Евреи и жизнь. Как евреи произошли от славян

Михаэль ДОРФМАН

Евреи и жизнь Как евреи произошли от славян

"W "Издательство II3ДAТEIIЬCIIO

Андрей Буровский»

МОСКВА КРАСНОЯРСК

rвдlll 8t\А.ДИМИР

Раздел первый

КАК ЕВРЕИ ПРОИЗОШЛИ ОТ СЛАВЯН

БАШЕВИС-ЗИНГЕР: ПОРТРЕТ, КОТРЫЙ НИ В КАКИЕ РАМКИ НЕ уклАдыIАЕтсяя

Давайте поговорим о Башевис-Зингере, пока он еще не стал классиком, пока его портрет еще не добавили к иконос­ тасу или, как по Талмуду, не построили вокруг него ограды,

а его книги не покрылись пылью. Все в его образе и твор­ честве вызывает вопросы. Даже его личное имя. Как звали писателя? Ицхак, как настаивает современное израильское произношение, переиначивающее на свой лад еврейские имена; Исаак, как по-русски пишут в энциююпедиях; Ай­ зик, как указано в некоторых наших изданиях в переводе с

«американского»; Ицик, как на его родном идише; или же Иче, как произносили это имя в его молодости где-нибудь на еврейских Налевках в Варшаве?

На каком языке он писал? На идише, или же идиш был языком его черновиков, как утверждают некоторые критики? К какой литературе его отнести: к еврейской, польской или американской? Заслуженно ли досталась ему Нобелевка,

или же бьmи более достойные, чем он? Споры не утихают и по сей день, а значит, писатель Башевис-Зингер остается

современным и актуальным для нас, хотя в 2004-м ему бы ИСПОЛНИЛОСЬ сто лет.

3

Идиш сегодня

-

это язык вовсе не мертвый. По разным

подсчетам, на нем раЗГОВflривает до полумиллиона человек, хотя родным и разговорным он остается лишь в ультраре­

лигиозных еврейских кварталах в Америке и Израиле. Зато в некоторых кругах художественной еврейской интеллиген­

ции, подобно определенным русских кругам, бытует вера в

необходимость «ходить за словом и учиться у мужика». Вот мы и направились в поисках читателей Башевис-Зингера к нашему «мужику»

-

в торгующий книгами на идише мага­

зин в одном из наиболее религиозных еврейских кварталов

Большого Нью-Йорка. На вопрос, имеется ли что-нибудь из Башевис-Зингера, хозяин магазина, добрейший рэб Мойшеле (имя изменено по его просьбе), замкнул пальцем уста и скороговоркой забор­ мотал что-то вроде «не приведи Господь». По ходу беседы выяснилось, что не только любые произведения Башевис­

Зингера, вкЛючая его замечательные детские книжки 60-х годов, но даже творчество классиков еврейской литературы

Шолома Аша и Шолом-Алейхема подвергалось анафеме различными раввинами.

-

За распространение «такого» тут могут и стекла

выбить,

-

-

патетическим шепотом сказал книготорговец.

Могут даже поджечь. Улицы религиозных еврейских кварталов действитель­

но пестрят' плакатами, так называемыми «пашкэвилями»

(идиш. от слова пасквиль), где подвергаются анафеме и проклинаются раввины, канторы и простые евреи и, разу­

меется, книги. Некоторые представители «народа Книги» не стесняются публично жечь неугодную литературу. Не так

давно в Нью-Йорке во дворе известнейшей и крупнейшей йешивы «Мир» раввины жгли тираж труда раввина Натана Каменицкого «Творившие великое». На полутора тысячах страниц сын одного из видных духовных вождей рели­

гиозного американского еврейства Америки рабби Якова Каменицкого создал жизнеописания крупных раввинов

конца

4

XIX -

начала ХХ столетия. Труд всей жизни раввина

горел в костре из-за каких-то мелких обид и теологических разногласий с нынешним руководством его общины. Двад­ цать лет назад раввины любавичского движения ХАБАД предали анафеме даже широко известного раввина Адина Штейзальца за «слишком живые» подробности его книг о библейских героях. Им не понравилось, что

-

в полном со­

ответствии с Библией - пророк Елисей у него лысый, а царь Давид

-

рыжий. Хасидами проклят романтизировавший и

популяризовавший хасидизм во всем мире замечательный

философ Мартин Бубер. Некий раввин по фамилии Либер­ ман из того же ХАБАДа предал анафеме друга и критика Бубера, крупнейшего исследователя хасидизма и еврейской мистики иерусалимского профессора Герш ома Шолема. Тем более, здесь под запретом вся великая светская еврейская литература.

Впрочем, здесь евреи вовсе не являются исключением.

В прошлом году на литургии Торжество Православия, что в воскресенье в первой седьмице Великого поста, я с удив­ лением обнаружил, что имена графа Льва Толстого и еще целого ряда деятелей русской истории числятся в длинном

списке тех, кого Русская православная церковь предает

анафеме. Идиш в религиозных кварталах удивительно белен и ла­ пидарен, совершенно лишен абстрактных понятиЙ. У нашего, говорящего на идише «народа», как и у легендарного русского

«мужика», можно порой отыскать искрометное выражение,

сочную брань, поучиться изощренному использованию талму­

дических и библейских выражений в ругательном, а часто и от­ кровенно магерном смысле. Неоткуда взяться здесь образным

богагствам. Истинные сокровища языка - еврейского, русского, любого другого - накоплены в книгах, в литературе, но она-то как раз нашим «мужикам» недоступна, а их пастырям и вовсе

кажется бесполезной и опасной. Впрочем, наш книготорговец рэб Мойшеле не подвел. Из каких-то глубин, заговорщицки улыбаясь, он достал редкое старое издание одной из самых эротических новелл Башевис-Зингера - «Тойбеле и ее демон»,

5

правда, лишь по-англиЙски. И, подумав, предложил целый список эротических, а то и откровенно порнографических названий еврейской тематики. В списке, впрочем, оказалась и

серьезная литература: «Языческий рэбе» Синтии Озик, «Ро­ мантика в погребальном свете» Тины Розенбаум, «IlIлюха из Менза» Вуди Аллена и совсем уж непереводимое на русский

язык «Пип-шоу» Натана Энгландера. И весь богатый ассор­ тимент бьm по-аНГЛИЙски.

-

Наши «эпикорусы»'

-

с улыбкой заметил рэб Мой­

шеле, употребив древнее талмудическое название еретика,

про исходящее от имени греческого философа Эпикура, - на еврейском языке такое не осилят.

* * * В 1935. году Ицик Зингер приезжает в Нью-Йорк, не зная ни слова по-англиЙски. Его старший брат Исроэль-Йе­ гошуа устраивает «зеленорога» (как дразнили в Нью-Йорке новых эмигрантов) работать в ежедневной еврейской газете «Форвардс» (, правы е «экстремисты» и левые «предатели», «русские» и «марокканцы»

...

Так приходит конец еврейскому государству в сатири­ ческой антиутопии «Еврейское государство, или Вейцман

Второй»

-

пьесе замечательного поэта, писателя, драма­

турга, продюсера, редактора и деятеля еврейской культуры

Арна (Аарона) Цейтлина

(1889-1973).

Правда, на берегу

остается знаменитый персонаж вместе с группой молодых

энтузиастов, осуществляющих древние библейские про­ рочества и не готовых удовлетвориться ничем меньшим,

чем возрожденное царство Давида ... Маленький человек с

усиками и с тросточкой, в котелке и больших ботинках, су­ етится вовсю. Он здесь не только персонаж Чарли Чаплина, но и сам Чарли Чаплин - режиссер и продюсер эпохального

фильма. Настал его звездный час, и он старается успеть заснять восторги народа, лишенного желания строить свое

совместное будущее и расстающегося с мечтой о независи­ мом национальном доме.

* * * Еврейское государство начиналось с утопии. Книги Те­ одора Герцля «Государство евреев» и «Новая-старая земля»

-

типичные утопии. Как любые утопии, их не удалось осу­

ществить полностью. Не получилась страна воспитанных

41

евреев, говорящих по-немецки, где удастся удержать армию

в казармах, а раввинов в синагогах. Получилась страна,

где, по известному анекдоту, старожил-кибуцник и новый репатриант из Германии (их в Израиле дразнили йеке) на­

блюдают работу в кибуце.

-

Вон тот, что роет яму,

-

говорит йеке,

-

он был в Гер­

мании крупный ученый, профессор, заведовал кафедрой древних языков ... Вот тот, другой, что подгребает навоз, - он

бьш в Германии известным хирургом, возrnавлял клинику в Берлине ...

-

Видишь, там собака лает?

-

отвечает фермер.

-

Она в

Германии была доберманом. Даже название книги Герцля вопреки правилам не­

мецкого языка переводят как «Еврейское государство», не считаясь с тем, что автор назвал свою книгу «Государство евреев», что совсем не то же самое. Хотя в школьном курсе литературы учат, что утопия и антиутопия

-

разные жанры,

в жизни почему-то получаются они всегда одинаково.

Мрачная утопия Амоса Кейнана показывает погру­ женный в затяжную гражданскую войну и разделенный на маленькие анклавы Израиль. Религиозные воюют со светс­ кими, белые с черными, Иерусалим с Тель-Авивом. Из недр Интернета вынырнула утопия Александра Свищёва, решаю­ щего противоречия просто: все