Италия-90. Чемпионат мира по футболу

ЧЕМПИОНАТ МИРА ПО ФУТБОЛУ

МОСКВА •ФИЗКУЛЬТУРА И СПОРТ• 1992

Б Б К 75.578 И 92

Италия-90/Сост. Микулик С. А. — М.: Физкуль­ И 92 тура и спорт, 1992. — 256 с, ил. ISBN 5-278-00392-8 В сборник Италия-90 вошли впечатления очевидцев мирового футбольного первенства — игроков, тренеров, судей, журналистов, рас­ сказы о тренерах и футболистах, добившихся наибольших успехов на итальянских полях, а также дана попытка анализа неудачи нашей команды. В числе авторов сборника — журналисты Ю. Выборнов, А. Горбунов, С. Шмитько, И. Маринов, тренеры П. Садырин, В. Ива­ нов, Е. Кучеревский, писатель А. Арканов, арбитр А. Спирин, обоз­ реватели популярного журнала «Уорлд соккер». Для широкого круга читателей.

И

4204000000—065 009(01) — 9 1

70—91

ББК 75.578

ISBN 5-278-00392-8

©

Издательство «Физкультура и спорт», 1992

Юрий Выборнов ЗВЕЗДНЫЕ СЛЕЗЫ Синее, красное, черное. Снова синее, потом зеленое, черное, черное, черное и собака. Коридоры неширокие, светлые, не больничные — дру­ гие. Невыразительные, тоскливые, что ли? Нетрудно заметить, что и они сами, и двери, и все, что за ними, — предназначается не для людей, а для техники, которую люди должны обслуживать. Такова характеристика любого телецентра мира. А мы находимся в «IBC» — «Интернэшнл Бродкастинг Сентер» — Международном телевизионном центре Италии-90, главном штабе теле- и радиовещания в дни чем­ пионата мира. В синей форме — девушки из службы информации, в красной — миловидные создания со знач­ ками «Кока-Колы», одного из спонсоров чемпионата, кото­ рый обязался бесплатно утолять жажду всех аккредито­ ванных на нем. Черное — полицейские, взгляд которых не сулит ничего доброго, как взгляд овчарок на короткой привязи, и так трудно сразу разобрать, кто из них больше друг человека. Но есть коридоры, где преобладают пестрые тона. Там царствуют прибывшие в Италию комментаторы и режиссеры, операторы и редакторы, инженеры и техники, осветители, монтажеры, координаторы — одним словом, все те, без кого немыслимо телевидение. «ТСС» — таков международный пароль Гостелерадио СССР — занимает две небольшие смежные комнатки. Напротив — испанцы; у них полкоридора, оборудованных под студии, аппаратные, редакторские отделы, да и людей раз в пять больше. В дни, когда играла команда Испании, каждый из них напоминал тореадора перед корридой, ну а уж когда начи­ налась трансляция, усаживались группами перед много­ численными экранами и наполняли свои комнаты и весь 3

коридор децибелами после очередного гола Мичела и смачно жевали купленную в столовой пиццу, запивая ее водой. И так до одной восьмой финала, где Стойкович сначала всех заставил умолкнуть, а Салинас четыре мину­ ты спустя поднес фитиль к бочке, полной, как оказалось, иллюзорных надежд, ибо в самом начале дополнитель­ ного времени тот же Стойкович изумительным обводящим ударом со штрафного поставил точку, и опустилась на наш с испанцами коридор тишина, которую нарушили не скоро и то полушепотом, но нарушили-таки, потому что жизнь продолжалась, а профессионал должен уметь пря­ тать эмоции в потайной карман (желательно на молнии). Надо было идти снимать реакцию югославских коллег, которая по заранее разработанному сценарию должна была быть противоположна той, которая получилась. Песня продолжалась, но с другими словами. Испанское телевидение продолжало свою летопись чемпионата, и уже к середине его была готова прекрасная, блестяще сделан­ ная часовая программа, посвященная тем, кто не дошел до заветной одной восьмой, выпал из каравана. Ликовали американцы, забившие мяч в ворота чехов, в бессильном отчаянии пребывали шотландцы: в игре с бразильцами они находились в шаге от проходного балла, но получили за девять минут до конца игры мяч в свои ворота, а с ним и билеты на рейс Рим — Глазго. Были тут и наши, которых все жалели и которым искренне сочувствовали, и все это высказывали нам; а мы смотрели на телеэкраны с навяз­ чивостью мазохиста, посыпающего солью свои раны, все еще старались понять, почему мы видим Лобановского, Дасаева, Заварова и всех остальных именно в этом фильме, вглядывались в крупные планы лиц, но ничего в них не читалось, кроме суровой отрешенности. Ну а потом шли еще шведы, австрийцы, зато отсутствовали в этой черносписочной ленте костариканцы, колумбийцы, камерун­ цы — все на «К» и все в одной восьмой финала! Той самой восьмой, о вход в которую, как об острые скалы, раз­ бились мечты бразильцев, и опасно было входить в здание «С» нашего телегородка, где из окна 2-го этажа еще свешивался желто-зеленый флаг — там рыдали навзрыд многие, включая комментаторов. Вообще же «IBC» неуютен. Расположенный на отшибе, почти у кольцевой дороги, опоясывающей Рим, он являет собой два ряда трехэтажных корпусов и примыкающую к ним огромную территорию, приспособленную для пар­ ковки машин. Зато на 40 тысячах квадратных метров 4

полезной площади напичкано столько техники, что все остальное невольно становится второстепенным. Главный и единственный вход — словно КПП на военном объекте: охрана, полиция, чины из службы безопасности в штат­ ском, турникет, где проверяют аккредитационную карточку и осматривают содержимое сумок, а дальше — контроль металлодетекторов вроде тех, что установлены в аэро­ портах. Злоумышленник с поддельной аккредитацией не пройдет, потому что у него нет специальной магнитной карточки, которая издает писк. Под его аккомпанемент ты и вступаешь на территорию «IBC». Отличительные особенности центра — строгость и простота. Все серое — дома и асфальт. Единственным украшением, не считая расставленных у. входа во все кор­ пуса трехметровых фигур Чао — талисмана Италии-90, тут является позолоченный деревянный Пегас метров две­ надцати высотой. Но его наличие только подчеркивает и неказистость общего фона и несуразность собственного присутствия. Я, возможно, придираюсь. В конце концов «IBC» созда­ вали не как дом отдыха, а как место работы. А когда работы много, уже не замечается все остальное, зато кон­ диционер в тридцатитрехградусную жару очень даже вы­ ручает. Таков наш временный телецентр. Но в нем танцевать?.. Нужно обладать безразмерной фантазией, чтобы это себе представить. Но было и такое. Поздно вечером прямо на плацу, то есть на асфальте внутреннего двора, устроили вечеринку — дело рук итальянского телевидения. Сначала ели и пили, потом пля­ сали. Участников веселого ночного пикника жизнь разбила на три группы. Первую составляли те, кто никуда из «IBC» не уезжал, а значит, ровно в 11 часов мог выйти наружу и брать ложку. Во вторую категорию вошли те, кто был на футболе и сразу после матча вернулся в центр. Еще можно было, поработав локтями, пробиться к столу в надежде на то, что там что-то осталось. В третью группу вошли те коллеги, которые были той же националь­ ности, что и участники матча на «Олимпийском». Они закончили дела лишь через час и, приехав в «IBC», могли лишь выпить самбы и закусить ее роком. Плясали самозабвенно, образовав длинную смеющуюся цепь. Это был праздник людей, которые сделали дело и теперь могли отдыхать без оглядки. Выплескивались в 5

темное римское небо ноты и эмоции, и в обрамлении хоровода вдруг менее холодным предстал и сам «IBC». А в нескольких километрах от этого места плакал Диего Армандо Марадона. Потому что все происходило вечером и делать ему было нечего. Уже дал последний свисток Италии-90 сам неоднократно освистанный Эдгардо Кодесал, уже обняв­ шись выделывали на поле замысловатые коленца счастли­ вые Маттеус, Феллер, Клинсманн, Аугенталер, Бреме и другие, уже устала сидеть на лице Кайзера Беккенбауэра улыбка, а глава правительства Гельмут Коль тщетно пы­ тался пробиться к футболистам, чтобы поздравить их с победой. Наутро про слезы Марадоны расскажут все газеты Италии. Без сочувствия и сострадания.. С ядом, издевкой, злостью. Он сам сделал много такого, чтобы не быть любимцем итальянской публики. Но не до такой же степени... Возможно, не так представлял себе капитан аргентин­ цев свой, как он заявил, последний матч за национальную команду страны. Но все уже свершилось. И болельщики сборной ФРГ с песнями покидали стадион. Аргентинские, которых было раз в десять меньше, уходили тихо. Не появились они и в «IBC». Так что ночной перепляс постепенно окрасился в черно-желто-красные цвета да еще с зеленым оттенком, поскольку бразильские журналисты никак не могут вытащить занозу, болезненно напоминаю­ щую о том, кто выбил из турнира их команду, и поэтому охотно присоединяются к группам, скандирующим «Дойчланд, Дойч-ланд», но все это без тяжелого налета ущем­ ленной национальной гордости, а с веселым юмором;" кото­ рый всеми принимается и разделяется, тем более что «Дойчланд» — никуда не денешься — герои дня и ночи и еще нескольких дней и ночей, которые предстоят. Но я слишком далеко забежал. Все это еще будет. А пока коридоры «IBC». Странно, каждое здание, нет, строение — именно так его хочется назвать — имеет свой код, свое название, состоящее, правда, всего из одной буквы. Справа, первое от входа — «С-1», там вся инфор­ мация, справки, комнаты ФИФА, Оргкомитета, небольшой зал компьютеров, а наверху — телекомпании. Наш дом на­ против — «С-2». В нем нет компьютеров, зато есть бар и далеко ходить не надо, чтобы выпить чашечку кофе или банку коки. Есть еще здание «С». Его главное достоинст6

во — конференцзал, где ежедневно проводятся брифинги, и здание «D» — там столовая и еще один бар. Нет тут домов «А» и «В». Почему — никто не знает. Итак, коридор строения «С-1», первый этаж, где синее, синее, красное, еще синее и дверь, ведущая в комнату Оргкомитета. Мой знакомый по работе на телевидении, а ныне вре­ менно занявший кресло в дирекции Оргкомитета, дает листок, который оканчивается анкетой. Ее предлагают заполнить всем желающим из когорты прессы, радио и телевидения. Текст лаконичен и предельно ясен: «Предлагаем для выявления главного героя чемпионата дать по десятибалльной шкале оценки следующим участ­ никам Италии-90» 1. Беккенбауэр 2. Вичини 3. Ирландские болельщики 4. Матаррезе 5. Марадона 6. Милла 7. Монтедземоло 8. Судьи 9. Скиллачи 10. Хулиганы Антонио Матаррезе — президент итальянской федера­ ции футбола. Лука Кордеро ди Монтедземоло был Гене­ ральным директором Оргкомитета Италии-90, а сейчас один из руководителей популярнейшего клуба «Ювентус». Появление его в списке соискателей журналистских сим­ патий не случайно: работы у Монтедземоло было много, полемики вокруг деятельности его комитета тоже. Что же означают десятибалльные оценки? Тем более что между каждым числом есть еще и половинка. Если отбросить крайности — 10, 3, 2 и 1 — баллы, которых я просто не встречал на практике, то оставшиеся можно определить так: 9 — фантастически 8,5 — блестяще 8 — превосходно 7,5 — прекрасно 7 — очень здорово 6,5 — хорошо 6 — нормально 5,5 — неважно 5 — плохо 7

4,5 — очень плохо 4 — отвратительно Вот, например, какие оценки выставил игрокам ФРГ и Голландии в их матче 1/8 финала популярный журнал «Гуэрин спортиво»: ФРГ: Иллгнер — 6,5; Бухвальд — 6; Бреме — 7; Бер­ тольд — 6; Коглер — 7; Аугенталер — 6; Рейтер — 6; Лит­ тбарски — 7; Клинсманн — 8; Маттеус — 7; Феллер — без оценки. Голландия: ван Брекелен — 7; ван Арле — 4,5; Рай­ к а а р д — 4 (!); Ваутерс — 5; ван Тиггелен — 5,5; Р. Ку­ ман — 4,5; Винтер — 5,5; Витсхе — 6; ван Бастен — 5,5; Гуллит — 6,5; ван’т Схип — 6. Низкая оценка Кумана объясняется его игрой. Еще более низкая у Райкаарда — его удалением с поля, но ведь и Феллера удалили с ним вместе, а дали немцу б/о, словно он и не играл. Не знаю, как для кого, а для меня Райкаард кончился как кандидат на пост великого игрока на 21-й минуте той встречи. Телевидение — вещь безусловно притягательная, штука любопытная, многое может дать, но оно еще и жестоко. Просматриваю видеопленку. Бегут на экране крупные, средние и общие планы; и фрагмент-то занимает всего минуту с небольшим, но концентрация эмоций в этом куске высочайшая, создающая почти гремучую смесь. Итак, 21-я минута. Феллер легко уходит финтом от ван Арле и, пустив мяч на ход, стремительно, как истреби­ тель на взлете, набирает скорость. Рядом — Франк Райкаард, который незамедлительно, точно косой, подсекает соперника. Немец рухнул на газон, а голландцу, удивленному настолько, что это как раз и выдает его неискренность, судья, аргентинец Лустау, предъявляет желтую карточку. Феллер поднимается и трусцой бежит к центру штрафной площади, куда должен быть направлен мяч после штрафного удара. Райкаард пробегает мимо и плюет. Попадание точное. Феллер оборачивается, бросает взгляд на уже убегающего Райка­ арда, потом вскользь на судью, который ничего не видел, затем снова оборачивается к голландцу, протягивает в его сторону руку с вытянутым указательным пальцем и что-то говорит, очевидно по-немецки, и поэтому будем считать это непереводимой игрой слов. Партнеры, предвидя вспышку гнева, живой стеной раз­ деляют две враждующие стороны, и тогда обиженный Ру8

ди отправляется искать правду к арбитру. Но находит... желтую карточку. Лустау не видел главного — из-за чего разгорелся сыр-бор — и посчитал эмоции Феллера чрез­ мерными. Наконец Бреме подает штрафной удар слева. От чьей-то головы мяч взвивается над вратарской, выска­ кивает из ворот ван Брекелен, в броске ловит мяч и при этом едва не сталкивается с летящим навстречу Феллером. Оба, благополучно миновав друг друга, падают, и словно из-под земли возле Феллера тут же возникает Райкаард. Дуэль непримиримых продолжается. Голландец демонстрирует поистине джентльменский набор средств ведения борьбы на футбольном поле. Когда — временно — иссякает запас слюны, можно доставить приятное сопер­ нику другими способами: он ласково берет Феллера за ухо и мягко выкручивает его пару раз. Феллер вскакивает и снова его оттесняют от обидчика товарищи по команде. Но на сей раз без особой пользы, ибо судья, так ничего до конца не понявший, решил, что с затянувшимся конф­ ликтом пора кончать, и предъявил красные карточки обоим действующим лицам. Финал драмы таков: Феллер, оби­ женный, не торопясь, направился к кромке поля в сторону скамейки своей команды, за ним вслед Франк-весельчак, у которого, видимо, к этому моменту вновь накопился за­ пас слюны. Он плюнул и снова попал... Феллера дисквалифицировали на один матч. Райкаарда на три. Поразительно мягкое наказание голландцу можно, по-видимому, объяснить так: дисциплинарная комиссия исходила из того, что в Италии ни он, ни его команда больше не выйдут на поле, и пропуск им трех матчей, по сути, окажется дисквалификацией до конца года... Не подумайте только, что расписанный мной до мелких подробностей эпизод на 21-й минуте встречи Нидерлан­ ды — ФРГ — это результат моей феноменальной памяти. Отнюдь. Да и никто, просмотрев даже несколько раз по телевизору повторы, не восстановит в голове все нюансы этой «дуэли». Я сейчас сижу и прокручиваю на мониторе сюжет, автором которого был в июне и который собствен­ норучно смонтировал, сгорая от острого и единственного желания, чтобы как можно больше людей у нас увидели, что такое АНТИФУТБОЛ, который неожиданно проявил­ ся в столь симпатичной команде голландцев. Для каждого, кто не равнодушен к спорту вообще и к футболу в частности, чемпионат мира, да еще в такой яркой стране, как Италия, — незабываем. Я очень рад, что мне довелось не просто присутствовать, но и работать, по9

могая коллегам из спортивной редакции, на этом праздни­ ке не только спортивном, но и общечеловеческом. Потому что в Италии в течение месяца был карнавал, было ве­ селье, было естественное общение людей со всего света и было еще... обидно. Оттого, что мы, великая держава, ока­ зались непричастными к этому празднеству. Ни на фут­ больном поле, ни вне его. Но об этом разговор еще будет. А пока — я, римский корреспондент Гостелерадио, вместе с оператором Л. Михайловым попал в команду Советского Союза, приехавшую в Италию не играть в фут­ бол, а помогать миллионам людей смотреть футбол. Для того чтобы изображение со звуком появилось на телеэкране в домах, требуется огромный коллективный труд многих и многих людей, хотя телезрители зачастую знают лишь имя журналиста и еще оператора с режиссером. Популяр­ ность наших спортивных комментаторов — огромная, им достаточно лишь сказать слова «Добрый вечер, товари­ щи!», и их сразу же узнают. Но есть еще те, кто монтирует и переводит, заказывает связь и водит машину, снимает и координирует, спорит до хрипоты с коллегами из «IBC», выбивая места на стоянку машин у стадиона, или пытается установить комментаторский канал за пять минут до нача­ ла встречи, когда все мы, сидящие в комнате «IBC», слышим Евгения Майорова, вещающего из Милана в Москву, но вот печально — Москва не слышит Майорова... Поэтому мне хотелось бы привести полностью состав сборной команды ТВ СССР, тем более что у нас была и не такая уж длинная «скамейка» не то что, скажем, у ТВ Монте-Кар­ ло, которое аккредитовало на Италии-90, свыше ста (!) че­ ловек. Итак — Б. Гультяй (капитан команды) руководитель группы — тимлидер, как это именовалось в «IBC», и далее: B. Маслаченко, Е. Майоров, В. Перетурин, Г. Орлов, В. Но­ вицкий, В. Игнатов, Я. Садеков, Я. Прилуцкий, А. Клян, C. Толкачев, К. Туровский, И. Дмитриев. А еще — я не могу всех назвать, но хочу поблагода­ рить десятки, сотни людей, которые на своих рабочих местах — будь то Гостелерадио, Министерство связи или любое другое учреждение — сделали все возможное, чтобы все, кто хотел, могли стать свидетелями футбольных ба­ талий в 12 итальянских городах. Ну а местом «игр» нашей ТВ-команды, не считая, ко­ нечно, выездов на матчи, были две комнаты второго эта­ жа Международного телевизионного центра. Того само­ го, где бродили синее, красное, черное и снова синее, по­ том зеленое, черное, черное, черное и собака. 10

Лука ди Монтедземоло — 7 баллов Улица Камиллучча вьется в северной части столицы по холмам, утопающим в зелени, а вместо домов по обеим сторонам видны лишь обвитые листвой каменные ограды вилл. Все, что за ними, надежно скрыто от посторонних глаз. И поэтому о существовании жизни на земле напоми­ нает только шорох шин встречных машин, хотя, в сущнос­ ти, жизнь-то рядом. Внизу, словно на раскаленной ско­ вородке, подогретой солнцем, кипит, бурлит, огрызается выхлопными газами автомобилей и оглушает «трелями» своих не умолкающих ни на секунду жителей Рим. А здесь прохлада и тишина. Нужный нам дом носит номер 701. Вообще-то подоб­ ная нумерация в Италии еще не признак огромных рас­ стояний, и знатоков она не пугает. Дело в том, что идет счет не зданий, а подъездов. Дверь в мясную лавку — номер 48, через три метра — вход в мастерскую «Скобя­ ные изделия Антонио Картани» — 50, прошли два шага — «Бар» — 52, за ним впритык — «Сладости» — 54, потом «Пиццерия Наполетана» — 56 и за ней вход в жилой подъезд — 58, и так за пятьдесят шагов вы продвинулись вперед на 10 номеров. Вия Камиллучча — другое дело. Виллы — не лавки с пирогами. Номера меняются гораздо реже, и поэтому, чтобы доехать до искомого семьсот первого, действительно надо преодолеть немалое расстояние. У ворот — полицейские с автоматами: мужчина и жен­ щина. В этой стране, кстати, такие пары не являются чемто необычным, а стреляют представительницы слабого по­ ла не менее метко, нежели их коллеги мужчины. Корот­ кая, почти незаметная «очередь» глазами по ветровому стеклу моей машины профессионально охватывает надпись «иностранная пресса» на картонном прямоугольнике и тут же уходит в сторону. Небольшой двор забит машинами, а в конце его четырехэтажное здание из светлого кирпича с широкими ярусами лоджий. Мы — в штаб-квартире Оргкомитета Италии-90. И хо­ тя пока еще не лето и на дворе только май, не по-весенне­ му жаркий, ажиотаж тут достиг наивысшей точки. Что ж, это понятно, меньше месяца осталось до стартового удара Марадоны, а нерешенных проблем невпроворот. Вообще-то цель посещения дома № 701 — интервью с самым неуловимым здесь человеком, которого несколько дней назад все-таки удалось поймать по телефону и угово11

рить вырвать из своих 24 деловых часов в сутки пятнад­ цать минут для советского телевидения. Организация любого солидного мероприятия требует, чтобы ее направлял мозговой центр, штаб. Во главе штаба по подготовке Италии-90 стоял Президент — Франко Карраро, личность очень известная. Незадолго до описы­ ваемых событий он сдал полномочия шефа Национального олимпийского комитета и ринулся в гущу политической борьбы за право называться мэром Рима. Схватку он выиграл — стал первым человеком города и, конечно, руку на пульсе готовящегося мирового первенства держал. Од­ нако полностью переключаться на чисто футбольные забо­ ты ему было невозможно. Эта нагрузка целиком легла на плечи Генерального директора Оргкомитета Италии-90 Луки Кордеро ди Монтедземоло. Он — прирожденный организатор, человек дела, а уметь двигать дело — про­ фессия дефицитная. Молодой, вернее, моложавый на вид, с худым лицом и вечной на нем улыбкой, Монтедземоло прошел до Ита­ лии-90 интересный путь: в семидесятые годы он руково­ дил «командой» Феррари, участвовавшей в гонках «Форму­ лы-1», затем работал на ФИАТе, готовил поход яхты «Голубой», которая успешно выступила в Кубке Америки 1983 года, на некоторое время покидал соревновательную сферу — сотрудничал с фирмой «Чиндзано», откуда его и извлек Президент ФИФА Жоао Авеланж, вручив картбланш на организацию мирового первенства в Италии. Нашу минисъемочную группу приняли очень вежливо, но предупредили, что синьор Монтедземоло на срочном совещании и любезно попросили подождать четверть часа, не забыв, конечно, предложить чашку кофе. Вообще сове­ щания в ту пору проводились одно за другим. Газеты и телевидение без умолку твердили, что чемпионат мира под угрозой срыва, что «легкое метро» в Риме не готово, Олимпийский стадион в угрожающем состоянии, травяной покров на миланском «Сан-Паоло» нужно обновить, а на неаполитанском стадионе «Сан-Сиро» разобрать завалы бетона и железных конструкций, которые не дадут ни пройти, ни проехать зрителям. Вообще-то в тех городах, которые готовились принимать участников чемпионата ми­ ра, многие виды работ были полностью отданы для реали­ зации местным органам власти. Но что спрашивать со многих, если есть один ответственный за все — Оргкоми­ тет? Одним словом, дом 701 был взят на прицел крупно­ калиберными орудиями средств массовой информации. 12

В дверь зала ожидания, где мы томились, несколько раз впархивало очаровательное создание с копной рыжих волос и накинутой на лицо сахарной улыбкой и сообщало, что синьор Монтедземоло очень сожалеет, но никак не мо­ жет покинуть важнейшее совещание и поэтому просит по­ дождать еще минут десять. Улыбка делалась еще более сладкой, синие глаза раскрывались еще шире и создание с легким шелестом скрывалось за дверью. Такие девушки в солидных фирмах очень ценятся, поскольку они одним своим видом улучшают настроение сердитым или утомлен­ ным ожиданием клиентам. Капля положительных эмоций в наш век стоит немало. После того, как были выпиты уже две чашки кофе и прошел час ожидания, девица появилась в последний раз: «Синьор Монтедземоло будет через полминуты». И на этот раз обещание исполнилось в точности. Лука Кордеро ди Монтедземоло вошел в комнату с таким видом, будто до этого по меньшей мере полдня готовился к встрече с советским телевидением. И это тоже необходимо совре­ менному деловому человеку заметного масштаба — умение сделать вид, что ты забыл, будто два часа подряд срывал голос и терял нервы на важнейшем совещании; умение улыбаться, когда тебе вовсе не до улыбок; умение говорить не торопясь и внимательно слушать совсем не позарез тебе нужного собеседника, хотя в запасе у тебя всего четверть часа, а дальше — новая встреча, куда более важная и ответственная... Разговор шел, естественно, о степени готовности Ита­ лии к столь престижному событию, как мировое пер­ венство. Мой собеседник не разделял панических настрое­ ний многих итальянцев относительно того, что Италия оскандалится перед всем миром. Стадионы, сказал он, будут готовы, пресс-центры и другие службы — тоже. Несколько больше волновала его проблема хулиганства на трибунах и на улицах городов, но — подчеркнул Монтед­ земоло — мы надеемся на порядочность гостей, радушие итальянцев и на... выучку полиции. Конечно, желаем ей как можно реже попадать на страницы хроники. И тогда Италия-90 действительно будет праздником. Что же ка­ сается финансовой стороны дела, то уже тогда, в мае, Оргкомитет был вполне удовлетворен — спонсоры не под­ качали, продажа билетов шла более чем нормально. В июне станет ясно, почему незаполненные стадионы никак не волновали организаторов первенства... Заговорили о сборной СССР. Тогда его ответ насчет 13

шансов нашей команды ничем не удивил — мало ли кто чего напрогнозирует. Теперь, когда все давно позади, я хочу привести его, этот ответ, в точном переводе, посколь­ ку магнитофонная запись сохранилась. — Знаете, насчет советской команды у меня есть своя теория. По-моему, ее можно сравнить с механизмом, в котором многие детали очень тонкой работы. И если все они — физическая подготовка, тактика, взаимоотношения в команде — заработают в идеальном режиме, ваша сбор­ ная по силе будет подобна хоккейной команде СССР и нацелится на самое высокое место. У нее непростая груп­ па — Аргентина и Румыния — соперники сильные. Но ес­ ли вы не займете очень высокое место, то, наоборот, ито­ ги чемпионата будут для вас сплошным разочарованием. Либо слава, либо провал. Третьего не дано, я так считаю. Оказалось, что не слава. Но об этом потом. А пока наш разговор продолжился, и, когда речь зашла о городе, где нашим ребятам предстояло стартовать в тур­ нире, Монтедземоло сказал: — Встретят там вашу сборную очень тепло. Я знаю, что уже сейчас город к этому свиданию готовится... Месяц спустя мы были в Бари. Именно так: в Бари, а не в баре. Хотя после Бари очень хотелось в бар. Кто же мог подумать 8 июня, по дороге туда, что все так кончится? Нас трое в машине — Володя Перетурин, Яша Прилуц­ кий и я. Утро. Нетипично прохладное для этой поры. В восемь, когда отъезжали от гостиницы, было всего четырнадцать. Днем наобещали в столице двадцать два — двадцать четыре. А в Бари? Там всегда жарче... Автострада Рим—Неаполь—Бари была довольно пу­ стынна, что позволяло быстро съедать километр за километ­ ром. Если на первом участке пути вокруг еще можно было заметить какую-то жизнь, то затем, когда лента дороги повернула на восток и мы начали удаляться от западной Италии и вгрызаться в ее восточную часть, пейзаж стал совсем лунным — распаханные поля, тихие оливковые ро­ щи, кое-где перелески — и никаких признаков деятельнос­ ти человека и его присутствия вообще, если не считать отдельных редких ферм. И мои спутники задали столь же законный, сколь часто мною слышанный от всех, кто проезжал по итальянской глубинке, вопрос: «А они вообще работают?» 14

Откуда же у них берется все, что есть, если везде тишина? Ни тебе «ударных строек», ни «года определяющего», ни профессоров на картофельных полях, ни капиталисти­ ческого соцсоревнования... И все есть... Крутится маховик экономической машины, и чем мень­ ше к нему прикладывает руку человек — тем лучше. Разве что для профилактики. И смазки. Конечно, совсем не­ бесспорно, заработает ли их модель механизма в нашей среде — ведь на Западе его не собирали по винтикам за 5, 10 или 100 лет. Он, механизм, следствие многовековой эволюции общества. Хотелось бы, чтобы заработал. Быть утопистом в наше время, наверное, не вреднее, чем боеви­ ком на ворованном танке... Наш план: сначала на стадион — посмотреть что и как, затем в гостиницу, где на сутки остановилась сборная, потом снова на стадион, окончательно, до матча. Главное достоинство хорошего плана в том, что его можно реали­ зовать. Нам это удалось. Побыв часок на стадионе, отправились искать гостини­ цу. Оказалась она километрах в сорока от города, в тихом месте — этакий оазис покоя и тишины. Тогда, в те мину­ ты, не посетила нас мысль о целесообразности совершать «перелеты» из оазиса прохлады в южную жару — ведь игр-то в группе всего три, в течение 10 дней. Впоследствии у этого решения оказалось множество критиков и, очевидно, совершенно правых. Но отчего же все-таки бьют именно лежачих? Отчего не возмутило и не удивило никого заявление Лобановского в футбольном обозрении в канун отъезда в Италию: «Наша цель — четверка лучших», а если возмути­ ло и удивило, почему тогда все молчали? Почему, когда говорили и писали о подготовке сборной, никто не задался вслух вопросом: «А что, черт побери, может быть, и не следовало бы условия жизни в холмах Тосканы делать столь отличными от условий Бари, от атмосферы игровой? А может, и не надо создавать идеальный климат для тренировок и отдыха в прохладных холмах Тосканы, мо­ жет быть, лучше команде пострадать, но жить в обстанов­ ке, приближенной к «боевой», в апулийской жаре?» Нет, ничего этого не было. Были красивые заголовки вроде «Кто куда, а мы в Чокко!». Ну а уж задним умом все ока­ зались на высоте эры гласности и демократии — получай15

те сполна за все то, что вы не смогли; да чтоб побольнее было, теперь можно и так... На мой взгляд, говорить любые слова в адрес плохо сыгравшей команды имел право тот, кто еще в мае кричал: «Караул, да ведь они едут в Италию на самоубийство, надо что-то делать!» А кто тогда молчал, пусть помолчит и сейчас... Команда спала, это ее режим. А у бассейна под гриб­ ком сидел блондин в белой майке с буквами СССР на груди. Поначалу и издали мы наивно приняли его за когото из руководителей команды, потом нам разъяснил ошиб­ ку он сам. Украинец по национальности и гражданин Австралии уже более полувека, он рассказал нам на не­ плохом русском языке, что приехал специально из Лондо­ на, где временно живет и работает, «поболеть за наших»; и как-то потеплело на душе от этого «за наших» в устах человека, который и родины-то своей не помнит. Еще поведал нам бывший Петя, а ныне Питер, что зараба­ тывает много, поскольку он зубной врач-протезист, следо­ вательно, финансовых проблем с приездом в Италию не было. Мог, конечно, остановиться в Риме или в центре Бари, но специально приехал именно сюда, чтобы пожать руку ребятам, взять автограф и раздобыть — тут он с гордостью осмотрел себя — майку сборной. — А на стадион пойдете? Он даже поперхнулся от такого вопроса: «А как же?! Вот и флаг есть», и Питер показал на красное полотнище у соседнего столика. — Ну, я пойду, отдохну немного — и буду собираться. Пока мы сидели, стукнуло три часа и гостиница стала наполняться жизнью. Первым, кто спустился вниз, был Никита Симонян. Был он сердитым. Причина выяснилась скоро. Оказывается, за пару дней до этого команда на своей базе в Чокко смотрела московскую программу — для наших там даже телескопическую антенну постави­ ли — и в программе «Время» была информация о том, что сборная СССР, как и обычно, закрылась за кордоном полиции, никого из журналистов к себе не пускает и вооб­ ще взялась за обычное — конфликты с прессой, местной и собственной. Никто из нас ничего подобного в Москву не сообщал. Когда Симонян узнал об этом, он стал спокойнее. Я же по ходу хочу заметить, что действительно при подъезде к гостинице мы увидели внушительный полицейский барьер. Причем не один. Но должен ради истины сказать, что 16

после того, как мы трое показали свои аккредитационные карточки и сказали, из какой мы страны, нас беспрепят­ ственно пропустили внутрь отеля. Руководство и игроки команды вовсе не выглядели недоступными, скорее на­ оборот — и постояльцы, и обслуживающий персонал, и охрана — все безотказно брали автографы или просто пы­ тались общаться на эсперанто вроде: «Алейников, ту сэй молодец!» Были там и итальянские журналисты. — А вот своих собственных мы пока не видели, — заключил Симонян, — зато писать про нас стали здорово. Обида в его голосе была искренней. Лобановский сообщил состав. Как выяснилось потом, главный тренер до последнего момента колебался в выборе между Дасаевым и Уваровым и все же решил — Дасаев. Я наблюдал в холле, как собиралась на свой первый матч наша команда. Не торопясь, солидно, со знанием дела; не было на лицах игроков ни разудалой веселости перед «проходным» матчем, ни тяжелой скованности, ка­ кая порой бывает перед самым ответственным соревнова­ нием. Была простая человеческая, профессиональная готовность к игре, и как раз это заставило где-то в глуби­ не души шевельнуться успокоенности: «Нет, этих румынам не удивить». Подошел Ю. Морозов, второй тренер. Как дела? Нор­ мально. Состав ясен. Все здоровы. Должны сыграть. Я не выдам большого секрета, если скажу, что те че­ тыре часа, пока мы добирались от Рима до Бари, про­ шли в разговорах о... футболе. И конечно, много раз упоминалось при этом слово «Румыния». Команда моло­ дая, дерзкая, сыгранная, готовая рискнуть, желающая дерзнуть, а кроме всего прочего, не из удобных. Помним еще, как «Стяуа» обыграла киевлян в матче за суперку­ бок, и тогда все ими восхищались: как же, обыграли фаворитов! Ох уж это пресловутое фаворитство — сей­ час опять все утренние газеты, словно сговорившись, крикнули: «Выстоят ли мальчишки против «машины Лобановского?»- И все-таки, покидая отель, мы чувствовали себя неплохо — в команде будто порядок. Удивительное зрелище предстает взору, когда вы по автостраде подъезжаете к Бари с запада. Кругом степь, поросшая жухлой травой и кустами и лишь изредка проколотая деревьями, столбами и рекламными щитами. Где-то справа, вдалеке, приткнувшийся к Адриатике, полу­ дремлет Бари, столица области Апулия. Слева только линия горизонта. И вдруг посередине этого «ничего» 17

начинает вырисовываться НЛО — сначала пятнышко, за­ тем что-то смахивающее на высокое блюдо, а когда подъ­ езжаешь поближе — вдруг словно раскрывается гигант­ ский бутон. Стадион — двухъярусный, и его трибуны, состоящие из секторов-лепестков, чуть наклонены к цент­ ру. Поразительной красоты сооружение среди пустыни настолько ошеломляет, что так и хочется моргнуть не­ сколько раз и проверить себя — а вдруг мираж? Италии повезло — она получила двенадцать новых ста­ дионов. Некоторые, как в Бари или Турине, действительно только что выстроены; другие, например, в Риме или Милане, реконструированы до неузнаваемости. Но измени­ лись не только стадионы. Другими стали города. Только в столице страны проложено столько новых магистралей и коммуникаций, столько домов отреставрировано, столько грязи и мусора, свалок и притонов убрано, что впасть в ошибку трудно: без футбола ничего этого не сделали бы и за двадцать будущих лет. Лука ди Монтедземоло в интервью гордился не зря. А поди ж ты, могло это случиться и у нас. В 1984 году под уверенным руководством тогдашнего лидера страна смело смотрела в светлое завтра. И поэто­ му было ясно, что американский империализм, бойкотиро­ вавший нашу Олимпиаду-80 и омрачивший светлый наш праздник всего лишь за то, что мы выполняли интерна­ циональный долг в Афганистане, должен был быть наказан нашей неявкой. Я был свидетелем того, как здоровые силы в олимпийском движении через посредников пыта­ лись заставить наше спортивное руководство изменить по­ зицию. Они и впрямь думали, что эти вопросы решает спортив­ ное руководство!.. Как раз в тот период, весной 84-го, разворачивалась заочная дуэль между СССР и Италией за право принять в 90-м году финальный турнир мирового футбольного первенства. Нет смысла говорить сейчас о том, чьи шансы были выше — дело в другом. Нас так усиленно отговаривали отказаться от бойкота Лос-Анджелеса, что, внемли мы го­ лосу разума, нам готовы были отплатить крупной размен­ ной монетой — не ставить палки в колеса — и, как знать, не открыли бы шлагбаум за примерное поведение в виде допуска к организации чемпионата мира-90. Разумеется, это теория, а фактом же остается другое: едва в Италии узнали, что решение о неявке в Америку остается в силе., 18

все дружно и хором с облегчением вздохнули — отнять вожделенную мечту у них уже было некому. Правда, кричать ура они умеют не хуже нас и всех прочих. А дело делать? Уже весной этого года я часто слышал такие слова: «Такая уж мы, итальянцы, странная нация. Нам дали че­ тыре года на спокойную и детальную подготовку к финалу чемпионата, а мы все их проспали в упоении, а теперь, когда остались считанные недели до начала, увидев, что кругом царит бардак и ничего толком не готово, зашеве­ лились...» Наивные, они-то полагали, что одни такие на свете! Пришлось популярно объяснять смысл поговорки: «Пока гром не грянет — мужик не перекрестится». А в целом, несмотря на порой возникавшую панику, нелья было сомневаться, что к началу Италии-90 что-то будет недоделано по-крупному. И впрямь все успели. «Италия показала образцовый пример того, как можно и нужно организовывать чемпионат мира по футболу, ибо она сумела идеально выразить суть столь престижного спортивного мероприятия». Это сказал Жоао Авеланж на пресс-конференции за два дня до финальной игры. «США-94 — это автомобиль, который уже набирает скорость. Мы намерены придать первому в истории миро­ вому первенству в Америке такую же совершенную форму, какой оно отличалось в Италии». Это сказал вице-президент Оргкомитета США-94 Ген­ ри Киссинджер за день до финальной игры. «В тот день, когда боги решили поделиться с простыми смертными даром фантазии, они были особенно щедры по отношению к адвокату Монтедземоло. Его наибольшей заслугой было то, что к спонсорам Италии-90 он присое­ динил официальных поставщиков, охотно предоставивших все услуги, которые необходимы такому мероприятию, как чемпионат мира: «ФИАТ» выделил 500 машин для транс­ портных целей, «Оливетти» — компьютерные системы для информации и работы журналистов. Национальный банк труда обеспечил продажу билетов, Алиталия и Националь­ ные железные дороги — перевозки, РАИ — трансляции. И все сработало четко». Так написала английская «Файнэншл таймc» в день финала. Голубой принц, адвокат Лука Кордеро ди Монтедземо­ ло, на белом коне въезжает в Вашингтон? 19

Вполне возможно. Недаром американцы обратились с официальной просьбой к генеральному директору Италии90 пожить в качестве консультанта при организации США-94. Но это когда еще будет... А пока мы бродили по пресс-центру нового город­ ского стадиона и с коллегами из газет обсуждали пред­ стоящий матч. Надо сказать, что это в конце турнира все действи­ тельно работало как часы. А поначалу неразберихи было хоть отбавляй. Моей скромной задачей было взять коротенькое послематчевое интервью у одного из тренеров нашей сборной. Но для того чтобы его взять, нужно прой­ ти в коридор, соединяющий раздевалки с туннелем, веду­ щим на поле. По инструкции туда меня должен прово­ дить комиссар ФИФА. Несмотря на все попытки, найти его не удается. Зато на­ ходится молодой человек, который носит на фирменной рубашке знак ФИФА и знает, как установить контакт с ко­ миссаром. Он говорит, что может меня проводить после игры к месту интервью, если у меня будет спецпропуск в дополнение к аккредитации. А где его взять? У комисса­ ра, которого нет. Идем на трибуну. Комментаторские места состоят из трех сидений, двух мониторов и такого микроскопиче­ ского пространства, что дай бог там удобно разместиться и работать одному человеку. Поэтому мы с Прилуцким покидаем сиденья и становимся стоячими болельщиками. Но это будет потом, когда уже махнет нам рукой, проби­ раясь на свое место, австралийский Петя, когда под грохот барабанов отмаршируют по гаревой дорожке знаменосцы в одеждах средних веков, неповторимо манипулируя фла­ гами, когда закончится непонятно зачем устроенный фейерверк в пять часов после полудня, время явного пере­ веса солнечных лучей над сверканием ракет, когда три­ буны расцветятся флагами не нашего цвета, а красные за­ теряются пятью-шестью крохотными островками, когда мощный хор нескольких тысяч румын начнет гулять по овалу стадионной чаши и к нему охотно присоединятся жители Бари, те самые, которые, по словам Монтедземоло, должны сгорать от любви к советской сборной (и не де­ лают этого только ли из принципа «против фаворита»?), когда непостижимо промахнется Протасов и мы схватимся за головы. Нам лучше, чем Перетурину. Ему надо быть объектив20

ным и сдержанным. Он в эфире. А мы — так. Пока еще просто сожалеем по поводу незабитого мяча, не подозре­ вая ничего: предчувствие неминуемого и непоправимого падения придет позже, в конце тайма, когда Заваров уда­ рит верхом туда, куда длиннорукий Лунг как раз и может дотянуться, и очередной неиспользованный шанс вдруг на­ ведет на мысль о расплате, и дурацкая фраза, будь она трижды проклята, так и повиснет на барабанных перепон­ ках: «Ты не забил — тебе забьют», «Ты не забил — тебе забьют»... Да не всегда же, черт подери, сбываются проро­ чества и подтверждаются истины! Но нет... Ошибка, дру­ гая, Лэкатуш справа у ворот, и, как знак неминуемой беды, еще до его удара противно ноет где-то под ребра­ ми — этот не промахнется. Стадион рычит и хрипит в яростной радости. Напрягаю глаза: ну есть ли тут хоть кто-нибудь, кто не вскочил на ноги, не хлопает и не кричит «Форца Романия!»? Есть ли тут кто-нибудь, кому, как и нам, сейчас мерзко на душе? Может быть, и есть. Наверняка есть. Но в океане радости этих островков печали не заметишь. Перерыв. На электронном табло появляются цифры и буквы, из­ вещающие публику, что на матч № 2 итальянской фут­ больной трагедии ее привалило 42 907 душ. Точнее прода­ но столько билетов. Все равно странно. Стадион вмещает 56 875 человек, но заняты в лучшем случае не более поло­ вины мест. Огромные пустоты зияют на противоположной от нас центральной трибуне, наполовину заполнена левая боковая. Откуда у дирекции «Нуово комунале» такие дан­ ные? Загадка решится потом. Оказывается, билетов дейст­ вительно было продано немало — их приобретали спонсо­ ры в надежде реализовать, но надеждам сбыться не при­ шлось, и поэтому на этой и многих других встречах первенства количество проданных билетов и занятых зри­ телями мест совпадать не будет. ...За пятнадцать минут до конца встречи к нам подня­ лась девушка из Оргкомитета и пригласила меня следо­ вать за ней в тот самый коридор, где берутся летучие интервью. Угораздило же попасть в первый раз в жизни в футбольную преисподнюю и надо же — после такой игры... По пути «подобрали» коллегу с румынского телеви­ дения. Он молодчина. Внутри пылал от счастья, но вид имел самый равнодушный. Мы подали друг другу руки, я поздравил его с победой, а он в ответ с деланным равно21

душием сказал на неплохом русском: «А-а, обе играли не­ важно, но нашим больше повезло». Спасибо на добром слове! По правилу ФИФА право первого интервью предостав­ лялось соотечественнику команды-победительницы, и мой румынский товарищ по ремеслу уже стоял с микрофоном наготове перед телекамерой итальянского телевидения, а трибуны еще шумно дышали, когда на последних минутах румыны, в очередной раз вспоров нашу оборону, едва не забили третий мяч. Потом стало тихо и в конце туннеля показались футболисты. Некоторые из них уже совершили традиционный обмен футболками, но спутать, даже если ты никого прежде никогда не видел, было невозможно: настолько светились радостью лица победителей. Тренера, видимо, задержали, и пришлось нарушить правило очеред­ ности (впоследствии это стало традицией). После того как окончилась короткая беседа с Юрием Морозовым, на­ ступила очередь румын. И тут мне, несмотря на поганое настроение, пришлось засмеяться. Только секунду назад сдержанный и корректный, корреспондент румынского те­ левидения начал так: — Дорогие друзья! Вы присутствуете при эпохальном событии. Пять минут назад наша великолепная сборная вписала ярчайшую страницу... Я хочу спросить тренера команды... Странные вещи порой выкидывает Его Величество Футбол. Пройдет всего две недели, и по окончании оче­ редного матча я увижу на телеэкране знакомое лицо и услышу слова: — Уважаемые сограждане! Только что свершилась ве­ личайшая несправедливость... Наша отличная команда имела преимущество и тем не менее незаслуженно потер­ пела поражение в серии пенальти, которые являются не­ достойным средством определять победителя и возмож­ ностью для более слабых одолеть более сильных... Что думает по этому поводу тренер?.. Это было после матча Ирландия — Румыния. Да, странным бывает иногда Его Величество... С трибуны уходить не спешили. Потом в пресс-центре обменялись впечатлениями с Олегом Кучеренко, Львом Лебедевым, другими советскими журналистами. Да что, собственно, было обсуждать? Все было так ясно и понят­ но. Тренеры назвали второй тайм «тактическим авантю­ ризмом». Наверное, истина в этом утверждении есть. Но только не вся. Я понимаю авантюризм немного ина22

че — ты проигрываешь и лезешь вперед, лезешь из кожи, чтобы отыграться, создаешь моменты, но и позволяешь при этом противнику опасно контратаковать с риском про­ пустить еще один мяч в свои ворота. Единственное, что было, — так это риск получить мяч — и не один. А всего остального никто не видел. Ни продуманных атак, ни мысли, ни исполнения, но даже не в этом, по-моему, главный криминал. Не было жажды лечь костьми, пере­ ступить через не могу — вот что непростительно. Ехали молча. Опускавшиеся на Италию густые южные сумерки быст­ ро сжали ярко-оранжевую полосу закатного неба и вог­ нали ее в горизонт. Свет фар высвечивал гладкий бетон покрытия и широкие зады туристических автобусов. Их было множество — румынские болельщики с песнями воз­ вращались в Неаполь, им черное небо, очевидно, казалось розовым, а мы брали свой реванш, обгоняя пульманы один за другим, но, казалось, не было конца этому колес­ ному архипелагу веселья. За Неаполем исчезли и они. Стали слушать репортаж о встрече Италия — Австрия. Дела у хозяев шли неваж­ но — в плане счета. Имея огромное игровое преимущество, им не удавалось забить гол, а время катило к финишу, неумолимо и быстро, как летит оно только для тех, кто не добился желаемого результата. Уже явно сник в эфире Бруно Пиццул — главный ком­ ментатор РАИ, и без особого пафоса поведал он миллио­ нам соотечественников о заменах: «Не поздно ли — десять минут до конца?» И вдруг — электрический ток вгрызся в радиоволны: Гол! Гол! Гол! Скиллачи! Тото Скиллачи!!!

Скиллачи — 8 баллов Разумеется, для Италии произошло событие истори­ ческое. Но для всех остальных, в том числе и для нас, ничего из ряда вон — забит еще один гол чемпионата мира, сенсации не произошло, сильная команда побеждает ту,что слабее, прогноз сбывается и даже сам факт того, что гол забит игроком, брошенным с отчаяния в борьбу за несколько минут до финального свистка, словно подчер­ кивал и оправдывал холодную логику: чему быть, того не миновать. 23

Конечно, мы слышали реакцию трибун и представляли их восторг. Но отделенные от Олимпийского стадиона 80 километрами темной ночной тишины, которую лишь изредка нарушали встречные автомобили, мы «не вписыва­ лись» в атмосферу страны и конечно же не думали и не гадали, что творится в данный момент в Риме и других городах. В Турине чуть не случилось несчастье — синьора Рита, услышав и увидев по телевизору, как был забит решаю­ щий гол, резво запрыгала по комнате с криком, похожим на вопль индейца, снимающего скальп с поверженного врага. Кричать и прыгать тем более Рите было категори­ чески запрещено, поскольку через несколько дней ей пред­ стояло родить второго ребенка. Слава богу — обошлось. Но судить ее трудно — ведь радовалась так успеху Тото она, Рита Скиллачи, — его жена. В Палермо, на другом конце Италии, дом, где живут супруги Доменико и Джованна, мгновенно заполнился родней — всего набилось человек двадцать пять. Пили шампанское и кричали «ура». А вокруг на улице уже со­ биралась толпа, которая, словно почетный караул, просто­ ит там сутки. Еще бы — ведь фамилия у Доменико и Джованны — Скиллачи. Они отец и мать виновника тор­ жества, а сам он родился и вырос в этих стенах. Стенах, которые к утру сплошь покрылись с внешней стороны портретами кумира. Палермо и Турин — два города-антипода — удивитель­ ным образом стали этапами в жизни Тото Скиллачи — неонационального героя, рожденного в июне Италией-90. Меткие на слово итальянские журналисты в тот же день, 9 июня, окрестили его Спасителем Родины. Дело в том, что Тото — уменьшительно-ласкательное от Сальваторе. А Сальваторе дословно значит «спаситель». Тото — Сальваторе Скиллачи спас Италию от ничьей, принес ей два очка, как же его еще называть? И надо же — еще много дней — вплоть до фиаско в матче с аргентинцами Скиллачи с лихвой оправдывал помпезный титул. Для многих в стране этот взлет стал неожиданностью. Я работаю в Италии несколько лет, и ее футбол знаю неплохо. Но если четыре года назад меня спросили бы, кто такой Скиллачи, я, пожалуй, не назвал бы точно команды, в которой он играет. А ведь к тому времени он уже пятый год являлся официально зарегистрированным игроком итальянской футбольной лиги, которая вбирает 24

в себя профессионалов трех дивизионов или, как тут их называют, серий «А», «В», «С». Скиллачи родился в Палермо в первый день последнего месяца 1964 года. В семнадцать лет он немного поиграл за любительскую команду родного города, но, как это часто бывает и не только в футболе, нет пророка в своем оте­ честве. В игравшем тогда в серии «В» местном клубе «Палермо» на него не обратили внимания, и юный Тото, которому еще не исполнилось восемнадцати лет, ступил на тропу профессионального футбола, подписав свой первый в жизни контракт с командой третьего эшелона — «Мес­ сина» — тоже сицилийской. Уехал недалеко — всего за двести километров от родительского дома. — Я стараюсь не очень-то смотреть на себя сегодня глазами тех, для кого я кумир, Спаситель Родины, Вели­ кий Тото и так далее, — говорит Скиллачи. — Я живу день за днем молча, скромно, отдаваясь целиком футболу, так же, как делал это восемь лет назад, в самом начале карье­ ры, когда радовался своему месячному заработку в 250 тысяч лир. Даже с огромной скидкой на инфляцию, которая за 8 лет обесценила названную сумму раза в 3—4, надо сказать — доход новоиспеченного профессионала был не из тех, что снятся в розовых снах. Сейчас на эти деньги можно поесть в ресторане втроем-вчетвером. Тогда на ме­ сячный гонорар Тото наелись бы... человек десять. Но это обстоятельство — очень важный момент в пони­ мании всей карьеры Скиллачи, в расшифровке его фут­ больного секрета. Ему ведь было 18 лет. Вспомним для сравнения, что вытворяли в таком возрасте Пеле или Стрельцов. Нет, будущий Спаситель Родины отнюдь не был самородком, рожденным талантом. В свой первый год в «Мессине», не будем забывать — низшей категории про­ фессионального футбола Италии — он, с номером 9 на спине, забил всего 3 гола в 26 играх. Прошел год и... Что, думаете Скиллачи взорвался? Нет. Снова сыграны 26 игр, и на этот раз забито... 4 мяча. Еще год — и он уже 31 раз выходит на поле в составе «Мессины». Ре­ зультат тот же — 4 раза за сезон ему удалось огорчить вратарей соперников. А ему уже 21! Иные мастера к такому возрасту успевают бурно раскрыться, а порой уже и закрыться. А у Тото — 11 го­ лов за три сезона в серии «С». Честно говоря, за это многие его очень и любят. За 25

то, что добирался к вершине долго и трудно, за то, что был всегда честным и знающим себе цену, за то, что трудился не покладая рук, верил, не тешил себя иллюзия­ ми, отдавал себя игре полностью, одним словом — был ПРОФЕССИОНАЛОМ в самом лучшем и верном, с моей точки зрения, смысле слова. В 1986 году он, наконец, вдруг оглянулся и увидел первый яркий проблеск на сером небосклоне, увидел и ощутил первые всходы после трех лет непрерывного сева — результаты своего труда: «Мессина» заняла третье место в турнире серии «С» и была допущена в следующий класс «В». Сам Скиллачи напомнил о себе 11 забитыми мячами. Итак, началось? Как бы не так. Первый год во втором эшелоне был словно повторени­ ем пройденного: 33 игры — 3(!) гола. Заговорили о нем год спустя, когда в графе «Забитые мячи» появилась цифра 13. Ну а в сезоне 1988/89 года он, по-прежнему выступая за «Мессину», собрал урожай в 23 мяча. У серии «В» появился свой бомбардир. Футбол оплатил ему первый счет. За труд, за веру, за любовь к футболу. Все, кто видел его во время чемпионата мира, порой не могли сдержать улыбки при виде двух горящих глаз, какие могут быть только у Скиллачи. Вот на этом горении он и прошел весь свой профессиональный путь. Как я уже отмечал, он не появился на свет самородком. В его игре до сих пор немало изъянов, и гурманы от футбола порой морщатся. Нет, никто больше не оспаривает его досто­ инств бомбардира — сильный удар, отличный рывок, чув­ ство позиции у ворот, умение быть первым в нужной точке, а значит — то самое чутье, без которого не бывает футбольных снайперов. Но стиль его носит, безусловно, отпечатки еще не оконченного высшего футбольного обра­ зования: порой подводит техника, особенно в концовке атаки, не всегда точен в передачах, да и удар (казалось бы, самое его надежное оружие) и тот какой-то странный. «Неправильный» — с улыбкой комментируют специалисты. Ударь так любой другой футболист — мяч полетит далеко в сторону, а у Тото — поди ж ты — точно в угол. Зато бывает и наоборот — любой другой забьет, а у Скиллачи мяч летит в небо. Но такое случается намного реже. Так и шел он своим путем: не надеясь на призы и переходы в суперклубы (хотя кто знает — никто не нау­ чился читать мысли, да еще затаенные), а выбегал на 26

поле с горящими глазами и играл — бил и забивал, бил и не попадал, Снова не попадал, бил правильно — и мимо, бил «неправильно» — и попадал, потом стал попадать все чаще, чаще, чаще и так сделался лучшим бомбардиром чемпионата мира. Как все просто... О том, будет ли он вообще в числе 22 участников сбор­ ной, заявленной для участия в Италии-90, Скиллачи за три месяца до начала турнира ничего не знал. На ехидные вопросы итальянских журналистов вроде «Если бы вы бы­ ли на месте Вичини, взяли бы вы Скиллачи в националь­ ную команду?», Тото отвечал по уставному: «Прикажут — пойду», ни разу не ввязавшись в полемику. Может быть, именно потому, что, трезво глядя на вещи, не видел себя на первых ролях, не допускал мысли, что может занять место Виалли, Карневале, Манчини или Баджо. Да и стар­ ший тренер сборной не давал повода тешиться иллюзия­ ми. Уже сам факт попадания в число 22 был воспринят с восторгом. Но дальше дело, казалось, не пойдет. На контрольные игры Вичини ставил других, готовя тот кос­ тяк, что должен был защищать цвета Италии. А ведь к весне 90-го Тото уже не был второсортным форвардом. Позади — целый сезон, проведенный в коман­ де высшей лиги. Да какой! В «Ювентусе». Вообще попасть в этот самый популярный клуб страны для многих итальянских футболистов, да еще из второй лиги — мечта. «Юве» рекордсмен по количеству выигранных чем­ пионатов — 23, по числу клубов болельщиков, разбросан­ ных по всей стране, и по количеству самих болельщиков. Как бы команда" не играла — любое ее место, кроме перво­ го, — это неудача. Но и в неуспехах ее болельщик не стесняется заявить о своей симпатии, потому что она на­ зывается «Юве»! И этим все сказано. Не знаю, попал бы в «Ювентус» Скиллачи, если бы не Дино Дзофф, тогдашний старший тренер команды. Да, Тото уже был известным мастером, но — из второй лиги. А играть там, когда тебе уже двадцать пять лет, — не признак бурно закипающего таланта. Скорее, это намек на то, что раскрыться уже будет некогда. 23 гола в «Мес­ сине» очаровывали болельщиков, но не обольщали никого: серия «В» все же не «А». Конечно, на Скиллачи претендо­ вали и другие клубы, послабее, но чтобы была драка за не­ го между грандами — такими, как «Милан», «Интер», «Наполи», — этого я не припомню. Когда в профессиональном футболе речь заходит о желании клуба X приобрести игрока Y, это означает: 27

a) Y нравится владельцу клуба, б) его президенту, в) его генеральному менеджеру, г) его тренеру. Нисколь­ ко не сомневаюсь, что в истории любви между «Ювентусом» и Скиллачи главным «сводником» был Дино Дзофф. Он сам легенда в итальянском футболе. Его луч­ ший вратарь за всю историю, футболист, сыгравший за «Скуадру адзурру» рекордное число м а т ч е й — 112, он 59 раз выводил итальянскую команду на поле с повязкой капитана и в 1982 году он с товарищами совершил круг почета с Кубком мира в руках. Никем не побит (хотя Вальтер Дзенга покушался) его рекорд: в играх за сбор­ ную он с сентября 1972 года до июня 1974-го сохранял свои ворота в неприкосновенности 1142 минуты игрового времени. Этого вполне достаточно, чтобы войти в историю. Но Дино — это не только легенда на поле, но и чудо вне его. Удивительно обаятельный, корректный, скромный, честный человек, он настолько располагает к себе, что его нельзя не любить. Немногословный, что для итальянца совсем нетипично, он уважает других, и это вызывает ответную реакцию. Я встречался в Италии не с одним тре­ нером, но даже по предварительной договоренности после окончания тренировки их надо было ловить — и это естественно — забот у них всегда полон рот. А Дино, отправив своих в раздевалку, сам взглядом нашел меня, потому что дал обещание поговорить, и это свято — выполнить обещанное. В начале прошлого сезона Заварова пресса поругивала, про Алейникова писала еще мало и нейтрально, а он говорил про них, как про детей родных, с такой заинтересованностью и симпатией, что хотелось верить: все будет отлично, хотя понятно было уже, что развод, по крайней мере с Заваровым, неизбежен. Дзофф так говорил не только мне, советскому журналисту. Он так говорил всем. Оценить в Италии степень уважения к спортсмену или тренеру можно довольно просто: почитать, что о нем пи­ шут в отчетах и репортажах корреспонденты спортивных изданий. Вообще надо заметить, что их перо — одно из самых ядовитых в мире. Достается (при этом я вовсе не хочу сказать, что несправедливо) практически всем, раз­ нится лишь степень критики, порой, если честно, жесто­ кой. Дзофф редчайшее исключение. Не претендуя на полноту информации, поскольку читать все невозможно, могу сказать, что ни разу я не слышал и не видел обидных, язвительных, ранящих фраз и слов в адрес Дино. Его ценят и любят, ибо иначе к нему относиться нельзя. Увы, 28

мир футбола — это не только футбол. Это и все то, что происходит за кулисами, а там немало грязи, и быть правдоискателем тут невозможно. И очевидно, лучше не скажешь, чем написала Д. Д. Франческа Саниполи (мо­ жет быть, у женщины, даже если она спортивный журна­ лист, свое видение жизни?): «Дино слишком честен, чтобы лгать, и слишком корректен, чтобы всем говорить правду». Между тем дела у команды шли так себе. Сезон 1988/89 года «Юве» закончил на 4-м месте, отстав от чем­ пиона, «Интера», на 15(!) очков. Верхи клуба это дело простили, но попросили яркого успеха в сезоне предстоя­ щем. И тогда Дзофф сказал: Скиллачи! Я думаю, что вы­ бор тренера «Юве» основывался не только на том, что он увидел в Скиллачи бомбардира и для высшей лиги. Он выбрал человека, отношение которого к игре и к жиз­ ни во многом отвечало взглядам Дзоффа. И Тото понял это и оценил. Во всяком случае, о Дино он говорил и говорит только тепло. Дзоффу не хватило какой-то пары месяцев. Поначалу игра не очень пошла, но к середине сезона пришла ста­ бильность: регулярно забивал Скиллачи, «Юве» уверенно продвигался вперед в Кубке УЕФА, стал финалистом куб­ ка Италии и лишь в чемпионате, растеряв на старте чуть больше очков, чем можно было наверстать, уже вряд ли мог претендовать на первенство. Это-то и решило судьбу тренера. Его не изгнали, нет. Просто в июне 90-го закан­ чивался контракт и ему дали понять, что продлен он не будет. И как нарочно, пошла игра, пошли победы. Чернобелые выиграли и европейский кубок и свой, да и в первенстве Италии оказались не в позорной компании, разделив третье-четвертое места с экс-чемпионом «Интером». Скиллачи при этом успел собрать коллекцию из 15 голов и стал четвертым в списке результативных форвардов, уступив только ван Бастену (19), Баджо (17) и Марадоне (16). Дзофф уходил не как побежденный. Огромная рать бо­ лельщиков «Ювентуса», до самого последнего момента верившая в то, что Дино останется, вывешивала во время матчей плакаты с надписью «Дино — с нами». Ну а когда все же пришел момент прощаться, в послед­ ней игре «Юве» против «Фиорентины» в финале Кубка УЕФА, плакатная надпись из двух слов буквально укрыла целую трибуну. Буквами пятиметровой высоты было напи­ сано: «Спасибо, Дино». 29

Он ушел. Скиллачи остался. Тото многого добился за год в Турине. Но не столько, чтобы считать место в основном составе сборной забро­ нированным. Вичини упрямо верил в дуэт Виалли — Карневале. Но когда целая серия товарищеских игр оберну­ лась голевой засухой, когда общественное мнение и печать все настойчивее призывали главного тренера сборной по­ пробовать в деле сицилийского самородка, Вичини, очень не любящий вносить коррективы в намеченный костяк команды, наконец решился. Это было в Швейцарии в последней официальной това­ рищеской игре перед мировым первенством. Как ни странно, главной задачей бело-голубых в той встрече было даже не выиграть. Надо было забить гол. Потому что результаты предыдущих игр, даже со скидкой на силу соперников, явно выносили на первый план проб­ лему атаки. Начав сезон с убедительной победы над бол­ гарами — 4:0, итальянская команда затем увяла, забив в пяти последующих матчах всего один гол — алжирцам, в то время как ворота бразильцев и англичан, аргентинцев и голландцев остались в неприкосновенности. При этом на­ дежно сыграла оборона, только однажды капитулировав­ шая после удара бразильца Андре Круза, и отсюда ясно, что головную боль у Вичини вызывала игра передней линии. Появление Скиллачи в матче со швейцарцами в первом тайме ничем особым не запомнилось, он был скован и ма­ ло задействован в наступательных акциях. Зато после пе­ рерыва футболист преобразился. Он взял игру на себя и в одиночку смял оборону хозяев поля. Но вроде бы, создавая предпосылки для завоевания пропуска в основ­ ной состав своими ускорениями и рывками, жаждой борь­ бы и многочисленными ударами, Скиллачи все это сводил на нет на редкость неуклюжей концовкой атак. Там, где казалось только надо ногу подставить, чтобы направить мяч в сетку, Тото и подставлял, но так, что летел мяч далеко в сторону. Минут через двадцать он стал эпицент­ ром всеобщего внимания — было интересно, забьет он все же или нет. Не забил. Выручил команду защитник де Агостини, и Вичини вздохнул с облегчением: великий голевой пост закончился. Не знаю, что он тогда подумал о Скиллачи: он не использовал множество моментов, но ведь моментов, им же и созданных! А если все пойдет на­ оборот, какой будет счет? Большинство обозревателей склонялось к мысли, что Скиллачи все же нужно ставить 30

в основу — не может же такая невезуха бежать за ним вдогонку всегда. Но Вичини, видимо, рассудил по-иному, и в первой игре чемпионата мира против австрийцев Тото был отправлен на скамью запасных. Чем дело кончи­ лось — известно. Правда, на сей счет существует теория, никем докумен­ тально не подкрепленная, будто Вичини давно заброниро­ вал для Скиллачи место в основном составе и темнил как мог, до самого последнего момента, чтобы ошарашить со­ перников этаким сюрпризом. Я лично в эту теорию могу поверить лишь в том случае, если мне докажут, что в игре с австрийцами Вичини заранее знал, что выиграет за де­ сять минут до конца, когда выпустит Скиллачи вместо Карневале. Конечно же Спасителю Родины повезло. В том, что никто из фаворитной связки Виалли — Карневале не зажег моря, и Вичини пришлось по ходу искать контрмеры. Но, войдя в основной состав, Тото уже из него не вышел, играя, забивая и удивляя. Сто раз просматриваю видео­ пленку с его ударом по воротам уругвайцев и не могу по­ нять, в силу какого закона физики мяч, взвившись ввысь и, казалось бы, обязанный пройти метрах в пяти над воро­ тами, вдруг резко поворачивает вниз, уже за спиной гол­ кипера, и вонзается в сетку. «Неправильный» удар, конеч­ но же вот он. Как не хватает этой «неправильности» мно­ гим форвардам... Короток бывает путь от игрока второй лиги до лучшего снайпера мирового первенства. И в том, что так ярко блеснула эта комета, есть, вероятно, логика — это была плата за долгий труд, это было вознаграждение за все неиспользованные ранее моменты, ибо, как говорят, жизнь не может состоять только из плюсов или минусов — все рано или поздно приходит в равновесие. Если взять заголовки итальянских газет в период от 10 июня до 3 июля, то из хвалебных эпитетов в адрес Скиллачи можно составить специальный сборник страниц в 500 объемом. Но встречалось и другое. «ТОТО, ТЫ МНЕ НЕПРИЯТЕН! «Дорогой Тото, или Многоуважаемый господин Скил­ лачи — если Вам так больше нравится! В самом начале послания мне бы хотелось сказать Вам пару слов. Хвалеб­ ных, разумеется, как знак моего к Вам уважения. Нет, не улыбайтесь иронической и, возможно, жалостной улыбкой при мысли о том, что я пытаюсь на ходу прыгнуть в 31

вагон, где сидят победители. Возможно, о том же думают, читая эти строки, мои читатели. Я не собираюсь говорить Вам, что Вы — феномен, Спаситель Родины, что без Ваших голов мы Бог знает где были бы. Все это я оставляю моим более молодым колле­ гам по трибуне стадиона. Пусть они сейчас судорожно пытаются доказать, что прежде писали Черное, но подра­ зумевали при этом Белое. Нижеподписавшийся, дорогой Тото, посидел на стольких скамьях самых отдаленных ста­ дионов мира, что может позволить себе с той искрен­ ностью, которую Вы, несомненно, оцените, произнести: Вы мне неприятны были, таким и останетесь. Останетесь сегодня, когда стали великим, знаменитым, героическим, межконтинентальным. Целостная, серьезная личность, как Вы, да позволит себе чуточку уважения по отношению к человеку, который искренен с Вами. Взамен я дам Вам простое объяснение. Поскольку я не имею счастья знать Вас лично, я испытываю неприязнь к Вам уже только от­ того, что Вы стали воплощением болтовни-сказки о си­ цилийском гении, о сыне Юга, забытого, униженного, ос­ корбленного. Не забывайте, что в городе, куда Вы пере­ бираетесь, играли многие другие дети Юга, которых я ува­ жаю за профессионализм и честность. Помимо этого, дорогой Тото, выражаю Вам свое уваже­ ние и восхищение и хочу заметить, что я в свое время полностью согласился с мнением экспертов, которые Вас оценили не как «футболиста», а как «игрока в мяч». Эту оценку я не изменю до тех пор, пока Вы не измените свою игру. Тем временем мне доставляет особое удоволь­ ствие подчеркнуть, что в то время, как «футболисты» следили с пристальным вниманием за развитием маневра, оценивали ситуации, искали ходы — одним словом, так отдавались фантазии игры, что забывали, где находятся ворота, Вы, как банальный «игрок в мяч», не тратили сил и не обращали внимания на «пустяки», Вы лишь передви­ гали тело в нужную точку в нужный момент, выписывая голами летопись. Вы преподали всем урок конкретности и сжатости, лаконичности и простоты. В двух словах — Вы поведали нам всем столько, сколько иные тонкие мас­ тера сборной не сумели рассказать за Бог знает сколько игр. Нет, Тото, вы мне неприятны». Трудно поверить, но написано это было в популярней­ шем спортивном журнале «Гуэрин спортиво» именно тог­ да, когда команда Италии победила в одной восьмой финала уругвайцев и готовилась к поединку против ир32

ландцев. То есть была в зените успеха, а Скиллачи — и говорить нечего. Автор, Джанни де Феличе, не начинающий журналист, а известный, опытный обозреватель, которому не опасно идти против общего течения. Легко заметить, что в статье как бы два разреза, две философии, два взгляда. Один — чисто футбольный. Дру­ гой — социально-психологический и несомненно более важный. Есть в Италии люди, которые согласны с автором статьи, но про себя. Что же рождает в них неприятие Тото? О спортивных нюансах говорить особенно нечего, ибо они — следствие других. Ты, мол, не эстет, другие за тебя стараются, радуют глаз красотой, вышивают ткань игры, виртуозно исполняя свои партии ради красоты, в жертву которой порой приносится даже результат. А ты — н е ­ уклюжий малый, удачливый «игрок в мяч» только пользу­ ешься моментами, сотыми долями секунды, чтобы отпра­ вить мяч в сетку и сорвать куш славы. Такова логика. Но она не поддавалась бы даже элемен­ тарному прочтению, рассыпалась бы в одно мгновение, ес­ ли бы не была склеена другим, более хватким раствором, о котором идет речь в первой части опуса. За что же не любит Скиллачи-южанина автор — сам южанин? Тут надо сделать небольшое отступление и пояснить: Сицилия многими рассматривается не как часть Италии, а как один из лоскутов, из которых страна сшита грубыми нитками истории, причем лоскут наиболее инородный. Ос­ тров всегда был обособлен, архаичен и отстал. Но самое обидное — он и сегодня не стремится вдогонку за «осталь­ ной Италией», вперед к прогрессу. Более того, защищает свой образ жизни, не хочет жить по правилам, предлагае­ мым другими, огрызается на любой окрик из Рима. И в то же время кусок земли этот впечатлительным итальянцам с респектабельного Севера спать не дает: что, что делать с этим придатком, который не выбросишь и который позорит их перед всем миром своей убогостью и своей отсталостью? И эти тото скиллачи, которые пере­ бираются в Турин — святыню доморощенного прогресса и эпицентр европеизации Италии и при этом остаются «сыновьями Юга» и не желают, как другие, «быть чест­ ными», то есть переродиться, принять правила игры в респектабельность и выставлять напоказ свое новоиспечен­ ное северное благополучие, побрякивая миллиардами на 33

зависть другим. Нет, не хочешь ты надеть на себя маску, предпочитаешь ходить в мифологическом тряпье забитого, оскорбленного и униженного, не стаскивать с себя шкуру убогости, обездоленности и заброшенности, продолжать рассказывать сказку про Юг, и, таким образом, будучи самим собой, уже этим делаешься мне противным, по­ скольку все это — сказка из прошлого века, которая мне глубоко противна. Короче, деревня, или ты будешь пере­ рождаться или — я тебя презираю. Данная интерпретация, конечно, вольная, но от истины недалекая. Между «тянущими страну назад» южанами, приезжающими работать на развитой Север, и «хозяевами поля» отношения сложились отнюдь не идиллические. Не случайно в крупнейшем индустриальном центре Ита­ лии — Милане «Лига Ломбардии», проповедующая откро­ венно расистские взгляды по отношению к собственным гражданам только по принципу их места рождения, набра­ ла на последних выборах 20 процентов голосов. И каждый из них в душе согласен с замечаниями де Феличе. Только в отношении всех прочих они свои мысли не скрывают и не стесняются призывать «гнать их вон», а в отношении людей, вроде Скиллачи, открыто любимых боль­ шинством нации, предпочтут промолчать, но при этом на­ мекнуть, чтобы тот «приобщался к культуре и снимал лапти». Иначе любить не будем, несмотря на все твои фокусы с мячом. Тото хорошо знает многие вещи. В сентябре 90-го года в канун открытия очередного первенства Италии состоялся матч, вызвавший большой интерес, — в борьбе за Супер­ кубок встречались чемпион страны «Наполи» и обладатель кубка «Ювентус». Скиллачи, как и все туринцы, сыграл далеко не лучшим образом, гости были безжалостно разгромлены (1:5), и тут впервые, может быть, Тото по­ нял, что сбережения, нажитые на былой славе, имеют обыкновение быстро исчезать. Критики не пощадили и его, но пока это только раскаты грома очень далекой грозы. Вполне возможно, что она пройдет стороной, чего я ему от всей души желаю, но если вдруг игра не пойдет и неожи­ данно повторится «швейцарский вариант», в Турине ему будет тяжело. — Я подпишу хоть сегодня любой контракт, даже на чистом листе бумаги, и буду играть в «Ювентусе» до кон­ ца карьеры за любые деньги, — говорит Скиллачи. — Своему сыну, когда он подрастет, я буду рассказывать о сказочных, незабываемых днях, что я пережил, когда он 34

появился на свет. (Через несколько дней после памятного гола австрийцам в семье Скиллачи родился Маттиа.) Это было колдовство, когда фортуна меня постоянно обе­ регала. Увы, так не бывает постоянно и завтра все может измениться. Но как бы ни сложилась жизнь, рассказывать это я буду у себя в Сицилии, в Палермо, куда обязатель­ но вернусь, когда придет пора сказать: прощай, футбол. Нет, все-таки Джанни де Феличе никогда не полюбит Тото Скиллачи. Сицилийцем тот был, сицилийцем и оста­ нется. А это порок. Или нет?.. Минут через пятнадцать после того, как репортаж с «Олимпийского» закончился и комментаторская скорого­ ворка сменилась музыкой, упала и наша скорость: огром­ ный щит объявлял о ремонтных работах на автостраде и предписывал объезд по госдороге, главный недостаток ко­ торой тот, что она проходит через населенные пункты, превращается там в обыкновенную улицу, и скорости это, разумеется, не добавляет. Однако был двенадцатый час ночи, время, когда провинциальная Италия уже не садится за руль, а видит второй сон. Сначала все шло гладко. Мы миновали большую часть объезда, и до нового свидания с автострадой оста­ валось преодолеть километров десять, проехав предвари­ тельно через город Фрозиноне с населением 50 тысяч че­ ловек. По-моему, мы их всех и увидели. Сначала просто стало густеть движение. Потом, еще до въезда в город, образовались пробки. А когда на первой же улице мы очутились в гуще неподвижного металла, все стало ясно. В ту ночь не спала провинция. Не спали и крупные города. Из всех возможных способов изобразить восторг по поводу одного забитого в ворота австрийцев гола итальянцы избрали наиболее современный — автомо­ бильный. Все, у кого есть машины, сели за руль, захватив тех, у кого машины нет, или просто родню. В среднем на каждый салон приходилось шесть с половиной тиффози. Вырвавшись из домов, все они быстро обнаружили тысячи себе подобных, из-за чего в течение 20 минут сказочный город Фрозиноне оказался парализованным. Но это обстоятельство никого не огорчало. Наоборот, в такой ситуации к карнавалу могли примкнуть водители, благо вести стальных коней им было некуда. Все кричат. Из окон автомобилей высовываются головы, руки, ноги и бело-зе­ лено-красные флаги. Машины воют не переставая, но если 35

бы только они. Накупленные и заготовленные заранее гу­ дят дуделки, воют сирены, надрываются самодельные трещотки. Из машин и с машин (поскольку часть поклон­ ников футбола восседает просто на крышах) встречного движения, а также с тротуаров тебя норовят обязательно задеть краешком своего флага — это своеобразный ритуал приобщения к миру счастливых. И хор: И-та-лия!!! И-та-лия!!! Мы втроем — чужие на этом празднике. Нас разбирает самая обыкновенная и земная человеческая злость. После румынского пирога настроение наше не вписывается в об­ щую атмосферу. К тому же дорога туда и обратно плюс эмоции на футболе все-таки сказываются: уже первый час ночи и хочется спать. Но надежды выбраться из Фрозиноне нет никакой, и мы стоим, и пьем, пьем, пьем помимо воли коктейль «НОЧНОЙ ЗВУКОВОЙ ОСОБЫЙ», порой силимся влезть в их шкуру и порадоваться вместе. Но природа сильнее нас. Временами пробка вдруг разрывается и можно резким ускорением проехать метров пятнадцать. На вопрос, в ка­ кую сторону нам ехать, чтобы попасть на автостраду и дальше — к Риму, из машины, стоящей напротив и наби­ той девчонками лет пятнадцати, несется: «Какой там к черту Рим? Скиллачи! Скил-ла-чи!!! И-та-лия.!!!» ...В половине второго въезжаем в столицу и едем крат­ чайшим путем к гостинице. Но короткой дороги не получа­ ется. Рим — не Фрозиноне. Тут три миллиона человек и машин побольше... Это была первая из пяти ночей, которые потрясли Италию. Совершенно правильно и очень остроумно заметил Антонио Матаррезе...

Матаррезе — 7 баллов Его спросили после матча Италия — Ирландия: «В чем секрет успешной игры сборной Италии?» Ответ: «Имя это­ го секрета — римская публика, фамилия — Скиллачи». За это я и ставлю ему оценку 7. Хотя есть еще один момент, который многим понра­ вился. Через час после окончания злополучного для италь­ янцев матча с аргентинцами в эфире шла ежедневная рубрика «Процесс над Чемпионатом». Уже само название говорит о том, что в ходе трансляции острые углы не сглажи­ ваются. Одним из гостей передачи по заранее достигнутой 36

договоренности был Адзельо Вичини, тренер «Скуадры адзурры». Вероятно, когда договаривались, предполагали, что цвет его лица будет розовым, а не фиолетовым, но мяч, как известно, круглый, а аргентинцы — везучие. И на­ до думать, намеченный час удовольствия от плохого планирования превратился для Вичини в инквизицию. Рядом в студии был и Матаррезе. И когда ведущий, глядя на тренера, но обращаясь к Матаррезе, спросил: «Ну так как, какую оценку дадим за работу со сборной ее старшему тренеру?», тот сказал: — Еще будет время и для оценок. А пока пусть не теряет времени и начинает готовиться к чемпионату Евро­ пы. В студии вспыхнули аплодисменты. Так в прямом эфи­ ре было подтверждено доверие тренеру, от которого и его команды — что греха таить — в той ситуации ждали, ко­ нечно, большего. Так кто же он, обладатель права на сентенции? Ему 42 года, родился на юге, в городишке Андрия неподалеку от Бари. Получил университетский диплом специалиста в области экономики и торговли — и неудиви­ тельно, ибо сам он из семьи предпринимателей и является вместе с братьями совладельцем крупной строительной фирмы. В 1977 году был президентом клуба «Бари». Вскоре его избрали депутатом парламента от христианскодемократической партии. В 1982 году стал президентом национальной футбольной лиги, где его предприниматель­ ский дар нашел достойное применение. Именно с ним и его политикой связывают разрешение играть в итальян­ ских клубах двум, а затем и трем иностранцам. С ноября 1987 года Антонио Матаррезе является, по сути, челове­ ком номер один в итальянском футболе — он президент его Федерации. А насчет Скиллачи и римской публики он был, конечно, прав. Телевизионный экран не дает и десятой доли тех ощу­ щений, которые испытывал человек, попавший на римский Олимпийский стадион часа за полтора-два до очередного матча сборной Италии. В этот момент незаполненными оставались еще только дорогие места на центральных трибунах, две же боковые — Южная и Северная — уже являли собой наполненную до краев чашу, в которой кипе­ ла, бурлила и булькала красно-бело-зеленая масса, гото­ вая, казалось, вот-вот перехлестнуть через край и затопить все окрестности. Ну а когда появлялся оркестр и на поле 37

вступали двадцать пять участников будущего поединка, Олимпийский, уже полностью утрамбованный, извергал такой мощный вопль, что все пернатые из близлежащих холмов разлетались к швейцарской границе. И тут же на­ чинала гулять по трибунам знаменитая живая человече­ ская волна — Ола — и захлестывала она всех: приходи­ лось вставать с поднятыми руками и главе кабинета Джулио Андреотти, и его министрам, и главам других го­ сударств, и прочим сиятельным особам. Неподатливее всех был сектор для прессы. Не то чтобы она не желала позабавиться или хотела идти против общего течения, нет, просто в эти минуты все судорожно выхватывали у сотрудников пресс-службы составы команд, газетчики делали первые записи, а представители аудио­ визуальных средств, что в нехитром переводе означает телевизионщики и радийщики, судорожно стучали по микрофону, который, конечно, не работал, или пытались добиться связи с «IBC», которая конечно же отсутствовала. Поэтому, дойдя до нашего сектора, волна превращалась в едва заметную рябь, лес рук сменялся чахлой полутундрой и завершалось все громовым свистом десятков тысяч соловьев-разбойников в адрес чудо-богатырей. Отщепенцы смеялись и вновь матерились в свои микрофоны. Публика на Олимпийском пережила пять дивных вече­ ров. Итальянцы играли здорово — кроме, пожалуй, матча с американцами — и каждый вечер забивали хотя бы один гол. Что такое мяч в воротах Дзенги тиффози за все это время, к своему дикому восторгу, так и не увидели. Стадион, конечно, заполнялся до предела. 73 303 зрите­ ля присутствовало на всех играх. Кроме одной. Как высве­ тило официальное табло, матч США — Италия посетили 73 423 человека... По поводу странного избытка в 120 душ было много шуток, но потом сошлись на том, что великая держава должна таковой оставаться даже в том, что ей пока недоступно — в футболе. После той игры, когда даже римские болельщики выра­ зили недовольство осторожным свистом, подумалось: се­ годня повода для буйного веселья нет. Будет тише? Нет, не опустилась тишина на Вечный город. Пять вечеров и ночей все было совершенно одинаково: тысячи машин, крик, вой, скандирование, сотни тысяч флагов, братание на улицах, купание в фонтанах, восхож­ дения на вершины памятников не нашей эры. Город стихал вместе с рассветом. И удивительное дело: в атмосфере всеобщего восторга, 38

экстаза, в этой легкой форме социального психоза не зарегистрировано особых случаев вандализма, разбоя, Ма­ родерства, хулиганства. Честно говоря, тогда я был уверен, что римляне просто выше всего этого в своей любви к футболу. Позже стало ясно. Нет. Безынцидентными те ночи ста­ ли только потому, что Италия побеждала, а болельщиков других команд — чехов, австрийцев, американцев, уругвай­ цев было немного, да и к забиякам они не принадлежат. Об ирландцах будет особый разговор. А пока — раз тема затронута — еще два слова о том, как вели себя на трибу­ нах представители бывшего лагеря братских стран социа­ листического содружества. Чехи были молодцами — боле­ ли открыто и громко, были заметны, но после матча с Италией ссор не искали и уходили в обнимку с поклонни­ ками победителей. Но неповторимыми были румыны. За два часа до начала игры их команды против сборной СССР тысячи полторы поклонников уже восседали на три­ бунах. На каждый свой флаг ими было припасено и полотнище национальных цветов Италии. Лозунги на ру­ мынском языке перемежались с надписями, сделанными на итальянском. Они гласили: «Спасибо, Италия». Понача­ лу было непонятно, за что. Это уже потом, неделю спустя, человек триста попросили у итальянцев политического убе­ жища. А тогда? Впрочем, неважно, за что. Сердобольные жители Бари от таких нежностей рассиропились, вспомни­ ли тут же, что их город вскоре осчастливит своим приез­ дом Флорин Радучою, вон он выбежал с номером 14 на спине, и заохали, заголосили: «Форца Романия!» Все. Хоть бы кто крикнул: «Форца УРСС!» Но это уж их дело. Но и своих-то болельщиков никогда не видно. Их нет. И может быть, именно в такой обстановке позволяют себе Фредриксоны не замечать, как хватанул мяч рукой Марадона в двух метрах от ворот и в трех — от арбитра, позволяют себе разные Карделлино назначать пенальти за руку Хидиятуллина, которая была как минимум в метре от линии штрафной и вне ее, разумеется. В этой психологической атмосфере, где все против нас, они чувст­ вуют, что предел их «допустимости» в отношении ребят в майках с буквами СССР гораздо больше, чем в отноше­ нии к их соперникам, что поощрительный рев трибун за несправедливый пенальти — уже наполовину оправдатель­ ный приговор. Но вернемся в Рим. 39

Нет, были инциденты, отдельные случаи, попавшие на полосы хроники итальянских газет. Были драки, были отдельные разбитые витрины, оскорбительные надписи на стенах домов. Да еще три девицы решили вместе со всеми пережить радостный миг победы, кинулись обни­ маться со всеми подряд и опомнились лишь тогда, когда поняли, что их изнасиловали. В полицейском участке на вопрос о приметах злоумышленников пострадавшие отве­ тили, что они были в джинсах и с флагами. Карабинер покачал головой и вздохнул: — Тогда мне надо арестовать почти всех итальянцев... Но это, конечно, были издержки большого праздника. А когда праздник неожиданно закончился, первым, кто проявил джентльменство и выдержку, был Матаррезе. Это он сказал: — Спасибо тебе, Италия, за много приятных минут. Оргвыводов не делал, быстрой расправы не чинил. Хотя мог бы. Власть Федерации в Италии — неприкосновенна. Власть ее президента — абсолютна. Парадокс ведь. В стране, не без основания славящейся своей демократией, умеют соблюдать и ценить закон. Не скрою, когда я читаю «Советский спорт» и очередную главу из многосерийной эпопеи: какой быть, если быть вообще, футбольной лиге в свете перестройки, оказываю­ щей заметное влияние на социально-психологический ста­ тус советского футболиста в его борьбе с федерацией футбола за свои ущемленные права, хочется понять, осмыслить, представить себе, ну что бы сказал Матаррезе, если бы один из игроков ЕГО лиги, подчиненный ЕГО федерации, заявил бы: «У нас демократия. Хочу в Амери­ ку и плевать на подписанный вчера контракт. И вообще, кто ты такой?» Нет, ничего не ответил бы Матаррезе. Потому что та­ кого заявления, такого вопроса не последует ни от кого. У них так принято. Закон только с демократией может ужиться. С двумя другими дамами — Анархией и Деспо­ тией — у него постоянные ссоры и драки. Дело до суда доходит. А судьи, кстати, кто?

Судьи — 5 баллов Действительно, кто они? Лустау — бизнесмен, Кинью — служащий, Вотро — контролер, Аньолин — преподаватель, Кодесал — врач, 40

Карделино — торговец, и должно быть продают, контроли­ руют, учат и лечат они хорошо, по крайней мере хочется на это надеяться. И вообще, как гласили крылатые слова спортивного нашего комментатора репортажа недалеких еще времен, они, безусловно, прекрасные отцы своих детей. А теперь послушаем уважаемого в футболе человека, президента ФИФА Жоао Авеланжа. На пресс-конферен­ ции в Риме, которая подводила итоги завершавшегося первенства, он сказал: — Судейство было удовлетворительным. Если смотреть на него с колокольни санкций, пред­ писанных ФИФА арбитрам, — искоренять грязную игру, то тут оно не вызывает особых нареканий. Желтые и красные карточки посыпались во имя чистоты футбола проливным дождем уже в первой игре между Каме­ руном и Аргентиной, и тогда судейство Мишеля Вотро, может быть, чуть более суровое, чем обычно, но практи­ чески безупречное в чисто футбольных аспектах показа­ лось нормальным. Грубость надо пресекать сразу, надо подать пример, сделать заявку на будущее, дать понять, что так будет со всеми, кто... Конфуз произошел уже во второй игре — СССР — Румыния. А затем показалось, что группа «В» специально создана для судейских казусов, за исключением двух последних встреч — Камерун — СССР и Аргентина — Ру­ мыния, в которой ничья была выгодна обоим соперникам и надо было только красиво это дело оформить. Нельзя осуждать их — логика борьбы, а речь шла о выходе в 1/8 финала, предопределила поведение, и каждый бы на их месте себя вел так, а не иначе. И все же не стоило вратарю румын Лунгу после игры делать необдуманное заявление в адрес голкипера камерунцев Н'Коно, яко­ бы «специально пропускавшего мячи от форвардов СССР», дабы, подставив подножку другим, вывести советскую ко­ манду в следующую стадию соревнований (ось Лобановский — Непомнящий); не стоило, потому что обвинять в чем-то Н'Коно имелось не больше оснований, нежели утверждать, что в ночь на 9 июня Марадона и Лунг тайно договорились забить друг другу по «трудовому» голу и ра­ зойтись с миром. Остальные матчи группы были скандальными. То, что проделал, вернее, чего не сделал Фредрикссон в игре наших с аргентинцами, а именно не дал пенальти при счете 0:0 в ворота тогда еще чемпионов мира, — не 41

поддается осмыслению. Если, находясь в трех метрах от Марадоны, он не заметил, как тот рукой отбил мяч, шедший в створ ворот, то его квалификация ничтожна. А если заметил, но истолковал как неумышленную игру рукой, то в этом случае его квалификация... ничтожна. Честно говоря, итальянские газеты не очень тепло писали о сборной СССР во время группового турнира и потеплели, к слову, когда команда уже собирала чемоданы в Чокко. Но то, что ход матча был грубейшим образом искажен в пользу аргентинцев, ни у кого не вызывало сомнений. И не было ни одного мало-мальски знакомого журналиста или техника, работавшего в «IBC», кто на следующее утро не подошел бы и не добавил к фамилии Фредрикссона пару-тройку эпитетов, которые даже в эпоху всепрощаю­ щей гласности я на этих страницах привести не могу. Не было газеты, которая не назвала бы судейство скандальным. И не только по причине той руки. Мы сами, советские журналисты, до хрипоты спорили — справедливо ли было удаление Бессонова, и большинство из нас считало, что в данном эпизоде арбитра упрекать не в чем. Что же касает­ ся итальянских газет, то все они назвали решение судьи поспешным и чрезмерным. Возможно, Лунг и неспроста был зол на камерунцев. Во всяком случае, в игре с ними он оказался пострадав­ шей стороной, обиженной дважды. Сначала Миллой, ко­ торый буквально снес защитника Андоне и затем отправил мяч в сетку, а затем судьей из Чили Сильвой Арче, кото­ рый этот гол засчитал. В конце игры, правда, подарок при­ нимали уже румыны, когда Балинт получил мяч в офсай­ де, подыграл его себе рукой и отправил в ворота, на что судья отреагировал по-своему: заставил камерунцев начи­ нать игру с центра. Но для румынской команды это было слабым утешением, поскольку от поражения Сильва Арче их уже не спас... Часто мы бываем свидетелями такой маленькой психо­ логической драмы на футбольном поле. Судья ошибается и понимает это. Тогда в порядке «исправления» он ошибает­ ся еще раз, только в пользу экс-пострадавших. В отличие от физики, однако, где минус на минус дает плюс, в спорте подобная «химия» дает два минуса. Подтверждение странной практике мы получили, когда вконец смирились с мыслью, что актеры комедии ошибок посещают только сцены Неаполя и Бари. Ан нет. Жоэль Кинью на Олимпийском стадионе вольно или невольно проделал именно такой фокус. В игре, где итальянцы в 42

борьбе за первое место в группе «А» переигрывали команду Чехословакии, Кинью сначала не дал пенальти в ворота гостей, на котором итальянцы, и особенно Скиллачи, очень настаивали, а несколько минут спустя... Слово газете «Гадзетта делло спорт» от 20 июня с отчетом об этой встрече. «...И вдруг на 20-й минуте чехи забивают гол: прострел слева, Скухравы получает мяч у ворот и головой сбрасывает его под удар Григе, который тоже головой пе­ реправляет мяч в сетку с двух метров. К нашему счастью, боковой судья поднимает флажок и Кинью не засчитывает взятия ворот. Впечатление таково, что мяч забит совер­ шенно правильно. Впрочем, сравняй они счет, — это было бы колоссальной несправедливостью». Вот как? Конечно, итальянцы играли лучше и победу заслужили вполне. Но футбол тем и интересен, что порой преподносит сюрпризы и сенсации. Разве, если бы все было «справедливо», пробились бы в одну восьмую коста­ риканцы или споткнулись бы так необъяснимо бразиль­ цы? А аргентинцы? Не будь в футболе этих прелестных странностей, разве при их игре они смогли бы пройти дальше предпоследнего места в группе «В»? А стали вицечемпионами мира. И вообще обсуждать все это — дело болельщиков и журналистов. Судья выходит на поле для гарантии другой справедливости — закона. И он не дол­ жен пускаться в рассуждения о том, кто больше и кто меньше заработал прав на победу. Футбол — не бокс. У меня и в мыслях нет подвергать сомнению беспристрастность Кинью в данном матче. Но его ошибка перечеркнула надежды чехов занять первое место и остаться в Риме и, наоборот, вручила ключ от столицы хозяевам, которые не скрывали желания и дальше играть на Олимпийском. Дело тут не в особых приметах, капризе или привычке. Всегда лучше продолжать выступать на зна­ комом до каждой выбоинки поле, жить по привычному графику и не обременять себя переездом в другой го­ род, в новую гостиницу, в новую обстановку. Кстати, приметы приметами, а первый и единственный матч вне Рима закончился для итальянской команды фиаско: белоголубые были выбиты из соревнования за шаг до желан­ ной цели — финала. Нет никаких оснований утверждать, что судьи были поособому благосклонны к хозяевам турнира, хотя еще до стартовой игры определенная снисходительность арбитров по отношению к итальянцам заранее прощалась. Вопрос 43

в журналистских кругах ставился так: в какой степени эта снисходительность повлияет на успешное восхождение команды Вичини к вершине футбольного Олимпа? Нет, арбитры не были пристрастными. Почти не были, но это то самое «почти», что не в счет. Они были просто неподготовленными. Вот хронология судейства матчей с участием итальян­ ской сборной: Италия — Австрия, 1:0. Судья Райт (Бразилия). В матче, где практически вся игра шла у ворот австрийцев, арбитр допустил одну, но грубую ошибку — не дал стопроцентного пенальти за снос Донадони при счете 0:0. Италия — США, 1:0. Судья Кодесал (Мексика). Ошибок, повлиявших на ход игры и ее результат, не было. Пенальти в ворота американцев, кстати нереализо­ ванный, был назначен правильно. Италия — ЧССР, 2:0. О судействе Кинью уже сказано. Италия — Уругвай, 2:0. Судья Куртней (Англия). В принципиальном плане арбитр не дал ни одного не­ верного свистка, от которого хотя бы в малейшей степени зависел исход игры. Но жестко контролируя течение матча и его температуру, Куртней явно злоупотреблял тактикой «мелкого свиста», бесконечно оштрафовывая уругвайцев за любой намек на силовой футбол. А ведь это — козырь команды, пусть несимпатичной и некраси­ вой. Зрители могут свистеть когда хотят, судья — когда должен. Италия — Ирландия, 1:0. Судья Сильва Валенте (Пор­ тугалия) . Арбитр свистнул всего на два раза больше, чем надо, но авторитет судейского корпуса от этого не повысился. И если в первом случае лишь после многократного просмотра видеозаписи в замедленном темпе стало ясно, что передача на ход Баджо, после которой он опе­ редил всех защитников и забил гол, была верной и в мо­ мент удара нападающий итальянцев был хоть чуть-чуть, но все же сзади ближайшего защитника, то не заметить пра­ вильность гола, забитого Скиллачи на последней минуте игры было все одно, что не разглядеть свет прожекторов на Олимпийском. Самое смешное, что, получив пас, Скиллачи оглянулся, заметил, что соперник находится метра на два ближе к воротам, и тогда спокойно рванулся к цели. За­ щитник ирландцев тоже среагировал и несколько секунд оба бежали в сторону ворот, сохраняя первоначальную 44

дистанцию, затем ирландец отстал, и Тото, не слыша в реве трибун свистка судьи, отправил мяч в нижний угол. И я понимаю его чувства, когда он обернулся и понял, что гол не засчитан, Италия — Аргентина, 1:1. Судья Вотро (Франция). Неуверенное судейство ни в чью пользу, сомнительный гол, забитый Скиллачи, утеря контроля над игрой. Вообще-то итальянцы обязаны были бы похвалить Вотро еще и за то, что по непонятным причинам он на 8(!) ми­ нут затянул первый тайм дополнительного времени. По­ скольку аргентинцы в тот момент помышляли лишь о серии пенальти, такое продление было на руку итальян­ цам, жаждавшим забить второй мяч и избежать послематчевой лотереи. Но, как известно, проигравшим все да­ вит на психику. Обрушились и на Вотро.

Газета «Туттоспорт», 5 июля 1990 года

Тайна 23 минут Неаполь. Судейство Вотро добавило еще одну жемчу­ жину в ожерелье чемпионата, и остается только гадать, сумеют ли арбитры двух оставшихся встреч (игры за 3-е место и в финале. — Ю. В.) внести свой вклад в коллек­ цию ошибок. Вотро вновь судил аргентинцев почти месяц спустя после дебюта на чемпионате в матче с Камеруном. Игре столь ошеломляющей своим исходом, что это обстоя­ тельство заставило позабыть о скверном судействе, кото­ рое было явно «проаргентинским», скорее всего не из-за каких-то полученных инструкций, а из-за психологиче­ ского воздействия чемпионов мира своим титулом. Во вторник Вотро снова был на той же «высоте», на этот раз перед лицом двух команд и наций равного значения, которые должны были «страдать» одинаково, то есть гло­ тать судейские ошибки поровну. После удара Виалли Скиллачи стоял в офсайде и там оставался, когда подхва­ тил отбитый вратарем мяч и отправил его в сетку. Вотро не видит и не слышит, зато потом болтает с тем, кто в плане хранения секретов вовсе не является могилой. Джусти нарушает правила — грубо, очень грубо, как минимум на желтую карточку. Но это будет уже вторая — стало быть, удаление. Вотро уже наполовину извлек из кармана карточку, но на полпути понял, в чем дело, и 45

быстро сунул ее обратно. Лишь позже тот же Джусти за удар локтем в лицо Баджо будет изгнан с поля. Два эпизода, и оба повлиявшие, хотя и в разные сторо­ ны, на итог игры. А вспомним еще, как арбитр не нака­ зывал предупреждениями Ферри, Мальдини и Бергоми, с одной стороны, и как легко попадался на приманку паде­ ний Марадоны — с другой.. Вотро не камень. Он говорит. И он рассказывал об этом матче тем, кто был рядом с ним поздно ночью, когда судья доедал поздний ужин. Орден арбитров — было время — устанавливал абсолютную тайну вокруг всего, что с ним происходило, но ныне даже на обет молчания нельзя слишком полагаться. Наш свидетель рассказывает то, что поясняет Вотро своим коллегам по ремеслу и столу: «Я устал уже после тридцати минут игры, представьте себе, что было в допол­ нительное время. Так я минут на пять больше дал играть в первой 15-минутке и не заметил, что давно пора менять стороны. Слава Богу возникла заварушка между Джусти и Баджо, и я поспешил к ним, а стояли они у боковой линии. «Чанже, Чанже, — мне ты кричал, — и Вотро ука­ зывает на невозмутимого Листкевича (польский арбитр, бывший в той игре судьей на линии. — Ю. В.). — Что это за французский, черт тебя побери, где ты его учил? Ах да, Шанже, меняй, надо менять ворота! Я тогда навел слегка порядок, выгнал с поля аргентинца и дал свисток». Добавка времени оказалась в 8 минут 12 секунд. В Милане, в памятном матче открытия, Вотро затерро­ ризировал камерунцев, дав им пять предупреждений и выгнав с поля двоих. В Неаполе жертвами становятся аргентинцы. Все это вместе взятое свидетельствует о неза­ видных физических кондициях француза... Такая вот статья. За что же так ополчилась газета — и не только она — на Вотро? Ведь даже судя по этой статье, уж он-то меньше всего повинен в неважной игре итальянцев и их поражении в серии пенальти! И явного офсайда, когда забивал Скиллачи, не было. И 8 минут, странным образом прибавленных судьей, были ведь на руку атаковавшим хозяевам поля, мечтавшим — в противовес аргентинцам — вырвать победу не по серии одиннадцатиметровых... Причины две. Первая, проигравший вымещает злости на всем и всех. Если бы бело-голубые вышли в финал, 46

Вотро в худшем для себя случае получил бы незаметную, не вызывающую вопросов «шестерку». Вполне удовлетво­ рительно. Вторая: злополучные восемь минут не давали спокойно спать итальянцам и по другой причине. Забудем про раз­ говоры, «подслушанные» анонимом якобы за поздним ужином Вотро. Даже если это и правда, то недоказуемая и неофициальная — так, корреспонденция в газете, одна из многих, что называется. Как же было дело? И что отве­ чает Вотро по поводу столь щедрой траты времени? Сам он объясняет, что «умышленно добавил время, по­ скольку неоднократно останавливал игру и делал замеча­ ния игрокам, а потом был вынужден разбираться в инци­ денте с Джусти, и тоже долго...» Но итальянцы дотошны. Подсчитали, прокрутив сто раз запись, что на все оста­ новки игры ушло около четырех минут. Откуда же тогда взялись еще четыре? Секрет ларчика. Если судья добавил время — даже слишком — это все не расходится с правилами ФИФА. И комментариев не требует. А если арбитр — на. чем так настаивают местные журналисты — забыл от усталости про свисток (хотя усталый арбитр, наверное, смотрит на секундомер как на спасителя), тогда ход игры может быть признан идущим вразрез с инструкцией, и последствия этого — переигров­ ка! Не думаю, что итальянцы всерьез могли поверить в такую возможность, но легенда относительно забывчивос­ ти Вотро гуляла по стране целые сутки, до тех пор, пока всеобщее молчание официальных лиц не дало понять: обсуждать это не будут. И все же: откуда взялись 8’12’’? Впрочем, не будем настырными. У любого чемпионата мира есть свои тайны, большие и маленькие. Эта из разряда малых, поскольку она, вернее то, что упаковано в ее оболочку, никак не повлияла на конечный результат полуфинала. Ну а кто с фантазией, пусть представит, что было бы, если бы в злополучные 8 минут аргентинцы забили гол?.. Последний матч итальянцев в Бари за 3-е место про­ тив Англии судил Кинью. И остался верен себе. Сначала «конфета» тебе, потом тебе. Первая, кроме того что она была очень сладкой, появилась в результате комических обстоятельств. Шилтон, вратарь англичан, долго будет вспоминать 47

подробности гола, после которого был открыт счет. Мяч приполз к нему от собственного защитника, и он, стоя у левой штанги, нагнулся и остановил его ладонями. Но вместо того, чтобы взять мяч в руки, легонько покатил по траве вбок, не заметив за спиной Баджо. Тот ловко отбро­ сил мяч практически из рук Шилтона недалеко в поле в сторону Скиллачи и остался у штанги ждать развития событий. Альтруист Тото обыграл защитника, но бить не стал, а ткнул мяч обратно Баджо. Правда, в это мгновение защитник Паркер невесть зачем рванулся назад, к воро­ там — к месту действия он не поспевал, поскольку был где-то у точки соприкосновения линии вратарской площад­ ки и лицевой, но зато мог «вывести» Баджо из положения «вне игры». Мог, но не успел. Когда нападающий хозяев поля оказался в двух секундах от гола, Паркер еще был чуть сзади, самую малость. Баджо развернулся, сделал шаг от ворот и загнал мяч под перекладину. Вторая «конфета» — англичанам. Берти рванулся впе­ ред по месту левого инсайда и эффектно, по высокой дуге головой отправил мяч в дальний угол выше опешив­ шего Шилтона. Но счастье для Берти прошло стороной... Боковой арбитр поднял флажок. Кинью свистнул... Начиная с четвертьфиналов, благополучных с точки зрения судейства игр почти нет. Югославы вынуждены были играть против чемпионов мира вдесятером, поскольку швейцарский судья Ротлисбергер через полчаса удалил с поля Шабанаджовича, опекавшего Марадону. Если подоб­ ные нарушения трактовать «по Ротлисбергеру» и наказы­ вать аналогично всех игроков, то неизвестно, сколько человек осталось бы в командах доигрывать первенство. С грубыми ошибками провел австриец Коль встречу ФРГ — Чехословакия, сомнительный пенальти, решивший судьбу путевки в полуфинал, назначил в ворота каме­ рунцев Кодесал, о судействе встречи Италия — Ирландия я уже упоминал. Без эксцессов и ошибок прошла полу­ финальная дуэль между немцами и англичанами — арбитр Райт, другой полуфинал судил Вотро — тема уже исчерпа­ на... Ну а финал — два совершенно явных и неназначенных пенальти (по одному на брата) и назначенный, далеко не столь явный, нервозность выше всех границ и два удаления как следствие — вот итог, который подвел работе арбитров мексиканец Кодесал. Что о нем говорили победители — неизвестно, не до того им было. Что думали проигравшие — об этом еще будет сказано. 48

И вообще, судейство было плохим. Общее мнение, всеобщее убеждение. Сказав «а», надо говорить «б». А это означает, что их, людей в черном, надо понимать и им нужно уметь сочув­ ствовать. Во-первых, оттого, что ошибаются они все-таки гораз­ до реже, чем принимают правильные решения. И во-вто­ рых, в природе самой игры уже заложены предпосылки для ошибок. Сейчас много дискутируют по поводу привлечения тех­ ники в помощь судейскому корпусу. А может, и впрямь — убрать боковых судей, расставить вдоль поля пару камер, которые двигались бы вдоль линии и каждая реагирова­ ла бы только на заданный в программе цвет футболок в горячих точках. И как только игрок в зеленом окажется на 1,76 мм ближе к воротам, чем в фиолетовом, срабаты­ вает сигнал, посылающий импульс боевой тревоги в дина­ мики над трибунами, и после сирены равнодушный робот констатирует: «Номер пятый, вы в офсайде, немедленно выйдите оттуда, гол все равно не засчитан». Ребята, да скучно же станет жить, черт побери! Но этого не будет, к счастью. Потому что взгляд на события живого человека и оценка его взгляда электро­ никой — несовместимы. Заметьте: чем лучше показывает телевидение повторы, чем под более прямым углом стоит телекамера, чем больше точек для съемки футбола появляется по всему периметру поля — тем больше оши­ бок допускают судьи. Не только оттого, что их стало луч­ ше видно — это само собой. Не исключаю, что постоянное нахождение под прицелом объективов и понятное желание избежать срывов порой приводят к излишней нервозности и в итоге к совсем обратному результату. Так как же повысить качество судейства? Никак. Все равно футболисты будут картинно негодо­ вать по поводу неназначенного пенальти, все равно газеты наутро напишут, что арбитр «путал» футбол с регби, все равно глумливые трибуны будут свистеть, улюлюкать, орать, скандировать обидные или оскорбительные слова, а после игры жаждать расправы — все это будет, и ошибки судей были и будут всегда, потому что они — люди. А может быть, Человек начала третьего тысячелетия нашей эры станет столь культурен, воспитан и приличен, что, к примеру, нападающий в ответ на мнимый офсайд скажет: «Простите, уважаемый судья, мне кажется, что ваше решение не совсем верно, но я с удовольствием 49

ему подчиняюсь из уважения к вашему авторитету?» А группа болельщиков с флагами любимой команды, после того как арбитр даст пенальти в ворота их кумиров, пе­ нальти сомнительный, а может, и ошибочный, вывесит пла­ кат: «Не ошибается тот, кто ничего не делает!» и властно посоветует: «Немедленно прекратите свист, это бестактно!» Нет? Так какого черта разводить пустые разговоры? Объя­ вить арбитраж футбольных матчей особо вредным произ­ водством, подбирать туда людей только физически сверх­ сильных, психологически сверхустойчивых и платить как платят Марадоне — сверхгонорар! За риск для здоровья и жизни. И пусть знают, на что идут и за что получают деньги. И чтобы никаких жалоб! Ну а если вдруг освищут их за промах и посоветуют добровольно идти на мыло из-за желтой карточки 9-му номеру, всеобщему любимцу, пусть не обижаются — издержки производства. А ведь такая публика встречается...

Ирландские болельщики — 10 баллов С ними мы впервые по-настоящему столкнулись в Риме во втором часу ночи, за два дня до четвертьфинальной игры Италия — Ирландия. Возвращались в гостиницу с прогулки... Вообще-то должны мы были сделать это на пару часов раньше, но опоздали не по собственной инициативе. В тот вечер областные и городские власти дружно вспом­ нили о тысячах аккредитованных на мировом футбольном смотре журналистов и в пресс-центре Гаэтано Ширеа можно было взять билеты на выбор: одно приглашение звало на ужин среди древних камней знаменитых терм Каракалла — центральных бань, открытых еще в III веке нашей эры и действовавших на протяжении трех столетий до тех пор, пока пришедшие в эти края готы не разобрали для своих нужд удивительную по замыслу и исполнению систему водоснабжения... Бани представляли собой города здоровья с гимнастической школой, спортивным залом, стадионом, библиотекой — латинской и греческой. Тогда так жили: гигиена, спорт и культура были друг от друга неотделимы. Ну а сегодня огромный комплекс в летний период часто используется как место для театральных представлений; центральная часть, где был стадион, — это 50

места для зрителей, а хорошо сохранившиеся высокие внешние стены и часть непосредственно парилки — пре­ красные естественные декорации. И вот там устроил прием глава города и президент Оргкомитета Италия-90 Карраро. Другое приглашение извещало, что президент области Лацио, куда входит Рим, зовет иностранную печать и итальянскую тоже «эх прокатиться» по бурным водам Тибра до впадения его в море на борту специального прогулочного речного парохода «Тибер» и при этом обе­ щает, что и тут гости от голода не умрут. Большинство коллег пошло в баню, так как билетов туда было много. Поскольку мне знаком каждый второй камень терм (снимать их приходилось неоднократно), ночные воды Тибра показались свежим, необычным пово­ ротом и выбор был сделан. В том, что в Италии между словом и делом есть во всем некоторый зазор, пришлось лишний раз убедиться в тот вечер. На 9 часов было назначено отплытие парохода от причала в центральной части города. Когда подъехали к месту встречи, оказалось, что его изменить можно, и очень даже легко — набережная пустовала, причал тоже, а знаменитого «Тибера» — никаких следов. Знаменитым он, кстати, стал не только потому, что часто арендуется ве­ селыми и, главное, не бедными людьми для праздничных мероприятий, а из-за курьеза, случившегося с ним года три назад. За 10 дней до Нового года газеты напечатали объявление о том, что за весьма умеренную плату всяк желающий может приобрести билет на новогодний бал с застольем на пути к морю и танцами на обратном. Желающие нашлись, и немало. А когда до заветной ночи оставалась пара дней, «Тибер» средь бела дня сел на мель в черте города, чем вызвал сильное брожение в умах синьор и синьоров, уже купивших право на встречу Но­ вого года на воде, а с ним вопрос: что же будет в темноте уходящего декабря? Не отправится ли попросту ко дну вся эта посудина, когда под грохот вылетающих пробок из бутылок с шампанским она пойдет узким и неглубоким фарватером? Обошлось. Не обнаружив «Тибера», мы обнаружили двух сотруд­ ниц оргкомитета, поставленных на пост дежурить и объяс­ нять всем подряд, что из-за неглубокой летней воды ко­ рабль не смог пробиться к этой пристани и ожидает всех у периферийного причала почти за городской чертой. Сначала ждали автобус, затем тех, кто должен был прийти к месту сбора, короче, когда отдали концы, вместо девяти 51

часы показывали почти одиннадцать. Самое время для начала экскурсии. Поэтому и возвращение было столь поздним. Рим спал. В футбол в тот вечер, естественно, не играли, стало быть, город имел возможность передохнуть от напряжения четырех предыдущих карнавальных ночей. Пятая только предстояла. И вдруг мы попали в оазис веселья. Звенели гитары, шумел не очень стройный хор, понуро опустились вниз от ночного безветрия трехцветные знамена — белое, красное, зеленое. Поскольку, как я уже говорил, в тот день Италия отдыхала и от футбола, и от своей сборной, и от эмоций, уличный пикник показался странным, неуместно беспри­ чинным. И лишь когда присмотрелись, прислушались, ста­ ло ясно, что гуляли ирландцы — цвета их знамени точь-вточь соответствуют итальянским, только, если присмот­ реться, тона посветлее. Они собирались уже в Риме на матч века, предстоящий поединок с итальянцами в четверть­ финале — рубеже доселе недоступном, немыслимом. Они радовались, как дети, и готовы были своим упоением поде­ литься со всеми. Вокруг сидели и стояли римляне, и происходило почти чудо: две армии болельщиков из проти­ воборствующих лагерей мирно пили пиво и коку, а потом, обнявшись, распевали вместе песни на английском языке. Слава этих ребят опередила их и гуляла по Риму уже несколько дней. Теперь появились они сами. Путь был долгим и сложным: сначала острова Сици­ лия и Сардиния, куда волей жребия забросило сборную Ирландии, затем Генуя, где в «историческом» поединке она одолела команду Румынии и взяла недоступную преж­ де высоту, попав в восьмерку сильнейших в мире; уже собрали чемоданы и разъехались утомленные итальянской жарой бельгийцы и уругвайцы, голландцы и наши, а они, скромные ирландцы, ведомые Большим Джеком — Джекки Чарльтоном — вечно невозмутимым и молчаливо простаивающим, подперев подбородок, возле своего тре­ нерского места все 90 минут игры, остались. В Ирландии тем временем футбол отменил политику. Правительство республики обратилось к итальянским властям с просьбой помочь выделить хотя бы 15 тысяч билетов на предстоя­ щую игру. А колонны ирландцев все текли и текли к Риму. «Зеленые». В зеленых майках и трусах, под зелеными флагами, в зеленых шляпах и сомбреро, с зелеными талисманами в руках и с разрисованными зеленью лицами, они смеялись. Они несли в себе неожиданный для всех 52

не просто заряд оптимизма и радости, что перед игрой свойственно многим болельщикам. Они шли на футбол не как по сути своей на разъединяющее мероприятие, а как на всеобщий праздник, фестиваль, карнавал, они несли с собой симпатии, уважение, любовь, веселье, дружбу, контактность, отзывчивость, смех, шутку — и за это были уважаемы и любимы. Шел чемпионат, убегали дни, а из городов, где играла команда их страны, не поступало никаких тревожных сигналов — на трибунах царило спо­ койствие. И оставалось гадать, каким будет этот сгусток положительных эмоций при соприкосновении с местными тиффози в момент наивысшего напряжения во время матча и после него. Вечерело. Солнце, поскользнувшись на почти белом, изнуренном от жары небе, не спеша падало за горизонт, словно не желало даже на короткую ночь высвободить город из тисков зноя. Вся площадь перед стадионом и входом в пресс-центр была запружена ирландскими болельщиками. Они приехали сюда в надежде приобрести билет, и надежды не были пустыми. Заветный бумажный прямоугольник без труда можно было достать, несмотря на то что надпись на кассах внятно извещала: «Все билеты проданы». Дело в том, что билеты действительно были распроданы задолго до матча, но немалая их часть отпра­ вилась в закрома барышников, которые тут же предлагали ошеломленным посланцам из Дублина пропуск в счастье, но за такую мзду, что зеленым пришельцам, единственным желанием которых было попасть на трибуну, оставалось только глубже дышать, чтобы не расстраивать свою нерв­ ную систему. Тех, кто приобрел билеты заранее и попал в список счастливцев, было заметно сразу. Пятнадцать тысяч мест ирландцам, правда, не выделили, но тысяч десять-двенадцать дали. Они шли к чаше Олимпийского степенно, беско­ нечно довольные. Я решил на память снять одну из живописных групп, оседлавших статую у самого входа в пресс-центр. Заметив, что их фотографируют, гости — их было человек семь, почти все молодые — приветственно замахали шляпами и тут же осведомились, кто мы — аккредитации, болтавшиеся на груди, выдавали нас с головой. — Уэре ар ю фром? Слазив быстренько в кладовую знаний за последними запасами английского, я популярно и пространно объяснил: — Рашн джорналистс. 53

— О-о, рашн тим — экселент тим — и дальше в проме­ жутках между улыбками и жестами последовала тирада длиной до Дублина, смысл которой можно кратко передать так: «Ваша команда — суперкласс, но вам не повезло и вас засудили. Жаль, что вы не попали в четвертьфи­ нал, но наступит день и вы будете так же веселиться, как сегодня мы, да благословит вас Бог». Клянусь, может быть, в первый раз упоминание о нашей команде запахло бальзамом. Они улыбались, и нам расхотелось сомневаться в истинности их пророчества. — Конечно! А на сегодня — гуд лак! Я, как, думаю, многие, поставил ирландским болельщи­ кам 10 баллов. За то, что у всех при общении с ними улучшилось настроение. В пресс-центре Гаэтано Ширеа — прошу его не путать с нашей телевизионной кладовой — было оживленно, и по залу главного нижнего этажа перекатывались волны эмо­ ций. Никто не занимался больше своими делами, всех приковал к многочисленным телеэкранам матч Аргенти­ на — Югославия. Подходило к концу дополнительное вре­ мя, и уже менее шумными, усталыми были выдохи разо­ чарования, когда в очередной раз мяч летел мимо ворот Гойкоэчеа. За симпатичную команду Югославии болели практически все, поскольку безотказно срабатывало извеч­ ное правило — поддерживать теоретически более слабого, да и против аргентинцев, до этого нелепо выставивших из турнира бразильскую сборную, у всех «вырос зуб». К тому же отряд, который мог бы создать шумовой фон поддержки южноамериканцев — то. есть их собствен­ ные журналисты, — был далеко: матч игрался во Флорен­ ции, и, естественно, вся рать корреспондентов была на местном коммунальном стадионе. Надо сказать, что и там обстановка в целом походила на нашу: из 38 971 зрителя (по данным пресс-релиза) за югославов горой стояло, наверное, не менее 38 тысяч, что аргентинцы восприняли крайне болезненно. В отношениях с итальянской публикой идиллии уже не было, в день открытия миланцы откровен­ но болели против Марадоны и за камерунцев. После игры во Флоренции взбешенные коллеги из Аргентины попыта­ лись физически не допустить итальянских журналистов к своей команде, что, в свою очередь, вызвало взрыв возмущения корреспондентов местных газет и журналов. История попала на страницы прессы и, надо думать, розо­ вому климату в итальянско-аргентинских футбольных от­ ношениях не способствовала. 54

Ну а пока игра еще не кончилась, в пресс-центре она увлекла всех. Даже те, кто должен был срочно что-то написать, забросили портативные машинки и компьютеры и следили за игрой и серией пенальти, до последнего мо­ мента надеясь, особенно после промаха Марадоны, что со­ перником итальянцев в полуфинале (что из того, что право выхода туда «Скуадре адзурре» через час еще только предстояло завоевывать — оптимизм итальянцев был беспредельным, и место на поезд в Неаполь считалось забронированным) будет команда Стойковича. И спустя четверть часа разочарованно вставали: одни, чтобы идти на трибуну Олимпийского, другие, дабы вернуться к прерван­ ной работе. В пресс-центре весь первый этаж уставлен столами с компьютерами. Для информации вещь чрезвычайно удоб­ ная: можно почитать на экране монитора или распечатать на бумаге факты и фактики предыдущих чемпионатов ми­ ра или статистику Италии-90. В тот вечер, последний вечер столь счастливого для итальянцев июня, можно было «вытащить» из искусствен­ ного мозга «Оливетти» такие подробности: Италия — Ирландия Италия и Ирландия никогда прежде не встречались в играх чемпионата мира. Италия в двенадцатый раз принимает участие в фи­ нальной части мирового первенства. И ее итог — 51 матч, 20 побед, 11 ничьих и 11 поражений, 85 мячей забито и 52 пропущено. Ирландия — дебютант финалов. Ее результат в Ита­ лии — четыре ничьи подряд — рекордный показатель за период с 1930 года по сей день. Против команды Италии в предыдущих играх было до­ пущено 96 нарушений правил (в среднем одно каждые 3 минуты и 45 секунд), и по этому показателю она уступает лишь уругвайцам (одно нарушение каждые 3 ми­ нуты 11 секунд). Команда Италии не пропускает мяча в свои ворота в чемпионатах мира уже 393 минуты (с 57-й минуты игры Франция — Италия в 1986 году). А рекорд непробивае­ мости в финальной фазе чемпионатов мира принадлежит ФРГ — со 2-й минуты финальной игры против голландцев в 1974 году до 26-й минуты встречи (опять-таки с голланд­ цами) второго круга финального турнира в Аргентине в 55

1978 году, причем ворота весь этот период защищал Майер. Таким образом, если Италии удастся продержать­ ся «сухой» до 82-й минуты сегодняшней встречи, рекорд команды ФРГ падет. Ирландия — единственная команда (не считая англи­ чан), игроки которой в предыдущих матчах больше били по воротам левой ногой, нежели правой (всего 41 удар — 18 левой, 15 правой и 8 головой). Зато Италия нанесла абсолютно большее количество ударов по воротам голо­ вой — 14, а по числу прострельных передач она вторая (85) после Чехословакии (90). Скиллачи — второй по количеству нанесенных ударов. В индивидуальном плане по этому показателю лидирует Скухравы — 11 ударов, у Скиллачи их 8. В сборной Италии есть три игрока — Бергоми, де На­ поли и, разумеется, вратарь Дзенга, которые в турнире ни разу не ударили по воротам. Из раздела «Любопытные факты» можно было почерп­ нуть такие данные: Итальянская сборная никогда раньше не играла 30 июня. Зато трижды выходила на поле 29-го: на Олимпиа­ де 1912 года в игре против Финляндии, проигранной в добавочное время — 2:3, в 1966 году, в последней перед английским чемпионатом мира тренировочной встрече (5:0 с Мексикой), и в 1982 году, в матче чемпионата мира (второй круг) против Аргентины, выигранном 2:1. Одним словом, легко догадаться, что тысячи коррес­ пондентов из всех уголков мира получали возможность отлично подготовиться к своим материалам и репортажам и удивлять читателей, слушателей и зрителей диковинны­ ми фактами. За час до начала встречи мы взошли на трибуну Олимпийского. Слева, выделяясь зеленью, цвел базис ирландцев; еще один, поменьше, располагался напротив, а кругом была огненно раскаленная эмоциями пустыня (сравнение не очень, наверное, удачное) красно-зелено-бе­ лого цвета, пески которой взлетали высоко вверх, под­ нятые ураганом скандирования «Ита-лия»! Было очень лю­ бопытно, как отнесутся к симпатичным ирландцам, их команде и их гимну тиффози. Команду и гимн немного освистали, но так себе, не сравнить с другими соперниками, значит, поведение ирландских болельщиков и их сущность все-таки пробили брешь в стене футбольного национализ­ ма Италии. Игра началась, и трибуны, привыкшие к лихим наско56

кам Скиллачи и Баджо на ворота противников, недоумен­ но-недовольно загудели — гости почти не давали хозяевам поля возможности подержать мяч, а сами, зажав их в сверхжесткое кольцо прессинга, методично вели осаду во­ рот Дзенги, и минут через десять после стартового свистка могло показаться, что рекорд Майера побит не будет, да и вообще какой-то шаткой вдруг предстала непо­ колебимая накануне уверенность в том, что для Италии выход в полуфинал простая формальность. И ведь ничего особенного не придумали гости, просто играли в свой футбол — силовой, прямолинейный, где все заранее видно, где наперед читается мысль. Но чтобы предотвратить не­ приятности, мало предвидеть, надо предложить что-то свое, предложить действенные контрмеры этому простому на вид, но эффективному футболу, в котором атлетизм сочетается со скоростью и точностью и который все мы привычно называем английским. Поначалу у Скиллачи и его товарищей средств не находилось. Кажется, мы оба (Перетурин и я: он вел репортаж, я в репортаж встревал) отметили это. Как нельзя было не отме­ тить другие — в какого цвета футболки не облачи игро­ ков Великбритании, будь то англичане, валлийцы или ирландцы, стиль их распознается сразу. И не только чисто футбольным почерком, о чем я только что сказал, — он может импонировать или, наоборот, вызывать зевоту. Но есть в британских командах, а я, например, видел очень много игр чемпионата Англии, одна особенность, которая не может не вызвать уважения любого ценителя футбола: они никогда не играют грубо и тем более подло. Конечно, случаются нарушения правил, порой неприятные, бывают подножки и столкновения — за это британцам по­ казывают карточки всех цветов; но подкупает то, что в их действиях нет злого умысла, нет стремления запугать, нет жестокости, нет философии «удара исподтишка», авось судья не заметит. Сбив соперника, британец извинится, а тот, кто упал, примет протянутую руку. Я видел крупным планом, как Гаскойн резко атаковал Бреме в полуфиналь­ ной игре. И первое, что он сделал после этого, было прямо противоположно тому, что сделали бы на его месте 99 из ста футболистов других стран: Гаскойн не стал разводить руками, мол, я-то тут при чем? — нет, он, чувствуя серьезность нарушения, поднял вверх обе руки и, ни к ко­ му не обращаясь, кивнул несколько раз, словно извиняясь за содеянное перед всеми — Бреме, другими футболиста­ ми, судьями, зрителями. Потом он подошел к Бреме, что57

бы извиниться персонально, и после этого, зная, еще не видя, но уже зная, что судья обязан предъявить ему жел­ тую карточку, повернулся к арбитру и поднял правую руку в знак полного согласия с таким решением. Наверное, это и есть понятие «мужественного футбо­ ла» — играть жестко, но не жестоко, никого не бить по ногам самому, но уметь терпеть, когда достается тебе, и главное — быть джентльменом, а не клоуном. Клоунов как раз частенько напоминают (хотя к данному матчу и даже чемпионату это в общем не относится) итальянцы, и осо­ бенно аргентинцы. Каждое столкновение — это трагедия в трех действиях: падение, умирание, воскресение, а каж­ дое наказание судьи — величайшая несправедливость. И вот уже руки делают вид, что рвут волосы, закатывают­ ся глаза, открываются от деланной нехватки воздуха рты и затем полуоборот в сторону трибун — защитите от про­ извола. Те защищают... Но, повторяю, к игре 30 июня это не относится. Примерно через полчаса после ее начала итальянцы все же стали временами разрывать путы прессинга, что тут же уловили трибуны — потише стали зеленые островки, зато зашумели тиффози. И вскоре Скиллачи, будто ему Богом было поведано, где стоять в момент удара Донадони, добил в нижний угол мяч, неловко отбитый вратарем, и тут же, в четвертый раз, стал главным действующим лицом другого театрального жанра — комедии: погребение собственного тела под телами всех остальных товарищей по команде, включая запасных. Стало ясно, что пропуск в полуфинал у Италии отобрать будет уже трудно, если не невозможно. В силу старой привычки, которая родилась давным-дав­ но на динамовском стадионе и состояла в том, чтобы не уходить сразу с трибуны, а посидеть минут 15 на месте, перебрасывая через сетку памяти эпизоды игры и наблю­ дая, как затихает стадионная чаша, так вот, в силу этой традиции я остался в ложе прессы и вскоре обратил внимание на странный шум. Исходил он слева, и, обер­ нувшись, я увидел странную картину. Уже почти полысел целиком трибунный овал — итальянцы спешили на свой последний ночной карнавал. А тот самый оазис, что зеле­ нел во время игры, так и оставался нетронутым. Ирланд­ ские болельщики все до одного были на своих местах, только теперь они стояли, подняв знамена. Скандирование сменилось песней, и этот хор наполнял пустой уже ста­ дион чудодейственной музыкой человечности. Их держали 58

на трибуне, чтобы дать возможнсть уйти всем итальянцам и чтобы избежать возможных, хотя и маловероятных, конфликтов, а они радовались тому, что они ирландцы, что их команда дошла до четвертьфинала, что она играла в Риме, что они были на стадионе; они благодарили Италию за внимание и одновременно прощались с ней. ...Позже у стадиона мы то и дело встречали медленно расходящиеся группки в зеленом. Многие шли укрывшись будто покрывалом трехцветным национальным флагом. Никаких конфликтов не было, с итальянцами они вели се­ бя по-дружески, хлопали им, и те с великодушием побе­ дителя платили той же монетой. Освещали ночной город улыбки, звенел смех, и, только всмотревшись внимательно в лица пришельцев из далекой Ирландии, можно было прочитать в их глазах понятную грусть, легкую, почти не доставляющую боли, какая порой охватывает человека после того, как чудо, в которое он почти не верил, так и не сбылось... В один из вечеров группа советских журналистов, ак­ кредитованных на чемпионате, вспоминала этот день. И конечно, поведение ирландских болельщиков, которое римская газета «Мессаджеро» с теплым юмором назвала вызывающим, не миновало тему разговора. Почему? Отчего? Странно. Они ведь тоже британцы. По крайней мере, живут на островах. В футбол играют почти одинаковый с англичанами. На поле себя ведут одинаково. А на трибу­ нах и улицах — земля и небо. Кто-то высказал предположение — они беднее англи­ чан. Оттого и поведение другое. Теория, кстати, весьма сейчас модная. Итальянцы, например, упорно ищут причины появления в себе налета черствости, замкнутости и расизма в резком повышении уровня жизни, в прощании с убогостью и бедностью (не везде, правда, оттого Юг и не любят), в самоутверждении, в самоуважении, в самолюбовании в конце концов. Значит, чем беднее материально, тем богаче морально? Духовно? И наоборот. Чем лучше живешь, тем больше в тебе желания дать кому-то в морду? На стадионе, возле него, на улице, в парке, где угодно, так? Если принять эту версию за истину, то надо честно признаться: мы, советские, живем намного лучше и зажи­ точнее американцев. 59

Другая попытка объяснить феномен. У них разная ве­ ра. Ирландцы — католики. Итальянцы, кстати, тоже. Что не мешает им устраивать побоища на трибунах между фракциями тиффози и вести бои местного значения с нарядами полиции. Но вот точка зрения заинтересованного лица, ирланд­ ского журналиста Брайана Скоуэлла: — Ирландец менее агрессивен, нежели англичанин, но причину этого надо искать в истории, а не в различии этнических корней. На протяжении веков Ирландия была землей, которую завоевывали и у которой пытались отнять как политическую, так и религиозную суть. «Соседи», на­ вязывая англиканство, привели дело к долгим и кровавым распрям, что в конце концов породило простую реалию — Ирландия стала островом бедности и очагом антианглий­ ских настроений. Многие убежали в Америку, другие скры­ лись в Шотландии. Те, что остались, продолжали борьбу до того самого дня, когда в 1921 году была завоевана желанная независимость. Все это может служить объяс­ нением, почему ирландца трудно заставить видеть в англи­ чанине своего брата, и это отношение, разумеется, про­ является в футболе. Мысль понятна, хотя если даже допустить, что ирланд­ цы во всем хотят быть антиподами Лондона (если те — ультра, значит дублинцы — ягнята), то и это все же не раскрывает суть феномена. А может, и не стоит ее искать? Ну, живут они так, и поставим за это им 10, симпатич­ ным «зеленым», которые ничего в общем-то не делая, так много сделали для того, чтобы футбольное лето 90-го было пронизано в целом атмосферой доброжелательности и взаимного уважения, духом взаимопонимания. Реальность не всегда была таковой, но это уже не их вина... Большой Джек на своей последней пресс-конференции сказал: «Мы уходим, но верю, что никто не упрекнет нас в том, что мы не выложились полностью. Я рад за Ирлан­ дию, за то, что ее люди получили так много радостных минут от нашего выступления в Италии». В знак полного согласия ему зааплодировали. Да, наступал июль, и ирландцы уезжали. Но в компа­ нии, которой нельзя было стыдиться. Вместе с ними закончили итальянскую одиссею югос­ лавы, чехи и самая, пожалуй, удивительная команда чем­ пионата, которая потрясла футбольный мир — Камерун. И в ней Милла... 60

Милла — 7 баллов Аксиома: итальянцы, и не только они, в результате чемпионата мира по футболу стали лучше знать такой предмет, как география. Потому что всех интересовало, где находится страна, которая впервые в истории привела Африку в четверть­ финал и едва — и то лишь во многом из-за собственной неопытности — не преодолела забор, за которым находит­ ся мировой футбольный рай. Итальянцы, кроме того, и не только они, значительно развили свой речевой аппарат. Это только вначале, чтобы выговорить фамилию «Непомнящий», им надо было пред­ варительно произвести профилактику в виде принятия внутрь лимонной кислоты пополам с винным уксусом, а по произнесении запить чентербой — самым пахучим своим напитком крепостью 72 градуса и настоянным, судя по названию, на ста травах. Но все равно и в этом случае «Щ» не произносилось. Спасибо тебе, Камерун! Итальянцам ты принес радость сенсационного хода чемпионата и возможность поболеть против аргентинцев... Африке ты дал престиж... Англичанам — уверенность в своих силах... А нам — подтверждение того, что советский футбол все равно один из лучших в мире. Но об этом — потом. Сначала миланцы и гости шли на матч открытия и дружно сожалели, что жребий в напарники чемпиону ми­ ра дал Камерун. Да, сыграли 8 лет назад три игры в Испании без поражений и без побед, но это прошлое... И вдруг — переполох, Давид уложил Голиафа... Кто? Мфеде, Бийик, Эбвелле, Маканаки, Мбоу, Йомби... Бог мой! Да еще этот, как его... Не-по-ми-на-си! Из всей камерунской делегации знали и выговаривали только два имени — Милла и Н'Коно. Оба участвовали в испанском чемпионате мира и оба были там на первых ролях. Н'Коно вдобавок довел итальянских форвардов до исступления своими прыжками и бросками. И то, что тог­ да получилась ничья, — огромная заслуга вратаря. Он и сейчас был в воротах в свои 35 лет. Что же до Миллы, то его участие вообще считалось условным. Интересно, что подробный справочник, подготовленный к церемонии жеребьевки команд — участниц финального 61

турнира — она проходила в начале декабря 1989 года в Риме, — не только не занес Миллу в основной состав ка­ мерунцев, но и вообще игнорировал его как потенциально­ го участника сборной. И это понятно: для нападающего тридцать восемь лет — возраст далеко не расцвета... И когда Милла вышел на замену на 37-й минуте встре­ чи с аргентинцами, это походило на подарок тренеров футбольному долгожителю — принять участие в пире по случаю развенчания чемпионов мира. Вот тут и начался урок географии. «Гадзетта делло спорт» предложила читателям информацию, из которой можно было усвоить, что Камерун — президентская рес­ публика, площадь ее 475 442 квадратных километра (в полтора раза больше Италии), население — 7 131 833 че­ ловека (15 душ на 1 к м 2 ) , столица — Яунде (583 000 че­ ловек). Из футбольных сведений можно было почерпнуть следующее: в стране 204 клуба, входящих в националь­ ную федерацию. Зарегистрированных спортсменов — 9328. Много места уделили африканцам и другие издания. Только на один вопрос никто толком не мог отве­ тить: откуда взялся этот Непомнящий? Пока искали сведения, сочиняли красивые легенды: Камерун сыграл так сильно потому, что Непомнящий довел команду до экстаза — только закрытые тренировки, ни общения, ни связи с внешним миром, полный обет молчания, ни утех, ни развлечений, даже мяса им не дава­ ли, чтобы злее играли... И такое писали. Спешили выложить все: и что знали и что, как с мясом, на всякий случай снабжали словом-паразитом «якобы». Ведь если выяснится, что мясо все-таки давали, но на неделю лишали воды, можно легко извиниться: мы так и писали: «якобы». Я убежден, что каждый из нас, журналистов, имеет полное право написать не только то, что доподлинно известно, но и сделать предположение, снабдив его чест­ но оговоркой «по непроверенным данным», «по сообще­ ниям из...», «судя по информации...» и так далее. Но одно дело вывести: «Как говорят, Скиллачи не совсем здо­ ров, но сам он молчит» и другое дело: «Как говорят, у него 68 любовниц и питается он живой рыбой». Я глу­ боко уверен, что унижать нельзя ничем — ни фактами, ни предположениями. В общем, возвращаясь к Камеруну, писали о нем мно­ го. На долгий его путь по Италии не рассчитывали. 62

Однако представители Черного континента сделали все до удивительного просто: обыграв во второй встрече ру­ мын, они продлили визу как минимум на две недели. И тут вспомнили про «старого льва», про Миллу. Снова он вышел на замену, на сей раз на 61-й минуте, но с той разницей, что мяч в ворота Лунга дважды попал после его ударов. Так вызрела самая крупная из первых сенсаций чемпио­ ната — камерунцы попали в 1/8 финала, а две супердер­ жавы в футбольном смысле слова — Аргентина и СССР — должны были выяснять, кто из них перейдет в категорию зрителей... Поэтому следующая встреча камерунцев — против ко­ манды Советского Союза — носила тренировочный харак­ тер. Появившийся, как и обычно, на замену Милла ничего не сделал, да и не собирался, если верить картине боя, делать что-то особенное. Но вот игра против Колумбии за выход в четверть­ финал была настоящей. «Старый лев» вновь занял место на поле не сразу — только на 9-й минуте второго тайма. Но дело свое сделал — дважды посмеялся над Игитой. Особен­ но унизительным для колумбийского вратаря был, конечно, второй гол, как наказание за авантюрные набеги к центру поля. Оба действующих лица вошли в легенду, только один — в отдел славы, другой — в отдел курьезов. На пресс-конференции после матча Милла сказал: «Такого волшебного момента, как этот, я не ожидал, но именно поэтому я счастлив». Валерий Непомнящий, фамилию которого к этому моменту уже выговаривали почти правильно, подтвердил: — Только такой мастер, как Милла, мог решить судь­ бу матча, склонить чашу весов в нашу сторону. Футбол у него в крови. — Вы удивлены результатами сборной Камеруна? — Нет. Мои игроки тоже не удивлены. Так что не удивляйтесь и вы. — Каковы перспективы вашей команды в этом турни­ ре? — Ответить нелегко. Мы попытаемся играть в свою иг­ ру, хотя тешить себя иллюзиями не станем — сегодняш­ ний матч с колумбийцами был игрой равных соперников, но нам больше повезло. Чья заслуга в нашей победе? Я на эту тему уже высказывался после матча со сборной СССР и остаюсь при своем мнении и сейчас: когда команда проигрывает — виноват тренер, когда выигрывает — заслу­ га принадлежит игрокам. 63

1 июля Камерун играл с Англией. Магия Миллы про­ должалась, и, казалось, нет силы, способной сокрушить ее. Все было знакомо. Сначала команда играла без него. На сей раз не удалось удержать даже ничейный счет — на перерыв команды уходили под мерцание единственной строчки на табло: «Платт, 25-я минута. Англия — 1, Ка­ мерун — 0». Он появился на поле в начале второго тайма, и, каза­ лось, англичанам, игравшим в целом неплохо, пора выбра­ сывать белый флаг. С беспощадной методичностью каме­ рунцы вновь перечеканивали выход Миллы в голы. 61-я минута: Милла врывается в штрафную, его сносят. Пе­ нальти реализует Кунде — 1:1. Судьба говорит англичанам: «Бесполезно, ребята, смиритесь, магия выше вас». 65-я ми­ нута, Милла выкладывает Экеке мяч так, что не забить нельзя. 2:1. Англичане — молодцы, не скисли. Шли вперед. Но ми­ нуты бежали, а контратаки соперников были намного опаснее. Играть оставалось 12 минут. Честное слово, даже очень задним числом я не любил воспроизводить в памяти тот финал. Вообще-то я тогда не ловил себя на желании, чтобы свершилась сенсация. Ну, в предварительных играх, ради смеха — ладно еще. Но на завершающем этапе чемпиона­ та мира вовсе не хотелось видеть «молодых, способных, смелых, дерзающих». Наоборот, страстно хотел, чтобы все эти Колумбии и Коста-Рики — то есть те, кто и так уже прыгнул выше головы, — чтобы они ушли, чтобы начиная с 1/4 финала по крайней мере не осталось в соревновании никого, кроме грандов, чтобы ждали не сенсаций, а хоро­ шего, классного футбола. И вдруг странная мысль: хочу, чтобы Камерун победил Англию и вышел в полуфинал. Не потому, что у него было больше шансов одолеть там ФРГ — отнюдь. Не потому, что не люблю англичан, — мне они очень импонируют. Так отчего же? Да потому, что команда-то не из «подносителей сюрпризов». Классная команда, яркая, взрывная. В Италии за три недели она проделала путь от аутсайдера до лидера, отношение к ней изменилось от снисходительной улыбки до горячих рукоплесканий. Итак, до конца матча Камерун — Англия остается двенадцать минут. И пока мяч еще не попал к Гаскойну и штрафной слева, от боковой, еще не назначен, уйдем со стадиона в минуту апогея камерунских надежд и посмот­ рим, как оценили выступление команд и не только участ64

ников данного матча два авторитетных автора. Один — выдающийся в прошлом форвард, а затем и тренер, играв­ ший и тренировавший много лет в Италии, Нильс Лидхольм. Другой автор — коллективный. Это сумма мнений ряда спортивных журналистов Италии. Итак — оценки: Команда ФРГ

Аргентина Италия Англия Камерун Чехословакия Ирландия Югославия Бразилия Коста-Рика Румыния Колумбия

Оценка Оцен­ ка Н. Л. журналис­ тов 8,5 7,5 8,5 8 8 7 7,5 7 8 6,5 7 7

Команда Уругвай Бельгия Голландия Испания Шотландия Швеция СССР

9 8,5 8 8 7,5 7 7 7 5 7 6,5 6

ОАЭ

Корея Австрия США

Египет

Оцен­ Оценка ка Н. Л. журналис­ тов 6,5 7 6,5 6,5 6 5,5 5,5 5,5 5,5 5,5 5 7

5 6,5 4 6 5 4 4 4 5 4 4 6,5

О камерунцах написали: «Одна ласточка (против Ар­ гентины) сделала весну. Чудная африканская команда, где сочетались ярко выраженный атлетизм и хорошее техни­ ческое оснащение, потерпела в основное время только од­ но поражение — от СССР (то ли из-за недостатка собран­ ности в ничего не решавшем матче, либо просто не выкла­ дывалась по расчету). Она обыграла всех остальных — Аргентину, Румынию и Колумбию и долгое время застав­ ляла дрожать Англию, едва-едва не пройдя исторический рубеж и не оказавшись в полуфинале. Если уж непремен­ но искать дефект в игре Камеруна, то можно сказать, что иногда его подводило самолюбование в те мгновения, ког­ да требовались максимальная концентрация внимания и конкретность. Выдающийся актер Милла, хотя и работал на полставки, делал игру яркой и привлекательной. Об этой сборной мы еще будем много говорить в будущем». Все правильно. Может быть, к недостаткам можно бы­ ло бы добавить все же небольшой опыт в соревнованиях подобного масштаба. Только этим можно объяснить, что последние минуты встречи против англичан Камерун вмес­ то простой игры с акцентом на прочную оборону (и кто бы бросил в него за это камень?) затеял обмен ударами. Да, он был ближе к 3:1, чем к 2:2, но что толку, если получи­ лось все-таки 2:2? Только этим можно объяснить, что после того, как Гаскойн пробил слева и мяч, выбитый в 65

сторону и вновь вернувшийся в штрафную, попал к Линекеру, Массинг атаковал англичанина уже впустую — ведь тот явно упускал мяч... Итальянская пресса на следующий день много писала еще про одну из причин поражения африканцев — судей­ ство Кодесала, считая, что первый пенальти он дал сомни­ тельный, а второй вообще придумал. Просматривая видео­ запись, все же приходишь к выводу, что в данном случае пресса к арбитру чрезмерно строга. Правильнее было бы сказать, что в первом случае пенальти был бесспорный, а во втором сомнительный. Но все это размахивание ку­ лаками после драки. Англия — Камерун — 3:2. Финальный свисток. Улыбки и слезы. Горечь и радость. На трибунах громовое пение радостных поклонников команды Шилтона. Ну что, сейчас начнется? Ведь они — те самые, которых на разных языках называют одинаково: хулиганы.

Хулиганы — 6 баллов А их как оценивать? Высокими баллами за то, что, в ряде случаев оправдав свою репутацию и чужие ожидания, устроили побоище? Или, наоборот, за то, что кое-где вели себя как выпускницы пансиона благородных девиц? Было и то и другое. Поэтому мне кажется уместным усредненный невыразительный, проходной балл — 6. Хулиганов боялись панически. Это в кабинетном ин­ тервью Монтедземоло напевал мотивы в стиле аллегро модерато, но могу побожиться, что у него на душе при словах «Инглиш хулиганс» скребли большие черные кош­ ки. И коты тоже. Главным источником будущей напряженности счита­ лись, конечно, выползки из британских туманов. Немного ниже по свирепости расценивались гости с тюльпанами, остальные шли большим караваном, но нормального внима­ ния к себе тоже требовали. Вспоминается, как в годы холодной отчужденности двух блоков и двух систем появлялось множество опре­ делений и понятий, которые становились просто-таки хрестоматийными. И вот итальянский остров Сардиния окрестили «Непотопляемым авианосцем НАТО» из-за действительно огромного количества баз, в том числе и для ядерных подводных лодок. Авторство сравнения — несом­ ненно удачного — неизвестно, поскольку сами итальянцы применяли его охотно и часто. Гуляло оно по страницам га66

зет всего мира, и не в последнюю очередь наших, разуме­ ется. Сказав «а», говорили, конечно, и «б». Заключалось оно в том, что раз авианосец — значит, источник опасности для самих итальянцев. И это тоже истина. В случае воен­ ного конфликта базы на Сардинии приводились в действие и, как естественное следствие, остров делался мишенью для удара с Востока. И конечно, в условиях конфликта, тем более ядерного, последнее, что бы делали американ­ цы, — это спрашивали итальянцев, можно ли пользоваться базами на их территории. Вообще время было былинное, и хорошо, что мир меняется. Но въедливые сравнения остаются. Именно так: «Авианосец Сардиния под угрозой высадки десанта союзников из Англии. Занимайте круго­ вую оборону!» — эти слова я вычитал в местной газете не в эпоху «холодной войны», а за три дня до старта чемпио­ ната мира по футболу. Почему-то всех особенно взбудоражило и заставило нервничать сообщение о том, что в центре Рима спокойно разгуливал один из самых грозных британских «ультра», которого чисто случайно взяли у Колизея. А ведь этого «болельщика» держали под особым надзором, и ему запре­ щено было пересекать границу Англии. Во всех телепередачах начала июня отдельно шли длинные сюжеты под названием «Доставка английских бо­ лельщиков паромом из Италии на Сардинию». Каждый по­ тенциальный правонарушитель тщательно обыскивался, обнюхивался, лишался любого спиртного, если таковое имелось в наличии, и затем препровождался в уютный трюм. Италия жила девизом: «Каждому англичанину — по его потребностям!» То есть по одному итальянскому карабинеру на одну британскую душу. Затаив дыхание, все ждали 11 июня, когда в брато­ убийственном конфликте должны были сойтись Англия и Ирландия, две крайности, как потом выяснилось. Но, как часто бывает, укрепив фронт, забыли о флан­ гах. И удар хулиганов последовал там, где его меньше все­ го ждали. Днем 10 июня обстановка в Милане ничем не напоми­ нала предгрозовую. Город постепенно заполнялся тысяча­ ми болельщиков из ФРГ и сотнями югославов, прибывши­ ми на матч-дебют своих сборных. Толпы людей и среди них туристы, для которых игра должна была быть лишь одним из пунктов программы, скопились в центре Милана, у его знаменитого Дуомо — готического собора. И может 67

быть, все обошлось бы, если бы в какую-то секунду в од­ ном и том же месте площади не оказалось несколько де­ сятков фанатиков, успевших к тому же изрядно заправить­ ся спиртным. Кто высек искру — неизвестно, да это и не имеет никакого значения. Югославы, оказавшиеся в меньшинстве, были развея­ ны, но демонстрация боевого духа немцев уже не имела преград. На соборной площади было устроено побоище, били все и всех — витрины, киоски, прохожих, полицей­ ских, били до тех пор, пока к месту боя не подоспели ре­ зервы из местных казарм. Теперь стали уже врезать и «гостям». В схватку втягиваются «хозяева поля» — мест­ ное хулиганье, причем никто не может понять, на чьей они стороне. Но очаг пожара — немцы. Четыре часа длится ус­ мирение, и только после шести вечера очищается поле боя и начинают подводиться итоги битвы при соборе: два де­ сятка раненых, сотни миллионов лир убытка, разгромлен­ ные магазины, 51 арестованный, из которых 12 граждан ФРГ будут отданы под суд и затем выдворены из Ита­ лии. Вспышка насилия на самом старте турнира оставила тягостное ощущение. Власти ФРГ через своего посла в Италии Фредерика Рута принесли официальное извинение. Резкому осуждению подвергли поведение своих поклонни­ ков игроки и тренеры сборной ФРГ. Франц Беккенбауэр заявил: «Я надеюсь, что итальянская полиция будет еще более строга ко всем нарушителям порядка и что подобное никогда больше не повторится. Инициаторы бесчинств — это дикие животные, и относиться к ним надо исходя именно из этого». Справедливости ради необходимо сказать, что ванда­ лизм в Милане был первой и единственной выходкой «пок­ лонников» команды ФРГ. На остальных играх эмоции на­ ходили выражение только в шумной поддержке трибун. Но вызов был брошен. Повод был дан. И власти отреа­ гировали. Из полицейских рапортов после событий в Милане явствовало, что в районе площади и на прилегающих ули­ цах взяты богатые трофеи: уже пустые, а также еще не рас­ купоренные бутылки пива, причем в очень большом коли­ честве. И последовало указание алкоголь в дни игр из продажи изъять. Через пару дней я побывал в дух-трех римских продо­ вольственных магазинах. Полки с бутылками вина аж гну­ лись от их количества, но хозяин, состроив кислую грима68

су, сообщил, что продавать не будет, так как в случае, если его застукают, придется закрыть магазин, поэтому лучше потерпеть, хотя убытки немалые. Загибая пальцы, он как дважды два тут же доказал, почему постановление властей глупое и ошибочное. Все равно выпить можно. Не в магазине купишь, так в баре. Не в баре, так в кафе, не сегодня, так вчера запасешься. А если не запасся, то отъедешь за 10 километров в любую сторону и при­ обретешь там, а если ехать лень, то — заключил мой со­ беседник несколько неожиданно — попроси меня, только очень. И если я не продам, побоюсь, то скажу, на каком углу можно взять. И кого сажают на сухой закон! Нас, итальянцев!!! В этой исповеди далеко не все лишь вопль раненой души, терзаемой финансовыми потерями. Если в городах «повышенной опасности» запрет (будем прямо говорить, далеко не всегда и всеми соблюдавшийся) мог дать и да­ вал результаты, то в Риме, скажем, где концентрация поклонников США, Австрии и Чехословакии была незна­ чительной, решение властей привело лишь к тому, что вы­ звало резкое недовольство итальянцев и не из-за того, что перед игрой им негде было выпить — они и в обычное вре­ мя и без всяких санкций не пьют перед игрой, — а просто заболело ущемленное национальное достоинство. Вино для них — древняя культура, образ жизни. И хотя время от времени газетная статистика пугает ростом алкоголизма, это явление по сравнению, скажем, с наркоманией имеет вид невинной детской шалости. Не случайно вскоре власти отменили запрет на продажу алкогольных напитков, лишь ужесточили контроль в городах, которые пересекала на своем долгом итальянском пути сборная Англии. Несмотря на жесткие меры при выезде с Британских островов и въезде на Апеннины, в результате которых бы­ ло отсеяно немало наиболее резвых ребят, в группах из Лондона, Манчестера, Ливерпуля и других городов оказа­ лось достаточно персонажей, один вид которых наводил окружающих на мысль о нежелательности общения. А ес­ ли таким удавалось достать спиртное, тогда от них пред­ почитали прятаться, как от страшной грозы. Кто же они — эти юнцы и молодцы, с чьим образом ассоциируется теперь насилие в спорте? На эту тему исписаны горы бумаги — журналистами, психологами, социологами, медиками. Два вопроса, не дающие покоя: кто? почему? Теорий много — одни давно перестали считать хулиганов болельщиками и утверждают 69

(не без основания), что со спортом эти люди не имеют ничего общего. Это типичные выродки, которые на трибуне стадиона ищут возможность применить силу, заменяющую интеллект. Раньше, мол, шайки искали друг друга по «тер­ риториальному принципу», теперь общество предоставляет арену для выплескивания животных инстинктов: вот ста­ дион, вон те, в синем, которых надо бить вам, желтым. Одним словом, обычные организованные банды, нашедшие в спорте, и в футболе в частности, легкую возможность для «самовыражения». Часть специалистов, правда небольшая и в основном не из спортивных кругов, придерживается мнения, что корень зла лежит все-таки в самой основе — игре, противоборст­ ве, разделении мнений, обстановке ажиотажа, местничес­ кой неприязни, ненависти к гостям, проявляющихся в вы­ ражениях, далеких от стиля Льва Толстого. Во всем мире мальчишки, знакомясь с игрой, слышат вокруг себя моно­ логи, которые по количеству непереводимых слов можно разве что сравнить с «Рассказом подрывника» в исполне­ нии Жванецкого: «Куда ж ты прешь, чтоб , а судья, этот дай ему , а он сволочь! Одним словом, другая категория считает, что ванда­ лизм входит в поры болельщиков вместе с обстановкой, царящей вокруг игры. Не отрицая, безусловно, того, что в стане отпетых ху­ лиганов можно найти не только посторонних, но и самых завзятых болельщиков, порой блестяще знающих футбол, все же кажется, что к истине поближе сторонники первой версии. Но это все равно еще не ответ на вопрос: почему? Ладно, пусть это «трудные» ребята со стороны. Пусть они нашли на арене место для выворачивания наизнанку человеческой души. Пусть так. Но отчего? Что заставляет звереть молодых людей? И почему другие молодые люди, очень похожие, приходят на игру поболеть, покричать с улыбкой, «подколоть» болельщика из противоборствующей стороны не ножом, а словом, аплодировать своим любим­ цам, но и противнику, похлопать, если сыграл «по Пеле»? Однажды, лет 10 назад, в США я был на хоккее. Иг­ рали «Питтсбург Пингвинз» и «Квебек Нордикс». Это было мое первое знакомство с профессиональным хоккеем «на его поле». В игре, правда, ничего нового обнаружить не удалось — канадцев по суперсериям уже неплохо знали. Высокий темп, жесткая игра, мощные броски нападающих по воротам, мужественные падения защитников под шай­ бу — все это было увлекательно, но знакомо. Как не уди70

вили несколько потасовок, в которых принимали участие от двух пар до полных составов. Поразило другое: ни во время игры, ни в моменты ее остановок для драк не видел я налитых кровью глаз зрителей. Они... смеялись. Конечно, свистели в адрес гостей, аплодировали своим, но чего в них абсолютно не было, так это желания вопить, идти громить, крушить, бить. То есть они оставались людьми. Слово «культура» — вообще весьма употребительное. Но смысл в него разные люди вкладывают неодинаковый. Под этим понятием частенько имеется в виду количество прочитанных книг и увиденных фильмов, полученное об­ разование и слова извинения после того, как толкнул когото на улице. Это верно, но неполно. Совсем не в порядке любви к импортным этикеткам, замечу все же, что мне нравится, как понимают культуру в Италии. Помимо всего, о чем говорилось, культура — это еще, а вернее прежде всего, исторически совершенствующаяся генная связь по­ колений, эволюция сознания. Конечно, в определенной степени она еще и хомут, одетый на шею, если выражать­ ся грубо: ведь все, что удаляет человека от животного, — это искусственная вакцина. Но именно поэтому везде, где процесс ухода от первобытия осознан, признан единствен­ но верным, не корректируется насильно и не прерывает­ ся — там заводские стены окрашены в зеленый цвет, стан­ ки в оранжевый, а полы в желтый, там не издают зако­ нов об охране памятников старины, поскольку их не от ко­ го и незачем охранять, там не стыдятся собственной ис­ тории и не ведут себя как незадачливый ученик, вырвав­ ший грязную страницу и спешащий ее поскорее перепи­ сать; там сегодня имеют то, что имеют, ибо не пытались изменить и повернуть обратно русло великой реки Исто­ рии... А как же вандализм? И битва при Бергамо 19 сентяб­ ря 1990 года, когда сотни потомков Рафаэля, Верди и Микеланджело сцепились с воем с такими же двуногими, только изготовленными в Югославии? И футбольная игра «Аталанта» — «Динамо» (Загреб), давшая повод помес­ тить отчет о ней не в спортивном разделе, а на страницах уголовой хроники? Это что, культура? Нет, это уход от нее, разрыв в цепи обстоятельств и явлений, цепи, соединившей через десятки веков пещеру и космодром, дубинку и компьютер. И когда хомут — поз­ вольте его так назвать — культуры становится тяжел, тог­ да и хочется обратно в пещеру, назад к звериному прошлому. 71

Об этом и многом другом мы говорили в один из дней начала июля с Эдоардо Беннато, сидя в пустом зале под открытым небом на территории «Деревни чемпионата ми­ ра». Ее не надо путать с «Олимпийской деревней» — тут смысл вкладывался совсем другой. Несколько спонсоров, крупных фирм и концернов, тех, что не были задействова­ ны непосредственно на футбольном мероприятии, затеяли эту самую Деревню, куда никакая аккредитация не давала права на вход: пропускались только избранные, прямого отношения к спорту не имевшие. На деньги меценатов и промышленников в Деревне проводили развлекательные вечера и давали концерты. Например итальянский филиал автомобильной фирмы БМВ решил развлечь своих сотруд­ ников концертом популярного рок-певца. Ему предлагают такие деньги, от которых нельзя отказаться, хотя настрое­ ния петь особого нет, он знает, что чопорные седеющие синьоры, их жены и любовницы пришли не для того, чтобы слушать пение и музыку, а для того, чтобы завтра в беседе за маникюром или в телефонном разговоре с агентом по рекламе будто невзначай сказать: «Вчера были на Беннато в Деревне»... Это не мои домыслы. Позже я встречался с импреса­ рио Эдоардо и поинтересовался, как прошел концерт. Он вяло пожал плечами: «Как ты хочешь, чтобы он прошел? Публика... специфическая...» Он не договорил, но было ясно и так, что пришли не «на Беннато», а «себя показать и на других посмотреть...» Беннато популярный рок-певец, но славу ему, накоп­ ленную по крупицам за два десятка лет, в одно мгновение удвоило волшебное итальянское лето. Дело в том, что, ког­ да появилось творение Джорджо Мородера «Быть пер­ вым» — официальный гимн Италии-90 в исполнении его же группы, было решено сделать еще и итальянский ва­ риант. «Вариацию на тему» подготовил Беннато, а слова они написали вместе с Джанной Наннини, тоже рок-звез­ дой, и впервые в декабре, во время жеребьевки, этот дуэт представил местную версию гимна, названную «Итальян­ ское лето». Первые слова «Лета» такие: Может быть, песня и не сможет Изменить правила игры, Но я хочу прожить это приключение, Отменившее границы, С замиранием сердца.

— Да, песня не сможет, конечно, изменить правила, — говорит Эдоардо, — и не только игры, но и поведения, хо72

тя, если честно, верю как музыкант в то, что музыка мо­ жет будить души, может влиять на людей... Мир крутится словно цветная карусель, Ветер ласкает знамена. Налетает лихорадка, чтобы унести прочь, Но безумие растворяется в твоих объятиях.

— Именно так и надо было сказать: раствори в объя­ тиях безумие, будь, как на празднике, забудь о вражде, — говорит Беннато. Можно без этого ведь. К сожалению, спорт сегодня стал не только объектом вандалов, но и предметом бизнеса. Без него, конечно, нельзя, но он нужен как помощь спорту, а не как его суть... Мы продолжали беседу, но как и все остальные люди на земле даже не подозревали, что два с небольшим ме­ сяца спустя мир облетит новость, которая изумит миллио­ ны любителей спорта, не знали, что международные спор­ тивные круги в год столетия Олимпийских игр выберут местом Олимпиады-96 не Афины, родину Игр, а Атланту, и все мы вокруг хором посочувствуем Греции, поиронизи­ руем насчет решения, но примем его как неизбежное, фатальное, нормальное. Грустно, конечно, сознавать, что дух олимпийского движения это пузырьки кока-колы, но с этим придется мириться, ибо бесполезно отвергать то, что неизбежно. По такому же принципу в Италии подходили и к проб­ леме хулиганов. Знали, что инциденты будут, старались вовсю предотвратить крупные вспышки насилия и уделили все внимание англичанам, а опасность, как оказалось, могла таиться и за другим углом. Не очень веселые по содержанию игры команды Робсо­ на в групповом турнире не давали повода ни для чрезмер­ ного веселья, ни для взрывов негодования, и поэтому, ка­ залось, сама судьба Кальяри хранила, тем более что хра­ нили город еще несколько тысяч вооруженных и отличав­ шихся отменной выучкой полицейских и карабинеров. А масла в огонь подлили местные итальянские «ультра». И вместо предполагаемых, ожидаемых боев армии туман­ ного Альбиона с соединениями других стран-соперниц, возникли стычки местного значения с итальянцами. Нельзя сказать, что хулиганы с этикеткой «made in Italy» шли в атаку с открытым забралом, с барабанным боем и колоннами. Тактика была применена партизан­ ская — наскок из-за угла, обстрел камушками и быстрый отход. Бывали и уличные бои, вмешивалась полиция, и 73

тогда уже трудно было понять, кто кого оберегал и кто кого атаковал. Причем происходили столкновения почти всегда в то время, когда англичан после игры под конвоем доставляли на вокзалы или пристани, чтобы отправить из города до следующей игры. Разумеется, я вовсе не хочу сказать, что итальянские забияки постоянно обижали пай-мальчиков из Лондона, а те в ответ на град камней смиренно лепетали: «Не надо, больно же». Как раз одну из самых крупных свалок за­ теяли гости. Дело было 25 июня. В тот вечер состоялся необычный авиарейс — из Римини в Лондон. В специально доставленный самолет по­ грузили 240 англичан и 60 полицейских, после чего тяже­ лая машина, неторопливо поднявшись в воздух, взяла курс на лондонский аэропорт Хитроу. А привели к такому по­ лету следующие обстоятельства. Как и обычно, победа Италии (в тот вечер над уруг­ вайцами) вызвала проявления бурных восторгов по всей стране. Римини — фешенебельный и престижный италь­ янский курорт на Адриатике, где и без всякого футбола жизнь в курортный сезон кипит в основном ночью: светят­ ся магазины, лотки, лавки, играет музыка, крутятся кару­ сели, раскатывают по улицам многочисленные велосипе­ дисты, шумят заполненные бары, кафе, рестораны. А тут любимая команда — в четвертьфинале. По этому случаю в полночь несколько сот местных тиффози из клуба «Друзей Скиллачи» устроили парад-алле по одной из центральных улиц. Шли не молча. Громовое скандирование подсказыва­ ло, на что намекали демонстранты: «Чемпионы, чемпио­ ны!!!» Будь это не Римини, все прошло бы исключительно корректно и весело. Но судьба распорядилась иначе. На следующий день в Болонье проводила свой матч 1/8 фина­ ла английская команда против Бельгии. Римини от Болоньи всего в 80 километрах, и англий­ ские болельщики ринулись туда погулять в свободный ве­ чер. Гуляли крепко. И в тот самый момент, когда колонна итальянцев проходила по проспекту Триполи мимо ресто­ рана «Роза и клоун», внутри яблоку негде было упасть — клиенты были исключительно англичане. Продажу алко­ гольных напитков власти решили закрыть на следующее утро, в день матча, а пока вино и виски текли рекой. Ко­ лонна итальянцев оказалась для посетителей «Розы и клоуна» волшебным мгновением той самой удачи, которая 74

позволяет развеять скуку от переезда из города в город под надзором полиции. Из ресторана в толпу полетело все, что могло лететь. И отряд тиффози остановился. Когда на место происшествия прибыли карабинеры, их взору предстала освещенная луной картина: разгромлен­ ная «Роза» и массовая драка на проспекте. Два часа ни к чему не приводили попытки навести порядок, и лишь глу­ бокой ночью остатки английских отрядов, круша все на своем пути, покинули место боя. На нем остались горя­ щие машины, битые стекла да обломки витрин. В больницу попали 50 человек, включая пять полицейских. Из Болоньи срочно затребовали самолет, да повместительнее, без про­ медления загрузили его арестованными фанатиками и, в соответствии с достигнутой ранее договоренностью с анг­ лийскими властями, которая предусматривала возмож­ ность высылки из страны наиболее резвых «поклонников» футбола, указали маршрут: Лондон. Я думаю, что втайне все, кто в Италии отвечал за по­ рядок и безопасность, желали сборной Англии поскорее «вылететь» из турнира и тем самым заставить ретировать­ ся ее поклонников. Но судьба распорядилась иначе. Точ­ нее питомцы Робсона вовсе не горели желанием возвра­ щаться домой. И, меняя города, преодолевали очередные барьеры. Полуфинальный матч в Турине с немцами рассматри­ вался как чрезвычайное событие. Не только из-за того, что в городе собрались две внушительные фракции болельщи­ ков. Гораздо в большей степени опасались мести итальян­ цев за Брюссель, за страшную драму пятилетней давнос­ ти, когда местный стадион, принимавший финалистов Куб­ ка европейских чемпионов — «Ливерпуль» и «Ювентус», превратился в братскую могилу для тридцати с лишним итальянских болельщиков, раздавленных и растерзанных в результате грандиозной свалки, затеянной сторонниками «Ливерпуля». Предусмотрели, казалось бы, все. Англичане, приезжав­ шие в Турин, были лишены всякого контакта с миром — их из аэропорта или с вокзала тут же увозили в специаль­ но сооруженный и сверхохраняемый лагерь, практически исключив возможность конфронтации с кем-либо. Но и тут не обошлось без эксцессов. Как ни призывали газеты «забыть» Брюссель, проявить понимание и отнестись к английским фанатикам беззлоб­ но, призыв этот остался гласом вопиющего в пустыне. Для акции время выбрали ночное, глухое. Окружив при75

станище заклятых врагов, туринские хулиганы забросали территорию камнями и бутылками с зажигательной смесью. Рассвирепевшие англичане ответили... Никто еще не придумал действенной вакцины против вандализма. Единственным средством остается «хирургия» дубинкой и «терапия» слезоточивым газом. Но был в Ита­ лии странный случай... Между Болоньей и Турином у английской сборной был еще один этап — четвертьфинальный матч с Камеруном в Неаполе. Об этом своеобразном городе и его болельщи­ ках будет еще сказано впереди, а пока приведу только один факт. Конечно, город готовился, и силы безопасности тоже. Но когда на берегу лазурного залива высадился британский «десант», хулиганы вдруг с удивлением увиде­ ли, что их сопровождают карабинеры, но это не стена кон­ воиров с каменными лицами и указательными пальцами на спусковом крючке, а просто такие же молодые ребята, ко­ торые без тени злобы или неприязни рассматривали гос­ тей. Еще больше, очевидно, удивились «десантники», когда не обнаружили воинственного настроя в неаполитанских тиффози, но главный сюрприз был впереди. Подойдя к стадиону, они увидели нечто такое, отчего ошалело остано­ вились, глазам своим не веря. Прямо перед центральными воротами висел огромный плакат, и на нем было выведено по-английски: «Неаполь приветствует английских ребят!» Возможно, это не научный подход к лечению болезни, только остается фактом, что ни во время матча, ни после него в городе не произошло ни одного мало-мальски серь­ езного инцидента. На языке Штирлица это называется «информация к размышлению». Такие вот чудеса случаются в Неаполе. Но — только в Неаполе. Английские болельщики, довольные победой своих, улыбались. Неаполитанцы улыбались тоже, но уже забыв о только что кипевших страстях, о пятнадцати минутах на­ дежды на чудо, когда камерунцы вели в счете, о двух пе­ нальти в ворота Н’Коно, разрушивших иллюзии. Неаполи­ танцы уже жили предстоящей игрой, матчем, в котором их город должны были посетить в первый и единственный раз покидавшие Рим питомцы Адзелио Вичини.

1

76

Вичини — 6 баллов Однажды я слышал крик тишины. Время этого события известно точно: 3 июля 1990 года, 10 часов 45 минут вечера. Вечера, который для итальянцев должен был быть про­ должением фиесты, а стал крушением. У меня было две возможности — поехать в Неаполь на стадион, либо посмотреть игру в римском пресс-центре. Я выбрал третью, самую невзрачную — решил провести два часа у домашнего экрана в полном одиночестве. При­ чиной тому было желание не только смотреть футбол, но и слушать его, слышать реакцию большого города, кото­ рый впервые и, как всем казалось, ненадолго расстался со своей сборной. Ее уже ждали к скорому финалу, который должен был стать десертом после долгого обеда. Правда, в конце обеда подавали рыбу и нужно было всего-то ни­ чего — поосторожнее есть, чтобы случайно не подавиться аргентинской костью. В победу свято верили все, ее страстно желали. Римские квартиры в теплый вечер 3 ию­ ля превратились в своеобразные трибуны стадиона, дума­ ется, что не было ни одного невключенного телевизора. А еще нашлось немало тиффози, которые, выехав на ули­ цы, припарковались и включали приемники, издавая при каждом мало-мальски опасном моменте длинные тирады своими клаксонами. Я слушал футбол — это неповторимо. Дом, в котором я живу, вплотную примыкает к не­ скольким таким же четырехэтажным домам, расстояние между ними не более 15 метров, поэтому даже со скидкой на опущенные жалюзи, что, кстати, делали далеко не все, ибо нарочно выставляли напоказ свой праздник, слышно не то что крик, просто разговор. Когда в 8 часов Вотро свистнул в первый раз, дав добро на открытие боевых дей­ ствий, улицы охнули воем машин, и им ответил усиленный до предела голос комментатора: «Итак, поехали!» 14-я минута, бьет Скиллачи — мимо. Многоголосый крик обрывается так же резко, как и атака итальянцев. Одинокий любитель футбола откуда-то из темного низа улицы истошно кричит: «Форца, Скиллачи!», и Тото за 200 километров отсюда, очевидно, слышит этот крик. Пройдет еще несколько минут, и римский вечер закипит, подогретый до ста градусов огненными эмоциями: Скил­ лачи (кто же еще!) из подозрительной позиции, смахиваю­ щей на офсайд, добьет в сетку мяч, неловко отбитый пря77

мо перед собой вратарем аргентинцев Гойкоэчеа. И когда несколько минут спустя Дзенга элегантно возьмет опасный удар верхом, разве найдется во всем мире человек, кото­ рый поверит, что всего через час с небольшим первый из вратарей будет героем, а второй — одним из главных ви­ новников трагедии? Тогда в те минуты упоения, когда су­ хой паек итальянского вратаря по-прежнему оставался не­ прикосновенным, а команда была на волоске от победы, многие тиффози, вглядываясь в темнорадостное небо, уже видели розовое свечение, а может, даже различали и самих ангелов с кубком мира в руках. Потом, во втором тайме, раздался горестный вздох, и надо было полагать, что счет сравнялся. До самого фи­ нального свистка в неожиданно длинном добавочном вре­ мени и во время серии пенальти перекатывались по Апен­ нинам волны громко выражаемых чувств, шипели белыми гребнями страстей, а потом, когда последним пробил Сере­ на, и Гойкоэчеа с глазами, которым было бы не тесно раз­ ве что в орбитах космических, рванул из ворот куда-то в сторону, тогда вдруг тихо отступили волны и на берегу, среди остатков крушения, тихо умирала пена разбитых на­ дежд и развеянных иллюзий. И тут на Рим опустилась тишина. Нет, не та, к которой привык человек. Даже глубокой ночью, если прислушаться, можно уловить какие-то зву­ ки: где-то гуднул автомобиль, кто-то кашлянул в доме, за­ шелестела крыльями птица, скрипнула дверь... Нет, в ту минуту, когда на Сан-Паоло аргентинская команда вы­ плясывала танец, которому не придумано еще название, а их соперники сидели в центре поля, никак не желая пове­ рить в то, что для них все кончено, Рим окутала такая ти­ шина, что стало понятно, почему ее иногда называют мертвой. Этот сгусток звуковой пустоты был таким проти­ воестественным, что стало как-то неуютно, и так до тех пор, пока где-то неподалеку не прорезал тишину истошный женский вопль, сменившийся проклятием длиной в сто слов, из которых можно назвать только два: «Мадона» и «Аргентина». Остальное — яркие эпитеты не для оглаше­ ния вслух. Наутро я всматривался в лица встречных и старался рассмотреть в них всю ту широченную гамму чувств, ко­ торые они должны были испытывать. Но ничего особен­ ного не замечал. Только затем, день-другой спустя, они дадут себе волю — а пока шок оказался таким сильным, что в первые часы даже не почувствовалась адская боль, 78

все продолжали жить по инерции, стараясь лишь не гово­ рить о футболе, будто его никогда и не было. Надо отдать должное итальянским средствам массовой информации: как ни муторно им было от незаслуженного, как все считали, поражения, команду все же пощадили — более того, ее поблагодарили за хороший футбол, за полтысячи минут удовольствия. Спасибо, команда, почти месяц мы все видели прекрасный сон, только плохим ока­ залось пробуждение... И все-таки жгла, не давала покоя боль вопроса: по­ чему? Причины нашлись: невезение, болельщики в Неаполе оказались не те, Донадони с Сереной били одиннадцати­ метровые не так, Дзенга выходил из ворот в момент гола не как надо, даже судью Вотро, объективно постоянно благоволившего к хозяевам поля — я уже об этом пи­ сал. — и то обвинили во всех грехах. А тут еще и Вичини не угадал... Тот самый счастливчик Адзелио, которому, казалось, сама судьба незаметно подбрасывала только ко­ зырей, и все крупных... Он готовил команду долго и кропотливо. Работа нача­ лась еще тогда, когда не сошла со сцены когорта чемпио­ нов, которую выпестовал его предшественник Энцо Беар­ зот. Купались в лучах славы Дзофф и Кабрини, Ширеа и Альтобелли, Конти и Грациани, Вичини, когда ему довери­ ли место у руля главной команды страны, имел под рукой молодой, сильный коллектив хорошо знающих друг друга игроков: Виалли, Манчини, Джаннини, де Наполи, Маль­ дини — все они входили когда-то в молодежную сборную страны. К ним были добавлены те, кто начинал совмест­ ную работу с новым тренером в расцвете своей карьеры, а к Италии-90 подходил в том золотом, близком к 30-летию, возрасте, когда сил еще много и они сочетаются с боль­ шим опытом и игровой мудростью. Барези, Дзенга, Анчелотти — стержень. И наконец, попали на чемпионат те, ко­ го старший тренер нашел уже в пути: Карневале, Скиллачи, Баджо, Серена, де Агостини. Одним словом, «Скуадра адзурра» располагала всем необходимым для того, чтобы штурмовать вершину. Не вызывала сомнений оборона. Два игрока «Интера» — Бергоми и Ферри, два «миланиста» — Берези и Мальдини, по сути дела, играли без замены несколько последних лет. Дзенгу в воротах в любой момент мог подстраховать опыт­ ный Таккони. В средней линии давно сыгравшиеся Джан­ нини, де Наполи, Донадони, к которым могли присоеди79

ниться либо Анчелотти, либо открытие Вичини — Марок­ ки. Больше всего загадок предлагала тренеру передняя линия. Тут был бесспорный лидер Джанлука Виалли, ко­ торому можно было на выбор придать на помощь Манчини, Карневале, Баджо, Серену и Скиллачи. Незадолго до игр в Италии было решено: Карневале. Странно все же складываются судьбы. Два персонажа, которым было предначертано нести знамя победы на вер­ шину, не дошли и до середины пути: Карневале (многих это не удивило, поскольку его класс игры не самый высо­ кий) две первые игры сыграл неважно, был в них заменен и больше не появился на поле. Неожиданно не «зажег мо­ ря» Виалли. И Вичини по ходу игр — причем первых же — пришлось ломать голову над тем, как усилить линию атаки, а оборона, как известно, хлопот не доставляла. Началась лотерея, в которой счастливчик Адзелио стал вытаскивать только выигрышные билеты. Во встрече Ита­ лия — Австрия незадолго до конца Карневале уступает место Скиллачи, и дебютант тут же забивает гол. Следую­ щий матч — с американцами. Тут, конечно, все хотят за­ бить, и много. Но сценарий у матча совсем не тот, что был написан накануне: хотя гол был забит быстро, увеличить счет не удается, Виалли мажет пенальти, игра рассыпает­ ся, в атаке царит неразбериха, зрители начинают свистеть, и от позора команду незадолго до конца игры выручает Дзенга, когда в одной из редких атак американцам удает­ ся создать острейший момент, вызвавший легкую панику в стане соперников, 1:1 им бы не простили... На этот раз замена Карневале на Скиллачи ничего не дала. Тот не понимал партнеров, они — его. Короче, имея четыре очка и математическую уверен­ ность в том, что несмотря на любой исход оставшегося матча с чехословацкой командой, его питомцы продолжа­ ют борьбу в 1/8 финала, Вичини накануне сидел и решал кроссворд. И если Скиллачи уже становился игроком ос­ новного состава, то с Виалли дело обстояло сложнее. Тут было два неразгаданных вопроса: по горизонтали — заменять ли лидера вообще и по вертикали — если да, то кем? Тренер угадал оба ответа. Очевидно, счастливые карты доставались Вичини не очень легко. Он слишком долго и тщательно готовил ко­ манду, чтобы лишь две игры спустя отказаться от давно задуманного и начать тасовать колоду в надежде на удачу и максимальный эффект от импровизации. Тем более что та встреча не была формальностью — я уже упоминал о 80

желании хозяев турнира занять первое место и остаться в Риме. И вот когда команды вышли из туннеля, 73 тысячи зрителей с удивлением увидели новую связку: Баджо — Скиллачи. Элегантный, техничный, тонкий в игре Баджо и взрывной, с ударом и чутьем на жареное у ворот Скил­ лачи покорили зрителей. Оба забили по мячу, и, порази­ тельно, каждый в своем стиле — Скиллачи переправил го­ ловой в ворота мяч, пробитый партнером с дальней дис­ танции, а Баджо, как слаломист, прошел через строй за­ щитников. И все вдруг поняли — линия нападения сборной Италии теперь изменится не скоро. «Маг Вичини — опять на коне!» «Беспроигрышная ло­ терея тренера». «Как ни тасуй — все равно у Адзелио по­ кер на руках!» Заголовки эти и похожие заполнили стра­ ницы газет. Одна восьмая финала. Италия — Уругвай. Матч изну­ рительный, трудный, тяжелый. Кому с уругвайцами легко играть? Это самое яркое воплощение понятия «крепкий орешек», расколоть его трудно. Уругвайские команды поч­ ти все и всегда одинаковы. Так же тягуче, просто, пря­ молинейно, жестко и эффективно вели они игру в Мексике в 1970 году против нашей сборной, не спешили, не торо­ пились, ждали шанса, всеми силами стараясь не предоста­ вить шанс сопернику и своего добились. Взломать их обо­ рону не удалось. А уругвайцы за считанные минуты до конца дополнительного времени выгребли мяч, как было ясно всем, из-за линии ворот, наши остановились, подняли руки, уругвайцы забили гол, а судья его засчитал... И тут похожая картина. На что можно рассчитывать с подобной тактикой? Во-первых, вывести из равновесия соперников, заставить их спешить, нервничать, ошибаться. Ведь это Уругвай, которому — и закономерно — опреде­ лили в этой игре роль аутсайдера, может не переживать за свою репутацию и отбивать раз за разом мяч подальше от ворот — пусть трибуны свистят. Ведь это итальянцам хочется сыграть красиво, эффектно, остро, они должны от­ рабатывать выданные авансы — одного из претендентов на корону. А тут пойди потешь публику, когда силовая борь­ ба навязывается на любом клочке уругвайской половины поля, едва мяч там появляется; нарушений правил не счесть, арбитр Куртней свистит по делу и без, считая на­ рушениями любой контакт итальянских и уругвайских иг­ роков, и это вроде бы в пользу хозяев, но только футбол не бокс и по очкам или по штрафным тут не победишь. Бесконечные остановки игры, свистки, паузы, разговоры, 81

сама игра уже не являет какое-то осмысленное целое, а состоит из отдельных лоскутов, разрываемых паузами. И при этом хозяевам нужно не терять бдительности, поскольку у соперников есть пара ребят, способных в оди­ ночку в случайной контратаке забить, и тогда попробуй, отыграйся... Все тут, все на месте — и Скиллачи, и Баджо. Нет только трещин в уругвайской стене... О чем думал Вичини в перерыве, знает только он сам, и, может быть, когда-нибудь поведает миру. Вероятно, он думал об усилении атаки, и вот здесь надо, очевидно, за­ менить слова «угадал», «повезло», «счастливчик», «маг» на другие. Вичини тонко чувствовал логику встреч, улавливал их пульс и вводил в дело тех, кто именно в этой ситуа­ ции был способен изменить ход игры, переломить ее. В списке нападающих, сидевших на скамейке, Альдо Се­ рена никак не числился кандидатом на попадание в лучи прожекторов. Более того, по мнению подавляющего боль­ шинства обозревателей, он был из тех запасных, которые должны не играть в футбол, а смотреть, как играют то­ варищи. Одним словом, попавший в число двадцати двух и тем довольный. Три фрагмента из поединка между итальянцами и уругвайцами. 8-я минута второго тайма. Тренер подзывает Серену и отправляет его на поле вместо полузащитника Берти. 20-я минута. Атака итальянцев правым краем. Баджо элегантно пробрасывает мяч вперед, Серена мгновенно, в одно касание переводит его на ход Скиллачи, и уже от ноги 19-го номера летит в ворота Алвеса мяч, который изобретательный комментатор называет «телеуправляе­ мым» — сначала вверх, потом, за спиной вратаря — вниз. 38-я минута. Джаннини бьет штрафной, находясь непо­ далеку от боковой линии. Навес, прыжок Серены, удар головой — 2:0. Когда на послематчевой пресс-конференции Вичини спросили, почему его выбор пал на Альдо Серену, он с улыбкой ответил: «Я знал, что Альдо забьет. Не мог же он этого не сделать в день собственного тридцатилетия!» Подарок, конечно, получился. Но если говорить серьез­ но, то отнюдь не гуманизмом руководствовался наставник итальянцев, выпуская на поле нападающего «Интера». В первом тайме уругвайцы без особых усилий гасили все очаги опасности еще на подступах к штрафной. А уж в ней и вовсе царила безмятежная обстановка. Верховые мячи 82

не очень, прямо скажем, высокие Скиллачи и Баджо вчис­ тую проигрывали. Нужен был игрок, который мог накалить атмосферу — вызвать огонь на себя, перенести борьбу ближе к воротам, создать свалку, заставить уругвайцев хоть чуть-чуть забеспокоиться, вынудить ошибаться... Се­ рена далеко не самый техничный форвард, зато он может отдать пас, а главное — хорош в борьбе на «втором эта­ же». Удивительно, что теория так точно подтвердилась практикой: и пас голевой Серена отдал, и сам забил. А в чудодейственную силу волшебника Вичини стали верить все. Нет, казалось, на свете силы, способной разрушить его удивительное, доброе и столь приятное для всех поклонников «Скуадры адзурры» колдовство... Встреча с ирландцами прошла без урока магии, и на­ ступил день, то самое 3 июля, которое для многих италь­ янцев оказалось самым несчастливым числом, и они пред­ почли бы, чтобы его вообще не было в календаре. Так, сразу четвертое после второго. Демон Марадона разрушил-таки чары счастливчика Вичини. Тренер после встречи не стал лукавить и прямо сказал, что в поражении есть и его вина: «Когда долго не ошибаешься, всегда есть риск того, что неудача уже под­ жидает тебя где-то за углом. Сегодня все было не так здо­ рово, как много игр подряд, и жаль, что случилось это в одном шаге от финала». Что же вменили в вину Адзелио Вичини? Посмотрим прежде всего на состав команды, которой было доверено бороться за право вернуться в Рим. На по­ ле неаполитанского стадиона Сан-Паоло вышли: Дзенга, Бергоми, Мальдини, Барези, Ферри, де Агостини, Донадони, де Наполи, Скиллачи, Джаннини, Виалли. Обратим внимание на замены: на 70-й минуте Се­ рена заменил Виалли, четыре минуты спустя Баджо — Джаннини. Голы: Скиллачи — 17-я минута, Каниджа — 68-я. Итак, пункт первый обвинения: Виалли. Почему тренер выпустил дважды травмированного фут­ болиста вместо отлично зарекомендовавшего себя Баджо? Прежде чем попытаться ответить на этот вопрос, хотя полного ответа не дал и сам Вичини, надо объяснить суть «двойной» травмы Виалли. Как уже говорилось, он вступал в чемпионат мира явным лидером команды, ее главным бомбардиром. Первая игра прошла так себе, но лавры забрал Скиллачи. Во второй игре, где против аме­ риканцев все сыграли не лучшим образом, Виалли запом83

нился еще и тем, что промазал пенальти. Чем больше он старался, чувствуя, что игра не клеится, тем хуже получалось. Объявили, что он получил легкую травму, — именно этим объяснялось его отсутствие в дальнейших мат­ чах. И возможно, травма действительно была, даже была без всяких «возможно», но не она уже влияла на решения тренеров, а травма другая — психологическая. Игрок видел, что он вышел из света, в котором привык находиться, луч славы замер как раз на том, кто его заменил, — на Скиллачи. Уязвленное самолюбие не всегда приводит к поло­ жительному результату. Вичини это понимал и продолжал беречь своего любимца, опасаясь, что еще одна неудачная игра психологически сломает спортсмена, да и чемпионат мира — не место для испытания характера, тут нужны те, кто давно испытан и, главное, находится в хорошей спор­ тивной форме. Но сам Виалли говорил, что здоров и к играм готов, вот и изменил себе Вичини перед игрой с Аргентиной, решил рискнуть и выставить практически вместе не игравший прежде тандем Виалли — Скиллачи. Но экс-лидер команды ничего путного не изобрел, и, за­ менив его, Вичини расписался под признанием собствен­ ной ошибки. Она усугублялась еще и тем, что, бросив в бой Виалли, он послал в тыл Баджо, который, как ока­ залось, был очень нужен. Другая ошибка Вичини — стратегическая. Да, итальян­ цы открыли счет. Да, они выступали в роли фаворитов, а аргентинцы снискали лишь славу — и весьма малоприят­ ную — «похоронного бюро футбола» из-за того, что, сами играя маловыразительно, вышибали из турнира сборные более яркие и интересные. Незаслуженная — по всеобще­ му убеждению — победа над командой СССР вывела их в 1/8, где они «похоронили» бразильцев в странном матче, который конечно же все любители спорта помнят и кото­ рый нет смысла пересказывать; в 1/4 по пенальти южно­ американцы выставили из турнира Югославию, смотрев­ шуюся намного симпатичнее... После первого тайма Вичини еще не знал, что через полтора часа «вынесут» и хозяев чемпионата. Но опытный тренер должен был видеть другое: многие игроки его ко­ манды устали и выглядели не так весело, как к тому при­ выкли зрители. А соперник, пусть он по-прежнему был далек от «космического» уровня, прибавлял в игре. Ему бы (как легко махать кулаками после драки) заменить Виал­ ли, не дожидаясь гола, а сразу, в начале второго тайма; бросить в борьбу кого-то из опытных игроков, способных 84

укрепить оборону. А пришлось в результате выпускать на­ падающих. Но второй раз выйти вперед в счете итальянцы не смогли. У победы обычно всегда много родственников, у пора­ жения один отец — тренер. В случае со сборной Италии можно было бы данное утверждение перевернуть с ног на голову. У побед итальянцев было совсем не так много творцов, и один из них безусловно Вичини. Так же как в поражении — вина далеко не только старшего тренера. Гру­ бо ошиблась защита — в первый раз за шесть игр, но как! — позволив Канидже переправить мяч в ворота, не­ простительно брошенные на произвол судьбы Дзенгой. Утомленными выглядели Донадони, Бергоми, Ферри, де Наполи, Джаннини. Пенальти били неважно, а Дзенга по­ мимо своей воли, разумеется, сделал все, чтобы остался непобитым еще один его рекорд — увы не из самых при­ ятных: вратарь сборной Италии за всю свою карьеру в официальных матчах не парировал ни одного пенальти. И ладно, били бы аргентинцы точно в углы — нет, все мячи шли почти по центру ворот, но не в ту сторону, куда, пытаясь предугадать направление удара, смещался или прыгал итальянский вратарь. Если бы он, вообще закрыв глаза, стоял на месте не шелохнувшись, то первый удар — Серризуэла — пришелся бы прямо в него... Конечно, брать пенальти не совсем точная мерка мастерства вра­ таря, но из песни слова не выкинешь. Вальтер Дзенга в игре не выручил, а в серии одиннадцатиметровых — не спас. Оценка 6 баллов, которая стоит в начале этой главы, — точная копия того, как оценили работу тренера и итальян­ ские спортивные круги. С одной стороны, он шел на 10, и это невозможно отрицать. Но слишком дорого обошлись просчеты в полуфинале, и все-таки они, несмотря ни на что, не должны смазать общей проделанной работы, а она, работа, была видна невооруженным глазом, хотя третье место Италии, почетное конечно же, ей все-таки немного «жмет». А могли ли они все-таки стать чемпионами мира? Ответ на этот вопрос надо искать в общем контексте первенства, то есть в сравнении с классом игры других, и уже потом — в собственных плюсах и минусах. О плю­ сах было сказано предостаточно. О недостатках меньше — но и они были. Все-таки надежды только на то, что вы­ ручит Скиллачи, оказались несостоятельными, а кроме него умеющих забивать почти не нашлось. Команда ни ра85

зу не ушла с поля без гола, но при этом ни разу не посла­ ла в ворота противников более двух мячей, и результа­ тивность ее — 10 голов в 7 матчах — не заявка на попа­ дание в Книгу рекордов Гиннесса. Не хватило атлетизма, физической энергии. Уже во встрече с ирландцами све­ жести было мало, а с аргентинцами и подавно. И что самое главное — настоящих звезд в команде практически не оказалось. О Виалли уже сказано, Скиллачи еще должен доказывать, что он не метеорит, прочертивший пусть яркий, но скоротечный путь длиной в 7 встреч, Барези — самый, пожалуй, интересный футболист — не кандидат на долгую карьеру, ему 30 лет. Талантлив Баджо. Вот и все. Остальные либо очень хорошие игроки, либо просто хорошие. Они могли стать чемпионами мира, тем более выступая в родных стенах, но не стали. И хотя их поражение от аргентинцев многие объясняют случай­ ностью и стечением обстоятельств (что в данном матче близко к истине), думается, что итог выступления коман­ ды в турнире — закономерный, как закономерно, что фут­ больную корону одели не они, а другие. Слов нет, приток «иностранного капитала» делает фут­ бол на Апеннинах зрелищным и интересным, такие масте­ ра, как Ван Бастен, Марадона, Гуллит, Маттеус, украшают игру. Но цикличность успехов и провалов сборной Италии весь послевоенный период удивительно совпадала с време­ нами большей и меньшей «загруженности» местного чем­ пионата заезжими звездами. После того как на стыке 40—50-х годов линии нападения суперклубов «Интера», «Ювентуса», «Милана» заполнили скандинавы — Грен, Нордаль, Хансен, Лидхольм и многие другие, клубная сила выросла, а сборная влачила жалкое существование все 50-е годы. Хотите спорьте, считайте совпадением, но кра­ сивый футбол сборная стала показывать с начала 60-х го­ дов, то есть через несколько лет после того, как прекра­ тился приток из-за рубежа. Не без срывов (чего стоит и как его до сих пор переживают в Италии проигрыш команде Северной Кореи в 1966 году!) «Скуадра адзурра» все же собирала медали и призы, завоевывала симпатии поклонников футбола: 1968 год—чемпионы Европы, 1970-й — серебряные призеры мирового первенства в Мек­ сике, 1978 год — прекрасная игра в Аргентине и четвертое место из-за срыва на финише, 1982 год — чемпионы мира. Как раз в этот период Апеннины вновь залила волна импорта, но «золото» Испании было для тех, кто уходил, блестящей плеяды игроков, выращенных в тот 86

период, когда иностранцев в командах Италии практически не было. В 80-е годы после триумфа сборная Италии успе­ хами не блистала — провал в отборочных играх чем­ пионата Европы 84-го года, поражение от французов в 1/8 финала мирового форума в Мексике, после чего штурвал взял Вичини. Первый блин вышел совсем не комом — в финальной части европейского первенства в ФРГ Виалли и компа­ ния лихо прошли группу I, но в полуфинале нарвались на лучший, с моей точки зрения, матч сборной СССР за последние четыре года. Если соглашаться с утверждением, что игры выигрывает тренер, то это был как раз тот слу­ чай. Лобановский чисто обыграл Вичини, но общего хорошего впечатления от выступления итальянцев это не смазало. В том матче участвовали все, кроме Альтобелли (!), футболисты, которые два года спустя пришли к чемпионату мира. Тогда же я писал: «Не стать чемпионом — будет неудача. Не войти в тройку призеров — провал». Остаюсь того же мнения, ибо при том пасьянсе, что разложился в Италии, команда могла претендовать на большее, но, повторяю, только на том неярком фоне финальной части турнира. Поэтому (вывод несколько двойственный) фут­ бол Италии и его выражение — сборная команда образ­ ца 1990 года — не является сильнейшим (и даже при­ зером) в мировой классификации, но ход чемпионата дал итальянцам прекрасные шансы, и если они ими не вос­ пользовались, то, возможно, не без влияния тех причин, о которых было сказано выше.

Марадона — 7 баллов Диего не кривил душой, когда неоднократно повторял и до старта финальных игр чемпионата, и в ходе их: «Мы не фавориты, но крови попортим многим». Он как в воду глядел. Действительно, к началу итальянских поединков арген­ тинцы смотрелись так себе, а честно говоря — удручающе. Из всех козырей остался один — титул чемпионов мира, да и тот мало чем мог помочь команде, главные надежды которой оптимисты связывали лишь с удачной игрой Марадоны. Правда, тренер Билардо выглядел уверенным. «Пока что Аргентина носит титул, так что пусть нас опасаются 87

больше, чем мы боимся кого бы то ни было», — заявил он в канун стартовой игры. Очевидно, молодая команда Камеруна еще не усвоила досконально все правила хорошего тона в футбольном мире и, в частности, то из них, которое предписывает почтительно кланяться чемпиону. Под улюлюканье и хо­ хот десятков тысяч болельщиков африканцы с каждой минутой все больше доказывали, что король-то голый, а ошибка Пумпидо привела дело к конфузу мирового масштаба. Билардо и его подопечные не просто проиграли, но и оказались перед перспективой сдать полномочия по окончании группового турнира. Команда изолировалась от мира на тренировочной базе «Ромы», временно отдан­ ной аргентинцам в аренду, и переживала позор вдали от посторонних глаз. Кто был оптимистом — так это Диего Армандо. Прав­ да, его рассуждения были малоубедительными. Их смысл, если говорить кратко, сводился к следующему: мы не вы­ летим рано из турнира. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда! У него было для этого основание, и все это знали. За пару месяцев до начала чемпионата он прошел спе­ циальное обследование в Риме, после которого видные специалисты-медики заключили: десятка «Наполи» в идеальном физическом состоянии, полностью готовая к напряженному ритму первенства. О технических конди­ циях речь не заходит, они у Марадоны всегда в порядке. Но последовали травмы. И на поле миланского стадиона Сан-Сиро вышел не супермен от футбола, а выбитый из формы с болью в ноге человек, от которого всегда ждут чуда, но который сотво­ рить его не может. Сотворил он его в ходе игры с нашей сборной, хотя право на авторство ему пришлось поделить пополам с судьей. При счете 0:0, как все помнят, Диего, стоя у ворот, отбил летевший в ворота мяч рукой, а судья Фредрикссон, находившийся почти рядом с Марадоной, даже бровью не повел. «Кража средь бела дня. Вор, как и 4 года назад, — Марадона». «Еще один судейский перл. Почем очки для судей?» «Марадона и Фредрикссон отсылают команду СССР домой». «Диего предотвращает гол... рукой. Фредрикссон счи­ тает: можно». 88

«Пиратство в отношении команды Лобановского». Нет смысла и дальше утомлять читателей заголовками аналогичного содержания, хотя могу заверить, что из них можно было бы составить солидный реестр. Сам Марадона отреагировал так: «Я играл рукой не­ умышленно. Если арбитр не дал свистка, значит, он или не видел, или, как и я, посчитал нарушение неумышлен­ ным. И точка». По сути дела, аргентинца обвинять особенно не в чем. Разве кто-то хоть раз в жизни видел такую картину: защитник играет рукой, судья этого не замечает, и тогда рассердившийся от такой несправедливости футболист хватает арбитра за воротник и кричит: «Был пенальти в наши ворота? Был! Ну-ка назначай! Не видел, что ли, как я отбил мяч рукой!» И судья покоряется... Если никто такой картины никогда не наблюдал, то Марадону винить не в чем. Сыграв вничью с румынами, аргентинская команда с полухромым капитаном во главе вышла в ' / 8 финала и взошла на эшафот. Там уже ее поджидала смерть в желто-зеленом платье по имени «Бразилия». Дошло дело до того, что аргентинцам заранее стали сочувствовать. Так, наверное, относятся к умирающему врагу: гад, конечно, был, но сейчас вроде жалко... Удивительно, но тот матч даже спустя много времени вспоминается во всех подробностях, в мельчайших дета­ лях: как бил в штангу Дунга, как мазал Мюллер, как направлял в угол мяч Карека, а путь ему преграждал Гойкоэчеа... И когда команды ушли в раздевалку, когда тридцать тысяч бразильцев на трибунах туринского ста­ диона заплакали и уронили флаги и на экране погасла эмблема чемпионата, в этот момент возник вопрос: «Как такое могло случиться?» За бразильцев болели все. Мы сидели в большой ком­ пании в нашем «IBC» и всякий раз шумно реагировали, когда мяч в очередной раз облетал стороной заколдован­ ные ворота Гойкоэчеа. Марадона особым расположением не пользовался. В ожидании, когда наконец бразильцы забьют, стали считать, сколько раз этот актер рухнет на газон. Падал он много, но я не сказал бы, что каждый раз по своей воле. А один раз опять упал, но не сразу. Он получил мяч в центральном круге на своей поло­ вине поля. Одним из тех своих финтов, после которых соперник сожалеет о том, что решил играть в футбол, 89

обыграл защитника, затем рывком ушел от другого, устоял, несмотря на жесткий прессинг, обыграл третьего и, уже падая, отправил мяч туда, где в бразильской обороне зияла огромная плешь и куда, распустив по ветру кудри, рванулся Каниджиа... На то, чтобы отыграться, бразиль­ ской сборной десяти оставшихся минут не хватило. Итак, как же все-таки это могло случиться? ЧП в Турине можно объяснить однозначно. Десять опытных полевых игроков бразильцев так ничего и не смогли поделать с соперником, потому что в их рядах не нашлось... Марадоны. Полубольного и битого, но Ма­ радоны. Не нашлось маэстро, который мог бы одним росчерком своей игровой гениальности создать маленький шедевр вроде того, что сотворил Диего. Популярности это аргентинцам, впрочем, не добавило. Если прежде итальянская публика относилась плохо к Марадоне и так себе к его команде (не считая Неаполя, разумеется), то после туринской победы стали отно­ ситься плохо к обоим. В десятках репортажей, корреспонденции и отчетов из Италии можно было постоянно слышать и читать такую оценку игры аргентинцев: одна из самых тусклых команд, которой невероятно везет. Это близко к истине, хотя без искусства Марадоны, чудовищной реакции Гойкоэчеа, стремительности Каниджии, трудоспособности Бурручаги никакое везение, вероятно, не вывело бы ее в финал. Но, по-моему, это не повод для осуждения. Команда играла как умела и делала то, что позволяли ей соперники. И не аргентинцев надо упрекать в том, что они далеко пошли, а их соперников, которые, хотя и играли лучше, постоянно расписывались в собственной слабости, а бе­ ло-голубые шли дальше к цели. Команда боролась в каж­ дом матче с полной выкладкой, выставляла из турнира соперников более интересных. И вот уже пройден югославский барьер: борьба была равной, хотя югославы смотрелись приятнее. И дошли аргентинцы до пропасти, до Неаполя, до сборной Италии, где никакие чары помочь уже не могли, потому что все ждали и хотели победы итальянцев, не очень-то даже пытаясь оценить их соперников. А те пришли к полу­ финалу тертыми калачами, как корабль, потрепанный штормами, но сохранивший всю оснастку, прекрасно слу­ шающийся руля, а главное — с экипажем, которому еще одна буря после многих других не казалась кошмаром, тем более что уже забрезжил рассвет и с ним очертания 90

берега, заветной земли, на которой растут чудо-деревья с медалями как минимум серебряного достоинства. И снова на сцене за несколько дней до встречи по­ явился Диего. Антагонизм достиг наивысшего накала. Всеми нелюбимая команда во главе с еще более нелюби­ мым Марадоной стала шлагбаумом, который преграждал путь в рай. Значит, эту преграду следовало разнести в щепки. А тут еще это заявление... Шесть лет играет Диего Армандо в Италии, и все эти годы полемики вокруг его имени — горы. Правда, в самом начале было больше любопытства: кто он такой? Тем бо­ лее что веселая команда, в которую попал Марадона, никому не доставляла особых забот — «Наполи» извечно скучал в середине турнирной таблицы, порой ближе к ее концу. В сознании многих итальянцев игра команды отождествлялась с духом города — бедного, отсталого, веселого, темпераментного, искреннего, дремучего, мафи­ озного. Неаполь — как боль для одних и стыд для других. Неаполь — это плоть Италии, ее истоки, а еще уже никому не нужная, давно перерезанная пуповина, когда-то питав­ шая плод. В Италии к этому городу относятся как к тому крестьянскому сыну, который уехал учиться в институт, стал специалистом, женился на городской красавице, занял удобную квартиру. И настолько переродился, что при встрече со старомодными родителями краснеет, если кто-то из новых знакомых увидит их вместе. Что-то по­ добное можно уловить в отношении обогатившейся Се­ верной Италии к Югу, которого стыдятся и который считают придатком, тянущим назад красавицу Италию, а ей идти на европейский бал. Росло отчуждение по отношению к Югу, постепенно перераставшее в расизм. Росли доходы итальянцев — в основном на Севере. Росли кассовые сборы на стадионе Сан-Паоло в Неаполе — Марадона делал свое дело, и команда превращалась в грозную силу. А посему росло пренебрежительно-неприязненное отношение и к ней, и к ее аргентинскому капитану. В Милане, где многие, как бывшие бедные, не любят сегодняшних бедных, слово Неаполь равнозначно проказе. Дело подогревается постоянной в последние годы дуэлью двух местных суперклубов — «Интера» и «Мила­ на» — с «Наполи» за звание чемпиона. Причем зачастую — борьба жестокая, до последнего тура, до последнего мяча. В 1987 году «Наполи» впервые выиграл чемпионский 91

титул. Его долго преследовал «Интер», но в конце заметно отстал. Казалось, все повторится — «Наполи» уверенно лиди­ ровал и в следующем первенстве, но буквально за три тура до конца растерял огромное преимущество, и «Ми­ лан» вытащил у него из кармана «Скудетто» — символ чемпионства в виде трехцветного щита, пришиваемого к футболкам победителей. В 1989 году долгая дуэль между «Наполи» и «Инте­ ром» шла до начала второго круга, пока миланцы, побив рекорды всех предыдущих первенств, не набрали такое ускорение, что гнаться за ними оказалось не по силам никому, в том числе и неаполитанцам, которые в результа­ те отстали от чемпиона на 9(!) очков. Эти дуэли порождают дополнительный антагонизм между двумя городами, между Севером и Югом. В фут­ больном смысле Марадона — верховный главнокоман­ дующий южан. Для многих он очень неудобен и несносен. Кроме объективно не самых лучших качеств, таких, как извест­ ный снобизм, самовлюбленность (в чем многие уверены), лицемерие — беда Марадоны. К тому же он никогда не умел и не хотел быть дипломатом: его заявления и интервью порой напоминают взрывоопасную смесь. Чего стоили его слова, сказанные сразу после же­ ребьевки участников финальных игр, по поводу того, что ее результаты «не случайно так благоприятны для одних и гораздо менее — для других». Нет, синьор Марадона, такие вещи не говорятся вслух, даже если у вас есть какие-то доказательства. Конечно, не вы один считали, что сборной Италии доста­ лась легкая судьба, но никто об этом и не заикнулся. Разумеется, вероятность отлучения от футбола за подоб­ ные заявления мала, но, честно говоря, с любым другим «оратором» можно было бы еще справиться, но только не с Марадоной. Это было бы все равно, что лишить сцены... Или о журналистах: «Многие из них — это люди, ко­ торых я никогда не пущу на порог дома». Коллеги по ремеслу от таких слов добрее не делаются, но тут обвинения Марадоны имеют кое-какие основания. Не всем захочется пускать в дом людей, которые живут только для того, чтобы узнать, какого цвета у тебя нижнее белье и написать об этом, а если и не узнать, то все равно написать. 92

В общем, как только стало известно о том, кого Италии послала судьба в полуфинале, можно было предположить, что к Марадоне в этот момент отношение итальянцев в лучшую сторону не изменится. В принципе кампанию начала пресса. Так ли уж было нужно подогреть и без того кипевший ажиотаж и хором спросить, за кого будет болеть Неаполь: за соотечествен­ ников, итальянцев, или за своего кумира, который 3 июля будет их противником? Появлялись и дурно пахнущие «утки», вроде: как сооб­ щили из Клуба болельщиков «Наполи», наиболее горячие болельщики придут болеть за Марадону, а стало быть, и за Аргентину! Неаполь, в общем, никогда не давал повода для кри­ тики в смысле своих болельщиков. Возможно, он и являет­ ся — по словам солидного северного издания — приютом деревенщины, но скандалов и побоищ во время футболь­ ных матчей там не бывает. Так что город в этом смысле подает соотечественникам пример. Но сейчас! Неаполи­ танцы, полюбите итальянскую сборную, как ее любили в Риме! Возможно, хоть раз в жизни Марадоне стоило бы не прислушиваться к «рассуждениям» и промолчать, если уж услышал. Но тогда бы он не был Марадоной. — В Италии много пишут о будущей игре, призывая тиффози Неаполя поддержать изо всех сил свою команду. Мне думается, что город будет болеть за меня, так как я защищаю его честь каждую неделю, а страна вспомнила о том, что Неаполь это часть Италии, только сейчас, когда нужно обеспечить поддержку своей команде... В принципе автор этих строк был недалек от истины. Но, что называется, не всякая правда приятна, а иная обжигает... Наверное, суть неаполитанской души выразил один плакат, который взвился на трибуне, едва мяч был введен в игру. В нем было всего две рифмованные строчки: Марадона — ней куори, Италия — ней кори. Марадона — в сердцах, Италия — в хорах.

То есть в шумовой поддержке трибун. Этим блестящим по краткости и емкости лозунгом была передана вся человечность самого, быть может, гуманного города Италии. Да, его жителям был, есть и будет дорог Марадо­ на, но в этот вечер они будут кричать: «Форца, Италия!», 93

потому что они и вправду итальянцы, может быть, даже более итальянцы, чем все остальные. Исключительная корректность и честность неаполитан­ цев не могли не тронуть нормального человека. И на следующее утро это отметили все те, кому истина до­ роже. Но были и другие, немногие: «В Неаполе, конечно, наша команда не имела такой горячей поддержки, как в Риме. Жаль. На Олимпийском шансов у Аргентины не было бы». Выйди итальянцы в финал, таких строк написать никто не смог бы. Уязвленное самолюбие, к которому примешивалась особенная боль от одного только сознания, что в этот момент радость испытывает Марадона, не давало многим спокойно спать. И финал стал днем мщения. Весь Рим буквально расцветился знаменами с желтокрасно-черной полосой, шли болеть не столько за ФРГ, сколько против Аргентины, и особенно против него, Диего. Гимн был встречен могучим ураганом свиста, а когда телекамеры крупно вывели на стадионных экранах лицо аргентинского капитана, трибуны зашипели так, что едва не рухнуло ажурное перекрытие, призванное защищать зрителей от маловозможного в июле дождя. Исполнение аргентинского гимна продолжается. Ка­ менные, без эмоций, лица Гойкоэчеа, Сенсини, Троглио, Бурручаги, и вот на экране лицо Марадоны. В глазах — ярость. Губы вышептывают несколько слов, которых никто никогда не услышит и не узнает, но смысл их ясен, как небо над Римом... В этой игре, где у аргентинцев было много страсти, но очень мало шансов на успешный исход, Марадона не был очень активен. Высоченный Бухвальд, опекавший его, время от времени опускал голову и искал взглядом далеко внизу своего подопечного, иногда не забывая прихватить его за футболку, но так, беззлобно, скорее, для проформы. И закипел аргентинец только раз, когда судья Кодесал, предварительно не дав по одному пенальти в разные ворота, назначил 11-метровый далеко не столь очевидный и Бреме попал точно в нижний угол. Король снимал корону... Потом уже, чуть-чуть остыв, он отвечал на вопросы журналистов в раздевалке... — Четыре года назад кубок мира был в ваших руках. 94

Сейчас он обретает нового хозяина. По-вашему, он идеален? — Германия доказала, что она отличная команда, никаких сомнений на сей счет быть не может. Единствен­ ное, что эта команда в игре с нами не смогла сделать, — это воплотить в голы ту игру, которую она показала. Ну а потом за них постарался Кодесал, сделав все, что­ бы кубок мира остался в Европе... — Вас обвинили в том, что вы дошли до финала, не играя, на случайностях... — Не играя — как? Если не играли мы, то не играли ни Бразилия, ни Италия, ни Югославия... Важен резуль­ тат, а мы ни у кого ничего не украли. Да, два раза дело доходило до добавочного времени, а потом до серии одиннадцатиметровых ударов. Конечно, удача в них сопут­ ствовала нам, но ни в коей степени только этим нельзя объяснять победы. Мы сумели сохранять в тех играх и хладнокровие, и выдержку, наши игроки били пенальти не с такими натянутыми нервами, как соперники, значит, психологическая подготовка Аргентины была на высоте, наш вратарь демонстрировал чудеса, а вратарь — член команды, и если он выручил, а голкипер противников — нет, то при чем тут удача? — Вы давно играете в Италии. Создается впечатление, что после только что закончившегося чемпионата мира, где было много полемики, где вы сказали много такого, что некоторым не понравилось, отношение к вам не улучшится? — Все, что меня интересовало — это защищать цвета аргентинского флага. И я это делаю всегда и невзирая на лица. Когда мне начинают говорить глупости, когда провоцируют, я не стесняюсь в форме и содержании отве­ та, но делаю это только для того, чтобы не дать оплевать свою родину. И пусть на сей счет ни у кого не воз­ никает сомнений. Ну а если отношение ко мне после чемпионата будет хуже, чем было, мне на это наплевать. — После сегодняшней игры вы плакали от обиды? — Да, от обиды за судейство человека по фамилии Кодесал. — А не был ли причиной слез свист, который не прекращался в ваш адрес? — Нет, это для меня откровением не стало. Вы когданибудь видели, чтобы публика в Риме мне аплодировала? Никогда! То же самое можно сказать и о Милане. Но отрицательная реакция на меня не действует. Сколько 95

раз я уже повторял — я предпочитаю быть антипатичным, нежели беднягой. — Что этот чемпионат мира, завершившийся несколь­ ко минут назад, оставляет в вас, как в игроке и человеке? — Воспоминание о сплоченной команде Аргентины, об отличных ребятах и еще одно — грустное. Увы, власть — сильнее футбола. В нескольких десятках фраз — весь Марадона. Он прав­ див (когда объясняет не только счастливым стечением обстоятельств победы по пенальти), он резок (когда предпочитает быть мишенью для ненависти, а не для жалости), он провокатор, который намекает на силы, которые стоят выше футбола (кстати, это заявление опять же вызвало бурную полемику, но Диего по случаю завершения футбольного праздника оправдали, только вынесли сто сорок шестое серьезное предупреждение), он лукавит, когда утверждает, будто свист абсолютно не действовал на него. Нет, Марадоне не поверили. Слезы развенчанного короля были не только от естественного огорчения — поражения, они — это накипевшая обида за весь турнир и за полтора часа последней игры, которая усугублялась злорадным отношением зрителей к поверженным экс-чем­ пионам. Это были слезы бессильной ярости. Аргентинцы не остались в долгу. Им, конечно, не доставили наслаждения минуты, когда забитые битком трибуны освистывали их гимн и их игроков. Вскоре после того, как закончился матч, улицы Буэнос-Айреса и других городов стали заполняться тысячами людей, в основном не столько грустивших по поводу поражения, сколько радовавшихся серебряным медалям. И вот посреди кар­ навала вдруг кто-то подпрыгнул раз-другой и крикнул несколько слов, за ним другой, третий, и уже целые улицы пошли вверх-вниз в странной игре, в которой было всего пять слов: «Кто не прыгает — тот итальянец!» И загулял по Айресу многотысячный хор. Итальянцы очень обиделись на эту игру, найдя ее пошлой и злой. Что ж, очевидно им было неприятно. Но не больше, чем миллионам аргентинцев слышать, как истошно зло, с надрывом, улюлюканьем свистел Олимпий­ ский, и я не думаю, что говорившие о лучших для италь­ янцев условий в Риме имели в виду откровенное проявле­ ние бескультурья и необузданного фанатизма. А если да, тогда Неаполь действительно виноват в поражении италь­ янцев, потому что так «болеть» он не умеет. 96

Марадона помирился с Италией. Если можно считать миром процесс холодного отчуждения игрока и страны, не считая, разумеется, Неаполя и всего, что южнее Рима. Там он свой, которого будут любить уже только за то, что другая половина страны его не любит. Ну а игра — об этом много говорить не надо. На старте очередного чемпионата Италии, в котором «Наполи» в ранге чемпиона неожиданно «завалился», набрав всего одно очко из шести возможных, Марадона долго играл с травмой спины. Первую победу команда одержала лишь в четвертом туре над «Пизой» — 2:1. Вот оценка, которую дала Марадоне «Гадзетта делло спорт»: «Марадона — 6. Играл стоя на месте, явно ощущая боль. Смог использовать не более 1 0 % своих атлети­ ческих данных. Но и не двигаясь, позволил создать самые острые моменты у ворот соперников и к тому же забил гол с пенальти. Оценка — 6. Если бы на его месте был бы любой другой футболист, больше четырех ему не дали бы, хотя, впрочем, любой другой, стоя на месте весь матч, ничего подобного никогда не изобрел — в этом отличие Марадоны от многих других». Сейчас, по прошествии месяцев после чемпионата мира, холодной головой я пытаюсь понять: могла ли тогда команда Аргентины пройти и последний, самый высокий барьер? Ведь финальный свисток и пенальти разделило всего 10 минут, вероятность добавочного времени и лоте­ рея пенальти вырисовывались все более явно! И как знать, не улыбнулась бы вновь Марадоне богиня удачи? Нет, этого не могло быть. При всем уважении к Арген­ тине, ее футболу и ее самородку Марадоне, если бы так произошло — это было бы оскорблением футболу. И на­ верное, за сборную ФРГ болели горячо еще и потому, что искали в ее победе торжество справедливости. А она сама искала в финале счастья, в третий раз подряд — это рекорд. О рекорде, но другом, мечтал еще один человек: выиг­ рать, как Марио Загало, Кубок мира сначала в качестве игрока, а годы спустя — тренера.

Беккенбауэр — 9 баллов Кайзер и его танковая дивизия взобрались на Олимп. Насчет «панцер дивизион» — это не я придумал. У всех команд, которые более или менее были заметны, были свои клички и места в военной классификации. Итальянцы 97

порой выступали в роли легионеров, аргентинцев называли минным полем, ну а сборную ФРГ — тяжелыми танками, возможно, имея в виду содержание ее игры: мощь, силу, пробивную способность. Первыми прочность их брони, тяжесть гусениц и мет­ кость пушек должны были проверять югославы. Это поз­ же, к середине турнира выяснится, что они — симпатич­ ная команда, которая играет в красивый футбол и имеет несколько мастеров высокого класса со Стойковичем во главе. А тогда танки гуляли по равнине, не встречая сопротивления, и, когда бой окончился, выяснилось, что счет 4:1 — результат, прямо надо сказать, непредвиденный накануне, но абсолютно закономерный. Беккенбауэр наблюдал за картиной боя со своей ко­ мандной высотки почти безучастно. Лишь один раз, когда оборона сборной ФРГ позволила Йозичу изменить убаю­ кивающий счет 2:0 на менее спокойный, он закипел, после чего закипела его команда и все стало на свои места. Легкость, с которой немцы прошли югославский барьер, подкрепленная пятью мячами в ворота Эмиратов, которым не помогло ни то, что они объединенные, ни то, что они арабские, свидетельствовала о том, что авансы, выданные команде Кайзера накануне, отрабатывались с лихвой. Кайзер Беккенбауэр во многом антипод Марадоны по отношению к нему прессы и зрительской аудитории. Конечно, в немалой степени симпатии громоздятся на воспоминаниях, а они воспроизводят в памяти образ ры­ царя, хладнокровного и гордого, каждый жест которого на поле был "величественным, каждое движение — отто­ ченное, отсюда и появилось прилипшее навсегда прозвище Кайзер. Помнят его удары, передачи и голы, но и не забыли, как Франц, со сломанной рукой на перевязи («гуманные» правила ФИФА не позволяли тогда замен в играх мировых первенств, хотя и сегодня трудно понять, чем был продиктован такой садизм футбольных верхов) играл в полуфинальном матче с итальянцами на чемпиона­ те мира в Мексике, когда команда ФРГ сравняла счет на последней минуте встречи, чтобы уступить в дополни­ тельной получасовке — 3:4. На верхнюю ступень пьеде­ стала он поднялся потом — четыре года спустя. И теперь Кайзер стремился к той же вершине, но в другом амплуа. Команда ФРГ приступила к делу настолько решитель­ но и уверенно, что казалось, запросто сметет на своем 98

пути все препятствия. Более или менее достойное сопро­ тивление должны были оказать западногерманским фут­ болистам бразильцы или итальянцы — так считалось. Ни тем, ни другим нарваться на Кайзера не удалось. А вот в 1/8 финала после странной ничьей с колумбийцами и был сыгран один из тех матчей, о которых сожалеют, что они случаются так далеко до финала — Голландия — ФРГ. Я писал об антифутбольных аспектах этого поединка. Но был ведь еще и футбол. Причем высокого класса! Неожиданность своей яркой игрой внесли голландцы. Разумеется, до чемпионата они входили в избранный список фаворитов, поскольку, имея ван Бастена и Гуллита, обязаны были бороться только за самое высокое место. Однако в ходе группового турнира «оранжевые» удивили другим — вялой, инертной, без выдумки, игрой. И если Гуллиту, вернувшемуся в футбол после годичного перерыва, можно было многое простить, то ван Бастен был лишь собственной тенью, Райкаард работал вхоло­ стую, Куман больше полагался на силу, чем на все осталь­ ное, — короче говоря, голландцы были не те. И все же футбольные гурманы ожидали, что в играх с выбыванием они покажут себя, тем более что в первой же раздражи­ тель оказался сильным — сборная ФРГ. И голландцы оправдали надежды. Будь они поудачливее в первом тайме, играй ван Бастен хотя бы вполовину своей силы, не нарвись они на соперника в отличной форме, — рубеж был бы, очевидно, взят. Но прыгнуть выше головы не удалось. В этот день Милан являл собой интересную картину. На противоборствующие фракции разделились не только гости из ФРГ и Нидерландов, но и все городские поклон­ ники футбола. Ведь за «Милан» выступают три знамени­ тых «летучих голландца» — ван Бастен, Гуллит и Рай­ каард, а за «Интер» немцы — Маттеус, Клинсманн и Бреме. Поклонники красно-черных, сытые победами команды в европейских турнирах, кричали: «Форца, Олан­ да!», а тиффози из черно-синего лагеря «Интернационале», страдавшие оттого, что дома любимцы к титулу чемпионов добавили приставку «экс», а в Европе в Кубке чемпионов были унизительно выбиты в первом же туре «Мальме», страстно поддерживали «своих» немцев. И когда Клинс­ манн изящно перевел в ворота прострел слева, а затем Бреме сотворил маленькое чудо баллистики, пустив мяч сбоку в дальний угол от ван Брокелена, на левой «инте99

ровской» трибуне взметнулись несколько плакатов черносинего цвета, на одном из которых было выведено почти дословно наше: «Зимой и летом — одним цветом». Намек был весьма прозрачным. Зимой «Интеру» удалось подста­ вить подножку лидировавшему «Милану» — 3:1, и, как знать, — не тех ли двух очков не хватило красно-черным, чтобы обойти «Наполи», ну а летом Маттеус и его коллеги вновь обошли миланцев из Голландии. Пенальти в конце матча, назначенный в ворота Иллгнера, только подсластил пилюлю — танковая дивизия Кай­ зера продолжала идти вперед. «Летучий голландец» со сломанными мачтами и порванными парусами возвращал­ ся к родным берегам. Беккенбауэр начинал тут новую дуэль. Правда, тогда этого еще никто не знал. Пройдет месяц, и он окажется «главным консультантом» — техническим директором французского клуба «Марсель», где у руля стоит Бернар Тапи, прикупивший также фирму «Адидас» и Стойковича в придачу. Тапи создает свою суперкоманду, которая, по его замыслу, должна сбросить — и надолго — с европей­ ского трона «Милан». Правда, там тоже есть кое-кто, кому палец в рот не клади, — Сильвио Берлускони, в финан­ совую империю которого кроме «Милана» входят инве­ стиционные фирмы и несколько крупных частных теле­ компаний Италии и других стран. Захватывающая пред­ стоит дуэль президентов. По покупкам впереди пока еще Берлускони, посмотрим, что произойдет на футбольном поле... Победа над голландцами стала последней огненной вспышкой команды ФРГ. Она затем победила всех, но таких эмоций уже не дарила даже в хрестоматийном по уровню игры и ее качеству полуфинальном матче с англи­ чанами. Я могу понять итальянских специалистов, тренеров, спортсменов, обозревателей и просто любителей футбола, которые, едва Маттеус ушел в раздевалку с кубком мира в руках, в один голос заявили: уровень футбола был низким, серых игр было много и вообще (слова «Коррьере делло спорт»): «Чемпионат мира-90 — это школа антифутбола». Души итальянцев долго еще будут болеть от сознания того, что их команда как раз тут могла быть первой... Но мнение о том, что сделан один шаг назад,— всеобщее. Да и при чем здесь чье-то мнение, если в финале выступа­ ла сборная Аргентины? Но что стоит за этим шагом назад? 100

Много серых игр. Действительно, если вспомнить со­ держание матчей прошлых турниров, таких, как Италия — Бразилия или Франция — ФРГ в 1982 году, Бразилия — Франция и многие матчи аргентинцев в 1986-м, сравнение, увы, не в пользу Италии-90. Да, общая выучка игроков, ее минимально допустимый уровень все же растут. Физи­ чески большинство готово хорошо, техническое оснащение неплохое, тактическое умение — прекрасное, и со смехом можно сегодня вспоминать, как бразильцы ошарашивали в 1958 году своих соперников лишь за счет того, что в нападении у них было четверо игроков вместо пяти. Сейчас, в эпоху супертотального футбола, когда Бреме забивает голы, а Марадона, хоть и рукой, но их пре­ дотвращает, никого уже не удивишь. Сделать все правиль­ но и порой красиво умеют практически все. Мало только тех, кто творит чудеса — суперзвезд. Хотя дело, вполне возможно, совсем не в количествен­ ном факторе. Человеческие возможности не беспредельны. К началу 90-х годов XX века Человек дошел до многого в спорте, в развитии своих возможностей, и сейчас преж­ ний рекорд мира в прыжках в высоту — 2,16 вызывает улыбку. Но и на три метра сегодня не посягнет никто. Возможно, через лет 20 или 10 это будет нормально. Но не сегодня. Есть свой потолок и у любого футболиста, самого классного. Даже Марадона не всегда сделает стопроцентно точный пас, даже ван Бастен не всегда забьет выше остальных. Но отличались звезды всегда тем, что по многим компонентам — или по нескольким, наибо­ лее важным — были далеко впереди всех прочих. Сегодня положение несколько изменилось. Средний уровень фут­ бола, безусловно, растет быстро, а потолок звезд, как и потолок возможностей человека, повышается хотя и постоянно, но по чуть-чуть. Марадона сегодня может играть не хуже, чем 4 года назад, но сегодня ему будет труднее, поскольку соперники выучены намного лучше. Возможно, дело обстояло бы иначе, не будь столь искусны тренеры в проигрывании всех деталей матча до его начала. Слава Богу, футбол никогда не допустит программирования, но то что тактическая закованность футбола существует (и часто в ущерб зрелищности) — кто же будет спорить? Возможно, итальянское первенство больше бы запом­ нилось, если бы самым странным образом к концу турнира не уменьшалось зрелища. О роли аргентинцев уже сказано. Те, кого они сбили с дороги: бразильцы, итальянцы, 101

югославы — каждая из этих команд, украсили бы финал в большей степени, чем компания Марадоны, который сам был «на одной ноге». Англичане смотрелись к концу турнира получше ар­ гентинцев, но выставленные ими за дверь бельгийцы игра­ ли в более красивый футбол, а полуфинал, если бы туда попал Камерун, не был бы учебником игры, какой явилась встреча немцев и англичан. Ну а бразильцы даже без звезд украсили бы любой финал, особенно если вспомнить пресные 90 минут матча ФРГ — Аргентина. Поначалу удивило и другое: многие футболисты, от которых ждали фейерверка, надежд не оправдали. Только англичане да, пожалуй, аргентинцы прибавляли в ходе турнира, осталь­ ные двигались в обратном направлении, причем во многих случаях это была самая настоящая усталость. Высказывалось мнение, что отчетливее всего этот феномен просматривался в игре тех спортсменов, что выступают в итальянском национальном первенстве. И особенно тех, кому пришлось потом еще играть в тя­ желых европейских кубковых турнирах, которые заверши­ лись буквально в канун Италии-90. В любом случае доля истины тут есть. Высокогонорарный чемпионат Италии, где нужно выкладываться полностью, не позволяет делать пауз для отдыха. Даже те, кто не выступал в кубковых турнирах — Бреме, Маттеус, Клинсманн, Феллер, Мюллер, Карека, и те по ходу игр чемпионата мира теряли первоначальную свежесть. А из работавшего на несколько фронтов «Милана» только Барези сыграл ровно весь турнир. Трио уже названных голландцев было неуз­ наваемо, резко сдал Донадони, менее ярко на финише выглядел Мальдини. И наконец, еще одно. Можно с большим уважением относиться к молодым африканским или азиатским коман­ дам, когда они преподносят сюрпризы, можно — и нуж­ но — снимать шляпы перед камерунцами, но пусть принцип географии соблюдается до финальной части соревнований. Никто и никогда не докажет мне, что приезд в Италию Колумбии, Коста-Рики, ОАЭ, США, Южной Кореи вместо Франции, Дании, Венгрии или Португалии обогатил турнир и поднял его уровень. Нет, нельзя быть против сенсаций и поощрения роста мастер­ ства молодых в футбольном смысле стран. И пусть среди двадцати четырех финалистов будущего соревнования в США будет семь африканских команд, а не одна, как было, и не две, как, кажется, будет с милостивого пове102

ления высших футбольных инстанций, но пусть это право они завоюют игрой на поле, а не кабинетными играми в крестики-нолики под видом заботы о развитии периферийного футбола... К счастью, эта игра живуча. Ее не убьешь и не вытра­ вишь ни административными начинаниями, ни закулисны­ ми интригами, ни правом купить кого и что угодно. Только, право, не стоит оскорбленно надувать щеки при словах Марадоны о том, что у игры есть свой «теневой кабинет», как не стоит удивленно возмущаться, когда говорят: «Дворец решил, кто будет чемпионом». Пусть это и сильно сказано, но миллионы итальянцев, к при­ меру, знают, что пресловутый «Дворец» существует, труд­ но лишь определить подлинную силу его воздействия. Как не стоит до конца веровать в то, что игра в мяч — это я слышал собственными ушами — это пойло для ду­ раков, которые и впрямь думают, будто победы добывают­ ся на футбольном поле. Да, отравы в спорте много, но все-таки его дух — это не только пузырьки кока-колы... А против напитка никто ничего не имеет — утоляет жажду, особенно когда жара за тридцать в тени. И Беккенбауэр ее пил. И команда его корону заслужила, пусть носит четыре года. Маттеус, Феллер, Клинсманн и вся честная компания плясали под уже зажигавшимися римскими звездами и под аккомпанемент салюта. Они выделывали замысловатые коленца, и глаза у многих были влажными, как в те же мгновения у Марадоны. Толко слезы их были совсем разные, но тут уж никуда не деться: это — футбол!

Александр Горбунов, Сергей Шмитько ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ ЧЕМПИОНАТА МИРА ПО ФУТБОЛУ В ЗАПИСКАХ, ПИСЬМАХ, ДИАЛОГАХ И МОНОЛОГАХ ПОБЫВАВШИХ В ИТАЛИИ ДВУХ ЖУРНАЛИСТОВ Вместо предисловия Один из нас был в Италии в командировке и провел в этой прекрасной стране весь месяц, в течение которого проходил чемпионат мира. Другой приехал в составе специализированной журналистской группы, когда сборная СССР уже покинула турнир, и стал свидетелем заключи­ тельных матчей первенства, решавших его исход. Маршруты наши по Италии были разными, лишь изредка они пересекались, и, разумеется, в те редкие часы, когда мы встречались, говорили в основном о футбо­ ле. Кроме того, как договорились, мы обменивались посланными с оказией записками, письмами, заносили свои впечатления в блокнот, и конечно же чемпионат мира не закончился для нас в тот момент, когда капитан сборной ФРГ Лотар Маттеус получил из рук президента ФИФА Жоао Авеланжа золотой кубок мира. Портрет чемпионата мира-90 сложился у тех, кто будет читать этот сборник, за сотню с лишним часов бдений у телевизоров в разгар лета, во время чтения ежедневных газет. Мы надеемся, что нам удалось навести на этот портрет несколько дополнительных штрихов. Исходили мы прежде всего из того, что не с чемпионата мира начался футбол, который продолжается и после него.

Диалог в редакции перед чемпионатом Сергей Шмитько. Предлагаю начать разговор с попыт­ ки выявить какие-то характерные особенности и оценку игры советских футболистов в последнем предварительном турнире. Ведь именно в таких турнирах нам почти всегда сопутствует удача. Так было и совсем недавно, когда сборная СССР, победив в своей отборочной группе, стала финалистом очередного мирового первенства в Италии. Александр Горбунов. Любой подобный турнир начина104

ется с жеребьевки. Помнится, когда нам достались ГДР, Австрия, Турция и Исландия, то все в один голос загово­ рили о «легкой» группе, о том, что выход в финал будет беспроблемным. Признаюсь, я тоже был уверен в неслож­ ном для нашей сборной продвижении к цели, учитывая, что, к примеру, состав группы: ФРГ, Голландия, Уэльс и Финляндия по квалификации выше, чем наш, а ведь там разыгрывалась всего лишь одна путевка, вторая могла «перепасть» только при определенных обстоятельствах. Прогнозы, между прочим, подтвердил первый круг, который советская сборная прошла с очень высоким результатом: семь очков в четырех встречах. 1:1 в Рейкья­ вике, 2 : 0 в Киеве с австрийцами, там же, в Киеве, победа над сборной ГДР — 3:0 и 1:0 в Турции. С. Ш. В соответствии с десятилетиями укоренившейся практикой мы рецензируем каждый конкретный матч сборной, причем — можно проследить на многочисленных примерах — делаем это, исходя только из результатов игры. Давай сравним два матча нашей команды — в Тур­ ции 10 мая 1988 года и в ГДР 8 октября 1989 года. В Т у р ц и и — 1 : 0 , в Г Д Р — 1 : 2 . Уровень сборной СССР в обоих матчах был примерно одинаков, во второй встрече даже несколько выше. Но — поражение. И сразу же град ядовитых стрел. По принципу: проиграл — получи. Но это схема. Она уводит в сторону от главного — от причин поражения, от сложившейся к тому времени турнирной ситуации, от перспектив. А. Г. Мне ни разу еще не доводилось читать серьезного, критического разбора игры при победном счете. Критика же должна полностью абстрагироваться от счета на табло. Почему надо было уничтожать сборную СССР в печати после ничьей в Австрии? Да с точки зрения турнирной борьбы это была самая настоящая победа! Очко гаранти­ ровало путевку в Италию. Теоретически можно было про­ играть обе оставшиеся встречи. Только немыслимый расклад, с результатом порядка 6:0 и 8:0 в матчах сопер­ ников между собой мог после Вены лишить советскую команду поездки на чемпионат мира. Но для турниров подобного уровня, повторяю, такие расклады немыслимы, это не чемпионат РСФСР, где куйбышевские «Крылья Советов» отдали игру динамовцам Брянска со счетом 0:11 и сделали их победителями, а получившие право высту­ пать в первой лиге железнодорожники из Горького с нуж­ ным результатом 1:7 проиграли новороссийскому «Це­ менту»... 105

С. Ш. Не знаю, попалось ли тебе на глаза коротенькое читательское письмо, опубликованное в еженедельнике «Спортивная Москва». Всего несколько строчек под впе­ чатляющим заголовком «Давай референдум!» Вот оно, это письмо: «Хотелось бы, чтобы не только мы, болельщики, слушали тренеров нашей футбольной сборной, но и они получили возможность узнать о наших предложениях, касающихся состава команды, тренировочного процесса, ее жизни вообще. Думаю, нам есть что сказать. Александр Гудков, Калининград». Написано в духе нашего сегодняш­ него времени — плюрализм так плюрализм! И коллеги из «Спортивной Москвы» не остались в долгу, сделав к этому письму такое примечание: «Что ж, референдум болельщиков — это идея. Постараемся организовать его в начале следующего футбольного сезона». А как ты отно­ сишься к такому референдуму? А. Г. Мне никогда не придет в голову советовать тому или иному тренеру, кого из игроков ему нужно вызывать на сборную, кого включать в состав. Исхожу при этом не только из той непреложной истины, что это простонапросто прерогатива тренера, его работа, но и из того также, что никто, кроме тренеров (в данном случае — сборной), не владеет комплексом информации о состоянии того или иного футболиста, «блока» игроков, никто лучше не знает, что может преподнести соперник, и никто тем более не вправе вмешиваться в тот образ игры, который есть у тренеров. С. Ш. То есть оценивать матч, игроков — да, но выле­ зать с советами по составу, предполагать, какой была установка на игру, и на основании этого делать далеко идущие выводы — Боже упаси? А. Г. Сколько уже было этих матчей, когда соперники оказывались сильнее, запирали нашу команду на ее половине поля, а тренеров обвиняли в оборонительной, пораженческой тактике, настрое на ничью. Да и сами игроки потом говорили, что не удалось им выполнить то, о чем договаривались до матча, соперники оказались сильнее (они, соперники, ведь тоже чего-то умеют делать, тоже хотят выиграть), но нет, не слушали игроков, не верили тренерам, а делали свои, основанные только на эмоциях, выводы, вводя в заблуждение публику. В списке тренеров сборной на конец 1989 года было 35 футболистов. Тренеры не враги себе, они стремятся получить в сборную все лучшее, что есть в нашем футболе. Понятно, что список этот будет претерпевать изменения, 106

понятно, что в чемпионате страны-90 могут появиться игроки, которые заиграют так, что не включить их в состав кандидатов на участие в чемпионате мира будет нельзя. Одно ясно: костяк сборной есть. Из опытных, хорошо знакомых с международной практикой игроков. К костяку я прежде всего отношу Дасаева, Бессонова, Хидиятуллина, Олега Кузнецова, Литовченко, Заварова, Алейникова, Добровольского, Михайличенко, Протасова. Вокруг них, мне думается, все и будет строиться. С. Ш. Ты не исключаешь, что наша сборная когда-ни­ будь станет похожей на сборную Дании? Нет, не в плане игры, а по возможности привлечения в ее ряды собствен­ ных же футболистов, играющих за рубежом? Дасаев, Хидиятуллин, Заваров и Алейников — приезжают на сбо­ ры из Испании, Франции, Италии. Готовы хоть завтра уехать в зарубежные клубы и остальные из того костяка, который ты назвал (понимаю, конечно, что до чемпионата мира никто не уедет, но все же). Представь себе: собира­ ется сборная, а из-за рубежа должны приехать не четверо, а человек восемь-десять. Тогда, между прочим, и характер сборов может измениться. Проходить они будут дня два перед товарищескими матчами, не больше. Да, возможно, и перед официальными. А. Г. Вспоминаю «первенца» в этом деле — Заварова. Он играл уже в «Ювентусе», и его вызвали в сборную на матч в Киев с австрийцами. Я тогда был в Киеве, поехал в понедельник вечером в аэропорт встречать Заварова, который прилетел на игру меньше чем за двое суток до ее начала по сложному маршруту Турин — Рим — София — Киев и на следующий же день после матча улетал «домой» через Будапешт. И ничего страшно­ го в том, что Заваров находился в команде накануне ответственного матча фактически полтора дня, не было. Показал свой уровень, забил гол. Профессионал, ответ­ ственно относящийся к своей профессии. Мы вместе ехали с аэродрома на базу киевского «Динамо» в Конча-Заспу — это была единственная воз­ можность поговорить с Заваровым о его первых итальян­ ских впечатлениях, которые затем были опубликованы в журнале «Спортивные игры». Естественно, Заварова многое поразило в футбольной Италии, но больше всего — возможность во время сезона жить дома нормальной, человеческой жизнью: приезжать на матчи и тренировки из дома, никаких многодневных и многонедельных сборов, 107

никаких стенгазет и собраний, накачек с приездом город­ ского или партийного начальства. Я его понял. Ведь любая, даже самая современная футбольная база может опостылеть, если на ней находить­ ся постоянно, видеть одни и те же лица, знать, что будет каждую следующую минуту, не видеть месяцами жену и детей. С. Ш. Это потрясающе, сколько времени наши спорт­ смены живут на сборах! Наверное, нигде в мире не пере­ водится столько денег. Не говорю уже о моральных проблемах: длительное отсутствие в семье самым серьез­ ным образом сказывается на состоянии, самочувствии, характере. Олег Блохин подсчитал, что в 1975, победном для киевских динамовцев году, он всего 38 дней был дома... А. Г. Как-то я беседовал с мастером спорта Анатолием Коршуновым, игравшим в свое время в московских командах «Динамо» и «Спартак», одесском «Черноморце», потом работавшим тренером, сейчас — в Госкомспорте. Он назвал советских футболистов «моряками дальнего плавания». Коршунов сказал, что он 21 (!) год не был дома, не заметил, как дети выросли. С. Ш. Любопытный у нас получается диалог. В том смысле, что вроде возразить, поспорить друг с другом не о чем. Наверное, потому, что сходимся в главном: вчераш­ ними мерками и представлениями сегодняшний наш футбол уже не измеришь. И потому, что он стал жить в новых для себя экономических условиях хозяйствова­ ния, и оттого, что игроки все больше ощущают себя профессионалами. Взять хотя бы ту же проблему долго­ срочных сборов. О чем тут спорить? Кажется, все уже ясно. А. Г. Разговаривал об этой проблеме с тренерами. Сталкивался с двумя аргументами. Первый. На базе команды всегда организовано хорошее питание, игроки не знают забот, которые, живи они дома, постоянно бы преследовали. Второй. Могут нарушить режим и плохо подготовиться к игре. Если с первым аргументом могу согласиться — действительно, нормальных продуктов пи­ тания у нас в стране не купишь свободно и быстро, за ними нужно гоняться и тратить на это много сил, то второй — не более чем сложившийся стереотип. Его следует ломать. Ведь официально наши футболисты стали профессионалами. А коли стали, то пусть сами и отвечают за свое состояние. Нарушителя режима любой тренер 108

определит во время тренировки, едва глянув. Однажды я спросил Джачинто Факетти, который работает сейчас в клубе «Интер» (Милан) техническим советником, есть ли в его команде нарушители режима? «А что это такое — нарушитель режима?» — спросил меня он. Я объяснил что-то насчет алкоголя, курения, ночных игр в карты, появления в увеселительных заведениях и т. д. Факетти сказал, что игроки сами следят за своим состоянием, но если кто-то позволяет себе то, о чем я упомянул, то его вначале наказывают крупным денежным штрафом, а потом разрывают контракт. Он, Факетти, не смог при­ помнить ничего подобного. «Это же их работа, — сказал великий в прошлом футболист, капитан сборной Ита­ лии. — Она кормит игроков, их семьи, обеспечивает их будущее». С. Ш. Давай закончим все же тем, с чего начали, а начали мы с успешного выступления нашей сборной в предварительном турнире предстоящего чемпионата мира в Италии. Как говорится, все хорошо, что хорошо конча­ ется. Но если футбол — это бесконечный матч, то, вы­ ходит, ничего и никогда в нем не кончается, а только всегда начинается. И отборочные матчи мировых и евро­ пейских первенств в какой-то мере соответствуют мудрому древнему изречению: «Главное в празднике — это празд­ ничность в подготовке к нему». В этой праздничной подготовке хочется принимать участие всем — тренерам, специалистам, игрокам и, конечно, поклонникам футбола. Письмо А. Г., направленное в Рим из Милана ...Вот уж кто произвел фурор на чемпионате, так это Камерун с его советским тренером из Ашхабада Вале­ рием Непомнящим. После очередной победы камерунцев я позвонил в Москву, и мне сказали, что в предсъездов­ ском городе два самых популярных человека — Ельцин и Непомнящий. Камерун был в пяти минутах от полуфинала, если точнее, то в семи минутах от того, чтобы оказаться в четверке лучших команд мира. Ведь в четвертьфинальной встрече в Неаполе камерунцы проигрывали англичанам 0:1, за семь минут до конца второго тайма вели 2:1, но в силу, вероятно, неопытности преимущества не удер­ жали, позволили с пенальти сравнять счет, а в дополни­ тельное время, опять же с пенальти, пропустили еще один мяч. 109

Эту встречу я смотрел по телевизору в Милане при весьма любопытных обстоятельствах, позволивших мне по­ нять, что советская бюрократия не самая бюрократичная в мире. А было так. С корреспондентом «Известий» Андреем Иллешем мы приехали в Милан на матч ФРГ — Чехосло­ вакия (после телевизионного репортажа из Неаполя, кста­ ти, пожалели, что поехали в Милан, а не на игру Анг­ лия — Камерун). Андрей номер себе в отеле заказал, я же находился на нелегальном положении, оставшись в Италии после окончания срока действия официальной командиров­ ки за свой счет, и надеялся, как всегда, прикорнуть гденибудь в уголочке, а утром уехать в Рим. С поезда мы пошли в гостиницу. Андрея встретили приветливо: «бон джорно», «синьор», «порфоворе» и прочее. Потом вдруг выяснилось, что он оставил в Риме паспорт. Ситуация резко изменилась. «Синьор», правда, все еще упоминался, но уже в ином контексте: не положено, мол, у нас жить без документов. «Да вот же мой документ», — показы­ вал Иллеш аккредитационную карточку в целлофане с фотографией владельца, штампом оргкомитета, подписью ответственного лица. Гостиничный клерк лишь улыбался, разводил руками и советовал сходить в квестуру, то бишь в полицию, где могли бы выдать разрешение на прожива­ ние. Я стоял в сторонке и вообще ни во что не вмеши­ вался: у меня не только не было паспорта (я его сдал в консульство на продление визы), но и денег для оплаты номера. Пока они препирались, я на всякий случай сбегал на вокзал и выяснил, что на Рим есть два ночных поезда. Так что шут с ними, уедем ночью, жаль только Камерун с Англией не посмотрим. Ну ничего, возьмем в пресс-цент­ ре кассету, сядем у монитора и будем смотреть хоть весь день. С этими мыслями и помчались на метро на стадион «Сан-Сиро» смотреть, как немцы будут одерживать очеред­ ную победу на пути к финалу. На стадионе, благо время еще было, на всякий случай поделились своими проблема­ ми с миловидной девушкой из пресс-центра. Она проворко­ вала нежно «уно моменто» и, улыбаясь, начала названи­ вать по телефону. Дозвонившись и поздоровавшись с не­ видимым собеседником, она протянула трубку Андрею. Он удивился, но трубку взял. На проводе было советское консульство в Милане. Консульский человек внимательно выслушал Андрея и предложил после матча прийти в консульство (оно, как 110

выяснилось, рядом с «Сан-Сиро») для того, как он выра­ зился, «чтобы проработать вопрос на месте». В консульстве нам вежливо объяснили, что в Италии такие порядки — без документов никто не имеет права проживать в гостинице: борьба с терроризмом, особенно усиленная во время чемпионата мира, все двенадцать го­ родов на особом положении. И предложили — чего дер­ гаться — переночевать в консульстве. Признаюсь, я по сей день благодарен ребятам из консульства за проявленную по отношению к нам любезность, но когда в примыкавшей к контрольно-пропускному пункту комнате увидел портрет Горбачева на стене и настроенный на программу «Время» телевизор, мне сразу захотелось куда угодно, хоть на вок­ зале ночевать, но только чтобы не сбиваться с «итальянофутбольного» состояния, в котором к тому времени на­ ходился уже три недели. Андрей мысленно был солидарен со мной, к тому же у него были веские причины для того, чтобы жить именно в той гостинице, в которой он заказал себе номер: рано утром его должна была вызывать газета, а переиграть что-либо в воскресный вечер было уже очень сложно. И стали названивать в квестуру. «Квестуряне» долго не могли понять, что от них хотят, потом в свою очередь предложили приехать и «проработать вопрос на месте». Когда мы, благодаря очередной любезности консульского работника, довезшего нас до места, приехали, три «квестурянина» с комфортом — кофе, холодная кока-кола, сэнд­ вичи и орешки — устраивались перед телевизором, чтобы наслаждаться футболом из Неаполя. Выслушав нас и по­ вертев в руках аккредитационные карты, один из них ска­ зал «моменто», позвонил в «нашу» гостиницу и что-то быстро и долго говорил. Мы уловили только одно, несколь­ ко раз повторявшееся слово «мундиале». Оттарабанив свое, «квестурянин» сказал нам, что все о'кей, можете ехать, проблем больше нет, и помахал на прощание ручкой — чао. В гостинице тот же клерк начал было заполнять на нас бумаги, потом махнул рукой и выдал ключ. И мы ста­ ли смотреть англичан с камерунцами и переживать за ре­ бят Непомнящего. В разных странах по-разному. В Германии во время чемпионата Европы ирландские болельщики приходили в гостиницы и, чтобы не тратиться, вповалку после пивка и виски спали в коридорах. В Финляндии я никогда не возил с собой по городам паспорт и, заполняя анкету, в 111

графе «номер паспорта» всегда писал номер своего до­ машнего телефона, потому что номер паспорта не помнил. В Киеве, для того чтобы устроиться в гостиницу без доку­ мента, нужны либо знакомства, либо пятьдесят рублей. В Италии — все через квестуру. В перерыве мы принялись было с Андреем обсуждать гол англичанина Платта и приличное — на общем фоне — судейство мексиканца Мендеса, но раздался телефонный звонок. Звонил клерк. «Синьоры, — сказал он. — Выясни­ лось, что так дело не пойдет. Вам необходимо заполнить анкеты здесь, в гостинице, потом съездить в квестуру, поставить на бумагах разрешающий проживание в Милане штамп и вернуться в отель». Хорошо, что клерк не пони­ мал по-русски... Должен сказать, что «приказ» клерка мы не обсуждали ни во время второго тайма, ни в дополнительное время — игра захватывала, и жаль — не продержались камерунцы. После матча — делать нечего — спустились вниз. Вре­ мя около двенадцати ночи. У Маурицио, так звали клерка, закончилась смена. Он вызвался нас довезти до квестуры и обратно на своем «Фиате-уно». «Квестуряне» встретили нас как старых знакомых: «Чего вы еще натворили?» По­ том долго мы с ними обсуждали закончившийся матч, шансы итальянцев на полуфинал с Аргентиной, игру рукой Марадоны во встрече с нашей командой. Едва не забыли, зачем пришли. Спали в ту ночь как убитые. До тех пор, пока Андрею не позвонили утром с Пушкинской площади, из «Извес­ тий». Вернусь, однако, к Непомнящему и Камеруну. С Непомнящим до чемпионата мира я знаком не был. Слышал, конечно, что Камерун тренирует наш человек, кое-что рассказывал мне о нем Лев Зарохович из между­ народного отдела Управления футбола и хоккея Госкомспорта СССР, выезжавший с ним однажды в Голландию. Познакомились мы с Валерием уже на чемпионате мира. Встречались на послематчевых пресс-конференциях. Подробно поговорить на них с высоким, спокойным, уве­ ренным в себе наставником «львов» не удавалось, посколь­ ку тренеров на эти мероприятия приводили под усиленной охраной, словно заключенных на короткое свидание с родственниками. Мы обменялись телефонами, и я довольно часто звонил ему — из гостиницы, из пресс-центра и даже из специаль­ ного вагона под названием «Пресс-конференция». Его 112

цепляли к обычному составу и возили в нем журналистов по замкнутому маршруту Неаполь — Рим — Милан — Неаполь. Еще до начала чемпионата доводилось читать и в на­ шей, и в зарубежной прессе, что Непомнящий — «ассис­ тент Лобановского», сам из Самарканда, вывел самарканд­ ское «Динамо» в первую лигу. Выяснилось, однако, что к Самарканду он действительно имел некоторое отношение, играл за команду этого узбекского города, правда, за «Спартак». «Динамо» же самаркандское никогда не трени­ ровал и в первую лигу не выводил, тем более что самаркандцы никогда в первой лиге и не выступали. Не был Непомнящий и ассистентом Лобановского. До матча СССР — Камерун в Бари в их жизни была всего лишь она встреча, о которой, как полагает Непомнящий, Лобановский вряд ли помнит. Дело был в высшей школе тренеров, в которой однажды тренер киевского «Динамо» выступил перед слушателями с лекцией. Непомнящий играл в «Колхозчи», закончил факультет физического воспитания университета в столице Туркме­ нии, до отъезда в Камерун работал старшим тренером «Колхозчи», готовил молодежные и юношеские сборные республики к различным соревнованиям, учился в ВШТ, был на стажировке в Голландии. — И вот теперь участвую в чемпионате мира с хоро­ шей командой. — Вы можете назвать ее «своей» командой? — Безусловно, но должен при этом непременно заме­ тить, что и раньше камерунская сборная была на хорошем счету в футбольном мире. Правда, знали ее в основном на Африканском континенте, хотя не надо, наверное, забывать и о беспроигрышной серии сборной Камеруна на чемпионате мира 1982 года в Испании. До меня в команде работал неплохой французский специалист Клод ле Руа — при нем камерунцы выигрывали Кубок африканских наций. ...Футбол пришел в Камерун, небольшую страну в За­ падной Африке, еще перед началом первой мировой войны. Познакомили камерунцев с этой популярной уже в Европе игрой немецкие колонизаторы. Но только в начале 60-х го­ дов, после получения независимости, футбол стал одним из самых любимых видов спорта в этой стране. В 1960 го­ ду была основана Федерация футбола Камеруна, которую два года спустя приняли в ФИФА. Через семь лет сбор­ ная Камеруна приняла участие в отборочных матчах чем113

пионата мира — Валерий Непомнящий доигрывал тогда в Ашхабаде и вряд ли догадывался о существовании страны под названием Камерун. Между прочим, «название этой страны, — пишет «Нью-Йорк таймс», — происходит от португальского слова «камарайо» — креветка, и, быть может, не противоречило истине, когда в начале 1990 года Камерун только вступал в борьбу за Кубок мира по футболу. Тогда на команду этой страны смотрели всего лишь как на закуску для других сборных этой же подгруппы. Однако уже после первого ту­ ра ни одна из 24 команд не вызывала такого удивления». — Наверное, только одно прилагательное можно упот­ ребить к победе вашей команды в матче открытия над чемпионами мира аргентинцами в Милане — сенсацион­ ная. Был ли этот успех удивительным для вас? — Видите ли, еще перед чемпионатом мира я преду­ преждал, что мы в состоянии преподнести сюрпризы (именно во множественном числе). Никто, кроме тренеров и игроков, лучше не знает возможностей своей команды. У нас, несомненно, было психологическое преимущество: не нам, а аргентинцам надо было доказывать, кто сильнее. Кроме того, мы достигли заметного прогресса в подготовке команды в течение последних недель перед чемпионатом. И наконец, одно из самых важных, на мой взгляд, обстоя­ тельств: камерунские футболисты — и это относится не только к игрокам сборной — исключительно собранно играют в трудных ситуациях. Надо сказать, после матча с Аргентиной я остался доволен только результатом. Что же касается игры, то могли сыграть и лучше. — За полгода до начала чемпионата мира одной из самых сложных проблем при подготовке команды вы на­ звали то обстоятельство, что большинство игроков — про­ фессионалы, играющие в Западной Европе. Чемпионаты в этих странах заканчивались в мае, игроки, разумеется, к тому времени устали. Вам предстоял восстановительный этап и подъем игроков на новый пик формы. Как удалось решить эту проблему? — Только с помощью футболистов, которые горели желанием представлять свою страну на чемпионате мира и поэтому делали все, что им предлагали тренеры. Ранней весной у нас возникли сложности в Алжире на весьма престижном для Африки розыгрыше Кубка африканских наций. Тогда подъехали некоторые профессионалы, но они оказались в такой плохой форме, что подумал: не дай Бог, 114

подобное случится перед турниром в Италии. К счастью, произошло иначе. ...«Как и многие африканские государства, Камерун — страна аграрная, с медленно развивающейся экономи­ кой, — вновь цитата из «Нью-Йорк таймс». — Из 11 мил­ лионов населения почти две трети по-прежнему зарабаты­ вают на хлеб насущный в сельском хозяйстве. Еще пять лет назад камерунцы не знали, что такое телевидение. Денег мало, товаров тоже, к тому же они и дороги. Мно­ гим местным клубам приходится играть на песке в отличие от ухоженных футбольных полей Европы». — Доводилось читать, что вы научили камерунцев «со­ ветской системе в атаке и обороне»... — На мой взгляд, нет такой системы — «советской». Безусловно, я использовал знания, полученные за время обучения в ВШТ, но и дополнял их знаниями, нажитыми потом, в процессе наблюдения за лучшими образцами мирового футбола. Сборная Камеруна, большинство игро­ ков которой — высокотехничные и достаточно физиче­ ски крепкие футболисты, нуждалась в умении строго следовать игровой дисциплине. Считаю, что совместными усилиями нам удалось этого добиться. — Мы разговариваем с вами незадолго до четвертьфи­ нального матча с англичанами. Есть шансы? — Практически нет. У нас в составе не будет четырех ведущих игроков, имеющих по два предупреждения. Анг­ личане же набирают скорость. Словом, у нас заказаны билеты на следующий день после матча с Англией. — Были ли у вас предложения тренировать западно­ европейские клубы? — Были. — Обращались ли к вам советские команды? — Нет. Многие считают Непомнящего миллионером, но этот прописанный в обычной двухкомнатной квартире обычного ашхабадского дома человек не получил за успех своей команды в Италии ни цента при месячной зарплате 700 долларов (для сравнения: Юрий Гаврилов, игравший в первой финской лиге, зарабатывал 900, и этого едваедва хватало его семье из трех человек) — условия конт­ ракта не предусматривали получение премиальных. Непомнящий не ропщет на судьбу, напротив, благода­ рен ей за то, что она позволила ему окунуться в мир такого футбола, в котором до него побывали единицы, 115

возившие команды на чемпионаты мира, — Гавриил Кача­ лин, Николай Морозов, Константин Бесков и Валерий Лобановский... Письмо С. Ш., направленное из Бари в Рим ...Я еще ничего не сказал об ощущении, которое испы­ тываешь на заполненных до отказа стадионах, сидя в ложе прессы, возле небольшого цветного телевизора, имея воз­ можность тут же посмотреть заново интересный эпизод в игре. А юноши и девушки в униформе предлагают тебе то очередной пресс-бюллетень, то охлажденную кокаколу в высоких бумажных стаканах с трубочкой. Неужели и мы у себя дома доживем когда-нибудь до всего этого? Приходится лишь мечтать о том, что и у нас за футболь­ ными воротами, как в красивой сказке, возникнут перенос­ ные ковры из цветов, а у входа на стадион будут прода­ ваться гуделки, дуделки, пищалки, неистовый хор которых не только не мешает игре, а делает футбольный праздник еще краше. Потому что все, кто пришли на стадион, задол­ го готовились к этому празднику, запасались флагами и ударными инструментами, разукрашивали лица. Здесь зри­ тели вместе с футболистами — участники матча. Бо­ леют — да, но и одновременно всласть отдаются тем полу­ тора часам своей жизни, которую они сообща проводят на стадионе. В Неаполе я видел, как на разминке перед игрой Анг­ лия — Камерун английский футболист сильным ударом послал мяч в сектор трибун, где сидели английские болельщики. Подарок! И взметнулись флаги, и взвыли от восторга болельщики, и сам этот футболист высоко вски­ нул руки: хелло, друзья! Я видел, как во время напряженнейшей игры, после неточного удара, мяч застрял в цветочном ковре за воро­ тами. И мальчик, подающий мячи, осторожно, по-журавли­ ному поднимая ноги, ступил на цветочный ковер, чтобы достать мяч. Да, возникла пауза в игре, но никто не торопил мальчишку, смолкли на эти полминуты трибуны, ждали игроки, арбитр, невозмутимыми были полицейские и карабинеры. Я не считаю этот эпизод мелочью. У меня выступали слезы на глазах, когда я видел все это. Что же мы у себя-то дома за дикари такие! Сидишь в этом фут­ больном раю, а от воспоминаний о доме все равно никуда не уйти... Наверное, поэтому, сидя в ложе перед монитором, 116

прежде всего испытываешь такое чувство, будто все это происходит в каком-то дивном сне, настолько далеком от нашей реальной действительности, что поверить в проис­ ходящее вокруг тебя просто невозможно. Это ощущение сродни с экскурсией по Риму, когда видишь над своей головой высокие трибуны Колизея или замираешь перед великолепием площадей Венеции и Испании, никак не мо­ жешь уйти от знаменитого фонтана Треви, а то, что тебе доведется выпить чашечку кофе в кафе «Грэко», которое посещали многие известнейшие деятели культуры и искусств всего мира, и среди них наш Гоголь, даже и во сне присниться не могло. В Сикстинской капелле вместе с группой наших фут­ больных специалистов и тренеров мы рассматривали фрески на сводах, являющиеся шедевром Микеланджело. И в это тоже трудно было поверить, когда видел рядом Игоря Нетто, Анзора Кавазашвили, Валентина Липатова, кандидатов на пост главного тренера сборной страны Ана­ толия Бышовца, Павла Садырина, Евгения Кучеревского. Коллега-журналист подошел и тихо сказал: «Представ­ ляешь, а ведь всех нас объединил и собрал здесь футбол...» Да, футбол дарит иногда такие незабываемые встречи тренерам, игрокам, журналистам. В день, когда мы при­ летели в Рим, ирландская сборная удостоилась высочай­ шей аудиенции в Ватикане, узнала от самого папы Иоанна Павла II, что он когда-то был вратарем и отличался тем, что умело отражал пенальти... Невозможно забыть часы, проведенные в Помпее. Сре­ ди руин города-музея мы неожиданно встретили американ­ ского политического деятеля Генри Киссинджера в окру­ жении сопровождавших его лиц, в том числе телохрани­ телей. Защелкали фотоаппараты, все улыбались. Оказы­ вается, и бывший госсекретарь США не чужд футболу. Потом я узнал, что Киссинджер дал оценку и игре совет­ ской сборной: «Команда, цвета которой защищали в основ­ ном игроки киевского «Динамо», — сказал он, — выгляде­ ла гораздо бледнее, чем ее предшественники в шестидеся­ тых годах». Впрочем, удивляться его футбольной осведом­ ленности не стоило. Киссинджер прилетел в Италию не только на заключительные матчи чемпионата, но еще и в качестве вице-президента американского Организацион­ ного комитета по подготовке чемпионата мира 1994 года в США. В одном из своих выступлений он заверил жур­ налистов, что все будет сделано по-американски, на широ­ кую ногу. Мол, это будет большое футбольное шоу. 117

Думали ли почитатели «Скуадры адзурры», шумно от­ мечавшие всю ночь на улицах Рима ее пятую кряду побе­ ду, что больше такой веселой ночи уже не будет? Нет, никто не хотел об этом думать. Да и зачем? Ведь сказал же тренер Анзельо Вичини, что победа позволит быстро восстановить силы перед следующей игрой с Аргентиной... Грустный это был вечер в веселом, суматошном Неапо­ ле, где круглые сутки не умолкает жизнь, где на развалах рынка можно дешево купить все, что угодно, и где, как нас предупреждали, в первую очередь нужно беречь соб­ ственные карманы. Потому что в своем ремесле неаполи­ танские воришки не знают себе равных. Мы видели из окна автобуса, как один такой воришка мгновенно вырвал на улице сумочку из рук девушки, и был таков! Тут же нам рассказали о существующей в Италии шутке. Заклю­ чается она в том, что в отличие от многих городов страны, где установлены памятники национальному герою Гари­ бальди, восседающему на коне, в Неаполе, на площади, но­ сящей его имя, Гарибальди стоит в полный рост, без коня. Вот над плутоватыми неаполитанцами все и смеются: «Да­ же коня у него украли...» Ну а если говорить о футболе, то в тот вечер аргентин­ цы во главе с Марадоной в послематчевой серии пенальти «украли» надежду у «Скуадры адзурры» на выход в финал, повергнув в уныние всю Италию. Уже поздней ночью мы возвращались из Неаполя в Сорренто, где жили в гостини­ це, и всю дорогу вдоль побережья Неаполитанского зали­ ва удивлялись наступившей тишине и безлюдью. Такого нам видеть еще не доводилось. Конечно, интерес к чемпионату упал. На страницах итальянских газет стало больше критики. Теперь уже ни­ кому и ничего не прощалось. Впрочем, так бывает, навер­ ное, всегда на чемпионатах мира. Например, на предыду­ щем, мексиканском, критики тоже хватало. Матч за третье место в Бари вновь прошел при запол­ ненных до отказа трибунах, на которых развевались десят­ ки тысяч итальянских флагов. И я видел, как ликовали тиффози, празднуя очередную победу своих любимцев. Праздновали и ликовали сквозь слезы... Записка А. Г. во время ожидания телефонного разговора Это они, толстосумы из разных там «Киккеров» и про­ чих «Рейтеров», могут позволить себе, имея номер в рим­ ском отеле, заночевать в отеле другом, где-нибудь в Бари 118

или Турине после к полуночи завершившегося матча, а затем, наутро, позавтракав и прочитав свежую газету, отправиться «домой». И никаких проблем с редакционной бухгалтерией, никаких «умных» вопросов типа: «А как это вы умудрились одни и те же сутки провести в разных койко-местах?», никаких намеков относительно подозри­ тельности того или иного телефонного звонка. Телефонная служба на чемпионате, к слову, была на­ лажена до примитивности просто. Нормальные журналис­ ты, к коим советских я не отношу, и не по причине, разу­ меется, профессиональной неосведомленности, нет, коекто из наших мог в специальных вопросах дать фору кое-кому из «ихних», а в силу принадлежности к самой бедной, после, наверное, Северной Кореи, прессе в мире, покупали специальные пластиковые карточки, вставляли их в телефонные аппараты, набирали по автоматике свою (или чужую) страну и беспечно лопотали, сколько забла­ горассудится. Другие, тоже нормальные, но которым лень было са­ мим вставлять в аппарат карточку и набирать номер телефона, шли в пресс-центре в специально оборудованное помещение, говорили радостно улыбающимся, изнываю­ щим от безделья и жары тетям что-то вроде хочу, мол, позвонить туда-то и туда-то. Они, дескать, оплачивают сами, и тети через запрограммированный на это действие компьютер спустя мгновение давали разговор. Мы не могли, по понятным лишь нам причинам — отсутствие средств, — ни приобрести карточку, ни сказать одетым в голубую униформу тетям магические слова: система оплаченных разговоров действовала со всеми стра­ нами, кроме Албании и Советского Союза. И все же наши звонили. Как они это делали? Во-первых, из гостиницы. Это ни с чем не сравнимое мероприятие. За окном — прекрасный Рим, по вечным улицам которого ходить — не переходить, в пресс-центре через полчаса пресс-конференция будущего тренера сбор­ ной Бразилии Фалькао, в номере жара, а из телефонной трубки «синьору» время от времени сообщают, что линия чертовски перегружена. Во-вторых, из пресс-центра. Завидев советских клиен­ тов, все служащие переговорного узла мигом бросали все дела, основным из которых было обсуждение пополнения в семье Сальваторе Скиллачи, и всей бригадой начинали накручивать по автоматике Москву. Прежде чем им уда­ валось это сделать, можно было успеть: а) написать и 119

отправить письмо домой; б) поплавать в бассейне, в) при­ нести им всем по чашке кофе или по баночке кока-колы, г) подремать, д) забыть, кому и зачем звонишь. Итальянская газета «Национале» в одном из коммента­ риев задалась вопросом: «Почему в сборной Советского Союза, страны, занимающей 1/6 часть суши и включающей в себя 15 республик, представлены футболисты лишь двухтрех городов? Каков же на самом деле уровень развития футбола в СССР?» Коллеге-комментатору из Италии можно было пове­ дать в ответ о катастрофическом отсутствии элементарных продуктов питания, в том числе и для детей, с детства жующих полугнилую картошку и сосиски, от которых отворачивают носы даже кошки, об экономическом хаосе в стране, о безвластии, растолковать слово «дефицит», ужас­ нуться вместе с ним вспышкам национализма в ряде ре­ гионов с погибшими и ранеными в исключительно мирное время, да в дни того чемпионата мира в Киргизии... — все это на той же самой 1/6 части суши. И концовку рассказа завершить ставшей в последнее время расхожей фразой: а почему футбол должен быть лучше, чем все остальное? Записка С. Ш. в ожидании рейса Рим — Москва Наверное, и возрастной запрет — так называемая фор­ мула 28 — перестанет существовать. Мне представляется такая картина. В скором времени многие наши молодые перспективные футболисты, заключив выгодные для своих команд контракты, начнут совершенствовать мастерство в условиях не «каменного века», как образно назвал нашу футбольную действительность Валерий Лобановский, а на прекрасных тренировочных полях, в играх рядом с извест­ ными всему миру партнерами и соперниками, станут ка­ чественно питаться, отдыхать... А ведь за такую подготовку, приобретение между­ народного игрового опыта они еще будут получать жалова­ нье и гонорары в валюте. Тут и сравнивать с «каменным веком» нечего! Нет, конечно, хозяева зарубежных фут­ больных клубов деньгам счет знают, невыгодных для себя контрактов не заключат. Но и мы не останемся внакладе: ведь подготовленные на столь высоком уровне наши «иностранцы» будут в самых престижных соревнованиях выступать за нашу сборную. И поди попробуй ее тогда обыграть! 120

Об этом то ли в шутку, то ли всерьез я завел разговор с коллегой, тоже футбольным обозревателем. Он вначале вроде бы согласился, а потом стал сомневаться: «Нужно учитывать еще и психологию наших нынешних игроков. Психологию, искалеченную всевозможными запретами, подавлением личности. Запреты игрокам обрыдли, полноценной жизнью, сидя взаперти на своих тренировочных базах, они не живут. Жалованье не в мил­ лион, а даже в несколько сот долларов их оглушит, по­ кажется пределом мечтаний, не говоря уже о прочих житейских благах иной, чем наша, действительности. По­ думал ли ты о том, какими они придут в сборную, чтобы — кровь из носу! — защищать, как мы говорим, честь флага? Да будет ли это иметь для них какое-нибудь значение?» «Может, коллега в чем-то и прав», — подумал я после этого разговора. Но только то, в чем он сомневается, отно­ сится, скорее, к «дедам», которые попали — и в футболе, и в хоккее, и в баскетболе — в зарубежные клубы слишком поздно для себя, когда перестраиваться, выдерживать жесточайшую конкуренцию, очевидно, уже сложно. Ведь и в любом деле так. Но я имел в виду не «дедов», хотя сом­ неваюсь, что им может быть безразлично, станут ли они, будучи приглашенными в сборную, чемпионами или не ста­ нут. Без стремления к этому вообще не существует спорт­ сменов высокого класса. Я размышлял о молодых, о тех, у кого в жизни, в спорте все еще впереди. Как сохранить и приумножить это наше богатство, раньше мы знали, правда, и потери несли огромные. Как сохраним и приумножим его сегодня, завтра? Почему итальянские клубы доминируют в розыгрыше европейских Кубков, а чемпионат этой страны привлекает всеобщее внимание? Потому что в итальянских клубах собраны чуть ли не все игроки мира. Безусловно, это обогащает итальянский футбол, делает его разнообразным, зрелищным, коммерческим. Зрители знают, что удовольст­ вие от игры зарубежных и своих звезд получат сполна. И у сборной Италии авторитет высок, но не настолько, как, скажем, у сборных ФРГ, Голландии, Бразилии, мно­ гие игроки которых заключают контракты с итальян­ скими клубами. Возвращаясь же в национальные сборные, они не теряют игрового достоинства, демонстрируя всему футбольному миру все свои лучшие качества, все, на что только способны. И такая тенденция в футболе развивается. Это поняли 121

и у нас в стране. Возврата к старым футбольным поряд­ кам, кажется, уже никто не ждет. Значит, нужно думать о будущем, искать стимулы для команд, игроков, зрителей в новой политической и экономической действительности.

Диалог после чемпионата С. Ш. Безусловно, все, что происходит у нас в стране, те экономические условия, которые во многом изменили деятельность наших команд и сборной, не могли не отразиться на взаимоотношениях между тренерами, игро­ ками, спонсорами, теми, чью форму с недавних пор рекла­ мируют футболисты на поле. Здесь ничего еще не устоя­ лось, и в нашем футболе долго будет происходить пере­ оценка ценностей. А. Г. Искренне понимаю возмущение игрой и результа­ том сборной СССР, показанными в Италии, с которым рвутся на страницы газет и журналов рабочие мебельных фабрик и автомобильных заводов, врачи, учителя, инжене­ ры, труженики села... Их гнев был бы мне более понятным, если бы попутно они могли поведать об отсутствии проблем с выпуском высококачественной мебели, автомашин без дефектов, дающих о себе знать сразу после покупки, о прекрасном медицинском обслуживании и образовании, о постоянных достижениях в области техники и беспере­ бойном снабжении людей продуктами питания. С. Ш. «Чао, Италия-90, хелло, США-94!» Эта строка, вынесенная в заголовки ряда изданий, стала последней в, казалось, нескончаемом потоке информации, промелькнув­ шей в дни мирового чемпионата на огромных размеров электронном табло римского стадиона «Олимпико». И пусть это только традиция — именно так заканчи­ вать очередные футбольные форумы сильнейших на сегод­ няшний день команд планеты. И пусть не все они через че­ тыре года вновь выйдут на зеленый газон американских стадионов. Все равно для всех в этой светящейся на табло строке — надежда, начало мечты, будущее, начинающееся уже сейчас, здесь, на этом поле, где несколько минут назад финальный свисток арбитра остановил общее игровое время чемпионата мира-90. Вот почему прощание никогда не выглядит печальным. Если, конечно, говорить о футболе, о сборных, а не о тех тренерах и игроках, для которых в силу различных обстоя­ тельств это мировое первенство стало завершением долгой футбольной карьеры. 122

Лучшая четверка выглядит так: сборные ФРГ, Арген­ тины, Италии, Англии. Всем им достались — правда, раз­ ного достоинства — медали чемпионата. Но вот что, на мой взгляд, не только любопытно, но и заставляет задуматься о том, какая из сборных этой чет­ верки была действительно лучшей. Давайте произведем не­ которые нехитрые подсчеты. Наибольшее число матчей — семь — сыграли в ходе чемпионата лишь эти четыре ко­ манды. Если суммировать набранные ими в этих матчах очки, то у сборной Италии их окажется 13 (6 побед, 1 ничья, 0 поражений); у сборной Ф Р Г — 1 2 (5 побед, 2 ничьих, 0 поражений); у сборной Англии — 9 ( 3 победы, 3 ничьих, 1 поражение); у сборной Аргентины — 7 (2 победы, 3 ничьих, 2 поражения). По набранным «тур­ нирным» очкам на первое место выходит сборная Италии, которая, кстати, при таком раскладе опережает участницу финала, сборную Аргентины, на целых 6 очков! Да и анг­ личане впереди аргентинцев на 2 очка... А ведь команда Марадоны, несмотря на подавляющее игровое преимущество соперников в финале, вполне могла (и была близка к этому) и в четвертый раз сыграть вничью, и тогда судьба золотых медалей решалась бы в абсолютно непредсказуемой серии послематчевых пеналь­ ти. Окажись удачливее аргентинцы, и футбольный мир имел бы нового чемпиона, сумевшего победить лишь в двух матчах, при общем соотношении мячей — 5:4! Тут к месту напомнить и о том, что только нападающий сборной Италии Скиллачи забил на мяч больше, чем вся сборная Аргентины. Понимаю, что приведенная расстановка сил напоми­ нает чем-то детскую игру в крестики-нолики, и команды, проведшие наибольшее число матчей в чемпионате, дейст­ вовали совсем по иному принципу, который можно назвать «принципом выживания», если учесть подчас откровенную «игру без ворот» в самых решающих матчах. Однако, как бы там ни было, одни из них смотрелись и вызывали восхищение трибун, а другие разочаровывали. Оттого и хочется выделить игроков итальянской сборной, победивших в шести матчах из семи и тем не менее рас­ ставшихся с надеждой стать чемпионами у себя дома. А. Г. Лучший тот, кто выиграл чемпионат. Нельзя не согласиться с одним из самых опытных и авторитетных журналистов мира Киром Рэднеджем, когда он утверж­ дает, что на крупных турнирах нет смысла резко старто­ вать, а следует постепенно подводить команду к решаю123

щим матчам, набирая, понятно, необходимые для дальней­ шего продвижения очки. Сравним матчи соответственно чемпионата Европы и чемпионата мира: СССР — Голландия и СССР — Румы­ ния, СССР — Ирландия и СССР — Аргентина. Роднит их одно — невыразительный футбол, достаточно характерный для стартовых поединков. Очковая же разница огромна: три очка в ФРГ, ноль — в Италии. В обоих случаях готов­ ность команды заметно возросла к третьей встрече. В ФРГ удалось пробиться дальше, а в Италии — лишь с треском захлопнуть за собой дверь перед возвращением домой. Подтверждением тезиса Рэднеджа служит, на мой взгляд, то обстоятельство, что новые чемпионы мира — футболисты ФРГ, мощно проведя первые четыре матча, в пятом с трудом одолели чехословацкую команду, в шестом висели на волоске и оказались лучше англичан только в пробитии пенальти, а в седьмом, финальном, у них была заметная фора благодаря тому, что предыдущие чемпионы вынуждены были выступать без четырех своих ведущих игроков, один из которых — Каниджиа — в состоянии разорвать оборону любого соперника. С. Ш. «В Мексике было все, но не хватало футбо­ ла, — заявил тогда известный игрок сборной Перу Теофило Кубилас. — Здесь находилось несколько команд, игрой оправдывающих своё присутствие в Мексике. Но больше оказалось других, невыразительных, чей футбол не дока­ зывал их право участвовать в финале». Примерно такую же оценку дал чемпионату в Италии француз Мишель Платини, который считает, что он был серым и скучным. Еще дальше пошел в своих оценках его соотечественник Жюст Фонтэн, установивший не побитый никем рекорд результативности (13 мячей) еще на чем­ пионате мира-58. В беседе с корреспондентами ТАСС он сказал, что «если бы победили аргентинцы, то для футбола наступила бы смерть». Досталось и победителям — футбо­ листам сборной ФРГ. В местной прессе их игру в финале с аргентинцами называли блеклой и отнюдь не считали это неожиданностью. Отмечалось, что утрата формы сборной ФРГ произошла во встречах со сборными Колумбии, Че­ хословакии, Англии. Разумеется, подобные высказывания в прессе — это не истина в последней инстанции. И сами игроки сборной ФРГ отнюдь так не считали, не говоря уже об их тренере Франце Беккенбауэре, который на послематчевой прессконференции сказал, что никто, кроме его команды, не 124

заслуживал победы на чемпионате мира в Италии. «С са­ мого начала турнира наши футболисты демонстрировали игру высочайшего класса, — заявил он. — И в финальном матче все девяносто минут мы имели ощутимое преиму­ щество, хотя не могли его реализовать. Я сожалею лишь о том, что мяч был забит не с игры, а с пенальти. Однако мы переиграли соперника, который стремился разрушить игру. Это печально». О судействе на чемпионате мира... Скажу лишь о том, что мне удалось побеседовать с некоторыми нашими известными арбитрами сразу же после матчей в Риме, Неаполе и Бари. Суть этих бесед сводилась к тому, что судейство и заключительных кубковых игр чемпионата проходило с очень большим числом ошибок. Наши извест­ ные арбитры Валентин Липатов, Микелис Рубенис разво­ дили руками: мол, мы на своих судейских семинарах, в работе с молодежью крайне редко сталкиваемся с такими ошибками, поскольку их не допускают даже судьи-но­ вички. А. Г. Впервые был на чемпионате мира, и поразило прежде всего громадное несоответствие высокого органи­ зационного обеспечения, потрясающего зрительского интереса со средним уровнем того, что происходило на поле. Два-три матча, которые запомнились высокой ско­ ростью, умными действиями обеих команд, прекрасным техническим исполнением, разумной тактикой, драматиз­ мом борьбы — не маловато ли это для месячного турнира, состоявшего из 52 встреч? Честно признаюсь, резко настроен против судейства. И не потому совсем, что судьи были несправедливы к нашей команде — об этом, кстати, тоже скажу. В Мексике в 1986 году скрупулезно подсчитывали судейские ошибки, их оказалось 17, повлиявших на резуль­ таты матчей. В Италии, по-моему, считать перестали после предварительных матчей: ошибок было огромное коли­ чество. После Мексики руководящие деятели ФИФА сделали вид, что ничего не произошло. Более того, Жоао Авеланж утверждал, что судейство в 1986 году прошло на высоком уровне и его радует появление на чемпионатах мира арбит­ ров из развивающихся стран Азии, Африки и Латинской Америки. В Италии судьям было дано строгое указание не­ укоснительно бороться с проявлениями грубости на поле (похвальное, думается, решение), и для футболистов, по125

лучивших желтые и красные карточки, определили весьма приличный денежный штраф. К сожалению, никто не штрафовал арбитров за грубей­ шие ошибки. Беспардонно, на мой взгляд, тянули и без того хоро­ шую итальянскую сборную. Для того, чтобы после груп­ пового турнира итальянцы не поехали в Бари, а остались на облюбованном римском стадионе, бригада арбитров во главе с французом Кинью не засчитала чистый гол, заби­ тый чехословацкими футболистами в ворота итальянцев. В полуфинале соотечественник Кинью Вотро до непости­ жимых размеров растянул первые дополнительные 15 ми­ нут (сыграно было 23 минуты 46 секунд), но хозяева чем­ пионата так и не сумели справиться с аргентинцами, даже несмотря на то, что открыли в этой встрече счет из поло­ жения «вне игры». В матче за третье место с англичанами итальянцы еще раз открыли счет из офсайда (вновь реферировал Кинью), а когда питомцы Боби Робсона провели ответ­ ный мяч, получили право на сомнительный пенальти. ФИФА на прегрешения арбитров практически не реа­ гировала. Лишь когда резонанс на судейство шведа Фред­ рикссона матча Аргентина — СССР достиг огромных размеров, генеральный секретарь ФИФА Зепп Блаттер «пристегнул» к Фредрикссону допустивших мелкие неточ­ ности Лобело (Италия) и Спирина (СССР), и больше никаких комментариев со стороны Международной феде­ рации не последовало. Но если Блаттер хоть что-то крити­ ческое сказал в адрес судей, то Авеланж не уставал пов­ торять, что очень доволен уровнем судейства. Наверное, прав Кир Рэднедж, когда говорит, что ни одной команде не удавалось еще поправлять судей. Но не так уж и не прав обозреватель итальянской газеты «Коррьера делло спорт» Массимо Кассека, сказавший, что «этот чемпионат — настоящая катастрофа судейства. Быть может, я максималист, но на месте русских после двух матчей на третий я бы не вышел и уехал домой. И мое мнение разделяют многие. После такого скандала ФИФА пришлось бы принимать кардинальное решение». Мы любим напоминать, сколь регулярно «обижают» нас судьи на чемпионатах мира, но забываем о помощи француза Биге на Сеульской олимпиаде, когда он в финале назначил пенальти в ворота бразильцев за нарушение, ко­ торое было за пределами штрафной площади. Далек от мысли, будто в ФИФА существует «разделение сфер влия126

ния», но факт остается фактом: наши представители в Международной федерации футбола — вице-президент Вячеслав Колосков и член судейского комитета Владимир Зуев — если и имеют право голоса по событиям, связан­ ным с чемпионатом, то скорее всего его не используют. На футбольных турнирах Олимпиад иная ситуация. Там Колосков как полномочный представитель ФИФА возглав­ ляет оргкомитет по проведению турнира футболистов. На церемонии награждения на Олимпийском стадионе в Риме Марадона не подал руки Авеланжу и Блаттеру. Марадона, который, казалось бы, меньше других должен был сетовать на несправедливое судейство (достаточно вспомнить его игру рукой в своей штрафной площади во встрече Аргентина — СССР), плакал от бессилия перед тем, как проводил финальный матч мексиканец Мендес. Спустя неделю после чемпионата мира Мендес заявил в интервью уругвайской газете, что, конечно, он мог не да­ вать пенальти в ворота аргентинцев в том эпизоде, в кото­ ром поставил мяч на одиннадцатиметровую отметку, но мог сделать это раньше, когда вратарь Гойкоэчеа сбил прорывавшегося к воротам Аугенталера. Если принимать во внимание подобные объяснения грубых ошибок (сразу, кстати, двух), то вряд ли можно рассчитывать на повышение уровня судейства матчей чем­ пионатов мира в будущем. С. Ш. Мы прилетели в Рим уже не болельщиками своей команды, а наблюдателями чужой игры. И может быть, впервые я ни от кого не слышал расхожего утешения: «что поделаешь, спорт есть спорт». Увиденные в Москве по телевизору матчи наших футболистов не оставили ника­ ких сомнений в том, что сборная СССР была не в состоя­ нии вести борьбу в Италии хотя бы на привычном для себя уровне. Мне кажется, наш провал был предопределен заранее, и прежде всего тем, что тренеры и игроки прибыли на чемпионат мира, образно говоря, с сытым желудком. Уста­ ли от бесконечных зарубежных вояжей, пресытились ду­ ховно и материально? Станиславский утверждал, что театр должен каждые пять лет менять язык, что это касается манеры актерской игры, режиссуры, театрального прост­ ранства... А разве в спорте, в футболе не происходит то же са­ мое? И горе тому, кто этого не понимает или не хочет понимать. У тренеров, футболистов доказательства одни — игра. А ведь она постоянно видоизменяется, и в футболе, 127

пожалуй, даже чаще, чем в театре нужно производить переоценку ценностей. Ведь не номенклатурные же лич­ ности в конце концов тренеры и футболисты! А. Г. После второго места нашей команды на чемпио­ нате Европы одним из тех, кто не оказался подвержен­ ным состоянию эйфории, был, как ни странно, главный тренер сборной СССР Валерий Лобановский. Разумеется, он был рад результату, поздравлял и хвалил игроков, вмес­ те с которыми он добился его, но спустя несколько дней после возвращения из ФРГ заявил в интервью журналу «Спортивные игры», что игра советской команды в ФРГ и показанный там результат — «витрина, красивая и брос­ кая, за которой пока полупустые полки». Судя по всему, опустела и витрина. Нас в течение десятилетий приучали к мысли, что успехи советского спорта на Олимпиадах и чемпионатах мира прочно базируются на замечательном физкультурном движении в стране, на широкой основе развития того или иного вида спорта. «От массовости к мастерству» — этот лозунг, выцветший от времени, до сих пор висит на неко­ торых стадионах. Когда выяснилось, что массовое физ­ культурное движение — полнейшая «липа» (большинству людей просто негде и не в чем заниматься физкультурой для здоровья), что практически в любом виде спорта у нас внимание — моральное (кто до недавнего времени вспоминал действительно бедствующих ветеранов?) и ма­ териальное (зарплата детского футбольного тренера в пол­ тора раза ниже зарплаты уборщицы в Московском мет­ ро) — уделяется только действующей элите, то в высшей спортивной политике... ничего не изменилось. Успех все спишет. Когда победа следует за победой (как в хоккее), на­ чинаем вяло вспоминать, что не совсем у нас все в порядке с детским инвентарем, катков маловато, формула чемпио­ ната могла быть лучше. Когда происходят неудачи (как в футболе), следуют прежде всего оргвыводы и шумные рас­ суждения о том, что царит у нас полнейшая организа­ ционная неразбериха, полей не хватает, календарь чемпио­ натов безобразный, судейство плохое. И в том и в другом случае все остается по-прежнему. Ничего не меняется. У нашего футбола, полагаю, нет никаких оснований претендовать на место под солнцем. Он находится там, где и должен находиться. На своем месте. Возможны лишь спорадические вспышки, локальные не успехи даже, а уда128

чи. Случайные, а не закономерные. Зависящие только от сверхусилий небольшой группы футболистов и тренеров. Было бы противоестественно, если бы нам постоянно удавалось опережать такие футбольные державы, как ФРГ, Италия, Голландия, Англия... У них — футбольная индустрия, мощная и отлаженная, у нас — кустарная ла­ вочка, в которой заняты в основном тем, как бы не упус­ тить приносящее относительный доход место. С. Ш. А теперь размышление, без которого никак не обойтись. Собиралась ли сборная СССР выиграть чемпио­ нат мира? Такого, наверное, даже самые последние роман­ тики в нашем футболе от нее не ждали. Задача была попасть в полуфинальную четверку. Вот что в лучшем случае считалось по силам нашей нынешней сборной. Да и что скрывать, гораздо интереснее было бы наблюдать за заключительными матчами мирового первенства, участвуй хотя бы в одном из них наша команда. В этом отношении сборная СССР футбольный праздник всем нам испортила: начала сразу с двух поражений и еще до завершения группового турнира практически была обречена. А. Г. Разумеется, люди ждали от сборной СССР успеш­ ного выступления в Италии, тем более что тренеры не раз убеждали их в том, что команда нацеливается как мини­ мум на выход в четверку (Валерий Лобановский на свою голову приучил всех, что в футболе — главное результат, впрочем, так оно, наверное, и есть...). Но когда вслед за нынешней сборной раздаются определения, более харак­ терные для трактовки крупных неудач, — «катастрофа», «провал», «пощечина», то не могу избавиться от ощущения, что раньше все было хорошо с участием нашим в главных футбольных турнирах, а только сейчас все плохо. С. Ш. Клеймить, бичевать мы в последние годы при­ выкли все и вся — и поводов для этого в нашей жизни предостаточно. Никакие оправдания сегодня никого не спасут. И неизвестно, опомнимся ли мы в конце концов, сможем ли обрести спокойствие, необходимое для сверше­ ния зрелых дел. В том числе и в нашем футболе. Ведь то, что в нем происходит, не вселяет никакой уве­ ренности в завтрашнем дне. Потому что рушатся устои, и в первую очередь коллективизм, воспитанию которого были отданы все предыдущие годы. Если мы не можем сдержать раздражение даже тогда, когда на улице нас кто-то нечаянно задел плечом, если многие из нас выполняют свою работу спустя рукава, то что же говорить о всеобщем раздражителе, как неудачное 129

выступление сборной СССР в Италии?! «Крах»! «Пощечи­ на!» «Фиаско!» «Позор!» — это все из прессы. А я бы ска­ зал так: «Дожили...» Потому что спорт, футбол — мо­ дель жизни. Многое в публичных выступлениях маститого коллеги Юрия Ваньята вызывает у меня спорное чувство, но не могу с ним не согласиться, когда он говорит о том, что «на первый план вышли материальные стимулы, которые конечно же должны присутствовать. Но не подавлять глав­ ное. Ведь для истинного «профи» главное — искусство футбола. Разговор с нашими специалистами после матчей в Ри­ ме, Неаполе, Бари я начинал с того же самого: мол, футбол, зрителей не обманешь. И если в обычной жизни можно согласиться с расхожим выражением, что сначала человек работает на авторитет, а потом авторитет работает на человека, то в футболе это ни к чему хорошему привес­ ти не может. И никто из специалистов не возражал. Да и что тут возразишь? А когда, уже возвратившись в Москву, неожиданно встретил на матче «Торпедо» — «Металлист» Олега Блохина, разумеется, поинтересовался, каким, на его взгляд, был чемпионат мира в Италии? Его оценка совпадала с опубликованными у нас некоторыми негативными оценка­ ми мирового первенства зарубежными звездами прошлых лет. Тогда я спросил Блохина об «открытиях» на полях Италии, о тех игроках, которые ему понравились. И он перечислил ряд имен, причем не только перечислил, но и с увлечением принялся доказывать их игровые достоинства. Вот вам и негативная оценка чемпионата! Наверное, и критики — Платини и его соотечественник Жюст Фонтэн — назвали бы, в свою очередь, немало футболистов, чья игра недавно вызывала восхищение. А Блохину, в частности, понравилась сборная Италии. И мы пожалели, что ей так и не удалось сыграть в финале. Еще я поинтересовался у Блохина, хотел бы он видеть, скажем в киевском «Динамо» образца семьдесят пятого года, рядом с собой в линии нападения Сальватора Скиллачи? «А почему бы и нет, — улыбнулся Олег. — Только таким бы он у нас в Киеве не выглядел, не дали бы...» А. Г. Один из наших обозревателей, Александр Вайнштейн из «Московских новостей», написал в разгар чемпио­ ната: «Я не сторонник Лобановского, но призываю не бросать ему в спину камни: о своем уходе он заявил еще 130

восемь месяцев назад. Рискну попросить своих коллег по прессе найти подходящие слова, не задевающие достоинст­ ва видного тренера, и публично поблагодарить его за мно­ голетнюю работу со сборной. Это нужно не столько Лобановскому, сколько всем нам. Для того, чтобы наконец за­ ложить традиции нормальных человеческих отношений хотя бы в футболе». Признаться, мне эта позиция ближе, чем та, с которой запальчиво выступил на заседании тренерского совета молодой тренер Анатолий Бышовец, практически для на­ шего футбола ничего еще не сделавший: «Лобановский отбросил советский футбол на несколько десятилетий на­ зад!» Подобной категоричности, ни на чем, кстати, не основанной, не позволили бы себе люди, которые, казалось бы, имеют больше прав для резких суждений — Констан­ тин Бесков, Гавриил Качалин, Валентин Николаев... Они детально разбирали тактические промахи сборной на чем­ пионате мира в Италии, высказывали сомнения в правиль­ ности ведения подготовительной работы, формирования состава, но и намеком даже не сомневались в профессио­ нальных качествах человека, который 23 года работает тренером и за спиной которого есть достижения, о чем вряд ли нужно напоминать. Печально, если предыдущий опыт работы со сборной (причем опыт не только Лобановского, но и начальника команды Никиты Симоняна, многолетнего врача команды Савелия Мышалова) будет отброшен напрочь, и новое ру­ ководство во главе с Бышовцом станет делать те же ошиб­ ки, которые уже были, и не возьмет на вооружение то хорошее, что уже апробировано. Лобановского упрекают в несамокритичности, но позволю себе привести несколько публичных высказыва­ ний тренера, сделанных в разное время, которые, мне думается, в большой степени отражают переживания Ло­ бановского за несделанное или за сделанное не так, как нужно было сделать: «Мы ошиблись в приглашении неко­ торых футболистов, которые играют за рубежом... Мы пошли на поводу игроков, настоявших, чтобы в первом матче с румынами в воротах стоял Дасаев, мы обязаны были не допустить этого, потому что видели, что Ринат в плохой форме... Видимо, в матче с Румынией мы не были в перерыве встречи достаточно категоричными, когда просили футболистов не лезть в авантюрную игру во вто­ ром тайме... Как показали события, нам не хватило 7—10 дней для того, чтобы во время подготовки вывести 131

большую часть игроков на необходимый уровень, мы должны были предусмотреть и это...» По всей вероятности, эти ошибки повлияли как на ка­ чество игры, так и на результат. Добавлю к ним, выска­ зывая субъективную точку зрения, еще одну. После чемпионата Европы следовало, наверное, постепенно омо­ лаживать состав, привлекая к матчам способных новичков. Однако Валерия Лобановского и его коллег понять можно: ярких игроков за это время в нашем футболе не появи­ лось, а «старая гвардия», в котрую они верили, достаточно убедительно заиграла в отборочном турнире чемпионата мира, и лошадей на переправе менять не стали. Мне кажется также, что Лобановский и его штаб преждевременно сообщили о том, что после чемпионата мира они со сборной расстаются. Психологически это мог­ ло отрицательно сказаться на игроках, которые привыкли к методам работы своих наставников и не могли не ду­ мать о том, что ждет их в случае смены тренеров. Вполне возможно, что это мои домыслы. И контрдовод я сам бы смог привести убедительный — сборная ФРГ и Франц Беккенбауэр, об уходе которого также было известно зара­ нее. Но уж очень разнятся психология советского и за­ падного спортсмена. С. Ш. В сегодняшних интервью тренеры и игроки по старинке все еще говорят о «коллективе единомышленни­ ков», не задумываясь, что это понятие все больше при­ обретает иной смысл. Теперь единомышленниками игроков делает, скорее, желание оказаться в зарубежных клубах... А. Г. «Тот, кто проигрывает, всегда не прав», — счи­ тает Лобановский. К сожалению, этой точки зрения не придерживаются некоторые из тех, кто выходил на поле. «Нас перетренировали», — громко заявил Сергей Алей­ ников на страницах итальянской прессы. По мнению док­ тора Мышалова, именно Алейников меньше всего был вправе говорить о высоких нагрузках на тренировках. Он провел тяжелый сезон за «Ювентус», и когда появился в сборной, ему определили индивидуальный, щадящий тре­ нировочный режим. «Два года назад перед чемпионатом Европы, — вспоми­ нает Мышалов, — футболистам была предложена не менее жесткая и напряженная тренировочная программа. И тог­ да и сейчас никто не стонал и не роптал. Уставали на­ столько, что после тренировок желание всех было одина­ ковым — дотащиться до комнат и вытянуть в кровати ноги. Понимали: все, что делают, необходимо для дела». 132

Врач не стал уточнять, но добавлю за него: утвержде­ ния игроков о перетренированности и усталости вне всяко­ го сомнения последовали бы и тогда, два года назад. Но тогда был результат, сейчас — его нет. Не могу не согласиться с голландцем Руудом Кролом в том, что вряд ли перетренированные футболисты в состоя­ нии один тайм ходить пешком, а во втором носиться, да еще вдесятером, как это произошло в игре с Аргентиной. Вряд ли Олег Протасов ко 2-й минуте матча с румынами, а Заваров — к 20-й настолько устали, что не могли пере­ играть вратаря, выйдя один на один. И наконец, сумела бы усталая команда сломя голову всем практически составом рваться во втором тайме матча с Румынией к воротам со­ перника, за что, кстати, на контратаках должна была быть наказанной как минимум пятью голами. Тренеры очень рассчитывали на «иностранцев», кото­ рые первое время после отъезда за рубеж приезжали в сборную с «горящими глазами». Потом энтузиазма у них поубавилось, это должно было насторожить, но не насто­ рожило. Почему практически ни одному из наших отправивших­ ся за границу футболистов не удалось там громко заявить о себе игрой? Только потому, полагаю, что они с детства привыкли работать из-под палки, а там, где они живут по контрактам сейчас, все рассчитано на самосознание людей, умеющих (потому что приучены) к тому же дорожить своей репутацией профессионалов. Полагаю, что тренеры не очень-то вдавались в подроб­ ности, как выглядят на Западе те, кого они собирались пригласить, практически ни разу так и не проверив в двухтрех серьезных товарищеских матчах, состав в которых выглядел разношерстным и несбалансированным. Я спро­ сил у шефа западногерманского журнала «Киккер» Карла-Хайнца Хаймана, что он может сказать о высту­ пающем во второй лиге чемпионата ФРГ Александре Бородюке. «Один матч он может сыграть как чемпион мира, в трех других его невозможно найти на поле», — ответил старейшина мировой футбольной журналистики, с боль­ шим вниманием и любовью относящийся к советскому футболу. Он добавил, что, по его сведениям, в ФРГ нет претензий только к играющему в дортмундской «Боруссии» Сергею Горлуковичу, который в последних перед чемпио­ натом мира турах первенства страны регулярно призна­ вался лучшим игроком своего клуба. К Горлуковичу, между прочим, в отличие от Заварова, 133

Алейникова, Бородюка, Дасаева, Лютого, не предъявили претензий и тренеры сборной. «Помощи от «иностранцев» мы никакой не получили, — говорит Никита Симонян. — Профессионалами они так и не стали. В лучшем случае готов добавить приставку «по­ лу». А так они остались в чистом виде любителями, изо дня в день рассказывающими остальным, в какие райские условия они попали. В своих же неудачах в новых клубах обвиняли всех, кроме себя. Профессионализм не только, вернее, не столько деньги, как это представляют себе многие наши футболисты, кото­ рых в тренировочном лагере в Чокко одолевали «купцы» из различных клубов, усугубляя и без того нервозную обста­ новку, царившую в команде. «Для того, чтобы найти игру, — говорил Гуллит в разгар предварительных мат­ чей, — необходимо найти страсть, решимость и азарт, ко­ торые мы утеряли». Утеряли не только голландцы, но и наша команда, отправившаяся с чемпионата несколько раньше чемпионов Европы. Для того чтобы их не обвиняли в меркантилизме, Гуллит, Райкаард и ван Бастен объявили перед турниром, что все заработанные в Италии деньги они переведут в один из детских фондов. Наши профессионалы, похоже, не играют ни за деньги, ни за репутацию. Денег им хватает (они напоминают мне наших кооператоров, для которых главное — быстренько заработать какую-то сумму, а там хоть трава не расти, они чувствуют себя обеспеченными), за репутацию беспо­ коиться не привыкли. Между тем цены на наших игроков на мировом фут­ больном рынке упали: чемпионат мира — огромный аукцион, на котором «товар» просматривается самым тща­ тельнейшим образом. Главный, пожалуй, упрек вслед проигравшим тренерам: не тех взяли! Я не знаю ни одного тренера в мире, кото­ рый назло другим и во вред себе взял бы худших, а не лучших игроков. Разумеется, всегда возникают споры по двум-трем кандидатурам, но они не касаются обычно игро­ ков основного состава. Разногласия возникли, пожалуй, по поводу лишь одного игрока — спартаковского капитана Федора Черенкова, отправившегося в конце июля вместе со своим одноклубником Сергеем Родионовым в команду французской второй лиги. Но даже ярый сторонник вклю­ чения Черенкова в состав отправлявшейся в Италию сбор­ ной, президент нашей футбольной федерации Вячеслав 134

Колосков говорил лишь о том, чтобы «свозить Черенкова на чемпионат в качестве поощрения, своеобразной премии за долгие годы служения советскому футболу». Беда Лобановского (вряд ли вина) в том, что он одно­ временно вынужден был работать в сборной и в клубе — уникальное явление для современной мировой практики, абсолютно себя не оправдавшее. Он каждодневно был с игроками киевского «Динамо», они ему ближе, и, отталки­ ваясь от этого обстоятельства, строил свой выбор. Воз­ можно, ему следовало в этом случае идти до конца — ввести в основной состав как можно больше киевлян, но их в стартовом списке перед матчами в Италии было от трех до пяти. С. Ш. Какие самые главные соревнования у футболис­ тов? Крупнейшие международные смотрины не в счет — это праздник, ярмарка, конкурс исполнителей. А главными соревнованиями всегда были и будут внутренние чемпио­ наты. Здесь загораются звезды. Если взять коммерческую сторону дела, то в высокоразвитых футбольных странах и она осуществляется тоже здесь, в противостоянии силь­ нейших команд во внутренних чемпионатах. Отсюда и миллионные контракты и как следствие заполненные три­ буны стадионов. Уже после чемпионата мира в прессе промелькнуло со­ общение о том, что руководители одного японского клуба, получающего профессиональный статус, собираются приоб­ рести Марадону, предлагают за его переход 13,6 миллиона долларов. К этому сообщению можно относиться как угод­ но, но задуматься оно заставляет. А что выиграли мы, объявив себя профессионалами? И тут все идет у нас как-то шиворот-навыворот. Такой желанный вначале футбольный союз, едва успев воз­ никнуть, попал в расставленные аппаратчиками западни и ловушки, а представшая в новом качестве Федерация фут­ бола СССР, похоже, ни у кого, кроме ее членов, особого энтузиазма не вызывает. Очень многое коренным образом должно измениться в нашем футболе, чтобы чемпионат страны стал здоровым, сулящим приток свежих сил, радующим зрителей. Пока же мы начали только терять игроков, отпуская их в различ­ ного ранга зарубежные клубы... А. Г. Несостоятельность нашего клубного футбола подтверждена результатами многих розыгрышей европей­ ских кубков, своеобразных чемпионатов для клубных команд. Уровень футбола в целом и каждого игрока кон135

кретно в таких матчах высвечивается словно прожектором. Можем ли мы рассчитывать на регулярные победы сбор­ ной в официальных матчах, если достаточно регулярно «горим» во встречах с клубами Италии, ФРГ, Румынии, Португалии? Игроки, обязанные делать погоду в сборной, где они получают необходимый опыт? В матчах чемпио­ ната страны? В какой-то степени да, но прежде всего, на мой взгляд, во встречах с серьезными зарубежными сопер­ никами. С. Ш. Могла ли, оказавшись в эпицентре всех этих во многом непонятных и тревожных событий, устоять, как следует подготовиться к мировому чемпионату сборная СССР? Все понимали, что не могла, но не все говорили об этом вслух, закрывали глаза на то, что ее ожидает в Италии, поскольку все равно вся ответственность ляжет на тренеров и игроков сборной. Правда, тут нужно учитывать еще и принцип «не повреди». Выходит, ее проигрыша кому-нибудь из достойных соперников ждали, но хотели, чтобы это произошло как можно позже и пристойно. А. Г. Парадокс, но Непомнящему не оказалось места в советском футболе. Разумеется, при желании он смог бы его найти, но ни один клуб высшей и первой лиги даже не заикнулся о том, чтобы попросить одного из героев Италии-90 поработать с ним. Был невнятный намек из Ашхабада на то, что местная команда второй лиги не отказалась бы от его услуг, но это примерно то же самое, если бы к Францу Беккенбауэру обратились за помощью из Норвегии. Нет пророков в своем Отечестве? Если «селекцию» футболистов наши команды худо-бед­ но ведут, набрасываясь скопом на мелькнувшую в том или ином месте звездочку, то отбор тренеров в большинстве клубов происходит спонтанно. Кто знает, сколько Непом­ нящих учились и учатся в ВШТ, сколько их работает в разных там сенегалах и прочих угандах, кто знает воз­ можности безвестных молодых тренеров, которым про­ биться наверх гораздо сложнее, нежели игрокам? Могут возразить: Непомнящий — случай, и неизвестно еще, как он проявит себя в нашем футболе. Во-первых, неизвестность может исчезнуть только в том случае, если дать человеку возможность поработать. Во-вторых, хорош случай! Непомнящий с Камеруном по праву ворвался в восьмерку лучших сборных мира, и одно это характеризует уровень его тренерских возможностей.

136

Московский монолог С. Ш. Примерно за год до чемпионата мира в Италии в изда­ тельстве «Физкультура и спорт» вышла книга Валерия Лобановского «Бесконечный матч». В ней можно найти от­ веты на многие вопросы современной футбольной жизни, а главное — понять, какой видится конструкция игры од­ ному из самых заметных тренеров отечественного футбо­ ла. В книге особенно интересна глава «Интервью, ко­ торого не было, или Записи из деловой тетради». На мой взгляд, эта глава стоит того, чтобы на нее обратили внимание в Высшей школе тренеров. В ВШТ приходят бывшие, как правило, получившие известность игроки, но настоящими тренерами многие из них так и не становятся. Наверное, оттого, что, получив тренерский диплом, они по сути перестают оставаться игроками. А вот что пишет Валерий Лобановский: «Это было пора­ зительно сложно сделать (но в высшей степени необходи­ мо) — забыть напрочь, как ты сам играл в эту игру, не вспоминать о своем футбольном прошлом и ни в коем случае не навязывать футболистам своих представлений игрока». В отличие от тех наших тренеров и специалистов, ко­ торые больше помнят, как сами играли в эту игру, автор книги «Бесконечный матч» оперирует в основном тактиче­ скими и стратегическими соображениями, объясняющими, как создаются классные команды, — в этом его главная тренерская сила, его видение сегодняшнего и завтрашнего футбола — а не в ответе, скажем, на вопрос: «почему мы уступили голландцам в финале чемпионата Европы...» Признавая бесспорным фактором, что игра лучших клуб­ ных и сборных команд мира состоит из комбинаций, заранее отработанных решений, набора повторяющихся тактических ситуаций, Лобановский пишет в своей книге: «Чем большее число решений типичных тактико-стратегиче­ ских ситуаций «запрограммировано» путем направленной тренировочной работы в коллективной памяти команды, тем свободнее футболисты в выборе нестандартных ходов. Они не тратят время и энергию на изобретение велоси­ педа. Их творческая импровизация на несколько порядков выше, нежели у тех, кто играет только по наитию». Представим современного футбольного тренера шах­ матным гроссмейстером или даже мастером. В его голове (то есть в живом шахматном компьютере) заложены и самые разнообразные дебютные начала, и «комбинации 137

заранее отработанных решений», «набор повторяющихся тактических ситуаций». Конечно, у шахматистов тут прио­ ритет: игра в шахматы была «запрограммирована», когда люди о футболе и слыхом не слыхивали, да и не так уж давно в игровых спортивных дисциплинах лучшие из луч­ ших стали не играть, а, как говорят шахматисты, — «ста­ вить позицию». Представили? И, не сомневаюсь, уловили то, о чем я хочу сказать. Шахматные фигуры любого достоинства поведут борьбу с противоположным себе цветом, ведомые разумом и волей того, кто их переставляет на доске. И ес­ ли бы футбольные тренеры точно так же, как шахматисты, играли между собой на макете деревянными фигурками футболистов, то, не сомневаюсь, Валерий Лобановский был бы на чемпионате мира в Италии одним из призеров. А то и чемпионом. В этом, мне кажется, заключалось расхождение сторон на состоявшейся в начале июля в Госкомспорте прессконференции, когда ему, теперь уже бывшему главному тренеру, предъявлялись обвинения в провале нашей сбор­ ной на чемпионате мира в Италии. Однако после всего уже сказанного, думается, можно понять и ответ Лобановского, который все, что произошло, назвал не провалом, а «невыполнением задачи». На практике. В игре. И, что не менее важно, — вне футбольного поля. Не исключаю, что перед следующим чемпионатом мира в США в сборной могут оказаться почти исключительно те наши игроки, которые выступают за зарубежные клубы. Обо всем этом нам еще предстоит узнать, грядущие пере­ мены вызывают сегодня тревожное чувство. Никакой ясности пока нет, а начались эти перемены, к сожалению, накануне главного события футбольного четырехлетия — XIV чемпионата мира. На той же пресс-конференции начальник команды и первый заместитель председателя Федерации футбола СССР Никита Симонян вынужден был признать, что в сборной произошел раскол: на киевлян, «иностранцев» и остальных. Он так и сказал, что «три лагеря — это не сборная, а разобщенная группа людей». Потом, в середине июля, исполком Федерации футбола СССР подвел итоги выступления нашей сборной в Италии и признал их неудовлетворительными... «из-за стратегиче­ ских просчетов и ошибок, допущенных при комплекто­ вании состава». Надо понимать так, что Валерию Лобановскому было отказано в главном его достоинстве — 138

стратега и тактика. Не считаю делом журналиста вмеши­ ваться в споры и суждения тренеров. Однако ведь и в этих спорах было больше эмоций и упреков, чем конструктив­ ной критики. Валентин Иванов: «...У вас в сборной Хидиятуллин не столько играет, сколько падает...», «...Савичев, если бы его взяли в Италию, был бы сильнейшим в атаке...» Эдуард Малофеев: «...как можно было на первую игру выставлять... Бессонова, Заварова, Добровольского?..» Понимаю, что в тот момент в высказываниях было больше обиды и горечи, чем объективности, но совсем не одно и то же — обвинять в сердцах у кромки поля своего футболиста во время неудачно складывающегося матча (вот оно никуда не девшееся навязывание своих представ­ лений игрока) и разговаривать в таком тоне с коллегами, возглавляющими сборную. По мнению Анатолия Бышовца, руководители сборной «не сумели найти новые формы управления игроками, чья психология стала иной». И это говорится тогда, когда в стране ни Президент, ни Президентский совет, ни различ­ ные возникающие партии и группировки пока еще не могут найти эти самые новые формы управления. Валерий Лобановский вернул преемника (на этом же исполкоме Ана­ толий Бышовец был избран новым главным тренером сбор­ ной страны) на грешную футбольную землю, сказав о трех факторах, влияющих в футболе на результат: комплекто­ вание команды, ее подготовка и мотивация. «Бышовец же сюда заносит и большую педагогику, но большим педаго­ гом не каждому дано быть, я, например, не большой педагог, и что теперь с этим делать?» Одну из причин неуспеха сборной возглавляющий мин­ ское «Динамо» Эдуард Малофеев видит в том, что накану­ не чемпионата мира была устроена настоящая борьба за власть между Федерацией футбола и Союзом футболь­ ных лиг. «Валерий Васильевич хотел, видно, создать себе нерукотворный памятник в виде упомянутого союза, — сказал он. — Но самое страшное, что в эту борь­ бу были вовлечены игроки сборной — одни за федерацию, другие — за союз. Разве в такой обстановке главному тренеру было до подготовки к чемпионату мира?» Пишу эти субъективные заметки в начале сентября, когда итальянские страсти стали потихоньку утихать и все внимание было обращено уже к практически новой сбор­ ной, возглавляемой Анатолием Бышовцом, к ее осенним выступлениям в двух отборочных матчах чемпионата 139

Европы. Впрочем, в августе произошло и еще одно из ряда вон выходящее событие. Эдуард Малофеев из-за переноса матча московского «Спартака» с минским «Динамо» теперь уже пошел в атаку на Всесоюзную федерацию. Если так дело пойдет и дальше, мы таки хлопнем дверью», — зая­ вил он публично, угрожая отказом своего клуба и других белорусских команд участвовать в чемпионате СССР. Тут, наверное, уместно вспомнить, что в резолюции Чрезвычайного съезда Союза футбольных лиг СССР, кото­ рый состоялся в конце января в Москве, было записано, что проведение соревнований профессиональных футболь­ ных клубов и команд относится к компетенции Союза футбольных лиг СССР. Но ничего из этого не вышло. (Правда, неизвестно, что было, если бы вышло, и как на практике выглядел календарь всесоюзного первенства.) Так или иначе, в середине июля на заседании исполкома Федерации футбола СССР Валерий Лобановский говорил о том, что отрицательную роль в подготовке сборной к чем­ пионату мира прежде всего сыграл неполноценный чем­ пионат страны. В календаре образовались длительные пау­ зы, а команды, вместо того чтобы заниматься полно­ ценными тренировками, стали выезжать на коммерческие матчи... ...Кстати, никто из специалистов, кажется, не подсчитал (во всяком случае, в прочитанных мною многочисленных публикациях я такого подсчета не обнаружил), сколько же киевлян выступало в составе сборной в Италии? А это любопытно и кое о чем говорит. Скажем, в решавшем нашу турнирную судьбу матче с аргентинцами на поле было всего четверо киевских динамовцев. Надо учесть еще, что в начале второго тайма Бессонов был удален, а Литовченко заменил Протасова за четверть часа до конца матча. А все три игры без замен провели лишь Хидиятуллин, Горлукович и Алейников, как известно, никакого отноше­ ния к киевскому «Динамо» не имевшие. «Я отношу себя к категории людей, — писал Валерий Лобановский, — которые не любят признаваться в своей неправоте, но — с годами и опытом — стараюсь после со­ вершения ошибки поступить таким образом, чтобы окру­ жающим не составляло труда убедиться в том, что я ошибся. Откровенность — наука трудная». Вот каким он был перед чемпионатом мира в Италии. И написал об этом для тех, кто захотел бы его услышать и понять. Многие ли услышали, поняли? Разумеется, во время чемпионата мира в центре нашего 140

внимания было выступление сборной СССР, ее проблемы, просчеты, взаимоотношения тренеров с игроками, нас воз­ мущала предвзятость арбитров. Да и на нелестные оценки игрокам мы не скупились. Иначе и не могло быть, если они пропускали мячи в свои ворота и никак не могли забить хотя бы один мяч — в чужие. И даже крупный выигрыш у камерунцев ничего не изменил в нашем отношении к сборной СССР, которой пришлось первой из команд-не­ удачниц покинуть Италию. Словом, может создаться впечатление, что только у нас одних все было плохо, все не так, только одни мы не смогли как следует подготовиться к финалу мирового пер­ венства. Полагаю, это глубочайшее заблуждение. И, мне кажется, помимо анализа подготовки и выступления сбор­ ной СССР в Италии необходимо всесторонне проанализи­ ровать подготовку и выступления других, если не всех, то ведущих сборных. Этим должны в первую очередь за­ няться те, кто может в той или иной степени повлиять на улучшение футбольного дела в нашей стране. Сколько же здесь можно найти общих проблем (и в комплектовании сборных, и в исполнительском мастерстве на поле), скольких ошибок избежать в будущем! И делать все это следует публично, как поступил Анатолий Бышовец после проигрыша сборной СССР в конце августа в Москве товарищеского матча все той же сборной Румынии, обыгравшей нас на старте чемпионата мира в Бари. Потому что, едва взяв бразды правления в свои руки, Бышовец тотчас убедился: никто на ошибках у нас не учится и, похоже, не желает учиться. А говорильня, пусть она всем уже и приелась, — это самый легкий способ уйти от ответственности. Как заявил новый главный тренер сборной: «На словах вроде бы у всех такие благие наме­ рения — помочь создать настоящую команду, а на деле одни только разговоры, за которыми ничего не кроется». К сожалению, не приходится сомневаться, что так будет продолжаться и впредь. По крайней мере, до тех пор, пока, может быть, самому Анатолию Бышовцу, помимо всего прочего, удастся «найти новые формы управления игро­ ками, чья психология стала иной». Горькая, конечно, иро­ ния, ко такова наша сегодняшняя действительность, в кото­ рой ведь и футбол не стоит особняком, являясь в какойто мере моделью жизни общества. Впрочем, и в такой высокоразвитой футбольной стране, как Бразилия, в сборной которой после чемпионата мира тоже произошла смена главного тренера (как известно. 141

вместо Себастьяна Лазарони сборную принял Паоло Фаль­ као), проблем, связанных с психологией игроков, хватает в избытке. Оказывается, и в бразильской сборной с «иностранцами» хлопот полон рот: то их невозможно вы­ звать из-за рубежа на сборы, то они вносят смуту, когда дело касается призовых денег. Между прочим, Фалькао начал с того, что не включил в сборную почти всех футбо­ листов, выступающих за рубежом. Теперь в сборной Бра­ зилии из восемнадцати игроков — четырнадцать дебю­ тантов! Сборные Голландии, Аргентины, Англии... И опять, сколько внутренних проблем, решенных и нерешенных уже в ходе чемпионата мира. Это и всем нам — уроки на будущее. Чего стоят публичные высказывания Рууда Гул­ лита, футбольный авторитет которого позволяет ему гово­ рить все, что он думает. Например, так: «Наша нынеш­ няя игра — результат плохого руководства сборной в последние два года. Я это говорил постоянно, но меня никто не слушал... У нас есть футболисты, которые не доверяют друг другу. Надо поменять что-то в игре, иначе беды не избежать». И сборная Голландии беды не избежа­ ла, хотя провела, пожалуй, самый впечатляющий из всех матч, в красивой и жесткой борьбе уступив будущему чем­ пиону — сборной ФРГ. Наверное, сборная ФРГ потому и сумела завоевать золотые медали, что ей удалось лучше, чем кому-либо, подготовиться к чемпионату. И, уверенный в себе и своей команде, Франц Беккенбауэр с самого начала ничего не скрывал. Он считал, что его игроки продемонстрируют весь арсенал накопленной мощи. Тщательный разбор подготовки и ведения игры веду­ щими сборными необходим и потому, что от различных непредвиденных обстоятельств перед турнирами такого ранга не застрахован никто. А играть-то все равно надо. Играть, не роняя своего высокого футбольного автори­ тета. И тогда, как это доказала сборная Аргентины, можно несмотря ни на что дойти и до финала. Урок сборной Аргентины особенно поучительный. Вот уж кому не везло, так не везло! Впрочем, это касается только травм игроков. Даже участие Диего Марадоны в чемпионате было под сомнением. Многие посчитали, что тут аргентинцы «напускают туману», но потом, когда туман рассеялся, оставалось лишь удивляться, как же всетаки сборной Аргентины удалось провести все семь матчей да еще завоевать серебряные медали... Ведь теперь-то мы 142

знаем, что Марадона действительно провел весь чемпио­ нат, что называется, на одной ноге. Серьезные травмы преследовали и других игроков. А основному вратарю Нери Пумпидо была сделана в итальянском госпитале операция по поводу двойного перелома правой голени. Могли ли аргентинцы победить в финале? Мне думает­ ся, они были способны и на такое, даже несмотря на дисквалификацию перед финальным матчем сразу четырех ведущих игроков. Можно было бы в таком случае на­ звать победу сборной Аргентины справедливой? По горя­ чим следам, наверное, немногие бы с этим согласились. И мне тоже так казалось. Однако сейчас, когда снова прокручиваешь в памяти увиденные в Италии матчи арген­ тинцев, вспоминаешь суждения об их игре, то начинаешь все больше понимать, что, может быть, именно сборная Аргентины и была главным героем последнего чемпионата мира. Отнюдь не претендую, чтобы кто-нибудь вместе со мной разделил это мнение. Предлагаю только задуматься, как в финал могли выйти две сборные, одна из которых безусловно нравилась всем и считалась сильнейшей, а другая, явно слабее, тем не менее одолевала соперников и была все время на виду у всех. Ее критиковали, в нее не верили, но победить ее не могли. Ни соперники в ре­ шающих заключительных матчах, ни тем более представи­ тели прессы в своих высказываниях. Мне кажется, в этом отношении аргентинцы преподали замечательный урок всем, кого оставили позади себя. Ну а о том, как сами футболисты должны относиться к игре, к важности каждого матча, на мой взгляд, лучше всего поведал своеобразный «диспут» между главным тре­ нером аргентинцев Карлосом Билардо и все тем же Диего Марадоной. Перед встречей сборных Аргентины и Румы­ нии, озабоченный серьезной травмой Марадоны, Билардо решил посоветоваться: выходить ли ему на поле или нет? И услышал в ответ: «Карлос, ты что, сумасшедший? Если я не буду играть, я покончу с жизнью». Вот это и есть для игрока самое важное в жизни — играть! Московский монолог А. Г. Искаженное ненавистью лицо, горящие глаза, полу­ крик... Мне даже не поверилось вначале, что это Эдуард Малофеев. Он вскочил со своего места в предпоследнем ряду зала для заседаний коллегии Госкомспорта СССР, в 143

котором проходил исполком Федерации футбола СССР, и требовал от Лобановского покаяться. Лобановский резонно заметил, что каяться лучше всего в церкви. Тогда Мало­ феев вышел на трибуну. «Обязательно нужно каяться. К кающемуся человеку определенные симпатии есть», — сказал Малофеев. После чемпионата страны 1990 года «Советский спорт» обратился ко всем тренерам команд высшей лиги с одним вопросом: «Как вы оцениваете выступление своей команды в чемпионате-90? Если недовольны, то чем?» Ответ глав­ ного тренера минского «Динамо» Эдуарда Малофеева был покаянно-кратким: «Пространно комментировать выступ­ ление в столь неудачном для нас чемпионате не берусь. Поэтому ограничусь буквально тремя словами: больно... досадно... стыдно...» Разумеется, стыдно, когда минское «Динамо» никак не может выбраться из ямы, в которую угодило, а искренний футбол показало лишь в заключительных турах первенства в играх против киевского «Динамо» и «Памира», которым ничего уже в чемпионате не было нужно и победы над которыми позволили минчанам не искушать судьбу в пере­ ходных матчах за право выступать в высшей лиге с мос­ ковским «Локомотивом». Меня, признаюсь, другое поразило. Как получается, что тренер, не берущийся комментировать выступление своей команды, тратит в разгар ее неудач уйму времени для того, чтобы на заседаниях тренерского совета и исполкома федерации подробно комментировать игру чужой для него команды, о внутренней жизни которой он ничего не знает, как не знает ничего о тренировочном процессе, об уста­ новках на матчи, о проблемах тренеров и игроков. На месте Лобановского я вообще бы не пришел на состоявшиеся в середине июля 1990 года заседания тре­ нерского совета и исполкома федерации. Зачем, для чего? Для того, чтобы в очередной раз услышать оскорбления в свой адрес? Их было достаточно за его тренерскую жизнь. Уровень «дискуссии» на заседаниях заметно похо­ дил на обмен мнениями среди болельщиков, собирающих­ ся у огромных турнирных таблиц в разных городах стра­ ны: «Не того взяли... Не так держали Лэкэтуша... Не там разместились... Не тех поставили против Аргентины... Сколько заплатили?.. А Черенков был бы лучше...» Болельщиков я понимаю. Но тренеров? Куда подева­ лись объем их знаний и квалификация? А как же быть с традициями, оставленными великими тренерами прошло144

го — Борисом Андреевичем Аркадьевым и Виктором Алек­ сандровичем Масловым? Вот уж кто дискутировал образно и точно, порой резко, но только в рамках предмета — футбола, его эволюции, разнообразия его тактических ва­ риантов. Где дискуссии среди нынешних тренеров о такти­ ке, стратегии, общих и локальных проблемах футбола, именно футбола, а не тех организационных неурядицах, которые на слуху и набили всем оскомину. Кто, кроме тренеров, лучше знает футбол, кто, кроме них, должен формировать в спорах общественное мнение, просвещать любителей, проявлять тренерскую солидарность? Нет ни дискуссий, ни тренеров, их ведущих. Нынешних в лучшем случае хватает на то, чтобы поставить ранней весной под­ пись под безобразно составленным календарем, а затем весь год публично клясть составителей. В пресс-центре чемпионата мира довольно часто встре­ чал известных западноевропейских тренеров. Как они туда попадали? Очень просто. Подписывали контракт с тем или иным изданием, которому интересно не только мнение своего специального корреспондента, но и взгляд на фут­ бол известного специалиста, аккредитовывались при прессцентре и работали: писали (сами ли, с помощью ли жур­ налистов-профессионалов, не важно) или комментировали по телевидению. Побывали на чемпионате и многие советские тренеры. Что же они там делали? «Нас разместили за много де­ сятков километров от Рима, — свидетельствует Павел Са­ дырин. — Выдали на руки по 80 долларов (стоимость двух-трех поездок на такси) на две недели пребывания и по пять билетов на нос для посещения пяти матчей чем­ пионата. И больше ничего связанного с футболом мы не увидели. Посредственные места на трибунах... Отсутствие возможности побывать на послематчевых пресс-конферен­ циях, на тренировках сборных — участниц чемпионата мира... В итоге наши небольшие группы футбольных трене­ ров больше походили на обычные группы болельщиков, которыми была наводнена в те дни Италия. Правда, нас охотно возили по турмаршрутам. Мы увидели Ватикан, Сикстинскую капеллу, массу других памятников и досто­ примечательностей, которыми богата Италия. Все это было интересно, но не могло заменить профессионального общения с коллегами из других стран. В итоге польза для тренеров от такой поездки была сведена до минимума. Надеюсь, в будущем Федерация футбола СССР возьмет это дело в свои руки. Где, как не в странах, диктующих 145

сегодня футбольную моду, могут совершенствоваться наши тренеры!» Даже при решении организационных проблем возмож­ ны иные сложности для советских тренеров, в массе своей говорящих только на родном языке. Не забуду, как на пресс-конференции в Милане после матча ФРГ — Голлан­ дия Франц Беккенбауэр и Лео Беенхаккер легко переходи­ ли с английского на немецкий, с немецкого на итальян­ ский, с итальянского на испанский, с испанского на французский — в зависимости от того, журналист какой страны задавал вопрос. Примерно так же выглядел на пресс-конференциях тренер чехословацкой сборной Йозеф Венглош, возглавивший после турнира английский клуб «Астон Вилла»... Свыше пятидесяти лет управленческие структуры со­ ветского футбола оставались незыблемыми: нижнее зве­ но — общественная федерация футбола, среднее — спор­ тивные функционеры, находящиеся на службе у госу­ дарства, высшее — ответственные за состояние спорта люди в ЦК КПСС. Разумеется, ЦК не опускался до ре­ шения второстепенных вопросов, таких, к примеру, разре­ шать футболистам играть без щитков или не разрешать, но все крупные акции чиновники спортивного ведомства согласовывали на Старой площади в Москве, где распо­ ложены многочисленные здания ЦК КПСС. Кого назначить тренером сборной? Бить или не бить послематчевые пенальти? Играть или не играть с чилийца­ ми в 1973 году?.. Эти и многие-многие другие проблемы обговаривались, уточнялись в так называемом секторе спорта Отдела агитации и пропаганды ЦК КПСС, попрос­ ту — Агитпропа, согласовывались, если это было необхо­ димо, выше, и решения спускались вниз, где преподно­ сились общественности как якобы принятые федерацией. На Старой площади происходило множество заседаний, на которых футбольных тренеров учили, как тренировать, игроков — как играть, журналистов — как писать. Перед каждыми Олимпийскими играми и крупными чемпионатами мира, прежде всего по футболу и хоккею, в Агитпропе собирали отправлявшихся на соревнования журналистов и объясняли им, о чем они должны писать, а о чем упоми­ нать нельзя. Потом специальные люди из ЦК тщательно следили за публикациями и вносили по ходу дела коррек­ тивы. Вспоминаю курьезнейший случай из собственной прак146

тики. Я работал тогда в спортивной редакции ТАСС и поздней осенью 1977 года отправился в командировку в Тбилиси для того, чтобы написать отчеты о двух футболь­ ных матчах. В одном из них в воскресенье за так назы­ ваемый Кубок сезона (мертворожденное дитя «Комсо­ мольской правды») встречались чемпион страны киевское «Динамо» и обладатель Кубка СССР московское «Дина­ мо». В другом, в среду, тбилисское «Динамо» принимало в розыгрыше европейского кубка швейцарский клуб «Грас­ схопперс». Собственно, второй матч и был главной целью моей командировки: зарубежные клиенты ТАСС ждали с него подробностей. Как ни подогревала «Комсомольская правда» интерес публики к своему Кубку, на трибунах тбилисского стадио­ на собралось всего 16 тысяч человек. И это — в Тбилиси, при великолепной погоде, в городе, где футбол любят неимоверно, где, согласно шутке, если в январе повесить на стадионе сушить футболки игроков тбилисского «Дина­ мо», стадион будет заполнен по меньшей мере наполовину. Да и сам матч уставших после напряженного сезона динамовских команд Киева и Москвы проходил вяло, неинтересно, обе «отбывали номер». Обо всем этом я и написал в своем небольшом репор­ таже: о том, что зрителей было лишь 16 тысяч, о том, что игра соперников была слабой. По понедельникам, как известно, у нас выходит только одна газета — «Правда». Именно она и опубликовала мой отчет, без подписи разумеется, с безымянными буквами «ТАСС». Вечером в понедельник в гостинице я обсуждал с кол­ легами из грузинского агентства Грузинформ, как нам построить освещение матча тбилисское «Динамо» — «Грассхопперс»: нужно было встретить в аэропорту швей­ царскую команду, взять интервью у ее тренеров, побывать на тренировке тбилисского клуба... Словом, обычная работа. Раздался телефонный звонок. Мой непосредственный начальник, заведующий спортивной редакцией ТАСС Александр Ермаков сказал, что мне необходимо срочно вернуться в Москву. «Завтра же, — сказал он, — не дожи­ даясь игры». Разумеется, первым делом я предположил, что что-то произошло в семье. «Нет, — обрадовал звонив­ ший, — дома все в порядке. Есть указание руководства ТАСС о твоем отзыве из командировки». Ничего не понимая, я тем не менее не мог ослушаться: 147

ТАСС платил мне зарплату, и я вынужден был подчинять­ ся его требованиям. На следующий день я вылетел в Москву. Вечером, ког­ да меня вызвал к себе заместитель генерального директора ТАСС Виталий Игнатенко, все прояснилось: «Мне, — гнев­ но сказал Игнатенко в присутствии Ермакова, — звонил Евгений Михайлович Тяжельников и выразил свое неудо­ вольствие вашим отчетом». Здесь необходимо пояснить, кто такой Тяжельников. В свое время он работал в челябинском обкоме КПСС, в 1968 году его назначили первым секретарем ЦК ВЛКСМ (формально, разумеется, выбрали), а в 1977 году — заве­ дующим Отделом пропаганды ЦК КПСС. После того как в ноябре 1982 года умер Леонид Брежнев и к власти при­ шел Юрий Андропов, Тяжельникова моментально отпра­ вили послом в Румынию. Где он сейчас, мне неизвестно. В качестве руководителя советского комсомола Тя­ жельников прославился тем, что на одном из съездов КПСС он под аплодисменты собравшихся, перешедшие в бурные продолжительные аплодисменты, зачитал какую-то заметку из старой многотиражной газеты о Л. Брежневе. Этот акт — одно из самых больших «достижений» совет­ ского комсомола. В те годы, когда Тяжельников руководил советским комсомолом, молодой, талантливый журналист Виталий Игнатенко стал заместителем редактора газеты «Комсо­ мольская правда», а затем — заместителем генерального директора ТАСС, которым руководил в те годы нынешний посол СССР в Великобритании Леонид Замятин. Между прочим, Замятин вместе с Игнатенко (в годы брежневщины они, кстати, возглавляли Отдел международной информа­ ции ЦК КПСС) стали в 1978 году лауреатами самой прес­ тижной в Советском Союзе Ленинской премии за сцена­ рий фильма «Повесть о коммунисте» — фильма о светлой и яркой жизни и неугомонной деятельности во благо советских людей Леонида Ильича Брежнева. Не уверен, что лауреатам послу Замятину и ставшему недавно Ге­ неральным директором ТАСС Игнатенко хочется сейчас вновь и вновь смотреть этот «шедевр» документального киноискусства. А. И. Солженицын в своих «посильных соображениях» о том, «Как нам обустроить Россию», заметил: «И вот в новую гласность кинулись и все грязные уста, которые десятилетиями обслуживали тоталитаризм. Из каждых четырех трубадуров сегодняшней гласности — трое недав148

них угодников брежневщины, — и кто из них произнес слово собственного раскаяния вместо проклятий безлико­ му «застою»?.. Десятки тысяч образованцев у нас огрязне­ ны лицемерием, переметчивостью, — и мы ни от кого не ждем раскаяния, и весь этот душевный гной пусть так и тянется с нами в будущее?» Отступление, которое я сделал, просто необходимо для того, чтобы понять, какие серьезные люди обратили вни­ мание на мой скромный футбольный отчетик, состоявший ровно из 20 газетных строк. «Это аполитично, — сказал мне тогда Игнатенко. — О таком важном мероприятии вы рассказали «сквозь зу­ бы». Отдел пропаганды и товарищ Тяжельников предло­ жили отозвать вас из командировки. И мы это сделали, чтобы вы подумали над своим поведением». Это сейчас я могу посмеяться над примитивным уров­ нем высоких руководителей, у которых словно бы не было других задач, кроме как следить за тем, что написано в футбольных отчетах. Тогда же мне было не до смеха, поскольку я встал перед выбором: либо подать заявление об уходе, либо «проглотить» полученную оплеуху. Грешен: я слишком любил тогда свою работу, чтобы уйти. И я — остался. Для Тяжельникова и Игнатенко это — секундный эпи­ зод, о котором они мгновенно забыли, потому что человек для них в такой ситуации букашка, не более. Для меня же этот эпизод прежде всего наглядная характеристика того, чем занимались в так называемый застойный период достаточно высокие партийные руководители, бывшие да­ леко не последними в группе «архитекторов застоя». ...Футбольный люд в тех условиях был абсолютно бес­ правным. Что прикажут чиновники сверху, никогда к фут­ болу никакого отношения не имевшие, то и вынуждены были делать. Одно время, например, шла жестокая «идео­ логическая битва» с командами, которые выходили на поле в футболках с «символикой зарубежных фирм». Имелся в виду прежде всего трилистник — адидасовский торговый знак. Доходило до смешного. Рассказывают, как однажды в воскресенье со своей дачи в тренировочный лагерь московского «Динамо» приехал с сыном на велоси­ педах один из высоких динамовских руководителей. Он встретился с командой и популярно объяснил ей, как это плохо — играть не в отечественных магазинах приобре­ тенной форме. Игроки внимали, посмеиваясь. Дело в том, что «лектор» и сын приехали на базу, с ног до головы оде149

тые в «адидас»: костюмы, кроссовки, кепочки... Только ве­ лосипеды у них были не адидасовские. Сейчас, когда команды наши рекламируют продукцию западных фирм, которую никогда, к слову, не видит совет­ ский потребитель, когда за проданных за рубеж игроков берут валюту, автобусы, автомашины, промышленные това­ ры, спортивную форму, когда сам ЦК КПСС через совместные предприятия приторговывает за валюту своим жилым и нежилым фондом, вспоминать об усилиях «идео­ логов» смешно, конечно, но это было. Перемены в стране, связанные с апрелем 1935 года, не могли, безусловно, обойти стороной футбол. Возникал только один вопрос: когда? Наивно было ожидать кон­ структивных шагов в направлении изменений со стороны Госкомспорта СССР — одного из самых консервативных в стране ведомств, зарабатывающего на фактически рабском труде спортсменов и тренеров сумасшедшие средства — в валюте прежде всего. Да и возглавлял тогда спортивное министерство один из многолетних заместителей заведую­ щего Агитпропом Марат Грамов. Наивно также было по­ лагать, что кто-то наверху вдруг вспомнит о футболе и спустит разнарядку: а ну-ка, сделайте быстренько по-но­ вому. Не до футбола. Более сложных проблем выше кры­ ши. И тогда за дело взялся футбольный народ, самый заинтересованный в изменениях. Куда обращаться с идеями? По старой привычке боль­ шая группа тренеров команд высшей лиги обратилась в декабре 1987 года с письмом в ЦК КПСС — тогда еще «церковь» для большинства жалобщиков и просителей. В, письме; весьма коротком, специалисты достаточно аргу­ ментированно поставили вопрос о необходимости создания хозрасчетных футбольных клубов и самоуправляемого объединения профессиональных работников футбола. Стали ждать. «Ждите ответа» это называется. Письмо гуляло по кабинетам ЦК КПСС и Госкомспорта месяца четыре. Итогом стала глубокомысленная резолюция быв­ шего заведующего бывшим Отделом пропаганды ЦК Юрия Склярова. Резолюция валила все с больной головы на здоровую и утверждала, что тренеры плохо представляют себе, как много делается в стране для развития футбола. Что оставалось делать тренерам? Правильно! Обратить­ ся в вышестоящую (над Скляровым) организацию — в Политбюро ЦК КПСС. Надо сказать, что после этого все проходило достаточ150

но быстро. Резолюция Склярова на письме появилась в апреле, а уже в мае в ЦК КПСС состоялась беседа с тре­ нерами и игроками команд высшей лиги, в ходе которой были рассмотрены их предложения. На том совещании представительствовал Егор Лигачев. Он заявил, что «надо переходить на демократические принципы, избавляться от монополизации аппарата и отдавать управление футболь­ ной жизнью самим тренерам, футболистам, судьям». Понятно, произнесенные одним из тогдашних руково­ дителей партии слова — еще не документ, которому бы следовали руководители спортивные. Впрочем, вскоре появился и документ — результат совместного творчества трех ведомств: Совета Министров СССР, ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ. Назывался он удивительно сложно и трудно­ произносимо: «О совершенствовании управления футбо­ лом, другими игровыми видами спорта и дополнительных мерах по упорядочению содержания команд и спортсменов по основным видам спорта». Невозможно выговорить и тем более разобраться в его сути. Документ этот, как и большинство подобных бумаг, абсолютно неконкретный. Да и с какой стати ему быть конкретным, если готовили его чиновники из Госкомспорта, которым никак не хотелось отпускать футбол, лишать­ ся власти над ним и средств, которые он приносит. В соответствии с документом, в декабре 1988 года (довольно поздно, но следует учесть, что Госкомспорт за­ тянул подготовку проекта устава футбольного союза, который предполагалось создать; проект этот обсуждался в печати, большинство специалистов высказались против него) была созвана Учредительная конференция. Созданный в кабинетах Госкомспорта проект отвергли, ибо он не оставлял футбольному союзу права на безого­ ворочную административную и финансовую самостоятель­ ность. Была образована комиссия из 25 человек, которой поручили в течение месяца доработать устав с учетом всех мнений, высказанных на конференции. Тогда же впервые в качестве альтернативы прозвучал киевский проект новой организации — Союза футбольных лиг СССР. Но прозвучал как-то глухо, поскольку распро­ странен был за несколько минут до начала конферен­ ции, и многие так толком и не поняли, что сие означает. Рассказывая в одной из газет о прошедшей конферен­ ции, я заметил, что профессионалы уходили с нее с высоко поднятыми головами — им удалось в локальной «схватке» одолеть чиновников. Но, добавил тогда, напрасно они ра151

дуются, имея дело с поднаторевшими в аппаратных играх профессиональными чиновниками. Так оно в конце концов и вышло (это я о напрасной радости). Пока же... Месяц, отведенный конференцией комиссии, растянул­ ся на полгода. За это время проект устава так и эдак рассматривался в различных организациях. Наконец его довели до нужной — кому? — кондиции и представили на июньскую конференцию 1989 года. Еще одну конферен­ цию по созданию футбольного союза. Проходила она в зале Госкомспорта. Я сидел в первом ряду. Шел первый Съезд народных депутатов СССР. В портфеле у меня лежал маленький радиоприемник, через наушник я время от времени «врубался» в наиболее интересные выступления на Съезде (тогда, как помню, с прекрасным монологом о сельском хозяйстве и его пробле­ мах выступил Юрий Черниченко). Тональность — за изме­ нения! — большинства выступлений на Съезде и футболь­ ной конференции совпадала. Проект устава вновь отвергли напрочь как не соответствующий духу времени. Большин­ ством голосов приняли альтернативное решение — обра­ зовать Союз футбольных лиг, который бы — и только он! — занимался делами высшей, первой и второй лиг. А федерация? Та, старая федерация? Что ж, оставалась и она, но только как координатор работы в сборных, в мас­ совом и детско-юношеском футболе. Спустя месяц еще одна конференция закрепила созда­ ние Союза лиг, приняла устав и избрала административ­ ный совет новой организации. Все! Дело сделано! Все?.. Мне трудно судить, чем занимался административный совет, но на суд публики не было представлено ни одного решения, говорившего бы о его плодотворной деятель­ ности. Не было, в частности, необходимого и результатив­ ного похода в Совет Министров СССР для того, чтобы формально «переписать» на себя функции проведения все­ союзных соревнований, принадлежавшие — по закону — Госкомспорту и федерации. Не было разработано положе­ ние о проведении чемпионата. Не был подготовлен статус игрока и тренера. Не было... Много чего не было сделано сразу же, по горячим следам. Фактически административный совет, хотел он того или не хотел, предоставил трехмесячную «передышку» Госкомспорту СССР, занимаясь в основном решением 152

частных вопросов, а не глобальных, и позволив тем самым противникам организации футбольных профессионалов привести в порядок свои пошатнувшиеся было позиции. А ведь тогда, в июне, Госкомспорт подумал уже, что футбол «уплыл»... Фактор времени сыграл, на мой взгляд, решающую роль. Госкомспорт пришел в себя и начал воевать за свои позиции, поняв, что перед ним весьма неопытный противник. На коллегии Госкомспорта для начала был признан статус Федерации футбола СССР как самоуправ­ ляемой союзной общественно-государственной организа­ ции, осуществляющей совместно с Госкомспортом руко­ водство футболом в стране (потом это «совместно» исчез­ ло, поскольку слишком уж приближало футбол к государ­ ству; слово исчезло, суть — осталась). Что же касается Союза футбольных лиг, то ему коллегия определила место только в структуре федерации, отказав тем самым в само­ стоятельности и разрешив проводить соревнования лишь в высшей и первой лигах. Довольно точно, мне кажется, высказался об этом ре­ шении коллегии один из тех, кто проводил идею создания Союза лиг в жизнь, — Валерий Лобановский: «На скорую руку предпринята попытка гальванизировать усохший об­ щественный орган — Федерацию футбола СССР. При по­ мощи административных подпорок федерацию тщатся по­ ставить в вертикальное положение. Главная подпорка: на службу в федерацию вместе со своими должностными окладами переходит аппарат Управления футбола Госком­ спорта СССР. Перестройка вылилась в смену вывесок». И далее: «Если бы спортивное ведомство действительно радело о пользе дела, оно приняло бы равноправное партнерство футбольных профессионалов. Но не будущее футбола занимает мысли спортивного начальства. Футбол приносит немалые средства, которые можно транжирить, не отчитываясь перед футболом. Руководить профессио­ нальным футболом — значит разъезжать по всему свету за казенный счет, проверять и наставлять команды за их счет, назначать им арбитров, «пущать или не пущать» в престижную лигу, входить без стука в руководящие каби­ неты, получать знаки отличия за победы. Для нас фут­ бол — работа. Для них — ковер-самолет и скатерть-само­ бранка». 2 декабря 1989 года состоялось очередное заседание административного совета. Мне после его окончания по­ звонили и сказали, что совет принял решение расширить 153

высшую лигу до 18 команд, включив в нее опростоволо­ сившиеся «Зенит» и «Локомотив», а первую лигу — до 40 команд. Признаться, не поверил сообщению и вынуж­ ден был его перепроверить. К сожалению, все подтверди­ лось. Это, на мой взгляд, стало началом конца Союза лиг. Решение мгновенно стало непопулярным. Во-первых, оно нарушало все спортивные принципы. Во-вторых, не посове­ товались даже с тренерами команд высшей лиги (для кого же тогда Союз, если не для профессионалов, работающих в сильнейших наших командах?). В-третьих, на заседании совета присутствовали лишь 19 его членов (менее полови­ ны), двое из них голосовали против. Из занимающихся практическим футболом членов совета в зале был лишь тренер из первой лиги Валерий Газзаев. Наверное, нет ничего удивительного в том, что было принято исключительно ошибочное решение, от которого потом пришлось публично отказываться. Решение это — следствие прежде всего качественного состава админис­ тративного совета. Еще на июльской конференции насторожила легкость, с которой списком избирали членов административного совета. Список этот пополнялся простым перечислением фамилий с мест. Иногда ни председательствующий, ни присутствующие не знали, о ком идет речь, но тем не менее каждая вновь названная фамилия в список вноси­ лась (исключение составила реплика одного из репортеров, который, видя такое дело, предложил внести в список свою тещу). Все это дает основание утверждать, что сформирован­ ный на конференции состав административного совета во многом носил стихийный характер. Заметил бы также, что на самой конференции были выбраны 23 члена совета, в публикации после высокого собрания перечислены фамилии уже 30 человек, спустя два месяца членов административного совета стало 34, затем — 39. Цифры произвольные: в уставе новой органи­ зации численность административного совета не определе­ на. Но нет в уставе и пункта, согласно которому возможна кооптация в совет, состав его избирается только конфе­ ренцией. Любопытен и качественный состав административного совета. Помимо людей, имеющих непосредственное отно­ шение к футболу, в нем широко представлены директора различных производственных объединений, заместители 154

министров, председатели исполкомов, есть даже следова­ тель по особо важным делам и начальник морского па­ роходства. Ничего не имею против представителей всех этих профессий, но не могу понять, почему именно они должны принимать решение о, скажем, структуре чемпио­ ната, а не совет, состоявший бы из представителей всех клубов. Велосипед давно изобретен. Достаточно посмотреть структуры управления футболом в цивилизованных не только в спортивном отношении странах и перенять на­ копленный ими за десятилетия опыт. Союз лиг возглавил редактор (тогда еще) еженедель­ ника «Футбол — Хоккей» Виктор Понедельник. Блестящий в прошлом футболист, забивший в 1960 году в финале розыгрыша первого Кубка Европы «золотой» гол в ворота югославов, он довольно давно занимается вопросами, свя­ занными с футбольной журналистикой, но не имеет ника­ кого опыта в руководстве таким сложным «организмом», каким стал Союз лиг. Решения второстепенных вопросов не должны были заслонять главные. «Теневым» лидером Союза был Валерий Лобановский, но ему невозможно было выкроить время на «третью команду», вполне хватало забот, связанных с двумя дру­ гими — сборной и киевским «Динамо». Их оппонент Вячеслав Колосков — опытнейший спор­ тивный работник, более десяти лет возглавляющий Управ­ ление футбола, вице-президент ФИФА — идеально, как мне думается, построил «сражение», и ему удалось соз­ дать организацию, которую он потом и возглавил, — якобы самостоятельную Федерацию футбола СССР. В нее он перевел всех работников Управления. В числе 47 членов исполкома федерации большинство поддерживают Колоскова: ему не составило большого труда провести по заданному сценарию выборы в исполком. Более того, в разгар «войны» с Союзом лиг, которую я назвал бы «бесполезной войной», Вячеслав Колосков заручился поддержкой ФИФА. Вначале на пресс-конфе­ ренции (совместной с представителями Союза лиг) он упомянул о том, что ФИФА обеспокоена сложившейся в советском футболе нездоровой ситуацией и готовит по этому поводу письмо, в котором угрожает двухлетней дисквалификацией, а потом опубликовал так называемый меморандум генерального секретаря ФИФА Йозефа Блат­ тера на страницах «Советского спорта». Правда, текст письма Блаттера носит прежде всего частный характер и 155

по стилю удивительно похож на заявление советских спортивных чиновников, но факт остается фактом: письмо получено из штаб-квартиры ФИФА, что подтверждается оригиналом. Не уверен, что «война» между федерацией и союзом каким-то образом сказалась на выступлении нашей сбор­ ной в Италии. Понятно, что состояние конфронтационной неопределенности не способствовало нормальному тече­ нию нашей футбольной жизни, но пристегивать борьбу за власть к неудаче на чемпионате мира я бы не стал. Чем закончится эта «война», которая продолжается взаимными выпадами, иногда настолько мелкими, что невольно напоминают уличные склоки? По всей вероятности, федерация, которая, как мне кажется, «провалила» наш внутренний сезон-90, хочет она того или нет, в один прекрасный день будет вынуждена поделиться! властью с «оппозицией». В чемпионате страны-90, как известно, не участвовали три команды, которые должны были играть, — тбилисское «Динамо», «Жальгирис» и «Гурия». О причинах все знают, о последствиях тоже — футбол в Грузии и Литве стал «вариться в собственном соку», и если не зачах совсем, то находится на пути к этому. Не могу считать, что справедливым было решение фе­ дерации о фактической дисквалификации грузинских и литовских команд. Их низвели до уровня клубов ( и спорт­ сменов Южно-Африканской Республики, с которыми по-прежнему запрещают играть кому бы то ни было). Подобная акция в отношении Грузии и Литвы усугубила положение, выглядела недостаточно продуманной и боль­ ше всего походила на нежелание серьезно вникнуть в непростую политическую ситуацию и попытаться на приемлемых, может быть, даже компромиссных, условиях с выгодой для всех разобраться в случившемся. Не секрет, что одной из причин демарша Грузии было нежелание далее мириться с диктатом футбольного цент­ ра. Урок для федерации (она же Управление футбола и хоккея Госкомспорта СССР, да именно так: объявленная самостоятельность на деле оказалась мифической — по-прежнему все работники федерации продолжали оста­ ваться штатными работниками Госкомспорта СССР, сидели в тех же кабинетах, получали зарплату в кассе спортивного ведомства) не пошел впрок. В разгар чемпио­ ната фактически с ультиматумом выступила Белоруссия, пригрозившая отозвать свои команды всех лиг. Причина — 156

волевое решение о переносе матча минского «Динамо» со «Спартаком». Самым серьезным образом в 1990 году обсуждались вопросы о «футбольной независимости» Украины. Министр иностранных дел Украины отправил в ФИФА письмо от­ носительно возможного принятия ее в ряды ФИФА. В ответе Йозефа Блаттера примечательна одна фраза: «Если Украинская ССР получит политическую незави­ симость, то тогда Вы могли бы обратиться с заявлением о приеме в члены ФИФА». Мы живем в исключительно динамичное политическое время. За короткий срок рухнула коммунистическая сис­ тема в странах так называемого социалистического лагеря, объединилась Германия, практически все союзные респуб­ лики приняли Декларацию о суверенитете. Совсем не исключаю, что события ближайшего будущего, связанные прежде всего с заключением нового Союзного договора и изменением названия нашей страны, приведут к тому, что в отборочном турнире к чемпионату мира будет выступать не одна, а несколько сборных, представляющих нашу нынешнюю территорию, и такое понятие, как «сбор­ ная СССР», исчезнет вообще. Это трудно себе представить, но ситуация в стране, экономическая и политическая, может привести к этому. ...Футбол — игра. Не более того. Особенно остро я это почувствовал во время последнего матча нашей команды против сборной Камеруна. В ложе прессы стадиона в Бари было не густо: 153 журналиста — меньше, чем на каком-либо другом матче (рекорд всех чемпионатов мира, кстати, принадлежит теперь финалу Аргентина — ФРГ — 1606 журналистов). Одновременно с началом матча из Неаполя пошла по телемонитору трансляция встречи Аргентина — Румыния. При счете 3:0 в нашу пользу ар­ гентинец Монсон открыл счет в Неаполе. Со скамейки запасных сборной СССР оборачиваются каждые три мину­ ты и взглядом спрашивают нас, какова ситуация в Неаполе. Мы отвечаем жестами. На 63-й минуте «карты» сошлись. Нам нужно было 4:0 в Бари и победа любого из соперни­ ков в Неаполе. Добровольский забил четвертый мяч, а в Неаполе все еще 1:0. Необходимый «расклад» держался пять минут, а потом Балинт в Неаполе сравнял счет. Если бы не было этого гола, сборная СССР получила бы шанс на продолжение борьбы. Стало ли это полезным лекарством для нашего футбо­ ла, который болен? Не думаю.

Сергей Микулик КУДА НИ КИНЬ, ВСЮДУ КЛИН Александр Тукманов, в недавнем прошлом защитник московского «Торпедо», а ныне — заместитель председа­ теля Федерации футбола страны, в последние годы дважды был руководителем нашей футбольной делегации на круп­ нейших турнирах: в 1988 году на Олимпиаде в Сеуле и в 1990-м — на итальянском чемпионате мира. Вернулись наши сборные с этих соревнований с разными, как извест­ но, достижениями. И если руководитель сеульской делегации давал интервью в мажорном тоне, то теперь, увы, все обстоит иначе. Но ничего не поделаешь — пора­ жения ведь тоже надо осмысливать, даже (а может, тем более?) такие жестокие, как итальянское.

Александр Вячеславович, вы ведь не проигрывать ехали? — Ну уж первыми-то покидать чемпионат точно не собирались. Подготовительный тренировочный цикл коман­ да прошла полностью, серьезно травмированных или больных у нас как будто не было, так что о поражен­ ческих настроениях и речи идти не могло. Чувствовалось, правда, что команда слегка подустала, переварив весь предложенный ей объем тренировочной работы. Но лично я думал, что по приезде в Чокко с такими интенсивными нагрузками будет покончено. — И ошиблись? — Да. Когда, например, итальянские журналисты спросили Джекки Чарльтона, как ему нравятся трениро­ вочные поля, предоставленные организаторами в распоря­ жение его команды, он ответил, что тренировалась сборная Ирландии дома, а сюда, в Италию, она приехала играть. У нас же работа продолжалась в прежнем жестком, если не сказать жестоком, режиме. Все видели, что игроки устали, но, по словам Лобановского, то же наблюдалось и в ФРГ перед началом последнего европейского первен­ ства. Тогда перебороли себя, перетерпели и стали вторыми. Предлагалось сжать зубы и теперь. Помню, когда Володя Лютый звонил из Чокко менеджеру «Шальке-04» и торо­ пился закончить разговор перед тренировкой, тот сна­ чала не поверил, что в самый канун чемпионата мы рабо158

таем такими темпами, а потом предложил передать Лобановскому совет: тренироваться три раза в неделю — вот тогда вы точно всех обыграете, если только не умрете на поле. — Но если все это видели, все замечали, что команда буквально на глазах «садится», то почему же молчали? Игроков здесь еще можно понять, но руководство? — Главный тренер сборной ясно дал понять, что он не слишком нуждается в чьих-то советах. Настолько свято верил он в свою методику, что даже пытаться в чем-либо переубедить его было делом совершенно зряшным. Да это, собственно говоря, и некорректно — вмешиваться в трени­ ровочный процесс руководителю делегации — у Лобановского было два помощника плюс начальник команды. — Если оглянуться подальше назад — перед Олимпиа­ дой тоже работали через не могу? — Нет, тогда тренировочный режим был повольгот­ нее, ребят не перегружали работой. Они, кстати, и вели тогда себя совсем по-другому — предпочитали больше держаться вместе, много шутили, подначивали друг друга. А здесь — все по своим номерам сидят, никто носа не вы­ сунет. Взять в руки гитару, как это бывало у нас в Сеуле чуть не ежедневно, и в голову никому не приходило. При этом тренеры держались и тогда с командой достаточно жестко. Помнится, когда перед самой Олимпиадой играли мы товарищеский матч с японской сборной, ребята вышли на игру с этакими шапкозакидательскими настроениями: где, мол, наш футбол и где японский. На поле разницы в клас­ се игры, однако, не чувствовалось. И после матча состо­ ялся очень суровый и нелицеприятный разговор тренеров с игроками. Состоялся и пошел на пользу. — Я, конечно, могу ошибаться, но, по-моему, уровень японского футбола находится где-то на уровне футбола израильского... — На последнем перед чемпионатом мира товари­ щеском матче для нашей сборной с командой Израиля я, кстати, тоже был руководителем советской делегации. И вполне согласен с вами в том, что самый звонкий из тревожных звонков перед Италией прозвучал для нас именно в Тель-Авиве. Команда хозяев нас попросту пере­ играла. А наши футболисты, которых поначалу даже поддерживала публика и среди которых было десять иг­ роков киевского «Динамо», не продемонстрировала на поле ни борьбы, ни игры. Мы обращали на это внимание трене159

ров, но они, как показалось, отнеслись к поражению на редкость хладнокровно — хотя, по моему убеждению, лю­ бой проигрыш на подготовительном этапе создает тот отрицательный фон, который игроки и тренеры неминуемо возьмут с собой и в главный турнир. В Израиле, кстати, прозвучал и другой тревожный звонок — я имею в виду историю с деньгами. — Что, состоялась еще одна «репетиция» последую­ щих на чемпионате событий? — Вроде того. Выезд в Израиль был коммерческим — за ту игру наша федерация получала от хозяев сумму, значительно превышающую обычный гонорар от товари­ щеских матчей. И игрокам сборной СССР причитались немалые вознаграждения. — При любом исходе игры? — Да, — это, бесспорно, наша ошибка. И, когда сбор­ ная не выказала на поле никакого желания играть, я пред­ ложил не выплачивать футболистам денег — ведь их предполагалось выдать именно за игру, а не за отбывание номера. Но главный тренер меня не поддержал — вся сумма была выплачена футболистам сполна. Та история и стала прообразом итальянских событий, когда игроки, все и вся проиграв, стали требовать деньги за рекламу — «в Израиле мы ведь тоже проиграли, но деньги же полу­ чили». — Александр Вячеславович, насколько я понимаю, денежные вознаграждения за игры на чемпионате мира должны быть строго обусловлены документально и их раз­ меры обговорены заранее. Если так и было — отчего же разгорелся весь сыр-бор? — У нас и было все документально оформлено. И мы, считаю, сделали благое дело для команды, подняв призо­ вой фонд в случае полного успеха до тридцати тысяч дол­ ларов вместо первоначально обговоренных восьми. И имен­ но в этот призовой фонд и были заложены те самые отчисления от спонсоров и рекламной деятельности, из-за которых и вспыхнул потом скандал. То ли мы нечетко объяснили игрокам все пункты договора, то ли они нас не так поняли — в случае неудачи им не причиталось ничего, кроме суточных. — А никто не выражал желания ознакомиться не­ посредственно с документом, не довольствуясь его сло­ весным пересказом, который, как теперь выясняется, ока­ зался неточным? — Но игроки утверждали, что их просто-напросто об160

манули. Они ничего за это не получили — по крайней ме­ ре, от руководителя делегации. — Поймите, я просто не вправе был выдать деньги, которые могли быть израсходованы только в случае выхо­ да команды хотя бы в 1/8 финала. Произошла элемен­ тарная неточность, устранять которую пришлось уже в Италии. Я понимал, что ребята озлоблены, раздражены неудачным своим выступлением, но помочь им ничем не мог. — Так кто же все-таки им помог, Александр Вяче­ славович? — Хозяева базы в Чокко. Именно они выступили свое­ образными спонсорами, выделив некоторую сумму. Разме­ ры ее, кстати, я и сам точно не знаю — расплата шла не через меня. — Ну что же, будем считать, что хоть со спонсорами нашей команде повезло. А за что же нас так невзлюбил «Адидас», приславший сборной СССР на экипировку раз­ ноцветные костюмы? — Представитель фирмы сам ужаснулся, увидев нас в Италии в таком одеянии — сине-зеленом. И моменталь­ но, можно сказать, исправил накладку, целиком и пол­ ностью происшедшую по их вине. Так что уже на второй после приезда день мы были полностью экипированы, а некоторые игроки даже и с запасом, — если кто-то просил дополнительно майки или трусы, бутсы, их запросы мгно­ венно удовлетворялись. — Тем не менее не все вышли на поле в «адидасе»? — Всем трем нашим вратарям фирма предоставила по нескольку пар перчаток, но ребята сказали, что они им не подходят. Тогда были привезены другие модификации, которые пришлись впору всем, кроме Дасаева. Ринат уве­ рял, что он привык играть только в перчатках фирмы «Ройш». Я спросил его, где же он был со своими привыч­ ками раньше? В контракте с «Адидасом» можно было бы специально оговорить этот пункт, и нам бы, думаю, пошли навстречу, как это было с несколькими игроками голланд­ ской сборной, игравшими в бутсах других фирм. Теперь же ничего исправить было нельзя: мы все просто обязаны были в пределах спортивных сооружений одеваться с го­ ловы до ног в изделия фирмы — спонсора чемпионата. Но наш вратарь стоял на своем. Когда он появился на разминке перед матчем с румынами, то координатор ФИФА специально обратил наше внимание на перчатки Дасаева, но и его доводы Рината не убедили — видимо, 161

у нашего вратаря были свои обязательства перед «Ройшем». Надо было честно и своевременно сказать нам об этом. А в результате ФИФА оштрафовала нашу федерацию на 10 тысяч швейцарских франков. — И кто же, интересно, их выплачивал? — Для начала ФИФА определила размеры выплат национальным федерациям в зависимости от, так сказать, их коэффициента трудового участия в первенстве. И из при­ читающейся нам доли вычтено было двадцать тысяч: по десять — за удаление с поля Бессонова в матче против аргентинцев и за нарушение контракта Дасаевым. Но если за игровое нарушение Бессонова федерация заплатила из собственных средств, то Дасаеву в Севилью был послан счет — профессионал, а Ринат, надеюсь, считает себя та­ ковым, должен уметь отвечать за свои поступки. — Скажите, а какова была ваша реакция как руково­ дителя делегации на назначение шведского арбитра Фредрикссона судьей матча СССР — Аргентина? — Мы провели по этому поводу короткое совещание с руководством команды, в ходе которого решили не от­ водить кандидатуру шведа. Во-первых, наши просьбы о замене судьи едва ли к чему-либо привели, а во-вторых, мы все-таки надеялись если не на высочайший судейский класс Фредрикссона, то хотя бы на элементарную чело­ веческую порядочность. Увы, надеждам нашим не суждено было оправдаться. — Да уж, на невеселой ноте — во всех отношениях — закончился для нас чемпионат мира... — Руководство федерации видит в этом и свою вину. Мы слишком передоверились Лобановскому, не сумели повести себя с Валерием Васильевичем жестче, не выдер­ жали до конца свою линию в некоторых вопросах. Что ж, всем надо учиться извлекать уроки из неудач. Нет, наверное, у профессионального футболиста боль­ шей мечты, нежели выступление на чемпионате мира. Еще вернее, выступление удачное, хотя и сам факт в биогра­ фии — участие в соревнованиях такого уровня — доста­ точно весом. Тем более для игрока, который даже в начале сезона чемпионата мира среди кандидатов в сборную и близко не значился. Однако же вратарь московского «Динамо» Александр Уваров своей игрой в чемпионате страны буквально заставил тренеров сборной не только включить его в заветныйсписок 22-х, но и в основной состав 162

команды. Его игра в Италии, в отличие от многих партне­ ров по команде, не вызвала особых нареканий ни со сто­ роны комментаторов и журналистов, ни со стороны любителей футбола, да и тренеры, насколько мне известно, в целом остались ею довольны. Но команда-то в целом потерпела фиаско. И даже самый удачливый ее игрок не может не заняться анализом его причин. Понятно, что разобраться в случившемся с нашей сборной непросто даже по прошествии достаточно долгого уже временного промежутка. Но все же давайте попробуем, соблюдая хро­ нологию событий, попытаться уяснить себе кое-что с по­ мощью нашего голкипера. Итак, чего он ждал, уезжая в Рим с новогорской тре­ нировочной базы? — Ослабления тренировочного режима. Мы ведь как собрались на подмосковной базе 23 мая, так до 4 июня, то есть дня выезда, проводили строго по две тяжелые трени­ ровки в день без выходных. Я новичок в сборной, и до этого такие нагрузки переносил в клубе разве что на пред­ сезонных сборах, но тогда ведь база на много месяцев вперед закладывалась, а тут мы готовились к турниру, который должен был начаться через несколько дней. И чувствовалось, что, если объемы не сбросить, нам может не хватить свежести. Так думал не только я, но и другие игроки. — В том числе — и более привычные к подобным нагрузкам? — Да. Даже киевляне работали, по-моему, на пределе, а ведь они давно уже приобрели в этом смысле репутацию двужильных. Они, впрочем, знали, на что идут, поскольку наш тренировочный цикл след в след повторял тот, что предшествовал участию в финальной части первенства Европы 1988 года. — То есть методика подготовки считалась уже апроби­ рованной? — Да, и коль она принесла успех — серебряные ме­ дали — вряд ли можно было ждать изменений. Так что нам оставалось лишь терпеть и работать. — Но со времени чемпионата Европы по крайней мере основной состав сборной постарел как-никак на два года... — По этой-то причине я и ждал, когда мы приехали в Чокко, перехода на более щадящий режим. Однако и на новой базе продолжилась все та же работа на износ, разве что тренировочное поле не в пример новогорскому было в идеальном состоянии. На тренировках в Чокко 163

я порой от усталости и мяч глазами с трудом фиксировал. — Но ведь нагрузки, насколько я слышал, были не для всех одинаковыми? Игроки, прибывшие из зарубежных клубов, работали, по утверждению тренеров, по индиви­ дуальным графикам? — Возможно, это так и было. Но я, знаете ли, из своих ворот особых различий как-то не замечал: мне казалось, что все «пашут» более или менее одинаково. Разве что Олег Кузнецов из-за легкой травмы вместо утренней тре­ нировки часто отправлялся на индивидуальный кросс. Он, кстати, когда дошло до дела, и выглядел посвежее осталь­ ных. Впрочем, может быть, я ошибаюсь — это ведь мои личные ощущения. — Терпели нагрузки все, не ропща? — Как сказать, поближе к старту чемпионата стали больше жаловаться на усталость — правда, только друг другу и больше чтобы душу отвести. Участие в финале чемпионата Европы все-таки у многих было свежо в па­ мяти, вот они и надеялись, что здесь тоже количество перейдет в качество. — Они надеялись, а вы? — И я пытался заставить себя верить в лучшее, в свет­ лое, так сказать, будущее, хотя по многолетнему опыту знал, что сам после такой тяжелой работы в свою игру сразу не попаду, что нужен все-таки какой-то запас време­ ни, а его-то как раз и не было. Тренерская же ставка, насколько я понимаю, была как раз на второй этап пер­ венства, а первый предполагалось преодолеть через «не могу». — Интересно, а как вы с этих позиций оценивали соперников по группе? — Видите ли, чемпионат мира — это какое-то особое соревнование, и многие — верные, казалось бы — предва­ рительные расчеты жизнь тут же и опрокидывает. Кто, скажите, мог подумать, что так слабо, если не сказать большего, на первом этапе будут выглядеть аргентинцы? Или предсказать камерунский сюрприз? Здесь своей игрой надо заниматься, чтобы встретиться с соперниками во всеоружии. — Нашей команде это удалось, будем считать, лишь в третьей игре. — Да, перейдя, наконец, с начала турнира на одно­ разовые тренировки, мы успели приблизиться к игре, кото­ рую рассчитывали показать. Та же «модель-88», когда, если помните, сборная СССР не слишком здорово (хотя 164

и с победным итогом) сыграла против Голландии, бледно (но вничью) с Ирландией и выдала два отличных, по праву победных матча против Англии и Италии. Тогда выход из группы был как выход из тени. Лобановский, видимо, рассчитывал в Италии все это повторить. — И повторил бы — забей, например, наша сборная в начале игры тем же румынам? — Да, конечно, игра тогда пошла бы совсем иная! Так что, пожалуй, мы можем в немалой степени посетовать и на невезение. Но помните, наверное, что говорил Бобров: «В штрафной соперника надо появляться на свежих но­ гах». А откуда было взяться этой самой свежести у Про­ тасова, Алейникова и Заварова, не сумевших с отличных позиций поразить ворота Лунга? Да и промахи в обороне я объясняю только заторможенностью, усталостью — прибавьте еще, что, спустившись со своего базового высокогорья, мы попали в жуткую жару с высокой влаж­ ностью в придачу, к чему сразу адаптироваться просто невозможно. Таким образом, быстрый темп игры оказался нам не под силу. Почему румыны, в отличие от нас, смогли так легко открыть счет? Потому, что сыграли быстро! Комби­ нация-то их была просто по-детски прозрачной — все видели, что пас должен последовать именно Лэкэтушу. Но ожидаемый этот пас был резким, и наши в своем «плавающем» режиме позволили мячу беспрепятственно дойти до адресата. — Но даже тогда не все еще было потеряно? — Наверное, не начни Ринат гадать раньше времени, он бы смог отразить этот мяч. Но ведь и состояние Дасаева мало чем отличалось от общекомандного. Тот гол нас и сгубил: пришлось раскрываться, а контратака — родная стихия румынской команды. Самое обидное, что иной тактики в запасе у них, по существу, и не было. Взяли нас единственным своим оружием... — Взяли, видимо, еще и потому, что после перерыва наши, сломя голову и забыв обо всем на свете, бросились отыгрываться? — Да, хотя тренеры в перерыве предостерегали ребят именно от такого шага. Но если обычно кто-то видит, что у другого не ладится игра, он стремится взять инициативу на себя. А в тот душный вечер не заладилось, как назло, у всех до единого... — Коррективы в составе на следующий матч, на ваш взгляд, напрашивались? 165

— По поведению Лобановского никогда нельзя уга­ дать, что он намерен делать, а самому-то какие угодно пла­ ны можно строить! Но ведь ты лишь один из двадцати двух, и твой вариант состава (за день до матча каждый писал его на листочке и отдавал тренерам) мало что значит. — И все же вы лично в своем варианте на кого делали ставку? — На игроков, зарекомендовавших себя в матче пер­ венства страны, ибо даже на фоне общей усталости наши «иностранцы» выглядели, пожалуй, наиболее вялыми. — А первым номером, если не секрет, кого ставили? — Себя, извините, ибо после того, как мы перешли на одноразовые занятия, я с каждым днем чувствовал себя все лучше и лучше. — И когда же вы узнали, что будете стоять в воротах в матче против Аргентины? — Только на предыгровой установке. Правда, часа за два с половиной до начала игры Лобановский, вызвав меня для разговора, поинтересовался моим самочувствием. Я ответил, что в целом в порядке. «Ну и хорошо, — сказал тренер, — учти только, что разговор этот — просто беседа. Окончательный состав узнаешь на установке». С тем я и ушел. Мне, собственно, к таким вариантам не привы­ кать — у себя в «Динамо» я через это проходил не раз и потому отнесся ко всему происшедшему, как мог, спо­ койно. — К Марадоне-то — и спокойно? — Я имею в виду команду Аргентины, которая в матче открытия выглядела бледной тенью чемпионов мира и которую, на мой взгляд, вполне можно было обыграть, тем паче что отступать нам было уже некуда! Ну а против Марадоны кому же сыграть не хочется — хоть раз-то в жизни. А если бы еще и удачно... — Несыгранность с защитниками вас не смущала? — Я верил в их опыт и сыгранность между собой — не по одному ведь десятку игр люди вместе в сборной сыграли. Но трех дней между первым и вторым матчами ребятам, увы, не хватило, чтобы отойти от нагрузок. Иначе чем объяснить, что наши центральные защитники так лег­ ко дали себя увести на правый фланг, откуда еще и передачу в центр штрафной позволили совершенно беспре­ пятственно сделать? И подстраховать их никто не успел, хотя комбинация вновь, как и в первой игре, была неза­ мысловатой. Вступи кто-нибудь в борьбу с Троглио, и так сильно он бы уже не ударил. Не подумайте только, что я 166

оправдываюсь, — последним-то ведь не выручил команду вратарь, то есть я. — А могли бы? — Уж больно удачно аргентинец попал — в противоход мне, да еще и в самую «паутину», то есть «девятку». Я тысячу раз прокручивал потом мысленно эту ситуацию: какие-то микроскопические шансы у меня все же были. — От тренеров не досталось в перерыве? — Как же не досталось — на всю катушку! «Мы тебе доверили, а ты...» Но это в общем-то извечная вратарская доля — быть козлом отпущения. — По-моему, это еще и судейская доля... — Сравнили! Судей-то ругают заочно, не в глаза. Хотя того же Фредрикссона не то что ругать надо, а... Он же в трех метрах от Марадоны стоял, когда тот мяч из пус­ тых ворот вынес. Я из своей «рамки» не сразу понял, что произошло: показалось, что да, рука была, но раз находя­ щийся рядом судья на нее не среагировал, значит, я чегото из своего далека недоглядел. Потом уже, когда на экра­ не все увидел, ужаснулся. Главное, мы наконец комбинацию осмысленную, голевую провели, хороший, трудовой мяч должны были забить, а такие всегда игровой тонус подни­ мают. В первой-то игре ошибку судьи с назначением пенальти в наши ворота еще как-то объяснить можно: мяч на весу был, между игроками, и даже наши поначалу решили, что он правильно поступил. Впрочем, как бы то ни было, нельзя лишь чужими промахами собственные оправдывать — в игре с Камеруном, например, тоже, когда в штрафной Добровольского сбили, явный одиннад­ цатиметровый не назначили, да кто теперь об этом помнит?! — Думаю, что камерунцы особо не расстроились, если бы это и произошло. — Да, в отличие от нас, они тогда все свои проблемы уже сняли. А у нас теплилась какая-то надежда. Да и в состояние боевое мы уже более-менее пришли — в соот­ ветствии со стратегией Лобановского. — Стало быть, если этой стратегии следовать, то с Аргентиной можно играть неготовыми, а с Камеруном — уже нет? — В матче против аргентинцев на поле были две не слишком хорошо подготовленные команды, и многое зави­ село от того, кто ошибется первый. Ведь после игры с Ру­ мынией стало ясно, что практически нам «нечем забить» — полузащита вся тяжелая, а единственный форвард Прота167

сов еще и палец сломал. А ведь на него большая ставка на этом чемпионате делалась, и он сам очень хотел себя показать. Однако Протасова, более или менее на себя по­ хожего — легкого, свежего, быстрого, — я увидел только в третьей игре. Увы... — А что же Бородюк с Лютым, об игре которых в ФРГ мы слышали столько восторженных отзывов? — Но ведь они там все-таки во второй лиге играли! К тому же Лобановский на каком-то этапе начисто отка­ зал им в доверии. А не выходя на поле, вряд ли что-либо докажешь. — Говорят, внутренняя обстановка в команде после неудачного старта была отнюдь не безоблачной? — Когда что-то не ладится, трудно, конечно, сохра­ нять душевное равновесие в коллективе, половина которо­ го участия в игре не принимает. Кое-кто поневоле начинает думать: «Зачем я сюда приехал, без меня вон проигрыва­ ют, а в помощи моей тем не менее не нуждаются?» И ве­ роятно, каждый думает, что с его участием-то получилось бы, по крайней мере, не хуже. Зачем же, спрашивается, столько пахал, готовился? Играют-то все равно практичес­ ки одни и те же, так еще и проигрывают! Словом, на поле рвались все, но одним суждено было сгорать в играх, а другим — на скамейке. Во время первого матча, с румы­ нами, я сам ощутил, что такое приехать на чемпионат мира и не играть на нем. — Просочились даже слухи, что перессорились вы все там из-за денег. — Уверяю вас, что, пока шли игры, ни мыслей, ни раз­ говоров о деньгах ни у кого и в помине не было. Не знаю, может быть,, я в свои тридцать лет чересчур наивен, но вот не верю, чтобы на чемпионате мира футболист мог плохо выступить из-за того, что ему мало заплатили. В Москве по возвращении я, правда, услышал, будто буду­ щие гонорары за игры мы оговаривали заранее. Да не было этого! Нас просто проинформировали о размерах отчисле­ ний от прибылей ФИФА в пользу нашей федерации в за­ висимости от успехов сборной СССР. А поскольку успехи не состоялись, то и делить было нечего. — И что, совсем ничего не заплатили — даже за по­ беду над Камеруном? — Мой чистый доход от работы на чемпионате мира составил ровно 100 долларов — суточные за дни прожива­ ния в Италии. Перед чемпионатом, правда, нам обещали заплатить какой-то процент отчисления от рекламных 168

прибылей — он выплачивается по принципу участия, не­ зависимо от занятого места. Но потом об этом как-то не вспомнили, и именно этот момент стал причиной недо­ вольства ветеранов сборной. Проще говоря, повод для недовольства в финансовом отношении мог возникнуть для нас, когда команде уже не грозил выход на футбольные поля Италии. — Кстати, их качеством не зря восхищались все участ­ ники чемпионата? — Скажу только, что у нас в Союзе нет ни одного газона, приближающегося по качеству хотя бы к трениро­ вочному полю в горном Чокко, где мы жили. А уж об иг­ ровых полях и говорить нечего. — Не было ли, по вашему мнению, ошибкой это «гор­ ное» размещение команды? — Как вам сказать... С одной стороны, конечно, попа­ дать всякий раз из прохлады в парилку — ощущение не из самых приятных, и на игре какое-то ватное общее состояние, безусловно, сказывается. А с другой — нам, северянам, проводить все время на жаре тоже нельзя. Нет, повторю, что, если бы Лобановский нас в Чокко чуть «отпустил», мы бы с любой погодой справились. Во всяком случае, на первом этапе. А там, глядишь, во время еды и аппетит бы пришел. В общем, на странном каком-то ощущении я этот чемпионат прожил — вот завтра, знаю, готов буду хорошо сыграть, даже здорово, но чемпионат-то для меня сегодня взял и кончился! Причем первый, и очень-очень может быть, что и последний. Готовился я готовился, да так, по существу, на нем и не сыграл. К та­ кому празднику прикоснулся, но до конца своим почувст­ вовать себя на нем так и не успел. Эх, кабы все вернуть... Общеизвестно: сколько людей, столько и мнений. При­ менительно к спорту, правда, эта арифметика может не­ сколько смещаться, особенно если речь идет о нашем спорте: в случае успеха «победное» мнение у нас, как правило, одно — главного тренера, а вот при поражениях этих мнений может существовать едва ли не больше, чем самих проигравших. Высказывания различных непосред ственно причастных к событиям мирового первенства-90 лиц могут показаться вам весьма разноречивыми — итогов чемпионата это все равно не изменит. Как бы ни хотелось кому-то повернуть все вспять. Вот и Андрей Зыгмантович считает, что футбол не приемлет условных наклонений. — Вы не представляете, какая это была невыносимая 169

мука — досматривать чемпионат дома по телевизору. Си­ деть и видеть как, например, все дальше и дальше продви­ гается в нем сборная Аргентины, которая не столько победила нас, сколько мы сами ей проиграли. И если бы... — Матч с аргентинцами вы выделяете как ключевой для нашей команды? — Да, ведь и нам, и им некуда было уже отступать. И начали мы ту игру определенно лучше соперника. И если бы только повели в счете... Впрочем, кому теперь будет легче, если я насчитаю с десяток этих «если»? — Оставим пока командные взаимодействия в стороне. Ваша личная игра вас удовлетворила? Ведь в том самом решающем матче вам выпало держать самого Марадону... — Я не считаю, что знаменитый аргентинец чувство­ вал себя на поле слишком вольготно. Кстати, если раньше — несколько лет назад — его опекунам надо было следить за Марадоной в основном на передней линии, то в Италии все обстояло иначе. Он буквально затаскал меня по всему полю — даже в своей штрафной, как вы помните, появлялся. И самоотдачей своей он создавал в команде тот психологический фон, который, считаю, и помогал аргентинцам держаться на плаву: каждый из них, глядя на премьера, старался прыгнуть выше головы. И все равно мы по игре ни в чем им не уступали — это мое твердое убеждение. — Тогда чего же не хватило для результата? Своего Марадоны? — Да, конечно, отсутствие лидера сказалось, не могло не сказаться. Не нашлось у нас игрока, который смог бы приподняться выше какого-то общего уровня — причем не столько даже в чисто игровом, сколько в психологичес­ ком плане. — Как вы думаете, это было связано с той негативной обстановкой в команде, о которой мы наслышаны от тре­ неров? — Вы знаете, я как-то не чувствовал у нас особого раскола. Все, поверьте, работали на совесть, хотели, жаждали, горели. Мы выполняли конкретную программу конкретного тренера, честно и убежденно выполняли, а такие действия всегда больше сплачивают, нежели ра­ зобщают. — Но те же «иностранцы» выслушали после первен­ ства, и даже в ходе него немало претензий в свой адрес... — На мой субъективный взгляд, основная вина наших «иностранцев» в том, что они слишком быстро успели 170

привыкнуть к хорошему. Поиграли всего-то сезон-другой за границей и уже делают большие глаза, когда сборную команду Советского Союза экипируют перед чемпионатом мира тренировочными костюмами разного цвета. Мы-то привычные, подумаешь, лишний раз утремся, а для них это уже немножко диковато. И как граждане, считающие себя свободными, позволяют и голос свободно свой пода­ вать, что не всем нравится. (Попробовал бы кто сборную Италии, к примеру, так вырядить — вы представляете себе резонанс?) Дальше пойдем — на Западе если уж обещают конкретные деньги за конкретную работу, то их же и платят. Нет там почему-то вариантов типа «вы нас не так поняли, мы вам кое-что забыли сказать». Ребятам просто есть с чем сравнивать, и в этом они действительно отличны от нас. Но чтобы они своими действиями или да­ же разговорами вносили какой-то раскол — нет, этого не было. — Ну а в чисто игровом плане — оправдали «легионе­ ры» возлагавшиеся на них большие надежды? — Да не могли они их оправдать, вот в чем все дело-то. Мы же не играли в оптимальном составе. Счи­ тайте, никак не меньше, чем с полгода — все эксперимен­ ты какие-то проводились, как, например, с командами Ирландии или Израиля. В чем-то они, конечно, и не лиш­ ними были, но, пытаясь наиграть какие-то новые связи, мы напрочь забывали старые. Он ведь везде разный, футбол — в Испании, Франции, ФРГ или Италии. И нам просто необходима была, на мой взгляд, пара-другая контрольных игр именно в том составе, на который трене­ ры делали основную ставку. — Но хоть одну встречу в Чокко с местным клубом вы успели сыграть? — Это примерно то же самое, что гроссмейстеру при подготовке к матчу на первенство мира дать сеанс одно­ временной игры в поддавки в жэковском шахматном клубе. На чемпионат мира-то ведь не заводские команды съезжались. Нам позарез нужно было выступить против какого-нибудь сильного спарринг-партнера, которого мы так и не получили. Поэтому первые две игры на чемпиона­ те мира ушли, считайте, не отлаживание взаимодействий. А третья, как выяснилось, уже больше для утешения иг­ ралась. А в ней-то мы друг друга уже «вспомнили». — Но чем же вы, простите, занимались на трениров­ ках? — Работали. Выполняли тренерскую программу. Я 171

знал по опыту прошлых лет основные принципы Лобанов­ ского, знал, что придется потерпеть, но раз меня вызвали в сборную, и я не сказал, что не готов к матчам такого уровня, значит, я эту программу принял. А насчет кол­ лективной игры — никакая игровая тренировка настояще­ го матча не смоделирует. — А состояния перетренированности у вас, в отличие от других, не было? — Понимаете, я был настроен примерно на тот объем нагрузок, который мы в итоге и выполнили. В этом плане мне было легче, чем тем новичкам, которые не знали, что им предстоит, — тут ведь собственного опыта никакие рассказы не заменят. Конечно, тяжко приходилось — что тут говорить. Но таковы уж тренерские принципы Валерия Васильевича Лобановского, и ничего не попишешь. Хотя, конечно, каждый вправе был подойти к тренеру и заявить о своей усталости (мудрая пословица, правда, говорит в таких случаях, что дурных нема). Я в этом смысле положил для себя некий предел, но поскольку его, как мне казалось, не перешел, то и снес все молча. И когда часа за два с половиной до игры с Аргентиной тренеры спро­ сили меня, готов ли я сыграть против Марадоны, я по сво­ ему состоянию ответил, что в принципе да. Если бы чув­ ствовал себя хуже, ответил бы по-другому. — Ну а если бы предложили держать Каниджиа? — Тоже бы согласился — я ориентируюсь в таких слу­ чаях на собственное состояние. Тем более я это чувство­ вал — Лобановский хотел получить из моего ответа пищу для каких-то своих размышлений. Обычно непоколебимо уверенный в своей правоте, тогда он, как мне показалось, выглядел несколько растерянным. И окончательный вари­ ант состава тогда, кстати, не был еще определен. Меня, по крайней мере, предупредили, что все всё узнают на предыгровой установке. Так что я вполне мог не сыграть не только против Марадоны, но и вообще не сыграть. — Обидно было бы — хоть вы и не любите условного наклонения? — Конечно — столько работать, чтобы быть зрителем. Хотелось же не только на других посмотреть, но и себя немножко показать. Но в итоге по-настоящему обидно от того, что командой «показаться» нам как раз и не удалось. Вроде в главном, глобальном все правильно делали, но в мелочах, что ли, каких-то недобирали. Да только выясни­ лось, что мелочей при подготовке к такому турниру не бывает. 172

— Деньги вам тоже были выданы «по мелочи»... — Ну, что ж тут делать — более жестоко, чем ты сам, никто тебя не накажет. А я сам себя и наказал — месяц работал как проклятый, за 100 долларов. Те же наши «западники» чуть не в час по стольку зарабатывают. Не подумайте только, что я кому-то завидую, — они же их именно зарабатывают, а не на дороге находят. — А как вам разговоры о том, что не только «запад­ ники», но и «восточники» наши перед чемпионатом были немножко перекормлены деньгами? — Вот-вот, типично наши разговоры — у соседа коше­ лек толще. Честное слово, я не представляю, как человека можно перекормить деньгами. Он должен получать за свой труд ровно столько, сколько ему причитается. Причем не по милости доброго дяди, а в каком-то твердо обу­ словленном варианте. Если, к примеру, бригада строителей ставит в колхозе коровник, то получить она по окончании работ должна с председателя именно ту сумму, на которую договаривались, и попробуйте дать им меньше. Мы же никогда, по существу, не знаем, что нам в том или ином случае причитается, и на деле почти всегда оказываемся в дураках, а молва нас еще и в рвачи записывает, причем тоже регулярно. Ладно бы еще заслуженно... — Но в Италии вы тем не менее подняли легкий бунт из-за финансовых разногласий. — Да, и в итоге даже оказались с некоторым при­ бытком. Неприятно, знаете ли, чувствовать себя идиотом, когда тебе говорят, что заключен, мол, контракт, будете рекламировать такую-то фирму — заработаете деньги, а после того как ты фирму действительно рекламировал, говорят, что ничего ты, оказывается, не заработал. Но помилуйте, ведь это вы с фирмой нашли друг друга, а непосредственно рекламой-то занимался все-таки я. А вы говорите — нет денег. Но когда ветераны поставили вопрос о выплате команде ее доли от рекламно-спонсорской дея­ тельности, что называется, ребром, деньги вдруг нашлись и нам приплатили кое-что еще дополнительно к суточным. Знаете, в нашу игру тоже надо играть честно. Мы ведь сами не настаивали ни на каких финансовых усло­ виях: наши руководители сами нам их объявили, а когда дошло до дела, проявили себя как истинные хозяева свое­ го слова — они его дали, они же и взяли обратно. А за словом, оказывается, ничего не стояло, никакого юриди­ ческого документа. Это, извините, немножко непорядоч­ ностью отдает — свою долю по рекламе мы все-таки отра173

ботали. Лучше было ходить в спонсорских майках одного фасона, чем щеголять в разноцветных адидасовских кос­ тюмах. — Бывают случаи, когда и сам «Адидас» оказывается несостоятельным? — Если честно, думаю, что не бывает. Я скорее поверю, что с нашей стороны кто-то специально оговорил поставку части синих, а части зеленых костюмов или же что они ушли куда-то не по назначению, чем поверю в оплошность такой солидной фирмы. Почему, скажите, тог­ да для всех остальных двадцати трех команд «Адидаса» нашлись костюмы одного цвета? — За державу обидно, как говорил таможенник Вере­ щагин в фильме «Белое солнце пустыни»? — Именно. Горько — просто до слез. Ведь большой футбол сегодня — это большой бизнес. И наша команда, участвуя в нем и выйдя в финальную часть чемпионата, заработала почти два миллиона швейцарских франков, так нам, по крайней мере, официально объявили. И выглядеть после этого детьми из сиротского приюта было немножеч­ ко неловко. Я понимаю, что равняться сейчас на Италию, Англию или США нам не под силу, но уж на фоне команд Коста-Рики или Камеруна мы могли бы, наверное, смот­ реться не так убого... Да, если бы кто-то намекнул нам до чемпионата о возможной нашей убогости на фоне камерунцев, мы бы, несомненно, обиделись. Но вот прошло жаркое итальянс­ кое футбольное лето 1990 года — и где они в мировой та­ бели о рангах, а где мы? Вот так-то. И единственной от­ радой нам может служить то, что тренировал эту команду наш, советский специалист. И так резко и неожиданно вознесла его на самый гребень всемирной славы непред­ сказуемая спортивная жизнь, что не готовы оказались к этому прежде всего мы, его соотечественники. Вспомните, как долго на вопрос: кто же такой Валерий Непомнящий не было у нас единого ответа, а существовали лишь вер­ сии, вольно гулявшие даже в самых, казалось бы, про­ свещенных футбольных кругах. Грозный в прошлом форвард самаркандского «Дина­ мо», вынужденный рано оставить футбол из-за травмы, талантливый тренер команды второй лиги, которому не да­ вали ходу, один из тех учеников Лобановского, которым Валерий Васильевич по праву может гордиться,— один вариант. 174

Человек, никогда не игравший в футбол на приличном уровне, полудетский-полуюношеский тренер, непонятным образом просочившийся за границу, — версия номер два. Истина, как мы знаем, обычно находится где-то посередине. Итак, кто же вы, «месье Валери»? — Человек, действительно никогда не игравший в командах мастеров. Более того, если бы из туркменского городка Кизыл-Арвата, где я провел свое детство, не уехал тренер баскетбольной секции, не уверен, что наши с фут­ болом пути вообще когда-нибудь бы пересеклись. А так я в шестнадцать лет остался не у дел, и пришлось пере­ квалифицироваться, и хотя в то время я с трудом добивал мяч до ворот с линии штрафной — честное слово, не преувеличиваю, таким был доходягой, за год дошел до сборной республики. Потом играл за сборную ашхабад­ ского инфизкульта, был призван в армию, оказался в Самарканде, где играл за команду «Спартак», выступавшую в региональных соревнованиях. И лишь отслужив армию, получил приглашение в ашхабадский «Строитель», где не успел сыграть ни одного матча, так как из-за внезапно развившихся почечных болей мне пришлось навсегда оста­ вить футбол. Произошло это на рубеже 1967—1968 годов. Набрал себе тогда группу мальчишек и начал с ними поти­ хоньку заниматься. Через десять примерно лет восемь че­ ловек из того набора я передал в команду мастеров, и меня тоже привлекли к ней в качестве одного из тренеров. А сезон 1979-го я встречал уже в ранге старшего тренера главной команды республики. — Но проработали в этой должности всего лишь год... — Так и было оговорено заранее — год я работаю, а затем, независимо от результата, ухожу учиться в Высшую школу тренеров. Я остро чувствовал, что мне не хватает специальных знаний даже для работы со своими мальчишками, куда уж там до мастеров. А в 1981-м я вернулся из Москвы и вновь принял команду. — Получить направление в школу было сложным де­ лом? — Провинциальному детскому тренеру практически невозможно — по разнарядке от республики, по крайней мере нашей, в Москву направлялся лишь один человек. А кто бы, скажите, послал в столицу специалиста моего масштаба? Вот я и согласился на предложение поработать старшим, хотя душа и не до конца лежала к этой роли. — А возвращались вы на прежний пост тоже по предварительной договоренности? 175

— Да, с меня спортивное руководство республики взя­ ло такое обещание. Соглашение было чисто джентльмен­ ское и как бы закрепляло позиции обеих сторон: ведь выпускник Высшей школы тренеров — это зачастую чело­ век без будущего. Десять лет назад слово «безработица» было у нас под строжайшим запретом, но ведь само явле­ ние от этого существовать не переставало. Те, кто посылал в центр «человека с места», не несли ведь за него никакой ответственности. И приезжавший назад пусть даже с са­ мым красным дипломом специалист мог подолгу маяться без работы, теряя квалификацию. — Мы много говорим о том, что спортсмены у нас мало самостоятельны — только и ждут, кто бы пришел и что-то за них сделал. Вариант «свободного распределения» практикуется ведь не только для тренеров, но и для других специалистов. Не всех же и не всегда ждут в жизни же­ ланные места... — Я согласен с тем, что нельзя все время ждать доб­ рого дядю, который возьмет тебя за ручку и отведет, куда ты попросишь. Но вы посмотрите, что делается в нашем тренерском мире. Мы ведь осуждаем «варягов» не только в среде футболистов, верно? А как им не стать, если дома проявить себя бывает попросту негде? Не все же согласны после той же Высшей школы до пенсии возиться с детьми. — Но вы-то в итоге, можно сказать, согласились? — Но тоже успел обжечься на отношениях местных с приезжими. Понимаете, под имя тренера со стороны на местах всегда выбиваются для команды какие-то льготы. Авансом даже выбиваются. Попробуй не выполнить усло­ вий, которые ставит приглашаемый, — его же зовут, как правило, для спасения корабля. А если «всплытия» до­ биться все же не удается, то заезжий тренер перебирает­ ся на новое место, унося с собой ворох собственных невы­ полненных обещаний и вычерпав местные фонды на не­ сколько лет вперед. Так вот, руководство после таких провалов обращается по традиции к доморощенным спа­ сителям, но «своим» такой щедрой поддержки уже не оказывает, во-первых, сам подход себя вроде как не оправ­ дал, а во-вторых, каждый год черпать квартиры и машины действительно неоткуда. И попадает человек в своеобраз­ ную яму. Я дважды оказывался в таком положении — перед отъездом в школу и по возвращении. — Оказывались — и отступали? — Понимаете, я вообще-то привык к тому, что на пер176

вом месте должна идти игра, а не деньги, пусть даже и большие. А вот игры-то как раз в нашей девятой зоне второй лиги было, честно говоря, маловато. Уезжая в Москву, я наивно верил, что по возвращении домой смогу создать, опираясь на возмужавших своих мальчишек, на­ стоящую команду. Они, кстати, ждали меня, хотя пригла­ шений за два эти года получили со стороны немало, да и было ведь кого приглашать — Агашков, Анашкин, Мухадов — это же тот самый первый мой набор. Сейчас, задним числом, могу сказать, что виноват перед ними — задержал их развитие. Нельзя никого и нигде удерживать искусственно. Тем более при том отношении к делу, кото­ рое было тогда в Туркмении применительно к футболу. А место, кстати, в тот первый после моего возвраще­ ния год мы заняли вполне приличное — пятое, и впе­ реди нас были такие команды, как «Гурия», «Котайк», динамовцы Сухуми и Батуми. И остаться меня кто только и как не уговаривал. Но я бесповоротно, как мне тогда казалось, вернулся к работе с детьми — их я вполне мог научить чему-то, не будучи акулой в финансовых вопросах. Мы играли в футбол, не зная, что такое «моти­ вация». — Удовлетворение — если честно — от такой работы было? — Если действительно честно, то чувствовал, что спо­ собен на большее, но никаких приглашений, кроме как вернуться в «Колхозчи», ко мне не поступало, и я старался полностью отдаваться тому, что делал. Обыгрывала, к примеру, моя команда на Спартакиаде школьников сбор­ ную Молдавии во главе с Добровольским и Деркачом, и я был вполне счастлив. — Но в Камерун вас, наверное, не за ту победу напра­ вили? — Да я и сам до сих пор толком не знаю за что. И поначалу, кстати, вовсе не в Камерун. Просто в 1984 году, когда я был в Москве на курсах повышения квалификации, меня в Управлении футбола спросили, не хочу ли я пора­ ботать за границей. Я ответил, что был бы совсем не против, и меня записали в какой-то там резерв. А поставив на очередь, периодически сообщали в Ашхабад, что начи­ нают оформлять меня то в Алжир, то в Тунис, то в Су­ ринам тренером молодежных сборных этих стран. Послед­ ний из вариантов был особенно заманчив, я уже мечтал растить новых Гуллитов и Райкаардов, как все в очередной раз поменялось, и мне было велено отправляться в Ка177

мерун. Мне уж, откровенно говоря, все равно было куда ехать — надоело постоянно сидеть на чемоданах. — А кем — тоже все равно? — Так я и ехал принимать молодежную сборную стра­ ны — откуда мне было знать, что после окончания кон­ тракта француза Леруа место тренера национальной команды будет оставаться вакантным? Но когда мы с Львом Броварским, известным в прошлом игроком львов­ ских «Карпат», прибыли 2 октября 1988 года в Камерун, то выяснилось, что через пять дней предстоит крупный турнир с участием шести африканских национальных сборных, а камерунцы до сих пор пребывают без трене­ ра. Точнее, тренеров-то было целых три, но вот старшего из них выделить как-то не решались. Словом, подключили к команде еще и нас с Броварским — на новеньких, так сказать; — и впятером мы пять дней готовили, если это можно назвать подготовкой, команду к турниру, сыграли в нем не слишком удачно — проиграли на глазах президен­ та страны финал команде Габона (а вообще на этот турнир съехались в столицу Камеруна Яунде президенты всех шести стран-участниц — представляете себе интерес к футболу в Африке?), но как раз после той игры министр по делам молодежи и спорта назначил меня ответствен­ ным за подготовку сборной страны к отборочному турниру чемпионата мира, в частности, к первой домашней игре со сборной Анголы. Ее мы свели вничью, уйдя от пораже­ ния за восемь минут до конца встречи, а через три дня специальным декретом президента страны меня назначают уже техническим директором национальной сборной и одновременно — главным координатором всех сборных команд Камеруна. — Получается, что в Африке тренерские назначения происходят по принципу «чем хуже — тем лучше»? — Для меня самого все эти назначения явились полнейшей неожиданностью, да и потом многое в Африке делается действительно вопреки логике. Но обсуждать перипетии своей карьеры мне было некогда, да и не с кем — надо было работать. Второй матч на поле команды Габона был, по существу, решающим — проиграй мы его, и все итальянские страдания разом бы и закончились. Но они, как выяснилось, только начинались: за три дня до игры меня вызывают на совещание к генеральному секре­ тарю президента страны — так в Камеруне именуется должность второго человека в государстве — и говорят, что на только что завершившемся международном турнире 178

клубных команд очень здорово выступил клуб «Госер» из Яунде и восемь человек из его состава я поэтому просто обязан включить в стартовый состав на матч с Габоном. — А отчего же только восемь, а не все одиннадцать? — Только потому, что в той команде было еще три иностранца. А так получалось, что еще троих игроков я мог добавить по своему выбору — здесь высокое собрание предоставляло мне полную свободу. — И как же вы ею воспользовались? — Попытался объяснить, что предложенные мне во­ семь человек — величайшие, без сомнения, футболисты современности (четверо из них, кстати, и без всяких реко­ мендаций входили у меня в состав сборной), но, учитывая плотный график турнира, сыграть за десять дней четвер­ тую игру на высоком уровне они вряд ли сумеют. Меня спросили, не хочу ли я еще подумать, через сутки вновь собрались в том же составе и напомнили, что в моем контракте есть пункт о расторжении договора с тре­ нером, если он не будет выполнять указаний руководства (а его у меня видите, сколько было). Но я сумел-таки отстоять свою точку зрения. Из-за таких вот напутствий в дорогу в Габон мы при­ летели только в день матча, и я даже не знал, кто из про­ фессионалов прибыл из Франции (лучшие камерунские футболисты давно уже играют во французских дивизио­ нах), оказалось затем, что братья Бийики и Мбоу. Объя­ вив состав, я рассказал ребятам, как этот состав форми­ ровался, и добавил еще, что я в них верю, и важно, чтобы и они поверили в себя, — вот тогда все вместе мы и до­ кажем всему Камеруну, чего стоим. Ну, и напомним еще про недавнее поражение дома, чтобы окончательно подза­ дорить своих «львов». Мы выиграли — 3:1, и в тот день, 22 января 1989 года, меня признали в Камеруне прекрасным тренером, затем, когда мы на выезде обыграли Анголу — выдающимся, а после домашней победы над нигерийцами — уже великим. Там это быстро. И к матчам с командой Туниса, победи­ телем другой африканской подгруппы, за право прямого уже попадания в Италию, я имел на руках двухгодичный контракт, оформленный октябрем 1988-го, хоть заключен он был на самом деле в следующем июне. — И на какую, простите, сумму? — В месяц выходило что-то около 700 долларов. — Самый обычный типовой контракт советского спортивного 179

специалиста. Чтобы не возвращаться к этой теме, хочу сказать, что я был вполне удовлетворен получаемой сум­ мой. — Тогда давайте вернемся к матчам с Тунисом. — Первый мы играли дома, и в обоюдоострой борьбе создали себе неплохой задел перед ответной встречей — 2:0. К тому времени определился уже и состав, сложились вполне рабочие отношения с игроками, моими ассистента­ ми, президентом футбольной федерации Камеруна, мини­ стром по делам спорта, местным генсеком, президентом страны — словом, я был доволен своей работой на том этапе. До того в работу ушел, что даже малярию дважды на ногах ухитрился перенести — и ничего. — А как вы вообще адаптировались к Африке? — Были конечно же сложности. И бытовые — виллу дали, но в охраннике отказали, из своих средств платить было нечем — ставка сторожа в том квартале, где мы про­ живали, равнялась чуть ли не моему месячному жало­ ванью — и нас быстренько обокрали. Жара опять же — мы с женой хоть и южане по месту жительства, но к ново­ му климату привыкать тяжеловато было. И плюс страна франкоязычная — в предыдущих, несостоявшихся, мне ан­ глийский как государственный был обещан, я его в Аш­ хабаде и подтягивал. Так что проблем хватало, но, глав­ ное, результат-то давался — в Тунисе мы выиграли и по­ вторную игру — 1:0, и теперь двери в Италию нам были открыты. — И из великого вы стали величайшим? — Да. На время. Но предытальянской весной взял да и рухнул со своего пьедестала на Кубке Африки. Я, правда, планировал это падение — из Франции не отпус­ тили на игры ни одного профессионала, и я устраивал проверку на прочность молодежи, играющей в националь­ ном первенстве. Кончилось это тем, что мы проиграли Замбии и Сенегалу, и, вполне естественно, зазвучали требования о моей отставке. Я был готов к любому пово­ роту событий, но линию свою в любом случае собирался отстаивать твердо: отрицательный результат — он тоже ре­ зультат, зато я точно узнал, кто чего стоит из ближайшего резерва. И руководство вторично приняло мою позицию. — Посоветовав вам лишь усилить состав Роже Мил­ лой? — Не совсем так. Я полтора года мучился, подбирая нападающего в пару к Омаму Бийику. Но никто из десят­ ка, наверное, просмотренных претендентов меня не удов180

летворял. Милла — национальный герой Камеруна, но последний сезон он играл в чемпионате островного госу­ дарства Реюньон — это уровень примерно нашего первен­ ства области. Я разговаривал с ним в Алжире, на Кубке Африки, неплохо уже относительно усвоив французский. Наши взгляды на игру и на тактические построения, которых должна придерживаться сборная, как выяснилось, во многом сходились. А по возвращении в Камерун я увидел в печати список делегации на поездку в Италию — среди тридцати человек там значились Милла и Обега, но оба они, лучшие футболисты недавнего прошлого, ехали на чемпионат как почетные гости. Я спросил тогда одного из своих ассистентов, Жана Мангу, который знал Роже многие годы, не стоит ли нам привлечь того в команду в каком-либо качестве? И в ответ услышал, что нет, ни в коем случае, этот человек сроду ни с кем не уживался, любит он только себя и никого больше, и при его появлении в команде начнутся сплошные скандалы, а у нас создалась такая хорошая, доброжелательная атмосфера, что никак нельзя ее нарушать. И президент федерации сказал мне, между прочим, то же самое. И от команды пришла делегация: мы слыша­ ли, что вы хотите, чтобы у нас был Роже, — так знайте же, мы против. На такое вот стойкое противодействие натолкнулось мое намерение иметь Миллу в качестве помощника. Но слухи о том, что я интересуюсь Роже, дошли до генсека, и он, посоветовавшись, видимо, с прези­ дентом, спросил меня при встрече, а как я отношусь к Милле-игроку? Хорошо отношусь, ответил я, но только ви­ дел его за время пребывания в Камеруне в деле не больше двух раз по телевизору, и особого впечатления он, честно говоря, не произвел, все-таки тридцать восемь лет — они и есть тридцать восемь. А может, говорит генсек, запустим его на одну тренировку — ничего же не теряем. И я, хоть и предвидел активные возражения команды, согласился. — И как же Роже встретила команда? — На первой же тренировке он, играя в «двусторонке» за второй состав, фактически в одиночку выиграл у перво­ го. Вчистую разорвал защиту, надежностью которой я уже начинал гордиться. Мне оставались на сомнения лишь не­ сколько дней (дело происходило в Югославии, на длитель­ ном последнем перед чемпионатом сборе) — или мы так плохи, или же Милла настолько хорош, причем второе было маловероятнее. Тут подоспел контрольный матч с «Железничаром», я выставил Роже в стартовом составе, 181

и буквально на второй минуте он поймал в штрафной высокий мяч на грудь, сбросил его на ногу, прокинул между ног защитника и в упор расстрелял вратаря. А за­ тем выдал такой пас, что в пустые ворота не забить было уже невозможно. И выразительно посмотрел после этого на меня: «Вам нужны еще какие-то доказательства?» Я слазил тогда в карман за камерунской газетой, еще раз пробежал заголовок громадной статьи (вообще-то та газета была сугубо политической, но в дни, предшествовав­ шие чемпионату, ее, кроме футбола, ничего, по-моему, не интересовало) «Камерун без Миллы — что Бразилия без Пеле» и решил, что журналисты иногда бывают правы. — Как игрока команда, надо полагать, его тогда при­ знала. А как складывались человеческие взаимоотношения звезды со своими партнерами? — Человек Милла тяжеловатый, что и говорить, да к тому же, не забывайте, местный король. Вскоре после того, как он начал с нами тренироваться, мне срочно понадоби­ лось уехать с одного из занятий. Не успел я из централь­ ного круга дойти до кромки поля, как услышал зычным голосом произнесенные ругательства. Ошибиться тут было невозможно, единственный у нас обладатель такого ба­ са — Роже, у остальных, как и вообще у большинства населения страны, голоса довольно тихие. Разворачиваюсь и вижу, как Милла распекает моих ассистентов — всех троих сразу. Я подозвал его к себе и спросил, в чем дело, как он позволил себе повысить голос на тренеров. «Они — тренеры?! Да что вы, эти люди держались при футболе благодаря тому, что десять лет стирали мне май­ ки и чистили бутсы, а теперь, когда я чуть состарился, указывают мне, куда надо бежать. Да они в этом ни черта не смыслят, уж поверьте мне! Разве я мог бы по­ зволить себе закричать на настоящего тренера?..» Тем не менее я взял с него слово, что больше ничего подобного не повторится, и он его, надо отдать должное Роже, сдержал. — Извините, но вообще-то вы производите впечатле­ ние очень мягкого человека. Оно обманчиво или же в процессе работы вы научились наступать на горло соб­ ственной натуре? — Я никогда и ни к кому не применял бы жестких мер, да жизнь, знаете ли, частенько заставляет это делать. Камерунцы, например, не в ладах со временем — это у них врожденное. У всех. Они не понимают, зачем собираться в холле гостиницы, скажем, в шесть, если автобус для отъезда на тренировку все одно ни за что не придет рань182

ше половины седьмого. Как тут сунуться в чужой монастырь со своим уставом? Только с предельной жест­ костью — работа есть работа. Или такой пример. Перед последней игрой против Ту­ ниса, в которой решалась наша судьба, я случайно обна­ ружил, что вечером в гостиницу не явились два игрока, живших в одном номере — Массинг и М'Бида. Подъехали на такси только утром, и, поняв, что их отлучка уже не тайна, явились ко мне объяснять, что пытались вчера вече­ ром сдать форму в стирку в одну из ближайших прачеч­ ных, та оказалась закрыта, принялись искать другую, заблудились-заплутались, у машины прокололось колесо... и так далее. Мои ашхабадские ребята дали бы, пожалуй, фору этой парочке сказочников. А М'Бида — это, между прочим, человек, забивший единственный к тому времени в истории Камеруна гол на чемпионатах мира — в 1982-м, в ворота Дзоффа, помните? То есть где-то третий человек в стране, после президента и генсека. И когда я вызываю ассистента и говорю ему, что с этой минуты у нас в команде стало на двух игроков меньше, он начинает мне объяснять, что если отчислить М'Биду, то в стране завтра начнутся демонстрации с требованием нашей отставки и кое-что еще похуже, что бомбардир вхож к президенту, что... Но я дал ему понять, что мое решение в любом случае останется в силе. Коман­ да тоже до конца не верила, что мы можем расстаться с человеком-легендой, но тем не менее это произошло (хотя президент действительно намекал, что М'Биду не­ плохо бы оставить). И когда все окончательно и наглядно поняли, что незаменимых нет, мы продолжали подготовку к чемпионату в максимально деловой атмосфере. А М'Бида через некоторое время после случившегося пришел ко мне, рассказал, как все было на самом деле, что Массинга в эту авантюру втянул он и просил простить товарища. Массинг играл у меня в Италии. — Милла появился в команде в последний момент. М'Бида незадолго до этого с ней расстался. Но ведь и третий герой «Мундиаля-82», Томас Н'Коно, насколько можно судить, тоже отнюдь не планировался в герои-90? — Да, стоять в воротах у нас должен был Белл, основной вратарь французского клуба «Бордо», играющий, кстати, в своей команде в манере, несколько схожей с колумбийцем Игитой. Но буквально за день до открытия первенства он дал «Франс футболу» интервью, в котором резко негативно высказался об условиях подготовки 183

команды, в частности, на последнем сборе на Адриатике, который, на его взгляд, должен был проходить где-нибудь во Франции или Испании, и оценил наши шансы в первен­ стве равными нулю. Я вызвал его и спросил, что стало причиной недовольства — ведь ему не хуже меня должно было быть известно, что смету сбора нам урезали по эко­ номическим соображениям, оттого мы и искали место, где наша подготовка обошлась бы стране дешевле. «Я все знаю, но вам же лучше, что я так сказал, заранее готовлю почву. Когда проиграем, нас и дома встретят помягче». «А если не проиграем — завтра, например, аргентинцам?» «О чем вы, коуч?! 0:3 надо считать за счастье...» — ответил Белл и... перестал быть основным вратарем. На следующий, игровой уже, день на утренней установ­ ке я называю фамилию Н'Коно. Игроки немного удивлены, но это я пережил. А вот когда ко мне затем подошел сам Томас и сказал, что играть не сможет, поскольку его, оказывается, надо предупреждать о таких вещах хотя бы за сутки, я чуть было не впал в отчаяние. Надо же, только что было два вратаря, и вдруг не осталось ни одного (Белл, когда я объявил ему о своем решении, попросил не ставить его в запас, он хотел быть первым или ни­ каким). И я, представьте себе, чуть не до самой игры по пятам ходил за Н'Коно и буквально уговаривал его встать в ворота в матче чемпионата мира. Думаю, что сейчас он, кавалер высшего ордена своей страны (как и Милла), не в обиде на меня за мою настойчивость. — Вот, оказывается, в каких условиях зреют победы над чемпионами мира. — Это еще что, кроме Миллы, против которого воз­ ражала команда, и Н'Коно, который сам не хотел играть, за день до стартового матча всплыл еще и финансовый вопрос: не получив заверений о выплате запрошенного, и весьма, надо сказать, немалого вознаграждения за само участие в чемпионате, вся команда в полном составе не вышла на утреннюю тренировку. Как вам такая ситуация? Потребовалось личное вмешательство президента, чтобы урегулировать эту проблему. — Что вы сказали своим игрокам перед выходом на поле на игру с командой Аргентины? — Что результат игры не имеет для нас решающего значения. Мы выходим не биться за ничью, чего от нас ждали и требовали многие, а играть в футбол. Вы же умеете это делать, сказал я ребятам, умеете не хуже аргентинцев. У вас есть и пас, и дриблинг, и голова. Вот 184

если вы сразу включите все это в действие, страна это оценит и при любом исходе матча скажет вам спасибо. И когда минуте на двадцатой наш десятый номер, Мфеде, «накрутил» троих аргентинцев, я понял, что мои слова дошли до игроков. — Гол Омама Бийика не был для вас неожидан­ ность? — Омам ведь выпрыгнул, чтобы скинуть мяч на Маканаки, и тот уже в упор должен был бить по воротам Пумпидо, но в последний момент Бийик, повинуясь како­ му-то инстинкту свыше, вдруг пробил по воротам, а вра­ тарь явно не ждал удара. Возможно, Пумпидо и ошибся — какой же футбол без ошибок! — но каков был прыжок: мощь, пластика, гибкость — такие игроки рождаются только в Африке. — Можно себе представить, что там творилось в этот миг... — Представьте — вся страна высыпала на улицу и ус­ троила такой карнавал, подобного которому ни один ста­ рожил не припомнит. Перед чемпионатом в стране была очень непростая внутриполитическая обстановка, но стои­ ло нам начать выигрывать, как все политические силы — и левые, и правые, и прогрессивные, и консервативные — моментально сплотились вокруг футбола и долго потом еще не вспоминали о своих антагонизмах. Вот что, оказы­ вается, способна делать с людьми наша игра в мяч на стриженом газоне. — А сами игроки как восприняли такой невиданный успех? — Команда — это страна в миниатюре. После каждой победы камерунцы должны вечером собраться вместе, по­ веселиться, потанцевать, поболтать до утра, тогда они счи­ тают, что победа достойно отмечена. Но главное — она их вдохновляет на новые подвиги, и этот порыв нужно только умело использовать. — А как вы реагировали на те обвинения в чрезмерной жесткости, если не сказать жестокости, ваших игроков в том матче, которые вам сразу после него были предъявле­ ны в прессе? — Самое интересное, что моя команда всегда как раз отличалась чрезмерной мягкостью, а тут вдруг их словно подменили: «как сырого мяса перед игрой наелись» — скажет потом Марадона. Я думаю, это произошло от вол­ нения, возбуждения и естественного желания сыграть как можно лучше. Роже в последние дни перед стартом 185

«накручивал» ребят: чемпионат мира — это как война, го­ ворил он. Вот некоторые и поняли его слишком буквально, но потом успокоились, и больше таких серьезных претен­ зий в грубости нам уже никто не предъявлял. — Между вами и Роже Миллой была какая-то пред­ варительная договоренность о том, что он будет выходить только на замену? — Да, мы вместе рассудили, что на два тайма полно­ ценной игры сил у него все-таки не хватит. Но я очень рассчитывал на него. И после первого тайма игры со сбор­ ной Румынии, прошедшего, на мой взгляд, в абсолютно равной борьбе, я сказал ребятам, что они на поле все делают правильно, а сейчас еще выйдет на подмогу наш великий Роже и непременно забьет пару мячей. И когда все так действительно и вышло, многие мои игроки, при­ чем некоторые совершенно серьезно, посмотрели на меня, как на некоего колдуна. — А настоящий колдун, Валерий Кузьмич, как тогда на вас посмотрел? — И вы туда же! Да, у нас в штате команды было два доктора. Терапевт и кардиолог, ходивший все время в на­ циональной одежде. Вот его-то и принимали все за какогото колдуна, тем паче что выглядел он при своих ста шес­ тидесяти килограммах веса весьма экзотически. Он, кста­ ти, очень сердился на такие подозрения и говорил, что на самом деле доктор медицины и почти атеист. Четыре жены и двенадцать детей могли бы гордиться им в тот момент. А вообще камерунцы, конечно, очень набожный народ. Всякий раз перед выходом на поле наш нападающий Экеке, забивший, если помните, второй гол англичанам, соби­ рал команду вокруг себя, просил всех на минуточку со­ средоточиться и за всех же просил у Бога немножко удачи в ближайшие полтора часа: «мы ведь столько работали для этого, Всевышний...» — Скажите, вы действительно отказались называть со­ став на игру против команды Советского Союза? — Понимаете, камерунцы после двух побед кряду не­ множечко оторвались от земли и собирались уже приме­ рять венок чемпионов мира. И портить впечатление о себе им не хотелось даже в той игре, которая ничего для них не решала. Я хотел дать кое-кому отдохнуть, но руковод­ ство в лице министра по делам молодежи и спорта, кото­ рый постоянно поддерживал прямую связь с президентом страны, воспротивилось — играем-то с кем, пойдут потом 186

разговоры. Разговоры конечно же все равно пошли после счета 0:4, но проигрыш я объясняю именно разными мотивациями: нам ничего не нужно было в той игре, и, столкнувшись с мощной игрой команды Лобановского, мы слегка спасовали. Но все равно, думаю, заслуживали более утешительного итога. Впрочем, я не испытывал тогда ни перед кем никаких моральных угрызений — ведь нас вновь ждала борьба: в 1/8 матч со сборной Колумбии. — Вы искали противоядие на эксцентричного вратаря колумбийцев Рене Игиту? — Да, решили сыграть с помощью паса, отсекающего от ближних партнеров колумбийского вратаря, который больше играл последнего защитника. Этакую приманку ему выкатывали. Он попался в конце концов на удочку и стал идти в обводку. Роже, по-моему, образцово его нака­ зал. И еще мы «прихватили» Вальдерраму, которого ребя­ та хорошо знали по игре в чемпионате Франции. Мы ведь ни в чем не уступали колумбийцам, верно? А когда у бровки появился Милла, все наши заметно подобра­ лись — верили, что он сейчас выйдет и забьет, к тому мо­ менту все уже простили ему некоторое звездное высокоме­ рие, за талант ведь многое можно простить. А где вы еще встречали человека с таким талантом на голы? — Простите, что сыплю вам соль на раны, но Линекера, например, в следующей вашей игре. — Весь парадокс заключается в том, что мы сами заставили англичан играть по сценарию, следуя которому они нас и победили. Пропустив гол после удара головой, мы ведь вынудили их затем опустить мяч на землю! И на земле оказались на какое-то время сильнее — второй-то тайм ведь за нами был. И если бы я смог выставить на матч двух основных центральных защитников, пропускав­ ших игру из-за желтых карточек, то неизвестно еще, как бы в той ситуации чувствовал себя тот же Линекер. Но Бобби Робсон снял Барнса, выпустил второго форвар­ да в центр, а мы не смогли вовремя перестроиться — державший Барнса игрок остался на время не у дел на левом краю. Я посылал ассистентов к бровке внести кор­ рективы, но игроки, войдя во вкус, заигрались настолько, что не восприняли их указаний. Да и Мишель Вотро, бывший на той игре запасным арбитром, усаживал моих помощников на скамейку, едва те успевали вскочить. Но виноват, конечно, я сам — позволил ребятам играть в фут­ бол, а не на удержание счета. Но, знаете, мне и по сей день не стыдно за то поражение. Ни перед кем. 187

— А не снится иногда по ночам момент, когда Омам Бийик выходит один на один с Шилтоном, может забить десятком способов, но ему хочется красиво, пяткой, и опытнейший англичанин разгадывает маневр? А ведь счет тогда был 2:1 в пользу вашей команды... — Снится, конечно, куда ж от него денешься. Забей тогда Омам — и ему бы памятник в центре Яунде навер­ няка поставили. Но жизнь есть жизнь и футбол есть футбол — мы и так уже прыгнули выше головы, и пора, видно, было приземляться. Да и нам ли, скажите, оби­ жаться на судьбу?..

Алексей Спирин, судья м е ж д у н а р о д н о й категории

ТЕЛЬНЯШКА ФЕМИДЫ Субъективные заметки из жизни арбитров Так получилось, что, пожалуй, после воспоминаний Т. Бахрамова о судействе им на чемпионате мира в Англии в 1966 году наши арбитры не делились своими радостями и печалями в широком кругу. Поэтому мне хотелось бы вместе с любителями футбола еще раз окунуться в непо­ вторимую атмосферу жаркого итальянского лета и взгля­ нуть на футбол под несколько непривычным ракурсом — с точки зрения представителя бесстрастной Фемиды, в надежде на то, что это и познания болельщиков несколько расширит, и товарищам моим, коим повезет попасть на судейство соревнования лучших команд планеты, поможет в будущем увереннее ориентироваться в нашей судейской «кухне». Последние два чемпионата мира с особой остротой по­ ставили вопрос о качестве арбитража. Почему именно они? Почему раньше этой проблемы как будто не видели, не замечали, а сейчас вот она встала так остро? Неужели судьи так отстали от развития футбола? Суждений здесь много: и что футбол ушел далеко впе­ ред, и что правила несовершенны, и что плохо готовятся к играм и не успевают следить за ходом игры и многое другое. Наверное, с некоторыми из этих доводов можно и согласиться, хотя главные причины, на мой взгляд, в них до конца не раскрыты. Ясно одно: не судейство на кон­ кретном чемпионате мира нуждается в каких-либо измене188

ниях, за что так бился генеральный секретарь ФИФА И. Блаттер; нужны коренные преобразования всей судей­ ской системы — подготовки, обучения, отбора арбитров, их форм взаимодействия с организациями, проводящими соревнования, и самих правил. Эта мысль подтверждается критикой и недовольством действиями арбитров во всех практически странах, в том числе и у нас. Причем на всех уровнях рассуждений становится ясным, что социально-политическая значи­ мость футбола возросла, отсюда и значительное увеличе­ ние материального вознаграждения игрокам. Если раньше говорили, что «бедные (чернь) играют в футбол, а богатые его смотрят», то теперь все обстоит наоборот. Еще одна любопытная, по-моему, статистическая вы­ кладка. Несколько лет назад, когда класс команд в нашем футболе был существенно разным, число побед с разницей в два и более мячей составляло порядка 80 %. Сегодня же таких результатов — лишь 15 %. Видите, насколько большую вероятность имеет сегодня стать результативной любая из ошибок арбитра? С течением времени и еще один момент стал оказывать все большее влияние на действия судей. Я имею в виду могущественный суд телевидения. Совершенная техника, призванная помочь телезрителям глубже проникать в фут­ бол, быть рядом с борющимися за мяч футболистами, позволяющая гурманам посмаковать голы или другие клю­ чевые эпизоды матча, с разных позиций и с разной ско­ ростью, телевидение, призванное стать помощником всех, в той или иной степени причастных к игре, стало, по общему признанию, врагом номер один арбитров. От его «острого глаза» не ускользает практически ни одна судей­ ская помарка. Чем и пользуются — весьма охотно — некоторые тренеры, представители прессы, да и любители футбола тоже. Выдергивают, например, из целостного восприятия матча один какой-то эпизод, крутят его и так и эдак, чаще всего на во много раз замедленной скорос­ ти — и пожалуйста, «компромат» на арбитра у них готов. Хотя те, кто «живьем» наблюдал матч на стадионе, могут и не вспомнить про тот злополучный момент, потому что занял он считанные мгновения и на результат матча никоим образом не повлиял. Ну, да ладно! Об этом можно писать и говорить бес­ конечно, а истина так и останется на стороне каждого из спорящих. Решение же в конкретной ситуации прини­ мал конкретный человек со свистком или флажком в ру189

ках. Этот факт, факт субъективного восприятия того или иного момента, специально закреплен, кстати говоря, в правилах игры. И перед каждым крупным соревнованием встает вопрос о сближении этих личностных восприятий и решений. Важно добиться у всех арбитров единообразия в трактовке отдельных наиболее важных положений пра­ вил игры. Перед итальянским чемпионатом беспокойство за буду­ щее игры ФИФА проявила в новом подходе к отбору и подготовке арбитров финальных матчей. Практически сра­ зу по окончании мексиканских баталий судейский комитет ФИФА начал работу по поиску и отбору сильнейших ар­ битров. Через «сито» юношеских чемпионатов мира в Ка­ наде (1987), Шотландии (1989), юниорских: Чили (1987), Саудовская Аравия (1989), финального турнира Сеуль­ ской олимпиады, многочисленных отборочных матчей, ФИФА «просеяла» огромное количество судей, вызывая некоторых по нескольку раз на эти финальные турниры, давая возможность приобрести столь необходимый опыт судейства международных игр команд разных стилей, исповедующих разную манеру игры и выполнения тех или иных технико-тактических приемов. Наконец 31 января 1990 г. на своем заседании судей­ ский комитет ФИФА, возглавляемый Г. Кеваном (Север­ ная Ирландия), при непосредственном участии Ж. Авеланжа и И. Блаттера огласил список тридцати шести ар­ битров, удостоенных чести быть допущенными к финаль­ ным соревнованиям. В их число вошли 19 представителей Европы: Гельмут Коль (Австрия, 1943 года рождения), Марсель ван Лангенхове (Бельгия, 1944), Петер Миккельсен (Дания, 1960), Джордж Куртней (Англия, 1941), два представителя Франции — Жоэль Кинью (1950) и Мишель Вотро (1945), Зигфрид Киршен (ГДР, 1943), Арон Шмидхубер (ФРГ, 1947), Алан Снодди (Северная Ирландия, 1955), итальянцы Луиджи Аньолин (1943) и Тулио Ланезе (1947), Михаил Листкевич (Польша, 1953), Карлос Сильва Валенте (Порту­ галия, 1946), Джордж Смит (Шотландия, 1943), Эмилио Сориано Аладрен (Испания, 1945), Эрик Фредрикссон (Швеция, 1943), Курт Ротлисбергер (Швейцария, 1951), Зоран Петрович (Югославия, 1952), Алексей Спирин (СССР, 1952). Азию представляли 3 арбитра: Джассим Мандт (Бах­ рейн, 1944), Джемал Аль-Шариф (Сирия, 1954), Шизио Такадо (Япония, 1947). 190

10 судей были делегированы от Северной и Южной Америки и стран Карибского бассейна: Хуан Лустау (Аргентина, 1947), Жоэе Рамиз Райт (Бразилия, 1944), Херман Сильва Арчи (Чили, 1948), Армандо Перес Хойос (Колумбия, 1952), Берни Уллоа Морера (Коста-Рика, 1950), Элиас Жакоме (Эквадор, 1945), Эдгардо Кодесал Мендес (Мексика, 1951), Карлос Масьел (Парагвай, 1946), Хуан Карделино (Уругвай, 1942), Винсет Мауро (США, 1943). И наконец, Африканский контитент дал чемпионату трех арбитров: Жана-Фиделя Дирамбу (Габон, 1952), Мохамеда Ансала (Алжир, 1947), Неджи Джуини (Тунис, 1949), а Австралия была представлена Ричардом Лоренцом (1951). Я не случайно привел здесь полные имена, фамилии и даты рождения арбитров. Многих из них наши любители футбола давно и хорошо знают, а возрастные данные да­ дут им пищу для сравнительного анализа. Как видно из приведенного списка, самым «старым» на чемпионате был англичанин Куртней — 49 лет, а самым молодым, «бэби», как мы среди себя его звали, — Петер Миккельсен из Дании. Самым же опытным по стажу судейства — швед Фредрикссон, за плечами которого было два финала чем­ пионатов мира 1982 и 1986 годов, а также француз Вотро и уругваец Карделино. Всего же 14 из 36 арбитров участвовали в судействе финальных игр мировых пер­ венств. Всеми приведенными фактами я хочу подчеркнуть, сколь скрупулезно ФИФА отбирала арбитров, бережно относясь к ветеранам и довольно смело выдвигая молодых. Кстати, во многих странах этот принцип отбора полу­ чил неоднозначную реакцию. Наряду с радостью и гор­ достью за своего представителя высказывались мнения и в пользу его оппонентов, причем с немалым количеством веских аргументов. Так, насколько я знаю, было с судьями от Австралии, Австрии, Польши, Чили, Эквадора, Колум­ бии, Дании, ФРГ, Северной Ирландии, Югославии, Шот­ ландии, Швеции. Но во всех этих случаях у ФИФА дово­ дов в пользу своего решения находилось больше. Вы знаете, что и моя кандидатура не всеми в нашей стране воспринималась с радостью. Основанием для этого послужил, насколько я могу догадаться, не слишком удачный для меня сезон 1989-го, когда огромный вал за­ бот президента Всесоюзной коллегии судей привел к свое­ образному психологическому и физическому истощению и я не смог по результатам года попасть в число десяти 191

лучших судей страны. Правда, в «десятку»-то я бы все же вошел, но президиум ВКС решил тогда ограничиться спис­ ком из восьми человек, которые относительно других ошибались в сезоне меньше. От Советского Союза на участие в финальных играх итальянского чемпионата могли претендовать четыре судьи: В. Бутенко, С. Хусаинов, А. Спирин — все из Москвы — и минчанин В. Жук. Судейский комитет ФИФА, проанализировав в первую очередь обслуживание международных матчей, предпочел в итоге мою кандидату­ ру, поскольку остался доволен качеством моего арбитража на юношеском чемпионате мира-87, юниорском — годом позже, Сеульской олимпиаде и в отборочных матчах итальянского цикла. Так для меня осуществилась малень­ кая мечта любого футбольного арбитра. Но за полное ее осуществление надо, оказывается, было еще бороться — впервые в долгой своей практике ФИФА протрубила для судей общий сбор за два месяца до начала первенства, чтобы проинструктировать своих избранников для выработки единообразия в принятии ре­ шений по правилам игры, а также для проверки их физи­ ческой готовности, причем тестирование это проводилось предельно жестко. В конце недельного нашего пребывания в итальянском городке Тиррения, недалеко от знаменитой Пизы, нам предстояло сдавать следующий комплекс: челночный бег 4х100 метров, спринтерский бег на 50 м (не медленнее 8 секунд), после небольшого отдыха — бег на 200 м (35 секунд), затем повтор той же серии с сохранением прежнего хронометража, и в финале — 12-минутный бег на дальность с минимально возможным результатом 2600 метров. Нормативы и сами по себе достаточно сложные, а тут еще в самый день их сдачи здорово похолодало да еще пошел дождь, если не сказать — ливень. И в итоге лишь семнадцать человек, к вящему неудовольствию И. Блаттера, смогли справиться со временем и непогодой. Генераль­ ный секретарь ФИФА публично тогда поклялся, что ни один из не сдавших нормативы до чемпионата к судейству допущен не будет. Через два месяца выяснилось, что слова его возымели действие — над повышением физической го­ товности все, похоже, работали на совесть и со второй попытки тесты прошли все. Итак, нас разделили на две группы, одна из которых оставалась в Риме и должна была судить игры в столице, Неаполе, Бари, Кальяри и Палермо, а вторая готовилась 192

для обслуживания матчей в Милане, Удине, Турине, Ге­ нуе, Болонье, Флоренции и Вероне и базировалась в Ми­ лане. Разделение по группам проходило по принципу нейтральности, то есть судьи и команды из их стран были разделены. А перед самым размежеванием нас ждал сюрприз — аудиенция у папы римского Ионна Павла II в его резиденции в Ватикане. Каждому из арбитров папа сумел уделить немного внимания, перекинулся с ним не­ сколькими фразами. Зная со слов моего польского друга М. Листкевича, что папа говорит по-русски, я обратился к нему с несколь­ ко шутливым приветствием: надо же, русский коммунист удостоился такой аудиенции! Папа поддержал шутку, но заметил, что я присутствую у него в гостях в первую оче­ редь, как личность, человек, затем как футбольный арбитр, а все остальные мои атрибуты — это уже мое сугубо личное дело. На прощание он пожелал мне успехов. Уже на выходе г-н Блаттер взял меня под локоть и поинтересовался, что это там я говорил папе о коммуниз­ ме, уж не пытался ли обратить его в свою веру? Дело в том, что Блаттер знал, что большую часть от своего гоно­ рара, который ФИФА выплачивала мне за судейство меж­ дународных матчей, я отдаю в кассу Госкомспорта и давно уже вместе с финансистом Международной федерации футбола Шмидтом они ворчали, что пора уже прекращать таким образом финансировать КПСС. И видимо, шутли­ вый разговор с папой вызвал у генерального секретаря присущие только ему ассоциации. Но пикировка пикировкой, а к судейству на чемпионате г-н Блаттер подходил весьма серьезно, хотя и довольно своеобразно, и судейский комитет беспрекословно его под­ держивал. Нам сразу было заявлено, что право использо­ вания судей в любом качестве и любых количествах на играх — это прерогатива генерального секретаря. Иными словами, кто-то мог через день судить игры в поле, дру­ гие — только на линии, а третьи — «проиграть» весь чем­ пионат запасными судьями. При назначении арбитров в поле предпочтение отда­ валось в первую очередь более опытным, имевшим опыт судейства футбольных чемпионатов мира прошлых лет. За­ тем во внимание брался уровень развития футбола в стране; следующим критерием был своеобразный рейтинг судьи, заслуженный им в матчах, проводимых под эгидой ФИФА. Бралось во внимание и то, как проявили себя судьи из той или иной страны на предыдущих финалах. 193

Мне, например, без обиняков сказали, что относительно неудачное судейство советских представителей на послед­ них чемпионатах так или иначе отразится на моих назна­ чениях на матчи. Был и еще один своеобразный критерий, составлен­ ный на основе тональности той прессы, которую собрал к началу чемпионата каждый арбитр. Это был как бы имидж судьи. Имидж — слово, как известно, западное, у нас на востоке еще диковинное. Отдельно выпущенные брошюры, красочные буклеты, многочисленные интервью с Вотро, Кинью, Аньолином, Куртнеем, Шмидхубером, Райтом за­ метно повышали общественный престиж и репутацию этих арбитров, что в конечном итоге и сказалось при распределении игр. В отличие от предыдущих чемпионатов мира, когда судьи со старта первенства знали, кому какой матч дове­ дется провести на всей стадии предварительных игр, на сей раз мы были информированы только о двенадцати ближайших матчах. В них, естественно, были заняты не все, и, забегая вперед, скажу, что впервые в истории чем­ пионатов мира сразу семеро из приглашенных на финал судей побывали на нем лишь в качестве туристов. Но это выяснится лишь по окончании предварительного этапа, а пока все волнения были связаны со стартовыми матчами. Матч открытия выпало судить Мишелю Вотро. Опыт­ нейший арбитр должен был задать тон работе всего судей­ ского корпуса. Должен сказать, что инструкции ФИФА по борьбе с грубостью, полученные нами в канун чемпионата, предписывали судьям беспощадное отношение к малей­ шим проявлениям недисциплинированности на поле. Вот­ ро, как показал ход игры, действовал строго в соответст­ вии с этими инструкциями, порой даже перебарщивая с суровостью в наказании игроков за персональные ошибки. Впрочем, весь ход турнира продемонстрировал, что руко­ водство ФИФА только поощряло арбитров за коррективы ее инструкций в сторону их ужесточения. А вот следующие же буквально матчи дали нам повод поговорить о более серьезных просчетах коллег. Техническая оснащенность итальянского телевидения была настолько совершенной, что ни один, даже самый-самый мелкий, промах судьи не оставался без внимания. Работало-то шестнадцать камер... И в этих условиях X. Корделино и Ж. Райт дали телезрителям конечно же весьма обильную пищу для раз­ говоров. 194

Первый из них, как вы помните, судил встречу нашей сборной с румынами, второй — игру итальянцев с австрий­ цами. На экранах телевизоров хорошо было видно, что В. Хидиятуллин сыграл рукой в метре от штрафной пло­ щади, но Корделино тем не менее назначил пенальти, который румыны реализовали. Райт, напротив, не дал оче­ видный пенальти за Донадони при счете 0:0 в ворота австрийцев. Хорошо еще, что игра выручила бразильца: итальянцы все же забили победный гол. Тем не менее минорная запевка была дана. Мы много дискутировали в своем кругу о назначении злополучного одиннадцатиметрового в нашей игре. Важно было уяснить себе разграничение функций главного судьи и его помощников — для того, чтобы согласованными дей­ ствиями они могли бы принимать правильные решения. И решили, что в том эпизоде основная вина за ошибку ложилась на судью на линии, так как по рекомендации судейского комитета главный судья должен брать на себя функции определения самого факта нарушения правил, а линейный — помочь ему в спорных ситуациях опреде­ лить его место. Для арбитров нашей страны такое «разделение труда» несколько непривычно, поскольку нас всегда учили, что за все на поле, в том числе и за пра­ вильность определения положения «вне игры» отвечает главный судья. ФИФА же, вполне резонно замечая, что футбол стал значительно быстрее, и понимая, что главный судья просто не в состоянии самостоятельно определять положение «вне игры» и место нарушения игроков защи­ щающейся стороны при быстрых атаках, возлагает всю ответственность по этим моментам на судью на линии. Кстати говоря, судейство боковых арбитров так до кон­ ца чемпионата и осталось нерешенной проблемой. И хотя еще в Тиррении руководители ФИФА настоятельно сове­ товали всем судьям отсудить в своих национальных чем­ пионатах минимум по пять игр в качестве боковых ар­ битров, видимо, отсутствие прочных навыков сиюминутной практикой не компенсируешь. Ошибок у линейных и в дальнейшем было предостаточно, и, видимо, не зря ФИФА в настоящее время думает изменить систему отбора судей на финальную часть чемпионатов, включив в нее по три арбитра из одной страны, причем с твердой специализа­ цией каждого из них. Но вернемся в Италию. С замиранием сердца ждали мы, тридцать шесть человек, сообщений руководства ФИФА о судейских назначениях. Причем часто газеты со195

общали об этих решениях быстрее, нежели мы получали официальную информацию. Пресс-атташе ФИФА Гвидо Тоньони мгновенно информировал после заседания пред­ ставителей судейского комитета дежуривших в офисе ФИФА журналистов, и эти сообщения сразу же станови­ лись доступными всем любителям футбола. Мне не пришлось долго ждать своего часа, то есть матча. В первом же туре групповых игр я был назначен боковым судьей игры в Удино Уругвай — Испания. Меня определили в своеобразную группу владеющих немецким языком, состоявшую из австрийца Гельмута Коля, судьи из ГДР Зигфрида Киршена и меня, которая в разных сочетаниях обслуживала матчи первенства. На этот раз Коль работал в поле, а мы с «Зиги» ему помогали. Гельмут был весьма популярен в Италии (во многом благодаря тому, что он все-таки двойной тезка канцлера тогдашней Ф Р Г ) , хотя на чемпионат он попал в общем-то в последний момент — в Австрии на начало сезона-90 повыше него котировался Хуберт Форстингер. Но Коль удачно отсудил финал Кубка европейских чемпионов «Милан» — «Бенфика» и успел-таки вскочить в вагон ухо­ дящего на чемпионат поезда. К игрокам Коль, сколько я его знаю, был всегда бес­ пощаден. До игры он всегда настраивал себя на то, что он должен выйти и «убить» футболистов, отрубить им го­ лову, как он говорил, при малейших проявлениях какойлибо недисциплинированности. Раньше он, между про­ чим, работал мясником в лавке и придуманная самому себе роль на футбольном поле ему, надо сказать, удава­ лась. Я часто спорил с Гельмутом по этому вопросу, пытался понять, почему он непременно хочет быть выше футболистов, а не стать с ними на один уровень понима­ ния игровых функций. е, например, всегда казалось, что есть участники спектакля — игроки, тренеры, судьи и они должны быть солидарны своей взаимной поддержкой. Но придирчивость Коля поощрялась руководством, и диалога у нас как-то не выходило. (Впрочем, если быть до конца откровенным, я уже в ходе чемпионата уяснил для себя, что требования ФИФА быть более жесткими и требовательными к игрокам основаны на сохранении прин­ ципов честной игры, «Sair play», поскольку потенциальное высочайшее материальное вознаграждение призывало по­ рой футболистов не останавливаться ни перед чем.) Наш стартовый матч Коль провел очень неплохо, традиционно для себя показав несколько желтых и одну 196

красную карточку. Но был, правда, момент, когда он мог провалить игру. В момент подачи углового Гельмут не совсем удачно выбрал позицию и, закрытый игроками, не видел, как после удара Франческолли защитник испанцев вынес рукой мяч с линии ворот. Гол? Рука? Пенальти? Коль на секунду растерялся, и тут я специально оговорен­ ным до игры жестом подсказал ему решение. Гельмут после игры горячо благодарил меня за помощь, которая, впрочем, не принесла уругвайцам облегчения — пенальтито Coca не забил, запулив мяч куда-то в облака над Удине. Вообще в нашей группе каких-то провалов поначалу не наблюдалось, чего не скажешь о наших «римских» друзьях, на которых словно опрокинули рог ошибочного изобилия. К великому сожалению, вновь пострадавшей от судейского казуса оказалась наша сборная. А тем, что «убил» ее мой хороший товарищ Эрик Фредрикссон, я был удручен вдвойне. В руководстве ФИФА шведский судья пользовался всеобщим уважением — еще бы, человек обслуживает тре­ тий чемпионат мира! Еще на сборах в Тиррении я подолгу обсуждал с ним особенности судейства финальных матчей и получил массу толковых советов. Эрик очень пережи­ вал за свои ошибки в матче СССР — Бельгия в 1986 году, где его, объективно, подвел боковой судья из Испании. Часто, кстати, я слышал вопрос: а могли ли Колосков и Зуев, наши представители в ФИФА, узнав о назначении судей на игры нашей сборной, добиться отвода кандидату­ ры Фредрикссона? Думаю, что нет. Престижность матча, колоссальный опыт шведа, отсутствие Колоскова и Зуева в Риме во время процедуры назначения — вот только не­ которые из доводов. Да и выбор ФИФА был сделан всего-то за два дня до матча. Вот если бы действовала старая система раздачи игр судьям, когда заранее были известны арбитры всех матчей предварительного турни­ ра — тогда теоретически еще можно было успеть что-то сделать. Хотя аргументов для отвода было маловато, да и наши знали, хотя бы из разговоров со мной (а я передал извинения Эрикссона за мексиканский инцидент нашим тренерам и игрокам), что в психологическом плане Фредрикссон вроде должен бы быть по меньшей мере нейтрален. ...Когда мы встретились с Эриком в Риме, он долго рисовал мне разные схемы, пояснял невозможность точно определить игру рукой из той позиции, где он находился 197

(вы помните, наверное, эту ситуацию: Фредрикссон по линии ворот находится прямо против открытого всем Марадоны, но линия их взаимного расположения действи­ тельно не позволяет шведу разглядеть проказы «божьей» руки). Говорил еще, что инспектор ФИФА был солидарен с ним, иначе не вывел бы такую высокую оценку — 9,1 балла... Тогда я еще не знал, что вскоре окажусь в одной компании с Фредрикссоном, правда, в несколько ином качестве. Через день после игры наших с аргентинцами я вывел на поле знаменитого стадиона «Сан Сиро» в Милане сбор­ ные ФРГ и Объединенных Арабских Эмиратов. Это была, уверяю вас, настоящая игра чемпионата мира, а вовсе не матч чемпиона с аутсайдером. Да еще осложненная тем, что вдруг, буквально за четверть часа до начала игры, по­ шел проливной дождь, который, кстати, по злой иронии судьбы прекратился одновременно с финальным свистком. Арабы не прочь были потянуть время, за что и попла­ тились двумя желтыми карточками еще в первом тайме — за откидку мяча после свистка и помеху при выполнении штрафного. А немцы, жаждавшие обеспечить результат как можно быстрее, тоже порой переходили грань дозво­ ленного, за что, в частности, был предупрежден Бреме — удар по ногам. Карточки, считаю, были розданы мною вовремя, игра вошла в нужное русло, но ключевой ее момент заставил меня понервничать. Я имею в виду эпизод, в котором немцы забили свой третий гол, счет стал 3:1, и вопрос о победителе тем самым решился (два гола, проведенных будущими чемпио­ нами мира под занавес матча, имели значение разве что для установления окончательного счета). Так вот, в мо­ мент удара Маттеуса по воротам перед вратарем маячил Феллер, и арабские игроки наперебой бросились мне до­ казывать, что немецкий нападающий активно влиял в этом эпизоде на развитие событий. Я же был готов при­ знать «офсайд» Феллера, но лишь как пассивный, и был абсолютно уверен в правильности забитого гола, что, кстати, и подтвердила видеозапись. Вообще после игры я испытывал чувство удовлетворения — мне удалось, как я считал, преодолеть своеобразный психологический барьер. Дело в том, что на двух последних чемпионатах мира советские судьи «обжигались» именно на арабских коман­ дах. Мирослав Ступар судил в 1982-м игру Франция — Кувейт, а Валерий Бутенко — матч Северная Ирландия — Алжир в Мексике. И я, откровенно говоря, даже выска198

зывал руководителям судейского комитета пожелание о проведении любой другой игры, кроме матча с участием арабов. Но мои аргументы, видимо, не сочли достаточ­ ными. Газеты и телевидение, как я узнал тем же вечером, — вообще средства массовой информации отличались порази­ тельной оперативностью — поставили мне 6,5 балла по принятой у них семибалльной системе, и тогда же я узнал, что следующий мой выход на поле произойдет на матче Бельгия — Уругвай, где я вновь буду помогать Г. Колю. Но на следующее утро грянул гром. Г-н Блаттер в интервью западногерманскому телевидению резко крити­ ковал ряд арбитров, в том числе и меня. За что? Стали названивать в штаб-квартиру ФИФА. Выяснилось, что И. Блаттер, отвечая на вопрос об ошибках Фредрикссона, Карделино и Райта, сказал, что лично он видел не все матчи первенства, но считает, что главным для судей в Италии является борьба с грубостью, а не назначение пе­ нальти. Только после просмотра эпизода с рукой Марадоны генеральный секретарь признал ошибку Фредрикссона, но тут же перевел разговор на грубую игру, подкрепив его моментами матча Колумбия — Югославия, который судил итальянец Аньолин. Блаттер сказал, что, по его мнению, Аньолин не дал колумбийцам верных двух желтых карточек за грубость. Затем ему показали один из эпизо­ дов моего матча, а именно — фрагмент борьбы за мяч за­ щитника команды ОАЭ и Ю. Клинсмана, который Блаттер прокомментировал в весьма шутливом тоне: и здесь, мол, советский судья лишил ФИФА денег от штрафа, который полагался бы за желтую карточку, не данную мной в том моменте. Итальянские газеты после этого будто прорвало — как же можно, спрашивали они, выискивая соринки, не замечать «бревен в глазу»? Отстаивали они, понятно, больше Аньолина, но и обо мне отзывались весьма благо­ желательно. Продолжая готовиться к следующему матчу, я конечно же не мог оставаться в стороне от всех этих разговоров. Еще и еще раз просматривал с коллегами тот эпизод с Клинсманом. Общее мнение было: если его выдернуть из контекста всего матча, то карточка напрашивалась. Если же смотреть на игру как на единое целое, то это лишь один из моментов борьбы за мяч, выполненный с наруше­ нием правил защитником. То есть можно дать предупреж­ дение, а можно обойтись и без этого. Все зависит от 199

общего хода игры, а он вроде бы не требовал столь серьез­ ного наказания. Но я корил себя — надо было, наверное, подстроиться под требование ФИФА, стать большим формалистом. По­ лучалось, что моя боязнь «засушить» игру «горчичниками», как это делали некоторые другие арбитры, подвела меня. А вот тот же Коль чувствовал себя в такой обстановке как рыба в воде. В матче Бразилия — Шотландия, напри­ мер, он показал пару карточек в первые же пять-семь ми­ нут игры. И опять его всем ставили в пример. В игре Бельгия — Уругвай, где в поле судил Киршен, а мы с Колем помогали, не обошлось без удаления. При­ чем непосредственно в игре изгнание бельгийца Геретса выглядело в общем-то правомерным, а стали смотреть видеозапись — получалось, что не столько Геретс фолил, сколько уругваец симулировал. Так что меморандум ФИФА каждый, как умел, использовал в своих целях. Затем я должен был помогать Жоэлю Кинью обслужи­ вать матч Бразилия — Аргентина. Но перед самым уже отъездом на игру нам было объявлено, что матч ожида­ ется невероятно трудный, вполне возможно, что и допол­ нительное время будет назначено, и пенальти, глядишь, придется пробивать, и, значит, в судейской «команде» тре­ буется та слаженность и согласованность действий, кото­ рой легче будет добиться, если снять языковой барьер. И в связи с этим владеющего английским и немецким Спирина решено было поменять местами с тунисским судьей Джуини, первоначально назначенным в резерв,— тогда у всей бригады не будет проблем с изъяснением по-французски. Мне, естественно, оставалось только под­ чиниться. Чемпионат продвигался к решающим матчам. Интерес к нему все возрастал, тогда как настроение в судейской среде падало. Незаслуженная критика некоторых арбитров и всепрощение других, неравномерная загрузка в матчах создавали атмосферу подавленности и обиды, что, естест­ венно, не способствовало повышению качества нашего труда. Перед чемпионатом ФИФА торжественно и громо­ гласно заявила, что отобраны самые лучшие судьи, а тут многих начали потихоньку задвигать — среди тех, кто ос­ тался совсем без игр, оказался, например, линейный судья мексиканского финала костариканец Морера, причем без всяких объяснений причин. Но главное — мы видели, что политика ужесточения наказаний отнюдь не свела на нет грубую игру в первенстве. 200

Впервые в практике мировых чемпионатов ФИФА ос­ тавляла к полуфинальным и финальному поединкам лишь 16 арбитров, остальные должны были отправляться домой. И, когда в процессе решения — кого же оставлять, а с кем расстаться, в одной из западногерманских газет появилось интервью со мной, которого я не давал и в котором содер­ жалась резкая критика руководства ФИФА, судьба моя была решена. Не знаю, кому потребовалось величать от моего имени Блаттера «главным мафиози», но мне слова, которых я никогда не произносил, обошлись весьма доро­ го: я был тут же занесен в список отправлявшихся домой. Потом, правда, специальная комиссия, созданная под руководством Тоньони, тщательно проверила все факты и я был «реабилитирован», а г-н Блаттер, вручая мне спе­ циальную медаль за обслуживание игр первенства, по­ благодарил за судейство, но поезд, как говорится, уже ушел. И пора было собираться на самолет. Сидя уже дома у телевизора, я сам многократно ис­ пользовал преимущества видеотехники при просмотре за­ ключительных игр первенства и должен сказать, что они породили немало вопросов — и к Мишелю Вотро, судив­ шему полуфинал Италия — Аргентина, и к Жоэлю Кинью, обслуживавшему матч за третье место, но особенно много было их к Эдгардо Кодесалу Мендесу, проводившему финал. Незадавшийся этот — с судейской точки зрения — чемпионат во многом способствовал тому, что беспо­ койство ФИФА за будущее футбола стало еще более обостренным, настроенным на решительные реформы и правил игры, и системы отбора и подготовки судей. Не стоит, наверное, загадывать, как это скажется на перспективах развития игры. Футбол сам, как барометр, определит, будет ли «ясно» на судейском небосклоне.

А МЫ ВСЕ ЖДЕМ МАННЫ НЕБЕСНОЙ Среди непосредственных зрителей все дальше уходя­ щего от нас в историю последнего чемпионата мира была и группа наших футбольных специалистов. Как же оцени­ вают события на полях Италии наши тренеры? Что нового дал миру чемпионат в плане тактики или рождения не­ ожиданных ярких имен? И какие же нашему футболу необходимо извлекать уроки? 201

На вопросы нашей анкеты отвечают: Евгений Кучеревский: — Каких-то принципиально новых футбольных идей лично я на прошедшем чемпионате мира не почерпнул: он подтвердил приверженность большинства команд к су­ губо практичному футболу. Последние, наверное, роман­ тики нашей игры — бразильцы — не случайно вот уже кото­ рый год не могут достигнуть достойного их игры результата. Их, конечно, нестерпимо всякий раз бывает жалко, ну да что поделаешь — с реальностями современ­ ного футбола не считаться нельзя. Все меньше на фоне несомненно возросшего общего класса игры становится ярких звезд. Кого, например, мы можем причислить к открытиям итальянского пер­ венства? Ну, Скиллачи, ну, Скухравы, а дальше-то, по большому счету, никого нет. Список разочаровавших своей игрой футболистов ведь куда больше — не хочется даже вспоминать всех неоправдавших надежды. То же относится и к ярким командам. Сборная ФРГ, бесспорно, команда-звезда, в ней, ко всему прочему, было собрано и наибольшее количество игроков истинно высо­ кого класса. Аргентинцев, считаю, довел до финала ис­ ключительно Марадона, сыгравший, может быть, и не столь ярко, как в Мексике, но зато исключительно полез­ но. Итальянцы же цельного впечатления своей игрой не оставили — чемпионат мира не то, наверное, соревнова­ ние, где можно позволить себе заниматься долгими экспе­ риментами, а тренер хозяев Вичини весь турнир практи­ чески пытался от добра добра искать. И еще, как мне казалось, слишком уповали игроки на помощь судей — с самого начала те дали понять, что хозяева могут рассчи­ тывать на особую благосклонность с их стороны. А в играх такого уровня надо надеяться прежде всего на самих себя. Англичане, правда, понравились — и тактика у них посве­ жела, и в технике ни от кого не отстают, ну, а бойцовских качеств им сроду было не занимать. Из немногих по-на­ стоящему запомнившихся на первенстве матчей я бы вы­ делил игры Камерун — Англия и ФРГ — Англия. Камерунцы, кстати, были одной из тех немногочислен­ ных команд, если вообще не сказать единственной, над которой не довлел синдром результата. Они определенно выходили на поле прежде всего играть в футбол, а затем уже добывать очки. И такая вот психологическая раско­ ванность сослужила им в итоге самую добрую службу — аж до полуфинала почти дошли. Если бы в концовке ос202

новного времени с англичанами чуть не заигрались. Навы­ ки прагматизма оказываются временами отнюдь не лиш­ ними. Практицизм, как показал нам чемпионат, бывает раз­ ного свойства. Так, чемпионы мира, зарекомендовав себя наиболее яркими новаторами, в то же время наглядно про­ демонстрировали, что такой метод, казалось бы канувший уже в Лету, как персональная опека, еще вполне здрав­ ствует, если есть необходимость выключить из игры фут­ болиста класса ван Бастена или Марадоны. В этой связи некоторым, как мне кажется, диссонансом прозвучали слова тренера нашей сборной, что и против Лэкэтуша, и против Марадоны у нас действовала команда, а не какието отдельные игроки. Думаю, что немецкая сборная была по крайней мере не слабее нашей, но как-то вот не по­ гнушалась она проявить особое уважение к особо опасным соперникам. Беккенбауэр показал, что в нужный момент не стыдится проявить себя в определенной степени кон­ серватором — лишь бы это шло на пользу общему делу. Словом, чемпионат не преподнес каких-то уроков, но общей пищи для размышлений предоставил более чем до­ статочно. И нужно всем нашим специалистам как можно быстрее ее переварить, чтобы не оказаться на обочине современного большого футбола. Михаил Гершкович: — Увы, я лишний раз убедился, что в футбол нынче играют в основном от обороны. Лишь две команды из двадцати четырех действовали иначе — западногерманская да бразильская. Даже хозяева чемпионата заботились прежде всего о том, чтобы не проиграть, а о выигрыше думали уже во вторую очередь. К счастью, чемпионом мира стала все-таки команда, искавшая свою удачу глав­ ным образом в атаке. Она была и наиболее сбалансированной, сборная ФРГ. В ее рядах действовал и самый, на мой взгляд, полезный, если вообще не самый лучший игрок первенства — Андреас Бреме, оставшийся почему-то несколько незаме­ ченным специалистами. Помните, как он хозяйничал на своем левом краю — от лицевой до лицевой. И в един­ ственной не слишком выразительно проведенной чемпио­ нами игре — против колумбийцев — для того, чтобы по­ казать качественно другой футбол в атаке, им не хватило, как мне кажется, именно Бреме, не выступавшего в том матче. Это и к вопросу о том, какой огромной может быть 203

роль одного игрока в команде, если он высококлассный мастер. Марадона, к примеру, внешне был не так заметен, как четыре года назад в Мексике, но сколько же пользы он принес своей сборной, буквально втащив ее на своих плечах в финал. Увы, нынешние его партнеры не способны были обеспечить настоящее зрелище, достойное чемпиона­ та мира (за исключением разве что Каниджиа). Его (зрелище) вообще, откровенно говоря, мало кто представил. Непостижимо рано покинули чемпионат бра­ зильцы — вот кто всегда и везде играет на выигрыш. Камерунские романтики были-таки сломлены практически англичанами. А больше, исключая, естественно, чемпионов, никто глаз и не порадовал. А наша сборная так и просто разочаровала. Созда­ валось впечатление, что, выходя на итальянские поля, команда Советского Союза продолжала выполнять нудную и скучную тренировочную работу, которая ей давно уже опротивела. Я глубоко убежден, что, не получая радости от собственного труда, игроки не в состоянии порадовать своей игрой ни себя, ни зрителей. А наши футболисты были словно удручены тем, что в продолжение тяжелых тренировок им приходится еще и играть, вернее, «выпол­ нять на поле тактико-технические действия». Кстати, итальянский чемпионат мира нельзя назвать лишь досадным эпизодом в биографии нашей сборной. Скажите, много ли вы можете вспомнить ярких матчей, сыгранных ею с 1986 по 1990 год? Ну с венграми в Мексике, с французами в отборочном турнире европей­ ского первенства и с итальянцами — в финальной части того же цикла. А больше, пожалуй, и вспомнить-то нечего, даже если пытаться абстрагироваться от результата. И пе­ чальный итог нашего выступления на Апеннинах больше, считаю, закономерен, нежели случаен. Не могу не сказать о судействе. Всю свою футбольную жизнь я был и остаюсь ярым противником грубой игры. Но когда обслуживающие чемпионат арбитры, наделенные ФИФА, по существу, неограниченными полномочиями, принялись буквально убивать игру разноцветными карточ­ ками, это вызывало у меня уже чувство протеста. Видимо, должен существовать какой-то баланс в нашей игре, и неограниченную власть кого-то над кем-то допускать не следует — здесь я вполне могу понять рыдавшего после финального матча Диего Марадону. И я боюсь, как бы не принялись на ближайшие годы «сушить» игру судьи в на­ шем внутреннем первенстве — ведь действия их коллег, 204

зарубежных арбитров, получили, как известно, от прези­ дента ФИФА весьма лестную оценку. Лично меня такая тенденция весьма и весьма настораживает. Валентин Иванов: — Мы лишний раз, наверное, убедились в том, сколь значим в сегодняшнем футболе результат. Если на первом этапе некоторые команды, такие, как ФРГ, Бельгия, в меньшей степени — Италия, позволяли еще себе роскошь поиграть в футбол, то во второй фазе первенства его величество результат уже полностью владел всеми помыс­ лами и стремлениями всех без исключения команд-участ­ ниц. (Хотя нет, одно исключение, пожалуй, было — бразильцы, но им словно показательно не повезло.) А ставка на результат предполагает борьбу, самоот­ верженность, футбольную выдержку, но уже не собственно игру. И такой подход особенно рельефно продемонстри­ ровали нам новые чемпионы мира. В начале первенства кроме отлаженных игровых взаимодействий бросалась в глаза и отменная их физическая подготовленность. По мере продвижения к финалу команда заметно сдала в «физике», но продолжала биться буквально за каждый мяч. Игра у нее была уже не столь яркой, обеспечение результата давалось с большими потугами, но Беккенбауэр и его сборная, казалось, были готовы к не слишком благо­ приятному для них повороту событий и демонстрировали такую волю к победе и самоотдачу, что соперники всякий раз просто подавлялись ими. И каждый матч выдвигал новых героев. Вспомните, к примеру, как Клинсманн, оставшись после удаления Феллера в одиночку на острие атаки, просто растерзал оборонительные порядки голланд­ цев. Сам при этом выложился предельно, но результата достиг. Или Маттеус, на старте заявивший о себе как о ярком индивидуалисте, а с момента игр навылет полностью переключившийся на заботу о команде. Казалось бы, бе­ зусловный солист, но сколько же он проделывал черновой работы! В этом компоненте игры с ним мог сравниться (а в чем-то даже и превзойти его) разве что Марадона, который один отрабатывал за всю команду. Кстати, не такой уж слабой была сборная Аргентины, как считают некоторые специалисты. На старте — да, смотрелась на уровне нашей команды, но потом-то приня­ лась прибавлять от матча к матчу. Знал, видно, Билардо какое-то волшебное слово. Бесспорно, его команде сильно повезло в матче с бразильцами, но ведь в спорте везет 205

именно сильным, а аргентинцы были, на мой взгляд, достаточно уже сильны на тот момент. Так что серебряные свои медали заслужили они сами, а не кто-то им их на блюдечке преподнес. Можно только гадать, на какой бы уровень игры смогла выйти на втором этапе наша команда, но по показанному на первом она этого выхода не заслуживала. Чувствова­ лось, что футболисты усталы и заторможенны, а потому о какой-либо слаженности командных действий не могло идти и речи. В прямом уклонении от борьбы я не рискнул бы обвинять ребят, но даже не в лучшем своем физическом состоянии профессионал, если только он на­ стоящий профессионал, а не бумажный, должен уметь как-то распределять оставшиеся силы. Тот же ван Бастен явно ведь был не в форме, и тоже, насколько можно было судить с трибуны, по причине усталости. Так вот, поняв, что взять игру на себя не сможет, он стал чаще участво­ вать в командных действиях и, надо сказать, сумел-таки принести своей сборной определенную пользу. А как действовал, например, Заваров — тоже как будто профессионал? Он хоть попытался окунуться в какуюнибудь подготовительную работу? Нет, ходил пешком по полю и ждал, когда ему доставят в ноги мяч, «привезут», как говорят сами футболисты. Марадона этот же мяч сам себе выцарапывал, а наши потенциальные лидеры ждали его друг от друга в качестве Какого-то подарка. А в се­ годняшнем футболе каждый сам кузнец своего счастья. Вот этот принцип, как основной урок чемпионата мира, неплохо бы освоить нашим футболистам на всех уровнях. Павел Садырин: — Далек от мысли утверждать, что футбол в Италии был богат на разного рода новации и, наконец, за вычетом нескольких действительно ярких матчей незабываем. По большому счету мы увидели лишь одну команду, показав­ шую современный уровень игры, прежде всего, "технику, тактику, игровую мудрость, заряженность на борьбу. Это сборная ФРГ. Однако на фоне ее очевидного превосход­ ства зритель увидел на полях Италии и бенефис целого ряда тренеров, которые благодаря глубокому знанию игры, интуиции и опыту сумели так подготовить свои прежде мало заметные сборные, что они в целом ряде матчей сумели дать бой лидерам мирового футбола или, по край­ ней мере, вели равный с ними диалог. Наряду с четко налаженными действиями футболистов едва ли не всех команд, объединенных общей игровой идеей, 206

явно проглядывался вклад в победу и признанных звезд (Марадона, Милла, Маттеус), и едва засверкавших (Скиллачи, Скухравы, Стойкович). Увы, наша сборная и в этом уступала грандам мирового футбола. В ее рядах не нашлось игроков, которые своим мастерством и страстью смогли бы помочь команде хоть как-то снивелировать многочис­ ленные и очевидные тренерские просчеты — от неудачно­ го выбора ряда игроков до тактических ошибок. Явный провал главной команды выглядит диссонансом на фоне из года в год успешных выступлений наших юношей на самых престижных международных турнирах. Вся беда в том, что мы по-прежнему неоглядно расто­ чительны с талантами, теряя на переправе из футбола юношеского в футбол взрослый многих способных ребят. Да и откуда появиться у нас звезде, если любого заметного паренька вместо кропотливой работы над развитием и со­ вершенствованием только ему присущих индивидуальных качеств подгоняют под общую колодку (чтобы не высовы­ вался), да еще, как правило, форсируя его физическую подготовку. Печально, что о работе детского тренера у нас судят не по числу воспитанных и переданных им в клуб мастеров талантливых футболистов, а по чисто командному результату. Сознательно заострил вопрос о футбольном образова­ нии юношей, ибо наши будущие успехи связываю с мальчишками, с теми, кому сегодня 14—16 лет. Тенденции развития мирового футбола, что подтвердили игры в Ита­ лии, должны заставить нас многое пересмотреть в своем футбольном хозяйстве. И прежде всего — отношение к делу. Пустеющие день ото дня трибуны наших стадио­ нов — более чем красноречивые упреки нашим командам и футболистам, которые вопреки признанному профессио­ нальному статусу порой вместо страстной, бескомпромис­ сной борьбы на поле от первой до последней минуты лишь имитируют эту борьбу. Случись нечто похожее на полях Италии, уверен, едва ли ломились бы от публики все две­ надцать красавцев стадионов. Не мною замечено, что в последнее время (благодаря гласности) наши футболисты, да и некоторые тренеры пребывают в эйфории от баснословных гонораров зару­ бежных игроков. Появилось даже утверждение, что, дес­ кать, именно эта мотивация является решающей в умении дать подлинный захватывающий спектакль на поле. Не спорю, деньги, которые могут заработать зарубежные футболисты, особенно звезды — фактор серьезный. Но 207

убежден, что истинно большой игрок живет прежде всего игрой, которая благодаря его профессиональному отноше­ нию к делу и позволяет ему в полной мере выражать себя на поле (за что он и получает солидное вознагражде­ ние). Пример наших «легионеров» Заварова, Дасаева, Хидиятуллина, Бородюка, Лютого, мало чем проявивших себя в Италии, подтверждает эту истину. Видимо, очень трудно в зрелом возрасте суметь изменить свое отношение к футболу, если ты с детства воспитывался на совсем иных принципах. Валерий Яремченко: — Знаете, какая команда понравилась мне на первен­ стве мира больше других? Не ФРГ, не Италия и не Бра­ зилия — Англия. Бобби Робсон подготовил сборную, кото­ рая показала — особенно на заключительной стадии чем­ пионата — комбинационный, зрелищный, темповой фут­ бол, сохранив при этом верность традиционному британ­ скому стилю — силовому и бескомпромиссному. Запомни­ лись англичане и благородством, с которым вели жест­ кую, но неизменно корректную борьбу за мяч. Далек от того, чтобы проводить прямые параллели между четвертой командой мира и донецким «Шахтером», но, наблюдая за игрой англичан, лишний раз убедился: ставка на атлетичный, силовой стиль в современном фут­ боле отнюдь не бита. Значит, и горнякам нет резона в погоне за модными веяниями отказываться от фирменного почерка. Когда восстанавливаю в памяти детали чемпионата, не могу отделаться от ощущения, что матчи, сыгранные в группах, были куда зрелищнее тех, что состоялись на подступах к финалу. Главная причина вроде бы лежит на поверхности: ведь чем ближе к медалям, тем ниже опу­ скается над головами игроков и тренеров дамоклов меч ответственности за каждую ошибку, за каждый неверный шаг. Но, думаю, не все так просто. Не сбрасывал бы со счетов и такую версию: в первых матчах чемпионата футболисты, в большинстве своем прибывшие в сборные прямо из клубов, как бы по инерции продолжали руко­ водствоваться «клубной» психологией. (Речь, понятно, идет о странах цивилизованных в футбольном смысле этого слова.) Там в каждом матче, независимо от его значимости, клубная команда должна играть на зрителя. Прагматизм, который нередко прощается национальным сборным, для клубов непозволительная роскошь: отвер208

нутся болельщики — отвернутся и спонсоры, и вслед за трибунами опустеет казна. Кроме того, уверен, некоторые тренеры на чемпионате мира сознательно в первых же матчах раскрыли карты. Успех на старте по их замыслу должен был воодушевить игроков, прибавить команде авторитета у болельщиков и судей. Так, кстати, поступил шеф сборной ФРГ Беккенбауэр. Правда, ближе к финалу немцы, как говорится, «подсели», но «золото»-то в конечном итоге оказалось у них... Откровенно говоря, у меня нет желания присоеди­ няться к тем, кто заранее предвидел неудачу сборной СССР. Когда ехал в Италию, не сомневался, что советская команда выйдет в следующий круг чемпионата. И сейчас по-прежнему убежден, что по потенциалу — ив организа­ ции игры, и даже если брать класс отдельных игроков — наши превосходили соперников по группе. Тогда в чем же причина фиаско? Скорее всего, памя­ туя об уроках предыдущего мирового первенства, тренеры решили вывести команду на пик формы не в начале, а по ходу турнира. Пример тех же англичан показывает, что сам по себе этот вариант ничуть не хуже, чем любой дру­ гой. Но что-то не сработало в расчетах... Жаль, потому что рейтинг отечественного футбола оказался после чем­ пионата, как мне кажется, ниже той отметки, чем мы заслуживаем. Но ничего не попишешь: новому поколению игроков предстоит восстанавливать не ими утраченное реноме. Виктор Прокопенко: — Когда речь заходит об уроках, которые мы, тренеры и игроки, должны извлечь из матчей мирового первенства, я для себя четко делаю вывод, чему мы можем научиться, а чему — нет. По меньшей мере наивно делать основной упор на заимствование, копирование каких-либо частных тактических находок, подсмотренных у сильнейших команд мира. Магистральное направление, по которому с легкой руки легендарной голландской сборной образца 1974 года уже второе десятилетие развивается футбол, при всех зигзагах и коллизиях остается неизменным. И из этого и надо исходить. Что же до частностей... Мы, конечно, сколько угодно можем восхищаться игрой левого защитника сборной ФРГ Бреме: и в защите, и в атаке, и в организации командных действий он был безукоризнен. Но, держа игру Бреме в уме как идеал, мы должны учитывать реалии, рассчитывать 209

на тех, к примеру, левых защитников, которые есть в на­ шем распоряжении. Основной козырь сборной ФРГ, как считает большин­ ство специалистов, — стремление добиваться в каждом игровом эпизоде качественного и количественного преиму­ щества (вспомните, ведь там, где был мяч, игроков сбор­ ной ФРГ неизменно оказывалось хотя бы на одного боль­ ше, чем соперников). Но, отдавая должное тактическому искусству Беккенбауэра и отменной технической выучке немецких фут­ болистов, я бы все же особо выделил их высочайшую самодисциплину, а также потрясающее умение настраи­ ваться на игру. Видели бы вы, как немцы проводят предматчевую разминку, какими мобилизованными выходят на поле, собранными, уверенными в себе. Готов поручиться, что за много часов до матча они выбрасывают из головы все постороннее, не имеющее отношения к футболу. А у нас многие футболисты считают, что заряженность на борьбу снизойдет на них как манна небесная, со старто­ вым свистком судьи... Да, у нас в клубах практически нет сейчас футболис­ тов, которые могли бы сравниться в мастерстве с веду­ щими зарубежными звездами. И тренер не может им ска­ зать: играйте, как Марадона, как Скиллачи, как Бреме. Но относиться к своей работе, как Бреме — по силам каждому игроку, профессионально занимающемуся фут­ болом.

Аркадий Арканов ВОСПОМИНАНИЯ О БУДУЩЕМ 1 Не так уж все плохо, уважаемая публика! Все-таки Леонид Ильич Брежнев, а заодно и весь советский народ успели посмотреть у себя в стране XXII Олимпийские игры. Урезанные неполные, некондиционные, что ли... В этом, правда, мы не виноваты. В этом виноваты США и ряд других стран, которым, видите ли, не понравилось, что мы ввели в Афганистан ограниченный контингент войск, и они отказались прислать к нам свои команды. Са­ ми дураки! В следующий раз будут знать, что должно 210

нравиться, а что — нет. Но это было давно. Больше десяти лет назад. Что же касается Кубка мира по футболу, то, боюсь, моему поколению, а также идущим впереди, как и подпи­ рающим сзади, не удастся увидеть этот мировой спектакль у себя на Родине вообще. Для людей, больных футболом, жизнь движется четырехгодичными шагами. В 1958 году, во время шведского чемпионата мне, скажем, было 25 лет. Помните? Пеле было 17... Если не ошибаюсь, тогда спор­ тивный радиокомментатор (делаю вид, что не помню, кто именно) закричал на весь Союз: «И совершенно правиль­ но Борис Кузнецов хватает Гарринчу за трусы!»... Потом были 1962, 1966, 1970, 1974, 1978, 1982, 1986-й. И в о т — 1990-й... Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять... И жизнь практически позади... А порадоваться так и не пришлось. Всю обедню испортил чертов Марадона со своей «божьей» рукой! Уж лучше бы он был однору­ ким. Впрочем, есть предложение: выследить этого Марадону, оторвать ему проклятую правую руку, заспиртовать в банке и показывать в назидание грядущим поколениям, мол, вот она — рука супостата, которая помешала нам стать Чемпионами Мира! Печально все это, уважаемая публика! Печально с Двух сторон. С одной стороны, что мы хронически лишены од­ ной из немногих возможных в нашей жизни радостей — радости от игры в футбол одиннадцати из трехсот с лиш­ ним миллионов. С другой стороны, печально и то, что всякий раз нагружаем нашу команду государственной, сверхпатриотической задачей, доказательством невозмож­ ного, да и ненужного, будто наш футбол — самый про­ грессивный футбол в мире! Будто выиграй наша команда Кубок мира, и в стране на другой день начнется изоби­ лие! Прилавки завалятся товарами, каждый человек, в том числе и футболист, получит отдельную квартиру, питаться начнем чистыми, незанитраченными продуктами, дышать начнем чистым воздухом, станут рождаться от нас в силу этих причин нормальные, не изуродованные дети, не гово­ ря уже о такой мелочи, как частная собственность... И вот я думаю, что две эти стороны связаны между собой неразрывно, и первая зависит от второй. Решим вторую — и тогда придет к нам радость, в том числе и футбольная. Решим первую — и тогда даже футбольное фиаско лишь омрачит нашу жизнь на некоторое время, но никогда не станет национальной трагедией. Не ре­ шим — и тогда даже случайная футбольная радость лишь 211

на мгновение отвлечет нас от мрачной жути, от экономи­ ческой разрухи, от нищеты, от национальных драк и лишь замутит наш разум сатанинским чувством лжепатриотиз­ ма и советского превосходства. И забудем мы тогда, что футбол это всего лишь игра! Потрясающая, великая, волшебная, но игра. И будем мы молить Бога, чтобы в день Большого Финала ниспослал он нам сухую погоду, дабы полностью проявились технические возможности на­ ших парней. И наплевать нам будет на то, что дождь во время Большого Финала напоит умирающую от жажды землю и спасет урожай целого региона... Да, наверное, состав сборной мог быть и посильнее (или не мог). Да, наверное, можно было пригласить и Черенкова, и Родионова, и Саленко, и Кирьякова (или нет). Да, наверное, были ошибки в плане подготовки, стратегии, тактики (или не было этих ошибок). Это част­ ности. Главное заключается в том (я так думаю), что нельзя ждать фантастического радостного футбола, если вся страна живет в обстановке разлада, хаоса, алогизмов и несуразиц, чтобы не сказать хуже. И футбол наш — это тот же разлад, хаос, алогизм и несуразицы, только облаченный в форму «адидас» или еще какой-нибудь иностранной фирмы. Мне говорят: «А Румыния?» А что Румыния? Сыграли на один матч больше, чем мы. Тоже мне успех! Мне говорят: «А Камерун? Сам президент распорядился включить в состав Роже Миллу! Вот это забота!» Но представьте себе, уважаемая публика, сколь страш­ но и смешно жить в обществе, где в один прекрасный день можно прочитать в газете такой, например, прези­ дентский Указ: «В целях укрепления линии атаки в сбор­ ной СССР по футболу ввести в команду Федора Черенко­ ва с 1 августа сего года. Действие Указа входит в силу после ратификации его Верховным Советом СССР. М. Горбачев». А представьте себе дебаты, которые развернутся по этому жизненно важному вопросу? И хорошо еще, если закон будет принят в первом чтении... Нет уж, давайте сначала заживем по-человечески, сытно, свободно, радостно. И футбол наш тогда будет сво­ бодным и радостным. А пока как в подворотне: не вышли в следующий круг — шиш вам, а не денежки! Мало что обещали! Вышли в следующий круг — тоже шиш, не такой большой, как в первом случае, но тоже в общем-то шиш... Зато право бестаможенного ввоза... Чем-то гнилым и раб212

ским попахивает все это. И от этого мне грустно в первую очередь. А грусть оттого, что мы неудачно провели итальянский чемпионат, пройдет. Будет день, будут новые тренеры, будут новые игроки, будут новые надежды... Авось, пробьемся в Америку, потом — в Китай, потом... Глядишь, где-нибудь когда-нибудь и победим... «Жаль только жить в эту пору прекрасную...» И не хочу дальше продолжать известные строки Николая Алексеевича Не­ красова... 2 Я начинаю писать в тот момент, когда сборная ФРГ еще не закончила круг почета. Матч у меня перед глазами. Впрочем, как и у всех, кто исповедует футбольную рели­ гию. Поэтому я не буду разбирать финальную игру, да и не мое это дело. Я зритель. У меня своя точка отсчета. У какого-то другого зрителя — своя. У профессионалов — своя. У Владимира Никитича Маслаченко — тоже своя. Полагаю, что с точки зрения телеэкрана мы с ним в рав­ ных позициях. Ему показалось, что пенальти не было, а мне показалось, что он был стопроцентно. Но мы с ним никогда не разругаемся по этому поводу. Хотя бы потому, что сходимся в главном: хотелось бы, чтобы нем­ цы свое превосходство доказали без помощи судьи. А так получилось, что бой был остановлен ввиду явного пре­ имущества и пенальти победители получили как бы в на­ граду за прекрасную игру. На сей раз звезды подвели астрологов. Однако позво­ лю предположить, что если бы в финальной игре вместе с Марадоной играл бы Каниджиа (хотя бы он!), то резуль­ тат мог бы и соответствовать предсказаниям астрологов. Сразу добавлю, чтоб не возвращаться: с моей точки зре­ ния, Каниджиа — самый яркий игрок чемпионата. И по футбольным показателям, и по необъяснимым флюидам, которые исходили от него, как от личности. Давайте сра­ зу договоримся: что Марадона вне конкурса. С руками, без рук, с ногами, с травмами, с заявлениями, со слезами и без слез... Он великий игрок! И плакал он, по-моему, не оттого, что Аргентина не стала чемпионом, а оттого, что не могла выйти в полном составе, а стало быть, и не имела шансов против ФРГ. И с этой обидной несправедливостью ни его команда, ни он справиться уже не смогли. А вот игра аргентинцев с итальянцами навела меня на другое сравнение. Так бывает в сказках и легендах. 213

Итальянская фея своих питомцев сразу и безоговорочно приговорила к финалу. Она как бы сказала: «Ничего не бойтесь, вы будете в финале!» Аргентинская же фея ока­ залась более мудрой. Она, наверное, так сказала своим: «Ребята! Вас ждут трудные испытания, тяжелые сражения с невероятно сильными противниками, но если вы будете биться с ними, не жалея себя, вы будете в финале, потому что я на вашей стороне!» Поэтому у меня такое ощущение, что итальянцы до сих пор думают, будто фея их обманула: сказала, что будем в финале, а на самом деле... Теперь им остается только тешить себя тем, что очков они набрали больше, чем немцы... Что еще запомнятся надолго? Или кто? Скиллачи! Все думал, кого он напоминает мне? Кого-то из тбилисского «Динамо» (в свое время). Наконец проклюнулось! Рамаз Шенгелия в лучшие годы. Даже не знаю, почему. По совокупности, что ли... Еще Роже Милла! Правда, ему аналогов в нашем футболе найти не могу. Уж извините... Запомнился еще и камерунский вратарь. И не зря его сильно на родине наградили: в игре с нами мог ведь и пять пропустить, а пропустил только четыре... Запомнил два снайперских плевка Райкаарда. Запомнил, как англичане не забили немцам два пенальти. Ох, и дорого мне обош­ лись эти два пенальти! Грешен был — на англичан ставил. Одно утешение — нервы потрепали англичане моему контрспорщику, который, не сомневаясь, поставил на ФРГ. Многое запомнилось, хотя есть мнение, что нынешний чемпионат менее интересный и запоминающийся, чем прошлые. Не могу согласиться. Лично я увидел на этом первенстве три типа команд... Но сначала позволю себе сравнить Победу с очаровательной женщиной, а сбор­ ные — с мужчинами, которые за этой красоткой приуда­ ряют и не прочь ею обладать. Так вот: небольшая группа «ухажеров» приехала без всяких надежд — хорошо, что на бал пустили. Не обмишуриться бы! Вторая группа — это те, которые активно эту даму хотели и готовы были за нее драться с кем угодно. Наконец, третья группа... Знаете, среди мужчин есть такие «хитрованы» — в драку не лезут, но если шанс подвернется, то с большим удо­ вольствием... Наша команда по этой классификации не входит ни в одну из трех групп. Похоже, что на бал собирались, как и все остальные, но на самом балу за Принцессу приняли чернокожую служанку... А Клинсманн, Феллер и Маттеус бегали за Принцессой до последнего, пока она им не усту214

пила... Прошу прощения за сравнения столь межполового свойства, но футбол — игра мужская. Я прав, Владимир Никитич? Кстати, с этой точки зрения бразильцы тоже уже много лет стоят особняком. Такое впечатление, что им нравится больше процесс ухаживания, нежели конечный результат. Эстеты! Имеют право! Ну да ладно... Убежден я лишь в одном: наш новый футбол, как и перестройку, должны делать новые люди, а не те, кто основную жизнь неплохо прожил в застойные времена. Тогда получим шанс на успех в 1994 году в США. Кстати, можем в очередной раз сэкономить на болельщи­ ках. Наших там вполне достаточно, так что поддержка трибун обеспечена. Что-то еще хотел сказать... Вот что! Бельгийцев жал­ ко — хорошая была командочка!

Кир Рэднедж СОВЕТАМ НЕКОГО ВИНИТЬ, КРОМЕ СЕБЯ Советский тренер Валерий Лобановский отправлялся домой очень расстроенным. Не надо быть экстрасенсом, чтобы понять это. Привычная официальная маска, в которой Лобановский представал на пресс-конференции перед журналистами, спала. Теперь это был человек, разозленный тем, что результат многих лет его работы был уничтожен судей­ ской некомпетентностью. Он обвинял уругвайца Хуана Даниэля Корделлино за назначенный пенальти в матче против Румынии, когда Вагиз Хидияттулин сыграл рукой за пределами штрафной площадки, шведа Эрика Фредрикссона за оставленную без внимания игру рукой Диего Марадоны в матче против Аргентины. Два фактора делают «слепоту» Фредрикссона совершенно непростительной: во-первых, он находился всего в нескольких шагах от Марадоны, и, во-вторых, его судейство уже подвергалось критике после матча СССР — Бельгия на прошлом чемпи­ онате мира, когда бельгийцы выиграли в дополнительное время 4:3. Ничего удивительного, что Лобановский чув­ ствовал себя преданным и в силу этого очень расстроен­ ным. И все же был ли он прав, придавая такое огромное значение судейским решениям? По прошествии некоторого 215

времени не следовало ли ему подумать о настоящих при­ чинах одного из самых крупных провалов советской команды на международной арене? В течение пятнадцати лет составленная на базе команды Киева сборная представляла СССР в междуна­ родных матчах. Каковы бы ни были успехи «Спартака» или «Днепра» во внутреннем чемпионате, все равно для иностранцев «Киев» оставался синонимом советского фут­ бола. Нет необходимости анализировать здесь научный под­ ход Лобановского к футболу, но какое бы впечатление ни оставила советская сборная на этом чемпионате, Лобановский остается уважаемым и результативным тренером в глазах всего мира. Теоретически Советский Союз имел, по моему мнению, самую сильную свою команду за последние годы. Чемпио­ нат мира 1986 года, чемпионат Европы 1988 и, наконец, Италия-90 должны были стать идеальными этапами пути, на котором команда показала бы свои лучшие стороны и добилась бы отличного результата. Так что же сбило их с этого пути? В 1986 году в Мексике советская команда начала выступление на чемпионате шестью голами против сбор­ ной Венгрии — впечатляющее начало. Кроме них, ни одна команда не начала столь убедительно — все они обретут свою лучшую форму через четыре-пять игр. К тому вре­ мени, как игроки СССР встретились с сильной, прогрес­ сирующей по ходу чемпионата командой Бельгии, они уже находились на пределе своих возможностей. Бельгийцы выиграли не из-за судейских ошибок, а потому, что были в тот момент на правильном пути своего восхождения к пику формы, который для СССР был уже позади. Итак, 1988 год, чемпионат Европы в ФРГ. Советская команда играла в потрясающий футбол. Литовченко, За­ варов, Алейников были великолепны в середине поля, Протасов постоянно угрожал атакой, Рац и Михайличен­ ко — идеальные игроки поддержки. Но основа такой игры все же должна была сказаться. Команда предпочитала сидеть в глубине поля в ожидании атаки соперника. Затем, получив пространство для контр­ атаки, Заваров и компания становились быстры и опасны. Но когда дело дошло до финального матча с Голландией, ситуация требовала других решений. Теперь они не могли спокойно отсиживаться сзади, имея в активе победу над голландцами в группе. Им необходимо было выходить. 216

вперед, создавать свою игру, переигрывать соперников в середине поля. И вот тут-то они оступились. Советская команда, столь впечатляющая при разруше­ нии чужой игры, оказалась неспособной создать свою. Лобановский же тем временем ударился в критику арбитров, которые двумя желтыми карточками преградили путь в финал отличному центральному защитнику Кузнецову. Но советская команда провалилась не в обороне, она была несостоятельна в атаке. И наконец, Италия-90. Опять тот же провал, но на сей раз с самого начала. Когда команде было необходимо переходить от разруше­ ния чужой игры к созиданию своей собственной, она просто не могла этого сделать. То, что румыны повели 1:0, а затем 2:0, было не так уж страшно. Очень часто выигрываются и такие матчи. Но для этого советской команде не хватило созидательных идей. Более того, им не хватало и индивидуального мастер­ ства. Протасов и Заваров могли забить задолго до того, как Лэкэтуш открыл счет. А на уровне чемпионата мира любая команда обязана использовать такие моменты. Ина­ че их ждет первый же самолет домой. Даже бразильцы смогли убедиться в этом в Турине. Матч против Аргентины неожиданно приобрел для сборной СССР значение битвы не на жизнь, а на смерть, и Лобановский, как и некоторые его коллеги, перечерк­ нул десять лет успешной работы, заменив Дасаева и Литовченко — игроков, чей опыт, без сомнения, помог бы команде в такой кризисный момент. Как и другие тренеры, Лобановский позволил себе впасть в панику после одного поражения. Но, произведя подобные замены, он скорее усилил давление на игроков, нежели ослабил его. В свете этого поражение в матче с Аргентиной не покажется неожиданным. И все же даже здесь у советской команды был шанс спастись. Уже через восемь минут — задолго до инцидента с Марадоной, задолго до первого гола — Добровольский прорвал оборону аргентинцев, но... лишь для того, чтобы Шалимов отдал мяч зрителям. Победа над Камеруном пришла слишком поздно, чтобы спасти их. Сборная СССР стала первой командой, по­ кинувшей чемпионат. Чья в этом вина? Судей? Но ни одна команда не может поправлять их. Единственная альтернатива — быть уверенными в том, что, будь арбитр в ударе или в 217

унынии, твоя игра не оставит ни малейшего повода для сомнений. Сборная СССР не реализовала голевые моменты, когда была обязана это сделать. Игрокам не хватало знаний (а может быть, и способностей), чтобы держать ход матча под контролем. На турнире любого другого уровня такие ошибки не привели бы к столь суровому наказанию. Но чемпионат мира — это кульминация игры. К нему надо относиться с уважением. Иначе неминуемо наказа­ ние — провал. Но по крайней мере в этом отношении Лобановский попал в теплую компанию — еще двадцать две сборные закончили свое выступление провалом. Может быть, лучше получится у Анатолия Бышовца, который, став тренером сборной, ушел из клуба, чтобы сконцентрироваться на выполнении одной задачи.

Саймон Купер СУПЕРЗВЕЗДЫ! ДА, ЕСЛИ НЕ СЧИТАТЬ ЧЕМПИОНАТ МИРА Сезон 1988 года Марко ван Бастен, Рууд Гуллит, Франк Райкаард и Рональд Куман закончили соответст­ венно первым, вторым, третьим и четвертым футболистами мира. В Италии они были как будто другими лк5дьми, и сборная Голландии покинула чемпионат намного раньше, чем ожидалось. Почему? Марко ван Бастена большинство прочило в герои чем­ пионата. Перед турниром он усиленно тренировался, помо­ гая товарищам по команде, играя существенную роль в стратегии команды. Его имя должно было войти в историю после Италии-90. Его возраст — 25 лет — пик спортивной формы для нападающего, Гуллит, Райкаард и Куман в их двадцать семь тоже идеально вписывались в команду, имевшую большие, чем когда-либо, шансы на победу в Кубке мира. Маленькая футбольная страна, возможно, никогда больше не даст миру такую группу игроков столь высокого класса. Теперь стало очевидным, что ван Бастен был слишком самонадеян. Когда, вопреки его ожиданиям, голландцы не смогли задавить сборную Египта, он оказался не в состоянии преодолеть болевой барьер, привнести в игру команды частицу своей гениальности. Он ожидал, что все 218

будет даваться слишком легко, и, столкнувшись с труднос­ тями, сдался. «У него были каникулы в несколько месяцев», — сказал Арриго Сакки, его тренер в «Милане». С января ван Бастен забил в итальянской лиге всего три гола. Подсозна­ тельно он, видимо, берег себя к чемпионату, но в резуль­ тате его игра утратила остроту. В декабре, когда голландцы проводили товарищеский матч с бразильцами, ван Бастен прилетел в Амстердам из Токио с розыгрыша Межконтинентального кубка и, хотя и был заявлен на игру, на поле не вышел, сослав­ шись на усталость. Широко освещены были разногласия ван Бастена и Лео Беенхаккера. Марко очень уважал Йохана Круиффа и говорил, что тренер «Барселоны» мог привести голландцев к победе на чемпионате. После неудачного начала ван Бас­ тен начал дуться на федерацию футбола страны, считая, что раз она отвергла предложенную им кандидатуру, то и несет всю ответственность за провал. У его товарища по командам Гуллита были другие проблемы. Он тоже верил в Круиффа, но Рууд не из тех людей, которые обижаются в такой ситуации. Он был слишком занят своей формой, чтобы заниматься пробле­ мой тренера. «Мне еще полгода до пика формы», — при­ знался он. Со времени чемпионата Европы сыгранные им матчи можно пересчитать по пальцам. Но он проявлял себя в каждом матче, а против ФРГ временами выглядел, как в свои лучшие времена. Даже в матче с Египтом, когда мяч отлетел от его ноги, когда былая скорость не приходила к нему, он все равно не сдавался. Просил мяч, бегал по все­ му полю, воодушевляя товарищей. Несмотря на плачевное состояние, он все же был капитаном и играл как капитан. Было ясно, что его форма вернется к нему... через полгода. Многие голландские специалисты считали, что Беенхаккер мог вернуть Гуллита на место свободного защитни­ ка, где тот играл раньше, и вывести из состава Кумана. Три месяца назад мысль о команде без Кумана была не­ допустимой. Но в Италию он приехал совсем другим. Про­ пали его передачи на шестьдесят метров, он не принимал участия в атакующих построениях голландцев, а стало быть, играл чистого защитника. Рональд Куман слабый защитник. Беенхаккер и голландский медперсонал обследовали физическое состояние Кумана и пришли к выводу, что оно 219

неудовлетворительное, сославшись при этом на неправиль­ но построенный тренировочный процесс в «Барселоне». Но в этом заявлении просматривались плохо скрытые нападки на Круиффа как на соперника Беенхаккера, и само обвинение выглядело несостоятельным. Во-первых, одноклубники Кумана — Роберто и Салинас, игравшие в сборной Испании, были в отличной форме, а, во-вторых, Куман никогда не отличался особым динамизмом, так что эта попытка найти виноватого была просто результатом охватившего голландцев отчаяния. Франк Райкаард — единственный из голландских звезд — играл хорошо, хотя и не достиг своей лучшей формы, как на чемпионате Европы, когда он доказал, что в защите можно играть на одной лишь технике. В Италии он хотел играть в середине поля, но, за исключением мат­ ча с Египтом, Беенхаккер ставил его в защиту. Несмотря на все протесты Райкаарда, тренерское реше­ ние выглядит разумным. В середине поля голландцам был нужен футболист, способный на своем горбу вытащить всю команду. По своим техническим данным Райкаард мог бы это сделать, но он не обладал личными качествами лидера, которых требовала такая роль. До тех пор пока на фут­ больном поле он выглядит столь скромным игроком, ему будут отводиться лишь вспомогательные роли. Его удаление в матче против ФРГ за плевок в Феллера — явление из разряда необъяснимых. Райкаард, воз­ можно, самый спокойный и уравновешенный футболист в мире. Оправдываясь, он говорил, что Феллер позволил себе расистские выпады. Но, так или иначе, когда последняя звезда голландской команды отправилась в раздевалку, она унесла с собой все надежды на выигрыш Золотого кубка.

Брайан Хоумвуд СЛИШКОМ МНОГО РАЗГОВОРОВ, С Л И Ш К О М М А Л О ГОЛОВ Бразильские футболисты, казалось, были больше оза­ бочены тем, как пополнить содержимое своих карманов и повысить собственную популярность, чем победой на чем­ пионате мира. За время непродолжительного участия бразильцев в 220

турнире редкий день обходился без того, чтобы какой-либо из игроков не появился на телеэкране, утверждая, что его необходимо включить в состав или, если он уже был вклю­ чен, что играет слишком хорошо, чтобы его оттуда исклю­ чить. Первый и самый громкий скандал разразился, когда Ренато Порталуппи пригрозил «собрать чемодан и уехать», если Себастьян Лазарони не включит его в состав на бли­ жайшую игру. «Я приехал сюда не туристом», — заявил он, забывая о том, что, по мнению многих, ему вообще повезло, когда он вошел в число двадцати двух игроков. На следующий день Ренато опять появился на экране, чтобы заявить, что не говорил того, что днем раньше слы­ шали миллионы телезрителей. Но все это было совершенно бессмысленно, так как Лазарони предпочел проигнориро­ вать этот эпизод в целом. В этом, возможно, и состояла его ошибка, ибо вплоть до самого конца выступления бразильцев подобные угрозы поступали от разных игроков. Алдаир говорил, что собирался домой после того, как на место Мозера, получившего две желтые карточки, Лаза­ рони поставил Рикардо Рочу в матче с Шотландией. Роча в интервью журналистам предпочитал упорно замалчивать этот момент. Решение Лазарони поставить в стартовом составе про­ тив шотландцев Ромарио вызвало бурю негодования у Мюллера — игрока, для которого одно попадание в Ита­ лию было счастьем после того, как он покинул сборную по окончании прошлогоднего чемпионата Южной Аме­ рики. Планам Лазарони относительно других перемен в соста­ ве, например предоставить шанс Мазиньо на правом краю обороны, не суждено было сбыться из-за угрозы бунта со стороны Кареки, Алемао и Дунги, про которых газеты писали, что они приехали в Италию исполнять свой номер в шоу, а не бороться за звание чемпионов мира. Про Кареку, который гораздо больше внимания уделял исполнению ламбады на поле, чем игре в футбол, также писали, что он допускал угрозы в стиле Ренато, если будет выведен из состава. Кроме того, в стремлении проявить себя игроки потра­ тили значительную часть энергии на выяснение финансо­ вых вопросов. Президент федерации футбола Бразилии Рикардо Тейксейра еще в апреле обещал, что все вопросы заработка и премий будут решены до начала чемпиона­ та, но это обещание, как и многие другие, осталось не­ выполненным. 221

Впервые финансовые разногласия появились еще в ходе подготовки к чемпионату, когда игроки потребовали больших процентов от получаемой федерацией суммы за рекламу фирмы пепси. Этот контракт приносил федера­ ции миллион долларов в год. Свой протест против существо­ вавшего распределения средств игроки продемонстрирова­ ли, сфотографировавшись всей командой и закрыв руками эмблему пепси на костюмах. Потом последовала попытка перевести все в шутку, но зерна конфликта остались в почве, и ростки появились через месяц в Италии, когда подружка Таффарелы заявила в интервью, что некоторые игроки все еще были недовольны тем, что кто-то получал больше них. Но игроков беспокоили не только вопросы премиаль­ ных. Многие из них решали в Италии и другие задачи — продление и заключение новых контрактов с европейскими клубами. Роча встречался с представителями «Фиорентины», Алдаир решал вопросы, связанные с переходом из «Бенфики» в «Рому». Нетрудно представить, что боевой дух в бразильском лагере был весьма далек от идеала. Конечно, были и приятные исключения — Карлос, Акасио, Таффарел, Мауро Галвао, Рикардо Гомеш, Мазиньо, Бранко, Балдо, Бис­ марк и Тита. Но в целом в команде царил дух «салвар се кен пудер» — так в Бразилии звучит поговорка «каждый за себя». С таким настроем бразильцы не нуждались в конкурентах. Лазарони сам критиковал футболистов, хотя и не называл имен. На первой пресс-конференции по возвра­ щении в Бразилию (Лазарони скрылся через боковую дверь аэропорта в Рио и на шесть дней заперся в своей квартире прежде, чем давать какие-либо интервью) он ска­ зал, что в команде была нервная обстановка накануне матчей, так как некоторые игроки ставили личные интере­ сы выше командных и вели себя недостойно. По иронии судьбы именно Лазарони в апреле говорил, что создание благоприятного морального климата в команде — его главная задача. «Это, возможно, важнее правильной тактической схемы», — говорил он. По возвра­ щении в Бразилию он признал, что выполнить свои планы ему не удалось. К сожалению, поведение самого наставника бразильцев было отнюдь не примерным. Через неделю после объявле­ ния двадцати двух игроков он отправился в Италию для коммерческих съемок на телевидении, а вопрос о его пере222

ходе в «Фиорентину» обсуждался во время всего подгото­ вительного периода. Лазарони не хотел иметь никаких секретов, но это вряд ли было хорошим примером для игроков. Новые проблемы принесло ему интервью компании ТВ Глобо за гонорар в 70 000 долларов. Вокруг этого опять-таки не делалось никаких секретов, что дало повод трем бразильским компаниям — Эс-Бэ-Тэ, Бандейрантес и Манчете — обвинить его в том, будто он утаивает от них информацию на пресс-конференциях, чтобы потом прода­ вать ее Глобо, что привело к ухудшению его отношений с прессой. В свете этого избрание Лазарони схемы 3 + 5 + 2 со свободным защитником и состав команды вызвали доволь­ но неуместное обсуждение. Лазарони настаивал на том, что не собирается менять бразильский стиль игры, а прос­ то хочет сделать его более конкурентоспособным. Он так­ же указывал на то, что именно с такой схемой они вы­ играли чемпионат Южной Америки и затем обыграли в товарищеских встречах команды Италии и Голландии. В отношении состава самой большой ошибкой Лазаро­ ни был отказ от использования Мазиньо, который был ключевым игроком во время южноамериканского чемпио­ ната. Кроме Таффарела только Мазиньо был тепло встре­ чен болельщиками, пришедшими в аэропорт Рио, чтобы увидеть возвращение команды домой и выразить свой про­ тест федерации футбола страны. Теперь Лазарони тренирует «Фиорентину» по двухлет­ нему контракту, приносящему ему 300 000 долларов в год. На посту тренера сборной его заменил Паоло Роберто Фалькао, звезда испанского чемпионата, не имеющий, к сожалению, опыта тренерской работы. Многие усматривают положительные моменты в не­ удачном выступлении бразильцев на чемпионате. Более успешное выступление, в особенности победа, без сомне­ ния было бы использовано президентом Фернандо Коллором, прозванным «Индиана Джонс», для прикрытия того факта, что его политика приводит народ к нищете. Анало­ гично Рикардо Тейксейра получил бы доказательство своей положительной работы в качестве президента феде­ рации футбола. На самом же деле работа его ничуть не лучше, чем у его предшественника Отавио Гимараэша. Критическое положение футбола в стране — пустые стадионы, предвзятое судейство, коррумпированное и некомпетентное руководство, отток лучших игроков за 223

рубеж и многое другое — теперь будет всесторонне раскритиковано, и есть надежда, что это заставит Тейксейру принять какие-то меры, а не разъезжать по Европе.

Ник Бидуелл ТЕЛЕВИДЕНИЮ ПОРА БЫ ВСТАТЬ НА СТОРОНУ АРБИТРОВ Использование телевизионной техники могло бы замет­ но облегчить жизнь арбитров, которые должны моменталь­ но принимать правильные решения в любой обстановке. Эрик Фредрикссон, шведский арбитр, заметно подмочил репутацию чемпионата, оставив без внимания игру Марадоны рукой в своей штрафной площади. Уругваец Хуан Корделлино со своей стороны назначил пенальти в воро­ та сборной СССР, когда Вагиз Хидиятуллин сыграл рукой за пределами штрафной. Луиджи Аньолин из Италии и советский судья Алексей Спирин тоже вызвали неудо­ вольствие генерального секретаря ФИФА Зеппа Блаттера после просмотра видеозаписи игр с их участием. За несколько недель до этого и бельгиец ван Лангенхове, еще один участник чемпионата, был пойман всевидящим телеоком. Так долго ли телевидение будет еще оставаться «реви­ зором» и врагом арбитров? Не пора ли сделать его их другом? Ван Лангенхове сел в лужу во время полуфинального матча Кубка чемпионов между «Бенфикой» и «Марселем», когда после поданного Валдо углового Магнуссон дал пас Вате и тот послал мяч в сетку. Ван Лангенхове показал на центр, несмотря на протесты французов, утверждавших, что гол был забит рукой. На первый взгляд гол выглядел совершенно правильным, но просмотр видеозаписи под­ твердил слова игроков «Марселя». Стало совершенно оче­ видно, что анголец забил мяч рукой, хотя сидевшие на скамейке запасных португальцы уверяли, что гол был забит грудью, а ван Лангенхове утверждал, что принял правильное решение. «Я поступил совершенно правильно и не изменил своего мнения после просмотра видеозаписи», — сказал он. Представители «Марселя» были в бешенстве. Их ме­ неджер Жерар Гили заявил: «Мы можем понять, что 224

арбитр не заметил игры рукой, но утверждать, что гол был забит грудью,— это уже слишком». Вопрос о «руке дьявола» скоро пересек чисто футболь­ ные границы и стал общенациональной проблемой. Премьер-министр Мишель Рокар написал президенту «Марселя» Бернару Тапи, что глубоко возмущен таким способом выбивания клуба из борьбы. «Я задаю себе вопрос, почему на матчах такого ранга не используют судью за пределами поля, который бы имел монитор и мог немедленно изменить несправедливое решение?» — писал Рокар. В том же духе вся французская пресса предлагала использовать телевидение для выяснения спорных вопро­ сов и установления справедливости. Вопрос об использо­ вании техники в судействе, как это делается в американ­ ском футболе, был отклонен главой судейского комитета ФИФА Мишелем Руффиненом: «Мы рассмотрели несколь­ ко подобных предложений, и я не думаю, чтобы в обозри­ мом будущем произошли какие-либо изменения. В против­ ном случае игра будет без конца прерываться, что со­ вершенно непрактично». «Ван Лангенхове, — сказал Руффинен, — выбрал со­ вершенно правильное место на поле в тот момент, когда был забит гол, но, к сожалению, игроки закрыли ему обзор. Между тем при просмотре видеозаписи потребова­ лось многократное замедленное повторение, чтобы убе­ диться в том, что гол был действительно забит рукой». Продолжая разговор о том, что каждый арбитр, будучи человеком, может ошибиться, француз Жоэль Кинью, так­ же судивший на чемпионате мира, призвал запретить телеповторы спорных моментов, так как они подрывают автори­ тет судей. ФИФА приводит еще один аргумент в пользу отказа от использования техники в судействе, ссылаясь на боль­ шие материальные затраты при установке нужного обору­ дования. В результате получится, что дорогостоящее су­ персовременное оборудование не сможет быть принято на вооружение слаборазвитыми странами, а также неболь­ шими стадионами, чья прибыль недостаточно велика. Однако, пока ФИФА дискутирует по этому вопросу, в каждой стране решают его по-своему. В Италии по воск­ ресеньям показывают сделанный с помощью компьютер­ ной графики анализ всех спорных моментов матчей чем­ пионата страны. В лексиконе итальянских любителей фут­ бола прочно закрепился Телебим или Олисайд, Олиплей, 225

как его еще называют, который определяет, пересек ли мяч линию ворот, было ли положение «вне игры», на каком расстоянии находилась стенка при выполнении штрафного удара. В Англии, хоть это и вызывает многочисленные про­ тесты, телевидение не привлекается к изменению судей­ ских решений, но все же влияет на работу дисциплинарной комиссии. Так, в прошлом году игрок «Арсенала» Пол Дэвис был дисквалифицирован за снос Глена Кокрилла — нарушение, которого судья не зафиксировал. Через не­ сколько месяцев во Франции Пьер Дреосси из «Канн» только на основании видеозаписи был наказан за наруше­ ние против Ги Клавлу из «Сент-Этьенна» по прошествии двух месяцев после случившегося. Более того, француз­ ский дисциплинарный комитет вынес серьезное пре­ дупреждение арбитру Эвиро, который не посчитал это нарушение достаточно серьезным, чтобы показать винов­ нику желтую карточку. Так как же долго футбол будет оставаться одним из редких видов спорта, в котором не используется видеотех­ ника и в котором арбитры испытывают колоссальную ответственность в силу необходимости лично принимать решение за доли секунды в любой ситуации? Перевод с английского О. Винокурова

Игорь Маринов ЧЕМПИОНАТ-94 Ось Лондон — Яунде Жаль, право, жаль, что в сборной мира, которая вышла в тот осенний вечер 1990 года на поле стадиона в Милане, чтобы сыграть против бразильцев во главе с праздновав­ шим полувековой юбилей Пеле, не оказалось англичанина Питера Шилтона. Ведь тогда бы этот вратарь, 125 раз за­ щищавший честь национального флага и отобравший абсо­ лютный рекорд по числу матчей за сборную у другого голкипера Пета Дженнингса из Ирландии, мог бы высту­ пить вместе с камерунцем Роже Милла. О, то был бы уникальный состав! В одной команде сошлись бы два главных действующих лица, два самых 226

ярких, на мой взгляд, героя минувшего чемпионата мира, который, в отличие от предыдущих, не выдвинул в не­ пререкаемые лидеры планетарного футбола новых имен, как в бытность Пеле или Эйсебио, Беккенбауэра или Круиффа, Платини или Марадону. Но зато он выявил и символически как бы закрепил общность судьбы двух фут­ больных долгожителей по воображаемой оси Лондон — Яунде. Да, Милла и Шилтон, Шилтон и Милла: 38-летний африканец и отсчитавший 40 годков питомец родины фут­ бола... Они и впрямь стали открытиями 1990 года. И не потому вовсе, что кое-кто из советских комментаторов пишущей и электронной прессы неожиданно поторопился причислить давно и широко известного камерунского спортсмена едва ли не к новичкам-дебютантам. А в силу того, что сродственность предназначения и схожесть ма­ неры самовыражения обоих ветеранов, мне кажется, ис­ черпывающе отразилась в мысленном обращении к каждо­ му из них большинства землян, переживавших ошибки этого лукавого футбола на Апеннинах прошедшим летом, в словах: «Спасибо, старина!» Спасибо за игру, за мастерство, за высокий дух. За необманутые надежды на вечно ускользающую мечту о том, чтобы молодость, черт побери, длилась, иногда хотя бы, бесконечно. Ведь они порой нас убеждали в этой не­ достижимой возможности.

Клыки «Неукротимых львов» Когда в тот телевизионный вечер по случаю 50-летия Пеле вновь увидел среди недавних участников мирового первенства этот длинный крепкий торс на узловатых ногах, эти покатые плечи, этот широкий африканский лоб и этот скрадывающий скорость текучий бег, то вспомнил по вполне, впрочем, закономерной ассоциации, как неким яс­ ным днем, порядком лет тому назад... — Ты хочешь стать нарушителем границы? Нет? Тогда разговаривай со мной, иначе задремлю и вкатимся мы прямехонько в «португальскую» Гвинею (ныне Республика Гвинея-Бисау. — И. М.), она рядом. И это будет первая, но не самая большая неприятность, что ждет нас там. Верно? Так рассуждает Юсуф, наш горластый и разбитной водитель, который сидит слева от меня за баранкой грузо­ вичка. Саванна, монотонная, как линованная тетрадь, плы227

вет мимо; сухая, безмятежная, затопленная масляной гус­ тоты солнцем. Юсуф жмурится, как кот, смеется, припоминает: «А что, здорово эта мелюзга играла вчера?» И выкатывает на меня свои напористые выпуклые глазищи. — Когда-нибудь мы побьем всех в футболе, — удов­ летворенно комментирует он мой одобрительный отзыв. — Кто это, мы? Гвинейцы? — Может, и гвинейцы. Но в общем мы, африканцы. — Боюсь, долго еще ждать придется, — подзадориваю его. — Ну, не завтра, конечно. А вот послезавтра... Их бы подкормить да подучить немножко, вчерашних. А если б ты знал, сколько таких да еще получше видел я. Слава Богу, довелось мне помотаться по Западной Африке... Часа четыре назад мы выехали из гвинейской деревуш­ ки, уцепившейся за край крутого зеленого склона где-то далеко от кондиционированного воздуха, автомашин, электрических огней. Костер, старики вокруг, женщины с детьми на руках, хижины. Что им XX век, что им век XVI — едино. Но! Вечером местная ребятня пригласила поиграть в футбол. Первым в их жизни мячом. Его подари­ ли геологи из тогдашней Чехословакии. Они же и показа­ ли, как играть, зачем, какие правила. Поражала ловкость, цепкость и мягкость, с какими эти босоногие мальчонки останавливали мяч — бедром, стопой, грудью, как четко пасовали. Били, правда, хуже, силенок не хватало. Воочию убедился тогда, как легко африканцы входят в спорт, осо­ бенно в футбол, будто это новый, но все же знакомый дом. ...Вот о чем вспомнилось, да и не раз после того. А тем более однажды в Марселе, где в середине 70-х годов французский коллега познакомил меня с Роже Милла, выступавшим в то время, кажется, за «Бастию», клуб с французского острова Корсика. Он показался немного высокомерным, что ли, и я почел тогда за благо отнести это на счет затаенной обиды. А их, обид, как оказалось, немало натерпелся Милла в бывшей метрополии. Многим это покажется странным: дескать, есть ли страна с более глубокими традициями демократии, чем Франция? Однако поди ж ты... Вот рассказ его и о нем, записанный частично в те дни и дополненный ныне, после чемпионата мира-90, сведения­ ми из французской прессы. — Нас было четверо братьев, жили в пригороде Яунде, 228

это столица моего Камеруна, знаете? Так вот, отец порой запирал нас в доме, чтобы не мяч гоняли, а уроки готови­ ли к школе. Но куда там, разве уследишь. Братья здорово играли, но такого таланта, как у меня, не имели. Меня же называли «маленький Пеле». Отец был железнодорож­ ник, поездили по стране, потом обосновались в городе Дуала, там я записался впервые в футбольный клуб «Мол­ ния» и встретился с месье, которого звали Бахобенким. Он-то и подарил мне первую в жизни пару бутс. Он же научил, как правильно жить, дисциплинированно. Без это­ го нет футболиста, поверьте. Из-под его рук вышли почти все наши известные камерунцы, в том числе вратари Томас Н'Коно и Жозеф-Антуан Белл. Он нам был вроде папы родного. Скажу вам, что я родился дриблером, мяч у меня никогда ни в уличных играх отобрать не могли, ни позднее на больших стадионах. Это правда...» ...И перед глазами: Румыния — Камерун, мяч падает с высокой подачи, Роже прыгает; остановка грудью и чуть вперед к себе, защитник пытается снести Миллу, но тот устоял, потом финт влево, другой, уходит, бьет сильно, точно, впритык к стойке. Второй эпизод: мощный выход в штрафную, обводка внешне тягучая — это чисто африкан­ ская пластика, и словно из пушки — второй гол. А еще два мяча во встрече с Колумбией? А голевой пас и за­ работанный пенальти в драматическом матче с англичана­ ми, когда столько раз спасал Шилтон?.. Его полное имя — Альбер Роже Моох Милла, ему 38 лет; к встрече с советским тренером Валерием Непом­ нящим, который подбирал нападающего в пару к Омаму Бийику, уже, увы, надел капитанскую повязку команды го­ рода Сент-Пьер, что на острове Реюньон в архипелаге Маскаренских островов в Индийском океане. Словом, счи­ талось, отыграл папаша; хоть и остался ни с чем, но в зва­ нии национального героя. — Вы порядком поколесили по Франции, какие впе­ чатления? Говорят, таким клубам, как знаменитому в свое время «Сент-Этьенну» например, помогли вернуться в высший дивизион? — В «Сент-Этьенне» я забил половину голов, проведен­ ных командой и открывших путь возвращения наверх. Президент клуба Лоран обещал мне самую большую зарплату в высшем дивизионе, а потом оказалось, что пра­ вый защитник, француз, получает вдвое больше против моих 30 тысяч франков. Когда выступал за «Монако», сыграл все матчи Кубка Франции, а перед финалом тренер 229

Банид говорит мне: «Вместо тебя выйдет Эмон, извини, Роже, такое дело, решается вопрос, возьмут ли его в сбор­ ную Франции. Ты уж извини, Роже, но он француз...» Вот когда играл в «Монпелье», было хорошо, там честные люди. А в «Бастии» я раскрылся по-настоящему, пол­ ностью, я попросту блистал». (Милла не злопамятен, напротив; ведь клуб «Бастия» до сих пор, по свидетельству французской «Либерасьон», должен африканцу 300 тысяч франков. — И. М.) А что мне было делать с 30 тысячами франков и 12 домочадцами, которых надо кормить? Так и получилось, что 11 лет словно коту под хвост. Обидно». Далеко не все в команде «Неукротимых львов» встре­ тили возвращение бывшего идола публики с распростер­ тыми объятиями. Маститые ворчали, отговаривали Непом­ нящего и министра Фофе, который также поддерживал советского тренера. А тот не сразу, впрочем, дал добро на использование услуг Милла. Зато когда увидел его в тре­ нировочной игре, сначала в двусторонней, потом в Югосла­ вии с «Железничаром», сразу успокоился. Старина Альбер Роже Моох Милла нещадно разрывал защиту. Ему сужде­ но было стать самым острым клыком в пасти «Неукро­ тимых львов», да простится мне столь цветистый образ, хоть он и в духе африканского фольклора. — Ну, они поворчали, потом смирились, — рассказы­ вает Милла. — А вообще-то жаль прежние времена. Тогда все было правильней. Старших уважали. Когда в 1972 году я попал в команду «Львов» Камеруна, молодые стирали стар­ шим форму, чистили бутсы, убирали комнаты, даже если сами забивали по полсотни мячей за сезон. Даже если были способны на такие же подвиги, как, скажем, я. Нынешний молодняк отрастил-таки себе зубки подлинней, чем мы. Но что-то ушло навсегда. Когда я перебрался во Францию, то начинал играть в клубе «Валенсия» отнюдь не первого раз­ ряда. Но так уж случилось. Сначала мне все время было холодно, я не мог забивать. Они купили мне рейтузы и перчатки. Дело наладилось. Тамошняя публика скоро по­ любила меня, я благодарен ей, особенно одному хозяину бистро. Как он мне помог морально и всячески. Но ужас! Забыл его имя. Но я знаю: его бистро на углу улицы у вок­ зала. Найду... Милла принадлежит к племени бакоко, а людей этой народности в Камеруне относят к категории рассуди­ тельных и практичных. Однако, похоже, именно практич­ ности всегда не хватало Роже Милле. Но он не ропщет: «Мне все равно. Я спокоен. Я знаю, что мне в Камеруне 230

поклоняются как идолу. Ну и пусть. В отличие от многих американцев, я всегда держу голову в холоде. Да и чего мне бояться, если защитники меня боятся пуще всего сами? У меня не бывает, как его?., мандража в раздевалке, перед выходом на поле. Никогда». Милла говорит, что почти всегда наверняка чувствует, когда забьет: если у вас обводка в крови, инстинкт финта и технику вы не утратите и в 90 лет. Сидя перед телевизо­ ром в день матча Англия — Бельгия, который определял их соперника в одной восьмой финала, Милла заснул. Один из помощников Валерия Непомнящего Жюль Нионга замечает по этому поводу: «Что вы хотите? Милла выйдет на финал, как вы на танцплощадку. Он только любит, что­ бы пас бил в ноги, а не вперед, как предпочитают многие нынешние нападающие. До игры, без мяча, он бывает страшно криклив. Когда же мяч у него в ногах, будьте спокойны: обвести он сможет любого и бьет жестко, резко. Аргентинцев ведь только штанга спасла после его ударов. Дважды». Избранник народа, смешно сказать, Милла помог при­ тушить политические страсти в Камеруне. И хотя спорт далеко не полностью оправдал в развивающихся странах Черного континента ту социальную роль в консолидации наций, которую ему отводили в первые годы независи­ мости, он все же внес лепту в сложный процесс ста­ новления национального самосознания. Жюль Нионга бла­ годарил Роже: «После всего, что ты сделал для нас, для Камеруна, президент не оставит тебя, он тебе поможет. Теперь поможет». Роже Милла отвечал: «Мои дети живут в Камеруне. Я хотел бы умереть камерунцем». Говорят, что в этой западноафриканской стране близ экватора дей­ ствительно знают и помнят своих героев. Дай-то Бог... Ему и дюжине его домочадцев. Как Гордон Бэнкс и как Лев Яшин Любопытное суждение высказал известный вратарь из Камеруна Жозеф-Антуан Белл, играющий за французский клуб «Бордо»: «Великий голкипер, как и великий нападаю­ щий — это прежде всего человек парадоксальный. Вот по­ чему работать с ним нужно, обыгрывая противоречия. А это значит: тренировать на выходах, если он мал ростом. Отрабатывать быстроту и живость движений, если он вы­ сок и тяжел. Но главное — делать все это без чрезмерного нажима. Потому что, если, как некоторые тренеры, часто 231

заставлять вратаря исполнять акробатические упражнения без мяча, он рано или поздно станет злоупотреблять акро­ батикой, но уже с мячом. А это чревато». А теперь сравним приведенное высказывание со слова­ ми Питера Шилтона в ответ на просьбу охарактеризо­ вать самого себя. «Я не выношу ничего приблизительного, неточного. Я не выношу тех, кто хотел бы увидеть в моем исполнении невероятные трюки. Но если вы спросите меня самого, то признаюсь: в глубине души от себя-то я и жду именно этих невероятных трюков». Не правда ли, любопытная получается перекличка? Питер Шилтон считался бы самым обыкновенным челове­ ком, если бы не считанные сантиметры. «В детстве меня преследовала идея фикс: если так будет продолжаться, — останусь карликом, а значит, не стоять мне в воротах. И тем более не стать голкипером такого масштаба, как Гордон Бэнкс, мой соотечественник, или как русский Лев Яшин. Теперь же мои руки примерно на десять сантиметров длиннее рук среднего человека. А почему?». Выясняется, что жил-был в Броунстоуне, предместье английского города Лестера, что на полпути от Бирминге­ ма к Ноттингему, в доме бакалейщика Шилтона маленький человечек по имени Питер. Ремесло отца не привлекало его, с детства вселилась мечта стать вровень с Бэнксом и Яши­ ным. Вровень в буквальном смысле — подрасти, а там, шутки в сторону, может быть, и в фигуральном. Отец с матерью частенько заставали любимое чадо за странным занятием: лежа на полу в амбаре, он изо всех силенок тянулся руками к черте, нарисованной мелом, куда, каза­ лось, дотянуться невозможно при его скромном росте. В самой лавке бакалейщика, случалось, его видели вися­ щим в лестничном пролете опять-таки на вытянутых ру­ ках, и подолгу. Притом он не забывал попросить ро­ дичей немного повисеть у него на ногах, чтобы эффект вытягивания стал еще более явным. Как ни забавно, но Питер, мы уже знаем это, своего достиг. Пожалуй, главная черта Шилтона — не просто целе­ устремленность, скорее одержимость. Одержимость в постоянном стремлении к совершенствованию в рамках выбранной раз и навсегда профессии — футбольного вра­ таря. Говорят, что его школьные тетради — сплошь рисун­ ки и чертежи, где мяч под самыми разными углами устремлялся в клетку ворот. Остальные упражнения оста­ вили менее заметные следы в его школярском скарбе. Кстати, Питер стоял в воротах за свою школу, выступал 232

голкипером в международных соревнованиях школьников, но в других матчах предпочитал роль центрфорварда. «С самого начала мне хотелось проникнуть в душу на­ падающего, понять его, постигнуть склад его мышления. Потому, — рассуждает Шилтон в «Таймс», — что я всегда знал: голкипер не должен иметь слабых мест в подготовке. Никогда. И еще: я никогда не верил в удачу, в счастли­ вый случай. Подлинный профессионал обязан свести слу­ чайность к минимальному минимуму — минимум миниморум. А трудиться, трудиться в поте лица, я привык. Опять же с детства». Уже в 16 лет Питер становится в ряды английских профессионалов. И надо заметить, его детская мечта поч­ ти осуществляется. В 1966 году в клубе «Лестер» ему до­ веряют почетное место дублера самого прославленного Гордона Бэнкса. Оказавшись в среде тертых молодцев, скорых к тому же на острое словцо, Питер не потерялся, хотя, по слухам, исправно по первоначалу исполнял обя­ занности «молодого». Но очень быстро показал характер и намерение стать, по крайней мере на полтора часа игры, хозяином в команде. «Должен подчеркнуть, что пост вра­ таря можно занимать лишь при одном условии: если есть характер. Ведь когда ты в воротах, твои просчеты всегда у всех на виду. У меня порой создается впечатление, что для вратаря футбол — почти индивидуальный, а не коллектив­ ный, как для остальных игроков, вид спорта. Думаю, что мой выбор пал на футбол потому, что мне хотелось обрес­ ти чувство личной ответственности. Во мне живет руково­ дитель». Причем руководитель, судя по всему, весьма темпера­ ментный. Защитники, в том числе и сборной Англии, по­ корно склоняют головы в знак признания своей вины, ког­ да на них обрушивается гнев Шилтона. А обрушивается он при малейшей ошибке партнеров, создающей угрозу воро­ там, где властвует Питер. Он, впрочем, признает, в отличие от многих подобных ему крикунов на поле, что «это и впрямь довольно противная моя черта, ничего не ска­ жешь». Личность одержимая, он к тому же и максималист. Если тренироваться — так до изнеможения. Если иг­ рать — до полного самоотвержения. И он доказывал это не раз за те годы, что провел на поле в составе клубных команд и в ходе 125 матчей за сборную Англии. Шилтон написал книгу и назвал ее «Великолепное наваждение». На ее страницах возникает образ страстного человека, ко233

торый требует невозможного, — такой же одержимости от других, коль скоро они подвизаются на ниве футбольного поля. Именно этого, невозможного, он требует и от партне­ ров, упрекая их в нежелании совершенствовать свое мас­ терство с той же исступленностью, как и он. Еще до чемпионата мира в Италии Шилтон писал в уже упоминавшейся «Таймс» о необходимости совер­ шенствовать также и правила. Правда, ему, естественно, не приходила в голову безумная мысль, как это приклю­ чалось с некоторыми деятелями из ФИФА, расширить пространство ворот (она не придет ни одному человеку, когда-либо всерьез игравшему в футбол). Зато он реко­ мендует нечто вполне реалистическое, даже логичное в рассуждении действенной борьбы с костоломами. Оценим искренность его любви к футболу, которой чужд вратар­ ский эгоизм. Шилтон предлагает, чтобы штрафные близ штрафной площади пробивались без стенки. Без! Легко ли вратарю предлагать такое? Особенно если узнаешь, что Шилтон тяжело переживает каждый пропу­ щенный мяч, заставляя товарищей по команде вновь и вновь проигрывать на тренировках печальный эпизод, что­ бы избежать его повторения в будущем. При наличии великолепных данных в уже зрелом возрасте Питер Шилтон тренировался неистово. Так, он часами отраба­ тывал технику перехвата навесов с края в штрафную ударом кулака, двумя кулаками, даже, трудно поверить... спиной. Английские обозреватели считают, что Шилтон — единственный голкипер в мире, который умеет пере­ хватывать подачу в момент, когда мяч достиг наивыс­ шей точки в траектории полета. То есть когда он наиболее труднодоступен не только игроку атаки, но и самому вра­ тарю. Любопытно, что Шилтон, будучи бессменным стра­ жем ворот сборной, играл преимущественно в сравнительно посредственных клубах. Таких, как «Лестер», «Сток Сити», «Саутхэмптон», «Дерби Каунти». Лишь однажды ему удалось выиграть лавры чемпиона Англии и стать обла­ дателем Кубка чемпионов в составе «Ноттингем Форест», клуба знаменитого. «Там, где я играл, блеснуть было легче», — как бы в шутку оправдывает свой выбор Шил­ тон. Его рекорд — 125 выступлений за сборную — вы­ дающееся достижение, которое при относительной ско­ ротечности большинства современных футбольных карьер вряд ли удастся повторить в обозримом будущем. И он мечтал об этом рекорде. Вернее, и о нем тоже. Ибо самая 234

дорогая мечта Шилтона была стать чемпионом мира в 40 лет, как это удалось лишь итальянцу Дино Дзоффу в 1982 году. Не получилось... Но последний жестокий удар ожидал его в самом кон­ це чемпионата, когда бронзовая медаль в борьбе за третье место могла бы хоть чуть-чуть смягчить невозвратную утрату. Именно в своем 125-м матче и впервые, пожалуй, на этом чемпионате, где он был сама надежность, Питер Шилтон допустил ту самую оплошность, что всегда у всех на виду. Кроме вратаря, быть может. С ужасом мы виде­ ли на экране телевизора, как Шилтон не видит, не заме­ чает, не чувствует, что Баджо вот сейчас выбьет у него мяч прямо из-под рук. Как у мальчишки. И тут же полу­ чит его обратно от Скиллачи, и тот поразит цель. Платт потом сравнял счет, но вскоре последовал пенальти. «Я никогда не верил в удачу...» Шилтон не верил, и она не пришла ему на помощь. «Тот день, когда я закончу свою карьеру в большом футболе, будет страшным днем в моей жизни, даже если останусь в футбольной среде, — говорил еще в 1988 году Питер Шилтон, наследник Яшина и Бэнкса, — потому что я никогда не смогу свыкнуться с мыслью, что лучшее в моей жизни уже миновало». Миновало... И все же, честное слово, жаль, что в тот осенний день футбола в честь Пеле в составе сборной мира не оказалось Шилтона. И не сошлись они в одной команде с крикливым вожаком из племени бакоко, что живет в Камеруне. Ибо тогда оба как бы закрепили ось Лондон — Яунде, ось вершинных достижений их футбольной жизни. Впрочем, что значит футбольной? Есть ли другая у футбо­ листа? Кукушонок в гнезде кондора Вон отсюда, непутевый! Под гневный клекот кондора Сэма футбольный мяч извлекается из орлиной кладки и с позором изгоняется из гнезда, где эта птица, символ США, с привычным тщанием пестует драгоценные яйцемячики американского футбола, баскетбола, гольфа, тенниса, бей­ сбола. Так выглядит чудная, на мой взгляд, карикатура из американского журнала «Спортс иллюстрейтед», схватив­ шая суть взаимоотношений видов спорта в Соединенных Штатах. Под рисунком подпись: «Америка всегда бдитель­ но следила за тем, чтобы соккер (так называют в США европейский футбол, дабы отличать его от американского) 235

не поселился в семье ее национальных видов спорта». Сло­ вом, вот — наше, исконное. И не замай! А от кукушат избави Бог, жили прежде без европейского футбола, пере­ бьемся и впредь. Однако жизнь идет, а диалектика непреклонна: что вчера казалось невозможным, сегодня злободневно. Аме­ рика — Новый Свет. Но только не для новеньких, каким представал там мировой футбол. Так было вчера. Сегодня Соединенные Штаты — страна, организующая чемпионат мира 1994 года. Как это произошло? Зачем им это нужно? Какую пользу для себя извлечет всемирно любимая игра? Вот, пожалуй, три главных вопроса, которые задаст чита­ тель, безусловно, достаточно осведомленный о том, что до недавнего времени такая поистине сверхспортивная стра­ на, как США, в сущности, не только не знала наш прек­ расный футбол, но, более того, и знать-то его не хотела. А теперь вот на тебе...

День дважды исторический Когда 4 июля американцы, по обыкновению, разложи­ ли на травке яства в ходе традиционного пикника по случаю национального праздника — Дня независимости, они еще не знали, что их «Индепендент дэй» станет дваж­ ды историческим для тех соотечественников, которые недавно полюбили футбол европейского образца. Ибо тогда же, 4 июля 1988 года, в отеле «Мёвенпик», в местечке Регенсдорф близ Цюриха, державные члены исполнительного комитета ФИФА тайным голосованием решили судьбу ми­ рового первенства по футболу 1994 года в пользу США, которые выиграли изнурительную гонку кандидатур у Ма­ рокко и Бразилии. Ликование американцев было беспредельным. «Это ис­ торический день для футбола и для Соединенных Штатов, где отныне эта игра получит новый импульс необычайной мощи. Мы выиграли в развитии этого спорта 20 или даже 30 лет» — так прокомментировал новость Пол Стил, каз­ начей американской федерации и бывший футболист в свои студенческие годы; он и возглавлял делегацию США, и представлял кандидатуру, можно сказать, выстраданную им и его единомышленниками. Ведь то была вторая попытка федерации футбола США. Первая после того, как Колумбия отказалась от проведения чемпионата мира-86, потерпела сокрушитель236

ное поражение (несмотря на усилия такого мастера чел­ ночной дипломатии, как бывший госсекретарь Генри Кис­ синджер). В 1983 году исполком ФИФА предпочел Мек­ сику ее могущественному северному соседу, где, казалось, варварски игнорировали кумира большинства человечества. Что было делать, ведь и впрямь футбол в Штатах к тому времени ковылял на костылях, так и не успев толком встать на ноги. И не мудрено. Вот как высказывается по этому поводу в «Спортс иллюстрейтед» Фрэнк Дефорд, предпринявший энергичную попытку докопаться до глубинных причин не­ удач, которые сопутствовали как будто бы тщательно раз­ работанным операциям по вживлению европейского фут­ бола в организм американского профессионального спорта. «Если вдуматься, — рассуждает американский журна­ лист, — истинно спортивное зрелище в современном поня­ тии возникло лишь в последней трети нынешнего столетия, однако во многих отношениях именно спорт в США про­ являет наибольшую консервативность. Он более склонен к строгому соблюдению некогда установленных традиций и более нетерпим к новшествам, чем какие-либо другие структуры нашего истеблишмента. В самом деле, вспомни­ те-ка, удалось ли кому-нибудь (а попыток было предоста­ точно!) стать конкурентом созданной в 1949 году Нацио­ нальной баскетбольной ассоциации? Нет. А кто теперь способен ответить, что такое «Всемирная теннисная ко­ манда»? И куда, скажите, подевалась лига «Смешанных» (то есть полумужских — полуженских) профессиональ­ ных волейбольных клубов? Или найдется смельчак, кото­ рый поведает нам о судьбе замечательного изобретения, которое называлось «Играй да деньги загребай» (плей фор пэй), что подразумевало матчи профессиональной лиги баскетболисток? То-то... По правде говоря, единственным новшеством, которое привлекло внимание американцев, были стычки суперзвезд из различных видов спорта, ко­ торых заставляли гуртом стартовать в стипль-чезе, что ка­ залось и впрямь забавным». И Фрэнк Дефорд снисходительно заключает: «Нет, ни раньше, ни теперь соккер не мог стать в ряд со зрелищны­ ми, чисто американскими видами спорта. Впрочем, не стоит забывать старое присловье: «Пробейте дыру у себя в полу, и богачи сбегутся к вашим дверям, чтобы швырять в эту дыру деньги». И как в воду глядел журналист. Его земля­ ки одну за другой набивали себе шишки в стремлении сколотить приличную футбольную лигу, которая привлека237

ла бы зрителей и в то же время заслужила благосклон­ ное внимание и доверие всесильной ФИФА, без поддержки которой нечего и мечтать об успехе и перспективе. Но, как уже доводилось заметить в этой связи, пионе­ ры американского футбольного бизнеса в этом конкретном случае несколько переоценили могущество рекламы и ма­ гию имен, которыми восхищались на всех континентах кроме североамериканского. Ведь там Пеле, Круифф и Беккенбауэр смогли сохранить свое обаяние и влияние на публику, только пока играли в США. Они уехали — зритель отхлынул. Позднее тот же казначей Пол Стил скажет, критикуя первопроходцев: «Это было настоящее любительство, что-то вроде рекламного ролика. Пеле, Круифф и Беккенбауэр, можно сказать, показывали кино, вернее, с их помощью крутили ленту. А потом? Пшик. Но теперь-то мы стали подлинными профессионалами». Кто хоть немного знаком с американским характером, согласится: подобное утверждение в устах янки можно приравнять разве что к декларации собственного всемогу­ щества. Профессионалы, они и смогли представить в Цю­ рихе такое досье, которое силой фактов и аргументов перевесило солидные доводы соперников. А ими были Бра­ зилия и Марокко. Нужно ли убеждать кого-либо в том, сколь велик спортивный авторитет родины Пеле и Гарринчи, особенно если речь идет о футболе — бразильская сборная трижды становилась сильнейшей в мире. Кроме того, в 1950 году эта страна уже проводила у себя мировой чемпионат, а затем множество других крупных спортивных встреч. Ко­ зырями «Тропического гиганта» можно считать также раз­ витую систему современных коммуникаций, транспорта, телевидения. Существенно и то обстоятельство, что хоро­ ших футбольных стадионов в Бразилии более чем доста­ точно. Велика притягательность этой южноамериканской громады и для туристов, жаждущих экзотики и ярких красок. Что же до наиболее уязвимых аспектов, то к ним относится нестабильное положение в Бразильской конфе­ дерации спорта (в ее компетенции и дела футбольные), неровные отношения между бразильскими футбольными властями и бразильцем Жоао Авеланжем, президентом ФИФА, и, отнюдь не в последнюю очередь, — повышен­ ная опасность на улицах городов, изобильных преступни­ ками разного калибра. Марокко более всего рассчитывало, видимо, на поли­ тический эффект в случае одобрения своей кандидатуры: 238

впервые ФИФА предоставила бы право организовать такое выдающееся соревнование в стране, представляющей не только Африканский континент, но и «третий мир» вооб­ ще. Это, несомненно, способствовало бы укреплению авто­ ритета руководителей мирового футбола, деятельность ко­ торых, заметим, не ограничивается рамками зеленого га­ зона. И тем не менее 10 голосов из 19 было подано за США, 7 за Марокко, 2 за Бразилию (Авеланж и его соотечест­ венник Абилио д'Алмейда в процедуре голосования не участвовали). Хотим мы или не хотим, политика постоян­ но вмешивается в жизнь, в том числе и в спортивную. Многие наблюдатели при штаб-квартире ФИФА считают, что США победили бы и с большим отрывом, не случись накануне голосования в отеле «Мёвенник» трагического инцидента в Персидском заливе, где американский мор­ ской ракетоносец сбил иранский пассажирский самолет... Штаты — самая футбольная страна в мире Что дает право на столь обязывающее утверждение? Не только победный результат, которого добилась амери­ канская делегация в Швейцарии. Но прежде всего цифры и факты. Цифры прогресса. И, так сказать, факты любви. Вот они перед вами. Ныне в США 1,5 миллиона имеющих лицензии футболистов, к ним надо добавить 4 миллиона игроков, зарегистрированных в региональных лигах, кото­ рые не подпадают под контроль федерации. Славно, стало быть, отработали свои баснословные по тем временам контракты Пеле, Беккенбауэр, Круифф! Вдохнули фут­ больный огонь в души юных янки. Еще в 1987 году в США опубликованы данные опроса, проведенного в форме плебисцита. Они показали, что, хотя соккер и не пользуется благосклонностью средств массо­ вой информации сравнительно с другими видами спорта, 67 процентов высказались в поддержку кандидатуры США, 49 — высказали готовность купить билеты на матчи чемпионата, а 64 процента изъявили желание наблюдать за ними с телеэкрана. Дальше — больше. Футбол в США в конце 80-х прогрессировал быстрее, чем такие сверхпо­ пулярные сводные братья кукушонка, как бейсбол, гольф, немного лишь уступив американскому тезке. А по абсо­ лютному числу занимающихся футболом в учебных заве­ дениях второй ступени превзошел все другие дисциплины. Более того, футболом увлекаются, создав свои секции, в 239

547 американских университетах, чего нельзя сказать даже о футболе американском. Выяснилось также, что американ­ цы проявили завидный интерес к футбольному турниру в рамках Олимпийских игр 1984 года в Лос-Анджелесе, где на каждый матч в среднем приходилось 44 тысячи зрите­ лей. А всего футбол собрал на трибунах 1,4 миллиона, и это принесло ему звание самого популярного вида спорта на Играх-84. Как организован футбол в Соединенных Штатах на се­ годняшний день? Сразу же оговоримся: пока еще там не проводится общенационального чемпионата, который аме­ риканская федерация обещала ФИФА организовать в нынешнем, 1991 году. Но взамен почившей под обломками финансового краха Североамериканской футбольной лиги (НАСЛ продержалась с 1971 по 1985 год) возникли Аме­ риканская футбольная лига (АКЛ), которая проводит чем­ пионат восточного побережья с участием 10 команд по пя­ ти клубов в двух группах; затем Западная футбольная лига (УСЛ), в первенстве которой играет шесть команд. И наконец, приобрела респектабельность Главная лига фут­ бола в зале (МИСЛ), собравшая под свою крышу 11 кол­ лективов. Огромным резервуаром игроков следует считать чемпионат США среди студентов, в котором звание оспа­ ривают победители нескольких региональных универси­ тетских групп; они, правда, не подпадают под юрисдик­ цию футбола США. Когда по окончании голосования в Регенсдорфе прези­ дента ФИФА Жоао Авеланжа спросили, что даст футбо­ лу чемпионат мира-90, бразилец пообещал: «Футбол мно­ гое может приобрести в Штатах, которые состоят из 50 маленьких государств, и у каждого — огромные фи­ нансовые средства и все необходимые для футбола усло­ вия. Думаю, что футбол приобретет новое измерение пос­ ле Кубка мира, разыгранного в США». В самом деле, похоже, условия будут созданы. А если иметь в виду именно спортивно-техническую сторону дела, то, несомненно, их можно будет признать превосходными. Досье американской федерации содержало документацию на 18 городов, располагающих современными спортивными сооружениями с футбольными полями (газоны для амери­ канского футбола без труда могут служить нашему фут­ болу при минимальной реконструкции), из коих назовем лишь некоторые, наиболее известные. На Западе это ста­ дион «Роуз Боул» в Пасадене с трибунами на 103 тысячи мест, там состоялся финальный матч Олимпийских игр 240

1984 года Франция — Бразилия (2:0) в присутствии 100 тысяч зрителей; «Мемориал Колизеум» в Лос-Анджелесе (около 100 тысяч); «Хаски стэдиум» и «Силвер Боул» в Сиэтле и Лас-Вегасе с трибунами соответственно на 72 и 30 тысяч зрителей. На Юго-Востоке — «Орэндж Боул» (более 75 тысяч) в Майами; «Джо Робби стэдиум» (74 ты­ сячи) в Форт-Лодердейле плюс такой же вместимости ча­ ша в городе Тампа. В центре страны находим «Эрроухед стэдиум» (78 тысяч) в Канзас-Сити, «Коттон стэдиум» (72 тысячи) в Далласе. На Северо-Востоке известны ста­ дион имени Джона Кеннеди (90 тысяч) в Филадельфии и «Мемориал Роберта Кеннеди» в Вашингтоне (55 тысяч); «Мемориал военно-морской авиации» в Аннаполисе (30 тысяч). Помимо названных еще столько же высококлас­ сных спортивных сооружений могут предоставить в распо­ ряжение спортсменов и зрителей организаторы чемпионата мира-94. Такие, например, как «Стадион гигантов» в Нью-Йорке, «Палмер стадиум» в Принстоне, «Соулджер филд» в Чикаго или «Станфорд стэдиум» в Сан-Фран­ циско. И чтобы окончательно закрепить тезис о самой футболь­ ной державе мира в наши дни, еще несколько цифр. Амери­ канцы обещают расширить круг болельщиков на трибунах стадионов до 3 миллионов 543 тысяч 791 человека, что на один (!) миллион больше, чем зарегистрировано в Мексике в 1986 году. Поражает сама по себе точность названной циф­ ры, которая, вероятно, должна свидетельствовать о тщатель­ ности разработок, а не прикидок на глазок, как принято бы­ ло в прошлом в большинстве стран, проводивших чемпио­ наты мира. Можно по-разному относиться к решению ФИФА, но одно соображение берет верх над остальными: если бы США было отказано и на этот раз, то на футбольной карте мира эта огромная, богатая и равновеликая в свершениях и проектах страна была бы обречена по-прежнему оставаться белым пятном.

СТАТИСТИКА ЗНАЕТ ВСЕ 52 матча мирового чемпионата 1. Камерун — Аргентина. 1:0 (0:0). Милан. Стадион «Джузеппе Меацца». 8 июня. 73 780 зрителей. Судьи: М. Вотро (Франция), В. Мауро (США), М. Листкевич (Польша). Камерун: Н'Коно, Татав, Массинг, Н'Дип, Кунде, Эбвелле, К. Бийик, Маканаки (Милла, 82), Мбоу, Мфеде (Либих, 66), О. Бийик. А р г е н т и н а : Пумпидо, Руджери (Каниджиа, 46), Фабри, Симон, Лоренсо, Сенсини (Кальдерон, 70), Басуалдо, Батиста, Бурручага, Балбо, Марадона. Гол: О. Бийик (66). Предупреждены: Н'Дип, Мбоу, Сенсини. Предупрежден, а затем удален Массинг. Удален К. Бийик. 2. СССР— Румыния. 0:2 (0:1). Бари. Стадион «Нуово Комунале». 9 июня. 42 907 зрителей. Судьи: Д. Карделино (Уругвай), Э. Сориано (Испания), Э. Силь­ ва (Чили). С С С Р : Дасаев, Кузнецов, Хидиятуллин, Горлукович, Рац, Алей­ ников, Бессонов, Литовченко (Яремчук, 66), Заваров, Протасов, Доб­ ровольский (Бородюк, 76). Р у м ы н и я : Лунг, Редник, Андоне, Г. Попеску, Кляйн, Ротариу, Тимофти, Сабэу, Лупеску, Лэкэтуш (Думитреску, 87), Радучою (Балинт, 80). Голы: Лэкэтуш (41, 54 — с пенальти). Предупреждены: Хидиятуллин, Лэкэтуш. 3. Италия — Австрия. 1:0 (0:0). Рим. Стадион «Олимпико». 9 июня. 73 000 зрителей. Судьи: Ж. Райт (Бразилия), А. Хойос (Колумбия), К. Валенте (Португалия). И т а л и я : Дзенга, Бергоми, Барези, Ферри, Мальдини, де Наполи, Анчелотти (де Агостини, 46), Джаннини, Донадони, Виалли, Карневале (Скиллачи, 75). А в с т р и я : Линденбергер, Айгнер, Пецль, Русс, Шоттель, Артнер (Цзак, 62), Штрайтер, Линцмайер (Хёртнагль, 78), Херцог, Огрис, Польстер. Гол: Скиллачи (78). Предупрежден: Херцог. 4. ОАЭ — Колумбия. 0:2 (0:0). Болонья. Стадион «Даллара». 9 июня. 30 791 зритель. Судьи: Д. Куртней (Англия), А. Снодди (Сев. Ирландия), Ш. Такадо (Япония). О А Э : Фарах, Исса Абдулрахман (Султан, 76), Мубарак Мубарак, Мохамед, Ибрагим Абдулрахман, Аббас, Нассер Мубарак, Абдулрахман Абдулла, Али Тани Юмаа, Фахад Мубарак (Билал, 59), Талиани.

242

К о л у м б и я : Игита, Эррера, Эскобар, Переа, Гильбардо Гомес, Габриэль Гомес, Альварес, Редин, Вальдеррама, Ринкон, Игуаран (Эстрада, 78). Голы: Редин (51), Вальдеррама (85). Предупреждены: Исса Абдулрахман, Мохамед, Ибрагим Абдулрахман. 5. США — Чехословакия. 1:5 (0:2). Флоренция. Стадион «Комунале». 10 июня. 33 266 зрителей. Судьи: К. Ротлисбергер (Швейцария), А. Шмидхубер (ФРГ), М. ван Лангенхове (Бельгия). С Ш А : Меола, Армстронг, Уиндишман, Тритшу, Столмайер (Бальбоа, 64), Калигиури, Харкс, Виналда, Рамос, Вермес, Мюррей (Салливан, 80). Ч е х о с л о в а к и я : Стейскал, Кадлец, Гашек, Коциан, Страка, Хованец, Моравчик (Вайсе, 85), Кубик, Билек, Скухравы, Кнофличек (Луховы, 78). Голы: Скухравы (25, 79), Билек (39 — с пенальти), Калигиури (61), Гашек (53), Луховы (90). На 82-й минуте Билек не реализовал 11-метровый. Предупреждены: Кубик, Тритшу. Удален Виналда. 6. Бразилия — Швеция. 2:1 (1:0). Турин. Стадион «Нуово Комунале». 10 июня. 62 628 зрителей. Судьи: Т. Ланезе (Италия), Н. Джуини (Тунис), М. Вотро (Франция). Бразилия: Таффарел, Жоржиньо, Мозер, Рикардо, Галвао, Бранко, Дунга, Алемао, Валдо (Силас, 83), Мюллер, Карека. Ш в е ц и я : Равелли, Р. Нильссон, П. Ларссон, Люнг (Стрёмберг, 70), Шварц, Лимпар, Терн, Ингессон, И. Нильссон, Магнуссон (Петерссон, 46), Брулин. Голы: Карека (42, 70), Брулин (80). Предупреждены: Бранко, Дунга, Брулин. 7. ФРГ — Югославия. 4:1 (2:0). Милан. Стадион «Джузеппе Меацца». 10 июня. 74 765 зрителей. Судьи: П. Миккельсен (Дания), М. Листкевич (Польша), Я. Мандт (Бахрейн). Ф Р Г : Иллгнер, Бертольд, Аугенталер, Бухвальд, Ройтер, Хёсслер (Литтбарски, 75), Маттеус, Байн (Мёллер, 75), Бреме, Клинсманн, Фёллер. Ю г о с л а в и я : Ивкович, Вулич, Хаджибегич, Йозич, Спасич, Стойкович, Катанец, Сушич (Просинечки, 55), Балич, Савичевич (Брнович, 55), Вуйович. Голы: Маттеус (29, 63), Клинсманн (40), Йозич (55), Фёллер (70). Предупрежден: Бреме. 8. Коста-Рика — Шотландия. 1:0 (0:0). Генуя. Стадион «Феррарис». 11 июня. 30 867 зрителей. Судьи: X. Лостау (Аргентина), Э. Жакоме (Эквадор), К. Масьел (Парагвай). К о с т а - Р и к а : Конехо, Чаварриа, Р. Флорес, Монтеро, Чавес, Гонсалес, Гомес, Марчена, Кайассо, Рамирес, К. Хара (Медфорд, 86). Ш о т л а н д и я : Лейтон, Гоу (Маккими, 46), Макферсон, Маклиш, Мэлпас, Бетт (Маккойст, 74), Айткен, Маккол, Макстэй, Джонстон, Макинэлли. Гол: Кайассо (49).

243

9. Англия — Ирландия. 1:1 (1:0). Кальяри. Стадион «Сант Элиа». 11 июня. 35 238 зрителей. Судьи: А. Шмидхубер (ФРГ), Э. Фредрикссон (Швеция), К. Ротлисбергер (Швейцария). А н г л и я : Шилтон, Стивене, Бутчер, Уолкер, Пирс, Уоддл, Гаскойн, Робсон, Барнс, Линекер (Булл, 84), Бёрдсли (Макмахон, 70). И р л а н д и я : Боннер, Моррис, Маккарти, Моран, Стаунтон, Хоугтон, Макграф, Таунсенд, Шиди, Олдридж (Макоуглин, 65), Каскарино. Голы: Линекер (9), Шиди (72). Предупрежден: Макмахон. 10. Бельгия — Южная Корея. 2:0 (0:0). Верона. Стадион «Бентегоди». 12 июня. 32 790 зрителей. Судьи: В. Мауро (США), Д. Куртней (Англия), А. Снодди (Сев. Ирландия). Б е л ь г и я : Прюдом, Геретс, Демоль, Клийстерс, де Вольф, ван дер Эльст, Версавель, Шифо, Эммере, Дегриз, ван дер Линден (Кулеманс, 46). Ю ж н а я К о р е я : Чой Ин Йонг, Чой Канг Хи, Чунг Йонг Хван, Хонг Мунг Бо, Ку Санг Бум, Парк Кьюг Хун, Но Су Джин (Ли Тае Хо, 63), Ли Йонг Джин (Чо Мин Кук, 46), Чой Сун Хо, Ким Джу Сунг, Хванг Сун Хонг. Голы: Дегриз (54), де Вольф (65). Предупрежден: Чой Сун Хо. 11. Голландия — Египет. 1:1 (0:0). Палермо. Стадион «Делла Фа­ ворита». 12 июня. 33 288 зрителей. Судьи: Э. Сориано (Испания), X. Кардельино (Уругвай), Э. Мендес (Мексика). Г о л л а н д и я : ван Брекелен, ван Аерле, Р. Куман, Рутьес, ван Тиггелен, Ваутерс, Райкаард, Э. Куман (Витчге, 69), Ваненбург (Кифт, 46), ван Бастен, Гуллит. Е г и п е т : Шубейр, Хассан Ибрагим, Рамзи Хани, Якан, Яссин, Хани, Эль Касс, Ахмед Рамзи (Толба, 69), Юссеф, Хасан Хуссам, Гамаль (Галил, 69). Голы: Кифт (64), Хани (83 — с пенальти). Предупреждены: Кифт, Ахмед Рамзи. 12. Уругвай — Испания. 0:0. Удине. Стадион «Фриули». 13 июня. 35 713 зрителей. Судьи: Г. Коль (Австрия), А. Спирин (СССР), 3. Киршен ( Г Д Р ) . У р у г в а й : Алвес, Эррера, Гутьеррес, де Леон, Домингес, Р. Перейра (Корреа, 65), Пердомо, Франческоли, Рубен Пас, Алсаменди (Агилера, 65), Coca. Испания: Субисаррета, Чендо, Санчис, Андринуа, Хименес, Мичел, М. Васкес, Ф. Роберто, Вильяройя (Рафаэль Пас, 79), Маноло (Горрис, 79), Бутрагеньо. На 75-й минуте Coca не реализовал 11-метровый. Предупреждены: Хименес, Вильяройя, Пердомо. 13. Аргентина — СССР. 2:0 (1:0). Неаполь. Стадион «Сан-Паоло». 13 июня. 55 759 зрителей. Судьи: Э. Фредрикссон (Швеция), Ж. Райт (Бразилия), Д. АльШариф (Сирия). А р г е н т и н а : Пумпидо (Гойкоэчеа, 10), Басуардо, Монсон (Лоренсо, 77), Симон, Олартикоэчеа, Серрисела, Батиста, Бурручага, Трольо, Каниджиа, Марадона. С С С Р : Уваров, Бессонов, Зыгмантович, Хидиятуллин, Кузнецов, Горлукович, Алейников, Шалимов, Заваров (Лютый, 86), Протасов (Литовченко, 74), Добровольский.

244

Голы: Трольо (27), Бурручага (79). Предупреждены: Серрисела, Каниджиа, Марадона, Батиста, Зыгмантович. Удален Бессонов. 14. Югославия — Колумбия. 1:0 (0:0). Болонья. Стадион «Даллара». 14 июня. 32 257 зрителей. Судьи: Л. Аньолин (Италия); Ж.-Ф. Дирамба (Габон), Н. Джуини (Тунис). Ю г о с л а в и я : Ивкович, Станойкович, Спасич, Хаджибегич, Брнович, Стойкович, Шабанаджович, Катанец (Ярни, 46), Сушич, Йозич, Вуйович (Панчев, 54). К о л у м б и я : Игита, Эррера, Эскобар, Переа, Гильбардо Гомес, Альварес, Габриэль Гомес, Вальдеррама, Редин (Эстрада, 79), Игуаран, Ринкон (Эрнандес, 69). Гол: Йозич (74). На 80-й минуте Хаджибегич не реализовал 11-метровый. Предупрежден Стойкович. 15. Италия — США. 1:0 (1:0). Рим. Стадион «Олимпико». 14 июня. 75 000 зрителей. Судьи: Э. Кодесал Мендес (Мексика), Б. Морера (Коста-Рика), X. Кардельино (Уругвай). И т а л и я : Дзенга, Бергоми, Ферри, Барези, Мальдини, Берти, де Наполи, Донадони, Джаннини, Виалли, Карневале (Скиллачи, 51). С Ш А : Меола, Дойл, Уиндишман, Армстронг, Бэнкс (Столмайер, 84), Бальбоа, Харкс, Рамос, Калигиури, Вермес, Мюррей (Салливан, 84). Гол: Джаннини (11). На 32-минуте Виалли не реализовал 11-метровый. Предупреждены: Бэнкс, Ферри. 16. Камерун — Румыния. 2:1 (0:0). Бари. Стадион «Нуово Комунале». 14 июня. 25 000 зрителей. Судьи: Э. Сильва (Чили), К. Валенте (Португалия), А. Хойос (Колумбия). К а м е р у н : Н'Коно, Татав, Н'Дип, Онана, Эбвелле, Маканаки, Кунде (Пагаль, 69), Мбоу, Мфеде, О. Бийик, Мабоанг (Милла, 59). Р у м ы н и я : Лунг, Редник, Андоне, Г. Попеску, Кляйн, Сабэу, Хаджи (Думитреску, 55), Ротариу, Тимофти, Лэкэтуш, Радучою (Балинт, 64). Голы: Милла (77, 87), Балинт (88). Предупреждены: Онана, Н'Коно, Кляйн. 17. Австрия — Чехословакия. 0:1 (0:1). Флоренция. Стадион «Комунале». 15 июня. 38 962 зрителя. Судьи: Д. Смит (Шотландия), Д. Аль-Шариф (Сирия), Р. Лоренц (Австралия). Австрия: Линденбергер, Айгнер, Пецль, Пфеффер, Шоттель (Огрис, 46), Русс (Штрайтер, 46), Цзак, Хёртнагль, Херцог, Польстер, Родакс. Ч е х о с л о в а к и я : Стейскал, Кадлец, Коциан, Гашек, Бияек, Хованец (Биелик, 30), Кубик, Моравчик, Немечек, Скухравы, Кнофличек (Вайсс, 83). Гол: Билек (29 — с пенальти). Предупреждены: Пецль, Цзак, Пфеффер, Штрайтер, Айгнер, Кубик. 18. ФРГ — ОАЭ. 5:1 (2:0). Милан. Стадион «Джузеппе Меацца». 15 июня. 71 167 зрителей. Судьи: А. Спирин (СССР), Ш. Такадо (Япония), Д. Пайретто (Италия).

245

Ф Р Г : Иллгнер, Бертольд (Литтбарски, 46), Аугенталер, Бухвальд, Ройтер, Хёсслер, Маттеус, Байн, Ереме, Клинсманн (Ридле, 72), Фёллер. О А Э : Фарах, Халил Мубарак, Ибрагим Абдулрахман (Эль Хаддад, 87), Исса Абдулрахман, Мохамед, Али Тани Юмаа, Абдулрах­ ман Абдулла, Аббас, Нассер Мубарак, Халид Мубарак (Хуссейн, 83). Талиани. Голы: Фёддер (36, 75), Клинсманн (38), Халил Мубарак (46), Маттеус (47), Байн (59). Предупреждены: Бреме, Мохамед, Нассер Мубарак. 19. Бразилия — Коста-Рика. 1:0 (1:0). Турин. Стадион «Нуово Комунале». 16 июня. 58 007 зрителей. Судьи: Н. Джуини (Тунис), Я. Мандт (Бахрейн), Ж.-Ф. Дирамба (Габон). Бразилия: Таффарел, Жоржиньо, Мозер, Рикардо, Галвао, Бранко, Дунга, Алемао, Валдо (Силас, 86), Карека (Бебето, 83), Мюл­ лер. К о с т а - Р и к а : Канехо, Чаварриа, Флорес, Монтеро, Чавес, Гонсалес, Гомес, Марчена, Кайассо (Гимараэс, 78), Рамирес, К. Хара (Майерс, 71). Гол: Мюллер (43). Предупреждены: К. Хара, Гомес, Жоржиньо, Мозер. 20. Швеция — Шотландия. 1:2 (0:1). Генуя. Стадион «Феррарис». 16 июня. 31 823 зрителя. Судьи: К. Масьел (Парагвай), М. Листкевич (Польша), В. Мауро (США). Ш в е ц и я : Равелли, Р. Нильссон, П. Ларссон (Стрёмберг, 75), Хисен, Шварц, Лимпар, Терн, Ингессон, И. Нильссон, Брулин, Петерссон (Экстрем, 62). Ш о т л а н д и я : Лейтон, Ливайн, Макферсон, Маклиш, Мэлпас, Маккол, Айткен, Маклеод, Дьюри (Макстэй, 75), Джонстон, Флек (Маккойст, 84). Голы: Маккол (10), Джонстон (81 —с пенальти), Стрёмберг (85). Предупреждены: Терн, Макферсон. 21. Англия — Голландия. 0:0. Кальяри. Стадион «Сант-Элиа». 16 ию­ ня. 35 267 зрителей. Судьи: 3. Петрович (Югославия), М. Ансал (Алжир), Э. Кодесал Мендес (Мексика). А н г л и я : Шилтон, Пирс, Уолкер, Бутчер, Паркер, Райт, Уоддл (Булл, 59), Робсон (Платт, 64), Гаскойн, Линекер, Барнс. Г о л л а н д и я : ван Брекелен, ван Аерле, Райкаард, Р. Куман, ван Тиггелен, Ваутерс, Гуллит, Витчге, ван Бастен, ван'т Схип (Кифт, 75), Гилхаус. 22. Ирландия — Египет. 0:0. Палермо. Стадион «Делла Фаворита». 17 июня. 33 288 зрителей. Судьи: М. ван Лангенхове (Бельгия), Ж. Кинью (Франция), Р. Лобелло (Италия). И р л а н д и я : Боннер, Моррис, Стаунтон, Маккарти, Моран, Макграф, Хоугтон, Таунсенд, Олдридж (Макоуглин, 64), Каскарино (Куинн, 85), Шиди. Е г и п е т : Шубейр, Хассан Ибрагим, Яссин, Рамзи Хани, Якан, Юссеф, Хани, Толба (Сайед, 60), Хассан Хуссам, Ораби, Эль Касс (Гамаль, 76). Предупреждены: Моррис, Шубейр.

246

23. Бельгия — Уругвай. 3:1 (2:0). Верона. Стадион «Бентегоди». 17 июня. 33 759 зрителей. Судьи: 3. Киршен ( Г Д Р ) , П. Миккельсен (Дания), А. Спирин (СССР). Б е л ь г и я : Прюдом, Геретс, Клийстерс (Эммере, 46), Демоль, Грюн, де Вольф, Версавель (Вервоорт, 73), ван дер Эльст, Шифо, Дегриз, Кулеманс. У р у г в а й : Алвес, Гутьеррес, де Леон, Эррера, Домингес, Пердомо, Франческоли, Пас, Остоласа (Бенгоэчеа, 56), Алсаменди (Агилера, 46), Coca. Голы: Клийстерс (14), Шифо (22), Кулеманс (47), Бенгоэчеа (71). Предупреждены: Кулеманс, Coca. Предупрежден, а затем удален Геретс. 24. Южная Корея — Испания. 1:3 (1:1). Удине. Стадион «Фриули». 17 июня. 32 733 зрителей. Судьи: Э. Жакоме (Эквадор), X. Лостау (Аргентина), К. Маньи (Италия). Ю ж н а я К о р е я : Чой Ин Йонг, Чой Канг Хи, Йун Док Йео, Хонг Мунг Бо, Ку Санг Бум, Парк Кьюг Хун (Чунг Йонг Су, 70), Чунг Хае Вон (Но Су Джин, 53), Хван Бо Кван, Ким Джу Сунг, Бьюн, Бьюнг Джу, Чой Сун Хо. И с п а н и я : Субисаррета, Чендо, Горрис, Андринуа, Санчис, Мичел, Роберто (Бакеро, 83), М. Васкес, Вильяройя, Салинас, Бутрагеньо (Фернандо, 77). Голы: Мичел (25, 62, 82), Хван Бо Кван (44). Предупрежден: Йун Док Йео. 25. Аргентина — Румыния. 1:1 (0:0). Неаполь. Стадион «Сан-Паоло». 18 июня. 52 733 зрителя. Судьи: К. Валенте (Португалия), А. Хойос (Колумбия), К. Лонжи (Италия). А р г е н т и н а : Гойкоэчеа, Трольо (Джусти, 52), Монсон, Симон, Серрисела, Олартикоэчеа, Батиста, Бурручага (Десотти, 60), Басуалдо, Каниджиа, Марадона. Р у м ы н и я : Лунг, Редник, Андоне, Г. Попеску, Кляйн, Сабэу (Матеуц, 82), Ротариу, Хаджи, Лупеску, Лэкэтуш, Балинт (Лупу, 72). Голы: Монсон (61), Балинт (68). Предупреждены: Лэкэтуш, Хаджи, Лупеску, Серрисела, Батиста. 26. Камерун — СССР. 0:4 (0:2). Бари. Стадион «Нуово Комунале». 18 июня. 37 307 зрителей. Судьи: Ж. Райт (Бразилия), К. Ротлисбергер (Швейцария), П. Д'Элиа (Италия). К а м е р у н : Н'Коно, Татав, Онана, Н'Дип, Эбвелле, Мбоу, Маканаки (Пагаль, 56), Кунде (Милла, 35), К. Бийик, Мфеде, О. Бийик. С С С Р : Уваров, Демьяненко, Кузнецов, Хидиятуллин, Горлукович, Алейников, Литовченко (Яремчук, 72), Зыгмантович, Шалимов (Заваров, 46), Протасов, Добровольский. Голы: Протасов (20), Зыгмантович (29), Заваров (52), Добро­ вольский (62). Предупреждены: К. Бийик, Милла, Протасов. 27. ФРГ — Колумбия. 1:1 (0:0). Милан. Стадион «Джузеппе Меацца». 19 июня. 72 510 зрителей. Судьи: А. Снодди (Сев. Ирландия), Я. Мандт (Бахрейн), Т. Ланезе (Италия). Ф Р Г : Иллгнер, Бертольд, Аугенталер, Бухвальд, Ройтер, Хёсслер

247

(Тон, 87), Маттеус, Байн (Литтбарски, 46), Пфлюглер, Фёллер, Клинсманн. К о л у м б и я : Игита, Эррера, Переа, Эскобар, Гильбардо Гомес, Альварес, Габриэль Гомес, Вальдеррама, Ринкон, Фахардо, Эстра­ да. Голы: Литтбарски (88), Ринкон (90). Предупреждены: Эррера, Габриэль Гомес, Альварес, Бертольд. 28. Югославия — ОАЭ. 4:1 (2:1). Болонья. Стадион «Даллара». 19 июня. 27 833 зрителя. Судьи: Ш. Такадо (Япония), М. Вотро (Франция), П. Миккельсен (Дания). Ю г о с л а в и я : Ивкович, Станойкович, Спасич, Хаджибегич, Брнович, Стойкович, Шабанаджович (Просинечки, 79), Сушич, Йозич, Панчев, Вуйович (Вулич, 64). О А Э : Фарах, Исса Абдулрахман, Халил Мубарак, Эль Хаддад, Ибрагим Абдулрахман, Нассер Мубарак (Султан, 35), Абдулрахман Абдулла, Аббас, Халид Мубарак, Али Тани Юмаа (Фахад Мубарак, 46), Талиани. Голы: Сушич (5), Панчев (9, 46), Али Тани Юмаа (22), Проси­ нечки (90). Предупреждены: Брнович, Шабанаджович, Панчев. Предупрежден, а затем на 77-й минуте удален Халил Мубарак. 29. Италия — Чехословакия. 2:0 (1:0). Рим. Стадион «Олимпико». 19 июня. 75 000 зрителей. Судьи: Ж. Кинью (Франция), М. ван Лангенхове (Бельгия), Д. Смит (Шотландия). И т а л и я : Дзенга, Бергоми, Ферри, Барези, Мальдини, Джаннини де Наполи (Верховод, 67), Берти, Донадони (де Агостини, 52), Баджо, Скиллачи. Ч е х о с л о в а к и я : Стейскал, Киниер, Кадлец, Билек, Моравчик, Вайсе (Грига, 61), Хованец, Немечек (Биелик, 46), Гашек, Скухравы, Кнофличек. Голы: Скиллачи (9), Баджо (78). Предупреждены: Хованец, Моравчик, Баджо, Берти. 30. Австрия—США. 2:1 (0:1). Флоренция. Стадион «Комунале». 19 июня. 34 857 зрителей. Судьи: Д. Аль-Шариф (Сирия), Р. Лоренц (Австралия), 3. Пет­ рович (Югославия). А в с т р и я : Линденбергер, Айгнер, Пецль, Пфеффер, Штрайтер, Цзак, Артнер, Херцог, Огрис, Польстер (Райзингер, 46), Родакс (Глатцмайер, 84). С Ш А : Меола, Калигиури (Блисс, 70), Дойл, Уиндишман, Армст­ ронг, Бэнкс (Виналда, 55), Харкс, Рамос, Бальбоа, Мюррей, Вермес. Голы: Огрис (50), Родакс (63), Мюррей (83). Предупреждены: Цзак, Пецль, Райзингер, Линденбергер, Штрайтер, Калигиури, Бэнкс, Мюррей, Уиндишман. Удален на 34-й минуте Артнер. 31. Бразилия — Шотландия. 1:0 (0:0). Турин. Стадион «Нуово Кому­ нале». 20 июня. 62 502 зрителя. Судьи: Г. Коль (Австрия), 3. Киршен (ГДР), М. Листкевич (Польша). Б р а з и л и я : Таффарел, Жоржиньо, Рикардо Роча, Рикардо Гомеш, Галвао, Бранко, Дунга, Алемао, Валдо, Карека, Ромарио (Мюллер, 65). Ш о т л а н д и я : Лейтон, Маккими, Маклиш, Айткен, Мэлпас, Мак-

248

ферсон, Макстэй, Маклеод (Гиллеспи, 39), Маккол, Джонстон, Маккойст (Флек, 77). Гол: Мюллер (81). Предупреждены: Джонстон, Маклеод. 32. Швеция — Коста-Рика. 1:2 (0:1). Генуя. Стадион «Феррарис». 20 июня. 30 223 зрителя. Судьи: 3. Петрович (Югославия), А. Снодди (Сев. Ирландия), Д. Куртни (Англия). Швеция: Равелли, Р. Нильссон, Хисен, Шварц, Петерссон, Стрёмберг (Эндквист, 82), П. Ларссон, Ингессон, И. Нильссон, Брулин (Грен, 34), Экстрем. К о с т а - Р и к а : Конехо, Чаварриа (Гимараэс, 73), Марчена, Флорес, Монтеро, Чавес, Гомес (Медфорд, 61), Гонсалес, Рамирес, Кайассо, К. Хара. Голы: Экстрем (32), Флорес (75), Медфорд (87). Предупреждены: Стрёмберг, Шварц, Гомес, Марчена. 33. Бельгия — Испания. 1:2 (1:2). Верона. Стадион «Бентегоди». 21 июня. 35 950 зрителей. Судьи: X. Лостау (Аргентина), К. Масьел (Парагвай), В. Мауро (США). Б е л ь г и я : Прюдом, Стаеленс (ван дер Линден, 78), де Вольф, Альбер, Демоль, Эммере (Пловье, 39), ван дер Эльст, Шифо, Кулеманс, Вервоорт, Дегриз. И с п а н и я : Субисаррета, Чендо, Андринуа, Санчис, Горрис, Роберто, Бутрагеньо (Мартинес, 65), Мичел, Салинас (Пардеса, 80), М. Васкес, Вильяройя. Голы: Мичел (25 — с пенальти), Вервоорт (29), Горрис (38). 34. Южная Корея — Уругвай. 0:1 (0:0). Удине. Стадион «Фриули». 21 июня. 29 039 зрителей. Судьи: Т. Ланезе (Италия), Н. Джуини (Тунис), Ж.-Ф. Дирамба (Габон). Южная К о р е я : Чой Ин Йонг, Парк Кьюг Хун, Чой Канг Хи, Йун Док Йео, Хонг Мунг Бо, Ли Хунг Си, Ким Джу Сунг, Чунг Йонг Су, Хван Бо Кван (Чунг Хае Вон, 80), Чой Суй Хо, Бьюн Бьюнг Джу (Хванг Сун Хонг, 43). У р у г в а й : Алвес, Эррера, Домингес, Пердомо, Гутьеррес, де Леон, Мартинес, Остоласа (Агилера, 46), Франческоли, Пас, Coca (Фонсека, 63). Гол: Фонсека (90). Предупреждены: Ли Хунг Си, Хван Бо Кван, Чой Канг Хи, Осто­ ласа, Пас. Удален Йун Док Йео. 35. Англия — Египет. 1:0 (0:0). Кальяри. Стадион «Сант-Элиа». 21 июня. 34 959 зрителей. Судьи: К. Ротлисбергер (Швейцария), Э. Кодесал Мендес (Мекси­ ка), Б. Морера (Коста-Рика). А н г л и я : Шилтон, Паркер, Пирс, Макмахон, Уолкер, Райт, Уоддл (Платт, 84), Гаскойн, Булл (Бёрдсли, 81), Линекер, Барнс. Е г и п е т : Шубейр, Хассан Ибрагим, Яссин, Рамзи Хани, Якан, Рамзи Ахмед, Хани, Хассан Хуссам, Гамаль (Кассем, 77), Эль Касс (Солиман, 77). Гол: Райт (59). Предупреждены: Хани, Хассан Хуссам. 36. Ирландия — Голландия.— 1:1 (0:1). Палермо. Стадион «Делла Фаворита». 21 июня. 33 288 зрителей.

249

Судьи: М. Вотро (Франция), М. Ансал (Алжир), Р. Лоренц (Австралия). И р л а н д и я : Боннер, Моррис, Стаунтон, Маккарти, Моран, Макграт, Хоугтон, Олдридж (Вилан, 62), Шиди (Каскарино, 62), Таунсенд, Куинн. Г о л л а н д и я : ван Брекелен, ван Аерле, Райкаард, Р. Куман, ван Тиггелен, Ваутерс, ван Бастен, Гуллит, Витчге (Фрэзер, 60), Кифт (ван Лун, 76), Гилхаус. Голы: Гуллит (11), Куинн (71). Предупрежден: Райкаард. 1/8 финала 37. Камерун — Колумбия. 2:1 (0:0, 0:0). Неаполь. Стадион «СанПаоло». 23 июня. 50 026 зрителей. Судьи: Т. Ланезе (Италия), Д. Аль-Шариф (Сирия), Б. Морера (Коста-Рика). Камерун: Н'Коно, Онана Эбвелле, Татав, Н'Дип, Мабоанг, К. Бийик, Мбоу, Мфеде (Милла, 54), Маканаки (Джонкеп, 69), 0. Бийик. К о л у м б и я : Игита, Эскобар, Кабрера, Переа, Гильбардо Гомес (Редин, 80), Вальдеррама, Альварес, Ринкон, Габриэль Гомес, Фахардо (Игуаран, 65), Эстрада. Голы: Милла (106, 109), Редин (116). Предупреждены: К. Бийик, Онана, Н'Дип, Мбоу, Переа, Гил. Гомес. 38. Чехословакия — Коста-Рика. 4:1 (1:0). Бари. Стадион «Нуово Комунале». 23 июня. 47 673 зрителя. Судьи: 3. Киршен (ГДР), А. Хойос (Колумбия), П. Д'Элиа (Италия). Чехословакия: Стейскал, Кадлец, Коциан, Страка, Гашек, Билек, Хованец, Кубик, Моравчик, Скухравы, Кнофличек. К о с т а - Р и к а : Баррантес, Флорес, Гонсалес, Обандо (Медфорд, 46), Монтеро, Чавес, Чаварриа (Гимараэс, 65), Рамирес, Кайассо, Марчена, К. Хара. Голы: Скухравы (12, 63, 82), Гонсалес (55), Кубик (78). Предупреждены: Гонсалес, Марчена, Коциан, Страка. 39. Бразилия — Аргентина — 0:1 (0:0). Турин. Стадион «Нуово Ко­ мунале». 24 июня. 61 381 зритель. Судьи: Ж. Кинью (Франция), Н. Джуини (Тунис), Д. Пайретто (Италия). Б р а з и л и я : Таффарел, Жоржиньо, Рикардо Роча, Рикардо Гомеш, Галвао (Ренато, 83), Бранко, Алемао (Силас, 83), Дунга, Валдо, Карека, Мюллер. Аргентина: Гойкоэчеа, Басуалдо, Монсон, Симон, Руджери, Олартикоэчеа, Джусти, Бурручага, Трольо (Кальдерон, 62), Каниджиа, Марадона. Гол: Каниджиа (81). Предупреждены: Монсон, Джусти, Рикардо Роча, Галвао, Гойкоэчеа. На 83-й минуте удален Рикардо Гомеш. 40. ФРГ — Голландия. 2:1 (0:0). Милан. Стадион «Джузеппе Меацца». 24 июня. 74 559 зрителей. Судьи: X. Лостау (Аргентина), В. Мауро (США), Э. Жакоме (Эквадор). Ф Р Г : Иллгнер, Колер, Аугенталер, Бухвальд, Ройтер, Литтбарски, Маттеус, Бертольд, Бреме, Фёллер, Клинсманн (Ридле, 79). Г о л л а н д и я : ван Брекелен, ван Аерле (Кифт, 67), Райкаард,

250

Р. Куман, ван Тиггелен, ван'т Схип, Винтер, Ваутерс, Витчге (Гилхаус, 79), Гуллит, ван Бастен. Голы: Клинсманн (51), Бреме (85), Р. Куман (89 — с пенальти). Предупреждены: Ваутерс, ван Бастен, Маттеус. Предупреждены, а на 22-й минуте удалены за обоюдную грубость Райкаард и Фёллер. 41. Ирландия — Румыния. 0:0. По пенальти — 5:4. Генуя. Стадион «Феррарис». 25 июня. 31 818 зрителей. Судьи: Ж. Райт (Бразилия), К. Масьел (Парагвай), Я. Мандт (Бахрейн). И р л а н д и я : Боннер, Моррис, Маккарти, Моран, Стаунтон (О'Лири, 94), Макграф, Таунсенд, Хоугтон, Шиди, Олдридж (Каскарино, 22), Куинн. Р у м ы н и я : Лунг, Редник, Андоле, Г. Попеску, Кляйн, Ротариу, Сабэу (Тимофти, 98), Лупеску, Хаджи, Балинт, Радучою (Лупу, 75). Пенальти реализовали — Хаджи, Шиди, Луцу, Хоугтон, Ротариу, Таунсенд, Лупеску, Каскарино, О'Лири, не реализовал Тимофти. Предупреждены: Олдридж, Макграф, Хаджи, Лупу. 42. Италия — Уругвай. 2:0 (0:0). Рим. Стадион «Олимпико». 25 июня. 74 000 зрителей. Судьи: Д. Куртни (Англия), 3. Петрович (Югославия), К. Ротлисбергер (Швейцария). И т а л и я : Дзенга, Бергоми, Ферри, Барези, Мальдини, де Агостини, Берти (Серена, 53), Джаннини, де Наполи, Баджо (Верховод, 80), Скиллачи. У р у г в а й : Алвес, Салданья, де Леон, Гутьеррес, Домингес, Пердомо, Остоласа (Алсаменди, 80), Перейра, Франческоли, Агилера (Coca, 59), Фонсека. Голы: Скиллачи (65), Серена (83). Предупреждены: Агилера, Алвес, Пердомо, Берти, Гутьеррес. 43. Испания — Югославия. 1:2 (0:0, 1:1). Верона. Стадион «Бентегоди». 26 июня. 35 000 зрителей. Судьи: А. Шмидхубер (ФРГ), М. Листкевич (Польша), А. Снодди (Сев. Ирландия). И с п а н и я : Субисаррета, Чендо, Андринуа (Хименес, 50), Санчис, Горрис, Мичел, Роберто, Вильяройя, М. Васкес, Бутрагеньо (Пас, 77), Салинас. Югославия: Ивкович, Спасич, Хаджибегич, Брнович, Йозич, Стойкович, Катанец (Вулич, 79), Шабанаджович, Сушич, Вуйович, Панчев, (Сагичевич, 56). Голы: Стойкович (78, 92), Салинас (84). Предупреждены: Катанец, Вуйович, Роберто, Вулич, Чендо. 44. Англия — Бельгия. 1:0 (0:0, 0:0). Болонья. Стадион «Даллара». 26 июня. 34 520 зрителей. Судьи: П. Миккельсен (Дания), Г. Коль (Австрия), Ш. Такадо (Япония). А н г л и я : Шилтон, Паркер, Уолкер, Райт, Бутчер, Пирс, Уоддл, Макмахон (Платт, 72), Гаскойн, Линекер, Барнс (Булл, 75). Б е л ь г и я : Прюдом, Геретс, Грюн, Демоль, де Вольф, Клийстерс, ван дер Эльст, Шифо, Версавель (Вервоорт, 107), Дегриз (Классен, 65), Кулеманс. Гол: Платт (120). Предупрежден: Гаскойн.

251

1/4 финала 45. Аргентина — Югославия. 0:0. По пенальти — 3:2. Флоренция. Стадион «Комунале». 30 июня. 38 971 зритель. Судьи: К. Ротлисбергер (Швейцария), Н. Джуини (Тунис), М. Ансал (Алжир). А р г е н т и н а : Гойкоэчеа, Олартикоэчеа (Трольо, 52), Серрисела, Руджери, Симон, Басуалдо, Бурручага, Марадона, Джусти, Кальдерон (Десотти, 88), Каниджиа. Ю г о с л а в и я : Ивкович, Спасич, Вулич, Хаджибегич, Йозич, Брнович, Сушич (Савкчевич, 62), Просинечки, Шабанаджович, Стойкович, Вуйович. Пенальти реализовали Серрисела, Бурручага, Просинечки, Савичевич, Десотти, не реализовали Стойкович, Марадона, Трольо, Брнович, Хаджибегич. Предупреждены: Олартикоэчеа, Серрисела, Симон, Трольо. Предупрежден, а на 31-й минуте удален Шабанаджович. 46. Италия — Ирландия. 1:0 (1:0). Рим. Стадион «Олимпико». 30 июня. 73 303 зрителя. Судьи: К. Валеите (Португалия), Б. Морера (Коста-Рика), А. Хойос (Колумбия). И т а л и я : Дзенга, Барези, Бергоми, де Агостини, Ферри, Мальдини, де Наполи, Джаннини (Анчелотти, 63), Баджо (Серена, 70), Донадони, Скиллачи. И р л а н д и я : Боннер, Моррис, Стаунтон, Маккарти, Моран, Макграф, Хоугтон, Таунсенд, Олдридж (Шеридан, 79), Шиди, Куинн (Каскарино, 52). Гол: Скиллачи (38). Предупреждены: де Агостини, Моран. 47. ФРГ — Чехословакия. 1:0 (1:0). Милан. Стадион «Джузеппе Меацца». 1 июля. 73 347 зрителей. Судьи: Г. Коль (Австрия), М. Листкевич (Польша), П. Миккельсен (Дания). Ф Р Г : Иллгнер, Бреме, Колер, Аугенталер, Бухвальд, Бертольд, Маттеус, Байн (Мёллер, 83), Литтбарски, Ридле, Клинсманн. Чехословакия: Стейскал, Кадлец, Коциан, Страка, Гашек, Билек (Немечек, 69), Хованец, Кубик (Грига, 80), Моравчик, Скухравы, Кнофличек. Гол: Маттеус (24 — с пенальти). Предупреждены: Билек, Клинсман, Страка, Кнофличек. Предупрежден, а на 71-й минуте удален Моравчик. 48. Камерун — Англия. 2:3 (0:1, 2:2). Неаполь. Стадион «Сан-Паоло». 1 июля. 55 205 зрителей. Судьи: Э. Кодесал Мендес (Мексика), В. Мауро (США), Я. Мандт (Бахрейн). К а м е р у н : Н'Коно, Массинг, Эбвелле, Кунде, Пагаль, Татав, Мфеде (Экеке, 62), Либих, Маканаки, Мабоанг (Милла, 46), О. Бийик. А н г л и я : Шилтон, Пирс, Уолкер, Бутчер (Стивен, 73), Паркер, Райт, Уоддл, Платт, Гаскойн, Линекер, Барнс (Бёрдсли, 46). Голы: Платт (26), Кунде ( 6 1 — с пенальти), Экеке (65), Лине­ кер (78, 105 — оба с пенальти). Предупреждены: Массинг, Пирс, Милла, Н'Коно.

252

1/2 финала 49. Италия — Аргентина. 1:1 (1:0, 1:1). По пенальти — 3:4. Неаполь. Стадион «Сан-Паоло». 3 июля. 59 978 зрителей. Судьи: М. Вотро (Франция), П. Миккельсен (Дания), М. Листкевич (Польша). И т а л и я : Дзенга, Барези, Бергоми, Ферри, Мальдини, де Агости­ ни, де Наполи, Джаннини (Баджо, 74), Виалли (Серена, 70), Дона­ дони, Скиллачи. Аргентина: Гойкоэчеа, Серрисела, Руджери, Симон, Басуалдо (Батиста, 99), Бурручага, Марадона, Джусти, Олартикоэчеа, Каниджиа, Кальдерон (Трольо, 46). Голы: Скиллачи (17), Каниджиа (67). Пенальти реализовали Барези, Серрисела, Баджо, Бурручага, де Агостини, Олартикоэчеа, Марадона, не реализовали Донадони, Серена. Предупреждены: Серрисела, Олартикоэчеа, Джаннини, Каниджиа, Батиста. Предупрежден, а на 110-й минуте удален Джусти. 50. ФРГ — Англия. 1:1 (0:0, 1:1). По пенальти — 4:3. Турин. Стадион «Нуово Комунале». 4 июля. 62 628 зрителей. Судьи: Ж. Райт (Бразилия), Ж. Кинью (Франция), А. Хойос (Колумбия). Ф Р Г : Иллгнер, Бертольд, Бреме, Колер, Аугенталер, Бухвальд, Хёсслер (Ройтер, 67), Тон, Фёллер (Ридле, 39), Маттеус, Клинсманн. А н г л и я : Шилтон, Паркер, Пирс, Райт, Уолкер, Бутчер (Сти­ вен, 71), Уоддл, Платт, Гаскойн, Линекер, Бёрдсли. Голы: Бреме (59), Линекер (80). Пенальти реализовали Линекер, Бреме, Бёрдсли, Маттеус, Платт, Ридле, Тон, не реализовали Пирс, Уоддл. Предупреждены: Паркер, Бреме, Гаскойн. Матч за 3-е место 51. Италия — Англия. 2:1 (0:0). Бари. Стадион «Нуово Комуна­ ле». 7 июля. 51 426 зрителей. Судьи: Ж. Кинью (Франция), К. Ротлисбергер (Швейцария), М. Ансал (Алжир). И т а л и я : Дзенга, Барези, Бергоми, де Агостини (Берти, 68), Феррара, Мальдини, Верховод, Анчелотти, Джаннини (Ферри, 89), Бад­ жо, Скиллачи. Англия: Шилтон, Стивенс, Уолкер, Паркер, Райт (Уоддл, 71), Дориго, Макмахон (Уэбб, 71), Платт, Стивен, Бёрдсли, Лине­ кер. Голы: Баджо (70), Платт (80), Скиллачи (85 — с пенальти).

Финал 52. Аргентина — ФРГ. 0:1 (0:0). Рим. Стадион «Олимпико». 8 июля. 73 603 зрителя. Судьи: Э. Кодесал Мендес (Мексика), М. Листкевич (Польша), А. Хойос (Колумбия). А р г е н т и н а : Гойкоэчеа, Лоренсо, Сенсини, Серрисела, Руджери (Монсон, 46), Симон, Басуалдо, Бурручага (Кальдерон, 53), Марадона, Трольо, Десотти.

253

Ф Р Г : Иллгнер, Бреме, Колер, Аугенталер, Бухвальд, Бертольд (Ройтер, 74), Маттеус, Хёсслер, Литтбарски, Фёллер, Клинсманн. Гол: Бреме (85 — с пенальти). Предупреждены: Трольо, Фёллер, Марадона. На 64-й минуте удален Монсон. Предупрежден, а на 87-й минуте удален Десотти.

Кто играл, кто забивал ФРГ (17 футболистов, 15 голов): по 7 матчей играли — Ауген­ талер, Бертольд, Бухральд, Иллгнер, Клинсманн (3 гола), Маттеус (4), по 6 — Бреме (3), Литтбарски (1), Ройтер, Фёллер (3), 5 — Хёс­ слер, по 4 — Байн (1), Колер, Ридле, по 2 — Мёллер, Тон, 1 — Пфлюглер. Аргентина (20, 5): по 7 — Басуалдо, Бурручага (1), Марадона, Симон, по 6 — Гойкоэчеа, Каниджиа (2), Трольо (1), по 5 — Каль­ дерой, Олартикоэчеа, Руджери, Серрисела, по 4 — Батиста, Джусти, Монсон (1), по 3 — Десотти, Лоренсо, по 2 — Пумпидо, Сенсини, по 1 — Балбо, Фабри. Италия (18, 10): по 7 — Барези, Бергоми, Джаннини (1), Дзенга, Мальдини, Скиллачи (6), Ферри, по 6 — де Агостини, де Наполи, по 5 — Баджо (2), Донадони, 4 — Берти, по 3 — Анчелотти, Верховод, Виалли, Серена (1), 2 — Карневале, 1 — Феррара. Англия (19, 8): по 7 — Линекер (4), Уоддл, Уолкер, Шилтон, по 6— Гаскойн, Паркер, Пирс, Платт (3), Райт (1), по 5 — Барно, Бердоли, Бутчер, по 4 — Булл, Макмахон, 3 — Стивен, по 2 — Робсон, Стивене, по 1 — Дориго, Уэбб. Чехословакия (17, 10): по 5 — Билек (2), Гашек (1), Кнофличек, Кадаец, Моравчик, Скухравы (5), Стейскал, Хованец, по 4 — Коциан, Кубик (1), по 3 — Вайсе, Немечек, Страка, по 2 — Биелик, Грига, по 1 — Киниер, Луховы (1). Югославия (17, 8): по 5 — Брнович, Вуйович, Ивкович, Йозич (2), Спасич, Стойкович (2), Сушич (1), Хаджибегич, по 4 — Вулич, Шабанаджович, по 3 — Катанец, Панчев (2), Просинечки (1), Савичевич, по 2 — Станойкович, по 1 — Балич, Ярни. Ирландия (16, 2): по 5 — Боннер, Каскарино, Макграф, Маккарти, Моран, Моррис, Олдридж, Стаунтон, Таунсенд, Хоугтон, Шиди (1), 4 — Куинн (1), 2 — Макоуглин, по 1—Велан, О'Лири, Шеридан. Камерун (18, 7): по 5 — О. Бийик (1), Милла (4), Маканаки, Мфеде, Н'Коно, Татав, Эбвелле, по 4 — Кунде (1), Мбоу, Н'Дип, по 3 — К. Бийик, Мабоанг, Онана, Пагаль, по 2 — Либих, Массинг, по 1 — Джонкеп, Экеке (1). Колумбия (14, 3): по 4 — Альварес, Габ. Гомес, Гил. Гомес, Вальдеррама (1), Игита, Переа, Ринкон (1), Эррера, Эскобар, Эстра­ да, по 3 — Игуаран, Редин (1), 2 — Фахардо, 1 — Эрнандес. Коста-Рика (16, 4): по 4 — Гонсалес (1), Кайассо (1), Рамирес, Марчена, Монтеро, Флорес (1), Хара, Чаварриа, Чавес, по 3 — Гимараэс, Гомес, Конехо, Медфорд (1), по 1 — Баррантес, Майерс, Обандо. Бразилия (16, 4): по 4 — Алемао, Бранко, Валдо, Галвао, Р. Гомеш, Дунга, Жоржиньо, Карека (2), Мюллер (2), Таффарел, 3 — С и лас, по 2 — Мозер, Р. Роча, по 1 — Бебето, Ренато, Ромарио. Голландия (18, 3): по 4 — ван Аерле, ван Бастен, ван Брекелен, ван Тиггелен, Ваутерс, Витчге, Гуллит (1), Кифт (1), Р. Куман (1), Райкаард, 3 — Гилхаус, 2 — ван'т Схип, по 1 — Ваненбург, ван Лун, Винтере, Э. Куман, Рутьес, Фразер.

254

Румыния (16, 4): по 4 — Андоне, Балинт (2), Кляйн, Лунг, Попеску, Редник, Ротариу, Сабзу, по 3 — Лупеску, Лэкэтуш (2), Радучою, Тимофти, Хаджи, по 2 — Думитреску, Лупу, 1 — Матеуц. Уругвай (18, 2 ) : по 4 — Агилера, Алвес, Гутьеррес, де Леон, Домингес, Пердомо, Coca, Франческоли, по 3 — Алсамедни, Остоласа, Пас, Эррера, по 2 — Р. Перейра, Фонсека (1), по 1—Бенгоэчеа (1), Корреа, Мартинес, Салданья. Испания (17, 6): по 4 — Андринуа, Бутрагеньо, Вильяройя, Горрис (1), М. Васкес, Мичел (4), Роберто, Санчис, Субисаррета, Чендо, 3 — Салинас (1), по 2 — Пас, Хименес, по 1 — Бакеро, Маноло, Ниерра, Пардеса. Бельгия (18, б): по 4 — ван дер Эльст, де Вольф (1), Дегриз (1), Демоль, Кулеманс (1), Прюдом, Шифо (1), по 3 — Вервоорт (1), Версавель, Геретс, Клийстерс (1), Эммере, по 2 — ван дер Линден, Грюн, по 1 — Альбер, Классен, Пловье, Стаеленс. СССР (18, 4): по 3 — Алейников, Горлукович, Добровольский (1), Заваров (1), Кузнецов, Литовченко, Протасов (1), Хидиятуллин, по 2 — Бессонов, Зыгмантович (1), Уваров, Шалимов, Яремчук, по 1 — Бородюк, Дасаев, Демьяненко, Лютый, Рац. Австрия (17, 2): по 3 — Айгнер, Линденбергер, Огрис (1), Пецль, Польстер, Херцог, Цзак, Штрайтер, по 2 — Артнер, Пфеффер, Родакс (1), Русс, Хёртнагль, Шоттель, по 1—Глацмайер, Линцмайер, Райзингер. США (16, 2): по 3 — Армстронг, Балбоа, Вермес, Калигиури (1), Меола, Мюррей (1), Рамос, Уиндишман, Харкс, по 2 — Бэнкс, Виналда, Дойл, Салливан, Столмайер, по 1 — Блисс, Тритшу. Швеция (17, 3): по 3 — Брулин (1), Ингессон, П. Ларссон, Й. Нильссон, Р. Нильссон, Петерссон, Равелли, Стрёмберг (1), Шварц, по 2 — Лимпар, Терн, Хисен, Экстрем (1), по 1 — Грен, Люнг, Магнуссон, Эндквист. Шотландия (18, 2): по 3 — Айткен, Джонстон (1), Лейтон, Маккойст, Маккол (1), Маклиш, Макстэй, Макферсон, Мэлпас, по 2 — Маккими, Маклеод, Флек, по 1 — Бетт, Гиллеспи, Гоу, Дьюри, Ливайн, Макинэлли. ОАЭ (17, 2): по 3 — Аббас, Абдулрахман Абдулла, Ибрагим Абдулрахман, Исса Абдулрахман, Нассер Мубарак, Талиани, Фарах, Юмаа (1), по 2 — Фадах Мубарак, Халид Мубарак, Халил Мубарак, Султан, Эль-Хаддах, по 1 — Билал, Мубарак Мубарак, Хуссейн. Южная Корея (19, 1): по 3 — Ким Джу Сунг, Парк Кьюг Хун, Чой Ин Йонг, Чой Канг Хи, Хонг Мунг Бо, Чой Сун Хо, по 2 — Бьюн Бьюнг Джу, Йун Док Йео, Ку Санг Бум, Но Су Джин, Хван Бо Кван (1), Хванг Сун Хонг, Чунг Йонг Су, Чунг Хае Вон, по 1 — Л и Йонг Джин, Ли Тае Хо, Ли Хунг Си, Чо Мин Кук, Чунг Йонг Хван. Египет (17, 1): по 3 — Гамаль, Рамзи Хани, Хани (1), Хассан Ибрагим, Хассан Хуссам, Шубейр, Эль Касс, Якан, Яссин, по 2 — Рам­ зи, Толба, Юссеф, по 1 — Галил, Кассем, Ораби, Сайед, Солиман.

СОДЕРЖАНИЕ Юрий Выборнов. Звездные слезы Александр Горбунов, Сергей Шмитько. Штрихи к портрету . . . Сергей Микулик. Куда ни кинь, всюду клин Алексей Спирин. Тельняшка Фемиды А мы все ждем манны небесной Аркадий Арканов. Воспоминания о будущем Кир Рэднедж. Советам некого винить, кроме себя Саймон Купер. Суперзвезды? Да, если не считать чемпионат мира Брайан Хоумвуд. Слишком много разговоров, слишком мало голов Ник Бидуелл. Телевидению пора бы встать на сторону арбитров Игорь Маринов. Чемпионат-94 Статистика знает все

3 104 158 188 201 210 215 218 220 224 226 242

Научно-популярное издание ИТАЛИЯ-90 Чемпионат мира по футболу Составитель Сергей

Арнольдович Микулик

Заведующий редакцией Р. В. Орлов. Редактор Ю. Л. Китаев. Художник П. А. Брылёв. Художественный редактор П. А. Северцов. Технический редактор О. А. Ку­ ликова. Корректор Т. П. Романова Отклонения по качеству печати цветных фотографий обусловлены состоянием оригиналов, представленных для съемки. ИБ 2889. Сдано в набор 29.05.91. PVP. Подписано к печати 09.12.91. Формат 84Х 108/ 32 . Бумага тип. № 2. Гарнитура Таймс. Высокая печать. Усл. п. л. 13,44 + вкл. 1,68. Уч.-изд. л. 15,54 +вкл. 1,71. Усл. кр.-отт. 20,58. Тираж 50 000 экз. Издат. № 8559. Зак. 302. Ордена

«Знак Почета» издательство «Физкультура и спорт» Государственного комитета СССР по печати. 101421, Москва, Каляевская ул., 27. Ярославский полиграфкомбинат

150049, Ярославль, ул. Свободы, 97.