зЫйга
с1а5згса
Отечественные исследования по античной и средневековой истории
Э. Д. Фролов
ГРЕЦИЯ
в эпоху
ПОЗДНЕ...
137 downloads
283 Views
28MB Size
Report
This content was uploaded by our users and we assume good faith they have the permission to share this book. If you own the copyright to this book and it is wrongfully on our website, we offer a simple DMCA procedure to remove your content from our site. Start by pressing the button below!
Report copyright / DMCA form
зЫйга
с1а5згса
Отечественные исследования по античной и средневековой истории
Э. Д. Фролов
ГРЕЦИЯ
в эпоху
ПОЗДНЕЙ КЛАССИКИ Общество Личность Власть
Санкт-Петербург 2001
У Д К 94(38) Б Б К 63.3(0)321 Ф91
Ф91
Фролов Э . Д Греция в эпоху поздней классики (Общество. Личность. Власть). — С П б . : Издательский Центр «Гуманитарная Акаде мия», 2001. — 602 с. (Серия «ЗшсНа с1аз8ка»). 15ВЫ 5-93762-013-5 Книга профессора С П б Г У Э . Д . Фролова посвящена драматичес кому моменту в истории Античной Греции — эпохе поздней классики (конец V — I V в. до н. э.), когда после короткой полосы расцвета древняя цивилизация городов-государств столкнулась с первыми трудностями, по рожденными естественным ходом развития. Экономическая и политическая жизнь перехлестывали через тесные рамки городских общин, а энергия и воля осознавшей свою силу личности взрывали устои традиционного полисного порядка. Признаком времени стал конфликт сильной личности с гражданским обществом, следствием чего было повсеместное возник новение режимов личной власти. Опираясь на самый широкий круг ис точников, автор показывает, что несмотря на успехи, которых эти режимы подчас добивались, они были по своей внутренней сути глубоко ущерб ны и не имели исторической перспективы, поскольку даже такие блестя щие правители, как Дионисий Сиракузский или Филипп Македонский, оказались неспособны преодолеть собственные державные амбиции ради позитивного взаимодействия с миром греческих полисов. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем интере сующимся античной историей. УДК 94(38) ББК 63.3(0)321
5-93762-013-5
IIIIIIIII II IIIIIII IIIII •ПНИН III II 1111111 III
® Издательский центр «Гуманитарная Академия», 2001
ПРЕДИСЛОВИЕ
П о своему фактическому содержанию эта книга — этюд из античной истории, но по глубинной своей идее — исследование вечно повторяющейся в истории человечества коллизии м е ж д у установив шейся общественной системой и волей индивидуума. Э т а коллизия становится особенно резкой и опасной в те периоды, когда о б щ е ство ослаблено внутренним кризисом, а честолюбивые устремления осознавшей свою силу личности возрастают до крайнего предела. З а ч а с т у ю это случается в соединении со столь ж е обычным в ж и з н и общества противостоянием поколений — консервативно настроен ного старшего, дорожащего созданным его усилиями порядком, и молодого, и щ у щ е г о новых в о з м о ж н о с т е й для реализации своих устремлений. Э т и амбиции, в соединении со свойственным моло дости нетерпением, при случае становятся причиной радикального выступления, которое мы именуем революцией, если речь и д е т о движении целой социальной группы, и путчем, если дело сводится к выступлению стремящегося к власти супермена. Впрочем, неред ко оба эти элемента выступают в комбинации, и движение, начав шееся как социальная революция, завершается установлением р е жима личной власти. В этом плане великолепным полем для наблюдений оказывает ся античная Греция как в эпоху архаической революции, привед шей к созданию нового типа гражданского общества ( V I I I — V I вв. до н. э . ) , так и — в еще большей степени — в период поздней классики, когда, после недолговечного расцвета, древнегреческое общество и государство вступили в полосу глубокого кризиса ( I V в. до н. э . ) . В последнем случае столкновение сильной личности с т р а д и ц и о н н ы м п о р я д к о м отличалось особенно р а з р у ш и т е л ь н ы м характером не только потому, что новое, продиктованное эгоистиче скими мотивами бунтарское выступление личности содействовало 5
разложению и упадку высокой формы социальной организации, но и потому, что этот бунт был на редкость осознанным и по-своему принципиальным. П р о я в л е н и я м и такого осознанного эгоистического честолюбия полна историческая традиция позднеклассического времени. Вот характерная реакция юного честолюбца А л к и в и а д а на политичес кие затруднения его старшего сородича, лидера а ф и н с к о й демо кратии П е р и к л а . К а к рассказывает Плутарх, «он хотел повидаться с Периклом и пришел к дверям его дома. Е м у ответили, что хозяину недосуг, что он размышляет над отчетом, который д о л ж е н будет дать афинянам, на что А л к и в и а д , уходя, з а м е т и л : " А не лучше ли было б ы ему подумать о том, как вообще не д а в а т ь отчетов?"» ( А 1 с , 7, 3). О бесконечной ж а ж д е власти, присущей тем, кто стре мился к т и р а н и и , свидетельствует х а р а к т е р н о е п р и з н а н и е ф е р ского п р а в и т е л я Я с о н а , заявлявшего, ч т о он и с п ы т ы в а е т чувство сродни голоду, если не м о ж е т править к а к тиран (Апз1о1. Р о 1 . , III, 2, 6 ) . А с каким у п о р с т в о м новые в л а с т и т е л и д е р ж а л и с ь однажды достигнутого положения, можно судить по высказыванию, оброненному в критической ситуации то ли одним и з друзей Д и о нисия Сиракузского, то л и им самим, что тирану не б е ж а т ь н у ж н о от тирании и не коня з а п а с а т ь д л я бегства, а, напротив, д е р ж а т ь ся у власти д о последнего, покуда его не п о т а щ а т з а ноги (Оюс!., X I V , 8, 5; Р1и1. Э ю п , 35, 6; ср.: Ц у . , X X I V , 2 2 ) . И в той ж е ситуации будто бы кто-то и з друзей Д и о н и с и я з а я в и л , что луч ший саван д л я тирана — сама тирания ( Ь о с г . , V I , 44—45; Оюс!., X I V , 8, 5 и д р . ) . Вообще естественным следствием индивидуалистических пре тензий было домогательство единоличной, тиранической власти, которая рисовалась взору честолюбца, уверовавшего в свою силу и право, вершиной успеха и счастья. У Э в р и п и д а в « Ф и н и к и я н к а х » , написанных на популярный с ю ж е т о борьбе сыновей Э д и п а з а от цовское наследие, не ж е л а ю щ и й ни под каким видом отказываться от власти Э т е о к л восклицает, обращаясь к своей матери И о к а с т е : А я, ничто не утаив, скажу тебе: К восходу ярких звезд и солнца я пойду И в глубь земли, когда бы мог достичь той цели: Обладать богинею всесильной — Тиранией ( 5 0 3 - 5 0 6 , пер. Э. Д . Фролова). 6
В ы с к а з ы в а н и е Этеокла у Эврипида не только отражает ха рактерное для того времени устремление честолюбцев к единолич ной власти, но и перекликается с доктриной тогдашних властителей дум — софистов, доставивших, так сказать, теоретическое обосно вание такому устремлению ссылкою на порядок в природе, кото рый будто бы всегда справедливее условного и преходящего порядка, устанавливаемого человеческим законом. « О б ы ч а й , — возглашал один из таких софистов, — объявляет несправедливым и постыд ным стремление подняться над толпою, и это зовется у людей не справедливостью. Н о сама природа, я думаю, провозглашает, что это справедливо, когда лучший выше худшего и сильный в ы ш е сла бого». И далее: «Это я и считаю справедливым по природе — когда лучший и наиболее разумный властвует и возвышается над худши ми» (Р1а1. Сог§., 483 с - а , 4 9 0 а ) . Р а з о б р а т ь с я в характере общественной ситуации, создававшей условия для выступления искателей единоличной власти, постичь природу этих о д е р ж и м ы х ж а ж д о й власти античных суперменов, исследовать методы и пути их возвышения, ф о р м ы созданных ими режимов, наконец, сопоставить значение новоявленных греческих тираний и легитимной македонской монархии и оценить их р о л ь в подготовке перехода от классического, полисного типа государствен ности к эллинистическому — таковы задачи настоящей работы. Соответственно этим задачам строится изложение: часть I посвя щена состоянию гражданского общества греков в период поздней классики, части II и III — явлению новой тирании в двух важней ших регионах греческого мира, в Балканской Греции и в Сицилии, часть I V — выступлению македонской монархии. Предлагаемая вниманию читателей книга — итог долгой рабо ты. О т д е л ь н ы е разделы публиковались в разные годы , теперь они сведены воедино. Надеемся, что нам удалось сгладить неизбежные в таком случае швы и обеспечить единство восприятия одной из самых драматических страниц истории античности. Вместе с тем 1
1
Первая часть воспроизводит соответствующий раздел из книги «Факел Прометея (очерки античной общественной мысли)» (изд. 2-е, Л., 1991), части II и III соответствуют ранее изданным монографиям «Гре ческие тираны» (Л., 1972) и «Сицилийская держава Дионисия» (Л., 1979), для части I V использована статья, вошедшая в коллективную монографию «Античная Греция» (т. II, М., 1983). 7
мы старались обновить все изложение, ориентируясь на новые р а з работки проблем древнегреческой истории. О с о б о м ы хотели бы обратить внимание на заключительную, I V часть, в которую вклю чены совершенно новые р а з д е л ы о Деметрии Ф а л е р с к о м и А л е к сандрийском Мусейоне, написанные специально для настоящего издания. В о з м о ж н о , представленный з д е с ь материал, демонстри рующий достаточно плодотворное вмешательство авторитарной вла сти в дела культуры, будет содействовать преодолению пессимис тического впечатления, навеянного знакомством с режимами личной власти в античном мире. Октябрь
2001
г.
Част
ь
I
ГРЕЧЕСКОЕ О Б Щ Е С Т В О В В О Д О В О Р О Т Е СМУТ (конец V — IV в. до н. э.)
Глава
1. Роковое
испытание
успехом
Х а р а к т е р н о й формой организации древнегреческого общества б ы л полис — город-государство. С а м о е слово «полис» означает по-гречески «город». Семантически оно вполне соответствует это му русскому понятию, обладая схожим кругом более конкретных, исторически развившихся значений. Действительно, в соответствии с уровнем развития древнегреческого общества слово «полис» могло означать и просто огражденное, укрепленное место, оплот племе ни во время войны, постепенно становившийся его постоянным ад министративным центром, — «городище»; и более развитое торговоремесленное поселение, выросшее под з а щ и т о ю этого древнего городища, которое теперь стало называться верхним городом — акрополем, т. е. город в его новейшем значении поселения, от личного от сельской округи; и государство, поскольку в классичес кой древности оно обычно совпадало с городом; и, наконец, — и с точки зрения существа античной цивилизации самое главное, — к о л л е к т и в г р а ж д а н , п р е д с т а в л я ю щ и й это г о с у д а р с т в о и с о в п а д а ю щ и й с ним . 1
В этом своем качестве «полис» означал политически органи з о в а н н у ю г р а ж д а н с к у ю общину, противостоящую не т о л ь к о дру гим, п о д о б н ы м ж е общинам, но, в рамках своего г о р о д а - г о с у д а р -
1
Таково, по сути дела, определение полиса у самого выдающегося из греческих теоретиков классической эпохи — Аристотеля. Полис, согласно Аристотелю, есть некое объединение ( к о л о т а ) , по типу своему наивыс шее, или важнейшее (по сравнению с семьей и селением), а по природе политическое, или гражданское, состоящее из известного числа свободных, участвующих в законосовещательной и судебной власти людей — граждан (коьушу[а тго\1тйу) (см.: Ап51. Ро1., I, 1, и III, 1; ср. также: Доватур А. И. «Политика» и «Политии» Аристотеля. М.; Л., 1965, с. 7 сл.). 9
ства, также и остальным, неполноправным или вовсе бесправным группам населения — переселенцам из других городов и ввезен ным и з - з а границы рабам. О б ъ е д и н я я в о б щ и н у п р и в и л е г и р о ванное свободное население данной области, полис б ы л , т а к и м об разом, формой организации античного рабовладельческого общества, но формой, так сказать, патриархальной. Ведь эта ф о р м а с л о ж и лась в условиях существования отдельных, н е з а в и с и м ы х этничес ких групп, тяготевших к а ж д а я к своему городскому центру, групп, где основное население отчетливо помнило о своем этническом и культурном единстве и сознавало свое отличие от эллинов, ж и вущих в соседних общинах, и, тем более, от ч у ж а к о в - в а р в а р о в . В глазах греков, гордившихся своею п р и н а д л е ж н о с т ь ю к г р а ж данским общинам, где еще в архаическое время в р е з у л ь т а т е дли тельной внутренней борьбы были в ы р а б о т а н ы гарантии свобод ного существования для коренного населения, — в глазах этих свободных г р а ж д а н ч у ж е з е м ц ы - н е э л л и н ы выглядели л ю д ь м и вто рого сорта, к а з а л о с ь , с а м о ю п р и р о д о ю п р е д н а з н а ч е н н ы м и для обращения в рабство. Подчеркнем, что взгляд этот не б ы л следствием какого-либо изначально заложенного в греках сознания своей высокой истори ческой миссии. Его развитию в древнегреческом обществе способ ствовали вполне реальные, исторически обусловленные ф а к т о р ы — утверждение в греческих городах принципов гражданской свободы в такой же степени, как и развитие крупнособственнического, н у ж давшегося в рабской силе хозяйства. Классическая цивилизация гражданских городских о б щ и н — полисов складывалась в Древней Греции на протяжении длитель ного времени, в течение так называемого гомеровского, а затем архаического периодов, что в совокупности составляет свыше по лутысячи лет — с середины X I I по V I в. до н. э . З д е с ь не место прослеживать истоки этой цивилизации, представлять во всех под робностях формирование греческого полиса. Э т о — предмет спе циальный, к которому не р а з у ж е о б р а щ а л а с ь м ы с л ь и с с л е д о в а телей античности и который, несмотря на это, до сих пор остается далеко не исчерпанным . Н а м важно сейчас выделить те главные 2
2
Этим мы не хотим сказать, что названная проблема не становилась предметом обсуждения. Существует обширная литература по отдельным вопросам, в частности, об истоках полисной цивилизации, о гомеровском протополисе, об архаической революции VII—VI вв. до н. э., в ходе кото10
основания, на которых покоилась полисная организация д р е в н е греческого общества, и размывание и разрушение которых н а исхо де V столетия до н. э . привели к острому социально-политическому и идеологическому кризису, вызвавшему к ж и з н и как новые поли тические формы, и среди них авторитарные тиранические режимы, так и новые идейные движения — нравственную проповедь С о -
рой свершилось становление полиса, о сопутствующем процессе колониза ции и явлении тирании и пр. В отечественной историографии можно ука зать, в частности, на следующие работы (называем только важнейшие): Тюменвв А. И. Революция V I I — V I вв. Афины в V I в. / / История Древней Греции, ч. I (История древнего мира / П о д ред. С И . Ковалева, т. II), М., 1937, с. 171—205; Колобова К. М. 1) И з истории раннегреческого общества (о. Родос I X — V I I вв. до н. э . ) . Л . , 1951; 2) К вопросу о минойско-микенском Родосе и проблема «переходного» периода в Эгеиде (1100—900 гг. до н. э.) / / Учен. зап. Ленингр. ун-та, № 192, серия ист. наук, вып 21, 1956, с. 21—52; Папазоглу Ф. К вопросу о преем ственности общественного строя в микенской и гомеровской Греции / / В Д И , 1961, № 1, с. 23—41; Андреев Ю. В. Раннегреческий полис (го меровский период). Л , 1976; Яйленко В. П. 1) Греческая колонизация VII—III вв. до н. э. (по данным эпиграфических источников). М . , 1982; 2) Архаическая Греция / / Античная Греция, т. I, М . , 1983, с. 128—193; 3) Архаическая Греция и Ближний Восток. М., 1990. Среди работ за рубежных ученых выделим: Неи$$ А. ^^е агсЬа1зсЬе 21ек СгпесЬеп1апс1$ а1з дезсЫсМкЬе ЕросЬе (1946) / / 2 и г дпесЫзсЬеп 51аа1зкипс1е / Нг$§. УОП Е. СзсЬпкгег (\^е§е с!ег РогзсЬиш*, Вс1. 96). ОагтзШск, 1969, 5. 3 6 96; Маггаппо 5. Рга ОпепХе е Осск1еп1е. КкегсЬе си' $1опа Сгеса агса1са. Нгепге, 1947; Рт1еу М. / . 1) ТЬе №огЫ о* Оа ззеиз. Ы е ^ Уогк, 1954; 2) Еаг1у Сгеесе. ТЬе Вгопге апс1 АгсЬак А§ез. Ь . , 1970; 51агг СИ. С . 1) ТЬе Оп 8 1П8 ог Сгеек С т И г а и о п , 1100-650 В. С . № ^ Уогк, 1961; 2) ТЬе Е с о п о т к апо! Зос1а1 СГО\УГ.Ь ог ЕаНу Сгеесе, 800—500 В . С . Ые\у Уогк, 1977; 5по(1§гав8 АЛ) ТЬе Оагк А§е ог Сгеесе. Ап АгсЬаео1о§ка1 Зигуеу ог пЬе П' г.о Же 8' СеШипез В. С. Ес1тЬиг§Ь, 1971; 2) АгсЬак Сгеесе. ТЬе А§е о$ Ехрептеп!. I-,., 1980; ЗагкаЛу ]. ОигЛтез ог г.Ье Б е у е ю р т е т ог Сгеек Зоаегу т г.Ье Регюс! Ье1\*/ееп 1Ье 12' апа 8 СепИигу В. С. / / Асга Апи иа, г. X X I I I , 1975, [азе. 1-2, р. 107-127; /е//егу ^ . Н. АгсЬак Сгеесе. ТЬе Ску-51а1ез са. 700—500 В. С . \^., 1976. Однако фундамен тального обобщающего исследования по проблеме формирования гречес кого полиса пока еще нет ни в зарубежной, ни в отечественной литерату ре. Нашу собственную работу «Рождение греческого полиса» ( Л . , 1988) мы рассматриваем всего лишь как опыт принципиального исторического обзора, не более того. У
ь
ь
ь
Я
11
1
1Ь
крата и последующую деятельность писателей-теоретиков по в ы работке позитивной альтернативы охваченному разложением полис ному строю . Основанием полиса было прежде всего, в сфере собственно экономической, элементарное единство города и непосредственно примыкающей к нему сельской округи, единство, которое в усло виях слаборазвитого межплеменного и межобластного обмена обес печивало и стимулировало самодовлеющее, автаркичное существо вание данного полиса. Д а л е е , в сфере социальной в а ж н о было своеобразное сотрудничество главных, составлявших гражданский коллектив групп свободного населения — сравнительно немного численной знатной прослойки крупных собственников, рабовладель цев, и основной массы простого народа, демоса, «вынужденных, — по выражению К. М а р к с а и Ф . Энгельса, — перед лицом рабов сохранять эту естественно возникшую форму а с с о ц и а ц и и » . И м е н но этим объясняется стойкое сохранение в греческом городе-госу дарстве общинных форм организации и контроля в условиях инди видуального хозяйства и частной собственности. О т с ю д а — такие характерные проявления корпоративного духа, как целый р я д огра ничительных мер для предпринимательской деятельности людей состоятельных и весьма разработанная система вспомоществования для бедных. 3
4
Ч т о ж е касается главного, на чем основывалось единство по лиса, — внутреннего социального сотрудничества, — то оно нахо дило выражение для людей среднего и малого достатка в своеоб3
Нижеследующий обзор основных черт полисной организации опи рается в первую очередь на достаточно богатую уже отечественную исто риографию вопроса. См., в частности: Тюменев А. И. Рабовладельческий город-государство / / История Древней Греции, ч. II (История древне го мира, т. III / П о д ред. С . И . Ковалева), М . , 1937, с. 3 7 - 6 7 ; Утченко С. Л. 1) Идейно-политическая борьба в Риме накануне падения республики. М., 1952, с. 7 сл.; 2) Кризис и падение Римской республики. М., 1965, с. 3 сл.; Колобова К. М. Возникновение и развитие рабовла дельческих полисов в Греции (Лекции по истории Древней Греции, I V ) . Л., 1956, с. 43—49; Блаватский В. Д. Античный город / / Античный го род. М., 1963, с. 7—30; Кошеленко Г. А. 1) Греческий полис на эллини стическом Востоке. М., 1979, с. 3—22; 2) Древнегреческий полис / / Античная Греция, т. I, с. 9—36. Маркс К., Энгельс Ф . Немецкая идеология (1845—1846) / / Соч., изд. 2-е, т. 3, М., 1955, с. 21. 4
12
разном налоге кровью — обязанности служить в войске и, таким образом, з а щ и щ а т ь общее дело полиса, а для богатых еще и в ис полнении целого ряда материальных повинностей, литургий, которые служили способом определенного перераспределения прибылей, п о лучаемых крупными собственниками от своих рабов, в пользу всего гражданского коллектива. Названные экономические и социальные особенности диктовали и соответствующие политические последствия: к а ж д а я гражданская городская община конституировалась как независимая, автономная единица, как суверенное государство с характерным республикан ским устройством, очевидно, лучше всего отвечавшим общинному, коллективистическому принципу полисной организации. С о о т в е т ственно и в самой высокой сфере, в области идеологии, все это д о полнялось целой системой характерных понятий и идей, в к о т о р ы х находили выражение и получали обоснование устои полисной ж и з ни. Э т о , во-первых, понятие гражданства, противостоящего, в к а честве корпорации свободных людей по преимуществу, всем осталь н ы м группам населения, не и м е ю щ и м счастья п р и н а д л е ж а т ь к коренной этнической общности. Э т о , далее, другие и как б ы и л л ю стрирующие указанное главное качество понятия гражданского е д и н ства, согласия, и гражданского равенства, исономии (равенства п е ред законом) и исегории (равной свободы слова), что, впрочем, более было характерно для демократических полисов. И наконец, к а к следствие всего этого, понятие полисного патриотизма, сознание принадлежности своей не только к общей родине и общему е д и н ству эллинов, но и к данному, особенному этнополитическому е д и н ству, к данной общине, к данному городу, что только и делало человека в глазах древних греков вполне правоспособным, а к т и в ным членом общества. Т а к о в ы были главные основания полисной системы в том в и д е , как она сложилась у древних греков к исходу архаической эпохи ( р у б е ж V I — V вв. до н. э . ) . Нехитрое переплетение охарактеризо ванных выше свойств создавало особенное социологическое к а ч е ство, сравнительно простое, но именно в силу этой элементарной простоты и удивительно жизнестойкое, способное вновь и в н о в ь возрождаться к ж и з н и в совершенно, казалось бы, новых услови ях. Греческому полису, как и римской см1аз, в качестве г р а ж д а н ской городской общины была уготована долгая ж и з н ь П о с л е б л е стящего классического периода, когда вся античная цивилизация воплощалась в микрокосме автаркичных и автономных г о р о д о в 13
государств, полис стал фундаментом новых д е р ж а в н ы х о б р а з о в а ний вроде С и ц и л и й с к о г о государства Д и о н и с и я , з а т е м , после Александра Великого, явился одним из главных — если не самым главным — контрагентов монархии в эллинистических царствах и, наконец, в качестве муниципия остался в а ж н е й ш е й элементар ной ячейкой мировой Р и м с к о й империи. Н о все это — п о з д н е й шие стадии существования полиса, а нас сейчас интересует клас сический период ( V — I V вв. до н. э.) — время, исполненное, как это становится ясно при ближайшем рассмотрении, глубочайшей внутренней диалектики. В е д ь как это ни п а р а д о к с а л ь н о , но в тот самый момент, когда важнейшие черты полисной системы дости гают наиболее полной ф о р м ы с а м о в ы р а ж е н и я , о б н а р у ж и в а ю т с я и первые признаки опасного соскальзывания з а грань допустимого этой системой. В самом деле, пора высшего расцвета в Древней Греции полисной цивилизации — эпоха так называемого Пятидесятилетия, т. е. вре мя от решающих побед греков в борьбе с персами и до начала м е ж доусобной П е л о п о н н е с с к о й войны (479—431 гг. до н. э . ) , с о впадает с началом развития и таких тенденций, которые скоро должны были подточить самый фундамент этой цивилизации. С к а ж е м я с нее: Греко-персидские войны, в ходе которых полисный строй столь убедительно продемонстрировал свои преимущества перед восточ ной деспотией, резко стимулировали общественный прогресс, а в этом прогрессе и были з а л о ж е н ы исторические основания кризиса полиса . 5
5
Для знакомства с общей историей Греции в классическую эпоху до сих пор полезны старые переводные труды: Белох К. Ю. История Гре ции, т. I / П е р . с нем. М . О . Гершензона. М . , 1897 (гл. Х Н - Х 1 У ) ; Пёлъман Р . Очерк греческой истории и источниковедения / Пер. с 4-го нем. изд. С. А . Князькова. С П б . , 1910 (гл. V I I ) . Для оценки тенденций социально-экономического развития особенно важны произведения совет ской историографии: История Древней Греции, ч. I—II (История древнего мира, т. II—III). М., 1937 (ч. I, гл. VIII, написанная К. М . Колобовой, и ч. И, гл. X I , написанная А. И . Тюменевым); Древняя Греция / Под ред. В. В. Струве и Д. П. Каллистова. М, 1956 (статья «К вопросу об эконо мической жизни Греции классического периода», составленная Н . А . Машкиным на основе только что названной работы К. М . Колобовой); Кошеленко Г. А. Греческий полис и проблемы развития экономики / / Античная Греция, т. I, с. 217—246. И з новейшей зарубежной литературы особенно полезны: Веп§15оп Н, СпесЫзсЬе Се5сЫсп1е, 4. Аий., МйпсЬеп, 1969 14
П р е ж д е всего войны сильно ускорили внутреннее развитие греческих общин, как экономическое, так и политическое. О т к р ы в перед греческими городами новые возможности для сбыта своей продукции и для приобретения сырья и рабочей силы (рабов-вар в а р о в ) , войны оплодотворили греческое ремесло и торговлю, равно как и некоторые товарные отрасли земледелия (производство вина и масла), всюду стимулируя рост крупного рабовладельческого хо зяйства. К этому времени относится возникновение крупных состо яний в Элладе, как об этом м о ж н о судить на примере афинянина Каллия, разбогатевшего з а счет добычи, взятой у персов при М а рафоне (ср. свидетельства древних авторов: Ьуз., X I X , 48; Р1и1. А ш и а . , 5, 6 - 8 ) . О д н а к о содействуя росту богатства, развязывая конкуренцию и, как следствие, способствуя поляризации собственности, войны уско рили естественный процесс социальной дифференциации, что было чревато опасными последствиями для гражданского единства. Конечно, такое развитое полисное государство, как А ф и н ы , могло до поры до времени сглаживать острые углы, с одной стороны, энергично по буждая богачей к несению литургий, а с другой, в видах помощи беднякам, организуя вывод военно-земледельческих колоний (клерухий), развивая строительство, вводя дополнительные денежные раздачи. О д н а к о А ф и н ы были полисом-гегемоном, руководителем обширной политической системы — Афинского морского союза, и в их распоряжении были дополнительные источники доходов в виде военной добычи от варваров и союзных взносов. Другой лидер гре ческого мира, консервативная Спарта, в свою очередь, долго могла сопротивляться разлагающему воздействию экономического прогресса посредством жесткой системы регламентации, запрещая внутри спар танской общины хождение золотой и серебряной монеты, затрудняя передачу наследственных земельных наделов сторонним лицам и т. п. Н у а что оставалось делать остальным греческим полисам, с меньши ми политическими и экономическими возможностями, чем у А ф и н , и с менее развитой системой регламентации, чем в Спарте? Н а р я д у с социально-экономическими в ту ж е пору о б о з н а ч и лись и важные политические сдвиги. Активная внешняя политика, связанная с продолжающейся борьбой с варварами или с обозна(раздел III); ХЯ/Ш Еуатштато1 тш
ТТО\1ТООУ)
были
очень испуганы и принимали все меры к тому, чтобы он отплыл как можно скорее: они неизменно одобряли все его предложения и, между прочим, подали голоса за тех лиц, каких он сам в ы б р а л себе в товарищи по должности» (Р1и1. А 1 с , 34, 7—35, 1). Этот отрывок — замечательное свидетельство того, насколько тогдашняя ситуация в Афинах была чревата тиранией. Достоверность рассказа не вызывает сомнений: он основан, по всей видимости, на свидетельствах какого-то хорошо осведомленного историка — Эфора или Ф е о п о м п а — и находится в соответствии как с общим харак тером обстановки, т а к и со в с е г д а ш н и м о т н о ш е н и е м а ф и н я н к Алкивиаду. Действительно, в глазах афинян А л к и в и а д всегда — а тогда, конечно, более чем когда-либо — был наиболее вероятным
1 4
Здесь в греческом тексте какая-то порча (К. Циглер определяет лакуну), однако общий смысл совершенно ясен, и этим объясняются наши исправления в переводе С П . Маркиша (в той части фразы, которая следует за испорченным местом). 90
кандидатом в т и р а н ы . Ц е л ы й р я д античных авторов свидетель ствует об опасениях, которые внушал на этот счет своим сограж данам А л к и в и а д — как своим вызывающим поведением в лич ной ж и з н и , так и о с о б е н н ы м , необычайным характером своей политической д е я т е л ь н о с т и . О б этом писал у ж е современник Ф у к и д и д . В сицилийском логосе, разъясняя наперед ненормаль ный х а р а к т е р отношений, с л о ж и в ш и х с я м е ж д у полководцем и народом, он отмечал: « Б о л ь ш и н с т в о афинян испугалось крайней р а с п у щ е н н о с т и А л к и в и а д а в его личной ж и з н и и его широких планов во всем том, что он делал в каждом конкретном случае; опасаясь стремлений А л к и в и а д а к тирании, они стали во в р а ж дебные к нему отношения (шс тирспллбос етпбицоОуп тто\ё(11.01 к а О б а т б а а у ) » ( Т Ь и с , V I , 15, 4 ) . 13
Несомненно опирался на все еще живую устную традицию автор дошедшей под именем Андокида речи «Против Алкивиада» (ее счи тают произведением какого-то софиста I V в. до н. э . ) . О р а т о р , который, по мысли автора, должен был произносить эту речь, разби рает поведение Алкивиада в личной ж и з н и и подчеркивает его в ы сокомерие, нежелание находиться в равном положении с другими, стремление стать выше законов и властей (см. в особенности § 13, 16, 19). Изобличая Алкивиада, он предупреждает афинян против опасности тирании: «Благоразумным людям следует остерегаться граждан, которые возносятся слишком высоко; надо помнить, что именно такие граждане и устанавливают тирании» ( Р з . - А п с ю с , I V , 2 4 ) . А несколько ниже прямо у ж е обвиняет Алкивиада в действи1 6
15
Специальный обзор традиции по этому вопросу см. в статье: 5еа§ег К. АкпЫаскз апс! 1Ье СЬаг§е ог А 1 т т § а! Тугаппу / / Н1з1опа, Вс1. X V I , 1967, Н . 1, р. 6—18. Позицию автора отличает особенный упор на личное по ведение Алкивиада, которое рассматривается как главное, едва ли не ис ключительное основание для всех последующих обвинений. С этим, од нако, трудно согласиться: и приводимое нами в тексте свидетельство Фукидида, и материалы двух процессов, 415 и 407 гг., подтверждают, что опасения возбуждались не только личным поведением Алкивиада, но и его общественно-политической деятельностью. В этом отношении, не смотря ни возражения Р . Сиджера, более правильным остается взгляд П . Бранта (см.: Вгип1 Р. Л. ТЬисусНскз апс! А1с1Ыас1е5 / / Н Е С , Г. Ь Х У , 1952, № 3 0 4 - 3 0 5 , р. 62 сл.). См.: В1а$8 Р. аШзсЬе Вегео!затке]1, 2. Аий., А Ы . 1, Ье1р21§, 1887, 5. 332-339; ТЫкегт 771. АпсюЫез / / КЕ, Ва. I, Н Ь Ы . 2,1894, 5 . 2127. 1 6
Р
91
ях на манер тирана: «Демократию он не ставит ни во что, на сло вах прикидывается вожаком народа, а на деле поступает как на стоящий тиран» («ж!., § 2 7 ) . С той ж е точки зрения, т. е. имея в виду главным образом поведение Алкивиада в личной жизни и используя те ж е примеры, что и П с е в д о - А н д о к и д , оценивает характер А л к и в и а д а Плутарх, подчеркивая, какие сильные опасения внушал он своими экстрава гантными выходками части афинских г р а ж д а н : « В и д я все это, по чтенные граждане негодовали и с омерзением отплевывались, но в то же время страшились его презрения к законам и обычаям, уга дывая в этом нечто чудовищное и грозящее тиранией» (Р1и1. А 1 с , 16, 1—2). И несколько ниже, после ряда новых примеров: « Н о людям пожилым и это было не по душе: всё это, твердили они, отдает тиранией и беззаконием» ОЫсЬ, § 7). Замечательно, что распространенность таких подозрений при знает и защитник Алкивиада Исократ, но, разумеется, лишь для того, чтобы сразу же опровергнуть их. « М н о г и е и з граждан, — заявляет в речи " О б у п р я ж к е " А л к и в и а д М л а д ш и й , — относи лись к нему (Алкивиаду. — Э . Ф . ) с предубеждением, считая, что он замышляет стать тираном. П р и этом они исходили не из его поступков, а из простого предположения, что дело это — предмет желаний для всех, свершить ж е его более всего в состоянии мой отец» (Ьосг., X V I , 3 8 ) . Впервые эти общие опасения вылились в ясно осязаемый страх в связи с таинственным делом — неожиданным надругательством над гермами накануне Сицилийской экспедиции . В атмосфере тре вожных ожиданий и смутных предчувствий, естественных накану не столь ответственного предприятия, это странное происшествие было воспринято в народе как дурное предзнаменование и, более того, не без участия демагогов было истолковано как признак под готовлявшегося государственного переворота ( Т Ь и с , V I , 27, 3; ср.: 17
17
О происшествии с гермами и последующем процессе над «святотат цами» см.: Фролов Э. Д. Социально-политическая борьба в Афинах в конце V в. до н. э. (материалы и документы). Л., 1964; Сое(г Оег Н е г т о корк1епргоге55 / / ^ Р Ь , 5ирр1етеп1-В4. VIII, 1875-1876, 5. 535-581; МегШ В. О. ТЬе Эерапиге о* А1с1Ыас1е5 юг ЗкПу / / А ] А , УО1. X X X I V , 1930, № 2, р. 125-152; РгИсНеИ №. К., Атух й. ТЬе А т с 5Ыа1 / / Незрепа, УО1. X X I I , 1953, № 4, р. 2 2 5 - 2 9 9 ; УО1. X X V , 1956, № 3, р. 178-328; УО1. X X V I I , 1958, № 3, р. 163-254 и № 4, р. 255-310. 92
Б Ы . , X I I I , 2, 3; Р1и1. А 1 с , 18, 6; № р о з . А 1 с , 3, 3). О б н а р у ж и в шиеся вслед за тем новые преступления против религии, в частно сти профанация священных мистерий, и действительная или мни мая причастность к этому Алкивиада дали повод многочисленным политическим недругам Алкивиада немедленно связать версию о заговоре с его именем ( Т Ь и с , V I , 28, 2; ср.: нж!., 61, 1; Ьосг., X V I , 6; Б Ы . , X I I I , 5 , 1 ; Р к и . А 1 с , 20, 5; Ыероз. А 1 с , 3, 4 с л . ) . М о ж н о не сомневаться, что утвердившаяся таким образом во мне нии общества причастность А л к и в и а д а к преступлениям против религии в свою очередь давала толчок к истолкованию этих пре ступлений как части более обширного заговора, направленного именно на установление тирании (см.: Т Ь и с , V I , 53—61, где объяс нение особого страха афинян перед возможным возрождением ти рании ссылкою на их воспоминания о тирании Писистрата не ис ключает правомерности нашего предположения об Алкивиаде как о своего рода стимуляторе этих исторических воспоминаний). 18
Э т и подозрения насчет Алкивиада никогда совершенно не уми рали; понятно, что необычайная популярность и авторитет, кото рые он снова приобрел в 411—408 гг., и необычайные почести и назначения, которых он удостоился по возвращении в А ф и н ы , вновь разбудили старые страхи. Выше м ы уже привели свидетельство П л у т а р х а о том, как сильно были обеспокоены влиятельнейшие граждане города и с какой готовностью они шли на все уступки Алкивиаду, лишь бы только поскорее выпроводить его из А ф и н . В а ж н ы м дополнением к этому является то, что нам известно об обстоятельствах последовавшего вскоре з а т е м нового смещения Алкивиада. П о свидетельству Ксенофонта, причиной этого было раздражение афинян против Алкивиада после неудачи при Н о т и и , которую они приписывали его небрежности и распущенности ( Х е п .
1 8
О б обоснованности всех этих обвинений судить трудно; ни тогда, ни после полной ясности в этом вопросе достигнуто не было (ср.: Т Ь и с , V I , 60, 2). Зная характер Алкивиада, мы бы не удивились, если бы оказа лось, что в прошлом он со своими друзьями действительно справлял шу товские мистерии; однако в высшей степени невероятно, чтобы накануне Сицилийской экспедиции он принял участие в надругательстве над герма ми и помышлял о государственном перевороте. Он слишком много труда вложил в подготовлявшуюся экспедицию и слишком много надежд возла гал на ее успех, чтобы испортить все дело участием в бесперспективной интрижке. 93
НеП., I, 5, 16). Психологические основания столь резкой перемены в отношении афинян к своему любимцу очевидны. А л к и в и а д а по губила, как это ни парадоксально, его ж е собственная невероятная популярность. У ж слишком безгранична была у массы афинян вера в его силу и способности, и поэтому любую неудачу, д а ж е такую случайную и незначительную, как при Н о т и и , они готовы были приписать отсутствию у Алкивиада доброй воли (ср.: Р1ш.. А1с, 35, 3 сл.; Ыероз. А 1 с , 7, 1 сл.). О д н а к о , помимо разочарования, б ы л и и другие обстоятель ства, содействовавшие падению А л к и в и а д а ; о них м ы узнаем из более обстоятельного, опирающегося на свидетельства Э ф о р а , рас сказа Диодора (Оюс!., X I I I , 71—74). Согласно Д и о д о р у , было по крайней мере два повода к обвинению и смещению А л к и в и а д а — насилия его по отношению к союзным городам, в частности про тив малоазийской К и м ы , и случившееся в его отсутствие пораже ние афинского флота при Н о т и и . Соответственно было две груп пы обвинителей — союзники-кимейцы и «некоторые и з воинов, находившихся на Самосе» (о недовольстве А л к и в и а д о м в афин ском флоте говорят т а к ж е Ксенофонт [НеП., I, 5, 17] и П л у т а р х [ А 1 с , 36, 1]; по П л у т а р х у [1. с ] , делегацию недовольных воз главлял Ф р а с и б у л , сын Ф р а с о н а ) . О д н и обвиняли А л к и в и а д а в причинении обид с о ю з н ы м городам, другие — в нелояльности по отношению к собственному городу. В частности, воины с Самоса утверждали, что А л к и в и а д «сочувствует делу л а к е д е м о н я н и под держивает д р у ж б у с Ф а р н а б а з о м , с п о м о щ ь ю которого он рас считывает по окончании войны подчинить своей власти сограж дан» (Оюа., X I I I , 73, 6 ) . С этим перекликается и свидетельство П л у т а р х а , согласно которому Алкивиаду ставили в упрек не только обычные распущен ность и самоуправство, но и княжеские замашки: « Е м у вменяли в вину также постройку крепости, которую он возвел во Ф р а к и и близ Висанфы — убежище на случай, если он не захочет или не сможет жить в отечестве, утверждали обвинители» (Р1и1. А 1 с , 36, 3). П о Диодору, все эти обвинения были восприняты афинским народом с тем большим вниманием, что он давно у ж е с подозрени ем относился к дерзкой отваге Алкивиада (Оюс!., X I I I , 74, 1 — 6 8е ТЫУ 'АОпусишу 8т][!ос; ифоршцеуос тг|У т а у б р о с тбХцау ктХ). О том же свидетельствует и Корнелий Н е п о т , который прямо за являет, что афиняне боялись возможного стремления А л к и в и а д а к тирании (Ыероз. А 1 с , 7, 3 — итеЬаШг е т т поп т т и з ^ и а т сН94
Н§еЬа1иг, пе зесипс!а гоПипа т а ^ ш з я и е о р Л и з е1ашз гугапшс!ет сопсир1зсеге1). Впрочем, относительно этих опасений м ы располага ем и современным свидетельством. Д в а года спустя А р и с т о ф а н в « Л я г у ш к а х » возвращается к теме Алкивиада и устами Диониса заявляет о все еще неравнодушном отношении афинского государ ства к этому человеку: Желает, ненавидит, хочет все ж иметь (Ыапае, 1425). А несколько дальше заставляет другого своего героя — Эсхи ла — высказать характерное замечание, которое нельзя расценить иначе, как предупреждение согражданам: Н е надо львенка в городе воспитывать. А вырос он — себя заставит слушаться (1Ыа., 1431 сл.). Спрашивается теперь: насколько были обоснованны эти опасе ния и обвинения? Стремился ли действительно А л к и в и а д к захва ту тиранической власти? П р я м о г о ответа на этот вопрос в имею щихся в нашем распоряжении материалах нет. По-видимому, у ж е в древности на этот счет не было полной ясности. П о крайней мере Плутарх, который специально интересовался этой темой, оставля ет вопрос открытым (Р1ш.. А 1 с , 35, I ) . Все ж е мы думаем, что есть достаточно оснований для вынесения известного, хотя б ы пред положительного с у ж д е н и я . Н а ч н е м с первой части вопроса: о б обоснованности опасений афинян. Несомненно, ситуация 407 г. в Афинах была чревата т и р а н и ей. Н а л и ц о были все условия, которые делают возможным р о ж д е ние тирании: тревожная атмосфера ожидания, когда у массы н а р о да страх за настоящее еще не прошел, а надежды на будущее б ы л и весьма неопределенными; присутствие в городе честолюбивого и энергичного политика, всегда мечтавшего о первенстве и власти и теперь не отказавшегося от того высокого назначения, которого его удостоил народ; наличие у этого политика не только воли к власти, не только исключительной популярности и а в т о р и т е т а , этих важнейших предпосылок личного возвышения, но и умения 19
1 9
И з новейших биографов Алкивиада так же поступает И . Гёпффер (см.: ТоерЦгт / . А11«Ыас1е8, 5р. 1519). 95
воздействовать на массы в желательном для себя направлении и известной силы, на которую, как казалось, он мог опереться в реша 20
ющий момент . О харизматическом даре Алкивиада подчинять других своему влиянию мы уже упоминали выше. З а м е т и м , что и тогда, в 407 г., Алкивиад не преминул воспользоваться этой своей способностью. Его первые выступления перед Советом Пятисот и в народном собрании отличались такой силой, довели присутствующую массу народа до такого возбуждения, что совершенно была исключена возможность трезвого и критического обсуждения, возможность оппозиции (ср. характерное замечание Ксенофонта: Не11., I, 4, 20 — ойБбУбс; схутаттоутос 81л то цт) ауаахе*сг0а1 ау Т Л У ехкХпочау). И в даль нейшем Алкивиад продолжал действовать как ловкий демагог; в частности, он искусно воспользовался успехом с проведением свя щенной процессии в Элевсин, чтобы еще больше р а з ж е ч ь народ ный энтузиазм и поднять свой авторитет до степени пес р1из икга. С о всем этим связан и другой вопрос — о р е а л ь н о й силе Алкивиада. Несомненно, он располагал п о д д е р ж к о ю широких масс народа. Многие видели в нем спасителя государства, многие воз лагали на него надежды на социальное переустройство: бедняки рассчитывали, что он произведет политический переворот и помо ж е т их бедности, богатые, напротив, что он о б у з д а е т растущие аппетиты черни. Впрочем, как и в другие годы, так и тогда, более определенными были симпатии простого народа, не с о ц и а л ь н ы х верхов (о симпатиях масс и подозрениях верхов вообще см.: Р1иС. А 1 с , 16; в 407 г. — пЬю!., 34, 7—35, 1; о противоположных на деждах бедняков и полисной верхушки — О ю с 1 , X I I I , 6 8 , 4 ) . Все это как будто бы указывает на возможность для А л к и в и а да политической игры в стиле Ц е з а р я или, если угоден пример из более близкого времени, Дионисия Старшего. Т а к о г о рода прогноз может показаться тем более вероятным, что и А л к и в и а д , подобно Дионисию, располагал дополнительною поддержкою войска и группы влиятельных друзей. О б этих последних стоит сказать подробнее. Алкивиад, как, впрочем, и любой аристократ, занимавшийся активной политической деятельностью, всегда располагал группой 2 0
Кстати заметим, что именно такое сочетание искусства демагогии с реальной силой создавало, по мнению Аристотеля, необходимую пред посылку для захвата тиранической власти в архаическую эпоху (Ап$Ю1. Ро1., V , 4, 4 - 5 , р. 1305 а 7 сл.). 96
ближайших приверженцев. И х поддержка обеспечила ему первые успехи на политическом поприще (Р1иИ. А 1 с , 10, 3), возможность рискованной игры во время остракизма 416 г. (иле!., 13, 7) и ак тивную пропаганду похода в Сицилию ( Т Ь и с , V I , 13, 1). О н и же разделили с ним опалу, которой он подвергся в связи со злополуч н ы м делом о профанации святынь (Р1и1. А 1 с , 19, 1 сл.; 20, 6; 22, 4). П о з д н е е та их часть, которая оставалась на родине, деятельно ра ботала в пользу его реабилитации и возвращения ( с р . : юю!., 27, 1) и, наконец, прямо обратилась к нему с призывом прибыть в А ф и н ы ( Х е п . НеИ., I, 4, 12 — в н е ! 8' есбра каьш €VVОVV ошау [зс. тт)У ТТ6Х1У] ксй 161а цбтатте^тто^е'уоис; тойс бтптпбечоис; ктХ). ОНИ ж е первыми явились в П и р е й встретить его. П о свиде тельству Ксенофонта, «Алкивиад, пристав к берегу, не сошел тот час с корабля, опасаясь врагов, но, взобравшись на палубу, высмат ривал, не пришли ли его близкие (бск6тг€1 тойс сштоО б т т п б б ' ю и с , €1 ттаречг|стау). И только тогда, когда он заметил своего двоюрод ного брата Эвриптолема, сына Писианакта, а вместе с ним и п р о чих родственников и друзей (ксй т о й с аХХоис о1ке(.оъе ксй т о й с ф(.Хоис \1€т' аитазу), он, наконец, сошел с корабля и поднялся в город, причем сопровождавшие его приготовились к защите на случай нападения» ( Х е п . НеИ., I, 4, 1 8 - 1 9 ; ср.: Р1и1. А 1 с , 32, 2 ) . И в дальнейшем, по-видимому, эти близкие А л к и в и а д у люди составляли его непосредственную опору. К т о ж е они были? З д е с ь надо сразу оговориться: нет никаких оснований искать среди бли жайшего окружения А л к и в и а д а представителей прогрессивных т о р гово-промышленных кругов. Внимательное рассмотрение тех мест, где говорится о приверженцах Алкивиада, в частности, тех терми нов, которыми они обозначаются (еттт)б€1.01, о'ькечоц Ф1.Х01), убеж дает в том, что это б ы л и родственники и другие близкие А л к и в и аду люди, принадлежавшие к тому ж е кругу афинской аристократии, что и он сам. Э т о была группа друзей, такая же, как и у всякого другого политического деятеля античности. Э т а группа составляла его личное окружение, его ближайшую опору, с предосудительнополитической точки зрения — его гетерию (ср. соответствующие обозначения в официальной жалобе Ф е с с а л а — Р1и1. А 1 с , 22, 4; ср. т а к ж е : 1Ы0!., 19, 2; 1зосг., X V I , 6 ) . Э т а гетерия не была парти ей, но она, несомненно, могла стать ядром более обширной поли тической группировки, как это показал опыт Дионисия С т а р ш е г о . И наконец, еще одно обстоятельство, которое сильно облегча ло А л к и в и а д у достижение тиранической власти и которое именно 97
поэтому должно было внушать особое беспокойство всем тем, кого такая перспектива страшила. Э т о — назначение А л к и в и а д а еди ноличным стратегом-автократором. Обладание таким постом созда вало трамплин и вместе с тем легальное прикрытие для захвата тиранической власти. И т а к , налицо был целый ряд благоприятных условий, суще ствовала даже определенная тенденция к установлению тирании в виде стремления некоторой части афинских граждан. Д е л о было за последним, решительным шагом, которого, однако, А л к и в и а д так и не сделал. Почему? М о ж е т быть, потому, как доказывал В . Ф и шер, что после перенесенных испытаний он стал совершенно иным человеком, отрешился от прежних, проникнутых эгоизмом, често любивых устремлений и не помышлял более ни о чем другом, кро ме как о благе отечества? М ы не верим в это «очищение» А л к и виада; этому противоречит все его поведение, и прежде всего самое домогательство поста стратега-автократора. 21
Н о , может быть, прав К . Ю . Белох, который считает, что у Алкивиада просто не хватило мужества — в 407 г. так ж е , как в 415, и он упустил случай, который больше не п о в т о р и л с я ? Т р у д но поверить, чтобы у человека, который неоднократно отваживался на самые рискованные предприятия, на этот раз не хватило реши мости. Скорее дело объяснялось другим — сознанием того, сколь мало шансов имелось у человека, стремившегося к тиранической власти в Афинах, добиться здесь сколько-нибудь значительного, прочного успеха. Действительно, в городе со столь сильными полисными и демо кратическими традициями народная масса, которая скорее шла за демагогом, метящим в тираны, могла лишь временно и, так сказать, платонически загореться идеей тирании, а на самом деле имела в своем распоряжении достаточно конституционных средств, чтобы оказы вать давление на полисную верхушку в нужном для себя направле нии. С другой стороны, и афинское войско еще не превратилось окончательно в наемную армию, утратившую связь с народом и без различную к судьбам государства; в нем имелось много офицеров, достаточно преданных республике или достаточно самостоятельных, чтобы не стать слепыми орудиями нелояльного командующего. П о ложиться совершенно на такое войско Алкивиад не мог, как не мог 22
21
2 2
Угзскег УУ. А1к1Ыас1е5 ипс! Ьузапс1гоз, 5. 117 г. Ве1оск К. / . С С , II, 1, 5. 361, 415. 2
98
апеллировать к нему и в 415 г., когда его отзывали на суд в А ф и н ы . Напротив, самоуправство (или представление о самоуправстве) А л кивиада довольно скоро вызвало реакцию недовольства и содейство вало падению, казалось бы, незыблемого авторитета полководца. И наконец, — и это отнюдь не последнее — ситуация в Афинах в 407 г., хотя и напряженная, была далеко еще не столь критичес кая, как в 412—411 или позднее, в 404—403 гг. П а р а д о к с состоял в том, что как р а з успехи А л к и в и а д а в 411—408 гг. значительно укрепили позиции афинского государства, и эта стабилизация су з и л а в о з м о ж н о с т и д л я а в а н т ю р н ы х выступлений ч е с т о л ю б ц е в . А л к и в и а д у с его умом, с его знанием политической действительно сти в А ф и н а х это д о л ж н о было быть понятно более чем кому-либо. К а к правильно замечено Г. Берве, он мог «играть с мыслью о тира нии», однако был достаточно мудр, чтобы «не давать ей в о л и » . 23
Т а к или иначе, фактом остается то, что в решающий момент А л к и в и а д остался послушен воле народного собрания и, как в 415, так и теперь, в 407 г., смирился со своим смещением. Н о теперь он полностью оказался вне игры: демократы отвернулись от него, а пытаться нащупать контакт с олигархами было бесполезно; они ненавидели его еще со времени его двусмысленной игры в 412— 411 гг. Н е рискуя появляться в А ф и н а х , где многочисленные не други могли воспользоваться его положением частного лица и на чать против него судебные преследования з а старые прегрешения (о настроениях в А ф и н а х см.: О ю а \ , X I I I , 74, 2 с л . ) , не имея возможности искать теперь заступничества и у лакедемонян, он просто удалился во Ф р а к и ю , где им давно уже было подготовлено убежище на такой случай. О н обосновался на Х е р с о н е с е Ф р а к и й с к о м , вблизи городка П а к т и я , где ему принадлежали, возможно, полученные в качестве дара от местного фракийского ц а р ь к а С е в ф а или его с ю з е р е н а М е д о к а , два или три укрепленных пункта, которые он превратил в настоящие крепости (см.: Х е п . Не11., I, 5, 17; II, 1, 25; Ьуз., X I V , 26, где дается название одного из пунктов — О р н ы ; Оюс!., X I I I , 74, 2; Р1и1. А 1 с , 36, 3, где упоминается другой пункт — Висанфа, и Ьуз., 10, 5; Ыероз. А 1 с , 7, 4, где дается полный перечень замков Алкивиада: Орны, Висанфа и Неонтих; предположение о даре осно вывается на факте дружественных отношений Алкивиада с Севфом и Медоком, о чем см. ниже; о Медоке, сюзерене Севфа см.: Ап51о1. Вегие Н. 01е Тугапшз Ье1 с!еп СпесЬеп, Вс1. I, 5. 209, 214. 99
Ро1., V , 8, 15, р. 1312 а 14). Обзаведясь собственным наемным вой ском (Р1и1. А 1 с , 36, 5 — стшауаусЬу %&о\к\ Ыероз., 1. с. — т а т щ и е со11ес1а), Алкивиад жил здесь как суверенный владетель: поддержи вал дружбу с Севфом и М е д о к о м (Оюс!., X I I I , 105, 3; Ыероз. А 1 с , 7, 5), вел войны с не подчиненными этим царям фракийскими пле менами и разыгрывал из себя защитника эллинских интересов в этой варварской периферии (Рки.., 1. с ; Ыероз. А 1 с , 7, 4 ) . Т а к , в этом маленьком микрокосме осуществилось, наконец, стремление честолюбивого афинянина к самостоятельной безраздель ной власти. О н снова возродил практиковавшуюся когда-то гре ческими аристократами манеру обзаводиться собственными к н я ж е ствами на периферии эллинского мира (вспомним пример Мильтиада Старшего) и указал дорогу последующим авантюристам. Н е с к о л ь ко лет спустя, уже по окончании Пелопоннесской войны, непода леку от этих мест обосновался в качестве тирана Византия и С е лимбрии спартанец Клеарх (Оюс!., X I V , 12), а еще позднее здесь пытался найти себе убежище друг Клеарха Ксенофонт. Э т о т по следний, несомненно, был одержим мечтою о собственном к н я ж е стве. В бытность свою командиром наемников, ранее состоявших на службе у К и р а М л а д ш е г о , он сначала пытался основать под собственным руководством новый город на южном побережье Понта ( Х е п . АпаЬ., V , 6, 15 сл.; V I , 4, 1 сл.), а затем нанялся на служ бу все к тому ж е Севфу, именно на условии, что С е в ф отдаст ему часть своих приморских владений — крепости Висанфу, Ган и Неонтих с прилегающей территорией ( С е в ф , впрочем, этого усло вия не выполнил — к ж ! . , V I I , 2, 25 и 36 сл.; 5, 8; 6, 4 3 ) . 2 4
Вернемся, однако, к Алкивиаду. Ж и з н ь в добровольном и з гнании на периферии греческого мира, хотя б ы и подслащенная положением владетельного князя, не могла надолго удовлетворить этого человека, привыкшего к крупной политической игре. О н не оставлял н а д е ж д ы вновь вернуться на родину и искал способа сно ва войти в милость и доверие у своих сограждан. В 405 г., во время стоянки афинского флота у Эгоспотам, он пытался д а ж е устано вить контакт с афинскими стратегами, однако его советы и пред ложения услуг были этими последними отвергнуты ( Х е п . НеП., II, 1, 25 сл.; Оюс!., X I I I , 105, 3 сл.; Р1ш. А 1 с , 36, 6 - 3 7 , 3; Ь у з . , 10, 5 - 1 1 , 1 ; Ыероз. А 1 с , 8). 2 4
Подробнее см.: Фролов Э. Д. Жизнь и деятельность Ксено фонта / / Уч. зап. ЛГУ, № 251, вып. 28, 1958, с. 55 сл., 60 сл. 100
П о с л е поражения афинян у Эгоспотам и установления спар танского господства в районе Геллеспонта А л к и в и а д покинул Х е р сонес Ф р а к и й с к и й и вместе с сокровищами, накопленными в пред шествующие годы, перебрался в более северные р а й о н ы Ф р а к и и ( Ы е р о з . А 1 с , 9, 1 с л . ) . З а т е м , опасаясь мести спартанцев и к о з ней пришедших тем временем к власти в А ф и н а х олигархов ( р е ж и м Т р и д ц а т и т и р а н о в ) , он перебрался в М а л у ю А з и ю . З д е с ь он сначала нашел радушный прием у Ф а р н а б а з а , который, если верить К о р н е л и ю Н е п о т у , пожаловал ему во владение городок Гриний в Эолиде с доходом в 50 талантов в год (нж!., 9, 3; ср.: Р1ш.. А 1 с , 37, 6 с л . ) . А л к и в и а д , однако, не был склонен довольствоваться этим по ложением вассального владетеля. О н помышлял отправиться к пер сидскому царю и с его помощью вновь начать борьбу з а в о з р о ж дение А ф и н с к о г о г о с у д а р с т в а , а вместе с тем и собственного политического величия. О д н а к о этим планам не суждено было осу ществиться. О б е с п о к о е н н ы е его происками афинские Т р и д ц а т ь обратились к своему покровителю Л и с а н д р у , и тот настоял перед Ф а р н а б а з о м на умерщвлении А л к и в и а д а . Л ю д и Ф а р н а б а з а з а стигли А л к и в и а д а в какой-то фригийской деревне, одного, без войска, без друзей, и подожгли д о м , в котором он ночевал. А л кивиад сумел в ы б р а т ь с я наружу, и тогда убийцы, не осмеливаясь подойти ближе, издали забросали его копьями и стрелами. Впро чем, по другой версии он так и погиб в пламени п о ж а р а (Оюс1., X I V , И , 1 - 4 ; Р 1 т . А 1 с , 3 8 - 3 9 ; Ыероз. А 1 с , 9, 4 - 1 0 , 6; ^ з и п . , V , 8, 1 2 - 1 4 ) . 2 5
Ж и з н ь А л к и в и а д а , безусловно, являет собою яркий пример обозначившейся в конце V столетия тенденции к столкновению м е ж д у личностным и полисным началами. А л к и в и а д не был но сителем какой-либо определенной политической идеи; о н о т н ю д ь не выступал за создание новой социально-политической системы; вся его деятельность была подчинена цели собственного личного возвышения и в силу этого, с точки зрения не только тогда суще2 5
Подробный разбор предания о смерти Алкивиада дается в работе: Рвтп В. ТЬе Оеа1п ог АЫЫаЛез / / Т А Р Ь А , УО1. X X X V I I , 1906, р. 25—37. Автор, однако, стоит на позициях гиперкритицизма и все под робности, сообщаемые позднейшими античными писателями, склонен отнести на счет литературной фантазии, их собственной или их источни ков — Эфора и Феопомпа. 101
ствовавшей, но и вообще любой общественной системы, носила по преимуществу беспринципный, негативный характер. А л к и в и ада н е л ь з я , таким образом, рассматривать как п о л о ж и т е л ь н о г о предшественника эллинизма. Его м о ж н о считать т а к о в ы м лишь в самом общем плане — постольку, поскольку рождение любой новой системы не обходится без предварительного р а з р у ш е н и я старой, а политическое творчество А л к и в и а д а как р а з и несло с собой необходимый разрушительный з а р я д . Е с л и оно и было п р о в о з в е стником какой-либо политической ф о р м ы , шедшей на смену по лисной республике, то только тирании, которая и з всех государ с т в е н н ы х форм наиболее полно о л и ц е т в о р я е т б е с п р и н ц и п н о е , негативное начало.
*** Алкивиаду не суждено было стать родоначальником новой т и рании в Афинах. Причиной тому была не слабость его характера — против такого стремления свести все дело к личным особенностям А л к и в и а д а мы также решительно в о з р а ж а е м , — причиной б ы л случай, несовпадение личной готовности Алкивиада выступить в качестве авторитетного руководителя государства с характером по литической обстановки в Афинах, в тот момент оказавшейся недо статочно шаткой, недостаточно «больной» для установления тира нии. Н о если так сложилось дело в 407 г., то все ж е в ж и з н и А ф и н этого периода не обошлось без таких, осложненных всякого рода неурядицами, ситуаций, которые могли привести и действительно привели к установлению если и не собственно тиранических, то весьма близких и схожих с ними режимов. Действительно, в конце Пелопоннесской войны д в а ж д ы , в 411 и 4 0 4 гг., первый р а з после к а т а с т р о ф ы в С и ц и л и и и р а з в а л а А ф и н с к о й архэ, а второй — после поражения при Эгоспотамах и капитуляции самого Афинского государства, к власти в А ф и н а х приходили антидемократические р е ж и м ы , которые хотя и б ы л и логическим завершением традиционного олигархического движения, но вместе с тем по характеру своему были сродни тирании. В на стоящем очерке мы не намерены подробно заниматься историей этих режимов. Э т о заставило бы нас углубиться в историю олигархи ческого движения в Афинах и слишком увлекло бы в сторону от нашей т е м ы . О д н а к о было бы целесообразно, хотя бы в общей форме, отметить те черты, которые роднят эти р е ж и м ы с тиранией 102
и потому позволяют рассматривать их как своеобразное проявле ние все той ж е интересующей нас т е н д е н ц и и . И прежде всего необходимо отметить коренное сходство в об стоятельствах, которые обычно определяют рождение тирании, а тогда сыграли свою роль и в установлении режимов Ч е т ы р е х с о т и Т р и д ц а т и . Действительно, местное олигархическое движение яви лось лишь общим основанием д л я возникновения этих режимов, м е ж д у тем как решающее значение имела крайне обострившаяся, нездоровая обстановка, а непосредственный толчок исходил от людей, проникнутых честолюбием и эгоизмом не меньше, чем А л к и в и а д , и, как и он, готовых самым бесцеремонным образом использовать чрезвычайную ситуацию и легальные предпосылки для взятия вла сти в свои руки. Д л я таких людей революция под олигархическим лозунгом означала лишь способ удовлетворения личного стремле ния к власти. Соответственно и самое их правление имело много сходства с тиранией. 26
Э т о заметно у ж е в случае с режимом Четырехсот, несмотря на всю видимую конституционность, которой б ы л обставлен их при ход к власти ( Т К и с , V I I I , 1 и 47 сл.; Апз1о1. А Л . ро1., 29—33; О ю А , X I I I , 34, 2 сл.; 38, 1 сл.; Р1и1. А 1 с , 2 5 - 2 6 ) . Н а л и ц о были: насильственное устранение лидеров оппозиции, в частности наибо лее авторитетного и з них — А н д р о к л а ; фактическая у з у р п а ц и я власти не только с точки зрения прежней в ходе переворота упразд ненной демократической конституции, но и вопреки своим собствен ным установлениям; последующее правление в обстановке запуги вания и террора; наконец, рано обнаружившееся стремление вступить 2 6
Об олигархическом движении в Афинах во время Пелопоннесской войны подробнее см.: НгдпеИ С. А Н1зюгу о{" т е А т е т а п СопзйШПоп 1о т е Епс! ог т е РАЬ Сепшгу В. С , 2гк1 еА, ОхЬгА 1962, р. 168 г.; НасЫ V. 01е. оП^агсгизсЬе Ве^е§ип§ т А т е п а т Аи$§ап§ с1е5 5. ]аЬгЬипс!ег1з V. СЬг. (0153.). МипсЬеп, 1960 (наша рецензия — ВДИ, 1964, № 1, с. 168— 172). — Специально о правлении Четырехсот см.: Ьепвскаи Тк. Б е г 5 и а1551геюЬ с1ег У1егЬипаеЛ / / КЬМ, Ы. Ь Х У Ш , 1913, 5. 202-216; Сагу М. 1Чо1ез оп т е КеУоЬглоп ог т е Роиг Нигк1геа а! А т е п з / / ] Н 5 , УО1. Ь Х Х П , 1952, р. 56 — 61; Ьап§ М. Кеуо1итлоп ог 400: СЬгопо1оду апс! СопзиЧипопз / / А]РК УО1. Ь Х Х Х У Ш , 1967, № 2, р. 176-187. — О режиме Тридцати см.: Жебелев С. А. О «тирании Тридцати» в Афинах / / ВДИ, 1940,~№ 1, с. 2 7 - 3 3 ; ЬетсНаи Тк. 01 тр^коута / / К Е , 2. Ке1Ье, ВА V I , НЬЬа. 12, 1937, 5р. 2355-2377; 5а1топ Р . Ь'еЧаЬНззетепг. аез ТгеШе а А т ё п е з / / АС1, I. X X X V I I I , 1969, газе. 2, р. 4 9 7 - 5 0 0 . 103
в сговор с неприятелем и таким образом обрести поддержку про тив собственного же народа (переговоры с Агисом в Декелее и с эфорами в Спарте, укрепление Эетионеи и п р . ) . О с о б е н н о злове щий оттенок придавал этому режиму характер самих правителей — людей в значительной части совершенно беспринципных, ранее в ы дававших себя за горячих приверженцев демократии, затем ставших вождями олигархии, а в действительности более всего заботивших ся об удовлетворении своих личных интересов ( с р . уничтожающие о т з ы в ы современников: Т Ь и с , V I I I , 6 6 , 1 и 5; 89, 3; А п с Ь с , I, 36; Ьосг., X V I , 3 6 ) . Все эти признаки делают правление Четырехсот весьма схо ж и м с тираническим. Вероятно, это ясно ощущалось у ж е современ никами, а для вернувшейся к власти демократии это было бесспор ным. Э т о видно из текста официального постановления, принятого по предложению Д е м о ф а н т а вскоре после восстановления д е м о кратии в 4 1 0 / 9 г. (см.: А п с Ь с , I, 96—98, где приводится самый текст постановления; ср.: О е т . , X X , 159; Ьусигд. 1п Ьеосга1ет, 124—127) . В этом постановлении, составленном на основании более древних законодательных актов, вновь предусматривались санкции против тех, кто впредь стал б ы ниспровергать демократию в А ф и нах или исполнять какую-либо должность по ниспровержении д е мократии. Все афиняне д о л ж н ы были поклясться в том, что они примут меры, чтобы покарать преступников смертью. В тексте клятвы в одной фразе как два равнозначных преступления упомина ются ниспровержение демократии и установление тирании: « Я убью и словом, и делом, и подачей голоса, и собственной рукой, если будет возможно, всякого, кто ниспровергнет демократию в Афинах, а так ж е если кто после ниспровержения демократии станет исполнять какую-либо должность, а также если кто восстанет с целью сде латься тираном или поможет утвердиться тирану» ( А п с Ь с , I, 9 7 ) . 27
П р и этом тем, кто заплатил б ы ж и з н ь ю за попытку покарать преступников, гарантировались посмертно такие ж е почести, как и знаменитым тираноубийцам Гармодию и Аристогитону (пЬю!., § 9 8 ) . 2 7
См. также: К\гсНпет}. ОеторЬапЮз / / НЕ, Ва. V , НЬЪ4. 9, 1903, 5р. 145-146; Н'1§пеП С. А ЬИзЮгу о{ Же АЖешап СопзиЪтоп, р. 280; О5/шаЫ М. ТЬе АгЬетап Ье§1$1а1юп а§атз1: Тугаппу апс! ЗиЬуегзюп / / Т А Р Ь А , УО1. Ь Х Х Х У 1 , 1955, р. 111; Вегпекег Е. НосЬуегга!: ипс! Ьапс1езуегга1 1 т ЗпесЫзсЬеп К е с к / / Еоз, УО1. Х Ь У Ш , 1956, Газе. 1, 8. 120 г.; Вегие Н. В\е Тугапшз Ье1 с1еп СпесЬеп, В4. I, 5. 210; Вс1. II, 8. 631. 104
Кстати, примерно в это ж е время было принято решение, з а п р е щавшее глумиться над памятью этих афинских героев, каковую воль ность позволяла себе иногда древняя аттическая комедия (об этом запрещении см.: Нурепс!., II, З ) . О ф и ц и а л ь н а я тенденция к сбли жению антидемократического режима Четырехсот с тиранией н а шла отражение и в речах ораторов, и в тогдашней литературе. Д е сять лет спустя Андокид в речи « О мистериях» прямо уже называет Четыреста тиранами (Апс1ос., I, 75). Н о особенно показательным в интересующем нас отношении было правление Т р и д ц а т и , которое о!е {ас1о было уже не чем иным, как корпоративной тиранией ( д л я истории этого режима см.: Х е п . НеИ., II, 3 - 4 ; Апзю1. АнЬ. о 1 . , 3 4 - 4 0 ; Оюс!., X I V , 3 - 6 и 3 2 33; Р1ш.. Ьуз., 15 и 21; ср.: Ьуз., X I I и XIII). Все существенные черты, которые обычно ассоциируются в нашем представлении с тиранией, были здесь налицо: приход к власти при прямой поддержке извне, вопреки з а к о н а м страны и воле г р а ж д а н ; понятная поэтому и в дальнейшем ориентация на чужеземную помощь и прямая опора на присланный внешними покровителями гарнизон; разоружение боль шей части народа; правление в обстановке полнейшего произвола, при отсутствии для граждан каких бы то ни было конституцион ных гарантий; массовый террор, сопряженный с удовлетворением самых низменных страстей — чувства мести и ж а ж д ы обогащения на чужой счет; наконец, характерная для правителей такого рода забота о подыскании себе, на случай возможного свержения, к а к о го-либо у б е ж и щ а з а пределами своего города ( Т р и д ц а т ь пригото вили себе такое убежище в Э л е в с и н е ) . 2 8
Р
В облике самого видного из Т р и д ц а т и , поэта, софиста и поли тика К р и т и я , отчетливо выступают те ж е черты, что и у Ашсивиада, только в более суровой и беспощадной обнаженности: т о ж е огромное честолюбие, те ж е безмерный эгоизм и откровенно ц и н и ческое отношение как к праву, так и к создавшим его л ю д я м , на конец, та ж е политическая беспринципность, делавшая для него, афинского аристократа, в о з м о ж н ы м не только участвовать в оли29
2 8
Приурочивает запрещение к этому времени Г. Берве (Вегие Н. 01е Тугапшз Ье1 4еп СпесЬеп, Вс1. I, 5. 210; В4. И, 5. 631). О Критии вообще см.: ИезПе №. КгШаз / / ВДИА, Вс!. X I , 1903, 5. 81-107 и 178-199; ОШ Е. Кпиаз (5) / / К Е , Ва. X I , НЬЬа. 22, 1922, 5р. 1901-1912; В1итеп1ка1 А. и. Бег Тугапп Кгшаз, 1923 (эта работа осталась нам, к сожалению, недоступна). 2 9
105
30
гархичском правлении Ч е т ы р е х с о т , но и заигрывать затем с д е мократией, в бытность свою в изгнании подстрекать к бунту фессалийских пенестов, а затем у себя на родине снова участвовать в антидемократическом движении, вносить предложение о возвращении из изгнания Алкивиада, а затем добиваться его смерти от лакеде монян. О д н а к о этим именно он и отличался от А л к и в и а д а — сте пенью пренебрежения к общественному мнению, неукротимостью и жестокостью в борьбе за власть. К а к политик Критий проявил себя главным образом во время правления Т р и д ц а т и . Т о г д а стало ясно, что, несмотря на свою принадлежность к аристократии, свои проолигархические и проспартанские симпатии, он был личностью сугубо тиранического плана, политиком, который в содружестве с небольшой группой себе подоб ных осознанно и безжалостно добивался подчинения всего о б щ е ства своей воле. В этой связи отметим, что столкновение К р и т и я с Фераменом ( Х е п . Не11., II, 3, 15 сл.; Апз1о1. А Л . ро1., 36 сл.; ОюсЦ X I V , 4, 5 — 5, 4) было выражением не столько разногласий м е ж ду двумя олигархическими направлениями — крайним и умерен ным, — сколько несовместимости двух взаимоисключающих принци пов — тиранического и полисного. Современники, а возможно, и сами действующие лица этой трагедии отдавали себе в этом отчет. У Ксенофонта Критий следующим образом отвечает Ф е р а м е н у на его возражения против политики массового террора: «Честолюби вые люди должны стараться во что бы то ни стало устранить тех, которые в состоянии им воспрепятствовать. Т ы очень наивен, если полагаешь, что для сохранения власти з а нами надо меньше предосто рожностей, чем для охранения всякой иной тирании: т о , что нас трид цать, а не один, нисколько не меняет дела (е! 8е 6т1 тр1ако1Л"а естцеу к а ! оЬк ечс, т)оо6и п о!е1 ахттгбр т и р с ш л б о с т а й т л с тт|с офХЛ^ Х Р Л етцеХеТабои, ейг|0г)С е1)» ( Х е п . Не11., II, 3, 16). у а 1
Высказанное таким образом убеждение не было простой ф р а зой; оно подкреплялось соответствующей политикой, ж е р т в а м и которой становились отнюдь не только демократы, но и з а ж и т о ч 3 0
Участие Крития в правлении Четырехсот — засвидетельствован ный традицией факт ( Р з . - О е т . , Ь У Ш , 67). Попытка некоторых уче ных поставить его под сомнение (см.: Аиагу Н. С. СпПаз апс! т.Ье Роиг Ншк1гес1 / / С1РЬ, УО1. Ь У Ш , 1963, № 3, р. 165-167; ср.: Всгие Н. Тугапшз Ы с!еп СпесЬеп, Вс1. II, 8. 631) не кажется нам достаточ но обоснованной. 106
ная и знатная верхушка города, так что, по свидетельству совре менника, многие граждане с недоумением и ужасом спрашивали себя: что ж е это за власть (иж!., § 17 — тгоХХо! 8т}Хо1 цоаи аиУ1сттацею1 те ксй Осш^аСо^тес; ть еочнто т) тгоХ1Т€1а)? Развернутая критика этой политики дается у К с е н о ф о н т а в речи Ф е р а м е н а , критика именно с позиций олигарха, возмущенного тем, что репрессии об рушивались не только на народную массу и ее вождей, но и н а аристократическую часть г р а ж д а н ( а у б р е с каХо! т е кауабсн, т о к р а п о т о у тг]С тгоХешс), подрывая таким образом эту естествен ную для олигархического р е ж и м а опору. О т м е ж е в ы в а я с ь от такой политики, которая ничего общего не имела с его представлениями об идеальном олигархическом строе, Ф е р а м е н предъявлял К р и т и ю обвинение в осуществлении именно тиранического правления (Лю!., § 35—49, в особенности § 47 сл., с примечательным использова нием для обозначения критикуемого режима глагола тг>ра1Л>е11/, а для обозначения его носителей — прилагательного тиршллкоь). Э т о сходство с тиранией, которое ставили в упрек руководи мому Критием правительству принципиальные олигархи типа Ф е рамена и которое, если верить Ксенофонту, не отрицал и сам глава нового режима, естественно воспринималось находившейся с самого начала в оппозиции демократией как безусловное тождество. С точки зрения демократов борьба с режимом Т р и д ц а т и была равнозначна борьбе с тиранами. П о з д н е е победившая демократия дала этому официальное выражение: инициаторы открытого выступления п р о тив Т р и д ц а т и были удостоены высоких наград, а смысл их подви га был кратко изложен в следующих знаменательных стихах: Древний афинян народ даровал им награды за доблесть. Первыми эти мужи подняли нас на борьбу. С риском для жизни они сбросили иго тиранов, Грубо поправших закон, правивших волей своей 31
(АезсЫп., III, 187 и 190) . Ср.: Вегие Н. 01е Тугапшз Ье1 с!еп СпесЬеп, Во!. I, 5. 211; Вс1. II, 3. 632. Декрет о награждении борцов с тиранией Тридцати и эпиграмма, о которых упоминает Эсхин, имеют и свою, так сказать, эпиграфическую историю. Еще в 80-х гг. X I X в. на афинском акрополе была найдена стела с текстом декрета о награждении метеков — участников борьбы за вос становление демократии, и немедленно было высказано предположе ние, что это — тот самый декрет Архина, о котором говорит Эсхин (см.: ТхеЬаПК Е. ЬзсЬпЬеп аиз А^Ьеп / / А М , Вс1. X X I I I , 1898, 5. 27 г.; 31
107
Э т о , можно сказать, общее мнение о тираническом характере правления Тридцати нашло соответствующее отражение и в древ ней литературе, в частности, в тех терминах, которые использова лись писателями для обозначения этого режима. Т а к , у ж е К с е н о фонт называл правление Т р и д ц а т и тираническим, причем не только устами Ферамена, чей взгляд совершенно совпадал с его собствен ным, но и в своей авторской речи ( Х е п . Не11., II, 4, 1, вслед за рас сказом об устранении Ф е р а м е н а — о! бе" т р ш к о у т а сое е!;оь> т\Ьщ айтоТс тиршл'еХу абешс ттроатго!/ ктХ.). Д л я самих Тридцати наряду с обычным у современников обозначением о! т р 1 а к о у т а ( с м . речи А н д о к и д а и Лисия, раззпп; см. т а к ж е : Р1аг.. А р . Зосг., 20, р . 32 е; Е р . V I I , р . 325 а; Х е п . М е т . , I, 2, 31 и 32; Не11., II, 3, 11, 18 и др.; Ьосг., V I I , 62. 65 и д р . ) в литературе довольно рано, у ж е в I V в., появилось и о! т р к ж о у т а тйраууоь (Ро1усга1. ар. Ап51о1. КЬе!., II, 24, р . 1401 а 34 с л . ) . Э т о обозначение было усвоено и Э ф о р о м (Оюс!., X I V , 2, 1 и 4 ; 3 2 , 1 и 2 ) и , очевидно, в значительной степени благодаря ему позднее вошло во всеобщий обиход ( с р . , например: Р1ш. Ьув., 27, 5; С к . Э е 1е ., 1,15, 4 2 ; Аа А и . , V I I I , 2, 4; Ыеро*. ТЬгаз., 1, 2 и 5; 3, 1; ] и $ 1 т . , V , 10, 4; Зепеса. О е 1гагк}и. ап., 5, 1; 8
А . Се11., X V I I , 21, 19). •к "к ±
Рассмотренные выше примеры ясно свидетельствуют о росте антиполисных тенденций в политической жизни А ф и н конца V в. В выступлении Алкивиада, в деятельности тех, кто возглавил анти демократические р е ж и м ы Четырехсот и Т р и д ц а т и , м ы видим в ы ход освобождавшейся из-под контроля полиса энергии индивидуума. РгоИ Я . V. Б а з Р з е р Ы з т а аез АгсЫпоз / / А М , Вс!., X X V , 1900, 8. 34—39; надпись известна как 1С , П / Ш , 1, № 10; новейшее издание — М . N . Тос1, II, № 100). Позднее были обнаружены фрагменты надписи, содержавшей декрет о награждении афинских граждан — «героев Филы» и эпиграмму в их честь (см.: КаиЪИзскек А. Е. Тпе Негоез ог РЬу1е / / Незрепа, УО1. X , 1941, № 3, р. 284—295). Тождество этих декрета и эпиг раммы с теми, на которые ссылается Эсхин, очевидно; между тем в поста новлении о награждении метеков надо видеть другое, самостоятельное постановление, принятое позднее и по инициативе совсем иных лиц, чем декрет о награждении граждан (см.: Глускина Л. М. Афинские метеки в борьбе за восстановление демократии в конца V века до н. э. / / В Д И , 1958, № 2, с. 7 0 - 8 9 ) . 2
108
И если в возвышении Алкивиада чувствовалась угроза тирании, то в режимах Четырехсот и Т р и д ц а т и эта угроза оказалась до извест ной степени материализованной. Осознание гражданами крайней опасности, которую представ ляли для полисного, демократического строя эксцессы такого рода, должно было найти выражение в усилении на будущее соответству ющих контрольных мер. И действительно, подобно тому, как не приятный опыт со старшей тиранией подсказал афинянам идею остракизма, так еще более неприятные переживания, связанные с господством Четырехсот и Т р и д ц а т и , содействовали укоренению и расширению практики исангелии, посредством которой можно было в чрезвычайном порядке обжаловать и покарать любое с точки зрения существующего строя нелояльное действие (о политической направ ленности исангелии см.: Нурепс!., I V , 7—8) . С помощью этой и иных мер афинская демократия сумела обезопасить себя от повто рения неприятных опытов с тиранией еще по крайней мере на три четверти века, вплоть до крушения государственной самостоятель ности А ф и н во времена диадохов. 32
Глава
2.
Спарта
П р и з н а к и нарождающегося кризиса можно было наблюдать к концу V в. во всех греческих полисах: в государствах, вышедших из Пелопоннесской войны победителями, едва ли не в такой ж е степени, как у побежденных, в отсталой и консервативной Спарте не меньше, чем в передовых, развитых Афинах. К а к это ни парадоксально, но именно победа в Пелопоннес ской войне, поставившая С п а р т у во главе греческого мира, оказа лась для нее источником последующего быстрого упадка. В ы в е д е н ный теперь и з состояния оцепенения, о т к р ы т ы й р а з н о о б р а з н ы м внешним влияниям, спартанский полис скоро обнаружил не менее заметные признаки внутреннего разложения, чем это было с более развитыми и более пострадавшими от войны А ф и н а м и . 1
3 2
Ср.: Вегие Н. 0\е Тугапшз Ье1 с1еп СпесЬеп, Вс1. I, 5. 212; Вс1. II, 5. 632. См.: Бергер А. К. Социальные движения в древней Спарте. М., 1936, с. 52 сл.; Шмидт Р . В. Спарта, Беотия и Фессалия в I V в. / / История Древней Греции, ч. II (История древнего мира / Под ред. С. И . Ковале ва, т. III), М., 1937, с. 151-157; Пиленкова-Ноеикова Т. Р . К во1
109
Материалы, которыми мы располагаем по истории Спарты этого периода, убедительно свидетельствуют, что здесь действовали те же разрушительные факторы, что и в остальных греческих полисах. В области экономики и социальных отношений — победоносное вторжение денег, мобилизация земельной собственности, обнищание масс спартиатов, увеличение числа неимущих и неполноправных граждан и усиление противоречий м е ж д у ними и немногочислен ной привилегированной верхушкой, что нашло столь яркое выра жение в заговоре Кинадона (397 г.). В области политической — растущая несостоятельность примитивного полисного государства не только перед лицом этих внутренних трудностей, но и в особен ности ввиду сложных внешнеполитических задач, в данном случае вследствие необходимости осуществлять руководство сложившейся обширной державой. А в связи с этим, вместе с поисками новых методов и форм, — столкновение энергичных политиков нового типа с ревнителями старины, с носителями традиционного уклада и по рядка, с официальною общиною и государством. Отражением всего этого в сфере идеологии было прогрессирую щее внедрение в жизнь и быт Спарты новых понятий и представле ний, причем не было недостатка в попытках и теоретического их обо снования, например Лисандром, и ответной реакции на них, например со стороны царя Павсания, составившего, несомненно с полемичес кой целью, специальный трактат о древнем законодателе Ликурге. Х о т я привилегированной, господствующей верхушке спартан ского полиса удалось на время справиться с опасными тенденция ми внутреннего разложения и з а д е р ж а т ь более чем на полтораста лет вспышку социальных смут, было бы крайне поучительно р а с смотреть подробнее развитие некоторых из этих тенденций на ру беже V — I V столетий, т. е. в самом начале того периода, который связывается в нашем представлении с понятием к р и з и с а полиса. В частности, мы имеем в виду все ту же тему взаимоотношений сильной личности и государства, тему, которая в случае со С п а р той является весьма актуальной не только с собственно историчес кой, но и с историографической точки зрения. просу о позднегреческой тирании в Спарте / / Вопросы всеобщей исто рии (Уч. зап. Башкирск. ун-та, вып. 49, № 10). Уфа, 1970, с. 147 сл.; МеуегЕс1. СезсЫске Лез АкеЛитз, Ва. V , 5ши аЛ; ВегПп, 1902, § 751 г., 5. 26 г.; ЕкгепЬег§ V. Зрапа ( Э . СезсЫске) / / К Е , 2. Ке1пе, В4. III, 8
НЬЬа. 6, 1929, 5 . 1401 г. Р
110
Действительно, нельзя пожаловаться на недостаток источников, относящихся к нашей теме. З д е с ь и рассказы современных и хоро шо осведомленных историков Ф у к и д и д а и Ксенофонта, и замечания ораторов и философов Л и с и я и Исократа, Платона и Аристотеля, тоже современных или, как Аристотель, недалеко еще отстоящих от интересующего нас периода, и, наконец, свидетельства поздней ших писателей, греческих — Д и о д о р а и П л у т а р х а — и латин ских — К о р н е л и я Н е п о т а и П о м п е я Т р о г а ( в переложении Ю с тина). П о с л е д н и е , хотя и в искаженной несколько форме, донесли до нас в а ж н ы е сведения, восходящие не только к известным нам трудам Ф у к и д и д а и Ксенофонта, но и к другим, утраченным ныне, однако тоже очень ценным сочинениям, в первую очередь популяр ных в позднейшей античности писателей, младших современников Ксенофонта — Э ф о р а и Ф е о п о м п а . О д н а к о в интерпретации этих материалов и в оценке интересу ющих нас явлений в новейшей историографии обнаружились значи тельные расхождения в соответствии с различиями в научных и ми ровоззренческих установках. Удобнее всего это можно проследить на примере отношения к Л и с а н д р у . Весьма плодотворным было изучение ж и з н и и деятельности этого политика в историографии X I X — начала X X в. И с х о д я и з позитивного отношения к антич ной традиции и давая ей острое политической истолкование, исто риография того времени, в особенности в лице немецких ученых В . Ф и ш е р а , В . Ю д е й х а , Э д . М е й е р а , К . Ю . Белоха, У . К а р ш тедта, В . Эренберга, подчеркивала роль Л и с а н д р а как новатора, как ниспровергателя старого порядка и своеобразного предтечу или д а ж е у ж е представителя новой политической системы с ярко выра женным индивидуалистическим и авторитарным, монархическим на чалом . Воспринятые и нашей отечественной историографией и пере работанные в соответствии с установившимися в советское время общими взглядами на развитие античного рабовладельческого обще ства, эти идеи легли в основу прогрессивной оценки Лисандра и в популярном очерке А . К . Бергера ( Л и с а н д р — предтеча младшей 2
Угзскег №. А1к1Ыааез шю! ЬузапсЬз / / УзсЬег № . К1еше ЗсЬпгсеп, Ва I Ье1р21§, 1877, 5. 8 7 - 1 5 2 ; ]иДиск №. К1етаз1аизспе З т Л е п . МагЬигв, 1892, 5. 6 г., 24 г.; Меуег ЕА. Сс\А, Вс\. V , § 739 г., 5. 3 г.; Вв1оск К. ]. СпесЫзсЬе СезсЫсгПе, 2. АиЯ., Ы. III, АЫ. 1, В е п т ; Ь е 1 2 1 § , 1922, 5. 1 г.; КакЫгИ V. Ьузагюгоз (1) / / К Е , ВА XIII, НЬЬа. 26, 1927, 8р. 2503-2506; ЕкгепЬег§ V. Браги, 5 р . 1399. 2
Р
111
3
тирании) , и в более специальных исследованиях С . Я . Л у р ь е и его ученицы Э . И . Соломоник ( Л и с а н д р — предтеча э л л и н и з м а ) , и в послевоенных общих трудах по истории Д р е в н е й Греции . М е ж д у тем чрезмерный упор на новаторские моменты в дея тельности Лисандра, очевидное тенденциозное их истолкование в духе модных на рубеже столетий исторических концепций (возве личение «национальной» монархии, преклонение перед ее творца ми Ф и л и п п о м и Александром, пристрастные поиски их «предтеч» еще в классическую эпоху) породили в 3 0 - 4 0 - х гг. X X в. есте ственную реакцию, нашедшую отражение в особенности в трудах англо-американских исследователей, отчасти у ж е у Г. П а р к а , ука завшего на традиционность ряда элементов ( в частности, институ та гармостов) основанной Лисандром системы господства, а затем главным образом у В . Прентиса и Р . С м и т а . Прентис, исходя из правильной предпосылки о необходимости критического отношения ко всем порочащим Л и с а н д р а сообщени ям, задался целью полностью снять с этого политика обвинения в жестокости, коварстве и нелояльности, которые возводились на него в древности. О н доказывал, что действия Л и с а н д р а не определя лись его личной инициативой, но являлись выражением официаль ной линии спартанского государства, и лишь позднее все дурное, что было связано с тогдашней спартанской политикой, стали отно сить на счет того, кто ее непосредственно проводил, т. е. Л и с а н д ра. Вообще, подчеркивал Прентис, подавляющее большинство п о рочащих Лисандра свидетельств содержится у позднейших писателей Диодора, Плутарха и Корнелия Непота, которые все черпали свои сведения из Эфора, а этот последний, в свою очередь, — из како го-то современного Лисандру, но враждебного ему и дружествен4
5
6
3
Бергер А. К. Социальные движения в древней Спарте, с. 55. Лурье С. Я. Две истории пятого века / / Плутарх. Избранные био графии. М.; Л., 1941, с. 27 сл.; Соломоник Э. И. 1) Кир Младший / / Уч. зап. ЛГУ, № 80, вып. 10, 1941, с. 177, 179; 2) Ксенофонт, Кир Младший и Лисандр как предшественники эллинизма. Автореф. канд. дисс. Л , 1948. Ленцман Я. А. Пелопоннесская война / / Древняя Греция / Под. ред. В. В. Струве и Д . П . Каллистова. М., 1956, с. 3 3 6 - 3 3 8 . Рагке Н. УУ. ТЬе Оеуе1оршеп1 ог" Же Зесопс! ЗраЛап Е т р 1 г е (405 — 371 В. С.) / / Л-15, УО1. 50, 1930, р. 37 г.; РгепПсе №. К. ТЬе СЬагас1ег оГ Ьузапаег / / А]А, УО1. X X X V I I I , 1934, № 1, р. 3 7 - 4 2 ; ЗтИк К. Е. ЬузапЛег апс! т е ЗраПап Етр1ге / / С1РЬ, УО1. Х Ы И , 1948, № 3, р. 145-156. 4
5
6
112
ного афинянам источника. Т а к что все эти свидетельства, ввиду их очевидной тенденциозности, не имеют никакой цены; наоборот, по казательно молчание других современных или почти современных Л и с а н д р у писателей — Ксенофонта и Феопомпа, не сообщающих о нем ничего дурного. Э т о построение, однако, не выдерживает критики. Умолчание Ксенофонта и Ф е о п о м п а могло быть т а к ж е порождено тенденци озностью — нежеланием этих проолигархически и проспартански настроенных писателей сообщать факты, бросающие тень на спар танских руководителей. К тому ж е и самое умолчание это, во всяком случае у Ксенофонта, не является столь бесспорным, как это выгля дит у Прентиса. Т р у д н о т а к ж е понять, почему на счет тенденциоз ных измышлений проафинской традиции следует отнести не только всякие рассказывавшиеся о Лисандре «гнусные истории» (и§1у зюпез), включая и о манипуляциях с оракулами, но и все предание о р а з рабатывавшемся им плане политической реформы: не слишком ли много для того, чтобы опорочить память одного человека? Н е многим более убедительным выглядит и построение С м и та, который, исходя из правильного постулата о соответствии по литики Л и с а н д р а официальному империалистскому курсу С п а р т ы , сделал попытку (отчасти в развитие взглядов П р е н т и с а ) о п р о вергнуть сложившееся уже в древности и принятое новейшей исто риографией представление о конфликте м е ж д у Лисандром и с п а р танской общиной и обусловленном этим падении всесильного полководца. Вообще, невзирая на историографическую закономерность и верность некоторых исходных установок, предпринятый П р е н т и с о м и Смитом пересмотр установившихся представлений нельзя при з н а т ь плодотворным, ибо, подчеркивая в духе гиперкритицизма недостоверность или ненадежность традиции, он закрывал путь к конструктивному, исполненному идейного смысла исследованию. Вот почему вскоре обнаружился поворот к прежним методам п о з и т и в ной, политически заостренной интерпретации. Т а к , Д . Л о т ц е , ука з ы в а я на традиционность ряда моментов в политической деятель ности Л и с а н д р а , отказываясь от представления о его решительном «падении» и от прямолинейной трактовки его как предтечи элли низма, все ж е признает и новаторство Л и с а н д р а ( в частности, в установлении системы декархий), и наличие известной трагедии, известного несоответствия если и не между личностью и государ ством, как это было в случае с Алкивиадом, то между действиями 113
и целями самого Лисандра, чья энергичная новаторская политика была направлена на то, чтобы закрепить господство в быстро р а з вивающемся греческом мире з а отсталой, консервативной С п а р т о й . Р а в н ы м образом и Г. Берве в последней своей работе о гре ческой тирании, касаясь опасных тенденций возрастания роли и значения отдельной личности в классическом полисе, останавлива ется на особенностях карьеры Л и с а н д р а и, хотя и отрицает нали чие у него тиранических замыслов, своим позитивным отношением к традиции и вниманием к возможностям конфликта м е ж д у силь ной личностью и государством в Спарте стимулирует интерес к ис следованию избранной нами т е м ы . По-видимому, обнаружившаяся в работах Л о т ц е и Берве тен денция средней линии единственно верная; она предостерегает от крайностей и слишком широких обобщений и слишком глубокого скепсиса. П р и д е р ж и в а я с ь этой линии, м ы попытаемся еще р а з проследить развитие отношений м е ж д у личностью и государством в С п а р т е , тем более что тема эта не нашла полного отражения у Л о т ц е и лишь конспективно изложена у Берве. 7
8
* ** Выше, на примере А ф и н , мы убедились в том, как сильно могло возрасти во время Пелопоннесской войны политическое значение отдельной личности, и как много тревог и неприятностей могло д о ставить это обстоятельство гражданам полиса. Н е осталась совер шенно в стороне от всего этого и Спарта. Спартанское государство, пройдя в ранний период через поло су неизбежных смут, затем в течение долгого времени было этало ном стабильности и порядка. Консервативная конституция, с в я занная с именем полулегендарного законодателя Л и к у р г а , служила надежной гарантией против происков любых честолюбцев, и спар танцы могли гордиться тем, что они с давних пор ж и л и в условиях законности и никогда не были подвластны тиранам (см.: Т Ь и с , I,
7
Ьо1ге В. Ьузапс1ег ипс! с!ег ре1ороппез15сЬе Кпед (АЬЬапсПип§еп с!ег 5асЬз1зсЬеп Акас1егте с!ег Ч^ззепзсЬаи-еп ги Ье1р21§. РЫ1-Ыз1. Юаззе, Ва. Ь У П , Н . 1). ВегНп, 1964. См. также нашу рецензию: В Д И , 1964, № 4, с. 156-159. Вегив Н. В\е Тугапшз Ье1 с!еп СпесЬеп, Вс1. I—II, МйпсЬеп, 1967 (I, 5. 213 г.; II, 5. 633). 8
114
11, 1 — Л уоф Лакбба[цсоу бк тгаХсататои ка1 лйуоцт|0г) ка1 а1е1 а т ъ р а у у е и т о е П У ; ср. также: Нег., V , 92). О д н а к о в по следней трети V в. в связи с участием С п а р т ы в Пелопоннесской войне эта стабильность была существенно поколеблена. Ч р е з в ы чайная ситуация военного времени, затянувшаяся на долгие годы, постепенно расшатала устои традиционного спартанского космоса (порядка) и, конечно, развязала энергию отдельных честолюбцев. Одновременно живой контакт с остальным, охваченным сильней шим брожением, греческим миром, контакт, который теперь нельзя было остановить никакими запретами, д о л ж е н был сообщить д о бавочный толчок местному д в и ж е н и ю , направленному на подрыв т р а д и ц и о н н ы х основ. В плане высвобождения личности от ско вывающей опеки полиса это движение было связано прежде всего с именами трех спартанских полководцев — Брасида, Гилиппа и Лисандра. Необычной была уже военная экспедиция Брасида (424—422 гг.), который с войском, составленным и з илотов и наемников, с согла сия государства, но на свой страх и риск, совершил далекий и длительный поход на север с целью нанесения удара п о тылам А ф и н с к о й архэ. Т е м самым б ы л подан повод не только к измене нию общей стратегии войны и характера войска, но и к неизбеж ному в таких условиях повышению военной и политической роли отдельного полководца ( Т Ь и с , I V , 70 сл.; ОюсЬ, X I I , 67 с л . ) . Н е о б ы ч н ы были также те почести, которые оказали Брасиду и при ж и з н и его, и после смерти жители маленьких городков, освобож денных им от власти афинян. Т а к , сикионяне официально (бтцаооча, т. е. от имени государства) наградили его золотым венком как ос вободителя Э л л а д ы (сое еХбиОероОута тт]У 'ЕХХаба) и частным образом (181а, т. е. отдельные граждане) увенчивали его головны ми повязками — тениями — и посвящали ему начатки плодов как атлету (соатгер аОХптг), Т Ь и с , I V , 121, 1). А м ф и п о л и т ы , в свою очередь, после его смерти почтили его различными почестями как героя (сое Лрсо), как нового основателя города (сое о1к1атт)), как своего спасителя (асотг|ра, пЬю!., V , 11, 1). М ы присутствуем здесь при самом зарождении нового обычая относить почести, ранее на значавшиеся героям или атлетам, на личность удачливого полко водца и властителя. И м е н н о эта новизна заставляет Ф у к и д и д а , который нам об этом рассказывает, все время сопоставлять — чтобы таким образом и объяснить — роль Брасида с ролью героев и иных традиционных персонажей. 115
П а р а л л е л ь к походу Б р а с и д а составляет при всех с у щ е с т в е н ных различиях экспедиция Гилиппа, отправленного спартанским правительством в качестве полномочного э м и с с а р а в С и ц и л и ю (414—413 гг.) с поручением о к а з а т ь скорейшую п о м о щ ь сиракузянам, с правом поступать по собственному усмотрению, лишь со гласовав свои действия с сиракузянами и к о р и н ф я н а м и
(ТЬис,
V I , 9 3 , 2 - 3 ; 104; V I I , раз51т; Б Ы . , X I I I , 7 сл.; 2 8 сл.; Р 1 и 1 . 18 сл.; ]и$ип., I V , 4 с л . ) . ЛИЧНОЙ инициативе и ж е л е з н о й
№с,
воле этого спартиата в значительной степени была о б я з а н а своим успехом оборона С и р а к у з ( с р . с у м м и р у ю щ у ю о ц е н к у у П л у т а р ха —
№ с , 19, 6 ) . П о з д н е е Гилипп был одним и з сотрудников
Л и с а н д р а . С у р о в ы й и б е с к о м п р о м и с с н ы й воин, он не у с т о я л , однако, перед соблазном присвоить себе часть драгоценной д о бычи, которую Л и с а н д р после п о б е д ы при Э г о с п о т а м а х поручил ему доставить в Спарту, и тем подал дурной пример многим своим соотечественникам (Оюс!., X I I I , 106, 8—10; Р 1 и 1 . Ь у з . , 16 сл. [ср.: Рег., 22, 4; N10., 28, 4]; Роз1с1оп. ар. А Ж е п . , V I , 24, р . 234 а = = Р § г Н 1 з 1 87 Р
48).
Н о особенно яркой в плане интересующих нас тенденций я в ляется фигура Лисандра, и более значительная сама по себе, и более выпукло отраженная в источниках, в особенности благодаря обсто ятельной биографии, составленной Плутархом. Н а примере Лисандра особенно хорошо заметно развитие и в Спарте двух опаснейших для любого республиканского или, применительно к С п а р т е лучше ска зать, конституционного строя тенденций: объективного повышения роли отдельных военачальников на основе проводившейся самим государством практики чрезвычайных назначений и соответствен ного роста честолюбивых и властолюбивых устремлений у в о з в ы сившихся полководцев и политиков. У ж е во время первой своей навархии в 407 г. Л и с а н д р зарекомендовал себя способным воена чальником, энергичным и вместе с тем расчетливым, отлично по нимающим не только военные, но и политические аспекты своей миссии (важнейшие источники для истории первой навархии Л и сандра — Х е п . НеП., I, 5; О ю 4 . , X I I I , 70 сл.; Р1ш. Ь у з . , 3 сл.; ^ з и п . , V , 5). О н укрепил спартанский флот, ослабленный п р е д ы дущими неудачами, провел большую работу по консолидации ан тиафинских и антидемократических сил в малоазийских городах, положив начало межполисному объединению олигархов, наладил отличные отношения с новым персидским наместником —
кара-
ном М а л о й А з и и , царевичем Киром Младшим, который теперь стал 116
щедро финансировать спартанский флот, и, наконец, добился в а ж ного если не в военном, так в моральном и политическом отноше нии успеха при Н о т и и . Его преемник Калликратид, мужественный, но бесхитростный спартиат традиционного склада, не сумел н и использовать, ни д а ж е сохранить эти достижения, и после тяжкого поражения при А р г и нусских островах Спарта по настоянию своих союзников, как малоазийских греков, так и К и р а , д о л ж н а была вновь призвать Л и сандра. П р и этом, дабы не нарушать традиции, прибегли к фикции: поскольку по закону нельзя было одному и тому ж е лицу д в а ж д ы занимать д о л ж н о с т ь наварха, этим званием облекли второстепен ного офицера А р а к а , а Л и с а н д р а назначили его заместителем — эпистолеем, на деле, однако, вручив ему всю полноту власти на море ( Х е п . Не11., II, 1, 6 - 7 ; О ю А , X I I I , 100, 7 - 8 ; Р1ш. Ьуз., 7, 2 - 3 ) . В таком качестве Л и с а н д р возглавлял спартанский флот в 405 г., когда под его командованием была одержана решающая победа при Эгоспотамах. З а т е м , по всей видимости, его полномочия были про длены, ибо он продолжал командовать спартанским флотом и в сле дующем, 404 г. (для истории этой второй навархии Лисандра [405— 4 0 4 гг.] важнейшие источники — Х е п . Не11., II, 1 сл.; Оюс1., X I I I , 104 сл.; Р1и1. Ь у з . , 7 сл.; Ыероз. Ь у з . , 1 сл.; ^ з ш т . , V , 6 с л . ) . Длительное пребывание на посту командующего и практически неограниченные полномочия, которыми Л и с а н д р обладал как для ведения военных действий, т а к и для политического устройства «освобожденных» территорий, сделали его центральной фигурой в заключительных, решающих событиях Пелопоннесской войны. Естественно, что с его именем по преимуществу стали связывать конечный успех лакедемонян в войне, ему одному стали о к а з ы в а т ь то почтение и те почести, которые причитались всему государству лакедемонян. П о в т о р я л о с ь то, что мы у ж е видели в случае с Б р а сидом, но в несравненно больших масштабах и в более четкой и совершенной форме. Многие города, по инициативе проолигархически и проспартански настроенных элементов, награждали Л и с а н д р а венками (см.: Х е п . Не11., II, 3, 8, где подчеркивается личный характер награды — «венки, к о т о р ы м и н а г р а ж д а л и его лично с о ю з н ы е государства» [сгтбфса/оис; ойе тгара ТСОУ тг6Хе~соу еХаьфаУб 8сора 18Са], и Р1иг.. Ьуз., 16, 1, с характерным объяснением причины — ибо «многие, как и следовало ожидать, подносили подарки самому могуществен ному из греков, своего рода владыке всей Греции» [ТТОХХСОУ, сое е1к6с, 117
8156УТСОУ ау8р1 биуатштатср ка1 троттоу Т1уа кирш тг)с; 'ЕХХабос]). В различных святилищах выставлялись его изображения: в храме А р т е м и д ы в Эфесе (посвящение э ф е с ц е в ) , в О л и м п и и (посвяще ние самосцев) (Раиз., V I , 3, 14 с л . ) . Победителя афинян о к р у ж а л хор поэтов и кифаредов, на все лады прославлявших его деяния (см.: Ршг. Ь у з . , 18, 7 сл., где названы поэты Х е р и л , А н т и л о х , А н т и м а х из Колофона и Никерат из Гераклеи и кифаред А р и с т о н о й ; к ним следует, по-видимому, добавить И о н а С а м о с с к о г о , составителя эпиграммы на базе статуи Л и с а н д р а в Д е л ь ф а х [см. н и ж е ] ) . Н о самым замечательным было возникновение культа Лисандра. П о свидетельству самосского историка Д у р и д а , сохраненному у Плутарха, «ему первому среди греков города стали воздвигать ал тари и приносить жертвы как богу (сое Оеф), и он б ы л первым, в честь кого стали петь П е а н ы » (Оштз а р . Р1и1. Ьуз., 18, 5 = РетНхз!; 76 Р 71, с цитированием начальных строк одного и з таких пеанов, что д о л ж н о служить н а д е ж н ы м п о д т в е р ж д е н и е м д о с т о в е р н о с т и этого свидетельства Дурида; ср. т а к ж е : Оштз ар. АнЬеп., X V , 52, р. 6 9 6 е = Р§гН1з1 76 Р 2 6 ) . В частности, как у к а з ы в а е т с я далее у того ж е Плутарха (и, очевидно, все т а к ж е на основании свиде тельств Д у р и д а ) , на Самосе официальным постановлением тради ционный здесь праздник в честь богини Геры был преобразован в праздник Лисандра (2ацло1 бе* т а тгар' айтоТс 'НраТа Л ш а у б р а а каХечу ефтуфьаауто, Р1и1. Ь у з . , 18, 6; с р . : Н е з у с Ь . и РЬо1., з. V. Л ш а у б р е ч а ) . Н о в ы й этот праздник, справлявшийся с ж е р т в о п р и ношениями и агонами, просуществовал, впрочем, недолго, не доль ше, во всяком случае, чем спартанская гегемония на море, конец которой наступил после битвы при К н и д е (394 г . ) . 9
Х о т я в вышеприведенном Плутарховом переложении Д у р и д а утверждение о многих городах, назначавших божественные почес ти Лисандру, обязано своим происхождением скорее всего самому Плутарху, который мог расширительно истолковать свидетельство Дурида об одном лишь Самосе, даже и в таком случае трудно пере оценить значение этого засвидетельствованного античной традицией явления. З д е с ь мы сталкиваемся с дальнейшим и весьма радикаль-
9
О б устройстве и времени существования Лисандрий см. также: ВиттЬасН Р. ЬузапсЫа / / О А , 1. III, 1. 2, Р . , 1904, р . 1451; ти5оп М. Р . СпесЫзсЬе Рез1е УОП геН§1бзег Вес1еи1ип§ тн: АиззсЫизз с!ег атзсЬеп. Ье1 21 , 1906, 5 . 49; 5скегПп§. ЬузагкЫа / / К Е , В4. Х Ш , НЬЬа. 26,1927, Зр. 2502 г. Р
Р
8
118
ным развитием отмеченной уже в случае с Брасидом тенденции освя щения культом личности могущественного полководца и властителя. Если Брасиду в благодарность за то, что он сделал для них, амфиполиты декретировали посмертно героические почести, то Лисандру, очевидно, в меру свершенного им, были определены почести боже ственные и при жизни. Это один из первых примеров прижизненно го воздания божественных почестей полководцу в Древней Греции. В явлении этом нельзя не видеть предвосхищения будущей эллини стической эпохи . П р и этом, как правильно подчеркивается у Д . Лотце, очевидны объективные политические основания такой акции. Н е абстрактные религиозные мотивы и не какие-либо личные достоин ства Лисандра определили решение самосских аристократов учредить Л ш а у б р € 1 а ; главную роль сыграли здесь политические заслуги спар танского полководца перед самосской олигархией. 10
Т р у д н е е ответить на вопрос о степени участия во всем этом самого Л и с а н д р а . Л о т ц е (здесь именно в духе скептического на правления) отвергает мысль о том, что инициатива могла исходить от самого Л и с а н д р а , и считает инициаторами самосских олигархов, и только их одних. О д н а к о , принимая во внимание, что Л и с а н д р , как это убедительно доказывает тот ж е Л о т ц е , присутствовал при учреждении собственного культа на Самосе, и зная его крайнее честолюбие и умение использовать в целях личной пропаганды всё, в том числе и религию, мы не удивились бы, если бы оказалось, что он сам приложил руку к установлению своего культа. Впрочем, сейчас важно отметить другое: как признает это и Лотце, «знаме нательным для характеристики общественного положения Л и с а н д 1 0
Новаторский характер культа Лисандра признают и подчеркива ют большинство новейших исследователей. См.: Котетапп Е. 2 и г СезсЫске о!ег апикеп НеггзсЬегкике / / К1ю, Вс1. I, 1901/2, 5. 54 г.; ОигтЪаск Р. ЬузапсЫа, р. 1451; КаеЫ ]. Се$стсм.е с!ез НеПешзтиз, 3. Аип., Ва. I, Е е 1 2 1 § ; Вег1т, 1927, 5. 130; Иоск Л. О. Хиууаос Оебс / / НЗС1РК, УО1. Х Ы , 1930, р. 59 г.; НаЫсЫ С1х. СоПтепзсЬепШт ипс! §песЫзсЬе $1аске. МйпсЬеп, 1956, 5. 3 г.; Сег}аих Ь., ТопЛпаи ]. 1Лп сопсиггеп1 с!и сЬпзйашзте. Ье сике с!е$ зоиуегатз 4ап8 1а стИзаПоп §гесог о т а т е . Р.; Тоигпа1, 1957, р. 109 $.; Веп§($оп Н. СпесЫзсЬе СезсЫске, 4. АиН., МйпсЬеп, 1969, 5. 259; Ьо1хе й. Ьузапс1ег, 5. 52 г. Отрица ют: \% ИатошИг-Мб11епа'огН С/, и. Эег С1аиЬе с!ег НеПепеп, Во . II, ВегЬп, 1932, 5. 263 г.; Тае§егР. СЬапзта, Ва. I, Зши ап, 1957, 5. 161 г. Ср. также: М / 5 5 0 П М. Р. СезсЬ1сп1:е аег дпесЫзсЬеп КеН^юп, В4. II, МйпсЬеп, 1950, 3. 132 г. Р
г
1
в
119
ра является то, что благодарность самосцев была направлена на него как на отдельного человека, а не на государство, на службе которого он состоял. Развитие Пелопоннесской войны повлекло за собой то, что государство часто стало отступать на задний план по сравне нию со своим полководцем» . Несомненно, что все это должно было сильнейшим образом подхлестнуть и без того высоко развитое честолюбие спартиата. А в наличии у Лисандра такого честолюбия — природного или вну шенного воспитанием (ср.: Р1ш.. Ьуз., 2 ) , сейчас это не имеет зна чения — сомневаться не приходится: это ярко подтверждается всем его образом действий, о котором мы сейчас будем говорить . Т а к или иначе само объективное положение вещей должно было подсказать Лисандру мысль о могуществе и значении собственной персоны, о практически неограниченных в о з м о ж н о с т я х личного успеха. Обладая характером не только честолюбивым, но и дея тельным, он рано должен был обратиться к практическим шагам в этой области. И действительно, насколько нам известна полити ческая деятельность Лисандра, в ней с самого начала усилия, на правленные к торжеству дела С п а р т ы и олигархии, сочетались со стремлениями обеспечить свое собственное первенствующее поло жение. Т а к было уже в период первой навархии Л и с а н д р а , когда он работал над консолидацией сил общегреческой олигархии, ори ентируясь прежде всего на лично связанных с ним людей — на своих друзей (фьХоь) и гостеприимцев (сбейся) (Р1и1. Ьуз., 5, 6; ср.: Х е п . Не11., I, 6, 4). Т а к было в период его второй навархии, в самом конце Пелопоннесской войны, когда он последовательно проводил назначение декархов и гармостов во вновь завоеванных или как-нибудь иначе подчиненных городах из числа лично пре11
12
11
ЬоЬс
О. Ьузапаег, 5. 54 г.
12
Причиной, стимулировавшей развитие в Лисандре крайнего чес толюбия, иногда считают его зависимое, ущербное положение в молодые годы, ибо, согласно некоторым авторам, он был по своему происхожде нию мофаком (см.: РЬу1агсЬ. ар. А т е п . , V I , 102, р. 271 е—{= Р§гН1з1 81 Р 43; АеИап. V . Ь., X I I , 43; ср.: УгзсНег №. АИшлаЛез ип4 Ьузап^гоз, 5.128 г.; МеуегЕа'. СоА, Ва. V , § 720, 5. 629-631; иис й. Ьузапаег, 5. 12, с особенным, впрочем, истолкованием понятия «мофак»). Однако в правомерности этого взгляда позволительно усомниться в такой же степени, в какой в данном случае внушает сомнение надежность антич ной традиции (ср.: Ве1осН К..]. С С , Ва. II, АЫ. 1, 5. 416, Ашп. 1; КакЫеа ! VЬузагкЬоз, 5р. 2503). 2
1
120
данных ему людей (такой именно принцип назначения декархов отмечают Плутарх и Непот: Р 1 и 1 . Ьуз., 13, 7; 19, 2; Ыероз. Ьуз., 1, 5; о назначении гармостов см.: Х е п . Не11., II, 2, 2 [Сфенелай в В и зантии и Калхедоне]; Эюс!., X I V , 3, 5 [ Ф о р а к на Самосе; при этом ср.: Р 1 и 1 . Ьуз., 19, 7, где Ф о р а к выразительно назван одним из друзей и сотрудников Л и с а н д р а — ТСОУ ре У ф(.\юу а итог) кал анатратгсусоу ё у а ] ; Х е п . Не11., II, 3, 13 сл. [Каллибий в Афинах; в этом случае, правда, назначение исходило от спартанской общи ны, но Л и с а н д р ему содействовал — сшубттра^еу]). В а ж н ы м при этом было то, что созданные таким образом проспартанские р е ж и м ы были не столько нормальными, развившими ся естественным путем олигархиями, сколько корпоративными ти р а н и я м и , п р и в е д е н н ы м и к в л а с т и и п о д д е р ж и в а е м ы м и лично Лисандром (ср. в особенности историю афинских Т р и д ц а т и ) . О б я занные своим назначением прежде всего самому Лисандру, носи тели этих режимов отлично понимали свою личную от него зависи мость и в случае н у ж д ы именно к нему обращались за помощью, тогда как он со своей стороны делал все от него зависящее, чтобы обеспечить сохранение власти за этими своими ставленниками ( с р . э п и з о д ы с помощью тем же Т р и д ц а т и — Х е п . Не11., II, 3, 13 сл.; 4, 28 сл.; Ьуз., X I I , 59; Р 1 и 1 . Ь у з . , 21; с организацией экспедиции Агесилая в М а л у ю А з и ю ради восстановления режима декархий — Х е п . Не11., III, 4, 2 сл.; Р ш 1 . Ьуз., 23; А ^ е з . , 6 с л . ) . 13
Все это несомненно свидетельствует и об объективной транс формации Л и с а н д р а из спартанского военачальника в общегречес кого властителя, и о личных его стремлениях упрочить свое могу щество в Элладе (ср. суммирующие высказывания древних — Р1ш,. ]^,ув., 13, 6; 16, 1; 21, 2; Ыероз. Ьуз., 1, 4; 2, 1). В практическом отношении в а ж н ы м , однако, было и то, что эта трансформация и эти стремления проявлялись не только во внешней сфере, не толь ко в прочей Греции, но и в самой Спарте. Э т о находило в ы р а ж е ние и в упоминавшемся уже заинтересованном и самовластном на з н а ч е н и и г а р м о с т о в , и в е щ е более п о к а з а т е л ь н о м п р я м о у ж е княжеском пожаловании города и земель «освобожденного» Сеста своим кормчим и начальникам гребцов ( Р 1 и 1 . Ьуз., 14, 3). Ч у в с т в у ется это и в характерном вмешательстве Л и с а н д р а в спор о п р е 1 3
На такой характер послевоенных олигархических режимов спра ведливо указывал уже Г. Пласс (см.: Р1а$5 Я . С. 01е Тугапшз ш шгеп Ьек1еп Репос1еп Ье1 с!еп акеп СпесЬеп, Т1. II, Вгетеп, 1852, 5. 84). 121
столонаследии после смерти царя Агиса (399 г . ) , вмешательстве, продиктованном, по всей видимости, желанием иметь в лице А г е силая многим, если не всем, обязанного ему человека, послушную свою креатуру ( Х е п . НеН., III, 3, 3 сл.; Р1ш.. Ьуз., 22, 6 сл.; А§ез., 3, 4 сл.; Раи$., III, 8, 10; Ыероз. А § е з . , 1, 5). Успех Лисандра в этом последнем деле (уже после своего так называемого падения) — доказательство того, что не только за пределами Спарты, но и среди самих спартанцев он располагал влиятельной партией друзей (ср. характерные упоминания о них у Плутарха в рассказах о спорах в Спарте по поводу присланных Л и с а н д р о м вместе с Гилиппом денег — Ьуз., 17, 6, о намерении Л и с а н д р а реформировать царскую власть — нж1., 24, 4, об инт риге с Силеном — >Ыа., 26, 2-3). Ч т о все это представляло опасность для спартанского государ ственного порядка, об этом нет н у ж д ы долго говорить. К о н ф л и к т между Лисандром и официальными представителями спартанского космоса — царями (главным образом, в лице ревностного привер женца старины Павсания) и эфорами — был неизбежен, а возра ставшие надменность и нетерпимость всесильного спартиата (об этих его качествах см.: Р1и1. Ьуз., 18 сл.; Ыероз. Ьуз., 1,3) д о л ж н ы были лишь ускорить его развитие. М ы едва ли в состоянии проследить, как именно развивался этот конфликт; показания источников на этот счет не отличаются достаточной ясностью и полнотой. Н о мы не можем заблуждаться относительно решимости, с которой спартанская община выступила в конце концов против своего слишком занесшегося полководца . Впрочем, если не придерживаться крайнего, гиперкритического взгляда на состояние нашей традиции, то, комбинируя рассказ на шего главного источника — Плутарха с данными других авторов, можно, пожалуй, наметить и основные этапы этого конфликта. Вскоре по окончании войны, по-видимому, летом того же 404 г., Л и с а н д р по поручению своего правительства отправился в очеред ной рейд по городам отдаленных северных и северо-восточных райо нов Х а л к и д и к и , Ф р а к и и и Геллеспонта для окончательного устро ения тамошних дел в спартанском духе (Экю!., X I V , 10, 1; Р 1 и 1 . Ьуз., 16, 1; Ыероз. Ьуз., 2, 2 ) . Самоуправство и бесцеремонность, 14
15
1 4
Попытка Р. Смита отрицать этот очевидный факт представляется нам, таким образом, совершенно неоправданной. Следуем хронологии Д. Лотце (см.: Ьо1гг В. Ьузапо!ег, 5. 51 г.). 15
122
с которыми распоряжались теперь в подчиненных областях Лисандр и его присные, вызвали протесты со стороны местного населения. С жалобами в С п а р т у обратился, м е ж д у прочим, и персидский сатрап Ф а р н а б а з , чья область т а к ж е подверглась разорению (Р1ш. Ьуз., 19 сл.; ср.: Ыероз. Ьуз., 4; РоЬуаеп., V I I , 19). Политические противники Л и с а н д р а , активность которых об наружилась еще во время дебатов по поводу доставленных Гилиппом сокровищ ( Р 1 и 1 . Ьуз., 17), воспользовались этими обращени ями союзников и настояли перед правительством на необходимости пресечения самоуправства Л и с а н д р а . П о - в и д и м о м у , еще раньше были отменены распоряжения Л и с а н д р а относительно устройства в Сеете колонии его привилегированных ветеранов (Р1и1. Ьув., 14, 3). Т е п е р ь были привлечены к суду и покараны за нелояльность неко торые из высокопоставленных друзей Л и с а н д р а (в частности, Ф о рак, который б ы л уличен в незаконном владении деньгами), а он сам еще до окончания срока своих полномочий был отозван специ альною депешею в Спарту 19, 7; Р о 1 у а е п . , 1. с ) . Х о т я и з - з а авторитета и популярности Л и с а н д р а эфоры и не решились, по-видимому, начать против него формальный процесс, тем не менее случившееся д о л ж н о было послужить для Л и с а н д р а грозным предупреждением. Н е желая рисковать, он счел з а луч шее на время отступить в тень и под предлогом выполнения данно го при осаде города А ф и т и я ( в Х а л к и д и к е ) обета отправился на поклонение к оракулу А м м о н а в Л и в и и ( Р 1 и 1 . Ь у з . , 20, 6 сл.; ср.: Р а и з . , III, 18, 3 ) . О д н а к о в его отсутствие противная группировка, возглавля емая царем Павсанием, еще более активизировалась, и когда з и мой 4 0 4 / 3 г. началась новая смута в А ф и н а х и вернувшийся из Л и в и и Л и с а н д р выступил с инициативою немедленного вмешатель ства в пользу афинских олигархов и даже добился соответствующих назначений для себя и для своего брата Л и бия, царь Павсаний с согласия большинства эфоров авторитетно вмешался в начавшуюся уже кампанию и, приняв на себя верховное командование, довел дело до всем известного примирения, в первую очередь ради того, чтобы не допустить возвращения к власти в А ф и н а х лично связан ных с Л и с а н д р о м олигархов ( Х е п . НеИ., II, 4, 28 сл.; Ь у з . , X I I , 58 сл.; АпзЮ1. АнЬ. о 1 . , 38 сл.; Экю!., X I V , 32, 6; 33, 5 сл.; Р 1 т . Ьуз., 21; Ыероз. ТЬгаз., 3; ^ з и п . , V , 10, 6 сл.). Х о т я по возвращении в С п а р т у Л и с а н д р у удалось, склонив на свою сторону второго царя А г и с а , в о з б у д и т ь против П а в с а н и я
(1Ы0!.,
Р
123
дело по обвинению в государственной измене, состоявшийся п р о цесс закончился оправданием П а в с а н и я , и это несомненно озна чало новое политическое поражение Л и с а н д р а ( Р а и з . , III, 5, 2 ) . Р а з в и в а я свой успех, противная группировка вскоре добилась лик видации основанной Л и с а н д р о м системы декархий, тем самым р е шающим образом подорвав его могущество за пределами С п а р т ы ( Х е п . Не11., III, 4, 2 и 7; Р1и1. А § е з . , 6, 2; Ыероз. Ь у з . , 3, I ) . Н е т нужды, таким образом, отрицать политическое падение Лисандра, свершившееся в ближайшие год или два по окончании Пелопоннесской войны, хотя, с другой стороны, и не следует, повидимому, придавать этому факту абсолютное значение. В различ ных городах Эллады, в особенности в малоазийских, у Л и с а н д р а оставались многочисленные друзья, а следовательно, и известное влияние, да и в самой Спарте, как это показала история с избранием на царство Агесилая, он продолжал обладать значительным весом. В последующие годы он по крайней мере д в а ж д ы еще попытался использовать это для нового возвышения. П е р в ы й раз это было, когда он содействовал назначению Агесилая в М а л у ю А з и ю , р а с считывая, отправившись вместе с ним, восстановить основу своего могущества — декархий (396 г.). Второй раз — когда он сам полу чил назначение в начавшейся войне в Средней Греции (395 г . ) . Н о в первом случае он оказался обманут своим не менее честолюби вым и еще более хитрым протеже ( Х е п . Не11., III, 4, 2 сл.; Ршл. Ьуз., 23 сл.; А§ез., 6 сл.), а во втором смерть его наступила р а н ь ше, чем он успел чего-либо добиться ( Х е п . Не11., III, 5, 6 сл.; ОюсЬ, X I V , 81, 1 сл.; Р1ш. Ьуз., 28 сл.; Раиз., III, 5, 3; I X , 32, 5; Ыероз. Ьуз., 3, 4; ]изип., V I , 4, 6). О н умер как спартиат, выполняя поручение, данное ему об щиною, и ему были оказаны все посмертные почести, какие пола гаются достойным служителям государства (Р1и1. Ь у з . , 30, 6 с л . ) . И лишь спустя некоторое время в доме Л и с а н д р а среди прочих д е ловых документов случайно был обнаружен тщательно разработан ный проект переустройства государства на новых и опасных нача лах и стало известно или впервые оказалось в о з м о ж н ы м составить правильное представление о практических шагах, предпринимавшихся Л и с а н д р о м в этом направлении. Во всяком случае сохранилось 16
16
Ликвидацию декархий, этот последний и решающий момент в нис провержении могущества Лисандра, следует датировать, таким образом, временем около 402 г. 124
достаточно свидетельств о реформаторских замыслах и действиях Лисандра. Краткие упоминания можно найти у Аристотеля (Апз!о1. Ро1., V , 1, 5, р. 1301 Ь 1 9 - 2 0 ; 6, 2, р . 1306 Ь 3 1 - 3 3 ) , более подробные р а с с к а з ы — у Д и о д о р а , П л у т а р х а и Корнелия Н е п о т а (Эюа., X I V , 13; Р1и1. Ьуз., 2 4 - 2 6 ; 30, 3 - 5 ; А§ез., 8, 3 сл.; 20, 3—5; № р о з . Ь у з . , 3). П р а в д а , ни словом не обмолвился об этом эпизоде Ксенофонт, но его умолчание не может служить основани ем для отрицания надежности наличной традиции. Ведь для этого п р о с п а р т а н с к и настроенного писателя естественно б ы л о обойти молчанием факты, могущие бросить тень на официальных руково дителей и строй С п а р т ы ( с р . его подчеркнутые заверения относи тельно того, что в Спарте никогда не посягали на царскую власть [ Х е п . А § е з . , 1, 4 ] ) . Существо проекта Лисандра сводилось к реформе царской вла сти, а именно, согласно наиболее обстоятельным рассказам Д и о дора и П л у т а р х а , он хотел сделать ц а р с к у ю власть в С п а р т е из наследственной выборной и из достояния всего л и ш ь двух знат ных родов, А г и а д о в и Э в р и п о н т и д о в , — достоянием всех Гераклидов, и д а ж е не одних только Гераклидов, но всех вообще спар танцев, кто т о л ь к о мог претендовать на это отличие в силу своей личной доблести. П л а н этот не б ы л произведением досужего мечтателя; энергич ный политик Л и с а н д р предпринял определенные шаги к подготов ке его реализации. П о его з а к а з у некий К л е о н и з Галикарнаса, очевидно ученый софист, составил обстоятельную речь, которую Л и с а н д р намерен б ы л произнести перед согражданами в пользу своего проекта. Д а л е е , учитывая традиционное значение оракулов, к которым спартанское общество имело обыкновение прислушиваться при проведении л ю б ы х политических преобразований, Л и с а н д р неоднократно пытался склонить на свою сторону служителей круп нейших прорицалищ в Дельфах, в Додоне и даже в ливийском оазисе Аммона с тем, чтобы они от имени своих богов огласили состав ленные им предсказания. 17
П о п ы т к и эти окончились неудачей, равно как и другая более хитроумная попытка (о ней рассказывает только П л у т а р х ) полу чить и огласить соответствующие предсказания в Дельфах через 1 7
2
Для объяснения позиции Ксенофонта ср.: Ве1осИ К. ]. С С , Ва. III, АЬ>1. 1, 5. 27, А п т . 1; ВтеНгпЬаск Я . К. ХепорЬоп (6) / / КЕ, 2. К е т е , Ва. IX, Н Ь М . 18, 1967, 5р. 1702. 125
посредство некоего Силена, о котором шла молва, что он сын А п о л лона. Весьма вероятно, что Л и с а н д р не собирался останавливаться на этом, однако смерть положила конец всем его интригам. Т а к о в о в главных чертах содержание задуманного и подготов лявшегося Лисандром переворота. И з л о ж е н н а я выше версия пред ставлена в общем одинаково у Д и о д о р а и Плутарха и — в том, что касается практических м а н и п у л я ц и й , — К о р н е л и я Н е п о т а . П о - в и д и м о м у , все трое опирались на один общий источник, ско рее всего на Эфора, который для данного периода греческой исто рии вообще является главным источником Д и о д о р а и на которого неоднократно, и только на него по имени, ссылается П л у т а р х (Р1и1. Ьуз., 25, 3; 30, 3 ) . и
Несколько отличаются от этой версии — в том, что касается замысла Лисандра, — сообщения Аристотеля и Корнелия Н е п о та. Согласно Аристотелю, Л и с а н д р собирался совершенно уничто ж и т ь царскую власть в Спарте (Апз1о1. Ро1., V , 1, 5, р . 1301 Ь 19—20 — к а т а Х ш с и Т Л У (ЗаочХечау), а по Непоту, уничтожив, создать вместо нее должность выборного военного в о ж д я ( Ы е р о з . Ьуз., 3, 1 — ге§ез Ьасес1аетошогит 1о11еге, и 5 — и1 ге§1а ро1ез1а!е с115зо1и1а ех о т ш Ь и з с!их скКдаШг ас! Ье11ит §егепо!ит). А р и с т о т е л ь не называет по имени своего источника, ограничиваясь туманным «по утверждению некоторых (фасн Т1У€с)», а у Н е п о т а нет д а ж е и такой ссылки. Т е м не менее, судя по сходству основных выражений (ср.: ОюсЬ, X I V , 13, 2 — бьеуоечто к а т а Х ш с и тг)У тазу 'НракХеьбшу (ЗаспЛечау ктХ., и 8 — катаХшси тоис а ф ' Н р а к Хеоис (ЗаспЛеТс), они пользовались тем ж е источником, что и Д и о дор и Плутарх, т. е. Эфором ( Н е п о т ) или общим с Э ф о р о м источ ником (Аристотель), лишь более адаптировав его в соответствии со своими целями10. е
19
Т а к и м образом в их сообщениях не следует видеть отражение какой-то иной, отличной от Д и о д о р а и Плутарха, версии. Е д и н -
1 8
2
Ср.: Меугг Её. С а А , Во!. V , § 760, 5. 48; Ве1оск К / . С С , Ва. III, АЫ. 1, 8. 27, Апш. 1. 19
Ср. комментарии Ф . Зуземиля и У. Ньюмена в их изданиях «По литики» Аристотеля: АпзГоЫез РоНик. СпесЫзсЬ ипа ЭеиисЬ / Нгз§. УОП Р. ЗизегшЫ, Т1. II, 1^е\ргщ, 1879, 8. 318, с несколько прямолиней ным допущением, что Эфор и был источником Аристотеля; АпзЮ11е. Тпе РоШлсз. \Я/кп ап 1п1гоаисПоп е!с. / Ву Ь. Ыешпап, УО1. I V , Охюга, 1902, р. 287. 126
ственный существенный нюанс состоит в том, что они с большей о п р е д е л е н н о с т ь ю п о д ч е р к и в а ю т новаторский характер з а м ы с л а Л и с а н д р а — его намерение ликвидировать существовавшую ранее наследственную и двойную царскую власть и заменить ее в ы б о р ной и единоличной военной диктатурой. Все эти сведения, в основном восходящие к одному, почти современному и хорошо осведомленному источнику, дают возмож ность составить достаточно отчетливое представление о содержа нии затеянной Л и с а н д р о м политической интриги. О д н о остается неясным: к какому именно времени ее следует приурочить? Д и о д о р рассказывает о ней в начале 14-й книги, под 4 0 3 / 2 г., ставя з а м ы сел Л и с а н д р а в связь с ростом его заносчивости ввиду п о б е д ы в Пелопоннесской войне и успеха с устроением политических дел в Элладе (Оюс!., X I V , 13, 2 — бштгер €тг1 т о г ж н с тгефро1/Г][1ат1ац€Уос; 81е"Уое1то к т \ . ) . Корнелий Н е п о т ставит замысел Л и с а н д р а в связь с ликвидацией спартанским правительством его системы декархий ( Ы е р о з . Ьуз., 3, 1 — ^ио сЫоге шсепзиз т п 1 сопзШа е 1 с ) , тем с а м ы м относя начало интриги к несколько более позднему време ни. Наконец, Плутарх рассказывает о ней вслед и в связи с упоми нанием о бесславном возвращении Лисандра из Малой А з и и от Агесилая (395 г.). П р и этом, однако, он признает, что Лисандр еще и прежде ненавидел весь существовавший в Спарте государственный строй, и что теперь он решил приступить к осуществлению тех своих планов, которые вынашивал у ж е давно ( Р 1 и 1 . Ь у з . , 24, 2 ) . Э т и замечания Плутарха указывают путь к примирению всех трех свидетельств. Невероятные полномочия, влияние и популяр ность Л и с а н д р а в конце Пелопоннесской войны могли содейство вать рождению в его душе различных честолюбивых замыслов, а контрмеры, принятые спартанской общиной против угрожающего возрастания личного могущества Л и с а н д р а , д о л ж н ы были р а з д р а ж и т ь его и внушить прочное уже убеждение в необходимости ра дикального переворота. П о с к о л ь к у противодействие к а ж д ы й р а з исходило в особенности от царей — сначала от Павсания, а затем от Агесилая, — то он и решил прежде всего реформировать цар скую власть. П л а н мог вынашиваться исподволь (начиная, может б ы т ь , еще с 404 г.), решение могло приниматься (последний раз после а ф ронта, полученного от Агесилая) и вновь откладываться ввиду снова появлявшихся н а д е ж д добиться своей цели иным и более простым путем. П р и этом на одной стадии могли произойти манипуляции с 127
оракулами Аполлона Дельфийского, З е в с а Додонского и А м м о н а , о которых вслед за Э ф о р о м согласно рассказывают Д и о д о р , П л у тарх и Корнелий Непот, а на другой — история с Силеном, в ы д а ваемым за сына Аполлона, о которой со ссылкой на анонимного автора рассказывает один лишь П л у т а р х . П р и такой интерпрета ции отпадает необходимость не только в оказании безусловного пред почтения одному свидетельству перед другим, но и в более точной датировке: можно и, очевидно, должно даже удовольствоваться лишь самым общим указанием на послевоенный период ж и з н и и деятель ности Л и с а н д р а между 404 и 395 гг. З а м ы с л у Лисандра не суждено было осуществиться, однако не это для нас сейчас важно: важен самый факт подобного замысла, свидетельствующего об огромном честолюбии того, кто его вына шивал. И б о хотя в зарождении планов реформы известную роль могли сыграть и искренние заботы Л и с а н д р а об улучшении госу дарственного управления, и с этой точки зрения его можно было бы рассматривать как далекого предшественника знаменитых спар танских реформаторов III столетия , все ж е несомненно, что ис тинной подоплекой всей интриги были не эти з а б о т ы , а стремле ния о б е с п е ч и т ь з а собой лично п е р в е н с т в у ю щ е е п о л о ж е н и е в государстве. Это подчеркивали уже античные писатели, как поздней шие Д и о д о р и Плутарх, отмечавшие, что в случае успеха Л и с а н д р 20
21
22
2 0
Раскрыть этот аноним не представляется возможным, однако, судя по контексту и вопреки мнению некоторых комментаторов (ср.: Лурье С. Я., ас! 1осит / / Плутарх. Избранные биографии, с. 424, прим. 100), это был во всяком случае иной, отличный от Эфора писатель. Кстати, что Эфор не был единственным источником Плутарха, это подтверждается наличием у Плутарха (Ьу$., 24, 3 сл.) двух версий замысла Лисандра: согласно одной, Лисандр собирался сделать царскую власть достоянием всех Гераклидов, а по другой (т. е. по версии Эфора) — достоянием вообще всех спартанцев. Впрочем, первая версия, излагаемая Плутархом от собственного имени, может быть просто его личным мнением. Близко к этому мнение В. Фишера (см.: У'гзскег АПиЫаскз ипс! 21
Ьу$апс1го5, 5. 146 г.). Показательна уже сама идея реформирования царской власти, и в этой связи нелишним будет отметить, что и в составленной несколько позд нее «Лакедемонской политии» Ксенофонта в качестве здорового начала в спартанском государстве подчеркивалась именно царская власть (см. гл. 14— 15), и в деятельности реформаторов III столетия Агиса и Клеомена исход ным пунктом было радикальное обновление все этого же органа власти. 2 2
128
надеялся сам стать первым избранным по новому принципу царем (Оюс!., X I V , 13, 2; Р1и1. Ьуз., 24, 4 и 6 ) , так и более ранний А р и стотель (АпзЮг. Ро1., V , 6, 2, р . 1306 Ь 31—33). Э т о подтверж дается вообще всем, что нам известно о личности и поведении Лисандра. Р а н о обнаружившаяся у Л и с а н д р а , еще в период первой его навархии, тенденция придать своим действиям на благо Спарте и общегреческой олигархии известный личный оттенок, характерное предпочтение, которое он оказывал позднее при назначении декархов и гармостов своим личным друзьям, и не менее характерное желание укрепить свою личную связь с войском, например п о ж а лованием з е м е л ь завоеванного С е с т а своим ветеранам, наконец, упорное подчеркивание и пропаганда своих личных заслуг как ч е р е з посредство раболепствующих перед ним поэтов, так и с п о м о щ ь ю соответствующих посвящений в Спарте (изображения двух орлов с Н и к а м и в память о своих победах при Н о т и и и Эгоспотамах [ Р а и з . , III, 17, 4]) и в Д е л ь ф а х (изображения богов и с о ю з ных военачальников в память победы при Эгоспотамах со статуей самого Л и с а н д р а на переднем плане в группе богов, рядом с П о с е й доном, который увенчивал его победным венком [Р1ш.. Ьуз., 18, 1; Р а и з . , X , 9, 7 сл.; ОпЛ. 5у11. , I, № 115]) , — всё это были про явления осознанных стремлений Л и с а н д р а к упрочению своего лич ного первенствующего положения в Спарте и в Элладе. 3
23
Стремления эти могли быть тем более опасными, что Л и с а н д р , подобно Сулле, с которым его в общем не без оснований сравни вает Плутарх, б ы л достаточно у ж е з а р а ж е н скепсисом и цинизмом, в духе времени и не без влияния софистов презирая обычные услов ности и исповедуя культ силы. О его коварстве и пренебрежении к клятвам свидетельствует не только приписываемое ему в ы с к а з ы в а ние о том, что взрослых надо обманывать клятвами, как детей — игральными костями (Оюс!., X , 9, 1; Р1и1. Ьуз., 8, 4 сл.; Рогуаеп., I, 45, 3; АеНап. V . п., V I I , 12), но и действительное его поведение при устроении политических д е л в М и л е т е (Оюс!., X I I I , 104, 5 сл.; Р1и1. Ьуз., 8, 1 - 3 ; Рогуаеп., I, 45, 1) и на Ф а с о с е (Рогуаеп., I, 4 5 , 4; Ыероз. Ьуз., 2, 2 сл.). О его жестокой расчетливости красноречи-
2 3
Хотя это посвящение в Дельфах не было, строго говоря, личным делом Лисандра, — памятник официально был воздвигнут от имени госу дарства лакедемонян, — все же несомненно решающее участие самого Л и сандра в сооружении этого монумента (ср.: Ьо1ге В. Ьузапс1ег, 5. 56 г.). 129
во говорит избиение 3000 пленных афинян после битвы при Эгоспотамах с сознательным намерением ослабить таким образом со циальную базу демократии в Афинах ( Х е п . НеП., II, 1, 30 сл.; Р 1 и 1 . Ьуз., 13, 1 сл.; Раиз., I X , 32, 9 ) , а также последующий сгон в А ф и н ы всех афинских граждан из других греческих городов с це лью вызвать в Афинах как можно скорее голод и тем ускорить их капитуляцию ( Х е п . НеП., II, 2, 1 сл.; Р 1 и 1 . Ьуз., 13, 3 с л . ) . Н е менее показательным является его рационалистическое, если не сказать ути литарное, отношение к религии, столь ярко проявившееся в намере нии использовать оракулы для воздействия на у м ы сограждан при проведении задуманной им реформы царской в л а с т и . Вообще подготовка Л и с а н д р о м своего соир сГе1а1 п о р а ж а е т обилием всякого рода сложных и продуманных ухищрений. Насколь ко обращение к ним не было со стороны Л и с а н д р а случайностью, как высоко он ценил здесь помощь профессиональных знатоков политической премудрости — софистов и как близок б ы л с неко торыми и з них, видно и з того, что речь, которую он намеревался произнести перед гражданами С п а р т ы в защиту своего проекта, составил для него именно один из таких специалистов Клеон Г а ликарнасский. И наконец — 1аз1 Ьи1 по11еаз1 — еще одно свойство Лисандра — умение и склонность устанавливать личные контакты с властителя ми в окружающем мире: сначала с К и р о м , позднее с Дионисием Сиракузским (о связях с этим последним см.: Р 1 и 1 . Ь у з . , 2, 7 сл.; А р о р п 1 п . Ь а с . Ьуз., 1, р . 229 а; Ргаес. согушэ;., 2 6 , р . 141 а!—е). | Склонность к общению с такими людьми нельзя не рассматривать ! как свидетельство гомогенности натуры самого Л и с а н д р а . Вместе | с тем очевидна практическая опасность, которая таилась во всем ' этом д л я полиса: при случае д р у ж б а нелояльного честолюбца с \ сильным чужеземным властителем становилась исходным пунктом в его движении к власти (ср. связи Алкивиада с Т и с с а ф е р н о м , Гермократа Сиракузского — с Ф а р н а б а з о м ) . Все эти факты достаточно-красноречивы. Властолюбивый, д е ятельный, не слишком щепетильный в выборе средств, располага ющий поддержкою влиятельных друзей и хитроумных советников, 2 4
25
2 4
Такое именно истолкование этому поступку Лисандра дает Д. Лотце (см.: Ьо1т.е ^ . Ьузапс1ег, 5. 36). Для оценки отношения Лисандра к религии ср.: М/550П М. Р. СезсЫске с!ег §песЫзсЬеп Ке1щюп, Вс1. I, МйпсЬеп, 1941, 5. 743 г. ^
2 5
130
Л и с а н д р должен был внушать сильнейшее недоверие всем истин ным приверженцам старинного космоса. О н сам казался хитрым и лукавым софистом, особенно в сравнении с таким носителем ста ринной добродетели, каким был незадачливый Калликратид (ср.: Р1иг. Ьуз., 7, 5 с л . ) . В его характере и в его поведении угадыва лись контуры потенциального т и р а н а . . . И все ж е потенция еще не есть самая реальность, и на вопрос, стремился ли Л и с а н д р именно к тирании, мы не решились б ы от ветить утвердительно. Дело в том, что с другой стороны — и в этом тоже есть известное сходство с Суллой — в Лисандре чув ствуется определенная скованность, продиктованная все еще силь ным авторитетом полиса. С а м проект задуманной Л и с а н д р о м р е формы свидетельствует о желании добиться первенствующего положения и единоличной власти по возможности законным путем. Стремясь к этому, Л и с а н д р так и не решился прибегнуть к край ним средствам и ограничился в общем не слишком-то опасными манипуляциями с оракулами, которые, как и следовало о ж и д а т ь , успеха не принесли. О н никогда не допускал, по крайней мере внешне, таких проявлений нелояльности по отношению к своему государству, на какие решался А л к и в и а д . В отличие от того, как действовал Критий в бытность свою в Фессалии, он не искал проти воестественных для людей его круга контактов с социальными ни зами, хотя возможности для этого были, например, во время заго вора Кинадона. Н а к о н е ц , в отличие от своего соотечественника и соратника Гилиппа, он не испытал соблазна обогатиться на о б щ е ственный счет и к концу ж и з н и лично остался столь ж е беден, как б ы л в начале ( Р 1 т . Ьуз., 2 и 30, со ссылкой на Ф е о п о м п а ) . 26
П р а в , по-видимому, Г. Б е р в е , когда он заключает свои рас с у ж д е н и я о Л и с а н д р е следующим образом: « Д а ж е в это время растущего внутреннего загнивания спартанский государственный порядок был достаточно крепок, чтобы удерживать под своим вли янием даже самые сильные, исполненные успеха и вовне распоря ж а в ш и е с я самовластно личности. Е с л и А л к и в и а д мог и г р а т ь с мыслью о тирании, впрочем из предусмотрительности не давая ей воли, то спартиату Л и с а н д р у она была чужда . Д л я установ-
2 6
Сопоставление Лисандра с тиранами проводилось уже в древно сти, в частности у Плутарха и Элиана в связи с упоминаниями о припи сываемом Лисандру высказывании насчет того, как надо обманывать людей (Р1ш. Ьуз., 8, 5; АеНап. V . Ь., V I I , 12). 131
ления тирании спартанцем в расчет мог идти в лучшем случае лишь чужеземный город, где соответствующий человек повелевал, ну, ска жем, в качестве гармоста» . Примером является Клеарх, сын Р а м фия, который на короткое время овладел тиранической властью в Византии . В истории Пелопоннесской войны имя К л е а р х а встречается неоднократно. Ф у к и д и д , Ксенофонт и Д и о д о р не р а з упоминают об ответственных поручениях, которые спартанское командование возлагало на Клеарха, из чего можно заключить, что он занимал видное положение и пользовался большим авторитетом среди спар танцев. Л е т о м 412 г. Клеарх был назначен руководить предстоя щими наступательными операциями в Геллеспонте, т. е. на одном из важнейших участков войны. В следующем, 411 г. он действи тельно отплыл с 40 кораблями из М и л е т а на север на соединение с Ф а р н а б а з о м , однако и з - з а бури должен был вернуться обратно. Л и ш ь 10 кораблям под начальством мегарца Геликса удалось тог да достичь Геллеспонта и склонить к отпадению Византии, м е ж д у тем как сам Клеарх отправился к месту своего назначения по суше ( Т Ь и с , V I I I , 8, 2; 39, 2; 80, 1 с л . ) . В последующем, используя Византии в качестве операционной базы, он вел военные действия совместно с Ф а р н а б а з о м (ср.: Оюс!., X I I I , 40, 6 ) . В битве при Кизике в 410 г. Клеарх командовал частью спартанских войск и о к а з а л ожесточенное сопротивление афинским в о е н а ч а л ь н и к а м Ф р а с и б у л у и Ф е р а м е н у (пж1., X I I I , 51, 1 - 4 ) . З а т е м он, п о - в и д и м о м у , в о з в р а т и л с я в Г р е ц и ю , но з и м о й 4 1 0 / 9 г. снова, по настоянию спартанского царя А г и с а , б ы л от правлен с отрядом кораблей в Византии с тем, чтобы пресечь снаб жение А ф и н заморским хлебом. З д е с ь , в Византии, год спустя он был блокирован афинянами под командованием Ф е р а м е н а и А л кивиада. Н у ж д а я с ь в деньгах для выплаты жалованья солдатам и желая собрать корабли для деблокады города, Клеарх отправился за помощью на азиатский материк к Ф а р н а б а з у . В его отсутствие 27
28
27
Вегие Н. 01е Тугапшз Ье1 с1еп СпесЬеп, Вс1. I, 5. 214. О Клеархе и его тирании в Византии см.: Невская В. П. Византии в классическую и эллинистическую эпохи. М., 1953, с. 88 сл., 95 сл.; Р1а$$ Н. С. 01е Тугапшз, В4. II, 8. 8 5 - 8 7 ; Меуег Ес\. С 4 А , Ва. V , § 759, 5. 45, 46; Ве1осН К. ]. С С , Ва. III, АЫ. 1, 8. 2; ЬепвсНаи ТК. ЮеагсЬоз (3) / / КЕ, Ва. X I , НЬЬа. 21, 1921, 5р. 575-577; Ветие н. 01е Тугапшз Ье1 аеп СпесЬеп, Ва. I, 5. 214 г.; Вс1. II, 5. 633. 2 8
2
132
часть византийцев вошла в сговор с неприятелем и открыла ворота города; оставшийся пелопоннесский гарнизон б ы л вынужден капи тулировать ( Х е п . НеИ., I, 1, 35 сл.; 3, 15 сл.; Эюа ., X I I I , 66 сл.; Р1и1. А 1 с , 31). Э т а неудача не повлияла, однако, существенным образом на военную карьеру Клеарха: два года спустя он участвует в морском сражении у Аргинусских островов, причем наварх Калликратид на случай своей гибели назначил его своим заместителем (Оюс1. X I I I , 98, 1). К а л л и к р а т и д в этом сражении действительно погиб, однако ни сразу после сражения, ни вообще в последние три года войны мы ничего не слышим о Клеархе, возможно, потому, что он не имел счастья п р и н а д л е ж а т ь к числу друзей становившегося все более могущественным Л и с а н д р а . Ч т о это так, косвенным образом под тверждается тем, что после битвы при Эгоспотамах, когда В и з а н тии снова перешел на сторону лакедемонян, гармостом в этот го род Л и с а н д р назначил не Клеарха, а некоего Сфенелая ( Х е п . НеП., И, 2, 1 с л . ) . 1
2 9
Вновь сталкиваемся мы с Клеархом уже по окончании П е л о поннесской войны. В 403 г. жители Византия, страдая от внутрен них смут, очевидно р а з в я з а н н ы х проолигархической политикой Л и с а н д р а , а т а к ж е от нападений соседних фракийцев, к о т о р ы е , естественно, д о л ж н ы были усилить нажим на обессиленный смута ми город, обратились к спартанцам с просьбой прислать им толко вого военачальника, который мог бы одновременно выступить в роли гражданского посредника и примирителя и организовать оборону города от варваров (Оюс!., X I V , 12, 2 ) . В С п а р т е выбор пал на Клеарха, вероятно, потому, что он и раньше бывал в Византии, хорошо знал местную обстановку и д а ж е являлся проксеном визан тийцев (он б ы л им у ж е ко времени своего второго назначения в проливы, см.: Х е п . НеП., I, 1, 35). В о з м о ж н о также, что извест ную роль здесь сыграло стремление спартанского правительства ограничить своеволие Л и с а н д р а в греческих городах, противопо ставив ему и его клевретам независимых от него правительствен ных эмиссаров. Ч т о назначение Клеарха исходило именно от пра вительства, от эфоров, но никак не от Л и с а н д р а , в этом во всяком случае сомневаться не приходится (ср.: Х е п . А п а Ь . , И, 6, 2 сл.). 3 0
2 9
Ьеп$скаи Тк. ЮеагсЬоз, 5р. 576. Инициаторами обращения могли быть византийские олигархи. См.: Невская В. П. Византии, с. 95. 3 0
133
С о своей стороны Клеарх, за время войны привыкший выступать на первых ролях, должен был активно добиваться этого назначе ния, которое сулило ему новые возможности для в ы д в и ж е н и я (ср.: Хеп.,
1. с ) .
Человек крутой и властный, правивший весьма сурово уже во время своего пребывания в Византии в качестве гармоста в 409— 408 гг. (Оюо ., X I I I , 66, 6), Клеарх менее всего оказался приго ден для роли умиротворителя (для дальнейшего см.: нж1., X I V , 12, 3 с л . ) . Располагая неограниченными полномочиями и опираясь на большой отряд наемников ( т п а т е и О б ь с ттер! та) у 6\ш ксй |11сг0оф6роис тгоХХойс а О р о [ с т а с ) , о н , по-видимому, начал с пре следования тех, кто в свое время сочувствовал а ф и н я н а м , и, идя далее по пути произвола и насилия, очень скоро стал форменным тираном ( о й к б п ттроататг|С г\и, а Х Х а т й р а у у о с ) . О б м а н н ы м пу тем, пригласив на какое-то жертвоприношение, он схватил и пере бил городских магистратов ( т о й с а р х о у т с к а й т а з у ) , з а т е м з в е р ски казнил тридцать других именитых граждан ( т р к х к о у т а р.еу тогх; 6уо|1аСо|1€У01)с) 3 2 . Имущество всех этих лиц, а т а к ж е ряда дру гих, вся вина которых состояла лишь в том, что они были богаты, он конфисковал и на вырученные деньги резко увеличил число сво их наемников. Опираясь на эту армию, он повел теперь наступле ние на варваров и на соседние греческие города, захватив, в част ности, Селимбрию. В его планы, возможно, входило создание большого террито риального государства в районе п р о л и в о в . О д н а к о самоуправство новоявленного правителя вызвало возмущение среди местных ж и телей и тревогу в Спарте. Спартанское правительство отправило к Клеарху посольство с требованием сложить власть. П о с к о л ь к у , однако, он не подчинился этому требованию, против него был в ы слан карательный отряд под командованием П а н ф е д а . Считая свое 1
31
33
31
Ьепзскаи Тк. ЮеагсЬоз, 5р. 576. При интерпретации текста Диодора вслед за Ф . Фогелем сле дуем чтению древнейшего кодекса Р ВуСа^т'юус:; чтение позднейших рукописей А Н Ь Во10)Т01>с не дает удовлетворительного смысла. Ср.: МеАе Я . 01е СезсЫсше с1ег Згёске Вугатюп шю! Ка1сЬес1оп. Юе1, 1916, 5. 8, Апш. 2, и 5. 72. Невская В. П. Византии, с. 96. — Некоторые подробности о пре бывании Клеарха в Византии и его походах во Фракии рассказывают Полиэн (II, 2, 1, 5—10) и Фронтин (III, 5, 1), однако о достоверности их и возможности приурочения к определенному времени судить трудно. 3 2
3 3
134
положение в Византии ненадежным ввиду озлобленности местного населения, Клеарх перебрался с казною и наемниками в С е л и м б рию. П р и приближении П а н ф е д а он выступил ему навстречу, но был разбит и затем блокирован в Селимбрии. Опасаясь теперь худшего, ибо в Спарте его за неповиновение властям присудили к смерти ( Х е п . А п а Ь . , II, 6, 4 ) , он счел за лучшее искать спасения в бегстве и, тайком оставив город, переправился на азиатский ма терик. Е г о дальнейшая судьба в качестве вождя наемного отряда на службе у К и р а Младшего хорошо известна из «Анабасиса» К с е нофонта (кн. I и II) и из других источников (ср., в частности: Оюс!., X I V , 19 сл.; Р к н . А л а х . , 6 с л . ) . Ф и г у р а К л е а р х а замечательна во многих отношениях. В л а столюбивый, решительный и ж е с т о к и й , он был достойным п р е д ставителем нового поколения, открыто исповедовавшего культ силы. О н не б ы л единственным, кто в это время стремился обеспечить себе княжеское положение на периферии греческого мира, в ч а с т ности в районе проливов ( д л я примера м о ж н о у к а з а т ь на А л к и виада и К с е н о ф о н т а ) , однако ему одному удалось осуществить эти стремления более или менее полно. М а л о того, непродолжитель ное его правление в Византии в 403—402 гг. было у ж е по своему политическому содержанию тиранией чистейшей воды. З а х в а т еди ноличной власти в государстве во время внутренних и внешних осложнений, правление в обстановке полнейшего произвола, м а с совые казни и конфискации, опора на о т р я д ы вооруженных н а е м ников, стремление к новым захватам и расширению своей власти вовне — вот характерные п р и з н а к и , которые отличают любого тирана, и все эти признаки в случае с Клеархом налицо. И еще одна черта заслуживает быть отмеченной в Клеархе: в его лице, как правильно подчеркивает Г. Б е р в е , впервые нашла в о п л о щ е ние тесная с в я з ь тирании с к о н д о т ь е р и з м о м , что было так х а р а к терно для эпохи младшей т и р а н и и . 3 4
35
3 4
Впрочем, по Ксенофонту отзыв и осуждение Клеарха последовали сразу после отплытия его из Спарты, что, конечно, неверно. «Неточность» Ксенофонта объясняется, очевидно, желанием снять со Спарты всякую ответственность за последующее поведение ее эмиссара. По той же при чине, а также из желания обелить память покойного друга Ксенофонт ни чего не говорит о самом его правлении в Византии. Вегие Н. 0\е Тугапшз Ье1 с!еп СпесЬеп, Вс1. I, 5. 214 г. 35
135
•к к * Клеархом мы завершаем ряд примеров, иллюстрирующих по степенное нарастание противоречий м е ж д у так называемой силь ной личностью и государством в С п а р т е на рубеже V — I V столе тий. Развитие явно совершалось по восходящей линии — от общего разрыва с традицией и стихийных проявлений нелояльности к осо знанным поискам путей к достижению личной власти и к реализа ции этих поисков, правда, за пределами собственно С п а р т ы . Х о т я спартанский полис в отличие от А ф и н и Сиракуз избежал в то время я з в ы тирании, тревожные признаки общей болезни и здесь были налицо, и с этой точки зрения нельзя недооценивать того факта, что по крайней мере одна из известных нам тираний позднеклассического периода — именно в Византии — была обязана своим возникновением более или менее Спарте, ее политике, ее людям. История Спарты — яркое подтверждение того, что д а ж е самые консервативные общины не остались в стороне от того общего д в и жения, которое совершалось в Элладе с конца V столетия и кото рое мы именуем кризисом полиса.
Раздел
II
Т И Р А Н И Ч Е С К И Е
Р Е Ж И М Ы
В
Г Р Е Ц И И
Б А Л К А Н С К О Й
Предварительные
замечания
Переходя к обзору тиранических режимов на территории соб ственно Греции, мы д о л ж н ы прежде всего оговорить избранный характер предстоящего изложения. Д е л о в том, что, хотя в о з р о ж дение тирании в Греции в позднеклассический период было в об щем повсеместным явлением, интенсивность и характер этого я в ления были различны в различных районах, так же как неодинакова и наша осведомленность об отдельных исторических примерах. И прежде всего надо заметить, что в крупных городах и одно временно наиболее значительных государствах — в А ф и н а х , в Спарте и в Фивах, — где полисные, республиканские принципы были наиболее сильны, дело ограничилось лишь предвосхищающими тиранию или родственными ей явлениями. О д н а к о до самой тира нии здесь так и не дошло, ибо государства эти нашли в себе силы по крайней мере в этот период справиться с нарождающимся снова 136
злом. О б А ф и н а х и Спарте было сказано выше, в Ф и в а х одно время (382—379 гг.) у власти утвердилась олигархия, бывшая по суще ству такой ж е корпоративной тиранией, как и афинские Т р и д ц а т ь . О д н а к о , как и в случае с Т р и д ц а т ь ю , возникновение этого режима было связано с прямым чужеземным, именно спартанским вмеша тельством. Глубоких корней в самой фиванской жизни этот режим не имел, и его существование осталось л и ш ь кратковременным эпизодом в истории позднеклассических Ф и в (об этом олигар хическом правлении, во главе которого стояли Архий, Ф и л и п п , Л е о н т и а д и Гипат, см.: Х е п . Не11., V , 2, 25 сл.; 4, 1 сл.; V I I , 3, 7; Б Ы . , X V , 20 и 2 5 - 2 7 ; Р 1 т . Р е Ь р . 5 сл.; А§ев., 23 сл.; Б е §епю Зосг., 1, р . 575 сл.; Ыероз. Р е Ь р . , 1 с л . ) . 1
Т а к или иначе фактом остается то, что ведущие полисы Э л л а д ы в позднеклассический период настоящих тираний не знали. З а т о в прочих областях и городах, где полисные, республиканские устои были менее прочными, а давление внешних обстоятельств более сильным, возникновение авторитарных режимов оказывалось д о статочно частым явлением. Действительно, в означенный период наличие таких р е ж и м о в зафиксировано для Ф е с с а л и и , Л о к р и д ы Озольской, Ф о к и д ы , Эвбеи и Пелопоннеса, а в этом последнем — для городов Пеллены, Сикиона, Коринфа, Аргоса и Мессены. Впро чем, о ряде авторитарных режимов этого времени нам известно лишь очень немногое. О н и были эфемерными порождениями, следствия ми не столько внутреннего развития, сколько прямого вмешатель ства извне — сначала со стороны тех самых ведущих полисов, к о торые, подавляя ростки тиранического начала у себя дома, отнюдь не чурались в великодержавных целях поддерживать их на ч у ж б и не, а п о д к о н е ц в особенности со с т о р о н ы македонских царей. Незначительные и недолговечные, эти режимы не оставили и прочной памяти по себе. Д а б ы не возвращаться к ним более, м ы суммируем то, что нам известно о них, в нижеследующей таблице . 2
1
См. также: Лурье С. Я. Беотийский союз. С П б . , 1914, с. 38 сл. 241 сл.; Бе/осп К. / . СпесЫзсЬе СезсЫсЬе, 2. АиЯ., Вс1. III, АЫ. 1, Вег1т; Ье1 21§, 1922, 5. 104 г.; 144 г. Для оценки ср.: Р1а$5 Я . С . Э 1 е Тугапшз т 1пгеп Ье1с1еп Репос1еп Ье1 о!еп акеп СпесЬеп, Т1. II, Вгетеп, 1852, 8. 67—69; Вегие И. 0 1 е Тугапшз Ье1 с!еп СпесЬеп, Вс1. I—II, МйпсЬеп, 1967 (I, 5. 299 г.; II, 5. 674). П р и составлении таблицы важнейшими пособиями были труды Г. Пласса, К. Ю . Белоха и в особенности Г. Берве, версии которого мы обычно и следуем. Р
2
137
«Малые» тирании Место Локрида Озольская г. Эанфия
Эвбея г. Орей (Гестиея)
Время
Внешние покровители
1-я четверть I V в. Фрикодем (до 373 г.)
Ок. 380 г. Прибл. 60-е гг. 342-341 гг.
г. Эретрия С нач. 60-х гг. и самое позднее до 357/6 г. Ок. 352 г. Ок. 349 г.
342-340 гг.
г. Халкида С нач. 40-х гг. и до 338 г.
Пелопоннес г. Пеллена 30-е гг.
г. Сикион
Главы режима
Прибл. рубеж 4 0 - 3 0 - х гг.
Неоген Хариген Филистид с группой единомышленников Фемисон, возмож но, совместно с Феодором Менестрат Плутарх
Ясон Ферский Филипп Македонский Фивы
Афины Афины
Клитарх совместно Филипп с Автомедонтом и Гиппархом Братья Каллий (Ориентация на Ма и Тавросфен кедонию, Фивы, Афи ны с сохранением са мостоятельности)
Херон
Аристрат и Эпихар с группой едино мышленников (Безымянный 30-е гг. / * тиран) г. Аргос Ок. 338 г. Мнасей совместно с Миртидом и Теледамом г. Мессена Время Филиппа Братья Неон и Александра и Фрасилох
Александр Македонский Филипп
Александр Филипп
Филипп и Александр
в Балканской Греции Инициаторы свержения
Сами граждане
Основные источники
РоЬуаеп., VIII, 46; ср.: Б Ы . , X V , 48 сл.
Э\о6.. X V , 30, 3 АезсЫп., III, 103 Афиняне совместно с хал- Оет., VIII, 18, 36; I X , 17, 27, 33, 59 сл., 66; X , 9; XVIII, 71, 79, 81 сл.; АезсЫп., III, 94 сл. и др. кидянами и мегарянами По-видимому, афиняне АезсЫт., И, 164; III, 85; О е т . , X V I I I , 99 со схолиями; Оюс!., X V , 76, 1; X V I , 7, 2 Спартанцы
О е т . , X X I I I , 124 Оет., X X I , 110,132 сл., 161 сл., 200; V , 5 со схо лиями; I X , 57; АезсЫп., III, 86 сл. со схолиями; Р1т. РЬос, 12 сл. Афиняне совместно с хал- О е т . , VIII, 36; I X , 33, 57 сл., 66; X V I I I , 71, 79, 81 сл., 295; АезсЫп., III, 94 сл. и др. кидянами
Афиняне
Филипп
АезсЫп., III, 84 сл. со схолиями; О е т . , X V I I I , 237; ОтагсЫ, I, 44; РЫЪсЬог. ар. 0 1 с 1 у т . 1п О е т . , I, 13 сл.
По-видимому, политичес Рз.-Оет., X V I I , 10; АезсЫп., III, 165; Раиз., VII, кие противники — со 7, 1; 27, 1; АЛеп., X I , 119, р. 509 а - Ь граждане О е т . , X V I I I , 48 и 295; Р1т. Ага1., 13; Р1т. Филипп N . п., X X X V , 10, 109 Р з . - О е т . , Х У Д , 16 О е т . , X V I I I , 295; Нурепс!., III, 31; ТКеоротр. ар. Нагросг., з. V. Миртьс = Р§гН1$1: 115 Р 231; Ро1уЬ., X V I I I , 14, 3 Р з . - О е т . , X V I I , 4 и 7; О е т . , X V I I I , 295; ТЬеротр. ар. Нагросг., з. V. №ш = Р§гН151 115 Р 41; Ро1уЬ., X V I I I . , 14, 3 сл. и 12
В дополнение и в пояснение этой таблицы еще два общих з а мечания. Во-первых, надо указать на то, что число «малых» тираний в Балканской Греции в действительности могло быть гораздо боль шим, чем это выходит на основании вышеприведенного перечня. Ведь совершенно очевидно, что традиция зафиксировала далеко не все интересующие нас случаи. В особенности это д о л ж н о быть верным по отношению к позднему времени, когда усилиями македонских царей «коллаборационистские» тиранические р е ж и м ы , как ядови тые грибы, усеяли всю поверхность Греции. П о к а з а т е л ь н ы в этом отношении содержательные перечни таких режимов у Демосфена ( X V I I I , 295) и Полибия ( X V I I I , 14, 1 с л . ) , а ведь эти перечни, без сомнения, носят выборочный характер, включая лишь наиболее яркие примеры. В общем, не подлежит сомнению массовый харак тер совершавшегося в позднеклассический период в о з р о ж д е н и я тирании (что это возрождение носило в значительной степени ис кусственный характер, нас сейчас не интересует). Э т а массовость должна быть учтена при общей оценке исторической роли, кото рую суждено было сыграть младшей тирании в Греции. Во-вторых, важно подчеркнуть, что возрождавшиеся в поздне классический период авторитарные р е ж и м ы носили весьма р а з н о образный характер. С одной стороны, очевидны различия в спосо бе возникновения. Большая часть из указанных выше режимов, те именно, об установлении которых м ы располагаем какими-то све дениями, являет собой пример возникновения тирании главным образом вследствие чужеземного вмешательства, которое, впрочем, всегда предполагало наличие на месте более или менее накаленной обстановки. М е ж д у тем были, очевидно, и такие случаи, когда причи ною установления авторитарного режима оказывалось спонтанное, внутреннее развитие или по крайней мере равноправное взаимодей ствие внутренних и внешних факторов. Э т о можно предположить для режимов Ф р и к о д е м а в Эанфии и Каллия в Х а л к и д е , а ниже мы увидим, что это с определенностью устанавливается для авто ритарных режимов в Фессалии и в Ф о к и д е . С другой стороны, есть все основания утверждать, что у автори тарных режимов позднеклассического периода были различия и в форме и в принципах существования. Т а к , среди перечисленных выше режимов одни были, по-видимому, тираниями в обычном смысле этого слова (правления Фрикодема в Эанфии, Неогена в Орее, Плутарха в Эретрии, Херона в Пеллене), другие — корпоративными тирани140
ями, близкими по характеру режиму Тридцати в Афинах или прав лению Архия и его друзей в Ф и в а х (правления, возглавлявшиеся в О р е е — Филистидом, в Эретрии — Клитархом, в Сикионе — А р и стратом, в Аргосе — М н а с е е м ) . О д н и правители — и таких было большинство — не видели в своей власти иного смысла, кроме воз можности удовлетворения собственного честолюбия или корыстолюбия даже з а счет интересов своего отечества, другие — в лице, напри мер, Каллия — имели в виду более высокие государственные цели, что давало основание видеть в них не столько тиранов, сколько «на циональных» предстоятелей, вождей. Все это полезно учесть у ж е сейчас для более всесторонней и правильной оценки тирании в Балканской Греции. О д н а к о с оцен кой этой м ы повременим до тех пор, пока не будут рассмотрены, теперь у ж е по возможности подробно, другие примеры — именно авторитарные режимы в Фессалии, в Ф о к и д е и в пелопоннесских городах Сикионе (тирания Эвфрона) и Коринфе. Эти р е ж и м ы , бу дучи и сами по себе более значительны и лучше отражены в источ никах, представляют и больший исторический интерес. О т л о ж и м в ы несение окончательного суждения до ознакомления с их историей.
Глава
3.
Фессалия
1. Н а п у т и к т и р а н и и . В классическую эпоху, в пору р а с цвета в Греции городской ж и з н и и цивилизации, Ф е с с а л и я , п о добно н е к о т о р ы м другим по преимуществу аграрным областям, долго была отсталой страной . В существенных своих чертах з д е с ь сохранялась примитивная, с л о ж и в ш а я с я еще в д р е в н е й ш у ю эпоху система общественных отношений. О с н о в н у ю массу свободного на селения составляли потомки завоевателей — фессалийцев, п о к о ривших эту область во время великого передвижения племен н а р у б е ж е II—I т ы с . до н. э . П о преданию, они явились в долину П е н е я и з Э п и р а , и з Ф е с п р о т и и , спустя 50 лет после Т р о я н с к о й войны ( Н е т . , V I I , 176; Т Ь и с , I, 2, 3; 12, 3 ) . 1
1
Для истории Фессалии вообще см.: Визок С , 5шоЬос1а Н. СпесЫзсЬе 51ааЫшпс1е, Вс1. II, МипсЬеп, 1926, 5. 1478-1501; НШег °еп Гг. ТЬеззаНа ( В . СезсЫске) / / К Е , 2. К е т е , Вс1. V I , Н Ь Ы . 11, 1936, 5р. 111-138; ЗогаЧ М. 1,а 1е§а 1езза1а ппо ас! А1еззапс1го Ма§по. К о т а , 1958. Об отсталости: УУезйаке Н. й. ТЬез$а1у т т е РоштЬ Сепшгу В . С. Ь., 1935, р. 17 г. (с особенным упором на географический фактор). 141
К а к и у других народов-завоевателей, сохранявших первобытно общинный строй, покоренная фессалийцами земля составила соб ственность всего народа, общий фонд, откуда выделялись наделы для отдельных родов и семей. Т р а д и ц и я приписывает древнему фессалийскому в о ж д ю А л е в у Р ы ж е м у проведение первоначального социально-политического устроения, согласно которому территория Ф е с с а л и и была разделена на клеры, к а ж д ы й и з которых должен был выставлять по 4 0 всадников и 8 0 гоплитов (Апз1о1., {г. 4 9 8 К о з е ) . Очевидно, на фессалийском клере жила большая патриар хальная семья или даже целая община (если только п о д клерами з д е с ь не следует понимать территориальные о к р у г а ) . Ф е с с а л и й ц ы — владельцы клеров составляли привилегирован ную военно-землевладельческую з н а т ь , г р а ж д а н с к о е сословие в собственном смысле, возвышавшееся н а д двумя другими группами населения — пенестами и периеками. П е н е с т ы были крепостны ми, обрабатывавшими наделы фессалийцев. Э т о были потомки мест ного населения (частью иллирийского, частью греческого, эолий ского происхождения), покоренного завоевателями-фессалийцами. Впрочем, подобно спартанским илотам, они не были собственно стью отдельных хозяев, но составляли слой населения, зависимого от общины завоевателей в целом, причем формы этой зависимости строго регулировались рядом установлений, в о з м о ж н о , д а ж е д о говорного характера. П е н е с т ы были несвободными людьми, при крепленными к клерам, которые они д о л ж н ы были обрабатывать, однако владельцы клеров не могли ни продать их з а границу, ни казнить без суда, как рабов, и они вели собственное хозяйство, внося владельцам клеров строго установленный оброк ( А г с Ь е т а с Ь . а р . АЖеп., V I , р . 264 а—Ь = Р^гН1з1 4 2 4 Р 1). В принципе они могли д а ж е призываться на военную службу, как это сделал, правда, с лично от него зависящими пенестами М е н о н и з Ф а р с а л а в V в. 3
2
Ср.: ВизоП С. СпесЫзсЬе 5иа1зкипс1е, Вс1. I, МйпсЬеп, 1920, 5. 143, А п т . 8, и 271. — ЧТО касается реформ, которые традиция приписывает Алеву Рыжему, то вопреки Ф р . Гиллеру фон Гертрингену (НШег ооп СаНппдеп Рт. Оаз Кбпц$шт Ье1 с!еп ТЬезза1егп шп 6. ипо! 5. ]аЬгЬипс!ег1 / / Аиз с!ег Апогша. ВегНп, 1890, 3 . 1—16) их историчность, как, по-види мому, и историчность их творца Алева Рыжего, не должна внушать со мнений. См.: ВизоН С , ЗшоЪоДа Н. СпесЫзсЬе 31аа1зкипс1е, Вс1. II, 3 . 1481, А п т . 2, и 1483; Шзйаке Я . В. ТЬезза1у, р . 2 3 , п. 2 ; $огА\ М. 2
Ьа 1е§а 1езза1а, р. 6 5 з§. 142
(С-ет., X X I I I , 199; X I I I , 23) и как это хотел сделать уже в государ ственном масштабе Я с о н столетием позже ( Х е п . НеИ., V I , 1, 11; см. т а к ж е н и ж е ) . Д р у г у ю группу неполноправного, но свободного населения со ставляли периеки. Э т о были жители периферийных районов — п е р ребы, магнеты, ахейцы, которые, в раннее еще время будучи п о д чинены фессалийцами, о б я з а н ы были платить им дань и поставлять вспомогательные отряды. О д н а к о они были лично свободными, со храняли свое общинное устройство и известную автономию (напри мер, перребы в V в. чеканили собственную монету) и д а ж е нарав не с самими фессалийцами п о л ь з о в а л и с ь представительством в Д е л ь ф и й с к о й амфиктионии . 3
4
Б о л ь ш а я сносность положения фессалийских пенестов и периеков по сравнению с положением аналогичных групп населения в Спарте несомненно стояла в связи с более рыхлой политической структурой, отличавшей Ф е с с а л и ю от Спарты. Е щ е и в V столетии Ф е с с а л и я не представляла собой единого политического организ ма, но состояла и з ряда автономных общин, группировавшихся вокруг знатных родов А л е в а д о в в Л а р и с с е , Скопадов в Кранноне, Э х е к ратидов в Ф а р с а л е , которые осуществляли над этими общинами бесконтрольное олигархическое правление (такой вид крайней оли гархии, близкой по существу к корпоративной тирании, древние н а з ы в а л и д и н а с т и е й ) . П р а в д а , с некоторых пор эти общины в военно-политических целях объединялись в более крупные област ные с о ю з ы — тетрады, устройство которых традиция приписывала все тому ж е А л е в у Р ы ж е м у ( А п з ю ! . , гг. 497 К о з е ) , а эти послед ние — в единый фессалийский союз во главе с выборным воена чальником-тагом. Однако слабое развитие городской жизни и в связи 5
3
3
Ср.: Шмидт Р. В. И з истории Фессалии / / И з истории антич ного общества ( И Г А И М К , вып. 101). М.; Л . , 1934, с. 75 сл.; Ыге й. Метали еХеуОерш ка\ ботЗХыу. ЗшсЬеп гиг КесЬ1зз1:е11ип§ ипгге1ег ЬапаЪеуб1кегип§еп т СпесЬеп1апс1 Ыз г и т 4. аЬгЬипс1ег1: V. СЬг. ВегЬп, 1959, 5. 4 8 - 5 3 . ВизоП С , ЗюоЬоа'а Н. СпесЫзсЬе 5иаЫшп4е, БЧ. II, 8. 1478 г. См.: Т Ь и с , III, 62, 3; Ьосг., I V , 105; Хеп. НеИ., V , 4, 46; Апзю1. Ро1, I V , 5, 1, р. 1292 Ь 5-10; 5, 8, р. 1293 а 3 0 - 3 4 ; V , 2, 4, р . 1302 Ь 15-18; 5, 9, р. 1306 а 1 9 - 2 6 ; V I , 4, 2, р. 1320 Ь 3 0 - 3 3 . Ср.: ВизоП С . СпесЫзсЬе 51аа1зкипс1е, Вс1. I, 5. 358 г.; Вегие Н. Ок Тугапшз Ье1 с!еп СпесЬеп, Ва. 1-И, МипсЬеп, 1967 (I, 5. 167; И, 8. 612). Т
4
5
143
с этим отсутствие единого экономического и политического цент ра, способного стать носителем прочных объединительных тенден ций, обусловили непрочность и как бы недоразвитость этого един ства, к о т о р о е , после к р а т к о в р е м е н н о г о п е р и о д а п о л и т и ч е с к о й активности в V I в., в классическую эпоху влачило достаточно эфе мерное существование. Все ж е , как ни медленно свершался процесс социального р а з вития в Фессалии, в конце концов и здесь под его влиянием д о л ж ны были обнаружиться трещины в традиционном порядке вещей. Р е ш а ю щ е е значение при этом имели, конечно, спонтанное рассло ение фессалийских общин и связанное с этим постепенное форми рование настоящих городских центров. Первое обстоятельство долж но было иметь своим следствием выделение из фессалийских общин собственно знати, чья экономическая и политическая мощь осно вывалась на сохранении преимущественных связей с традиционной родо-племенной структурой: экономическая — на удержании в своих руках клеров, обрабатываемых пенестами, а политическая — на использовании в собственных интересах общинных органов власти. Располагая материальным достатком и поставляя наиболее в а ж н ы й род войска — конницу, это военно-землевладельческое сословие всадников составляло теперь привилегированный слой, противопо лагающий себя остальной массе простых общинников. Э т и послед ние стали отныне просто крестьянами. О н и владели небольшими наделами, которые обрабатывали собственными усилиями, служи ли в пехоте (гоплитами или пельтастами) и сохраняли свое поли тическое значение лишь постольку, поскольку состаляли о к р у ж е ние знатных родов. Если, таким образом, в рамках самих общин наметилось обра зование неполноправного слоя крестьян, то с развитием городов началось формирование слоя свободных людей — ремесленников и торговцев, и вовсе утративших связь с общинами и потому лишен ных политических прав. Показателем, очевидно, полного устране ния от участия в политической ж и з н и всех производительных сло ев населения, как ремесленников, так, в конце концов, и крестьян, было в позднейших фессалийских городах существование особой, отделенной от рынка, «свободной площади» ( а у о р а б Х е и О е р а ) , которая была чиста от всякого рода товаров и на которую был закрыт доступ ремесленникам, крестьянам и тому подобным людям, кроме случаев, когда их вызывали магистраты (Ап$1о1. Ро1., V I I , 11, 2, р. 1331 а 30 сл.; ср.: Х е п . Сугор., I, 2, 3). 144
В а ж н о при этом заметить, что развитие ремесла и торговли и формирование нового слоя «бюргерства» наиболее интенсивно шли в приморской части страны, в таком, в частности, городе, как Ф е р ы , расположенном поблизости от П а г а с , единственной крупной гава ни в Ф е с с а л и и . Н е д а р о м позднейшая тирания, острием своим на правленная против фессалийской знати, зародилась именно з д е с ь . Н о это был район, находившийся в непосредственной близости от мест поселения периеков-магнетов и ахейцев, и надо думать, что и эти последние т а к ж е оказались вовлечены в поток нового социаль но-экономического движения. О б а эти процесса — и разложение общин, и рост городов — создавали объективные предпосылки для развития сословной борьбы. В стране рано или поздно должно было начаться движение нерав ноправной части фессалийского населения вместе с периеками, а при случае также и с пенестами против засилия родовой знати. Внут ренние р а з д о р ы в среде этой последней, естественные в пору раз ложения старого порядка, д о л ж н ы были стимулировать политичес кую активность остального общества и вместе с тем привлечь к участию в межфессалийских смутах внешние силы. Вообще при скудости сведений, которыми мы располагаем по социально-политической истории Ф е с с а л и и , учащающиеся посте пенно упоминания о смутах ( а т а а б ь с ) в Ф е с с а л и и , о раздорах как среди знати, так и м е ж д у знатью и остальным народом служат для нас главным показателем неуклонного роста социальной напря женности в фессалийском обществе, начиная примерно с середины V столетия и в особенности на рубеже V — I V вв., когда эта на пряженность породила цепь социальных конфликтов и вызвала по явление тиранических р е ж и м о в . О д н и м из первых (если вообще не первым) упоминаний тако го рода является рассказ Ф у к и д и д а об обращении знатного фесса лийского изгнанника, сына царя (тага?) Эхекратида, фарсальца О р е с т а с просьбой о помощи к афинянам и о попытке этих послед них в союзе с беотийцами и фокидянами силой возвратить О р е с т а в его отечество. П о п ы т к а эта окончилась неудачей ввиду решитель ного противодействия фессалийцев, главным образом фессалийских всадников ( Т Ь и с , I, 111, 1; ср.: Оюс!., X I , 83, 3 сл.). Э т о т эпизод, 6
6
Для дальнейшего ср.: Р1а$5 Н. С. 0\е Тугапшз т &геп Ьею!еп Р е г Ы е п Ы с!еп акеп СпесЬеп, Т1. II, Вгетеп, 1852, 5. 47 Вегое Н. 01е Тугапшз, Ы. I, 5. 283 Г.; Ва. II, 667 I 145
7
датируемый 455 г. , — первая ласточка, извещающая нас о внут ренних раздорах в Ф е с с а л и и , причем, судя по всему, среди самой фессалийской знати. Следующее упоминание у Фукидида, возможно, тоже имеет в виду внутренние распри среди знати. В первый год Пелопоннесской войны (431 г.) среди фессалийцев, пришедших на помощь афинянам, были между прочим и лариссяне, которыми ко мандовали два военачальника — П о л и м е д и Аристоной, «каждый от своей партии» (схтгб тг|с схтастесос е к а т е р о с , Т Ь и с , II, 22, 3). А вот упоминания у того же Ф у к и д и д а о разногласиях среди фесса лийцев по вопросу о том, как следует отнестись к Б р а с и д у , иду щему походом через их страну (424 г . ) , касаются у ж е более об щих расхождений между знатью и народом. П р о х о д у лакедемонян через Ф е с с а л и ю содействовали их сторонники (о1 б т п т л б е ю ! . ) , судя по всему немногие знатные лица, между т е м как большин ство народа ( т о тг\г)0ос ТСОУ ОестстаХазу), искони благорасполо женное к афинянам, отнеслось к этому продвижению настороженно, так что, по словам древнего историка, «если б ы у фессалийцев в их стране был не династический, а исономический ( т . е. демокра тический. — Э . Ф . ) строй, Б р а с и д никогда не п р о ш е л б ы д а л ь ше» ( Т Ь и с , I V , 7 8 ) . Д л я последних лет V столетия мы располагаем у ж е целым рядом свидетельств о социально-политической борьбе в Ф е с с а л и и . У К с е нофонта упоминается о том, что афинянин К р и т и й , находясь в изгнании в Фессалии (между 407 и 404 гг.), принимал участие вместе с неким Прометеем в каком-то движении, имевшем в виду установление демократии, и в связи с этим даже подстрекал пенестов к выступлению против своих господ (бп{10крат1ау кате" еже ш ^ е кал т о й с ттеуеатас сшла-Сеу бтт1 т о й с беаттотас, Х е п . НеИ., II, 3, 36; ср.: М е т . , I, 2, 24; РЫ1оз1га1. У к а е зорЬ., I, 16, 1). Д а л е е , по свидетельству того ж е Ксенофонта, знатный лариссянин, предста витель рода Алевадов Аристипп, теснимый у себя на родине про тивной (демократической?) партией, обратился з а помощью к К и р у Младшему, который снабдил его наемниками и деньгами для про должения борьбы ( 4 0 2 / 1 г.). В эти ж е годы, по свидетельству Аристотеля, другой, по-видимому, т о ж е знатный лариссянин Гелланократ, будучи изгнан, искал помощи у македонского царя А р 7
Принята датировка К. Ю . Белоха (Бе/ос/г К. / . СпесЫзсЬе СезсЫсЫе, 2. А ш 1 , Ва. II, АЫ. 1, 5газзЬиг§, 1914, 5. 174; А Ы . 2, 1916, 5. 202 г.). 146
хелая (413—399 г г . ) , который приютил его и обещал возвратить на родину, но обещания своего не сдержал. О б м а н у т ы й царем Гелланократ позднее принял участие в заговоре на ж и з н ь А р х е л а я (АпзЮ!. Р о Ь , V , 8, 12, р . 1311 Ь 1 7 - 2 0 ) . О смутах в Л а р и с с е около 4 0 0 г. говорится и в речи « О госу дарственном устройстве» ( П б р ! ттоХьтечас), дошедшей д о нас п о д именем Герода ( А т т и к а ? ) , а на самом деле составленной каким-то по-софистически образованным и хорошо осведомленным о фесса лийских делах писателем на рубеже V — I V в в . Р е ч ь эта, имити рующая выступление некоего лариссянина по вопросу о заключе нии с о ю з а с л а к е д е м о н я н а м и против А р х е л а я , п е р е к л и к а е т с я с аналогичным произведением софиста Ф р а с и м а х а Х а л к е д о н с к о г о , цитату из которого приводит Клемент Александрийский (см.: ТЪгазцпасЬ. а р . С1етеп1. А1ех. З г г о т . , V I , 2, 16, 6 — \Архе"Хсш 8о1Ле"йао[1е"1л "ЕХХгрбС б у т е с (Заррарсо). Д л я Л а р и с с ы м ы располагаем еще парой свидетельств А р и с тотеля, б л и ж е не датируемых, но имеющих в виду, судя по всему, обстановку на р у б е ж е V — I V в в . Т а к , при определении понятия «гражданин», говоря о трудностях, встречающихся при проведении такого рода определения на практике, А р и с т о т е л ь ссылается на высказывание Горгия по поводу лариссян: « Л е о н т и н е ц Горгий от части, пожалуй, затрудняясь (решить этот вопрос), отчасти ирони з и р у я , сказал: " П о д о б н о тому, как ступки — работа соответству ющих мастеров, т а к точно и граждане Л а р и с с ы — изделие своих демиургов" (дело в том, что среди этих последних некоторые з а нимались изготовлением ларис [вид котлов. — Э . Ф . ] ) » (Апз1о1:. Ро1., III, 1, 9, р . 1275 Ь 26—30). В другом месте, при рассмотре нии причин переворотов в олигархических государствах, говоря о чреватом опасными последствиями заискивании олигархов у т о л пы, А р и с т о т е л ь отмечает: « Т а к , например, в Л а р и с с е так н а з ы в а емые с т р а ж и г р а ж д а н (о1 тгоХ1Тоф1>Хаке~с), избрание которых з а висело от черни, стали заниматься демагогическою деятельностью» ОЬж!., V , 5, 5, р . 1305 Ь 2 9 - 3 0 ) . 8
Ве1оск К. / . С С , Ва. II, 51га5зЬиг§, 1897, 5. 132, А п т . 2 (и более подробно во 2-м издании — Ва. III, А Ы . 2, ВегНп; Ье1р21§, 1923, 3. 16—18); йгегир Е. ['Нршбои] ТГбр1 ттоХьтб'шс. Е т роКизсЬез Р а т р Ы е ! аиз АгЬеп 404 УОГ СЬГ. (ЗиюНеп гиг СезсЫсп1е ипа Кикиг аез АкегШтз, Ва. II, Н. 1). РааегЬогп, 1908; Меуег ЕЛ. ТЬеоротрз Не11ешка. На11е, 1909, 5. 199 г.; \Уе$Наке Н. О . ТЬезза1у, р. 51~54. 8
147
К этим двум высказываниям Аристотеля можно добавить еще одно, имеющее в виду событие уже середины I V в., однако по су ществу иллюстрирующее все ту ж е общую тенденцию. Именно в этой же связи при рассмотрении причин переворотов в олигархи ческих государствах, говоря о случае, когда олигархи вследствие взаимного недоверия вручают охрану города солдатам-наемникам во главе с правителем-посредником (арх^У р е с п б ю с ) , а этот по следний захватывает затем верховную власть над соперничающими группировками, Аристотель замечает: « К а к это случилось в Л а риссе при правлении Алевадов во главе с Симом» (оттер аиуерп еу Ларьат) ёт тг)С Т Ы У 'АХешбшу архлс тш тгер! П р о у , пэю!., V , 5, 9, р. 1306 а 2 9 - 3 0 ) . Все эти высказывания нельзя воспринять иначе, как указания на то, что в течение длительного времени в Л а р и с с е шла ожесто ченная социально-политическая борьба, с возрастающим давлением народных масс на правящую знать, вынужденную идти на уступки и предоставлять гражданские права широким слоям народа, с уси лившимся позднее р а з б р о д о м среди самой п р а в я щ е й верхушки, искавшей выхода в чрезвычайном назначении какого-либо прави теля-посредника, который, однако, оказывался способен к опасно му превращению в тирана. А н а л о г и ч н о г о р о д а события п р о и с х о д и л и и в д р у г и х ф е с салийских городах, например в Ф а р с а л е , где к н а ч а л у 7 0 - х гг. I V в. сложилась столь опасная ситуация, что охваченные смутой ( а т а а ь с ш а у т е с ) граждане сочли за лучшее доверить охрану акро поля и управление финансами одному почтенному гражданину П о 9
9
Существуют две версии в истолковании этого места «Политики». Согласно одной, в Симе надо видеть того правителя-посредника, о кото ром Аристотель говорит выше. Эта версия положена и в основу перевода С. А. Жебелева: «Такую власть захватил в Ларисе Сим при правлении Алевадов» (Аристотель. Политика. М., 1911, с. 227). Лишь стилисти чески отличается от нее редакция А. И . Доватура: «Так случилось в Ларисе с Симом в правление Алевадов» (Аристотель. Сочинения в че тырех томах, т. IV, М., 1983, с. 540). По другой версии, выражение бтг1 тт)С тш 'АХешбйу архлс тыи тгер! 5АЦОУ надо воспринимать как обо значение времени: «при правлении Алевадов во главе с Симом», и этого последнего следует отличать от сменившего его правителя-посредника. Наш перевод согласован именно с этой, несомненно более правильной, версией. Ср.: ЗогсН М. Ьа 1еда 1езза1а, р. 364 з§.; Вегие Н. ^\е Тугапшз, Вс1. I, 8. 295; Ва. II, 8. 672. 148
лидаманту, который, оказавшись именно правителем-посредником в Аристотелевом смысле, остался верен первоначальному назначе нию и удержался от опасного соблазна стать тираном ( Х е п . НеИ., V I , 1, 2 с л . ) . Особого ожесточения социально-политическая борьба достиг ла, очевидно, в Ф е р а х , наиболее развитом в торгово-промышлен ном отношении городе Ф е с с а л и и , где к тому ж е , как можно пред полагать, распри среди свободного народа оказались осложнены выступлениями зависимых сословий пенестов и периеков. И м е н н о здесь, в Ф е р а х , социально-политические смуты дали наиболее зна чимый в историческом плане и наиболее четко запечатленный в традиции результат — мощную и длительную тиранию. О д н а к о прежде чем мы перейдем к систематическому обзору ферской тирании, полезно будет на основе уже изложенного мате риала отметить существенные черты обстановки, сложившейся в Ф е с салии в целом к концу V — началу I V столетия. И прежде всего, как это было отмечено в свое время еще Г. П л а с с о м , не приходит ся отрицать сильнейшего сходства процессов социального развития в Ф е с с а л и и V — I V вв. с тем, что было характерно для остальной Эллады в архаическую эпоху . Налицо те ж е социальные конфликты, те ж е распри внутри правящей аристократической верхушки, та ж е борьба неполноправного большинства народа, в связи или одновре менно с выступлениями зависимых сословий, против засилья зна ти, наконец, те ж е способы решения спорных проблем (назначение правителя-посредника, аналогичного эсимнету архаического време ни, наделение масс народа гражданскими правами). 10
11
О д н а к о — и это тоже не ускользнуло от внимания П л а с с а — социальное развитие Ф е с с а л и и , поскольку оно не совершалось в полном отрыве от остального и прежде всего греческого мира, и с пытало сильное воздействие р я д а внешних факторов, и это ускори ло его и сблизило по характеру происходящего с развитием осталь ной Э л л а д ы в позднеклассический период. Действительно, в V и I V вв. Ф е с с а л и я все более и более втягивалась в тогдашнюю «ми ровую» политику, и целый р я д обстоятельств, и среди них, между прочим, о б р а щ е н и я самих ф е с с а л и й ц е в , и з г н а н н и к о в или иных ущемленных партийной борьбой на родине лиц, вызывали актив10
Р/а55 Я . С. Э1е Тугапшз, В4. II, 5. 5 - 8 и 46 г.; ср.: У/е*11аке Я . В.
ТЬезза1у, р. 47 г. Р1азз Я . С . Охе Тугапшз, В4. II, 5. 5 - 8 и 46 г. 11
149
ное вмешательство в фессалийские дела греческих и д а ж е негре ческих государств и правителей — А ф и н , Спарты, П е р с и и , маке донских царей. Особое значение должно было иметь ширившееся при внеш нем содействии использование наемников для решения внутренних проблем. В общей форме это можно предположить у ж е на основа нии Аристотелева пассажа о правителе-посреднике (Ро1., V , 5, 9, р. 1306 а 24 сл.), но нет недостатка и в к о н к р е т н ы х примерах. В конце V в. наемников использовал в борьбе за власть в Лариссе А л е в а д Аристипп, в начале следующего столетия — М е д и й (там же, в Л а р и с с е ) ; это же делали все ферские тираны. « Н а е м н и к и и чужеземные властители, — замечает в этой связи Г. П л а с с , — были таким образом впутаны во внутренние дела Ф е с с а л и и , в со ответствии с чем развитие в ней приняло уже более характер этого позднего времени» . 12
Н а р я д у с политическими свое влияние д о л ж н ы были о к а з ы вать и идеологические факторы, и прежде всего знакомство фессалийского общества, в первую очередь представителей знати, с новыми течениями в греческой общественной мысли, науке и просвещении, с учениями софистов и Сократа. Т я г а к знакомству с этими послед ними была особенно велика. Неслучайно, что один из самых выда ющихся представителей старшей софистики Горгий под конец сво ей ж и з н и поселился в Фессалии, в Л а р и с с е , где у него не было недостатка в богатых учениках (Ьосг., X V , 155 с л . ) . С р е д и его слушателей были Аристипп и другие представители рода А л е в а д о в в Л а р и с с е и друг Аристиппа — ф а р с а л е ц М е н о н ( Р 1 а 1 . М е п о , 1, р. 70 Ь; РЫ1о$1га1;. У к а е $орЬ., I, 16, 2). С другой стороны, знат ные фессалийцы Эврилох из Л а р и с с ы и Скопас из К р а н н о н а об ращались с призывами (впрочем, безуспешными) к Сократу, при глашая его прибыть в Ф е с с а л и ю ( Э ю § . Ь . , II, 25). П о з д н е е , когда Сократ был осужден в Афинах, д р у з ь я предлагали доставить ему убежище в Фессалии ( Р 1 а 1 . Сгко, 4, р . 45 с ) . Сократ остался глух и к тем и к этим обращениям, зато побы вал в Фессалии, как у ж е отмечалось, ученик Сократа и наиболее крупный представитель младшей софистики Критий, в общении с которым фессалийские аристократы д о л ж н ы были узнать много для себя интересного. И б о , несомненно, для знатных и честолюбивых людей здесь, как и в любом другом месте Эллады, особенно при12
1ЫА, 5. 47. 150
влекательными д о л ж н ы были казаться идеи софистов об относи тельности существующих общественных установлений в сравнении с тем, что диктуется природою, о праве сильного от природы чело века на первенство и власть н а д другими. Ч т о и в Ф е с с а л и и под влиянием новых умственных настрое ний формировались люди, подобные Алкивиаду, Критию и Л и с а н дру, доказывается замечательной, хотя, может быть, и несколько пристрастной, характеристикой, которую Ксенофонт дает в « А н а басисе» фарсальцу Менону, участвовавшему вместо Аристиппа в походе К и р а М л а д ш е г о . П о словам Ксенофонта, этот человек был совершенно охвачен страстью к богатству, к власти и славе. О н был убежден в дозволительности любых средств, считая именно обманный путь кратчайшею дорогою к достижению цели. О н в совершенстве усвоил новые представления о морали, так что, заклю чает Ксенофонт, «в то время как другие гордятся благочестием, правдой и честностью, М е н о н гордился способностью обманывать, изобретать л о ж ь , насмехаться над друзьями, ибо он всегда считал людей, не способных на хитрости, дураками» ( Х е п . А п а Ь . , II, 6, 21 с л . ) . « Н е многим иначе, наверное, — замечает в этой с в я з и Г. Б е р в е , — выглядели те люди, которые на рубеже нового столе тия создавали на фессалийской почве тирании или добивались схо жего с тиранами п о л о ж е н и я » . Т а к или иначе, подводя итоги этому вступительному очерку, мы д о л ж н ы признать, что в Ф е с с а л и и на рубеже V — I V вв. сквозь с л о ж н ы й переплет древних, архаизирующих, и новых моментов отчетливо проявлялось действие тех самых тиранообразующих фак торов, наличие которых мы констатировали выше в общей форме для всей позднеклассической Греции (см. «Предварительные з а мечания» к разделу I). И м е н н о здесь мы видим: 13
1) распространение крайних индивидуалистических настроений, подготавливавших осознанное стремление к единоличной тирани ческой власти; ^ 2) разложение традиционной социально-политической структуры, существование опасной, чреватой взрывами ситуации, создававшей условия для возвышения отдельной честолюбивой личности; 3) внедрение наемников, которые всегда могли быть использо ваны в качестве орудия для свержения традиционной власти и уста новления авторитарного тиранического режима; 13
Вегие Н. 01е Тугапшз, Ва. I, 5. 283. 151
4) наконец, характерную практику самих правящих аристокра тий, в трудных обстоятельствах вверявших полноту власти чрезвы чайным магистратам, что создавало легальную предпосылку, свое го рода мост к установлению режима личной власти. Наиболее крупным, наиболее ощутимым результатом действия всех этих факторов в Фессалии явилась тирания в Ф е р а х . Н е слу чайно, конечно, что родиной этой в позднеклассический период са мой мощной и самой длительной тирании не только в Фессалии, но и во всей Балканской Греции.оказались именно Ф е р ы . Э т о был в консервативно-аграрной Фессалии самый развитый в торгово-про мышленном отношении город. Этим он в значительной степени был обязан своей близости к морю, к единственной крупной в Ф е с с а лии гавани Пагасам. Естественно, что противоречия м е ж д у непол ноправной народной массой и господствующей аристократией, рав но как и ожесточение угнетенных пенестов против своих господ, д о л ж н ы были достигнуть здесь наибольшей остроты. О п а с н а я си туация здесь могла еще усугубляться близостью пограничных периекских областей, населенных полуавтономными, неспокойными, всегда готовыми подать дурной пример неповиновения общинами магнетов и фтиотидских ахейцев. Если следовать Э д . Мейеру, то первым проявлением или отго лоском назревавшего здесь социального взрыва надо считать вы ступление Прометея, того самого, который, согласно Ксенофонту, вместе с Критием готовил демократический переворот и в связи с этим д а ж е подбивал пенестов к вооруженному выступлению про тив их господ ( Х е п . НеИ., II, 3, 36; см. т а к ж е в ы ш е ) . Э д . М е й е р считает возможным поместить этого Прометея в Ф е р ы . Г. Б е р ве, который, впрочем, не высказывает своего отношения к этому предположению Эд. Мейера, со своей стороны полагает, что истин ной целью Прометея, скрытой за, так сказать, официальной демо кратической программой, могло быть установление именно тирани ческого р е ж и м а . Т о г д а в этом Прометее можно было бы видеть одного из предтеч ферской тирании, может быть непосредственно го предшественника Ликофрона. 1 4
ь
К а к бы там ни было, несомненным является л и ш ь то, что выступление Прометея и Крития не имело существенных послед ствий (для оценки степени содеянного ими, может быть, имеет смысл 14
15
Меуег ЕА. ТЬеоротрз НеПешка, 5. 251. Вегие Я . 01е Тугапшз, ВЛ. I, 5. 283. 152
отметить несовершенное время [ 1 т р е п е с ш т с!е сопаШ?] глаголов в тексте Ксенофонта: катбсжейаСб, штгХьСеу). Н а самого Прометея в к а к о й - т о момент было организовано покушение (Р1и1. О е с а р . ех т и п . иг., 6, р . 8 9 с ) , и, хотя оно не имело успеха, вскоре он, по-видимому, так или иначе сошел с политической сцены. П е р в ы м точно засвидетельствованным в нашей традиции тираном Ф е р является Л и к о ф р о н . Э т о был, как предполагает Г. Вестлейк, человек незнатный, но богатый (о богатстве дома Ликофрона см.: Рогуаеп., V I , 1), своим выдвижением, возможно, обязанный успехам на коммерческом поприще, в хлебной торговле, которая могла позво лить ему разбогатеть самому и обогатить и таким образом привлечь к себе некоторых других представителей плебейского сословия Ф е р . 16
1 7
О б обстоятельствах захвата власти Л и к о ф р о н о м нам ничего не известно. Все ж е можно предполагать, что он первоначально отно сился к числу народных вожаков и его тирания явилась как бы итогом местной демократической революции. Е г о приход к власти состо ялся во всяком случае до осени 404 г. П о д этим годом он впервые упоминается в наших источниках, именно у Ксенофонта в связи с рассказом о сражении, которое правитель Ф е р дал лариссянам и остальным фессалийцам на исходе лета или в начале осени этого года ( Х е п . НеИ., II, 3, 4; дата определяется по упоминающемуся здесь солнечному затмению, которое, по выкладкам современных ученых, д о л ж н о было иметь место 3 сентября 404 г . ) . 18
Столкновение м е ж д у Л и к о ф р о н о м и фессалийцами было в ы звано рано обнаружившимся у ферского тирана стремлением уста новить свою власть над всей страной ( с р . у Ксенофонта, 1. с. — роиХ6р.е-уос схр^ои бХпс т л е О б т т а Х [ а с ) . К а к «демократический» тиран, пришедший к власти в своем родном городе при поддержке народной массы, Л и к о ф р о н мог рассчитывать на сочувствие непол-
1 6
О Ликофроне, помимо общих трудов по истории Древней Греции, Фессалии и тирании, см. еще: Абамелек-Лазарев С. Ферейские тираны. СПб., 1880, с. 5 - 7 ; КаЬгзиЖ V. ЬуЬрЬгоп (3) / / К Е , Ва. X I I I , Н Ь Ь а . 26, 1927, 5 . 2315. т$Паке И. ^ . ТЬеззаЬ/, р. 48 г. Текст Ксенофонта в НеИ., II, 3, 4 некоторыми исследователями считается позднейшей интерполяцией (см., в частности: Ьо(ге ^ . 0 1 е сЬгопо1о§1зсЬеп 1п1егро1апопеп т ХепорЬопз НеПешка / / РЫЫо^из, Ва. 106, 1962, 5. 7 г.), однако в надежности самого сообщения во всяком случае сомневаться не приходится. Ср.: УУевйаке И. П. ТЬез$а1у, р. 54, п. 3. Р
17
18
153
ноправного и угнетенного населения в остальной Ф е с с а л и и , однако сломить сопротивление объединившейся против него фессалийской знати было нелегко. Х о т я в упоминавшемся выше сражении он д о бился успеха, ему не удалось достичь главной цели — установить свой контроль над всей Фессалией. Сомнительно д а ж е , удалось ли ему овладеть хоть каким-либо крупным городом, например Ф а р с а лом, как это предполагают Г. П л а с с и С . А б а м е л е к - Л а з а р е в . О д н а к о известного ослабления враждебной ему аристократии он, вероятно, добился. Возможно, что следствием его победы в 404 г. было свержение господства Алевадов в Лариссе, как об этом можно заключить на основании обращения А л е в а д а Аристиппа за помо щью против своих победоносных противников к К и р у М л а д ш е м у ( Х е п . АпаЬ., I, 1, 10; см. также в ы ш е ) . Возможно т а к ж е , что с этим было связано проведение в Лариссе важных демократических преобразований, намек на которые содержится у Аристотеля (см.: Ро1., III, 1, 9, р. 1275 Ь 26 сл; V , 5, 5, р . 1305 Ь 2 9 с л . ) . П р а в д а , Аристипп с помощью полученного от К и р а четырех тысячного наемного отряда вскоре нанес ответный удар и в какойто степени восстановил господство аристократии. О д н а к о , как ка жется, его победа не была полной, и противная партия вкупе с Ликофроном не была совершенно уничтожена, ибо, когда вскоре после этого от Кира прибыло приглашение явиться с отрядом для участия в походе, Аристипп не решился покинуть родину и огра ничился посылкою к Киру своего друга и протеже М е н о н а всего лишь с полуторатысячным отрядом ( Х е п . А п а Ь . , I, 2, 1 и 6; II, 6, 28). В это время Аристипп, даже если он выступал от имени всех Алевадов, в силу военного положения и благодаря начальству над 19
20
1 9
У Г. Пласса основанием для такого предположения служит, судя по всему, позднейшее (в 395/4 г.) присутствие в Фарсале гарнизона дру жественной Ликофрону Спарты (см.: Р1а$$ Н. С. 01е Тугапшз, Вс1. II, 5. 48 г.), однако при весьма условном характере наших знаний об отноше ниях между Ликофроном и Спартой это основание выглядит весьма зыб ким. Что же касается С. Абамелека-Лазарева, то у него все строится на неверном отождествлении упоминаемой у Ксенофонта битвы 404 г. со случившимся гораздо позднее избиением наемников Медия в Ф а р сале (см. ниже). Меуег Е з о п (3) / / К Е , В4. I X , НЪЬ4. 17,1914, 5р. 771; КакЫеЖ V. ЬукорЬгоп, 5 р . 2315. Рядом исследователей были высказаны сомнения в подлинности этого письма (см.: \^оу/е С. О е Ьосгапз яиае ^египгиг ер1з1и11з. Ье1рг:1§, 1907, . 4 1 - 5 3 ; МйпзсНег К. 1зокга1ез (2) / / К Е , В4. I X , НЬЬа. 18, 1916, 5 р . 2202 г.), однако, кто бы ни был здесь автором, ставить под сомнение осведомленность его в биографии Исократа и в фессалийских делах нет никаких оснований. ВеЬсН X . / . С С , Ва. III, А Ы . 2, 5. 82. 3 4
Р
35
2
159
что Т и с и ф о н , Л и к о ф р о н и П и ф о л а й были сыновьями не Я с о н а , а его ж е н ы от первого брака с П о л и а л к о м и, следовательно, были старше Ф е б ы , противоречит как будто бы и общее впечатление от их поведения во время убийства А л е к с а н д р а , когда они дей ствовали как юные исполнители воли своей более решительной и, очевидно, более старшей сестры ( с м . : Х е п . НеИ., V I , 4, 35—37; Рки.. Ре1ор., 35, 4 сл., где они д в а ж д ы — в § 9 и 10 — названы Уболлсжоь). Все это побуждает нас отнестись с недоверием к точке зрения П а л е и его последователей и принять более простое и более очевидное заключение Ваксмута о том, что Я с о н б ы л сыном Л и кофрона. Ч т о же касается того, как именно Я с о н унаследовал свою власть от Ликофрона, в качестве ли непосредственного преемника или какнибудь иначе, то на этот вопрос нельзя ответить с уверенностью. Мнения здесь расходятся, отчасти в зависимости от решения пре дыдущего вопроса о степени родства между Я с о н о м и Л и к о ф р о ном. Т а к , Г. Пласс считает Ясона непосредственным преемником Л и к о ф р о н а ; Ф . Ш т е е л и н , наоборот, придерживается того мне ния, что Ясон выступил в качестве преемника П о л и а л к а ; Г. Б е р ве оставляет вопрос о т к р ы т ы м . К а к бы то ни было, нельзя, повидимому, пренебречь свидетельством 6-го письма И с о к р а т а , где автор говорит, обращаясь к сыновьям Я с о н а : « Я охотно отправил ся бы к вам, помня о дружбе, связывавшей меня с Я с о н о м и П о лиалком» (Ьосг. Е р . , V I , 1). В о з м о ж н о , что этот П о л и а л к тоже относился к правящему семейству ферских тиранов и был, напри мер, в качестве старшего сына Ликофрона, его ближайшим преем ником и предшественником Я с о н а . И т а к , после кратковременного правления Полиалка — ибо оно не могло быть не чем иным, кроме как кратковременным э п и з о дом — у власти в Ф е р а х встал Я с о н . Э т о б ы л человек в ы д а ющихся физических и духовных качеств. Древние авторы подчер кивают его исключительную силу и выносливость ( Х е п . НеИ., V I , 1, 5—6 и 16), его природный ум, хитрость и изворотливость, де лавшие его похожим на Фемистокла ( С ю . О е ой., 1, 30, 108), его талант военачальника ( Х е п . НеН., V I , 1, 6 и 15; Оюс!., X V , 60, 1; 36
37
38
39
Р1а$$ Н. С. 01е Тугапшз, Ва. II, 5. 50. 51акеПп Р. ]азоп, 8р. 771. Вегие Н. В\е Тугапшз, Ва. I, 5. 285. ХУе$Паке Я . О. ТЬеззаЬ/, р. 68. 160
Агпап. Тас1., 16, 3), его неиссякаемую энергию и предприимчи вость ( Х е п . НеИ., V I , 1, 15 с л . ) . Все эти качества были поставле ны им на службу собственному честолюбию, которое было безгра ничным. Его воля к власти была такова, что он, по свидетельству Аристотеля, говорил, что испытывает голодное чувство, если н е может править как тиран (Апз1о1. Ро1., III, 2, 6, р. 1277 а 2 4 — бфт) ттб1УГ]У оте рт} тирсхууоТ). О д н а к о в стремлении своем к власти он не б ы л прямолинейно и узко эгоистичен, как большинство стремившихся к тирании в его время. Н а его действиях и поведении лежит печать понимания более широких политических задач, стоящих перед любым правителем. М н о г и м он был обязан здесь своему знакомству с политической философией, ибо, судя по всему, он был хорошо по-софистически образованным человеком. В молодости он, подобно другим фессалийским а р и с т о к р а т а м , мог слушать лекции з а е з ж и х софистов, например Горгия, которого он, согласно сохранившемуся свидетель ству, определенно ставил выше афинского софиста Поликрата (Раиз., V I , 17, 9 ) . П о з д н е е он состоял в дружбе с учеником Горгия, в ы дающимся афинским публицистом И с о к р а т о м (1зосг. Е р . , V I , 1). Влияние Горгия может чувствоваться на усвоенных им принципах политической морали, согласно которым следовало погрешить в некотором, чтобы иметь возможность быть справедливым во мно гом (Апзю1. КЬег., I, 12, р. 1373 а 26 сл. — бечу абькеТу еуюх, бтгох б ш п т о и к ш бСкша ттоХХа ш н а у ; ср.: Рки.. Ргаес. §ег. ге1р., 24, р . 818 а; О е гиепс1. зап. р г а е с , 23, р. 135 г), а также на в ы двинутой им панэллинской программе, согласно которой следова ло, осуществив политическое объединение Греции, приступить к з а воеванию персидского Востока ( с м . н и ж е ) . Выступление Я с о н а на политической сцене или, точнее говоря, начало его а к т и в н о й в н е ш н е й п о л и т и к и п а д а е т н а р у б е ж 80— 7 0 - х гг. I V в., т. е. относится к тому периоду, когда делами в Гре ции вновь авторитетно распоряжалась Спарта и когда любое в ы ступление с внешнеполитической инициативой означало неизбежное столкновение с этим государством. О т с ю д а совершенно иная, чем у Л и к о ф р о н а , политическая ориентация Ясона: более или менее от крытая вражда со Спартой, более или менее искренний союз с ее противниками, в первую очередь с Ф и в а м и . Впервые имя Я с о н а упоминается в связи с событиями на Э в бее в начале 7 0 - х гг., о которых рассказывает Д и о д о р . В 377 г. афиняне отправили на Эвбею Х а б р и я с поручением оказать давле161
ние на единственный еще не присоединившийся з д е с ь к о Второму Афинскому союзу город О р е й ( Г е с т и е я ) . Город этот сохранил вер ность лакедемонянам, будучи благодарен им за освобождение от власти некоего Неогена, который незадолго до этого ( р р а х и ц е у тгро тойтооу Т(5У Х Р ° ) ' набрав с помощью Я с о н а Ф е р с к о г о отряд наемников, захватил акрополь и стал тираном н а д О р е е м и о к р у ж а ю щ е й областью (Оюс1., X V , 30, под годом архонта К а л лия = 3 7 7 / 6 г.; непосредственно о Неогене — § 3 с л . ) . Утверждение Неогена в О р е е относится примерно к 3 8 0 г. П о д д е р ж к а , оказанная ему Ясоном, могла быть продиктована ж е ланием ферского тирана взять под свой контроль выход и з Пагасейского залива, главной торговой артерии Ф е с с а л и и . О д н а к о успех Я с о н а и Неогена был кратковременным. Обеспокоенные усилени ем ферского тирана, спартанцы выслали против его ставленника отряд под командованием Ф е р и п и д а , и тот с помощью местного населения положил конец орейской тирании (Оюс!., X V , 30, 4 ) . У О О У
В городе остался спартанский гарнизон, чье присутствие (а не одна лишь благодарность за освобождение от тирании, как выхо дит по Д и о д о р у ) обеспечило в ближайшие два года верность О р е я Спарте (упомянутой выше экспедиции Х а б р и я т а к ж е не удалось поколебать этой верности). В новой войне с Ф и в а м и ( с 3 7 9 / 8 г.) спартанцы не только разоряли своими набегами Ф и в а н с к у ю область, но и, опираясь на О р е й , мешали фиванцам наладить доставку хле ба и з Ф е с с а л и и . Т а к , в 377 г., у ж е после экспедиции Х а б р и я , спартанский наместник в О р е е А л к е т перехватил хлебный транс порт фиванцев, вышедший из П а г а с , в з я в при этом в плен около 300 человек. Этот успех, однако, имел для спартанцев неприятные последствия. З а п е р т ы е на орейском акрополе пленники, восполь зовавшись беспечностью Алкета, сумели освободиться и з - п о д стра жи, захватили акрополь и склонили граждан О р е я к отпадению от С п а р т ы . С тех пор фиванцы могли беспрепятственно доставлять хлеб из Фессалии ( Х е п . НеП., V , 4, 56 сл.; ср.: РоЬуаеп., II, 7; Ргоппп., I V , 7, 1 9 ) . 40
4 0
Для датировки и оценки событий см.: Меуег Е6.. СезсЬк:п1е с!ез Акегштз, Ва. V , 5 ш « а л ; ВегИп, 1902, § 892, 8. 299 Ц § 930, 5. 387; § 931, 5. 389 г.; ср. также: Ве1оск К. / . С С , Ва. III, А Ы . 1, 5. 164; \Уез11аке И. В. ТЬезза1у, р. 69 г.; С/о/2 С , Сокеп Я . Н1з1о1ге §гесцие, 1. III, Р . , 1936, р. 106; Наттопа N. С. Е. А Н1зЮгу о? Сгеесе. Ох(о а, 1959, р. 490; Всгие И. 01е Тугапшз, В4. I, 5. 285 I 8
2
1
Г
162
С о б ы т и я 3 8 0 - 3 7 7 гг., связанные с Эвбеей, и прежде всего история с Неогеном, свидетельствуют о разладе между Ясоном и Спартой. Последняя, ревниво следя за ростом могущества ферского тирана, противодействовала ему не только за пределами Фессалии, но и внутри ее, выступая гарантом автономии отдельных полисов, как об этом можно судить на примере Ф а р с а л а (см. ниже). С дру гой стороны, очевидна дружба Ясона с противником Спарты Ф и в а ми, которые естественно могли вывозить хлеб из Пагас лишь с со гласия ферского тирана (о принадлежности Ясону Пагас см.: Рогуаеп., V I , 1, 6 ) . Истоки этой дружбы, судя по имени дочери Ясона Ф е б ы (9г|(3г)), могли относиться к еще более раннему времени — к сере дине или даже к началу 8 0 - х гг. I V в. ( Ф е б а родилась не позднее 385 г., ибо в 368 г. она уже была замужем з а Александром). В связи с этим, конечно, возникает вопрос: в каком качестве тогда выступал Я с о н , подчеркивая свое расположение к Ф и в а м : как частное лицо или у ж е как правитель Ф е р ? О т в е т и т ь с уверенностью на этот вопрос, к сожалению, не представляется в о з м о ж н ы м . Ч т о ж е касается 7 0 - х гг., то для этого времени фиванская ориентация Ясона доказывается у ж е рядом положительных фактов. О б одном таком — содействии в снабжении фиванцев фессалийским хлебом — мы только что говорили. Показательны также усилия Ясона завязать тесную дружбу с ведущими государственными деятелями Ф и в . С Пелопидом у него в конце концов установились близкие от ношения (Р1и1. Ре1ор., 28, 7 — Г)У [зс. П б Х о т б а с ] тф Часям оиутрцс; к ш ф[Хос), и лишь неудачный выбор средства — открытое денеж ное подношение — помешало установлению такой дружбы с Э п а минондом (Р1и1. К е § . е! итю. арорпЛ., Е р а т . , 13, р . 193 Ь—с; О е §епю 5осг., 14, р. 583 {; АеНап. V . п., X I , 9). К середине 70-х гг. Я с о н во всяком случае у ж е находился в правильных союзнических отно шениях с Беотийской федерацией (см.: Х е п . НеП., V I , 1, 10, где Ясон говорит Полидаманту: кой р.т)У В о ю т о ! уе ксй о! аллхх тгш/тбс бао1 Лакб6си[10У101с; ттоХероОутбС йтгархоиоч [101 ощ\±ахо\. ктХ.) , 41
4 1
Хотя в той части речи Полидаманта/Ясона, где содержится этот отрывок, говорится главным образом о планах Ясона на будущее, данное место нельзя понять иначе, как констатацию уже достигнутого. Так имен но понимает его и Г. Берве (Э1е Тугапшз, Вс1. I, 5. 286; Вс1. II, 5. 668); иначе — У. Вилькен, который здесь, по-видимому, неверно относит за явление Ясона о беотийцах на счет будущего времени (см.: №Искеп V. Ъм > з о п УОП РЬега! / / Негтез, Вс1. Ы Х , 1924, Н. 1, 5. 123-127). 163
и еще ко времени сражения при Л е в к т р а х продолжал официально оставаться союзником фиванцев ( Х е п . НеП., V I , 4, 20 сл.; Оюс!., X V , 54, 5). Позднее, после его смерти, вдова его проживала в Ф и в а х ( Х е п . НеИ., V I , 4, 37). Т е м и ж е стремлениями приобрести возможных союзников на случай открытого столкновения со Спартой могло быть вызвано и вступление Ясона осенью 375 г. во Второй А ф и н с к и й союз, если только прав Э . Ф а б р и ц и у с , который в тексте учредительного де крета С 1 А , II, 1, № 17 В 15 (= М . N . Тос1, II, №
123, 111) на
месте позднее выскобленного слова восстанавливает '1ааш]у. О с нованием для такого восстановления служит, в частности, то, что непосредственно перед выскобленным словом в перечне союзников читаются имена молосского правителя А л к е т а и его сына Н е о п т о лема, которые, будучи вассалами Я с о н а ( Х е п . НеП., V I , 1, 7), могли вступить в Афинский союз лишь с согласия и по примеру своего сюзерена. Время возможного вступления Ясона в Афинский союз — осень 375 г. — определяется положением его имени в составлен ном в общем по хронологическому принципу перечне союзников, где оно стоит сразу ж е вслед за именами акарнанцев, проннийцев с Кефаллении и Алкета с Неоптолемом, о которых известно, что они, как и упомянутые несколько выше керкиряне, присоединились к А ф и н с к о м у союзу в результате действий Т и м о ф е я в л е т н ю ю кампанию 375 г. ( Х е п . НеИ., V , 4, 6 2 - 6 6 ; Эих!., X V , 36, 5 ~ 6 ; 4 2
Ьосг., X V , 109; Ыероз. Т и п о Л . , 2, I ) . Конечно, эпиграфическая ненадежность восстановления Ф а б рициуса (сохранившаяся последняя буква в выскобленном слове может как будто бы читаться не только как «Ы», но и как «I», да и букв в этом слове могло быть не пять, а ш е с т ь ) , равно как и передаваемое Ксенофонтом и относящееся примерно к тому ж е времени заявление самого Я с о н а о нежелании его вступать в союз
4 2
С м . : РаЪпс'шз Е. 2 и г СезсЫсп1:е с1ез ги'екеп аГпешзсЬеп Випаез / / К Ь М , Ва. Х1Л/1, 1891, 5. 589 I Ср.: Меуег ЕА. СаА, Ва. V , § 935, 5. 394 Ы\еве В. СЬгопо1о§18сЬе ипа Ыз1оп5сЬе Векга§е гиг §песЫзсЬеп СезсЫске аег ]аЬге 370—364 V. СЬг. / / Н е г т е з , Ва. X X X I X , 1904, 5. 110; 5(акеПп Е. ^ з о п , 5р. 771 г.; ШвНаке Н. О . ТЬезза1у, р. 73 г.; С/о/г С , Сокеп И. Н1з1:о1ге §гесцие, 1. III, р. 135; Ассате 8. Ьа 1е§а а1ешезе с!е1 зес. I V а. С. К о т а , 1941, р. 91 з§.; ЗогсИ М. Ьа 1е§а 1езза1а, р. 172 з§.; Веп§1$оп Н. СпесЫзспе Се5сЫсп1е, 4. АиН., МйпсЬеп, 1969, 5. 275. 164
с афинянами ( Х е п . Н е И , V I , 1, 10), подают повод к сомнению в правильности изложенной выше точки з р е н и я . О д н а к о заявление Я с о н а у Ксенофонта, по остроумному и здесь, несомненно, спра ведливому толкованию У. Вилькена, может иметь в виду будущую ситуацию, когда Я с о н , став фессалийским тагом, мог и пренебречь союзом с А ф и н а м и (в тексте Ксенофонта характерная конструк ция в ор1. аог. с ОСУ: ксй 'А0г|Уа1о1 бе еЬ о!б' 5т1 тгаута ш и т р с и е у СХУ сооте" оЬ\±\±ахо1 т]р1у уеуестОаг аХХ' еуа) отж ау рсн бокса ттрос а й т о й с фьХьау тгоьпаааОси). Э т о , однако, не должно исклю чать возможности такого союза в пору, когда он был еще правите лем одних Ф е р . С другой стороны, бесспорным является то, что в 373 г., во время процесса Т и м о ф е я , Я с о н у ж е был афинским со юзником ( Р з . - О е т . , Х Ц Х , 10), и лучше объяснить это вступ лением его в А ф и н с к и й союз еще в 375 г., в пору, когда он гото вился к завершению объединения Ф е с с а л и и и, следовательно, мог опасаться решительного противодействия со стороны Спарты, чем искать какой-либо другой неизвестный повод и использовать с о мнительные показания второстепенных источников, чтобы о б ъ я с нить союзнические отношения Я с о н а с афинянами около 373 г. 43
4 4
Т е м не менее пребывание Я с о н а во Втором А ф и н с к о м союзе не могло быть долговечным. Растущее могущество тирана, его планы приобретения гегемонии в Греции, причем не только на суше, но и на море, с н е и з б е ж н ы м ввиду этого обострением отношений с а ф и нянами (см.: Х е п . НеИ., V I , 1, 10 сл., с анахроничным, впрочем, приурочением этих планов у ж е к 3 7 5 / 4 г . ) , д о л ж н ы были приве сти к выходу Я с о н а из Афинского союза, в связи с чем, очевидно, его имя и было выскоблено на камне с текстом учредительного декрета ( е щ е до 371 г . ) . 4 5
4 3
См.: 2,'т§ег1е / . 2 и г СезсЫсп1е с1е5 2\^екеп ашешзсЬеп Випс1е5 / / 2
Егапоз V^пс^о^опеп5^5. ЧХЛеп, 1893, 5. 365 г.; Ве\оск К. / . С С , Ва. III, АЫ. 1, 5. 165, А п т . 2; А Ы . 2, 5. 158; На1г{еЫ / . ^ з о п с\е РЬёгез а-1-П еЧе 1'аШё а'Атёпез? / / К Е А , 1. X X X V I , 1934, № 4, р. 441-461; Жооа кеаа А. С. 1С II 43 апа азоп ог РЬегае / / А ] А , УО1. 1Х\, 1957, № 4, р. 367-373. Ср. также: Вегие Н. Тугапшз, Ва. I, 5. 286; Ва. II, 5. 669. 1
1
2
Т
4 4
Ссылку на работу У. Вилькена см. выше, в прим. 41. См., помимо указанной выше работы Э . Фабрициуса: Меуег Е з о п , 5р. 772 и 775. — Непосредственной причиной разрыва могло быть, например, столкнове ние интересов Ясона и Афин в районе Эвбеи или прилегающих островов 4 5
165
По-видимому, в значительной степени благодаря искусной по литике союзов Ясону удалось к середине 7 0 - х гг. достичь большо го могущества как в самой Ф е с с а л и и , так и за пределами ее. Все это должно было внушать сильнейшее беспокойство продолжавшей претендовать на роль общегреческого арбитра С п а р т е . Весьма воз можно, что уже посылка царя Клеомброта с войском в Ф о к и д у в 374 г. имела в виду оказание помощи фокидянам не только против фиванцев, но и против Я с о н а ( Х е п . НеИ., V I , 1, 1; о в р а ж д е Я с о на с фокидянами см.: Ш.,
V I , 4, 21 и 2 7 ) . Н о И ПОМИМО этого 4 6
мы располагаем весьма определенным свидетельством о возросшем к тому времени могуществе Ясона. Э т о — обращение фарсальского правителя Полидаманта в Спарту с просьбой о помощи против угрозы аншлюса со стороны ферского тирана ( Х е п . НеИ., V I , 1, 2 с л . ) . Излагаемая Ксенофонтом довольно длинная речь П о л и д а манта, с которой тот выступил перед спартанцами (Лю!., § 4—16), в своей основе, как полагают, восходит к действительно сказанно му Полидамантом. О н а является, таким образом, ценнейшим ис точником для уяснения фактического положения ферского тирана к середине 7 0 - х гг., а также для суждения о его дальнейших полити 47
ческих планах . М и с с и я Полидаманта в Спарту относится примерно к тому же времени, когда фокидяне запросили у спартанцев помощи против фиванцев ( Х е п . НеИ., V I , 1, 2
— ах^боу
бе тг€"р1
ТООТОУ Т О У
Хромой), т. е., по-видимому, к 374 г. К этому времени, согласно П о л и д а м а н т у / К с е н о ф о н т у , Ясон, опираясь на шеститысячное на емное войско (иж!., § 5—6 и 15), содержание которого облегча ем.-. Ме5е В. СЬгопо1о§13сКе ипс! Ыз1опзсЬе Векга§е, 5. 111, А п т . 1; 51акеИп Р. ]азоп, 5 р . 775). — Согласно Г. Вестлейку, Ясон вышел из Афин ского морского союза еще в 374 г. незадолго до заключения нового мира между Афинами и Спартой (см.: №е$йаке Н. О. ТЬезза1у, р. 74 г.), однако столь ранняя датировка ввиду того, что было только что сказано об отноше ниях между Ясоном и Афинами в 373 г., представляется неубедительной. 51акеГт Р. ^ з о п , 5 р . 772, со ссылкой на работу О . Гриллнбергера (Сп11пЬег§ег О. СпесЫзсЬе 5шс11еп. ^ПЬеппе;, 1907), которая нам была недоступна. Для хронологии см. еще: Меуег Еа . С с 1 А , Вс1. V , § 936, 5. 397 г. (там же справедливые возражения К. Ю . Белоху против его попытки датировать поход Клеомброта в Фокиду, а вместе с тем и обра щение Полидаманта в Спарту, весной 371 г.). 5(акеИп Р. ]а$оп, 5 р . 773; №Искеп V. 2м ]азоп УОП РЬега1, 5. 126 г".; Вегие Я . 0 1 е Тугапшз, Ва. II, 5. 668. 4 6
1
4 7
166
лось для него большим личным состоянием ( с р . : Рогуаеп., V I , 1), не только д е р ж а л в своей власти родной город Ф е р ы , но и поста вил под свой контроль большую часть остальной Ф е с с а л и и (см.: Х е п . НеИ., V I , 1, 5, где приводятся слова самого Ясона — еуь) уар б х ^ ^ У веттаХ'юхс т а с тгХб'ютас ка1 р.бу'ьатас тгбХеьс аъ)|1|1ахоис). Исключение составлял один лишь Ф а р с а л с зависи мыми от него городами ( о последних см.: 1Ы0!., § 8 ) . Власть фер ского тирана у ж е тогда простиралась на периекские области (ср.: 1Ыа., § 19; Б Ы . , X V , 60, 1, с опозданием под годом архонта Д и с н и к е т а = 3 7 0 / 6 9 г . ) , в о з м о ж н о , даже на область северных перребов ( О ю а . , X V , 57, 2, опять, по-видимому, с опозданием под 3 7 0 / 6 9 г . ) , а т а к ж е на соседние с Ф е с с а л и е й области мараков и долопов ( Х е п . НеП., V I , 1, 7 ) . В зависимости от ферского тирана находился также молосский правитель Алкет, который, может быть, и властью-то своей в Эпире б ы л обязан Я с о н у (пж1., § 7, с харак терным, о т р а ж а ю щ и м вассальную зависимость обозначением — 6 еу тг) 'Нтт€1рф й т г а р х о с ) 5 0 . З а пределами Ф е с с а л и и и ее округи политическое значение Я с о н а обусловливалось союзными отно шениями его с Беотийской федерацией и другими враждебными С п а р т е государствами, а т а к ж е , весьма в о з м о ж н о , и с А ф и н а м и (1010!., § 10; см. т а к ж е в ы ш е ) . 4 8
4 9
С и л ь н ы й своим войском и своею славою (1Ъю!., § 4 — 6 у а р аутю к ш бйиарьу е х е ч реуаХпу к а ! б у о ц а а т б с е с т у ) , Я с о н мог, по-видимому, без особого труда завершить объединение Ф е с с а л и и , подчинив Ф а р с а л силою. И если тем не менее он предпочел д о стигнуть этого дипломатическим путем, т о объяснялось это сугубо политическим расчетом — желанием не компрометировать у ж е почти завершенного дела объединения Ф е с с а л и и откровенным и грубым насилием (1010!., § 7). В о з м о ж н о т а к ж е , что известную роль сыг рало стремление Я с о н а не допускать прямого вооруженного столк новения со С п а р т о ю . И з б е ж а т ь этого столкновения было тем труд-
4 8
Для истолкования этого места ср.: №езйаке Н. О. ТЬеззаЬ/, р. 79, п. 2, где правильно разъяснено, что под зависимыми от Фарсала города ми надо понимать соседние с ним меньшие городки тетрады Фтиотиды. Ср.: Вегие И. В\е Тугапшз, Вс1. I, 5. 286. — Ф . Штеелин Оазоп, 5р. 774) и Г. Вестлейк (ТЬезза1у, р. 84) относят подчинение Ясоном пер ребов к периоду после его избрания в таги. К1ои$ск С. Ер1гоП5сЬе СезсЫсЬ1е Ы5 г и т ]а\\ге 280 V. СЬг. ВегПп, 1911, 5. 45 г. Ср., впрочем: ХУезПаке Я . Д . ТЬеззаЬу, р. 72 {. 4 9
50
167
нее, что Ф а р с а л , по-видимому, еще со времени походов спартан цев против Олинфа, т. е. с конца 8 0 - х гг., находился под непос редственным контролем С п а р т ы . Т а к или иначе Я с о н вступил в переговоры с Полидамантом и даже изъявил согласие на его обращение в Спарту. З д е с ь П о л и дамант выступил по видимости в интересах своего родного города, а на самом деле, не подозревая этого, как орудие ферского тирана, своими разъяснениями о силе, возможностях и планах Я с о н а со действуя осторожному подходу спартанцев к фессалийской пробле м е . Дальновидная и осторожная политика Ясона увенчалась пол ным успехом. Спарта ввиду занятости своей на других участках, в Ф о к и д е — против фиванцев, на море, вблизи Пелопоннеса, — против афинян, а в самом Пелопоннесе — против некоторых сосе дей, а вместе с тем и под влиянием разъяснений Полидаманта от казалась от прямого вмешательства в фессалийские дела и предо ставила своих друзей в Ф а р с а л е их собственной участи. П о возвращении и з С п а р т ы Полидамант принял предложения Я с о н а и за сохранение Ф а р с а л у определенных свобод и привиле гий обещал склонить сограждан к союзу с ферским правителем и содействовать избранию его в фессалийские таги. П о заключении этого соглашения Ф а р с а л добровольно присоединился к Ясону, и вскоре ферский властитель с общего согласия стал тагом Ф е с с а лии (см.: Х е п . НеИ., V I , 1, 17—18; Оюс!., X V , 60, 2, где, однако, теперь у ж е вне всяких сомнений ошибочно, избрание Я с о н а в фес салийские таги отнесено к последнему году его ж и з н и ) . Т а к и м образом, в 374 г. было завершено объединение Ф е с салии под властью одного правителя Ясона. Однако тем самым была выполнена лишь первая часть обширной политической программы. В планы Ясона, как он, возможно, и в самом деле говорил об этом Полидаманту, входило достижение и более далеких целей — геге монии в Элладе и завоевания подвластного персам Востока ( п о следнее, впрочем, едва ли у ж е в 3 7 5 / 4 г . ) . О п и р а я с ь на сильное наемное войско, на большие материальные и л ю д с к и е ресурсы 51
52
5 3
51
ШзПаке Н. й. ТЬезза1у, р. 76 г. Тгореа С. Оазопе П 1адо сЫ1а Тезза§На. Меззта, 1898, р. 45 з§. Ср.: ЗИкеИп Р. )а$оп, 5р. 773. Для датировки и общей оценки ср.: Меуег Ес1. Сс1А, Вс1. V , § 933, 5. 391 {.••ЗИкеПп Р. ^ з о п , 5р. 772 г.; ШзПаке Н. О. Тпез5а1у, р. 76 г.; Вегие Н. ^^е Тугапшз, В4. I, 5. 286; В4. II, 5. 668. 32
5 3
168
Ф е с с а л и и , на политическую поддержку прочих, связанных с ним союзническими отношениями греческих государств, Ясон мог, пожалуй, не без оснований считать осуществление этой программы делом не столь у ж е трудным. В особенности заманчивым должно было представляться заво евание А з и и . О п ы т борьбы с персами греческих наемников Кира Младшего и Агесилая наводил на мысль о легкости этого пред приятия, а возможные его плоды могли казаться сказочными ( Х е п . НеП., V I , 1, 8—12). В а ж н ы м при этом с точки зрения укрепления политического положения ферской тирании было и то, что если в прочих отношениях растущее могущество Я с о н а могло вызывать у греков подозрение, как в Ф е с с а л и и , так и з а ее пределами ( Х е п . НеИ., V I , 1, 14; 4, 32; Оюс!., X V , 57, 2 ) , то здесь он мог рассчи тывать на полное сочувствие всей Э л л а д ы . И действительно, уси ленная пропаганда Ясоном, очевидно, у ж е в эти годы своей панэллинской программы сильно содействовала росту его популярности среди греков. В о з м о ж н о , что это ж е способствовало сближению и д р у ж б е с ферским тираном такого видного теоретика панэллиниз ма, как И с о к р а т (1зосг., V , 119, сл.; Е р . , V I , 1). О д н а к о прежде надо было добиться гегемонии в Э л л а д е , ибо без объединения ее под властью одного правителя нечего было и думать об успешной войне с персами. К выполнению этой задачи Я с о н и приступил, вероятно, сразу ж е после завершения объединения Ф е с с а л и и . Впрочем, и теперь он оставался верен своей расчетливой так тике, деятельно, но не спеша подготавливая свой решающий выход на общегреческой сцене. Сначала, казалось, в его внешней полити ке не произошло существенных изменений. П о - п р е ж н е м у он при держивался ориентации на антиспартанскую коалицию государств во главе с Ф и в а м и и сохранял дружественные отношения с афиня нами — не только с отдельными государственными деятелями, как это видно из его участия в знаменитом процессе Тимофея в 373 г., когда он вместе со своим вассалом Алкетом явился в А ф и н ы для дачи свидетельских показаний в пользу Тимофея ( Р з . - О е т . , Х Ы Х , 10, 22—24, 31, 62; Ыероз. ТипоиН., 4, 2 сл.), но и официально со всею общиной ( Р з . - О е т . , Х Ы Х , 10). О д н а к о тогда ж е , по-видимому, началось и охлаждение в от ношениях между Я с о н о м и А ф и н а м и . Основанием для этого яви лось обращение фессалийского властителя к а к раз в эти г о д ы к реализации своей морской программы (ср.: Х е п . НеИ., V I , 1, 10 сл. [374 г., планы строительства флота и приобретения гегемонии на 169
море] и V I , 4, 21 [371 г., упоминание о наличествующем у ж е фло т е ] ) . В связи с этим началось соперничество его с афинянами и з за важных в стратегическом отношении пунктов, в частности, как полагают, и з - з а Эвбеи и прилегающих к ней островов. Следствием этого, как уже указывалось выше, был выход Я с о н а и з Второго Афинского с о ю з а . Н о если пребывание под чьей-либо союзнической опекой было теперь для самого Ясона невыносимо, то, наоборот, естественно было ожидать от него стремления навязать такую опеку другим. В част ности, можно думать, что именно в эти годы и в этой же связи, т. е. в связи с реализацией морской программы, он заполучил в свои сети македонского царя А м и н т у III, для которого союз с Я с о н о м не сомненно означал вхождение в орбиту влияния этого могуществен ного фессалииского властителя (ср.: Х е п . НеИ., V I , 1, 11, где при соединение важной, как там подчеркивается, своим корабельным лесом Македонии связывается еще с будущим временем, и Оюс!., X V , 60, 2, где, однако, заключение союза между Я с о н о м и А м и н тою, в силу общей и, очевидно, неверной установки Д и о д о р а , от несено к слишком позднему времени; для фессалииского влияния в Македонии ср. еще: Ьосг., V , 20; А г п а п . А п а Ь . , V I I , 9, 4 ) . Переломным пунктом во внешней политике Я с о н а , в смысле перехода от более или менее скрытой подготовки к открытому осу ществлению своих гегемонистских планов, явилось лето 371 г., когда очередное вторжение спартанцев в Б е о т и ю привело к решающему столкновению воюющих сторон при Л е в к т р а х . В з а и м н а я скован ность двух крупнейших политических сил, Пелопоннесского и Б е о тийского союзов, при неопределенной или нерешительной позиции А ф и н , создавала теперь для фессалииского властителя благопри ятные условия для авторитетного вмешательства в общегреческие дела, а обращение к нему фиванцев с просьбой о помощи — все равно, до или после сражения при Л е в к т р а х — подавало к этому еще и отличный повод. Впрочем и здесь, по-видимому, большего доверия заслуживает не поздний компилятор Д и о д о р , у которого Я с о н является со своей помощью еще до сражения при Л е в к т р а х 54
5 5
5 4
См. выше, стр. 165 и прим. 45. Ср. также: №е$йаке Н. й. ТНеззагу, р. 85 г.; Вегие Н. 0\е Тугапшз, Вс1.1, 5. 287; Вс1. II, 5. 667. — Возможно, что когда в 373—372 гг. Аминта поставлял лес Тимофею ( Р з . - В е т . , Х Ы Х , 26 сл.), он уже действовал как вассал Ясона (см.: 5(аке1т Р. ]азоп, 5р. 774). 5 5
170
( С - Ы . , X V , 54, 5), а современник Ксенофонт, согласно которому обращение фиванцев к Ясону, как и к афинянам, состоялось уже после сражения ввиду желания победителей с помощью союзников довершить уничтожение неприятеля ( Х е п . НеП., V I , 4, 20 с л . ) . П р и в е д я в состояние боевой готовности свое войско и флот, Я с о н во главе отборного отряда в 1500 пехотинцев и 500 всадни ков (численность указана у Д и о д о р а ) стремительным маршем пе ресек Ф о к и д у и появился у Л е в к т р , где противники все еще сто яли друг против друга. В то время как фиванцы побуждали своего союзника к немедленному совместному нападению на лакедемонян, Я с о н неожиданно выступил с мирной инициативой и своим посред ничеством содействовал заключению между фиванцами и лакеде монянами перемирия. Н а словах он ратовал за соблюдение обеими сторонами благоразумной умеренности и осторожности, на деле ж е , как это правильно подчеркивает Ксенофонт, целью его было не дать решительного перевеса фиванцам, не добивать спартанцев, но, способствуя сохранению между ними зыбкого равновесия и не доверия, поставить тех и других в зависимость от него самого ( Х е п . НеН., V I , 4, 25 — ёХеуе рву ОЬУ токхОта, етграттб б ' ьстсос бтгазс бюгфороь ка1 оитоь аХллХоьс о у т е с арф6те~ро1 вкечуои беоьуто). « П о д маской честного маклера, — замечает Ф . Штеелин, — Ясон, таким образом, трудился над созданием своей собственной гегемо нии в Г р е ц и и » . 56
57
Весьма знаменательными были с этой точки зрения действия Я с о н а и во время обратного похода и з Беотии в Ф е с а л и ю , когда он принял меры по обеспечению з а собой на будущее свободного прохода в С р е д н ю ю Грецию. П р о х о д я второй раз по враждебной ему Ф о к и д е , он в з я л и разрушил укрепленные предместья Гиамполя, а затем снес стены спартанской колонии Гераклеи Трахинской. П р и этом, замечает Ксенофонт, «он, очевидно, нисколько не боялся того, что пойдут войной на его владения, если этот вход будет открьп, но больше заботился о том, чтобы кто-нибудь не захватил Гераклеи, господствующей над узким проходом, и таким образом мог б ы ему помешать, если б он вздумал пойти походом на Грецию». З е м л и разрушенной Гераклеи он подарил соседним и, очевидно, зависи-
5 6
Так считают большинство исследователей; за Диодором следует, насколько нам известно, лишь Д ж . Бери (Вигу ]. В. А Н\в1огу о{ Сгеесе. и 1900, р. 596). 51аИеИп Р. }авоп, 5р. 776. 57
171
мым от него этеянам и малиям ( Х е п . НеИ., V I , 4, 27; Оюс!., X V , 57, 2, где вначале в качестве цели похода Ясона названа Локрида, по-видимому, по ошибке вместо Ф о к и д ы ) . П о возвращении из Беотии Я с о н находился в зените своей славы и могущества. П о верной в общем, хотя и несколько вычурной, оценке Ксенофонта он был могуществен ( ц е у а с Ц€У Г|У) как сильный властитель, опиравшийся на многочисленное и отборное наемное вой ско, и как законный таг Ф е с с а л и и . О н был еще более могуществен ( б п бб р.б1Ссоу) благодаря многочисленным политическим союзам, ибо одни государства уже были его союзниками, а другие ж а ж д а ли стать ими. О н был, пожалуй, самым могущественным ( ц е у ь а т о с б' Г|У) из людей своего времени в силу установившегося уже по всюду уважительного к нему отношения ( Х е п . НеИ., V I , 4, 28). Т е п е р ь он мог открыто призвать фессалийцев добиваться гегемонии в Элладе, ибо, по его убеждению, «она (эта гегемония. — Э . Ф . ) , как награда за доблесть, предназначается тем, к т о способен ее оспаривать», а такими при ущербности всех остальных эллинов — лакедемонян, афинян, фиванцев, аргивян — могли быть теперь лишь фессалийцы (см.: Оюс!., X V , 60, 1 сл., где приписываемое Ясону заявление хотя и может быть продуктом творчества самого Д и о д о ра или его источника, все же верно передает смысл внешнеполити ческих устремлений фессалииского п р а в и т е л я ) . 5 8
59
Удобной формой достижения такой гегемонии, как это правильно оценил Ясон, могло бы стать восстановление древнейшей руково дящей роли фессалийцев в наиболее почтенном религиозно-поли тическом объединении греков — Дельфийской амфиктионии. Р а с полагая вместе с зависимыми от нее племенами перребов, долопов, магнетов, этеян, фтиотидских ахейцев и малиев большинством голо сов, Фессалия — а вместе с нею и ее вождь — могла смело рассчи тывать на руководство в этом с о ю з е . Н у ж н о было, казалось, лишь громко заявить об этом на первых ж е Пифийских празднествах. 60
5 8
Что у Диодора здесь допущена путаница — это общепринятое мне ние. См., в частности: ЗИкеПп Р. }а$оп, 5р. 776, со ссылкой на О. Гриллнбергера; Вегив Н. 0\е Тугапшз, Вс1. II, 5. 669. Отстаивает достоверность сообщения Диодора один лишь Г. Вестлейк (ТНеззагу, р. 95, п. 1). Г. Вестлейк, однако, заходит слишком далеко, когда он видит в словах Диодора перифразу подлинного манифеста, с которым якобы Ясон обратился тогда к фессалийцам (см.: ХРезНакс И. й. ТЬезза1у, р. 96 г.). Для суждения о составе Дельфийской амфиктионии и соотношении голосов ср.: ВизоН С , ЗиюЪоДа Н. СпесЫзсЬе ЗиаЫшпсЬ, Вс1. И, 5. 1294. 5 9
6 0
172
З и м о й 3 7 1 / 7 0 г. Я с о н развернул деятельную подготовку к ближайшему Пифийскому празднику, который должен был состояться в августе — сентябре 370 г. ( Х е п . Н е И , V I , 4, 29 с л . ) . Всем фессалийским городам он приказал поставить для будущего празднич ного жертвоприношения определенное количество животных — быков, овец, коз и свиней. П р и этом, замечает Ксенофонт, «хотя по его распределению каждому отдельному городу надлежало предос тавить жертвенных животных лишь в очень умеренном количестве, тем не менее, как говорили, всего составилось не менее тысячи бы ков и более десяти тысяч голов прочих жертвенных животных» (шк!., § 2 9 ) . Одновременно он велел фессалийцам начать и другого рода подготовку — военную, для предстоящего ко времени Пифийского праздника похода (1Ь1с1., § 30). Слухи об этих приготовлениях, естественно, распространились по всей Греции. П р и этом, как видно из рассказа Ксенофонта, наряду с догадкой о том, что Я с о н хочет взять на себя руководство Пифийским праздником, высказывались даже опасения, не наложит ли он руку на сокровища Дельфийского храма. Говорили, расска зывает Ксенофонт, что обеспокоенные дельфийцы обратились даже с вопросом к оракулу: что им следует делать, если Я с о н станет по сягать на священное имущество? Однако бог ответил им, что он сам за себя постоит. Ксенофонт, передающий все эти слухи, сам не ре шается судить о том, какие планы были у Ясона. В своих утвержде ниях он очень осторожен: относительно намерений Ясона принять на себя руководство Пифийским праздником он ссылается на заявле ния других; говоря о видах Ясона на храмовое имущество, преду преждает, что вопрос остался неясен; эпизод с обращением дельфийцев к оракулу предваряет осторожным «говорят» (Хбуеттси). А что можем м ы сказать по этому поводу? З н а я осторожность Я с о н а как политика, трудно поверить, что целью будущего демар ша Я с о н а был захват сокровищ Дельфийского храма. Этот грубый акт мог бы скомпрометировать все его дело. Скорее всего в его расчеты входило, явившись с богатыми подношениями и в сопро вождении многочисленного войска, оказать соответствующее мораль ное и политическое давление на амфиктионов и добиться призна ния з а собой руководящего положения в этом союзе, так, как это позднее было сделано Ф и л и п п о м II Македонским. Последнего в этом отношении можно рассматривать как политического преемни ка Я с о н а . Когда он добивался руководящего положения в Д е л ь фийской амфиктионии, а затем использовал это в качестве своеоб173
разного легального моста для достижения политической гегемонии в Элладе, он, несомненно, шел по пути и, возможно, даже сознательно руководствовался примером Ясона. Т р у д н о сказать, однако, насколько выполнима была эта про грамма для самого Ясона. Р о с т могущества ферского тирана давно уже смущал многих как в Фессалии, объединенной, но не убежден ной им до конца ( Х е п . НеИ., V I , 1, 14; 4, 32; Э Ы . , X V , 57, 2), так, очевидно, и за ее пределами, а его последние приготовления вызвали, как мы только что видели, сильнейшую озабоченность во всей Греции. Д а ж е если допустить, что Я с о н у удалось б ы добить ся руководящего положения в Дельфийской амфиктионии, остает ся еще неясным, как от этого религиозно-политического лидерства он смог бы перейти к собственно политической гегемонии. И дело не только в том, что на этом пути ему неизбежно пришлось бы столкнуться с противодействием отдельных полисов, которые сами претендовали на гегемонию, — усилившихся Ф и в и А ф и н и не со крушенной совершенно Спарты. Ксенофонт, который в общем су дит о Я с о н е весьма благожелательно, ибо ему импонировали харак тер, власть и панэллинские устремления этого правителя, не может умолчать об одном весьма показательном для настроения умов в Элладе факте. Говоря о судьбе убийц Ясона, он замечает: « В эллин ских городах, в которые они прибывали, их по большей части встре чали с почетом, из чего и обнаружилось, что эллины очень опасались, чтобы Я с о н не стал над ними тираном» ( Х е п . НеИ., V I , 4, 32). Э т о т страх — свидетельство того, что в массе своей греки еще не были готовы пожертвовать полисной свободой и независимостью ради объединения под властью одного тирана. Т а к о е состояние общественного мнения более всего д о л ж н о было бы внушать со мнений в возможности достижения ферским тираном гегемонии в Элладе . Однако гадать здесь бесполезно, потому что в самый разгар описанных выше приготовлений, во время смотра ферской конни цы (очевидно, в начале 370 г.), Я с о н был убит семью составив шими против него заговор юношами ( Х е п . НеИ., V I , 4, 31 сл.; Оюс1., X V , 60, 5; Vа1е^. Мах., I X , 10, ех1. 2; АеПап, пл 52 НегсЬег). 61
6 1
Высказывают убеждение в том, что Ясон мог добиться осуществ ления своих планов: Абамелек-Лазарев С. Ферейские тираны, с. 31; ЗИкеГт Р. }а$оп, 5р. 777; Х№е$йаке Н. О. ТЬеззагу, р. 120 г.; сомневаются: Мехе В. СЬгопо1о$$15сЬе ипс1 ЫзЮпзсЬе Векгаде, 5. ИЗ г.; Ве1оск К. / . С С , Ва. III, АЫ. 1, 5. 170; Вегие Н. 0[е Тугапшз, Вс1. I, 5. 289. 2
174
В о з м о ж н о , что это было уже не первое покушение на ж и з н ь Ясона. Древние авторы упоминают об одном таком покушении, окон чившемся для тирана счастливо. Нанесенный ему удар лишь вскрыл застарелый и не поддававшийся излечению нарыв (см.: О с . О е па1. аеог., III, 28, 70; Уа1ег. М а х . , I, 8, ехг. 6 ) . Впрочем, согласно Плинию, это чудо случилось с Ясоном не при покушении, а во время битвы (РНп. N . п., V I I , 50, 166), а П л у т а р х и вовсе аналогичный анекдот с покушением связывает не с Ясоном, а с предположитель ным предшественником Л и к о ф р о н а Прометеем (РЬк.. Э е сар. ех и1., 6, р . 8 9 с ) . Все ж е полностью отвергать возможность какого-то более раннего покушения не приходится. Н а это, между прочим, указывает имя, которое Я с о н дал своему старшему сыну — Т и с и ф о н (буквально «мститель з а у б и й с т в о » ) . 62
Ч т о же касается последнего покушения, то хотя мы неплохо осве домлены о том, как оно было совершенно, нам ничего не известно определенного о его мотивах. Н а ш главный источник Ксенофонт не говорит по этому поводу ни слова. Впрочем, судя по Ксенофонту ( Х е п . Н е И , V I , 4, 31 сл.), совершившие убийство юноши слу жили в ферской коннице и, стало быть, принадлежали к местной знати. А согласно Э ф о р у ( О ю а . , X V , 60, 5), при составлении заговора ими руководило желание прославиться (аиуороаар.€"усо1/ 86^Г|С бУбка), по всей видимости, в качестве тираноубийц. О т с ю да можно, пожалуй, заключить, что убийство Ясона было совер шено ферскими аристократами из в р а ж д ы к тирании. О к о н ч а т е л ь н ы м толчком к заговору могло послужить какоенибудь оскорбление, нанесенное забывшим свою обычную осторож ность правителем. Возможно, это было именно то оскорбление, о котором рассказывает Валерий Максим: будто бы Ясон позволил руководителю гимнасия наказать нескольких юношей, взыскав с них по 30 драхм с каждого или дав по 10 ударов. Т о т выбрал послед нее, и тогда юноши решили убить Ясона как виновника постигше го их позорного наказания (Уа1ег. М а х . , I X , 10, ехг.. 2 ) ° . 3
Д и о д о р приводит еще мнение некоторых писателей (сое 8' 6УЮ1 урафоиочу) о том, что виновником убийства Ясона был его б р а т 6 2
2
ВеЬск К. / . С С , Ва. III, АЫ. 2, 5. 82. Категорически отвергает версию Валерия Максима Ф . Штеелин Оазоп, 5р. 777), однако в ней нет ничего неправдоподобного. Ср. упоми нания о подобных же случаях у Аристотеля (Ро1., V , 8, 9, р. 1311 а 31 сл.); ср. также: №е$11аке Н. О. ТЬеззаЬ/, р. 102. 6 3
175
Полидор (01ос1., 1. с ) . З н а я нравы, царившие позднее при дворе ферских тиранов, мы бы не удивились, если бы это оказалось прав дой. С другой стороны, было бы соблазнительно предположить, что убийство Ясона было инспирировано извне теми, кто в первую оче редь имел основания страшиться растущего могущества ферского тирана, фиванцами или дельфийцами. В особенности естественно было бы ожидать причастности к заговору дельфийского жречества. Н е д а р о м Аполлон Пифийский так уверенно з а я в и л , что он сам сумеет постоять за с е б я . О д н а к о ни античная версия о Полидоре, ни современная о фиванцах и дельфийцах не находят подтверждения в нашем главном источнике Ксенофонте, во всяком случае там, где он говорит от своего имени, и потому разумнее всего будет ограни читься первым заключением — о заговоре в р а ж д е б н ы х тирании аристократов . 64
65
Смерть Ясона оказалась роковой для политического будущего Фессалии, ибо, как это часто случалось в древности, да и в более новые времена, гибель вождя и здесь поставила под вопрос полити ческую консолидацию и крепость только что созданного им государ ства. И хотя тираническая власть в Ф е р а х и должность фессалийского тага остались за домом Ясона, о притязаниях на политическую гегемонию в Элладе для преемников Ясона уже не могло быть и речи. П о к о н ч и в с общим обзором правления Я с о н а , попытаемся те перь охарактеризовать основные особенности с о з д а н н о й им поли тической системы и проводившейся государственной политики. З а д а ч а эта непростая как вследствие своеобразия п о л о ж е н и я са мого Я с о н а , так и ввиду недостаточности наших источников, об ходящих молчанием многие важные вопросы. П р о в о д и м ы й ниже анализ никак поэтому не может претендовать ни на законченность, ни на полноту. Я д р о м государства, созданного Я с о н о м , был город Ф е р ы с прилегающей областью, куда, в частности, входила морская гавань П а г а с ы (Рогуаеп., V I , 1, 6; ср.: Х е п . НеН., V , 4, 56 сл.; см. также 6 4
Предположение о причастности к убийству Ясона фиванцев и дельфийских жрецов было высказано Д ж . Тропеа (Тгореа С. С1азопе, р. 65—67), категорически отвергают его: ЗШкеНп Р. ^ з о п , 5р. 777; У/ез11аке Я . О . ТЬеззаЬу, р. 100 г. 6 5
При этом в расчет могут идти именно местные, ферские аристо краты, отнюдь не ларисские Алевады, как это без достаточных на то осно вании предполагает Г. Вестлейк (ТЬеззаЬу, р. 102). 176
в ы ш е ) . Д о с т а л а с ь ли Я с о н у власть в Ф е р а х по наследству или ж е он добился ее собственными усилиями, — все равно, Ф е р ы были и оставались политическим доменом Ясона, его государством в соб ственном смысле. Ч т о ж е касается характера власти Я с о н а в Ф е р а х , то хотя она, по-видимому, и была лишена всякого формального п р и к р ы т а я , известный политический дуализм не исключается. Т и р а н со свои ми наемниками стоял рядом с общиной, которая продолжала суще ствовать, как об этом свидетельствует не только наличие г р а ж д а н ского ополчения, но и продолжавшийся при Я с о н е чекан монеты от имени ф е р я н . 66
67
О политическом основании и организации этой власти мы п о чти ничего не з н а е м . Весьма вероятно, что Я с о н , как и с и р а к у з ские тираны, опирался прежде всего на круг близких друзей (Ф1Х01), среди которых привилегированное положение могли занимать его ближайшие родственники — братья Мерион, П о л и д о р и Полифрон и племянник Александр ( М е р и о н упоминается у Полиэна [ V I , 1, 6]; об остальных см. н и ж е ) . Б у д у ч и по существу военной диктатурой, власть Ясона опира лась далее — и это у ж е не предположение, а факт — на наемное войско. П р а в д а , наряду с ним продолжало существовать и граждан ское ополчение, к а к это следует из упоминания Ксенофонта о про ведении Я с о н о м смотра ферской конницы ( Х е п . НеИ., V I , 4, 31 — ё^етао^ тгбттоьпкоос ксй бок^аочсху той Ф е р а ш у 1 т г т к о 0 ; ср.: нж1., V I , 1, 19, где говорится об определении Я с о н о м размеров контингентов, которые д о л ж н ы были выставляться всеми фессалийскими городами, стало быть, т а к ж е и Ф е р а м и ) . О д н а к о войско г р а ж д а н не могло быть совершенно н а д е ж н ы м (это подтверждает ся и фактом последнего покушения), и потому Я с о н по в о з м о ж н о -
6 6
Ср. замечание Г. Берве: < ^ о п с!ег Век1е1с1ип§ е т е з згёсЫзсЬеп ОЬегат1:е$ ппс!е1 зюЬ к е т е Зриг» (Вегие Н. 0\е Тугапшз, Вс1. I, 5. 287). Об ополчении граждан см. ниже; о ферских монетах — Неаа В. V. Н1з1опа Ыишогит, 2пс1 ее!., Охгогс!, 1911, р. 307, с выразительным ука занием на отсутствие монет с именем Ясона. — Эпиграфический матери ал, в свою очередь, свидетельствует о сохранении в Ферах и при Ясоне полисных органов власти. См.: К'1г$1еп Е. РЬега1 (5) / / К Е , 5ирр1. — Вс1. V I I , 1940, 5р. 1015 г. — Сохранение коммунального устройства («коттипа1е Огс1пи炙) признает и Г. Берве (01е Тугапшз, Вс1. I, 5. 287; Ва. II, 5. 669). 6 7
1
177
сти избегал пользоваться его услугами и полагался главным образом на своих наемников. Э т о наемное войско насчитывало у ж е к 374 г. до 6 тыс. человек (Хеп. НеИ., V I , 1, 5), что по оценкам современников было немалой силой (ср.: пЬю!., V I , 1, 4 и 15; 4, 28). Наемное войско у Ясона включало в себя как пехотинцев, так и всадников ( Х е п . НеИ., V I , 4, 28; ср.: нЬю!., § 21 и О ю 4 . , X V , 54, 5); его ядро составлял отряд телохранителей (8ориф6ро1, Х е п . НеИ,, V I , 4, 32), возможно конных (см.: пЬю!., § 21, где наряду с собственно наем никами упоминаются и окружающие Я с о н а всадники — сгиХХа(Зо)У 8б [зс. Чаасоу] то те ^СУЬКОУ к а ! т о й е тгер! а й т о у 1тгтгбас). Т и р а н проявлял исключительную заботу о наемниках, непре рывно различными упражнениями совершенствуя их подготовку и всеми мерами добиваясь ревностного исполнения ими своего долга. Х а р а к т е р и з у я усилия Я с о н а в этом направлении, П о л и д а м а н т / Ксенофонт сообщает замечательные подробности об использовав шейся тираном системе поощрений. « П р и этом, — рассказывал Полидамант, — он удаляет со с л у ж б ы тех из наемников, которые оказываются недостаточно выносливыми, а тех, которые ему ка жутся наиболее неутомимыми и наиболее твердыми в опасностях битв, он награждает, увеличивая жалованье в два, три и д а ж е че тыре раза, делая им различные подарки, ухаживая з а ними во вре мя болезни и устраивая им почетное погребение. П о э т о м у каждый и з его наемников знает, что военная доблесть даст ему в ж и з н и и почет и богатство» ( Х е п . НеИ., V I , 1, 6; ср.: § 15). Постоянное, тренированное, преданное своему начальнику, это наемное войско было грозной силой, несомненно, как это в ы р а з и тельно подчеркнуто у Ксенофонта, превосходившей обычные опол чения граждан (шю!., § 5). И с к у с н ы й политик и полководец, Я с о н длительное время с успехом использовал эту силу и для охраны существующего порядка внутри государства, и для решения в а ж нейших внешнеполитических задач — объединения Ф е с с а л и и и достижения гегемонии в Элладе. Конечно, содержание большой постоянной армии, равно как и обычные при таких режимах пожалования друзьям и сателлитам не только в своей стране, но, очевидно, и з а ее пределами ( с р . случай с подношением денежного подарка Э п а м и н о н д у ) , требовали боль ших средств. В особенности содержание наемников не р а з ставило тирана в трудное положение, когда он вынужден был д а ж е зани маться вымогательством у близких родственников (см.: Рогуаеп., V I , 1, где разукрашенные подробностями анекдоты несомненно 178
отражают в целом достоверный ф а к т ) . Н о вымогательства не мог ли з а м е н и т ь необходимый в т а к о м случае регулярный источник доходов. Ч т о ж е им было? Взимал ли Ясон какой-либо прямой налог со своих подданных по крайней мере до того, как под его властью оказались обязанные платить трибут периеки? О т в е т и т ь на этот вопрос не представляется в о з м о ж н ы м . О д н а к о Я с о н б ы л главой не одних только Ф е р , но с 374 г. и всей Ф е с с а л и и . З д е с ь его положение т а к ж е отличалось своеобра зием, и притом гораздо более ощутимым в силу более отчетливо в ы ступавшего з д е с ь политического дуализма — переплетения тради ционного и нового, тиранического моментов. Действительно, в 374 г. Я с о н был назначен фессалийским тагом, как считалось, с общего согласия (6|1оХоуои|1бУоое, Х е п . НеИ., V I , 1, 18), на законном основании (тоо У6|±0), иЬю!., V I , 4, 2 8 ) . П р е д п о с ы л к о й к этому явилось достигнутое, по крайней мере на заключительной стадии, не столько откровенным насилием, сколько путем соглашения о б ъ единение всей Ф е с с а л и и (ср. всю историю с присоединением Ф а р сала и, в частности, передаваемые П о л и д а м а н т о м / К с е н о ф о н т о м высказывания самого Ясона в НеИ., V I , 1, 7; ср. также: Оюс!., X V , 60, 1 с л . ) . Н а з н а ч е н и е тага, общего в о ж д я фессалийцев, и з б и р а в шегося время от времени для руководства совместными действия ми при решении какой-либо важной внешнеполитической задачи, не исключало сохранения отдельными фессалийскими городами своей свободы и а в т о н о м и и . И теперь они остались, по крайней мере формально, суверенными общинами, как это следует хотя бы из того, что они продолжали чеканить свою м о н е т у , и по крайней мере некоторые из них были свободны от гарнизонов Ясона, как это показывает пример Ф а р с а л а ( Х е п . НеИ., V I , 1, 18). 68
69
О д н а к о , с другой стороны, не следует забывать, что этот полис ный суверенитет б ы л весьма относителен, так ж е как и конститу ционность положения Я с о н а в качестве главы фессалииского о б ъ единения. Ф е с с а л и й с к и е полисы фактически оказались подчинены Я с о н у еще до того, как он б ы л избран в таги. И х зависимость от него была скреплена, как это показывает тот ж е случай с Ф а р с а лом, если не принятием гарнизонов, то во всяком случае выдачей з а л о ж н и к о в . И х согласие на избрание Я с о н а в таги было таким 6 8
Ср.: ВизоП С , ЗюоЬоАа Н. СпесЫзсЬе З^ааЫшпае, Ва. II, 5. 1479 {.
6 9
См.: НеаД В. V. Н1$1опа Ы и т о ш т , р. 290 г.; ср.: Тгореа С . С1азопе,
р. 61 г. 179
образом вынужденным. Более того, судя по всему, сама эта тагия при Ясоне претерпела существенную метаморфозу. И з чрезвычай ной военной должности т 1етриз она стала властью всеобъемлюще го и, как оказалось, династического характера. Ведь после смерти Ясона она была унаследована его преемниками в Ф е р а х , сначала его братьями, а затем племянником и таким образом стала наследствен ным достоянием его дома. Державный характер этой новой тагии был очевиден для древних. Т а к , у Диодора власть Ясона и его преемни ков в Фессалии обозначается как «династия» ( б ш а а т б 1 а , Б ю а . , X V , 60, 5; 61, 2 сл.; 80, 1 и 5; 95, 2), причем здесь имеется в виду не династический характер власти в новейшем понимании, но, как и по всеместно у Диодора, авторитарный режим тиранического типа. Вообще должность тага, именно в своем качестве экстраорди нарной военной власти, оказалась для Я с о н а удобной формой для прикрытия своего фактического единовластия в Ф е с с а л и и . Д л я него этот традиционный фессалийский институт явился таким ж е сред ством к легализации своей тирании в Ф е с с а л и и , каким была долж ность стратега-автократора для Д и о н и с и я в С и р а к у з а х . И б о по существу мы должны признать вместе с Г. Берве, что «если таг уже сам по себе противостоял как партнер племенному союзу ( К о т о п ) , то позиция Ясона в отношении к этому союзу была схожа с позици ей тирана в отношении к своему полису, в котором он, как какойнибудь Дионисий, занимал чрезвычайную военную д о л ж н о с т ь » . 70
Все ж е , сопоставляя Я с о н а с Дионисием, надо сделать в а ж ную оговорку, которую принимает и Г. Б е р в е . Э т о сопоставление вполне обоснованно, пока мы сравниваем власть Я с о н а с властью Дионисия в Сиракузах, но оно будет менее оправданным, если мы будем сопоставлять власть Ясона в Ф е с с а л и и с властью Дионисия в Сицилии. З д е с ь на первый план выступает р а з л и ч и е , ибо «о тирании Я с о н а над всей областью по способу территориальной д е р ж а в ы Дионисия говорить не приходится» . Ф е с с а л и й с к и е го рода в отличие от сицилийских сохранили свой полисный сувере нитет и продолжали играть роль партнеров Ясона в проводившей ся им политике . 71
72
7 0
71
Вегие Н. 01е Тугапшз, Вс1. I, 5. 288
1ыа.
7 2
Эту особенность в политическом устройстве Фессалии при Ясоне подчеркивали уже С. Абамелек-Лазарев (Ферейские тираны, с. 21 сл.) и Д ж . Тропеа (Оазопе, р. 61 зд.). 180
У ж е в проведенной Я с о н о м в 374 г., после своего избрания в таги, р е о р г а н и з а ц и и Ф е с с а л и й с к о г о союза чувствуется этот иной, чем у Д и о н и с и я , учет роли и в о з м о ж н о с т е й фессалийских поли сов ( Х е п . НеИ., V I , 1, 19). В основу новой конституции были положены древнейшие установления, связывавшиеся с именами по 7 3
лулегендарных тагов С к о п а с а и А л е в а Р ы ж е г о . В соответствии с этим в н о в ь с о з д а в а л о с ь общефессалийское войско, в которое к а ж д ы й город д о л ж е н был выставить определенное число гопли тов и в с а д н и к о в , причем всего оказалось не менее 20 т ы с . гопли тов и свыше 8 т ы с . всадников. К этому надо добавить еще б о л ь шое количество пельтастов, которых должны были выставлять, судя по всему, периекские города ( с р . : 1гж1., § 9 ) . Э т и последние, кроме того, о б я з а н ы б ы л и в ы п л а ч и в а т ь о п р е д е л е н н ы й т р и б у т , т а к о й именно, какой б ы л установлен при С к о п а с е . Э т и средства, как и войска, несомненно составляли общесоюзный фонд, которым Я с о н р а с п о р я ж а л с я , строго говоря, л и ш ь постольку, поскольку он был фессалийским тагом. Вообще в проведении всей этой реорганизации обращает на себя внимание подчеркнутый упор на традиционный момент. Ч т о про веденную Я с о н о м реорганизацию надо было воспринимать как вос с о з д а н и е к о г д а - т о у ж е существовавшей политической с и с т е м ы , показывает его собственная речь перед Полидамантом, где он вос хваляет состояние Фессалии при тагии ( б т а у т а у б й п т с а ОбттаАьа), с соответствующими указаниями как на м о щ ь выставляемого тогда войска, в частности и пельтастов, так и на количество выплачива емого периеками трибута, с выраженной 1тр1ю1!е мыслью о необходи мости вернуться к такому состоянию ( Х е п . НеИ., V I , 1, 8 с л . ) . Ч т о это возвращение по необходимости должно было состояться при новых условиях, под властью и по инициативе тага-монарха — это не должно совершенно перечеркивать реставрационный момент. Вообще признание Ясоном з а фессалийскими городами известной политической роли отнюдь не было простой конституционной фик цией, пропагандистским расшаркиванием перед традицией. Э т о была политическая реальность. Конечно, нельзя отрицать того, что даже О Скопасе см.: ВизоН С , ЗшоЪоёа Н. СпесЫзсЬе 51аа1зкипс1е, Ва. II, 5. 1483. Ср., однако: 5огЛ М. Ьа 1е§а 1езза1а, р. 6 1 - 6 5 , где про водится различие между Скопасом Старшим и его потомком Скопасом Младшим и устроение периекских дел связывается с деятельностью вто рого Скопаса, бывшего тагом в конце V I в. 7 3
181
после объединения Ф е с с а л и и Я с о н в течение некоторого времени все еще проводил свою политику на свой страх и риск, силами своих наемников (это ясно проявилось во время его походов в 371 г., Х е п . НеИ., V I , 4, 21 сл., Оюо!., X V , 54, 5) и в собственных интересах (подчиненные тогда этеяне и малияне оказались, по-видимому, в 74
зависимости не от фессалийцев вообще, а от него л и ч н о ) . Однако в 3 7 1 / 7 0 г., при подготовке р е ш а ю щ е г о своего выступления на общегреческой сцене, он привлек у ж е к участию в этом и фесса лийские города не только в качестве п о с т а в щ и к о в жертвенных животных, но и на активную роль участников готовившейся воен ной демонстрации в Дельфах (Хеп. Н е И , V I , 4, 29 сл.). Правда, сами фессалийцы, как мы уже видели, опасались окончательного превра щения псевдотагии в тиранию; такое превращение могло бы приве сти к ликвидации в Ф е с с а л и и остатков полисного суверенитета, как это случилось в Сицилии. О д н а к о насколько эти опасения были оправданы, судить трудно. В заключение и в связи с только что поставленным вопросом коснемся еще одного сюжета — социальной политики Ясона. Как кажется, она не должна была подавать фессалийской знати силь ных поводов к беспокойству. Древние свидетельствуют, что прав ление Я с о н а отличалось умеренностью и справедливостью ( Х е п . НеП., V I , 4, 29 — ксй ефсхсгау ттауц р е т р ^ с ;
е к а а т т ] ттбХбь
етта-у-уе-ллорбУсо ктХ.; Оюс!., X V , 60, 5 — ксй бокшу
бтеькак
архечу ТОУ йтготетау^бУсоу; ср. т а к ж е : нэю!., X V , 61, 2 ) . И это находило выражение не только в политической гибкости, в стрем лении улаживать свои отношения с оппозиционно настроенными кругами не столько силой, сколько соглашением ( с р . все тот же эпизод с Полидамантом). Э т о проявлялось т а к ж е в умении, в сти ле Дионисия Старшего, возбуждать гражданское рвение, когда дела требовали широкого участия общества. Сошлемся в этой связи на отмеченное Ксенофонтом искусное стимулирование Я с о н о м сорев нования в деле с поставками жертвенных животных. « О н велел, — рассказывает историк, — провозгласить, что тот город, который выкормит для бога лучшего быка, годного для того, чтобы идти во главе процессии, получит в качестве приза золотой в е н о к » ( Х е п . НеИ., V I , 4, 2 9 ) . Наконец, это проявлялось в глубоком понимании обще государственных задач, в заботах о возвеличении своего родного города Ф е р (ср.: 31гаЪ., I X , 5, 15, р. 436) и поднятии престижа всей Последнее — предположение Г. Берве (01е Тугапшз, Вс1. I, 5. 288). 182
Ф е с с а л и и . В особенности велико было значение провозглашенной Я с о н о м панэллинской программы, которая, несомненно, подвела мо рально-политическую платформу под его политику, так сказать, об лагородила ее и сообщила важный направляющий импульс всему фессалийскому народу. Неудивительно, что ферский властитель пользовался большой популярностью, в особенности в народной массе (ср.: Оюс!., X V , 61, 2, где жестокому и ненавистному А л е к с а н д р у противополага ются его предшественники, т. е. главным образом Я с о н : тш
уар
тгро сштог) бшасгтсоу е т е ч к а к тгроафврор€Усоу тоХс тглг|0€а1 кал бка тоОт' ауатгсорбУсоу). М о ж н о думать, что режим Ясона д е р жался не только силой оружия, но и сочувствием народа, увлечен ного его политической программой, от которой он мог получать и прямые выгоды вследствие несомненного экономического подъема в Ф е р а х , П а г а с а х и, в о з м о ж н о , некоторых других городах ( с р . : 5 1 г а Ь . , 1. с ) .
Ч т о касается собственно социальных преобразований, то логично предположить их проведение в том или другом объеме в городе, где установился и существовал собственно тиранический режим, в Ф е р а х , однако едва ли есть основания для такого предположения в отношении всей Ф е с с а л и и . В о всяком случае ни о радикальном переделе собственности, ни о массовом предоставлении г р а ж д а н ских прав, ни, наконец, о каких-либо изменениях в положении п е нестов ( з а вычетом планировавшегося, но неизвестно, осуществлен ного ли привлечения их к службе во флоте) в Ф е с с а л и и во времена Я с о н а ничего не слышно. В о з м о ж н о , что именно поэтому, т. е, потому, что Я с о н в фессалийских делах не оказался таким новато ром, как можно было ожидать, и отношение фессалийской знати к его власти было сравнительно терпимым. Т а к или иначе, ни о к а кой активной оппозиции со стороны фессалийской аристократии при Я с о н е , в отличие от последующих времен, ничего неизвестно. З а говор, ж е р т в о й которого пал Я с о н , был делом рук одних лишь ферских аристократов; впрочем, он никак не доказывает наличия и в Ф е р а х широкой и организованной оппозиции. П о д в о д я итоги, отметим, что как политик Я с о н имеет много общего с Дионисием Старшим: та ж е твердость в достижении и сохранении главного — единоличной власти, та ж е гибкость в выборе вспомогательных средств, та ж е политическая мудрость, подсказы вавшая необходимость, в собственных ж е интересах, обоснования или обрамления своего р е ж и м а большой государственной идеей. 183
О д н а к о здесь именно и различие — в степени гибкости, в степени проницательности, что видно в более конструктивном подходе к решению большой исторической задачи — сочетания монархичес кого и державного принципов с традиционным политическим укла дом и образом мышления греков. 3. Упадок ферско-фессалийской тирании п р и преемниках Я с о н а . В отличие от Я с о н а его преемники оказались не на высоте исторических задач. П р и них происходит постепенный упадок со з д а н н о г о усилиями Я с о н а Ф е р с к о - ф е с с а л и й с к о г о государства. Причиной этого была не только междоусобная борьба з а власть в правящем семействе, но и шедшее рука об руку с этим в ы р о ж д е ние самой политической системы в силу забвения или непонимания наследниками Ясона политических принципов, которым он следо вал. Правление преемников Я с о н а являет собою непрерывное усу губление узурпации, непрерывное сползание в сторону откровен ной тирании не только в Ф е р а х , но и в Фессалии, что должно было иметь самые пагубные последствия для всего режима. Впрочем, на первых порах этот режим еще продемонстрировал свою устойчивость. Б е з дополнительных осложнений б р а з д ы прав ления после смерти Я с о н а приняли его братья П о л и д о р и П о л и фрон, очевидно, потому, что его собственные сыновья были еще несовершеннолетними ( Х е п . НеИ., V I , 4, 33; ср.: Оюс!., X V , 60, 5, где, однако, в качестве преемника Я с о н а неверно указан лишь один П о л и д о р ; неупоминание Мериона среди братьев-преемников Я с о н а означает, по-видимому, что он к этому времени у ж е у м е р ) . Б р а т ь я правили совместно, разделив не только тираническую власть в Ф е р а х , как это, вообще говоря, случалось при тираниях (ср. историю Писистратидов в А ф и н а х ) , но и власть тага в Ф е с с а л и и ( Х е п . , 1. с. — ПоХйбшрос ксй ПоХйфршу тауо1 катеатт)ста1>) . О д н а к о совместное правление Полидора и П о л и ф р о н а продолжа лось недолго. « О б а они, — рассказывает Ксенофонт, — о д н а ж д ы 75
76
7 5
2
Для суждения о братьях и сыновьях Ясона ср.: Ве1оск К. / . С С , В Ы . , X V I , 35, 3; ср. т а к ж е : для К о ронеи — Е р Ь о г . , Р гН1$1 70 Р 9 4 ; А п з ю 1 . Е Ж . № с , III, Ц , р . 1116 Ь 15 сл.; 5сЬо1. т О е т . , V I , 13; для Корсий и Тилфоссея — О е т . , X I X , 141; Б Ы . , X V I , 58, I ) . К а з а л о с ь , над р у к о в о д и м ы м Ф и в а м и Б е о т и й с к и м союзом на висла угроза полного разгрома, однако, как и за год до этого, с севера вновь явилось спасение в лице Ф и л и п п а М а к е д о н с к о г о . П о с л е д н и й и не думал смириться с поражением, которое ему нанес О н о м а р х в п р е д ы д у щ е м году, и, з а з и м у восстановив свои силы, теперь снова вторгся в Ф е с с а л и ю . Э т о з а с т а в и л о ферских тира нов вновь обратиться з а п о д д е р ж к о ю к О н о м а р х у , и тот опять д о л ж е н был приостановить свое наступление на беотийцев, чтобы вновь со всеми силами поспешить на з а щ и т у своих д р у з е й и сво его влияния в Ф е с с а л и и . Н а пути м е ж д у Ф е р м о п и л а м и и Ф е р а ми, на так н а з ы в а е м о м К р о к у с о в о м поле ( у западного п о б е р е ж ь я П а г а с е й с к о г о з а л и в а ) , Ф и л и п п , которому очень в а ж н о было не допустить соединения О н о м а р х а с ферскими тиранами, встретил фокидян и благодаря шестикратному перевесу в коннице — у него было 3 т ы с . всадников против 500 у О н о м а р х а ( п е х о т ы у к а ж д о го было поровну, примерно по 20 т ы с . человек) — добился на этот р а з р е ш а ю щ е й п о б е д ы . С в ы ш е 6 т ы с . ф о к и д с к и х воинов погибло в этом сражении, либо в самом бою, либо при попытке достичь вплавь крейсировавшие в Пагасейском заливе афин ские к о р а б л и . 8
3 2
О н о м а р х , который, без сомнения, сделал все от него завися щее, чтобы добиться успеха, т а к ж е пал в этом сражении. О н был крупным политиком и полководцем, но, по справедливому замеча нию К . Ю . Белоха, его несчастье состояло в том, что ему проти востоял еще более крупный — македонский царь Ф и л и п п . Ч т о ж е касается этого последнего, то он прекрасно понимал значение своего столкновения с фокидянами и уже тогда, стремясь приобре сти политический капитал, принял на себя роль главного мстителя 3 3
3 2
2
Ср.: Ве1оск К. ]. С С , Ва. III, АЫ. 1, 5. 254; С1ои С , Сокеп К. Н151о1ге дгесяие, I. III, р. 269; Рег§и$оп XV. 5. ОпотагсЬоз, 5р, 501 г. ВеЬск К. ]. С С , Ва. III, АЫ. 1, 5. 255: « З е т УегЬап§тз *аг ез, аазз т т е т дгоззегег §е§епйЬегз1:апа, аег такеаотзсЬе НеггзсЬег». 3 3
2
232
за поруганную фокидянами святыню Аполлона, а стало б ы т ь — нпрНске — и роль предводителя амфиктионов. П е р е д сражением на Крокусовом поле он, по свидетельству Ю с т и н а , «приказал всем своим воинам надеть лавровые венки и вступил в сражение как б ы под предводительством самого бога». З а т е м , одержав победу, он повелел всех захваченных в плен фокидских воинов — а их было не менее 3 т ы с . — утопить в море как святотатцев, а труп п а в шего в бою О н о м а р х а распял (Оюс!., X V I , 35, 3 сл.; 61, 2; ср.: О е ш . , X I X , 319; Р а и з . , X , 2, 5, с ИНОЙ, чем у Диодора, и, очевид но, неверной в е р с и е й гибели О н о м а р х а : в о ж д ь ф о к и д я н я к о б ы б ы л у б и т во в р е м я бегства с о б с т в е н н ы м и солдатами, в и н и в ш и ми в своем п о р а ж е н и и нерешительность и неопытность полковод ца; ]из1ш., V I I I , 2, 3 с л . ) . Б л и ж а й ш и м следствием поражения на Крокусовом поле яви лась для фокидян утрата всей Ф е с с а л и и , за вычетом одного лишь города Галоса (он оставался союзником фокидян вплоть до време ни Ф и л о к р а т о в а м и р а ) , а т а к ж е областей Северной и З а п а д н о й Л о к р и д ы ( с р . н и ж е о походах Ф а и л л а в С е в е р н у ю Л о к р и д у ) . В о о б щ е это п о р а ж е н и е было п е р е л о м н ы м моментом в истории Ф о к и д с к о й д е р ж а в ы . Встретив в лице Ф и л и п п а Македонского непреодолимое препятствие и разбившись о него, она никогда уже больше не достигала прежнего могущества и, утратив внешнеполи тическую инициативу, стала клониться к упадку. Конечно, пока хватало сокровищ Дельфийского храма и можно было вербовать новых наемников, фокидские руководители упорно продолжали борьбу за сохранение независимого, державного поло жения. О д н а к о с неизбежным истощением этих средств и сокра щением наемного войска д о л ж н ы были рухнуть и держава ф о к и дян, и создавший ее авторитарный режим. И б о другие и притом более прочные и, так сказать, коренные основания этого режима — энтузиастическая поддержка собственных граждан и эффективная помощь других влиятельных греческих государств — должны были исчезнуть много раньше, как только стала очевидной объективная невозможность для фокидских правителей продолжать политику «большого стиля». Впрочем, все это случилось не сразу, и на первых порах фоки дяне, т. е. главным образом «национальная» партия, еще не соби рались капитулировать. С о з д а н н ы й Ф и л о м е л о м и Ономархом а в торитарный режим оказался достаточно крепким, чтобы выдержать первоначальное воздействие поражения на Крокусовом поле, и даже 233
унаследование власти братом Ономарха Ф а и л л о м прошло, насколько мы знаем, без всяких осложнений. О ч е в и д н о , искоренение внут ренней оппозиции, проведенное Ономархом, было столь основатель ным, а поддержка наемников и «националистически» настроенных масс все еще столь безусловной, что официальное утверждение Ф а и л л а в должности стратега-автократора свершилось почти авто матически ( О ю 4 . , X V I , 36, 1; 37, 1; Р а и з . , X , 2, б ) . Все ж е перед новым правителем стояла трудная задача восста новления сильно уже подорванной военной и политической мощи Ф о к и д ы . Необходимо было как можно скорее восполнить причи ненный разгромом в Ф е с с а л и и урон и подготовиться к отражению возможного вторжения неприятеля в саму Ф о к и д у . Н а д о сказать, что Ф а и л л , подобно тому как это было в свое время, после гибели Ф и л о м е л а , с Ономархом оказался на уровне поставленной перед ним задачи. Будучи, как и брат, столь ж е энергичным, сколь и бесцеремонным в выборе средств, он без колебаний, в самых широ ких масштабах использовал все еще колоссальные запасы ценно стей в Дельфийском святилище для восполнения понесенных по терь, для выпуска новых золотых и серебряных монет, на которых он, возможно, как и Ономарх, ставил собственное имя, и для изго товления новых комплектов вооружения. П а р а л л е л ь н о производи лась вербовка новых наемников, причем для пущего их привлече ния на фокидскую службу Ф а и л л увеличил им жалованье вдвое. 3 4
Вместе с тем, подобно своим предшественникам, он активно искал помощи за границей, стараясь удержать старых и привлечь новых союзников, а главное, побудить и тех и других к оказанию действенной помощи. П р и этом он не ограничивался одними при зывами, но щедрыми подношениями — как отдельным влиятель ным лицам, так и официально целым общинам — добивался того, чтобы помощь была оказана ввиду грозящего вторжения Ф и л и п п а в С р е д н ю ю Грецию немедленно. В общем не будет преувеличени ем сказать, что если Ф о к и д с к о е государство не рухнуло сразу же после битвы на Крокусовом поле и д а ж е еще попыталось продол ж а т ь борьбу, то этим оно в значительной степени было обязано
3 4
2
О Фаилле см.: Ве1оск К. / . С С , В4. III, А Ы . 1, 5. 479 г.; Рагке Н. V/. Сгеек Мегсепагу ЗокНегз, р. 137 г.; С/о/г С , Сокеп Я . НЫоие гес ие, I. III, р. 271 з.; ЗПегН. Е. РЬауНоз (1) / / К Е , Вс1. X I X , НЬЬа. 38, 1938, 5р. 1902-1903; Веп>е Н. 0\е Тугапшз, В4. I, 5. 297; Ва. II, 5. 673. 8
Я
234
энергии преемника Ономарха — Ф а и л л а (Экю!., X I X , 36, 1; 37, 1—4; об использовании Ф а и л л о м сокровищ Дельфийского храма ср.: 1Ыа., X V I , 56, 5 сл.; 61, З ) . М е ж д у тем противники фокидян вовсе не были расположены предоставлять им передышку. Е щ е , по-видимому, в ту же летнюю кампанию 353 г., после того как стали известны размеры постиг шей фокидян катастрофы, перешли в наступление беотийцы с оче видной целью вернуть обратно захваченные фокидянами города. Ф а и л л с еще, очевидно, недостаточными силами выступил им на встречу и был разбит в ряде полевых столкновений под О р х о м е ном, у Кефиса, под Коронеей. Т е м не менее он сумел удержать в своих руках захваченные ранее города и таким образом сохранил контроль над З а п а д н о й Беотией (Экю!., X V I , 37, 5 сл.). 3 5
Т е м временем нависла угроза с другой стороны. Ф и л и п п М а кедонский, которому важно было закрепить и развить свой успех, двинулся к Ф е р м о п и л а м с намерением под предлогом продолже ния борьбы со «святотатцами» проникнуть в Среднюю Грецию. О д н а к о теперь у ж е встревожились не на шутку союзники ф о к и дян — А ф и н ы , Спарта и другие греческие государства, которые не только ради фокидян, но и в своих собственных интересах не желали допускать Ф и л и п п а в Центральную Грецию. Немедленно на помощь фокидянам к Ф е р м о п и л а м выступили союзные контингенты: тысяча лакедемонян, две тысячи ахейцев и пять с лишним тысяч афинян, которые, как ближе всех расположенные к Ф е р м о пилам, и помощь выслали наиболее значительную — почти все свое гражданское ополчение (5 тыс. пехоты и 400 всадников) под ко мандованием стратега Навсикла. Вместе с войсками самого Ф а и л ла и нашедших у него приют ферских тиранов — последние яви лись к нему с 2 т ы с . своих наемников — этих сил о к а з а л о с ь достаточно, чтобы прочно загородить Фермопильские проходы и заставить Ф и л и п п а отказаться от своего намерения. Ф о к и д а на
3 5
Одно замечание по поводу чеканки Фаиллом монет с собственным именем. Г. Берве отмечает это как установленный факт; при этом он ссылается на Б. Хеда, у которого, однако, приводится описание монет не с именем Фаилла, а с именем Фалека (см.: Вегие Н. 0\е Тугапшз, Во . I, 5. 297; Ва. II, 5. 673; ср.: Неаа В. V. Н1зюпа Ышпогат, р. 339). Вы пуск Фаиллом монет с собственным именем остается, таким образом, пред положением, однако предположением весьма вероятным ввиду аналогич ной практики Ономарха и Фалека. 1
1
235
этот р а з была спасена от македонского вторжения (Оюс!., X V I , 38, 1 сл., и 37, 3; ср.: Б е т . , I V , 17; X I X , 84 и 319; X V I I I , 32. М п . , V I I I , 2, 8 с л . ) . Т е п е р ь , наконец, фокидяне получили необходимую передыш ку, и всю зиму 3 5 3 / 2 г. Ф а и л л энергично п р о д о л ж а л начатые приготовления. В результате к весне следующего года силы фоки дян были восстановлены у ж е до такой степени, что Ф а и л л оказал ся в состоянии отправить трехтысячный отряд на помощь своим союзникам — спартанцам, которые еще в предыдущем году, во одушевившись успехами Ономарха в Беотии, начали войну против Мегалополя и некоторых других поддерживаемых Ф и в а м и общин Пелопоннесса (см.: Оюс!., X V I , 34, 3, и 39, 1 - 7 ; Р а и з . , V I I I , 27, 9 сл.; ср. также речь Демосфена « З а мегалопольцев» [ X V I ] ) . Более того, пользуясь тем, что беотийцы т а к ж е отправили в Пелопоннес значительную часть своих сил (четыре с половиной тысячи воинов под командованием К е ф и с и о н а ) , Ф а и л л перешел в наступление и вторгся в Северную Л о к р и д у , где овладел всеми городами, за в ы четом одного лишь Н а р и к а . В ответ беотийцы п р о и з в е л и в т о р ж е н и е в Ф о к и д у . Ф а и л л выступил им навстречу, но у А б потерпел поражение, после чего беотийские войска опустошили окрестные фокидские земли. З а т е м беотийцы двинулись на север на помощь осажденному фокидянами Н а р и к у . З д е с ь их нагнал и нанес им поражение Ф а и л л , который таким образом отомстил з а неудачу при А б а х . Вслед за этим фоки дяне штурмом взяли Н а р и к и сравняли его с землей. Северная Л о к р и д а вновь была поставлена под фокидский контроль, а связь с укрепленными пунктами близ Ф е р м о п и л полностью восстанов
лена (ОюА., X V I , 3 8 , 2 - 5 ) . М е ж д у тем как фокидяне добились столь в а ж н ы х успехов в восстановлении утраченных позиций в Средней Греции, война в Пелопоннесе стала затихать, и вспомогательные отряды беотийцев и фокидян смогли возвратиться на родину. Б ы л о ясно, что следу ющей весной война между беотийцами и фокидянами разгорится с новой силой, и в этих условиях несчастье, случившееся с предво дителем фокидян, — он т я ж к о заболел — было более чем несвое временным. Чувствуя приближение конца, Ф а и л л постарался сде лать все возможное, чтобы обеспечить, дальнейшее существование авторитарного режима в Ф о к и д е , а вместе с тем и непрерывность в руководстве военными и политическими действиями. П о несомненно им лично сделанному распоряжению наследовать ему должен был 236
его племянник, сын Ономарха Ф а л е к , при котором, ввиду его весьма еще юного возраста, должен был состоять в качестве соправителя и опекуна или, проще сказать, регента один из друзей Ф а и л л а М н а сей. Последний был, по-видимому, не только другом, но и родствен ником Ф а и л л а , ибо он, очевидно, тождествен с тем Мнасеем, у которого, по свидетельству Аристотеля, еще до начала Священной войны была ссора с отцом Ономарха Эвфикратом и з - з а какой-то эпиклеры (ср.: АпзЮП. Ро1., V , 3, 4, р . 1304 а 1 0 - 1 3 ) . С у д я по всему, с тех пор потомки Э в ф и к р а т а успели помириться с М н а с е ем, и его назначение в регенты при Ф а л е к е еще более подчеркива ло династический характер сделанного Ф а и л л о м распоряжения. Понадобилось ли Ф а и л л у официально оформить это распоря жение соответствующим постановлением народного собрания, мы не знаем, но так или иначе, когда после долгой и мучительной бо лезни Ф а и л л умер (по-видимому, уже в начале 351 г.), власть в Ф о к и д е в полном соответствии с его волей — народное собрание, если оно было созвано теперь, согласилось с нею — перешла к Фалеку и М н а с е ю , и это лишний раз подтвердило и устойчивость сложив шейся династической традиции, и прочность, все еще несомненную, самого режима (Оюс!., X V I , 38, 6, с указанием на личную инициа тиву Ф а и л л а в деле с назначением преемника; о болезни и смерти Ф а и л л а ср.: юю!., X V I , 61, 3; ср. также: Раиз., X , 2, 6—7, где, впрочем, Ф а л е к неверно, вопреки общей т р а д и ц и и [см., к р о м е Д и о д о р а , ЗсЬо1. т АезсЫп. ог. II, 130] назван сыном Ф а и л л а ) . 3 6
К а к и п р е д в и д е л о с ь , н о в ы м правителям Ф о к и д ы с р а з у ж е пришлось заняться трудным делом — отражением возобновивше гося натиска беотийцев. Военные действия развернулись главным образом в З а п а д н о й Беотии, где борьба, как и раньше, шла вокруг захваченных фокидянами городов. У фокидян по первоначальному плану руководство военными действиями должен был осуществлять регент Мнасей, однако в самом начале кампании, во время ночного нападения беотийцев на лагерь фокидян, Мнасей погиб, и таким образом Ф а л е к у рано пришлось принять на себя всю тяжесть и ответственность самостоятельного командования. Наследник О н о -
3 6
2
О Фалеке см.: Ве1оск К. / . С С , ВА III, АЫ. 1, 5. 481 г., 494 г., 500 г., 509 г.; Рагке Н. XV. Сгеек Мегсепагу ЗокНегз, р. 139 г.; С1о(2 С , Сокеп К. Н151о1ге дгесяие, 1. III, р. 272 з.; Вегие Н. 01е Тугапшз, Вс1. I, 5. 297 г.; Вс1. II, 5. 673 (у трех последних выразительно подчеркивается роль династического момента в унаследовании власти Фалеком). 237
марха и Ф а и л л а постарался не уронить славы своего рода. О н пред принял попытку овладеть Херонеей, являвшейся как б ы брешью в цепи занятых фокидянами беотийских крепостей, и после первой неудачи сумел-таки проникнуть в город. О д н а к о удержаться он здесь не смог, и теперь уже беотийцы, переняв инициативу, вторглись на территорию Ф о к и д ы и, опустошив сельскую местность и разорив несколько небольших городков, с д о б ы ч е й в о з в р а т и л и с ь домой ( Э Ы . , X V I , 38, 7; 39, 8). И т а к , вот уже два года подряд беотийцам удавалось совершать опустошительные вторжения в Ф о к и д у , однако, несмотря на этот видимый успех, дела их были отнюдь не блестящими. З а т я н у в ш а яся война резко подорвала силы Беотии, и людские и материаль ные. В особенности жалким было положение с финансами, и это в конце концов заставило Ф и в ы на исходе 351 г. обратиться за по мощью к персидскому царю Артаксерксу О х у , который немедлен но предоставил им 300 талантов, но не в виде безвозмездного дара, как это выходит по Д и о д о р у , а скорее всего, к а к предполагает К. Ю . Белох, в качестве аванса за поставку вспомогательного войска для у ч а с т и я в подготовлявшемся А р т а к с е р к с о м походе против Е г и п т а . Очевидно, именно этим объясняется то, что в ближай шем, 350 г. беотийцы, несмотря на полученную от персов субси дию, так и не предприняли нового наступления на фокидян. В свою очередь и Ф а л е к , наученный осторожности неудачами предыдуще го года, т а к ж е воздерживался от каких бы то ни было активных операций (Оюс!., X V I , 4 0 ) . 37
В последующие два года — 349 и 348 — война несколько ожи вилась, но существенных изменений не произошло. Стороны попе ременно одерживали успехи и терпели неудачи — и те и другие непринципиального свойства. Беотийцы продолжали время от времени производить вторжения в Ф о к и д у , однако фокидяне по-прежнему удерживали важнейшие крепости в З а п а д н о й Беотии и, опираясь на них, не раз наносили беотийцам удачные контрудары. В 349 г. бео тийцы предприняли очередную попытку вторгнуться в Ф о к и д у , на этот раз, как кажется, с двух сторон: с северо-востока, со стороны Л о к р и д ы Опунтской, и с юго-востока. О д н а к о если на одном на правлении, у Гиамполя, они добились успеха, то на юге, у Коронеи, удача сопутствовала фокидянам (Оюо!., X V I , 56, 1 сл.). В следую щем, 348 г. беотийцы вновь произвели вторжение в Ф о к и д у и разо37
2
ВеЬск К. ]. С С , Ва. III, АЫ. 1, 5. 483, А п т . 1. 238
рили сельскую местность (уничтожили посевы хлеба), однако на об ратном пути потерпели поражение в столкновении с полевой армией фокидян у Гедилия ОЫо!., X V I , 56, 2; ср.: Э е т . , X I X , 148). П р о д о л ж а в ш а я с я таким образом война сильно истощала обе стороны — беотийцев, разумеется, не меньше, чем фокидян ( о труд ностях беотийцев ср.: Ьосг., V , 54 сл.). Т е м не менее потенциальная опасность была более велика для Ф о к и д ы , чем для Беотии. Менее крупное и менее богатое людьми и материальными ресурсами фокидское государство вело войну главным образом на счет Дельфий ского храма, силами нанятых на средства священной казны наемни ков. Однако уже к началу 40-х гг. обнаружились признаки истощения, казалось бы, неиссякаемых запасов ценностей в Дельфах (ср.: О е т . , III, 8). Следствием этого должно было явиться сокращение воз можностей для найма чужеземцев-наемников, что должно было са мым отрицательным образом сказаться и на военной мощи Ф о к и д ского государства, и на прочности существовавшего в нем режима. Ведь и внутри страны ситуация должна была постепенно накаляться в прямой зависимости от ущерба, который причиняли массе населе ния повторяющиеся вторжения беотийцев. В этих условиях стоявшее у власти в Ф о к и д е правительство должно было выказать большую выдержку и предусмотрительность, чтобы каким-либо образом не ускорить наступление кризиса. О д нако, как это часто случалось, именно таких качеств и не хватило в нужный момент тогдашнему главе государства Фалеку. П о д т в е р ж дением тому явилась не слишком дальновидная позиция, занятая Ф а л е к о м во время смут на Эвбее, приведших к отпадению острова от А ф и н ( 3 4 9 / 8 г.). Действуя из каких-то нам неизвестных п о буждений, — может быть, для того, чтобы занять своих наемни ков, содержание которых при отсутствии завоеваний обходилось ему очень дорого, — Ф а л е к оказал вооруженную поддержку выступив шим против афинского господства эвбейцам, сначала эретрийцу Клитарху, который именно с помощью наемников Ф а л е к а изгнал из Эретрии афинского ставленника Плутарха, а затем халкидянину Тавросфену, который вместе с братом своим Каллием и только что названным Клитархом пытался организовать отпор явившему ся на остров войску афинян. Замечательно, что в обоих случаях услугами фокидского пра вителя воспользовались те, кто был связан с Ф и л и п п о м М а к е д о н ским. Т а к и м образом, объективно Ф а л е к содействовал утвержде нию македонского влияния на Э в б е е . Н о еще важнее было то, что, 239
оказавшись причастным к отпадению от А ф и н Э р е т р и и , а затем и всей Эвбеи, Ф а л е к в корне испортил свои отношения с афиняна ми, давнишними и наиболее надежными союзниками фокидян. О н сам, таким образом, положил основание будущей политической изо ляции Ф о к и д ы (АезсЫп., III, 86 сл. со схолиями; ср.: О е т . , X X I , 110, 132 сл., 161 сл., 200; I V , 37 сл.; V , 5 со схолиями; I X , 57; РШ1. Р Ь О С , 12
СЛ.).
М е ж д у тем беотийцы, удрученные неудачным исходом послед него своего вторжения в Ф о к и д у в 348 г. и больше прежнего те перь подавленные тяготами войны, обратились за помощью к тому, кто только и мог предоставить им эффективную военную поддерж ку, — к Ф и л и п п у Македонскому (очевидно летом 347 г . ) . Послед ний з а годы, прошедшие со времени последнего столкновения с фо кидянами в Фессалии (353 г.), добился исключительных успехов: утвердил свое влияние в Иллирии и Э п и р е , подчинил себе почти всю Ф р а к и ю (за вычетом оставшегося у афинян Х е р с о н е с а ) , при соединил Халкидику. Стоя во главе д е р ж а в ы , раскинувшейся от Геллеспонта до Ф е р м о п и л , он мог теперь возобновить свои попыт ки пройти через Пилейские ворота и утвердиться в Средней Гре ции. Обращение беотийцев давало ему отличный повод осуществить это вторжение под маской защитника дела амфиктионов, на роль которого он претендовал еще в 353 г. И хотя вначале, желая по сильнее унизить беотийцев, он оказал им совсем незначительную помощь, было ясно, что решительное вмешательство македонцев в дела С р е д н е й Греции не заставит себя ж д а т ь (Оюс!., X V I , 58, 1 - 3 ; ср.: 1зосг., V , 55). В то время как на севере вновь стали собираться грозные тучи, в самой Ф о к и д е разразился кризис: Ф а л е к был смещен со своего поста (по-видимому, осенью 347 г.). П р и ч и н ы , приведшие наслед ника Ономарха и Ф а и л л а к крушению, были очевидны. Непрекра щающееся разорение страны вторжениями неприятеля вызывало все большее недовольство в массе народа (о разорении Ф о к и д ы к кон цу войны ср.: О е т . , X I X , 123). Финансовое положение государства было более чем скверным. З а п а с ы ценностей в Дельфийском храме были почти исчерпаны, и Ф а л е к даже производил раскопки в не драх святилища, у священного очага и у треножника П и ф и и , в по исках каких-то, якобы спрятанных там еще в глубокой древности, сокровищ. Раскопки эти, как и следовало ожидать, не дали никаких результатов ( Э Ы . , X V I , 56, 7 сл.; ср.: ЗггаЬ., I X , 3, 8, р . 421, где, однако, проведение раскопок неверно приписано О н о м а р х у ) . 240
Следствием открывшегося таким образом финансового банкрот ства д о л ж н ы были явиться и сокращения в вербовке новых наем ников, и трудности с содержанием старых, что должно было при вести к отчуждению между ними и правителем (никаких конкретных данных на этот счет у нас нет, но это естественно вытекает и з факта смещения Ф а л е к а , что было бы невозможно без согласия наемни к о в ) . К этому надо добавить и совершенную утрату инициативы в ведении войны, и растущую внешнюю изоляцию — обстоятельства, которые самым решительным образом подрывали авторитет суще ствующего режима. В этом же направлении могли действовать и конкретные полити ческие и военные неудачи, в которых, разумеется, не было недостатка. Кстати, как раз летом 347 г., если следовать хронологии К. Ю . Б е лоха (у Диодора об этом, как, впрочем, и об обращении беотийцев к Филиппу, рассказывается уже после упоминания о смещении Ф а лека), фокидяне потерпели неприятное поражение при Абах, где они возвели укрепление с целью поставить заслон на пути, которым обычно следовали беотийцы при своих вторжениях в Ф о к и д у . Разбитые в результате неожиданного нападения неприятеля, фокидяне частью бежали в соседние городки, частью — до 500 человек — укрылись в соседнем храме Аполлона, где и сгорели заживо от случайно вспых нувшего пожара (Оюс!., X V I , 58, 4 сл.; Раиз., X , 35, 3; о маршруте беотийских вторжений ср.: 5 1 г а Ь . , I X , 3, 6, р . 4 2 4 ) . 38
Все эти обстоятельства содействовали возрождению политичес кой оппозиции, которая в конце концов, используя недовольство народа и по меньшей мере равнодушие наемников, провела в со брании фокидян решение о смещении Ф а л е к а . П о в о д о м при этом послужило стандартное в таких случаях, но здесь, может б ы т ь , вполне обоснованное обвинение Ф а л е к а в присвоении себе лично реквизированных на нужды всей общины сокровищ Дельфийского храма. Вместо стратега-автократора теперь вновь были избраны три обычных стратега — Динократ, Каллий и Софан, которым было поручено произвести расследование о хищениях в священной казне. Следственная комиссия так, по-видимому, и не решилась привлечь к ответу самого Ф а л е к а ; тем более круто поступила она с ближай шими его сотрудниками. О д и н из них, некий Ф и л о н , имевший непосредственное отношение к заведованию реквизированными с о кровищами и бывший, кажется, главным инициатором проводившихся 38
2
ВеЬсИ К. ]. С С , Ва. III, АЫ. 2, 5. 274, 241
276.
по приказу Ф а л е к а раскопок, был подвергнут самому строгому до просу и под пыткой выдал (или оговорил) целый р я д других лиц. О н и были схвачены, принуждены к выдаче расхищенных ими цен ностей, — тех, что еще остались нерастраченными, — а затем каз нены как святотатцы (сам Ф и л о н умер еще раньше от пыток). Одновременно были предприняты шаги к пересмотру внешней политики с тем, чтобы ослабить возросшую в последние годы внешне политическую изоляцию и восстановить и упрочить традиционные союзнические отношения с А ф и н а м и и Спартой. И м е н н о , чтобы заручиться поддержкой этих государств накануне, как теперь было ясно, скорого вторжения Ф и л и п п а в С р е д н ю ю Грецию, фокидское правительство предложило афинянам и спартанцам взять на себя за щиту Ф е р м о п и л и для этого занять своими войсками крепости Ф р о ний, Альпон и Никею, которые фокидяне удерживали с 354 г. (Оюа ., X V I , 56, 3 сл.; 59, 1; Раиз., X , 2, 7; ср.: АезсЫп., II, 131 сл.). 1
М е ж д у тем ситуация в Греции все больше складывалась не в пользу фокидян. Наиболее близкие и в прошлом наиболее надеж ные их союзники — афиняне сами были сильно истощены своей войной с Македонией, длившейся еще с 356 г., и давно уже по мышляли о мире. М е ж д у прочим, обнаружившееся стремление Афин к примирению с Ф и л и п п о м и неизбежное поэтому в будущем пре доставление фокидян их собственной участи не в малой степени объяснялись состоянием дел в самой Ф о к и д е — общим упадком Ф о к и д с к о г о государства, исключавшим для афинян возможность рассчитывать на активное содействие фокидян (ср. пренебрежитель ный отзыв Демосфена: О е т . , I, 2 6 ) , и в особенности авантюрис тическим курсом Ф а л е к а . П р а в д а , с устранением Ф а л е к а и обращением нового фокид ского правительства с предложением по поводу Ф е р м о п и л , каза лось, вновь возникла перспектива организации совместного отпора македонскому вторжению. В Афинах решили не пренебрегать пред ставившимся случаем. Стратегу П р о к с е н у было приказано немед ленно выступить для принятия от фокидян крепостей вблизи Ф е р мопил. Б ы л о решено т а к ж е снарядить 50 триер и призвать под оружие всех граждан до 40 лет для похода в Ф о к и д у . В Спарте т а к ж е решили оказать фокидянам помощь, и царь А р х и д а м с т ы сячью гоплитов выступил под Ф е р м о п и л ы . О д н а к о надежды на организацию совместного отпора М а к е д о нии, едва возникнув, тут же улетучились ввиду нового поворота событий в Ф о к и д е . По-видимому, Ф а л е к и после смещения не 242
7
утратил совершенно своего влияния^ , и очень скоро, сумев какимто образом опять привлечь на свою сторону наемников и народ, он добился нового своего назначения в стратеги-автократоры (вероят но, в самом начале 346 г.). Считая появление афинских и спартан ских войск в Ф о к и д е весьма для себя нежелательным ввиду в о з можного сговора союзников с оппозицией, которая именно и призвала их, Ф а л е к дезавуировал решение своих предшественников. Вернув шиеся и з А ф и н фокидские послы были арестованы, а Проксен и А р х и д а м , явившись к Ф е р м о п и л а м , получили в буквальном смыс ле слова от ворот поворот и должны были уйти ни с чем (Оюс!., X V I , 59, 1 сл.; ср.: АезсЫп., II, 132 сл., где, однако, для обозначе ния власти, распорядившейся судьбой фокидских послов, странным образом употреблено слово тйроиллн — именно во множественном числе; впрочем, это может быть просто метафорическим обозначе нием для того, что м ы бы сейчас назвали « Ф а л е к и его к л и к а » ) . А ф р о н т , полученный афинянами в Ф о к и д е , ускорил их д в и ж е ние к миру. Н а ч а т ы е еще до этого переговоры с Филиппом были энергично продолжены, и вскоре б ы л заключен так называемый Ф и л о к р а т о в мир, В афинском месяце элафеболионе, т. е. в мар те—апреле 346 г., он был принят и ратифицирован (подтвержден клятвой) афинянами, а три месяца спустя, в скирофорионе, т. е. в июне—июле, он б ы л ратифицирован и Ф и л и п п о м . О б с у ж д е н и е фокидского вопроса прошло различные ф а з ы , ха рактерной чертой которых было становившееся все более и более определенным отречение афинян от Ф о к и д ы . Сначала, во время первого посольства афинян к Ф и л и п п у , когда обсуждались усло вия мира, была достигнута общая договоренность относительно того, что судьба Ф о к и д ы будет решена по обоюдному согласию А ф и н и М а к е д о н и и . З а т е м в проекте договора, составленном Ф и л о к р а т о м , была сделана опасная для фокидян оговорка о том, что Ф о к и д а и союзный с ней Галос — единственный город в Фессалии, все еще сохранявший верность Ф о к и д е , — исключаются из общего дого вора. П р а в д а , эта оговорка не была принята афинским народным собранием, и в окончательном тексте договора, принятом также и 3 9
Г. Парк предполагает даже, что «он вообще никогда не терял кон троля над наемниками (регЬарз Ье пас! пеуег 1оз1 1пе соп!го1 о{ 1пе тегсепапез)» (Рагке Н. XV. Сгеек Мегсепагу З о ^ е г з , р. 139), однако с этим трудно согласиться, ибо непонятно, как же тогда оппозиции уда лось сместить его. 243
Ф и л и п п о м , сторона, с которой заключал мир македонский царь, определялась обобщающим образом как афиняне и союзники афи нян, т. е. с возможным включением сюда и Ф о к и д ы . О д н а к о ясно это нигде не было сказано, и так как фокидяне не принадлежали к числу афинских союзников в строгом смысле слова или во всяком случае после истории с Ф е р м о п и л а м и более не считались таковы ми с общепринятой точки зрения, то выходило все ж е так, что они были исключены из общего договора. П о з д н е е , во время второго посольства афинян к Ф и л и п п у (для принятия от него клятв на верность договору), когда стало ясно, что вторжение македонцев в Ф о к и д у дело решенное, с афинской стороны делались попытки облегчить участь фокидян. Эсхином, в частности, было предложено, чтобы наказанию подверглись лишь непосредственные виновники «святотатства», а не их родина. О д нако именно частный характер этих предложений, не поддержан ных прочими членами посольства, да и не санкционированных го сударством, лишил их должной убедительности. Вообще для политической общественности А ф и н было ясно, что спасти Ф о к и д у уже невозможно и что более целесообразно поза ботиться об укреплении хороших отношений с ее победоносными противниками, т. е., в зависимости от политической ориентации тех или иных кругов, либо с Македонией, либо с Беотией. Во всяком случае на афинском народном собрании, состоявшемся по возвра щении второго посольства от Ф и л и п п а , было принято решение в видах более прочной д р у ж б ы с македонским царем распространить условия договора также и на его потомков, а для демонстрации своей доброй воли потребовать от фокидян передать Дельфийское святи лище обратно амфиктионам с угрозой в случае отказа применить силу (см. речи Демосфена и Эсхина « О преступном посольстве» и « О венке»; и, в частности, о клаузуле по поводу Ф о к и д ы и Галоса в проекте договора, составленном Ф и л о к р а т о м , — Э е т . , X I X , 143 и 159; о предложениях Эсхина во время второго посольства афи нян — АезсЫп., II, 114 сл.; о заключительных решениях афинско го народного собрания — Э е т . , X I X , 17 сл., 29 с л . ) . М е ж д у тем судьба Ф о к и д ы была уже решена: Ф и л и п п со своим войском и отрядами союзных фессалийцев вступил в Л о к р и д у , а с востока двинулись на соединение с ним беотийцы. В этих условиях Ф а л е к не мог долее продолжать борьбу. О н , правда, еще распола гал значительными силами — по данным Диодора, до 8 тыс. от борных наемников (Демосфен указывает другую цифру — 10 тыс. 244
гоплитов и около 1 тыс. всадников, но это, очевидно, с учетом воинов гражданского ополчения). Ф о к и д я н е сохраняли также контроль над в а ж н ы м и ключевыми позициями к востоку от Ф е р м о п и л . О д н а к о финансовые и материальные ресурсы государства были исчерпаны, и о длительном сопротивлении не могло быть и речи. Н о и без этого одновременное наступление македонцев и фессалийцев с североз а п а д а и беотийцев с юго-востока делало положение фокидян с военной точки зрения совершенно безнадежным. Впрочем, Ф а л е к , по-видимому, предчувствовал такой исход и еще раньше пытался завязать переговоры с Ф и л и п п о м . Его послы, как и послы других греческих государств, еще с весны находились в П е л л е и д а ж е сопровождали Ф и л и п п а во время его похода к Ф е р м о п и л а м . Т е п е р ь , когда стало известно о последнем решении афинян, исключавшем для фокидян какую бы то ни было надежду на внешнюю помощь, Ф а л е к немедленно возобновил переговоры с македонским царем. Соглашение между ними было достигнуто очень скоро, у ж е 23 скирофориона, через неделю после принятия афиня нами их решения. Ф а л е к капитулировал, сдав Ф и л и п п у укреплен ные пункты поблизости от Ф е р м о п и л и оговорив лишь для себя и для своих наемников право свободного ухода; фокидяне были пре доставлены их собственной судьбе. После этого Ф а л е к со своими наемниками удалился в Пелопоннес, и фокидяне, оставшись без руководства и без средств з а щ и т ы , сдались Ф и л и п п у (Оюс!., X V I , 59, 1 сл.; ]изПп., V I I I , 5, 1 сл.; ср.: О е т . , X I X , 53 сл.; АезсЫп., II, 130 сл.; численность войск Ф а л е к а — Оюс!., X V I , 59, 3; О е т . , X I X , 230; его ПОПЫТКИ з а в я з а т ь п е р е г о в о р ы с Ф и л и п п о м еще до начала кампании — О е т . , I X , И ; Ап*шп. II ас! О е т . ог., X I X , § 2 и 7; ^ з п п . , V I I I , 4; ср.: АезсЫп., II, 112). Македонский царь вел борьбу с фокидянами как защитник дела амфиктионов. В соответствии с этой принятой на себя ролью о н предоставил решение судьбы побежденных Совету амфиктионов, который теперь после долгого перерыва снова смог собраться в Д е л ь ф а х . А м ф и к т и о н ы сурово покарали фокидян, впрочем, лишь в тех пределах, какие представлялись разумными македонскому ц а р ю . К р а й н и е м е р ы , которые предлагали некоторые из амфиктионов (например, этеяне настаивали на том, чтобы казнить как святотат цев всех взрослых фокидян), не прошли, и непосредственному на казанию (изгнанию) подверглись лишь те, кто принимал активное или прямое участие в «святотатстве». Прочие фокидяне сохранили свою ж и з н ь , свою свободу и свои владения в неприкосновенности. 245
Н о , разумеется, они д о л ж н ы были возместить тот ущерб, который они причинили Дельфийскому святилищу, в частности, компенси ровать ежегодными взносами по 60 талантов р а с х и щ е н н ы е ими ценности, а также возвратить города и земли, захваченные ими у соседей — у локров и беотийцев. З а т е м были приняты определенные мер ы военного и полити ческого характера для предупреждения в будущем новых выступ лений фокидян против Д е л ь ф и Амфиктионии. С т р а н а была разо ружена: у всех фокидян и их наемников (у тех, очевидно, кто не ушел с Ф а л е к о м ) изъяли оружие и коней, причем оружие было разбито о скалу и остатки с о ж ж е н ы , а кони п р о д а н ы . Впредь фокидянам запрещалось приобретать оружие и лошадей до тех пор, пока не будет выплачен долг Дельфийскому храму. Укрепленные города подлежали срытию, а население расселялось по деревням, каждая из которых должна была состоять не более чем из 50 до мов и отстоять от другой не менее чем на стадий. Д о завершения всех этих мероприятий в стране размещались македонские и беотийские гарнизоны. 40
П о м и м о этого, фокидяне лишались участия в С о в е т е амфи ктионов и доступа в Д е л ь ф и й с к о е святилище. О т о б р а н н ы е у ф о кидян два голоса, к о т о р ы м и они р а с п о л а г а л и в С о в е т е а м ф и 4 0
У Диодора о тех, кому принадлежали оружие и кони, сказано про сто: ТШУ Фожеыу ка± ТШУ рюОофорсоу ( X V I , 60, 3), без каких бы то ни было уточнений относительно этих тш рюОофоршу. Соответственно и Г. Парк думает, что речь шла об оружии и лошадях вообще всех наемни ков, и заключает отсюда, что по условиям капитуляции наемники Фалека должны были сдать оружие (см.: Рагке Н. XV. Сгеек Мегсепагу 5о1сНег$, р. 139). Нам представляется этот вывод необязательным. У Диодора нигде прямо не говорится, что Фалек обязался сдать оружие, да и вообще ка жется маловероятным, чтобы Фалек и его наемники согласились на такое крайне опасное для них условие, как полное разоружение. С другой сто роны, есть свидетельство Павсания о том, что Фалек переправился на Крит лишь с частью своих людей: Раиз., X , 2, 7 — бьсфос ёЧ Крг)тг|У брой Фикёш тоТс т)рт)рбУ01с та екеп^ои кш ио[рд тоО $е1лко0. Павсаний рассказывает о судьбе Фалека кратко и путанно. Он говорит о переправе Фалека на Крит сразу же после упоминания о его смещении, пропуская и вторичный приход его к власти, и последовавшую затем ка питуляцию. Тем не менее не дает ли это свидетельство повода думать, что уже из Фокиды за Фалеком последовала лишь часть наемников, а часть, очевидно меньшая, осталась и была разоружена.-* 246
ктионов, з а к р е п л я л и с ь за македонским царем, который таким о б р а з о м официально получал доступ в самое почтенное и з всех ре лигиозно-политических объединений в Э л л а д е . Более того, спе циальным решением на македонского царя вместе с фессалийцами и беотийцами возлагалась впредь забота о подготовке и проведе нии П и ф и й с к и х празднеств, что фактически означало закрепле ние з а Ф и л и п п о м руководящей роли в Амфиктионии. Т а к и м об р а з о м , б ы л о н а в с е г д а покончено с п р и т я з а н и я м и ф о к и д я н на руководство в Д е л ь ф а х и в А м ф и к т и о н и и . Ф о к и д с к о е государ ство было растоптано, но выиграли от этого не те, кто с самого начала добивался унижения фокидян, — выиграли не беотийцы и их с о ю з н и к и , а в м е ш а в ш и й с я п о д к о н е ц македонский ц а р ь , который теперь крепко стоял в центре Э л л а д ы и в любой момент мог привести к покорности и Б е о т и ю , и прочие еще независимые о б щ и н ы ( Б Ы . , X V I , 59, 4 _ 6 0 , 5; Р а и з . , X , 3; 8, 2; 13, 6; 15, 1 - 2 и 7; 33, 1 - 2 и 9; 35, 6; 3 6 , 6; ]и511п V I I I , 5, 3 сл.; ср.: О е т . , V , 19; X I X , 6 4 - 6 6 , 80 сл., 327; АезсЫп., II, 142; Ш ь . 5у11Л I, N 2 3 0 - 2 3 5 ) . Т а к о в был плачевный исход великого предприятия, затеянного Ф и л о м е л о м и Ономархом. П о п ы т к а укрепить независимое суще ствование Ф о к и д ы , создав для нее авторитетное, державное поло ж е н и е в Э л л а д е , н е удалась. П р и ч и н о й была главным образом неблагоприятная внешняя обстановка, точнее, несоответствие в силах м е ж д у ф о к и д я н а м и и их неприятелями, р а с п о л а г а в ш и м и более широкими и более естественными людскими и материальными ре сурсами. П о сравнению с этими объективными обстоятельствами личная ответственность за поражение последнего фокидского пра вителя Ф а л е к а была не столь у ж велика. Замечательное изложение причин поражения фокидян в 3-й С в я щенной войне и крушения существовавшего у них в ту пору а в торитарного режима дает афинский оратор Эсхин, сам современ ник, очевидец и участник тех событий. «Дело фокидян, — пишет он, — погибло прежде всего по воле судьбы (бкх тт)У ТЬХЦУ), ко торая господствует над всем, затем — и з - з а продолжительности времени и десятилетней войны. Ведь одна и та ж е причина и в о з высила дело фокидских тиранов и сокрушила его, ибо они пришли к власти после того, как дерзнули посягнуть на священные сокро в и щ а и с помощью наемников переменили строй государства, а низвергнуты они были из-за недостатка денег, когда растратили на оплату наемников бывшие у них средства. В-третьих, их погубила м
247
обычная спутница находящегося в з а т р у д н и т е л ь н о м положении лагеря — смута ( а т а о ч с ) ; в-четвертых, неведение ( а у у о ь а ) Ф а лека относительно того, чему предстояло случиться» (АезсЬш., II, 131 сл., перевод наш, с учетом перевода Н . И . Н о в о с а д с к о г о и К . М . Колобовой). Н е со всем здесь м о ж н о согласиться: неприемлема для нас характерная для человека античной эпохи ссылка на роль судьбы, едва ли правильно утверждение о неведении Фалека. О д н а к о главное схвачено верно и выражено с такой ясностью, что, пожалуй, ис ключает необходимость дальнейших разъяснений. Е щ е лишь не сколько слов о судьбе самого Ф а л е к а . К а к у ж е было сказано, он вместе с 8 тыс. своих наемников удалился в Пелопоннес. П р и этом он прихватил с собой остатки священной казны, на которые в те чение некоторого времени и содержал своих наемников. З а т е м , когда деньги стали иссякать, а дела в Пелопоннесе никакого не подвора чивалось, он решил отправиться на запад, тогда объятый смутой, в И т а л и ю или Сицилию, с тем, чтобы там или захватить какой-либо город и основать собственное княжество, или, на худой конец, на няться на чью-либо службу, например тарентинцев, у которых шла война с луканами. З а ф р а х т о в а в в Коринфе несколько кораблей и объявив своим людям, что он выступает по приглашению запад ных греков, Ф а л е к двинулся в путь. О д н а к о едва корабли вышли в море, как среди наемников вспыхнул мятеж. С о л д а т ы не повери ли в историю с приглашением и, не желая понапрасну подвергать ся опасностям длительного морского пути, заставили Ф а л е к а по вернуть обратно. Вскоре все они оказались на мысе М а л е я , где в те времена находился главный пункт вербовки наемников в Э л л а д е . З д е с ь их наняли на службу посланцы критского города Кносса. О д н а к о Ф а л е к не отказался от прежнего своего намерения основать собственное княжество и, едва высадившись на К р и т е , немедленно занялся поиском путей к его осуществлению. Е м у удалось захватить Л и к т , однако изгнанные из города ликтяне обратились з а п о м о щ ь ю к С п а р т е . П о их просьбе царь А р х и д а м , готовый у ж е отплыть в И т а л и ю на помощь Т а р е н т у (все против тех ж е луканов), изменил свой маршрут и, отправившись на Крит, выбил Ф а л е к а из Л и к т а и вернул город его жителям. Т о г д а Ф а л е к обратился против К и донии, но при осаде этого города погиб, то ли во время пожара, охватившего от удара молнии осадные орудия, то ли в результате ссоры с кем-то из своих солдат (около 342 г.). 248
Оставшихся наемников наняли к себе на службу и перевезли в Пелопоннес для борьбы со своим родным городом элейские изгнан ники, однако союзники прочих элейцев аркадяне разбили в бою бывших соратников Ф а л е к а . Ч а с т ь наемников погибла, часть — до 4 т ы с . — попала в плен и была разделена между аркадянами и элейцами, причем аркадяне своих пленных продали в рабство, а элейцы своих казнили как святотатцев. Впрочем, сказанное отнюдь не характеризует судьбу всех фокидских наемников. Х о т я при чтении Диодора может сложиться впе чатление, что все воины непрерывно сопровождали своего полковод ца, в действительности дело едва ли обстояло таким образом. П о верному замечанию Г. П а р к а , «наемники не имели склонности хра нить верность своему вождю в несчастье (тегсепапез \^еге по1 рюпе го зиск го т е к 1еас1ег т асКгегзку)» . И действительно, согласно уже использовавшемуся выше свидетельству Павсания, з а Ф а л е к о м от правилась на Крит (откуда: уже из Ф о к и д ы или из Пелопоннеса?) лишь часть его с о л д а т . С другой стороны, известно, что часть фокидских наемников независимо от Ф а л е к а переправилась в С и ц и лию и служила под знаменами Тимолеонта, прославившись одновре менно высокими боевыми качествами и низкой дисциплиной. Т а м , на З а п а д е , они и погибли. О д н и , будучи уволены и изгнаны Т и м о леонтом, переправились в Италию и здесь были перебиты бруттиями, другие, все еще состоя на службе у Тимолеонта, погибли в боях с карфагенянами и сицилийскими тиранами (около 339 г.). 41
42
С а м о собой р а з у м е е т с я , что трагический конец, постигший Ф а л е к а и его товарищей, а еще раньше и других фокидских руко водителей — Ф и л о м е л а , Ономарха, Ф а и л л а , был воспринят по зднейшими античными писателями, склонными к морализированию, как яркое подтверждение божественного провидения, ниспославшего з а с л у ж е н н у ю кару на людей, провинившихся перед божеством (Оюс!., X V I , 61—64; Раиз., X , 2, 7; о фокидских наемниках на службе у Тимолеонта ср.: Оюс!., X V I , 78, 3 — 79, 1; 82, 1 сл.; Р1т. Титю1., 25 и 30). З а в е р ш а я общий очерк фокидских дел в период 3-й С в я щ е н ной войны, мы д о л ж н ы вернуться к поставленному в свое время вопросу о тенденциях политического развития в Ф о к и д е при пре емниках Филомела. 4 1
4 2
Рагке Н. XV. Сгеек Мегсепагу ЗоюНегз, р. 141. Ср. выше, прим. 40. 249
Суммируя все вышеизложенное, мы можем отметить прежде всего видимое сохранение и при преемниках Филомела суверенной фокидской общины. Это подтверждается как производившимися время от времени созывами народного собрания (после гибели Филомела, при смещении Фалека), так и правом этого последнего привлекать к ответу и даже смещать высших правительственных лиц (случай с Ф а л е ком). Последние, таким образом, оставались должностными лицами общины. К а к правильно подчеркивает Г. Берве, именно «должность стратега-автократора , а не самостоятельная власть стоящего рядом с общиною властителя, была основой их почти монархическо го положения» . Нельзя также отрицать, что чрезвычайная стратегия и при преемниках Филомела продолжала в целом соответствовать своему первоначальному назначению. Ведь и при Ономархе, и при Ф а и л л е , и при Ф а л е к е (в большую часть его правления) усилия государства по-прежнему были направлены главным образом на за щиту «национального» дела фокидян, вследствие чего господствую щий режим достаточно долго пользовался поддержкой народа. 43
Вместе с тем бросается в глаза дальнейшее развитие опасной для республиканского государства тенденции, заключавшейся в неуклонном усилении личного, монархического начала. Действительно, будучи обязана своим возникновением не только воле народа, но и давле нию внешних обстоятельств и инициативе отдельных честолюбивых политиков, власть стратега-автократора именно поэтому рано стала приобретать независимый, монархический характер. Отчасти это было уже при Филомеле (ср. вероятное его участие в назначении О н о марха), но совершенно определенно — при его преемниках. И з них по крайней мере двое — Ономарх и Ф а л е к — выпускали монету от своего имени , и они сами подбирали себе соправителей и преемни ков из членов своего дома, так что сложившуюся таким образом династическую традицию можно было бы приравнять, если бы нам понадобились параллели, уже не к обычаям Римской республики (мы имеем в виду наше прежнее сравнение с римской диктатурой, см. выше, с. 216), а к практике времен Принципата. Р а в н ы м образом и в основании новой власти если и соверша лись какие-либо изменения, то все в сторону усиления тех элемен тов, которые являлись непосредственной опорой авторитарного ре44
4 3
Вегие Я . Э1е Тугапшз, В4. I, 5. 298. О монетах Ономарха ср. выше, прим. 29; о монетах Фалека: Неаа В. V. Н1з1опа Ыштюгит, р. 339. 4 4
1
250
ж и м а . Т а к , м ы м о ж е м говорить о возрастании роли и значения личных друзей правителей (ср. назначение Ф а и л л о м своего друга М н а с е я в регенты при юном еще Ф а л е к е ) и лично ж е связанного с ними войска наемников-чужеземцев. Последнее, несомненно, было в а ж н ы м фактором политической ж и з н и при Ономархе и при Ф а илле, но в особенности возросла его роль при Ф а л е к е , когда с падением популярности режима в обществе оно стало едва ли не единственной опорой, а следовательно, и распорядителем власти, — совсем как во времена Римской империи . Р а з у м е е т с я , организованная и обоснованная таким образом власть стратега-автократора должна была постепенно приобретать все более и более независимый характер и оттеснять на задний план и подавлять традиционные органы власти — народное собрание и коллегии ординарных магистратов, например обычных стратегов. Впрочем, что касается этих последних, то неизвестно, избирались ли они вообще в период, когда функционировали стратеги-автократоры. Е д и н с т в е н н ы й повод к размышлению з д е с ь может подать встречающееся у Д и о д о р а в рассказе о раскопках в Дельфийском храме выражение о! ттер! ТОУ ФаХсикоу а т р а т п у б у ( О ю а \ , X V I , 56, 7). О д н а к о в нем надо видеть скорее всего обозначение для командиров наемных отрядов, группировавшихся вокруг Ф а л е к а . 45
Вместе с тем по мере высвобождения новой власти из-под опеки о б щ и н ы и в к о н к р е т н о й политической деятельности ф о к и д с к и х правителей все сильнее выступали волюнтаристские начала с со путствующими им явлениями — произволом, безответственностью, бесцеремонностью в отношении к предписаниям обычной морали и религии. П о д т в е р ж д е н и е м может служить бесцеремонное, осуще ствленное именно в тираническом духе, подавление О н о м а р х о м оппозиции, с безжалостным избиением политических противников и конфискацией их имущества, возможно, в целях личного обога щ е н и я . Другой пример такого же рода — учиненная Ф а л е к о м после вторичного прихода к власти расправа над послами, ведшими пере говоры с афинянами относительно Ф е р м о п и л . 46
Т е ж е проявления личного произвола м о ж н о наблюдать и в других областях внутреннего управления, например в р а с п о р я ж е нии храмовыми сокровищами, немалая часть которых была расхи4 5
Ср., что было сказано о роли наемников выше в связи с рассказом о смещении Фалека. Последнее — предположение Г. Берве (01е Тугапшз, Вс1. I, 3. 297). 4 6
251
щена преемниками Филомела и растрачена отнюдь не на государ ственные нужды. Ф е о п о м п рассказывает подробности о том, как Ономарх и Фаилл, следуя, впрочем, примеру своего предшественни ка, раздаривали сокровища Дельфийского храма своим любимцам: первый — красивым мальчикам, второй — женщинам ( Т Ь е о р о т р . , ар. А Л е п . , X I I I , 83, р. 605 а - 4 = Р§гН151 115 Р 248; ср.: ЕрЬог. ар. А Л е п . , V I , 22, р . 232 а - 2 3 3 а = Р § г Н 1 з 1 70 Р 96; РЬукгсЬ. ар. Р а г Л е п . № г г . а т . , 25 = РдгН1з(; 81 Р 70). П о з д н е е Ф а л е к у было предъявлено обвинение в присвоении значительной части хра мовых сокровищ, и у ж доподлинно известно, что в Пелопоннес он отправился с изрядной суммой этих, не принадлежавших ему лич но, священных денег. Д а ж е ж е н ы фокидских руководителей, если верить античной традиции, приняли участие в расхищении священ ной казны: одна присвоила себе ожерелье Е л е н ы , другая — Э р и филы (ЕрЬог., 1. с ; О ю 4 . , X V I , 64, 2 ) . Н е менее яркие подтверждения отмеченной тенденции можно обнаружить и в военной и внешнеполитической деятельности пре емников Филомела. Несомненно, что в агитации О н о м а р х а за про должение войны большую роль сыграла его личная заинтересован ность в борьбе с амфиктионами. А в а н т ю р н ы й , волюнтаристский характер носили действия Ф а л е к а и во время смуты на Эвбее (в 3 4 9 / 8 г.), и накануне решающего столкновения с Македонией, а заключенное им с Ф и л и п п о м соглашение о капитуляции нельзя расценить иначе как свидетельство сугубой заботы о своих личных интересах и полного безразличия к судьбе отечества. Любопытной, о многом говорящей чертой внешнеполитической деятельности преемников Ф и л о м е л а была также непременная под держка действительных или потенциальных носителей авторитар ной власти в других странах, своего рода «тираническая солидар ность». Т а к , Ономарх и Ф а и л л оказывали помощь ферским тиранам Л и к о ф р о н у и Пифолаю, а одним из мотивов вмешательства Ф а л е ка в эвбейскую смуту могло быть, кроме необходимости занять своих наемников, еще желание содействовать утверждению в Э р е т р и и своего знакомца К л и т а р х а . В общем, оценивая состояние политических дел в Ф о к и д е при преемниках Филомела, можно с полным правом говорить о даль нейшем развитии проявившегося еще при Ф и л о м е л е личного, мо нархического начала. Своей кульминации это развитие достигло, 47
4 7
Ср.: Вегие Н. В\е Тугапшз, В4. I, 5. 297. 252
по-видимому, при Ф а л е к е , который в период своей второй страте гии и, в частности, при заключении соглашения о капитуляции д е й ствовал уже как настоящий тиран, от своего имени и в своих соб ственных интересах. П о э т о м у и общее замечание Эсхина о том, что фокидские правители с помощью наемников переменили строй го сударства — 81л с;еуа)У т а с тголхтеьас; ц б т е а т л а а у (АезсЫп., II, 131) фактически должно быть отнесено прежде всего и главным об р а з о м на счет Ф а л е к а . Ч т о ж е касается последующей судьбы Ф а лека, то она, как правильно подчеркнуто у Г. Берве, служит з а м е чательной иллюстрацией обычной для этого периода связи тирании с к о н д о т ь е р и з м о м . С у д ь б а Ф а л е к а — пример того, как потер певший крушение тиран мог превратиться в кондотьера и как этот кондотьер, не смирившись со своим падением, вновь и вновь пред принимал попытки вернуться в прежнее княжеское состояние. 48
Учитывая все вышеизложенное, мы понимаем, почему древние, а по их примеру и некоторые новые авторы без колебаний относили преемников Ф и л о м е л а к числу тиранов (ср. обозначения, использу емые древними по отношению к отдельным правителям: Т Ъ е о р о т р . , ар. А т е п . , X I I I , 83, р. 605 а = Р§гН1з1 115 Р 248 — ФСШХХОУ ТОУ Фожбсоу тйраууоу; О е т . , X X I I I , 124 — Г| Фаиллос 6 Фажеис т] тьс аХХос б ш а а т п с ; АезсЫп., II, 130 — ФаХсйкои тог) Фшкешу тираууои, и 135 — ФаХоикос 6 ТОУ Фожешу т й р а у у о с ; Р а и з . , X , 2, 7 — ФсшХои 8б аттоОаубутос е е ФаХсикоу ттер1€хырт)оеу т) еу Фомсешь бшасггеча; Нагросг., з. V. ФсшХХос — ' О о и л р х о с г\у Фшкёсоу тйрсхууос; ср. также совокупные определения: АезсЫп., II, 131 — ТОУ 6У ФшкеОсп тираууооу; Ро1уЬ., I X , 33, 6 — Ф1Хьтттгос €тгауе[Хбто |16"У тоис тираууоис; Раиз., III, 10, 3 — ТОУ б и у а а т е ш у т а з у 6У Фажейочу, И X , 7, 1 — о! еу Фажеъоч б ш а а т а ь ; и з новых авторов можно указать на Г. П л а с с а и Г. П а р к а ) . 4 9
1Ыа., Во!. I, 3. 298; ВА II, 3. 673. Г. Пласс заключает историю фокидских тиранов следующим об разом: «Мы знаем всех четверых лишь как полководцев, поскольку пи сатели, рассказывающие о них, имели побуждение говорить только об этой их деятельности. Также тесная связь, в которую вступили с ними многие пелопоннесцы, а преимущественно афиняне, легко могла бы стать причи ной, почему мы не захотели бы видеть в них тиранов. Однако очень даже возможно, что, если бы мы имели более точные сведения об их положении внутри Фокиды, мы могли бы включить их как раз в число тех, кого внут ренние распри и преданные наемники возвысили до положения деспота 4 8
4 9
253
Т е м не менее было бы неверно ограничиться столь простым и однозначным решением. Несмотря на то, что в действиях и поступ ках каждого из преемников Ф и л о м е л а можно наблюдать черты, свойственные тиранам, их правление в целом, как это правильно подчеркнуто у Г. Берве, нельзя назвать чистой т и р а н и е й . П о - п р е жнему, как и для времени Филомела, у нас нет оснований говорить о злостной узурпации власти. Д а ж е об укоренении собственно мо нархической (династической) традиции следует говорить с осторож ностью, памятуя о случае с Ф а л е к о м . Р а в н ы м образом мы не можем утверждать, что свое высокое положение преемники Филомела ис пользовали преимущественно для удовлетворения своих личных при хотей и страстей. Н а п р о т и в того, м ы видим, что, з а вычетом кратковременного второго правления Ф а л е к а , все остальное время созданная при Филомеле чрезвычайная власть в принципе остава лась верна своему первоначальному назначению, видя главный смысл своего существования в защите «национального» дела ф о к и д я н . 50
51
(хи етет 2иап§пеп5спап. егЬоЬеп). Свидетельством тому являются отчасти унаследование достоинства в рамках одной и той же семьи, отчасти невоз можность того, чтобы вожди таких наемных отрядов, по сравнению с ко торыми войско собственно фокидян было в высшей степени незначитель ным, во внутренних делах страны были чем-либо иным» (Р1а$$ Н. С. 0 1 е Тугапшз, Вс1. II, 5. 71). — В свою очередь Г. Парк начинает раздел о фокидских тиранах следующим заявлением: «Наиболее важной династи ей тиранов на греческом материке была та, к которой современные спе циалисты отнюдь не часто прилагают это название. Все же не может быть сомнения, что для современников Филомел и его преемники были мало чем — если только вообще — отличающимися от других автократов, ко торые строили свою власть на наемном оружии. Возвышение Филомела до сверхуровня (го рге-егшпепсе) типично для тирана; а в качестве даль нейшего указания мы можем отметить, что его преемники и в самом деле вырезали свои собственные имена на фокидских монетах, — практика, до которой даже Дионисий I никогда не доходил» (Рагке Н. №. Сгеек Мегсепагу Зокиегз, р. 133). Ср.: Вегие Н. В\е Тугапшз, Ва\ I, 5. 298. Этот принципиальный характер деятельности фокидских стратеговавтократоров признает и Г. Парк. Полемизируя с Ю . Керстом, согласно которому конфликт между Ономархом и Филиппом был с известной точ ки зрения борьбой между наемной военщиной и национальными силами Эллады, Парк пишет: «Такое заключение достигнуто только благодаря игнорированию факта непрерывного использования наемников Филиппом и неверному истолкованию намерений Ономарха. Он и его преемники были 5 0
51
254
П о э т о м у , оценивая ф о к и д с к и й р е ж и м в целом, мы д о л ж н ы , по-видимому, остаться при том определении, которое б ы л о дано еще для времени Ф и л о м е л а . И н ы м и словами, признавая наличие и д а ж е н а р а с т а н и е монархических и тиранических качеств, не отрицая д а ж е з а к л ю ч и т е л ь н о й — но именно под самый конец — м е т а м о р ф о з ы , м ы д о л ж н ы о х а р а к т е р и з о в а т ь власть ф о к и д с к и х с т р а т е г о в - а в т о к р а т о р о в как своего рода «национальное» п р е д в о дительство, как военную д и к т а т у р у особого типа, с сильным тира ническим оттенком, но все ж е отличавшуюся от обычной тирании именно своим п р и н ц и п и а л ь н ы м «национальным» характером ( с р . иной р я д обозначений, п р и л а г а е м ы х д р е в н и м и авторами к п р е емникам Ф и л о м е л а : Оюс!., X V I , 31, 5 — 6 8е ануархсоу а й т ф [$с. Ф1\о|аг|Ха)] а т р а т п у о с ' О ^ о ц а р х о с 81а8е*^а|1бУОС ТТ)У г)уе[ЮУ'ШУ ктХ.; 36, 1 — \±ета Бе тцу 'Оуорлрхои теХеитт^ 81е"8е^ато ТГ\У Фыкеш Г|уер.оу(.ау 6 а8бХфос ФсшХХос; Раи$., X , 2, 5 — \±ета 8б ФьХор-лХоу те\еитт\оаУта ' О ю р л р х Ф |1еу ТГ)У г)уе"|10У1са' 8186аа1У о! ФсокбХс; ^ з ш т . , V I I I , 1, 14 — т Ьшиз [зс. Р Ы Ь т е и ] 1осит с1их О п о т а г с Ь и з сгеа1иг; ср. т а к ж е совокупные определения: Оюс!., X V I , 6 4 , 2 — ТООУ ёу ФожеОсш/ т)уе\1буш; Р а и з . , X , 13, 9 — о! Фожеыу у б | 1 б у е с ) . Ч т о б ы покончить совершенно с Ф о к и д о й , еще несколько слов о ее судьбе в ближайшее после 3-й Священной войны время. У н и женное состояние Ф о к и д ы продолжалось примерно до 3 3 9 / 8 г., когда накануне решающего столкновения Ф и л и п п М а к е д о н с к и й и его греческие противники, стараясь заручиться сочувствием фоки дян и тем обезопасить свой тыл, в равной степени стали проявлять благоволение к б ы в ш и м « с в я т о т а т ц а м » . П р и их содействии — именно Ф и л и п п а в северных районах страны, а афинян и фиванцев в ю ж н ы х — началось восстановление фокидских городов, а вместе с тем и в о з р о ж д е н и е политической ж и з н и и государственности ч
всего лишь поборниками фокидского национализма с сильной личной заин тересованностью в успехе их дела (Ье апс! Ыз зиссеззогз чхете оп1у сЬатрюпз о{ РЬоаап пайопаНзт \етт а з1гоп§ регзопа1 т1егез* т !пе зиссезз о? 1пен- саизе). У них не было планов добиваться гегемонии в Греции в целом — это было целью их победителя Филиппа» (Рагке Н. XV. Сгеек Мегсепагу 5о1спегз, р. 136). З а вычетом последнего утверждения об ограниченности целей фо кидских диктаторов (оно опровергается завоеваниями Ономарха), это — правильное замечание. Оно осталось, однако, у Парка без развития и не повлияло на его общую оценку фокидских правителей. 255
фокидян (см.: Раиз., X , 3, 3; 33, 8; 36, 3, где, правда, говорится о восстановлении фокидских городов афинянами и фиванцами, а не Ф и л и п п о м , однако весьма вероятно, что и Ф и л и п п в занятом им районе Ф о к и д ы действовал точно так ж е ) . П о с л е Х е р о н е и побе дитель — македонский царь — не отказался от предпринятых ранее шагов к восстановлению фокидских городов и д а ж е еще более со действовал этому, сократив ежегодные репарационные взносы фо кидян с 60 до 10 талантов. Все ж е страна по-прежнему оставалась под македонским конт ролем. Возникает вопрос: не было ли в это время рецидивов тира нии, искусственно стимулированных македонцами? О т в е т и т ь на этот вопрос с определенностью не представляется в о з м о ж н ы м . В прин ципе не исключено, что при Ф и л и п п е или А л е к с а н д р е в отдельных фокидских городах могли существовать «коллаборационистские» тиранические режимы, подобно тому как это было в других райо нах Эллады, однако никакими достоверными сведениями на этот счет мы не располагаем. Т а к , в частности, обстоит дело и в случае с М н а с о н о м , сыном М н а с е я , из Элатеи. О т е ц М н а с о н а был одним и з самых богатых и самых могущественных людей в Ф о к и д е . О н играл видную роль в политической ж и з н и страны и был д а ж е регентом при Ф а л е к е (Апзю1. Ро1., V , 3, 4, р . 1304 а 1 0 - 1 3 ; Окю!., X V I , 38, 6 - 7 ; см. также в ы ш е ) . М н а с о н , разумеется, унаследовал состояние и влия ние отца (Типаеиз ар. А Л е п . , V I , 8 6 , р . 264 с1, и 103, р . 272 Ь = = Р § г Н 1 з 1 566 Р 11; ср.: А е з с Ь т . , II, 143), а П л и н и й Старший, упоминая о его пристрастии к и з я щ н ы м искусствам, д а ж е называ ет его тираном (РПп. N . К., X X X V , 10, 99 и 107). Н а этом ос новании в литературе нового времени было высказано мнение о том, что М н а с о н действительно был тираном Элатеи во времена Ф и липпа или Александра . Однако ни Аристотель, который был лично знаком с Мнасоном (Типаеиз., 1. с ; АеНап. V . п., III, 19; ср.: Апзго!:., 1. с ) , ни враждебный тирании Т и м е й , который сообщает подроб ности о его состоянии, как кажется, ничего не з н а ю т о тирании Мнасона, и потому позволительно усомниться в правоте тех, кто верит, что такая тирания б ы л а . 52
53
Р/055 Н. С. 01е Тугапшз, В4. II, 5. 105 г. Ср.: Вегие Н. 01е Тугапшз, Ва. I, 8. 298 г.; Вс1. II, 5. 674. 256
Глава
5.
Пелопоннес
П р е д в а р и т е л ь н ы е з а м е ч а н и я . В П е л о п о н н е с е благоприят н ы е условия для в о з р о ж д е н и я тирании сложились на рубеже 70— 6 0 - х гг. I V в. К а т а с т р о ф а , постигшая спартанцев в 371 г. при Л е в к т р а х , всколыхнула весь полуостров и привела в расстройство с л о ж и в ш у ю с я з а долгие годы спартанского господства систему по литических и социальных отношений (Ьосг., V I , 64 сл.; Х е п . Н е И , V I , 5, 1 сл.; Оюо!., X V , 4 0 [преждевременно под годом архонта Гипподама = 3 7 5 / 4 г.] и 57 с л . ) . Пелопоннесский союз практи чески перестал существовать, города высвобождались от давно у ж е ставшей невыносимой спартанской опеки, м е ж д у тем как действо вавшие н а р я д у с автономистскими сильные объединительные т е н денции приводили к в о з н и к н о в е н и ю новых политических е д и н с т в в р а м к а х о т д е л ь н о й и с т о р и ч е с к о й области, на основе м е с т н ы х э т н о п о л и т и ч е с к и х связей и с о в е р ш е н н о н е з а в и с и м о от С п а р т ы . Н а и б о л е е я р к и м в ы р а ж е н и е м этих тенденций явилось образова ние в 370 г. нового Аркадского союза ( Х е п . Н е И , V I , 5, 6 сл.; Оюо!., X V , 5 9 ) . П о л и т и ч е с к о е б р о ж е н и е дополнялось с о ц и а л ь н ы м , к о т о р о е , исподволь будучи подготовлено внутренним развитием в к а ж д о м отдельном городе, окончательно было развязано начавшимся общим движением. В освобождавшиеся от спартанской опеки города в о з вращались политические изгнанники. О р г а н и з у я народ на выступ ление против п р а в я щ е й проспартанской олигархии, они н е р е д к о добивались перемены власти и порядка. М е ж д у тем в городах, бывших и ранее оплотом демократии и автономии, радикальные тенденции усиливались до такой степени, что подчас находили выход в страшных эксцессах. П р и м е р о м может служить так называемый скитализм в А р г о с е в 370 г., когда масса простого народа, п о д стрекаемая демагогами, учинила избиение свыше 1200 богатых граж дан (Экю!., X V , 58). 1
1
Ср.: Дьяков В. Н. Греция в первой половине I V в. до н. э. / / Древняя Греция / Под ред. В . В. Струве и Д . П . Каллистова. М., 1956, с. 433 сл.; Меуег Еа . СезсЫсЫе с!ез А к е г ш т з , Во!. V , ЗтКдаЛ; В е п т , 1902, § 947 г., 5. 418 г.; Ве1осН К. ]. СпесЫзсЬе СезсЫсЫе, 2. Аий., Ва. III, АЫ. 1, В е п т ; Ье1 21§, 1922, 3. 172 г.; С/о/2 С , СоНеп К. Н1зЮ1ге дгесяие, 1. III, Р . , 1936, р. 151 з.; Наттопа N. С. Е. А ЬПвюгу ог* Сгеесе. ОхЬга, 1959, р. 495 и 496; Вгпфоп Н. СпесЫзсЬе СезсЫсЫе, 4. Аий., МйпсЬеп, 1969, 5. 278 г. 1
Р
1
257
О п р е д е л я ю щ и м моментом в ж и з н и пелопоннесских городов была, таким образом, смута. М е ж д у тем — и теперь это у ж е неза чем разъяснять — общественная смута и была сплошь и рядом тем обстоятельством, которое делало возможным возникновение тирании. К тому ж е в Пелопоннесе эта смута развивалась в условиях, кото рые, как м ы не раз уже замечали, самым непосредственным обра зом содействовали рождению тиранических режимов. И прежде всего развитие внутренних конфликтов в городах Пелопоннеса было отме чено активным вмешательством извне, главным образом со стороны С п а р т ы и Ф и в . Государства эти активно поддерживали взаимно противоположные силы олигархии и демократии и не останавлива лись перед тем, чтобы прямо посадить у власти своих ставленни ков. С другой стороны, враждующие группировки и лидеры всегда располагали готовым к их услугам орудием — отрядами вооружен ных наемников. И х со времени Пелопоннесской войны в Греции, а особенно в Пелопоннесе, было более чем достаточно. Л ю б ы е оппо зиционные группировки или лидеры всегда могли рассчитывать на их помощь, выступая против существующего р е ж и м а . П р и этом, разумеется, не было недостатка в честолюбивых вождях или военачальниках, которые, будучи вознесены на гребень политической волны собственными усилиями или призывами граж дан, могли не устоять перед соблазном использовать сложившуюся ситуацию и существующие возможности для достижения единолич ной монархической власти. Понятно, до какой степени в этих усло виях обстановка в пелопоннесских городах к началу 6 0 - х гг. была чревата возрождением тирании. А что это возрождение не осталось простой возможностью, но в ряде случаев обернулось вполне ося заемой реальностью, тому могут служить доказательством два ис торических примера, о которых мы сравнительно хорошо осведом лены: тирания Эвфрона в Сикионе и путч Т и м о ф а н а в Коринфе. 1. Т и р а н и я Э в ф р о н а в С и к и о н е . С и к и о н с незапамятных времен был членом Пелопоннесского союза, и у власти з д е с ь п о стоянно находилась дружественная С п а р т е и п о л ь з о в а в ш а я с я ее поддержкою олигархия . С годами, однако, и з д е с ь , как и в д р у 2
2
Для истории Сикиона вообще см.: Сеуег Р. $1куоп, 51куота (6 а. СезсЫске) / / К Е , 2. К е т е , В4. II, Н Ь Ы . 4, 1923, 5 . 2535 г.; 1е1 СИ. Н. АпаеШ: Зкуоп ОоЬпз Н о р к т з Утуегзку ЗтсНез т АгсЬаео1о§у, № 3). В а т т о г е , 1928. Р
258
гих городах Пелопоннеса, стали складываться предпосылки к п е ременам. Н е д о в о л ь с т в о в народе засилием олигархов п о с л у ж и л о основанием для роста демократической оппозиции, которая, в ы с тупая против господства олигархии, одновременно д о л ж н а б ы л а ратовать и з а р а з р ы в со С п а р т о й . П о - в и д и м о м у , первые ростки оппозиционных настроений стали заметны в Сикионе еще в V в., во время Пелопоннесской войны. Н е д а р о м спартанцы, занимаясь устроением пелопоннесских дел после разгрома аргосско-мантинейско-афинской коалиции ( в 418 г . ) , сочли необходимым в м е шаться и во внутренние дела союзного с ними С и к и о н а и содей ствовали еще большему утверждению здесь власти дружественных им олигархов ( Т Ь и с , V , 81, 2 ) . , В последующие десятилетия господство проспартански настро енной олигархии было б е з р а з д е л ь н ы м , однако подспудный рост недовольства п р о д о л ж а л с я . В этих условиях достаточно было ка кого-либо внешнего толчка, ч т о б ы ситуация сразу ж е о б о с т р и л а с ь . Д е й с т в и т е л ь н о , после Л е в к т р оппозиция немедленно п о д няла голову, и б ы л а д а ж е предпринята попытка государственного переворота, однако правящей олигархии удалось справиться с опас ностью и начавшееся движение было потоплено в крови (Оюс!., X V , 40, 4 ) . Т е м не менее, хотя у г р о з а немедленной внутренней р е в о л ю ции была устранена, положение в целом оставалось весьма т р е в о ж н ы м . Могущество извечной покровительницы олигархов С п а р т ы было сломлено и ширившееся в Пелопоннесе демократическое и освободительное движение могло рано или поздно захлестнуть и С и к и о н . В этих условиях сикионская олигархия д о л ж н а б ы л а искать себе новых покровителей и з а щ и т н и к о в . Весьма в о з м о ж н о поэтому, что у ж е зимой 3 7 1 / 7 0 г., когда А ф и н ы , п ы т а в ш и е с я з а н я т ь место С п а р т ы в Пелопоннесе, выступили с инициативою заключения нового договора о всеобщем мире и союзе м е ж д у ними и всеми ж е л а ю щ и м и (т. е. в первую очередь государствами П е лопоннеса), среди прочих пелопоннесских делегатов на конгресс в А ф и н ы явились и представители от Сикиона (ср.: Х е п . НеП., V I , 5, 1 - 3 ) . О д н а к о если правящая группировка в Сикионе действительно рассчитывала обрести уверенность, примкнув к А ф и н а м , то эти расчеты были иллюзорны. А ф и н ы не были в состоянии взять под свой контроль развитие событий в Ю ж н о й Греции. Демократичес кое и освободительное движение в Пелопоннесе продолжало на259
бирать темп, а вскоре начались и беотийские в т о р ж е н и я в П е лопоннес. Все это вместе в конце концов решило судьбу многих пелопоннесских государств, в том числе и Сикиона. Все ж е первый толчок был дан внешнею силою. Е с л и во время первого вторжения беотийцев в Пелопоннес в 3 7 0 / 6 9 г., когда военные действия шли главным образом в центральных и южных областях, Сикион остался нетронут и правящая в нем олигархия сумела даже отправить в Спарту вспомогательный отряд ( Х е п . НеИ., V I I , 2, 2), то во время второго вторжения беотийцев летом 369 г., когда борьба развернулась з а обладание районами у И с т м а , С и к и он сам подпал под удар сил антиспартанской коалиции, и это ста ло началом всех последующих перемен. Действительно, летом 369 г. беотийцы, невзирая на сильный спартано-афинский заслон у И с т м а , вторично проникли в П е л о поннес и, соединившись со своими союзниками — аргивянами, аркадянами и элейцами, немедленно двинулись на Сикион. О в л а дев с помощью военной хитрости сикионской гаванью, союзники обложили город со всех сторон и приготовились к решительному штурму. Однако устрашенная происходящим, правящая группировка в Сикионе решила не доводить дела до крайности, но ценою изме ны и соглашения с неприятелем спасти хотя бы собственное поло жение в городе. Н а состоявшемся теперь народном собрании по инициативе или, по крайней мере, с согласия правящей партии был поставлен вопрос о необходимости р а з р ы в а со С п а р т о й и присо единения к антиспартанской коалиции. Н а р о д не пришлось долго уговаривать дать свое согласие на такую перемену, а протесты не многих оставшихся верными С п а р т е олигархов были заглушены голосами их ж е товарищей по сословию. К о м а н д у ю щ и й с о ю з н ы м и войсками Э п а м и н о н д , к о т о р ы й в принципе не был против соглашения с олигархами, если только они гарантировали присоединение своего города к антиспартанскому лагерю (ср. именно такое его поведение в Ахайе во время третьего похода в Пелопоннес в 367 г. [ Х е п . НеП., V I I , 1, 42]), был вполне удовлетворен решением сикионцев. Олигархическая группировка, согласно П . Мелони, в лице своих более умеренных и менее ском прометированных связями со Спартой представителей осталась у власти в Сикионе, однако для большей надежности фиванцы у ж е , по-видимому, тогда поставили на сикионском акрополе свой гар низон ( Х е п . НеИ., V I I , 1, 18; О ю 4 . , X V , 69, 1; Р а и з . , V I , 3, 3; I X , 15, 4; Рогуаеп., V , 16, 3; Ргопип., III, 2, 10; об отпадении 260
Сикиона от С п а р т ы ср.: Х е п . Н е И , V I I , 1, 22 и 44; 2 , 1, 11—15, 2 0 - 2 3 и в особенности 3, 2; о занятии акрополя фиванским гар низоном — нЬю!., V I I , 2, 11 сл.; 3, 4 и 9 ) . К а к скоро в ы я с н и л о с ь , сикионские олигархи просчитались, надеясь с помощью совершенного маневра спасти свое положение в Сикионе. З а к л ю ч е н н о е ими соглашение практически выглядело настоящей капитуляцией. И х престиж и авторитет среди граждан д о л ж н ы были сильно упасть, и в такой ж е степени должна была возрасти активность оппозиции, в особенности ввиду присутствия теперь в городе сочувствующих демократии фиванцев. Впрочем, неизвестно, к а к долго демократическая оппозиция в Сикионе собиралась бы с силами для решающего выступления, если б ы она не обрела вдруг, совершенно неожиданно для себя, э н е р гичного в о ж д я . В роли такого выступил Э в ф р о н , знатный гражда нин, который ранее принадлежал к партии олигархов и совсем еще недавно в числе других крайних лаконофилов голосовал против о т падения от С п а р т ы (ср.: Х е п . НеИ., V I I , 1, 4 4 ; 3, 2 и 8 ) . Человек огромного честолюбия, большой энергии и дерзкой отваги ( с р . о т з ы в Диодора: X V , 70, 3 — дшферш Орастбь к а ! атгоуоьа), он во что б ы т о ни стало стремился играть первую роль и любым путем ж е л а л достичь власти. Первоначально он связывал свои н а д е ж д ы со Спартой и успел внушить спартанцам величайшее к себе у в а ж е ние и доверие ( с р . у Ксенофонта, НеИ., V I I , 1, 4 4 — тгара тоТс 3
4
Л а к б 8 а 1 р о У 1 0 1 С р ё у ю т о с ; Т\У ТСОУ ТГОХЬТШУ). К о г д а вопреки п р о
тестам его и других крайних лаконофилов было заключено согла шение с фиванцами, он, естественно, должен был на некоторое время отойти в сторону. З а т е м , решив, что долее хранить верность С п а р те бессмысленно, он резко переменил фронт и обратился к аргивя нам и а р к а д я н а м с п р е д л о ж е н и е м у с т р о и т ь в С и к и о н е д е м о кратический переворот. 3
См. также: Меуег ЕА. Сс1А, Вс1. V , § 952, 5. 429 г.; Ве1оск К. /. С С , Ва. III, АЬ1. 1, 5. 180; Сеуег Р. 51куоп, $ р . 2559; Ме1от Р . Ьа Пгапшае с\\ Еиггопе I т $ к ю п е / / К.Р, УО1. X X I X , 1951, газе. 1, р. 13-15 и 2 0 - 2 1 . О б Эвфроне, помимо общих трудов по истории Греции и Сикиона, см.: Р/с55 Н. С. Охе Тугапшз т тгеп Ье1аеп Репоаеп Ъе\ аеп акеп СпесЬеп, П . II, Вгетеп, 1852, 5. 8 1 - 8 3 ; ЗшоЪоАа Н. ЕирЬгоп (1) / / К Е , Ва. V I , НЬЬа. 11, 1907, $ р . 1217-1218; Ме1от Р. Ьа Пгапшае ^ Еип-от I, р а з и т ; Вегие Н. Тугапшз Ье1 аеп СпесЬеп, Ва. I—II, МйпсЬеп, 1967 (I, 5. 305-307; II, 5. 676). 2
4
261
Х о р о ш о осведомленный (он ж и л в это время в соседнем К о р и н ф е ) , хотя и не расположенный к Эвфрону, К с е н о ф о н т так рас сказывает о мотивах и самом этом обращении: « Э в ф р о н , пользо вавшийся у лакедемонян наибольшим почетом и з всех сикионских граждан и теперь желавший добиться такой же первостепенной роли и у их противников, заявляет аргивянам и аркадянам, что если в Сикионе будут владеть властью богачи (о! ттХоиочштатоь), то, оче видно, при первом удобном случае город снова встанет на сторону лакедемонян, а если будет демократия (8пр.окрсхт1а), то, сказал он, "можете не сомневаться, что город останется вам верен навсегда. П о э т о м у , если в ы мне обещаете п о д д е р ж к у , т о я готов созвать народ (ТОУ бг|роу) и таким образом представить вам д о к а з а т е л ь ство моей преданности и сделать наш город вашим верным союз ником. З н а й т е , — сказал он, — что я поступаю так потому, что, как и вы, давно у ж е негодую на высокомерие лакедемонян и был бы очень рад случаю избавиться от их ига"» (НеИ., V I I , 1, 44; ср. также: Б Ы . , X V , 70, 3). С к о л ь бы ни б ы л нерасположен К с е н о ф о н т к Э в ф р о н у , он верно уловил главный смысл затеянной этим сикионцем аферы: не любовь к демократии и не преданность делу свободных пелопоннесцев руководила им, а стремление к личному в ы д в и ж е н и ю и первенству. П о н я т н о было т а к ж е его ж е л а н и е заручиться под д е р ж к о й извне, ведь силы демократии в самом С и к и о н е были еще не слишком велики. С другой стороны, при естественном р а з в и тии событий могли возникнуть трудности в установлении контак тов м е ж д у недавним олигархом-лаконофилом, м е т я щ и м в народ ные в о ж д и , и самой демократией. И наконец, свою роль здесь могло сыграть и естественное для деятелей такого типа стремле ние не ставить себя в совершенную зависимость от местных по литических сил. П о с л е д н и м с о о б р а ж е н и е м б ы л о , по-видимому, продиктовано и обращение Э в ф р о н а именно к аргивянам и арка дянам, а не к фиванцам. Действительно, странным кажется с первого взгляда то, что, несмотря на присутствие в Сикионе фиванцев, естественных покро вителей демократии, Эвфрон обратился за п о д д е р ж к о ю не к ним, а к их пелопоннеским союзникам. О д н а к о , как правильно подчерк нул П . Мелони, фиванцы и так уже обосновались на сикионском акрополе и практически держали город под своим контролем. П р и влечение их к участию в перевороте могло бы привести к установ лению форменного протектората Ф и в над Сикионом. М е ж д у тем 262
аргивяне и аркадяне были в глазах сикионцев не менее могуще ственны, чем фиванцы, и, следовательно, могли оказать Эвфрону не менее эффективную поддержку, чем эти последние (ср., между про чим: отзыв Ксенофонта, согласно которому аркадяне и аргивяне были в тот момент самыми могущественными — тойе биуатытсхтотх — из народов Пелопоннеса [НеН., V I I , 2, 2]). К тому ж е они были фиванскими союзниками, и, следовательно, обращение к ним Э в фрона не могло быть истолковано фиванцами как злостное нару шение только что заключенного соглашения. М е ж д у тем в качестве покровителей и пособников аргивяне и аркадяне обладали, в глазах Эвфрона, большим преимуществом по сравнению с фиванцами: у них не было своего плацдарма в С и к и оне и, стало быть, их содействие не было чревато такой опаснос тью, как вмешательство фиванцев. К тому ж е начавшееся как раз тогда охлаждение между фиванцами и аркадянами, вызванное б ы стрым ростом аркадского могущества (об этом ср.: иЫа., V I I , 1, 23 сл.), д о л ж н о было уравновесить и нейтрализовать активность тех и других в Сикионе. О д н и м словом для человека, стремивше гося не только к власти, но и к самостоятельному правлению — а именно таким и был по всей видимости Э в ф р о н — обращение за содействием к аргивянам и аркадянам было в тех условиях един ственно правильным выходом . 5
Пелопоннесские союзники с удовольствием (г)8еох, как зна чится у Ксенофонта, — Х е п . НеИ., V I I , 1, 45) откликнулись на предложение Э в ф р о н а и предоставили в его распоряжение своих воинов. К а к только те явились в Сикион, Э в ф р о н созвал народное собрание. О н устроил его, как это отмечено у Ксенофонта, прямо на городской площади, стало быть, не в том специальном месте, где оно созывалось до сих пор, и пригласил на него именно народ, демос, подчеркивая обоими этими жестами намерение преобразо вать государственный строй на началах полного равноправия. О т кровенная демагогия этих действий подкреплялась внушительной поддержкой присланных аргивянами и аркадянами воинов, которые тут ж е присутствовали. З а демагогией жестов должна была после5
Ср.: Ме\от Р. Ьа Пгаптс1е сН Еипчэш I, р. 19 где, однако, де лается чрезмерный упор на заботу Эвфрона о государственной самосто ятельности Сикиона и упускается из виду, что главную роль здесь могли играть его личные честолюбивые устремления. Критическую оценку взгляда П . Мелони см. также ниже. 263
довать демагогия речей. Эвфрон, несомненно, повторил на собра нии те выпады по адресу богатых, проолигархически и проспартански настроенных граждан, которые содержались в его выступлени ях перед союзниками. Очевидно, запугивая народ угрозой нового сближения со Спартой и усиления олигархической реакции, спеку лируя на неприязни масс к зажиточной верхушке, он требовал ра дикального переустройства государства. Во всяком случае он пред ложил избрать новое руководство. Собрание, отчасти убежденное, отчасти запуганное, согласилось с Эвфроном, и было избрано пять новых стратегов, в том числе и сам Эвфрон (иэю!.). Возможно так ж е , что уже на этом собрании было принято то постановление о репрессиях против олигархов-лаконофилов, на основании которого Эвфрон позднее изгнал целый ряд знатных и богатых граждан (ср.: Х е п . НеИ., VII, 3, 1). В новом правительстве руководящую роль несомненно играл сам инициатор переворота — Эвфрон. О н лихорадочно работал теперь над закреплением достигнутого и подготовкой нового перехода — от искусственно вызванной к жизни, бутафорной демократии к открытой единоличной диктатуре. И прежде всего он постарался взять под свой контроль и подчинить своему влиянию тех наемни ков, которые уже находились на службе у сикионского государства. О н добился, чтобы их прежний начальник Лисимен был смещен, а на его место был назначен его, Эвфрона, собственный сын А д е й ( Х е п . НеИ., VII, 1, 45). Распоряжаясь по собственному усмотрению государственной казной, храмовыми сокровищами и имуществом тех, кто изгонялся по обвинению в лаконофильстве, он осыпал подарками и располо жил к себе многих старых наемников и навербовал еще новых, так что в короткий срок создал послушное своей воле войско в 2 тыс. человек (иЬю!., § 46; ср. также: Оюс!., X V , 70, 3; о количестве наемников — Х е п . НеИ., VII, 2, 11). Репрессиями, которые он проводил, опираясь на решение народного собрания, а еще больше на силу своих наемников, он раздавил сикионскую олигархию, а затем наступил черед и вновь созданной демократии. Коллегия стратегов была уничтожена; часть ее членов была казнена, часть отправлена в изгнание ( Х е п . НеИ., VII, 1, 46). Ксенофонт подчеркивает, что Эвфрон псютупил коварно (боХф). Н е означает ли это, что для устранения своих коллег Эвфрон при бегнул к помощи таких же уловок, какими в свое время воспользо вался Дионисий Старший (ср.: Оюс!., XIII, 91 сл., а также ниже, 264
ч. III, гл. 2)? Ведь и в других отношениях путь этого сикионца к власти удивительно схож с выдвижением Дионисия: та ж е демагогия, особенно вначале, та ж е действительная опора на наемников, та же узурпация в л а с т и . Л и ш ь наличие в качестве исходного момента чужеземной военной помощи отличает рождение тирании в С и к и оне. О д н а к о это отличие здесь несущественно ввиду чисто вспомо гательного характера этой оказанной Эвфрону извне помощи. Т а к или иначе с республиканским правлением в Сикионе было покончено. П о л н о с т ь ю сосредоточив власть в своих руках, Эвфрон теперь открыто явил себя тираном (ср.: Х е п . НеИ., V I I , 1, 4 6 — й о т е тгсхута й ф ' есиггф етгоипаато кал а а ф ы с т й р а у у о с Т | У ; Эюс!., X V , 70, 3 — т п с ттоХеоос б б и у а а т е ш б у ) . О времени, когда это произошло, судят по-разному, в зависимости от упора н а т е или иные указания традиции. Н а ш главный источник Ксенофонт рас сказывает о приходе Э в ф р о н а к власти вслед за упоминанием о третьем походе Эпаминонда в Пелопоннес и последующих собы тиях в Ахайе — демократических переворотах, учиненных там по инициативе фиванских гармостов, и олигархических контрпере воротах, приведших к новому отпадению ахейских городов к С п а р те ( Х е п . НеИ., V I I , 1, 41—43). Э т и события относятся к 367 — 366 гг. К рассказу о революции Э в ф р о н а Ксенофонт переходит с помощью вводной фразы, в которой как будто б ы содержатся ука зания на непосредственную временную связь с событиями в Ахайе: «Сикион до этих пор ( т о [ 1 6 V р с х р ь тойтои) управлялся п о и с конным установлениям. Н о после этих событий (б к бе т о й т о и ) Э в ф р о н и т. д.» (пж1., V I I , 1, 4 4 ) . Н а этом основании некоторые ученые считали, что революция в Сикионе действительно произошла сразу ж е вслед з а олигархическими переворотами в ахейских горо дах и отпадением их к С п а р т е в качестве своего рода ответа и предупреждения аналогичной метаморфозы в С и к и о н е . 6
7
О д н а к о изложение в этой части «Греческой истории» К с е н о фонта вообще носит достаточно сумбурный характер, и выражения то рбУ р.€"хр1. тойтои и ек бе тойтои являются, возможно, не столько 6
На схожесть действий Эвфрона, когда он шел к власти, с действи ями Дионисия Старшего в общей форме указывает Г. Берве (В1е Тугапшз, Ва. I, 5. 305). ЗюоЬоа'а Н. ЕирЬгоп, 5р. 1217; Сеуег Р. 51куоп, 5р. 2539; Ви5ок С. СпесЫзсЬе 51аа1зкипа , Ва. I, МйпсЬеп, 1920, 5. 400; 5ка1е1 Ск. Н. Апаеп! Зюуоп, р. 73, п. 45. 7
е
265
хронологическими указаниями, сколько стилистическими связками. С а м ж е Ксенофонт в следующем з а этим пространном, явно вста вочном очерке о событиях во Ф л и у н т е (1Ы0!., V I I , 2, 1 сл.) упоми нает об участии Эвфрона в походе на этот город в 367 г. ( § 11 сл.). Естественно думать, что Э в ф р о н , который ко времени этого похо да успел обзавестись войском в 2 т ы с . человек, пришел к власти по крайней мере з а несколько месяцев до того. С другой стороны, Д и о д о р на основании своих источников упоминает о перевороте Э в ф р о н а еще под годом архонта Лисистрата, т. е. под 3 6 9 / 8 г. (Эюа!., X V , 70, 3 ) . П о - в и д и м о м у , это указание верно, и приход Э в ф р о н а к власти надо отнести примерно к 3 6 8 г., как это и дела ют, вслед з а К . Ю . Белохом, современные исследователи . 8
Правление Эвфрона в Сикионе было недолгим, всего около трех лет, и в традиции оно получило весьма скудное отражение, однако то, что известно, характеризует его к а к тиранию чистой воды, подстать таким откровенно тираническим режимам, какими были, на пример, правления Д и о н и с и е в — С т а р ш е г о и М л а д ш е г о — в Сицилии или преемников Я с о н а в Ф е с с а л и и . В с я власть в госу дарстве была сосредоточена в руках самого Э в ф р о н а , который пра вил, не опираясь, по-видимому, ни на какое конституционное при крытие, просто как тиран. О р г а н ы общинного самоуправления были им, очевидно, совершенно раздавлены. В о всяком случае м ы видели, что коллегия стратегов была уничтожена, а о деятельности народ ного собрания ничего не известно. П р а в д а , кое-какие остатки об щинного строя сохранились, например, в виде существовавшего отдельно от наемного войска гражданского ополчения ( с р . упоми нание о нем у Ксенофонта в рассказе о походе на Ф л и у н т в 367 г., НеИ., V I I , 2,11 сл.), но это были столь жалкие остатки, что говорить о каком-либо д а ж е видимом двоевластии з д е с ь не п р и х о д и т с я . 9
2
См. прежде всего: Ве1оск /С. / . С С , Вс1. III, АЫ. 1, 5.187 г.; АЫ. 2, 5. 243 г.; ср.: Ме\от Р . Ьа Шаппю!е с\\ Еиггош I, р. 15—18; Вегие Н. 01е Тугапшз, Ва. I, 5. 305; Ва. И, 5. 676. — Хронология К. Ю . Белоха, развитая и уточненная П . Мелони и вслед за этим последним принятая также Г. Берве, положена в основу нашего дальнейшего изложения. Г. Берве полагает, что поход на Флиунт был организован фиванским наместником Сикиона совместно ( « § е т е т з а т » ) с Эвфроном, при чем «сикионское ополчение находилось в его (т. е. фиванского намест ника. — Э. Ф . ) подчинении, между тем как Эвфрон как стоящий наряду с полисом тиран возглавлял своих наемников» (Вегие Н. 01е Тугапшз, Ва. I, 3. 306). Кажется, что текст Ксенофонта дает известные основа9
266
Единственным суверенным началом в государстве был сам Э в ф рон, который, как кажется, даже чеканил монету с собственным именем: до нас дошли от этого времени бронзовые монеты с леген дою Е Т , что с большой долей вероятности можно считать сокра щением от ЕГФРОКГ . Ч т о касается реальных оснований нового режима, то он, по-ви димому, покоился на уже известной нам из других случаев комби нации сил: д р у з ь я и вообще лично близкие тирану люди плюс на емное войско плюс сателлиты из некоторых слоев гражданского населения. Относительно первого компонента мы, конечно, больше догадываемся; все ж е не будем забывать о таком примечательном факте, как назначение сына Эвфрона А д е я на пост командира на емников. Р о л ь этих последних была чрезвычайно велика; по суще ству, это была главная реальная сила, которую тиран мог исполь зовать для охраны себя и своей власти в Сикионе и в качестве инструмента внешней политики (об использовании Эвфроном сво его наемного войска в предприятиях своих союзников см.: Х е п . НеИ., V I I , 1, 46, и 2, 11 сл.). П о н я т н о , что тиран не жалел сил и средств для увеличения числа и усиления преданности своих наемников, используя для этого все, что можно было в ы ж а т ь и з государствен ной к а з н ы или получить от реквизиций храмовых сокровищ и кон фискаций имущества проскрибированных лиц (о финансовой поли тике Э в ф р о н а ср.: 1Ыа., V I I , 1, 46; 3, 8; Энх!., X V , 70, 3). 10
ния для такого заключения (см., в частности, начало рассказа). Однако если даже это и так и действительно во время этого похода сикионское ополчение было выведено из подчинения Эвфрона, то все же очевидно, что это не имело никаких политических последствий. Атрибуция монет с легендою ЕТ тирану Эвфрону предложена Р . Вейлем (№еИ Я . Ыога е1ороппез15спе Мйпгеп / / 214, Ва. V I I , 1880, 8. 375 г.). Она принята рядом последующих исследователей. Ср.: Сага пег Р . А Са1а1о§ие ог т е Сгеек С о т з т т е ВгплзЬ М и з е и т , УО1. X I , Ь., 1887, р. 48; ЗшоЬоёа Н. ЕирЬгоп, 8р. 1217; Вегие Н. 01е Тугапшз, Ва. I, 5. 305; Ва. И, 5. 676. С сомнением относится к предложению Вейля Б . Хед; он склонен датировать эти монеты концом I V — 1-й полови ной III в. (Неаа В. V. №>юпа Ышпогит, 2 а а., Охкж!, 1911, р. 410). Ч . Скэлет, со своей стороны, предлагает приписать эти монеты внуку тирана Эвфрону Младшему (5са1е! Ск. Н. Апаеп1 Зкуоп, р. 74, п. 48), однако это невозможно ввиду совершенно отличного положения Эвфрона Младшего: он был не самовластным правителем, а одним из лидеров демо кратии (ср. справедливые возражения Г. Берве; см. также ниже). 1 0
Р
1
1
П
267
е
Д о х о д ы от конфискаций составляли, несомненно, важнейшую часть экстраординарных поступлений, ибо с о ц и а л ь н а я политика Э в ф р о н а характеризовалась прежде всего непрерывными гонения ми на знатных и богатых граждан. Р а з у м е е т с я , гонения эти осуще ствлялись тираном не только из фискальных, по и и з принципи альных соображений ( с р . : Х е п . НеП., V I I , 1, 4 6 ; 3, 1, 3, 4, 5, 8; Оюс!., 1. с ) . В пику знати, от которой он всегда мог ожидать непри ятностей, Эвфрон по-прежнему, д о л ж н о быть, з а и г р ы в а л с народ ной массой, среди которой, как кажется, был весьма популярен. Ч т о конкретно, помимо гонений на з н а т ь , сделал он д л я того, чтобы завоевать эту популярность, мы не знаем, однако н а р о д имел осно вания считать Эвфрона своим благодетелем (ср. ядовитое замеча ние Ксенофонта по поводу посмертных почестей, о к а з а н н ы х Э в ф рону в Сикионе: НеП., V I I , 3, 12 — «отсюда ясно, что толпа склонна считать доблестными людьми тех, которые ей у г о ж д а ю т » ) . Ч т о Э в ф р о н во всяком случае заботился о том, чтобы иметь среди граждан преданных себе людей, — это не требует доказа тельств. Впрочем, есть, по-видимому, и доказательства: противни ки обвиняли Эвфрона в том, что он, обрушиваясь с гонениями на лучших людей, в то же время освобождал на волю и наделял граж данскими правами рабов (см. у Ксенофонта в речи у б и й ц ы Э в ф р о на: иж!., V I I , 3, 8). Е д в а ли в этом упреке надо видеть одно из общих мест; если прочие поступки, инкриминировавшиеся Э в ф р о ну его противниками ( § 7 с л . ) , находят соответствия в авторском тексте Ксенофонта и, следовательно, — это можно у т в е р ж д а т ь без опасений, — соответствовали действительности, т о , очевидно, так обстояло дело и в данном случае. И з б и в а я или изгоняя аристократов и освобождая на волю и зачисляя в состав граждан их рабов, Эвфрон мог осуществлять желательную для себя трансформацию основно го сословия: из граждан — в подданных. З а м е т и м , что точно так же поступал и Дионисий Старший, с политикой которого политика Э в ф р о н а , как мы уже могли убедиться, имеет много общего. Вернемся, однако, к обзору внешних событий. П о л и т и к а Э в ф рона з а пределами Сикиона определялась п р е ж д е всего необхо димостью сохранять добрые отношения с членами антиспартанской коалиции — с аргивянами и аркадянами, с одной стороны, и с фиванцами — с другой. П е р в ы е помогли ему прийти к власти, вто рые не противились этому, но и те и другие зорко наблюдали за тем, чтобы Сикион при новом режиме оставался верен принятым обязательствам. П р и этом трудно сказать, чей контроль б ы л более 268
жёсток: аргивян и аркадян, которые, обеспечив Эвфрону успех, вы вели свои войска из Сикиона, но всегда готовы были к новому вме шательству, или фиванцев, чей гарнизон по-прежнему оставался на сикионском акрополе. В этих условиях от правителя Сикиона требовалась большая политическая изворотливость, чтобы не испортить отношений со своими сильными покровителями и опекунами и в то же время до биться для себя максимума самостоятельности. Н а д о отдать Э в фрону должное: на первых порах он великолепно справлялся с этой задачей. С аргивянами и аркадянами у него сохранялась д р у ж б а , и он обеспечил полное их невмешательство во внутренние дела С и киона отчасти с помощью подкупа, отчасти тем, что с готовностью участвовал вместе со своими наемниками в их военных предприя тиях ( Х е п . НеП., V I I , 1, 4 6 ) . С фиванцами у него т о ж е устано вились хорошие отношения, в о з м о ж н о д а ж е скрепленные специ альным договором (ср. у Ксенофонта, в речи, с которой убийца Э в ф р о н а выступает перед фиванцами: юю!., V I I , 3, 8 — т о г а бе" бойс ксй Харсоу ттар' Ь\±ш тга\1У тгройЗажеу йрлс; ктХ.) . 11
В о всяком случае он сумел поладить с начальником фиванского гарнизона, ибо тот не мешал ему править по собственному усмотре нию. З а это Э в ф р о н оказывал ему необходимое содействие, в част ности, во время организованного этим фиванским гармостом похо да на Ф л и у н т в 367 г. ( Х е п . НеП., V I I , 2, 11 сл.). По-видимому, вскоре после этого фиванский гарнизон был выведен с сикионского акрополя (1Ъ>1с1-, V I I , 3, 1, где говорится о случившемся несколько позднее занятии акрополя аркадянами, — стало быть, фиванцев там уже не б ы л о ) . Б ы л о ли это успехом Эвфрона или его удачей, мы не знаем. Т а к или иначе он получил возможность укрепиться на акрополе и с этих пор мог чувствовать себя гораздо увереннее и в самом Сикионе, и в отношениях со своими союзниками. 12
Вообще со временем поведение Э в ф р о н а должно было преис полниться большой самостоятельности, гораздо большей, чем это могло устраивать его союзников и покровителей. В особенности аркадяне, чье положение после нового отпадения ахейских городов к Спарте (в начале 366 г.) сильно ухудшилось (1Ы0!., V I I , 1, 43), имели основания беспокоиться за положение в Сикионе. Н е дове ряя Э в ф р о н у и не желая долее компрометировать себя с в я з ь ю с 11
12
Ср.: ЗшоЬоАа Н. ЕирЬгоп, 5р. 1217. Ср.: Вегие Я . ^[е Тугапгиз, Вс1. I, 5. 306. 269
откровенно тираническим режимом, они решили — и довольно ско ро — положить конец ими ж е вызванной к жизни тирании. В начале лета 366 г. аркадский стратег Э н е й и з С т и м ф а л а явился с войском в Сикион и, проникнув на акрополь, призвал сикионцев к восста нию (пэю!., V I I , 3, 1 с л . ) . Время события определяется на основа нии указания Ксенофонта, что это произошло примерно в одно время с экспедицией Х а р е т а на помощь флиунтянам ( н ж 1 . , V I I , 3, 1 — ахе"86у 8е ттбр! ТОТЗТОУ ТОУ х Р °
У 0 1 /
) > а последняя имела место в
начале лета 366 г., у ж е после отпадения ахейских городов к С п а р те и незадолго до потери афинянами О р о п а (1Ы0!., V I I , 2, 18 сл.; 4, 1; Оюс!., X V , 75, 3; для О р о п а ср.: Окю!., X V , 76, 1; 5сЬо1. щ АезсЫп. ог. III, 85). П о с к о л ь к у на содействие симпатизировавшего Э в ф р о н у демо са рассчитывать было трудно, Э н е й обратился к зажиточной и знат ной верхушке полиса, именно к той умеренной группировке, кото рая, сменив крайних олигархов-лаконофилов, правила в Сикионе до выступления Эвфрона. Вступив на акрополь, свидетельствует Ксе нофонт, Эней «созывает знатных сикионцев, которые оставались в городе, а также посылает з а теми, которые были изгнаны без офици ального постановления» (стиукаХеч тш
2л.кш1/1а)1/ ТШУ т е €У8ОУ
ОУТШУ тоис кратьотоис к а ! т о и с ауеь
86уратос
вкттбтттсокбтас
ретбтгёртгето) ( Х е п . НеИ., V I I , 3, 1, перевод н а ш ) . И з последних слов древнего историка видно, что Эней содействовал возвращению в Сикион не всех вообще изгнанников-аристократов, а лишь тех, кто был изгнан Эвфроном без решения народного собрания. С крайни ми лаконофилами, которые как р а з и были изгнаны по народному постановлению, Э н е й , разумеется, сотрудничать не мог. П е р е д объединенными силами аркадян и внутренней оппози ции Э в ф р о н должен был отступить. О н бежал в сикионскую га вань, а затем, не видя другого выхода, решил искать помощи у прежних своих друзей, которым когда-то изменил, — у спартан цев. В ы з в а в из К о р и н ф а главу тамошних лаконофилов Пасимела, он через его посредство вступил в переговоры со спартанцами. Свое прежнее поведение он объяснил давлением обстоятельств, а в залог будущей своей верности вручил спартанцам с и к и о н с к у ю гавань. С п а р т а , далеко не столь сильная, как п р е ж д е , не сумела у д е р ж а т ь это неожиданное приобретение: спустя короткое время гавань была занята обретшими свободу сикионцами, которым помогали ар кадяне (нэю!., V I I , 4, 1). В это ж е время фиванцы, которые с тре вогой следили за всем происходящим и не с л и ш к о м - т о доверяли 270
аркадянам, вновь ввели на сикионский акрополь свой гарнизон (см.: иж!., V I I , 3, 4 и 9, откуда видно, что ко времени возвращения Э в фрона в С и к и о н на акрополе у ж е находился фиванский гармост со своим о т р я д о м ) . Л и ш и в ш и с ь города и гавани, оставшись без средств, а следо вательно, по всей видимости, и без войска, Э в ф р о н настойчиво побуждал своих новых союзников, сначала спартанцев, а затем и афинян, к более решительному вмешательству в сикионские дела. М е ж д у тем в самом Сикионе началась гражданская смута. Б о р ь б а шла между аристократической группировкой, вновь, благодаря ар кадскому вмешательству, вернувшейся к политической активности, и демократией, считавшей себя естественной преемницей свергну того режима и не желавшей допускать возрождения олигархии (Хеп. НеИ., V I I , 3, 4 ) . А р к а д я н е , чье влияние в Сикионе было нейтрализовано фиванским присутствием, совершенно утратили контроль над развитием событий, и всем этим теперь не преминул воспользоваться Э в ф рон. П о с к о л ь к у Спарта, опасавшаяся расширения военного конф ликта в Пелопоннесе, не изъявила достаточной готовности помочь сикионскому авантюристу, он обратился в Афины. З д е с ь были рады случаю утвердиться в одном и з важнейших районов Пелопоннеса вместо своих союзников — спартанцев или аркадян (с этими по следними афиняне вступили в союз, не порывая своих отношений со Спартой, осенью 366 г., пж1., V I I , 4, 2 сл.) и у ж во всяком случае в пику своим врагам — фиванцам. Составив с помощью афинян новое наемное войско, Э в ф р о н , по-видимому, у ж е зимой 3 6 6 / 5 г. явился в Сикион и с помощью народа, который он сумел привлечь на свою сторону, вновь овладел городом ( Л И . , V I I , 3, 4). О д н а к о на акрополе остался фиванский гарнизон. Эвфрону, несмотря на все усилия, не удалось его оттуда выбить. Б ы л о ясно, что пока фиванцы оставались на акрополе и сохранялось убежище для в р а ж дебных тирании, но склонных к сотрудничеству с фиванцами ари стократов, победа Эвфрона не могла быть прочной (Лю!.; о вмеша тельстве а ф и н я н и попытке Э в ф р о н а силой выбить ф и в а н ц е в с акрополя ср. дальше, в речи убийцы Эвфрона, § 9), 13
М е ж д у тем шансы на то, чтобы вытеснить фиванцев силою, казались минимальными. К а к раз в то время позиции Ф и в в С е верном Пелопоннесе значительно окрепли. Ц е л ы й р я д городов, 1 3
Ср.: Вегие Я . , 1. с. 271
прежде враждебных Ф и в а м , утомленный длительной войной, заклю чил с фиванцами мир. П е р в ы м это сделал Коринф, его примеру по следовали Флиунт и, вероятно, города арголидской А к т э (в 365 г., Х е п . НеН., V I I , 4, 6 сл.; ср.: Ьосг., V I , 11 сл., и — для городов арголидской А к т э — 91). В условиях усилившегося фиванского могущества, не получая помощи от С п а р т ы и теперь, с утвержде нием фиванского влияния на И с т м е , л и ш и в ш и с ь н а д е ж д ы и на афинскую поддержку, Э в ф р о н в который раз решил пересмотреть свои позиции. О н т а к ж е стал искать сближения с Ф и в а м и . Более того, запасшись деньгами, он, по-видимому, уже на исходе 365 г. лично отправился в Ф и в ы , намереваясь окольным путем добиться там того, чего не смог достичь силою в Сикионе: подкупом склонить фиванских правителей к согласию вывести свои войска с сикионского акрополя, прекратить поддержку сикионских аристократов и оставить Сикион в руках Эвфрона, разумеется, в обмен на новую д р у ж б у и сотрудничество с его стороны ( Х е п . НеИ., V I I , 3, 4 ) . Н а д о отдать должное предприимчивости и если не отваге, то дерзости Эвфрона. Я в и в ш и с ь во в р а ж д е б н ы й ему город, он смело приступил к делу и уже успел установить (не с помощью ли денег?) дружеский контакт с членами фиванского правительства и, пожа луй, достиг бы своей цели, если бы не был остановлен на полпути внешнею силою. Сикионские аристократы из числа тех, кто был ранее изгнан Эвфроном (у Ксенофонта — о! ттростОеу фьуа&ес), узнав о его приготовлениях и отъезде в Ф и в ы , последовали з а ним с твер дым намерением любым путем помешать установлению альянса между тираном и фиванцами. «Когда они увидели, — продолжает К с е н о фонт, — в каких близких отношениях находится Э в ф р о н с фиванскими правителями, то некоторые из них, испугавшись, как бы он не добился исполнения своего замысла, пошли на отчаянное дело и закололи Эвфрона на фиванском акрополе, в присутствии совмест но заседавших членов правительства и Совета» ( Х е п . НеН., V I I , 3, 5, перевод наш, с учетом перевода С . Я . Л у р ь е ) . У б и й ц ы были немедленно з а д е р ж а н ы и преданы на суд членов Совета. Беотархи, взявшие на себя роль обвинения, уличили убийц Э в ф р о н а в самоуправстве и потребовали для них смертной казни. Обвиняемые, вопреки очевидному, отрицали свое участие в убий стве, и лишь один имел достаточно мужества, чтобы сознаться. П р и этом он произнес целую речь (она приводится у К с е н о ф о н т а ) , в которой доказывал, что поступил справедливо, и требовал для себя оправдания. Убийца напомнил фиванцам о прошлой измене и об272
щей ненадежности Эвфрона. Я р к и м и красками изобразил он т и р а ническое правление Эвфрона в Сикионе и свой поступок сравнил с расправою, которую сами фиванцы в свое время учинили над т и р а нами Архием, Гипатом и их товарищами. Я р к а я речь этого челове ка возымела свое действие. Представители фиванской демократии, которые в массе своей не доверяли Эвфрону и, по-видимому, были даже рады тому, что, наконец, избавились от этого опасного а в а н тюриста, признали, что Э в ф р о н понес заслуженную кару, и оправ дали его убийц ( Х е п . НеИ., V I I , 3, 5—12). О д н а к о , оправдав убийц Эвфрона, фиванцы не выказали ни какого желания привести их к власти: если Э в ф р о н б ы л ненаде ж е н , то этим з а к л я т ы м олигархам и лаконофилам можно было доверять еще меньше. По-видимому, с согласия фиванцев в Сикионе теперь утвердилась демократия, которая тем более должна была чув ствовать себя законной преемницей тирании, что всем или, по край ней мере, многим была обязана этой последней . О д н и м из пер вых актов нового сикионского правительства б ы л поэтому перевоз тела Эвфрона на родину. Покойный диктатор удостоился героических почестей: он б ы л погребен на городской площади, вопреки древне му обычаю, запрещавшему хоронить мертвецов в пределах город ских стен (ср.: Р1и1. Ага1., 53, 1), и впредь его стали почитать к а к нового основателя города ( Х е п . НеИ., V I I , 3, 12 — о1 \Х€УТ01 тгоХТтси аЪтоЪ сое аубрех ауаОоу корлаареусн еОафау те" 6У ТТ) а у о р а ксй шс а р х Л У ^ Л Л ^ тгоХеак а ё р о у т с и ) . Другим актом нового правительства явилось завершение начатого Эвфроном, но жизненно важного и для сикионской демократии дела: б ы л з а к л ю чен союз с Ф и в а м и . Верные этому союзу сикионцы сражались на стороне фиванцев в битве п р и М а н т и н е е в 3 6 2 г. (Оюс!., X V , 85, 2 ) , а в 352 г. вместе с фиванцами пришли н а помощь Мегалополю против С п а р т ы (Пж1., X V I , 3 9 , 2 ) . 14
т
у
Т
Вообще продолжение начатого Э в ф р о н о м курса — против л а к о н о ф и л ь с т в у ю щ е й а р и с т о к р а т и и , з а с о ю з с демократическими Ф и в а м и — было тем более естественным для сикионских демо кратов, что во главе их стояли или во всяком случае среди них пользовались большим влиянием люди, которые самым тесным образом были связаны с покойным правителем: его сын А д е й , а затем его внук Э в ф р о н М л а д ш и й . Весьма возможно, что именно усилиями А д е я было доведено д о конца начатое Эвфроном дело — 14
Сеуег р . 51куоп, 5 р . 2540; Вегов Я . 01е Тугапшз, Ва. I, 8. 306 г. 273
ь
заключение союза с Ф и в а м и . Ч т о касается Э в ф р о н а Младшего, то он был последовательным противником М а к е д о н и и . З а свою деятельность он подвергался гонениям со с т о р о н ы македонских ставленников в С и к и о н е , был изгнан, но с началом Ламийской войны вернулся и содействовал изгнанию македонского гарнизо на и присоединению С и к и о н а к антимакедонской коалиции. А ф и няне д в а ж д ы — в 3 2 3 / 2 и 3 1 8 / 7 гг. (второй р а з посмертно) — удостаивали его высшей похвалы в специально принятых поста новлениях (0111. 5у11. , I, № 310 и 317; наш перевод в В Д И , 1963, № 1, с. 212 сл. и 214). Т а к и м образом, несомненно, что потомки Э в ф р о н а играли вид ную роль в политической жизни Сикиона. О д н а к о — и это надо особенно подчеркнуть во избежание каких-либо недоразумений — они были наследниками только политической линии, отнюдь не положения Эвфрона. У нас нет никаких оснований, чтобы утверж дать, что кто-либо из них в какой-то момент б ы л тираном Сикио н а . Напротив, все говорит за то, что оба известных нам потомка Э в ф р о н а — А д е й вероятно, а Э в ф р о н М л а д ш и й несомненно — были лидерами новой д е м о к р а т и и . П р о в е д е н н о е разграничение очень важно для правильной оценки самого создателя тирании — Э в ф р о н а Старшего. Н а м кажется неверным стремление П . М е л о ни представить его последовательным и принципиальным борцом з а государственную самостоятельность С и к и о н а . Э в ф р о н был та ким ж е законченным, исполненным самого низменного, эгоистичес кого честолюбия авантюристом, каким был, например, Дионисий Старший. С последним, как мы у ж е отмечали, его вообще многое роднит: и способ прихода к власти, и существо внутренней, социаль ной политики. Если мы учтем вдобавок, что и способ устранения Э в фрона от власти, — а это, пожалуй, самое главное для вынесения окончательного суждения, — был оба раза по необходимости насиль3
16
17
18
15
2
Ср.: Ве1осН К. / . С С , Ва. III, Ва. 1, 5. 192; С1о1г С , Сопел Д. Н151о1ге §^ес^ие, I. III, р. 167; Ме\оп\ Р . Ьа игапшае а1 Еиггопе I, р. 33. — ЛИШЬ с крайним утверждением этих авторов, что Адей унаследовал власть Эвфрона, согласиться невозможно. Как было уже отмечено, ряд исследователей считает, что после смерти Эвфрона власть была унаследована его сыном Адеем (см. преды дущее прим.). Ср.: Вегие Н. 01е Тугапшз, Ва. I, 8. 306 г. Ме\от Р . Ьа игапшае с\\ Ештопе I, в особенности р. 19 за;., 23, 27. 1 6
17
18
274
ственным, то станет ясно, как правы были те, кто уже в древности зачислил Э в ф р о н а в разряд тиранов ( Х е п . НеИ., V I I , 1, 46, и ниже, в речи убийцы Эвфрона, 3, 7, 8 и 10; О ю а \ , X V , 70, 3). Очевидно, что никакая идеализация такого политического дея теля невозможна. Вместе с тем нельзя отрицать того, что объек тивным результатом деятельности Э в ф р о н а было утверждение по литической самостоятельности Сикиона и рост в нем прогрессивных демократических тенденций. З а с т у п и в ш а я место тирании демокра тия имела известные основания видеть в Эвфроне основателя-архегета нового сикионского государства, вследствие чего деятельность Э в ф р о н а в глазах последующих поколений не только в древности (ср. благостные упоминания о предках Эвфрона Младшего во вто ром из афинских декретов), но, как мы видели на примере П . М е лони, и в самое новейшее время могла обрасти таким благородным ореолом, каким в действительности она и не обладала. 2 . П у т ч Т и м о ф а н а в К о р и н ф е . П о д о б н о Сикиону Коринф издавна был членом Пелопоннесского союза, и здесь т а к ж е у вла сти постоянно находилась олигархия . О д н а к о в отличие от мно гих других городов Пелопоннеса этот экономически развитый, бо гатый и многолюдный город, располагавший вторым по величине флотом в Э л л а д е , не был просто сателлитом Спарты. Р а в н ы м об разом и правившая в нем олигархия, чья мощь основывалась не только на земельных владениях, но и на активном участии в эко номической и социальной ж и з н и города, не была в такой степени обязана своим положением поддержке С п а р т ы , как это было в некоторых других городах. Поэтому, невзирая на тесную связь и с о ю з н ы е отношения со Спартой, К о р и н ф всегда сохранял свою самостоятельность. Его политика определялась прежде всего его собственными интересами, и когда эти интересы шли в р а з р е з с устремлениями Спарты, правившая в Коринфе олигархия не оста навливалась перед тем, чтобы пойти даже на разрыв со своим стар шим другом и покровителем. 19
Т а к было у ж е в V в., когда по окончании первого периода Пелопоннесской войны коринфяне вместе с некоторыми другими союзниками С п а р т ы отказались подписать выработанный предста вителями С п а р т ы и А ф и н мирный договор ( Т Ь и с , V , 17, 2; 22, 1). 1 9
Для истории Коринфа вообще см.: Ьепзскаи Тк. К о п п т о з / / К.Е, 8 и 1 . IV, 1924, 5р. 1007 г. РР
275
Более того, когда вскоре после этого Спарта вступила в союз с А ф и нами, Коринф отложился от С п а р т ы и вместе с Мантинеей и Элидой вступил в союз с враждебным Спарте Аргосом (в 421 г., шю!., V , 25, 1; 27 сл.). Впрочем, это отчуждение м е ж д у Коринфом и Спартой продолжалось недолго. С присоединением к возглавляемо му Аргосом альянсу Афин наступило отчуждение в отношениях между коринфянами и аргивянами, и Коринф вновь сблизился со Спартой (в 420 г., пж!., V , 4 8 ) . Т е п е р ь возобновилось сотрудничество К о ринфа со Спартою, однако это было именно сотрудничество, не про стое послушание. А когда в конце Пелопоннесской войны в Спарте стал обсуждаться вопрос о том, как надо поступить с запросившими мира афинянами, между союзниками вновь вспыхнули разногласия. Непримиримо настроенные коринфяне, как и некоторые другие из союзников Спарты, настаивали на полном уничтожении Афин, между тем как спартанцы не желали идти на это и в конце концов настояли на заключении мира (в 404 г., Х е п . НеН., II, 2, 19 сл.). П о окончании Пелопоннесской войны, когда гегемонистские и великодержавные тенденции стали превалирующими в политике С п а р т ы , полосы отчуждения м е ж д у коринфянами и спартанцами стали повторяться все чаще и чаще. Т а к , уже на следующий год по окончании войны коринфяне отказались участвовать в предприня той спартанцами интервенции в А т т и к у ( в 403 г., Х е п . НеП., II, 4, 30; III, 5, 5). З а т е м они уклонились от участия в походе Агиса в Э л и д у (в 401 г., нэю!., III, 2, 25), в А з и а т с к о м походе Агесилая (в 396 г., Раиз., III, 9, 2) и, наконец, в походе П а в с а н и я в Б е о тию (в 395 г., Х е п . НеН., III, 5, 17 и 23). Более того, в разразив шейся теперь новой общегреческой войне, позднее получившей на звание Коринфской, коринфяне открыто встали на сторону союзников ОЫа., III, 5, 1 сл.; I V , 2, 1 и 10 сл.; Э Ы . , X I V , 82, 1 с л . ) . С т о л ь радикальный р а з р ы в со Спартой не мог остаться без последствий для внутреннего политического развития в самом К о ринфе. В этом высоко развитом в экономическом отношении горо де давно уже должны были сложиться предпосылки для демокра тического движения. Т е п е р ь это движение несомненно получило дополнительный толчок, и оппозиция, нажиму которой и следует, возможно, приписать открытое выступление К о р и н ф а на стороне врагов Спарты, ждала теперь лишь удобного момента, чтобы по ставить все точки над «и»: дополнить свершившееся уже измене ние внешнеполитического курса внутренней революцией, свергнуть олигархию и установить демократию. 276
Скорейшее осуществление этого казалось лидерам оппозиции тем более необходимым, что довольно скоро знатной верхушке города война осточертела, и все чаще стали поговаривать о возможности заключения сепаратного мира. Ч т о б ы помешать этому, оппозицио неры составили заговор и, заручившись поддержкой коринфских союзников, главным образом аргивян, учинили в городе погром, перебили или изгнали значительную часть знатных граждан и уста новили демократическое правление. Т о г д а же, чтобы надежнее за крепиться у власти, новые правители К о р и н ф а вступили в тесную унию с правящей демократией А р г о с а и осуществили инкорпора цию своего города в Аргосское государство ( в начале 392 г., Х е п . НеИ., I V , 4, 1 сл.; Э Ы . , X I V , 86, и 91, 2 — 92, 2). Т а к о е положение продолжалось до конца Коринфской войны. О д н а к о по условиям Анталкидова мира К о р и н ф снова стал а в т о номным полисом, а изгнанные ранее аристократы получили в о з м о ж ность вернуться на родину. Аргосский гарнизон должен был поки нуть город, устроители демократического переворота отправились в добровольное изгнание, а вернувшиеся из изгнания олигархи не только вновь встали у власти, но и возобновили союз со Спартой (зимой 3 8 7 / 6 г., Х е п . НеП., V , 1, 29 сл., в особенности § 34 и 36; Адез., 2, 21; О Ы . , X I V , П О ) . Происшедшая таким образом реставрация не была автомагичес ким возвратом к прошлому. Положение правящей олигархии, а вме сте с тем и всего коринфского государства отличалось отныне срав нительной неустойчивостью, отсутствием характерной для более ранних времен стабильности. Д р у ж б а со Спартой была теперь для коринф ской олигархии условием з т е ^иа поп. О б я з а н н ы е своим возвраще нием и новым утверждением у власти всецело Спарте, коринфские олигархи не чувствовали себя уверенно в собственном отечестве. П у т ь демократической революции был однажды уже указан, между тем в городе имелось достаточно горючего материала, а за рубежом, в Афинах и еще ближе, в Аргосе, находилось немало эмигрантов, всегда готовых заронить искру пожара. П р и любом внешнем осложнении можно было опасаться возобновления общественной смуты. И дей ствительно, как только стало известно о разгроме спартанцев при Левктрах, коринфские изгнанники сразу ж е предприняли попытку вернуться на родину. П р и содействии своих близких и друзей они проникли в город, однако об этом немедленно стало известно влас тям, и тогда, чтобы не попасться в руки своих врагов, они перебили друг друга. Власти провели теперь широкое расследование и, обви277'
нив многих граждан в содействии изгнанникам, одних осудили на смерть, других приговорили к изгнанию (ОюсЦ X V , 40, 3). Э т а скорая и суровая расправа предупредила возникновение новой смуты в Коринфе. Город остался под властью олигархии и в последующие годы, когда начались вторжения беотийцев в П е л о поннес, сохранял верность Спарте и служил главной операционной базой для войск антифиванской коалиции (см., в частности, для времени первого похода Эпаминонда в Пелопоннес — Х е п . Н е И , V I , 5, 2 9 и 33 сл.; V I I , 2, 2; для времени второго похода — Лю!., V I I , 1, 15 сл.; Эюа., X V , 68 с л . ) . Т а к продолжалось до 365 г., когда обстоятельства сложились таким образом, что дальнейшее участие в войне на стороне Спарты стало для Коринфа практически невозможно. Причиной возникших осложнений явилась прежде всего политика А ф и н , которые, разоча ровавшись в своих пелопоннесских союзниках, ничем не помогших им во время борьбы за Ороп, стали проводить совершенно самосто ятельную линию, исходя из собственных ближайших интересов. О с е н ь ю 366 г. афиняне, не порывая официально со Спартой, заклю чили договор о дружбе и взаимной помощи с аркадянами ( Х е п . НеП., V I I , 4, 2 сл.), а затем, чтобы обеспечить себе пути проникновения в Северный Пелопоннес, решили овладеть Коринфом и его крепос тями, даром что там и так давно уже находились их гарнизоны. Д е р з к о е это решение не было осуществлено ввиду своевремен но принятых коринфянами мер (1Ью!., § 4 сл.), однако отношения между союзниками были теперь безнадежно испорчены, и это сильно ухудшило военное положение К о р и н ф а . С т а р ы й друг и покрови тель Коринфа Спарта давно у ж е не была в состоянии оказывать эффективную поддержку своим союзникам на севере Пелопоннеса, а теперь не стало н а д е ж д ы на получение помощи и от более близ ких и, несомненно, более мощных А ф и н . Коринфяне спешно позаботились об увеличении своей армии, навербовав значительное число наемников и составив из них новые отряды пехоты и конницы (иЫс!., § 6 ) . О д н а к о чтобы противосто ять силам антиспартанской коалиции, этого все равно было недо статочно. Утомленные длительной войной, не располагая достаточ ными силами для защиты своего отечества и не рассчитывая более на помощь извне, коринфяне в конце концов вступили в перего воры с фиванцами и вскоре, с согласия спартанцев, заключили с Ф и в а м и сепаратный мир. И х примеру, как мы у ж е отмечали, по следовали и некоторые другие союзники С п а р т ы в Пелопоннесе ( Х е п . НеИ., V I I , 4, 6 сл.; ср.: Ьосг., V I , 11 сл. и 91). 278
Х о т я извне Коринфу теперь не угрожала непосредственная опас ность, правящей группировке пришлось пережить еще немало не приятных моментов в связи с обострением обстановки в самом городе. Д е й с т в и т е л ь н о , как это было четырьмя годами р а н е е в Сикионе, заключенный с фиванцами мир подчеркнул слабость п р а вившей в Коринфе олигархии и несомненно стимулировал активность демократической оппозиции. Э т о было тем более естественно, что масса г р а ж д а н б ы л а о б ъ я т а недовольством. Многие тяготились необходимостью служить в войске или уплачивать взносы на содер жание наемников, многие были р а з д р а ж е н ы материальными утра тами, понесенными и з - з а вражеских вторжений, немало было та ких, которые совершенно разорились и, сетуя на свое положение и завидуя богатству своих более счастливых сограждан, были р а д ы поддержать любое радикальное выступление. В общем сложилась ситуация, если и не совсем чреватая в з р ы вом, то близкая к этому, и хотя принципиальная демократическая оппозиция т а к и не собралась с силами для самостоятельного в ы ступления, тем не менее нашелся человек среди самих аристокра тов (и вдобавок облеченный доверием правительства), к о т о р ы й решил воспользоваться этой ситуацией для свержения существую щего р е ж и м а и достижения тиранической власти. Э т о б ы л Т и м о фан, старший брат знаменитого впоследствии Тимолеонта ( в а ж нейшие источники — свидетельство А р и с т о т е л я [Ро1., V , 5, 9* р. 1306 а 21 сл.] и основывающиеся на рассказах Эфора, Ф е о п о м па и Т и м е я показания позднейших авторов — Диодора [ X V I , 65], Плутарха [Титю!., 3 сл.] и Корнелия Н е п о т а [Титю!., I ] ) . 20
2 0
О Тимофане известно немногое, и новейшая литература о нем пред ставлена главным образом небольшими экскурсами в общих трудах по истории Греции или греческой тирании. См.: Жебелев С. А. «Младшая тирания» в Греции и Малой Азии / / Древняя Греция. М., 1956, с. 450; Р1аз$ Я . С. 0 1 е Тугапшз, БМ. II, 5. 78 г.; Меуег Еа . С с 1 А , ВА V , § 968, 5. 463 и 465; Ве/осЛ К. / . С С , Ва. III, АЬг.. 1, 5. 192; С/о/* С , Сокеп К. Н15г.о1ге §^ес^ие, 1. III, р . 166; Вегие Н. 0 1 е Тугапшз, Ва. I, 5. 304 г.; Ва. И, 3. 676. — Тимофану уделяют также внимание в связи с историей его более знаменитого брата Тимолеонта. См.: Зйег Н. Е. Т ь то!еоп / / К Е , 2. Кете, Ва. V I , НБЫ. 11,1936, 8р. 1276 г.; ШзЬке Я . Б. 1
2
Типо1еоп апа Ь&з Ке1а1юпз АХ/ГШ Тугап1з. МапсЬез1:ег, 1952, р. 58 г".; Зогск М.
Т1то1еопг.е. Р а 1 е г т о , 1961, р. 4 з§. — Специальная статья о Тимофане имеется в «Реальной энциклопедии» Паули-Виссовы: Зйег Н. Е. Т ь торЬапез / / К Е , 2. К е т е , Ва. V I , НЬЬа. 12, 1937, 5р. 1307. 279
Т и м о ф а н был одним из самых богатых и з н а т н ы х г р а ж д а н К о р и н ф а и по своему положению принадлежал к кругу правящей олигархии (о его богатстве свидетельствует Д и о д о р : X V I , 65, 3 — тгроех^У тш КорыЖсоу ттХойтор те ксй т о Х р т ) , и далее, где гово рится о вооружении Тимофаном черни; о знатности — Р1и1. Тптю1., 3, 4, где рассказывается о происхождении Т и м о л е о н т а — "ПУ р е У оиу уоУбсоу е т ф а у й у , и 4, 1 сл., где упоминается о службе Т и м о фана в коннице, а также все, что нам известно о его военной и политической карьере). О н несомненно был наделен большим често любием и, как подчеркивают древние авторы, отличался характе ром порывистым и дерзким (см., кроме цитировавшегося выше места Диодора, отзыв Плутарха, Тнтю1., 3, 6 ) . Его исключительная храб рость на войне доставила ему репутацию человека смелого и энер гичного, и он неоднократно удостаивался назначения на командные посты (Р1и1. Тптю1., 3, 7). О д н о время он даже командовал коринф ской конницей (иж1., 4, 1 с л . ) . Успешная военная карьера в с к р у ж и л а голову этому честолюбцую. О н стал мечтать о достижении высшей, тиранической власти ( О ю а . , 1. с. — тгаХси р в у ЛУ ф а у е р б с тирауу(.8ос орбубреуос;). Е г о поощряли в этих устремлениях д р у з ь я и н а е м н и к и - ч у ж е з е м ц ы , постоянно его о к р у ж а в ш и е ( с м . у П л у т а р х а : Т 1 т о 1 . , 3, 6 — ТЧр-офаупу
б1е*ф0аррбУОУ б р а т
роуарх^ас
йтго
ф(Хиу
фсшХсоу ксй ^6УО)У о т р с т а т к й у аб1 тгер! СШТОУ ОУТШУ). В том ж е направлении могли действовать и наглядные исторические при меры, опыт Д и о н и с и я С и р а к у з с к о г о и, еще б л и ж е , Э в ф р о н а С и кионского. Н е удивительно, что он без колебаний воспользовался случаем, который доставила ему с л о ж и в ш а я с я к 365 г. полити ческая обстановка. Т о г д а , как пишет П л у т а р х , « к о р и н ф я н е , опа с а я с ь , как бы им снова не п о т е р п е т ь насилия от с о б с т в е н н ы х союзников и снова не лишиться своего города, решили д е р ж а т ь на службе четыреста наемников и начальником о т р я д а назначили Т и м о ф а н а , а он, з а б ы в о чести и справедливости, тотчас стал при нимать меры к тому, чтобы подчинить город своей власти» (Тшю1., 4, 4; о назначении Т и м о ф а н а командиром наемников см. т а к ж е : Ап8Ю1. Ро1., V , 5, 9, р. 1306 а 21 сл.; ср.: № р о з . Тшю1., 1,3 — сшх а Сопп1пи5 с Ы е с ш з ) . Ч т о это произошло именно в 365 г., сомневаться не приходит ся. П о д случившимся уже однажды с коринфянами несчастьем, о котором упоминает Плутарх, — утратою по вине союзников соб ственного города, — надо разуметь включение К о р и н ф а в состав 280
Аргосского государства в 392 г., а повторения подобной операции коринфяне могли опасаться именно в связи с действиями афинян в 365 г. П р и этом очевидно, что решение содержать 400 наемников тождественно тому решению, о котором Ксенофонт упоминает как об ответной акции коринфян после попытки афинян захватить их город (ср.: Х е п . НеП., V I I , 4, 4 с л . ) . Т а ж е дата — 365 г. — получается и на основании другого указания Плутарха о том, что после устранения Тимофана Тимолеонт в течение почти 20 лет в о з держивался от участия в общественной ж и з н и до тех пор, пока не б ы л назначен стратегом в С и ц и л и ю , а это назначение, как извест но, состоялось в 345 г. (Р1и1. Титю1., 7, 1; ср.: С о т р . А е т . РаиН е! Т ш ю Ц 2, 11). Противоречащее этому изложение событий у Д и о дора, по которому выходит, что устранение Тимолеонтом Т и м о ф а на случилось непосредственно накануне прибытия в К о р и н ф послов и з Сицилии (Оюс!., X V I , 65, 7 ) , вне всякого сомнения является следствием небрежной компоновки историком материала своих ис точников и не заслуживает доверия. П о своему характеру в ы с т у п л е н и е Т и м о ф а н а ничем не от личалось от в ы с т у п л е н и й д р у г и х и з в е с т н ы х нам ч е с т о л ю б ц е в , с т р е м и в ш и х с я достичь единоличной, тиранической власти в госу дарствах с республиканским, притом именно олигархическим о б р а з о м правления. И с х о д н ы м пунктом, легальной предпосылкой к д о с т и ж е н и ю т и р а н и ч е с к о й власти я в и л о с ь и з д е с ь ч р е з в ы ч а й н о е , но вполне официальное назначение Т и м о ф а н а в начальники в н о в ь с ф о р м и р о в а н н о г о наемного в о й с к а . Э т о п о в ы с и л о его авторитет в г о с у д а р с т в е и дало ему в руки ту реальную силу, с п о м о щ ь ю которой он мог попытаться у с т р а н и т ь з а к о н н о е п р а в и т е л ь с т в о . О д н а к о ему не хотелось выступать в роли простого у з у р п а т о р а н а с и л ь н и к а . С в о е м у путчу он с т а р а л с я п р и д а т ь в и д н а р о д н о й р е в о л ю ц и и и потому не гнушался с о ю з а с с а м ы м и н и з ш и м и с л о я м и населения, к а к пишет Д и о д о р , « п р и в л е к а я к себе б е д н я к о в ( т о й с а т г о р о и с ) и с н а б ж а я их п о л н ы м в о о р у ж е н и е м и д е р ж а п р и себе с а м ы х подлых л ю д е й ( т о й с тгоит]ротатоис)» ( О ю с ! . , X V I , 65, 3 ) . Конечно, эта блокировка с низами населения носила преиму щественно демагогический характер и большого практического з н а чения не имела. Важнейшей действительной опорой Тимофана были его личные д р у з ь я (на их активную роль указывает П л у т а р х — Тптю1., 3, 6) и подчиненные ему наемники. Р е ш а ю щ у ю роль этих последних подчеркивают все древние авторы, среди которых в а ж 281
нейший — Аристотель. «Во время войны, — замечает он в " П о литике", — олигархи оказываются вынужденными, не доверяя на роду, пользоваться наемными воинами, и тот, кому они их вручат, зачастую становится тираном, как, например, в Коринфе Тимофан» (Ро1., V , 5, 9, р. 1306 а 21—24; ср. цитировавшиеся выше места из Плутарха [Титю1., 3, 6, и 4, 4 ] , а т а к ж е свидетельство Непота [Тптю1., 1,3 — п а т с и т ТптюрЬапез 1угапшс1ет рег гтпЧез тегсеппапоз оссираззе! егс.]). Удалось ли Т и м о ф а н у добиться желаемого? С т а л ли он дей ствительно тираном? Аристотель и Н е п о т , как это видно из толь ко что приведенных цитат, не сомневались в этом. Н е сомневался в этом, по-видимому, и Плутарх, который свой рассказ о движе нии Т и м о ф а н а к власти завершает следующим образом: « И , к а з нив без суда многих виднейших граждан, в конце концов открыто провозгласил себя тираном» (Т1то1., 4, 4 ) . Т о ч н о так ж е , т. е. как об у ж е свершившемся факте, упоминает П л у т а р х о порабощении Т и м о ф а н о м своего отечества и позднее, когда рассказывает о ре акции общества на поступок Т и м о л е о н т а . П о словам Плутарха, лучшие люди хвалили Тимолеонта за то, что он предпочел госу дарственные интересы домашним, «убив ( б р а т а ) , когда тот соста вил злой умысел против отечества и поработил его» (нж!., 5, 1, перевод наш). Менее решительно высказывается по этому поводу Д и о д о р ; по его словам, Тимофан, окружив себя чернью, «стал обходить го родскую площадь, явно не выдавая себя за тирана, однако совер шая дела, свойственные тирании» (Оюс!., X V I , 65, 3). Ч т о это были за дела, Диодор не поясняет; скорее всего это было избиение знати, о котором говорит П л у т а р х . Несомненно, однако, что для Д и о д о р а достижение Т и м о ф а н о м тиранической власти рисовалось не как нечто завершенное, а скорее как находившееся в процессе совершения. Впрочем, и у П л у т а р х а мы не найдем более никаких подроб ностей о тирании Т и м о ф а н а , а А р и с т о т е л ь и Н е п о т ограничива ются лишь простой констатацией захвата им власти. О ч е в и д н о , путч Т и м о ф а н а имел своим следствием лишь кратковременный захват власти, м о ж е т быть д а ж е правильнее было б ы с к а з а т ь , установление фактического контроля Т и м о ф а н а н а д некоторыми важными частями города — районом центральной площади (Оюс!., X V I , 65, 3 и 4) или акрополем (намек на это как будто бы со д е р ж и т с я у П л у т а р х а , когда он р а с с к а з ы в а е т о в т о р и ч н о м в и з и 282
те Т и м о л е о н т а к Т и м о ф а н у : Тнтю1., 4, 6 — сш(кс аУб^л тгрос а б е Х ф о у ) , — однако ни о каком настоящем правлении говорить не п р и х о д и т с я . 21
К р о м е первоначального избиения знати, что свидетельствова ло, по-видимому, не только о стремлении обезвредить самых опас ных своих противников, но и о желании продолжать играть роль народного в о ж д я , Т и м о ф а н о м ничего более не было совершено: ни радикального преобразования существующей политической и соци альной с т р у к т у р ы , ни д а ж е , вероятно, полного устранения нахо дящегося у власти правительства. Т а к , судя по тому, что сразу ж е после убийства Т и м о ф а н а коринфские граждане обратились к герусии (государственному совету) с требованием высказать свое отношение к поступку Тимолеонта (Окх!., X V I , 65, 6 сл.; см. также н и ж е ) , этот орган коринфской олигархии продолжал существовать все время, пока длились б е с п о р я д к и . Конечно, действия Т и м о ф а на парализовали на какое-то время волю коринфского правитель ства, однако прежде чем узурпатор смог окончательно разделаться с республикой, он сам был устранен в результате заговора, состав ленного против него его ж е собственным братом Т и м о л е о н т о м , буквально через несколько дней или недель после первоначального выступления. 22
23
О б устранении Т и м о ф а н а древние а в т о р ы — Д и о д о р , П л у тарх и Н е п о т — р а с с к а з ы в а ю т подробно, гораздо подробнее, чем о самом путче (Оюс!., X V I , 65, 4 сл.; Р1и1. Титю1., 4, 5 сл.; Ыероз. Титю!., 1, 4 с л . ) . Э т о и понятно: ведь именно эта часть истории 2 1
Как неудавшуюся попытку расценивают путч Тимофана Г. Пласс, Эд. Мейер, К. Ю . Белох, Т . Леншау, С. А . Жебелев; о действитель ном захвате власти считают возможным говорить Г. Глотц и Р . Коэн («з'етрага сш §оиуегпетеп!:»), Г. Ш т и р (в статье о Тимофане — «тасЫе 81сЬ г и т Тугаппеп»), Г. Берве ( « т а с к е ег зкЬ г и т Неггеп с!ег 5 1 а с к » ) . — Для истолкования текста Плутарха ср.: Р1а.5$ Н. С . 0 1 е Тугапшз, Вс1. II, 5. 80. — В категорической форме говорит о захвате Тимофаном акрополя Эд. Мейер. Это признает и Г. Берве. Тем более непонятно, почему он считает возможным говорить о нескольких месяцах правления Тимофана (ср.: Вегое Н. ^^е Тугапшз, Вс1. I, 5. 305 — « Е т е Апс1египд с!ег Vе^^ а5зип§ ос!ег с!ег зо21а1еп ^из^ап^е Ьа1 сНе пиг ^ е т § е Мопа1е ^апгепс!е Тупаптз тсЬ* 2иг Ро1§е §еЬаЫ»). О коринфской герусии см.: Ви$оН С. СпесЫзсЬе 51аа1зкипс1е, Ва. I, 5. 363. 2 2
:
2 3
283
Т и м о ф а н а с в я з а н а н е п о с р е д с т в е н н о с с у д ь б о й Т и м о л е о н т а , ко т о р а я одна только и интересовала древнюю т р а д и ц и ю . П о сви детельству П л у т а р х а , который обстоятельнее и точнее других пе редает древнее предание, Т и м о л е о н т , у б е ж д е н н ы й республиканец и тираноненавистник, б ы л в о з м у щ е н действиями брата и вначале пытался убедить его оставить б е з у м н у ю з а т е ю и к а к и м - л и б о об разом загладить свою вину перед согражданами. К о г д а ж е тот вы сокомерно отверг эти увещания, Т и м о л е о н т , в з я в с собой одного и з сородичей, шурина Т и м о ф а н а Э с х и л а , а и з д р у з е й — про рицателя по имени О р ф а г о р или С а т и р ( п е р в о е и м я , согласно П л у т а р х у , н а з ы в а ю т Э ф о р и Т и м е й , второе — Ф е о п о м п ) , снова явился к брату ( н а а к р о п о л ь ? ) , и втроем они стали умолять его одуматься. « Т и м о ф а н , — п р о д о л ж а е т П л у т а р х , — вначале на смехался н а д ними, но потом р а з г н е в а л с я и в ы ш е л и з себя, и т о г д а Т и м о л е о н т отошел в сторону и, покрыв голову, заплакал, а д в о е о с т а л ь н ы х о б н а ж и л и мечи и у л о ж и л и т и р а н а на месте» ( Т ш ю 1 . , 4, 8 ) . П р и м е р н о так ж е передает эту историю К о р н е л и й Н е п о т ; лишь об участвовавшем в убийстве сородиче говорит он иначе, называя его, по-видимому неверно, не братом ж е н ы Т и м о ф а н а , а мужем с е с т р ы Т и м о ф а н а и Т и м о л е о н т а , да о поведении Т и м о л е о н т а во время убийства сообщает другую и менее сентиментальную под робность: « П о к а совершалось д е л о , он стоял в отдалении на стра ж е , чтобы никакой прихвостень не мог прийти на п о м о щ ь ( п а т с ш т гез сопйсегеШг, ргоси1 т ргаезхсНо ш к , пе ^и^5 загеПез роззе! зиссшгеге)» (Тптю1., 1, 4 ) . Сильнее отличается рассказ Д и о д о р а , у которого Тимолеонт после неудачи с уговорами сам «заколол ( б р а т а ) , когда тот прогули вался по площади ( т г е р ш а т о й у т а к а т а ТПУ а у о р а у а т г е а ф а ^ б у ) » ( X V I , 65, 4 ) . П о с к о л ь к у о д н а ж д ы мы у ж е имели возможность убедиться в неточности Диодора (ср., что было сказано выше о времени выступления Т и м о ф а н а ) , м о ж н о думать, что и з д е с ь он повинен в том ж е самом и что его радикальная версия порождена либо простой небрежностью, либо стремлением сгустить краски ради пущей драматизации рассказа. Т р у д н е е судить о другой подробно сти, сообщаемой Диодором, — о месте, где б ы л убит Т и м о ф а н . П о Диодору, это была городская площадь, о д н а к о текст П л у т а р ха, как мы уже отмечали, дает как будто бы основание думать, что это б ы л акрополь. Все же ввиду гипотетичности этой версии с акрополем вопрос придется оставить открытым. 284
Выступление Тимолеонта предупредило утверждение в К о р и н фе тирании. Г л а в н ы й возмутитель спокойствия б ы л устранен; его д р у з ь я и сателлиты были слишком обескуражены, чтобы с а м о с т о я т е л ь н о п р о д о л ж а т ь д в и ж е н и е , а наемники, в о з м о ж н о , еще раньше распропагандированные Т и м о л е о н т о м , и вовсе не имели такого ж е л а н и я . Т е м не менее вопреки ожиданию смута в К о ринфе не прекратилась (0юс1., X V I , 65, 5 сл.; Р1и1. Т т ю 1 . , 5; Ыероз. Тшю1., 1, 5 с л . ) . Д е л о в том, что отнюдь не все граждане отнеслись с одобре нием к самоотверженному поступку Тимолеонта. «Почтенные» ( о ! Хар1бстт€ро1, Экю!., X V I , 65, 6) или «лучшие» граждане (о! кралаТ 0 1 то)У КорьуОшу, Р1и1. Тнтю1., 5, 1), т. е., попросту, аристокра т ы , естественно, обрадовались устранению человека, который стал их злейшим врагом и прославляли Тимолеонта как тираноубийцу и освободителя отечества. О д н а к о не все были с ними согласны; нашлись такие, которые, не отваживаясь порицать самое убийство тирана, о с у ж д а л и участие в нем Т и м о л е о н т а , который, как они заявляли, запятнал себя братнею кровью. Древние авторы не определяют точнее, что это были з а л ю д и . Д и о д о р называет их просто «врагами Тимолеонта» (Оюс!., 1. с ) . П л у т а р х говорит о них как о «людях, которые не выносили демо кратического правления и п р и в ы к л и л о в и т ь в з о р ы властителя» ( Т ш ю Ь , 5, 2 ) . Напрашивается мысль, что это могли быть т е са мые бедняки, которые, будучи привлечены Т и м о ф а н о м к участию в перевороте, имели более всего оснований быть недовольными его провалом. О д н а к о они едва ли были столь авторитетны, чтобы з а ставить коринфскую герусию заниматься расследованием совершен но ясного дела (об этом см. н и ж е ) . Очевидно, здесь н а д о иметь в виду более влиятельных особ; наверное, это были те самые «дру зья» (ф[Хо1) Тимофана, которые так сильно укрепляли его в стрем лении сделаться тираном. Э т и люди, без сомнения, принадлежали к тому ж е знатному сословию, что и Т и м о ф а н . О ч е в и д н о , что как в С и р а к у з а х во время выступления Д и о нисия С т а р ш е г о , так и з д е с ь , в К о р и н ф е , знатная верхушка горо да не была едина и существовала группа достаточно влиятельных лиц, которые по тем или иным причинам, главным образом в видах личного в о з в ы ш е н и я и обогащения, с сочувствием относились к 24
2 4
Предположение Г. Берве. Впрочем, уже Г. Глотц и Р. Коэн счи тали, что Тимофан был предан своими наемниками. 285
идее переворота и п о д д е р ж и в а л и Т и м о ф а н а . С г и б е л ь ю Т и м о ф а н а рухнули и их н а д е ж д ы . Н е о т в а ж и в а я с ь на открытое возму щение, они мстили теперь н е ж д а н н о м у и н е ж е л а н н о м у освободи телю Т и м о л е о н т у , в о з б у ж д а я против него о б щ е с т в е н н о е мнение с с ы л к а м и на святотатственный х а р а к т е р его п о с т у п к а . Уступая их д а в л е н и ю , коринфское п р а в и т е л ь с т в о в л и ц е в н о в ь в е р н у в шегося к ж и з н и олигархического С о в е т а в ы н у ж д е н о было начать р а с с л е д о в а н и е учиненного Т и м о л е о н т о м б р а т о у б и й с т в а ( О ю а \ , X V I , 65, 6 с л . ) . Д е л о кончилось, по всей видимости, оправданием Т и м о л е о н та, однако последний д о л ж е н был учесть с л о ж и в ш е е с я о нем сре ди значительной части граждан неблагоприятное мнение. Ведь даже часть его сородичей с осуждением отнеслась к его участию в убий стве старшего брата. П о свидетельству древних, собственная мать с проклятием отвернулась от него и закрыла перед ним двери своего дома (Р1и1. Титю1., 5, 3, и 7, 1; Ы е р о з . Титю1., 1, 5 ) . В этих у с л о в и я х Тимолеонт счел за лучшее отстраниться от участия в общественной ж и з н и . О н удалился из города и ж и л в уединении в своем загородном имении до тех пор, пока о б р а щ е н и е сиракуз я н не предоставило ему случая вновь вернуться к политической деятельности. Т а к о в а история Тимофанова путча. О н о к а з а л с я неудачным главным образом ввиду энергичных контрмер, принятых привер ж е н ц а м и республиканского строя. Устранения в о ж д я оказалось вполне достаточно, чтобы эта верхушечная революция потухла в самом начале. Если бы этого не случилось, то, м о ж н о не сомне ваться, коринфяне имели бы у себя такого же тирана, какого полу чили еще в конце V столетия их колонисты-сиракузяне, а совсем незадолго до этого их соседи-сикионцы. И действительно, в выступлении Т и м о ф а н а бросается в глаза целое сплетение признаков, характерных для рождения и существо вания новой тирании: наличие легальной предпосылки, и з н а ч а л ь ного официального назначения; существование группы влиятель ных «друзей», бывших если и не инициаторами, то, по крайней мере, активными участниками переворота; широкая демагогия, при влечение к движению низших слоев населения и в то же* время преимущественная опора на наемников; злостная у з у р п а ц и я вла сти и ярко выраженный тиранический и демагогический характер первых социальных «мероприятий». И в довершение всего — 1аз1 Ьи1 по! 1еаз1 — по необходимости насильственное устранение узур286
патора. Все это достаточно красноречиво, и потому, несомненно, правы были древние авторы, когда они без дальнейших околично стей называли Т и м о ф а н а тираном, а его не совсем установившийся р е ж и м тиранией (Апзюг.. Ро1., V , 5, 9, р. 1306 а 23; Р1и1. ТипоК, 4, 4; 5, 2; Ыероз. Т1то1., 1, 1, 3, 4; с некоторыми оговорками — 2 5
Э Ы . , X V I , 65, З ) .
Заключение З а в е р ш а я этот очерк младшей тирании и сопутствовавших ей явлений в Б а л к а н с к о й Греции, м ы хотели бы вкратце сформули ровать некоторые исторические в ы в о д ы , которые, как нам к а ж е т ся, п о д с к а з ы в а ю т с я и з л о ж е н н ы м выше материалом. П о д ч е р к и в а ем: это будут л и ш ь самые краткие, самые необходимые в ы в о д ы , имеющие непосредственную с в я з ь с рассмотренным историческим материалом. П р е ж д е всего мы имеем, по-видимому, полное право сказать, что р е ш а ю щ у ю роль в возникновении тиранических р е ж и м о в в позднеклассической Греции сыграла нездоровая общественная си туация, исподволь подготовленная спонтанным социально-экономи ческим и политическим развитием греческих городов, усугубленная войнами и начавшимся кризисом полисной системы. Н е случай и не инициатива отдельных честолюбцев породили позднеклассические тирании. И х возникновение было закономер ным этапом в политической истории Д р е в н е й Греции, и эта з а кономерность нашла свое выражение прежде всего в естественно сложившейся, чреватой политическими смутами и переворотами об щественной ситуации. М ы видели, как еще в конце V в . , в период Пелопоннесской войны, появились признаки этой ситуации, как еще до рождения самих тираний в греческих городах выступили на аван сцену политические деятели и стали возникать р е ж и м ы , предвос хищавшие полосу новых тираний. П о з д н е е м ы могли убедиться в том, что и рождение самих тираний во всех случаях было обуслов лено острыми конфликтными ситуациями: внутренними, по пре имуществу социального характера, как это было в Фессалии, внеш2 5
Точно так же судят о Тимофане и новейшие исследователи: Г. Пласс, Эд. Мейер, К. Ю . Белох, Т . Леншау, Г. Глотц и Р . Коэн, Г. Штир, С. А. Жебелев, Г. Берве. Все они видят в Тимофане фигуру тиранического плана, а в правлении, которое он нес с собой, — тиранию. 287
ними, связанными с ростом регионального самоопределения, как это было в Ф о к и д е , наконец, сочетанием тех и других, внутренних и внешних, как это было в городах Пелопоннеса. Н е л ь з я сказать, что творцами новых авторитарных режимов были вполне определенные и всегда одни и те ж е по своей соци ально-политической характеристике лица, партии и слои населения. И с т о р и я младшей тирании показывает, что ни одна из традицион ных политических партий не подготавливала целенаправленно уста новление тиранических режимов, но что эти р е ж и м ы возникали в периоды общественной смуты и гражданской депрессии в резуль тате некой неожиданной комбинации сил, будучи как бы навязаны сложившимися обстоятельствами или внешними причинами. С к а ж е м иначе: у тирании не было определенного творца в смысле устой чивой, давно сложившейся политической партии, или социального слоя. О н а порождалась обстановкой, демонстрировавшей банкрот ство традиционных политических институтов п е р е д трудностями нового времени и создававшей благодаря этому условия для в о з никновения режимов личной власти. Н о если истинным творцом младшей тирании была обществен ная ситуация, то из этого следуют по крайней мере два важных выво да о характере ее как власти и об ее исторической роли. С одной стороны, очевидно, что тирания могла быть лишь преходящей, не име ющей прочных корней в обществе властью. О н а опиралась не на тот или иной определенный социальный слой и соответствующую этому последнему политическую партию, а на своеобразную временную комбинацию сил, ядром которой была небольшая инициативная группа в лице самого тирана и его ближайших друзей, группа, располагав шая реальной силой — наемным войском и пользовавшаяся извест ной поддержкой масс. Н е связанная тесно с определенным социальным слоем (или слоями), существующая не в интересах общества (или хотя бы существенной части общества), а, так сказать, сама по себе и для себя, такая власть не могла рассчитывать на длительное суще ствование. Л и ш ь отдельным носителям тиранических режимов, та ким, например, как Я с о н Ф е р с к и й , в силу присущей им политичес кой прозорливости и особого стечения обстоятельств удавалось находить удачное обоснование своей власти, связывая ее существо вание с выполнением какой-либо большой государственной или «на циональной» программы. Это, безусловно, сообщало тиранической власти дополнительную устойчивость, но тогда и сама она перерож далась и переставала быть просто тиранией. 288
С другой стороны, коль скоро матерью тирании была н е з д о ровая общественная ситуация, но самый характер этой ситуации в зависимости от места и времени существенно различался, должно быть естественным предположение о многоликости и многозначимости позднеклассической тирании. Как форма власти тирания — вполне определенное понятие, характеризуемое такими признака ми, как более или менее открытая узурпация власти, п р е и м у щ е ственная опора правителей на вооруженных наемников ( п р и ра з о р у ж е н и и собственного н а р о д а ) , само правление в обстановке произвола и насилия при отсутствии для г р а ж д а н каких-либо кон ституционных гарантий, использование правителями своей в л а с ти для преимущественного удовлетворения собственных, личных интересов, наконец, н е в о з м о ж н о с т ь устранения таких правителей иным путем, кроме насильственного. П о в т о р я е м : как форма власти тирания — однозначное п о нятие. О д н а к о к а к историческое явление т и р а н и я , в частности т и р а н и я позднеклассическая, могла быть различной. О н а могла быть откровенно беспринципным р е ж и м о м , когда л и ц о или лица, возглавляющие р е ж и м , не видят в своей власти ничего другого, кроме в о з м о ж н о с т и у д о в л е т в о р и т ь свои собственные э г о и с т и ческие стремления. Т а к о в а б ы л а власть преемников Я с о н а в Ф е рах, отчасти Ф а л е к а Ф о к и д с к о г о и большинства мелких тиранов, посаженных у власти посторонним вмешательством. Вместе с тем тирания могла р я д и т ь с я в о д е ж д ы з а щ и т н и ц ы дела народа и г о с у д а р с т в а , к а к это, о ч е в и д н о , б ы л о в случае с Э в ф р о н о м С и к и о н с к и м . О н а могла б ы т ь , н а к о н е ц , ф о р м о й д е й с т в и т е л ь ного «национального» п р е д в о д и т е л ь с т в а , как это было в случае с Я с о н о м — т а г о м Ф е с с а л и и или с ф о к и д с к и м и с т р а т е г а м и автократорами. Соответственно различна была и историческая роль, которую с у ж д е н о было сыграть тому или другому тираническому р е ж и м у : от безусловно негативной, сугубо разрушительной до позитивной и конструктивной. В последнем случае лишь степень сохранения своей основной политической сущности ограничивала п о з и т и в н ы й в к л а д тирании (если, конечно, такой р е ж и м можно еще назвать тиранией) в историю. Теоретическая мысль древних, очевидно, улавливала это свое образие тирании. Н е д а р о м крупнейшие представители политичес кой публицистики I V в. Ксенофонт и И с о к р а т уделили столь боль шое внимание возможностям использования тиранической власти в 289
1
интересах полисной элиты . Последнее особенно знаменательно как косвенное подтверждение высказанной выше мысли о несвязанно сти или, лучше с к а з а т ь , необусловленности тирании служением одному определенному слою или партии. Поэтому, например, было бы неверно, упрощая дело, определять позднегреческую тиранию просто как «диктатуру наемнических вождей» или как власть, «опи равшуюся на деклассированные э л е м е н т ы » , коль скоро этой вла стью всерьез интересовались идеологи знатной и состоятельной верхушки полиса. Сказанного достаточно, чтобы судить о младшей тирании и в плане ее отношений к последующим эллинистическим монархиям. Э т и отношения могли быть различны: тирания позднеклассического времени могла быть, но могла и не быть предшественницей э л линизма. О д н о несомненно: она была характерным феноменом бур ного переходного времени, когда старый порядок рушился, — и она, как правило, помогала его разрушению, — а новый еще не был создан. Н о з д е с ь мы к а к р а з и д о л ж н ы о с т а н о в и т ь с я . М ы пишем историю, а не философский трактат. О ц е н к а тирании с общеис торической точки зрения не входит в наши намерения. М ы с у д о вольствием уступим решение этой задачи специалистам по фило софии истории. 2
1
См. наши работы: 1) Ксенофонт и поздняя тирания / / В Д И , 1969, № 1, с. 108—124; 2) Монархическая идея у Исократа / / Проблемы отечественной и всеобщей истории ( С б . статей к 150-летию Ленингр. ун-та). Л., 1969, с. 3—20; 3) Факел Прометея (очерки античной обще ственной мысли), изд. 2-е, Л., 1991, соответственно с. 306 сл. и 336 сл. Ср.: Сергеев В. С. История Древней Греции, изд. 3-е, М., 1963, с. 358. 2
Часть
III
СИЦИЛИЙСКИЙ Э К С П Е Р И М Е Н Т . ДЕРЖАВА ДИОНИСИЯ
Введение 1. П о з д н е к л а с с и ч е с к а я тирания в С и ц и л и и как и с т о р и ческая проблема. История западных эллинов — греческих колоний в Сицилии, Ю ж н о й Италии и Адриатике, на средиземноморском п о б е р е ж ь е н ы н е ш н е й Ф р а н ц и и и И с п а н и и — изучена г о р а з д о меньше, чем история греческих метрополий — древнейших к у л ь турных центров Балканского полуострова, островов Эгейского архи пелага, греческих городов западного побережья Малой А з и и . В оте чественной литературе можно указать, в частности, на единственную в своем роде монографию Ф . Ф . Соколова «Критические исследо вания, относящиеся к древнейшему периоду истории Сицилии» ( С П б . , 1865), где обстоятельно рассмотрено древнейшее прошлое Сицилии — культура местных племен сикулов и сиканов, проник новение греков в Сицилию и история основанных ими здесь поселе ний до конца V I в. до н. э. (до выступления Дейноменидов). К этому можно было бы добавить р я д ссылок на статьи более новых ( с о ветских) авторов, тоже, как правило, трактующих вопросы д р е в нейшего колонизационного движения греков на З а п а д , но очень редко обращающихся к последующей истории основанных греками в этой части Средиземноморья городов. М е ж д у тем история западных эллинов представляет в а ж н ы й раздел в истории Древней Греции. Многочисленные греческие по селения на п о б е р е ж ь е и островах З а п а д н о г о С р е д и з е м н о м о р ь я составили как бы особый мир, где развитие, совершаясь в общем в том же направлении, что и в городах собственно Греции, обнару жило ряд особенностей, обусловленных своеобразным положением этих периферийных центров. В частности, для истории греческой государственности и, еще конкретнее, греческой тирании, каковая и является предметом наших специальных изысканий, прошлое з а падных эллинов дает замечательный параллельный, в некотором роде 291
даже образцовый материал, который позволяет полнее представить процесс социально-политического развития греческих городов-го сударств — полисов и роль в этом процессе тирании. К а к уже отмечалось, тирания была устойчивым спутником политической жизни древних греков. П о крайней мере д в а ж д ы , в бурные переломные периоды, она сыграла большую роль в разви тии греческой государственности. П е р в ы й раз это было в архаи ческое время (с середины V I I до начала V в. до н. э . ) , когда ти рания, родившись в борьбе демоса с родовой знатью, сокрушила господство аристократии и этим содействовала окончательному торжеству полисного — государственного и республиканского — начала. Второй — в позднеклассическое время (с конца V в.), когда, явившись вновь к жизни в условиях уже начавшегося кризиса по лиса, тирания способствовала подрыву полисных устоев ж и з н и , принципов свободного и независимого существования гражданской городской общины, чем и расчистила путь к поглощению полиса территориальной державой. В оба эти периода мы обнаруживаем тиранию не только в гре ческих городах — метрополиях, но и в периферийных районах гре ческой колонизации, причем в некоторых местах — в Сицилии и на южном побережье П о н т а — она достигает такой развитости, такой интенсивной формы самовыражения и соответственно столь полно го отражения в исторической традиции, что служит образцом для реконструкции других не столь отчетливо выраженных режимов. В чем причина этого явления? О д н и м из условий, облегчав ших рождение и утверждение тираний на периферии греческого мира, была относительная нестабильность здесь политического положе ния: меньшая, по сравнению с метрополиями, развитость и крепость полисных устоев ж и з н и , большая обнаженность и острота соци альных и этнических конфликтов и обусловленная все этим боль шая подвижность и сменяемость социальных порядков и полити ческих форм. Другим условием была непрерывная внешняя опасность, угроза греческим поселенцам со стороны соседних вар варских племен и государств. О т этой угрозы не были застрахованы и греки метрополии, но здесь, на периферии, где греческие коло нии выглядели небольшими чужеродными вкраплениями на фоне огромных варварских массивов, давление было во сто крат больше и чаще оборачивалось прямой военной угрозой, которая, нередко вкупе с внутренними неурядицами, содействовала форсированному переходу к военной диктатуре, а там и к тирании. 292
Значение этих факторов применительно к Сицилии сознавалось уже древними. Т а к , Ф у к и д и д , афинский историк V в., подчерки вал особенную неоднородность населения и, очевидно, обусловлен ную этим частую смену политических порядков в сицилийских го родах ( Т Ь и с , V I , 17, 2). Нестабильность политического положения в С и ц и л и и накануне второго вторжения туда афинян ( в 415— 413 гг.) уточняется у Ф у к и д и д а , далее, указаниями на внутренние смуты в греческих городах ( § 4 ) и на угрозу — это уже специаль но для С и р а к у з — со стороны не до конца еще замиренных сосед них варваров-сикулов ( § 6 ) . П л а т о н , живший уже в I V в., особое внимание обращал на непомерный рост богатства и роскоши в си цилийских городах (Р1а1. Е р . , V I I , р . 326 Ь ) , на неслыханные п р е тензии могущественных лиц и обусловленную этим непрерывную смену форм правления, среди которых он упоминает и т и р а н и ю (р. 326 с1). С другой стороны, тот же П л а т о н утверждение т и рании Дионисия в Сиракузах в конце V в. прямо ставил в связь с неимоверно возросшей варварской, именно карфагенской опасностью ( Е р . , V I I I , р . 353 а—с). Н а к о н е ц , Д и о д о р , который жил на р у б е ж е эллинистического и римского периодов (I в. д о н. э.) и потому мог оценить общий ход политической истории греков, не решаясь вдаваться в причины, все-таки отметил самый факт того, что нигде попытки захвата единоличной власти не повторялись так часто, как в Сицилии (Оюо!., X I X , 1, 1 с л . ) . 1
К а к бы там ни было, пышное развитие тирании на периферии греческого мира и в первую очередь в Сицилии — факт очевид ный. Б л е с т я щ и е тому п о д т в е р ж д е н и я — тирания сицилийских Дейноменидов Гелона, Гиерона I и Ф р а с и б у л а в архаическую эпо ху, тирания обоих Дионисиев — отца и сына — в позднеклассическую, тирания Агафокла и Гиерона II — в эллинистическую. Д л я нас сейчас особый интерес представляет история Дионисия С т а р шего, поскольку она дает возможность заново проследить и во многих пунктах уточнить тот процесс возрождения тирании в позднеклас-
1
Особая предрасположенность греческих периферийных и в первую очередь сицилийских полисов к тирании отмечается и в новейшей истори ографии. Ср., в частности, в связи с историей второй сиракузской тирании: Р1а$5 И. С. 01е Тугапшз т 1пгеп Ье1с1еп Репос1еп Ье1 о!еп акеп СпесЬеп, Т1. II*, Вгетеп, 1852, 8. 198; Но1гп А. СезсЫсЬе 512Шепз 1 т А к е г Ш т , Вс1. II, Ье1р21§, 1874, 8. 96; Вегие Н. Тугапшз Ье1 с!еп СпесЬеп, Вс1. Ы 1 , МйпсЬеп, 1967 (I, 8. 220 г.; II, 8. 637). 293
сическую эпоху, который ранее мы попытались показать на мате риале полисов Балканской Греции . Явившаяся к ж и з н и в ходе острого политического кризиса в конце V в. до н. э., вторая сиракузская тирания оказалась весьма прочной и продолжительной. Е е основатель Д и о н и с и й I (405— 367) сумел удержать власть, несмотря на огромные трудности, с которыми ему пришлось столкнуться в начале своего правления. Н и неудачный исход первой войны с карфагенянами (началась еще до прихода Дионисия к власти, закончилась в 405 г . ) , ни два подряд восстания сиракузян ( м я т е ж всадников в 405 и общее восстание в 404 г.) не сокрушили новый режим. Н а о б о р о т , и з этих испытаний тирания вышла окрепшей настолько, что очень скоро, обретя внут реннюю устойчивость, сумела р а з в и т ь т а к ж е и в н е ш н е п о л и т и ческую инициативу, крайне в а ж н у ю для существования р е ж и м о в такого типа. В а ж н о , однако, яснее представить, с какого нуля пришлось начинать Дионисию. М и р , завершивший первую войну с карфаге нянами, перечеркнул все державные завоевания, достигнутые С и ракузами при старшей тирании и при последующей демократии. Греческие города северо-восточной части С и ц и л и и Л е о н т и н ы и Мессана, а также, очевидно, Катана и Н а к с о с , равно как и все о б щ и н ы сикулов, стали свободными и н е з а в и с и м ы м и . Р а з м е р ы сиракузского государства были ограничены городом С и р а к у з а м и и ближайшей примыкающей к нему территорией. З а т о резко возрос ло могущество карфагенян, которые расширили и консолидировали свои владения на западе острова (с этих пор м о ж н о говорить о существовании правильно организованной карфагенской провинции в Сицилии) и поставили под свой контроль все греческие города южного и северного побережья — Селинунт, Гимеру ( Ф е р м ы ) , Акрагант, Гелу, Камарину. Военный разгром и последующее по литическое унижение этих городов означали р е з к о е ослабление позиций греков в Сицилии. П о с л е д н и м оплотом эллинства оста лись С и р а к у з ы , и было ясно, что исход возобновившегося проти воборства карфагенян с греками будет зависеть от способности к сопротивлению именно этого полиса. Д л я Дионисия подготовка к новой войне с карфагенянами ста ла первоочередной задачей. Ведь он прекрасно понимал, что толь ко в такой войне может найти оправдание существование основан2
См. выше, часть И. 294
ного им режима. У ж е в 401 г., пользуясь внутренними трудностя ми Карфагена, он начал наступление на независимые сикульские общины и, таким образом, денонсировал соглашение с карфагеня нами, на которое он вынужден был пойти в 405 г. Восстание сиракузян прервало начатую кампанию, но лишь на короткое время. П о д а в и в оппозицию, Дионисий немедленно возобновил наступле ние на сикульские и греческие города Восточной Сицилии и вел его столь успешно, что к 399 г. установил свой контроль над всей этой частью острова. Восстановление сиракузской супрематии в Восточной Сицилии означало с о з д а н и е необходимой политической предпосылки для последующей открытой б о р ь б ы с Карфагеном. Одновременно в широких масштабах Дионисием осуществлялась и собственно в о енная и техническая подготовка к этой борьбе: С и р а к у з ы были обнесены новым кольцом укреплений, было заготовлено большое количество оружия и новых тогда метательных орудий — катапульт, созданы сильный флот (свыше 300 единиц) и многочисленная су хопутная армия. З а в е р ш и в подготовку, Дионисий в 398 г. начал новую войну с Карфагеном, открыто провозгласив своей целью полное изгнание карфагенян из Сицилии. Э т а 2-я Карфагенская война продолжалась до 392 г. Своей цели в полном объеме Дионисий достичь не смог: совершенно изгнать карфагенян с острова ему не удалось. О д н а к о успехи были значи тельны и приобретения обширны; его держава простиралась теперь далеко на запад, включительно по Селинунт на южном побережье и Гимеру ( Ф е р м ы ) на северном. Одновременно шло расширение этой державы и з а пределами Сицилии, в первую очередь за счет ю ж н о италийских земель. Ведя борьбу с Регием, давнишним врагом сира кузской державы, и с федерацией греков-италиотов, поддерживав ших Регий, Дионисий сумел в союзе с Локрами и варварами-луканами добиться исключительных успехов. В 388 г. сиракузский тиран на нес италиотам сокрушительное поражение при р . Эллепоре, его власть распространилась теперь на юге Италии вплоть до Скиллетийского перешейка, а в 386 г. был взят, наконец, и Регий. Т а к и м образом, к середине 8 0 - х гг. I V в. на западе С р е д и з е м номорья сложилась мощная территориальная держава, раскинувшаяся по обе стороны Мессанского пролива. С о з д а в ш и й эту державу сиракузский тиран не снижал своей политической активности и в последующие годы. П р а в д а , в Сицилии, где он еще д в а ж д ы вое вал против карфагенян, ему не удалось добиться новых успехов. 295
В итоге 3-й Карфагенской войны он д а ж е должен был уступить неприятелю часть своих владений на западе (до линии Ф е р м ы — Гераклея Минойская включительно), и последняя, 4 - я война, к о торую он вел с карфагенянами в год своей смерти ( 3 6 7 / 6 г.), ничего не изменила в этом отношении. З а т о на других направлениях он добился многого. В северных водах его преобладание было безраз дельным, о чем свидетельствуют и в ы в о д колоний на побережья и острова Адриатического моря, и глубокое вторжение в Тирренское море, совершенное ради устрашения этрусков. В Ю ж н о й Италии он расширил свои владения за пределы Скиллетийского перешей ка, овладев очень в а ж н ы м Кротоном. Н а к о н е ц , он осуществлял систематическое вмешательство в дела Балканской Греции, действуя здесь на пользу своей союзницы С п а р т ы , но одновременно имея в виду и свои собственные державные интересы. Созданная усилиями сиракузского тирана д е р ж а в а была тогда, по справедливой оценке древних, самой мощной в Европе (Оюс!., X V I , 5, 4; 9, 1; X X , 78, 3 — цбу'юпт) ТОУ к а т а тт)у Ейршттпу 8 и у а а т б С а ) . Н а протяжении нескольких десятилетий это новое го сударство играло важную роль в политической ж и з н и античного Средиземноморья, оказывая сильное воздействие на развитие дел на З а п а д е и достаточно ощутимое — на Востоке. Длительность существования этой д е р ж а в ы (она пережила и своего творца) и непрерывность и эффективность оказывавшегося ею политического воздействия должны рассматриваться как признаки силы и проч ности созданного Дионисием государства, в первую очередь его главного ядра — сиракузской тирании. С а м Дионисий, по свидетельству древних авторов, с гордос тью заявлял, что оставляет своим наследникам власть, скованную стальными узами (Оюс!., X V I , 5, 4; Р1и1. О ю п , 7, 6; ср.: Оюс!., X V I , 70, 2; Р1Ш. О ю п , 10, 4; АеПап. V . п., V I , 12). К а к бы ни обстояло дело с источником, к которому следует возвести это пе реданное поздними авторами высказывание Дионисия С т а р ш е г о , надо признать, что у сиракузского тирана были достаточные осно вания, чтобы так говорить. Очевидно, что организация и характер созданного Дионисием государства заслуживают самого основатель ного изучения, ибо только таким путем может быть найдено объяс3
3
Вопрос остается открытым. Ср.: 51гокекег К. Р. Оюпузюз I. Сез1ак шю! СезсЫске с!ез Тугаппеп УОП Зугакиз. ^ХЛезЬас1еп, 1958, 5. 147 и 238 (прим.). 296
нение удивительному феномену — длительному существованию обширной империи, в основании которой лежала, как это к а з а л о с ь древним, сугубая тирания. 2. А н т и ч н а я историческая традиция о Д и о н и с и и . И з у ч е н и е истории второй сиракузской тирании может оказаться тем более плодотворным, что мы располагаем в данном случае сравнительно неплохой источниковедческой б а з о й . М а т е р и а л о в о Дионисии и созданном им государстве гораздо больше, и они несравненно на дежнее, чем все те сведения, достаточно случайные и отрывочные, которыми м ы в ы н у ж д е н ы пользоваться при изучении истории д р у гих позднеклассических тираний. Во-первых, от государства Д и о нисия сохранились, так сказать, непосредственные, вещественные следы. П а м я т н и к и археологические представлены остатками гран д и о з н ы х оборонительных сооружений, возведенных Д и о н и с и е м вокруг С и р а к у з , нумизматические — некоторым количеством сиракузских монет, позволяющих судить о состоянии экономики и финансов в государстве Дионисия , эпиграфические — рядом афин ских надписей, •важных для понимания отношений между с и р а к у з ским правителем и полисами Балканской Г р е ц и и . 4
5
6
7
4
Более или менее подробный обзор источников по истории Диони сия дают: Но1т А. СезсЬюке 3121Пеп5, Вс1. II, 5. 367—374; Ргеетап Е. А. ТЬе Н1з1огу ог ЗкПу (тот г.Ье ЕагНезС Т т е з , УО1. I V , Охгогс!, 1894, р. 493— 498; Вв1оск К. / . СпесЫзсЬе СезсЫске, 2. Аий., Вс1. II, АЫ. 2, Зг.газзЪиг§, 1916, 3. 2 5 - 2 7 ; ВА III, АЫ. 2, Вепт; Ыргщ, 1923, 5. 4 2 - 4 9 . Но особенно полезен своею обстоятельностью и надежностью выводов соответ ствующий раздел в книге К. Ф . Штроекера: 5(гокекег К. Р. Оюпузюз I, 3. 11—31 (гл. I — « 2 и с!еп (Зие11еп ипс1 Жгеп РгоЫетеп»). См., в частности: Маисеп Е. II сазИеНо Е и п а Ь . К о т а , 1928; РаЬпсш$ К. Иаз апике Зугакиз (КЬо-Вейегг. 28). Ье1р21§, 1932; Огд§етй1/ег Я . Р . Зугакиз ( С у т п а з ш т - В е т е п 6). Не1с1е1Ьег§, 1969, 5. 97 К. Но1т А. СезсЫсЬге ЗшНепэ, ВА II, 3. 146 и 173, 4 4 6 - 4 4 7 и 457—459 (прим.); Еиапз А. ]. ТЬе йпапсе апс! сота§е о{ г,Ье ЕЫег Эюпу3103 / / Ргеетап Е. А. ТЬе Н1зюгу ог ЗгсПу, УО1. IV, р. 234 г.; Неас( В. V. Н1зг.опа М и т о ш т , 2пс1 еА, ОхгогА 1911, р. 175 г".; ТиЛеег Е. 0 1 е Те1гас1гасЬтепрга§ип§ УОП Зугакиз / / В А X X X , 1913, 3. 63 5/гоЛекег К. Р. Эюпузюз I, 5. 8, 165, 186-187, 2 4 6 - 2 4 8 (прим. с более подробными библиографическими указаниями). 1 С , П / Ш , 1, N 18,101, 103,105 или соответственно — И т . 5у11. , I, N 128, 154, 159, 163. э
6
7
2
3
297
В о - в т о р ы х , существует о б ш и р н а я литературная традиция о Дионисии. Е е начало относится ко времени ж и з н и знаменитого тирана, отчасти к нему самому непосредственно. И з в е с т н о , что сиракузский правитель принимал деятельное участие в литератур ной ж и з н и своего времени, стараясь словом обосновать правоту своего дела. О н занимался нсториописанием (Зию!., 5. V. Дюуйспос т Веккег — еурафб к а ! 1 а т о р 1 к а ) , т. е., как предполагают современные ученые, работал над составлением исторических ме муаров , и написал несколько трагедий на обычные у греков мифо логические темы. О т его мемуаров до нас не дошло ни строчки, но из трагедий сохранилось несколько небольших фрагментов, позво л я ю щ и х догадываться о самоосмыслении тираном собственного положения и участи . 8
9
Вообще ж е личность и свершения сицилийского властителя вызывали большой интерес у современников, а характер созданно го им государства порождал непрерывную литературную полемику. И з А ф и н , бывших центром политической и к у л ь т у р н о й ж и з н и полисной Греции, к тому ж е долгое время находившихся в против ном Дионисию лагере, вышли первые критики и судьи новой сиракузской тирании. У ж е в начале 8 0 - х гг. I V в. в А ф и н а х была по ставлена комическая пьеса «Киклоп, или Галатея» Ф и л о к с е н а из К и ф е р ы , известного мастера дифирамбической п о э з и и , ранее близ кого к Дионисию, а теперь, после ссоры с ним, осмеявшего его в образе глупого увальня Киклопа ( А т е п . , I, 11, р . 6 е — 7 а; 5сЬо1. т Апз1орЬ. Р1и1., 2 9 0 ) . З а Ф и л о к с е н о м обратила против Д и о нисия ж а л о своей сатиры вся аттическая комедия т согроге — А р и с т о ф а н (Рки.., 290 сл.; ср.: 550), Страттид (п\ 6 и 65), Э в бул 25), Эфипп (гг. 16 К о е к ) . О т поэтов не отставали и писатели-публицисты. О р а т о р Л и сий выступил в 388 г. с Олимпийской речью ( X X X I I I ) , в кото рой зачислял сицилийского тирана вместе с персидским царем в 10
8
7
/асоЬу г . РдгН151 557 вместе с комментарием. Скептическое от ношение к этой версии см.: 5}гокекег К. Р. Оюпузюз I, 5. 214 (прим. 51 к гл. I V ) , более позитивное — Вегие Н. 0\е Тугапшз, Вс1. I, 5. 256; Ва. II, 5. 655. Фрагменты из трагедий Дионисия собраны в издании: Иаиск А. Т С Р , р. 793 сл. Для датировки постановки «Киклопа» в Афинах см.: Маа$ Р . РЫЬхепоз (23) / / к е , в а . х х , н ь ь а . 39,1941, з . 192. 9
2
10
Р
298
один р а з р я д врагов эллинской свободы и независимости. Другой выдающийся афинский публицист, Исократ, т а к ж е отдал дань об щему критическому отношению к Дионисию: в опубликованном в 380 г. «Панегирике» он обвинял сиракузского правителя в пора бощении Сицилии и опустошении Италии ( I V , 126, 169). Впро чем, позиция И с о к р а т а не осталась неизменной, и десятью годами позже он у ж е считал в о з м о ж н ы м обращаться к Дионисию с при зывами стать защитником общеэллинского дела ( в письме I, дати руемом 3 6 9 / 8 г . ) . Большой интерес вызывали личность и деятельность Д и о н и сия и у афинских философов. П л а т о н в 388 г. совершил свое пер вое путешествие в С и ц и л и ю , несомненно имея в виду наряду с прочими целями т а к ж е и лучшее ознакомление с новым государ ством, с о з д а н н ы м Д и о н и с и е м . С в о и впечатления от личности и действий сиракузского правителя — по преимуществу отрицатель ные — философ отразил отчасти в общем портрете тирана, пред ставленном в V I I I и I X книгах «Государства» (около 375 г.), от части же и более конкретным образом в позднейших своих письмах близким и д р у з ь я м погибшего Д и о н а (письма V I I и V I I I ) . А р и с тотель, в свою очередь, не р а з ссылался на пример Дионисия, к о гда приходилось трактовать о тирании, о способах прихода тира нов к власти и в о з м о ж н о с т я х у д е р ж а н и я ими власти (главным образом, в « П о л и т и к е » ) . Н е обошла стороною Д и о н и с и я и аттическая историография. У Ксенофонта в «Греческой истории» есть ряд замечаний, глав ным образом по поводу военных и дипломатических демаршей Д и о нисия в Балканской Греции, где он выступал в качестве союзника Спарты. У проспартански и монархически настроенного Ксенофонта эти упоминания о Дионисии, естественно, лишены обычного для афинских писателей антитиранического пафоса. Если дело Дионисия вызывало суровую критику со стороны приверженцев полисного уклада, то не было совершенно недостат ка и в защитниках, разумеется, в первую очередь из окружения самого тирана. И з в е с т н о , например, что сиракузский поэт К с е н а р х по заказу Дионисия написал стихотворный памфлет против в р а ж дебных Д и о н и с и ю регийцев, где и з о б р а з и л их, вопреки всякой исторической правде, трусами (Зшс!., $. V.'Рт^уьуоис). Другой сиракузянин, оратор Аристотель, также, по-видимому, по побуждению Дионисия составил возражение на «Панегирик» Исократа, возвели чивавший А ф и н ы и осуждавший Спарту за сотрудничество с сира299
кузским тираном ( О ю § . Ь . , V , 3 5 ) . Н о гораздо большее значение, чем композиции такого рода, составлявшиеся придворными писате лями по заданию тирана, имел труд Ф и л и с т а , одного из самых в ы дающихся сподвижников Дионисия, принципиального сторонника сильной монархической власти, человека, которого Корнелий Н е пот называл другом не столько тирана, сколько тирании (Ыероз. Оюп, 11
3, 2 — Ьогшпет агшсит поп таерз гугаппо ц и а т гугаптсН) . В высказывании Непота содержится намек на судьбу Филиста, который был ближайшим сотрудником Дионисия в первую половину его правления, но затем, будучи вовлечен в дворцовую интригу, впал в немилость и должен был удалиться из Сиракуз (около 3 8 6 / 5 г.), куда смог вернуться лишь после смерти Дионисия Старшего, в прав ление его сына Дионисия Младшего. Впрочем, изгнание Филиста, если и не сразу, то очень скоро, превратилось в вид почетной ссыл ки: есть основания предполагать, что по поручению Дионисия он занялся освоением Северо-западной Адриатики. Т а к или иначе его личная ссора с сиракузским правителем не повлияла на его принци пиальную политическую позицию, и позднее, при Дионисии М л а д шем, он был одним и з самых упорных защитников дела тирании. Р а в н ы м образом и его большое историческое сочинение, с о ставленное, по-видимому, в основном в изгнании, в годы с р а в нительного досуга, отличалось последовательной протиранической направленностью. Сочинение это состояло первоначально и з 2 ча стей ( а и у т а ^ е к ; ) , или 11 книг. В первой части — « О Сицилии» (кн. I—VII) — излагалась история Сицилии с древнейших, мифи ческих времен до выступления Дионисия, т. е. до 4 0 6 / 5 г. Во второй части — « О Дионисии» ( к н . V I I I — X I по общему счету) — р а с сказывалась история правления Дионисия Старшего д о его смерти в 367 г. ( О ю а . , X I I I , 103, 3; О ю п . На1. Е р . а а . Р о т р . С е т . , 5; 1
Сю. Е р . аа (Зини. Ргап\, II, 11, 4; 8 ш а \ , з. у. Ф[\1Сгтос).
11
Фрагменты из сочинения Филиста собраны последний раз у Ф . Якоби (см: РЙТН151 556 вместе с комментарием). И з специальных работ, помимо комментария Якоби, следует отметить: КоегЬег XV. Ое РЬШзю гегшп Зюи1агит зспрюге (0155.). Вгез1аи, 1874; Ьадиеиг К. РЬшзг.05 / / К Е , Вс1. X I X , НЬЬа. 38, 1938, Зр. 2 4 0 9 - 2 4 2 9 ; СИП А. 1) КюегсЬе зиНа упа с\\ РШзЮ. А а п а еа 11 1ио о ае1Г езШо / / М А Ц зепе V I I I , УО1. I V , газе. 4, 1952, р. 223—272; 2) Зша! зи РШз1о. Ье саизе с!е1Г езШо. Вап, 1953; 5/го/гекег К. Р. Оюпузюз I, 3. 25—31; 2,оер#е1 К. Уп1:егзисЬип§еп г и т СезсЫсЬг,з>^егк аез РЫНзтз УОП Зугакиз (01зз.). Рге1Ьиг§ 1. Вге15§аи, 1965. ё
300
П р и этом, как считают, первая половина правления Дионисия Старшего до взятия Регия в 386 г. рассматривалась в труде Ф и листа очень подробно, между тем как для второй, очевидно, ввиду удаления своего и з центра политической ж и з н и и недостаточной осведомленности, он ограничился лишь самым общим обзором ( с о ответственно первой половине уделено три книги, а второй лишь о д н а ) . Впоследствии Ф и л и с т обратился к составлению и третьей части, посвященной времени Дионисия М л а д ш е г о , но успел напи сать лишь первые две книги, в которых довел изложение до 363 г. 12
( Й о а . , X V , 89, 3). И з л о ж е н и е Ф и л и с т а , хотя и проникнутое сильнейшей протиранической тенденцией, отличалось большой обстоятельностью и благодаря этому легло в основу последующей исторической тради ции о второй сиракузской тирании. У ж е у Э ф о р а и Феопомпа, двух крупнейших историков второй половины I V в., создавших, т а к сказать, вульгату общегреческой истории, в соответствующих р а з делах их трудов, где рассказывалось о тирании Дионисия, можно предположить наличие в качестве основного источника Ф и л и с т а . Э ф о р в своей « И с т о р и и » рассказывал о правлении Дионисия Стар шего в двух книгах: о первой половине ( д о 392 г.) — в X V I , а о второй — в X X V I I I ; Ф е о п о м п в « И с т о р и и Ф и л и п п а » посвятил правлению обоих Дионисиев целый раздел и з трех книг, с X X X I X по Х Ы . И з л о ж е н и е первого, насколько м о ж н о судить по сохра нившимся фрагментам, отличалось сравнительной объективностью, рассказ второго б ы л подчинен задачам морализирующей критики. Д л я Э ф о р а использование Ф и л и с т а подтверждается прямою ссыл кою ( Р § г Н 1 з 1 70 Р 220), для Ф е о п о м п а таких прямых п о д т в е р ж дений нет, однако на основании общих соображений можно пред полагать то ж е с а м о е . 1 3
14
1 2
КоегЬег XV. Ое РЫПзЮ, р. 2 4 ~ 2 6 ; 5(гоНекег К. Р. Оюпузюз I, 5. 192-193, 194 (прим. 104 и 133 к гл. I). См. соответственно: }асоЬу Р. Р§ггт1з1 70 и 115 вместе с коммен тарием. Сильнейшим косвенным подтверждением того, что вся поздней шая традиция, начиная уже с Эфора и Феопомпа, при изложении исто рии Дионисия опиралась в конечном счете на Филиста, служит, как ука зал К. Ф . Штроекер, самая неравномерность сохраненного у Диодора предания, очевидно, именно такая, какой она была у Филиста. В 13-й и 14-й книгах своей «Исторической библиотеки» Диодор подробно расска1 3
1 4
301
Н о особенно широко воспользовался трудом Ф и л и с т а сицилий ский историк Тимей из Т а в р о м е н и я . П о д р о б н о излагая в своей «Истории» дела западных эллинов, Т и м е й в части, касающейся Дионисия, основную массу фактического материала заимствовал у Ф и л и с т а , однако радикально переработал его версию в духе собст венных политических симпатий и антипатий . Т и м е й был сыном Андромаха, который в конце правления Д и о нисия Младшего заново основал Тавромений (Оюс!., X V I , 7, 1, под 3 5 8 / 7 г.), а затем одним из первых присоединился к Тимолеонту ф Ы . , X V I , 68, 8, под 3 4 5 / 4 г.; Р1и1. Типо1., 10, 6 - 8 ) . Унасле довав от отца враждебное отношение к тирании, Т и м е й после захва та власти в Сиракузах Агафоклом ( 3 1 7 / 6 г.) должен был покинуть Сицилию. О н поселился в Афинах, где и провел безвыездно почти пятьдесят лет. Будучи непримиримым противником тирании, Тимей свел с нею счеты в своих составленных в основном в Афинах исто рических сочинениях. Среди них важнейшее — « И с т о р и я » , где да вался подробный обзор истории западных и восточных эллинов с древнейших времен до начала 1-й Пунической войны (264 г.). 13
Рассказывая здесь, в частности, и о правлении Дионисия С т а р шего и опираясь, естественно, на Ф и л и с т а , Т и м е й постарался при дать своему изложению, насколько было возможно, сильнейший антитиранический оттенок, используя д л я этого обычные в таких случаях приемы: тенденциозное перетолкование намерений и поступ ков сиракузского правителя, соответствующие умолчания или, на оборот, вставки, долженствующие иллюстрировать тираническую направленность действий Дионисия. К Т и м е ю восходят, в частно сти, такие фигурирующие в позднейшей традиции о Дионисии д е зывает о первой половине правления Дионисия, до 386 г., а после этого в 15-й книге ограничивается лишь краткими и отрывочными замечаниями. Соответственно в новейших печатных изданиях Диодора первая половина рассказа занимает до 90 страниц, а вторая не многим более 10. По-види мому, эта неравномерность была свойственна всей предшествовавшей Диодору традиции, вплоть до хорошо известных ему Эфора и Феопомпа, что и должно доказывать зависимость всей этой традиции от того пер воисточника, в котором впервые рассказ был построен так неравномерно, т. е. от Филиста (см.: 51гокгкег К. Р. Оюпузюз I, 5. 30 г.). Собрание фрагментов из сочинения Тимея — /асоЬу Р. Р§гН1з1 566 вместе с комментарием. См. также: Ьадиеиг К. Тнпаюз (3) / / НЕ, 2. КеШе, Ва. V I , НЬЬа. 11, 1936, 5р. 1076-1203; 51гокекег К . Р. Оюпузюз I, 5. 16—24; Вгошп Т. 5. Типаеиз ог Таиготепшт. Вегке1еу; Ьоз Апде1ез, 1958. 15
302
тали, как пророческое сновидение некой гимерянки, возвестившее гибельный для свободы западных эллинов приход к власти Д и о н и сия ( Р г Н ; 1 566 Г 2 9 ) , синхронистическое сопоставление смерти Эврипида, мастерски воспроизводившего трагические страсти, и выступления Дионисия, ставшего живым воплощением этих стра стей (Р гН151 566 Р 105). И з Т и м е я почерпнуты также сохраненные Диодором характер ные подробности борьбы Дионисия з а власть в 4 0 6 / 5 г., подавле ния им мятежа всадников в 405 и общего восстания сиракузских г р а ж д а н в 4 0 4 г. и, наконец, антитиранического выступления в Сиракузах во время осады города карфагенянами в 3 9 7 / 6 г. с цент ральным эпизодом — большой обличительной речью сиракузского всадника Ф е о д о р а . И з л о ж е н и е Т и м е я , в общем почти столь ж е обстоятельное, как и у Филиста, в глазах античной публики выгод но отличалось своею близостью к шаблонному образу тирании, а потому и вытеснило из широкого обращения шокировавший своей откровенно протиранической направленностью труд Ф и л и с т а . 8
5
§
Тимей создал, таким образом, вульгату истории Дионисия, унас ледованную последующей античной историографией. Однако в своем стремлении во что б ы то ни стало развенчать сиракузскую тира нию он уснастил собственно историческое изложение многочислен ными, характерно подобранными анекдотами, отчасти взятыми из устного предания, отчасти ж е почерпнутыми из той антитиранической литературы, которая имела широкое хождение в Афинах. Ч т о такой литературный материал был у ж е в наличии в А ф и н а х ко времени Т и м е я , доказывается, например, составленной около 300 г. П с е в д о Аристотелевой «Экономикой», где во второй книге имеется боль шая подборка анекдотов о финансовых махинациях Дионисия. Подхватив эту особенную традицию, Тимей дал толчок к разви тию в дальнейшем в предании о Дионисии наряду с главной, собст венно историографической линией, еще и побочной, анекдотической. П е р в а я линия представлена главным образом у Диодора и П о м п е я Т р о г а (в переложении Ю с т и н а ) , отчасти также у Плутарха ( в био графии Диона) и Корнелия Непота (тоже в биографии Диона и в небольшой заметке « О царях»). П р и этом особое значение имеет «Историческая библиотека» Диодора, где правлению Дионисия по священо в 13, 14 и 15-й книгах в общей сложности более 100 стра ниц и где сквозь воспринятую от Тимея риторическую переработку хорошо еще чувствуется прагматическая основа рассказа Филиста. Вторая линия — линия исторических или псевдоисторических анек303
— представлена из греческих писателей у того ж е Плутарха (не только в биографии Диона, но и в различных этических тракта тах, вошедших в корпус « М о р а л и й » ) , а кроме того, у П о л и э н а , Афинея, Клавдия Элиана и, наконец, у лексикографов ( С в и д а ) , из латинских — у Цицерона, Валерия Максима, Ф р о н т и н а . Н и труд Филиста, ни сочинения опиравшихся на него (в ча сти, касавшейся второй сиракузской тирании) Э ф о р а , Ф е о п о м п а и Т и м е я до нас не дошли. О д н а к о античная литературная традиция римского времени донесла главное содержание сложившегося еще в I V в. до н. э. предания о Дионисии, и это создает возможность для адекватного понимания и реконструкции истории Дионисия современными учеными. д
о
т
о
в
Конечно, нельзя забывать, что литературная основа предания о Дионисии известна нам, так сказать, во втором приближении — через посредство Эфора, Феопомпа и Т и м е я , во-первых, и поздней ших писателей римского времени, во-вторых. П о н я т н о , что отсюда вытекают две трудные задачи: при использовании собственно ис ториографической традиции — на основе сохранившегося текста Д и о д о р а з а позднейшей риторической переработкой и привнесени ями Т и м е я выявить прагматическое существо рассказа Ф и л и с т а , а при использовании анекдотической традиции — помнить об условноисторическом характере этого источника и соблюдать необходимую осторожность. О д н а к о фактом остается то, что историческая традиция о Д и о нисии достаточно богата и — подчеркиваем это особо — в глав ной своей ветви восходит через ряд непрерывных посредствующих звеньев к хорошему исходному началу. Все это несомненно должно стимулировать обращение ученых нового времени к теме Д и о н и сия, тем более, что древняя наука практически почти совершенно не использовала имевшиеся в ее распоряжении материалы в плане оценочном, в плане аналитическом, для исследования существа созданной Дионисием политической системы В самом деле, древность не задавалась вопросом об особенно стях власти Дионисия Старшего; постановка такого вопроса состав ляет заслугу историографии нового и д а ж е , скорее, новейшего вре мени. О т н о ш е н и е к Д и о н и с и ю С т а р ш е м у в древности было по преимуществу отрицательным. П р а в д а , в оценке личности и внеш них достижений сиракузского правителя еще наблюдались расхож дения. Н а р я д у с преобладающим безусловно отрицательным мне нием, нашедшим выражение, например, у Лисия, Спевсиппа, Тимея, 304
Цицерона, Плутарха, можно встретить и отдельные положитель ные суждения. Т а к , И с о к р а т и П л а т о н признавали заслуги Д и о нисия в защите западных эллинов от угрозы порабощения карфа генянами (1зосг., III, 23; Р1а1. Е р . , V I I I , р. 353 а—с). Т о т же И с о к р а т и П о л и б и й восхищались энергией Дионисия, сумевшего при незначительных исходных средствах не только добиться влас ти в Сиракузах, но и создать обширную державу в Сицилии и И т а лии (Ьосг., V , 65; Р о 1 Ь . , X V , 35, со ссылкой на мнение Сципи она А ф р и к а н с к о г о ) . Э т о восхищение масштабами достигнутого нередко чувствуется и у Диодора, несмотря на общую, восприня тую от Т и м е я антитираническую окраску рассказа. П р е д у п р е ж д а я читателя, что к теме Дионисия придется возвращаться неоднократ но, историк замечает: « И б о он, как кажется, создал себе тиранию из всех засвидетельствованных историей самую великую и самую продолжительную (боке! у а р о и т о с рбу1атт)У ТСОУ 1аторог;реуа)У т и р а ш п б а ттер1ТТ€тто1Т]сг0си 81/ ваитоО ксй тгоХихро^ьсотатпу)» (Оюс!., X I I I , 96, 5). Н а к о н е ц , Корнелий Н е п о т счел в о з м о ж н ы м отметить целый р я д привлекательных черт в характере сиракузско го тирана: храбрость, опытность в военных делах, воздержанность и пр. (Ыероз. О е гее^Ьиз, 2, 2 ) . О д н а к о в отношении к созданному Дионисием режиму расхож дений не было. В глазах древних власть Дионисия была несомнен ной тиранией, более того, ярчайшим, типическим примером этой сугубо негативной формы правления. Т о т ж е Платон, отдавая долж ное заслугам Дионисия в защите сицилийских греков от карфаге нян, сурово порицал вырождение власти Дионисия в тиранию (РЬл. Е р . , V I I I , р. 353 с ) . П о з д н е е Аристотель ссылался на правление Д и о н и с и я к а к н а типический п р и м е р т и р а н и и (Ап$1о1. М а § п а МогаНа, II, 6, 33, р . 1203 а 2 2 - 2 3 ; Ро1., III, 10, 10, р . 1286 Ь 39—40; V , 4, 5, р . 1305 а 26—28 и д р . ) . А под пером заклятого врага сиракузской тирании Т и м е я этот тезис о сугубо тираничес кой сущности правления и власти Дионисия Старшего приобрел убе дительность исторического факта. Э т о негативное отношение к власти Дионисия, выработанное еще в позднеклассическое время, было воспринято всей последу ющей античной традицией. У ж е на исходе старой эры оно еще раз прекрасно было суммировано Цицероном. В «Тускуланских бесе д а х » , следуя примеру своих греческих предшественников, автор живописал трагичность положения сиракузского тирана ( С ю . Т и з с . сНзр., V , 20, 57 — 22, 63), а в трактате « О государстве» вынес у
305
суровый приговор самой его власти: « И т а к , кто назвал бы это "до стоянием народа" ( г е т рориН), т. е. государством (1с1 езт. г е т риЬП с а т ) , когда все были угнетены жестокостью одного и не было ни общей связи в виде права, ни согласия, ни союза людей, собравших ся вместе, что и есть народ? Э т о ж е было и в Сиракузах. Этот зна менитый город, по свидетельству Тимея, величайший из греческих городов и самый красивый из городов мира, его крепость, достойная изумления, гавани, воды которых омывают самое сердце города и его плотины, его широкие улицы, портики, храмы, стены — все это в правление Дионисия никак не заслуживало того, чтобы называть ся государством; ведь народу не принадлежало ничего, а сам народ принадлежал одному человеку. И т а к , где существует тиран, там не просто дурное государство, а вообще не существует никакого государства (егею иЫ гугашшз езг, 1Ы поп уШозат, зео! сисепс!ит ез1 р1апе пи11ат еззе г е т р и Ы ю а т ) » ( С ю . ^е те риЫ., III, 31, 43, пер. В. О . Горенштейна). Я с н о , что при таком, ставшем нормой негативном отношении путь к объективному ана литическому изучению созданной Дионисием системы был закрыт. 3. Государство Д и о н и с и я в оценке историографии нового времени. Выработанный в древности сугубо отрицательный взгляд на тиранию Дионисия был воспринят и последующей европейской литературой. Последний поэт средневековья и первый поэт начи нающегося Возрождения-Данте Алигьери в своей «Божественной комедии» вспомнил о Дионисии Сиракузском и поместил его вме сте с Александром Ф е р с к и м и другими насильниками в первом поясе седьмого круга А^да: Вдоль берега над алым кипятком Вожатый нас повел без прекословии. Был страшен крик варившихся живьем. Я видел погрузившихся по брови. Кентавр сказал: «Здесь не один тиран, Который жаждал золота и крови: Все, кто насильем осквернил свой сан. Здесь Александр и Дионисий лютый, Сицилии нанесший много ран ((ЗшЧч ё А1еззапс1го, е О ю т з ю гего СЬе ге' СюШа ауег с1о1огоз1 апш)» ( О а т е А1н$Ыеп. Ьа о!гута соттесНа. 1пгегпо, X I I , 100-108, пер. М . Л . Лозинского). 306
Историческая литература нового времени на первых порах раз вивала именно э т о традиционное воззрение. Основоположник на уки всеобщей истории Б . Г. Н и б у р судил о Дионисии по преиму ществу отрицательно, не находя в нем «ничего привлекательного, ничего прекрасного (шспЛз АпглеЬепскз, ЗсЬопез 1з1 т Ж т ) » . З а 1 6
вычетом отдельных несущественных оговорок, вполне в духе ан тичной традиции вслед за Диодором изображал политическое твор чество Д и о н и с и я Старшего и автор первой научной истории Д р е в 17
ней Греции, созданной в новое время, англичанин Д ж . Г р о т . Н о в особенности много было сделано для обоснования заново кри тического с у ж д е н и я о Д и о н и с и и немецким историком Г. Г. П л а с сом, автором первого фундаментального труда по истории гречес 18
кой т и р а н и и . П л а с с первым систематически обосновал принципиальное р а з личие м е ж д у старшей и младшей тиранией. П р и этом он подчерк нул, что в отличие от старшей тирания младшая явилась не столько естественным следствием внутренней сословной борьбы, сколько побочным порождением внешних обстоятельств, действовавших в условиях начавшегося внутреннего разложения, а ее роль в исто рии греческого народа — безусловно отрицательная — определя лась тем, что, деморализовав греческое общество, она подготовила его к восприятию чужеземного, римского владычества. В полном соответствии с этой общей схемой, а вместе с тем и в согласии с традиционным взглядом П л а с с дал резко отрицатель ную оценку р е ж и м у Дионисия Старшего: « В отношении внутрен него управления Дионисий был з л ы м военным деспотом (егп аг§ег МШиш>Ое$ро1), который противозаконно присвоил себе не ограниченную власть и любыми средствами решил удержать ее в своих руках. Все государство он рассматривал как существующее ради его собственной персоны . К тому ж е он любил войну и все, что служило ей; управление внутренними делами было п о э т о 19
му подчинено целям внешних з а в о е в а н и й » . 16
ШеЬикг В. С. Уопгаде иЬег аке СезсЫске, Век III, Вег1т,1851,
3. 211. Сгоге С . А Н1з1огу ог Сгеесе, УО1. Х ~ Х 1 , Ь . , 1852-1853 ( X , р. 619 г.; X I , р. 1 {.). Р1ав8 Н. С. В'\е Тугапшз т 1кгеп Ье1с1еп Репос1еп Ье1 с!еп акеп С п е сЬеп. Т к 1-П, Вгетеп, 1852 (о тирании Дионисия — II, 5. 1 9 8 - 2 4 0 ) . Р1азз Н. С. О р . ск., II, 3. 232 к 1 7
18
19
307
Указав, что опорой Дионисия были наемники и что он совер шенно раздавил гражданство, П л а с с заключал о полном отсутствии конституционности в режиме Дионисия: « О каком-то определен ном государственном устройстве говорить, стало быть, едва ли воз можно (УОП ешег Ь е з й т п и е п Уеггаззипз с!ез 51ааг.ез капп а1зо к а и т Же К.ес1е з е т ) , каждый раз воля самого правителя формировала все так, как ему это было угодно. Самое большее лишь в сфере н и з шего управления и судопроизводства имел место какой-то правиль ный порядок действий, поскольку воля одного не была в состоянии охватить также и эти области; но где она вмешивалась, там пре 20
кращалось всякое другое право и о б ы ч а й » . П о н я т н о , что и значе ние этого режима в ж и з н и западного эллинства определялось в общем как отрицательное, реакционное. Т а к о в был на первых порах в з г л я д историографии нового вре мени на правление Дионисия. О д н а к о очень скоро начался пересмотр этого традиционного критического воззрения. П е р в ы м А д . Гольм в ы с к а з а л р я д соображений, имевших целью п о к а з а т ь известное 21
положительное значение режима Д и о н и с и я . О т р и ц а я в принципе 22
различие между старшей и младшей т и р а н и я м и , Гольм указывал, что основная политическая линия у Д и о н и с и я была та ж е , что и у его предшественников, сицилийских тиранов архаического и раннеклассического времени, именно защита сицилийских греков от угрозы 23
порабощения карфагенянами , С а м о рождение р е ж и м а Дионисия было обусловлено тем трудным положением, в котором оказались сиракузяне и другие сицилийские греки в конце V в. ввиду возобно вившейся агрессии карфагенян. Положительное значение деятельно сти Дионисия состояло в том, что он сумел перед лицом карфагенской опасности сплотить сицилийских греков в единое централизованное 24
государство, хотя бы и спаянное одной лишь его личной в о л е й . П р и этом, по мнению Гольма, Дионисий сумел правильно оце нить значение сотрудничества м е ж д у греками и т у з е м н ы м сикульским населением, выступив, таким образом, зачинателем новой, эллинистической политики: « Д о него в Сицилии были три в р а ж дебные группы: греки, сикулы и карфагеняне. Д и о н и с и й понял, что 2 0
2 1
1Ыа., 5. 234. Яо/ш А. СезсЫсте ЙиИепз, Вс\. II, 5. 92 г. и 427 I (прим.). См. его прямое заявление на ЭТОТ счет: 1Ыс1., 3. 428 г. 1Ъю\, 5.155. Ср.: 1Ыа., 5. 96.
2 2
23
2 4
308
в качестве чужеземцев д о л ж н ы рассматриваться только карфагеня не и что лишь тот властитель будет в полном смысле властителем сицилийским, который сумеет объединить греков и сикулов. Т а ким образом, при всем сходстве со своими предшественниками он занимает все ж е , по сравнению с ними, совершенно своеобразное положение; он является основателем эллинистического, т. е. эллиноварварского, государства на З а п а д е (ег 181 с!ег С ш п а е г е т е з ЬеИегйзйзсНеп, с1. Ь. ЬеИетзсп-ЬагЬапзспеп 51аа1ез ип \К/ез1еп), и он должен рассматриваться как предшественник той политики, которая после него в еще больших масштабах будет проводиться Александром. Э т о т достигнутый на З а п а д е именно благодаря первому Д и о н и с и ю приоритет в эллинистической идее, которой суждено было стать столь плодотворной для Востока, есть замечательный, д о сих пор не п о лучивший признания ф а к т » . 23
Признавая заслуги Дионисия в защите национальных интересов эллинов и указывая на его принципиальное политическое новатор ство, Гольм, впрочем, был далек от полной реабилитации Дионисия. В области практического управления Дионисий, по мнению Гольма, придерживался тех ж е негативных принципов, тех же методов про извола и насилия, что и более ранние сицилийские т и р а н ы . О д н а к о эта заключительная оговорка существенного значения не имела. Начало общей переоценки исторической роли Дионисия было положено, и, как м ы сейчас увидим, очень скоро от положительного суждения о его внешней политике перешли к поискам конструктивных начал и в его внутренней политике, в организации его государства. 26
С р е д и тех, кто вслед з а Гольмом выступил с положительной оценкой Дионисия, первыми д о л ж н ы быть упомянуты К . Ю . Б е лох и Э д . М е й е р . Этим крупнейшим представителям немецкой историографии, ш е д ш е й в русле официальных пангерманских и монархических идей, весьма импонировали фигуры сильных нацио нальных монархов, какими они считали Ф и л и п п а и А л е к с а н д р а . 2 7
2 5
1Ыа., 5. 155. 1ЫА, 5. 155 г. О правлении Дионисия см. соответственно: ВеЬск К. / . СпесЫзсЬе СезсЫсгпе, Во . II, 51газзЬиг§, 1897, 3. 87 г., 150 г.; 2. Аий., Ва. II—III, Зп-аззЬш-з; ВегПп; 1.е[ гщ, 1914-1923 (II, А Ы . 1, 3. 408 г.; III, А Ы . 1, 3. 48 г., 110 г., с соответствующими экскурсами во вспомогательных полу томах); Меуег Её. Сезсшсте с!ез Акегштз, Вс1. V , Зши§аЛ; В е п т , 1902, § 776 г., 5. 76 г.; § 805 г., 3. 128 г.; § 822 г., 3. 161 г.; § 985 г., 5. 497 I 2 6
2 7
1
Р
309
В Дионисии они склонны были видеть прямого предтечу этих мо нархов — объединителей греческой нации. П о д о б н о Гольму, Б е лох и Мейер подчеркивали историческую необходимость и неиз бежность режима Дионисия: при слабости полисных демократических республик он один созданием единой сицилийской монархии су мел обеспечить национальные интересы западных эллинов, з а щ и тить их от угрозы порабощения карфагенянами. П р и этом Белох систематическим рассмотрением конституционных основ власти Дионисия (как сиракузского стратега-автократора и как общеси цилийского архонта) постарался п о к а з а т ь позитивные основания созданной Дионисием с и с т е м ы , м е ж д у тем как М е й е р , идя еще дальше, чем Гольм и Белох, взял п о д защиту политические при емы Дионисия, объявив их исторически неизбежными, а потому также и этически о п р а в д а н н ы м и . Реабилитация Дионисия была, таким образом, завершена. 28
29
Конечно, было б ы преувеличением утверждать, что эта новая концепция получила всеобщее признание. В протестантах недостатка не было. Д л я примера сошлемся на Р . Пёльмана, заявившего, что «реакция против прежнего слишком пессимистического взгляда на Дионисия в настоящее время зашла слишком д а л е к о » . П ё л ь м а н подчеркивал видимость конституционных основ р е ж и м а Дионисия и непоследовательность и беспринципность проводившейся им внеш ней политики . В России Р . Ю . Виппер протестовал против но вейшей тенденции оценивать правление Дионисия Старшего как важный положительный фактор, содействовавший экономическому и социально-политическому развитию западных греков. П о мнению Виппера, «целью Дионисия вовсе не было создание большой тор говой державы наподобие Перикловых А ф и н или современного ему Карфагена . Сицилийская д е р ж а в а была и осталась чисто военным государством, большим лагерем н а е м н и к о в » . Говорить о 30
31
32
2 8
2
1
Ве1оск К. ]. С С , Во . III, АЫ. 1, 5.127-129 (общая оценка); АЫ. 2, 5. 185—204 (систематический анализ устройства державы Дионисия). См. в особенности: Меуег Еа . С4А, ВА. V , § 782, 5. 87 § 827 г., 5. 170 г. Пёльман Р . Очерк греческой истории и источниковедения / Пер. с 4-го нем. изд. С. А. Князькова. С П б . , 1910, с. 2 б 0 , прим. 2. Там же, с. 259 сл. Виппер Р. Ю. История Греции в классическую эпоху (IX—IV вв. до Р . X . ) . М., 1916, с. 467. 2 9
1
3 0
31
3 2
310
конструктивных началах, о позитивном политическом строительстве поэтому не приходится; наоборот, «трудно нарисовать ту степень разгрома и принижения общественной жизни, которая получилась в результате военно-бюрократического управления Д и о н и с и я » . Т е м не менее преобладающей в литературе конца X I X — первой половины X X в. стала линия, намеченная Гольмом и развитая Белохом и Мейером. Влияние этой линии чувствуется уже у Э д . Ф р и мена и Б . Н и з е . П е р в ы й вновь после Д ж . Грота и А д . Гольма подробно рассмотрел всю историю правления Дионисия Старшего . О ц е н и в а я р е з у л ь т а т ы его политического творчества, английский историк, с одной стороны, обращает внимание на враждебность сиракузского правителя свободному строю жизни греков, на опас ные для западного эллинства последствия его политики разруше ния греческих городов и выдвижения на первый план в качестве союзников местных варваров. К а к бы ни было благотворно для европейской цивилизации приобщение сицилийских и италийских туземцев к эллинской культуре, нельзя отрицать того, что «поселе нием италийских наемников на острове он предвосхищал и подго тавливал пути к подчинению Сицилии — первой из всех земель вне И т а л и и — италийской с и л е » . 33
34
35
О д н а к о , с другой стороны, Ф р и м е н считает нужным подчерк нуть, что с правлением Дионисия был связан и иной, прогрессивный момент в истории Сиракуз и всей Греции. «Все ж е , — продолжает о н , — в целом правление Дионисия является в некотором смысле временем греческого успеха, в том самом смысле именно, в каком является таким временем правление македонских завоевателей . О н поработил свой родной город, сделал своих сограждан собствен ными подданными, но в то ж е время он сделал Сиракузы величай шим городом европейского мира и, более того, превратил их в сто лицу такой д е р ж а в ы , какой европейский мир никогда до того не
3 3
Там же, с. 468. Ргестап Е. А. ТЬе гЪвЮгу от* ЗюПу, УО1. III—IV, Охгогс!, 1 8 9 2 1894 (III, р. 539 г.; I V , р. 1 г.). Том I V был издан уже после смерти Фримена. Подготовивший его к печати А . Эванс снабдил текст примеча ниями и присоединил к основному изложению ряд специальных дополне ний, в частности к главе о Дионисии — о монархии Дионисия, об его адриатических колониях и об его финансах и монетах (5ирр1егаеп1з I —III, р. 211-238). Ргестап Е. А. О р . ск., I V , р. 2 - 3 . 3 4
35
311
видывал. С Дионисия, стало быть, мы по праву можем вести нача ло той экстенсивной греческой ж и з н и македонских времен, в кото рой греческая свобода старого типа — свобода нескольких город ских республик — уступает дорогу более широкому полю действия, более разнообразным политическим отношениям, дающим почув ствовать нам наступление таких новых порядков, какие невозмож но было найти в прежней политической системе г р е к о в » . Сходным образом обстоит дело и с нормативной статьей Б . Низе о Д и о н и с и и Старшем в « Р е а л ь н о й энциклопедии» П а у л и - В и с с о в ы . Статья эта в целом выдержана в духе объективизма. В конце автор, подобно Ф р и м е н у , отмечает роковые для з а п а д н ы х элли нов последствия политики Д и о н и с и я , который содействовал внед рению варварских, п р е ж д е всего италийских элементов на гречес кую почву. О д н а к о сразу ж е за этим Н и з е считает необходимым отметить значение р е ж и м а Дионисия для выработки монархичес кого типа власти: « О н ( Д и о н и с и й . — Э . Ф . ) явился первым греческим монархом большого стиля (ег 151 с!ег егзге дпесЫзсЬе М о пагсЬ 1 т ето55еп 5тл1е) и стал образцом д л я оформления и устройства < м о н а р х и ч е с к о й > власти, для придворной ж и з н и и придворных о б ы ч а е в » . Отмеченная тенденция к переосмыслению деятельности Д и о нисия в положительном плане продолжала развиваться и в 2 0 - е и 3 0 - е гг. прошлого столетия. П о д т в е р ж д е н и я тому — соответству ющие разделы в больших коллективных трудах по античной исто рии у Д ж . Бьюри в «Кембриджской древней истории» и Г. Глотца и Р . Коэна в издававшейся под руководством Глотца «Всеобщей истории» . Подводя итоги своему обзору истории Дионисия, Бьюри отмечал прежде всего, что под его управлением С и р а к у з ы далеко переросли естественные рамки греческого города-государства. « С и ракузы стали более чем ведущим городом Сицилии; они стали конти нентальной державой и не только основывали колонии на материке, к которому их остров географически принадлежал, но и давали по чувствовать свою силу в странах за А д р и а т и к о й » . Военная монар36
3 7
38
39
40
3 6
гыа., р. 3 - 4 . Мезе В. Оюпузюз I / / КЕ, Вс1. V , 1905, 5 . 8 8 2 - 9 0 4 . 1 Ы а . , 5р. 902. Вигу /. В. Оюпузшз ог Зугасизе / / С А Н , УО1. V I , 1927, р. 1 0 8 136; С/о/2 С , Сокеп К. Н1зЮ1ге §гесяие, 1. III, Р., р. 380 з. Вигу / . Б. Оюпузшз ог* Зугасизе, р. 135. 37
Р
38
3 9
4 0
312
хил Дионисия была предшественницей македонских монархий, о д нако главная заслуга сиракузского правителя состояла в выполне нии им большой исторической задачи своего времени: « О н б ы л з а мечательно успешным защитником Европы против семитов» . К а к и его предшественники Ф р и м е н и Н и з е , Б ь ю р и делает оговорку относительно незаинтересованности Дионисия в развитии собственно эллинской цивилизации и одним из следствий его сою за с луканами и галлами считает пробуждение опасной для греков активности италийского материка. Т е м не менее в целом он исклю чительно высоко оценивает роль Дионисия в политической истории греков: «Дионисий выступает как наиболее способный и наиболее значительный греческий государственный деятель в промежутке между П е р и к л о м Афинским и Ф и л и п п о м Македонским (Оюпузшз згапсЬ ои1 аз !пе аЫез1 апс! тозс. 1трог1ап1 Сгеек з Ш е з т а п Ьег^ееп Репс1ез ог А т е п з апс! РЬШр о{ Масесюп). П о оригинальности своих идей и смелости планов он стоит совершенно особняком среди всех правителей своего времени; он б ы л пионером нового века, в кото рый мировым условиям суждено было радикально перемениться» . 41
42
У Глотца и К о э н а правление Дионисия С т а р ш е г о т а к ж е оце нивается как в а ж н ы й прогрессивный этап в развитии западного эллинства. О п р е д е л я я власть Дионисия к а к режим военной м о нархии (ип гё^ипе с!е топагсЫе тШт.апе), французские авторы ука з ы в а л и на следующие д о с т и ж е н и я этого р е ж и м а : расширение и укрепление самого города С и р а к у з , объединение сицилийских по лисов в единое государство, ставшее, в свою очередь, центром об ширной империи, содействие этим экономическому развитию гре ческого З а п а д а , наконец, тенденции к слиянию греков с туземным населением, в чем, как и во многом другом, Дионисий д о л ж е н рас сматриваться как предшественник Ф и л и п п а и Александра. О ц е нивая столь полно достижения Дионисия, признавая его политику непосредственным предвосхищением новой э р ы (Гатр1еиг ет, 1а ЬагсНеззе с1е сеПе роИи^ие аппопсеп1 ип а§е поиуеаи), Глотц и Коэн довели до степени пес р1из шЧга выработанное на рубеже столетий позитивное суждение о Д и о н и с и и . 43
К а к одно и з последних проявлений этой линии можно рассмат ривать характеристику Дионисия в популярной книге о греческих 41
4 2
4 3
1Ыа.,
р.
136.
1Ы4. СШг С , Сокеп К. Н1зЮ1ге %^ие, 313
1. III, р. 407.
44
тиранах английского историка Э . Э н д р ь ю с а . О т м е ч а я невозмож ность дать удовлетворительное объяснение с позиций традицион ного критического отношения к Д и о н и с и ю , причин его возвышения и удержания им власти в течение столь длительного времени, Э н д рьюс заявляет об исторической закономерности р е ж и м а Дионисия, который один сумел спасти западных эллинов от порабощения кар фагенянами и наметил для них новый путь политического развития 45
в рамках большой территориальной м о н а р х и и . М е ж д у тем наряду с этими отголосками сугубо положитель ного суждения о Дионисии, после Второй мировой войны в запад ной историографии стало развиваться новое направление, характер ными чертами которого были признание исторического своеобразия режима Дионисия, учет не только достижений, но и просчетов это го властителя, стремление оценить его политическое творчество во всей сложности и противоречивости. У ж е Г. Бенгтсон, автор став шего в наше время наиболее популярным общего обзора греческой истории, счел необходимым отметить двойственность, противоре 46
чивость дела Д и о н и с и я . С одной стороны, бесспорны большие внешние достижения сиракузского правителя, особенно в плане з а щ и т ы западных эллинов от карфагенской опасности, а т а к ж е его политическое новаторство: « П о к а полисы греческой метрополии губили себя в непрерывных распрях, в это же время на сицилий ской почве возникло государство, которое разорвало узкие рамки полиса и нашло путь к территориальному государству
(хит
Тегпюпа1$1аа1:)» . Вместе с тем нельзя з а к р ы в а т ь глаза на то, что 47
р е ж и м Дионисия так и не освободился от отвратительных черт т и р а н и и (аПегскп^з у е г т о с Ы е з е т е НеггзсЬап. сПе а Ь з 1 о з з е п с 1 е п 2 й § е с!ег Тугапшз шсЫ т уег1еидпеп), да и затеянное сиракузским правителем грандиозное предприятие осталось незавершенные (аисЬ з е т е Ье1з1ип§ а1з Роптлкег ЬНеЬ, зо етозз 51е аисЬ ^ а г , 1е1г1НсЬ ЗшсЬ&'егк): полностью изгнать карфагенян из С и ц и л и и Дионисию 48
так и не у д а л о с ь .
4 4
АпАгешез А. ТЬе Сгеек ТугаШз, 2п6 еск, Ь., 1958, р. 137 к 1 Ы 4 . , р. 139 к, 141,142. Веп§1$оп Я . СпесЫзсЬе СезсЫсЫе, 4. Аигк, МипсЬеп, 1969, 5. 286 к (цит. по последнему нам доступному изданию; 1-е издание вышло в 1950 г.). Веп§1$оп Н. С С , 5. 287. 1 Ы 4 . , 5. 290. 45
4 6
4 7
4
48
314
Е с л и у Бенгтсона, таким образом, были намечены общие кон туры более всесторонней, так сказать, комплексной оценки Д и о н и сия, то еще дальше пошли К . Ф . Ш т р о е к е р и Г. Берве, которые систематически обосновали двойственность и противоречивость по литического творчества Д и о н и с и я . Ш т р о е к е р отвел Дионисию видное место в предыстории эллинизма: « О т архе Дионисия не идет непрерывной линии к миру эллинистических государств, которые вышли из империи Александра. Т е м не менее этот сиракузянин относится к великим пионерам своего времени. Монархическое существо и форма его правления, превращение Сиракуз в крупней ший из тогдашних греческих городов, повышение роли техники и наемников, а в особенности попытка выйти за пределы полиса и создать территориальную державу (ипа У О Г а11ет с!ег УегзисЬ, аи$ с!ег РоНз Ьегаиз е т е г.егпшпа1е НеггзсЬап. ги егпсгЦеп) — все это изобличает в нем движение по пути, который решительно удалялся от прежних представлений о греческом государстве и уже подво дил к формированиям будущего времени. Дионисий является вид н ы м представителем позднеклассической, предэллинистической монархии, ее возможностей, но и ее п р е д е л о в » . 49
1
50
Ограниченность политического творчества Дионисия Ш т р о е кер видит в том, что тирану не удалось слить воедино две столь противоположные, по воззрениям греков, политические формы — полис и монархию. Соединение этих двух форм было осуществле но Дионисием чисто внешне, посредством его личной власти, орга нического ж е единства посредством новой политической организа ции так и не было достигнуто: « К а к в Сиракузах, так и во всей архе дело остановилось на монархической надстройке (ез ЬНеЬ зо^оЫ 1п Зугакиз а1з аисЬ т с1ег §апгеп АгсЬё Ье1 е т е т топагсЫзсЬеп О Ь е г Ь а и ) , существенные черты которой обнаруживались в сосре доточении власти на ее вершине и в роли военного элемента на ее службе, а о т н ю д ь не в образовании собственной управленческой организации. Э т о обрамленное монархическими формами п о л о ж е ние личной власти и было тем, что Дионисий при своей кончине передал по наследству старшему сыну, и только оно одно и могло быть унаследовано» . О д н а к о , полагает Ш т р о е к е р , было бы не51
4 9
См. соответственно: Зтгокекег К. Р. Оюпузюз I; Вегие Н. 01е Ту гапшз, Ва. I, 5. 221 г.; Ва. II, 3. 637 г. (прим.). 51гокекег К. Р. Эюпузюз I, 5. 183. 1Ыа., 5.175. 5 0
51
315
справедливо из-за этого несовершенства политического творчества Дионисия умалять его историческое значение. П у т ь был намечен правильно, но дойти до его конца было еще невозможно. Несовер шенство здания, возведенного Дионисием, отражает особенности исторического периода — двойственность и противоречивость пе реходного времени между классикой и э л л и н и з м о м . И н о е воплощение получила комплексная точка зрения у Берве. А в т о р последнего монументального труда по истории греческой тирании высоко оценивает личные качества Дионисия: его волю и энергию, его талант организатора и реализм политика (лишь по поводу его военных дарований делаются существенные оговорки) . Берве не отрицает т а к ж е известного полигического новаторства сиракузского правителя: « Ч т о составленный им план объедине ния всей Сицилии, после изгнания карфагенян, в одно полити ческое единство, хотя и не смог быть полностью осуществлен, все ж е открыл новую эпоху в истории Сицилии и как идея (а1з Ыее) оказывал свое воздействие вплоть до времени римского завоевания, это неоспоримо» . О д н а к о получила ли эта новая идея исторически значимое воп лощение в творчестве самого Д и о н и с и я ? Н а этот вопрос Берве отвечает отрицательно: ни субъективно, своею волею и намерени ем, ни объективно, «посредством элементарной силы своего эгои стического стремления к власти», Дионисий не стал творцом ново го политического порядка, который мог обеспечить западным грекам дальнейшее независимое развитие, защитить их от угроз варвар ской периферии. Главное состояло в том, что «территориальная монархия Дионисия с характерными для нее подавлением и унич тожением эллинских общин, хотя и могла держаться силой его вы дающейся личности и выполняла указанные внешнеполитические задачи, тем не менее пренебрежением к полисной автономии сама лишила себя того базиса, который мог обеспечить ей длительность существования». Поэтому, полагает Б е р в е , невозможно скольконибудь серьезное сопоставление государства Дионисия с эллинис тическими монархиями: « С первого взгляда может показаться, что создание широко раскинувшейся территориальной державы, абсолю тизм правления, резиденция, совет "друзей" и придворное обще32
33
54
5 2
5 3
54
1Ы4., 5. 183 г.; ср.: 5. 147. Вегие Н. Э1е Тугапшз, В4. I, 5. 256 г.; Вс1. II, 5. 656. 1 Ы а . , I, 5. 258 г. 316
ство выставляют Дионисия как предтечу тех (эллинистических. — Э. Ф.) царей, однако более важным, чем подобные сходства, я в ляется принципиальное различие в положении, а вместе с тем и в характере власти». Р а з ъ я с н я я , что в отличие от эллинистических монархий власть Дионисия не опиралась на конструктивное сотрудничество с гре ческими полисами и не приобрела поэтому качеств легитимности, Б е р в е начисто отрицает, таким образом, связь режима Дионисия с эллинизмом. О б ъ я в л я я Д и о н и с и я в конечном счете тираном, он выносит тем самым беспощадный приговор всему его политическо му творчеству: «Отсутствие всякого традиционного базиса и любых сверхличных, устойчивых основ лишило созданную им принудитель ную организацию (2^ап§зогдашза1юп) возможности дальнейшего существования и развития з а пределами времени ж и з н и правителя и < н е с к о л ь к и х > лет его непосредственного посмертного влияния. О п и р а в ш а я с я на наемников, поддерживаемая демонической волей к власти насильника, не обращавшего внимания на принятый в государстве образ мыслей, обычай и порядок, эта организация была и осталась преходящей тиранией, несмотря на все усилия придать ей некий вид духовной легитимности, подобно тому как сам Д и о нисий был и остался тираном, правда, величайшим, среди многих, которые выступали на поверхность в греческом м и р е » " . С у ж д е н и е Б е р в е — последнее в ряду принципиальных оценок тирании Д и о н и с и я , которые выдвинула западная историография нового в р е м е н и . Внимательное рассмотрение этого ряда наводит на мысль, что развитие здесь шло как б ы по кругу: от сугубо не гативного суждения Пласса к попыткам позитивной оценки, пред принятым Гольмом, Белохом и Мейером, а затем снова к в о з р о ж 56
5 5
1Ыс1., I, 5. 259 г. Соответствующие разделы в популярных книгах Г. Дизнера (0"е5пег Н. ]. СпесЫзсЬе Тугапшз ипс! СпесЫзсЬе Тугаппеп. ВегЬп, 1960) и К . Моссе (Мо$$ё С. Ьа гугапше с!ап5 1а Сгёсе апицие. Р., 1969) лишены теоретического значения. Что же касается новейшей отечественной исто риографии (после 1917 г.), то в ней интересующая нас тема исследова тельски никогда не была представлена. Все, что мы имеем здесь по поводу второй сиракузской тирании, ограничивается пока лишь краткими справ ками в пособиях общего типа. См., напр.: История Древней Греции, ч. 2 (История древнего мира / П о д ред. С. И . Ковалева, т. 3). М., 1937, с. 199—202 (в главе, написанной С. А. Жебелевым); Сергеев В. С. И с тория Древней Греции, изд. 3-е, М., 1963, с. 368—371. з 6
317
дению критической линии, причем у Б е р в е — на новом этапе и несомненно после более глубокого и всестороннего анализа, чем у Пласса, — эта линия завершилась вновь категорическим осужде нием Дионисия. Практическое возвращение к исходной тезе после ста с лишним лет серьезных изысканий, по-видимому, означает, что научная мысль зашла в тупик. М е ж д у тем здравый смысл восстает против такого завершения. Н е л ь з я предать забвению целый ряд важных и обоснованных на блюдений, сделанных за эти сто лет: о достижениях Дионисия в борьбе с карфагенянами и в создании территориальной д е р ж а в ы (Гольм и Белох), о наличии известных конституционных и конструктивных начал в созданной им политической системе ( Б е л о х ) , об оригиналь ном переплетении республиканских и монархических элементов в этой государственной структур ( Ш т р о е к е р , Б е р в е ) . Э т и наблюде ния отвергнуть невозможно; они заставляют считаться с наличием в режиме Дионисия ряда положительных черт и делают невозмож ным его простое осуждение; они заставляют вновь вернуться к мысли об историческом своеобразии политики и власти Дионисия. В самом деле, на неутешительные общие заключения, сформу лированные в работах новейшего времени (частично у Бенгтсона и Ш т р о е к е р а , но в особенности у Б е р в е ) , хочется возразить: Ч т о с того, что нельзя доказать близкого соответствия режима Дионисия монархическим системам времени эллинизма? Р а з в е это закрывает возможность для оценки государства Дионисия как свое образного исторического явления? Д о такой ли степени режим Дионисия был лишен позитивного политического основания, как это рисуется взору новейших исследо вателей? Разве длительность существования этого государства и сила оказывавшегося им воздействия не свидетельствуют об обратном? Представители новейшего критического направления, в особен ности Ш т р о е к е р и Берве, проделали большую работу по изучению различных сторон политического творчества Дионисия. О д н а к о в какой-то момент началось отклонение от научно обоснованного дви жения. М ы должны вернуться к той точке, откуда началось это от клонение, продолжить поиск в нужном направлении, не связывая себя неоправдавшейся версией о генетическом родстве между тиранией Дионисия и эллинистическими монархиями, но и не закрывая глаза на очевидное — на необходимость оценки этого режима как своеобраз ного исторического явления, как особого варианта поиска путей пере хода от полиса к территориальному монархическому государству. 318
Раздел
I
У С Т А Н О В Л Е Н И Е
Глава
1. Политический
Т И Р А Н И И
кризис
в Сиракузах
в конце
V в.
1. Сила и слабость Сиракузской республики. Последний пред ставитель старшей тирании в Сиракузах, младший брат знаменито го Гелона Ф р а с и б у л должен б ы л отказаться от власти в 4 6 6 / 5 г. до н. э . (Окх!., X I , 67—68), и с этих пор в Сиракузах, а по их при меру и с их помощью и в других греческих городах Сицилии утверж дается полисный строй ж и з н и . С о з д а н н а я усилиями Дейноменидов территориальная держава распалась, входившие в нее греческие города и сикульские общины вновь обрели свободу и независимость, причем в греческих городах, начиная в первую очередь с С и р а к у з , политический прогресс нашел выражение в утверждении наиболее передовой политической формы — демократической республики (см. выразительные указания у Диодора, X I , 68, 5—6, и 72, 2 ) . 1
П р а в д а , н о в ы м греческим республикам пришлось еще пройти ч е р е з полосу т я ж е л ы х внутренних смут, п о р о ж д е н н ы х р а с п р я м и м е ж д у и с к о н н ы м и г р а ж д а н а м и и новыми, с т а в ш и м и т а к о в ы м и м и л о с т ь ю т и р а н о в . П р и этом в С и р а к у з а х о д н о время, в связи с выступлением некоего Т и н д а р и д а , возникла д а ж е опасность воз р о ж д е н и я тирании, так что после подавления этого выступления пришлось д а ж е ввести на некоторое время особую форму суда — петализм (от т г ё т а Х о у — масличного листа, служившего бюлле тенем при голосовании), который, подобно афинскому о с т р а к и з му, д о л ж е н б ы л с л у ж и т ь целям контроля г р а ж д а н с к о г о коллек1
Для истории как Сиракуз, так и вообще всей Сицилии в классичес кий период см.: Но1т А. СезсЫсЫе 312шепз ип А к е г ш т , Вс1. I, ]^е\р2л%, 1870, 5. 254 I. и 430 {. (прим.); Ргестап Е. А. ТЬе Нкюгу ог* Зкп1у, УО1. II, ОхШ, 1891, р . 324 г.; Меуег Ей. СезсЫсЫе Лез А к е г Ш т з , Ы. III, З ш и § а п , 1901, § 357 г., 5. 640 г.; ВеЬск К. / . СпесЫзсЬе СезсЫсЫе, 2. АиЯ., Ва. II, А Ы . 1, йгаззЬип?, 1914, 5. 127 г.; Наск}ог1п к. ЗюПу / / С А Н , УО1. V , 1927, р. 151 {.; С1о1г С , Сокеп К. НхЫоие г е с и е , I. II, Р., 1931, р. 679 з.; Рак Е. Зюпа с!е1Г папа апйса е с!е11а ЗюШа, 2паа ес\., УО\. I, Топпо, 1933, р. 379 з§.; Наттопс! N. С. Е. А Н1з1огу о" Сгеесе Ю 322 В. С. ОхШ, 1959, р. 376 г.; Всп&зоп И. СпесЫзсЬе СезсЫсЫе, 4. АиЯ., МйпсЬеп, 1969, 5. 215 {. — Для Сиракуз специально: М7гс/?ег/ Е. Зугакиза! / / К Е , 2. Ке1Ье, Ва. I V , Н Ь Ы . 8, 1932, 5р. 1489 г. §
319
Ч
тива н а д политически з н а ч и м ы м и личностями (Ап$Ю1. Ро1., V 2, 11, р . 1303 а 38 — Ь 2; Э Ы . , X I , 7 2 - 7 3 , 76, 8 6 - 8 7 ) . Однако довольно скоро эти трудности были преодолены, и к середине V в. до н. э. демократические порядки у сицилийских греков обрели значительную устойчивость, а их города достигли высокой ступе ни процветания. В особенности большие успехи делали сиракузяне, обладавшие крупнейшим в Сицилии городом с отличными естественными гава нями и большой, хорошо освоенной сельскохозяйственной округой. Н а л и ц о здесь было такое сочетание условий, которое позволяло населению одновременно заниматься морским делом, городскими промыслами и сельским хозяйством, благодаря чему можно было рассчитывать на гармоническое развитие полисной экономики, на ее неуклонный рост и процветание. М ы не слишком осведомлены о деталях социально-экономического и политического развития С и ракуз в этот, оказавшийся таким к о р о т к и м классический период полисной ж и з н и , однако м о ж н о д у м а т ь , что в принципе д в и ж е ние з д е с ь совершалось в том ж е направлении, что и в А ф и н а х и в других экономически и социально р а з в и т ы х полисах: внутри — в сторону все большей д е м о к р а т и з а ц и и общественной и полити ческой ж и з н и , а вовне — в сторону растущей в е л и к о д е р ж а в н о с ти. О последней стороне м ы более осведомлены, и она, в свою очередь, позволяет судить о росте р а д и к а л ь н о - д е м о к р а т и ч е с к и х тенденций во внутренней ж и з н и С и р а к у з , ибо, к а к это хорошо и з в е с т н о на примере А ф и н , и м е н н о з а п р о с а м и р а з в и в а в ш е й с я демократии и обусловливалась чаще всего агрессивная инициати ва античного города-государства. Согласно Д и о д о р у , у ж е на с л е д у ю щ и й год после истории с Т и н д а р и д о м сиракузяне совершают в два приема глубокое мор ское вторжение на север против терроризировавших греческую тор говлю этрусков ( О ю а \ , X I , 8 8 , 4—5, п о д 4 5 3 / 2 г . ) . Е щ е ч е р е з пару лет С и р а к у з ы в союзе с А к р а г а н т о м вступают в борьбу со с л о ж и в ш е й с я к тому времени и ставшей у ж е в н у ш а т ь с е р ь е з н ы е опасения грекам сикульской д е р ж а в о й Д у к е т и я . Б о р ь б а довольно быстро завершается победой греков; покинутый большинством сво их соратников, Д у к е т и й в ы н у ж д е н б ы л сдаться на милость п о б е дителей — сиракузян и по их р е ш е н и ю отправиться на поселение в К о р и н ф (пэю!., X I , 91—92, под 4 5 1 / 5 0 г.; о п р е д ы д у щ и х д е й ствиях и успехах Д у к е т и я ср. з а м е ч а н и я Д и о д о р а : X I , 76, 2; 78, 5 8 8 , 6 — 90, 2 ) . ;
320
О т этой победы в особенности выиграли Сиракузы, которые теперь установили свой контроль над внутренними сикульскими районами и стали реально претендовать на гегемонию в греческой Сицилии. Попытка акрагантян вооруженною силою остановить рост сиракузского могущества окончилась неудачей (Оюс!., X I I , 8 ) , и к концу 4 0 - х гг. V в. Сиракузы практически добились если и не геге монии в буквальном смысле слова, как это значится у Диодора, т о , во всяком случае, весьма авторитетного положения среди гречес ких городов Сицилии (ср.: 1Ы0!., X I I , 26, 3, под 4 4 2 / 1 г . ) . Ч т о ж е касается сикулов, то подчинение большей их части С и р а к у з а м стало у ж е свершившимся фактом. П р а в д а , сумевший вернуться в С и ц и л и ю Д у к е т и й попытался с о з д а т ь новые очаги сопротивления, в частности в основанном им при помощи гречес ких переселенцев городе Калакте, однако его попытка имела лишь временный успех. После смерти Дукетия — он умер о т болезни в разгар приготовлений к дальнейшей борьбе — сиракузяне немед ленно выступили против последнего еще не подчиненного им с и кульского города Т р и н а к и и , и с захватом и р а з р у ш е н и е м этого городка с независимостью сикулов было покончено. О н и все т е перь стали подданными сиракузян, и это их положение было п о д черкнуто обязанностью регулярно платить дань (Оюс!., X I I , 8, п о д 4 4 6 / 5 г. [возвращение Д у к е т и я в Сицилию и основание им К а л а к т ы ] и 29, под 4 4 0 / 3 9 г. [смерть Дукетия и падение Т р и н а кии]; о том, что сиракузяне облагали сикулов данью, упоминается несколько ниже, 30, 1 — форонс а8ротероис т о ! с 1)ттотбта у[1бУ01С "ЕькеХоХс бтттОбУТбс). ,
Т а к , в течение каких-нибудь 30—35 лет после с в е р ж е н и я т и рании С и р а к у з ы выросли в могущественный полис, ставший ц е н т ром обширного политического единства, которое л и ш ь немногим уступало территориальной д е р ж а в е Дейноменидов. В а ж н ы м э т а пом на пути создания новой сиракузской архе должно было с т а т ь подчинение сохранявших полную самостоятельность ионийских ( х а л к и д с к и х ) полисов Л е о н т и н , К а т а н ы и Н а к с о с а . Н а с т у п л е н и е на эти города привело, однако, к р я д у з а т я ж н ы х войн, в к о т о р ы е о к а з а л и с ь вовлечены и прочие сицилийские и д а ж е часть италий ских полисов. С и р а к у з ы опирались обычно н а помощь остальных дорийских полисов Сицилии, в Италии их союзником были Л о к р ы Э п и з е ф и р с к и е . Сицилийских халкидян п о д д е р ж и в а л родственный им и близко расположенный Р е г и й . Н о главную свою н а д е ж д у халкидские полисы возлагали на А ф и н ы , которые по их п р и з ы в у 321
охотно вмешались в м е ж д о у с о б н у ю р а с п р ю з а п а д н ы х эллинов. Во в р е м я Пелопоннесской войны афиняне д в а ж д ы — в 427—424 и 415—413 гг. — совершали вторжения в С и ц и л и ю , по видимо сти, чтобы оказать помощь родственным ионийским городам, тер певшим от притеснений сиракузян, а на самом деле, чтобы л и шить своих противников, дорийцев Пелопоннеса, помощи от их з а п а д н ы х сородичей и, наоборот, найти д л я себя новые дополни тельные ресурсы и новый плацдарм д л я наступления на П е л о п о несскою лигу. К а к известно, оба в т о р ж е н и я афинян окончились неудачей. П е р в о е было в конце концов нейтрализовано дипломатическим маневром Сиракуз, сумевших на конгрессе сицилийских греков в Геле ( в 4 2 4 г.) добиться общего примирения, которое сделало афинское присутствие в Сицилии неуместным ( д л я истории перво го вторжения афинян в Сицилию см.: Т Ь и с , III—IV, ра$5ит1; Оюс!., X I I , 53—54). Второе после длительного военного противоборства, где С и р а к у з а м помимо некоторых сицилийских полисов помогали еще и С п а р т а и другие города Пелопоннесского союза, заверши лось полным военным разгромом афинян, что в значительной сте пени предопределило общий исход Пелопонесской войны в пользу Спарты и ее союзников (см. соответственно: Т п и с , V I — V I I , раззип; Экю!., X I I , 8 2 , 3 - 8 4 , 4; X I I I , 1 - 3 3 ) . Ч т о ж е касается С и р а к у з , то они добились — не будем пока говорить, какой ценой — по крайней мере части желаемого. П о окончании первой войны с участием афинян леонтинцы д о л ж н ы были купить мир с сиракузянами ценою отказа от своей полисной неза висимости. О н и получили права сиракузского гражданства и д о л ж н ы были войти в состав сиракузской гражданской общины, а их город был превращен сиракузянами в собственную сторожевую крепость (Оюс!., X I I , 54, 7; с р . т а к ж е ниже, 8 3 , 1). Д и о д о р передает только заключительный акт соглашения, но Ф у к и д и д ( V , 4, 2—4) сообщает в а ж н ы е подробности о п р е д ш е ствовавших этому событиях в самих Леонтинах, которые и предоп ределили судьбу города. П о окончании войны леонтинская о б щ и на, очевидно, сильно ослабленная людскими потерями, пополнила свои р я д ы включением массы новых граждан со стороны, в связи с чем правящая демократия замыслила произвести р а д и к а л ь н ы й передел земли. О д н а к о состоятельные граждане упредили эти з а мыслы: они призвали на помощь сиракузян и изгнали демократов из города, после чего возглавившие общину олигархи форсировали 322
соглашение с сиракузянами и инкорпорацию Леонтин в состав сиракузского полиса. Э т а смута в Леонтинах представляет исключи тельный интерес как предвосхищение целого ряда подобных ж е , спровоцированных непрестанными войнами, социально-политичес ких конфликтов, которые станут определяющими для жизни сици лийских полисов в конце V в. до н. э. Т а к или иначе в 423 г. Л е о н т и н ы вошли в состав сиракузского государства и контроль над этим важным пунктом сиракузяне со храняли вплоть до начала второй войны с афинянами. Последним, несмотря на все их старания, так и не удалось восстановить Л е о н тины как независимую и противостоящую Сиракузам общину, и к моменту выступления Дионисия Леонтины по-прежнему входили в состав сиракузского государства в качестве сторожевой крепости. В 406 г. сиракузяне предоставили Леонтины в качестве места для поселения лишившимся своего города акрагантянам (Оюс!., X I I I , 89, 4), а в начале следующего года Дионисий использовал Л е о н тины для проведения заключительного акта своей политической кампании (95, 3 — 96, 2, с выразительным указанием в самом начале на положение Леонтин — а\)ТТ\ 8' т] ттбХьс тоте фройрюу Г\У тш Хгфакоочап/). Ч т о ж е касается остальных халкидских городов, т. е. К а т а н ы и Наксоса, то они остались независимыми, поддерживали афинян во время их второго вторжения в Сицилию и еще в 409 г. с помощью уцелевших от разгрома афинян продолжали вести трудную войну с сиракузянами, которые согласились на примирение лишь ввиду нового наступления карфагенян (о продолжении халкидянами борьбы с сиракузянами — ОюсЬ, X I I , 56, 2; об участии афинян в защите К а т а н ы — Ьуз., X X , 24 с л . ) . Д л я внутреннего развития С и р а к у з эти внешнеполитические успехи, среди к о т о р ы х особенно впечатляющим было последнее победоносное отражение афинян, имели огромное значение . Война с А ф и н а м и , принявшая характер настоящей народной освободи тельной б о р ь б ы , и в особенности одержанные демосом победы на море, которые и предопределили исход этой борьбы, решающим 2
2
Для истории Сиракуз в конце V в. (после 413 г.) см., в частности: Но1т А. СезсЫсЫе 8шпеп8, В4. II, 1874, 8. 77 г. и 417 г. (прим.); Ргеетап Е. А. ТЬе НгзЮгу ог &с11у, УО1. III, 1892, р. 439 г.; Меуег Ес1. СоА, Ва. V , 1902, § 766, 5. 59 г\; Ра1$ Е. 8юпа, УО1. I, р. 438; ШскеН Ь. 8угакиза1, 8 р . 1504
к 323
о б р а з о м д о л ж н ы были содействовать росту и, как к а з а л о с ь то гда, окончательному торжеству р а д и к а л ь н о - д е м о к р а т и ч е с к и х тен денций во внутренней ж и з н и С и р а к у з . Н е случайно, что сразу же после п о б е д ы над афинянами, в 412 г., в о ж д ь сиракузских де мократов Д и о к л провел важные преобразования в государственном устройстве С и р а к у з , придав ему, в частности введением выбора д о л ж н о с т н ы х лиц по ж р е б и ю , отчетливо в ы р а ж е н н ы й радикаль ный характер (АпзЮ1. Ро1., V , 3, 6, р . 1304 а 2 7 - 2 9 ; Б Ы , , X I I I , 33, 2 - 3 ; 34, 6 — 35, 5). О д н а к о торжество демократии в С и р а к у з а х б ы л о только ка ж у щ и м с я . В этом дорийском полисе, с большой сельскохозяй ственной хорой и прочными земледельческими т р а д и ц и я м и , все г д а б ы л о велико з н а ч е н и е тех к л а с с о в с в о б о д н о г о н а с е л е н и я , к о т о р ы е были с в я з а н ы с землей, и сиракузской з е м л е в л а д е л ь ч е с кой аристократии — гаморам в архаическую эпоху и всадникам в классическую — п р и н а д л е ж а л о видное место в социальной ж и з ни полиса. П р а в д а , социальные пертурбации к о н ц а V I — начала V в., связанные с выступлением демоса и установлением тира нии, сильно пошатнули значение с и р а к у з с к о й з е м л е в л а д е л ь ч е с к о й з н а т и , однако вовсе оно никогда не было у н и ч т о ж е н о , ибо под держивалось самим характером экономического и социального строя С и р а к у з . В последние десятилетия V в. в с е в о з р а с т а ю щ е е поли тическое влияние городской демократии естественно д о л ж н о было привести к ответной консолидации и реакции со стороны этой земле владельческой аристократии. 3
Н о в о м у р а з м е ж е в а н и ю сил и постепенному р о с т у н а п р я ж е н ности в сиракузском обществе д о л ж н ы были с о д е й с т в о в а т ь так ж е и более общие процессы с о ц и а л ь н о - э к о н о м и ч е с к о г о развития, 3
Ограниченность политического прогресса в Сиракузах была отмечена уже Р . Ю . Виппером. Оценивая тенденции внутреннего развития Сира куз после реформы Диокла, свидетельствовавшей, казалось бы, о торжестве таких же демократических начал, как и в Афинах, он писал: « И , однако, Сиракузы пошли политическим путем, очень отличным от Афин. Несмотря на введение образцовых конституционных учреждений, общество здесь оставалось политически невоспитанным» (Виппер Р . Ю . История Гре ции в классическую эпоху [ I X — I V вв. до Р . X . ] . М . , 1916, с. 459). В более новой литературе обоснованную характеристику отличий и сла бостей сиракузской демократии по сравнению с демократией афинской мож но найти, например, в книге: Моззе' С. Ьа гутапте о!ап5 1а Сгесе апйяие. Р . , 1969, р. 100-101. 324
приводившие к поляризации богатства и бедности и к связанному с этой имущественной дифференциацией обострению отношений м е ж д у малоимущими и состоятельными гражданами, что в С и р а кузах д о л ж н о было вылиться в противостояние городской б е д н о т ы и з а ж и т о ч н о й землевладельческой знати. Н о еще больше спо с о б с т в о в а л и р о с т у этой с о ц и а л ь н о й н а п р я ж е н н о с т и т е с а м ы е н е п р е к р а щ а ю щ и е с я войны, к о т о р ы е так в о з в ы с и л и С и р а к у з ы . В особенности последняя, сильно затянувшаяся и потребовавшая огромного напряжения сил война с А ф и н а м и р е з к о стимулирова ла обострение социальных и политических отношений в сиракузском полисе. П е р в о е такое обострение зафиксировано в нашей традиции уже для начала войны, когда при обсуждении военной ситуации и спо собов з а щ и т ы в сиракузском народном собрании вспыхнула ост рая полемика м е ж д у представителем аристократии Гермократом и лидером демократов А ф и н а г о р о м ( Т Ь и с , V I , 32, 3 — 41, 4 ) . К о н е ц войны б ы л ознаменован новыми острыми дебатами в си р а к у з с к о м народном собрании, которое решало судьбу афинских военнопленных. И вновь различие мнений по частному вопросу привело к столкновению политиков противоположного направле ния — нового лидера демократов Диокла и все того ж е Гермократа (Оюс!., X I I I , 19, 4 — 33, 1; Р1и1. Ы 1 с , 28, где, впрочем, сиракузский демагог, оппонент Гермократа, назван не Д и о к л о м , а Э в р и к л о м ) . С а м а я реформа Д и о к л а , проведенная с р а з у ж е пос ле отъезда Гермократа на восток (он был послан с эскадрой к о раблей для продолжения войны с афинянами в Э г е и д е ) , свиде тельствовала о желании демократов достигнуть безусловного преобладания. И она же как следствие в ы з в а л а новое углубление противоречий м е ж д у консервативными и радикальными группи ровками, иными словами — новое обострение социальных отно шений, что в конечном счете должно было подорвать основу поли сного строя — гражданское единство. Н а р я д у с пагубным воздействием на социальную обстановку войны способствовали р а з в и т и ю опасных для полиса тенденций и в чисто политической сфере. З д е с ь опять-таки особенно велико значение второй войны с афинянами, потребовавшей от сираку зян, ввиду особенной своей трудности, радикальных перемен в тра диционной военной п р а к т и к е . Война поощрила профессионали з а ц и ю армии и усилила значение отборных, кадровых о т р я д о в . Т а к , в 414 г. был сформирован отряд специального назначения из 325
6 0 0 отборных гоплитов, который з а т е м д в а ж д ы отличился при защите Эпипол ( Т Ь и с , V I , 96, 3; 9 7 , 3 - 4 ; V I I , 43, 4 - 5 ; XIII, И, 4) . Вместе с тем война повысила р о л ь военачальников и вызвала к ж и з н и практику чрезвычайных назначений. У ж е осенью 415 г., наперекор предупреждениям последовательных республиканцев, вместо регулярной коллегии из 15 стратегов были избраны 3 стратега-автократора ( Т Ь и с , V I , 72—73; Оюа ., X I I I , 4, 1). И затем т р и ж д ы еще, если правильны р а с ч е т ы М . Ш е е л е , производилось назначение такой ж е чрезвычайной комиссии ( о д и н р а з — пере избрание тех ж е л и ц на новый срок и еще д в а ж д ы — н а з н а ч е н и е н о в ы х ) , пока, наконец, весной 412 г. не вернулись к прежнему порядку избрания более представительных коллегий . Понятно, как сильно д о л ж н ы были ускорить эти новые ф а к т о р ы развитие опас ного д л я любой республики противопоставления профессиональ ного войска гражданскому коллективу, а наделенных особым ав торитетом политиков и полководцев — о б ы ч н ы м должностным коллегиям общины. 4
1
5
Кристаллизация всех этих опасных д л я полиса явлений в са мом конце V в. была р е ш а ю щ и м о б р а з о м ускорена новой внеш ней опасностью — нашествием к а р ф а г е н я н . О д н и м из следствий междоусобной Пелопоннесской в о й н ы было взаимное ослабление греков, которым не преминули в о с п о л ь з о в а т ь с я соседние варвар ские государства, вечные противники греческого мира, — П е р сия и К а р ф а г е н . С 412 г., когда С п а р т а впервые обратилась за помощью к персидскому ц а р ю , начинается систематическое вме шательство персов в дела Б а л к а н с к о й Греции. А д в а года спустя 6
4
Впрочем, формирование такого отряда не было абсолютным новше ством — тому были свои прецеденты. У Диодора под 461/60 г. уже упоми нается об отряде из 600 отборных воинов, благодаря которому сиракузяне одержали победу над бывшими наемниками тиранов (Оюс!., X I , 76, 2). Ста бильное и кратное трем число 600 могло стоять в связи с принципом ком плектования сиракузского ополчения по 3 филам, на которые, подобно тому как это было и в других дорийских полисах, подразделялись граждане Си ракуз. См.: Но1т А. СезсЫске 512Шепз, Вс1. II, 5. 418. Зскеек М. 8г,гаг.едоз Аигюкгаг.ог. 5иа1згесЬшсЬе Зшскеп гиг §песЫзсЬеп СезсЫске с!ез 5. и, 4. ]аЬгЬипс!ег15 (01зз.). Ье1р21§, 1932, 8. 34 г. Для истории карфагенского нашествия 409—405 гг., помимо соот ветствующих разделов в общих трудах по истории античной Греции и Си цилии, см.: МеПгег О. СезсЫсЫе Лег КапЬадег, Вс1. I, Вег1ш, 1879, 8. 258 I. 5
6
326
и К а р ф а г е н , вмешавшись в спор двух соседних сицилийских г о родов — элимской Эгесты и дорийского Селинунта, — о т к р ы л новую завоевательную кампанию в Сицилии (Оюс!., X I I I , 43— 4 4 , под 4 1 0 / 9 г . ) . П р и этом очень скоро оказалось, что планы карфагенян далеко выходят з а рамки оказания помощи обратившейся к ним з а п о д д е р ж к о ю Эгесте. И х операции почти немедленно приняли харак тер тотального наступления на греческую часть Сицилии. У ж е первое вторжение карфагенян в 4 0 9 г. привело к ужасающему разгрому двух цветущих греческих городов Селинунта и Гимеры (Оюс!., X I I I , 54—62; [ Х е п . ] НеН., I, 1, 3 7 ) . З а т е м , в 4 0 7 г., закрепляясь в греческой части острова, они основали новый город Ф е р м ы (на северном побережье, неподалеку от разрушенной ими Гимеры, Оюа ., X I I I , 79, 8 ) . А в 406 г. карфагеняне начали второе вторжение, еще более внушительное, причем на этот р а з удар был направлен против Акраганта, второго после Сиракуз крупнейшего греческого города в Сицилии (Оюс!., X I I I , 80 сл.; [ Х е п . ] НеН., I, 5, 21). Впервые со времени страшного поражения, нанесенного им Гелоном в 480 г. при Гимере, карфагеняне возобновили в таких масштабах свое наступление на западных эллинов. Вновь, как к о гда-то, над греками нависла угроза порабощения, и было очевид но, что лишь исключительные усилия, мужество, организованность и единство в действиях способны отвратить эту угрозу. В м у ж е стве недостатка не было; Д и о д о р рассказывает о замечательной са моотверженности, с которой защищали свои города селинунтяне и гимеряне в 4 0 9 и акрагантяне в 406 г. О д н а к о организованность и единство оставляли желать лучшего. В 4 0 9 г. сиракузяне, а глядя на них и акрагантяне и гелойцы, промедлили с оказанием помощи Селинунту ( О Ы . , X I I I , 54, 3; 55, 3; 56, 1 сл.; 59, 1), а затем послали лишь незначительный отряд — всего около 4000 человек — на помощь Гимере ( X I I I , 59, 9 ) . Впрочем, командовавший этим отрядом Д и о к л после первой ж е неудачи союзников счел за лучшее вернуться обратно в Сиракузы. Расплатой з а такое малоинициа тивное ведение войны явилась утрата греками у ж е в первый ж е год важнейших форпостов в западной части острова. 1
Н а м трудно судить о всех причинах этой опасной медлитель ности греков в организации отпора карфагенянам. Точно мы знаем только одно, что в 409 г. С и р а к у з ы были заняты продолжением войны с халкидскими полисами и, разумеется, должны были покон чить с этой войной прежде, чем выступить на помощь Селинунту и 327
Гимере. Понятно также, что промедление признанных лидеров сиракузян должно было сковать волю и остальных сицилийских греков. О д н а к о , учитывая все, что м ы выше изложили относитель но состояния Сиракуз ко времени завершения второй войны с афи нянами, надо думать, что отсутствие энергии и предприимчивости у крупнейшего греческого полиса С и ц и л и и объяснялось и более общими причинами — усталостью массы граждан от непрерывных, изматывающих войн, давно у ж е сложившейся напряженностью в отношениях между различными политическими группами и лиде рами, общим обострением внутренней социально-политической об становки. Вторжение карфагенян не ослабило этой внутренней на пряженности, но, напротив того, как и следовало ожидать, лишь усилило ее, а роковые неудачи первых лет войны д о л ж н ы были и вовсе до предела накалить обстановку — в Сиракузах так ж е , как и в остальных сицилийских полисах. Т а к или иначе, в 4 0 9 г. С и р а к у з ы оказались на грани полити ческого кризиса, и в этой ситуации случилось неизбежное: и здесь, как и в полисах Балканской Греции, неустойчивость социальнополитической обстановки развязала инициативу отдельных често любивых политиков, готовых — здесь именно больше, чем где-либо в другом месте — в случае конфликта с собственной общиной силой отстоять свое право на первенство и власть. Когда на третий год войны с карфагенянами изгнанный незадолго до того Гермократ попытался, опираясь на наемников и личных приверженцев в С и ракузах и используя в своих интересах тревожную военную ситуа цию, силой добиться восстановления в своих правах, стало ясно, сколь реальна угроза ниспровержения республики и установления тирании в Сиракузах. 2 . П у т ч Г е р м о к р а т а . Гермократ, сын Гермона, выдающийся сиракузский политик конца V в. до н. э . , происходил и з знатного и богатого рода. Помимо свидетельства Т и м е я ( Р г т Ь й з ! 566 Р 102) 7
7
О нем, помимо экскурсов в трудах общего характера, см. также: Ьепзскаи Тк. Негтокга1ез / / К Е , Ва. VIII, Н Ь Ы . 16, 1913, 5р. 8 8 3 - 8 8 7 (с обстоятельно разработанной хронологией, легшей в основу последующих штудий); ХХ/езйаке Н. ^ . Негтосга1ез т е 5угасизап / / В ^ Ь , УО1. Х1.Л, N 1, 1958, 8ер1етЪег, р. 239-268; Зкокекег К. Р. Оюпузюз I. Сез1ак шю! СезсЫске с!ез Тугаппеп УОП 5угакиз. Ч^юзЬасЬп, 1958, 5. 33 г.; Вегие Н. Ъ\е Тугапшз Ье1 аеп СпесЬеп, Ва. 1-Ц, МипсЬеп, 1967 (I, 5. 215 г.; II, 8. 634). 328
на это указывает целый р я д фактов его биографии. Т а к , он, д о л ж н о быть, получил хорошее специальное образование, как об этом м о ж но з а к л ю ч и т ь на основании его репутации — весьма высокой — оратора и военачальника ( Т Ь и с , V I , 72, 2; Х е п . НеИ., I, 1, 30 сл.; ср.: Р1а1. Т и п . , р . 20 а ) , а т а к ж е из того, что он даже других брался обучать ораторскому и военному искусству ( Х е п . НеП., I, 1, 3 0 ) . О н д о л ж е н был т а к ж е обладать досугом и состоянием, что было необходимой предпосылкой для профессиональных з а нятий политикой. Н а к о н е ц , в его политической деятельности к р а с ной нитью проходит враждебное отношение к демагогам, к их п р я молинейно-радикальной политике (столкновения Гермократа с демагогами: в 415 г. — с Афинагором, Т Ь и с , V I , 32, 3 — 41, 4; в 413 г. — с Д и о к л о м , или Э в р и к л о м , Оюс!., X I I I , 19, 4 сл.; РшЛ. № с , 2 8 ) , и з чего, впрочем, м ы д о л ж н ы у ж е сделать в ы в о д не только о происхождении, но и о политической ориентации Г е р мократа: он явно принадлежал к олигархически настроенным кругам сиракузского г р а ж д а н с т в а . 8
Гермократ был влиятельным политиком у ж е к середине 2 0 - х гг. V в. Весь первый период его политической деятельности (до отъез да на восток в 412 г.) отмечен последовательной стойкой борьбой против империалистских поползновений А ф и н в Сицилии. В 424 г. он был одним и з участников конгресса сицилийских греков в Геле, и его выступление с п р и з ы в о м к единению сицилийских греков перед лицом внешней опасности сильно способствовало принятию участниками конгресса решения прекратить междоусобные распри, что и заставило афинскую эскадру удалиться из Сицилии ( Т Ь и с , I V , 58 с л . ) . 9
В 415 г., когда стало известно о движении афинян в сторону Сицилии, он выступил с призывом к организации энергичного от пора и, очевидно, у ж е тогда предложил р я д мер, направленных к 8
Общепринятое мнение. Оспаривает принадлежность Гермократа к проалигархическим кругам только Г. Вестлейк (У/езйаке Н. В. Негтосга1ез 1пе Зугасизап, р. 249—251). Однако его доводы нельзя признать убеди тельными. Ср.: Вегие Н. Э1е Тугапшз, Вс1. I, 5. 215. Для оценки развитых Гермократом на конгрессе в Геле идей о гео политическом единстве (греческой) Сицилии см.: ЬапАтапп С. Р . 1тегргеШюп етег Кес1е с!ез ТЬикусЫез: 01е Рпес1епзтаЬпип§ с1ез НегтокгаСез (0153.). Вазе1; ТйЬт§еп, 1932. О возможном ВЛИЯНИИ ЭТИХ идей на последу ющую державную политику Дионисия в Сицилии см.: Зкокекег К. Р. Оюпузюз I, 5. 38. 9
329
ограничению «своеволия» масс и к установлению последователь ной военной централизации, чем, по-видимому, и навлек на себя подозрение в стремлении к олигархическому перевороту (1Ы0!., V I , 32 сл.; ср.: 72). Т е м не менее осенью 415 г., когда угроза вражес кой блокады стала очевидной, община прислушалась к советам Гермократа и, следуя его рекомендациям, пошла на учреждение чрез вычайной военной власти — трех стратегов-автократоров, одним из которых стал сам Гермократ ( Т Ь и с , V I , 72—73; Оюа ., X I I I , 4, 1; Р к и . ГМ1с, 16). Впрочем, служебный год тогда уже подходил к концу, и, что б ы новые стратеги могли справиться с возложенными на них зада чами, весной следующего, 414 г., когда происходили обычные вы боры должностных лиц, недавно назначенные стратеги-автократоры были переизбраны на новый срок ( Т Ь и с , V I , 96, 3, с разъяснени ями М . Ш е е л е ) . Гермократ и его коллеги развернули энергичную подготовку к новой борьбе, как дипломатическую (посольства в Грецию и в сицилийские города — Т Ь и с , V I , 73, 2; 75, 3 сл.; 88, 7 сл.; Оюа ., X I I I , 4, 1 сл.; 7, 1 с л . ) , так и военную (сооружение укреплений, создание отряда из 600 отборных воинов — Т Ь и с , V I , 75, 1; 96). Т е м не менее в следующую кампанию летом 414 г. новые стратеги не сумели помешать афинянам высадиться, захва тить Э п и п о л ы и начать блокаду города и потому были отрешены от должности ( Т Ь и с , V I , 103, 4 ) . Э т о смещение не положило конец военной и политической ка рьере Гермократа; в конце концов в неудачах первой половины кампании 414 г. он лично был повинен менее всего. П о э т о м у , хотя в последующем ему, по-видимому, и не удавалось добиться вновь столь высокого назначения, как осенью 415 г., все ж е он продол жал активно участвовать в разработке планов и оказывал существен ное влияние на руководство войной. Весной 413 г. он вместе с Гилиппом убеждает сиракузян обратиться к активным действиям на море ( Т Ь и с , V I I , 21, 3 сл.). Н е с к о л ь к о позже, командуя отря дом из 600 отборных воинов, он ОТЛИЧИЛСЯ при защите Эпипол (Оюо!., X I I I , 11, 4; ср., впрочем: Т Ь и с , V I I , 43, 4—5). Н а к о н е ц , предпринятая им военная хитрость задержала окончательное отступ1
10
1
11
10
Зсквек М. 81га1едоз АиюкгаЮг, 5. 34 г.
11
Весьма возможно, что свою роль здесь сыграли, как предполагает Г. Вестлейк, и происки враждебных Гермократу демагогов (\%Уе$Наке Н. О. Негтосга1е$ 1пе 8угасизап, р.
254). 330
ление афинян и тем сильно содействовала их поражению и победе сиракузян ( Т Ь и с , V I I , 73; Б Ы . , X I I I , 18, 3 - 5 ; Р1и1. Ы1с, 26; Рогуаеп., I, 43, 2 ) . Вскоре после разгрома афинян в Сицилии сиракузяне по насто янию Гермократа отправили в Эгеиду на помощь пелопоннесским союзникам сильную эскадру с тем, чтобы содействовать оконча тельному поражению афинян. Командовать эскадрой 'было поруче но коллегии из трех, по-видимому, стратегов, однако практически руководство с самого начала было сосредоточено в руках самого ав торитетного из них, который и был инициатором всего предприя тия, — Гермократа ( Т Ь и с , V I I I , 6, 1, с указанием на инициатив ную роль Гермократа; Э Ы . , X I I I , 34, 4; 39, 4; 63, 1, где все время говорится об одном командующем — Гермократе; однако ср.: Х е п . Н е И , I, 1, 27 сл., где сиракузский военачальник выступает в окру жении других стратегов — своих коллег). 12
Гермократ, вероятно, сам добивался этого назначения не толь ко потому, что это давало ему возможность продолжать борьбу с афинянами, но и потому, что на родине, в Сиракузах, ввиду усиле ния радикально-демократической группировки во главе с Диоклом 1 2
Сохранилось свидетельство об еще одной услуге, оказанной Гермократом своему отечеству во время войны с афинянами. Црлиэн расска зывает, как в Сиракузах началось опасное движение рабов, которое было подавлено лишь благодаря хитрости и энергии бывшего тогда одним из стратегов Гермократа. Руководители мятежа были заманены в ловушку и схвачены, после чего остальные рабы были приведены к покорности и лишь триста из них успело перебежать к афинянам (Ро1уаеп., I, 43, 1). Отношение к этому рассказу в новейшей историографии различно. Ад. Гольм видел в нем фрагмент местной традиции, восходящей к Тимею или даже Ф и листу, вдвойне ценной тем, что она давала независимую от Фукидида, с дополнительными подробностями, версию войны сиракузян с афинянами (Но1т А. СезсЫске 512шепз, Вс1. И, 3. 366). Относясь к сообщению Полиэна с полным доверием, Гольм приурочивал самый эпизод ко вре мени чрезвычайной стратегии Гермократа (шю!., 3. 37). Напротив, Эд. Фримен считал рассказ Полиэна безусловно недостоверным, хотя и не отрицал в принципе самой возможности восстания рабов в Сиракузах или перебежки их к неприятелю во время осады города афинянами (Егеетап Е. А. ТЬе Н1з1:огу о^ ЗюПу, УО1. III, р. 673—674). Вслед за Гольмом с доверием относился к рассказу Полиэна и Т . Леншау (Еепзскаи Тк. Негтокга1ез, 5 р . 884), и, признаться, мы тоже не видим никаких особых оснований отрицать достоверность предания. 331
теперь сложились неблагоприятные условия для политической дея тельности таких людей, как он (ср. неудачное для Гермократа столк новение с демагогами по вопросу о том, как надо поступить с афин скими пленными, — Оюо!., X I I I , 19, 4 сл.; Р1и1. № с , 2 8 ) . С этих пор начинается новый период в военно-политической деятельности Гермократа. П о д его руководством сиракузский флот принимает активное участие в морской войне у берегов М а л о й А з и и и в проливах — при деблокаде пелопоннесцами М и л е т а и взятии И а с а в 412 г. ( Т Ь и с , V I I I , 26, 1; 2 8 , 2 ) , в битвах при Киноссеме и при Абидосе в 411 г. (1Ыа., V I I I , 104, 3; 105, 2 и 3; 106, 3; Оюо!., X I I I , 39, 4; 40, 5; 45, 7), вплоть до неудачного сражения при К и з и к е в 410 г. ( Х е п . НеИ., I, 1, 18). Возглавляя крупное воинское соединение, Гермократ авторитетно вмешивался в руко водство войною, между прочим решительно противясь попыткам Т и с с а ф е р н а сократить субсидии союзному флоту и разоблачая его двойную игру и интриги с Алкивиадом ( Т Ь и с , V I I I , 2 9 , 2; 45, 3; 85, 2 - 4 ; Х е п . НеИ., I, 1, 31). Находясь в течение долгого времени вдали от родины, ведя войну часто на свой страх и риск, Гермократ постепенно превращался в независимую политическую фигуру, подобно тому как это было с Алкивиадом и Л и с а н д р о м . Весьма возможно, что и это т о ж е , а не одно только поражение и потеря кораблей под Кизиком, как обыч но считают , было причиной смещения и изгнания Гермократа вместе с его товарищами по должности ( Т Ь и с , V I I I , 85, 3; Х е п . НеИ., I, 1, 27 сл.; Оюо!., X I I I , 63, 1, с характерным указанием на то, что Гермократ стал жертвой заговора со стороны своих политических противников — итто ТШУ а у т ш о л ь т е ш р б У и у катеотаспаоОт)). К этому времени авторитет Гермократа в войске, особенно среди офицеров — триерархов и кормчих, стоял столь в ы с о к о , что вои ны, по свидетельству Ксенофонта, при получении известия о ре шении народного собрания в Сиракузах едва не взбунтовались. О н и не пожелали, как, очевидно, того требовала инструкция, выбрать временных командиров на место смещенных стратегов и настояли 13
14
1 3
Ср.: Ленцман Я. А. Пелопоннесская война / / Древняя Греция / Под ред. В. В. Струве и Д. П. Каллистова. М., 1956, с. 333 сл. Ср. так же выше, часть И, гл. 1 и 2. Ргеетап Е. А. ТЬе НзЮгу ог" 51а1у, УО1. III, р. 429; Ве1оск К. ]. С С , Ва. II, АЫ. 1, 5. 402 г.; АЫ. 2, 5. 245 г.; Вегие Я . 01е Тугапшз, Ва. I, 5. 215. 14
2
332
на том, чтобы эти последние вместе с Гермократом продолжали выполнять свои обязанности вплоть до прибытия вновь назначен ных стратегов. А когда наступил момент расставания, «большин ство начальников триер поклялось, что они, вернувшись на родину, добьются отмены декрета об изгнании» ( Х е п . НеИ., I, 1, 2 9 ) . Ксенофонт с обычным своим вниманием ко всему, что харак теризует личность полководца-властителя, рассказывает любопыт ные подробности с тем, чтобы яснее показать и объяснить попу лярность Гермократа среди воинов: «Особо обращаясь к Гермократу, они (триерархи. — Э. Ф.) сожалели о разлуке с ним, отличавшимся такой заботливостью, великодушием и общительностью; так, напри мер, он два раза в день — рано утром и с наступлением вечера — собирал в свою палатку тех из начальников триер, кормчих и мор ских воинов, которых считал наиболее подходящими, и сообщал им содержание своих будущих речей и что он намерен совершать; он занимался т а к ж е их военным образованием, заставляя их в ы с к а з ы вать свои мнения как экспромтом, так и по здравом размышлении. Поэтому-то Гермократ пользовался большим успехом на собраниях, имея репутацию наилучшего оратора и тактика» (НеН., I, 1, 30 сл., пер. С . Я . Л у р ь е с некоторыми нашими изменениями). Весьма возможно, что побуждали к таким занятиям Гермокра та не только з а б о т ы о риторическим и военном образовании своих подчиненных, но и стремление укрепить свою личную связь с вой ском, в первую очередь с наиболее подходящими, с его точки з р е ния, офицерами и солдатами. Кстати заметим, что у Ксенофонта в слове о! е т а к е о т а т о ь , которое мы осторожно перевели в ы р а ж е нием «наиболее подходящие», может заключаться не просто оценка интеллектуальных способностей, как именно обычно и понимают (ср. переводы: С . Я . Л у р ь е — «наиболее д а р о в и т ы е » , Ж . Х а т ц ф е л ь — «1ез р Ь з сараЫез»), но и оценка морально-политических ка честв. И н ы м и словами, под этими «наиболее подходящими» могут иметься в виду люди, близкие Гермократу по своим симпатиям и интересам, такие именно, в которых он мог видеть своих действи тельных или возможных единомышленников, свою опору в войске. Ч т о он работал над созданием такой опоры, это, во всяком случае, не в ы з ы в а е т сомнений . д
а
15
15
О морально-политических оттенках слова и производных от него у Аристотеля и других писателей I V в. до н. э. см.: Доватур А. И. Социаль ная и политическая терминология в «Афинской политии» Аристотеля / / 333
Н о если Гермократ б ы л именно т а к и м полководцем, со склон ностью к упрочению своего авторитарного положения, почему же тогда он не стал апеллировать к войску и сдал в с е - т а к и командо вание вновь п р и б ы в ш и м стратегам? Н а этот вопрос м ы не в со стоянии ответить с уверенностью. В е р о я т н о , он е щ е сам колебал ся принять окончательное решение, а м о ж е т б ы т ь , просто не был уверен в том, что з а ним последует все войско, и б о значительная часть флотских э к и п а ж е й д о л ж н а была быть и социально и поли тически связана с той самой демократией, которая теперь п о р ы 16
вала с н и м . Скорее всего — это последнее, ибо, сдав команду, Г е р м о к р а т немедленно начал готовиться к насильственному в о з в р а щ е н и ю на родину, и з чего, по-видимому, следует, что у этого честолюбивого и энергичного полководца с самого начала явилась м ы с л ь не смиряться на этот р а з и силой отстоять свое право на политическое первенство. П р и э т о м в о з м о ж н о , что к а к и е - т о под готовительные шаги б ы л и им п р е д п р и н я т ы еще д о окончательной сдачи командования, в те полгода, что отделяют получение и з в е стия о смещении ( з и м а 4 1 0 / 9 г . ) от прибытия н о в ы х стратегов 17
(лето 4 0 9 г . ) . Т а к или иначе летом 4 0 9 г., очевидно, сразу ж е после переда чи войска н о в ы м командирам, Гермократ явился к персидскому сатрапу Ф а р н а б а з у , с которым его уже раньше, по-видимому, связыВ Д И , 1958, № 3, с. 76 сл. Для истолкования приведенного отрывка из Ксенофонта ср.: Но1т А. СезсЫсЫе 512Шепз, Вс1. И, 5. 75, где о! ётежёотато!. переведены как «спе апдезеЬепзГеп», и особенно: Ргевтап Е. А. ТЬе Н15югу о$ Згсйу, УО1. III, р. 431, п. 7. Приведя целиком нужное место, Фримен замечает: «Эти действия, конечно, могли быть обычной практикой Гермок рата, но мы можем быть уверены, что их значение возросло в то время, пока он ожидал своего преемника. Эти етпечкбатспчн — весьма опасная категория в устах все равно Гермократа или Ксенофонта, и мы можем отметить примечательное отсутствие демократических уаОтси на этих собраниях». Ср.: Егеетап Е. А. ТЬе Н1з1огу о{ ЗюНу, УО1. III, р. 430 г.; Ве1оск К. / . С С , Вс1. II, А Ы . 1, 5. 403. Мы, таким образом, решительно не согласны с теми, кто, в отличие от Фримена, склонен подчеркивать искреннюю лояльность Гермократа при сдаче им командования в 409 г. См.: Зскеек М. 31га1е§оз Ашокгаюг, 5. 37; Х&Ы1акс Н. й. Нептюсга*ез пЬе Зугасизап, р. 261; 31гокекег К. Р. Э о т у зюз I, 5. 33 и 34; Вегие Н. Е)\е. Тугапшз, Во!. I, 5. 215 и 216. Ср. однако: Егеетап Е. А. ТЬе Н1з1:огу о^ Зюиу, УО1. III, р . 431 г. 1 6
2
17
334
вала общая в р а ж д а к Тиссаферну, и без труда (у Ксенофонта — «прежде чем попросил» [ттрьу а [ т г ] О ш ] ) получил от него деньги, на которые «стал готовить наемников и триеры для возвращения в Сиракузы» ( Х е п . НеИ., I, 1, 31; ср.: Б Ы . , X I I I , 63, 2 ) . И з ло яльного полководца Гермократ, таким образом, превратился в аван тюриста-кондотьера, и этот - кондотьер готовился теперь к воору женному вторжению на свою родину. Впрочем, кроме чужеземных денег и наемников, Гермократ определенно рассчитывал на помощь своих сторонникрв в самих Сиракузах, и прежде всего тех воен ных, которые, по _свидительству Ксенофонта, столь пылко вырази ли ему свою солидарность при расставании в Милете; ведь еще тем ж е летом с и р а к у з с к а я эскадра была отозвана на родину (Окю!., X I I I , 61, 1; ^ з и п . , V , 4, 5 ) . Ч т о у Гермократа в Сиракузах имелась группа личных привер женцев — «друзей» (ф[Хос), это прямо подтверждается свидетель ствами Д и о д о р а в рассказе о последующих попытках Гермократа проложить себе путь к возвращению (Оюо ., X I I I , 63, 3; 75, 6 с л . ) . П р и этом к числу близких друзей Гермократа в Сиракузах могли относиться не т о л ь к о молодые и незнатные честолюбцы, вроде Дионисия, мечтавшие возвыситься, д е р ж а с ь з а полу плаща Гермо крата, но и отдельные влиятельные граждане, такие, например, как Гиппарин и Ф и л и с т , которые позднее поддержали Дионисия и могли, стало быть, с сочувствием отнестись и к предприятию Гермократа, в противоположность остальной части полисной элиты, которая в принципе отнеслась враждебно и к выступлению Гермократа, и к выступлению Д и о н и с и я . С полученными от Ф а р н а б а з а деньгами Гермократ явился в Пелопоннес и з д е с ь , в Мессении, построил 5 триер и навербовал 1000 наемников (Оюс!., X I I I , 63, 2, где место строительства к о раблей — М е с с е н и я — спутано с местом высадки в Сицилии — М е с с а н о й ) . С этими силами он, как кажется, помог спартанцам при взятии обратно П и л о с а зимой 4 0 9 / 8 г. ( И о ( 1 , X I I I , 64, 5, с чтением П . Весселинга; ср.: Х е п . НеИ., I, 2, 1 8 ) . Весной 408 г. 1
18
19
20
1 8
О возможной связи с Гермократом отдельных представителей сиракузской знати, при общем отрицательном отношении аристократических кругов к его предприятию, ср.: 51гокекег К. Р. Оюпузюз I, 5. 39 и 195 (прим. 14 к гл. II); Вегие Н. 01е Тугапшз, Ва. I, 5. 221; Ва. II, 5. 637. Ееп$скаи Тк. Негтокга1е5, 5р. 885. 1епвскаи Тк., I. с ; Вегие Н. В\е Тугапшз, Ва. I, 5. 215; М И, 5. 634. 19
2 0
335
мы застаем Гермократа и его брата П р о к с е н а примкнувшими к лакедемонскому посольству, которое направлялось к персидскому царю ( Х е п . Н е И , I, 3, 13). В о з м о ж н о , впрочем, что цель самого Гермократа была не столь далекой и что он отправился снова в М а л у ю А з и ю просто для того, ч т о б ы еще раз повидать своего покровителя Ф а р н а б а з а . Н а к о н е ц летом 408 г. приготовления к возвращению были закончены и Гермократ во главе своего неболь шого отряда отплыл в Сицилию (Оюс!., X I I I , 63, 1 с л . ) . В Сицилии Гермократ застал тревожную ситуацию. Т о л ь к о что прошла первая волна карфагенского нашествия, стершая с лица земли Селинунт и Гимеру, и все греческое население острова жило в страхе перед возможным возобновлением карфагенских атак. Гермократу эта ситуация оказалась очень на руку. Высадившись в Сицилии, в Мессане (Оюс!., X I I I , 63, 2, с учетом приведенного выше р а з ъ я с нения), он присоединил к своему отряду около 1000 лишившихся своего отечества гимерян и, полагаясь на поддержку друзей, к тому времени активизировавших свои усилия в Сиракузах, сделал по пытку, очевидно, силой проложить себе дорогу на родину. 21
О д н а к о эта попытка провалилась, по-видимому, вследствие противодействия со стороны правящей радикально-демократичес кой группировки во главе с Диоклом (Оюс!., X I I I , 63, 3, с указа нием на помощь «друзей» — аиуаусоуь^ор.ёушу ошто) тш ф[Хазу; о противодействии противников Гермократа ср.: 63, 1 и 6; 75, 4 сл.). Т о г д а он пересек весь остров с востока на запад, з а н я л и укрепил часть лежавшего в развалинах Селинунта и стал с о з ы в а т ь отовсю ду уцелевших селинунтян и других греков, пострадавших от карфа генского вторжения. Вскоре у него было до 6 0 0 0 отборных вои нов, и с ними он на свой страх и риск повел борьбу с карфагенянами, опустошая исконные владения финикийцев в западной части ост рова ( X I I I , 63, 3 сл.). И м я Гермократа стало теперь символом всеобщей освободитель ной борьбы, вследствие чего резко возросла его популярность и в его родном городе Сиракузах, где настроение общества все больше изменялось в пользу Гермократа (ОюсТ, X I I I , 63, 5) и где народ на собраниях все с большим сочувствием прислушивался к учас тившимся теперь выступлениям с призывом вернуть прославленно го полководца из изгнания ( X I I I , 63, 6 ) . Егеетап Е. А. ТЬе Н151огу о{ Зюпу, УО1. III, р. 727 — 728; зскаи Тк., 1. с. 21
336
Ееп-
Готовясь предпринять новую попытку к возвращению, Гермократ из Селинунта перешел в Гимеру. З д е с ь он собрал останки павших в 4 0 9 г. в битве с карфагенянами соотечественников и с пышной процессией, в сопровождении верных людей, отправил их для з а хоронения на родину, а сам, подчеркнуто демонстрируя свое ува жение к закону, остался на границе и стал выжидать результатов затеянной акции (Оюо!., X I I I , 75, 2 с л . ) . Все это делалось в пику Диоклу, который в 409 г. командовал сиракузским отрядом, п о сланным на помощь гимерянам, и должен был отступить, оставив тела павших без погребения (ср.: X I I I , 59, 9 — 61, 6). В С и р а к у з а х теперь р а з р а з и л с я политический кризис (ОюсТ, X I I I , 75, 5 — €У€П€оеу ечс т а тгХлОп а т а с п с ) . Д и о к л , понимая пропагандистский характер предпринятого Гермократом шага, со свойственной ему прямолинейностью воспротивился погребению присланных останков и этим оттолкнул от себя народную массу, которая теперь, несомненно по подстрекательству д р у з е й Г е р м о крата, приняла решение не т о л ь к о о торжественном погребении павших воинов, н о и об изгнании противившегося этому Д и о к л а . О д н а к о и после этого д р у з ь я м Гермократа не удалось провести решение о в о з в р а щ е н и и его и з изгнания. С и р а к у з я н е , пишет Д и о дор (1. с ) , «относились с подозрением к дерзкой отваге этого мужа, опасаясь, как б ы он не добился р у к о в о д я щ е г о п о л о ж е н и я и не объявил себя тираном (рт|тготе т и х < ^ л у в р о г л а с ауа6еч^т| е а и т о у тйраууоу)». В ы ш е м ы могли убедиться, что народная масса скорее склоня лась на сторону Гермократа. С другой стороны, известно, что в дальнейшем, при Дионисии, наиболее упорное сопротивление ти рании оказали аристократы-всадники. П о э т о м у можно предполо ж и т ь , что и тогда уже опасениями были охвачены в особенности эти аристократические слои и именно они оказали решающее про тиводействие планам Гермократа. Сделать это им было тем легче, что после устранения Диокла большим влиянием в государстве стала пользоваться умеренная, близкая олигархии группировка во главе с Д а ф н э е м (ср.: АпзКЛ. Ро1., V , 4, 5, р . 1305 а 2 6 - 2 8 ; Экю ., X I I I , 86, 4 сл.; 96, 3; Рогуаеп., V , 7 ) . Т а к или иначе, но и эта п о п ы т к а Гермократа сорвалась. О н возвратился в Селинунт, но через некоторое время, очевидно, у ж е 1
2 2
2 2
Ср.: 5(гокекег К. Р. Оюпузюз I, 5. 34 г.; Вегие Н. №\е Тугапшз,
Ва. I, 8. 216; Ва. II, 8. 634. 337
в начале 407 г., согласовав свои действия с д р у з ь я м и в С и р а к у зах, в третий раз сделал попытку п р о л о ж и т ь себе дорогу на ро дину ( О ю с Г , X I I I , 75, 6 сл., с у к а з а н и е м в самом начале на роль друзей — ТСОУ ф[\о)У аьтоу
(абтатгбцтгоцёушу). С трехтысячным
отрядом он выступил и з Селинунта, прошел ч е р е з область Гелы и н о ч ь ю явился п о д С и р а к у з ы , в условленное место ( е т Т О У ауутетау\±€УОУ
ТОТГОУ), К воротам, в е д у щ и м в северную часть то
гдашнего города — А х р а д и н у . Е г о сторонники к этому времени заняли отдельные пункты ( т о й с тбтгоис), очевидно в этой ж е ча сти города. В о время ночного марша большая часть войска отстала от Гер мократа, и он теперь решил о б о ж д а т ь их. Э т о д а л о возможность республиканскому правительству организовать отпор. Граждане с оружием в руках явились на городскую площадь и оттуда атакова ли Гермократа и его друзей. В уличной схватке сам Гермократ пал, большинство из его сторонников было перебито, а оставшиеся в ж и в ы х были преданы суду и приговорены к изгнанию. Впрочем, некоторые из т я ж е л о раненных б ы л и о б ъ я в л е н ы своею роднёю мертвыми, и это спасло их от немедленного суда и изгнания. О д ним и з таких спасенных был 2 3 - л е т н и й Д и о н и с и й , будущий сиракузский тиран. П о п ы т к а государственного переворота, предпринятая Гермократом, окончилась неудачей. О д н а к о этот э п и з о д показал, сколь близка и реальна была угроза в о з р о ж д е н и я тирании в Сиракузах, в городе богатом и процветающем, с р а з в и т ы м и у ж е полисными и демократическими традициями, где народ, гордый недавнею побе дою над афинянами, только что, к а з а л о с ь бы, окончательно утвер дил свой суверенитет. Н а в и с ш а я угроза карфагенского нашествия поставила под вопрос прочность сложившейся политической систе мы, а выступление Гермократа показало, что и в С и р а к у з а х не было недостатка в людях, готовых воспользоваться тревожной ситуаци ей и и з честолюбивых соображений пойти на свержение законного республиканского правительства. В этой связи подчеркнем, что нам не представляются удачными попытки частичной реабилитации Гермократа, которые мы встре чаем у ряда современных исследователей. У т в е р ж д а ю т , что Гермо крат почти до самого конца оставался лоялен перед своим государ ством и на последний отчаянный шаг решился не и з честолюбия, а и з патриотизма, д в и ж и м ы й тревогою з а судьбу своего отечества, оставшегося накануне решающих схваток с карфагенянами на по338
23
печении неспособного правительства . О д н а к о , как мы видели, смирение Гермократа перед решением сиракузского народного со брания зимой 4 1 0 / 9 г. было скорее всего внешним, в ы н у ж д е н н ы м . О н рано стал готовиться к насильственному возвращению на родину, и его известный патриотизм не исключал, как это признают и нынешние его апологеты, его конечной политической метаморфо з ы : в 4 0 8 / 7 г. этот аристократ готов был стать тираном. Интересна, далее, комбинация сил и средств, которыми распо лагал Гермократ при осуществлении своей попытки государствен ного переворота. Отправной точкой служила помощь со стороны чужеземного властителя, непосредственным орудием — наемные войска, а скрытой опорой — группа личных приверженцев на ро дине. Слабость оппозиции — ибо противодействие Гермократу со стороны сиракузского общества было вплоть до последнего момента далеко не единодушным — повышала шансы этого честолюбца на успех. П р и этом с точки зрения методов борьбы за власть поучи тельна эксплуатация Гермократом популярной идеи, патриотическо го лозунга борьбы с карфагенянами. Вместе с тем опыт Гермократа показал, что указанных выше сил было еще недостаточно для успеха и что этот недостаток не могла компенсировать даже ловкая эксплу атация патриотических настроений. Необходимо было обеспечить сотрудничество более широких масс, и здесь важно было допол нить «национальную» демагогию демагогией социальной. Э т о т «не достаток» был исправлен Дионисием С т а р ш и м .
Глава
2. Приход
к власти
Дионисия
П р е ж д е чем обратиться непосредственно к истории возвыше ния Дионисия Старшего, мы должны подчеркнуть уникальность того исторического материала, который в данном случае находится в 2 3
Такова точка зрения Г. Вестлейка, К. Ф . Штроекера и Г. Берве. Своеобразную позицию занимал Эд. Фримен: допуская возможность не лояльных действий со стороны Гермократа уже в 409 г., он считал, однако, что руководящей идеей для этого сиракузского политика оставалось стрем ление скорее к олигархии, чем к тирании, и что если бы даже он и решился добиваться тирании, то сделал бы это, в отличие от Дионисия, не ради са мой власти, а для блага отечества (Ргеетап Е. А. ТЬе Н1з1огу ЗюПу, УО1. III, р. 506 г.). Еще дальше в этом смысле шел М . Шееле, который отстаивал безусловную верность Гермократа аристократическим идеалам (5сНее1е М. 51га1е§оз Аиюкгагюг, 5. 37 г.). 339
нашем распоряжении. Бесценными, в частности, являются те де вять или десять страниц текста Д и о д о р а (кн. X I I I , гл. 91—96), где последовательно, с очень важными подробностями, восходящими к свидетельству очевидца и участника событий Ф и л и с т а , расска зывается о движении Дионисия к власти. Нигде в другом случае (применительно к позднеклассическому периоду) м ы не имеем воз можности столь обстоятельно проследить историю установления тирании, как здесь, и к а ж д ы й р а з д л я восполнения недостающих звеньев м ы вынуждены мысленно обращаться к истории Д и о н и сия С т а р ш е г о , чтобы оттуда почерпнуть необходимые сопостав ления и объяснения. Б л а г о д а р я такому исключительно благопри ятному состоянию традиции путь Д и о н и с и я к власти оказывается в буквальном смысле слова образцовым, з а с л у ж и в а ю щ и м самого пристального изучения. Разумеется, этот материал неоднократно у ж е подвергался ис следованию учеными нового времени. В ы ш е , знакомясь с историо графией темы, читатель мог убедиться, сколь богата, по крайней мере, западноевропейская литература трудами о Д и о н и с и и Сиракузском. О д н а к о не только более общий вопрос о политическом существе и исторической роли государства Дионисия, но и этот ча стный сюжет, к которому м ы теперь обращаемся (история прихода Дионисия к власти), трактован в новейшей литературе отнюдь не безупречным образом. Во-первых, бросается в глаза неверная ис ходная установка, которая со времени А д . Гольма в той или иной степени оказалась воспринятой большинством з а п а д н ы х ученых, именно стремление объяснить — и, таким образом, по существу и оправдать — установление тирании в Сиракузах в 4 0 6 / 5 г. до н. э. исторической необходимостью консолидации сил з а п а д н ы х эллинов перед лицом варварской опасности. Во-вторых, можно констатировать отсутствие должного внима ния к методам борьбы Дионисия Старшего за власть и в силу этого недостаточную изученность таких аспектов темы, которые с обще исторической точки зрения представляются и наиболее интересны ми, и наиболее поучительными. В с е вместе с л у ж и т достаточным основанием для нового обстоятельного разбора традиции о драма тических перипетиях той борьбы з а власть, которая вновь вспых нула в Сиракузах через год с небольшим после гибели Гермократа. В самом деле, провал путча Гермократа отнюдь не означал, что опасность, нависшая над Сиракузской республикой, миновала. П о л о ж е н и е оставалось весьма т р е в о ж н ы м и в силу напряженности 340
во внутренних отношениях, и ввиду растущей угрозы со стороны карфагенян. Внутренние противоречия в Сиракузах достигли осо бой остроты как раз в связи с выступлением Гермократа. К а к мы видели, своими спекуляциями на патриотических настроениях Гермократу удалось привлечь к себе симпатии народной массы и с по мощью своих друзей в Сиракузах добиться устранения в о ж д я ра д и к а л ь н о й г р у п п и р о в к и Д и о к л а . В этих у с л о в и я х р е ш а ю щ е е противодействие планам Гермократа было оказано, по-видимому, олигархически настроенными кругами полисной элиты, сплотивши мися перед угрозой установления тирании вокруг политика консер вативного направления Д а ф н э я . П о б е д а над Гермократом усилила влияние этой консерватив ной группировки, что должно было вызвать подозрение у пылких приверженцев демократии, которые теперь не без основания могли опасаться олигархического переворота (ср. последующие спекуля ции Дионисия на этой почве). П р и этом у демократов не было недостатка в поводах для критики: малоэффективная внешняя по литика и прежде всего недостаточно энергичное сопротивление кар фагенянам делали весьма уязвимыми позиции правящей партии. Т а к и м образом, начиная с 4 0 8 / 7 г., когда вследствие происков Гермократа и его друзей впервые вспыхнула внутренняя смута (сгтаспс, О ю а \ , X I I I , 75, 5), сиракузское общество непрерывно находилось в состоянии брожения, и это состояние действительного или потен циального раскола безусловно должно было облегчить выступление нового претендента на власть. Исходной точкой для такого выступ ления, как это подсказывал опыт Гермократа, могла стать критика осуществлявшейся правительством военной политики, которая, как казалось, могла закончиться для государства катастрофой. И действительно, последовавший з а падением Селинунта и Гимеры двухлетний перерыв в военных действиях с карфагенянами ни сиракузяне, ни остальные сицилийские греки практически ни как не использовали. Сиракузяне, в частности, чья инициатива была парализована выступлением Гермократа, ограничились бесплодны ми дипломатическими демаршами (Оюс!., X I I I , 79, 8). З а т е м , в 4 0 6 г., когда у ж е стало известно о готовящемся новом вторжении карфагенян, С и р а к у з ы выступили инициатором определенных за щитных мер. О н и обратились с призывом к грекам Сицилии о б ъ единить свои усилия в защите общей свободы и независимости и отправили послов к италийским грекам и в Спарту с просьбой о помощи ( X I I I , 81, 1 сл.). 341
О д н а к о карфагеняне успели высадиться и начали осаду А к р а ганта прежде, чем составилось союзное войско, а когда это послед нее, наконец, выступило на помощь акрагантянам — на этот раз довольно большой отряд в 3 0 ООО пехоты и 5000 конницы под ко мандованием Д а ф н э я ( X I I I , 86, 4 с л . ) , — то действовало оно не лучшим образом. С о ю з н и к а м удалось разгромить выставленный карфагенянами заслон и соединиться с о с а ж д е н н ы м и акрагантянами, однако свой успех они не сумели развить. М а л о того, из-за преступной медлительности стратегов — командиров союзных и соб ственно акрагантских войск (акрагантские стратеги з а э т у свою медлительность подверглись даже обвинению в предательстве и были побиты камнями), а также из-за небрежного ведения войны на море греки очень скоро попали в трудное положение и в ы н у ж д е н ы были оставить Акрагант ( в начале з и м ы 4 0 6 / 5 г., ОюсТ, X I I I , 85 сл.; [ Х е п . ] НеИ., I, 5, 21; II, 2, 2 4 ) . Х о т я р а з м е р ы этой новой неудачи были поистине огромны, все ж е было бы антиисторично д у м а т ь , что при тогдашнем своем партикуляризме и республиканском строе греки Сицилии фатально, так с к а з а т ь , были обречены на п о р а ж е н и я и что единственное спа сение могло прийти от сильного в о ж д я , от м о н а р х а - о б ъ е д и н и т е ля, к о т о р ы й своей властью спаял б ы р а з р о з н е н н ы е р ы х л ы е общи н ы в мощное единое целое . О п ы т Греко-персидских войн показал, 1
1
Ср.: Но1т А. СезсЫсЫе 5}гШепз 1т А к е г ш т , Вс1. II, Ье1р21§, 1874, 5. 96: «Здесь может быть сделано общее замечание о том, что в столь необычном положении, как то, в котором тогда находилась Сицилия, не ограниченная демократия еще раз проявила свою неспособность . Сицилия, которой карфагеняне угрожали гибелью, могла искать помощи лишь у тирании . В войне греков против карфагенян у греческой стороны должно было иметься центральное руководство. Следовало ли различным независимым государствам, которые тогда еще существовали в Сицилии, образовать союз таким образом, чтобы один город стоял во главе? Это было непрактично; лишь в том случае, если бы руководство было передано от дельному лицу, оно смогло бы обнаружить необходимую силу . З а основание Дионисиевой тирании надо выдать сицилийцам отпущение гре хов». — Эта точка зрения в той или иной степени разделяется большин ством западных ученых. См., в частности: Меуег Ес;. Р а з у м е е т с я , настаивать на на дежности этого варианта не приходится. Н а д п и с ь , т а к и м обра з о м , не м о ж е т б ы т ь использована для уточнения наших пред ставлений о полисных органах власти в С и р а к у з а х . О д н а к о она п о д т в е р ж д а е т в принципе существование таких органов при тира ническом режиме Дионисия, а это, в конце концов, только и важно для наших целей. ЛЮ]УШЮУ
Глава
6 . Элементы
новой
структуры
Если в существовании гражданской общины, с ее ополчением и представительными органами власти, надо видеть свидетельство сохранения Сиракузским государством и при Дионисии своей полисно-республиканской структуры, то, с другой стороны, нет не достатка и в указаниях на возникновение и развитие новых эле ментов, звеньев новой политической структуры, глубоко чуждой полисному строю. У к а ж е м сразу ж е на самое главное: при Диони сии происходит формирование новой социально-политической про слойки, которая лишь частично совпадала со старым гражданством. Наглядно социально-политическую структуру сиракузского обще ства при Дионисии можно представить в виде двух пересекающих ся сфер, из которых одна являет собою старое гражданское обще ство, а д р у г а я — новое с о о б щ е с т в о л и ц , ч ь е п о л о ж е н и е как политически активных людей определялось в первую очередь их бли зостью к новой авторитарной власти. В э т о сообщество входили, с одной стороны, граждане, связавшие свою судьбу со служением новому режиму: личные друзья Дионисия, его прочие второстепен ные, но многочисленные сателлиты, в особенности из низов граж данского общества, наконец, недавние чужаки, новоиспеченные граж дане, в частности из числа бывших рабов, неополиты (уеотгоХТтси, Оюс!., X I V , 7, 4 ) . С другой стороны, сюда входила масса неграж дан — прежде всего и главным образом многочисленные наемники Дионисия, положение которых как активных членов нового сира кузского общества было обусловлено прямо и единственно их слу жением новому режиму в качестве воинов. 1. « Д р у з ь я » . В особенности велико было значение группы личных друзей Дионисия — ядра созданной им во время борьбы за власть собственной партии. В группу друзей (ф(.Хо1) входили как 412
ближайшие родственники Дионисия, на которых он мог в первую очередь положиться (его отчим Гелорид, его братья Л е п т и н и Ф е арид), так и люди, не состоявшие с ним в непосредственном р о д стве, но бывшие его энергичными и влиятельными приверженцами (Гиппарин и Филист, шурин Гермократа Поликсен, сыновья Гип парина М е г а к л и Д и о н ) . Все эти честолюбивые и энергичные люди, связавшие свою судьбу с новым режимом либо из корыстных, эгои стических соображений (Гиппарин), либо ж е ж е из принципиаль ной убежденности в необходимости замены республиканского по рядка монархическим ( Ф и л и с т ) , составляли ближайшее окружение Дионисия, его непосредственную политическую опору. 1
Р о л ь этих людей в возникновении и существовании нового авторитарного режима была весьма значительна. О н и выступали в поддержку Дионисия во время его движения к власти. О н и обра зовали при новом стратеге-автократоре нечто вроде мозгового ц е н тра, его личный совет, к рекомендациям которого он считал необ ходимым прислушиваться. Наконец, они составили костяк новой администрации, ибо и з их среды брались люди д л я з а м е щ е н и я высших государственных постов или д л я руководства отдельными ответственными операциями. Т а к , Л е п т и н в течение длительного времени б ы л навархом, т. е. практически замещал Дионисия в качестве главнокомандую щего во флоте (Оюа., X I V , 48, 4; 53, 5; 54, 4; 55, 2 сл.; 59, 7 60, 7; 64, 1; 72, 1; 102, 2 с л . ) . П о з д н е е , в 3-й Карфагенской в о й не, Л е п т и н разделял с Дионисием командование в несчастной битве при Кронии ( X V , 17, 1 с л . ) . Лептина сменил на посту наварха Ф е а р и д ( X I V , 102, 3; 103, 2 сл.). О н ж е возглавлял посольство Дионисия на Олимпийских празднествах 388 г. ( X I V , 109, 2 ) . 1
О Мегакле, брате Диона, упоминается в традиции в связи с борь бой Диона против Дионисия Младшего (Оюа., X V I , 6, 4; Р1и1. Оюп, 28, 3; 29, 1 и 4). У Диодора Мегакл, свойственник (6 кт|6еатг)с) Д и о нисия, фигурирует также в позднейшей реминисценции о знаменитом со вещании Дионисия Старшего с друзьями в момент крайней опасности ( X X , 78, 3). Этот Мегакл, по мнению Г. Берве, не может быть тождествен брату Диона; принимая во внимание раннюю дату описываемой у Диодо ра сцены (404 г.), надо думать скорее об одноименном брате Гиппарина. См.ГВе^е И. Оюп (АЬЬ. Акаа. Машг, 1956, N 10). Машг; ^КезЬаЖп, 1957, 3. 18, А п т . 2. Ср.: 31гокекег К. Р. Оюпузюз I. Сез1ак ипа СезсЫсЬ1е аез Тугаппеп УОП Зугакиз. ^ХЛезЬааеп, 1958, 8 157, 197 (прим. 39) и 202 (прим. 114 к гл. II). 413
Финансировавший первые выступления Дионисия Ф и л и с т позд нее стал комендантом сооруженной на О р т и г и и укрепленной цита дели. В течение долгого времени он оберегал для своего патрона это надежнейшее из у б е ж и щ (Р1и1. О ю п , 11, 5 — ксй тт)У акрсху 81е"ф1)Ха^е ф р о и р а р х & У етй ттоХгл/ Х Р О У О У ) - Р а н о породнившийся с домом Дионисия Поликсен неоднократно выполнял ответственные поручения. В о время 2-й Карфагенской войны, накануне решающего наступления карфагенян па Сиракузы, он был отправлен в Великую Грецию и Пелопоннес с поручением искать и привести союзников (Оюс!., X I V , 62, 1 и 63, 4 ) . Десятилетием п о з ж е мы видим его во главе эскадры в 20 кораблей, которую Дионисий в самом конце К о ринфской войны послал на помощь Спарте ( Х е п . НеП., V , 1, 26 и 2 8 ) . Н а к о н е ц , самый молодой в кругу влиятельных д р у з е й и род ственников Дионисия Д и о н был, по-видимому, третьим после Л е п 2
тина и Ф е а р и д а навархом (ср.: РшЛ. О ю п , 7, 2 ) , и он ж е нео днократно в ы п о л н я л ответственные поручения, в частности при переговорах с карфагенянами (пЬю!., 5, 8; № р о з . О ю п , 1,
3—5).
Приведенные примеры весьма красноречивы. О н и показывают большое значение группы «друзей» в политической ж и з н и новых С и р а к у з . Вместе с тем они наводят на мысль, у ж е подчеркивавшу юся в научной литературе, что в общем кругу друзей Д и о н и с и я вы делялся еще как бы суперкруг, состоявший и з особо близких к пра 3
вителю и особо влиятельных л и ц . В большинстве своем это были люди, либо изначально связанные с Дионисием узами родства, как его отчим Гелорид и братья Лептин и Ф е а р и д , либо ставшие род ственниками Дионисия вследствие заключенных им брачных союзов, как это было в случае с Поликсеном, дядей первой ж е н ы Дионисия, и с Мегаклом и Дионом, братьями его другой ж е н ы Аристомахи. Проводимая Дионисием династическая политика имела в виду, однако, еще более тесное сплочение этих людей в одну семью. Э т о му служили заключенные по инициативе Дионисия новые брачные
2
Это предположение К. Ю . Белоха (Ве1оск К . / . СпесЫзсЬе Се зсЫсЫе, 2. АиЯ., Ва. III, АЫ:. 1, ВегНп; Ье1 21в, 1922, 5. 131; АЫ. 2, 1923, 8. 198). Г. Берве, хотя и ставит под сомнение возможность ис пользования свидетельства Плутарха (Вегие И. Оюп, 3. 22, А п т . 1), в конечном счете готов разделить взгляд Белоха (Вегие И. Т)\е. Тугапшз Ье1 аеп СпесЬеп, Ва. 141, МйпсЬеп, 1967 [I, 5. 242, 251; II, 5. 64?]). Ср. также: 51гопекег К. Р. Оюпузюз I, 8. 158. Ср.: 51гопекег К. Р. Оюпузюз I, 8. 157. Р
3
414
союзы между этими друзьями-родственниками и женщинами из его дома. Т а к , Поликсен получил в жены сестру Дионисия Ф е с т у (Оюо!., X I I I , 96, 3; ср.: Р1ш. О ю п , 21, 7—9), Л е п т и н — его дочь Дикэосину (Оюо!., X V , 7, 4, с разъяснениями К . Ю . Белоха) . Ф е а р и д — его другую дочь Арету (Р1и1. О ю п , 6, 1). Позднее, после смерти Ф е а р и д а , А р е т а была выдана замуж за Диона (Р1и1., 1. с ) . Очевидно, что в этой династической политике надо видеть от ражение и усвоенной Дионисием концепции авторитарной власти, и свойственной вообще античности веры в решающее значение гентильных связей. Захваченную им власть Дионисий рассматривал как свое личное достояние, и если у ж приходилось в какой-то степени делить эту власть с другими, то эти последние д о л ж н ы были быть как бы частицами его собственного «я», т. е., что представлялось един ственным выходом, членами его семьи, отделенной вместе с ним от остального общества, замкнутой в себе, не делящей свое привилеги рованное положение ни с одной другой семьей в государстве . Единство этой группы в первую половину правления Дионисия было весьма прочным, так что вовне она выступала как единое целое, с почти одинаковым для сторонних наблюдателей значением отдель ных членов. Показательно, что в афинском декрете в честь Д и о н и сия от 3 9 4 / 3 г. наряду с самим правителем Сицилии чествуются и его братья Л е п т и н и Ф е а р и д и его шурин Поликсен (0111. 5у11. , I, № 128, стк. 6 сл.). Т е м не менее говорить о единой правящей семье в о главе с Дионисием можно лишь метафорически . Древние нигде положи тельно не утверждают и у нас нет оснований заключать о суще ствовании при Дионисии корпоративного правления, своего рода династии ( 8 и у а а т € 1 а ) в том смысле, какой вкладывали в это с л о 4
3
3
6
ВеЬсН К. / . С С , Ва. III, АЫ. 2, 8. 104. Ср.: Вегог Н. 01е Тугапшз, Ва. I, 5. 250 —«Цель этой брачной политики очевидна: ни одна другая семья не должна была пользоваться таким же значением; господствующий дом должен был, так сказать, автаркично возвышаться над другими знатными сиракузскими семьями». Всерьез пытался обосновать мысль о единой правящей семье Ф . Сартори. Привлечение Дионисием членов своей семьи к управлению государ ством он рассматривал как свидетельство корпоративного, династичес кого (в античном смысле слова) режима (Заг1оп Р. Зи11а аупаз1е1а а1 О ю т з ю П VессЬ^о пе1Г орега Оюаогеа / / СпПса З^опса, УО1. V , 1966, р. 3 - 6 1 ) . 4
2
3
6
415
7
во античные писатели . Все, что мы з н а е м о политической ситуа ции в С и р а к у з а х времени Д и о н и с и я , свидетельствует об обрат ном — о решающей роли самого Д и о н и с и я , который действитель но б ы л единоличным правителем; о сохранении дистанции между этим правителем и его окружением, пусть д а ж е самым ближайшим; о том, что д р у з ь я Дионисия оставались его подданными, хотя и са мыми привилегированными . Заботясь о материальном обеспечении своих приверженцев и своих подданных, Дионисий естественно о к а з ы в а л предпочтение своим друзьям. В о время перераспределения собственности ( в 4 0 5 / 4 г., после подавления мятежа всадников) он наделил этих близких ему людей лучшими участками земли и п р е д о с т а в и л им ж и л и щ а на Ортигии, рядом со своей собственной резиденцией (Оюс!., X I V , 7, 4 сл.). О н предоставил им почетное право составлять его окру жение, его свиту, его придворную знать ( с р . : X I V , 18, 6; X V , 6, 3 сл.; 74, 2) и допускал их к участию в причитавшихся ему внеш них почестях ( с р . тот ж е почетный декрет а ф и н я н ) . З а это от них ожидались особая преданность и особое усердие в защите интересов их патрона, ибо было о ч е в и д н о , что о т б л а г о р а с п о л о ж е н н о с т и ( е ш о ю : ) этой политически наиболее значимой части подданных в значительной степени зависела стабильность нового режима. К сожалению, ограниченность наших сведений не позволяет проследить, как складывались отношения между Дионисием и его друзьями в разные периоды его долгого правления. М о ж н о утверж дать, что первые полтора десятилетия, пока шла борьба з а утвержде ние новой власти в Сиракузах и за создание (или воссоздание) С и цилийской державы, между правителем и его ближайшим окружением существовало полное единство и согласие; этого требовали интересы общего дела. Д л я доказательства сошлемся на совещания Дионисия с друзьями в критические моменты: в 405 г., после неудачного сра жения с карфагенянами у Гелы (Оюс!., X I I I , 111, 1); в 4 0 4 / 3 г., во время большого восстания сиракузян ( X I V , 8, 4 сл.); в 397 г., после разгрома сиракузского флота карфагенянами у Катаны ( X I V , 61, 2). 8
7
См. например: Т Ь и с , III, 62, 3; Ьосг., I V , 105; Хеп. НеН., V , 4, 46; Атак*. Ро1., IV, 5, 1, р. 1292 Ь 5-10; 5, 8, р. 1293 а 3 0 - 3 4 ; V , 2, 4, р. 1302 Ь 15-18; 5, 9, р. 1306 а 1 9 - 2 6 ; V I , 4, 2, р. 1320 Ь 3 0 - 3 3 . Ср.: ВизоП С. СпесЫзсЬе 81аа1зкипае, Во . I, МйпсЬеп, 1920, 5. 358 г. Ср. справедливые возражения Г. Берве против тезы Ф . Сартори (Вегие Н. 0\е Тугапшз, Вс1. II, 3. 651). 1
8
416
Д л я этого периода можно отметить лишь один конфликтный слу чай — с Гелоридом, который по неизвестной нам причине рассорился с Дионисием и уже в середине 90-х гг. I V в. оказался в лагере его противников-италиотов ( X I V , 87, 1 сл.; 90, 5; 103, 5 — 104, 3). О д н а к о с течением времени случаи разногласий и конфликтов стали учащаться. Т а к , в 389 г. за самовольный поступок — со действие заключению мира между союзниками Дионисия лукана ми и его врагами италиотами — был смещен с поста наварха Л е п тин (Оюс!., X I V , 102, 2 с л . ) . Вскоре за этим под благовидным предлогом Лептин был удален из Сиракуз; он был отправлен с небольшим отрядом наемников нести сторожевую службу в Гимере ( Ф е р м а х ) ( А е п . Т а с ! . , 10, 21 сл.). Дальнейшие самовольные дей ствия Лептина — выдача без согласования со старшим братом одной из своих дочерей з а м у ж за Ф и л и с т а — привели к изгнанию и з Сицилии обоих, и Лептина и Ф и л и с т а . С Лептином, правда, Д и о нисий скоро помирился и вернул его в С и р а к у з ы . Ч т о ж е касается Ф и л и с т а , то тот, как кажется, должен был оставаться в изгнании вплоть до начала правления Дионисия II (ОюсТ, X V , 7, 3 сл.; Ршг.. О ю п , 11, 4 сл.; Ыероз. О ю п , 3, 2; ср.: РЬШзг.. ар. Р1ш. ТитюГ, 15, 10 = Р§гН1з1 556 Р 6 0 ) . Весьма вероятно, что в дело с Л е п т и н о м 9
9
При изложении фактов, характеризующих развитие конфликта между Дионисием и Лептином, мы придерживаемся взгляда К. Ю . Б е лоха, согласно которому пребывание Лептина в Гимере должно быть от несено ко времени между смещением его с поста наварха и удалением в изгнание (Бе/осп К. / . С С , Вс1. III, АЫ. 1, 3. 121; А Ы . 2, 3. 188; ср.: 51гокекег К. Р. Оюпузюз I, 5. 83, 130). О судьбе Филиста древние ав торы свидетельствуют по-разному. Согласно Диодору, Дионисий поми рился с Лептином и Филистом, и оба они, вернувшись в Сиракузы вош ли в прежнюю милость у тирана, причем Лептин женился на дочери Дионисия. Напротив, согласно Плутарху и Непоту, возвращение Фили ста в Сиракузы состоялось лишь при Дионисии Младшем. Как справед ливо полагают новейшие исследователи, рассказ Диодора, судя по всему, страдает неточностью. Он объединяет воедино судьбы Лептина и Фили ста, между тем как на самом деле они были различны. С Лептином у Дионисия состоялось, по всей видимости, примирение, и тот смог вер нуться в Сиракузы еще до начала 3-й Карфагенской войны. Примирение было скреплено браком Лептина и Дикэосины. Напротив, Филист так, по-видимому, и не удостоился полного прощения, хотя Дионисий и смяг чил его судьбу: заменил ему изгнание на своего рода почетную ссылку, дав поручение заняться освоением отдаленного северо-западного угла 2
417
и Ф илистом оказались вовлечены и другие лица — и в качестве сочувствующих, и в качестве ж е р т в , пострадавших от гнева тира на. В о з м о ж н о , что именно тогда и в связи с опалою, постигшей Л е п т и н а и Ф и л и с т а , должен б ы л уйти в изгнание и другой старый соратник Дионисия П о л и к с е н (Р1и1. О ю п , 21, 7 с л . ) . Древние связывали начало конфликтов между Дионисием и его окружением с ростом подозрительности и раздражительности ти рана после неудачи, постигшей его посольство в О л и м п и и в 388 г. ( О к х Г , X V , 7, 3). Однако думается, что причина лежала глубже — не в порче характера тирана (чье самолюбие, впрочем, действительно могло быть задето провалом в О л и м п и и ) , а в общем изменении политической ситуации. Р е ш а ю щ и е успехи во 2 - й Карфагенской войне и окончательное торжество авторитарного режима д о л ж н ы были усилить самовластные притязания и з а м а ш к и сиракузского правителя. О д н а к о эти ж е успехи д о л ж н ы были в с к р у ж и т ь голову по крайней мере некоторым и з влиятельных соратников Дионисия, которых честолюбие побуждало стремиться к дальнейшему возвы шению. К о н ф л и к т ы Д и о н и с и я с его друзьями были в этих услови ях н е и з б е ж н ы . 10
11
Адриатики (ср. упоминание у Плиния Старшего о гозза РЬШзйЪа в устье П о — Р1т. N . Ь., III, 16, 121). Предположение о назначении Филиста «губернатором Адрии» (выражение Белоха) позволяет в какой-то степе ни примирить обе версии — Диодора (амнистия Филиста при Дионисии Старшем) и Плутарха (возвращение из изгнания при Дионисии Млад шем). Так или иначе, в Сиракузы Филист смог вернуться только после смерти Дионисия Старшего. Ср.: ВвЬск К. / . С С , ВА. III, АЫ. 1, 5. 121; 51гокекег К. Р. Оюпузюз I, 5. 25, 125, 158 г. (с подробным обзором в примечаниях всех новейших контроверз); Веюе Н. 01е Тугапшз, Вс1. I, 8. 235 г., 251; Ва. И, 5. 643, 652. Связь бегства Поликсена с делом Лептина и Филиста впервые предположил Д ж . Грот (Сго/е С . А Н1зшгу о{ Сгеесе. А пе\у еа., УО1. X , Ь., 1869, р. 311, п. 1; ср. также: Ве1оск К. ]. С С , Ва. III, А Ы . 1, 5.121; 5&окекег К. Р. Оюпузюз I, 5. 159). Для характеристики чисто монархического стремления Дионисия все поставить под свой личный контроль и для суждения о реакции на это со стороны его ближайшего окружения ценный материал можно най ти подчас в самом неожиданном источнике. Вот, например, любопытный пассаж из Аристотелевой «Экономики»: «А персидский способ (управле ния хозяйством. — Э. Ф . ) — чтобы все содержалось в порядке и за всем следить самому, то, что говорил Дион о Дионисии» (Апз1о1. О е с , I, 6, 3, 2
10
2
11
418
Когда Лептин своим посредничеством между луканами и италиотами обнаружил стремление приобрести популярность з а счет своего брата и повелителя, когда, выдавая свою дочь з а м у ж з а Филиста, он попытался заложить основы новому личному союзу, в котором не было места Дионисию, последний решительно пресек эти поползно вения, которые он имел основания считать для себя опасными. Именно так оценивает мотивы действий Дионисия вдумчивый современный писатель Эней Тактик, когда он приводит случай с удалением Л е п тина из Сиракуз как типичный пример предупреждения правителем усиления опасного соперника ( А е п . Тас!., 10, 20—22) . 12
р. 1344 Ь 34—35, пер. Г. А . Тароняна). Отталкиваясь от этого сделан ного уже в древности наблюдения, К. Ф . Штроекер высказал глубокое суждение о неизбежности конфликтов между Дионисием и его ближай шими соратниками: «Очевидно, что родственники охотно рассматривали бы существующий режим, по примеру древних тиранических домов, как вид ступенчатой совместной власти, тогда как Дионисий признавал как за ними, так и за "друзьями" лишь прекарное и всецело зависимое от его решений положение. Прочие члены династии лишь с трудом мирились с назначен ной им ролью, и несомненно прежде всего заявленное властителем автокра тическое притязание вело к повторяющимся трудностям с ближайшими помощниками и советниками» (51гокекег К. Р. Оюпузюз I, 5. 158). Что в самовольных действиях Лептина и Филиста надо видеть проявления чисто дворцовой фронды, не осложненной никакими особен ными идеологическими привнесениями, это, на наш взгляд, несомненно. Выдвинутое Р . Лакёром предположение, что в развитии конфликта Дио нисия с Лептином и Филистом существенную роль сыграло то идеологичес кое противостояние Диона и Филиста, которое позднее оказалось ро ковым для правления Дионисия Младшего (Ьадиеиг К. РЬШз^оз / / К.Е, Во!. X I X , НЬЬс1. 38, 1938, 5 р . 2411), справедливо было отвергнуто А. Джитти и Г. Берве по той причине, что невероятно было бы в начале 80-х гг. I V в. ожидать от еще юного Диона столь большого влияния на политические дела, да еще при столь самостоятельном правителе, как Дионисий Старший. См.: СПИ А. 5шси зи р1пзю. Вап, 1953, р. 14, п. 2, и 32; Вегие Н. Оюп, 5. 22, А п т . 2; ср.: 5{гокекег К. Р. Оюпузюз I, 5. 217 (прим. 100 к гл. I V ) . С другой стороны, не выглядит убедитель ным и предположение Джитти, что в основе этого конфликта лежало осуж дение Лептином и Филистом с позиций панэллинизма политики Диони сия по отношению к италийским грекам (СПИ А. Ор. ск., р. 12 з§., 28 з§.). Сколачивание Лептином собственной партии приверженцев в Сиракузах (свидетельство Энея Тактика) и проведение им собственной династичес кой политики (свидетельство Плутарха) изобличают в нем интригана, 1 2
419
Вообще надо признать, что в авторитарных режимах типа Д и о нисиева всегда заложена была тенденция к самораспаду. Т а м , где решающим началом выступал не закон, а личная воля и где поступки лиц, участвовавших в управлении, определялись не принципиаль ными соображениями, а их личными расчетами или прихотями, там непрестанно присутствовала возможность конфликтов м е ж д у гла вой государства и людьми из его окружения, возможность, чреватая опасными последствиями для всего режима. О д н а к о возможность — это еще не самая реальность. У проницательного и энергичного пра вителя, каким был Дионисий, в распоряжении имелось достаточно средств, чтобы справиться с опасностью такого рода. В е д ь власть Д и о н и с и я отнюдь не зависела только от п о д д е р ж к и д р у з е й , но опиралась на более широкое основание. Это заставляет нас вернуться к рассмотрению более общего вопроса о составе массы п р и в е р ж е н цев Дионисия. 2 . Н а е м н и к и . Е с л и « д р у з ь я » составляли в ы с ш у ю прослойку в той социально-политической структуре, на к о т о р у ю опиралась власть Д и о н и с и я , то наемники образовывали ее наиболее массо в ы й слой. П р и этом соответственно п о л о ж е н и ю р а з л и ч а л и с ь и функции этих двух групп: первая поставляла новому р е ж и м у по мощников и советников, вторая исполняла роль массовой у д а р ной с и л ы . Б о л ь ш о е значение наемников в ж и з н и С и р а к у з при Д и о н и с и и определялось именно тем, что они о д н о в р е м е н н о я в л я лись и главным орудием власти и важной ч а с т ь ю о б щ е с т в а . П р и чины этого, в свою очередь, коренятся в природе нового р е ж и м а , стремившегося создать себе независимое положение рядом со своим стар шим братом, а может быть, и заменить этого последнего в качестве пра вителя Сиракуз. Проявленная Лептином по отношению к италиотам гу манность, о которой рассказывает Диодор, скорее всего была одной из первых его попыток нажить для себя лично политический капитал (ср. оценку его действий у того же Диодора, X I V , 102, 3 — аир-фбрбутак аглгй, ои ХшьтеХшс бб Дюуисасо стштеОбиссЬс ТОУ тт6Хбр.оу). После довавшее за этим смещение с поста наварха должно было уязвить само любие Лептина и подхлестнуть его к новым действиям, чреватым двор цовой революцией (ср.: 51гокекег К. Р. Оюпузюз I, 5. 244 [прим. 96 к гл. VII]). Впрочем, уже К. Ю . Белох справедливо рассматривал действия Лептина и связанных с ним лиц — в расчет может идти не только Ф и лист, но и Поликсен — как типичное проявление соперничающего често любия (Ве/осЛ К. / . С С , Ва. III, АЫ. 1, 5. 121). 2
420
который явился к ж и з н и в условиях военного времени вследствие политического переворота, а окончательно утвердился благодаря перевороту социальному. Р е ж и м Дионисия был прежде всего военной монархией. О н был порожден войной, и его существование должно было находить оправ дание в ведении войн, которые при Дионисии были практически почти непрерывными. Для этого требовалось большое и хорошее войско. И действительно, стараниями Дионисия в Сиракузах были созданы такая армия и такой флот, какими не располагало тогда — имеем в виду I V в. — никакое другое греческое государство. Древние оце нивали вооруженные силы, созданные Дионисием Старшим и унас ледованные его сыном, примерно в 100 тыс. пехоты, 9 или 10 тыс. конницы, 10 тыс. копьеносцев-телохранителей и 400 или 500 воен ных кораблей, с соответствующими огромными запасами оружия, сна ряжения и провианта (Оюс!., X V I , 9, 2; Р1ш.. Оюп, 14, 3; АеИап. V . п., V I , 12; Ыероз. О ю п , 5, 3; ср.: Р1ш. Тшю1„ 13, 5 - 6 ) . Э т и данные, приводимые в общих контекстах для иллюстра ции мощи второй сицилийской тирании, кажутся, конечно, сильно завышенными. Т а ж е древняя традиция для конкретных случаев называет гораздо более скромные цифры: 50 или, по другим данным, 30 тыс. пехотинцев, 1 тыс. всадников и 50 кораблей — для похода Дионисия под Гелу летом 405 г. (Оюо!., X I I I , 109, 2 ) ; 80 тыс. пе хоты, свыше 3 тыс. всадников и немногим менее 200 кораблей — для похода в З а п а д н у ю Сицилию в начале 2-й Карфагенской войны ( X I V , 47, 7); 30 тыс. пехоты, свыше 3 тыс. всадников и 180 к о раблей — для похода навстречу карфагенянам в момент их решитель ного наступления на Сиракузы в 397 г. ( X I V , 58, 2); 100 триер — для первого рейда Дионисия против Регия в 393 г. ( X I V , 90, 4); не менее 20 тыс. воинов — для похода навстречу Магону в конце 2-й Карфагенской войны ( X I V , 95, 3); 20 тыс. пехоты, 1 тыс. всад ников и 120 кораблей — для нового рейда против Р е г и я в 390 г. ( X I V , 100, 2); свыше 20 тыс. пехоты, около 3 тыс. всадников, 40 военных и не менее 300 транспортных кораблей — для похода против италиотов в 388 г. ( X I V , 103, 2); 60 триер — для экспе диции в Тирренское море ( X V , 14, 3, под 3 8 4 / 3 г . ) ; 30 тыс. пе хоты, 3 тыс. всадников и 300 триер — для похода в З а п а д н у ю Сицилию в начале 4 - й Карфагенской войны ( X V , 73, 2). В этом перечне наиболее внушительными выглядят данные о силах Дионисия в начале 2-й Карфагенской войны. О н и несомненно отражают результаты той беспримерной тотальной мобилизации, 421
которая была проведена Дионисием ради этой войны, и потому не могут служить средним показателем. А между тем и они значитель но ниже тех общих цифр, которые мы привели в самом начале. Т е м не менее даже если взять за среднее те выглядящие достаточно ре альными данные, которые сообщаются о силах Дионисия в начале его последней войны с карфагенянами — 30 т ы с . пехоты, 3 тыс. всадников и 300 кораблей, — то и тогда армия и флот сиракузского правителя окажутся наиболее крупными в современном ему гречес ком мире. Д л я сравнения укажем, что потенциальные возможности другого крупнейшего греческого государства — созданной Ясоном Ферско-фессалийской державы — оценивались современниками всего лишь в 20 тыс. гоплитов и 8 т ы с . всадников при большом, но ближе не определенном количестве пельтастов и при полном отсутствии флота ( Х е п . НеН., V I , 1, 1 9 ) . Ф е с с а л и й с к о м у в о ж д ю , впрочем, т а к и не удалось развернуть эти силы, а выступившие несколько позднее македонские цари Ф и л и п п и Александр располагали полевой армией, не превышавшей армию Дионисия, и флотом, сильно усту павшим по своей мощи флоту сиракузскому. 13
В сиракузском войске при Дионисии служили и г р а ж д а н е и наемники, однако первые составляли лишь часть войска и лишь в известные периоды; постоянной и основной его частью были имен но наемники, состоявшие на службе самого правителя. В о о б щ е наемники привлекались на военную службу в С и р а к у з а х и до Д и о нисия, однако тогда они находились на службе всего государства, а не отдельного, пусть д а ж е важного правительствующего лица, и их роль наряду с гражданским ополчением была достаточно вспо могательной. М о ж н о указать, в частности, на отряд наемников под командованием спартанского кондотьера Д е к с и п п а , который зимой 4 0 6 / 5 г. нес по поручению сиракузского правительства гарнизон ную службу в Геле (ОюсТ, X I I I , 93, 1 сл.; о Дексиппе, который ранее состоял на службе акрагантян, ср. т а к ж е : X I I I , 85, 3 сл.; 87, 4 и 5; 88, 7; о последующей судьбе Дексиппа и его отряда — X I I I , 9 6 , 1 сл., где люди Дексиппа выразительно н а з в а н ы |11.сг0оф6ро1) . 14
1 3
См. также выше, ч. II, гл. 3, § 2. Дексипп прибыл в Сицилию, возможно, как эмиссар Спарты после обращения сиракузян за помощью ввиду нового вторжения карфагенян в 406 г. (ОнхЦ XIII, 81, 2; ср.: Меуег ЕА. СезсЫске с!е5 АкегШтз, Вс1. V , Зшидагг; ВегНп, 1902, § 773, 5. 71—72, вместе с прим.), но здесь он стал заурядным кондотьером, служившим поочередно различным сицилийским 1 4
422
Во время борьбы за власть Дионисий постарался привлечь на свою сторону эту не связанную органически с гражданской общи ной силу и очень скоро стал использовать ее как свою собственную против сиракузского полиса — по существу уже при утверждении своем в Сиракузах в начале лета 405 г. (после возвращения из Л е онтин), а совершенно открыто при подавлении обоих антитираничес ких выступлений сиракузских граждан в 405 и 4 0 4 / 3 гг. ( о заиг рываниях Дионисия с наемниками во время борьбы з а власть см. у Диодора, X I I I , 93, 2—3; 9 6 , 1; об опоре на наемников при у т в е р ж дении в Сиракузах — X I I I , 96, 2; об использовании наемников при подавлении восстаний сиракузян — X I I I , 113, 2; X I V , 8, 5 сл.; 9, 2 с л . ) . Переход наемников на личную службу к Дионисию стал, таким образом, свершившимся фактом. И хотя не исключено, что и в дальнейшем в отдельных случаях, именно перед началом б о л ь ших «национальных» войн с карфагенянами, вербовка наемников могла производиться все еще от имени и на счет сиракузской о б щины ( X I I I , 109, 1; X I V , 44, 2 ) , преимущественная связь наем ного войска с правителем была отныне неоспорима . 15
П р и Дионисии наемники стали решающей военной силой в государстве, оттеснившей на задний план гражданское ополчение. Э т о было обусловлено объективными причинами. Ведение почти непрерывных войн с превосходящим по силе противником К а р ф а геном было возможно только при наличии большого, постоянного, хорошо подготовленного войска, каким могло бьть лишь наемное войско, а не собиравшееся от случая к случаю гражданское ополче ние. С другой стороны, положение нового режима внутри государ ства было таково, что он мог довериться только военной силе, не связанной с гражданской общиной. Стало быть, и в этом отноше нии его опорою могли быть лишь наемники, а не вооруженные общинам. Помимо отряда Дексиппа на службе Сиракузской республи ки в то тревожное время могли находиться и другие наемники. В част ности, не исключено, что и те 2400 воинов, с которыми Дионисий еще в качестве обычного стратега совершил свой первый поход в Гелу, также были наемниками. Как и солдаты Дексиппа, они состояли на жалованьи у Сиракузского государства, и, как и тех, Дионисий старался при вязать их к себе соответствующим решением этого для них наиболее важного вопроса об оплате (Оюс!., XIII, 93, 1 сл.; ср., впрочем, выше, с. 352, прим. 17). Ср.: З&окекег К. Р. Оюпузюз I, 8. 154; Вегие Н. Т}\е Тугапшз, Ва. I, 5. 238, 241; В4. II, 5. 647. 15
423
16
г р а ж д а н е . О т с ю д а характерные черты военной политики Д и о н и сия: з а б о т ы по созданию и содержанию постоянного наемного вой ска, преимущественное использование наемников во внешних пред п р и я т и я х и и с к л ю ч и т е л ь н а я опора на них внутри г о с у д а р с т в а , укрепление связи авторитарного режима с этой решающей военной силой в государстве. Н а протяжении всего своего правления Дионисий неустанно за ботился о поддержании своего наемного войска на необходимом ко личественном уровне. Оценив значение наемников в первые трудные для себя годы, когда только благодаря им ему удалось подавить дву кратное выступление оппозиции, Дионисий никогда у ж е не упускал из виду важного дела комплектования наемного войска. С р а з у ж е по окончании смуты он уволил со службы отличившихся, но ненадеж ных кампанцев и занялся систематическим подбором нужных ему воинов (Оюс!., X I V , 9, 8, и 10, 4). И в дальнейшем он не раз проводил вербовку новых наемников, в особенности перед началом, а по мере надобности и в ходе больших войн с карфагенянами ( X I V , 43, 4; 44, 2; 58, 1; 62, 1; 75, 8 сл.; 78, 3 [перед и в ходе 2-й Карфагенской вой н ы ] ; X V , 14, 4 [перед 3-й Карфагенской войной]). Д е л о в том, что для государственной к а з н ы было, конечно, обременительно содержать непрерывно большое наемное войско. Т а к о е войско н у ж н о и м о ж н о было с о д е р ж а т ь только в период войны, ибо война — в особенности завоевательная война — не только требовала солдат, но и давала средства для их содержания. Поэтому массовые вербовки наемников проводились непосредственно перед началом военных кампаний (ср. у Д и о д о р а по поводу найма Дионисием солдат непосредственно перед началом 2 - й К а р ф а г е н ской войны — X I V , 43, 4 ) . В промежутках ж е м е ж д у войнами сохранялся лишь необходимый минимум, в частности о т р я д лич ных телохранителей Дионисия, его, так сказать, лейб-гвардия, ко-
1 6
О преимуществах наемного войска ср. также: 5(гокекег К. Р. Оюпузюз I, 3. 154 г., где справедливо подчеркнуто, что не только поли тические мотивы, на которые делает особенный акцент враждебная тира нии традиция, но и чисто военные факторы стимулировали использова ние режимом Дионисия наемников. П о всем вопросам, связанным с темой наемничества, см. также: Рагке Н. XV. Сгеек тегсепагу зо1с11ег5. Охгога , 1933 (о наемниках Дионисия Старшего специально см. с. 63—72). И з бо лее новых работ важнейшая: Маринович Л. П. Греческое наемничество I V в. до н. э. и кризис полиса. М., 1975. 1
424
торую он довел постепенно до 10 т ы с . человек ( с р . : Оюс!., X I I I , 96, 1; Р1иЛ. О ю п , 14, 3); что телохранители состояли если не и с ключительно, то по большей части из наемников, это не требует доказательств (ср., впрочем: Р1и1. О ю п , 10, 4; С ю . Т и з с . сизр., V , 20, 58; Уа1ег. М а х . , I X , 13 Ь, ех1. 4). Э т о т отряд, строго говоря, и был только постоянной частью наемного войска Дионисия. Однако по греческим масштабам 10-ты сячный отряд уже составлял достаточно большую армию, так что утверждение о существовании при Дионисии постоянного наемного войска остается в силе, даже если иметь в виду одну лишь его лейбгвардию. Впрочем, периоды военных действий были столь велики, а промежутки между ними столь незначительны, что практически на службе у Дионисия всегда находилось гораздо большее число наемников, лишь часть которых, правда наиболее в а ж н у ю , состав ляли его личные телохранители. К сожалению, м ы не располагаем точными данными об общем числе наемников на службе Дионисия. Встречающиеся в источни ках (главным образом, у Д и о д о р а ) цифры все относятся к отдель ным подразделениям. Т а к , 1200 кампанских и 300 еще к а к и х - т о наемников привлек Дионисий для подавления восстания сиракузян в 403 г. ( О ю а \ , X I V , 9, 2 сл.). С в ы ш е 1000 наемников получил он от лакедемонян в разгар 2-й Карфагенской войны ( X I V , 58, 1). 1000 мятежных наемников пожертвовал он при штурме карфаген ских укреплений под Сиракузами ( X I V , 72, 2 сл.). 10 тыс. уволен ных со службы солдат получили наделы на земле Л е о н т и н ( X I V , 78, 1—3). 600 мессенских наемников были поселены в М е с с а н е , а затем переведены в Т и н д а р и д у ( X I V , 78, 5 сл.). 2 т ы с . кельтов и иберов посланы на помощь Спарте в 369 г. ( X V , 70, 1). Л и ш ь для начала 2 - й Карфагенской войны м ы располагаем указаниями, позволяющими приблизительно определить общее число наемников Дионисия: до 2 0 тыс. во флоте и до 30—35 т ы с . в су хопутной армии (о расчетах ср. в предыдущей главе, в разделе о гражданском ополчении). Это, конечно, рекордные ц и ф р ы . В после дующих кампаниях, где общая численность войск Д и о н и с и я б ы л а гораздо меньше, меньше было и количество наемников, однако, коль скоро доля их в этих не столько уже «национальных», с к о л ь к о личных предприятиях Дионисия должна была возрасти, общее число их д о л ж н о было оставаться весьма значительным . 17
17
Ср.:
ЗЫгекет К. Р.
Оюпузюз I, 5. 155. 425
В выборе своих наемных служак Дионисий не б ы л щепетилен. К а к человек новой формации, вполне усвоивший софистические представления об относительности принятых норм, и к а к тиран, поправший закон и обычай, он б ы л лишен тех социальных и этни ческих предубеждений, которые в такой степени были свойствен н ы грекам классической эпохи. О н вербовал своих солдат повсю ду: в низах сиракузского гражданского общества ( с р . : ОюсТ, X I I I , 96, 1); среди масс бездомного люда — остатков населения разорен ных карфагенянами греческих городов Сицилии ( с р . : X I I I , 9 5 , 3); среди скитальцев-мессенцев, которых спартанцы прогнали с мест, где они ранее обосновались ( X I V , 34, 3; 7 8 , 5 с л . ) ; в страдавших от перенаселения городах Балканской Греции, в первую очередь П е лопоннеса ( X I V , 44, 2; 58, 1; 6 2 , 1); наконец, среди варваров, в особенности после удачного опыта с кампанскими наемниками, так сильно помогшими тирану при подавлении республиканского дви жения ( X I V , 8, 5 - 6 ; 9, 2 - 3 и 8 - 9 ) . П р и этом замечательно, что по мере роста политического мо гущества сиракузской д е р ж а в ы расширялся и круг варварских на родов, откуда свободный от предрассудков властитель черпал не обходимую ему живую силу. Т а к , з а кампанцами ( о них у Диодора, помимо только что указанных мест, см. е щ е : X I V , 15, 3; 58, 2) явились иберы ( О ю 4 . , X I V , 75, 8 сл. [396 г . ] ; Х е п . НеП., V I I , 1, 20 сл.; Эюа., X V , 70, 1 [ 3 6 9 г . ] ) , кельты Оизпп., X X , 5, 6 [повидимому, с 3 8 2 г . ] ; Х е п . НеИ., V I I , 1, 2 0 сл.; О ю о \ , X V , 70, 1 [ 3 6 9 г . ] ; Х е п . НеП., V I I , 1, 28 сл. [368 г . ] ) , ЛИВИЙЦЫ Оизпп., X X I I I , 1, И с л . ) . Особо отметим, что в критические моменты Дионисий не оста навливался д а ж е перед тем, чтобы призвать на военную службу ра бов, которые в связи с этим получали свободу (Оюс!., X I V , 58, 1; 1 8
78, 3; 96, 3; ср. обвинения в речи Ф е о д о р а — X I V , 65, 2 и З ) . Составленное таким образом войско являло собой пестрое сме шение людей, принадлежавших к различным этническим и соци альным группам ( с р . общие замечания Д и о д о р а по поводу изготов ления разнообразного по типу оружия накануне 2 - й Карфагенской войны: X I V , 41, 4 — 81а т о т о й с [наОофброис с к ТГОХЛШУ еОуыу аиубсгтлкбуси, — и дальше, 44, 2; X V , 14, 4 ) . Н е с м о т р я на это, 1 8
Д л я правильной оценки этих акций Д и о н и с и я с р . : Мо$$е С. Ьа
гугапше с1ап5 1а Сгёсе апИцие. Р . , 1969, р. 116 з.; ср. также выше, с. 397, прим. 21. 426
наемное войско сиракузского тирана представляло грозную силу. Во всяком случае, для основанного Дионисием авторитарного режима оно обладало, по сравнению с гражданским ополчением, целым рядом преимуществ. Э т о была постоянная армия, всегда готовая к выпол нению любых задач, которые мог поставить перед ней глава госу дарства. Э т о была армия профессиональных солдат, обладавших несравненно более высокой выучкой и способных к выполнению более сложных маневров, чем недостаточно подготовленные и привыкшие к традиционной атональной тактике воины гражданского ополче ния. В политическом отношении наемное войско было также не сравненно надежнее, чем гражданское ополчение, где никогда со вершенно не умирал дух республиканской оппозиции. С этой точки зрения д а ж е пестрота состава наемной армии могла представлять известные преимущества, затрудняя единство действий наемников в случае их мятежного выступления против нанявшего их правите ля, ибо только он один и объединял их в единое ц е л о е . 19
С помощью этого инструмента Дионисий решал все задачи внеш ней и внутренней политики, где только надо было приложить силу. Н а е м н и к и были непременными участниками и с п л о ш ь и р я д о м главными исполнителями всех его внешних предприятий. Более того, в промежутках между большими, «национальными» войнами Д и о нисий вообще, по-видимому, предпочитал иметь д е л о с одними наемниками. С ними, по сравнению с воинами гражданского опол чения, меньше было риска нарваться на возмущение, а сделанные руками этих находившихся на его личной службе солдат приобрете ния он мог с полным правом рассматривать как свои собственные, были ли это территориальные захваты или политический капитал. Т а к , по крайней мере, он поступал в годы между 1-й и 2-й К а р фагенскими войнами, когда, после первого печального опыта с ис пользованием гражданского ополчения для похода н а сикульский городок Гербесс (в 404 г., Оюа!., X I V , 7, 5 сл.), он все последу ющие операции по подчинению Восточной С и ц и л и и вел силами 20 одних лишь наемников . 19
О преимуществе, связанном с пестротой состава, см.: 51юНекег К.. Г., 1. с ; Вегие Н. ]0\е Тугапшз, Вс1. I, 5. 241 г.; Мо$$ё С. Ьа гугапше, р. 115 з. Ср.: 51гокекег К. Г. Оюпузюз I, 3. 154; Вегие Н. 0\е Тугапшз, ВЛ. I, 3. 227 г.; Вс1. II, 3. 640. — Показательно также употребление наемников для экспедиций на помощь Спарте, этих своего рода операций престижа, в 2 0
369 и 368 гг. (Оюа., X V , 70, 1; Хеп. НеП., VII, 1, 20 сл., 28 сл.). 427
Само собой разумеется, что и внутри государства, когда тре бовалось применить силу для борьбы с оппозицией, Дионисий мог положиться только на наемников. П р и помощи наемников он не только утвердился у власти, но и успешно боролся с любыми по пытками республиканцев свергнуть его р е ж и м . Т а к было и в пер вые годы, когда наемники подавили ему два подряд вооруженных восстания, и много позже, во время 2-й Карфагенской войны, в момент осады С и р а к у з карфагенянами, когда решительное вмеша тельство наемников наряду с твердой позицией спартанского эмис сара Ф а р а к и д а пресекло начавшееся в народном собрании опасное брожение, грозившее вылиться в новую революцию (Оюс!., X I V , 70, 2). Противники тирании имели достаточно оснований считать, что масса наемников была собрана и содержалась Дионисием ис ключительно ради того, чтобы д е р ж а т ь в порабощении сиракузских граждан (ср. обвинения в речи Ф е о д о р а — X I V , 65, 3, и дальше, 6 6 , 5; 67, 3). Д л я укрепления связи своей с наемной армией, этой решающей силой в государстве, Дионисий не жалел никаких средств. В период борьбы з а власть он старался склонить наемников на свою сторону любыми способами — и подчеркнутой заботой об их жалованьи ( с р . : Оюс!., X I I I , 93, 2 сл.; 94, 1; 95, 1), и щ е д р ы м и посулами и обходительным обращением (91, 1). И в дальнейшем он никогда не скупился на пожалования наемникам, щедро в о з н а г р а ж д а я их за усердие на его службе. Отличившиеся на войне — очевидно, наем ники так же, как и воины гражданского ополчения — получали де нежные премии ( X I V , 53, 4 ) . Распространенной формой массово го вознаграждения была т а к ж е отдача солдатам на разграбление захваченных неприятельских городов или лагерей или уступление им части добычи (Оюс!., X I V , 15, 2 сл.; 53, 3; 75, 9; Р з . - А п $ ю 1 . О е с , II, 2, 20, р. 1349 Ь 33 — 1350 а 5; Ро1уаеп., V , 2, 21). О д н а к о наемники получали и совершенно особые награды за помощь, которую они оказывали своему патрону при подавлении гражданских выступлений. З д е с ь , помимо обычной ф о р м ы распла т ы деньгами или подарками (ср. расчет с кампанцами после подав ления восстания 4 0 4 / 3 г., Оюс!., X I V , 9, 8 ) , Дионисий использо вал и другое средство — предоставление наемникам собственности репрессированных граждан. Т а к именно было после подавления м я т е ж а сиракузских всадников (405 г . ) . Т о г д а лучшие участки поступившей в передел земли получили наряду с личными д р у з ь я ми Дионисия также и военные командиры, среди которых часть по 428
крайней мере могли составлять офицеры-наемники (см. у Д и о д о ра, X I V , 7, 4 — г п с 8б х ^ Р ^ тт)У реу а р ^ а т п у е^бХбрбУОС е б ы р ^ а а т о [ее. Д ю ш ю с ] тоХс; те* ф(.Хо1с к а ! т о ! с е ф ' тууе^оушьс т е т а у р . б У 0 1 с ) . А в дележе остальной земли приняли участие на равных началах все прочие сторонники Дионисия — как граждане, включая новоиспеченных неополитов, так и чужеземцы, под кото рыми, скорее всего, следует понимать отслуживших свой срок на емных солдат (см. у Д и о д о р а вслед за цитировавшимся только что отрывком — тпу 8' аХХпу ерерьаеу етг' 1от)С ^еуш те к а ! ттоХьтт); о разделе земли среди всех вообще приверженцев тирании гово рится и далее, в речи с и р а к у з я н и н а Ф е о д о р а , X I V , 65, 3 — Д ю у й с п о с 8е* тгааау [зс. тг)У х ° ^ Р ] тго1Т]аас а у а а т а т о у тоТс тпу т и р с ш л б а а ш а й ^ о и о ч у е"8сорг|сгато) . 0
2 1
ау
22
Ч т о наемники в принципе участвовали в совершавшемся тогда переделе недвижимой собственности, доказывается прямым с в и детельством Диодора относительно судьбы жилых домов на О р тигии: они были поделены между друзьями Дионисия и его наем никами ( X I V , 7, 5 — бьёбшке 8е к а ! т а с о ' н а а с тоТс бхХок тгХпу тш еу тт) Ит^аср, т а й т а с 8е тоТс фьХок к а ! т о ! с р1а0оф6ро1с; ббеорпаато). Э т о т способ расплаты с наемниками не деньгами, а недвижи мостью широко применялся Дионисием и в дальнейшем. П о с к о л ь ку социально-политическая ситуация в самих С и р а к у з а х стабили зировалась и собственность сиракузских граждан в массовый передел
2 1
В источниках сохранились упоминания о некоторых высокопо ставленных офицерах-чужеземцах, состоявших на службе Дионисия: Экю!., X I V , 52, 5; 53, 4 (фуриец Архил); 78, 1 сл. (лакедемонянин Аристо тель); Хеп. НеП., V I , 2, 35 (родосец Меланипп). Возможность на основании свидетельства Диодора ( X I V , 7, 4 — тт)У б' аХХпу б р ё р ю б У етт' Галс ^€УО) те ка! тгоХ[тт]) сделать вывод об участии наемников наравне с гражданами в переделе земли признается большинством исследователей. См.: Н о / т А. Сезсшсп1е ЗшНепа 1т А11 е л и т . ВА. II, Ье1 и«, 1874, 8. 101; ВеЬск К. ]. С С , ВА. III, А Ы . 1, 5. 49; Меуег Еа . С 4 А , Вс1. V , § 783, 5. 90; ШсШ ^ . Зугакиза! / / КЕ, 2. К е т е , Ва. IV, Н Ь Ы . 8, 1932, Зр. 1508 г.; 51гокекег К. Р. Оюпу зюз I, 3. 53, 152. Лишь Г. Берве, указывая на слишком общий характер выражения Диодора («Ми. $6УОС 1гп Се$епза12 ги тгоХ(тлс (зт§и1аг!) кбппеп зсЬ^егНсЬ ЗбЫпег § е т е т 1 з е т » ) , ограничивается общим же указанием на участие чужеземцев («Ргегпс1е») в переделе земли (Вегие И. 0\е Тугапшз, В 4. I, 3. 226; ВА. II, 3. 639). 2 2
2
Р
1
429
более не поступала, Дионисий стал использовать земельный фонд завоеванных или как-либо иначе подчиненных сицилийских горо дов, выводя на их территории колонии своих ветеранов. П р и этом, конечно, решалась и другая в а ж н а я задачи — обеспечение прочно го контроля над вновь присоединенными областями. В п е р в ы е та кая военно-земледельческая колония была устроена около 400 г. на территории только что захваченной К а т а н ы . З д е с ь Дионисий поселил кампанских наемников ( О н х Ц X I V , 15, 3). П о з д н е е , во время второй войны с карфагенянами, Дионисий перевел эту коло нию в более укрепленную Э т н у ( X I V , 58, 2; 61, 4—6). З а реша ющими успехами во 2-й Карфагенской войне последовало основа ние новых военно-земледельческих колоний — в Леонтинах, где будто бы з а р а з было поселено до 10 тыс. уволенных со службы наемников ( X I V , 78, 1—3), в Мессане и Т и н д а р и д е (78, 5 сл.) и, наконец, в Т а в р о м е н и и (96, 4 ) . С и с т е м а т и ч е с к а я п р а к т и к а таких п о ж а л о в а н и й имела своим следствием важное изменение в структуре сиракузского общества. Н а р я д у с традиционным слоем людей, обладавших исключитель ным правом на владение недвижимостью — гражданами, появил ся новый многочисленный слой з е м л е — и домовладельцев и з чис ла бывших наемников. О с т а в а я с ь в массе своей негражданами, — традиция, рассказывающая о наделении наемников землей, ничего не говорит о предоставлении им прав гражданства, — эти новые землевладельцы у ж е в силу одного своего качества земельных соб ственников конституировались в социальную группу, которая от ныне выступала самостоятельно рядом со старою массою г р а ж д а н . В своих отношениях с сиракузским обществом Д и о н и с и й с тех пор ориентировался на два сосуществующих бок о бок социально зна чимых слоя — г р а ж д а н и наемников. Когда по случаю своей двой ной свадьбы он устраивал в Сиракузах открытые пиршества, к своему столу он приглашал и тех и других — наемников так ж е , как и 23
2 3
Утверждение о предоставлении наемникам прав гражданства, встре чающееся в трудах некоторых исследователей (Но\тп Л. СезсЫсЫе З^гШепг, Ва. II, 5. 101; Мезе В. Оюпузюз I, 8р. 885, 899; ВизоП С . СпесЫзсЬе З^аа^зкипае, Ва. I, 5. 395), подкрепить положительным свидетельством традиции невозможно. Более осторожного и по существу более верного взгляда придерживаются те, кто говорит лишь о наделении наемников зем лею (Ве1оск К. / . С С , Ва. III, АЫ. 1, 8. 49; Меуег ЕА. СаА, Ва. V , § 783, 5. 90; 51гокекег К. Е. Оюпузюз I, 5. 53, 152). 2
430
г р а ж д а н (Оюс!., X I V , 45, 1 — а т ^ х е " Т с еатшстбчс еткхетТто ТСОУ а т р а т ь о г ш у к ш тазу ттХечотыу ТГОХЬТСОУ) . Укоренившиеся в ж и з н и С и р а к у з двумя различными способами — как постоянное войско профессиональных солдат и как многочисленная группа новых з е м л е в л а д е л ь ц е в , вдвойне сплоченные вокруг Д и о н и с и я к а к вокруг своего военного командира и своего социального патрона, наемни ки бесспорно были одним из важнейших факторов существования нового авторитарного режима. 24
К о н е ч н о , в отношениях Дионисия с наемниками не обходилось совершенно без осложнений. Бывали моменты, особенно в т р у д ных военных ситуациях, сопряженных с нехваткою продовольствия и з а д е р ж к о ю жалованья, когда эта привыкшая к подачкам и п р и вилегиям масса начинала роптать, и тогда от правителя требова лось немало изобретательности и решительности, ч т о б ы справить ся с чреватой смертельной опасностью смутой. Д и о н и с и й в этих случаях всегда оказывался на высоте положения. Т а к , в 4 0 4 / 3 г., во время осады восставшими сиракузянами О с т р о в а , от Д и о н и с и я отложилась часть наемников. О д н а к о энергичными действиями, свя з а н н ы м и с использованием вновь навербованных кампанцев, Д и о нисию удалось остановить дальнейший распад своей армии (Оюс!., XIV,
8-9).
П о з д н е е , во время 2 - й Карфагенской войны, в момент р е ш а ющих схваток с неприятелем под стенами С и р а к у з Д и о н и с и ю п р и ш л о с ь столкнуться со строптивым поведением ч а с т и н а е м н и к о в , очевидно, недовольных т р у д н ы м и условиями с л у ж б ы . О н с о з н а тельно т о г д а п о ж е р т в о в а л тысячей м я т е ж н ы х воинов, бросив их в атаку на карфагенские укрепления и затем оставив без п о д д е р ж 2 4
Н а этот эпизод обратил уже внимание именно в связи с оценкою социально-политической роли наемников К. Ф . Штроекер (51гокгкег К. Р. Оюпузюз I, 3. 242 [прим. 52 к гл. VII]). К. Моссе, в свою очередь, ука зала на другой подобный же случай, правда, относящийся к более поздне му времени, когда в глазах современника наемники в Сиракузах выступают как самостоятельная сила наряду с остальною массою граждан: в письме к Дионисию Младшему Платон жалуется, что во время пребывания своего в Сиракузах он подвергался клевете со стороны друзей тирана перед наем никами и сиракузским народом (Р1аг. Ер. III, р. 315 е — ттрос тойс ьиоОофороис ксй б1с то Еирсжоочшу тгХг]0ос 81е(ЗХг|0лу). «Иными сло вами, — заключает Моссе, — эти наемники кончили тем, что приобрели в городе место и роль, сопоставимые с местом и ролью самого демоса» (Моззё С. Ьа гугапше, р. 115). 431
ки ( X I V , 72, 2 с л . ) . А когда и з - з а п р о д о л ж а в ш и х с я з а т я ж е к с выплатою жалованья смута среди наемников вновь возобновилась, Д и о н и с и й снова нашел выход, изолировав главного з а ч и н щ и к а — спартанца Аристотеля и расплатившись с остальными землею Л е о н т и н ( X I V , 78, 1 - 3 ) . Возможно, что бывали и другие трудности, в частности, в свя зи с увольнением со с л у ж б ы , вопреки их ж е л а н и ю , ветеранов. О д н а к о Дионисий умел улаживать эти трудности: шел на соглаше ние, если наталкивался на единодушное сопротивление солдат, и без колебаний нарушал это соглашение, как только удавалось р а з ъ единить строптивую массу и изолировать тех, с кем надо было рас считаться (ср.: РоЬуаеп., V , 2, I I ) . Вообще ж е Дионисий умел ладить с наемниками; ему удавалось п о д д е р ж и в а т ь необходимую дисциплину, и он избегал открытых конфликтов. Е с л и ж е таковые случались, то носили они характер отдельных недоразумений и не оказывали заметного воздействия на общее положение, для кото рого было характерно сохранение прочной взаимозаинтересованной связи между авторитарным режимом и наемниками. 2 5
3. А д м и н и с т р а ц и я . Высокопоставленные д р у з ь я и наемные солдаты составляли одновременно и социальное основание новой власти, и ее существенные звенья. Р а с с м а т р и в а я эту власть как таковую, мы д о л ж н ы напоследок остановиться на вопросе об ее административном строении. К сожалению, это такой сюжет, о ко тором м ы очень скудно осведомлены. Т р а д и ц и я сохранила случай ные упоминания о тех или иных офицерах и чиновниках Дионисия, так что из темноты выступают лишь отдельные элементы структу ры, которая в действительности несомненно была и более объем ной и более содержательной. Руководящий состав военного ведомства состоял из целого штата офицеров, чье назначение исходило непосредственно и исключительно от самого Дионисия. П е р в ы м здесь должен быть упомянут наварх, который фактически был заместителем с т р а т е г а - а в т о к р а т о р а во 2 5
У Полиэна есть и другое сообщение о конфликте между Диониси ем и наемниками, который будто бы закончился избиением мятежных солдат в Леонтинах (РоЬуаеп., V , 2, 1). Однако сообщение это являет собой скорее всего анекдотическую версию того, о чем более правильно рас сказывает Диодор (см.: ОюсЬ, X I V , 78, 1—3; ср. также: Меуег Е6.. Сс1А, Вс1ЛЛ § 799, 5. 118; Вегие Я . 01е Тугапшз, Ва. II, 5. 647). 432
ф л о т е . Д о л ж н о с т ь наварха была создана в С и р а к у з а х впервые Дионисием, очевидно, по спартанскому о б р а з ц у . З а м е щ а л а с ь она исключительно доверенными лицами и з числа ближайших родствен ников правителя (см. в разделе о « д р у з ь я х » ) . И з прочих военных должностей известны эпархи ( о ! б т т а р х с х ) , командовавшие отдель ными частями (Оюо!., X I V , 7, 6—7; X V , 14, 2 ) ; фрурархи (о1 фройрархоО, возглавлявшие гарнизоны в городах (Р1и1. Оюп, 11, 5 [ Ф и л и с т в С и р а к у з а х ] ; Оюа ., X I V , 53, 5 [сиракузянин Б и т о н в М о т и и ] ; А е п . Т а с 1 . , 10, 21—22 [ Л е п т и н в Ф е р м а х ] ) ; наконец, начальники пограничной стражи, о которых упоминается в 7 - м пись ме П л а т о н а (о! еу т а ! с тг)С х ^ Р А ^ е^ббок архоутес, Р1а1. Е р . V I I , р . 3 2 9 е ) . Ч т о ж е касается гражданских ведомств, то здесь помимо обширного штата полицейских с л у ж а щ и х — ш п и к о в и доносчиков, о которых упоминалось ранее, нам известно еще о существовании специальных чиновников, которые заведовали к а з ной тирана (Ршт.. О ю п , 4, 2 ) . 26
1
О с о б о д о л ж е н быть упомянут т а к н а з ы в а е м ы й С о в е т д р у з е й , с к о т о р ы м Дионисий, согласно традиции, консультировался в м о м е н т ы к р а й н е й опасности ( О ю а \ , X I I I , 111, 1 — ТОЗУ ф[\ыу сгиуббрюу; X I V , 8, 4 сл.; 61, 2 ) . Э т о т совет стоит собственно вне обычной администрации. В нем едва ли надо видеть правильно функционирующий административный орган. Скорее, это было со бираемое от случая к случаю совещание не специальных, штатных чиновников, а вообще ближайших доверенных и авторитетных со-
2 6
Упоминания у Диодора о навархах в сиракузском флоте до Дио нисия (Оюо!., X I , 88, 4; XIII, 61, 3; 63, 1) не следует понимать букваль но (Еиапз А. / . ТЬе топагсЬу ог Оюпузюз / / Ргеетап Е . А . ТКе ИзЮгу ог Зкпгу, УО1. I V , Охгогс!, 1894, р. 214): эти навархи на самом деле были обычными стратегами, исполнявшими по назначению функции морских на чальников (ср. соответствующие упоминания у Фукидида и Ксенофонта о командирах сиракузской эскадры, действовавшей в Эгенде в 412— 409 гг.). О б учрежденной Дионисием навархии см. также: Ве1осИ К. ]. С С , Ва. III, АЫ. 2, 3. 197 г.; НйШ № Vе^{а55ип§5§езсп^сЫе УОП Зугакиз. Рга§, 1929, 5. 106 51гокекег К. Р. Оюпузюз I, 3. 158. — Д ж . Бьюри в угоду отстаиваемой им тезы об ежегодном переизбрании Дионисия на посту стратега-автократора предполагает аналогичное ежегодное назначение народом и наварха (Вигу /. В. Оюпузшз ог Зугасизе / / С А Н , УО1. V I , 1927, р. 116). Однако и для этого предположения никаких серьезных оснований нет; ср. справедливые возражения К. Ф . Штроекера (Оюпу зюз I, 3. 243 [прим. 86 к гл. VII]). 2
433
т р у д н и к о в Д и о н и с и я . Т е м не менее значение этого у ч р е ж д е н и я очевидно: в нем — точно так ж е , как позднее, в период Римской империи, в совете принцепса ( с о п з й ш т р п п а ц л з ) , — заключался з а р о д ы ш нового имперского государственного совета, призванного оттеснить на задний план традиционный совет (гезр. сенат) рес публиканского в р е м е н и . Вообще новый управленческий аппарат, который д о л ж е н был обслуживать р е ж и м Дионисия, отражен в источниках слабо. Это наводит некоторых на мысль, что, м о ж е т б ы т ь , и самого такого аппарата еще не существовало и что монархическая в л а с т ь в С и р а к у з а х практически была представлена самим стратегом-автократ о р о м и его л и ч н ы м о к р у ж е н и е м , не б о л е е . Ч т о новая управлен ч е с к а я о р г а н и з а ц и я находилась еще в н а ч а л ь н о й с т а д и и своего развития, это бесспорно. О д н а к о сомневаться в ее существовании в целом едва ли допустимо: те отдельные свидетельства о должност ных лицах, состоявших на службе тирана, которые м ы т о л ь к о что привели, п о б у ж д а ю т к обратному з а к л ю ч е н и ю о существовании достаточно разветвленной бюрократической системы, а недостаточная информативность источников может быть объяснена обычной для античной традиции концентрацией внимания на личности и деяни ях правителя. 27
28
Впрочем, при вынесении окончательного суждения об органи зационной основе режима Д и о н и с и я в расчет д о л ж н ы приниматься не только новый административный аппарат, который действительно мог быть еще недостаточно развит, но и более широкие звенья новой государственной структуры — так называемые д р у з ь я и наемники тирана. Рассматриваемые с такой точки зрения, т. е. не только как особые социальные группы, но и как своеобразные ветви управ ленческой системы, эти две корпорации могут служить убедитель ным свидетельством существования в Сиракузах при Дионисии новой политической организации, на которую в первую очередь и опирался авторитарный, монархический режим.
2 7
2
Для оценки ср.: Ве1оск К. ]. С С , Ва. III, А Ы . 2, 5. 199 г.; Нйи1 XV. Уегга55ип§5§езсЫсте УОП Зугакиз, 3. 108; $1гокекег К. Р. Оюпу зюз I, 3. 157; Вегие Н. 01е Тугапшз, В4. I, 3. 239, 251; В4. II, 5. 645; Мо$$ё С. Ьа гугапше, р. 118. Так именно считает К. Ф . Штроекер (Оюпузюз I, 5 175, 179, 181 г., 183 г.). 2 8
434
Глава
7. Проблема
политического
синтеза
З а в е р ш а я анализ социально-политической организации сиракуз ского общества при Дионисии Старшем, мы д о л ж н ы констатиро вать в качестве главного вывода наличие ярко выраженного дуа лизма. С т а р о е г р а ж д а н с к о е общество перекрещивается с новой прослойкой граждан и неграждан, чье положение политически ак тивных людей определяется сугубо их связью с новым авторитар ным режимом; наряду с гражданским ополчением выступает новая наемная армия, а рядом с традиционными представительными орга нами гражданской общины выросла новая монархическая админи страция. Этот дуализм политической организации венчается двой ственным положением главы государства, который выступает одновременно в двух лицах — как избранный о д н а ж д ы стратегавтократор и как узурпировавший власть тиран. Р е а л ь н о е сосуществование д в у х п р о т и в о п о л о ж н ы х п о л и т и ческих начал — полисно-республиканского и монархического — находит свое в ы р а ж е н и е и вместе с тем п о д т в е р ж д е н и е в парал лельном выходе двух р а з н ы х форм суверенитета. С одной сторо ны, сохраняется суверенное самовыражение гражданской общи ны, именно — в факте продолжающегося выпуска монеты традиционного типа с н а д п и с ь ю 2 У Р А К 0 2 Л С 1 Ч . С д р у г о й — достаточно недвусмысленно выступает суверенитет установившей ся в С и р а к у з а х монархии. В е р х о в н ы й правитель о б о с н о в а л с я в особой укрепленной р е з и д е н ц и и и к а к настоящий м о н а р х о к р у ж и л себя п ы ш н ы м д в о р о м ; его в ы х о д ы к народу о б с т а в л я ю т с я особой т о р ж е с т в е н н о с т ь ю , чему служат не только свита друзей и эскорт телохранителей, но и такие чисто царские инсигнии, как колесница, з а п р я ж е н н а я четверкою белых коней, пурпуровое о д е яние и золотой венок ( о б этих последних см.: Оюс!., X I V , 44, 8,О и п з а р . А Л е п . , X I I , 50, р . 535 е = Р ^ г И з г 7 6 Р 14; с р . : 1
1
1
Неаа В. V. ЬпзЮпа Ы и т о г и т , 2пс! е4., ОхЬгс!, 1911, р. 175 г.; ТиАеег Ь. 01е Те1гас1гасЬтепргадип§ УОП Зугакиз / / 2 Ы , Век X X X , 1913, 3. 63 г.; ср. также: Ве1осН К. }. СпесЫзсЬе СезсЫсЫе, 2. АиИ, Во . III, АЫ. 1, ВегИп; {.ехрхщ, 1922, 3. 51-52; АЫ. 2, 1923, 3. 195; НйШ V/. Уеггаззип§з§езсЫсЫе УОП Зугакиз. Рга§, 1929, 3. 100 г.; $1гокекег К . Р. Оюпузюз I. Сез1ак ипс! СезсЫсЫе с!ез Тугаппеп УОП Зугакиз. \К/1езЬас!еп, 1958, 5. 149, 165; Вегие Н. 01е Тугапшз Ье1 с!еп СпесЬеп, Вс1. I, МйпсЬеп, 1967, 3. 237, 240. 1
435
Т Ь е о р о т р . а р . АгЬеп., X , 4 7 , р. 4 3 6 а = Р ^ г Н г з ! 115 Р 1 8 7 ; ЬГУ., XXIV,
5,
4)2.
Э т о м у вещному монархическому маскараду соответствовало и вполне определенное идеологическое обрамление. Рационалистичес кое отношение к религии отнюдь не исключало, а наоборот, пред полагало продуманное использование Дионисием религиозных форм для вящего обоснования своей власти. Б е з колебаний, когда того требовали обстоятельства, налагая руку на храмовые сокровища, сиракузский правитель в других случаях з а я в л я л себя радетелем о богах, обеспечивая, таким образом, по античным понятиям, под д е р ж к у себе небожителей. О н строил им новые храмы (Оюс!., X V , 13, 5 ) , совершал в их честь пышные жертвоприношения ( 7 4 , 2 ) , отправлял богатые дары в общеэллинские святилища З е в с а в О л и м пии и Аполлона в Д е л ь ф а х ( X V I , 57, 2 с л . ) . Э т о он, судя по всему, ввел в обиход тот ритуал торжественного молебствия, о котором сообщает П л у т а р х для времени Дионисия М л а д ш е г о : в определен ное время во дворце справлялось жертвоприношение богам и гла шатай возносил молитву о долговечности и неколебимости суще-
2
Роль Дионисия в выработке атрибутов монархической власти от метил уже Б. Низе (Мезе Б . Оюпузюз I / / К Е , Во. V , 1905, 5р. 902). Что касается существа дела, то здесь прежде всего встает вопрос об ис точниках, откуда Дионисий мог заимствовать отдельные формы. Одним из таких источников могла быть традиционная греческая символика, свя занная с награждением победителей на Олимпийских играх (здесь может иметься в виду прежде всего торжественный венок). С другой стороны, кое-что, в частности пышное пурпуровое облачение, могло быть заимство вано из обихода правителей на азиатском Востоке, где уже давно был выработан торжественный этикет царских выходов и подобран соответ ствующий реквизит. Своеобразную посредническую роль мог сыграть здесь, как показал А. Альфельди, греческий театр: актеры, игравшие в трагедиях царей, выступали в костюмах, подражавших пышному облаче нию персидских монархов (Л1{61сИ Л. Се^акЬеггзсЬег ипс! ТЬеа1егкбт§ / / Ьаг.е С1азз1са1 апс! Мес11аеуа1 Зшшез т Нопог ог А . М . Рпепо!, ]г. Ргтсешп, 1955, р. 15—55). Насколько закономерным было внимание Дионисия к внешней стороне своей власти, к способу подачи ее на людях, подтверж дается соответствующими рассуждениями и рекомендациями первых тео ретиков единовластия — Исократа (II, 32) и Ксенофонта (Сугор., VIII, 1, 40—42; 3, 1 сл.), причем пример последнего показывает, сколь было есте ственным здесь обращение греков к давно известному чужому образцу — к персидской монархии. Ср. также: З&окекег К.Р'. Оюпузюз I, 5. 159 г.;
Вегие Н. Ъ\е Тугапшз, Ва. I, 5. 251 г.; В4. II, 5. 652 г". 436
ствующего режима (Р1и1. Оюп, 13, 5). И это по его почину или, во всяком случае, не без его ведома распространялись слухи о бо жественном предопределении его миссии (следы этого обнаружи ваются в уцелевших фрагментах исторического труда Ф и л и с т а — О с . О е ЛУ., I, 20, 39 и Уа1ег. Мах., I, 7, ехг. 7; С к . О е ОТУ., I, 33, 73; АеИап. V . Ь., X I I , 46) и, если верить позднейшему свиде тельству, ставились статуи бога Диониса с лицом, схожим с лицом самого сиракузского правителя ( Э ю СЬгуз., X X X V I I , 21). Н о в е й шие исследователи справедливо видят в этих акциях подход к тому культу властителя, который будет выработан позднее, в эллинис тическую эпоху, и который останется краеугольным камнем д о к т рины о царской власти божьей милостью . И наконец, еще одно суверенное проявление монархического начала при Дионисии — ясно выраженная династическая полити ка этого правителя. Дионисий был женат т р и ж д ы . П е р в ы й р а з он женился на дочери знаменитого Гермократа, однако брак этот ока зался недолговечен. Во время мятежа сиракузских всадников ж е н а Дионисия погибла, так, по-видимому, и не успев родить ему наслед ника ( О ю 4 . , X I I I , 96, 3; 112, 4; Р Ы . Оюп, 3, 1 - 2 ) . Спустя не сколько лет, уже накануне 2 - й Карфагенской войны, Д и о н и с и й женился снова, на этот раз сразу на двоих — на локрийке Д о р и д е и сиракузянке Аристомахе, дочери его ближайшего соратника Г и п парина ( Э Ы . , X I V , 44, 3 - 4 5 , 1; Р1ш. Оюп, 3, 3 - 6 ; АеИап. V . И., X I I I , 10; С ю . Тизс. сНзр., V , 20, 59; Уа1ег. Мах., I X , 13 Ь, ех1. 4). ЕСЛИ верить традиции, то обе свадьбы были отпразднованы о д н о временно. Во всяком случае, фактом является то, что Дионисий был ж е н а т одновременно на двух женщинах, причем к а ж д а я из них одинаково была наделена правами супруги . 3
4
5
3
Еиап$ А. }. ТЬе МопагсЬу ог" Оюпузюз / / Ргеетап Е. А . ТЬе Н1зЮгу ог ЗюПу, УО1. IV, Охтого", 1894, р. 216-217; Вигу /. В. Оюпузшз о{ 8угасизе / / С А Н , УО1. V I , 1927, р. 135; 5!гокекег К. Р. Оюпузюз I, 5. 160; ср. также: Вегие Я . 01е Тугапшз, Во. I, 3. 254 г., 256; Вс!. II, 5. 655 г. Заявление Корнелия Непота, что Дионисий Старший имел детей от всех своих трех жен (1\1ероз. Эе ге§., 2, 3 — сит ех гпЬиз ихопЬиз НЬегоз ргосгеаззе!), очевидно, страдает неточностью. Ср.: Ве1оск К. ]. С С , Ва. III, АЫ. 2, 3. 102. По поводу свидетельства древних об одновременном заключении браков Дионисия с Доридой и Аристомахой мнения у новейших исследова телей расходятся: доверяет традиции Ад. Гольм (Но1т А. СезсЫсЫе З121Ьепз ип Акеггшп, Ва. II, Ье1р21§, 1874, 8. 109 и 434); категорически от4
2
5
437
В этом жесте Д и о н и с и я современные историки справедливо усматривают пренебрежение к обычаю, продиктованное откровен но исповедуемой политической выгодой . О д н а к о заключавшиеся Дионисием брачные союзы преследовали не только ближайшую по литическую цель — укрепление положения тирана с в я з ь ю с влия тельными семьями двух важнейших городов его д е р ж а в ы — С и ракуз и Л о к р о в . Е с л и верить Д и о д о р у , когда, спустя р я д лет после гибели первой ж е н ы , Дионисий стал подыскивать себе новую суп ругу, он сознательно стремился и к более далекой цели — к упро чению и сохранению власти в своей семье, к созданию собственной д и н а с т и и ( О ю с ! . , X I V , 4 4 , 5 — ёотгеьде тбкУОтгоьг^стааОси 8ьаХар.(Зауа)У тг| таЗу уеуупОбУТсоу е г м н а (Зб(За1отата ттг|рг}аечу тт]У 6 и у а а т е [ а у ) . Э т а цель была им достигнута. Умирая, Д и о н и сий действительно мог оставить свою власть ( в о з м о ж н о , д а ж е пу тем формального завещания) своему старшему сыну (от Д о р и д ы ) , названному в его честь тоже Д и о н и с и е м . 6
7
Вместе с властью Дионисий оставил своему сыну и значитель ное состояние: различные драгоценности, которыми, по свидетель ству Диодора, дом тирана будто бы был полон у ж е в 405 г. (Оюс!., вергает свидетельство древних, доказывая, что брак Дионисия с Аристомахой был заключен на несколько лет раньше, чем брак с Доридой, К. Ю . Белох (ВеЬск К. /. С С , Ва. III, АЫ. 1, 5. 129; АЫ. 2, 5. 102 г.); вновь защи щают традиционную версию Эд. Мейер (Меуег Еа . СезсЫсЫе а е з АкегШтз, Ва. V , Зши аЛ; ВегНп, 1902, § 792, 3. 106) и особенно К. Ф . Штроекер (5(гокекег К. Е. Оюпузюз I, 3. 68); сдержанную позицию занимает Г. Берве (Вегие Н. 01е Тугапшз, Ва. I, 3. 249 г.; Ва. II, 5. 651). Помимо указанных только что работ ср. также: Моззе С. Ьа гугапте аапз 1а Сгёсе а т к ш е . Р . , 1969, р. 118. О том, что тиран заблаговременно назначил своего старшего сына — тоже Дионисия — наследником своей власти, можно сделать вывод на основании свидетельств: РЫг.. Оюп, 6, 2; №роз. Оюп, 2, 4; Сю. Ое паг.. аеог., III, 35, 84. — Этот вывод ставится под сомнение Б. Низе (И\е$е В. Оюпузюз II / / К Е , Ва. V , 1905, Зр. 904), но разделяется другими иссле дователями (ВеЬск К. ]. С С , Ва. III, А Ы . 2 , 5. 202; НйШ №. Уеггаззип^здезсЫсЫе УОП Зугакиз, 3. 109 г.; 5(гокекег К. Е. Оюпузюз I, 3. 147 [вместе с прим. аа 1осит]; Вегие Н. &\е Тугапшз, Ва. I, 5. 260; Ва. II, 3. 656). Версию о формальном завещании выдвинул Белох (1. с ) , который ссылается при этом на свидетельство Ливия об аналогичном случае в более позднее время, при переходе власти от Гиерона II к его внуку Гиерониму (1ЛУ., X X I V , 4, 6 сл. — с и т ехрказзе* [зс. Н1его] рег шЮгез 1ез1атеп1о рго!а!о риегояие т сопйопет ргоаис!о е 1 с ) . 2
1
8
6
7
2
438
X I I I , 112, 4 ) ; роскошную дворцовую обстановку, которую позднее приобрел тезка сиракузского тирана — гераклейский тиран Д и о нисий ( М е т п о п ар. Р Ь о 1 . ЕШ., с 0 а . 224, р. 224 а 35-37 Веккег = Р § г № з 1 434 Р 4, 5; ср. т а к ж е : Р з . - А п з Ю ! . О е с , II, 2, 20, р. 1349 а 36 — Ь 6); наконец, самый дворец в старом городе, на О р т и г и и , и обширные земельные владения вне С и р а к у з , в районе так называемого Гиата, или Гиарота ( Р 1 и 1 . О ю п , 37, 2). П о с к о л ь ку Дионисий по происхождению не принадлежал к самой верхушке сиракузского общества, надо думать, что большая часть этих бо гатств была составлена им путем конфискаций, вероятно, тогда ж е , когда он наделял землями и домами своих сторонников, т . е. после подавления мятежа сиракузских всадников. Наличие у главы госу дарства огромного состояния, не сравнимого ни с каким другим, и закрепление этого состояния з а его семьей в наследственное владе ние д о л ж н ы рассматриваться как признаки образования настояще го княжеского домена, что также показывает суверенное монархи ческое положение Д и о н и с и я . 8
С о с у щ е с т в о в а н и е д в у х с у в е р е н н ы х начал в С и р а к у з а х при Дионисии подчас самым непосредственным образом фиксируется древней традицией, там именно, где речь идет о заключении Сира кузским государством внешнеполитических соглашений. Т а к , у ж е в конце 1-й Карфагенской войны командующий карфагенской ар мией Гимилькон, если только правильно наше понимание текста Д и о д о р а , вел переговоры о мире с сиракузянами и Дионисием: он отправил гонца в С и р а к у з ы , а ответ получил от Д и о н и с и я (Оюск, X I I I , 114, 1). Новая, 2-я Карфагенская война открылась совмест ной акцией сиракузян и Дионисия. Сиракузским народным собра нием было принято решение об ультиматуме карфагенянам, а пере слан был этот ультиматум в Карфаген Дионисием ( X I V , 46, 5; 47, 1—2). В разгар этой войны спартанский эмиссар Ф а р а к и д на обращение склонявшихся к мятежу сиракузян ответил, что он по слан своим государством не для свержения власти Дионисия, а на помощь сиракузянам и Дионисию против карфагенян ( X I V , 70, 2). Вскоре затем, после поражения карфагенян под Сиракузами, их
8
О возможном источнике и времени составления владений Диони сия ср.: 51гокекег К. Р. Оюпузюз I, 5. 166; Вегие Н. 0\е Тугапшз, Вс1. I, 5. 240; Ва. II, 5. 646; для оценки этих владений как династического домена ср. также: Виппер Р. Ю. История Греции в классическую эпоху (IX— I V вв. до Р . X . ) . М., 1916, с. 468. 439
полководец предложил Дионисию сделку, и тот принял ее втайне от сиракузян и союзников, которые, как понимал Д и о н и с и й , могли и не разрешить ее ( X I V , 75, 1~2). К этим примерам из литера турной традиции надо добавить и то замечательное место из дого вора афинян с Дионисием от 3 6 8 / 7 г., где говорится, что с сира кузской стороны клятву на верность договору д о л ж н ы будут принести Дионисий и должностные лица с и р а к у з я н . 9
Э т и ф а к т ы не только подтверждают тезис о сосуществовании двух противоположных политических начал. П о к а з ы в а я длитель ность и обязательность такого сосуществования, они позволяют говорить о большем — об их более или менее конструктивном вза имодействии. В чем причины этого удивительного явления? О ч е видно в естественности и крепости самих взаимодействующих ком понентов. Естественным было рождение в С и р а к у з а х I V в. тирании. О н а явилась к ж и з н и в ходе внутренней социально-политической сму ты, благодаря искусной демагогии честолюбца, сумевшего придать своей власти черты социальной монархии. Вместе с тем — и именно потому, что внутренняя смута была стимулирована и р а з в я з а н а внешней опасностью — новая тирания в С и р а к у з а х сразу ж е усво9
Представители новейшего критического направления не прошли мимо этих примеров, но оценили их не лучшим образом. К. Ф . Штроекер использовал характерные формулы в заявлении Фаракида и в клаузуле об обмене клятвами в договоре 3 6 8 / 7 г. лишь для того, чтобы еще раз подчеркнуть свой главный тезис о не преодоленной режимом Дионисия противоположности двух политических начал — полисного и монархи ческого. Основной же упор он делает на другой особенности договора 3 6 8 / 7 г. — на том, что в главном тексте соглашения партнером афинян выступает только Дионисий со своим потомством, а не Дионисий и сиракузяне вместе (51гокекег К. Р. Оюпузюз I, 3. 167). Вслед за К. Штроекером и Г. Берве выделяет в этом документе прежде всего данное, в реаль ном отношении действительно наиболее важное, обстоятельство. Впрочем, несколько дальше, ссылаясь на реплику Фаракида, Берве высказывает интересную мысль о выступавшем и при Дионисии характерном для ре жимов такого типа дуализме государственной и квазигосударственной орга низации (Вегие Н. 01е Тугапшз, Вс1. I, 5. 238 г.; Вс1. II, 8. 645). Однако эта мысль осталась без развития; внимание автора как до этого, так и после приковано главным образом к личности и положению самого Дионисия, а основным мотивом исследования остается тезис о подавлении тираном гражданской общины. 440
ила дополнительные качества монархии национальной, стремившейся оправдать свое существование защитою западных эллинов от вар варов-карфагенян . П р и этом действительно большой размах во енных операций содействовал широкому использованию профессио нальных воинов-наемников, а это доставило новому режиму уже не видимый, а вполне реальный милитаристский характер. С другой стороны, очевидной была и прочность полисных устоев в Сиракузах, где полвека свободного развития, в особенности же победа над афинянами и последовавшая реформа Диокла, подтвер дили жизнеспособность гражданской общины. Более того, прочность полисного строя в Сиракузах дополнительно обусловливалась не обходимостью в условиях страшной внешней опасности сохранения гражданского ополчения, а вместе с тем и коммунальной организа10
10
На своекорыстное использование Дионисием популярных идей за щиты эллинов и изгнания карфагенян из Сицилии указывала уже восхо дящая к Тимею античная традиция, которая, впрочем, в своих преувели ченных нападках на тирана доходила до утверждения, что тот будто бы нарочно затягивал войны и щадил неприятеля, чтобы сохранить пугало для сограждан и иметь оправдание своей власти (Бюс!., XIII, 112, 1 сл.; X I V , 7, 1; 45, 5; 68, 1 сл.; 75, 3). В новейшей научной литературе это традиционное положение трактуется по-разному. С одной стороны, нет недостатка в тех, кто настаивает на принципиальной связи внешней поли тики Дионисия с программой панэллинизма. Не говоря уже об апологе тах второй сиракузской тирании Ад. Гольме и особенно К. Ю . Белохе и Эд. Мейере, которые подчеркивают заслуги Дионисия в защите нацио нальных интересов западного эллинства и нападки традиции отвергают а Нтше (ср.: Но1т А СезсЫсЬье ЗшИепз, Ы. II, 5. 155 г.; Ве1оск К. / . С С , Ва. III, АЫ. 1, 5. 127 и 60, А п т . 1; МеуегЕа . СаА, Ва. V , § 782, 3. 89; § 797, 3. 115 г.), можно указать на К. Ф . Штроекера, который также судит достаточно позитивно о связи политики Дионисия с панэл линизмом (5(гокекег К. Р. Оюпузюз I, 3. 43 г., 148 г., 179 г.). Напротив, Эд. Фримен и Д ж . Бьюри признание заслуг Дионисия в защите интере сов западных эллинов сопровождают рядом серьезных оговорок и не упускают случая подчеркнуть, что первостепенной для Дионисия всегда была забота о собственной власти, ради которой он мог при случае по жертвовать и общим делом греков (Ргеетап Е. А. ТЬе Н1зг.огу ог Зкигу, УО1. III, р. 506 г".; УО1. IV, р. 1 г.; Вигу /. В. Оюпузшз ог" Зугасизе, р. 125 — 126, 136). В свою очередь Г. Берве, отбрасывая очевидные крайности восходящей к Тимею традиции, в принципе разделяет ее основную кри тическую установку (Вегие Н. 01е Тугапшз, Ва. I, 3. 221, 237, 246 г\, 256, 258 и Ва. II, 3. 644, 619, 656). 2
1
441
11
ц и и . Т а к и м образом, как это ни парадоксально, но одно и то же обстоятельство — затянувшееся противоборство с варварами — и стимулировало здесь кризисную ситуацию и облегчало рождение тирании, и требовало от любого авторитарного режима сотрудни чества с гражданской общиной и, следовательно, ее сохранения как известного целого. Э т а прочность полисных устоев и, наоборот, отсутствие подго товленной деспотизмом почвы, как это было на азиатском Восто ке, обусловили длительность и болезненность утверждения монар хии на греческом З а п а д е . Н и Дионисий С т а р ш и й , ни преемник его Д и о н и с и й М л а д ш и й не решились официально провозгласить цар скую власть в Сиракузах и правили, довольствуясь фактическим у т в е р ж д е н и е м монархического принципа и с о б л ю д а я известный тос!из У1УепсН с гражданской о б щ и н о й . 12
11
Близкие этому идеи можно обнаружить у Г. Берве в пассаже, где он рассуждает о причинах сохранения тираном Дионисием своего официаль ного положения стратега-автократора: «Если Дионисий все-таки, несмот ря на опору своей власти на собственные наемные отряды, в противопо ложность властителям прежних времен не желал отказаться от должности (стратега-автократора. — Э. Ф . ) , то это потому, что развитый город-го сударство его времени представлял собой прочный организм (^еП о!ег аи$§еЫ1с1е1е 51аск$1аа1 зетег 2 е к етеп [ез1еп О г § а т з т и з с1агз1е1ке), управ лять которым по должности тирану начинающегося I V столетия должно было казаться более необходимым, чем давнишним городским владыкам, которые в еще примитивной общине могли осуществлять свою волю не прямо, а че рез доверенных лиц. Также и для запланированного вытеснения карфаге нян с острова нельзя было обойтись без командования над ополчением си ракузских граждан (аисЬ ^аг гиг ске §ер1апг.е Уегс1гап§ип§ с!ег КагтЬа§ег УОП с!ег 1пзе1 с!аз К о т т а п с 1 о йЬег с1аз зугакизашзсЬе Вйг§егаиг§еЪо1: т с Ы гм епиэеЫеп). Действительно, это последнее с возобновлением большой вой ны вновь было вызвано к жизни, а вместе с этим снова обрела свой смысл чрезвычайная должность полководца» (Вегие И. 01е Тугапшз, Вс1. I, 5. 236 {.). Высказанные здесь автором идеи, будучи должным образом развиты, несомненно могли бы быть использованы против его же соб ственного основного тезиса о подавлении сиракузской тиранией полиса. 12
Что ни один из Дионисиев — ни первый, ни второй — не решил ся принять официально царского титула — это общепринятое мнение. См., в частности: Ргеетап Е. А. ТЬе Н1з1:огу о г" 31с11у, УО1. I V , р. 6 г.; Ве1оск К. / . С С , Ва. III, АЫ. 1, 3. 51 г.; Мезе В. Оюпузюз I, 5 р . 898; ВизоП С. СпесЫзсЬе 51аа1зкипс1е, Вс1. I, МйпсЬеп, 1920, 3. 391; НйШ XV. Уегга55ип§5§езсЫсЫе УОП Зугакиз, 3. 108, А п т . 90; $1гокекег К. Р. 2
442
Л и ш ь сравнительно поздно, после целой полосы республикан ской реакции (Тимолеонт), Агафоклу удалось увенчать заново по строенное здание официальным принятием царского титула. Т а к и м Оюпузюз I, 5. 173; ср. также: Вегие Н. 0\е Тугапшз, Вс1. II, 5. 649. Ис ключение в литературе последних лет представляет только статья амери канского исследователя С. И . Уста, который попытался доказать, что не только Агафокл и Гиерон II (что не оспаривается), но и сиракузские вла стители более раннего времени — Дейномениды и оба Дионисия — носили царский титул (Оо5/ 5. / . ТЬе Тугап! Кш§з о{ Зугасизе / / С1РЬ, УО1. 71, N 3, 1976, ]шу, р. 224—236). Доводам Уста нельзя подчас отказать в остроумии, однако его построение в целом — по крайней мере в части, касающейся Дионисиев, — неубедительно. Укажем вкратце на те аргу менты, которые могут быть выдвинуты против тезиса о принятии Диони сием Старшим царского титула: 1) не существует монет с именем или изображением Дионисия Стар шего или его сына; 2) в античной традиции и, в частности, что особенно важно, в специ ально сицилийской историографии (у Диодора) Дионисий обозначается чаще всего как тиран или династ, но никогда — как царь; 3) те немногие исключения в древней греческой литературе, когда Дионисий причисляется к разряду царей, встречаются у писателей, не трак тующих специально о сицилийских делах и упоминающих о Дионисии в общих контекстах, в ряду других известных властителей (Рз.-Ьуз., V I , 6 - 7 ; Ро1уЬ., X V , 35); 4) замечательно, что даже поздние латинские авторы (Цицерон, Кор нелий Непот, Помпей Трог/Юстин), вопреки утверждению Уста, никогда не величают Дионисия царем, но всегда — тираном (в указанных Устом местах встречаются лишь непоказательные производные от тех — ге§пит, гедпаге, ге§шз, но не самое гех); 5) различные косвенные свидетельства, в том числе и упоминания об усвоенных Дионисиями царских инсигниях, не имеют решающего значе ния, поскольку сиракузские правители могли заботиться о придании свое му положению блеска царской власти, не посягая до времени на вершину вершин — царский титул; 6) наконец, предположение Уста, что царский титул был принят Дио нисием Старшим, по примеру Гелона, после 1-й Карфагенской войны, выглядит и вовсе фантастическим: никаких упоминаний в источниках об этой акции Дионисия нет, а параллель с Гелоном явно неудачна ввиду совершенного различия ситуаций: Гелон после победы над карфагенянами при Гимере действительно был на высоте положения, тогда как Дионисий после унизительного мира 405 г. должен был еще бороться за восстанов ление своего авторитета. 443
образом, С и р а к у з ы I V в. демонстрируют нам пример весьма свое образного движения от полисной республики к монархии — при мер, не схожий с восточным эллинизмом, а скорее предвосхищаю щий римский принципат . Дополнительные подтверждения этому можно обнаружить при анализе структуры и организации управле ния созданной Дионисием архе, его территориальной д е р ж а в ы . 13
Глава
8. Держава
Дионисия
Державная политика Дионисия представляет особую историчес кую проблему, решение которой связано со значительными трудно стями. П р е ж д е всего очевидна недостаточность наших источников: документальных материалов почти нет, а литературные свидетель ства, как правило, сконцентрированы вокруг личности самого Д и о нисия и его действий на широкой военно-политической арене. И если даже ситуация в центре государства Дионисия, в Сиракузах, рису ется достаточно случайно в связи с отдельными крупными события ми, то еще более случайными оказываются упоминания о положении дел в других пунктах, в составных частях новой державы. П р и этом ввиду утраты основного позитивного свидетельства — хроники Ф и л и с т а характерно преобладание односторонне отрица тельных суждений о политике Дионисия внутри своей архе. П р и знавая известные заслуги Дионисия в укреплении внешней мощи главного греческого города Сицилии С и р а к у з и в защите западно го эллинства от карфагенской опасности, античная традиция не уставала подчеркивать, какой дорогой ценой для самих ж е запад ных греков были куплены эти достижения. В 8 0 - х гг. I V в. два афинских оратора, два защитника полисных устоев жизни (при всем различии прочих социальных и политических симпатий) Л и с и й и И с о к р а т одинаково судили о ситуации на греческом З а п а д е : си цилийские греки оказались в порабощении у сиракузского тирана, а греческие города И т а л и и разорены им дотла (Ьуз., X X X I I I с и т аг§итеп!о; Ьосг., I V , 169). Несколько позже Платон, находясь под впечатлением того хаоса, который воцарился в Сицилии после гибели Диона, вынес суровый приговор государственному строительству Дионисия в Сицилии. П о 13
Сопоставление политической системы, созданной Дионисием, с Римской империей проводилось по ряду признаков уже А . Эвансом (Еоапз А. / . ТЬе МопагсЬу ог* Оюпузюз, р. 216 г.). 444
мнению философа, сиракузский тиран оказался не способен решить конструктивным образом проблему своих отношений с подчиненными городами: Дионисий, «захватив много крупных городов Сицилии, еще раньше совершенно разрушенных варварами, не был в состоянии, восстановив их, учредить в каждом из них надежное правление из дружественных ему людей (огж 616с т ' т)У к а т о и а с т а с тгоХьтечас 6У е к а о т с и с катаатг|стаа0а1 т а т а с етшрсоу аубразу)» (Р1а1. Е р . V I I , р. 331 е, пер. С П . К о н д р а т ь е в а ) . Единственным результатом его д е р ж а в н о й политики было гипертрофированное расширение С и р а к у з , поглотивших остальные города сицилийских греков (так мы перелагаем слова П л а т о н а а с рлсш тт6\1У а0ро1стас тгааау ХисеХ'кш), но и в этом единственном полисе тиран с трудом удер живал власть, не имея доверенных помощников (р. 332 с ) . П о р а б о щ е н и е всех без исключения греческих городов, насиль ственное перетряхивание их социально-политической структуры со специальной целью подавления эллинского и полисного начал, ра дикальное уничтожение целых греческих общин и насаждение на их месте поселений враждебных эллинству кампанских наемников, наконец, как результат всего этого, общее обезлюдение и запусте ние греческих областей Сицилии и И т а л и и — таков безрадостный итог державной политики Дионисия, как он рисовался Платону и как его з а т е м , по всей в и д и м о с т и , о б о с н о в ы в а л и Т и м е й ( д л я П л а т о н а ср. еще: Е р . V I I , р. 332 е, 336 аа; V I I I , р. 353 е, 357 Ь; для Т и м е я — Б Ы . , X I V , 66, 4; 68, 3; 66, 5). Н а у к а нового времени в данном пункте, как и в суждении о политическом творчестве Дионисия в целом, начала с повторения этого выработанного еще в классической древности отрицательно го мнения. К нему присоединился Г. Г. П л а с с , его разделяли в п о следствии Р . Пёльман и Р . Ю . Виппер . И з этих двух первый счел необходимым подчеркнуть самый факт порабощения сиракузским тираном прочих греческих городов Сицилии, второй — уничтоже ние им их кантональной автономии, и оба они отметили его наро читое, в у щ е р б эллинам, благожелательное отношение к туземным племенам италийского корня. 1
1
Р/уар1у). М а л о того, самая эта монархическая система носила марионеточный характер, ибо изначальным творцом и гарантом ее был чужеземный властитель — Кассандр. Т а к что и в политике, как и в ораторском деле и в ученых занятиях, Деметрий Ф а л е р ский являл собой причудливую фигуру пережившего свой век но сителя классических традиций, ставшего по необходимости су балтерном новой эллинистической системы.
Глава
4. Венеи,
Александрийский
творческих
усилий
авторитаризма:
Мусейон
И с т о р и ч е с к и е я в л е н и я редко носят однозначный характер. Э т о замечание вполне относится и к авторитарным режимам, воз никшим в пору смут в позднеклассической Греции. Т а к , в госу дарственной политике Я с о н а Ф е р с к о г о и Дионисия Сиракузского можно наблюдать усилия, направленные на достижение историчес ки вполне оправданных целей — преодоления полисного партику ляризма и создания более или менее обширного «национального» единства. В еще большей степени это относится к политическому творчеству Ф и л и п п а Македонского, сколь бы ни было недолговеч ным достигнутое под его эгидою объединение эллинов. Д а ж е ма рионеточному р е ж и м у Д е м е т р и я Ф а л е р с к о г о нельзя отказать в стремлении провести в ж и з н ь отдельные рекомендованные тогдаш ней политологией разумные новации, например, ограничение показ ного расточительства и роскоши. Более того, свойственному Демет рию интересу к науке и культуре обязано своим рождением одно и з самых замечательных достижений античной цивилизации — учреждение, правда, у ж е в чужой стране и под ауспициями и на счет другого царственного патрона, первого государственного на учно-учебного центра — Александрийского Мусейона с примыкав шей к нему знаменитой библиотекой. Этот эпизод заслуживает внимательного рассмотрения, посколь ку он д о с т о й н о венчает о б щ е с т в е н н у ю деятельность Д е м е т р и я 565
Ф а л е р с к о г о и ярко иллюстрирует, так с к а з а т ь , перетекание тра диций классической эпохи в мир эллинизма. О д н а к о , ч т о б ы по достоинству оценить названное совместное свершение двух авто к р а т о в , бывшего — Д е м е т р и я Ф а л е р с к о г о и пребывавшего тогда у власти — П т о л е м е я I, необходимо начать несколько издалека и пояснить назначение и характер древних очагов учености, так н а з ы в а е м ы х М у с е й о н о в , а вместе с тем и самое своеобразие на учной подготовки или, если угодно, высшего о б р а з о в а н и я в к л а с сической древности. А н т и ч н а я цивилизация характеризовалась высоким уровнем духовной культуры — это очевидная истина. Важно, однако, з а метить, что основой этой замечательной культуры было соответ ствующее высокое развитие образования и науки, опиравшееся, в свою очередь, не только на индивидуальные свершения ученых, но и на достаточно разработанные организационные формы, на своего рода учебно-научные центры, контуры и судьба которых, при всем историческом своеобразии, напоминают явления нового времени. О с о б о г о внимания заслуживает, в частности, развитие в античном мире специальных философских школ, освященных именем М у з и потому называвшихся Мусейонами, этих прообразов университе тов нового времени. Н о более всего интересна и поучительна их трансформация в поздний эллинистическо-римский период из част ных учреждений в государственные институты. М ы полагаем поэтому, что наше обращение к истории антич ных Мусейонов будет небесполезно в контексте современных дис куссий о судьбах высшего образования, тем более что отечествен ная историография, в отличие от зарубежной, не может похвастаться богатством исследований на эту тему. В западной историографии мы прежде всего можем опереться на небольшую, но очень с о держательную статью немецкого антиковеда В а л ь т е р а - Х а т т о Грос са в известном лексиконе « О е г К 1 е т е Раигу» . Д л я более о б с т о я т е л ь н ы х справок полезно обращение к более ранней работе тоже немецкого специалиста М ю л л е р - Г р а у п ы в фундаментальном спра вочном издании «Раигу'$ Кеа1епсус1ораеше с!ег с1аз51зсЬеп А к е г ШтзиаззепзсЬаЙ:» . 1
2
Сго55, \#а//ег НаИо. Мизеюп (МоисгеТоу, М и з е и т ) / / Оег К1ете Раи1у, Ва. III, МйпсЬеп, (1975) 1979, 5р. 1482-1485. МиеПег-Сгаипа. Моизеюп (1) / / К Е . Вс1. X V I , НЬЪс1. 31, 1933, 5р. 797-821. 1
2
566
Н а ш очерк мы построим по следующему плану. Во-первых, остановимся на общем понятии Мусейона; во-вторых, рассмотрим первые примеры Мусейонов, определившихся в качестве высших философских школ, впрочем, вполне еще частного характера (мы имеем в виду платоновскую Академию и аристотелевский Л и к е й ) ; в-третьих, постараемся воссоздать облик Александрийского М у сейона как первого в своем роде государственного института научноучебного назначения. 1. О б щ е е понятие Мусейона. В классической древности к а ж дое место, на котором почитали М у з , называлось « М у с е й о н » ( т о М о ш е ч о у [зс. 1броу]). Вершины гор, рощи, гроты, всегда обору дованные алтарем, реже — храмом, были столь типичными М у сейонами, что Плиний Старший обозначает этим словом д а ж е со оружавшиеся в домах искусственные гроты (1М. Ь., X X X V I , 154). П о с к о л ь к у М у з ы представляли идею божественного происхожде ния всякого пения и сказания, мусическое искусство (т) цоисикт] [$с. тбх^л]) было существенной частью общего образования. Вслед ствие этого Мусейонами назывались как вообще жертвоприноше ния при культе М у з и празднества в их честь (Раиз., I X , 31, 3 ) , так и специальные школьные праздники (АезсЫп., I, 10 — тгерь Мошечшу 6 У тоТс бьбасгкаХечоьс), а в позднем греческом я з ы ке так о б о з н а ч а л и с ь д а ж е сами школы ( Ы Ь а п . О г . 1 Л / Ш , 14; [ . X I V , 112). П л а т о н н а з ы в а е т М у с е й о н а м и даже учебные к н и ги, а именно сочинения софиста П о л а из Акраганта по риторике (РЬаес1г., р . 267 Ь — р о ш е ч а Хбуыу). 2. Мусейон как частное сообщество ученых почитателей М у з . И з связи Мусейона как святилища М у з и как учения (или места для учения) объясняются Мусейоны философов — религиозно-уче ные сообщества, объединенные общим почитанием М у з . В о з м о ж но, первым примером такого философского Мусейона был С о ю з пифагорейцев в Кротоне (рубеж V I — V вв. до н. э . ) , если, конеч но, доверять имеющейся на этот счет поздней и не совсем надеж ной традиции (1атЬНсЬ. Э е ука Р у т а § . , 45, 170, 261, 2 6 4 ; ср.: РогрЬуг. У к а Р у т а д . , 4; О ю § . Ь., V I I I , 1, 15, 40). Более опре3
3
О б особом почитании философами Муз см.: Воуапсе Р. Ье сике с1ез Мизез сЬег 1ез рЫюзорЬез дгесз (В1Ыю1пёяие с1е5 Есо1ез ггапс^изез а А ш ё п е з е1 4е К о т е , I. 141). Р., 1937. 567
деленные примеры являет позднеклассическое время ( I V в. до н. э . ) . Это, прежде всего, Мусейон платоновской А к а д е м и и , который был в одно и то ж е время местом культа и научно-исследовательским институтом. Ц е н т р о м школы перипатетиков — Л и к е я т а к ж е было святилище М у з . К а к в А к а д е м и и , так и в Л и к е е совместная ж и з н ь и научные занятия ( т о аирфсХоаофеТу) учителей и учеников со ставляли существо сложившихся там ученых сообществ. Самое ж е возникновение и дальнейшее существование этих сообществ всецело было обязано инициативе, авторитету и личным средствам мэтров — учредителей и их преемников. Э т и два Мусейона — платоновская А к а д е м и я и аристотелев ский Л и к е й — являют собой сравнительно ранние, но у ж е хорошо представленные в традиции ученые сообщества частно-правового типа, бывшие одновременно и первыми институционализированными научными учреждениями. Б у д е т полезно познакомиться поближе с их основанием и организацией . 4
1. Платоновская Академия . П л а т о н основал свою школу вско ре после первого путешествия в С и ц и л и ю и неудачной попытки об ратить на путь истины сиракузского тирана Д и о н и с и я Старшего, приблизительно в 385 г. до н. э. Ш к о л а П л а т о н а получила назва ние по месту своего расположения в роще со святилищем древнего аттического героя А к а д е м а (в северо-западном предместье А ф и н , примерно в километре с небольшим от городских стен и Д и п и л о н ских ворот). К тому времени з д е с ь у ж е существовал гимнасий — помещение или, вернее, комплекс помещений, предназначенных для физических и интеллектуальных занятий. Собственно, первоначаль5
4
О философских сообществах у древних греков см. соответствующий раздел в старой, но до сих пор полезной книге Э . Цибарта: Е. Оаз §пестпзспе Vе^е^п5VVе5еп. Ье1р21§, 1896, 5. 69—74. Специально этому сюжету посвящена наша работа: Фролов Э. Д. Философские содружества в Античной Греции как вид альтернативных социальных сообществ / / АКЛАНМЕ1 А. Материалы и исследования по истории платонизма, вып. 2, СПб., 2000, с. 111—149. Далее, в разделах об Академии и Ликее, мы опи раемся на текст этой нашей статьи. О платоновской Академии, помимо общих трудов по истории гречес кой философии и работ о Платоне, см. также специальные исследования: Шофман А. С. Академия Платона / / Древний мир и средние века: ис тория, историческая мысль. Уфа, 1993, с. 3 —11; ЗспиЫ Р. М. Р1а1оп е1 Гасиукё ро!т ие 4е ГАсаЛёгше / / К Е С , I. 5 9 - 6 0 , 1946-1947, р. 4 6 - 5 3 . 5
Ч
568
ным назначением гимнасиев было, как показывает само название ( т о у и р у а с н о у [от корня у и ц у б с — «обнаженный»] — физичес кое упражнение или место для таких упражнений), служить ф и з и ческому воспитанию свободных людей. О д н а к о портики в гимнасиях рано стали излюбленным местом встреч философов и риторов со своими учениками, и это привело к постепенному преобразова нию гимнасиев из собственно спортивных школ в общеобразова тельные центры (откуда и понятие гимназии в новейшее время), причем нередко они стали обзаводиться специальными залами для лекций и д а ж е библиотеками. Во времена Платона, во всяком случае, эта метаморфоза стала свершившимся фактом. Древний биограф Платона Диоген Л а э р т ский определенно свидетельствует о том, что по возвращении и з первого путешествия в Сицилию философ избрал местом своих занятий А к а д е м и ю , «а это, — поясняет Диоген, — гимнасий в роще за городскими стенами ( т о 8' е с т уир.уаспоу тгроаатечоу а Х а ш З б с ) » . Новостью здесь, однако, было то, что философ прочно обосновался в Академии: он купил здесь участок земли ( « с а д и к » [ктутВьоу], т. е. часть священной р о щ и ) , посвятил его М у з а м , б о гиням — покровительницам искусств и наук, и воздвиг в их честь специальное святилище (МоиаеТоу), а кроме того, построил поме щение д л я ж и л ь я и к р ы т у ю галерею для занятий с учениками (е^еЬра). И б о то, что он устроил на этом новом священном участ ке, было именно училищем (бьбаакаХеХоу), точнее — высшей фи лософской школой, обладавшей, помимо этого, качествами научной коллегии и религиозного союза (ср.: О ю § . Ь . , III, 7, 20; I V , 1, 1; 3, 19; О г у т р Ы о г . У к а Р1а1., р. 4 ХУезг.). К а к обстояло с правами собственности в этом случае? Б ы л л и П л а т о н единственным и безраздельным собственником участка, посвященного М у з а м ? Н а этот вопрос не так просто ответить. Н а п о м н и м , что, согласно популярному преданию (которое не обя зательно оспаривать), сиракузский тиран, расставшись с Платоном, уготовил ему тяжкое испытание: по его поручению спартанец П о л лид, под присмотром которого Платон возвращался из Сицилии в Грецию, высадил философа на Эгине и, как обычного военноплен ного, выставил для продажи в рабство. К счастью для П л а т о н а , он тогда уже пользовался известностью и уважением в греческом мире, и один из его почитателей, Анникерид из Кирены, находив шийся в то время на Эгине, выкупил его и з плена и препроводил в А ф и н ы . П р и этом, по одной и з версий, излагаемых Диогеном 569
Лаэртским, деньги для выкупа Платона прислал также сицилийский почитатель философа, сородич Дионисия Старшего Д и о н , «но, — продолжает Диоген свое переложение, — А н н и к е р и д не взял их себе, а купил на них Платону садик в Академии» ( О ю § . Ь., III, 20). Ч у т ь раньше в том ж е параграфе Диоген упоминал о том, что дру зья философа в А ф и н а х (о1 етсйроь) немедленно собрали и ото слали Анникериду деньги в возмещение его затрат, «но он их от верг, заявив, что не одни д р у з ь я вправе заботиться о П л а т о н е » . Н е л ь з я ли предположить, что собранный таким образом и остав шийся невостребованным фонд, куда могли войти пожертвования и местных друзей Платона, и чужеземных его почитателей, и был употреблен на приобретение участка в А к а д е м и и ? И з этого, одна ко, не обязательно заключать, что Платон не мог быть в таком случае собственником или, если угодно, реальным владельцем священного участка, и что последний б ы л коллективным владением участво вавших в складчине друзей. Д л я сравнения у к а ж е м на сходный случай с приобретением Ксенофонтом в Скиллунте много времени спустя после возвраще ния из похода Д е с я т и тысяч большого земельного участка в допол нение к тому имению, которым его наградили спартанцы. Н а з в а н н ы й у ч а с т о к б ы л п р и о б р е т е н К с е н о ф о н т о м на о б щ и е д е н ь г и греческих наемников, вырученные от продажи добычи; он был по священ богине Артемиде, но распоряжался им, как своим собствен ным, сам Ксенофонт, и только он один (см.: Х е п . А п а Ь . , V , 3, 4— 13; Б ю * и II, 51-52; Р а и з . , V , 6, 5 ~ 6 ) . Впрочем, все эти предположения об обращении собранного друзьями совместного фонда на покупку участка в А к а д е м и и стро ятся на очень шатком источниковом основании и потому остаются всего лишь предположениями, не более того. Н и ч т о не мешает считать, что участок был куплен на собственные средства самим Платоном и что он и являлся его владельцем без всяких околично стей. Н о если так и было, то надо подчеркнуть великодушие П л а тона, сделавшего свое имение общим пристанищем друзей-филосо фов. Конечно, содержание святилища и особенно школы требовало значительных расходов, да и проведение время от времени со вместных трапез, сколь бы скромными, по свидетельству древних, 6
6
Подробнее по этому поводу см. в нашей статье: Фролов Э. Д. Жизнь и деятельность Ксенофонта / / Уч. зап. Лен. гос. ун-та, № 251, серия ист. наук, вып. 28, 1958, с. 66—68. 570
1
они ни б ы л и ( А т е п . , I, 7, р . 4 е; X , 14, р . 419 с - о ; X I I , 6 9 , р . 547 г — 548 а; ср.: Р1ш. С^иаези СОПУ., V I , р г о о е т . ; АеПап. V . п., И, 18), не обходилось вовсе без затрат. М е ж д у тем, как это следует и з одной (сохранившейся в позднейшей передаче) реплики Дионисия М л а д ш е г о и з его письма к Спевсиппу, П л а т о н , в отли чие от своих преемников по руководству Академией, не взыскивал платы с учеников (см.: О ю § . Ь . , I V , 1, 2; А т е п . , V I I , 279 е—г; X I I , 546 с1). Будучи не только сократиком, но еще и богатым че ловеком, он мог позволить себе такую роскошь, как, очевидно, и единоличное содержание своего училища. Во всяком случае, нам ничего не известно — по крайней мере вначале — об обязательных взносах питомцев Академии, что, к о нечно, не д о л ж н о исключать в о з м о ж н о с т и получения П л а т о н о м всякого рода пожертвований и субсидий от добровольных спонсо ров. П о м и м о названных выше случаев с Анникеридом и Д и о н о м , т р а д и ц и я упоминает е щ е о даре сиракузского тирана Д и о н и с и я (неясно, впрочем, какого — Старшего или М л а д ш е г о ) , презенто вавшего афинскому философу поистине круглую сумму в 8 0 талан тов ( О ю § . Ь . , III, 9), Д а и позднейшие руководители школы (схолархи) нет-нет да и получали пожертвования от сильных мира сего, которым было лестно прослыть меценатами Академии или иного какого-либо известного научного центра. Т а к , по свидетельству Плутарха, сиракузянин Д и о н , живший во время изгнания в А ф и нах и приобретший здесь загородное имение, перед возвращением в С и ц и л и ю подарил его племяннику П л а т о н а и будущему схоларху А к а д е м и и С п е в с и п п у (Р1ш.. О ю п , 17, 2). П о з д н е е , по с о общению Д и о г е н а Л а э р т с к о г о , А л е к с а н д р Великий прислал б о л ь ш о й д е н е ж н ы й д а р т р е т ь е м у схоларху А к а д е м и и К с е н о к р а т у . Впрочем, последний, отличаясь крайней независимостью, «отложил себе 3 0 0 0 аттических драхм, а остальное отослал обратно, сказав ши: " Ц а р ю нужно больше — ему больше народу кормить"» ( О ю § . Ь . , I V , 2, 8, где приводятся и другие примеры, подтверждающие независимый нрав К с е н о к р а т а ) . В о з в р а щ а я с ь к теме обустройства платоновской А к а д е м и и , можно в ы с к а з а т ь предположение, что и основатель школы, и по следующие схолархи прилагали всяческие усилия к дальнейшему благоустройству и украшению А к а д е м и и . Известно, например, что преемник Платона Спевсипп — цитируем Диогена Л а э р т с к о г о — «воздвигнул изваяния Х а р и т в святилище М у з , основанном П л а тоном в А к а д е м и и » ( О ю ^ . Ь . , I V , 1, 1). Наверное, заботились они 571
и о создании столь нужной для ученых занятий библиотеки. И з в е стно, что Платон собирал книги и тратил подчас большие деньги на приобретение особенно интересовавших его сочинений. Т а к , из Сицилии он вывез сочинения ценимого им сиракузского мимографа Софрона ( Э ю ^ . Ь . , III, 18), а Д и о н а просил купить д л я него за 100 мин у Ф и л о л а я Кротонского три пифагорейские книги (1Ы0!., III, 9; V I I I , 7, 8 4 ) . О т материального основания Академии обратимся к ее ж и в о му составу. О б этом можно судить по перечню учеников П л а т о н а , который дается Диогеном Л а э р т с к и м в конце биографии философа (III, 46—47). П р и в о д и м ы й здесь длинный р я д несомненно только наиболее известных учеников Платона может служить указанием на то, что количество слушателей в его школе могло быть весьма значительным, но сказать с определенностью, сколько их было в течение учебного года, невозможно. Кстати, трудно сказать, был ли точно определен срок обучения: одни могли ограничиваться обыч ными в таких случаях одним-двумя годами, а другие могли зани маться в Академии и более длительное время. Аристотель, напри мер, оставался слушателем П л а т о н а 20 лет (Ою%. Ь . , V , 1, 9 ) . Ч т о нам известно в точности — так это характерный, так ска зать, космополитический состав слушателей А к а д е м и и : как раньше у Сократа, так и у П л а т о н а они являлись из самых р а з н ы х уголков греческого мира — и з самих А ф и н , из других городов Балканской Греции, с далеких окраин. С р е д и них были не только м у ж ч и н ы , но и женщины; последних, впрочем, было немного (по именам известны А к с и о ф е я из Ф л и у н т а и Л а с ф е н и я и з М а н т и н е и ) . Н а м не извест но, на каких условиях принимались ученики в школу П л а т о н а , но какие-то условия, надо думать, ставились, коль скоро возникала нужда в сплочении этой пестрой группы в спаянную общим духом корпорацию. Ч т о касается устроения самой жизни в Академии, то здесь также можно высказать одни лишь предположения. М е с т о м жительства П л а т о н а и большинства последующих схолархов (известное исклю чение — Спевсипп) была сама Академия, т. е. какой-то возведен ный еще основателем школы жилой дом. Ученики могли ж и т ь в городе, а могли и селиться в самой Академии, в каких-то легких, специально для того возводимых строениях. Т а к было, в частности, при Полемоне, четвертом схолархе Академии. П о словам Диогена, «жил он затворником в саду Академии, а ученики его селились во круг, поставив себе хижины (каХй(Зю;) близ святилища М у з и крытой 572
галереи» ( О ю § . и I V , 3, 19). И з упоминании у древних авторов (выше приводились ссылки на Афинея, Плутарха и Элиана) можно заключить, что от случая к случаю устраивались общие пирушки, но едва ли можно говорить о регулярном совместном столований. Скорее, на основании одного пассажа у Диогена Лаэртского ( I V , 4, 22), где говорится, что две пары академиков, связанные д р у ж бой и л ю б о в ь ю , — П о л е м о н с К р а т е т о м и К р а н т о р с А р к е с и л а ем, — жили порознь, а столовались вместе в доме Крантора, можно заключить о раздельном быте членов Академии. В остальном и самом главном ж и з н ь в Академии была ж и з нью сообщества: вместе все посещали занятия, на которых слуша ли лекции наставников или присутствовали при проводимых ими беседах, вместе принимали участие в религиозных церемониях, связанных с культом особо чтимых божеств или почитанием памя ти основателя школы, чья могила, находившаяся здесь ж е , в саду А к а д е м и и , могла быть естественным культовым дополнением к святилищу М у з . Совместным характером, естественно, отличались и те дружеские пирушки, которые свершались в дни празднеств, после свершения жертвоприношений, или по другому какому-либо поводу, на счет схоларха или спонсора или ж е вскладчину. К а к ученые занятия, так и прочие совместные действия членов Академии определялись правилами, которые при Платоне, возможно, носили менее формальный характер, но при третьем схолархе К с е нократе приобрели вид правильного устава — «законов», послу живших затем образцом для устава, составленного Аристотелем для своей школы ( О ю § . к , V , 1, 4; А т е п . , I, 5, р . 3 г; V , 2, р. 186 Ь ) . Воля схоларха была определяющим началом в ж и з н и А к а д е м и и : и сохранение материального комплекса А к а д е м и и ( ж и л ы х и у ч е б ных строений, святилища, гробниц, статуй и п р . ) , и выработка распорядка занятий и церемоний, и составление з а в е щ а т е л ь н ы х р а с п о р я ж е н и й , касавшихся средств на продолжение деятельности учреждения, — все это было безусловной прерогативой главы шко лы, совмещавшего в своем лице ученого лидера и верховного а д министратора. Т а к ж е и назначение преемника, т. е. будущего схоларха, поначалу определялось распоряжением главы школы; так, Платон назначил своим преемником Спевсиппа, а тот, в свою очередь, Ксенократа. О д н а к о уже назначение Ксенократа носило лишь рекомендательный характер и было подтверждено последующим избранием, которое и стало обычным способом замещения должности схоларха. 573
Платоновская Академия являлась ученым, философским содру жеством. Светский интерес и светские связи преобладали в этом сообществе, но оно не было лишено и религиозной окраски. Н а помним, что Платон приобрел участок для своей школы в священ ной роще Академа и что сам этот участок б ы л посвящен М у з а м , почитание которых было своеобразной религиозной эгидой для нового содружества. Н о важным было и почитание самого учредителя этого философского содружества — Платона — по тому, очевидно, типу, по какому обычно практиковалось почитание основателей религи озных сообществ. У нас есть основания полагать, что ближайшим окружением П л а т о н а рано, весьма вероятно, сразу после кончины учителя, ста ла строиться легенда о его божественном происхождении, которая д о л ж н а была стать основанием для сложения настоящего посмерт ного культа великого афинского мудреца. С р а з у после смерти П л а тона его преемник Спевсипп и относившийся с симпатией к по койному перипатетик Клеарх ( и з С о л на К и п р е ) почтили память основателя А к а д е м и и специальными сочинениями, в которых удо стоверяли широкое распространение молвы о мистическом зачатии матерью Платона не от смертного своего мужа, а от бога Аполлона ( О ю д . Ь . , III, 2 ) . Сходным образом позднее будет разрабатывать ся версия о божественном происхождении А л е к с а н д р а Великого. Н о то будет с великим царем и завоевателем, чье обожествление выглядит закономерным этапом в хорошо известном процессе сло жения культа удачливых полководцев и политиков, начиная с А л кивиада и Лисандра у греков и кончая Ю л и е м Ц е з а р е м и другими императорами у римлян. З д е с ь ж е прослеживается аналогичная, но другая линия — культа учительского, тянущаяся от П и ф а г о р а и Сократа к Х р и с т у и его апостолам. Во всяком случае, из учителей человеческих именно к Платону, за его несравненную мудрость, впервые официально было приложено определение божественного (ОеХос), как о том свидетельствовала надпись, высеченная на его надгробии в саду Академии волею схоронивших его там учеников (Эюв. III, 43).
и
7
2. Аристотелевский Ликей . Ученик П л а т о н а , А р и с т о т е л ь основал свою собственную школу в 335 г. О н а находилась в севе ро-восточном предместье А ф и н , в так называемом Л и к е е — уро7
О школе Аристотеля см.: Могеаи / . Апз1о1е е! зоп ёсо1е. Р., 1962. 574
чище Аполлона Ликейского, расположенном в полукилометре от городских стен. З д е с ь были роща и храм, посвященные н а з в а н ному божеству, а т а к ж е существовавший с незапамятных времен гимнасий. Сооружение последнего одними приписывалось П и с и страту ( Т Ь е о р о т р . ар. Нагросг. е! 5шс1., з . V. Лтжеюу = Р е г Н з г . 115 Р 136), другими — П е р и к л у ( Р Ы Ь с Ь о г . , 1Ы0!. = Р§гН1з1: 328 Р 37). В I V в. этот гимнасий подвергся полной реконструкции, причем заново были сооружены палестра и окружавшие ее портики и разбит сад. Э т о произошло по инициативе выдающегося госу дарственного деятеля Л и к у р г а , стоявшего во главе финансового ведомства А ф и н в 338—326 гг., т . е. в то самое время, когда А р и стотель открыл здесь свою школу . 8
Основанная Аристотелем школа, подобно платоновской А к а демии, получила свое наименование « Л и к е й » от той местности, где она располагалась. И точно так ж е , как в первом случае, само это слово пережило античность и в новое время стало использоваться (через латинскую форму Ьусешп) для обозначения учебных з а в е дений особого, повышенного типа (классических гимназий во Ф р а н ции, привилегированных колледжей в старой России и п р . ) . Н о у школы Аристотеля было и другое наименование — « П е р и п а т о с » , а применительно к состоявшим в ней — «перипатетики», посколь ку, особенно на первых порах, пока слушателей было немного, ее основатель имел обыкновение проводить свои занятия, прогулива ясь (ттерптатшу) в крытой галерее, примыкавшей к святилищу А п о л лона Ликейского и специально приспособленной для такого в р е мяпровождения (ттерьттатос). Очевидно, как и Платон, Аристотель приобрел участок земли в районе Л и к е я и обустроил его для постоянного жительства и ведения занятий с группой учеников. Т о , что Стагирит был в А ф и н а х чужаком-переселенцем, метеком, не обязательно должно было по мешать ему в приобретении земельного участка, поскольку, будучи влиятельным другом македонских царей, он мог получить от а ф и 8
О реконструкции Ликургом Ликея см.: Р к п . Уи.ае X ог., Ьусиг§., р. 841 с-с!; Оесге^а, III, р. 852 = ОШ. 5у11. , I, N 326. О деятельности Ликурга Афинского см. также: Латышев В. В. Очерк греческих древ ностей, ч. I, изд. 3-е, С П б . , 1897, с. 191-192; СоПп С. Ыо1е зиг ]'ас1т1п1з1гаПоп Йпапаёге с!е Гога!еиг Ьусиг§ие / / В.ЕА, I. X X X , 1928, N 3, р. 189-200; СаНпегН. Ьукиг^оз (10) / / Оег К1е1пе Раигу, В4. III, (1975) 1979, 5 . 8 2 5 - 8 2 6 . 3
Р
575
нян награду, которая нередко предоставлялась з а с л у ж е н н ы м ме текам, — право приобретать недвижимость в их городе (€уктт)0чс уг]С кса о1кСас). О б у с т р о й с т в о школы, во всяком случае, было выполнено по о б р а з ц у П л а т о н о в а , ставшего, так с к а з а т ь , типи ческим. В деталях м ы м о ж е м судить об этом на основании под робного завещания Ф е о ф р а с т а ( О ю § . Ь . , V , 2, 51—57), почерп нутого Диогеном Л а э р т с к и м и з специального сборника завещаний выдающихся перипатетиков, который б ы л составлен т о ж е пери патетиком А р и с т о н о м К е о с с к и м , другом четвертого схоларха в Л и к е е Л и к о н а (269—225 г г . ) . П о с к о л ь к у в приводимом тем ж е автором завещании самого Аристотеля никаких упоминаний об учи лище в Л и к е е нет (см.: 1Ы0!., V , 1, 11—16), современные ученые обычно полагают, что школа в Л и к е е приобрела з а к о н ч е н н ы й вид именно стараниями Ф е о ф р а с т а . В о з м о ж н о , т а к оно и было, о д нако не исключено, что з а с т р о й к а участка для ш к о л ы перипате тиков проходила в несколько этапов, поскольку и в з а в е щ а н и и Ф е о ф р а с т а не р а з говорится о восстановлении или завершении тех или иных строений (см.: V , 2, 51—52). П о э т о м у ничто не меша ет допустить, что оборудование школы, если и не во всех частно стях, то в главных чертах, первоначально было осуществлено у ж е самим ее основателем. Н о вернемся к тем данным, что можно извлечь из завещания Феофраста. К а к и в Академии, участок для школы в Л и к е е был посвящен М у з а м , и соответственно центром его было святилище этих богинь (то р о ш е ч о у ) с особо упоминаемым алтарем (6 (Зшцбс). К святилищу примыкали портики — главный, служивший прогу лочным местом (тг€р(.тгатос), и два других — малый ( т о а т ш б ю у ) и нижний (т) к а т ы а т о а ) ; последний, согласно з а в е щ а н и ю Ф е о ф раста, д о л ж е н б ы л б ы т ь у к р а ш е н к а р т и н а м и , и з о б р а ж а в ш и м и к о н т у р ы земли. Н а участке стояли статуи Аристотеля и его сына Никомаха, а также другие изваяния. П о крайней мере часть участ ка являла собой сад (6 кг)Т70с;), где располагались гробницы по гребенных здесь схолархов (в частности, самого Ф е о ф р а с т а ) . К саду со святилищем примыкали различные строения (ей оькьси), пред назначенные для проживания схоларха и какой-то части слушате лей, для ученых занятий (включая помещения для библиотеки и различных научных коллекций), для разных служб. Д л я ухода за святилищем и садом и выполнения различных необходимых работ содержался штат слуг — рабов и вольноотпу щенников. В завещании Ф е о ф р а с т а упомянуты доверенные слуги 576
Помпил и Ф р е п т ( - а ? ) , которые еще раньше получили вольную, а теперь удостаиваются ценного денежного подарка ( 2 0 0 0 д р а х м ) и получают в собственность одну из рабынь, но при этом д о л ж н ы оставаться в Л и к е е и з а б о т и т ь с я о святилище, саде, прогулочной галерее и гробнице хозяина. Т о м у ж е П о м п и л у как для собствен ного житья, так, в о з м о ж н о , и д л я обихода остающихся слушателей оставляется и з домашней утвари (тазу бе: о1кг)рат1ксоу а к е т ш у ) столько, сколько сочтут н у ж н ы м душеприказчики. К р о м е того, из числа отпускаемых на волю рабов двое — М а н е с и К а л л и й — п о лучают вольную при условии, что они еще четыре года будут про должать работать в саду. Говоря о материальном оснащении ш к о л ы в Л и к е е , особо надо отметить библиотеку. Перипатетики проявляли особенную привер женность к книгам, и у ж е у Аристотеля, по единодушному свиде тельству древности, было большое книжное собрание, которое он, перебираясь и з А ф и н в Х а л к и д у , передал вместе со школой Ф е о фрасту. Последний, несомненно, умножил это собрание и, в свою очередь, завещал его Н е л е ю , сыну К о р и с к а (ученика П л а т о н а ) , и з Скепсиса, возможно, исходя из того расчета, что тот станет его преемником по руководству школой. О д н а к о новым схолархом стал другой ученик Ф е о ф р а с т а — Стратон, а Н е л е й вместе с з а в е щ а н ными ему книгами вернулся на родину (ЗттаЬ., X I I I , 1, 54, р . 608— 609; Р1ш. 5и11., 26, 3; О ю § . Ц , V , 2, 52; А т е п . , I, 4, р . 3 а ) . О дальнейшей судьбе книжного собрания Аристотеля и Ф е о фраста древние авторы рассказывают по-разному. П о одной вер сии, драгоценную коллекцию купил у Н е л е я египетский царь П т о лемей II Ф и л а д е л ь ф , который присоединил ее к своей библиотеке в Александрии ( А т е п . , I, 4, р . 3 Ь ) . П о другой, ее приобрел у наследников Н е л е я (по-видимому, у ж е в начале I в. до н. э . ) боль шой любитель книг Апелликон с Теоса. О н перевез ее в А ф и н ы и использовал для издания неизвестных сочинений Аристотеля. П о с л е смерти Апелликона Сулла, завладевший А ф и н а м и в 86 г. до н. э., вывез библиотеку Аристотеля и Ф е о ф р а с т а в Р и м , где грамматик Тираннион привел ее в порядок, после чего перипатетик А н д р о н и к Родосский по полученным от Тиранниона копиям осуществил н о вое издание трудов Стагирита (ЗгтаЬ., X I I I , 1, 54, р . 609; Р1и1. 5и11., 26, 1 - 3 ; А т е п . , V , 53, р . 214 4 - е ) . Утрата книжного собрания А р и с т о т е л я и Ф е о ф р а с т а была, конечно, весьма досадной для школы в Л и к е е , однако она н е о с т а л а с ь вовсе б е з книг. В о з г л а в и в ш и й школу после Ф е о ф р а с т а 577
С т р а т о н , в свою очередь, составил большую библиотеку, к о т о р у ю з а в е щ а л вместе с руководством школою своему преемнику Л и к о н у (Ою&. Ь . , V , 3, 6 2 ) . Н а д о думать, что и п о с л е д у ю щ и е схолархи не оставляли з а б о т ы по сохранению и у м н о ж е н и ю б и б лиотеки Л и к е я . Ч т о касается внутреннего обихода перипатетиков, то, весьма вероятно, он строился по подобию А к а д е м и и : совместные занятия и время от времени совместное ж е проведение праздничных цере моний (в частности, в честь тех ж е М у з ) , что с о п р о в о ж д а л о с ь обычными в таких случаях коллективными застольями. О практи ке последних прямо свидетельствует упоминание в завещании С т р а тона об утвари, покрывалах и чашах для совместной т р а п е з ы ( т о а ш о ч т ю у ) , оставляемых им своему преемнику Л и к о н у ( О ю § . Ь . , V , 3, 6 2 ) . Кстати, возможно, именно при Л и к о н е установилось правило взимать с начинающих слушателей (о1 е т п х е ч р о О у т е с ) взносы (ей аирроХсй) на проведение общих застолий — по 9 обо лов, т. е. по полторы драхмы, в месяц; однако слушатели со ста ж е м ( о ! ггр€а(Зйте"ро1) были освобождены от таких платежей ( А п 1щоп. Сагу$1. ар. Аг.Ьеп., X I I , 6 9 , р . 547 е ) . Где именно ж и л и слушатели Л и к е я , сказать трудно. Наиболее близкие к схоларху ученики могли проживать вместе с ним в самом Л и к е е , но боль шая часть должна была сама искать себе пристанища в городе. М е ж д у Ликеем и Академией были, конечно, не только сход ства, но и отличия. К числу последних надо, по-видимому, отнести менее выраженное почитание основоположника — А р и с т о т е л я , о культе которого, д а ж е в такой не слишком выраженной форме, как это было у академиков по отношению к Платону, говорить не при ходится. З а т о к числу сходств надо добавить наличие также и в Л и к е е устава занятий и общежития, составленного самим основателем школы в подражание уставу Ксенократа. М е ж д у прочим, содержался в этих правилах и такой, не слишком понятный пункт, «чтобы к а ж д ы е д е сять дней назначать (нового) начальника (схрхоута)» ( Э ю д . Ь . , V , 1, 4 ) . Разумееется, под этим последним нельзя понимать руководи теля школы — схоларха, поскольку должность последнего обычно была пожизненной. Скорее всего речь шла о неком сменяющемся помощнике схоларха, своего рода старосте, как именно вполне обо снованно и перевел греческий термин М . Л . Г а с п а р о в . П о з д н е е 9
9
Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов / Пер. М . Л . Гаспарова. М., 1979, с. 206. 578
администрация Ликея умножилась: по свидетельству Антигона и з Кариста, при Ликоне, помимо старосты-архонта, которого избира ли на 30 дней для наблюдения за дисциплиной начинающих уче ников (а\)тт\ [$с. архл] Т|У етт1 тг|С е й к о а и ш с ТО5У б т х б ф о ш т с о у ) , назначались специальные попечители (1е"рошиос, бтр.бХт|ТТ|с) для заботы о святилище и проведении празднеств в честь М у з (АгЬеп., X I I , 69, р . 547 -0 е
Ш к о л а была собственностью и содержалась самим схолархом. Н е о б х о д и м ы е для этого средства составлялись, вероятно, за счет г о н о р а р о в , получаемых мэтром за свое преподавание, а т а к ж е благодаря пожертвованиям и дарениям различных меценатов. А р и стотель, несомненно, получал щедрые вознаграждения за услуги, которые он оказывал македонским царям Филиппу и Александру. Ф е о ф р а с т получал поддержку от утвердившегося позднее в М а к е донии Кассандра ( О ю д . Ь . , V , 2, 37) и его ставленника в А ф и н а х Деметрия Фалерского, причем от последнего он получил в собствен ность какой-то сад (181 ОУ КГ)ТТОУ, НЖ1., § 39). П о д этим садом можно понимать тот самый участок в Л и к е е , где обосновалась школа пе рипатетиков (если держаться той точки зрения, что он не мог быть приобретен в собственность самим Аристотелем, коль скоро тот был метеком), или ж е , что нам самим кажется более вероятным, ка кой-то другой участок, который мог быть присоединен к первому, а мог остаться и отдельным имением Феофраста. Позднейшие схолархи также пользовались поддержкою знатных покровителей. Т а к , Стратон, бывший одно время наставником Птолемея II Ф и л а д е л ь фа, получил от того 80 талантов ( О ю § . Ь., V , 3, 58), а Л и к о н пользовался попечением со стороны пергамских царей Эвмена I и А т т а л а I (1Ыа., V , 4, 6 7 ) . Н е подлежит никакому сомнению, что руководители школы в Л и к е е были богатыми или, по крайней мере, состоятельными людь ми. О д н а к о надо подчеркнуть, что, владея и распоряжаясь значи тельной собственностью, они всегда строго различали ликейский комплекс и прочее свое имение. П е р в ы й был как бы условным их владением, он всегда оставался своеобразным майоратом и перехо дил как целое от одного руководителя школы к другому, тогда как прочие владения могли завещаться схолархами в обычном порядке, т. е. по своему свободному усмотрению, разным близким людям. Т а к , Ф е о ф р а с т , помимо Л и к е я , который остается в общем владе нии его последователей, завещает Меланту и Панкреонту, сыновь ям Л е о н т а (судя по именам, своим сородичам) имение на родине, 579
«дома» (оькоь), т. е. в Эресе на Л е с б о с е , а К а л л и н у — имение в С т а г и р е , и им же отдельно з н а ч и т е л ь н ы е с у м м ы денег: п е р в ы м Д В
у
М
— по таланту, а К а л л и н у — 3 0 0 0 д р а х м ( О ю § . Ь . , V , 2,
51, 52, 55, 56). Т о ч н о так ж е , помимо Л и к е я , С т р а т о н з а в е щ а е т Л а м п и р и о н у и А р к е с и л а ю ( т о ж е , по-видимому, своим р о д и ч а м ) имение на родине, т. е. в Л а м п с а к е (1Ы0!., V , 3, 61). П о з д н е е его преемник Л и к о н з а в е щ а е т своим братьям А с т и а н а к т у и Л и к о н у имение на родине, т. е. в Т р о а д е , а имущество в городе ( б У а а т е ч , т. е. в самом городе А ф и н а х , а никак не в Л и к е е ) и на Э г и н е — т о ж е Л и к о н у , но, по-видимому, другому, приходившемуся ему пле мянником (1Ы0!., V , 4, 70). Ч т о касается самого Л и к е я , то его унаследование могло проис ходить по-разному. Ш к о л а могла б ы т ь передана схолархом своему преемнику по распоряжению, еще при ж и з н и , или по з а в е щ а н и ю . Т а к , Аристотель передал Л и к е й Ф е о ф р а с т у в связи с в ы н у ж д е н ным своим отъездом из А ф и н в Х а л к и д у ( О ю § . Ь . , V , 2, 3 6 ) , а С т р а т о н оставил школу Л и к о н у по завещанию (нж1., V , 3,
62).
И н а ч е поступили Ф е о ф р а с т и Л и к о н , которые прямо не назначали себе преемников. Ф е о ф р а с т оставил комплекс Л и к е я в общее р а с поряжение своих друзей и учеников. « С а д и прогулочное место и все постройки при том саде, — пишет он в своем завещании, — отдаю тем из названных здесь д р у з е й , которые п о ж е л а ю т и впредь там заниматься науками и философией
; и пусть они ничего
себе не оттягивают и не присваивают, а располагают всем сообща, словно храмом (сое С!У !ер6у КОЬУГ) кбктпреуоьс;), и живут м е ж д у собой по-домашнему д р у ж н о , по пристойности и справедливости. А быть в той общине (ботыстау бб о! КО1УООУООУТ6С) Гиппарху, Н е л е ю , Стратону, Каллину, Д е м о т и м у , Д е м а р а т у ,
Каллисфену,
Меланту, Панкреонту, Н и к и п п у » (нж1., V , 2, 53). В этом завещательном распоряжении замечательно ясно в ы р а женное восприятие философского содружества как своего рода р е лигиозного сообщества. О д н а к о с о д е р ж а щ и е с я з д е с ь п р е д у п р е ж дения насчет необходимости вести д р у ж н ы й о б р а з ж и з н и н а в о д я т на м ы с л ь , что не все было гладко в отношениях членов с о д р у ж е ства в конце жизни Ф е о ф р а с т а . О том ж е могут с в и д е т е л ь с т в о вать и отказанные по з а в е щ а н и ю особые дарения Н е л е ю ( к н и г и ) и К а л л и н у (имение в Стагире и денежный подарок) — п о - в и д и мому, особенно близким Ф е о ф р а с т у л ю д я м , ни одного и з к о т о р ы х он, однако, не решился назначить своим преемником. Э т и м н о вым схолархом станет, очевидно, по воле большинства членов с о 580
общества, Стратон, которого Ф е о ф р а с т хотя и упомянул в числе друзей — восприемников его дела, но не удостоил никакого особо го пожалования. В свою очередь, преемник Стратона Ликон, также оставляя Л и к е й в общее пользование друзей-философов, прямо предоставит решение вопроса о его преемнике их общей воле. «Прогулочное место, — пишет он в своем завещании, — оставляю тем и з моих ближних (ТШУ ууоорьрозу), которые его примут , а они по усмотрению пусть назначат над школою (ттроатт]ааа0азаау б' а й т о ! ) того, кто смо жет быть при работе долго и вести ее широко, остальные же ближние (о! Хопто! у у ы р 1 р . 0 1 ) будут ему содействовать из любви ко мне и к нашему общему крову» ( О ю § . Ь . , V , 4, 70). М ы видим, что при определении нового руководителя Ликея могли использоваться разные способы. В одних случаях это могла быть передача прежним схолархом руководства над школою одно му и з своих последователей — прямо, что называется, из рук в руки, ввиду собственного вынужденного отхода от дел, как это было в случае с Аристотелем, или ж е по завещанию, как это сделал Стра тон. В других случаях дело оставлялось на усмотрение учеников, которые после смерти старого схоларха выбирали себе нового соб ственным голосованием. Делалось ли это с молчаливого согласия прежнего схоларха (случай Ф е о ф р а с т а ) или ж е по его ясно выра женной воле (завещание Л и к о н а ) , суть дела не менялась: нового схоларха назначали посредством выборов. Н о во всех случаях школа сохранялась как общественное целое, как ученое сообщество со всем необходимым для его деятельности материальным обеспечением (сюда относились земельный участок, различные строения и утварь, библиотека и штат слуг). З а к л ю ч а я характеристику Мусейона классической поры, в ы ступавшего в роли учебно-научного центра, подчеркнем особенное качество главы институционализированной таким образом фило софской школы. М ы видим его выступающим в двух ипостасях: с одной стороны, в качестве собственника обустроенного и содержав шегося им на свои средства заповедного научного комплекса, а с другой — в качестве ученого руководителя, кровно заинтересован ного в продолжении начатого им научного дела. Это заставляет нас вспомнить о своеобразии классической древности, где высокий уровень культуры был достигнут без прямого участия государства, усилиями самого гражданского общества (которое, впрочем, в прин581
ципе, и совпадало с тем ж е государством), и где, при отсутствии государственной поддержки высшего образования и фундаментальной науки, успехи в этих областях были обусловлены всецело усилия ми и средствами частных л и ц . О д н а к о в чистом виде такая ситуация характерна была именно для классической эпохи, для времени расцвета городов-государств, полисов. В более позднюю эллинистическо-римскую эпоху, когда на авансцену политической ж и з н и вышла территориальная монар хия, положение изменилось, и государственная власть в з я л а на содержание и поставила под свой контроль и в ы с о к у ю науку, и образование. П р и м е р о м может служить Александрийский М у с е й он, к характеристике которого м ы теперь и обратимся. 1 0
3. Ц а р с к и й М у с е й о н в А л е к с а н д р и и 1. Учреждение Мусейона в Александрии. О б р а з ц о м нового типа государственного научно-учебного центра стал Мусейон в Александ рии Египетской. Т р а д и ц и я связывает его основание с именем все того ж е Деметрия Ф а л е р с к о г о , который сыграл заметную роль в развитии школы перипатетиков в А ф и н а х . И з в е с т н о , ч т о после свержения его правления в А ф и н а х (307 г.) Д е м е т р и й некоторое время проживал в Беотии, в Ф и в а х . Н о когда после смерти его покровителя К а с с а н д р а ( 2 9 7 г.) ситуация и т а м стала д л я него небезопасной, он перебрался в Египет, где нашел приют п р и дворе Птолемея I. О с н о в а т е л ь династии Л а г и д о в высоко оценивал з н а ния и опыт знаменитого афинянина, и тот з а н я л п р и египетском 1 0
Для истории Александрийского Мусейона и тесно связанной с ним библиотеки, помимо названных выше статей Мюллер-Граупы и В. X . Гросса, см. также: Деревицкий А. Н. О начале историко-литературных занятий в древней Греции. Харьков, 1891, с. 41—104 (гл. II — «Музей и библио тека Лагидов в Александрии»); Боннар А. Греческая цивилизация / Пер. с франц. Е. Н . Елеонской, т. III, М., 1962, с. 2 3 4 - 2 4 8 (гл. X I — «Цар ство книг. Александрия. Библиотека и Мусейон»); Чистяков Г. П. Эл линистический Мусейон (Александрия, Пергам, Антиохия) / / Эллинизм: восток и запад / П о д ред. Е. С. Голубцовой. М., 1992, с. 298—315; Коз1оь1$еЦ М. Н1$1о1ге ёсопогшяие е1 $ос1а1е с1и Мопс1е НеНёгпзПяие [1941]. Тгасшп ее 1'ап 1а1з раг О . О е т а п е . Р . , 1989, р. 7 7 2 - 7 7 3 , 7 7 8 779; РгазегР. М . Р Ы е т а ю А1ехап4па, УО1. I, Охгсгс!, 1972, р. 3 0 5 - 3 3 5 (сЬ. V I — «Рю1етаю Рагтопа^е: т е Моизеюп апа! Ьюгагу»); Ргеаих С. Ье Мопс1е НеНётзпяие. Ьа Сгёсе е! ГОпеп! (323—146 ау. } . - С ) , I. I, Р . , (1978) 1989, р. 2 3 0 - 2 3 8 (раздел «Ьез т з Ш ш з Ле гесЬегсЬе»). 8
8
582
правителе положение привилегированного советника ( О ю § . Ь . , V , 5, 78—79; Р1и1. Кее;. ет, нпр. арорЬтее;таг.а, 189 с1). Е с т ь основа ния думать, что именно Деметрием, по поручению Птолемея I, была составлена конституция для пользовавшейся статусом греческого по лиса Александрии ( с р . : Аепап. V . п., III, 17). И им ж е — Д е м е т рием Ф а л е р с к и м — была подана египетскому царю мысль об уч реждении в его столичном городе нового Мусейона и библиотеки. Свидетельствуют об этом два ученых византийца — хронист Георгий С и н к е л л ( р у б е ж V I I I — I X в в . ) и филолог И о а н н Ц е ц ( X I I в . ) . П р и в е д е м их свидетельства полностью. Георгий Синкелл: « Э т о т П т о л е м е й Ф и л а д е л ь ф , собрав ото всюду, так сказать, все книги мира старанием Деметрия Ф а л е р ского, третьего законодателя афинян, человека весьма уважаемого у эллинов, а в числе этих книг и писания евреев , учредил в Александрии в 1 3 2 - ю Олимпиаду ( 2 5 2 / 1 — 2 4 9 / 8 гг.) библиотеку, при составлении которой и умер ( 2 4 6 г . ) . В ней было, по у т в е р ж дению некоторых, 100 ООО книг» (Сеог§шз ЗупсеИиз. Е с Ь ^ а с Ь ю по^гарЫса, р . 518 О т о ! . ) . И о а н н Ц е ц : « Т о т самый царь Птолемей (т. е. Птолемей Ф и л а дельф, о котором упоминалось в предыдущем п а с с а ж е ) , поистине философская и божественная душа, крайний любитель всего п р е красного, и вида, и дела, и слова, когда через посредство Д е м е т рия Ф а л е р с к о г о и других почтенных мужей за счет царской к а з н ы собрал отовсюду в А л е к с а н д р и ю множество книг, т о поместил и х в две библиотеки, и з которых во внешней (т. е. в Серапейоне) и х насчитывалось 42 800, а в той, что была расположена внутри ц а р ских чертогов (т. е. в М у с е й о н е ) , — книг сложного состава насчи тывалось 4 0 0 000, а простых и несложных — 9 0 ООО» ( Ь а п п е з Тгет^ез. Рго1е&отепа с!е с о т о е ш а Сгаеса, р г о о е т ш т II) . П р а в д а , упоминая об инициативах Деметрия Фалерского, оба византийца приписывают основание Александрийской библиоте ки — а тем самым и Мусейона — Птолемею II Филадельфу, однако более ранние и авторитетные источники определенно свидетельству ют, что основателем библиотеки был Птолемей I. Плутарх в одном из своих трактатов упоминает о первом Птолемее как об учредите11
11
Относительно того, что понимать под упомянутыми у Цеца «кни гами сложного состава» и «книгами простыми и несложными», см.: Деревиикий Л. И. О начале историко-литературных занятий в древней ГрецииГс. 9 9 - 1 0 3 . 583
ле Мусейона (N011 роззе зиаукег У Ы зес. Е р ю . , 13, р . 1095 с! — ПтоХераьос 6 тгроотос с г и у а у а у ш у т о р . о и а е ч о у ) . П о существу, о том же свидетельствует И р и н е й Л и о н с к и й , цитируемый Евсевием Кесарийским: « Е щ е до римского владычества, когда А з и я была во власти македонян, Птолемей, сын Л а г а , горя желанием украсить основанную им в Александрии библиотеку самыми совершенными произведениями всех народов, попросил у жителей И е р у с а л и м а их книги, переведенные на я з ы к эллинов» (Ьепаеиз [Аауегзиз Ьаегезез] ар. ЕизеЬ. Н1з1. есс1., V , 8, 11). П о с к о л ь к у таким о б р а з о м п о д т в е р ж д а е т с я устроение А л е к сандрийского М у с е й о н а при П т о л е м е е I С о т е р е , то нет н у ж д ы оспоривать причастность к этому делу Д е м е т р и я Ф а л е р с к о г о , что нередко делается в новейшей литературе как р а з на том основа нии, что в правление П т о л е м е я II, ко времени которого относят основание библиотеки в А л е к с а н д р и и цитированные в ы ш е в и з а н тийские авторитеты, места для инициативы Д е м е т р и я не могло б ы т ь . Второй П т о л е м е й , к а к известно, б ы л в р а ж д е б н о настроен по отношению к Д е м е т р и ю , которого он и устранил очень скоро после прихода к власти. Н а п р о т и в , при П т о л е м е е I инициатива Д е м е т р и я Ф а л е р с к о г о , о к о т о р о й говорят в и з а н т и й ц ы , была и естественна и вероятна. 2. Расположение Мусейона. Где именно в А л е к с а н д р и и был расположен Мусейон — в точности неизвестно; по наиболее веро ятному предположению, он находился к ю г о - з а п а д у от Восточной гавани . В любом случае, согласно Страбону, он б ы л составной частью дворцового района в Брухейоне. П р и в е д е м полностью со ответствующее место из труда древнего географа, поскольку оно важно для понимания не только местоположения, но и устройства Мусейона в Александрии. «Мусейон, — пишет С т р а б о н , — так ж е является частью помещений царских дворцов; он имеет место для прогулок, экседру и большой дом, где находится о б щ а я столо вая для ученых, состоящих при Мусейоне. Э т а коллегия ученых имеет не только общее имущество, но и жреца-правителя М у с е й она, который прежде назначался царями, а теперь — Ц е з а р е м » (ТСОУ 8е (ЗаочХе'шу р в р о с в а т ! к а ! т о М о ш е ч о у , вхоу тгер'ьтгатоу к а ! ё^ёбрау к а ! ОТКОУ р ё у а у , ёу ш т о СПКТСНТЮУ ТШУ р е т е х о у т ш у т о й М о и а е ч о и фьХоХбуоау аубразу. ёспч бб тт) аиуббф таитт) к а ! 12
12
Не1ск Н. №. А1ехапс1ге1а / / Оег К1е1пе Раи1у, Вс1. I, 8р. 244. 584
Хрлрата
КХНУСХ
к а ! 1бреис 6 е т п т ф М о ш б ь а з т е т т а у р е у о с
тбте
[ 1 6 У 1>тт6 Т Ш У РааьХбсоу У О У 8' йтгб К а ь а а р о с ) (ЗгтаЬ., X V I I ,
1,
8, р . 7 9 3 - 7 9 4 ) . И т а к , главными строениями Мусейона были, согласно Страбону, перипатос, экседра и большой дом, в котором находилась тра пезная соучаствующих в Мусейоне мужей-филологов. Т а к и м о б разом, главным помещением был общий столовый з а л для членов Мусейона (о планировке египетских столовых залов интересные под робности сообщает Витрувий, V I , 3, 9 ) . Экседра с одной стороны открывалась на двор с колоннадой; она служила местом для препо давания и диспутов (Л/кг., V , 11, 2 — ехЬес!гае зрапозае, ЬаЬепг.ез зес!ез, т яшЬиз рЬиозорЫ, гЬеюгез геЦшкше, яш зшсшв с1е1ес1ап1иг, зес!епт.ез скзритаге роззгп!:). Перипатос — обсаженная деревьями аллея под открытым небом — служила прежде всего местом для бесед. Конечно, там был и алтарь для М у з , хотя о нем нигде не упоми нается, равно как и помещения для библиотеки, обсерватории и инвентаря, вероятно, д а ж е д л я экзотических зверей и птиц ( с р . : А т е п . , X I V , 69, р. 654 Ь—с), а также жилые помещения для членов Мусейона, так чтобы им были возможны совместная ж и з н ь и труд. Н е я с н ы м остается, была ли упомянутая у Каллимаха (Ерн*г., 2 ) лесха (Хбстхл) идентична с экседрой или она была самостоятель ным строением, а т а к ж е были ли расположены жилые помещения членов Мусейона непосредственно в нем самом или ж е в другом месте дворцового района. 3. Организация Александрийского Мусейона. В плане органи зационном Мусейон был видом синода ( а й у о б о с , ЗттаЬ., 1. с ) , сво его рода фиасом М у з (О'ккхос ТСОУ М О Ш Й У ) под руководством н а значавшегося царем жреца (1брецс). Последний в надписях именуется также архиереем ( а р х ь е р б й с ) и эпистатом ( б т т ь а т а т г ) с ) (например, О С 1 3 , 104 — надпись с Делоса II в. до н. э. в честь александрийца Хрисерма, бывшего эксегетом Александрии, главой корпорации врачей и эпистатом Мусейона). Ч л е н ы Мусейона также назначались царем, который предоставлял в их распоряжение общие средства ( к о 1 У а Х Р Л р а т а ) . Э т а особенная роль царей подчеркивает, в противополож ность платоновской Академии и школе перипатетиков, ярко выражен ный монархический характер интересующего нас института, в чем отчетливо отразились перемены в окружающем мире. Члены Мусейона получали полное содержание (кормление — о ч т л о а с , ЗттаЪ., 1. с ; О ю Сазз., Ц>СХ\Т1, 7; А т е п . , I, 41, р . 2 2 с!) и твердое жалованье 585
( а и у т а & с (ЗааьХисл,, А т е п . , X I , 85, р. 493 ( — 494 а ) , о величине которого едва ли дают правильное представление те 12 талантов в год, которые получал Панарет, ученик Аркесилая ( А т е п . , X I I , 77, р . 552 с — а и у е у ё у е т о П т о Х б р а ь а ) т ф Е й б р у ё т т ) т а Х а у т а бсббека
ТОУ ё у ь а и т б у Хар(Ваушу). Ч л е н ы Мусейона пользовались освобож дением от налогов и, наверное, также от других общественных по винностей ( О С 1 5 , 714, 4 сл. — ТШУ ё у т ф М о ш е ' к р а е ь т о и р ё у ы у а т е Х а з у ) . Ч т о касается числа сотрудников Мусейона, то определить его теперь невозможно. П р и первых Птолемеях, в период расцвета александрийской учености, их количество во всяком случае исчисля лось десятками, доходя, возможно, до сотни . И з аппарата управления Мусейона мы знаем лишь о казначеях ( т а р л а ь ) и их счетных книгах ( т а (ЗфХьа, ё у о!с а1 а у а у р а ф а ь €1о~1 ТШУ т а с а ш т а ^ е ч с Хар.(3ау6утазу) ( А т е п . , X I , 85, р. 493 ( — 494 а ) ; другие необходимые должностные лица, как, например, сек ретарь ( у р а р - р а т б й с ) и пр., не упоминаются. 13
4. Ученые занятия в Александрийском Мусейоне. В отличие от А ф и н в Александрии на первый план сильнее выступали чисто филологические науки, так ч т о Страбон прямо мог назвать членов Мусейона мужами-филологами (фьХбХоуоь а у б р б с ) . О д н а к о слава великих библиотекарей, поэтов и филологов, таких, как З е н о д о т из Эфеса, Каллимах из Кирены, Аристофан из Византия, Аристарх с Самофракии, не может умалить значения Мусейона и как математико-естественно-научного исследовательского центра непревзойденного в древности уровня. Н а р я д у с универсальными учеными вроде Э р а тосфена из Кирены, чье измерение окружности З е м л и составило эпоху в истории науки, славе Мусейона способствовали и поддерживали ее на надлежащей высоте математики и астрономы Конон с Самоса, Аполлоний из Перги, Гиппарх из Никеи, позднее также Созиген, а также медики Герофил из Халкедона и Эрасистрат с Кеоса. Ученые Мусейона могли посвящать себя совершенно свободно своим научным занятиям. О д н а к о хотя в источниках об этом в ы разительно не сообщается, весьма вероятно, что они все, помимо чисто научных занятий, выступали также и с лекциями. Важной частью научного обихода были т а к ж е проводившиеся с известной регулярностью диспуты между членами Мусейона. О б их организации свидетельствует неоплатоник П о р ф и р и й : « В А л е к Мие11ег-Сгаира. Мизеюп, 8р. 809. 586
сандрийском Мусейоне был з а к о н выдвигать темы для исследова ния и записывать предложенные решения» (бУ т ф М о ш е ш тор к а 1 Т ( к а т а 'АХе^аубреьау у б р о с т\у ттрораХХест0а1 С л 1 М *С у ь у о р е у а с \\)0€1с; а у а у р а ф е а О а ь ) ( Р о г р Ь у г . А а Шаа!., I, 6 8 2 [ р . 141 5 с Ь г . ] ) . В ученых диспутах временами принимали участие и сами египетские ц а р и , подобно тому к а к позднее это делал А д риан. О «научных подвигах» последнего читаем в его древней б и о графии: « В А л е к с а н д р и и , в М у з е е он ( А д р и а н ) поставил с п е ц и а листам много вопросов, и на эти поставленные им вопросы сам ж е ответил» (арис! А1ехапс1пат т т и з ю т и к а з я а е з й о п е з ргогеззоп Ь и з ргорозик е1 ргорозпаз 1р$е сНззоЬчЧ) ( 5 Н А . А е 1 . 5раг1. Н а с пан., 20, 2). Т7
ата
1
Все ж е свобода ученых сотрудников Александрийского М у с е й она не была абсолютной. Конечно, они зависели о т тех, кто их содержал, — от египетских царей, а позднее от римских императо ров. Сходство их зависимого положения с ж и з н ь ю содержащихся в клетках дорогих певчих птиц бросалась в глаза у ж е в древности. «Силлограф Т и м о н Ф л и у н т с к и й , — свидетельствует А ф и н е й , — где-то называет Мусейон корзинкой, насмехаясь н а д содержавши мися в нем философами, потому что они питаются т а м , словно в какой-нибудь клетке, подобно дорогим птицам: Народу много кормится в Египте многолюдном, Книгомарателей, ведущих вечно споры В корзинке Муз» 1
( А т е п . , I, 41, р. 22 о ).
5. Судьба Александрийского Мусейона. Высший расцвет М у сейона падает на раннюю пору при Птолемеях II и III (годы правле ния соответственно 282—246 и 246—222). П р и П т о л е м е е VIII Эвергете II (170—116) обозначается глубокий спад: преследование царем друзей его брата Птолемея Филометора побудило всех име нитых ученых к бегству в Пергам, на Родос, в А ф и н ы и другие места ( А т е п . , I V , 83, р . 184 Ь - с ; ср.: М и п . , X X X V I I I , 8, 2 с л . ) . Ц а р ь д а ж е назначил тогда главой библиотеки одного и з своих о ф и ц е ров — Кидаса ( Р а р . Оху., X , 1241). Н о даже и после приглашения новых членов Мусейон не достигал более прежнего значения. С о времени Августа заботу о Мусейоне приняли на себя р и м ские императоры, правда, подчас несколько своеобразным спосо бом; так, например, Клавдий основал собственный, второй М у с е й 587
он ( 5 и е 1 . С1аиа\, 42, 2 ) . В раннее императорское время, как ка жется, особенно процветали филологические занятия, представлен ные, к примеру, такими учеными, как Ф е о н , Т р и ф о н , А п и о н . А д р и а н , по всей видимости, предоставлял членство в Мусейоне как расхожую м и л о с т ь . Н о д а ж е и во II в. в М у с е й о н е еще были именитые ученые, как, например, филологи Аполлоний Дискол, Гарпократион и Гефестион, математик Менелай, врач С о р а н , астро ном и географ Клавдий Птолемей. О б щ и й к р и з и с , охвативший Р и м с к у ю и м п е р и ю в III в., не обошел стороною и центр александрийской учености. Мусейон сильно пострадал при Каракалле, который в 216 г. отдал А л е к с а н д р и ю на разграбление своим солдатам ( О ю Са$$., Ь Х Х У П , 22), однако еще в середине III в. там преподавал такой крупный математик, как Диофант. В о время смут при Аврелиане, в 2 6 9 / 2 7 0 или 273 г., главные здания Мусейона (в Брухейоне) были разрушены ( А т т . , X X I I , 16, 15 с л . ) , однако преподавание (по-видимому, в Серапейоне) продолжалось. Главное значение М у с е й о н а для будущего со стояло тогда в его косвенном воздействии на учителей христиан ской церкви в Александрии. Остававшаяся во все времена языческой, эта ученая школа погибла окончательно при Ф е о д о с и и I вследствие его распоряжений о запрещении языческих культов и разрушении языческих святилищ. Т о г д а александрийские христиане разгромили Серапейон, на руинах которого они воздвигли свою церковь (391 г.). Последним известным по имени членом М у с е й о н а был Ф е о н , отец Гипатии, погибшей в 415 г. С гибелью Александрийского М у с е й она практически пресеклась античная т р а д и ц и я научно-учебных центров с таким наименованием. Наследники имени, музеи нового времени служат иному назначению — сохранению художественных, литературных или научных коллекций, не исключающему, впрочем, естественно сопряженных с этим известных научных занятий. 14
14
Подробности: 1Ыс1., Зр. 817.
ВМЕСТО ОБЩЕГО
ЗАКЛЮЧЕНИЯ
З а к а н ч и в а я обозрение проблем политической истории Греции в позднеклассический период, надо признать, что это была не луч шая пора в жизни античного мира. М о ж н о сказать, что это было время бесконечных смут и безрезультатных экспериментов. Г р а ж данское общество раздиралось внутренними противоречиями, что создавало условия для действий честолюбивых политиков, пытав шихся подмять это общество под себя и сконструировать, взамен ослабленной и захиревшей полисной системы, новый порядок, при котором им самим было бы обеспечено лидирующее властное п о ложение. О д н а к о выступление сильной личности против системы традиционных установлений оказывалось, по большому счету, бес плодным, поскольку определялось, как правило, исключительно демоническим влечением к власти, без сколько-нибудь принципи альной программы государственного строительства, предполагаю щей не просто снисходительный диалог с подданными, но действи тельный учет интересов гражданского общества и соответственную опору на его представительные институты. О т с ю д а — роковая эфемерность возникавших в позднеклассическое время авторитарных режимов и трагическая судьба подав ляющего большинства их творцов и носителей. Д е й с т в и т е л ь н о , история младшей тирании без труда может быть сведена к повество ванию о гибели знаменитых мужей, наподобие латинского творе ния Д ж о в а н н и Боккаччо « О е саз1Ьи$ иигогит [11и${п.ит». Алкивиад, Критий, Лисандр, Я с о н Ферский и ряд его преемников, фокидские правители Ф и л о м е л и Ономарх, наконец, Э в ф р о н Сикионский и Т и м о ф а н Коринфский — все кончили плохо независимо от разли чий в их политической деятельности и личном поведении. И с к л ю чений здесь нет. Д а ж е при большей результативности политичес ких свершений Дионисия Сиракузского и, особенно, македонских властителей Ф и л и п п а II и его великого сына Александра, чье прав ление знаменовало начало новой эллинистической эпохи, нельзя 589
закрывать глаза на хрупкость созданных ими систем в собственно эллинском мире, а в случае с Филиппом Македонским — и на тра гическую судьбу самого строителя греко-македонской державы. Печальный опыт тирании — и, под конец классического вре мени, в особенности, младшей тирании — укрепил негативное от ношение к самовластным режимам, развившееся в общественном мнении и литературе древних греков параллельно с формированием полисного республиканского строя. В конце V в. до н. э. Эврипид не ограничился проведением вослед софистам антитетического сопо ставления тирании и демократии (в «Просительницах»), но красочно живописал те глубинные и з ъ я н ы , которые таятся з а блестящей внешностью самовластья (в « И о н е » и « Ф и н и к и я н к а х » ) . В «Ионе» главный герой восклицает, обращаясь к своему м н и м о м у отцу, афинскому царю Ксуфу: Т ы хвалишь царский жребий. Точно, с виду Отраден он, но глубже загляни: Там каково? О, счастье! О, блаженство! Век трепетать насилья, озираясь, Н е свило ли поблизости гнезда. Безвестное, но счастье! — а тираном Я быть не льщусь. Он рад, коль залучит В друзья себе злодеев. Всякий честный Тирану — острый нож. Трепещет он В нем своего убийцы. Скажешь: деньги Вознаградят за все — в обилье сладость. Нет, не хочу дрожать при каждом шуме, Над сундуками сидя; мне тревоги Богатых ненавистны. Я беспечной Хочу и скромной жизни... (621—632, пер. И. Ф . Анненского). В следующем столетии П л а т о н и К с е н о ф о н т , по-видимому, независимо друг от друга развили тезис своего общего наставника Сократа о принципиальном различии тирании и царской власти как форм соответственно нелегитимной и легитимной (ср.: Х е п . М е т . , I V , 6, 12). П л а т о н в своей классификации форм правления соот ветственно видам человеческого характера наихудшей политической формой признал тиранию под стать наихудшему типу человека — тираническому (в «Государстве», кн. V I I I — I X ) . Ксенофонт, в свою очередь (в «Гиероне»), более непосредственно п р о д о л ж а я мысль учителя, показал коренную противоположность порочной тирании 590
и доброй монархии: тиранический режим исполнен самовластья и своекорыстия, а потому носитель его, будучи всем ненавистен, обречен на гибель, тогда как правление монарха, служащее интересам лучших людей, т. е. общественной элиты, отличается завидной популярностью и крепостью. Эту же мысль о коренной противопо ложности тирании и правильной монархии (царской власти) про водил и Аристотель (в «Политике», кн. III, I V и V ) . Н е обошла стороною критическая мысль древних и строителей македонской державы. Т а к , Феопомп в «Истории Ф и л и п п а » , от давая должное заслугам македонского царя, вместе с тем подвер гал критике (впрочем, не лишенной злословия) его поведение и характер. Т о же можно отметить и для Александра. Е с л и А р р и а н продолжал официальную апологетическую линию историков, вышед ших из придворного окружения Александра, то Курций Р у ф отразил иную, критическую в отношении македонского властителя тради цию, которая, возможно, восходила к перипатетикам и, несомнен но, сохраняла в своих оценках ориентацию на ценности классичес кого гражданского общества. Конечно, нельзя закрывать глаза на известный интерес поздне классической политической литературы к авторитарной власти, а в этой связи и к тирании, как возможной отправной точке для ради кального политического реформирования охваченного кризисом полисного государства. У ж е Платон, при всем высоком идеализме и аристократизме своих воззрений, не отказывался от возможнос ти увлечь своими планами какого-либо тирана и таким форсиро ванным способом, используя неограниченные возможности автори тарной власти, осуществить построение идеального или близкого к идеалу государства (ср.: Б е гер., V , 473 с - е ; V I , 499 Ь - с ; Р о к , 291 с и сл.; Ь е § . , I V , 709 Ь — 712 Ь ) . Ксенофонт в «Гиероне» специально рассматривает возможности трансформации обычного, т. е. злокачественного, тиранического режима в приемлемый вид авторитарной власти. Р а в н ы м образом и Аристотель, рассуждая о способах предотвращения переворотов при тираническом р е ж и м е , намечает все ту же программу положительной трансформации ти рании в правильную монархию (Ро1., V , 8 - 9 ) . О д н а к о очень показательно, что все подобного рода програм мы вращаются исключительно вокруг темы политической линии или стиля поведения авторитарного властителя. Т о , что при этом т е о ретическая мысль греков обходит молчанием возможность или не обходимость фундаментальной институционализации авторитарной 591
власти, обусловлено, по-видимому, практическим отсутствием этого момента в политической деятельности греческих властителей позднеклассического времени. Известным приближением к реализации такого момента можно считать державную политику Дионисия Сиракузского, включавшую некоторые элементы партнерства в отношении к подчиненным его власти общинам, а чуть п о з ж е — и на более высоком уровне — построение Ф и л и п п о м К о р и н ф с к о й лиги. О д н а к о в обоих этих случаях дело остановилось на квазисоюзническом уровне отноше ний победоносного властителя и подчиненных его власти общин. Вот почему эксперименты как тиранов державного типа, вроде Ясона Ф е р с к о г о или Дионисия Сиракузского, так и македонских власти телей, при всем бросающемся в глаза отличии в размахе их свер шений, оставались, в принципе, на одном и том ж е уровне д е р ж а в ного авторитаризма, без радикального обновления и расширения институционной основы, а стало быть, в том, что касается собственно эллинского мира, и без прочного исторического результата. Великая историческая задача выйти з а рамки полисного или этнического государства была выполнена в античном мире только Р и м о м , у которого достало сил и мудрости в с л о ж н ы х перипетиях борьбы з а державное господство в Средиземноморье найти пути к соединению в гармоничное и прочное целое различных естественно возникших элементов государственности. Т о были республиканские институции, важнейшим из которых всегда оставался сенат, и лич ная воля императоров — полководцев и властителей; державное положение города-гегемона Р и м а и автономия италийских муници пиев; имперские амбиции Римско-италийского государства и, под покровом более или менее глубокой романизации, сохранение тра диций местного городского или этнического коммунального устрой ства, равно как и местной культуры. Э т о был пример редкого в истории конструктивного глобализ ма — явления, служащего предметом столь оживленной полемики в наше время. О д н а к о феномен Римской империи — это особая тема, которой мы могли здесь коснуться лишь в самом о б щ е м пла не, чтобы отчетливее обрисовать исторические контуры и значение политических экспериментов в Греции на стыке эпох — классики и эллинизма.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ
Как уже было сказано в Предисловии, основные разделы работы, за вычетом двух последних глав части I V , издавались отдельными этюдами в разное время. Со времени опубликования некоторых из них прошел ряд лет, за которые увидели свет новые специальные исследования как оте чественных, так и зарубежных авторов. Н е имея возможности учесть их по существу и отреагировать на них соответствующим образом, мы сочли небесполезным приложить список этих новых исследований, расположив их в тематической последовательности. Таким образом, к использован ной литературе надо добавить:
В части
I
Глава 2 Ье I V 51ес1е ау. ].-С: арргосЬез Ыз^опоетарЫяиез. Ешс1ез гёишез раг Р1егге СагНег (Ешс1ез апаеппез, 15 [РиЫкаПоп с1е5 соп1пЪи11опз ргёзегаёез аи СоИояие Ле Ыапсу 2 8 - 3 0 . 1 Х . 1 9 9 4 ] ) . Ыапсу; Р . , 1996. Веек Н. РоНз ипо! К о т о п . ипСегзисгшпдеп гиг СезсЫспг.е ипо! 51гикт.иг е
с!ег дпесЫзскеп Випс1е551аа1еп 1т 4. ]аКгЬипс1ег1: У. СЬГ. (Н1з1опа-Етге1-
зсЬппеп, Н . 114). 5 т и § а п , 1997. Иаиепо КоссЫ С . С п Л а - з ^ о е з1аП гес!егаН с!е11а Сгес1а с1азз1са: Нпеатепй с11 з1опа с!е11е 1зш.и2юпА роПпсЬе. Мйапо, 1993.
В части
II
Глава 1 Аигепске О . Ьез $гоирез сГА1с1Ыас1е, с!е Ьео§огаз е1 с1е Теисгоз. Кетагяиез зиг 1а У1е роШяие а т ё т е п п е еп 415 ау. ]-С. Р . , 1974. ВЬеЛош Е.Р. «Ап А1ехапс1ег т т е \хгоп§ р1асе»: А1аЫас1е «*Ье аЫез!: о{ а11 *Ье зопз ог" АЖепз» / / 5шси с1азз1С1 е опеп1:а11 (Рхза), УО1. 41, 1991, р. 191-216. Впп§тапп К. А1к1Ыас1е5 ипс! с!ег 5шгг с!ег аг.Ьетзспеп Оетокгаие: сНе сЬатаИзспеп Ешдшззе с1ез ]аЬгез 411 У. СЬГ. / / Сгоззе УегзсЬяюгипдеп: 593
З^аа^ззСгекЬ ипс! ТугаппепзИигг УОП с1ег Аппке Ыз гиг Седетх'ап / Нгз§. уоп V. ЗсЬикг. МйпсЬеп, 1998, 5. 1 9 - 3 2 . ЕШз У/. М. АЫЫа^ез. Ьопаоп; Ы е ^ Уогк, 1989. Рогс1е 5. АтЬШоп 1о Ки1е: А1аЫааез апс! т е РоШлсз о{ 1трепаИзт т ТЬисусИс1е5. кЬаса; Ьопс1оп, 1989. ЯотШу ]. с1е. А1с1Ыас1е ои 1ез о!ап§ег5 с1е ГатЬшоп. Р . , 1995. •к -к "к
АМеуе С. СпПаз — МетЬег ог пЬе Роиг Нипс1гес1? / / Т А Р Ь А , УО1. 104, 1974, р. 1-9. ВегтроМ Р. Нй§е1катрге ип!ег ОЬ§агсЬеп: ХепорЬоп, НеНетка, II, 3 / / Апгедипд. ^екзсЬпп. й г Сутпаз1а1раес1а§о§1к (МйпсЬеп), Вс1. X X X V I I , 1991, 8. 3 1 - 4 6 . Виск К. / . ТЬе СЬагас1ег о$ ТЬегатепез / / ТЬе Апаеп! Кзгогу Ви11еип (Са1§агу), УО1. I X , 1995, № 1, р. 1 4 - 2 4 . Сап/ога Е. Зюпе 6л оН^агсЫ (Ьа т е т о п а , 72). Ра1егто, 1983. Нат$ Е. М. ТЬе СопзПшПоп о г" 1Ье р1Уе ТЬоизапс! / / НЗС1РЬ, УО1. 93, 1990, р. 2 4 3 - 2 6 0 . Еектапп С. А. ОЬ§агсЫзсЬе НеггзсЬап. т к1азз13сЬеп АЖеп: ги с!еп Кпзеп ипс! Ка1аз1горЬеп с!ег аплзсЬеп ОетокгаПе 1т 5. ипс! 4. ]аЬгЬипс!ег1 у. СЬг. ОрЫеп, 1997. Л^ете/п С. Ме1атогрЬоз1з СгШае? / / 2 Р Е , Ва. 74, 1988, р. 167-180. 0$1ша1\от%\ I е §П какой' / / Аеуит, Аппо 52, газе. 1, Сеппаю— А п1е 1978, р. 1-16. Р
Глава 5 2,акгп1 М. Эег О е т о з УОП Зугакиз 1т 21екакег с!ег ЭюпузЫ / / Vо1к ипо! Уеггаззип§ 1т уогЬеПетзизсЬеп СпесЬеп1апс1. Векга^е аиг" с!ет 5 у т р о з ш т 2и ЕЬгеп УОП К.-\ХЛ \Х/е1\уе1 т ВосЬит 1—2. Магг 1996 / Нгз§. УОП XV. Еаег ипа К . - ] . Но1кезкатр. 5глш§аП, 1997, 5. 153-175. В части
IV
Глава 1 ]екпе М. К о т е Еи-епе. ипг.егзисЬип§еп ги о!еп Вег"пес1ип§5- ипо! 3 1 а Ь 1 1131егип§зЬетйЬип§еп т о!ег §песЫзсЬеп РоЬз^ек Лез 4. ]аЬгЬипо!егт.5 V. СЬг. (Негтез-ЕтгексЬпгхеп, Н . 63). 5гии ап, 1994. 8
595
Глава 2 Вотга Е. N. 1п т е ЗЬасЬ^ о{ 01утриз: 1пе Етег^епсе о{ Масес1оп. РппсеЮп, 1990. Висккг ]. РЬШр II апс! 1пе Засгес! ^ / а г (Мпетозупе-Зирр1етепшт 109). Ьек1еп, 1989. СашкшгИ С. РЬШр о{ Масес1оп. ЬопсЬп; Воз1оп, 1978. Наттопа N. С. Е. РЬШр оГ МасесЬп. Ь., 1994. 1
Глава 3 Мо$5е С. О ё т ё т о з с!е РЬа1еге: ип рЫ1озорЬе аи роиуо1г? / / А1ехапс1пе, III 31ес1е ау. ].-С: юиз 1ез заУ01гз с!и топс1е ои 1е гёуе сГишуегзаЬ^ё о!е5 Рю1ётёез / Бич раг СЬг. 1асоЬ е1 Р. с!е РоИ§пас (Мётоп-ез, 19). Р . , 1992, р. 8 3 - 9 2 . е
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
а) сборники КБН АТЪ
источников,
справочные пособия, общие
труды
С1А
— К о р п у с боспорских надписей. М.; Л . , 1965. —МегШ В. О . . ЖаЛе-Сегу И. Т., МсСгедог М. Р. ТЬе А т е ш а п ТпЬше 1-Л515. Уо1. I—IV. СатЬпс1§е ( М а з з . ) ; Рппсешп (IV. У.), 1939-1953. — ТЬе С а т Ь п с ^ е А п а е Ш Н1з1огу. Уо1. 1 - Х Н . СатЬпс1§е, (1923) 1924-1939 (2^ ее!., 1 9 7 0 - ) . — Согриз Ьзспрпопит А т с а г и т . Уо1. I—III. В е п т , 1873—
С1С
1897. — Согриз 1пзспрпопит Сгаесагит. Уо1.1—IV. ВегНп, 1828—
САН
ОА Он.:. Зу11.
3
1877. — ОагетЪег§ Ск. е\ 5а§Но Е. Окгюппап-е с1ез апп^икёз д^ес^иез е1 г о т а т е з . Т . I—У. Р., 1877—1919. — ОШепЬег§ег XV. Зу11о§е 1пзспр1югшт Сгаесагит. ЕсНпо III. Уо1. Н У . 1е1 1щ, 1915-1919. — 01е Рга§теп1е с!ег Уогзокгаикег. СпесЫзсЬ ипс! ЭеШзсЬ УОП Негтапп 01е1з, 8 АиЯ. Нгз§. УОП XV. Кгапг. Вс1.1—III. 9
ОК
Р§гН1з1 РНС 1С 1С
2
В е п т , 1956. — 1асоЪу Р. 0\е Рга§теп1е с1ег дпесЫзсЬеп Н1$1:опкег. Т1.1— III. ВегИп; Ьею!еп, 1923-1958. —Мие11еп К. е1 Тк. Рга§теп1;а Н и ю п с о г и т Сгаесогит. Уо1. 1 - У . Р., 1841-1872. — 1пзсприопез Сгаесае. Уо1. I—. ВегНп, 1873—. — 1пзспрПопез Сгаесае. Ес1кю т т о г . Уо1. I—П/Ш. Вег1т,
1913-1924. — Еа!у5скеи В. 1пзспрПопез апПциае Огае Зер1ептопаНз Роп11 ЕихЫ Сгаесае е1 Ьайпае. Уо1. I—II, I V . РеСгороН, 1885-1890, 1901 (Уо1. I — 1916). К1ете Раи1у — Оег К1ете Раи1у. Ьеюкоп с!ег Ап1:1ке. Вс1. I - V . МйпсЬеп, 1964-1975.
105РЕ
2
СЬ. М1сЬе1
— М\ске\ Ск. Кесией сГтзспрйопз §^ес^ие5. Р., 1900. 5ирр1 е т е т : Р . , 1912. 597
Ыаиск Т С Р
2
ОС15 КЕ
М . N . Тос1
6)
Мв1§§5 К., ЬгшЬ 0. А 5е1ес1юп ог" Сгеек ЬИзГопса" ЫзспрПопз ю т е Епс! ог" г.Ье Р&Ь Сепглгу В. С. Ох^огс!, (1969) 1971. — МаискА. Тга§юогит Сгаесогит Рга§теп1а. ЕсПйо II. Ье1р21§, 1889. — ОШепЪег§ег №. Опеппз Сгаеа Ызспрглопез Зе1ес1ае. Уо1. 1-П. 1.е\рг\%, 1903-1905. — Раигу'з Кеа1епсус1ораес11е с!ег с1а551зсЬеп А к е г ш т зхотззепзсЬаЙ:. Ыеие ВеагЬекип§. Зшидагт.; МйпсЬеп, 1894-1978. — Той М. N. А 5е1ес1юп ог" Сгеек Н1зг.опса1 1пзсприопз. 2^ еа. Уо1. 1-Н. Охгога, 1 9 4 6 - 1 9 4 8 . 1
периодические издания
ВДИ
жмнп
— — — —
Вестник древней истории Журнал министерства народного просвещения Известия Академии наук С С С Р . У 1 серия Советская археология
ИАН СССР СА АЬЬ. Акас1. Машг — АЬЬапа1ип§еп аег Акааеппе аег \У1ззеп5сЬаг1еп ипа аег Ькегаиг т Маки. Се151ез- ипа 5021а1\&Т55епзсЬапЬсЬе К1аззе — ТЬе Аппиа1 ог* т е ВпглзЬ 5сЬоо1 а1 Аг.Ьепз АВ5А АС1 А]А АГРЬ АМ
вен ВТМ. С1РЬ
ас>11
см СКА1 Н5С1РЬ Н2 Лс1РЬ .1Н5 ЛМС
— — — —
ЬАпияикё с1азз1яие А т е п с а п ]оита1 ог* АгсЬаооЬ§у А т е п с а п ]оита1 ог" РЬ11о1оёУ Мкг.е11ип§еп аез ОешзсЬеп АгсЬаео1о§1зсЬеп 1пз1:ь г.иг.5. Аг.ЬешзсЬе АЫе11ип§ — ВиПеглп ае соггезропаапсе ЬеПёпкше — ВиНеПп о{ т е ]оЬп Ку1апаз ЫЪгагу — С1а$зюа1 РЫ1о1о§у — С1азз1са1 С}иап:е1ту — С1азз1са ег. теа1аеуаиа — Сотр1ез-гепаиз аез зёапсез (1е ГАсааёгте аез т зспрглопз е1 ЬеПез-Ьигез — — — — —
Нап/ага Згл^ез т С1азз1са1 РЫ1о1о§у г-ПзГопзсЬе 21ек.5сЬпг1 ]аЬгЬйсЬег гиг с1а5515сЬе РЫЫо^е ТЬе ]оита1 о{ Не11ешс З г ^ е з ]аЬгЬйсЬег гиг Мигтзтаглк ипа Се1а§езсЫсЬг.е 598
]0А1 МАЬ N00 ЭДРЬР РР КА КЕА КЕС КР КЬМ КРЬ 5 В ВегКп
5 В Ье1р21§ З В МйпсЬеп
З В "^Леп ТАРЬА \Х^8 2N 2РЕ
— ^ЬгезЬегЬ с!ез Оезг-еггекЫзсЬеп АгсЬаео1о§1зспеп 1пзш.иг.ез т \ ^ к п — А т с!е11а Асаскгта Ыагюпа1е с!е1 Ь т с е ь М е т о п е . С1аззе сЬ зскпге тогаН, зг.огкЬе е й1о1о§кЬе — ЫасЬпсЬгеп УОП с!ег СезеПзсЬагг. с!ег ХКЛззепзсЬагг-еп ги Соеи.щ§еп — Ыеие ]аЬгЬйсЬег гиг РЫ1о1о§к ипс! Раес1а§о§1к — Ьа раго1а с1е1 раззаг.0. К1У1з1а сН зг.ис1.1 апглсЬ1 — Кеуие агсЬёоЬеэдие — Кеуие с1ез Е1ис1ез Апскппез — Кеуие с!ез Ё,1ис1ез Сгесциез — К1У1з1а ш ЙЫо§1а е сН 1зг.гигюпе с1аззка — КЬепизсЬез Мизеит гиг РЫ1о1о§к — Кеуие рЬиозорЫяие — ЗкгипдзЬепске с!ег (Ргеизз1зсЬеп) Акас1егше с!ег ^ззепзсЬап^еп ги Вегпп. Рп1Ю5орЬ15сЬ-Ш51:оп8сЬе К1аззе — ЗкгипдзЬепсЬг-е о!ег 5аесЬз15сЬеп Акас1егте с1ег \К/15зепзсЬаг1:еп ги Ье1рг1§. РЬ11о1о§15сЬ-Ызг.оп5спе К1аззе — Зкгип§зЬепсЬ1е с!ег ВауепзсЬеп Акас1егме о!ег "УУЛЗзепзсЬаг1еп ги МйпсЬеп. РЫюзорЫзсЬ-рЫЫо^зсЬе ипс! ЫзюпзсЬе Юаззе — Зкгип^зЬегкке о!ег Оез1епекЫзсЬеп Акаоепие с1ег ^ЛззепзсЬа&еп. РЫ1озорП13сЬ-Ыз1:оп5сЬе Юаззе — Тгапзасглопз апс! РгосеесЬп^з о$ т е Атепсап 1о§1са1 Аззоааглоп — \"\Лепег Зт-искеп — 2е1Г.зсЬпп гиг Ыигшзтапк — 2екзсЬпг1 гиг Раруго1о§к ипс! Ерг^гарЫк
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие
5
Часть I. Греческое общество в водовороте смут (конеу, V — IV в. до н. э.) Г л а в а 1. Роковое испытание успехом Г л а в а 2. Кризис полиса
9 9 35
Часть II. Возрождение Введение
65 65
тирании
Раздел I. Предтечи младшей тирании Предварительные замечания Г л а в а 1. Афины Г л а в а 2. Спарта
71 71 74 109
Раздел II. Тиранические режимы в Балканской Греции Предварительные замечания Г л а в а 3. Фессалия 1. На пути к тирании 2. Правление Ясона 3. Упадок ферско-фессалийской тирании при преемниках Ясона Г л а в а 4. Фокида 1. Политическое развитие и состояние Фокиды накануне 3-й Священной войны 2. «Национальная» тирания Филомела 3. Авторитарный режим преемников Филомела Г л а в а 5. Пелопоннес Предварительные замечания 1. Тирания Эвфрона в Сикионе 2. Путч Тимофана в Коринфе Заключение
136 136 141 141 158
Часть III. Сицилийский эксперимент. Держава Дионисия Введение 1. Позднеклассическая тирания в Сицилии как историческая проблема
184 206 206 215 226 257 257 258 275 287 291 291 291
2. Античная историческая традиция о Дионисии 297 3. Государство Дионисия в оценке историографии нового времени 306 Раздел I. Установление тирании Г л а в а 1. Политический кризис в Сиракузах в конце V в 1. Сила и слабость Сиракузской республики 2. Путч Гермократа Г л а в а 2. Приход к власти Дионисия Г л а в а 3. Создание архе
,
Раздел II. Государство Дионисия Г л а в а 4. Личная власть Дионисия Г л а в а 5. Сиракузская гражданская община Г л а в а 6. Элементы новой структуры 1. «Друзья» 2. Наемники 3. Администрация Г л а в а 7. Проблема политического синтеза Г л а в а 8. Держава Дионисия -заключение
319 319 319 328 339 364 386 386 402 412 412 420 432 435 444 466
Часть IV. Иллюзии доктринерства и политическая реальность Г л а в а 1. Идеология панэллинизма Г л а в а 2. Греко-македонская держава Филиппа Г л а в а 3. Философ у власти: правление Деметрия Фалерского в Афинах (317—307 гг. до н. э.) 1. Исторический фон 2. Источники и историография 3. Биография Деметрия Фалерского до его прихода к власти .... 4. Правление Деметрия в Афинах 5. Жизнь Деметрия в изгнании Г л а в а 4. Венец творческих усилий авторитаризма: Александрийский Мусейон 1. Общее понятие Мусейона 2. Мусейон как частное сообщество ученых почитателей Муз ... 3. Царский Мусейон в Александрии
469 469 498
Вместо общего заключения
589
Библиографическое приложение
593
Список сокращений
597
535 537 539 542 545 559 565 567 567 582
И З Д А Т Е Л Ь С К И Й Ц Е Н Т Р «ГУМАНИТАРНАЯ А К А Д Е М И Я » осуществляет и принимает заказы на все виды издательской деятельности, в том числе: • Изготовление оригинал-макета: сканирование и набор текста, разработ ка дизайна оригинал-макета, компьютерная верстка, высококачественное худо жественное оформление, вывод текста на зеркальных типографских пленках; • Предтипографская подготовка текста: литературное, научное и техни ческое редактирование, корректура текста; • Переводы с английского, немецкого, французского, латинского и древне греческого языков; • Изготовление тиражей книгопечатной продукции от малых (100— 300 экз.) до стандартных (5000—10000 экз.). Приглашаем к сотрудничеству авторов, переводчиков, художников-оформителей, верстальщиков, наборщиков. Обращаться по тел.: (812) 542-82-12; 541-86-39; 172-31-44. Пишите нам по адресу: 192284, С-Петербург, ул. Купчинская, д. 6/4, к. 1, кв. 357 или по электронной почте (е-ггш1: §итак@таИ.ги; китак@8рЬ.сИуИпе.ги).
Ф р о л о в Э д у а р д Давидович ГРЕЦИЯ В ЭПОХУ П О З Д Н Е Й КЛАССИКИ (Общество. Личность. Власть) Ответственный редактор М. М. Холод Корректор Я . Ю. Шувалова Художник П. П. Лосев Компьютерная верстка А. Б. Левкина Лицензия Л П № 000333 от 15.12.1999 Издательский Центр «Гуманитарная Академия», 194044, Санкт-Петербург, Лесной пр., 8. 1
Подписано в печать 30.11.2001. Формат 84хЮ8 / . Бумага типографская. Гарнитура Асас1ету. Печать офсетная. Усл. печ. л. 31,92. Уч.-изд. л. 34,9. Тираж 1000 экз. Заказ № 311. 32
Отпечатано с готовых диапозитивов в ООО «ИПК "БИОНТ"», 199026, Санкт-Петербург, В. О., Средний пр., 86. Тел. (812) 322-68-43.