ИНСТИТУТ КОМПЛЕКСНЫХ СОЦИАЛЬНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ЦЕНТР «РЕЛИГИЯ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ» МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СОЦИАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ТОЛЕРАНТНОСТЬ
Москва Издательство «Республика» 2004
УДК 32 ББК 66.3 (2 Рос) 3 Т52 Общая редакция профессора М. П. Мчедлова Авторский коллектив: М. П. Мчедлов (введение, глава 1); Т. И. Ойзерман (глава 2); Кирилл, митрополит (глава 3); Е. М. Мчедлова (глава 4, приложение № 1); А. В. Логинов (глава 5); Ж. Т. Тощенко (глава 6); Ю. А. Гаврилов, А. Г. Шевченко (глава 7); В. В. Горбунов (глава 8); И. А. Галицкая, И. В. Метлик (глава 9); Е. И. Холостова, Т. В. Шеляг (глава 10); А. А. Галкин, Ю. А. Красин (глава 11); И. А. Гобозов (глава 12); Е. Н. Кафанова (приложение № 2) Научно-вспомогательная работа Т. И. Агуева Издание подготовлено при содействии Российского гуманитарного научного фонда проект 030300446 Т 52
Толерантность / Общ. ред. М. П. Мчедлова. М.: Республика, 2004. - 416 с. ISBN 5-250-01874-2 В книге всесторонне рассмотрен принцип толерантности, его возрастающее значение в современном многообразном мире и трудности его воплощения. Авторы исследуют правовые, социально-политические, межнациональные, межконфессиональные, культурные и международные аспекты проблемы. Рассчитана на всех, кто интересуется актуальными социально-политическими и духовно-нравственными проблемами.
комплексных ISBN 5-250-01874-2 2004
ББК 66.3 (2 Рос) 3 © Издательство «Республика», 2004 © Центр «Религия в современном обществе» Института социальных исследований РАН,
ВВЕДЕНИЕ Общественная мысль во все времена стремилась определить пути установления лояльных, неагрессивных, доброжелательных отношений между различными людьми, социальными стратами, этносами и религиями, государствами, цивилизациями. Нельзя сказать, что от многовековых усилий по утверждению цивилизованных взаимоотношений между неодинаковыми - в культурнодуховном и социальном плане - общностями стало ощутимо меньше неприязни и агрессивности, тем не менее некоторые нормы и принципы подобных взаимоотношений, носящие гуманистический характер, получили поддержку общественного мнения, зафиксированы в государственных законодательствах, международных договорах, декларациях мирового сообщества. Таковым является и принцип толерантности (терпимости) -труднодостижимый и в то же время неизменный идеал не только выдающихся и совестливых мыслителей, но и приемлемая и желаемая норма морали многих простых людей, не подверженных влиянию концепций расовой, этнической, религиозной и любой иной неприязни. Проблемы терпимости в разных сферах личной и общественной жизни, как и ее антипода - экстремизма, становятся особенно актуальными в переходные, так сказать, «смутные» времена, при неустоявшихся социальных отношениях, в условиях отсутствия должного правового и морального регулирования, нарушений прав личности, которая в такие периоды подвергается значительным лишениям - материальным, правовым, нравственным...
Подобная ситуация во многом характерна для современной России, что и приводит среди некоторых групп населения к ожесточению нравов, распространению агрессивных побуждений и действий, питаемых как объективными социальноэкономическими трудностями, организационно-правовыми недоработками, так и политикой определенных группировок в центре и на местах, заинтересованных по своим корыстным, прежде всего экономическим соображениям в разжигании противоправных, экстремистских настроений. Упомянутые и им подобные обстоятельства не оставляют равнодушными ученых, изучающих социальные и духовные процессы1, все общество, государственные структуры, в том числе законодательную и исполнительную ветви власти. В последнее время от властей последовала запоздалая, но весьма уместная и важная реакция. Речь идет о принятии в 2002 г. Федеральным Собранием Российской Федерации Закона «О противодействии экстремистской деятельности» и Правительством России в августе 2001 г. - федеральной целевой программы «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе (2001-2005 гг.)». В этих документах особое внимание 1
В последнее время в нашей стране появился ряд публикаций отечественных и зарубежных авторов по данной тематике. Среди них- МчвдловМ, П. Терпимость свойство культуры, путь к гражданскому миру//Свободная мысль. 1994. № 5; Его же. Терпимость и политическая культура в России // Обновление России: трудный поиск решений. М.,1995; Толерантность и согласие. М., 1997; Лекторский В. А. О толерантности, плюрализме и критицизме // Вопросы философии. 1997. № 11; Шалин В. В. Толерантность (культурная норма и политическая необходимость). Краснодар, 2000; Уолцер М. О терпимости. М., 2000; Риэрдон Бетти Э. Толерантность - дорога к миру. М., 2001; Муху Алиев. Согласие. Социально-философский анализ. М., 2001; Публичная сфера и культура толерантности. М., 2002, и др.
уделяется воспитанию разных социальных групп, в первую очередь молодежи, в духе миролюбия, толерантности, веротерпимости, налаживанию межэтнического и межконфессионального диалога, профилактике национальной, расовой и религиозной неприязни, ранее несвойственной нашему народу, других форм экстремизма, уменьшению риска социальных взрывов, правовому пресечению противозаконных действий и т. д. Актуальность этих положений как для взрослой, так и для молодежной среды демонстрируется не только напряженной ситуацией на Северном Кавказе, где немало людей участвуют в противоправных действиях, но и нерешенностью многих социальных и национальных проблем, ведущей в конечном итоге к драматическим событиям и в столице (погром в Царицыно, организация других беспорядков в центре Москвы и на рынках и т. д.), и в других регионах страны. В настоящее время, когда выработана широкая и многообещающая программа развития толерантного сознания, когда имеется солидная правовая база для нейтрализации проявлений экстремизма, на первый план выдвигается многотрудная и долговременная задача обеспечения реального воплощения взятого государством курса. Это чрезвычайно сложная, многоплановая проблема, решение любого аспекта которой, очевидно, возможно лишь при объективном знании действительного положения дел. Противодействие разжиганию национальной и религиозной розни среди российского народа, выработка практических рекомендаций по формированию толерантного сознания и противодействию экстремизму предполагает серьезное, в том числе социологическое, исследование реального положения дел среди разных -социальных, этнических, религиозных - групп населения. Следует особо подчеркнуть, что именно объективные данные о реальном воздействии социально-экономических
и политических, национальных и религиозных факторов на проблемы толерантности и экстремизма являются важной предпосылкой выработки социальной политики, направленной на преодоление вопиющих социальных контрастов, на повышение уровня и качества жизни населения, на формирование правового и нравственного сознания и поведения, профилактику экстремизма среди разных страт общества, в первую очередь молодежи, столь необходимую в наше кризисное переходное время. В этой связи становится актуальным решение ряда вопросов как методологического, так и практического характера. Во-первых, важно обеспечить методологически правильный подход к исследуемым явлениям и соответственно к ключевым понятиям (толерантность (терпимость), экстремизм); их осмысление должно быть свободно от иллюзий, односторонних преувеличенных ожиданий; необходимо учитывать области и границы их использования, а также ориентировать на раскрытие и устранение реальных условий, побудительных причин, вызывающих явления экстремизма, на принятие профилактических мер по их предупреждению. Иначе можно сосредоточиться на борьбе только со следствиями данных явлений, игнорируя их социальные условия и причины. Во-вторых, нужны конкретные исследования, призванные содержательно раскрыть, по крайней мере, следующие вопросы: какие реальные социально-экономические, духовно-нравственные и культурные характеристики различных слоев российского общества в условиях трансформации их привычного образа и уровня жизни, социального статуса, ценностных ориентации подталкивают к экстремистским действиям? Действие каких сил увеличивает социальную напряженность в обществе и как им противодействовать? В каких сферах и каким образом толерантный подход мог бы способствовать смягчению социальных тягот для большин-
ства населения, а для некоторых его групп - просто выживанию? Как действует гуманистический потенциал традиционных для России религий на формирование толерантных установок в сложный переходный период? С целью создания целостного представления о состоянии и характере упомянутых и подобных им проблем, об условиях формирования норм социального поведения, характерных для гражданского общества и включающих уважительное отношение к последователям иных взглядов, к представителям других этносов, умение жить в согласии и мире с ними, а также с целью выработки соответствующих практических рекомендаций Исследовательский центр «Религия в современном обществе» ИКСИ РАН провел в последние годы ряд социологических исследований, включая опросы общественного мнения по всероссийской выборке. По репрезентативной выборке во всех территориально-экономических районах страны (согласно районированию Госкомстата РФ), а также в Москве и Санкт-Петербурге опрашивались около 1800 респондентов от 18 лет и старше, представляющих одиннадцать социальных групп населения: рабочие предприятий, шахт и строек; инженерно-техническая и гуманитарная интеллигенция (ученые, преподаватели вузов, учителя школ, училищ); работники торговли, сферы бытовых услуг; транспорта и связи; служащие; предприниматели малого и среднего бизнеса; военнослужащие и сотрудники МВД; жители сел и деревень; городские пенсионеры; студенты вузов; безработные. Основные обобщенные результаты этого мониторинга были использованы при подготовке настоящего издания. В целях многопланового освещения исследуемых проблем в данной книге помещены материалы разного характера и направленности. Так, стремлением обеспечить теоретикометодологические аспекты анализа темы вызвано об-
ращение к вопросам методологии исследования проблем толерантности и экстремизма в современной России, к историко-философским основам принципа толерантности, значения духовного фактора в преодолении экстремизма и т. д. Особый интерес вызовет, видимо, раскрытие функций культуры, ее отечественных традиций, а также школьного воспитания в утверждении толерантной атмосферы. Значительное внимание уделяется государственноправовым аспектам, взаимосвязи принципа терпимости и реализации прав и свобод личности. В книге поднимаются также актуальные теоретические и практические вопросы межнациональных и межрелигиозных отношений, показаны особенности социальной работы в современной России. В условиях нынешней глобализации, неразрывной связи внутренних и международных проблем, появления новых глобальных вызовов и угроз, в том числе попыток насильственными мерами, вопреки международному праву, навязывать свои ценности, свою культуру другим странам и цивилизациям, было крайне важно раскрыть значение толерантности и ненасилия на мировой арене. Лучшему восприятию поднятых в настоящем издании проблем призваны способствовать и публикуемые в приложении отечественные и международные документы о терпимости, а также данные наших социологических исследований. Авторы, разумеется, не претендуют на исчерпывающую полноту раскрытия темы представленными в данном издании материалами. Однако они видят их полезность в первую очередь в анализе и отображении современных явлений и процессов. Редколлегия будет признательна за замечания и предложения, помогающие углубленной разработке столь необъятной и мало разработанной темы.
ВОПРОСЫ ТЕОРИИ Глава 1 О МЕТОДОЛОГИИ ИССЛЕДОВАНИЯ ПРОБЛЕМ ТОЛЕРАНТНОСТИ И ЭКСТРЕМИЗМА В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ 1.1. Характеристика ключевых понятий
Если попытаться коротко охарактеризовать суть толерантности (терпимости), то следует в первую очередь подчеркнуть, что это качество культуры (нравственной, правовой, политической) каждого общества, любого социального слоя, каждого гражданина, невзирая на пол, возраст, этническую, конфессиональную или расовую принадлежность. Толерантность имеет разные формы: личная, общественная (отраженная в морали, нравах, общественной психологии, сознании), государственная (отраженная в законодательстве, политической практике). Основное требование толерантной культуры в следующем: свободное исповедание каждым гражданином, общественной группой, обществом свободно избранных нравственных, социально-политических, мировоззренческих предпочтений предполагает их лояльное, терпимое, не враждебное, уважительное отношение к аналогичному выбору других. Поэтому важным компонентом терпимости является понимание воззрений, нравов, привычек, чувств, способов действий, отличных от наших. Следование в быту толерантным моральным установкам может способствовать созданию для человека комфорт-
ных условии существования, нейтрализации агрессивных, конфликтных взаимоотношений. В то же время подобное поведение показатель интеллектуального уровня человека, готового обогащать и совершенствовать свой умственный кругозор, нрав и манеру поведения путем контактов с иными воззрениями и практическими действиями. Толерантность является признаком уверенности человека в надежности своих позиций, отсутствия боязни сравнения и конкуренции с другими воззрениями, боязни утратить свойственные ему различия. При том, что основным фактором установления толерантности являются объективные внешние условия существования индивида или социальной группы, в каждом отдельном случае играют свою роль и индивидуально-психологические особенности личности, ее природная склонность к терпимости и согласию. Терпимость базируется на признании, уважении универсальных прав и основных свобод человека. Уважительный компонент в толерантной культуре личной, общественной или межгосударственной обусловлен принятием и правильным пониманием, как сказано в Декларации принципов толерантности, утвержденной ЮНЕСКО в 1995 г., «богатого разнообразия культур нашего мира, форм самовыражения и проявления человеческой индивидуальности»1. А этому способствуют знания, открытость, общение и свобода мысли, совести и убеждений, позволяющие видеть не только различия в плюралистическом мире, но и единство в многообразии. Очевидно, что лишь при следовании подобным ориентирам есть шанс достичь согласия и мира между различными индивидуумами, общественными стратами, государствами, цивилизациями. 1 Права человека, толерантность, культура мира //Документы. М., 2002. С. 32.
10
При интенсивных процессах современной глобализации проблемы диалога между цивилизациями, необходимости их толерантного взаимодействия и взаимообогащения при сохранении своих самобытных культур все настойчивее ставятся их выдающимися представителями учеными, духовными лидерами, государственными деятелями. Так, эти проблемы четко поставлены и глубоко рассмотрены в выступлениях Президента Исламской Республики Иран господина Хатами (на тегеранском саммите Организации Исламская конференция в 1997 г., в ООН, принявшей предложение Президента Ирана объявить 2001 год «Годом диалога культур и цивилизаций», в ЮНЕСКО и др.)1 и во многих устных и печатных выступлениях митрополита Кирилла (Гундяева) 2 . Показательно, что каждый из них, отталкиваясь от своих вероучительных и этноцивилизационных традиций ислама и православия, персидских и российских, приходит, по сути, к сходным выводам о важности познания не только других культур и цивилизаций, но и своей собственной куль-турно-цивилизационной идентичности, об ущербности бездумного и одностороннего следования одним нормам и ценностям - ценностям и нормам, выработанным в рамках ныне материально процветающих стран, составляющих западную цивилизацию. Именно такой подход может быть предпосылкой диалога, сотрудничества последователей различных мировоззрений, культурных традиций3. 1 См.: 2
Иранский дневник. Б. м., б. г. С. 18-37. См., например, работы митрополита Кирилла: Традиционализм и либерализм // Российская цивилизация. Этнокультурные и духовные аспекты. М., 2001; Интеграция и многообразие // НГРелигии. 2002. 20 ноября; Духовность исключает экстремизм (в настоящем издании). 3 Ряд новых международных аспектов проблемы толерантности интересно рассмотрен в статьях российских обществоведов Ю. А. Красина, К. Г. Холодковского, А. Б. Вебера, А. А. Галкина в сборнике «Публичная сфера и культура толерантности». М., 2002. 11
Нередко в устных и печатных выступлениях в качестве синонима толерантности - термина латинского происхождения - используется русский термин терпимость. Правда, в литературе приводилось мнение, что буквальный перевод с латинского (tolerantia - терпение) неточно передает содержание понятия толерантности, обедняя его, ибо на русском языке терпимость традиционно означает лишь готовность снисходительно относиться к чужому мнению, выражает даже некое превосходство по отношению к иным - терпимым - воззрениям. Тогда как толерантность предполагает не снисходительность, а доброжелательность, готовность к уважительному диалогу и сотрудничеству1. В использовании термина «терпимость» отображается в какой-то мере давняя российская традиция. Так, в подготовленном в 19 в. «Полном словаре живого великорусского языка» Владимира Ивановича Даля терпимость характеризуется как свойство, качество терпеть что-либо или кого-либо только по милосердию, снисхождению2. Аналогичное толкование встречаем в «Словаре русского языка» С. И. Ожегова3. Между тем важно учитывать, что привычное бытовое восприятие того или иного слова не всегда «улавливает» новое содержание, новые элементы, которые исподволь появляются в содержании соответствующих терминов. Известно, что содержание понятий со временем переосмысливается, они приобретают все новые качества. Так, в 19 в. понятие «публицистика» означало, по сути, всякую публикацию вне зависимости от ее формы, а «цивилизация» культурные достижения только западноевропейского ареала, про1
См.: Установление культуры мира: универсальные ценности и гражданское общество. Тверь, 2001. С. 66. 2 См. репринтное издание Словаря, осуществленное в Москве издательством «Русский язык». 1978. Т. IV. С. 402. 3 См.: Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1983. С. 707. 12
вопоставляемые к тому же всему неевропейскому. В наши е дни публицистикой обычно считают яркие, пламенные выступления, а цивилизацией социокультурные достижения различных общностей независимо от их географического расположения; тем самым были преодолены узкие рамки европоцентризма. Сходная эволюция содержания происходит, как нам представляется, с понятием «терпимость», которое в определенном контексте, тем более в официальных документах и научной литературе, выступает, по сути, синонимом толерантности. Именно таким образом используются в лексике современных политических деятелей (например, в поздравлении Президента Российской Федерации мусульманам России с праздником Ураза-байрам от 5 декабря 2002 г.) и руководителей разных религиозных направлений понятия «терпимость», «веротерпимость». Да и во многих словарях само понятие толерантность характеризуется как «терпимость к чужим понятиям и верованиям»1. Более того. Если мы обратимся к опубликованным на русском языке международным правовым документам (ООН, Совета Европы, ОБСЕ, СНГ) в области прав и основных свобод человека, то увидим, что в них используется не термин «толерантность», а слово «терпимость» и производный от этого термина антоним «нетерпимость». Такова практика официальных публикаций ООН - Всеобщей декларации прав человека (1948 г.), Международного пакта о гражданских и политических правах (1976 г.), Декларации о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений (1981 г.) и др.; Совета Европы - Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств (1995 г.) и др.; Европейского парламента - ПостаСловарь иностранных слов. М., 1954. С. 691. 13
новления о сектах в Европе (1996 г.); Рекомендации Парламентской ассамблеи Совета Европы - «Религия и перемены в Центральной и Восточной Европе» (2002 г.); Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе - Итогового документа Венской встречи (1989 г.), Копенгагенского совещания по человеческому измерению (1990 г.) и др.; СНГКонвенции о правах и основных свободах человека (1998 г.) и т. д.' Равным образом отсутствует термин «толерантность» и, напротив, используется термин «терпимость» («нетерпимость») в документах и законодательных актах многих стран СНГ и Балтии - Азербайджана, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана, Молдовы, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана, Украины, Латвии2. Наиболее весомым аргументом в этом плане, пожалуй, является то, что аналогичная позиция отображена и в отечественном Федеральном законе «О свободе совести и религиозных объединениях» (см. преамбулу). Рассмотренный выше процесс обновления и обогащения понятия «терпимость», очевидно, продолжается, что позволяет использовать его в публикациях на русском языке, тем более специального профиля, как тождественное понятию «толерантность». Рассуждения семантического характера, послужившие поводом невольного отступления от темы, разумеется, не должны уводить нас от главного - содержательного анализа рассматриваемых проблем. И здесь одно из главных возможных заблуждений - расширительная трактовка, особенно следование непозволительно успокаивающим иллюзиям 1
См.: Религия и закон. Правовые основы свободы совести и деятельности религиозных объединений в странах СНГ и Балтии: Собрание правовых актов. М.: Юриспруденция, 2002. С. 7-56. 2 См. там же. С. 57-203. 14
при трактовке понятия «терпимость». Поэтому, чтобы не впасть в утопизм при рассмотрении проблемы терпимости, важно соблюсти требования конкретности в ее постановке, учитывающие границы и области ее применения. 1.2. Философия толерантности исключает индифферентизм Толерантность не означает уступку или потворство всякой идеологической системе и политической позиции; и это отнюдь не безразличие, индифферентность к любым взглядам и действиям, как и не смирение перед общественным или бытовым злом. Не может быть согласия между правдой и ложью, добром и злом. Искусственное же стремление добиться полного «согласия» неизбежно обернется еще большим злом. Следование требованиям терпимости исключает примиренчество к нарушениям правовых и нравственных норм, особенно характерным для ее антипода - экстремизма. Так, аморально и преступно мириться с различными формами противоправного насилия, социальной несправедливости, с нарушителями общественной безопасности, с террористической деятельностью, с нарушениями прав и свобод человека и гражданина, с разжиганием социальной, расовой, национальной или религиозной розни и осуществлением в связи с ней актов насилия и вандализма, с унижением национального достоинства, с попытками насильственного изменения основ конституционного строя и подрыва государственной целостности страны. Подобные антиобщественные действия представляют суть экстремизма. Особо подчеркнем, что основные характеристики экстремизма прямо противоположны принципам терпимости. Например, если экстремистская деятельность включает пропаганду исключительности, превосходства или неполно15
ценности граждан в зависимости от их социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности, то принцип терпимости исходит из того, что люди, различаясь по своей природе, внешнему виду, положению, языку, поведению и ценностям, обладают нерушимым правом сохранять свою индивидуальность, одинаково пользоваться универсальными правами и основными свободами человека. Противоположность терпимости и экстремизма, гуманизма и вандализма, необходимость реального представления о возможностях и сферах реализации принципа толерантности неизбежно подводит к важному методологическому посылу: не следует проявлять терпимость там и тогда, где и когда, по словам великого русского баснописца И. А. Крылова, «нужно власть употребить». И «чтоб речей не тратить по-пустому»1, по отношению, к примеру, к казнокрадам, обворовавшим страну, которым бесполезно говорить о соблюдении заповеди «не укради», как бессмысленно говорить с террористами о заповеди «не убий». Утопичны, даже безнравственны призывы к жертвам «дикого капитализма» соблюдать принципы толерантности всегда и во всех случаях в условиях крайней социальной неудовлетворенности, при вопиющих проявлениях социально-классового неравенства. Так, вряд ли уместны напоминания о терпимости и благожелательности, если они обращены к работнику, месяцами не получающему зарплату, или вкладчику банка, в очередной раз обобранному жуликоватым банкиром. Долготерпение, воздержание от правовых протест-ных действий здесь уже выступают показателями низкой политической культуры. Индифферентность недопустима не только тогда, когда совершаются безнравственные и противоправные социаль1
Крылов И. А. Басни. М., 2002. С. 225. 16
экономические и политические действия. Это касается и других сфер общественной жизни. Так, нельзя мириться и с воззрениями, ошибочность которых достоверно, экспериментально доказана (например, посредством естественнонаучных опытов). Иное дело - сфера личной культуры, и тем более мировоззренческих убеждений, этических ценностей, социальных и культурных, в том числе религиозных, норм. Нельзя с точностью сказать, какая культура, религия, этическая система, социально-политическая доктрина истиннее, лучше, оптимальнее других. Поэтому нельзя соглашаться с теми адептами мировоззренческих концепций (воспользуемся образным выражением, вложенным мудрым Леонидом Леоновым в уста одного из персонажей его романа-наваждения «Пирамида»), которые «испытывают надменную спесь» и пребывают «в упорном самооболыценье, будто оперируют они с абсолютной истиной». Не потому ли упомянутый персонаж, неутомимый правдоискатель Никанор Шамшин, излагая свое видение мировоззренческих проблем, предусмотрительно оговаривается, что «изложенные им сведения также нельзя считать исчерпывающими, ибо кому дано ухватить сущее в его окончательном облике?»'. Историческая ограниченность познания, относительность знаний, особенно связанных с убеждениями, с гуманитарными и общественными воззрениями, подчеркивают важность соблюдать терпимость к иным подобным взглядам, оставаясь при своих убеждениях и не уступая чужим воззрениям, но избегая насилия, столкновения, ибо принципиальность при отстаивании своих убеждений вовсе не тождественна правовой нетерпимости к инакомыслию. Признание права на различие - основа толерантности, в особенности признание прав 1
Леонов Леонид. Пирамида. М.: Голос, 1994. С. 165-166.
меньшинства, действующего, в свою очередь, в рамках закона и не нарушающего прав других людей. Необходимость соблюдения членами разных социальных общностей, у которых могут быть различные интересы, определенных правил поведения, основанных на компромиссе, взаимных уступках, терпимости, представляется очевидной. Но практика свидетельствует о том, что толерантность труднодостижима в силу той же первоначальной посылки, т. е. в силу существования разных интересов, воззрений, традиций, предпочтений, амбиций... Их носители подчас догматически абсолютизируют свои представления, нарушая при этом признанные мировым сообществом правовые и нравственные нормы. На нашей планете нет такого общества, такой страны, где бы в полной мере осуществлялись толерантные принципы человеческого общежития. Свидетельства же об их попрании наблюдаются часто и повсеместно. Трудности воплощения в жизнь принципов толерантности тем не менее не останавливали и не останавливают деятельности их убежденных поборников - как выдающихся людей, глубоких мыслителей, обосновавших этику и практику ненасилия (вроде Ганди и Толстого, Швейцера и Кинга), так и современных авторитетных международных организаций (ООН, ЮНЕСКО и др.). Достаточно напомнить Декларацию принципов толерантности, принятую ЮНЕСКО в 1995 г., решения Генеральной Ассамблеи ООН о провозглашении 2000 года Международным годом культуры мира, 2001 года - Годом диалога культур и цивилизаций под эгидой ООН, 20012010 годов - Международным десятилетием культуры ненасилия и мира в интересах детей планеты. В этом ряду находится и принятая Правительством РФ федеральная программа о формировании установок толерантного сознания и профилактике экстремизма в российском обществе (2001-2005 гг.).
18
1.3. Многообразие предпосылок утверждения толерантности Проблема толерантности может быть рассмотрена с разных позиций: и как этико-философская норма, и как принцип взаимоотношений между последователями разных идеологических концепций, убеждений и верований, и как метод социально-политических решений и действий, и как важная черта воспитания подрастающего поколения, и как обязательное условие любого социального - светского или конфессионального -служения, и т. д. Все аспекты рассмотрения терпимости традиционно для российского общества злободневны. Здесь обычно проблемы возникают не оттого, что у разных политических и общественных деятелей есть свои концепции по вопросам социального устройства, принципам хозяйствования, развития культуры, воспитания, образования, семьи, обустройства быта и т. д. (подобный плюрализм естествен и неизбежен), но в первую очередь оттого, что они, как правило, склонны считать «злом» и «бедой» то, что другие не разделяют их взгляды. Исторически политическая и идеологическая тактика властей предержащих при наличии разброса мнений, взаимоисключающих концепций, их соперничества сводилась по преимуществу к насильственному принуждению, которое являлось не только сугубо политическим, даже физическим, но и сочеталось с экономическим, идеологическим, психологическим подавлением. В российском обществе не часто гневное и осуждающее отношение к другим мнениям уступает место признанию права на их существование. Политические оппоненты крайне редко соглашаются с посылом, что носители иных взглядов также являются гражданами нашей Отчизны, озабоченными судьбой общей родины, хотя и предлагающими другие пути и средства ее развития. Остро ощущается необходимость политической толерантности в современной России, находящейся в периоде ради19
кальных трансформаций, разброда идейных ориентиров, в кризисном состоянии, преодолеть которое можно лишь при условии отказа разных движений и социальных групп от жесткой, противоречащей конституционным нормам конфронтации, при установлении их сотрудничества в интересах утверждения достойных условий жизни, модернизации страны. Распространение толерантных принципов, отказ от монополии на истину, готовность к компромиссу и диалогу предполагают наличие целого комплекса условий объективных и субъективных. Здесь в той или иной мере оказывают свое воздействие многообразные факторы - исторические традиции, ментальность различных слоев народа, политическая воля и особые интересы центральной и региональных элит, степень правовой и политической культуры граждан, наличие соответствующего законодательства и эффективность деятельности правоохранительной системы, социально-экономические условия, характер взаимоотношений между этносами и религиозными общностями, их открытость другим культурам, отношение к социально уязвимым слоям, мигрантам и другим маргинальным группам, позиция представителей интеллигенции, особенно работающих в средствах массовой информации и т. д. Исключительное значение имеет школьное и вузовское воспитание, призванное формировать у молодых людей открытость к другим культурам, способность ценить свободу личности, уважать человеческое достоинство и индивидуальность, предупреждать конфликты или разрешать их ненасильственными средствами. В любой стране имеются свои положительные и отрицательные традиции в рассматриваемой сфере. В России, особенно среди властных структур, в довольно значительной степени проявляются традиции нетерпимости. Эти традиции, закрепленные в общественном сознании и психологии, на20
следуемые подрастающими поколениями посредством определенных представлений, обычаев, предрассудков, норм поведения, во многом сохранялись и при смене общественных систем, политической власти, официальных идеологий. Это относится к сфере светской, гражданской истории и к сфере духовного выбора. Признание за каждым человеком права мировоззренческого выбора было не в чести как в далеком прошлом, так и в современную эпоху (десятилетия советской власти характеризовались политикой официального атеизма, навязываемой политической партией). Конечно, с изменением исторических условий значительные сдвиги появились и в сфере терпимости. Так, даже в рамках одной политической системы наблюдаются различия в отношении к инакомыслящим, например в сталинский и перестроечный периоды. Несогласные со сталинским курсом были обречены на расстрелы, каторгу, переселения. Несогласным с непродуманными и часто меняющимися перестроечными зигзагами, начиная с так называемого «ускорения», грозили «только» обвинения в догматизме, непонимании сути «нового мышления», в худшем случае - травля в печати, отстранение от политической деятельности. Однако при всех значительных переменах и при правлении М. С. Горбачева аллергия на инакомыслие не была преодолена. В этом плане мало что изменилось и в постсоветское время. Если в перестроечное время инакомыслие отвергалось под предлогом отстаивания ценностей мировой цивилизации, общечеловеческих ценностей, то в современной России подчас то же осуществляется во имя защиты демократии. Раз и навсегда зачислив себя в демократы и отлучив от подобного звания других, некоторые политики склонны автоматически отождествлять с демократическими только свои личные взгляды и убеждения. Характерно, что превознесение своих концепций осуществляется без учета того, как ска21
зывается их реализация на уровне и качестве жизни большинства россиян. Показателем отсутствия устойчивых традиций ненасилия и терпимости в политической культуре является то, что в целом российское общество не отвергает использование насилия, принуждения, в том числе военной силы, как возможного аргумента политических и идеологических оппонентов. Так было при авантюре гэкачепистов с выводом на улицы Москвы танков, так было и при октябрьских событиях 1993 г. И дело не только в столь уникальном явлении в современной политике, как разгон и расстрел парламента, а и в том, что это не вызвало открытого массового осуждения. А с другой стороны - правящая элита, использовав насилие в качестве допустимого метода для достижения своих кастовых целей, подала дурной пример другим, особенно молодежным, группам. 1.4. Общественно-экономические факторы Для формирования условий распространения принципа толерантности и ограничения социальной базы экстремизма, для организации солидарных действий большинства членов российского общества, хотя бы по жизненно важным для социума вопросам, для обеспечения общественного согласия необходим, как уже отмечалось, ряд факторов. Среди объективных отрицательных факторов, не предрасполагающих к терпимости и питающих социальную базу экстремизма, тяготы экономического кризиса, расширяющаяся и углубляющаяся социальная дифференция (85% населения, по оценке академика Д. С. Львова, допущены лишь к 7% национальных богатств). Это недостаток не только отечественной, но и либеральной демократии вообще. В свое время она мужала под лозунгом равенства, братства, свободы. Но, многого достигнув в сфере свободы, она значитель22
но меньше сделала для реализации других своих девизов. А без целенаправленной политики солидарности имущих с неимущими, сильных со слабыми, без продуманной социальной политики, обеспечивающей молодежи и взрослым слоям населения достойные условия труда, существования, не может быть достигнуто общественное согласие. Трудно недооценить в этой связи воздействие на общественное самочувствие осуществленных в краткие сроки крутых перемен в политической и экономической системе страны, в первую очередь значение основного социально-экономического фактора современной России - проводимых реформ. Результаты наших социологических исследований последних лет неизменно свидетельствуют, что основная масса респондентов проиграла от реформ. Именно эта «травматическая трансформация» (П. Штомпка) является важнейшим поводом для недовольства, нестабильности, как и причиной того, что у представителей сходных (по образованию, возрасту, полу, профессии и т. д.) социальных групп безотносительно к мировоззренческим и конфессиональным различиям оказываются одинаковые скептические и протестные общественно-политические позиции. Проведенные нами и другими социологическими учреждениями1 опросы позволяют выявить динамику отношения различных групп респондентов к ходу и формам радикального реформирования страны в течение последнего десятилетия. Примечательно, что за десять лет сократилась доля респондентов, давших неопределенный ответ на вопрос об отношении к реформам. Отмеченные тенденции проявляются и в группах, выделен1 Например, содержательно рассмотрен современный социально-экономический контекст проблем толерантности на основе ряда социологических исследований в статье Л. М. Дробыжевой «О социальных и политических проблемах толерантности»// Публичная сфера и культура толерантности. М., 2002. С. 21-31.
23
1991
2001
Затруднилис ь с ответом
1991
13,9
2,2
32,6 25,8
20,7
41,3
13,2 17,7
19,6
13,0
Бога Верующие в сверхъестеств. силы Неверующие
13,8
2,3
28,0 24,9
22,9
39,6
14,1 19,9
21,2
13,3
15,3 17,8
4,2 3,0
47,5 28,8 27,7 27,7
10,2 19,3
46,6 37,1
7,6 11,0 17,0 22,0
19,4 18,2
9,4 10,2
24
2001
2001
Отношение резко отрицательн ое
1991
Сомневаются, но видят больше минусов, чем плюсов
1991
Всего Верующие в
2001
2001
Сомневаются, но видят больше плюсов, чем минусов
1991
Мировоззренчески е группы
Горячо поддержива ют
Таблица 1. Отношение мировоззренческих групп респондентов к радикальным реформам в 1991-2001 гг. (в %) ных по их отношению к религии (верующие в Бога, верующие не в личностного Бога, а в сверхъестественные силы, безразличные к вере или неверию, неверующие) и по конфессиональной принадлежности (православные, мусульмане, верующие, но институционально не связанные с конфессиями). Полученные ответы свидетельствуют о серьезном разочаровании в итогах прошедших преобразований во всех упомянутых мировоззренческих и конфессиональных группах: если в 1991 г. общую поддержку реформам выразили 41,8% верующих в Бога, 45,5% неверующих и 62,8% верующих в сверхъестественные силы, то в 2001 г. таковых было соответственно всего 27,2%, 30,7 и 33%. При этом наиболее значительно уменьшилась доля респондентов, горячо поддерживающих реформы (от 3,6 раза в группе верующих в сверхъестественные силы до 10,3 раза - среди безразличных к вере или неверию). В меньшей мере сократился процент опрошенных, которые хотя и выражают сомнение, но видят в реформах больше плюсов, чем минусов. Одновременно за десять лет произошло двукратное возрастание удельного веса тех, кто в произошедших преобразованиях видит больше минусов, чем плюсов, причем по группе верующих в сверхъестественные силы данный рост был четырехкратный. Возросла, хотя и в меньшей мере, доля тех, чье отношение к реформам резко отрицательное (см. табл. 1). Те же тенденции в изменении отношения к реформам характерны и для конфессиональных групп, причем их поддержка в мусульманской группе сократилась наиболее значительно: если в 1991 г. доля мусульман, горячо поддерживающих реформы и относящихся к ним резко отрицательно, была одинаковой, то в 2001 г. первые исчезли полностью, а процент вторых вырос вдвое. Относительно большая поддержка реформам сохраняется во внеконфессиональной 25
Отношение резко отрицательное
2001
1991
1991
2,2
32,6
25,8
20,7 41,3
13,2
17,7
19,6
13,0
Православные
12,0
2,1
33,9
25,7
21,6 41,6
13,5
17,8
19,0
12,8
Мусульмане
6,1
—
30,6
18,4 28,6 55,1
6,1
12,2
28,6
14,3
Внеконфессиональные
15,4 4,1
29,0 24,9
18,9
37,3
14,8
20,1
2001
1991
2001
Затруднились с ответом
Сомневаются, но видят больше минусов, чем плюсов
1991
13,9
Конфессиональные группы
2001
Сомневаются, но видят больше плюсов, чем минусов
2001
Всего
Горячо поддерживают
1991
Таблица 2 Отношение конфессиональных групп респондентов к радикальным реформам 1991-2001 гг. (в %)
21,9
13,6
где отмечен больший процент - по сравнению с другими группами - их безусловных сторонников (см. табл. 2). Итак обобщенные итоги исследований сводятся к тому, от реформ последнего десятилетия выиграла меньшая российского населения, они же свидетельствуют о более осмысленном отношении людей к происходящим преобразованиям. Особо следует отметить, что, отвергая формы и методы проводимых реформ, респонденты вовсе не отрицает их необходимости. Однако порожденное современными реформами неимоверное социальное расслоение, концентрации в короткие сроки в условиях правового и нравственного беспредела значительного национального богатства в руках узкой группки людей, обнищание миллионов семей фактическое ограничение их возможностей в различных сферах (в о б р а з о в а н и и , з др а в о о х р а н е н и и и т. д.) , коррупции, рост преступности в значительной мере подрывают основы толерантных взаимоотношений в обществе. Еще раз подчеркнем, что лучшей питательной средой для экстремистских проявлений являются неудовлетворенность насущных материальных потребностей и духовных запросов, чувства ущербности и униженности, нереализованные патриотические чувства, чувство национального поражения и т. д. Следует особо отметить, что, когда возникают затяжные социально-экономические кризисные процессы, когда, к примеру в одном регионе резко изменяется этнодемографический баланс, естественно, возникает негативная реакция, в первую очередь в молодежной среде, в большей мере подверженной эмоциональным вспышкам, склонной к восприятию радикальных идей. Исследования показывают, что зачастую молодежный экстремизм - это протест против тяжелых социально-экономических условий в том или ином регионе, против трудностей, вызванных непродуманными в ряде случаев формами утверждения рыночных отношении, против резкого расслоения общества. 27
1.5. Проблемы этнической толерантности Для тех
людей, которые не смогли адаптироваться к новым социально-экономическим условиям, не в состоянии реализовать свои возможности, ординарные распри на «бытовой почве» легко становятся детонатором и межнациональной розни. Нередко ничтожный повод дает начало даже погромам и конфликтам, если в регионе установилась предгрозовая атмосфера. Так, в апреле 2002 г. на Кубани противостояние скинхедов (бритоголовых) и армян вспыхнуло из-за незабитого гола футболистом местной команды, который был армянином. На дискотеке из-за мельчайшей ссоры начался осетино-ингушский конфликт1. Бытовая ксенофобия и националистический экстремизм зависят и от несовершенства отечественного законодательства, от реально проводимой политики в том или ином регионе. Так, в Краснодарском крае из-за неконтролируемой миграции тяжелое бремя испытывает социальная инфраструктура, ощущаются трудности на рынке труда, в результате возникает нездоровая конкуренция, вина за которую перекладывается на «приезжих» и «инородцев». Очевидно, что миграция не должна быть нелегальной, миграционный поток должен контролироваться и регулироваться с учетом демографического фактора, объективной потребности в трудовых ресурсах. Именно в таких случаях исчезнут у националистов поводы для подстрекательства к экстремистским выступлениям. К сожалению, на этот счет пока отсутствует надлежащая законодательная база, как и система предварительного информирования потенциальных мигрантов об условиях проживания в различных регионах России. Необходимо добиваться неукоснительного соблюдения действующего законодательства, пресечения любых прояв1
См.: Известия. 2002. 10 декабря. 28
лений экстремизма и ксенофобии - будь то подстрекательное выступление политика или погромная статья в прессе, хулиганство на футбольном стадионе или вандализм на национальных кладбищах, обстрел мечети или «плакатный экстремизм». Важна своевременная политическая и правовая реакция на подобные действия. Неотвратимость наказания, эффективность работы правоохранительных органов, включая судебную систему, необходимы не только для справедливого наказания виновных, но и в качестве превентивного, сдерживающего фактора для потенциальных правонарушителей. При «либеральном» же подходе судебно-следственных органов к проявлениям экстремизма уменьшаются шансы нейтрализовать данную социально-политическую угрозу. К сожалению, у нас пока преобладает «либеральный» подход. Лидер Ассамблеи народов России Рамазан Абдула-типов привел разительную статистику. Оказывается, по статье «Разжигание межнациональной розни» было заведено всего 30 уголовных дел, до суда дошло 17 и только три человека были осуждены1. Такова была ситуация в середине 2002 г., и вряд ли она с тех пор изменилась радикальным образом. Правовой нигилизм потворствует экстремистским намерениям и действиям и препятствует распространению толерантных принципов поведения. Утверждение толерантных установок немыслимо без их широкой общественной поддержки. В нашем обществе в данный период сказывается отсутствие ясных и обоснованных идей, способных найти отклик у большинства, объединить разные слои населения со всеми их реальными региональными, этническими, конфессиональными и другими различиями. Тут вряд ли может сыграть положительную 1
См.: Независимая газета. 2002. 10 июня. 29
роль сугубо «национальная идея», ставящая в привилегированное положение один этнос: больше шансов на успех в многонациональной и поликонфессиональной России у концепции единого российского народа, слагающегося из всех его равноправных этноконфессиональных общностей. Ее утверждение в общественном сознании и государственно-правовой сфере может послужить стабилизирующим фактором, способствовать распространению толерантных идей у представителей разных поколений, различных этносов и конфессий. В сфере межнациональных отношений, где далеко еще до установления цивилизованных толерантных взаимоотношений, наблюдается отрицательное воздействие как субъективных факторов, так и объективных противоречий. На поведение и чувства людей, особенно молодежи, стремятся воздействовать те представители центральных и местных элит, которые борются за власть и привилегии, руководствуясь при этом своими клановыми интересами и стремлениями к этнонациональному сепаратизму. Именно этот расчетливый экстремизм элит и возбуждает нередко экстремистские настроения и поступки среди различных возрастных и этнических групп. Наряду с нейтрализацией подобных экстремистских политических действий важно добиваться цивилизованного разрешения различных объективных противоречий, которые возникают между интересами различных этносов, живущих в России. Они могут вызываться теми или иными народнохозяйственными решениями (например, интересам коренных жителей тундры не отвечает развертывание здесь добычи нефти и газа, по крайней мере ее нынешняя практика), различиями в степени экономического развития, уровне образования, оснащенности достижениями цивилизации, что вызывает необходимость протекционистской поддержки, 30
«подтягивания» экономически слаборазвитых за счет более развитых. Указанные и некоторые другие объективные противоречия не могут затушевать главную предпосылку установления толерантных межнациональных отношений. Это -единство важнейших интересов, взаимозависимость и неотделимость исторических судеб этносов, входящих в российский народ. Периодически провозглашаемые экстремистами-националистами лозунги (типа «Россия русским», «Русские - вон из Тывы, с Кавказа...») идут вразрез с историческими особенностями развития общностей в едином геополитическом пространстве, игнорируют многие факторы - от природных условий их бытия, естественно-географических границ до вековых тесных экономических, политических, социальных, культурных, личностных связей. Они подрывают основы исторически сложившегося на просторах Европы и Азии единого надэтнического социальнокультурного организма, который Владимир Соловьев характеризовал как «великое собирательное существо». В этом полиэтническом и многоконфессиональном сообществе русский этнос является центром культурного и политического притяжения как для родственных ему славян, так и для всех сопредельных народов. Он - основной народ, консолидирующий социально-культурный организм не только потому, что в Российской Федерации он составляет около 82% населения, но и благодаря ряду черт (толерантность, склонность к взаимообогащению культур, готовность к оказанию помощи и т. д.), которые проявляются при всех режимах. Взаимообусловленность и неотделимость интересов российских этносов обусловливает и то, что если нет благополучия и мира у русских, то нет их и у других этносов, и наоборот. Поэтому, подчеркнем еще раз, речь идет о сумма-тивных интересах российского народа, слагающегося из всех 31
его равноправных этнических и конфессиональных общностей. При этом традиции и чувства каждой общности требуют скрупулезного учета. Обязательным условием раскрытия содержания интересов каждого этноса, который может выжить и развиваться в наше непростое время при толерантных взаимоотношениях, является использование объективных самоочевидных критериев, призванных отражать интересы именно всей общности, а не только ее элиты; будучи выше потребностей текущей политики и бытующих партийных идеологий, они должны выражать долгосрочные, неидеологизированные универсальные ценности. Главное их «назначение» - способствовать самосохранению и развитию общностей, удовлетворению их основных, вплоть до биологических, потребностей. Государственная же мудрость состоит в разработке такого механизма включения этноконфессиональных групп в российское общество, чтобы каждый народ мог проявить свои лучшие качества. 1.6. Политическая толерантность
На современную отечественную политическую культуру, впитываемую подрастающим поколением, значительное воздействие оказывают особенности существующего пестрого спектра политических движений и партий. При активности крайне радикальных (по идеологии взаимоисключающих - вроде «жестких» коммунистов и фанатичных монетаристов) движений, ориентированных (исходя из их ценностных убеждений) на жесткое противоборство, очень слабы позиции политических сил - взвешенных, неагрессивных, готовых слушать и, главное, слышать доводы оппонентов. Ведь к терпимости предрасположены не самоуверенные фанатики, считающие, что только они призваны «осчастливить» всех, и исходящие из посылки - «кто не с нами, тот 32
против нас», а уравновешенные деятели, стремящиеся к стабильности, избегающие резких политических действий. Такому политически центристскому лагерю (в котором найдется место для разных политических сил: от гражданских до экологических движений, от демократических молодежных и женских до этнических и религиозных организаций) еще предстоит развиться и окрепнуть в России. Только с его помощью возможно прервать традицию решать острые социальные вопросы ценой крови и противостояния, превратить конфликтную политическую культуру в терпимую, демократическую, гражданскую. Первые попытки создания подобных структур наблюдаются в некоторых современных объединениях центристского толка. Те атрибуты политической культуры, за которые в свое время ратовали, например, кадеты (неприятие экстремизма, компромиссы, апелляция к моральным императивам), но которые в революционные лихолетья были обречены на крах, в новой исторической обстановке имеют шанс быть осуществленными. Благоденствие и возрождение России возможно только через реализацию взаимоприемлемой для основных политических сил центристской платформы, которая могла бы послужить важной предпосылкой гражданского согласия в демократическом государстве. Эффективная толерантная внутренняя социальная политика возможна лишь при приоритетах идеологически нейтральных ценностей, соответствующих общенациональным интересам, а не жестко связанных с какой-либо идеологией, партийными пристрастиями и вытекающими из них социальными ориентациями и решениями. Однако в реальной жизни последние (речь идет о конкретных формах социальной организации, системы управления, способов хозяйствования, деятельности политических лидеров, партий и движений, функциях господствующей идеологии и т. д.) самым 33
непосредственным, а подчас решающим образом воздействуют на осмысление, толкование и реализацию социальной политики. Характер этого воздействия, степень его соответствия национальным интересам, не говоря уж о возможности однозначно осуществлять положительную роль в исторических судьбах народа, требуют особого разговора. Здесь только отметим, что упомянутые реалии и установки эфемерны, преходящи. Это относится и к политическим лидерам, и к сменяющим друг друга идеологическим пристрастиям, и к политическим режимам. Они суть реалии, которые не всегда могут быть включаемы в сферу коренных национальных интересов и не всегда способствуют толерантному соединению, единству различных политических сегментов. Так, нельзя теоретически доказать, какая форма социальнополитического бытия - либерально-экономическая в ее западном варианте или социалистическая, имеющая к тому же немало разновидностей, социальнодемократическая или свое, самобытное, еще не найденное, но усердно рекламируемое некоторыми отечественными авторами политическое устройство больше всего подходит для достижения благосостояния и согласия в России. Ведь на теоретическом уровне плюсы и минусы каждой из них будут определяться в зависимости от принятой точки зрения, исходных партийных (групповых) идеологических позиций. Поэтому между ними всегда будет идейное противоборство, политическая борьба. Это, разумеется, не ставит под сомнение то, что все концепции, не нарушающие конституционные положения, имеют право на существование, а их носители могут демократическими методами добиваться их реализации. В каждой идеологической системе, в предлагаемых социально-политических решениях имеется определенное сочетание групповых (идеологизированных) и общенациональ34
ных (безусловных, идейно нейтральных) интересов. Многое зависит от их пропорций, степени добавления партийных пристрастий, личных амбиций, идеологических принципов. Важно, чтобы последние не становились самоцелью и отходили на второй план, когда затрагиваются коренные национальные интересы. А вот объективные, безусловные показатели, среди которых важнейший - уровень и качество жизни населения (а не идеологически ориентированные точки зрения, которые, кстати, нередко представляют в качестве национального блага взаимоисключающие положения - то высокий процент коллективизации, то высокий процент приватизации...), позволяют через некоторый период времени выявить - приносят пользу или наносят ущерб коренным национальным интересам те или иные идеологическо-политические реалии. Иначе говоря: подлинную ценность или ущербность любых идеологизированных положений способны, на наш взгляд, реально определить лишь безусловные, объективные неидеологизированные критерии. Исходя из этих критериев, сложившаяся в последние годы в России ситуация по основным показателям - экономическим, демографическим, экологическим, военным и т. д. - пока характеризуется отрицательными результатами. Преодоление этого кризисного состояния России, использование ее колоссальных потенций и возможностей (природных, людских, интеллектуальных, научно-технических) зависит от ее граждан, особенно от политиков, не в последнюю очередь от объективного осмысления ими защиты и реализации национальных интересов, от умения сочетать (а не подавлять) различия действующих политических субъектов во имя общего блага. Реальные возможности реализации толерантности в современной России, как и в любом обществе, зависят как от существующих социальных, культурных и правовых усло35
вий и традиций, так и от уровня общей культуры, подготовки и умонастроения лиц, призванных ее осуществлять. Об одном факторе, способном воздействовать на становление предпосылок терпимости в России, следует сказать особо. Для евразийской России, с прочными патерналистскими и самодержавными традициями, склонной к авторитарным методам руководства, где все, как хорошее, так и особенно худшее, что существует в центре, копируется на местах, много зависит от поведения, действий, умонастроения, общей культуры первых лиц в государстве, от лидеров всех гражданских общественных движений, в том числе молодежных. Важно, чтобы импульсы для становления атмосферы толерантности исходили от них регулярно. В России, учитывая обстоятельства, о которых выше шла речь, крайне необходимо умение создавать на деле условия для диалога, общего согласия, сотрудничества различных сил; первые лица в государстве, лидеры молодежных и других общественных движений призваны быть олицетворением толерантных принципов, они должны исключать методы лобового противоборства, уметь на основе существующего законодательства налаживать согласительные процедуры, сотрудничество всех конструктивных общественных сил. Подобные личные нравственные, правовые и политические способности лидеров уменьшат возможность разрушительных социальных потрясений в нашем обществе, увеличат шансы общей конструктивной работы. /. 7. Религиозная толерантность Для постепенного распространения в российском обществе духа и принципов толерантности важное значение имеют повсеместное утверждение в нем свободы совести, отношение к последователям любого религиозного или светского течения, мировоззренческих систем без их дискримина-
ции, ущемления прав по вероисповедному, мировоззренческому признаку. Актуальность и трудности обеспечения религиозной толерантности в современной России обусловлены рядом обстоятельств: негативными историческими традициями (вопросы свободы совести нередко решались в стране в угоду политическим интересам государства, партий); сложным поликонфессиональным (около 70 религиозных течений) и полиэтническим (более 150 этносов) составом населения; необходимостью регулярных усилий по поддержанию взвешенных взаимоотношений между разными религиями (православие - ислам, православие - иудаизм, ислам - иудаизм и т. д.), конфессиями (православие католицизм, православие протестантизм, протестантизм - католицизм и т. д.), между традиционными религиями и новыми, в том числе эзотерическими, религиозными образованиями, между верующими (45% населения), неверующими и другими мировоззренческими группами населения (более половины россиян - неверующие, безразлично относящиеся к вере и неверию или неопределившиеся в своих мировоззренческих исканиях); не изжитой практикой нарушения конституционных норм должностными лицами; проявлениями среди определенных групп населения, в том числе в молодежной среде, экстремизма и различных форм нетерпимости по отношению к тем или иным верованиям и этносам и т. д. Для нашей страны, познавшей в последнее время горечь национальных распрей, этнического эгоизма, даже этнофобии, особое значение приобретает позиция религиозных организаций, отношение верующих к перечисленным проблемам. Это тем более важно, что националистические, экстремистские группировки в центре и на местах, местные элиты в своей борьбе за власть и материальные привилегии неизменно используют в той или иной мере религию, порож-
36
37
дая тем самым межнациональную и межконфессиональную напряженность. А это - игра с огнем. Ведь если к существующим этническим противоречиям и конфликтам добавятся столкновения на религиозной почве, то последствия (как свидетельствует печальный опыт Ольстера, Индии, Пакистана, Боснии, Хорватии, Косово...) могут быть трагическими. К счастью, благодаря традиционной религиозной толерантности в России, здравомыслию религиозных руководителей, их моральному авторитету во многом были нейтрализованы попытки полномасштабного использования религиозного фактора в преступных целях этнократически настроенными и экстремистскими группировками. Достаточно отметить, что кровопролитные события в Чечне на стыке 20 и 21 вв., вопреки стремлению сепаратистов не переросли в религиозную войну, хотя религиозный фактор всячески используется террористами для обоснования своих преступных действий. Общий позитивный толерантный настрой во взаимоотношениях представителей различных российских этнических и религиозных общностей неизменно находит подтверждение в ответах на многие вопросы, задаваемые в ходе нашего мониторинга. Так, при опросе 2001 г. вновь крайне низкий процент опрошенных (3,6%) посчитал, что иное вероисповедание оказывает негативное влияние на его отношение к другому человеку. Правда, почти столько же (3,2%) сочло, что данное обстоятельство оказывает позитивное влияние, но основная масса исходит из того, что на отношение к другому человеку иное вероисповедание никакого влияния не оказывает (73,7%). В этом массовом безразличии - как верующих, так и неверующих - к вопросам веры в межличностных отношениях не следует усматривать какие-то негативные моменты. Наоборот, это, как представляется, свидетельство отсутствия
помех для нормальных личностных взаимоотношений, невзирая на мировоззренческие различия. Подобное утверждение толерантных, рациональных начал можно считать серьезным показателем демократичности нашего общества, отсутствия в нем предубежденности против представителей других этноконфессиональных общностей. Прочность данной позиции позволяют уточнить ответы на вопросы относительно ряда бытовых ситуаций, где присутствуют этноконфессиональные факторы. Как следует из приведенной ниже таблицы (данные опроса 2001 г., схожие результаты фиксировали и предыдущие исследования), у верующих в Бога все же в большей мере, чем у неверующих, проявляется бытовая толерантность.
38
39
Таблица 3
Верующие в Бога
Неверующие
При знакомстве
21,4
25,0
При выборе круга друзей При выборе места жительства При решении вопроса о вступлении в брак Ваших родственников При Вашем решении вступить в
24,2
25,4
33,9 31,2 35,0
38,3 34,8 39,4
Влияет ли национальная принадлежность другого человека на Ваше к нему отношение
В целом результаты мониторинга показывают, что общественное мнение заинтересовано в диалоге последователей разных конфессий и мировоззрений, в устранении предубежденности и тем более экстремистских проявлений в межличностных отношениях, в утверждении принципов толерантности и сотрудничества во имя общего блага. Вместе с тем опросы отразили обеспокоенность респондентов состоянием межнациональных отношений. Подавляющее боль-
шинство респондентов (около 80%) уверено, что напряженность в этой сфере может привести к развалу Российского государства. Это мнение характерно для всех мировоззренческих и конфессиональных групп. Особенно остро существующие межнациональные и межконфессиональные проблемы проявляются в молодежной среде. Так, заслуживает пристального внимания высокий уровень нетерпимости, проявляемый самой молодой возрастной группой (1617-летние) к ряду национальностей. Доля самых молодых, отрицательно относящихся к иным этносам и другим религиям, в 1,5-2,5 раза выше, чем в старших возрастных группах. Воспитание в духе толерантности и противодействия экстремизму зависит от объективного и многостороннего учета сегодняшних реалий, от умения опираться на позитивные духовные и социальные традиции и нейтрализовывать отрицательные факторы; важное значение имеет и характер законодательства по религиозным вопросам, практика его реализации. Современное российское законодательство в принципе обеспечивает равенство различных религиозных объединений перед законом, исключает дискриминацию по религиозным мотивам, создает условия для обстановки терпимости, взаимного сотрудничества последователей всех религиозных направлений. На практике нарушения духа и буквы законодательства о свободе совести во многом связаны с тем, что российское общество (при всех кардинальных идеологических, правовых, политических переменах последнего времени) остается на одном и том же уровне массовой культуры, цивилизованности, с одними и теми же традициями, в том числе терпимостью к административному своеволию. Уместно подчеркнуть, что эффективность любого закона во многом зависит от заинтересованности общества в его реа-
зации, от осознанной потребности в его применении. Отсутствие подобных «объективных» предпосылок повышает возможности нарушения толерантности, сказывается в поведении должностных лиц, в деятельности местных властей, в межконфессиональных отношениях. Нередки случаи проявления предпочтений одной (как правило, самой распространенной) религии, что влечет ущемление интересов других, имеют место произвольные действия местных администраций, что обостряет этноконфессиональные противоречия, порождает противоправные эксцессы. Для общественного настроения, разделяемого подавляющей частью российского населения, характерно лояльное отношение к людям других верований и убеждений, готовность к терпимости, доброжелательности, сотрудничеству в разных сферах - от быта до политики. В отличие от некоторых религиозных руководителей большинство населения (более 70%) не соглашается с идеей исключительности, единственной истинности той или иной религии, тем более с выступлениями против других религий. Толерантное интернациональное воспитание многогранный процесс. Здесь обращение к каждому аспекту проблемы требует серьезного внимания и такта. Оно, в частности, предполагает точное использование названия этносов и государственнотерриториальных образований (например, Татарстан, а не Татария, Башкортостан, а не Башкирия), исключение всякого предубеждения против любого этноса, аргументированную критику некоторых получивших распространение стереотипов, предрассудков и мифов, даже некорректных толкований терминов, к примеру таких, как «этническая преступность». Развенчание подобных мифов, показ того, что обычно преступные группировки комплектуются из представителей разных национальностей, - важная предпосылка воспитания толерантности.
40
41
К подобным мифам относится и исключительная угроза «исламского экстремизма» в России. Во-первых, стремление прикрыться религиозными идеями для оправдания своих противоправных действий в мире наблюдается во многих странах, где распространены различные религии. Так, в Ольстере или Хорватии противостояли и противостоят приверженцы христианских конфессий. А самое главное в том, что ислам как религия не может быть экстремистским. Другое дело -распространение радикализма среди мусульманской молодежи России, ставка сепаратистов на использование ислама для оправдания экстремизма и терроризма. Однако причины распространения этих идей среди молодых людей кроются не в исламе, а в большей мере в условиях жизни последователей этой религии в том или ином регионе страны. По данным исследований, именно среди мусульманской молодежи подчас выше уровень безработицы, ниже уровень жизни, у них большие трудности в адаптации к современным реалиям, в том числе и из-за патерналистских мусульманских традиций; патриархально воспитываемая исламская молодежь болезненнее, чем последователи других религий, переживает кризис традиционных ценностей и образа жизни. Для утверждения идей толерантности и противодействия экстремизму в многонациональной и поликонфессиональной России чрезвычайно важно задействовать миротворческий и гуманистический потенциал массовых традиционных религиозных организаций. Исследования подтверждают, что они оказывают на своих приверженцев с самого молодого возраста значительное умиротворяющее воздействие, влияют на формирование их культуры - бытовой и политической. Активная деятельность массовых религиозных организаций, их лидеров особенно необходима при социальных и национальных противостояниях. Таковыми, например, были
действия в конфликтных регионах православных и мусульманских духовных руководителей (при урегулировании противоречий, возникших в связи с суверенизацией Татарстана, при локализации кровопролитных событий в Чечне и др.). Как стабильно показывают наши социологические опросы, большинство населения (около 70%), в том числе немало неверующих, верит в миротворческие потенции религиозных объединений и придерживается мнения о том, что они могут способствовать установлению добрых отношений между представителями разных народов. При этом более половины из них считает, что глубоко верующий человек в представителе любой национальности видит своего ближнего. Вместе с тем наблюдается большая озабоченность тем, что межнациональные конфликты ослабляют Российское государство, при этом люди видят причины межнациональных напряженностей и конфликтов в провокационных действиях борющихся за власть и привилегии политических элит - центральных (этого мнения придерживается пятая часть респондентов) и местных (так считают две пятых респондентов). Экстремистские настроения получают подпитку в призывах создания в пределах нашего общества неких государственных образований с преимуществами для одной религии - будь то православная Россия или мусульманский регион. Между тем именно равноправное и свободное развитие этноконфессионального своеобразия всех народов, связавших свою историческую судьбу с Россией, - залог сохранения уникальной российской цивилизации. Ее специфика требует осмотрительности при любом обсуждении, а тем более принятии решений по вопросам, затрагивающим интересы этноконфессиональных общностей. В воспитательном процессе особую роль призвана выполнить интеллектуальная элита, представители различных групп интеллигенции, особенно занятых в средствах массо-
42
43
вой информации. Нет необходимости подробно говорить о том, что в системе культурнопросветительских средств утверждения толерантных установок трудно переоценить значение радио и телевидения, печати, электронных средств информации. Поэтому в сфере этноконфессиональных отношений многое зависит от взвешенного, деликатного тона устных и печатных выступлений публицистов и политиков (например, ходкое ныне отождествление общечеловеческих нравственных ценностей с библейскими абстрагируется от того, что они совпадают также, например, с буддистскими или исламскими нормами, которые дороги для почти 20% населения России); от характера освещения истории взаимоотношения общностей в России, например славян и тюрков, православных и мусульман (при этом следует избегать нарочитого выпячивания прошлых и нынешних взаимных обид, объективно раскрывая то хорошее, что было в их отношениях, чем они обязаны друг другу, какие заимствования были осуществлены в области государственной организации, политической культуры, в навыках хозяйствования, торговли, во всем взаимообогащающем диалоге культур). Особое значение имеют также степень и форма сотрудничества или соперничества самих религиозных деятелей различных конфессий. Известно, что в некоторых вероучительных текстах и традициях религий наряду с гуманистическими общечеловеческими ценностями зафиксированы отдельные положения, отражающие этноконфессиональные противоречия и конфликты прошлых эпох, - и сегодня важно, на какие положения духовные наставники будут опираться для распространения толерантных принципов культуры взаимоотношений людей разных конфессий и национальностей. Руководители религиозных объединений озабочены ныне низким уровнем светского и богословского образования ряда священнослужителей, их неумением демократиче-
противостоять радикалистским и даже экстремистским идеям у представителей своей конфессии и религии. Оригинальное и позитивное видение возможности избегать конфликта между различными религиозными традициями, особенно между религиозными организациями на почве соперничества за паству, предлагает, например, лауреат Нобелевской премии мира, много странствующий по нашей планете с проповедью ненасилия и мира Далай-Лама XIV. Он убежден, что избежать конфликтов и столкновений между мировыми религиями, обеспечить их мирное сосуществование и сотрудничество (в частности, между христианством и буддизмом) возможно, ибо при всех философских различиях (например, идея Творца занимает фундаментальное место в христианстве, а в буддизме понятия Творца нет вовсе), в этическом отношении, в смысле требований сострадания, всепрощения, любви, все религии суть одно послание. «Нужно только, чтобы проповедники делали акцент не на обращение в свою веру, а на то, чем могут они послужить развитию человечества, какое благо могут принести людям. А человек пусть сам выбирает: веровать ему или не веровать и какая религия ему ближе. Это его личное право»1. Подобному религиозному плюрализму, изживанию прозелитизма могли бы способствовать, по мнению лидера мирового буддизма, встречи как теологов, ученых, посвященные выяснению тождества и различий религий мира, так и практиков различных религий, с тем, чтобы они могли поделиться своим духовным опытом, своими религиозными переживаниями. Интересно и его предложение организовать паломничество верующих по святым местам не только «своих» религий, но также и других религий. Главная идея Далай-Ламы заключается в том, что искренний верующий, име-
44
45
1
Наука и религия. 1994. № 8. С. 16.
ющий глубокий религиозный опыт, лучше поймет опыт приверженцев других религий, а если главное в этих религиях -проповедь любви, сострадания, доброты, то здесь не будет места для нетерпимости к другим религиям, для религиозного фундаментализма. Интересно, что лидер буддизма, трактуя свою религию как род гуманизма, находит в нем место и атеизму (как отрицанию личностного Творца). Важно, чтобы человек, который не является последователем какой-то конкретной религии, черпал из разных религий их суть - сострадание, доброту1. Сходные в той или иной степени высказывания можно встретить и у отечественных духовных деятелей различных направлений. В целом их позиции свидетельствуют о том, что все религии, и, прежде всего наиболее массовые традиционные российские конфессии, обладают солидным позитивным социальным и нравственным потенциалом, способным содействовать преодолению негативных общественных явлений, распространению гуманистических толерантных идей. *** Общество заинтересовано в том, чтобы у его членов, особенно у молодежи, сформировалось мышление открытого типа, пробудился интерес к диалогу последователей разных мировоззрений и политических предпочтений к устранению предубежденности друг против друга на основе терпимости и конструктивного сотрудничества во имя всеобщего блага. Вместе с тем общество выступает за жесткое пресечение любых экстремистских действий, за неотвратимость наказания их вдохновителей и участников. Повсеместное и полное утверждение атмосферы толерантности и одновременно активного неприятия проявлений 1
См.: Наука и религия.1994. № 8. С. 17.
46
экстремизма - долгий процесс. Здесь многое зависит не только от государственных органов и общественных, в том числе молодежных, организаций, но и от системы образования воспитания, от средств массовой информации, деятелей культуры, от преодоления ими своего индифферентного отношения к бытующим - далеким от толерантности - позициям и нравам, к рецидивам экстремизма. Значительное воздействие способны оказать также здравомыслие и культура политических деятелей, лидеров общественных, особенно молодежных, движений современной России.
Глава 2 ПРОБЛЕМЫ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ФИЛОСОФСКИХ НАПРАВЛЕНИЙ Объективному и всестороннему анализу действительности способствуют, среди прочего, взвешенные, толерантные взаимоотношения представителей неоднородных научных направлений. Дело в том, что в разных общественных, тем более философских исследованиях одни и те же социальные процессы получают разную, порой противоположную интерпретацию. Поэтому важно при столкновении мнений, отстаивая свои воззрения, в то же время непредвзято относиться к иным взглядам, а при необходимости критически пересматривать свои позиции, если выявляется их несоответствие историческим реалиям, как и уметь признавать наличие рациональных идей у оппонентов. Отказ от огульного и зряшного отрицания позитивных достижений у приверженцев разных взглядов способствует развитию знаний и в конечном итоге более полному и глубокому объяснению действительности. 47
Именно подобные идеи содержательно раскрываются ниже путем анализа ряда методологических проблем взаимоотношений марксистской и немарксистской философии 20 в. В течение целой исторической эпохи марксистские исследования немарксистской философии 20 в. исходили из двух основных методологических постулатов: 1) налицо общий кризис капиталистического способа производства; 2) современная немарксистская философия - отражение этой исторической ситуации. В настоящее время, когда социалистический строй в нашей и других европейских странах потерпел поражение в своем соревновании с преуспевающим (а отнюдь не умирающим) капитализмом, мы в основном освободились от догматических представлений о прошлом и настоящем, о сущности социалистического строя и его отношения к капитализму, и необходимость подвергнуть критическому анализу отношение марксизма к немарксистской философии 20 в. представляется ныне весьма целесообразной. 2.1. Исторические реалии против догм В. И. Ленин еще в конце позапрошлого века подчеркивал, что с точки зрения основных идей марксизма интересы человечества выше интересов пролетариата, как и любого другого класса. То обстоятельство, что эта истина находилась в забвении на протяжении почти полуторавекового развития марксизма, едва ли можно объяснить тем, что, согласно Ленину, в разные эпохи на первый план выступали то одни, то другие стороны этого учения. Суть дела, скорее, в том, что марксизм всегда отождествлял интересы человечества с интересами пролетариата, который ныне в развитых капиталистических странах составляет не более 15-20 % самодеятельного населения. Современная эпоха, которую, пользуясь терминологией экзистенциализма, можно назвать пограничной ситуацией, 48
ставит перед всем мыслящим человечеством задачу выживания. В этом глобальном ракурсе традиционное негативное отношение марксизма к немарксистской философии стало явным анахронизмом. Новая мировоззренческая ориентация отнюдь не является конъюнктурным поворотом в сфере идеологий. Речь идет о более глубоком понимании всей современной философии, как марксистской, так и немарксистской, о дифференцированном подходе к тем немарксистским философским учениям, различия между которыми неоправданно считались несущественными, об отказе от огульной характеристики немарксистской философии как буржуазной, о научном понимании специфики философского мышления и плюрализма философских учений. В рамках данного раздела не ставится задача конкретного анализа отношения диалектического материализма к различным современным немарксистским философским учениям. Первоочередной научной задачей представляется анализ тех методологических положений, без пересмотра которых невозможно изменение марксистского, несомненно критического, отношения к немарксистской философии 20 в. К. Маркс и Ф. Энгельс пытались путем главным образом экономического исследования доказать, что капиталистическое обобществление средств производства с объективной исторической необходимостью подготавливает социалистическое переустройство общества. Историческая перспектива социалистического преобразования общественных отношений представлялась им делом ближайшего будущего. Правда, Энгельс в конце жизни, в 1895 г., признал, что он и Маркс переоценили уровень развития капитализма и соответственно возможности перехода к новому, социалистическому производству. Тем не менее, он утверждал, что теперь, в конце 19 в., переход к социализму стал неизбежным. 49
Объективный ход общественного развития в начале 20 в., развитие антагонистических противоречий в системе империализма, Первая мировая война - все это в конечном счете привело к Октябрьской революции, оказавшей огромное воздействие на все (в том числе и на наиболее развитые) капиталистические страны. В. И. Ленин, несомненно, выражал убеждения и надежды широких революционных масс, когда отмечал в 1918 г., что капитализм дорос теперь до социализма. Но эти надежды и убеждения не оправдались. Капитализм в Западной Европе и США оказался несравненно жизнеспособнее, чем его российская разновидность, переплетавшаяся с полуфеодальными экономическими и политическими отношениями. Отмечая эти обстоятельства, Ленин в своих последних работах начал приходить к выводу об объективной необходимости длительного мирного сосуществования противоположных социальных систем. Такая постановка вопроса предполагала, в какой-то мере даже намечала, и новую, существенно отличную от прошлой оценку состояния капиталистической системы и возможностей ее развития. Однако болезнь и смерть В. И. Ленина, а возможно, и вся система его воззрений помешали ему осуществить пересмотр прежних марксистских положений. Положение об общем кризисе капитализма не подтвердилось историческим опытом. Вывод К. Маркса и Ф. Энгельса о прогрессирующем обнищании пролетариата, правильно обобщавший развитие капитализма в 19 - первой половине 20 в., неприменим к современным, развитым капиталистическим странам, где производство средств потребления (в том числе и развитие индустрии услуг) в несколько раз превосходит производство средств производства. Констатация этих фактов не ставит под вопрос марксистское понимание капитализма как исторически преходящего экс50
таторского общественного строя. Они скорее свидетельствуют о приближении современной цивилизации к социализму, т. е. к обществу, в котором будет покончено с эксплуатацией и нищетой благодаря преобразованию экономических отношений. Такого рода изменения совершаются в настоящее время и в рамках капитализма. 2.2. Необходимость обновления методологии Новый научный анализ современного капитализма требует пересмотра методологических подходов к современной немарксистской философии и дифференцированной оценки различных течений немарксистской философии 20 в. в контексте поступательного развития философского мышления и присущей ему проблематики, которая до недавнего времени явно недооценивалась марксистами. Прежде всего необходимо рассмотреть проблему: философия идеология, ибо без пересмотра воззрений, господствовавших в нашей литературе по данному вопросу, серьезный анализ отношения марксизма к современным немарксистским философским учениям невозможен. Итак, что такое идеология? Как она соотносится с философией и наукой вообще? Идеология есть специфическая форма общественного сознания. Тут важно обратить внимание на подчеркнутое «специфическая», так как сознание каждого отдельного индивида носит общественный характер, из чего, однако, не следует, что оно - идеологический феномен. Идеология – массовое, присущее большим группам людей сознание, складывающееся, по выражению Э. Дюркгейма, из «коллективных представлений». Называя идеологию специфической формой общественного сознания, следует иметь в виду и то, что понятие сознания значительно объемнее понятия идео51
логии. Было бы совершенно неправомерным расширением (и искажением) последнего, если бы мы включали в его содержание все многообразие наших чувственных восприятий и переживаний. Ясно также и то, что общественное сознание, существующее в своих объективированных формах (например, художественные произведения или религиозные институты), заключает в себе не только преходящие черты данного, исторически определенного общества, но и весьма существенное общечеловеческое содержание. Искусство античного общества, несомненно, несет на себе печать рабовладельческого способа производства. Тем не менее искусство Древней Греции стало во многих отношениях идеалом для последующего развития художественной культуры; в нем имеется громадное по своему эстетическому значению общечеловеческое содержание. Таким образом, искусство, выполняя в рамках исторически определенной эпохи ту или иную идеологическую функцию (прогрессивную или реакционную), не является по своему специфическому, т. е. художественному, содержанию идеологией. Общечеловеческое-вот что составляет важнейшее содержание искусства, в особенности его наиболее значительных, обладающих непреходящей художественной ценностью достижений. Вульгарный социологизм, который в отдельные исторические периоды становился довольно влиятельным направлением в марксистском литературоведении и искусствоведении, констатируя идеологическую функцию тех или иных художественных произведений, придавал ей определяющее значение, игнорируя тем самым общечеловеческое содержание этих произведений, нередко даже отвергая понятие общечеловеческого, как якобы заимствованное из буржуазной идеологии и несовместимое с принципом партийности, с отстаиванием интересов рабочего класса, с борьбой против буржуазной идеологии. 52
Приверженцы вульгарного социологизма оказались неспособными диалектически осознать соотношение общечеловеческого и классового, т. е., с одной стороны, разграничить эти феномены, а с другой раскрыть их органическую взаимосвязь и, более того, взаимопроникновение. Между тем лишь анализ единства этих противоположностей, равно как и их разграничения, позволяет правильно понять не только искусство, но и религию, философию и все социальные учения вообще. Выводы, сделанные в отношении искусства, в принципе применимы и к философии, что все же не освобождает нас от необходимости рассмотрения ее специфического отношения к идеологии, обусловленного присущим философии теоретическим способом постижения действительности. Итак, идеология есть отражение общественного бытия, общественной жизни людей, их отношения к обществу, в котором они живут, к условиям своей жизни. Идеология выражает положение, потребности, интересы определенных социальных групп, классов. Когда речь идет о господствующем классе, мы говорим о господствующей идеологии. Но существует также идеология угнетенного, эксплуатируемого класса. Важно подчеркнуть: отражение общественного бытия в массовом сознании есть процесс, который в значительной мере не зависит от сознания индивидов, т. е. совершается непроизвольным образом, без какихлибо целенаправленных, в частности познавательных, усилий. Сознание отлично от познания, хотя последнее носит в основном сознательный и целенаправленный характер. Если сознание есть просто выражение, осознание бытия, т. е. постоянно совершающийся процесс, то познание, особенно в его развитой, например научной, форме, есть исследование, специализиро-азжгоеинтеллектуальное занятие, целенаправленный поиск. 53
Следует, однако, оговориться: идеология не есть лишь непосредственное отражение социальной действительности в сознании людей. Такого рода отражение, имеющее место в повседневной жизни людей, образует отправной пункт всякой идеологии, которая тем не менее представляет собой более сложное духовное образование. Интеллектуальные представители того или иного класса разрабатывают идеологию, подкрепляя представление обыденного сознания теоретическими аргументами, корректируя их и приводя в систему убеждений. Эта особенность идеологии (поскольку речь идет о ее теоретическом обосновании) сближает ее с наукой, что делает принципиально несостоятельным абсолютное противопоставление научного знания всякой идеологии. Социалистические учения в течение ряда столетий носили характер ненаучной, утопической идеологии, отражавшей положение и интересы угнетенных и эксплуатируемых масс. Марксизм превратил утопический социализм в научную (точнее сказать, научно обоснованную) идеологию. Но данный факт отнюдь не означает, что в этом случае наука становится идеологией. Здесь сохраняется существенное различие, обусловленное предметом науки, с одной стороны, и функциональным назначением идеологии - с другой. Наука, в данном случае наука, образующая теоретическую основу марксистской социалистической идеологии, далеко не исчерпывается содержанием последней. Экономическое учение марксизма, доказывавшее объективную необходимость социалистического преобразования общества, есть вместе с тем учение о развитии общественных отношений производства во всех социально-экономических формациях. Следовательно, идеологическая функция учения марксизма не исчерпывает его наличного и возможного (в результате последующего развития) содержания. Все эти соображения имеют не54
посредственное отношение не только к философии марксизма, но и к философии вообще. Например, классическая немецкая философия справедливо характеризуется как идеология буржуазно-демократической революции. Но было бы упрощенчеством полагать, что априоризм И. Канта обосновывал необходимость уничтожения феодальных отношений, хотя в его гносеологии, несомненно, получили отражение потребности буржуазно-демократического преобразования. Иными словами, в учении Канта наличествует такое содержание, которое непосредственно не связано с интересами буржуазии. Недооценивать это содержание - значит просто не понимать значения кантовской философии в истории познания. Кант опирался на предшествующее развитие философии, теоретически обобщал достижения естествознания, предвосхищал проблематику диалектики. Все это, конечно, несводимо к содержанию идеологии буржуазно-демократической революции. Больше того, учение Канта заключает в себе идеи, общечеловеческое значение которых несомненно. Еще один пример. Диалектика Гегеля, согласно образному определению А. Герцена, была алгеброй революции (разумеется, буржуазнодемократической). Но было бы недопустимой уступкой вульгарному социологизму утверждать, будто содержание гегелевской диалектики, ее принципы и познавательное значение исчерпываются той идеологической функцией, которую она выполняла в свое время. Таким образом, философия, так же как и искусство (и, по-видимому, религия), не есть идеология, но с необходимостью выполняет идеологическую функцию, которая играет отнюдь не второстепенную роль, а, напротив, является могущественным идейно-побудительным мотивом философского творчества. Даже пафос истины, который основоположники философии нового времени решительно противопос55
тавляли схоластическому философствованию, был, несомненно, преисполнен идеологическим воодушевлением зачинателей буржуазной революции. Умаление роли идеологии, идейной, социальной ориентации в развитии философии так же недопустимо, как и недооценка познавательного значения философских учений. В. И. Ленин, выступая против А. Богданова, истолковывавшего познание как идеологический процесс и определявшего соответственно этому понятие истины, писал: «Если истина есть только идеологическая форма, то, значит, не может быть истины, независящей от субъекта, от человечества, ибо иной идеологии, кроме человеческой, мы с Богдановым не знаем»1. Выделяя курсивом слово «только», Ленин указывает тем самым на возможность выполнения той или иной истиной (в зависимости от ее содержания и определенных исторических условий) известной идеологической функции, что, однако, не дает основания для сведения истины к идеологическому феномену. Разграничивая науку и идеологию, но отвергая их метафизическое противопоставление, следует подчеркнуть: в известной мере не только философия, но и специальные науки при наличии соответствующих условий выполняют существенную идеологическую функцию. Обратимся к математике, которая обычно характеризуется как бесконечно далекая от каких бы то ни было идеологических коллизий наука. Математика, писал В. Стеклов, характеризуя роль математических исследований на исходе европейского средневековья, «не только прорвала фронт теологических бредней, освященных авторитетом церкви и сдавливавших железными тисками догмы ум человечества, но проникла в самое сердце теологической системы и, нанося ей без перерыва удар 1
Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 18. С. 124. 56
ударом, вдребезги разбила все ее устои, которые с такой Фанатической настойчивостью воздвигались в течение ряда веков»1. Выдающуюся идеологическую роль сыграли гелиоцентрическая гипотеза Н. Коперника и эволюционная теория Ч Дарвина. Эти общеизвестные факты здесь приводятся лишь для того, чтобы подчеркнуть идеологическую функцию естествознания, точнее говоря, его основополагающих, имеющих фундаментальное мировоззренческое значение теорий. Теперь, после рассмотрения основных методологических проблем, остановимся на двух наиболее влиятельных философских учениях нашего столетия: неопозитивизме' и экзистенциализме. Неопозитивизму, в отличие от других течений современной немарксистской философии, можно сказать, повезло в нашей стране. Еще в конце 50-х, а затем в 60-х гг. 20 в. были опубликованы на русском языке работы выдающихся представителей этого течения: Б. Рассела, Л. Витгенштейна, Р. Карнапа, Ф. Франка, Г. Райхенбаха и др. Марксистская критика неопозитивизма, представленная прежде всего в работах таких известных советских исследователей, как И. С. Нарский и В. С. Швырев, носила основательный характер, чуждый весьма распространенному в прошлом охаиванию любой современной немарксистской философии. И. С. Нарский, подытоживая свой анализ неопозитивизма, справедливо подчеркивал: «Поучительны и важны поставленные им проблемы логики науки и вообще познания, поучительны уроки его неудач и поражений. Неопозитивизм привлек внимание теоретиков к философским функциям языка и его огромной роли в познании и человеческой практике, неволь' Стеклов В. Математика и ее значение для человечества. Берлин, 1923. С. 10. 57
но ориентировал на повышение требовательности к точности и определенности мышления, претендующего быть философским, первым поставил ряд существенных вопросов, как-то: о значении «значения», философской функции знаков, о формально-логической структуре современной науки XX в. и другие»1. В. Ф. Асмус, И. С. Нарский, В. С. Степин, В. С. Швырев и ряд других исследователей показали выдающуюся роль таких неопозитивистов, как Б. Рассел, Л. Витгенштейн, А. Тар-ский, Р. Карнап, Г. Райхенбах, Я. Лукасевич, в развитии математической логики. Уже один этот перечень имен убедительно говорит о том, что связь неопозитивизма с развитием математической логики - явление далеко не случайное. Поэтому, например, подвергая критике свойственную неопозитивизму операционалистскую интерпретацию теоретических понятий, несводимых к непосредственным чувственным данным, отечественные исследователи неопозитивизма вместе с тем отмечали, что ряд теоретических понятий науки действительно носит операциональный характер, что, однако, не дает оснований для отрицания принципа отражения применительно к абстрактным теоретическим построениям и понятиям. С этих же позиций наши исследователи подходили и к оценке неопозитивистского конвенционализма2. Отмечая эти положительные черты марксистского исследования неопозитивизма в нашей стране, вместе с тем нельзя 1 Нарский И. С. Неопозитивизм //Современная буржуазная философия. М., 1972. С. 429. 2 Так, И. С. Нарский писал: «Конвенционализм представляет собой результат абсолютизации таких явлений, как наличие при построении дедуктивных теорий действительной возможности относительно «свободного» выбора аксиом, исходных положений и даже правил вывода» (цит. работа. С. 405^06).
58
не остановиться на одном, несомненно существенном, пробеле, присущем этим исследованиям, в которых, как правило, игнорировалась, а иной раз даже искажалась социально-политическая позиция неопозитивистов. У читателя в лучшем случае складывалось впечатление, что неопозитивисты, погрузившиеся в сложнейшие проблемы современного естествознания и символической логики, политически пассивны, х. е. обычно не высказывают своего отношения к капиталистической действительности. Это обманчивое представление полностью рассеивается исследованием Д. А. Миронова и А. В. Перцева «Австромарксизм, позитивизм и рабочее движение». Авторы этой монографии убедительно показывают, что ряд ведущих представителей знаменитого Венского кружка были социалистами, социал-демократами, а О. Нейрат - активный участник германской революции 1918 г. -был, по существу, коммунистом. Для социальнополитического кредо Нейрата характерно, в частности, следующее утверждение: «Утопизм некоего Кабе, некоего Фурье следует отвергнуть как ненаучный, так как он недостаточно учитывает исторические предпосылки социализма. Марксизм исполнил свою историческую задачу, оттеснив ненаучный утопизм, и поставил на его место научный историзм, который, однако, не заботится о конструировании будущего. Но мы и сегодня нуждаемся в научно обоснованных исследованиях социалистического устройства жизни и экономики, мы нуждаемся в исторически обоснованном утопизме, который контролируется и обуздывается критикой»1. Нет, разумеется, никакой необходимости углубляться в рассмотрение приведенного высказывания. Достаточно отметить лишь то, что его автор не был приверженцем капита1
Миронов Д. А., Перцев А. В. Австромарксизм, позитивизм и рабочее движение. Свердловск, 1990. С. 67. 59
диетического строя, это подтверждается и его практически-политической деятельностью в период революции и после нее. Важно подчеркнуть: Нейрат не был в этом отношении одиночкой среди неопозитивистов; Г. Райхенбах в период своей учебы в Берлинском университете являлся организатором и председателем Социалистической студенческой партии. В. Крафт, историк Венского кружка, заявляет, что в дискуссиях между его членами политические проблемы не обсуждались. При этом, однако, он оговаривается: «Все направление Венского кружка в целом, естественно, было в политическом отношении неудобным или таковым, что воспринять его правильно или полностью могли только люди с левыми убеждениями»1. Указанные моменты говорят о социальнополитической гетерогенности неопозитивизма. Одни из его сторонников были типичными буржуазными мыслителями либерального толка, другие, напротив, выступали как критики капиталистического строя, как социалисты, социал-демократы, «австромарксисты». С этой точки зрения понятие буржуазной (или мелкобуржуазной) философии следует применять к неопозитивизму с учетом внутренне присущих данному течению социально-политических расхождений. Остановимся далее на другом, не менее влиятельном, хотя в корне отличном от неопозитивизма течении - экзистенциализме. Это учение в течение длительного времени явно искажалось его критикамимарксистами, нередко игнорировавшими даже тот факт, что среди экзистенциалистов имеются философы не только различных, но взаимоисключающих социально-политических воззрений (достаточно хотя бы сравнить Ж. П. Сартра и М. Хайдеггера). 1
Миронов Д. А., Перцев А. В. Австромарксизм, позитивизм и рабочее движение. С. 11. 60
Сошлемся для начала на один теперь уже, наверно, позабытый исторический эпизод. Когда в 1946 г. Сартр опубликовал брошюру «Экзистенциализм - это гуманизм», против него выступил французский марксист А. Мужэн, напечатавший в 1947 г. книгу «Святое экзистенциалистское семейство», в которой обосновывался тезис: экзистенциализм не есть гуманизм. Эта точка зрения была воспринята если не всеми, то большинством советских философов. Экзистенциалистская критика триумфалистской интерпретации социального, в особенности научнотехнического, прогресса, пессимистически окрашенная антропология экзистенциализма все это характеризовалось у нас как унижающий человеческое достоинство антигуманизм. Особый смысл, который экзистенциалисты вкладывали в такие, например, понятия, как «существование» (экзистенция), «абсурд», «страх», фактически игнорировался, частью вследствие непонимания, а иной раз и в силу сознательной установки. В настоящее время, спустя почти шестьдесят лет после отмеченного выше казуса, нет необходимости доказывать, что экзистенциализм - гуманистическая философия. И это относится ко всем ее представителям, даже к М. Хайдеггеру, отвергавшему гуманизм как эссенциалистское мировоззрение, которое застревает на поверхности сущего, не постигая ни бытия сущего, ни экзистенции. Экзистенциалистский гуманизм выступает частью как буржуазное, частью как мелкобуржуазное мировоззрение - таков идеологический подтекст экзистенциализма, который, разумеется, не исчерпывает его познавательного содержания. Но если даже ограничиться анализом экзистенциалистского гуманизма, то и в рамках этой ограниченной исследовательской задачи нетрудно выявить идеи, ценность которых несомненна и с точки зрения марксизма. Прежде всего, экзистенциалистский гуманизм, как правило, самокритичен и нередко довольно от61
четливо представляет себе свою органическую связь с продолжающимся, по мнению ряда зарубежных авторов, духовным кризисом современного буржуазного общества. Так, известный американский экзистенциалист В. Беррет констатирует: «Экзистенциалистская философия... является продуктом буржуазного общества в эпоху его разложения»1. В настоящее время, когда марксизм стал предметом основательного критического исследования в нашей стране, когда ряд основных марксистских положений отвергнут как научно несостоятельные, важно по-новому глубже, основательнее - относиться к тем духовным феноменам буржуазного общества, которые раньше фактически отвергались с порога, как якобы не имеющие никакой теоретической ценности. Ныне ученые-гуманитарии в нашей стране, освободившись от навязанных «марксизмом-ленинизмом» догм, не сомневаются в том, что буржуазная демократия обладает определенным общечеловеческим содержанием (всеобщее избирательное право, гражданские права и свободы и т. д.), которое воспринимается как выдающееся достижение цивилизации. С этой точки зрения следует рассматривать и современный буржуазный, в частности экзистенциалистский, гуманизм. Последний не сводится лишь к человеколюбивой фразеологии; он исследует различные формы отчуждения личности, и хотя это отчуждение истолковывается как независимая от исторических условий, непреходящая определенность человеческого существования, экзистенциализм действительно выявляет реальные противоречия между личностью и обществом, противоречия межличностных отношений, преодоление которых, если оно вообще возможно, будет делом достаточно отдаленного будущего. 1 Barret W, Irrational Man. A Study in Existential Philosophy. N. Y., 1958. P. 30.
62
Экзистенциализм - философия, поставившая в мировоззренческом ракурсе глобальные проблемы современной ци-илизации, в особенности научнотехнической революции, в которой экзистенциалисты увидели не только грандиозные достижения человеческого гения, но и смертельную угрозу существованию человечества, угрозу, все возрастающую несмотря на новые, еще более ошеломляющие достижения науки и техники, а нередко и вследствие этих достижений. Можно не разделять «технического пессимизма» экзистенциалистов и других сторонников такого рода мировоззренческой установки, но, конечно, нельзя быть и самодовольным оптимистом, ибо угроза, которую экзистенциалисты считают неустранимой, вполне реальна и ее преодоление не гарантировано: все зависит от того, в какой мере все народы мира объединят свои усилия для борьбы за выживание человечества. Экзистенциализм поставил под вопрос, казалось бы, самоочевидное: господство человека над стихийными силами природной среды человеческого обитания. В этом господстве, которое благодаря научно-технической революции превзошло самую изощренную научную фантастику, экзистенциалисты увидели вполне определенные трагические коллизии. «Вторая природа», созданная человечеством, оказалась во многом спонтанным, не поддающимся контролю процессом. Силы природы, ставшие человеческими силами, трансформируются в господствующие над людьми стихийные процессы, независимые от той или иной социально-экономической организации общества. С этих позиций экзистенциализм подверг суровой критике рационалистическую традицию, которая в своей обособившейся от философии форме стала одной из типических характеристик современного, в особенности прагматически сориентированного технократического мышления. И хотя экзистенциалистская кри63
тика рационалистической традиции и органически связанных с ней иллюзий ведется с иррационалистических позиций, здесь речь идет о такого рода заблуждении, которое фиксирует факты, радикализирует постановку проблем и задач, стимулируя тем самым усилия, направленные на их решение. И если учесть, что эти глобальные проблемы были поставлены экзистенциализмом более полстолетия назад, когда термин «экология» применялся лишь в сугубо специальном смысле, относящемся только к животным и растениям, то положительный вклад экзистенциализма в мировоззренческое развитие человечества окажется, пожалуй, гораздо более весомым, чем его идеалистические заблуждения. В нашей философской литературе справедливо критиковали и критикуют экзистенциализм за присущее ему утонченно индивидуалистическое видение мира, абсолютистское противопоставление экзистирующей, единственной (во всяком случае, для себя самой) личности якобы чуждому ей обществу, интерпретируемому как обезличивающая человеческую самость ужасающая реальность. При этом, однако, как правило, оставляется в стороне тот достаточно хорошо известный факт, что именно в нашу эпоху получили широкое распространение суррогаты коллективности, мнимый коллективизм, который экзистенциалисты, с одной стороны, разоблачают, а с другой объявляют универсальным онтологическим определением эмпирического, отнюдь не единственно возможного бытия человека. Выпускается из виду и то обстоятельство, что индивидуализм, философски обосновываемый экзистенциалистами как альтернатива деперсонализации, представляет собой не просто уродливое порождение классовоантагонистической цивилизации (зоологический индивидуализм, как окрестил его А. М. Горький), а нечто несравненно более сложное, противоречивое, которое, учитывая исторические реалии, не подлежит однозначному 64
еделению. можно поэтому согласиться с Ю. А. Замош-киным, который, привлекая внимание к этому социальному феномену, указывает, что индивидуализм представляет собой «исторически сложившийся тип социально-мировоззренческой, идейно-психологической, практически-поведенческой жизненной ориентации, в рамках которой основной акцент делается на самоценность индивида, на его свободу и автономию, на его право и реальную возможность самому определять свои интересы и направления своей деятельности, на его ответственность за свою судьбу и благополучие своей семьи, на способность индивидуальной личности активно проявлять самостоятельность, инициативу, предприимчивость»1. Экзистенциализм, в отличие от прагматизма и некоторых других родственных этому течению социологических теорий утилитаристского типа, не занимается апологией такого рода индивидуализма. Однако экзистенциалистская концепция «человеческой реальности», какие бы заблуждения она в себе ни заключала, является защитой человечности против всего того, что, по убеждению экзистенциалистов, угрожает ее аутентичности. Поэтому отнюдь не случайно, что даже те экзистенциалисты, которые прямо выступали против марксизма, не могли не признать, что проблемы, поставленные марксистским социализмом, отражают реальные исторические потребности масс. Показательна в этом отношении позиция такого философа, как К. Ясперс, который сам называет себя консерватором. Консерваторы нередко отличаются ясностью классового сознания. Это относится и к Ясперсу, прямо указывающему на основные факты, из которых с необходимостью, по его словам, следуют социа1
ЗамошкинЮ. А. За новый подход к проблеме индивидуализма // Вопросы философии. 1989. № 6. С. 3. 65
листические выводы: «Развитие техники, возникновение крупных предприятий, общественный характер труда вызывают необходимость материального обеспечения всех людей и правового регулирования отношений между ними. Люди требуют справедливости, и при нынешнем росте сознания они оказываются в состоянии понять, сформулировать и выразить свои требования. Справедливость касается прежде всего распределения трудовых обязанностей, а также доли произведенной продукции»1. К. Ясперс, безусловно, весьма далек от марксизма: он является его убежденным противником. И именно поэтому особенно важно его признание того несомненного факта, что проблемы, поставленные этим учением, имеют общечеловеческое значение. Он считал, что «социализм представляет собой в настоящее время универсальное тяготение современного человечества к новой организации труда и распределения произведенного, к установлению свободы для всех людей. В таком смысле сегодня почти каждый является социалистом. Социализм основная черта современной эпохи»2. Конечно, не следует забывать о том, что социалистами уже во времена Маркса и Энгельса называли себя идеологи не только различных, но и враждебных друг другу классов. В «Манифесте Коммунистической партии» основоположники марксизма критикуют такие, на первый взгляд, совершенно парадоксальные идейные течения, как «феодальный социализм», «буржуазный социализм» и т. д. Однако со времени выхода в свет «Манифеста» понятие социализма, несомненно, стало более определенным, содержательным, непосредственно связанным с реальным историческим опытом.
Поэтому и приведенные выше заявления Ясперса качественно отличаются от проповедей феодальных или буржуазных псевдосоциалистов, по меньшей мере тем, что они фиксируют факты, научное исследование которых составляет непреходящую заслугу основоположников марксизма. Нет необходимости в рамках данного раздела заниматься более обстоятельным анализом специфических особенностей неопозитивизма, экзистенциализма и других немарксистских философских учений 20 в. Это должно быть задачей ряда специальных исследований. Здесь же были рассмотрены их методологические основы. Между тем такое исследование, безусловно, необходимо, если мы хотим окончательно покончить с догматизмом и постигнуть реальное многообразие содержания современной немарксистской философии; оно будет всемерно способствовать обогащению диалектического материализма, который неизменно нуждается в критическом переосмыслении и развитии, устраняющем присущие ему заблуждения1.
Глава 3 ОБРЕТЕНИЕ РАВНОВЕСИЯ Главное в жизни человека - это сила духа. Вспомним Великую Отечественную войну и то, какими катастрофическими потерями в людях, вооружении и резервах сопровождался начальный период нашего общего противостояния гитлеровской армии. Почему же мы в итоге победили? Да потому что голодный и холодный солдатик Алеша, с трехлинейкой в руках ставший на защиту своей Родины, оказал-
1
Jaspers К. Vom Ursprung und Ziel der Geschichte. Frankfurt am/M., 1963. S. 220. 2 Ibid. S. 221. 66
1
Анализ этих заблуждений дан в монографии Т. И. Ойзермана «Марксизм и утопизм» (М.: Прогресс-Традиция, 2003. С. 100-170). 67
ся сильнее закованного в броню тевтонца, без особого труда покорившего Европу. Ибо во все времена военная победа в первую очередь зависела от исхода духовной брани. Трагические обстоятельства военного времени, когда приходится ежечасно выбирать между жизнью и смертью, делают эту истину предельно наглядной. Однако сила духа не менее насущна и в нашей личной, семейной, профессиональной и общественной жизни, в сфере политики, экономики, культуры, социальных отношений. И особенно велика ее роль в испытаниях, которые посылает нам Господь. Завершающее десятилетие минувшего века было омрачено драматическим распадом страны, разрывом устоявшихся связей, всякого рода разделениями, противостояниями и противоборствами. Одинокий и растерянный человек на негостеприимном постсоветском пространстве, продуваемом ледяными ветрами истории, напоминает героя древнегреческой трагедии, против которого объединились все стихии мира. Нас преследуют экономические неудачи, неразрешимые политические противоречия, рост коррупции, техногенные катастрофы, массовое обнищание людей, сокращение продолжительности жизни, детская бездомность, криминализация общества, оскудение нравственного начала... Нет сомнения в том, что смысл этих великих страданий будет открыт нам во благовремении. Пока же можно сказать лишь то, что известно Церкви Божией и что является непреложной истиной. Человеку, изверившемуся, утратившему жизненные ориентиры и перспективы, чтобы не сгинуть в джунглях современного общества и выйти на твердую дорогу, следует помнить одно: имей дух веры - и ты будешь спасен. Мы можем не разбираться в политике, не быть сведущими в экономике и философии, не знать законов юриспруденции или бизнеса, но это обязаны усвоить и знать твердо. 68
Многим из нас нынешняя жизнь видится как бы сквозь мутное стекло, за которым роятся образы бесформенных и пугающих химер. В этих обстоятельствах находится множество лукавых учителей, берущихся просветить наш страдающий разум и исцелить боль нашей души. Нередко эти люди в своей деятельности опираются на могущество и вездесущность современных средств массовой информации. Но если то, чему нас пытаются научить, расходится со Священным Писанием и Преданием Церкви, если наша душа сомневается, а интуиция побуждает к осторожности, то нам остается опереться лишь на силу духа и силу веры, заключенные в нашем существе. Ибо этим двум началам, когда они пребывают в единстве, ничто не способно противостоять, и в них наша непобедимая победа. И процветание народов, и простое счастье отдельного человека обусловлены одним и тем же состоянием их духа. Примечательно, что львиная доля социально-политических потрясений, пережитых не только Россией, но и странами Запада, была вызвана к жизни не чем иным, как неудержимым, всесокрушающим и массовым стремлением людей к счастью. Именно стремление к счастью было ключевым понятием всех социальных движений, политических доктрин и программ, революций и контрреволюций. Для чего необходимо было ломать один социальный строй и заменять его другим? Ответ был всегда один и тот же: для достижения всеобщего счастья, материального изобилия и социальной справедливости. Стремление человека к обретению полноты бытия, которое есть счастье, естественно и прекрасно. Худо другое: все великие социальные реформаторы воспринимали счастье как возможность удовлетворения бесконечно возрастающих материальных потребностей и это свое понимание прививали другим людям. Нет, не на пустом месте родилась 69
циничная шутка социалистов 19 в.: «Человек есть то, что он ест». В России практически любой политик, к какой бы партии он ни принадлежал, будет доказывать вам, что корень всех проблем - в экономике. Проблемы спорта на Олимпиаде в СолтЛейк-Сити, невиданный рост убийств на бытовой почве, эпидемия подростковой наркомании, массовые мошенничества на рынке жилья, жестокое обращение с животными - всему виной оказывается экономика. Как саркастически писал в связи с этим поветрием Фазиль Искандер, даже военный поход некоего сластолюбивого хана с целью завоевания царицы Тамары, видимо, имел свою таинственную экономическую первопричину... Ни богатство, ни власть, ни безграничные возможности не могут привнести в жизнь человека покой и тепло. Источник нашего счастья внутри нас, ибо оно определяется состоянием нашего духа и нашим самосознанием. Разумеется, из этого вовсе не следует, что мы должны жить бедно и скудно, что достойная жизнь для нас необязательна. Нет, в нашей жизни все должно быть хорошо. Все так и будет, если мы обретем точку опоры в силе нашего духа. Вот почему так опасно для будущего стремление одного народа, одной страны победить другой народ и другую страну: в этом бессмысленном с точки зрения истории противоборстве первой жертвой всегда становится духовная основа жизни. Если кто-то одержим дьявольским разрушительным стремлением поколебать страну нестроениями, смутами и мятежами, столкнуть ее в пучину гражданского противостояния, утопить в кровавом мареве революций, - ему для достижения этой цели нужно было бы прежде всего лишить человека духовной основы его существования. Силы, мечтающие о подобных сценариях исторического развития, во все времена присутствуют в мире. Тогда как призвание и долг Церкви состоит в том, чтобы созидать и наращивать духов-
ный фундамент жизни человека и общества. Но в нынешних обстоятельствах Церковь может справиться с этой задачей только в активном взаимодействии и соработничестве с национальной культурой, наукой, образованием, медициной. Ее союзниками могут и должны быть люди пусть не вполне воцерковленные, но осознающие свою связь с родной историей, христианской культурой, системой исповедуемых Церковью нравственных ценностей. На наших плечах груз великой ответственности за мироощущение современного человека, за выбор им жизненной позиции, за духовное здоровье и даже за материальное благополучие. Минувшие годы для нас были периодом разделений и конфронтации, или, говоря библейским языком, временем разбрасывания камней и уклонения от объятий. Нескончаемыми политическими, экономическими, социальными, этническими, религиозными конфликтами были отмечены отношения не только бывших союзных республик между собой, но и взаимоотношения людей внутри каждого из новых независимых государств на постсоветском пространстве. Во времена, когда мы жили в едином союзном государстве, эти подспудные, тлеющие конфликты практически не имели шансов выйти на поверхность. Они разряжались, сглаживались, компенсировались, подавлялись. И здесь главными факторами, определявшими стабильность советского общества, были могущество государственной машины и незыблемость идеологических установок. Желающих открыто оспаривать такой порядок вещей было немного. И поэтому никакая легальная борьба за любые корпоративные или частные интересы: этнические, идеологические, религиозные, социальные, культурные - в условиях жесткого военно-политического контроля со стороны системы была невозможна. Можно сказать, что маятник был отведен в сторону от воображаемой перпендикулярной линии и, с некоторыми
70
71
конъюнктурными изменениями образовавшегося угла, удерживался в одном и том же положении твердой рукой власти. Ненормальность этой ситуации осознавалась многими в СССР и еще большим числом людей за его пределами. Идеи либерализации режима, прав человека, национально-культурного и религиозного самоопределения, политического плюрализма в явной и потаенной форме бытовали во внешне монолитном советском обществе, однако тогдашняя правящая элита ревниво поддерживала заданное положение маятника. Можно предположить, что не последнюю роль в этом нежелании перемен играл страх перед последствиями неконтролируемых процессов: будучи отпущен на свободу, застоявшийся маятник крупнейшей страны мира был способен, набрав инерцию хода, разнести вдребезги все государственные и общественные структуры, обеспечивающие существование многонациональной сверхдержавы. Но пришло время, когда удерживать маятник в неподвижности стало невозможно. Кризис власти, идеологии, экономики и социальной сферы попал в резонанс с неуничтожимым стремлением человека к свободе. Люди хотели нестесненно выражать свои национальные чаяния, воспитывать детей согласно своей вере, обмениваться информацией без контроля государственной цензуры, не зависеть в своей жизненной и духовной самореализации от партийной системы и господствующей идеологии. Этот подспудный консенсус разнонаправленных векторов оказался столь силен, что маятник был отпущен в свободный полет. В этот момент началось то самое ускорение, о котором без устали твердили идеологи перестройки. Ускорение свободного падения в неизвестность, сопровождаемое потерями, приобретениями и опять потерями... Ограничение хода маятника было символом несвободы. Но разве мог стать символом свободы маятник, пошедший враз72
нос, стремящийся к крайнему положению по другую сторону воображаемого перпендикуляра и безжалостно сметающий со своего пути вместе с дурным и фальшивым все то доброе, что было наработано в сфере межнациональных, межчеловеческих отношений за века и десятилетия добрососедства. Сегодня вновь, как и в годину революции, Гражданской войны и большого террора, нас призывают списать в издержки исторического прогресса поломанные людские судьбы. И снова идеология долгожданной справедливости и всеобщего счастья утверждает себя на бесконечных страданиях людей. А между тем маятник в своем движении, освобожденном от всяких сдерживающих сил, почти достигает диаметрально противоположной точки. Все, что в одном крайнем положении маятника считалось идеологически положительным, в другом крайнем положении приобретает прямо противоположную оценку, и наоборот. И в этот момент у идеологов перемены знаков возникает опасное искушение последовать примеру своих антагонистов, насильственно зафиксировав маятник в противоположной точке, как им мечтается, навсегда. Но это очередной самообман, за который спустя время снова придется расплачиваться народам. Однажды, в дни повторного избрания Президента Ельцина на высший государственный пост, довелось услышать слова одного из политиков, который заявил: «Наконец-то нам удалось вбить последний гвоздь в крышку их гроба». И подумалось тогда: «Боже мой, они действительно ничего не простили и ничему не научились. Они снова собираются схватить рукой маятник, не понимая, что остановленный маятник - это нежизнеспособная система с нарушенной симметрией. Человек не может бесконечно стоять на одной ноге, и даже аисту это не под силу. Система способна к нор-
73 мальному функционированию и саморазвитию только в состоянии динамического равновесия, баланса, естественной стабильности. И уж если великому Советскому Союзу не удалось блокировать ход маятника истории, то тебя он точно ударит по затылку». После распада Союза во многих республиках бывшего СССР развернулась активная и, надо полагать, не бескорыстная работа по созданию образа врага применительно к России и русским. И вновь это маниакальное стремление схватить наш многострадальный маятник, чтобы «держать и не пущать» его вопреки здравому смыслу, опыту, истории и логике развития современного мира. Снова политиканы с менталитетом кладбищенских землекопов надеются вколотить последний гвоздь в крышку вражеского гроба. И опять люди с искалеченным сознанием пытаются положить в основу жизни своих народов порочный принцип культурной диспропорции. Но человеческим рукам никогда не удержать маятника истории. Всем известна знаменитая гегелевская триада: тезис -антитезис - синтез. Диалектическая философия равно приемлема и продуктивна как для религиозного сознания, так и для приверженцев материалистических взглядов. Тезис, антитезис и синтез - узловые пункты развития. СССР - единый, неделимый, нерушимый, могучий и т. п. - в нашей системе координат соотносится с тезисом. После распада СССР позитивное содержание тезиса было разрушено, и возник антитезис, согласно которому в качестве положительного начала автоматически стало восприниматься то, что мыслилось как прямое противопоставление исходному тезису. Советское прошлое отрицалось, а взамен утверждалось нечто противоположное советскому опыту. Минувшие десять лет были потрачены обществом на формулирование всевоз74
можных антитезисов к нашей общей истории в 20 в. На выборах побеждали те, чьи антитезисы были наиболее яркими, броскими, ожесточенными. Но плодотворное, созидательное звено в этой цепи - не тезис и не антитезис, а синтез, являющийся обретением стабильности в мудрости, с учетом исторического опыта. Если, скажем, мы будем отрицать право русского языка быть инструментом межнационального общения на постсоветском пространстве на том основании, что он был языком межнационального общения в СССР, то это будет радикальный антитезис. Поддерживать его в существующих ныне исторических условиях можно, только лишая людей свободы выбора, при помощи давления на них, утверждения системы запретов и ограничений. Удержать маятник в неподвижности можно только с использованием советского же опыта контроля и подавления. Но если оставить людей в покое и дать им возможность самим решать за себя, то маятник самостоятельно, без посторонней помощи, обретет равновесное состояние. Таким образом, в конце концов сложится синтез обеих позиций маятника на основе опыта истории и человеческой мудрости. По этому пути уже пошли некоторые народы бывших республик СССР, конституировавшие русский язык в качестве второго государственного. Потому что из всех элементов триады жизнеспособен, устойчив и продуктивен только синтез. Ибо не может быть человеческого счастья в отсутствие стабильности. И значит, всякая односторонность, всякий радикализм, всякая попытка искусственно придержать ход исторического маятника выступают в качестве вызовов человеческому счастью и благополучию - в какой бы стране или социальной группе это ни происходило. Возьмем конкретный пример. В последние годы, как нам представляется, местом формирования российско-украин75
ского синтеза 21 в. стал Крым. И если внешние силы или чья-нибудь могущественная злая воля не пресекут этот плодотворный и жизненно важный для будущего наших народов процесс, то новая и жизнеспособная модель двусторонних отношений родится именно здесь, в месте, одинаково дорогом для наших народов. Успех на этом пути будет иметь огромное значение для построения того жизненного пространства, к которому по праву славянского и православного первородства принадлежат и Россия, и Украина. Это духовное пространство сформировано нашей тысячелетней историей и культурой, которыми всякий радикализм, преследующий цели разъединения и противопоставления людей, разрыва нормальных связей между ними, отрицается как явление противоестественное. И не видно такой политической, экономической, военной, пропагандистской или иной силы, которая была бы способна переломить нашу тысячелетнюю традицию. Чрезвычайно важно, что с этой традицией взаимодействуют люди других национальностей, живущие в Крыму. Необходимо заботиться о том, чтобы наши люди повсюду чувствовали себя свободно. Ведь любовь в условиях угнетения и подавления, дискриминации и подавления родиться не может. «К свободе призваны вы, братия,- говорит апостол Павел и добавляет: ...но любовью служите друг другу» (Гал. 5:13). Поэтому в споре между духовной традицией народа и местечковыми амбициями политиканов победит то начало, которое сопряжено с глубинными потребностями жизни и исторической перспективой развития. И поэтому соперничество тезиса и антитезиса, являющихся воплощением неполноты и однобокости, обязательно найдет свое разрешение в торжестве объединяющего их синтеза. 76
В этом смысле поддержание справедливых условий для нестесненного национального, культурного, религиозного, языкового развития этносов: русского, украинского, татарского или иного - является ключевым фактором, обеспечивающим стабильность и равновесность всей системы. Экстремизму следует противопоставить политическую волю властей, решимость избирателей, гражданскую активность всего населения. Ибо радикализм и экстремизм кучки людей, ослепленных национальным эгоизмом, замешенном на своекорыстии, несут потенциальную угрозу стабильности и процветанию всех остальных. Ибо ложная справедливость антитезиса как якобы естественная реакция на старые обиды неизбежно ведет народы в исторический тупик.
ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ Глава 4
ТОЛЕРАНТНОСТЬ И ПРАВА ЧЕЛОВЕКА 4.1. Толерантность в системе обеспечения прав человека Отсутствие толерантного климата в сегодняшнем российском обществе способствует возникновению в стране очагов социальной напряженности, различных конфликтов (межэтнических, межрелигиозных и проч.), проявлений экстремизма (в том числе религиозно окрашенного), великодержавного шовинизма, вспышек русофобии и т. д. Эффективное противодействие этим негативным социально-политическим явлениям возможно при осуществлении целой системы мер. Среди них не последнее место принадлежит изучению проблем толерантности как важной составляющей прав человека. Вопреки многочисленным заявлениям и декларациям, выступлениям общественных и государственных деятелей, реально толерантности уделяется мало внимания. Эффективность же государственной и общественной деятельности зависит во многом от воплощения в жизнь принципов толерантного поведения, от реального соблюдения терпимости в различных областях жизни. Взаимосвязь прав человека и толерантности утверждается во многих национальных и международных документах. Так, в Декларации принципов толерантности, принятой 28-й сессией Генеральной конференции ЮНЕСКО 16 ноября 1995 г., утверждается, что «терпи-
мость - это прежде всего активное отношение, формируемое на основе признания универсальных прав и основных свобод человека...»; что «терпимость это понятие, означающее отказ от догматизма, от абсолютизации истины и утверждающее нормы, установленные в международно-правовых актах в области прав человека...»1. Аналогичный подход содержится и в преамбуле ко Всеобщей декларации прав человека 1948 г., где говорится, что «признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости и всеобщего мира», что «пренебрежение и презрение к правам человека привели к варварским актам, которые возмущают совесть человека». Таким образом, толерантность неотъемлемо связана с самой концепцией прав человека. Она формируется на основе утверждения прав и основных свобод человека, плюрализма (в том числе культурного), демократии. Для нее характерно также активное неприятие расизма, ксенофобии, религиозной нетерпимости, терроризма, различного рода экстремизма. При этом терпимость должны проявлять как отдельные граждане и социальные группы, так и народы, государства. Несмотря на то, что требование недискриминации является одним из основополагающих принципов международного права, дискриминация по признаку расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических и иных убеждений, национального, социального или иного происхождения сохраняется почти в каждой стране мира, в том числе и в России. В докладах Специального докладчика ООН по вопросу о современных формах расизма Комиссии ООН по правам человека Мориса Глелье-Ананзо рассматриваются случаи 1
Права человека. Толерантность. Культура мира // Документы. М.: МШПЧ, 2002. С. 32. 78
79
проявлений нетерпимости в разных странах по отношению к чернокожим, арабам, китайцам, мусульманам, евреям, цыганам, иммигрантам и трудящимся-мигрантам. Как сказала Габриэла Родригес-Писарро, Специальный докладчик ООН по правам человека, «это особенно верно в случае с многочисленными мигрантами без документов или с неурегулированным статусом, включая жертв торговли людьми, являющихся наиболее уязвимыми для нарушений прав человека». В своем докладе Комиссии ООН по правам человека она указывает, что «люди, чей цвет кожи, физический вид, одежда, выговор или верования отличаются от того, что принято большинством людей в стране пребывания, часто подвергаются физическому насилию и другим нарушениям их прав, независимо от их правового статуса»1. Важно подчеркнуть, что расизм могут усугублять не только резкий рост нетерпимости, дискриминации и ксенофобии, но и неравное распределение богатства, исключение из социальной жизни и маргинализация. В представленных Комиссии ООН по правам человека докладах уделяется внимание также деятельности неонацистских организаций, так называемых скинхедов, использованию Интернета в целях разжигания расовой ненависти; подчеркивается, что имеющие место случаи религиозной нетерпимости трудно отличить от расовой дискриминации, они могут усиливать или поощрять друг друга. Всемирная конференция против расизма, состоявшаяся в Дурбане (Южная Африка) в начале сентября 2001 г., квалифицировав акты расизма, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости как несовместимые с демократией, пришла к 1
World Conference against racism // Всемирная конференция по борьбе против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости. Дурбан (Южная Африка). 31 августа - 7 сентября 2001 г. С. 17-18. 80
выводу, что «демократические государства должны гарантировать представителям всех культур, этнических групп и религий условия, позволяющие вести присущий им образ жизни. В такой же мере важно прилагать усилия для устранения факторов, препятствующих выражению группами или слоями населения своего мнения или их участию на равной основе с другими в ведении общественных дел. Демократия несовместима с расизмом, ксенофобией и связанной с ними нетерпимостью: признание основополагающих ценностей демократии - таких, как свобода, терпимость и участие, -означает, что это зло должно быть отвергнуто»1. Как показывает политическая практика во многих странах мира, установлению толерантных отношений в обществе мешают нехватка политической воли, несовершенство законодательства, отсутствие соответствующей стратегии и конкретных действий со стороны государств, а также сохранение расистских убеждений и негативных стереотипов. В этой связи представляется обоснованным призыв Дурбанской конференции ко всеобщей ратификации к 2005 г. Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации без всяких оговорок. Для осуществления этой задачи рекомендуется принять ряд мер, в том числе: конституционное, законодательное и административное содействие равенству, включая отмену положений, приводящих к дискриминации; выработку национальной стратегии по борьбе против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости; превентивные меры для защиты уязвимых социальных групп; привлечение к от1 Гражданские и Несовместимость демократии Верховного комиссара ООН Экономический и Социальный 2002 г. С. 20-21.
81
политические права. и расизма // Доклад по правам человека. Совет ООН. 7 февраля
ветственности, вплоть до судебной, сотрудников правоохранительных органов за совершенные проступки; улучшение доступа к социальным услугам, здравоохранению, образованию, жилью и т. д. Подобные меры могут в значительной степени способствовать эффективному осуществлению прав человека. Однако, поскольку в действительной жизни неизменно возникает угроза произвола, необходимы, как справедливо подчеркнуто Верховным комиссаром ООН по правам человека Мэри Робинсон, «четкие гарантии защиты уязвимых социальных групп, в том числе женщин, детей, меньшинств, коренных народов, трудящихся-мигрантов и других маргинализованных внутри стран групп...»'. Нам представляется, что вышесказанное можно в полной мере отнести и к России. Формирование установок толерантного сознания и поведения, веротерпимости и миролюбия, профилактика различных видов экстремизма и противодействие им имеют особую актуальность для современной России. Всплески ксенофобии, фашизма, фанатизма и фундаментализма проявляются в терроризме, который усиливает деструктивные процессы в обществе. Анализ этих процессов свидетельствует о необходимости создания и развития нормативноправовой базы, общественных и государственных институтов, обеспечивающих права и свободы человека и становление принципа толерантности; разработки действенных мер и механизмов внедрения социальных норм толерантного поведения в социальную практику и противодействия экстремизму, взаимодействия со СМИ; использования в полной мере отечественной системы образования при решении задач выработки установок толерантного поведения у молодежи, профилактики экстремизма и национализма, уменьшения риска социальных взрывов; Гражданские и политические права... С. 21. 82
совершенствования и развития методологических основ политики в области становления гражданского общества1. Взаимосвязь прав человека и толерантности прослеживается и в глобальном измерении2. Дело в том, что в современном понимании толерантность предполагает признание и уважение прав человека, которые являются, по существу, ее международно-правовой мерой, закрепленной во Всеобщей декларации прав человека, других международных документах. Массовые нарушения прав человека, связанные с обострением межэтнических конфликтов, привели к так называемой доктрине «гуманитарного вмешательства». Эта доктрина вызывает озабоченность у многих политиков, ученых. Политика стран, берущих на себя миссию «гуманитарного вмешательства» от имени мирового сообщества, зачастую приводит к двойным стандартам. Давление с их стороны в пользу защиты прав человека воспринимается как прикрытие политической и экономической экспансии и наталкивается на сопротивление. Процесс глобализации фактически означает существенный сдвиг во властных отношениях на мировой арене - власть как бы перетекает от публичных к частным интересам, от национальных правительств к ТНК, МВФ, Всемирному банку, ВТО. Их экономическая власть строится на принципах, отличных от демократических; решения выносятся никем не избранными и неподотчетными демократическим институтам чиновниками, за закрытыми дверями, нередко в сговоре с коррумпированными 1
См.: Формирование установок толерантного сознания и про филактика различных видов экстремизма в российском обществе на 2001-2005 годы. Федеральная целевая программа. М.: МШПЧ, 2002. 2 См., например: Вебер А. Б. Толерантность в глобальном измерении // Доклад на симпозиуме «Публичная сфера и культура толерантности: общие проблемы и российская специфика» 9 апреля 2002 г. М., 2002. 83
местными элитами. Отсюда - рост антиглобалистского движения, в котором присутствуют радикальные и даже экстремистские тенденции. Западные государства признают, что политика глобализации требует серьезной корректировки, существенным позитивным компонентом которой является программа содействия искоренению нищеты и развитию. Осуществление этой программы могло бы реально способствовать формированию культуры толерантности в мире. 4.2. Факторы, препятствующие утверждению прав человека Для выявления сути факторов, препятствующих утверждению прав человека и установлению толерантной атмосферы в нашей стране, обратимся к результатам социологических исследований. По данным проводимых Центром социологии прав человека ИСПИ РАН экспертных социологических опросов' среди представителей систем общего и высшего образования, неправительственных правозащитных и других общественных организаций, научно-исследовательских структур, ряда международных организаций, таковыми факторами в первую очередь являются криминализация общества, этнонациональные конфликты и отсутствие целенаправленной политики по формированию толерантных отношений в обществе, недостаточна и роль педагогики в этой области. Не секрет, что конфликты начинаются, как правило, с малого. Кто-то кого-то обидел, кто-то не стер1
Здесь и далее приводятся результаты социологических опросов, проведенных Центром социологии прав человека Института социальнополитических исследований РАН в течение 2000, 2001 и 2002 гг. на научно-практических конференциях «Россия и Совет Европы», «Права человека, культура мира, толерантность - содержание и методы обучения». Всего опрошено около 1200 человек. 84
пел, затем вмешались родственные кланы, друзья. Нетерпимость по отношению к обидчикам нарастает как снежный ком, и вот уже вспыхивает конфликт сначала на кровной, потом на национальной, а то и на религиозной основе. Подобные обстоятельства воздействие элементарных бытовых распрей - вызывают необходимость прививать терпение и терпимость к другим сызмальства, в семьях, школах и вузах. Тогда во многом подрывается питательная почва для возникновения интолерантности, а локальные конфликты имеют шанс погаснуть, так и не разгоревшись. Следующий фактор интолерантности дегуманизация общественных отношений, рост насилия. Волна терроризма, прокатившаяся с Востока на Запад, потом опять на Восток, теракты в российских городах; рост организованной преступности, решение личных, коммерческих, политических и иных споров с использованием оружия, путем заказных убийств, мордобоев и разборок, коррупция и чиновничий произвол несомненно препятствуют утверждению принципов толерантности. Отголоски событий в США, Афганистане, бывшей Югославии, взрывов жилых домов в Москве и некоторых других городах России, захват нескольких сотен заложников в Театральном центре в Москве, война в Чечне наглядно показали, что социумом во многих случаях правят не гуманные начала, а, напротив, террористы, желающие деморализовать общество и повлиять на власть. Это сильнодействующий фактор, во многом определяющий степень интолерантности в российском обществе. По мнению экспертов, развитию толерантности мешает также неблагоприятная социальноэкономическая ситуация. Здесь серьезно сказывается пресловутая «шоковая терапия» и последовавшие за ней реформы, все возрастающее социальное расслоение, а отсюда - усугубляющееся раздражение против богатых, правительства, олигархов и т. д. На этой 85
почве могут произойти социальные волнения, и, если не возобладает разум и терпение, ситуация обострится и перерастет в социальный взрыв, чего не хочет никто. Одним из неблагоприятных факторов эксперты считают наличие в массовом сознании и на бытовом уровне стереотипов неприятия некоторых национальностей. Это проявляется в нетерпимом отношении среди некоторых слоев к евреям, цыганам, азербайджанцам, чеченцам, мусульманам вообще и др. Устраиваются погромы, осквернения могил и памятников, даже взрывы в синагогах, сеются антисемитские настроения и проч. А это уже несовместимо не только с толерантностью, но и с нормами и принципами человеческого общежития в целом. Среди факторов, препятствующих утверждению прав человека и развитию толерантных отношений в России, называются также религиозный экстремизм; ксенофобия, особенно против беженцев и мигрантов; ограничения свободы слова, свободы мнений, дискриминация меньшинств; масштабные нарушения прав человека, особенно прав женщин, инвалидов, заключенных, военнослужащих, коренных малочисленных народов, социально уязвимых слоев общества. Кроме того, отмечается нетерпимость к частной собственности, предпринимательству, личному успеху; деструктивная роль СМИ. Несколько слов о последней из позиций, выделенных экспертами. Действительно, начавшиеся в 90-х гг. негативные тенденции в развитии средств массовой информации усилились. Прежде всего речь идет об их монополизации отдельными финансовопромышленными группировками. В этом случае становится возможной со стороны последних манипуляция общественным мнением. Конфликт между этими группами породил массовый вброс в СМИ дезинформации, непроверенных сведений, слухов и т. д. Вместе с тем ведущие телеканалы фактически оказались в руках исполни86
тельной власти. Газеты и журналы, в состав учредителей которых входят органы государственного управления, составляют около 19%. Большая часть региональных газет находится на содержании властных структур. Политическая и экономическая элита стремится всячески использовать местную печать как инструмент влияния и защиты собственных интересов. Обострению политического противостояния способствует и то, что внутри правящей элиты заметно усилилась борьба за передел общественного информационного рынка, за контроль над ведущими СМИ со стороны наиболее влиятельных группировок политической и финансовой элиты. Отсюда - рост коррупции, лавина компроматов и т. д. Подлинным бичом стало обилие навязчивой рекламы, и далеко не только на телевидении. Несмотря на наличие Европейской конвенции по трансграничному телевидению, регулирующей объем рекламы, на российском ТВ пока еще отсутствуют правила, сдерживающие ее натиск. Серьезно обострились также проблемы, связанные с обеспечением конституционного права на свободный поиск, получение и передачу информации. Хотя на ОРТ и ВГТРК по требованию Госдумы созданы общественные наблюдательные советы (ОНС), призванные способствовать большей социальной направленности вещания, обеспечению свободы слова, права на получение всесторонней информации о жизни общества, их деятельность пока не слишком эффективна. Главная причина назревшей проблемы закрытость деятельности государственных, деловых, общественных структур. Подобные факты говорят о целесообразности принятия Федерального закона «О праве на информацию». Существуют и другие, объективные, противоречия и конфликтные формы развития общества переходного типа, свойственного России. Это - и системный кризис в целом, и несовершенство российского законодательства и судебной си87
стемы, и неустойчивое экономическое развитие общества, и отсутствие демократических традиций, и стремление крупного бизнеса воздействовать на власть, и региональные конфликты, и волна мигрантов, беженцев и вынужденных переселенцев, и многое другое. Особое значение приобретают взаимоотношения политических и региональных элит, власти и крупных олигархов. Неуклонный рост цен, фактическое отстранение большинства народа от участия в политической и экономической жизни страны ведет опять-таки к социальному недовольству. Созданию предпосылок для динамичного развития толерантности все это, разумеется, не способствует. Как нам представляется, пока не будет обеспечено активное сотрудничество масс с национальной элитой в деле государственного и общественного устройства, шансы для установления толерантных взаимоотношений в социуме незначительны. Итак, рассмотрение ряда факторов, противодействующих утверждению прав человека и развитию толерантных отношений в российском обществе, ведет, естественно, к постановке вопроса: а можно ли как-то преодолеть эти факторы? Какие для этого существуют возможности? В научной среде на этот счет идет оживленная дискуссия. Нам представляется интересной следующая точка зрения. В отличие от западных демократий (когда разные сегменты гражданского общества активно участвуют в разрешении конфликтов и подавлении очагов напряженности), в нашей стране ведущую роль продолжает играть государство, а частная собственность так и не стала определяющим фактором жизни общества. Образно говоря, на социальном поле России играют два «политических тяжеловеса» - власть и крупный бизнес. Остальное же население, отгороженное от «поля принятия решений» многочисленными силовыми структурами и чиновничьим аппаратом, присутствует в основном в каче-
стве зрителей, которым «разрешено» болеть за ту или иную команду. Средний класс, по существу, отсутствует. В этой ситуации сфера публичной политики превращается из гражданского форума в противостояние власти и частного капитала. Таким образом, правовые аспекты толерантности как бы «разрываются надвое»: с одной стороны, агрессивность власти и бизнеса, с другой - пассивность, безучастность населения. Естественно, сужается и без того небольшая субъектная база носителей культуры толерантности (прежде всего интеллигенции), которые все чаще вынуждены прибегать к агрессивным, протестным формам и моделям поведения в своей обыденной жизни'. Анализ как подобных суждений, так и отраженных в них реальных явлений и процессов подводит к выводу, что данную проблему необходимо решать комплексно, в том числе путем создания условий для формирования в стране среднего класса; использования проверенных на правовом поле развитых стран и адаптированных к нашим условиям демократических механизмов регулирования взаимоотношений российской власти и бизнеса; обращения к отечественным историческим традициям, отражающим доброту, душевность, мягкосердечие, благородство, долготерпение, лояльность российского народа. Важнейшим представляется возрождение именно традиционной практики терпимости, изначально присущей нашей культуре.
88
89
4.3. Факторы обеспечения прав человека и установления толерантных отношений Для раскрытия рассматриваемой темы важно обратить особое внимание на факторы, способствующие развитию ' Подробнее см.: Романенко Л. М. Существует ли субъектная база для формирования культуры толерантности в России? // Доклад на симпозиуме «Публичная сфера и культура толерантности: общие проблемы и российская специфика» 9 апреля 2002 г. М., 2002.
Участники IX Международной сессии по обучению правам челолвека, 2002
Участники IX Международной сессии по обучению правам челолвека, 2001
Участники IX Международной сессии по обучению правам человека, 2000
Формирование правовой и политической культуры, качеств 73 61 55 гражданина Утверждение принципа уважения 48 39 47 прав и свобод человека Воспитание понимания 43 32 36,5 неразрывного единства прав и обязанностей Воспитание отношений 37 30 38 терпимости, уважения культуры и ценностей 38 25 35 других народов Формирование активного неприятия насилия, расизма, ксенофобии, 35 16 — религиозной нетерпимости, терроризма Привлечение внимания к правам и 24 17 27 свободам человека 18 19 — Воспитание понимания 14 15 15 неразрывной взаимосвязи прав человека и развития современного мира Воспитание культуры мира Развитие самоуправления в учебных заведениях Источник: Центр социологии прав человека ИСПИ РАН 90
прав человека и соответственно утверждению принципов толерантности в современном российском обществе. По результатам уже неоднократно упоминавшихся нами мониторинговых социологических опросов большинство респондентов настроено на формирование правовой и политической культуры, качеств гражданина. Говорят и об утверждении принципа уважения к правам и свободам человека. Посмотрим на приведенные табличные данные, в которых содержится распределение ответов участников IX, X и XI Международных сессий «Права человека, культура мира, толерантность - содержание и методы обучения» по программным целям, которые могли бы способствовать успешному решению задачи уважения прав человека и воспитания культуры толерантности в обществе (в % от общего числа опрошенных; N=850)1. При анализе данных таблицы следует учитывать, что разброс оценок может зависеть, во-первых, от состава опрошенных экспертных групп; во-вторых, от событий и изменения ситуации в социальнополитической жизни страны. Данные таблицы наглядно демонстрируют, насколько велико среди граждан России стремление к уважению и соблюдению конституционных основ российского общества, своих собственных прав и свобод. Одновременно с этим можно увидеть, что решение намеченных целей в конечном итоге ведет именно к обеспечению прав человека и установлению отношений толерантности.
Говоря о принципах толерантности, мы имеем в виду и принципы обеспечения прав человека.
Напомним, что в 1996 г. Россию с определенными обязательствами приняли в Совет Европы. Однако ее позиции в составе этой международной организации оказались пошатнувшимися, поскольку взятые нашей страной обязатель1
См. табл. С. 90. 91
92
6
34
43
Равенство прав человека Гарантированность прав человека Единство прав и обязанностей
6
26
60
8
11
17
57
15
11
29
43
14
Затрудняюсь ответить
Единство всех видов прав человека
Практичяески не
Частично
- единства всех видов прав человека (экономических, социальных, политических, культурных и личных); - равенства прав человека; - гарантированности прав человека; - единства прав и обязанностей. Следующая таблица (по результатам социологических опросов, проведенных в 2000,2001 и 2002 гг. среди 300 участников ежегодной научнопрактической конференции «Россия и Совет Европы», представляющих исполнительные и законодательные органы власти, МИД, международные и российские организации, в том числе правозащитные, фонды, исследовательские структуры, политические объединения, Русскую православную церковь, СМИ) показывает, насколько в нашей стране реализуются принципы прав человека (в среднем в % от общего числа опрошенных). В полной мере
ства фактически не выполняются. Об этом свидетельствуют многие события последних лет, зафиксированные Центром социологии прав человека Института социально-политических исследований РАН в ходе социологических исследований. Реальные шаги в направлении выполнения обязательств России перед Советом Европы необходимы, прежде всего, самой России, ее гражданам, чтобы изменить ситуацию с правами человека в российском обществе, которая остается крайне сложной. Нарушения принимают все более грубый и массовый характер, охватывая сегодня практически все социальные группы. При этом отсутствуют эффективные механизмы реализации и защиты прав человека. Все это оказывает значительное негативное воздействие на общественное мнение. Лишь малая часть опрошенных считает, что вступление России в Совет Европы приведет к улучшению ситуации с соблюдением прав человека, а превалирующее большинство оценивает пребывание России в этой международной организации критически. Между тем в отношении выполнения этих обязательств России перед Советом Европы есть определенные сомнения. Тем более что речь идет о необходимости наличия в стране верховенства закона, плюралистической демократии, экономической свободы и обеспечения прав человека. Проведенный нами экспертный опрос участников расширенного заседания Комиссии по правам человека при Президенте РФ (май 2001г.; N=54) выявил следующую картину: только 3 эксперта говорили об успешном выполнении Россией требований Совета Европы, 19 считало, что этот процесс идет не вполне успешно, и 25 что он стоит на месте. Ситуация может улучшиться под влиянием целого ряда факторов, один из которых эффективность деятельности самого Совета Европы. Положительное изменение ситуации невозможно также без реализации следующих принципов прав человека:
17
Источник: Центр социологии прав человека ИСПИ РАН Таким образом, мы видим, что, по мнению большинства опрошенных, ни один из названных принципов практически не реализуется (или реализуется в очень слабой мере), а ведь они указываются респондентами как главный фактор установления толерантных отношений в обществе. 93
94
Недостаточно успешно
Практически не реализуются
Затруднились ответить
Вопрос: Как, по Вашему мнению, сегодня реализуются Россией следующие требования? (в % от числа опрошенных)
3
34
27
36
2
34
26
48
14
27
32
27
Успешно
И действительно, в этом отношении в нашей стране сделано крайне мало. Основополагающие Конвенции СЕ - о защите прав человека, национальных меньшинств, о местном самоуправлении, о недопущении пыток - долгое время не были ратифицированы. Есть проблемы и в области законодательных актов. Многие необходимые для функционирования общества законы не приняты. (Известно, что на смертную казнь введен мораторий, но он действует в рамках указа бывшего Президента РФ Б. Н. Ельцина, а закона по этому поводу до сих пор нет; дебаты по нему продолжаются.) И таких примеров можно привести немало. Сложившаяся ситуация получила отображение и в результатах проведенного нами мониторингового опроса участников IX, X и XI ежегодных Международных сессий «Права человека, культура мира, толерантность содержание и методы обучения» (1999, 2000, 2001 гг.; N=850 чел.). Таким образом, большинство экспертов довольно скептически относится к реализации вышеозначенных требований. Эта тенденция подтвердилась и в ходе экспертного опроса участников научно-практической конференции «Россия и Совет Европы» (июнь 2000 г.; N=75): 6 экспертов полагают, что требования выполняются в полной мере, 57 -частично и 9 практически не выполняются. По данным аналогичного экспертного опроса 2002 г., ситуация остается примерно такая же, только отметивших первый вариант уже 15. Сходная позиция у экспертов и относительно перспектив развития сотрудничества России и СЕ. На вопрос, как Вы оцениваете эти перспективы, 11 ответили, что с оптимизмом, 40 - сдержанно и 15 - пессимистически (по данным на 2002 г. - соответственно 9, 55 и 11). По мнению опрошенных, сотрудничество идет у нас лучше в политической и информационной сфере, чуть хуже - в экономической сфере и намного хуже - в социальной сфере, сфере прав человека,
1. План действий на 10-летие образования в области прав человека ООН 1995-2000 гг. 2. Декларация и комплексные рамки действий в духе мира, прав человека и демократии, принятые Генеральной конференцией ЮНЕСКО ( б 1995) 3. Рекомендация Совета Европы о преподавании и изучении прав человека в школах
Источник: Центр социологии прав человека ИСПИ РАН
военной безопасности и культуры, а в сфере экологии наше сотрудничество практически вообще не идет. Мы акцентируем на этом внимание потому, что все вышеперечисленные требования европейского сообщества и принципы их реализации, согласно международно-правовым нормам, являются основополагающими факторами утверждения толерантности и построения правового гражданского общества. Россия, как известно, заявляет о своем стремлении к построению подлинно демократического, правового гражданского общества. Но это во многом зависит от ряда факто95
ров обеспечения прав человека, а именно: верховенства закона, экономической свободы, политического плюрализма. Итак, верховенство закона. По нашему мнению, говорить об этом пока не приходится. О каком верховенстве может идти речь, если многих столь необходимых обществу законов, как уже говорилось выше, просто нет; а те, что есть, выполняются не в полной мере или вовсе не выполняются? Об этом говорят почти две трети участников проведенных нами социологических опросов. Еще четверть опрошенных считают, что принцип верховенства закона действует в российском обществе лишь частично, и лишь единицы уверены в полном действии наших российских законов. Оценки весьма показательны. Взять, например, Конституцию РФ. Она гласит, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства» (ст. 2); «Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения» (ст. 17). Положительным моментом является то, что в Основном Законе РФ более конкретно и обстоятельно сформулированы права и свободы, зафиксированные во Всеобщей декларации прав человека. Особенно это касается вопросов собственности, утверждения многопартийности, проведения избирательной кампании, поиска новых форм и методов внутренней и международной защиты прав человека. Следует отметить, что за последние годы произошли положительные сдвиги в законотворческом процессе, связанные с принятием целого ряда общественно значимых законов, а также с ратификацией конвенций Совета Европы. Однако в стране сплошь и рядом продолжают нарушаться права и свободы человека и гражданина, гарантированные Конституцией РФ и федеральными законами. Причем речь идет не только об отдельных, но и о массовых нарушениях 96
прав граждан, а именно: в ходе военных действий в Чечне, теракты, преступность, коррупция, чиновничий произвол, бюрократия и волокита и т. д. и т. п., масштабные нарушения социально-экономических прав. Нетерпимое положение сохраняется в детдомах, школах-интернатах, в вооруженных силах и в пенитенциарной системе. Нарушаются права беженцев и вынужденных переселенцев. Эти люди буквально осаждают Приемную заявлений граждан Аппарата Уполномоченного по правам человека в РФ, где им стараются оказать помощь и поддержку1. Но сил и возможностей явно недостаточно. Власти ряда субъектов РФ поощряют и даже прямо осуществляют дискриминацию по этническим признакам. Федеральные власти не принимают достаточных мер для защиты российских граждан и наших соотечественников за рубежом. Нет закона о миграции, правда, предполагается провести парламентские слушания по этому поводу. На наш взгляд, основными причинами малой эффективности действия принципа верховенства закона все же являются не столько нехватка законов, сколько повсеместное нарушение существующего законодательства; противоречие конституций, законов и иных нормативных актов ряда субъектов РФ Конституции страны и федеральному законодательству; безнаказанное игнорирование их должностными лицами; неспособность существующей судебной системы обеспечивать защиту прав россиян, зачастую игнорирование их прокуратурой и правоохранительными органами; отсутствие общественного контроля за соблюдением прав и свобод человека, а также отсутствие действенных механизмов защиты прав человека. 1 Вся информация социальных групп и подробно содержится по правам человека в за 1999, 2000, 2001 гг.
о положении дел с правами различных о мерах по улучшению ситуации в годовых докладах Уполномоченного Российской Федерации О. О. Миронова 97
Рассмотрим следующий важнейший фактор становления толерантного климата в России политический плюрализм. Декларативно он существует. Согласно оценкам общественного мнения, данный фактор обеспечивается в нашем обществе в большей степени, чем все другие. Об этом свидетельствует одна пятая часть респондентов. Две трети полагают, что он обеспечивается лишь частично, и 6% что он практически не действует. Но реально и в этой сфере не все благополучно. Да, в стране существует многопартийность. Да, образовалось множество разнообразных объединений, блоков, движений; постоянно ведутся политические дискуссии и даже баталии в средствах массовой информации. Но в то же время в обществе все же присутствуют приоритеты в отношении тех или иных политических направлений, а также сильный лоббизм во властных структурах. Так, главную роль на политической арене играет «партия власти», т. е. пропрезидентская партия, к которой стремится примкнуть блок правых сил, а поддерживают их преимущественно прозападнически настроенные олигархи, иностранный капитал, сырьевые монополии и т. д. Им и отдается предпочтение. В коридорах власти отстаиваются исключительно личные и корпоративные интересы, а интересы России и ее населения оттесняются на задний план. Это, конечно, отрицательно сказывается на социальнополитической ситуации в стране. Отметим еще один фактор, призванный обеспечить права человека и становление гражданского общества, экономическую свободу. К сожалению, экономическая свобода в России - понятие относительное. На самом деле экономическая свобода у нас действует в интересах крупного бизнеса. Права предпринимателей, особенно мелких и средних, попираются. Сказываются грабительские налоги, опятьтаки чиновничий произвол, бюрократия и волокита при регистрации новых предприятий, крайне маленькая возможность 98
защитить свои права в каких бы то ни было инстанциях. Так что такой фактор, как экономическая свобода, обеспечивается в нашей стране лишь отчасти. Общественное мнение настроено на этот счет довольно однозначно. Согласно полученным нами социологическим данным, на это обратило внимание 43% респондентов. Более чем одна треть опрошенных считает, что данный фактор в российском обществе практически не действует. Развитие социально-экономической ситуации в России продемонстрировало, что рыночная стихия быстро скатывается к монополизму и уничтожает ту экономическую свободу, которая этот рынок породила. Кроме того, она вызывает негативные наслоения, которые стопорят развитие созидательного предпринимательства. В развитых странах предпринимательство процветает потому, что государство активно создает для этого все условия. В России же - слабо действующая в интересах общества экономика с несовершенным правовым законодательством. Если общество осознает важность предпринимательской способности как важнейшего ресурса своего экономического развития, то оно должно создать для предпринимателей соответствующие экономико-правовые условия. При этом главная задача властных структур - сформировать конкурентную рыночную среду и предоставить действительную «экономическую свободу» для предпринимателей, а также создать условия для увеличения их числа, что в максимальной степени может способствовать скорейшему становлению основ гражданского общества. Еще одним фактором развития толерантных отношений в российском обществе, как нам представляется, является социальное партнерство. Оно призвано обеспечить долговременное сотрудничество, взаимодействие различных сфер (властных, предпринимательских и общественных структур),
99
направленное на разрешение конкретных социальных проблем. Условия его существования - некризисное состояние экономики, демократически ориентированное управление на всех уровнях власти, институционализированные и признанные неправительственные общественные организации. Социальное партнерство эффективно лишь тогда, когда партнеры действительно равны во всем, вплоть до разработки и принятия решений1. А это, в свою очередь, дает дополнительную возможность для реализации толерантности в обществе. И речь идет не только об отношении человек - человек, но и человек группа, человек - общество, человек -государство, человек - народ, человек - нация, группа - народ, народ общество, народ - государство, группа - группа, нация нация, наконец, государство - другое государство. Все партнеры - все толерантны друг к другу. И все же, несмотря на значительные трудности, определенные шаги в России уже делаются. Большая законотворческая работа ведется в связи с ратификацией Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. На очереди -ратификация Европейской социальной хартии, которая ставит перед страной трудноразрешимые задачи из-за кризисной ситуации в экономике, необеспеченности важнейших экономических и социальных прав. В последние годы в России принят ряд законов в сфере обеспечения и защиты прав и свобод граждан, в том числе: Гражданский, Уголовный, Уголовно-исполнительный, Семейный кодексы РФ, ФЗ «О порядке выезда из РФ и въезда в РФ», Земельный кодекс, Кодекс об административных правонарушениях, Закон «Об альтернативной гражданской службе» и др. Прилагаются усилия для повышения 1
См., например: Халий И. А. Социальное партнерство // Доклад на симпозиуме «Публичная сфера и культура толерантности: общие проблемы и российская специфика» 9 апреля 2002 г. М., 2002. 100
правовой культуры граждан и должностных лиц. Одной из важнейших задач является совершенствование законодательства в области прав человека. В первую очередь необходимо принять такие правовые акты, как, например, закон, который устанавливал бы порядок возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями государственных органов и должностных лиц; закон об отмене смертной казни; федеральный закон об адвокатуре; наконец, общефедеральную концепцию прав человека и их комплексной защиты на государственном уровне. Нужны скоординированные усилия федеральных органов власти по защите единого правового пространства. Серьезным ущемлением прав граждан является также наличие ведомственных инструкций, вроде бы призванных регламентировать порядок применения законов, а на самом деле создающих дополнительные препятствия для реализации гражданами своих прав. Чрезвычайно актуальными являются и проблемы, связанные с утверждением и развитием в России социальных, политических и гражданских прав. Несмотря на все лозунги демократизации, гласности, плюрализма и т. д., участие российских граждан в политической и социально-экономической жизни общества довольно ограничено. Итак, подводя итог нашим рассуждениям, заметим, что построение толерантного общества в России возможно при наличии в государстве определенных предпосылок: более или менее совершенного, нормально работающего, исполняемого законодательства, конкурентоспособной рыночной социально ориентированной экономики, истинного политического плюрализма, а главным образом все должно быть направлено именно на обеспечение прав и свобод человека, т. е. на создание эффективно действующих механизмов их защиты. Если в России не будут обеспечены права и свободы человека, точнее, если будут допускаться их системати101
102
Всероссийской научно-практической конференции «Правозащитное движение и механизмы защиты прав человека». Санкт-Петербург, 1998, июнь Всероссийской научно-практической конференции по преподаванию прав человека. Москва, 1998, июль Всероссийской научно-практической конференции «Всеобщая декларация прав человека и Россия». Москва, 1998, ноябрь Заседания экспертного совета при Уполномоченном по правам человека в РФ. Москва, 1999, январь Научно-практической конференции «Россия и Совет Европы». Москва, 2000, июнь Научно-практической конференции «Россия и Совет Европы». Москва, 2002, май
Затрудняюсь ответить
Нет
Участники
Вряд ли
(в % от общего числа опрошенных, N=780 чел.) Несомненно, да
ческие, грубые и массовые нарушения; если не будут действовать необходимые для динамичного развития страны факторы и принципы, то стабилизация обстановки не наступит и общество не сможет самосовершенствоваться. И еще. Возникает вопрос: нужна ли для построения в России правового толерантного гражданского общества некая национальная консолидирующая идея? Рассчитывают на то, что ею станет идея прав человека, в среднем примерно 32% респондентов в одних и около 60% в других экспертных группах (см. таблицу). Как видно из таблицы, на сегодняшний день половина опрошенных не хочет (как, впрочем, и в 1998 г. не хотела) говорить о правах человека как о национальной идее, способной консолидировать общество, хотя определенный оптимизм в этом отношении среди представителей различных экспертных групп все же остается (самый пик оптимизма пришелся на весну - лето 2000 г.). Многие считают, что установление принципов толерантности в России невозможно из-за отсутствия в стране единой национальной идеи. На наш взгляд, защита и обеспечение прав человека могут стать национальной идеей, консолидирующей российское общество, умиротворяющей политическое противостояние и конфликты. Именно на основе этой идеи, вероятно, возможно объединить как левую оппозицию, так и либеральный центр. Однако, как нам представляется, несмотря на свой столь противоречивый характер, этот вопрос еще может стать предметом научных и парламентских дискуссий. 4.4. Комплексные меры по развитию прав человека и толерантных отношений В связи с актуальностью комплексного исследования проблем прав человека и толерантности, естественно, возникает вопрос: существуют ли в стране необходимые системы, ме-
25 51 18
6
55 33
5
7
51 36 10
3
38 36 14
12
69 17
6
8
38 50
8
4
Источник: Центр социологии прав человека ИСПИ РАН
ханизмы для их обеспечения, защиты? Среди таковых можно выделить следующие: судебная защита, несудебная защита и деятельность неправительственных правозащитных организаций (НПО). Показателен тот факт, что, по оценкам экспертов, лишь около одной трети россиян имеют реальные возможности для защиты своих прав в случае их нарушения. Меньше же всего возможностей для этого у жителей Севе103
ро-Западного, Центрального, Северо-Кавказского регионов страны. Проблема защиты своих прав стоит перед большинством социальных групп, среди которых коренные малочисленные народы Севера, предприниматели, россияне, проживающие за рубежом, беженцы и вынужденные переселенцы, заключенные, военнослужащие, пенсионеры, женщины и дети, инвалиды и другие социально уязвимые слои населения. Демократическая система защиты прав человека предполагает возможность для всякого гражданина независимо от пола, социальной, расовой, национальной, языковой, политической, религиозной принадлежности - обращаться в суды различных инстанций. При этом не допускается создание чрезвычайных судов, «троек», осуществление самосуда по мотиву кровной мести и т. д. Судебная система является наиболее эффективным механизмом восстановления нарушенных прав; она представляет собой основную структуру для защиты прав человека на национальном уровне. К механизмам несудебной защиты прав человека относятся: институт Уполномоченного по правам человека в РФ и Уполномоченные по правам человека в субъектах Федерации; Комиссия по правам человека при Президенте РФ; Прокуратура РФ, Коллегия адвокатов, министерства и ведомства Российской Федерации и др. В ст. 3 ФКЗ «Об Уполномоченных по правам человека в РФ» подчеркивается, что деятельность Уполномоченного лишь дополняет существующие средства защиты, не отменяет и не влечет пересмотра их компетенции. Уполномоченные по правам человека выбираются законодательными органами и активно сотрудничают с ними. Комиссии же по правам человека создаются при главах администрации субъектов РФ и оказывают им помощь в защите основных прав и свобод. Они уделяют самое серьезное внимание фактам массовых и систематических нарушений прав в своих регионах и принимают меры по их защите. Первосте104
пенной является защита прав беженцев и вынужденных переселенцев, уязвимых слоев населения (детей, инвалидов, пенсионеров, женщин, военнослужащих), лиц, находящихся в СИЗО и тюрьмах, защита трудовых прав и мн. др. Особое место в работе Комиссий занимает рассмотрение частных жалоб лиц, проживающих в данном регионе. Важную роль Комиссии играют также в устранении коллизий между федеральными законами и законами субъектов РФ. Недостающим звеном в механизме обеспечения прав человека в России является деятельность неправительственных правозащитных организаций (НПО). И, прежде всего, потому, что в стране нет общего информационного источника в области прав человека, доступного юристам, журналистам, всем заинтересованным лицам и организациям. Базы данных, распространяющиеся на коммерческой основе, не могут решить проблемы, так как они не имеют специальной «правозащитной» ориентации, обычно не содержат (или недостаточно содержат) материалов международного уровня, продаются по высокой цене и не являются таким образом общедоступными. Правозащитникам необходимо привлечь внимание к нарушениям прав человека. Во многих странах мира общественные кампании, организуемые НПО, представляют мощный инструмент борьбы за права и свободы человека, серьезный аргумент для властей. В России такая практика отсутствует. Российское правозащитное движение имеет недавнюю историю. Зародившись в середине 60-х гг. 20 в., оно отстаивало только основные гражданские права - свободу слова, вероисповедания, выезда и въезда в страну, национальное равноправие. В 90-е гг. оно уже стало выступать за обеспечение всего комплекса прав человека - от личных, естественных, присущих людям от рождения до политических, экономических, социальных и культурных. В это время наметился бурный рост НПО, однако до настоящего времени они не 105
оказывают существенного влияния ни на отношения различных ветвей власти к соблюдению прав человека в стране, ни на политическую ситуацию в России в целом. Немаловажное значение в деле практического осуществления правозащитных мероприятий и установления толерантных отношений в обществе имеет образование и воспитание в семьях, школах, вузах. Воспитание в духе терпимости весьма значимо для поднятия самооценки личности, формирования гражданина, мирного соседствования разных народов, разных национальностей, людей разной веры и разных политических и других убеждений. По оценкам участников уже упоминавшихся нами социологических опросов, учителей школ и преподавателей вузов, положение с обучением правам человека удовлетворительно лишь отчасти. Прежде всего, потому, что не разработаны научные основы такого преподавания. Нет пока и особой заинтересованности со стороны компетентных структур во введении специальных курсов по граждановедению и правам человека, активному изучению международноправовых документов. Недостаточно сведущих в области прав человека преподавателей. Многие сетуют также на острую нехватку учебников и учебнометодических пособий, включая пособия по тренингу в области толерантных межличностных отношений. Этот пробел можно в некоторой степени восполнить (с помощью методов прикладной социологии, в данном случае - социологии прав человека). Отметим также, что всеобщего уважения и соблюдения прав человека в России невозможно достичь без коренного перелома в распределении знаний о правах человека и кардинального обновления среднего и высшего образования в этой области. Поэтому Комиссия по правам человека при Президенте РФ выступает за создание государственно-общественного Федерального центра информации и содействия обуче106
нию правам человека, демократии и культуре мира - как общероссийского координационного центра по организации эффективного распределения информации о правах человека, разработке концепции и программе подготовки и переподготовки по правам человека для различных категорий госслужащих на всех уровнях формального и неформального обучения. Прежде всего, с целью изменить положение россиян, создать им достойные условия для жизни, гарантировать свободу, неприкосновенность личной жизни, активное участие в политическом процессе, социальную защищенность. В связи с рассматриваемой проблемой возникает вопрос о месте и роли тех или иных государственных и общественных структур в обеспечении прав человека и, стало быть, в формировании толерантных отношений. Небезынтересно, что в первую очередь при опросах называются неправительственные правозащитные организации, во вторую - аппарат Уполномоченного по правам человека в РФ, в третью система школьного и высшего образования. Далее следуют учреждения культуры, СМИ. На ступень ниже федеральные органы государственной власти, правоохранительные органы, религиозные организации. И на последнем месте - федеральные органы исполнительной власти, законодательные и исполнительные органы власти субъектов РФ. Очевидно, что последние этими вопросами занимаются крайне мало. Что касается назревших проблем, которые призваны решать все эти структуры, то, как нам представляется, среди первоочередных мер возможно следующее: - ввести в образовательные стандарты знания о правах и свободах человека; - разработать федеральную целевую программу просвещения и образования в области прав человека; - подготовить разнообразную информационную и учебно-методическую литературу для педагогов и учащихся; 107
- разработать примерные образовательные программы для вузов в области прав человека; - подготовить специализированные компьютерные базы данных по правам человека; - подготовить и распространить информационные материалы для правозащитных и иных общественных организаций; - подготовить и распространить информационные материалы для госслужащих; - ввести и пропагандировать нормативные и законодательные акты, ограничивающие и запрещающие проявления интолерантности (экстремизма, шовинизма, национализма, ксенофобии и пр.), добиваться их принятия; - особое внимание следует уделить созданию толерантного климата в регионах, в частности в молодежно-студенческой среде, во взаимоотношениях между представителями различных политических партий и общественных движений. Интересно, что в ряде регионов уже существуют Целевые программы решения подобных задач, которые стремятся комплексно подходить к проблеме. Так, в Прикамье действует Закон Пермской области о «Целевой программе развития политической и правовой культуры - населения Пермской области на 2002-2006 гг.», который включает раздел «Система мер противодействия политическому экстремизму, формирование в регионе ситуации политической толерантности», предусматривающий: организацию молодежных дискуссий, интеллектуальных игр и т. п. мероприятий; введение в программу образовательных учреждений специальных учебных курсов, посвященных религиозным, этническим, тендерным и другим аспектам толерантности; проведение в вузах «круглых столов» по религиозным аспектам политической жизни Прикамья на современном этапе; подготовку печатных материалов (методических, учебных пособий, брошюр и т. п.), со108
держащих разъяснение принципа толерантности как важнейшего элемента демократической политической культуры; проведение массовых публичных политических акций с участием действующих политиков: депутатов, представителей политических партий и движений и др.; поддержку гражданских инициатив, направленных на пропаганду и утверждение принципов политической толерантности. Пермский регион - пример относительно мирного сосуществования разных этноконфессиональных групп. Однако в последнее время и здесь усилилась активность экстремистски настроенных «национальнопатриотических» элементов, наблюдается интолерантное поведение среди молодежи (например, демонстрация ксенофобии и антисемитизма)1. Разумеется, пока еще трудно окончательно судить об эффективности Целевой программы, удастся ли ей консолидировать усилия лиц и организаций, заинтересованных в инсталляции культуры толерантности в региональную политическую культуру. Все мероприятия, направленные на установление толерантного климата в российском обществе, в конце концов направлены на обеспечение прав человека. Они неразрывно взаимосвязаны между собой, о чем здесь уже говорилось. Сегодня на первый план выдвигаются вопросы чрезвычайно важные и трудные. Наряду с научным анализом в наши дни крайне необходимы практические действия по внедрению принципов толерантности в политическую жизнь общества, повседневную жизнь граждан. Об одной из первых ласточек в этом деле - Целевой программе Пермской области - говорилось выше. Мы убеждены, что подобные мероприятия могли бы быть проведены во всех регионах, по всей 1 См., например: Фадеева Л. А. Возможности инсталляции культуры толерантности в современное российское общество // Доклад на симпозиуме «Публичная сфера и культура толерантности: общие проблемы и российская специфика» 9 апреля 2002 г. М., 2002.
109
стране в целом. Тем самым они способствовали бы укреплению правовой и политической толерантной культуры в России, обеспечению прав и свобод человека, а следовательно, и социальной стабильности.
Глава 5 ТОЛЕРАНТНОСТЬ В ГОСУДАРСТВЕННОКОНФЕССИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЯХ (Зарубежный опыт) 5.1. Либеральный стандарт религиозной свободы Проблема толерантности в отношениях государства и религиозных институтов напрямую связана с утверждением свободы совести как базового принципа государственноконфессиональных отношений. Свобода совести - это устойчивый международный термин, который означает право на свободу религиозного или безрелигиозного мировоззренческого выбора и действия в соответствии с ним в практической жизни, а также полную возможность изменения сделанного ранее мировоззренческого выбора. Под совестью в данном случае подразумевается субъективное сознание соответствия или несоответствия собственного поведения нравственным ценностям личности, а они могут носить как религиозный, так и внерелигиоз-ный характер. В объем понятия «свобода совести» входит свобода вероисповедания (религиозная свобода), которая, по существу, выступает ее частным вариантом, связанным с религиозным мировоззренческим выбором человека и его конкретным конфессиональным самоопределением. 110
Современная политико-правовая мысль относит свободу совести, мысли и религии к важнейшим гражданским и политическим правам наряду с правом на участие в государственных делах и правосудии, равенством перед законом и судом, правом на жизнь, свободу и безопасность личности, неприкосновенность жилища и частной жизни, выбор места жительства и передвижение. Свобода совести, частным проявлением которой является религиозная свобода, оценивается в качестве естественного, неотъемлемого и священного права. При этом естественность и неотъемлемость мыслятся как черты, присущие человеку от рождения, вне зависимости от воли государственной власти и ее узаконения в правовых документах. Священность свободы совести предполагает признание ее одной из высших социальных и нравственных ценностей, обеспечивающих благосостояние народов и государств. Именно в таком качестве принципы свободы совести и вероисповедания зафиксированы в международных правовых актах и в национальном законодательстве большинства стран Европы и США. В ст. 18 Всеобщей декларации прав человека, провозглашенной резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1948 г., утверждается: «Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии; это включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком, в учении, богослужении и выполнении религиозных и ритуальных порядков»^. Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., открытый для подписания, ра1
Куницын И. А. Правовой статус религиозных объединений в России. Исторический опыт, особенности и актуальные проблемы. М., 2000. Приложение. С. 352. 111
тификации и присоединения резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН и вступивший в силу 23 марта 1976 г., в ст. 18 утверждает аналогичную норму: «1. Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии. Это право включает свободу иметь или принимать религию и убеждения по своему выбору и свободу исповедовать свою религию и убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком, в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учений. 2. Никто не должен подвергаться принуждению, умаляющему его свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору»"1. Европейские декларации по правам человека, включающие разделы, посвященные свободе совести, как правило, связаны с деятельностью Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ). Уже первый его документ -Заключительный акт, подписанный в Хельсинки 1 августа 1975 г., в гл. VII «Уважение прав человека и основных свобод, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений» подчеркнул: «Государства-участники будут уважать права человека и основные свободы, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений, для всех, без различия расы, пола, языка и религии... будут признавать и уважать свободу личности исповедовать единолично или совместно с другими религию или веру, действуя согласно собственной совестив. Наиболее развернутые изложение и детализация принципов, обеспечивающих религиозную и мировоззренческую свободу, представлены в Итоговом документе Венской встре1 Куницын И. А. Правовой статус религиозных объединений в России. Исторический опыт, особенности и актуальные проблемы. С. 353-354. 1 Права человека: Сборник международных документов. М., 1990. С. 180.
112
чи представителей государств - участников СБСЕ от 15 января 1989 г. Согласно данному межгосударственному правовому акту, государства - участники СБСЕ взяли на себя следующие обязательства: - принимать эффективные меры по предотвращению и ликвидации дискриминации лиц или объединений на почве религии или убеждений в отношении признания, осуществления и пользования правами человека и основными свободами во всех областях гражданской, политической, экономической, социальной и культурной жизни и по обеспечению действительного равенства между верующими и неверующими; - способствовать климату взаимной терпимости и уважения между верующими различных объединений, а также между верующими и неверующими; -предоставлять по их просьбе объединениям верующих, исповедующих или готовых исповедовать свою веру в конституционных рамках своих государств, признание статуса, предусмотренного для них в соответствующих странах; - уважать права этих религиозных объединений основывать и содержать свободно доступные места богослужений и собраний; организовываться в соответствии со своей собственной иерархической и институционной структурой; выбирать, назначать и заменять свой персонал согласно своим соответствующим требованиям и стандартам, а также любым свободно достигнутым договоренностям между ними и их государством; испрашивать и получать добровольные финансовые и другие пожертвования; - вступать в консультации с религиозными культами, учреждениями и организациями с целью достижения лучшего понимания потребностей религиозных свобод; - уважать право каждого давать и получать религиозное образование на языке по своему выбору индивидуально или совместно с другими; 113
- уважать свободу родителей обеспечивать религиозное и нравственное воспитание детей в соответствии со своими собственными убеждениями; - разрешать подготовку персонала в соответствующих учреждениях; - уважать право верующих и религиозных объединений приобретать и использовать священные книги, религиозные издания на языке по своему выбору и другие предметы и материалы, относящиеся к исповеданию религии или веры, и владеть ими; - разрешать религиозным культам, учреждениям и организациям производить, импортировать и распространять религиозные издания и материалы; - благожелательно рассматривать заинтересованность религиозных объединений в участии в общественном диалоге, в том числе через средства массовой информации1. Таким образом, границы религиозной свободы очерчены в данном документе в достаточно широких пределах. Причем государства - участники СБСЕ обязались признать, что осуществление вышеупомянутых прав, относящихся к вероисповедной и мировоззренческой свободе, может подлежать лишь таким ограничениям, которые установлены законом и совместимы с принятыми международно-правовыми обязательствами. На базе международно-правовых актов, посвященных правам и свободам человека, сформировался своего рода «либеральный стандарт» религиозной свободы, который все более утверждается в национальном законодательстве стран, считающих себя приверженными демократическим ценностям. 1 См.: Религия и закон: Конституционно-правовые основы свободы совести, вероисповедания и деятельности религиозных организаций: Сборник правовых актов. М., 1996. С. 15.
114
Утверждение либерального стандарта религиозной свободы стало возможным благодаря весьма противоречивым и неоднозначным по своим результатам процессам, достигшим своего апогея к концу 20 в., - секуляризации социальной и духовной жизни и росту конфессионального многообразия. Секуляризация (от лат. saecularis - мирской, светский) -это понятие, возникшее и широко распространившееся в Европе в ходе антиклерикального движения 16-18 вв., начавшегося в период Реформации. В широком же своем значении, которое получило повсеместное распространение в настоящее время, секуляризация рассматривается как глобальный процесс оттеснения религиозной веры на периферию духовной жизни, где место религиозных ценностей все более занимают аксиологические характеристики нерелигиозного характера. Вместе с тем события последних десятилетий 20 в. свидетельствуют о том, что секуляризационные процессы не везде протекают равномерно, причем сама секуляризация имеет свои пределы. В сознании как отдельного человека, так и людских сообществ разного уровня всегда остается зона, где человек руководствуется не стереотипическими реакциями, а свободной волей, исходящей не из частных проявлений человеческой индивидуальности, а из личности в целом, стремящейся обрести смысл и оправдание своего существования, установить единство с трансцендентальной сверхценностью (то, что в теологии трактуется как «встреча с Богом»). Отсюда возникает идущий параллельно с секуляризацией процесс актуализации религиозной веры, способный принять самые разнообразные формы. Результатом такого процесса является рост конфессионального многообразия. Одно из направлений усложнения конфессиональной картины современного мира выразилось в распространении на терри115
тории христианского (католического и протестантского) Запада нехристианских вероисповеданий, которое связано со все возрастающим воздействием на западный мир незападных цивилизационных общностей. Особенно наглядно это проявилось на примере ислама, который в последние десятилетия 20 в. значительно усилил свои позиции в Европе. Наиболее крупной является мусульманская община Франции, насчитывающая 4,3 млн человек (до 7% населения страны). В Германии проживает 1,7 млн мусульман; в Великобритании -1,4 млн. Причем если ранее мусульманские общины европейских стран были представлены главным образом эмигрантами (североафриканскими арабами во Франции, турками в Германии, выходцами из Юго-Восточной Азии и Восточной Африки в Великобритании), то в настоящее время около миллиона европейских мусульман составляют обращенные в ислам европейцы (среди немцев таковых уже 170 тыс. человек)1. Однако рост конфессионального многообразия может принимать формы, зачастую весьма далекие от стремления обрести подлинную религиозную веру. Это прежде всего касается появления во второй половине минувшего столетия феномена, получившего наименование «Религии Нового Века», или «Нью Эйдж» («New Age»). Справедливым в связи с этим представляется замечание, высказанное в 2001 г. в журнале «Вопросы философии» о том, что главное бедствие секуляризации не агностицизм и атеизм, исповедуемый интеллектуалами, а самоуверенные псевдорелигии («Ersatz-Religionen»), претендующие на церковную власть над массами2. ' См.: Тульский М. Роль церкви в странах Европы и Северной Америки // НГ-Религии. 2000. 27 сентября. 2 См.: Соловьев Э. Ю. Секуляризация - историзм марксизм // Вопросы философии. 2001. № 4. С. 31-37. 116
Все вышеизложенное позволяет сделать вывод, что провозглашенный либеральный стандарт религиозной свободы, составными элементами которого выступают свобода совести и отделение религиозных организаций от государства, имеет границы применения в зависимости от сложившейся ситуации, времени и места. Говоря о праве на инакомыслие и инаковерие, важно различать юридический и гносеологический аспекты. Допущение мировоззренческого плюрализма юридически отнюдь не равнозначно его гносеологическому признанию, т. е. наличие у человека юридического права на иное мнение вовсе не означает всеобщего согласия с этим мнением, как и присутствие в обществе многих точек зрения не равносильно тому, что человек обязан все их разделять. Сказанное выше относится не только к единичному человеку, но и к человеческому сообществу любого уровня, включая национальный и государственный. Каждое, в том числе самое экстравагантное и причудливое вероисповедное объединение, действуя в рамках закона, имеет полное право исповедовать и распространять свою веру. Однако это вовсе не обязывает государство одинаково относиться ко всем подобным сообществам. Государство, выступая как светская нерелигиозная институция, не нарушает принципа свободы совести, когда проявляет неодинаковое отношение к разным вероисповедным сообществам, исходя из понятия «общего блага». Эффективность реализации права на свободу совести в том или ином обществе определяется прежде всего тем, защищают ли его государственные и общественные структуры людей, стремящихся жить по совести, а не равным отношением к совести и бессовестности1. 1
См.: Иванова Л. О. Религия и права человека // Социологические исследования. 1998. № 6. С. 102-106. 117
Мировой опыт свидетельствует о том, что в системе государственно-конфессиональных отношений государство является самостоятельной ведущей силой, имеющей в религиозной сфере свои интересы имущественные, правовые, идеологические, внешнеполитические. В соответствии с ними оно формирует правовое поле жизнедеятельности вероисповедных и других мировоззренческих объединений граждан. Причем государственные интересы могут определять дифференцированный подход к различным конфессиям. Подобную точку зрения разделили и участники VIII Международного конгресса по каноническому праву «Церковь и государство в современных правовых системах», состоявшегося на факультете правоведения Люблинского католического университета (Польша) в сентябре 1994 г. По мнению правоведов-канонистов, прозвучавшему на конгрессе, безоговорочное утверждение ценности государственного религиозного нейтрализма не отвечает реалиям нашего времени. Государство непременно должно иметь возможность пресекать возникающие в обществе, в том числе в религиозной сфере, деструктивные тенденции. А это немыслимо без определенного минимума для государства духовно-религиозных ориентиров. Было высказано также примечательное суждение об очевидной несовместимости развитой церковной жизни и глубинных национальнокультурных традиций народов Европы, не только с тоталитарными, но и с либеральными системами государственности. Недооценивая важность внутренних духовных ориентиров человеческой личности, как и существующих одновременно внутриличностных тенденций произвола и зла, либерализм подрывает тем самым культурный и правовой иммунитет общества к тоталитаризму и не в силах оградить автономию и свободу 118
больших и малых человеческих групп, включая конфессии1. Утверждение религиозной свободы нисколько не противоречит сохранению взаимодействия государства и институционализированных конфессий, причем в зависимости от исторических условий оно может принимать самые разные формы. Соответственно складываются различные типы правового регулирования статуса религиозных объединений и, в свою очередь, разнообразные модели государственноконфессиональных отношений. Необходимо также иметь в виду, что утвердившееся сейчас в форме международного правового стандарта либеральное понимание религиозной свободы явилось итогом длительной эволюции государственноправовых установлений западных стран, довольно долго сохранявших в своем законодательстве те или иные вероисповедные ограничения. Они были обусловлены пониманием национальных интересов в конкретный исторический период. В Великобритании Акт о терпимости 1689 г., вводивший принцип непреследования за религиозные взгляды, относился лишь к протестантским деноминациям, исповедовавшим веру в Святую Троицу. В то же время католики там подвергались вероисповедным и гражданско-правовым ограничениям до 1832 г. (протестанты-антитринитарии и иудеи - до 50-х гг. 19 в.), и только с 1974 г. лица католического вероисповедания получили формальное право занимать высшие государственные посты, включая пост лорд-канцлера. Конституция Норвегии 1814г., самая либеральная в тогдашней Европе, тоже содержала немало вероисповедных 1 См.: Рашковский Е. Церковь, государство, гражданское общество // Мировая экономика и международные отношения. 1994. №4. С. 140-144.
119
ограничений, которые отменялись постепенно в течение более ста лет. В 1845 г. был снят запрет на религиозное сектантство, благодаря которому признавалось право на существование протестантов, не принадлежащих к Евангелическо-лютеранскои церкви. В 1851 г. отменили запрет на проживание в Норвегии иудеев, в 1878-м сняли обязательное требование принадлежности государственных служащих к лютеранскому вероисповеданию, а в 1897-м разрешили cvществование католических монашеских орденов (за исключением иезуитов, получивших это право лишь в 1956 г ) Опыт Норвегии особенно показателен в связи с тем что в настоящее время эта страна считается эталонной в плане религиозной свободы. Подобные примеры можно привести и по другим странам: в Испании, например, вероисповедные ограничения с испанцев-некатоликов были сняты только после смерти генерала Франко в 1975 г.1 5.2. Правовое регулирование государственноконфессиональных отношений Все многообразие конкретных моделей государственно-конфессиональных отношений можно свести к двум основным типам правового регулирования статуса религиозных объединений универсальному и дифференцированному Универсальный тип правового регулирования, лежащий в основе сепарационной модели государственно-конфессиональных отношений, декларирует полное устранение государства из религиозной сферы. При вышеупомянутой модели религиозные объединения независимо от их качественных (особенности вероучения историческая роль) и количественных (число приверженцев) ' См.: Мировой опыт государственно-церковных отношений М.: Рос. акад. гос. службы при Президенте РФ, 1999. 120
характеристик, наделяются совершенно равными правами и обязанностями. Государственные органы никак не вмешиваются в их внутреннее управление, в том числе в финансовую деятельность, направленную на удовлетворение религиозных нужд- Одновременно религиозные объединения не выполняют функций государственных органов, а их конфессиональная принадлежность не может служить основанием для материальной и иной поддержки со стороны государства. Наиболее последовательно сепарационная модель государственно-конфессиональных отношений реализована в США, которые изначально складывались как поликонфессиональное государство. Характерной чертой их конфессиональной жизни была ярко выраженная мозаичность, причем религиозный состав населения различался едва ли не в каждом штате. Большая часть первых европейских переселенцев принадлежала к радикальным протестантским течениям, отличавшимся крайней вероисповедной нетерпимостью. Избавившись от религиозных преследований, которым они подвергались в Европе, многие из них на новом месте стремились утвердить свою гегемонию и закрепить ее законодательно. В этих условиях творцы Конституции США 15 декабря 1791 г. приняли Первую поправку, согласно которой «Конгресс не должен издавать законов, устанавливающих какую-либо религию или запрещающих ее свободное исповедание»^. Данное установление считается одним из первых юридических документов, зафиксировавших принцип религиозной свободы на конституционном уровне. Однако введение Первой поправки с самого начала имело несколько иной смысл. Оно предполагало не столько ис1
Религия и закон: Конституционно-правовые основы свободы совести, вероисповедания и деятельности религиозных организаций: Сборник правовых актов. М.: Институт религии и права, 1996. С. 29. 121
ключение введения какого-либо государственного вероисповедания на федеральном уровне, сколько невмешательство федеральных властей в право учреждать официальные церкви на уровне штатов: до 1830 г. статусом официального вероисповедания обладала, в частности, Унитарианская церковь в штате Массачусетс. Само американское понятие «истеблишмент», используемое в настоящее время для названия политической элиты, первоначально обозначало «официальная церковь» или «профессиональное духовенство». Лишь в 1947 г. Верховный суд США распространил действие Первой поправки на законодательную деятельность штатов. Таким образом, формулировка Первой поправки, поначалу принятая для защиты права штатов на учреждение своего вероисповедания, в изменившихся обстоятельствах, когда традиция отделения церкви от государства стала аксиоматической частью американского понимания гражданских свобод, исключила возможность установления официальной религии на федеральном и местном уровнях. Главным инструментом правового регулирования в религиозной сфере в подобных условиях сделался налоговый контроль. Согласно американскому законодательству, все религиозные организации рассматриваются как некоммерческие корпорации (non-profit corporations). После их регистрации в качестве таковых на основании законодательных актов о некоммерческой деятельности, принятых в соответствующих штатах, они могут претендовать на льготы по налогообложению. Однако для получения льгот организации еще необходимо доказать религиозный характер своей деятельности, при условии, что она не противозаконна и не находится в противоречии с четко выраженной социальной политикой. С этой целью, в соответствии с Кодексом о внутренних доходах США, религиозная организация заполняет подроб122
ную анкету, включающую самые разнообразные вопросы – от изложения истории ее вероучения и описания формы отправления культа до размеров вознаграждения профессиональным духовным лицам, если таковые имеются. Это позволяет американским властям иметь исчерпывающую информацию о большинстве организаций, претендующих на религиозный статус. Таким образом, сепарационная модель государственно-конфессиональных отношений декларирует осуществление либерального стандарта религиозной свободы в его полном объеме. При такой системе государство рассматривает религиозную жизнь как свободный рынок, регулируемый лишь одной конкуренцией, однако фактически этот рынок оказывается далеко не свободным. Реальное господство на конфессиональном поле устанавливают те структуры, которые располагают наибольшими финансовыми и организационными возможностями и чей «товар» является более ходовым в «обществе потребления». В этом плане традиционные религии становятся явно неконкурентоспособными перед агрессивными течениями «Нью Эйдж» и подвергаются вытеснению. Государство же, провозгласившее религиозную индифферентность, нередко оказывается во власти идеологем, приобретающих квазирелигиозный характер. В большинстве европейских стран утвердился дифференцированный тип правового регулирования статуса религиозных объединений, который выступает основой кооперационной модели государственно-конфессиональных отношений, именуемой также «партнерство особого рода». Религиозная свобода при этом целиком и полностью сохраняется: каждый гражданин может свободно выбирать свою религиозную и мировоззренческую ориентацию, не рискуя подвергнуться никакой дискриминации. В то же время государство оставляет за собой право дифференцированного отношения 123
к различным конфессиональным сообществам, наделяемым разным объемом полномочий. Такая система подразумевает не отделение религиозных организаций от государства, а их партнерство в достижении общих целей при взаимной независимости сторон. В рамках указанной кооперационной модели можно выделить три вида правового положения религиозных объединений: статус государственной церкви, договорный (кон-сенсуальный) статус и статус официально признанных (традиционных) конфессий. Статус государственной церкви, имеющий место в ряде европейских стран, рассматривается некоторыми исследователями как своего рода реликтовое явление, доставшееся в наследство от прошлых исторических эпох1. Тем не менее, государственная церковность и сегодня еще обладает действительным содержанием, хотя его реальное наполнение может быть весьма различным, в ряде случаев представляя собой лишь своеобразную дань исторической традиции. Вышеупомянутый статус предполагает особый характер связей между государством и религиозной организацией, причем последняя наделяется большими правами и полномочиями, среди которых: -право собственности на широкий круг объектов недвижимости, освобождаемой от налогообложения; - получение финансовых субсидий и материальной по мощи от государства, в том числе через систему «церковного налога» (вплоть до государственного жалованья и пенсионного обеспечения для священнослужителей); - наделение статусом корпорации публичного права, предусматривающим делегирование государством ряда
юридических полномочий (в частности, в семейнобрачной сфере); - исключительные полномочия в области воспитания и образования, включая преподавание вероучения в государственных учебных заведениях; - право на участие в политической жизни страны, дающее возможность священнослужителям замещать высшие государственные должности. В свою очередь, государство оставляет за собой полное право вмешательства в конфессиональную жизнь государственной церкви и замещения высших церковных должностей, а также осуществления внутриконфессионального правового регулирования и управления церковным имуществом1. Остальные религиозные организации в условиях существования государственной церкви, как правило, имеют ограниченный юридический статус, хотя обычно обладают минимальным набором прав, гарантированных международными стандартами. Наиболее полно принцип статуса государственной церкви проведен в законодательстве Греции, в определенной мере стремящейся даже в условиях республиканского демократического режима сохранить преемственность в отношении византийской симфонии священства и царства2. Конституция Греческой Республики 1975 г. в ст. 3 провозглашает государственный характер Элладской православной церкви: «Господствующей в Греции религией является религия восточно-православной церкви Христовой. Православная греческая церковь, признающая своим главой Господа нашего Иисуса Христа, неразрывно связана в своих 1 См.: Морозова Л. А. Государство и церковь: особенности взаимоотношений // Государство и право. 1995. № 3. С. 86-95. 2 До 1975 г. Греция формально оставалась монархией.
1
См.: Морозов А. Равенство и конкордат // НГРелигии. 1997. 28 августа. 124
125
догматах с великой Константинопольской церковью и со всякой другой единоверной церковью Христовой, неуклонно соблюдающей, как и она, святые апостольские и соборные каноны и священные предания. Она является автокефальной и управляется Священным Синодом, включая всех епископов по должности, и образуемым им Святым Синодом, как это указано в уставе Церкви и в соответствии с положениями Патриаршей книги от 29 июня 1850 года и акта Синода от 4 сентября 1928 года»'. Таким образом, в текст основного закона страны оказываются включенными канонические нормы церковного управления, которые тем самым приобретают конституционный характер. При этом государство принимает на себя обязанность охраны не только канонического строя, но и вероучения Церкви: «Текст Священного Писания сохраняется неизменным. Его официальный перевод на другой язык запрещен без предварительного согласия автокефальной церкви в Константинополе. Устав Элладской православной церкви, являющийся государственным законом, придает церковным институтам статус корпорации публичного права. Нормативные документы Священного Синода также приобретают законный статус после их опубликования в официальной печати. В ст. 13 Конституции гарантируются свобода совести и свобода богослужений под охраной закона для всех признанных религий, но при этом «культовые обряды не могут посягать на публичный порядок и добрые правый. 1 Религия и закон: Конституционно-правовые основы свободы совести, вероисповедания и деятельности религиозных организаций: Сборник правовых актов. С. 39. 2 Там же. 3 Там же.
Одновременно вводится запрет прозелитизма, считающегося уголовным преступлением. Примечательно, что в Греции до сих пор сохраняет свою силу закон 1939 г. о статусе иных церквей, согласно которому для возведения нового здания неправославного христианского храма, а также мечети и синагоги требуется обязательное разрешение местного православного митрополита. Статус государственной церкви в протестантских странах Европы является историческим наследием эпохи Реформации, в ходе которой в 16 в. монархи, создавая в противовес папскому Риму собственные национальные церкви, сами становились во главе церковной организации. При этом они получали титул «защитника веры». Наиболее типичным примером создания государственной протестантской церкви может служить Великобритания. Характерной чертой правового регулирования конфессиональной сферы здесь является последовательное проведение в жизнь религиозной свободы при государственном статусе Англиканской церкви (официальное наименование Церковь Англии), чьей главой считается британский монарх. Данное установление восходит к парламентскому Акту о супрематии 1534 г., согласно которому король Генрих VIII Тюдор был объявлен «единственным верховным главой Церкви Англии на земле»'. В числе привилегий, которые дает Церкви Англии государственный статус, особо следует выделить места в палате лордов для всех ее епископов. Соответственно государственная власть тоже обладает в церковной сфере важными прерогативами, включая утверждение парламентом актов Высшего церковного синода и правил богослужения, а также 1
126
Народы и религии мира: Энциклопедия. М.: Большая российская энциклопедия, 1998. С. 863. 127
замещение епископских кафедр по рекомендации премьер-министра (который по закону может не быть англиканином и даже христианином). Государственный характер Церкви Англии, несмотря на многочисленные критические выступления, остается неизменным и рассматривается как своего рода гарантия неписаной британской конституции, основанной на традициях. Как отметил в связи с этим архиепископ Кентерберийский Д. Кери, «формальное разделение церкви и государства серьезно подорвет дух нации и нравственные ценности» 1. Аналогичный государственный статус имеют Евангелическо-лютеранские церкви Дании, Норвегии, Швеции и Исландии, главами которых выступают конституционные монархи соответствующих стран (Исландия до 1944 г. считалась частью Датского Королевства). Государственный статус названных церквей закреплен конституционно: Конституция Королевства Дания 1953 г. отмечает, что «Евангелическо-лютеранская Церковь является государственной датской Церковью и содержится государством» 2. Подобные нормы содержат и конституции всех остальных вышеупомянутых стран. Церковное законодательство осуществляется парламентами, которые также выносят решения о сумме средств государственного бюджета, выделяемой на нужды церкви. Непосредственно церковным управлением ведают соответствующие государственные учреждения: Министерство по делам Церкви - в Дании; Министерство церковных дел и образования - в Норвегии; ведомство церковных дел Министерства образования - в Швеции. 1
Мировой опыт государственно-церковных отношений. М. Рос.2 акад. гос. службы при Президенте РФ. 1999. С. 55. Религия и закон... С. 41. 128
В Швеции, как и в Исландии, сохраняется церковный налог, причем его уплата в тринадцатипроцентном размере распространяется и на тех, кто не принадлежит к государственной церкви. В Исландии же, согласно ст. 64 Конституции, лицо, не принадлежащее к Церкви Исландии или к другой признанной церкви, уплачивает соответствующую сумму в стипендиальный фонд Исландского университета. Вплоть до 1951 г. все шведские подданные, родившиеся на территории страны, автоматически считались членами Шведской церкви, даже в том случае, если они не были в ней крещены. Из числа государств с преобладанием католического населения статус государственной церкви сохранился в Ирландии. Конституция страны 1937 г. в ст. 44 указывает: «Государство подтверждает, что Всемогущему Богу принадлежит принесение публичного поклонения. Государство будет почитать Его имя и уважать и почитать религию (п. 1). Государство признает особое положение Святой католической апостольской Римской церкви как хранительницы религии, исповедуемой значительным большинством его граждан (п. 2)»1. В настоящее время статус государственной церкви удержался лишь в очень немногих европейских странах. Большинство из них в 20 в. отказалось от него в пользу договорных (консенсуальных) отношений с религиозными объединениями. При данной разновидности кооперационной модели государственно-конфессиональных отношений государство взаимодействует с вероисповедными сообществами посредством двусторонних соглашений, четко фиксирующих все права и обязанности сторон. Объем прав, предоставляемых государством на основании таких договоров разным конфессиям, может быть различным. Предметом соглашения является предоставление 1
Религия и закон... С. 27.
129
религиозным организациям возможности участвовать в достаточно широкой области социальных отношений, в которых это не противоречит общественным и государственным интересам и не нарушает прав других конфессиональных сообществ. Подобные договоры призваны также регламентировать совместную деятельность и сотрудничество государства и религиозных объединений в различных жизненно важных сферах. Среди государственно-конфессиональных договоров выделяются кодификационные, предполагающие всеобъемлющее регулирование отношений, и частные, являющиеся соглашениями по конкретным вопросам. Наиболее характерный образец кодифицированного договора представляет конкордат (от лат. concordatum - соглашение) между Римско-католической церковью в лице папского Святого Престола и государствами с абсолютным преобладанием приверженцев католицизма. Систему конкордата в таких государствах, как Италия и Испания, можно считать итогом исторической эволюции государственной церковности. Причем, по мнению итальянского правоведа С. Феррары, конкордат обеспечивает конфессиональным сообществам даже более сильную юридическую защиту, чем статус государственной церкви, поскольку его положения имеют ту же силу, что и международно-правовые договоры, и не могут быть изменены в одностороннем порядке'. В Италии отношения государства и Римскокатолической церкви с 1929 г. регулируются двусторонними Латеранскими соглашениями, что было зафиксировано в ст. 7 Конституции Итальянской Республики 1947 г. Ныне действующий конкордат заключен 18 февраля 1984 г. 1 См.: Мировой опыт государственно-церковных отношений. М.: Рос. акад. гос. службы при Президенте РФ, 1999. С. 111.
В Испании государственный статус Римскокатолической церкви был упразднен вскоре после смерти генерала Франко. Конституция Королевства Испания 1978 г. провозгласила в ст. 16, что «никакая религия не может быть государственной», хотя «публичные власти должны принимать во внимание религиозные верования испанского общества и поддерживать соответствующие отношения сотрудничества с католической церковью и другими вероисповеданиями»'. Закон «О религиозной свободе» от 5 июля 1980 г. конкретизировал это положение, указав, что подобные соглашения после утверждения их испанским парламентом (Генеральными Кортесами) приобретают силу закона. В 1976 г. Испания возобновила конкордат с Римско-католической церковью, заключенный еще в 1953 г., который впоследствии был дополнен целым рядом новых соглашений. Особенностью договорной системы правового регулирования религиозной сферы является то, что заключение государством соглашения с одной конфессиональной структурой нисколько не препятствует его аналогичному договору с другой, в том числе представляющей религиозное меньшинство страны. Такая практика позволяет не только учесть специфические особенности и потребности самых различных деноминаций, но и уточнить их правовой статус в соответствии с реальным общественным положением и влиянием того или иного вероисповедания. Возможность подписания соглашений между государством и некатолическими религиозными объединениями предоставляет ст. 8 Конституции Итальянской Республики. На основании этого конституционного права были заключены договоры Итальянского государства с шестью вероисповедными сообществами, действующими на территории Религия и закон... С. 29.
130
131
страны: вальдезианцами (1984), пятидесятниками и адвентистами (1986), иудеями (1987), баптистами и лютеранами (1993). Испанский закон «О религиозной свободе» предусматривает сотрудничество с религиозными общинами, «получившими явное укоренение в Испании» и внесенными в Реестр Религиозных Сообществ страны1. В 1992 г. были законодательно утверждены соглашения с тремя религиозными объединениями такого рода: Федерацией евангельских общин, Федерацией израильских (иудейских) общин и Исламской комиссией. Особый характер имеет консенсуальный правовой статус религиозных объединений в Германии. Договорные отношения между церковными общинами и государством предполагает ст. 138 Конституции ФРГ 1949 г. Однако реальная практика договорных отношений осуществляется главным образом на уровне отдельных земель и местных администраций. Причем наряду с кодификационными договорами о статусе религиозных объединений широкое распространение получили также частные соглашения по конкретным направлениям деятельности. При всем многообразии подходов к формированию консенсуального статуса религиозных объединений, имеющем место в современной Европе, государственно-конфессиональные соглашения предусматривают: Подтверждение взаимного суверенитета государства и конфессионального сообщества. В частности, в ст. 1 Конкордата от 18 февраля 1984 г. «Итальянская Республика и Святой Престол подтверждают, что Государство и Католическая Церковь в принадлежащей каждому сфере независимы и суверенны и обязуются полностью уважать данный
принцип в своих отношениях и во взаимном сотрудничестве на благо человечества и страны»1. - Религиозное объединение может претендовать на получение статуса корпорации публичного права с гораздо более широкими социальными полномочиями, по сравнению с частными корпорациями. Наиболее распространенным является санкционирование государством юридических последствий церковного брака. - Возможность получения конфессиональными организациями финансовых средств, включая бюджетные дотации и право сбора церковного налога (последнее возникает в связи с приобретением статуса корпорации публичного права). В Германии упомянутый налог взыскивается на основе канонических правовых установлений Католической и Евангелической церквей, фиксирующих членство в церковных общинах. Его вычет производится государственными финансовыми органами с последующей передачей соответствующей церкви. Выход из церкви, подтвержденный заявлением в суде или в органах регистрации актов гражданского состояния, автоматически влечет за собой прекращение взимания церковного налога. - Признание национальной ценности соответствующей религиозной культуры, служащее основанием для договоренностей по вопросам преподавания вероучительных предметов в государственной школе и для сотрудничества в деле сохранения культурного и исторического наследия конфессионального происхождения. Согласно ст. 9 Конкордата 1984 г.: «Итальянская Республика, признавая ценность религиозной куль туры и учитывая, что принципы католицизма являются историческим наследием итальянского народа, в общих целях образования будет продолжать преподава1
1
Религия и закон... С. 46.
Религия и закон... С. 52. 132
133
ние католической религии в государственных учебных заведениях всех видов и ступеней, кроме университетов»1. Тем самым церковные учебные заведения по своему статусу приравниваются к государственным. - Вероятность присутствия священнослужителей соответствующих конфессий в вооруженных силах, лечебных учреждениях и пенитенциарной системе. - Гарантии неприкосновенности мест богослужения и паломничества, свободного к ним доступа, а также признание праздников, постов и ритуальных пищевых запретов. Данный круг вопросов особенно важен для утверждения консенсуального статуса конфессиональных меньшинств. Соглашения 1992 г. с иудейской и мусульманской ассоциациями Испании, например, позволяют признать праздничные для их вероисповеданий дни нерабочими (вместо аналогичных католических праздников) по договоренности между служащими и работодателями. - Порядок назначения на высшие церковные должности и формирования церковноадминистративных структур в том случае, если это затрагивает интересы государства. В ст. 3 Конкордата 1984 г. предусматривается обязательное извещение гражданских властей Итальянской Республики при замещении епископских католических кафедр и введении в должность других духовных лиц, вплоть до приходских священников. Помимо этого, Святой Престол при формировании церковных диоцезов (епархий) обязуется не включать в них территорию Италии, если центр того или иного диоцеза находится в другом государстве. В качестве особого варианта кооперационной модели государственно-конфессиональных отношений следует выделить введение статуса официально признанных (традици-
онных) вероисповеданий, которые, в отличие от государственной церкви, не имеют прямой государственной поддержки и внутриконфессионального регулирования. Вероисповедные сообщества, считающиеся традиционными, также не приобретают автоматического статуса корпорации публичного права (последнее может иметь место лишь в случае специального государственного установления или соглашения с той или иной религиозной организацией). Выделение традиционной конфессии означает признание государством ее исключительной роли в прошлом и настоящем народа этой страны, а также особой ценности данной религиозной культуры как неотъемлемой составной части национального культурного наследия. Это, в свою очередь, находит свое отражение в государственном законодательстве, наделяющем соответствующие конфессиональные организации дополнительными правами. Реальное содержательное наполнение статуса традиционных вероисповеданий в разных странах может существенно различаться. В некоторых случаях юридическая норма признания традиционной конфессии всего лишь констатирует данный факт: Конституция Болгарии 1991 г. в ст. 13 просто провозглашает, что «традиционная религия в Республике Болгария восточно-православное вероисповедание»^. Однако в ряде стран законодательные акты, выделяя традиционные вероисповедания, детально оговаривают правовые последствия такого выделения. Наиболее радикальное выражение такой подход нашел в законодательстве Литвы. В ст. 43 Конституции Литовской Республики 1992 г. говорится: «Государство признает традиционные в Литве религии и религиозные организации, а другие церкви и религиозные организации - в случае, если они имеют опору в обществе и их Религия и закон... С. 24.
Религия и закон... С. 48. 134
135
учение и обряды не противоречат закону и нравственности. Признанные государством церкви и другие религиозные организации обладают правом юридического лица»1. Конкретизирует данное конституционное положение Закон Литовской Республики «О религиозных общинах и сообществах» от 4 октября 1995 г. В ст. 5 «Традиционные религиозные общины и сообщества Литвы» указывается: «Государство признает девять традиционно существующих в Литве религиозных общин и сообществ, представляющих из себя часть исторического, духовного и социального наследия Литвы: католиков латинского обряда, католиков греческого обряда, евангелистов-лютеран, евангелистовреформатов, ортодоксов (православных), старообрядцев, иудеев, мусульман-суннитов и караимов» 2. В ст. 6 «Признание других религиозных организаций» подробно прописана процедура распространения статуса традиционных на остальные вероисповедные сообщества: «Другие (нетрадиционные) религиозные общины могут быть признаны государством как часть исторического, духовного и социального наследия Литвы, если они пользуются поддержкой общества и их учение и обряды не противоречат закону и нравственности. Признание государством означает, что государство поддерживает духовное, культурное и социальное наследие религиозных общин. Государственное признание предоставляет Сейм Литовской Республики. Религиозные сообщества могут обращаться относительно государственного признания спустя не менее 25 лет после их первичной регистрации в Литве. В случае, если просьба не удовлетворяется, повторно обращаться разрешается спустя 10 лет со дня неудовлетворения прошения) 3. 1 Религия и закон... 2 Там же. С. 54. 3
Первичная регистрация религиозного общества в Литве признается лишь в том случае, если оно законно действовало на ее территории после 16 февраля 1918 г. времени провозглашения первого независимого Литовского государства. Для этого новообразованные конфессиональные объединения должны доказать свою преемственность по отношению к существовавшим в тот период. Разделение конфессий на традиционные и нетрадиционные, согласно данному закону, влечет за собой разный порядок предоставления религиозным объединениям прав юридического лица: заявительный - для первых и разрешительный – для вторых. Отличительной особенностью литовского законодательства, касающегося традиционных вероисповеданий, является учет исторического фактора: новые конфессии после их укоренения в Литве могут со временем стать традиционными и приобрести соответствующий законный статус. Аналогичным образом фиксирует выделение официально признанных традиционных вероисповеданий законодательство Бельгии. В этой стране подобным статусом, основанным на признании социальной ценности религии в ее служении народу, пользуются шесть деноминаций: католицизм, англиканство, протестантизм (другие протестантские течения), православие (греческая и русская православные церкви), иудаизм и ислам. Согласно Конституции Королевства Бельгия 1994 г., священнослужители всех перечисленных конфессий обеспечиваются государственным жалованьем и пенсией. Религиозные организации, признанные бельгийской Конституцией традиционными, также имеют право запрашивать государственные субсидии для строительства и реставрации церковных зданий, получать время на электронных СМИ, назначать армейских и тюремных капелла-
С. 30.
Там же.
136
137
нов. В данном случае статус традиционных конфессий уже включает в себя отдельные элементы государственной церковности. В рамках кооперационной модели государственноконфессиональных отношений правовое положение признанных традиционными вероисповеданий нередко сочетается с другими статусами (государственной церкви или консен-суальным), как бы дополняя их. В ст. 44 Конституции Ирландии после указания на особый государственный статус Римско-католической церкви перечислены все остальные конфессиональные организации, признаваемые государством: Ирландская(англиканская) церковь, Пресвитерианская церковь в Ирландии, Ирландская церковь методистов, Ирландское религиозное общество квакеров, иудейские общины, а также «другие религиозные вероисповедания, существующие в Ирландии на день вступления в действие настоящей Конституции» 1. В некоторых странах любые официально признанные вероисповедания получают возможность вступать в кон-сенсуальные отношения с государством. В Германии религиозные организации могут иметь обычный либо специальный статус, причем претенденты на последний должны охватывать своим членством не менее одного процента населения соответствующей земли. Специальный статус позволяет заключать соглашения с государством на право доступа в государственные школы, лечебные учреждения и вооруженные силы. Приведенные примеры говорят о том, что кооперационная модель государственноконфессиональных отношений, основанная на дифференцированном типе правового регулирования статуса религиозных объединений, в совре1
Религия и закон... С. 38. 138
менных условиях секуляризации и конфессионального плюрализма является наиболее оптимальным инструментом обеспечения взаимодействия в системе «религия - общество - государство». Узаконенное партнерство государственных и конфессиональных институтов, наряду с использованием государством духовного авторитета и социального ресурса вероисповедных сообществ, позволяет включить религиозные интересы и потребности людей в процессы стабилизации социальной жизни и нейтрализации в ней деструктивных тенденций. Кооперационную модель государственноконфессиональных отношений можно считать специфическим вариантом социального партнерства государства с ассоциациями и корпоративными институтами гражданского общества, интегрирующими социальные и духовные интересы отдельных лиц. При этом гражданское общество рассматривается как особое социокультурное пространство, созданное взаимодействием трех начал: общезначимого эгалитарного права, предполагающего обладание минимумом внешних свобод, правоогражденности собственности и обязательного признания внутренней свободы человека. Свое внешнее выражение гражданское общество находит в динамичной системе свободных ассоциаций правоспособных граждан, выступающих в качестве независимых по отношению к государству социальных институтов. Государство вступает с ними в партнерские отношения для реализации общих целей, подчас делегируя им ряд собственных социальнокультурных функций. Гражданское общество является антиподом традиционного, построенного на отождествлении власти и собственности, жестко предписанной корпоративности своих членов по наследственному статусу и сакрализации пра139
воотношений. Если в традиционном обществе религия выступает, как правило, в форме узаконенной и внешне кодифицированной веры, способной обеспечить историческую и цивилизационную преемственность (религия как «общее дело спасения»), то в гражданском она представляет собой достояние лишь верующей части граждан. Реализуя свою внешнюю и внутреннюю свободу, последние добровольно принимают на себя конфессиональные обязательства. становится
Вероисповедная
сфера
тем
самым
факультативной, но именно в факультативности реализуется ее особая социальная значимость. В религиозности человеческая психология и культура акцентируют потребность в предельной самоотдаче и самопожертвовании, ставящих личность выше повседневных интересов и частных задач. Соответственно религия оказывается неиссякаемым источником творческой динамики человеческой жизни, формируя духовные ценности высокого уровня, без которых ценностные ориентиры более низкого иерархического значения быстро выхолащиваются. Поэтому в рамках гражданского общества область религиозных отношений является самовоспроизводящейся лабораторией жизненно важных для всего социального организма форм социальнонравственного и культурного служения людей. Институционализированные конфессии в качестве свободных религиозных союзов в определенной мере сдерживают силы социального произвола и коррупции, препятствуют маргинализации низших социальных слоев, аккумулируют правозащитные, экологические и культурные инициативы, обеспечивают историческую преемственность, а также охрану и изучение культурно-религиозного наследия. Они выступают как мощный фактор сдерживания энтропийных социальных процессов, являющихся 140
оборотной стороной рыночной экономики и эгалитарной демократии1. В подобном контексте государственное признание уникальности и особой высокой значимости религиозных форм человеческого служения при установлении юридически оформленных норм социального партнерства государства и определенных конфессиональных сообществ в рамках гражданского общества может стать основой для подлинно толерантных отношений государства и религиозных институтов.
1
См.: Рашковский Е. Гражданское общество: религиозное измерение проблемы // Мировая экономика и международные отношения. 1996. № 5. С. 116-129; Ворожейкина Т., Рашковский Е., Умнов А. Гражданское общество и религия // Мировая экономика и международные отношения. 1997. № 7. С. 74-81.
ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНАЯ СФЕРА
Глава 6 НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКИЕ АМБИЦИИ ПРЕПЯТСТВИЕ НА ПУТИ К ТОЛЕРАНТНОСТИ 6.1. Этнический фактор толерантности: некоторые вопросы теории и практики Толерантность проявляет себя во многих ипостасях, среди которых видное место занимают процессы, олицетворяющие ее этнонациональную составляющую. В настоящее время, в начале 21 столетия, вряд ли встретишь сомневающихся в том, что этнический, национальный фактор стал одним из определяющих в современной жизни всего человечества, многих государств, большинства социальных групп и даже отдельного человека... События, происходящие в мире, в отдельных регионах, со всей очевидностью свидетельствуют о том, что многие народы столкнулись с необходимостью решать этнонациональные проблемы. Но, как демократии, по мнению известного немецкого социолога Г. Шельского, угрожает крайняя ориентация на демократию, так и национальной толерантности угрожает крайняя ориентация на роль и значение этнического фактора. Поэтому, на наш взгляд, этнонациональную составляющую толерантности надо рассматривать не только с пози142
ций, которые характеризуют позитивные процессы, но и с позиций анализа процессов и явлений, противостоящих межнациональному согласию и взаимопониманию. Именно с этой точки зрения мы будем рассматривать противоречивость становления, развития и функционирования толерантного сознания и поведения в сфере межнациональных отношений. Этнический фактор все больше и больше проявляет себя в активизации требований национальногосударственной суверенизации, которая, по мнению националистически ориентированных политиков, отражает устремления и чаяния их народов. При этом они часто ссылаются на аналогичные процессы в других странах, среди других народов. На первый взгляд, это звучит достаточно правдоподобно. Вот уже более четверти века на этноконфессиональной основе происходят столкновения в Северной Ирландии, и Великобритания до сих пор не может найти удовлетворяющее всех решение. Одновременно в этой стране стараниями националистических сил получила свой парламент Шотландия, и на очереди такая же проблема решается в Уэльсе. В Испании в течение многих лет заявляют о себе национальные меньшинства - баски и, в определенной степени, каталонцы. Первые требуют создания независимого государства на части испанских и французских территорий, вторые - большей самостоятельности от Центра. Неспокойно и в Румынии, в Трансильвании, где требуют автономии не столько венгры (их численность достаточно велика на этой территории), сколько местные румыны, полагающие, что их пребывание в империи Габсбургов до 1918 г. серьезно отличает их от населения Молдовы и Валахии. Эти примеры можно продолжить. Кровавый конфликт уже в течение нескольких лет протекает в Шри-Ланке, где тамилы борются за независимость против ланкийского пра143
вительства. Незарубцевавшейся раной для курдов является их борьба за независимость (37-миллионный народ расчленен между несколькими государствами Турцией, Ираном, Сирией, Ираком). В этих сепаратистских процессах есть и некоторые эксцентрические события, вроде стремления некоторых националистов или просто авантюристов в штате Техас (США), в провинции Квебек (Канада), в Новой Каледонии (протекторат Франции) получить независимость. В целом только в 1998 г. зафиксировано около 50 крупных политических событий, имеющих этническую окраску, что достаточно серьезно влияет как на судьбы отдельных наций и государств, так и всего мира или отдельных его регионов. И что особенно важно, во всех этих реальных и зреющих этноконфлик-тах огромную роль играет отсутствие должной толерантности, становлению которой всячески препятствуют националистические партии, движения и лидеры. О том, что этнический фактор общественного сознания, его влияние на взаимоотношения между народами играет серьезную роль в решении проблем государственного устройства, свидетельствует распад СССР, Югославии, Чехословакии. Причин их исчезновения с политической карты мира несколько. Одни говорят о неизбежности распада империй, другие - об ошибках политического руководства этих стран, третьи - о волне национализма и этнофобии, которым невозможно противостоять как катастрофическим явлениям общественной жизни, полностью подрывающим доверие и взаимопонимание между людьми разных национальностей. Но несомненно одно во всех этих случаях так или иначе затрагиваются проблемы этнонациональной толерантности. В этой связи, на наш взгляд, чрезвычайно важно анализировать не столько политические, экономические и социальные процессы (их значимость я не отрицаю), сколько
необходимость серьезной, глубокой и всесторонней оценки не просто этнического фактора вообще, а национального самосознания. Уместно напомнить утверждение Л. Н. Гумилева, что «в жизни человеческой нет ничего более нестабильного, чем социальное положение и социальные отношения» и в то же время «никакими усилиями и желаниями человек не может сменить свою этническую принадлежность». Вот почему, по его мнению, нет ничего влиятельнее того, что в конечном счете определяет сознание и поведение человека, - это «этническая стихия человечества», которая имеет тенденцию актуализироваться, перестраиваться и в конечном счете определять направления развития человечества1.
144
145
6.2. Особенности национального самосознания и его роль в становлении толерантности Современная Россия, все постсоветское пространство представляет собой уникальное поле, демонстрирующее эпохальные сдвиги, или, по мнению известного польского ученого, президента Международной социологической ассоциации Петра Штомпки, результаты и последствия социальной травмы, которые происходят после распада великой страны. Многие нации и народности по-новому осмысляют свой исторический путь, что привело к возрождению интереса к национальной культуре, родному языку, к обычаям и традициям предков. Но стремление людей к национальной самобытности не всегда согласуется с существующим желанием жить вместе и в мире с другими нациями и народностями, потому что в этот процесс мощно включились националистически настроенные политики. Эти деятели в борьбе за 1
См.: Гумилев Л. Н., Ермолаев В. Ю. Горе от иллюзий //Альма-матер. 1992. № 79. С. 9-10.
власть пошли на подмену ценностей духовного порядка амбициозными заявлениями и декларациями о разного рода «суверенитетах», «независимостях» и «самостоятельностях». Налицо проявление национального мародерства в поведении политических руководителей, которые объявили своим кредо строить благополучие своей нации (а в большинстве случаев свое личное благосостояние) в ущерб достоинству и благополучию других народов. Чего стоят декларации президента Грузии начала 90-х гг. Гамсахурдиа, открыто провозгласившего лозунг «Грузия для грузин», его коллеги, президента Азербайджана в эти годы А. Эльчибея, реализующего такую же политику («Русские - в Рязань, татары - в Казань»), или молдавского экс-президента М. Снегура его девизом «Чемодан - вокзал - Москва». Нечто подобное, но в латентном виде происходило в других республиках и национальных районах. К сожалению, националистические идеи увлекли часть населения, хотя и не столь большую, как того хотели их творцы. Социологические исследования показывают, что в повседневном общении, на работе и в быту люди разных национальностей демонстрируют высокий уровень доверия и толерантности друг к другу вопреки кликушествующим заявлениям лидеров национальных политических партий и движений. Основы для совместного сосуществования люди видят в духовности, культуре, развитии своей самобытности, а не в открытом или скрытом противостоянии, что приносит дивиденды только амбициозным политикам, страждущим протиснуться хотя бы в какие-нибудь лидеры, президенты и вожди. Националистические настроения опасны еще и тем, что их носители тщательно скрывают свои истинные цели и намерения. На поверхность выносятся демагогические рассуждения о родном языке, о «погубленной» национальной культуре. Такая демагогия способна на некоторое время дезори146
ентировать часть населения. Националистическим настроениям в немалой степени способствуют и некоторые парана-учные и антинаучные концепции и взгляды, получившие огромное распространение в 20 в. Для их «научного» обоснования привлекаются самые различные идеи. Например, позицию К. Юнга трактуют как примордиалистскую концепцию этничности, согласно которой этническая (а следовательно, и культурная) идентичность не конструируется, а наследуется. Такой подход дает основания говорить об исключительности национального «Я», служит основой для противопоставления другим народам, порождает этническую напряженность и национальные конфликты. Вызывает серьезные сомнения и возражения концепция В. А. Тишкова, доказывающего искусственность и ненаучность понятия «нация» и необходимость признания западного стандарта «нация - государство»1. С данным утверждением трудно согласиться, во-первых, потому, что необходимо исходить из реалий, которые сложились в ходе многовековой истории России и которые не похожи ни на чей опыт. Иначе говоря, в основе рассуждений должна быть жизнь, а не чужой опыт, фантазии и пожелания, пусть даже и привлекательные. Поэтому трудно согласиться с трактовкой нации как «воображаемой общности». Во-вторых, как бы ни были хороши американские, французские, испанские способы решения национальных проблем, они отражают свою специфику и свои приемы воздействия на непростые национальные взаимоотношения. А использовать механически чужой опыт, как убедились не только политики при анализе самых раз1
См., например: Тишков В. А. Нация - это метафора //Дружба народов. 2000. № 7; Он же. Забыть о нации // Вопросы философии. 1998. № 9. Критику этого подхода см.: Руткевич М. Н. О двух концепциях нации //Свободная мысль. 1999. №11. 147
личных заимствований, дело чрезвычайно спорное, если не сказать опасное. В-третьих, не надо считать виновниками национальных коллизий политические доктрины СССР, в котором немало было сделано, что признает и автор, для национальных меньшинств. Ведь таких доктрин не было в других странах, но столкновения (и очень острые) национальных интересов были (и остаются) реальностью. Но националистический угар проходит, даже у тех людей, которые на время поддались на близорукие, но опасные посулы националистических деятелей. Представлять народы пораженными язвой национализма и шовинизма не только ошибочно, но и нелепо. Нормальные правила человеческого общежития берут верх, способствуя толерантным отношениям среди народов, вытесняя миф о всеобщем национальном дурмане, который, к сожалению, остается хорошим прикрытием для авантюристических действий политических сил в борьбе за власть. Конечно, национальное самосознание каждого народа, каждой нации или народности нуждается в обстоятельном и глубоком анализе. При этом, несомненно, специфика проявления национального «Я» в странах Балтии весьма существенно отличается от аналогичных процессов в Средней Азии, так же как и в последних - от ситуации в Закавказье. Говоря о стремлении к толерантности, стоит отметить, что приверженность национальным и интернациональным ценностям бесспорно важнейший компонент национального самосознания большинства наций, проживающих в границах бывшего СССР. «Реальности нации» утверждают себя как существенно необходимые, поскольку индивидуальная социальная идентичность невозможна без идентичности национальной. В свое время за годы Советской власти быстрая интернационализация уклада жизни, угроза исчезновения этнической самобытности поставили под сомнение 148
естественность этого процесса. Неудивительно, что некоторые этносы стали искать свою идентичность на другом уровне. Сильная корреляция переменной «национальное самосознание» с переменной «гражданское сознание» может привести к выводу, что первое усиливается за счет второго и что «национализация» самосознания - своего рода лишь бегство от национальной ассимиляции, национальной нивелировки. На наш взгляд, интенсивный процесс национальной апелляции в большей мере к прошлому, нежели к настоящему, происходит в силу того, что для нового поколения история народа, ее содержание гарантирует сохранение самобытного уклада жизни: для него прошлое привлекательнее, уникальнее, чем новые ценности, присущие современности. Эмоциональная, аффективная связь с прошлым едва ли не самая прочная основа «мы - идентичность» людей, составляющих нацию. Можно сказать (в этом мы согласны с В. А.Тишковым), что «культурная сложность» жизни многих стран мира, многих его регионов противостоит процессу глобализации с его неистребимой тенденцией к унификации всех и всего, а тем более тогда, когда под этим процессом происходит не взаимообогащение, а скорее американизация социальной, политической и духовной жизни. Отношение людей к «национальному» стало к концу 80-х гг. 20 в. радикально позитивным. В национальном самосознании зачастую стали преобладать эмоциональность и иррациональность. В нем превалировали «аффективные компоненты» и недоставало рассудочности и прагматизма. Это создало вероятность появления у значительной части населения эффекта «слепой лояльности», рецидивов негативных настроений, в том числе таких малоизученных социально-психологических явлений, как этноцентризм, этноэгоизм, этнофобия, которые стали серьезным препятствием на пути этнонациональной толерантности. 149
Особый интерес представляет анализ толерантности русского народа с позиций его национального самосознания1. Специфичность этой проблемы обусловлена многими факторами. Вопервых, историческими, ибо Русь (Россия) постепенно стала включать (здесь мы не останавливаемся на причинах, влиявших на расширение страны) территории других этносов, по большей части немногочисленных и значительно уступающих по численности русской нации. Во-вторых, очень многие народы в течение длительного периода совместного существования на базе своей и русской культуры образовали такой сплав духовности, который можно квалифицировать как своеобразный синтез взаимного обогащения (по мнению некоторых исследователей, возникла евразийская культура). И, наконец, неопределенность национальной самобытности многих народов нашла отражение и в до сих пор до конца не решенном вопросе при употреблении понятий «русские» и «россияне». В целом русский народ при всех издержках и националистических всплесках обладает достаточно стойким иммунитетом против абсолютизации своего влияния и игнорирования прав и культуры других народов, что выражается в толерантном отношении ко всему «нерусскому». Может быть, поэтому русский национализм никогда не достигал высот большой политической и социальной силы, подминающей под себя интересы других народов. Русские по своей сути, образу жизни и установкам были и пока продолжают оставаться наиболее интернационалистски настроенным народом, открытым всему миру и поэтому сравнительно слабо реагирующим на ущемление отдельных его возможностей и прав. Этому в немалой степени способствовала гос1
Подробнее см.: Русские. (Этносоциологические очерки.) / Под ред. Ю. В. Арутюняна и др. М., 1992. 150
подствовавшая и в царской России, и в Советском Союзе идеология «старшего брата», которая при всех ее издержках внесла многие позитивные черты во взаимоотношения представителей большинства наций страны. Как бы ни издевались некоторые деятели, ненавидящие советское прошлое, факт реальной толерантности был не только чертой официальной политики, но и характеристикой мировоззрения практически всех советских людей. Но все серьезно изменилось в связи с распадом СССР. После его крушения потенциал русского национализма заметно вырос, ибо многие русские помимо их воли в один момент в новых независимых государствах превратились в представителей национального меньшинства. Да и в самой России в ряде национальных республик открыто происходило ущемление прав русского населения, что было в той или иной степени связано с местными националистическими и антимосковскими настроениями. В этих условиях национальные и националистические настроения идеологически стали более привлекательными, а пропаганда национальных интересов и соответственно национальной государственности (суверенитета) вызывала чувства поддержки и сопереживания. Поэтому этническая толерантность русских стала уменьшаться, хотя попрежнему оставалась высокой. По данным ВЦИОМ, в середине 90-х гг. 70% опрашиваемых соглашались с тезисом «Россия -для русских» и столько же - с тезисом «Россия - для всех, кто в ней живет». В какую сторону «качнется маятник», зависит в значительной степени от политиков, официальной пропаганды'. Социологический анализ национального самосознания русских показывает, что в нем слабо выражены черты собственно национализма: этнофобии и поддержки идей этноСм.: Нужен ли Гитлер России? М„ 1996. С. 105-110. 151
кратического государства. В специальном всероссийском опросе, осуществленном фондом «Общественное мнение» в феврале 1995 г., русские были выделены в отдельную группу, что позволило выявить их некоторые отличия от представителей других национальностей. Статистически значимых отличий набралось немного. Респондентам предлагалось выбрать между «советскими», «русскими» и «западными» ценностями (без уточнения, что это такое). При этом допускались любые сочетания. Было выявлено общее доминирование «русских» ценностей: 46% «чистых», 7% в сочетании с «западными», 11% в сочетании с «советскими» и 3% в сочетании с теми и другими1. Интересна и самохарактеристика русских людей. На первом месте стоят «готовность переносить трудности, лишения» (мнение 65% опрошенных) и «готовность к защите Отечества любой ценой» (мнение 52%). А вот принципиально важные для идеологии русского национализма характеристики сильно отстают: 23% выразили «готовность пожертвовать личными интересами ради государства», 21% - «стремление к поиску правды, высшего смысла» и только 13% убеждены в «особом историческом предназначении, исторической миссии». По поводу своего положения в обществе относительно других этносов русские умеренно оптимистичны: только 29% считают, что они живут хуже всех других, а 48% убеждены, что живут не хуже представителей других национальностей. Если примитивный этнонационализм не свойствен русским, то этническое понимание государственности им присуще в гораздо большей степени. С тем, «что надо стремиться к созданию государства, в котором русские официально признаются главной нацией», «безусловно согласны» 23% 1
См.: Политические исследования. 1995. № 5. С. 70-76; 1996. № 1.С. 78-90.
152
опрошенных, «скорее согласны» - 24% при 21% «скорее не согласных» и 13% «безусловно не согласных». При этом 34% считали, что Россия «должна стремиться к присоединению соседних территорий бывших союзных республик, населенных преимущественно русскими» (44%) не поддерживали это и 21% затруднились ответить). Почти половина русского населения России готова признать этнократический принцип устройства государства, хотя процент явных этнонационалистов среди русских невысок. Национализм русских выражен заметно слабее, вероятно, из-за опасений спровоцировать войну (силовые методы считают в данном случае допустимыми лишь 8% русских, и даже среди сторонников В. Жириновского этот процент не поднимается выше 21). Бытующие представления о росте национальной предвзятости и этноцентричности самосознания русских не подтверждаются конкретными социологическими данными. Реальная динамика гораздо сложнее. Это хорошо показывает специальное исследование «Этнополитическая ситуация в регионах Российской Федерации». Было выявлено, что процент «безусловно» готовых «принять участие в конфликте на стороне своей национальной группы», «взяться за оружие» остался и в начале и в конце 90-х гг. 20 в. примерно на одном уровне: он колебался в пределах 13-15%о. По выборочным данным в этнонапряженных районах этот показатель также изменился мало. Практически не сократился и показатель предубежденности к другим народам. При ответе на вопрос «Есть ли национальность, к которой Вы испытываете неприязнь?» в ряде регионов России (Татарстан, Карелия, Ставропольский край) число ответивших утвердительно колебалось в пределах 1534%1. 1
См.: Россия: центр и регионы. Вып. 4/ Под ред. М. С. Гуцериева и В. Н. Иванова. М., 1999. С. 15, 221. 153
По мнению А. Г. Здравомыслова, проанализировавшего данные нескольких опросов, менее половины опрошенных воспринимают само понятие «национальность» как нечто Богом данное (или природой) или как этноисторичес-кое. Статистика показывает, что апелляция к национальной идее гораздо более свойственна интеллигенции, чем остальным группам населения. В целом же лишь 7,7% утвердительно ответили на вопрос «Есть ли плохие нации?» (среди мужчин этот процент поднимается до 11). 73,6% в своем определении российского гражданства не использовали этнический фактор, от 69 до 79% положительно относятся к различным западным странам. Исходя из этого, можно сделать вывод, что этноцентризм у русских развит не больше, чем у других европейских народов1. С этим можно согласиться, ибо национализм, особенно в его радикальных формах, всегда направлен против какого-то конкретного врага. Но он в очень незначительной степени проявляется, как показывают исследования, в национальном самосознании русских. Противоречивые и деформированные этнические процессы, происходящие в современной России и на постсоветском пространстве, порождают парадоксальные ситуации, когда не процесс глобализации определяет облик происходящих событий, а самые различные варианты достижения независимости, автономизации и суверенизации. В этих условиях национальное самосознание функционирует и развивается достаточно противоречиво, а порой и парадоксально. Каковы его характерные черты? Во-первых, процесс уменьшения значимости профессиональной, социальной и культурной самоидентификации интенсивно замещается национальной (этнической) компонентой. Для многих людей утратила всякое (или решающее) зна-
чение принадлежность к определенной профессиональной группе в условиях закрытия производств, массовой безработицы, потери опоры на производственные коллективы. Социальное положение многих людей также стало зыбким, неустойчивым, подверженным серьезным изменениям и рискам. Культурные ценности оказались тоже размытыми, преходящими, часто замещающимися новыми претензиями на новаторство, новое слово в литературе, искусстве, архитектуре и т. д. На их место приходит этническая самоидентификация. Уже в конце горбачевской перестройки в ходе всесоюзного исследования было выявлено, что стремление людей идентифицировать себя со своей нацией, ее историей и культурой превышало все прежние идентификации - с работой, профессией, социальным положением и т. д. Во всероссийском исследовании исторического сознания, проведенном в 1990 г. (В. И. Меркушин, А. И. Афанасьева под рук. Ж. Т. Тощенко), потребность понять корни своей страны, своего народа выразили 28% опрошенных, что заняло третье место среди социальных ориентации после стремления знать правду о прошлом (мнение 91%) и желания расширить кругозор (мнение 30% опрошенных). Примерно такое же количество людей (27%) сказали, что их интересует «жизнь, быт, обычаи, традиции народа, устное народное творчество». Практически эти пропорции не изменились и в исследовании, повторенном в июне 2001 г.1 Во-вторых, серьезным препятствием на пути толерантности стал этноэгоизм: люди во все большей мере начали
1
См.: Социологические исследования. 1996. № 12. С. 2332. 154
1
См.: Историческое сознание: состояние, тенденции развития в условиях перестройки (результаты социологического анализа)/ Под ред. Ж. Т. Тощенко // Информационный бюллетень № 1 (10). М., 1991; Бойков В. Э. Состояние и проблемы формирования исторической памяти //Социологические исследования. 2002. № 8. 155
замыкаться на интересах только своей национальной группы, которые приобрели первостепенную ценность по сравнению с другими интересами и потребностями. Этноэгоизм воплощается в постоянных попытках обеспечить преимущества для своей группы при помощи различных средств, в том числе и неправовых. В советское время этноэгоизм проявлял себя в основном в области образования и культуры, при решении проблем причастности к управлению. В постсоветской России этноэгоизм постепенно распространил свое воздействие на политическую и экономическую сферу: властные полномочия и экономико-финансовое влияние стали сосредоточиваться в руках представителей одного этноса, невзирая на деловые и иные характеристики специалистов, представляющих другие народы. В-третьих, на пути развития и дальнейшего совершенствования толерантных межнациональных, межэтнических отношений немалую роль стали постепенно играть различные варианты этнофобии, полностью или в значительной части отрицающие право другого народа и его представителей не только на участие в управлении данной территорией, но даже и на право жить на этой территории. Это нашло свое отражение в таких словообразованиях, как «незваные гости», «мигранты», «оккупанты» (например, в странах Балтии), которые использовались для нравственного и правового давления на русское и русскоязычное население. На других территориях этнофобия выразилась в создании неблагоприятной жизненной среды, в моральном давлении, когда невыносимой становилась повседневная жизнь, что вынуждало людей покидать места проживания даже в том случае, если они жили здесь в течение нескольких поколений (Грузия, республики Средней Азии). И, наконец, этнофобия проявилась в таком неприглядном облике, когда русскоязычное население насильственно выселялось, изгоня156
лось, превращалось в беженцев или вынужденных переселенцев (Азербайджан, Узбекистан, Чечня). Десятки конфликтных, предельно напряженных ситуаций, тысячи беженцев, раненых и убитых - таков исторический фон некогда «бесконфликтного советского общества», общества «дружбы народов». Вместе с тем неприемлемо и восприятие нынешнего состояния межнациональных отношений на территории бывшего единого государства с позиций «всеобщего конфликта» Гоббса, поскольку «все сложные социальные системы нестабильны» (С. Липсет). Однако игнорирование тенденции к изменениям, характерной для любого общества даже в условиях стабильности, затрудняет поиск путей решения противоречий, порожденных, с одной стороны, объективным стремлением народов к самостоятельности, суверенности, а с другой субъективными возможностями соответствовать этим объективным потребностям, не ущемляя интересов других народов, других этнических групп. Изменения же, в том числе и постоянно возникающие конфликты интересов, требуют мобильной на них реакции, нацеленной на регулирование без разрушения, на взаимопонимание, на толерантное отношение даже к некоторым этническим претензиям, так как «консенсусные институты и ценности составляют необходимые условия для сохранения социальной системы»1. Закосневшие социальные структуры, будучи неадекватными новым социальным условиям, неспособны к изменениям и поэтому не всегда могут адаптироваться к изменившимся обстоятельствам. К этому следует добавить предположение, что иерархически организованным обществам имманентно присуща противоречивость развития, которая создает условия для осуществления радикальных изменений. 1 LipsetS. M. Consensus and conflict. Essays in political Sociology. Brunswick-Oxford: Translation books, 1998. P. 15. 157
6.3. Толерантность как форма преодоления противоречий и парадоксов национального самосознания На пути толерантности находятся межнациональные противоречия, во многом обусловленные тем, что центростремительные тенденции превалируют над центробежными и, что является парадоксальным, скорее способствуют последним, чем сдерживают их. В условиях постсоветского пространства националистически мыслящие политики не удовлетворены существующим «национальным ранжированием», которое, по их мнению, было препятствием для «нормального» функционирования их народов. Их позиция подкрепляется соответствующим комплексом идеологических аргументов, механизмами объяснения, оправдания и пропаганды мер по устранению существующего неравенства наций и убеждением людей в правомочности их национальных притязаний. Их националистические амбиции нередко проявляются в форме этноэгоизма, шовинизма, расизма, хотя в современных условиях явных признаков угнетения или насилия может и не быгь. Конечно, из-за различия интересов разных народов национальным отношениям присуща целая система противоречий1. И эти противоречия возникают не только на уровне национальных государств, национальных общностей, этнических групп (т.е. на макроуровне), но и на межличностном уровне, на уровне малых групп (т. е. микроуровне), что прямо влияет на толерантные отношения между представителями различных национальностей. Одни из них - постоянно действующие, другие - ситуативны, одни - конструктивны, другие-деструктивны, разрушительны. Но дело 1
См.: Джунусов М. С. Национализм в различных измерениях. Алма-Ата, 1990. С. 21. 158
не в самих противоречиях, как таковых, а в методах, посредством которых они решаются. Анализ неоднозначных, противоречивых процессов, происходящих в сфере межнациональных, межэтнических отношений, позволяет выявить противоречия и парадоксы национального самосознания, которые, на наш взгляд, наиболее полно характеризуют их специфическое влияние на становление толерантных отношений на постсоветском пространстве. Противоречия и парадоксальность национальных отношений проявляются почти во всех типах этнического взаимодействия. Первый тип этого взаимодействия американский исследователь П. В. Берг называет «лессеферистским». Его суть: этническая группа подвергается минимальному культурному воздействию и сама решает собственные проблемы, испытывая при этом в какой-то форме лишь экономическую эксплуатацию со стороны другой этнической группы, но сохраняясь в качестве этнокультурного целого. В этих условиях толерантность гарантируется практически автоматически, ибо нет значительных поводов для подозрения в подавлении национальной самобытности. Второй тип этнического взаимодействия - «аккультуралистский» - заключается в том, что люди получают возможность неограниченной социальной мобильности в структуре, созданной господствующей национальной группой, но ценой растворения в ее культуре, без сохранения этнокультурной специфики. При данном типе возможна реакция определенной части населения, озабоченной сохранением будущности своего народа, что может породить зоны напряженности по тем или иным проблемам. Ситуация насильственной «аккультурации» этнических меньшинств господствующей национальной группой получила название этноцида, что практически всегда вызывает действия, исключающие проявления всякой толе159
рантности, ибо отсутствие постоянных устойчивых, апробированных каналов для выражения национальных интересов ведет к дестабилизации общественных отношений, углублению (обострению) скрытых этнических конфликтов1. Ущемление этнических особенностей или препятствова-ние их функционированию часто воспринимались людьми как низведение их в положение второсортной части населения и поощрение того, чтобы рассматривать национальные проблемы в антагонистической дилемме. Такой подход способствовал слиянию воедино усилий народа по достижению всех видов равноправия национального, политического, экономического - и придавал этой борьбе радикальный характер. Не меньшее значение имело то, в какой мере нации, этнические группы были наделены правами как суверенные субъекты общественной и государственной жизни и как они реализовывали эти права. Чем продолжительнее и жестче подавлялись или плохо учитывались государством экономические и политические права народа, тем больше была вероятность вовлечения его в радикализацию националистических идей. Ущемленность интересов народа неизбежно питала недовольство, стимулировала обострение национальных притязаний, выражающих охранительную функцию социально-культурного выживания этноса. Противоречивость развития этнонациональных отношений сопряжена с изменениями в экономическом и политическом строе, что неизбежно приводит к формированию новых гражданских ценностей, касающихся интересов наций, политического участия ее представителей в делах государства, в соблюдении прав и свобод человека. В процессе трансформации постсоветского общества усилились националис-
тические настроения, были ослаблены интернациональные компоненты общественной, в том числе и культурной жизни1. Попытки сочетать процессы интернационализации и национальной самобытности в большинстве случаев желаемого эффекта не достигли. Более того, страх ассимиляции порождает воинствующие, радикальные формы решения этого противоречия, которые не отвечают объективной логике развития и не способствуют доверию между народами, а соответственно и укреплению толерантных отношений. Не менее показателен процесс, который характеризует противопоставление интересов нации интересам личности. В настоящее время ситуация такова, что эти интересы реализуются не на путях взаимодействия, а в процессе нарастающего противостояния друг другу. Причем это противостояние имеет тенденцию к увеличению своего разрушительного потенциала, к появлению новых полей напряжения. Остановимся на этом подробнее. Одним из важнейших показателей зрелости национального самосознания является то, насколько оно приобрело черты гражданского сознания, а соответственно и характеристики толерантного отношения к окружающему миру, насколько оно становится неотъемлемым атрибутом демократического общества. А мера этой зрелости заключается в том, чьи интересы - нации или личности - ставятся выше при их сравнении. И если в национальном самосознании начинают превалировать этнические интересы в ущерб интересам личности, можно говорить о появлении различных вариантов этноэгоизма, этноцентризма и даже этнофобии. На это нужно обязательно обратить особое внимание, ибо в условиях оживления идей национальной самобытности, ро-
1 См.: Van den BergheP. Man in Society A biography view. N. Y. e. a. 1975. XIV.
1 Подробнее см.: Абдулатипов Р. Г. Природа и парадоксы национального «Я». М., 1991.
160
161
ста национального самосознания и национальной культуры достаточно четко выявляются акты пренебрежения правами личности в угоду интересам нации. Способствовать всем формам становления национального «Я» необходимо, но только до тех пор, пока они реализуются не за счет благополучия и нормальной жизни людей, особенно если речь идет о представителях другого народа. К сожалению, и об этом свидетельствуют данные социологических исследований, в современной политической жизни многих вновь образованных государств отдается предпочтение интересам нации перед личностью, национальное противопоставляется личностному, национальными интересами прикрываются все акции как социальные, так и экономические. Как бы это кому ни нравилось, но это исторический тупик, это база для оправдания шовинизма, расизма и оголтелого национализма. Особенно противоречащим толерантности выглядит поведение национальных политических лидеров, которые постоянно противопоставляют «суверенитет» и «независимость» своей республики (страны) возможности установления баланса справедливости по отношению к представителям других (некоренных, автохтонных) народов и наций. Но это вроде бы очевидное противоречие становится понятным, если признать, что национальных руководителей захватила лишь одна страсть, одно стремление - любой ценой удержать попавшую в их руки власть, обеспечить личное благополучие и благополучие своего ближайшего окружения. Это явление группового националистического эгоизма приняло огромные масштабы и имеет целью скрыть от общества истинные цели и намерения их носителей. Социологические данные свидетельствуют о весьма существенном разрыве между политическими установками новоявленных вождей и их народов - они часто нацелены на прямо противоположные цели и заботы. Если народы интуитивно, из опыта про-
шлой жизни, стихийно осознают важность и приоритет прав и свобод человека, независимо от его этнической принадлежности, то политики вновь возникших независимых государств нещадно эксплуатируют национальную карту, преследуя личные и групповые, своекорыстные интересы.
162
163
6.4. Толерантна ли современная интеллигенция? Особо стоит остановиться на характеристике ситуации, которая присуща национальному самосознанию интеллигенции. Анализ социологической информации показывает, что носителями любой национальной идеи со всеми ее позитивными и негативными характеристиками в большинстве случаев являются представители интеллектуального слоя. Сам по себе этот факт очевиден и не отражает ничего необычного. Удивительное проявляется в том, что национальная интеллигенция многих республик, особенно Средней Азии, взращивалась в течение 2-3 поколений с помощью и при поддержке России и русской культуры. Но потом в ее среде оказалось немало тех, кто отрекся от этой памяти, пытаясь заменить эту страницу в жизни народа на поиск своих корней в далеком прошлом. Примечательна в этом отношении история возникновения разного толка националистических идей в Советском Союзе (России). Первые попытки анализа национальных отношений на рубеже 60-70-х гг. 20 в. в республиках Поволжья показали, что носителем националистических идей выступала интеллигенция, а не рабочие и крестьяне. Уже в этот период представители интеллигенции поволжских народов высказывали претензии по поводу их обделенности властью, сомневались в ценности смешанных браков, считали преувеличенным внимание к русскому языку в ущерб национальному и т. п.1 1
См.: Вопросы философии. 1974. № 8.
«Обиды» на русскую «державность» продолжались в 70-е и 80-е гг., пока не сформировались более или менее устойчивые, в основном националистические, концепции защиты интересов только своего народа при явном или скрытом игнорировании языка, культуры, вероисповедания других народов, особенно тех, с которыми были образованы те или иные национально-государственные объединения. В перестроечный и постперестроечный периоды эти «обиды» обострились, в среде интеллигенции стали набирать силу националистические настроения. А так как интеллигенция в лице своих наиболее политизированных представителей пришла к власти, то началась не просто критика, но и вытеснение в тех или иных формах русской культуры и русского влияния из повседневной и общественной жизни этих народов. О толерантности в этой ситуации даже не вспоминали. Наоборот, предпринимались все усилия для того, чтобы обострить межнациональные отношения. Парадоксальность этой ситуации заключалась, вопервых, в том, что интеллигенция выступала против той культуры, которая ее породила или, по крайней мере, дала возможность реализовать себя в полном объеме. Образно об этом сказал Донатас Банионис, всемирно известный литовский актер: «События мировых масштабов очень причудливо накладываются на отдельные судьбы. Не приди в Литву еще до немецкой оккупации советская власть, не было бы моего театра. Я могу эту власть не любить, не признавать, но факт остается фактом. Это она дала возможность создать Паневежский драматический театр, в который я поступил» 1. Но если одни люди (причем самые одаренные) видят в причастности к русской культуре благо, то немало и таких, кто рассматривает это взаимодействие как процесс ассимиляции, ущемления нацио1
Независимая газета. 1999. 12 ноября. 164
нальных культур и на этом основании выступает против «русского великодержавия». Но примечательно, что в целом в общественном сознании слабо или совсем не фиксируется противопоставление «своей» и «чужой» (в данном случае русской) культуры: большинство людей продолжает признательно воспринимать свое приобщение к русской духовности, что показывает неискоренимость базовых основ толерантности в сознании и поведении большинства людей. Во-вторых, у интеллигенции многих этносов еще в советское время регистрировалась раздвоенность сознания и поведения. Многие из них ратовали за развитие родного языка и родной культуры. Но это они относили к обязанностям обычных людей, а сами своих детей посылали в русские школы, затем в высшие учебные заведения России, ибо такие молодые люди, включенные через русскую культуру в мировую, имели больше преимуществ по сравнению со своими сверстниками. Аналогичные процессы происходят и в современной России, но уже через попытки приобщиться к американской, английской или турецкой культуре. Правда, после десятилетия метаний и поисков национальной идентичности многие представители национальных культур бывшего СССР пришли к выводу о неоправданности и ошибочности отрешения от той культуры, с которой они имели общую судьбу не одно столетие. Жизнь показала, что противопоставление своей национальной культуры русской особенно ярко проявляется в деятельности тех людей, которые оторвались, отошли от духовных ценностей своего народа, не знают (или плохо знают) его язык, его культуру. Именно такие представители часто возглавляют радикальные националистические организации и осуществляют акции, направленные на нагнетание напряженности во взаимоотношениях этнических групп. Конечно, это можно рассматривать как попытку реабилитации своей пред165
шествующей жизни. Но не в меньшей мере эти акции можно интерпретировать как стремление реализовать свои амбиции, получить властные или иные полномочия, посытнее и поблагополучнее устроить свою личную жизнь. В-третьих, в 90-е гг. очень активно проявился разрыв в восприятии прошлого и будущего между интеллигенцией и остальным населением. Среди населения по-прежнему преобладает толерантное сознание, что выражается в желании и стремлении жить вместе с другими народами. Социологические данные свидетельствуют, что во многих бывших республиках до 70% населения надеются на возможность интеграции с Россией на новой основе. Об этом говорит, например, победа партии коммунистов Молдавии в феврале 2001 г., которая на пути к своей победе открыто провозгласила курс на интеграцию с Россией. Поэтому 67% населения, отдавших голоса этой партии, можно трактовать и как голоса поддержки более тесных связей с русской культурой, русским образом жизни, что очень ярко свидетельствует о толерантности взаимоотношений между этими двумя народами. Эта тенденция все больше и больше становится характерной для других народов, их интеллигенции, которые после катаклизмов становления национальной самобытности естественно пришли (или приходят) к выводу о плодотворности того, что ранее называли дружбой народов, а теперь выражают понятиями толерантности, взаимопонимания и взаимоуважения. Социологические исследования в Беларуси, Казахстане, Узбекистане и других республиках все больше и больше подтверждают ориентацию на союз с Россией1. Но часть национальной интеллигенции попрежнему нацелена на дальнейшее дистанцирование от России. Для этого 1
См.: Интеграция Беларуси и России в оценках населения // Социологические исследования. 1998. № 9. 166
используются различные средства, и прежде всего на поле культуры и образования: из учебных программ исключается изучение русского языка, подготовка молодых специалистов осуществляется с помощью зарубежных учебных заведений. Возрождаются националистически окрашенные мифы, возведенные в ранг исторически достоверных событий, присваиваются все привлекательные факты и знаменательные даты, имевшие место на данной территории, но весьма спорные с точки зрения истории мировой культуры и цивилизации. Апофеозом националистических притязаний стала реализация проектов по переводу графики национальных языков на латинскую, исходя из того, что она, во-первых, «более точно передает звуки нашего языка», во-вторых, восстанавливается «историческая традиция», при этом лукаво умалчивается тот факт, что латинская графика восточными народами использовалась только в течение 10-15 лет (в 20-30-е гг. 20 в. в условиях массовой неграмотности), а кириллица - 60-70 лет (при всеобщей грамотности населения). Но если решение вновь возникших независимых государств о переходе на латиницу в какой-то мере объяснимо (ведь надо дистанцироваться от России как можно дальше и быстрее), то намерение правящих групп ряда субъектов Российской Федерации осуществить эту акцию малопонятно большинству людей данной нации. Например, трудно поддается вразумительному объяснению желание руководства Татарстана перейти в новом столетии на латинскую графику, не считаясь даже с тем, что большинство татарского населения живет вне Татарстана. А не породит ли такой подход конфликт уже среди самих татар, не подорвет ли толерантное сознание внутри этой нации? Однако толерантность национального самосознания проявляется в том, что стремление к модернизации своей этни167
ческой жизни неотделимо от стремления к интернационализации, к включению в мировую культуру вопреки националистическим идеологическим установкам и спорам «кто древнее», «у кого раньше появилась письменность», кто что имел и каким жизненным пространством (территорией) владел. В 90е гг. мы стали свидетелями того, что толерантное отношение между народами, долгие годы мирно жившими друг с другом, было подорвано «воспоминаниями» о неких исторических обидах, требованиями о восстановлении исторической справедливости или предъявленными счетами по «возмещению ущерба», якобы нанесенного войнами, которые велись на этой территории. К сожалению, немалую лепту в подрыв толерантности внесли примитивно мыслящие политики, как, например, радикал-демократы (Г. Старовойтова, С. Шахрай), которые в 1992 г. провели закон о реабилитации всех народов, подвергшихся сталинским репрессиям. Ложно понимая процессы демократизации, они добились провозглашения не только политической и культурной реабилитации, что вполне разумно и логично, но и территориальной, что сразу породило массу этнических конфликтов, в том числе и кровавых, особо наглядно проявивших себя в осетино-ингушском и армяноазербайджанском противостояниях. При решении проблем национальной напряженности и участия в них интеллигенции необходимо понимать противоречивость и парадоксальность функционирования национального самосознания тех, кто претендует быть поводырем своего народа. По данным И. И. Осинского, при оценке проблем развития своей республики 46% опрошенных бурят-интеллигентов в качестве отрицательного фактора в судьбе своего народа указали разорванность ареала расселения бурят по нескольким административным образованиям. Кроме того, 54,8% из них указали на пагубность репрессий 30-х гг. Что касается событий 90-х гг., то 23,5% опро168
шенных дали негативную оценку политике «демократов во главе с Ельциным», а 22,7% - такую же оценку «перестройке во главе с Горбачевым». Но в то же время они высоко оценили такие события, которые сыграли позитивную роль в жизни бурятского народа: 49,1% - вхождение бурятского народа в состав России, 30,2% - Октябрьскую революцию, 27,4% - победу в Великой Отечественной войне, 24,3% индустриализацию республики1. Такая комбинация самых различных оценок лишний раз свидетельствует о жизненности и в известной степени естественности стремления к толерантности, что ярко отражается в противоречивом развитии национального самосознания любого народа. Ответственность интеллигенции состоит в том, чтобы объективно оценить все без исключения страницы в жизни своего народа, дать взвешенный, а не провоцирующий ответ на волнующие людей проблемы, предостеречь от всего того, что может будить негативные чувства, эмоции, подтолкнуть соотечественников к этнической напряженности. Особенно велика ответственность средств массовой информации, многие из которых превратились в рупор, растравливающий действительные и мнимые раны, полученные на непростом пути совместной жизни народов. К сожалению, в переходный период часть людей легко усваивали позицию «великий - Я» и «малый - ты», привлекая к доказательству этой «истины» доводы, которыми их снабжали националистически настроенные представители национальной культуры. Анализ национального самосознания позволяет сделать еще два вывода. Во-первых, его стабильность и устойчивость ко всяким потрясениям в значительной степени поддержи1 См.: Осинский И. И. Традиционные ценности в духовной культуре бурятской национальной интеллигенции // Социологические исследования. 2001. № 3.
169
ваются такими идеями (которые, к сожалению, развивались и на уровне теоретического знания), когда за ключевые точки отсчета в развитии народа принимаются не интересы человека, а интересы нации. При всей кажущейся привлекательности такая позиция чревата трагическими последствиями: она ни к чему не ведет, кроме как к ненависти, потокам крови и на долгие годы отравленному мышлению, что особенно наглядно проявилось в Нагорном Карабахе, в Таджикистане, Приднестровье и других «горячих» точках. Во-вторых, трагизм усиливается тогда, когда внешне целесообразная установка - интересы нации превыше всего - становится государственной политикой. При таком положении приоритет интересов одной нации, в конце концов, оборачивается «счетом» к другой нации, к другому государству, что приводит не только к разрыву экономических связей, ухудшению дипломатических отношений, но и к подрыву доверия, к распространению националистического мышления, оскорблению национальной самобытности других народов, возрождению и культивированию шовинизма и расизма. 6.5. Идеологические домыслы и пороки, препятствующие утверждению толерантности
Анализ препятствующих толерантности явлений и процессов показывает, что среди них нужно выделить идеологические измышления, пороки, домыслы и издержки обыденного сознания. Что касается идеологических мифологем, то стоит кратко остановиться на таком «изобретении», которое широко используется в политическом лексиконе. Речь идет о так называемых титульных и нетитульных народах. В основе этой терминологии и соответствующей властной, в том числе и правовой практики лежит представление о том, что если дан-
ный народ появился на данной территории первым, по сравнению с другими проживающими на ней народами (особенно если это отражено в исторических источниках), то его именуют титульным со всеми вытекающими отсюда последствиями: избирать или назначать руководителей из представителей данного этноса, ориентироваться на его язык как основной, уделять именно этому народу все внимание и закреплять за этим этносом ряд исключительных прав, вплоть до политических, до обладания своей государственностью. Но при конкретном и непредвзятом рассмотрении данного вопроса мы обнаружим, что ни один народ (повторяю, ни один!) не может быть признан в качестве первого владельца той или иной территории. Значит, ни один из них не может быть титульным. Это, во-первых. А во-вторых, сколько поколений должны прожить на данной территории, чтобы признали за их потомками право быть полномочными и полноправными во всех отношениях гражданами на данной территории? Два? Три? Пять? Или больше? А не лучше ли руководствоваться здесь не национальной принадлежностью, а правом гражданина со всеми вытекающими отсюда последствиями? Но тогда нужно говорить не о титульных народах, об их исключительных правах, об их праве на государственность, а о национальнокультурной автономии, о гарантиях на культуру, язык, образ жизни каждого народа. Не менее показательны явления, которые препятствуют толерантности и которые можно отчетливо проследить в таких издержках национального «Я», как бытовой шовинизм. Анализ этого явления позволяет сделать вывод, что в сознании и поведении немалого количества людей сочетаются взаимоисключающие установки национального самосознания. Суть этого парадокса состоит в том, что, с одной стороны, даже сейчас, в период националистических и шовинистических страстей, вряд ли встретишь человека, кото-
170
171
рый бы стал возражать против уважительного отношения к другим нациям, отказывать им в праве на свой язык, свою культуру, свою самобытность. Но, с другой стороны, почему те же самые люди, в принципе исповедующие интернационалистские идеи, в конкретной ситуации межнациональных обострений могут убить другого человека, сжечь его дом, унизить его достоинство лишь на том основании, что он придерживается иного мнения, говорит на другом языке, обладает другим менталитетом? Реальные противоречия в сознании и поведении людей порождают различные парадоксы, среди которых заслуживает внимания прежде всего такое труднообъяснимое явление, как общая умозрительная нацеленность людей на поддержку общественнопризнанных ценностей в сфере межнациональных, межэтнических отношений и отвержение этих ценностей в конкретной, реальной жизни, особенно если она чревата коллизиями. Именно это противоречие и порождает такое специфическое явление, как бытовой шовинизм. Исследование проблем национальных отношений позволяет заметить, что как самостоятельный объект научного познания бытовой шовинизм еще не вычленен. Нередко он отождествляется с этноцентризмом, национализмом, шовинизмом. Однако реальная проблема состоит в том, что бытовой шовинизм выступает не как идея, политика, идеология, а скорее как практика и психология; он имеет черты, роднящие его и с национализмом, и с шовинизмом, и с расизмом. Анализ бытового шовинизма, вычленение его из той совокупности явлений, среди которых он зарождается и функционирует, встречает определенные трудности. Это связано, во-первых, с тем, что как феномен общественного сознания и поведения он обособленно не функционирует, находясь в тесном взаимодействии с другими явлениями обще172
ственной жизни, переплетаясь с политическими, правовыми, нравственными, религиозными установками и ориентациями. Во-вторых, он не является чем-то застывшим, раз и навсегда данным. Меняются формы его проявления, место и роль в жизни людей, появляются новые черты, новые элементы в его содержании, меняются связи с другими сторонами социальной действительности. Бытовой шовинизм - явление, характеризующее деформированные взаимоотношения одних этносов с другими на уровне межличностного общения. В его содержании типично наличие черт экспансионизма, гегемонизма, великодержавия, хотя их проявление в обыденном сознании очень своеобразно. По своей направленности бытовой шовинизм функционирует внутри этноса и не всегда внешне преследует агрессивные цели. Это связано с тем, что он возникает и проявляется зачастую только в условиях ограничения или ущемления национальных, этнических интересов. Будучи не только социальным, но и психологическим явлением, он, как правило, не затрагивает межгосударственные отношения. Следовательно, о бытовом шовинизме как об общественном явлении можно говорить лишь применительно к межличностным и межгрупповым контактам, и поэтому его проявления возможны лишь на этом уровне. Однако следует иметь в виду, что составляющие его компоненты не могут не влиять на государственные институты и их деятельность. Не существует единственного фактора, который с неизбежностью приводил бы к такому негативному явлению, как бытовой шовинизм. Основными порождающими его факторами являются, во-первых, национальная исключительность; во-вторых, национальный эгоизм, в-третьих, националистические стереотипы, в-четвертых, националистическая психология и, наконец, националистический характер личностных 173
воззрений. Конечно, ведущую роль в механизме функционирования бытового шовинизма играет этническая компонента, являясь средством связи и взаимообусловленности этих факторов. Она определяет реальные различия людей по признаку национальной идентичности, обусловливающие механизм действия как социально-психологического, так и социально-политического факторов, влияющих на толерантные взаимоотношения между представителями различных народов. Основы бытового шовинизма могут быть заложены в объективных отношениях, складывающихся в обществе, в социальном положении и социальном статусе этнических групп. Кроме того, существуют субъективные причины, порождаемые социально-психологическими факторами, проявляющимися в личных мотивах поведения, в индивидуальном опыте, в особенностях воспитания и социализации. Родина, отечество, нация являются источником разнообразных эмоций. Идеализация истории - это характерная форма отношения определенной части людей к прошлому, к национальным корням народа. Для носителей бытового шовинизма характерен особый набор эмоциональных реакций. Не случайна поэтому частая апелляция его носителей к чувствам патриотизма, национальной гордости, национальной чести. Бытовой шовинизм - это во многом настроения и переживания людей, отражающие этнические отношения с позиций национальной исключительности и национального эгоизма. Взрывная мощь этого феномена заключается в том, что он лежит не в сфере разума, а в области эмоций и внушений. Мы имеем дело с явлением, функция которого мобилизовать иррациональные эмоции, вызвать по сигналу извне прилив раздражения, возмущения, ненависти. У носителей бытового шовинизма нет понятия «своей» вины, есть только понятие «чужой». 174
Реально существующие в структуре бытового шовинизма националистические предрассудки и предубеждения могут служить специфическими мотивами для совершения не только аморальных, но и противоправных, умышленных действий, вплоть до лишения жизни человека только за то, что он представитель национальности, с которой конфликтует «его национальность». Поскольку среда, в которой проявляется бытовой шовинизм, является многонациональной, а в составе конфликтующих групп оказываются люди разных национальностей, эти действия выступают как враждебные отношения между разными этническими группами. Таким образом, идеологические домыслы и бытовые предрассудки - одно из самых разрушительных орудий, действующих против гражданского мира между народами, одно из самых опасных средств мобилизации внутренних сил, вовлеченных в этот процесс наций, народностей, национальностей, ибо оно нацелено на достижение деструктивных результатов, которые проявляются в ущемлении, игнорировании интересов людей другой этнической принадлежности или в пренебрежении ими. Именно противоречия, возникшие на этой почве, приводили к самым кровопролитным столкновениям в 20 в., сеяли вражду и недоверие, неимоверно осложняли жизнь многих стран и регионов мира, подорвали доверие и толерантное отношение представителей различных наций. Зоны нестабильности, возникшие в мире, в значительной мере появились в результате попыток реализовать националистические амбиции, которые нередко не согласовывались ни с самой реальностью, ни с заботой об эффективном и рациональном (без кровопролития) изменении этой реальности.
Глава 7 ВЕРОТЕРПИМОСТЬ - ОСНОВА МЕЖРЕЛИГИОЗНОГО СОГЛАСИЯ 7.1. Межконфессиональная толерантность: возможности, границы, перспективы При рассмотрении проблем толерантности в области религии ключевое значение приобретает понятие межконфессионального диалога, рассматриваемого в качестве наиболее адекватной формы отношений между приверженцами различных вероисповеданий, служащей достижению согласия между ними. При этом следует иметь в виду различные уровни и аспекты отношений в религиозной сфере, где межконфессиональный диалог приобретает специфический характер: между институционализированными вероисповедными сообществами (принадлежащими к разным религиям либо внутри одной религии); между представителями разных вероисповеданий; между культурноконфессиональными общностями, сложившимися на базе различных религиозных традиций. Межконфессиональный диалог может рассматриваться как в узком, так и в широком смысле. В узком смысле под таким диалогом понимается взаимодействие двух религиозных систем на доктринальном уровне, требующее сознательной установки, концептуальной разработки и институционального оформления. В то же время сами религии, даже если они возникли как вселенские и универсальные (христианство, ислам, буддизм), в процессе своего исторического развития неизбежно должны были отождествить себя с культурным и социальным опытом разных народов. Тем самым они становились стержнями формирования устойчивых культурноисторических 176
общностей, существующих в определенных пространственно-временных координатах - локальных цивилизациях. История многообразных связей между ними, включающая как периоды острой конфронтации, так и этапы взаимной солидарности, может быть названа межконфессиональным (точнее, культурно-конфессиональным) диалогом в его широком понимании. Доктринальный диалог имеет первостепенное значение для институционно оформленных вероисповедных сообществ. Причем он может приобретать особую остроту и напряженность, поскольку каждая религия заявляет о вселенском и абсолютном характере собственного трансцендентного опыта и о ложности остальных. Признание равноценности и равнозначимости всех «путей к Богу» для действительно религиозного человека абсолютно невозможно. Как писал об этом русский религиозный мыслитель Иван Ильин, «каждый верующий человек, считающий свою веру истинной, предполагает (сознательно или бессознательно), что его собственный опыт имеет религиозно-предметное содержание; мало того, он предполагает, что иноверные люди осуществляют неверный религиозный акт, тогда как он сам и его единоверцы владеют верным религиозным актом. Из истории религий мы знаем, что это чувство чужой «неверности» в акте и содержании - при известных условиях... переживалось определенными людьми, народами так остро, что вызывало активный и даже кровавый протест против «нечестия» нечестивых и «кощунства» кощунствующих»1. Вот почему все усилия по сближению вероучительных основ даже близкородственных исповеданий обычно оказывались бесплодными. Наиболее характерный тому пример 1
Ильин И. А. Аксиомы религиозного опыта. М., 1993. С. 120-121.
177
неудачная попытка византийского императора Ираклия (611-641) и константинопольского патриарха Сергия примирить сторонников и противников Халкидонского догмата о двух природах Богочеловека путем принятия компромиссной вероисповедной формулы (о наличии во Христе единой воли при двух природах). Такая формулировка не только не устроила ни православных, ни монофизитов, но привела к возникновению третьего христологического течения - монофелитства. Подобные факты особенно важно помнить в связи с распространением современных религиозных обновленческих течений «Нью Эйдж», выступающих под лозунгом вероисповедного синкретизма («Бог един, и все религии пророки его»). Наиболее последовательный критик такого рода воззрений диакон Андрей Кураев писал по этому вопросу, что «вопреки расхожему мнению «полурелигиозной» публики о единстве всех религий в их глубинной основе и второстепенности обрядовых различий, дело обстоит как раз противоположным образом: все религии очень похожи именно в своих обрядовых системах, но принципиально различны в вероучениях» 1. Это подтверждает и современный кризис экуменического движения: любые мероприятия по достижению «христианского единства» в рамках международных межцерковных организаций посредством признания несущественными догматических и канонических различий в конечном счете завершались неудачей. Последнее были вынуждены признать даже поборники экуменизма. В декларации группы богословов, принадлежащих к различным христианским церквам США, принятой в январе 1975 г. и известной под названием «Хартвордский 1
Кураев А., диакон. Все ли равно, как верить? Сборник статей по сравнительному богословию. М., 1994. С. 145-167. 178
призыв», экуменический тезис об одинаковой приемлемости для верующего человека всех религий был фактически отвергнут, в связи с чем говорилось: «Мы утверждали важность исследования и пристального внимания ко всем проявлениям религиозных поисков и изучения богатств других религий. Но мы отвергаем вышеприведенный тезис, ибо он сглаживает различия и игнорирует противоречия. Этим он не только затемняет смысл христианской веры, но и подрывает уважение к аутентичности других верований. Важна истина, поэтому различия между религиями имеют очень серьезное значение»1. Из вышесказанного нередко делается вывод, что докт-ринальная толерантность между различными религиями неизбежно ведет к религиозномировоззренческой эклектике и внерелигиозному равнодушию, а диалог в данной сфере может носить лишь конфронтационный характер, в котором стороны воспринимают друг друга как миссионерский объект. Однако возможен и другой, более глубокий подход, когда человек, искренне приверженный собственной религиозной традиции, ценит и уважает подобную «крепость в вере» у иноверца. Такую особенность, присущую как раз людям глубоко религиозным, зафиксировала русская классическая литература: священник Христофор Сирийский из повести А. П. Чехова «Степь» порицал еврея Соломона за его пренебрежительное отношение к вере отцов: «Если тебе твоя вера не нравится, так ты ее перемени, а смеяться грех; тот последний человек, кто над своей верой глумится»2. Именно на таком пути возможно действительное духовное единение между приверженцами различных религий. И 1 Шмеман А., протопресвитер. Церковь, миссия, мир.2 Мысли о православии на Западе. М., 1996. С. 228. Чехов А. П. Сб. соч.: В 8 т. М., 1970. Т. 4. С. 100.
179
хотя доктринальные различия при этом отнюдь не снимаются, уважение к иноверцу за искреннюю приверженность и любовь к своей вере открывает дорогу к творческому диалогу. Более того, наличие иной религиозной системы в качестве оппонирующей становится необходимым фактором духовного самоопределения, позволяя как бы «углубить» свою религиозную веру. При этом вовсе не исключается возможность найти в чужом вероисповедании созвучия и эквиваленты собственным религиозным воззрениям. Здесь интересна мысль, высказанная русским публицистом Константином Леонтьевым, о том, что «буддизм, не признающий личного Бога, по словам его же защитников, во многом другом более, нежели всякая другая религия, приближается к христианству. Например: учение о кротости, милосердии к другим и строгости (аскетизма) к себе. Христианство содержит в себе все, что есть сильного и хорошего в других религиях»1. Такой подход позволяет достичь межконфессиональной толерантности уже на личностном уровне. «Молекулярный экуменизм», в частности, считал наиболее плодотворным известный русский церковный деятель протоиерей Всеволод Шпиллер, отмечавший, что личное доброжелательное общение с католиками и протестантами гораздо более полезно, нежели официальные межцерковные контакты2. Наиболее значимым в современных условиях усиления взаимодействия стран и народов становится межцивилиза-ционный диалог. На данном уровне доктринальное противостояние религий и межличностные отношения их приверженцев находят свое специфическое проявление, наклады1 Леонтьев 2
К. Н. Избранное. М., 1993. С. 24. См.: ВоробьевВ. К 100-летию со дня рождения протоиерея Всево лода Шпиллера // Журнал Московской патриархии. 2002. № 7. С. 68. 180
вая отпечаток на характер бинарной оппозиции «мы они», складывающейся в процессе формирования цивилизацион-ной идентичности. Вместе с тем здесь межконфессиональный диалог уже не выступает в чистом виде. Как отмечал российский культуролог Б. Ерасов, религия, являясь частью механизма цивилизационной детерминации, сама обусловлена этим механизмом, которому принадлежит доминирующая роль в формировании зрелого облика религиозных систем. Без прорывов к трансцендентному началу, составляющему собственно религиозный «субстрат», цивилизации лишаются важнейшего творческого импульса. Однако на макроуровне не религия творит цивилизацию, а цивилизация «самообразуется», обращаясь к тем или иным ценностям религиозного комплекса1. При этом, по мнению Б. Ерасова, «религиосозидающая» роль цивилизаций может проявляться в том, что, не найдя в одной религии всех модусов жизнеустроения, цивилизация как бы «импортирует» инородную религию или ее отдельные компоненты, соединяя альтернативные варианты спасения в едином комплексе2. Таким образом, на данном уровне диалог религий в значительной мере опосредуется потребностями собственно цивилизационного развития. Плодотворность же последнего зависит не столько от генетической близости религиозных систем, сколько от культуротворческого потенциала, в ходе реализации которого на разных доктринальных основаниях могут быть выработаны сходные жизнеустроитель1 См.: Ерасов Б. С. Культура, религия и цивилизация на Востоке: Очерк общей теории. М., 1990. 2 См.: Ерасов Б. С. Цивилизационная теория и евразийские исследования.//Россия и Восток: геополитика и цивилизационные отношения. М., 1996. С. 7.
181
ные принципы и ценности. Это полностью относится и к российской цивилизации, в формировании которой проявилась органическая целостность процесса взаимодействия-диалога различных культурноконфессиональных общностей, обладающих мощным потенциалом культуротворчества, прежде всего, православно-христианской и исламской. Разумеется, в современной России, где помимо православного христианства и ислама действует около пятидесяти институционализированных конфессий, проблема межконфессиональной толерантности отнюдь не исчерпывается одним православно-исламским диалогом. В последние годы резко обострилось противостояние православия и католицизма, особенно в связи с созданием в 2002 г. на российской территории канонических структур Римскокатолической церкви, имеющих ярко выраженную прозелитист-скую направленность. Несмотря на некоторый спад миссионерской активности, попрежнему остро стоит вопрос вторжения в российское духовное пространство новых религиозных движений «Нью Эйдж», вызывающего озабоченность всех традиционных религий страны. Однако, несмотря на вышеперечисленные и другие аналогичные проблемы, именно характер православно-исламских отношений для России является решающим, поскольку толерантность и содружество между этими двумя ведущими культурноконфессиональными общностями создает благоприятную основу для разрешения в том же духе всех остальных межконфессиональных противоречий. Вот почему целесообразно остановиться именно на данной проблематике. 7.2. Христианство и ислам: доктринальное и культурно-цивилизационное взаимодействие На доктринальном уровне в христианскоисламских отношениях всегда сказывались противоречивые толкования 182
религиозных истин. Осознание определенной духовной общности, восходящей к единому источнику авраамического монотеизма, одновременно соседствовало с постоянным ощущением существенного несовпадения религиозного и культурно-исторического опыта. При этом налицо весьма значительное отличие в отношении последователей христианства к исламу и ислама - к христианству: более жесткое и духовно непримиримое в первом случае, чем во втором. Это относится как к толкованию многих библейских сюжетов, так и к иерархии действующих лиц. Сформировавшись в 7 в. в атмосфере духовного господства на Ближнем Востоке библейской традиции и установив через монотеизм свою связь с нею, ислам одновременно постулировал и свое отличие. Статус пророков Божиих в религиозной системе ислама имели Авраам (Ибрахим), Моисей (Муса) и Иисус (Иса), однако основатель этой религии Мухаммад возвел происхождение собственного единобожия исключительно к Аврааму, тем самым, противопоставив свою веру вере иудеев и христиан. В понимании Мухаммада Авраам не был ни иудеем, ни христианином, но являлся ханифом верующим в Единого Бога. Восстановление Мухаммадом «веры Авраама» означало безусловную абсолютизацию ветхозаветного монотеизма, исключавшую любую возможность Боговоплощения и отвергавшую идею Триединства. Тем самым ислам своим возникновением нарушил стройную последовательность христианских представлений о Божественном Домостроительстве. Для христианства вся цепь библейских пророчеств и откровений являлась лишь постепенным приготовлением к Боговоплощению как кульминационному пункту мировой истории. В то же время Мухаммад, выступив через шесть веков после Христа Спасителя, заявил о себе как о завершителе пророческого цикла («Печать Пророков»), которому 183
ниспослана вся полнота Откровения. Вследствие этого, с христианской точки зрения, он стал всего лишь основателем еще одной ереси. Одним из первых подобный подход продемонстрировал известный сирийский православный богослов Иоанн Дамаскин. В своих сочинениях «Книга о ересях» и «Спор между сарацином и христианином» он утверждал, что непризнание мусульманами догматов о Боговоплощении и Святой Троице, по существу, обесценивает истинное положение исламского вероучения - веру в Единого Бога. Иначе реагировало на христианство мусульманское сознание. Главная священная книга ислама Коран рассматривает иудеев и христиан в русле единой монотеистической традиции, восходящей к Аврааму: «Ниспослал Он тебе писание в истине, подтверждая истинность того, что ниспослано до него. И ниспослал Он Тору и Евангелие, раньше в руководство для людей...»(Кор. 3:2); «Мы уже послали Нуха (Ноя) и Ибрахима (Авраама) и в потомстве их установили пророчество и писание...» (Кор. 57:26); «Потом мы отправили по следам их Наших посланников и отправили вслед Ису (Иисуса), сына Мариам (Марии), и даровали ему Евангелие, и вложили в сердца тех, которые последовали за ним, кротость и милосердие...» (Кор. 57:27); «Мы дали Мусе писание и вслед за ним Мы отправили посланников; и Мы даровали Исе, сыну Мариам, ясные знамения и подкрепили его духом святым» (Кор. 2:81). Хотя христиане, с точки зрения ислама, не вполне верно поняли то, чему учил их Иса (Иисус), а потому несколько отступили от строгого единобожия, придав Аллаху «сотоварищей» (Кор. 22:17), почитание Единого Бога сближает их с общиной правоверных: «Поистине, те, которые уверовали... и христиане, - кто уверовал в Аллаха в последний день и творил благое, - нет страха над ними, и не будут они 184
печальны!» (Кор. 5:73) Более того, ислам признает христиан наиболее близкой к мусульманам религиозной общиной: «Ты, конечно, найдешь,., что самые близкие по любви к уверовавшим те, которые говорили: «Мы - христиане!» Это -потому, что среди них есть иереи и монахи и что они не превозносятся» (Кор. 5:85). Вследствие этого понятия «иноверец» и «неверный» не являются в исламе синонимами. Христиане, как и иудеи, по мнению мусульман, обладают неотъемлемым правом любить Бога своим способом, и принуждать их силой к перемене веры никак нельзя: «Нет принуждения в религии. Уже ясно отличился прямой путь от заблуждения. Кто не верует в идолопоклонство и верует в Аллаха, тот ухватился за надежную опору, для которой нет сокрушения» (Кор. 2:257). Поэтому «зимма» - божественная гарантия безопасности - распространяется на всех верующих в Единого Бога, а их общины получают право на автономную жизнь внутри исламского мира. В отличие от неверных «кяфиров» (идолопоклонников), иудеи и христиане именовались «ахл-ал-Китаб» (в переводе с арабского - «люди Писания»). Ввиду того, что они тоже веровали в Единого Бога, пророчества и Судный день и им, как и мусульманам, было ниспослано Откровение, иудеи и христиане являлись «зимми» (покровительствуемыми). Они пребывали под защитой мусульманской уммы (общины) при условии уплаты особого налога «джизья» (плата за покровительство) и признания своего подчиненного по отношению к умме социального статуса. Конкретное положение христиан в мусульманском мире определялось обстоятельствами места и времени, но в целом традиционный статус христианского населения, сформировавшийся еще во времена Мухаммада и первых халифов, оставался практически неизменным. Это сделало возможным существование в мусульманском мире многочисленных и вли185
ятельных христианских культурно-конфессиональных общностей, сложившихся на базе различных христианских церквей. Они до настоящего времени сохранили наследие византийской восточнохристианской цивилизации, одновременно став органической частью цивилизации исламской1. В качестве примера можно привести современную Сирию. В этой стране христиане, принадлежащие к девяти различным церквам, составляют десятую часть ее 15-миллионного населения, причем четыре церкви сирийских христиан имеют в Дамаске кафедры своих предстоятелей патриархов (Антиохийская православная, Сирийская яковитская, Мелькитская греко-католическая и Сиро-католическая). Христианская община мусульманской Сирии является активным и влиятельным меньшинством, играющим весьма важную роль в жизни страны2. Доктринальная терпимость ислама к христианству, проявившаяся на уровне межцивилизационного взаимодействия, не могла не сказаться на отношении восточнохристианских, прежде всего православных, народов к миру ислама. Это проявилось в зонах православно-исламского контактного взаимодействия как на Ближнем Востоке, так и в Восточной Европе. В условиях, когда Римская курия настойчиво стремилась навязать христианскому Востоку унию, православная культурно-конфессиональная общность оказалась гораздо ближе к мусульманской, чем к западнохристианской. Именно этим объясняется тот факт, что исторический выбор между «султанской чалмой и папской тиарой» был сделан значи1
Подробнее об этом см.: Журавский А. В. Христианство и ис лам: социокультурные проблемы диалога. М., 1990. 2 См.: Архипелаг в океане. Православие в мусульманском мире. М., 2001. С. 97-111. 186
тельной частью православных христиан Балкан и Леванта в 15-16 вв. в пользу первой. Известный церковный историк и писатель 17 в. Павел Алеппский, сравнивая положение православной церкви в католической Речи Посполитой и в мусульманской Османской империи, писал: «Да увековечит Бог царство турок во веки веков! Ибо они... не входят ни в какие счеты по делам веры, будь ли она христианская... еврейская или самаритянская»1. Еще большее значение православно-исламское взаимодействие имело в истории России, где представители обеих культурно-конфессиональных общностей уже с 13 в. проживают в составе единого государства: вначале в границах Золотой Орды, а затем - собственно Русского государства. Российская имперская идея, обеспечившая интеграцию евразийского пространства в единых границах, имела не только православную византийскую, но и тюркомусульманскую составляющую. Византийская доктрина, гласящая, что «всякое царство утверждается Богом», на Руси была интерпретирована в смысле богоустановленности любой монархической власти, независимо от ее конкретного культурно-конфессионального содержания. В этом плане золотоордынские ханы-мусульмане, покровительствовавшие православной церкви, рассматривались как вполне легитимные держатели власти. Не случайно в русской церковной письменности 13-14 вв. титул «царь», до того бывший неотъемлемым атрибутом лишь православных византийских императоров, был перенесен на ханов Золотой Орды, которые стали правителями нового евроазиатского «царства», включившего в себя и русские земли. 1
Павел Алеппский, архидиакон. Путешествия Антиохийского патриарха Макария в Москву в XVII веке. СПб., 1898. С. 3. 187
Соответственно московские самодержавные государи 15-16 вв., объединившие под своей властью ту же территорию, мыслили себя уже не только преемниками византийских императоров в качестве возглавителей православной ойкумены («византийского содружества наций»), но и геополитическими наследниками золотоордынских ханов. Русский государь-самодержец, объединяя в себе православного (византийского императора) и «бусурманского» (ордынского хана) царей, становился, таким образом, преемником их вселенского величия и сопутствующего ему царского титула1. О том, сколь большое значение московские самодержцы придавали своему вступлению в «ордынское наследство» в связи с признанием их царского достоинства иностранными государями, свидетельствует дипломатическая нота Ивана IV Грозного королю польскому и великому князю литовскому Сигизмунду II Августу, переданная в 1556 г. через посла И. Воронцова. В ней, в частности, утверждалось, что московский государь законно является царем, поскольку помимо русской земли он завладел также Казанью и Астраханью, правители которых имели «титла царские» как наследники «ордынских царей»2. Выступив законным преемником золотоордынских ханов, московский самодержец приобрел у мусульманских народов Евразии наименование «Ак Падишах» («Белый Царь»), что означало признание его власти священной для правоверных. Такой двуединый характер российской имперской идеи позволил российским монархам в конечном счете сделаться геополитическими лидерами всего православно-мусульманского евразийского мира. Причем, вступив в зо' См.: Россия и Восток: проблемы взаимодействия. Ч. 2. М., 1993. С. 265-278. 2 См.: Вернадский Г. В. Монголы и Русь. М.; Тверь, 1997. С. 393. 188
лотоордынское наследство, российские государи в определенной мере были вынуждены стать наследниками веротерпимости мусульманских владык Орды. Этим объясняется противоречивость отношения к исламу всех правителей России, начиная от Ивана IV Грозного и вплоть до Екатерины II. С одной стороны, доктринальная непримиримость к исламу толкала православных самодержцев к антимусульманским мерам, а с другой - практическая необходимость в поддержке мусульманских народов диктовала сохранение минимума их вероисповедных прав. Так, уже Иван IV Грозный, уничтожив Казанское ханство как центр мусульманской культуры и разрушив казанские мечети, одновременно предписал в 1555 г. первому казанскому архиепископу Гурию избегать принуждения в миссионерской деятельности. Право на исповедание своей веры для служилых татар, пришедших на службу московскому царю, сохранялось полностью, а их компактные поселения, образовавшие своеобразные вассальные мусульманские анклавы внутри Русского государства в 15-16 вв., сохраняли фактическую религиозную автономию. Наиболее крупным из них было Касимовское царство, существовавшее в 1452-1681 гг. Его центр - Касимов - представлял собой типично мусульманский город с ханской мечетью, медресе и мавзолеями-усыпальницами, сохранившимися до наших дней. Сохранение такого рода мусульманских культурнорелигиозных анклавов в пределах христианских земель факт, немыслимый в католической Западной Европе того времени. Не случайно, поэтому московский посол Иван Новосильцев указывал в 1570 г. в своем письме османскому султану Селиму, что российский государь «не есть враг мусульманской веры. Слуга его, царь Саин-Булат, господствует в Касимове, царевич Кайбула - в Юрьеве, Ибак - в Сурожике, 189
князья Ногайские - в Романове: все они свободно и торжественно славят Магомета в своих мечетях: ибо у нас всякий иноземец живет в своей вере. В Кадоме и Мещере многие Приказные Государевы люди Мусульманского закона»1. Вместе с тем российские власти неоднократно предпринимали попытки нарушения православномусульманского этноконфессионального баланса посредством принудительного миссионерства, а также ущемления вероисповедных и сословных прав мусульман. Наиболее значительными из них явились антимусульманские акции, реализованные в период царствования императрицы Елизаветы Петровны, когда в соответствии с сенатским указом 1742 г. осуществлялось разрушение новопостроенных мечетей в Казанской, Астраханской и Воронежской губерниях, а также ужесточилась деятельность печально известной Новокрещенской конторы, переведенной из г. Свияжска (Казанской губернии) в Казань. Однако все эти меры не давали желаемого перевеса православию. Они лишь создавали угрозу внутриполитической стабильности в государстве, а потому быстро сходили на нет. Узаконил положение ислама в России в качестве терпимой религии Указ императрицы Екатерины II от 17 июня 1773 г. «О терпимости всех вероисповеданий», провозгласивший, что «как Всевышний Бог на земли терпит все веры, языки исповедания, то и Ея Величество из тех же правил, сходствуя Его Святой воле, и в сем поступать изволит, желая только, чтоб между подданными Ее Величества всегда любовь и согласие царствовали...» (ПСЗ, т. XIX, № 13996.) Учреждение императрицей в 1788 г. Оренбургского Магометанского Духовного собрания в Уфе во главе с муфтием, назначаемым императорским указом, положило начало го-
сударственному управлению вероисповедными делами российских мусульман. Последствия православно-мусульманского взаимодействия в пределах российского евразийского пространства были весьма важными для русского православного народа, который в союзе с тюркскими и кавказскими мусульманами сумел успешно противостоять многовековому военно-политическому давлению западноевропейского суперэтноса. Начиная от событий Раковорской битвы между новгородцами и немецкодатскими рыцарями в 1268 г. и кончая Первой мировой войной, во всех сражениях, которые Россия вела на Западе, в составе русских войск имелись особые военные формирования из представителей мусульманского населения. Как отметил в связи с этим Б. Ерасов, именно азиатские ресурсы спасали РусьРоссию от «онемечивания» в прямом смысле превращения в немую окраину-лимитроф европейского домена1. Нахождение в составе России имело не меньшее значение и для мусульманских народов. Именно в среде культурно-религиозной элиты «русского мусульманства» на рубеже 19-20 вв. сложилось просветительскообновленческое течение исламской мысли, известное под именем джадидизма (от арабского «джажид» новый). Российский джадидизм с его идеей включения достижений европейской цивилизации в систему исламских ценностей оказал огромное влияние на развитие общественной мысли и культуры всего мусульманского мира, способствуя его духовному и социальному прогрессу. Примечательно, что в среде представителей российского джадидизма была выдвинута идея «русско-восточного соглашения» православной России с народами мусульманс1
1
Цит. по: Карамзин Н. М. История Государства Российского. Т. 9-10. СПб., 1892. С. 188. 190
См.: Ерасов Б. С. Цивилизационная теория и евразийские исследования // Россия и Восток: геополитика и цивилизационные отношения. М., 1996. С. 22. 191
кого мира, основанная на их культурной и духовной близости и общих геополитических интересах. Наиболее полно эта концепция была представлена в работах выдающегося крымско-татарского просветителя и публициста Исмаил-Бея Гаспринского (1851-1914) - «Русское мусульманство» (1881) и «Русско-восточное соглашение» (1896). Близость славянских православных и тюркских мусульманских народов Евразии, по мнению Гаспринского, исторически обусловлена их многовековым совместным проживанием в пределах общей геополитической зоны: «Залегая между европейскими и монгольскими мирами, русско-мусульманский мир находится в центральных частях полушария, на перекрестках всех дорог и сношений торговых, культурных, политических и боевых»1, а поэтому рано или поздно границы России заключат в себе все тюркско-татарские народы. В данной связи «России суждено будет сделаться одним из значительных мусульманских государств, что... нисколько не умалит ее значения как великой христианской державы»2. Установление российского господства на Востоке, по словам Гаспринского, не привело к разрушению традиционного культурно-религиозного и бытового уклада мусульманских народов: «Русские мусульмане по законам нашего отечества пользуются равными правами с коренными русскими и даже, в некоторых случаях, во уважение их общественного и религиозного быта, имеют кое-какие преимущества и льготы»3. И это не является случайностью, поскольку «ни один народ, кроме русского, так гуманно и чистосердечно не относится к покоренным народам». 1
Гаспринский И. Россия и Восток. Казань, 1993. С. 61. 2 Там же. С. 18. 3 Там же. С. 22. 192
Отсутствие враждебности рождает своеобразную стихийную культурную и бытовую близость русских и «русских мусульман», благодаря которой нигде выходцы из мусульманского Востока так легко не обживаются, как в России. Именно здесь, по мысли Гаспринского, кроется коренное отличие русской культурной среды от западноевропейской: «Для мусульманских народов русская культура более близка, чем западная. Экономическая и индустриальная сила русского народа несравненно менее опасна, чем западная. Мусульманин и русский могут еще вместе или рядом пахать, сеять, растить скот, промышлять и торговать; их умение не слишком разнится, но рядом с европейцем мусульманин должен обнищать и стать батраком, как оно и есть»1. По замечанию Гаспринского, мусульмане в России, в отличие от британской Индии, не беднеют, а, напротив, увеличивают свое благосостояние. Уровень их культуры и образованности гораздо выше, чем у зарубежных единоверцев. Благодаря союзу с русским народом, «русское мусульманство, воспитанное Россией, станет во главе умственного развития и цивилизации остального мусульманства»2, но для этого «желательно, чтобы русское мусульманство прониклось убеждением в том, что Провидение, соединив его судьбы с судьбами великой России, открыло перед ним удобные пути к цивилизации, образованности и прогрессу»3. Сотрудничество и солидарность православных и мусульманских народов Российского государства, в свою очередь, открыли бы и путь к союзу России со всем мусульманским Востоком в противостоянии колониальной экспансии европейских держав, свидетельствующей о том, что Востоку не1
Гаспринский И. Россия и Восток. С. 65. 2 Там же. С. 45. 3 Там же. С. 27.
чего ждать добра от Запада. Как подчеркнул Гаспринский, политика европейского Запада в отношении к исламскому миру в том и состоит, чтобы, с одной стороны, «грабить экономически весь Восток», а с другой - «ослаблять Россию периодическими войнами с мусульманами, снаряженными и вооруженными западными друзьями»'. Вот почему, по словам Гаспринского, «было бы умно и полезно, забыв прошлое, искренне сблизиться туркам и русским. Этого не захочет, может быть, не допустит Европа, но тем более надо об этом хлопотать ради общей выгоды и пользы. Европа общий враг Турции и России»2. Как отмечает далее публицист, «союз между белым царем и халифом мусульман мог бы перепутать карты, которыми привыкли играть в Европе», а также сделает возможным дружественные отношения России со всеми мусульманскими странами и народами. Причем союз России с мусульманским миром вовсе не предполагает отказа от традиционной дружбы с народами христианского Востока, поскольку в этом соглашении нашли бы себе подходящее место и княжества Балканского полуострова3. В силу целого ряда исторических причин идеи «русско-восточного соглашения», выдвинутые Гаспринским, не были реализованы полностью, а наследие великого просветителя-джадида долгие годы находилось под запретом, поскольку он считался «буржуазным националистом». Однако в настоящее время выдвинутая им концепция развития самобытной российской цивилизации на базе православномусульманской солидарности приобрела особую актуальность, требуя современного прочтения и осмысления. 1
Гаспринский И. Россия и Восток. С. 63. 2 Там же. С. 67. 3 См. там же. С. 71-72. 194
7.3. Православие и ислам в современной России: формирование толерантных отношений и межконфессиональное сотрудничество Исторические традиции взаимной толерантности последователей православия и ислама в значительной мере обусловили мирный характер процессов религиозного возрождения в контактных зонах этих двух конфессионально-культурных общностей, каковыми являются Волжско-Уральский регион и Северный Кавказ. Вместе с тем общий высокий уровень конфликтности, характерный для всего постсоветского пространства, не мог не затронуть и сферу православно-мусульманских отношений. В 1990-е гг. образцом межконфессиональной толерантности традиционно считалась Республика Татарстан, чему безусловно способствовала взвешенная политика республиканского руководства1. Однако в последние годы конфликтные ситуации, ранее имевшие латентный характер, стали выходить на поверхность. Так, например, с 1999 г. продолжается конфликт в городе Набережные Челны по поводу строительства православного храма Святой Татьяны. Против этого активно выступают руководители местного Татарского общественного центра, считающие возведение православных храмов в республике оскорблением национальных и религиозных чувств татарского народа. В 2000 г., благодаря посредничеству и взаимной договоренности архиепископа Анастасия и муфтия Республики Татарстан Гусман-хазрата, сторонам удалось достичь компромисса, но в октябре 2002 г., в связи с широко отмечавшимся в Татарстане 450летием взятия Казани войсками 1
См.: Воронцова Л., Филатов С. Татарстанское евразийство: евроислам плюс европравославие // Дружба народов. 1998. № 8 С. 130-139. 195
Ивана Грозного, противостояние вспыхнуло с новой силой. Активисты местных националистических организаций предприняли попытку разрушить строящийся храм. Разрастание конфликта удалось предотвратить лишь после вмешательства республиканского руководства, хотя его опасность потенциально все еще продолжает сохраняться1. В контексте других аналогичных событий в Татарстане, в числе которых - экстремистские выступления в ходе траурных мероприятий в память событий 1552 г., торможение возвращения верующим зданий православных храмов, откровенное давление на представителей тюркского православного этноса кряшен в ходе всероссийской переписи населения 2002 г., появление в республике эмиссаров «чистого ислама», связанных с иностранными спецслужбами, активное использование исламских лозунгов националистическими лидерами -ситуация выглядит весьма тревожно. Некоторые аналитики полагают, что в этих условиях спровоцированный православно-исламский конфликт в Среднем Поволжье может дать толчок деструктивным процессам подобного рода и в остальных регионах страны2. Другой конфликтной зоной православномусульманского противостояния становится юг России. В этом регионе неконтролируемый миграционный поток беженцев с Северного Кавказа и Закавказья привел к возникновению очагов острой межнациональной напряженности между пришельцами и коренным казачьим населением. Причем среди последнего распространяются антиисламские настроения, подогреваемые чеченскими событиями. Представители казачьих организаций Краснодарского, Ставрополь1 См.: Соколов-Митрич Д. Большинство стерпит // Известия. 2002. 18 ноября. 2 См.: Морозов Е. Бацилла сепаратизма //Десятина. 2003. № 2. 196
ского краев, Волгоградской и Ростовской областей выражают серьезное опасение, что изменение этнодемографи-ческого и конфессионального баланса в пользу пришлого мусульманского населения вызовет развитие событий по косовскому сценарию. В связи с этим казачьи активисты при поддержке организаций русской патриотической ориентации выступают против строительства мечетей, поскольку видят в них фактор укоренения в регионе мигрантовмусульман. Как отметил начальник управления информации Всевеликого Войска Донского В. Воронин, «мы, казаки, вынуждены этому противодействовать, ведь мечеть для мусульманина не просто место молитвы, архитектурный памятник... Рядом с мечетью может быть организовано кладбище. И тогда мусульмане-переселенцы логично, по их понятиям, поставят ультиматум: «Если здесь похоронены наши предки, то это место священно, теперь эта земля наша»1. Разделяя озабоченность представителей казачества, все же вряд ли следует считать такой подход конструктивным, так как юг России исторически является зоной совместного проживания и православных, и мусульманских народов. Само казачество складывалось как полиэтническая и поликонфессиональная общность: группы казаков-мусульман имелись и на Дону, а на хуторе Татарском станицы Старочеркасской в 19 начале 20 в. действовала мечеть. Говоря о конфликтах между православным и мусульманским населением в Волго-Уральском и Северо-Кавказском регионах, следует подчеркнуть, что православно-мусульманское противостояние не является межконфессиональным конфликтом в чистом виде. За ним, как правило, стоят не ' Егорцев А. Грозовые тучи над тихим Доном // Русский дом 2003. № 1.С. 24-25. 197
верующие и представители духовенства, а вполне светские политические силы, отстаивающие свои чисто земные интересы, связанные с переделом власти и собственности. Однако вовлечение в подобные конфликты религиозных кругов способно придать им особо деструктивный характер. Нельзя не отметить, что у некоторых представителей православной среды проявляется негативное отношение к исламу. В частности, авторы статьи «Ислам и насилие», опубликованной в газете «Радонеж», утверждают, что террористические акты и захваты заложников в ходе вооруженного конфликта на Северном Кавказе прямо вытекают из исламского вероучения и базируются на положениях Корана и Сунны о джихаде и отношении к «неверным». По их мнению, лишь невежество большинства российских мусульман в вопросах своей религии препятствует вовлечению последователей ислама в террористическую деятельность, тогда как рост «исламского терроризма» напрямую связан с повышением исламской образованности1. Однако позиция подобного рода не имеет среди православных верующих и духовенства повсеместного распространения. По справедливой оценке упоминавшегося ранее диакона Андрея Кураева, именно религиозное невежество верующих - равно православных и мусульман - как раз и создает питательную почву для религиозного экстремизма2. Еще более определенно пишет об этом видный православный иерарх митрополит Ташкентский и Среднеазиатский Владимир (Иким), автор нескольких книг о христианских аспектах духовного наследия народов Средней Азии, счита-
ющий, что проникновение на территорию постсоветских государств «радикального ислама» явилось прямым следствием упадка традиционной мусульманской учености в годы воинствующего атеизма. Вследствие этого борьба с исламским экстремизмом невозможна без развития исламской образованности и культуры1. Как отмечает владыка, «было бы абсурдно заявлять, будто христианство и мусульманство - одно и то же, в этих учениях существует ряд несовместимых положений, делающих бессмысленным богословский спор между ними», но данное обстоятельство не может и не должно быть препятствием для отношений взаимной толерантности, солидарности и сотрудничества, ибо «вопрос о том, какой именно религиозный путь приводит к вечности Божией, разрешается только в этой вечности, за пределами временного существования. Однако в земной жизни, во временном бытии, христианско-исламское сотрудничество оказывается вполне возможным, а в наши дни - даже насущно необходимым»2. По мнению здравомыслящих священнослужителей, установлению добрых отношений между православным христианством и традиционным российским исламом благоприятствует ряд общих черт, сложившихся на различных докт-ринальнобогословских основаниях, но обусловленных длительным сосуществованием в пределах общего «цивилиза-ционного тела», как считает митрополит Владимир, это -«одинаковость многих нравственных правил и проявлений благочестия»; общее стремление к тому, «чтобы религия была для верующих не неподъемным грузом, а духовным благом»; благожелательная лояльность обеих конфессий
1
См.: Максимов Ю., Огнев И. Ислам и насилие // Радонеж. 2002. № 9. 2 См.: Куриев Л., диакон. Лекарство от экстремизма // Известия. 2003. 14 января. 198
1 См.: Владимир (Иким), митрополит. Земля потомков патри арха Тюрка. М., 2002. С. 73, 307. 2
Там же. С. 66-67.
199
любой государственной власти при условии невмешательства последней в религиозную сферу1. Взвешенную и корректную позицию в отношении ислама и мусульман занимает и большинство других российских православных иерархов. Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий (Поярков) в своем докладе на Международной конференции «Христианство и ислам. Век XXI», проходившей в сентябре 2002 г. в Москве, по сути дела, представил развернутую программу сосуществования и сотрудничества вышеупомянутых конфессий. Он подчеркнул, что нельзя игнорировать распространение в мире экстремистских политических движений, использующих исламские лозунги, однако если разговор с исламскими экстремистами вряд ли будет конструктивным, «то мирное взаимодействие с традиционалистскими направлениями мусульманства и целесообразно, и необходимо»2. По словам владыки, отношения межконфессионального сотрудничества «вовсе не требуют компромиссов в религиозных убеждениях или преобладания одной стороны над другой... Сторонам гораздо важнее согласиться, что они опираются на различные, во многом несовместимые вероучительные основания. Эта данность не должна тем не менее препятствовать взаимным контактам»3. Такие контакты, как считает митрополит Ювеналий, с одной стороны, должны помочь сторонам глубже узнать друг друга, а с другой - выяснить возможности для совместного решения проблем, значимых для всех людей, независимо от их вероисповедания. 1
См.: Владимир (Иким), митрополит. Земля потомков патриарха Тюрка. С. 323-324. 2 Ювеналий (Поярков), митрополит. Выступление на конференции «Христианство и ислам. Век XXI» // Московский церковный вестник. 2002. № 18. 3 Там же. 200
Традиционной сферой соработничества российских религий является миротворчество. В настоящее время, по мнению Ювеналия, к нему добавилось противодействие распространению аморализма и укрепление нравственных начал социальной жизни, противостояние экспансии новых религиозных движений, совместное участие в законотворческой деятельности по вопросам свободы совести, важны взаимные контакты и консультации в связи с актуальными проблемами межцивилизационного взаимодействия. Именно такое сотрудничество способно создать максимально благоприятную среду для преодоления межконфессиональных противоречий и разрешения конфликтных ситуаций. Все многообразие проявлений православномусульманского сотрудничества можно свести к двум основным, тесно связанным между собой аспектам геополитическому и духовно-нравственному. Говоря о геополитическом аспекте, интересно вспомнить предложенное в 1904 г. оксфордским профессором X. Ма-киндером понятие «хартленд» («сердце-вина мира»). Оно означает среднюю территорию Северного полушария, охватывающую лесостепную зону Евразии, процессы в которой предрешают собой все важнейшие события мировой истории. Поэтому страна, контролирующая хартленд, по мнению Макиндера, может претендовать на статус ведущего субъекта исторического процесса1. Россия как великая евразийская держава исторически состоялась на путях союза православных и мусульманских народов, населяющих зону хартленда. Раскол российского пространства Евразии по этноконфессиональному признаку соответственно будет означать переход хартленда под контроль других держав, что приведет к окончательной ут' См.: Морозов Е. Сердцевина мира //Десятина. 2000. № 17-18. 201
рате Россией роли самостоятельного субъекта международных отношений. По наблюдениям современного геополитического аналитика Е. Морозова, одним из вариантов глобального переустройства мира, предлагаемых «мировой закулисой» развитых стран Запада, как раз и является установление контроля над хартлендом посредством провоцирования православномусульманского раскола. Для достижения этой цели реанимируются самые различные проекты - от создания самостоятельного государственного образования типа «Идель -Урал» до попыток втягивания России в вооруженную конфронтацию с исламским миром под предлогом борьбы с «международным исламским экстремизмом»1. В этой связи обычно реанимируется концепция неизбежности глобального «конфликта цивилизаций» в христианско-мусульманских контактных зонах, выдвинутая еще в первой половине 20 в. известным американским геополитиком Э. Хантингтоном. Согласно этой теории, страны, в населении которых представлено несколько цивилизационных групп, вроде СССР, Российской Федерации или Югославии, неизбежно обречены на распад2. Противостоять подобным проектам может в первую очередь многосторонний православно-мусульманский диалог как внутри России, так и на международной арене. Последнее особенно важно в связи с тем, что в будущем противостоянии геополитическим соперникам (Западу и Китаю) у России практически нет иного потенциального союзника,
кроме мира ислама. Концепция системного взаимодействия России с различными субъектами исламского мира, наиболее адекватная современным реалиям, была представлена Е. Морозовым'. В какой мере она может быть реализована на практике, не в последнюю очередь зависит от политической воли российского руководства. В контексте вышесказанного особое значение приобретает духовно-нравственный аспект православно-мусульманского сотрудничества. Он напрямую связан с преодолением деструктивных тенденций в социально-культурной и духовной сферах, необходимым для цивилизационного выживания России перед угрозой глобального вызова Запада. По словам политолога А. Панарина, и православие, и ислам выработали свои особые технологии от скверны аморализма2. Не случайно православно-христианскую и исламскую цивилизации принято считать «стыдливыми»1. Современный «либеральный стандарт», который настойчиво навязывается народам России, по существу исключает ключевое для обеих религий понятие греха. Последнее рассматривается не как нарушение, а как вариант социально и нравственно приемлемой нормы, тогда как нетерпимость к нравственным порокам считается отсутствием толерантности. В то же время взаимная толерантность православия и ислама, напротив, предполагает их противостояние любым проявлениям социально и нравственно безответственного поведения, особенно связанным с индивидуалистичес1
1
Морозов Е. Мировая война ислама // Десятина. 2002. № 5; Он же. Ирак - стратегический партнер России// Десятина. 2002. № 10; Он же. Бацилла сепаратизма // Десятина. 2003. № 2. 2 См.: ХантингтонЭ. Столкновение цивилизаций? // Плис. 1994. № 1.С. 33^8. 202
См.: Морозов Е. Ирак - стратегический партнер России // Десятина. 2002. № 10. 2 См.: Панарин А. С. Реванш истории: российская стратегиче ская3 инициатива в XXI веке. М., 1998. С. 252. См.: Тростников В. Н. На выбор остается все меньше времени // Православная Москва. 2001. № 21. 203
кой и гедонистически-потребительской жизненными ориентациями. Поэтому конвертирование нравственноповеденческих норм обеих религиозных систем в современные формы социально-ответственного поведения («социальной аскезы») должно стать важнейшей задачей при выработке альтернативных проектов мироустройства, предлагаемых незападными цивилизациями, включая российскую.
КУЛЬТУРА И ОБРАЗОВАНИЕ
Глава 8 КРЕДО РОССИЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ 8.1. Толерантность как основополагающий принцип функционирования культуры Принцип толерантности лежит в основании самого понимания целостности такого многообразного, многофункционального, всеохватного явления, как культура. Эта объективная историческая данность множественности форм выражения культуры, ее течений, направлений обусловливает и сосуществование, сопричастие различных субъектов культурных традиций, которые далеко не всегда находятся в согласии и взаимопонимании. Толерантность в этих случаях предполагает поиски компромиссов, взаимной уступчивости во имя сохранения целого как высшего императива устойчивого функционирования культуры. Другая сторона данной проблемы - динамика культурного процесса. Обращаясь здесь к сфере духовного производства, важно иметь в виду его творческое начало-то, что принято называть воплощением «человеческих сущностных сил», лежащих в основе развития науки, искусства, литературы и других отраслей культуры, других общественных и индивидуальных новаций. Само движение к новому, вырастая из старого, уже достигнутого, преобразуясь, тем самым становится иным, переходит в иное качество. Неизбежный конфликт между новым и старым по объективным законам 205
развития должен быть преодолен - преодолен так или иначе: либо в позитивном плане (созидательно), в русле толерантности (согласия), либо в негативном (разрушительной форме), в русле нетолерантности, нетерпимости, враждебного противоборства, что оборачивается культурными потерями. Однако в сфере духовного творчества противоречия не принимают столь глобально разрушительного, непримиримого характера, как это часто бывает в области столкновения различных общественно-политических сил, и причина здесь в том, что культурные взаимоотношения имеют более широкое основание своего функционирования. Они прежде всего отражают всевременные общенародные жизненные интересы, вкусы, общечеловеческие этические и эстетические ценности, которые устойчивее идеологических интересов. Это не означает, конечно, что идеология остается вне рамок культурных отношений, это значит лишь то, что идеология - категория соподчиненная целому; культура же не может расчленяться на обособленные части по классовому признаку, которым - как это делалось в недавнем прошлом - определялась сама суть культуры (дворянская, буржуазная, пролетарская) - отсюда санкционировался вывод: культура всегда является классовой по содержанию и национальной по форме (будто форма не имеет содержательного значения). Классовый однолинейный подход к анализу культуры в противоположность толерантности сужает наши представления о всей форме духовной жизни и деструктивен в решении задач сближения народов. Общечеловеческие гуманитарные особенности культурных взаимоотношений позволяют говорить, что толерантная основа для решения споров выступает фактором, позволяющим плодотворно сосуществовать разным творческим течениям, направлениям, школам, а также отдельным мастерам и их ученикам разного социального статуса. Мало 206
того, сама общекультурная, всекультурная толерантность помогает преодолению или смягчению конфликтов и неприязни (классовой, национальной, конфессиональной) в социальной жизни в целом. Наглядным практическим примером масштабного опыта международного взаимодействия культурных инициатив многих государств в целях их сближения в разных областях жизни может служить деятельность ЮНЕСКО (Организация объединенных наций по вопросам образования, науки и культуры), созданной еще в 1946 г. и тесно связанной с Организацией Объединенных Наций (ООН). Деятельность ЮНЕСКО исходит из принципа толерантного подхода ко всем участникам культурных проектов, которые охватывают широкий круг вопросов: ликвидация неграмотности и борьба с дискриминацией в области образования; воспитание молодежи в духе мира и международного взаимопонимания; содействие в подготовке национальных кадров интеллигенции; изучение национальных культур и т. д. В 60 -начале 70-х гг. 20 в. ЮНЕСКО по инициативе СССР, развивающихся и некоторых других стран приняла ряд решений, направленных на активизацию ее роли в борьбе за мир, против расизма и колониализма. Так, реализация культурных проектов толерантно воздействовала на область политики. При всех трудностях и неудачах опыт более чем полувековой деятельности ЮНЕСКО оказался положительным. Ориентиры толерантности были проверены и в известной мере реализованы. Правда, полное снятие противоречия (насилие толерантность) в самом противоречивом мире в принципе невозможно, даже в сфере культуры, наиболее благоприятной для сотрудничества. Толерантное сближение разных национальных культур и их взаимное обогащение может проходить не только плановым путем (например, под эгидой ЮНЕСКО), но и - как 207
это постоянно происходит - стихийно, в ходе естественно-исторического процесса распространения культуры вширь, минуя пограничные преграды. В этом отношении интересные наблюдения были сделаны и обнародованы известным венгерским композитором, знатоком песенного фольклора и историком культуры Б. Бартоком. На конкретном материале фольклорного творчества балканских народов ученый показал, как расширение плодотворных связей между разными национальными культурами ведет к их взаимному обогащению1. Исследователь раскрывает любопытный механизм «взаимно-обратного скрещивания» музыкальных культур: так, например, какую-нибудь, скажем, венгерскую мелодию перенимают словаки и ее «славакизируют»; затем, случается, что эту «славакизированную» форму вновь перенимают венгерские крестьяне и ее «мадьяризируют», т. е. трансформируют в обратном направлении. При этом новая форма будет значительно отличаться от первоначальной, исходной, но, обогатившись, не потеряет своего национального лица. Ценность этих уникальных наблюдений Бартока в их жизненной конкретности, дающей наглядное представление об этапах сложного, но не насильственного пути взаимного обогащения культур. Тут важно учитывать и природно-географический фактор проживания народов, что было существенным особенно в доиндустриальные века, когда торговые и гуманитарные связи напрямую зависели от дальности и трудности пути. На это обращал внимание и Барток, сравнивая развитие культур Балкан и североафриканского Средиземноморья. Что же касается России, то историки всегда учитывали бытовые различия населения степных и лесисто-болотистых 1 См.: «Антифашизм - наш стиль». Венгерское искусство. Путь к социалистическому реализму. М., 1971. С. 90.
208
регионов, южных засушливых и северных студеных сторон. Сами эти различия, создавшие неравномерности в распределении продуктов потребления, требовали разумных, добрососедских связей. Это тоже проблема толерантности в системе общего функционирования культуры. Разумеется, уважительное отношение к иному образу жизни не означает пренебрежения к собственному. Любовь к родной земле свойственна всем народам, и в этом внутреннем родстве залог взаимопонимания - общего осознания того стремления, которое называется патриотизмом. Патриотизм - категория общественного сознания, он - не проявление родовой исключительности, а, напротив, выражение всечеловечности, хотя всегда национально принад-лежен, одет в национальные одежды. Патриотизм противостоит безродному космополитизму, который безнационален и презрителен к национальным чувствам. Это точно подметил И. С. Тургенев - один из столпов русской культуры и в то же время - человек, тесно связанный с западноевропейским миром. Устами героя своего романа «Рудин» писатель рассуждал: «Россия без каждого из нас обойтись может, но никто из нас без нее не может обойтись. Горе тому, кто это думает, двойное горе тому, кто действительно без нее обходится! Космополитизм - чепуха, космополитизм - нуль, хуже нуля; вне народности ни художества, ни истины, ни жизни - ничего нет»'. Народная основа культуры, спасающая ее от космополитического обезличивания, в то же время является главным фактором целостности в противоречивом мире столкновения разных интересов, разных социальных сил. В этих условиях отношения терпимости людей друг к другу, поднимаясь над уровнем индивидуальных конфликтов, становятся значимой общественной 1
Тургеневы. С. Собр. соч.: В 12 т. Т. 2. М., 1951. С. 119. 209
силой сохранения и развития позитивного начала жизни, ее культуры. 8.2. Культура светская и культура религиозная на путях исторического развития (Опыт взаимодействий) Соблюдение принципа толерантности - насущная необходимость охранения плодотворных светских и религиозных традиций на общем поле культуры. В ходе исторического развития России светская деятельность занимала все больше места в обществе, но в прошлом религиозная культура (в разных ее формах) доминировала, определяя общее содержание духовного творчества. Как писал известный политик и историк П. Н. Милюков, «культурное влияние церкви и религии было безусловно преобладающим в жизни русского народа»1. Важнейшим духовным стержнем сплочения русского народа стало православие, и в русле этой христианской религии развивалась на Руси культура, однако не на голой пустыне, а на месте существовавших языческих верований восточнославянских племен. Таким образом, проблема сосуществования христианской культуры и языческих культур уже возникла в самом начале, и здесь принципиально подчеркнуть, что в отличие от тех стран, где смена религий сопровождалась острым, разрушительным противоборством, на Руси этот процесс протекал в более терпимых (т. е. толерантных) формах; страна никогда не знала религиозных войн. Более поздний приход христианства на русскую землю в сравнении с другими странами имел определенные преимущества, так как богословские источники начали изучаться на родном славянском языке, а не на мертвой, непонятной 1
Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры: В 3 т. Церковь. Религия. Литература. М., 1994. Т. 2. Ч. 1. С. 17. 210
массам латыни, как на Западе. Осмысленное принятие населением христианства - огромная историческая заслуга двух славянских просветителей - братьев Кирилла и Мефодия, которые в 9 в. создали славянскую азбуку и перевели с греческого главы Библии и некоторые богослужебные книги. Все это было еще до принятия на Руси христианства на государственном уровне, и поэтому добровольное, сознательное восприятие пришедшей из Византии религии было не насильственным актом, а в основном делом подвижников новой (не языческой) культуры. Другим знаменательным фактором толерантного решения проблемы становления новой культуры был добровольный выбор монотеистической религии из возможных других. В преддверии крещения Руси в 988 г. великий киевский князь Владимир при выборе религии для своего Отечества отдал предпочтение не иудаизму или исламу, а впечатляющей по красоте и пышной торжественности византийской церкви. Но главным, конечно, было уже довольно широкое к тому времени проникновение христианства на русскую землю. Самый маститый наш историк С. М. Соловьев отмечал: «Выбор из многих вер есть особенность русской истории: другим, западным народам нельзя было выбирать из многих вер, им можно было только переменить язычество на христианство. Но русское общество находилось на границе Европы и Азии; здесь, на этих границах, сталкивались не только разные народы, но и разные религии; следовательно, обществу в таких обстоятельствах должно было выбирать из разных вер»1. За выбором следовало собственное развитие священных традиций. Сама открытость России сторонним ветрам иноземных культур расширяла ее духовные го1
Соловьев С. М. Чтения и рассказы по истории России. М., 1989. С. 179. 211
ризонты, приближала религиозную культуру к широкой народной основе. Христианство с его многовековой культурой, придя на Русь из Византии в греко-восточной форме православной религии, получило у нас свои краски, обогатившись свойствами и чертами русского национального характера. Что же касается византийского влияния на духовную жизнь России, то следует учитывать сложность и известную противоречивость этого процесса, сильно растянутого во времени и имевшего свои фазы сближений и отдалений. Да и само христианское наследие Византии было неоднородно и представало разными гранями: то пышностью обрядов и богатым декором церковной эстетики, то проявлением монастырской строгости, мистической сосредоточенности в религиозной этике. Утверждение на просторах Руси православной культуры, начатое в Киеве и Новгороде, не могло произойти в одночасье. Духовное поле расширялось постепенно, прежде всего за счет немногочисленных городков, в которых уже сложилась система власти (княжеской). И здесь снова встает вопрос взаимоотношений разных культурных традиций: воспринятых христианских и сохранившихся языческих. В реальной жизни это сосуществование, в целом воспринятое населением терпимо, иногда приводило к местным конфликтам. Случались и более жесткие столкновения. Например, чтобы крестить языческое население г. Мурома, князь Константин в начале 12 в. предварительно вынужден был взять город штурмом и затем уже вводить православные нормы жизни. Кстати, из Мурома был родом легендарный богатырь Илья Муромец, который успешно сотрудничал (иногда, правда, ссорился) со «стольно-киевским» князем Владимиром. Особая тема - приход православной культуры в отдаленные от центра районы. Это был процесс мирной колонизации огромных северных и северовосточных пространств 212
России в 13-14 вв. Формирование здесь культуры в ходе смены языческих верований христианскими проходило вполне толерантно. Это был путь соседского мирного проживания пришедших русских переселенцев с местным языческим населением, обобщенно именуемым «чудью». В смешанном населении постоянно совершался обмен полезными навыками в труде, в быту; шло сближение в результате смешанных браков; в языковых общениях; в схожем уважительном отношении к силам природы (язычники им поклонялись, христиане молили Бога усмирить стихии). Известный историк В. О. Ключевский, специально занимавшийся этой проблемой, назвал такой процесс смешения культурных традиций «бытовой ассимиляцией»1. Христианство, как его перенимала от русских «чудь», не вырвало с корнем языческих поверий: народные христианские верования, не вытесняя языческих, строились над ними, образуя верхний слой религиозных представлений, ложившихся на религиозную основу. При перемешивании русско-«чудского» населения христианство и язычество являлись не противоположными, одна другую отрицающими религиозными культурами, а восполняющими друг друга частями одной и той же веры, относящимися к различным порядкам жизни, к двум мирам - одна к миру горнему, небесному, а другая к преисподней. Кроме естественного хода «бытовой ассимиляции» культур этому процессу способствовала и святительская деятельность православной церкви, которая приобщала местное население к русской культуре. Но не всегда такая практика оказывалась удачной. Для нашей темы этот вопрос имеет существенное значение. Опыт показал: как только государственные и церковные чиновники отступали от позиций толерантности и начинали применять насильственные меры См.: Ключевский В. О. О русской истории. М., 1993. С. 99. 213
христианизации, сразу наступало отчуждение, враждебное противостояние. Например, при христианизации мордовского населения в 17 в. царь Федор Алексеевич допустил административный нажим и угрозы в случае неподчинения отдать народ под власть мусульманских мулл. «Мордва, - как сообщают историки, - крестилась, но тотчас же по уходе начальства вернулась к своей вере. Только Петр заменил эти приемы попыткой создать школы для иноверцев; но и эти меры сопровождались угрозами принуждения. Обращенные в православие мордовцы сохраняли свою «мордовскую веру»... Понемногу все же православие распространилось и служило сильным средством для обрусения»1. Имевшие место в русской истории отступления от принципов толерантности все же не определяют общую картину позитивного воздействия православной культуры на образ жизни населения национальных окраин. Ярким примером удачного и масштабного такого опыта среди зырянского населения Заволжья может служить просветительская деятельность замечательной личности - епископа Стефана Пермского (14 в.). О нем религиозный историк Г. П. Федотов с восхищением писал: «Стефан - создатель зырянской письменности - явление совершенно исключительное. Он не пожелал соединить дело крещения язычников с их обрусением. Не пожелал и идти к ним со славянской литургией... Он сделал для зырян то, что Кирилл и Мефодий для всего славянства»2. При определенных достижениях православной церкви на ниве приобщения к христианской культуре нерусского населения следует признать, что все же языческие традиции в большей или меньшей степени всегда сохранялись и прояв1 Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. Т. 1. М., 1993. С. 480. 2 Федотов Г. 77. Святые Древней Руси. М., 1990. С. 133.
214
лялись в повседневной жизни, в обрядовых торжествах и даже в каких-то формах поклонения природным стихиям. Все это воспринимается сегодня как наследие национальной культуры, как частица богатого соцветия народных традиций нашего Отечества в целом. Начиная с петровских времен российская культура приобретает светский характер, хотя связь с религией всегда оставалась достаточно прочной при всем разделении общественных функций в области просвещения, хозяйствования, искусства и др. В этих условиях все несоответствия между светской и религиозной культурами обычно удавалось сгладить или уладить, и церкви приходилось идти на уступки сильной власти, как это было при проведении Петром I «революционных реформ», отвергших патриаршество и сложившееся единство царской и духовной властей, когда государи в принципиальных вопросах действовали через церковные соборы. Показательно толерантное решение просветительных задач. Так, царь проявил инициативу создания (наряду с церковными школами) новых, светских, школ, получивших название «цифирные», и с этим согласилось духовенство. Интересно, что, когда после смерти Петра возник проект вновь соединить цифирные школы с архиерейскими, против этого восстал Святейший Синод. Его мотивировка: «Преподавать ученикам одну арифметику и геометрию без связи с богословским образованием не духовное дело. Поэтому просим оставить цифирные и геометрические школы в светском правлении»1. Характерно, что в этот период само духовенство остерегалось опасного, по его мнению, влияния светской культуры, особенно естественных знаний на систему духовного просвеще1 Цит. по: Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. Т. 2. Ч. 2. М., 1993. С. 250.
215
ния. Вопрос решался просто - «отгородиться!». Но жизнь ломала преграды. За всеми петровскими реформами объективно стояла историческая задача: изменить отжившую систему ценностей, повернуть Россию лицом к Западу, к европейской культуре. Этому яростно противились консервативные силы, тормозившие прогресс и не желавшие менять привычные, удобные для себя порядки старины. Среди этих ретроградов было немало и церковных деятелей, защитников архаических культурных традиций. Такое противоборство нельзя назвать столкновением двух культур - светской и религиозной, но в определенной мере здесь отразились разные принципы жизнеутверждения людей в мире. В новых исторических условиях произошло и более определенное разграничение светских и религиозных функций культуры; но при всей решительности реформаторских действий государства это была не насильственная ломка культуры, а решение вполне назревших общественно-политических задач. В то же время разграничение духовной культуры на светскую и религиозную никогда не было абсолютным, исключающим взаимное влияние или единое предназначение многих духовных продуктов. Особенно заметно это сближение светской и религиозной культур продвинулось в российской истории второй половины 20 в. В современной социальной концепции Русской Православной Церкви прямо подчеркнуто, что «светская культура способна быть носительницей благовестия»1. Вспоминая непростой путь взаимоотношений светской и религиозной культур в России, Патриарх РПЦ Алексий II справедливо отмечал: «Светская культура прошлого, основанная на христианских ценностях, была зало-
гом будущего духовного возрождения. Когда в начале 30-х гг. в официальную советскую культуру вернулся Пушкин, один проницательный мыслитель (Георгий Федотов) заметил, что с Пушкиным вернется в Советский Союз гуманизм, вместе с общечеловеческими ценностями - их христианская основа и, наконец, сама вера Христова»1. Сегодня просвещенные церковные и государственные деятели понимают, что роль православия в формировании российской духовности не вмещается в замкнутые рамки церковных отношений, а раскрывается в своей полноте, выходя на широкое поле светской культуры, которая сама влияет на религиозное сознание и в то же время получает подпитку со стороны религиозного мироощущения. Культура область плодотворного сотрудничества Церкви с государством и светским обществом в целом. Этой важнейшей проблеме уделено значительное внимание в социальной концепции Русской Православной Церкви. В принятом на Архиерейском Соборе РПЦ в августе 2000 г. важном документе «Основы социальной концепции РПЦ» - содержится шестнадцать пунктов, определяющих область «соработничества Церкви и государства в нынешний исторический период)?», из них почти половина непосредственно затрагивает область культуры. Здесь и духовное образование, и патриотическое воспитание, и забота о сохранении нравственности в обществе, и охрана культурного наследия, и культурно-творческая деятельность, и гуманитарные, как и другие научные исследования и т. п. Показательна для решения поставленных трудных проблем «соработничества» (иначе говоря толерантного сотрудничества) вся широкая область народного просвещения. 1 2
1
Основы социальной концепции Русской Православной Церкви // Информационный бюллетень ОВЦС МП. 2000. № 8. С. 91. 216
Журнал Московской патриархии. 1994. № 2. С. 56. Основы социальной концепции РПЦ. С. 22-23. 217
Понятно, что в церковной среде не могут не возникать опасения насчет возможных нежелательных влияний светской культуры на какие-то стороны религиозного обучения. Но здесь приходится исходить из объективных реалий. Так, в документе записано: «С православной точки зрения желательно, чтобы вся система образования была построена на религиозных началах и основана на христианских ценностях. Тем не менее, Церковь, следуя многовековой традиции, уважает светскую школу и готова строить свои взаимоотношения с ней, исходя из признания человеческой свободы»*. В этом видится добрый пример толерантных взаимоотношений религиозной и светской культур. Характерным для более открытого и широкого, чем раньше, взгляда РПЦ на сферу национальнокультурных взаимодействий является вполне лояльный подход к другим религиозным культурам. В то же время и другие существующие в нашей стране конфессии придерживаются тех же толерантных правил. Например, в основных положениях социальной доктрины российских мусульман в качестве важной задачи признается «взаимоуважительный диалог и сотрудничество в социальной сфере с верующими традиционных российских конфессий». В документе также ставится задача «найти пути гармоничного сочетания религиозных чувств верующих и национальных культурных традиций народов»2. Этот тезис перекликается со схожей постановкой вопроса в социальной концепции РПЦ, где записано: «Христианин призван сохранять и развивать национальную культуру, народное самосознание»3. 1
Основы социальной концепции РПЦ. С. 93. Основные положения социальной программы российских мусульман. М., 2001. С. 21. 3 Основы социальной концепции РПЦ. СП. 2
218
Поучителен и современный опыт отношений традиционных российских конфессий к национальным языческим культурам, к народным верованиям. По сравнению с давними временами Русская Православная Церковь сегодня стала более терпимой к языческим религиям: и для сохранивших свою обособленность, и для тянущихся к христианству. Все чаще сегодня вспоминаются слова апостола Павла: «...нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Кол. 3:11). Этот завет воспринимается не только как свидетельство высшей Божьей милости и всеохватной любви, но и как указ следованию. Примером благожелательного отношения к религиозной толерантности могут служить публикации в центральном органе РПЦ «Журнале Московской патриархии» извлечений из книги авторитетного православного мыслителя И. А. Ильина «Аксиомы религиозного опыта». В этой работе декларируется: «.. .человек иной, нехристианской веры может быть по акту своему целостно религиозным: узрев предметную истину, он может принять свою веру с той же жизненной искренностью и полнотой, которая подобала бы христианину в пределах христианской веры». А ниже уже конкретно о язычестве: «Языческие народы совсем не были богоотверженным, духовно-мертвенным и обреченным на гибель множеством, но имели свою меру откровения, свою вдохновленную мудрость, свою живую религиозность и добродетель»1. Веротерпимость, за которую ратует мудрый Ильин, призывая и христиан, и нехристиан осуществить великий план «Божьего домостроительства», - это не только теологическая проблема, но и вопрос плодотворной духовной практики, расширяющей социальную базу Церкви и ведущей к сближению религиозной и светской культур. Цит. по: Журнал Московской патриархии. 1993. № 11. С. 91. 219
8.3. Толерантность русской художественной культуры. «Красота спасет мир» - эти слова, нередко повторяемые сегодня, - один из подходов к пониманию вселенской значимости художественной культуры. Об этом размышляли еще великие умы прошлого - Ф. Шиллер, Ф. М. Достоевский, В. С. Соловьев. Но за выдвинутой формулой спасения сразу же встает и более конкретный вопрос: от чего нужно спасать мир - от растущего ли насилия, жестокости, экстремизма, или от техногенной бездуховности, или эгоистичного индивидуализма, или, наоборот, от потери индивидуального, самобытного в безликом коллективизме? Все эти современные болезни мира трудно, конечно, вылечить одной красотой; но в то же время в художественной культуре есть то здоровое творческое начало, которое может способствовать (в известной мере) оздоровлению цивилизации и толерантно подходить к решению социальных противоречий. Как верно подметил современный композитор Владимир Дашкевич: «Культура всегда шла по пути гармонизации мира». Это высокое предназначение искусства. Художественная культура при всем разнообразии форм ее проявления является общим компонентом, связанным со всеми другими выражениями общественного сознания в экономике, политике, национальных отношениях, религии и т. д. Эта культура не безразлична к происходящим в мире явлениям, она отражает их под углом эстетического восприятия, что позволяет более широко взглянуть на проблемы и предложить свои пути развития событий, разрешения конфликтов. Оставаясь чуткой, отзывчивой к социальным заботам и волнениям, художественная культура вместе с тем всегда выше прагматичных интересов, классовых или сословных амбиций. По сравнению с другими формами общественного сознания художественное творчество, основанное на чувственном восприятии мира, менее рационально, в нем больше интуи220
тивного, субъективного, а поэтому нет четко выраженных, точно выверенных, обоснованных критериев оценок правильности или неправильности созданного продукта, как, например, в точных науках, где господствует объективный критерий истины. Поэтому в искусстве всегда идут столкновения мнений на извечную тему «что такое хорошо и что такое плохо», и каждый творец вправе отстаивать свою точку зрения, свое понимание «шедевра». Есть поговорка: «о вкусах не спорят», но мы знаем другое: «еще как спорят!». Однако в этом противопоставлении нет противоречия, ибо в одном случае разговор идет о праве собственного мнения, в другом же - о праве критики со стороны оппонента. Вот где особенно важен толерантный подход в позициях сторон, не допускающий изничтожений или унижений противника на благородном поле искусства. Эстетика - сестра нравственности. Хорошо сказал выдающийся индийский писатель и миротворец Рабиндранат Тагор: «Прекрасное - это законченное выражение Добра. Добро же - законченное выражение прекрасного». Нравственная позиция - действенное начало искусства; это важнейший критерий в оценке его собственной значимости. Все, что здесь было сказано о художественной культуре вообще, в полной мере относится и к русской художественной культуре как неотъемлемой части великого вселенского искусства. Художественное творчество всегда раскрывается в национальных формах, которые не являются структурно чем-то внешним по отношению к содержанию, а выражают суть национального характера, менталитет народа. Наша отечественная культура открыта и всечеловеческому сознанию, свободно воспринимая любой полезный опыт. Говоря о характерных чертах русской художественной культуры, можно выделить такие ее свойства, отражающие и общественные взаимоотношения: 221
- высокие нравственные принципы определяют ее общую гуманистическую направленность, сопричастное милосердное внимание ко всем бедам людским; - в ней воплотились лучшие черты русского характера - доброта, доверчивость, незлобивость; наш любимый фольклорный герой - Иванушка, обобщенный образ человека из народа, простодушного, смекалистого, незлопамятного, готового помочь другому даже вопреки собственной выгоде; - содержание нашей культуры шире основного ее русского ядра; оно включает в себя и богатство национальных соцветий художественных культур всех народов российского пространства; - отечественное художественное творчество традиционно тесно связано с православием, которое всегда духовно его питало и часто давало образный материал для воплощения и развития. Одной из примечательных особенностей российской духовной культуры является тесное переплетение и взаимное плодотворное влияние разных видов творчества: литературы, живописи, музыки, философской, политической и религиозной мысли. Так, литературные образы воплощались в музыкальных и изобразительных художественных произведениях, а идеи мыслителей своеобразно интерпретировались писателями. Шел процесс взаимообогащения разных видов творчества. Как отмечал А. А. Блок, в творческих традициях русской культуры «слово и идея становятся красками и зданием... Глинка и Чайковский выносят на поверхность «Руслана» и «Пиковую даму», Гоголь и Достоевский - русских старцев и К. Леонтьева...»1. Эта многогранность нашей молодой «синтетической культуры» (блоковская дефиниция) способствовала гармо1
Блок А. А. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1962. Т. 6. С. 175176. 222
низации художественного творчества, а гармония, уже по определению, всегда противостоит дисгармонии, разладу частей целого, что в какой-то мере отражается и в сфере общественных отношений. Главным связующим началом художественного творчества в разных его проявлениях является в России литература. Она всегда была социально действенной, выступая как нравственный врачеватель общественных пороков. И закономерно, что взлетом русской художественной культуры стал 19 век - «золотой век» нашей литературы. Ее особенностью было не только совершенство эстетического воплощения творческих замыслов, но и серьезное содержательное наполнение. Это был отклик на проблемы времени, когда широкое освободительное движение, захватившее многие слои русского общества, являлось питательной средой для художественного творчества. В этом, думается, основная причина, породившая тот исторический феномен, имя которому - Русская литература, литература критическая по отношению к злу и созидательная по отношению к добру. Самым ярким явлением русской духовной культуры, ее поэтической вершиной был и остается Пушкин. Он не только выступал как смелый реформатор русского языка, но и стал родоначальником той великой литературы, которую мы сегодня называем отечественной классикой. Пушкин - основная фигура литературного процесса в развитии российской культуры, и его позиция заслуживает здесь более подробного разговора. В знаменитом стихотворении «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...» поэт так определял свое историческое предназначение: И долго буду тем любезен я народу, Что чувства добрые я лирой пробуждал, 223
Что в мой жестокий век восславил я свободу И милость к падшим призывал. В этих словах заложен и главный смысл понимания общечеловеческой проблемы толерантности художественного творчества, высокий пример чему давал сам Пушкин. Милость к падшим - это высшее проявление толерантности, которая не сводится к нейтральной терпимости, лояльности по отношению к другим, а зовет к милосердию, к великодушию, к активной нравственной позиции добра, справедливости, гуманизма, наконец, всечеловеческого единения. Еще одним примером пушкинского понимания традиций иных культур стало его доброжелательное, заинтересованное обращение к исламу. Восхищаясь художественными достоинствами и мудрыми мыслями Корана, Пушкин даже написал стихотворение (из шести главок) «Подражание Корану». Вот, например, как излагается им одна из основных заповедей ислама: С небесной книги список дан Тебе, пророк, не для строптивых; Спокойно возвещай Коран, Не принуждая нечестивых! И опять подчеркнуто отношение к общей проблеме толерантности - против строптивости иных ревнителей религии и принуждения «неверных». Интересны и пушкинские примечания к этому произведению. Вскользь отметив ненаучность определенных мест книги, Пушкин восклицает: «Плохая физика, но зато, какая смелая поэзия!» И еще. Вставая (как и должно принявшему православие) на сторону христианских критиков иных религиозных толкований, поэт заявляет: «Но, несмотря на сие, многие нравственные истины изложены в Коране сильным и поэтическим образом» 1. 1
Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 6 т. М.; Л., 1934. ТА. С. 380. 224
Резонный вывод; ведь нравственность - основа для сближения религиозных культур. Поднял Пушкин и острую тему взаимоотношений русских с кавказскими народами, рассматривая ее в свете разных культурных традиций, проявляемых на путях военных столкновений и перспективы мирного разрешения конфликтов. Об этом он, например, писал в поэме-повести «Кавказский пленник». Примечателен и сопутствующий комментарий автора к поэме, где дается следующая справка: «Черкесы... отличаются перед нами гостеприимством. Гость становится для них священною особою. Предать его или не защитить почитается меж ними за величайшее бесчестие»1. Внимание поэта привлекала и такая непростая для горцев проблема, как отношение к обычаям кровной мести и прощения. Этому он посвятил поэму (незавершенную) «Тазит». В произведении раскрывается драматический конфликт между миропониманием некрещеных черкесов и уже иными взглядами черкеса-христианина. Этот молодой черкес отказывается выполнить «священный долг» кровной мести и вызывает тем самым презрение своего отца - старика-черкеса и его окружения. Проклиная и прогоняя из аула сына, отец желает ему, чтобы русские его поймали и «как волчонка затерзали». Пушкин, разумеется, решительно осуждает жестокость и кровную месть, но он не знает, как разрешить конфликт, и, вероятно, поэтому поэма осталась незавершенной. Однако уже сама постановка вопроса, внимание к такой крайне болезненной проблеме - большая заслуга поэта. Пушкин открыл русскому читателю во многом новый для него мир восточной культуры (можно вспомнить еще поэмы «Бахчисарайский фонтан», «Цыганы»), и само это открытие не только расширяло общие горизонты познания, но и способствовало лучшему пониманию образа жизни друПушкин А. С. Полн. собр. соч. Т.1 С. 119. 225
гих людей, их психологии, в основе которой при некоторых различиях заложены понятные всем общечеловеческие ценности. Пушкинская традиция заинтересованного внимания к восточным культурам была продолжена многими другими российскими писателями, художниками, композиторами. Это поле необозримо... В то же время в русле толерантных подходов нельзя не коснуться темы Россия и Запад. И снова в художественной культуре примером для многих стало творчество Пушкина - гения, воплотившего лучшие черты европейской цивилизации и выросшего на русской народной почве, ставшего полным выразителем культуры своего отечества. Показательно, что в 19 в. в известном противостоянии и резкой полемике так называемых западников, ориентировавшихся на пример европейского исторического развития, и славянофилов (позднее почвенников), отстаивавших самобытный русский путь движения, и те и другие старались опираться на непререкаемый авторитет Пушкина, находя у него доводы и примеры в поддержку своих позиций. Творчество же великого поэта было выше этих односторонностей и давало здоровую почву для сближения и взаимного примирения враждующих сторон. В этом плане значимым и примечательным фактом стало празднование в мае - июне 1880 г. в Москве открытия памятника Пушкину, вылившееся в торжество всей отечественной литературы. К тому времени острота былых схваток западников и славянофилов уже отошла в прошлое, но отчуждение сторон еще не было изжито. Попытку примирения предпринял Ф. М. Достоевский в своей знаменитой пушкинской речи, в которой он подчеркнул мысль Пушкина о бесспорном всеевропейском и всемирном назначении русского человека: «...Стать настоящим русским, стать вполне русским, может быть, и значит стать братом всех людей, 226
всечеловеком, если хотите». Поэтому вражда между западниками и славянофилами печальное недоразумение1. Показательно, как сам Достоевский оценивал свою миротворческую речь и реакцию слушателей разной ориентации (среди них были И. С. Тургенев, И. С. Аксаков, П. В. Анненков и А. Н. Майков). Так, на следующий день после своего выступления Достоевский в письме жене восторженно сообщал: «Когда же я провозгласил в конце о всемирном единении людей, то зала была как в истерике... люди незнакомые между публикой плакали, рыдали, обнимали друг друга и клялись друг другу быть лучшими, не ненавидеть впредь друг друга, но любить»2. Пусть писатель под свежим впечатлением своего триумфального выступления несколько преувеличивал итоги собственной примирительной миссии, но тем не менее надо признать, что это событие вошло в историю как веха на трудных и негладких путях миротворчества, в котором писатели принимали живое участие. Особо следует выделить нравственную, гражданскую позицию Л. Н. Толстого - великого русского писателя и мыслителя. В своих романах он не только в реальных, конкретных образах раскрыл многоликое величие человеческой жизни, но и показал ее высшую духовную ценность на земле: ее надо трепетно хранить и уметь жертвенно отстаивать. Одним из наиболее глубоких проявлений людского общения выступает милосердие, которое само по себе не может не быть толерантным. Милосердие главная тема итогового романа Толстого «Воскресение», что было подчеркнуто сразу тремя эпиграфами из Евангелия, вынесенными в начало книги. Вот как подает эти эпиграфы писатель: 1
См.: ДостоевскийФ. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. М., 1988. Т. 26. С 147. 1 Достоевский Ф. М., Достоевская А. Г. Переписка. М., 1979. С. 346. 227
Матф. Гл. XVIII. Ст. 21. Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешившему против меня? до семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе «до семи», но до седмижды семидесяти раз. Матф. Гл. VII. Ст. 3. И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Иоанн. Гл. VIII. Ст. 7. ...кто из вас без греха, первый брось на нее камень. Нравственное кредо Толстого - непротивление злу насилием. Этот принцип неверно было бы представлять - что нередко делается критиками - как безучастную, пассивную позицию отстранения от зла. Напротив, великий писатель не только словесно осуждал зло (даже под лозунгом непротивления), но и сам реальными своими делами показывал, как надо бороться с несправедливостью: именно силой своего нравственного поведения противодействовать злу и примером собственной жертвенности обращаться к совести обидчика, утверждать добрые дела. Что бы ни говорили злопыхатели об удобствах помещичьей жизни яснополянского пророка, можно вспомнить, например, что в течение длительного времени (целых два года!) Толстой вместе с членами своей семьи прожил в далеком бедственном Даньковском уезде, спасая голодающих от гибельного недорода, организуя на свои средства пункты питания и собирая по стране пожертвования. Другой пример: вопреки непростым семейным обстоятельствам, Толстой пожертвовал весь гонорар от издания и последующих переизданий романа «Воскресение» в пользу гонимых духоборов. Еще пример борьбы с правительственными насилиями - великая статья-прокламация Толстого «Не могу молчать!» (1908 г.), в которой писатель бесстрашно выступил с осуждением смертных казней в России. Этот гневный голос был услышан и массово поддержан во многих странах мира. Так писательский авторитет воздействовал на общественное мнение в России и за рубежом. 228
Литература и искусство, отражая широкое разнообразие настроений и художественных вкусов в обществе, затрагивали и тревожные вопросы нарастания милитаризма, возникновения войн с их бедствиями, что в свою очередь заставляло людей искать мирных путей развития событий. Вместе с противодействиями милитаризму росли и пацифистские настроения - стремление к толерантному разрешению конфликтов. В России, как и в других странах мира, в художественной среде всегда проявлялся широкий спектр устремлений, которые противостояли официозам, защищавшим милитаристскую политику. В своих воспоминаниях А. Н. Бенуа писал, «какое потрясающее впечатление произвели на русское (и на все европейское) общество картины Верещагина, в которых художник представил и подчеркнул нелепость и преступность войны...»1. Самого мемуариста особенно взволновала картина «Панихида на поле боя» (поля, усеянного трупами). Все это шокировало романтиков военных подвигов. Показательно, что какие-то полотна были уже в ходе экспозиции сняты с выставки. Любопытно, что спустя столетие Большая советская энциклопедия (в 1971 г.) мягко упрекнула В. В. Верещагина в пацифизме. Впрочем, и при жизни всемирно известного художника-баталиста, который сам участвовал в военных походах, его картины далеко не всеми воспринимались одобрительно. В писательском творчестве также часто звучал голос с осуждением жестокостей сражений. Сюжеты, обличающие военные беды, традиционны в русской литературе. Здесь можно вспомнить и древнейшее «Слово о полку Игореве» (с его шедевром - плачем Ярославны), и «Севастопольские рассказы» Л. Н. Толстого, и потрясающий натуралистическими подробностями очерк В. М. Гаршина «Четыре дня». Но, 1
Бенуа Л. Н. Мои воспоминания. М., 1980. Т. 1. С. 367. 229
пожалуй, самым жутким обобщением кровавого месива войны стал рассказ Леонида Андреева «Красный смех», написанный в 1904 г., в самый разгар сражений на Дальнем Востоке. «Красный смех» - это крик ужаса! Поступь встающих из земли бесчисленных трупов - вот как представляется Андрееву Красный смех. Но писатель не только открывает читателю глаза на кошмары войны, он жестоко обличает и темную силу милитаристского угара ура-патриотов в тылу, молит толпу одуматься, призывая: «Разведите костры, накопайте ям и уничтожьте, похороните оружие. Разрушьте казармы и снимите с людей эту блестящую одежду безумия, сорвите ее... Люди умирают»1. Это был смелый голос против войны в условиях войны, ориентировавший на непопулярное тогда толерантное решение болезненной проблемы. Отметим, что начавшаяся через несколько лет Первая мировая война вновь вызвала всплеск восторженно-патриотических настроений в обществе, отвергавшем толерантные пути примирения сторон; пацифистов преследовали, высмеивали, и в этом свете казались неуместными чувства милосердия к противнику (врагу!). Быть может, поэтому мотивы милосердия воспринимались многими как зов к примирению, что не находило тогда достаточно громкого и внятного писательского отклика. Сказывались здесь и ограничения царской цензуры, целенаправленно вымарывавшей в печати антивоенные мотивы, особенно милосерднические чувства по отношению к солдатам вражеских армий. Характерный пример: написанный в 1915 г. рассказ В. В. Вересаева «Марья Петровна», в котором описывалось потрясение матери, потерявшей на войне единственного сына и пожалевшей в своем горе пленного венгерского солдатика. Рассказ заканчивался так: «Она припала к курчавой голове венгерца и цело1
Андреев Л. Н. Рассказы. М., 1977. С. 243. 230
вала ее и плакала - о сыне своем, об иззябшем венгерце, обо всех этих искалеченных людях. И больше не было в душе злобы. Было ощущение одного общего, огромного несчастья, которое на всех обрушилось и всех уравняло»1. Цензура выбросила из этого первоначального текста (позднее восстановленного автором) все то, что ей казалось пацифистски сочувственным к врагу. Россия в 20 в. пережила ряд глубочайших социальных потрясений - революции, разрушительные войны, национально-территориальные переделы. Все это не могло не воздействовать сильнейшим образом на сферу культурной жизни, в которой по-своему отражались противоречия неравномерного экономического и социального развития страны, как и других регионов мира. Основная разрушительная опасность и основной изъян современной цивилизации - это разрыв между взлетом научно-технической мысли и нравственной неподготовленностью общества к разумному пользованию материальными благами, которые порою оказываются «дарами данайцев». Для России с ее национальными особенностями культурного развития сближение с западным миром приносило и определенные дополнительные трудности: сложности выбора своего или зарубежного, и здесь не было однозначного ответа. Эта проблема выбора должна была решаться не директивно, а толерантным путем. Идейно-содержательным стержнем художественного творчества выступает нравственная культура. Этот духовный компонент - важнейший критерий в оценках художественных произведений, и здесь авторитет русского искусства всемирно признан. Но и в этой области взбудораженные революционными свободами иные искатели нового пытались по-своему интерпретировать само понятие нрав1
Вересаев В. В. Повести. Рассказы. М., 1981. С. 303. 231
ственности; например, бытовал лозунг: «Долой стыд». Был силен искус отказаться и от традиционных форм творчества. Искание нового слова в искусстве - естественное явление для любого развивающегося художественного творчества. Но на этом пути возникает и серьезная опасность - потеря уже достигнутого, драгоценного. Здесь встает кардинальная проблема всего культурного развития проблема преемственности и новаторства. Относительно принципа новаторства следует отметить как позитивное качество его беспокойное, живое начало, открывающее какие-то новые грани выражения художественного творчества. Однако здесь и таится угроза умаления достижений прошлого и высокомерной переоценки значимости этого нового, которое чаще бывает не искусством, а имитацией искусства или блефом. Да и само функционирование художественной культуры неверно было бы представлять по аналогии с прогрессом научнотехнической мысли - ведь ясно, например, что современной скульптуре далеко до непревзойденных шедевров античного мира, живописные полотна наших современников по своему мастерству недотягивают до художников, скажем, 18 в., а современным писателям, увы, надо учиться у русской классической литературы 19 в. Забвение принципа исторической преемственности в художественном творчестве всегда приводит к серьезным изъянам, потерям, и как раз в начальный период революционных ломок старого в нашей стране особенно усердствовали так называемые «леваки» от искусства. Даже умный Маяковский со своими друзьями-футуристами эпатажно призывал крушить все старое вместе с Пушкиным. Позднее, правда, он почтительно снимал шляпу перед фигурой великого писателя. И пролетарский поэт В. Т. Кириллов в 1918 г. в стихотворении «Мы» дерзко выкрикивал: «Во имя нашего
Завтра - сожжем Рафаэля, разрушим музеи, растопчем искусства цветы». Однако не прошло и года, как тот же Кириллов вполне искренне восклицал: «Он с нами, лучезарный Пушкин, и Ломоносов, и Кольцов...» 1 В период острых атак на традиционное искусство со стороны футуристов (которые, кстати, занимали руководящие посты в Отделе изобразительного искусства Наркомпроса) очень важно было не дать развиться разрушительным процессам, направить творческие споры в русло спокойного обсуждения и разумного компромисса. Это возможно было осуществить лишь на основе терпимого отношения к мнению противника, т. е. толерантным путем. Важную роль в умиротворении враждующих сторон сыграли две ключевые, авторитетные фигуры культурного строительства — нарком просвещения А. В. Луначарский и всемирно известный писатель А. М. Горький. Конечно, и у того, и у другого были свои симпатии к тем или иным мастерам искусства (например, Луначарский симпатизировал некоторым левым экспериментаторам, а Горького тянуло к традиционному реализму), но они, как правило, решали проблемы объективно и примирительно. Эта линия примирения и терпимости поддерживалась и рядом других видных деятелей культуры, например В. Я. Брюсовым, А. А. Блоком, М. Ф. Андреевой, А. К. Воронским... Среди крупных акций первых лет советской власти в области сближений разных художественных творческих школ можно отметить активно проводимый наркомом просвещения план монументальной пропаганды, суть которого была в том, чтобы вывести искусство на улицы городов и средствами монументального искусства знакомить народ с
232
233
1
«Пролетарские поэты первых лет советской эпохи». Л., 1959. С. 240.
выдающимися деятелями культуры прошлого. Для толерантного подхода к решению этой масштабной задачи был характерен, во-первых, сам подбор лиц, коих предстояло увековечить в скульптурах, вовторых, подбор художников-исполнителей, мастеров разных творческих направлений. Среди представленных кандидатур к увековечиванию в камне были названы имена А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Н. А. Некрасова, И. А. Гончарова, Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского, Н. Г. Чернышевского, Т. Г. Шевченко, М. П. Мусоргского, Ф. Шопена, А. Рублева, О. А. Кипренского, М. Ф. Казакова и др. Дополнительно из поэтов включен был немец Г. Гейне (Гёте, видно, забыли). Что же касается самих мастеровваятелей, то здесь были представлены скульпторы различных художественных направлений, которым предстояло таким образом дружески соседствовать в своих творениях. Этими исполнителями были мастера разных стилей -Л. В. Шервуд, С. Т. Коненков, С. С. Алешин, Н. А. и В. А. Андреевы, А. Т. Матвеев, С. Д. Меркуров и др. План монументальной пропаганды должен был сплотить мастеров вокруг большой государственной задачи, а главное - поставить художественное творчество в ряд важных воспитательных задач общества. Не все тогда по скудости средств удалось осуществить, но идея сплочения была громко заявлена - и это был, пожалуй, первый опыт в истории мирового искусства. Здесь можно отметить и интернациональный подход многих деятелей русской культуры к национальным культурам других народностей. Например, в 1918 г. в Москве и Петрограде при содействии Горького был организован ряд благотворительных концертов в помощь создания еврейского национального театра в Палестине. В этих концертах приняли участие В. Я. Брюсов (читал свои переводы стихов X. Н. Бялика), И. А. Бунин (читал собственные стихотворе234
ния «Гора» и «Иерусалим»), а также Ф. И. Шаляпин, который исполнял на идише колыбельную песню Ю. Энгеля и гимн на иврите «Надежда»1. Можно отметить, что в традициях российского искусства была широко распространена практика проведения в столице дней национальной культуры разных республик с демонстрацией различных видов художественного творчества. Нельзя, разумеется, только в позитивных тонах описывать процессы художественного развития в России. Еще в печальной памяти многих остались такие далекие от толерантных подходов волевые решения правителей, как постановления «О журналах "Звезда" и "Ленинград"» (1945 г.), «О репертуаре драматических театров» (1946 г.), «О кинофильме «Большая жизнь» (1946 г.), «Об опере «Великая дружба» Мурадели» (1948 г.). Со временем эти волевые, ошибочные акции были осуждены, однако художественная критика до сих пор не изжила еще субъективновкусового, часто грубо-бестактного подхода к таланту. И здесь еще много надо учиться толерантности. Характеризуя художественную культуру на современном этапе истории, нельзя не учитывать потрясшего общество факта распада Советского Союза на ряд самостоятельных государств, что привело и к разделению национальных культур. Однако надо учитывать и то, что сами по себе культурные процессы более устойчивы, чем политические, а потому гораздо больше сохраняют тесную взаимозависимость, что создает условия для возможного будущего воссоединения. Свою роль в этом направлении может сыграть и художественная культура, дающая пример устойчивых, здоровых, толерантных взаимоотношений. 1
См.: «Ковчег». Альманах еврейской культуры. М., 1990. С. 467-469. 235
Глава 9 ИЗУЧЕНИЕ РЕЛИГИОЗНОЙ КУЛЬТУРЫ В СВЕТСКОЙ ШКОЛЕ 9.1. Воспитательные возможности изучения религиозной культуры Развитие практики изучения религии в современной светской школе, в государственных и муниципальных образовательных учреждениях, позволяет активно использовать воспитательный потенциал религиоведческих знаний. Он оказывается значимым в том числе и для реализации принципов толерантности в современном обществе. Основа толерантности как взаимоуважения и терпимости в отношениях граждан в современном демократическом обществе заключается как в уважении и почитании общенациональных гражданских идеалов и ценностей, так и в понимании особенностей культуры и традиций различных социальных и этнических групп. Толерантность воспитывается и утверждается в обществе не на абстрагировании от содержания национальных культурных традиций, отрицании особенностей этнических и конфессиональных культур и выработке некой новой глобальной духовности, условно говоря, - «культуры эсперанто», но на основе приобщения личности к своей этнической культуре и на этой основе - к общенациональной российской и мировой культуре, к их духовнонравственному и материально-предметному содержанию, включающему исторический и современный опыт межкультурного взаимодействия и сотрудничества людей в гражданском обществе. Воспитательный потенциал знаний о религии в светской школе обусловлен двумя основными факторами: местом и 236
значением религии в общественном сознании в данный исторический период, а также местом и значением религии в истории человечества в целом, в истории человеческой цивилизации и культуры на всем ее протяжении, в том числе в процессах межкультурного взаимодействия. Что касается первого фактора (заметим, в принципе менее значимого с точки зрения научнопедагогической целесообразности изучения религии), то оценка россиянами религии, религиозных организаций, религиозной культуры за прошедшие 1015 лет претерпела серьезные изменения, хотя, вероятно, понадобится еще не меньшее число лет для того, чтобы наше общество осуществило переход от негативного восприятия религии значительной частью населения, которое воспитывалось в идеологическом атеистическом государстве, к толерантному отношению к религии, характерному, например, для современных европейских светских государств. По существу, это объективный исторический процесс, который обусловлен, прежде всего, наличием уже фактически сложившегося единого европейского культурного и информационного пространства, включающего и наше, российское общество, Россию. Эти закономерности имеют глобальный характер, что не исключает существенных различий на локальном уровне - особые условия будут всегда формироваться в мегаполисах, больших городах, сельской местности, в традиционных местах расселения разных этносов и т. д. Социологические исследования последних лет в целом подтверждают эти тенденции. Так, например, М. П. Мчедлов, директор Исследовательского центра «Религия в современном обществе» Института комплексных социальных исследований РАН, представляя в прессе результаты масштабного репрезентативного общероссийского социологического 237
исследования1 и комментируя данные, связанные с оценкой воздействия религиозного фактора на сознание, политические ожидания, социальное поведение россиян, фиксирует рост религиозности населения - 46,9% респондентов заявляет о своей вере в Бога, что почти в четыре раза больше по сравнению с данными конца 70х гг. 20 в., и ослабление позиции сознательного безверия - лишь 10,3% не верят ни в какие сверхъестественные силы, что почти в 2,5 раза ниже, чем в конце 70-х гг. Данные этого опроса также свидетельствуют о возрастании в общественном сознании престижа конфессиональных организаций, действующих в стране, возникновении религиозных политических движений, тяге к религии среди прежде равнодушных к ней людей. Сформировался новый тип верующего - молодого и среднего возраста (около 80% общего числа верующих), со средним и высшим образованием - 85%. Таким образом, период на рубеже 20- 21 вв. в России в целом проходит под знаком восстановления влияния религии в обществе. Этот же опрос зафиксировал довольно серьезное несовпадение общего числа респондентов, назвавших себя верующими, - 46,9% с общим количеством приверженцев конкретных конфессий - 69,5%. Часть респондентов не называла себя верующими, но в то же время в ответах на другие вопросы относила себя к приверженцам тех или иных традиционных религиозных конфессий, прежде всего православного христианства и мусульманства. Характерным здесь является появление цифры 70-80% «культурологических веру1 См.: Вера в России в зеркале статистики. НГРелигии. 2000. 17 мая. В данной публикации представлены результаты всероссийского социологического исследования «Россияне о судьбах России в XX веке и о своих надеждах на XXI век», проведенного РНИСиНП по заказу Фонда Эберта в феврале - марте 2000 г. Были опрошены 2050 человек, представляющих разные социальные группы, в 58 поселениях пропорционально населению мегаполисов, областных центров, районных городов и сел.
238
ющих», тех, кто идентифицирует себя с определенной конфессиональной культурой, заявляет о своем предпочтительном отношении к традиционным религиям и религиозным организациям. Это значение уже совсем близко к современной среднеевропейской модели отношения общества к религии. Последующие опросы общественного мнения подтверждают эти выводы. Так, в январе 2001 г. назвали себя верующими уже более половины россиян - 55%, а треть (33%) -атеистами. Подавляющее большинство верующих (91%) назвали себя православными христианами, 5% - мусульманами, 1% - исповедующими иудаизм и католицизм1. По данным опроса, проведенного в конце 2002 г., более 2/3 опрошенных (69,3%) назвали себя православными христианами, 2,5% - мусульманами, 0,4% - буддистами. К другим христианским конфессиям отнесли себя 2,9%, к другим «видам религии» - 1,2% респондентов. Атеистами в этом опросе назвали себя 22,3% респондентов, а выразили затруднения с религиозной самоидентификацией 1,4% граждан России2. Но представление о необходимости включения знаний о религии в содержание учебно-воспитательной деятельности современной российской школы связано не только и не столько с высокой оценкой религии, которая складывается ныне в широких слоях российского общества и обусловливает значение этих знаний для реализации принципов толерантности. С научно-педагогической точки зрения фактор значимости религии и религиозной культуры в образовании, в том числе в воспитании детей и молодежи, определяется преж1 Опрос 1600 респондентов в 200 городах РФ социологами группы monitoring.ru. Интерфакс, Дни.Ру. 5 января 2001 г. 2 РИА «Новости». Всероссийский опрос 2 тыс. граждан РФ старше 18 лет Независимого исследовательского центра РОМИР. 8-13 ноября 2002 г.
239
де всего местом и значением религии в истории человечества в целом, в истории человеческой цивилизации и культуры на всем ее протяжении. Объективная оценка роли религий в историческом и культурном развитии нашего общества, осознание того, что целый пласт мирового и национального культурного наследия не может быть освоен молодым поколением с достаточной глубиной без определенного уровня знаний о религии и религиозной культуре, детерминирует педагогическую необходимость преподавания знаний о религии в системе образования, прежде всего в массовой общеобразовательной школе. Без освоения определенного минимума этих знаний всеми учащимися, вне зависимости от их личного отношения к религии и собственной мировоззренческой самоидентификации, реализация принципов толерантности в обществе будет затруднена. Выпускник школы будет выходить в общество, в котором деятельность больших социальных групп, этнических и национальных общностей будет для него во многом непонятна. В свою очередь, непонимание мотивов и целей, стереотипов поведения, нравственных установок и ценностей, особенностей обыденной культуры и быта, обусловленных религиозными представлениями и потребностями людей, может вызывать предубеждение и подозрительность, провоцировать межконфессиональную, межэтническую и социальную напряженность. Конечно, определенные противоречия между конфессиональными и этническими группами в обществе всегда будут сохраняться. Устранить эти противоречия полностью и окончательно едва ли возможно. Общество - это, в определенном смысле, живой организм, который открыт для внешних влияний - как укрепляющих его, так и разрушительных. Но знание религиозной культуры, традиций, систем морали, образа жизни народов России во всяком случае будет способствовать конструктивному разрешению таких 240
противоречий, лучшему взаимопониманию между религиозными и этническими группами, предупреждению и профилактике возможных конфликтов, позволит успешнее формировать систему толерантных отношений в обществе. Таким образом, изучение религиозной культуры в современной светской школе не является периферийной задачей, связанной с интересами отдельных социальных групп или исключительно религиозных организаций. Эта задача не только востребована современным российским обществом, отвечает образовательным потребностям больших групп населения, но и в аспекте формирования мировоззрения, приобщения к ценностям национальной культуры и гражданско-правового образования новых поколений россиян выступает важным фактором обеспечения социального мира и национальной безопасности России. Ее решение при активном взаимодействии государства с религиозными организациями традиционных конфессий будет способствовать социальной интеграции российского общества, укреплению нашего государства. Важно отметить, что изучение религиозной культуры в современной светской школе связано и с вопросами обновления, модернизации и развития современного образования, оптимизации его содержания, уровня и качества в соответствии с новыми потребностями общества, обеспечением учебно-воспитательных функций светской школы в новых социальных условиях. Содержание и формы преподавания знаний о религии в государственных и муниципальных образовательных учреждениях и соответственно воспитательный потенциал этих знаний в реализации принципов толерантности определяются социально-правовыми условиями и нормами деятельности светской школы. В современной российской общеобразовательной школе не ставится задача обязательно241
го и всеобщего воспитания детей в духе определенного религиозного мировоззрения. Принцип светского характера образования в государственной школе предусматривает, что никакая религия не устанавливается в качестве государственной и обязательной для всех учащихся. Изучение религии, религиозной культуры в содержании общего образования подчинено целям социально-гуманитарного образования и общего гражданского воспитания, фиксированным в российском законодательстве об образовании (Закон Российской Федерации «Об образовании», ст. 2 «Принципы государственной политики в области образования»). Школьники должны осваивать только общие социально-гуманитарные знания о религии, которые ориентируются на содержание такой историко-культурологической дисциплины, как религиоведение. Современное религиоведческое образование в светской школе направлено на то, чтобы ознакомить учащихся с основными религиями мира, религиозными традициями народов России в различных аспектах их существования. Это ознакомление предполагает сообщение сведений о происхождении, истории религий, основных особенностях вероучений, структуре религиозных объединений, религиозной символике, основных элементах культа, содержании священных книг, принятых в них этических нормах, а также о численности последователей, географии распространения, значимости той или иной религии в разных культурах и странах и т. п. Все это расширяет кругозор школьников, способствует достижению целей социально-гуманитарного образования, а кроме того, помогает учащимся осознанно строить взаимоотношения со сверстниками из разных этнокультурных сред, способствует развитию правовой культуры. К этому следует добавить, что результаты многочисленных исследований воспитательного воздействия на школь242
ников знаний о религии, религиозной культуре, которые они получают в светской школе в курсах основного образования (литературы, искусства, истории и обществознания), позволяют сделать вывод о том, что содержание религиозной культуры, изучаемое в курсах основного образования, является фактором, позитивно воздействующим на воспитание, инкультурацию и социализацию детей и молодежи, и хотя бы на этом основании должно быть представлено в практике государственного и муниципального образования. Но это общий вывод, который только ставит проблему отбора конкретного содержания, совокупности необходимых и достаточных религиоведческих знаний, которые могут быть полезными для развития воспитательных функций российской школы. В то же время нельзя не видеть, что воспитательный потенциал изучения религиозной культуры в светской школе не сводится к просвещению только и исключительно в области информативного научно-философского религиоведения. Он гораздо шире и задается прежде всего самим содержанием религиозной культуры, ее ценностным фондом. Термином «ценность» обозначают идеи, воззрения, принципы, нормы, знания, образцы поведения и т. д., имеющие значимость в настоящее время или в прошлом для личности, общества в целом, для этноса, социальных групп. Ценностный фонд религиозной культуры включает мировоззренческие, этические, художественные, семейные, познавательные и другие ценности, которые могут быть не только «услышаны» учащимися как отвлеченная информация, но и личностно восприняты ими в той или иной форме и мере, включены в их мотивы отношения к людям и поведения в обществе - от семьи и малой группы до государства и социума в целом. Освоение ценностей религиозной культуры учащимися современной российской общеобразовательной школы не 243
является, как уже говорилось, самоцелью. В школе не ставится специфическая задача воспитания религиозно ориентированной молодежи. Здесь преследуются другие цели: процесс изучения религиозной культуры рассматривается как одно из средств решения актуальных воспитательных задач, значимых для всего общества, проблем развития и укрепления среди учащихся важных для личности, семьи, общества и государства социально ценных стереотипов отношения и поведения. Воспитательные возможности ценностей религиозной культуры в светской школе состоят в том, что ими поддерживаются определенные аспекты общезначимого гражданского воспитания и развития личности детей и молодежи, включающего и формирование толерантных установок в межличностных и социальных отношениях, в частности: - воспитание гражданственности, сознание себя гражданами единого общества, от уровня местных общин до регионального и общенационального; - воспитание патриотического сознания, любви к нашей общей гражданской Родине - России на основе знания ее исторического прошлого и культуры; - воспитание веротерпимости, уважения прав и свобод сограждан в области отношения к религии, прав личности в духовной сфере жизни общества в целом; - развитие национального самосознания молодежи, приобщение к ценностям национальной культуры; - развитие нравственных начал личности, этической культуры, моральных принципов поведения, принятых в нашем обществе; - семейное воспитание - выработка уважения к семье, старшим, самостоятельности и ответственности в области семейной жизни; - половое воспитание на основе выработки целомудренного и ответственного поведения в области отношений с
244
противоположным полом, знания и уважения народных традиций сексуальных отношений, в том числе религиозно обоснованных; - актуализация мировоззренческих позиций у школьников, направленность личностного развития на высокие духовные образцы в противовес усилившейся пропаганде безнравственности, цинизма, асоциальности и приспособленчества. У истоков практически всех национальных культурных традиций лежит определенное мировоззрение, и практически для всех исторических цивилизаций и культур, включая и российскую цивилизацию и культуру, таким корневым основанием является традиционная религия. В России это православное христианство. Под значительным воздействием православия, а также других традиционных религий народов России формировались самосознание, обычаи, нравственные нормы, весь действующий в течение длительного исторического времени менталитет русского суперэтноса и русской (российской) нации как гражданско-политического сообщества. Религиями в значительной степени определялись базовые ценности российской цивилизации, да и сами эти ценности нередко формулировались на языке религиозной культуры. В числе составляющих гражданского образования в светской школе, неразрывно связанных с традиционными религиозными ценностями и культурой народов России, можно выделить: - исторические ценности, значимые в гражданском самоопределении россиян, исторические события, имена, символы, святыни религиозного характера; - территория страны, особенно чтимые места, осознаваемые и как общенародная ценность («родная земля», «национальный очаг», «Отечество»), и в духовно-религиозных понятиях («Святая Русь», «святые места» и т. п.); 245
- обычаи и традиции, отражающие обыденное право и обыденное правосознание с его религиозным духовнонравственным наполнением и обоснованием; - традиции гражданско-патриотического служения своему народу, обществу, государству в части их обоснования и осмысления в понятиях религиозного долга, религиозно обоснованных прав и обязанностей личности; - национальные картины мира народов России в их религиозном осмыслении, определяющие особенности гражданского отношения личности к государству, к различным этнокультурным сообществам, проживающим на территории России. Освоение школьниками всех этих элементов гражданского образования вырабатывает чувство сопричастности истории и культуре нашей Родины, закладывает интеллектуальную и эмоциональную основу для реализации принципов толерантности. 9.2. Основные принципы преподавания религиозной культуры В целом правильно содержательно организованное и методически поставленное изучение религиозной культуры может значительно расширить культурный кругозор учащихся, обогатить их сознание новыми ценностями и смыслами, значимыми в отечественной и мировой культуре. Это способствует утверждению в отечественной системе образования и в российском обществе принципа открытости, когда каждая этническая и религиозная группа не замыкается в себе, а активно «представляет» себя в гражданском обществе через свою культуру, в том числе традиционную религию, участвует в жизни общества и государства. Реализация принципа толерантности в российском обществе теснейшим образом связана с принципом открытос246
ти самого общества и государственной системы образования. Если общество и государственная система образования закрыты, ограничены или разделены искусственными идеологическими или мировоззренческими барьерами, ориентированы на интересы одной избранной этнической или социальной группы, то воспитательные цели и задачи спускаются «сверху», определяются только идеологическими потребностями, без учета прав и интересов учащихся и их родителей, всего общества в целом. Даже если в таких условиях пытаются реализовывать гуманистические и демократические концепции, общество все равно «закрывается», как и учреждения, в которых пытаются осуществить образовательный процесс на этих принципах. С этим обстоятельством связана бесперспективность выстраивания в российской системе образования замкнутых в этнокультурном отношении секторов, ориентированных на преимущественное обеспечение интересов определенных этнических или конфессиональных групп. Надо сказать, что такие тенденции ныне имеют место и в негосударственном секторе системы образования, и в деятельности отдельных государственных и муниципальных образовательных учреждений. Это, в частности, создание этнокультурных образовательных учреждений (дошкольного и среднего образования) с преимущественным приемом в них детей по этническому признаку, учреждений религиозного образования за государственный счет в отдельных регионах, включение в региональное законодательство положений, предусматривающих привилегии для «титульных» этносов в области образования и т. п. Развитие цивилизованной практики изучения религии в светской школе, принятой ныне во всех современных демократических государствах, будет способствовать предотвращению возникновения таких замкнутых на себя образовательных систем, деятельность которых противоречит принципам 247
толерантности, строится на изначальном противопоставлении «своих» и «чужих», нарушает гарантированные Конституцией права граждан России на образование. Идеальные условия для реализации принципа открытости педагогической деятельности светской школы создаются в том случае, если этот принцип реализуется в единстве и гармонии с принципами культуросообразности и народности общеобразовательной школы. В этом случае создаются условия для обеспечения действительного баланса интересов всех этнических и социальных групп на основе формулирования общенациональных интересов безопасности и развития всего общества в целом. В социальном плане открытость - это гарантии общего образования для всех, активное участие всех граждан в деятельности светской школы как государственно-общественного института. В педагогическом плане - это опора на вековой опыт народа в воспитании детей и молодежи, позволяющий активно использовать инновационные технологии, которые постоянно формируются как в пространстве национальной культуры, так и в развитии мировой культуры и цивилизации. В философскометодологическом плане это развитие педагогического процесса в связи с изменяющимися социальными условиями через отрицание устаревшего и неэффективного и построения на этой основе нового и эффективного. Принцип открытости выступает в качестве базовой основы процесса демократизации и гуманизации светской школы, одного из социальнопедагогических и социокультурных критериев открытости и демократичности самого общества. Именно через открытость создаются условия для реализации принципа толерантности. Изучение в светской школе религии, религиозной культуры на практике обеспечивает мировоззренческую открытость и школы, и общества.
Напомним, что требование учета разнообразия мировоззренческих подходов в содержании образования в светской школе закреплено законодательно. Базовым правовым основанием этого требования выступают конституционные принципы, зафиксированные в ст. 13-14 Конституции Российской Федерации: «В Российской Федерации признается идеологическое многообразие. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Российская Федерация - светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». В Законе Российской Федерации «Об образовании» это требование формулируется следующим образом: «Содержание образования должно содействовать взаимопониманию и сотрудничеству между людьми, народами независимо от расовой, национальной, этнической, религиозной и социальной принадлежности, учитывать разнообразие мировоззренческих подходов, способствовать реализации права обучающихся на свободный выбор мнений и убеждений»'. В то же время разнообразие мировоззренческих подходов не предусматривает абсолютно равного представления в светской школе, государственной системе образования всех мировоззрений, религий, культур, известных в истории или бытующих в современном обществе. Критерием значимости тех или иных мировоззрений и культур для национальной системы образования, в частности для изучения тех или иных религий и религиозных традиций, выступают принципы культуросообразности государственного образования и народности общеобразовательной школы. Принцип культуросообразности в теории образования, в педагогике имеет многофункциональное значение. Он озП. 4 ст. 14 «Общие требования к содержанию образования».
248
249
начает сообразность самой национальной культуры, т. е. выявление ее значения и места в жизни конкретного общества, осмысление развития национальной культуры в соотнесенности с ценностями культур других народов, мировой культурой в целом. В том числе через процессы освобождения на основе «сообразности» от отживших архаизмов и всего, что мешает эффективному развитию в настоящем. Это и воспитание человека, развитие личности сообразно культуре своего народа, гражданского общества и мира в целом (учет глобальных процессов). Это и сообразность восприятия человеком культуры в соответствии с индивидуальными личностными особенностями каждого. В отношении изучения религии в современной российской школе принцип культу-росообразности требует приобщения учащихся к знаниям и культурным ценностям, прежде всего, традиционных религий народов России, осторожного отношения к различным новым религиозным движениям и культам, которые не участвовали в формировании исторического и культурного наследия народов России, а также ограждения российской школы от миссионерства и пропаганды религиозных учений и культов деструктивной антигуманной, антиобщественной и антигосударственной направленности (деструктивных религиозных культов и сект). Принцип педагогической культуросообразности был разработан и утвержден в педагогике Адольфом Дистервегом (1790 - 1866). Непосредственно в связи с идеей создания национальной школы он писал: «Все дети без какого-либо исключения должны получить полное школьное образование. .. Ни один ребенок в указанном возрасте не должен находиться вне школы...»1 Эта всеобщая народная школа мыс1
Дистервег А. Избранные педагогические сочинения. М., 1956 г. с. 16.
лилась Дистервегом не как узкоэтническая, а как единая общенациональная школа, которая дает воспитание всем детям в государстве независимо от этнической и сословной принадлежности, состояния и религиозных взглядов их родителей. Говоря о влиянии культуры в широком и всеобъемлющем смысле слова, в том числе и религии, религиозной культуры на становление и развитие личности, немецкий педагог утверждал: «Каждый человек находит при своем рождении на свет свое окружение, свой народ, среди которого он предназначен жить и, по крайней мере, воспитываться уже на определенной ступени культуры. Но он должен ее создавать, развивать, так как она уже существует и имеет право на существование именно потому, что она уже есть». Поэтому каждый человек - продукт своего времени, народа и его культуры. Всякое состояние культуры данного народа «...есть основа, базис, есть нечто данное и реальное, из которого развивается последующее состояние. Поэтому та ступень культуры, на которой мы находимся в данное время, предъявляет к нам требование, чтобы мы действовали сообразно с ней, если только хотим добиться положительных результатов. Иными словами, мы должны поступать культуросообразно»1. Как уже сказано выше, в российской общеобразовательной школе этот подход предусматривает приобщение учащихся к базовым ценностям российской культуры, прежде всего ценностям традиционной культуры русского народа и других народов России. Такой подход не ущемляет прав всех остальных культур и традиций. Это особенно подчеркивалось в российской педагогике, философии образования. Так, опираясь именно на таким образом понимаемую идею народности в образовании, выдающийся русский пе1
Дистервег А.. Избранные педагогические сочинения. С. 228-229. 250
251
дагог К. Д. Ушинский (1824 - 1871) разработал основы теории национального воспитания в системе образования. Русская национальная культура, образ которой дан в трудах основателя отечественной педагогики, «оказывается не замкнутой, а открытой, не отталкивающей иные миры, но притягивающей их. В условиях многонационального окружения и соседства она способна не только усвоить чужое, ной стать родной для представителей иных национальностей при добровольном овладении ими главным инструментом национальной культуры ее языком»'. Создавая общенациональное образование на фундаменте культуросообразности и народности, любое общество достигает возможности цивилизованного бытия и создает предпосылки для своего социально-политического и культурного будущего через образование. В России этого можно достичь только в единстве русского народа со всеми другими народами, населяющими нашу страну, каждый из которых должен предпринять усилия как для собственного культурного возрождения, так и для обретения духовного единства с другими российскими этносами, внести свой вклад в общую для всех нас российскую культуру. В связи с этим особое значение приобретает практика углубленного изучения религиозной культуры в светской школе в курсах по выбору, т. е. в вариативной части образовательной программы (за счет часов регионального и школьного компонентов образования), которая активно развивается в последнее десятилетие. Это изучение поликонфессиональных религиоведческих учебных курсов, предусматривающих ознакомление школьников с историей и культурой основных религиозных традиций, а также изучение конкрет1
Ушинский К. Д. Избранные педагогические сочинения: В 2 т. М., 1974. С. 184.
252
ной религиозной культуры в курсах по выбору, направленных на приобщение учащихся к традиции и культуре определенной религиозной конфессии («Православная культура», «Основы православной культуры», «Традиционная русская духовная культура», «Исламская культура», «Традиция иудаизма», курсы традиционных религий малочисленных народов России и др.). Такие учебные предметы и курсы ныне преподаются во многих регионах России, в сотнях общеобразовательных школ. Особое внимание общества при этом закономерно привлекает развивающаяся практика изучения православной культуры. Восстановление православной традиции в образовании для подавляющего большинства русского народа связано с возвращением его на национально-историческую почву, с проблемой осознания народом своего национального единства через отношение к общей истории, вере, к православию не как к субъектному чувству отдельных людей, а как возможности обретения и достижения национальной целостности и единства. Однако это не означает обязательного введения в учебную программу российских школ курса Закона Божьего и даже обязательного изучения всеми российскими школьниками курса православной культуры. Об этом определенно сказано в материалах по данному вопросу, выпущенных Министерством образования Российской Федерации в последнее время. Это - «Примерное содержание образования по учебному предмету «Православная культура» и все последующие материалы информационно-методического характера по данному вопросу1. 1 См.: Письмо Минобразования России органам управления образованием субъектов Российской Федерации № 14-52-876ин/16 от 22.10.2002 г. Письмо Минобразования России органам управления образованием субъектов Российской Федерации № 01—51— 013ин от 13.02.2002 г.
253
9.3. Содержание преподавания религиозной куль туры Впервые после периода атеистического государства в этих материалах обоснована значимость православной культуры в качестве неотъемлемой части содержания образовательной деятельности российской школы (без православной культуры не может проводиться адекватное приобщение школьников к российской культуре, как того требует законодательство об образовании), и в то же время четко обозначена добровольность углубленного изучения православной культуры в курсах по выбору со стороны всех участников образовательного процесса - учащихся, их родителей, педагогов, образовательных учреждений, регионов России (субъектов Федерации). Каждая религиозная конфессия во взаимодействии с государством, государственной (муниципальной) системой образования должна иметь гарантированное право реализовывать свои возможности в сфере образования на началах законности и толерантности. Российская школа, оставаясь светской, ныне открывает возможности для изучения религиозного компонента культуры всех народов России, устанавливая для этого взаимодействие с соответствующими религиозными организациями. При этом должна быть обеспечена интеграция принципов толерантности в систему гражданского воспитания российских школьников, в том числе в процессе получения знаний о религии, религиоведческого и религиозного образования. Ведь речь идет о воспитании в школе не «гражданина вообще», а гражданина России в современных исторических условиях, который должен уметь строить гражданские и просто человеческие, товарищеские отношения со всеми своими согражданами. Содержание и процесс воспитания современного гражданина России не могут быть отделены от отечественной духовности и культуры. В противном слу254
чае реализация принципа толерантности в воспитании школьников сведется только к выработке лояльного отношения к существующей социальной реальности, в том числе к политическому строю, к формальному ознакомлению со своими конституционными правами и обязанностями в сфере социальных отношений. Однако воспитание гражданского самосознания молодых поколений россиян, в том числе и толерантности в сфере социальных отношений, есть, прежде всего приобщение к ценностям, на основе которых складывалась и развивалась российская цивилизация на протяжении своей более чем тысячелетней истории. Долгое совместное проживание в рамках одного государства, вековые духовные, социальные, человеческие связи, совместное создание культурных ценностей и государственных структур, их общая защита, наконец, общие беды и неудачи, их осознание и преодоление - все это формировало у полиэтнического и многоконфессионального населения чувство сопричастности судьбам единой России как своего общества и государства, ряд общих, ставших глубинными для психологии и сознания российских этноконфессиональных социальных общностей и групп предпочтений, представлений, ценностных ориентации. В числе таких значимых ценностей народов России всегда были: приоритет духовно-нравственных ценностей над материальными; смысложизненных целей над утилитарными; примат общественного, коллективного над индивидуальным; идеи помощи слабым и незащищенным членам общества, социальным группам, этносам и т. д. Российская цивилизация сохранила высокие духовные ценности всечеловечность, отзывчивость и уважение к людям иных культур, веротерпимость. Особенно большое значение для обеспечения современных целей воспитания школьников приобретает идея сохра-
255
множество этносов, но и сосуществует множество религий. В процессе становления российской цивилизации между историческими деноминациями России сложились, хотя и не сразу, в целом достаточно лояльные отношения, 256
нения целостности Российского государства и самобытности российской цивилизации, само существование которой сегодня в определенном смысле поставлено под угрозу. Эта идея в России традиционно была тесно связана и с религиозными идеалами и представлениями, опиралась на них (Москва - Третий Рим, Святая Русь, Дом Пресвятой Богородицы и т. п.). Молодые поколения россиян должны осознать, что целостность и единство России является условием благополучной жизни для всех населяющих ее этнических и конфессиональных общностей. Заметим, что на территории России сохранились этносы, не превышающие в своем числе нескольких тысяч и даже сот человек, в то время как в Западной Европе давно исчезли с лица земли такие многочисленные народы, как бретонцы, гасконцы, бритты, пруссы и др. Приоритетной ценностью в сравнении с идеологическими разногласиями социальных и этнических групп является единая и великая Россия - в традиционных русских понятиях или, в терминах советского времени, - «большая Родина» и «державный патриотизм». Гражданское воспитание предполагает опору на знания, эмоции, действия, с помощью которых молодые поколения включаются в жизнь Российского государства, историю отношений народов России, осваивают их традиционный образ жизни, духовность и культуру. Ключевым аспектом гражданского воспитания учащихся при изучении религиозной культуры, значимым для реализации принципов толерантности в российском обществе, является воспитание у молодых россиян веротерпимости и, шире, уважения свободы мировоззренческого самоопределения личности. Общеизвестно, что в России проживает не только
основанные на взаимоуважении и веротерпимости. Традиционные религиозные организации - Русская православная церковь, организации мусульман или буддистов - не занимались взаимным прозелитизмом, до сих пор не вторгались на «религиозную территорию» доминирующей в данном этносе или регионе религии с агрессивной проповедью своей веры, равно как и доминирующая Русская православная церковь не препятствовала исповеданию и отправлению культа других религий на своей канонической территории. В советское время перед лицом атеистического государства их отношения носили даже характер сотрудничества и взаимной поддержки в вопросе отстаивания религиозных начал жизни человека и общества. В настоящее время, напротив, наблюдаются попытки перевести межэтнические и политические конфликты в религиозную сферу, подорвать целостность России, в том числе и по религиозным основаниям. Поэтому важно, чтобы традиции веротерпимости, уважительного отношения к традиционным религиям, выработанные народами России, были сохранены и воспроизводились в новых поколениях, в том числе через изучение религии в светской школе. Содержательно воспитание веротерпимости у школьников должно включать два взаимосвязанных направления. Первое - это углубленное изучение религии своего народа, воспитание к ней чувства уважения, как к религии предков, основе духовной культуры и традиционного образа жизни своего этноса или надэтнического образования (нации, общины, церкви и др.). Только маргинал способен восхищаться чужой культурой и религией, не зная родной. Второе направление воспитания веротерпимости предполагает знакомство с религиями народов современной России. Взаимоуважение вырастает из понимания роли этих традиций в развитии конкретных этнических культур, в становлении этносов. Православие, ислам, буддизм, иудаизм, язы257
ческие формы религии и т. д. составляют корневое основание культур российских этносов в качестве мировоззрения, определяют иерархию ценностей, образ жизни, индивидуальные и социальнопсихологические особенности исповедующих эти религии народов. Узловой проблемой практики воспитания учащихся в процессе изучения религии и освоения ценностей религиозной культуры является проблема определения содержания, подлежащего трансляции в светской школе как на уровне обязательных для всех учащихся знаний (федеральный компонент общего среднего образования), так и на уровне вариативной части образовательной программы (курсы по выбору регионального и школьного компонентов), о чем уже говорилось выше. Необходимы критерии отбора знаний о религиозном культурном наследии именно в связи с реализацией воспитательных задач светской школы. В числе таких критериев (вне зависимости от изменения отношения общества к религии) немаловажное место должна занимать связь религиозного наследия с настоящим, его актуальность в отношении нынешней социальноисторической ситуации. Содержание обучения и воспитания школьников должно соответствовать специфике современного российского общества, «работать» на решение актуальных сегодня воспитательных задач. В целом такое содержание, как и соответствующие ему методические средства, должно, следовательно, носить вариативный характер. Наряду с инвариантной, базовой совокупностью религиоведческих знаний могут выделяться отдельные их аспекты, особенно значимые в современности. Например, острая сегодня проблема преодоления демографического кризиса российского общества, корни которого в кризисе традиционной русской семьи; проблема мировоззренческого самоопределения личности в переходную эпоху; проблема профилакти258
ки вовлечения учащихся в религиозные объединения и культы деструктивной асоциальной направленности и т. п. В числе таких проблем может быть выделена и проблема обоснования принципов толерантности, в частности путем изучения общего и особенного в вероучении и культуре традиционных религий народов России. В связи с этим актуальной научно-педагогической задачей является разработка спектра вариативных религиоведческих программ, методических разработок, учебных пособий для целенаправленной реализации этих воспитательных целей. Нужно создавать комплекс учебно-методических и воспитывающих средств, включающий специальные методические разработки, ориентированные на обеспечение определенных направлений воспитания гражданского, нравственного, мировоззренческого, экологического, эстетического и т. д. - при изучении религии и религиозной культуры в светской школе. Как нам представляется, в современных условиях вряд ли возможно отстаивать какую-то единую универсальную схему реализации воспитательного потенциала изучения религиозной культуры учащимися светской школы. В связи с этим можно оценить как неправильные попытки ограничить изучение религии в светской школе какой-либо одной моделью. Например, исключительно философским религиоведением или изучением исключительно поликонфессиональных учебных курсов1. Такие инициативы сви1
Так, после выхода упомянутого выше письма Минобразования России от 22.10.2002 г. некоторые его критики (И. М. Хакамада и др.) заявили, что в российской общеобразовательной школе надо изучать не православную культуру, а все религии мира или религии России. При этом они не учли или не знали, что такие учебные курсы давно созданы и по выбору свободно преподаются в общеобразовательных школах (Елисеев Г. Л. История религий. 10-11 кл.: Пособие для учащихся общеобразовательных учебных 259
детельствуют о незнании их авторами уже сложившейся, реальной практики изучения религии в современной российской школе или об их односторонней идеологической предубежденности. Нужны вариативные модели использования ценностей религиозной культуры в учебновоспитательной деятельности светской школы, сосуществующие рядом по принципу дополнительности. Их анализ и оценка - а это необходимо для определения приоритетов в воспитательной политике на ближайшее будущее и на перспективу - должны основываться на объективных критериях. Такими критериями, на наш взгляд, могут быть следующие: 1. Соответствие форм и способов изучения религиозной культуры, методик и содержания образовательных программ требованиям российского законодательства об образовании и религии, прежде всего Закону Российской Федерации «Об образовании» и Федеральному закону «О свободе совести и религиозных объединениях». 2. Значимость избираемых образовательным учреждением воспитательных моделей, методик для решения актуальных социально-педагогических проблем, стоящих перед российским образованием и обществом в целом. Оценивая сложившиеся подходы и нововведения, мы должны исходить из интересов россиян, которые выражены в том, чтобы воспитать подрастающее поколение гражданами России, любящими свое Отечество, ориентированными на высокие нравственные ценности и идеалы, людьми, дорожащими своей культурой и ее самобытностью и при этом уважающими культуры других народов и их верования. заведений. М., 1997; Кулаков Л. Е. Религии мира: Учебное пособие для общеобразовательных учреждений. М., 1998; Религии мира. 10-11 кл.: Пособие для общеобразовательных учебных заведений. М., 1997; Радугин А. А. Введение в религиоведение: теория, история и современные религии: Курс лекций. М., 2001, и др.).
260
3. Модели воспитания школьников при изучении религиозной культуры должны также оцениваться с позиций принципа культуросообразности воспитания, утверждающе го преемственность духовного опыта в жизни общества и развития личности в контексте культуры своей семьи, этнической общности, российской нации как гражданско-политической целостности. Эта позиция предполагает приоритет в воспитательной деятельности российской светской школы культурного наследия традиционных религий народов России. 4. Соотнесенность складывающихся моделей воспитания школьников при изучении религиозной культуры с образовательным запросом обучаемых и их родителей, а также с образовательными запросами различных этнических, социальных групп и государства в целом, интересами национальной безопасности. 5. Учет международного опыта взаимодействия государства и религиозных объединений в области образования, воспитания детей и молодежи в образовательных учреждениях, сложившегося в различных странах мира. Опора на эти критерии позволит строить изучение религии в светской школе открыто, культуросообразно и бесконфликтно, с учетом образовательных запросов, законных прав и интересов всех граждан России, что одновременно будет максимально способствовать реализации принципов толерантности в современном российском обществе, тем самым, укрепляя наше общество и государство в новых социальноисторических условиях.
СОЦИАЛЬНОЕ СЛУЖЕНИЕ Глава 10 НЕЗЫБЛЕМАЯ ПРЕДПОСЫЛКА СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ Начало анализа социального содержания понятия «толерантность» относится к периоду 90-х гг. 20 в., когда в российскую социальную практику и в область научной рефлексии вошли многие новые явления и отношения. Сама социальная работа как масштабный феномен общественного жизнеустройства конституируется именно в этот период: формируются образовательные программы и возникают высшие учебные заведения, готовящие таких специалистов. Формулируются обобщения в области научного обеспечения социальной работы. Именно в ходе таких исследований был выявлен принцип толерантности как базовый для идеологии, этики и практики социальной работы1. Социальная работа относится к числу таких сфер деятельности, для которых принцип толерантности является одним из основополагающих, может быть, наиболее полно очерчивающих ее содержательноэтические границы в силу целого комплекса причин. Во-первых, социальная работа относится к числу профессий с трудноформализуемым кругом обязанностей и условиями деятельности. Если в ряде других специальностей 1 См.: Шеляг Т. В. Принцип толерантности в социальной работе // Российский журнал социальной работы. 1996. № 2.
262
возможно точное описание и количественное измерение видов работ - профессиональных функций и процедур, то в социальной работе составить исчерпывающий перечень обязанностей если не невозможно, то очень трудно. Может быть, это вызвано относительной молодостью профессии, во всяком случае, на российской почве, однако и у зарубежных специалистов профессиональные стандарты и перечни функций описываются только общими формулировками. В российской же действительности попытка перечислить все функции, знания, умения и навыки специалиста по социальной работе приводит к списку из нескольких десятков позиций. Достижение успеха в каждой из этих позиций и в их совокупности порой кажется невозможным в реальной действительности. Границы профессиональной ответственности таких специалистов значительно превосходят рамки их профессиональной компетентности. Проявляющиеся в течение нескольких лет трудности с утверждением стандартов социальной работы, стандартов социальных услуг еще раз доказывают сложность проблемы четкий фиксации перечня функций и количественных показателей данного вида профессиональной деятельности. В то же время попытка сформулировать исчерпывающую совокупность функций и обязанностей на основе общих моральный предписаний (перечисляя такие, например, качества, как гуманизм, забота, внимательность и пр.) выводит данные процедуры из сферы научного или организационного словоупотребления в область благопожеланий. Поэтому регламентация деятельности в профессиональном поле социальной работы осуществляется в очень большой мере именно на основе неписаных ценностно-этических правил и норм, которые с трудом поддаются не только количественному измерению, но даже словесному выражению. Толерантность относится к числу именно таких качеств, 263
имеющих личностно-профессиональную природу, то есть в первую очередь, относящуюся к качествам специалиста как личности и лишь во вторую очередь - как профессионала. Толерантность проявляется и осознается там и тогда, где и когда социальная действительность, поведение, привычки и облик людей подвергаются оценке, и результат этой оценки потенциально двойствен. Следует отметить, что качество толерантности может быть выработано только по отношению к социальным субъектам и их атрибутам. Проявляется оно по отношению только к тем социальным явлениям, которые личностно значимы для людей. Нет надобности проявлять толерантность к бесспорно позитивному социальному феномену, не имеющему потенциала внутреннего противоречия. Если же речь идет о безусловно негативных явлениях, то для социальных работников здесь уже возможно как их бесспорное осуждение, так и определенное поле примирения с ними. Было бы неправильно считать, что социальные работники лишены основ нравственной ориентации или их ценностная система конвенциональна и меняется в зависимости от обстоятельств. Просто в ряде случаев негативные поступки и даже преступления совершаются под влиянием обстоятельств непреодолимой силы, в них виноваты не только сами преступники, но также эти обстоятельства. Так, например, такое вопиющее правонарушение, как жестокое отношение матерей к новорожденным детям, может рассматриваться исследователями как результат послеродовой депрессии или психических нарушений, не замеченных ранее специалистами. Причем женщины, виновные в таком поведении, должны не столько наказываться, сколько обеспечиваться профессиональной помощью, при этом дети могут быть даже оставлены в их семьях при условии тщательного социального надзора. Поэтому наличие или отсутствие ре264
акции толерантности по поводу отрицательных социальных явлений в значительной мере зависит от того, что считается отрицательным с точки зрения данного общества или данной социальной группы. Кроме того, в подобной ситуации важно, доросло ли данное общество до представлений о сложности, многоцветности явлений, их внутренней противоречивости или оценивает действительность однопланово, разделяя все в мире лишь на черное и белое. Толерантность глубоко индивидуальное свойство, форма проявления и социальные особенности которого зависят от уровня терпимости, демократизма, гибкости общества в целом и его основных социальных групп, от того, насколько в нем толерантность признается ценностью. На общесоциальном и макрогрупповом уровне это может быть качество общественного сознания и общественной психики, признанная и социально одобряемая поведенческая характеристика. Однако сознание и эмоционально-психический строй индивидов не копируют структуру и содержание общественного сознания. Толерантность отдельного человека, в том числе специалиста социальной работы, зависит от определенной личностной предрасположенности специалиста, которая базируется не только на опыте его социализации, но также и на некоторых врожденных характерологических чертах. Границы толерантности у каждого человека, как и у каждого специалиста, индивидуальны, и помимо некоторых общих положений, определяемых общепризнанными нормами общества, законами государства (равенство прав в доступе к тем или иным благам и услугам) и нормативными документами ведомства (права различных категорий клиентов и ограничения этих прав; обязанности социальных работников и условия, позволяющие не исполнять эти обязанности), существует достаточно обширная шкала индивиду265
альных вариаций толерантности - от реакций полного отторжения до абсолютного приятия всех черт и особенностей социальной ситуации, поведения и облика индивидов, которые подвергаются оценке. В обыденном поведении большинства людей, в профессиональной деятельности достаточно большого числа профессий наличие или отсутствие толерантности малозначимо. Если индивид, работающий в системе «человек - техника», интолерантен к пожилым людям или лицам другой расы, нации и культуры, если он негативно относится к подросткам слишком раскованного поведения или к пьющим лицам, он вполне может выбирать свой собственный круг общения и избегать контактов с людьми, являющимися носителями таких свойств, которые ему неприятны. Социальный работник в своей профессиональной сфере лишен подобной избирательности. Более того, носители социально негативных качеств могут нуждаться в помощи больше, чем люди с позитивными характеристиками. Возможны ситуации, когда помощь социальным отщепенцам вызывает неодобрение социально нормативного большинства или даже мешает оказывать помощь нормальным людям. Так, социальное обеспечение пожилых лиц, не имеющих определенного места жительства, бывших заключенных предусматривает устройство этих граждан, не накопивших к старости никаких социальных ресурсов, в стационарные учреждения для престарелых. Их поведение там (пьянство, воровство вещей, драки) не только причиняет беспокойство персоналу, но также резко ухудшает положение других проживающих. Однако социальное законодательство и нравственные нормы не позволяют лишить таких людей приюта, необходимых социальных услуг. Максимально возможным компромиссом в этой ситуации является организация специализированных стационарных учреждений для лиц с отклоняющимся поведением. 266
Внутренняя сложность и противоречивость самого понятия толерантности и качеств, лежащих в ее основе, обусловливает потенциальное расхождение толерантного поведения и толерантного сознания. Первое доступно широкому наблюдению, подлежит контролю общества и регламентируется достаточно разветвленной совокупностью нравственных норм от государственных законов с санкциями за проявления ксенофобии, религиозной или социальной нетерпимости до должностных инструкций или ведомственных наставлений. Толерантное (или интолерантное) сознание индивида, в том числе специалиста, может в течение длительного времени быть невыявленным, скрытым от посторонних, особенно из опасений моральных или юридических санкций. Однако потенциальный конфликт сознания и поведения рано или поздно может вырваться наружу в каком-нибудь интолерантном поведенческом акте, а будучи скрытым, разрушающе воздействует на психосоматическое состояние специалиста. Поэтому наиболее продуктивным является согласование толерантного сознания и поведения, отбор для профессий, чувствительных в смысле толерантности, таких кандидатов, которые способны к выработке у себя прочной установки на толерантность. Предрасположенность к толерантности, основанная на совокупности врожденных и приобретенных в процессе социализации свойств, в российской действительности пока не выявляется в ходе отбора претендентов на должности социальных работников и при приеме абитуриентов на факультеты социальной работы. Сама социальная практика, однако, кардинально проверяет таких сотрудников, и практические работники, которые не обладают качеством толерантности, как правило, не задерживаются в этой сфере. Выпускники факультетов социальной работы в подобных случаях выбирают работу не по специальности, полученной в вузе. 267
Нужно отметить, что в процессе профессионального отбора сотрудников зарубежных социальных служб, где опыт такой деятельности гораздо богаче, выработаны механизмы, препятствующие допуску в эту область деятельности экстремистов, придерживающихся крайних взглядов в любой сфере жизнедеятельности (религиозных экстремистов, равно как и лиц, слишком рьяно стремящихся принести пользу окружающим) и лишенных терпимости. Это, во-первых, широко распространенная практика тестирования детей, начиная с дошкольного возраста и до окончания школы. Вовторых, весьма глубокое выявление личностных свойств в процессе обучения на рабочем месте, причем преимущественно неинструментальными методами. Наставники-супервизоры внимательно наблюдают за подопечными (это входит в их профессиональные обязанности) и побуждают их к постоянной саморефлексии на основе case-work, т. е. анализа сложных жизненных ситуаций, встретившихся в работе. Развитая система лицензирования профессиональной деятельности (включая деятельность, для которой не требуется высшее образование) и важная роль профессиональных коллегий в деле выдачи таких лицензий1 придают значимость подобным наблюдениям, результаты которых фиксируются в документах о прохождении обучения на рабочем месте. Наконец, для получения высшего образования в области социальной работы (не говоря уже о степени бакалавра, магистра или доктора) в вузы обычно поступают люди, проработавшие несколько лет практическим социальным работником. Поэтому те, кто не обладает качеством толерантности, как и другими необходимыми для данной профессии качествами, как правило, отсеиваются. 1
Профессиональные коллегии играют также важную роль в случае лишения специалиста лицензии и запрещения для него заниматься профессиональной деятельностью. 268
Впрочем, даже такая система не избавляет от возможных ошибок. В таком случае после разбора поступков, нарушающих профессиональные правила, работники, недолжным образом исполняющие свои обязанности, отстраняются от подобного рода деятельности. Социальная работа - это деятельность по оказанию помощи индивидам в реализации ими своих социальных прав и/или в компенсации тех физических, психических, интеллектуальных или социальных недостатков, которые мешают воспользоваться в полной мере этими социальными правами или возможностями для нормального социального функционирования. Соответственно одной из родовых функций социальной работы является противодействие социальному исключению индивидов и групп, социальная поддержка тех, кто не соответствует норме. Поэтому социальному работнику по его профессиональной обязанности чаще всего приходится иметь дело с людьми, которые в чем-то выпадают из стандарта. Это заставляет рассмотреть само понятие нормы применительно к социальной работе. Принято выделять описательные (дескриптивные) и предписательные (прескриптивные) аспекты нормы. Возможно, что историко-генетически описательные аспекты нормы были первичными и конституировались позднее в предписания, общеобязательные правила, закрепившись в сознании и психике, даже когда переставали быть всеобщей количественной нормой. Опыт развития человечества учит, что традиционные общества, как правило, демонстрируют нетерпимость к отклонениям от нормы, независимо от их причины и характера. Все чужое, непохожее, непривычное пугает, воспринимается как чуждое и враждебное, а потому табуируется, отвергается. Отношение к таким отклонениям варьирует от их морального порицания до уничтожения этих отклонений и их носителей. 269
Развитие демократических ценностей и ментальных установок постепенно укрепляет в сознании людей мысль о том, что границы нормы достаточно широки. Отклонения от стандарта, единого образца могут быть не патологией, а вариацией нормы. Возможным механизмом примирения массового сознания с непохожестью какой-либо социальной группы можно считать признание феномена субкультуры -достаточно массового отклонения от всеобщей нормы, которое, однако, в целом признается обществом и основные характеристики которого являются нормой для членов данной социальной группы, отличающихся от других по возрасту, образу жизни, особенностям поведения или другим признакам. Процессы глобализации, с нарастающей силой преобразующие облик современности, выражаются также в понимании единства семьи народов Земли, в признании ценности различий, индивидуальности, несходства, за счет чего обогащаются характеристики человеческой цивилизации. Политкорректность, ставшая признаком хорошего тона в социальной и политической жизни, подчеркивает равные права всех индивидов, независимо от индивидуальных или групповых различий, не только на уважение их человеческого достоинства, но также и на доступ к социальным ресурсам - образованию, информации, власти. Разумеется, подобная идеальная ситуация не отменила и не может отменить проявлений интолерантности достаточно больших групп людей к тем, кого они считают подозрительными или опасными. Различные фобии по национальному и религиозному признаку, по признаку пола или сексуальной ориентации, связанные с проблемами телесного облика или поведения, распространены весьма широко - от дошкольных детских коллективов до программ политических партий и социальнопсихологических установок широ270
ких масс. Принято считать, что подобные настроения свойственны маргиналам, неудачникам, людям, которые не могут отстоять или улучшить свои социальные позиции продуктивными способами, поэтому объясняют свои неудачи происками враждебных сил. В соответствии с подобной точкой зрения невысокая толерантность характерна обычно для людей с низким уровнем образования и культуры. Это верно лишь отчасти. Действительно, широко практикуемые в школах, вузах и общественных объединениях программы воспитания толерантности приучают людей с детства к общению с другими, непохожими индивидами. Нормы политкорректности поддерживаются не только групповым мнением политической и деловой элиты, но также и правовыми нормами, защищающими права меньшинств на доступ к власти, образованию и т. д. В то же время лица, относящиеся к элите, иногда испытывают подозрительность и нетерпимость к определенной социальной группе, в лучшем случае не демонстрируя этого публично. Скрытые комплексы интолерантности могут проявиться в случае ослабления социальноличностного контроля, выплеснуться в результате каких-то внешних потрясений. Следовательно, толерантность - это социальное и личностное качество, которое необходимо постоянно вырабатывать и укреплять в социальной практике индивидов, групп и обществ. Социальное исключение возможно не только из-за наличия качеств, которые кажутся окружающим угрожающими или морально сомнительными. Психология группового поведения приводит к тому, что люди, непохожие на членов данной группы, могут подвергаться социально-психологическому давлению или исключению. Например, в ряде стран существуют ассоциации людей большого роста, которые создаются не только для того, чтобы помогать в бытовом обеспечении этой категории отклоняющихся от нормы ин271
дивидов, но также и для того, чтобы помочь им выстоять перед недоброжелательным отношением «низкорослого» большинства. Аккуратные и успешно обучающиеся подростки нередко испытывают враждебность к себе со стороны сверстников, «неформально» относящихся как к внешнему виду, так и к учебным обязанностям. Иными словами, причиной социального исключения, серьезно затрудняющего функционирование индивидов, может стать любое отклонение, в том числе позитивное отличие от окружающих. Таким образом, поскольку каждый человек чем-то отличается от всех других, то каждый может стать объектом социального исключения, испытать дискомфорт и страдания из-за того, что его личностные качества негативно оцениваются его референтной группой. Эта проблема резко обостряется, если речь идет о людях с физическими, психическими или интеллектуальными дефектами. Оставим в стороне позитивные отклонения (хотя существует множество публикаций о трудностях лиц, чей интеллект резко превышает возрастную норму). В самых различных социально-культурных общностях может существовать с разной степенью проявленности негативное отношение к нетипичному телу, к нетипичному разуму. Оно постепенно преодолевается путем воспитания, реализации специальных социально-образовательных программ. Одно из наиболее эффективных направлений - интеграция детей-инвалидов в общество сверстников с ранних лет, обучение в обычной школе и т. п. Это процесс, порождающий как позитивные, так и негативные следствия, однако несомненно, что изоляция людей с физическими или интеллектуальными отклонениями вызывает у окружающих нездоровое любопытство к ним и определенные опасения. Интеграция такой категории людей в общество, свободное появление их на улицах, в культурных центрах, магазинах и т. п. вырабаты272
вает у окружающих привыкание к ним; инвалиды перестают восприниматься как диковинка, как что-то чуждое и потому опасное. Специалисты социальной работы оказывают помощь и тем, кто оказался нетипичным временно в силу болезни, из-за неблагоприятных внешних условий, семейных проблем и т. п. Подобная работа предписывается специалистам их должностными обязанностями, кодексами профессиональной этики. Одним из наиболее влиятельных направлений социальной работы является так называемое недискриминационное общение (или отношение). Это сквозная не только технологическая, но также и нравственно-идеологическая особенность социальной работы, предписывающая ее специалистам оказание помощи всем, кто в ней нуждается, независимо от их половых, возрастных, социальных, национальных и прочих различий. Такая помощь сама по себе не должна быть дискриминационной, унижающей, ставящей человека в зависимое положение или намекающей на эту зависимость. Практика недискриминационного отношения отражает господствующие демократические тенденции общества и, в свою очередь, укрепляет эти основополагающие социетальные тенденции. Мы не встретили ни одной публикации, которая опровергала бы ее в целом (возражения касаются отдельных элементов и механизмов реализации данной практики). Однако существует достаточно серьезная проблема: насколько требования, выдвигаемые такого рода работой, совпадают с личностной предрасположенностью, свойствами характера специалистов, сформировавшимися до начала их профессиональных занятий социальной работой? Самопринуждение к толерантному поведению, терпимому отношению в тех случаях, когда специалист в глубине души относится к клиенту с опаской или настороженностью, 273
считает его самого виновным в своих трудностях, является весьма опасным фактором как для социального работника, так и для социальной службы. В профессиональной деятельности такой специалист будет реализовывать свои функции, с трудом сдерживая негативные эмоции. Поскольку, как говорилось выше, исчерпывающе регламентировать весь круг его обязанностей невозможно, это будет проявляться в недоброжелательном, грубом или, по крайней мере, эмоционально жестком поведении по отношению к неугодному клиенту. Для самого же специалиста сдерживание отрицательных эмоций, постоянное подавление душевных движений будет выливаться в ускоренное эмоциональное выгорание, появление соматических заболеваний. Нам представляется, что с точки зрения потребностей социальной службы и интересов самих специалистов необходимы не только отбор кандидатов для обучения различным уровням социальной работы, отсеивание экстремистов, потенциальных диктаторов, неспособных к формированию качеств толерантности. Необходима также определенная внутрипрофессиональная ориентация специалистов: на основе выявления в процессе учебы личностных предрасположенностей и противопоказаний следует одних направлять на работу с подростками на улице, других - с пожилыми людьми в стационарных учреждениях, третьих - с лицами без определенного места жительства или с конфликтными семьями и т. д. Несложно видеть, что каждая из таких категорий клиентов имеет определенные черты, которые делают социальную работу с ней интересной и продуктивной, но в то же время каждая такая группа имеет черты, которые могут вызывать негативное отношение у некоторых специалистов. Например, для «уличной социальной работы» с подростками следует отбирать молодых специалистов, «неформально» относящихся к своему внешнему виду и, лучше все274
го имеющих в прошлом собственный «уличный» опыт. Тот, кто не может пройти мимо группы подростков без осуждающих слов в их адрес или хотя бы осуждающей эмоции, конечно, не сможет найти с ними общий язык. То же можно сказать о работе с другими группами клиентов, которые - в большей или меньшей степени обладают чертами, способными вызывать интолерантное отношение. Толерантность в социальной работе - ведущий принцип, предопределяющий возможность или невозможность занятия профессиональной деятельностью в этой сфере. Здесь многое зависит от психофизиологических особенностей специалистов. Но толерантность можно рассматривать не только как социально-личностное качество, но также как процесс: формирование и развитие этого качества осуществляется на всем протяжении жизни специалиста, в процессе совершенствования его личности.
ГЛОБАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОСТИ
каждым десятилетием это многообразие не только не уменьшается, но растет, иногда в геометрической прогрессии, бросая вызов самой способности человеческого рода регулировать возникающие на этой почве противоречия, не допускать их перерастания в острые конфликты и столкновения.
Глава 11 ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И КУЛЬТУРА ТОЛЕРАНТНОСТИ
11.1. Ответ на «вызов плюрализма» Собственно вопрос о толерантности – это, прежде всего вопрос о том, как при глубоких различиях в положении, интересах, воззрениях люди могут наладить совместную жизнь. Толерантность служит своего рода мостом, соединяющим частное и общее, различия и единство. Публичная активность граждан, их солидарные действия, кооперация усилий во имя общего блага, содержательный диалог между ними немыслимы без взаимной социальной ответственности, которая требует высокой степени терпимости. Эта ответственность проявляется в признании и уважении прав других людей и культур. Как говорится в Декларации принципов толерантности, утвержденных Генеральной конференцией ЮНЕСКО 16 ноября 1995 г., толерантность означает уважение, принятие и понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявления человеческой индивидуальности1. Глобализация и ее внутренняя пружина - новые технологии придают проблеме толерантности новое качество и остроту. Культура толерантности встречается с «вызовом плюрализма». Современное развитие преумножает и углубляет дифференциацию частных интересов. Найти их общий знаменатель становится все труднее. В восприятии дробных
Формирование культуры толерантности приобретает особую актуальность в свете происходящей ныне глобализации. Под ее воздействием мир становится все более целостным. Различные культуры, религии, цивилизации взаимодействовали и прежде. При этом нередко возникали и острая вражда, и нетерпимость. Однако их основные очаги были разделены территориально, будучи как бы отгороженными друг от друга. Ныне глобальные коммуникационные, финансовые, миграционные потоки пробили огромные бреши в существовавших барьерах, спрессовывая разные культуры и образы жизни в едином пространстве мирового социума. Складывается плотная, всепроникающая сеть общественных взаимоотношений. Нетерпимость в этих условиях генерирует высокие напряжения, способные блокировать жизнедеятельность общественных систем как на национальном, так и на мировом уровнях. Вместе с тем глобализация наглядно демонстрирует неисчерпаемое многообразие социокультурных традиций и форм общественного устройства, норм взаимоотношений и ценностных ориентации, присущих разным сообществам. С 276
1 См.: Риэрдон Бетти. Толерантность - дорога к миру. М., 2001. С. 262.
277
групп частных интересов публичный интерес, как и мир в целом, фрагментируется. На смену холистическим представлениям, позволявшим определить объективные критерии для понимания того, что является общим благом, общим интересом, общей целью и общей судьбой, ради которых различия могут быть преодолены или «сняты», приходят релятивизироваиные представления о безграничном многообразии, подчеркивающие значимость и «самоценность» различий, образующих самостоятельные звенья в сети «мира миров». Эти представления дают основания считать, что происходит смена парадигмы в оценке соотношения индивидуального и общего, частного и публичного, различий и единства. Вопрос ставится теперь уже не о том, как жить вместе, а о том, как жить вместе, не утрачивая идентичности различий. Речь идет лишь о новом прочтении смысла различий как реального проявления богатства и многогранности общества. Различия, которые не исчезают бесследно в стремящемся к однородности единстве, а сохраняют себя в нем в своей внутренней идентичности, можно обозначить, используя термин французского постмодерниста Ж. Деррида, как «difference» (порусски можно перевести как «различность», в отличие от «различия» «difference»). «Различности» не растворяются в общей идентичности, а сохраняют свою самобытность и плюральность1. Изменение самого подхода к различиям, естественно, предъявляет более высокие требования к культуре толерантности. Краеугольным камнем толерантного отношения к частным интересам и мнениям, к группам и индивидам, их выражающим, становится признание естественности и неустранимости из общественной жизни «инаковости» («otherness»). Американский социальный философ Майкл 1
См.: JoungM. Iris. Inclusion and Democracy. Oxford, 2000. P. 127. 278
Уолцер предложил типологию установок (мотивов) толерантности. Их, по его мнению, пять: отстраненность, обычно вызываемая изнеможением противостояния, безразличие, моральный стоицизм, любопытством, наконец, «восторженное одобрение» многообразия как «условия расцвета человечества» и реализации свободы выбора для всех индивидов1. Все перечисленные мотивы обусловливают толерантное поведение по отношению к «различиям», но далеко не все обусловливают ту разновидность толерантности, которая зарождается в наше время и строится на признании «различностей». Только «некоторая комбинация любопытства и восторженности» создает такой тип толерантности, смысл которой состоит «не в том, чтобы устранить «нас» и «их»,., а в том, чтобы «обеспечить их долговременное мирное сосуществование и взаимодействие», стимулирующее «самосозидание и самопонимание» всех участвующих в этом процессе различностей2. Если в классической либеральной традиции толерантность граждан в публичной сфере достигалась вынесением различий за ее скобки как чего-то частного, не имеющего отношения к общему благу, то новое их видение исключает подобную рокировку. Различия как выражение многообразия предстают как общественное благо, заслуживающее поощрения3. Публичная сфера не может освободиться от различий, не опустошая себя. Она, собственно говоря, и есть непрестанный дискурс различных интересов и мнений в поиске сопряжений и синтезов, связывающих социум в общее дело. Поэтому публичная политика должна не отстраняться от ' См.: Уолцер Майкл. О терпимости. М., 2000. С. 25-26. там же. С. 108. См.: Benhabib Seyla (ed.). Democracy and Difference. Princeton, 1996. P. 180-185, 254-255, 282-283. 2 См. 3
279
«инаковости» в надежде, что время устранит различия (хотя в практической политике это часто делается), а идти ей навстречу. Лишь взаимодействие различностей дает осмысление общего блага и обогащает собственное видение проблемы всеми участниками этого процесса. Такова мера толерантности, адекватная современности. Охватывая максимум различностей, она обеспечивает более широкие возможности для артикуляции реального содержания «инаковости» и более полного ее восприятия обществом, властью, мировым сообществом. Более того, поворот к толерантности, воспринимающий «инаковость», понуждает к определенным изменениям в способе мышления, в менталитете. Во всяком случае, это, несомненно для научного мышления и в известной мере уже давно для него характерно. Тем более это типично для нынешнего времени, когда образование и знание обретают новые черты: не только «гибкость» и «пожизненное обучение», но и умение работать в команде, многоплановое мышление, готовность к неуверенности и парадоксам, настроенность на диалог, «мужество к непониманию»1. Общественная наука просто не в состоянии осмыслить глобализирующийся многомерный и потому всегда разнообразный мир, не овладев методами перевода «инаковостей» с одних языков на другие. Даже не просто перевода, что предполагает идентичность содержания текстов. «Инаковости» в современном мире часто непереводимы. Их нужно не переводить на общий язык, как предлагают адепты универсализма, а сопрягать и синтезировать в процессе солидарного творческого поиска оптимальных форм взаимодействия. Вместе с тем меняются и некоторые важные параметры толерантности. Раньше публичная сфера была ареной дис1
Бек Ульрих. Что такое глобализация? М., 2001. С. 238-239. 280
курса больших четко структурированных групп интересов. Она была идеологизирована, и в ней доминировала идеология господствующего класса. Личность в политике идентифицировалась главным образом как составной элемент группы (класса, социального слоя, партии, движения, нации, этноса). Между тем в условиях нарождающегося информационного общества граждане, по крайней мере их активная часть, приобретают новые качества: высокую образованность, возросшую социальную ответственность, расширившийся культурный и мировоззренческий кругозор, плюрализм взглядов и позиций. Это обстоятельство создает возможность и потребность в персональной политической идентификации каждого человека. Последствия начавшихся изменений трудно переоценить. Плюрализм интересов и мнений выходит за пределы групповых идентификаций, размягчает и даже разрушает перегородки между ними, расширяет диапазон альтернативных решений и поступков. Очевидно, что автономный выбор политической позиции каждым гражданином может быть осуществлен только в том случае, если в его приватном пространстве будет зона самостоятельного осмысления политических реалий, обеспечивающего свободу для индивида «во всех случаях публично пользоваться собственным разумом»1. Включение в политическую сферу в таких объемах активных граждан с их собственными суждениями размывает устои идеологической нетерпимости и расширяет толерантность по отношению к позициям и взглядам других участников общественной рефлексии и практики совместных действий. Усиливается тенденция к деидеологизации публичной сферы, к появлению в ней очагов творческой неупорядоченности, поисКант И. Соч. М., 1966. С. 29. 281
ка нестандартных решений, исключительно важных для нахождения эффективных ответов на «вызов плюрализма». Конечно, у этого в целом позитивного процесса есть и негативный побочный продукт. Быстрота перемен, релятивизация общественных отношений и структур порождают у многих растерянность и потерю ориентиров политического поведения. Особенно это касается тех стран и регионов, где происходят глубокие внутренние трансформации, усиливающие социально-политическую нестабильность и неуверенность в будущем. Это значит, что современная культура толерантности формируется в остром противоборстве. А это, в свою очередь, требует осознания смысла и значимости происходящих изменений для выхода человечества на более высокий уровень культуры общественных отношений. В сложившихся условиях отчетливо вырисовываются контуры двух различных и в чем-то контрастных интерпретаций («моделей») развития культуры толерантности. Первая - либертарная (радикальнолиберальная)- абсолютизирует личные начала в свободном пользовании собственным разумом. Смысл такого подхода в том, чтобы освободиться от всякого общественного вмешательства. Иными словами, «приватное пространство» для выработки собственных позиций как бы отгораживается от общественного дискурса. Это ведет либо к абсентеизму, либо к некомпетентным решениям, играющим на руку групповым эгоистическим интересам. В обоих случаях результат подобного подхода, по сути, элиминирует исходный пункт - абсолютную свободу личности. Другая модель – делиберативная (от «deliberation» - рефлексия) - ориентирована на включение гражданина в общественную рефлексию на открытой арене сопоставления взглядов, позиций, программ, совместного поиска согласия и стабильности. Приватное пространство собственного разума 282
гражданина не изолируется от социума, а включается в него, привнося туда свой интерес и свое видение проблем. Только тогда становится возможным действительно свободный, компетентный выбор. Делиберативный подход культивирует толерантность на четырех уровнях. Во-первых, в отношениях личности и гражданского общества. Толерантность обеспечивает свободу мнения индивида по отношению к разделяемому им групповому интересу, выражаемому ассоциацией. Во-вторых, на уровне самих ассоциаций. Толерантность нейтрализует центробежные силы частных и корпоративных интересов, обеспечивая эластичную целостность системы гражданского общества. В-третьих, в отношениях гражданского общества и его организаций с государством. В данном случае толерантность выступает как условие конструктивного взаимодействия власти и общества. В-четвертых, в отношениях национальных общностей и государств с мировым сообществом. На этом уровне толерантность служит средством формирования и защиты демократических норм международного права. Пока убедительного ответа на новые вызовы культуре толерантности нет. Но некоторые направления поиска вырисовываются. Одно из них прагматический компромисс под давлением жизненных императивов. Методологический смысл этого подхода намечен в книге Блэра Рубла «Вторые метрополии» на примере крупных мегаполисов, где сконцентрировано широчайшее многообразие интересов, взглядов, позиций, часто противоположных и несовместимых. Сама жизнь этих гигантов, замечает автор, по своей природе создает общества настолько сложные и плотные, что люди, разделенные различиями, уже в силу физической близости вынуждены взаимодействовать с весьма отличающимися от них соседями. Хотя такое существование едва ли всегда «приятно», объективно образуется пространство, в 283
котором вследствие его плотности и разнообразия становятся возможными трудные уступки и компромиссы. Из этого вырастает то, что можно было бы назвать «прагматическим плюрализмом». Б. Рубл именует такую вынужденную толерантность «толерантностью необходимости»1. Но прокладывает ли такой мегаполисный «прагматический плюрализм» путь к решению проблем глобального плюрализма? Однозначный ответ на этот вопрос невозможен, поскольку «мегаполисный» опыт «слишком приземлен» и не раскрывает принципиальной основы достижения толерантности. Другое направление поиска обозначено в статье американского социолога Джеффри Александера. Автор пишет о необходимости идеологической утопии, способной объединить современное общество при всем его многообразии. Основной порок революционных утопий прошлого, по его мнению, состоял в том, что они стремились «тотализировать» («totalize») общество, изменив его до основания. Их фундаментализм представляет собой «упрощенную форму мышления», встречающую непреодолимое сопротивление живой и многообразной реальности. Поэтому революционные утопии приводят к хаосу и авторитаризму и сводят на нет ими же вдохновленные возможности. В результате возникает «дедифференциация, опасная попытка заменить «беспорядочность и кутерьму реальных обществ единым всеохватывающим радикальным сообществом»2. Однако крах «тотализирующих» утопий, считает Д. Александер, не означает конца утопического и критического мышления. В современном мире существуют разнообразные ограниченные утопические течения: мульти1
Ruble Blair A. Second Metropolis. Cambridge, 2001. P.
29. 2
Alexander Jeffrey. Robust Utopias and Civil Society. International Sociology. Vol. 16. № 4. December 2001. P. 585.
культуралисты, экологисты, сторонники неприменения силы, участники тендерного движения и движения за права меньшинств, приверженцы «информационного общества» и т. д. Каждое из них самобытно и не добивается тотального изменения существующей системы. Вместе с тем все они вписываются в модель саморегулирующегося сообщества с неограниченной солидарностью, достигаемой в результате свободного и добровольного взаимодействия. Из стремлений и действий этих течений вырастает реформаторская утопия «гражданской реконструкции» («civil repair»), сублимирующая многостороннюю практику гражданских инициатив и движений современности. Эта утопия, по убеждению автора, даст обществу приемлемые для всех гражданских движений высокие цели и нравственные идеалы, не посягая на своеобразие и автономию каждого из движений и каждого гражданина*. Идея реформистской утопии, предлагаемая Д. Александером, пока недостаточно разработана, в ней много белых пятен. Вряд ли правомерно полярное противопоставление «гражданской реконструкции» «социалистической утопии», которая, кстати, существует не только в революционном, но и в реформистском варианте. В целом есть все основания считать, что концепция «гражданской реконструкции» укладывается в более широкое русло теоретического поиска. В этом поиске выражается острая потребность современного общества в том, чтобы найти ориентиры для выхода из кризисов и сопровождающих их многочисленных рисков. При этом, если революционные утопии прошлого утверждали монополию на истину и не опасались социальных потрясений, культивируя 1
284
Alexander Jeffrey. Robust Utopias and Civil Society. International Sociology. Vol. 16. № 4. December 2001. P. 587-588. 285
атмосферу нетерпимости, то нынешний поиск идеалов общественной жизни отмечен реализмом, осознанием значимости многообразия форм человеческой жизнедеятельности и развития культуры толерантности. 11.2. Социальная и национальная составляющие. Один из главных каналов воздействия глобализации на толерантность пролегает через социальную среду обитания людей. Толерантность - явление социальнопсихологическое. Естественно, в нем присутствует и индивидуально-психологический элемент. Существует категория людей с особым психотипом, в который изначально имплантирована склонность к терпимости и согласию. Очевидно, однако, что не этим определяется состояние общественной толерантности. Решающую роль играют внешние условия существования индивида, социальной группы, общества в целом, наконец, международной среды. При оценке этих условий наибольшее внимание обычно уделяют типу политической культуры, в которой происходит социализация граждан. Предполагается, что такая культура может быть более или менее толерантной. Некоторые исследователи исходят из наличия двух антагонистических, не стыкующихся типов культур: агрессивно-нетерпимой и толерантной. Конечно, различия между типами политических культур - факт неоспоримый. Не менее очевидно и то, что среди этих различий немалую роль играет уровень их толерантности. Вместе с тем эта констатация не может быть принята без некоторых оговорок. Представляется, что при всей укорененности и инертности типов политической культуры в каждом из них присутствуют, наряду с устойчивыми, более или менее подвижные элементы, обеспечивающие способность к адаптации. Поэтому многие различия между политически286
культурами обусловлены не только традиционными, но и ситуационными факторами. К числу подвижных элементов гложет быть с полным основанием отнесен и уровень толерантности1. Один из решающих факторов такой подвижности степень социальной удовлетворенности. Ее высокий уровень существенно способствует укоренению толерантности, тогда как: низкий оттесняет толерантность на периферийные позиции общественной жизни. В свое время бытовало представление, что модернизация обществ, происходящая под влиянием глобализации, стимулируя экономическое развитие, приведет к росту благосостояния, что, в свою очередь, если не ликвидирует социальную напряженность, то, по крайней мере, сведет ее к минимуму. Предполагалось, что следствием будет широкое распространение толерантного поведения. Это представление не нашло подтверждения на практике. Обратимся для начала к ситуации, складывающейся в считающихся наиболее благополучными странах так называемого «золотого миллиарда». На них обычно ссылаются, провозглашая толерантность исключительным свойством западной политической культуры. При этом намеренно выпячиваются события и явления, демонстрирующие высокую степень толерантности в этих странах. А все то, что не вписывается в схему, отодвигается на задний план. Так, при описании обстановки в странах Европейского союза не принимается во внимание то, что сравнительно высокие стандарты толерантности утвердились в них лишь в последние десятилетия второй половины 20 в. Чтобы убе1
Подробнее см.: Хомяков М. Б. Толерантность как социокультурная проблема // Толерантность и ненасилие: теория и международной опыт. Екатеринбург, 2000. Ч. 2. 287
диться в этом, достаточно, не углубляясь в давние события, вспомнить об эксцессах молодежного бунта 60 - 70-х гг. в Германии, Франции и ряде других западноевропейских стран, об относящихся к этому времени острых социальных схватках в Италии, о разгуле левого терроризма во многих государствах Западной Европы, о кровавых столкновениях между этническими группами в Бельгии, предшествовавших ее разделению на автономные регионы, о режиме «черных полковников» в Греции, о кризисной ситуации, сложившейся в Португалии сразу после падения авторитарного режима, о сложных перипетиях борьбы за гражданские права в 60-е гг. в Соединенных Штатах и т. д. В ряде экономически развитых стран в последние десятилетия 20 в. действительно произошло заметное упрочение толерантного поведения массовых групп населения. Этому способствовал экономический рост, сопровождавшийся заметным прогрессом в социальной сфере. Но и здесь под воздействием глобализации возникли новые острые проблемы. Их негативное воздействие на общественную атмосферу и на уровень толерантности еще больше усилилось в текущем столетии, как только процветание сменилось стагнацией, а затем и экономическим спадом1. Экономическая ситуация в странах «золотого миллиарда» характеризуется ныне следующими чертами: возросшей неустойчивостью мирохозяйственных процессов, негативно сказывающейся на экономическом положении стран региона; ослаблением конкурентоспособности значительной части продукции, производимой в государствах с дорогой рабочей силой; обострением проблемы занятости; настойчивыми попытками правящих кругов демонтировать социальную инфраструктуру, сложившуюся в результате двух 1
См.: Castels M. The Information Age. Vol. II. 1997. P. 68 ff. 288
столетий упорной политической и экономической борьбы; неблагоприятной экономической конъюнктурой1. Все это подрывает доверие населения к политике властвующей элиты, усиливает отчуждение между политическими институтами и гражданами, способствует нарастанию враждебности между богатыми и неимущими слоями общества. Хотя пока еще далеко до критической черты, за которой начинаются социальные потрясения, все же складывающаяся атмосфера начинает размывать тот уровень толерантности, который слыл отличительной характеристикой западной политической культуры. Еще более тяжелыми являются последствия глобализации и постиндустриализации для стран, отставших в экономическом развитии. Мирохозяйственные процессы принесли им не только цивилизационные блага, но и весьма ощутимые потери. Под воздействием конкуренции товаров, поступающих с мирового рынка, разрушаются прежние формы землепользования и традиционное ремесленное производство. Урбанизация оборачивается массовым бегством нищих крестьян в большие города, возникновением нагромождения трущоб. Местные элиты, переняв образ жизни и формы потребления правящих классов на Западе, углубили ров, отделяющий их от основной массы сограждан. На условиях существования населения крайне негативно сказывается непомерная задолженность стран этой части мира транснациональным корпорациям и международным институтам. Широко рекламируемое спорадическое списание части задолженности, адресованное отдельным бедству' См.: Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну / Пер. с нем. М., 2000; Он же. Что такое глобализация? / Пер. с нем. М., 2001. 289
ющим государствам, не вносит сколько-нибудь серьезных изменений в общую ситуацию. Явления, препятствующие упрочению толерантности, не обошли и те в прошлом отстававшие страны, которые продемонстрировали в последние годы высокие темпы развития и, как казалось, имеют шансы выйти на современный экономический, социальный и политический уровень. Весьма показательна в этом смысле ситуация, сложившаяся в большинстве государств Латинской Америки. Экономические, социальные и политические потрясения, охватившие страны этого региона, сулят неблагоприятные перспективы для развития здесь толерантной политической культуры. Воздействие некоторых глобализационных факторов, смягчающих негативные процессы в развивающихся странах, не снимает основное социальное противоречие между обездоленными гражданами и горсткой местных олигархов. В ряде случаев это противоречие даже обострилось. Ясно, что сложившееся там положение не создает благоприятной почвы для роста культуры толерантности. Как видим, глобализация и связанные с нею постиндустриальные сдвиги, во всяком случае в тех формах, в каких они осуществляются под эгидой «золотого миллиарда», не дают решения социальных проблем и, следовательно, не стимулируют рост культуры толерантности ни в развитых, ни в развивающихся странах, ни в мировом сообществе1. И дело не только в объеме нищеты, бедности и других социальных бедствий. Дело прежде всего в том, что отношения между людьми, общественными группами, национально-государственными общностями не становятся более справедливыми. В этом состоит главная причина роста социального от-
чуждения и неприязни, что мешает распространению общественной толерантности1. Негативное воздействие на уровень толерантности оказывает и явление, именуемое «новым национальным вопросом». В его основе лежат существенно возросшие масштабы иммиграции в регион «золотого миллиарда» выходцев из стран, отставших в экономическом и социокультурном развитии. Рост такой иммиграции наблюдался и раньше. Особо заметной она стала во второй половине 20 в. До поры до времени государства, принимавшие иммигрантов, более или менее справлялись с их потоком, либо ассимилируя вновь прибывших, либо осуществляя эффективный контроль над ними. В последние годы ситуация приобретает новое качество. Во многих странах возникли обширные анклавы, в которых вновь прибывшие составляют большинство населения. И что самое главное, новые иммигранты уже не стремятся слиться с окружением, овладеть языком страны пребывания, принять утвердившиеся в ней обычаи, образ жизни, культуру. Особенно четко это проявляется в тех случаях, когда речь идет об иммигрантах иных конфессий, чем местное население. В странах, принимающих иммигрантов, стали складываться новые национальные меньшинства, четко сознающие свою этническую специфику, свои интересы и возможности их отстаивать, используя политические и иные методы, утвердившиеся в ареале нового проживания. Возросла также острота конкуренции между коренным населением и иммигрантами в сфере мелкого производства, в торговле и особенно на суживающихся рынках наемного труда.
1
1
См.: Турен Л. Возвращение человека действующего: Очерк социологии. М., 1998. С. 145. 290
См.: Самир Амин. Мондиализация и демократия противоречия нашей эпохи // Дилеммы глобализации. Социумы и цивилизации: иллюзии и риски. М., 2002. С. 114. 291
В результате становятся все более настороженными отношения коренных граждан к «чужакам». Иногда настороженность перерастает в нетерпимость, проявляющуюся не только на бытовом, но и на общественном уровне1. Нетерпимость к иммигрантам растет на глазах, о чем свидетельствует усиление позиций праворадикальных, шовинистических партий, уже вошедших в ряде европейских стран в состав правительственных коалиций. К этой тенденции начинают подстраиваться и другие партии, пытающиеся таким образом удержать избирателей в сфере своего влияния. Одной из форм демократического противодействия этой опасной тенденции в последние годы стали идея и практика мультикультурализма. В отличие от ставки на ассимиляцию мультикультурализм исходит из возможности, и даже полезности, параллельного существования этнических общин, представляющих различные культуры. Задача общественных институтов состоит в том, чтобы максимально облегчить возможность такого существования, создав для этого благоприятные материальные и правовые условия. Пока далеко не все аспекты мультикультурализма разработаны в должной мере. Существует, например, точка зрения, согласно которой культура страны, в которую прибывают иммигранты, должна рассматриваться как «ведущая». Соответственно все остальные должны в большей или меньшей степени приспосабливаться к ней. Такой точки зрения придерживаются некоторые известные консервативные деятели Федеративной Республики Германии2. Близкие к ней взгляды отстаивает известная исследовательница проблем культуры С. Бенхабиб и некоторые ее последователи, счита1
См.: Лльтерматт У. Этнонационализм в Европе. М., 2000. С. 218. 2 См.: Die Tagespost. 28.04.2001 и 30.10.2001. 292
ющие, что мультикультурализм предполагает обязательное принятие представителями других культур устоев и норм общества страны пребывания1. Однако большинство сторонников мультикультурализма отвергает такой подход, считая, что он выхолащивает саму суть мультикультурализма. Попытки внедрить мультикультурализм в общественную жизнь и тем самым способствовать утверждению культуры толерантности предпринимаются в ряде стран Европы. Зафиксированы и некоторые позитивные сдвиги в этом направлении. Тем не менее, о скольконибудь существенных результатах говорить пока не приходится. Усилия, направленные на достижение этой цели, наталкиваются на жесткое, осознанное и неосознанное сопротивление, порождаемое традициями, инерцией общественного сознания, серьезными экономическими трудностями, с которыми сталкиваются многие развитые страны, а также тяжелыми материальными условиями существования иммигрантов2.
11.3. Миропорядок и взаимоотношения цивилизаций В международных отношениях, в отличие от положения в рамках государственных образований, не существует единого управляющего центра, опирающегося на легитимные средства принуждения. Система мирового порядка поддерживается с помощью утвердившихся правовых норм, юридически оформленных договоров и текущих соглашений. Одним из условий их нормального функционирования является достаточный уровень толерантности, проявляемый сторонами, обеспечивающими миропорядок. Нарушение 1
См.: Benhabib S. The Claims of Cultur. Eqauality and Diversity in the Global Era. Prinseton (N.Y.). 2002. P. IX-X. 2 См.: TuerkH.J. Multikultur - Realiteat? Utopie oder Chimaere?// Die neue Ordnung. 1996. № 1. S. 39. 293
этого принципа обычно ведет к тяжелому кризису и даже распаду миропорядка. Чем сложнее система мирового порядка, тем выше заинтересованность национальных государств в ее устойчивости; потрясения и тем более распад системы чреваты для них самыми тяжелыми последствиями. Соответственно возрастает значение толерантности как основы межгосударственных отношений. Одно из последствий нынешней глобализации обострение противоречия между возросшей степенью взаимозависимости элементов миропорядка и воздействием на него дестабилизирующих факторов. Взаимозависимость интенсивно подпитывается глобализационными процессами, а дестабилизация углублением разрыва в условиях существования экономически развитых и отстающих государств. Необходимое переструктурирование межгосударственных отношений, способное если не устранить, то, по крайней мере, смягчить это противоречие, по сути дела, не осуществляется. Более того, лидирующие государства «золотого миллиарда», прежде всего США, в основном уповают на силовое давление как на фактор обеспечения международного порядка. В ответ другие страны стремятся найти более эффективные средства противодействия силовому давлению. В результате воспроизводится база для распространения не поддающихся контролю средств массового уничтожения. Дестабилизация мирового порядка наглядно проявляется в падении роли и эффективности существующих международных институтов. Девальвируется авторитет Организации Объединенных Наций. Уходят в небытие надежды на то, что ей предстоит сыграть роль стержня нового миропорядка. Силы, во многом определяющие ход мировых событий, все заметнее перестают с ней считаться, отодвигая на обочину мировой политики. 294
Огромный урон наносится международному праву. Действия основных игроков на мировой арене демонстрируют явные признаки того, что оно становится помехой для держав, обладающих силой и влиянием, достаточными, чтобы заставить другие страны смириться с навязываемыми им решениями. Все это существенно увеличивает опасность перерастания межгосударственных и даже внутригосударственных конфликтов в силовые столкновения, таящие угрозу мировой катастрофы. Одним из мощных сигналов, свидетельствующих об этой опасности, следует считать наблюдающийся в последние годы всплеск международного терроризма. Перед лицом вопиющего неравенства стран и народов трудно всерьез говорить о наличии скольконибудь действенных упорядочивающих начал на международной арене. Склонность влиятельных державных сил к применению в мировой политике силовых методов заставляет многих людей задаваться вопросом: можно ли вообще в этой ситуации достичь устойчивого миропорядка? Возникают серьезные опасения, что остров сравнительного благополучия (государства «золотого миллиарда») будет поглощен бушующим морем нищеты и несправедливости. Отсюда особое, жизненное значение культуры толерантности, которая, став непременным элементом общечеловеческой политической культуры, могла бы послужить барьером, препятствующим скатыванию человечества в пучину разрушения и хаоса. Может ли культура толерантности сыграть эту роль? Рассчитывать на быстрые сдвиги в этой области не приходится. Тем не менее, позитивные подвижки здесь вполне вероятны. Для этого необходимы благоприятные юридические и политические предпосылки. Среди них - поступательное движение мирового сообщества в сторону миропоряд295
ка, соответствующего реалиям наступившего столетия. Чтобы представить себе, каким он должен быть, нужно критически осмыслить позитивный и негативный опыт моделей мирового порядка предыдущего века. Первой попыткой обеспечить миропорядок, отвечающий потребностям 20 в., было создание Версальской системы, которая подвела черту под Первой мировой войной. В основу ее первоначальной, «идеальной», концепции были положены гуманные установки, содержавшиеся в 14 принципах, выдвинутых президентом США Вильсоном. Предполагалось, что на их базе удастся создать миролюбивое и справедливое мировое сообщество. В этих целях была конституирована Лига Наций в качестве органа, призванного на основе взаимного согласия решать спорные международные проблемы. Версальская система внесла определенный позитивный вклад в урегулирование международных противоречий и конфликтов в послевоенные годы. Однако ее фундамент покоился на зыбкой почве, ограничивавшей ее дееспособность. Во-первых, она охватывала меньшую часть мира преимущественно богатую и сильную. Основная его часть находилась в колониальной зависимости и поэтому оставалась в тени мировой политики. Более того, Версальская система, по сути дела, легитимировала и закрепляла колониальную зависимость большинства народов. Во-вторых, не всем входившим в систему государствам, был предоставлен равный статус. Они были поделены на полноправных, победителей (страны Антанты, США и их союзники), и неполноправных, побежденных (Германия, Россия, страны - преемники Австро-Венгрии, Турция). Очевидно, что система, построенная на подобных началах, порождала не атмосферу толерантности, а желание изменить навязанный несправедливый порядок. Версальская система оказалась неустойчивой, а в долгосрочной перспективе 296
нежизнеспособной. Не просуществовав и 20 лет, она распалась, расчистив путь Второй мировой войне. После ее окончания была предпринята попытка создать иную, более действенную и справедливую модель мирового порядка, известную как Ялтинская система. Она была рассчитана на более широкий круг участников. Но, подобно Версальской модели, воспроизводила, хотя и не столь однозначно, деление стран и народов на победителей и побежденных. При этом устройство послевоенного мира было привязано к гегемонии союза трех великих держав, на которые пришлась главная тяжесть военных действий против агрессивного блока Германии, Италии, Японии и их сателлитов. Прочность этого союза рассматривалась в качестве краеугольного камня предложенной модели миропорядка. В рамках Ялтинской системы была создана Организация Объединенных Наций, заключена серия мирных договоров, завершивших мировую войну, принят ряд позитивных международно-правовых актов, начато послевоенное возрождение Европы. Однако, поскольку Союз трех после войны просуществовал лишь несколько лет, недолговечной оказалась и Ялтинская система в ее первозданном виде. Мировой порядок, сложившийся в годы «холодной войны», существенно отличался от того, который замышлялся в Ялте и доминировал в первые послевоенные годы. Вместо стремления совместными усилиями, хотя и при гегемонии Большой тройки, строить новую, более справедливую систему взаимоотношений между государствами, возобладала далекая от какой-либо толерантности жесткая конфронтация, основанная на враждебности, недоверии и взаимном сдерживании. Она опиралась на хрупкое ядерное равновесие. Эта «постъялтинская» модель обеспечивала относительную стабильность мирового порядка на протяжении 40 лет. Вместе с тем она спровоцировала безудержную гонку 297
вооружений, беспрецедентное накопление оружия массового поражения, способного уничтожить все живое на земле. Эта система завела человечество в такой тупик, выход из которого потребовал ее полного разрушения. Сейчас человеческое сообщество пребывает на развалинах прежнего миропорядка. Попытки упорядочить ситуацию, установив единовластие самой сильной и амбициозной державы, привыкшей к насильственному насаждению своих представлений о должном и необходимом, не дали столь желанной стабильности и способны лишь преумножать тот вселенский хаос, с которым сейчас приходится иметь дело. Нынешний мировой беспорядок и связанные с ним угрозы порой вызывают тоску по прежнему мироустройству, которое выглядит сквозь пелену годов более привлекательным, чем оно было в действительности. Эта вполне понятная ностальгия не должна, однако, мешать осознанию того, что в условиях глобализации возникает потребность в таком миропорядке, который строится на принципах нового политического мышления и международной культуре толерантности. Движению в этом направлении должны предшествовать крупные меры по тщательной инвентаризации прошлого -позитивного и негативного - опыта: - новая кодификация основных положений международного права, его приведение в соответствие с реалиями на стоящего времени; - укрепление существующих международных институтов и создание новых, рассчитанных на решение проблем, вызванных качественными изменениями мировых реальностей; -недопущение ослабления национальных государственных институтов, которые, передавая часть прежних функ298
ций надгосударственным органам, стоят сейчас перед необходимостью решать множество новых задач, связанных с координацией национальных интересов с интересами глобализирующегося мирового социума. Нельзя допустить, чтобы глобализация превратилась в средство обогащения одних государств за счет других. Перед мировым сообществом стоит задача гармонизации социальной политики, минимизирующей существующие ныне различия в цене рабочей силы, которые стимулируют массовое «переселение народов». Особое значение в условиях глобализации приобретает толерантный подход к проблеме взаимоотношений цивилизаций. Человеческое сообщество многообразно. Как уже отмечалось, это «мир миров» и в этом его преимущество. Наличие разных исторических общностей, отличающихся своей культурой, традициями, образом жизни, ценностными установками, конфессиональными приверженностями, стимулирует развитие всей мировой цивилизации, но одновременно порождает и противоречия1. В годы «холодной войны», в обстановке крайнего накала идеологического и политического противостояния враждующих блоков, межцивилизационные противоречия оказались затушеванными. После окончания «холодной войны» они вновь вышли на первый план. Глобализация обострила их еще больше. Американский исследователь Э. Хантингтон расценивал эти процессы как свидетельство неизбежности войны цивилизаций2. Подобное утверждение - явное преувеличение. Однако события последних лет свидетельствуют, что проблема суще1
См.: Шахназаров Г. X. Откровения и заблуждения теории цивилизации // Современная цивилизация и Россия. М., 2003. С. 16. 2 См.: Хантингтон Э. Столкновение цивилизаций? // Полис. 1994. № 1.С. 33-57. 299
ствует. Взаимоотношения цивилизаций, несомненно, важный фактор складывающегося миропорядка. И если они будут развиваться не в русле толерантности, а в конфронтационном духе, то мрачные предсказания С. Хантингтона могут стать действительностью. Это наглядно проявилось после направленной против США террористической акции в сентябре 2001 г. и в последующей серии аналогичных актов в различных регионах мира. Какие выводы следуют из этого? Во-первых, потенциал отчаяния и негодования, накопившийся в неблагополучных регионах мира, способен сублимироваться в острые формы квазирелигиозного фанатизма, пытающегося оправдать свой радикализм традиционными конфессиональными ценностями. Во-вторых, естественная ответная реакция населения стран, подвергшихся террористическим нападениям, может, в свою очередь, приобрести форму религиозной нетерпимости к иным конфессиям. Не случайно по следам сентябрьской трагедии во многих христианских странах заговорили об угрозе исламского экстремизма, а в исламских странах - о новом христианском крестовом походе. Не служит ли это сигналом для того, чтобы наряду с мультикультурным подходом, о котором шла речь выше, поставить вопрос о мультицивилизационном подходе? Смысл его в том, чтобы исходить не только из признания права на существование различных цивилизаций, культур и конфессий, но и разработать совокупность взаимоприемлемых правил их взаимоотношений и взаимодействия. Нельзя не считаться с тем, что исходящие от глобализации унификационные импульсы отнюдь не ведут к исчезновению цивилизационных различий, особенно в сферах культуры, образа жизни, моделей поведения. Напротив, происходит небывалый рост социокультурного своеобразия и самобытности. 300
11.4. Проблемы толерантности в России В России проблемы плюрализма и культуры толерантности имеют свою конкретно-историческую специфику. Истоки, измерения и последствия происходящих перемен здесь во многом иные, нежели на Западе. В современном российском обществе плюрализм и дробность интересов являются не столько следствием постиндустриальных тенденций, сколько результатом системного кризиса, повлекшего за собой разрушение сложившихся ранее социальных идентификаций и солидарностей. На этой почве выросло хаотичное многообразие интересов, напоминающее неупорядоченное броуновское движение. Российские граждане, выбитые из обжитых социальных ниш, окунулись в зыбкую среду политического хаоса, утратив сколько-нибудь устойчивые критерии выбора. Подобный политический плюрализм несет в себе угрозу демократическому развитию общества, становится разрушителем мостов согласия и целостности социума. Предотвратить сегментацию и распад политической системы в таком положении можно только одним способом: поставить ограничительные рамки необузданному политическому плюрализму. Конечно, в этой связи встает вопрос, можно ли решить эту проблему, не порывая с демократическим курсом развития, который невозможен без политического плюрализма? За ответом на этот вопрос маячит роковой для России выбор между демократией и авторитаризмом. В этих условиях необходима толерантность в квадрате. Важно не допускать резких движений, способных нарушить хрупкое социально-политическое равновесие и спровоцировать острую конфронтацию. Нужны осторожные, взвешенные и постепенные меры. Культура толерантности не формируется в одночасье и не создается президентскими указами или постановлениями правительства. России, видимо, 301
потребуются многие десятилетия, чтобы добиться существенных сдвигов в этой области. Но именно здесь, скорее всего, находится то решающее звено демократической реформации, потянув за которое можно вытянуть всю цепь основных проблем российского общества. Вместе с тем, наряду со своеобразием, России свойственны также многие из порожденных глобализацией социально-экономических противоречий, характерных для других районов мира. Более того, оказавшись в промежуточном положении между государствами, развивающимися по так называемой «западной модели», и странами отстающего и догоняющего развития, она стала плацдармом, на котором переплелись наиболее острые противоречия, свойственные и тем и другим1. При решении вопроса о путях оздоровления социальной и социально-психологической ситуации в стране приходится дополнительно считаться и со следующими обстоятельствами. Социальные отношения в нынешней России в решающей степени определяются затяжным структурным кризисом, не имеющим прецедентов в истории 20 в. Россия выпала из числа государств, олицетворяющих высшие рубежи экономического развития современного мира. К новому тысячелетию она пришла с разрушенной финансовой системой, с отсталой структурой производства, во многом неконкурентоспособного на мировых рынках, опутанной внешними долгами2. В президентство В. В. Путина, благодаря ряду внешних обстоятельств, экономическая ситуация несколько выправи1
См.: Степин В. С. Проблемы цивилизационного развития и глобальные процессы // Дилеммы глобализации... С. 247-265. 2 См.: Галкин А. А., Красин Ю. А. Россия: Quo vadis? M., 2003.С. 17.
лась. Однако сколько-нибудь коренных изменений все же не произошло. В народном хозяйстве страны продолжают все отчетливее проявляться неблагоприятные глубинные тенденции. Большинство производимых в стране товаров по своим качественным характеристикам существенно отстает от зарубежных. Технология и машинный парк крайне устарели и требуют срочной замены. Не хватает средств, необходимых для приведения в маломальски приемлемый порядок транспортной и промышленной инфраструктуры. В крупных масштабах продолжаются безнаказанное разворовывание направляемых в экономику средств, демонстративный уход от налогообложения и массовый отток за рубеж капиталов. Естественно, что подобная ситуация, подрывая доверие граждан к власти, а, следовательно, и политическую стабильность, возводит труднопреодолимые барьеры на пути утверждения культуры толерантности. С особой силой в этом направлении действуют социальные последствия экономических экспериментов, начавшихся в 1992 г.: ухудшение условий существования основной массы населения, происходящий на этом фоне беспрецедентный рост неравенства в доходах и обвал социальной сферы, худо-бедно, но защищавшей граждан от материальных бедствий и лишений1. На социальном самочувствии населения крайне негативно сказывается большой ущерб, нанесенный системе бесплатного здравоохранения и всеобщего образования, а также существовавшим ранее формам общественных контактов: сети клубов, театральной и иной самодеятельности, организациям, обеспечивавшим досуг молодежи, детским оздоровительным лагерям и т. д. Резкое ухудшение условий существования породило моральную деградацию. Криминализация, обозначившаяся См.: Россия: 10 лет реформ. М., 2002. С. 94 .
302
303
еще в последние годы советской власти, приобрела всеобщий характер, заразив все слои социума - от правящей элиты до социальных низов общества. Преступность в ее самых крайних формах вышла за пределы, обеспечивающие самосохранение системы. Овладев значительной частью народного хозяйства, организованные преступные объединения стали предъявлять притязания и на политическую власть. Социальная неудовлетворенность, явившаяся следствием процессов, происходивших на протяжении всех 90-х гг. 20 в. и захлестнувших первые годы нового века, порождает не только социальную напряженность, направленную против институтов политической власти, но и создает питательную среду для противостояния социальных групп. Вполне вероятно, что предстоящее ускоренное подключение России к процессам глобализации обострит уже наметившиеся социальные проблемы и соответственно усилит угнездившуюся в обществе нетерпимость. В научной литературе и в политической публицистике можно встретить утверждения, будто в последние годы в России происходит интенсивная адаптация основной массы населения к изменившимся экономическим и социальным условиям существования и, следовательно, нарастание потенциала толерантности. Однако фактическая ситуация в стране, к сожалению, не дает достаточных оснований для такой оценки. Налицо иная, гораздо более сложная картина. Революция общественного сознания в России определяется в действительности несколькими тенденциями, остро противостоящими друг другу. Среди них есть и та, которая способствует адаптации1. Однако она характерна для сравни1 См.: Козырева П. М., Герасимова С. Б., Киселева И. П., Низамова Л. М. Эволюция социального самочувствия россиян и особенности социально-экономической адаптации (1994-2001 гг.) // Россия реформирующаяся. М., 2002. С. 160-183.
304
тельно небольшой части российского населения, выигравшей от происходящих перемен или сумевшей как-то приспособиться к ним. Вместе с тем главный вектор изменений в системе общественных представлений направлен в другую сторону. Основной установкой, характерной для подавляющей части общества, является ориентация на выживание. Она вовсе не идентична адаптации к сложившимся условиям и не содержит в себе элементов политического доверия к институтам власти, которые по-прежнему воспринимаются как нечто чуждое и враждебное. На этой основе происходит нарастание протестного потенциала, который реализуется в одних случаях в виде демонстративного отчуждения от политики, в других - тоски по прошлому, в третьих - как готовность поддержать установление «сильной власти», ассоциируемой с «сильным лидером». Растущее озлобление по отношению к действительным или мнимым виновникам сложившегося положения, воспринимаемого, в лучшем случае, как неблагополучное, реализуется в различных формах. Одна из них, наиболее распространенная, основана на представлении, что во всех бедах, свалившихся на большинство граждан России, виновны воры и взяточники, засевшие во властных структурах. Отсюда широкая поддержка населением идеи «всеобщей чистки» этих структур. Другая, не столь распространенная, но, тем не менее все более заметная, замешена на ксенофобских предрассудках, питаемых, как и во многих странах Запада, массовым притоком иммигрантов из стран с более низким уровнем условий существования. Особенность России в данном случае определяется в значительной степени тем, что после развала СССР ее границы стали не просто «пористыми», как в некоторых странах За305
пада, но практически открытыми для потока переселенцев как из стран СНГ, так и из дальнего зарубежья, прежде всего наиболее бедствующих стран Востока. На протяжении более 10 лет этот поток, по сути дела, не контролировался. В результате на территории России оказались миллионы незарегистрированных, бесправных иммигрантов, вытесненных в сферу «серой» и «черной» экономики, дестабилизирующих рынки труда и создающих благоприятную почву для деятельности криминальных элементов. Отсюда получающее все большее распространение представление, что, избавившись от чужаков-иммигрантов, Россия сумеет быстрее и успешнее избавиться от мучающих ее болячек. При этом полностью игнорируется то обстоятельство, что в складывающейся демографической ситуации страна жизненно заинтересована в притоке трудоспособных, экономически активных переселенцев. Во всяком случае, очевидно, что, пока иммиграционный поток не будет введен в правовые рамки, неприятие «пришельцев» будет определять психологические установки значительных групп населения. До последнего времени они, как уже отмечалось, составляли меньшинство. Но ситуация может измениться к худшему. Специфическую форму сублимации социального недовольства образует все более заметная враждебность населения российской «глубинки» к столичным мегаполисам, и, прежде всего к Москве. Почву, на которой произрастает эта враждебность, образуют, с одной стороны, все более заметный разрыв в условиях существования провинциального и столичного населения, а с другой - усиление унитарных настроений в федеральных структурах власти, нашедшее проявление в попытках урезать права и компетенции субъектов Федерации. Отсюда утвердившееся в российской «глубинке» представление, что относительное благополучие столичных жи306
телей основано не на том, что в столицах сосредоточены главные жизненные центры производства и финансов, но, прежде всего, на том, что Москва и в какой-то степени Санкт-Петербург «обирают» остальную Россию, «жируют» за ее счет. Противостоять этому представлению непросто. Для того чтобы более или менее выравнять условия существования в столицах и в провинции, потребуются не годы, а десятилетия. А без этого изменить утвердившиеся убеждения невозможно. Гораздо легче элиминировать опасения, что Центр, выстраивая вертикаль власти, намерен лишить регионы компетенций, предоставленных им Конституцией, в частности посадить их на короткий финансовый поводок, лишив и так уже не столь значительной самостоятельности. Это, однако, требует особой осторожности и деликатности при подходе к назревшему реформированию далеко не совершенных федеративных отношений, сложившихся на протяжении истекшего десятилетия. В условиях усилившейся глобализации Россия не может игнорировать необходимости внести свой вклад в преодоление хаоса, в который погрузились последние годы международные отношения. Хотя в постъельцинский период внешнеполитические позиции страны заметно укрепились, ее возможности пока не столь уж и велики. Тем не менее, преуменьшать их тоже не следует. Содержание вклада России в оздоровление миропорядка будет, скорее всего, состоять в наращивании усилий, направленных на возрождение существенно ослабленных в последние годы институтов, реализующих коллективную волю субъектов миропорядка, и на обновление, повышение эффективности и расширение сферы применимости международного права. Только так в сложившихся обстоятельствах можно добиться замены утверждающегося права силы жизненно необходимой силой права, а, следовательно, пре307
вращения толерантности в определяющий принцип отношений между суверенными государствами. *** Итак, процесс глобализации и быстро растущий плюрализм форм общественной жизнедеятельности создают острую потребность в утверждении культуры толерантности. Она приобретает императивное значение. Возникает острая потребность в создании условий, когда многообразие взглядов, позиций, установок, способов действия различных агентов политического процесса, не перерастая в силовую конфронтацию, остается в рамках дискурса, позволяющего искать и находить оптимальные решения, приемлемые для всех его участников. Но реализация этой потребности наталкивается на высокие барьеры, число которых в условиях глобализации даже увеличивается. Приходится констатировать наличие глубочайшего противоречия между императивной необходимостью для человеческого сообщества овладеть культурой толерантности и многочисленными препятствиями на этом пути. Как выйти из этого противоречия? Пока ни наука, ни практика не дали ответа на этот вопрос. Поиск продолжается.
Глава 12 СОСУЩЕСТВОВАНИЕ КУЛЬТУР: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ Качественные изменения, которые произошли в современном мире, связаны, прежде всего, с глобализацией, охватившей все сферы общественной жизни - экономику, политику, культуру, науку и т. д. - и вызывающей самые разные
оценки не только ученых, но и политиков. Одни ее рассматривают как уникальное в истории человечества явление, как единственный путь развития всего человечества, как единственную возможность социального равенства и социальной справедливости. С их точки зрения, если раньше народы мало общались между собой, то теперь впервые человечество объединяется в единое экономическое, политическое и духовное пространство. По мнению других, глобализация приносит огромные прибыли только сверхбогатым людям, в то время как сотни миллионов влачат жалкое существование. Кроме того, глобализация уничтожает национальные культуры, обостряет противоречия между разными цивилизациями и религиозными конфессиями. Поэтому глобализация объявляется абсолютным злом. Чтобы дать научный анализ глобализационных процессов, следует, прежде всего, раскрыть единство и многообразие истории человечества. Отметим, что вопросы единства и многообразия истории волновали многих исследователей. Одни (Н. Я. Данилевский, О. Шпенглер, А.Тойнби и др.) абсолютизировали многообразие и отвергали единство. Н. Я. Данилевский, например, прямо утверждал, что «начала цивилизации одного культурноисторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, ему предшествовавших или современных цивилизаций»1. Другие (Кондорсе, Гегель, К. Маркс, К. Ясперс и др.) исходили из единства и многообразия исторического процесса. Ясперс, например, пишет, что человек стремится к объединению всех, ибо без этого невозможно было бы взаимопонимание людей. Единство человечества находит свое выражение в том, что на земле можно обнаружить общие религиозные предДанилевский Н. Я. Россия и Европа. М., 1991. С. 91.
308
309
ставления, формы мышления и т. д., хотя единство не исключает различий. Единство истории, продолжает немецкий экзистенциалист, проявляется также во времени и пространстве. В ходе истории растет общение между различными племенами. Они объединяются в народы, народы - в группы народов, страны - в континенты. В истории известны великие империи, занимавшие огромные пространства и объединявшие многие народы. Затем они распадались, и на их обломках возникали новые империи. Таким образом, во времени и пространстве происходили процессы, которые привели к единству истории. Ясперс считает, что единство мировой истории никогда не будет завершено, и это, по его мнению, хорошо, так как, если бы оно закончилось, то пришел бы конец самой истории. И нельзя не согласиться с Ясперсом. Дело в том, что мир разнообразен. Люди рассеяны по всему свету. Всюду наблюдаются, отмечает Ясперс, самые разные культуры, традиции и обычаи, и они сохранятся, хотя люди всегда будут стремиться к единению. Для того чтобы показать единство и многообразие исторического процесса, необходимо дать анализ больших сфер общественной жизни - материальной, социальной, духовной и политической. 12.1. Единство материальной сферы В основе единства мировой истории лежит, прежде всего, материальный фактор. В каком бы регионе земного шара люди ни жили, они должны заниматься производством средств к существованию, одеваться и строить жилище. Иначе говоря, везде и всюду в мире люди едины в том, что в первую очередь им необходимо производить материальные ценности. Для этого они используют соответствующие ору310
дия производства. Возьмем, например, первобытное общество, которое было распространено на всем земном шаре. Его экономическую основу во всем мире составляла общая собственность на имущество, включая и землю. Поля, огороды, охотничьи и рыболовные угодья принадлежали общине. Это можно наблюдать в Европе, Азии, Америке, Африке, Австралии и т. д., т. е. всюду, где существовал родовой строй. Первобытные люди использовали одни и те же производительные силы, независимо от региона проживания. Замена каменных орудий металлическими (бронзовыми, а затем железными) привела к резкому повышению производительности труда, а в конечном итоге к разложению первобытного строя и к возникновению классовых обществ. Этот процесс характерен для всех регионов мира. Как установлено историками, в 8-11 вв. до н. э. железные орудия стали преобладать в Передней Азии, во многих частях Европы, в Средней Азии, Египте, Китае, Индии. «В 4 в. до н. э., с началом широкого применения железных орудий в ремеслах, - пишет индийский ученый Рам Шаран Шарма, - и при обработке земли, создались условия для превращения скотоводческого, почти эгалитарного родоплеменного ведийского общества в земледельческое с развитым делением на классы... Железный плуг и другие орудия из железа позволили крестьянам начать производить значительно больше того, что требовалось для поддержки их собственного существования»1. Но если первобытное общество демонстрирует единство в сфере материального производства, то это тем более характерно для последующих этапов развития мировой истории, когда налаживаются торговые связи, идет интенсивный 1
Рам Шаран Шарма. Древнеиндийское общество. М., 1987. С.269-270. 311
обмен опытом и разнообразной информацией. Еще больше подтверждает материальное единство современный мир. Экономика всех стран настолько интегрирована, что разрыв хозяйственных связей в каком-либо регионе сказывается на производстве материальных благ в другом регионе. Невозможно представить высокоразвитую экономику Японии, почти не имеющей энергетических ресурсов и полезных ископаемых, без импорта газа, нефти и т. д. В свою очередь японская высококачественная технология применяется во всех странах мира. 12.2. Многообразие материальной сферы Однако производство материальных благ в тех или иных регионах даже в однотипных обществах совершается по-разному. Это во многом определяется географическим фактором (жители берегов рек, морей и озер занимаются главным образом рыболовством, тогда как горские народы - охотой и скотоводством, жители равнин - земледелием, садоводством и т. д.), торговыми связями с другими народами. Там, где эти связи были сильно развиты, там, где непрерывно совершался товарообмен, исключалось абсолютное натуральное хозяйство, когда люди были вынуждены все производить сами. Сильное влияние географическая среда оказывала и на формирование материальных общественных отношений. Стихийный коллективизм в России, например, во многом был связан с тем, что суровые климатические условия (короткое лето, долгая морозная зима) вынуждали людей объединяться, совместно владеть землей, общими усилиями обрабатывать ее и собирать урожай. Такие же суровые климатические условия вынуждали горские народы вести коллективное хозяйство (общие пастбища, общие луга, общая пашня и т. д.). Большое влияние оказывала географическая среда и на становление ремесленного хозяйства. Богатые полезными 312
ископаемыми (в частности, железной рудой) государства быстро развивали ремесло, в сравнительно короткие сроки налаживали выпуск различных видов орудий производства. 3 Восточном Средиземноморье, например, были высоко развиты специализированные ремесла: металлургия, ювелирное дело, гончарное искусство и т. д. И даже были созданы ассоциации ремесленников. Социальные организмы отличались в сфере материального производства и по другим параметрам. Жилые постройки, архитектурные сооружения, одежда и т. д. у каждого народа уникальны и неповторимы, хотя можно наблюдать и внешнее сходство, особенно в настоящее время. Они представляют собой своеобразную витрину национальных традиций и обычаев, вообще национальной культуры. Многообразие мировой истории проявляется и в современных условиях, когда существуют развитые хозяйственные связи и происходит интенсивный обмен материальными ценностями. Американская технология в России, Китае, африканских государствах может быть применена в зависимости от климатических условий, традиций, менталитета народа, уклада жизни и многих других факторов. Отсюда следует, что многообразие истории требует различного подхода к современным производительным силам. 12.3. Единство социальной сферы Ретроспективный взгляд на историю показывает, что в одни и те же исторические эпохи в разных регионах мира была примерно одна и та же социальная структура общества. Так, в первобытном обществе она имела примитивный характер: не было ни классового, ни сословного, ни кастового деления людей. Социальными общностями выступают род и племя, базирующиеся на кровнородственных связях. 313
Это были естественные формы объединения людей на заре человечества. Маркс писал, что «естественно сложившаяся племенная общность (кровное родство, общность языка, обычаев и т. д.) или, если хотите, стадность есть первая предпосылка присвоения людьми объективных условий как их жизни, так и той деятельности, при помощи которой эта жизнь воспроизводится и облекается в пространственные формы»1. С возникновением классового общества исчезают род и племя, и на их месте появляются новые социальные общности - классы, касты, сословия и т. д. Первыми классами были рабы, рабовладельцы и крестьяне. Рабы полностью исключались из общественной жизни, и с ними обращались, как с животными. Раб, по выражению Аристотеля, есть «говорящее орудие». Его можно убить, продать, купить. Но и среди рабов была дифференциация. Одни принадлежали семьям, они не занимались производительным трудом и полностью обслуживали рабовладельцев. Другие использовались в качестве рабочей силы, третьи служили в армии и т. д. Таковы были функции рабов в античной Греции и Древнем Риме. А в Древней Индии они в основном занимались домашним хозяйством. Во всех докапиталистических классовых формациях важную роль играло крестьянство. Оно принимало активное участие не только в производстве сельскохозяйственной продукции, но и в войнах. Однако положение крестьян во всех странах, в том числе в России, было очень тяжелым. В России оно усугублялось существованием крепостного права. В этой связи В. О. Ключевский писал: «Под покровом крепостного права в помещичьем селе сложились во второй половине 18 в. своеобразные отношения и порядки. Я укажу сначала на спо1
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. 1. С. 462-
собы помещичьей эксплуатации крепостного труда. До 18 в. в помещичьем хозяйстве господствовала смешанная, оброчно-барщинная система эксплуатации земли и крепостного труда. За участок земли, предоставленный им в пользование, крестьяне частью обрабатывали землю на помещика, частью платили ему оброк»1. Но в первой половине 18 в., продолжает знаменитый историк, эта смешанная система стала разделяться. Поскольку дворяне должны были обязательно служить, они не могли принимать активного участия в делах сельского хозяйства. Поэтому многие из них всю свою землю предоставили крестьянам на оброк, другие же дворяне часть земли отдали крестьянам, остальную же обрабатывали посредством барщинного труда. После освобождения дворян от обязательной службы, казалось бы, они должны были заняться сельским хозяйством. Но этого не произошло. Оброчная система не только не исчезла, но все больше и больше распространялась. Естественно, крестьяне возмущались, что в конечном итоге привело к пугачевскому восстанию. Не лучше обстояло положение крестьян и в других странах. Во Франции, например, в 18 в. уже не было крепостного права, тем не менее, крестьяне продолжали платить деньгами и барщиной за свое освобождение. «...Сохранились еще со времени крепостного права всевозможные платежи за пользование принадлежавшими помещику мельницей, сельской печью для печения хлеба, прессом для выжимания виноградного сока, печью для стирки, некоторыми дорогами, известными бродами и т. д., а также полагались всякие «приношения» орехами, грибами, полотном, пряжей...»2 Можно было бы привести примеры из других стран, но указанных 1
463. 314
Ключевский В. О. Соч.: В 9 т. М, 1989. Т. 5. С. 134. Кропоткин П. А. Великая французская революция 17891793. М., 1979. С. 33. 2
315
достаточно для иллюстрации одинакового положения классов докапиталистических формаций. Кроме классов, были другие социальные группы (ремесленники, купцы, ростовщики и т. д.), которые имели примерно идентичные условия жизни во всех добуржуазных государствах. Еще большее единство демонстрирует социальная сфера в буржуазном обществе, где имеются рабочие, буржуазия, различные группы и слои. Они связаны между собой сложными отношениями экономического, политического, духовного и т. д. порядка. Все классы и слои, как правило, имеют свои профессиональные союзы, защищающие их интересы. Кроме того, внутри классов существуют всякого рода объединения. Речь прежде всего идет о спортивных, общественных и иных организациях, действующих в социальной области и непосредственно не связанных с другими сферами общественной жизни. 12.4. Многообразие социальной сферы
В то же время социальная сфера очень разнообразна не только структурно, но и функционально, т. е. по исполнению тех или иных общественных функций. Род, племя, этнос, нация, народ, класс, каста, сословия и другие формы социальной общности людей очень дифференцированны. Африканский род отличается от австралийского или американского. У них разные традиции и культуры, разные языки и обычаи. Для индийского общества характерна кастовая система, происхождение которой объясняется разными причинами: природными способностями, наследием от аборигенных племен, разделением труда и т. д. Отличительными «признаками касты являются принципы наследственности и иерархичности или ограничения, накладываемые на вступление в брак и социальное общение. Люди, входящие в определенную касту, не могут ни вступать в брак с членами 316
других каст, ни принимать пищу от тех, кто входит в более низкие касты. Понятия «высокий» и «низкий» связываются с рождением и наследственностью»1. Дифференцированны культуры народов разных регионов и континентов. Каждый обладает какими-то неповторимыми чертами, менталитетом. Известны деловитость американцев, трудолюбие японцев и китайцев, импульсивность латиноамериканцев, пунктуальность, дисциплинированность и педантизм немцев. Как писал Н. А. Бердяев, немец руководствуется категорическим императивом, и он стремится к тому, чтобы все было приведено в порядок, иначе он чувствует себя как-то неуютно. Разное отношение проявляется и к традициям: восточные народы их почитают больше, чем западные. Западный человек на первое место ставит права человека, отдельной личности. Он более индивидуалистичен, даже эгоистичен. Но он и более уважает принятые юридические законы и нормы. Восточный человек больше считается с мнением старших, клана, родственников и часто свои интересы подчиняет интересам близких. Сильной дифференцированностью отличаются и социальные классы. Уже рабы делились на домашних и рабов-производителей. Крестьяне были крепостными, государственными и малоземельными. Очень разнообразна структура рабочего класса. Она складывается по профессиональной подготовке (высококвалифицированные и малоквалифицированные), по отраслевому признаку (металлургия, легкая, атомная и другие виды промышленности), по уровню жизни, политической культуры, а также по отношению к труду, к нормам и принципам поведения в обществе и т. д. Американский рабочий, например, строго руководствуется Рам Шаран Шарма. Древнеиндийское общество. С. 261. 317
юридическими законами, и, как правило, он предпочитает работать «от и до» и не очень считается с мнением работодателя, когда он просит его задержаться на работе. В отличие от американского рабочего японский уважает не только юридические законы, но и традиции, в соответствии с которыми он относится к просьбам своего хозяина. Последний, в свою очередь, уважая традиции, так просто рабочего не выкинет на улицу, а позаботится о нем. Не менее дифференцированна и интеллигенция. На ее формирование накладывают отпечаток региональные, национальные и иные особенности страны, ее близость к народу, ее отношение к национальной культуре и к национальной политике. В России, например, интеллигенция всегда была сильно политизирована. Она всегда искала ответы на вопросы, кто виноват и что делать. Она терзалась мыслями о том, как помочь народу, как избавить его от нищеты и бесправия. 12.5. Единство духовной сферы Как и другие сферы, духовная сфера имеет свою имманентную логику развития, показывающую, что обладает универсальными чертами и свойствами, присущими всем духовным сферам. Начнем свой анализ, как и раньше, с духовной жизни первобытного общества. Что для нее характерно? Прежде всего, то, что она непосредственно вплетена в материальную деятельность и не вычленена в самостоятельную область общественного производства. Иными словами, никто специально не занимается духовным производством, что связано с примитивным характером общественных отношений и с низким уровнем производительности труда. Позднее в духовной сфере первобытного общества начинают доминировать мифы, сказки, легенды. 318
С возникновением классового общества происходит разделение общественного производства на материальную и духовную сферы деятельности. Духовная деятельность приобретает относительную самостоятельность и начинает развиваться по своим собственным законам. Появляются люди, которые профессионально занимаются производством духовных ценностей. Здесь опять-таки наблюдаются некоторые сходные процессы. Возьмем, например, философию. Она начала формироваться примерно в 7 в. до н. э. одновременно в Китае, Индии и Древней Греции. К этому времени в этих странах сложились зрелые классовые общества с высоким для той далекой эпохи уровнем производительных сил, со сложной социальной структурой. В философских учениях ставились одни и те же проблемы: бытие окружающей действительности и бытие человека. Дж. Неру подчеркивал, что по духу и мировоззрению Индия ближе к Древней Греции, чем современные европейские нации. Сходство духовной жизни античной Греции и Индии поразило Александра Македонского, вторгшегося на индийскую территорию. В обеих цивилизациях жизнь воспринималась реалистически. Люди одинаково радовались и печалились. Одни проповедовали аскетизм, другие гедонизм. Обе цивилизации поддерживали постоянные связи между собой. «Греция и Индия, пишет Неру, - были связаны друг с другом с древнейших летописных времен, а в более поздний период между Индией и находившейся под влиянием эллинизма Западной Азией поддерживались тесные связи. Большая астрономическая обсерватория в Удджаяни (ныне Удджайи) в Центральной Индии была связана с Александрией в Египте»1. Многие индийцы посещали Грецию, изучали ее культуру и философию. Неру Дж. Открытие Индии. Книга первая. М., 1989. С. 239. 319
С образованием единого исторического пространства, когда плоды духовной деятельности стали достоянием всех; наций и народов, единство в духовной сфере еще больше подтверждается. Литература, искусство, философия, мораль и другие формы общественного сознания давно перешли национальные границы и обрели мировое гражданство. Трудно переоценить влияние французских просветителей на европейскую культуру. Сочинения Вольтера и Руссо, Дидро и Гольбаха вызывали огромный интерес у европейской читающей публики. Императрица России Екатерина II гордилась тем, что переписывалась с Вольтером. Классическая немецкая философия находилась в центре внимания философских кругов Европы. Диалектика Гегеля вызывала острые дискуссии среди русских философов. В современную эпоху благодаря средствам массовой информации духовные достижения одних народов становятся достоянием остальных. Представители интеллигенции различных регионов и стран занимаются, в сущности, одними и теми же вопросами: экзистенция человека, его судьба и будущее мировой цивилизации, бедность и нищета, техника и человек, космос и человек и т. д. Проблемы эти находят освещение в философии, кино, живописи, искусстве и т. д. 12.6. Многообразие духовной сферы
Следует подчеркнуть, что характерной чертой литературы и искусства является их неповторимость. Два произведения могут быть посвящены одной и той же теме, но она может быть раскрыта совершенно разными художественными средствами. Отечественной войне 1812 г. было посвящено немало произведений, и все они - неповторимы. «Войну и мир», кроме Л. Н. Толстого, никто не написал. Такая уникальность связана не только с талантом художника, но и со спецификой самого искусства, с его особыми формами художественного отражения действительности, своими методами и способами описания и создания художественных образов. Хотя философия возникла в трех регионах (Китай, Индия, Греция) примерно в одно и то же время, тем не менее, и здесь имеются отличительные черты. В Древней Греции философия носила рациональносистемный характер. Она была связана с наукой и имела мощный логический аппарат. Достаточно вспомнить Аристотеля, отца традиционной логики, разработавшего ее фундаментальные положения. В Индии и Китае не было ярко выраженной логической философии и поэтому ее трудно было отделить от предфилософии. 12.7. Единство политической сферы
Дифференцированность духовной деятельности народов мира очевидна. Ведь каждый народ имеет свою собственную неповторимую и уникальную культуру. Даже живущие в одном регионе этносы имеют разные культурные традиции, разную живопись и художественную литературу. Величайшее творение индийского народа «Махабхарата» так же уникальна, как и греческая «Илиада». Уникальна также китайская пейзажная лирика, описывающая художественными средствами китайскую природу.
В широком смысле слова в политическую сферу входит управление делами общества, регулирование отношений между индивидами, группами, классами, слоями, государствами, народами, нациями и т. д. Политика, как известно, возникает в классовом обществе. Ядро политики государство. Там, где есть классовое деление, налицо государство, и везде оно имеет одни и те же функции: развитие экономики, регулирование межличностных и межклассовых отношений, установление межгосударственных связей, защита суверенитета и территориальной целостности той части исто-
320
321
рического пространства, на котором проживает народ данной страны. С победой буржуазного способа производства политическая сфера общества сильно усложняется. Возникают многочисленные политические партии, отражающие интересы разных классов и социальных групп и стремящиеся к власти для реализации своих политических интересов. Почти везде формируются парламентаризм, президентская или иная форма правления. Даже там, где сохраняются монархии, они не оказывают существенного влияния на внутреннюю и внешнюю политику. Это еще раз свидетельствует о том, что во всех регионах мира развитому обществу соответствует развитая политическая сфера (универсальное правовое государство, всеобщее избирательное право и т. д.). 12.8. Многообразие политической сферы
Политическая жизнь государств и народов очень разнообразна. Сосуществовали и сосуществуют разные формы правления: монархия и республика, аристократия и олигархия. В восточных странах доминировали деспотические государства, хотя на Западе они тоже не составляли исключения. Дифференцированна и политическая структура. В разных странах в зависимости от традиций и политической культуры существуют и действуют различные политические партии, одни из которых находятся у власти, другие стремятся взять ее конституционным или неконституционным путем. В США, например, есть несколько партий, но реально на власть претендуют только две - республиканская и демократическая. Во Франции к власти стремится не более пяти партий. Япония, как и Великобритания, представляет собой конституционную монархию. Правда, в настоящее время в обоих государствах монархия не играет большой 322
роли в политике, поскольку законодательную и исполнительную власть осуществляют парламент и правительство. В разных государствах политическая жизнь протекает своеобразно. В одних она имеет более консервативный характер, а в других - более революционный. В одних широко распространены массовые политические движения, в других они практически отсутствуют. В одних - высокий уровень политической культуры граждан, в других политическая культура недостаточно развита. Таким образом, с одной стороны, исторический процесс един, но с другой - он весьма многообразен. Если абсолютизировать единство, то мир предстанет однообразным, но если абсолютизировать многообразие, то мир превратится в нечто иррациональное и хаотическое. Поэтому на историю надо смотреть диалектически, поскольку реальная история внутренне противоречива, а именно: в единстве нужно видеть проявление многообразия, а в многообразии единство исторического процесса. Единство и многообразие мировой истории свидетельствуют о том, что народы мира могут стабильно развиваться лишь при условии взаимного уважения и терпимости друг к другу. Никогда культуры и цивилизации не воевали между собой, они всегда сосуществовали, толерантно относились друг к другу и взаимно обогащались. Конечно, могут возразить, что народы все время воевали друг с другом, и это нередко приводило к уничтожению материальных и культурных ценностей. Но на самом деле не народы, как таковые, воевали, а государства, преследовавшие определенные геополитические интересы. Важно обратить внимание и на то, что по мере продвижения человечества по пути социального прогресса мир все больше и больше обобществляется. Это связано с формированием единого исторического, экономического и полити323
ческого пространства. Происходит углубленный процесс обмена материальными и духовными ценностями. Народы все больше и больше сближаются. Интеграционные процессы особенно усиливаются с формированием буржуазных общественных отношений. На это обратили внимание еще Маркс и Энгельс. Они писали: «Буржуазия путем эксплуатации всемирного рынка сделала производство и потребление всех стран космополитическим. К великому огорчению реакционеров, она вырвала изпод ног промышленности национальную почву. Исконные национальные отрасли промышленности уничтожены и продолжают уничтожаться с каждым днем. Их вытесняют новые отрасли промышленности, введение которых становится вопросом жизни для всех цивилизованных наций, отрасли, перерабатывающие уже не местное сырье, а сырье, привозимое из самых отдаленных областей земного шара, и вырабатывающие фабричные продукты, потребляемые не только внутри данной страны, но и во всех частях света. Вместо старых потребностей, удовлетворявшихся отечественными продуктами, возникают новые, для удовлетворения которых требуются продукты самых отдаленных стран и самых различных климатов. На смену старой местной и национальной замкнутости и существованию за счет продуктов собственного производства приходит всесторонняя связь и всесторонняя зависимость наций друг от друга. Это в равной мере относится как к материальному, так и к духовному производству. Плоды духовной деятельности отдельных наций становятся общим достоянием. Национальная односторонность и ограниченность становится все более и более невозможной, и из множества национальных и местных литератур образуется одна всемирная литература»1. 1
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 427-428.
324
Эти интеграционные процессы можно назвать интернационализацией человечества, суть которой заключается в том, что хотя происходит сближение культур народов, тем не менее, каждая культура сохраняет свою национальную окраску и свою самобытность. Иначе говоря, одна культура не стремится к поглощению другой. Впрочем, это касается не только культур, но экономических и политических сфер. В экономике, например, сотрудничество предполагает сохранение национальных хозяйств, в целом национальной экономики. Каждое государство стремится к тому, чтобы защитить свой рынок от интервенций импортных товаров. В политике интернационализация предполагает уважение права народов на самоопределение, национального суверенитета, защиту государственных границ и государственной целостности. Для этого были созданы различного рода международные организации, была разработана международная система правового регулирования всех вопросов, возникающих между государствами. Ни одно государство не вправе навязывать насильственно свои представления о жизнеустройстве, свои материальные и духовные ценности, хотя, конечно, нередко появляются противоречия при решении тех или иных важнейших общемировых вопросов. В конце 20 в., особенно после развала Советского Союза, интернационализация человечества приобретает характер глобализации или, как считают французские исследователи, мондиализации, которая исходит из других принципов и правил. Если в интернационализации примат принадлежит объективным факторам, то в глобализации - субъективным. Конечно, отсюда не следует, что объективный фактор исчез. Объективному фактору во всем историческом процессе принадлежит детерминирующая роль, но на том или ином этапе развития этого процесса субъективный фактор выступает в качестве доминанты. Так, напри325
мер, война нередко играет доминирующую роль в общественном развитии, хотя она детерминируется объективным фактором. Происходящая ныне глобализация представляет собой определенный этап в движении общества по восходящей линии. Так случилось, что после окончания «холодной войны» и победы в ней Запада во главе с США в интернациональных процессах, трансформировавшихся в глобализационные, субъективный фактор стал доминантой. В качестве такого фактора выступают Соединенные Штаты Америки, являющиеся единственной сверхдержавой в современном мире и понимающие глобализацию по-своему. Не случайно основные параметры глобализации были разработаны в США. Экономические правила, которые обязательны для всех стран, желающих принимать активное участие в международном экономическом сотрудничестве, представляются следующим образом: «Частный сектор становится основным мотором экономического развития, поддерживается низкий уровень инфляции, сохраняется стабильность цен, бюрократический аппарат государства уменьшается, вырабатывается сбалансированный бюджет, сокращаются до предела тарифы на импорт, ликвидируются ограничения на иностранные инвестиции, происходит отказ от квот на импортную продукцию, разбиваются внутренние монополии, увеличивается экспорт, приватизируются государственные предприятия, происходит отказ от регуляции движения капиталов, местная индустрия открывается миру, иностранцам предоставляется право покупать любые акции и ценные бумаги, поощряется конкуренция местных компаний, уничтожается коррупция государственных чиновников, происходит отказ от субсидий отдельным предприятиям, частным владельцам, открываются банковская и телекоммуникационные системы, частные граждане получают право 326
выбopa любого, отечественного или иностранного, пенсионного фонда»1. Соединенные Штаты Америки заинтересованы в глобализации, потому что она осуществляется по их стандартам. Не случайно многие эксперты по глобализации употребляют термин «американизация» как синоним термина «глобализация». Кроме того, от глобализации США выигрывают больше всех. Достаточно сказать, что из 50 самых крупных транснациональных корпораций 27 принадлежат им. Эти корпорации навязывают свои порядки и свое видение другим государствам независимо от их географического положения и экономических возможностей. Они требуют, чтобы национальные государства не вмешивались в хозяйственные дела. Они выступают за открытость государственных границ. Идеологическая база глобализации неолиберализм. Но неолиберализм прежде всего выгоден развитым государствам, и в первую очередь Соединенным Штатам Америки. Дело в том, что под флагом неолиберализма и глобализации на самом деле защищаются национальные интересы этих государств: то, что выгодно международным корпорациям, выгодно и развитым странам по той простой причине, что эти корпорации являются их детищем. Целые суверенные государства объявляются потенциальными зонами боевых действий против терроризма только потому, что они пытаются проводить самостоятельную политику, направленную на защиту национальных интересов. Оккупация США Ирака свидетельствует о том, что американское государство под видом распространения демократии и свободы защищает свои национальные интересы и для этого использует любые средства, в том числе военные. Уткин Л. И. Глобализация: процесс и осмысление. М., 2001. С. 21. 327
Глобализация приводит к стандартизации и унификации: транснациональные корпорации стремятся к тому, чтобы во всех их филиалах, находящихся на разных континентах, производили одинаковые товары. Следовательно, повсюду должны носить одинаковую одежду, есть одну и ту же пищу, ездить на одних и тех же машинах, покупать одни и те же телевизоры, одни и те же мобильные телефоны и т. д. и т. п. Исчезает национальное своеобразие во всем. Человечество все больше и больше превращается в унифицированное общество. Причем унификация происходит на базе американских стандартов. Стандартизации во многом способствует реклама. Она по существу формирует одинаковые потребности у всех людей независимо от их национальной и расовой принадлежности. Реклама уничтожает национальный колорит городов. Немецкие исследователи Г. П. Мартин и X. Шуманы пишут, что «подобно своего рода глобальной лавине, сметающей все на своем пути, спрос миллиардов на поток товаров, рекламируемых в мировом масштабе, неумолимо подчиняет себе торговые улицы больших городов... Последней жертвой этой лавины стала Вена, в прошлом столица империи. Бесчисленные магазинчики, оригинальное оформление которых придавало центру города приятный и самобытный облик, были вынуждены закрыться после того, как Австрия в начале 1995 г. вступила в Европейский союз, главным образом из-за одновременной отмены строгого регулирования арендной платы. Сети международных магазинов занимают лучшие места; унылого вида закусочные, фирмы-изготовители вызывающе откровенного нижнего белья и аптеки, оборудованные по последнему слову техники, открывают свои стерильные отделения»1. 1
Мартин Г. П., Шуманн X. Западня глобализации. Атака на процветание и демократию. М., 2001. С. 79.
328
Если взять политику, то и здесь наблюдаются процессы глобализации. Разумеется, сформировавшееся единое политическое пространство требует выработки неких общих форм политического правления и политического поведения государств. В отличие от феодализма, где доминировали монархические формы правления, в эпоху полного господства капитализма, естественно, доминируют демократические формы правления. Но отсюда не следует, что нужно унифицировать все формы и методы политической власти и ликвидировать национальную специфику политики и веками существующие государственные границы. Между тем своего рода стандартизация политической жизни уже происходит. Причем стандартизация происходит здесь по западному образцу. Возьмем, например, выборы. Запад навязывает всем странам независимо от их социально-политического уровня и национальных традиций свои представления о методах и правилах выборов в различные органы власти. Эти представления он выдает за эталон и строго следит за тем, чтобы они неукоснительно выполнялись. Для этого рассылаются наблюдатели, которые затем представляют отчеты своим руководителям, и если, с их точки зрения, обнаруживаются какие-то нарушения, то выборы объявляются недействительными. При этом нередко используются двойные стандарты: если, например, президентом страны стал нужный Западу человек, то любые нарушения выборов игнорируются, в противном случае малейшее нарушение возводится в абсолют и выборы не признаются. Современные выборы органов власти не только стандартизируются и унифицируются, но и превращаются в шоу, в спектакль, в обман и надувательство граждан. Средства массовой информации, особенно телевидение, могут так раскрутить любого человека, имеющего большие финансовые возможности, что граждане именно за него будут голосовать. 329
Подкуп, обман, коррупция, предательство, демагогия, популизм - вот далеко не полный перечень составляющих современных выборов. В эпоху глобализации особо важное значение придается правам человека. Однако они реализуются в зависимости от социального и экономического положения индивида. Богатый человек имеет право, собственно говоря, на все: на жилье, на отдых, на образование, на путешествия. Поэтому ему, в сущности, от государства ничего не требуется. Ему нужно только, чтобы его богатство надежно защищалось. Бедный человек тоже имеет право на все, но фактически он бесправен, потому что у него нет денег ни на жилье, ни на путешествия, ни на отдых, ни порою даже на кусок хлеба. То же самое касается социальных классов. Один живет за счет эксплуатации другого. Он на это имеет право. Но и эксплуатируемый класс имеет право на забастовки, на восстания и т. д. Могут сказать, что революционные взрывы, восстания и забастовки расшатывают общество. Это верно, но верно и то, что не имеет права на существование такое общество, в котором большинство людей не в состоянии удовлетворить свои элементарные потребности, а меньшинство живет в роскоши. Реализация прав человека во многом также зависит от традиций, обычаев и конкретноисторических условий. На Востоке, например, доминирует коллективизм, а на Западе индивидуализм. Не случайно теория естественного права возникла на Западе в период бурного формирования буржуазных общественных отношений. Новый строй требовал освобождения человека от религиозных и экономических оков Средневековья. Ему нужен был человек предприимчивый, свободный от всяких условностей, готовый идти на риск. И такой человек постепенно сформировался. Он приспособился к новым общественно-политическим порядкам,
330
уважает принятые государством законы, постановления и другие законодательные акты, старается действовать в их рамках, хотя нередко их нарушает. Он предпочитает жить более или менее независимо от родителей и вообще от родственников. Восточный человек, даже в развитых капиталистических странах, имеет другие представления о своих правах. Он уважает традиции и обычаи предков, прислушивается к голосу старших, особенно родителей. На Востоке радиус родственных связей намного шире, чем на Западе. В восточных странах сильны традиции патернализма. Граждане стран Востока, в отличие от жителей Запада, надеются не столько на себя, сколько на центральные органы власти. Поэтому восточные государства несколько иначе представляют себе права человека. И нельзя не считаться с этими реалиями. Кроме того, нельзя отрывать права человека от прав народов на самоопределение. В полиэтническом государстве (а в мире почти все государства являются таковыми) права человека в первую очередь реализуются через права народов и наций. В реальной жизни большими правами нередко пользуется представитель того народа, который доминирует в данном обществе. Если взять международные политические организации, то по определению они должны защищать интересы всех государств и народов независимо от их размеров, экономического и культурного вклада в мировую цивилизацию. В действительности же так происходит не всегда. Возьмем Организацию Объединенных Наций. Эта организация была создана после окончания Второй мировой войны для защиты мира и суверенитета всех национальных государств независимо от их экономической и военной мощи. И надо сказать, что она сыграла ключевую роль в предотвращении Третьей мировой войны, в защите прав многих народов на 331
создание собственных государств. Но в настоящее время Организация Объединенных Наций утратила свою значимость, и, скорее всего, ее ждет участь Лиги Наций. Глобализация и стандартизация охватили и духовную жизнь. В отличие от прошлых времен человечество имеет единое информационное пространство, благодаря которому сформировалось планетарное мышление, остро и живо реагирующее на все, что происходит в мире. С помощью Интернета можно в считанные секунды передать любую информацию в самый отдаленный уголок земного шара. Народы все больше и больше узнают друг о друге. Все это нельзя не оценить позитивно. Но вместе с тем следует подчеркнуть, что глобализация духовной жизни ведет к утрате национальной культуры. Всему миру навязываются западные и, прежде всего, американские стандарты культуры и быта: американские фильмы заполонили экраны многих стран мира; американские формы развлечений навязываются всем народам. Сегодня США стремятся выступать своего рода эталоном культуры для других стран мира, хотя Соединенные Штаты формировались как вненациональное государство, лишенное национального культурного колорита. Однако, обладая сильными экономическими рычагами, они распространяют свою псевдокультуру по всему земному шару. Против негативных последствий современной глобализации выступают миллионы людей. Возникло мощное антиглобалистское движение. Но оно пока носит в значительной мере стихийный и аморфный характер. Сторонники же глобализации утверждают, что ей нет никакой альтернативы. Вот что пишет американская газета «Нью-Йорк таймс»: «Только одно можно сказать об альтернативах: они не работают. К этому выводу пришли даже те люди, которые живут в условиях, определяемых отрицательными послед332
ствиями глобализации. С поражением коммунизма в Европе, в Советском Союзе и Китае, с крушением всех стен, которые защищали указанные системы, народы, живущие в этих регионах, испытывающие жестокость дарвиновской борьбы в условиях капиталистического свободного рынка, не выработали цельной идеологической альтернативы. Когда встает вопрос, какая система сегодня является наиболее эффективной в подъеме жизненных стандартов, исторические дебаты прекращаются. Ответом является капитализм свободного рынка»1. Поскольку газета выходит в США и отражает интересы тех кругов, которые ратуют за капиталистическую глобализацию, ничего удивительного нет в том, что она капитализм считает единственной формой глобализации. Но такая глобализация не носит фатального характера. Люди не являются пассивными наблюдателями своей истории. Они не столько зрители, сколько творцы собственной истории. Поэтому у них есть возможность скорректировать нынешнюю глобализацию, придать ей справедливый и эгалитарный характер: от глобализации должны выигрывать все народы, все культуры, все государства, а не только «золотой миллиард». Осознание корректировки глобализации в первую очередь зависит от развитых стран. Если мировое сообщество хочет выжить, то государства, и в первую очередь развитые, должны идти на определенные компромиссы. Вообще подлинная глобализация невозможна на базе жесткой и жестокой конкуренции, на базе стремления к получению высокой прибыли, на базе индивидуализма и отчужденности людей друг от друга. Она возможна лишь на базе гуманистических ценностей, на базе ува1
Цит. по: Уткин Л. И. Глобализация: процесс осмысления. М., 2001. С. 21. 333
жения всех народов и государств, на базе расцвета национальных культур, на базе создания человеку всех условий для проявления его сущностных сил. Иначе говоря, будущее человечества зависит от такой глобализации, которая ведет не к обострению противоречий между государствами, народами и цивилизациями, а к расцвету всех народов и культур.
ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение 1 МЕЖДУНАРОДНЫЕ И ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ ДОКУМЕНТЫ О ТОЛЕРАНТНОСТИ ДЕКЛАРАЦИЯ О ЛИКВИДАЦИИ ВСЕХ ФОРМ НЕТЕРПИМОСТИ И ДИСКРИМИНАЦИИ НА ОСНОВЕ РЕЛИГИИ ИЛИ УБЕЖДЕНИЙ Принята Генеральной Ассамблеей ООН 25 ноября 1981 г.
«Генеральная Ассамблея, принимая во внимание, что [...] достоинство и равенство присущи каждому человеку и что все государства-члены обязались предпринимать совместные и самостоятельные действия в сотрудничестве с Организацией Объединенных Наций для содействия и поощрения всеобщего уважения и соблюдения прав человека и основных свобод для всех, без различия расы, пола, языка или религии, принимая во внимание, что во Всеобщей декларации прав человека и в международных пактах о правах человека провозглашаются принципы недискриминации и равенства перед законом и право на свободу мысли, совести, религии или убеждений, принимая во внимание, что игнорирование и нарушение прав человека и основных свобод, в частности права на свободу мысли, совести, религии или убеждений любого рода, являются прямо или косвенно причиной войн и тяжелых страданий человечества, особенно когда они служат средством иностранного вме335
шательства во внутренние дела других государств и приводят к разжиганию ненависти между народами и государствами, принимая во внимание, что религия или убеждения являются для каждого, кто их придерживается, одним из основных элементов их жизни и что свободу религии или убеждений следует полностью соблюдать и гарантировать, считая важным содействовать пониманию, терпимости и уважению в вопросах свободы религии и убеждений [...], будучи убеждена в том, что свобода религии или убеждений должна также содействовать достижению целей всеобщего мира, социальной справедливости и дружбы между народами и ликвидации идеологий и практики колониализма и расовой дискриминации, отмечая с удовлетворением принятие нескольких и вступление в силу некоторых конвенций [...] о ликвидации различных форм дискриминации, будучи обеспокоена проявлениями нетерпимости и наличием дискриминации в вопросах религии или убеждений, все еще наблюдающимися в некоторых районах мира, преисполненная решимости принять все необходимые меры к скорейшей ликвидации такой нетерпимости во всех ее формах и проявлениях и предупреждать дискриминацию на основе религии или убеждений и бороться с ней, провозглашает настоящую Декларацию о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений: Статья 1 1. Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии. Это право включает свободу иметь религию или убеждения любого рода по своему выбору и свободу исповедовать свою религию и выражать убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком, в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учений. 336
2. Никто не должен подвергаться принуждению, умаляющему его свободу иметь религию или убеждения по своему вы бору. 3. Свобода исповедовать религию или выражать убеждения подлежит лишь ограничениям, установленным законом и необходимым для охраны общественной безопасности, порядка, здоровья и морали, равно как и основных прав и свобод других лиц. Статья 2 1. Никто не должен подвергаться дискриминации на основе религии или убеждений со стороны любого государства, учреждения, группы лиц или отдельных лиц. 2. В целях настоящей Декларации выражение «нетерпимость и дискриминация на основе религии или убеждений» означает любое различие, исключение, ограничение или предпочтение, основанное на религии или убеждениях и имеющее целью или следствием уничтожение или умаление признания, пользования или осуществления на основе равенства прав человека и основных свобод. Статья 3 1. Дискриминация людей на основе религии или убеждений является оскорблением достоинства человеческой личности и отрицанием принципов Устава Организации Объединенных Наций и осуждается как нарушение прав человека и основных свобод, провозглашенных во Всеобщей декларации прав человека и подробно изложенных в международных пактах о правах человека, и как препятствие для дружественных и мирных отношений между государствами. Статья 4 1. Все государства должны принимать эффективные меры Для предупреждения и ликвидации дискриминации на основе религии или убеждений в признании, осуществлении и реализа337
ции прав человека и основных свобод во всех областях гражданской, экономической, политической, социальной и культурной жизни. 2. Все государства прилагают все усилия по принятию или отмене законодательства, когда это необходимо, для запрещения любой подобной дискриминации, а также для принятия всех соответствующих мер по борьбе против нетерпимости на основе религии или иных убеждений в данной области. Статья 5 1. Родители или, в соответствующих случаях, законные опекуны ребенка имеют право определять образ жизни в рамках семьи в соответствии со своей религией или убеждениями, а так же исходя из нравственного воспитания, которое, по их мнению, должен получить ребенок. 2. Каждый ребенок имеет право на доступ к образованию в области религии или убеждений в соответствии с желаниями его родителей или, в соответствующих случаях, законных опекунов и не принуждается к обучению в области религии или убеждений вопреки желаниям его родителей или законных опекунов, причем руководящим принципом являются интересы ребенка. 3. Ребенок ограждается от любой формы дискриминации на основе религии или убеждений. Он должен воспитываться в духе понимания, терпимости, дружбы между народами, мира и всеобщего братства, уважения к свободе религии или убеждений других людей, а также с полным осознанием того, что его энергия и способности должны быть посвящены служению на благо других людей. 4. Если ребенок не находится на попечении своих родите лей или законных опекунов, то принимаются должным образом во внимание выражаемая ими воля или любые
проявления их воли в вопросах религии или убеждений, причем руководящим принципом являются интересы ребенка.
5. Практика религии или убеждений, в которых воспитывается ребенок, не должна наносить ущерба ни его физическому или умственному здоровью, ни его полному развитию, с соблюдением пункта 3 статьи 1 настоящей Декларации. Статья 6 1. В соответствии со статьей 1 настоящей Декларации и соблюдением положений пункта 3 статьи 1 право на свободу мысли, совести, религии или убеждений включает, в частности, следующие свободы: a) отправлять культы или собираться в связи с религией или убеждениями и создавать и содержать места для этих целей; b) создавать и содержать соответствующие благотворительные или гуманитарные учреждения; c) производить, приобретать и использовать в соответствующем объеме необходимые предметы и материалы, связанные с религиозными обрядами или обычаями или 338
убеждениями; d) писать, выпускать и распространять соответствующие публикации в областях; e) вести преподавание по вопросам религии или убеждений в местах, подходящих для этих целей; f) испрашивать и получать от отдельных лиц и организаций добровольные финансовые и иные пожертвования; g) готовить, назначать, избирать или назначать по праву наследования соответствующих руководителей согласно потребностям и нормам той или иной религии или убеждений; h) соблюдать дни отдыха и отмечать праздники и отправлять обряды в соответствии с предписаниями религии и убеждениями; i) устанавливать и поддерживать связи с отдельными лицами и общинами в области религии и убеждений на национальном и международном уровнях. 339
Статья 7 Права и свободы, провозглашенные в настоящей Декларации, предоставляются в национальном законодательстве таким образом, чтобы каждый человек мог пользоваться такими правами и свободами на практике. Статья 8 Ничто в настоящей Декларации не должно истолковываться в смысле ограничения или отхода от любого права, как оно определено во Всеобщей декларации прав человека и в международных пактах о правах человека».
ВСЕМИРНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА I ВЕНСКАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ И ПРОГРАММА ДЕЙСТВИЙ Принята в Вене в июне 1993 г. (Извлечения) «[...] 15. Уважение прав человека и основных свобод без какого бы то ни было различия является основополагающей 1 нормой международного права в области прав человека. Скорейшее и полное искоренение всех форм расизма и расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости является одной из первоочередных задач международного сообщества. Правительствам следует принимать эффективные меры для их предотвращения и борьбы с ними. К группам, учреждениям, межправительственным и неправительственным организациям, а также к частным лицам обращается настоятельный I призыв активизировать усилия по обеспечению сотрудничества 1 и координации их деятельности в борьбе с этим злом [...] [...] В. Равенство, достоинство и терпимость
1. Расизм, расовая дискриминация, ксенофобия и другие формы нетерпимости [...] 19. Всемирная конференция по правам человека рассматривает ликвидацию расизма и расовой дискриминации, в частности в их институционализированных формах, таких, как апартеид или вытекающие из него доктрины расового превосходства или исключительности, или современные формы и проявления расизма, в качестве первоочередной цели международного сообщества и глобальной программы поощрения прав человека [...] 20. Всемирная конференция по правам человека настоятель но призывает все правительства принять безотлагательные меры и разработать действенную политику по предотвращению всех форм и проявлений расизма, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости и по борьбе с ними путем принятия, в случае необходимости, соответствующего законодательства, включая меры уголовной ответственности, и создания национальных учреждений по борьбе с такими явлениями. 21. Всемирная конференция по правам человека приветствует решение Комиссии по правам человека назначить Специального докладчика по вопросам о современных формах расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними не терпимости. Всемирная конференция по правам человека так же обращается ко всем государствам - участникам Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации с призывом рассмотреть возможность сделать заявление согласно статье 14 этой конвенции. 22. Всемирная конференция по правам человека призывает все правительства принять все надлежащие меры в целях борьбы с нетерпимостью и связанным с ней насилием на почве религии или убеждений, включая практику дискриминации
женщин и осквернения мест отправления религиозных культов, исходя из признания того, что каждый человек имеет право на
свободу мысли, совести, выражения своего мнения и религии. Конференция также предлагает всем государствам реализовать на практи-
340
341
ке положения Декларации о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений. 23. Всемирная конференция по правам человека подчеркивает, что все лица, совершающие или санкционирующие совершение преступных актов, связанных с этнической чисткой, несут индивидуальную ответственность и отвечают за такие нарушения прав человека и что международному сообществу следует приложить все усилия для привлечения к суду всех, кто несет юридическую ответственность за такие нарушения. 24. Всемирная конференция по правам человека призывает все государства в индивидуальном порядке принять незамедлительные меры для борьбы с практикой этнической чистки с целью ее скорейшего прекращения. Жертвы отвратительной практики этнической чистки имеют право на соответствующие и эффективные средства правовой защиты [...] [...] 82. Правительствам, при содействии межправительственных организаций, национальных учреждений и неправительственных организаций, следует содействовать расширению осведомленности в области прав человека и взаимной терпимости. Всемирная конференция подчеркивает значение активизации Всемирной кампании по информированию общественности в области прав человека, проводимой Организацией Объединенных Наций. Им надлежит начать процесс обучения в области прав человека и оказывать этому процессу поддержку, а также организовать эффективное распространение в обществе информации о правах человека [...]» ДЕКЛАРАЦИЯ ПРИНЦИПОВ ТОЛЕРАНТНОСТИ Принята на 28-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН 16 ноября 1995 г. «Государства - члены Организации Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры, собравшиеся в 342
Париже на двадцать восьмую сессию Генеральной конференции 25 октября - 16 ноября 1995 г., Преамбула памятуя о том, что Устав Организации Объединенных Наций гласит: «Мы, народы Объединенных Наций, преисполненные решимости избавить грядущие поколения от бедствий войны […] вновь утвердить веру в основные права человека, в достоинство и ценность человеческой личности [...] и в этих целях проявлять терпимость и жить вместе, в мире друг с другом, как добрые соседи», напоминая, что [...] «мир должен базироваться на интеллектуальной и нравственной солидарности человечества», напоминая также, что во Всеобщей декларации прав человека провозглашается, что «каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии» (статья 18), «на свободу убеждений и на свободное выражение их» (статья 19) и что образование «Должно содействовать взаимопониманию, терпимости и дружбе между всеми народами, расовыми и религиозными группами» (статья 26), принимая во внимание соответствующие международные акты, в том числе: - Международный пакт о гражданских и политических правах, - Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, - Международную конвенцию о ликвидации всех форм расовой дискриминации, - Конвенцию о предупреждении преступлений геноцида и наказании за него, - Конвенцию о правах ребенка, - Конвенцию 1951 г. о статусе беженцев, а также Протокол 1967 г., касающийся статуса беженцев, а также региональные правовые акты в этой области, - Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин,
343
- Конвенцию против пыток и других жестоких, бесчеловечных и унижающих достоинство видов обращения и наказания, - Декларацию о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений, -Декларацию о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам, -Декларацию о мерах по ликвидации международного терроризма, - Венскую декларацию и Программу действий всемирной конференции по правам человека, - Декларацию и Программу действий, принятые на Всемирной встрече на высшем уровне в интересах социального развития, состоявшейся в Копенгагене, - Декларацию ЮНЕСКО о расе и расовых предрассудках, - Конвенцию и Рекомендацию ЮНЕСКО о борьбе с дискриминацией в области образования, памятуя о целях третьего Десятилетия действий по борьбе против расизма и расовой дискриминации, Десятилетия образования в области прав человека Организации Объединенных Наций и Международного десятилетия коренных народов мира, учитывая рекомендации региональных конференций, [...] а также выводы и рекомендации других конференций и совещаний, организованных государствами - членами по программе Года Организации Объединенных Наций, посвященного толерантности, испытывая чувство тревоги в связи с участившимися в последнее время актами нетерпимости, насилия, терроризма, ксенофобии, агрессивного национализма, расизма, антисемитизма, отчуждения, маргинализации и дискриминации по отношению к национальным, этническим, религиозным и языковым меньшинствам, беженцам, рабочим-мигрантам и социально наименее защищенным группам в обществах, а также актами насилия и запугивания в отношении отдельных лиц, осуществляющих свое право на свободу мнений и выражение убежде-
ний, представляющими угрозу делу укрепления мира и демократии на национальном и международном уровнях, обращая особое внимание на обязанность государств-членов развивать и обеспечивать уважение прав человека и основных свобод для всех без различия по признаку расы, пола, языка, национальной принадлежности, религии или состояния здоровья, и бороться с проявлениями интолерантности,
344
345
принимают и торжественно провозглашают настоящую Декларацию принципов толерантности, преисполненные решимости сделать все необходимое для утверждения идеалов толерантности в обществе, поскольку толерантность является не только важнейшим принципом, но и необходимым условием мира и социально-экономического развития всех народов, мы заявляем следующее: Статья 1 - Понятие терпимости 1.1.Терпимость означает уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, форм самовыражения и проявление человеческой индивидуальности. Ей способствуют знания, открытость, общение и свобода мыс ли, совести и убеждений. Терпимость - это единство в многообразии. Это не только моральный долг, но и политическая и правовая потребность. Терпимость - это то, что делает возможным достижение мира и ведет от культуры войны к культуре мира. 1.2.Терпимость - это не уступка, снисхождение или потворство. Терпимость – это, прежде всего активное отношение, формируемое на основе признания универсальных прав и основных свобод человека. Ни при каких обстоятельствах терпимость не может служить оправданием посягательств на эти основные ценности. Терпимость должны проявлять отдельные лица, группы и государства.
1.3. Терпимость - это обязанность способствовать утверждению прав человека, плюрализма, демократии и торжеству права. Терпимость - это понятие, означающее отказ от догматизма, от абсолютизации истины и утверждающее нормы, установленные в международно-правовых актах в области прав человека. 1.4. Проявление терпимости, которое созвучно уважению прав человека, не означает терпимого отношения к социальной несправедливости, отказа от своих или уступки чужим убеждениям. Оно означает, что каждый свободен придерживаться своих убеждений и признает такое же право за другими. Оно означает признание того, что люди по своей природе различаются по внешнему виду, положению, речи, поведению и ценностям и обладают правом жить в мире и сохранять свою индивидуальность. Это также означает, что взгляды одного человека не мо гут быть навязаны другим. Статья 2 - Государственный уровень 2.1. На государственном уровне терпимость требует справедливого и беспристрастного законодательства, соблюдения правопорядка и судебно-процессуальных и административных норм. Терпимость также требует предоставления каждому человеку возможностей для экономического и социального развития без какой-либо дискриминации. Отчуждение и маргинализация могут стать причиной пассивности, враждебности и фанатизма. 2.2. Для того чтобы сделать общество более терпимым, государствам следует ратифицировать существующие международные конвенции о правах человека и, если это необходимо, разработать новое законодательство с целью обеспечения в обществе равноправного подхода и равенства возможностей для всех групп и отдельных людей. 2.3. В интересах международного согласия существенно важно, чтобы отдельные люди, общины и нации осознавали и ува-
346
жали многокультурный характер человеческого сообщества. Мир невозможен без терпимости, развитие и демократия невозможны без мира. 2.4. Нетерпимость может принимать форму маргинализации социально наименее защищенных групп, их исключения из общественной и политической жизни, насилия и дискриминации по отношению к ним. Как гласит Декларация о расе и расовых предрассудках, «все люди и группы людей имеют право отличаться друг от друга» (статья 1.2). Статья 3 - Социальные аспекты 3.1. Терпимость особенно важна в современном мире. Мы живем в век глобализации экономики и все большей мобильности, быстрого развития коммуникации, интеграции и взаимозависимости, в век крупномасштабных миграций и перемещений населения, урбанизации и преобразования социальных структур. Каждый регион многолик, и поэтому эскалация нетерпимости и конфликтов потенциально угрожает всем частям мира. От такой угрозы нельзя отгородиться национальными границами, ибо она носит глобальный характер. 3.2. Терпимость необходима в отношениях между отдельными людьми, в семье и общине. В школах и университетах, путем неформального образования, дома и на работе необходимо укреплять дух терпимости и формировать отношения открытости, внимания друг к другу и солидарности. Средства коммуникации способны играть конструктивную роль, содействуя свободному и открытому диалогу и обсуждению, распространяя ценности терпимости и разъясняя опасность безразличия по отношению к поднимающим голову группам и идеологиям, проповедующим нетерпимость. 3.3. В Декларации ЮНЕСКО о расе и расовых предрассудках провозглашается, что особые меры должны приниматься в целях обеспечения равенства в достоинстве и правах отдельных лиц и групп людей везде, где это необходимо. В этой связи осо347
бое внимание следует уделять социально наименее защищенным группам, находящимся в неблагоприятных условиях, с тем, чтобы предоставить им правовую и социальную защиту в отношении жилья, занятости и охраны здоровья, обеспечить уважение самобытности их культуры и ценностей и содействовать, в особенности посредством образования, их социальному и профессиональному росту и интеграции. 3.4. В интересах решения этой глобальной задачи необходимо проведение соответствующих научных исследований и создание информационных сетей с целью координации деятельности международного сотрудничества, включая анализ исходных причин этого явления силами социальных наук, принятие эффективных контрмер, а также осуществление научных исследований мониторинга, способствующих выработке политических решений и нормативной деятельности государств-членов. Статья 4 - Воспитание 4.1. Воспитание является наиболее эффективным средством предупреждения нетерпимости. Воспитание в духе терпимости начинается с обучения людей тому, в чем заключаются их общие права и свободы, дабы обеспечить осуществление этих прав и укрепить стремление к защите прав других. 4.2. Воспитание в духе терпимости следует рассматривать в качестве неотложной важнейшей задачи; в связи с этим необходимо содействовать разработке методики преподавания терпимости на систематической и рациональной основе, вскрывая культурные, социальные, экономические, политические и религиозные источники нетерпимости, выступающие в качестве главных причин насилия и отчуждения. Политика и программы в области образования должны способствовать улучшению взаимопонимания, укреплению солидарности и терпимости в отношениях как между отдельными людьми, так и между этническими, социальными, культурными, религиозными и языковыми группами, а также нациями. 348
4.3. Воспитание в духе терпимости должно быть направлено на противодействие влиянию, вызывающему чувство страха и отчуждения по отношению к другим. Оно должно способствовать формированию у молодежи навыков независимого мышления, критического осмысления и выработки суждений, основанных на моральных ценностях. 4.4. Мы заявляем о своей готовности поддерживать и претворять в жизнь программы научных исследований в области социальных наук и воспитания в духе терпимости, прав человека и ненасилия. Это означает необходимость уделения особого внимания вопросам повышения уровня педагогической подготовки, учебных планов, совершенствования других учебных материалов, включая новые образовательные технологии, с целью воспитания чутких и ответственных граждан, открытых навстречу другим культурам, способных ценить свободу, уважать человеческое достоинство и индивидуальность, предупреждать конфликты или разрешать их ненасильственными средствами. Статья 5 - Готовность к действию Мы обязуемся содействовать распространению терпимости и ненасилия, используя для этого программы и учреждения в областях образования, науки, культуры и коммуникации. Статья 6 - Международный день, посвященный толерантности В целях мобилизации общественности, привлечения внимания к опасности, кроющейся в нетерпимости, и оказания всяческой поддержки распространению терпимости и воспитанию в ее духе, мы торжественно провозглашаем 16 ноября ежегодно отмечаемым Международным днем, посвященным толерантности».
349
ДЕКЛАРАЦИЯ И ПРОГРАММА ДЕЙСТВИЙ В ОБЛАСТИ КУЛЬТУРЫ МИРА Принята на 55-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН 13 сентября 1999 г. (Извлечение) «[...] Генеральная Ассамблея [...], выражая глубокую озабоченность в связи с сохранением и распространением насилия и конфликтов в различных частях мира, признавая необходимость ликвидации всех форм дискриминации и нетерпимости, в том числе основанных на расе, цвете кожи, языке, религии, политических и иных убеждениях, национальном, этническом или социальном происхождении, имущественном статусе, инвалидности, рождении или ином статусе, [...] торжественно провозглашает настоящую Декларацию о культуре мира, с тем, чтобы правительства, международные организации и гражданское общество могли руководствоваться в своей деятельности ее положениями в целях распространения и укрепления культуры мира в новом тысячелетии. Статья 1. Культура мира является сочетанием ценностных установок, мировоззренческих взглядов, традиций, типов поведения и образов жизни, основанных на: а) уважении к жизни, прекращении насилия и поощрении ненасилия и практическом отказе от насилия через посредство образования, диалога и сотрудничества; б) полном уважении принципов суверенитета, территориальной целостности и политической независимости государств и невмешательства в вопросы, которые по своей сути относятся к внутренней юрисдикции любого государства, в) полном уважении и поощрении всех прав человека и основных свобод; г) приверженности мирному урегулированию конфликтов; 350
д) усилиях, направленных на удовлетворение потребностей нынешнего и будущих поколений в области развития и окружающей среды; е) уважении и поощрении права на развитие; ж) уважении и поощрении прав каждого на свободу выражения мнений и убеждений и свободу информации; и) приверженности принципам свободы, справедливости, демократии, терпимости, солидарности, сотрудничества, плюрализма, культурного разнообразия, диалога и взаимопонимания на всех уровнях общества и между народами; и поощряемых благоприятной национальной и международной средой, способствующей миру [...] [...] Статья 3. Более полное становление культуры мира неразрывно связано с: [...] м) ликвидацией всех форм расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости; н) продвижением идеалов взаимопонимания, терпимости и солидарности между всеми цивилизациями, народами и культурами, в том числе по отношению к этническим, религиозным и языковым меньшинствам [...]» ДЕКЛАРАЦИЯ ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ ОРГАНИЗАЦИИ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ Принята на Саммите тысячелетия. Нью-Йорк, 6-8 сентября 2000 г. (Извлечения) « [...] 6. Мы считаем, что существенно важное значение для международных отношений в XXI веке будет иметь ряд фундаментальных ценностей. К ним относятся: Свобода. Мужчины и женщины имеют право жить и растить своих детей в достойных человека условиях, свободных от голода и страха насилия, угнетения и несправедливости. Луч351
шей гарантией этих прав является демократическая форма правления, основанная на широком участии и воле народа. Равенство. Ни один человек и ни одна страна не должны лишаться возможности пользоваться благами развития. Должно быть гарантировано равенство прав и возможностей мужчин и женщин. Солидарность. Глобальные проблемы должны решаться при справедливом распределении издержек и бремени в соответствии с фундаментальными принципами равенства и социальной справедливости. Те, кто страдают или находятся в наименее благоприятном положении, заслуживают помощи со стороны тех, кто находится в наиболее благоприятном положении. Терпимость. При всем многообразии вероисповеданий, культур и языков люди должны уважать друг друга. Различия в рамках обществ и между обществами не должны ни пугать, ни служить поводом для преследований, а должны пестоваться в качестве ценнейшего достояния человечества. Следует активно поощрять культуру мира и диалог между всеми цивилизациями. Уважение к природе. В основу охраны и рационального использования всех живых организмов и природных ресурсов должна быть положена осмотрительность в соответствии с постулатами устойчивого развития. Только таким образом можно сохранить для наших потомков те огромные богатства, которые дарованы нам природой. Нынешние неустойчивые модели производства и потребления должны быть изменены в интересах нашего будущего благосостояния и благополучия наших потомков. Общая обязанность. Обязанность по управлению глобальным экономическим и социальным развитием, а также устранению угроз международному миру и безопасности должна разделяться между народами мира и осуществляться на многосторонней основе. Центральную роль в этом должна играть Организация Объединенных Наций как наиболее универсальная и самая представительная организация в мире. 352
24. Мы не пожалеем усилий для поощрения демократии и укрепления правопорядка, а также для обеспечения уважения всех международно признанных прав человека и основных свобод, включая право на развитие. 25. Поэтому мы преисполнены решимости: - полностью уважать и поддерживать Всеобщую декларацию прав человека; - добиваться полной защиты и поощрения во всех наших странах гражданских, политических, экономических, социальных и культурных прав для всех; - укреплять потенциал всех наших стран для претворения в жизнь принципов и практики демократии и уважения прав человека, включая права меньшинств; - вести борьбу со всеми формами насилия в отношении женщин и осуществлять Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин; - принять меры по обеспечению уважения и защиты прав человека мигрантов, трудящихся-мигрантов и членов их семей, прекращению учащающихся во многих обществах проявлений расизма и ксенофобии и поощрению большего согласия и терпимости во всех обществу; - коллективно добиваться большей открытости политических процессов, создавая условия для подлинного участия в них всех граждан во всех наших странах; - обеспечить средствам массовой информации свободу выполнять присущую им важную функцию, а также право общественности на доступ к информации».
ВСЕМИРНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ ПО БОРЬБЕ ПРОТИВ РАСИЗМА, РАСОВОЙ ДИСКРИМИНАЦИИ, КСЕНОФОБИИ И СВЯЗАННОЙ С НИМИ НЕТЕРПИМОСТИ ДЕКЛАРАЦИЯ Дурбан, Южная Африка. 31 августа - 7 сентября 2001 г. «Терпимость и многообразие - ориентиры для XXI века Мы считаем, что на заре нового столетия в каждой стране людям надо задать себе ряд вопросов. Достаточно ли их общество демократично? Свободно ли оно от дискриминации? Основываются ли нормы общественного поведения на принципах, закрепленных во Всеобщей декларации прав человека? Расизм, расовая дискриминация, ксенофобия и всякие разновидности нетерпимости еще не исчезли. Мы должны признать, что они продолжают существовать и в новом столетии и что их живучесть кроется в чувстве страха: страха перед непохожим, страха перед другим, страха утраты личной безопасности. И] хотя мы знаем, что чувство страха в человеке само по себе неискоренимо, мы утверждаем, что следствия, порождаемые страхом, не являются неискоренимыми. Все мы - одна человеческая семья. Эта истина становится теперь самоочевидной в свете первоначальной расшифровки генотипа человека выдающегося достижения, которое не только лишний раз подтверждает нашу человеческую общность, но и обещает трансформировать научную мысль и практику, а также представления нашего человеческого рода о самом себе. Она подвигает нас на полную реализацию созидательных, творческих и моральных способностей, подкрепленную равноправным участием мужчин и женщин. Она могла бы превратить XXI столетие в эпоху подлинных свершений и мира. Мы должны постоянно напоминать себе об этой великой возможности. Вместо того чтобы допускать ситуации, когда многообразие рас и культур становится ограничивающим фак354
тором в контактах между людьми в развитии, мы должны переориентировать наше мышление, увидеть в таком многообразии потенциал взаимообогащения и понять, что именно взаимопроникновение великих традиций человеческой духовности открывает наилучшую перспективу для продолжения духовной жизни самого человека. Слишком долго такое многообразие воспринимается не как дар, а как угроза. И слишком часто эта угроза выражается в презрительном отношении и конфликтах на расовой почве, в исключении, дискриминации и нетерпимости». Эту Декларацию о видении будущего, инициированную Верховным комиссаром ООН по правам человека и генеральным секретарем Всемирной конференции против расизма Мэри Робинсон, при патронаже Нельсона Манделы, подписали руководители 75 стран. ГРАЖДАНСКИЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРАВА НЕСОВМЕСТИМОСТЬ ДЕМОКРАТИИ И РАСИЗМА Доклад Верховного комиссара по правам человека на 58-й сессии Комиссии по правам человека ООН 7 февраля 2002 г. (Извлечения) «[...]Всемирная конференция по борьбе против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости подтвердила, что демократия необходима для эффективного предотвращения расизма и связанной с ним нетерпимости и их ликвидации [...] Текущие тенденции в области расизма, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости, которые угрожают демократии
[...] 18. Несмотря на то, что недискриминация является одним из основополагающих принципов международного права, дискриминация по признаку расы, цвета кожи, пола, языка, ре355
лигии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения или иного положения по-прежнему сохраняется почти в каждой стране мира. В течение последних пяти лет в докладах Специального докладчика по современным формам расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости рассматривались случаи проявления расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости в отношении чернокожих, арабов, мусульман, евреев, рома, иммигрантов и трудящихся-мигрантов. Специальный докладчик уделил особое внимание деятельности неонацистских организаций и организаций «бритоголовых», а также использованию Интернета как средства распространения и разжигания расовой ненависти. Он выявил некоторые повторяющиеся ситуации, которые несовместимы с демократией. В его докладах внимание сосредоточено, в частности, на расистских подходах и формировании негативных стереотипов применительно к некоторым группам, что приводит к их отчуждению и маргинализации и в целом усиливает и увековечивает неравенство. Представители затрагиваемых групп особенно уязвимы в случае посягательства на их личную неприкосновенность и дискриминации в отправлении правосудия. Они также страдают от дискриминации в области жилья, образования и занятости, являются объектами диффамации в средствах массовой информации и объектами ненависти в Интернете. Специальный докладчик обратил особое внимание на продолжающие иметь место случаи проявления религиозной нетерпимости, включая разрушение религиозных символов и мест отправления культа. Он отметил, что трудно отделять акты расовой дискриминации от актов религиозной нетерпимости, поскольку все они могут усиливать или поощрять друг друга. Что касается иммигрантов и трудящихся-мигрантов, то Специальный докладчик заявил, что повсюду в мире иммигрантов легко превращают в козла отпущения и искупительную жертву экономических кризисов или отсутствия безопасности. Зачастую на них возлагают ответственность за все происходящие в 356
обществе беды. В некоторых случаях они становятся объектами жестких законодательных или институциональных ограничений в дополнение к расистским и ксенофобным высказываниям и актам. [...] 23. Всемирная конференция [...] выразила обеспокоенность по поводу того, что расистские и ксенофобные программы вновь получают политическое, моральное и даже правовое признание многими путями, в том числе через посредство некоторых политических партий и организаций. Она осудила политические платформы и организации, опирающиеся на расизм или ксенофобию, как несовместимые с демократической, транспарентной и подотчетной системой управления. Конференция также подтвердила, что расизм, расовая дискриминация, ксенофобия и связанная с ними нетерпимость, которым потворствует государственная политика, представляют собой нарушение прав человека и могут поставить под угрозу дружественные отношения между народами, сотрудничество между нациями и международный мир и безопасность. 24. Конференция подчеркнула ключевую роль, которую политические деятели могут играть в борьбе против такого зла, как расизм, ксенофобия и связанная с ними нетерпимость. Она призвала политические партии предпринять конкретные шаги для поощрения равенства, солидарности и недискриминации. [...] Политические деятели обязаны воздерживаться от провокационных высказываний, которые могут приводить к расовой или иной дискриминации. Они не вправе наживать себе капитал на расистских или ксенофобных тенденциях в общественном мнении или обществе с целью привлечения голосов избирателей и не вправе законно называться сторонниками идеалов демократии, если они подвергают остракизму или ошельмовывают уязвимые группы. С другой стороны, они несут позитивные обязательства выступать с решительными публичными заявлениями против расизма, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости, поскольку их молчание создает вакуум, благоприятствующий росту расизма и связанной с ним нетерпимос357
ти. Конференция призвала политические партии и организации разработать добровольные кодексы поведения, предусматривающие внутренние дисциплинарные меры за их нарушение, призвать своих членов воздерживаться от публичных заявлений и действий, поощряющих расизм, расовую дискриминацию, ксенофобию и связанную с ними нетерпимость или подстрекающих к ним. [...] Предложения, одобренные Всемирной конференцией по борьбе против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости 32. Всемирная конференция, состоявшаяся в Дурбане, рассмотрела несколько аспектов несовместимости расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости с демократией. Ниже приводятся резюме этих рекомендаций под следующими заголовками: право и политика; государственные учреждения; гражданское общество; средства массовой информации и образование. 33. Право и политика. [...] Основными факторами, препятствующими преодолению расовой дискриминации и достижению расового равенства, являются нехватка политической воли, слабость законодательства, отсутствие имплементационных стратегий и конкретных действий со стороны государств, а так же сохранение расистских убеждений и негативных стереотипов. Конференция настоятельно призвала к всеобщей ратификации к 2005 году Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации, а также к отзыву всех оговорок. Она также рекомендовала ряд законодательных, судебных, регулирующих, административных и иных мер на национальном уровне в целях предупреждения расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости и защиты от них. К ним относится принятие следующего: а) конституциональных, законодательных и административных мер для содействия равенству, включая рассмотрение, исправление и отмену национального законодательства и ад-
министративных положений, которые могут приводить к дискриминации; Ь) национальной стратегии, планов действий, законодательства и административных мер по борьбе против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости; с) законодательных и административных стратегий, а также других превентивных мер для защиты определенных групп трудящихся; d) эффективных стратегий и программ по предотвращению и привлечению к ответственности за проступки сотрудников полиции и других правоохранительных органов, включая преследование в судебном порядке лиц, совершивших такие проступки; и е) мер, направленных на ликвидацию расовой ориентации. [...] 35. Государственные учреждения, позволяющие урегулировать разногласия посредством диалога, также играют важную роль в обеспечении защиты прав уязвимых групп. Конференция рекомендовала создавать и укреплять уже существующие независимые национальные учреждения в целях борьбы против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости и оказания помощи жертвам. 36. Гражданское общество. Конференция также признала основополагающую роль, которую гражданское общество играет в борьбе против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости и в стимулировании общественной заинтересованности. Она признала роль неправительственных организаций в развитии образования, в области прав человека и в повышении осведомленности об указанных явлениях. Она также отметила, что содействие обеспечению более высокой степени взаимного уважения и доверия между различными группами внутри общества должно быть общей, но дифференцированной обязанностью государственных институтов, политических лидеров, низовых организаций и граждан. 37. Средства массовой информации. Средства массовой информации, будь то аудиовизуальные, электронные или печатные, играют важную роль в демократических обществах. Признавая позитивный вклад, вносимый СМИ в борьбу против
358
359
расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости, Всемирная конференция с сожалением отметила, что некоторые СМИ, создавая неверное представление об уязвимых группах и отдельных лицах, в частности мигрантах и беженцах, и формируя негативные стереотипы, способствуют распространению в обществе ксенофобии и расистских настроений и в некоторых случаях поощряют насилие со стороны расистски настроенных лиц и групп. Всемирная конференция выразила особую озабоченность в связи с использованием Интернета для пропаганды расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости. Конференция также отметила возможность негативного влияния этого на детей и молодежь, имеющих доступ к разжигающим ненависть сайтам. Она настоятельно призвала государства, в частности, рассмотреть возможность принятия следующих мер одновременно с действиями по обеспечению права на свободу мнений и их свободное выражение: а) поощрение провайдеров Интернет-услуг к разработке добровольных этических кодексов поведения и мер саморегулирования, направленных против распространения информации, порождающей расизм, ксенофобию и иные формы нетерпимости; Ь) принятие и применение надлежащего законодательства с целью судебного преследования лиц, использующих информационно-коммуникационные технологии для разжигания расовой ненависти или подстрекательства к насилию; с) использование и укрепление международного сотрудничества для принятия ответных мер в связи с таким приобретающим все большие масштабы явлением, как распространение человеконенавистнических высказываний и расистских материалов с помощью СМИ; и d) изучение способов, с помощью которых позитивный вклад этих технологий мог бы быть увеличен путем распространения информации о примерах эффективной практики борьбы с расизмом, расовой дискриминацией, ксенофобией и связанной с ними нетерпимостью.
38. Образование. Невозможно переоценить важную роль образования в обеспечении информированности и поощрении уважения и терпимости в целях предотвращения расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости и борьбы с ними. Стоит напомнить, что статья 13 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах гласит, что образование должно быть направлено на полное развитие человеческой личности и сознания ее достоинства и должно укреплять уважение к правам человека и основным свободам. Оно должно дать возможность всем быть полезными участниками свободного общества и способствовать взаимопониманию, терпимости и дружбе между всеми нациями и всеми расовыми, этническими и религиозными группами. Статья 7 Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации обязывает государства-участники «принять немедленные и эффективные меры, в частности, в областях преподавания, воспитания, культуры и информации, с целью борьбы с предрассудками, ведущими к расовой дискриминации, поощрения взаимопонимания, терпимости и дружбы между нациями и расовыми и этническими группами...». Всемирная конференция, состоявшаяся в Дурбане, вновь подчеркнула не только важность доступа к образованию без какой-либо дискриминации, но также и роль образования в области прав человека в борьбе с расизмом, расовой дискриминацией, ксенофобией и связанной с ними нетерпимостью и в укреплении взаимопонимания между всеми культурами и цивилизациями [...]» РЕШЕНИЯ БУДАПЕШТСКОГО САММИТА СБСЕ 1994 г. (Извлечение) «[...] Терпимость и недискриминация 25. Государства-участники осуждают проявления нетерпимости, особенно - агрессивного национализма, расизма, шовинизма, ксенофобии и антисемитизма, и будут оказывать даль361
нейшее содействие эффективным мерам, направленным на их искоренение. [...] Они будут стремиться укрепить или принять надлежащее законодательство на этот счет и осуществлять необходимые меры для обеспечения эффективного применения существующего законодательства таким образом, чтобы предотвратить проявления этих явлений. Они также подчеркивают, что действия по борьбе с этими явлениями должны рассматриваться как составная часть политики и просвещения, ориентированных на интеграцию. Они осуждают все преступления, совершенные в целях так называемой этнической чистки, и будут продолжать ^оказывать эффективную поддержку находящемуся в Гааге Международному трибуналу по военным преступлениям для бывшей Югославии. 26. Они положительно оценивают принятый Советом Европы план действий в отношении расизма, ксенофобии, антисемитизма и нетерпимости. Предпринимая дальнейшие шаги в свете Декларации римской Встречи Совета, институты СБСЕ будут изучать возможности для совместной работы с Советом Европы, а также с ООН и другими международными организациями. 27. Вновь подтверждая свое обязательство обеспечивать свободу совести и религии и способствовать созданию климата взаимной терпимости и уважения между верующими различных общин, а также между верующими и неверующими, они выразили озабоченность в связи с использованием религии в агрессивных националистических целях [...] [...] 29. Они постановили, что должны приниматься надлежащие меры для более эффективного предотвращения расистских вылазок и других насильственных проявлений нетерпимости в отношении рабочих-мигрантов и их семей. 30. Они вновь подтверждают свое осуждение всех актов дискриминации по признаку расы, цвета кожи и этнического происхождения, а также нетерпимости и ксенофобии в отношении рабочих-мигрантов. В соответствии с внутренним законодательством и международными обязательствами они будут и впредь предпринимать эффективные меры в этой области [...]» 362
РЕКОМЕНДАЦИЯ № R (97) 20 КОМИТЕТА МИНИСТРОВ ГОСУДАРСТВАМ-УЧАСТНИКАМ ПО ВОПРОСАМ РАЗЖИГАНИЯ НЕНАВИСТИ Принята Комитетом министров Совета Европы 1997 г. на 607-м заседании заместителей министров (Извлечения) «[...] Напоминая, что Венская Декларация выразила глубокую озабоченность по поводу происходящего в настоящее время возрождения расизма, ксенофобии и антисемитизма а также развития атмосферы нетерпимости, содержала обязательства вести борьбу со всеми идеологиями, политическим установками и практическими методами, являющими собой разжигание расовой ненависти, насилия и дискриминации, также с любыми действиями и высказываниями, способными усилить взаимные опасения и напряженность между группами населения, имеющими различные расовые, этнические, национальные, религиозные или социальные корни; подтверждая свою глубокую приверженность принципам свободы самовыражения и информации [...]; осуждая в духе Венской Декларации и Декларации о, средствах массовой информации в демократическом обществе [...] все формы самовыражения, разжигающие расовую ненависть, ксенофобию, антисемитизм и все формы нетерпимости, поскольку они подрывают безопасность демократии, культурнее единство и плюрализм; [...] будучи уверенными в необходимости совмещения борьбы против расизма и нетерпимости с защитой свободы самовыражения во избежание угрозы подрыва демократии; [...] рекомендует правительствам государств-участников (1) принять соответствующие меры по борьбе против разжигания ненависти на основании принципов, заложенных Данной рекомендацией [...] 363
■
[...] Предлагаемые ниже по тексту принципы применяются к случаям разжигания ненависти, в первую очередь - разжигания ненависти через средства массовой информации. В целях применения указанных принципов термин «разжигание ненависти» трактуется как понятие, покрывающее все формы самовыражения, которые включают распространение, провоцирование, стимулирование или оправдание расовой ненависти, ксенофобии, антисемитизма или других видов ненависти на основе нетерпимости, включая нетерпимость в виде агрессивного национализма или этноцентризма, дискриминации и враждебности в отношении меньшинств, мигрантов и лиц с эмигрантскими корнями. Принцип 1 Правительства государств-участников, органы власти и государственные учреждения национального, регионального и местного уровней, а также официальные лица несут особую ответственность в плане проявления сдержанности в отношении заявлений, в первую очередь перед средствами массовой информации, которые могут быть обоснованно восприняты как разжигание ненависти или как высказывания, способные воздействовать в интересах легитимизации, распространения или стимулирования расовой ненависти, ксенофобии, антисемитизма или другой формы дискриминации или ненависти, основанных на нетерпимости. Такие заявления должны быть запрещены и подвергнуты публичному осуждению во всех случаях их совершения. [...] Принцип 7 - журналистское освещение вопросов расизма, ксенофобии, антисемитизма и других форм нетерпимости полностью защищено статьей 10, часть 1, Европейской конвенции по правам человека и может быть ограничено только в соответствии с условиями, указанными в части 2 указанной статьи [...]»
364
ДЕКЛАРАЦИЯ И ПРОГРАММА ВОСПИТАНИЯ ГРАЖДАН В ДУХЕ ДЕМОКРАТИИ, ОСНОВАННОГО НА ОСОЗНАНИИ ИМИ СВОИХ ПРАВ И ОБЯЗАННОСТЕЙ Принята Комитетом министров Совета Европы. Страсбург, 2000 г. (Извлечения) «Комитет министров 1) по случаю 50-й годовщины Совета Европы, 2) напоминая о миссии [...] по созданию боле«е свободного, более терпимого и справедливого общества, основанного на солидарности, общих ценностях и культурном наследии, обогащаемом его разнообразием, 3) вновь подтверждая свою приверженность духовным и моральным ценностям, являющимся подлинным источником индивидуальной свободы, политического плюрализма и верховенства права, и тем принципам, которые составляют основу любой подлинной демократии, 4) подчеркивая первостепенную роль Конвенции о защите прав человека и основных свобод и других основополагающих документов Совета Европы и Организации Объединенных Наций, которые гарантируют каждому осуществление его неотъемлемых прав, [...] 6) подчеркивая неотложный характер более глубокого осознания и понимания каждым своих прав и обязанностей с целью развития у каждого способности осуществлять эти права и уважать права других, 7) подчеркивая основополагающую роль воспитания в целях более активного участия всех и каждого в демократической жизни на всех уровнях: местном, региональном и национальном, [...] 9) выражая озабоченность ростом насилия, ксенофобии, расизма агрессивного национализма и религиозной нетерпимости которые представляют главную угрозу для укрепления 365
мира и демократии как на национальном, так и на международном уровнях [...], [...] 13) считает, что необходимо предпринять дополнительные действия в целях создания системы воспитания в духе демократической гражданственности (на устойчивой основе) на всех уровнях и во всех областях [...] [...] В рамках Программы внимание будет сосредоточено на следующих конкретных вопросах: 3.1. Разработка концепции демократической гражданственности в ее политическом, правовом, культурном и социальном аспектах* 3.2. Права человека, включая их социальный аспект и обязательство каждого уважать права других. 3.3. Взаимосвязь между правами и обязанностями, а также общие обязанности в целях противодействия социальной изоляции, маргинализации, гражданской апатии, нетерпимости и насилию F...1» ФЕДЕРАЛЬНАЯ ЦЕЛЕВАЯ ПРОГРАММА «ФОРМИРОВАНИЕ УСТАНОВОК ТОЛЕРАНТНОГО СОЗНАНИЯ И ПРОФИЛАКТИКА ЭКСТРЕМИЗМА В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ» на 2001-2005 годы Утверждена постановлением Правительства РФ от 25 августа 2001 г. № 629 (Извлечения) «7. Содержание проблемы и обоснование ее решения программными методами Становление открытого гражданского общества в России, продолжение демократических реформ должно опираться на широкую общественную поддержку, консолидацию общества. В соответствии с Декларацией принципов толерантности (ЮНЕСКО, 1995) толерантность определяется как ценность и 366
социальная норма гражданского общества, проявляющаяся в праве быть различными всех индивидов гражданского общества; обеспечении устойчивой гармонии между различными конфессиями, политическими, этническими и другими социальными группами; уважении к разнообразию различных мировых культур, цивилизаций и народов; готовности к пониманию и сотрудничеству с людьми, различающимися по внешности, языку, убеждениям, обычаям и верованиям. В декларации, [...] подчеркивается, что конструктивное взаимодействие социальных групп, имеющих различные ценностные, религиозные и политические ориентиры, может быть достигнуто на основе выработки норм толерантного поведения и навыков межкультурного взаимодействия. Формирование установок толерантного сознания и поведения, веротерпимости и миролюбия профилактика различных видов экстремизма и противодействия имеют для многонациональной России особую актуальность. Это обусловлено сохраняющейся социальной напряженностью в обществе, продолжающимися межэтническими и межконфессиональными конфликтами, попытками использование этих конфликтов для смены политического режима, ростом сепаратизма и национального экстремизма, являющихся прямой угрозой безопасности страны. Наиболее рельефно все это проявилось на Северном Кавказе, во всплесках ксенофобии, фашизма, фанатизма и фундаментализма. Эти явления в крайних формах своего проявления находят выражение в терроризме, который в свою очередь усиливает деструктивные процессы в обществе. Анализ этих процессов свидетельствует о необходимости: - существенного развития нормативно-правовой базы общественных и государственных институтов, обеспечивающих становление принципа толерантности; - разработки действенных мер и механизмов внедрения социальных норм толерантного поведения в социальную практику и противодействия экстремизму, взаимодействия со средствами массовой информации и их поддержки для переориентации с противодействия деструктив367
ным процессам в форме контрпропаганды на активную работу по опережению и предупреждению кризисов; - использования в полной мере возможностей отечественной системы образования при решении задач формирования установок толерантного поведения у молодежи профилактики национализма и экстремизма, уменьшения риска социальных взрывов; - совершенствования и развития методологических основ политики в области становления гражданского общества. Разработка и реализация системы государственных мер по формированию толерантности и профилактике экстремизма в российском обществе являются комплексной задачей, требующей скоординированного взаимодействия органов государственной власти, опоры на общественные объединения. Комплексный характер этой задачи обусловил необходимость создания специальной Федеральной целевой программы для ее решения. Федеральная целевая программа «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе» на 2001-2005 годы (далее именуемая - Программа) продолжает и развивает складывавшиеся веками гуманистические традиции российского общества. 2. Цели и задачи Программы; сроки и этапы реализации Программы Целью Программы является формирование и внедрение в социальную практику норм толерантного поведения, определяющих устойчивость поведения в обществе отдельных личностей и социальных групп в различных ситуациях социальной напряженности как основы гражданского согласия в демократическом государстве. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач: 1) разработка и реализация комплекса эффективных мер и мероприятий в области формирования у граждан толерантно368
го поведения, противодействия экстремизму «снижения социально-психологической напряженности в обществе. 2) Разработка и внедрение методов и меринга, диагностики и прогнозирования социальнополитической ситуации в стране, оценки рисков и последствий деструктивных процессов в обществе; 3) разработка и реализация системы мер, стимулирующих толерантное поведение, противодействуя экстремизму во всех его проявлениях, в том числе: - разработка системы учебных программ, для всех ступеней и форм образования; - разработка эффективных социокультурных технологий распространения норм толерантного поведения и противодействия различным видам экстремизма, этнофобии и ксенофобии; - разработка методической и нормативной базы в области профилактики экстремизма, внедрения в социальную практику норм толерантного поведения; - реализация комплекса мер по налаживанию и повышению эффективности межэтнического и межконфессионального диалогов. 3. Основные направления реализации Программы Программа позволит обеспечить шедшие в социальной практике норм толерантного поведения, возможность эффективного противодействия проявлениям экстремизма в обществе, гибкого опережающего реагирования на избиение социальнополитической ситуации в России и создание основы для снижения социальной напряженности. В соответствии с этим, основными направлениями реализации Программы являются: 1 ) научно-аналитическое: - разработка методических основ противодействия экстремизму и формирования толерантного сознания в гражданском обществе;
369
- разработка методов диагностики, экспертизы и мониторинга проявлений экстремизма в обществе и средствах массовой информации; - разработка социально-психологических методов устранения экстремистских настроений в массовом сознании; 2) пропаганда и контрпропаганда: - использование средств массовой информации для раскрытия антиобщественной природы экстремизма в различных его формах; - проведение социально-психологической экспертизы публикаций, теле- и радиопрограмм, провоцирующих разжигание национальной и религиозной розни; - издание публицистических материалов, способствующих становлению толерантного сознания, снижению социальной напряженности в обществе; 3) образовательно-методическое: - создание и распространение образовательных программ, направленных на формирование толерантного сознания, веротерпимости и обучение межкультурному диалогу, в образовательных учреждениях всех уровней; - разработка и внедрение специальных тренингов в учреждениях по подготовке и переподготовке специалистов в сфере массовых коммуникаций, государственных служащих, а также работников органов правопорядка; 4) нормативное, методическое и организационное: - разработка методических документов и создание условий, необходимых для проведения социальнопсихологической экспертизы публикаций и передач в средствах массовой информации, разработка новых образовательных программ, включая интерактивные средства обучения и игры; - разработка законодательства, направленного на формирование толерантного поведения, на борьбу с проявлениями экстремизма, национальной и религиозной нетерпимости;
- разработка механизмов оказания помощи жертвам экстремизма, агрессии, беженцам и вынужденным переселенцам; - разработка механизмов повышения эффективности меж конфессионального диалога. Программа предполагает широкое участие в ее реализации общественных объединений и иных организаций, разделяющих принципы гражданского общества, основанного на принципе
толерантности.
Кроме того, учитывая международный характер проблемы и наличие у мирового сообщества значительного опыта в ее решении, в Программе выделены в отдельную группу мероприятия по международному сотрудничеству, включая полномасштабное участие России в соответствующих международных программах и инициативах. 4. Система программных мероприятий Программа состоит из следующих подпрограмм: подпрограмма «Личность», включающая разработку и внедрение в систему образования всех ступеней программ и учебных материалов, воспитывающих подрастающее поколение в духе толерантности; развитие механизмов страхования как социального института конструирования мотивации безопасности поведения, вырабатывающих нормы социального поведения, характерные для гражданского общества; Ожидаемые результаты
1-3.Разработка и апробация комплекса образовательных программ, их методическое обеспечение
Снижение конфликтов и уровня криминализации подростковой среды, повышение готовности выпускников школ к социализации в динамичном и многополярном мире, к жизни в условиях гражданского общества, устойчивости достигнутых положительных эффектов, выра-
ботка у руководителей учебных заведений навыков и приемов создания в образовательных учреждениях благоприятной атмосферы, обеспечивающей воспитание миролюбия, терпимости у подростков и молодежи
подпрограмма «Общество», включающая разработку и реализацию комплекса мероприятий по пропаганде миролюбия, повышению устойчивости к этническим, религиозным и политическим конфликтам, противодействие экстремизму с опорой на средства массовой информации, общественные объединения и организации; Ожидаемые результаты Создание методической базы диагностики социальной напряженности и рисков для оптимизации мер по формированию толерантного поведения
4. Проведение гуманитарной экспертизы образовательных программ 9-18,21. Проведение научноОбеспечение органов управления исследовательских работ по образованием инструментарием для вопросам диагностики оценки новых образовательных программ социальной напряженности при их аккредитации, снижение рисков использования образовательными в обществе учреждениями программ, содержащих компоненты, формирующие 19-20,23-25,41. Разработка интолерантность, национальную и мер по формированию религиозную нетерпимость и т. п. установок и ценностей подпрограмма «Семья», включающая разработку и реализацию гражданского общества и комплекса мероприятий по повышению социальной роли семьи в стандартов толерантного воспитании у подрастающего поколения толерантности и в снижении сознания с привлечением социальной напряженности в обществе; массовой Ожидаемые результаты средств информации 5-8. Разработка и реализация комплекса образа жизни мер по повышению значимости семьи в Изучение формировании установок толерантного со- родителей, семьи в целом, знания. Проведение научно-ис- их влияния на формирование сознания, следовательской работы «Дети, семья и толерантного 22. Проведение психологопроблемы толерантность в российском обществе». изучение педагогической экспертизы импринтинга агрессивных и Создание и экспериментальное внедрение средств массовой информации толерантных образцов программ для родителей «Учимся различной игровой вместе». Разработка и апробация поведения в семье (дети вне и продукции для детей программ семейного психологического семьи: влияние социальной среды, влияние «улицы», консультирования молодежной субкультуры), что позволит научно обо- 372 сновать внедрение программ по снижению социальной напряженности через
Создание эффективной системы мониторинга и экспертизы публикаций и передач в средствах массовой информации, снижение вероятности демонстрации интолерантных установок, подготовка и распространение периодических информационных и методических материалов по вопросам формирования толерантного сознания для руководителей и сотрудников СМИ, а также учреждение ежегодных премий за достижения в этой области Создание научно-методического инструментария для определения индикаторов негативного воздействия аудиовизуального ряда на сознание, подсознание и поведение, что будет способствовать своевременному ограничению доступа детей к интолерантной продукции 373
26-27. Издание литературы по вопросам формирования установок толерантного сознания, миролюбию и веротерпимости
Формирование установок толерантного сознания и норм социального поведения
28. Создание программ Снижение социальной психологической помощи напряженности в местах беженцам, мигрантам, расселения беженцев, вынужденным переселенцам мигрантов и вынужденных та конструирования переселенцев мотивации безопасного и позитивное развитие у поведения различных индивидов и 29. Развитие программ страхо- Формирование мотивации на вания как социального институ- долговременную стабилизацию подпрограмма «Государство», включающая разработку и реализацию комплекса мероприятий, обеспечивающих повышение эффективности государственной политики по снижению социально-психологической напряженности в обществе, внедрение в социальную практику норм и стандартов толерантного поведения; социальных групп 30. Анализ нормативной правовой базы в области Совершенствование противодействия законодательства экстремизму, подготовка Российской Федерации в предложений по внесению области противодействия изменений в экстремизму соответствующие акты 31-32. Разработка концепции применения принципов международного права как части правовой доктрины формирования толерантного сознания
Использование опыта международного сообщества для решения вопросов формирования толерантного сознания
374
33-34. Разработка программ пере- Проведение тестов на подготовки государственных слусамоконтроль и самооценку с жаших и сотрудников правоохрацелью формирования установок на тонительных органов, разработка лерантное самовоспитание и специальной программы для перконтроль агрессии сонала исправительно-трудовых учреждений подпрограмма «Организационное и информационное обеспечение», включающая разработку и реализацию комплекса мероприятий по повышению эффективности реализации Программы, включая международное сотрудничество. Ожидаемые результаты 35-36. Проведение предварительной диагностики социальной напряженности в обществе, разработка методической базы мониторинга социально-психологической напряженности в обществе и оценка результативности Программы 37.Налаживание
Повышение эффективности реализации Программы на основе уточнения приоритетов и направлений в соответствии с анализом изменения социальных процессов и действенности программных мероприятий Повышение роли общества в формировании толерантного сознания, согласованности действий общественных объединений Широкое распространение программ и методик, разработанных в рамках Программы, привлечение органов местного самоуправления и населения к участию в реализации Программы
38-39.Разработка организационнометодической базы, создание и развитие сети центров толерантности 375
40.Участие Российской Федерации в международных программах в области формирования толерантного сознания
42.Информационное обеспечение Программы с использованием современных технологий
Создание основы для расширения и повышения эффективности международного сотрудничества по вопросам толерантности и другим гуманитарным проблемам Привлечение внимания общественности и органов государственной власти к проблемам, решаемым в рамках Программы, использование возможностей Интернета, привлечение новых участников
Приложение 2 СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ1 Толерантность и склонность к экстремизму среди россиян могут проявляться в самых разных областях и касаться различных аспектов взаимоотношений людей. Экстремистские действия наиболее вероятны там, где проходят основные линии напряженности. Те же респонденты, кто считает, что острых противоречий в современной России нет, демонстрируют высокий уровень терпимости (см. таблицу 1). Естественно, разные группы россиян выстраивают каждая свою иерархию наиболее острых противоречий и показывают различную степень терпимости по отношению к другим группам населения. При этом наиболее высока доля толерантных россиян среди людей, занимающихся индивидуальной трудовой деятельностью, частной практикой или семейным бизнесом; а также среди женщин, находящихся в длительном отпуске по уходу за ребенком (см. таблицу 2). Как показывает таблица 1, представители россиян в целом считают, что в современной России особенно остры противоречия между богатыми и бедными. В таблицах 3 и 4 представлены данные о качествах, которые богатые и бедные респонденты, как правило, друг другу приписывают, и о чувствах, которые они друг к другу испытывают. 1
Здесь использованы данные общероссийских социологических исследований, проведенных Институтом комплексных социальных исследований РАН и его предшественником - Российским независимым институтом социальных и национальных проблем: «Десять лет реформ глазами россиян» (октябрь 2001 г., общероссийская репрезентативная выборка - 1743 респондента), «Богатство и бедность в современной России: ваше мнение» (март 2003 г., общероссийская репрезентативная выборка - 2118 респондентов, «богатые» - 303 респондента, «бедные» - 513 респондентов). 377
Таблица I Группы российского общества, между которыми сегодня существуют наиболее острые противоречия, в % (март 2003 г.) (Сумма цифр в колонке превышает 100%, поскольку можно было отметить до трех ответов) % Противоречия 1 - Между богатыми и бедными 44,4 2 - Между русскими и нерусскими 37,2 3 - Между олигархами и остальным обществом 27,1 4 - Между чиновниками и гражданами, 26,4 к н и м об ра ща ющимис я 5 - Между разными властными группировками 6 - Между собственниками предприятий и наемными работникам и
24,3 20,4
7 - Между православными и мусульманами 8 - Между молодежью и пожилыми людьми 9 - Между людьми различных политических 10 - Между бюджетниками и работниками 11 - Никаких острых противоречий нет
17,6 14,6 13,5 4,3 9,2
378
Таблица 2 Группы российского общества, между которыми сегодня существуют наиболее острые противоречия, по мнению представителей разных социально-демографических и идейно-политических групп россиян, в % (март 2003 г.) Группы россиян 1
Противоречия1 1 2
2 з
3 4
4 5
46,5 42,8
36,3 37,9
28,4 26,1
27,7 25,4
30,5 39,1 35,9 43,6 44,0 48,1 56,2
52,1 47,5 38,8 40,4 34,5 30,7 29,4
/3,8 22,9 24,7 20,4 29,4 36,4 34,2
19,8 25,7 23,5 25,2 26,4 34,5 25,7
7 8
8 9
9 10
10 11
25,2 20,4 23,5 20,5
17,2 17,9
14,0 15,0
12,7 14,1
4,4 4,1
9,3
29,9 20,7 24,7 27,0 24,5 21,8 21,5
21,0 15,1 16,5 19,1 20,7 15,2 13,8
23,4 20,7 11,8 15,1 11,0 9,2 17,5
15,0 14,5 14,7 15,1 12,3 13,0 11,6
6,6 4,5 5,9 4,2 3,4
7,8 13,5
4Д
10,4
3,7
8,8
5 6
6 7
11 12
Пол Мужчины Женщины
9,2
Возраст 18-21 22-26 27-30 31-40 41-50 51-60 Старше 60
См. таблицу 1,
18,0 15,6 21,8 21,5 22,2 25,3 15,3
8,9 7,9 9,1
Продолжение таблицы 2 1
2
3
4
Образование Начальное 46,4 42,9 14,3 Неполное 50,0 40,9 26,6 среднее Среднее 44,2 35,7 24,9 общее Среднее 45,2 36,3 24,0 специальное Незаконченное 36,1 46,6 20,3 высшее Высшее 44,8 36,5 34,9 Ученая 34,6 19,2 30,8 степень Кем являются в настоящее время Предпринима- 39,7 44,8 17,2 тели, имеющие наемных работников 38,9 25,0 Руководители, 36,1 зам.руководителя предприятия или учреждения
2
3
5
6
7
8
9
10
и
12
17,9 7,1 21,4 20,1
10,7 17,5
14,3 13,6
17,9 16,2
7,1 11,0
1,9
21,4 11,0
26,1 21,0
20,5
20,0
15,0
8,2
3,4
10,9
24,5 23,6
22,3
17,2
12,8
14,6
4,2
10,3
24,1 28,6
21,1
22,6
18,0
19,5
4,5
5,3
30,8 27,9 38,5 34,6
19,2 19,2
16,2 15,2 26,9 7,7
14,5 34,6
5,5 7,7
6,5 3,8
27,6 32,8
13,8
20,7
8,6
1,7
12,1
27,8 38,9
16,7
13,9 25,0
11,1
2,8
13,9
13,8
4
5
6
7
8
9
10
и
12
Руководители
41,3
35,0
28,8
33,8
22,5
25,0
15,0
8,8
16,3
1,3
Специалисты с высшим
38,9
33,7
34,1
32,5
30,2
19,8
17,1
13,5
18,7
7,5
4,8
Военнослужащие, сотрудники МВД,
42,2
43,3
20,0
22,2
32,2
13,3
20,0
15,6
16,7
5,6
5,6
«Самозанятые» (ИТД, частная практика) или имеющие бизнес, где работают только члены
18,8
28,1
21,9
25,0
37,5
15,6
21,9
6,3
15,6
3,1
25,0
Служащие из числа технического и обслуживаю-
37,4
40,5
24,0
30,5
17,2 17,9 20,2
17,6
16,4
6,1
Квалифициро-
46,8
36,5
25,1
26,7
22,1 26,3
17,5
12,7
11,0 2,8
10,4
Разнорабочие, подсобные
50,0
37,0
20,3
12,3 25,4 23,2
17,4
10,9
15,9 2,9
10,9
Продолжение таблицы 2 2 27,6 54,5
3 57,9 31,1
4 17,1 35,0
5 26,3 28,2
6 34,2 21,2
7 10,5 18,4
8 9 23,7 ,, 17,1 14,0 15,8
10 17,1 10,5
11 12 3,9 5,3 3,9 8,5
20,0
60,0
10,0
10,0
20,0
20,0
10,0
20,0
20,0
20,0
42,9
42,9
38,1
14,3
9,5
33,3
33,3
19,0
9,5
4,8
4,8
50,0
41,7
23,8
11,9
27,4
16,7
16,7
16,7
11,9
7,1
10,7
28,6
47,6
14,3
14,3
23,8
28,6
33,3
23,8
4,8
—
9,5
39,9 39,7
52,0 43,6
22,3 32,1
25,0 30,8
33,1 39,7
12,2 20,5
18,2 19,2
10,8 7,7
18,9 7,7
38,8
31,3
29,9
17,9
52,2
17,9
13,4
19,4
13,4
34,5 42,4 42,6
39,1 34,4 41,4
25,3 32,8 28,4
29,9 29,6 26,3
25,3 16,8 21,1
16,1 22,4 17,5
13,8 21,6 19,6
9,2 12,0 16,3
16,1 4,8 13,6
1
2
ЦентральноЧерноземный Поволжский СевероКавказский Уральский ЗападноСибирский ВосточноСибирский Дальневосточный Тип поселения Мегаполисы Областные центры Районные города Села
40,5
3 29,8
4 26,4
5 6 7 29,8 27,3 19,8
8 9 10 24,0 12,4 9,9
11 1,7
12 10,7
47,8 48,9
31,7 48,9
22,9 23,0
24,5 27,7 26,1 25,3 21,8 17,8
14,9 16,9 30,5 12,6
14,5 11,5
4,8 4,6
5,6 4,6
47,4 43,2
32,1 33,3
28,1 19,7
23,5 26,5 21,9 26,8 14,6 25,8
10,3 18,5 14,6 15,5
13,9 16,0
6,0 4,2
11,3 11,3
46,1
33,9
38,3
27,8 14,8 23,5
18,3 9,6
17,4
3,5
2,6
56,2
31,4
37,1
33,3 16,2 17,1
14,3 16,2
12,4
4,8
8,6
39,8 44,2
49,1 36,4
25,7 29,6
27,0 35,4 15,0 27,3 24,7 20,4
18,6 9,7 18,0 14,9
15,0 13,5
4,0 4,8
9,3 8,4
47,3
32,9
26,0
23,9 21,7 23,5
17,7 14,3
14,1
4,6
10,2
43,7
37,8
25,3
27,6 21,6 19,5
16,4 16,4
12,1
3,2
9,3
1 Студенты Пенсионеры (в т. ч. по инвалидности) Длительный отпуск по уходу за ребенком Не работают и не ищут работу из-за здоровья, семейных обстоятельств Безработные, но активно ищут работу Другое Регионы Москва СанктПетербург СевероЗападный Северный Волго-Вятский Центральный
4,1 10,1 3,8 7,7 —
4,5
5,7 12,6 2,4 16,8 4,5 10,3
Окончание таблицы 2 1
2
3
4
Степень интереса к политике Лично участ46,9 28,1 40,6 вовали в течение последнего года в политической деятельности (в работе политических партий, митингах, демонстрациях, забастовках) Внимательно 49,6 34,4 31,9 следят за информацией о политических событиях в стране Внимательно 41,8 38,3 29,4 за информацией о политических событиях в стране не следят, но изредка обсуждают их с друзьями, родственниками Политикой не 42,3 39,0 19,8 интересуются
5
6
31,3
21,9
29,6
7
9
10
28,1 18,8
6,3
28,1
6,3
3,1
24,9
21,1 16,2
15,6
16,5
4,2
6,1
30,3
26,9
21,5 17,0
12,1
13,2
4,8
7,7
19,4
21,1
18,4 19,3
16,5
10,1
3,7
13,8
Сторонники разных идейно-политических течений Радикальных 39,7 32,8 15,5 ' 22,4 32,8 25,9 рыночных реформ Коммунистиче- 61,1 36,1 40,3 28,7 15,3 21,8 ской идеологии Социал-демократической идеологии Русского национального возрождения Сочетания различных идей, но избегающих крайностей (центристы) Другого идейнополитического течения Не являются сторонниками никакого идейнополитического течения Затрудняются ответить
8
11
12
25,9
15,5
20,7
3,4
10,3
18,5
14,8
13,4
3,2
4,2
45,5
32,7
30,9
34,5
27,3
14,5
20,0
12,7
16,4
5,5
7,3
44,2
48,1
35,1
26,0
29,9
22,1
27,3
11,7
22,1
3,9
2,6
43,8
31,3
29,4
39,4
31,9
22,5
15,6
7,5
19,4
3,1
5,0
53,3
33,3
33,3
33,3
26,7
26,7
6,7
41,7
35,4
27,7
23,6
25,3
19,8
15,8
14,3
11,9
4,0
11,5
43,6
42,8
19,0
26,4
21,2
20,2
19,2
18,2
12,6
5,8
9,0
6,7
6,7
Таблица 3 Качества, которые в наибольшей степени присущи богатым и бедным, по мнению богатых и бедных, по рангам (март 2003 г.) Богатые о богатых
Бедные о богатых
Богатые о бедных
Бедные о бедных
1 Инициативность, энергичность
1 Стремление к власти
1 Пассивность, инертность
1 Доброта
2 Трудолюбие
2 Жадность
2 Считают, что качества людей не зависят от того, богатые они или бедные
2 Терпение
3 Терпение
3 Трудолюбие
3 3 Безразличие Профессиона- к судьбе своей лизм страны
Таблица 4 Отношение бедных к людям, которые за последние годы разбогатели, и отношение богатых к людям, которые за последние годы обеднели, в % (март 2003 г.) бедные к богатым 11,5 6,8 3,1 21,4 21,6 8,0 5,8 35,4 34,9 8,2
4 Стремление к власти
4 Инициативность, энергичность
4 Доброта
4 Совестливость
5 Образованность
5 Непорядочность
5 Законопослуш ание
5 Законопослушание
386
Как относятся: 1 - С интересом 2 - С уважением 3 - С симпатией Положительно (1+2+3) 4 - С подозрением, неприязнью 5 - С презрением 6 - С завистью Отрицательно (4+5+6) 1 - Не лучше и не хуже, чем ко всем остальным 8 - Затруднились ответить
богатые к бедным 18,5 29,7 5,3 53,5 1,0 1,7 1,0 3,7 38,9 4,0
Согласно данным таблиц 3 и 4, по линии напряжения «богатые - бедные» более вероятны проявления экстремизма бедных в адрес богатых. Свыше половины богатых относится к бедным не просто терпимо, но и с интересом, уважением, симпатией. В отношении же бедных респондентов к богатым преобладают негативные эмоции. Причем среди некоторых групп бедных россиян, выделенных по разным основаниям, отрицательные чувства в отношении богатых испытывают не менее половины респондентов, что при определенных условиях вполне может побудить к экстремистским действиям (см. таблицу 5).
387
Таблица 5 Отношение разных социальнодемографических и идейно-политических групп бедных россиян к людям, которые разбогатели за последние годы, в % (март 2003 г.)
Трудно сказать
2
3
16,6 23,2
39,9 34,1
33,7 35,1
9,8 7,6
43,8 23,5 33,4 26,3 22,4 17,6 6,1
12,6 26,5 13,9 31,6 28,8 46,2 57,2
37,5 41,2 41,7 33,7 38,4 29,7 29,6
6,3 8,8 11,1 8,4 10,4 6,6 7,1
12,8 19,2 25,2 42,8 19,1
33,4 44,3 40,0 30,6 42,8 35,3
40*0 37,1 31,2 39,5 7,1 32,3
26,7 5,7 9,6 4,8 7,1 13,1
Нейтра льно
Отрица тельно
1
Относятся к разбогатевшим людям
Положи тельно
Группы бедных россиян
4
5
Пол Мужчины Женщины Возраст 18-21 22-26 27-30 31-40 41-50 51-60 Старше 60 Образование Начальное Неполное среднее Среднее общее Среднее специальное Незаконченное высшее Высшее Ученая степень
100,0
-
-
-
Продолжение таблицы 5 1 Предприниматели, имеющие наемных Руководители,зам.руководител я предприятия или учреждения Руководители среднего звена Специалисты с высшим образованием Военнослужащие, сотрудники МВД, прокуратуры «Самозанятые» (ИТД, частная практика) или имеющие бизнес, где работают только члены семьи Служащие из числа технического и обслуживающего Квалифицированные рабочие Разнорабочие, подсобные рабочие Студенты Пенсионеры (в т. ч. по инвалидности) Длительный отпуск по уходу за ребенком Не работают и не ищут работу из-за здоровья, семейных обстоятельств Безработные, но активно ищут работу Другое 389
388
2
3
4
5
-
-
-
100,0
33,3
-
66,7
33,4 30,6
33,3 22,4
33,3 36,7
35,3
29,4
23,5
11,8
35,8
30,2
30,2
3,8
22,5 14,2
34,2 30,1
35,8 39,7
7,5 15,9
60,0 9,7
53,7
20,0 29,1
20,0 7,5
-
-
100,0
-
10,0
30,0
50,0
10,0
14,8
29,6
51,9
3,7
-
75,0
25,0
-
Кем являются в настоящее время
»
— 10,2
100,0
Продолжение таблицы 5 3 4 5 2
1 Регионы Москва Санкт-Петербург Северо-Западный Северный Волго-Вятский Центральный Центрально-Черноземный Поволжский Северо-Кавказский Уральский Западно-Сибирский Восточно-Сибирский Дальневосточный Тип поселения Мегаполисы Областные центры Районные города Села
29,4 35,3 *29, 11,5 38,4 42,3 27,3 27,3 36,4 20,0 13,3 66,7 22,2 33,3 29,6 22,2 44,4 23,6 10,0 50,0 36,7 20,8 40,3 26,0 24,4 31,2 37,8 22,4 37,4 32,8 15,7 27,5 49,0 23,0 26,9 42,3 22,6 38,7 32,3
5,9 7,7 9,1 14,8 9,7 3,3 13,0 6,7 7,5 7,8 7,7 6,5
18,7 20,5 19,0 22,7
37,2 33,5 36,5 38,7
7,0 9,2 9,5 7,4
66,7
33,4
37,2 36,8 35,0 31,3
1 Внимательно следят за информацией о политических б Внимательно за информацией о политических событиях в стране не следят, но изредка обсуждают их с друзьями, родственниками Политикой не интересуются
Окончание 3 4 2 19,9 42,8 32,1
5 5,3
19,6
33,7 38,0
8,6
20,3
34,2 34,7 10,9
Сторонники разных идейно-политических течений Радикальных рыночных реформ Коммунистической идеологии Социал-демократической идеологии Русского национального возрождения Сочетания различных идей, но избегающих крайностей (центристы) Другого идейно-политического течения
42,9 18,5 14,3 6,7 10,0
14,3 50,7 71,4 60,0 45,0
-
50,0
42,9 26,2 4,6 14,3 26,7 6,7 35,0 10,0
-
50,0
Не являются сторонниками никакого идейно-политического течения
22,8
32,3 37,0
Затрудняются ответить
20,5
31,1 36,9 11,5
7,9
Степень интереса к политике Лично участвовали в течение последнего года в политической деятельности (в работе политических партий, митингах, демонстрациях, забастовках)
390 391
Таблица 6 Как россияне готовы реагировать на значительное ухудшение их жизни (жизни их семьи), в % (март 2003 г.) (Сумма цифр в колонках превышает 100%, поскольку можно было отметить до двух ответов) Вероятная реакция 1 – Будут искать дополнительные источники заработка 2 - Что-то предпримут, но что, еще не решили 3 - Возьмутся за оружие для отстаивания своих интересов 4 - Примут участие в митингах, демонстрациях, голодовках 5 - Примут решение о выезде из России в другую страну 6 - Никак не будут реагировать, будут терпеть дальше 7 - Будут отстаивать свои интересы через профсоюзные организации 8 - Примут решение о переезде в другой регион страны 9 - Вступят в какую-либо политическую партию для защиты своих интересов 10 - Ничего предпринимать не будут 1 1 - Затруднились ответить
% 44,6 33,0 6,2 5,2 4,3 4,0 3,9
Рисунок 1 Мнение россиян о правах народов, населяющих Россию, в %
3,4 2,2 6,3 14,0
В случае значительного ухудшения жизни россиян ситуация может стать более напряженной (см. таблицу 6). Хотя за оружие выразили готовность взяться лишь 6,2% (причем о подобной готовности заявили и 6,1%) тех, кто пока не видит никаких острых противоречий, т. е. наиболее толерантных респондентов), однако в общей сложности 41,0% россиян (33,0% пока не решивших, что они предпримут, плюс 14,0% затруднившихся ответить) пока не знают, что они станут делать, если их положение резко ухудшится (среди группы наиболее толерантных респондентов 23,9% затрудняются предсказать свою реакцию). И нельзя исключать, что действия этих людей будут носить экстремистский характер. 392
Второе место после социально-экономических оснований возможных экстремистских выступлений россиян занимают причины, связанные с межнациональными отношениями. Речь идет как о бытовых, так и об общественно-политических аспектах межнациональных отношений. Как показывает рисунок 1, представления россиян о том, какой должна быть государственная национальная политика, за последние 2 года изменились в сторону консолидации рус-
1.Россия - общий дом многих народов, оказывающих друг на друга свое влияние. Все народы России должны обладать равными правами, и никто не должен иметь никаких преимуществ 2. Россия - многонациональная страна, но русские, составляя большинство, должны иметь больше прав, ибо на них лежит основная ответственность за судьбу страны в целом 3. Россия должна быть государством русских людей 4. Затруднились ответить 393
ских за счет ущемления прав других народов России. И все же по-прежнему большинство русских выступает за равноправие народов, населяющих Россию. Среди россиян других национальностей противников предоставления русским каких-либо преимуществ еще больше (см. рисунок 2). Для выявления уровня терпимости на бытовом уровне респондентам предлагалось определить свое отношение к лицам другой национальности в 5 возможных ситуациях (см. таблицу 7). На основе полученных данных была построена шкала - от крайней нетерпимости (респонденты, указавшие, что национальность другого человека повлияла бы на их поведение во всех 5 Рисунок 2 Мнение россиян - русских и других национальностей о правах народов, населяющих Россию, в % (октябрь 2001 г.)
ситуациях) до полной толерантности (когда национальность другого человека не отмечалась в качестве осложняющего фактора ни в одной из предложенных ситуаций) (см. таблицу 8). В целом можно говорить о довольно высоком уровне толерантности населения в национальном вопросе (несмотря на некоторый разброс мнений в разных группах респондентов). Почти половина россиян полностью толерантны в межличностных отношениях с людьми иной национальности и более половины - полностью терпимы в своих взглядах на то, какой должна быть государственная национальная политика. Таблица 7 Влияет ли (или влияла ли) национальная принадлежность другого человека на отношение к нему россиян, в % (октябрь 2001 г.) Ситуация
394
Да, влияет
Не могут сказать
Не влияет
Русские ■Другие национальности
20,5
16,4
63,1
24,0
14,8
61,2
35,6
23,4
41,0
4 - При решении вопроса о вступлении в брак родственников опрошенных
31,4
24,3
44,3
5 - При решении самих опрошенных вступить в брак
35,4
21,1
43,5
1 - При знакомстве 2 - При выборе круга друзей 3 - При выборе места жительства
395
Таблица 8 Шкала терпимости/нетерпимости россиян к людям другой национальности, в % (октябрь 2001 г.) Группы россиян
Уровень терпимости /нетерпимости 5*
4
3
2
1
0**
2 9,5
3 7,6
4 10,3
5 12,5
6 12,8
7 47,2
10,1 11,8
8,1 4,7
10,4 10,6
12,3 9,4
13,0 12,9
46,1 50,6
6,7
3,4
9,0
14,6
11,2
55,1
1,6
6,3
12,5
20,3
10,9
48,4
5,7
7,5
7,5
9,4
11,3
58,5
Мужчины * Женщины
9,8 9,3
7,4 7,8
11,0 9,7
11,9 13,0
12,3 13,3
47,6 46,8
Возраст 18-21 22-26 27-30 31-40 41-50 51-60 Старше 60
5,3 4,0 17,2 11,2 10,0 8,5 9,5
15,8 6,9 4,1 8,8 7,8 6,6 5,4
10,5 12,0 16,6 7,6 9,7 9,4 10,6
11,8 16,6 8,3 16,3 12,2 12,7 9,3
14,5 14,3 12,4 13,3 15,0 12,3 9,3
42,1 46,3 41,4 42,9 45,4 50,5 55,9
1
Россиянке целом Национально cm ь Русские Славяне (украинцы, белорусы, поляки, болгары, югославы) Мусульмане (татары, чеченцы, азербайджанцы, туркмены и др.) Малые народы (коми, калмыки, буряты, якуты и др.) Другие национальности Пол
* крайняя нетерпимость. **полная толерантность. 396
Продолжение таблицы 8 1
2
Продолжение таблицы 8 3
Образование 11,8 7,3 Среднее общее 11,0 5,7 Среднее специальное 15,1 Незаконченное высшее 4,8 6,7 7,1 Высшее 15,4 19,2 Ученая степень По какой профессии работают 10,7 7,0 Рабочие ИТР
4
5
6
7
8,3 11,7 7,8 11,8 7,7
10,3 П,9 16,9 14,3 7,7
11,2 14,1 12,7 12,4 23,1
51,1 45,7 42,8 47,7 26,9
9,5 6,5
6,8 6,5
9,4 10,8 9,3
12,1 17,6 18,5
12,8 13,5 17,6
48,0 41,9 41,7
Гуманитарная и творческая интеллигенция Работники торговли, транспорта,связи и сферы услуг Служащие, госслужащие Предприниматели Жители села Военнослужащие, сотрудники МВД Пенсионеры городские Студенты Безработные Регионы
11,8
5,9
11,8
15,4
11,8
43,4
5,6 11,8 8,2 11,3
10,1 7,8 7,3 12,9
11,2 19,6 10,7 11,3
22,5 9,8 10,9 1,6
18,0 5,9 13,0 11,3
32,6 45,1 49,9 51,6
10,8 7,3 10,3
7,7 12,7 6,5
8,0 10,9 11,2
10,5 7,3 15,0
11,1 14,5 12,1
51,9 47,3 44,9
Москва Санкт-Петербург Северо-Западный Северный Волго-Вятский Центральный ЦентральноЧерноземный
11,8 3,1 3,6 4,2 13,3 16,7 9,9
5,9 4,6 3,6 9,7 9,5 7,3 8,9
16,0 4,6 5,4 12,5 9,5 13,1 10,9
13,4 13,8 14,3 18,1 13,3 10,9 6,9
9,2 18,5 16,1 9,7 6,7 12,0 7,9
43,7 55,4 57,1 45,8 47,6 40,0 55,4
397
1
2
3
4
5
6
7
7,3 5,7 15,1 7,1 19,2
8,3 11,7 7,8 11,8 7,7
10,3 11,9 16,9 14,3 7,7
11,2 14,1 12,7 12,4 23,1
51,1 45,7 42,8 47,7 26,9
9,5 6,5
7,0 6,8 6,5
9,4 10,8 9,3
12,1 17,6 18,5
12,8 13,5 17,6
48,0 41,9 41,7
11,8
5,9
11,8
15,4
11,8
43,4
5,6 11,8 8,2 11,3
10,1 7,8 7,3 12,9
11,2 19,6 10,7 11,3
22,5 9,8 10,9 1,6
18,0 5,9 13,0 11,3
32,6 45,1 49,9 51,6
10,8 7,3 10,3
7,7 12,7 6,5
8,0 10,9 11,2
10,5 7,3 15,0
11,1 14,5 12,1
51,9 47,3 44,9
11,8 3,1 3,6 4,2 13,3 16,7 9,9
5,9 4,6 3,6 9,7 9,5 7,3 8,9
16,0 4,6 5,4 12,5 9,5 13,1 10,9
13,4 13,8 14,3 18,1 13,3 10,9 6,9
9,2 18,5 16,1 9,7 6,7 12,0 7,9
43,7 55,4 57,1 45,8 47,6 40,0 55,4
Образование 11,8 Среднее общее 11,0 Среднее специальное 4,8 Незаконченное высшее 6,7 Высшее 15,4 Ученая степень По какой профессии работают 10,7 Рабочие ИТР
Гуманитарная и творческая интеллигенция Работники торговли, транспорта, связи и сферы услуг Служащие, госслужащие Предприниматели Жители села Военнослужащие, сотрудники МВД Пенсионеры городские Студенты Безработные Регионы Москва Санкт-Петербург Северо-Западный Северный Волго-Вятский Центральный ЦентральноЧерноземный
Окончание таблицы 8 2 3 4 5 1 Поволжский 4,4 6,3 5,3 18,4 Северо-Кавказский 14,4 11,0 11,6 13,0 Уральский 9,5 9,5 10,7 13,6 Западно-Сибирский 5,1 5,1 5,1 6,3 Восточно-Сибирский 3,1 7,3 12,5 6,3 Дальневосточный 11,9 8,3 16,7 16,7 Тип поселения Мегаполисы 8,7 5,5 11,5 13,7 Областные центры 9,6 9,1 10,7 12,9 Районные города 11,2 6,9 8,8 12,9 Села 8,0 7,1 10,9 11,1 Сторонники разных идейно-политических течений
6 15,0 13,0 14,5 15,3 21,9 3,6
7 50,5 37,0 42,1 63,1 49,0 42,9
12,6 12,7 12,9 12,9
48,1 45,0 47,2 50,1
Радикальных рыночных реформ Коммунистической идеологии Социалдемократической идеологии Русского национального возрождения Сочетания различных идей, но избегающих крайностей (центристы) Не являются сторонниками никакого идейно-политического течения Затрудняются ответить
15,6
15,6
9,8
13,1
15,6
30,3
10,6
5,6
15,3
13,4
13,4
41,7
13,0
14,3
6,5
15,6
13,0
37,7
12,2
9,2
6,1
15,3
13,3
43,9
6,8
5,7
11,5
12,2
12,9
50,9
7,9
7,3
9,5
13,2
11,4
50,7
Как показывает история, в качестве повода для разжигания конфликтов и провоцирования экстремистских действий могут быть использованы не только межнациональные, но и межконфессиональные противоречия. Проблемы во взаимоотношениях православных и мусульман считают острыми 17,6% россиян. Хотя лишь 3,6% респондентов признаются в том, что иное вероисповедание отрицательно сказывается на их отношении к другому человеку, тем не менее, вполне вероятно, что почти пятая часть опрошенных затруднились с ответом из-за того, что сочли некорректным признаваться в своей религиозной нетерпимости (см. рисунок 3). Представители некоторых групп россиян (люди старше 50 лет; лично участвовавшие в течение последнего года в политической деятельности; сторонники коммунистической идеологии) считают, как правило, более значимыми в иерархии линий напряженности противоречия не между русскими и нерусскими, православными и мусульманами, а между олигархами и остальным обществом (см. таблицу 2). Рисунок 3 Влияние иного вероисповедания человека на отношение к нему россиян, в % (октябрь 2001 г.) Позитивное влияние
егативное влияние 3,6 3,2
---10,8
6,0
10,1
8,2
14,2
Трудно сказать 19,5
50,7
Не оказывает влияния 73,7 398
399
10,7 34,7 15,6
18,0 32,9 33,8
71,3 32,4 50,6
-
Русского национального возрождения Сочетания различных идей, но избегающих крайностей (центристы)
20,4
19,4
57,1
3,1
10,4
29,7
59,5
0,4
Не являются сторонниками никакого идейно-политического течения
15,8
25,5
58,4
0,3
Затрудняются ответить
18,7
34,3
43,7
3,4
400
Не хотят отвечать
Радикальных рыночных реформ Коммунистической идеологии Социал-демократической идеологии
Нет, противники этого
0,9
Сами этого не делали, но не осуждают
53,6
Группы россиян
Редко
Отказ от ответа
27,9
Россияне в целом Сторонники
Иногда
17,6
Часто
Практически никогда
Группы россиян
Таблица 10 Приходилось ли опрошенным давать взятки, в % (октябрь 2001 г.)
Да, часто
Сторонники «Яблоку» на первое место ставят противоречия между чиновниками и гражданами, к ним обращающимися, видимо считая чиновничество главной угрозой социальной демократии. Желание «перестрелять взяточников» более характерно для сторонников коммунистического идейно-политического течения, среди них и особенно высока доля тех, кто сам никогда не давал взяток (см. таблицы 9 и 10). Таблица 9 Как часто испытывали желание «перестрелять взяточников», в % (октябрь 2001 г.)
2,9 12,4 15,0 64,7 5,0 Россияне в целом Сторонники разных идейно-политических течений Радикальных рыночных реформ 18,0 23,0 18,9 36,9 3,3 Коммунистической идеологии 0,9 7,9 8,8 77,3 5,1 Социал-демократической 1,3 16,9 9,1 72,7 идеологии Русского национального возрождения Сочетания различных идей, но избегающих крайностей (центристы) Не являются сторонниками никакого идейнополитического течения Затрудняются ответить
1,0
9,2
27,6 59,2
3,1
3,6
15,1 14,0 62,4
5,0
1,5
12,0 16,0 65,4
5,1
1,9
9,3
7,5
401
13,8 67,5
Разумеется, если респонденты высказывают желание «перестрелять», это отнюдь не означает, что они собираются это сделать, а скорее свидетельствует об их нетерпимом отношении к нарушениям закона, к неправовому поведению. Как показывает таблица 11, отношение россиян к закону за последние годы не претерпело существенных изменений и остается в значительной мере «творческим». Между тем неуважение к закону, терпимое отношение к нарушению общепризнанных норм морали могут при определенном стечении обстоятельств обернуться терпимостью к проявлениям экстремизма. Законопослушные люди чаще всего встречаются среди военнослужащих и сотрудников МВД, т. е. тех, кто призван защищать закон (см. таблицу 12), а также среди бедных слоев населения, которые имеют больше оснований быть недовольными своей жизнью, чем другие группы населения (см. таблицу 3). Таким образом, существует ряд причин, которые при определенном стечении обстоятельств могут вызвать к жизни экст-
Таблица 11 Отношение россиян к закону, в % Суждения
1997 г.
2001 г.
1 - Всегда и во всем следует соблюдать букву закона, даже если закон уже устарел или не вполне соответствует сегодняшним реальностям
14,2
19,6
2 - Законы, конечно, надо соблюдать, даже если они устарели, но только если это делают и сами представители органов власти
46,5
46,2
3- Не так важно, соответствует ли что-либо закону или нет - главное, чтобы это было справедливо
29,5
26,0
4 - Затруднились ответить
9,8
8,3
Таблица 12 Отношение к закону разных групп россиян, в % (октябрь 2001 г. Суждения1
Группы россиян 1
2
3
4
2
3
4
5
21,7
45,2
26,7
6,4
17,8
47,1
25,3
9,8
18-21 22-26
13,2 15,4
59,2 34,3
19,7 33,7
7,9 16,6
27-30 31-40 41-50 51-60
17,9 22,1 18,3 18,9
45,5 43,8 50,1 49,1
29,7 6,9 26,3 7,9 26,3 5,3 22,6 9,4
Старше 60
24,3
43,3
24,8 7,6
45,4 42,6
26,8 8,7 31,4 8,1
55,4
26,5 5,4
48,7
17,9 8,6
34,6
34,6 15,4
1 Пол
Мужчины Женщины Возраст
Образование 19,1 Среднее общее 17,9 Среднее специальное 12,7 Незаконченное высшее 24,8 Высшее 15,4 Ученая степень По какой профессии работают 18,1 Рабочие ИТР
20,3
50,0 52,7
24,8 7,0 18,9 8,1
Гуманитарная и творческая интеллигенция
18,5
50,9
22,2 8,3
См. таблицу 11.
402
403
Окончание таблицы 12
Продолжение таблицы 12
2
3
4
Работники торговли, транспорта, связи и сферы услуг Служащие, госслужащие Предприниматели Жители села Военнослужащие, сотрудники МВД Пенсионеры городские Студенты Безработные Регионы Москва Санкт-Петербург Северо-Западный Северный Волго-Вятский Центральный Центрально-Черноземный Поволжский Северо-Кавказский Уральский Западно-Сибирский Восточно-Сибирский Дальневосточный Тип поселения
16,2
49,3
27,2
7,4
16,9 17,6 18,5 41,9 21,0 12,7 22,4
40,4 56,9 42,4 37,1 46,9 38,2 44,9
32,6 17,6 30,5 14,5 24,1 40,0 21,5
10,1 7,8 8,7 6,5 8,0 9,1 11,2
18,5 26,2 19,6 12,5 10,5 16,0 30,7 26,2 16,4 25,2 10,8 17,7 25,0
55,5 36,9 33,9 45,8 52,4 45,5 39,6 44,7 54,8 47,5 48,3 44,8 33,3
15,1 29,2 23,2 33,3 25,7 28,0 25,7 25,2 19,2 22,3 34,1 29,2 32,1
10,9 7,7 23,2 8,3 11,4 10,5 4,0 3,9 9,6 5,0 6,8 8,3 9,5
Мегаполисы Областные центры Районные города Села
21,3 21,2 17,7 18,4
49,2 47,8 45,9 43,0
19,7 23,6 27,8 30,2
9,8 7,4 8,6 8,4
1
404
5
1
2
3
4
5
Сторонники разных идейно-политических течений Радикальных рыночных реформ 23,8 50,0 22,1 4,1 Коммунистической идеологии 23,6 41,7 31,0 3,7 Социал-демократической идеологии 23,4 54,5 18,2 3,9 Русского национального возрождения 11,2 51,0 32,7 5,1 Сочетания различных идей, но 21,1 51,3 20,8 6,8 избегающих крайностей (центристы) Не являются сторонниками никакого 20,4 44,7 27,4 7,6 идейно-политического течения Затрудняются ответить
12,7
42,5
25,4
19,4
ремистские формы поведения россиян. Это - не всегда терпимое отношение к людям, разбогатевшим в последние годы, к чиновникам, взяточникам, к людям другой национальности, иного вероисповедания, с одной стороны, а также толерантность части россиян в отношении нарушения закона и морали (а такая толерантность, как известно, способствует экстремизму), с другой стороны. Исследование в целом зафиксировало довольно высокий уровень толерантности населения и выявило, что наиболее острые противоречия вызваны социально-экономическими причинами, что у бедных людей находится много оснований испытывать негативные эмоции по отношению к другим группам населения. Однако в группе бедных уровень законопослушности и терпимости в среднем выше, чем в других слоях россиян. Соответственно если не будет резкого ухудшения их положения, то возможные экстремистские действия с их стороны не будут носить массового характера.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Гаврилов Юрий Андреевич - кандидат педагогических наук, старший научный сотрудник Исследовательского центра «Религия в современном обществе» ИКСИ РАН Галицкая Ирина Александровна - кандидат философских наук, ведущий научный сотрудник Государственного НИИ семьи и воспитания Галкин Александр Абрамович - доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института социологии РАН, академик РАЕН Гобозов Иван Аршакович - доктор философских наук, профессор философского факультета МГУ им. М. В. Ломоносова Горбунов Владимир Владимирович -доктор исторических наук, заслуженный деятель науки РФ, ведущий научный сотрудник Исследовательского центра «Религия в современном обществе» ИКСИ РАН Кирилл (Гундяев) - митрополит Смоленский и Калининградский, председатель Отдела внешних церковных связей Московской Патриархии Кофанова Елена Николаевна - кандидат социологических наук, старший научный сотрудник Центра анализа социально-политических процессов ИКСИ РАН Красин Юрий Андреевич - доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник Института социологии РАН, академик РАЕН Логинов Андрей Викторович - кандидат исторических наук, Полномочный представитель Правительства Российской Федерации в Государственной Думе Федерального Собрания РФ 406
Метлик Игорь Витальевич - кандидат педагогических наук, старший научный сотрудник Государственного НИИ семьи и воспитания Мчедлов Михаил Петрович - доктор философских наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, директор Исследовательского центра «Религия в современном обществе» ИКСИ РАН Мчедлова Елена Михайловна - кандидат философских наук, старший научный сотрудник Института социально-политических исследований РАН Ойзерман Теодор Ильич - академик РАН Тощенко Жан Терентьевич - доктор философских наук, член-корреспондент РАН, декан социологического факультета Российского государственного гуманитарного университета Холостова Евдокия Ивановна - доктор исторических наук, профессор, проректор Московского государственного социального университета, президент Общественной Академии проблем социальной работы Шевченко Александр Георгиевич - старший научный сотрудник Исследовательского центра «Религия в современном обществе» ИКСИ РАН Шеляг Татьяна Васильевна - кандидат исторических наук, профессор, декан факультета повышения квалификации и переподготовки кадров Московского государственного социального университета, ученый секретарь Общественной Академии проблем социальной работы
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН Абдулатипов Р. - 29, 161 Аксаков И. С. - 227 Александр Македонский 319 Александер Дж. - 284-285 Алексий II (Ридигер А. М.) 216 Алешин С. С. - 234 Алиев Муху - 4 Альтерматт У. - 292 Анастасий, архиеп. - 195 Андреев В. А. - 234 Андреев Л. Н. - 230 Андреев Н. А. - 234 Андреева М. Ф. - 233 Анненков П. В. - 227 Аристотель - 314, 321 Арутюнян Ю. В. - 150 Асмус В. Ф. - 59 Афанасьева А. И. - 155 Банионис Д. Ю. - 164 Барток Б. - 208 Бек У. - 280, 286 Бенуа А. Н. - 229 Бенхабиб Сейла - 279, 292293 Берг П.-159 Бердяев Н. А. -317 Беррет В. - 62 Блок А. А. - 222, 233
Богданов (Малиновский) А. А. -56 Бойков В. Э. - 155 Брюсов В. Я.-233-234 Бунин И. А. - 234 Бялик X. Н. - 234 ВеберА. Б.-11, 83 Вересаев В. В. -230-231 Верещагин В. В. - 229 Вернадский Г. В. - 188 Вильсон Т. В., президент США - 296 Витгенштейн Л. - 57-58 Владимир, князь Киевский 212 Владимир (Иким), митр. 198-200 Вольтер (наст, имя Мари Франсуа Аруэ) - 320 Воробьев В.- 180 Ворожейкина Т. - 141 Воронин В.-197 Воронский А. К. - 233 Воронцов И. - 188 Воронцова Л. - 195 Галкин А. А. -11,302 Гамсахурдиа З. - 146 Ганди Махандас Карамчанд -18
408
Гаршин В. М. - 229 Гаспринский Исмаил-Бей 192-194 Гегель Г. В. - 309, 320 Гейне Г. - 234 Генрих VIII Тюдор, король Англии- 127 Герасимова С. Б. - 304 Герцен А. И. - 55 Гёте И. В. - 234 Глелье-Ананзо М. - 79 Глинка М. И. - 222 ГоббсТ.-157 Гоголь Н. В. - 222 Гольбах П. А. - 320 Гончаров И. А. - 234 Горбачев М. С. -21, 169 Горький Максим (наст, имя Пешков Алексей Максимович) - 64, 233-234 Гумилев Л. Н. - 145 Гурий, архиеп. Казанский 189 Гусман-хазрат, муфтий Татарстана- 195 Гуцериев М. С. - 153 Далай-Лама XIV - 45 Даль В. И. - 12 Данилевский Н. Я. - 309 Дарвин Ч. - 57 Дашкевич В. - 220 Деррида Ж. - 278 Джоунг М. И. - 278 Джунусов М. С. - 158
Дидро Д. - 320 Дистервег А. - 250-251 Достоевский Ф. М. - 222, 226-227 Достоевская А. Г. - 227 Дробыжева Л. М. - 23 Дюркгейм Э. - 51 Егорцев А. - 197 Екатерина II Алексеевна 189, 190, 320 Елизавета Петровна - 190 Елисеев Г. А. - 259 Ельцин Б. Н. - 73, 94, 169 ЕрасовБ. С.-181, 191 Ермолаев В. Ю. - 145 Жириновский В. В. - 153 Журавский А. В. - 186 Замошкин Ю. А. - 64-65 Здравомыслов А. Г. - 154 Иван IV Васильевич Грозный188-189, 196 Иванов В. Н. - 153 Иванова Л. О. -117 Иисус Христос - 125, 183, 219,228 Ильин И. А.-177, 219 Иоанн Дамаскин - 184 Ираклий, имп. Византии 178 Искандер Фазиль - 70 Кабе Э. - 59
409
Казаков М. Ф.-234 Кайбула-189 Кант И. -55, 281 Карамзин Н. М. - 190 Карнап Р. - 57-58 Кастелс М. - 288 Кери Д. -128 Кинг М. Л.-18 Кипренский О. А. - 234 Кирилл, св.-211,214 Кирилл (Гундяев), митр. - 11 Кириллов В. Т. - 232-233 Киселева И. П. - 304 Ключевский В. О. - 213, 314, 315 Козырева П. М. - 304 Кольцов А. В. - 233 Кондорсе Ж. А. Н. - 309 Коненков С. Т. - 234 Константин, князь - 212 Коперник Н. - 57 Красин Ю. А. -11,302 Крафт В. - 60 Кропоткин П. А. - 315 Крылов И. А. - 16 Кулаков А. Е. - 260 КуницынИ. А.-111, 112 Кураев А. В., диакон - 178, 198 Лекторский В. А. - 4 Ленин (Ульянов) В. И. - 48, 50, 56 Леонов Л. М. - 17 Леонтьев К. Н. -180, 222 Лермонтов М. Ю. - 234
Липсет С. М.-157 Ломоносов М. В. - 232-233 Лукасевич Я. - 58 Луначарский А. В. - 233 Львов Д. С. - 22 Майков А. Н. - 227 Макиндер X. - 201 Максимов Ю. - 198 Мандела Н. Р. - 355 Маркс К. - 49, 50, 66, 309, 314,324 Мартин Г. П. - 328 Матвеев А. Т. - 234 Маяковский В. В. - 232 Меркулов С. Д. - 234 Меркушин В. И. - 155 Мефодий, св. -211, 214 Милюков П. Н. - 210, 214215 Миронов Д. А. - 59 Миронов О. О. - 97 Морозов А. - 124 МорозовЕ.-196, 201-203 Морозова Л. А. - 125 Мужэн А. - 61 Мурадели В. И. - 235 Мусоргский М. П. - 234 Мухаммад-183, 185, 190 Мчедлов М. П.-4, 237 Нарский И. С. - 57-58 Нейрат О. - 59-60 Некрасов Н. А. - 234 Неру Д.-319
410
Низамова А. М. - 304 Новосильцев И. - 189 Огнев И. - 198 Ожегов С. И. -.12 Ойзерман Т. И. - 67 Осинский И. И. - 168-169 Павел, ап. -76, 219 Павел Алеппский, архидиакон-187 Панарин А. С. - 203 Перцев А. В. - 59 Петр, ап. - 228 Петр I Великий - 214-215 Путин В. В. - 302 Пушкин А. С. - 217, 223-226, 232-234 Радугин А. А. - 260 Райхенбах Г. - 57-58, 60 Рам Шаран Шарма -311,317 Рассел Б. - 57-58 Рафаэль Санти - 232-233 Рашковский Е. - 118, 141 Риэрдон Б. Э. - 4, 277 Робинсон М. - 82, 355 Родригес-Писарро Г. - 80 Романенко Л. М. - 89 Рубл Блэр - 283-284 Рублев А. - 234 Руссо Ж. Ж. - 320 Руткевич М. Н. - 147 Саин-Булат - 189 Самир Амин - 291
Сартр Ж. П. - 60, 61 Сигизмунд II Август, великий князь Литовский -188 Снегур М. - 146 Соколов-Митрич Д. - 196 Соловьев В. С. -31,220 Соловьеве. М.-211 Соловьев Э. Ю. - 116 Старовойтова Г. - 168 Стеклов В. - 56-57 Степин В. С. - 58, 302 Стефан Пермский, еп. - 214 Тагор (Тхакур) Рабиндранат -221 Тарский А. - 58 Тишков В. А. - 147, 149 Тойнби А. - 309 Толстой Л. Н. - 18, 227-229, 321 Тощенко Ж. Т.-155 Тростников В. Н. - 203 Тульский М. - 116 Тургенев И. С. - 209, 227 Турен А. - 290 Тэрк Г. Е. - 293 Умнов А. - 141 УолцерМ.-4, 279 Уткин А. И. - 327, 333 Ушинский К. Д. - 252 Фадеева Л. А. - 109 Федор Алексеевич - 214
411
Федотов Г. П.-214, 217 Феррара С.-130 Филатов С. - 195 Франк Ф. - 57 Франко Ф., генерал - 120 Фурье Ш. - 59 Хайдеггер М. - 60-61 Хакамада И. М. - 259 Халий Ц. А. - 100 Хантингтон Э. - 202, 299, 300 Хатами - 11 Холодковский К. Г. - 11 Хомяков М. Б. - 287 Чайковский П. И. - 222 Чернышевский Н. Г. - 234 Чехов А. П.-179 Шалин В. В. - 4 Шаляпин Ф. И. - 235 Шахназаров Г. X. - 299 Шахрай С.-168
Швейцер А.- 18 Швырев В. С. - 57-58 Шевченко Т. Г. - 234 Шельский Г. - 142 Шеляг Т. В. - 262 Шервуд Л. В. - 234 Шиллер Ф. - 220 Шмеман А. - 179 Шопен Ф. - 234 Шпенглер О. - 309 ШпиллерВ. Д. - 180 Штомпка П. - 23, 145 Шуманн X. - 328 Эльчибей А. - 146 Энгель Ю. - 235 Энгельс Ф. - 49-50, 66, 311 321322 Ювеналий (Поярков) - 200,201 Юнг К.-147 Ясперс К. - 65-67, 309-310
СОДЕРЖАНИЕ Введение..............................................................................................
3
ВОПРОСЫ ТЕОРИИ ....................................................................... Глава 1. О методологии исследования проблем толерантности и экстремизма в современной России................. 1.1. Характеристика ключевых понятий ............................... 1.2. Философия толерантности исключает индифферентизм ................................................................. 1.3. Многообразие предпосылок утверждения толерантности ..................................................................... 1.4. Общественно-экономические факторы........................... 1.5. Проблемы этнической толерантности ............................ 1.6. Политическая толерантность ........................................... 1.7. Религиозная толерантность .............................................
9
19 22 28 32 36
Глава 2. Проблемы взаимоотношений философских направлений............................................................... 2.1. Исторические реалии против догм.................................
47 48
2.2. Необходимость обновления методологии ....................
51
Глава 3. Обретение равновесия .....................................................
67
— — 15
ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ ...................... 78 Глава 4. Толерантность и права человека................................... — 4.1. Толерантность в системе обеспечения прав человека ...................................................................... — 4.2. Факторы, препятствующие утверждению прав человека ...................................................................... 84 4.3. Факторы обеспечения прав человека и установления толерантных отношений................................................... 89 4.4. Комплексные меры по развитию прав человека и толерантных отношений .............................................. 102 413
Глава 5. Толерантность в государственно-конфессиональных отношениях (Зарубежный опыт) .................................................... ПО 5.1. Либеральный стандарт религиозной свободы .............. — 5.2. Правовое регулирование государственноконфессиональных отношений ........................................ 120 ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНАЯ СФЕРА ................................... 142 Глава 6. Националистические амбиции препятствие на пути к толерантности........................................... — 6.1. Этнический фактор толерантности: некоторые вопросы теории и практики.............................................. — 6.2. Особенности национального самосознания и его роль в становлении толерантности ....................... 145 6.3. Толерантность как форма преодоления противоречий и парадоксов национального самосознания................ 158 6.4. Толерантна ли современная интеллигенция? ................. 163 6.5. Идеологические домыслы и пороки, препятствующие утверждению толерантности .......................................... 170 Глава 7. Веротерпимость - основа межрелигиозного согласия .............................................................. 7.1. Межконфессиональная толерантность: возможности, границы, перспективы............................. 7.2. Христианство и ислам: доктринальное и культурно-цивилизационное взаимодействие............ 7.3. Православие и ислам в современной России: формирование толерантных отношений и межконфессиональное сотрудничество ......................
176 — 182 195
КУЛЬТУРА И ОБРАЗОВАНИЕ ................................................... 205 Глава 8. Кредо российской культуры ......................................... — 8.1. Толерантность как основополагающий принцип функционирования культуры .......................................... — 8.2. Культура светская и культура религиозная на путях исторического развития (Опыт взаимодействий) ......... 210 8.3. Толерантность русской художественной культуры ..... 220 414
Глава 9. Изучение религиозной культуры в светской школе .... 236 9.1. Воспитательные возможности изучения религиозной культуры ....................................................... — 9.2. Основные принципы преподавания религиозной культуры .......................................................246 9.3. Содержание преподавания религиозной культуры.......254 СОЦИАЛЬНОЕ СЛУЖЕНИЕ....................................................... 262 Глава 10. Незыблемая предпосылка социальной работы......... — ГЛОБАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОСТИ .............. 276 Глава 11. Глобализация и культура толерантности .................. — 11.1. Ответ на «вызов плюрализма» .......................................277 11.2. Социальная и национальная составляющие................286 11.3. Миропорядок и взаимоотношения цивилизаций.......293 11.4. Проблемы толерантности в России...............................301 Глава 12. Сосуществование культур: история и современность ................................................................. 308 12.1. Единство материальной сферы...................................... 310 12.2. Многообразие материальной сферы ........................... 312 12.3. Единство социальной сферы .......................................... 313 12.4. Многообразие социальной сферы ................................ 316 12.5. Единство духовной сферы ...............................................318 12.6. Многообразие духовной сферы .....................................320 12.7. Единство политической сферы .......................................321 12.8. Многообразие политической сферы ..............................322 Приложения ....................................................................................... 335 Приложение 1. Международные и отечественные документы о толерантности ....................... — Приложение 2. Социологические исследования свидетельствуют ........................................... 377 Сведения об авторах......................................................................... 406 Указатель имен ..................................................................................408
Научное издание ТОЛЕРАНТНОСТЬ Заведующий редакцией М. М. Беляев Ведущий редактор Т. И. Трифонова Художественный редактор Е. А. Андрусенко Технические редакторы А. Ю. Ефимова, С. А. Голодко Корректор Т. Ю. Коновалова Сдано в набор 24.09.03. Подписано в печать 22.04.04. Формат 70x108 У32. Бумага для ВХИ. Гарнитура «Тайме». Печать офсетная. Усл. печ. л. 18,2. Уч.-изд. л. 20,18. Тираж 1000 экз. Заказ № 281. Электронный оригинал-макет подготовлен в издательстве. Издательство «Республика» Министерства Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций. ГП издательство «Республика». Миусская пл., 7, Москва. А-47, ГСП-3 125993. Отпечатано в полном соответствии с качеством предоставленных оригинал-макетов на ФГУИПП «Уральский рабочий» 620219, г. Екатеринбург, ул. Тургенева, 13. http:// www.uralprint.ru e-mail:
[email protected] ISBN 5-250-0 874-2
9 785250 018746 >
