Преодоление

ПРЕОДОЛЕНИЕ Очерки о репрессированных нижегородских ученых

Нижний Новгород 2010

УДК 82-94 ББК 84(2Poc=Pvc)6-4 П72

П72

Преодоление. Составитель Н. О. Юдина. - Нижний Новгород: Издательская группа «Просвет», 2010, 40 стр.

Материалы подготовлены И. М. Фаворской, А. Д. Лашук, Н. О. Юдиной Дизайн и верстка - В. В. Шеина Корректор - Л. А.

Зелексон

Сборник «Преодоление» посвящен известным нижегородским ученым, инже­ нерам, конструкторам, преподавателям и промышленникам, ставшим жертвами политических репрессий в 1930-е годы. Герои очерков: академик Г. А. Разуваев, профессор-математик Ю. И. Неймарк, ученый-генетик С. С. Четвериков, инженеризобретатель Г. В. Тринклер, конструктор-кораблестроитель Р. Е. Алексеев, ученый-минералог Н. М. Федоровский, философ и педагог Л. А. Маньковский. Каждому из них пришлось пройти через несправедливые обвинения, тюрьмы и ла­ геря. Но, несмотря на это, они нашли в себе силы и продолжили исследовательский путь в пауке и производстве, добились признания на профессиональном поприще и прославили нижегородскую землю. Сборник предназначен для широкого круга читателей.

© Государственно-правовой департамент Нижего­ родской области, 2010 © Комиссия при губернаторе Нижегородской обла­ сти по восстановлению прав реабилитированных жертв политических репрессий, 2010

Предисловие

ES51

I ема политических репрессий стала доступной широкой общеI ственности в 1990-е годы. За это время вышло в свет мноI жество статей, книг, телевизионных фильмов и программ, в основу которых легли судьбы тысяч ни в чем неповинных людей. Их называли изменниками Родины и, как «врагов народа», рас­ стреливали, сажали в тюрьмы, отправляли в лагеря, лишали заслу­ женных званий и наград, на долгие годы разлучали с семьями. У каждого пережившего сталинские репрессии своя трагиче­ ская история, свой путь преодоления чувства несправедливости, лишений и потерь. Несмотря на тяжелые испытания, многие из них сумели сохранить волю к жизни, веру в людей и вернуться к полноценной работе. Сборник «Преодоление», представленный вашему вниманию, рассказывает о судьбах известных нижегородских ученых, инже­ неров, конструкторов, преподавателей и промышленников, став­ ших жертвами политических репрессий. Герои очерков: академик Г. А. Разуваев, профессор-математик Ю. И. Неймарк, ученыйгенетик С. С. Четвериков, инженер-изобретатель Г. В. Тринклер, конструктор-судостроитель Р. Е. Алексеев, ученый-минералог Н. М. Федоровский, философ и педагог Л. А. Маньковский. На примере судеб этих выдающихся людей молодое поколение может учиться мужеству, силе духа и умению сохранить себя даже в самых сложных жизненных ситуациях.

Николай Михайлович Федоровский (1886-1956) // как кислород в атмосфере Сжигает объятьем огня, Глубокая страстная вера Сжигает желаньем меня. Желаньем во все претвориться. Что жизнью живою живет, Желаньем с Вселенною слиться И с солнцами мчатся вперед... H.M. Федоровский абережная Федоровского на высоком берегу Оки многие десятилетия являет­ ся излюбленным местом отдыха ниже­ ^ городцев. Но, несмотря на привычное слуху название, далеко не многие знают о челове­ ке, чьим именем она была названа в 60-е годы прошлого века. А между тем член-корреспондент Акаде­ мии наук СССР, профессор, доктор геологомииералогических наук Николай Михайлович Федоровский когдато был хорошо известен не только в среде российских ученых, но и за рубежом. Он был одним из инициаторов создания Нижегород­ ского государственного университета, одним из создателей Горной академии в Москве, на основе которой позднее возникло несколько профильных институтов. Н. М. Федоровский активно способство­ вал изданию Большой советской и Технической энциклопедий. Современники отмечали его невероятную трудоспособность и талант быть одновременно ученым, организатором, лидером, нова­ тором. Его называли человеком высочайшей внутренней культуры и широкой души. Возможно, именно эти качества помогли ученому достойно преодолеть испытания, выпавшие на его долю, не озло­ биться и сохранить верность своей стране. Николай Михайлович Федоровский родился в Курске 30 но­ ября 1886 года в семье присяжного поверенного и учительницы 4

Ф. Ю. Левиисон Л cecum (в кресле) и Н. А/. Федоров­ ский (па диване в середине)

гимназии. Отец очень рано покинул семью, поэтому воспитанием мальчика всецело занялась мать - Ольга Павловна ФедоровскаяЦеревицкая. Она была женщиной прогрессивных взглядов: под­ держивала народовольцев, в числе ее учеников был известный ученый-энергетик Г. М. Кржижановский, революционер, соратник В. И. Ленина. Николай с ранних лет отличался недюжинными способностями и непокорным нравом. За проявление передовых революционных настроений и политическую деятельность в 1905 году его исклю­ чили из гимназии. Николай переехал в столицу, где сразу вклю­ чился в работу Московской партийной организации. По заданию Московского комитета РСДРП(б) 1 Федоровский был направлен на Балтийский флот для подготовки вооруженного восстания. Там Николай активно занимался агитационной и публицистической деятельностью: под псевдонимом Степан Финляндский выпускал газету «Вестник казармы». Федоровскому удалось избежать наказания за участие в Свеаборгском восстании, и по возвращении в Москву он беспрепятствен­ но поступил на физико-математический факультет университета. Но и тут учеба не заладилась - за участие в другом политическом 1

РСДРП(б) никои).

Российская социал-демократическая партия (болыиеЪ

восстании Федоровского вновь исключили, и молодой человек был вынужден искать работу, чтобы как-то себя обеспечить. По счаст­ ливой случайности (а может быть, и высшему промыслу) Николай Федоровский принял предложение одной из торговых фирм, за­ нимающейся учебными пособиями, выехать с экспедицией на Урал для сбора экземпляров минералогической коллекции. Чтобы под­ готовиться к полевым работам, Н. М. Федоровский стал посещать минералогический музей университета и с присущим ему азартом увлекся новой для себя наукой. Так начался путь будущего круп­ нейшего ученого-минералога. Второй важной вехой на этом пути стало знакомство Федоров­ ского в одной из уральских экспедиций с академиком В. И. Вер­ надским. Большому ученому очень понравился талантливый, пытливый и энергичный молодой человек. Он с охотой помог Федоровскому восстановиться в университете, теперь уже на ка­ федре минералогии. Окончив в 1914 году университет, Николай Федоровский не остался, как ему прочили, «готовиться к профес­ сорскому званию», а принял предложение кафедры минералогии политехнического института в Нижнем Новгороде. Здесь он начал свою педагогическую деятельность. За три года пребывания в Нижнем Новгороде ученый успел до­ биться для эвакуированного в город Варшавского политехническо­ го института статуса Нижегородского университета - первого в со­ ветской России. После Октябрьской революции ученый был избран председателем Нижегородского губкома большевистской партии, а в 1920 году в Петрограде2 Н. М. Федоровский напечатал свою первую монографию «Генетическая минералогия», отражающую основные разделы лекций, прочитанных им в Нижнем Новгороде. Весной 1918 года Н. М. Федоровского отозвали в Москву для работы в Высшем совете народного хозяйства (ВСНХ), где уче­ ный возглавил Горный отдел. Под его руководством была созда­ на стройная система управления всем горным делом СССР, было проведено восстановление наиболее важных предприятий, налаже­ но снабжение минеральным сырьем заводов, организована серия геологопоисковых экспедиций. Масштабы проделанной Николаем Михайловичем работы были гигантскими, ведь новая советская 2

6

Так в то время назывался Санкт-Петербург.

Россия нуждалась в развитой промышленности, почти полностью разваленной на тот момент революциями. В этот же период по инициативе ученого была создана Москов­ ская горная академия, где Н. М. Федоровский возглавил кафедру минералогии. Вскоре ученого назначали руководителем Бюро иностранной науки и техники (БИНТ), задачей которого было восстановление связей между советской и зарубежной научной элитой. В рамках эгой работы Николаю Михайловичу удалось пообщаться с Эйн­ штейном, который в свою очередь высоко оценил российского ми­ нералога. Через Н. М. Федоровского известный физик передал письмо-приветствие русским товарищам, в котором призвал немец­ ких ученых «пойти навстречу» советским коллегам. В 1923 году Н. М. Федоровский возглавил Институт прикладной минералогии (ИПМ), организованный им на базе небольшого петро­ графического института «Литогеа». В стенах ИПМ Н. М. Федоров­ ский смог воплотить в жизнь разработанный им комплексный метод исследования месторождений минералов. Новый исследовательский поход включал в себя не только обнаружение месторождения ми­ нерала и установление объема его запасов, но и изучение физикохимических свойств полезного ископаемого, технологии добычи и переработки с подведением экономических обоснований. Институт во главе с Н. М. Федоровским смог «поставить на ноги» всю отрасль промышленности неметаллического минерального сырья, не разраба­ тывавшуюся со времен царской России. Печально памятный для многих ученых 1937 год стал и для Николая Михайловича началом нового, самого сложного периода его жизни. 25 октября по время отдыха в Крыму Федоровский был арестован по обвинению в шпионаже в пользу фашистской Герма­ нии. Ученому вменялась в вину передача информации о минераль­ ных ресурсах СССР немецким ученым в период работы в БИНТ. Нелепость обвинения была очевидной, поскольку данные, которые Федоровский упоминал на встречах с зарубежными коллегами, были в открытом доступе, появлялись в печати. Но 26 апреля 1939 года Военная коллегия Верховного суда СССР вынесла приговор по «58-й» статье Уголовного кодекса, согласно которому Н. М. Федоровский был осужден на 15 лет исправительно-трудовых ла­ герей сначала в Воркуте, затем в Норильске. 7

Для ученого начались годы тяжелейшей физической работы на освоении угольных воркутинских месторождений, принудительная научная деятельность в IV спецотделе НКВД, где вместе с осталь­ ными репрессированными коллегами Н. М. Федоровский делился своими разработками на благо победы в Великой Отечественной войне. Далее было участие в строительстве медеплавильного заво­ да в Норильске, позднее - преподавание в горно-металлургическом техникуме. Работая в жесточайших условиях, осознавая нелепость выдви­ нутого ему обвинения, Николай Михайлович Федоровский не опу­ скал рук, не сдавался. Он неоднократно обращался к И. В. Ста­ лину с просьбой пересмотреть его дело не ради себя самого (хотя в последние годы ссылки ему уже было за шестьдесят), а во имя Родины, которой в военное и послевоенное время нужны были ученые и разработчики. Но добиться реабилитации и возвращения в Москву ученому удалось только в 1954 году. Под давлением родных и коллег известного минералога его дело после смерти И. В. Сталина было пересмотрено одним из первых. Обвинительное заключение отменили «за отсутствием состава пре­ ступления». Разбитый параличом, седой как лунь, измученный до предела ученый вернулся домой. Однако ни усилия врачей, ни забота близких не смогли вернуть здоровье Н. М. Федоровскому - 27 августа 1956 года он скончался. На следующий день газета «Правда» поместила на своих страницах известие о смерти уче­ ного, а еще через день - некролог, в котором отмечались заслуги Николая Михайловича перед Отечеством. Многое, во что вкладывал свои силы и талант Н. М. Федо­ ровский, живо и по сей день. Работает Всероссийский научноисследовательский институт минерального сырья, который теперь носит имя своего создателя, продолжает развиваться генетическая и прикладная минералогия, основателем которой был ученый. «Курс минералогии», над редакцией которого Н. М. Федоровский работал до конца жизни, составляет базовую основу для получения знаний новым поколениям геологов. В честь ученого назван новый минерал, найденный геологами в 1975 году в Бурятии и Казахста­ не. Современной науке он известен как федоровскит.

Густав Васильевич Тринклер (1876-1957)

и

Е& онструктор и ученый Густав ВаI ^ сильевич Тринклер, безусловно, был I ^ в авангарде научно-технической ре­ волюции, ведь созданный им бескомпрес­ сорный поршневой двигатель внутреннего сгорания был признан более совершенным по сравнению с аналогичной разработкой самого Рудольфа Дизеля. В 1900 году весть о «Тринклер-моторе» прогремела не только по всей России, но и за рубежом. А жизнь самого Г. В. Тринклера была полна неустанного кропотливого тру­ да, постоянной борьбы за свои идеи, нравственного и интеллекту­ ального самосовершенствования. Несмотря на все лишения и ис­ пытания. Родители изобретателя - Василий Васильевич и Аделаида Адольфовна Тринклер - были обеспеченными людьми. Детство мальчика прошло в Санкт-Петербурге. Отец имел звание почет­ ного потомственного гражданина северной столицы, работал до­ веренным Кренгольмской мануфактуры. Мать была дочерью до­ вольно известного московского педагога Каспари, преподавателя французского языка, содержавшего в Москве среднее женское учебное заведение. По семейным преданиям, одним из родственни­ ков изобретателя по материнской линии был известный писатель и педагог Песталоцци. Свой род сам ученый называл «интернацио­ нальным» - так много смешалось в нем разной крови: швейцар­ ской, эстонской, шведской, немецкой, русской. Несмотря на это, 9

по духу Тринклер считал себя исключительно русским, а родиной признавал только Россию. Густаву было всего восемь лет, когда умер его отец. Кроме Гу­ става на руках у матери осталось еще три ребенка: два сына и дочь. Аделаиде Адольфовне удалось не только вернуть оставшиеся после смерти мужа долги, но и поднять детей и дать всем высшее образование. В 1894 году Густав окончил Ларинскую гимназию с серебряной ме­ далью. Уже в 4-м классе он решил поступать в Санкт-Петербургский технологический институт. Но для того чтобы претворить планы в жизнь, гимназических знаний ему было явно недостаточно - нужна была реальная практика. Тогда мальчик решил в качестве практикан­ та посещать Петербургский механический завод: денег ему не плати­ ли, зато учили, объясняли, что и как работает. А в 1892-м, за два года до окончания гимназии, Густав Тринклер стал бывать на Балтийском судостроительном заводе, где с любопытством наблюдал за строи­ тельством кораблей-гигантов. Вскоре Г. Тринклер стал студентом технологического институ­ та. Напряженная учеба не мешала изобретательской деятельности юноши - дома по вечерам он занимался проектированием паровой машины, а выполненные чертежи носил на Балтийский завод для консультации. Одна разработка сменяла другую: с третьего курса в голове юного изобретателя поселилась новая идея - создание теплового двигателя, работающего на жидком углеводородном то­ пливе с воспламенением от сжатия. К пятому курсу разработка проекта была завершена. Густав от­ правился на Путиловский завод, где были сделаны рабочие черте­ жи, и началось строительство первого в мире «бескомпрессорного нефтяного двигателя высокого давления». Чудо техники было на­ звано «Тринклер-мотором». Результаты испытаний «Тринклер-мотора» оказались блестя­ щими: прибор работал и был готов составить конкуренцию изо­ бретению Дизеля, в которое были вложены немалые деньги. Ру­ дольф Дизель закончил разработку, строительство и испытание своего двигателя внутреннего сгорания (ДВС) на два с половиной года раньше, чем наш ученый. Но в совершенстве конструкции не­ мецкий двигатель уступал русскому. Конструкция Тринклера была явно проще, надежнее и перспективнее немецкой. 10

Активная рекламная кампания по продаже патентов «Дизельмоторов», проведенная немецкими промышленниками, помешала развитию разработки Г. В. Тринклера. Сормовский и Путиловский заводы, получившие патент на изобретение Р. Дизеля, прервали сотрудничество с Тринклером. Густаву Васильевичу для продол­ жения работы пришлось покинуть Россию. До 1907 года ученый работал в Германии. Позднее в России «Тринклер-мотор» все же был оценен по до­ стоинству. В 1907 году Г. В. Тринклер приехал в Нижний Новго­ род, чтобы возглавить отдел тепловых двигателей на Сормовском машиностроительном заводе. Здесь инженер проработал больше двадцати лет. За это время Густав Васильевич разработал и постро­ ил мощный двигатель с воспламенением от сжатия, создал целый ряд судовых двигателей для потребностей судостроения. Помимо работы на заводе Г. В. Тринклер преподавал в Нижегородском техническом университете и заведовал кафедрой и лабораторией двигателей внутреннего сгорания. В 1930 году в России прогремело дело «Промпартии», якобы осу­ ществлявшей вредительство в разных отраслях промышленности. По этому делу было арестовано более двух тысяч человек. В их числе оказался и Густав Васильевич Тринклер, которого обвинили «во вре­ дительстве на Сормовском заводе». По приговору «тройки» ученого осудили на 10 лет исправительно-трудовых лагерей. К счастью, уже с января 1931 года приговор был заменен работой в техническом от­ деле одного из промпредприятий ОГПУ1. Здесь Густав Тринклер за­ нимался разработкой легкого двухтактного двигателя мощностью в 3000 л.с. А в апреле 1932 года ученый был досрочно освобожден. Некоторое время Г. В. Тринклер работал в Москве, но вскоре сно­ ва вернулся в Нижний Новгород. Здесь ученый основную часть свое­ го времени посвящал педагогической деятельности. В разное время Густав Васильевич заведовал кафедрой ДВС в институте инженеров водного транспорта и Горьковском политехническом институте. Один из учеников Тринклера - доцент кафедры «Автомобиль­ ный транспорт» НГТУ Владимир Зеленцов так вспоминал о пер­ вой встрече с прославленным конструктором: ' ОГПУ - Объединенное государственное политическое управление. За­ нималось борьбой с контрреволюцией, шпионажем, обеспечением государ­ ственной безопасности и борьбой с чуждыми советской власти элементами. И

«...в аудиторию вошел худощавый высокий стройный человек в черном костюме с гладко выбритой головой и очень живыми гла­ зами. Поздоровавшись и представившись студентам, он вынул из принесенного с собой довольно объемистого портфеля несколько увесистых деталей двигателей: поршни, шатуны, клапаны. - Оценок в ведомость я вам не ставлю, - сказал он, - но оцени­ вать ваши знания буду по такой системе: на "тройку" вы должны по внешнему виду детали определить страну-изготовитель, год вы­ пуска, технические данные, назначение двигателя, вид и характе­ ристику транспортного средства; на "четверку" - сообщить мне оценки в зачетке конструктора данного двигателя по общеобразо­ вательным и техническим дисциплинам; на "пятерку" - оценить личные и профессиональные качества конструктора: его добросо­ вестность, порядочность, склонность к авантюризму, скромность или обыкновенное нахальство. Увидев наши растерянные лица, он добавил: - Эта задача гораздо легче, чем, например, у палеонтологов, восстанавливающих облик доисторического животного по одномуединственному спинному позвонку». Приоритет русской конструкции двигателя внутреннего сгора­ ния был установлен только в 1947 году. Именно тогда состоялось расширенное заседание Парижской академии наук, постановившей: закрепить приоритет за Россией в создании бескомпрессорных дви­ гателей с воспламенением от сжатия (цикл Г. В. Тринклера) и сохранить для всех двигателей, работающих с воспламенением от сжатия, название «Дизель-мотор», чтобы отметить научный вклад Р. Дизеля в энергомашиностроение. А вот как скромно охарактеризовал свой бесценный вклад в науку и отечественное машиностроение сам Густав Васильевич Тринклер: «Я имею за спиной 70 лет жизни, много узнал людей, иногда положительного, а также и отрицательного типа. Сам много учился и немало учил молодежи. Как техник - немало работал в области двигателей внутреннего сгорания и принимал некоторое участие в развитие двигателей (параллельно с Дизелем), дав коечто положительного в этой области». К счастью, в фонде музея ИГТУ им. Р. Е. Алексеева сохрани­ лись мемуары Г. В. Тринклера как пример достойной жизни и пре­ данного служения науке выдающегося отечественного инженераизобретателя.

Григорий Алексеевич Разуваев 1895-1989 Но идея была и надежда была, а это главное. По­ тому, что молились Вы одному богу - работе. Б.В. Жук. «На 90-летие академика»

т

изнь Григория Алексеевича Ра­ зу ваева, выдающегося советского ученого-химика, академика с миро­ вым именем, достойна большого драматиче­ ского произведения. Он пережил революции 1905 и 1917 годов, две войны (Первую миро­ вую и Великую Отечественную), смерть лю­ бимой жены в блокадном Ленинграде, арест но ложному обвинению и двенадцатилетнюю ссылку в лагеря. Но все это не смогло лишить его главного - люб­ ви к науке и веры в свое дело. Григорий Алексеевич родился в интеллигентной семье. Его отец, Алексей Григорьевич Разуваев, был артиллерийским офице­ ром. Он прошел русско-турецкую войну 1877-1878 гг., участвовал в сражении на Шипке. Г. А. Разуваев писал: «Отец был выдумщи­ ком. Еще во время войны при нем всегда была записная книжка, где он рисовал, делал разные заметки, математические расчеты. Он изобрел контрольный прицел, который был принят на воору­ жение в русской армии». Со своей женой Екатериной Чернобровкиной отец будущего химика познакомился в Петербурге. В этом городе Екатерина Ни­ колаевна окончила гимназию и получила диплом преподавателя. От отца ей досталась собственная школа в Царском Селе. В доме Разуваевых в Москве постоянно собирались гости, музицировали. Все гости говорили ио-итальянски. Мама хорошо владела фран­ цузским, учила языкам сына. Помимо педагогического, у Екате13

рины Николаевны был и театральный талант. Она отлично пела и выступала на сцене театра Мамонтова. Ее голос ценил сам Ша­ ляпин. В семье Разуваевых было трое детей: старший - Григорий, за­ тем Алексей и младшая сестренка Агния. К одиннадцати годам Гриша уже успел пожить в Москве, Нижнем Новгороде, Серпухо­ ве, где его отец работал на ткацкой фабрике. В 1917 году Григорий Разуваев окончил 1-ю мужскую гимназию в Москве. В этот период от соседа, приехавшего в Москву из за­ нятой немцами Варшавы, к нему случайно попала книга по химии. Именно тогда к будущему ученому пришло осознание того, что он должен стать химиком. За решением тут же последовала усердная работа, подготовка к поступлению в Московский университет на выбранную специальность. В университете лекции по органической химии Разуваеву читал сам Николай Зелинский, чье имя гремело на всю Россию. Разуваев вскоре начал работать в его лаборатории. Воспоминания Григория Алексеевича того времени сквозят по-юношески непосредственным отношением к революции: «Я шел по Пречистенке. Недалеко, в ближайшем переулке, стоял пулемет, и время от времени он при­ ходил в действие. Дальше, за пулемет, меня не пустили, и я был возмущен, что нормальная жизнь нарушается таким безоб­ разием, тем более что у меня в лаборатории (лаборатории органи­ ческой химии Зелинского) стояла работа». Скарлатина не дала окончить Григорию Разуваеву Московский университет - ему пришлось уехать на Украину к матери. Там, в селе Карпиловка, семья переживала самые тяжелые годы Граж­ данской войны. В 1922 году молодой Разуваев снова отправился учиться - теперь уже в Петербург. В стенах Петербургского университета Григорий Алексеевич познакомился с другими «студентами-переростками», чье обучение, так же как и его, было прервано войной. Был об­ разован «химмикрокружок». Здесь студенты делали доклады на свободные темы, обсуждали результаты экспериментов, следили за научными публикациями в журналах. Иногда собрания посещали и преподаватели. После окончания университета Разуваев твердо знал, чем ему заниматься дальше. Он был предан химии и главному направ14

лению своих научных изысканий - исследованию металлоорганических соединений. Г.А. Разуваев по­ знакомился с известным химиком В. Н. Ипатьевым. В его Лаборато­ рии высоких давлений, а затем в Государственном институте высоких давлений Григорий Алексеевич про­ работал десять лет. Далее была стажировка в Герма­ нии, которую сам Григорий Алексее­ вич вспоминал с большой теплотой. В советское время это была необык­ новенная честь - поработать за ру­ бежом да еще в капиталистической стране. Работал химик при лауреа­ те Нобелевской премии Г. Виланде. Здесь ученому пригодились знания сразу пяти иностранных языков: английского, французского, не­ мецкого, итальянского и латинского. «В одной комнате со мной занимались англичанин Гофф, эквадорец Кортезе, японцы Цино и Хосино, - вспоминает химик. - Общались мы на смешанном языке - немецком с включением японских слов, которым Хосино и Цино нас обучили». По возвращении из заграницы Г. А. Разуваев женился на кра­ савице Марии Товстолес. Вскоре у них родилась дочь Ольга. Ка­ залось, жизнь складывалась как нельзя лучше, впереди было мно­ жество планов и перспектив, но в 1934 году Григория Алексеевича арестовали. Арест не был полной неожиданностью для ученого - людей, с которыми он работал, уже вызывали в ГПУ, расспрашивали о нем, его работе. Поэтому когда за Разуваевым приехал «воронок», ученый принял это покорно. Наверное, не верил до конца, что вот так, без вины, его могут лишить свободы и жизни. В голове Г. А. Разуваева по-прежнему оставались только мысль о деле: «Иногда досадно вспоминать о том, что я мог сделать до ареста и не сделал. После лагеря, когда стал работать в Горьком, начались другие ра­ боты...» 15

Г. Л. Ралу паев среди студентов, 1969 г.

По-иному к случившемуся отнеслась жена Григория Алексее­ вича. Для нее арест мужа, его неопределенная судьба стали тяж­ ким испытанием. На людях она крепилась, а по ночам плакала, обняв маленькую Лялю. Как жена лагерника она тоже попала под подозрение. Через шесть долгих месяцев непрерывных допросов Марию Разуваеву отпустили. Дочь Ольга вспоминала: «Но какой она вернулась! Совсем поседевшая, щеки ввалились, ходить уже не могла - сразу же легла на диван. Я ее даже не узнала...» Через несколько дней она скончалась. О годах лагеря, судя по воспоминаниям учеников, Г. А. Разуваев говорил очень редко. Если и обсуждал эту тему, то обращался, скорее, к радостным моментам, чем к горю и ужасам жизни «там». Восемь лет (1934-1942) химик провел в Ухтпечлаге. А перед этим ученый пережил мучительные допросы и ожидание расстрела. Работа в лагере была страшно тяжелая физически, на износ. И вот тут-то Разуваеву пригодилась его недюжинная сила, вы­ сокий рост, крепкое здоровье. «Два лета и зиму проработал я на лесоповале, - вспоминал Григорий Алексеевич. - Лето было еще туда-сюда, весной шли дожди, и мы не просыхали, но тяжелее всего - холод. Одна неделя ниже пятидесяти. Если температура за пятьдесят, то работа прекращается, день актируется. Самая низкая температура была минус пятьдесят шесть градусов. Мне было осо­ бенно трудно, так как дышишь, и замерзают очки». Однако талантливый человек везде найдет себе применение. Очень быстро огромные не только теоретические, но, самое глав16

ное, практические познания ученого стали использоваться. Разуваев оказался на Водном промысле. Ученый постоянно экспери­ ментировал, что-то изобретал: варил клей, выпаривал пищевую соль, превращал картошку в патоку. Его заметил один из началь­ ников - Дорофеев и добился досрочного освобождения. Правда, Г. А. Разуваев получил лишь относительную свободу. Уехать из Ухты он смог только в 1946 году без права проживания в Москве и Ленинграде. Знакомые Григория Алексеевича недоумевали: как после таких испытаний, несправедливости по отношению к себе и своей семье Разуваев смог не озлобиться, не потерять веру в людей? Он про­ должал работать с усердием и рвением, достойным молодого уче­ ного. А ведь после ссылки ему уже было 52 года! Благодаря своему потрясающему жизнелюбию Г. А. Разуваев вновь смог обрести личное счастье. На каторге он познакомился с третьей женой - Еленой Владимировной Ходковой. Она так вспо­ минала об их свадьбе: «Работали на заводе, на Севере. Отключили электричество, все остановилось, делать совершенно нечего. Вдруг Григорий Алексеевич подходит и тихонько говорит: - Давай пойдем, распишемся... Сбегали за паспортами и через «третью вахту», то есть дыру в заборе, пошли в контору, где все-все учреждения. - Вам чего? - спросила неприветливая женщина. - Расписаться, - отвечала я. - Давай документ. Через несколько минут тем же путем вернулись на завод. Включили электроэнергию, все приступили к работе. Вот и вся свадьба!» После ссылки супруги поселились в Горьком, где Г. А. Разуваеву было предложено возглавить кафедру органической химии Горьковского государственного университета. Григорий Алексеевич принял это известие с радостью - с этим городом его связывали дет­ ские воспоминания. Горьковский период жизни принес Разуваеву не только всероссийское признание (звание члена-корреспондента АН СССР, академика, Ленинскую и три Государственные премии СССР), но и пополнение в семействе. В октябре 1947 года у акаде­ мика родилось сразу двое сыновей: Алексей и Владимир.

17

Как всегда ученый был погружен в работу. Направление химии, которому он посвятил всю свою жизнь, - металлоорганика - стре­ мительно развивалось. Разуваеву хотелось отделить его от других областей химического знания. Так в 1963 году по инициативе Гри­ гория Алексеевича была организована Лаборатория стабилизации полимеров - первое академическое учреждение в Горьком. Но и этого ученому было мало: Григорий Алексеевич стал просить о раз­ делении Института химии АН СССР. Тогда в Институте химии работало два отдела: химии элементоорганических соединений и высокочистых веществ. Предложе­ ние Разуваева об отделении одного направления от другого было рациональным, его многие поддерживали. Но власти медлили с ответом: то обещали и ничего не предпринимали, а то и вовсе отка­ зывали. Почти двадцать лет прошло с того момента, как Г. А. Ра­ зу ваев начал бороться за разделение. И только в 1988 году настала счастливая развязка. Из Института химии выделился новый Ин­ ститут металлоорганической химии, почетным директором которо­ го стал ученый. Григорий Алексеевич Разуваев пользовался среди коллег и уче­ ников огромным авторитетом. Его истоки лежали не только в вы­ соких должностях и званиях ученого (к которым сам он относился спокойно, даже с некоторой иронией). В книге воспоминаний о о Г. А. Разуваеве его ученики писали так: «Основу авторитета составляли цельность натуры и характера Григория Алексеевича, гармоничная связь и глубокое взаимное влияние всепоглощающей любви к науке, энциклопедичности знаний, громадной общей и научной культуры, исключительной порядочности и нравственной принципиальности. С годами не проходит, а укрепляется уверен­ ность в высоком авторитете совести Г. А. Разуваева. Невозможно забыть почти профессиональное знание изобразительного искус­ ства, современной литературы и неугасающий с возрастом инте­ рес Григория Алексеевича к событиям мировой культуры вообще. Г. А. Разуваев никогда не был моралистом, но его дела и по­ ступки неизменно являли собой наглядные примеры, достойные подражания».

Лев Александрович Маньковский 1900-1964

Г \ истории Нижегородского государI 1ственного университета им. Н. И. ЛоБ 7 бачевского есть памятные страницы, посвященные педагогу и философу Льву Александровичу Маньковскому. С 1931 до на­ чала 1938 года он был ректором университе­ та, внесшим огромный вклад в возрождение и развитие одного из важнейших вузов города. За год до назначения Маньковского на пост ректора университет был расформирован, и Льву Александровичу пришлось восстанавливать прежние связи, возвращать университету помещения, создавать новые факульте­ ты, лаборатории, библиотеку, готовить базу для строительства но­ вых объектов. Но не всем его планам удалось сбыться. Л. А. Маньковский родился 23 мая 1900 года в поселке Киверцы Луцкого уезда на Волыни в зажиточной еврейской семье. Мальчик поступил в коммерческое училище в городе Бердичеве Киевской губернии. Уже будучи выпускником, он познакомился с большевистской печатью: эти идеи настолько поразили сознание молодого человека, что он решил не продолжать дело отца, а идти своей дорогой. «Мне восемнадцать, - вспоминал Маньковский в одном из писем, - и я впервые отрываюсь от семьи и уезжаю учиться в Симферопольский университет, в этот красивый южный город». Но из-за начавшейся Гражданской войны молодому чело­ веку пришлось вернуться в родной Бердичев, где в июне 1919 года 19

он вступил в РСДРП(б), заведовал уездным политпросветом, а за­ тем агитотделом укома РКП(б). Лев Александрович Маньковский принадлежал к тому поколе­ нию интеллигенции, которая получила высшее образование после революции. Это были трудные и в то же время полные надежд 1920-е годы, когда рождалось новое советское общество, складыва­ лась новая идеология. Философ Л. А. Маньковский поддерживал новый строй, свято верил в советскую идеологию, в марксизм и его философскую основу - диалектический материализм. Летом 1920 года молодой человек был направлен в 1-ю Кон­ ную армию, штаб которой тогда находился в Бердичеве. В составе 2-й кавалерийской дивизии Маньковский участвовал в разгроме Врангеля и Махно. После окончания Гражданской войны приехал в Москву, где начал работать старшим инструктором политуправ­ ления РККА 1 , и следующие три года преподавал в высших военноучебных заведениях Ленинграда, Омска, Москвы по организации политработы в армии. Смог Л. А. Маньковский и продолжить обу­ чение, прерванное Гражданской войной: осенью 1926 года, выдер­ жав экзамены по философии, теоретической экономике, истории и иностранному языку, он поступил в Институт красной профессуры в Москве. Дальше была преподавательская деятельность в МГУ, Комму­ нистическом университете им. Я. М. Свердлова, на курсах марк­ сизма при ЦК ВКП(б). Занимался Л. А. Маньковский и научной деятельностью: его философские изыскания были обращены к ра­ ботам Спинозы. Монографию об этом философе ученый опубли­ ковал в 1930 году. Галина Львовна Маньковская, дочь ученого, вспоминала, что отец, тративший почти все деньги на покупку книг о Спинозе, как-то в ответ на вопрос об обеде услышал от жены такую фразу: «Кушай Спинозу!» Она на долгое время стала се­ мейной шуткой. В 1931 году Л. А. Маньковский переехал с семьей в Горький, чтобы возглавить Горьковский госуниверситет, расформированный годом раньше. В распоряжении нового ректора было всего 160 ме­ тров учебной площади, 4 профессора, 2 доцента и ни одной лабо­ ратории. Вместе со своим единомышленниками - профессорами 1

20

РККА - Рабоче-крестьянская красная армия.

С. С. Станковым, А. Д. Некрасовым, И. Р. Брайцевым Лев Алек­ сандрович взялся за дело. Тогда университет представлял собой, по словам ученого, «смесь университетского и политехнического образования». Это произошло из-за того, что в первой половине 1920-х годов инженерно-технические специальности сильно по­ теснили в НГУ гуманитарные и естественно-научные. Для вуза, носящего гордое звание университета, это было неприемлемо. В первый же год работы Л. А. Маньковского в «заново рожденном» университете сложилось три факультета: физический, биологи­ ческий и химический. Вскоре пединститут вернул ГГУ биологи­ ческую, зоологическую и геологическую лаборатории, началось финансирование физических и химических лабораторий. В 1934 году университету был переданы коллекции Нижегородского естественно-исторического музея и геологического музея Геолого­ разведочного треста. К педагогическому составу вуза присоедини­ лись такие научные величины, как А. А. Андронов, М. Т. Грехова, B. И. Талонов, С. И. Дьячковский. Началось возрождение би­ блиотеки: в комнату, выделенную под книги, Л. А. Маньковский, C. С. Станков и А. Н. Некрасов внесли собственные экземпляры специальной литературы. В 1937 году репрессии в полной мере коснулись и работников сферы образования. К концу года были арестованы почти все ру­ ководители университетов страны. Была арестована значительная часть партийного актива г. Горького. В ночь с 3 на 4 января 1938 года из квартиры в Горьком забрали и Л. А. Маньковского по об­ винению в участии в правотроцкистской организации. Жену ректо­ ра Вассу Марковну и его дочерей Инессу и Галю от ареста спасло то, что к этому времени они успели уехать в Москву. Вот как вспоминали о том времени дочери Льва Александровича: «У мамы, члена КПСС с 1919 года, под кроватью стоял чемодан с вещами на случай ареста. Ей, журналистке, долго не давали даже самой простой работы, мы продавали книги, вещи, чтобы прокормиться. Мы стали семьей "врага народа"». Несколько лет Л. А. Маньковский находился под следствием в Горьковской тюрьме. Для него это были годы тяжелых физических и моральных испытаний. Позднее Особым совещанием при НКВД Льва Александровича приговорили к 8 годам лишения свободы в исправительно-трудовом лагере. Дольше всего он находился в 21

Севдвинлагере, на строительстве железной дороги. Как и многие политзаключенные, Маньковский просился на фронт, но ему отка­ зывали. В письмах родным ученый писал о том, что у него ничего не осталось, кроме близких людей, на которых он только и может опереться в это лихолетье. В 1944 году Л. А. Маньковский был досрочно освобожден изпод стражи по причине тяжелой болезни. Он получил справку об освобождении и паспорт с пометкой о запрещении проживания в Москве и других крупных городах. По сути, Гулаг выпустил уче­ ного умирать, но он прожил еще 20 лет, 12 из которых - с клеймом нереабилитированного, с ограничением в местожительстве, исклю­ ченным из партии. Однако получилось так, что годы после осво­ бождения стали периодом его большой творческой работы. Дочери Л. А. Маньковского так вспоминали об этом периоде жизни отца: «В архиве Наркомпроса удалось получить справку о том, что отец имеет ученое звание профессора, и на этом основании в начале 1948 года он был взят на работу в Тамбовский пединсти­ тут профессором логики и психологии. Правда, через 4 года "ме­ ченного судимостью" профессора заставили уволиться. И начались его скитания по городам и республикам: Тюменский пединститут, Каракалпакский пединститут, Ошский пединститут, Чарджоуский пединститут. Он занимался широким кругом проблем: учением И. П. Павлова, психологией детского возраста, логикой Аристо­ теля, философией Гегеля, теорией воспитания детей, теорией обу­ чения русскому языку, преподавал логику и психологию. В это время он печатался в изданиях, специально не ориентированных на философскую проблематику, где его, "опального", печатали, - в журнале "Семья и школа", в методических пособиях для вос­ питателей детских домов». В 1956 году Л. А. Маньковский был реабилитирован и принят на работу профессором кафедры философии Московского государ­ ственного педагогического института им. В. И. Ленина. За это вре­ мя он написал монографию «Логические категории в "Капитале" Маркса», публиковался в журнале «Вопросы философии». После кончины Льва Александровича в журнале был опубликован некро­ лог, в котором были такие слова: «От нас ушел крупный ученый, требовательный к себе и окружающим товарищ, коммунист ленин­ ской школы, беззаветно преданный делу партии».

Сергей Сергеевич Четвериков 1880-1959

Л

ето 1890 года... Любопытный маль­ чишка рассматривает каждую букаш­ ку, гуляя во дворе. Сереже интересно все: растения, большие и маленькие насе­ комые, птицы, звери - каждый вызывает неописуемый восторг, восхищение. Мальчик может часами пропадать за этим занятием, и родители не против: «Пусть изучает, по­ знает, ведь он у нас особенный!» Но время течет быстро, Сережа оканчивает реальное училище. Пора определяться с «жизненным вектором», а в голове по-прежнему страсть к пестрокрылым бабочкам. Их у молодого человека скопилась уже целая коллекция... Так вспоминал свое детство известный русский генетик Сергей Сергеевич Четвериков. Его отец, Иван Сергеевич Четвериков, был фабрикантом. Мать С. С. Четверикова - Мария Александровна Алексеева состояла в родстве с режиссером К. С. Станиславским и чемпионом мира по шахматам Алехиным. Семья Четвериковых, с давними купеческими традициями, гордилась своей родословной: прадед будущего ученого приобрел суконную фабрику в Городи­ щах, занимался меценатством, помогал всей многочисленной род­ не. По его стопам пошли и дед, и отец Сергея Сергеевича, а теперь предстояло продолжить дело кому-то из сыновей. После окончания Сергеем реального училища отец начал наста­ ивать на поступлении сына в технический вуз, но молодой человек решительно сопротивлялся. К тому времени он уже твердо решил, 23

что будет профессором зоологии, и отговорить его было очень сложно. В своем письме к сыну Иван Сергеевич писал: «Ежели я тебя всегда отсоветовал от карьеры естествоиспытателя - то совер­ шенно не в силу отрицания науки вообще - а потому, что я держался и держусь того мнения - что другие науки могут дать не меньшее нравственное удовлетворение мыслящему человеку . Ты говоришь, что и на учительское жалованье в 100 р. можно про­ жить, очень хорошо, а я тебе говорю, что это нищета». Но для того чтобы поступить на естественное отделение физикоматематического факультета И М У \ недостаточно было диплома учи­ лища, даже с отличной успеваемостью. Нужно было окончить гим­ назию. Тогда Сергей Четвериков решился на отчаянный поступок - выдержать 18 экзаменов по курсам гимназии и получить еще один аттестат. И на все про все юноше давался один только месяц! Преодолеть все препоны на пути к долгожданной учебе в ИМУ Сергею Четверикову помогла феноменальная память. А наградой за усердие и смелость стала высшая оценка за сочинение по рус­ скому и литературе. Работу Сергея преподаватели читали вслух как образцовую. Именно поэтому, даже когда юноша завалил эк­ замен по греческому (сказалось сильное напряжение), коллеги уговорили учителя-грека поставить молодому человеку тройку «с двумя вожжами». И вот в 1900 году Сергей Четвериков - уже студент Москов­ ского университета. Прогрессивные революционные настроения в обществе не были чужды молодому человеку. Еще в Киеве, го­ товясь к экзаменам в гимназию, Сергей познакомился с учением Карла Маркса. В студенчестве участвовал в митингах, состоял во Всероссийском стачечном комитете - организовывал забастовки на одном из заводов. По окончании учебы жизнь С. С. Четверикова наполнилась важнейшими событиями. Началась работа в лаборатории, чтение лекций, сотрудничество в ИЭБ 2 профессора Н. К. Кольцова. В это же время Четвериков всерьез заинтересовался генетикой - тогда еще совсем новым, экспериментальным направлением в науке. В 1920-е годы ученый приступил к разработке курса лекций по генетике, а в 1926 году опубликовал в прессе настоящую «научную 1 2

24

Императорский Московский университет. Институт экспериментальной биологии.

Сергей Сергеевич Четвериков бомбу» - статью иод названием: «О некоторых моментах эволюци­ онного процесса с точки зрения современной генетики». Этой работой С. С. Четвериков положил конец спорам сторон­ ников дарвинизма и учения Менделя. Дарвинисты считали, что признание существования гена (практически неделимого матери­ ального носителя наследственных признаков) отрицает возмож­ ность эволюции. Но это было ошибкой, и Четвериков первым обо­ сновал положения новой «эволюционной генетики». За подобный прорыв в науке ученый заслуживал признания и почета. Вместо этого в июне 1929 года С. С. Четвериков был объявлен «врагом народа» и оказался в Бутырской тюрьме. От лагерей для политзаключенных его спас верный друг и соратник Н. К. Кольцов, обратившийся за поддержкой к Максиму Горько­ му. Через два месяца заключения С. С. Четверикова освободили, но выслали из Москвы сначала на три года в Свердловск (ныне Екатеринбург), а потом еще на три года во Владимир. Эти события оказали на генетика сильное моральное воздей­ ствие, заставив сомневаться в искренности даже близких ему лю­ дей. Когда-то открытый, общительный ученый теперь стал бояться 25

каждого нового лица, будь то студент или коллега. И несмотря на то, что после ссылки С. С. Четвериков еще долго преподавал и занимался наукой, подозрительность стала неотъемлемой чертой его характера. В период свердловской ссылки ученому очень помогала верная супруга Анна Ивановна. Подчиняясь воле мужа, она осталась жить в Москве, работала библиотекарем и хранила трехсоттысячную (!) коллекцию бабочек ученого. Самоотверженная женщина посылала безработному Четверикову продукты, деньги, постоянно навеща­ ла. Шестилетний период переживаний стал причиной ее болезни и скорой кончины. В 1935 году, после ссылки, С. С. Четвериков решил не воз­ вращаться в Москву. Он принял приглашение своих коллег из Горьковского государственного университета и вернулся к актив­ ной работе в нашем городе. Уже через три года С. С. Четвериков стал деканом биологического факультета ГГУ. В своих воспомина­ ниях студенты с улыбкой отмечали его необычно строгий, «акаде­ мический» стиль в одежде: черный сюртук, белая сорочка, узкий черный галстук. В то время практически никто из преподавателей так уже не выглядел, и в этом смысле Четвериков сохранял «бы­ лую традицию». А вот лекционный стиль биолога, наоборот, был, скорее, новаторским. Студентам разрешалось перебивать препода­ вателя в любом «темном» месте. Правда, на слушателей это оказы­ вало обратный эффект - внимание было на пределе! Как-то к С. С. Четверикову обратился ученый секретарь Наркомзема 3 с просьбой в сжатые сроки приспособить китайско­ го дубового шелкопряда к природным условиям Нижегородской области для получения чесучи. Из этого материала изготавли­ валось парашютное полотно, необходимое для Красной армии. Четвериков с энтузиазмом взялся за работу. В короткие сроки генетику удалось вывести новую породу полезного насекомого - «Горьковская моновольтинная 1». Испытательным полигоном для работ был выбран Щелоковский хутор, где в 1930-е годы росло много дубов. Про своих «подопечных» Четвериков писал: «А какая у него ве­ ликолепная гусеница! Огромная, яблочно- или травяно-зеленого цве3

26

Народный комиссариат земледелия СССР.

та, с большими выростами и бородавками синего цвета, усаженными звездчатыми волосиками. А как они едят: войдешь в лабора­ торию, а в ней стоит хруст, будто в стойлах стоят лошади и жуют овес!» В силу обстоятельств того времени результаты ученого не были включены в труды по шелководству Наркомзема и ВАСХНИЛ 1 . В адрес С. С. Четверикова последовали ожесточенные нападки Т. Д. Лысенко 5 , памятная ученому сессия ВАСХНИЛ 1948 года с после­ дующим изгнанием его из Горьковского университета. Последние десять лет жизни Сергей Сергеевич Четвериков про­ вел в уединении. Жил своей коллекцией бабочек и перепиской с соратниками и друзьями. В его письмах тех лет было много философских рассуждений о человеке, о смысле жизни. Вот что ученый писал своей сестре: «Вот я сейчас тоже живу без маски, таков, как я есть, и ни от кого ничего не скрываю, никому не стараюсь "казаться", перебирая в своем прошлом все свои поступки и мысли - и хорошие, и дурные и произвожу переоценку всех ценностей. И мне хочется, чтобы и люди относились ко мне вот так же прямо и открыто, без всякой маски. я верю - верю в неограниченную силу человеческого разума, верю в то, что с каждым годом, с каждым веком область господства разума беспредельно будет расширяться, а область чи­ стой веры - будет сужаться». В конце 1950-х годов Ггерманская академия естествоиспытате­ лей «Леопольдина» присудила Сергею Сергеевичу Четверикову награду «Планкетта Дарвина» за вклад в развитие теории эволю­ ции. Награду, которой удостоены всего 18 биологов из разных стран мира.

i

Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук имени Ленина. "'Трофим Денисович Лысенко (1898-1976) - советский агроном. Осно­ ватель и крупнейший представитель так называемой мичуринской агро­ биологии, академик АН СССР. Его политика в области биологии получи­ ла название «лысенковщина». Это политическая кампания, вылившаяся в преследование группы генетиков, отрицание генетики и временный запрет генетических исследований в СССР.

Евгений Кузьмич и Ростислав Евгеньевич Алексеевы

.библиотеке Конгресса США среди пор­ третов выдающихся деятелей мира есть портрет российского конструктора, соз­ дателя судов на подводных крыльях Ростис­ лава Евгеньевича Алексеева. Его называли человеком, навсегда изменившим представле­ ние о скорости передвижения по воде в XX веке. Созданные им «Метеоры», «Ракеты» и экранопланы на протяжении многих лет были объектом пристального внимания и изучения для конструкторов всего мира. Целеустремленный, принципиаль­ ный, страстно увлеченный своим делом конструктор-судостроитель вызывал восхищение у одних и зависть у других. Ростислав Евгеньевич Алексеев родился 18 декабря 1916 года недалеко от города Новозыбкова Орловской (ныне Брянской) губернии. Его отец, Евгений Кузьмич, был земским агрономом, впоследствии почетным академиком ВАСХН1, а мать, Серафима Павловна - учительницей. В Новозыбкове Евгений Кузьмич Алексеев работал директором научно-исследовательской сельскохозяйственной станции, зани­ мался проблемой улучшения состава почвы с помощью зеленых удобрений. По ложному доносу его обвинили в том, что он сеет на советской земле сорняки. Е. К. Алексеева без особых разбира­ тельств сослали в Среднюю Азию. Серафима Павловна осталась ВАСХН - Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук. 28

одна с четырьмя детьми. Но руки опускать не стала: отправила детишек к родственникам в разные города, а сама принялась собирать доказательства невиновности мужа. Она об­ ратилась в существовавший тогда в Москве Политический Красный Крест, который воз­ главляла супруга М. Горького - Екатерина Пешкова. Евгения Кузьмича хорошо знали в научных кругах России, поэтому Серафи­ му Павловну в Москве поддержали, и в 1933 году старшего Алексеева освободили с разре­ шением поселиться в Горьком. Так супруги Евгений Кузьмич Алексеевы без паспортов, со справками окаАлексеев зались в нашем городе. Жизнь нужно было начинать заново, несмотря на то, что на момент ареста Евгений Кузьмич был уже академиком, носил профессорское звание. Внучка академика Татьяна Ростиславовна Алексеева так вспо­ минает о своем деде: «У нас в семье этот момент биографии деда вспоминать было не принято. Мы все относились к этому событию как к досадному недоразумению. Так же все это воспринимал и сам Евгений Кузьмич. Он решил, что если все нужно начинать сначала, значит, так тому и быть, и принялся за работу. Снова за­ служил звание профессора, стал академиком АН БССР». К счастью, на судьбе будущего конструктора Ростислава Алек­ сеева ссылка отца почти не сказалась: единственным ограничением был отказ принять будущего ученого в ряды Красной армии. Од­ нако арест отца воспитал в Р. Е. Алексееве одно очень важное ка­ чество - никогда не сдаваться и во что бы то ни стало продолжать заниматься любимым делом. Вода завораживала его с детства. Когда семья была в Ново­ российске, Ростислав впервые увидел море. Оно поразило его. С шести лет мальчик начал мастерить лодки. В студенчестве это увлечение сменила безудержная страсть к яхтам. Живя в Горьком, Ростислав Алексеев не только сам их конструировал, но и участво­ вал в соревнованиях. И побеждал. У своей первой «самопальной» яхты парус пришлось сделать из лоскутов. Чтобы придать судну благородный вид, юноша выкра­ сил его полотно в черный цвет. Судьи на соревнованиях этого не 29

оценили и к старту не допустили. Но юный Алексеев все-таки «пошел» с остальными по собственному желанию и финишировал | первым. Позже молодой конструктор не раз брал призовые места. Был он, кроме того, и тренером горьковской парусной секции, из­ бирался ее председателем, состоял во Всесо­ юзной парусной федерации. Идея скоростных судов не покидала Р. Е. Алексеева со времен увлечения яхтами. Под­ водные крылья он считал одним из путей решения этой задачи. Первый полноценный Ростислав Евгеньевич проект такого транспорта Р. Е. Алексеева Алексеев - выпускная дипломная работа в Горьковском индустриальном институте. Вниманию профессоров студент представил новое чудо техники - глиссер на подводных крыльях. В вузе его похвалили. Воодушевленный успехом, молодой ученый написал рапорт на имя наркома Военно-морского флота Н. Г. Куз­ нецова с приложенным к нему проектом скоростного катера. Но идею Алексеева тогда не оценили, считая, что его проект ничем не отличается от предыдущих нерабочих конструкций. Однако Ростислав Алексеев решил не сдаваться. Отвергли один проект - значит будет другой! В 1943 году, в период ра­ боты на заводе «Красное Сормово», Р. Е. Алексеев получил возможность разрабатывать корабли новой эпохи. У него было свое помещение, три помощника. Делали все вручную, исполь­ зовали найденные на свалках разбитые моторы и детали (позже на месте этого сарайного помещения на берегу Волги родилась гидролаборатория). Тогда же, в 1943 году, Алексеев спустил на воду первый экс­ периментальный корабль на подводных крыльях с «черновым» названием А-4. Эксперимент в целом удался, но конструкции суд­ на требовалась доработка и новое финансирование, которого не было. Усовершенствовав свой катер собственными силами, Р. Е. Алексеев отправился на нем в Москву. Его, конечно, задержали, но впечатление устройство все-таки произвело. Денег на граждан­ ские разработки Р. Е. Алексеев не получил, однако всерьез заин30

тересовал своими идеями военных. Они предложили конструктору оснастить торпедные катера подводными крылья­ ми, а в оставшееся время ученый мог заниматься чем заблагорассудится. Так началась история зарождения гражданских судов на подводных кры­ льях, известных россиянам как «Ра­ кеты» и «Метеоры». Первая «Ракета» Алексеева появилась в Москве в 1957 году, в дни проведения VI Междуна­ родного фестиваля молодежи и студен­ тов. Р. Е. Алексеев лично привел судно в столицу и продемонстрировал Н. С. Хрущеву. «Ракета» показала новую скорость на воде: ей ничего не стоило преодор g Алексеев на яхте леть расстояние от Горького до Казани за 8 часов (для сравнения: на теплоходе то же расстояние преодо­ левалось за 30 часов, на поезде - за 28). Следующим этапом был «Метеор», далее судно на динамической воздушной подушке экраноплан. Несмотря на видимые успехи, изобретателю часто приходилось с большим трудом пробивать стену непонимания. После получения Сталинской премии в 1951 году у Алексеева появились завистни­ ки. Дочь Р. Е. Алексеева, Татьяна Ростиславовна, вспоминает: «В жизни отца было много предательств. Но отец реагировал на это философски. Понимал, что часто люди предавали его потому, что их вынуждали это сделать». Был период, когда против конструктора была организована на­ стоящая «подрывная» деятельность. Сослуживцы Алексеева под нажимом сверху активно писали про него небылицы. Дескать, он возомнил себя рабовладельцем, у него десять квартир... Резуль­ татом этой кампании стало снятие Ростислава Алексеева с поста главного конструктора завода «Красного Сормово». Причем обста­ вили все очень тихо: просто как-то раз конструктор обнаружил в своем кабинете нового начальника... вместо себя. 31

Вскоре в жизни Р. Е. Алексеева случился еще один удар на глазах у серьезной комиссии произошла авария экраноплана «Орленок». По техническим причинам у аппарата отвалился «хвост». Заменив собой пилота, ученый сумел вернуть машину на базу. Авиационщики поговаривали, что у них за такое дают Героя, а Р. Е. Алексеева лишили руководства над делом всей его жизни, понизив до рядового конструктора. «Отца понижали и понижали... а он вел себя так, будто ничего не происходит, - вспоминает Татьяна Ростиславовна. - Многих раздражало то достоинство, с каким он держался. Некоторые пере­ стали с ним здороваться, а вчерашние "друзья" говорили: - Ну, теперь, когда не будет Алексеева, мы такое спроектиру­ ем! Но время шло, а гениальными идеями никто не фонтанировал. И тогда те же люди говорили другое: - А что вы от нас хотите? Алексеев - гений, а мы кто? Простые смертные...» В такие моменты ученый искал поддержку и вдохновение в при­ роде, спорте, живописи. Р. Е. Алексеев всегда хорошо рисовал, и это помогло ему вернуться к своим разработкам даже тогда, когда официальный путь ему был заказан. Ученый до последнего про­ должал творить, ум его рождал экранопланы нового поколения... Сегодня разработки Ростислава Евгеньевича Алексеева легли в основу развития судостроения за рубежом. Его именем назван Ни­ жегородский государственный технический университет, в котором он когда-то учился. На борту алексеевских «Метеоров» помещен портрет их соз­ дателя. С фотографии на пассажиров смотрит мужчина с откры­ тым, светлым, мужественным лицом, взгляд немного суровый, а в глазах - непрекращающаяся ни на секунду кропотливая работа мысли.

Юрий Исаакович Неймарк (родился в 1920 году)

ш

1Л

И |рий Исаакович Неймарк - выдаюI 1 Ш щийся ученый и удивительный чеI \& ловек. Гордость российской науки и нижегородской земли, сын «врага народа», выстоявший и не сломленный, несмотря на лишения, гонения и репрессии. В 2007 году Американское биографическое общество Who is who вручило Ю.И. Неймарку медаль «Гений XXI века». Этого по­ четного звания удостоены всего 500 человек

планеты. Ю. И. Неймарк - академик РАЕН с 1991 года (в Академии наук СССР его кандидатуру даже не допускали до конкурса, несмотря на выдвижение его ведущим НИИ и университетом и поддержку ряда известных академиков, но не было лишь поддержки обкома КПСС); доктор технических наук, почетный профессор ННГУ им. Н. И. Лобачевского, почетный соросовский профессор, член Национального комитета по теоретической и прикладной меха­ нике, заслуженный деятель науки, лауреат премии Сороса, ака­ демической премии имени академика А. А. Андронова и премии по кибернетике имени нобелевского лауреата Норберта Винера. Он награжден орденом «Знак Почета» и медалью «Почетный работник высшей школы» за заслуги в развитии отечественной космонавтики. Он автор 10 монографий, более 400 научных работ, 20 изобретений. 33

Характерной чертой научного творчества Ю. И. Неймарка яв­ ляется востребованность его теоретических разработок для практи­ ческого применения в таких областях, как космонавтика, медици­ на, строительство и др. Ю. И. Неймарк родился в ноябре 1920 года в Нижнеднепровске Днепропетровской области, где его отец, Исаак Густавович Ней­ марк, был в это время главным механиком и главным энергетиком завода им. К. Либкнехта и принимал участие в реконструкции за­ вода. В ноябре 1930 года отец был впервые арестован и приговорен коллегией ОГПУ 13.02.1932 к пяти годам концлагеря с заменой высылкой на тот же срок. По этой причине семья переехала в г. Выксу, где отец смог найти работу на строительстве Выксунского металлургического завода в должности заместителя главного энергетика. Повторно он был арестован в июне 1937 года и при­ говорен военным трибуналом МВО 22.07.1937 к высшей мере на­ казания и расстрелян 17 ноября 1938 года. Мать, Елена Николаевна Терсильева, уроженка Нижнеднепровска, в Первую мировую войну, будучи медсестрой, вынесла с поля боя не один десяток раненых, за что удостоилась высшей награды - Георгиевского креста. После армии работала швеей, а в Выксе стала домохозяйкой. В 1937 году была арестована вместе с мужем, просидела в тюрьме 1 год и 8 месяцев. После освобождения про­ живала в Горьком. Отец был требовательным, жестким воспитателем, считал, что сына нельзя баловать, и мать с ним соглашалась. По мнению Ю. И. Неймарка, благодаря этому он закалился и выстоял, несмотря на лишения, гонения, «непускания», проработки, обвинения в космо­ политизме, преклонении перед Западом и т. п. Власть не раз ста­ вила его перед выбором: «донеси, подпиши, вступи, скажи...», но он ни в чем неприемлемом для себя не участвовал, просто работал и ничего другого не хотел знать. За это он не раз поплатился. Так сложилось, что Юра Неймарк в школе учился менее трех лет - несколько месяцев в четвертом классе и в детдоме в девятом и десятом классах. Но в его распоряжении была библиотека отца, он много читал. Все, что прочитывал, долго «перемалывал» в смысловом и эмоциональном аспекте. Так он познавал мир. В семь лет он за пять дней научился считать, складывать и вычитать до 34

ста, хотя до этого не мог без ошибок сосчитать и до пяти. Когда он впервые попал в школу сразу в четвертый класс, то по всем предметам были «пятерки». Только в грамматике и диктантах он безнадежно отставал. Первый арест отца послужил для Ю. И. Неймарка стимулом для самостоятельных усиленных занятий физикой. Будучи четве­ роклассником, он освоил курс физики и решал задачи за седьмой класс. Он хотел сделать этим подарок отцу к его освобождению, но так и не дождался похвалы... Первым, кто восхитился способностями тринадцатилетнего мальчика, был главный инженер Выксунского металлургического завода. Однажды он обсуждал с отцом какой-то производственный процесс, специалисты пришли к выводу, что это можно обсчитать. Этот разговор слышал Юрий и через 20-30 минут принес свои рас­ четы. Они оказались правильными. После ареста родителей в 1937 году юноша два месяца нахо­ дился в детраспределителе, где в основном находились дети, чьи родители были крупными партийными работниками г. Горького, и несколько детей ИТР из Выксы. Большинство детей спровоци­ ровали на побег. Конечно, их поймали и посадили в тюрьму и ла­ геря. Оставшихся детей, в том числе и Юрия Неймарка, в сопро­ вождении конвоя отправили на теплоходе в г. Киров, а затем на автобусах в детдом г. Халтурина. В этом доме имело место необыч­ ное событие: ребята выгнали директора, который донес на своих воспитанников. Дети гнали его по улицам с гиканьем и камнями, предварительно перевернув все вверх дном в его квартире. Новый директор как-то сумел замять это дело и стал кумиром своих воспитанников. Именно он за отличную учебу и активное участие в тушении пожара наградил Юру Неймарка новым костю­ мом взамен обгоревшего. И, более того, способствовал тому, чтобы начальник управления НКВД г. Халтурина, который допрашивал будущего ученого после окончания школы и пытался «припаять» ему дело, сулившее лагерь, дал разрешение поехать в Киров для поступления на физмат пединститута. Еще Ю. И. Неймарк вспоминает с благодарностью своих учите­ лей в Халтурине - ссыльных, бывших ссыльных, потомков ссыль­ ных. Особенно учительницу русского языка, которая в девятом классе стала индивидуально заниматься с ним и выправила его 35

хромающую грамотность. На выпускных экзаменах он за сочине­ ние получил «пять», а в диктанте сделал ошибки, которые учи­ тельница исправила. В результате он получил «золотой» аттестат, что и определило в значительной степени его дальнейшую судьбу. Окончив первый курс пединститута в Кирове, он отправился поступать опять же на первый курс Московского университета. Но его не приняли из-за отца - «врага народа». Мать пошла в Наркомпрос, и ей сказали: «Выбирайте любой вуз, только не в столицах и Ленинграде». Он выбрал Горьковский университет. Тогдашний его ректор М. А. Шеронин посмотрел документы и разрешил. Так 1939-й, год поступления на физмат ГГУ, стал важнейшей вехой в судьбе Ю. И. Неймарка, связавшей всю его последующую науч­ ную и педагогическую деятельность с ГГУ и с г. Горьким (позже Нижним Новгородом). Здесь он в 1941 году строил оборонительный противотанковый ров под городом. В 1944 году окончил физмат ГГУ. В 1945-м по­ ступил в аспирантуру академика А. А. Андронова благодаря его поддержке. В 1947 году защитил кандидатскую диссертацию, а в 1956-м - докторскую (голосование было единогласным, тем не менее ВАК два года тянула с ее утверждением). Юрий Исаакович Неймарк принимал участие в организации в ГГУ радиофизического факультета, где читал лекционные курсы и вел научный семинар для студентов, но через три-четыре года как «чуждый элемент» был переведен на несекретный мехмат. Ю. И. Неймарк внес большой вклад в развитие созданной ака­ демиком А. А. Андроновым школы теории нелинейных колебаний, что принесло ему всемирную известность. Будучи уже доктором наук, он инициировал организацию в ГГУ кафедры вычислитель­ ной математики и кибернетики (первой в СССР), затем транс­ формировавшейся в факультет ВМК. Позднее такие факультеты появились в Московском, Казанском и других университетах. Он был одним из организаторов НИИ ПМК. У Ю. И. Неймарка много талантливых учеников, среди кото­ рых немало выдающихся ученых. Некоторые занимают высокие административные посты. Им подготовлено 57 кандидатов и 17 докторов наук.

36

Ю. И. Неймарк - отец двоих детей: сын Александр - доцент кафедры математики ННГАСУ, дочь Татьяна - автор справочника по ветеринарии. У него две внучки и правнучка. Несмотря на свой преклонный возраст, ученый полон энергии, творческих планов, продолжает педагогическую деятельность, ру­ ководит аспирантами, ведет научную работу. Более того, он при­ знается: «Стремлюсь сделать невозможное: научно осмыслить функционирование современного человеческого общества». Помимо работы он постоянно чем-то увлекался: шахматами, во­ лейболом, теннисом, легкой атлетикой, водным туризмом, велоси­ педом, автомобилем, рыбалкой, фотографией и т. д. Очень любит музыку. Объездил весь Советский Союз. В 2000 году Юрий Исаакович опубликовал книгу «Сухой оста­ ток. К истории в лицах научной школы А. А. Андронова», а в 2005 и 2006 гг. - два сборника своих стихов. В разные периоды жизни ему очень помогали встретившиеся на его пути добрые, ответственные, порядочные, внимательные люди. В своей книге «Сухой остаток» Юрий Исаакович написал: «Раз­ мышляя о своей жизни, я думаю, что ее трудно назвать счастливой или благополучной. Но в чем-то мне все же крупно повезло; могло быть много хуже и просто ничего не быть. Именно это... казалось бы, мне уготовила судьба». И. М. Фаворская

Литература 1. Самые знаменитые изобретатели России / Автор-составитель С. В. Истомин. - М.: Вече, 2000. - 469 с. 2. Кокина-Славина, Т. Звезда и смерть Ростислава Алексеева / / «Московский комсомолец» в Нижнем Новгороде. - 2009. - 19 дека­ бря. 3. Аладьин, С. Г. Р. Е. Алексеев - пионер экраноиланостроения в России / / Нижегородский музей. - 2006. - № 11-12. 4. Корзинов, Н. Окрыленные: от «Ласточки» до «Дельфина» / / Популярная механика. - 2007. - № 12. 5. Артемов Н. М., Калинина Т. Е. Сергей Сергеевич Четвериков. 1880-1959. - М.: Наука, 1994. 6. Сергей Сергеевич Четвериков: Документы к биографии. Неиз­ данные работы. Переписка и воспоминания / Сост. Т. Е. Калинина; Отв. ред. И. А. Захаров - М.: Наука, 2002. 7. Материалы к библиографии ученых СССР: Н. М. Федоровский (1886-1956). - М: Наука, 1986. 8. Парамонов, И. В. Человек редкой судьбы. - М: Политиздат, 1973. - 128 с. 9. Сундуков, Р. Последний титан / / День города. - 2005. - № 8. 10. Шагиева, Г. Он умел побеждать / / Горьковскии университет. - 1986. - 25 ноября. 11. Норильский, С. Профессор Федоровский / / Заполярная правда. - 1986. - 12 декабря. 12. Сундуков, Р. История ГГУ Л. А. Маньковский (1900-1964). Страницы биографии / / Горьковскии университет. - 1989. - № 16. 13. Сундуков, Р. История ГГУ Л. А. Маньковский (1900-1964). Страницы биографии / / Горьковскии университет. - 1989. - № 17. 14. «Записки профессора Г. В. Тринклера» / / Архив музея НГТУ им. Р. Е. Алексеева. 15. Зеленцов, В. Густав Васильевич Тринклер - основоположник отечественного и мирового дизелестроения / / Поиск НН. - 2003. № 40. 16. Назвать поименно: Свидетельствуют жертвы и очевидцы сталин­ ского террора. - Горький: Волго-Вятское кн. изд-во, 1990. - 160 с.

38

Содержание Предисловие

3

Николай Михайлович Федоровский

4

Густав Васильевич Тринклер

9

Григорий Алексеевич Разуваев

13

Лев Александрович Маньковский

19

Сергей Сергеевич Четвериков

23

Евгений Кузьмич и Ростислав Евгеньевич Алексеевы 28 Юрий Исаакович Неймарк

33

Литература

38

ПРЕОДОЛЕНИЕ Очерки о репрессированных

нижегородских

ученых

Формат 60x90 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Тираж 300 экз. Заказ № 98. Отпечатано в типографии «Юнион-Принт»: Нижний Новгород, Окский съезд, 2. Тел.: (831)4160-168, 4394-499, 4307-122