Эсэсовская "гвардия" в бою

ЖИЗНЬ МЕР

08 «ГВА

ФРОНТОВЫЕ МЕМУАРЫ ВЕТЕРАНОВ

1-Й ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ ее

ссllЕЙБWТАНДАРТ АДОIIЬФ ГИТIIЕР))

Москва «ЯУЗА-ПРЕСС»

2011

УДК 455/459 ББК63.3(0) Н60

Оформление серии П. Волкова

н

60

НидеРМ8Йер Г. Эсэсовская «гвардия» в бою: Фронтовые мемуары ветеранов l-й танковой дивизии ее «Лейбштандарт

Адольф Гитлер» / Герман Нидермайер, Йорн Валь­ тере. - М. : Яуза-пресс, 2011. - 288 с. - (Вторая Ми­ ровая война. Жизнь и смерть на Восточном фронте).

ISBN 978-5-9955-0273-9 Ведущий свою историю с

1933

roда, «1Iейбштанцарт Адольф

Гитлер» прошел путь от личной охраны фюрера до l-й танковой ди­ Bизии сс, отличившись на всех фронтах Второй Мировой и заслу­ жив право считаться «первым не только по порядковому номеру, но

и по доблести •.

Авторы этой кииги, заслуженные Altgedienten (ветераны) «1Iейб­ штандарта., вместе со своей элитной дивизией участвовали в реша­

ющих сражениях войны - попытке деблокады армии Паулюса под Сталинградом и контрударе на Харьков, Курской битве, обороне Норманции и наступлении в Арденнах. их мемуары - откровенный

рассказ о боевом пути 1. SS-Panzer-Division «Leibstandarte AdolfHitlel'», о победах и поражениях, ранениях и наградах, фронтовом быте и погибших Кriegskameraden (боевых товарищах), о жизни и смерти на передовой.

Они были настоящими

Frontkampfern (фронтовиками), а не от­

сиживались в тылу, они верили, что воюют за правое дело, они лич­

но не участвовали ни в эсэсовских зверствах, ни в расправах над

гражданским населением

-

НО сколько бы они ни твердили, что

были «такими же солдатами, как все», это не отменяет ни приговора истории, ни решения Нюрнбергского трибунала, признавшеro вой­

cкa СС ПРЕСТУПНОЙ ОРГАНИЗАЦИЕЙ. УДК 455/459 ББК63.3(О)

ISBN 978-5-9955-0273-9

© Нидермайер Г., в8.IПoтерс Й., 2011 © 000 .Яуэа-пресс., 2011

Герман Нидермайер

На врага с дивизией «Лейбmтандарт»

ПРЕДЫСТОРИЯ

ои предки в 1860-х годах жили в Тигенхофе - приго­ м роде Данцига - и работали в сельском хозяйстве. Их жизнь была существованием, недостойным человека. Они перебивались случайными заработками, даже детям при­

ходилось работать. Такую жизнь можно сравнить с настоя­ щим крепостничеством.

Поэтому в

1870

году мой прадедушка Мартин Нидер­

майер вместе со своим другом Францем Ширром решил эмигрировать на Украину. Так, две семьи, состоящие более чем из двадцати человек, отправились в долгую, трудную до­

рогу, которая заняла тринадцать недель. Шли пешком, взяв с собой лишь тачку со скудным имуществом. По дороге про­ сили на жизнь, а спали там, где их заставала ночь.

Обе семьи наконец осели в основанной немецкими посе­ ленцами колонии Остервик. Мой прадедушка работал сапож­

ником, а его друг занимался крестьянским 1рУДОМ. жили скром­ но, а так как запросы их были невелики, то вполне сносно. Но хорошие времена продолжались недолго. Уже в

1913 году трудно было не

заметить мрачные предвестья при­

ближающейся войны. Многие немецкие колонисты попы­

тались вернуться Щl родину. Отцу этого вовремя не удалось, и он вместе с приблизительно тысячью других немцев был депортирован в Сибирь. Из всего этапа лишь около ста че­

ловек живыми добрались до озера Байкал. Там они столкну­ лись с невообразимыми трудностями, и первую суровую зиму пережили лишь самые молодые и сильные.

5

-0----Там отец познакомился с моей матерью, они пожени­

лись, и при авантюрных обстоятельствах им в

1920 году уда­

лось перебраться в Цайтхайн около Ризы, где они жили в ла­ гере вместе с друтими переселенцами. Здесь года я и появился на свет и до

17

июня

1923

1937 года жил с родителями,

братьями и сестрами. В том же году мы переехали в Мерц­ дорф неподалеку от города Риза. Я окончил трехлетний курс обучения на плотника и столяра-краснодеревщика в фирме

«Брендель и сын» в Редерау около Ризы.

МЕДОСМОТР ПРИЗЫВ НИКОВ Моя история началась солнечным весенним днем в мае

1941

года в Ризе. Я как раз успешно окончил курс обучения

на плотника и столяра-краснодеревщика и отдыхал со свои­

ми друзьями Хельмутом Гардером и Вилли Поплатта в го­ родской купальне. Начался купальный сезон, и мы ис­ пользовали каждую свободную минуту, наслаждаясь водной прохладой. Так было и в тот роковой день. Мы лежали на лужайке у плавательного бассейна, беседовали о Боге и мире, провожая долгими взглядами девушек. Вилли подбежал по лужайке к нам и сказал:

-

Я прямо из гостиницы «Штерн». Знаете ли вы, что там

происходит?

-

-

И, не дожидаясь ответа, добавил:

Медосмотр призывников!

Это сообщение нас заинтересовало.

-

Как думаете, а не посмотреть ли нам на весь этот пе­

реполох?

Нам захотелось этого. С детских лет нас манило все, что связано с армией. Мы неизменно участвовали во всех воен­ ных играх мальчиков из «Гитлерюгенда» или подобных спор­ тивных мероприятиях. Именно в то время нам казалось не­

обходимым помочь нашему отечеству и стать добровольца­ ми. А если добровольно, значит, то, что надо. Итак, недолго думая, мы отправились в направлении гостиницы «Штерн». Она располагалась неподалеку, здание можно бьmо видеть из бассейна. Там творилось нечто нево-

6

-----0образимое. Возле гостиницы стояли военные автомобили и множество молодых людей, поодиночке или группами обсу­

ждавших происходящее. ПодойДя, по номерам машин и знакам различия входящих и выходящих военных мы поня­

ли, что речь идет о медосмотре призывников войск ее. Там

мне в глаза вновь бросились рекламные плакаты, которые бьmи развешаны по всей Ризе.

Мне бьmо всего только

17 лет, 18 должно бьmо исполниться 17 июня. Тем не менее меня будоражила мысль о служ­

бe в элитном воинском подразделении. Внезапно в нашей памяти вспльmи кадры киножурналов о польской и фран­ цузской кампании, где эти элитные войска показывали в

деле. Мы были под сильным впечатлением этих кадров, де­ монстрировавших увешенных орденами и медалями радост­

ных солдат, а также парады победы, проходящие по улицам

Варшавы и Парижа. Я по-прежнему пребывал в раздумье, когда к нам неожиданно подошел унтер-офицер и подал

мне знак следовать за ним. Только теперь я заметил, что мы, помимо своей воли, уже встали в очередь. Так распоряди­ лась судьба. Я замер перед столом, за которым сидел офи­

цер, и по его приказу подал ему свои документы. Ему, ка­ жется, хватило беглого взгляда, которым он смерил меня с головы до пят; мой рост составлял

184 сантиметра.

Затем он

что-то сказал своему соседу, унтершурмфюреру ее. Тот взял мои документыI и отрывисто произнес:

-

Пойдемте со мной!

Я еще раз бросил короткий взгляд на обоих своих дру­ зей, которых также осматривал офицер ее, и уже заходил в

соседнюю комнату к гауптштурмФюреру ее, на котором поверх военной формы бьm надет белый халат. Это был врач,

проводивший медосмотр призывников. Здесь также царила деловая атмосфера. В этой комнате мой рост и вес точно измерили, и я про­ шел подробнейшее исследование. Помимо всего прочего, мне пришлось ответить на целый ряд вопросов о себе. Огве­ ты вносились в анкету. Вся процедура заняла примерно час. Так как я уже завершил профессиональное обучение как

7

-lZJ----плотник и столяр-краснодеревщик, а

18

лет мне должно

было исполниться через шесть недель, для вступления в

войска се мне требовал ось задокументированное согласие родителей. Я знал, что критерии отбора жесткие и принима­ ли в войска се отнюдь не каждого.

-

Вас признали годным,

-

сообщил мне врач.

-

С уче­

том вашего телосложения и вашей профессии вы будете за­ числены в спецподразделение и пройдете обучение на сапе­ ра. Призывную повестку вы в ближайшие дни получите по почте.

Я не мог поверить собственным ушам. Меня и в самом де­ ле взяли. По окончании бюрократических формальностей на внутренней стороне левого плеча мне сделали татуировку мо­

ей группы крови, у меня вторая группа. Затем меня отпустили. Держа под мышкой папку с копией своего заявления о принятых на себя обязательствах и трудовой договор, я

вновь оказался в баре гостиницы. Вилли и Хельмут, по-ви­ димому, все еще проходили осмотр, во всяком случае, я их

нигде не видел. Чтобы скоротать время, я снова стал читать только что подписанное мною заявление о принятии на себя

добровольных обязательств. В нем бьmо написано: «... ссы­ лаясь на мое заявление о записи добровольцем, я начиная с сегодняшнего дня в случае моего приема изъявляю готов­

ность четыре года прослужить в войсках се, включая трех­

месячный испытательный срок. В случае если я буду при­ знан годным к должности унтер-офицера, обязуюсь про­ длить срок службы до двенадцати лет»l. 1 Критерии оroора и медосмотра для зачисления в войска ее были

очень строги. Наряду с незапятнанной репугацией главным мерилом слу­ жили: внешний вид, строгие медицинские показания, минимальный рост

1 метр 76 сантиметров и отсугствие в семье наследствениых болезней. Пре­ тенденты были добровольцами и выходцами из всех слоев населения. Эro

были выпускники школ, студенты, люди с высшим образованием, ремес­ ленники, крестьяне, а также, если признавались годными, солдаты и воен­

ные чины времен Первой мировой войны и бывшие военнослужащие рейхс­

вера. ДJrя вступления не нужны были никакие политические или мировоз­ зренческие предпосылки. Эго соответствовало обычному веянию времени тех лет во всем мире, а не только в Германии, когда молодых людей с удо­ вольствием принимали в ряды ЭЛИТНЫХ войск.

8

-----0Как отреагирует мать, а прежде всего отец, недолюбли­ вавший военных? По коже пробежал холодок. Я вдруг ужас­ но заторопился. Не дожидаясь Вилли и Хельмута, все еще проходивших медосмотр, я кратчайшей дорогой отправился

домой. Чем скорее родители узнают об этом, тем лучше. Ко­ гда я подошел к двери, мать стояла на кухне и готовила обед.

Я сел за стол и положил на него папку.

-

Что это?

-

спросила она.

Мама, я только что записался добровольцем в войска

сс. Скоро меня призовут,

-

произнес я твердым голосом.

Лицо ее осталось бесстрастным, она взглянула на меня так, как смотрела когда-то в детстве, когда я бьm маленьким.

Не произнося ни единого слова, она смотрела на меня, и мне казалось, что взгляд ее устремлен куда-то вдаль, мимо

меня. Словно меня уже нет. Затем она резко притянула меня к себе и обняла.

-

Мальчик мой, береги себя.

Я ответил: -Я еще жив. Затем вырвался из ее объятий. Я был молод и не думал ни о ранении, ни о смерти, ни о том, что ни одна мать нико­

гда, ни при каких обстоятельствах не отпустит своего ребен­ ка на войну, тем более добровольцем. Да и у отца бьmа стой­ кая неприязнь к армии. Слишком многое пришлось ему пе­ режить в Первую мировую войну на Украине, когда русские насильно согнали все население немецкого происхождения с насиженных мест или использовали на принудительных

работах.

ПРИЗЫВ В САПЕРЫ СС В ДРЕЗДЕНЕ Две недели спустя я уже держал в руках призывную по­

вестку. Я, как мне и говорили, бьm призван в саперы СС и

31

мая

1941 до 10 часов утра должен бъm прибыть к казармам

в Хеллерау-Дрезден. Быстро сложив вещи, я в приподнятом настроении зашагал в направлении вокзала навстречу неиз­

веданным приключениям. Еще с вечера я простился с от-

9

цом, но расставание бьmо холодным. Прощание с матерью, братьями и сестрами прошло гораздо сердечнее. Я уже упо­

минал, что мать отпустила меня неохотно. На вокзале мно­ жество молодых людей тоже ждали поездов, чтобы добрать­

ся до своих учебных казарм. Среди них были и знакомые. Между прочим, при звали и Вилли, и Хельмута. На вокзале, а затем в поезде, так как некоторым знакомым бьmо со мной

по пути, мы шутили и смеялись. Знай мы тогда о том, что нам предстоит пережить, а также о том, что многих из нас

мы уже никогда не увидим, нам бьmо бы не так весело. Точ­ но в назначенное время я стоял у ворот казарм. Вместе со

мной ожидали еще примерно

100 призывников.

Я показал

часовому повестку и выслушал его инструктаж. Начинался совершенно новый этап моей жизни.

Всех новичков принял штабсшарфюрер СС, впервые приказавший нам построиться. Само собой, как это всегда

бывает с новичками, воцарилась колоссальная неразбериха. Но унтер-офицеры СС очень быстро и четко показали нам, где чье место. После построения и сверки по списку они до-

Караульный пост казармы ее в Хеллерау-Дрезден, вид со двора казармы.

10

------0ложили командиру о нашей готовности. Он обратился к нам с короткой речью, в которой обрисовал наше БУДуШее обу­

чение. Среди прочего он сказал, что в немецких армиях са­ перы сушествуют уже несколько сот лет. Это специалисты по наведению пере прав через реки, взлома тяжелых заграж­

дений, проведения взрывов, строительства мостов и произ­

водства множества других инженерно-технических работ, и

все это

-

под огнем противника. Мы должны постоянно

осознавать нашу высокую ответственность и очень старать­

ся в период обучения. Наш девиз: «Чем больше пота, тем меньше крови!» Та речь запомнилась мне надолго. Затем нас разделили по ротам, я попал во 2-ю роту, и ка­ ждой группе вьщелили по две комнаты. По происхождению и социальному составу призывники войск СС представляли собой довольно пеструю картину. Будучи выходцами из всех

социальных слоев Германии, мы имели разный об­

разовательный уровень. Что объединяло всех нас? Все мы были добровольцами и очень этим гордились. В ка­ честве обмундирования нам

выдали серую полевую фор­ му, стальную каску, повсе­

дневный

форменный

го­

ловной убор, называемый пилоткой, сапоги, нижнее белье, одеяло, солдатский котелок с ложкой и тому

подобное. Затем последо­ вали ков» и

наставления

«стари­

О правил ах поведения

указания

относительно

того, как заправлять крова­ ти и в каком порядке содер­

жать шкафы.

Также

нам Воспитание порядка в мелочах.

нужно было выбрать ста-

11

-0----росту каждой комнаты. Он необязательно должен быть стар­ шим по возрасту, но тем, к кому можно подойти, если что­

то не так, и получить дельный совет. К нему же обращались наши воспитатели, он получал от них «(нагоняй» И потом уже

работал с нами. В комнате всегда размещалось по шесть че­ ловек. Для того чтобы с самого начала воспитывать нас в

духе содружества и товарищества ее, нам не разрешили за­ пирать шкафы. Эсэсовец не ворует! Через два дня после вы­ дачи обмундирования мы отправили свою гражданскую одежду домой.

РАСПОРЯДОК ДНЯ Уже на следующий день мы ощутили, что значит слу­

жить в армии. В шесть часов утра дежурный унтершарфюрер ее устроил побудку, затем одному из нас нужно бьшо пойти и принести кофе, а еще одному сходить к каптенармусу и

принести сухой паек для всех нас. Умывшись, мы заправили кровати, а потом позавтракали. Завтрак, так же как и ужин, нам давали прямо в казарме. Еды, сухого пайка в особенно­ сти, нам, молодым солдатам, организм которых еще продол­

жал формироваться, хватало не всегда. И мы подчас прибе­ гали к различным вспомогательным средствам, таким как

известный у нас бутерброд с горчицей. Когда на тарелках уже бьmо чисто, отрезался еще приличный ломоть хлеба и намазывался горчицей, подобное лакомство приходилось

нам очень по вкусу, словно это бьши варенье или колбаса.

Обедали мы в столовой казармы. Она находилась прямо на­ против плаца, справа от здания, в котором размещалась наша рота.

До семи часов нам надлежало позавтракать, а также при­ вести в порядок наши комнаты и помещение казармы. По­ сле этого мы надевали форму, и в коридоре раздавался сви­

сток и команда: «Рота! На выход!» Так начинался наш день.

Если в расписании стояли политзанятия, чаще всего зани­ мавшие два часа, то на них мы шли в специально предназна­ ченное для этого помещение в одном кителе, штанах и пи-

12

------0-

Учебный плац.

лотке. Ремень можно бьmо не надевать. Во время индивиду­ альных, групповых и ротных занятий на плацу, разумеется,

требовалось быть одетым по всей форме. На первых порах нас обучали в составе отдельных групп, позже повзводно и поротно под началом одного из унтерштурмфюреров СС. Когда день подходил к концу, все только что заученное еще раз закреплялось на ротных занятиях. Над двором ка­ зармы раздавался свист, громко звучала далеко разносящая­ сякоманда:

-

Рота, слушай мою команду! В колонну стройся! Марш,

марш! В следующее мгновение все закипало, как в муравейни­ ке. Все бежали, наталкиваясь друг на друга, спеша занять свое место. Вечернюю зарю трубили в

22 часа.

И к тому мо­

менту, когда дежурный унтершарфюрер СС заканчивал ве­ черний обход казармы, свет должен быть уже выключен, а все мы обязаны бьmи лежать в своих кроватях.

ОБУЧЕНИЕ Со временем мы поняли, где будут проходить занятия. В первые две недели мы почти ничем другим не занимались, кроме как построением, поворотами направо и налево, мы

13

-0------

Вид на манеж из здания главного караула.

усердно маршировали и учились так называемой гарнизон­

ной службе. Все эти занятия проходили в уже упомянутом манеже, солидном здании с остекленным фасадом во дворе

казармы. Оно находилось справа, рядом с главным караулом на Хеллерхофштрассе. На коньке крыши БЬUIа маленькая башня с часами со всех четырех сторон. Остекленный фасад украшала надпись: «Моя честь называется верность». В течение следующих недель мы близко познакомились

с лужайкой за манежем, исползав ее на брюхе. Как говорит­ ся, перешли на «ты» С каждой травинкой. Подобно всем но­ вобранцам до и после нас мы частенько целовали землю,

учились армейским уставам. Обучение бьUIО жесткое и ино­ гда проходило на пределе сил, но выдержали его все. Благо­ даря хорошему, пусть даже и суровому обучению мы стали

настоящими солдатами войск ее, первоклассными воина­ ми, чей уровень подготовки признавали и заграничные во­

енспецы. В то время гражданских превращали в настоящих солдат, не чета нынешним «гражданским В военной форме». Немаловажной составляющей нашей подготовки бьUI

14

спорт в соответствии с прин­

ципом Штайнера о спортив­ ной подготовке воинов'. От разнообразных упражнений во дворе казармы, большей ча­ стью служивших для размин­

ки, мы под руководством обер­

шарфюрера ее переходили к многокилометровым кроссам

по пере сеченной местности.

Территория вокруг казарм в Хеллерау идеально подходила для занятий различными ви­

дами спорта. Если в нашем дневном расписании не пре­ дусматривалось никаких так­

Группенфюрер ее Феликс

тических занятий на местно-

ШтаЙнер.

сти, то мы опять-таки занима-

лись спортом: легкой атлетикой или плаванием. Для нас, будущих саперов, плавание было особенно важно, так как большинство поставленных перед нами задач приходилось выполнять в воде. Поэтому мы также учились плавать в фор­ ме. Если же кто-то плавать не умел, то обучался довольно быстро. Наши инструкторы показывали все, вплоть до прыж­ ков в полном обмундировании с восьмиметровой вышки. Нас учили таким достоинствам военных, как дисципли­ на, чистота и порядок, сплоченность и чувство товарищест­

ва; учили маршировать, как подобает солдату, отдавать честь, обращаться с оружием и многим другим важным вещам. Во время одного из послеобеденных спортивных заня­ тий под руководством обершарфюрера ее, бежавшего впе1 Феликс Штайнер, обергрyпnенфюрер ее и генерал войск ее, был

командующим генералом

III

(германского) танкового корпуса ее. После

возобновления действия всеобщей воинской повинности в

1935 году и с уч­

реждением войск, выделенных в резерв ее, Штайнер вошел в ряды еще мо­ лодых войск ее, чтобы на основе разработанных им принципов новых учебных методик формировать абсолютно новый тип солдата.

15

-0----реди, на спортивной ШIOщадке мы наматывали один за дру­

гим круги на выносливость. Так как уже во время обучения я бьm страстным легкоатлетом и вообще хорошим спортсме­ ном, темп казался мне слишком медленным, и я побежал быстрее, но краем глаза поймав на себе выразительный взгляд обершарфюрера, почел за лучшее отстать. Итак, к концу обучения большинство из нас получили знаки отли­

чия штурммана. Частенько мы, стискивая зубы, проклинали тот день, когда записались в эти войска, однако никто не сдался и не ушел.

Не менее важной частью нашей строевой подготовки

было обучение обращению с оружием. Нас учили обращать­ ся с карабином и пулеметом, и к концу курса мы могли со­

брать и разобрать это оружие с закрытыми глазами. Стрель­ бам предшествовали теоретические занятия. До стрельбища нам приходилось маршем преодолевать расстояние в не­

сколько километров, чаще всего распевая песни. У коман­ дира нашего взвода была любимая песня, которую мы в та­ ких случаях и пели: «Как хорошо солдатом быть, Ро-о-озе­ мари, не всегда нам светит солнце, Ро-о-оземари ... » Всякий служивший в армии может себе представить, что наши му­ зыкальные способности отнюдь не делали чести Венскому хору мальчиков, и припев «Роземари» В исполнении наших пересохших, охрипших глоток скорее походил на брачные

крики мартовских котов. Разумеется, это ПОРОllЩало неудо­ вольствие наших инструкторов, у которых имелись свои ме­

тоды. Раздавалась команда «химическая тревога» или вне­ запно появлялись низко летящие самолеты, и вся рота «за­ рывалась» лицом в грязь.

-

Встать! Вперед, шагом марш, марш! Ложись!

-

и так далее.

Каждый, кому довел ось пройти строевую подготовку в немецкой армии, знает, о чем я говорю. После того как гос­ пода унтер-офицеры вдоволь натешились, мы, в походном строе, вновь пускались в путь, так чисто и звонко распевая

прекраснейшие песни, что нам улыбнулась бы неведомая, к

сожалению, «РоземарИ».

16

-----0Теперь на стрельбище нам представился случай претво­ рить в жизнь теоретические знания. Мы стреляли из караби­ на Маузер К98

k и пулемета MG-34:

Насколько мне помнит­

ся, один или два раза я стрелял из тяжелого пулемета. Но все же вести стрельбу из тяжелого пулемета специально нас не учили. Тем не менее курс подготовки включал в себя как минимум однократные стрельбы из всего наличного огне­ стрельного оружия.

Обычно во время стрельб определялся лучший взвод учебной роты, и мой ВЗВОД почти всегда занимал первое ме­ сто. Так, в конце июня

1941

года в награду за успехи в стрель­

бе нас наградили однодневной экскурсией в Ратен, что в Саксонской Швейцарии. Как нас обрадовало такое разно­

образие! Погода стояла отличная, солнечные лучи ласкали наши радостные лица. Нам разрешили идти свободно, а не в строю под командой унтершарфюрера сс. Мы шутили и

смеялись, и если бы не форма, нас можно бьmо принять за группу веселых молодых туристов. Нельзя забывать, что бьmо нам всего по восемнадцать лет, и когда нам навстречу шла

красивая девушка, многие из нас охотнее проводили бы ее,

чем пошли за командиром взвода. Короче товоря, денек удался на славу.

Раз в неделю, чаще всего в субботу днем, производился осмотр оружия. Само собой разумеется, ему всегда предше­ ствовала основательная чистка оружия, так что на нем не

бьmо видно ни пьmинки. Теперь все зависело не столько от состояния оружия, сколько от настроения инспектирующе­

го штабсшарфюрера сс. Подобная инспекция редко прохо­ дила без проблем. Кому-то всегда «выносили взыскание».

Наши инструкторы, в первую очередь молодые унтершар­ фюреры сс, которые бьmи немногим старше нас, почти всегда находили, к чему придраться, и выражали свое неудо­

вольствие, сотрясая воздух крепким солдатским словцом.

Иногда нам благоволил командир унтершарфюреров сс, всемогущий фельдфебель, наша «ротная мама». Штабсшар­ фюрер СС также мог назначить повторную проверку прова­

лившихся воинов на вторую половину дня субботы, мило-

17

-0-----

Саперы войск СС во время курса обучения с надувной лодкой.

стиво разрешив остальным идти в заслуженную увольни­ тельную.

Моя первая увольнительная бьmа чем-то особенным. Про ведя в казарме немало дней, заполненных разного рода военной муштрой, мы настолько привыкали к ней, что при

выходе за ворота нам казалось, будто мы погружаемся в со­ вершенно иной мир. При этом всегда должен бьm присутст­ вовать начальник, командир отделения, который вел нас,

двенадцать человек, в город. Кроме того, он обязательно за­ годя разъяснял нам правила поведения в увольнительной, а

на первых порах рассказывал практически обо всем, вплоть до того, каким трамваем следует добираться до того или

иного места и тому подобное. Это все немного напоминало детский сад, где воспитательницы не спускают глаз с малы­

шей, чтобы с подопечными ничего не приключилось. Од­

ним из наших излюбленных заведений бьm ресторан «Виль­ дер Маню>, на солдатском жаргоне также называвшийся «арена ближнего боя» или «танцульки», потому что воздух там буквально можно бьmо резать ножом, так сильно там

18

-----0было накурено. Он находился неподалеку от нашего поли­ гона, и доехать туда можно бьшо трамваем номер шесты l .

Значимой составной частью нашей подготовки бьшо обучение на местности, проходившее в любое время дня. Мы окапывались, рьши стрелковые ячейки, маскировались, но прежде всего учились делать это под огнем противника,

закидывавшего нас, к примеру, гранатами. Чтобы мы по­

привыкли к соответствующей обстановке и не побежали в случае реальной войны с поля боя, для имитации боевых действий поджигались запалы специально подготовленных

зарядов. Даже тогда нам бьшо не слишком приятно, когда в непосредственной близости с оглушительным треском раз­ рывался взрывпакет, а секундой позже на нас обрушивался

дождь из земли, веток и тому подобного. Тут оставалось лишь одно: втянуть голову в плечи и ждать, пока все не уляжется.

Мне до сих пор во всех деталях помнится, как в первый раз зажгли запал дисковой противотанковой мины. Выкопав на поляне небольшое углубление и положив в него дисковую противотанковую мину, мы подожгли запал. Разрыв образо­ вал яму, а точнее, воронку внушительных размеров. В мо­ мент подобных взрывов нужно бьшо открыть рот и по воз­

можности заткнуть уши. Первые несколько раз мы так и по­ ступали, а затем немного привыкли к этому шуму. Взрывная волна гораздо опаснее обычного шума.

Еще опаснее бьшо обращение с ручными гранатами. Тре­ бовался определенный навык, чтобы буквально за считаные секунды, лежа, бросить из стрелковой ячейки или окопа ки­ лограммовую ручную гранату так, чтобы самому не попасть в зону поражения ее осколков2.

Особенно важной составляющей нашей инженерно-са­ пер ной подготовки было умение обращаться со взрывчат­ кой, снабженной электрическим взрывателем и запальным шнуром. Сюда входил точный расчет длины запального шну­

ра, от чего зависело время взрыва. При подрыве мостов, же-

1 2

Pionierkameradschaft Dresden, Pionierkameradschaft Dresden,

стр. стр.

19

38. 95.

-0----лезнодорожного полотна, проволочных заграждений и дру­

гих подобных сооружений чаще всего использовались под­

рывные заряды. В электрическом взрывателе, например, подрыв происходил через проложенный кабель, в то время

как для подрыва через запальный шнур требовался фитиль, капсюль-детонатор и источник огня, такой как спички или

сигарета. Все это надо бьvIO досконально знать, так как ма­ лейшая ошибка могла иметь роковые последствия.

На нашем водном полигоне на Эльбе нас в том числе учили и наведению мостов. Для этого мы сооружали дере­ вянные сходни длиной около двух метров. Затем на точно рассчитанном расстоянии с помощью специального молота

забивались сваи, на которые затем укладывался настил. При этом мы повторяли в такт:

Вдолбим Луку! По маковку! Смотри, пошел! Давай,

еще!

и так далее, до тех пор, пока свая не забивалась на

-

нужную глубину. Это была тяжелая работа. На узких прото­ ках Эльбы мы строили так называемые мостки. Они служи­ ли для пересечения средних водотоков и годились только

для переправы людей'. С берегов также строились малень­ кие причалы, в то время как мы привязывали, например, к

двум пустым бензиновым бочкам тонкие стволы деревьев с обрубленными сучьями, а затем клали бревна между этими «понтонамИ». Конечно, по таким шатким мосткам могли пройти лишь люди, но никак не транспорт. Все это и еще многое другое относил ось к профессии сапера. Крьmатое выражение наших наставников звучало так:

-

Сапера никому за пояс не заткнуть!

Особо популярной забавой наших инструкторов бьmи соревнования по гребле на понтонах. Вы прекрасно пред­

ставляете себе, что ПОНТОНОМДЛИНОЙ

и весом

230 кг нельзя управлять,

3,40 м, шириной 1,67 м

как весельной лодкой. Он

1 Мостки на надувных лодках принадлежали к оборудованию для фор­ сирования средних водотоков шириной 55 метров. Их вес составлял 37 кг/погонный метр. для сооружения требовалось: 12 досок причала (по 52 кг, размером: 0,65 х 4,00 м), 12 маленьких HaдyвHhIX лодок, 24 опоры на

земле, 240ПОРНhIX балки (по 4,5 кг).

Pionierkameradschaft Dresden, стр. 45.

20

------0при водится В движение шестами, похожими на те, что ис­

пользуют при сплаве барж по каналцм Шпрее. Подобное со­ ревнование имело целью не просто пробудить в нас дух со­

перничества, но и позабавить. Одновременно немного раз­ нообразилась и наша жесткая учебная программа. А раз уж

речь зашла о веслах, то форсирование реки на надувных лодках входило в наш учебный план, и мы тренировались до тех пор, пока полностью не овладели этой премудростью.

Позже в России мне довелось испытать, что такое фор­ сирование реки в надувной лодке под огнем противника и насколько важна при этом согласованность действий от-

Саперы войск СС сооружают временный мост.

21

-0----дельных гребцов. Но об этом я еще напишу дальше в этой книге. Со временем мы стали работать веслами слаженно. Вечером подобного утомительного дня мы строем возвра­ щались с реки в казарму с «Роземари» на устах и дикой пус­ тотой в молодых желудках и едва не падали с ног от устало­

сти. Увесистые балки, которые нам приходилось таскать целый день, строя сходни или мосты, а также все прочие тя­

желые физические работы, выпадающие на долю сапера, придавали нам, молодым парням, отменный аппетит и да­

рили крепкий мгновенный сон. В качестве выпускного экзамена нам после суточного перехода устроили ночные маневры под строгим надзором

нашего командира. Все изученное и вошедшее в плоть и кровь бьmо закреплено в памяти еще раз. Все мы понимали, что скоро за учениями последуют нешуточные военные буд­ ни. И хотя обучение наше бьmо основательным, однако от­ веденного на него времени явно не хватало. Мы смогли лишь слегка «понюхать» профессию, а отнюдь не стать опыт­ ными специалистами.

В начале августа

1941

года курс нашего обучения офици­

ально заканчивался, утром нам приказали:

-

Рота, построиться!

Несколько офицеров прошли вдоль рядов, осматривая нас. Все те, рост которых составлял

180 см и

выше, должны

бьmи сделать шаг вперед, а затем нам объявили, что мы при­

няты в дивизию «Лейбштандарт се Адольф Гитлер». Это бьmо все. Некоторые мои приятели, вместе с которыми я получил диплом, а затем поступил на службу в дивизию «Лейбштандарт», погибли буквально несколько месяцев спустя в жестких боях под Таганрогом или в других местах.

ВПЕРВЫЕ НА ВОСТОЧНОМ ФРОНТЕ и вот теперь в качестве сапера я вошел в состав дивизии

<JIейбштандарт се Адольф Гитлер», того самого подразделе­ ния войск се, о боевых заслугах которого в польской, фран­ цузской и недавней балканской кампании мы уже слышали и

22

читали. Получив нарукавные нашивки с подписью «Адольф Гитлер», мы очень гордились тем, что отныне принадлежим к этому соединению и вносим

свою лепту в его славу. Будучи

в то время еще необстрелянны­ ми новобранцами, мы не зна­ ли, да и не могли знать, что по­ полнение в воинскую часть по­

сьmали в тот момент, когда ее

личный состав бьm обескров­ лен, а износ и потери вооруже­

ния и боевой техники достига­

ли критической отметки. Вре­ Герман Дальке уже в звании

мя пополнения и связанный с

унтерштурмфюрера сс.

ним отдых, а также переформирование вскоре заканчива-

лись тем, что подразделение возвращалось на передовую.

В то время дивизия (JIейбштандарт ее Адольф Гитлер» входила в группу армий «Юг». Командовал этой группой ар­ мий генерал-фельдмаршал Герд фон Рундштедт и состояла она из тридцати пехотных дивизий, трех моторизованных

пехотных дивизий, пяти танковых дивизий и «Лейбштан­ дарта» в ранге бригады. Первоначальной целью этой группы армий бьmо взять Киев и обеспечить пере правы через Днепрl. Я входил в состав команды пополнения, состоявшей из

674 унтер-офицеров и солдат,

которая

31

августа

1941

года,

после пере броски по железной дороге из Дрездена через Краков, прибьmа в Белую Церковь на Днепре, на южный участок Восточного фронта 2 • Мое подразделение кратко по­

приветствовал наш командир, обергруппенфюрер ее Йо­ зеф, или 3епп, Дитрих, и нас тут же распределили по под­ разделениям.

1

Lehmann (1980), 14.

стр.

125.

2 Там же, стр.

23

-0-----

Командир «Лейбштандарта» Зепп Дитрих (на первом плане справа в шинели) наблюдает за стремительным продвижением своих соединений.

Лето

1941

года было жарким и душным. Мы продвига­

лись по казавшимся бесконечными полям подсолнечника. Меня зачислили в 3-ю роту, в которую незадолго до этого

бьш назначен новый командир, оберштурмфюрер ее Ген­ рих, или Хайн, Шпрингерl. Он сменил раненного в начале августа гауптштурмфюрера ее Иоахима Шиллера. Третья рота бьша хорошо подготовлена. Вскоре я смог сам в этом

убедиться. Но сначала меня как новоприбывшего принял

командир роты и для начала подробно расспросил обо всем: уровне образования, профессии и военной специальности. Узнав, что я легкоатлет, он сразу назначил меня связным в группу управления роты, состоявшую примерно из двена-

1 Оберштурмфюрер ее Генрих Шпрингер родился

в Киле.

3 ноября 1914 года 12 января 1942 года был удостоен Рыцарского кре-::та в звании обер­

штурмфюрера ее и командира 3-й роты «ЛеЙбштандарта». В конце войны

был штурмбанфюрером ее и адъютантом в группе армий «8». Кratschmer, стр.23.

24

------0дцати мужчин, которую возглавлял обершарфюрер ее Гер­ ман Дальке 1 •

Таким образом, теперь я больше не сапер, а рядовой мо­ торизованной пехоты. В это время дивизия <JIейбштандарт» также получила новый приказ. Она должна была блокиро­ вать крымские перешейки между Перекопом и Гениче­

ском. Теперь началось стремительное продвижение вдоль побережья Азовского моря в направлении Таганрога. Мы шли настолько быстро, что все подразделении Красной Ар­ мии тут же сдавались в плен. В сводке сообщалось: «При ударе вдоль берега Азовского моря в направление Мелито­ поля Шпрингер вновь руководил авангардом

1 батальона и

благодаря стремительному наступлению на железнодо­

рожную станцию Новоалексеевка

15 сентября 1941 года и взя­ 16 сентября добился решающих успехов. Его в первых рядах наступления, а он - их ко­

тию Акимовки бойцы всегда

мандир, боец авангарда в подлинном смысле этого слова»2.

Так все и бьmо. Наша рота совместно с разведыватель­ ным отрядом вела ожесточенные бои с врагом. Подбитые танки, опрокинутые повозки и искореженные пушки, раз­

бросанные по обеим сторонам маршрута нашего наступле­ ния, свидетельствовали о силе ударов немецких дивизий. Большое количество захваченной боевой техники врага не­ двусмысленно указывало на то, что наши бронетанковые соединения врезались в самую сердцевину стратегического

плацдарма Красной Армии. В ближнем бою подавлялось последнее сопротивление деморализованного противника.

Массы сдавшихся в плен красноармейцев отправлялись в тьm, где их принимали резервные подразделения. В это время я также участвовал в операциях нескольких развед­ групп.

1 Обершарфюрер ее Герман Далъке родился

ГреЙфсвалъде.

11 февраля 1917 года в 3 марта 1943 года удостоен Рыцарского креста в звании обер­

!парфюрера ее и руководителя группы управления 3-й роты «Лейбштан­ дарта».

5 июля 1943 года погиб под Белгородом в звании унтерштурмфюрера

ее, воюя в составе 3-й роты «ЛеЙбштандарта». кriitschmer, стр. 381 идалее. 2

Springer,

стр.

84.

25

-0----С ТРЕТЬЕЙ РОТОЙ ЧЕРЕЗ МИУС

Было начало октября

1941

года. На пути нашего

дальнейшего наступления

в направлении Таганрога лежала естественная вод­

ная преграда, река Миус.

В том месте ширина реки составляла приблизитель­ но

40

метров, а противо­

положный

берег

резко

возвышался, поэтому рус­ ские

прекрасно

любое

наше

видели

движение.

Отступающий противник прочно удерживал в своих

руках оба моста. Необхо­ димо было что-то пред­ принимать, потому что до

Фриц Ви11' В форме

сих пор ни одному из на­

оберфюрера сс.

ших

подразделений

не

удалось форсировать ре­ ку!. Перед принятием серьезных решений командир на­ шей роты имел обыкновение советоваться с младшим ко­ мандным составом. В подобных совещаниях также неиз­

менно принимали участие несколько связных. Так я и

стал свидетелем следующих событий: это было

12 октября

во второй половине дня. Рота весь день не подходила к Миусу, нам не хотелось открывать противнику свои кар­

ты. Командир батальона, штурмбаннфюрер ее Фриц 1 ~Приказ на

12.10.1941:

ОWIадение мостами имеет решаюшее значе­

ние. Разведывательный дивизион продвигается с юга, штандарта»

-

1 батальон

«Лейб­

с запада. Усиленный III/«Лейбштандарт» следует за разведы­

вательным дивизионом;

IV/«ЛейбштандарТ» следует для защиты северного 1/ «Лейбштандарт» занимает позади и слева эшелонированную оборону». иhтanп (1980), стр. 186. фланга от нападения противника,

26

------0Виттl на своем автомобиле по­ вышенной проходимости при­

бьm в расположение роты, что­ бы обсудить форсирование реки с нашим командиром. Я слы­ шал,

как

во

время

разговора

обер-штурмфюрер СС Шприн­ гер сказал: «Я внимательно изу­

чил местность и обнаружил идеальное

место

для

переправы.

К северо-западу от Таганрога, у Николаевки, Миус делает боль­ шой изгиб. Там я сегодня ночью форсирую реку на надувных лод­

ках. Место словно создано для плацдарма». На что командир батальона ответил Шпрингеру:

Генрих Шпрингер в форме

«Хайн, если тебе это удастся, то

штурмбаннфюрера се.

завтра ты будешь капитаном!» Теперь приготовления к этой акции пошли полным хо­ дом. Саперы нашего батальона получили приказ подгото­ вить надувные лодки для запланированного форсирования

реки. Я подумал о поре своей подготовки в Дрездене, когда нас учили осушествлять подобные пере правы. Одна только разница

-

там не бьmо русских, желавших использовать нас

в качестве мишеней. Все началось с наступлением темноты. Я находился в числе первых, но не среди саперов, форсиро­ вавших реку в одной лодке с командиром роты. Царила пол­ ная тишина. Даже весла в воду мы старались опускать без I Штурмбаннфюрер се Фриц Вил родился

лимбурге.

4

сентября

1940

25

мая

1908

года в Хоэн­

года удостоен Рыцарского креста в звании

штурмбаннфюрера се и командира

се «Дойчланд»

войск второго эшелона ес.

1 батальона полка 1 марта 1943 года награжден

Рыцарским кре­

стом с дубовыми листьями в звании штандартенфюрера се и командира

полка рядового мотопехоты се «ЛеЙбштандарт». Погиб

12 июня 1944 года в

Нормандии в звании бригадефюрера се и генерал-майора войск се, ко­

мандира 12-й танковой дивизии се «Гитлерюгенд». КIitschmer, стр. 117.

27

-0------

Перед атакой.

плеска, чтобы избежать лишнего шума. Ведь ночью всякий, даже самый тихий звук слышен гораздо дальше, чем днем.

Издали можно заметить и огонек зажженной сигареты. Сто­ ит ли говорить о том, что курить во время этой акции стро­ жайше запретили.

Все шло гладко. Нам удалось незаметно форсировать Миус и создать плацдарм. Саперы сразу повернули назад, чтобы переправить остаток роты. В

21

час вся рота уже фор­

сировала peкyl, а несколько человек с пулеметами выдвину­

лись вперед и обеспечивали безопасность места высадки. Как я уже упоминал, противоположный берег бьUI довольно высоким, и поэтому мы осторожно, на ощупь, искали доро­

гу. Прежде чем вместе с первой ротой, переправлявшейся

после нас, атаковать Николаевку, необходимо бьUIО разве­ дать расположение врага. Раздался приказ:

-

Нидермайер, ко мне!

Я подошел к командиру роты. Он указал на еще одного связного, стоящего рядом с ним.

I

Lehmann (1980),

стр.

187.

28

------0Ты вместе с товарищем

ча

-

разведгруппа. Ваша зада­

добраться до окраинных домов, в общем, разведать, где

-

находится противник.

Замечу, что в дивизии и офицеры, и солдаты обраща­ лись друг к другу на «ты». Даже наш командир и почитаемый

всеми отец солдат Зепп Дитрих принципиально позволял всем обращаться к себе на «ты». В противном случае мы, ра­ зумеется, никогда не допустили бы подобной фамильяр­ ности.

Расстояние до домов составляло несколько сотен мет­ ров. Дальше происходило следующее: согнувшись и стара­ ясь использовать для маскировки естественные условия, мы

стали подбираться к горбатым мазанкам, ища, где находится враг.

В любое время вокруг нас мог начаться настоящий ад. Нервы бъuIИ напряжены до предела. Переползая от одной хижины к другой, мы преодолели уже добрых

500

метров.

Стоило лишь представить себе, что мы находимся среди врагов, довольно далеко от своих позиций. Попадись мы в руки русским, последствия для нас были бы самые плачев­ ные. Мы прекрасно знали, что эсэсовцев «красные» В плен не берут. Внезапно

-

едва обойдя мазанку и уже собираясь ныр­

нуть в ближайшие кусты,

-

мы увидели, что прямо перед

нами стоит русский. Он находился настолько близко, что я мог бы до него дотронуться. К счастью, он стоял к нам спи­ ной. Русские вели себя очень легкомысленно и неосмотри­ тельно; вероятнее всего, большинство из них еще спали, так

как не могли предположить, что мы уже форсировали Миус.

Никаких дозоров выставлено не было. Во всяком случае, русский совершенно спокойно закурил, что-то напевая себе под нос. Мы легко могли с ним справиться. Но нам не хоте­ лось поднимать шум. И мы еще раз окинули быстрым взгля­ дом стоявшие неподалеку машины и широкую, по-види­

мому, ведущую в тупик улицу. Между тем мы выполнили приказ, и теперь нам нужно было как можно скорее возвра­ щаться.

29

-0------

111

батальон дивизии «Лейбштандарт» во время атаки на Херсон

19 августа 1941

года.

Однако, обходя мазанку, мы вьщали себя шумом, у нас под ногами что-то треснуло. Мой приятель закричал, его ра­

нили в локоть. Но он мог бежать, и мы припустили со всех ног. Началась настоящая стрельба по мишеням. Вокруг нас свистели пули, но, к счастью, все обошлось. Добравшись до своих, я, вверив товарища заботам санитара, доложил ко­ мандиру роты:

-

Приказ выполнен. Враг располагается на расстоянии

примерно

600 метров, -

и указал на крыши, видне~шиеся

из-за деревьев и кустов.

Кроме того, невозможно бьmо не услышать пальбу, уст­ роенную русскими. Моего товарища доставили в тьm. Он получил «отпуск С выездом на родину», как это называлось

на армейском жаргоне. В тот момент я и представить себе не мог, что скоро и мне придется последовать за ним.

Совместно с

1- й ротой нашего батальона под командо­

ванием гауптштурмфюрера СС Герда Плейсса 1 мы атакова­ ли господствующую над Николаевкой так называемую «клад1 Гауптштурмфюрер ее Герд Плейсс родился

Ремшайде,

20

апреля

1941

20

апреля

1915

года в

года награжден Рыцарским крестом в звании

оберштурмфюрера ее и командира 1-й роты «Лейбштандарта», погиб

ноября 1941 года в боях за Ростов-на-Дону. кcitschmer, стр. 135.

30

17

------0-

Радость и горе рядом: спортивный праздник в роте <JIейбштандарта~ на берегу Азовского моря во время одного из немногочисленных перерывов между боями. У могил павших товаришеЙ.

бищенскую высоту». Это бьUI жесткий бой с большими по­ терями с обеих сторон. Первый штурм потерпел неудачу, разбившись о хорошо подготовленные позиции русских.

При взятии этой высоты командир нашей роты получил сквозное пулевое ранение левого плеча. Рану перевязали на месте, и он остался в расположении своей роты. Хайн Шпрингер бьUI не просто нашим начальником, но и отваж­ ным человеком и хорошим товарищем.

Ситуация становилась критической, так как возникла опасность того, что русские прорвут нашу оборону. Поэтому мне было поручено передать командиру находящейся перед нами группы приказ любой ценой удержать позиции. Мне

еще раз было строго-настрого приказано, невзирая на об­ стоятельства, во что бы то ни стало передать приказ, так как

31

-0----судьба всей роты зависела от его исполнения. Озабоченное выражение роты

лица

командира

красноречивее

всего

свидетельствовало о важности

моего задания. Несколько то­ варищей дали мне полезные советы относительно того, где можно проскользнуть, мень­ ше рискуя попасть на прицел,

так как вражеские снайперы в основном охотились за связ­ ными.

Ища укрытия, я, пригнув­

шись и петляя, как заяц, побе­ жал вперед, когда примерно в

80

метрах перед позициями

Унтершарфюрер ее Вальтер

группы Райске попал под силь­

РаЙске.

ный обстрел, вынудивший меня залечь.

С небес хлынул настоящий дождь мин. Казалось, будто вся русская оборона целилась именно в меня. Мины рвались

с оглушительным грохотом, страшно свистели осколки. Ка­ ждый выстрел, каждый осколок нес смерть или ранение.

Между тем лишь много позже я узнал, что командир роты, поняв, что я по неизвестным причинам не добрался до группы Райске, послал туда еще одного связного. Именно в тот момент, когда ко мне подполз мой товарищ, рядом разо­

рвал ась мина, убившая его и ранившая меня. Меня сильно ударило в левое предплечье, и мгновение спустя кровь, за­

полняя рукав, теплым потоком потекла по руке. Осколок

разорвал предплечье. Я, как смог, наложил себе временную

повязку. Мой товарищ лежал в луже собственной крови. Ог­ ромный осколок раскроил ему живот. Кишки, вывалившись наружу, лежали рядом с его телом, еще один осколок попал

ему в голову. Мгновение я не мог отвести взгляда от страш­ ной картины, но затем пришел в себя и понял, что не дол-

32

------0-

Вид на Таганрог из Николаевки.

Самоходное орудие «Лейбштандарта» в Мариуполе.

2

Эсэсовская «гваРДИЯ» в бою.

33

-~-----

Мариуполь в руках немцев.

жен здесь оставаться, поскольку мне надлежало во что бы то ни стало выполнять приказ. Несмотря на вражеский огонь, я добрался до передовой группы и передал приказание ун­

тершарфюреру ее Вальтеру Райске 1 • Он лишь спросил:

-

Что с тобой?

-

указывая на повязку.

Могло быть хуже, унтершарфюрер,

-

громко произ-

нес я, стараясь перекричать шум боя. Затем он вновь обратился к своей группе и передал при­ каз держаться, так как для долгих разговоров времени не ос­

тавалось. Я отправился в обратный путь. Все это время участок продолжал находиться под сильI Вальтер Райске родился

10 мая 1917 года. С 1 апреля 1938 года служил 1943 года служил в звании гауптшарфюрера се командиром взвода III (танкового) батальона 26-го в 3-й роте «ЛеЙбштаНдарта». Начиная с августа

мотопехотного полка се 12-й танковой дивизии се «ГитлерюгеНд». Рай­ ске был награжден орденом Железного креста обеих степеней, пехотным штурмовым знаком, знаками за ранения и болгарским орденом «За храб­ ростЬ».

«Der Freiwillige»

(май

1997).

34

-----0нейшим обстрелом, и просто чудо, что я остался жив. На об­ ратном пути болью дала о себе знать моя рана, которую раз­ бередили усилия, которые мне приходилось прикладывать, добираясь обратно. После того как я доложил командиру роты, что его приказание мною выполнено, меня осмотрел

санитар роты. Перевязав меня, он сказал:

-

Тут необходима операция и несколько недель покоя.

Полный покой, иначе возможны осложнения. Но это луч­ ше, чем холодная задница.

Так, через два месяца пребывания на фронте я впервые бьшранен.

14 октября 1941 года при поддержке артиллерии и само­ ходных орудий «кладбищенская высота», получившая это название с полным основанием, бьша взята.

колаевка полностью оказалась в наших

15 октября Ни­ руках. 17 октября

пал Таганрог. Вновь бьшо захвачено множество военноплен­ ных. Хотя русские подожгли склады горючего, нам в руки все-таки попало большое количество зимней одежды, при­

шедшейся моим товарищам весьма кстати. Я в этот момент находился уже на пути в военный госпиталь.

Я встретил своих оставшихся в живых товарищей по 3-й роте и своего командира роты только

54

года спустя, на

встрече ветеранов войны. А о судьбе еще шестерых моих то­ варищей, которых так же, как и меня, послали в разведку

12 октября 1941

года и которые до сих пор считаются про­

павшими без вести, я узнал лишь в мае

2002 года,

побывав в

гостях у бывшего командира роты Генриха Шпрингера. Но об этом я еще скажу несколько слов.

в ГОСПИТАЛЕ

Раненых собрали и сначала доставили в Мариуполь, крупный город с населением

240 тысяч жителей.

Мариуполь

лежит к западу от Таганрога на берегу Азовского моря. Во время транспортировки я видел страшные ранения, огне­

стрельные раны в живот, конечности и голову. При взгляде на израненных, изувеченных товарищей я задавался вопро-

35

-0----сом, как человек способен въщержать такое. Мое собствен­ ное ранение казалось мне совершенно несерьезным, ба­

нальным. В Мариуполе нас посадили в «Юнкерс»

Ju-52

и

доставили в Николаевку. Здесь мы переночевали, а на сле­ дующий день достигли своей конечной цели

-

военного

госпиталя в Бухаресте. В госпитале из моего левого предплечья наконец из­

влекли осколок мины. Ранение оказалось серьезнее, чем я думал. Осколок вырвал довольно большой кусок плоти и

повредил сухожилие. Я не мог пошевелить рукой и вынуж­ ден бьш носить ее на перевязи. С того времени мою руку ук­ рашает шрам семь сантиметров длиной. И это оказалось не последним моим ранением.

После операции я еще три дня оставался в этом действи­

тельно замечательном госпитале. Спокойствие и прекрас­ ный уход шли мне на пользу.

Вскоре главный врач решил, что процесс моего выздо­ ровления идет хорошо. для долечивания меня направили в Кымпулунг, в госпиталь поменьше. Такова бьша обычная практика, потому что ежедневно со всех участков фронта сюда прибывали раненые, и им требовались места. Тех, кто больше не нуждался в операции или интенсивной терапии, направляли в военные госпитали поменьше.

Кымпулунг находится в Южных Карпатах примерно в

150

километрах к северо-западу от Бухареста. Маленький

госпиталь, куда меня перевели, располагался над городом,

оттуда открывался живописный вид на окружающие горы.

Здесь я сдружился с некоторыми выздоравливающими из разных родов войск. В зависимости от состояния здоровья можно бьшо совершать прогулки по ближайшим окрестно­ стям, как правило, в сопровождении миловидных медсе­

стер. Само собой разумеется, для того, чтобы ускорить про­ цесс выздоровления, были прописаны общеукрепляющие процедуры. Кормили очень хорошо. Даже не верилось, что где-то идет война.

В то время я познакомился с секретаршей главного вра­ ча Ингой Дразер. Она была фольксдойче из города Медиаш,

36

-----0и ее отец владел там отелем «Шютцею>. Вместе мы провели прекрасное, пусть даже и очень короткое время, и я пола­

гаю, что эта девушка немало способствовала процессу моего скорейшего выздоровления. К сожалению, всего через три недели пришла пора прощаться. Мне было очень тяжело, очень хотелось увидеть ее еще раз, но оказалось, что расста­

вание это бьmо навсегда. Меня перевели в находившийся в Германии госпиталь города Рейнфельдена недалеко от Лер­ раха. Инга еще довольно долго мне писала и прислала к Ро­ ждеству посылку с сигаретами, шоколадом и продуктами.

в ОХРАННОМ БАТАЛЬОНЕ

«ЛЕЙБШТАНДАРТ~ В БЕРЛИНЕ в феврале

1942

года, после окончания курса лечения,

меня выписали из военного госпиталя в РеЙнфельдене.

Я получил приказ прибыть в Берлин в казармы , Нашей половине, состоящей из l-й роты, большей части 2-й роты и части 4-й роты, уда­ лось с боем пробиться к Миллерово. Миллерово

-

городок между Ворошиловградом и ета­

линградом. Будучи железнодорожным узлом, связывающим

Ростов-на-Дону и Воронеж, он имел важное стратегическое значение. Помимо этого в городе находился огромный склад снабжения армии, до краев забитый продовольствием и го­ рючим. Кроме того, в Миллерово бьm вполне приличный аэродром, откуда взлетали истребители и бомбардировщи­ ки, направлявшиеся к Дону и на Кавказ. е ударом русских в район Донца начиная с середины декабря

1942 года Милле­

рово стало целью мощных вражеских сил. День за днем здесь проходили разбитые итальянские войска и распро­ страняли среди гарнизона города, тьmовых служб армии и

частей вве пораженческие настроения. Уже возникло на­ мерение сдать этот важный в стратегическом отношении го­

род, когда в рождественский сочельник туда вошла 3-я гор­ нострелковая дивизия под командованием генерал-майора

Ганса Крейзинга, который принял на себя верховное коман­ дование.

Такова бьmа обстановка в тот момент, когда мы прибы­ ли в Миллерово. Вместе с частями горнострелковой диви­ зии, сформировав две poтыI' мы вошли В состав боевой груп­

пы под командованием оберштурмфюрера ее Альберта Да­ ля l . Я бьm назначен связным к оберштурмфюреру ее Далю, 1 Оберштурмфюрер се Альберт Даль родился

гене. С

20.12.1942

в составе

1 батальона

23 июля 1917 года в Ха­

полицейского полка се. в рядах

упомянутых частей УН роты охранного батальона побеждает русских и в ре­ зультате назначается руководителем одноименной боевой группы.

(1982), 3

стр.

20.

ЭСЭСОВСКaJI ( наступали

еще 14-я рота и отделение 16-й (саперной) роты мотопехотного полка ее «Фюрер», а также 3-я батарея 2-го дивизиона противовоздушной обороны ее «Рейх» под командованием гауптштурмфюрера ее Ганса Опифициуса.

Lehmann (1982), стр. 38. 2 Lehmann (1982), стр. 39.

79

-~----гие товарищи, тоже раненые. Их оттащили вниз по склону и положили на брезент. Хотя мое ранение было тяжелым, я все-таки смог добе­

жать до укрытия. Надо мной склонился санитар. Он разре­ зал мою штанину и перевязал рану. Других зацепило, пожа­ луй, похуже, чем меня, во всяком случае, я вновь и вновь

слышал крики боли. Рана моя горела адски. С помощью са­ нитара я попытался добраться до стоявшего поодаль сани­

тарного транспорта. Рядом с нами все еще рвались мины, и уходить с места было опасно. Санитары, и об этом тоже нужно сказать, постоянно рис­ ковали жизнью, вытаскивая раненых и оказывая им сроч­

ную медицинскую помощь. В них часто стреляли, и, несмот­ ря на Женевскую конвенцию и белые повязки с красным крестом, они нередко погибали. Наконец с помощью этих товарищей нам удалось добраться до машин, на которых нас

сразу доставили на дивизионный медицинский пункт. Со мной в машине в большой луже крови лежал парень, ранен­

ный осколком мины в голову. Он громко стонал и постоян­ но звал маму. Смотреть на несчастного было страшно, тем более что и у меня самого дела обстояли неважно. Дивизионный медицинский пункт размещался в зда­

нии, находившемся в центре Ворошиловграда, и охраняли его, как ни странно, итальянцы. Я смог самостоятельно под­ няться и войти в здание. Orвратительный смрад крови, рво­ ТЫ, мочи и трудноопределимых испарений ударил мне в нос.

В углу, при скудном освещении, врач как раз ампутировал ногу какому-то солдату. Рядом со столом стоял деревянный чан, в котором лежали ампутированные конечности. На враче, пилившем кость, был залитый кровью фартук. Не­ сколько раненых кричали, другие тихо лежали на соломе, и

только облачка пара, периодически поднимавшиеся над их ртами, свидетельствовали о том, что они все еще живы.

В медпункте было страшно холодно.

Моя повязка еще сильнее пропиталась кровью, и я по­ чувствовал, что медленно теряю сознание. У меня закружи­ лась голова, и я был вынужден ухватиться за косяк двери,

80

-----0чтобы не упасть. Кто-то неожиданно подошел ко мне. Мне он показался призраком, я видел его словно сквозь пелену

тумана. А то, что он говорил мне, доносилось до меня как будто издалека:

-

Что с вами?

Затем он сказал своему помощнику:

-

Этот как раз следующий, другие могут подождать.

у них в первую очередь обморожения.

Два санитара подняли меня и положили на стол. Моя последняя мысль была о том, чтобы только не потерять HOIY. Затем я потерял сознание. Снова придя в себя, я понял, что лежу на соломенном матрасе. Первым делом я посмотрел на

свою ногу. Слава богу, она бьmа на месте, только перевязана рана. Маленькое красное пятно на белом бинте свидетельст­ вовало о том, что кровотечение остановлено. Затем боль­ шинство раненых подготовили к транспортировке. Я ока­ зался одним из тех везунчиков, которых, вероятно, одним из последних санитарных поездов отправили на запад.

Мне вьщали транспортный листок с отметкой врача и скудный продовольственный паек. На следующее утро нас погрузили в поезд. Ехали мы через Харьков и Киев и прибы­ ли в Одерберг в Силезии. Здесь я хотел бы ненадолго прервать повествование о себе и рассказать эпизод, про изошедший с одним из моих

товарищей, в ту пору штурмманом СС l-й роты УН охран­ ного батальона и роттенфюрером СС в феврале

1943

года.

Поскольку происшествие демонстрирует один из немногих забавных аспектов этой войны, я считаю уместным помес­ тить в книге эту историю.

Однажды ночью роттенфюрер СС получил приказ дос­

тавить боеприпасы для танкового батальона. Их машина снабжения попала в аварию. Данный приказ относился к числу приказов «ПОЙди туда, не знаю куда», так как никто

точно не знал, где находятся танки. Чтобы не скучать во вре­ мя поездки, роттенфюрер СС взял с собой моего товарища Курта Пфеча. Была одна из этих «чертовых ночей», когда

темно, хоть глаз коли. Кроме того, началась сильная метель.

81

-0--.------Ехать нужно бьmо, включив только ближний свет фар, по­

этому видимость практически равнялась нулю. Тем не менее с помощью карты батальон бьm найден. Танкисты на радо­ стях ОТ быстрой доставки боеприпасов угостили водителя водкой и сигаретами. На обратном пути пурга усилилась, кроме того, водка,

вероятно, начала оказывать свое действие. Во всяком слу­ чае, когда они подъехали к развилке дорог, возник вопрос,

куда сворачивать: направо или налево? Они не знали, где именно находятся, потому роттенфюрер СС бросил жребий. Орел означал

-

налево, решка

-

направо. Выбрав таким об­

разом направление, они двинулись дальше. Через некоторое время они увидели, как из темноты и снежной пурги появ­

ляется деревня. Были различимы стоящие возле домов ма­

шины и фигуры людей в белых маскхалатах. В тот момент оба облегченно вздохнули. Во время торможения машину занесло на льду, и она крутанулась почти на сто восемьдесят

градусов. Некоторые из солдат в маскхалатах направились к

машине. Курт подумал: «Спрошу у этих Дедов Морозов, что

это за часть и где мы сейчас находимсю>. Штурмман СС опустил стекло, в то время как роттенфюрер СС старался съехать грузовиком со льда. Он еще слышал, как его пасса­ жир закричал.

Эй, ребята!

орал.

-

-

затем вдруг повернулся к нему и за­

Газуй, здесь Иваны и «тридцатъчетверки»!

Почти одновременно в группу подбегающих русских из

окна полетела ручная граната. К счастью, грузовик, газанув, съехал со льда и, ревя мотором, понесся прочь. Курт свесил­ ся из окна и расстрелял весь магазин своего автомата. Затем снова откинулся на спинку сиденья и проговорил:

-

По крайней мере теперь ясно одно: свернули мы не

туда.

Роттенфюрер СС бросил на него глубокомысленный взгляд и пробурчал:

-

Похоже, мой нюх меня подвел.

Когда они вновь подъехали к развилке, он остановился и вылез из машины со словами:

82

-----0-

Страху я натерпелся, теперь мне надо срочно отлить.

Курт радовался фейерверку разрыва ручной гранаты и думал, что теперь по крайней мере они знали, где русские.

Тем временем снег перестал. Они поехали от развилки в другом направлении и через некоторое время УВИдели новую

деревеньку. Осторожно, выключив фары, они медленно по­ ехали по деревенской улице. Штурмман СС зарядил автомат и припас несколько ручных гранат. Однако ни русских, ни

танков ВИдно не бьmо. В одной из хат горел свет. Ротгенфю­ рер СС остановил грузовик и вышел.

-

Не выключай мотор и газуй время от времени. Я ос­

мотрюсь,

-

произнес он. Со снятым с предохранителя пис­

толетом в руке он приблизился к дому. Заглянул внутрь че­ рез почти полъ.JCТЬЮ замерзшее оконное стекло, а затем вошел

внутрь. Курту бьmо не по себе, и проходящие в ОЖИдании минуты каз? лись ему часами. Затем наконец входная дверь распахнулаr,ь, из нее вышел ротгенфюрер СС с корзинкой в руках. В де ме стояла женщина.

-

Кут-т, ставь осторожно, чтобы ничего не разбить!

-

усмехнулся ротгенфюрер СС и подал в кабину корзинку с яйцами. Затем снова сел за руль, и они поехали дальше. «Матка», стоявшая в дверях, помахала на прощание. На не­ мой вопрос штурманна ротгенфюрер, улыбнувшись во весь рот, произнес:

-

Скажи, ну разве не грандиозная Идея? Я сказал ей:

«Или яйца, или солдаты). Курт с удивлением спросил, что он собирается делать с яйцами.

-

Понимаешь, не люблю я водку в чистом ВИде, чертова

сивуха. А так получится превосходный яичный ликер,

-

по­

следовал ответ ротгенфюрера СС. Он причмокнул И бросил мечтательный взгляд на штурммана СС. На окраине дерев­ ни они нашли винокурню, о которой ему сообщила старуха. Внутри бьmо тепло и можно бьmо укрыться от пронзитель­ ного восточного ветра. Согревшись, они аккуратно погрузи­ ли водку в машину инеспешно покатили дальше.

-

«Матка) рассказала мне, что от фабрики полевая до-

83

-0----рога приведет к шоссе, что примерно в километре,

-

сказал

роттенфюрер Курту. Наконец рассвело, и они в самом деле увидели шоссе. Внезапно перед ними возник танковый батальон «тигров». Они остановились и доложили командиру подразделения.

-

Вы везли боеприпасы?

-

спросил командир.

Так точно, штурмбаннфюрер!

Затем последовал доклад о расположении противника.

В соответствии с этим танковый батальон двинулся дальше в описанном направлении, и роттенфюрер ее и мой това­ рищ Курт скоро бьmи дома.

-

Он записал наши фамилии и номер части! Сказал, мо­

лодцы! В предвкушении радости от ожидаемой награды они до­

ложили фельдфебелю:

-

Ваше приказание выполнено!

Фельдфебель втянул в легкие воздух. Это

ubmo похоже

на звук поднимающейся бури.

-

Бродяги!

-

заорал он.

-

Вам понадобиласъ вся ночь,

чтобы преодолеть нескольких жалких километров.

-

Не­

медленно доложить комроты! Марш! Оба стояли, как побитые собаки. Это мало походило на благодарность. В ожидании выговора они отправились к командиру роты. Тот терпеливо выслушал всю историю, которая закан­ чивалась словами:

-

На обратном пути мы наткнулись на русские танки.

Мы доложили об их расположении командиру танкового ба­ тальона!

Словно в подтверждение только что сказанного, раздал­ ся мощный грохот противотанковых пушек. Командир роты встал со стула, обошел вокруг письменного стола и прогово­ рил, обращаясь к ним обоим:

-

Черт возьми! Такого я от вас не ожидал!

рукой в направлении шума боя, произнес:

-

-

И указывая

Действия ва­

шей разведгруппы увенчались успехом.

Заметно повеселевшим «героям» разрешили идти. Ме-

84

-----0сяц спустя на утреннем построении командир роты прика­

зал роттенфюреру СС и Курту Пфечу сделать шаг вперед. По представлению командира батальона «тигров» они

-

награждаются за удачно проведенную разведку,

которая

привела к уничтожению девяти танков Т -34, Железным кре­ стом 2-класса!

Боевая группа «Шульдт» бьmа распущена

15 марта 1943 го­

да. До той поры ей пришлось принять участие в еще не­ скольких жестких сражениях. Остатки УН охранного ба­ тальона ловек

-

-

из восьмисот осталось всего тридцать восемь че­

все они, поместившись в одном железнодорожном

вагоне, вернулись в Берлин. Ситуация в других подразделе­ ниях боевой группы выглядела не лучше. А для уцелевших до сегодняшнего дня

актуальными остаются следующие

слова: «Выжившие В том сражении с врагом и природой в часы уединенного раздумья всегда будут слышать в душе гул ветра над степью, скрип снега и стоны своих товарищей, и

этих товарищей они никогда не забудут»l.

В ВОЕННОМ ГОСПИТАЛЕ В ОДЕРБЕРГЕ По прибытии в Одерберг, к северу от Моравской Остра­ вы, нас на нескольких машинах отвезли в военный госпи­

таль, и там мы впервые как следует помьmись. Мне станови­ лось тепло на душе, когда я представлял себе, что всего не­ сколько дней назад я воевал на трескучем морозе и в снегу, а

теперь меня тщательно моют миловидные медсестры. Война казалась чем-то бесконечно далеким. Последующие недели я провел в постели. Невозможно описать, какое это бьmо наслаждение

-

лежать в чистой

кровати после жесточайших лишений, пронизывающего хо­

лода и страшного истощения. Покой был просто божествен­ ный. Мою рану осматривали каждый день. Врачи и сестры воистину делали все, чтобы вселить в пациентов силы и на­

дежды на скорое выздоровление. К столу подавали красное

1

Lehrnann (1982),

стр.

47.

85

-0'-----

в госпитале.

вино, бьmо много блюд из яиц. Когда моя рана зажила, на­ чался утомительный процесс обучения ходьбе. Сначала с помощью медицинских сестер по палате и в коридорах, за­

тем в парке. Как только я смог сам кое-как взобраться по ле­

стнице на этаж, мне разрешили гулять. В военном госпитале я оставался до июля

1943 года.

НА КУРСАХ УНТЕР-ОФИЦЕРОВ После отпуска для лечения в конце июля

1943

года я

вновь вернулся в свою старую казарму в Лихтерфельде и ждал там, в роте выздоравливающих, своего следующего на­

значения. По документам я был дипломированным сапером СС. Однако, поскольку с тех пор, как я прошел курсы обуче-

86

-----~ ния на сапера, минуло два года, мои знания в этой области бьmи уже не на высоте.

Тем не менее меня направили в строительную команду, состоявшую примерно из восьмидесяти человек, которая

должна была вести строительные работы на юго-востоке от Берлина в лесах под Бад-Саровом на озере Шармютцельзее

и недалеко от Фюрстенвальде. Сначала нам бьmо неизвест­ но, что именно мы будем строить. Нас разместили в казарме зенитного подразделения в Бад-Сарове.

Когда мы приступ или к работе, то вскоре выяснилось, что мы сооружаем новую штаб-квартиру СС, а также то, что здесь, в этих лесах, будет построено несколько зданий, пред­ назначенных для учреждений имперского правительства.

Этот комплекс возводился в течение следующих пяти меся­ цев и был завершен в январе

1944 года.

Однажды во время

работы приехал обершарфюрер СС из дорожного управле­ ния, остановился возле нашей группы и осмотрел меня сверху донизу.

-

Штурмман, кто вы по профессии?

-

спросил он, об­

ратившись ко мне неофициальным тоном.

-

Плотник и столяр- краснодеревщик, герр обер шар­

фюрер,

-

-

ответил я.

Плотник и столяр- краснодеревщик?

задумался, потирая подбородок.

-

-

он ненадолго

Вы мне и нужны. Пой­

демте со мной! Так я получил особое назначение. Первые бараки уже были построены. Они находились в непосредственной бли­ зости от товарной станции, и в одном из этих новых бараков жил обершарфюрер сс. Теперь сюда же переехал и я. В течение следующих месяцев, до января

1944

года, я

стал, так сказать, его правой рукой и вместе с тем хорошо с

ним поладил. Моя главная задача состояла в том, чтобы на­ блюдать за разгрузкой поездов со стройматериалами и орга­

низовывать распределение рабочих рук, в том числе рабочих из Берлина, если где-нибудь неожиданно возникали «узкие

места». для этой раБотыI обершарфюреру СС нужен был по­ мощник, и мне повезло, что он выбрал меня. У нас устано-

87

-0----вились отличные отношения, и я был бы не прочь, чтобы и дальше все шло так же.

Однако все сложилось по-другому. В начале февраля

1944 года случилось так,

что наша строительная команда од­

нажды утром получила приказ построиться во дворе казар­

мы зенитной батареи в Бад-Сарове. Конечно, мы все задава­ лись вопросом, что все это могло бы означать. Ходили смут­ ные слухи о предстоящей отправке на фронт, так как, регулярно слушая по радио сводки с фронта, мы знали, что дела шли не лучшим образом. Построились мы, как всегда,

молодцевато. Отрапортовали оберштурмфюреру СС сапер­ ных войск, затем он медленно обошел наши ряды. Против некоторых он останавливался, окидывая быстрым взглядом,

так как у большинства из нас бьm фронтовой опыт и соот­ ветствующие знаки отличия. Затем командовал:

-

Шаг вперед!

Приказал он и мне, и я тоже бьm вынужден выйти из строя.

Когда оберштурмфюрер СС закончил смотр, он прика­ зал остатку ротыI отойти в сторону и подошел к тем, кого вы­

брал. Нас было двадцать пять человек. Он задал каждому из нас по несколько вопросов об образовании, военной карье­

ре и так далее. Те же вопросы бьmи заданы и мне. Он хотел знать, когда и за что я получил значки за ранение и за что

удостоился Железного креста 2-го класса. Я кратко и четко доложил о своем участт,:и в боях. Во время этого короткого разговора оберштурмфюрер СС спросил меня о том, внесены

ли соответствующие записи о тех днях на фронте в мою сол­ датскую книжку. Он мог бы ходатайствовать оприсвоении мйе знака отличия за участие в рукопашных боях. Я бьm вы­ нyждeH сказать ему, что, к сожалению, в боях под Миллеро­ во и даже раньше для ведения подобных записей просто не бьmо времени, а потом меня ранили. Таким образом, из предполагаемого награждения ничего не вышло. Когда обер штурм фюрер СС закончил опрос, а штабсшарфюрер СС сделал соответствующие записи, он попросил нас по­ дойти поближе и уже неофициальныM тоном сказал:

88

------0-

Сегодня соберите вещи, а завтра рано угром поедете в

Градишко. Это местечко на территории протектората. Вы

отправляетесь на курсы yhtep-оФиЦеРЬВ 1 • Вот в чем дело. Я бьm просто поражен, так как ни на что подобное никогда не рассчитывал. Более двух лет назад, вступая добровольцем в войска СС, я и помыслить не мог о том, что когда-нибудь стану такой большой «шишкой». А те­ перь, в двадцать лет, мое время припmо. И ведь я никуда не пытался пролезть, просто приказ есть приказ.

После того как все бумажные формальности были за­ кончены, я взял в руки приказ и пошел к себе собирать вещи. Прощание с моим товарищем по комнате, обершар­

фюрером сс, далось мне нелегко, впрочем, так же, как и ему. За последние несколько месяцев мы стали настоящими друзьями. Мы пожелали друг другу всего хорошего. Этого парня, к сожалению, я больше никогда не видел, но мне до сих пор интересно, что с ним стало.

Роттенфюрер СС принял команду из нас, двадцати пяти человек, и на следующее угро я перевернул новую страницу

книги своей судьбы. По прибытии в Градишко нас поделили на отделения, а затем на учебные взводы. Наш учебный курс состоял приблизительно из ста человек, поделенных на три

взвода. Командовал нами оберштурмфюрер сс. Он бьm уважаемой личностью, так как наряду с Германским золо­ тым крестом его грудь украшали также золотой значок за ра­

нение и Железный крест

1-го класса.

Это произвело на нас

сильное впечатление.

На угреннем построении первого учебного дня наш фельдфебель, унтершарфюрер СС приказал нам построить­ ся, а затем выступил руководитель учебного курса. Он по-

1

1 июля 1942 roда наряду с другими

армейскими школами саперов в

Берлине, Дессау, Шпейере и Рехаген-Клаусдорфе бьша открыта школа са­ перов войск ее в Градишко, к югу от Праги, на реке Втава. Она принадле­ жала к полигону Бенешау [Бенешов] и включала в себя деревни Градишко, Пиковиц, Бруншау и Цавист. Начальником школы был оберфюрер ее

Эмиль КляЙн.

Pionierkameradschaft Dresden,

89

стр.

175

и

233.

-0----благодарил и поприветствовал нас. После нескольких всту­ пительных слов неожиданно раздалась команда:

-

Учебный курс, смирно! Штурмман Нидермайер, шаг

вперед! Это меня немного озадачило, так как я не ожидал, что меня на первом же построении вызовуг выйти перед строем.

Я уверенным шагом пошел к оберштурмфюреру СС, оста­ новился в двух шагах перед ним, щелкнул каблуками, под­ нял руку в приветствии и смело посмотрел ему в глаза.

-

Штурмману СС Нидермайеру с настоящего момента

при свое но звание роттенфюрера СС! От имени фюрера по­ здравляю вас!

Во мне все ликовало. Я едва мог cКPbrrb мою радость.

-

Встать в строй!

Бравый разворот на сто восемьдесят градусов, и я чекан­ ным шагом возвращаюсь на свое место. Так сразу по прибы­ тии из Бад-Сарова произошло мое производство в звание

роттенфюрера сс. Во второй половине того же дня я уже смог внести свое новое звание в солдатскую книжку, а затем

в комнате пришил на форму второй шеврон. Началось обучение на унтершарфюрера СС. Я с самого начала хотел по возможности показать наилучшие резулъта­

ТbI. Я старался бъrrь внимательным учеником. По всем пред­ метам, изучаемым в нашей школе, начислялись баллы. Ре­

шающим было общее количество баллов, набранное к концу учебного курса. Наша учебная про грамма включала в себя как теорию, так и практику, обучение подрывному делу, об­

ращение с пулеметом и огнеметом. Тактика, управление

боем и самые различные раБотыI на водном учебном полиго­ не также входили в программу наших занятий. Водный учебный полигон располагался на Влтаве, и там всегда шла

напряженная работа. Как и во время моей предварительной подготовки в Дрездене, здесь также учились строительству мостов и пере прав, обращению с понтонами и сооружению

паромов. В течение учебного курса учебный материал стано­ вился все сложнее.

Во время обучения случилось так, что дорогу мне пере-

90

------0бежал один грyfиян в лице унтершарфюрера СС Фолленхо­

фера. Он бьm ксмандиром моего отделения, и мы невзлюби­ ли друг друга с ] lервого взгляда. Фолленхофер избрал меня своей жертвой. Он пытался придираться ко мне везде, где только возможно. Однажды дело дошло до неизбежного столкновения. Мы разучивали крепление узлов в понтоне, и мне оно давалось непросто. Время от времени я смотрел, как идут дела у товарищей. Внезапно этот грубиян подошел сза­ ди и наступил мне прямо на каску, так что ее край, скольз­

нув мне по лицу, сполз на нос. Я испуганно и одновременно рассержено закричал:

-

Черт возьми, какой дебил так делает!

-

и повернулся.

За спиной я видел унтершарфюрера сс, который ухмылял­ ся во весь рот.

-

Ну, рад приветствовать,

-

проговорил я гневно.

С большим удовольствием я заехал бы ему в физиономию.

-

Я поговорю об этом с командиром роты!

-

пригрозил

я. Я считал, что это неподобающее поведение по отноше­ нию к учащемуся, и как роттенфюрер СС я уже мог риск­ нуть высказаться начистоту. Цвет лица у моего визави ме­

нялся прямо на глазах, он покраснел, как бурак. Фолленхо­ фер заорал на меня, что я себе много воображаю и что он отучит меня умничать.

-

Смирно!

-

закричал он. Теперь меня учили «поряд­

ку». Для «разминки всех членов» я должен бьm бегать по воде с длинным понтонным веслом на плече туда-сюда до

тех пор, пока не высуну язык от усталости. Можете предста­ вить себе мою ярость, когда меня, стреляного фронтового воробья, «муштруют» таким образом. Все-таки этот унтер­ шарфюрер СС бьm «чист», как говорили на солдатском жар­

гоне, то есть никогда не бьm на фронте, не нюхал пороха и не слышал свиста пуль. Судя по всему, этому подонку дос­ тавляло особое удовольствие «приводить В чувство» фронто­ виков.

К сожалению, такие индивидуумы имелись и в нашем подразделении. Но они бьmи скорее исключением, чем пра­

вилом, и нормальные солдаты старались их избегать. На пе-

91

редовой у таких типов в большинстве случаев не бьVIО шанса

выжить, так как там ценил ось только фронтовое товарище­ ство. Плохо, когда подобные фигуры сталкивались в бою с непредвиденными ситуациями. Во всяком случае, я твердо

усвоил урок: эсэсовец никогда не жалуется! Но ясно бьVIО одно

-

последнее слово в этом деле еще не сказано.

МОЕ произВОДСТВО В УНТЕРШАРфЮРЕРЫ СС и хотя с этого момента я стаЯ «любимчиком» командира отделения Фолленхофера, мое обучение на унтер-офицера

се шло хорошо, и я был доволе}{ занными глазами мог разобрать MG-42 в заданное время. Мой приходился на окончание курса

своими успехами. Я с завя­ и собрать ручной пулемет день рождения, 17 июня, обучения, длившегося че­

тыре месяца. В тот день мне исполнился двадцать один год,

и рано утром я получил приказ в 1О часов явиться к обер­ штурмфюреру ее. Ровно в

1О

часов я стоял перед дверью

комнаты руководителя нашего учебного курса, опрятный и подтянутый, каска и сапоги отполированы до рези в глазах.

Я постучался и, услышав командУ «войдите!», шагнул за по­ рог. Наш шеф сидел за письменнЫМ столом, изучая несколь­

ко лежащих перед ним папок с документами. Обстановка в комнате была скорее спартанской. у стен несколько стелла­ жей, заполненных папками. ебоКУ умывальник, рядом с

ним шкаф. Перед письменным столом - два стула. Больше в кабинете ничего не было. Я щелкнул каблуками, вскиНУЛ правую руку в традици­

онном приветствии старшего по званию и доложил:

-

Роттенфюрер Нидермайер по вашему приказанию

прибыл!

Оберштурмфюрер ее поднял взгляд от бумаг, отодвинул стул и поднялся из-за стола.

- Подойдите ближе, сынок, - проговорил он. Я подошел к столу, и он подал мне руку.

-

Роттенфюрер, я хотел бы сердечно поздравить вас с

92

------~днем рождения. Желаю вам всего хорошего, здесь у нас и в вашей дальнейшей жизни.

-

Благодарю вас, герр оберштурмфюрер!

-

ответил я.

Серьезное, почти возвышенное выражение лица моего начальника заставило меня задуматься. Не последует ли за

этим нечто неприятное? Прежде чем я успел додумать до конца свою мысль, он неожиданно предложил:

-

Садитесь.

Я сел на один из стульев, с нетерпением ожидая, что же про изойдет дальше. Шеф закурил сигарету, откинулся на стуле и, по-видимому, погруженный в свои мысли, посмот­

рел в окно. С наслаждением затягиваясь, он провожал взгля­ дом колечки дыма, медленно выпльmавшие в открытое окно.

Внезапно он наклонился вперед, прямо посмотрел мне в глаза и очень спокойно спросил:

-

Скажите, Нидермайер, это верно, что у вас проблемы

с фельдфебелем и унтершарфюрером Фолленхофером? В то же мгновение мне стало ясно, откуда ветер дует. Оба мои недоброжелателя пожало вались на меня.

-

Так точно,

-

признался я.

-

Это была немного стран­

ная история. Я, пожалуй, неверно выразился по отношению к моему командиру отделения. Лучше бы мне бьmо смол­ чать, но я не удержался.

Оберштурмфюрер СС наморщил лоб.

-

Что же вы им сказали?

-

Он погасил сигарету.

-

Ну,

говорите же! Я доверял командиру и рассказал ему об инциденте на водном учебном полигоне и закончил свой рассказ тем, что

«герою тьmа» не пристало так обращаться с фронтовиком. Оберштурмфюрер СС спокойно выслушал меня, а когда я завершил повествование, достал из бокового ящика пись­ менного стола бутылку. Наполнив два стакана, подал один мне. Затем проговорил, переЙдЯ на «ты»:

-

Итак, давай выпьем по одной за твой день рождения,

и можешь ИДТИ. МЫ с тобой еще поговорим на эту тему.

Мы чокнулись. Залпом осушив стакан, я поблагодарил, поставил его на стол и встал. Щелкнув каблуками, попри-

93

-0----ветствовал шефа, повернулся кругом и вышел из комнаты. Когда я покидал здание, меня охватило чувство удовлетво­ рения.

В полдень мы находились в казарме, когда услышали свисток в КОРИдоре и команду:

-

Курс! На построение!

Все сразу же повыскакивали наружу, надели каски и бро­

сились на плац. Необычно бьmо то, что мы сразу же маршем отправились туда, где уже стояли, построившись, другие

курсы. Вскоре подъехал и остановился открытый автомо­ биль, в котором СИдел начальник школы саперов, штандар­

тенфюрер СО. Он вышел вперед и встал посредине от­

крытого каре курсантов. Наши командиры отрапортовали о построении. Мы не знали, что творится, но внимательно следили за происходящим.

-

Рота, смирно! Равняйсь!

-

Наш командир роты подо­

шел к начальнику, отдал честь и отрапортовал. Штандартен­ фюрер СС ответно отдал ему честь, и когда все командиры рот вернулись на свои места, дал команду «вольно».

Внезапно объявили: производство в звание! Каждый от­ дельный учебный курс получал определенное число претен­ дентов на звание унтер-офицера. У нас бьmо четырнадцать человек, среди них оказался и я.

-

От имени фюрера произвожу роттенфюрера СС Ни­

дермайера в унтершарфюреры СС! Командир пожал мне руку и подошел к следующему курсанту. У меня дрожь пробежала по всему телу. Теперь я унтер-офицер СС! Невероятно! В свой двадцать первый день 1 Речь шла о штандартенфюрере се Эмиле Кляйне

(1898-1970).

Он

служил еше в Первую мировую войну в 1-м саперном батальоне «Кенигс­ берг» и бьm награжден Железным крестом 1-го класса. В

1935

году возгла­

вил 3-ю роту саперного батальона войск второго эшелона се в ЛаЙсниге. Позже был преподавателем саперного дела в школе се в Брауншвейге, а в начале похода в Россию командиром саперного батальона пионера дивизии

«Викинг». В июле

1942 года, с началом создания школы саперов войск се в

Градишко, Эмиль Кляйн стал ее первым и единственным начальником. Там

он встретил конец войны в звании оберфюрера ес. Рiопiеrkamеrаdsсhаft

Dresden,

стр.

27.

94

-----0рождения я был произведен в унтершарфюреры ее, и скоро я буду сам учить других солдат.

После этой церемонии мы узнали от руководителя на­ шего учебного курса, что нашего прежнего фельдфебеля сняли, а унтершарфюрер ее Фолленхофер получил приказ об отправке на фронт. Далее все свежеиспеченные унтер­ офицеры ее должны бьmи закончить первый учебный курс продолжительностью от двух до трех недель. На этом учеб­

ном курсе я снова встретил своего бывшего фельдфебеля, который теперь бьm таким же унтер-офицером ее, как и я. Мне вспомнилась пословица, что тот, кто роет другому яму, сам в нее попадет. А так как он не был особо любим, ему пришлось выслушать от нас, к кому придрался раньше, не­

мало крепких выражений, и мы были довольны. Такого на­

казания нам бьmо достаточно. Но до начала нового учебного курса я просил своего шефа об отпуске, так как решил навестить брата Эрнста, призванноro в армию и проходившего подготовку в учебной танковой роте в Бенешове. Мне дали отпуск на выходные, и когда я забирал в канцелярии документы на отпуск, то сразу почувствовал разницу между простым штурмманом и рот­

тенфюрером ее или унтершарфюрером ее. Неожиданно ко мне стали относиться гораздо почтительнее, хотя сам я

остался прежним. Это произошло благодаря самой малости, скромной «канителю>, ТО есть нашивкам унтер-офицера на воротнике и погоне.

Я отправился в Бенешов в хорошем настроении. Там я быстро нашел нужную мне учебную роту. Я представился штабсшарфюреру ее и спросил, могу ли я поговорить СО своим братом Эрнстом.

-

Нидермайер, дружище,

-

произнес тот,

-

тебе не по­

везло. Твой брат лежит в санчасти. Ему на голову упал тан­ ковыЙлюк. Бывает. Хотя я мог себе представить, насколько это

больно, мне не удалось сдержать улыбку. Я быстро сориен­ тировался и после недолгих поисков нашел санчасть. Мой брат лежал на кровати с огромной повязкой вокруг головы,

95

-0----напоминавшей чалму, и немало удивился, увидев меня здесь. Кроме того, он не ожидал увидеть меня в чине унтершарфю­

рера сс. Все-таки мы давненько не виделись. Мы беседова­ ли о Боге и мире, совершенно забыв о времени. Однако в палате вскоре появилась миловидная, энергичная старшая сестра, которая указала мне на то, что время посещения за­

кончено и что мне не следует утомлять брата, потому что у него серьезное сотрясение мозга. Поскольку я хотел остать­ ся еще на день, то попросил брата объяснить мне, где нахо­

дится его комната, в которой я мог бы переночевать. Пообе­ щав вернуться на следующий день, я, конечно,. не ушел из санчасти, не попрощавшись со старшей сестрой. Затем от­ правился в казарму.

Я легко нашел комнату брата и без стука вошел. Одним взглядом я окинул ситуацию: двухъярусные кровати, рядом

шкафы, посередине стол, за которым сидели три человека и

играли в карты. Двое развалились на кроватях. Как мне по­ казалось, жизнь здесь била ключом. Один из ребят произнес:

-

Осторожно!

и карты полетали на стол. Все пятеро

-

встали по стойке смирно, устремив взгляды на меня. Один из них доложил:

-

Комната номер ... присутствует пять человек, прово­

дят своБОдНое время. Один

-

Продолжайте!

-

-

в санчасти. Докладывает

...

проговорил я.

Приятели удивленно уставились на незнакомого унтер­ шарфюрера сс. Чтобы снять возникшее напряжение, я спросил:

-

Это комната Эрнста Нидермайера? Так точно, герр унтершарфюрер!

«Дороше,

-

подумал я,

-

-

ответил один.

что же вы так напряглись». Парни

не знали, чего я от них хотел. Пришлось объяснить им, что я

брат Эрнста и хочу здесь переночевать. На их лицах появи­ лось заметное облегчение. Я приказал им показать мне кро­ вать брата, после чего мы уселись за стол и поговорили по душам. За время непринужденной беседы я рассказал этим мальчишкам, а им было лет по семнадцать или восемна­ дцать, о фронте, о России и службе в охранном батальоне.

96

-----~Они сидели тихо и внимали мне как почтенному ветерану

войны. Я же думал так: «Боже, ты всего на два или четыре года старше, и уже прошел через все это. Что же еще пред­ стоит пережить этим мальчикам?» В двадцать два часа бьm

отбой, и мы легли спать. С ночлегом не возникло никаких

проблем. Фельдфебель предложил вьщелить мне комнату для унтер-офицеров, но никто не возражал и против того, чтобы я переночевал в комнате брата.

На следующее утро я попрощался с соседями моего бра­ та, пожелав им всего самого лучшего в будущем, еще раз навестил Эрнста, а затем вернулся в Градишко. Первый тех­ нический учебный курс не представлял для меня особых

трудностей. Речь в нем шла о легком мостостроительном оборудовании для сооружения мостов для тяжелой техники.

Оно бьmо сконструировано так, что по нему могли проез­ жать тяжелые танки. После трехнедельного учебного кур­ са

-

между прочим, замечу: мне никогда больше не прихо­

дилось работать с такой мостостроительной техникой

-

я

вместе с другими пятью свежеиспеченными унтершарфюре­ рами се получил приказ о своем назначении в учебно-ре­ зервную саперную роту се в Хеллерау в Дрездене. Таким образом, через три года я вновь увидел свою старую казарму.

Я прибыл во

2- ю роту в

качестве инструктора. Я точно

не знал, с чего начать разговор с моими подопечными, это

казалось мне сложной проблемоЙ. Рекруты лых мальчуганов

-

-

несколько вя­

были большей частью вчерашними

школьниками. Они задавали мне вопрос за вопросом, так что меня просто бросало в пот. Я довольно быстро понял,

что наставничество и преподавание

-

не для меня. Если бы

кто-то сказал мне тогда, что я когда-нибудь стану препода­ вателем, то я рассмеялся бы ему прямо в лицо. Я чувствовал,

что еще не дорос до подобных высот. У меня просто отсутст­ вовал практический опыт преподавания. Таким образом, я с тяжелым сердцем попросил комаНдира роты о личной бесе­ де и объяснил ему ситуацию. Он совершенно спокойно вы­ слушал меня и даже, пожалуй, понял, что мне действитель­ но тяжело, а затем сказал:

4

Эсэсовская «гвардия» в бою.

97

-(д----- Мне жаль, унтершарфюрер. Мне хотелось бы, чтобы вы работали здесь.

Я подумал, что меня не поняли, я-то приготовился к взбучке. Но таковой не последовало, видимо, учитывая мой

послужной список, фронтовой опыт и тому подобное. Далее командир роты сказал:

-

Оставить вас у себя я не могу. Но в Венгрии как раз

формируется 25-я мотострелковая дивизия. Там срочно тре­ буются немецкие унтер-офицеры сс. Я мог бы перевести вас туда.

Он вопросительно посмотрел на меня, а у меня камень

упал с сердца. Я хотел уйти отсюда во что бы то ни стало, и теперь мне представлялся именно такой случай. Поэтому я выпалил как из пулемета:

-

Я готов отправиться туда хоть сейчас, герр оберштурм­

фюрер!

-

Тогда я прикажу подготовить ваши бумаги. Всего вам

хорошего в дальнейшем! С этими словами я был уволен. Я был рад отделаться от преподавательской работы. Это случилось в начале августа

1944 года. 25-я ГРЕНАДЕРСКАЯ ДИВИЗИЯ СС «ХУНЬЯДИ»

Вскоре документы мои были готовы, и я получил приказ отправиться на новое место. Целью моей поездки был город

Кечкемет на венгерско-югославской границе. Там находил­ ся резервный батальон и запасной батальон дивизии «Хунь­

яди». Первые несколько дней я ехал в одиночестве, без по­ путчиков, однако позже поезд до отказа заполнили опол­

ченцы, и я быстро нашел себе собеседников. В Будапеште я задержался довольно надолго, после чего все-таки достиг

пункта назначения. Кечкемет показался мне краем света

-

маленькое местечко, затерянное в бескрайней степи. Здесь жили фольксдоЙче. Городок бьm чистый, дома аккуратно выбелены известкой.

98

-----0Штаб батальона находился в школе. Я представился ун­ терштурмфюреру СС:

- Унтершарфюрер Нидермайер, с приказом на марш из Дрездена, для прохождения службы явился!

Молодой офицер СС поднялся. Дружелюбно улыбнув­ шись в ответ на мое приветствие, он спросил:

-

Сколько людей приехало с вами?

Вопрос на секунду меня озадачил, затем я честно от­ ветил:

-

Никого, унтершарфюрер. Я приехал один.

Улыбка в один миг испарилась с лица моего собеседни­ ка, и я смог почувствовать всю мощь приступа охватившего

его бешенства. Раскрасневшись от ярости, он кричал:

-

Они что там, рехнулись? Присьmают мне одного че­

ловека!

-

Он делал ударение на каждое слово.

-

Как эти

господа представляют себе, что тут у нас происходит? Я стоял и молча ждал, пока он не выпустит пар. Пожа­

ЛУЙ, он также почувствовал, что слишком разошелся, и бы­ стро стал приходить в себя. Немного помолчав, махнул ру­ кой и подошел ко мне. Затем протянул мне руку со словами:

-

Что ж, добро пожаловать, унтершарфюрер. Как про­

шла поездка? И не дождавшись моего ответа, вернулся на свое место и сел за письменный стол.

- Теперь я по крайней мере здесь больше не один. _Движением руки Ofl предложил мне садиться. - Знайте, унтершарфюрер, что здесь ситуация несколь­ ко необычная. У нас почти нет унтер-офицеров и ни одного немца.

-

Он посмотрел в мои бумаги.

-

Итак, вы прямо с

учебных курсов унтер-офицеров и у вас также имеется

фронтовой опыт. Он смерил меня быстрым взглядом, еще раз посмотрел в мои документы и проговорил:

-

С завтрашнего дня вы фельдфебель в резервном ба­

тальоне! И прежде чем я смог хоть что-то возразить, он перебил меня:

99

-0-----

Венгерский танковый батальон переходит в распоряжение сс.

-

Никаких дискуссий!

-

резко произнес он.

-

У меня

никого больше нет, и поэтому вы займете эту должность! Можете устраиваться у меня в квартире, и сегодня во второй половине дня доложите о вступлении в должность! Можете ИДТИ.

Пожалуй, сказано бьmо все. Я встал, отдал честь, повер­ нулся и вышел. «Где Я оказался?»

-

мелькнула в моей голове

мысль. Словно в дождь попал под струю из водосточной трубы. Во второй половине дня я узнал, в чем дело. На тот мо­ мент единственные немцы в батальоне бьmи унтер штурм­

фюрер СС и я. Хотя в нем служили и другие офицеры и ун­ тер-офицеры, но это бьmи венгры. Вся дивизия находилась в процесс е формирования. Так как я прибывал из дивизии «Лейбштандарт» и имел фронтовой опыт, унтерштурмфю­

рер сс назначил меня на должность штабсшарфюрера сс. Все нижние чины в учебном батальоне были подчинены мне. Моя основная задача состояла в том, чтобы обеспечить продовольственное снабжение. Для этого в мое распоряже­ ние предоставлялись каптенармусы. Помимо этого я должен

100

-----0бьm принимать в батальон вновь поступивших и, в частно­ сти, предоставлять им квартиры. После постановки на учет они распределялись по отдельным ротам и передавались

дальше в подразделения. Каждое утро я проводил построе­ ние и делал проверку. На новом месте царили разброд и ша­

тание. Так я стал фельдфебелем и получил задание, которое мне бьmо по душе и доставляло удовольствие. Мой началь­ ник, тот самый унтерштурмфюрер ее, бьm доволен моей работой. Если нужно было что-либо организовать, мне в ка­ честве переводчика давали одного из венгров-роттенфюре­ ров ее, который всюду следовал за мной, как тень. Местное население было настроено к нам дружелюбно. Я продолжал носить нарукавную нашивку и погоны

«J1ейбштандарта» и уже вследствие этого чисто внешне от­ личался от своих новых товарищей. У них вместо двойной руны победы на правой петлице бьm вышит инициал «Н»)

«Хуньяди»

-

-

И национальный герб на левом рукаве. Так в

моей руководящей работе проходили недели. Фронт неук­ лонно продолжал приближаться к нам, и однажды нам сооб­ щили, что нас пере водят на территорию рейха. В начале но­ ября

1944 года командование

25-й гренадерской дивизией

ее «Хуньяди») (l-я венгерская) принял Йозеф Грасси 1 , бри­ гадефюрер ее и генерал-майор войск ее. для дивизии стали искать подходящий гарнизон. Рас­ сматривали различные населенные пункты на территории

I

Йозеф Грасси, родился 31 декабря 1894 года в Венгрии в семье управ­

ляющего имением. В пехотное училище,

1912 году окончил Венгерское королевское кадетское 1 августа 1914 года получил звание лейтенанта и закон­

чил Первую мировую войну в звании старщего лейтенанта генерального

щтаба. С

1941

по

1943 год БЬUJ командиром 15-й Венгерской королевской 1 апреля 1942 года ему присвоено звание генерал-майо­

пехотной дивизии.

ра.

1 марта 1944 года вступил в войска се в звании бригадефюрера и номи­ 1944 го­

нально вощел в 9-ю танковую дивизию се «Гогенщтауфен~. В ноябре

да он принял командование 25-й гренадерской дивизией се «Хуньяди», которую возглавлял до 9 мая

1945 года.

Грасси попал в американский плен и

бьm выдан сначала в Венгрию, а затем, в январе

4 ноября 1946 года «партизанским

смерти через повещение и казнен стр.

597

1946

года, в Югославию.

CYДOM~ В городе Нови-Сад приговорен к

5

ноября

и след.

101

1946

года в Жабале.

Payer,

-0----Венгрии. Но так как русские к этому моменту уже форсировали Дунай, все подходящие населен­

ные пункты бьmи настолько пе­ реполнены беженцами и отсту­ пающими

войсками,

что

там

едва ли возможно бьmо размес­ тить

13 000

солдат. Кроме того,

добровольцы постоянно продол­

жали прибывать.

Эмблема ДИВИЗИИ ~Хуньяди».

Мой комаНдИР батальона, венгерский штурмбаннфюрер ее, вызвал меня к себе. В тече­

ние прошедших месяцев я хорошо выполнял свою работу и заслужил доверие своего начальника. Он сказал мне:

-

Нас переводят на территорию рейха. Мне нужен чело­

век для руководства отрядом авангарда, говорящий по-не­

мецки и на которого я могу положиться. Унтершарфюрер, с этой минуты вы назначаетесь квартирмейстером батальона! Вам даются все необходимые полномочия.

Венгерские добровольцы ДИВИЗИИ «Хуньяди» у стереотрубы.

102

-----0Должен сказать, это было уже нечто особенное. Он по­ дал мне руку и произнес на прощание:

-

Сделайте это, унтершарфюрер. Я полагаюсь на вас.

Итак, все погрузилось, и батальон двинулся в направле­ нии города Рааб (Дьер.

-

Прuм. пер.). Он находится на пол­

пути между Будапештом и Веной, недалеко от австрийской границы. Отсюда я с передовым отрядом из пятнадцати че­ ловек поездом направился в Нойхаммер (ныне польский

Свентошув.

-

Прuм. пер.) на армейский полигон. Здесь я

должен бьm разведать обстановку относительно возможно­ сти расквартирования и продовольственного снабжения

всего батальона. Маршрут поездки включал в себя Вену,

Остраву, Ополе и Вроцлав. Одновременно со мной подобные поездки совершали и другие квартирмейстеры дивизии, которые искали места для

ее размещения в северной Венгрии и Австрии. Наконец вер­ ховное руководство СС решило, что нашу дивизию размес­

тят в Нойхаммере в Силезии l . Полигон в Нойхаммере нахо­ дился к северо-востоку от Герлица на Нейсе, чуть выше Бунцлау (ныне польский Болеславец.

перскому автобану номер один Берлин щадь составляла примерно

400 кв.

Прuм. пер.); по им­

-

Вроцлав. Его пло­

км. Сюда, чтобы присое­

диниться к дивизии, из венгерской армии направлялась

часть добровольцев и офицеров. Основная масса солдат

должна была разместиться в лагере, а остальные в Нойхам­ мере. Когда я туда прибьm, там царила полная неразбериха.

Повсюду сновало множество солдат. Можно было подумать, что тут уже размещалась целая дивизия. Однако очень скоро все должно бьmо проясниться.

Я представился майору, заместителю коменданта горо­ да, показал ему свои документы и рассказал о возложенных

на меня полномочиях. Он сообщил мне, что полигон пере­ полнен венгерскими солдатами. Этого я не мог не заме­ тить. Мне уже было известно, что здесь возникли серьез­ ные проблемы с расквартированием, так как кроме диви-

I

Payer,

стр.

465.

103

-~----зии «Хуньяди» здесь предполагалось разместить еще целый

ряд подразделеНИЙ l . Правда, кое-какие места все же раздо­

быть удалось, однако не хватало квартир для примерно

8000

человек.

Вечером майор вызвал меня к себе и сообщил следующее:

-

у нас возникли проблемы с венгерскими офицерами

СС, которые назначены в дивизию «Хуньяди». Там что-то назревает,

-

он нервно затянулся сигаретой.

-

До меня

дошли слухи, что возможен бунт.

Мне показалось, что я ослышался. Эсэсовцы и бунт вещи несовместные.

-

Господин майор, обычно я не имею никакого дела с

этими офицерами СС,

-

проговорил я.

Невысокий, коренастый, лысый офицер посмотрел на меня пронзителъным взглядом из-под очков в никелирован­

ной оправе, еще раз затянулся сигаретой, затем погасил ее. Обоими кулаками опершись на массивную столешницу, он наклонился вперед и энергично произнес:

-

Послушайте! Здесь нелады с питанием, вы это сами

видели. У нас совершенно нет свободного жилья. Согласно приказу я должен расквартировать

13 000 человек. У нас лю­

дей втрое больше. Нет ни лишней кровати, ни грамма хлеба. Некоторые вынуждены спать на одной кровати вдвоем, а то и просто на полу.

Я не верил своим ушам.

-

Если так пойдет и дальше, то у этих господ офицеров

СС будет достаточно оснований для того, чтобы их настрое­ ния встретили понимание подчиненных, и тогда МОЖНО дей­

ствительно опасаться восстания. Можете ли вы себе пред­ ставить, что это значит? Возможные беспорядки следует

предотвратить любой ценой. Фронт совсем рядом. Как вы думаете, что произойдет, если

30 тысяч человек начнут вос­

стание в тьmу наших войск? Настоящим я даю вам, эсэсов1 В это время на полигоне Нойхаммер находились: 20-я гренадерская

дивизия ее (l-я эстонская) на пополнении, танковое училище вермахта,

казачья дивизия Власова

(1000 человек), 3000 русских военнопленных с ох­ 50 000 человек. Payer, стр. 465.

раной и руководство полигона. Всего около

104

-----0цу, приказ немедленно задержать трех подстрекателей и аре­

стоватьих! Я почувствовал, что у меня скрУтило живот, а кровь при­

лила к голове. «Что здесь происходит?»

-

подумал я. Майор

встал. Очевидно, разговор окончен. Я тоже встал, взял лис­ ток с приказом и произнес:

-

Слушаюсь, господин майор!

-

и отдав честь, вышел.

Мне бьmо не по себе. Я пошел к своим людям, приказал им перезарядить и снять с предохранителя оружие и коротко

объяснил, о чем шла речь. Как они себя поведут? Все-таки они тоже венгры. Но мои опасения оказались напрасны. В венгерской армии все еще в избытке сохранялось сослов­ ное чванство. С простым солдатом офицеры обращались по большей части, как с последним дерьмом. Именно по этой причине между офицерами и рядовыми пролегала бездна, которой в нашей армии не существовало. Один из моих лю­ дей подтвердил мне, что майор говорил правду. Названные

офицеры СС довольно громко выражали свое недовольство рейхсканцлером и правительством, а также пытались под­

стрекать рядовой состав к бунту. Вероятно, поняв, что дело идет к концу, они хотели спасти свою шкуру. Как бы то ни бьmо, я исполнил поручение, отдав приказ разоружить этих

людей и для начала запереть в одиночные камеры. Затем я

передал правонарушителей обершарфюреру СС Ференцу Крамеру из моего батальона, который также работал в суде дивизии, для последующего разбирательства. Ситуация в Нойхаммере ухудшалась. В самом деле, квар­

тиры имелись в наличии только для нашей дивизии. Однако большое количество солдат все еще находилось под откры­ тым небом. Частично это были молодые солдаты, востор­ женные добровольцы, которых привели сюда романтиче­

ские идеалы. Они были вынуждены спать по двое в одной

кровати или вовсе на полу в казарме. Кроме того, нам ката­ строфически недоставало одеял. Можно представить себе,

что все это не слишком вдохновляло. В декабре температура опускалась до минус

1944 года 17 градусов, так что замер­

зали водопроводные трубы и санузлы.

105

-0'------

Бригадефюрер СС Йозеф Грасси, командир 25-й гренадерской дивизии СС «Хуньяди» (в середине). Справа рядом с ним стоит начальник штаба штурмбаннфюрер СС Подхрадцки.

Теперь дел у меня бьmо полно. Я отвечал не только за продовольственное снабжение. Не бьmо ни обмундирова­

ния, ни оружия.

18 и 19 декабря мы,

в конце концов, полу­

чили самое необходимое. Нам привезли обмундирование и соответствующее снаряжение (штыки, патронные сумки,

каски, одеяла и так далее). Далее пошли первые поставки оружия!. Начались и занятия по строевой подготовке. Те подразделения, у которых еще не бьmо вооружения, учились

маршировать. Настало время, когда новобранцами занялись по-настоящему. В эти последние дни

1944

года я узнал в

штабе, что дивизия «Хуньяди» укомплектована полностью и

насчитывает

12 650 человек. Избыток добровольцев, еще 10000 человек, передавался в состав нашего учебного запас­

ного батальона. Из него позже бьmа сформирована 26-я гре­ надерская дивизия ее (2-я венгерская). 1 Было поставлено

с кобурами,

2000 карабинов 98 k, 1000 пистолетов «парабеллум» 100 пистолетов-пулеметов МР-40, 50 штук пулеметов MG-42 и

25 Ш'I)'К 8, 1-см минометов. Этого бьmо достаточно почти для полутора пол­ Payer, стр. 465.

ков.

106

-----СдНа эти дни пришлось также и очень неприятное пере­ живание. Я стал свидетелем казни. Еще осенью, находясь в Венгрии, я видел, что среди солдат зреет бунт, они неодно­ кратно угрожали оружием командиру. Теперь, рассматривая этот инцидент, состоялось третье заседание военного трибу­ нала дивизии и в конечном итоге двух солдат приговорили к

смертной казни через расстрел. Такое решение бьmо приня­ то в назидание недовольным, чтобы предотвратить после­ дующие возможные бунты. В тот же день,

28 декабря 1944 го­

да, приговор был приведен в исполнение. Расстрельная команда состояла из двадцати человек. Меня в этом деле

больше всего волновало то, что некоторые из венгерских офи­ цepoB ее, по всей вероятности, подстрекавшие этих бедных парней к действию, теперь стояли абсолютно равнодушно, с наслаждением затягиваясь сигаретным дымом и постукивая

при этом хлыстами о голенища сапог. Эта картина неприят­

но поразила меня. Этим людям, очевидно, было совершен­ но безразлично, что происходило с их соотечественниками. Все это настолько меня разозлило, что я с радостью расстре­ лял бы этих изысканных, гладко выбритых господ прямо на

месте. По моему мнению, они тоже должны бьmи стоять пе­ ред расстрельной командой. Наконец раздался залп, и при­ ГOBopeHНbIe к казни венгры замертво упали на землю.

Три дня спустя, в новогодний вечер, мы праздновали с

товарищами из эстонской дивизии ее не только наступле­ ние Нового года, но и пятидесятилетие нашего командира

дивизии. Однако У меня настроение бьmо непраздничное, так как я все еще переживал за двух расстрелянных солдат.

В полночь батарея эстонцев дала салют в пятьдесят залпов, что, разумеется, вызвало шквал телефонных звонков из ко­ мендатур близлежащих населенных пунктов. Там подумали, что русские начали наступление.

Первые недели

1945 года

проходили в дальнейших за­

нятиях недавно сформированных подразделений. Новые добровольцы, постоянно при бывавшие новыми транспор­

тами из Венгрии, занимались работами по уборке. Подраз­ деления других воинских частей, бывшие с нами на поли-

107

-~----гоне, отправлялись на фронт, так что теперь для нашей ди­ визии освобождалось все больше места. Русские прорвались к Висле, и для нас в Нойхаммере возникла опасность окру­ жения.

В начале февраля наш учебно-резервный батальон полу­

чил приказ отойти в район Альп. Можно считать, что нам очень повезло, так как вскоре после нашего отхода под Ной­ хаммером завязались тяжелые бои с наступающими совет­ скими войсками, в которые оказались вовлечены также

многие части нашей дивизии. Мы неизменно были в курсе этих событий через постоянно прибывающих связных. Из­

за регулярного выбытия в дивизию учебно-резервный ба­ тальон в течение следующих недель сократился до

100 чело­

век. В самом марше не бьmо ничего интересного, о чем стои­ ло бы говорить. Нам казалось, будто никто не знал, куда именно нам следует идти. Но в конце марта мы из Нойхам­

мера попали в южную Германию. Пройдя множество кило­ метров и совершив бессмысленные марши вперед и назад,

мы в середине апреля достигли Регенсбурга. Там мы застали невероятное скопление армейских частей всех родов войск

и разных видов транспортных средств. Повсюду у обочин стояла брошенная техника, легковые машины, повозки и тому подобное. Куда направлялась вся эта беспорядочная масса войск? Я этого не знал. Мы, во всяком случае, пере­ двигались по городу упорядоченно. Ко мне обратился наш унтершарфюрер СС:

-

Герман, посмотри, что там происходит?

-

Он указал

на противоположную сторону улицы. Перед молочным ма­

газином стояли солдаты войск СС, которые, по-видимому, бьmи заняты чем-то важным.

-

Сходи, посмотри!

-

сказал я унтершарфюреру СС,

после чего он исчез в толпе. Нам пришлось совершить не­ большую остановку, так как шел дождь и на мостах через

Дунай были пробки. По прошествии короткого времени мой товарищ вер­ нулся и взволнованно рассказал мне, что видел, как не­ сколько эсэсовцев молоком

сводили татуировку группы

108

-----0крови. Я заинтересовался услышанным и тоже подошел к магазину. Я спросил у кого-то, что здесь происходит. Мне охотно объяснили:

-

Американцы осматривают пленных и выбирают всех

эсэсовцев. Нас же легко можно узнать по нашей татуировке. А тех, кого схватили,

-

тут же расстреливают.

Правда это или нет, мы не знали. По моему личному опыту войны в России я знал, что наших людей, которые попадали им в руки, русские в основном расстреливали пря­

мо на месте. Неужели и американцы так ведут себя? На тот момент мы также не могли знать, что американцы передава­

ли эсэсовцев русским. Такова, например, судьба 3-й танко­ вой дивизии ее «Тотенкопф»), которая после того, как она попала в американский плен, бьmа передана русским. Одна­ ко в то время мы ничего не знали об этом и о соглашениях между союзниками. Мы все еще верили в гуманное обраще­ ние с пленными.

Тревожные мысли о нашей судьбе проносились в моей голове, когда я возвращался к своим людям. Я объяснил си­ туациюнемногим немцам, входившим в состав моего ба­ тальона. Венграм татуировку не наносили. Мы также реши­ ли подвергнуться «молочной терапии»). Впоследствии татуи­

ровка гноилась и время от времени сильно болела. Но с гноем из раны также выходили чернила. Маленькая синяя точка

-

это все, что осталось от моей татуировки.

от Регенсбурга мы в течение следующих дней шли через

Штраубинг, Платтлинг, Вильсхофен, Пассау и Шердинг в Алькофен, расположенный к западу от Линца. Здесь бьmи предусмотрены несколько дней отдыха. Они оказались край­ не необходимы, так как многие из венгерских новобранцев

были совершенно измотаны. Один из них даже умер прямо там в результате пережитых испытаний и больших физиче­ ских нагрузок.

Утром

20 апреля 1945 года состоял ось построение

всего

батальона. Как я уже упоминал, из-за постоянного сокраще­ ния личного состава, отбывавшего в дивизию, и начавшихся

процессов морального разложения численность нашего ба-

109

-0-----

Венгерские добровольцы обслуживают 75-мм противотанковую пушку

PaK-40.

тальона составляла всего около ста человек. На этом построе­ нии меня за мои заслуги и благодаря отзьmу моего командира

произвели в обершарфюреры ее, а также внесли соответст­ вующую запись в мою солдатскую книжку. Как впоследст­ вии выяснилось, это бьmи последние производства в зва­ ния, которые производились в нашем батальоне. Затем наше подразделение направилось на юго- восток. Из-за большой длины походной колонны, атакже вследст­ вие незнания точного местонахождения немецко-американ­

ской линии фронта арьергарды постоянно попадали за эту линию и, сталкиваясь с передовыми отрядами американ­

ских танковых частей, вступали с ними в бой. Мы шли через

Вельс, Гмунден, Феклабрук, Фрайлассинг и Бад-Райхен­ халль на Рупольдинг. Мы получали приказ оборонять вос­ точный фланг «линии Инн-Зальцах,). Но наш командир все­ рьез этот приказ не воспринял. Он принял решение сдаться в плен американцам.

В этой местности черт знает что творилось. Повсюду беспорядочная масса всех родов войск. Почти все подразде-

110

-----lблен ия оставляли свою технику просто на обочине отчасти из-за нехватки горючего, отчасти отправившись доставать

гражданскую одежду. На тесных горных дорогах возникали километровые пробки, в которых мы застревали на долгие

часы. Все это усугублялось тем, что американские бомбар­ дировщики совершали налеты на места подобных скопле­ ний, из-за чего в последние дни военных действий мы про­ должали нести высокие потери.

КОНЕЦ ВОЙНЫ За два дня перед концом войны наше подразделение

было распущено. Вся дивизия «Хуньяди» приготовилась ид­ ти в Аттерзее сдаваться в плен, а мы, немецкие военнослу­ жащие дивизии, не очень-то хотели разделить участь венг­

ров. Каждый из нас надеялся добраться до родины, причем

без большой шумихи. Нас бьшо четверо: кандидат СС, ун­ тершарфюрер СС, роттенфюрер СС и ваш покорный слуга.

Мы оказались где-то между Фрайлассингом и Рупольдин­ гом. В это время множество военнослужащих вермахта на­

ходилось в бегах, пытаясь таким образом избежать плена. Кандидат СС бьш фольксдойче из Венгрии, роттенфюрер СС родом из Штирии, а унтершарфюрер СС

-

из Данцига.

В предальпийской долине наши дороги разошлись. Фольк­ сдойче пошел с роттенфюрером СС, а я остался с унтер­ шарфюрером СС. Нашей первой целью стал город Эрдинг в Баварии. Сначала мы какое-то время прятались в горах, так как были уверены, что нас здесь не увидят. По горным дорогам разъезжали джипы янки, через репродукторы призывая все

части вермахта не расходиться. Кроме того, объявлялись места сбора и сдачи оружия. Странствуя по горам, большей частью ночью, чтобы не попадаться противнику на глаза, мы добрались до Руполь­ динга. Здесь мы с тяжелым сердцем избавились от военной формы и надели гражданскую одеЖдУ, которую нашли в ба­ раке организации (.Зимняя благотворительностЬ». Мне дей-

111

-0-----ствительно нелегко далось расставание со своей формой. Не в ней ли я пережил все

и радость, и горе. Теперь в мгнове­

-

ние ока все миновало. Похоже, то же самое чувствовал и мой товарищ. Теперь ощущая себя «гражданскими лицами», то есть приобретя уверенность в будущем, мы вощли в приго­ родный трактир, стоящий у дороги на 3игсдорф. Там мы с тяжелым сердцем сожгли наши солдатские книжки. Это

бьmо мучительно тяжело. В солдатской книжке бьmо зафик­ сировано все: моя служба в армии и все мои звания и награ­ ды. Перед глазами снова прощли картины пережитого мною за последние годы. Мои славные боевые товарищи спят веч­ ным сном где-нибудь в заснеженных степях России или на побережье Нормандии. Что стало с теми, с кем я познако­ мился на дорогах войны и вновь потерял из виду? И что те­ перь будет со мной? Настроение в тот момент, когда вместе с солдатской книжкой сгорала часть моей жизни, бьmо хуже некуда.

Немного отдохнув, мы снова тронулись в путь и, пройдя еще некоторый отрезок пути, увидели в кювете брошенную

штабную машину. Мой приятель осмотрел транспортное средство и вернулся с пишущей машинкой и несколькими

листами бумаги.

-

Нам по надобятся подлинные документы, если мы

попадем в руки к янки,

-

проговорил он, после чего сел и

напечатал для каждого временное удостоверение, на кото­

рое поставил обнаруженную там же печать госпиталя люф­ тваффе. Этот «документ» бьm датирован задним числом

29 апреля 1945 года.

-

В моем стояло следующее:

Госпиталь Люфтваффе г. Шпитталь

29.04.1945

Шпитталь Временное удостоверение личности.

Фамилия, имя: Нидермайер, Герман Родился:

17.06.1923 года в Ризе

Воинское звание: фелддфебель, 25-я гренадерская дивизия

112

-----0Причина потери прежних документов: солдатская книжка пропала при налете авиации.

Особые приметы: шрамы на левом плече и правом бедре. Подпись владельца: подлинность подписи заверил: майор медицинской служ­ бы и главный врач.

Теперь у нас по крайней мере бьmо удостоверение лич­ ности, и мы могли с легкой душой продолжить свое путеше­

ствие. Через несколько дней мы добрались до деревни Мюль­ дорф-на-Инне, расположенной примерно в

70 километрах

севернее Рупольдинга. Мы устали, и наши съестные при па­ сы давно подошли к концу. Поэтому мы решили попросить здешних крестьян пустить нас на ночлег и покормить. В од­ ном из домов горел свет, и мы постучались. До сих пор нам везло, нам везде помогали.

Дверь открьmась. Вышла женщина и поинтересовалась,

что нам надо. Мы попросили ее об ужине и ночлеге. Не­ смотря на наш дикий вид ких дней жили в лесу,

-

-

все-таки мы в течение несколь­

она наверняка сразу поняла, что мы

бывшие солдаты. Вероятно, мы не первые, кто стучался в дверь ее дома. Женщина пригласила нас войти и сразу же проводила на кухню, где другая женщина, стоя у плиты, как

раз занималась приготовлением ужина.

-

у нас почти ничего нет, но мы рады будем с вами по­

делиться,

-

сказала она.

Бьmо приятно снова иметь крышу над головой. Во время разговора выяснилось, что женщины управлялись с хозяй­ ством одни, их мужья еще не вернулись домой с войны, а

сейчас как раз разгар сенокоса. А так как мы не очень торо­ пились и надеялись, что нам удастся избежать плена, то ре­ шили остаться и помочь обеим женщинам в такой тяжелой работе. И кроме того, поскольку в это трудное опасное вре­ мя вокруг шаталось немало всякого сброда, мы также могли

предоставить им и определенную защиту. Взамен мы, разу­ меется, получали крышу над головой и еду. Это устраивало обеих женщин, и так прошел весь май. Однако в начале

113

-~----ИЮНЯ мы решили продолжить наше путешествие на родину.

Женщины поняли это, дали нам в дорогу немного съестно­ го, и мы сердечно попрощались с ними.

в АМЕРИКАНСКОМ ПЛЕНУ Мюльдорф стоит на канале, который нам предстояло

преодолеть. Мы шли берегом и искали подходящее место для переправы. На другой стороне канала неожиданно воз­ никли два американца. Вскинув винтовки, они закричали:

- Stop! Hands ир! В следующее мгновение на гребне насыпи появилось несколько гражданских. как мы позже поняли, это были ос­ вобожденные русские, некогда пригнанные сюда на прину­

дителъные работы, которые шатались в окрестностях и были задержаны американцами. Янки тоже сначала приняли нас за русских. Во всяком случае, все еще продолжая держать нас на прицеле, американцы приказали нам перейти на дру­

гую сторону. Подчинившись, мы дали им понять, что мы

-

немцы. Русские тут же набросились на нас и отняли у нас все, что нашли в наших карманах, или, попросту говоря, ог­

рабили. Двое американских солдат, наблюдавших за этим,

только улыбались. Вдоволь натешившись, они в конце кон­ цов вмешались в развитие событий и потребовали у нас до­ кументы, которые нам, к счастью, удалось сберечь от лап русских.

После этого началось новое представление. Улыбка ми­ гом сошла с лиц американских «вояю>, так как они поняли,

что мы бьmи немецкими солдатами. Приказав держать руки за головой, нас отвели в сборный лагерь в Ампфинге, распо­ лагавшийся примерно в пяти километрах к западу от Мюль­ дорфа-на- Инне.

Этот «лагерь» представлял собой не что иное, как обыч­ ную, огороженную забором крестьянскую усадьбу с боль­ шим лугом, весьма небрежно охраняемую несколькими аме­

риканскими солдатами. Как бывшему солдату мне немного странно бьmо видеть военнослужащих в солнечных очках,

114

-----~что-то жующих, сидящих, развалясь, в машинах, и отдаю­

щих честь офицерам совершенно неведомым мне образом. Во всяком случае, мы здесь долго не задержались, и в тот же

день под охраной джипов нас доставили в Эрдинг. Здесь нас поместили в большой лагерь военнопленных, в котором на­ ходилось несколько тысяч немецких солдат. Orныне нашим постоянным спутником стала тупая фраза:

- Let's go, let's go! По прибытии нас еще раз обыскали, но больше ничего не нашли. Это рассердило надсмотрщиков, что выразилось в тычках, пинках и прочих подобных подлых действиях с их

стороны. Нас разделили на группы и проинструктировали в

отношении правил поведения. Наш командир роты был старшим лейтенантом вермахта, отвечавшим за то, чтобы каждый получал продовольственное снабжение и никто не

сбежал. Он посмотрел на нас, одетых в штатское, и произнес:

-

Скажите, что в вас не так? Туг что-то подозрительное.

Я бросил быстрый взгляд на своего товарища, тот в свою

очередь, так же, как и я, сделал вид, будто бы это его не каса­

лось. Тогда я ответил:

-

Почему в нас должно быть что-то подозрительное,

господин старший лейтенант? В тот момент я подумал: «Если нельзя доверять немец­

кому офицеру, то кому же тогда можно?» Я был настолько наивен! Вскоре я на себе ощугил, что проделывают немцы с немцами ради спасения собственной шкуры, всячески ста­ раясь втереться в доверие К'fIобедителям и испl.tлъзовать си­

.тУацию. Началась настоящая облава на нас, бывших эсэсов­ цев. Однако старший лейтенант внушал мне доверие, и я вкратце поведал ему, кто мы и откуда. Выслушав, он сказал следующее:

-

Я ничего не знаю. Если хотите сбежать, ПОСтУпайте,

как задумали. Но если попадетесь, то это будет исключи­ тельно ваша проблема. Он пошел прочь, но затем остановился и снова вернул­

ся, как будто бы что-то забыл.

-

Я дам вам хороший совет,

-

он перешел на шепот,

не говорите первому встречному, из каких вы войск.

115

-

-01----Кивнув нам на прощание, он ушел. Вместе с тем мы по­ лучили возможность впервые остаться одни.

Мы незаметно ходили по лагерю и осматривались. Здесь были представители всех родов войск, даже члены гитлерю­

генда, пожилые Фольксштурмовцы, а также несколько гра­ жданских лиц, вероятно, партийных работников. В лагере было невообразимо грязно, ни малейшего следа гигиены.

Некоторые жили в ямах, другие лежали на голой земле. Все мои мысли вертелись вокруг того, чтобы сбежать отсюда как можно скорее.

Через некоторое время пришел мой товарищ, который только что побывал возле зоны, в которой размещалось ру­ ководство лагеря, и сообщил, что случайно услышал, как ка­ кой-то американец говорил немцу, надзиравшему за нами,

что пятнадцать человек переведут в Ингольштадт. Там нач­ нется освобождение военнопленных, и дЛя того, чтобы на­ блюдать за этим, наряду с американцами необходимы и ло­

яльные немцы. Во всяком случае, мой товарищ, заговорив с сотрудником руководства лагеря, сказал ему, что мы как раз

и есть самые подходящие для этого люди. Он также заявил ему, что был писарем, а его приятель, то есть я

-

фельдфе­

белем в штабе горнострелковой дивизии. это же самое было написано и в моем временном удостоверении личности.

Я сомневался, что этот довольно неуклюжий трюк сра­ ботает. Однако судьба проявила к нам благосклонность. Во второй половине дня через репродуктор огласили имена

пятнадцати человек, среди них и наши. Трудно передать ох­ ватившую меня радость от того, что мне удастся выбраться

из этой чертовой дыры. Хуже, чем здес», быть не могло. У во­ рот лагеря уже стояла машина, на которую мы погрузились,

после чего отправились в направлении Ингольштадта. Шо­ фер, жующий жевательную резинку негр, явно получил свои

водительские права незаконно. Он вел себя как настоящий убийца за рулем. Скорость оставалась неизменной как на прямой дороге, так и на поворотах. Несколько раз машина просто чудом не перевернулась. По всей вероятности, высо­

кая скорость была призвана никому не дать спрыгнуть на ходу. Переключение передач у него также никакой тайны

116

------0собой не представляло. Можно бьmо явственно расслышать скрежет, возникающий, когда пытаются переключить пере­

дачу, не выжимая сцепления. Мне подумалось, что глупо пережить войну и погибнуть на шоссе только потому, что какой-то сумасшедший янки решил взять пару уроков вож­

дения. Когда мы влетели в ворота бывшей казармы вермахта в Ингольштадте и несколько мгновений спустя резко затор­ мозили на плацу

тряхнуло,

-

-

при этом нас еще разок основательно

я бъm страшно рад, что доехал живым. Несмот­

ря на обдувавший нас свежий ветер, мои вещи бьmи мокры от пота, что, впрочем, бьmо отнюдь неудивительно, учиты­ вая подобный стиль вождения.

Молодой офицер встретил пятнадцать новичков сле­ дующими словами:

-

Первый лейтенант Уолтер К. Доби, начальник вашего

лагеря!

-

и прошел с нами в соседнее помещение. Здесь ка­

ждому выдали по блоку сигарет, пакет печенья и куртку с

надписью

RF-POLICE.

В качестве жилья нам выделили сто­

лярную мастерскую. Пройдя туда, мы познакомились с аме­ риканцем, знавшим немецкий язык и служившим пере ВО­

дчиком. Он также помогал армейской полиции в освобож­ дении заключенных. Первое, что нам показали, бьmо некое подобие клетки рядом со зданием, где происходил процесс

освобождения. llлощадка пять на пять метров, огороженная сеткой и колючей проволокой. Нам объясняли, что здесь за­ пирают тех, кого уличили в умышленной даче ложных пока­

заниЙ. Позже мы действительно видели немецких парней, избитых американцами так, что они не могли двигаться. По­ сле этого их бросали в эту позорную клетку. Им грозило до двадцати лет тюрьмы. Тем самым нам хотели дать понять:

-

Если напакостите, то будете следующими, окажетесь

внутри!

В конторе по освобождению работали также бывшие связистки вспомогательной службы немецкой армии, кото­

рые выполняли практически всю канцлерскую работу. Аме­ риканцы также доверили немецким сотрудникам штаба все

работы по казарме. Моя задача состояла в том, чтобы сле­ дить за входящими и выходящими в помещение конторы по

117

-01-----освобождению. Таким образом, бывшие ЭСЭСОв1ЦЫ помогали американцам в освобождении военнослужащtих вермахта. Кто знает, сколько еще наших мальчиков подвидом воен­ нослужащих вермахта принимали в этом участи1е так же, как

мы? Ситуация была не лишена определенного к.омизма. Так прошло несколько недель. Питание здесь был(О удовлетво­ рительное, то есть мы всегда были сыты. ГораздiO позже я уз­ нал, что тысячи немецких солдат просто умирaJIIИ с голоду в

другихлагерях военнопленных. По сравнению ~ этим в Ин­ гольштадте нам жилось хорошо.

Некоторое время спустя бывшие связистКИI и мы «при­ смотрелисЬ» друг к другу. Мы поняли, что он:tИ в порядке.

Однако у нас с товарищем все еще оставал;ась пробле­ ма

-

отсутствие приличных документов. Но есjIИ мы хотим

выйти отсюда, то бывшие связистки вспомогате.ЛЬНОЙ служ­

бы должны помочь нам получить новые документы. По­ мощницы писали отпускные свидетельства,американец

проверял ИХ, а затем ставил печать. Во всяком с.Лучае, необ­ ходимые документы выдавались нам и передавалИСЬ в стопку

отпускных свидетельств увольнения для постанОВКИ печати.

О том, что мы бывшие эсэсовцы, мы, разумеетс.Я, девушкам не сказали, сообразуясъ с пословицей: осторожt10СТЬ

-

мать

мудрости. Затем назвали и мою фамилию. Меня бросало и в жар, и в холод, я не знал, что теперь будет. Есл){ бы амери­ канцы поняли, что я не тот, за кого себя вьщавал, мне грози­

ла бы клетка и двадцать лет тюрьмы. Один янки, неплохо го­ воривший по-немецки, дал мне мои дoкyMeHTы' и теперь я

должен был отправиться к отдельно стоявшим столам, где допрашивали пленных и ставили печать на дoкytdeHTЫ.

Так я оказался перед врачом, капитаном мt:ДИЦИНСКой

службы и офицером немецкого вермахта, который первым делом приказал мне высоко поднять руки и осмотрел их там,

где могла быть татуировка группы крови. Как я уже упоми­

Haл' я попытался удалить ее при нашем отступ.1ении в Ре­ генсбурге с помощью инъекции молока. Мне ущ,лось свести

ее до едва заметной, маленькой точки. ОпытныiI врач обна­ ружил эту маленькую точку. Он сразу подал знМ одному из часовых и приказал проводить меня к коменданту лагеря,

118

------'--~ кабинет которого находился в соседнем помещении. В моей голове мелькнула мысль: все кончено. В тот момент я страш­ но разозлился на этого врача. Что заставило его так подло поступить? И тут дала о себе знать жажда жизни. Я должен

был как-нибудь выпутаться. Теперь не в меру рьяный эску­ лап сообщил, что обнаружил маленькую точку как раз на том самом месте, где эсэсовцам делали татуировку группы

крови. Когда прозвучало слово «СС», Я увидел, как ужомен­ данта потемнело лицо. Он быстро осмотрел меня, исследо­ вал едва заметную точку и приказал повременить с моим ос­

вобождением. Он распорядился, чтобы на следующее утро, в

9 часов, я явился на допрос. Здесь я коротко поясню, что татуировка группы крови, ставшая для некоторых судьбоносной, имела практический смысл. Благодаря ей на фронте можно бьmо спасти жизнь раненому и потерявшему сознание эсэсовцу, быстро ОСуШе­ ствив переливание крови. Более того, татуировку группы кро­ ви хотели наносить и военнослужащим вермахта, однако в

виду быстрого развития событий это так и не бьmо сделано. Прежде всего, меня не посадили в клетку. Меня пока еще не изобличили, и я мог передвигаться по лагерю, как и раньше. Я был очень рад этому. Но что же делать дальше? Я ломал голову над тем, как выйти невредимым из этой за­ труднительной ситуации, и решил держаться своей истории,

а там будь что будет. Принадлежность к войскам СС расце­ нивалась союзниками не только как признак национально­

социалистического образа мыслей, но и как военное престу­

пление. Следовательно, эсэсовцев из плена не отпускали. Так что можно было представить, что бы СО мной произош­ ло, если бы меня разоблачили.

На следующее утро меня привели на допрос. В кабинете коменданта лагеря сидели еще два американских офицера,

которые вели допрос по очереди. Я должен был рассказать, откуда происходили мои родители, когда они родились,

сколько у меня братьев и сестер и состоял ли я в «гитлерю­ генде». Таким образом, они постепенно подошли ко време­

ни моей военной службы. Один из американцев спросил меня:

119

-- 0 - - - - - в каких частях вы служили?

Уже сообщив им о своем взятии в плен в Мюльдорфе, я отвечал, что служил в горнострелковой дивизии:

-

В 4-м батальоне горнострелковой дивизии.

Как звали командира?

-

спросил второй офицер. Ко-

мендант лагеря замолчал, и теперь два других офицера пове­ ли перекрестный допрос.

-

Рот, майор Рот,

-

ответил я. Тут меня снова стали

спрашивать о моих родителях и о моей принадлежности к

«гитлерюгенду». Затем вновь начались вопросы о времени моей военной службы. Так прошло более двух часов. Вопро­ сы то задавали любезным тоном, то в них снова звучали уг­ розы. Я хорошо выучил свою легенду и снова и снова давал те же самые, одинаковые ответы. Наконец им показалось, что с меня достаточно.

-

Завтра здесь же в

9 часов утра, -

сказали они и отпус­

тили меня на первый раз.

Снова оказавшись среди огромной армии военноплен­ ных, став одним из многих тысяч, я почувствовал на душе

некоторое облегчение. Я бесцельно бродил по лагерю в на­ дежде встретить своего товарища, с которым в течение по­

следних месяцев я как с братом делил радость и горе. Но мне нигде не удавалось его найти, даже там, где мы раньше стоя­

ли и разговаривали. Что же с ним случилось? Мои мысли крутились только вокруг одного

-

поскорее выбраться от­

сюда живым и невредимым.

На следующий день в

9 часов утра я снова являлся в ка­

бинет коменданта лагеря, и начиналась та же самая церемо­

ния, что и вчера. Мне задавали те же самые вопросы, и я да­ вал те же самые ответы. Иногда меня допрашивали о моем школьном образовании, интересовались, до какого возраста

я ходил в школу. Внезапно резко сменив тему, оба офицера опять спрашивали о моей службе в армии. Молниеносно, как из пулемета, следовал вопрос за вопросом:

-

Где именно вы служили в армии? Что за полк? Как

звали командира?

-

Я вновь давал ответы, как вчера, стара­

ясь по возможности говорить медленнее, чтобы не запутать-

120

------0ся. Некоторое время офицеры тихо совещались, затем один из них сказал мне:

О'кеЙ. Завтра утром вы будете свободны.

-

С этими словами они встали и покинули помещение.

Охватившую меня в тот момент радость описать невозмож­ но. Через двадцать четыре часа я выберусь наконец из этих трущоб и снова стану свободным человеком. С таким предвкушением радости в решающий день,

21 июня 1945 года, я снова вошел в помещение,

где проходи­

ло освобождение пленных. На сей раз все получилось, и на мои документы об освобождении поставили нужную печать. Того врача, который вьщал меня руководству лагеря, не бьmо. Вероятно, в награду за сотрудничество его освободи­ ли. В конце прохождения этой процедуры меня позвал си­ девший за последним столом лейтенант вермахта, помогав­

ший оформлять документы об освобождении. Он еще раз прочитал мое свидетельство об освобождении и проверил,

все ли в порядке. Затем сказал мне: Скажи-ка, приятель, ведь ты всех порядком одурачил,

-

верно? Я удивился. Офицер обращается ко мне со словом «при­ ятель»? Может, это провокация янки, чтобы еще раз попро­

бовать поймать меня? К сожалению, шпионов, которые ради спасения своей собственной шкуры готовы бьши втоп­ тать в грязь ближнего, в те дни хватало. Случай с врачом сде­ лал меня осмотрительным.

Я вас не понимаю,

-

-

проговорил я. Мой визави ус­

мехнулся и сказал:

Там,

Можешь спокойно говорить со мной по-немецки.

-

он кивнул в направлении американцев,

-

нас все

равно не поймут. Тебе меня все равно не провести. Даже не думай. Я уже давно понял, кто ты.

-

В чем дело? Я

-

-

спросил я.

гауптштурмфюрер

7- й добровольческой горной

дивизии СС «Принц Ойген», теперь сижу здесь и ставлю пе­ чати на свидетельства об освобождении,

-

проговорил

«офицер вермахта». В ответ на мой удивленный взгляд он улыбнулся во весь рот.

121

-01-----

Радуйся, что выходишь отсюда живым,

-

и, указывая

большим пальцем через плечо, произнес:

-

Там, у ворот стоит твое «таксИ», грузовик, который

отвезет тебя на свободу, ты заберешься в него, и вас доставят в город. Вот твое свидетельство. С этими словами он протянул мне листок. И уже без улыбки добавил:

-

Удачи тебе, товарищ!

И с этими словами я оказался на свободе. Теперь я не без хитрости, обмана и доли везения действительно бьUI сво­ боден, мне удалось избежать судьбы многих моих товари­ щей, многие из которых долгие годы провели за решеткой и

колючей проволокой, других же уморили голодом.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Frey Albert. Ich wollte die Freiheit: Errinnerungen des Kommandeurs des I.Panzergrenadierregiments der ehemaligen Waffen-SS. Osnabruck: MuninVerlag, 1990 Hitlers Neue Reichskanzlei: Haus des Grossdeutschen Reiches 1938-1945. Zeitgeschichte in Farbe. Кiel: Amdt - Verlag, 2002 КrЗ.tsсhmеr, Emst а. Die Ritterkreutztrager der Waffen-SS. 3., erw. и. vollst. Aufl. Oldendorf: Verlag Schutz, 1982 Lehmann, Rudolf. Die Leibstandarte Bd. 11, Osnabruck: Munin-Verlag, 1980 Lehmann, Rudolf. Die Leibstandarte Bd. Ш, Osnabruck: Munin-Verlag, 1982 Mathias Кarl Н. Раиl Hausser - Generaloberst der Waffen-SS: «Ich diene» Еin иЬеns - und Zeitbild. 2. uberarb. Aиfl. Riesa: Deutsche Stimme, 2005 Payer Andreas уоп, Armati Hungarorum, Munchen, 1985 Pionierkameradschaft Dresden. Pioniere der Waffen-SS im Bild. 2. Aufl. СоЬurg: Nation-Europa-Verlag, 2000 Springer, Heinrich. Stationen eines Lebens in Кrieg und Frieden: Zeitgeschichtliches Zeugnis des SS-Sturrnbahnfiihrers und Ritterkreutztragers der Leibstandarte SS Adolf Нitler. Rosenheim: Deutsche Verlagsgesellschaft, 1996 Tumher, Erwin. In der НоНе уоп Millerowo: Tagebuchaufzeichnungen eines Gebirgsjagers. Erl. U. hg. V. Georg Schaller. Graz /Stuttgart: Leopold-Stocker-Verlag, 1986 Wisch, Theodor. ZwOlf Jahre 1. Kompanie Leibstandarte SS Adolf Нitler: Еin ВисЬ der Кameradschaft. Pr. 0ldendorf: Verlag Schutz, 1990

ВШlьmерс Йорн Добровольцем на фронт

МОЙ ДЕД ИЯ иак-то в апреле

1994

года после обеда мой дед Виль­

~ельм Вальтерс уселся за пишущую машинку. «Серым, холодным, ветреным выдался тот мартовский день

1943 -

года в России, точнее, на Украине западнее Харькова»

так он начал выстукивать свои воспоминания. «При минус сорока мы весь день до самой ночи проторчали на откры­

том паровозе. Мы снова наступаем!» И только заполнив полстраницы, дедушка пояснил мотивы, побудившие его сесть за описание событий, свидетелем которых он был.

«Мне вот-вот стукнет

69

лет, и думаю, пойду-ка я в свой

подвальчик да потихоньку, одним пальцем, опишу все, как

бьшо, о том, что мне и сегодня не дает покоЯ».

Потом дед настрочил еще одну страничку. Воспомина­ ния роятся в душе, его распирает от них, они нахлынули на

него. Вскоре он уже и не знает, что с ними делать. И ставит точку. Не успев толком и начать. Мне, 18-летнему, любопытно прочесть, о чем там наду­ мал писать дед. Дело в том, что все относящееся к эпохе на­

ционал -социализма и Второй мировой войны

-

сплошное

белое пятно для меня. Наш гимназический историк предпо­

читал элегантно самоустраняться от обсуждения этой темы, разве что так, проформы ради изредка упоминал о ней. И мое семейство словно воды в рот набрало, не желая воро­ шить нацистское прошлое моего отца. Таким образом, на-

123

-01----ЛИЦО типичный конфликт представителей военного и по­ слевоенного поколения.

Из чистого любопьпства читаю воспоминания деда. За­ нятно он все излагает, захватывающе

-

ни дать ни взять

триллер. Мне бы очень хотелось прочесть о том, что же бьmо

дальше, но дед наотрез отказывается пр~должить. Слишком уж многих бессонных ночей стоили ему эти мемуары, пото­

му что вытащили на свет Божий все годами намеренно скрываемое, все то, о чем он запретил себе думать. И тут У меня возникает желание сесть и вместе с ним записывать

пережитые им события. Вернее, записать под его диктовку. Но я ему ни слова не говорю об этом, хотя ношусь с такой идеей не один год. Она то накатывает на меня, то вновь за­ бывается, потом я снова горю желанием поработать, после

это желание опять угасает. Потребовалось десять лет, чтобы я наконец занялся этим.

И, надо сказать, эти

10 лет даром для меня не прошли -

идея за это время вызревала, оттачивалась, приобретая более

конкретные очертания. Возникали вопросы, требующие от­ вета. Вопросы, как мне думается, и по сей день тяжким гру­ зом довлеющие над нашей семьей и на которые до сих пор

никто не удосужился дать вразумительных ответов. А вопро­ сы таковы: Почему он стал нацuонал-соцuалuстом? Почему добровольно отправился на фронт? Мною руководит не столько желание помочь ему, сколько самому узнать обо всем. Попытаться отследить, почему он поступил так, а не иначе. Мне хочется больше узнать о становлении его как личности, как члена общества, в котором он жил и рос: о воспитании в семье, в школе, о его социальном окружении в

контексте времени. Я хочу знать об этом, ибо мне любопыт­ на мотивация его поведения, и любопьпна не потому, чтобы уложить его в прокрустово ложе причинности, и уж, конеч­

но, не ради того, чтобы выставить его в качестве назидатель­ ного примера. Я делаю это исключительно для того, чтобы максимально достоверно

выяснить все сопутствовавшие

этому исторические фактыI, как бы болезненно они не отзы­ вались в его душе.

124

-----0Мы не один день просидели над мемуарами деда. Я слу­ шал его, задавая по ходу повествования вопросы, уточняя

отдельные факгы. Были случаи, когда мне буквально прихо­ дилось вытягивать из него детали того или иного, как прави­ ло, неприятного эпизода, направлять или перенаправлять его рассказ в несколько иное русло, стараясь при этом не

скатиться к стереотипам, столь характерным для большин­ ства мемуаристов, и делая упор именно на чувственном вос­ приятии им случившегося.

Часы, дни, недели, проведенные в беседах с дедом, я расцениваю как уникальную возможность общения с чело­

веком, появившимся на свет во времена Веймарской рес­ публики, пережившим национал-социализм, мировую вой­

ну и крах государства. Дед ничего не скрывал от своего вну­ ка, не стыдясь описывать даже эпизоды, выставлявшие его

отнюдь не в выгодном свете, как глубоко личные пережива­

ния, не пытаясь обелить или выгородить себя. Он не отри­ цал того, что полностью принимал фашистский режим, не пытался заткнуть мне рот или отмолчаться, если я задавал

ему многочисленные, зачастую колкие вопросы.

Действуя поэтапно, я интуитивно пытался мыслить от­ страненно, что необходимо для осмысления сути национал­ социализма, его человеконенавистнической природы. Даже при рассмотрении судьбы отдельно взятого индивидуума мы не имеем права абстрагироваться от масштабов совершен­ ных военных преступлений

-

автор данной книги ни в коей

мере не пытается оправдать творимые тогда зверства, как и

не ставит под сомнение сам факт их совершения. Мне как представителю хоть и послевоенного, но куда более позднего поколения хотелось бы под иным углом взглянуть и воспринять поколение участников той войны и оценить их не так, как представители первого послевоенно­

го поколения. Я выступаю за то, чтобы менее предвзято оце­ нивать и воспринимать свидетельства очевидцев того време­ ни, дать им возможность представить свое видение пережи­

того. Именно дифференцированный, а не обобщающий подход и позволил мне распутать клубок абстрактно непо-

125

-0----стижимого, избавив меня от одномерного восприятия собы­

тий и обстановки того периода. Мне представляется, что мы имеем возможность извлечь из минувшего куда больше цен­ ного, вчитываясь именно в биографии людей и стараясь уяс­ нить себе мотивы, которыми они руководство вались. Огуль­ ное же осуждение, более того, неприятие вынуждает очевид­ цев хранить молчание, замыкаться в себе, подпитывая тем

самым некий миф о непостижимом и необъяснимом. Мое горячее желание состоит в том, чтобы контакт между пред­ ставителями разных поколений определяло бы не взаимное недоверие, не насильственное вытеснение тех или иных со­

бытий из памяти, а открытость, диалог и взаимопонимание.

Йорн Вальтере Гамбург, февраль

2005 года.

1 Все началось в промозглый ноябрьский день

1941

года.

Я тогда работал на буксире, курсировавшем между Мюнсте­ ром и Херне. После долгого рабочего дня мы наконец при­ были в порт Херне; мне, как обычно, приходилось вкалы­ вать на камбузе, готовить еду, потом прибираться. Я бьш рад предстоящему спокойному вечеру. Каждый день я только и мечтал, когда после 14-часового рабочего дня вытянусь на моей узенькой, но удобной койке и смогу почитать при све­

те керосиновой лампы или поиграть на аккордеоне. Но се­

годня наш капитан перечеркнул мои планы. Вызвав меня, он поручил мне сбегать в город купить молочный порошок для дочки. Мол, порошок этот особый, его продают в од­

ной-единственной аптеке. Мне совершенно не улыбалось тащиться в ненастье куда-то, но, будучи юнгой, перечить ка­

питану я, разумеется, не мог. Он не терпел, когда ему пере­ чили.

В поисках этой аптеки я заплутался на темных улицах Херне. С тех пор, как англичане стали бомбить наши города, бьшо введено полное затемнение. Фонари не горели, на вит­ ринах магазинов бьши опущены ролеты, а при скупом свете

126

-----0-

Плакат, призывающий вступать в войска сс.

ущербной луны трудновато было ориентироваться. Лищь кое-где вспыхивали крохотные огоньки

-

это передвига­

лись люди, нацеплявшие светящиеся значки, чтобы хоть как-то видеть друг друга в кромешной тьме. Я уже изрядно проплутал по широким тротуарам, но туг вдруг увидел туск­

лый свет у входа в одну из лавчонок. Не зря же его зажгли, мелькнула у меня мысль, и я пошел на желтоватое пятно

впереди. На витрине красовался плакат: крепкий молодой

127

-0'----парень с прижатой к выпяченной rpуди винтовкой, в каске с

эсэсовскими рунами. Мне понравилась его осанка и исхо­ дившее от него ощушение гордости. Подойдя ближе, я про­ чел: «И ты записывайся в ваффен-СС!» И мне тут же страст­ но захотелось пойти в солдаты. Я жаждал раз и навсегда по­ кончить с ежедневной тягомотиной на буксире

как, но покончить. С

13 лет я работал юнгой,

-

неважно,

и два с полови­

ной года спустя эта роль мне до чертиков опостьmела. Подъ­ ем в 4 утра, растопить котел, следить за давлением пара - в 6 часов мы отплывали. День изо дня драить палубу, часов по 10 стоять у штурвала, тягать тяжеленные, толстенные кана­

ты, кроме того, бегать за покупками, готовить еду и мыть

посуду. И так

16 часов в день,

включая выходные, никаких

отпусков, разумеется. Я чувствовал, что дошел до ручки. Да и чувство одиночества давало о себе знать. С тех пор как я стал юнгой, у меня и друзей-то не бьmо

-

ведь я все время

со взрослыми и со взрослыми. А с ними и не обо всем пого­ воришь. Что же касалось капитанов, в большинстве своем это бьmи типы rpубые, воспринимавшие меня только как рабочую силу. Так что детство мое закончилось уже на 14-м году, а юность так и не начиналась.

Но дело бьmо не только в моей работе на судне. С дет­ ских лет я привык к солдатам. В моем родном Везеле распо­ лагался гарнизон, и сколько я себя помню, повсюду я видел

людей в форме. Каждый день они маршировали, чеканя шаг, по нашим улицам и пели что-нибудь вроде: «Аи[ der

Heide Ыйht ein kZeines ВZЙmеZеin. Und es hеiЯt - Erika!»

Солда­

ты и строевые песни бьmи для меня неразделимы

-

ведь

если человек поет, у него явно дела идут неплохо. Я обожал эти марширующие хоры.

Иногда солдатыI дарили нам так называемые «чеки «Ова». «Ова»

-

название популярной в то время марки сигарет.

В пачки вкладывались пронумерованные карточки с кар­ тинками. Мы эти картинки собирали, из них можно бьmо составить определенную серию, изображавшую взлет Адоль­ фа Гитлера и его свиты, их борьбу с коммунистами.

Следует добавить, что и мой отец всегда с упоением рас-

128

------0сказывал мне о войне, о солдатской жизни, о преданной во­

инской дружбе, о победоносных сражениях, а я, раскрыв

рот, слушал его. Он питал к немецкому солдату безгранич­ ное уважение и вообще обожал все, что связано с армией.

Именно он стоял у истоков создания СС в Везеле и часто с восторгом рассказывал о встречах с товарищами. О том, ка­ кие они дисциплинированные, как преданы НСДАП и фю­

реру. Если мимо нашего дома маршировала колонна эсэсов­ цев, он, распахнув окно, непременно вытягивал руку в при­

ветствии. Когда я бьm маленьким, он всегда ставил и меня на подоконник, чтобы и я мог наблюдать парад. Так что я имел некоторое представление о том, что значит шагать с

песней в строю. Отыскав в кармане карандаш, я записал «Призывной пункт Дюссельдорфа».

2 я давно полюбил музыку, которую предпочитали на­ ционал-социалисты. Зимой

1931 года меня тогда шестилет­

него мой 12-летний брат взял с собой на вечер юнгфолька 1 • Фриц, так звали моего брата, часто посещал подобные меро­ приятия, но меня с собой взял впервые. Надев на меня кур­ точку, а на руки дырявые вязаные перчатки, он потащил

меня за собой. Я буквально засыпал его вопросами о том, куда мы идем и что будем там делать. «Скоро увидишь»,

-

буркнул он в ответ, и я умолк. Мне казалось, дороге этой конца не будет. Было холодно, мои тонюсенькие штанишки ветер продувал насквозь, и я бьm счастлив, когда мы нако­ нец вошли в школьный двор.

В классе было тепло, и я быстро отогрелся. По лицам других ребят я видел, что им тоже приятно сидеть в тепле. Многие из них бьmи одеты даже хуже, чем я, а у некоторых

не было даже приличной теплой куртки. Брат велел мне по­ жать руку молодому парню в форменной коричневой ру1 Юнгфольк

(Jungvolk) -

входящая в состав гитлерюгенда детская ор­

ганизация, в которую входили мальчики в возрасте от

5

ЭСЭСОВСЮIJI и то перестали слушать.

Вскоре нас пересадили в новый состав, и поездка на вос­ ток продолжилась. Какое-то время спустя мы остановились на маленькой станции поблизости от какой-то деревни. Нам предстояло выгрузиться и встать на постой в этом населен­

ном пункте. Предстоял первый контакт с русским местным населением. Вместе с офицером связи мы постучали в один из домов. Нам отворила женщина. Ей было не больше соро­ ка, но грубое, в морщинах лицо и повязанный на голове платок превращали ее чуть ли не в старуху. Она без слов по­ сторонилась, пропуская нас в дом. По-видимому, неожи­ данные визиты были ей в привычку

-

как своих, так и нем­

цев. Женщина провела нас в большую комнату. В углу висе­ ло застекленное изображение Девы Марии и Иосифа, украшенное яркими бумажными цветами. У обмазанной глиной печки в качалке сидела старуха в длинном черном

платье. Тут же рядом за грубо сколоченной дверью распола­ галась корова и кудахтали куры. Через щели в стенах страш­ но дуло

-

все это мало походило на дом, скорее уж на лачу­

гу. Мы расположились прямо на полу, на соломе, а обе жен­ щины забрались спать на печку. Потом по вечерам они всегда предлагали нам поесть, но мы отказывались

-

мест­

ная русская кухня была нам явно не по вкусу. Зато мы сами угощали их гуляшом, если он оставался в полевой кухне.

Они за это давали нам яйца, молоко и, конечно же, соленые огурцы, которые они держали бочками.

Однажды вечером мы решили зайти в соседний дом, от­ куда доносились громкие голоса. Там собралась компания русских

-

человек десять. Если до сих пор мне приходилось

видеть исключительно стариков, то здесь присутствовали и

молодые женщины. Они пели какую-то длинную-предлин-

171

-0-----

Перед атакой.

ную песню из многих куплетов. С первого дня я стал пы­ таться изучить хотя бы несколько русских слов, и это при­

несло плоды

-

с великим трудом, но я все же разобрал не­

хитрый текст: «Итальянцы забирают кур и яйца, немцы­ молоко, понять не могу, отчего это на Луне нет водки». Рус­ ские страшно удивились, почему мы не возмутились по по­ воду содержания этих куплетов, но нас это на самом деле не

трогало. Напротив. Позже мы разучили песню и сами пели ее у костра. Как не возмущали и настойчивые попытки од­ ной, коммунистически настроенной русской женщины об­ ратить нас в свою веру. Она довольно прилично говорила по-немецки, язык эта молодая особа выучила в Москве, в какой-то там партийной школе. С характерным акцентом она не уставала повторять, что с нетерпением ждет, когда

сюда вернутся русские солдаты. А мы просто хохотали в от­ вет, и эти ее попытки ничуть не портили в целом вполне

дружелюбной атмосферы общения. Надо сказать, я за эти десять дней научился отдавать должное русским. Они бьши настроены к нам вполне лояльно, если не сказать дружелюб­ но, проявляли самое искреннее добросердечие и великоду-

172

-----0шие, если, конечно, и мы относились К ним соответственно.

Лишь однажды у меня произошла стычка с одной женщи­ ной, наотрез отказавшейся дать мне чуть-чуть подсолнечно­

го масла

-

нам не на чем бьmо поджарить картошки. И хотя

масла у нее было больше чем достаточно, она буквально на­ кинулась на меня, когда я попытался выцедить из канистры

совсем немного масла. Пришлось пригрозить ей оружием, чтобы она отстала. И вот мы получили приказ отступать

-

русские войска

пробили внушительную брешь в нашей обороне и надвига­

лись на нас. Очень нам не хотелось покидать эту деревню и двух наших хозяек. Никогда не подозревал, что у совершен­ но незнакомых людей почувствую себя вполне комфортно.

И мы стали отходить. Отходили до тех пор, пока наша ко­ лонна вновь не набрела на очередную деревню. Я после обе­ да решил пройтись по селу, тут меня останавливает гаупт­

штурм фюрер и осведомляется, сколько мне лет. «Семна­ дцатъ»,

отвечаю ему. «В таком случае, тебе следовало еще

-

год назад погибнутъ»,

заявил он и забрал меня на свой раз­

-

ведывательный бронеавтомобиль. Потом он отыскал еще пя­ терых солдат, и мы отправились куда-то в восточном направ­

лении. Мы понятия не имели, что именно он задумал, но в том, что явно ничего хорошего, мы не сомневались. «Навер­ няка у него шея зудит лась!»

-

-

по Железному кресту истоскова­

язвили мы. И вот мы на морозе под двадцать граду­

сов сидим в открытом кузове, притулившись друг к другу, и

глядим, как деревенские хаты исчезают за горизонтом. Ча­ сами мы ташимся по заснеженной пустыне до тех пор, пока

не кончается бензин. Буквально на последних каплях доби­ раемся до новой деревни и ночуем в хате на взгорье. Гаупт­ штурмфюрер отсьmает нас раздобыть еды. Дело в том, что когда у солдата заканчивается паек, он обязан прокормить

себя сам

-

именно это втемяшивали нам в головы в учебке.

Вот мне и пришлось бегать от одной хаты к другой. Когда с карабином вошел в одну из лачуг, на меня испуганно уста­

вились две женщины и маленькая девочка. Они тут же бро­ сились к печке и стали предлагать мне только что испечен-

173

-0-----

Разведгруппа в лесах России.

ную булочку. Я уселся за стол и стал есть, раздумывая, как бы объяснить им, что, дескать, одной булочки мне маловато

и что мне нужно довольно много еды. Они дали мне еще не­ сколько штук, а потом я велел проводить меня в стойло, где

находился теленок. Только я стал отвязывать его, как они в голос разрыдались и с мольбой в глазах стали меня тянуть за

рукав, потом стали на колени. Девочка тоже раскричалась, глядя на обеих женщин. И тут решимость моя была поко­ леблена. Никогда еще никто не становился передо мной на колени. К тому же женщины с пониманием отнеслись ко мне, даже булочкой угостили. А я в благодарность собрался лишить их единственного средства выживания. Положив руку на плечо женщине, я отдал ей веревку и пошел прочь.

Своим товарищам и гаynтштурмфюреру я сказал, что, дес­ кать, кроме булочек, ничто раздобыть не удалось.

На следующий день мы, выйдя на поле, вьшожили из сена в снегу шесть букв: «БЕНЗИН», потом подожгли их.

Наши летчики действительно заметили наш зов о помощи и сбросили нам пару канистр, чтобы мы смогли вернуться к

своим. Мы так и не узнали, каковы бьши намерения гаynтш-

174

-----0турмфюрера. Его в наказание куда-то перевели от нас, пото­ му ЧТО, как выяснилось, он действовал без приказа свыше. В первые дни марта

1943 года началось наступление на

Харьков, крупный город на Украине. Все предьщущие меся­ цы продолжались ожесточенные бои за этот город, какое-то

время он даже бьm в наших руках, но теперь снова перешел

к русским. Направляясь к Харькову, мы встречали отступав­ ших итальянских солдат, успевших сбыть свое оружие пар­

тизанам. Это навело нас на мысль, что немецким войскам на юге России приходится несладко и что на наше прибытие

возлагают большие надежды. Ежедневно мы на несколько километров приближались к Харькову. Вместе с нами следовало и подразделение теле­

фонистов, куда меня и назначили. Мы обычно находились примерно в

2-3 километрах от передовой.

Наша работа на­

чиналась только с наступлением темноты, когда заверша­

лись бои. И мы до глубокой ночи занимались про кладкой

телефонных линий и кабелей между частями. Иногда при­ ходилось тянуть про вода на несколько километров, пере­

двигаясь на обычных санях, запряженных лошадьми. Впро-

Штурмовое орудие и пехота на марше.

175

-0----чем, если сравнивать нас с теми, кому приходилось действо­

вать на передовой, нам еще относительно везло

-

быть в

связистах было куда менее опасно. Но случал ось, что и мы оказывались лицом к лицу с опасностью. Однажды мы, как обычно, тянули линию к выдвинутому вперед взводу стрел­ ков-мотоциклистов, но поступило распоряжение снова свер­

нуть кабель. Нас было трое, вооруженных только карабина­ ми. Мы отправились к передовой и снова стали наматывать его на катушку. И вот где-то на полпути вдруг перед нами возникли темные фигуры. В тусклом свете луны невозмож­

но бьmо разобрать, кто это

-

свои или же русские. Они мед­

ленно шли прямо на нас. Сначала мы, было, подумали, что это ребята из взвода стрелков-мотоциклистов, но треска

двигателей не бьmо слышно. И когда до них оставалось не более

50 метров, я разобрал форменные меховые шапки рус­

ских солдат. Мы тут же развернули сани и помчались назад,

в расположение нашего подразделения. Даже прибыв на ме­ сто, мы дрожали от страха

-

впервые мы увидели врага так

близко. Мы, будучи, по сути, необстрелянными, явно спло­ ховали, оказавшись во внештатной ситуации. Позже наш командир сказал, что эти русские наверняка бьmи такими

же вполне безобидными связистами, как и мы. Дескать, на­ ткнулись на нашу линию, да и подумали, а отчего бы не смо­

тать ее и не прихватить с собой, в конце концов, сколько раз и нам приходилось подобным же образом поступать со слу­ чайно обнаруженными линиями русских.

Следует признаться, что это был единственный инци­ дент, потому что в остальные дни и ночи для нашего подраз­

деления ничего не происходило. Мы целыми днями не сле­ зали с нашего Кfz

69,

небольшого вездехода, одолевая кило­

метр за километром. Помню, мы страшно мерзли на нем

-

неудивительно, машина была крыта брезентом, задувало

жутко. И мы едва шевелили руками, прибыв в нужное место. Однажды мы проезжали какое-то село, и по нам открьmи огонь сзади. Пули превратили покрышки в ошметки. Это здорово осложнило ситуацию

-

пришлось со всем хозяйст­

вом пересаживаться на обычный грузовик с открытым кузо-

176

-----~вом. И мы просто околевали наверху от холода

-

наши ме­

ховые куртки от русских морозов не спасали. На ушах и но­ сах вздувались пузыри

-

обморожение. Ноги немели от

холода. И вечером, слезая с грузовика, мы просто падали в снег

-

промерзшие ноги не повиновались. А тепло в хатах

оборачивал ось другой бедой

-

вшами. Эти злобные насеко­

мые бьmи везде и всегда норовили забраться туда, где теп­

лее. от их укусов зудело все тело. Мы до крови расцарапыва­ ли грудь, икры и другие участки с волосяным покровом.

Поскольку никакой порошок против вшей не помогал, мы изобретали свои способы избавиться от досадных крово­

сосов. Целыми вечерами мы только и занимались, что дави­ ли их. На всю оставшуюся жизнь я запомнил это специфи­ ческое, мягкое потрескивание. Мы даже вели счет прикон­

ченным мучителям. Ночью мы одевали поверх меховых курток белые маскхалаты. Вши обычно забивались в швы. А утром мы сворачивали маскхалаты, укладывали их в гли­

няные горшки и совали в печь. Это хотя бы на несколько ча­ сов избавляло нас от мук. Потом я экспериментальным пу­ тем установил, что вши не пере носят одеколона. И я целы­ ми днями окроплял одеколоном их излюбленные места, благо этой душистой жидкости было на складах хоть залей­ ся. А подковырки друзей, что, мол, от тебя так разит, что на метр не подойдешь, я воспринимал как комплимент.

Я подвергся совершенно жуткой атаке вшей после того, как однажды едва не обморозил ноги, проехавшись в кузове

грузовика. Тогда я отыскал хату и на банку говяжьей тушен­ ки выменял у одной старушки меховые сапожки. В них бьmо по-настоящему тепло, но я и подумать не мог, что они на­

сквозь завшивлены. Насекомые выгрызли мне кровавое кольцо выше щиколотки. Я потом несколько месяцев не мог избавиться от язв. К середине марта мы снова овладели Харьковом. Бои бы­ ли страшные, обе стороны понесли колоссальные потери. Я к тому времени уже сидел в танке командира батальона

-

он назначил меня своим радистом. В первые дни мне бьmо очень не по себе

-

я мало смыслил в радиоаппаратуре и по­

нятия не имел, как действовать, случись что. К тому же те-

177

-0-----

Уличные бои в горящем городе.

перь приходилось принимать непосредственное участие в

боях. Но наградой за все опасности бьmо блаженное тепло.

В танке сам двигатель

-

печка. Но вот только вши не остав­

ляли в покое даже в танке. Стоило только отогреться, как они переходили в наступление

-

вгрызались в бока, икры,

бедра.

В Харьков мы въехали по широкому шоссе. Безысход­

ной тоской веяло от этого города. Собственно, именно так я и представлял себе русские города. Повсюду лежали трупы советских солдат. Люди грузили их на какие-то убогие руч­ ные тележки. Большинство так и лежали босыми

-

сапоги

сташили местные жители, испытывавшие отчаянную нужду

во всем, не только в обуви. Мы выехали в центр города. Многие здания бьmи серь­ езно повреждены или разрушены

-

это успел поработать и

наш батальон. На Красной площади наши солдаты сорвали красный флаг и вывесили табличку:

«PZatz der Leibstandarte».

Наше подразделение проехало до самого Тракторного заво-

178

-----0да и заняло его территорию. Именно здесь производились знаменитые танки Т -34. Мы получили приказ прорваться к Белгороду расположенному примерно в

- городу, 70 километрах севернее Харь­

кова. Город удерживали незначительные силы русских, так что мы практически без боя овладели им. Вечером пришлось искать место, где стать на ночлег. Мы выбрали какой-то пустовавший госпиталь. Поставив танки во дворе, мы реши­

ли обследовать большое здание в виде буквы «Г». По дере­ вянной лестнице поднялись наверх. С автоматами наготове мы распахнули дверь и оказались в большом и совершенно пустом помещении. В углу стояла традиционная обмазанная глиной печь, вся левая стена была обшита крашенным зеле­ ной масляной краской деревом. В ней имелась еще одна

дверь. Я отворил ее, рассчитывая найти там дрова для печки, но вышел на лестницу. В тусклом свете мы вдвоем подня­ лись по ней до чердачного люка. Я попытался налечь на

люк, но он не подался. «Явно на нем кто-то сидит»,

-

пошу­

тил я, и мы снова спустились.

Решено было ночевать в большом помещении. Рассте­ лили несколько одеял и улеглись поближе друг к другу, что­

бы было теплее. Наконец-то можно бьmо вытянуть ноги, потому что несколько ночей пришлось спать сидЯ в танках. Утром я, раздевшись до пояса, едва успел намьmиться,

как загремели выстрелы из танковых орудий. Остальные, кто уже покончил с утренним туалетом, схватив оружие, вы­

бежали на улицу. Крикнув им вслед, что, мол, сейчас я вас догоню, я принялся смывать мьmо с лица. И тут краем глаза заметил, как дверь в обитой деревянными крашеными пане­ лями стене бесшумно отворилась, показалась совершенно

черная рука, потом возник перепуганный насмерть русский

солдат. «Руки вверх!»

-

рявкнул я по-русски. Солдат немед­

ленно поднял руки. Потом я спросил, один ли он. Тот энер­ гично закивал. Автоматом я показал на дверь, солдат молча открьm ее и стал спускаться по лестнице. Во дворе меня до­ жидался офицер связи, мы с ним знали друг друга давно,

еще с Франции. Я объяснил ему, что, дескать, взял в плен русского. «Дайте-ка мне ваше оружие»,

179

-

спокойно велел

-0-----он. Я подал ему автомат, еще толком не понимая, что он на­

думал. «Беги!»

-

заорал он русскому. Тот, упав на колени,

стал умолять его: «Герр, не надо

-

я хочу работать, рабо­

тать!» Но офицер связи, схватив русского за шиворот, под­ нял его и снова заорал: «Беги!» И солдат бросился прочь.

Едва он добежал до развалин, как офицер, дав очередь, уло­ жил его на месте.

Я окаменел. Не в силах и слова сказать, я уставился на офицера, потом взял у него автомат и побрел куда-то. В ту минуту мир для меня жугко и необратимо переменился. Мой

офицер связи, человек, всегда служивший мне примером, который столько делал для меня, а тогда на перроне в Ма­ гдебурге пообещал моим родителям, что, дескать, будет за

мной присматривать в России, только что на моих глазах хладнокровно расстрелял безоружного человека, пусть даже врага.

После этого наши отношения заметно ухудшились. Он видел, как я подавлен, как удручен произошедшим. Впро­ чем, я и не старался скрыть своих чувств. Несколько дней спустя мы уже жили в одном и том же доме, я все же загово­

рил об инциденте с русским пленным. Офицер попытался прикрыться каким-то приказом, дескать, поступило распо­

ряжение пленных не брать. Я бьVI наслышан об этом прика­ зе, как и о том, что немецкие солдаты вообще не церемони­ лись с русскими пленными, но это никак не могло служить

оправданием. И какие бы усилия я ни прилагал, чтобы со­ хранить хотя бы видимость нормальных отношений с этим человеком, я не мог побороть чувства острой неприязни к

нему. Несколько недель спустя он по какому-то совершенно пустяковому поводу наложил на меня взыскание, заставив

взбираться в противогазе на гору песка, а потом сбегать вниз. Вероятно, он тоже почувствовал мое отношение к нему и в отместку решил как следует погонять меня. Последний эпи­ зод навсегда похоронил наши приятельские отношения.

После наступления на Белгород наше подразделение вновь перебросили в Харьков. Там мы несколько недель от­ дыхали после боев, если не считать разных текущих дел и боевой подготовки на местносТи. Но они воспринимались

180

-----0как порция неизбежного зла. Мне приходилось большей ча­

стью работать в составе подразделен~ телефонистов

-

про­

кладывать новые линии связи. В то время как почти все мои товарищи находились на казарменном положении, мой

офицер связи потребовал от меня, невзирая на все наши трения, вызванные инцидентом в Белгороде, все-таки жить

вместе с ним на квартире. И отправил меня на поиски под­ ходящего жилья. Я нашел комнатушку в доме, где прожива­ ла пожилая женщина вместе с дочерью. Хотя обе женщины вынуждены бьши примириться с нашим присутствием, од­ нако радушием деревенских жителей явно не отличались.

Они перебивались кое-как, с продуктами в оккупированном городе бьшо туго. Иногда я приносил им настоящий кофе в

зернах и хлеб. Но потом наш интендант перестал выдавать буханки, и все потому, что, дескать, участились случаи, ко­

гда наши военные за буханку хлеба вступали в интимную

связь с местными русскими женщинами. По вечерам мы часто беседовали с женщинами, они жаловались мне на вой­

НУ, на врывавшуюся в дом солдатню, забиравшую все съест­ ное. Мне, разумеется, бьшо стыдно за такое поведение не­ мецких солдат, которые были здесь до нас, однако обе жен­ щины уточнили, что как раз имели в виду не немецких, а советских солдат.

Никакой общественной жизни в Харькове не бьшо. Люди покидали жилища лишь изредка, да и то по необходи­ мости, поэтому улицы выглядели пустынными. Всех волно­ вала одна проблема

-

как раздобыть еды. И я был страшно

удивлен, когда нас однажды всей ротой повели в театр, рас­

положенный неподалеку от Красной площади. Давали опе­ ру, труппа состояла из русских. Однако подобные зрелища мало интересовали нас, и мы помирали со скуки.

Я часто заходил в кафе выпить чаю и поесть печенья,

формой напоминавшего лепешки. Я писал письма домой, а иногда, с позволения своего командира, читал на немецком

языке труды Ленина, которые мы обнаружили на захвачен­ ной нами городской радиостанции. Мы много времени про­ водили с Юппом. Он был из Кёльна, и на пару лет старше меня. Когда на Юппа нападали при ступы тоски по родине,

181

-0----что бывало нередко, он доставал фотографии, на которых его отец бьш заснят в карнавальном одеянии. Часто к нам

присоединялся и Гердт. Гердт бьш из-под Магдебурга и час­ то готовил для нас разные местные блюда. Поэтому мы его окрестили «мамашей связистов». Он рос без отца и отличал­ ся от остальных нетипичной для нас мягкостью характера.

Хорошие отношения у меня установились и с Фриделем, бывшим студентом, происходившим из состоятельной гам­

бургской семьи. Я, затаив дыхание, слушал его рассказы о

его весьма симпатичной, по его словам, сестре. Сестра Фри­ деля была певицей и даже присьшала ему в Харьков пла­ стинки, которые потом проигрывались на патефоне. К этому времени

-

шла весна

1943 года -

мы уже с пол­

года служили в одной роте. Нам уже бьшо что вспомнить, как опасные моменты, так и комичные, мы успели подру­

житься, сблизиться и знали, что можем друг на друга поло­ житься. Всегда хорошо, если тебе вдали от родного дома есть

на кого положиться. Так куда легче переносить и разлуку, и опасность. Мне, например, это помогало оправиться от кош­ мара, пережитого в ту роковую ночь, когда наш состав пус­

тили под откос партизаны,

-

вид погибшего обершарфюре­

ра очень долго мучил меня. Вместе с друзьями было куда легче переносить даже такие события, как похороны погиб­ ШИХ при взятии Харькова товарищей. Я вообще довольно скоро понял, что война

-

не совсем подходящий период,

чтобы долго скорбеть и оплакивать убитых. Наша склон­ ность к черному юмору помогала нам обсуждать весьма пе­ чальные темы и при этом оставаться спокойными. Мы хохо­ тали над тем, над чем следовало бы плакать навзрыд. В кон­ це концов мы очерствели настолько, что за известием о

каждом погибшем следовал лишь один вывод: завтра нам больше поесть достанется. Когда люди гибнут постоянно и у тебя есть все шансы стать следующим, тут уж не до санти­

ментов. А иначе просто не вьщержишь. Только когда поги­ бали наши близкие друзья или даже просто те, кого мы хо­ рошо знали, вот тогда мы в полной мере ощущали горечь ут­

раты близкого человека. До Харькова никто из моих друзей,

182

-----0-

Потери живой силы и техники были значительны.

слава богу, не погиб

-

но ведь война, в конце концов, для

меня лично только начиналась.

Поскольку наша часть во время наСТУПJIения на Харьков понесла сушественные потери, к нам прибывало пополне­ ние. Очень многие приходили к нам из люфтваффе. Мы ве­ личали их «чистильщиками пропеллеров из фонда Германа

Геринга». Конечно, они были подготовлены куда хуже нас, на их долю не выпало и сотой доли муштры, которую выне­

сли мы. Многим сразу присваивали высокие звания, что нас, откровенно говоря, здорово задевало за живое. Однако

в общении выходцы из люфтваффе были вполне доброжела­ тельны. Мы-то привыкли, что на нас вечно рявкают и видят в нас не людей, а бессловесных исполнителей приказов. А тут вдруг появились если не мягкотелые, то все же чело­ вечные командиры, которые не рычали, а говорили с нами человеческим языком и отнюдь не всегда строго наказыва­

линас.

В мае

1943 года все-таки наступила весна и раскрасила

унылую серость минувших месяцев. Помню, я сидел в кафе на Красной площади, глядел по сторонам. И вдруг заметил

183

-0----вывеску . Мы тоже открьmи огонь, ос­ тальные наши танки постепенно подтягивались к нам. Вско­ ре бьmо подожжено не менее десятка русских машин.

Вечером мы сидели и обсуждали прошедший день. Вновь и вновь мы по косточкам разбирали каждый эпизод. На песке палками вычерчивали сценарий минувшей битвы,

танками у нас служили камешки. Каждое попадание сопро­ вождалось громким криком ура. Командир, черкая в своем блокноте, подсчитывал потери противника. О наших поте­

рях он предпочитал упоминать вскользь. Тут же на малень­ ком костре подогревалась банка тушенки

-

наша полевая

кухня погибла. Еда бьmа, конечно, не то, что требовалось, но

по крайней мере сытной. Это бьmо главным после такого дня. За весь день нас подкармливали шоколадом, в котором содержался кофеин. Обычно его нам давали только перед участием в ночных операциях.

Следующие дни мало чем отличались друг от друга. Мы наседали на русских, оттесняя их, они отходили, а потом,

собравшись с силами, вновь бросались в атаку, потом следо­ вал непродолжительный бой, и снова затишье. И так до са­

мого вечера. Утром все начиналось сызнова. Словом, гра­ фик был жесткий, совсем как в учебке. Там мы, конечно, ничего подобного и представить себе не могли. Мы тогда не сомневались, что днями и ночами только и будем, что сра-

192

-----0жаться в боях. И по вечерам я ощущал приятную усталость, совсем как после рабочего дня на гражданке. Мы вели бес­ конечные разговоры, и мне ЭТО ужасно нравилось, травили

анеКдОТЫ, вспоминали о доме, пели. Я давно хотел оказаться в окружении ровесников, именно ЭТОГО мне так недоставало

все эти годы, проведенные на палубе буксира. Я чувствовал

себя своим в окружении моих товарищей. Они воспринима­ ли меня всерьез, прислушивались ко мне. Наконец-то я об­ рел настоящих друзей.

Утром

6 июля мы приблизились к невозделанному полю.

В земле торчали две палки с натянутой проволокой. На про­ волоке болталась белая табличка с черными русскими бук­ вами. Рихард вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами. Хотя я за эти четыре месяца и сумел приобрести кое-какие знания русского языка, я не понимал, что напи­

сано на табличке. (,

-

заявил он по-немецки с сильным американским

акценгом. «Я не лентяй, я только вчера женился»,

-

ответил

я. Услышав это, американец явно смутился. Он второпях за­ полнил какой-то бланк, снова сунул его в портфель и под­

нялся. Подумав, он вытащил из нагрудного кармана пачку сигарет, положил ее на стол и козырнул.

«Congratulations!.>

Это была моя последняя встреча с представителем оккупа­ ционных сил.

СОДЕРЖАНИЕ

Герман НuдермаЙер. НА ВРАГА С ДИВИЗИЕЙ <JIЕЙБШТАНДАРТ» Предыстория

. . . . . . . . . . . . . . . . .

Медосмотр призывников

Призыв в саперы СС в Дрездене.

. . . . . . . . . . ............. . Впервые на Восточном фронте . С третьей ротой через Миус. . . В госпитале . . . . . . . . . . . . Распорядок дня Обучение

В охранном батальоне «Лейбштандарт>~ в Берлине. Развод караулов.

. . . . . . . . . . . . . . .

Назначение штурмманом СС

Покушение на Рейнхарда Гейдриха Караул перед кабинетом фюрера.

. 5 . 6 .9 12

13 22 26 35 37 39 .46 .47 51

Нечто в этом роде зовется товариществом.

. . . . Несколько иной караул . .

Трамваем в казарму.

. . . . . . .

Общественное выше личного Второй раз в России

В военном госпитале в Одерберге На курсах унтер-офицеров.

Мое производство в унтершарфюреры сс

.

54 55 56 57 58 85 86 . 92

25-я гренадерская дивизия сс «Хуньяди» . . . . . . . . . .

.

. 98

Конец войны.

. . . . . . В американском плену . Список литературы . . .

111 114 122

Вальтере Йорн. ДОБРОВОЛЬЦЕМ НА ФРОНТ

123

Научно-популярное издание

ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ НА ВОСТОЧНОМ ФРОНТЕ

Герман Нидермайер

Йорн Вальтере ЭСЭСОВСКАЯ «ГВАРДИЯ .. В БОЮ

ФРОНТОВЫЕ МЕМУАРЫ ВЕТЕРАНОВ 1-й ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ СС "Лейбwтандарт Адольф Гитлер»

Издано в авторской редакции

Ответственный редактор И. Петровский Художественный редактор П. Волков Технический редактор В. Кулагина Компьютерная верстка Е. Кумшаева Корректор Н. Хгустова

000 «Яуза-пресс» 109439,

г. Москва, Волгоградский пр-т, д.

тел.:

(495) 745-58-23,

факс.

Подписано в печать

120, корп. 2. 411-68-86-2253.

04.04.2011.

Формат 84>