Судебная реформа Петра I. Историко-правовое исследование

Д. О. СЕРОВ

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА

ПЕТРА I Историко-правовое исследование

•цГ Москва ЗЕРЦАЛО-М 2009

Б Б К 67. З Рецензенты: д.и.н., профессор, главный научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН Е. В. Анисимов J. D., Ph. D., Distinquished Professor of Law Pennsylvania State University William E. Butler Серов Д. О. Судебная реформа Петра I: Историко-правовое ис­ следование. Монография. М.: И К Д «Зерцало-М», 2009. — 488 с. ISBN 978-5-94373-161-7 Монография является первым комплексным исследованием об­ стоятельств подготовки и проведения судебной реформы Петра I (1717-1723 гг.). Основная часть монографии посвящена характери­ стике изменений в судоустройстве и судопроизводстве России, осу­ ществленных как в предреформенный период 1696—1716 гг., так и в ходе реформы. В монографии предпринята попытка реконструиро­ вать на основе архивных материалов концепцию судебной рефор­ мы, процесс выработки новой модели судебного устройства. В ней описывается на основе широкого круга документов зарождение в 1719-1720 гг. отечественной системы судов общей юрисдикции. Рас­ сматриваются вопросы организации, статуса, полномочий и норма­ тивного регулирования деятельности Юстиц-коллегии, надворных, провинциальных и городовых судов. Характеризуется система спе­ циализированных судов, существовавшая в период реформы, опи­ сываются подсистемы военных, церковных, магистратских судов, недолгая история Вышнего суда. Впервые показано воссоздание в уголовном процессе России в 1717—1723 гг. ревизионно-решающего порядка пересмотра и утверждения судебных решений, а также на­ чало формирования стадии предварительного расследования. Особое внимание в монографии уделено истории составления проекта Уло­ жения Российского государства 1723—1726 гг., которому предстояло образовать нормативную основу функционирования реформирован­ ной судебной системы. Монография адресована студентам, аспирантам и преподавателям юридических и исторических факультетов, а также всем тем, кто ис­ пытывает интерес к истории отечественного государства и права.

ISBN 978-5-94373-161-7 ІII ill

lil і І' ' I I I I If

! і J

Книга издана при содействии Центра Финансовых Технологий

© Д . О . С е р о в , 2008 © И з д а т е л ь с т в о « З е р ц а л о » , 2008

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

7

§ 1. Судебная реформа: понятие, предпосылки, цель проведения

11

§ 2. О терминологии для обозначения нормативных правовых, судебных и распорядительных актов первой четверти XVIII в

20

Глава 1. Литература и источники

27

§ 1. Изучение судебной реформы Петра І в XIX - начале XXI в

27

§ 2. Изученность судебной реформы Петра I по состоянию на 2008 год

47

§ 3. Обзор опубликованных и архивных источников по истории судебной реформы Петра I § 4. Выводы

52 73

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

75

§ 1. Судоустройство и судопроизводство России в XVII в. . . . 75 § 2. Кризисные явления в сфере правосудия в России XVII в § 3. Судоустройство и судопроизводство России в 1696-1710 гг. Ратуша как орган правосудия

87 94

§ 4. Судоустройство и судопроизводство России в 1711-1716 гг. Учреждение фискальской службы. Законы 1713-1715 гг. об особом порядке судопроизводства по делам о преступлениях против интересов службы

107

§ 5. Преобразования в военном судоустройстве и судопроизводстве России в 1696-1716 гг. Кригсрехты и аудиторская служба

130

§ 6. Систематизация процессуального законодательства России в 1696-1716 гг

136

§ 7. Выводы

140

Оглавление

4

Глава 3. Подготовка судебной реформы Петра I

143

§ 1. Политико-правовые взгляды Петра I. Концепция Polizeistaat

144

§ 2. Петр I как судебный деятель. Нормативное регулирование участия монарха в судопроизводстве в первой четверти XVIII в

150

§ 3. Поиск иностранных образцов для судебной реформы. Генрих Фик и его миссия

161

§ 4. Судебная система Швеции — образец для судебной реформы Петра 1

169

§ 5. Концепция судебной реформы Петра I: опыт реконструкции

176

§ 6. Хронологические границы судебной реформы Петра I . .178 § 7. Выработка новой модели судебного устройства. Подготовка закона от 19 декабря 1718 г. об укреплении инстанционности в судопроизводстве . . .180 § 8. Выводы

196

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гт 200 § 1. Формирование нормативной основы функционирования системы судов общей юрисдикции в 1718-1723 гг. Нормативное закрепление отделения судебных органов от административных

200

§ 2. Построение и функционирование системы судов общей юрисдикции в 1718-1722 гг. Юстиц-коллегия, надворные и «нижние» суды

208

§ 3. Контрреформаторские мероприятия 1722-1727 гг. в области судоустройства. Судебные комиссары

233

§ 4. Правительствующий Сенат как орган правосудия в 1717-1725 гг. Рекетмейстерская контора

242

§ 5. Зарождение судейского корпуса России (1718-1727 гг.)

253

§ 6. Выводы

268

Оглавление

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг

5

271

§ 1. Суды по государственным преступлениям в 1717—1729 гг. Несостоявшаяся реорганизация 1724 г

272

§ 2. Подсистема военных судов в 1717—1725 гг. Воєнно-гражданские судебные присутствия

284

§ 3. Подсистема церковных судов в 1721-1723 гг. Церковная юрисдикция по Духовному регламенту 1721 г

290

§ 4. Подсистема магистратских судов в 1721—1727 гг. Глава «О судах гражданских» Регламента Главного магистрата 1721 г

300

§ 5. Подсистема полицмейстерских судов в 1722-1724 гг. . . .307 § 6. Судебная компетенция «гражданских» коллегий в 1717-1724 гг

310

§ 7. Вышний суд — несостоявшийся суд высшего звена в реформированной судебной системе России (1723-1726 гг.)

316

§ 8. Выводы

332

Глава 6. Преобразования в судопроизводстве и систематизация процессуального законодательства России в 1717—1723 гг. 335 § 1. Ревизионно-решающий порядок утверждения и пересмотра судебных решений в уголовном процессе России конца XV — первой половины XVI в. и его воссоздание в 1719—1722 гг

338

§ 2. Формирование стадии предварительного расследования в уголовном процессе России в 1717-1723 гг. Наказ «майорским» следственным канцеляриям от 9 декабря 1717 г. Зарождение отечественного следственного аппарата

351

§ 3. Фискальская служба России в 1717—1729 гг. Закон от 29 апреля 1725 г. «О должности генералафискала»

373

§ 4. Систематизация процессуального законодательства России в 1717-1723 гг. Проект Уложения Российского государства 1723-1726 гг

384

§ 5. Выводы

400

Оглавление

6

Глава 7. Судебная реформа Петра I и некоторые вопросы истории государства и права России второй четверти XVIII-XX вв

403

§ 1. Ревизионно-решающий порядок утверждения и пересмотра судебных решений в уголовном процессе России второй четверти XVIII середины XX в

404

§ 2. Следственный аппарат России во второй четверти XVIII-XX вв § 3. Выводы

414 441

Заключение

443

Приложения I. Проекты реорганизации судоустройства России и учреждения отдельных судебных органов (1718-1720 гг.)

455

455

И. Законы и указы об открытии и компетенции реформированных органов правосудия (1719—1721 гг.)

461

Ш.Указы и распоряжения о распределении уголовных дел между судами общей юрисдикции и специализированными судами (1722-1724 гг.)

463

IV. Законы, указы и распоряжения по вопросам уголовного судопроизводства (1717-1721 гг.) 467 V. Проект Уложения Российского государства 1723-1726 гг. [Извлечение]

470

Указатель имен

478

Список сокращений

485

Summary

486

Zusammenfassung

487

Суд праведный — ограда каменная. Старинная русская пословица.

Юстиция и полиция основателъство есть всего благополучия народа. Камер-советник Генрих Фик, 1723 год'.

Введение С незапамятных времен суд занимал неоспоримо зна­ чимое место в любом государственно организованном обще­ стве. Неслучайно еще древние римляне веско сформулиро­ вали: «Justitia regnorum fundamentum [Правосудие — основа государства]». Вторили римлянам и наши предки: «Благо ца­ рей — в правде судей» . Разумеется, на протяжении веков судоустройство и су­ допроизводство не оставались неизменными. И нынешние федеральные и мировые суды совсем мало напоминают, ска­ жем, воеводские и губные избы, занимавшиеся отправлением правосудия в нашей стране в XVI—XVII вв. Да и современ­ ные присяжные заседатели крайне отдаленно схожи с теми «добрыми людьми», без участия которых предписывалось «не судити суд» по Белозерской уставной грамоте 1488 г. Впрочем, что говорить о переменах, произошедших в судебной сфере за несколько столетий, когда только за 1918-1985 гг. в Советской России и СССР было издано свы­ ше 200 нормативных правовых актов, в которых вносились те или иные изменения в организацию суда. Что касается судопроизводства, то, к примеру, лишь за 1963-1978 гг. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1960 г. изменял2

Юридические пословицы и поговорки русского народа: опыт си­ стематического собрания / Сост. И. И. Иллюстров. М., 1885. С. 68; Г А ^ А , ф. 248, кн. 58, л. 58. Латинские юридические изречения / Сост. Е. И. Темнов. М., 2003. С. 228; Юридические пословицы и поговорки... С. 67. р

8

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I 1

ся и дополнялся свыше 20 раз . Вот и в ныне действующий УПК — по состоянию на 2007 г. — уже оказалось внесено около 450 поправок и дополнений . Между тем, в череде изменений, которым то и дело подвергался отечественный суд, отчетливо вырисовываются некие периоды времени, когда подобные изменения «сгущались», принимали мас­ штабный характер. Такие периоды традиционно принято именовать судебными реформами. Актуальность изучения судебных реформ очевидна. Эти реформы являют собой поворотные точки судебной истории любой страны. Всесторонние разыскания касательно обстоя­ тельств проведения судебных реформ — от их замысла до результатов — позволяют, с одной стороны, приблизиться к пониманию межвековых закономерностей функционирова­ ния национальной судебной системы, с другой — к понима­ нию закономерностей в достижении как позитивных, так и негативных итогов самих преобразований. Без выявления отмеченных закономерностей, как представляется, затруднительно выработать в полной мере оптимальную стратегию дальнейшего совершенствования российского правосудия в XXI веке. На сегодняшний день отечественный исторический опыт судебного реформирова­ ния несомненно заслуживает сколь глубже быть исследован­ ным учеными, столь и шире быть востребованным законо­ дателем. К целенаправленному изучению истории российской су­ дебной системы первым в нашей стране обратился Тимофей Семенович Мальгин. Его небольшое сочинение «Опыт исто­ рического исследования и описания старинных судебных мест Российского государства» увидело свет в Санкт-Петербурге в 1803 г. Как справедливо отметил Т. С. Мальгин в преди­ словии, «ясное и точное сведение о существовании, образе и качестве судебных мест в государственном правлении есть 2

1

Смыкалин А. С. Советское судоустройство: источники, системати­ зация, литература / / Историко-юридические исследования правовых институтов и государственных учреждений СССР: Межвуз. сб. науч. трудов. Свердловск, 1986. С. 11; Кобликов А. С. Законность — кон­ ституционный принцип советского уголовного судопроизводства. М., 1979. С. 135. ЛунеевВ. В. Коррупция в России / / Государство и право. 2007. № 11. С. 24. 2

Введение

9

весьма немаловажная историческая статья, служащая верным знаком... степени благоучреждения и благосостояния каждого благоустроенного государства» . Изыскания Тимофея Мальгина были активно продол­ жены в 1840—1850-е гг. Вопросы истории отечественного су­ доустройства и судопроизводства получили тогда подробное освещение в магистерских диссертациях К. Д. Кавелина и Ф. М. Дмитриева, магистерской и докторской диссертациях М. М. Михайлова (опубликованных в самые годы защит в виде монографий), а также в выдержавшей два издания кни­ ге К. Е. Троцины . Однако после выхода трудов названных авторов темы по истории российского суда надолго оказа­ лись на периферии внимания ученых (в частности, для оте­ чественных диссертантов указанные темы утратили всякую актуальность до самых 1960-х гг. ). Как бы то ни было, в рус­ ле протянувшейся с «Опыта» Т. С. Мальгина историографи­ ческой традиции к настоящему времени подготовлены уже 1

2

3

1

Мальгин Т. С. Опыт исторического исследования и описания ста­ ринных судебных мест Российского государства, и о качестве лиц и дел в оных. СПб., 1803. С. I. Почти одновременно с Тимофеем Мальгиным разыскания по истории отечественного суда предпринял и 3. А. Горюшкин, так и не опубликовавший, однако, никакой работы на эту тему (Полянский И. Н. Захарий Горюшкин — зачинатель русской науки о суде / / Вестник МГУ. 1951. № 7. С. 146, 148). Кавелин К. Д. Основные начала русского судоустройства и гражданского судопроизводства в период времени от Уложения до Учреждения о губерниях. М., 1844 [то же: Кавелин К. Д. Собрание сочинений. СПб., 1900. Т. 1. Стб. 2 0 5 - 4 1 8 ] ; Михайловы. М. История образования и развития системы русского гражданского судопроиз­ водства до Уложения 1649 г. СПб., 1848; Он же. Русское граждан­ ское судопроизводство в историческом его развитии от Уложения 1649 г. до издания Свода законов. СПб., 1856; Дмитриев Ф. М. Исто­ рия судебных инстанций и гражданского апелляционного судопроиз­ водства от Судебника до Учреждения о губерниях. М., 1859; ТроцинаК Е. История судебных учреждений в России. СПб., 1847 [то же. 2-е изд. СПб., 1851]. С м . : Магистерские и докторские диссертации, защищенные на юридических факультетах университетов Российской империи (1755— 1918): Библиографич. указатель / Сост. Г. Г. Кричевский. Ставрополь, 1998; Библиографический справочник диссертаций на соискание уче­ ной степени кандидата и доктора юридических наук / Сост. В. А. Рахлевский,К. Г. Борисов. Душанбе, 1965. 2

3

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

10

многие десятки работ, увенчанные фундаментальным шести­ томником «Судебная власть в России» . По-иному складывалось изучение российских судеб­ ных реформ. Первые исследования, содержавшие целостный анализ отечественных судебных преобразований, появились только в 1990-е гг. Таковой целостный анализ — хотя и с не­ одинаковой степенью детализации — специально предпри­ няли Л. С. Симкин, Н. Н. Ефремова, А. С. Кобликов, П. Со­ ломон, С. А. Пашин. Наконец, уже в нынешнем веке было опубликовано учебное пособие С. В. Донской, полностью посвященное истории судебных преобразований в России . Кроме того, в начале XXI в. появились две диссертационные работы, авторы которых попытались (впрочем, в равной мере 1

2

1

Кутафин О. Е., Лебедев В. М., Семигин Г. Ю. Судебная власть в России: История: Документы. М., 2003. Т. 1-6. Систематический (хотя и не исчерпывающий) перечень исследований по истории отечествен­ ного судоустройства, опубликованных в нашей стране с 1840 по 2004 г., см.: История отечественных органов правосудия, прокуратуры и пред­ варительного следствия: Библиографич. пособие / Сост. Д. О. Серов. Новосибирск, 2005. С. 11-24. См. также обзорные статьи В. Н. Бабенко и И. П. Слободянюк, посвященные истории изучения отечественного судоустройства и судопроизводства соответственно в X I - X V вв. и во второй половине XVIII - первой половине XIX в. (БабенкоВ. Н. Про­ блемы становления и развития административно-судебных органов Древней Руси в отечественной историографии / / История судебных учреждений России: Сб. обзоров и рефератов. М., 2004. С. 8-39; Сло­ бодянюк И. П. Судебная система в Российской империи во второй по­ ловине XVIII — первой половине XIX в. в отечественной и зарубежной историографии / / Там же. С. 85-97). Симкин Л. С. Судебная реформа в прошлом и настоящем / / Но­ вый мир. 1992. № 1. С. 207-219; Ефремова Н. Н. Судебные реформы в России: традиции, новации, проблемы / / Государство и право. 1996. № 11. С. 8 5 - 9 1 ; Кобликов А. С. Судебные реформы в России / / Закон­ ность. 1998. № 3. С. 4 9 - 5 4 ; Solomon P. Courts and Their Reform in Rus­ sian History / / Reforming Justice in Russia. 1864-1996: Power, Culture and The Limits of Legal order. N. Y., 1997. P. 3 - 2 0 ; Пашин С. А. Крат­ кий очерк судебных реформ и революций в России / / Отечественные записки. 2003. № 2. С. 161—182; Лонская С. В. Российские судебные реформы XVIII-XX веков: Учеб. пособие. Калининград, 2003. Можно было бы также отметить коллективную монографию 1996 г. «Власть и реформы: От самодержавной к советской России». Помещенное в этом авторитетном труде обозрение отечественных судебных преобра­ зований видится, однако, поверхностным (см.: Власть и реформы: от самодержавной к советской России / Под ред. Б. В. Ананьича. СПб., 1996).

Введение

11

совершенно неудачно) проследить отдельные аспекты отече­ ственного судебного реформирования с древнейших времен до настоящего времени . 1

§ 1. Судебная реформа: понятие, предпосылки, цель проведения

В чем же смысл проведения судебных реформ? Из-за чего возникает необходимость в их проведении? Каково вообще содержание понятия «судебная реформа»? Чтобы подступиться к ответам на эти вопросы, как представляется, следует начать с рассмотрения проблемы цели судебных преобразований. Итак, какова цель проведения судебных реформ? В пе­ речисленных выше специальных работах подобный вопрос затрагивался лишь отчасти. По мнению Л. С. Симкина, об­ щей целью судебных реформ являлось формирование в на­ шей стране «самостоятельного правосудия», отделение суда от администрации. С точки зрения Н. Н. Ефремовой, сквоз­ ная цель реформ заключалась в создании «равного, справед­ ливого, гуманного суда» . Отечественным законодателем цель судебной реформы была, как представляется, впервые сформулирована в пре­ амбуле к Инструкции рекетмейстеру от 5 февраля 1722 г. В данной преамбуле Петр I отметил, что предпринятые им усилия по преобразованию судоустройства и судопроизвод­ ства имели целью, чтобы «каждому по их делам суд был пра­ ведной и беспродолжителной» . Повторно к определению цели судебной реформы отечественный законодатель вернулся в именном указе от 20 ноября 1864 г. о введении в действие Судебных Уставов. В этом указе говорилось, в частности, о 2

3

'См.: Палченков В. П. Основы судоустройства по судебной рефор­ ме в Российской Федерации (общетеоретические и историко-правовые аспекты): Дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2001 [ М : РГБ, 2003. Электронный ресурс из фондов Российской государственной библио­ теки]; Золотарев В. В. Организационно-правовые основы проведения судебных реформ в России: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006 [М.: РГБ, 2007. Электронный ресурс из фондов Российской государствен­ ной библиотеки]. Симкин Л. С. Указ. соч. С. 209; Ефремова Н. И. Указ. соч. С. 91. Законодательные акты Петра I / Сост. Н. А. Воскресенский. М . - Л . , 1945. Т. 1. С. 342. 2

12

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

стремлении верховной власти «водворить в России суд ско­ рый, правый, милостивый и равный для всех» . Спустя чуть более полувека цель очередной судебной реформы была обозначена по-иному. В пункте «г)» поста­ новления Политбюро ЦК РКП(б) от 1 декабря 1921 г. (ка­ ковым было положено начало подготовке судебной реформы 1922 г.) значилось: «...Суды усилить» . Несколько позднее цель указанной реформы оказалась развернуто прописана в п. 17 резолюции XI Всероссийской конференции РКП(б) от 22 декабря 1921 г. В рамках достижения более общей цели — «водворения во всех областях жизни строгих начал революционной закон­ ности» — XI Всероссийская конференция РКП (б) опреде­ лила: «Судебные учреждения Советской республики должны быть подняты на соответствующую высоту» . Остается до­ бавить, что в постановлении Верховного Совета РСФСР № 1801-1 от 24 октября 1991 г. об утверждении Концепции судебной реформы в РСФСР о цели ее проведения не сказа­ но ни слова. При этом в ст. 2 и 3 означенного постановления перечислены шесть «главных задач» и шесть «важнейших на­ правлений» реформы: от «обеспечения суверенного права РСФСР осуществлять правосудие и уголовное преследова­ ние на своей территории» до «совершенствования системы гарантий независимости судей» . Приведенные формулировки цели судебных реформ представляются заведомо не имеющими универсального ха1

2

3

4

1

Российское законодательство Х - Х Х вв. Т. 8. С. 28. Автором этой хрестоматийно известной фразы, вероятнее всего, следует признать тогдашнего министра юстиции Д. Н. Замятнина. По крайней мере, вы­ ступая в апреле 1866 г. на открытии Санкт-Петербургских судебной палаты и окружного суда, Дмитрий Замятнин привел в своей речи ци­ тированный фрагмент без всякой ссылки на Александра II (Министер­ ство юстиции за сто лет. 1802-1902: исторический очерк. М., 2002. С. 130-131). Ленин В. И. Полное собрание сочинений. М., 1964. Т. 44. С. 567. В данном пункте была дословно воспроизведена формулировка, пред­ ложенная тогдашним главой советского правительства В. И. Лениным (Там же. С. 261). Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и ре­ шениях съездов, конференций и Пленумов ЦК. 9-е изд. М., 1983. Т. 2. С. 471-472. "Ведомости СНД РСФСР. 1991. № 44. Ст. 1435. г

3

Введение

13

рактера. В самом деле, упомянутое отделение суда от адми­ нистрации (равно как и усиление роли судебных органов) можно рассматривать как одну из ключевых задач, но ни в коей мере как общую цель реформ. Цель установления суда «равного» полностью отвечала воззрениям отечественного законодателя второй половины XIX—XX вв., но никак не за­ конодателя, скажем, последней четверти XVIII века. Если что во все времена и волновало законодателя (по природе извечно склонного к прагматизму) применительно к судебной сфере, так это, думается, эффективность право­ судия, четкость и бесперебойность функционирования су­ дебной системы. Другое дело, что таковая эффективность рассматривалась законодателем сквозь призму очевидных для него принципов правосудия — которые отнюдь не оста­ вались неизменными на протяжении веков. Вот почему, на взгляд автора настоящей работы, цель судебных реформ — это достижение такого уровня эффектив­ ности функционирования судебной системы, при котором обе­ спечивалась бы максимальная полнота реализации принципов правосудия, актуальных для законодателя в соответствующий исторический период. Теперь имеет смысл перейти к вопросу, что же такое вообще судебная реформа. Итак, какое определение можно дать самому понятию «судебная реформа»? Как ни удивительно, в указанных выше специальных работах по истории судебных преобразований означенный вопрос не ставился как таковой. Не было сфор­ мулировано определения судебной реформы ни во впервые изданном в 1999 г. специальном исследовании В. И. Радченко «Судебная реформа в Российской Федерации», ни в особом разделе «Судебная реформа как государственное и политиче­ ское событие» статьи В. С. Комаровского и М. Ю. Мизулина 2003 г. Лишь в некоторых работах 1960-2000-х гг. довелось встретить разрозненные суждения, что же следует понимать под судебной реформой. 1

1

См.: Радченко В. И. Судебная реформа в Российской Федера­ ции: некоторые теоретические и практические проблемы / / Радчен­ ко В. И. Судебная реформа в Российской Федерации: Сб. статей. М., 2005. С. 34-87; Комаровский В. С, Мизулин М. Ю. Когда и как за­ вершится судебная реформа? / / Отечественные записки. 2003. № 2. С. 99-100.

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

14

Так, В. М. Семенов упомянул о «реорганизации» отече­ ственной судебной системы, «получившей название «Судеб­ ная реформа 1922 года». Американский ученый Дж. Гинз­ бурге определил задачу своего исследования «Советская судебная реформа 1956—1958 гг.» в том, чтобы рассмотреть «организационные изменения в судебной системе СССР» за соответствующий период . Сходным образом В. П. Божьев и И. Д. Перлов отметили, что судебная реформа 1922 г. «была осуществлена Положением о судоустройстве РСФСР, при­ нятым ВЦИК 11 ноября 1922 г.». Совершенно в том же духе позднее дважды высказал­ ся и А. С. Смыкалин, указавший, что Положение о судо­ устройстве РСФСР от 11 ноября 1922 г. «вошло в историю как судебная реформа 1922 г.» . В свою очередь, в моногра­ фии 1991 г. И. Л. Петрухин акцентировал внимание на ином признаке судебной реформы: «Судебная реформа — это ко­ ренное преобразование, а не частности, поправки и допол­ нения к уже существующему закону». Позднее, уже в XXI в., И. Л. Петрухин указал, что судебная реформа — «это преоб­ разование не только судоустройства и судопроизводства, но и предварительного расследования, прокурорского надзора и оперативно-розыскной деятельности» . Приведенные трактовки понятия судебной реформы (за исключением последней) представляются хотя и неоспо­ римыми, но не исчерпывающими. Совершенно очевидно, что судебная реформа не может быть сведена ни к реоргани­ зации судоустройства, ни к системному характеру измене1

2

3

1

Семенов В. М. Суд и правосудие в СССР: Учебник. М., 1976. С. 96; Ginsburgs G. Soviet Court Reform, 1956-1958 / / Soviet Law after Stalin. 2-nd ed. Hague, 1984. Part I. P. 77. Божьев В. П., Перлов И. Д. Развитие законодательства о судебном управлении в СССР / / Советская юстиция. 1967. № 11. С. 14; Смы­ калин А. С. Органы судебного управления Р С Ф С Р в период с 1922— 1929 годы: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1981. С. 10; Он же. Советское судоустройство... С. 12. Петрухин И. Л. Правосудие: время реформ. М., 1991. С. 42; Он же. Судебная реформа / / Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник. 2-е изд. М., 2007. С. 35. Сходным образом (хотя и менее категорично) высказался также В. И. Радченко в упомянутой работе 1999 г. По его мнению, судебная реформа «ставит вопрос о ре­ формировании смежных правовых секторов: прокуратуры и адвокату­ ры, а также следствия» (Радченко В. И. Указ. соч. С. 81). 2

3

Введение

15

ний, осуществляемых в ходе ее проведения, ни к этим двум признакам вместе взятым. А вот точка зрения, что судеб­ ная реформа включает преобразования еще и в области про­ курорского надзора и оперативно-розыскной деятельности, представляется излишне расширительной, стирающей грань между судебной реформой и реформой правоохранительной системы . К мнениям, высказанным предшественниками, видится необходимым добавить следующие соображения. Во-первых, вносимые в ходе реформы изменения в судоустройство и су­ допроизводство должны находить закрепление в норматив­ ных правовых актах, исторически имевших уровень не ниже современного федерального закона. При этом, во-вторых, изменения, вносимые в судопроизводство, должны закре­ пляться в том числе и кодификационно. Другими словами, любая судебная реформа должна сопровождаться принятием новых процессуальных кодексов (или исторически соответ­ ствовавших им сводов процессуального законодательства). Наконец, в-третьих, определяя, что же такое судебная реформа, необходимо принять во внимание и хронологиче­ ский аспект. В самом деле, если нормативное закрепление преобразований в сфере судоустройства и судопроизводства растягивается на несколько десятилетий, то такие преобразо­ вания, думается, невозможно счесть реформой. Стало быть, необходимо иметь в виду заведомую ограниченность сроков проведения судебной реформы. Таким образом, суммируя вышесказанное, можно пред­ ложить следующее определение. Судебная реформа — это совокупность взаимосвязанных, системных, нормативно закреп­ ленных на общегосударственном уровне (в том числе и коди­ фикационно) изменений в области судоустройства и судопро­ изводства, предпринятых с целью достижения максимальной эффективности функционирования судебной системы и осу­ ществленных в исторически ограниченный период. Определение судебной реформы видится уместным до­ полнить определением судебной контрреформы. Из предше1

1

Что же до предложенного И. Л. Петрухиным отнесения к судебной реформе преобразований в сфере предварительного расследования, то таковые преобразования, думается, охватываются реформированием в области судопроизводства.

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

16

ствующих авторов данного вопроса коснулась единственно М. В. Немытина. По ее мнению, «термин «судебная контр­ реформа» применим лишь в том случае, если он характе­ ризует обратное реформе по сущностным характеристикам преобразование» . Несмотря на то, что М. В. Немытина дала определение контрреформы применительно лишь к ситуа­ ции с пересмотром Судебных Уставов 1864 г., ее формули­ ровка представляется в целом верной, хотя и не исчерпы­ вающей. Думается, что под судебной контрреформой следует по­ нимать совокупность таких изменений в области судоустрой­ ства и судопроизводства, которые приводят к ликвидации соз­ данных в ходе судебной реформы правовых институтов, вместо которых либо вообще не создаются новые институты, либо восстанавливаются дореформенные. Во всех остальных случа­ ях, как представляется, стоит говорить или о корректировке реформы, или о подготовке реформы новой. Какие же события в истории России следует тракто­ вать как судебные реформы? Не вдаваясь здесь в углублен­ ное рассмотрение означенного вопроса (что было сделано в рамках иной работы ), имеет смысл лишь констатировать, что, исходя из вышеприведенного определения, в истории отечественного государства и права состоялось шесть судеб­ ных реформ: Петра I, Екатерины II (1775 г.), Александра II (1864 г.), 1922 г., 1956-1964 гг. и 1990-х - начала 2000-х гг. Кроме того, представляется несомненным, что в истории 1

2

3

1

Немытина М. В. Суд в России: вторая половина XIX — начало XX вв. Саратов, 1999. С. 71. Серов Д. О. Сколько было судебных реформ в истории России? (Опыт историко-правового анализа) / / Россия как цивилизация: Сб. научных статей. Новосибирск, 2008. С. 246-270. Специальное рассмотрение обстоятельств судебной реформы 1956— 1964 гг. (доныне не выделявшейся в отечественной историко-правовой науке) см.: Серов Д. О. Забытая страница истории государства и права СССР: судебная реформа 1956-1964 годов / / Вестник Новосибирско­ го государственного университета. Сер. «Право». 2006. Т. 2. Вып. 2. С. 4 3 - 5 3 . Уместно заметить, что в зарубежном правоведении отдельные стороны реформы 1956-1964 гг. оказались подробно освещены в остав­ шихся малоизвестными в России работах Дж. Гинзбургса и Дж. Горгона {Gorgone G. Soviet Jurists in the Legislative Arena: The Reform of Criminal Procedure, 1956-1958 / / Soviet Union, 3. Pittsburgh, 1976. N 1. P. 1-35; Ginsburgs G. Op. cit. / / Soviet Law after Stalin. Part 1. P. 77-104). 2

3

17

нашей страны имела место одна несостоявшаяся судебная реформа — начала XX в., нормативной основой которой должна была стать новая редакция Судебных Уставов, раз­ работанная Комиссией Н. В. Муравьева. Из чего возникает необходимость проведения судеб­ ных реформ? Вопрос касательно общих предпосылок судеб­ ных преобразований оказался, как ни странно, обойден в предшествующей литературе. Как представляется, основной предпосылкой судебной реформы следует признать осозна­ ние законодателем снижения до некоей критической степе­ ни той самой эффективности функционирования судебной системы. Иными словами, исходное условие осуществления судебной реформы должно заключаться в уяснении законо­ дателем кризисного состояния правосудия. Случались же кризисы правосудия в нашем Отечестве, увы, неоднократно. «Нам сие велми зазорно, что... и у бусурман суд чинят праведен, а у нас вера святая, благочестивая, а суд­ ная росправа никуды не годная», — сетовал еще в 1724 г. пред­ приниматель и прожектер И. Т. Посошков . «Судилища и су­ дьи в неуважении, подозреваются в мздоимстве...», — писал в 1820 г. тульский генерал-губернатор А. Д. Балашов в отчете Александру I. «Все суды у нас в жалком положении», — ре­ зюмировал в 1858 г. обер-секретарь одного из московских департаментов Сената К. П. Победоносцев . «Настоящее положение судебной части во многом неу­ довлетворительно», — подчеркивал в докладе Александру III министр юстиции Н. В. Муравьев в 1894 г. «В работе судеб­ ных органов страны в настоящее время продолжают оставать­ ся глубоко укоренившиеся недостатки: массовые нарушения законов при рассмотрении судебных дел, безответственность судей за эти нарушения, многочисленные случаи злоупотре­ блений по должности и дискредитации...» — отмечалось в записке, подготовленной в Управлении кадров ЦК ВКП(б) в 1946 г. «А робость судов, волокита, бездумное и бездушное 1

2

3

1

Посошков И. Т. Книга о скудости и богатстве. М., 1937. С 171. Ц и т . по: Воронежские губернаторы и вице-губернаторы. 17101917: историко-биографические очерки / Сост. А. Н. Акиныиин. Во­ ронеж, 2000. С. 159; Власть и реформы. С. 335. Ц и т . по: Министерство юстиции за сто лет. С. 232; Звягинцев А. Г., Орлов Ю. Г. Приговоренные временем: российские и советские проку­ роры. 1937-1953. М., 2001. С. 143. 2

3

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

18

отклонения жалоб, отношение к подсудимому как к преступ­ нику!» — удрученно констатировалось уже в 1991 г. Цитирование подобных суждений можно, разумеется, лег­ ко продолжить. Описанию российских судебных непорядков былых веков посвящены многие страницы ученых трудов, ме­ муаров, официальных документов, публицистических сочине­ ний. При этом нельзя не отметить, что обрисованные предше­ ствующими авторами картины неправосудия 1840 - 1850-х гт. мало чем отличаются от картин неправосудия 1970 — 1980-х гт. Немало внимания уделили проблеме неблагополучия в области уголовного судопроизводства и составители упомянутой Кон­ цепции судебной реформы в РСФСР 1991 г., первый раздел которой неслучайно озаглавлен «Кризис юстиции» . Да и старинные поговорки зафиксировали почти исклю­ чительно негативное, скептически-недоверчивое отношение населения к отечественному суду. « Что мне законы, коли судьи знакомы». «Мздою, что уздою, обратишь судью в свою волю». «Судейский карман, что утиный зоб: и корму не разбирает и сытости не знает». «Закон, что конь: куда хочешь, туда и поворотишь». «В суд ногой — в карман рукой». «Судье рыба, а просителю чешуя». « С богатым судиться — лучше в море уто­ питься». «От вора беда, от суда — скудо [бедность]» . На по­ добном фоне становится понятным, почему отечественный законодатель с завидной регулярностью осознавал необходи­ мость очередной судебной реформы... Нельзя сказать, впрочем, что руководство страны пыта­ лось излечить язвы правосудия одними только изредка при­ менявшимися реформаторскими методами. Разнообразные усилия, направленные на повышение эффективности функ­ ционирования судебной системы, предпринимались из года 1

3

4

1

Петрухин И. Л. Правосудие: время реформ. С. 46. В этом отношении поразительно взаимное сходство разделен­ ных более чем столетием эпизодов, приведенных в труде И. В. Гессена 1905 г. и в монографии И. Л. Петрухина 1991 г. (Гессен И. В. Судебная реформа. СПб., 1905. С. 18-23; ср.: Петрухин И. Л. Правосудие: время реформ. С. 41-42). Концепция судебной реформы в Российской Федерации. М., 1992. С. 8-16. Юридические пословицы и поговорки... С. 12, 25; Сборник рос­ сийских пословиц и поговорок / Сост. И. И. Иллюстров. Киев, 1904. С. 23, 84, 332, 335, 367. 2

3

4

2

Введение

19

в год. Для примера можно привести выдержки из хроники борьбы с той же волокитой. 1719 год, февраль: распоряжение Юстиц-коллегии, в ко­ тором местным судебным органам предписывалось рассма­ тривать дела «без меньшей волокиты». год, май: именной указ «О скорейшем решении присудственным местам дел о ко­ лодниках». 1921 год, сентябрь: письмо В. И. Ленина наркому юстиции Д. И. Курскому с требованием, «чтобы карали во­ локиту строже». 1952 год, сентябрь: постановление Пленума Верховного суда СССР «Об устранении фактов волокиты в деятельности судов» . Все эти решительные письма, указы, распоряжения, по­ становления (равно как и многие другие) не давали, однако, должного результата. В итоге на повестке дня вновь оказывался вопрос о необходимости принятия мер системного характера. На горизонте начинала вновь маячить судебная реформа. Предлагаемая вниманию читателей монография посвя­ щена истории первой из российских судебных реформ — осу­ ществленной в первой четверти XVIII в., по инициативе и под руководством Петра I. Автор ставил целью добиться комплексного, многоаспектного рассмотрения обстоятельств реформы, своего рода «голографического» освещения изучае­ мого явления. Сообразно такому замыслу, данное исследова­ ние выстроено на сочетании, взаимном пересечении синхро­ нического и диахронического подходов в описании судебной реформы Петра I. С одной стороны — в русле синхронического описа­ ния — в книге предпринята попытка с максимальной полно­ той установить череду событий, непосредственно связанных с названной судебной реформой: от складывания исходного замысла реформы до ликвидации правовых институтов, соз­ данных в ходе ее проведения. С другой стороны — в русле 1

1

Полное собрание законов. Т. 5. № 3298. С. 648; Законодательство Екатерины II / Под ред. О. И. Чистякова и Т. Е. Новицкой. М., 2001. Т. 2. С. 901-911; Ленин В. И. Полное собрание сочинений. М , 1964. Т. 53. С. 164; Сборник постановлений Пленума Верховного суда СССР. 1924-1970. М , 1970. С. 10-12. Уместно добавить, что, как было кон­ статировано в докладе Уполномоченного по правам человека в Россий­ ской Федерации за 2005 г., «одним из серьезных недугов современной судебной системы является волокита с рассмотрением дел» (Россий­ ская газета. 2006. 29 июня. С. 18).

20

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

описания диахронического — предпринята попытка просле­ дить судьбу осуществленных в ходе реформы судоустройственных и судопроизводственных нововведений на протя­ жении второй четверти XVIII-XX вв. § 2 . 0 терминологии для обозначения нормативных правовых, судебных и распорядительных актов первой четверти XVIII в.

Завершая Введение, видится необходимым кратко остановиться на вопросе об используемой далее историкоюридической терминологии. Прежде всего, стоит оговорить употребление терминов, каковые будут применяться в на­ стоящей работе для наименования нормативных правовых, судебных и распорядительных актов XVIII в. В историко-правовой науке вопрос о терминологиче­ ском обозначении актов отечественного законодательства XVIII в. доныне рассматривался главным образом в рамках проблемы классификации форм данных актов (при этом речь шла исключительно о классифицировании законов). Первую таковую классификацию еще в 1880-е гг. предложил М. Ф. Владимирский-Буданов, который выделил три раз­ новидности законов XVIII в.: уставы, регламенты и указы. Сходную классификацию привел и В. Н. Латкин в специаль­ ном учебном пособии 1899 г. При этом, к третьей разновид­ ности законов, наряду с указами, В. Н. Латкин отнес также инструкции и манифесты . Отойдя от классификации М. Ф. Владимирского-Буданова и В. Н. Латкина, О. А. Омельченко в работе 1989 г. высказал мнение, что формами законодательных актов в XVIII в. являлись только манифесты и именные указы (ко­ торые «нередко дополнительно содержали уставы, регламен­ ты, учреждения») . Наконец, в исследованиях последнего времени к законодательным актам XVIII в. были отнесены, во-первых, указы, во-вторых, уставы (артикулы), в-третьих, 1

2

1

Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. 8-е изд. Ростов н/Д, 1995. С. 274—275; ЛаткинВ. Н. Учебник истории русского права периода империи (XVIII и XIX вв.). 3-е изд. М., 2004. С. 16, 24, 28. Омельченко О. А. Кодификация права в России в период абсолютной монархии (вторая половина XVTII века): Учеб. пособие. М., 1989. С. 5. 2

Введение

21 1

регламенты, учреждения, образования . Между тем, все по­ пытки классифицировать законодательные акты XVIII в., ис­ ходя из их самоназваний, представляются глубоко спорными, поскольку нет сомнений, что тогдашний законодатель от­ нюдь не руководствовался какими-либо твердыми правила­ ми при их наименовывании. В этой связи стоит вспомнить, что еще В. Н. Латкин спра­ ведливо заметил, что в XVIII в. отечественная юридическая терминология «не отличалась особенной определенностью и устойчивостью, почему с тем или иным наименованием, под которым являлся в свете данный закон, не связывалось всег­ да одного определенного содержания» . Да и Н. М. Коркунов вполне обоснованно высказался в монографии 1894 г., что в России до начала XIX в. не было выработано «определенной отличительной формы законодательных актов» . И если отнесение к числу законов XVIII в. актов, обо­ значенных в подлиннике терминами «устав», «регламент» и «учреждение», видится в принципе допустимым, то ситуация с документами, озаглавленными как «указ», выглядит поиному. С одной стороны, в отмеченный период термин «указ» в самом деле употреблялся время от времени для обозначе­ ния законодательных актов. К примеру, закон от 17 марта 1714 г. о фискальской службе Петр I озаглавил: «Указ о фис­ калах и о их должности и действии» . Вместе с тем, в первой четверти XVIII в. термином «указ» нередко наименовывались также исходившие от мо­ нарха акты распорядительного характера. Так, 15 июня 1713 г. Петр I собственноручно написал «Указ капитану-порутчику Сенявину», в котором шла речь о подготовке к походу кораб­ лей, базировавшихся в Ревеле. А в вышедшем из-под пера царя «указе Сенату» от 9 декабря 1717 г. говорилось о необ2

3

4

1

Ромашов Р. А. Проблема соотношения понятий «право» и «закон» в контексте исторического и юридико-лингвистического анализа / / Правоведение. 2007. № 3. С. 37—39; Ромашов Р. А., Муртазаева Г. Н. За­ коны Российской империи: проблемы понимания и классификации / / История государства и права. 2007. № 8. С. 18. Кстати, в приведенных классификациях форм законодательных актов XVIII в. остались, как ни странно, неупомянутыми такие употреблявшиеся в 1720-е гг. обо­ значения законов, как «должность» и «плакат». Латкин В. Н. Указ. соч. С. 16. Коркунов Н. М. Указ и закон. М., 1894. С. 300. Законодательные акты Петра I. С. 333. 2 3

4

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

22

ходимости материального и кадрового обеспечения «майор­ ских» следственных канцелярий . Примечательно, что в 1720 г. Петр I предпринял еди­ ничную попытку классифицировать акты, издававшиеся в форме именных указов («указы... за нашею подписью»). Со­ гласно именному указу от 29 апреля 1720 г. означенные акты подразделялись на две группы: «которые временные» и «кото­ рые в постановление какого дела» . С долей условности акты первой группы можно трактовать, думается, как распоряди­ тельные акты, а акты второй группы — как законы. Однако термин «указ» использовался в XVIII в. не только для именования актов, имевших монаршую подпись. Предше­ ствующие авторы совершенно выпустили из виду то обстоя­ тельство, что термин «указ» имел в XVIII в. значительно более широкое значение. Как явствует из архивных источников и многочисленных публикаций материалов административной и судебной практики, термином «указ» в делопроизводстве XVIII в. обозначались вообще все документы, направлявшиеся из вышестоящего органа власти в нижестоящий. Соответственно, в первой четверти XVIII в. «указы» мог­ ли исходить в том числе и от судебных органов. Например, 24 августа 1723 г. Ярославский надворный суд направил По­ шехонской провинциальной канцелярии указ с требовани­ ем командировать в суд для отчета надсмотрщиков и писцов крепостных дел. А в адресованном Военной коллегии указе Вышнего суда от 18 января 1725 г. содержалось предписание сообщить о ходе разбирательства дела по обвинению санктпетербургского коменданта Я. X. Бахмеотова . Глубоко показательно, что в первой четверти XVIII в. между органами власти, случалось, разыгрывались бюро­ кратические конфликты, связанные с вопросом о допусти­ мости направлять друг другу указы (поскольку принятие к исполнению «указа» означало признание соответствующим органом своего нижестоящего статуса). Серьезный конфликт такого рода имел место в 1723 г., когда Московская контора Юстиц-коллегии попыталась отказаться принимать указы от 1

2

3

' П и с ь м а и бумаги императора Петра Великого. М., 2003. Т. 13. Вып. 2. С. 10; РГАДА, Ф- 1451, кн. 7, л. 273. Законодательные акты Петра I. С. 85. РГАДА, ф. 982, № 19, л. 27; РГВИА, ф. 8, оп. 1/89, № 25, л. 1. 2 3

Введение

23

Московской конторы Вышнего суда, резонно мотивируя это ведомственной неподчиненностью Вышнему суду (подроб­ нее об этом эпизоде речь пойдет ниже). Таким образом, ис­ пользование термина «указ» для обозначения законодатель­ ных актов XVIII в. представляется заведомо некорректным. Совершенно в ином смысле, нежели в настоящее время, использовался в первой четверти XVIII в. термин «приговор». Названный термин означал в петровское время любое по со­ держанию решение, вынесенное органом власти, имевшим коллегиальное устройство. Как явствует из архивных и опу­ бликованных документов характеризуемого периода, акты, именуемые «приговорами», тогда оформляли: Сенат, Выш­ ний суд, коллегии, «майорские» следственные канцелярии, надворные и провинциальные суды . К примеру, 9 января 1723 г. «Правителствующий Се­ нат... приговорили» направить трех подьячих в распоряже­ ние следственной канцелярии И. И. Бутурлина. А 4 октября 1723 г. в Юстиц-коллегии был «написан приговор» об уско­ рении разбирательства находившихся в производстве Мо­ сковского и Воронежского надворных судов дел по обви­ нению прокурора Т. К. Кутузова. В свою очередь, 14 июля 1721 г. в Санкт-Петербургском провинциальном суде состо­ ялся «приговор» о принудительном приводе в суд ответчи­ цы А. М. Голенищевой-Кутузовой . 1

2

1

Об использовании термина «приговор» в делопроизводстве Сената первой четверти XVIII в. подробнее см.: Анисимов Е. В. Государствен­ ные преобразования и самодержавие Петра Великого в первой чет­ верти XVIII века. СПб., 1997. С. 34. О вынесении разнообразных по содержанию «приговоров» «майорскими» канцеляриями см.: Веретен­ ников В. И. История Тайной канцелярии петровского времени. Харь­ ков, 1910. С. 36, 45, 47, 61. Уместно добавить, что в качестве альтерна­ тивы термину «приговор» в делопроизводстве коллегиально устроенных органов в описываемое время использовался также термин «приказ» («приказали согласно...»). РГАДА, Ф- 286, кн. 2, л. 168; ф. 282, on. 1, кн. 21643, л. 191 об.; ф. 285, on. 1, кн. 1565, л. 23 об. Уместно добавить, что если документ, наименованный «приговором», направлялся в нижестоящий орган власти, то он обозначался уже как «указ». Например, распоряжение Юстиц-коллегии от 5 июля 1721 г. о порядке утверждения надворными судами приговоров провинциальных и городовых судов завершалось стереотипной фразой: «И о исполнении по сему приговору в те надворные суды послать указы» (там же, кн. 5945, № 190, л. 1 об. [Приложение IV, № 4]). 2

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

24

Исходя из вышеизложенного, автор полагает целесо­ образным использовать далее в настоящей работе приме­ нительно к актам XVIII в. терминологию, максимально при­ ближенную к современной. Соответственно, под термином «закон», независимо от самоназвания, будут подразумеваться те нормативные правовые акты, которые отвечают нынешне­ му пониманию закона (то есть имели высшую юридическую силу, были приняты управомоченным органом власти, содер­ жали нормы права, были обязательны для неопределенного круга лиц и рассчитаны на неоднократное применение). Акты, исходившие от монарха или высших органов вла­ сти, не содержавшие норм права (и при этом не являвшие­ ся судебными решениями) будут в дальнейшем обозначаться термином «указ». Акты, исходившие от центральных органов власти (в том числе имевшие нормативный характер), бу­ дут далее обозначаться термином «распоряжение». Термины «приговор» и «решение» будут использоваться в настоящей работе также в современном значении — для обозначения соответствующих судебных актов. Далее следует оговорить терминологию, касающуюся разновидностей органов правосудия. Для обозначения судеб­ ного органа, поведомственность дел которому прямо не огра­ ничена в законодательстве, будет использоваться введенный Конституцией РФ 1993 г. термин «суд общей юрисдикции» . Что касается судебного органа, к подведомственности которого отнесена ограниченная категория дел, то в дей­ ствующем российском законодательстве для обозначения та­ кового органа используется термин «специализированный суд» . Кроме того, в современной правовой литературе озна­ ченные суды принято вариативно именовать «специальными судами», «судами специальной юрисдикции», а в историко1

2

1

Современную трактовку признаков суда обшей юрисдикции см.: Боровский М. В. Суды общей юрисдикции в Российской Федерации: проблемы и перспективы: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2000. С. 8 - 9 . Соответственно, традиционными критериями для отнесения су­ дов к числу специализированных является ограничение их подведом­ ственности либо по кругу лиц, либо по кругу дел — что в современной литературе именуется также субъектным и предметным критериями (Аверченко Д. Г. Специализированные суды в системе органов судебной власти: теоретико-правовое исследование: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 8, 12). 2

Введение

25

правовой литературе — еще «особыми судами» или даже (следуя терминологии вовсе XIX в.) «особенными судами». В настоящей работе для обозначения суда с ограниченной подведомственностью дел наиболее целесообразным пред­ ставляется использовать принятый в современном законода­ тельстве термин «специализированный суд». Наконец, стоит оговорить и термин, каковым коррект­ нее всего будет обозначать государственную деятельность по руководству судами. Для обозначения таковой деятельно­ сти — на протяжении советского периода — использовались, как известно, несколько терминов. Термин «судебное управ­ ление» (впервые употребленный в ст. 8 Основ законода­ тельства Союза ССР и союзных республик о судоустройстве от 29 октября 1924 г.) широко применялся в законодатель­ стве СССР и РСФСР во второй половине 1920-х - первой половине 1950-х гг., будучи затем вытеснен термином «ор­ ганизационное руководство судами» (каковой, в свою оче­ редь, в 1989 г. оказался на непродолжительное время заме­ щен термином «организационное обеспечение деятельности судов») . Учитывая, что на сегодняшний день все три на­ званных термина (как и само охватываемое ими понятие) утратили актуальность, автор настоящей работы полагает возможным далее использовать для исторического обозна­ чения деятельности по государственному руководству суда­ ми (независимо от периода) наиболее ранний термин «судеб­ ное управление». И последнее, о чем хотелось бы сказать во Введении. Что касается весьма возможных недостатков настоящей работы, то их автор всецело относит на собственный счет. Не исклю­ чаемые же достоинства работы автор полностью связывает с той профессиональной и моральной поддержкой, которую он получал в ходе подготовки книги от своих коллег, сослу­ живцев и наставников. В этой связи особенную признатель­ ность автор хотел бы выразить Д. А. Савченко, А. К. Авер­ ченко, В. Д. Сысоеву, О. А. Донских, О. Е. Кошелевой. 1

1

О применении терминов «судебное управление» и «организаци­ онное руководство судами» подробнее см.: Смыкалин А. С. Понятие судебного управления (теоретические и историко-правовые аспек­ ты) / / Правовые идеи и государственные учреждения (историкоюридические исследования): Межвуз. сб. научн. трудов. Свердловск, 1980. С. 143-148.

26

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

И самое последнее. Нельзя не признаться, что из всей использованной при написании книги литературы на ино­ странных языках автор самостоятельно переводил един­ ственно англоязычные работы. Ознакомлению же с ниже­ приводимыми текстами на шведском и немецком языках автор обязан И. А. Канакину и А. А. Гнесю. Изъявлением всемерной благодарности означенным лицам хотелось бы и заключить Введение.

Глава 1. Литература и источники § 1. Изучение судебной реформы Петра I в XIX - начале XXI в.

Осуществленные в России в первой четверти XVIII века судебные преобразования начали привлекать внимание уче­ ных авторов еще в середине века Х1Х-го. Именно тогда к углубленному изучению названных преобразований обрати­ лись правоведы К. Д. Кавелин, К. Е. Троцина и Ф. М. Дми­ триев. Опираясь почти исключительно на материалы «Пол­ ного собрания законов Российской империи с 1649 года», названные правоведы дали относительно подробную — хотя и отчетливо фрагментарную — характеристику развития отечественного суда в петровскую эпоху. При этом, если К. Е. Троцина ограничился только рассмотрением тогдашних перемен в судоустройстве, то К. Д. Кавелин и Ф. М. Дми­ триев осветили еще и новации в области судопроизводства . Характерно, однако, что ни К. Д. Кавелин, ни К. Е. Троци­ на, ни Ф. М. Дмитриев не интерпретировали рассмотренные ими судебно-преобразовательные меры Петра I как судебную реформу. 1

1

Кавелин К Д. Указ. соч. С. 213-215, 391-419; Он же. Устройство гражданских судов от Уложения царя Алексея Михайловича до Петра Великого / / Юридические записки, издаваемые Петром Редкиным. М., 1842. Т. 2. С. 83-119; Троцина К. Е. Указ. соч. С. 123-186; Дмитри­ ев Ф. М. Указ. соч. С. 441-450, 483-487, 502-506, 535-580.

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

28

Кроме того, в 1859 г. вышла в свет статья П. И. Иванова, в которой автор впервые специально осветил функциониро­ вание в первой четверти XVIII в. Правительствующего Сена­ та, в том числе и судебную деятельность этого органа власти . В 1860 - 1880-е гг. история российского суда первой четверти XVIII в. оказалась наиболее обстоятельно затронута в рабо­ тах С. А. Петровского, М. П. Розенгейма, П. О. Бобровского и А. А. Голубева. Правда, подобно П. И. Иванову, отмеченные авторы сосредоточили внимание на более частных вопросах, исследовав историю Расправной палаты при Сенате, а также реформирование в петровское время системы военных судов . На принципиально новый уровень изучение судебных преобразований Петра I вышло в начале XX века. И произо­ шло это, в первую очередь, благодаря трудам будущего ака­ демика М. М. Богословского. Взявшись (в рамках подготов­ ки магистерской диссертации) за всесторонние изыскания по истории реорганизации местных и региональных органов вла­ сти в ходе II губернской реформы, М. М. Богословский сумел воссоздать уникальную — как по широте собранного мате­ риала, так и по глубине его анализа — картину учреждения и функционирования первых отечественных судебных органов общей юрисдикции: городовых, провинциальных и надворных судов. Посвященная этому сюжету третья глава — «Областные судебные учреждения» — изданной в 1902 г. диссертационной монографии М. М. Богословского «Областная реформа Петра Великого» бесспорно сохранила научную ценность до наших дней. Кроме того, в статье 1903 г. М. М. Богословский привел 1

2

3

1

Иванов П. И. Сенат при Петре Великом / / Журнал Министерства юстиции. 1859. Т. 1. Кн. 1. С. 34-70. Петровский С. А. О Сенате в царствование Петра Велико­ го: историко-юридическое исследование. М., 1875. С. 248-256 [то же: Описание документов и бумаг МАМЮ. М., 1876. Кн. 3]; Розенгейм М. П. Очерки истории военно-судных учреждений в России до кончины Петра Великого. СПб., 1878. С. 56-200; Бобровский П. О. Во­ енное право в России при Петре Великом. СПб., 1886. Вып. 2. С. 185— 205, 578-596; Голубев А. А. Расправная палата при Сенате / / Описание документов и бумаг МАМЮ. М., 1888. Кн. 5. Отд. 2. С. 103-148. Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого: провинция 1719-27 гг. М., 1902. С. 164-256. Первоначально данная монография была опубликована в периодическом издании Императорского обще­ ства истории и древностей российских при Московском университете (см.: ЧОИДР. 1902. Кн. 3. С. I-XVI, 1-208; Кн. 4. С. 209-522). 2

3

Глава 1. Литература и источники

29

интереснейшие сведения касательно судебной компетенции местных органов власти в 1700—1719 гг. Немаловажный вклад в изучение судебной истории петров­ ской России внес в начале XX в. и В. И. Веретенников. Обо­ сновавшийся первоначально в Императорском Харьковском университете ученик академика А. С. Лаппо-Данилевского, Василий Веретенников досконально изучил вопрос о возник­ новении и деятельности Тайной канцелярии — одного из клю­ чевых отечественных специализированных судебных органов первой трети XVIII в. Собранные данные В. И. Веретенников опубликовал в 1910 г. в виде монографии «История Тайной канцелярии петровского времени» . Спустя год после выхода «Истории Тайной канцелярии» увидел свет юбилейный пятитомник «История Правительству­ ющего Сената за двести лет». В подготовленном профессором Московского университета, автором одного из первых учеб­ ников истории российского права А. Н. Филипповым разделе о Сенате в первой четверти XVIII в. содержались параграфы, посвященные упомянутой выше Расправной палате, а также судебной компетенции тогдашнего Сената . Но это все были, конечно, только штрихи к портрету судебной системы эпохи. Гораздо больше внимания петровским временам удели­ ли авторы еще одного юбилейного сборника, составленного уже по случаю 50-летия Судебных Уставов 1864 г. Осущест­ вленные в правление Петра I преобразования в судоустрой­ стве и судопроизводстве получили в отмеченном сборнике углубленное, хотя и разноаспектное освещение в разделе Б. И. Сыромятникова «Очерк истории суда в древней и но­ вой России» и в разделе Ю. В. Готье «Отделение судебной власти от административной» . Достойно особого упомина1

2

3

4

1

Богословский М. М. Исследования по истории местного управле­ ния при Петре Великом / / Ж М Н П . 1903. № 9. С. 6 0 - 6 1 , 69-70, 110— 113, 118-119. Веретенников В. И. История Тайной канцелярии Петровского вре­ мени. Харьков, 1910. Филиппов А. Н. Правительствующий Сенат в царствование Петра Великого / / История Правительствующего Сената за двести лет 1711 — 1911 гг. СПб., 1911. Т. 1. С. 159-167, 326-331. Сыромятников Б. И. Очерк истории суда в древней и новой России (до издания Свода законов) / / Судебная реформа / Под ред. Н. В. Да­ выдова и Н. Н. Полянского. М., 1915. Т. 1. С. 149-161; Готье Ю. В. От­ деление судебной власти от административной / / Там же. С. 186—195. 2

3

4

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА І

зо

ния, что, насколько удалось установить, именно Ю. В. Готье впервые употребил в означенном разделе формулировку «су­ дебная реформа Петра Великого» . После прихода к власти большевиков исследование судебных преобразований первой четверти XVIII в. утра­ тило актуальность. Историографическая пауза затянулась в данном случае на 40 лет . Первым советским автором, ко­ торый вновь специально затронул рассматриваемую тему, стал М. А. Чельцов-Бебутов. Но тема оказалась не просто затронута. В опубликован­ ных впервые в 1957 г. хрестоматийных «Очерках по исто­ рии суда и уголовного процесса в рабовладельческих, фео­ дальных и буржуазных государствах» М. А. Чельцов-Бебутов поместил особый параграф «Судебная реформа 1719 года» , в котором сослался между иного и на отмеченную выше ра­ боту Ю. В. Готье. Тем самым произошло «смыкание» зарож­ давшийся советской традиции изучения реформы с предше­ ствующей. Кроме того, четырьмя годами ранее, в 1953 г. в Мо­ сковском университете состоялась защита кандидатской дис­ сертации ученицы историка и правоведа Г. Н. Анпилогова Н. Б. Голиковой «Политические процессы при Петре I». Не касаясь напрямую темы о судебных преобразованиях первой четверти XVIII в., Н. Б. Голикова продолжила историогра­ фическую линию В. И. Веретенникова, обратившись к той же стороне петровской судебной реформы — зарождению и развитию специализированных судебных органов, имев­ ших в подсудности дела по государственным преступлениям. Правда, в отличие от В. И. Веретенникова, Н. Б. Голикова 1

2

3

1

Готье Ю. В. Отделение судебной власти от административной. С. 186, 189 и др. Пауза образовалась, естественно, в изучении не только судебной реформы, но и вообще в большинстве направлений историко-правовых исследований о петровской эпохе. Б. Б. Кафенгауз, несомненно, имел все основания констатировать в обзоре 1947 г., что «марксистская раз­ работка вопроса о государстве при Петре I и истории государствен­ ных учреждений едва начата» (Кафенгауз Б. Б. Эпоха Петра Великого в освещении советской исторической науки / / Петр Великий: Сб. статей. М . - Л . , 1947. С. 379). Чельцов-Бебутов М. А. Курс уголовно-процессуального права: очер­ ки по истории суда и уголовного процесса в рабовладельческих, фео­ дальных и буржуазных государствах. 2-е изд. СПб., 1995. С. 701-704. 2

3

Глава 1. Литература и источники

31

занялась историей не Тайной канцелярии, а возникшего за три десятилетия до нее Преображенского приказа. Две первые главы диссертации Н. Б. Голикова посвяти­ ла рассмотрению вопросов как об организации Преображен­ ского приказа, так и о нормативном регулировании его дея­ тельности. Наряду с этим, опираясь на обширный архивный материал, Н. Б. Голикова проанализировала функциониро­ вание приказа как органа правосудия в 1690 — 1700-е гг. В 1957 г. материалы диссертации вышли в свет в виде моно­ графии, в которой были воспроизведены в том числе и вышеотмеченные главы . Что касается Тайной канцелярии, то ее история ока­ залась за послереволюционное сорокалетие затронута един­ ственно в статье В. И. Самойлова 1956 г., посвященной, впро­ чем, совсем узкому сюжету — находившемуся в производстве канцелярии в 1718-1720 гг. конкретному уголовному делу . В целом же осуществленное Петром I преобразование суда по государственным преступлениям было рассмотрено Н. Б. Го­ ликовой в получившей широкое признание фундаментальной статье 1964 г. «Органы политического сыска и их развитие в XVII-XVIII вв.». Линию по изучению петровских специали­ зированных судов продолжил М. И. Сизиков, затронувший в статье 1970 г. вопрос о первоначальных судебных полномо­ чиях Полицмейстерской канцелярии . В середине 1960-х гг. начал углубленно изучаться еще один аспект судебной реформы Петра I — создание такого не имевше1

2

3

4

1

Голикова Н. Б. Политические процессы в царствование Петра I по материалам Преображенского приказа: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1953. С. 6-10. Голикова Н. Б. Политические процессы при Петре I: по материа­ лам Преображенского приказа. М., 1957. С. 8-68. Стоит заметить, что впервые на вопросе о судебной компетенции Преображенского при­ каза остановился В. И. Веретенников {Веретенников В. И. Указ. соч. С. 22-25). Самойлов В. И. О первых узниках Петропавловской крепости / / Советское государство и право. 1956. № 10. С. 119—121. Голикова Н.Б. Органы политического сыска и их развитие в X V I I XVIII вв. / / Абсолютизм в России (XVII-XVIII вв.): Сб. статей. М., 1964. С. 243-280; Сизиков М. И. О судебно-следственных функциях полицмей­ стерских канцелярий в России в первой четверти XVIII в. / / Сборник аспи­ рантских работ. Свердловск, 1970. Вып. 11. С. 87—88, 91-92. Характерно, что ни в одной из последующих работ по истории органов полиции России XVIII в. М. И. Сизиков не возвращался более к данной тематике. 2

3

4

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

32

го прежде аналога центрального судебного органа, как Юстицколлегия. Заслуга в открытии и начальной разработке этой темы принадлежит московскому правоведу Л. А. Стешенко. Результа­ ты изысканий Л. А. Стешенко нашли отражение в статье 1966 г. об основании Юстиц-коллегии и в разделе «Коллегия юстиции» более поздней монографии «Государственный строй в России в первой четверти XVIII в.» . Остается добавить, что эволюция отечественного процессуального права в петровское время по­ лучила освещение в отмеченном труде М. А. Чельцова-Бебутова 1957 г., в вышедшем в 1961 г. небольшом обзоре О. И. Чистяко­ ва, а также в кратком очерке В. П. Нажимова . Между тем, помимо названных работ Н. Б. Голиковой, М. И. Сизикова, Л. А. Стешенко, О. И. Чистякова и В. П. На­ жимова, в 1960 — 1970-е гг. в нашей стране не появилось бо­ лее исследований, в которых рассматривались бы вопросы развития отечественного судоустройства и судопроизводства в первой четверти XVIII в. Показательно, что судебная рефор­ ма Петра I оказалась ни словом не упомянута в подготов­ ленной сектором истории государства, права и политических учений Института государства и права АН СССР «Долгосроч­ ной программе комплексной исследовательской и научноиздательской деятельности в области истории государства и права, политических и правовых учений», реализация которой предполагалась в 1981-1990 гг. Подобная историографиче­ ская ситуация переменилась во второй половине 1980-х гг. Прежде всего, здесь необходимо отметить публика­ цию в 1986 г. статьи правоведа Н. Н. Ефремовой «Основ­ ные этапы развития судебной системы в России в XVIII в.». 1

2

3

1

Стешенко Л. А. Образование Коллегии юстиции (1719-1725 гг.) / / Вестник МГУ. Сер. «Право». 1966. № 6. С. 63-69; Стешенко Л. А., Софроненко К. А. Государственный строй в России в первой четверти XVIII в. М., 1973. С. 9 5 - 9 8 . ' Чельцов-Бебутов М.А. Указ. соч. С. 708-715; Чистяков О. И. Па­ мятники процессуального права. Введение / / Памятники русского права / Под ред. К. А. Софроненко. М., 1961. Вып. 8. С. 567-570; На­ жимов В. П. Типы, формы и виды уголовного процесса. Калининград, 1977. С. 58-64. С м . : Историко-правовые исследования: проблемы и перспективы. М., 1982. С. 7—8. Для полноты картины стоит добавить, что в п. 1.3 раз­ дела Б данной программы было внесено следующее направление ис­ следований: «Юридические учреждения в России в период петровских реформ» (там же. С. 7). 2

3

Глава 1. Литература и источники

33

В данной статье Н. Н. Ефремова осуществила — впервые по­ сле М. А. Чельцова-Бебутова — целостный (хотя и краткий) историко-правовой анализ петровских преобразований в об­ ласти судоустройства. Год спустя эти же преобразования (за­ одно с судопроизводственными) были вновь — но более по­ верхностно — охарактеризованы историком Л. Н. Вдовиной в разделе «Право и суд» коллективной монографии «Очерки русской культуры XVIII века» . Наконец, процессуальные аспекты рассмотрения дел по государственным преступле­ ниям в конце XVII - первой четверти XVIII в. затронул в весьма содержательной статье 1989 г. Н. Н. Покровский . В 1990-е гг. изучение судебной реформы Петра I замет­ но активизировалось. И, как и прежде, особенное внимание исследователи уделили в ту пору темам, касавшимся преоб­ разования судебной системы. Наиболее обобщенно и под­ робно обстоятельства реорганизации отечественного судо­ устройства в первой четверти XVIII в. изложила в монографии 1993 г. Н. Н. Ефремова, посвятившая этой теме помещенные в главу 1 § 2 «Реформы Петра I в области судоустройства» и § 3 «Создание особых судов» . 1

2

3

1

Ефремова Н. Н. Основные этапы развития судебной системы в России в XVIII в. / / Закономерности возникновения и развития политико-юридических идей и институтов. М., 1986. С. 94-99; Вдови­ на Л. Н. Право и суд / / Очерки русской культуры XVIII века. М., 1987. Ч. 2. С. 162-166. Характерно, что Л. Н. Вдовина не стала — в духе К. Д. Кавелина, К. Е. Троцины и Ф. М. Дмитриева — оценивать судеб­ ные преобразования первой четверти XVIII в. как реформу. Покровский Н. И. Законодательные источники Петровского време­ ни о «слове и деле государевом» / / Публицистические и исторические сочинения периода феодализма: Сб. научных трудов. Новосибирск, 1989. С. 77-95 [то же: Покровский Н. Н. Российская власть и общество XVII-XVIII вв. Новосибирск, 2005. С. 414-430]. Ефремова Н. Н. Судоустройство России в XVIII - первой половине XIX в. (историко-правовое исследование). М., 1993. С. 27-77. Наряду с этим, Н. Н. Ефремова подготовила раздел о судебной системе в первой четверти XVIII в. в изданной годом ранее коллективной монографии «Развитие русского права второй половины XVII-XVIII вв.» (Развитие русского права второй половины XVII-XVIII вв. / Под ред. Е. А. Скрипилева. М., 1992. С. 216-223). Несколько позднее на вопросе о су­ дебной реформе Петра I Н. Н. Ефремова остановилась в специальном учебном пособии 1996 г. (Ефремова Н. П. Судоустройство Российской империи XVIII - начала XX века: Учеб. пособие. М., 1996. С. 17-39). 2

3

9-107

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

34

Кроме того, в последнее десятилетие XX в. С. В. Ефи­ мовым были предприняты разыскания о внешней истории Тайной канцелярии петровского времени, М. О. Акишиным — о проведении судебных преобразований Петра I в Сибири, московским историком М. В. Бабич — о неизвест­ ном ранее судебном органе 1720-х гг. Вышнем суде, К. Г. Пе­ реладовым — об учрежденной в 1724 г. Конторе розыскных дел при Сенате . В те же годы к исследованию отечественных судов специальной юрисдикции в XVIII в. обратился петер­ бургский историк Е. В. Анисимов. В монографии 1999 г., посвященной истории противодействия государственным преступлениям в XVIII в., Е. В. Анисимов уделил немало внимания как организации и компетенции Преображенско­ го приказа и Тайной канцелярии петровского времени, так и процессуальной стороне их деятельности . Существенно продвинулось на протяжении 1990-х гг. изучение и ранней истории Юстиц-коллегии. В рамках фун­ даментального труда о реформировании в первой четверти XVIII в. высших и центральных органов власти основанию этой коллегии уделил внимание Е. В. Анисимов. А на са­ мом исходе XX в., в декабре 1999 г. в Институте российской истории РАН состоялась защита уже всецело посвященной данной теме кандидатской диссертации Л. М. Балакиревой «Формирование Юстиц-коллегии» . Что же касается развития процессуального права в петровскую эпоху, то здесь следует 1

2

3

1

Ефимов С. В. Тайная канцелярия в С.-Петербурге при Петре I (Размещение, внутренняя организация, финансирование) / / Петер­ бургские чтения-95: Материалы научн. конф. СПб., 1995. С. 5 5 - 5 8 ; Акишин М. О. Полицейское государство и сибирское общество: эпоха Петра Великого. Новосибирск, 1996. С. 98-102; Бабич М. В. Государ­ ственные учреждения России: Справочное пособие. М., 1999. Вып. 1. С. 61—62; Она же. Вышний суд как высшее учреждение петровской эпохи / / Петр Великий и его время: Материалы всеросс. научн. конф. СПб., 1999. С. 18—22; Переладов К. Г. Реформа органов политического сыска 1724 г. / / Там же. С. 102-108. Анисимов Е. В. Дыба и кнут: политический сыск и русское обще­ ство в XVIII веке. М., 1999. С. 98-112, 147-167, 175-178, 180-185 и др. Анисимов Е. В. Государственные преобразования и самодержавие Петра Великого... С. 126-129; Балакирева Л. М. Формирование Юстицколлегии (1718—1719 гг.): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1999. 2

3

Глава 1. Литература и источники

35

указать на увидевшие свет в 1997 г. и в 1999 г. пространные очерки О. И. Чистякова и Д. А. Романова . В первое семилетие XXI в. судебная реформа Петра I также не осталась вне поля зрения ученых, будучи затронута в череде исследований (в том числе диссертационных), об­ зорных работ и специальных учебных пособий. В наиболее обобщенном виде описываемые преобразования получили освещение в разделах «Судебные реформы Петра I» и «Ре­ формы судебного процесса» вышеупомянутого шеститомни­ ка 2003 г. «Судебная власть в России», а также в параграфе «Реформы Петра I в области уголовного судопроизводства» монографии А. И. Александрова . Почти столь же обобщенно реформу охарактеризова­ ла в вышеотмеченном учебном пособии С. В. Донская. Не­ обходимо отметить, впрочем, что глава «Судебная реформа Петра I» в этом пособии оставляет впечатление подготов­ ленной наименее удачно из всех глав . Кроме того, судеб­ ные преобразования первой четверти XVIII в. были еще раз специально освещены Н. Н. Ефремовой в статье 2005 г. и в 1

2

3

1

Чистяков О. И. Процессуальное законодательство / / Законода­ тельство Петра I / Под ред. А. А. Преображенского и Т. Е. Новицкой. М., 1997. С. 794-821; Романов Д. А. Реформирование судопроизвод­ ства в России в начале XVIII века. М , 1999 [Деп. в И Н И О Н РАН. 15.07.1999. № 54858]. Кутафин О. Е., Лебедев В. М., Семигин Г. Ю. Указ. соч. Т. 2. С. 120— 150; Александров А. И. Уголовная политика и уголовный процесс в рос­ сийской государственности: история, современность, перспективы, проблемы. СПб., 2003. С. 153-172. Как ни удивительно, о судебной реформе первой четверти XVIII в. ни словом не упомянул В. И. Вла­ сов, автор изданной в 2003 г. обзорной монографии «История судебной власти в России» (см.: Власов В. И. История судебной власти в России. Книга 1 (1019-1917). М , 2003). 2

ъ

Донская С. В. Указ. соч. С. 6 - 3 5 . Помимо значительных пробе­ лов в изложении обстоятельств реформы и крайне странного в своей неполноте списка литературы к главе, невозможно не обратить вни­ мание на неточности в помешенной в Приложении 2 учебной схеме «Судебная система Российской империи к 1725 г.» (там же. С. 174). В частности, не внеся в схему учрежденный в 1723 г. и имевший Формально-иерархическое равенство с Правительствующим Сенатом Вышний суд, С. В. Донская почему-то указала на одном уровне с Се­ натом являвшийся по статусу центральным органом власти Главный магистрат.

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

36

монографии 2007 г., а также В. Н. Бабенко — в работах 2005 и 2007 гг. Наряду с вышеназванными работами, необходимо упо­ мянуть, что в начале XXI в. основные события судебной реформы Петра I были кратко изложены в статьях екате­ ринбургского правоведа А. С. Смыкалина «Формирование судебной системы в период абсолютизма» и «Судебная си­ стема Российского государства от Ивана Грозного до Екате­ рины II», в § 1 «Итоги петровских преобразований в сфере администрации и суда» главы 1 монографии Т. Л. Мигуновой 2002 г., в главе 8 второго тома фундаментальной мо­ нографии Б. Н. Миронова «Социальная история России», а также в параграфе «Новые суды и их состав» моногра­ фии Л. Ф. Писарьковой 2007 г. Из крута более частных во­ просов, связанных с проведением петровских судебных пре­ образований, в нынешнем веке продолжилось изучение как истории отдельных реформированных судебных органов, так и истории развития военно-процессуального законода­ тельства. Из числа судебных органов особое внимание ис­ следователей продолжил привлекать Вышний суд, которому оказалась посвящена опубликованная в 2000 г. статья автора настоящей работы (подготовленная независимо от разыска1

2

Ефремова Н. Н. Генезис судебной власти в России / / Государство и право. 2005. № 11. С. 8 8 - 9 4 (описанию событий судебной реформы Петра I посвящена основная часть данной статьи: Там же. С. 8 9 - 9 3 ) ; Она же. Становление и развитие судебного права в России XVIII —на­ чала XX в. (историко-правовое исследование): Моногр. М., 2007; Ба­ бенко В. Н., Слободянюк И. П. История суда в России (IX - начало XXI в.): Моногр. М., 2005. С. 6 4 - 6 7 ; Бабенко В. Н. Судебная система России: история и современность. 2-е изд. М., 2007. С. 8 9 - 9 5 . Смыкалин А. С. Формирование судебной системы в период абсо­ лютизма / / Российская юстиция. 2001. № 1. С. 39-42; Он же. Судеб­ ная система Российского государства от Ивана Грозного до Екатерины II (XV-XVIII вв.) / / Вопросы истории. 2004. № 8. С. 5 0 - 6 9 ; Мигунова Т. Л. Право, администрация и суд в реформах Екатерины Вели­ кой: Моногр. СПб., 2002. С. 21-29; Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX в.). 3-е изд. СПб., 2003. Т. 2. С. 4 9 - 5 0 ; Писарькова Л. Ф. Государственное управление России с конца XVII до конца XVIII века: эволюция бюрократической системы. М., 2007. С. 161-166. 2

Глава 1. Литература и источники

37

1

ний М. В. Бабич) , а также Преображенский приказ и Тай­ ная канцелярия, на освещении деятельности которых вновь остановился Е. В. Анисимов . Основательно продвинулись в 2000-е гг. и разработ­ ки по истории Юстиц-коллегии в первой четверти XVIII в. Здесь имеет смысл отметить, прежде всего, публикацию в 2003 г. — в виде учебного пособия — итогов вышеотмеченных диссертационных изысканий Л. М. Балакиревой. В том же году увидела свет коллективная монография «Российская Юстиц-коллегия», основную часть которой авторы посвяти­ ли освещению деятельности коллегии опять-таки в петров­ ское время . Кроме того, в изданной в 2002 г. монографии «Прокуратура Петра I» оказался систематически освещен сюжет о функционировании в первой половине 1720-х гг. прокуратуры Юстиц-коллегии, а в статье 2005 г. была вне­ сена ясность в вопросы о времени учреждения коллегии и о месте ее первоначального размещения . В итоге и внутрен­ няя организация, и статус, и полномочия Юстиц-коллегии в первой четверти XVIII в. оказались исследованы к настояще­ му времени едва ли не всесторонне. Помимо Юстиц-коллегии и Вышнего суда, в последние годы дальнейшему изучению — впервые после М. М. Богослов­ ского — подверглись созданные в ходе судебной реформы Пе2

3

4

1

Серов Д. О. Забытое учреждение Петра I: Вышний суд (1723— 1726 гг.) / / Российское самодержавие и бюрократия: Сб. статей. М., 2000. С. 219-237. Уместно добавить, что М. В. Бабич повторно изло­ жила результаты своих разысканий о Вышнем суде в справочной статье 2001 г. {Бабич М. В. Суд на Генеральном дворе / / Государственность России (конец XV в. — февраль 1917 г.): Словарь-справочник. М., 2001. Кн. 4. С. 187-190). Анисимов Е. В. Политический розыск и тайная полиция в XVIII веке / / Жандармы России: политический розыск в России. X V XX века. С П б . - М . , 2002. С. 9 8 - 1 1 1 . Балакирева Л. М. Судебная реформа Петра I: Юстиц-коллегия: Учеб. пособие. Новосибирск, 2003; Российская Юстиц-коллегия (1718— 1786): историко-правовые очерки / Под ред. В. Д. Сысоева. М., 2003. С. 12-34, 39-115, 117-126. Серов Д. О. Прокуратура Петра I (1722-1725 гг.): историко-правовой очерк. Новосибирск, 2002. С. 126-132, 255-259, 305-307; Се­ ров Д. О., Сысоев В. Д. Юстиц-коллегия: время и место основания / / Закон и право. 2005. № 5. С. 78-79. 2

3

4

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

38

тра I судебные органы общей юрисдикции: городовые, провин­ циальные и надворные суды. Интереснейшие данные о текущей деятельности в первой четверти XVIII в. Санкт-Петербургских надворного и провинциального судов привела в диссертацион­ ной монографии 2004 г. О. Е. Кошелева. В том же 2004 г. уви­ дела свет и статья автора настоящей работы «Надворные суды в судебной системе России» . Историю создания и некоторые вопросы функционирования реформированных судебных орга­ нов в Сибири несколько раз вновь осветил М. О. Акишин . Ценные подробности о работе в первой половине 1720-х гг. Тобольского надворного суда выявила екатерин­ бургская исследовательница Е. В. Бородина, изложившая ре­ зультаты изысканий в статьях 2004 и 2005 гг. Наряду с этим, в статье 2007 г. Е. В. Бородина впервые осветила вопрос о нормативном регулировании деятельности учрежденных в 1722 г. судебных комиссаров . Вопросы об организации и комплектовании судов общей юрисдикции конца 1710-х — первой половины 1720-х гг. на юге России относительно подробно затронул воронежский историк Н. А. Комолов в 1

2

3

1

Кошелева О. Е. Люди Санкт-Петербургского острова Петровского времени. М., 2004. С. 4 6 - 5 2 , 305—321; Серов Д. О. Надворные суды в судебной системе России (1719-1727 гг.) / / Журнал российского права. 2004. № 12. С. 132-138. Акишин М. О., Ремнев А. В. Управление Сибири XVI — нача­ ла XX века: административная политика, структура и люди / / Власть в Сибири. XVI - начало XX века: межархивный справочник. Новоси­ бирск, 2002. С. 24-26; Акишин М. О. Российский абсолютизм и управ­ ление Сибири XVIII века: организация и состав государственного аппа­ рата. М.-Новосибирск, 2003. С. 6 1 - 6 5 ; Он же. О проведении судебной реформы Петра Великого в Сибири / / Проблемы истории государствен­ ного управления и местного управления Сибири XVI-XXI вв.: Материа­ лы Шестой всеросс. научн. конф. Новосибирск, 2006. С. 126-139. Бородина Е. В. Тобольский надворный суд в 20-е годы XVIII в. / / Актуальные проблемы отечественной и зарубежной истории: Сб. на­ учн. трудов студентов, аспирантов и молодых ученых. Екатеринбург, 2004. С. 5 9 - 6 8 ; Она же. Изменение основ судебного процесса в период второй областной реформы Петра Великого / / Проблемы истории Рос­ сии: Сб. научн. трудов. Екатеринбург, 2005. Вып. 6. С. 153-168; Она же. К вопросу о нормативной регламентации деятельности судебных комиссаров на Урале и в Западной Сибири в 1722—1726 годах / / Исто­ рические исследования в Сибири: проблемы и перспективы: Сб. матер, региональной молодежной научной конференции. Новосибирск, 2007. С. 4 4 - 5 0 . 2

3

Глава 1. Литература и источники

39

1

монографии 2007 г. Вопрос о том, как в 1717-1718 гг. выра­ батывалась новая модель судебного устройства России, осве­ тил автор настоящей работы в статьях 2005 и 2007 гг. Кроме того, он же посвятил особую статью вопросу о зарождении в годы судебной реформы Петра I судейского корпуса Рос­ сии . Военно-судебные органы первой четверти XVIII в. явились предметом рассмотрения в статье В. С. Авдонкина 2001 г., а также в изданной в 2003 г. монографии Н.А. Петухова «История военных судов России». Продолжив исто­ риографическую линию М. П. Розенгейма и П. О. Бобров­ ского, Н. А. Петухов проанализировал как сложившую­ ся в петровское время организацию военных судов, так и нормативную основу их деятельности . Интересную деталь политико-правовой стороны тогдашнего реформирования военной юстиции высветил в статье 2005 г. М. О. Акишин, а примечательный эпизод правоприменительной практики во­ енного суда в 1710-е гг. — в статье 2002 г. — автор настоящей работы . 2

3

4

1

Комолое Н. А. Органы следствия, суда и надзора в российской провинции XVIII века: на материалах Белгородской и Воронежской губерний. Воронеж, 2007. С. 34-50, 52-56. Серов Д. О. Генрих Фик и его проект реорганизации судоустрой­ ства России (из истории судебной реформы Петра I) / / Актуальные проблемы юридической науки: Тезисы докл. всеросс. научн. конф. Красноярск, 2005. С. 28—34; Он же. Подготовка судебной реформы Петра I: концепция, зарубежные образцы, законотворческий процесс / / Lex Russica. 2007. № 5. С. 813-828; Он же. Зарождение судейского корпуса России (из истории судебной реформы Петра I) / / Россия и мир. Панорама исторического развития: Сб. научн. статей. Екатерин­ бург 2008. С. 552-560. Авдонкин В. С. Законодательные акты Петра I о военных судах России: характеристика подсудности дел / / Россия в новое время: по­ иск формулы национальной истории: Матер, росс, межвуз. конф. М., 2001. С. 25-29; Петухов И. А. История военных судов России. М., 2003. С. 4 9 - 5 0 , 7 2 - 9 5 . Акишин М. О. О международно-правовых аспектах военно-судеб­ ной реформы Петра I / / Общество, государство, верховная власть в России в Средние века и раннее Новое время в контексте истории Европы и Азии (X-XVIII ст.): Междунар. конф.: тезисы докл. и сообщ. М., 2005. С. 245-246; Серов Д. О. Из истории военной юстиции петровского времени: процесс Н. Т. Ржевского (1710-1714) / / Кровь. Порох. Лавры. Войны России в эпоху барокко (1700-1762): Сб. матер, всеросс. научн. конф. СПб., 2002. Вып. 2. С. 4 1 - 4 3 . 4

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

40

В русле изучения реформированных специализиро­ ванных судов нельзя не упомянуть о новейших разыскани­ ях Д. А. Редина по установлению границ судебной компетен­ ции горнозаводских органов власти Урала первой половины 1720-х гг. В частности, Д. А. Редину удалось выявить инте­ реснейшие сведения о разразившемся в 1723-1724 гг. кон­ фликте горнозаводских властей с Тобольским надворным судом . Различные стороны преобразований в отечественном судопроизводстве конца XVII - первой четверти XVIII в. были в 2000-е гт. затронуты в статьях Л. А. Хрусталева и ав­ тора настоящей работы . Кроме того, уже в 2008 г. вышла из печати статья автора настоящей работы, посвященная про­ блеме систематизации процессуального законодательства в период проведения судебной реформы Петра Р. 1

2

1

Редин Д. А. Личная канцелярия генерала де Геннина: характер учреждения, штат, сфера компетенции и организация делопроизвод­ ства / / Уральский сборник: История. Культура. Религия. Екатеринбург, 2003. Вып. 5. С. 3 6 - 6 3 ; Он же. О разграничении юрисдикции граждан­ ских и горных властей в западных провинциях Сибирской губернии (на примере уголовных дел 1723-1724 гг.) / / Западная Сибирь: про­ шлое, настоящее, будущее. Сургут, 2004. С. 105-122; Он же. Админи­ стративные структуры и бюрократия Урала в эпоху петровских реформ (западные уезды Сибирской губернии в 1711—1727 гг.). Екатеринбург, 2007. С. 255-261, 269-270, 288-307. Хрусталев Л. А. Так была ли процессуальная реформа Петра I? / / Актуальные проблемы современности глазами молодежи: Сб. статей. М., 2003. Вып. 4. С. 7 9 - 8 5 ; Он же. Процессуальное право России конца XVII — начала XVIII веков. Тула, 2003; Он же. «Роспрос с пристрасти­ ем» как институт российского процессуального права по «Краткому изображению процессов и судебных тяжеб» 30 марта 1716 г. / / Государ­ ство и право. Калининград, 2004. Вып. 3. С. 92—99; Серов Д. О. Зарож­ дение отечественных органов предварительного следствия и шведские образцы (из истории судебной реформы Петра I) / / Сравнительное правоведение и проблемы современной юриспруденции: Матер, междунар. науч.-практ. конф. Екатеринбург, 2006. Ч. 3. С. 4 9 - 5 3 ; Он же. Ревизионно-решающий порядок в уголовном процессе России конца XV - первой четверти XVIII в. / / Журнал российского права. 2008. № 6. С. 102-109. Серов Д. О. Систематизация процессуального законодательства в период проведения судебной реформы Петра I / / Актуальные пробле­ мы развития правовой системы государства: российский и междуна­ родный опыт: Сб. научн. трудов. Новосибирск, 2008. С. 7 7 - 9 1 . 2

3

Глава 1. Литература и источники

41

Наконец, в начале XXI в. появился ряд диссертацион­ ных исследований, преимущественно или же всецело по­ священных рассмотрению обстоятельств судебной реформы Петра I. Осуществленные в конце XVII — первой четверти XVIII в. преобразования в области судопроизводства оказа­ лись сравнительно подробно освещены в кандидатской дис­ сертации Д. А. Романова «Реформа государственного аппара­ та России петровской эпохи: анализ нормативно-правового обеспечения», защищенной в мае 2001 г. в Российской ака­ демии государственной службы при Президенте Россий­ ской Федерации . Во второй главе названной диссертации автор рассмотрел основные направления реформирования Петром I процессуального законодательства, уделив особое внимание анализу закона «О форме суда» от 5 ноября 1723 г., а также истории его создания . Несомненными достоинствами диссертации следует признать, во-первых, предпринятую Д. А. Романовым по­ пытку охарактеризовать процессуальный раздел проекта Уложения Российского государства 1723—1726 гг., а вовторых, детальное освещение вопроса о шведском влиянии на административную реформу Петра I. Очевидным же не­ дочетом работы видится явственно избыточное внимание, которое диссертант уделил рассмотрению таких прямо не относящихся к его теме вопросов, как построение приказ­ ной системы XVII в., геополитическое положение России в конце XVII - начале XVIII в. и перемены, произошед­ шие в положении отечественной правящей элиты в 17001710-е гг. В начале XXI в. появилось и первое диссертационное исследование, специально посвященное судебным преобра1

2

3

1

Романов Д. А. Реформа государственного аппарата России пе­ тровской эпохи: анализ нормативно-правового обеспечения: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001; Он же. Реформа государственного аппарата России петровской эпохи: анализ нормативно-правового обе­ спечения: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001 [М.: РГБ, 2003. Электрон­ ный ресурс из фондов Российской государственной библиотеки]. С м . : Романов Д. А. Реформа государственного аппарата... Дис. ... С 70-111. Т а м же. С. 16-38, 112-121. 2

3

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

42

зованиям Петра I. В апреле 2004 г. в Московской государ­ ственной юридической академии состоялась защита канди­ датской диссертации Л. А. Хрусталева «Судебно-правовые реформы Петра I (конец XVII — первая четверть XVIII в.)» . Все внимание автор сосредоточил на рассмотрении вопро­ са о реформировании в отмеченный период отечественного судопроизводства. Три главы диссертации посвящены соот­ ветственно анализу трех законодательных актов: закона от 21 февраля 1697 г. об отмене в судах очных ставок, «Крат­ кого изображения процесов или судебных тяжеб» и закона «О форме суда» от 5 ноября 1723 г. Однако при всей детальности предпринятого Л. А. Хрусталевым правового анализа названных актов его исследова­ ние далеко не охватывает заявленной темы, поскольку в нем в принципе отсутствует рассмотрение проблем судоустройства (причем столь узкую трактовку понятия «судебно-правовой реформы» автор нигде в тексте диссертации не обосновыва­ ет). Вызывает недоумение, что весьма слабо, сугубо иллю­ стративно привлек Л. А. Хрусталев материалы правопримени­ тельной практики. В отличие от Д. А. Романова, совершенно не затронул Л. А. Хрусталев и вопрос об обширном процес­ суальном разделе проекта Уложения Российского государства 1723-1726 гг. Кроме того, вне поля внимания диссертанта остались принципиально важные для раскрытия его темы законы от 17 марта и от 8 декабря 1714 г. и от 19 декабря 1718 г. об укре­ плении инстанционности в судопроизводстве, Наказ «май­ орским» следственным канцеляриям от 9 декабря 1717 г., а также закон от 3 марта 1719 г. о порядке утверждения приго­ воров военных судов. Ни словом не упомянул Л. А. Хруста­ лев и о давно установленном факте привлечения в ходе раз­ работки закона «О форме суда» материалов процессуального законодательства Швеции. Наконец, изрядной неполнотой отличается круг использованной Л. А. Хрусталевым литера­ туры, среди каковой, в частности, не указано ни одного не1

1

Хрусталев Л. А. Судебно-правовые реформы Петра I (конец XVII— первая четверть XVIII в.): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004; Он же. Судебно-правовые реформы Петра I (конец XVII - первая чет­ верть XVIII в.): Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004 [М.: РГБ, 2005. Элек­ тронный ресурс из фондов Российской государственной библиотеки].

Глава 1. Литература и источники

43

посредственно относящегося к его теме зарубежного иссле­ дования . Продолжая обзор отечественных диссертационных ис­ следований, посвященных судебным преобразованиям пер­ вой четверти XVIII в., невозможно обойти упоминанием за­ щищенную в феврале 2006 г. в Северо-Западной академии государственной службы кандидатскую диссертацию ново­ сибирского исследователя М.О. Акишина «Судебная рефор­ ма Петра I» . Названная диссертация стала первой попыткой комплексного анализа реформы судоустройства и судопро­ изводства России в первой четверти XVIII в. Попытку эту, однако, вряд ли возможно признать успешной. Сосредоточив избыточное внимание на вопросе о ре­ формировании военного судоустройства и военного судопро­ изводства, а также на вопросе об организации и специфике деятельности Преображенского приказа как органа право­ судия, М. О. Акишин проигнорировал многие существенные аспекты судебной реформы. Диссертант никак не осветил вопросы о зарождении в нашей стране в первой четверти XVIII в. следственного аппарата, о воссоздании ревизионнорешающего порядка пересмотра и утверждения судебных решений, об иностранных влияниях на формирование су­ дебной системы, о возникновении в России судейского кор­ пуса. Вне поля зрения М. О. Акишина остались и игравшая особую роль в реформированной судебной системе России Рекетмейстерская контора Сената, и процессуальные полно­ мочия военных и церковных фискалов. 1

2

1

Впрочем, далеко не полно учел Л. А. Хрусталев достижения и отечественных предшественников. В состоящем из 118 позиций «Спи­ ске использованной литературы и источников» у Л. А. Хрусталева, с одной стороны, приведено несколько учебных пособий, а также публи­ каций записок иностранцев и даже древнерусских беллетристических сочинений (!), а с другой — отсутствуют упоминания об отмеченных выше работах В. И. Веретенникова, А. Н. Филиппова, Н. Н. Покров­ ского, С. В. Лонской и даже об особенно актуальных для его темы трудах М. А. Чельцова-Бебутова, О. И. Чистякова, В. П. Нажимова, А. И Александрова и Д. А. Романова (см.: Хрусталев Л. А. Судебноправовые реформы... Дис. ... С. 225—232). Акишин М. О. Судебная реформа Петра I: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2005; Он же. Судебная реформа Петра I: Дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2005 [М.: РГБ, 2006. Электронный ресурс из фондов Российской государственной библиотеки]. 1

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

44

Не была поставлена М. О. Акишиным — в концепту­ альном плане — проблема складывания в России системы судов общей юрисдикции. Сравнительно подробно оха­ рактеризовав функционирование военных судов и Преоб­ раженского приказа, диссертант не обозначил, однако, как таковую проблему развития в петровское время системы спе­ циализированных судов. В диссертации оказались совершен­ но обойдены вопросы о судебной компетенции и органов городского самоуправления, и органов церковной власти, и ряда «гражданских» коллегий, и Полицмейстерской кан­ целярии. Никакого внимания автор диссертации не уделил (как и Л. А. Хрусталев) крупнейшему кодификационному ме­ роприятию первой четверти XVIII в. — подготовке проекта Уложения Российского государства 1723—1726 гг. с его вну­ шительными процессуальным и судоустройственным разде­ лами. Недостаточно оказались привлечены М. О. Акишиным материалы судебной практики гражданских судов. Нельзя не обратить внимание также, что немалая часть диссертации являет собой реферативное изложение трудов предшественников (на каковые, правда, автор чаще всего до­ бросовестно ссылается). Стоит отметить, наконец, что основ­ ные результаты диссертационного исследования М. О. Аки­ шина оказались весьма слабо представлены в опубликованных работах (все из которых, имеющие прямое отношение к истории судебной реформы, указаны выше). В свою очередь, наиболее подробно рассмотренный М. О. Акишиным в упо­ мянутых монографиях и в одной из статей вопрос о проведе­ нии судебной реформы в Сибири вовсе не нашел отражения в структуре диссертации. Остается добавить, что автор ха­ рактеризуемой диссертации упустил — даже в пространном, состоящем из 212 позиций, «Списке использованных источ­ ников и литературы» — сослаться на работы М. И. Сизикова, В. П. Нажимова, А. С. Смыкалина, А. И. Александрова, С. В. Донской, Д. А. Редина, Е. В. Бородиной, Л. А. Хрусталева, на коллективную монографию «Российская Юстицколлегия», а также на упоминаемые ниже статью Р. Уортмана и монографию Дж. Ле Донна . В итоге подготовленное на столь многообещаю­ ще сформулированную тему диссертационное исследова1

!

См.: Акишин М. О. Судебная реформа Петра I. Дис.... С. 215-231.

Глава 1. Литература и источники

45

ниє М. О. Акишина оставляет впечатление поверхностного и несистематического изложения по большей части давно установленных обстоятельств реформы. В диссертации не содержится ни введенных в научный оборот каких-либо новых материалов, имеющих историко-правовую ценность, ни новаторской интерпретации рассматриваемых событий. Подобные диссертационные изыскания могли бы явиться заметным вкладом в науку во времена К. Д. Кавелина и Ф. М. Дмитриева, но никак не в начале XXI века. Завершая обзор отечественных диссертационных иссле­ дований, посвященных изучению событий судебной рефор­ мы Петра I, необходимо упомянуть защищенную в декабре 2008 г. в Южно-Уральском государственном университете кандидатскую диссертацию Е. В. Бородиной «Проведение судебной реформы в 20-х гг. XVIII в. на Урале и в Запад­ ной Сибири» . Названная диссертация явилась первым опы­ том углубленного изучения того, как судебная реформа Пе­ тра I воплощалась в жизнь в отдельном регионе. Опираясь на значительный массив архивных документов (по большей части впервые введенных в научный оборот), Е. В. Бородина детально охарактеризовала как процесс создания реформи­ рованных органов правосудия в западной части Сибирской губернии, так и процесс их последующего функционирова­ ния. Не менее тщательно диссертантка исследовала вопрос об осуществлении в Сибири контрреформаторских меро­ приятий 1722 г. в области судоустройства, подробно осветив статус, полномочия и правоприменительную деятельность судебных комиссаров 1722—1727 гг. Позитивное впечат­ ление оставляет и предпринятый Е. В. Бородиной анализ нормативной основы функционирования судебных органов Сибири первой половины 1720-х гг. Нельзя не отметить также, что, в отличие от Л. А. Хрусталева и М. О. Акиши­ на, Е. В. Бородина исчерпывающе учла относящиеся к теме 1

2

1

Бородина Е. В. Проведение судебной реформы в 20-е гг. XVIII в. на Урале и в Западной Сибири: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Челя­ бинск, 2008; Она же. Проведение судебной реформы в 20-е гг. XVIII в. на Урале и в Западной Сибири: Дис. ... канд. ист. наук. Екатеринбург, 2008. Бородина Е. В. Проведение судебной реформы в 20-е гг. XVIII в. ... Дис. ... С. 80-108. 2

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

46

исследования труды предшественников. Недочетом диссер­ тационной работы Е. В. Бородиной видится разве что фраг­ ментарность освещения деятельности Тобольского надвор­ ного суда. Таковы — вкратце — на сегодняшний день итоги осу­ ществлявшихся в нашей стране на протяжении более чем по­ лутора веков разысканий о судебной реформе Петра I. Что касается зарубежных исследований в этом направлении, то наиболее значительным среди них следует несомненно при­ знать защищенную в ноябре 1979 г. на юридическом факуль­ тете Стокгольмского университета диссертацию К. Петерсона «Административная и судебная реформы Петра Великого: шведские образцы и процесс их адаптации», изданную в том же году в виде монографии . В четвертой главе означенной монографии — «Управ­ ление в области юстиции и процессуальное законодатель­ ство» — К. Петерсон детально проследил шведское влияние на реформирование в первой четверти XVIII в. как отече­ ственного судебного устройства, так и уголовного судопро­ изводства . Следует подчеркнуть, что по объему использо­ ванного материала, глубине и убедительности анализа труд К. Петерсона можно сопоставить единственно с охаракте­ ризованным выше магистерским исследованием М. М. Бо­ гословского. В этом смысле четвертая глава монографии К. Петерсона 1979 г. представляется вполне органическим и существенным дополнением третьей главы монографии М. М. Богословского 1902 г. Наряду с изысканиями К. Петерсона, необходимо также отметить вышедшую в 1974 г. обзорную статью американско­ го ученого Р. Уортмана «Петр Великий и судопроизводство» и главу «Суды и судоустройства» более поздней моногра­ фии Дж. Ле Донна «Абсолютизм и правящий класс» (в ко­ торой более внимания уделено реформированию при Петре I судоустройства, нежели судопроизводства). Особо — хотя 1

2

1

Peterson С. Peter the Great's Administrative and Judicial Reforms: Swedish Antecedents and the Process of Reception. Lund, 1979 [Rattshistoriskt Bibliotek. Bd. 29]. Отечественную рецензию на этот труд К. Петер­ сона см.: Медушевский А. Н. Рец. на кн.: К. Петерсон. Административ­ ные и судебные реформы Петра Великого / / Советские архивы. 1982. № 1. С. 8 1 - 8 2 . Peterson С. Op. cit. Р. 305-355. 2

Глава 1. Литература и источники

47

и бегло — на судебных преобразованиях первой четверти XVIII в. остановилась и Л. Хьюз, автор получившей извест­ ность монографии «Россия в эпоху Петра Великого», опу­ бликованной в 1998 г. Остается добавить, что обстоятельства характеризуемой реформы оказались загадочно проигнори­ рованы в широко признанном капитальном двухтомнике не­ мецкого историка Р. Виттрама «Петр I: царь и император» . Таковым — в основных чертах — на сегодня выглядит вклад, внесенный в изучение петровской судебной реформы зару­ бежными исследователями. 1

2

§ 2. Изученность судебной реформы Петра I по состоянию на 2008 год

Резюмируя вышесказанное, следует заключить, что, по состоянию на 2008 год, осуществленная в России в первой четверти XVIII в. судебная реформа оказалась изучена не­ сколькими поколениями отечественных и иностранных уче­ ных сравнительно подробно. Особенные успехи были достиг­ нуты в разысканиях касательно как отдельных созданных в ходе реформы судебных органов (Вышнего суда, военных судов, Преображенского приказа и Тайной канцелярии), так и отдельных актов процессуального законодательства (зако­ на от 21 февраля 1697 г. об отмене в судах очных ставок, «Краткого изображения процесов или судебных тяжеб», за­ кона «О форме суда» от 5 ноября 1723 г.). Наиболее же про­ ясненной следует безусловно признать раннюю историю Юстиц-коллегии, учрежденной на стыке административной и судебной реформ. Все это так. Вместе с тем, нельзя не обратить внима­ ния на то обстоятельство, что до настоящего времени ни в 1

Wortman R. Peter the Great and Court Procedure / / Canadian-Ame­ rican Slavic Studies. 1974. Vol. 8. N 2. P. 303-310; LeDonne J. Absolutism and Ruling Class: The Formation of the Russian Political Order. 1700-1825. Oxford, 1991. P. 182-184, 189-190, 193-196; Hughes L. Russia in the Age of Peter the Great. New Haven-London, 1998. P. 125-129. См. посвященную главным образом петровским административ­ ным преобразованиям главу 11 «Реформирование государства и обще­ ства» второго тома названной монографии: Wittram R. Peter I: Czar und Kaiser: Zur Geschichte Peters des Gropen in seiner Zeit. Gottingen, 1964. Bd. 2. S. 99-169. 2

48

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

России, ни за рубежом так и не появилось ни единого моно­ графического исследования, специально посвященного су­ дебной реформе Петра I. Не стоит забывать, что внесшие максимальный вклад в изучение реформы М. М. Богослов­ ский и К. Петерсон затронули соответствующие вопросы в рамках изысканий на иные темы. Не менее очевидно и то, что петровские судебные пре­ образования оказались исследованы на сегодня хотя и под­ робно, но далеко не равномерно. Ряд аспектов реформы либо вовсе не получили освещения, либо рассматривались изолированно, вне связи с ее проведением (часть подобных пробелов уже называлась выше — при характеристике дис­ сертационных разысканий М. О. Акишина). В изучении отечественного уголовного судопроиз­ водства первой четверти XVIII в. предшествующие авторы обошли такие существенные (правда, разномасштабно во­ площенные на практике) новации как отделение предвари­ тельного следствия от судебного и изменение порядка воз­ буждения уголовного дела. Несмотря на то, что и ставшим основным органом предварительного расследования «май­ орским» следственным канцеляриям, и впервые получив­ шей принципиально значимые полномочия инициировать уголовное преследование по «безгласным делам» фискаль­ ской службе было посвящено немало работ (о которых еще пойдет речь впереди), названные органы почти не анали­ зировались с точки зрения их процессуальных функций. Нельзя не отметить и того обстоятельства, что особенно детально исследованная фискальская служба России рас­ сматривалась доныне в историко-правовой литературе ис­ ключительно как орган надзора, но никогда — как орган уголовного преследования. Соответственно, из-за неосознанности предшествую­ щими авторами такого аспекта реформы, как отделение предварительного следствия от судебного, оказалась проиг­ норирована еще одна сторона характеризуемых преобразова­ ний — основание Петром I следственного аппарата России. Соответственно, без всякого рассмотрения остались вопросы о предпосылках создания первых органов предварительного расследования, об их функциональной связанности с фис­ кальской службой. В предшествующей литературе не был

Глава 1. Литература и источники

49

даже поставлен вопрос о сформировавшихся в первой чет­ верти XVIII в. организационных моделях построения отече­ ственного следственного аппарата. В изучении истории судопроизводства петровского вре­ мени образовались и иные пробелы. В частности, доныне зримо фрагментарно исследовалось тогдашнее процессу­ альное законодательство: основное внимание в этом вопро­ се правоведы нескольких поколений уделили анализу трех законодательных актов — неоднократно упомянутых зако­ на от 21 февраля 1697 г., «Краткого изображения процесов или судебных тяжеб» и закона «О форме суда» от 5 ноября 1723 г. Вместе с тем, выпавшим из научного оборота по се­ годняшний день остался весьма содержательный в уголовнопроцессуальном отношении Наказ «майорским» следствен­ ным канцеляриям от 9 декабря 1717 г. Не получили должной трактовки с процессуальной сто­ роны и законы 1713 г. об особом порядке судопроизводства по делам о преступлениях против интересов службы и о госу­ дарственных преступлениях, законы 1715—1718 гг. о поряд­ ке инициирования дел по «трем пунктам», закон от 3 марта 1719 г. о порядке утверждения приговоров военных судов. Канули в историографическое забвение безусловно значи­ мые для истории отечественного процессуального права за­ кон от 2 февраля 1700 г. об укреплении инстанционности в судопроизводстве и закон от 10 ноября 1721 г. о поряд­ ке утверждения приговоров судов первого звена. Никако­ го освещения в историко-правовой литературе не получил такой существенный аспект судебной реформы Петра I как возрождение в отечественном судопроизводстве ревизионнорешающего порядка пересмотра и утверждения судебных решений. Наконец, предшествующие авторы почти обош­ ли вниманием вопрос о систематизации в первой четверти XVIII в. процессуального законодательства. Что касается имеющихся на сегодня пробелов в изуче­ нии нововведений, осуществленных в ходе судебной рефор­ мы Петра I в области судоустройства, то эти пробелы можно расценить как менее существенные, но все-таки искажаю­ щие общую картину преобразований. Во-первых, нельзя не 1

'Обзоры работ, в которых рассматривались отмеченные законода­ тельные акты, будут приведены далее.

50

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

отметить, что до сих пор не предпринималось попыток ре­ конструировать исходно сложившуюся у законодателя кон­ цепцию судебной реформы, исходный замысел Петра I по построению новой судебной системы. Во-вторых, в пред­ шествующей литературе не было осуществлено целостного анализа преобразования в ходе реформы системы специали­ зированных судов, а ряд подсистем названных судов остался без надлежащего освещения. К примеру, в указанных выше обзорных работах (за ис­ ключением диссертации М. О. Акишина) ни слова не было сказано о таком занимавшем особое место в отечественной судебной системе первой половины 1720-х гг. судебном ор­ гане специальной юрисдикции, как Вышний суд, который, тем самым, «выпал» из контекста судебной реформы. До на­ стоящего времени в историко-правовой литературе вообще не затрагивался вопрос о судебной деятельности Камерколлегии, о функционировании основанного в 1718 г. осо­ бого военно-судебного присутствия, состоявшего из глав и асессоров «майорских» следственных канцелярий. В-третьих, предшествующие авторы уделили незначительное внимание начавшей осуществляться в 1724 г. реорганизации суда по государственным преступлениям. Наконец, в-четвертых, почти не проясненными так и остались вопросы о судеб­ ной компетенции и правоприменительной практике Ратуши в 1705-1708 гг., Преображенского приказав 1710-е - первой половине 1720-х гг., Правительствующего Сената в 1718— 1724 гг. Остается добавить, что в осуществленных до сегодняш­ него дня изысканиях не был затронут и ряд более частных сюжетов по истории судебных преобразований Петра I. Вопервых, совершенно вне поля зрения предшествующих авто­ ров осталась интереснейшая тема о зарождении в России в конце 1710-х - начале 1720-х гг. судейского корпуса (вклю­ чая вопросы о порядке назначения, статусе и подсудности тогдашних судей). Во-вторых, в литературе доныне не было уделено внимания вопросу о развитии правовой пропаган­ ды в петровское время, о реализации в ту пору новаторских форм ознакомления населения с действующим законодатель­ ством. В-третьих, никем не исследовалась судьба в после­ дующие времена тех судоустройственных и процессуальных

Глава 1. Литература и источники

51

нововведений, которые были осуществлены в ходе судебной реформы Петра I . Теперь стоит вкратце остановиться на проблеме взаи­ моизолированного рассмотрения в литературе XIX — начала XXI в. отдельных аспектов описываемых преобразований. Здесь, в первую очередь, необходимо отметить подготовку упомянутого выше грандиозного проекта Уложения Россий­ ского государства 1723—1726 гг., две первые книги которого были посвящены судоустройству и судопроизводству. Об­ стоятельства разработки названного проекта неоднократно освещались в трудах правоведов и историков — от доктор­ ской диссертации В. Н. Латкина 1887 г. до докторской дис­ сертации М. В. Бабич 2003 г. , — но в рамках изысканий, совершенно не касавшихся судебной реформы (за исключе­ нием упомянутой диссертационной работы Д. А. Романова). Кроме того, стоит заметить, что ни судоустройственный, ни процессуальный разделы проекта Уложения 1723—1726 гг. до настоящего времени никем из исследователей не анализиро­ вались. Как уже говорилось, немало внимания в литературе было уделено и фискальской службе (ее историей впервые занялся еще в 1860-е гг. А. Д. Градовский), и «майорским» следственным канцеляриям (их «первооткрывателем» явился в 1900-е гг. В. И. Веретенников) — но опять-таки без вся­ кой увязки с судебными преобразованиями первой четверти XVIII в. Вне контекста судебной реформы освещалось пред­ шествующими авторами и функционирование Рекетмейстерской контора Сената. Отъединенно от судебной реформы доныне исследова­ лась также ее субъективная предпосылка: политико-правовые воззрения законодателя — Петра I. При всем том, что к дан­ ной теме ученые обращались неоднократно (о чем еще пойі

2

1

Единственным исключением здесь следует признать узкую по тематике, но, безусловно, содержательную статью Ю. В. Мещерякова 1984 г., посвященную вопросу об использовании в судебной практике XIX в. закона «О форме суда» от 5 ноября 1723 г. (Мещеряков Ю. В. «Суд по форме» в уголовном процессе России первой трети XIX в. / / Вест­ ник Ленинградского университета. 1984. № 23. С. 110—114). Обзор литературы, посвященной данному проекту Уложения (а заодно и деятельности Уложенной комиссии 1720-1727 гг.), будет при­ веден далее. 2

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

52

дет речь далее), влияние политико-правовых взглядов перво­ го российского императора на проведение судебной реформы так и осталось непроясненным. Наконец, нельзя не отме­ тить, что в предшествующей историко-правовой литературе не ставился — даже мимоходом — вопрос о Петре I как о судебном деятеле, о его личном участии в судопроизводстве. Таков круг наиболее очевидных на сегодня пробелов и историографических несостыкованностей в изучении первой отечественной судебной реформы. Именно вышеобрисованные пробелы и несостыкованности и обусловили необ­ ходимость подготовки настоящей работы — первого опыта целостного рассмотрения осуществленных в нашей стране в первой четверти XVIII в. преобразований в области судо­ устройства и судопроизводства. Однако прежде чем перехо­ дить к изложению авторской реконструкции обстоятельств судебной реформы Петра I, имеет смысл коротко остано­ виться на характеристике тех исторических источников, бла­ годаря которым оказалось возможным составить представле­ ние о событиях, стянувшихся в узел реформы без малого три столетия назад. § 3. Обзор опубликованных и архивных источников по истории судебной реформы Петра I

Послужившие основой данной работы источники рас­ падаются на две группы: источники нормативные (прежде всего, законы) и источники правоприменительные (материа­ лы судебной и административной практики). Что касается источников первой группы, то необходимость их привлече­ ния не нуждается в обосновании. Как еще в 1837 г. заме­ чательно емко выразился М. М. Сперанский, «история госу­ дарства без познания законов не может иметь ни ясности, ни достоверности...» . В данном случае проблема состоит разве что в поиске издания, в котором размещены те или иные нормативные правовые акты. Наиболее широко — в опубликованном виде — норма­ тивные источники периода единодержавия Петра I пред1

1

Сперанский М. М. Обозрение исторических сведений о Своде за­ конов / / Сперанский М. М. Руководство к познанию законов. СПб., 2002. С. 165.

Глава 1. Литература и источники

53

ставлены в Полном собрании законов Российской империи с 1649 г. (или Первом Полном собрании законов). В этом хрестоматийно известном 40-томнике, подготовленном во Втором отделении Императорской канцелярии, по инициа­ тиве и под руководством М. М. Сперанского в 1826—1830 гг., акты петровского времени (общим числом 3107) оказались сосредоточены в третьем—седьмом томах . В свою очередь, нормативные правовые акты, имевшие отношение к судеб­ ной реформе, попали, главным образом, в пятый и шестой тома Полного собрания. Не вдаваясь в углубленное рассмотрение принципов от­ бора материала для Первого Полного собрания (каковые под­ робно изложил сам М. М. Сперанский ), необходимо, тем не менее, отметить два обстоятельства. Первое из них заключает­ ся в том, что в состав Полного собрания законов были — во­ преки современному пониманию его названия — включены не только законы и иные нормативные правовые акты, но и множество актов, вообще не содержавших норм права . Впрочем, отмеченное обстоятельство, думается, не только не умаляет, а, наоборот, повышает историко-правовую ценность Полного собрания. Неслучайно именно Первое Полное со­ брание законов стало основным (а подчас и единственным) источником для нескольких поколений исследователей, об­ ращавшихся к разысканиям по истории отечественного го­ сударства и права второй половины XVII - первой четверти XIX в. Второе из указанных обстоятельств заключается — в противоположность первому — в наличии отчетливых про­ белов в нормативном материале Первого Полного собрания (которое, как справедливо отметил еще в 1916 г. А. Н. Фи1

2

3

1

Уместно упомянуть, что помещенные в Первом Полном собрании законов акты, касавшиеся органов власти первой четверти XVIII в., си­ стематически учтены в подзабытом ныне пособии А. В. Чернова 1960 г. (Государственные учреждения России в XVIII веке (законодательные материалы): Справочн. пособие / Сост. А. В. Чернов. М., 1960). Сперанский М. М. Указ. соч. С. 160-164. В историко-правовой литературе данную особенность Первого Полного собрания наиболее подробно осветил А. Ф. Шебанов (Шебанов А. Ф. Полное собрание законов Российской империи (из истории систематизации законодательства в России) / / Труды Всесоюзного юридического заочного института. М., 1970. Т. 14. С. 288—292). 3

54

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

1

липпов, «в действительности неполное» ). И неполнота эта образовалась отнюдь не вследствие какой-то недобросовест­ ности или некомпетентности составителей. Если в чем не возникает сомнений, так это в том, что М. М. Сперанский и его сотрудники из Второго отделения проделали воисти­ ну титаническую работу — как в историко-правовом, так и в археографическом направлениях . Упомянутые пробелы в Полном собрании законов возникли, как представляется, под влиянием совсем иных факторов. Во-первых, составители Первого Полного собрания не могли выявить ряд материалов нормативного характера (осо­ бенно второй половины XVII - первой половины XVIII в.) по вполне объективным причинам. Дело в том, что не все нормативные правовые акты названного периода отложи­ лись в находившихся на особом архивном учете компакт­ ных подборках именных и сенатских указов или в указных книгах приказов. Немало актов (даже изданных типограф­ ски) оказались «похоронены» в гигантском массиве текущей делопроизводственной документации различных органов власти, разобрать который небольшой группе сотрудников М. М. Сперанского было заведомо не под силу. Кроме того, некоторая часть нормативных источников описываемого периода погибла в нанесших колоссальный ущерб государ­ ственным архивам пожарах в московском Кремле 1737 и 1812 гг. Во-вторых, очевидными источниками пробелов в Пер­ вом Полном собрании законов явились две характерные для правовой системы средневековой России тенденции. С одной стороны, изменения в системе государственного управления и в судоустройстве далеко не всегда оформлялись в ту пору особыми нормативными правовыми актами. Бывали случаи, когда дело ограничивалось устным распоряжением монар­ ха, которое затем так и не облекалось в письменную фор2

'Цит. по: Шебанов Л. Ф. Указ. соч. С. 291. В современной историко-правовой литературе археографическую сторону подготовки Первого Полного собрания законов детально оха­ рактеризовал С. И. Сперанский (Сперанский С. И. Учение М. М. Спе­ ранского о праве и государстве. М., 2004. С. 144-146). Сам М. М. Спе­ ранский остановился на вопросе о порядке выявления нормативных источников и о порядке подготовки их к печати в отмеченной работе 1837 г. {Сперанский М. М. Указ. соч. С. 162-163). 2

Глава 1. Литература и источники

55

му. С другой стороны, многие стороны административной и судебной деятельности органов власти долгие годы вообще нормативно не регламентировались, осуществляясь «по ста­ рине», сообразно веками складывавшемуся «приказному обы­ чаю». Данные тенденции, весьма актуальные для допетров­ ской Руси, проступали время от времени и в конце XVII-ro, и в первой четверти века XVIII-ro. Охарактеризованные выше пробелы образовались в том числе и в круге помещенных в Полном собрании норматив­ ных источников по истории судебной реформы Петра I. На­ пример, в поле зрения сотрудников М. М. Сперанского не попало утвержденное 8 января 1719 г. Дополнение к закону «Должность Сената» редакции 1718 г. Это исходно написан­ ное собственноручно Петром I Дополнение (в котором де­ тализировался состав высших должностных лиц, назначав­ шихся указами Сената) было впервые опубликовано лишь в 1945 г. За пределами Первого Полного собрания законов остал­ ся и закон от 29 апреля 1722 г., в котором впервые подробно регламентировалась компетенция Преображенского приказа. Публикация этого весьма значимого для истории петровских специализированных судов законодательного акта состоялась уже в советское время . Не попал в Первое Полное собрание также и закон от 15 января 1724 г. об упразднении Тайной канцелярии. Отложившийся лишь в делопроизводстве самой Тайной канцелярии данный закон был введен в научный оборот уже В. И. Веретенниковым в начале XX в. Не было 1

2

3

1

Законодательные акты Петра I / Сост. Н. А. Воскресенский. М.—Л., 1945. Т. 1. С. 291. Законодательные акты Петра I. С. 254. Для полноты картины имеет смысл добавить, что текст закона от 29 апреля 1722 г. был все же воспроизведен в Первом Полном собрании — правда, под видом резолюции Петра I от 27 сентября 1723 г. на п. 1 доклада Главного магистрата (Полное собрание законов. Т. 7. № 4312. С. 122). Соот­ ветственно, в историко-правовой литературе эта резолюция неизменно рассматривалась до настоящего времени как отдельный акт верховной власти. В действительности резолюция на п. 1 магистратского докла­ да представляет собой присланную из императорского Кабинета (хотя, разумеется, по высочайшей воле) копию закона от 29 апреля 1722 г. Веретенников В. И. Указ. соч. С. 221. Что характерно, публикации полного текста закона от 15 января 1724 г. не состоялось и поныне. 2

3

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

56

внесено в Полное собрание законов ни единого акта, касав­ шегося Вышнего суда . С материалами о Вышнем суде произошла вообще за­ гадочная история. Несмотря на то, что почти вся докумен­ тация Вышнего суда погибла в кремлевском пожаре 29 мая 1737 г. , до наших дней уцелела многообразно содержатель­ ная подборка законов и именных указов 1723-1726 гг. по вопросам функционирования и ликвидации суда. Эта под­ борка (хранившаяся в XIX в. в Санкт-Петербургском Сенат­ ском архиве) осталась, однако, почему-то невостребованной составителями Первого Полного собрания. Сходным образом не нашел отражения в Полном собра­ нии законов и вышеотмеченный Наказ «майорским» след­ ственным канцеляриям от 9 декабря 1717 г. Единственный известный на сегодня список Наказа сохранился в составе комплекса особо важных документов следственной канце­ лярии Г. И. Кошелева/М. А. Матюшкина. Находившийся в XIX в. в собрании все того же Санкт-Петербургского Се­ натского архива, данный комплекс также не попал в поле зрения сотрудников М. М. Сперанского. В итоге, Наказ от 9 декабря 1717 г. увидел свет лишь в 2000 г. Первые отечественные органы предварительного рас­ следования вообще оставили минимальный след в Полном собрании законов. Могущественная некогда система «майор­ ских» канцелярий оказалась представлена в Первом Полном собрании лишь двумя актами: сенатским указом от 23 де­ кабря 1717 г. и именным указом следственной канцелярии И. И. Дмитриева-Мамонова от 18 января 1719 г. Вместе с 1

2

3

4

'Для полноты картины стоит добавить, что в Первом Полном со­ брании автору настоящей работы удалось выявить только два — впро­ чем, чисто механических — упоминания о Вышнем суде: в преамбуле Инструкции обер-вальдмейстеру от 3 декабря 1723 г. и в именном указе от 30 января 1725 г. об амнистии в связи с кончиной Петра I (Полное собрание законов. Т. 7. № 4379, 4645. С. 185, 412). Гоздаво-Голомбиевский А. А. История Разрядного архива (1711— 1812) / / Описание документов и бумаг МАМЮ. М., 1888. Кн. 5. Отд. 1. С. 23. «Розыскать накрепко, правдою, без всяких приказных крючков»: указы Петра I, Екатерины I и Сената в области судоустройства и уго­ ловной политики. 1716—1726 гг. / Публ. Д. О. Серова / / Исторический архив. 2000. № 6. С. 202. Полное собрание законов. Т. 6. № 3138, 3284. С. 529, 616-617. 2

3

4

Глава 1. Литература и источники

57

тем, в Полное собрание законов не были включены ни за­ терявшийся в грудах сенатского делопроизводства именной указ от 9 декабря 1717 г. с предписанием Сенату оказывать содействие «майорским» следственным канцеляриям, ни от­ ложившиеся среди документов Вышнего суда законы от 9 де­ кабря 1723 г. и от 22 января 1724 г. о ликвидации названных канцелярий (публикация этих документов состоялась только в 2000-2006 гг. ). Перечень таковых пробелов в Первом Пол­ ном собрании можно продолжить. Что же касается обстоятельств судебной реформы, ко­ торые изначально не фиксировались в каких-либо норма­ тивных правовых актах, то здесь необходимо вспомнить, в первую очередь, что в 1696—1718 гг. в нашей стране отсут­ ствовало сколько-нибудь подробное нормативное регули­ рование судебной компетенции неоднократно реорганизо­ вывавшихся местных и региональных органов власти. Как и прежде, никак законодательно не регламентировались в петровское время также многие стороны и судебного, и до­ судебного производства (в частности, порядок назначения и применения пыток). По всей очевидности, не был зафикси­ рован письменно и изданный в конце 1696 г. именной указ о передаче Преображенскому приказу исключительного права суда по государственным преступлениям (несомненность сушествования данного указа по материалам судебного архива приказа установила Н. Б. Голикова) . Нельзя не вспомнить опять-таки и о Вышнем суде, не­ долгая история которого таит многие исходно возникшие 1

2

'«Розыскать накрепко, правдою...» С. 205; «И по делам всем, что есть, следовать»: документы об организации и деятельности первых отечественных органов предварительного следствия. 1713—1728 гг. / Публ. Д. О. Серова / / Исторический архив. 2006. № 2. С. 195, 201. Голикова Н. Б. Политические процессы при Петре I. С. 14. Нель­ зя не отметить, что подтвердивший отмеченную линию компетенции Преображенского приказа закон от 25 сентября 1702 г. о порядке за­ явления о государственных преступлениях уже был оформлен долж­ ным образом и впоследствии попал в состав Первого Полного со­ брания (см.: Полное собрание законов. Т. 4. № 1918. С. 199-200). Остается упомянуть, что в реальности существования отмеченного именного указа 1696 г. усомнился М. О. Акишин. Впрочем, приведен­ ные им — в противовес данным Н. Б. Голиковой — доводы выглядят малоубедительными (Акишин М. О. Судебная реформа Петра I: Дис. ... С. 118-119). 2

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

58

пробелы такого рода. Так, вероятнее всего, исключительно устную форму имел именной указ 1723 г. о преобразовании временного судебного присутствия, созданного для рассмо­ трения единичного уголовного дела (по обвинению оберпрокурора Г. Г. Скорнякова-Писарева и сенатора П. П. Шафирова в преступлениях против интересов службы), в постоянно функционирующий Вышний суд. По-видимому, только в устной форме был выражен и состоявшийся в том же 1723 г. указ Петра I — немаловажный для истории как судоустройства, так и следственного аппарата России — о ре­ организации следственной канцелярии генерал-прокуратуры в Розыскную контору Вышнего суда. Эти и некоторые дру­ гие, не оформленные должным образом акты верховной вла­ сти заведомо не могли попасть на страницы Первого Полно­ го собрания законов. Между тем, не прошло и полувека после выхода в свет Первого Полного собрания, как в научный оборот был вве­ ден новый — и весьма обширный — крут источников, свя­ занных с правительственной деятельностью Петра I. Речь идет о публикации в 1873 г. вскоре ставшего хрестоматий­ ным 11-го тома Сборника Русского исторического общества «Письма, указы и заметки Петра I», подготовленного (по инициативе и под руководством академика А. Ф. Бычкова) к 200-летию со дня рождения первого российского импера­ тора. Однако при всей значительности проделанной состави­ телями работы лишь сравнительно небольшую часть поме­ щенных в 11 -м томе материалов можно отнести к норматив­ ным правовым актам. Иными словами, 11-й том Сборника Русского исторического общества мало чем дополнил Первое Полное собрание законов. Правда, если говорить об истории судебной реформы Петра I, то нельзя не отметить, что имен­ но в 11-м томе были впервые опубликованы именные указы от 9 января и от 23 февраля 1723 г., касавшиеся учреждения и функционирования Вышнего суда . Вскоре после выхода 11-го тома Сборника Русского исторического общества, в 1880-е гг. началась реализация сразу двух грандиозных археографических проектов, всеце1

1

Письма, указы и заметки Петра I / Под ред. А. Ф. Бычкова / / Сб. РИО. СПб., 1873. Т. 11. С. 502-503, 506.

Глава 1. Литература и источники

59

ло посвященных изданию документов петровского времени. Это были знаменитые «Письма и бумаги императора Петра Великого» и несколько менее известные «Доклады и при­ говоры, состоявшиеся в Правительствующем Сенате в цар­ ствование Петра Великого». Оба названных издания ожидала нелегкая судьба. Как известно, «Доклады и приговоры...», публикация которых началась в 1880 г., прекратили издаваться в 1901 г. на шестом томе. В свою очередь, издание «Писем и бумаг...» (первый том которых увидел свет в 1887 г.) было сверну­ то в 1918 г. на седьмом томе, затем возобновлено в 1946 г., не завершившись, в итоге, и поныне . Соответственно, со­ ставители «Докладов и приговоров...» успели опубликовать материалы только за 1711—1716 гг., составители «Писем и бумаг...» — за 1688-1713 гг. С точки зрения наполненности нормативными пра­ вовыми актами «Доклады...» и «Письма...» существенно уступают, конечно, Первому Полному собранию законов. И причина здесь не только в незаконченности изданий «Докладов...» и «Писем...». Просто ни в «Доклады...», ни в «Письма...», сообразно принципам отбора материала, не были — в отличие от Первого Полного собрания — включе­ ны те акты, которые не были лично написаны (или завизи­ рованы) Петром 1 либо не исходили от Правительствующе­ го Сената. Остается добавить, что первую особую подборку нормативных правовых актов петровского времени в 1910 г. в учебных целях опубликовал М. М. Богословский . Таков круг основных изданий, содержащих нормативные материа­ лы 1696—1725 гг., которые вышли в свет в нашей стране в XIX - начале XX в. В советский период наиболее значимый вклад в дело публикации нормативных источников петровского време­ ни внес незаслуженно подзабытый сегодня ленинградский ученый-подвижник Николай Александрович Воскресенский 1

2

'Доклады и приговоры, состоявшиеся в Правительствующем Сенате в царствование Петра Великого / Под ред. Н. В. Калачова и Н. Ф. Ду­ бровина. СПб., 1880-1901. Т. 1-6 [вып. 1]; Письма и бумаги императо­ ра Петра Великого. С П б . - П г . - М . , 1887-2003. Т. 1-13 [вып. 2]. Памятники законодательства Петра Великого / Под ред. М. М. Бо­ гословского. М., 1910. 2

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

60

(1889—1948)'. Задавшись целью подготовить исследование о деятельности Петра I как законодателя, Н. А. Воскресенский предпринял воистину титанический труд по выявлению и подготовке к печати всей совокупности автографов первого российского императора, имевших отношение к правотвор­ честву. Для этого Н. А. Воскресенский в одиночку (!) про­ смотрел сотни архивных дел в десятках фондов пяти архи­ вохранилищ Москвы и Ленинграда, сумев заодно — во всех случаях обнаружения автографов — расшифровать крайне неудобочитаемый почерк Петра I. Более того: не ограничившись отысканием подлинни­ ков огромного количества вышедших из-под пера Петра I законодательных актов, Н. А. Воскресенский проследил во многих случаях весь законотворческий процесс. Это удалось благодаря тому, что ученый сумел выявить как документы, послужившие первоосновой для подготовки ряда законов, так и промежуточные редакции немалого числа законопроектов. Разработав новаторские принципы публикации норматив­ ных документов петровской эпохи (специальный доклад о чем он сделал на заседании Археографической комиссии АН СССР еще в декабре 1925 г.) , Н. А. Воскресенский подгото­ вил к печати четыре тома законодательных и сопутствующих к ним материалов под общим заглавием «Законодательные акты Петра Великого». Издательская судьба уникального труда Н. А. Воскре­ сенского сложилась, однако, еще более печально, нежели «Докладов и приговоров...» и «Писем и бумаг...». Несмотря на то, что «Законодательные акты Петра Великого» были го­ товы к изданию уже на исходе 1920-х гг., реально вопрос об их публикации встал — при решающей поддержке извест­ ного советского правоведа Б. И. Сыромятникова — лишь на исходе 1930-х гг. Именно благодаря усилиям Б. И. Сыромят­ никова, в 1940 г. Институт права АН СССР принял решение 2

1

В предшествующей литературе подобающе высокую оцен­ ку трудов Н. А. Воскресенского дали только Б. И. Сыромятников в приведенных ниже работах 1940 г., Е. В. Анисимов и Н. В. Козло­ ва (Анисимов Е. В. Государственные преобразования... С. 7—8; Козло­ ва Н. В. Российский абсолютизм и купечество в XVIII веке (20-е - на­ чало 60-х годов). М., 1999. С. 33-34). Летопись занятий Археографической комиссии за 1923-1925 годы. Л., 1926. Вып. 33. С. 61-62. 2

Глава 1. Литература и источники

61

об издании «Законодательных актов...». Б. И. Сыромятников выступил ответственным редактором четырехтомника, а так­ же подготовил к нему пространную вступительную статью. Кроме того, Б. И. Сыромятников поместил в ноябрьском номере журнала «Советское государство и право» за 1940 г. весьма содержательную (и глубоко позитивную по тонально­ сти) рецензию на утвержденную к печати рукопись (!) перво­ го тома труда Н. А. Воскресенского . Затем грянула война, и в итоге первый том «Законода­ тельных актов...» — «Акты о высших государственных уста­ новлениях» — увидел свет (с подготовленными еще в 1940 г. вступительными статьями Б. И. Сыромятникова и Н. А. Вос­ кресенского) только в победном 1945 г. Увы, первый из­ данный том оказался и последним. По неясным на сегодня причинам выход аналогично утвержденных к печати Инсти­ тутом права в 1940 г. остальных трех томов (посвященных, соответственно, законодательству «об общественных клас­ сах», о торговле и промышленности и, наконец, военному и военно-морскому законодательству) так и не состоялся. Насколько известно, рукопись второго тома рабо­ ты Н.А. Воскресенского хранится ныне в Отделе рукопис­ ных фондов Института российской истории РАН, рукопись третьего тома (состоящего из двух частей) — в фонде 1003 Российской национальной библиотеки. Сведений о местона­ хождении рукописи четвертого тома встретить в литературе к настоящему времени не удалось. Что бы там ни было, первый том «Законодательных актов Петра I» необратимо стал достоянием широкой на­ учной общественности. Охвативший 426 нормативных пра­ вовых актов и сопутствующих документов 1699-1724 гг. (не считая черновых редакций законопроектов), первый том труда Н. А. Воскресенского безусловно превзошел как по полноте состава, так и особенно по точности передачи текста подлинников соответствующие части Первого Пол1

2

1

Сыромятников Б. И. Рец. на кн.: Н. А. Воскресенский. Законода­ тельные акты Петра Великого. Том 1 (рукопись) / / Советское государ­ ство и право. 1940. № 11. С. 121-129. Законодательные акты Петра I / Сост. Н.А.Воскресенский. М . - Л . , 1945. Т. 1. Вступительные статьи см.: Сыромятников Б. И. От редактора / / Там же. С. XXXIII-XLIV; Воскресенский Н.А. Археогра­ фическое введение / / Там же. С. 1—25. 2

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

62

1

ного собрания законов . Пятый и шестой разделы первого тома Н. А. Воскресенский всецело посвятил законодатель­ ству о судоустройстве и судопроизводстве . Именно данные разделы труда Н. А. Воскресенского следует признать наибо­ лее содержательной на сегодняшний день публикацией ис­ точников по истории судебной реформы Петра I. В продолжение традиции, заложенной М. М. Богос­ ловским и Н. А. Воскресенским, во второй половине XX в. в нашей стране вышло в свет три сборника, полностью (или по большей части) содержащих нормативные материалы пе­ тровского времени. Это были: восьмой выпуск — «Законо­ дательные акты Петра I» — знаменитых «Памятников рус­ ского права» (1961 год), четвертый том — «Законодательство периода становления абсолютизма» — девятитомника «Рос­ сийское законодательство X—XX вв.» (1986 год) и отдельно изданное «Законодательство Петра I» (1997 год) . Подготовленные коллективами авторитетных правоведов и историков, снабженные развернутыми комментариями и вступительными статьями по отраслям права, названные сбор­ ники уступают, однако, и Первому Полному собранию законов, и труду Н.А. Воскресенского по количеству опубликованных актов. В общей сложности в восьмой выпуск «Памятников...» составители включили 44 нормативных правовых акта рассма2

3

1

Стоит заметить, что Н. А. Воскресенский подверг археографиче­ ские приемы составителей Первого Полного собрания законов острой критике, что вызвало развернутые возражения со стороны ответственно­ го редактора (и в одном лице рецензента) Б. И. Сыромятникова (Воскре­ сенский Н.А. Археографическое введение. С. 11-17; Сыромятников Б. И. От редактора. С. XXXV1I-XXXIX; Он же. Рецензия... С. 123-124). В дан­ ном случае автор настоящей работы не может не присоединиться к мне­ нию Б. И. Сыромятникова. И дело не только в том, что, как справед­ ливо отметил Б. И. Сыромятников, Первое Полное собрание законов «преследовало чисто практические цели подготовки кодификации рус­ ского законодательства в виде систематического Свода законов» (там же. С. 123). Нельзя не констатировать, что передача текстов нормативных источников в Первом Полном собрании осуществлялась еще и в строгом соответствии с принципами археографии второй четверти XIX в. Законодательные акты Петра I. С. 361-408. В отмеченных разделах помещено 39 законодательных актов и иных документов 1713—1724 гг. Памятники русского права / Под ред. К. А. Софроненко. М., 1961. Вып. 8; Российское законодательство Х - Х Х вв. / Под ред. А. Г. Манькова. М., 1986. Т. 4; Законодательство Петра I / Под ред. А. А. Преоб­ раженского и Т. Е. Новицкой. М., 1997. 2

3

Глава 1. Литература и источники

63

триваемого периода, в четвертый том «Российского законода­ тельства...» — 20, а в «Законодательство Петра I» — 96. При этом, если составители восьмого тома «Памятников русского права» использовали в качестве источника для публикации единственно Первое Полное собрание законов, то в четвертом томе «Российского законодательства X—XX вв.» и в «Законода­ тельстве Петра I» тексты нормативных правовых актов оказа­ лись воспроизведены преимущественно по первопечатным из­ даниям, а отчасти и вовсе по архивным подлинникам. Помимо названных сборников, в 1963 г. Всесоюзный юридический заочный институт издал в учебных целях не­ большую подборку законодательных актов 1697-1725 гг., относящихся к истории процессуального права . Остается добавить, наконец, что значительная подборка норматив­ ных правовых актов и указов верховной власти конца XVII— первой четверти XVIII в. (общим числом 76) была издана в 2003 г. во втором томе неоднократно упомянутого шеститом­ ника «Судебная власть в России» . Этим исчерпывается круг основных публикаций законодательных материалов петров­ ского времени, осуществленных к настоящему времени. Прежде чем переходить к обозрению второй группы ис­ точников по истории судебной реформы Петра I — материалов судебной и административной практики — имеет смысл кратко мотивировать саму необходимость их использования в настоя­ щем исследовании. Дело в том, что еще со времен К. Е. Троцины и Ф. М. Дмитриева до наших дней протянулась отмеченная выше традиция, по которой историко-правовые разыскания, касавшиеся XVIII в., основывались исключительно на норма­ тивных правовых актах, извлеченных из Первого Полного со­ брания законов. Между тем, еще в 1903 г. М. М. Богословский критично подметил, что «большинство из тех исследователей, в руках которых было лишь Полное собрание законов, и ограни­ чиваются только последовательным изложением находящихся в нем законодательных актов, как бы не предполагая возможной 1

2

1

Материалы по истории процессуального права России конца XVII - начала XVIII веков: Учеб. пособие / Сост. Ю. П. Титов. М., 1963. В данном сборнике помещено пять законодательных актов, при­ веденных по Первому Полному собранию законов. Кутафин О. Е., Лебедев В. М., Семигин Г. Ю. Указ. соч. Т. 2. С. 152-210, 488-509, 568-623. Все документальные материалы данного раздела воспроизведены по Первому Полному собранию законов. 1

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

64

какую-либо разницу между мыслью законодателя и ее практи­ ческим осуществлением в действительности» . Вполне в духе приведенного суждения М. М. Богослов­ ского более полувека спустя высказался и советский правовед B. П. Портнов. В статье 1964 г. В. П. Портнов подчеркнул, что «в ряде случаев попытка проследить историю государственноправовых институтов только по законодательным актам может привести к искаженному освещению действительного поло­ жения... Не историю нормативных актов должен фиксировать историк права, а восстановить картину прошлого, т. е. пока­ зать, какова в действительности была государственно-правовая структура общества в определенный период...» . Видится уместным привести здесь и мнение Н.А. Вос­ кресенского. Во вступительной статье к «Законодательным актам Петра I» Н. А. Воскресенский отметил, что «одним из основных условий плодотворного изучения эпохи реформ Петра I должно быть освобождение исследователя от обаяния Полн[ого] собр[ания] зак[онов] Российской] имп[перии]. ... Минуя его, следует обращаться непосредственно к архив­ ным документам, могущим пролить новый свет на проис­ хождение и характер реформы Петра I» . С подобными мнениями предшественников трудно не согласиться. Совершенно неоспоримо, что правовые нормы (особенно те из них, в которых регламентируются органи­ зация и функционирование государственного аппарата) мо­ гут претворяться в жизнь далеко не буквально. А раз так, то упорная замкнутость ряда авторов XIX - начала XXI в. на Полном собрании законов неизбежно оборачивалась из1

2

3

1

Богословский М. М. Исследования по истории местного управле­ ния... С. 73. В монографии 1902 г. М. М. Богословский — в более об­ разной форме — выразился о том, что ученый, который взялся бы анализировать деятельность органов власти петровского времени на основании одних лишь должностных инструкций, «очень напомнил бы того газетного репортера, который, прочтя афишу, дал отчет о несо­ стоявшимся концерте» (Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого. С. 91). Портнов В. П. Шире использовать архивные документы в юри­ дических исследованиях / / Советское государство и право. 1964. № 8. C. 41. Вполне сходные суждения см. также в более поздней статье: Портнов В. П., Славин М. М. Об источниковедении истории советского госу­ дарства и права / / Советское государство и право. 1983. № 12. С. 97, 99. Воскресенский Н. А. Археографическое введение. С. 22. 2

3

Глава 1. Литература и источники

65

вестной односторонностью их работ (хотя и смягченной в отдельных случаях глубиной авторского юридического мыш­ ления). Из таких ученых трудов возможно уяснить не реаль­ ную судьбу тех или иных правовых институтов, а в большей мере идеальные намерения законодателя. Если же вспомнить заодно и о рассмотренных выше изначально возникавших пробелах в нормативных источниках XVI—XVIII вв., то не­ обходимость привлечения материалов судебной и админи­ стративной практики станет еше более очевидной. Что касается публикаций таких материалов, то наибо­ лее значительными из них — применительно к петровскому времени — следует признать упомянутые «Доклады и приго­ воры, состоявшиеся в Правительствующем Сенате...» и еще более фундаментальное «Описание документов и дел, храня­ щихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода» (первые пять томов которого посвящены изложению мате­ риалов первой четверти XVIII в.). Стоит иметь в виду так­ же обширную публикацию материалов преимущественно по истории гражданского судопроизводства конца XVII — нача­ ла XVIII в., которую подготовил в 1880-е гг. видный право­ вед и государственный деятель К. П. Победоносцев. Кроме того, нельзя обойти упоминанием изданные Ярославской гу­ бернской ученой архивной комиссией в 1908-1909 гг. «Акты Угличской провинциальной канцелярии (1719—1726 гг.)», значительную часть которых составили материалы судебной практики . Особо следует упомянуть осуществленную М. М. Богос­ ловским публикацию двух весьма важных для истории харак­ теризуемой судебной реформы проектов нормативных пра­ вовых актов. Речь идет о разработанных в Юстиц-коллегии Инструкции провинциальному суду и Инструкции надвор1

1

Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода. СПб., 1878-1897. Т. 1-5; Историкоюридические акты переходной эпохи XVII—XVIII вв. / Публ. К. П. По­ бедоносцева. СПб., 1887 (то же: ЧОИДР. 1886. Кн. 3. С. 1-160; кн. 4. С. 161-294]; Акты Угличской провинциальной канцелярии (17191726 гг.) / Под ред. Ф. В. Тарановского. М., 1908-1909. Т. 1-2 [Труды Ярославской губернской ученой архивной комиссии. Кн. 5]. В послед­ ней публикации см., прежде всего, разделы: «Ответственность и отчет­ ность должностных лиц», «Образцы форм судопроизводства», «Акты, относящиеся к гражданскому праву» и «Явочные челобитные» (там же. Т. 1. 39-124, 159-191; Т. 2. С. 123-153, 265-324).

3-1Q7

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

66

ному суду, направленных соответственно в июне и декабре 1722 г. на утверждение в Правительствующий Сенат. По не­ ясным доныне причинам проекты означенных Инструкций остались без всякого рассмотрения и впоследствии затеря­ лись в массиве сенатского делопроизводства. Выявив под­ линники названных проектов в собрании Московского ар­ хива Министерства юстиции, М. М. Богословский издал их в приложении к диссертационной монографии 1902 г. Наконец, в ряду опубликованных источников, потребных для изучения судебной реформы Петра I, нельзя не отметить «Цветущее состояние Всероссийского государства» — состав­ ленное И. К. Кириловым уникальное по объему информа­ ции статистическое и экономико-географическое описание нашей страны по состоянию на 1726 год. Учитывая, что с 27 ноября 1721 г. по 12 октября 1727 г. Иван Кирилов со­ стоял в должности секретаря в канцелярии Правительствую­ щего Сената, приведенные в его труде сведения о тогдашнем построении государственного аппарата России отличаются высокой степенью достоверности. Помимо иного, И. К. Кирилов привел в названной ра­ боте систематические данные как об организации судебной системы России, так и о штатной структуре органов право­ судия. Тем самым, в «Цветущем состоянии...» оказались ста­ тистически зафиксированы итоги петровских преобразова­ ний в области судоустройства. Не увидевшее свет при жизни составителя «Цветущее состояние...» было впервые издано в 1831 г., а затем в 1977 г. Что касается недокументальных (повествовательных) источников, то из числа таковых для изучения обстоятельств судебной реформы Петра I представляет интерес, думается, единственный — подзабытые сегодня автобиографические За­ писки Германа Бреверна, вице-президента Юстиц-коллегии в 1717—1721 гг. Отмеченные Записки (написанные в подлин­ нике по-латыни) были изданы в 1847 г. на немецком языке под заглавием «Hermann's von Brevern Leben» [«Жизнь Гер1

2

1

Богословскийв М. М. Областная реформа Петра Великого. Прило­ жения. С. 4—39. Кирилов И. К. Цветущее состояние Всероссийского государства. М., 1831. Кн. 1-2; Он же. Цветущее состояние Всероссийского госу­ дарства. М., 1977 [Далее ссылки на труд И. К. Кирилова будут приво­ диться по изданию 1977 г.]. 2

Глава 1. Литература и источники

67

мана фон Бреверна»]'. При всем том, что Записки обрыва­ ются на 1718 г. и посвящены, главным образом, изложению обстоятельств биографии Г. Бреверна до приезда в Россию, в их заключительной части содержится ряд весьма интересных сведений о событиях начала судебной реформы. Вышеохарктеризованные публикации документов охва­ тили собой, разумеется, лишь ничтожную часть администра­ тивного и судебного наследия конца XVII - первой четверти XVIII в. Именно поэтому крайне желательно обращение ис­ следователя к архивным фондам. Неопубликованные материалы, так или иначе высвечи­ вающие подготовку и проведение судебной реформы Петра I, оказались к настоящему времени сосредоточены главным об­ разом в Российском государственном архиве древних актов (далее - РГАДА) и в меньшей мере — в Российском госу­ дарственном историческом архиве (далее - РГИА) и в Рос­ сийском государственном военно-историческом архиве (да­ лее — РГВИА). В РГАДА документы, имеющие отношение к реформе, отложились, прежде всего, в необъятном фонде 248 «Сенат и его учреждения» (который Н. В. Калачов еще в 1878 г. образно и точно назвал «благодарным рудником» для учено­ го ). Здесь, в первую очередь, необходимо отметить образцово сохранившийся комплекс указного и протокольного делопро­ изводства Правительствующего Сената за 1719—1725 гг. В данном комплексе содержатся уникальные по полноте и достоверности сведения о судебной деятельности Сената, о его взаимодействии с иными судебными органами (а также с прокуратурой, фискальской службой и «майорскими» след­ ственными канцеляриями), о мерах по организации и ком2

3

1

Hermann's von Brevern Leben / / Archiv fur die Geschichte Liv-, Estund Kurlands / Hrsg. F. G. Bunge. Dorpat, 1847. Bd. 5. S. 225-259. Калачов H. В. О Сенате в царствование Петра Великого: историкоюридическое исследование Сергея Петровского: рецензия / / Отчет о девятнадцатом присуждении наград графа Уварова. СПб., 1878. С. 152. Имеются в виду: записные книги сенатских указов, распоряже­ ний и приговоров за 1719-1723 гг. (РГАДА, ф. 248, кн. 1883, 1884, 1886, 1887, 1889 и 1891), книги подлинных сенатских указов и приго­ воров за апрель 1723-1725 гг. (там же, кн. 1913-1921, 1923-1934, 1937, 1939-1949), книги беловых протоколов заседаний Сената за 1722, 1723 и 1724 гг. (там же, кн. 1888, 1922 и 1935), а также книги подлинных указов и приговоров Сената за 1724 и 1725 гг., проходивших по секрет­ ному делопроизводству (там же, кн. 1936 и 1938). 2

3

68

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

плектованию личным составом органов правосудия, проку­ ратуры и фискальской службы, о формировании Уложенной комиссии 1720-1727 гг. В частности, в составе Записной кни­ ги сенатских указов и распоряжений за 1723 г. до нас дошло изложение именного указа от 30 января 1723 г. об учреждении должности генерал-фискала — что означало восстановление ведомственной самостоятельности фискальской службы (сто­ ит заметить, что названный указ доныне не вводился в науч­ ный оборот, не попав ни в Первое Полное собрание законов, ни в «Законодательные акты...» Н.А. Воскресенского). Немаловажные для истории судебной реформы докумен­ ты отложились — правда, совершенно разрозненно — и во мно­ жестве других единиц хранения фонда 248 РГАДА. Так, среди образовавших книгу 905 фонда 248 материалов по Главному магистрату негаданно «всплыл» не включенный ни в какие предшествующие публикации и указатели закон от 16 октября 1721 г., в котором устанавливалась подсудность Главному ма­ гистрату временно проживавших в России иностранных ком­ мерсантов («иноземцов купецких людей»). Значительный массив документации об учреждении и первоначальном функциони­ ровании «майорских» следственных канцелярий сохранился в составе книги 51 фонда 248. А вот широко использовавшиеся при подготовке характеризуемой реформы материалы о судоу­ стройстве Швеции начала XVIII в. находятся сегодня в соста­ ве книги 58 того же фонда. Кроме того, в собрании фонда 248 до наших дней уце­ лел фрагмент сгинувшего в кремлевском пожаре 1737 г. ар­ хива Вышнего суда — подборка материалов резонансных (по современной терминологии) уголовных дел, рассмотренных названным судом в 1723—1724 гг. Что характерно, данные 1

'Это — прежде всего законченные судебным производством дело Г. Г. Скорнякова-Писарева и П. П. Шафирова, «дело фискалов» (комплекс уголовных дел 1722—1723 гг. по обвинению группы должност­ ных лиц фискальской службы), а также дело по обвинению в преступле­ ниях против интересов службы таможенного бурмистра Ф. А. Болотного (РГАДА, Ф- 248, кн. 300; кн. 273, кн. 274; кн. 30, л. 144-200 об.). Уместно добавить, что основная часть материалов судебного дела Г. Г. СкорняковаПисарева и П. П. Шафирова была — в виде подробного переска­ за — опубликована в 1859 г. П. И. Ивановым (Иванов П. И. Судное дело над действительным тайным советником бароном Шафировым и оберпрокурором Сената Скорняковым-Писаревым / / Журнал Министерства юстиции. 1859. Т. 1. Кн. 3. С. 8-62).

69

Глава 1. Литература и источники

единицы хранения представляют собой целостные комплек­ сы документов как судебного, так и досудебного (а заодно и судебно-исполнительного) производства по соответствую­ щим уголовным делам. По этой причине материалы отме­ ченной подборки дел являются ценным источником для ре­ конструкции не только истории Вышнего суда и тогдашних органов предварительного расследования, но и для рекон­ струкции многих особенностей уголовного судопроизводства России в первой четверти XVIII в. Наряду с фондом «Сенат и его учреждения», в Рос­ сийском государственном архиве древних актов материалы, имеющие отношение к петровским судебным преобразова­ ниям, отложились в значительном количестве также в фон­ де 9 «Кабинет Петра I», фонде 1451 «Именные указы Петра I Сенату», фонде 282 «Юстиц-коллегия», фонде 285 «Юстицконтора» и в ряде фондов местных органов власти XVIII в., наибольший интерес из которых несомненно представляет собрание фонда 982 «Ярославский надворный суд». Не вда­ ваясь в характеристику каждого из наименованных фондов, необходимо отметить, что если документы фондов «Кабинет Петра I» и «Именные указы Петра I Сенату» относитель­ но широко использовались уже несколькими поколениями отечественных и зарубежных исследователей, то материалы фондов, в которых хранится документация судебных органов первой четверти XVIII в., доныне почти не востребовались учеными. Достаточно сказать, что колоссальное собрание фонда 282 «Юстиц-коллегия» (24790 единиц хранения ) до настоящего времени использовали в историко-правовых из­ ысканиях только Л. А. Стешенко, Л. М. Балакирева, Е. В. Бо­ родина да автор настоящей работы. А к богатейшему фонду 285 «Юстиц-контора» (содержащему, в частности, интерес­ нейшие документы о функционировании в петровское время Санкт-Петербургских надворного и провинциального судов) из числа предшествующих авторов обращалась единствен­ но О. Е. Кошелева . 1

2

1

Центральный государственный архив древних актов СССР: путе­ водитель / Сост. Ю. М. Эскин, М. В. Бабич, Е. Ф. Желоховцева. М , 1992. Т. 2. С. 121. Следует отметить, что немалое число документов, попавших — уже в советский период — в фонды 282 и 285 РГАДА, использовал при под­ готовке диссертационной монографии 1902 г. М. М. Богословский. 2

70

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

Среди материалов вышеназванных фондов особенно со­ держательны всякого рода записные книги (в первую очередь, приговоров, решений и распоряжений), а также журналы заседаний реформированных судебных органов. Например, воистину неоценимый источник для изучения деятельности органов правосудия России начала 1720-х гг. представляет собой числящаяся ныне под № 21643 в фонде 282 Записная книга, в которой содержатся заверенные копии всех без изъ­ ятия распоряжений, а также приговоров и решений, выне­ сенных Юстиц-коллегией на протяжении 1723 года. В свою очередь, уникальной призмой, позволяющей взглянуть из XXI века, как повседневно функционировал отечественный суд второго звена 280 с лишним лет назад, является обра­ зовавшая единицу хранения 19 фонда 982 РГАДА Записная книга исходящей корреспонденции Ярославского надворно­ го суда за июль—декабрь того же 1723 г. А в составе книги 5945 фонда 285 до наших дней бла­ гополучно сохранилось важное для истории отечественно­ го уголовного процесса уже упоминавшееся распоряжение Юстиц-коллегии от 5 июля 1721 г. о порядке утверждения приговоров судов первого звена, в которых назначалась смертная казнь или ссылка на каторгу. Наконец, нельзя обойти упоминанием то обстоятельство, что именно в Рос­ сийском государственном архиве древних актов, в составе фонда 342 «Комиссии о сочинении нового Уложения» до наших дней благополучно сохранился ценнейший памятник отечественной политико-правовой мысли XVIII в. и один из важнейших источников для изучения судебной реформы Петра I — не раз упомянутый проект Уложения Российско­ го государства 1723—1726 гг. (в утвержденной Уложенной комиссией черновой редакции). Четыре книги названного проекта образуют ныне состоящую из шести частей единицу хранения 33 фонда 342. Таковы «золотые россыпи» источни­ ков, которые ожидают исследователя в фондах Российского государственного архива древних актов. Сравнительно небольшой, но богатый по содержанию круг источников по истории петровских судебных преоб­ разований отложился к настоящему времени и в собрании Российского государственного исторического архива (в со­ ветское время — ЦГИАЛ, Центральный государственный

Глава 1. Литература и источники

71

исторический архив в Ленинграде, затем ЦГИА). В этом ар­ хиве материалы по истории рассматриваемых преобразова­ ний можно найти в составе, главным образом, фондов 796 «Канцелярия Синода» и 1329 «Именные указы Сенату». Что касается фонда 796, то образовавшие его документы первой трети XVIII в. (в том числе относящиеся к деятельности ор­ ганов церковного правосудия и службы церковных фиска­ лов) систематически изложены — в форме сокращенного, но тщательного пересказа — в упомянутом многотомнике «Опи­ сание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода». В данном случае, благодаря полноте и безусловной надежности сведений «Описания...», исследователи вот уже более ста лет могут позволить себе не обращаться к архивным подлинникам. По-иному сложилась к сегодняшнему дню ситуация с фондом 1329 РГИА. При всем том, что сформировавшие названный фонд акты верховной власти оказались еще в 1870-е гг. исчерпывающе описаны с содержательной сторо­ ны тогдашним заведующим Сенатским архивом П. И. Бара­ новым , некоторая часть материалов фонда — относящихся как раз к первой четверти XVIII в. — выпала в советский период из научного оборота. Произошло это вследствие того, что в 1967 г. фонд 1329 повергся разделению: материалы пе­ тровского времени (до 1725 г.) были из него изъяты и пере­ мещены в Центральный государственный архив древних ак­ тов (нынешний РГАДА), где они образовали уже отмеченный фонд 1451 , остальные же остались на прежнем месте. Однако, по совершенно неясным причинам, неболь­ шой фрагмент фонда 1329, относящийся к первой четверти XVIII в., — книги 17, 27 и 28 (по описи 1) — не был переправ­ лен в Москву. Этот-то «осколок» фонда 1329 и «потерялся» в его обширном собрании, к которому исследователи обра­ щались в последней трети XX в. исключительно для озна­ комления с именными указами, состоявшимися уже после января 1725 г. Между тем, для реконструкции обстоятельств 1

2

Баранов П. И. Опись высочайшим указам и повелением, хра­ нящимся в С.-Петербургском Сенатском архиве за XVIII век. СПб., 1872-1878. Т. 1—3. Описанию актов, изданных Петром I, всецело по­ священ первый том данного указателя. Ц е н т р а л ь н ы й государственный архив древних актов... Т. 2. С. 94.

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

72

судебной реформы Петра I отмеченные единицы хранения весьма важны. Дело в том, что книга 27 — это упомянутый выше ком­ плекс особо важных документов следственной канцеля­ рии Г. И. Кошелева/М. А. Матюшкина, единственно в составе которого, стоит повторить, до нас дошел Наказ «майорским» канцеляриям от 9 декабря 1717 г. Книга 28 — это аналогично уже упоминавшаяся подборка актов 1723—1726 гг., касающихся Вышнего суда. Наконец, книга 17 — это материалы судебного производства 1721 г. по имевшему особый общественный резо­ нанс делу М. П. Гагарина . Характерно, что к материалам книг 28-й и особенно 27-й широко обращался в 1900-е гг. В. И. Ве­ ретенников, после которого эти архивные дела привлекли вни­ мание исследователей лишь в 1990-е гг. Остается добавить, что немало источников по истории судебной реформы Петра I отложилось и в собрании Рос­ сийского государственного военно-исторического архива. Здесь необходимо отметить, прежде всего, фонд 8 «Генералаудиторская экспедиция Военной коллегии», в котором оказа­ лись сосредоточены как делопроизводство аудиторской служ­ бы российской армии XVIII - начала XIX в., так и судебные дела, поступавшие на протяжении отмеченного периода на рас­ смотрение Военной коллегии. В частности, именно в фонде 8 РГВИА сохранились — в составе единиц хранения 91 и 158 (по описи 1/89) — материалы примечательного военно-судебного производства 1721—1725 гг. по делу по обвинению асессоров следственной канцелярии М. А. Матюшкина В. И. Иванова и В. Г. Языкова в преступлениях против интересов службы. 1

2

1

Примечательно, что комплекс особо важной документации кан­ целярии И. И. Дмитриева-Мамонова, осуществлявшей предваритель­ ное расследование дела М. П. Гагарина, образовал еще в СанктПетербургском Сенатском архиве (а затем и в фонде 1329 ЦГИАЛ) особую единицу хранения — книгу 25, которая в 1967 г. была переме­ щена в Москву. Ныне это книга 16 фонда 1451 РГАДА. Д л я полноты историографической картины стоит заметить, что материал книги 27 фонда 1329 использовала — впрочем, абсолютно фрагментарно — Р. И. Козинцева в статьях историко-экономической тематики 1973 и 1980 гг. {Козинцева Р. И. Участие казны во внешней торговле России в первой четверти XVIII в. / / Исторические записки. М., 1973. Т. 91. С. 293; Она же. Русский экспорт сельскохозяйственной продукции в первой половине XVIII века / / Материалы по истории сельского хозяйства и крестьянства СССР. М., 1980. Сб. 9. С. 247). 2

Глава 1. Литература и источники

73

Наряду с этим, небольшое количество материалов, имеющих отношение к деятельности реформированных ор­ ганов правосудия и предварительного расследования первой четверти XVIII в., дошло до наших дней в собрании фон­ да 2583 «Преображенский полк». Достаточно сказать, что в этом фонде отложилась (под № 24 по описи 1) поныне не вводившаяся в научный оборот Записная книга исходящей корреспонденции подполковника Преображенского полка В. В. Долгорукова за апрель 1716 - февраль 1718 гг., содер­ жащая, между иного, уникальные сведения об организации и начальном функционировании «майорских» следственных канцелярий. § 4. Выводы

Подводя итог вышеизложенному, следует констатиро­ вать, что судебная реформа Петра I (в полной мере осознан­ ная в качестве таковой лишь в начале XX в.) оказалась изу­ чена к настоящему времени хотя и относительно подробно, но неравномерно и нецелостно. Подобную историографи­ ческую ситуацию не изменило и появление в 2004—2006 гг. специально посвященных реформе диссертационных работ Л. А. Хрусталева и М. О. Акишина. Работу Л. А. Хрусталева отличает необоснованная узость, сосредоточенность автора на характеристике развития процессуального законодатель­ ства, предпринятого к тому же без широкого привлечения материалов правоприменительной практики. В свою очередь, защищенная в 2006 г. диссертация М. О. Акишина носит преимущественно реферативный ха­ рактер, представляя собой поверхностное и не вполне си­ стематическое изложение уже освещавшихся в литературе изменений в отечественном судоустройстве и уголовном су­ допроизводстве конца XVII - первой четверти XVIII в. А вот внесшие наибольший вклад в изучение петровских судебных преобразований М. М. Богословский и К. Петерсон рассма­ тривали данный сюжет в рамках диссертационных исследо­ ваний, подготовленных на иные темы. Кроме того, некоторые существенные аспекты петров­ ской судебной реформы либо вообще не анализировались в предшествующей литературе (концепция реформы, за-

74

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

рождение следственного аппарата, нормативное регулиро­ вание отделения предварительного следствия от судебного, воссоздание ревизионно-решающего порядка пересмотра и утверждения судебных решений), либо характеризовались вне всякой связи с реформой (как, например, учреждение и деятельность фискальской службы или Рекетмейстерской конторы Сената). Именно отсутствие комплексного исследо­ вания событий реформы (равно как и наличие ряда историо­ графических пробелов и несостыкованностей) и обусловили необходимость появления настоящей работы. Наиболее важными для целостной реконструкции об­ стоятельств судебной реформы Петра I следует признать нормативные правовые акты и материалы судебной и адми­ нистративной практики 1696-1725 гг. Часть названных ис­ точников была в разное время опубликована (прежде всего, в третьем-седьмом томах Первого Полного собрания законов, а также в подготовленных Н. А. Воскресенским уникаль­ ных по содержательности «Законодательных актах Петра I»), часть — осталась почти не востребованной в архивохрани­ лищах. Самый значительный массив документации о норма­ тивном регулировании и практическом функционировании отечественной судебной системы в конце XVII — первой четверти XVIII в. отложился ныне в собрании Российского государственного архива древних актов. Таковы на сегодня итоги изучения судебной реформы Петра I учеными авторами середины XIX — начала XXI в., таков круг источников, необходимых для систематического воссоздания обстоятельств ее подготовки и проведения. Те­ перь имеет смысл перейти к рассмотрению тех изменений в области судоустройства и судопроизводства, которые были осуществлены в нашей стране в предреформенный период, протянувшийся от установления единодержавия Петра I до начала реализации реформы. Итак, обратимся к истории су­ доустройства и судопроизводства России 1696—1716 гг.

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.) § 1. Судоустройство и судопроизводство России в XVII в.

Обозрение изменений в отечественном судоустройстве и судопроизводстве, осуществленных Петром I до начала су­ дебной реформы, необходимо начать с прояснения вопроса о том, какую же судебную систему законодатель получил в наследие от Московского царства. Необходимо — хотя бы в общих чертах — понять, как был организован и как функ­ ционировал тот суд, изменять, а затем и преобразовывать ко­ торый взялся будущий император. Здесь, прежде всего, нельзя не констатировать, что развитие отечественной судебной системы в XVII в. изуче­ но менее подробно, нежели ее развитие в петровскую эпоху. Достаточно сказать, что к настоящему времени не подготов­ лено ни единой ни монографической, ни диссертационной работы, которая полностью бы посвящалась судоустройству и судопроизводству России от Смуты до установления еди­ нодержавия Петра I. Вместе с тем, не углубляясь в историо­ графические дебри, стоит отметить, что история судебной системы XVII в. (к разысканиям по которой впервые обра-

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

76

тились уже не раз упомянутые К. Д. Кавелин, К. Е. Троцина и Ф. М. Дмитриев) так или иначе привлекла в XX — начале XXI в. внимание многих исследователей — от И. Я. Гурлянда и М. М. Богословского до А. С. Смыкалина и Д. П. Су­ мина . При этом изученность истории российского правосудия XVII в. отличается заметной неравномерностью. Более подроб­ но оказалось на сегодняшний день исследовано функциони­ рование выступавших в ту пору в качестве судов первого звена губных и воеводских изб отдельных территорий (особенно Си1

1

Гурлянд И. Я. Приказ Сыскных дел / / Сборник статей по исто­ рии права, посвященный М. Ф. Владимирскому-Буданову. Киев, 1904. С. 87—109; БогословскийМ. М. Земское самоуправление на Русском Се­ вере в XVII в. М., 1912. Т. 2. С. 240-259; Сыромятников Б. И. Очерк истории суда... С. 125—149; Ермолаев И. П. Среднее Поволжье во второй половине XVI-XVII вв. (управление Казанским краем). Казань, 1982. С. 122-124, 130-131; Развитие русского права в XV - первой половине XVII вв. / Под ред. B . C . Нерсесянца. М., 1986. С. 205-210, 216-221; Князьков С. Е. Судебные приказы в конце XVI - первой половине XVII в. / / Исторические записки. М., 1987. Т. 115. С. 268-285; Голико­ ва Н. Б. Организация политического сыска в России XVI-XVII вв. / / Государственные учреждения России XVI—XVIII вв. М., 1991. С. 11 — 36; Вершинин Е. В. Воеводское управление в Сибири (XVII век). Ека­ теринбург, 1998. С. 104-137; Глазьев В. Н. Власть и общество на юге России в XVII веке: противодействие уголовной преступности. Воро­ неж, 2001; CMbiKOjiuH А. С. Судебная система Российского государства... С. 54-59; Измозик В. С. Политический розыск на Руси в XVII веке / / Жандармы России: Политический розыск России. XV-XX века. С. 6 9 89; Акишин М. О. Воеводский суд в Сибири накануне судебной ре­ формы Петра I / / Проблемы истории местного управления Сибири XVI-XXI вв.: Матер. Пятой всеросс. научн. конф. Новосибирск, 2003. С. 153-162; Авдеева О. А. Особенности административно-судебной си­ стемы Сибири в период воеводско-приказного управления / / Исто­ рия государства и права. 2003. № 2. С. 34-40; Сумин Д. П. Судебные органы Московского государства XV—XVII веков (историко-правовое исследование): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2004. Кроме того, весьма содержательные (хотя и разрозненные) наблюде­ ния о практике гражданского судопроизводства России конца XVII в. см. в недавней статье Л. А. Тимошиной (Тимошина Л. А. Судебное дело гостя И. Д. Панкратьева и крестьянина Тотемского уезда Д. Брединина 1687 г. / / Очерки феодальной России. М . - С П б . , 2005. Вып. 9. С. 158— 160, 166-168, 172-174, 177-193, 204-213, 229-232).

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

77

бири). А вот судебная деятельность приказов и Боярской думы освещалась учеными авторами несравненно меньше. Наибо­ лее же серьезным историографическим пробелом в данном случае видится отсутствие работ о таком важнейшем судебнополицейском ведомстве XVI—XVII вв., как Разбойный приказ . Что бы там ни было, следует резюмировать, что сегодня всетаки имеется возможность составить относительно целостное представление о том, что же являл собой старомосковский до­ реформенный суд. Каковы же были наиболее существенные черты су­ доустройства и судопроизводства в нашей стране на исходе XVII в.? Для начала, нельзя обойти упоминанием давно став­ ший хрестоматийным тезис о свойственном старомосков­ ским временам «единстве суда и администрации», то есть об отсутствии в допетровской России судебных органов, струк­ турно и функционально обособленных от органов управле­ ния. Справедливость данного тезиса неоспорима. Другое дело, что средневековое «единство суда и адми­ нистрации» имело еще одну — никак не отмеченную в пред­ шествующей историко-правовой литературе — принципи­ ально важную сторону. Названное «единство» означало также и доминирование специализированных судов. Суды общей юрисдикции в судебной системе дореформенной России от­ сутствовали как таковые . При этом специализированные суды не просто до­ минировали, их было еще и множество. Как не раз под­ мечали исследователи, все тогдашние центральные органы 1

2

1

Учрежденный в середине XVI в. Разбойный приказ был, по указу от 6 ноября 1683 г., переименован в Сыскной. Под таковым назва­ нием приказ просуществовал до самого упразднения в ноябре 1701 г. (Полное собрание законов. Т. 2. № 1052. С. 567; Т. 4. № 1874. С. 175). В приказном делопроизводстве конца XVII в. данный приказ нередко фигурировал также как «Разбойный сыскной». Как ни странно, на данное обстоятельство не было обращено ни­ какого внимания даже в статьях, в которых освещалось историческое развитие системы специализированных судов в России (см.: Афана­ сьев С. Ф., Зайцев А. И. Об истории специализации юрисдикционных органов / / Правоведение. 2002. № 2. С. 135-143; Гришина Я. С. К во­ просу о специализированных судах: исторический аспект / / Вторые Всероссийские Державинские чтения: Сб. статей. М , 2007. С. 83— 85). 2

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

78

власти — приказы — обладали теми или иными судебны­ ми полномочиями. Другими словами, каждый приказ когонибудь за что-нибудь да судил. Судебная компетенция при­ казов бывала трех разновидностей: по кругу дел, по кругу лиц, и по территории (случалось, впрочем, что эти разновид­ ности совмещались в круге ведения одного приказа — как скажем, Разрядного). Между тем, по наиболее авторитетным данным Н. Ф. Демидовой в 1682 г. приказов насчитывалось 53, а в 1698 г. и того больше — 55 (включая патриаршие и дворцовые) . Кроме того, судебными полномочиями обладала еще и русская церковь. И пусть церковная юрисдикция в конце XVII в. была не столь широка, как во времена Киевской Руси, тем не менее она продолжала охватывать — по некоторому кругу дел — все население страны православного вероиспо­ ведания . Духовенство же (заодно с крестьянами монастыр­ ских и епархиальных вотчин) судилось органами церковной власти почти по всем делам. На практике все это оборачивалось полнейшей «судеб­ ной чересполосицей», когда один и тот же человек оказывался в поле взаимопересекавшихся юрисдикции многих ведомств. Для того чтобы нагляднее представить такую ситуацию, име­ ет смысл реконструировать, для примера, отношение к суду в начале 1690-х гг. среднестатистического российского дво­ рянина — городового сына боярского N, испомещенного в старинном Владимирском уезде. 1

2

1

Демидова Н. Ф. Служилая бюрократия в России XVII в. и ее роль в формировании абсолютизма. М., 1987. С. 23. Вопрос о сфере церковной юрисдикции в России в XVII в. наи­ более подробно осветил А. Ю. Гарашенко в весьма добротном дис­ сертационном исследовании 2006 г. {Гаращенко А. Ю. Юрисдикция и устройство церковных судов в допетровский период российской исто­ рии: Дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2006. С. 4 0 - 4 6 , 6 5 - 6 6 , 7 1 - 7 2 , 8 2 - 8 5 , 8 8 - 8 9 , 114-120, 130-137, 141-143, 155-160 [ М : РГБ, 2006. Электронный ресурс из фондов Российской государственной библио­ теки]. О церковной судебной практике в последней четверти XVII в. см. также: Покровский Н. Н. Сибирское дело о десятильниках / / Новые материалы по истории Сибири досоветского периода. Новосибирск, 1986. С. 146-189. Кроме того, на эту тему см.: Дмитриев Ф. М. Указ. соч. С. 328—333; Маньков А. Г. Законодательство и право России второй половины XVII в. СПб., 1998. С. 165-166, 203-206. 2

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

79

Итак, проживая в усадьбе в мирное время, N был по большей части уголовных и гражданских дел подсуден — ми­ нуя местного воеводу — Владимирскому судному приказу. В случае, однако, если у N завязывался спор с соседом о принадлежности земельного участка, то эту тяжбу предстояло вести в Поместном приказе. Если же разногласия с соседом возникали касательно принадлежности холопа, то разрешать это дело предстояло в Приказе холопьего суда. Если у N возникал на бытовой почве конфликт с офи­ цером из владимирских стрельцов, где N оказывался потер­ певшим, то исковую челобитную о нанесенном «бесчестье» следовало подавать в Москве в Стрелецкий приказ. Если ссора с таковым же исходом происходила у N с офицеромартиллеристом, то челобитную требовалось адресовать в Пушкарский приказ. Если N пострадал бы от рук разгу­ лявшегося проезжего гвардейца, то в этом случае управу на обидчика следовало искать уже в Преображенской потеш­ ной избе. В свою очередь, если сам N оказывался замешан в разбое или душегубстве, его ожидал застенок в местной губной избе (подчиненной в административном отношении Разбойному сыскному приказу). Если же против N выдвигалось обвине­ ние в «блудном воровстве» с какой-нибудь «гуляшей жен­ кой» или с вдовой-соседкой, то его ожидало разбирательство у местного архиерея (подчиненного в судебном отношении Патриаршему разрядному приказу). Аналогично церковному суду N подлежал, если возникало подозрение о его принад­ лежности к расколу. Если же N доводилось покинуть родные места и отпра­ виться на государеву службу, то дальнейшая подсудность его деяний обуславливалась местом и характером этой службы. Так, на время пребывания в действующей армии N попа­ дал — по уголовным делам — под исключительную юрис­ дикцию полкового воеводы (подчиненного Разрядному при­ казу). Если N получал какое-либо назначение в поволжские города, он оказывался под преобладающей юрисдикцией Ка­ занского приказа, если в Сибирь — то Сибирского, если в пограничные города — то под юрисдикцией опять-таки Раз­ рядного приказа. А ведь обрисованными ситуациями вовсе

80

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

не исчерпывались возможные перемещения N по дебрям до­ реформенной судебной системы... Помимо вышеизложенного, нельзя не отметить и та­ кое — также обойденное в предшествующей историкоправовой литературе — обстоятельство, которое заключалось в том, что в организации суда в России конца XVII в. отсут­ ствовало единство, сохранялась значительная региональная специфика. Те же губные избы функционировали отнюдь не повсеместно, изначально не создаваясь в уездах, где не было дворянского землевладения (то есть на Севере и в Сибири). При этом, на Севере действовали особые волостные суды во главе с выборными земскими судьями, которые не учрежда­ лись в других местах. Не было губной избы и в Москве. Основная масса уго­ ловных дел, возникавших в столице, поступала на рассмотре­ ние в Земский приказ. Наконец, дворяне, испомешенные в части уездов Центральной России, изолированно находились под преимущественной юрисдикцией Московского судного и упомянутого Владимирского судного приказов. Ситуацию с установлением единообразия судебной организации осложняло и постепенное введение разря­ дов — прообразов нынешних военных округов. Дело в том, что орган власти разрядного города — приказная палата (или разрядная изба) — получал в том числе и прерогативы выше­ стоящей судебной инстанции по отношению к находящим­ ся на территории разряда ординарным воеводским избам. К концу XVII в. разрядные округа были созданы, однако, не повсюду (формирование разрядов полностью завершилось лишь на Юго-Западе и в Сибири ). В итоге относительно всеохватной — в территориальном отношении — к 1696 г. являлась судебная компетенция только местных воевод да епархиальных архиереев. Итак, в области судоустройства для предпетровского времени были свойственны: первое, функциональная и орга­ низационная неотделенность органов правосудия от органов управления; второе, отсутствие судов общей юрисдикции 1

' К 1690-м гг. в Сибири были образованы Тобольский, Томский, Ленский и Енисейский разряды, на Юго-Западе — Белгородский и Севский. Сибирские разряды подчинялись Сибирскому приказу, югозападные — Разрядному.

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

81

(при весьма значительном количестве специализированных судов) и, третье, отсутствие единства в устройстве судебной системы. Что же касается особенностей судопроизводства России XVII в., то здесь необходимо отметить: во-первых, отсутствие строго регламентированного порядка прохожде­ ния дел по инстанциям; во-вторых, доминирование част­ ного обвинения на начальной стадии уголовного процесса; в-третьих, недостаточную систематизированность норм про­ цессуального права. Явно выраженная в конце XVII в. нечеткость поряд­ ка прохождения дел по инстанциям обуславливалась, как видится, двумя факторами: непреодоленной инерцией ста­ ринного права челобитья и стародавней же традицией, по которой любой судебный орган (за исключением Боярской думы) мог — по соответствующему кругу дел — выступать в качестве суда первой инстанции как для жителей того горо­ да, где он располагался, так и для приезжих. В связи с этим имеет смысл несколько подробнее коснуться вопроса о праве челобитья — издревле сложившемся праве каждого поддан­ ного обращаться к государю напрямую, минуя нижестоящие административно-судебные органы. Реализация данного права образовывала — до поры до времени — вполне эффективный в своей гибкости меха­ низм обратной связи между широкими слоями населения и верховной властью. В самом деле, любое нарушение закона или установленного порядка, сколько-нибудь чувствительно ущемлявшее интересы подданных, могло отозваться подачей челобитной, побуждавшей монарха (пусть не всегда и не сра­ зу) выправлять ситуацию'. Показательно, что для рассмотре­ ния поступавших к царю челобитных в нашей стране дважды учреждался особый Челобитный приказ, функционировав­ ший в 1550-е гг., а затем в 1616-1685 гг. Первое законодательное ограничение права челобитья последовало лишь в середине XVII в. в связи с внесением 1

Подробнее об этом см. в подзабытой ныне статье И. И. Дитятина «Роль челобитий и земских соборов в управлении Московского госу­ дарства» (Дитятин И. И. Статьи по истории русского права. М., 1895. С. 272-289). См. также раздел «Царь и челобитчики» весьма содержа­ тельной работы С. Б. Веселовского 1912 г. {Веселовский С. Б. Приказ­ ной строй управления Московского государства / / Русская история в очерках и статьях. Киев, 1912. Т. 3. С. 169-170).

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

82

в ст. 20 гл. 10-й Уложения 1649 г. нормы о запрете част­ ным лицам обращаться к царю, минуя центральные органы («в приказе не бив челом»)*. При этом в последующем законо­ дательстве XVII в. данный запрет более не воспроизводился, порождая для тяжущихся хронический соблазн вовлекать в поиск судебной истины монарха. Неудивительно, что в пре­ амбуле закона, изданного уже 2 февраля 1700 г., удрученно констатировалось: «А ныне бьют челом великому государю са­ мому... не бив челом в приказех судьям...» Вторая вышеотмеченная традиция — право жителя стра­ ны обращаться напрямую в любой судебный орган — вовсе не пресекалась в законодательстве XVII в. Иными словами, введя запрет на обращение к царю, минуя приказ, тогдашний законодатель никак не ограничил право подданных обращать­ ся в приказ (или приказную палату разрядного города), ми­ нуя местного воеводу или губного старосту. По этой причине центральные органы власти, являвшиеся судами либо второго, либо даже третьего звена (для территорий с разрядным деле­ нием), нередко выступали на практике в качестве суда первой инстанции — причем не только для жителей Москвы, но и для всех тех, кто имел финансовую или служебную возмож­ ность находиться в столице для ведения судебных дел. В предпетровское время сохраняла безусловную акту­ альность и идущая с глубокой древности тенденция домини2

1

Российское законодательство Х - Х Х вв. Т. 3. С. 104-105. Характер­ но, что М. А. Чельцов-Бебутов интерпретировал запретительную норму названной статьи как относившуюся исключительно к судебным делам (Чельцов-Бебутов М.А. Указ. соч. С. 675). Между тем, уже в начальной фразе ст. 20 гл. 10-й говорится о «людях, которым... доведется о судных своих и о иных каких dejiax бити челом государю...». Из этого со всей оче­ видностью следует, что в ст. 20 гл. 10-й Уложения 1649 г. ограничива­ лось право челобитья как такового, вне зависимости от его содержания. Для полноты картины нельзя не добавить, впрочем, что в ст. 22 гл. 2-й Уложения содержится косвенное — хотя и недвусмысленное — под­ тверждение права «служилых и иных чинов людей» на подачу коллектив­ ной челобитной с жалобой на воевод и других представителей государ­ ственного аппарата. Должностным лицам, известившим царя о попытке передачи такой челобитной как о бунте, законодатель грозил «жестоким наказанием» (Российское законодательство Х - Х Х вв. Т. 3. С. 89). В лите­ ратуре на сохранение в Уложении «права народного челобитья на прово­ ровавшегося... администратора» в общем виде указал Н. Н. Покровский (Покровский Н. Н. Законодательные источники... С. 415). Полное собрание законов. Т. 4. № 1748. С. 3.

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

83

рования частного иска — как основания для начала не только гражданского, но и уголовного процесса. Здесь, прежде все­ го, нельзя не вспомнить авторитетное суждение И. Я. Фойницкого о том, что в древний период «дело могло быть нача­ то только по жалобе или челобитью потерпевшего, его семьи или рода»'. В самом деле, еще в ст. 19 Пространной редакции Русской Правды нашла закрепление весьма характерная нор­ ма, согласно которой дело об убийстве не начиналось, если труп не был опознан (поскольку в этом случае заведомо ис­ ключалось обращение в суд родственников потерпевшего) . Не менее показательны и ст. 57, 65 и 67 Псковской суд­ ной грамоты, в которых впервые в истории отечественного права регламентировался порядок проведения — исключи­ тельно по инициативе истца (хотя и с непременным уча­ стием официальных лиц и понятых) — обыска в доме подо­ зреваемого . Если же обратиться к процессуальным нормам, внесенным в Уставную книгу Разбойного приказа редакций 1616-1617 и 1635-1648 гг. , Уложения 1649 г., Новоуказных статей 1669 г. , то в них также невозможно выявить ни малей­ шего упоминания об активно-инициирующей роли какого2

3

4

5

1

Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1996. Т. 1. С. 32. Российское законодательство X—XX вв. Т. 1. С. 65. Как ни удивительно, норма о неопознанном трупе осталась вне поля зре­ ния П. В. Максимова, специально исследовавшего складывание и раз­ витие стадии возбуждения уголовного преследования в отечественном законодательстве (см.: Максимов П. В. Концепция возбуждения уго­ ловного преследования по российскому уголовно-процессуальному за­ конодательству XI-XXI вв.: историко-правовое исследование: Дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2005. С. 71-113 [М.: РГБ, 2005. Элек­ тронный ресурс из фондов Российской государственной библиотеки]; Он же. Досудебное производство в уголовном процессе России по Рус­ ской Правде / / Юристь-Правоведъ. 2005. № 1. С. 78-81). Для полно­ ты историографической картины остается добавить, что о характери­ зуемой норме (равно как и о частно-исковом порядке инициирования уголовного дела в 1X-XIV вв.) ни словом не упомянул и В. В. Момотов, подробно осветивший развитие отечественного судопроизводства на­ званного периода (см.: Момотов В. В. Формирование русского средне­ векового права в IX-XIV вв.: Моногр. М., 2002. С. 340-380). Российское законодательство X—XX вв. Т. 1. С. 337—338. С м . : Памятники русского права / Под ред. Л. В. Черепнина. М., 1959. Вып. 5. С. 188-202, 220-239. С м . : Памятники русского права / Под ред. Л. В. Черепнина. М., 1963. Вып. 7. С. 396-434. 2

3

4

5

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

84

либо органа власти или должностного лица в той исходной точке уголовного судопроизводства, которая сегодня именует­ ся стадией возбуждения уголовного дела . В этом отношении весьма примечательна, например, посвященная процедуре обыска ст. 87 гл. 21-й Уложения 1649 г., в которой оказались, по существу, воспроизведены основные положения вышеотмеченных статей Псковской судной грамоты . Из контекста процессуальных разделов Уставной книги Разбойного при­ каза названных редакций, Уложения 1649 г. и Новоуказных статей 1669 г. совершенно очевидно, что инициирование уголовного преследования со стороны местных и централь­ ных административно-судебных органов должно было проис­ ходить в двух случаях — когда в рамках уже находившегося в производстве дела содержавшиеся под стражей обвиняемые давали показания о соучастниках преступления, или же когда происходили массовые антиправительственные выступления. Между тем, и в Уставной книге Разбойного приказа ре­ дакций 1616-1617 и 1635-1648 гг., и в Уложении 1649 г., и в Новоуказных статьях 1669 г. содержится немало казусов, подразумевающих или прямо упоминающих о приводе та­ тей и разбойников в губную избу частными лицами (прежде всего, конечно, истцами). В этой связи нельзя не отметить и важной нормы, закрепленной в ст. 42 Уставной книги Раз­ бойного приказа редакции 1616—1617 гг. и воспроизведенной затем в ст. 31 гл. 21-й Уложения 1649 г. согласно которой истцу — под угрозой уголовной санкции — воспрещалось за­ ключать мировое соглашение с находившимися под стражей обвиняемыми в разбое (с нравоучительной резюмирующей сентенцией: «...не мирися с разбойники») . Вместе с тем, отечественный законодатель XVII в. осо­ бо предусмотрел защиту истцов и прочих лиц, которые до­ ставляли подозреваемого властям. В ст. 8 гл. 21-й Уложения («перетекшей» затем с некоторыми дополнениями в ст. 7 Новоуказных статей 1669 г.) предписывалось не принимать во внимание показания задержанного, содержавшие об1

2

1

' Применительно к XVII-XVIII вв., как представляется, вместо тер­ мина «возбуждение [уголовного дела]» более точным будет использо­ вать термин «инициирование». Российское законодательство Х - Х Х вв. Т. 3. С. 244. Памятники русского права. Вып. 5. С. 197; Российское законода­ тельство Х - Х Х вв. Т. 3. С. 234. 2 3

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

85

винения против тех, кто осуществил привод его в губную избу'. Остается добавить, что даже судебные дела по го­ сударственным преступлениям, процессы по знаменитому «слову и делу», и те почти неизменно начинялись с «из­ вета» — письменного или устного сообщения опять-таки частного лица . В общем, как емко выразился С. А. Петров­ ский, до XVIII в. в отечественном судопроизводстве «все основывалось на жалобах» . Резюмируя вышесказанное, следует констатировать, что Российское государство и в XVII в. продолжало в значи­ тельной мере самоустраняться от инициирования уголовного преследования и, тем самым, от выявления преступлений. В целом же, рассмотренную особенность дореформенного уголовного процесса можно наиболее кратко выразить фор­ мулой: «Нет челобитчика, нет и подсудимого» [«Нет заявите­ ля, нет и уголовного дела»] . 2

3

4

'Российское законодательство Х - Х Х вв. Т. 3. С. 231; Памятники русского права. Вып. 7. С. 397-398. Д а н н ы й сюжет — применительно к XVI-XVII вв. — развернуто освешен в статье А. М. Клеймолы «Обязанность доносить в Москов­ ской России» (Kleimola А. М. The Duty to Denounce in Muscovite Rus­ sia / / Slavic Review. 1972. Vol. 31. № 4. P. 759-779). Петровский С. А. Указ. соч. С. 100 Невозможно согласиться с П. В. Максимовым, который — без приведения каких-либо доводов, без ссылок на законодательство и материалы судебной практики — отме­ тил, что в XVI-XVII вв. Российское государство «в лице своих агентов возбуждает уголовное преследование, производит и завершает сыск, не­ зависимо от жалобы или желания потерпевшего от преступления» (Мак­ симов П. В. Концепция возбуждения уголовного преследования... Дис. ... С. 83). Ошибочным представляется и суждение А. С. Смыкалина о том, что с конца XV в. в нашей стране «инициатором возбуждения уголовно­ го дела» начало выступать государство (Смыкалин А. С. Судебная система Российского государства... С. 53). Сходным образом и Н. Н. Ефремова указала — безо всяких обоснований — в статье 2000 г., что, начиная с Судебника 1497 г., «инквизиционный процесс» «возбуждался и при от­ сутствии иска, по инициативе органов судебной, следственной (?) вла­ сти» (Ефремова И. И. Судоустройство и судопроизводство по Судебнику 1497 г. / / Судебник 1497 г. в контексте истории российского и зарубеж­ ного права XI-XIX вв.: Сб. статей. М., 2000. С. 190). 2

3

4

В отмеченной статье 2005 г. П. В. Максимов сформулировал дан­ ную особенность средневекового уголовного процесса России более узко и менее определенно: «...Если же истца не было, как правило, не искали и ответчика» (Максимов П. В. Досудебное производство... С 79).

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

86

Наконец, стоит затронуть вопрос о систематизации в пред петрове кое время норм процессуального права. При всех достижениях в развитии отечественного процессуального (особенно же уголовно-процессуального) законодательства в XVII в. , положение с его систематизацией сложилось к ис­ ходу века далеко не лучшее. Проблема заключалась в посто­ янно нараставшей во второй половине XVII в. интенсивности законо-творческого процесса. Так, если в 1645—1676 гг. в Рос­ сии в год в среднем издавалось 23 законодательных акта, то в 1676-1682 гг. - уже 24, а в 1682-1696 гг. - и вовсе 44 . В результате, Уложение 1649 г. стремительно «обраста­ ло» всякого рода дополнениями и изменениями (причем со­ образно тогдашней законотворческой практике, никак не со­ гласованными друг с другом). Данная тенденция затрагивала в полной мере и сферу процессуального права. Достаточно сказать, что, согласно авторитетным подсчетам А. Г. Манькова, с января 1649 по январь 1696 г. было принято 83 за­ конодательных акта, относившихся к судопроизводству . Совершенно очевидно, что столь обширный и притом раз­ розненный законодательный материал нуждался в скорей­ шей систематизации. Не менее очевидно, что таковая несистематизированность законодательства не могла не использоваться в ко­ рыстных целях недобросовестными представителями госу­ дарственного аппарата. Как позднее — сколь образно, столь и удрученно — констатировал Петр I в преамбуле известного закона от 17 апреля 1722 г., «всуе законы писать, когда их не хранить, или ими играть, как в карты, прибирая масть к масти, чего нигде в мире так нет, как у нас было, а отчасти еще и есть...» . 1

2

3

4

' О развитии отечественного процессуального права в X V I I в. см., прежде всего: Чельцов-Бебутов М. А. Указ. соч. С. 669-687; Маньков А. Г. Уложение 1649 года — кодекс феодального права России. 2-е изд. М., 2003. С. 311-341; Он же. Законодательство и право Рос­ сии... С. 168-182, 195-197, 205-206. Маньков А. Г. Законодательство и право России... С. 23. Для срав­ нения можно отметить, что за целое десятилетие 1631-1640 гг. в нашей стране было принято всего 98 законодательных актов, а за восьмилетие 1641-1648 гг. — 63 (Маньков А. Г. Уложение 1649 года... С. 56). Маньков А. Г. Законодательство и право России... С. 30. Законодательные акты Петра I. С. 107. 2

3

4

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

87

§ 2. Кризисные явления в сфере правосудия в России XVII в.

Завершая рассмотрение особенностей дореформенно­ го судоустройства и судопроизводства, необходимо отме­ тить, что в России XVII в. в принципе отсутствовала система специальной подготовки в области юриспруденции (как и вообще какие-либо нормативно закрепленные квалифика­ ционные требования к должностным лицам административносудебных органов). Наибольшими же знатоками права в те времена являлись, несомненно, дьяки и подьячие — кан­ целярские служащие приказов и воеводских изб — «смет­ ливые мужики, хорошо усвоившие путем практики технику дела» (по точному выражению С. Б. Веселовского ) — да еще частным образом представлявшие интересы сторон в судах стряпчие и «люди, которые за делы ходят» . В общем, как афористично заметил еще в 1899 г. Г. Ф. Шершеневич, в допетровской России «были законо­ веды в лице дьяков и подьячих, но не было образованных юристов» . Впрочем, целенаправленно правоведению не учи­ ли и подьячих. Собравшая уникальные сведения о профес­ сиональном обучении канцелярского персонала во второй половине XVII в. Н. Ф. Демидова не выявила никаких упо1

2

3

1

Веселовский С. Б. Указ. соч. С. 197. Ч т о касается «людей, которые за делы ходят», то эта корпорация доморощенных старомосковских правоведов осталась поныне совсем неизученной. О стряпчих XVII в. см. единственно статью А. А. Введен­ ского 1921г. (Введенский А. А. Монастырский стряпчий (из истории древнерусской адвокатуры) / / Русский исторический журнал. Пг., 1921. Кн. 7. С. 31-60). Нельзя не отметить, правда, совершенную необо­ снованность трактовки А. А. Введенским института стряпчих не только как частных представителей сторон, но и как «защитников». Никакое лицо не могло, конечно же, принять на себя функцию защитника в рамках господствовавшего в отечественном уголовном судопроизвод­ стве XV-XVIII вв. розыскного процесса. Гораздо более убедительным представляется тезис А. А. Введенского о стряпчих как о непосред­ ственных предшественниках «ходатаев по делам» XVIII — первой по­ ловины XIX в. (там же. С. 34, 41-42). Шершеневич Г. Ф. История кодификации гражданского права в России / / Ученые записки Императорского Казанского университета. 1899. Кн. 2. С. 68. 2

3

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

88

минаний касательно изучения будущими приказными хотя бы основ действовавшего законодательства . Остается добавить, что почти монопольными знатока­ ми юриспруденции упомянутые дьяки и подьячие станови­ лись вовсе не случайно. Дело в том, что для подавляющего большинства населения допетровской России законы были попросту недоступны. За исключением Уложения 1649 г. (опубликованного, правда, в том же 1649 г. двумя тиражами подряд и специально разосланного по приказам и воевод­ ским избам), ни один нормативный правовой акт не изда­ вался в XVII в. типографски. Тогдашняя правовая пропа­ ганда сводилась к зачитыванию наиболее важных законов на городских площадях и торгах — что заведомо исключа­ ло сколько-нибудь прочное усвоение содержавшихся в них норм даже непосредственными слушателями . Основной же массив законодательных материалов продолжал, как и во времена Русской Правды, бытовать в письменном виде, от­ кладываясь в доступном лишь весьма ограниченному кругу лиц текущем делопроизводстве органов власти . Все это — и нечеткость порядка восхождения дел по инстанциям, и пассивная роль государства в выявлении пре­ ступлений и инициировании уголовного преследования, и хаос в законодательстве, и отсутствие специального образо­ вания у лиц судейского корпуса, и низкая правовая культура населения — влияло на ход судопроизводства, разумеется, негативным образом. Кроме того, обрисованные явления способствовали процветанию волокиты и взяточничества, которые еще более снижали эффективность функциониро1

2

3

4

См.: Демидова Н. Ф. Приказные школы начального образования, в Москве XVII в. / / Торговля и предпринимательство в феодальной России. М., 1994. С. 152-167. С м . : Ивина Л. И. Уложение 1649 г. и его издания / / Вспомогатель­ ные исторические дисциплины. Л., 1983. Т. 14. С. 160-166. • В литературе на это обстоятельство особенное внимание обратил Н. Я. Новомбергский в статье 1947 г. (Новомбергский Н. Я. К вопросу о внешней истории Соборного уложения 1649 года / / Исторические за­ писки. М . - Л . , 1947. Т. 21. С. 44-45). Впрочем, с рассылкой списков законодательных актов (даже таких значимых, как Новоуказные статьи 1669 г.) по местным административно-судебным органам во второй половине XVII в. не­ редко возникали проблемы. Подборку характерных примеров такого рода см.: Новомбергский Н. Я. Указ. соч. С. 47-49. 2

4

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

89

вания дореформенной судебной системы. На рассмотрении этих язв допетровской юстиции имеет смысл остановиться несколько подробнее. Что касается проблемы широкой подкупаемости госу­ дарственных служащих, то здесь к исходу XVII в. в нашей стране сложилось весьма своеобразная правовая ситуация'. В эпицентре данной ситуации находился «посул» (заодно с его разновидностями «поминками» и «почестью»). Пред­ ставляя собой добровольное частное вознаграждение долж­ ностному лицу, имевшее (как обосновал Ю. Г. Алексеев) изначально безусловно легальный характер, посул начал ис­ подволь, но необратимо криминализовываться в XV веке . Процесс таковой криминализации завершился, как извест­ но, в Судебнике 1497 г., согласно ст. 1, 33 и 38 которого по­ лучение посула безвариантно воспрещалось . В XVII в. позиция законодателя стала менее однознач­ ной. С одной стороны, в Уложении 1649 г. посул как таковой не подвергся запрещению. Согласно нормам, закрепленным в статьях гл. 10-й, 21-й и 25-й Уложения, должностные лица 2

3

1

Проблема взяточничества в средневековой России затрагивалась многими авторами, причем как правоведами, так и историками. Из обширной череды работ на эту тему см., в первую очередь: Анцифе­ ров К. Н. Взяточничество в истории русского законодательства (до пе­ риода сводов) / / Журнал гражданского и уголовного права. 1884. Кн. 2. С. 1-35; Ширяев В. Н. Взяточничество и лиходательство в связи с об­ щим учением о должностных преступлениях: уголовно-юридическое исследование. Ярославль, 1916. С. 71-91 [Временник Демидовского юридического лицея. Кн. 115]; Torke Н. J. Crime and Punishment in the Pre-Petrine Civil Service: The Problem of Control / / Imperial Russia. 17001917: State. Society. Opposition. Nothern Illinois University Press, 1988. P. 5 - 2 1 ; Седов П. В. Подношения в московских приказах XVII века / / Отечественная история. 1996. № 1. С. 142-145; Болотина Н. Ю. Взятка на Руси / / Вестник архивиста. 2001. № 4 - 5 . С. 3 9 - 4 6 ; Астанин В. В. Борьба с коррупцией в России XVI-XX вв.: диалектика си­ стемного подхода. М., 2003. С. 3-14; Голованова Е. И. Правовые осно­ вы борьбы с коррупцией в России в XVI—XIX вв. (историко-правовое исследование): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 13—17; Куракин А. В. История предупреждения и пресечения коррупции в си­ стеме государственной службы Российской империи / / История го­ сударства и права. 2003. № 3. С. 9 - 1 1 : Писарькова Л. Ф. Указ. соч. С. 6 8 - 7 4 . Алексеев Ю. Г Судебник Ивана III: традиция и реформа. СПб., 2001. С. 186-190. Российское законодательство Х - Х Х вв. Т. 2. С. 54, 58-59. 2

3

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

90

подлежали уголовной ответственности, только если приня­ тие посула обусловило совершение ими иных преступных деяний (от вынесения неправосудного приговора до служеб­ ного подлога) . С другой стороны, во множестве норматив­ ных правовых актов второй половины XVII в. (будь то при­ сяга дьяков 1653 г. или многочисленные воеводские наказы) посул безоговорочно возбранялся . Характерно, однако, что запрет на получение «чистых» посулов не сопровождался в XV-XVII вв. какими-либо санкциями. С 1670-х гг., наряду с посулами, в отечественном за­ конодательстве время от времени начал употребляться и термин «взятка» . Как явствует из контекста нормативных правовых актов и материалов судебной и административной практики, взятка исходно означала частное вознаграждение должностному лицу, получение которого было сопряжено с вымогательством. К примеру, докладывая результаты служеб­ ной проверки, дьяк А. А. Курбатов писал в марте 1700 г. гла­ ве Оружейной палаты Ф. А. Головину, что подьячий Тихон Беляев «с клятвой говорил, что взятков... нагіюстию своею никаких не бирывал, а что, по давней обыклости... ему давали в почесть, то он приимал» . Как бы то ни было, сложившаяся законодательная не­ внятица привела к тому, что принятие посулов стало в XVII в. 1

2

3

4

' С м . ст. 5 - 9 , 12, 15-16, 144, 146 и 150 гл. 10-й, ст. 83 гл. 21-й, ст. 7 и 17—18 гл. 25-й Уложения 1649 г. (Российское законодательство Х - Х Х вв. Т. 3. С. 102-104, 123-124, 244, 253 и 256). В литературе дан­ ную особенность Уложения отметил еще К. Н. Анциферов (Анцифе­ ров К. Н. Указ. соч. С. 32-33). Полное собрание законов. Т. 1. № 114. С. 310, 313-314; Т. 2. № 1074, 1148, 1181. С. 616, 717, 762; Т. 3. № 1443, 1511, 1526, 1533. С. 131, 203, 214, 217 и др. Насколько удалось установить автору настоящей работы, в зако­ нодательстве термин «взятка» был впервые использован в именном указе от 28 февраля 1677 г. об организации деятельности таможен­ ных голов и целовальников (Полное собрание законов. Т. 2. № 679. С. 90-91). В деловом же обиходе названный термин, несомненно, упо­ треблялся и ранее. См., например, коллективную челобитную жителей Семеновской слободы Москвы от 21 июня 1659 г. на объездного голову Ф. Бессонова (Московская деловая и бытовая письменность XVII века. М., 1968. С. 71). Остается добавить, что в XVII в., наряду с термином «взятка», бытовали и весьма близкие к нему по значению термины «скуп» и «налога». "РГАДА, ф. 160, 1700 г., № 3, л. 1. 2

3

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

91

de facto легальным явлением. Никоим образом нормативно не регламентированный посул прочно укоренился как в цен­ тральных (как убедительно показала Н. Ф. Демидова), так и в местных административно-судебных органах (как не менее убедительно показали Б. Дэвис, П. В. Седов и Г. П. Енин) . Дело дошло до того, что расходы на подкуп должностных лиц всех уровней стали открыто фиксироваться в финансо­ вой документации. Так, 6 января 1665 г. монастырский стряпчий Аввакум Прокофьев внес, как ни в чем не бывало, в расходную книгу запись о том, что подьячему приказа Костромской четверти Григорию Емельянову было дано «от очные ставки от за­ писки с беглым Кирилова монастыря крестьянином с Левкою Софоновым... рубль 16 алтын да дьяку Миките Патрикееву рубль» . Внушительная по тем временам сумма досталась дво­ им приказным просто за надлежащее оформление протокола очной ставки! В общем, как удрученно констатировал игумен Троицкого Телетова монастыря Ефрем в письме к архиепи­ скопу Александру от 22 января 1699 г.: «...без дарственного воздаяния не может Москва делать никаких дел» . Никак не менее острой в XVII в. являлась проблема во­ локиты (о многовековой борьбе с каковой уже упоминалось выше). Исчерпывающе точно старомосковскую волокиту охарактеризовал в 1915 г. Н. Я. Новомбергский: «Она пред­ ставляла собой сложную вязь злоупотреблений власти, безза1

2

3

1

Демидова Н. Ф. Служилая бюрократия в России... С. 144-145; Davies В. The Politics of Give and Take: Kormlenie as Service Renumeration and Generalized Exange, 1488-1726 / / Culture and Identity in Muscovy, 1359-1584. M., 1997. P. 4 9 - 6 1 ; Седов П. В. Подношения в системе вое­ водского управления Новгорода XVII в. / / Новгородский исторический сборник. СПб., 1999. С. 130-163; Енин Г. П. Воеводское кормление в России в XVII веке (содержание населением уезда государственного органа власти). СПб., 2000. С. 4 9 - 9 0 . Стряпчий XVII в. и его отношение к приказному миру / / ЧОИДР. 1884. Кн. 3. С. 6. Ср. немалочисленные схожие записи в расходной книге совьевского земского целовальника 1674—1675 гг. (Расходная книга земского целовальника Совьевской волости Вятского уезда 1674-1675 гг. / Публ. А. А. Преображенского / / Археографический ежегодник за 1966 год. М., 1968. С. 407-424). Акты Холмогорской и Устюжской епархий / Под ред. Л. Н. Май­ кова. СПб., 1890. Ч. 1. Стб. 1459 [Русская историческая библиотека. Т. 12]. 2

3

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

92

стенчивых и безбоязненных ухищрений ответчиков и удуш­ ливой громоздкости самого механизма процедуры...» Современники воспринимали приказную волокиту весьма негативно. «Мы, холопи твои, волочимся за судными делами на Москве в приказех лет по пяти и по десяти и болше, и по тем судным делам, нам, холопем твоим, указу [решения] нет. И мы, холопи твои, с московские волокиты вконец по­ гибли...» — буквально вопияла группа дворян в коллектив­ ной челобитной, направленной царю Михаилу Федоровичу 3 февраля 1637 г. Свидетельств подобного рода сохранилось множество. Нельзя сказать, чтобы тогдашний законодатель оставался равнодушным к отмеченной проблеме. Напротив, в Уложе­ нии 1649 г. была введена даже уголовная ответственность за умышленное — с целью вымогательства посула — затягивание решения судебного дела или административного вопроса. Со­ гласно ст. 16 гл. 10-й Уложения виновным в таком преступле­ нии грозило значительное денежное взыскание в пользу по­ терпевшего челобитчика, а также телесное наказание . Но все было тшетно. Волокита в России никак не истреблялась. В целом же вышеизложенную ситуацию замечательно емко обрисовал А. С. Пушкин. В черновых записях к так и не завершенной «Истории Петра», характеризуя предреформенное время, поэт отметил: «Законы... неопределенны, су­ дьи безграмотные. Дьяки плуты» . Итак, нельзя не констатировать, что к исходу XVII в. отечественное правосудие оказалось в состоянии упадка. Осознание таковой ситуации законодателем нашло отраже­ ние, прежде всего, в преамбуле закона от 21 февраля 1697 г. об отмене в судах очных ставок и в подготовленной на ее основе преамбуле проекта именного указа от 27 февраля 1

2

3

4

1

Новомбергский Н. Я. Вымученные кабалы в Московской Руси XVII столетия / / Журнал Министерства юстиции. 1915. № 6. С. 241. Из литературы по данному вопросу см., прежде всего, раздел «Приказ­ ная волокита» упомянутой работы С. Б. Веселовского 1912 г. (Веселовский С. Б. Указ. соч. С. 193-195). Челобитные дворян и детей боярских всех городов в первой поло­ вине XVII в. / Публ. П. П. Смирнова / / ЧОИДР. 1915. Кн. 3. С. 39. Российское законодательство Х - Х Х вв. Т. 3. С. 104. Пушкин А. С. История Петра: подготовительные тексты / / Пуш­ кин А.С. Полное собрание сочинений. 4-е изд. Л., 1979. Т. 9. С. 8. 2

3

4

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

93

1

1700 г. о введении в действие нового Уложения . Составите­ ли названных актов не пожалели темных красок, дабы обри­ совать бедственное положение российской юстиции (правда, преимущественно в сфере гражданского судопроизводства): закон от 21 февраля 1697 г.

проект именного указа от 27 февраля 1700 г.

... В судех и в очных ставках от истцов и ответчиков бывает многая неправда и лукавство, и ищут многие истцы исков с в о ­ их, затевая напрасно, также и ответчики в прямых искех отве­ чают неправдами ж, составными вымыслы своими и лукавством, хотя теми составными затей­ ными ответы прямых исков на­ прасно отбыть, забыв страх б о ­ жий. А иные истцы и ответчики, для таких же своих коварств и неправды, нанимают за себя в суды и в очныя ставки свою братью и боярских людей ябед­ ников и составшиков же, во­ ров и душевредцов. И за теми их воровскими и ябеднически­ ми и составными вымыслы и лукавствам в вершенье тех дел правым и маломочным людем во оправдании чинится многая волокита и напрасные харчи, и убытки, и разорения, а в и н н ы м , что довелось, по его великого государя указу и по Уложенью, учинить указ, от того отбывателство и продолжение, а ябедни-

... Да на Москве и в городех ему, великому государю, священного и мирского чину люди бьют челом неправдою, и идут истцы исков своих, затевая напрасно, а ответчи­ ки в прямых искех отвечают неправдою ж, составными своими вымыслы, хотя теми составными ответы прямых исков напрасно отбыть. А иные истцы и ответчики, для таких же своих коварств и неправд, нанимают за себя в суды и в очные ставки всяких чинов людей ябедников и со­ ставшиков, воров и душевред­ цов. И за теми их воровскими и ябедническими и состав­ н ы м и вымыслы и лукавствы в вершенье дел правым и м а л о м о щ н ы м людем чинитца многая волокита и напрасные харчи, и убытки, и разорения, а в и н н ы м , что довелось, по его великого государя указу и по Уложенью, чинить указ, отбывателства и продолже­ ние. ...

ком и ворам поживки. ...

Что и говорить, кризис был очевиден. Судебная система России определенно нуждалась в обновлении. Между тем, хотя «ябедники» и «душевредцы» осложняли ведение про­ цессов все больше по гражданским делам, первый шаг в сто­ рону судебных преобразований Петр I сделал в направлении уголовного судопроизводства. 'Законодательные акты Петра I. С. 3 0 - 3 1 ; Российское законода­ тельство Х-ХХ вв. Т. 3. С. 397-398.

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

94

§ 3. Судоустройство и судопроизводство России в 1696-1710 гг. Ратуша как орган правосудия

Как уже отмечалось выше, по реконструированно­ му Н. Б. Голиковой именному указу 1696 г., трансформи­ рованный годом ранее из Преображенской потешной избы Преображенский приказ заполучил исключительное право суда по государственным преступлениям. Отныне, незави­ симо ни от территории, ни от служебного или социального статуса обвиняемого, все уголовные дела такого рода (дела по «слову и делу») подлежали направлению на судебное рас­ смотрение данного приказа. Теперь в какой бы точке России ни находился заявитель по «слову и делу», он сам и все ука­ занные им лица должны были немедленно браться под стра­ жу и доставляться в Москву (точнее, в подмосковное село Преображенское, где дислоцировался приказ) . Перед судом Преображенского приказа оказались рав­ ны все: и житель Охотска и житель Киева, и князь и холоп, и неокладной подьячий и боярин, и рядовой служилый и разрядный воевода. Неслучайно осведомленный современ­ ник потрясенно констатировал, что в Преображенский при­ каз могли «всякого взять к розыску, арестовать и розыскивать и по розыску вершить [вынести приговор и привести его в исполнение]» . В самом деле, как, подводя итог рассмотре­ нию указа 1696 г., справедливо отметила Н. Б. Голикова, «таких полномочий еще никогда не имел ни один приказ» . Конечно, на практике, как установил Н. Н. Покров­ ский, концентрация соответствующих дел в Преображенском приказе затянулась не на один год . Конечно, Преображен1

2

3

4

1

Подробнее как о процедуре, так и о конкретных вариациях объяв­ ления «слова и дела» см.: Голикова Н. Б. Политические процессы при Петре I. С. 21-24, 2 8 - 3 2 , 5 8 - 6 1 ; Анисимов Е. В. Дыба и кнут. С. 156164. Куракин Б. И. Гистория о царе Петре Алексеевиче / / Архив кня­ зя Ф. А. Куракина. СПб., 1890. Кн. 1. С. 77. Голикова Н. Б. Политические процессы при Петре I. С. 15. Покровский И. Н. Законодательные источники... С. 416. Как пред­ ставляется, именно промедление с реализацией указа 1696 г. обуслови­ ло появление упоминавшегося закона от 25 сентября 1702 г., в кото­ ром, между иного, исключительная подсудность дел по «слову и делу» вторично закреплялась за Преображенским приказом (Полное собра­ ние законов. Т. 4. № 1918. С. 199-200). 3

4

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

95

ский приказ и после 1696 г. остался классическим прика­ зом — многофункциональным административно-судебным органом (в компетенцию которого входило также и рас­ смотрение уголовных и гражданских дел, касавшихся строе­ вых военнослужащих гвардии, и управление рядом дворцо­ вых территорий, и охрана правопорядка в Москве). Все это так. Нет сомнений, однако, что появление именного указа 1696 г. означало значительное продвижение на пути форми­ рования единства судебной системы нашей страны. Вместе с тем, превратив в 1696 г. Преображенский приказ в еше один специализированный судебный орган, законодатель только усилил свойственную дореформенным временам «судебную чересполосицу». Следующей судебно-преобразовательной мерой Пе­ тра I явилось издание вышеупомянутого закона от 21 фев­ раля 1697 г. об отмене в судах очных ставок. Не раз охарак­ теризованный в литературе закон от 21 февраля 1697 г. не создал, как известно, новых форм процесса (по этой при­ чине трактовка А. Л. Хрусталевым названного закона как «процессуальной реформы» является малоубедительной). Направленный на противодействие сутяжничеству, стрем­ лению недобросовестных сторон заволокитить разбиратель­ ство дел закон 1697 г. углубил, с одной стороны, розыскное, а с другой — бюрократическое начало в судопроизводстве (особенно в гражданском, в котором до той поры еще со­ хранялись элементы «живого» состязательного процесса). Именно с закона от 21 февраля 1697 г. началось стреми­ тельное превращение отечественного процесса в «тайный и письменный» . 1

2

' В историко-правовой литературе о данном законе см., в первую очередь: Дмитриев Ф. М. Указ. соч. С. 538-539; Wortman R. Op. cit. P. 303-304; Чистяков О. И. Процессуальное законодательство. С. 795— 799; Романов Д. А. Реформирование судопроизводства... С. 4 - 5 ; Ку­ тафий О. Е., Лебедев В. М., Семигин Г. Ю. Указ. соч. Т. 2. С. 145-146; Донская С. В. Указ. соч. С. 25—27; Хрусталев А. Л. Судебно-правовые реформы... Дис. ... С. 4 0 - 7 8 . Введенский А. А. Указ. соч. С. 41. Нельзя не согласиться также с мнением А. А. Введенского о том, что, вследствие издания закона от 21 февраля 1697 г. (а также Воинского артикула 1714 г. и закона «О форме суда» от 5 ноября 1723 г.), произошло упразднение института стряпчих, «в том виде как он сложился в XVII в.» (Там же). 2

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

96

Дальнейшие изменения в судебной сфере произошли в нашей стране в связи с проведением городской реформы 1699 г. (или I городской реформы Петра I). В ходе названной реформы в нашей стране оказалась выстроена невиданная прежде обособленная вертикаль органов городской власти. Низовое звено этой вертикали образовали реорганизованные в январе 1699 г. органы городского самоуправления — зем­ ские избы во главе с земскими бурмистрами. Высшим звеном вертикали городской власти стала Бурмистерская палата (пе­ реименованная в ноябре 1699 г. в Ратушу) — не имевший ни отечественных, ни зарубежных аналогов центральный орган, ведавший тяглым городским (посадским) населением . Мотивацию законодателя при проведении I городской реформы возможно реконструировать по преамбуле к зако­ ну от 30 января 1699 г. о преобразовании земских изб и об учреждении Бурмистерской палаты. В данной преамбуле Петр I прямо обосновал необходимость реформы стремлени­ ем освободить посадское население от «многих... обид и налог, и поборов, и взятков» со стороны воевод и приказных . В итоге посадское население было полностью выведено из-под вла­ сти воевод. Получившие же всю полноту административносудебных полномочий в отношении посадских общин зем­ ские избы и Ратуша стали первыми специализированными судами, в подведомственность которых попало все тяглое го­ родское население России (за исключением Сибири ). 1

2

3

'Для полноты картины стоит заметить, что создание особого цен­ трального органа власти, ведавшего городским населением, было про­ декларировано еще в ст. 88 Новоторгового устава 1667 г. (см.: Россий­ ское законодательство Х - Х Х вв. Т. 4. С. 130). Полное собрание законов. Т. 3. № 1675. С. 600. Неудивительно поэтому, что некоторое время спустя — согласно закону от 16 февраля 1700 г. — воевод, вмешивавшихся вдела земских изб, было предписано отдавать под суд Ратуши (Там же. Т. 4. № 1760. С. 13). Отмена бурмистрского самоуправления для Сибири была огово­ рена в особом именном указе от 27 октября 1699 г. (Полное собрание законов. Т. 3. № 1708. С. 654-655). Издание данного указа объяснялось тем, что руководство Сибирского приказа — будучи, по всей вероят­ ности, подкуплено воеводами — предоставило Петру I заведомо фаль­ сифицированные данные о малочисленности посадского населения в городах Сибири (подробнее об этом см.: Акишин М. О. Городская ре­ форма 1699 г. и бюрократия Сибирского приказа / / Российское госу­ дарство XVII — начала XX вв.: экономика, политика, культура: Тезисы докл. Екатеринбург, 1993. С. 3—5). 3

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

97

Суду земских изб и Ратуши тяглые горожане не под­ лежали лишь по государственным и церковным преступле­ ниям, а также, по-видимому, по делам о разбоях и умыш­ ленных убийствах (каковые остались в подсудности губных изб) . Таким образом, как и в ситуации с Преображенским приказом, наделение реформированных органов городско­ го самоуправления обширными судебными полномочиями усилило, с одной стороны, единство отечественной судебной системы, а другой — все ту же дореформенную «судебную чересполосицу». Далее заслуживает упоминания бегло затронутый выше закон от 2 февраля 1700 г. Незаслуженно обойденный внима­ нием предшествующих авторов данный закон был посвящен укреплению инстанционности в судопроизводстве . В целом развивая линию Уложения 1649 г. на ограничение древне­ го права челобитья, Петр I установил в законе от 2 февраля 1700 г. всего два случая, когда частное лицо могло обратиться напрямую к монарху. В первом случае — вполне в духе ст. 20 гл. 10-й Уложения — дозволялось бить челом в «вершеных делех на судей» (то есть добиваться пересмотра неправосудных приговоров, вынесенных приказами). А вот второй случай был куда примечательнее. Впервые в истории отечественного права в законе 1700 г. оказалось специ­ ально закреплено право подданного известить непосредственно верховную власть о «великих государственных делах». При всей расплывчатости приведенной формулировки можно с уверен­ ностью предположить, что под «великими государственными делами» Петр I подразумевал в данном случае как популяр­ ные в то время предложения об увеличении государственных 1

2

'Какой-либо работы, специально посвященной истории Ратуши и земских изб как органов правосудия, доныне не появилось. Крат­ кое освещение данного вопроса в историко-правовой литературе, см.: Дмитриев Ф. М. Указ. соч. С. 483-484; Ефремова Н. И. Судоустройство России... С. 6 2 - 6 3 ; Кутафин О. Е., Лебедев В. М., Семигин Г. Ю. Указ. соч. Т. 2. С. 140-144; Донская С. В. Указ. соч. С. 8 - 9 ; Смыкалин А. С. Судебная система Российского государства... С. 59—60. Полное собрание законов. Т. 4. № 1748. С. 3 (более исправную публикацию текста закона см.: Дворцовые разряды. М., 1855. Т. 4. Стб. 1112—1113). В историко-правовой литературе об этом законе бег­ ло упомянула единственно Т. Е. Новицкая в работе 1997 г. (Новиц­ кая Т. Е. Права и преимущества императора и членов императорской фамилии / / Законодательство Петра I. С. 49). 2

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

98

доходов, так и сообщения об особо важных государственных преступлениях (что, строго говоря, входило в противоречие с линией на укрепление инстанционности). Завершался закон от 2 февраля патетическим призывом «чинить судьям в делах прав­ ду, а челобитчикам напрасно не бить челом». Следующей мерой царя-реформатора по изменению судоустройства стал закон от 10 марта 1702 г., по которо­ му бесповоротно упразднялся стародавний институт губных старост . Одновременно была предпринята попытка ввести коллегиальное управление сельской территорией уезда. Со­ гласно тому же закону от 10 марта 1702 г., на местах вво­ дились должности выборных дворянами «товарищей воевод» (в количестве от двух до четырех человек). По замыслу законодателя, отныне воевода не мог при­ нимать никаких решений (в том числе и судебных) без со­ гласия со своими «товарищами». На практике данная по­ пытка, как убедительно показал М. М. Богословский, не имела, однако, успеха . Уезд так и остался de facto под вла­ стью единоличного воеводы, подчиненного соответствую­ щему приказу. Необходимо также упомянуть, что в самые первые годы XVIII в. произошло свертывание деятельности Боярской думы. Упразднявшаяся, как известно, постепенно, безуказным по­ рядком, дума провела последние заседания в 1704 г. В итоге вышестоящей судебной инстанцией по отношению к прика­ зам теперь оказался непосредственно монарх (основанная в том же 1704 г. вместо Боярской думы аморфная «Консилия министров» отправлением правосудия не занималась). 1

2

3

'Полное собрание законов. Т. 4. № 1900. С. 189. Богословский М. М. Исследования по истории местного управле­ ния... С. 4 9 - 5 7 . Процесс ликвидации Боярской думы систематически освещен в особом диссертационном исследовании А. В. Захарова 1999 г. Ра­ нее на этом вопросе подробно останавливались М. М. Богословский и Е. В. Анисимов {Захаров А. В. Трансформация высших государствен­ ных учреждений России конца XVII - начала XVIII в.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Челябинск, 1999; Богословский М. М. Административ­ ные преобразования Петра Великого в 1699-1700 гг. Ч. 1. Боярская дума / / Известия АН СССР. Сер. 7. 1928. № 4 - 7 . С. 279-298; Аниси­ мов Е. В. Государственные преобразования... С. 18-22). 2

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

99

Очередные перемены в судебной системе России про­ изошли в 1705 году. Для начала 9 февраля 1705 г. Петр I утвердил выпавшие к настоящему времени из научного обо­ рота Наказные статьи инспекторам ратушского правления . Согласно ст. 7 Наказных статей в подсудность Ратуши пере­ давались дела по казнокрадству, взяточничеству и злоупо­ треблениям при сборе налогов, в которых обвинялись долж­ ностные лица ее территориальных органов (в первую очередь земские бурмистры). Носившая вроде бы узкий характер данная мера при­ вела на практике к поступлению в судебное производство Ратуши значительного объема уголовных дел. Объясня­ лось это тем, что в 1705 г. Ратуша являлась крупнейшим финансовым органом нашей страны, отвечавшим за взи­ мание большей части прямых и основной части косвенных налогов (среди которых особое значение имели таможен­ ные и кабацкие сборы). В подобной ситуации, соприка­ саясь — причем почти бесконтрольно — с внушительными денежными суммами, немало бурмистров поддавалось со­ блазну криминальной наживы. О том, что ст. 7 Наказных статей отнюдь не осталась мертвой буквой, свидетельствуют многие архивные матери­ алы. Назначенный того же 9 февраля 1705 г. инспектором (фактическим руководителем) Ратуши видный сподвижник Петра I А. А. Курбатов со всей решительностью взялся за разоблачение казнокрадов и «грабителей народа» в своем ве­ домстве . Характерно, что масштабы выявленных хищений впечатлили даже многоопытного Алексея Курбатова. «Ей-ей, государь, превеликое чинитца на Москве и в городех в зборех воровство...» «Ей-ей, государь, свидетелствующу Богу, везде кража», — горестно резюмировал инспек1

2

1

Полное собрание законов. Т. 4. № 2028. С. 287-288. Стоит заметить, что А.А.Курбатов был, по-видимому, наибо­ лее искушенным в юриспруденции деятелем в окружении Петра I 1700-х гг. Состоявший — до поступления в 1699 г. на государственную службу — в холопах у боярина Б. П. Шереметева Алексей Курбатов какое-то время являлся тем самым «человеком, который за делы ходит», то есть представителем хозяина в судах (Богословский М. М. Петр I: ма­ териалы для биографии. М . - Л . , 1946. Т. 3. С. 235). 2

100

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

1

тор в отчетных посланиях Петру I в октябре-ноябре 1705 г. 8 целях борьбы с этим А. А. Курбатов предложил даже — в письме царю от 21 октября 1705 г. — ввести для казнокрадовбурмистров смертную казнь . Между тем, Наказные статьи инспекторам ратушского правления оказались не единственным актом, изданным 9 февраля 1705 г. В тот же день получил утверждение весьма примечательный закон, в котором была предпринята попыт­ ка разграничить судебную компетенцию Ратуши и Преоб­ раженского приказа . Согласно закону от 9 февраля 1700 г., если кто-либо (из числа лиц, подведомственных Ратуше) объявлял «слово и дело», то его следовало отныне направлять не в Преображенский приказ, а к А. А. Курбатову. Если далее открывалось, что заявитель, не осознав «разности слова с делом», говорил «слово», а являлось «дело», то последую­ щее судебное разбирательство предстояло вести в Ратуше. В об­ ратном случае заявителя надлежало, не расспрашивая подробнее, отсылать в Преображенский приказ. Анализируя эту — не осо­ бенно внятную (на первый взгляд) — норму, Н. Н. Покровский предположил, что под «делом» Петр I подразумевал «финан­ совые и прочие злоупотребления администрации», а под «сло­ вом» — как и прежде — государственные преступления . 2

3

4

'РГАДА, ф. 9, отд. 2, кн. 4, л. 176 об., 177 об. Сходные оцен­ ки А. А. Курбатов высказывал и в ряде более поздних посланий царю. К примеру, в письме от 19 апреля 1706 г. Алексей Курбатов доложил Петру I, что, согласно данным, добытым в ходе осуществленных в Ра­ туше судебных разбирательств, «великое чинится от грацких бурмистров и знатных жителей в краже казны вашей и в мирских премногих зборах для своих прихотей воровство...» (Письма и бумаги... СПб., 1900. Т. 4. Вып. 2. С. 792). Остается добавить, что, как явствует из материалов тогдашней переписки А. А. Курбатова с царем, наиболее значительные преступные деяния должностных лиц городского самоуправления были вскрыты в ту пору в Пскове и Ярославле. РГАДА, ф. 9, отд. 2, кн. 4, л. 176 об. Данная законодательная ини­ циатива главы Ратуши, насколько известно, не получила высочайшей поддержки. Полное собрание законов. Т. 4. № 2029. С. 288. Покровский Н. И. Законодательные источники... С. 418. С приведен­ ным суждением Н. Н. Покровского затруднительно согласиться в един­ ственной детали. Как представляется, в законе от 9 февраля под «де­ лом» подразумевались преступления против интересов службы не любых представителей госаппарата, а лишь тех из них, кто был подчинен Рату­ ше. Для полноты историографической картины имеет смысл упомянуть, что закон от 9 февраля 1705 г. кратко рассмотрел также М. О. Акишин (Акишин М. О. Судебная реформа Петра I: Дис. ... С. 125-126). 2

3

4

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

Ю1

Однако, если принять во внимание рассмотренные выше Наказные статьи инспекторам ратушского правления, то приведенная трактовка Н. Н. Покровского обретет, дума­ ется, еще одно подтверждение, а мотивация законодателя прояснится окончательно. Поскольку «слово и дело» нередко объявлялось именно на казнокрадов и вымогателей взяток и неуказных сборов, а подобные дела (в отношении соот­ ветствующих должностных лиц), по ст. 7 Наказных статей, поступали в подведомственность Ратуши, Петр I и счел не­ обходимым дополнительно подтвердить соответствующую линию компетенции ведомства А. А. Курбатова . Дальнейшее расширение юрисдикции Ратуши произо­ шло в апреле—сентябре 1705 г. Именно тогда было при­ нято несколько законов, по которым в исключительную подведомственность Ратуши были переданы дела по корчем­ ству — незаконному изготовлению и продаже спиртных на­ питков и табака. Особо здесь необходимо упомянуть о законе от 15 сентября 1705 г., в котором прямо оговаривалось право Ратуши привлекать к уголовной ответственности виновных в корчемстве, независимо от их служебного и социального статуса . Столь широкой юрисдикцией по кругу лиц в тог­ дашней России обладал еще только один административносудебный орган — Преображенский приказ. В сохранившихся материалах переписки А. А. Курбато­ ва с Петром I содержится немало упоминаний о практиче1

2

1

По всей очевидности, инициатором принятия (а быть может, и разработчиком) закона от 9 февраля 1705 г. выступил сам новоявлен­ ный глава Ратуши. Бесспорно заинтересованный, с одной стороны, в укреплении ведомственного могущества Ратуши, а с другой — в при­ влечении тех, кто извещал бы о преступлениях бурмистров и ратушских подьячих, А. А. Курбатов занимал, вместе с тем, в 1705 г. столь проч­ ные позиции в окружении Петра I, что, несомненно, имел возможность влиять на законотворческий процесс. Стоит отметить, что закреплен­ ное в законе от 9 февраля 1705 г. расчленение формулы «слово и дело» на «слово» и «дело» так и не прижилось впоследствии в отечественном уголовном судопроизводстве. Причиной этому послужило то обстоя­ тельство, что, как справедливо заметил Н. Н. Покровский, подобное расчленение не соответствовало «ни давней исторической традиции, ни сути дела, ни смыслу слов» (Покровский Н. Н. Законодательные ис­ точники... С. 418). Полное собрание законов. Т. 4. № 2074. С. 317-322. См. также закон от 4 апреля 1705 г. об установлении табачной монополии и об ответственности за ее нарушение и Наказ выемным головам от 7 июля 1705 г. (там же. № 2045, 2064. С. 302-304, 311-313). 2

102

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

ской реализации упомянутых законов. Так, в послании от 16 января 1706 г. глава Ратуши отметил между иного о том, что «изполняя... указы вашего самодержавия о истреблении корчемств, поступаю я, никому же послабевая, и корчемников иных не точию домов, но и вотчин лишил...». А согласно фи­ нансовому отчету Ратуши только за апрель—октябрь 1705 г. штрафов за корчемство было взыскано на внушительную сумму в 4798 рублей . Итак, к исходу 1705 г. в подведомственности Ратуши как органа правосудия оказались: во-первых, основная часть уго­ ловных и гражданских дел, касавшихся тяглого городского на­ селения (эти дела Ратуша рассматривала в качестве суда как первой, так и второй инстанции); во-вторых, дела по обвине­ нию в преступлениях против интересов службы подчиненных Ратуше должностных лиц (включая глав органов городского самоуправления); в-третьих, дела о нарушении алкогольной и табачной монополии. Подводя итог сказанному, можно за­ ключить, что осуществленное в 1705 г. расширение судебной компетенции Ратуши продолжило ту охарактеризованную выше преобразовательную линию Петра I, в рамках которой укрепление единства судебной системы России сочеталось с укреплением свойственной дореформенным временам «судеб­ ной чересполосицы», то есть с дальнейшим развитием систе­ мы специализированных судов (которые при этом оставались по-прежнему структурно неотделенными от органов управле­ ния). Между тем, очень скоро последовало первое ограни­ чение судебных полномочий Ратуши. 12 марта 1706 г. был издан закон о включении в состав Копорского уезда Самерской волости и Ямбургского уезда . Попутно в указе детально регламентировалась компетенция управлявшего Копорским уездом коменданта (так в 1700-е гг. стал именоваться мест­ ный воевода) Я. Н. Римского-Корсакова. Названный закон был примечателен в нескольких отношениях. С одной стороны, в ст. 1 закона от 12 марта 1706 г. огова­ ривалось подчинение копорского коменданта исключительно Ингерманландской канцелярии (основанному в 1704 г. мно­ гоотраслевому центральному органу власти, управлявшему, в 1

2

\ РГАДА, ф. 9, отд. 2, кн. 4, л. 179 об.; кн. 5, л. 266. Полное собрание законов. Т. 4. № 2097. С. 343-344.

2

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

ЮЗ

частности, новозавоеванными землями на северо-западе Рос­ сии). С другой стороны, в ст. 3 закона коменданту предписы­ валось ведать «судом и росправою» (правда, лишь по убийствам, разбоям и кражам) не только крестьян, но и посадских. Дан­ ная мера явилась вполне логичной — учитывая осуществлен­ ную четырьмя годами ранее ликвидацию губных органов. Наконец, согласно той же ст. 3 рассматриваемого зако­ на, на коменданта возлагались обязанности и по осуществле­ нию всех налоговых сборов. Иными словами, по силе закона от 12 марта 1706 г., городское население Копорского уезда полностью выводилось из-под административно-судебной власти Ратуши. Менее года спустя, по именному указу от 17 января 1707 г., все тот же Я. Н. Римский-Корсаков получил более высокое назначение — ландрихтером изолированно образо­ ванной на северо-западе нашей страны Ингерманландской губернии . При всем том, что впервые появившийся в рос­ сийском административном обиходе термин «ландрихтер» в буквальном переводе с немецкого означал «земский судья» , из положений именного указа от 17 января 1707 г. отнюдь не следовало, что Я. Н. Римской-Корсаков превращался в долж­ ностное лицо, занимавшееся исключительно отправлением правосудия. В никак не меньшем объеме в круг обязанно­ стей ингерманландского ландрихтера вошли и хозяйственнофинансовые вопросы . Стоит заметить, что в именном указе от 17 января 1707 г. остались недостаточно проясненными судебно-иерархические взаимоотношения ландрихтера и местных комендантов. В ст. 5 указа определялось единственно, что комендант мог осущест­ влять судебную деятельность только в отсутствие ландрихтера, который при этом обязывался «по всем городам непрестанно ездить». Тем самым, как представляется, ландрихтеру пред­ назначалось, наравне с комендантами, выступать в роли суда 1

2

3

1

Полное собрание законов. Т. 4. № 2155. С. 364-368. Смирнов Н. А. Западное влияние на русский язык в петровскую эпоху. СПб., 1910. С. 174 [Сборник отделения русского языка и словес­ ности Императорской Академии Наук. Т. 88. № 2]. В литературе на это обстоятельство наиболее определенно указали Р. Виттрам, а затем Н. Б. Голикова и Л. Г. Кислягина (Wittram R. Op. cit. Bd. 2. S. 102-103; Голикова H. Б., Кислягина Л. Г. Система государственно­ го управления / / Очерки русской культуры XVIII века. Ч. 2. С. 56). 2

3

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

104 1

первого звена . Остается добавить, что закрепленная в ст. 2 и 5 именного указа от 17 января 1707 г. судебная компетенция ингерманландских ландрихтера и комендантов отчетливо при­ близилась по широте к полномочиям суда обшей юрисдикции. А это был уже первый шаг к преодолению не раз отмеченной «судебной чересполосицы». Будучи актами территориально ограниченного действия, закон от 12 марта 1706 г. и именной указ от 17 января 1707 г. явились предвозвестниками куда более значительных пере­ мен как в административно-территориальном устройстве на­ шей страны, так и в организации местного суда. Очередной преобразовательной мерой Петра I стала I губернская рефор­ ма. Ее повсеместное проведение началось в декабре 1708 г. Поныне всесторонне не изученная I губернская реформа привела, как известно, к разделению России на восемь губер­ ний, главы которых — губернаторы — заполучили всю полно­ ту власти над вверенным населением . Само собой разумеется, что одним из последствий данной реформы стала ликвидация такого центрального органа, как Ратуша (заодно с еше со­ хранявшимися «областными» приказами — Малороссийским, 2

'Затруднительно понять, что дало основание Ф. М. Дмитрие­ ву утверждать, что ингерманландские коменданты были в 1707 г. «по суду» подчинены ландрихтеру (Дмитриев Ф. М. Указ. соч. С. 445). Как ни удручающе, но к настоящему времени не подготовлено ни единого ни монографического, ни диссертационного исследования, специально посвященного истории I губернской реформы в целом. Из числа современных работ, более подробно затронувших события ре­ формы, см.: Голикова Н. Б., Кислягина Л. Г. Указ. соч. С. 53—57; Bushkovitch P. Peter the Great: The Struggle for Power. 1671-1725. Cambridge University Press, 2001. P. 270-280; Четвертков A. M. Административнотерриториальное деление и местное управление / / Законодательство Петра I. С. 410-413; Писарькова Л. Ф. Указ. соч. С. 9 4 - 9 8 . Замет­ но лучше освещено проведение I губернской реформы в отдельных регионах — особенно на Северо-Западе и в Сибири (см.: Ермола­ ев И. П. Указ. соч. С. 169-175; Данченко В. Г. Губернская реформа Пе­ тра I на Северо-Западе России: административное управление СанктПетербургской губернией: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. СПб., 1995; Комолое Н. А. Формирование Азовской губернии и деятельность выс­ ших губернских администраторов в 10-е - 20-е годы XVIII в.: Авто­ реф. дис. ... канд. ист. наук. Воронеж, 1998. С. 11-14; Андреева Е. А. А. Д. Меншиков и образование Ингерманландской губернии: террито­ рия и административное устройство / / Петровское время в лицах-2005: Материалы научн. конф. СПб., 2005. С. 15-31; Акишин М. О. Россий­ ский абсолютизм и управление Сибири... С. 4 5 - 5 3 ; Редин Д. А. Адми­ нистративные структуры и бюрократия Урала... С. 143—162). 2

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

105

Смоленским, Казанским и Сибирским). И хотя судебная ком­ петенция губернаторов конца 1700-х - начала 1710-х гг. никак не регламентировалась ни в законах, ни в иных нормативных правовых актах, на основе сохранившихся материалов нельзя не констатировать, что таковая компетенция оказалась намно­ го шире, нежели у местных воевод XVII в. Насколько можно понять, первые отечественные губернаторы почти не имели ограничений в судебной деятельности (кроме разве что запре­ та рассматривать дела по государственным преступлениям и дела по обвинению военнослужащих). С легкой руки Ф. М. Дмитриева в отечественной историко-правовой литературе утвердилось представление, что специализированными помощниками губернаторов по судеб­ ной части стали ландрихтеры, систематическое назначение которых в новообразованные губернии началось в 1709 г. (а не в 1713 г. и не в 1715 г., как, в основном, указывается в литературе ). По резонному предположению М. М. Богослов­ ского, Петр I исходно и замышлял наделить ландрихтеров та­ кими полномочиями . Однако, как впервые в общем виде от­ метил Р. Виттрам, а затем на примере Азовской и Сибирской губерний убедительно показали Н. А. Комолов и Д. А. Редин, на практике тогдашние ландрихтеры выполняли самые раз­ нообразные функции, среди которых судебная являлась от­ нюдь не приоритетной . 1

2

3

4

'Так, добиваясь скорейшего назначения ландрихтера в Архангелогородскую губернию, архангелогородский губернатор П. А. Голицын упомянул в письме канцлеру Г. И. Головкину от 26 мая 1709 г. о том, что «в другие губернии ландрихторы со всяким из Москвы... определением... посланы» (Письма и бумаги... М., 1952. Т. 9. Вып. 2. С. 695). С м . , в частности: Дмитриев Ф. М. Указ. соч. С. 444; Кутафин О. Е., Лебедев В. М., Семигин Г. Ю. Указ. соч. Т. 2. С. 126; Лонская С. В. Указ. соч. С. 10. Богословский М. М. Исследования по истории местного управле­ ния... С. 62. Wittram R. Op. cit. Bd. 2. S. 103; Комолов Н.А. Ландрихтеры Азов­ ской губернии (1709-1719 гг.): состав и компетенция / / Из истории Воронежского края: Сб. статей. Воронеж, 2002. Вып. 10. С. 35-48; Ре­ дин Д. А. Административные структуры и бюрократия Урала... С. 154— 157. Весьма показательно, что в качестве должностной инструкции назначенному в 1709 г. первому азовскому ландрихтеру был прислан список с рассмотренного выше именного указа от 17 января 1707 г. Позднее азовский ландрихтер руководствовался особыми «пунктами», утвержденными азовским генерал-губернатором 8 апреля 1712 г. (Ко­ молов Н. А. Ландрихтеры Азовской губернии... С. 35, 40). 2

ъ

A

106

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

На сегодняшний день нет окончательной ясности, в каких судебно-иерархических отношениях находились губернаторы «первого призыва» с попавшими к ним в непосредственное подчинение вчерашними уездными воеводами — комендан­ тами (интенсивную судебную деятельность которых в конце 1700-х - начале 1710-х гг. осветил М. М. Богословский ). По крайней мере, в более позднем законе от 17 марта 1714 г. об укреплении инстанционности в судопроизводстве комен­ дантские канцелярии фигурировали в качестве суда первого звена, а губернские канцелярии — второго . Поскольку дан­ ный закон не вводил новую организацию местного суда, а лишь закреплял уже к тому времени существовавшую, можно с уверенностью предположить, что губернские канцелярии с самого начала являлись для комендантских канцелярий вы­ шестоящей судебной инстанцией. Остается резюмировать, что при всем том, что I губерн­ ская реформа имела в целом отчетливо де централ и заторе кий характер, она, несомненно, укрепила единство судебной системы России. По всей стране устройство местного суда было последовательно унифицировано, утверждена система комендантско-губернаторских судов. Кроме того, по широте судебных полномочий губернские и комендантские канце­ лярии превратились уже почти в суды общей юрисдикции (при всем том, что эти канцелярии остались, прежде всего, органами управления). Так продолжилось — теперь в обще­ российском масштабе — преодоление старомосковской «су­ дебной чересполосицы». 1

2

Богословский М. М. Исследования по истории местного управле­ ния... С. 5 8 - 6 1 . Законодательные акты Петра I. С. 361. 2

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

107

§ 4. Судоустройство и судопроизводство России в 1711-1716 гг. Учреждение фискальской службы. Законы 1713-1715 гг. об особом порядке судопроизводства по делам о преступлениях против интересов службы

Очередные перемены в отечественном судоустройстве последовали в 1711 году. Как известно, 22 февраля этого года был основан Правительствующий Сенат. Ставший — по­ добно упраздненной за некоторое время до того Боярской думе — высшим органом власти Сенат получил в том числе и судебные полномочия . Впервые судебная компетенция Сената была определена в ст. 1 закона от 2 марта 1711 г. В названной статье (что ха­ рактерно, собственноручно написанной Петром I) Правитель­ ствующему Сенату предписывалось «суд иметь нелицемерный и неправедных судей наказывать отнятием чести и всего име­ ния; то ж и ябедником [ложным доносчикам] да последует» . Из приведенной формулировки очевидно, что, по изначальному видению законодателя, Сенату предстояло выступать, с одной стороны, в качестве апелляционной инстанции (при рассмо­ трении дел, неправомерно решенных в нижестоящих судах), а с другой — в качестве суда первой инстанции (при рассмотре­ нии дел по обвинениям «неправедных судей» и «ябедников»). Подобная компетенция ничем принципиально не отличалась от соответствующей линии компетенции Боярской думы. Того же 2 марта 1711 г. царь утвердил им же самим на­ чертанный текст присяги, которую отныне надлежало при­ носить при вступлении в должность высшим администрато­ рам (в первую очередь, сенаторам и губернаторам). Особое внимание в присяге было уделено отношению к правосудию: «Обещаюся аз... [хранить] ...правду и правый суд, как между народом, так и в деле государственном» . 1

2

3

'Обзор литературы, посяшенной судебным полномочиям Сената в первой четверти XVIII в., будет приведен ниже. Законодательные акты Петра I. С. 199. Т а м же. С. 201. В тот же день, 2 марта 1711 г. к данной присяге в Успенском соборе Кремля — в присутствии Петра I — были приведены все новоназначенные сенаторы и находившиеся в тот момент в Москве губернаторы и вице-губернаторы (Доклады и приговоры... СПб., 1892. Т. 5. Кн. 1. С. 220). 2

3

108

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

Наконец, именно 2 марта 1711 г. законодатель положил начало важной линии реформирования отечественного уго­ ловного судопроизводства. Уже в полностью оформленный текст вышеупомянутого закона от 2 марта Петр I собствен­ норучно добавил фразу: «Учинить фискалоф во фсяких делех, а как быть им, пришлетца известие»^. Так была основана фис­ кальская служба России . К сегодняшнему дню история отечественных фискалов оказалась исследована — усилиями нескольких поколений как историков, так и правоведов — едва ли не систематически. Традиция изучения этой службы протянулась со времен под­ готовки А. Д. Градовским магистерской диссертации «Высшая администрация России XVIII ст. и генерал-прокуроры», защи­ щенной на юридическом факультете Санкт-Петербургского университета еще в 1866 г. и изданной в том же году в виде монографии. Из череды последующих изысканий следует от­ метить, прежде всего, специально посвященные фискалам раз­ делы в трудах С. А. Петровского, Н. В. Муравьева, М. М. Бо­ гословского, А. Н. Филиппова и С. М. Казанцева . Кроме того, нельзя обойти упоминанием вышедшие в свет в 1870—1990-е гг. статьи Т. В. Барсова, Г. Н. Анпилогова, Л. А. Стешенко, С. Е. Шестакова и Н. В. Платоновой, а также характеристику фискальской службы в работах Р. Виттрама, Н. Б. Голиковой и Л. Г. Кислягиной, Е. В. Анисимова, М. И. Сизикова. Обрисованная историографическая традиция была фундаментально продолжена кандидатской 2

3

1

Законодательные акты Петра I. С. 200. Д л я полноты картины стоит заметить, что первый фискал поя­ вился в России не в 1711 г., а несколько ранее. Еще 4 июля 1710 г. Петр I распорядился назначить фискалом в Санкт-Петербург стольни­ ка И. С. Потемкина. Перед И. С. Потемкиным была поставлена важ­ ная задача следить, чтобы «всяких чинов люди, которыя обретаются в Санкт-Питербурхе, во время ветра ездит Невою рекою на судах паруса­ ми» (Письма и бумаги... М., 1956. Т. 10. С. 218). Градовский А. Д. Высшая администрация России XVIII ст. и генерал-прокуроры. СПб., 1866. С. 8 1 - 8 9 , 99-100; Петров­ ский С. А. Указ. соч. С. 98-156; Муравьев Н. В. Прокурорский надзор в России от Петра Великого до Екатерины II / / Юридический вестник. 1888. № 10. С. 199-221 [то же: Муравьев Н. В. Прокурорский надзор в его устройстве и деятельности: пособие для прокурорской службы. М., 1889. Т. 1.С. 243-265]; Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого. С. 295-307; Фшиппов А. Н. Указ. соч. С. 178-202; Казан­ цев С. М. История царской прокуратуры. СПб., 1993. С. 12-29. 2

г

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

109

диссертацией Н. В. Платоновой «Государственной контроль (фискалитет) в России и русское общество в первой четверти XVIII века», защищенной в сентябре 2000 г. в Российском государственном гуманитарном университете'. Наконец, в начале XXI в. углубленное освещение получил немаловаж­ ный сюжет о взаимоотношениях фискальской службы с Юстиц-коллегией . Кроме того, вопросы истории службы за­ тронули М. О. Акишин в неоднократно упомянутой диссер­ тации 2006 г., Л. Ф. Писарькова и Н. А. Комолов в моногра­ фиях 2007 г., а также Л. В. Карнаушенко в небольшой статье 2007 г. Последней же по времени значительной работой по истории отечественных фискалов явилась кандидатская дис­ сертация А. Д. Паутова «Институт фискалов в России в пер­ вой трети XVIII в.», защищенная в апреле 2007 г. в Омском государственном педагогическом университете. Впрочем, судя по автореферату, названная диссертация представляет собой скорее фундаментальный обзор трудов предшествен­ ников, нежели научное исследование. Странным образом 2

3

' Барсов Т. В. О светских фискалах и духовных инквизиторах / / Ж М Н П . I878. № 2. С. 307-400; Анпилогов Г. И. Фискалитет при Пе­ тре I / / Вестник МГУ. Сер. «Историко-филологическая». 1956. № 2. С. 63-80; Стешенко Л. А. Фискалы и прокуроры в системе государ­ ственных органов России первой четверти XVIII в. / / Вестник МГУ. Сер. «Право». 1966. № 2. С. 51-58; Wittram R. Op. cit. Bd. 2. S. 108-111; Голикова H. Б., Кистгина Л. Г. Указ. соч. С. 6 1 - 6 4 ; Шестаков С. Е. Фор­ мирование института гражданских фискалов в России в первой трети XVIII в. / / Реформы в России XVI-XIX вв.: Сб. научн. трудов. М.. 1992. С. 101-121; Анисимов Е. В. Государственные преобразования... С. 3 5 - 3 8 ; Сизиков М. И. Фискалы и прокуратура / / Законодательство Петра I. С. 125-128; Платонова Н. В. Институт гражданских фискалов в представлениях российского общества / / Постигая историю России: к 50-летию научного кружка отечественной истории средневековья и нового времени: Сб. статей. М., 1997. С. 130-141; Она же. Государ­ ственный контроль (фискалитет) в России в первой четверти XVIII в.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 2000. Балакирева Л. М. Судебная реформа Петра I. С. 260-261; Се­ ров Д. О. Юстиц-коллегия и органы надзора / / Российская Юстицколлегия. С. 9 1 - 1 0 1 . Акишин М. О. Судебная реформа Петра I: Дис. ... С. 107-114; Пи­ сарькова Л. Ф. Указ. соч. С. 119-123, 208-211; Комолов Н. А. Органы следствия, суда и надзора... С. 76-90; Карнаушенко Л. В. Институт фискалитета в контексте механизма взаимоотношений монарха и его под­ данных / / История государства и права. 2007. № 8. С. 17-18. 2

3

110

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

отказавшись от привлечения многочисленных архивных ис­ точников по избранной теме, А. Д. Паутов ограничился из­ ложением давно уже введенных в научный оборот сведений по истории отечественной фискальской службы . Подобное диссертационное исследование представляется шагом назад по сравнению не только с вышеназванными работами XX в. (особенно с диссертацией Н. В. Платоновой), но и по срав­ нению с характеристикой российских фискалов в многократ­ но отмеченном труде С. А. Петровского 1875 г. Характерно, что при всех достигнутых за полтора века успехах в изучении отечественных фискалов поныне малопроясненным остался вопрос о непосредственной предысто­ рии их создания. В целом принято считать, что в данном случае образцами для законодателя послужили фискальские службы Швеции и Пруссии. Однако каких-либо материалов о подготовке Петром I учреждения фискалов в научный обо­ рот доныне не вводилось . Что бы там ни было, по автори­ тетному замечанию Р. Виттрама, «несмотря на иностранное наименование, фискалы приобрели [в России] иное значе­ ние, нежели в староевропейском мире» . Со стороны организационной фискалы образовали собой трехуровневую вертикаль. Глава новообразованной службы — обер-фискал — подчинялся напрямую Правитель­ ствующему Сенату. В более значительных городах (в первую 1

2

3

'См.: Паутов А. Д. Институт фискалов в России в первой трети XVIII в.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Омск, 2007. В историко-правовой литературе, с легкой руки С. А. Петровско­ го, утвердилась ошибочная точка зрения, что сведения о зарубежных фискальских службах царю в 1711 г. предоставил столь известный впоследствии Генрих Фик {Петровский С. А. Указ. соч. С. 100; Мура­ вьев Н. В. Прокурорский надзор... С. 246; Казанцев С. М. Указ. соч. С. 12). В действительности Г. Фик вступил в контакт с представите­ лями российского правительства не ранее 1714 г. (подробнее об этом будет сказано далее). Что же касается изучения вопроса, какие именно зарубежные образцы были использованы при учреждении фискальской службы России, то таковым изысканиям препятствует то обстоятель­ ство, что в отечественной историографии поныне остаются совершен­ но неосвещенными вопросы о государственном устройстве Пруссии, Дании, Швеции, Саксонии XVII-XVIII вв. — на что еще в работе 1997 г. справедливо обратил внимание О. А. Омельченко (Омельчен­ ко О. А. Власть и Закон в России XVIII века: исследования и очерки. М., 2004. С. 486). Wittram R. Op. cit. Bd. 2. S. 108. 2

3

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

111

очередь, губернских) размещались провинциал-фискалы, в остальных — подчиненные им городовые фискалы. Особым именным указом от 16 января 1712 г. устанавливалась пол­ ная независимость фискалов от местных административносудебных органов . Почти одновременно с фискальской службой при Се­ нате, именным указом от 31 июля 1711 г., была учреждена и военно-фискальская служба . С момента возникновения означенная служба вошла в структуру Кригскомиссариата — центрального органа, ведавшего снабжением и финанси­ рованием армии. При этом, в отличие от гражданских коллег, военные фискалы первоначально получили двухуровневую организацию: обер-фискал (подчинявшийся непосредствен­ но генерал-кригскомиссару) — полковые фискалы . Здесь видится уместным сказать несколько слов о про­ екте развития фискальской службы России, подготовленном Г. Гюйсеном. Выпускник Утрехтской академии, доктор права, состоявший с 1702 г. на русской службе, Генрих Гюйсен (Heinrich Fridrich von Hiiyssen) представил Петру I в октябре 1713 г. обширные предложения, касавшиеся как детальной регламен­ тации прав и обязанностей должностных лиц фискальской службы, так и ее организации. Несмотря на то, что проект Г. Гюйсена был опубликован М. А. Полиевктовым по немец­ коязычному оригиналу еще в 1915 г. , в историко-правовой литературе названный проект доныне не рассматривался. Не вдаваясь в детальную характеристику проекта, необ­ ходимо отметить предложения Г. Гюйсена касательно процес­ суальных полномочий отечественных фискалов. Во-первых, согласно п. 3 проекта на фискалов проектировалось возложить надзор за законностью выносимых судами решений {«чтобы... 1

2

3

4

'Законодательные акты Петра I. С. 328. Показательно, что в соот­ ветствии с данным указом из-под юрисдикции губернаторов выводи­ лись даже принадлежавшие фискалам-помещикам деревни. Письма и бумаги... М., 1962. Т. 11. Вып. 2. С. 5 7 - 5 8 . Ч т о характерно, военные фискалы оказались к настоящему вре­ мени изучены несравненно хуже, нежели гражданские. На вопросе о военно-фискальской службе петровского времени специально — хотя и не особенно подробно — остановился единственно М. П. Розенгейм в упомянутой монографии 1878 г. (Розенгейм М. П. Указ. соч. С. 109— ПО, 176-178). Проект бар. Гюйсена об учреждении в России Фискал-коллегии (1713) / Публ. М. А. Полиевктова / / ЧОИДР. 1915. Кн. 2. С. 1-46. 2 3

4

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

112

как в уголовных, так и в гражданских делах решения выносились непредвзято, строго в соответствии с законом»). Во-вторых, по п. 6 проекта, фискалы должны были обосновывать в суде выдвинутые ими обвинения. В-третьих, согласно п. 4 проекта Г. Гюйсена фискалов предлагалось наделить правом выступать в суде в качестве представителей «вдов, сирот и прочих бедных людей, равно как и в делах церквей и гocnumaJ^eй» . В качестве заключительного раздела Генрих Гюйсен вклю­ чил в характеризуемый проект состоявший из 14 пунктов проект Инструкции военным фискалам . Процессуальные полномочия военных фискалов оказывались, по мысли Г. Гюйсена, несколь­ ко шире, нежели чем у гражданских. Согласно п. 11 проекта Инструкции военных фискалов предполагалось дополнительно наделить функцией надзора за приведением в исполнение при­ говоров, а согласно п. 12 — функцией надзора за законностью содержания под стажей арестованных. Что касается организа­ ции фискальской службы, то в качестве ее руководящего орга­ на Г. Гюйсен предложил учредить особую Фискал-коллегию во главе с генерал-фискалом, структуру каковой он описал самым подробным образом . Впрочем, насколько можно видеть, пря­ мого воздействия на развитие отечественного законодательства о фискалах проект Генриха Гюйсена не оказал. В 1710-е гг. нормативную основу функционирования гражданской фискальской службы составили, прежде всего, законы от 5 марта 1711 г. и от 17 марта 1714 г. «Указ о фи­ скалах и о их должности и действии», а военно-фискальской службы — ст. 12-15 и 23 Регламента Кригскомиссариата от 10 декабря 1711 г.. Дополнение данного Регламента 1712 г., а также гл. 42 Воинского устава от 30 марта 1716 г. Согласно l

2

3

4

1

Проект бар. Гюйсена... С. 23, 2 4 - 2 5 . Т а м же. С. 44—46. Т а м же. С. 32-36. Законодательные акты Петра 1. С. 203, 333-335; Полное собрание законов. Т. 4. № 2456. С. 766-768; Письма и бумаги... Т. 11. Вып. 2. С. 330; Законодательство Петра I. С. 186—187. Необходимо заметить, что организация и компетенция гражданской и военной фискальских служб оказались закреплены в законодательстве описываемого времени едва ли не с максимальной полнотой — по сравнению с устройством и полномочиями иных органов власти. В этой связи совершенно неясно, что дало основания Л. В. Карнаушенко утверждать, что «обязанности фискалов не были четко определены в законодательстве» (Карнаушен­ ко Л. В. Указ. соч. С. 17). 2 3

4

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

113

означенным законодательным актам компетенция фискалов заключалась, в первую очередь, в выявлении любого наруше­ ния закона — «всяких преступлений указам». Сообразно тре­ бованиям момента, особое внимание фискальским органам надлежало уделять обнаружению преступлений, по совре­ менной классификации, против интересов службы и против правосудия (получение взятки', казнокрадство, злоупотре­ бление должностными полномочиями, вынесение заведомо неправосудного приговора). Всю собранную информацию фискалы обязывались направлять на рассмотрение того судебного органа, в под­ ведомственности которого находилось обличаемое лицо. Примечательно, что в качестве срока давности по преступле­ ниям, выявляемых фискалами, — по ст. 10 закона от 17 мар­ та 1714 г. — устанавливался 1700 год. Тем самым, как уже неоднократно отмечалось в историко-правовой литературе, фискальская служба стала первым в нашей стране органом надзора за соблюдением законности. Между тем, наряду с функцией надзора, законодатель придал фискальской службе еше три не менее важных линии компетенции. Во-первых, для установления события пре­ ступного деяния фискалы получили — по закону от 5 мар­ та 1711 г. — никогда прежде не закреплявшееся нормативно право осуществлять, в современном понимании, оперативнорозыскную деятельность {«тайно надсматривать») . Вовторых, в ст. 4 закона от 17 марта 1714 г. и в ст. 2 гл. 42-й 2

1

Не исключено, что особое упоминание о данном составе престу­ пления в ст. 2 закона от 17 марта 1714 г. («всякие взятки») явилось от­ голоском п. 11 проекта Г. Гюйсена, по которому фискалам специально прелагалось следить, чтобы «преступники не отпускались на свободу за деньги» (Законодательные акты Петра I. С. 333; ср.: Проект бар. Гюй­ сена... С. 37). в с л е д с т в и е приведенной формулировки законодателя, С. А. Пе­ тровский и Н. В. Муравьев посчитали фискальскую службу органом негласного (тайного) надзора. Данная точка зрения была затем совер­ шенно убедительно оспорена А. Н. Филипповым в упомянутой работе 1911 г. (Петровский С. А. Указ. соч. С. 157; Муравьев И. В. Прокурор­ ский надзор... С. 288; Фшаотов А. Н. Указ. соч. С. 191-192). В со­ временной историко-правовой литературе давно отвергнутую точку зрения о фискалах как о представителях тайного надзора неожиданно воспроизвели — впрочем, без всякого обоснования — М. О. Акишин и Л. В. Карнаушенко (Акишин М. О. Судебная реформа Петра I: Дис. ... С. 107; Карнаушенко Л. В. Указ. соч. С. 17).

114

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

Воинского устава от 30 марта 1716 г. оказалась специально прописана обязанность должностных лиц фискальской служ­ бы заниматься «взысканием» [выяснением обстоятельств] так называемых «безгласных дел» — то есть тех, по которым от­ сутствовали челобитчики-заявители . В-третьих, по закону от 5 марта 1711 г. обер-фискал обязывался «позвать» того, кто «неправду учинит пред Се­ нат, и тамо его обличать». Сходным образом, «проведывать и доносить и при суде обличать» предписывалось — уже всем фискалам — в ст. 4 закона от 17 марта 1714 г. Что же до во­ енных фискалов, то им было вменено в обязанность «предъ­ являть улику» в суде, согласно ст. 1 Дополнения Регламента Кригскомиссариата 1712 г., и «доносить и при суде обличать», согласно ст. 3 гл. 42-й Воинского устава от 30 марта 1716 г. Иными словами, помимо общего надзора, законодатель воз­ ложил на фискальские органы полномочия инициировать уголовные дела и собирать по ним доказательства, а также выступать с обвинением в суде от имени государства (по­ казательно, что означенные полномочия фискалов так и не были дополнительно регламентированы в последующем про­ цессуальном законодательстве). Тем самым, можно со всей определенностью констатировать, что отечественная фи­ скальская служба с самого начала стала органом еще и уго­ ловного преследования . Нет сомнений, что именно в лице обязанных «взыски­ вать» «безгласные дела» фискалов Российское государство впервые начало играть активно-инициирующую роль в уто1

2

1

Глубоко характерно, что в черновую редакцию закона от 17 марта 1714 г. Петр I собственноручно внес пояснение, что же считать «без­ гласными делами» — от которого прямо-таки веяло духом нормы о неопознанном трупе из Пространной редакции Русской Правды: «на­ пример, ежели какова приезжаго убьют...» (Законодательные акты Пе­ тра I. С. 332). В предшествующей историко-правовой литературе на эту линию компетенции фискальской службы в общем виде указал единствен­ но Н. В. Муравьев (Муравьев Н. В. Прокурорский надзор... С. 255, 263). При этом Н. В. Муравьев отчего-то не проанализировал компетенцию отечественных фискалов через призму предложенной им же самим классификации форм уголовного преследования (там же. С. 11-12). Между тем, следуя классификации Н. В. Муравьева, фискальскую службу можно рассматривать как первый в России орган должностного публичного уголовного преследования прокурорского вида. 2

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

115

1

ловном судопроизводстве . Соответственно, с учреждением фискальской службы пресекалась рассмотренная выше про­ тянувшаяся со времен Киевской Руси традиция, по которой государство самоустранялось от выявления преступлений . Вместе с тем, появление фискалов в судах в качестве обви­ нителей по инициированным им делам явило собой первый шаг на пути перехода от розыскного типа уголовного процес­ са к состязательному — публично-искового вида (по класси­ фикации А. В. Смирнова), при котором функцию обвинения выполняют обособленные от суда государственные органы . Необходимо отметить, что, стремясь нацелить фиска­ лов преимущественно на обнаружение «безгласных» престу­ плений против интересов службы и одновременно не желая усиливать их роль в судебном разбирательстве, Петр I кате­ горически воспретил фискальским органам вмешиваться в судопроизводство по гражданским делам и по делам частно­ го обвинения. Как предписывалось в особом именном ука­ зе от 24 апреля 1713 г., «ведатца челобитчику с ответчиком самим... а фискалом до того дела нет» . В развитие этой ли­ нии в ст. 4 базисного для гражданской фискальской службы закона от 17 марта 1714 г. было внесено более общее уста­ новление о запрете фискалам вступать в любые дела, «глас о себе имеющим». Идентичный запрет для военных фискалов 2

3

4

'Примечательно, что Екатерина II, отметив — в ст. 139 Нака­ за — важную роль установления о «безгласных делах», ошибочно соч­ ла, что «изыскивать и производить все безгласные дела» Петр I вменил в обязанность прокуратуре (Наказ императрицы Екатерины II, данный Комиссии о сочинении нового уложения / Под ред. Н. Д. Чечулина. СПб., 1907. С. 26). Ранее данное обстоятельство привлекло внимание лишь А. Д. Градовского, бегло заметившего, что фискалы были призваны восполнить «деятельность народа в деле охранения личной безопасности и обще­ ственного спокойствия» (Градовскии А. Д. Указ. соч. С. 82). Как ни удиви­ тельно, о роли фискалов в отечественном уголовном процессе XVIII в. ни словом не упомянул П. В. Максимов в главе «Досудебное производство в уголовном процессе России (XI—XX вв.)» диссертационного исследования 2005 г. (см.: Максимов П. В. Концепция возбуждения уголовного пресле­ дования... Дис. ... С. 71-113). Аналогичным образом фискальская служба оказалась не упомянута и в монографии В. И. Власова и Н. Ф. Гончарова 1997 г. (см.: kiacoe В. И., Гончаров Н. Ф. История розыскного процесса в России (законодательство и практика): Моногр. Домодедово, 1997). Смирнов А. В. Модели уголовного процесса. СПб., 2000. С. 42. Полное собрание законов. Т. 5. № 2669. С. 25. 2

3

4

116

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

законодатель зафиксировал в ст. 3 гл. 42-й Воинского устава от 30 марта 1716 г. Для обеспечения эффективной деятельности фискаль­ ских органов законодатель предусмотрел как меры матери­ ального стимулирования (получение фискалами доли от взы­ сканных в судебном порядке штрафов), так и упомянутую независимость фискалов от региональной администрации. С той же целью — повысить качество работы фискалов — до­ пускалась и всесословность в подборе фискальских кадров. В данном случае у настроенного глубоко продворянски Пе­ тра I, по всей видимости, возобладали прагматические сооб­ ражения. В самом деле, фискал из «шляхетства» мог вызвать меньше доверия у крестьян и посадских, а значит, терял воз­ можность полноценно «тайно надсматривать». Расчет царя на создание эффективного органа надзо­ ра и уголовного преследования на первых порах безусловно оправдался. По мере укомплектования фискальских штатов в судебные органы буквально хлынул поток разоблачительной, хотя и не однородной по значимости и достоверности ин­ формации. Фискалы извещали о фальсификации документов в Поместном приказе и об укрывательстве от службы недо­ росля Евдокима Кишинского (который из страха попасть в армию «и имя свое переменил, и называетца Федором»), о не­ брежном хранении запасов провианта в Козельске и о взят­ ках солигалицкого коменданта . Случалось, в фискальских доношениях речь шла о глу­ боко драматических событиях. Вот, например, что сообща­ ли фискалы Великого Устюга в августе 1712 г. о бесчин­ ствах подьячих и солдат, направленных для сбора податей в Устюжский уезд: «...Они, подьячие и солдаты, приехав в воло­ сти и указов соцким [сотским] не объявя, бьют без милости и тиранскими муками мучат: вешают в дыбы и на козле плетми свинцовыми бьют и огнем стращают. И в церковной трапезе батожьем и на козле бьют ругателски, руки и ноги и зубы ло­ мают. И многих жен за власы волочили и нагих девиц водили, также многих жен блудным воровством силно бесчестили...» . 1

2

3

Законодательные акты Петра I. С. 333; Законодательство Петра I. С. 187. РГАДА, Ф- 248, оп. 106, № 89, л. 4, 16 об., 17, 24 об. РГАДА, ф. 248, кн. 82, л. 34. В литературе отмеченный эпизод осветил С. А. Петровский (Петровский С. А. Указ. соч. С. 150—151). 2 3

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

117

Особенно значительных результатов фискальская служ­ ба добилась (вполне в соответствии с замыслом Петра I) в выявлении преступных деяний представителей государствен­ ного аппарата'. Именно фискалы «проведали» о махинациях служащих Мундирной канцелярии (имевших последствием закупку для армии огромной партии негодных сапог, рубах и камзолов), разоблачили группы казнокрадов в Военном при­ казе и в Санкт-Петербургской губернской канцелярии. При этом, не ограничиваясь «уличанием» госслужащих низшего звена, фискалы нередко инициировали уголовное преследо­ вание и весьма могущественных сановников. Так, по материалам, добытым «товарищем» [заместите­ лем] обер-фискала провинциал-фискалом А. Я. Нестеровым, началось расследование грандиозного «подрядного» дела, большинство фигурантов которого составляли лица из выс­ шего руководства страны (включая самого «полудержавного властелина» А. Д. Меншикова) . Неслучайно в собственно­ ручно написанной преамбуле к закону от 25 января 1715 г. Петр I удовлетворенно констатировал, что «фискалы непре­ станно доносят не точию на подлых [низких], но и на самыя знатныя лица без всякой боязни...» . Как представляется, столь успешная — поначалу — де­ ятельность фискальской службы обуславливалась, главным образом, той поддержкой, которую фискалы получили в ши2

3

1

Из числа предшествующих авторов на это обратили внимание Р. Виттрам да В. В. Астанин, в общем виде отметившие, что наиболь­ ших успехов фискалы достигли в противодействии взяточничеству (Wittram R. Op. cit. Bd. 2. S. 110; Астанин В. В. Борьба с коррупцией по законодательству Петра I / / Криминальная ситуация на рубеже веков в России. М., 1999. С. 248). Затруднительно понять, что дало основа­ ние Л. А. Чалой высказать сколь хлесткий, столь и бездоказательный тезис о том, что «тайные доносы фискалов породили еще большую (?) безнаказанность» государственных служащих (Чалая Л. А. К истории российского законодательства о взяточничестве в судах / / Актуальные проблемы истории государства и права, политических и правовых уче­ ний: Материалы междунар. конф. Самара, 2001. С. 99). С м . интереснейший «Реестр делам, кои учинены в прибыль его им­ ператорскому величеству и всему государству Алексеем Нестеровым»: РГАДА, ф. 9, отд. 1, кн. 58, л. 76 об. Подробности о разбирательстве «подрядного» дела см. в монографиях Н. И. Павленко и особенно П. Бушковича (Павленко Н. И. Александр Данилович Меншиков. М., 1984. С. 9 7 - 9 9 ; Bushkovitch P. Op. cit. Р. 322-334). Законодательные акты Петра I. С. 363. 2

3

118

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

роких слоях населения. Совершенно очевидно, что без со­ действия десятков и сотен явных и тайных помощников было немыслимо собрать такой внушительный объем информации о нарушениях закона, как это удалось фискальской службе в 1710-е гг. В свою очередь, это содействие объяснялось тем, что фискалы в те годы явились для «бедных и угнетенных» «оградой и щитом против их притеснителей» . Не вызыва­ ет сомнений, что в условиях второго десятилетия XVIII в. именно представители фискальских органов ответили вопи­ ющей потребности массы трудового люда в хоть какой-то за­ щите от произвола и злоупотреблений чиновников и прочих «сильных персон». Петр I уделял сведениям, полученным от фискалов, большое внимание. В 1713 г. царь даже вступил в переписку с наиболее активно проявившим себя на фискальском попри­ ще упомянутым провинциал-фискалом А. Я. Нестеровым. Сенаторам, замедлившим рассмотрение дел по фискальским доношениям, будущий император пригрозил в июле того же 1713 г. смертной казнью . Будучи глубоко впечатлен открывшейся, благодаря до­ ношениям фискалов, картиной упадка законности в стране и стремясь как-то выправить ситуацию, Петр I предпри­ нял в 1712—1715 гг. ряд экстраординарных мер уголовноправового, уголовно-процессуального и организационного характера. Что касается тогдашних новаций в области уго­ ловного права, то их рассмотрение заведомо выходит за рам­ ки настоящей работы. Стоит лишь отметить, что серией законов — от 24 апреля 1713 г., от 25 августа 1713 г., а также от 24 дека­ бря 1714 г. — была беспрецедентно усилена ответственность за преступления против интересов службы (в первую оче1

2

1

Петровский С. А. Указ. соч. С. 149—150. Этот существенный тезис С. А. Петровского несколько позднее авторитетно поддержал Н. В. Му­ равьев, а советское время пытался оспорить Г. Н. Анпилогов {Мура­ вьев Н. В. Прокурорский надзор... С. 265; Анпилогов Г. Н. Указ. соч. С. 79). См. письмо Петра I Сенату от 2 июня 1713 г.: Законодательные акты Петра I. С. 206—207. Поводом к этому весьма резкому посланию послужило обращение к царю А. Я. Нестерова, пожаловавшегося, что сенаторы не вынесли приговоров ни по одному из инициированных им уголовных дел (см. письмо Петра I А. Я. Нестерову от 3 июля 1713 г.: Письма и бумаги... М , 2003. Т. 13. Вып. 2. С. 50).

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

119

редь, за взяточничество, казнокрадство и злоупотребление должностными полномочиями в форме неуказных сборов) . Так, закон от 24 декабря 1714 г. явился наиболее жестким нормативно-правовым актом, направленным против взяточ­ ничества, изданным в России за XV-XIX вв . Сами же вы­ шеназванные преступления оказались — согласно законам от 24 апреля 1713 г. и от 25 августа 1713 г. — отнесены по существу к категории государственных . Переходя к обзору изменений в судоустройстве, в пер­ вую очередь следует отметить, что в 1712 г. царь воссоздал Расправную палату, которая вошла теперь в структуру Пра­ вительствующего Сената. Заполучив (как и ее предшествен­ ница XVII в.) единственную функцию — отправление право1

2

3

1

Полное собрание законов. Т. 5. № 2673, 2709, 2871. С. 27, 5 1 - 5 3 , 135-136. Наиболее подробное рассмотрение закона от 24 декабря 1714 г. в историко-правовой литературе см.: Ширяев В. Н. Указ. соч. С. 103-106. Из предшествующих авторов на эту сторону отмеченных зако­ нов 1713 г. указал единственно Е. В. Анисимов (Анисимов Е. В. Дыба и кнут. С. 18-19). Остается добавить, что впоследствии характеризуемая линия уголовного законодательства нашла закрепление в ст. 12 закона «Должность Сената» редакции 1718 г., в которой преступления про­ тив интересов службы были прямо соотнесены с изменой. Более того: в 1718 г. законодатель счел «презрение указов» должностными лицами даже более общественно опасным, нежели предательство. Как отме­ тил Петр I в собственноручно написанном проекте названной статьи, «услышаф измену, всяк остережетца, а сего [должностного преступле­ ния] нихто вскоре не почювствует, но мала-помалу всеразорятца...». На­ конец, в ходе работы над проектом Уложения Российского государства 1723-1726 гг. Петр I подготовил и в октябре 1723 г. передал в Уложен­ ную комиссию имевшую нормативное значение «Экспликацию» [толко­ вание] о государственных преступлениях. В «Экспликации» законода­ тель включил в число государственных преступлений все преступные деяния против интересов службы (против «государственных прав и своей должности»). Кроме того, в «Экспликации» император развил выше­ приведенный тезис об особой общественной опасности преступлений против интересов службы, указав, что от «презрения должности... мо­ жет быть государству не точию бедство, но и конечное падение» (Зако­ нодательные акты Петра I. С. 131-132, 287-288). Некоторое время спу­ стя «Экспликация» была оформлена в виде особого законодательного акта, обнародованного 5 февраля 1724 г. (Полное собрание законов. Т. 7. № 4460. С. 250-251). Что касается проекта Уложения, то вышеотмеченные установления законодателя получили в нем отражение в ст. 25, 26 и 43 гл. 4-й кн. 1 (РГАДА, Ф- 342, кн. 33, ч. 1, л. 6 1 - 6 2 , 68 об.-70 [Приложение V]). 2

120

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

судия, палата была призвана оттянуть в свое производство и обеспечить скорейшее разрешение основной массы восхо­ дивших в Сенат судебных дел. Осуществить «безволокитное» разбирательство таковых дел Правительствующий Сенат не имел возможности по объективным причинам — занимаясь в приоритетном порядке вопросами управления (особенно фи­ нансового). Состояла Расправная палата из двух сенаторов и четырех особых «расправных судей» (позднее их число было увеличено до пяти). Круг ведения «новой» Расправной палаты детально ре­ гламентировался в сенатском указе от 4 сентября 1713 г.' Согласно названному указу компетенция палаты (почти зер­ кально отразившая судебные полномочия Сената) определя­ лась двояко. С одной стороны, Расправная палата выступала в качестве апелляционной инстанции по отношению к гу­ бернским канцеляриям и имевшим судебные функции цен­ тральным органам власти, с другой — осуществляла «розыски и протчее управление по доношениям фискалским». Вопрос о том, какие именно инициированные фискаль­ ской службой уголовные дела рассматривались палатой, оказался совершенно обойден в предшествующей историкоправовой литературе. Исходя из буквы указа от 4 сентября, можно понять, что предполагалось судебное разбирательство палатой всего объема подобных дел. Однако, насколько мож­ но видеть по архивным материалам, на практике в Расправную палату поступали три категории дел, инициированных фискальской службой. Во-первых, в палату — по представлению оберфискала — восходили доношения местных фискалов, которые были или проигнорированы губернаторами, или же касались их самих (возможность направления таковых доношений в Сенат специально оговаривалась в ст. 8 закона от 17 марта 1714 г.). Во-вторых, в Расправную палату принимались до­ ношения как самого обер-фискала, так и его «товарищей». Наконец, в-третьих — доношения московских фискалов и провинциал-фискалов. 'Полное собрание законов. Т. 5. № 2710. С. 53-54. Более исправ­ ную публикацию текста указа см: Доклады и приговоры... СПб.. 1888. Т. 3. Кн. 2. С. 704-705. Обзор литературы о Расправной палате при Сенате приведен выше.

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

121

Что же до новаций 1712-1715 гг. в области уголовно­ го судопроизводства, то, как видится, именно ознакомление с доношениями фискалов побудило Петра I издать весьма примечательный закон от 23 октября 1713 г. В данном за­ коне (исходно написанном, кстати, собственноручно царем) закреплялось право любого жителя нашей страны — «от пер­ вых даже до земледелцоф [крестьян]» — извещать о «грабите­ лях народа» (то есть о преступной деятельности представите­ лей государственного аппарата) непосредственно монарха'. Согласно закону от 23 октября сообщившего истину доноси­ теля ожидало невиданное вознаграждение — все имущество виновного и даже его чин. Со стороны организации противодействия должност­ ной преступности закон от 23 октября 1713 г. знаменовал попытку верховной власти опереться в таковом противодей­ ствии на широкие слои населения , фрагментарно восстано­ вить древний механизм обратной связи между подданными и государем. Со стороны же процессуальной появление закона от 23 октября 1713 г. означало складывание — конечно, в ка­ честве вариативного — особого порядка судопроизводства по делам о «граблении народа». По силе закона, носитель вер­ ховной власти оказывался, с одной стороны, в роли инициа­ тора уголовного преследования, а с другой — в роли судьи, либо непосредственно выносившего приговор, либо утверж­ давшего приговор, вынесенный тем органом правосудия, в который он направил соответствующее дело. Подобный по­ рядок входил в безусловное противоречие с закрепленной в охарактеризованном выше законе от 2 февраля 1700 г. лини­ ей на укрепление инстанционности в судопроизводстве. Вместе с тем, нельзя не отметить и несомненную пре­ емственность закона от 23 октября 1713 г. с законом от 2 февраля 1700 г. Ведь именно в законе от 2 февраля 1700 г. впервые формально закреплялось — хотя и в расплывчатой форме — право российских подданных обращаться напря­ мую к монарху с сообщением о преступлении. При этом в 2

'Законодательные акты Петра I. С. 361. В литературе на этот аспект закона от 23 октября 17)3 г. уже об­ ращалось внимание (Серов Д. О. Строители империи: очерки государ­ ственной и криминальной деятельности сподвижников Петра 1. Н о ­ восибирск. 1996. С. 18; Астанин В. В. Борьба с коррупцией в России... С 8). 1

122

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

законе от 23 октября 1713 г., с одной стороны, была внесена гораздо более четкая формулировка касательно права на об­ ращение такого рода, а с другой — речь шла об ином круге преступлений (в законе 1700 г., стоит напомнить, говорилось о праве извещать государя об особо важных государственных преступлениях). Между тем, линия закона от 2 февраля 1700 г. об уве­ домлении верховной власти о государственных преступлени­ ях также нашла продолжение в законодательстве 1713 года. В законе, изданном 23 декабря 1713 г., подданным дозволя­ лось сообщать лично царю о таких «традиционных» государ­ ственных преступлениях, как умысел на «государское здоро­ вье», оскорбление «высокомонаршей чести», бунт и измена'. В данном случае можно констатировать синхронность в раз­ витии тенденций в уголовном и в уголовно-процессуальном законодательстве: вышеотмеченное отнесение преступле­ ний против интересов службы к категории государственных произошло почти одновременно с установлением единого особого порядка судопроизводства по всем делам подобного рода. Стремление Петра 1 организовать всесословное проти­ водействие должностной преступности получило дальнейшее воплощение в законе от 25 января 1715 г. Именно в этом за­ коне оказались сформулированы знаменитые «три пункта», содержавшие составы особо тяжких преступлений, о подго­ товке или совершении которых только и допускалось изве­ щать напрямую монарха. В первых двух пунктах — почти в полном соответствии с законом от 23 декабря 1713 г. — фи­ гурировали «традиционные» государственные преступления: посягательство на жизнь самодержца, измена и бунт. В тре­ тьем пункте речь шла о казнокрадстве. Иной особый порядок судопроизводства был предусмо­ трен в том же 1715 г. по части дел о взяточничестве (каковое 2

'Полное собрание законов. Т. 5. № 2756. С. 76. Подробнее о данном законе см.: Покровский Я. Н. Законодательные источники... С. 419-420. Законодательные акты Петра I. С. 364. В литературе назван­ ный закон специально рассмотрели Е. В. Анисимов, Н. Н. Покров­ ский и Дж. Ле Донн {Анисимов Е. В. Дыба и кнут. С. 19-20; Покров­ ский Н. Н. Законодательные источники... С. 420-422; LeDonne J. Op. cit. P. 206-207). 2

Глава 2. Судебная система России в пред реформенный период (1696-1716 гг.)

123

Петр I посчитал в тот момент несколько менее обществен­ но опасным, нежели хищение казны). Согласно закону от 11 июня 1715 г. население призывалось «без всякого страха» сообщать о фактах взяток со стороны командированных долж­ ностных лиц (переписчиков, сборщиков и наборщиков) . Со­ ответствующие заявления предписывалось направлять хотя и не верховной власти, но и не в суды первого звена, а в Сенат или же губернаторам. Впервые закрепленный в законе от 23 октября 1713 г. особый порядок судопроизводства по делам о преступлениях против интересов службы сохранялся до издания закона от 19 января 1718 г., по которому из вышеприведенного списка 1715 г. был, по существу, исключен третий пункт (что также знаменовало и свертывание политики всесословной борьбы с «грабительством народа») . Глубоко примечательно, что в проект Уложения 1723—1726 гг. было внесено (в подготов­ ленную в октябре 1723 г. статью 42 гл. 2-й кн. 1) законода­ тельное предположение о допустимости извещать непосред­ ственно монарха именно по первым двум пунктам закона от 25 января 1715 г. В качестве альтернативы заявление по этим пунктам предписывалось подавать в канцелярию Сената . В итоге особый порядок судопроизводства по «традицион­ ным» государственным преступлениям (по первым двум пун1

2

3

1

Полное собрание законов. Т. 5. №2915. С. 160. В историко-правовой литературе закон от 11 июня 1715 г. охарактеризовал В. В. Астанин (Лстанин В. В, Борьба с коррупцией по законодательсту Петра I. С. 248—249). При этом В. В. Астанин отчего-то датировал названный закон 1719 годом. В действительности никаких нормативных правовых актов подобного содержания в России в 1719 г. не появлялось. А вот 22 июня 1720 г. в самом деле был издан сенатский указ, в котором, с одной стороны, подтверждалось действие закона от П июня 1715 г., а с другой — от местных властей требовался отчет о его выполнении (Полное собрание законов. Т. 6. № 3601. С. 205—208). Законодательные акты Петра I. С. 367. Третий пункт закона от 25 января 1715 г. окончательно утратил силу в связи с изданием закона от 19 декабря 1718 г., согласно ст. 7 которого заявления о казнокрад­ стве надлежало подавать ординарным порядком в фискальские орга­ ны (там же. С. 379). Предписание направлять заявления «о похищении казны и о повреждении государственных интересов» именно фискалам было воспроизведено также в законе от 29 сентября 1725 г. (Полное собрание законов. Т. 7. С. 541)РГАДА, Ф- 342, кн. 33, ч. 1, л. 12 об. [Приложение V]. 2

3

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

124

ктам закона от 25 января 1715 г.) просуществовал до самого конца XVIII в.' Остается добавить, что на практике охарактеризованный особый порядок судопроизводства по делам о «презрении должности» оказался, по всей очевидности, малоэффектив­ ным. В условиях 1710-х гг. было, конечно, нереально обе­ спечить — возможное разве что в удельные времена — ши­ рокое личное участие правителя в поддержании законности в стране. Как представляется, именно воспоминания об имев­ ших место в 1713-1716 гг. попытках самому заняться раз­ бирательством доношений о «грабителях народа» побудили Петра 1 эмоционально высказаться в собственноручно напи­ санной преамбуле к закону от 19 декабря 1718 г. о том, что «кому бьют челом [царю], одна персона есть, и та коликими воинскими и протчими несносными трудами объята... И хотя б и таких трудов не было, возможно ль одному человеку за так многими усмотрить, воистинну не точно человеку, ниже анге­ лу, понеже... где присутствует, инде его нет...» . Завершая обозрение изменений в отечественном уголов­ ном судопроизводстве первой половины 1710-х гг., осущест­ вленных под влиянием деятельности фискальской службы, остается упомянуть о зарождении такой стадии досудебного производства, как предварительное расследование. Зарожде­ ние это было связано с необходимостью скорейшего рассмо­ трения дел, инициированных фискальскими органами против высокопоставленных должностных лиц. Проблема заключа2

1

Анисимов Е. В. Дыба и кнут. С. 20, К данным, приведен­ ным Е. В. Анисимовым, имеет смысл добавить, что право прямого об­ ращения к монарху с извещением по делам по первым двум пунктам было подтверждено вскоре после кончины Петра (, в законе от 29 сен­ тября 1725 г. Более того: даже в Манифесте об упразднении Тайной розыскной канцелярии от 21 февраля 1762 г., в ст. 2 которого вос­ прещалось объявление «слова и дела», в ст. 3 особо подтверждалась необходимость извещения властей «по 1-му шш 2-му пункту» (Полное собрание законов. Т. 7. С. 540-541; Т. 15. № 11445. С. 916). Эти же по­ ложения были дословно воспроизведены в ст. 2 и 3 изданного уже при Екатерине II закона от 19 октября 1762 г. А согласно ст. 401 составив­ шего нормативную основу судебной реформы Екатерины II закона от 7 ноября 1775 г., принесение в совестный суд жалобы на незаконное содержание под стражей не допускалось, в первую очередь, в том слу­ чае, если задержанный обвинялся в оскорблении монарха или в измене (Законодательство Екатерины II. Т. I. С. 215, 457). Законодательные акты Петра I. С. 377.

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

125

лась в том, что эффективное отправление правосудия по де­ лам подобного рода заведомо осложняло два обстоятельства: служебный статус подсудимых и структурная неотделенность тогдашних судебных органов от органов управления. Дума­ ется, что, приняв во внимание именно эти обстоятельства, Петр I и пошел на создание подчиненных непосредственно верховной власти чрезвычайных органов, призванных еще до суда изобличить виновного (либо установить непричастность к делу невиновного), сформировать доказательственную базу, достаточную для проведения «безеодокшпного» судебного раз­ бирательства. Первым российским органом предварительного рассле­ дования необходимо признать канцелярию под руководством гвардии майора М. И. Волконского. Названная канцелярия была учреждена именным указом от 25 июля 1713 г.для работы на территории Архангел огороде кой губернии по рассмотре­ нию обвинений, выдвинутых вице-губернатором А. А. Курба­ товым против обер-комиссара Д. А. Соловьева, а устюжскими фискалами — против комиссара С. М. Акишева . В именном указе от 25 июля 1713 г. говорилось о том. что М . И . Вол­ конскому надлежало произвести исключительно досудебное разбирательство обвинений против архангелогородских ад­ министраторов, а затем доставить само дело и тех, «которые тому делу будут виноваты», в Санкт-Петербург. В остальном деятельность М. И. Волконского никак не регламентирова­ лась с процессуальной стороны — кроме закрепления за ним права самостоятельно принимать решения о пытке подслед­ ственных. Из текста указа от 25 июля 1713 г. было неясно также, что за инстанция должна была впоследствии выно­ сить приговор по делу: монарх. Сенат или же какое-то иное судебное присутствие. 1

1

РГИА, ф. 1329, on. 1, кн. 27, л. 1 (публикацию данного указа см.: «И по делам всем, что есть, следовать». С. 193—194). Подроб­ нее о функционировании канцелярии М. И. Волконского см.: Се­ ров Д. О. «Регулярное государство» в поисках организационных форм противодействия должностной преступности: следственная канцеля­ рия М. И. Волконского (1713-1715 гг.) / / Проблемы истории местно­ го управления Сибири конца XVI-XX веков: Материалы Четвертой регион, науч. конф. Новосибирск, 1999. С. 157—162: Бабич М. В. Госу­ дарственные учреждения XVIII века: комиссии петровского времени. М., 2003. С. 2(15-206.

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

126

Нельзя сказать, что канцелярия М. И. Волконского во­ все не имела предшественников. Самый беглый взгляд на историю отечественной судебной системы XVII в. позволяет констатировать очевидное типологическое сходство между следственной канцелярией М. И. Волконского и теми воз­ главлявшимися «сыщиками» сыскными экспедициями («при­ казами сыскных дел»), которые направлялись в предшествую­ щем столетии либо для борьбы с разбоями, либо для поиска беглых, либо для аналогичного разбирательства обвинений, выдвинутых против местных администраторов'. Другое дело, что, в отличие от канцелярии М. И. Волконского, сыскные экспедиции XVIT в. подчинялись направившим их приказам, а также обладали судебными полномочиями. Кроме того, в дореформенный период (особенно с 1640-х гг.) время от времени Боярской думой учреждались временные комиссии и для исключительно досудебного раз­ бирательства резонансных (по современной терминологии) уголовных дел. Впрочем, канцелярия М. И. Волконского от­ личалась и от этих предшественников. Дело в том, что на­ званные комиссии расследовали главным образом единич­ ные дела по государственным преступлениям . Вслед за канцелярией М.И. Волконского, в 1714—1715 гг. возникли еще три подобные следственные канцелярии — ве­ дения В. В. Долгорукова, И. Н. Плещеева и И. С. Чебышова. Каждая из них осуществляла предварительное следствие по фиксированному кругу дел, главным образом инициирован­ ных фискальской службой. К примеру, основанная в июне 1714 г. канцелярия гвардии подполковника В. В. Долгоруко­ ва вела следствие по упомянутому выше «подрядному» делу. Несколько позднее подобные канцелярии стали, с легкой руки Петра Т, именоваться «маэорскими» (майорскими). Не образуя еще целостной системы, не имея еще нормативной основы деятельности (каковая лишь в самом обшем виде ре­ гламентировалась в кратких учредительных актах), эти кан2

1

0 «сыщиках» XVII в. см.: Маньков Л. Г. Развитие крепостного пра­ ва в России во второй половине XVII в. М . - Л . , 1962. С. 83-90, 96-97; Глазьев В. И. Указ. соч. С. 7 0 - 7 5 , 131-140. Деятельность боярских комиссий конца XVI-XV1I вв., расследо­ вавших дела по государственным преступлениям, наиболее подробно охарактеризовала Н. Б. Голикова в отмеченной статье 1991 г. (Голико­ ва Я. Б. Организация политического сыска в России... С. 31—34). 2

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

127

целярии исподволь утверждали стадию предварительного расследования в российском уголовном процессе. Теперь стоит коснуться вопроса о развитии в 1711— 1716 гг. системы местных и центральных административносудебных органов. Что касается центральных органов, то эта часть государственного аппарата пришла в те годы в несо­ мненный упадок . Аллегорически выражаясь, в характеризуе­ мый период система центрального управления превратилась в непрерывно и хаотически перестраиваемое здание, в ко­ тором полуосыпавшиеся конструкции старинных приказов соседствовали с поспешно возводимыми сегментами неви­ данных ранее канцелярий и комиссариатов. Как бы то ни было, основная часть и унаследованных от старомосковских времен приказов, и новоучрежденных канцелярий сохранила в первой половине 1710-х гг. судебную компетенцию. При этом для тогдашних центральных органов в пол­ ной мере осталась свойственна прежняя «судебная череспо­ лосица». Правда, формат этой «чересполосицы» стал заметно иным, нежели в XVII в. — вследствие проведения I губерн­ ской реформы. Поскольку губернаторы подчинялись снача­ ла непосредственно верховной власти, а с 1711 г. — Сенату, приказы, канцелярии и комиссариаты, во-первых, начали выступать исключительно в качестве суда первого звена, а во-вторых, сохранили подсудность преимущественно по кру­ гу лиц. Остается рассмотреть те изменения, которые прои­ зошли в первой половине 1710-х гг. в организации мест­ ного суда. Из числа значимых таких изменений можно от­ метить два. Первое изменение было связано с начавшимся в 1712 г. факультативным, но широким введением новой административно-территориальной единицы — провинции. Как убедительно показал М. М. Богословский, главы про­ винций — обер-коменданты — получили в том числе и су1

История центральных органов власти России в первой половине 1710-х гг. осталась поныне малоизученной. Данный сюжет специально затронули лишь В. И. Огородников в подзабытой к настоящему време­ ни статье 1917 г. да Е. В. Анисимов в упомянутой монографии 1997 г. (Огородников В. И. Из истории вопроса о центральных учреждениях в России при Петре Великом (приказы, канцелярии, коллегии) / / Уче­ ные записки Казанского университета. 1917. Кн. 3—4. С. 3—47; Аниси­ мов Е. В. Государственные преобразования... С. 90—98). 1

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

128

дебные полномочия, причем обер-комендантская канцеля­ рия стала выступать по отношению к уездной комендантской канцелярии в качестве суда второго звена'. Второе изменение в местном судоустройстве последова­ ло в связи с учреждением, по именному указу от 28 января 1715 г., еще одной новой административно-территориальной единицы — доли — во главе с ландратом, которая заменила как древние уезды, так и «новоманерные» провинции (а ландратские канцелярии заменили собой, соответственно, преж­ ние комендантские и обер-комендантские канцелярии) . Как установил опять-таки М. М. Богословский, наряду с адми­ нистративными функциями, просуществовавшие с 1715 по 1719 год ландратские канцелярии обладали еще и функция­ ми судебными . Исходя из сведений, приводимых М. М. Бо­ гословским, можно заключить, что ландратские канцелярии являлись судом первого звена, приближаясь по объему судеб­ ных полномочий (подобно своим предшественникам — ко­ мендантским канцеляриям) к суду общей юрисдикции. Стоит оговорить, правда, что из подсудности ландратских канцеля­ рий (в отличие от комендантских) с самого начала, согласно именному указу от 28 января 1715 г., было изъято посадское население . Кроме того, достойно упоминания, что в 1713 г. зако­ нодатель несколько повысил статус ландрихтеров. Согласно ст. 3 именного указа от 24 апреля 1713 г. ландрихтеры вы­ водились из-под юрисдикции губернаторов и переходили в подсудность непосредственно Сената . При всем этом, ис­ ходя из буквы той же ст. 3 указа, ландрихтеры по-прежнему подчинялись губернаторам в административном отношении. Нельзя не отметить, наконец, что, наряду с введением в 1713 г. охарактеризованного выше особого порядка судо2

3

4

5

' Богословский М. М. Исследования по истории местного управле­ ния... С. 6 9 - 7 0 . Полное собрание законов. Т. 5. № 2879. С. 140. В литературе о ланд­ ратских канцеляриях наиболее подробно см.: Богословский М. М. Ис­ следования по истории местного управления... С. 95-122; Wittram R. Op. cit. Bd. 2. S. 134-138. Богословский M. M. Исследования по истории местного управле­ ния... С. 105, 110-113. П о л н о е собрание законов. Т. 5. № 2879. С. 140. Законодательные акты Петра I. С. 206. 2

3

4 5

Глава 2. Судебная система России в предреформенный

129

период (1696-1716 гг.)

производства по делам о государственных преступлениях и преступлениях против интересов службы, Петр I предпринял в первой половине 1710-х гг. также и противоположные по направленности усилия по укреплению инстанционности в судопроизводстве. 17 марта 1714 г. был издан закон, согласно которому подача челобитных — при отказе в правосудии или же при вынесении неправосудного приговора — могла осу­ ществляться жителями страны только последовательно, стро­ го в соответствии с тогдашней иерархией судебных органов . В итоге в законе от 17 марта 1714 г. оказалась зафиксирована четырехзвенная судебная система: комендантская канцеля­ рия — губернская канцелярия — Правительствующий Се­ нат — самодержец. Показательно, что в данной конструкции вовсе не фигурировали центральные органы власти: в 1714 г. законодатель уже не рассматривал их в качестве целостного звена судебной системы . Показательно, что в подписанном Петром I того же 17 марта 1714 г. ином законодательном акте — неоднократ­ но упомянутом «Указе о фискалах и о их должности и дей­ ствии» — схожий инстанционный порядок устанавливался и для взаимодействия с судами фискальских органов. Согласно ст. 8 «Указа...» городовым фискалам предписывалось пода­ вать доношения в комендантские и обер-комендантские кан­ целярии, провинциал-фискалам — в губернские канцелярии, а обер-фискалу — в Правительствующий Сенат или же царю. Обращение фискала в какой-либо вышестоящий судебный орган категорически воспрещалось . Между тем, на исходе 1714 г. Петр I еще раз вернулся к проблеме укрепления инстанционности в судопроизводстве. 8 декабря 1714 г. был издан закон, в котором вновь запре­ щалось прямое обращение как к монарху, так и в Прави1

2

3

1

Законодательные акты Петра I. С. 361-362. В Первом Полном собрании законов данный законодательный акт ошибочно датирован 2\ марта (Полное собрание законов. Т. 5. № 2787. С. 90). В рассматриваемом законе не были упомянуты и оберкомендантские канцелярии — на что обратил внимание еше М. М. Бо­ гословский (Богос/ювский М. М. Исследования по истории местного управления... С. 70). По-видимому, это объясняется тем, что возглав­ лявшиеся обер-комендантам и провинции являлись тогда, как уже гово­ рилось, факультативной административно-территориальной единицей. 'Законодательные акты Петра 1. С. 334. 2

130

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

тельствующий Сенат. Характерно, что в названном законе дополнительно прописывалось такое основание для переноса дела в вышестоящую инстанцию, как затягивание судебного разбирательства на срок более полугода («когда в полгода не вершат»). Не менее примечательно, что в законе от 8 дека­ бря 1714 г. — в отличие от закона от 17 марта 1714 г. — среди должностных лиц, обладавших судебными полномочиями, ока­ зались упомянуты обер-коменданты, а также ландрихтеры . 1

§ 5. Преобразования в военном судоустройстве и судопроизводстве России в 1696-1716 гг. Кригсрехты и аудиторская служба

Завершая обозрение изменений в области судоустрой­ ства и судопроизводства, осуществленных в нашей стране в конце 1690-х - первой половине 1710-х гг., остается кратко остановиться на преобразованиях в сфере военной юстиции. Как известно, в отмеченный период Петр I уделял вопро­ сам переустройства и боевого применения вооруженных сил приоритетное внимание. Соответственно, предпринятое на стыке XVII и XVIII вв. реформирование российской армии не могло не сопровождаться значительными переменами в военном судоустройстве и судопроизводстве. Рассчитанные на поместно-даточную организацию войск архаические суды полковых воевод (заодно с содержавшей воєнно-уголовные нормы седьмой главой Уложения 1649 г.) были, конечно же, несовместимы с новой регулярной армией. Уже в 1700-е гг. в России появились и принципиально новые органы военного правосудия — кригсрехты, и законо­ дательные акты, в которых детально регламентировалось во­ енное судопроизводство. В первом десятилетии XVIII в. нор­ мативную основу функционирования кригсрехтов образовали «Уложение или право поведения генеральных, средних и низших чинов» 1702 г. (или Уложение Б. П. Шереметева) и Краткий артикул 1706 г. (или Краткий артикул А. Д. Меншикова) . 2

'Полное собрание законов. Т. 5. № 2805. С. 134. Характеристику названных законодательных актов в литературе см.: Розенгейм М. П. Указ. соч. С. 66—82; Епифанов П. П. Воинский устав Петра Великого / / Петр Великий. С. 184-190; Кутафин О. Е., Лебедев В. М., Семигин Г. Ю. Указ. соч. Т. 2. С. 536-541; Петухов Н.А. Указ. соч. С. 44-51; Акишин М. О. Судебная реформа Петра I: Дис. ... С. 27—28. 2

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

131

Изданные как временные акты исключительно для действу­ ющей армии, составленные на основе западноевропейских источников Уложение и Краткий артикул объединяли в сво­ ем составе как положения, закрепленные в настоящее время в общевоинских уставах (Внутренней службы, Дисципли­ нарном, Гарнизонной и караульной службы), так и военноуголовные и воєнно-процессуальные нормы. С момента появления российские кригсрехты представ­ ляли собой коллегиальные судебные присутствия, времен­ но формировавшиеся командиром воинской части из числа строевых военнослужащих для рассмотрения уголовных дел по обвинениям военнослужащих той же части. По структуре кригсрехт состоял из ординарных судей (асессоров) и предсе­ дателя (презуса или президента). Учитывая заведомую юри­ дическую неподготовленность строевых военнослужащих, при кригсрехте вводилась должность аудитора, особого лица, специализировавшегося на подготовке дела к судебному раз­ бирательству и на правовом консультировании членов суда. По существу рассматриваемого дела каждый из судей излагал мнение («сентенцию») с предложением о мере на­ казания подсудимому. Вынесенный кригсрехтом приговор направлялся в обязательном порядке на утверждение коман­ диру части или иному вышестоящему воинскому начальнику (если командир части являлся презусом). Никакой апелля­ ции на приговоры кригсрехтов не предусматривалось. К какой разновидности судебных органов можно отне­ сти появившиеся в нашей стране в 1700-е гг. кригсрехты? Как известно, современные военные суды РФ рассматрива­ ются федеральным законодателем как суды общей юрисдик­ ции. Однако, принимая во внимание, что, как явствует из материалов судебной практики и сведений, приводимых в литературе, российские военные суды разбирали в XVIII в. исключительно уголовные дела, эти органы правосудия сле­ дует отнести к числу специализированных судов . 1

' В современной историко-правовой литературе военные суды XVIII в. к специализированным судам отнес — правда, без всяких по­ яснений - А. С. Смыкалин (Смыкалш А. С. Судебная система Россий­ ского государства... С. 63). Что касается современных военных судов, то их к числу специализированных судов отнес Д. Г. Аверченко в отме­ ченном диссертационном исследовании 2002 г. (Аверченко Д. Г. Указ. соч. С. 19).

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

132

Кригсрехты бывали двух видов: полковой и генеральный. Генеральному военному суду подлежали, во-первых, дела по обвинению старших и высших офицеров, а во-вторых, дела о преступлениях целых воинских частей. Председательство в генеральном кригсрехте непременно принадлежало генералу или фельдмаршалу. В Кратком артикуле 1706 г. упоминались еще и так называемые «скорорешителъные суды», которые учреждались в случае возникновения в войсках массовых беспорядков и которые осуществляли отправление правосу­ дия ускоренно и по упрощенной процедуре . На новый уровень нормативное регулирование военного судоустройства и судопроизводства вышло в начале 1710-х гг. Это было связано с появлением «Краткого изображения процесов или судебных тяжеб» — первого отечественного военнопроцессуального кодекса (хотя и составленного, как убеди­ тельно показал К. Петерсон, с широким использованием норм шведского Устава воинского судопроизводства 1683 г. ). В «Кратком изображении процесов...» оказались гораздо более детально, нежели в Уложении 1702 г. и в Кратком артикуле 1706 г. регламентированы и вопросы организации кригсрехтов (полкового и генерального), и вопросы процессуального положения аудитора, подсудимого и свидетелей, и вопросы подготовки и проведения судебного разбирательства, и вопро­ сы постановления и вступления в силу приговора. Поскольку «Краткое изображение процесов...» — с со­ держательной стороны — уже неоднократно рассматривалось в отечественной и зарубежной историко-правовой литерату­ ре , в рамках настоящей работы остается коснуться лишь от­ дельных недостаточно проясненных моментов, связанных с 1

2

3

1

Весьма интересную сводку извлеченных из опубликованных ис­ точников данных о правоприменительной практике кригсрехтов в кон­ це 1700-х - начале 1710-х гг. см.: Акишин М. О. Судебная реформа Пе­ тра I: Дис. ... С. 4 1 - 4 5 , 5 2 - 5 5 . Peterson С. Op. cit. Р. 338-339. См.: Розенгейм М. П. Указ. соч. С. 140-161; Чельцов-Бебутов М. А. Указ. соч. С. 709-713; Wormian R. Op. cit. P. 304-305; Peterson С. Op. cit. P. 336-342; Ефремова H. H. Судоустройство России... С. 74-76; Вла­ сов В. И., Гончаров Н. Ф. Указ. соч. С. 50—53; Чистяков О. И. Процессу­ альное законодательство. С. 799-818; Кутафин О.Е., Лебедев В. М., Семигин Г Ю. Указ. соч. Т. 2. С. 551-558; Петухов Н. А. Указ. соч. С. 83-94; Хрусталев Л. А. Судебно-правовые реформы... Дис. ... С. 79—157; Аки­ шин М. О. Судебная реформа Петра I: Дис. ... С. 31-32, 57-61, 73-83. 2 3

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

_

133 _

его происхождением и применением на практике. Во-первых, стоит отметить неточность общепринятой поныне датировки «Краткого изображения процесов...» 1715 годом. Эту датиров­ ку предложил еще в 1880-е гг. П. О. Бобровский, исходивший из того, что первое печатное издание «Краткого изображения процесов...» было осуществлено (в соединении с Воинским ар­ тикулом) в Санкт-Петербурге в апреле 1715 г. В действитель­ ности, как показали составители оставшегося вне поля зрения правоведов фундаментального академического каталога «Опи­ сание изданий гражданской печати. 1708 — январь 1725 г.», первое типографское издание «Краткого изображения проце­ сов...» увидело свет в Санкт-Петербурге в июле 1712 года (из­ дание же 1715 г. являлось в реальности вторым) . Во-вторых, благодаря изданию 1712 г., возможно со всей определенностью установить имя составителя «Краткого изо­ бражения процесов...». В качестве такового на титульном листе издания 1712 г. обозначен «Зріст Фрідріх Кромьпеїн» — Эрнст Фридрих Кромпейн (Ernst Friedrich Krompein), состоявший в ту пору обер-аудитором в российской армии (что характер­ но, во всех последующих изданиях его имя не упоминается) . 1

2

3

1

Бобровский П. О. Военные законы Петра Великого в рукописях и первопечатных изданиях. СПб., 1887. С. 52. Описание изданий гражданской печати. 1708 — январь 1725 г. / Сост. Т. А. Быкова и М . М . Гуревич. М . - Л . , 1955. С. 130-131, 175-176. Уместно добавить, что в Первом Полном собрании законов «Краткое изображе­ ние процесов...» оказалось помещено вовсе под 1716 годом — в качестве третьей части Воинского устава от 30 марта 1716 г. (Полное собрание за­ конов. Т. 5. № 3006. С. 382-410). Подобную ситуацию можно объяснить тем, что, по всей вероятности, составители Первого Полного собрания законов располагали лишь третьим изданием Воинского устава (осущест­ вленном как раз в соединении с Артикулом воинским и «Кратким изобра­ жением процесов...»), выпущенном в свет в Санкт-Петербурге в октябре 1719 г. (Описание изданий гражданской печати... С. 267—268). В историко-правовой литературе на подготовку «Краткого изображе­ ния процесов...» Э. Кромпейном (со ссылкой на хранящийся в Россий­ ской государственной библиотеке список кодекса) впервые определенно указал Д. А. Романов в работе 1999 г. До того на Э. Кромпейна как на составителя «Краткого изображения процесов...» — в качестве предпо­ ложения — указывали П. О. Бобровский, К. Петерсон и О. И. Чистяков. Сославшись на труд П. О. Бобровского, о составлении «Краткого изобра­ жения процесов...» Э. Кромпейном как о доказанном факте упомянул и М. О. Акишин (Бобровский Л. О. Военные законы Петра Великого... С. 52; Peterson С. Op. cit. Р. 337; Чистяков О. И. Процессуальное законода­ тельство. С. 799; Акишин М. О. Судебная реформа Петра I: Дис. ... С. 31; Романов Д. А. Реформирование судопроизводства в России... С. 8). 2

3

134

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

Ко всему прочему беловая рукопись «Краткого изображения процесов...», аналогично содержащая упоминание об Э. Кромпейне, отложилась не где-нибудь, а в личной библиотеке Пе­ тра I (сведения о составе которой оказались также не учтены в предшествующей историко-правовой литературе) . Теперь стоит затронуть почти не освещенный в лите­ ратуре вопрос о практическом применении норм «Краткого изображения процесов...». Для начала необходимо повто­ рить, что в российских военных судах XVIII в. — в отли­ чие от шведских — никогда не рассматривались гражданские иски (каковая возможность предусматривалась в ст. 1 и 2 гл. 2-й и в главах 3-й и 4-й части 1 «Краткого изображения процесов...»). В связи с этим мертвой буквой остались и по­ ложения главы 5 «Краткого изображения процесов...», в ко­ торой регламентировалось участие в военном судопроизвод­ стве «адвокатов и полномочных [представителей сторон]» . В отечественном военном судопроизводстве XVIII в. ни­ когда не применялся и апелляционный порядок пересмотра судебных решений (каковой прямо предусматривался в ст. 5 и 6 гл. 1-й и в гл. 2-й части 3 «Краткого изображения процесов...» ). Соответственно, вопреки положениям ст. 5 гл. 1-й части 3 «Краткого изображения процесов...», в России не существова­ ло никакой — ни организационной, ни инстанционной — Coподчиненности между полковыми и генеральными кригсрехтами. В действительности это были совершенно обособлен­ ные друг от друга органы военного правосудия, имевшие лишь различный формально-иерархический статус. Кроме того, в «Кратком изображении процесов...» остался незакрепленным de facto сложившийся к тому вре­ мени в российской армии порядок, по которому смертный приговор, вынесенный военным судом офицеру, поступал на утверждение не только вышестоящему воинскому начальни­ ку, но и непосредственно монарху. Таковой порядок получил формальное утверждение позднее, уже по закону от 3 марта 1

2

3

'Библиотека Петра I: Указатель-справочник / Сост.Е. И. Боброва. Л., 1978. С. 32. Проведенное составителями «Описания изданий граж­ данской печати...» сличение данной рукописи с типографским изда­ нием «Краткого изображения процесов...» 1715 г. выявило их взаимо­ идентичность (Описание изданий гражданской печати... С. 175—176). Законодательство Петра I. С. 827, 829-830. Т а м же. С. 839-840. 2 3

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

135

1

1719 г. Ни словом оказались не упомянуты в «Кратком изо­ бражении процесов...» и военные фискалы. Характерно, что введение системы кригсрехтов не при­ вело к утрате судебных полномочий центральными органа­ ми военного управления. На протяжении 1696—1716 гг. су­ дебные функции сохраняли и Разрядный приказ (вплоть до упразднения в 1711 г.), и Военная канцелярия, и Приказ ар­ тиллерии, и Адмиралтейский приказ, и ряд иных приказов и канцелярий. При этом все эти органы оставались вне всякой связи с кригсрехтами (как с полковыми, так и с генераль­ ными). Тем самым, на протяжении описываемого периода новоявленная система кригсрехтов оставалась, по существу, децентрализованной, всецело замкнутой в организационном и судебном отношении на строевое командование. Остается добавить, что окончательное закрепление но­ вая организация отечественного военного суда нашла в Во­ инском уставе от 30 марта 1716 г. Во всецело посвященной военному судоустройству и судопроизводству гл. 50 названно­ го Устава подробно прописывался состав генерального и пол­ кового кригсрехтов (каковые еще именовались в названной главе соответственно «вышним» и «нижним» судами), а также прописывались некоторые процедуры судебного следствия и постановления смертного приговора . Примечательно, что в ст. 1 гл. 50-й Воинского устава впервые предусматривалось устройство такого «нижнего суда», который можно счесть про­ образом современного гарнизонного военного суда («нижний суд, которой... в крепости у губернатора или коменданта») . Завершая рассмотрение перемен в воєнно-судебной сфе­ ре за 1696-1716 гг., имеет смысл упомянуть о зародившейся тогда (и малоизученной поныне) аудиторской службе рос­ сийской армии . Служба эта тем более примечательна, что ее 2

3

4

'Полное собрание законов. Т. 5. № 3316. С. 670. Законодательство Петра I. С. 195-197. Т а м же. С. 195. О б аудиторской службе петровского времени см., в первую очередь: Розенгейм М. П. Указ. соч. С. 168—179; Акишин М. О. Судебная реформа Петра I: Дис. ... С. 62-70. Общий обзор развития службы в XVIII в. см. в статьях Г. М. Сутормина (Сутормин Г. М. Военная прокуратура от Петра I до Николая II / / История государства и права. 2001. № 3. С. 7—10; Он же. Аудиторская служба Российского государства / / Законность. 2001. № 9. С. 50-54). Не будучи, по всей вероятности, ознакомлена с названными работами предшественников, С. В. Лонская отметила в учебном пособии 2003 г., что аудиторы первой четверти XVIII в. являлись «специальными гражданскими (?) чиновниками» (Лонская С. В. Указ. соч. С. 15). 2 3

4

136

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

представители, по верному замечанию М. П. Розенгейма, «во­ плотили в себе юридический элемент нового военного суда» . В самом деле, согласно ст. 7 гл. 1-й «Краткого изображения процесов...», именно к аудиторам были предъявлены первые в истории отечественного государства и права квалификаци­ онные требования о знании действующего законодательства. Как резюмирующе провозглашалось в названной статье, «над­ лежит оным [аудиторам] добрым быть юристам» . Фактическое становление аудиторской службы произо­ шло в нашей армии, по-видимому, к концу 1700-х гг. С самого начала служба складывалась как трехзвенная: полковой ауди­ тор — обер-аудитор бригады или корпуса — генерал-аудитор армии. По штатам от 19 февраля 1711 г., в сухопутных вой­ сках полагалось иметь трех генерал-аудиторов, трех генералаудиторов-лейтенантов (заместителей генерал-аудитора), 12 обер-аудиторов и 87 полковых аудиторов . В окончатель­ ном виде в петровское время права, обязанности и процес­ суальное положение генерал- и генерал-аудитора-лейтенанта были прописаны в особых 24 и 25 главах Воинского устава от 30 марта 1716 г. 1

2

3

4

§ 6. Систематизация процессуального законодательства России в 1696-1716 гг.

Заключив на этом обзор изменений в судоустройстве и су­ допроизводстве России, осуществленных за предреформенное двадцатилетие 1696-1716 гг., необходимо кратко остановиться на вопросах как о предпринятых в те годы попытках систематиза­ ции процессуального законодательства (за исключением военнопроцессуального — рассмотренного выше), так и о развитии системы правовой пропаганды. Что касается проблемы кодифи­ кации отечественного законодательства в начале XVTI1 в., то к ее изучению впервые обратился в 1830-е гг.М.М. Сперанский, а четверть века спустя — более углубленно - Д. В. Поленове 1

Розенгейм М. П. Указ. соч. С. 168. Законодательство Петра I. С. 825. Розенгейм М. П. Указ. соч. С. 170. Законодательные акты Петра I. С. 176. Сперанский М. М. Указ. соч. С. 126-128; Поленов Д. В. Палата об Уложении или первая законодательная комиссия 1700 года. СПб., 1865 [Материалы для истории русского законодательства. Вып. 1]. 2 3

4

5

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.?

137

Велел за Д. В. Поленовым кодификационные мероприятия 1700-х - первой половины 1710-х гг. исследовал В. Н. Латкин в рамках подготовки докторской диссертации «Законодатель­ ные комиссии в России в XVIII ст.», защищенной на юридиче­ ском факультете Санкт-Петербургского университета в 1887 г. и изданной в том же году в виде монографии. В дальней­ шем тему об отечественных кодификационных мероприятиях 1700-х - первой половины 1710-х гг. специально затронули М. М. Богословский в статьях 1927-1928 гг. и М. В. Бабич в диссертационной монографии 2003 г.' Первая в петровское время попытка всеобщей коди­ фикации отечественного законодательства состоялась в са­ мом начале XVIII в. Именным указом от 18 февраля 1700 г. была основана Палата об Уложении под руководством боя­ рина И. Б. Троекурова . Законодатель поставил перед Па­ латой четко определенную задачу: подготовить обновлен­ ную — с учетом законодательных новаций второй половины XVII в. — редакцию Уложения 1649 г. Содержавший наибольшее количество процессуальных норм проект главы 10-й нового Уложения обсуждался сначала на 34 заседаниях Палаты, с 24 апреля по 12 августа 1700 г., а потом еще на семи заседаниях, с 6 июля по 13 августа 1702 г. Характерно, что Палата преимущественно систематизирова­ ла имевшийся в ее распоряжении материал, почти не выдви­ гая собственных законодательных предположений. Одним из немногих примеров законодательной инициативы Палаты об Уложении явилось предложение о переводе основной части состоявших в ведомстве церкви лиц, не имевших духовного звания, из-под юрисдикции церковных судов в подсудность государственных судебных органов. По неясным на сегодня причинам работа Палаты была неожиданно свернута в ноябре 1703 г. Соответственно, поч­ ти завершенный проект нового Уложения (состоявший, как 2

1

Латкин В. Н. Законодательные комиссии в России в XVIII ст.: историко-юридическое исследование. СПб., 1887. Ч. 1. С. 1-22; Бо­ гословский М. М. Палата об Уложении 1700-1703 гг. Ч. 1 / / Известия АН СССР. Сер. 6. № 15-17. С. 1347-1374; Он же. Палата об Уложении 1700-1703 гг. Ч. 2 / / Известия АН СССР. Сер. 7. 1928. № 2. С. 81-110; Бабич М. В. Государственные учреждения XVIII века. С. 30-32, 129 и др. Полное собрание законов. Т. 4. № 1776. С. 14. Более исправную публикацию текста указа см.: Дворцовые разряды. Т. 4. Стб. 1119—1121. 2

138

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

и Уложение 1649 г., из 25 глав) не получил высочайшего утверждения. Следы беловой рукописи законопроекта зате­ рялись в 1722 г., в настоящее время ее местонахождение не­ известно. Вторая за описываемый период попытка кодификации отечественного законодательства имела место одиннадцать лет спустя после закрытия Палаты об Уложении. 3 июня 1714 г. появился сенатский указ, согласно которому сенатору В. А. Апухтину поручалось возглавить особую канцелярию по составлению исчерпывающей сводки законодательных актов и указов, изданных к тому времени в дополнение и во изменение Уложения 1649 г. Однако, как (в опровержение точки зрения B. Н. Латкина) взаимонезависимо установили А. С. Замуруев и М. В. Бабич, кодификационная канцелярия В. А. Апухтина в действительности так и не начала функционировать . В ито­ ге «последним словом» законодателя по рассматриваемому во­ просу стал закон от 20 мая 1714 г., в котором временно — до издания нового Уложения — подтверждалось действие Уложе­ ния 1649 г. При этом законодательные акты второй полови­ ны XVII — начала XVIII в. («новоуказные статьи и сепоратные указы»), противоречившие нормам Уложения 1649 г., судам предписывалось не принимать во внимание . Остается, наконец, сказать несколько слов о сложив­ шейся в первой половине 1710-х гг. новаторской тенденции в сфере правовой пропаганды. Эта тенденция заключалась в развертывании линии на типографское издание всех наибо­ лее значимых нормативных правовых актов и распоряжений. На формальном уровне данная линия нашла закрепление в именном указе от 16 марта 1714 г. об обязательном типо­ графском опубликовании именных и сенатских указов «о всех государственных генералных делах» . 1

2

3

1

Замуруев А. С. Существовала ли законодательная комиссия 1714 го­ да? / / Тезисы докладов научной конференции преподавателей Новго­ родского государственного педагогического института. Новгород, 1991. Ч. 1.С. 114-117; Бабин М. В. Государственные учреждения XVIII века. C. 129, 214-215. Законодательные акты Петра I. С. 4 0 - 4 1 . В публикациях в Первом Полном собрании законов и в «Законодательстве Петра I» данный за­ кон ошибочно датирован 15 июня 1714 г. (Полное собрание законов. Т. 5. № 2828. С. 116; Законодательство Петра I. С. 749). Полное собрание законов. Т. 5. № 2785. С. 88-89. 2

3

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

139

Реализация отмеченной линии оказалась напрямую связана с учреждением в 1711 г. Санкт-Петербургской ти­ пографии, на долю которой и выпала основная нагрузка по тиражированию официальных актов. Первоначально типо­ графия состояла в ведении Санкт-Петербургской губернской канцелярии, а с февраля 1712 г. — Оружейной канцелярии. Основателем и первым руководителем Санкт-Петербургской типографии стал М. П. Аврамов, в доме которого она и рас­ полагалась с момента создания по 1714 г. Первой книгой, изданной типографией, — что глубоко символично — явилось составленное Э. Кромпейном «Краткое изображение процесов или судебных тяжеб». В целом же, по подсчетам автора настоящей работы, произведенным по упо­ мянутому «Описанию изданий гражданской печати. 1708 —ян­ варь 1725 г.», за 1714—1715 гг. Санкт-Петербургской типогра­ фией было опубликовано 56 нормативных правовых актов, а также именных и сенатских указов распорядительного харак­ тера (без учета переизданий) . Тогда, в частности, были напе­ чатаны рассмотренные выше закон от 17 марта 1714 г. «Указ о фискалах и о их должности и действии» , закон от 17 марта 1714 г. об укреплении инстанционности в судопроизводстве, закон от 20 мая 1714 г. о подтверждении действия Уложения 1649 г., закон от 11 июня 1715 г. об особом порядке судопро­ изводства по делам о взяточничестве командированных долж­ ностных лиц. Тремя изданиями вышел в те годы и Воинский 1

2

3

1

Подробности о первых годах деятельности Санкт-Петербургской типографии см.. прежде всего, в весьма содержательном доноше­ ний М. П. Аврамова Синоду от апреля 1726 г.: РГИА, ф. 796, оп. !, № 402, л. 6 7 - 6 9 об. В литературе раннюю историю типографии наи­ более детально осветил А. В. Гаврилов (Гаврилов А. В. Очерк исто­ рии С.-Петербургской синодальной типографии. СПб., 1911. Вып. 1. С. 3 - 7 , 2 9 - 3 0 и др.). Как ни удивительно, в достаточно обширной литературе, по­ священной как развитию книгопечатания в России первой четверти XVIII в., так и книгоиздательской политике Петра I, столь важная л и ­ ния по изданию официальных актов специально не анализировалась. Показательно, что «Указ о фискалах...» был напечатан не только Санкт-Петербургской типографией (тиражом 459 экземпляров), но и Московской — причем тиражом 2400 (!) экземпляров (Описание изда­ ний гражданской печати... С. 148, 151). Подобный объем тиражирования был, несомненно, связан с особой резолюцией Петра I, наложенной на беловой список данного закона: «Сей указ напечатать и послать по гу­ берниям во все государство» (Законодательные акты Петра I. С. 335), 2

3

140

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА і

артикул — первый отечественный военно-уголовный кодекс (в декабре 1714 г., в апреле и ноябре 1715 г.) . Если вспомнить, что за весь XVII век в нашей стра­ не типографски был издан (хотя и двумя тиражами) одинединственный светский законодательный акт — Уложение 1649 г., то контраст будет очевиден. Остается добавить, что, начиная с 1710-х гг., печатные экземпляры законов и указов распространялись тремя путями: во-первых, цен­ трализованно рассылались по государственным органам и учреждениям, во-вторых, вывешивались в Москве и СанктПетербурге в людных местах, в-третьих, передавались в сво­ бодную продажу. Это обеспечивало, конечно, гораздо более широкое осведомление населения о содержании официаль­ ных актов, нежели традиционное зачитывание их на площа­ дях и торгах. 1

§ 7. Выводы

Подводя итог вышесказанному, следует констатировать, что к концу XVII в., ко времени установления единодержа­ вия Петра I, судебная система нашей страны отличалась следующими главнейшими особенностями. В области судо­ устройства: отсутствием органов правосудия, организацион­ но и функционально отделенных от органов управления, от­ сутствием судов общей юрисдикции, отсутствием единства судебной системы. В области судопроизводства: доминиро­ ванием частного иска как основания для инициирования уголовного преследования, нечетким порядком прохождения дел по инстанциям, несистематизированностью норм про­ цессуального права. При этом правовая пропаганда своди­ лась к устному оглашению официальных актов, что обуслав­ ливало весьма низкий уровень ознакомления населения с действующим законодательством. Все это в совокупности привело отечественную судеб­ ную систему в состояние кризиса. Неудовлетворительность положения в сфере правосудия стала очевидна Петру I в первые же годы самостоятельного правления. Однако по­ следовавшее в августе 1700 г. вступление России в Великую 'Описание изданий гражданской печати... С. 165—166, 175-176, 181-182.

Глава 2. Судебная система России в предреформенный период (1696-1716 гг.)

141

Северную войну надолго отвлекло законодателя от принятия комплексных мер по повышению эффективности функцио­ нирования судебной системы. В этих условиях в конце 1690-х — первой половине 1710-х гг. в развитии отечественного судоустройства сло­ жились четыре — отчасти взаимопротиворечивые — тен­ денции. Первая из них заключалась в том, что в отмечен­ ный период законодатель продолжил традиционную линию на создание судебных органов, совмещенных с органами управления. С другой стороны (сообразно второй тенден­ ции), юрисдикционные полномочия ряда новоучрежденных административно-судебных органов (Преображенского приказа, Ратуши, губернских и комендантских канцелярий) оказались территориально всеохватны, что привело к суще­ ственному укреплению единства судебной системы. В русле третьей тенденции законодатель настолько рас­ ширил объем судебной компетенции губернских и комен­ дантских (а затем и ландратских) канцелярий, что почти пре­ вратил их в суды общей юрисдикции. В качестве четвертой тендениии следует отметить, что в связи с общим рефор­ мированием вооруженных сил радикальному обновлению подверглась и система органов военного правосудия, клю­ чевым элементом которой стали построенные по западно­ европейскому образцу коллегиальные военно-судебные при­ сутствия — кригсрехты. В области судопроизводства наиболее значительной но­ вацией характеризуемого периода следует признать основа­ ние в марте 1711 г. фискальской службы России. Ставшая органом как надзора, так и уголовного преследования фис­ кальская служба положила начало активно-инициирующей роли государства в уголовном процессе, а также привела к зарождению института государственного обвинения в суде. В свою очередь, добытая фискальскими органами информа­ ция о глубоком упадке законности в стране побудила зако­ нодателя к принятию ряда чрезвычайных мер, в том числе в сфере уголовного процесса. Среди таковых мер необходимо отметить, во-первых, создание в 1713—1715 гг. первых отече­ ственных органов предварительного расследования, получив­ ших в производство главным образом дела, инициированные фискалами.

142

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

Во-вторых, в 1713 г. последовало введение особого поряд­ ка судопроизводства по делам о преступлениях против инте­ ресов службы, который заключался во впервые закрепленном праве подданных извещать о соответствующем преступлении непосредственно верховную власть. Тогда же аналогичный порядок судопроизводства (кардинально нарушавший его инстанционность) был предусмотрен и по делам о государ­ ственных преступлениях. Наряду с этим, Петр I предпринял и противоположные по направленности меры по укреплению инстанционности в судопроизводстве, крупнейшей из кото­ рых явилось издание закона от 17 марта 1714 г., в котором оказалось зафиксировано четырехзвенное построение судеб­ ной системы. При всем том, что предпринятые в 1700-1703 гг. и в 1714 г. попытки общей кодификации отечественного законо­ дательства потерпели неудачу, начало 1710-х гг. было озна­ меновано появлением составленного Э. Кромпейном «Крат­ кого изображения процесов или судебных тяжеб» — первого отечественного воєнно-процессуального кодекса. Кроме того, в первой половине 1710-х гг. в стране на новый уровень на­ чала выходить организация правовой пропаганды, был введен порядок обязательного типографского опубликования важ­ нейших нормативных правовых актов и правительственных распоряжений. Суммируя вышесказанное, можно заключить, что к середине 1710-х гг. в судебной системе России сложилась двойственная, типично переходная ситуация. С одной сто­ роны, были созданы и начали успешно функционировать опиравшиеся на современную нормативную основу такие реформированные органы правосудия и уголовного пресле­ дования, как кригсрехты и фискальская служба. Произошло зарождение и органов предварительного расследования. С другой стороны, названные органы оказались состы­ кованы с оставшейся в основе архаичной системой не от­ деленных от органов управления общегражданских судов, продолжавших опираться в своей деятельности на устарелое в процессуальном отношении Уложение 1649 г. Подобная ситуация нуждалась в скорейшем преодолении. На повестке дня все с большей остротой проступал вопрос о полномас­ штабной судебной реформе.

Глава 3. Подготовка судебной реформы Петра I Сегодня вряд ли возможно с точностью определить тот момент, когда царь и великий князь Петр Алексеевич при­ нял решение осуществить системные преобразования в сфе­ ре правосудия. По крайней мере, это произошло не ранее 1714 г. — под влиянием, прежде всего, благоприятных пере­ мен в воєнно-дипломатической ситуации . Именно к тому времени, с одной стороны, стала очевидной необратимость перелома в войне со Швецией (после занятия российскими войсками в ходе кампании 1713 г. южной Финляндии и по­ беды при Тангуте в июле 1714 г.), а с другой — стало оче­ видным, что удалось максимально смягчить последствия ка­ тастрофически неудачного Прутского похода 1711 г. (после заключения в июле 1713 г. Адрианопольского мира с Турци­ ей). Кроме того, как уже говорилось, именно в 1713-1714 гг., благодаря информации, полученной от фискальской служ­ бы, Петру I стали очевидны как в целом упадок законности в стране, так и неэффективность функционирования судебной системы в частности. В итоге в середине 1710-х гг., наряду с военными и внеш­ неполитическими делами, которыми Петр I приоритетно за1

1

Показательно, что еще в августе 1712 г. — в сугубо доверительном письме царице Екатерине Алексеевне — Петр I сетовал, что «зело тя­ жело жить, ибо я левшею [левой рукой] не умею владеть, а в адной правой руке принужден держать шпагу и перо» (Письма и бумаги... М., 1977. Т. 12. Вып. 2. С. 36).

144

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

нимался со времени вступления России в Великую Северную войну, он начал все больше обращаться к проблемам вну­ тренней политики и государственного строительства. Осве­ домленный брауншвейг-люнебургский резидент при россий­ ском дворе Ф. Вебер докладывал в апреле І7І4 г., что русский царь проводит «большую часть времени в одиночестве, изучал и обдумывая всевозможные полезные учреждения в своей стране» . Таким образом, решение о проведении судебных преобразо­ ваний сложилось у Петра I, вероятнее всего, в 1714 г. Теперь, прежде чем переходить к рассмотрению мер по непосред­ ственной подготовке судебной реформы, имеет смысл кратко остановиться на вопросе о политико-правовых воззрениях за­ конодателя, инициировавшего проведение реформы. 1

§ 1. Политико-правовые взгляды Петра I. Концепция Polizeistaat

Политико-правовые взгляды Петра I отнюдь не являют­ ся на сегодня terra incognita для современных исследователей. На протяжении последнего столетия эта сторона духовного облика первого российского императора неоднократно осве­ щалась в исторической и в историко-правовой литературе . Для начала здесь необходимо отметить, что, будучи по на­ туре разносторонне любознательным и, как выражаются пе­ дагоги, обучаемым, первый российский император не питал 2

' Ш т . по: Peterson С. Op. cit. Р. 6 0 - 6 1 . См.. в первую очередь: Богословскийв М. М. Областная реформа Петра Великого. С. 3 - 4 , 12-13, 16-17; Сыромятников Б. И. «Регуляр­ ное» государство Петра Первого и его идеология. M.-JT., 1943. Ч. 1. С. 150—154; Павленко Н. И. Петр 1 (к изучению социально-политических взглядов) / / Россия в период реформ Петра I. М , 1973. С. 60—71; Зайченко А. Б. Взгляды Петра I на власть и закон / / Истор и ко-правовые исследования. С. 103-109; Анисимов Е. В, Время петровских реформ. Л., 1989. С. 4 0 - 4 2 , 237-239; Он же. Государственные преобразования... С. 99—107; ТомсиновВ.А. История русской политической и правовой мысли. X-XVH1 века. М , 2003. С. 168-174. Остается добавить, что пер­ вая часть указанной монографии Б. И. Сыромятникова 1943 г. представ­ ляет собой развернутый историографический обзор, а вот вторая часть посвящалась «углубленному исследованию законодательства Петра I в аспекте теоретических установок, положенных в основу реформы» (Сы­ ромятников Б. И. «Регулярное» государство Петра 1... С. 3). Однако эта вторая часть труда Б. И. Сыромятникова так и не вышла в свет. 2

Глава 3. Подготовка судебной реформы Петра I

145

склонности к отвлеченному знанию. По складу ума Петр I был последовательным прагматиком, который, по верному замечанию X. Баггера, «оценивал теории по степени их при­ годности к делу» . Руководствуясь подобным утилитаристским подходом, Петр I исподволь усвоил выработанную преимущественно германскими правоведами XVII в. концепцию «полицейско­ го» государства (Polizeistaat), исходной основой которой по­ служила теория естественного права (разработанная в трудах, прежде всего, Г. Гроция и Т. Гоббса) . Цель «полицейско­ го» — или, по российской терминологии первой четверти XVIII в., «регулярного» — государства заключалась в том, чтобы обеспечить подданным достижение «общего блага» (salus publica). В свою очередь, чтобы стать «регулярным», способным привести население к искомому всеобщему бла­ годенствию, государство само должно было обрести строго определенное устройство. Теоретической основой для построения механизма «по­ лицейского» государства явилась концепция камерализма, решающий вклад в выработку которой внес немецкий юрист 1

2

3

1

Баггер X. Реформы Петра Великого в России / / Царь Петр и король Карл: два правителя и их народы / Пер. со шведского. М., 1999. С. 138. Ср. сходные мнения Н. И. Павленкои Е. В. Анисимова(Павленко И. И. Петр I. С. 53; Анисимов Е. В. Государственные преобразования... С. 104). В новейшей литературе концепцию «полицейского» государства (рав­ но как и попытки ее реализации в практике государственного строитель­ ства в Западной Европе и России) наиболее развернуто осветил М. Раев (Раев М. Регулярное полицейское государство и понятие модернизма в Европе XVII-XVIII веков: попытка сравнительного подхода к пробле­ ме / / Американская русистика. Вехи историографии последних лет. Им­ ператорский период: Антология / Пер. с англ. Самара, 2000. С. 48-79). См. также диссертационное исследование Э. Б. Курзенина, специально посвященное рассмотрению политико-правовых взглядов С. Пуфендорфа, внесшего значительный вклад в развитие концепции «полицейского государства»: Курзенш Э. Б. Политико-правовое учение Самюэля Пуфендорфа: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 1999. 2

Показательно, что наиболее акдентированно по поводу «общего блага» Петр I высказался в речи, посвященной такому знаменатель­ ному событию, как заключение Ништадтского мира. В этой краткой речи, произнесенной 22 октября 1721 г. в столичном Троицком соборе, первый российский император между иного подчеркнул, что «надле­ жит трудитца о ползе и прибытке общем, ...от чего облехчен будет на­ род» (Законодательные акты Петра 1. С. 156).

146

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

1

XVII в. В. Секендорф (Veit Ludwig von Seckendorff) - Прин­ ципы камерализма заключались, во-первых, в коллегиальном характере руководства органами власти, во-вторых, в по­ следовательно отраслевом характере компетенции централь­ ных органов, в-третьих, в детальной регламентации профес­ сиональной деятельности государственных служащих всех уровней. Особое место в камералистски устроенном «поли­ цейском» государстве принадлежало обладавшему неограни­ ченной властью правителю . Неслучайно поэтому, что в пер­ вой четверти XVIII в. отечественный законодатель впервые сформулировал — в толковании к ст. 20 Артикула воинского 1714 г. и к ст. 2 кн. 5-й Морского устава 1720 г. — определение абсолютистско-монархической формы правления («...его вели­ чество есть самовластный монарх, который никому на свете о своих делах ответу дать не должен...») . Концепция «полицейского» государства не отличалась сложностью. Предполагалось, что достигнуть «общего блага» возможно в том единственном случае, когда «полицейское» государство, с одной стороны, всесторонне регламентирует жизнь подданных посредством издания «правильных» зако­ нов и распоряжений, а с другой — обеспечит их неукосни­ тельное исполнение. Идеальный порядок, которому предсто­ яло утвердиться при воплощении концепции на практике, наиболее ярко описа М. М. Богословский: «Подданный не только был обязан нести установленную указами службу государству, он должен был жить не иначе как в жилище, построенном по указному чертежу, носить указное платье и обувь, предаваться указным увеселениям, указным порядком и в указных местах лечиться, в указных фобах хорониться и 2

3

'Подробнее о концепции камерализма см.: Peterson С. Op. cit. Р. 5-10, 114—115; Аннерс Э. История европейского права / Пер. со шведского. М., 1996. С. 239-241; Анисимов Е. В. Государственные пре­ образования... С. 104-105; Раев М. Указ. соч. С. 6 0 - 6 2 . В новейшей историко-правовой литературе подробнее об этом см.: Новицкая Т. Е. Права и преимущества императора... С. 47—49; Кодан С. В. Российская верховная власть: становление абсолютизма в правление Петра 1 / / ЮрИс. Юридические исследования: Альманах правоведов. Екатеринбург, 2005. Вып. 2. С. 3-14. Законодательство Петра I. С. 313, 756. Как отметил Э. Аннерс, в соответствующей российской формулировке было дословно воспроиз­ ведено определение абсолютизма из Декларации о суверенитете швед­ ских сословий 1693 г. (Аннерс Э. Указ. соч. С. 255). 2

3

Глава 3. Подготовка судебной реформы Петра I

147

указным образом лежать на кладбище, предварительно очи­ стив душу покаянием в указные сроки» . Именно проникшись концепцией «полицейского» го­ сударства, Петр I уверовал во всесилие надлежаще испол­ няемого «правильного» закона. Тем самым, царь-реформатор стал — первым из отечественных правителей — сознатель­ ным поборником идеи законности . Уже при составлении в 1718 г. проекта закона «Должность Сената» Петр I собствен­ норучно вписал суждение о том, что «как может государ­ ство упъравлено быть, егда указы действителны не будут» и что от неисполнения законов «толко общая погибель следо­ вать будет» . Еще более четкую формулировку о необходи­ мости соблюдения законов император внес в проект закона от 17 апреля 1722 г.: «Ничто так ко управлению государства нужно есть как крепкое хранение праф гражданских, понеже всуе законы писать, когда их не хранить...» . Стремясь утвердить режим законности, первый рос­ сийский император пошел на не имевшую прежде аналогов меру: он обязал служащих всех органов власти знать дей­ ствующее законодательство. В специально изданном на этот счет законе от 22 января 1724 г. указывалось, что предста­ вителям государственного аппарата надлежит «ведать все уставы государственныя и важность их, яко первое и главное дело...» . Более того: текст этого закона (вместе с текстами упомянутого чуть выше закона от 17 апреля 1722 г. и зако­ на от 21 января 1724 г. о соблюдении благочиния в судах) Петр I распорядился напечатать на особых листах и наклеить на трехгранную призму («зерцало»), которую полагалось вы1

2

3

4

5

1

Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого. С. 12-13. В предшествующей литературе на это обстоятельство наибо­ лее определенно указал Р. Уортман (Уортман Р. Властители и судии: развитие правового сознания в императорской России / Пер. с англ. М , 2004. С. 54). Из числа отечественных авторов здесь можно вспом­ нить Э. Н. Берендтса. который еще в работе 1897 г. образно высказался, что Петр 1 «посеял [в России] идею законности» (Берендтс Э. Н. Не­ сколько слов о «коллегиях» Петра Великого / / Временник Демидовско­ го юридического лицея. Ярославль, 1897. Кн. 71. С. 35). "Законодательные акты Петра I. С. 287. Приведенное суждение во­ шло, в итоге, в ст. 12 закона «Должность Сената» от декабря 1718 г. (там же. С. 290). Законодательные акты Петра I. С. 105. Т а м же. С. 263-264. 2

4

5

148

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

ставлять в служебных помещениях на столах перед руководя­ щими должностными лицами . Соответственно, следуя концепции «полицейского» го­ сударства, первый российский император проявил себя и как весьма активный законодатель. Достаточно вспомнить, что если за 47-летие, с февраля 1649 г. по февраль 1696 г., в на­ шей стране было обнародовано 1458 законов и указов (при­ чем лишь 746 из них исходило от верховной власти), то за 6-летие 1713-1718 гг. только верховной властью было издано 3877 законов и указов . Законотворческой работе Петр I во­ обще уделял значительное внимание, особенно в последние десять лет правления. Благодаря отмеченному труду Н. А. Воскресенского, на сегодня известно, например, что закон «Должность Сената» имел шесть подготовленных с участием царя редакций, а Ге­ неральный регламент — и вовсе 12 . По авторитетному сужде­ нию Б. И. Сыромятникова, Петру I «принадлежали как ини­ циатива и направляющее руководство всей законодательной работой, так и сама детальная разработка и редактирование отдельных законодательных актов, причем в процессе этой работы не только выделялись и формулировались отдельные правовые понятия, но и вырабатывалась новая юридическая терминология, язык права» . Вместе с тем, нельзя не отметить, что ни в концепции камерализма, ни в концепции «полицейского» государства не уделялось специального внимания судебной системе, в этих концепциях — даже мимоходом — не ставился вопрос и о раз1

2

3

4

'Описание изданий гражданской печати... С. 380, 431—432. Стоит вспомнить, что традиция выставления «зерцала» сохранилась в отече­ ственном бюрократическом обиходе до начала XX (!) века. Подробнее о «зерцале» см. в особой статье В. Батлера «К формированию россий­ ского правового сознания: зерцало» (Butler W. Е. On the Formation of a Russian Legal Consciousness: The Zertsalo / / Butler W. E. Russia and the Law of Nations in Historical Perspective: collected essays. L o n d o n Idylhvild, 2009. P. 91-101). Анисимов E. В. Государственные преобразования... С. 280; Маньков A. Г. Законодательство и право России... С. 16. Законодательные акты Петра I. С. 284-295, 411—512. Из числа предшествующих авторов законотворческую деятельность Петра I наи­ более подробно осветил Е. В. Анисимов (Анисимов Е. В. Государствен­ ные преобразования... С. 277—282). Сыромятников Б. И. Рецензия... С. 125. 2

3

4

Глава 3. Подготовка судебной реформы Петра I

149

1

делении властей . Поэтому Петр I заведомо не мог осознавать судебную реформу в качестве особой линии осуществлявших­ ся им государственных преобразований. Нет сомнений, что на субъективном уровне первый российский император прово­ дил судебную реформу в русле реформы административной, в рамках общего переустройства государственного аппарата. Завершая разговор о политико-правовых воззрениях Петра 1, уместно коснуться прежде не затрагивавшегося в литературе вопроса о его юридической подготовленности. С одной стороны, первый российский император не полу­ чил — в силу традиции — никакого юридического образо­ вания в юности и совершенно не интересовался юриспру­ денцией как областью знаний в более зрелые годы. Глубоко показательно, в частности, что в насчитывавшей свыше 1600 томов личной библиотеке Петра I почти отсутствовала лите­ ратура правового содержания — за исключением упомянутой рукописи «Краткого изображения процесов...», печатного издания Уложения 1649 г. да экземпляра трактата Г. Гроция «О праве войны и мира», опубликованного на голландском языке в Амстердаме в 1657 г. 2

1

Об истории складывания теории разделения властей в XVIT — на­ чале XVIII в. см., в первую очередь: Ячевский В. В. Учение о разделении властей: исторический аспект / / Юридические записки. Воронеж, 1997. Вып. 6. С. 134—136; Фоков А. П. Судебная власть в системе разделения властей (научно-правовые, философские и исторические аспекты) / / Государство и право. 2000. № 10. С. 51-52; Разделение властей: Учеб. пособие / Под ред. М. Н. Марченко. 2-е изд. М., 2004. С. 13—25. Библиотека Петра I. С. 89, 127. Стоит заметить, что, владея голланд­ ским языком исключительно на разговорном уровне, Петр I не имел воз­ можности самостоятельно ознакомиться с названным трактатом Г. Гро­ ция. Но и русский перевод трактата «Van't Recht des Oorlogh en Verdes» (в отличие от переводов ряда иных сочинений зарубежных авторов) в петровской библиотеке не значится. По всей очевидности, знаменитый трактат одного из основоположников теории естественного права никак не заинтересовал первого российского императора. Никаких сведений о непосредственном знакомстве Петра I с трудами Г. Гроция не привел и В. Батлер в специальной статье «Влияние Гуго Гроция в России» (см.: Butler W. Е. The Influence of Gugo Grotius in Russia / / Butler W. E. Russia and the Law of Nations in Historical Perspective. P. 185—193). В этой свя­ зи остается недоумевать, что дало основание М. О. Акишину утверж­ дать — без всяких ссылок на литературу и архивные источники — что перед Северной войной Петр I и «командование русской армии» (?!) «ознакомилось с основным доктринальным источником международно­ го права того времени — трактатом Г. Гроция «О праве войны и мира» (Акишин М. О. Судебная реформа Петра I. Дис. ... С. 55-56). 2

150

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

С другой стороны, будучи, как уже говорилось, весьма активным законодателем, первый российский император не мог не иметь представления о законах, разрабатывавшихся и принимавшихся при его непосредственном участии. В силу этого, думается, что степень осведомленности Петра 1 в дей­ ствующем законодательстве следует с уверенностью оценить как высокую. § 2. Петр I как судебный деятель. Нормативное регулирование участия монарха в судопроизводстве в первой четверти XVIII в.

Теперь стоит остановиться еще на одном аспекте пер­ сональной характеристики первого российского императо­ ра, немаловажном для понимания его деятельности по ре­ формированию судебной системы. Речь идет о совершенно обойденном в предшествующей литературе вопросе о Петре I как о судебном деятеле. Какое же место занимала судебная практика в круге занятий первого российского императора, насколько часто и в какой процессуальной роли он сопри­ касался с уголовной и гражданской юстицией? Что касается личного участия Петра I в разрешении дел гражданско-правового характера, то таких примеров авто­ ру настоящей работы выявить на сегодня не удалось . Если подобное и случалось, то весьма и весьма эпизодически. А вот к уголовному судопроизводству первый российский император испытывал устойчивый интерес, на протяжении многих лет нередко принимая участие как в судебном, так и в досудебном производстве по различным делам. Монархреформатор и инициировал уголовное преследование, и принимал решения о мерах пресечения, и допрашивал об1

1

Известно, правда, два случая, когда Сенат направлял на рассмо­ трение Петра I дела о жалованной части наследства скончавшихся высших должностных лиц, не имевших наследников первой очере­ ди. 31 марта 1721 г. царю была направлено дело о соответствующей части наследства покойного сенатора Т. Н. Стрешнева, а 22 сентября того же года — о наследстве покойного президента Военной колле­ гии А. А. Вейде (РГАДА, Ф- 248, кн. 1887, л. 129-130 об., 308-309 об.). В обоих случаях, однако, речь шла не о вынесении судебных решений (поскольку отсутствовал судебный спор), а об определении дальней­ шей судьбы населенных имений, ранее пожалованных названным ли­ цам Петром I.

Гпава 3. Подготовка судебной реформы Петра I

151

виняемых и свидетелей, и санкционировал различные след­ ственные действия (прежде всего, применение пыток), и вы­ носил или — чаще — утверждал приговоры. При этом порядок участия самодержца в судопроизвод­ стве в петровское время регламентировался лишь фрагмен­ тарно . Исключением здесь явились упоминавшиеся выше Наказ «майорским» следственным канцеляриям от 9 декабря 1717 г. и закон от 3 марта 1719 г. В первом из них устанавли­ валось обязательное санкционирование верховной властью использования пыток в отношении должностных лиц граж­ данской администрации от вице-губернатора и выше, а так­ же старших и высших офицеров, во втором — обязательное утверждение верховной властью приговоров военных судов, в которых назначалась смертная казнь лицам, имевшим офи­ церское звание . Да еще законом от 7 марта 1721 г. на обяза­ тельное утверждение царя было предписано направлять при­ говоры, вынесенные Сенатом по делам о казнокрадстве . Кроме того, в законах от 17 марта 1714 г. и от 19 де­ кабря 1718 г. об укреплении инстанционности в судопроиз­ водстве было в общем виде обозначено положение монарха как суда четвертого (высшего) звена. При этом в ст. 6 зако­ на от 19 декабря 1718 г. дополнительно оговаривалось, что на рассмотрение царя могли передаваться исключительно те судебные дела, разрешение которых вызвало затруднения у Правительствующего Сената. В свою очередь, согласно ст. 4 закона от 19 декабря 1718 г. и ст. 4 закона «Должность Се­ ната» в редакции от декабря 1718 г. дела могли поступать в судебное производство Сената лишь по распоряжению мо­ нарха (подробнее об этом будет сказано ниже). Сходный порядок был закреплен и в ст. 4 закона «Долж­ ность Сената» в редакции от 27 апреля 1722 г. (в которой дополнительно прописывалась также процедура передачи со­ ответствующих высочайших указаний через рекетмейстера) . 1

2

3

4

1

В историко-правовой литературе судебные полномочия россий­ ского монарха в конде XVII - первой четверти XVIII в. в обшем виде осветила единственно Т. Е. Новицкая (Новицкая Т. Е. Права и преиму­ щества императора... С. 49—50). Р Г И А , ф. 1329, on. 1, кн. 27, л. 6 8 - 6 8 об. [Приложение IV, № 1]; Полное собрание законов. Т. 5. № 3316. С. 670. РГАДА, Ф- 1451, кн. 13, л. 49 [Приложение IV, № 2]. Законодательные акты Петра I. С. 289, 295, 378—379. 2

3 4

152

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

Остается добавить, что, как уже говорилось, в законодатель­ ных актах 1713-1718 гг. об особом порядке судопроизводства по делам о государственных преступлениях и о преступлени­ ях против интересов службы подразумевалась возможность для самодержца выступать в качестве инициатора уголовного преследования. Тем самым, участие Петра I в уголовных процессах обу­ славливалось в большей мере не требованиями закона, а его интересом к конкретным разновидностям уголовных дел. Из числа таковых особенное внимание царя-реформатора при­ влекали, во-первых, дела по государственным преступлени­ ям, а во-вторых, дела по обвинениям высокопоставленных должностных лиц в преступлениях против интересов служ­ бы. Примеров разнообразного участия Петра I в разбира­ тельстве дел по государственным преступлениям известно множество — достаточно обратиться к отмеченным тру­ дам Н. Б. Голиковой и Е. В. Анисимова . Весьма характерный пример реализации на практике нормы законов от 25 января 1715 г. и от 19 декабря 1718 г. об особом порядке судопроизводства по государственным преступлениям привел и М. И. Семевский. Согласно выяв­ ленному М. И. Семевским архивному источнику, холоп по­ мещика Т. С. Скобеева Аким Иванов, подслушав откровения хозяина об особенностях бытового поведения Петра I, при­ шел 17 апреля 1721 г. в село Преображенское, где объявил «слово и дело» караульному офицеру. Изветчика незамедли­ тельно препроводили к царю. И хотя Петр I резонно счел извет «неважным», он направил дело на рассмотрение в Тай­ ную канцелярию, которая и осудила Т. С. Скобеева 1 мая 1722 г. к телесному наказанию . Из обширной череды дел по государственным пре­ ступлениям более всего времени Петр I уделил (что легко понять) процессу царевича Алексея Петровича. Здесь царь принял самое активное участие как в предварительном след­ ствии (осуществлявшемся специально учрежденной канцеля1

2

1

Голикова Н. Б. Политические процессы при Петре I. С. 38—41, 44, 47-50, 52, 54, 61 и др.; Анисимов £. В. Дыба и кнут. С. 98-102, ПО, 173-174 и др.; Он же. Политический розыск и тайная полиция... С. 9 4 - 9 8 . Семевский М. И. Слово и дело! 1700-1725. СПб., 1884. С. 5 0 - 5 1 . 2

Глава 3. Подготовка судебной реформы Петра I

153

рией ведения П. А. Толстого), так и в судебном производстве (осуществлявшемся особым судебным присутствием) . К примеру, когда поступили данные о пособничестве царевичу со стороны генерал-лейтенанта В. В. Долгору­ кова, Петр I незамедлительно инициировал его уголовное преследование и санкционировал арест (произведенный в Санкт-Петербурге 20 февраля 1718 г. лично генералгубернатором А. Д. Меншиковым). Вслед за этим, 9 мар­ та царь допросил этапированного в село Преображенское обвиняемого. Наконец, после того, как упомянутое осо­ бое судебное присутствие 14 марта 1718 г. приговорило В. В. Долгорукова к лишению чинов, конфискации имуще­ ства и ссылке, самодержец 5 июля 1718 г. утвердил при­ говор, избрав осужденному в качестве места ссылки город Соликамск . Если говорить о делах по преступлениям против инте­ ресов службы, то в данном случае неизменным вниманием Петра I пользовались те из них, которые находились в про­ изводстве подчиненных непосредственно ему «майорских» следственных канцелярий. Достаточно сказать, что только главе первой из таких канцелярий М. И. Волконскому царь направил в ноябре 1713 - марте 1715 гг. шесть писем, содер­ жавших указания по проведению следствия по «архангель­ скому» делу . Сохранилось уникальное свидетельство о реакции со­ временников на участие будущего императора в осущест­ влявшемся канцелярией В. В. Долгорукова предварительном следствии по неоднократно упоминавшемуся выше «под­ рядному» делу. Вот что писал на исходе 1714 г. находивше­ муся в Голландии брату Осипу весьма осведомленный дво1

2

3

1

Освещение процесса Алексея Петровича в современной литерату­ ре см.: Ефимов С. В. Политический процесс по делу царевича Алексея Петровича: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. СПб., 1997; Bushkovitch Р. Op. cit. Р. 383-425. Как известно, в ходе процесса дело дошло и до личного участия Петра I в пытках царевича (об этом мрачном сюже­ те см., в первую очередь: Есипов Г. В. Кабачок «Мартышка»: эпизод 1718-1719 гг. / / Русский вестник. 1860. № 11. С. 115-126). РГАДА. ф. 6, № 55. л. 1-2 об., 9 - 9 об., 14 о б - 1 5 , 19-19 об. В литературе обстоятельства процесса над В. В. Долгоруковым 1718 г. наиболее подробно рассмотрел Н. Г. Устрялов (Устрялов И. Г. История царствования Петра Великого. СПб., 1859. Т. 6. С. 195-201). Р Г И А , ф. 1329, on. 1, кн. 27, л. 9, 11, 18-19, 28, 40, 46. 2

3

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

154

редкий А. Д. Меншикова Ф. А. Соловьев: «Светлейший князь [А. Д. Меншиков] в великой конфузии, и все в самом печалном образе, понеже царское величество зело прилежно сие дело [под­ рядное] сам розыскивает и не токмо сие, но и всякия дела сам обещается пересмотреть и наказать как за болшое, так и за малое равно, о чем все трясутся....»'. «Трястись», впрочем, было от чего. Впечатленный мас­ штабами вскрывшихся фальшивых подрядов Петр I распоря­ дился пытать сановных фигурантов дела. В присутствии царя 27 ноября и 13 декабря 1714 г. поднимали на дыбу сенато­ ра Г. И. Волконского, 27 ноября — санкт-петербургского вице-губернатора Я. Н. Римского-Корсакова . Не меньше внимания Петр I уделил и многим другим делам по обвинению высокопоставленных лиц в «преступле­ ниях должности своей». Так, монарх принял самое активное участие в процессе по делу сенатора П. П. Шафирова и оберпрокурора Сената Г. Г. Скорнякова-Писарева. Петр I сыграл решающую роль на всех стадиях названного процесса: от инициирования 9 февраля 1723 г. в отношении П. П. Ша­ фирова и Г. Г. Скорнякова-Писарева уголовного преследо­ вания и до утверждения вынесенных им 13 февраля 1723 г. приговоров . Досконально вникал Петр I и в обстоятельства начав­ шегося в 1722 г. процесса над обер-фискалом А. Я. Нестеро­ вым. В частности, император принял участие во всех трех допросах А. Я. Нестерова под пыткой — 30 января 1723 г., 16 и 18 января 1724 г. 29 января 1723 г. Петр I даже соб­ ственноручно написал вопросы к предстоявшему допросу обер-фискала. Вопросы эти предварялись эмоциональным рассуждением о том, что «никому так о том [преступной деятельности иных должностных лиц] сведомому быть невоз­ можно как тебе: первое, по чину фискалскому, второе, понеже прибежище всех воров был...**. Стоит заметить, что личное присутствие монарха на до­ просах подследственных и подсудимых нередко оказывало на последних значительное психологическое воздействие, 2

3

4

'РГИА, ф. 1329. on. 1, кн. 27, л. 286 об. Походный журнал 1714 года. СПб., 1854. С. 144-145, 148. С м . : РГАДА, ф. 248, кн. 300. РГАДА, ф. 248, кн. 273, л. 428. 633, 635. РГАДА. ф. 9, отд. 1, кн. 58, л. 572.

2 3 4

s

Глава 3. Подготовка судебной реформы Петра I

155

способствовало даче ими откровенных показаний. К приме­ ру, именно в ходе допроса 5 февраля 1723 г., проходившего с участием императора, судья Московского надворного суда бывший обер-фискал М. В. Желябужский признался в под­ логе завещания вдовы А. Поливановой . Из числа судебных органов повышенный интерес Пе­ тра 1 привлекала, конечно, работа занимавшихся разбира­ тельством дел по государственным преступлениям Тайной канцелярии и Преображенского приказа. Показательно, что 25 ноября 1718 г. царь установил себе особый день — поне­ дельник — для посещения Тайной канцелярии . Напротив, с судебной деятельностью Правительствующего Сената монарх соприкасался весьма эпизодически. Как явствует из архивных материалов и публика­ ции Н.А. Воскресенского, за 1719-1724 гт. Петр I напра­ вил на судебное рассмотрение Сената лишь 14 уголовных и гражданских дел. Например, 11 марта 1721 г. царь передал в судебное производство Сената расследованное канцелярией И. И. Дмитриева-Мамонова дело бывшего сибирского губер­ натора М. П. Гагарина, а 18 мая 1722 г. — расследованное канцелярией С. А. Салтыкова дело бывшего воронежского вице-губернатора С. А. Колычева . В последние годы жизни наибольшее внимание первый российский император уделял учрежденному в 1723 г. для раз­ бирательства дел по обвинениям государственных служащих в должностных преступлениях Вышнему суду. В частности, сохранились реестры дел суда с многочисленными высочай­ шими резолюциями от 24 октября и от 9 декабря 1723 г. А в составленном императором 13 января 1724 г. распределении занятий по дням недели значилось: «...В [Вышнем] суде — се­ реды вечер и четвертка утро» . Данный распорядок отнюдь не остался мертвой буквой. Как явствует из походного жур­ нала Петра I, за вторую половину января 1724 г. он посетил Вышний суд восемь раз . 1

2

3

4

ъ

6

1

РГАДА. ф. 248, кн. 273, л. 440. Веретенников В. И. Указ. соч. С. 109-110. РГАДА, Ф- 1451, кн. 13, л. 52; ф. 248, кн. 1888, л. 311 об. "РГИА, ф. 1329, on. 1, кн. 28, л. 13-25 об., 37-48. Законодательные акты Петра I. С. 259. Походный журнал 1724 года. СПб., 1854. С. 34-36. г

3

5

6

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

156

Систематические данные о количестве как вынесен­ ных, так и утвержденных Петром I приговоров на сегодня не установлены. Исходя из архивных материалов и введенных в научный оборот сведений, можно лишь предположить, что количество таких приговоров исчислялось сотнями. Напри­ мер, по подсчетам Н. Б. Голиковой, только за 1700-1705 гг. по делам, находившимся в производстве Преображенского приказа, царь вынес более 50 приговоров. В качестве судьи Петр I действовал не всегда последова­ тельно. Скажем, в 1698 г. будущий император приговорил к смертной казни жену стряпчего конюха Аксинью Трусову и ее холопа Григория Леонтьева. Осужденные были изобличены Преображенским приказом в произнесении «непристойных речей»: объясняя жестокость царской расправы с восставши­ ми стрельцами, они высказались о том, что Петр I «ожидовел и бес тово де он жить не может, чтоб ему некоторый день крови не пить». Между тем, три года спустя, в сходном случае царь вынес более мягкий приговор. В 1701 г. Петр I осудил к наказанию кнутом, урезанию языка и пожизненной ссылке в монастырь в Вологде посадскую дочь Евдокию Часовникову, признанную виновной в произнесении фразы о том, что «которого де дни великий государь и стольник князь Ромодановский [глава Преображенского приказа] крови изопьют, того де дни в те часы они веселы, а которого дни они крови не изопьют, и того дни им и хлеб не ес[т]ца» . Что касается существа деятельности Петра I по утверж­ дению приговоров, то он их либо подтверждал, либо смягчал (но никогда не отменял и не ужесточал ). Например, из девяти смертных приговоров, направленных Преображенским при­ казом на высочайшее утверждение в июне-ноябре 1700 г., царь подтвердил единственный, а по остальным смягчил на­ казание . В свою очередь, смертный приговор, вынесенный 1

2

3

1

Голикова И. Б. Политические процессы при Петре I. С. 39, 47, 50. "В литературе и среди архивных материалов автору настоящей ра­ боты встретился единственный пример ужесточения Петром ( нака­ зания при утверждении приговора. 13 февраля 1705 г. царь назначил смертную казнь двум извозчикам, изобличенным в содействии побегу пленного кызыкерменского бея. Нижестоящим судебным органом из­ возчики были 9 февраля 1705 г. приговорены лишь к семи годам ссыл­ ки (Голикова Н. Б. Политические процессы при Петре I. С. 44). - Голикова И. Б. Политические процессы при Петре 1. С. 54.

Глава 3. Подготовка судебной реформы Петра I

157

16 июля 1712 г. военным судом уличенному во взяточниче­ стве гвардии поручику Н. Т. Ржевскому, будущий император заменил на телесное наказание и ссылку в Сибирь. Анало­ гично Петр I поступил и с помещиком П. Сомовым, приго­ воренным Сенатом за укрывательство дезертиров и вырубку заповедного леса к смертной казни. 6 ноября 1715 г. царь за­ менил П. Сомову смертную казнь пятью годами каторжных работ . А вот начальнику Морского комиссариата генералмайору Г.П.Чернышеву, осужденному 6 октября 1718г. особым военно-судебным присутствием за злоупотребление должностными полномочиями к лишению чинов и конфи­ скации имущества, Петр 1 при утверждении приговора сни­ зил наказание до ареста на пять дней и штрафа в 972 рубля. Смягчил император и приговор, вынесенный специальным судебным присутствием сенатору П. П. Шафирову: вместо смертной казни осужденному была назначена ссылка в Яку­ тию. Кронштадтскому таможенному бурмистру Ф. А. Болот­ ному, приговоренному Вышним судом 23 января 1724 г. за неоднократное получение взяток к телесному наказанию и пяти годам каторжных работ, самодержец уменьшил срок пребывания на каторге до трех лет . Из шести же высших должностных лиц, приговорен­ ных в петровское время различными судебными органами к смертной казни за преступления против интересов службы, казнено было двое. Подтверждающие резолюции — «учинить по сенатскому приговору» и «быть по сему» — Петр I наложил лишь на смертные приговоры, вынесенные Сенатом 14 марта 1721 г. бывшему сибирскому губернатору М. П. Гагарину, а Вышним судом 22 января 1724 г. А. Я. Нестерову . Как представляется, наиболее ярким примером привер­ женности Петра I «регулярному» судопроизводству явился проведенный в ноябре 1724 г. процесс над камергером гвар­ дии поручиком В. Монсом. При всем том, что Вилим Монс был уличен в разнообразных преступных деяниях (главным образом, в получении взяток и превышении должностных 1

2

3

'РГВИА, ф. 2583. on. 1, № 5, л. 4 6 - 4 6 об.; Доклады и приговоры... СПб., 1888. Т. 4. Кн. 1. С. 318; РГАДА, ф. 1451, кн. 10, л. 40. РГАДА, ф. 285, on. 1, кн. 5947, л. 8 о б . - 9 ; ф. 248, кн. 300, л. 2 6 3 266; кн. 30, л. 184-185. РГИА, ф. 1329, on. 1, кн. 17, л. 96 об.; РГАДА, Ф- 248, кн. 273, л. 691. 2

3

158

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

полномочий), в деле имелся еще один аспект: открылось, что камергер состоял в неподобающе близостных отношениях с супругой императора Екатериной Алексеевной . В этих усло­ виях, имея полную возможность осудить В. Монса едино­ лично или вовсе расправиться с ним во внесудебном поряд­ ке, Петр 1 предпочел соблюсти все процедуры ординарного судебного производства. В итоге после предварительного следствия (осуществленного в весьма сжатые сроки импера­ торским Кабинетом) дело В. Монса было направлено в Вы­ шний суд, который вынес ему 14 ноября 1723 г. смертный приговор, незамедлительно утвержденный монархом . Остается добавить, что при вынесении и утверждении приговоров — в качестве дополнительной санкции — Петр I регулярно практиковал такую своеобразную меру, как за­ прет погребать тела лиц, казненных за государственные пре­ ступления и за преступления против интересов службы. Так, приговорив 24 февраля 1712 г. к смертной казни изобличен­ ного во взяточничестве коменданта г. Луха Ф. А. Волкова, царь специально предписал «труп ево в землю не хоронить (но чтоб лежал поверх земли, видим всем)» . Не были преданы земле и тела казненных по делу царе­ вича Алексея Петровича — в частности, шестерых лиц, обез­ главленных в Санкт-Петербурге 8 декабря 1718 г. Обще­ известно, что было оставлено на виселице тело казненного 1

2

3

4

'История взаимоотношений В. Монса и Екатерины Алексеевны, а также внешние обстоятельства разоблачения и осуждения камерге­ ра детально освещены М. И. Семевским (Семевский М. И. Царица Ка­ терина Алексеевна, Анна и Виллим Монс. 1692—1724. 2-е изд. СПб., 1884. С. 106-129, 170-226). С историко-правовой стороны процесс над Видимом Монсом М. И. Семевский, правда, не анализировал. РГАДА. Ф- 6 , № 157,кн. 1,л. 578-579. Преступные деяния В. Мон­ са были квалифицированы судом по ст. 2 гл. 50-й Генерального регла­ мента 1720 г. и по ст. 1 закона от 25 октября 1723 г. об усилении от­ ветственности за преступления против интересов службы. П и с ь м а и бумаги... М., 1975. Т. 12. Вып. I. С. 89. Стоит заме­ тить, что Петр 1 отнюдь не явился новатором в применении подобной санкции. Специальное рассмотрение сложившейся в XVII в. (и про­ тянувшейся через весь XVIII в.) отечественной традиции факультатив­ ного непогребения тел казненных см. в монографии Е. В. Анисимова 1999 г. (Анисимов Е. В. Дыба и кнут. С. 584-588). Устрялов Н. Г. Указ. соч. Т. 6. С. 617. 2

3

4

Глава 3. Подготовка судебной реформы Петра I

159

1

16 марта 1721 г. М. П. Гагарина . Не было погребено и тело обезглавленного 15 ноября 1724 г. В. Монса . Тяготение первого российского императора к подоб­ ной форме дополнительного уголовного наказания привело к уникальному случаю, когда, получив сведения, подтвер­ дившие эпизоды казнокрадства умершего к тому времени в ходе предварительного следствия дьяка П. К. Скурихина, Петр I вынес ему посмертный (!) приговор. 15 апреля 1724 г. император указал извлечь тело П. К. Скурихина из могилы и повесить его «на железной чепе за Москвою рекою на Бо­ лоте... за то, что он, покрывая и отбывая своего воровства, во всем запирался и... повинной не принес» . В таком контек­ сте не приходиться удивляться осторожности, проявленной в 1721 г. главой одной из «майорских» следственных канце­ лярий М. А. Матюшкиным. Узнав о последовавшей 29 июня 1721 г. смерти подследственного — бывшего архангел огород ского вице-губернатора А. А. Курбатова, М. А. Матюшкин не решился дать разрешение на его захоронение, а запросил особое указание Петра I на этот счет . Наконец, нельзя не отметить, что первый российский император нередко практиковал и помилование — спустя какое-то время — осужденных с его участием лиц. При этом Петр I никогда не отменял прежние приговоры полностью. Осужденные освобождались в таких случаях лишь от части назначенного им наказания. 2

3

4

25 ноября 1721 г. Петр I дополнительно распорядился перевесить тело М. П. Гагарина на особо изготовленную цепь (РГАДА. ф. 1451. кн. 16, л. 97). Семевский М. И. Царица Катерина Алексеевна... С. 224. РГАДА, Ф. 248, кн. 703, л. 134. РГАДА, ф. 9, отд. 2, кн. 56, л. 229. Характерно, что к тому време­ ни было завершено расследование только 12 из 27 эпизодов, по кото­ рым обвинялся А. А. Курбатов, и сам он находился не под стражей, а под подпиской о невыезде (там же, л. 231—231 об.; ф. 248, кн. 218, л. 206). Сходный случай имел место и в связи с последовавшей 21 декабря 1724 г. кончиной гетмана Левобережной Украины П. Л. Полуботка, на­ ходившегося под судом Сената и Вышнего суда и содержавшегося под стражей. Вышний суд направил тогда Петру I особое доношение с за­ просом о возможности погребения П. Л. Полуботка — что и было санк­ ционировано (с оговоркой «бес церемоней») именным указом от декабря 1724 г. (там же, кн. 1935, л. 241 об.; оп. 110, № 160, л. 60). 2

3

4

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

160

К примеру, упомянутый гвардии поручик Н.Т. Ржевский, осужденный в 1714 г. за взяточничество, был освобожден из ссылки — в рамках амнистиционной кампании по случаю по­ беды России в Великой Северной войне — по именному указу от 26 января 1722 г. Осужденный в 1718 г. за пособничество царевичу Алексею Петровичу В. В. Долгоруков получил осво­ бождение из ссылки по указу Петра I от 7 мая 1724 г., изданно­ му по иному поводу: в связи с коронацией Екатерины Алексе­ евны . Гораздо меньше довелось ожидать государевой милости осужденным на процессе П. П. Шафирова и Г. Г. СкорняковаПисарева сенаторам Д. М. Голицыну и Г. Ф. Долгорукову. Приговоренные 13 февраля 1723 г. за пособничество П. П. Шафирову к лишению чинов и штрафу в 1550 рублей каждый, Д. М. Голицын и Г. Ф. Долгоруков были восстановлены импе­ ратором в чинах и должностях уже 19 февраля 1723 г. Резюмируя вышесказанное, можно констатировать, что Петр I проявил себя как весьма активный судебный деятель, хотя и односторонне сосредоточенный на участии в уголов­ ном судопроизводстве. Здесь в центре внимания первого российского императора неизменно находились дела по го­ сударственным преступлениям и по преступлениям против интересов службы. При рассмотрении уголовных дел Петр I выступал в самых разнообразных процессуальных ролях — от инициа­ тора уголовного преследования до судьи, выносившего или утверждавшего приговор. Утверждая приговоры, Петр I пред­ почитал в большей мере либеральный подход, не ужесточая, а, напротив, нередко смягчая назначенные нижестоящим судом наказания. Таким образом, следует заключить, что к проведению первой отечественной судебной реформы при­ ступал не только имевший углубленное представление о со1

2

3

1

РГАДА, ф. 248, кн. 1888, л. 177 об. Вернувшись из Сиби­ ри, Н. Т. Ржевский сумел (напомнив о своих боевых заслугах) добить­ ся полной реабилитации, каковая последовала, по именному указу от 11 мая 1722 г. (там же, ф. 1451, кн. 13, л. 374). Баранов П. И. Архив Правительствующего Сената. Т. 1. С. 129. Не­ которое время спустя, 23 декабря 1724 г. император восстановил быв­ шего генерал-лейтенанта В. В. Долгорукова в чине полковника (там же. С. 137). РГАДА, ф. 248. кн. 1922, л. 77 об.; кн. 300, л. 331-332 об. 15 ян­ варя 1724 г. Петр I также освободил обоих сенаторов от уплаты не внесенной к тому времени суммы штрафа (там же, л. 345). 2

3

Глава 3. Подготовка судебной реформы Петра I

161

временном отечественном законодательстве и о новейших зарубежных политико-правовых концепциях активный зако­ нодатель, но и не менее активный судебный деятель, много­ кратно соприкасавшийся с практикой уголовного судопро­ изводства. § 3. Поиск иностранных образцов для судебной реформы. Генрих Фик и его миссия

Кто мог в середине 1710-х гт. выступить советником или же основным помощником Петра I в деле преобразова­ ния судоустройства и судопроизводства? Кто из тогдашнего окружения царя вообще обладал систематическими позна­ ниями в юриспруденции? Что касается юридически образо­ ванных лиц. то таковых в ближайшем окружении Петра 1 по­ просту никогда не было. Наиболее же широкими познаниями в области государствоведения из числа «птенцов гнезда Петрова» обладал епи­ скоп Феофан Прокопович. Как убедительно показал Г. Гурвич, Феофан являлся приверженцем теории естественного права, знатоком трудов Г. Гроция, Т. Гоббса и С. Пуфендорфа . Общеизвестно также, что именно Феофан Прокопович сыграл ключевую роль в идеологическом обосновании как российского абсолютизма, так и самих петровских реформ . 1

2

1

Гурвич Г. . Проект Генриха Фика был изложен в ука­ занных выше «Всеподданнейших замечаниях об устроении шведских верхних и нижних земских судов» от 3 октября 1718 г., проект А. А. Матвеева — в его доношений Сенату от 15 ноября 1718 г. Оба этих проекта отложились к настоящему времени в уже упоминавшейся книге 58 фонда «Сенат» Российского государственного архива древних актов . Будучи введены в научный оборот и впервые проанализированы М. М. Богос­ ловским, данные проекты впоследствии рассматривались также К. Петерсоном, Л. М. Балакиревой, а также автором настоящей работы . Проект А. А. Матвеева издал Н. А. Восх

3

5

1

Законодательные акты Петра I. С. 61. РГАДА, Ф- 248, кн. 58, л. 3 4 - 3 5 (проект Г. Фика), л. 314-314 об. (проект А. А. Матвеева). «Всеподданнейшие замечания...» написаны по-немецки и представляют собой автограф Генриха Фика. Оригинал озаглавлен; « Unterthdnigste Anmerkungen iiber die Eintheilung der schwedischen Ober- und (Inter-Gerichte*. Современный перевод «Всеподданнейших замечаний...» на русский язык выявить на сегодня не удалось. БогословскийМ. М. Областная реформа Петра Великого. С. 1 6 7 172; Peterson С. Op. cit. Р. 319-324; Балакирева Л. М. Судебная рефор­ ма Петра I. С. 119-122; Серов Д. О. Подготовка судебной реформы Петра I. С. 821-823. Следует отметить, что в литературе, начиная с упомянутого труда М. М. Богословского, утвердилась неточная дата написания «Всеподданнейших замечаний...» — 3 декабря 1718 г. Меж­ ду тем, в проставленном рукой Г. Фика в нижнем левом углу л. 35 кн. 58 времени составления названного документа — в качестве ука­ зания месяца — совершенно отчетливо читается римская цифра «X», но никак не «XII». 2

3

Глава 3. Подготовка судебной реформы Петра I

187

кресенский, проект Г. Фика был впервые опубликован в 2005 г. В состоявших из четырех пунктов «Всеподданнейших замечаниях...» Генрих Фик изложил свой вариант адаптации шведской судебной системы к российским условиям. Пре­ жде всего, по сформулированной в первом пункте проекта мысли камер-советника, в крепостнической России не име­ ло смысла учреждать судебный орган, подобный шведскому дистриктному суду, поскольку любой помещик обладал в от­ ношении принадлежавших ему крестьян правом вотчинного суда. Исходя из этого, Генрих Фик предложил в качестве суда первого (основного) звена образовать в нашей стране земские суды, которые функционировали бы на уровне провинции. Эти самые земские суды должны был состоять из пред­ седательствующего ландрихтера и четырех-шести асессо­ ров (заседателей) из числа местных «образованных дворян» («Gelehrtesten Edellauten in den Provicem). Согласно рассужде­ ниям Г. Фика, земским судам надлежало разбирать уголов­ ные и гражданские дела всех жителей провинции, включая крепостных крестьян (если они обвинялись в совершении особо тяжких преступлений ), а также посадских людей тех городов, в которых отсутствовали магистраты. Необходимо отметить, что предложение камер-советника касательно земских судов не отличалось оригинальностью. В данном случае — на что не было обращено внимание в предшествующей историко-правовой литературе — Генрих 1

2

'Законодательные акты Петра 1. С. 369-370; Серов Д. О, Генрих Ф и к и его проект реорганизации судоустройства России... С. 33—34. Заново подготовленные по архивным подлинникам публикации обоих характеризуемых документов см. в Приложении к настоящей работе [Приложение I, № 1 и 2]. Показательно, что данное предложение Г. Фика вполне соответ­ ствовало отечественной правовой традиции. Достаточно вспомнить, что, по ст. 79 гл. 21-й Уложения 1649 г. феодалам за самовольное на­ казание уличенных в разбое своих крепостных и холопов грозило на­ казание в виде конфискации поместий и оплаты исков потерпевших от разбоя (Российское законодательство Х - Х Х вв. Т. 3. С. 243). Впрочем, и в знакомой Генриху Фику шведской Лифляндии местное дворянство было также — еще в 1632 г. — лишено права уголовного суда над кре­ постными крестьянами {Егоров Ю. Л. Вопросы истории государства и права... Тарту, 1972. Вып. 3. С. 43). 2

188

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

Фик использовал опыт шведской Лифляндии (где он, стоит вспомнить, проходил службу в 1700-е гг.). Как уже упомина­ лось, именно такие земские суды — ландгерихты существо­ вали в Лифляндии с 1630-х гг. В качестве суда второго звена отечественной судебной системы Г. Фик проектировал создать надворные суды (гофгерихты) — аналог шведских апелляционных судов. Согласно второму пункту «Всеподданнейших замечаний...», в России предлагалось основать шесть надворных судов: в СанктПетербурге, Москве, Казани, Тобольске, Киеве и Риге (в последнем случае речь шла, строго говоря, о сохранении учрежденного шведскими властями еще в 1630 г. Лифляндского гофгерихта). Кроме того, в одном ряду с надворными судами Г. Фик проектировал верхний земский суд в Ревеле (здесь опять-таки речь шла о продолжении работы существо­ вавшего с 1647 г. Ревельского оберландгерихта). Третьим (высшим) звеном отечественной судебной си­ стемы, по замыслу Г. Фика, становилась заседавшая под председательством монарха Высшая судебная ревизия («попе Jusfitz-Revision*) — подобие шведской Королевской судебной ревизии. Правда, возможный состав Высшей судебной ре­ визии камер-советник обозначил вариативно: либо группа специально отобранных царем сенаторов совместно с прези­ дентом Юстиц-коллегии, либо общее собрание Сената (с обя­ зательным участием вице-президента Юстиц-коллегии), либо собрание присутствия Юстиц-коллегии. Заключительный, четвертый пункт «Всеподданнейших замечаний...» посвящался Юстиц-коллегии. Не желая при­ давать названной коллегии полномочия центрального органа судебного управления, Г. Фик выдвинул предложение со­ вместить Юстиц-коллегию со столичным надворным судом. В этом случае Юстиц-коллегия оказывалась бы судом второго звена и выполняла бы точно такие же функции, как апелля­ ционный суд в Стокгольме (неоднократно упомянутый Svea hovratt). Таким образом, согласно проекту Генриха Фика си­ стема судов общей юрисдикции России должна была обрести следующий вид: земский суд — надворный суд — Высшая судебная ревизия (самодержец). По-другому будущую организацию российского суда представлял А. А. Матвеев. Резонно констатировав, что «го-

Глава 3. Подготовка судебной реформы Петра I

189

сударство Российское перед Швециею в земских всяких делех за многонародством и за умножением челобитья гораздо про­ странным есть» , президент Юстиц-коллегии предложил в качестве суда первого звена учредить «городовые меншие зем­ ские суды». Отмеченный судебный орган образовывался бы, по мысли А. А. Матвеева, один на два уезда и состоял бы из единоличного судьи — ландрихтера. В качестве суда второго звена президент Юстиц-коллегии планировал создать располагавшиеся в губернских городах «началные суды», в состав которых аналогично входил бы еди­ ноличный судья — обер-ландрихтер, назначавшийся из числа «делных и знатных царедворцов [верхушки дворянства]» (о же­ лательности наличия у «царедворцов» — судей еще и какогото образования А. А. Матвеев, похоже, даже не задумывал­ ся). Кроме того, в штате губернского «начального» (главного) суда предполагалось ввести должность секретаря. Судом тре­ тьего звена Андрей Матвеев видел Юстиц-коллегию. И хотя в проекте А. А. Матвеева ничего не говорилось о верхних звеньях судебной системы, такую судебную инстан­ цию, как монарха, исключить он, естественно, не мог. Слож­ нее понять, планировал ли президент Юстиц-коллегии со­ хранять судебные функции за Правительствующим Сенатом. Учитывая, однако, что в характеризуемом проекте Юстицколлегия была наименована «вышним [высшим] судом», пред­ ставляется более вероятным, что в ноябре 1718 г. Андрей Матвеев не рассматривал Сенат как особое звено будущей судебной системы. В итоге, если полностью реконструиро­ вать ноябрьский проект А. А. Матвеева, то предлагаемая им система судов общей юрисдикции будет выглядеть так: мень­ ший (малый) земский суд — губернский начальный (глав­ ный) суд — Юстиц-коллегия — самодержец. Однако рассмотренный проект А. А. Матвеева то ли не удовлетворил Петра I слабым учетом шведского опыта, то ли показался ему недостаточно подробным, и — вероятно, сразу же после ознакомления с ним — царь указал президен­ ту Юстиц-коллегии готовить новые предложения по реор­ ганизации отечественного судоустройства. Кроме того, повидимому, аналогично по высочайшему повелению, особый доклад о низовых звеньях шведской судебной системы был 1

'РГАДА, ф. 248, кн. 58, л. 314 об. [Приложение I, № 2].

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

190

заслушан 4 декабря 1718 г. на заседании Правительствующе­ го Сената . Между тем, подготовка нового доклада А. А. Матвеева не затянулась. Уже 3 декабря 1718 г. Андрей Артамонович направил Петру I «Доклад из Коллегии юстиции», в котором значительно отступил от предложений своего ноябрьского проекта. Пространный, состоявший из восьми пунктов «До­ клад из Коллегии юстиции» был в целом посвящен проблеме укрепления инстанционности в судопроизводстве . Во вто­ ром пункте «Доклада...» говорилось, в частности, о том, что «для полнаго удоволства челобитчикам... будут везде по губерниам, по провинциам и по городам учреждены суды и судьи, а над ними всеми — вызшей надворной суд». В том же втором пункте пояснялось, что апелляционные жалобы на решения и приговоры городовых и провинци­ альных судов должны подаваться в совмещенный с органом управления губернский суд. Тем самым, в качестве будущего суда первого (основного) звена президент Юстиц-коллегии рассматривал теперь как городовые, так и провинциальные суды (а вовсе не фигурировавшие в ноябрьском проекте ма­ лые земские суды). Из пунктов третьего и четвертого «До­ клада из Коллегии юстиции» явствовало, что под «вызшим надворным судом» — апелляционной инстанцией по отно­ шению к губернским судам — Андрей Матвеев подразумевал саму Юстиц-коллегию . Наряду с этим, в четвертом пункте доклада от 3 дека­ бря 1718 г. А. А. Матвеев впервые обозначил в качестве осо­ бого звена судебной системы Правительствующий Сенат. Сенат появился в судоустройстве иных замыслах президента 1

2

3

'Законодательные акты Петра I. С. 370-371. Т а м же. С. 372-374. П о мнению К. Петерсона, в докладе А. А. Матвеева от 3 декабря 1718 г. Юстиц-коллегия «была приравнена к Шведскому апелляцион­ ному суду» (Peterson С. Op. cit. Р. 325). С приведенной точкой зрения трудно согласиться. Как уже говорилось, Шведский апелляционный суд (Svea hovratt) функционировал в системе иных апелляционных су­ дов королевства. Между тем, Андрей Матвеев (в отличие от Г. Фика) никогда не проектировал такого звена российской судебной системы, как апелляционные (надворные) суды. Наименование в декабрьском докладе Юстиц-коллегии «надворным судом» явилось не более чем ме­ ханическим использованием буквального перевода немецкого термина «Hofgericht», отчего-то привлекшего внимание А. А. Матвеева. 2 3

Глава 3. Подготовка судебной реформы Петра I

191

Юстиц-коллегии неслучайно. Дело в том, что в это же время, не позднее начала декабря, к решению о необходимости со­ хранить за Правительствующим Сенатом судебные функции пришел законодатель. Позиция Петра I относительно Сената как органа право­ судия окончательно сформировалась в ходе работы над проек­ том упомянутого закона «Должность Сената». Предшествую­ щие авторы не обратили внимание на то обстоятельство, что уже во вторую редакцию указанного проекта (подготовлен­ ную как раз к декабрю 1718 г.) царь собственноручно вписал установление о том, что «когда какая челобитная от нас [мо­ нарха] подписана будет, дабы разыскать междо челобитчиком и Юстиц-колегиум, оное им [сенаторам] разыскать...». При­ веденным установлением (дословно перенесенным затем в ст. 4 закона «Должность Сената») закреплялось положение Правительствующего Сената как судебной инстанции, вы­ шестоящей по отношению к Юстиц-коллегии. Возвращаясь к декабрьскому «Докладу из Коллегии юс­ тиции», следует отметить, что, согласно его пятому пункту, принесение апелляционных жалоб на решения Сената вос­ прещалось под угрозой смертной казни. Тем самым — в отступление от рассмотренного выше прежнего закона об укреплении инстанционности в судопроизводстве от 17 мар­ та 1714 г. — обращение челобитчиков к монарху исключа­ лось как таковое. По изложенному в шестом пункте докла­ да предложению А. А. Матвеева, к самодержцу по судебным вопросам мог обращаться единственно Правительствующий Сенат, и то лишь в том случае, если «такое спорное новое и многотрудное дело от челобитчиков объявитца, которого по Уложенью и по новосостоятелным указам решить самому тому Сенату без докладу... отнюдь будет нелзя...» . Последнее предложение президента Юстиц-коллегии вполне соответствовало, кстати, отечественной правовой традиции. Представление верховной власти судебных дел, разбирательство которых вызывало затруднения у нижестоя­ щего судебного органа, регламентировалось еще в ст. 2 Су­ дебника 1497 г. и в ст. 7 Судебника 1550 г. Сходным образом в Уложении 1649 г. (сохранявшем силу, стоит напомнить, и 1

2

Законодательные акты Петра 1. С. 286, 289. 'Там же. С. 373. 1

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

192

в 1718 г.) предусматривалось — в ст. 2 гл. 10-й — перенесе­ ние дел, «которых

в приказех

за чем вершити

будет не

мощно»,

1

на рассмотрение либо царя, либо Боярской думы . «Доклад из Коллегии юстиции» от 3 декабря 1718 г. во­ обще занял особое место в истории петровской судебной ре­ формы. Дело в том, что именно этот доклад А. А. Матвее­ ва явился первоосновой для подготовки уже неоднократно упоминавшегося закона от 19 декабря 1718 г. об укреплении и н стани и он н ости в судопроизводстве. И именно в процессе разработки закона от 19 декабря 1718 г. (количество черно­ вых редакций проекта которого достигло шести) у Петра 1 сформировалось окончательное видение будущей организа­ ции судебной системы России. Благодаря труду Н. А. Вос­ кресенского, в данном случае имеется возможность поэтапно проследить, как выкристаллизовывалась окончательная по­ зиция законодателя в вопросе преобразования отечественно­ го судоустройства . Для начала стоит отметить, что при подготовке второй редакции законопроекта Петр I счел необходимым подчерк­ нуть роль Правительствующего Сената как высшего органа власти. К фразе А. А. Матвеева о том, что Сенат «в особах честных и знатных состоит», царь собственноручно припи­ 2

сал: «которым не толко челобитчиковы государства поверена суть» . Наряду с

дела, но и

травление

этим, во второй редак­ ции царь детализировал процедуру апелляционного переноса дел из Юстиц-коллегии в Сенат. Куда более значительной корректировке законодатель подверг декабрьские предложения А. А. Матвеева при со­ ставлении третьей редакции законопроекта (которую, кста­ ти, обошел вниманием К. Петерсон). В этой редакции Петр I повысил формально-иерархический статус провинциального суда, придав ему функции апелляционной инстанции по от1

1

Российское законодательство Х - Х Х вв. Т. 2. С. 55, 98; Т. 3. С. 102. Публикацию черновых редакций проекта закона от 19 декабря 1718 г. см.: Законодательные акты Петра 1. С. 372-377. До 2007 г. к анализу названных редакций обращался единственно К. Петерсон. При этом шведский правовед ограничился рассмотрением вопроса об окон­ чательном становлении формально-иерархического статуса лишь одного судебного органа — Юстиц-коллегии (Peterson С. Op. cit. Р. 324-326). Законодательные акты Петра I. С. 373. 2

Глава 3. Подготовка судебной реформы Петра I

193

ношению к городовому суду. Тем самым, губернские суды превратились из суда второго звена (в каковом статусе они фигурировали в декабрьском докладе А. А. Матвеева) в суд третьего звена. В свою очередь, Юстиц-коллегия (именовав­ шаяся по-прежнему «вышним надворным судом») стала в третьей редакции судом четвертого звена. Между тем, на полях все той же третьей редакции проек­ та закона от 19 декабря 1718 г. появилась весьма интересная секретарская помета: «Доложить, где быть главным судам» . В этой лаконичной помете отразилось начальное размышле­ ние законодателя об организации какого-то нового — сред­ него по иерархическому положению — звена судебной систе­ мы. При этом дислокация составлявших это звено судов не должна была совпадать с административно-территориальным делением страны. Окончательно данный замысел царя сложился в ходе разработки предпоследней, пятой редакции законопроекта. В этой редакции Петр I собственноручно выправил второй пункт декабрьского доклада А. А. Матвеева. Теперь заключи­ тельное предположение данного пункта стало читаться так: «...А над ними всеми [городовыми и провинциальными судами] в знатных губерниях учрежден будет вышшей надворной суд» . Из приведенного предположения со всей отчетливостью вырисовалось новое звено отечественной судебной системы: межрегиональные надворные суды (по инерции продолжав­ шие именоваться «вышшими»). Иными словами, внесение в законопроект процитированного предположения означало, что законодатель пришел к решению — под очевидным вли­ янием Г. Фика (а, быть может, также Г. Бреверна и А. Любераса) — о перенесении на отечественную почву конструкции шведских апелляционных судов. Наряду с этим, при под­ готовке пятой редакции Петр I вновь свел в единое звено городовые и провинциальные суды, а заодно устранил такое ранее проектировавшееся звено судебной системы, как не отделенный от органа управления губернский суд. Что касается Юстиц-коллегии (раздел о которой не ме­ нялся со второй редакции), то в пятой редакции она пре1

2

1

Законодательные акты Петра I. С. 374. Т а м же. С. 375. Слова «а знатных губерниях учрежден будет» впи­ саны Петром 1. ;

7-1Q7

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

194

вратилась в апелляционную инстанцию по отношению к надворным судам, а также вновь обрела статус суда третьего звена. Поскольку в ходе разработки шестой редакции раздел законопроекта, касавшийся организации суда, не подвергся более изменениям, именно судоустройственные предполо­ жения пятой редакции обрели силу закона. В итоге, согласно закону от 19 декабря 1718 г. судом первого (основного) звена стали городовые и провинциальные суды (которые при под­ готовке шестой редакции законопроекта Петр I обозначил единым термином «нижние суды»). Судом второго звена стали надворные суды, судом тре­ тьего звена, как уже было сказано, — Юстиц-коллегия. Нель­ зя не отметить, что как о городовых и провинциальных, так и о надворных судах в ст. 2 закона говорилось в будущем времени, их основание в декабре 1718 г. только предполага­ лось. В качестве апелляционной инстанции по отношению к Юстиц-коллегии в законе от 19 декабря 1718 г. определялся Правительствующий Сенат. При этом, как уже отмечалось выше, согласно ст. 4 характеризуемого закона, дела могли поступать в судебное производство Сената лишь с санкции монарха (что параллельно закреплялось, стоит повторить, в ст. 4 закона «Должность Сената» в редакции от декабря 1718 г.). А вот судебные решения, вынесенные Правительствую­ щим Сенатом, пересмотру уже не подлежали ни в каком по­ рядке. Согласно ст. 5 закона от 19 декабря 1718 г. приносить челобитные на решения Сената воспрещалось под угрозой смертной казни . Тем самым, по смыслу названной статьи, Правительствующий Сенат превращался в суд высшего зве­ на. Придание Сенату полномочий высшей судебной ин­ станции не означало, однако, лишения таковых полномочий монарха. Стоит оговорить, правда, что создание какой-либо структуры, которая объединяла бы монарха и Сенат в деле отправления правосудия (наподобие шведской Королевской 1

'Следует отметить, что запрет на подачу апелляционных жалоб на решения Сената не означал абсолютного запрета на обращение под­ данных к монарху. Как уже говорилось ранее, согласно ст. 7 закона от 19 декабря 1718 г., по-прежнему допускалось прямое извещение само­ держца о государственных преступлениях (по первым двум «пунктам» закона от 25 января 1715 г.).

Глава 3. Подготовка судебной реформы Петра I

195

судебной ревизии или Высшей судебной ревизии из проекта Г. Фика) в законе от 19 декабря 1718 г. не предусматрива­ лось. Более того: по букве закона от 19 декабря 1718 г. само­ держец даже несколько обособлялся от Сената в судебном отношении. По ст. 6 рассматриваемого закона (в которой, кстати, законодатель почти дословно воспроизвел процитированное выше предложение из п. 6 декабрьского доклада А. А. Мат­ веева ), Правительствующий Сенат мог в случае затрудне­ ния в разбирательстве судебного дела обращаться к монарху (выносившему в этом случае решение единолично). Тем не менее, не вызывает сомнений, что, по закону от 19 декабря 1718 г., самодержец все-таки не образовывал собой отдель­ ное звено судебной системы. Исходя из смысла ст. 4 и ст. 6 закона, монарх занимал по отношению к Сенату как ор­ гану правосудия положение скорее председателя судебного присутствия, но никак не вышестоящей инстанции. Другими словами, в законе от 19 декабря 1718 г. законодатель рассма­ тривал Правительствующий Сенат и самодержца в качестве единого звена судебной системы. Таким образом, в законе от 19 декабря 1718 г. оказалась зафиксирована четырехзвенная судебная система: нижний суд (городовой/провинциальный) — надворный суд — Юстицколлегия -— Правительствующий Сенат/самодержец . Если вспомнить, что два низовых звена этой системы еще толь­ ко предстояло создавать, можно со всей определенностью утверждать, что в законе от 19 декабря 1718 г. запечатлелся окончательный замысел Петра I по реорганизации отече­ ственного суда. Иначе говоря, в рассмотренном законе была изложена программа решающего этапа судебной реформы в области судоустройства. 1

2

'Законодательные акты Петра I. С. 379; ср.: Там же. С. 373. Нельзя не обратить внимание на неточность в интерпретации судоустройственных положений закона от 19 декабря 1718 г., допу­ щенную К. Петерсоном. Шведский правовед ошибочно счел (вопреки смыслу ст. 2 закона) относящимся к разным звеньям судебной системы городовые и провинциальные суды. Вследствие этого К. Петерсон при­ шел к неверному выводу об утверждении в законе от 19 декабря 1718 г. пятизвенной судебной системы (Peterson С. Op. cit. Р. 326). Остается добавить, что закон от 19 декабря 1718 г. был незамедлительно издан в том же 1718 г. типографски, причем двумя тиражами подряд (Описа­ ние изданий гражданской печати... С. 248). 2

196

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

Итак, следует резюмировать, что, посвятив 1718 год по­ искам оптимального варианта адаптации шведской модели судоустройства к российским условиям, Петр I заметно от­ ступил, в конце концов, от зарубежного образца. Во-первых, учтя отечественный опыт государственного строительства, будущий император не решился лишить судебных функций высший орган власти — Правительствующий Сенат. Вовторых, вопреки проекту Г. Фика, Петр I не совместил — на шведский манер — Юстиц-коллегию со столичным надвор­ ным судом, а превратил ее в особое звено судебной системы, вышестоящее по отношению к надворным судам. В-третьих, отечественный законодатель сократил количество низовых звеньев судебной системы: вместо составлявших разные зве­ нья судебной системы Швеции дистриктных и провинциаль­ ных судов в России было решено организовать единое звено «нижних судов». § 8. Выводы

Подводя итог всему вышесказанному, следует конста­ тировать, что стратегическое решение о проведении в нашей стране системных государственных преобразований сложи­ лось у Петра I в 1714 г. К этому времени первый российский император имел уже твердо сформировавшиеся политикоправовые взгляды, основу которых образовали выработанные преимущественно немецкими государствоведами передовые для того времени концепция «полицейского» государства (Polizeistaat) и концепция камерализма. Цель «полицейско­ го» (или, по терминологии самого Петра I, «регулярного») государства состояла в том, чтобы обеспечить подданным достижение «общего блага». В свою очередь, механизм иде­ ального «полицейского» государства должен был строиться в соответствии с принципами камерализма. Именно под влиянием указанных концепций Петр 1 выступил — первым из российских правителей — как в роли весьма плодотворного законодателя, так и в роли поборника идеи законности. Вместе с тем, необходимо отметить, что ни в концепции «полицейского» государства, ни в концепции камерализма не уделялось специального внимания судебной системе. По этой причине Петр I заведомо не осознавал су-

Глава 3. Подготовка судебной реформы Петра I

197

дебную реформу в качестве особой линии задуманных им государственных преобразований, отдельно от реформы ад­ министративной. Кроме того, нельзя обойти упоминанием то обстоятель­ ство, что Петр I проявил себя и как активный судебный дея­ тель, правда, односторонне сосредоточенный на участии в уголовном судопроизводстве. Здесь первый российский импе­ ратор выступал в разнообразных процессуальных ролях — от инициатора уголовного преследования до судьи ревизионнорешающей инстанции. Тем самым, можно видеть, что за проведение первой отечественной судебной реформы взялся законодатель, с одной стороны, осведомленный в передовых для своего времени зарубежных политико-правовых концеп­ циях, а с другой — всесторонне ознакомленный с практикой российского уголовного судопроизводства. Задуманные в 1714 г. государственные преобразования Петр I решил осуществить по образцу страны, государствен­ ное устройство и законодательство которой в наибольшей мере соответствовали бы идеалу «полицейского» государ­ ства. В соответствии с этим замыслом на протяжении 1715— 1717 гг. будущий император целенаправленно определялся с выбором подобной страны. В конце концов, воплощением Polizeistaat Петр I счел Шведское королевство. Максимум информации об организации государственного аппарата и о законодательстве Швеции российскому руководству предо­ ставил Г. Фик, ставший, в итоге, основным консультантом Петра I при подготовке административной и судебной ре­ форм. Оказавшаяся, по воле царя-преобразователя, образцом для России судебная система Швеции состояла в начале XVIII в. из четырех звеньев. Сердцевину этой системы обра­ зовывали три звена коллегиально устроенных и отделенных от администрации судебных органов общей юрисдикции. Это были дистриктные, провинциальные и апелляционные суды (первенствующее положение среди которых занимал располагавшийся в Стокгольме Шведский апелляционный суд — Svea hovratt). Судом четвертого (высшего) звена в Швеции являлась входившая в структуру Государственного Совета Королевская судебная ревизия, функционировавшая под председательством монарха.

198

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

К исходу 1717 г. в русле линии на максимально широ­ кое использование шведского опыта в области судоустрой­ ства и судопроизводства у Петра I сложился и собственный, более конкретный замысел реорганизации отечественного суда. Замысел этот состоял в том, чтобы выстроить строго централизованную систему судебных органов, всецело зам­ кнутых на один из проектируемых центральных органов власти — Юстиц-коллегию. Неслучайно именно основание в декабре 1717 г. Юстиц-коллегии стало начальным шагом судебной реформы. Непосредственное руководство преобразованием рос­ сийской судебной системы Петр I возложил на назначенного президентом Юстиц-коллегии бывшего дипломата А. А. Мат­ веева и на назначенного вице-президентом коллегии быв­ шего шведского судью Г. Бреверна. На протяжении 1718 г. законодатель — во взаимодействии с первыми лицами Юстиц-коллегии и Г. Фиком — вырабатывал программу ре­ формирования судебного устройства нашей страны, решая сложную задачу по адаптации идеальных шведских образцов к специфическим российским условиям. Особое место в истории первой отечественной судеб­ ной реформы занял составленный А. А. Матвеевым «Доклад из Коллегии юстиции» от 3 декабря 1718 г. Этот доклад пре­ зидента Юстиц-коллегии послужил первоосновой для под­ готовки закона от 19 декабря 1718 г. об укреплении инстан­ ционности в судопроизводстве (заменившего аналогичный законы от 17 марта и от 8 декабря 1714 г.). Именно в про­ цессе работы над проектом закона от 19 декабря 1718 г. у Пе­ тра I выкристаллизовалось окончательное видение будущей организации судебной системы России. В итоге, в законе от 19 декабря 1718 г. оказалась зафиксирована заметно от­ личавшаяся от шведской четырехзвенная судебная система, низовые звенья которой («нижние» и надворные суды) еще предстояло создавать. Суммируя вышесказанное, можно заключить, что в 1714 г. Петр I принял стратегическое решение осуществить в нашей стране системные государственные преобразования, политико-правовой основой для которых стали концепции камерализма и «полицейского» государства. В рамках отме­ ченных преобразований будущий император задумал прове-

Глава 3. Подготовка судебной реформы Петра I

199

дение и судебной реформы (которую, впрочем, он субъектив­ но не отделял от административной). Поскольку в качестве образца «полицейского» государства Петр I избрал Швецию, то в ходе подготовки судебной реформы в качестве первооче­ редной встала задача адаптировать шведское судоустройство к российским условиям. В соответствии с таковой задачей, на протяжении 1718 г. Петр 1, руководство Юстиц-коллегии и Г. Фик вырабатыва­ ли программу реорганизации отечественного суда. Итогом этой работы явилось издание закона от 19 декабря 1718 г. об укреплении инстанционности в судопроизводстве, в котором запечатлелись окончательные контуры будущей судебной си­ стемы России. Так был запущен маховик первой отечествен­ ной судебной реформы. Теперь имеет смысл рассмотреть, в чем состояли и каким образом воплотились на практике те новации в области судоустройства и судопроизводства, кото­ рые явились содержанием этой реформы.

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг. Обозрение аспектов судебных преобразований 1717— 1723 гг. стоит начать с рассмотрения изменений в судо­ устройстве. В свою очередь, таковые изменения коснулись, в первую очередь, судов общей юрисдикции. Так что далее имеет смысл перейти к вопросам о нормативной основе дея­ тельности судов общей юрисдикции, об образовании, разви­ тии и ликвидации системы этих судов, а также к вопросу о зарождении в России судейского корпуса. § 1. Формирование нормативной основы функционирования системы судов общей юрисдикции в 1718-1723 гг. Нормативное закрепление отделения судебных органов от административных

Как уже отмечалось, программа решающего этапа в реформировании организации суда оказалась внесена в за­ кон от 19 декабря 1718 г. об укреплении инстанционности в судопроизводстве. В ст. 2 названного закона декларирова­ лось, что «для полного удоволства челобитчикам всем суда праваго... будут везде по губерниям, по провинциям и по городом учреждены суды и судьи (которым регламент вскоре публикован

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

201

будет). Л над ними всеми вышшей надворный суд в знатных губерниях учрежден будет, куды от нижних судов, ежели не­ правдою вершат или волочить за срок будут, переносить про­ тив регламенту...»'. Не прошло и месяца, как зафиксированное в ст. 2 за­ кона от 19 декабря 1718 г. намерение законодателя начало претворяться в жизнь. Уже 8 января 1719 г. Петр I собствен­ норучно написал указ об учреждении в России девяти «гофгерихтов» — надворных судов. По воле царя-реформатора, отечественным гофгерихтам надлежало разместиться в СанктПетербурге, Москве, Воронеже, Казани, Нижнем Новгороде, Смоленске и Тобольске . Наряду с этим, по умолчанию законодателя, продолжил деятельность унаследованный от шведов надворный суд в Риге. Остававшийся на протяжении девяти лет «бесхозным», никак организационно не включенным в судебную систе­ му России Рижский гофгерихт был 15 мая 1719 г. подчинен Юстиц-коллегии . Достойно упоминания, что в вопросе о дислокации надворных судов Петр 1 несомненно принял во внимание мнение Г. Фика. Уместно вспомнить, что в п. 2 рассмотренных выше «Всеподданнейших замечаний...» от 3 октября 1718 г. Генрих Фик предлагал основать гофгерихты в Санкт-Петербурге, Москве, Казани, Киеве и Тобольске, а также сохранить гофгерихт в Риге. В отличие от ситуации с учреждением надворных судов, вопрос об акте, согласно которому были созданы городовые и провинциальные суды, так и остался до настоящего време­ ни непроясненным. На сегодня ни в историко-правовой ли­ тературе, ни в публикациях документов петровского време­ ни, ни в образцово сохранившемся указном и протокольном делопроизводстве Правительствующего Сената 1719-1725 гг. не удалось встретить никаких сведений о законе, по которо­ му основывались городовые и провинциальные суды. Исходя из того, что создание названных судебных органов началось в 1719 г., следует предположить, что учредительным актом в данном случае явилась приведенная выше «программная» статья 2 закона от 19 декабря 1718 г. 2

3

'Законодательные акты Петра I. С. 378. Там же. С. 380. Балакирева JI. М. Судебная реформа Петра I. С. 250.

2

3

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

202

Нормативную основу функционирования реформиро­ ванной судебной системы должны были, прежде всего, об­ разовать регламенты городовых и провинциальных судов (из­ дание которых декларировалось в ст. 2 закона от 19 декабря 1718 г.), Регламент Юстиц-коллегии (подготовка которого специально предусматривалась в именном указе от 9 мая 1718 г.'), а также судоустройственный и процессуальный раз­ делы создававшегося с 1720 г. нового Уложения. Отмеченные намерения законодателя не воплотились, однако, на практике. Проект Уложения Российского государства 1723—1726 гг., бу­ дучи полностью разработан, так и не обрел силы закона (под­ робнее об этом будет сказано ниже). В противоположность этому, о составлении Регламента городовых судов каких-либо данных выявить к настоящему времени не удалось. А вот Инструкцию провинциальному суду и не упоми­ навшуюся в ст. 2 закона от 19 декабря 1718 г. Инструкцию надворному суду в Юстиц-коллегии подготовили. Но, как уже упоминалось выше, будучи направлены в июне и в декабре 1722 г. в Сенат, проекты названных Инструкций остались без рассмотрения и, соответственно, не получили утверждения . Что же касается Регламента Юстиц-коллегии (несомненно, составлявшегося в первой четверти XVHI в.), то таковой не был издан ни при жизни Петра I, ни впоследствии . Иными словами, являвшаяся, стоит напомнить, судом третьего зве2

3

1

Законодательные акты Петра I. С. 60. Рассмотрение проекта Инструкции надворным судам от июня 1722 г. в литературе см.: Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого. С. 190—196; Акишин М. О. Судебная реформа Петра I: Дис. ... С. 194-196. В литературе на этот весьма примечательный факт указал лишь Е. В. Анисимов (Анисимов Е. В. Государственные преобразова­ ния... С. 161). Уместно добавить, что в дальнейшем подобная нега­ тивная ситуация с нормативным регулированием деятельности одного из ключевых правоохранительных и судебных органов повторилась в нашей стране единственный раз — с прокуратурой во второй трети XX в. Как известно, территориальные органы советской прокурату­ ры функционировали, не имея необходимой нормативной основы, на протяжении 19 лет: с момента перехода в исключительное подчине­ ние Прокуратуры С С С Р в 1936 г. и до момента издания Положения о прокурорском надзоре в СССР 1955 г. (Бобровский С. С. Проблемы в развитии и деятельности органов советской прокуратуры в первые послевоенные годы (1945-1955) / / История государства и права. 2002. № 6. С. 15). 2

3

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

203

на и одним из центральных органов власти России XVIII в. Юстиц-коллегия проработала весь период существования без собственного Регламента. Нельзя не отметить, правда, что еще при жизни Пе­ тра I на обрисованную ситуацию с нормативным обеспече­ нием деятельности Юстиц-коллегии и подведомственных ей судебных органов обратила внимание новоявленная россий­ ская прокуратура. В 1724 г. в связи с отсутствием надлежа­ щих регламентов забил тревогу прокурор Юстиц-коллегии А. Т. Ржевский. После нескольких безрезультатных пись­ менных обращений по этому поводу А. Т. Ржевский добился разрешения выступить с докладом на соответствующую тему на заседании Правительствующего Сената. Как явствует из записи в Книге протоколов Сената от 3 августа 1724 г., «про­ курор Ржевской доносил словесно, что де Колегия юстиции и подчиненныя суды не имеют инструкции...». В ответ сенаторы ограничились предписанием, чтобы до издания требуемых Регламента и инструкций Юстиц-коллегия «поступала по е[го] и[мператорского] в[еличества] указом, которых ко управ­ лению судных дел [отправлению правосудия] есть доволно...» . В итоге, нормативную основу функционирования ре­ формированных судебных органов составили законы и распоряжения, относившиеся «ко управлению судных дел», разрозненно изданные в конце 1710-х — первой половине 1720-х гг. С одной стороны, это были законы, так или иначе касавшиеся Юстиц-коллегии и подведомственных ей судов, с другой — распоряжения самой Юстиц-коллегии, касавши­ еся вопросов судоустройства и судопроизводства. К числу обозначенных законов следует отнести: закон от 12 декабря 1718 г., «О должности коллегей, что в которой управлять надлежит». Генеральный регламент от 28 февраля 1720 г. (в котором, в частности, нашли закрепление общие принципы внутреннего устройства коллегий, а в гл. 51 опре­ делялась подсудность государственных служащих); Регламент Главного магистрата 1721 г. (в гл. 9 и 14 которого закрепля­ лись, во-первых, судебная компетенция Главного магистра­ та — в ее отграничении от компетенции Юстиц-коллегии, а 1

1

РГАДА, ф. 248, кн. 1935. л. 106. Из числа предшествующих авторов обрисованный эпизод кратко осветил Д. А. Романов (Романов Д. А. Ре­ форма государственного аппарата России... Дис. ... С. 83—84).

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

204

во-вторых, особенности судопроизводства по делам с участи­ ем горожан); закон от 21 ноября 1721 г. о порядке утвержде­ ния приговоров, вынесенных судами первого звена по делам об особо тяжких преступлениях; закон от 4 марта 1723 г. о порядке апелляционного пересмотра решений и приговоров, вынесенных Юстиц-коллегией и надворными судами; закон «О форме суда» от 5 ноября 1723 г. Из распоряжений Юстиц-коллегии, касавшихся судо­ устройства и судопроизводства, необходимо отметить: распо­ ряжение от 15 октября 1719 г. об улучшении работы Москов­ ского надворного суда; распоряжение от 28 июня 1720 г. о порядке рассмотрения в надворных судах дел, инициирован­ ных фискальской службой; распоряжение от 4 июля 1720 г. о запрете Канцелярии вотчинных дел и надворным судам пере­ сматривать дела, решения по которым выносила Боярская дума; распоряжение от 5 июля 1721 г. о порядке утверждения приговоров городовых и провинциальных судов, в которых назначалось наказание в виде смертной казни или ссылки на каторгу . Наконец, именно Юстиц-коллегией был разработан и широко использован на практике введенный в научный обо­ рот еще М. М. Богословским типовой Наказ городовому су­ дье . В этом Наказе (вступившем в силу, вероятнее всего, в начале 1719 г.) регламентировалась компетенция городово­ го судьи, порядок его взаимодействия с надворным судом, Юстиц-коллегией и иными органами государственной вла­ сти. Списки данного Наказа (скрепленные печатью и под­ писями членов присутствия Юстиц-коллегии) выдавались в индивидуальном порядке лицам, назначенным на должность городового судьи . Кроме того, в архивном источнике авто­ ру встретилось упоминание о ведомственной Инструкции 1

2

3

4

1

Полное собрание законов. Т. 5. № 3255. С. 596; Т. 6. № 3534, 3708, 3847. С. 158, 296, 300, 452-453; Т. 7. № 4177, 4344. С. 27, 147-150. РГАДА, ф. 285, on. 1, кн. 5945, № 190, л. 1-1 об. [Приложение [V, № 4]; Полное собрание законов. Т. 5. № 3435. С. 737; Т. 6. № 3602, 3606. С. 208-209, 212. Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого. С. 2 0 5 206: Балакирева Л. М. Судебная реформа Петра I. С. 245-247. С м . наказ владимирскому судье Ф. В. Тяпкину от 28 января 1721 г.: РГАДА, ф. 248, кн. 8104, ч. 2, л. 464-465. 2

3

4

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

205

обер-ландрихтеру (главе провинциального суда)', однако ни единого списка таковой Инструкции выявить к настоящему времени не удалось . Далее следует остановиться на принципиально важном вопросе о том, каким образом в годы судебной реформы Пе­ тра I было нормативно закреплено отделение судебных орга­ нов от административных. Что касается такового отделения в структурном аспекте, то оно было закреплено в ст. 2 вышерассмотренного закона от 19 декабря 1718 г. об укреплении инстанционности в судопроизводстве. Однако для оконча­ тельного отмежевания органов правосудия от органов управ­ ления требовалось еще и обособить их функционально, для чего было необходимо лишить органы управления традици­ онно присущих им судебных полномочий. Подобное функ­ циональное обособление не могло не стать важным шагом на пути формирования независимости российского суда (что, в свою очередь, создавало предпосылки для выстраивания в нашей стране ветви судебной власти). 2

Принятию Петром I решения о функциональном обо­ соблении судебных органов от административных, несо­ мненно, способствовал Генрих Фик. В п. 4 упомянутого «Краткого описания последующих губерний...» 1718 г., по­ священного сопоставлению местных органов власти России и Швеции, Г. Фик специально отметил, что шведские главы администраций провинций «до юстиции... не касаются, кро­ ме [того], что все случающаяся (к судебному вершению) над­ лежащим дела в суды отправляют, а потом все ко эксекуции [исполнению] вспомогают, что суды вершили и приговоршш...». В противоположность этому, как с полным основанием кон­ статировал Генрих Фик, российские губернаторы обладали полномочиями «не толко во всем губернском управшпелстве [управлении]», но и имели «суд и росправу полную»*. ' С м . распоряжение Юстиц-коллегии Воронежскому провинциаль­ ному суду от 20 июня 1721 г.: РГАДА, Ф- 285, on. 1, кн. 5943, № 42, л. 4 - 4 об. К а к явствует из вышеупомянутого фундаментального «Описания изданий гражданской печати...», ни Наказ городовым судьям, ни Ин­ струкция обер-ландрихтеру типографски не издавались. РГАДА, ф. 248, кн. 58, л. 2 о б . - З . 2

3

206

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

Для преодоления подобной ситуации — исходя из принципов камерализма и во исполнение стратегической установки следовать шведским образцам — Петр I и решил­ ся полностью лишить местные органы общего управления издревле присущих им судебных полномочий. Учитывая, что в 1719 г. в нашей стране развернулось проведение II гу­ бернской реформы, ситуация для утверждения новых начал в региональном и местном управлении сложилась более чем подходящая. Точкой отсчета для подготовки нормативной основы данной губернской реформы стал собственноручно написанный Петром I указ от 26 ноября 1718 г., в котором, в частности, предписывалось выработать для должностных лиц преобразуемых органов власти «инструкции... все протиф шведского (или что перепъравя)» . Наиболее радикальное установление по разграничению полномочий между административными и судебными ор­ ганами законодатель внес в ст. 22 Инструкции или наказа земским комиссарам от января 1719 г.; «А что до юстиции в уезде принадлежит, то впредь губернатору или воеводе и зем­ скому комиссару до оиаго дела не иметь...» В той же ст. 22 руководящим должностным лицам местных органов обще­ го управления предписывалось — совершенно в шведском духе — оказывать органам правосудия необходимое содей­ ствие: «губернатору или воеводе яко начальствующему всей губернии или провинции надлежит вышнему [надворному] суду вспомогать, ...земскому комиссару яко нижнему начальнику в уезде нижнему суду вспоможение чинить» . Зарубежное влия­ ние здесь совершенно очевидно: известно, что в качестве ис­ точника для составления Инструкции земским комиссарам 1719 г. была использована шведская Инструкция дистриктным управителям [haradsfogde] 1688 г. Глубоко показательно, что в изданной в том же ян­ варе 1719 г. Инструкции или Наказе воеводам Петр I уже отказался от столь буквального копирования иностранного образца (при всем том, что названная Инструкция была, как детально продемонстрировал К. Петерсон, подготовле­ на на основе шведской Инструкции ландсховдингам [land1

1

3

1 2 3

Законодательные акты Петра 1. С. 63. Полное собрание законов. Т. 5. № 3295. С. 637. Peterson С. Op. cit. Р. 268.

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг

207

1

shovding] 1687 г. ). В ст. 5 Инструкции воеводам 1719 г. определялось: «Хотя ему, воеводе, не надлежит ссор, тя­ жебного дела между подданных судить и судьям в распра­ ве их [в отправлении правосудия] помешательство чинить, однако ж ему крепко смотреть, чтоб земским [городовым] судьи по данной им инструкции [по Наказу городовым судьям] уездный суд управляли и подданных продолжением и волоки­ тами не утесняли. ...Все сие вышепомянутое смотрение и в провинциальном... суде равенственно ему [воеводе] иметь по­ велевается». Одновременно в ст. 6 Инструкции предусма­ тривалось право воеводы вносить в надворный суд протесты на решения по гражданским делам, вынесенные судебными органами провинции . Иными словами, не желая вовсе порывать с многове­ ковой отечественной традицией, по которой местный орган общего управления обладал на подведомственной террито­ рии всей полнотой власти, законодатель в 1719 г. сохранил за главой провинциальной администрации право надзора за деятельностью «нижних» судов. Неслучайно, что при под­ готовке вышеприведенного фрагмента ст. 5 Инструкции воеводам 1719 г. послужившее для него непосредственным источником установление из ст. 5 Инструкции ландсховдингам 1687 г. подверглось кардинальной переработке . Вместе с тем, согласно ст. 6 Инструкции воеводам, провинциальному органу общего управления — вполне в соответствии со швед­ скими порядками — вменялось в обязанность приводить в исполнение вынесенные судами провинции приговоры и ре­ шения, ежегодно отчитываясь по этому вопросу перед над­ ворным судом . 2

3

4

1

і

Peterson С. Op. cit. Р. 270-281. Ландсховдингом в Швеции X V I I XVIII вв. именовался глава администрации провинции. Петр I употре­ блял этот термин в написании «ланцъэвджгъ» (Законодательные акты Петра I. С. 63). Примечательно, что получение копии Инструкции лансховдингам оказалось сопряжено для российского руководства со значительными затруднениями. Дело в том, что эту Инструкцию (не издававшуюся типографски) в свое время не сумел добыть Г. Фик. В итоге, список Инструкции лансховдингам удалось отыскать — при­ чем негласным путем — лишь гене рал-фельдцейхмейстеру Я. В. Брюсу в ноябре 1718 г. (там же. С. 62; Peterson С. Op. cit. Р. 269-270). Законодательство Петра I. С. 430. Peterson С. Op. cit. Р. 272. Законодательство Петра I. С. 430. 2 3

4

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

208

Что бы там ни было, рассмотренными установлениями из ст. 22 Инструкции земским комиссарам 1719 г. и ст. 5 и 6 Ин­ струкции воеводам 1719 г. и ограничилось нормативное закре­ пление линии Петра I на функциональное обособление суда от администрации. Как удалось установить, на протяжении 1719—1725 гг. ни законодатель, ни ведомственный нормотворец не продолжили более отмеченную линию. В итоге, осу­ ществленное в нашей стране по шведскому образцу отделение судебных органов от административных не было, по справед­ ливому суждению М. М. Богословского, «возведено на высоту отвлеченной идеи, откуда оно могло бы получить то значение юридического догмата, каким оно стало во второй половине XVIII века, и поэтому в глазах современников реформы оно имело значение случайной, а не существенной черты» . 1

§ 2. Построение и функционирование системы судов общей юрисдикции в 1719-1722 гг. Юстиц-коллегия, надворные и «нижние» суды

Между тем, какие бы сложности не возникали с фор­ мированием нормативной основы деятельности новоучрежденных органов правосудия, формирование системы этих органов происходило скорыми — по меркам первой четверти XVIII в. — темпами. Быстрее всех сформировала штаты сама Юстиц-коллегия. В составе ее аппарата уже в ноябре 1719 г. одних только канцелярских служащих числилось 72 челове­ ка . Неудивительно поэтому, что если еще 10 января 1719 г. Сенат указывал продолжить работу Расправной палаты, «по­ камест Юстиц-колегия в совершенство придет», то не про­ шло и полугода, как палата 1 июня 1719 г. прекратила су­ ществование, будучи реорганизована в Санкт-Петербургский 2

1

Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого. С. 222. Вслед за М. М. Богословским Б. И. Сыромятников образно выразился в работе 1915 г., что попытка «выделить суд из общей системы управ­ ления... промелькнула, так сказать, «легкой тенью на миг» (Сыромят­ ников Б. И. Очерк истории суда... С. 154). Вместе с тем, в свете из­ ложенного выше, трудно согласиться с мнением А. И. Александрова, что Петр 1 вообще не ставил задачи отделения суда от администрации (Александров А. И. Указ. соч. С. 170). Балакирева Л. М. Судебная реформа Петра I. С. 161. Некоторые подробности о последнем периоде существования Расправной палаты см. также: ФилипповА, Н. Указ. соч. С. 167. 1

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

209

1

надворный суд . Что касается иных надворных судов, то еще раньше Санкт-Петербургского, по особому именному указу от 8 апреля 1719 г., был открыт Московский гофгерихт . Фактическое создание прочих надворных судов прои­ зошло в 1720—1721 гг. Из числа гофгерихтов, упомянутых в именном указе от 8 января (719 г., позднее остальных начал функционировать Тобольский надворный суд. Первые двое судей этого суда (С. М. Козловский и М. И. Вадбольский) вступили в должность не ранее конца 1720 г. А вот прези­ дент и вице-президент были впервые назначены в Тоболь­ ский гофгерихт лишь сенатскими указами от 20 июля и от 7 августа 1722 г. Самым же последним открылся надворный суд в Ени­ сейске. Акта об основании данного суда (не фигурировав­ шего в именном указе от 8 января 1719 г.) обнаружить к настоящему времени не удалось. Учитывая, однако, что на­ значение президента и вице-президента в Енисейский гофге­ рихт последовало 20 июля 1722 г., а первых судей — 26 июля 1722 г. , следует полагать, что учреждение этого суда состоя­ лось в 1722 г. На те же 1719-1721 гг. пришлось и создание системы «нижних» судов — провинциальных и городовых. Достаточно сказать, что к концу 1719 г. на судебные должности в назван­ ные суды Юстиц-коллегия определила 97 человек, а к авгу2

3

4

5

6

1

РГАДА, ф. 248, кн. 1882, л. 4; Балакирева Л. М. Судебная рефор­ ма Петра I. С. 257. В свете приведенных данных трудно согласить­ ся с утверждением М . М . Б о г о с л о в с к о г о , что Санкт-Петербургский надворный суд «открыл свои действия довольно поздно» (БогословскииМ. М. Областная реформа Петра Великого. С. 183). РГАДА, Ф- 248, кн. 521, л. 6 9 - 6 9 об. [Приложение 11, № 1]. Бородина Е. В. Тобольский надворный суд... С. 6 0 - 6 1 . "РГАДА, ф. 248, кн. 1889, л. 454 об., 526. РГАДА, ф. 248, кн. 1889, л. 454 об., 480. В изданных в 1885 г. «Памят­ никах сибирской истории XVIII века» оказался, между иного, помещен сенатский указ о назначении судей в Тобольский и Енисейский гофгерихты, датированный 17 августа 1722 г. (Памятники сибирской истории XVIII века / Под ред. А. Г. Тимофеева. СПб., 1885. Кн. 2. С. 401-402). Однако никаких следов данного указа в материалах сенатского делопро­ изводства 1722 г. выявить к настоящему времени не удалось. В предшествующей литературе на 1722 г. как на дату основания Енисейского надворного суда указал — впрочем, без всяких пояснений и ссылок — М. О. Акишин (Акишин М. О. Российский абсолютизм и управление Сибири... С. 62). 2

3

5

6

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

210

1

сту 1720 г. — 199 человек . По ходу формирования системы «нижних» судов проступило и различие между ними: городо­ вые суды организовывались как единоличные по судейскому составу, провинциальные — как коллегиальные. Характерно, что отмеченное различие сложилось в безуказном порядке, не будучи регламентировано никаким особым нормативным правовым актом. Как и в случае с надворными судами, первый провинци­ альный суд появился в бывшей столице. Преобразованный из старинного Земского приказа Московский провинциальный суд был открыт по распоряжению Юстиц-коллегии от 13 авгу­ ста 1719 г. Далее, распоряжениями коллегии от 27 и от 31 ав­ густа 1719 г., были основаны Нижегородский и Ярославский провинциальные суды . Что касается Санкт-Петербургского провинциального суда, то он начал работу только в 1720 г. (причем обер-ландрихтер был назначен в этот суд лишь в июне 1721 г. ). Необходимо отметить, что, несмотря на наименование, провинциальные суды были учреждены далеко не во всех го­ родах — административных центрах провинций. Названные суды появились лишь в Санкт-Петербурге, Москве, Воро­ неже, Казани, Нижнем Новгороде, Новгороде, Симбирске, Смоленске и Ярославле. В итоге, реформированные органы правосудия оказались дислоцированы весьма неравномерно: в семи губернских и провинциальных городах разместились одновременно и надворные, и провинциальные суды (в СанктПетербурге, Москве, Воронеже, Казани, Нижнем Новгороде, Смоленске и Ярославле ). В то же время в 36 провинциаль­ ных и в трех губернских городах (в Архангельске, Астрахани и Киеве) новая судебная система была представлена лишь го­ родовыми судами . Вместе с тем, по воле царя-реформатора, 2

3

4

5

1

Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого. С. 185; Балакирева Л. М. Судебная реформа Петра I. С. 246. Балакирева Л. М. Судебная реформа Петра Т. С. 248-249. РГАДА, ф. 286, кн. 74, л. 122. Стоит вспомнить также, что из перечисленных городов шесть — Санкт-Петербург, Москва, Воронеж, Казань, Нижний Нов­ город и Смоленск — являлись одновременно и провинциальными, и губернскими центрами. Впрочем, впоследствии в Киеве долго не могли дождаться и горо­ дового судью. Как извещала Сенат Киевская губернская канцелярия в доношений от 10 июля 1721 г., «в Киеве и к нему в присудствующих городех определенных от Юстиц-коллегии судьи никого нет» (РГАДА, ф. 248, кн. 811, л. 268). 2 3

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

211

один из гофгерихтов — Курский — расположился вообще в уездном городе. Остается добавить, что предусмотренные законом от 19 декабря 1718 г. «нижние» суды не были учреждены в единственном регионе — в незадолго до того присоединен­ ной Прибалтике, в Ревельской и Рижской губерниях. На тер­ ритории этих губерний, не подвергшись какой-либо реор­ ганизации, продолжили функционировать основанные еще шведскими властями вышеупомянутые оберландгерихт в Ре­ веле и ландгерихты в Дерпте, Пернове, Риге, Вендене и на острове Эзель . Названные судебные органы были сохранены в соответствии с Жалованной грамотой шляхетству и земству Эстляндии от 1 марта 1712 г. (содержавшей, в частности, по­ ложение о сохранении за местным дворянством и горожа­ нами «древних их привилегий, прав, суда, правости, рецессов, статутов»), а также в соответствии с содержавшей анало­ гичное положение Жалованной грамотой городу Ревелю от 13 марта 1712 г. Далее имеет смысл перейти к вопросу о внутреннем устройстве реформированных органов правосудия. По общей структуре Юстиц-коллегия (как и все прочие коллегии) со­ стояла из трех уровней: руководящий состав {«присутствие»), канцелярский и технический персонал {«канцелярские и нижние служители»). В коллегиально организованное «при1

2

1

Егоров Ю. А. Вопросы истории государства и права... Вып. 4. С. 47, 56; Кирилов И. К. Указ. соч. С. 73, 78, 86. Законодательство Петра I. С. 507—508. Наиболее подробно норма­ тивные правовые акты 1710-1712 гг., согласно которым была установ­ лена административная и судебная автономия прибалтийских губерний в составе России, рассмотрели Б. Э. Нольде и Я. Я. Зутис (Ноль­ де Б. Э. Очерки русского государственного права. СПб., 1911. С. 359— 375; Зутис Я. Я. Остзейский вопрос в XVIII веке. Рига, 1946. С. 58-63). Относительно степени автономии, полученной тогда Лифляндией и Эстляндией, совершенно убедительным выглядит мнение Б. Э. Ноль­ де о том, что Петром I был «не просто подтвержден правовой status quo, который он застал в [прибалтийских] провинциях, ...а в сущности утвержден тот идеал самоуправления, который балтийцы отстаивали в борьбе со шведами» (Нольде Б. Э. Указ. соч. С. 360). Между прочим, при отступлении из Эстляндии шведы успели вывезти в Стокгольм ар­ хивы Дерптского и Перновского ландгерихтов, а также Лифляндского гофгерихта. По настоянию российской стороны, материалы названных судебных архивов были реэвакуированы в 1726 г. (Бабич М. В. Государ­ ственные учреждения XVIII века. С. 356—357). 2

212

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

сутствие» входили президент, вице-президент, советники и асессоры. Младший канцелярский персонал образовывали вчерашние подьячие, именовавшиеся на новый манер ко­ пиистами, подканцеляристами и канцеляристами, старший канцелярский персонал — нотариус (или протоколист), ак­ туариус, дьяки и постепенно заменявшие последних секрета­ ри. Непосредственное руководство коллежской канцелярией осуществлял обер-секретарь (до упразднения этой должности в Юстиц-коллегии по именному указу от 8 ноября 1723 г. ). К «нижним служителям» относились сторожа, курьеры («розсыльщики») и палачи {«заплечные мастера»). Первоначально аппарат Юстиц-коллегии делился (как и в приказные времена) только на столы и повытья, во главе которых стояли недавние старшие подьячие — канцеляри­ сты. Впоследствии, распоряжением от 13 сентября 1723 г., Юстиц-коллегия была дополнительно разделена на три более крупных структурных подразделения — «правления» (будущих департамента). Первое и третье правления ведали судебными вопросами, второе — организационными . Необходимо добавить, что, по именному указу от 19 ян­ варя 1722 г., были учреждены «конторы» (представитель­ ства) Сената и коллегий в Москве . В числе прочих в 1722 г. была создана и Московская контора Юстиц-коллегии. Кон­ тора возглавлялась советником коллегии и выполняла на практике главным образом административные и судебноисполнительские функции. Численность персонала Юстиц-коллегии не оставалась в петровское время неизменной. Так, в 1720 г. в коллегии со­ стояло восемь членов «присутствия», 218 (!) канцелярских и 29 технических служащих. А уже в 1723 г. (после вычленения из Юстиц-коллегии Вотчинной коллегии) количество канце­ лярских «служителей» сократилось до 88 человек . Надворные суды строились по той же организационной модели, что и коллегии: судейский состав («присутствие»), канцелярский и технический персонал. В судебное присут­ ствие входили президент, вице-президент и асессоры (в от1

2

3

4

1

Полное собрание законов. Т. 7. № 4353. С. 155. РГАДА. ф. 282, on. 1, кн. 21643, л. 75-77. П о л н о е собрание законов. Т. 6. № 3887. С. 485. Анисимов Е. В. Государственные преобразования... С. 208, 212.

2 3 4

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

213

личие от коллегий, в гофгерихтах отсутствовали советники). Канцелярию составляли копиисты, подканцеляристы, канце­ ляристы и нотариус, которых возглавлял дьяк или же секре­ тарь. Наконец, «нижние служители» были представлены теми же сторожами, рассылыциками и заплечными мастерами. Крупнейшим по численности канцелярского и техниче­ ского персонала среди отечественных надворных судов являл­ ся Московский. По состоянию на январь 1722 г. в Москов­ ском гофгерихте трудились семеро судей (вице-президент и шесть асессоров), 28 канцелярских служащих (два секретаря, два дьяка, нотариус, пять канцеляристов, восемь подканце­ ляристов, 11 копиистов) и шестеро сторожей (по курьерам и заплечным мастерам сведения отсутствуют). По данным же на 1726 г., в Московском надворном суде работали шестеро судей (президент и пять асессоров), 27 канцелярских слу­ жащих, трое сторожей, 12 рассылыциков и двое заплечных мастеров . В прочих гофгерихтах штаты были скромнее: 4—6 су­ дей и 14-16 канцелярских «служителей». Например, в Во­ ронежском надворном суде в феврале 1723 г. состояли четве­ ро судей и 14 канцелярских служащих. Четыре года спустя, в 1726 г. в Воронежском гофгерихте числилось уже шесть судей (президент, вице-президент и четверо асессоров), попрежнему 14 канцелярских служащих и двое сторожей. А вот в наиболее удаленном от столиц Енисейском надворном суде в 1726 г. трудились шестеро судей, 14 канцелярских служа­ щих (двое секретарей, четверо канцеляристов и восемь ко­ пиистов) и двое сторожей . Особое устройство имел Рижский гофгерихт, в котором был в неприкосновенности сохранен штат, установленный еще шведами в 1630 г. Подобная специфика организации суда в Риге была — в общем виде — подтверждена в Жало­ ванной грамоте городу Риге от 30 сентября 1710 г. В данной грамоте оговаривалось, что рижские жители сохраняли «все 1

2

'РГАДА, ф. 286, кн. 2, л. 225-226 об.: Кирилов И. К. Указ. соч. С. 113. ' РГАДА, ф. 285, on. 1, кн. 5951, № 102, л. 2 об - 3 ; Кирилов И. К. Указ. соч. С. 183, 276. Сведения о штатах Санкт-Петербургского, Казанского, Курского, Нижегородского, Смоленского, Тобольского и Ярославского надворных судов — по состоянию на 1726 г.; см.: Там же. С. 42, 101, 155-156, 173, 206, 214, 260.

214

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

их привилии [привилегии] градские, права, статуты, суды... как они отдревле оные и от государей до государей до сего чис­ ла получали и имели» . Впоследствии особость рижского судоустройства на­ шла дополнительное закрепление в ст. 21 сенатского указа от 15 июня 1722 г., изданного в ответ на обращение депута­ ции жителей Риги и поныне не освещавшегося в историкоправовой литературе . В итоге, в 1726 г., как и в XVII в., в Рижском надворном суде состояли 13 судей (президент, вицепрезидент и 11 асессоров), обер-фискал, четверо канцеляр­ ских служащих и шесть технических сотрудников (четверо «служителей при заседании» и двое «гофгерихтских слуг») . Российское влияние проявлялось лишь в том, что президен­ том названного суда на протяжении 1715—1729 гг. назначал­ ся рижский генерал-губернатор. Что касается провинциальных судов, то, подобно Юстиц-коллегии и гофгерихтам, они состояли из коллеги­ ального судебного присутствия, канцелярских и технических служащих. Глава провинциального суда носил нововведенный чин обер-ландрихтера (что, несомненно, являлось отзвуком рассмотренного выше проекта А. А. Матвеева от 15 ноября 1718 г.). Под началом обер-ландрихтера обыкновенно рабо­ тали 3-4 судей-асессоров и 18—20 канцелярских служащих. Так, в Ярославском провинциальном суде в апреле 1722 г. трудились обер-ландрихтер, четверо асессоров, 21 канцеляр­ ский служащий и двое сторожей. И только в крупнейшем Московском провинциальном суде в январе того же 1722 г. числились четверо судей (обер-ландрихтер и три асессора) и 39 канцелярских служащих (не считая неокладных) . Сведений о штатах городовых судов выявить к настоя­ щему времени не удалось. Насколько можно понять по кос­ венным данным, таковые штаты были невелики: при городо­ вом судье состояли 2 - 3 младших канцелярских служащих и 1—2 технических сотрудника. Ни дьяков, ни секретарей, ни нотариусов в городовых судах не предусматривалось. 1

2

3

4

1

Законодательство Петра I. С. 506. РГАДА, Ф. 248, кн. 1889, л. 301 об. Кирилов И. К. Указ. соч. С. 78. Сведения о штатах 1630 г. см.: Калнынь В. Е. Указ. соч. С. 78. РГАДА, Ф- 286, кн. 2, л. 229-230; ф. 285, on. 1, кн. 5947, № 104, л. 6 - 6 об. 2 3

4

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

215

Остается добавить, что, как можно видеть из архивных материалов, штаты руководителей «присутствий» реформи­ рованных органов правосудия укомплектовывались в пер­ вой четверти XVIII в. не полностью. Скажем, весь период существования без президентов проработали Ярославский и Санкт-Петербургский (!) надворные суды. В Московском же гофгерихте президент впервые появился лишь в июне 1725 г., на шестой год после основания суда. Всего два года (1722-1724 гг.) отработал вице-президент в Казанском над­ ворном суде. Да и сама Юстиц-коллегия — после последо­ вавшей 3 июля 1721 г. кончины Г. Бреверна — оставалась без вице-президента до 1726 г. Далее стоит затронуть вопрос об объеме юрисдикционных полномочий реформированных органов правосудия. Для на­ чала имеет смысл оговорить, что отечественный законодатель первой четверти XVIII в., в отличие от современного, не раз­ делял — на теоретическом уровне — суды общей и специаль­ ной юрисдикции. Вместе с тем, подобное деление уже начи­ нало мало-помалу осознаваться — если и не самим Петром I, то руководителями Юстиц-коллегии. Весьма показательный в этом отношении фрагмент был внесен в охарактеризованный выше «Доклад о Коллегии юстиции» от мая 1718 г. Стоит повторить, что в начальном разделе доклада, по­ священном шведским апелляционным судам, было, по суще­ ству, дано определение суда общей юрисдикции: это такой суд, в котором «без всякого изъятия все дела отправляются, которые до юстиции надлежит» . Если учесть, что доклад подписал А. А. Матвеев, а раздел о шведском судоустрой­ стве готовил Г. Бреверн , то можно констатировать, что идея о судах общей юрисдикции уже выкристаллизовывалась на российской почве. В окончательном виде компетенция Юстиц-коллегии была определена законодателем в принципиально важном для развития всей отечественной коллежской системы упо­ минавшемся законе от 12 декабря 1718 г., основной раздел которого имел отвечавшее содержанию заглавие: «О должно1

2

3

1

Brevern G. Op. cit. S. 52. Тело Г. Бреверна было перевезено в Ригу, где торжественно захоронено 23 февраля 1723 г. в фамильной гробнице в соборе св. Петра (Ibid.). Законодательные акты Петра I. С. 368. Hermann's von Brevern Leben. S. 249. 2

3

216

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

сти коллегей, что в которой управлять надлежит». В назван­ ном законе круг ведения Юстиц-коллегии регламентировал­ ся сколь емко, столь и исчерпывающе: «Судныя и розыскныя дела. В той же коллегии и Помесной приказ» . Ключевое установление приведенного фрагмента — закре­ пление в ведении коллегии «судных и розыскных дел» — означа­ ло, что рассмотрению Юстиц-коллегии подлежали без изъятия все уголовные («розыскные») и гражданские («судные») дела. При этом нельзя не обратить внимание на значительное сходство приведенного фрагмента именного указа от 12 декабря 1718 г. с рассмотренной выше формулировкой Петра I из предвари­ тельной росписи коллегий 1717 г.: «Юстиц-колегиум — всякой суд во вьсех делех». Тем самым, следует констатировать, что в декабре 1718 г. законодатель (в соответствии со своим ис­ ходным замыслом) наделил Юстиц-коллегию полномочиями суда общей юрисдикции. Наряду с этим, в ст. 3 закона от 19 декабря 1718 г. было подчеркнуто, что Юстиц-коллегия учреждена «особливо толь­ ко для разправы [отправления правосудия]» . Кроме того, стоит вспомнить, что, по ст. 3 названного закона, Юстиц-коллегия заняла в реформированной судебной системе России поло­ жение суда третьего звена. Тем самым, не вызывает сомне­ ний, что Юстиц-коллегия возникла именно как орган право­ судия. По всему этому наименование подобного судебного органа «коллегией» — каковым общеевропейски принятым термином обозначались тогда центральные органы власти с исключительно (или преимущественно) административной компетенцией — следует признать неточным. Неудивительно, что эта терминологическая несообраз­ ность (оставшаяся, правда, незамеченной историками и пра­ воведами XIX - начала XXI в.) вызвала возражения у Генриха Фика, который попытался добиться переименования Юстицколлегии. В записке от 9 ноября 1723 г. Г. Фик предложил назвать Юстиц-коллегию «Юстиц-ревизией», справедливо от­ метив, что «по обыкновению всех народов от государственной коллегии апел[л]яцию учинить не можно» . Впрочем, по части наименования коллегии свои резоны могли быть и у Петра I. 1

2

3

'Законодательство Петра I. С. 98. Законодательные акты Петра I. С. 378. РГАДА, ф. 248, кн. 58, л. 51 об. (совр. перевод).

2

3

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

217

Во-первых, необходимо повторить, что номинально Стокгольмский апелляционный суд (Svea hovratt) также вхо­ дил в число коллегий (что было закреплено еще Формой правления 1634 г.) , о чем, конечно же, было известно рос­ сийскому царю. Во-вторых, необходимо отметить, что — в значительное отступление от шведских (и вообще европей­ ских) образцов — Петр I счел необходимым ввести в России институт судебного управления, что предполагало создание в том числе и центрального органа судебного управления. Этим-то органом и стала Юстиц-коллегия — хотя наделе­ ние ее какими-либо административными полномочиями на­ прямую не оговаривалось ни в одном законодательном акте первой четверти XVIII в. Для начала стоит отметить, что в описываемый период Юстиц-коллегия занималась кадровым обеспечением судеб­ ных органов общей юрисдикции. Именно Юстиц-коллегия представляла в Правительствующий Сенат кандидатуры для назначения на следующие судебные должности: асессоров и советников в собственное присутствие, асессоров надворных судов, обер-ландрихтеров и асессоров провинциальных су­ дов. Назначение городовых судей Юстиц-коллегия произво­ дила самостоятельно (за исключением Сибири). Соответственно, по представлению Юстиц-коллегии осуществлялось и увольнение судей надворных и провинци1

2

3

1

Peterson С. Op. cit. Р. 310. Сведения об административной деятельности Юстиц-коллегии первой четверти XVTII в. в литературе см.: Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого. С. 182-183; Челъцов-Бебутов М.А. Указ. соч. С. 702; Стешенко Л. А. Образование Коллегии юстиции... С. 68; Балаки­ рева Л. М. Судебная реформа Петра I. С. 251-260; Российская Юстицколлегия. С. 33; Ефремова Н. И. Генезис судебной власти... С. 91, 93; Акишин Ы. О. Судебная реформа Петра I: Дис. ... С. 187-188. Д л я полноты картины стоит заметить, что в описываемый пе­ риод организационно-руководящие функции Юстиц-коллегии пред­ полагал фрагментарно закрепить ведомственный нормотворец в ст. 2 упомянутого проекта Инструкции надворному суду от декабря 1722 г. В названную статью было внесено предложение, в котором — хотя и в несколько расплывчатой форме — говорилось о подчинении Юстицколегии как органу управления надворных судов {«оной [надворный] суд имеет свое правление под главным смотрением и надзиранием Госу­ дарственной Юстиц-колегии и всегда... по указам той колегии испол­ нить должен») (Богословский М. М. Областная реформа Петра Велико­ го. Приложения. С. 6). 2

3

218

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

альных судов. Городовых судей отстраняла от должности и увольняла сама Юстиц-коллегия. Например, распоряжением от 8 января 1722 г., Юстиц-коллегия отстранила от долж­ ности муромского судью С. Владыкина, в связи с ненадле­ жащим выполнением которым служебных обязанностей был совершен побег группы содержавшихся под стражей в горо­ довом суде особо опасных преступников . Кроме того, Юстиц-коллегия обладала правом нала­ гать на судей нижестоящих судов дисциплинарные взы­ скания, в том числе в форме денежных штрафов. Так, за нарушение порядка делопроизводства Юстиц-коллегия оштрафовала в 1723 г. на внушительную сумму в 300 ру­ блей судебное присутствие Московского надворного суда, а в 1724 г. — на сумму в 100 рублей судебное присутствие Казанского гофгерихта . Но разрешением кадровых вопро­ сов организационно-руководящая роль Юстиц-коллегии не ограничивалась. При всем том, что, насколько известно, Юстицколлегия (в отличие от Министерства/Наркомата юстиции XIX-XX вв.) не проводила в петровское время ревизий су­ дов, она регулярно получала от гофгерихтов разнообразную отчетность, начиная со сведений о наличной денежной казне и до сведений о количестве лиц, находившихся под стражей. Порядок предоставления отчетности (каковой исходно ре­ гламентировался разрозненно изданными и не выявленными доныне ведомственными актами) предполагалось закрепить в Инструкции надворным судам, проект которой был, стоит напомнить, разработан в Юстиц-коллегии и направлен на утверждение в Сенат в декабре 1722 г. В ст. 27 и 28 названно­ го проекта предлагалось, чтобы отчеты о поступлении денеж­ ных средств надворные суды направляли в Юстиц-коллегию помесячно, а отчеты о вынесенных и утвержденных приго­ ворах, в которых назначались смертная казнь или ссылка на каторгу, — по третям года . Помимо истребования отчетности, Юстиц-коллегия из­ давала общеобязательные для нижестоящих судов распоря­ жения административного характера. Так, распоряжением 1

2

3

' РГАДА, ф. 282, on. 1, № 21595, л. 23-24 об. Богословский Ы. М. Областная реформа Петра Великого. С. 181. Т а м же. Приложения. С. 17-19.

2

3

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

219

Юстиц-коллегии от 14 августа 1719 г., надворным и «ниж­ ним» судам было запрещено расходовать собиравшиеся ими пошлинные суммы без согласования с коллегией. А распо­ ряжением от 12 января 1722 г. Юстиц-коллегия предписала «подчиненным судам» ускорить разбирательство тех дел, по ко­ торым содержались под стражей подсудимые и доносители . Весьма показательно, что, когда в 1723 г. проявилась тенденция игнорирования гофгерихтами распоряжений Юстиц-коллегии (а заодно тенденция невыплаты их судьями наложенных коллегией штрафов), это послужило основани­ ем для обращения прокуратуры Юстиц-коллегии в генералпрокуратуру Сената. В январе 1724 г. генерал-прокуратура представила Сенату доклад о надворных судах, «из которых по многим посланным от [Юстиц-]колегии указом не испол­ няют... и во всем чинятца от них [надворных судов] ослуша­ ния». В ответ, указом от 17 января 1724 г., Сенат предпи­ сал Юстиц-коллегии «неослабно» взыскивать наложенные на судей надворных судов штрафы . Остается добавить, что Юстиц-коллегия определяла места дислокации городовых и, по всей вероятности, провинциальных судов, а также доби­ валась — при необходимости — отвода для них помещений (о чем еще пойдет речь ниже). Уместно также упомянуть, что в 1723 г. в аппарате Юстиц-коллегии появилось и структурное подразделение, на которое были возложены подготовка и реализация меро­ приятий коллегии в области судебного управления. Таковым подразделением — согласно уже упоминавшемуся распоря­ жению Юстиц-коллегии от 13 сентября 1723 г. о разделении аппарата коллегии на три «правления» — стал Приказной стол Второго правления. В круг ведения Приказного стола вошли, в частности, вопросы кадрового обеспечения ниже­ стоящих судов («список всех надворных и нижних судов судьям и секретарям»)^. Исходя из вышеизложенного, следует со всей опре­ деленностью констатировать, что Юстиц-коллегия осу­ ществляла в первой четверти XVIII в. функцию судебного 1

2

1

РГАДА. ная реформа РГАДА, *РГАДА> 2

Ф- 282, on. Петра I. С. Ф- 248, кн. Ф- 282, on.

1, № 21595, л. 29 об.; Балакирева Л. М. Судеб­ 258. 1923, л. 113-113 об. 1, кн. 21643, л. 75-75 об.

220

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

управления — причем для разрешения задач как контрольнооперативных, так и организационно-хозяйственных. Однако приобретение Юстиц-коллегией функции судебного управ­ ления отнюдь не означало ее трансформации в классическую коллегию, в преимущественно административный орган. Как представляется, Юстиц-коллегия являлась все-таки судеб­ ным органом, просто заполучившим — в качестве дополни­ тельной функции — полномочия по управлению нижестоя­ щими органами правосудия . Именно поэтому наименование Петром I суда третьего звена «коллегией» следует признать терминологической неточностью, вполне, впрочем, объясни­ мой напряженной обстановкой масштабных государственных преобразований. Что бы там ни было, судебный орган, именовавшийся «Юстиц-коллегией», аккумулировал в своей компетенции су­ дебные полномочия ряда дореформенных административносудебных органов. Еще А. А. Матвеев отмечал в докладе, направленном Петру I в конце 1721 г., что «положено на Кол­ легию юстиции прежних семь приказов, то есть Помесной, суд­ ные все, Сыскной, Земской...» . В самом деле, даже при беглом взгляде на судоустройство России XVII - начала XVIII в. очевидно, что Юстиц-коллегия заменила собой семь суще­ ствовавших к 1696 г. приказов (Владимирский судный, Двор­ цовый судный, Земский, Московский судный, Патриарший судный, Поместный и Сыскной — бывший Разбойный), а также не упомянутую в докладе А. А. Матвеева функциони­ ровавшую с 1713 г. Расправную палату Сената. 1

2

Уместно добавить, что подобная модель судебного управления оказалась повторно реализована в нашей стране в третьей четверти XX в. В весьма сходной с Юстиц-коллегией роли суда третьего звена, обремененного при этом полномочиями по судебному управлению, вы­ ступал Верховный суд Р С Ф С Р в 1963— Ї970 гг. — в период прекраще­ ния деятельности Министерства юстиции Р С Ф С Р (подробнее об этом см.: Казаков А. И. Из истории деятельности Верховного суда Р С Ф С Р по осуществлению судебного управления / / Историко-юридические исследования правовых институтов и государственных учреждений СССР: Межвуз. сб. научн. трудов. Свердловск, 1986. С. 41—44). Законодательные акты Петра I. С. 382. На это обстоятельство в об­ щем виде не раз указывалось в литературе {Стешенко Л. А. Образование Коллегии юстиции... С. 65; Peterson С. Op. cit. Р. 307: Анисимов Е. В. Го­ сударственные преобразования... С. 127; Бшюкирева Л. М. Судебная ре­ форма Петра I. С. 382). 2

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

221

Из перечисленных приказов пять оказались упразднены в 1698-1709 гг. (Сыскной, Московский, Владимирский, Патри­ арший и Дворцовый судные), один — реорганизован в 1719 г. (Земский приказ — в Московский провинциальный суд). По­ местный приказ в 1718 г. вошел в состав Юстиц-коллегии в качестве отдельного структурного подразделения — Вотчин­ ной канцелярии (переименованной затем в Вотчинную конто­ ру). Расправная палата Сената, как уже упоминалось, была в 1719 г. преобразована в Санкт-Петербургский надворный суд. Показательно, что сама Юстиц-коллегия особенно рев­ ниво отнеслась к унаследованным от Сыскного (Разбойного) приказа полномочиям монопольного рассмотрения дел по таким преступлениям, как умышленное убийство, разбой и грабеж (татьба). Таковые собственные полномочия коллегия сочла необходимым подтвердить в специальном распоряже­ нии от 15 января 1719 г., в котором оговаривалось, что «кро­ ме иноземцов, никаким людям изъятым из суда той колегии не быть... в делах убивственных, разбойных и татиных, кроме одних особ офицерских и солдатских, или которые особо ведомы в канцелярии Преображенского и Адмиралтейства» . В отличие от Юстиц-коллегии, крут ведения которой определял законодатель, компетенция надворных и «ниж­ них» судов регулировалась в петровское время ведомствен­ ными актами. Первым из подобных актов явился вышеназ­ ванный типовой Наказ городовым судьям 1719 г. Согласно Наказу, к ведению городового суда были отнесены «судныя и розыскныя и сыскныя и протчия земския дела, принадлежащия до Государственной коллегии юстиции» . Таким образом, по широте закрепленных в Наказе полномочий городовой суд также следует отнести к судам общей юрисдикции. Менее подробно оказалась в первой четверти XVIII в. нормативно закреплена компетенция надворных судов. Лишь в распоряжении Юстиц-коллегии от 15 июля 1719 г. об ор­ ганизации работы реформированных органов правосудия между иного оговаривалось, что юрисдикция гофгерихтов распространялась на «всякие судные и розыскные и прочие при­ надлежащие до Коллегии юстиции дела»*. Сходным образом в 1

2

'Цит. по: Стешенко Л. А. Образование Коллегии юстиции... С. 66. РГАДА, Ф- 248, кн. 8104, ч. 2, л. 464. Полное собрание законов. Т. 5. № 3403. С. 722.

2

3

222

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

ст. 1 разработанного Юстиц-коллегией проекта Инструкции надворному суду от декабря 1722 г. было внесено предло­ жение, что данный суд «должен в содержании... дел, принад­ лежащих до Юстиц-коллегии, поступать и решение чинить» . Иными словами, судебные полномочия гофгерихтов при­ знавались идентичными с соответствующими полномочиями Юстиц-коллегии. Обратившись к вопросу о функционировании новояв­ ленных судов обшей юрисдикции, можно увидеть, что при­ веденные выше нормы, регулирующие их компетенцию, от­ нюдь не остались мертвой буквой. Например, в производстве городового суда Кашина в 1720 г. находились дела: об умыш­ ленном убийстве, о разбое, о нанесении побоев крестьянину чужим помещиком, о потраве поля, о незаконном пользова­ нии земельным участком, о невыплате заемных денег, о воз­ вращении прежнему владельцу беглых крестьян. В свою оче­ редь, в Санкт-Петербургском провинциальном суде в 1721 г. разбирались дела: об установлении владельца «приводной ко­ ровы», о бегстве крестьянина (сопряженного с кражей хозяй­ ской лошади), о словесном оскорблении (каковое выразилось в назывании жены истца «воровкою и куропаткою»), о разбое, об убийстве, о служебном подлоге. Тот же суд продолжил в 1721 г. рассмотрение инициированного фискальской службой дела о взяточничестве комиссара Панфила Обрютина . Сходная картина вырисовалась при ознакомлении с За­ писной книгой решений и приговоров Санкт-Петербургского надворного суда за 1720 г. В указанном году в столичном гофгерихте производились дела: о приеме беглых крестьян, о спорном земельном участке, о детоубийстве, об установ­ лении права собственности на группу крепостных крестьян, об оскорблении. А вот в 1723 г. в производстве СанктПетербургского надворного суда находились, например, дело по обвинению подьячего Ф. Соколова в недонесении об из­ готовлении фальшивых денег (а также в составлении «приво­ ротных писем, чтоб судьи [начальники] и жена ево любили»), дело по обвинению подьячего Камер-коллегии И. Казимеро1

2

1

Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого. Прило­ жения. С. 5. РГАДА, ф. 285, on. 1, кн. 1565, л. 9, 10 об., 16 об., 4 6 - 4 6 об., 47, 48, 63 об.; Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого. С. 207. 2

223

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

ва в подделке коллежской печати, дело по обвинению печни­ ка Е. Жукова в «блудном воровстве с коровою»*. Что касается Юстиц-коллегии, то в ее производство в первой четверти XVIII в. поступали дела также весьма раз­ нообразные по содержанию. Скажем, в 1719 г. коллегия рассматривала — по первой инстанции — дело о словесном оскорблении князем А. М. Черкасским графа П. М. Апрак­ сина, дела об утверждении в правах наследования подпол­ ковника А. Щепотева и о разделе выморочного имущества думного дьякаЕ. И. Украинцева, дело о нападении разбой­ ников на Нилову пустынь и дело по обвинению ландрата А. И. Нарышкина в преступлениях против интересов служ­ бы. А, к примеру, в январе 1722 г. на заседаниях Юстицколлегии разбирались дела о спорных 100 четвертях земли в Московском уезде и о признании прав собственности на полученную в приданое земельную недвижимость . Сообразно положению в реформированной судебной системе, Юстиц-коллегия выступала, прежде всего, в каче­ стве апелляционной инстанции. Так, за 1719 г., по данным Л. М. Балакиревой, Юстиц-коллегия вынесла в апелляцион­ ном порядке 46 решений и приговоров (главным образом по поместно-вотчинным делам) . При всем том, что Юстицколлегии эпизодически приходилось (особенно в начальный период деятельности) рассматривать дела также по первой инстанции, коллегия воспринимала себя именно как апелля­ ционную инстанцию . Как отмечалось в доношений Юстиц2

3

4

'РГАДА. Ф- 285, on. 1, кн. 1556, л. 1, 2 об., 6, 44, 87; кн. 5951, № 102, л. 22 об., 23 об., 38 об. РГАДА, ф. 248, кн. 1884, л. 69 об.; ф. 282. on. 1, № 21595, л. 27 об., 29 об.; Балакирева Л. М. Судебная реформа Петра I. С. 309-310, 319. Балакирева Л. М. Судебная реформа Петра I. С. 317. Трудно сказать, что дало о с н о в а н и е м . М. Богословскому утверж­ дать (впрочем, без всяких пояснений), что Юстиц-коллегия являлась в первой четверти XVIII в. также ревизионно-решающей инстанци­ ей (Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого. С. 183). В действительности ни в нормативных правовых актах 1717-1725 гг., ни в материалах судебной практики того времени автору настоящей работы не довелось встретить никаких упоминаний о ревизионнорешающих полномочиях Юстиц-коллегии (вопрос об использовании в отечественном судопроизводстве первой четверти XVTII в. ревизионнорешающего порядка пересмотра и утверждения судебных решений под­ робнее будет рассмотрен ниже). 2

3 4

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

224

коллегии Сенату от 23 сентября 1719 г., «та коллегия учинена на разнимательство неправых вершеных дел и росправы»\ Что касается надворных судов, то они разбирали в ту пору дела как по первой инстанции, так и в качестве ревизионнорешаюшей и апелляционной инстанций. Как уже говори­ лось, в соответствии с распоряжением Юстиц-коллегии от 5 июля 1721 г. (воспроизведенным затем в законе от 10 но­ ября 1721 г.), на утверждение гофгерихтов в обязательном порядке поступали все приговоры, вынесенные «нижними» судами, в которых в качестве меры наказания предусматри­ вались смертная казнь или ссылка на каторгу. Впрочем, как видно из архивных материалов, ревизионно-решающая линия компетенции надворных судов реализовывалась на практике относительно редко. Так, Санкт-Петербургский провинци­ альный суд за май-декабрь 1721 г. направил на утверждение Санкт-Петербургского гофгерихта всего четыре приговора . Еще менее интенсивно действовали надворные суды в качестве апелляционной инстанции. Например, за январьсентябрь 1720 г. Санкт-Петербургский гофгерихт вынес по первой инстанции 97 приговоров и решений, а в апелляци­ онном порядке — лишь один. А Ярославский надворный суд за январь-март 1725 г. рассмотрел 20 дел по первой инстан­ ции, два дела в ревизионно-решающем порядке и вовсе ни одного — в апелляционном . Тем самым, следует констатировать, что, в отличие от зарубежного образца — шведского hovratt, отечественные гофгерихты функционировали главным образом как суд пер­ вой инстанции (являясь de jure, стоит вспомнить, судом вто­ рого звена). Более того: в качестве суда первой инстанции российские надворные суды принимали к производству дела, независимо от характера преступления и суммы иска. В ито­ ге, вперемешку с делами о разбоях и умышленных убийствах, Санкт-Петербургский гофгерихт разбирал, к примеру, в ян­ варе 1720 г. дело о краже чепца (в мае — о краже галстука), Ярославский надворный суд — в феврале 1725 г. дело о кра­ же на базаре «козлиных штанов» . 2

3

4

1

Цит. по: Балакирева Л. М. Судебная реформа Петра I. С. 321. РГАДА, ф. 285, on. 1, кн. 1565, л. 4 6 - 4 7 об. С м . : РГАДА, Ф. 285, on. 1, кн. 1556; ф. 982, кн. 25. РГАДА, ф. 285, on. 1, кн. 5947, л. 1 об - 2 , 63; ф. 982, кн. 25, л. 75 06.-76. 2 3

4

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

225

Таковая особенность судебной практики гофгерихтов сложилась как продолжение рассмотренной выше старомо­ сковской традиции, по которой судебный орган, независимо от формального статуса, выступал первой инстанцией для жителей той местности, в которой он располагался. Харак­ терно, что подобная практика вызвала некоторую озабо­ ченность у Петра I. По крайней мере, при обсуждении на заседании Сената 6 ноября 1724 г. вопроса о целесообраз­ ности сохранения должности санкт-петербургского воево­ ды император прямо высказался, что возникавшим в среде сельского населения «малым делам в надворном суде быть неприлично» . Наконец, необходимо добавить, что в компетенцию над­ ворных судов — в качестве дополнительных функций — во­ шло, во-первых, руководство местами содержания под стражей подсудимых — «колодничьими палатами»; во-вторых, осущест­ вление судебно-исполнительской деятельности; в-третьих, ру­ ководство нотариальными органами — «крепостными конторами»; в-четвертых, руководство борьбой с разбоями. В-пятых, надворные суды осуществляли в отношении городовых и про­ винциальных судов функцию судебного управления. Что касается мест содержания под стражей подсудимых, то таковые оборудовались в первой четверти XVIII в. непо­ средственно при судах. При этом количество заключенных {«колодников» или «тюремных сидельцев») заметно различа­ лось в зависимости от региона и статуса судебного органа. Наиболее «населенными» были, разумеется, колодничьи па­ латы при судах Москвы и Санкт-Петербурга. Скажем, если в колодничьей палате Ярославского надворного суда в июне 1722 г. содержалось 17 подсудимых, то в колодничьей палате Санкт-Петербургского гофгерихта в мае 1720 г. — 102 подсу­ димых, а в июне 1723 г. — 109. При самой Юстиц-коллегии в 1719 г. (до начала работы Санкт-Петербургских надворно­ го и провинциального судов) содержался 121 колодник, а в феврале 1723 г. — 23 колодника . 1

2

1

РГАДА, ф. 248, кн. 1935, л. 193. Никаких нормативных право­ вых актов в ответ на это высочайшее суждение издано, впрочем, не было. РГАДА, ф. 285, on. 1, кн. 5947, № 196, л. 2 - 3 об.; кн. 5951, № 102, л. 20-54; № 108, л. 4 - 6 об.; Кошелева О. Е. Указ. соч. С. 316-317. 2

H-1Q7

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

226

Судебно-исполнительская деятельность реформирован­ ных органов правосудия заключалась в организации приве­ дения в исполнение как собственных приговоров и решений, так и утвержденных приговоров нижестоящих судебных ин­ станций. К примеру, 11 марта 1725 г. Ярославский надвор­ ный суд, утвердив приговор, вынесенный судебным органом Кинешмы по делу о двойном убийстве, предписал произ­ вести смертную казнь двоих осужденных по месту соверше­ ния преступления — в Кинешме, а третьего осужденного — в Ярославле . Если приговоренный заявлял перед казнью о же­ лании дать новые показания, суд мог предписать отложить «эксекуцию». Нотариальные органы (состоявшие с 1701 г. в ведении особого Приказа крепостных дел) были переданы в ведение Юстиц-коллегии именным указом от 16 февраля 1719 г. Во исполнение данного указа, распоряжениями Юстиц-коллегии от 2 и 4 марта 1719 г., в Санкт-Петербурге при коллегии была создана Крепостная контора, ставшая руководящим органом российского нотариата . Действовавшие на местах в роли со­ временных нотариусов «писцы крепостных дел» либо вошли в состав крепостных контор, учрежденных при надворных судах, либо перешли в подчинение «нижним» судам. Примечательно, что организационное прикрепление нотариальных органов к судам различных уровней пред­ полагалось в общем виде закрепить в ст. 33 гл. 2-й кн. 1 проекта Уложения Российского государства 1723—1726 гг. («все дела крепостных кантор, где пишутца крепости, ведать и оным содержание иметь в Коллегии юстиции и в подчинен­ ных судах») . Кроме того, прикрепление нотариальных ор­ ганов к надворным и провинциальным судам предлагалось регламентировать в ст. 36 проекта Инструкции надворному суду от декабря 1722 г. и в ст. 16 проекта Инструкции про­ винциальному суду от июня 1722 г. В итоге, по авторитет­ ным данным И. К. Кирилова, в 1726 г. крепостные конторы 1

2

3

4

1

РГАДА, ф. 982, кн. 25, л. 116-116 об. Подробнее об этом см.: Балакирева Л. М. Создание Крепостной конторы при Юстиц-коллегии (1719 г.) / / Российское самодержавие и бюрократия. С. 202—218. РГАДА, ф. 342, кн. 33, ч. 1, л. 9. Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого. Прило­ жения. С. 22, 37. 2

3 4

227

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

функционировали при всех гофгерихтах — за исключением Рижского и Санкт-Петербургского . Возложенное на реформированные судебные органы руководство борьбой с разбоями предполагалось закрепить в ст. 32 проекта Инструкции надворному суду от декабря 1722 г. и в ст. 14 проекта Инструкции провинциальному суду от июня 1722 г. На практике эта линия компетенции реализовывалась, прежде всего, в руководстве со стороны надвор­ ных судов воинскими командами, направлявшимися в сель­ скую местность «для сыску воров и разбойников». Например, в 1723 г. Ярославский гофгерихт руководил соответствующими мероприятиями команд поручика Е. Знаменщикова и капи­ тана И. Крюкова . Остается добавить, что в силу, с одной стороны, межре­ гиональной дислокации надворных судов, а с другой — воз­ ложения на них полномочий суда второго звена, вокруг гофгерихтов образовались своего рода судебные округа . Со­ ответственно, в округ надворного суда входили расположен­ ные на территории близлежащих провинций городовые и провинциальные суды (правда, последние размещались, как уже отмечалось, по большей части в тех же городах, что и гофгерихты). Систематические данные о том, какие именно «нижние» суды относились к тем или иным судебным окру­ гам, выявить на сегодня не удалось. Исчерпывающие сведе1

2

3

4

1

Кирилов И. К. Указ. соч. С. 72, 101, 113, 156, 176, 184, 206. 214, 261, 276. Отсутствие крепостной конторы при Санкт-Петербургском надворном суде объяснялось тем, что именно в столице располага­ лась Крепостная контора Юстиц-коллегии (там же. С. 42). Остается добавить, что о присоединении нотариальных органов к гофгерихтам и иным реформированным судам петровского времени отчего-то ни словом не упомянул М. А. Долгов, автор новейшей монографии об истории отечественного нотариата. Применительно к рассматривае­ мому периоду М. А. Долгов ограничился лишь двукратным указани­ ем на передачу крепостного дела в 1719 г. в ведение Юстиц-коллегии (Долгов М. А. Нотариат в Российском государстве: история и современ­ ность. М., 2005. С. 29, 53). Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого. Прило­ жения. С. 21, 36. РГАДА, ф. 982, кн. 19, л. 2, 70 об., 89. В литературе на это обстоятельство в общем виде обратили вни­ мание М. М. Богословский и Н. Н. Ефремова (Богословский М. М. Об­ ластная реформа Петра Великого. С. 186; Ефремова Н. Н. Генезис су­ дебной власти... С. 92). 2

3 4

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

228

ния на этот счет довелось встретить лишь касательно округа Санкт-Петербургского надворного суда, в который в 1721 г. входили два провинциальных суда (Санкт-Петербургский и Новгородский) и 14 городовых судов . Что касается функции судебного управления, то здесь следует, прежде всего, отметить, что в подчинение гофгерихтам попали входившие в их округа городовые и провинциаль­ ные суды. Характерно, что наделение надворных судов функ­ цией судебного управления никак не было (как и в случае с Юстиц-коллегией) закреплено на законодательном уровне. Ведомственные же акты на этот счет были впервые изданы, насколько удалось установить, только в 1721 г. Согласно рас­ поряжениям Юстиц-коллегии от 15 и 31 мая 1721 г. (под­ твержденным затем распоряжением от 24 апреля 1722 г.), провинциальным и городовым судам надлежало выполнять все указания гофгерихтов, а также обращаться к ним за раз­ решением любых вопросов. Несколько ранее, распоряжени­ ем Юстиц-коллегии от февраля 1721 г., надворным судам было предоставлено право накладывать на судей нижестоя­ щих судов дисциплинарные взыскания (в том числе и в фор­ ме денежных штрафов) без согласования с Юстиц-коллегией («не описываясь в Государственную юстиц-коллегию») . О том, что судебно-управленческие полномочия гоф­ герихтов являлись отнюдь не символическими, возможно убедиться на примере конфликта, разгоревшегося между Мо­ сковским надворным и Московским провинциальным суда­ ми. Образовавшийся, стоит напомнить, путем реорганизации старинного Земского приказа, а потому привыкший к само­ стоятельности и располагавший компетентным судейским и канцелярским персоналом Московский провинциальный суд сразу занял независимую позицию в отношении Московско­ го гофгерихта, неоднократно (и небезуспешно) вступая с ним в споры по процессуальным вопросам (в частности, по по­ воду подведомственности конкретных дел). Естественно, по мере обретения надворным судом полномочий по судебному управлению Московский провинциальный суд оказывался 1

2

1

Городовые суды Выборга, Великих Лук, Торопца, Порхова, Старой Ладоги, Старой Русы, Пскова, Гдова, Изборска, Опочки, Острова, Крас­ ного и Олонца (РГАДА, Ф- 285, on. 1, кн. 5943, № 127, л. 5 - 5 об.). РГАДА, Ф- 285, on. 1, кн. 5943, № 74, л. I; № 126, л. 1-1 об. 2

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

229

во все более уязвимом положении. В итоге, судьи провинци­ ального суда дрогнули и известили Юстиц-коллегию — доношением от 28 февраля 1721 г. — о своих опасениях, что судьи гофгерихта «будут нам мстить всякими своими происки, дабы нас в правде нашей в нем повредить и обесщестить безвремянно, на что [они]уже и хвалятца...» . Насколько административная подчиненность «нижних» судов надворным успела в начале 1720-х гг. утвердиться на практике, можно видеть и на ином примере. Первым со­ общением, которое власти получили о масштабной анти­ правительственной акции — произошедшем 27 мая 1722 г. в сибирском городе Таре массовом отказе жителей присягать новому (безымянному) наследнику престола — стало краткое донесение («отписка»), тайно посланное 29 мая 1722 г. тарским городовым судьей Л. Верещагиным . И донесение это судья Лукьян Верещагин направил не в Сибирскую губерн­ скую канцелярию и не в Преображенский приказ, а строго «по команде» — в Тобольский надворный суд. Необходимо добавить, что функцию судебного управ­ ления гофгерихты осуществляли недолго, лишь до середины 1722 г., до ликвидации «нижних» судов, полномочия кото­ рых перешли к губернским и провинциальным канцеляри­ ям. И хотя, как следует отметить, забегая вперед, провинци­ альные и губернские канцелярии сохранили подчиненность надворным судам по всем вопросам, связанным с отправле­ нием правосудия (причем таковую их подчиненность пред­ полагалось закрепить в ст. 1 проекта Инструкции надворным судам от декабря 1722 г. и в ст. 2, 10 и 13 проекта Инструк­ ции провинциальному суду от июня 1722 г. ), вести речь о судебном управлении здесь уже не приходится, поскольку по компетенции губернские и провинциальные канцелярии были не только органами правосудия, но и — в первую оче­ редь — органами общего управления. Возвращаясь к рассмотрению событий судебного строи­ тельства 1719—1720 гг., следует кратко остановиться на вопро1

2

3

'РГАДА, Ф- 285, on. 1, кн. 5943, № 43, л. 2. Покровский П. П. Следственное дело и выговская повесть о тарских событиях 1722 г. / / Рукописная традиция XVI-ХЇХ вв. на востоке России. Новосибирск, 1983. С. 58. Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого. Прило­ жения. С. 5, 30, 34, 36. 2

3

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

230

се о том, как в действительности происходили свертывание судебной деятельности местных органов общего управления и передача соответствующих полномочий реформированным органам правосудия. Из архивных материалов и трудов пред­ шественников очевидно, что процесс таковой передачи да­ леко не всегда происходил беспрепятственно. Привыкшие к исстари сложившемуся единовластию региональные и мест­ ные администраторы нередко противились — в самых раз­ нообразных формах — утверждению на подведомственных территориях никак не подчиненных им новоявленных судей. Воеводы и комиссары не передавали судьям дела, отказы­ вались от всякого взаимодействия с ними, продолжали (во­ преки охарактеризованным выше положениям Инструкций 1719 г.) заниматься отправлением правосудия. Так, воевода Великолуцкой провинции не предоставил для присланного городового судьи никакого служебного по­ мещения, сам разбирал судебные дела, причем челобитчиков, которые все же обращались к судье, воевода «устращивал». Сходная ситуация имела место и в Угличе, где провинци­ альный воевода не передал прибывшему в феврале 1720 г. городовому судье ни дел, ни колодников, а для размещения суда отвел избу, у которой «и кровли развалились, и тень от дождя великая, и в окошках окончин нет». Не менее тягост­ ная ситуация сложилась с отводом помещений для суда и в Новгороде. Там воевода — причем уже после вмешательства лично А. А. Матвеева — предложил суду разместиться в не­ скольких маленьких комнатках, расположенных над мест­ ным кабаком . А комендант Олонца генерал-майор В. И. Геннин и во­ все отказался принять определенного туда судью М. И. Желтухина. В адресованном Юстиц-коллегии доношений от 18 августа 1721 г. В. И. Геннин прямолинейно предложил, чтобы назначавшийся на Олонец судья находился «под моею командою и без моего б ведома ничего не делал» . В подобной обстановке не приходится удивляться, что назначенный в 1721 г. городовым судьей в Хлынов И. Д. Телепнев заблаго1

2

1

Богословский М. М, Областная реформа Петра Великого. С. 233— 234. Примеры противодействия местных администраторов новоназначенным судьям в 1719 г. см. также: Балакирева Л. М. Судебная реформа Петра I. С. 253-256. РГАДА, ф. 285, on. 1, кн. 5945, № 222, л. 2.

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

231

временно обратился к Юстиц-коллегии с просьбой направить вятскому провинциальному воеводе специальное распоряже­ ние «о запрещении... в дела, касающиеся до Юстиц-колегии, вступать и... помешателства чинить» . Не все шло гладко и в новой столице. Санкт-Петербургская губернская канцелярия, оперативно передав в 1720 г. надвор­ ному суду содержавшихся под стражей подсудимых, основа­ тельно затянула с передачей касавшихся их дел. Произошло это, впрочем, не по злонамеренному умыслу, а по более про­ заической причине: отвечавший за передачу дел подьячий Сапогов (вероятнее всего, повытчик) надолго оказался под арестом . Достойно упоминания, что в 1719-1722 гг. (в бытность президентом А. А. Матвеева) Юстиц-коллегия предпринима­ ла немало усилий, чтобы оградить судей от неправомерных действий местных администраторов, на практике обеспечить независимость органов правосудия от органов управления. Данная линия деятельности Юстиц-коллегии проявлялась в различных формах. Во-первых, коллегия воспрещала руководителям рефор­ мированных судебных органов принимать во внимание та­ кие требования органов общего управления, необходимость исполнения которых не была прописана в ведомственных инструкциях. Во-вторых, Юстиц-коллегия многократно ука­ зывала губернаторам и воеводам и на необходимость содей­ ствия органам правосудия, и на недопустимость вмешатель­ ства в судебные дела. В-третьих, распоряжением коллегии от 6 июня 1720 г., фискальской службе было предписано уделять особое внимание выявлению эпизодов нарушения главами местных органов общего управления вышерассмотренных предписаний Инструкций воеводам и земским ко­ миссарам 1719 г. Наконец, для полноты картины имеет смысл добавить, что не всегда проблемы в становлении новой судебной систе­ мы возникали из-за противодействия региональных властей. Случалось, что новоназначенные судьи сами не торопились ]

2

3

1

Бородина Е. В. Проведение судебной реформы в 20-х гг. XVIII в. ... Дис ... С. 68. Кошелева О. Е. Указ. соч. С. 49. Полное собрание законов. Т. 6. № 3608. С. 213. 2

3

232

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

принимать дела, сами вступали в конфликты с воеводами и губернаторами, а то и вовсе не являлись к месту службы. Известно, например, что определенный 3 июля 1719 г. городовым судьей в Бежецкий Верх В. Н. Тараканов, полу­ чив наказ, так и не приступил к исполнению обязанностей, в результате чего Юстиц-коллегия оказалась вынуждена назна­ чить туда нового судью. В 1720 г. от приема у воеводы судеб­ ных дел и колодников всячески уклонялся городовой судья в Торопце. Определенный судьей в Архангельск И. А. Хри­ пунов сразу по прибытии вступил в конфликт с вицегубернатором П. Е. Лодыженским . Как бы то ни было, несмотря на все возникавшие затруд­ нения, реформированная судебная система России заработа­ ла. В «новоманерные» суды потянулись челобитчики, в них повели схваченных татей и душегубцев, понесли доношения фискалы. Достаточно сказать, что, по неопубликованным данным О. Е. Кошелевой, в 1723 г. в Санкт-Петербургский надворный суд одних только исковых челобитных поступи­ ло: в январе 100, в феврале 76, в марте 114. В свою очередь, за период с 10 января по 21 сентября 1720 г. тот же СанктПетербургский гофгерихт вынес 98 приговоров и решений, а также издал 427 постановлений, распоряжений и приказов судебно-следствен ного, судебно-исполнительского, органи­ зационного и хозяйственного содержания . Фигура обособленного от воеводы самостоятельного судьи начала мало-помалу становиться привычной как для крестьян и посадских, так и для чиновников. Глубоко по­ казательно, что в доношений от 27 марта 1721 г. тамбовский провинциал-фискал М. А. Данилов счел необходимым отме­ тить как негативное явление, что отдельные городовые судьи провинции «с воеводами и з другими командиры имеют такой союз, якобы подданной ево» . Иными словами, уже в 1721 г. руководитель территориального органа фискальской службы воспринимал как неприемлемую (хотя и не противозакон­ ную) ситуацию, когда судьи отказывались вести себя неза­ висимо по отношению к представителям администрации. 1

2

3

'Акты Угличской провинциальной канцелярии. Т. 1. С. 14; Богос­ ловский М. М. Областная реформа Петра Великого. С. 232; Балакире­ ва Л. М. Судебная реформа Петра I. С. 256. С м . ; РГАДА, ф. 285, on. 1, кн. 1556. РГАДА, ф. 282. on. I, № 2596, л. 3. 2

3

233

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

Итак, резюмируя вышеизложенное, следует констати­ ровать, что на протяжении 1718-1720 гг. в нашей стране были созданы три звена судов общей юрисдикции: Юстицколлегия, надворные и «нижние» суды (городовые и провин­ циальные). При этом Юстиц-коллегия, надворные и «ниж­ ние» суды явились еще и первыми отечественными органами правосудия, структурно и функционально отделенными от органов управления. § 3. Контрреформаторские мероприятия 1722-1727 гг. в области судоустройства. Судебные комиссары

Завершая рассмотрение сюжета о прежде невиданных в России судах обшей юрисдикции, необходимо коснуться также обстоятельств их ликвидации. Дело в том, что основ­ ная часть созданных в 1717—1719 гг. реформированных орга­ нов правосудия просуществовала менее десятилетия. Вначале упразднению подверглись «нижние» суды . Согласно протокольной записи, на проходившем с уча­ стием Петра 1 заседании Правительствующего Сената 10 ян­ варя 1722 г. сенатор и президент Адмиралтейской коллегии Ф. М. Апраксин, высказавшись о том, что городовым и про­ винциальным судам «в правлении особом быть неприлично», предложил подчинить данные суды воеводам, от чего, «по ево мнению, будет лутче». Поскольку поднятый вопрос был, по всей очевидности, уже заранее согласован с императором, высочайших возражений не последовало. Как было зафик­ сировано в протоколе заседания, «по тому предложению, его величество указал те нижния суды... починить воеводам» . Однако издание указа об упразднении независимых от местной администрации «нижних» судов несколько затяну­ лось. Сенаторы, вовремя вспомнив о российских простран­ ствах, озаботились проблемой отправления правосудия в отдаленных местностях и 12 февраля 1722 г. распорядились уточнить, «в каком разстоянии которой город имеет [быть] от провинциалного города» . В итоге, сенатский указ о ликви1

2

3

1

В литературе обстоятельства ликвидации «нижних» судов наибо­ лее подробно осветил М. М. Богословский {Богословский М. М. Област­ ная реформа Петра Великого. С. 235—236). -РГАДА, ф. 248, кн. 1888, л. 154. РГАДА, Ф. 248, кн. 1888, л. 192 об. 3

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

234

дации городовых и провинциальных судов состоялся лишь 12 марта 1722 г. Как емко формулировалось в первых строках указа, «во всех городех судьям, определенным от Юстиц-коллегии, быть». Полномочия упразднявшихся судов — в резкое

не

от­ ступление от еще недавно столь актуальных шведских образ­ цов — возвращались местным органам общего управления. Для помощи же воеводам в отправлении правосудия в штат провинциальной канцелярии, согласно указу от 12 марта 1722 г., вводились должности двух асессоров по судебным делам. В городах, удаленных от провинциального центра на расстояние более 200 верст, учреждались аналогично подчи­ ненные воеводам «меншие нижние суды» в составе особого асессора и двух-трех канцелярских служащих. В компетен­ цию таких «менших» судов вошло рассмотрение дел с иском до 20 рублей . Линия на ликвидацию реформированных судов перво­ го звена получила окончательное закрепление в законе от 4 апреля 1722 г. В тот день Петр I, будучи в Сенате, подтвер­ дил возвращение судебных полномочий провинциальными и губернским канцеляриям (за исключением тех, которые располагались в городах, где были надворные суды). Кроме того, по закону от 4 апреля 1722 г., два «судебных» асессора предусматривались в штатах только губернских и провинци­ альных канцелярий, размещавшихся в «знатных городах», в остальных же канцеляриях число таких асессоров сокраща­ лось до одного. Наряду с этим, законодатель наименовал подчинен­ ного воеводе асессора «меншего» суда «судебным комисса­ ром», а также увеличил объем его полномочий: к юрисдик­ ции комиссара были отнесены дела с иском до 50 рублей. В заключительной части закона от 4 апреля 1722 г. особо предписывалось упразднить провинциальные суды в тех го­ родах, где дислоцировались гофгерихты (что означало за­ крытие Санкт-Петербургского, Московского, Воронежского, Казанского, Нижегородского, Смоленского и Ярославского провинциальных судов). На этом история структурно отде­ ленных от органов управления «нижних» судов закончилась. 1

2

'РГАДА. Ф. 248, кн. 1889, л. 9 0 - 9 1 . Законодательные акты Петра I. С. 385.

2

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

235

Исходя из сформулированного выше определения судебной контрреформы, охарактеризованные меры следует признать контрреформаторскими (поскольку в отношении низового звена судебной системы была осуществлена реставрация — с незначительными изменениями — дореформенного судебно­ го устройства). Причины, побудившие Петра I к упразднению городо­ вых и провинциальных судов, не вполне ясны и поныне. Ко всему прочему, вопрос об этом даже не ставился в предше­ ствующей историко-правовой литературе. Что именно могло подвести законодателя к мнению о необходимости ликвиди­ ровать созданные с такими трудами «нижние» суды? Прежде всего, необходимо отметить, что, насколько можно видеть по архивным материалам, в описываемое вре­ мя ни в Юстиц-коллегию, ни в Сенат, ни в императорский Кабинет не поступало никаких обобщающих негативных сведений о работе городовых и провинциальных судов. Не получали центральные и высшие органы власти и массовых жалоб на деятельность «нижних» судов. Наконец, к настоя­ щему времени не удалось выявить данных и о каких-либо имевших особый общественный резонанс уголовных делах, фигурантами которых оказались бы городовые и провинци­ альные судьи. Так что прямых, конкретных поводов к упразднению «нижних» судов у законодателя в 1722 г. быть не могло. Наоборот: как уже было показано выше, в 1721 г. рефор­ мированная судебная система России заработала в полном объеме, городовые и провинциальные суды заняли прочное место в региональном звене государственного аппарата. Вы­ ходит, предпосылки закрытия «нижних» судов лежали в иной плоскости. Вероятнее всего, осмысляя начальные итоги проведения II губернской реформы, Петр I испытал опасения, что преобразованнная на шведский манер система местных органов общего управления оказалась слишком ослабленной. Для усиления же этой системы император не увидел другого пути, кроме как вернуться к традиционным для нашей страны на­ чалам единовластия в местном управлении. Иными словами, Петр I решил восстановить дореформенную модель «единого хозяина» в регионе, придав губернатору и провинциальному

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

236

воеводе в дополнение к административным полномочиям, еще и всю полноту полномочий судебных. В таковую кон­ струкцию местной власти независимый судья не вписывался ни в каком варианте. Примечательно, что в пользу утверждения «едино­ го хозяина» в регионе (хотя и применительно конкретно к Сибири) выступил в начале 1720-х гг. не какой-нибудь ад­ министратор старомосковской закалки, а уроженец города Зиген среднегерманского графства Нассау бывший голланд­ ский фейерверкер Вилим Геннин [Georg Wilhelm de Hennin], поступивший на русскую службу 22 лет от роду . Именно генерал-майор В. И. Геннин высказал — в письме кабинетсекретарю А. В. Макарову от I февраля 1724 г. — мысль о необходимости сосредоточения всей полноты власти в ре­ гионе в одних руках: «Чтоб... был бы один главнейший коман­ дир, которой бы всех сибирских командиров, надворной суд и камерира мог бы ведать и штрафовать, а не так как теперь, что всякой болшой...» В полной мере столь емко сформули­ рованная Вилимом Генниным идея о «главнейшем камандире» воплотилась в жизнь уже после кончины Петра I, в связи с изданием закона от 24 февраля 1727 г. о реорганизации местного управления . Возвращаясь к событиям 1722 г., следует отметить, что вскоре после издания закона от 4 апреля 1722 г. началось как формирование корпуса «судебных» асессоров и судебных комиссаров, так и образование для последних своего рода судебных участков. Например, сенатским указом от 24 июля 1722 т., на территории Московской провинции было создано пять судебных участков: в Коломне, Серпухове, Боровске, 1

2

3

1

Наиболее лостоверныесведенияораннемпериоде жизни В. И. Геннина см. в статье немецкого краеведа А. Люка 1972 г. (Liick A. Georg Wilhelm Hennin. Ein Siegener als Organisator der sibirischen Eisenindustrie zur Zeit Peters des Gropen / / Siegerland. Siegen, 1972. Bd. 49. S. 9-11). РГАДА, ф. 9, отд. 2, кн. 66, л. 677 (публикацию данного письма см.: Геннин В. Уральская переписка с Петром I и с Екатериной I / Публ. М. О. Акишина. Екатеринбург, 1995. С. 196-198). Показательно, что спустя чуть более полувека законодатель прямо выразился — в ст. 85 закона от 7 ноября 1775 г.. — что глава губернской администрации честь яко хозяин своей губернии» (Законодательство Екатерины И, Т. 1. С. 393). П о л н о е собрание законов. Т. 7. № 5017. С. 746-748. 2

3

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

237

Можайске и Дмитрове'. Характерно, что, в отличие от преж­ него порядка, когда городовые судьи назначались Юстицколлегией, «судебные» асессоры и судебные комиссары определялись на должность Правительствующим Сенатом (каковой порядок был закреплен, стоит повторить, в ст. 5 закона «Должность Сената» в редакции от 27 апреля 1722 г.). Первая большая группа асессоров — 79 человек — получила назначение 20 июля 1722 г. Два дня спустя, 22 июля, Сенат назначил еще четырех «судебных» асессоров и восьмерых су­ дебных комиссаров . Показательно, что не остался без внимания вопрос о трудоустройстве вчерашних городовых судей. Большинство из них были определены «судебными» асессорами или су­ дебными комиссарами в те же места, где они работали пре­ жде (тем более, что еще в упомянутом сенатском указе от 12 марта 1722 г. на эти должности предписывалось назна­ чать лиц, «к тому делу заобычных»). Кое-кто из городовых судей пошел и на повышение. Так, бывший судья ЮрьеваПольского А. Я. Львов был 20 мая 1722 г. определен асес­ сором Юстиц-коллегии, а бывший архангелогородский судья И. А. Хрипунов получил 17 мая 1723 г. назначение се­ кретарем в Ревизион-контору Сената . Не забыли и про обер-ландрихтеров. Из их числа трое — И. П. Топильский, И. Д. Свешников и Г. А. Шатилов — ста­ ли асессорами надворных судов. А вот главу упраздненного Санкт-Петербургского провинциального суда Ф. С. Манукова Петр I определил 29 апреля 1722 г. исполняющим обязан­ ности президента Вотчинной коллегии . Что касается судоустройственной ситуации, возникшей в нашей стране в 1722 г., то здесь необходимо отметить, что вновь получившие судебные функции местные органы обще­ го управления унаследовали от городовых и провинциальных судов не только их полномочия, но и положение в судебной 2

3

4

1

РГАДА, ф. 248, кн. 1889, л. 458. Судебный участок в Дмитрове охватил, наряду с Дмитровским уездом, также Клинский и Волоколам­ ский уезды, участок в Можайске — также Звенигородский и Рузский уезды, участок в Боровске — Верейский и Малоярославеикий уезды. РГАДА, Ф- 248, кн. 1889. л. 324-329, 457 о б - 4 5 8 . РГАДА. ф. 248, кн. 1889, л. 203; кн. 1914, л. 104 об. РГАДА, ф- 1451, кн. 13, л. 362. 2

3

4

238

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

системе, и, тем самым, ведомственную подчиненность. Ины­ ми словами, как явствует из архивных материалов и фунда­ ментальной публикации «Акты Угличской провинциальной канцелярии», с 1722 г. губернские и провинциальные канце­ лярии начали функционировать, во-первых, в качестве судов общей юрисдикции, во-вторых, в качестве суда первого зве­ на, в силу чего они превратились в нижестоящую инстанцию по отношению к надворным судам и Юстиц-коллегии. Например, 3 октября 1723 г. Ярославский гофгерихт, как ни в чем ни бывало, предписал Архангел о городской гу­ бернской канцелярии передать дело по обвинению подьяче­ го Д. Макарова в преступлениях против интересов службы в производство Белозерской провинциальной канцелярии, а 12 ноября того же года — потребовал от Пошехонской про­ винциальной канцелярии ускорить разбирательство дела о хищении провианта . При этом надворные суды сносились с губернскими и провинциальными канцеляриями исклю­ чительно «указами», каковыми, стоит повторить, в бюрокра­ тическом обиходе XVIII в. обозначались документы, направ­ лявшиеся в нижестоящие органы власти. Неудивительно, что, выступая в качестве органов правосудия, губернские и провинциальные канцелярии стали, начиная с 1722 г., не­ редко именоваться в официальном делопроизводстве «провинциалными судами». В связи с изложенным, после 1722 г. сохранились и округа надворных судов. Правда, в связи с ликвидацией «нижних» судов судебные округа стали образовывать целиком те провинции, воеводские канцелярии которых как органы правосудия оказались нижестоящими по отношению к соот­ ветствующему гофгерихту. Например, в 1723 г. в округ Ярос­ лавского надворного суда входили Архангелогородская, Бело­ зерская, Вологодская, Галицкая, Кинешемская, Костромская, Пошехонская, Угличская и Устюжская провинции . Что характерно, отмеченный порядок взаимоотношений губернских и провинциальных канцелярий с гофгерихтами и Юстиц-коллегией сложился по умолчанию законодателя, не 1

2

1

РГАДА, ф. 982, кн. 19, л. 64, 92 об. Сходные примеры см.: Там же, л. 2, 5 об., 12 и др.; Акты Угличской провинциальной канцелярии. Т. 1. С. 39, 43, 45 и др. См. Записную книгу исходящей корреспонденции Ярославского гофгерихта 1723 г.: РГАДА, ф. 982, кн. 19. 2

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

239

будучи регламентирован ни в едином нормативном право­ вом акте 1722-1725 гг. Единственной попыткой таковой ре­ гламентации явился упомянутый выше проект Инструкции провинциальному суду от июня 1722 г., в ст. 2, 10 и 13 кото­ рого были внесены формулировки о подчинении провинци­ альной канцелярии в судебном отношении Юстиц-коллегии и надворному суду . Стоит также отметить, что, как убедительно показал еще М. М. Богословский, учрежденные в 1722 г. судебные комиссары вышли в правоприменительной практике далеко за пределы исков до 50 рублей, установленных в именном указе от 4 апреля 1722 г. В действительности судебные ко­ миссары рассматривали куда более широкий круг дел, вплоть до умышленных убийств . Соответственно, вынесенные су­ дебными комиссарами приговоры, в которых назначалась смертная казнь или ссылка на каторгу, поступали (как в не­ давнем прошлом такие же приговоры городовых и провин­ циальных судов) на утверждение в надворные суды. Остается добавить, что доныне в историко-правовой ли­ тературе не рассматривалась весьма примечательная попытка подвести итог реформирования Петром I низовых звеньев системы судов обшей юрисдикции. Данная попытка имела место при составлении проекта Уложения Российского го­ сударства 1723—1726 гг. В гл. 2-ю кн. 1 проекта была внесе­ на статья 51 «Каким имеют подчиненный суды быть Юстицколлегии, где доносить и бить челом надлежит», утвержденная Уложенной комиссией 7 октября 1723 г. Согласно этой статье в качестве суда первого звена в России предполагались: расположенный в административ­ ном центре провинции «провинциалной суд», а также раз­ мещенный в удаленной части провинции и состоявший из единоличного судьи «нижней земской или уездной суд». К под­ ведомственности уездного суда предполагалось отнести дела с иском до 50 рублей, а к подведомственности провинциаль­ ного суда — все гражданские и уголовные дела (за исключе­ нием дел специальной подсудности и дел, инициированных фискальской службой). В качестве суда второго звена в ст. 51 1

2

1

Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого. Прило­ жения. С. 30, 34, 36. Там же. С. 242-243. 2

240

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I 1

гл. 2-й кн. 1 проекта Уложения фигурировал надворный суд . Как уже говорилось, проект Уложения 1723-1726 гг. так и не получил утверждения, судебные органы, наименованные «уездными судами», появились в нашей стране только в ходе судебной реформы 1775 г., а вот гофгерихты остались — до поры до времени — нетронутыми. Никак не будучи затронуты в ходе контрреформаторских мероприятий 1722 г., надворные суды продолжили функцио­ нировать и после кончины Петра I. В прежнем режиме про­ ходили заседания судебных присутствий, как ни в чем не бы­ вало, проходили новые назначения в их состав. Скажем, за январь—сентябрь 1725 г. Ярославский гофгерихт вынес и из­ дал 629 приговоров, решений, постановлений и приказов (за аналогичный период 1723 г. Санкт-Петербургский надворный суд вынес и издал, стоит повторить, 525 таковых актов). Что до судейских назначений, то, например, в указе от 17 июня 1725 г. Екатерина I, отметив, что Московский гоф­ герихт находится в «худом состоянии», впервые определила туда президента — опытного администратора генерал-майора В. Н. Зотова. 10 октября того же 1725 г. Сенат назначил нового вице-президента в Ярославский надворный суд: вышедшего в отставку по возрасту А. М. Шейдякова сменил полковник Ф. Л. Вельяминов-Зернов . А по сенатскому указу от 21 фев­ раля 1727 г. получил нового президента и Тобольский гофге­ рихт (эту должность занял губернатор М. В. Долгоруков) . Однако вскоре ситуация переменилась. Как известно, в 1726—1727 гг. последовала ревизия многих преобразований Пе­ тра I. В рамках этой ревизии был, в частности, взят курс на сво­ его рода «административную экономию», всемерное — струк­ турное и численное — сокращение государственного аппарата 2

3

4

'РГАДА, Ф- 342, кн. 33, ч. 1, л. 16 о б . - 1 7 [Приложение V]. Со­ гласно протоколу заседания Уложенной комиссии от 7 октября 1723 г., в разработке данной статьи приняли участие: сенатор П. А. Тол­ стой, советник Синода архимандрит Гавриил [Бужинский], генералрекетмейстер В. К. Павлов, советник Юстиц-коллегии С. Вольф, советник Камер-коллегии Ф. В. Наумов и асессор Юстиц-коллегии Э. Кромпейн (там же, л. 17). С м . : РГАДА, ф. 982, кн. 25. Р Г И А , ф. 1329, on. 1, кн. 29, л. 88; РГАДА, Ф- 248, кн. 1947, л. 34. Кроме того, 29 октября 1725 г. Сенат определил в Ярославский гофге­ рихт нового секретаря (там же, л. 170). П о л н о е собрание законов. Т. 7. № 5015. С. 743. 2

3

4

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

241

1

(особенно на уровне регионального звена) . По мере претво­ рения в жизнь данного курса настал черед и надворных судов. В итоге, формальная ликвидация отечественных гофгерихтов произошла чуть более восьми лет спустя после их основания, согласно ст. 5 упоминавшегося закона от 24 февраля 1727 г. о реорганизации местного управления. Судебные полномочия надворных судов были возвращены органам общего управле­ ния — губернским и провинциальным канцеляриям . Процесс фактического упразднения надворных судов не затянулся. Так, последнее заседание Санкт-Петербургского гофгерихта состоялось 12 мая 1727 г. Еще раньше свернул работу Ярославский надворный суд. На заседании 28 апре­ ля 1727 г. вице-президент Ф. Л. Вельяминов-Зернов, огласив сенатский указ о своем назначении воеводой Ярославской провинции, объявил о закрытии суда. В Книгу входящей корреспонденции гофгерихта была внесена финальная за­ пись: «...Иза тем указом с того числа в Ярославской надворной суд въезду и заседания не имеет» . На этом закончилась история созданной по шведскому образцу первой отечественной системы судов общей юрис­ дикции, структурно и функционально отделенных от ор­ ганов управления . Единственным осколком этой системы после 1727 г. осталась Юстиц-коллегия, просуществовав2

3

4

1

Подробнее об этом см.: Анисимов Е. В. Государственные пре­ образования... С. 231-237; Писарькова Л. Ф. Указ. соч. С. 250-254. Касаясь масштабов сокращения, достаточно сказать, что, по дан­ ным С. М. Троицкого, за 1726-1727 гг. только в местных органах вла­ сти было упразднено 27 должностей, зафиксированных в разделе го­ сударственной гражданской службы Табели о рангах редакции 1723 г. (Троицкий С. М. Русский абсолютизм и дворянство в XVIII в.: форми­ рование бюрократии. М., 1974. С. 121). П о л н о е собрание законов. Т. 7. № 5017. С. 748. Между прочим, в пояснительной части названной статьи — вполне в духе вышерассмотренных предложений В. И. Геннина 1724 г. — говорилось о том, что законодатель поставил задачу, чтобы «вместо разных канцелярий и судей знали токмо одну канцелярию» (там же). РГАДА, ф. 982, кн. 32, л. 188. Необходимо отметить, что охарактеризованное упразднение в 1727 г. надворных судов никак не затронуло Рижского гофгерихта. Этот реликт шведской судебной системы благополучно просуществовал на отечественной почве до 1889 г., до распространения на прибалтийские губернии в полном объеме действия Судебных Уставов 1864 г. (Его­ ров Ю.А. Вопросы истории государства и права... Вып. 4. С. 54). 2

3

4

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

242

шая до июля 1786 г. Остается констатировать, что при всей кратковременности существования «нижних» и надворных судов первой трети XVIII в. они заняли особое место в исто­ рии российского суда. Как еще в 1915 г. справедливо за­ метил Ю. В. Готье, «внимательное отношение к вопросу об освобождении русского суда от векового слияния его с орга­ нами управления и настойчивое старание осуществить такое освобождение на деле составляют самые интересные черты судебной реформы Петра [I]»'. § 4. Правительствующий Сенат как орган правосудия в 1717-1725 гг. Рекетмейстерская контора

Между тем, характеристика системы отечественных су­ дов общей юрисдикции 1717—1725 гг. будет заведомо непол­ ной, если не коснуться вопроса о венчавшем эту систему Правительствующем Сенате. Как уже отмечалось выше, в описываемое время полномочия Сената как суда четвертого (высшего) звена были закреплены в ст. 4 закона от 19 де­ кабря 1718 г. об укреплении инстанционности в судопроиз­ водстве и в ст. 4 закона «Должность Сената» (в редакциях от декабря 1718 г. и от 27 апреля 1722 г.). Стоит еще вспомнить, что, по ст. 5 закона от 19 декабря 1718 г., приносить жалобы на приговоры и решения Сената воспрещалось под угрозой смертной казни . Дополнительно к этому, 7 марта 1721 г. Петр I издал упоминавшийся выше закон, по которому на судебное рас­ смотрение Сената должны были в обязательном порядке поступать дела о казнокрадстве (о «похищении казны или народных денег»), расследованные центральными органа­ ми власти. Вынесенные по таким делам приговоры Сена­ ту надлежало направлять на утверждение царя . Наконец, имеет смысл повторить, что, в соответствии со ст. 4 закона «Должность Сената» в редакции 1718 г., дела могли посту­ пать на апелляционное рассмотрение Сената только с санк­ ции монарха. 2

3

1

Готье Ю. В. Отделение судебной власти от административной. С. 189-190. Законодательные акты Петра 1. С. 289, 295-296, 378-379. РГАДА, Ф- 1451, кн. 13, л. 49 [Приложение IV, № 2]. 2

3

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

243

Кроме того, в ст. 4 закона «Должность Сената» в редак­ ции от 27 апреля 1722 г. было внесено дополнение, согласно которому предусматривалось обязательное участие в проце­ дуре апелляционного переноса дел рекетмейстера (генералрекетмейстера) — главы Рекетмейстерской конторы Сената. Учрежденная 12 января 1722 г. в качестве структурного под­ разделения Правительствующего Сената Рекетмейстерская контора отвечала за прием жалоб на центральные органы власти (коллегии и канцелярии), в том числе жалоб на не­ правосудие . Нормативную основу деятельности конторы в первой четверти XVIII в. составили «Инструкция или наказ рекетмейстеру» от 5 февраля 1722 г., а также Дополнения к Инструкции, утвержденные императором 17 и 19 апреля 1722 г. 1

2

3

'Законодательные акты Петра I. С. 295. ~ Благодаря изысканиям нескольких поколений историков и право­ ведов, статус, компетенция и деятельность Рекетмейстерской конто­ ры в первой четверти XVIII в. оказались освещены на сегодняшний день сравнительно подробно. Специальное внимание данной конто­ ре Сената уделили С. А. Петровский, А. Н. Филиппов, М. И. Сизи­ ков, Е. В. Анисимов. Л. Ф. Писарькова. Крупнейшим же исследова­ нием об истории зарождения и первоначального функционирования Рекетмейстерской конторы поныне остается фундаментальная ста­ тья М. С. Померанцева 1916 г. (Петровский С. А. Указ. соч. С. 1 8 5 202; Филиппов А. И. Указ. соч. С. 226—249; Сизиков М. И. Учреждения при Сенате / / Законодательство Петра I. С. 80—82; Анисимов Е, В. Го­ сударственные преобразования... С. 262-265; Писарькова Л. Ф. Указ. соч. С. 153-157; Померанцев М. С. Генерал-рекетмейстер и его контора в царствование Петра Великого / / Русский архив. 1916. Кн. 1. Вып. 1-3. С. 278-325; вып. 4. С. 476-495; кн. 2, вып. 5 - 6 . С. 198-253). Первым генерал-рекетмейстером Петр I определил 18 января 1722 г. заслуженного фронтовика полковника В. К. Павлова, пробывшего на этой должности до 9 февраля 1725 г. Законодательные акты Петра I. С. 342—347. Кроме того, для опо­ вещения населения Сенат издал 23 февраля 1722 г. почти дослов­ но повторивший Инструкцию упомянутый выше указ «О генералерекетмейстере», который был 27 февраля 1722 г. опубликован типографски (Описание изданий гражданской печати... С. 373; по­ следнюю по времени публикацию указа см.: Законодательство Петра I. С. 86—88). Примечательно, что, назначив главой Рекетмейстерской конторы кадрового военнослужащего В. К. Павлова, Петр I внес было в ст. 7 проекта Инструкции от 5 февраля 1722 г. положение об ответ­ ственности рекетмейстера по Артикулу воинскому 1714 г., но затем вы­ черкнул упоминание об этом (Законодательные акты Петра I. С. 345). 3

244

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

Уместно вспомнить, что именно в преамбуле Инструк­ ции рекетмейстеру от 5 февраля 1722 г. Петр I сформули­ ровал уже приводившееся выше свое понимание цели су­ дебной реформы, а заодно подвел ее промежуточные итоги. В преамбуле законодатель удрученно констатировал, что, не­ смотря на все предпринятые им усилия по преобразованию судоустройства и судопроизводства, имевшие целью, чтобы «каждому по их делам во всем суд был праведной и беспродолжителной», «судьи челобитчиком в делах чинят немалые воло­ киты, а другим дела вершат неправедно, також и челобитчики мимо определенных им судов и Сенату, продерзостию своею, прошении свои приносят и подают е[го] в[еличеству] самому, не дая нигде покою» . Необходимо подчеркнуть, что, в отличие от Расправ­ ной палаты 1712-1719 гг., Рекетмейстерская контора ни в коей мере не занималась отправлением правосудия, а осу­ ществляла лишь досудебное рассмотрение жалоб, посту­ павших в Правительствующий Сенат. При этом, согласно ст. 1 Инструкции рекетмейстеру от 5 февраля 1722 г., если жалоба приносилась на волокиту в рассмотрении дела, то генерал-рекетмейстер должен был — перед тем, как до­ кладывать о жалобе в Сенате, — сам являться в соответ­ ствующую коллегию или канцелярию и требовать, чтобы дело разрешили «в указные сроки неотменно» (что означало придание Рекетмейстерской конторе еще и элементов над­ зорной функции). В свою очередь, согласно ст. 3 Инструкции генералрекетмейстеру запрещалось принимать жалобы, не рас­ смотренные прежде в центральных органах (в том числе в Юстиц-коллегии). В этом отношении создание Рекетмей­ стерской конторы следует признать мерой по дальнейшему укреплению инстанционности в судопроизводстве. Саму процедуру поступления дел в апелляционное производство Сената через Рекетмейстерскую контору законодатель регла1

1

Законодательные акты Петра I. С. 342. Показательно, что в пре­ амбуле «всенародно публикованного» сенатского указа «О генералерекетмейстере» от 23 февраля 1722 г. приведенный фрагмент был из­ ложен в сокращении: «Однако ж... многие мимо определенных им судов и Сенату продерзостию своею везде докучают, и прошении свои приносят его величеству самому, не дая нигде покою» (Законодательство Петра I. С. 86).

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

245

ментировал в упомянутой ст. 4 закона «Должность Сената» в редакции от 27 апреля 1722 г. Согласно ст. 4 дело могло поступить в Сенат только по­ сле наложения императором утвердительной резолюции на доклад рекетмейстера. Правда, в той же ст. 4 имелась оговор­ ка, по которой рекетмейстер получил право докладывать дела в Сенате и без высочайшей резолюции — в случае длительного отсутствия монарха в столице. Остается добавить, что ника­ ких ограничений по характеру поступавших на рассмотрение Правительствующего Сената судебных дел в законодательстве петровского времени, разумеется, не предусматривалось. Как же в реальности складывалась судебная практика высшего органа власти России в 1718-1724 гг.? В историкоправовой литературе деятельность Сената как органа право­ судия в первой четверти XVIII в. хотя и освещалась, но по­ верхностно и фрагментарно . Переходя к более углубленному рассмотрению поставленного вопроса, необходимо отметить, прежде всего, два общих момента. Во-первых, в 1718-1724 гг. Петр I не создал в Прави­ тельствующем Сенате никакого обособленного присутствия, которое занималось бы отправлением правосудия на посто­ янной основе — наподобие существовавшей в структуре Го­ сударственного Совета Швеции охарактеризованной выше Justitierevisionen или той же Расправной палаты. Иными сло­ вами, в описываемый период Сенат осуществлял судебную деятельность исключительно в составе общего собрания. Правда, в 1724 г. Петр I задумал было передать в Правитель­ ствующий Сенат разбирательство дел по государственным преступлениям, для чего предусмотрел организацию при Сенате особой Розыскной конторы. Однако это намерение императора так и осталось нереализованным (подробнее об этом речь пойдет ниже). 1

1

Иванов П. И. Сенат при Петре Великом. С. 4 3 - 4 4 ; Петров­ ский С. А. Указ. соч. С. 245-260; Филиппов Л. Н. Указ. соч. С. 326-331; Чельцов-Бебутов М. А. Указ. соч. С. 692-696; Акишин М. О. Судеб­ ная реформа Петра I: Дис. ... С. 175-177. Стоит заметить, что во­ прос о судебной деятельности Сената в первой четверти XVIII в. оказался совершенно обойден С. А. Орловой в специальной статье 2000 г. (см.: Орлова С. А. Сенат как высший надзорно-контрольный и судебно-административный орган России / / Правоведение. 2000. № 2. С. 227-235).

246

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

Во-вторых, не вызывает сомнений, что в 1718—1724 гг. Сенат воспринимал судебные полномочия как несуществен­ ную, заведомо второстепенную линию своей компетенции. Наиболее ярко данная тенденция проявилась в сентябре 1721 г. в связи с поступлением из Юстиц-коллегии дела о спорном наследстве гвардии капитана С. Б. Федорова. Ото­ слав, указом от 20 сентября 1721 г., дело обратно в коллегию по причине простоты его разрешения, Правительствующий Сенат предписал Юстиц-коллегии впредь подобных дел не присылать, чтобы из-за них «во отправлении нужным государ­ ственным делам остановки не было». Согласно доныне не вво­ дившемуся в научный оборот сенатскому указу от 20 сентября 1721 г. в Сенат допускалось передавать из Юстиц-коллегии лишь те судебные дела, в разрешении которых возникали принципиальные затруднения, обусловленные наличием пробелов в законодательстве . Нежелание сенаторов заниматься вопросами практиче­ ского судопроизводства проступило и в сентябре 1722 г., ког­ да стала обсуждаться возможность передачи в Сенат дела по обвинению обер-фискала А. Я. Нестерова в преступлениях против интересов службы. Указом от 18 сентября 1722 г. Пра­ вительствующий Сенат распорядился осуществить предвари­ тельное следствие по делу генерал-прокуратуре, прямолиней­ но пояснив, что в Сенате «за умножением государственных дел к следованию того времяни не имеетца». Сходным образом, совсем незадолго до кончины Петра I, в январе 1725 г. сена­ торы попытались отказаться продолжать судебное следствие по делу бывшего воронежского вице-губернатора С. А. Ко­ лычева, мотивировав это тем, что в Сенате «за другими мно­ гими делами ко окончанию [дела] не достает времяни» . Характерны в этом отношении и приведенные М. С. По­ меранцевым немалочисленные эпизоды 1722—1724 гг., когда сенаторы под разными предлогами уклонялись заслушивать доклады генерал-рекетмейстера . Все это свидетельствует о том, что петровский Сенат воспринимал себя, в первую оче1

2

3

1

РГАДА, ф. 248, кн. 1887, л. 298. РГАДА, ф. 248, кн. 30, л. 722; кн. 1938, л. 16. Подробное изложе­ ние сенатского указа от 18 сентября 1722 г. в литературе см.: Веретен­ ников В. И. Очерки генерал-прокуратуры в России доекатерининского времени. Харьков, 1915. С. 68—69. Померанцев М. С. Указ. соч. С. 201—205. 2

3

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

247

редь, как орган управления*. При этом совершенно очевидно, что таковое восприятие могло сложиться только как отраже­ ние многолетней практической деятельности Сената. Что бы там ни было, отправлением правосудия тог­ дашний Сенат все-таки занимался. Благодаря образцово со­ хранившемуся указному и протокольному делопроизводству Сената за 1719-1725 гг., сегодня имеется возможность си­ стематически реконструировать и масштаб, и динамику, и особенности (содержательные и процессуальные) судебной деятельности этого высшего органа власти России за описы­ ваемый период. Вначале имеет смысл сказать несколько слов о масштабах и динамике. По данным, собранным автором настоящей работы, за 1719 г. Правительствующий Сенат не вынес ни единого при­ говора и судебного решения . За 1720 г. Сенат вынес два приговора . А вот в 1721 г. Сенат взялся за отправление пра­ восудия более активно, вынеся восемь приговоров и реше­ ний . Правда, если принять во внимание, что на протяжении 1721 г. Правительствующий Сенат издал в общей сложности 509 указов и иных актов, то доля судебных приговоров и ре­ шений окажется весьма незначительной. В сходном с 1721 г. режиме продолжилось функциони­ рование Сената как органа правосудия и в 1722 г., в каковом сенаторы вынесли шесть приговоров . Далее участие Сената в судопроизводстве пошло на убыль: за 1723 г. состоялось 2

3

4

5

1

Не вызывает сомнений, кстати, что именно это обстоятельство явилось объективной предпосылкой для конфликта, разгоревшегося между генерал-рекетмейстером В. К. Павловым и сенаторами и при­ нявшим особенно острые формы в 1724 г. (РГАДА, Ф- 248, кн. 1888, л. 437, 548 об.; кн. 1922, л. 253 об.-254; кн. 1935, л. 130, 130 об - 1 3 1 , 133, 139, 156, 157 об., 201-201 об.; Померанцев М. С. Указ. соч. С. 2 1 9 228). С м . : РГАДА, Ф- 248, кн. 1882, 1883, 1884. Стоит оговорить, что к судебной деятельности петровского Сената автор настоящей работы не отнес сенатские указы о закреплении прав собственности на недвижи­ мое имущество за бывшими шведскими подданными в Прибалтике, принимавшиеся по заключениям Рижской и Ревельской комиссий. РГАДА, Ф- 248, кн. 1886, л. 10 о б - 1 1 , 154 об.-156. РГАДА, Ф- 248, кн. 1887, л. 106-108, 112 о б - 1 1 3 , 127-127 об., 144-145 об., 281 о б . - 2 8 3 , 286 об - 2 8 8 об., 351-351 об., 414-415 об. РГАДА, Ф- 248, кн. 1889, л. 142-142 об., 352, 521, 559, 582-582 об., 770. 2

3

4

5

248

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

вынесение лишь трех приговоров . Наконец, среди 895 ука­ зов и иных актов (не считая секретных), изданных Сенатом в 1724 г., удалось выявить опять-таки шесть приговоров . Если обратиться к характеру рассмотренных дел, то можно увидеть, что из 25 вынесенных Правительствующим Сенатом за 1720—1724 гг. приговоров и решений 23 состави­ ли приговоры по уголовным делам и всего два — решения по гражданским. 1 сентября 1721 г. Сенат разрешил дело о наследстве боярина М. Я. Черкасского, а 4 декабря того же года — дело о наследстве вдовы Т. Волконской . В свою оче­ редь, из 23 приговоров Сената 1720-1724 гг. 22 явились об­ винительными и один — оправдательным . По содержанию уголовных дел, разбирательство по ко­ торым осуществил Сенат за характеризуемый период, боль­ шинство — 11 — составили дела по государственным пре­ ступлениям. Кроме того, Сенат рассмотрел восемь дел по обвинениям в преступлениях против интересов службы и три дела — об утайке душ в ходе I ревизии. Наконец, один приго­ вор был вынесен Правительствующим Сенатом за нарушение закона от 19 декабря 1718 г. об укреплении инстанционности в судопроизводстве (за подачу челобитной лично Петру I) . Показательно, что не удалось выявить ни одного приговора, вынесеного во исполнение отмеченного именного указа от 7 марта 1721 г. о направлении в Сенат дел по казнокрадству. Благодаря архивным материалам, со всей отчетливостью высветилась такая особенность судебной практики Сената 1720-1724 гг., как рассмотрение им подавляющей части дел по первой инстанции. В апелляционном порядке, предусмо­ тренном и в законе от 19 декабря 1718 г., и в законе «Долж­ ность Сената», высший орган власти России рассмотрел за описываемое время только два упомянутых выше граждан1

2

3

4

5

'РГАДА, Ф- 248, кн. 1916, л. 28; кн. 1923, л. 14-15, 18-18 об. И н ­ тереснейшие данные о тематике изданных Сенатом в 1723 г. указов ад­ министративного характера см. в монографии Е. В. Анисимова 1997 г. (Анисимов Е. В. Государственные преобразования... С. 254). РГАДА, Ф. 248, кн. 3927, л. 40 об - 4 1 ; кн. 1928, л. 91; кн. 1934. л. 81-82; кн. 1936, л. 30-30 об., 3 5 - 3 7 об. РГАДА, ф. 248, кн. 1887, л. 286 о б - 2 8 8 об., 414-415 об. Оправдательным был приговор, вынесенный 3 августа 1722 г. по делу дьяка М. Волкова (РГАДА, ф. 248, кн. 1889, л. 521). Приговор от 3 июля 1722 г. по делу А. Андреева и И. Казакова (РГАДА, Ф- 248, кн. 1889, л. 352). 2

3 4

5

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 171 В—1727 гг.

249

ских дела, поступивших из Юстиц-коллегии. Тем самым, следует констатировать, что Сенат 1718—1725 гг. почти не функционировал в качестве суда четвертого (высшего) звена, каковой статус ему определил законодатель в начале прове­ дения судебной реформы. Еще одной выявленной особенностью судебной прак­ тики Сената 1720-1724 гг. явилась незначительность коли­ чества дел, рассматривавшихся по указанию монарха. Как ни поразительно, но из 25 сенатских приговоров и решений тех лет лишь один приговор Сенат вынес по делу, направленно­ му в его производство Петром I. Особым именным указом от И марта 1721 г. царь поручил сенаторам произвести разби­ рательство дела бывшего сибирского губернатора М. П. Га­ гарина, обвинявшегося в преступлениях против интересов службы {«Дела плута Гагарина надлежит вам слушать...»*). Не затянув с исполнением высочайшей воли (хотя ни о ка­ кой форсированности судебного разбирательства в именном указе от 11 марта не говорилось), Правительствующий Сенат уже 14 марта 1721 г. приговорил М. П. Гагарина к смертной казни . А вот на каком основании в судебное производство Се­ ната попали остальные 24 уголовных и гражданских дела, по которым в 1720-1724 гг. были вынесены приговоры и ре­ шения, установить к настоящему времени не удалось. Если учесть, однако, что факт направления дела монархом неиз­ менно фиксировался в сенатской документации, то остается предположить, что в 1719-1720 гг. был издан какой-то не сохранившийся (либо поныне не обнаруженный) именной указ, в котором определялся крут дел, которые Правитель­ ствующий Сенат мог принимать в судебное производство и без санкции монарха. Отголоском такого указа, возможно, явился охарактеризованный выше сенатский указ от 20 марта 1721 г. о порядке переноса дел из Юстиц-коллегии, а допол­ нением к такому указу — закон от 7 марта 1721 г. о рассмо­ трении в Сенате дел о казнокрадстве. 2

'РГАДА, ф. 1451, кн. 13, л. 52 (публикации этого хрестоматийно известного документа см.: Письма, указы и заметки Петра I. С. 420; Законодательные акты Петра I. С. 241). Р Г И А , ф. 1329, on. 1, кн. 17, л. 9 5 - 9 6 об. (подлинник); РГАДА, ф. 248, кн. 1887, л. 106-108 (копия в Записной книге сенатских актов 1721 г.). 2

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

250

Для полноты картины необходимо добавить, что, по­ мимо дела М. П. Гагарина, в материалах указного и прото­ кольного делопроизводства Сената за 1720—1724 гг. довелось встретить упоминания еще о трех судебных процессах, про­ изводившихся в то время по поручениям Петра 1, но так и не завершенных при его жизни. Это были: дело по обвинению бывшего воронежского вице-губернатора С. А. Колычева в преступлениях против интересов службы (поступило в Сенат 18 мая 1722 г.), дело по челобитной московского предприни­ мателя И. Воинова (поступило 22 января 1723 г.) и «малорос­ сийское дело» (поступило 18 сентября 1724 г.) . Впрочем, по именному указу от 8 сентября 1724 г., последнее дело Сенату довелось разбирать совместно с Вышним судом . Между тем, как явствует из документации Сената и Выш­ него суда, на протяжении 1722-1724 гг. Петр I направил в судебное производство Правительствующего Сената, наряду с вышеназванными, еще, по меньшей мере, 12 уголовных и гражданских дел. Так, 27 апреля 1722 г., строго в соответствии со ст. 4 закона «Должность Сената» в только что утвержденной редакции от 27 апреля 1722 г., император наложил утверди­ тельные резолюции на доклад генерал-рекетмейстера, отослав на апелляционное рассмотрение Сената шесть уголовных и гражданских дел . 24 октября 1723 г. Петр I распорядился пе­ редать из Вышнего суда в производство Сената дело по обви­ нению бывшего обер-прокурора Г. Г. Скорнякова-Писарева в злоупотреблениях должностными полномочиями в период работы в Тайной канцелярии, а 15 января 1724 г. — дело по обвинению бывшего московского вице-губернатора В. С. Ер­ шова во взяточничестве и аналогично в злоупотреблениях должностными полномочиями . 1

2

3

4

'РГАДА, Ф- 248, кн. 1888, л. 311 об.; кн. 1922, л. 25; кн. 1935, л. 140 об. РГАДА, ф. 9. отд. К кн. 58, л. 466. Образованное путем объеди­ нения Сената и Вышнего суда для рассмотрения «малороссийского дела» специальное судебное присутствие (просуществовавшее, впро­ чем, весьма непродолжительное время) получило наименование «со­ брание Генерального суда» (там же, л. 474). Законодательные акты Петра I. С. 347-349. Р Г И А , ф. 1329, on. 1, кн. 28, л. 14 об., 51. Иные относящиеся к 1723—1724 гг. упоминания о направлении Петром I в Сенат уголовных и гражданских дел см.: Там же, л. 39—39 об.; РГАДА, ф. 248, кн. 1924, л. 31, 4 2 - 4 2 об. 2

3

4

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

251

Однако, как ни удивительно, никаких следов судебного производства по всем этим 12 делам в сенатском делопро­ изводстве 1722-1725 гг. выявить к настоящему времени не удалось (если не считать указа Сената от 20 января 1724 г. о приеме из Вышнего суда материалов дела В. С. Ершова ). Проявилась ли здесь обыкновенная бюрократическая волоки­ та, сказалась ли перегруженность сенаторов административ­ ными делами — при очевидном недогляде «ока государева» генерал-прокурора, но факт остается фактом: 12 касавшихся судопроизводства высочайших распоряжений 1722-1724 гг. оказались Правительствующим Сенатом проигнорированы. Стоит, наконец, упомянуть, что в 1723-1724 гг. Петр I предусмотрел направление в Сенат части дел, расследовав­ шихся «майорскими» следственными канцеляриями. Соглас­ но именному указу от 9 декабря 1723 г. о ликвидации «майор­ ских» канцелярий передаче в Сенат подлежали находившиеся в их производстве особо важные дела («ежели есть важные», как собственноручно начертал Петр 1). В повторный же именной указ на этот счет, изданный 22 января 1724 г., им­ ператор внес еще более расплывчатую формулировку о том, что дела упразднявшихся канцелярий следовало «отослать в Сенат и в колегии, где которому быть пристойно» . При­ нимая во внимание вышеизложенное, не приходится удив­ ляться тому, что в сенатском делопроизводстве 1724—1725 гг. не удалось выявить никаких следов осуществления Сенатом какого-либо разбирательства по переданным из «майорских» канцелярий делам. Весьма незначительное количество дел Сенат рассма­ тривал в 1722-1724 гг. и по докладам генерал-рекетмейстера . Показательно, что, как явствует из архивных материалов, по делам, поступившим из Рекетмейстерской конторы, Сенат не вынес за описываемый период ни одного приговора и ре­ шения. Завершая обозрение сенатской судебной практики 1719—1724 гг., необходимо отметить, что в ряде случаев Се1

1

5

1

РГАДА, ф. 248, кн. 1923, л. 116. -РГИА, ф. 1329, on. 1, кн. 28, л. 49, 54 (публикации данных имен­ ных указов см.: «Розыскать накрепко, правдою...» С. 205; «И по делам всем, что есть, следовать». С. 201). О б з о р таковых дел см. в отмеченной статье М. С. Померанцева (Померанцев М. С. Указ. соч. С. 205-219). 3

252

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

нат производил в те годы вполне развернутое судебное след­ ствие. Сенаторы и допрашивали подсудимых и свидетелей (втом числе и в застенке), и назначали очные ставки, и при­ нимали решения об избрании меры пресечения, и налагали аресты на имущество в обеспечение иска. Судя по сенат­ скому делопроизводству, в описываемое время Сенат уделил наибольшее внимание судебному следствию по делу бывшего воронежского вице-губернатора С. А. Колычева. Например, на заседании 13 июня 1722 г. Сенат поста­ новил истребовать от органа предварительного расследо­ вания — следственной канцелярии С. А. Салтыкова — ряд вещественных доказательств по делу, а также допросить под­ судимого по эпизоду хищения им 200 рублей казенных денег. 10 августа 1722 г. Сенат постановил изменить С. А. Колычеву меру пресечения с содержания под стражей при следственной канцелярии на домашний арест. 22 августа того же 1722 г. се­ наторы постановили разрешить подсудимому ознакомиться с выпиской по его делу . Помимо судебного следствия, в 1719-1724 гг. Сенат осуществлял в нескольких случаях и своего рода доследственные проверки заявлений, содержавших обвинения про­ тив высших должностных лиц (преимущественно в государ­ ственных преступлениях). Скажем, в 1722 г. Сенат произвел проверку извета извозчика Рязанского драгунского полка Г. Подлуцкого, который объявил, что знает «воровство и из­ мену за некоторыми персонами из генералитета и штап- и обор-афицерами». В рамках проверки Григорий Подлуцкий дважды допрашивался сенаторами (на заседаниях 20 июня и 9 июля 1722 г.). В итоге, выдвинутые изветчиком обвинения не нашли подтверждения. На этом основании — несмотря на то, что в ходе допросов стало очевидным сумасшествие Г. Подлуцкого (что он «в уме помешателен») — 26 ноября 1722 г. Сенат приговорил извозчика к наказанию кнутом и 1

'РГАДА, ф. 248, кн. 1888, л. 348-348 об., 459, 467. Подробности осуществленного Сенатом судебного следствия по делу С. А. Колыче­ ва см.: Серов Д. О. Воронежские губернские администраторы в крими­ нальной истории России первой четверти XVTII в. / / Из истории Во­ ронежского края: Сб. статей. Воронеж, 2002. Вып. 10. С. 5 2 - 5 3 , 60—61. Всего за май 1722—январь 1725 г. Сенат принял по делу С. А. Колычева 18 судебно-следственных постановлений.

Гпава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

253

пожизненной ссылке на каторгу'. Таковым — в основных чертах — было участие Правительствующего Сената в уго­ ловном и гражданском судопроизводстве в 1719— 1724 гг. Итак, можно констатировать, что на практике в конце 1710-х - первой половине 1720-х гг. Сенат весьма эпизоди­ чески выступал в качестве органа правосудия, ко всему про­ чему почти не выполняя de jure возложенные на него функ­ ции суда четвертого (высшего) звена. Связано это было с тем, что в отмеченный период Правительствующий Сенат оказался приоритетно сосредоточен на рассмотрении во­ просов административного характера. Подобная тенденция сложилась, разумеется, не из-за субъективных пристрастий тогдашних сенаторов. Как представляется, само положение Сената в государ­ ственном механизме России первой четверти XVIII в. предо­ пределило его функционирование прежде всего как органа управления. Ведь именно на Сенат Петр I замкнул текущее руководство огромной (а поначалу еще и плохо отлажен­ ной) системой реформированных центральных и местных органов власти. В этих условиях, будучи хронически пере­ гружен административными делами, Правительствующий Сенат оказался в 1719—1724 гг. объективно не в состоянии сколько-нибудь активно и внимательно заниматься еще и отправлением правосудия. § 5. Зарождение судейского корпуса России (1718-1727 гг)

Теперь необходимо остановиться еще на одном аспекте судебной реформы Петра Т. доныне не рассматривавшемся в историко-правовой литературе. Дело в том, что в связи с возникновением в ту пору в России системы судов общей юрисдикции, структурно отделенных от органов управления, появляется основание вести речь о зарождении в России су­ дейского корпуса. Поскольку в предшествующей правовой литературе определения этого понятия встретить не удалось, можно предложить понимать под судейским корпусом круг долж­ ностных лиц, основная профессиональная обязанность кото' РГАДА, Ф- 248, кн. 1888, л. 363 об., 389 об.; кн. 1889, л. 770.

254

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

рых состоит в отправлении правосудия. Соответственно, к числу лиц отечественного судейского корпуса первой чет­ верти XVIII в. необходимо отнести: президентов, вицепрезидентов, советников и асессоров Юстиц-коллегии, президентов, вице-президентов и асессоров надворных су­ дов, обер-ландрихтеров и асессоров провинциальных судов, а также городовых судей. Для начала здесь нельзя не отметить, что именно в ходе петровских судебных преобразований термин «судья» стал ис­ пользоваться в современном значении. В XVI - начале XVIII в. названный термин применялся в бюрократическом обиходе исключительно для обозначения руководителей приказов. На­ сколько можно понять, в законодательстве первой четверти XVIII в. термин «судья» был впервые использован в новом значении в ст. 6 гл. 1-й «Краткого изображения процесов...» 1712 г. и в ст. 2 закона от 19 декабря 1718 г. об укреплении инстанционности в судопроизводстве . Примечательно, что и сам Петр I, и Сенат и после 1718 г., случалось, использовали термин «судья» в архаическом смысле — для обозначения лю­ бых высших должностных лиц . Переходя к характеристике судейского корпуса петров­ ского времени, имеет смысл, прежде всего, остановиться на том, что, согласно «Табели о рангах всех чинов воинских, статских и придворных» от 24 января 1722 г., должностные лица реформированных судебных органов получили относи­ тельно высокий (для гражданской службы) чиновный статус. Так, должность президента Юстиц-коллегии была (в числе прочих коллежских президентов) помешена в IV класс Табе­ ли о рангах — что соответствовало генерал-майору в армии. 1

2

'Законодательство Петра I, С. 825; Законодательные акты Петра I. С. 378. С м . , например, императорскую резолюцию от 9 декабря 1723 г. на реестре дел Вышнего суда: «Все дела мелкие, которые не касаютца до судей...» (между тем, из числа должностных лиц реформированных судебных органов под судом Вышнего суда состоял тогда единствен­ но М. В. Желябужский) (РГИА, ф. 1329, on. 1, кн. 28, л. 36 об.). Сход­ ным образом, в сенатском указе от мая 1724 г. назначавшийся глава административного органа — Соляной конторы — был по старинке наименован «судией» (РГАДА. ф. 248, кн. 1927, л. 85). С другой сторо­ ны, достойно внимания, что термин «судья» в новом значении широко использовал предприниматель и прожектер И. Т. Посошков в тракта­ те 1724 г. «Книга о скудости и богатстве» (Посошков И. Т. Указ. соч. С. 136, 138, 140-144 и др.). 3

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

255 ^ _

Должность президента надворного суда оказалась в VI клас­ се Табели (что было тождественно армейскому полковнику), должность вице-президента надворного суда — в VII классе. Обер-ландрихтер столичного провинциального суда попал по должности (вместе с обер-секретарем Юстиц-коллегии) в VIII класс Табели о рангах, а асессор гофгерихта — в 1Х-Й . Что касается порядка назначения судей в реформиро­ ванные органы правосудия, то здесь, прежде всего, следует отметить, что таковой порядок при жизни Петра I лишь от­ части регламентировался в законе. В утвержденном 8 января 1719 г., доныне не рассматривавшемся в историко-правовой литературе, Дополнении к закону «Должность Сената» ре­ дакции 1718 г. за Правительствующим Сенатом закрепля­ лись полномочия по определению на должность членов при­ сутствия коллегий (кроме президента), секретарей коллегий, президентов надворных судов и обер-ландрихтеров. В свою очередь, согласно гл. 11 Генерального регламента от 13 февра­ ля 1720 г., к ведению Сената было отнесено право назначать советников, асессоров, секретарей и нотариусов коллегий, а также право представлять верховной власти кандидатов на посты вице-президентов коллегий. Наконец, в ст. 6 закона «Должность Сената» в редакции от 27 апреля 1722 г. к чис­ лу должностных лиц, назначаемых Сенатом, были дополни­ тельно отнесены судебные комиссары и «судебные» асессоры провинциальных канцелярий . 1

2

'Российское законодательство Х - Х Х вв. Т. 4. С. 57, 59, 61. Харак­ терно, что в ст. 17 Табели специально оговаривалось, что президент и вице-президент надворного суда, обер-ландрихтер, асессор надворного и провинциального судов «не суть чины», а «ранги», то есть должно­ сти. По этой причине именование соответствующим «рангом» не со­ хранялось за обладавшим им липом при отставке или перемещении по службе (там же. С. 65). Некоторые подробности об уточнении статуса судебных должностей в ходе разработки проекта Табели о рангах см.: Троицкий С. М. Русский абсолютизм и дворянство... С. 85, 89. Законодательные акты Петра I. С. 291, 296, 490. Стоит добавить, что в ст. 5 и 6 закона «О должности Сената» в редакции от 7 марта 1726 г. за Сенатом были сохранены полномочия назначать на должности лишь асессоров, секретарей и нотариусов коллегий, президентов надворных судов и судебных комиссаров (Российское законодательство X—XX вв. Т. 5. С. 151). М. О. Акишин ошибочно отметил в диссертационном ис­ следовании, что президентов, асессоров и секретарей надворных судов, а также судебных комиссаров в петровское время назначала Юстицколлегия {Акишин М. О. Судебная реформа Петра I: Дис. ... С. 187). 2

256

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

Как явствует из архивных материалов, в петровское время охарактеризованный порядок назначений реализовывался на практике не всегда в полном соответствии с зако­ ном. Правда, что касается присутствия Юстиц-коллегии, то его комплектование осуществлялось в 1719-1725 гг. строго по охарактеризованному Дополнению к закону «Должность Сената», закону «Должность Сената» в редакции от 27 апре­ ля 1722 г. и Генеральному регламенту. Президента Юстицколлегии определял на должность монарх (вице-президент в эти годы не назначался), а советников и асессоров кол­ легии — Правительствующий Сенат. Кандидатуры на долж­ ности советников и асессоров представлялись в Сенат пре­ зидентом Юстиц-коллегии. А вот в надворные суды Сенат назначал не только пре­ зидентов, но и вице-президентов и даже асессоров. По сведе­ ниям, собранным автором, в 1719-1725 гг. Правительствую­ щий Сенат назначил в гофгерихты семь президентов, десять вице-президентов и 66 асессоров. При этом, в прямое отсту­ пление от закона, комплектованием судебных присутствий надворных судов занималась и верховная власть — правда, коснулось это лишь судов Москвы и Санкт-Петербурга. К настоящему времени удалось установить четы­ ре эпизода, когда в описываемый период судьи СанктПетербургского и Московского гофгерихтов определялись монархом. Именными указами были назначены: первый со­ став судебного присутствия Московского надворного суда (8 апреля 1719 г.), вице-президент Санкт-Петербургского надворного суда (25 мая 1725 г.), президент Московско­ го гофгерихта (17 июня 1725 г.) и один из асессоров (!) опять-таки Московского гофгерихта (31 июля 1725 г.) . При этом Сенат дважды определял вице-президента в Санкт-Петербургский надворный суд (1 сентября 1720 г. и 20 июля 1722 г.) и один раз вице-президента — в Москов­ ский (20 июля 1722 г.) . Кроме того, именно Правительствующий Сенат назна­ чал не только обер-ландрихтеров, но и асессоров провин­ циальных судов. Наряду с этим, в соответствии с законом, 1

2

'РГАДА, Ф- 248, кн. 521, л. 6 9 - 6 9 об. [Приложение II, № 1]; кн. 1942, л. 121; кн. 1945, л. 8; РГИА, ф. 1329, on. 1, кн. 29, л. 88. РГАДА, Ф- 248, кн. 1886, л. 196 об.; кн. 1889, л. 454 об. 2

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

257

Сенат определял в Юстиц-коллегию, надворные и провин­ циальные суды старших канцелярских служащих — дья­ ков', секретарей, нотариусов и актуариусов. В свою очередь, Юстиц-коллегия назначала, во-первых, городовых судей , а во-вторых, младших служащих в собственную канцелярию. Никаких выборных заседателей — ни от крестьян (как в Швеции), ни от дворян (как в Прибалтике) — в российских судах первой четверти XVIII в. так и не появилось. Наконец, необходимо отметить, что ни каких-либо сроков пребывания в должности, ни каких-либо квалификационных требований для судей реформированных органов правосудия тогдашний законодатель не установил. Достойно упоминания, правда, что квалификационные требования к судьям — впрочем, не вполне четкие — по­ пытались сформулировать составители проекта Уложения 1723-1726 гг. В этом отношении необходимо отметить за­ конодательные предположения, внесенные в ст. 1 и 3 гл. 4-й кн. 1 проекта. Согласно ст. 1 (прямолинейно озаглавлен­ ной «Каковы должны быть судьи»), на судейские должности предлагалось определять лиц «богобоязненых, благоразумных и искусных». В ст. 3 — «Судья в Уложенье должен быть ис­ кусен» — сообразно заглавию, от судьи предполагалось тре­ бовать досконального знания действующего Свода законов {«надлежит судье Уложенье, по которому судить имеет, твер­ до знать») . 2

3

1

По данным автора настоящей работы, последнее назначение дьяка в реформированный орган правосудия имело место в августе 1720 г., когда канцелярист Юстиц-коллегии Ф. С. Домашнев был произведен в дьяки в Санкт-Петербургский надворный суд (РГАДА, ф. 248, кн. 649, л. 482). Особый порядок определения городовых судей был предусмо­ трен лишь для Сибири. Согласно распоряжению Юстиц-коллегии от 27 февраля 1721 г., в Сибирской губернии право назначения городо­ вых судей передавалось губернатору (РГАДА, ф. 282, on. 1, кн. 21596, л. 107-107 об.; копия документа предоставлена Е. В. Бородиной). РГАДА, ф. 342, кн. 33, ч. 1, л. 5 1 - 5 1 об. [Приложение V]. Со­ гласно протокольной записи, статьи гл. 4 были утверждены Уложенной комиссией 29 октября — 27 ноября 1723 г. Согласной той же записи, в составлении гл. 4 приняли участие: советник Синода архимандрит Гав­ риил [Бужинский], генерал-рекетмейстер В. К. Павлов, вице-президент Камер-коллегии М. Нирот, советники Юстиц-коллегии С. Т. Клокачев и С. Вольф, а также асессор Юстиц-коллегии Э. Кромпейн (там же, л. 76). 2

3

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

258

Не были прописаны в законодательстве Петра 1 и осно­ вания ни для удаления судьи в отставку, ни для прекращения его полномочий. Согласно архивным источникам, основани­ ем для отставки судьи в первой четверти XVIII в. являлось его собственное желание, обусловленное либо достижением им преклонного возраста, либо невозможностью исполнять служебные обязанности по состоянию здоровья (что должно было подтверждаться «дохтурским осмотром» — медицин­ ским заключением). В иных случаях отставка по собствен­ ному желанию в петровское время не практиковалась: по давней отечественной традиции на государственной службе человек находился пожизненно. Увольнение (удаление в отставку) судей надворных и провинциальных судов производил Сенат, по представлению Юстиц-коллегии, городовых судей — сама Юстиц-коллегия. К примеру, сенатским указом от 23 сентября 1723 г. был «за параличною болезнью» уволен в отставку один из асессоров Смоленского гофгерихта, сенатским же указом от 23 августа 1725 г., «за старостью» — вице-президент Ярославского над­ ворного суда . Основаниями для прекращения полномочий судьи в описываемый период являлись либо его несоответствие за­ нимаемой должности, либо вынесение ему обвинительно­ го приговора. Так, по причине ненадлежащего исполнения служебных обязанностей, именными указами от 24 апреля 1722 г. и от 17 июня 1725 г. были отстранены от должностей вице-президенты Московского гофгерихта, а распоряжением Юстиц-коллегии от 8 января 1722 г. — муромский городовой судья . Вследствие осуждения судом в 1724 г. лишился долж­ ности асессор Московского надворного суда М. В. Желябуж­ ский. Наконец, достойно внимания, что в петровское время остался законодательно неурегулированным вопрос о подсуд­ ности лиц судейского корпуса. На практике же данный во­ прос разрешался вариативно. На протяжении 1719—1725 гг. судьи надворных и «нижних» судов оказывались под судом то гофгерихтов, то Юстиц-коллегии, то Правительствующего 1

2

1

РГАДА. ф. 248, кн. 1918, л. 63; кн. 1945, л. 148. РГАДА, ф. 248, кн. 1888, л. 277 об.; ф. 282, on. 1, кн. 21595, л. 24 об.; РГИА, ф. 1329, on. 1, кн. 29, л. 88. 2

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

259

Сената (или его Московской конторы), то Вышнего суда (за исключением дел по государственным преступлениям, суд по каковым производили исключительно Преображенский приказ и Тайная канцелярия ). Скажем, инициированное фискальской службой дело по обвинению в злоупотреблении должностными полномо­ чиями тамбовского судьи Л. С. Колобова Юстиц-коллегия 25 июля 1721 г. предписала рассмотреть Московскому над­ ворному суду . По-иному Петр I поступил с обвиненным в превышении должностных полномочий судьей Вязниковской слободы Опряниным. Согласно именному указу от 19 ноября 1721 г., досудебное рассмотрение дела Опрянина надлежа­ ло осуществить Юстиц-коллегии, а судебное разбиратель­ ство — Сенату. А вот дела по обвинению во взяточничестве курмышского и алаторского городовых судей Ф. Секерина и Мещерского были, сенатским указом от 6 июня 1722 г., на­ правлены в судебное производство Юстиц-коллегии . В свою очередь, обвиненный прокуратурой в незакон­ ном освобождении из-под стражи группы подсудимых асес­ сор Московского гофгерихта Т. В. Тарбеев был, сенатским указом от 18 октября 1723 г., отдан под суд Московской кон­ торы Сената. Получившее особый общественный резонанс вышеотмеченное дело по обвинению асессора Московско­ го надворного суда М. В. Желябужского в подлоге завеща­ ния вдовы А. Поливановой рассматривалось первоначально Юстиц-коллегией, а в 1723 г. было передано в Вышний суд (который 15 января 1724 г. приговорил М. В. Желябужского к телесному наказанию и конфискации имущества) . Сход­ ным образом под суд Юстиц-коллегии, а затем Вышнего суда попал обер-ландрихтер Новгородского провинциально 1

2

3

4

1

Между прочим, оказавшийся в 1723 г. в Преображенском при­ казе в качестве изветчика, а затем обвиняемого городовой судья Тары Л. Верещагин сумел не только совершить побег из-под стражи, но затем и бесследно скрыться (Покровский Н. Н. Антифеодальный про­ тест урало-сибирских крестьян-старообрядце в в XVIII в. Новосибирск, 1974. С. 35-36). РГАДА, ф. 282, on. 1, № 2596, л. 14-14 об. Упоминание о деле Л. С. Колобова в литературе см.: Богословский М. М. Областная рефор­ ма Петра Великого. С. 229. РГАДА, ф. 248, кн. 1887. л. 390-390 об.; кн. 1889, л. 248. РГАДА, ф. 248, кн. 273, л. 718-718 об.; кн. 1920, л. I I ; ф. 282, on. 1, кн. 21643, л. 275 об.-277 об. 2

3

4

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

260

го суда И. И. Мякинин, обвинявшийся в преступлениях про­ тив интересов службы . Попытка установить единый порядок подсудности лиц, занимавших судебные должности, была предпринята опятьтаки в ходе разработки проекта Уложения Российского госу­ дарства 1723-1726 гг. В утвержденную Уложенной комиссией 4 октября 1723 г. ст. 45 гл. 2-й кн. 1 проекта кодификаторы внесли следующее законодательное предположение: «...Пре­ зидентов же, вице-президентов надворных судов и тому подоб­ ных судить в тех судех, которому они подчинены» . Другими словами, предлагалось закрепить подсудность судьи выше­ стоящему суду. Впрочем, из-за неутверждения проекта тако­ вому порядку не суждено было претвориться в жизнь. Остается добавить, что в те же годы предприниматель и прожектер И. Т. Посошков предложил ужесточить ответ­ ственность судей за преступления против интересов службы и против правосудия. В упомянутом выше хрестоматийно из­ вестном трактате 1724 г. «Книга о скудости и богатстве» Иван Посошков рассуждал, в частности, о том, что «аще [если] судей малых и великих не казнить и великими штрафы их не штрафовать, то и... правды и правого суда уставить будет невозможно». Попутно Иван Тихонович высказался и за про­ ведение решительной чистки судейского корпуса: «Л аще ради установления правды правителей судебных и много падет [будет казнено], быть уже так. А без урону, я не чаю, установитися правде... и правому суду уставитися, аще сто, другое судей не падет, понеже у нас на Руси неправда велми застарела» . 1

1

3

'РГАДА, Ф- 248, кн. 1939, л. 5; ф. 285, on. 1, кн. 5951, № 104, л. 4 об. Это был, кстати, тот самый Иван Мякинин, о котором не раз соприка­ савшийся с ним И. Т. Посошков писал, что «он, Мякинин, любил денги, а даром он никому ничего не делал» (Посошков И. Т. Указ. соч. С. 191). РГАДА, Ф- 342, кн. 33, ч. 1, л. 13 об. [Приложение V]. Посошков И. Т. Указ. соч. С. 170. Приведенные размышления И. Т. Посошкова остались вне поля внимания А. Б. Зайченко, спе­ циально осветившего в статье 1980 г. судоустройственные предложения автора «Книги о скудости и богатстве» (Зайченко А. Б. Политические и правовые взгляды И. Т. Посошкова / / Политико-правовые идеи и ин­ ституты в их историческом развитии. М., 1980. С. 24-25). Что касается суждения И. Т. Посошкова о необходимости чистки судейского корпуса, то на него обратили внимание В. А. Томсинов и Р. К. Гайнутдинов (Томсинов В. А. Указ. соч. С. 205; Гайнутдинов Р. К. Суд и судопроизводство в предложениях И. Т. Посошкова / / Вестник Российской правовой акаде­ мии. 2006. № 1. С. 4). 2 3

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

261

Что же за люди вошли в первый состав судейского корпуса России? Должность президента Юстиц-коллегии в первой четверти XVIII в. занимали три человека. Один из архитекторов судебной реформы первый президент кол­ легии А. А. Матвеев был 29 апреля 1722 г. сменен бывшим казанским губернатором 63-летним графом П. М. Апракси­ ным. В свою очередь, согласно именному указу от 10 мая 1725 г. президентом Юстиц-коллегии стал прежний советник коллегии 50-летний И. П. Толстой, старший сын знамени­ того сподвижника Петра I П. А. Толстого'. Должность вицепрезидента Юстиц-коллегии оставалась вакантной, как уже упоминалось, с 1721 по 1726 год. На должностях советников и асессоров в Юстицколлегии в 1718-1724 гг., по данным автора, перебывало 22 человека, четверо из которых (два советника и два асессо­ ра) являлись иностранцами. Следует отметить, что А. А. Мат­ веев целенаправленно стремился укомплектовать судейский штат коллегии лицами, имевшими, с одной стороны, достой­ ную репутацию, а с другой — хоть какой-то опыт работы в сфере юстиции. Выдержать подобную линию кадровой по­ литики было весьма и весьма затруднительно. Как справедливо заметил еще М. М. Богословский, на исходе 1710-х гг. спрос на служилых людей превысил пред­ ложение, в результате чего «приходилось пускать в дело слу­ жилый персонал далеко не первой физической свежести и сомнительной нравственной чистоты... В числе этого персо­ нала, отпущенного из Разрядного стола в Юстиц-коллегию, были дряхлые и больные старики, лица, находившиеся под следствием в преступлениях по должности и, наконец, кан­ дидаты, которые оказались «хотя и добрыми людьми», но с одним недостатком — не умеющими грамоте» . Например, 21 марта 1719 г. Сенат назначил советником Юстиц-коллегии бывшего тверского ландрата Я. И. Кольцова-Масальского, который, как вскоре выяснилось, с 1717 г. состоял под су­ дом по выдвинутым фискальской службой обвинениям во 2

'РГАДА, ф. 248, кн. 1942, л. 68; ф. 1451, кн. 13, л. 362. Новейшую сводку биографических сведений о П. М. Апраксине и И. П. Толстом см.: Серов Д. О. Администрация Петра I. С. 23-24, 7 4 - 7 5 . Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого. С. 177. 1

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

262

взяточничестве, хищении государственного имущества и в укрывательстве подозреваемых в убийстве . Впрочем, случалось, кадровая служба Сената (функ­ ции каковой до 1722 г. выполнял Разрядный стол сенатской канцелярии, а с 1722 г. — Герольдмейстерская контора) спохватывалась и останавливала назначение сомнительного лица. Так, на заседании Сената 15 июня 1722 г. герольдмей­ стер И. Н. Плещеев представил данные, что только что опре­ деленный асессором в Смоленский гофгерихт Д. В. Полон­ ский имеет судимость («был в публичном наказании»). В итоге, Сенат отменил назначение Д. В. Полонского, определив на его место в Смоленский надворный суд Г. А. Шатилова . По причине острой нехватки квалифицированных кад­ ров целое бюрократическое сражение развернулось в 1718— 1719 гг. вокруг определения в Юстиц-коллегию опытного следственного работника стольника П. Б. Вельяминова. Для начала, сенатским указом от 19 мая 1718 г. П. Б. Вельяминов был, по представлению А. А. Матвеева, назначен в первый состав советников Юстиц-коллегии. Однако, по настоянию бывшего начальника Петра Вельяминова главы следственной канцелярии полковника И. Н. Плещеева (а также главы Тай­ ной канцелярии П. А. Толстого), стольник вместо того, что­ бы направиться в Санкт-Петербург к новому месту службы, остался в Москве, продолжая исполнять прежние обязанности и специальные поручения. Попытки А. А. Матвеева вытребо­ вать П. Б. Вельяминова в столицу успехом не увенчались. Далее события приняли новый оборот. 11 января 1719 г. генерал-майор И. И. Дмитриев-Мамонов добился от Петра I издания указа об определении П. Б. Вельяминова в след­ ственную канцелярию своего ведения . Но А. А. Матвеев и тогда не отступился от намерения заполучить Петра Велья­ минова в Юстиц-коллегию. В письме И. И. Дмитриеву-Мамонову от 25 февраля 1719 г. Андрей Матвеев подчеркнул, что «ныне в Коллегии юстиции в советниках самая настоит необходимая нужда, и... за оскудением заобычайных [компетентных] людей чинится всемерная всем делам остановка». Описания кадровых бед1

2

3

1

РГАДА, ф. 248, кн. 1882, л. 88; Балакирева Л. М. Судебная рефор­ ма Петра I. С. 176-177. РГАДА, Ф. 248, кн. 1888, л. 353. РГАДА> Ф. 1451, кн. 16, л. 21. 2 3

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

263

ствий Юстиц-коллегии никак не тронули, впрочем, Ивана Дмитриева-Мамонова, и он отказался отпустить П. Б. Велья­ минова. Не помогло и последовавшее 14 марта 1719 г. обра­ щение президента Юстиц-коллегии к самому царю. В итоге, А. А. Матвеев оказался вынужден смириться с потерей для коллегии «заобычайного» к делам юстиции стольника . Как бы то ни было, усилия А. А. Матвеева и его пре­ емника П. М. Апраксина укомплектовать штат присутствия коллегии сведущими в «судных и розыскных делах» чинов­ никами не остались бесплодными. По сведениям, собранным автором настоящей работы, из 22 советников и асессоров Юстиц-коллегии петровского времени, по меньшей мере, шестеро имели опыт предшествующей судебной деятельно­ сти. Так, полковник Г. Т. Ергольский получил 16 мая 1721 г. назначение советником коллегии после двухлетнего пребыва­ ния в должности асессора Московского надворного суда. Определенный 8 декабря 1724 г. советником Юстицколлегии капитан М. К. Креницын успел несколько лет пе­ ред этим поработать асессором в Нижнем воинском суде и в Санкт-Петербургском гофгерихте. Ставший 5 февраля 1719 г. советником коллегии уроженец Нарвы Сигизмунд Вольф [Sigismund Wolf] состоял прежде асессором в Дерптском ландгерихте . Наконец, нельзя не упомянуть, что А. А. Матвееву удалось добиться последовавшего 26 сентября 1720 г. назна­ чения асессором Юстиц-коллегии составителя «Краткого изо­ бражения процесов...» дипломированного юриста, выпуск­ ника Иенского университета Эрнста Кромпейна, которому в скором времени суждено было сыграть значительную роль в подготовке уголовно-процессуального раздела проекта Уло­ жения Российского государства 1723-1726 гг. (подробнее об этом речь пойдет ниже). Что касается судебных присутствий гофгерихтов, то при их формировании отчетливо проступили две тенденции. Первая из них заключалась в том, что президентами надвор1

2

3

'РГАДА, ф. 1451, кн. 16, л. 26-27. 'РГАДА, Ф- 248, кн. 1882, л. 39, 88; кн. 1886, л. 173-173 об., 196 об.; кн. 1889, л. 203; кн. 1934, л. 101; Балакирева Л. М. Судебная реформа Петра I. С. 165, 175. РГАДА, ф. 248, кн. 1886, л. 229. Первое в отечественной литературе изложение обстоятельств биографии Э. Кромпейна см.: Серов Л О. Ад­ министрация Петра 1. С. 51.

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

264

ных судов в ряде случаев определялись главы губернских ад­ министраций. Важнейшим здесь следует признать сенатский указ от 7 августа 1722 г., согласно которому президентами соответствующих гофгерихтов назначались воронежский, ка­ занский и сибирский губернаторы, а также нижегородский и смоленский вице-губернаторы . Подобная кадровая ситу­ ация абсолютно не соответствовала, разумеется, шведским образцам, означая смыкание — в форме своего рода личной унии — органов правосудия с органами управления. Вместе с тем, как очевидно из архивных источников, данная кадровая тенденция отнюдь не стала господствующей (как полагали Ф. М. Дмитриев, М. М. Богословский и К. Пе­ терсон ). В самом деле, не занимали никаких параллельных должностей руководители Московского (с 1722 г.), СанктПетербургского, Енисейского, Курского и Ярославского надворных судов. Кроме того, при президентах — генералгубернаторах, губернаторах и вице-губернаторах неизменно заседали всецело сосредоточенные на судебной работе вицепрезиденты. В общей сложности, по сведениям автора настоя­ щей работы, из 23 президентов и вице-президентов гофгерих­ тов 1719-1727 гг. совмещали административные должности с судебными только семь человек (30% от численности). Вторая кадровая тенденция, касавшаяся надворных судов, состояла в широкомасштабном комплектовании их судебных присутствий бывшими военнослужащими. Из 96 установленных к настоящему времени лиц, занимавших в 1719-1727 гг. судебные должности в гофгерихтах , воинские 1

2

3

4

1

РГАДА, ф, 248, кн. 1889, л. 525—526. Стоит заметить, что сенатский указ от 7 августа 1722 г. оказался неточно истолкован Дж. Ле Донном. Истрактовав означенный указ весьма расширительно (а заодно, вероят­ но, совместив его с рассмотренным выше именным указом от 4 апреля 1722 г.), Дж. Ле Донн указал, что в апреле 1722 г. губернаторам «было предписано принять на себя руководство» всеми надворными судами (LeDonneJ. Op. cit. P. 189). Дмитриев Ф. М. Указ. соч. С. 447; Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого. С. 188; Peterson С. Op. cit. Р. 331. Хронологию назначений президентов и вице-президентов надвор­ ных судов за 1719 — январь 1725 гг. см.: Серов Д. О. Администрация Петра I. С. 269. В приведенных подсчетах не учтены данные по Рижскому гофгерихту, сведений о персональном составе асессоров которого за описы­ ваемый период выявить не удалось. 2

3

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

265

звания имели, по меньшей мере, 45 человек (47 %). Осталь­ ные судьи рекрутировались, главным образом, из незнат­ ных дворян, работавших прежде в гражданском управлении. Наиболее «милитаризованными» по составу присутствий, в итоге, явились Енисейский, Нижегородский, Смоленский и Тобольский надворные суды, а наименее — Казанский и Санкт-Петербургский. Нельзя не констатировать, что активное привлечение отставных военнослужащих заведомо не обеспечивало подо­ бающий квалификационный уровень судейского персонала. По верному замечанию М. М. Богословского, «роль подго­ товленных юристов, из которых формировался состав швед­ ских судов, в России предназначены были играть все те же капитаны, майоры и подполковники, которые, получивши начальное образование под руководством сельского понома­ ря и завершая его в пехотных и драгунских полках, считались специалистами решительно по всем сферам государствен­ ного управления» . Да и сам законодатель первой четверти XVIII в. обосновал — в ст. 7 гл. 1-й «Краткого изображения процесов...» 1712 г. — необходимость участия в военном су­ допроизводстве аудиторов тем обстоятельством, что судьями в кригсрехтах являются офицеры, «от которых особливого ис­ кусства в правах требовать не мочно, ибо они время свое обуче­ нием воинского искусства, а не юридического провождают» . Для полноты картины стоит заметить, что отдельные судьи гофгерихтов из числа вчерашних офицеров все же имели опыт соприкосновения с практической юриспру­ денцией. В первую очередь, здесь следует назвать асессора Московского надворного суда полковника И. Н. Плещеева, возглавлявшего с 1715 г. по 1719 г. особую следственную канцелярию, а также президента Смоленского гофгерихта полковника А. И. Панина, в 1717-1719 гг. — асессора след­ ственной канцелярии ведения С. А. Салтыкова. Назначенный же 20 июля 1722 г. вице-президентом Курского надворного суда ветеран еще крымских походов 64-летний отставной подполковник И. С. Батурин успел в 1718-1721 гг. порабо­ тать городовым судьей в Мешовске . 1

2

3

1

Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого. С. 291.

Законодательство Петра I. С. 825. 3

РГАДА> Ф- 248, кн. 1889, л. 454 об.; кн. 8104, л. 97-97 об.

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

266

Однако наиболее искушенные знатоки тогдашнего за­ конодательства — представители приказного аппарата — ока­ зались почти не востребованы при комплектовании судебных присутствий гофгерихтов. Автору довелось установить всего два случая, когда выходцы из приказной среды попали в ряды судей надворных судов (составив 2% их численности). Быв­ ший обер-ландрихтер Московского провинциального суда (а до того дьяк) И. П. Топильский был 20 июня 1722 г. опре­ делен асессором Московского гофгерихта, а бывший оберландрихтер Воронежского провинциального суда (и анало­ гично бывший дьяк) И. Д. Свешников получил 21 сентября 1722 г. назначение асессором в Воронежский надворный суд . Что касается судейского состава «нижних» судов, то в полной мере систематических данных на этот счет на сегодня собрать не удалось. В связи с комплектованием провинци­ альных и городовых судов следует отметить сенатский указ от 19 марта 1719 г., по которому в подчинение Юстиц-коллегии передавались состоявшие до того в штатах губернских кан­ целярий ландрихтеры. Названный сенатский указ был под­ твержден именным указом от 17 апреля 1719 г. (по которо­ му было также предписано перевести ландратов в ведение Камер-коллегии) . Согласно архивным источникам, почти все ландрихтеры получили назначения в «нижние» суды. Ряд ландрихтеров, превратившись в обер-ландрихтеров, возглавили провинциальные суды (Ф. С. Мануков — СанктПетербургский , С. Нестеров — Симбирский, И. Г. Григо­ рьев — Ярославский). Часть ландрихтеров Юстиц-коллегия определила городовыми судьями (например, И. А. Хрипуно1

2

3

'РГАДА. ф. 248, кн. 1889, л. 319 об., 652 об. Полное собрание законов. Т. 5. № 3337, 3354. С. 684, 693. Специально затронувший вопрос о главе Санкт-Петербургского провинциального суда М. М. Богословский посчитал, что предпо­ лагавшееся в 1721 г. назначение на этот пост Ф. С. Манукова так и не состоялось (Богословский М. М. Областная реформа Петра Велико­ го. С. 204). В действительности, Федосей Мануков был определен на должность обер-ландрихтера Санкт-Петербургского провинциального суда сенатским указом от 18 апреля 1721 г. (РГАДА, Ф- 248, кн. 1887, л. 140). О последующей работе Федосея Семеновича в столичном про­ винциальном суде свидельствуют многие архивные источники, как, на­ пример, Записная книга приговоров и решений суда за май-декабрь 1721 г. (см.: РГАДА, Ф- 285, on. 1, кн. 1565). 2

3

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

267

ва в Архангельск, Г. Е. Фирсова в Устюг, Р. И. Мельгунова в Выборг). В итоге, во главе большинства провинциальных судов оказались вчерашние ландрихтеры, почти все из кото­ рых являлись выходцами из приказной бюрократии. В свою очередь, асессорский состав провинциальных судов ком­ плектовался главным образом дворянами из числа местных помещиков. В отношении корпуса городовых судей нельзя не отме­ тить, что значительную прослойку в нем (как и в судебных присутствиях гофгерихтов) составляли вчерашние офицеры. Так, по данным (правда, не вполне репрезентативным) ге­ нерального смотра дворян 1722 г., из 26 явившихся на него городовых судей 17 были в недавнем прошлом военнослужа­ щими . Подобная кадровая ситуация сложилась неслучайно. Как явствует из наказа владимирскому судье Ф. В. Тяпкину от 28 января 1721 г., при назначении на должность городо­ вого судьи лица, находившиеся прежде в «полевой и гварнизонной службе», имели преимущество перед выходцами из гражданской администрации*. Примечательно, что, по материалам отмеченного гене­ рального смотра 1722 г., средний возраст городовых судей со­ ставил 51 год. Самым молодым из числа учтенных на смотре оказался 32-летний белгородский судья майор С. А. Келин, самым пожилым — 69-летний каргопольский судья столь­ ник В. Б. Засецкий. Таков был судейский корпус России, сформированный в ходе проведения судебной реформы Пе­ тра I. Остается добавить, что, фактически распавшись в 1727 г. в связи с ликвидацией надворных судов, отечественный су­ дейский корпус оказался возрожден в результате судебной реформы 1775 г. Что же касается квалификационных требо­ ваний к судьям, так и не выработанных законодателем в кон­ це 1710-х — первой половине 1720-х гг., то их отсутствие при­ вело к тому, что именно в годы судебной реформы Петра I зародилась традиция, по которой наибольшими знатоками законодательства стали не судьи, а служащие аппарата суда. Означенная традиция, получив особенное развитие в послед1

'См.: РГАДА, ф. 286, кн. 32; Список военным чинам первой поло­ вины XVIII столетия / / Сенатский архив. СПб., 1895. Т. 7. С. 636-811. РГАДА, ф. 248, кн. 8104, ч. 2. л. 464. 2

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

268

ней четверти XVIII — первой половине XIX в., породила ту ситуацию, когда решающее влияние на отправление право­ судия начали оказывать секретари и канцеляристы. Таковая ситуация, образовавшая одну из худших язв отечественно­ го правосудия послепетровского времени, была преодолена лишь благодаря судебной реформе 1864 г. 1

§ 6. Выводы

Подводя итог вышесказанному, следует констатировать, что на протяжении 1719-1720 гг. в нашей стране оказалась выстроена никогда не существовавшая прежде четырехзвенная система судов общей юрисдикции, конструкция которой была исходно определена в законе от 19 декабря 1718 г. об укреплении инстанционности в судопроизводстве. Первые три звена этой системы образовали структурно отделенные от органов управления «нижние» суды (городовые и провин­ циальные), надворные суды и Юстиц-коллегия. Названные судебные органы аккумулировали в своей компетенции ко­ лоссальный объем юрисдикционных полномочий, которыми прежде обладали семь приказов, а также местные органы го­ сударственной власти. Однако дело не ограничилось структурным отделением органов правосудия от органов управления. В связи с соз­ данием новой судебной системы, руководствуясь принципа­ ми камерализма и исходя из стратегической установки на построение в России «полицейского» государства по швед­ скому образцу, законодатель решился на радикальную меру: полностью лишить местные органы общего управления всех уровней судебных функций. Предпринятая в рамках прове­ дения II губернской реформы данная мера Петра I (шедшая вразрез с многовековой практикой отечественного государ1

На «засилье канцелярии» в российских судебных органах послед­ ней четверти XVIII — первой половины XIX в. обращали внимание многие публицисты и ученые авторы. Из череды суждений на эту тему стоит привести авторитетное мнение Н. В. Муравьева, отметившего в работе 1886 г., что «секретарь-делец... держал в своих руках прежнюю [дореформенную] юстицию и, прячась за спиною судей, был факти­ ческим распорядителем судебной власти» (Муравьев Н. В. О судеб­ ной службе: беседы с кандидатами на судебные должности / / Мура­ вьев Н. В. Из прошлой деятельности. СПб., 1900. Т. 1. С. 334).

Глава 4. Основание и развитие системы судов общей юрисдикции России в 1718-1727 гг.

269

ственного строительства) привела еще и к функциональному отделению судебных органов от административных. Означенное функциональное отделение было со всей определенностью закреплено в Инструкции или наказе во­ еводам и в Инструкции или наказе земским комиссарам, утвержденных в январе 1719 г. Соответствующие положения Инструкций воеводам и земским комиссарам 1719 г. (ка­ ковые были разработаны на основе шведских Инструкции ландсховдингам 1687 г. и Инструкции дистриктным управи­ телям 1688 г.) объективно вели к укреплению независимости российского суда. Тем самым, издание закона от 19 декабря 1718 г. и Инструкций 1719 г., в которых оказалось закрепле­ но структурное и функциональное обособление судов пер­ вых трех звеньев от органов управления, следует признать первыми шагами законодателя на пути формирования в на­ шей стране ветви судебной власти . Показательно, что, несмотря на зафиксированное в за­ коне от 19 декабря 1718 г. намерение законодателя подго­ товить особые Регламенты, регулирующие порядок работы реформированных органов правосудия, такие акты не были изданы. В итоге, нормативную основу функционирования новоявленных судов общей юрисдикции составили типовой Наказ городовым судьям, не дошедшая до нас Инструкция обер-ландрихтеру да разрозненные законы и распоряжения 1718-1724 гг., в которых затрагивались вопросы судоустрой­ ства и судопроизводства. Важным последствием образования в 1717-1719 гг. системы судов, отделенных от административных органов, явилось зарождение в России судейского корпуса. В состав этого корпуса вошли лица, занимавшие судебные должности в городовых, провинциальных и надворных судах и в Юстицколлегии. При этом Петр I никак специально не регламен­ тировал статус судей, в частности, не ввел по отношению к ним каких-либо квалификационных требований. Несмотря на все затруднения, возникавшие в 1718— 1721 гг. при создании реформированных судебных органов 1

1

В данном случае уместно вспомнить тезис Н. Н. Ефремовой о том, что судебная реформа Петра 1 явилась «начальным этапом» формирова­ ния судебной системы как «обособленного элемента в государственном механизме России» (Ефремова И. Н. Генезис судебной власти... С. 89).

270

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

(особенно в регионах), новая судебная система начала функ­ ционировать в полном объеме. Однако, сочтя необходимым, по всей вероятности, укрепить систему местных органов общего управления, Петр I предпочел, в конце концов, вер­ нуться к традиционной для нашей страны модели «единого хозяина» в регионе, упразднив в связи с этим в 1722 г. городо­ вые и провинциальные суды. Соответственно, судом первого (основного) звена вновь стали губернские и провинциальные канцелярии (сохранившие, правда, в судебном отношении подчиненность надворным судам и Юстиц-коллегии). Наибольшим отступлением на практике от начал ре­ формы в области судоустройства, заложенных в законе от 19 декабря 1718 г., следует признать судебную деятельность надворных судов и Правительствующего Сената. Вопреки букве закона от 19 декабря 1718 г., гофгерихты почти не функционировали в качестве суда второго звена, а Сенат — в качестве суда четвертого (высшего) звена. В действительно­ сти, как удалось установить, и надворные суды, и Сенат рас­ сматривали дела главным образом по первой инстанции. Как явствует из архивных материалов, в 1719-1724 гг. Сенат вообще уделял отправлению правосудия минимальное внимание, будучи перегружен решением дел административ­ ного характера. На подобную тенденцию почти не повлия­ ло и учреждение в структуре Правительствующего Сената в 1722 г. Рекетмейстерской конторы, призванной осуществлять досудебную проверку поступавших в Сенат апелляционных жалоб. Таковым образом претворилось в жизнь то направление судебной реформы Петра I, которое заключалось в построе­ нии системы судов обшей юрисдикции. Теперь необходимо обратиться к рассмотрению вопроса о преобразовании в ходе реформы отечественных специализированных судов.

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг. При всем объективно приоритетном значении, какое имело создание в 1718-1720 гт. структурно и функционально отделенных от органов управления судов общей юрисдикции, в конце 1710-х - начале 1720-х гг. Петр I уделил значитель­ ное внимание и развитию системы специализированных су­ дов. Развитие этой системы осуществлялось законодателем в двух направлениях: во-первых, путем реорганизации специа­ лизированных судебных органов, уже существовавших в до­ реформенный период, а во-вторых, путем учреждения новых судов подобной компетенции. Такая линия преобразований в области судоустройства в принципе не противоречила страте­ гической установке на всемерное использование зарубежного опыта: как уже говорилось, в Швеции в начале XVIII в. суще­ ствовало четыре разновидности специализированных судов (городские, военные, Камер-коллегия и Коммерц-коллегия). Часть сециализированных судов, созданных или сохра­ ненных в ходе судебной реформы Петра I, получили в подсуд­ ность (исключительную или преимущественную) определен­ ные категории дел: от дел по обвинениям в государственных преступлениях до дел по земельным спорам дворян. Иная часть данных судов получила в подсудность (опять-таки ис­ ключительную или преимущественную) определенные кате-

272

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

гории лиц: от строевых военнослужащих до крестьян цер­ ковных вотчин. Соответственно, те или иные категории дел и категории лиц, закреплявшиеся законодателем в подсуд­ ности судов специальной юрисдикции, исключались из под­ судности судов общей юрисдикции . Каковых же границ достигли полномочия преобразован­ ных в ходе судебной реформы Петра I специализированных судов? Насколько сократилась — после всех изъятий катего­ рий лиц и категорий дел — компетенция судов общей юрис­ дикции? Обозрение перемен в системе специализированных судов, осуществленных на протяжении 1717—1723 гг., имеет смысл начать с рассмотрения изменений в организации и компетенции судов по государственным преступлениям. 1

§ 1. Суды по государственным преступлениям в 1717-1729 гг. Несостоявшаяся реорганизация 1724 г.

Окончательно установившийся к 1696 г. крут ведения Преображенского приказа почти не менялся затем на протя­ жении последующей четверти века. Как явствует из доныне не вводившегося в научный оборот доношения Преображен­ ского приказа Сенату от 18 сентября 1717 г., в год начала судебной реформы в компетенцию приказа как органа пра­ восудия входили «великий дела, которые касаютца о его цар­ ского величества здравии и о высокомонаршей чести и о бунте и о измене, да всяким правом два полка от лейб-гвардии...» . Иными словами, Преображенский приказ по-прежнему осу­ ществлял разбирательство, во-первых, дел по государствен­ ным преступлениям, а во-вторых, уголовных и гражданских дел, касавшихся военнослужащих гвардейских полков. Примечательно, что, приступая к проведению судебных преобразований, Петр I испытал очевидные колебания отно­ сительно дальнейшей подсудности строевых гвардейцев. Об 2

1

В литературе круг дел, изъятых в конце 1710-х — начале 1720-х гг. из подсудности судов общей юрисдикции, целостно (хотя и без особен­ ной детализации) осветил единственно М. М. Богословский {Богослов­ ский М. М. Областная реформа Петра Великого. С. 199—201). РГАДА, ф. 198, № 901, л. 16. Кроме того, в 1717 г. за Преображен­ ским приказом сохранялась функция управления некоторыми дворцо­ выми землями (в частности, подмосковной Тайнинской волостью), а также Новодевичьим монастырем и его вотчинами. 2

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

273

этом свидетельствует тот факт, что в п. 2 поданного царю в начале декабря 1717 г. доклада о делах Преображенского и Семеновского полков был поставлен вопрос, под чьей юрис­ дикцией будут впредь находиться солдаты и офицеры гвардии (причем отмечалось, что пребыванием под юрисдикцией Пре­ ображенского приказа гвардейцы «были доволны»). В конце концов, Петр I решил оставить военнослужащих-гвардейцев в подсудности Преображенского приказа, о чем указал в ре­ золюции, наложенной на доклад 5 декабря 1717 г. Достойно упоминания, что в условиях 1710-х гг. Пре­ ображенский приказ сохранил не только прежнюю компе­ тенцию, но и особый иерархический статус, заключавшийся в отмеченном выше подчинении непосредственно монарху. Весьма показательно, что, как установила Н. Б. Голикова, ве­ домство из села Преображенского упорно отказывалось пре­ доставлять какую-либо информацию и выдавать дела даже по запросам Правительствующего Сената . Неудивительно, что Преображенский приказ далеко не сразу сумел отладить взаи­ модействие и с реформированными органами правосудия. Исстари привыкший к особому статусу приказ игнори­ ровал поначалу саму Юстиц-коллегию. 16 июля 1719 г. колле­ гия оказалась вынуждена направить царю доклад с жалобой на принявшие массовый характер самоуправные действия Пре­ ображенского приказа. 5 сентября 1719 г. А. А. Матвеев (уже единолично) обратился к Петру 1 с повторным докладом на эту тему, выдвинув предложение издать специальный указ, в котором разграничивалась бы компетенция Преображенского приказа и Юстиц-коллегии в делах, не касавшихся составов государственных преступлений . 1

2

3

]

Р Г В И А , ф. 2583, on. 1, № 35, л. 30. Голикова Я. Б. Органы политического сыска... С. 254—255. РГАДА, ф. 9, отд. 2, кн. 4 1 , л. 482-482 об.; Законодательные акты Петра I. С. 380. Н. Б. Голикова безосновательно расценила отмеченные доклады от 16 июля и от 5 сентября 1719 г. как попытку Юстиц-коллегии добиться подчинения Преображенского приказа (Голикова Н. Б. Поли­ тические процессы при Петре I. С. 32; Она же. Органы политическо­ го сыска... С. 254). Уместно отметить, что 14 октября 1719 г. Юстицколлегия со своей стороны издала распоряжение, согласно которому надворным и «нижним» судам запрещалось принимать к производству дела по государственным преступлениям, а лиц, объявлявших «слово и дело», предписывалось, не опрашивая, направлять в Преображен­ ский приказ (Богословский М, М. Областная реформа Петра Великого. Приложения. С. 16). Конкретные примеры игнорирования Преобра­ женским приказом полномочий Юстиц-коллегии в 1719—1720 гг. см.: Балакирева Л. М. Судебная реформа Петра I. С. 273—274. 2

3

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

274

Однако ни в 1719 г., ни в 1720 г., ни в 1721 г. предла­ гавшийся А. А. Матвеевым указ не появился (хотя, возмож­ но, что какие-то указания на этот счет были даны монархом руководству Преображенского приказа в устной форме). Но в начале 1722 г. Петр 1 собственноручно записал для памяти: «Определить, каким делам быть в Преображенском приказе» . Реализация означенного высочайшего замысла не затяну­ лась. Уже 29 апреля 1722 г. Петр I подписал закон, в котором впервые детально регламентировался крут ведения приказа в судебной сфере. В ст. 1 и 2 названного закона (не рассматри­ вавшегося до сих пор в историко-правовой литературе) под­ тверждались как традиционные полномочия Преображен­ ского приказа по разбирательству дел по государственным преступлениям, так и аналогично традиционные полномочия по рассмотрению судебных дел, касавшихся военнослужащих гвардии. При этом в ст. 2 указа оговаривалось, что дела по искам самих гвардейцев должны были рассматриваться теми судебными органами, под юрисдикцией которых находились ответчики. Согласно ст. 3 закона от 29 апреля 1722 г., к ведению Преображенского приказа были дополнительно отнесены дела о «великих убийствах» и «городских разбоях», совершен­ ных в Москве и Санкт-Петербурге во время пребывания там императора . Завершало ст. 3 категорическое предписание никаких дел иного характера в судебное производство при­ каза более не принимать, чтобы «тем конфузии не зделать положенному регламенту» (то есть не нарушать функциони­ рование реформированной судебной системы) . Издание закона от 29 апреля 1722 г., казалось, незыбле­ мо упрочило положение Преображенского приказа в госу­ дарственном механизме Российской империи. Однако вскоре грянули события, едва не оказавшиеся для приказа роковы­ ми. В начале 1723 г., впервые за историю могущественного 1

2

3

'Законодательные акты Петра I. С. 100. Д а н н а я линия компетенции Преображенского приказа также яв­ лялась вполне традиционной. С 1695 по 1711 г. в структуре приказа уже функционировал особый Потешный двор, отвечавший за поддержание правопорядка на территории Москвы (Голикова Н. Б. Политические процессы при Петре I. С. 17—18). Законодательные акты Петра I. С. 254. 2

3

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

275

ведомства из села Преображенского, оба многолетних руко­ водителя его аппарата — дьяки Я. В. Былинский и В. Н. Не­ стеров — попали под суд по обвинению в преступлениях против интересов службы и против правосудия. Еше не привлекавшее внимания исследователей дело Преображенских дьяков завязалось в первых числах февраля і 723 г. Уже 12 февраля 1723 г. Петр I указал, чтобы канце­ лярские и технические служащие Преображенского приказа объявили бы, что им известно о криминальных деяниях сво­ их начальников («какие ведают [за ними]... противные указом дела, обиды и народное грабление и взятки») . 15 февраля 1723 г. император поручил разбирательство дела «дьяков Преобра­ женских» Вышнему суду (непосредственно расследованием названного дела занялась Розыскная контора суда) . В сере­ дине февраля Я. В. Былинского и В. Н. Нестерова взяли под стражу. В ходе следствия было вскрыто множество эпизодов преступной деятельности дьяков (особенно по фальсифика­ ции уголовных дел) . Впрочем, 1723 год особенных перемен в положение ве­ домства из села Преображенского не принес. В этом отно­ шении показательна реакция Петра I на доклад Главного ма­ гистрата, в котором содержалось, в частности, предложение изъять из подсудности Преображенского приказа городское население. Как уже упоминалось выше, 27 сентября 1723 г. в качестве высочайшей резолюции на этот пункт доклада была приведена копия закона от 29 апреля 1722 г. Примечательно, что в том же 1723 г. находивший­ ся с особыми поручениями Петра I на Урале генералмайор В. И. Геннин предложил учредить представительство Преображенского приказа в Сибирской губернии. В письме 1

г

3

4

'РГИА, ф. 1329, on. 1, кн. 28, л. 126. РГАДА, Ф 9. отд. 1. кн. 58, л. 381, 396. Достаточно сказать, что, согласно доношению Вышнего суда Пе­ тру 1 от 8 марта 1723 г., к тому времени поступила информация уже о 47 уголовных делах, при разбирательстве которых Я. В. Былинский и В. Н. Нестеров допустили нарушения законности (РГАДА, ф. 9, отд. 2, кн. 62, л. 546). Публикацию составленной в 1728 г. крайне фрагмен­ тарной Выписки по делу «дьяков Преображенских» (содержащей из­ ложение лишь нескольких эпизодов обвинений, выдвинутых против В. Н. Нестерова) см.: Протоколы, журналы и указы Верховного Тайного Совета. 1726-1730 гг. Т. 6 / / Сб. РИО. СПб., 1893. Т. 84. С. 377-378. П о л н о е собрание законов. Т. 7. № 4312. С. 121-122. 2 3

4

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

276

императору от 22 октября 1723 г. Вилим Геннин высказал просьбу, чтобы для разбирательства дел по государственным преступлениям прислать «ис Преображенска офицера... кому изволишь верить», который «в Сибири бы жил» . В направлен­ ном два дня спустя письме к главе приказа И. Ф. Ромодановскому генерал-майор изложил соображения на этот счет более подробно. По мысли В. И. Геннина, командированный в Тобольск уполномоченный Преображенского приказа производил бы — совместно с губернатором или вице-губернатором — разбирательство дел по «слову и делу», возбуждавшимся на территории Сибири. При этом по «малым делам» проекти­ руемое сибирское представительство приказа осуществляло бы судопроизводство в полном объеме, а в остальных слу­ чаях — ограничивалось бы досудебным рассмотрением дела, результаты которого докладывались затем в Преображенский приказ . Однако, несмотря на серьезную обоснованность, данное предложение Вилима Геннина не нашло поддержки ни в Преображенском приказе, ни у Петра Р. Что бы там ни было, разоблачение Я. В. Былинского и В. Н. Нестерова явилось для императора очевидным по­ водом задуматься о дальнейшей судьбе Преображенского приказа, тем более что старинное ведомство совершенно не вписывалось в перестроенный по шведским образцам госу­ дарственный аппарат России начала 1720-х гг. О направле­ нии размышлений законодателя на этот счет можно судить по утвержденной Уложенной комиссией в сентябре—октябре 1723 г. главе 2-й кн. 1 проекта Уложения Российского госу1

2

1

РГАДА, ф. 9, отд. 2, кн. 62, л. 1046 (публикацию данного письма см.: Геннин В. Уральская переписка... С. 135). Редин Д. А. Административные структуры и бюрократия Урала... С. 281-282. Рассмотренная инициатива В. И. Геннина была связана с тем, что в Сибири начала 1720-х гг. широко распространилась практика, ког­ да осужденные заявляли «слово и дело» на должностных лиц разного уровня — что вело, естественно, к незамедлительному этапированию изветчика и оговоренного в Преображенский приказ и, тем самым, дезорганизовывало работу местной администрации. Так, согласно дан­ ным Сибирской губернской канцелярии, только за 1723 г. в связи с объявлением «слова и дела» на должностных лиц из губернии в Пре­ ображенский приказ было отослано 116 человек, причем ни один извет так и не подтвердился (РГАДА, ф. 248, кн. 1938, л. 19 об.). 2

3

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

277

дарства 1723—1726 гг., не вводившейся до настоящего времени в научный оборот. В этой всецело посвященной судоустрой­ ству, обширной главе (состоявшей в итоговой редакции из 52 статей ^«артикулов») о Преображенском приказе упоми­ налось единственный раз — в ст. 48, в которой за приказом предлагалось закрепить лишь рассмотрение исков на воен­ нослужащих гвардейских полков (и то за исключением вот­ чинных дел) . Особенно показательно, что о Преображенском приказе ничего не было сказано в утвержденной Уложенной комис­ сией 4 октября 1723 г. пространной ст. 42 «В каковых делах государево слово и дело за собою сказывать и где о том доно­ сить». В данной главе — вполне в соответствии с заголов­ ком — описывалась процедура объявления «слова и дела», рассмотрением дел по которым ведомство из села Преобра­ женского занималось, стоит повторить, с 1696 г. Но во вто­ рой половине 1723 г. Петр I взялся размышлять не только о целесообразности сохранения Преображенского приказа. На повестке дня тогда встал вопрос о системных переменах в устройстве суда по государственным преступлениям. Как уже упоминалось, по той самой ст. 42 гл. 2-й кн. 1 проекта Уложения, заявление по «слову и делу» (каковое те­ перь допускалось исключительно по первым двум «пунктам» закона от 25 января 1715 г.) надлежало подавать либо монар­ ху, либо в канцелярию Сената . Иными словами, согласно внесенному в ст. 42 законодательному предположению, осу­ ществление судопроизводства по делам о государственных преступлениях передавалось в ведение Правительствующего Сената. Вместо специализированных судов, подчиненных не­ посредственно монарху, дела по «слову и делу» предлагалось впредь разбирать высшему органу государственной власти. Тем самым, заведомо ситуативное личное участие императо­ ра в инициировании и рассмотрении дел по государственным преступлениям дополнялось организованным на постоянной основе участием в этом процессе сенаторов. Учитывая, что одним из составителей главы 2-й (и, в част­ ности, ст. 42) кн. 1 проекта Уложения явился член Уложен­ ной комиссии действительный тайный советник П. А. Тол1

2

'РГАДА, Ф- 342, кн. 33, ч. 1, л. 15 об. РГАДА, ф. 342, кн. 33, ч. 1, л. 12 об - 1 3 [Приложение V].

2

278

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

стой', входивший в ту пору в ближайшее окружение Петра I, можно с уверенностью предположить, что подобный вариант реорганизации суда по государственным преступлениям про­ ектировался с учетом тогдашних умонастроений законодате­ ля или же вовсе по согласованию с ним. В этой связи нельзя не упомянуть и о Розыскной конторе при Сенате, весьма лаконичный именной указ об учреждении которой состоялся 13 января 1724 г. Как представляется, именно Розыскной конторе предстояло в дальнейшем принять в производство дела по государственным преступлениям, которые поступали бы в Сенат в соответствии со ст. 42 гл. 2-й кн. 1 Уложения Российского государства (подготовка которого в 1724 г. на­ ходилась в завершающей стадии). Если же заодно вспомнить, что 15 января 1724 г. после­ довало издание закона об упразднении Тайной канцелярии (еще одного суда по государственным преступлениям, речь о котором пойдет чуть ниже), дела и канцелярский персо­ нал которой предписывалось передать именно в Сенат , то картина начала проведения новой реорганизации судебного устройства прояснится окончательно . Уместно заметить, что подобная реорганизация не противоречила в целом и нацио­ нальному опыту государственного строительства. Как пока­ зала Н. Б. Голикова, на протяжении XVT-XV1I вв. Боярская дума нередко разбирала дела по государственным преступле2

3

4

1

0 непосредственном участии П. А. Толстого в составлении гл. 2-й кн. 1 свидетельствуют протокольные записи Уложенной комиссии об утверждении проектов статей названной главы (включая ст. 42). Со­ гласно протокольной записи от 4 октября 1723 г., в разработке проекта ст. 42, помимо П. А. Толстого, участвовали советник Синода архиман­ дрит Гавриил [Бужинский], генерал-рекетмейстер В. К. Павлов и совет­ ник Камер-коллегии Ф. В. Наумов (РГАДА, ф. 342, кн. 33, ч. I, л. 12). Законодательные акты Петра Г. С. 140. Веретенников В. И. История Тайной канцелярии... С. 221. В литературе вопрос о развернувшейся в 1724 г. «реорганизации политического сыска» затронули Е. В. Анисимов и К. Г. Переладов (Анисимов Е. В. Дыба и кнут. С. 111; Он же. Политический розыск и тайная полиция... С. 110—111; Переладов К. Г. Указ. соч. С. 102-103). Как ни удивительно, вопрос о данном преобразовании совершен­ но обошел вниманием М. О. Акишин, специально остановившийся в диссертационном исследовании на характеристике организации и компетенции Преображенского приказа и Тайной канцелярии в пер­ вой четверти XVIII в. (см.: Акишин М. О. Судебная реформа Петра I: Дис. ... С. 116-122). 2 3

4

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

279

ниям'. Правда, в те времена при думе не создавалось ни­ какого структурного подразделения, занимавшегося делами подобного рода. Однако сложившимся во второй половине 1723 г. за­ мыслам Петра I о преобразовании суда по государственным преступлениям не суждено было, в итоге, претвориться в жизнь. Как явствует из образцово сохранившегося указно­ го и протокольного делопроизводства Правительствующего Сената за 1724—1725 гг., Розыскная контора в его структуре так и не была создана de facto . Не состоялось в ту пору и за­ крытия (или реорганизации) Преображенского приказа . Более того: 21 апреля 1724 г. Сенат подтвердил — в очередной раз — подсудность дел по «слову и делу» именно ведомству из села Преображенского. В дополнение к это­ му, 7 мая 1724 г. Петр I указал направить дела из ликвиди­ ровавшейся Тайной канцелярии не в Сенат (как это преду­ сматривалось в законе от 15 января 1724 г.), а опять-таки в Преображенский приказ . Остается добавить, что не дошло до приговора и почти завершенное следственным произ­ водством дело Преображенских дьяков. Я. В. Былинского и B. Н. Нестерова было предписано освободить из-под стражи 2

3

4

1

Голикова Н. Б. Организация политического сыска в России... C. 2 0 - 2 4 , 29-30. Розыскную контору при Сенате ошибочно счел реально существо­ вавшей К. Г. Переладов (Переладов К. Г. Указ. соч. С. 105—107). К та­ кому выводу К. Г. Переладов пришел, с одной стороны, из-за неточ­ ной интерпретации косвенных указаний источников, а с другой — по причине полного незнакомства с материалами тогдашнего сенатского делопроизводства. Аналогичную ошибку совершил и аналогично не об­ ращавшийся к архивным материалам Л. В. Волков, который посвятил мифической конторе особую статью в словаре-справочнике «Государ­ ственность России» (Волков Л. В. Контора розыскных дел / / Государ­ ственность России... М , 1999. Кн. 2. С. 413). По резонному (хотя и не подтверждаемому напрямую источни­ ками) предположению Е. В. Анисимова, в 1724 г. Петр I намеревался реорганизовать Преображенский приказ в Розыскную контору при Московской конторе Сената (Анисимов Е. В. Дыба и кнут. С. 111; Он же. Политический розыск и тайная полиция... С. НО). Вместе с тем, если вспомнить рассмотренное выше законодательное предположение, внесенное в ст. 48 гл. 2-й кн. 1 проекта Уложения, нельзя исключить и того варианта, что во второй половине 1723 г. у императора возника­ ли мысли о трансформации приказа в постоянно функционирующий военно-судебный орган по разбирательству дел гвардейцев. Полное собрание законов. Т. 7. № 4494. С. 279. 2

3

4

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

280

по амнистии уже спустя два дня после кончины первого рос­ сийского императора — по ст. 2 именного указа от 30 января 1725 г. После 1725 г. Преображенский приказ еще успел и переименоваться в «канцелярию», и попасть в непосред­ ственное подчинение Верховному Тайному Совету, и пере­ дислоцироваться на некоторое время из подмосковного Пре­ ображенского в Санкт-Петербург. Однако, сумев уцелеть при сокращении государственного аппарата в 1726-1727 гг., ве­ домство все более теряло былое значение . В итоге, этот ре­ ликт приказной юстиции был упразднен по именному указу от 4 апреля 1729 г. Согласно данному указу впредь дела, «со­ стоявшим в первых двух пунктах», надлежало направлять на рассмотрение либо в Сенат (дела меньшей важности), либо в Верховный Тайный Совет . Уместно добавить, что идее Петра I сосредоточить раз­ бирательство лел по государственным преступлениям в осо­ бом структурном подразделении при высшем органе госу­ дарственной власти не суждено было угаснуть. Эту идею воплотил на практике Петр III. Вместо так и не начавшей функционировать в 1724 г. Розыскной конторы в структуре Правительствующего Сената в феврале 1762 г. возникла про­ существовавшая затем почти сорок лет Тайная экспедиция . Теперь стоит перейти к рассмотрению вопроса о Тай­ ной канцелярии петровского времени. Наиболее изученная к настоящему времени из специализированных судов, осно­ ванных в 1717-1723 гг., Тайная канцелярия возникла — без издания особого учредительного акта — в феврале 1718 г. как чрезвычайный орган, призванный осуществить предва­ рительное следствие по делу царевича Алексея Петровича . В подобном качестве Тайная канцелярия мало чем отли1

2

3

4

5

1

Полное собрание законов. Т. 7. № 4645. С. 412. Голикова И. Б. Органы политического сыска... С. 262-264. Полное собрание законов. Т. 8. № 5397. С. 354. Подробности об учреждении Тайной экспедиции см.: Самой­ лов В. И. Возникновение Тайной экспедиции при Сенате / / Вопросы истории. 1948. № 6. С. 7 9 - 8 1 . Новейшую сводку данных о статусе, компетенции и внутренней организации Тайной канцелярии см. в упоминавшейся диссертаци­ онной монографии М. В. Бабич 2003 г. (Бабич М. В. Государственные учреждения XVIII века. С. 240-243). Обзор предшествующей литерату­ ры, посвященной Тайной канцелярии, приведен выше. 1 3

4

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

281

чалась — на что обратил внимание еще В. И. Веретенни­ ков — от «майорских» следственных канцелярий (о системе которых, окончательно сложившейся на исходе 1717 г., речь пойдет далее). Однако в том же 1718 г., после завершения процесса Алексея Петровича Тайная канцелярия не толь­ ко не была упразднена, а, наоборот, из временного органа предварительного расследования превратилась (опять-таки в безуказном порядке) в постоянно действующий орган право­ судия по делам по «слову и делу» (или по «первым двум пун­ ктам» закона от 25 января 1715 г.). Учитывая, что ни в 1718 г., ни впоследствии законо­ датель не предусмотрел никакой — ни инстанционной, ни организационной связи — между Тайной канцелярией и Преображенским приказом, следует констатировать, что в 1718 г. в отечественной судебной системе сложился редчай­ ший параллелизм: рассмотрением дел по государственным преступлениям стали заниматься и Преображенский приказ, и Тайная канцелярия . Если вспомнить, что в Швеции на­ чала XVIII в. вообще отсутствовал особый орган правосудия по разбирательству дел по crimina laesae majestatis, то воз­ никновение в российском государственном аппарате сразу двух судов по государственным преступлениям явилось весь­ ма существенным отходом от стратегической линии на все­ мерное заимствование шведского опыта. Но в 1718 г. в сфере политической юстиции Петру I было совсем не до шведских образцов. Как известно, будущий император крайне болезненно воспринял дело Алексея Петровича, расценив его (отчасти небезосновательно) как признак обострения внутриполити­ ческой ситуации. В подобной обстановке Петр I, с одной 1

2

1

Веретенников В. И. История Тайной канцелярии... С. 84—85. В развитие мнения В. И. Веретенникова, Е. В. Анисимов вовсе отнес Тайную канцелярию к числу «майорских» канцелярий — что представ­ ляется необоснованным (Анисимов Е. В. Политический розыск и тай­ ная полиция... С. 106). Единственным аналогом подобной ситуации в истории россий­ ской государственности можно счесть разве что имевшее место во вто­ рой четверти XX в. параллельное рассмотрение дел по государственным преступлениям, которое осуществлялось, с одной стороны, судебными органами СССР и РСФСР, а с другой стороны, существовавшим с мар­ та 1924 г. по сентябрь 1953 г. внесудебным органом — Особым совеща­ нием при О Г П У - Н К В Д - М Г Б - М В Д . 2

282

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

стороны, не мог полагаться на карательный потенциал одно­ го лишь Преображенского приказа, а с другой — нуждался в судебном органе по разбирательству особо важных дел по государственным преступлениям, который находился бы в новой столице, поблизости от царя. Таковым органом, по всей вероятности, и предстояло стать Тайной канцелярии. Однако, в итоге, на практике разграничение судебной компетенции между Преображенским приказом и Тайной канцелярией сложилось отнюдь не по значимости дел, по­ ступавших в их производство. По данным Н. Б. Голиковой и Е. В. Анисимова, разграничение юрисдикции между Пре­ ображенским приказом и Тайной канцелярией имело ис­ ключительно территориальный характер: дислоцировавшая­ ся с марта 1718 г. в Санкт-Петербурге Тайная канцелярия рассматривала дела по «слову и делу», возбуждавшиеся в новой столице и на Северо-Западе, Преображенский при­ каз — дела, возбуждавшиеся в остальных частях России . Между тем, наряду с совпадением функций по отправ­ лению правосудия по государственным преступлениям, в организации и компетенции Преображенского приказа и Тайной канцелярии имелись и некоторые различия, поныне целостно не освещавшиеся в историко-правовой литерату­ ре. Что касается организационной стороны, то здесь следует иметь в виду, что у Тайной канцелярии имелось представи­ тельство в Москве (до мая 1723 г.), в то время как Преобра­ женский приказ не располагал никакими территориальными подразделениями. Со стороны компетенции различия между Тайной канцелярией и Преображенским приказом касались их дополнительных функций. Приоритетно занимаясь разбирательством дел по госу­ дарственным преступлениям, Преображенский приказ был, стоит повторить, еще обременен управлением некоторыми дворцовыми землями, а также отправлением правосудия по делам военнослужащих-гвардейцев. В свою очередь, Тайная канцелярия и после окончания дела царевича Алексея Пе­ тровича продолжала в отдельных случаях выступать — по указаниям Петра I — в качестве органа предварительно­ го расследования, причем не только по делам по «слову и 1

1

Голикова Н. Б. Органы политического сыска... С. 257-258: Аниси­ мов Е. В. Дыба и кнут. С. 110-111.

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

283

делу». Например, именно Тайная канцелярия расследовала в 1718-1719 гг. многоэпизодное «ревельское адмиралтейское дело» (об осуществленных группой должностных лиц Ревельской адмиралтейской канцелярии преступных махинациях с провиантом, предназначенным для снабжения Балтийского флота) . После завершения расследования обвиняемые из числа военнослужащих были преданы военному суду, а один из обвиняемых, комиссар Я. Лопухин — суду Правительству­ ющего Сената . Наконец, нельзя не отметить зримо различную интен­ сивность работы Преображенского приказа и Тайной кан­ целярии. Если в Тайной канцелярии с 1719 по июль 1726 г. было осуществлено разбирательство 280 дел, то в Преобра­ женском приказе за Ї 718— Ї 725 гг. — 1988 дел . Таким об­ разом, совершенно очевидно, что основным органом право­ судия по делам о государственных преступлениях в нашей стране и в 1718-1724 гг. оставался Преображенский приказ. Как бы то ни было, дублирование соответствующих функций Преображенского приказа и Тайной канцелярии чем дальше, тем больше не соответствовало принципам по­ строения государственного аппарата России, общая реорга­ низация которого на основе принципов камерализма завер­ шилась в начале 1720-х гг. Показательно, что на протяжении 1718-1725 гг. не было издано ни единого нормативного правового акта, в котором бы регламентировались статус и полномочия Тайной канцелярии. Не менее показательно, что о Тайной канцелярии оказалось ни словом не упомяну­ то в посвященной судоустройству обширной главе 2-й кн. 1 проекта Уложения Российского государства 1723-1726 гг., утвержденной Уложенной комиссией в сентябре—октябре 1723 г. — несмотря на то, что в состав комиссии входил бес­ сменный глава канцелярии сенатор П. А. Толстой. 1

2

1

4

1

Подробности «ревельского адмиралтейского дела» см., прежде все­ го, в отмеченной выше статье В. И. Самойлова 1956 г. (Самойлов В. И. О первых узниках Петропавловской крепости. С. 120-121). Названное уголовное дело поступило в производство Тайной канцелярии по ука­ занию Петра 1 от 8 августа 1718 г. (Анисимов Е. В. Дыба и кнут. С. 1 Ш). РГАДА, Ф- 198, № ПО, л. 110-111; № L29, л. 264; ф. 248, кн. 1886, л. 154. Голикова Н. Б. Органы политического сыска... С. 258. С м . : РГАДА. ф. 342, кн. 33, ч. 1, л. 8 о б . - 1 8 , 21 об - 3 3 . 3

3 4

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

284

По всему этому не приходится сомневаться, что не толь­ ко в 1718 г., но и впоследствии Петр I рассматривал Тайную канцелярию как чрезвычайный судебный орган, созданный на период обострения внутриполитической ситуации. Тем самым, ликвидация Тайной канцелярии была лишь вопро­ сом времени. И время это наступило в 1724 г., когда, как уже говорилось выше, первый российский император взял­ ся преобразовывать организацию суда по государственным преступлениям. Стоит повторить, что 15 января 1724 г. был утвержден закон о закрытии Тайной канцелярии с передачей ее дел в Правительствующий Сенат . Правда, на практике упразднение Тайной канцелярии затянулось, в ее производство, по указаниям монарха и Сена­ та, продолжали поступать — хотя и в совсем незначительном количестве — новые дела (к примеру, в апреле 1725 г. извест­ ное дело С. Выморкова). В итоге, 28 мая 1726 г. Екатерине I пришлось издавать повторный закон об упразднении Тайной канцелярии с передачей ее дел и канцелярского персонала в Преображенский приказ . Так закончилась история сосуще­ ствования двух органов власти с идентичной компетенцией в сфере политической юстиции. 1

2

§ 2. Подсистема военных судов в 1717-1725 гг. Военно-гражданские судебные присутствия

Что касается зародившейся еще в 1700-е гг. подсистемы военных судов (военно-сухопутных и военно-морских), то к самым значительным изменениям в их организации за 1717— 1724 гг. следует отнести: во-первых, учреждение Военной и Адмиралтейской коллегий; во-вторых, создание первого в России постоянного воєнно-с уде б ного органа — Нижнего во­ инского суда; в-третьих, основание в местах постоянной дис­ локации воинских частей смешанных военно-гражданских судебных присутствий. Основанные 15 декабря 1717 г. по образну шведских Krigskollegium и Admiralitetskollegium Во­ енная и Адмиралтейская коллегии явились не только орга­ нами военного управления, но и ревизионно-решающими 3

Веретенников В. И. История Тайной канцелярии... С. 221. Полное собрание законов. Т. 7. № 4892. С. 654. 'Детальнее об этом см.: Peterson С. Op. cit. Р. 394—405.

2

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

285

инстанциями по отношению к кригсрехтам — то есть судами второго звена'. Впервые подобный порядок был формально закреплен в упоминавшемся выше законе от 3 марта 1719 г. Согласно названному закону на утверждение Военной коллегии в обя­ зательном порядке направлялись утвержденные командую­ щими корпусами приговоры полковых и гарнизонных кригс­ рехтов, в которых назначалась смертная казнь. При этом, если смертные приговоры в отношении нижних чинов и не­ строевых утверждались самой Военной коллегией, то смерт­ ные приговоры, вынесенные офицерам, после утверждения коллегией направлялись на окончательное утверждение ца­ ря . В свою очередь, по распоряжению Военной коллегии от 24 июля 1721 г., направлению на утверждение коллегии стали подлежать все приговоры, вынесенные военными су­ дами первого звена и утвержденные вышестоящим строевым командованием . Соответственно, отправлением правосудия занималось присутствие коллегии, а подготовкой дел к слушанию — Ауди­ торское повытье коллежской канцелярии. В Военной кол­ легии Аудиторское повытье было создано согласно штату, утвержденному 3 июня 1719 г. По этому штату в состав Ауди­ торского повытья входили генерал-аудитор, генерал-фискал, два канцеляриста и два копииста . Наряду с подготовкой по­ ступавших из кригсрехтов приговоров к рассмотрению Во­ енной коллегией, Аудиторское повытье осуществляло руко­ водство аудиторской службой армии, а также вело судебную статистику, обрабатывая и анализируя ежегодно поступавшие из воинских частей отчеты о состоявшихся кригсрехтах. 2

3

4

5

1

В историко-правовой литературе на вопросе о судебной компе­ тенции Военной коллегии петровского времени наиболее подробно остановился М. О. Акишин (Акишин И. О. Судебная реформа Петра 1: Дис. ... С. 70-73). Беглые упоминания о законе от 3 марта 1719 г. в историко-правовой литературе см.: Петухов И. А. Указ. соч. С. 80; Кутафин О. Е, Лебе­ дев В. М , Семигин Г. Ю. Указ. соч. Т. 2. С. 550. П о л н о е собрание законов. Т. 5. № 3316. С. 670. Т а м же. Т. 6. № 3806. С. 410. 'Там же. Т. 5. № 3383. С. 712. Первым генерал-аудитором Военной коллегии стал назначенный 11 июля 1719 г. Федор Центаров (Центароии), прослуживший в этой должности до 1752 г. (Розенгейм Ы. П. Указ. соч. 206-207, 369). 2

3

4

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

286

Стоит заметить, правда, что в первой четверти XVIII в. права, обязанности и процессуальный статус генерал-аудитора Военной коллегии так и не нашли нормативного закрепле­ ния — ни в каком-либо законе, сенатском указе или ведом­ ственном распоряжении, ни в Регламенте Военной коллегии (каковой, что характерно, вообще не был издан). Зато 5 апреля 1722 г. вступил в силу подготовленный при активном участии Петра I и объявленный образцовым для остальных коллегий Регламент Адмиралтейской коллегии («Регламент о управле­ нии Адмиралтейства и верфи»). Однако в этом обширном, со­ стоявшем из двух частей, 68 глав и 717 статей законодатель­ ном акте оказались ни словом не упомянуты ни аудиторская служба флота, ни военно-морские судебные органы . Забегая вперед — в историю преобразований 1717— 1724 гг. в области судопроизводства — необходимо доба­ вить, что введенный в 1719 г. порядок утверждения Военной коллегией смертных приговоров, вынесенных полковыми и гарнизонными кригсрехтами, сохранялся недолго. Согласно высочайшей резолюции от II ноября 1724 г. на п. 7 доклада Военной коллегии определялось, что смертные приговоры младшим офицерам подлежали окончательному утвержде­ нию в Военной коллегии, а на утверждение монарха следова­ ло направлять единственно приговоры, в которых смертная казнь назначалась старшим офицерам . Возвращаясь к переменам в военном судоустройстве, осуществленных в 1717-1724 гг., следует отметить, что пер­ вый функционировавший на постоянной основе реформи­ рованный военно-судебный орган — Нижний воинский суд (создание которого в общем виде предусматривалось в ст. 1 гл. 50-й Устава Воинского от 30 марта 1716 г. ) — появился в нашей стране в 1723 г. Учредительным актом о его основании в историко-правовой литературе принято считать высочай­ шую резолюцию от 15 февраля 1723 г. на п. 2 доклада Воен­ ной коллегии . Нижний воинский суд располагался в Москве и был структурно связан с Московской конторой Военной коллегии, глава которой выступал в роли председателя суда. 1

2

3

4

'См.: Полное собрание законов. Т. 6. № 3937. С. 525-637. Т а м же. Т. 7. № 4589. С. 361. Законодательство Петра I. С. 195. П о л н о е собрание законов. Т. 7. № 4166. С. 24.

2

4

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

287

Как явствует из архивных материалов, по состоянию на октябрь 1723 г. в аппарате Нижнего воинского суда трудились обер-аудитор, дьяк, протоколист, четыре подканцеляриста и 28 писарей'. Суд рассматривал дела о преступлениях воен­ нослужащих, совершенных на территории Москвы, а также дела о дезертирах, задержанных в городе и окрестностях. По авторитетному замечанию Н. А. Петухова, именно Нижний воинский суд явился прямым предшественником нынешнего Московского гарнизонного военного суда . Что касается Санкт-Петербурга, то там, по распоряжению Военной коллегии от 4 ноября 1724 г., была создана времен­ ная военно-судная комиссия во главе с санкт-петербургским комендантом. В качестве асессоров в комиссию предписыва­ лось командировать группу офицеров из дислоцированных в столице воинских частей. Постоянный же военный суд был основан в Санкт-Петербурге лишь в 1771 г. Наконец, нельзя обойти кратким рассмотрением сме­ шанные военно-гражданские судебные присутствия, кото­ рые возникли в нашей стране в связи с проведением в конце 1710-х — первой половине 1720-х гг. масштабной податной реформы . Завершающим этапом названной реформы яви­ лось, как известно, размещение воинских частей на посто­ янной основе («на вечные квартиры») в сельской местности, причем не в обособленных военных городках, а непосред­ ственно по деревням. Не имевшее аналогов в отечественной истории таковое размещение войск, повсеместно начавшееся в 1722 г., потребовало регулирования взаимоотношений как между местными органами военного и гражданского управ­ ления, так и между направленными на «вечные квартиры» военнослужащими и населением. Вот почему летом 1723 г. Петр I приступил к выработ­ ке пакета законов и указов, призванных комплексно регла­ ментировать взаимодействие расквартируемой по деревням 2

1

4

1

РГАДА, ф. 286, кн. 2, л. 347-347 об. Петухов Н. А. Указ. соч. С. 79. Розенгейм М. П. Указ. соч. С. 202; Кутафин О. Е., Лебедев В. Л/., Семигин Г- Ю. Указ. соч. Т. 2. С. 562. Наиболее подробно обстоятельства подготовки и проведения дан­ ной реформы освещены в диссертационной монографии Е. В. Анисимова 1982 г. (см.: Анисимов Е. В. Податная реформа Петра J: введение подушной подати в России. 1719-1728 гг. Л., 1982). 2 3

4

288

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

армии с местным населением — в административном, фи­ нансовом, полицейском и судебном отношениях. В итоге, положения, касавшиеся военной юстиции, оказались за­ креплены в подписанных императором 6 ноября 1724 г. за­ конах «Плакат о зборе подушном и протчем» и «О должно­ сти полковника»*. В ст. 8 раздела «О полковнике с офицеры» «Плаката» было внесено установление о том, что заявления о противоправных действиях военнослужащих в отношении гражданских лиц следовало подавать исключительно коман­ дованию полка, которое, в свою очередь, обязывалось «над­ лежащую управу чинить». Тем самым, подтверждалась общая подсудность находящихся на «вечных квартирах» солдат и офицеров полковым кригсрехтам. Охарактеризованное установление было параллельно прописано и в ст. 11 закона «О должности полковника». В той же ст. 11 закона законодатель дополнительно пояснил, что за преступления, совершенные в отношении гражданских лиц, военнослужащие несли ответственность в соответствии с нормами Артикула воинского 1714 г. и Уложения 1649 г. При этом, в отличие от «Плаката», в законе «О должности полковника» значительное внимание было уделено казусам, когда военнослужащий оказывался потерпевшим. В таковом случае, если обвинение выдвигалось про­ тив крестьянина, то, согласно ст. 12 «Должности», как раз и образовывалось смешанное воєнно-гражданское судебное присутствие: в состав полкового кригсрехта включался зем­ ский комиссар соответствующего полкового дистрикта. Если в совершенном против военнослужащего преступлении об­ винялся помещик, то в состав кригсрехта, наряду с земским комиссаром, дополнительно входили один или двое местных дворян. В том же случае, когда речь шла об особо тяжком 'Полное собрание законов. Т. 7. № 4533. С. 310-318 [«Плакат»]; № 4535. С. 321—327 [«Должность»]. Развернутый анализ положений «Пла­ ката» и «Должности», касавшихся финансовых и полицейских вопро­ сов, см. в отмеченной монографии Е. В. Анисимова 1982 г. В историкоправовой литературе названные «Плакат» и «Должность» наиболее подробно охарактеризовал М. П. Розенгейм {Анисимов Е. В. Податная реформа Петра I. С. 240-243, 248-249, 251-253; Розенгейм М. П. Указ. соч. С. 194—198). Достойно удивления, что данные законодательные акты оказались ни словом не упомянуты в обширной главе диссертации М. О. Акишина «Реформа военного судоустройства и судопроизводства» (см.: Акишин М. О. Судебная реформа Петра 1: Дис. ... С. 23—83).

w

tiL

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

289

преступлении, то дело по обвинению помещика следовало направлять в надворный суд. В случае, если в преступлении против военнослужащего обвинялся горожанин, то, по ст. 13 закона «О должности полковника», состав смешанного воєн но-гражданского су­ дебного присутствия формировался из нескольких офицеров полка и двух представителей {«депутатов») от горожан. На­ конец, стоит отметить, что, по ст. 17 характеризуемого за­ кона, юрисдикция кригсрехта полка, дислоцированного на «вечных квартирах», была распространена на задержанных на территории полкового дистрикта воров и разбойников из числа дезертиров. Правда, согласно той же ст. 17 закона «О должности полковника», приговоры по таким делам сле­ довало отсылать на утверждение в Военную коллегию. А вот «обычных» воров и разбойников, задержанных силами военнослужащих полка, надлежало, по ст. 18 закона, передавать в «указные места» (то есть в суды общей юрис­ дикции). Впрочем, введенные законом от 6 ноября 1724 г. смешанные воєнно-гражданские судебные присутствия про­ существовали недолго. Опыт с размещением полков по де­ ревням оказался провальным, и уже в 1727 г. российская ар­ мия вновь разместилась гарнизонами по городам. Нельзя не упомянуть, что в 1723 г. произошло некоторое сокращение юрисдикции военных судов. Согласно распоря­ жения Военной коллегии от 30 ноября 1723 г., из-под под­ судности кригсрехтов были изъяты дела по обвинениям во­ еннослужащих, уволенных в отставку . Остается добавить, что военным судам было уделено сравнительно немного внимания в проекте Уложения Российского государства 1723—1726 гт. Наиболее общее законодательное предположение, ка­ савшееся военных судов, было внесено в утвержденную Уло­ женной комиссией 30 сентября 1723 г. ст. 13 гл. 2-й кн. 1 проекта Уложения. Согласно ст. 13, озаглавленной «О воен[н]ых, где оныя судимы быть имеют», строевые военнослужащие ар­ мии и флота находились в исключительной подсудности во­ енных судов. Кроме того, в законодательном предположении, внесенном в ст. 20 гл. 2-й проекта, особо оговаривалось, что под юрисдикцию военных судов попадали беглые солдаты и матросы, а также беглые рекруты . 1

2

1

2

10-197

Полное собрание законов. Т. 7. № 4375. С. 166—167. РГАДА, ф. 342, кн. 33, ч. 1, л. 26 об., 29 [Приложение V].

290

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

§ 3. Подсистема церковных судов в 1721-1723 гг. Церковная юрисдикция по Духовному регламенту 1721 г.

Переходя к рассмотрению вопроса о существовавших в нашей стране еще с XI в. церковных судах, сразу же необ­ ходимо отметить, что наиболее значительные перемены в их устройстве за 1717—1723 гг. оказались связаны с основанием Святейшего Правительствующего Синода, ставшим высшим органом церковной власти России до 1918 г. Святейший Синод был учрежден 14 февраля 1721 г. вместо созданной 25 января 1721 г. Духовной коллегии. Как известно, учреж­ дение Синода — означавшее ликвидацию в нашей стране института патриаршества (и, тем самым, de jure подчинение церкви самодержавному государству) — явилось ключевым элементом церковной реформы Петра I . і

'История церковной реформы первой четверти XVIII в. — к ис­ следованию которой впервые обратился в 1840-е гг. Ю. Ф. Сама­ рин — оказалась изучена к настоящему времени едва ли не наиболее подробно из всех петровских преобразований. Здесь, наряду с поны­ не сохранившей научную ценность диссертационной монографией Ю . Ф . Самарина 1844 г., стоит назвать, в первую очередь, фундамен­ тальные труды С. Г. Рункевича, Дж. Крэкрафта и особенно П. В. Верховского (Самарин Ю. Ф. Стефан Яворский и Феофан Прокопович / / Самарин Ю. Ф. Сочинения. М., 1880. Т. 5; Рункевич С. Г. Учреждение и первоначальное устройство Святейшего Правительствующего Сино­ да (1721—1725 гг.). СПб., 1900; Верховской П. В. Учреждение Духовной коллегии и Духовный регламент: к вопросу об отношении церкви и государства в России. Исследование в области русского церковного права. Ростов н/Д., 1916. Т. 1—2; Cracraft J. The Church Reform of Peter the Great. London, 1971). Из работ последних десятилетий заслуживают упоминания: Wittram R. Op. cit. Bd. 2. P. 170-218; Анисимов E. В. Вре­ мя петровских реформ. С. 330—351; Кіеандрова В. М., Новицкая Т. £., Титов И. Ю. Законодательство о правовом положении церкви / / За­ конодательство Петра I. С. 516-534; Hughes L. Op. cit. P. 332-356; Дро­ бина M. Г. Правовое положение русской православной церкви в период проведения церковной реформы Петра I (историко-правовой аспект): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2005; Живов В. М. Из церковной истории времен Петра Великого: исследования и материа­ лы. М., 2004. О развитии отечественного церковного судоустройства и судопроизводства в первой четверти XVIII в. см.: Дмитриев Ф. М. Указ. соч. С. 465—474; Верховской П. В. У'каз. соч. Т. 1. С. 537-543; Ефре­ мова Н. Н. Судоустройство России... С. 68-74; Кутафин О. Е., Лебе­ дев В. М., Семигин Г. Ю. Указ. соч. Т. 2. С. 464-472; Лонская С. В. Указ. соч. С. 16-18.

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гт.

291

Юрисдикционные полномочия Синода и его статус как органа правосудия были первоначально закреплены в утвержденном 25 января 1721 г. Духовном регламенте, со­ ставленном (как убедительно показал еще П. В. Верховской) Феофаном Прокоповичем — при активном участии царя. Достойно упоминания, что в ст. 5 и 6 ч. 1-й Регламента были внесены теоретические рассуждения, в которых доказыва­ лось преимущество коллегиального отправления правосудия перед единоличным. В ст. 5 развернуто обосновывался опти­ мистический тезис о том, что в «коллегиуме» «не обретает­ ся место пристрастию, коварству, лихоимному суду». В свою очередь, в ст. 6 подчеркивалось, что «коллегиум свободнейший дух в себе имеет к правосудию», поскольку «единоличный пра­ витель гнева силных боится», а вот оказывать давление на группу судей «не тако удобно есть, яко на единого человека» . 1

Собственно нормы, в которых определялись сфера юрис­ дикции, а также положение Духовной коллегии в системе ор­ ганов церковного правосудия законодатель поместил, прежде всего, в ст. 5 и 8-11 ч. 3-й Духовного регламента. В ст. 5 речь шла о подсудности коллегии старообрядцев («раскольщиков») и еретиков («нового некоего учения изобретателей»). В ст. 8 ч. 3-й за Духовной коллегией в общем виде закреплялось по­ ложение суда второго звена и апелляционной инстанции по отношению к органу епархиального управления (к «суду епи­ скопа»). В той же ст. 8 оговаривалось, что Духовной коллегии надлежало рассматривать по первой инстанции, во-первых, дела по «обидам» (материальному и моральному ущербу), на­ несенным епископом либо всему клиру церкви, либо всему монастырю, а во-вторых, дела о конфликтах между самими епархиальными архиереями («обиды, сделанные епископу от другого епископа»). Кроме того, положение Духовной коллегии как суда второго звена и апелляционной инстанции по отношению к суду органа епархиального управления — более развернуто, нежели в ст. 8 ч. 3-й — закреплялось в ст. 14 раздела «Како •же лутче может быть сие [епископское] посещение [епархии]» ч. 2-й Духовного регламента. В названной статье оговарива­ лось право любых представителей духовенства, не удовлетво­ ренных вынесенным епископом приговором или решением, 1

Законодательство Петра I. С. 544-545.

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

292

подавать апелляционную жалобу в коллегию {«переносить дело на суд Духовного коллегиум»). Что характерно, в рассма­ триваемую ст. 14 был внесен особый запрет епископу оказы­ вать какое-либо давление на лиц, подающих апелляционные жалобы, — в частности, «печатать [опечатывать] или гра­ бить домы оных» . В ст. 9 ч. 3-й Духовного регламента закреплялось право Духовной коллегии как инициировать уголовное преследо­ вание, так и выступать истцом в делах о хищении церков­ ного имущества, которые производились (как можно понять по умолчанию законодателя) в судах общей юрисдикции. В ст. 10 той же ч. 3-й трактовался казус, когда духовное лицо оказывалось пострадавшим от высокопоставленного долж­ ностного лица {«от господина некоего силного»). В этом слу­ чае дело подлежало рассмотрению в Юстиц-коллегии или в Сенате, но при обязательном информировании Духовной коллегии. Наконец, в ст. 11 ч. 3-й Духовного регламента зако­ нодатель предусмотрел случай, когда возникают сомнения в аутентичности завещаний о значительном наследстве («духовницы знатных особ аще покажутся быть в чем сумнительныя»). Если таковое имело место, то дело поступало на со­ вместное разбирательство Юстиц- и Духовной коллегий . Остается добавить, что в Духовном регламенте преду­ сматривалось четыре случая, когда суду Духовной коллегии (по первой инстанции) подлежал глава органа епархиального управления. По ст. 10 и 16 раздела «Дела епископов» ч. 2-й Духовного регламента и по ст. 14 и 15 упомянутого раздела «Како же лутче может быть сие посещение», епархиальный архиерей попадал под суд коллегии, во-первых, за подавле­ ние в священники «неученого человека», во-вторых, за необо­ снованное наложение анафемы, в-третьих, за предоставление фальсифицированных сведений о состоянии дел в епархии. В-четвертых, епископ был подсуден Духовной коллегии за притеснения подчиненных ему лиц («аще кто от него [епи­ скопа] знатно изобижен будет») . 1

2

3

'Законодательство Петра I. С. 560, 579. Необходимо отметить, что в той же ст. 14 законодатель установил наказание за подачу необосно­ ванной апелляционной жалобы (там же). Законодательство Петра I. С. 578—579. Т а м же. С. 553, 558, 560. 2 3

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

293

Между тем, не прошло и полутора месяцев после из­ дания Духовного регламента, как юрисдикционные полно­ мочия русской православной церкви оказались увеличены по кругу лиц. Согласно закону от 3 марта 1721 г. (изданному в развитие высочайших резолюций от 14 февраля 1721 г. на докладе Духовной коллегии), в подсудность Синода и его местных органов были переданы крестьяне и управители церковных вотчин (патриарших, архиерейских и монастыр­ ских). По верному замечанию П. В. Верховского, это было «неожиданное и очень крупное» расширение судебной ком­ петенции новоучрежденного Святейшего Синода, под юрис­ дикцию которого в одночасье перешло свыше полумиллиона человек . В том же марте 1721 г. Петр I уточнил и объем полно­ мочий Синода в отношении суда над духовенством. Соглас­ но закону от 15 марта 1721 г. (изданному в форме высо­ чайших резолюций на доклад Святейшего Синода), лица, имевшие духовный сан, подлежали церковному суду по всем делам, за исключением государственных преступлений, «яв­ ных злодейств» (убийств и разбоев), а также гражданских дел, связанных с участием представителей духовенства в промыслах, торгах и откупах. Соответственно, исковые че­ лобитные на лиц духовного звания надлежало отныне по­ давать в Синод . В такой обстановке Святейший Синод выступил с ини­ циативой дальнейшего увеличения полномочий органов церковного правосудия всех уровней. В п. 3 доклада, на­ правленного императору в ноябре 1721 г., Синод предложил перевести под исключительную юрисдикцию церковных вла­ стей как духовенство, так и все население церковных земель. Мотивировалось это предложение тем, что духовенство и на­ селение церковных земель «удобнее видится иметь под одним ведением и охранением Синода» . Если бы законодатель принял указанное предложение Синода, то русская церковь могла бы в 1721 г. вернуться к столь широкому объему юрисдикционных полномочий, ка­ ковым она обладала разве что по Уставу князя Владимира о 1

2

3

1 2 3

Верховской П. В. Указ. соч. Т. 1. С. 536. Полное собрание законов. Т. 6. № 3761. С. 371. Т а м же. № 3854. С. 456.

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

294

десятине. Между тем, масштабные притязания Святейшего Синода касательно увеличения церковной юрисдикции воз­ никли отнюдь не случайно. И дело здесь было не только в устремлениях тогдашних синодских руководителей прибли­ зить объем власти Синода к объему власти патриарха — на что указал П. В. Верховской (хотя нет сомнений, что в 1721 г. имела место и эта тенденция). Быстро сформировавшиеся ведомственные амбиции Святейшего Правительствующего Синода имели куда более серьезные предпосылки, носили в значительной мере объ­ ективный характер. Представляется совершенно очевидным, что в синодском докладе от ноября 1721 г. проступили две глубинные — и взаимопересекавшиеся — традиции отече­ ственного государственного и церковного строительства. Первая из них — традиция церковного строитель­ ства — заключалась в том, что русская православная церковь издревле обладала значительными судебными полномочиями (сокращавшимися, правда, мало-помалу на протяжении XV— XVII вв.) . Менее стародавняя традиция государственного строительства состояла в том, что организационная модель «единого хозяина» воплощалась в нашей стране не только на региональном уровне (о чем уже шла речь выше), но и на уровне тех центральных органов власти, которые ведали теми или иными профессиональными и социальными груп­ пами (что порождало в XVI—XVII вв. отмеченную «судебную чересполосицу»). Нельзя также не обратить внимание, что в приведенном фрагменте п. 3 синодского доклада от ноября 1721 г. оказался сформулирован основополагающий прин­ цип ведомственной юстиции: «иметь под одним ведением и охранением» или, выражаясь по-современному, «кем управля­ ешь, того и судишь». Как же на доклад Синода от ноября 1721 г. отреагиро­ вал законодатель? Петр I занял в данном случае явственно компромиссную позицию. Предложение о расширении су­ дебных полномочий Синода в отношении духовенства импе1

2

1

Верховской П. В. Указ. соч. Т. 1. С. 540. 0 зарождении и первоначальном развитии церковной юрисдик­ ции в нашей стране в современной литературе наиболее подробно см.: Щапов Я. Н. Государство и церковь Древней Руси X—XIII вв. М , 1989. С. 9 7 - 1 2 3 . 1

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

295

ратор оставил без ответа (подтвердив, тем самым, силу преж­ них установлений). А вот касательно населения церковных земель Петр I рассудил иначе. Согласно закону от 19 ноября 1721 г. (изданному в фор­ ме высочайших резолюций на отмеченный доклад Святейше­ го Синода), крестьяне и управители церковных вотчин под­ лежали церковному суду по всем делам — за исключением «криминалных дел» (умышленных убийств, разбоев и татьбы с поличным) . По таковым «криминалным делам» в законе от 19 ноября 1721 г. оговаривалась подсудность населения церковных земель Юстиц-коллегии и иным судам общей юрисдикции . Тем самым, к концу 1721 г. Синод получил никак не предусмотренную Духовным регламентом преиму­ щественную, но все же не исключительную юрисдикцию над населением церковных вотчин. Окончательное — для первой четверти XVIII в. — раз­ граничение светской и церковной юрисдикции по кругу дел было установлено в законе от 12 апреля 1722 г. (изданном опять-таки в форме высочайших резолюций на очередной доклад Святейшего Синода). Согласно данному закону к ис­ ключительной подсудности органов церковного правосудия были отнесены дела по богохульству, еретичеству, колдов­ ству, принадлежности к старообрядчеству, о насильственном пострижении в монахи, а также о расторжении брака. В свою 1

2

Представляется очевидным, что, не включив в юрисдикцию цер­ ковных властей «криминалные дела», Петр I последовал отечественной уголовно-процессуальной традиции XVI—XVII вв., по которой подоб­ ные дела рассматривались — de jure во всесословном порядке — губны­ ми органами. Уместно добавить, что изъятие из церковной юрисдикции дел по обвинениям духовных лиц в душегубстве и разбое было специ­ ально подтверждено еще решением Стоглавого собора 1550 г. (подроб­ нее об этом см.: Гаращенко Л. Ю. Указ. соч. С. 82-83). Полное собрание законов. Т. 6. № 3854. С. 456. По-видимому, неточно интерпретировав приведенную норму закона от 19 ноября 1721 г., Н. Н. Ефремова ошибочно указала, что Синод вообще не по­ лучил права судить монастырских крестьян по уголовным делам (ЕфремоваН. И. Судоустройство России... С. 72). Что касается подсудности населения церковных земель по государственным преступлениям Пре­ ображенскому приказу и Тайной канцелярии, то таковая подсудность, думается, подразумевалась в законе от 19 ноября 1721 г. по умолчанию законодателя. 2

296

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

очередь, к «светскому суду» в 1722 г. законодатель отнес из­ древле рассматривавшиеся в нашей стране в церковных су­ дах дела о преступлениях, совершенных на сексуальной поч­ ве (изнасилование, принуждение к сожительству феодально зависимых женщин), нарушение супружеской верности, кро­ восмешение), а также дела о внебрачных детях и о вступле­ нии в брак без согласия родителей. Кроме того, в законе от 12 апреля 1722 г. специально оговаривалось, что светскому суду подлежали государствен­ ные служащие, повинные в неподчинении законным требо­ ваниям епархиального архиерея (те. кто «не будут в духов­ ных делах повиноваться епископам»)*. Таким образом, можно видеть, что в законе от 12 апреля 1722 г. церковная юрис­ дикция подверглась существенному ограничению (особенно по кругу дел). Не возникает сомнений, что это сокращение объема церковной юрисдикции законодатель осуществил по образцу Швеции, где церковь вообще не обладала ни полно­ мочиями в сфере уголовной юстиции, ни юрисдикцией по кругу лиц. Что касается новой организации церковного суда, то в окончательном виде она была закреплена в синодском указе от 4 сентября 1722 г. об укреплении инстанционности в цер­ ковном судопроизводстве . Согласно этому закону в качестве церковного суда первого (основного) звена выступали либо низовые органы управления церковными вотчинами, либо ни­ зовые органы общего церковного управления. Судом второго звена в законе от 4 сентября 1722 г. определялись, во-первых, органы епархиального управления, а во-вторых, перешедшие в 1721 г. в подчинение Синода центральные органы церков­ ной власти — Духовный и Монастырский приказы . Соответственно, распределение дел между перечислен­ ными церковными судебными органами второго звена обу2

3

1

Полное собрание законов. Т. 6. № 3963. С. 651-652. В историкоправовой литературе наиболее подробную характеристику закона от 12 апреля 1722 г. см.: Кутафин О. Е., Лебедев В. М., Семигин Г. Ю. Указ. с о ч . Т . 2. С. 468-470. П о л н о е собрание законов. Т. 6. № 4081. С. 764-767. Затруднительно понять, что дало основание Ф. М. Дмитриеву указать, что вторую инстанцию по отношению к низовым церковным судам по закону от 4 сентября 1722 г. образовали единственно «эпархиальные» архиереи (Дмитриев Ф. М. Указ. соч. С. 472). 2 3

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

297

сдавливалось характером дела или подсудностью ответчика. Монастырский приказ (с 18 сентября 1724 г. Камер-контора синодального правления) рассматривал дела крестьян и управителей церковных вотчин, Духовный приказ — брачносемейные дела, а также дела, возникавшие по челобитью представителей духовенства друг на друга . Впрочем, как яв­ ствует из фундаментального «Описания документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Си­ нода», на практике, сообразно упоминавшейся выше старо­ московской традиции, и органы епархиального управления, и синодальные приказы выступали также в роли суда первой инстанции — для жителей той местности, где они распола­ гались. Церковным судом третьего (высшего) звена в законе от 4 сентября 1722 г. определялся Святейший Правительствую­ щий Синод. Тем самым, в законе от 4 сентября 1722 г. оказа­ лась зафиксирована трехзвенная система органов церковного правосудия. Нельзя не отметить также, что, в отличие от си­ стемы судов общей юрисдикции, в системе церковных судов к 1722 г. не появились органы, функционально и структурно отделенные от органов церковного управления. Впрочем, в 1723 г. законодатель предпринял попытку учредить подчиненный Синоду особый орган правосудия, структурно отделенный от органов церковного управления. По собственноручно написанному Петром I указу от 8 фев­ раля 1723 г., создавалась новая (правда, никак не наимено­ ванная) коллегия, к компетенции которой было отнесено рассмотрение уголовных и гражданских дел духовенства. Апелляционной инстанцией по отношению к данной колле­ гии определялся Святейший Синод. При этом окончательно компетенция новоучрежденной коллегии в именном указе от 8 февраля 1723 г. не устанав­ ливалась, а декларировалось лишь намерение законодателя регламентировать такую компетенцию в будущем («и каким 1

1

Развернутую документальную характеристику судебных полномо­ чий подчиненных Синоду центральных органов церковной власти (по состоянию на февраль 1727 г.) см.: «Ведомости из Синода, из Сената и из двух воинских коллегей о их конторах, и какия в них дела отправля­ ются» / / ЧОИДР. 1905. Кн. 4. Отд. IV. С. 1-2.

298

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

делам тут [в коллегии] быть, поговоря, определить»)*. Однако, как можно видеть из «Описания документов и дел, храня­ щихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода», эта своего рода синодальная Юстиц-коллегия так и не была создана в действительности (в чем трудно не заметить сход­ ства с уже рассмотренной историей с основанием в 1724 г. Розыскной конторы при Сенате). Остается добавить, что вышеобрисованные новации в области церковного судоустройства и судопроизводства по­ лучили отражение и в проекте Уложения Российского госу­ дарства 1723-1726 гг. Вопросам юрисдикции русской церкви оказались посвящены ст. 2-10 гл. 2-й кн. 1 проекта, утверж­ денные Уложенной комиссией 9 сентября 1723 г. В част­ ности, в ст. 3 «О суде Святейшаго Синода» было внесено за­ конодательное предположение, в котором воспроизводились нормы закона от 12 апреля 1722 г. о разграничении светской и церковной юрисдикции . Итак, можно констатировать, что на протяжении 1721 — 1722 гг. — в рамках проведения решающего этапа церковной реформы Петра I — в нашей стране подверглись реформи­ рованию как организация церковного суда, так и церковное судопроизводство. Что касается церковного судоустройства, то наиболее значимым изменением здесь следует признать означавшее отмену патриаршества учреждение Святейшего Правительствующего Синода, который занял в системе ор­ ганов церковного правосудия место суда третьего (высшего) звена. При этом во всех частях механизма церковной власти сохранилось традиционное структурное единство админи­ стративных и судебных органов. Иными словами, обособлен­ ные от органов управления церковные суды не появились в России и при Петре I. В области церковного судопроизводства в центре вни­ мания законодателя в 1721-1722 гг. находились судебные полномочия органов церковной власти. В отношении объема этих полномочий позиция Петра I отличалась двойственно­ стью. С одной стороны, с момента издания Духовного регла­ мента юрисдикционные полномочия русской православной 2

3

'Законодательные акты Петра I. С. 125. РГАДА, Ф- 342, кн. 33, ч. 1, л. 21 об - 2 5 об. РГАДА, ф. 342, кн. 33, ч. 1, л. 2 2 - 2 2 об.

2 3

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

299

церкви постоянно возрастали, хотя и не достигли к 1723 г. того уровня, которым церковь обладала в патриарший пе­ риод (не говоря уже о более ранних временах). С другой стороны, согласно законам от 19 ноября 1721 г. и от 12 апре­ ля 1722 г., сфера церковной юрисдикции подверглась значи­ тельному сокращению по кругу дел. В свою очередь, эта непоследовательность законодателя в определении границ церковной юрисдикции явилась след­ ствием затруднений, возникших по ходу адаптации идеальной модели Polizeistaat к российским условиям. Дело в том, что наличие у русской церкви исстари сложившихся обширных судебных полномочий никак не соответствовало принципам камерализма и не имело, стоит повторить, даже отдаленного аналога в шведских образцах. В итоге, в вопросе об органи­ зации и полномочиях церковных судов Петр I оказался перед объективно нерешаемой задачей — совместить традиции оте­ чественного государственного и церковного строительства с новейшими достижениями западноевропейской политикоправовой мысли. В подобных условиях первый российский император избрал в качестве основной линии следование отечественной традиции церковного строительства. Именно в русле этой традиции за русской церковью (пусть и de jure подчиненной в 1721 г. самодержавному государству) была сохранена зна­ чительная юрисдикция, именно в русле этой традиции Свя­ тейший Синод превратился в почти «единого хозяина» в от­ ношении населения церковных земель, именно в русле этой традиции в нашей стране так и не появились обособленные от органов управления церковные суды. Единственной зна­ чительной уступкой законодателя исходно приоритетным шведским образцам стало произведенное в 1722 г. сокраще­ ние церковной юрисдикции по кругу дел. 1

1

В историко-правовой литературе на это обстоятельство обра­ тил внимание П. В. Верховской, а недавно М. Г. Дробина (Верховской Я. В. Указ. соч. Т. I. С. 542-543; Дробина М. Г. Указ. соч. С. 19).

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

300

§ 4. Подсистема магистратских судов в 1721-1727 гг. Глава «О судах гражданских» Регламента Главного магистрата 1721 г.

Теперь имеет смысл перейти к вопросу о преобразова­ нии в годы судебной реформы Петра I таких специализи­ рованных судебных органов, как суды для тяглых горожан (функции которых выполняли существовавшие с XVI в. уже упоминавшиеся земские избы). Здесь необходимо отметить, прежде всего, два момента. С одной стороны, подобно ситуа­ ции с реформированием в начале 1720-х гг. церковного суда, преобразование суда для тяглых горожан (посадских людей) осуществлялось законодателем не обособленно, а в рамках магистратской реформы 1720—1721 гг. (или II городской ре­ формы Петра I). С другой стороны, в отличие от ситуации с церковным судоустройством и судопроизводством, для изменений в си­ стеме городских судов шведские образцы как раз имелись. Как уже говорилось, в Швеции в начале XVIII в. функцио­ нировали две разновидности судов для горожан: так назы­ ваемый «малый суд» (kamnerstratt) и собственно «городской суд» (radstuvuratt). В качестве апелляционной инстанции для «малого» суда выступал «городской» суд, а в качестве апел­ ляционной инстанции для «городского» — апелляционный суд (hovratt) , являвшийся, необходимо напомнить, судебным органом общей юрисдикции. Начало II городской реформы было положено издани­ ем 13 февраля 1720 г. именного указа, по которому брига­ дир Ю. Ю. Трубецкой назначался «обер-президентом над ма­ гистраты». Согласно этому указу учреждался не имевший аналогов в Швеции коллегиально устроенный центральный орган власти, ведавший тяглым городским населением, ком­ петенцией во многом напоминавший Ратушу 1699—1710 гг. и названный вскоре Главным магистратом. В именном указе от 13 февраля 1720 г. перед новым ведомством была поставлена сколь образно, столь и емко сформулированная Петром I задача — «разсыпанную хра­ мину» российского купечества «паки собрать». Иными словами, Главному магистрату надлежало восстановить 1

1

Peterson С. Op. cit. Р. 318.

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

301

торгово-промышленный потенциал российских городов, подорванный многолетними тяготами Северной войны. Для выполнения таковой задачи в именном указе от 13 февраля 1720 г. законодатель наделил Главный магистрат в отноше­ нии посадского населения не только административными, но и судебными полномочиями (ведать «всех купеческих лю­ дей судом») . В окончательном виде функции и статус Главного маги­ страта (а также образованных вместо земских изб городовых магистратов) были закреплены в Регламенте Главного маги­ страта, подготовку которого (первоначально — в виде Ин­ струкции обер-президенту «над магистраты») Петр I поручил камер-советнику Генриху Фику . Составленный Г. Фиком уже к маю 1720 г. законопроект поступил сначала на дора­ ботку к обер-секретарю Сената А. Я. Щукину, а затем был отправлен на ознакомление сенаторам и Ю. Ю. Трубецкому. Отредактированный — с учетом мнений сенаторов и оберпрезидента Главного магистрата — законопроект рассматри­ вался вслед за этим на заседании Сената 16 декабря 1720 г., проходившем с участием Петра I. После внесения поправок и дополнений непосредственно монархом законопроект про]

2

1

Полное собрание законов. Т. 6. № 3520. С. 131. Наиболее де­ тальное изложение обстоятельств учреждения Главного магистрата в литературе см.: Водарский Я. Е. Из истории создания Главного маги­ страта / / Вопросы социально-экономической истории и источникове­ дения периода феодализма в России: Сб. статей. М., 1961. С. 108-112. Новейшую трактовку вопроса о правовой природе Главного магистрата и о его положении в реформированном государственном аппарате Рос­ сии начала 1720-х гг. см.: Анисимов Е. В. Государственные преобразо­ вания... С. 135-138. О деятельности Главного магистрата 1720-х гг. как органа управления см.: Козлова Н. В. Указ. соч. С. 227-240. По истории магистратской реформы 1720—1721 гг. см. также: Муравьев А. В. Обра­ зование магистратов и первые годы их деятельности (по материалам Московской губернии): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М , 1956; Он же. Образование Московского магистрата / / Вестник МГУ. Сер. 9 «История». 1963. № 3. С. 6 4 - 6 8 . Подробное рассмотрение вопроса об истории выработки перво­ го Регламента Главного магистрата см.: Водарский Я. Е. Проект Ре­ гламента Главного магистрата и его редакции (1720 г.) / / Проблемы источниковедения. М., 1962. Вып. 10. С. 195-207; Козлова Н. В. Указ. соч. С. 114-120. Обшую характеристику предложений Г. Фика 17181720 гг. касательно реорганизации городского управления в России см.: Peterson С. Op. cit. Р. 265-266. 2

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

302

шел стилистическую обработку и, в итоге, получил утвержде­ ние 16 января 1721 г. Вопросам городского судоустройства и судопроизвод­ ства Генрих Фик посвятил особую, главу 9 законопроекта, лаконично озаглавленную «О делах юстиции». В названной главе Г. Фик предложил, чтобы судом первого (основного) звена для тяглых горожан являлся бы магистрат. Судом вто­ рого звена (и апелляционной инстанцией для магистрата) Генрих Фик видел провинциальный суд, судом третьего зве­ на — надворный суд . Совершенно очевидно, что подобная судоустройственная конструкция (при которой выступавший в роли спе­ циализированного суда магистрат оказывался пристыкован к системе судов общей юрисдикции) типологически вос­ производила охарактеризованный выше шведский образец. Однако, несмотря на то, что стратегическая линия на по­ строение в России Polizeistaat по подобию Швеции оста­ валась в 1720 г. еще вроде бы незыблемой, рассмотренные предложения Г. Фика были полностью отвергнуты. Взамен конструкции Генриха Фика обер-секретарь Анисим Щукин предложил иную, чисто ведомственную четырехзвенную си­ стему судов для тяглых горожан: городовой магистрат — ма­ гистрат провинциального города — магистрат губернского города — Главный магистрат. В конце концов, в гл. 9 Регламента Главного магистра­ та 1721 г. (получившей итоговое название «О судах граждан­ ских») нашла закрепление отчетливо восходившая к пред­ ложению А. Я. Щукина трехзвенная система структурно не отделенных от органов городского самоуправления судов для посадских: городовой магистрат — магистрат провинциаль­ ного города — Главный магистрат . В той же гл. 9 Регламен1

2

3

1

Полное собрание законов. Т. 6. № 3708. С. 291—309. Последнее по времени детальное рассмотрение положений данного Регламента в литературе см.: Wittram К. Op. cit. Bd. 2. S. 152-157. Водарский Я. Е. Проект Регламента Главного магистрата... С. 199. Полное собрание законов. Т. 6. № 3708. С. 296. К настоящему времени вопрос об организации и функционировании магистратских судов 1720-х гг. почти не затрагивался в историко-правовой литерату­ ре. Краткую характеристику названных органов правосудия см.: Дми­ триев Ф. М. Указ. соч. С. 485—487; Челъцов-Бебутов М. А. Указ. соч. С. 704-705; Ефремова Н. Н. Судоустройство России... С. 6 7 - 6 8 ; Кута­ фий О. E. Лебедев В. М., Семигин Г. Ю. Указ. соч. Т. 2. С. 144-145. 2 3

f

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

303

та законодатель беспрецедентно расширил судебную компе­ тенцию магистратов, отнеся к их подсудности даже дела по обвинению посадских людей в особо тяжких преступлени­ ях (умышленных убийствах, разбоях и татьбе с поличным). Стоит напомнить, что таковые дела находились до 1721 г. в исключительной подведомственности Юстиц-коллегии и иных судов общей юрисдикции (а в XVI-XVII вв. — в под­ ведомственности губных органов). В итоге, вне юрисдикции магистратов остались единственно дела по обвинению тя­ глых горожан в государственных преступлениях. Характерно, что именно во вступительном разделе главы 9 законодатель прямо обосновал необходимость на­ деления новоявленных магистратов столь значительными юрисдикционными полномочиями стремлением обеспечить посадскому населению отсутствовавшую к тому времени ве­ домственную защиту от произвола местной администрации. Как удрученно констатировалось в отмеченном разделе, «ку­ пецкие и ремесленные тяглые люди во всех городах обретаются не токмо в каком призрении, но паче ото всяких обид, нападков и отягощений несносных едва ли не все разорены, от чего оных весьма умалилось, и уже то есть не без важного государствен­ ного вреда» . Согласно той же гл. 9 Регламента провинциальные ма­ гистраты выступали по отношению к городовым магистратам в качестве апелляционной инстанции. А вот Главный маги­ страт был наделен полномочиями не только апелляционной инстанции (по отношению к провинциальным магистратам), но и полномочиями инстанции ревизионно-решающей: обя­ зательному утверждению в Главном магистрате подлежали вынесенные городовыми и провинциальными магистратами смертные приговоры . Наконец, необходимо отметить, что в 1

2

'Полное собрание законов. Т. 6. № 3708. С. 296. Между прочим, нельзя не отметить содержательного сходства приведенного фрагмен­ та с формулировками преамбулы ознаменовавшего начало I городской реформы Петра I вышеупомянутого закона от 30 января 1699 г. об учреждении Бурмистерской палаты и реорганизации земских изб. Сто­ ит повторить, что в 1699 г. законодатель мотивировал необходимость перевода посадского населения в подсудность органов городского са­ моуправления стремлением освободить тяглых горожан от «многих к ним воеводских и приказных людей обид и налог и поборов и взятков» (там же. Т. 3. № 1674. С. 600). Полное собрание законов. Т. 6. № 3708. С. 296. 2

304

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

гл. 9 Регламента Главного магистрата регулировался порядок формирования совместного судебного присутствия из членов магистрата и судей надворного суда, которое образовывалось в том случае, если сторонами в процессе оказывались тяглый горожанин и лицо, не подсудное магистрату. Показательно, что в гл. 14 «О власти магистратской» Ре­ гламента Главного магистрата 1721 г. законодатель дополни­ тельно внес особый запрет направлять дела по обвинению по­ садских людей (или дела по искам на них) в производство каких бы то ни было иных судебных органов, кроме магистратов («не надлежит ни гражданскому, ни военному начальнику гражданина [горожанина] к своему суду позывать...»)\ В итоге, закрепленный в Регламенте Главного магистрата от 16 января 1721 г. объем административных и судебных полномочий магистратского ве­ домства оказался столь значителен, что на положения данного Регламента сослался Святейший Синод в п. 3 охарактеризован­ ного выше доклада от ноября 1721 г. — для обоснования притя­ заний на увеличение объема таковых же собственных полномо­ чий в отношении духовенства и населения церковных земель . Между тем, и без того обширные юрисдикционные полномочия Главного магистрата оказались еще более уве­ личены осенью 1721 г. Согласно доныне не вводившемуся в научный оборот и не публиковавшемуся закону от 16 октя­ бря 1721 г., в подсудность Главного магистрата и его мест­ ных органов передавались гражданские и уголовные дела в отношении временно проживавших в России иностранных предпринимателей («иноземцов купецких людей») '. Последний раз к вопросу о магистратской юстиции Петр I обратился в 1724 г. В утвержденной в 1724 г. Ин­ струкции магистратам были воспроизведены положения гл. 9 Регламента Главного магистрата от 16 января 1721 г., касав­ шиеся магистратского судоустройства и судопроизводства. Соответственно, полномочия магистратских судов первого и второго звена оказались зафиксированы в ст. 9 названной Инструкции, а порядок инстанционного прохождения дел в магистратских судах — в ст. 28 Инструкции . 2

2

4

'Полное Т а м же. РГАДА, Полное

3

3

4

собрание законов. Т. 6. № 3708. С. 300. № 3854. С. 456. ф. 248, кн. 905. л. 429 [Приложение II, № 3]. собрание законов. Т. 7. № 4624. С. 390, 394.

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

305

Необходимо отметить, что рассмотренные выше нормы из гл. 9 и 14 Регламента Главного магистрата 1721 г. о почти исключительной подсудности тяглых горожан магистратам отнюдь не остались мертвой буквой. Как явствует из архив­ ных материалов, в делах с участием посадских людей судеб­ ные органы обшей юрисдикции в самом деле согласовывали каждое предпринимаемое судеб но-следственное действие с соответствующим магистратом. Например, 29 июля 1723 г. Ярославский надворный суд обратился в Ярославский ма­ гистрат с просьбой направить в данный суд для проведения допросов и очных ставок трех жителей Ярославля, на кото­ рых дал обличительные показания обвинявшийся в воров­ стве М. Кирилов. 17 октября того же 1723 г. Ярославский гофгерихт запросил у Ярославского магистрата разрешение осуществить допрос (а также опечатать дом) посадского че­ ловека Борисоглебской слободы П. Уродова, заподозренного в участии в преступной группировке . Нельзя также не упомянуть, что охарактеризованные полномочия магистратских судов — в отношении как тяглых горожан, так и иностранных предпринимателей — оказались воспроизведены (с некоторыми дополнениями) в качестве за­ конодательного предположения в ст. 20-23 и 37 гл. 2-й кн. 1 проекта Уложения Российского государства 1723-1726 гг. Так, в утвержденной Уложенной комиссией 30 сентября 1723 г. ст. 22 «В криминалных делах где купеческих и мастеро­ вых людей судить» предлагалось рассматривать дела по обви­ нению тяглых горожан в умышленных убийствах и разбоях в магистратах. Если же городовой магистрат осуждал горожани­ на к смертной казни или ссылке на каторгу, то таковой при­ говор подлежал утверждению либо в Главном магистрате (для «ближних правшцей» — то есть провинций, не удаленных от Санкт-Петербурга), либо в надворных судах (для «далних правинцей»). В последнем случае предлагалось, чтобы гофгерихт утверждал соответствующий приговор в совместном присут­ ствии с магистратом того города, в котором он располагался . 1

2

3

1

РГАДА, ф. 982, кн. 19, л. 4 об, 73 об. Сходные обращения Ярослав­ ского гофгерихта по поводу лиц магистратской подсудности в 1723 г. см.: Там же, л. 6 об.—7, 16, 35. 66. РГАДА, ф. 342, кн. 33, ч. 1, л. 9 об., 29-30 [Приложение VJ. РГАДА, ф. 342, кн. 33, ч. 1, л. 29~29 об. [Приложение V]. 2

3

306

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

Кроме того, изъятие тяглых горожан из подсудности су­ дов общей юрисдикции предполагалось закрепить в ст. 38 про­ екта Инструкции надворному суду от декабря 1722 г. и в ст. 18 проекта Инструкции провинциальному суду от июня 1722 г. В проектах названных статей главным образом воспроиз­ водились положения гл. 9 Регламента Главного магистрата 1721 г. Характерно, что в ст. 38 Инструкции надворному суду предлагалось внести особый запрет гофгерихтам вступать в дела, подсудные магистратам («впредь магистратских дел, кои не касаютца Юстиц-колегии, отнюдь не вступать»). Остается добавить, что век обладавших столь широкими юрисдикционными полномочиями магистратских судов ока­ зался недолог. Форсированно отстроенная в 1720—1721 гг. обособленнная система магистратов подверглась ликвидации вскоре после кончины Петра 1, в рамках уже упомянутой по­ литики «административной экономии». Для начала, согласно ст. 2 закона о реорганизации местного управления от 24 фев­ раля 1727 г. (тому самому, по которому упразднялись и над­ ворные суды), магистраты были в судебном и администра­ тивном отношениях подчинены воеводским и губернским канцеляриям. А 18 августа 1727 г. последовал именной указ об упразднении Главного магистрата . На этом новоявленная вертикаль городской власти прекратила существование. Итак, можно констатировать, что на протяжении 1720—1721 гг. — в рамках проведения магистратской рефор­ мы — сложившаяся в нашей стране еще в XVI в. система специализированных судов для тяглых горожан подверглась реорганизации, а объем полномочий этих судов оказался су­ щественно расширен. Связано это было с тем, что, осознав необходимость восстановления значительно ослабленного за годы Северной войны экономического потенциала россий­ ских городов, Петр I попытался решить эту задачу, в пер­ вую очередь, путем предоставления посадскому населению ведомственной защиты. Для этого Петр I распространил на сферу управления городами традиционный отечественный принцип «едино­ го ведомственного хозяина». Именно поэтому заменившие 1

2

1

Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого. Прило­ жения. С. 23-24, 38-39. Полное собрание законов. Т. 7. № 5017. С. 746, 840. 2

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

307

архаичные и почти безвластные земские избы органы ма­ гистратской власти получили не только обширные адми­ нистративные полномочия, но и беспрецедентно широкие полномочия судебные. В итоге, в России в начале 1720-х гг. сложилась весьма далекая от шведских образцов трехзвенная подсистема магистратских судов, структурно не отделенных от органов самоуправления и никак не связанных с системой судов общей юрисдикции. § 5. Подсистема полицмейстерских судов в 1722-1724 гг.

Из числа неколлегиально устроенных центральных ор­ ганов власти, основанных в конце 1710-х - начале 1720-х гг., судебными полномочиями оказалась наделена Полицмей­ стерская канцелярия (с 1723 г. Главная полицмейстерская канцелярия) . Соответственно, после учреждения в июле 1722 г. подчиненной названной канцелярии Московской по­ лицмейстерской канцелярии можно говорить о возникнове­ нии особой подсистемы полицмейстерских судов. Что характерно, в момент создания, в 1718 г. законо­ датель не рассматривал Полицмейстерскую канцелярию как орган правосудия. Согласно утвержденной Петром I 25 мая 1

1

Учреждение и первоначальная деятельность Полицмейстерской канцелярии освещены к настоящему времени относительно подроб­ н о — в первую очередь, в работах М. И. Сизикова 1970— 1990-х гг. (Вы­ соцкий И. П. С.-Петербургская столичная полиция и градоначальство. 1703-1903: краткий исторический очерк, СПб., 1903. С. 2 6 - 4 5 ; Сизиков М. И. О судебно-следственных функциях полицмейстерских кан­ целярий... С. 87—93; Он же. Становление центрального и столичного аппарата регулярной полиции России в первой четверти XV1I1 в. / / Го­ сударственный аппарат: историко-правовые исследования. Свердловск, 1975. С. 5-39 [Научные труды Свердловского юридического института. Вып. 44]; Он же. Полицейская реформа Петра I / / Правоведение. 1992. № 2. С. 88-96; Он же. Полицейское законодательство / / Законодатель­ ство Петра I. С. 606-621; Кошелева О. Е. Указ. соч. С. 41-46). Однако на характеристике судебных полномочий Полицмейстерской канцеля­ рии и ее местных органов в петровское время остановился — и то срав­ нительно бегло — единственно М. И. Сизиков в упомянутой аспирант­ ской статье 1970 г. (Сизиков М. И. О судебно-следственных функциях полицмейстерских канцелярий... С. 87—88, 91—92).

308

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

1718 г. Инструкции генерал-полицмейстеру среди разно­ образных функций новоучрежденной канцелярии судебная не фигурировала'. Более того: согласно ст. 7 названной Ин­ струкции, даже лиц, задержанных за уличные драки, следо­ вало затем направлять в судебные органы, под юрисдикцией которых они состояли («к их надлежащему суду»). Однако вскоре, под очевидным влиянием практики установленный Инструкцией 1718 г. порядок был откоррек­ тирован. В законе от 18 января 1721 г. (изданном в форме высочайшей резолюции на доклад Сената), к подсудности Полицмейстерской канцелярии были отнесены дела о проис­ ходивших в пределах Санкт-Петербурга убийствах, грабежах, разбоях и кражах, подозреваемые в совершении которых за­ держивались на месте преступления. О вынесенных пригово­ рах Полицмейстерская канцелярия обязывалась уведомлять Юстиц-коллегию. Вместе с тем, как особо оговаривалось в законе от 18 января 1721 г., уголовные дела (независимо от состава преступления), инициированные путем подачи ис­ ковых челобитных, по-прежнему подлежали рассмотрению в судах общей юрисдикции . Несколько позднее приведенные установления 1721 г. были почти без изменений воспроизведены в ст. 35 Инструк­ ции московскому обер-полицмейстеру от 9 июля 1722 г. и в ст. 34 Инструкции Московской полицмейстерской канцеля­ рии от 10 декабря 1722 г. Кроме того, в ст. 34 Инструкции Московской полицмейстерской канцелярии нормотворец добавил положение о том, что если названная канцелярия приговаривала подсудимого к смертной казни или к ссыл­ ке на галеры, то таковой приговор подлежал обязательному утверждению в Главной полицмейстерской канцелярии. Охарактеризованные судебные полномочия Главной полицмейстерской канцелярии и ее территориального орга­ на нашли развернутое отражение в проекте Уложения Рос­ сийского государства 1723-1726 гг. Согласно законодатель­ ному предположению, зафиксированному в ст. 25 и 26 гл. 2-й кн. 1 проекта, к подсудности органов полиции были от­ несены преступления против личности и против собствен2

3

1 2 3

С м . : Законодательство Петра I. С. 631—633. Т а м же. С. 381-382. Полное собрание законов. Т. 6. № 4047, 4730. С. 734, 806.

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

309 ^ ^ ^ ^

ности (убийства, кражи, грабежи, разбои), совершенные в городской черте', — что характерно, уже без оговорки ка­ сательно отсутствия исковой челобитной по этому поводу. Однако, не ограничившись этим, Уложенная комиссия вы­ ступила с инициативой существенно расширить юрисдикционные полномочия Главной полицмейстерской канцелярии и ее органов. Согласно ст. 25 гл. 2-й кн. 1 проекта Уложения, к раз­ бирательству в полицмейстерских канцеляриях в судебном порядке («в Полицыместерской канцелярии... судить») было предложено отнести широкий крут дел, которые канцелярии рассматривали прежде в административном порядке . В дан­ ном случае речь шла, во-первых, о делах о нарушении обще­ ственного порядка (драки, стрельба из огнестрельного оружия в городской черте, нарушение правил движения по улицам на лошадях, занятие нищенством), во-вторых, о делах о на­ рушении правил торговли (использование фальшивых мер и весов, продажа некачественных продуктов питания, прода­ жа товаров в неустановленных местах), в-третьих, дела о на­ рушении правил строительства жилых зданий, в-четвертых, дела о нарушении правил регистрации приезжих. Наконец, в ст. 28 гл. 2-й кн. 1 проекта предлагалось сохранить положе­ ние о том, что вынесенный территориальным органом поли­ ции приговор к смертной казни и ссылке на галеру подлежал утверждению в Главной полицмейстерской канцелярии . 2

3

'Достойно упоминания, что отдельным пунктом 2 ст. 25 гл. 2-й кн. 1 проекта кодификаторы предложили отнести к подсудности по­ лицмейстерских канцелярий дела о преступлениях, совершенных во время пожаров — о чем не упоминалось в предшествовавших норма­ тивных правовых актах (РГАДА, ф. 342, кн. 33, ч. 1, л. 30 об. [При­ ложение V]). В этой связи нельзя не согласиться с М. И. Сизиковым, отметив­ шим, что и Инструкция генерал-полицмейстеру от 28 мая 1718 г., и Инструкции московской полиции 1722 г. являлись «по сути админи­ стративными кодексами» (Сизиков М. И. История государства и права России с конца XVII до начала XIX века: Учеб. пособие. М., 1998. С. 31-32). РГАДА, Ф- 342, кн. 33, ч. 1, л. 30 о б . - 3 2 [Приложение У]. Зна­ чительное внимание, которое Уложенная комиссия уделила судебным полномочиям органов полиции, тем более примечательно, что в соста­ ве комиссии не было представителя Главной полицмейстерской кан­ целярии. 2

3

310

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

§ 6. Судебная компетенция «гражданских» коллегий в 1718-1724 гг.

При всем том, что, как уже говорилось, учрежденные в России в 1717 г. коллегиально устроенные центральные ор­ ганы власти являлись, прежде всего, органами управления, почти все из них заполучили в годы судебной реформы Пе­ тра I еще и ограниченную судебную компетенцию. Наряду с двумя «воинскими» коллегиями (Военной и Адмиралтейской), о судебных полномочиях которых уже говорилось выше, функции специализированных судов были тогда возложены на Камер-коллегию, Ревизион-коллегию, Берг-коллегию, Коммерц-коллегию, а также на основанную в 1722 г. Вот­ чинную коллегию. При этом необходимо отметить, что, в отличие от трехзвенных систем военных, церковных и ма­ гистратских судов, названные «гражданские» коллегии яв­ лялись преимущественно судами первого звена, имевшими в качестве апелляционной инстанции Правительствующий Сенат. Одной из примечательных страниц административной и судебной реформ Петра I явилось наделение судебными полномочиями Камер-коллегии — финансового ведомства, отвечавшего за государственные доходы. Дело в том, что су­ дебная функция никак не предусматривалась в утвержденном 11 декабря 1719 г. Регламенте Камер-коллегии. Равным об­ разом ничего подобного не предлагалось и в черновых редак­ циях названного Регламента . Более того: в ст. 11 Регламента предусматривалось, что если Камер-коллегия выявит сведе­ ния о преступлениях в сфере государственных финансов, то таковое дело надлежало направлять в ведавшую финансовым контролем Ревизион-коллегию . О Камер-коллегии как об органе правосудия ни сло­ вом не упоминалось и в посвященной судоустройству вышеотмеченной главе 2-й кн. 1 проекта Уложения Российского государства 1723-1726 гг. Неудивительно поэтому, что су­ дебная деятельность Камер-коллегии осталась вне поля зре­ ния авторов, специально характеризовавших компетенцию 1

2

3

'См.: Полное собрание законов. Т. 5. № 3466. С. 555—569. Там же. С. 766. С м . : РГАДА, ф. 342, кн. 33, ч. 1, л. 8 об - 1 8 , 21 о б - 3 3 .

2 3

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

311

1

названной коллегии в первой четверти XVIII в. Между тем, судебные полномочия Камер-коллегии (хотя и весьма огра­ ниченные) оказались закреплены в Инструкции московско­ му обер-полицмейстеру от 9 июля 1722 г. Согласно ст. 36 данной Инструкции полиция обязыва­ лась пресекать нарушения общественного порядка в местах незаконной продажи алкогольных напитков («в корчемных и в других неистовых домах»), но судебное разбирательство по эпизодам незаконного изготовления и продажи спиртного предписывалось осуществлять Камер-коллегии . Кроме того, как удалось установить по архивным источникам, на про­ тяжении 1719—1724 гг. Правительствующий Сенат направил в Камер-коллегию для рассмотрения в судебном порядке во­ семь дел по обвинениям различных должностных лиц в каз­ нокрадстве, незаконных сборах и взяточничестве. Например, сенатским указом от 21 октября 1719 г., в Камер-коллегию было направлено дело по заявлению доно­ сителя Т. Попова о расхищении казны в Казанской губернии, а сенатским указом от 7 марта 1723 г. — дело по обвинению управителя дворцовой Михайлогорской волости Д. Алсуфьева во взятках и «во излишних, сверх указу, денежных зборех» с подведомственного населения . В связи с этим не вызывает 2

3

1

См.: Троицкий С. М. Финансовая политика русского абсолютизма в ХАТИ веке. М., 1966. С. 17-34; Стешенко Л. А., Софроненко К. А. Го­ сударственный строй в России... С. 93-94; Анисимов Е. В. Государствен­ ные преобразования... С. 122-125; Балакин Д. В. Финансовый аппарат России в конце XVII - первой половине XVIII в. (организационноправовое строительство): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1998; Ялбуганов А. А. Зарождение государственного контроля в России во второй половине XVII-XVIII вв. (историко-правовое исследование) / / Государство и право. 2001. № 10. С. 89-97. Полное собрание законов. Т. 6. № 4047. С. 734. Несколько позд­ нее приведенное установление было воспроизведено в ст. 35 Инструк­ ции Московской полицмейстерской канцелярии от 10 декабря 1722 г. (там же. № 4730. С. 806). РГАДА, ф. 248, кн. 1884, л. 59 об.; кн. 1277, л. 174. Иные сенат­ ские указы 1719—1724 гг. сходного содержания см.: Там же, кн. 1889, л. 250 об., 254-254 об.; кн. 1915, л. 16; кн. 1916, л. 7 об - 8 ; кн. 1927, л. 41 об.; кн. 1934, л. 16-16 об. Направление в Камер-коллегию ряда дел по обвинениям во взяточничестве объяснялось, по всей вероятно­ сти, тем, что речь шла о получении взяток, сопряженных с совершени­ ем налоговых преступлений. 2

3

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

312

сомнений, что в начале 1720-х гг. Камер-коллегия — мощ­ ное ведомство с разветвленной системой территориальных органов — объективно «напрашивалась» на превращение в суд по финансовым преступлениям. Но пойти на подобный шаг Петр I, в итоге, все же не решился. Насколько можно понять, обратная ситуация сло­ жилась в первой четверти XVIII в. с Ревизион-коллегией. Именно созданную по образцу шведской Kammarrevisionen Ревизион-коллегию тогдашний законодатель рассматривал в качестве специализированного суда по преступлениям, ка­ савшимся государственных доходов. Поскольку Регламент Ревизион-коллегии при жизни Петра I так и не был издан, отмеченная позиция законодателя нашла отражение в упо­ мянутой выше ст. 11 Регламента Камер-коллегии редакции 1719 г., а также в ст. 51 Генерального регламента от 28 фев­ раля 1720 г., в которой говорилось, в частности, о том, что «все дела, которые подлежат доходом и счетом, кто в том погрешит, тот имеет судим и наказан быть в Ревизионколлегии» . Однако к настоящему времени удалось выявить лишь самые незначительные упоминания об отправлении правосудия Ревизион-коллегией в первой четверти XVIII в. Такой поворот событий объяснялся, думается, причинами организационного характера. С одной стороны, Ревизионколлегия не располагала территориальными подразделения­ ми, с другой — обладала сравнительно немногочисленным штатом служащих . Наконец, по именному указу от 12 ян­ варя 1722 г., названная коллегия вовсе утратила статус цен­ трального органа, будучи преобразована в Ревизион-контору Сената . В отличие от Ревизион-коллегии, Ревизион-контора не являлась органом правосудия. Согласно ст. 9 Инструк­ ции Ревизион-конторы от 4 декабря 1722 г., в случае если контора устанавливала эпизоды преступной деятельности в сфере государственных финансов, то дело подлежало на­ правлению в Правительствующий Сенат . Остается добавить, ]

2

3

4

1

Законодательные акты Петра I. С. 508. Т а к , в 1720 г. в Ревизион-коллегии числилось 68 сотрудников, в то время как в Юстиц-коллегии — 255, а в Камер-коллегии — 207 (Аниси­ мов Е. В. Государственные преобразования... С. 206). ^Законодательные акты Петра I. С. 246. Полное собрание законов. Т. 6. № 4127. С. 796. 2

4

Глава 5. Реформа системы специализированных судов

313

России в 1717-1723 гг.

что составители проекта Уложения Российского государства 1723-1726 гг. предложили все же — в ст. 44 гл. 2-й кн. 1 про­ екта — придать Ревизион-конторе судебные полномочия по делам о хищении казны . В 1722 г. полномочия специализированного суда были предоставлены Берг-коллегии. По сенатскому указу от 24 ав­ густа 1722 г., в подсудность Берг-коллегии передавались дела об изготовлении фальшивой монеты . Мотивация нормотвориа здесь очевидна: поскольку в ведении управлявшей горной промышленностью Берг-коллегии находились в том числе и денежные дворы, вполне логичным было поручить этой коллегии и судебное преследование фальшивомонет­ чиков. Показательно, что сходный порядок предлагалось за­ крепить и в проекте Уложения Российского государства 1723-1726 гг. Согласно законодательному предположению, внесенному в ст. 24 гл. 2-й кн. I проекта, если изготовите­ лей фальшивых денег задерживали в Санкт-Петербурге или в Москве, то их дела поступали на судебное рассмотрение либо в Б ерг-коллегию, либо в ее московскую контору. Если же фальшивомонетчики разоблачались в иных местах, то их дела следовало направлять в суды общей юрисдикции — с обяза­ тельным последующим информированием Берг-коллегии о вынесенных приговорах . Еще одной российской «гражданской» коллегией, по­ лучившей в первой четверти XVIII в. судебные полномочия, явилась ведавшая внешней торговлей Коммерц-коллегия. Согласно ст. 24 Регламента Коммерц-коллегии в редакции от 3 марта 1719 г., к подсудности коллегии были отнесены дела о таможенных преступлениях, совершенных при проведении экспортно-импортных операций, а согласно ст. 25 — все дела, касавшиеся временно находившихся в России иностранных предпринимателей («иноземских народов купцов») . Как уже упоминалось, по именному указу от 16 октября 1721 г., ино­ странные предприниматели были переданы под юрисдикцию Главного магистрата. 1

2

3

4

1

3

3

4

РГАДА, ф. 342, кн. 33. ч. 1, л. 13 об. Полное собрание законов. Т. 6. № 4078. С. 761-762. РГАДА, ф. 342, кн. 33, ч. 1, л. 30-30 об. [Приложение V]. Полное собрание законов. Т. 5. № 3318. С. 675.

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

314

В свою очередь, в ст. 16 «О суде в таможенных делах» Ре­ гламента Ком мери-коллегии в редакции от 31 января 1724 г. за коллегией и ее органами был оставлен только суд по пре­ ступлениям в области внешнеторгового таможенного обложе­ ния. Соответственно, по ст. 16 Регламента 1724 г., в качестве суда первого звена по данному кругу дел определялись погра­ ничные таможни, а в качестве суда второго звена — Коммерцколлегия (выступавшая по отношению к таможням как апел­ ляционная инстанция) . Остается добавить, что, согласно ст. 37 гл. 2-й кн. 1 проекта Уложения Российского государства 1723-1726 гг., временно проживавших в нашей стране ино­ странных предпринимателей предлагалось судить по делам о таможенных преступлениях в Коммерц-коллегии, а по осталь­ ным делам — в магистратах по месту пребывания . Особо следует остановиться на вопросе о Вотчинной коллегии. Не имея даже отдаленного шведского прототи­ па, Вотчинная коллегия имела зато прямого отечествен­ ного предшественника — существовавший еще с 1570-х гг. Поместный приказ. Как упоминалось выше, согласно вы­ сочайшей резолюции от 9 мая 1718 г. (подтвержденной за­ тем в законе от 12 декабря 1718 г.), Поместный приказ был подчинен Юстиц-коллегии, сохранив при этом структурную обособленность . С февраля 1720 г. приказ стал именоваться Канцелярией вотчинных дел (или Вотчинной канцелярией). В связи со значительным объемом работы и специфи­ кой функций Вотчинной канцелярии Петр I решил, в конце концов, вывести ее из-под управления ведомства юстиции и преобразовать в самостоятельную коллегию. Как явству­ ет из протокольной записи, на заседании Сената 17 января 1722 г. император повелел «учинить Вотчинную колегию особо от Юстиц-...»*. Изначально выраженное устно данное по1

2

3

' Полное собрание законов. Т. 7. № 4453. С. 245. Развернутый сопо­ ставительный анализ положений Регламента Коммерц-коллегии редак­ ций 1719 г. и 1724 г. см.: Козлова Н. В. Указ. соч. С. 77-92. РГАДА, ф. 342, кн. 33, ч. I, л. 9 об. Законодательные акты Петра I. С. 98; Законодательство Петра I. С. 368. РГАДА, ф. 248, кн. 1888, л. 168. Последнее по времени освеще­ ние сюжета об основании и первоначальной организации Вотчинной коллегии в литературе см.: Анисимов Е. В. Государственные преобразо­ вания... С. 139-140. 2

3

4

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

315

веление монарха было оформлено в виде именного указа уже на следующий день, 18 января 1722 г. Компетенция Вотчинной коллегии ничем не отличалась от крута ведения ни Вотчинной канцелярии, ни Поместного приказа. Подобно предшественникам, коллегия занималась, с одной стороны, межеванием, утверждением прав на дво­ рянскую земельную собственность, комплектовала гигант­ ский поместно-вотчинный архив, а с другой — осуществляла правосудие по гражданским делам, возникавшим по поводу дворянского землевладения . Как было емко сформулирова­ но в ст. 1 проекта Регламента Вотчинной коллегии, представ­ ленного в Сенат в январе 1723 г. (правда, так и не утверж­ денного впоследствии), «Вотчинная коллегия имеет верховную 1

2

дирекцию... над поместными и вотчинными во всем Российском государстве» .

и межевыми

делами

3

'Полное собрание законов. Т. 6. № 3881. С. 481. Несмотря на ау­ тентичность именного указа от 18 января 1722 г., опубликованного в Первом Полном собрании законов, время основания Вотчинной кол­ легии обозначалось в историко-правовой литературе 1860-2000-х гг. вариативно: в ряде вполне авторитетных работ приводились такие альтернативные даты, как 18 января 1721г. и даже 1720 г. Сохране­ ние — до настоящего времени — разнобоя в датировке учреждения Вотчинной коллегии тем более удивительно, что окончательную яс­ ность в этот вопрос внесла 3. В. Крайская в специальной статье 1982 г. (Крайская 3. В. О времени образования Вотчинной коллегии / / Совет­ ские архивы. 1982. № 2. С. 70). Между прочим, Вотчинная коллегия унаследовала от Поместного приказа не только компетенцию, но и традицию едва не поголовной подкупаемое™ служащих. Как исчерпывающе образно высказался в 1722 г. сенатор П. П. Шафиров об особенностях работы руководства коллегии, «хотя де перед ними [членами присутствия] и виселицу ставь, а они де неправду делают» (РГАДА, ф. 248, кн. 300, л. 137). Регламент Вотчинной коллегии в проектах 1723, 1732 и 1740 го­ дов / Публ.Н. Н. А р д а ш е в а / / Ч О И Д Р . 1890. Кн. 1. С. 25. Примечатель­ но, что в ст. 36 проекта Регламента 1723 г. было внесено законодатель­ ное предположение, по которому в случае затруднения в разрешении судебного дела Вотчинная коллегия имела право напрямую обращаться в Правительствующий Сенат (там же. С. 36). Учитывая крайнюю запу­ танность тогдашнего поместно-вотчинного законодательства, неслож­ но представить, какой наплыв дел ожидал бы Сенат в случае утвержде­ ния Регламента в таковой редакции. 2

3

316

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

Характерно, что по численности персонала Вотчинная коллегия стала одной из крупнейших коллегий петровского времени. В 1723 г. в Вотчинной коллегии трудилось 148 кан­ целярских служащих (в Юстиц-коллегии тогда же, стоит по­ вторить, работало 88 служащих) . Что касается территори­ альных подразделений, то Вотчинная коллегия располагала московским представительством — Вотчинной конторой, учрежденной еще в 1715 г. в качестве отделения Поместного приказа. Таким образом, можно констатировать, что из 10 рос­ сийских коллегий, учрежденных с декабря 1717 г. по январь 1722 г., судебные функции — в том или ином объеме — за­ получили семь (не считая Юстиц-коллегии и не учитывая Главного магистрата). В связи с этим не приходится удив­ ляться изданию сенатского указа от I сентября 1721 г., со­ гласно которому коллегиям предписывалось выстроить на территории петербургского острога по особому тюремно­ му помещению («казарме») для обособленного содержания числившихся за ними колодников . В общем, по образному выражению Е. В. Анисимова, «звон колодничьих цепей оста­ вался, как и прежде, в приказные времена, характерной чер­ той коллегиального быта» . 1

2

3

§ 7. Вышний суд — несостоявшийся суд высшего звена в реформированной судебной системе России (1723-1726 гг.)

Из числа иных специализированных судов 1717-1723 гг. более подробного рассмотрения заслуживает Вышний суд, создание которого представляется последним шагом судеб­ ной реформы Петра I. Для начала имеет смысл отметить своеобразие историографической судьбы названного орга­ на правосудия. Дело в том, что, будучи хорошо известен в Анисимов Е. В. Государственные преобразования... С. 212. Полное собрание законов. Т. 6. № 3832. С. 433—434. Анисимов Е. В. Государственные преобразования... С. 129. Из иных авторов на сохранение большинством коллегий Петра I судеб­ ных полномочий обратили внимание Дж. Ле Донн и А. И. Александров (LeDonne J. Op. cit. P. 183; Александров А. И. Указ. соч. С. 160—161 >. 2

3

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

317

XVIII в.', Вышний суд оказался затем прочно забыт почти на два столетия. Вышний суд остался ни словом не упомянут в череде отмеченных выше работ как по истории отечественного суда, так и по истории судебных преобразований Петра I — от труда Т. С. Мальгина «Опыт исторического исследования и описания старинных судебных мест Российского государ­ ства» 1803 г. до фундаментального шеститомника О. Е. Кутафина, В. М. Лебедева и Г. Ю. Семигина «Судебная власть в России» 2003 г. и диссертационного исследования Л. А. Хрусталева 2004 г. Думается, что подобная ситуация объяснима тем, что, с одной стороны, как уже говорилось, архив Выш­ него суда сгорел в кремлевском пожаре 29 мая 1737 г., а с другой — что ни один акт, касавшийся этого суда, не попал на страницы Первого Полного собрания законов. В итоге, специальные изыскания о Вышнем суде были впервые пред­ приняты (причем изначально взаимонезависимо) М. В. Ба­ бич и автором настоящей работы только во второй половине 1990-х гг. Учредительным актом об основании Вышнего суда сле­ дует признать собственноручно написанный Петром I указ от 9 февраля 1723 г. о формировании специального судебного присутствия для рассмотрения дела секатора П. П. Шафиро3

3

1

Достаточно сказать, что В.Н.Татищев даже подготовил особую статью о Вышнем суде для своего так и не завершенного «Лексикона российского» (Татищев В. И. Лексикон российский исторический, гео­ графический, политический и гражданский / / Татищев В. Н. Избранные произведения. Л., 1979. С. 227). А в 1799 г., по запросу императорско­ го Кабинета, было составлено доныне не вводившееся в научный обо­ рот « Описание о бывшем при государе императоре Петре Великом Вышнем суде» (РГАДА, Ф- 16, № 10, л. 1-6 об.). е д и н с т в е н н ы м исключением здесь можно считать упомянутую статью М. С. Померанцева 1916 г., в которой автор посвятил неболь­ шой раздел вопросу о взаимодействии Рекетмейстерской конторы Се­ ната с «Государственным Вышним судом» (Померанцев М. С. Указ. соч. С. 228-229). Кроме того, беглые упоминания о Вышнем суде см. в статье А. А. Востокова 1888 г., в монографии Е. В. Анисимова 1997 г. и в статье Д. А. Романова 1999 г. (Востоков А. А. О делах Генерального двора / / Описание документов и бумаг МАМЮ. Кн. 5. Отд. 2. С. 10; Анисимов Е. В. Государственные преобразования... С. 282, 286-287; Ро­ манов Д. А. Реформирование судопроизводства в России... С. 14—15). Обзор работ, посвященных Вышнему суду, приведен выше. 3

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

318

1

ва и обер-прокурора Сената Г. Г. Скорнякова-Писарева . Не вдаваясь в подробности этого резонансного, по современной терминологии, судебного процесса, необходимо единственно отметить, что вынесение приговоров подсудимым состоялось 12-16 февраля 1723 г. Однако далее вместо упразднения выполнившего свою задачу временного судебного присутствия последовала его реорганизация в постоянно действующий судебный орган. Выше упоминалось, что именного указа на этот счет выявить к настоящему времени не удалось, не исключено, что таковой указ вообще не обрел письменной формы. Как бы то ни было, уже 15 февраля 1723 г. Петр I направил в производство Выш­ него суда подборку особо важных уголовных дел по обвине­ нию высокопоставленных должностных лиц в преступлениях против интересов службы . Что касается места размещения, то с момента основания суд располагался на так называемом Генеральном дворе в подмосковном селе Преображенском, а в марте 1723 г. был передислоцирован в Санкт-Петербург, где занял помещения в Зимнем дворце («Зимнем доме»). Характерно, что наименование «Вышний суд» установи­ лось применительно к новоучрежденному органу правосудия не сразу. Первоначально судебное присутствие обозначало себя либо по месту пребывания, либо по месту пребывания и по чинам и должностям судей («присудствующие на Генералном дворе господа сенаторы, генералитет, штап- и обор-афицеры от гвардии»). Первые случаи употребления термина «Вышний суд» автору настоящей работы довелось встретить в адресован­ ном суду доношений от 20 февраля 1723 г., а также в письме кабинет-секретаря А. В. Макарова Петру 1 от 17 марта 1723 г. Именно с марта 1723 г. наименование «Вышний суд» начало утверждаться в правительственном делопроизводстве . 2

3

4

1

РГАДА, ф. 9, отд. 1, кн. 58, л. 352-353. Публикации данного указа см.: Письма, указы и заметки Петра I. С. 302—303; Законодательные акты Петра 1. С. 312. РГАДА. ф. 9, отд. 1, кн. 58, л. 381. РГАДА, ф. 9, отд. 2, кн. 66, л. 833; ф. 248. кн. 300, л. 278. В неофициальном обиходе название суда было менее устойчивым. Так,В. Н. Татищев в духовной 1734 г. именовал Вышний суд «Вер­ ховным судом» (ТатищевВ. Н. Указ. соч. С. 143). А вот трудившийся в канцелярии Вышнего суда канцелярист П. А. Смирнов в 1724 г. веско обозначил свое место работы как «Генера;1ьный Вышний с\>д» (Москва. Актовые книги XVIII столетия. М., 1895. Т. 3. С. 377). 2

4

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

319

В первое время после основания Вышний суд состо­ ял из судебного присутствия («собрания») и канцелярии. В число 10 судей, назначенных Петром I особым указом от 9 февраля 1723 г., вошли несколько сенаторов, шестеро генералов и офицеров гвардии, а также московский вицегубернатор И. Л. Воейков . Канцелярию Вышнего суда обра­ зовали служащие расположенных в Москве различных орга­ нов власти, временно направленные в село Преображенское. В марте 1723 г. небольшая часть прикомандированных была возвращена на прежние места службы, а остальные продол­ жили работу в Вышнем суде на постоянной основе. В феврале-марте 1723 г. в структуре Вышнего суда оформились две конторы. Первая из них зародилась еще в самом начале процесса над П. П. Шафировым и Г. Г. Скорняковым-Писаревым. 17 января 1723 г. Петр I распорядился создать при специальном судебном присутствии временную канцелярию во главе с гвардии капитанами И. И. Бахметевым и А. Г. Шамординым, которой поручалось осуществить предварительное следствие по эпизоду о хищении П. П. Ша­ фировым денежных средств во время пребывания за рубе­ жом в 1716-1717 гг. Успешно расследовавшая данный эпизод (упорно от­ рицавший поначалу свою вину Петр Шафиров дал 14 фев­ раля 1723 г. признательные показания о хищении казенных денег) канцелярия И. И. Бахметева и А. Г. Шамордина не была, однако, расформирована, а получила в производство ряд новых дел. После же перемещения Вышнего суда в марте 1723 г. в Санкт-Петербург названная канцелярия осталась в селе Преображенском, превратившись в Московскую конто­ ру суда . В связи с этим изменился и крут ведения конторы: 1

2

3

1

РГАДА, ф. 9, отл. 1, кн. 58, л. 351-351 об. РГАДА, Ф- 248, кн. 300, л. 58. Предложение о реорганизации канцелярии И. И. Бахметева и А. Г. Шамордина в московское подразделение Вышнего суда — оста­ вить в Москве «одного или двух из гвардии капитанов» — было изложено в доношений Вышнего суда Петру 1 от 8 марта 1723 г. (РГАДА, ф. 9, отд. 2, кн. 62, л. 546 об.). Примечательно, что название «Вышняго суда Московская кантора» не получило широкого рапространния в делопро­ изводстве. Сама контора весь 1723 г. звучно именовала себя «судом Генералного двора». В дальнейшем для обозначения данной конторы чаще всего использовалась формулировка «Вышняго суда кантора». 2

3

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

320

из специализированного следственного подразделения Вы­ шнего суда она стала его территориальным представитель­ ством, призванным выполнять поручения суда, связанные с бывшей столицей. Вторая контора Вышнего суда возникла еще в июле 1722 г. как следственная канцелярия генерал-прокуратуры Сената. Канцелярия эта была учреждена для расследования «дела фискалов» (комплекса уголовных дел по обвинениям должностных лиц фискальской службы). Руководили канце­ лярией генерал-прокурор П. И. Ягужинский и прокурор Во­ енной коллегии Е. И. Пашков . В январе 1723 г. расследовавшиеся канцелярией уго­ ловные дела (общим числом 10) были истребованы в село Преображенское (несомненно, для ознакомления с их мате­ риалами лично Петра I), а затем, по упомянутому именному указу от 15 февраля 1723 г., переданы в производство Выш­ него суда. Соответственно, тогда же в структуру суда вошла и расследовавшая эти дела бывшая следственная канцеля­ рия генерал-прокуратуры, которая вскоре получила название «Вышняго суда кантора Розыскная» . Оставшись под началом прокурораЕ. И. Пашкова, Розыскная контора превратилась в следственное подразделение Вышнего суда. Иерархический статус Вышнего суда с самого начала был высок. Уже первое из известных к настоящему времени обращений суда к Правительствующему Сенату — от 30 ян­ варя 1723 г. — озаглавлено как «ведение»* (каковым термином тогда обозначалось обращение к равностатусному высшему органу власти). Как явствует из архивных и опубликованных источников, именно «ведениями» на всем протяжении суще1

2

3

О зарождении и функционировании следственной канцелярии генерал-прокуратуры подробнее см.: Бабич М. В. Государственные учреждения XVMI века. С. 324—326; Серов Д. О. Прокуратура и пред­ варительное следствие / / Законность. 2004. № 12. С. 44—46. Р Г И А . ф. 1329, оп. 1,кн. 28, л. П - ( 2 в . 'Любопытно, что в делопроизводстве середины 1720-х гг. Розыск­ ная контора Вышнего суда нередко именовалась «в связке» с предше­ ственницей. Так, 21 января 1724 г. Московская контора Вышнего суда адресовала документ «в Канцелярию господина генерала-лейтенанта и генерала-прокурора, что ныне Вышняго суда кантора Розыскная» (РГА­ ДА, ф. 248, кн. 274, л. 1795). РГАДА, ф. 248, кн. 1891, л. 5 об. 2

4

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

321

ствования Вышний суя сносился и с Сенатом, и со Святей­ шим Правительствующим Синодом. В свою очередь, в центральные и местные органы вла­ сти, а также в конторы Сената Вышний суд направлял ис­ ключительно «указы», исправно получая в ответ «доношения» (данным термином в XVIII в. именовались документы, по­ сылавшиеся нижестоящим органом власти в вышестоящий). Таким образом, исходя из формального критерия, Вышний суд следует неоспоримо признать высшим органом государ­ ственной власти Российской империи. В этой связи не при­ ходится удивляться, что иностранный наблюдатель — поль­ ский посланник И. Лефорт — сообщал даже (в донесении от 12 ноября 1723 г.), что Вышний суд «выше Сената и всех 1

коллегий» .

Впрочем, подобный статус Вышнего суда утверждался на практике не всегда гладко. Весьма примечательный в этом отношении бюрократический конфликт разыгрался в 1723 г. в Москве. Началось с того, что 16 мая 1723 г. Московская контора Вышнего суда запросила у Московской конторы Юстиц-коллегии подборку документов по уголовному делу вдовы А. Головиной. Однако, придравшись к тому, что за­ прос был адресован Юстиц-коллегии, в Юстиц-конторе при­ нять его отказались. Получив затем документ с выправленными реквизита­ ми, контора Юстиц-коллегии 24 июня и 5 июля направила в контору Вышнего суда ответы в виде «промеморий» (каковы­ ми в ту пору сносились друг с другом равностатусные цент­ ральные и местные органы власти). Тогда-то Московская контора Вышнего суда предприняла встречный демарш. Обе промеморий Юстиц-конторе вернули с требованием, чтобы впредь в контору Вышнего суда «Юстиц-колегии ис канторы подавать

доношениями,

а не

промемориями».

Несколько растерявшись, но не желая уступать, Юстицконтора обратилась за разъяснениями в Юстиц-коллегию. Несмотря на убедительную аргументацию конторы (в част­ ности, довод о том, что «кантора Юстиц-колегии состоит токмо

под дирекциею

своей

колегии

и канцелярии

Сенацкого

'Дипломатические документы, относящиеся к истории России в XVIII столетии / / Сб. РИО. СПб., 1868. Т. 3. С. 365.

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

322

1

правления [Московской конторы Сената]» ), ответ пришел обескураживающий. 18 ноября 1723 г. Юстиц-коллегия рас­ порядилась, чтобы в дальнейшем в Московскую контору Вышнего суда «ис канторы Колегиум юстиции... писать доношениями», а если из конторы Вышнего суда «о чем будут указы, и оныя принимать и по них исполнять» . Равноправный с высшими органами власти империи статус Вышнего суда оказался еще раз подтвержден. В компетенцию Вышнего суда входило почти исключи­ тельно отправление правосудия. Из дополнительных функ­ ций суд имел единственную — судебно-исполнительскую, что приводило к временному поступлению на баланс суда кон­ фискованного имущества и денежных средств осужденных. Впрочем, ответственное хранение конфиската осуществляли и другие судебные органы того времени — до учреждения в 1729 г. Канцелярии конфискации. При этом необходимо отметить, что все судьи Выш­ него суда (а также руководители контор) неизменно сохра­ няли параллельные служебные обязанности. К примеру, судья Я. В. Брюс состоял одновременно сенатором, прези­ дентом Берг-коллегии и начальником Канцелярии главной артиллерии, а судья А. Ф. Бредихин — командиром 9-й роты Преображенского полка . Как со всей определенностью можно заключить из ар­ хивных материалов, в производстве Вышнего суда абсолютно преобладали дела по обвинениям государственных служащих в преступлениях против интересов службы (взяточниче­ стве, казнокрадстве, служебном подлоге, злоупотреблениях должностными полномочиями). Исключением здесь явилось рассмотрение Вышним судом вышеупомянутого дела по об­ винению судьи Московского надворного суда М. В. Желя­ бужского в подлоге завещания вдовы А. Поливановой, а так­ же «малороссийского дела», возникшего в связи с попыткой гетмана П. Л. Полуботка добиться расширения автономии Украины в составе России. Впрочем, как уже говорилось, 2

3

'РГАДА, ф. 285. on. 1, кн. 5952. № 147, л. 13, 15. РГАДА, ф. 282, on. 1, кн. 21643, л. 93 об.-94. Сама Юстицколлегия сносилась с конторами Вышнего суда промемориями (там же, л. 186 об., 222, 288 об. и др.). РГВИА, ф. 2583, on. 1, № 47, л. 10. 2

3

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

323

«малороссийское дело» Вышний суд разбирал совместно с Правительствующим Сенатом . Точное количество дел, находившихся в производстве Вышнего суда, вряд ли будет когда-либо установлено — изза гибели архива суда. Столь же неопределимо в точности и число лиц, побывавших под судом Вышнего суда и под следствием его контор. Яснее картина с подсудимыми, в от­ ношении которых Вышний суд вынес приговоры: насколько удалось установить автору настоящей работы, таковых было 29 человек. По приговорам Вышнего суда, один подсудимый был оправдан (В. Н. Татищев ), шесть человек казнены, про­ чие осуждены к иным видам наказаний. Глубоко показательно, что юрисдикция Вышнего суда распространялась в полной мере и на священнослужите­ лей, причем независимо от их сана и занимаемой должно­ сти. Единственная дополнительная процессуальная норма, которая применялась в случаях разбирательства дел против членов Святейшего Синода, заключалась в обязательном присутствии на судебном следствии двух представителей («депутатов») от их ведомства — что было закреплено в вы­ сочайшей резолюции от февраля 1723 г. на реестре дел Выш­ него суда . Только в 1723 г. из числа высокопоставленных «духовных персон» перед Вышним судом предстали советник Синода архимандрит Гавриил Бужинский и асессор Синода Варлаам Овсянников. Дела попадали в производство Вышнего суда двумя пу­ тями: либо по указаниям верховной власти, либо по заявле1

2

3

'Для полноты картины уместно добавить, что Вышний суд играл в разбирательстве «малороссийского дела», по всей видимости, прева­ лирующую роль. 16 декабря 1724 г. сенатор П. А. Толстой взялся даже выговаривать прибывшему в Сенат судье Вышнего суда И. И. Бахметеву, что «мы /сенаторы] малоросийского дела не ведаем, и что из оного и слушали толко то, что они [судьи Вышнего суда] объявили...» (там же, ф. 248, кн. 1935, л. 239). Примечательные подробности о рассмотрении в Вышнем суде дела по обвинению В. Н. Татишева см.: Юхт А. И. Государственная деятельностьВ. Н. Татищева в 20-х - начале 30-х годов XVIII в. М., 1985. С. 127—129. Правда А. И. Юхт неточно уяснил статус Вышнего суда, отметив, что данный суд состоял «при Сенате» (там же. С. 112). Р Г И А , ф. 1329, on. 1, кн. 28, л. 7 об. О реализации данного уста­ новления на практике см., например: Описание документов и дел... СПб., 1878. Т. 3. Стб. 154-155, 436-437. 2

3

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

324

ниям фигурантов ранее начавшихся уголовных дел. Достой­ но упоминания, что по большинству дел, рассмотренных в Вышнем суде, осуществлялось предварительное расследова­ ние (по форме отчетливо напоминавшее современное пред­ варительное следствие). В качестве органов предваритель­ ного расследования в данном случае выступали как конторы Вышнего суда (в первую очередь, Розыскная), так и специ­ ально учрежденные временные канцелярии. Вынесенные Вышним судом приговоры неизменно утверждались Петром I (который, как уже говорилось, уде­ лял работе суда значительное внимание) . Следует подчер­ кнуть, что Вышний суд функционировал только как суд пер­ вой инстанции. Между тем — на что не обратили внимания предшествующие авторы — изначально законодатель вовсе не исключал возможности наделить Вышний суд также пол­ номочиями ревизионно-решающей инстанции. В феврале 1723 г. в собственноручно написанном указе Петр I распорядился, чтобы некоторая подборка менее важных уголовных дел, инициированных обер-фискалом А. Я. Несте­ ровым и впоследствии не рассмотренных, была направлена в судебные органы по подсудности («отослать, куды пристойно»). Затем вынесенные по этим делам приговоры надлежало при­ слать на утверждение в Вышний суд («для опробации прислать [в] сей суд») . Несколько позднее сходные высочайшие указания были даны в отношении еще трех дел, уже попавших в произ­ водство Вышнего суда (по обвинению А. Я. Нестерова в необо­ снованном инициировании дела против А. Тимирязева, по обви­ нению прокурора Воронежского гофгерихта Т. К. Кутузова в убийстве и по обвинению арзамасского воеводы М. М. Обо­ ленского в незаконном освобождении военнопленного). Со­ гласно резолюции Петра I от 24 октября 1723 г. на реестре дел Вышнего суда, вышеперечисленные дела передавались в Юстиц-коллегию — с последующим направлением вынесен­ ных приговоров на утверждение в Вышний суд . 1

2

3

'Неслучайно, польский посланник И. Лефорт указывал в упомя­ нутом выше донесении от 12 ноября 1723 г., что Петр I являлся «пре­ зидентом» Вышнего суда (Дипломатические документы... С. 365). РГАДА, ф. 9, отд. 1, кн. 58, л. 383. Подборка не рассмотренных до того особо важных дел, инициированных А. Я. Нестеровым, передава­ лась, согласно данному указу, в производство Вышнего суда. *РГИА, ф. 1329. on. 1, кн. 28, л. 19 об.-20. 2

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

325

Забегая вперед, уместно добавить, что подступы импера­ тора к превращению Вышнего суда в ревизионно-решающую инстанцию носили отнюдь не изолированный характер. При­ веденные высочайшие указания 1723 г. отразили — при всей их фрагментарности — одно из направлений судебной ре­ формы Петра I в области судопроизводства. Дело в том, что в конце 1710-х - начале 1720-х гг. законодатель взялся восста­ навливать не применявшуюся в России с XVI в. ревизионнорешающую форму пересмотра и утверждения судебных ре­ шений — правда, лишь в уголовном процессе (подробнее об этом речь пойдет ниже). Что бы там ни было, насколько удалось установить, на практике ни одного приговора на утверждение Вышнего суда так и не поступило. Более того: после 1723 г. линия на придание Вышнему суду ревизионно-решающих полно­ мочий не получила дальнейшего развития. В 1724-1725 гг. не появилось ни именных указов о присылке на утвержде­ ние Вышнего суда приговоров по тем или иным делам, ни какого-либо нормативного правового акта, в котором бы за­ креплялся статус Вышнего суда как ревизионно-решающей инстанции. Какова была мотивация законодателя при создании Вышнего суда? Непосредственный повод здесь очевиден. К началу февраля 1723 г. перед Петром I проступила целая панорама криминальных деяний, в совершении которых об­ винялись десятки представителей высшего и среднего зве­ ньев государственного аппарата. На процессе П. П. Шафирова и Г. Г. СкорняковаПисарева оказались вскрыты многие нарушения закона в де­ ятельности Сената, его канцелярии и генерал-прокуратуры. В ходе того же процесса высветились криминальные подроб­ ности замыкавшегося на А. Д. Меншикова«почепскогодела». В результате почти завершенного генерал-прокуратурой к началу 1723 г. расследования «дела фискалов» были добыты впечатляющие данные о преступной деятельности должност­ ных лиц как фискальской службы, так и ряда местных и цен­ тральных органов власти. Стоит вспомнить, что именно в ту пору «неправды» от­ крылись и в «святая святых» — Преображенском приказе. Тогда же императору поступили сведения о взяточничестве

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

326

и казнокрадстве в Святейшем Синоде... В итоге, Петр I не мог не осознать проблемы нарастания криминальных тен­ денций теперь уже в реформированном государственном ап­ парате. При этом император заведомо не мог рассчитывать на эффективность ни Сената, ни Юстиц-коллегии (приоритет­ но ориентированных на решение иных задач) в деле судеб­ ного преследования «впадших в вины» должностных лиц (осо­ бенно высокопоставленных). В подобных условиях решение о создании обладавшего высоким иерархическим статусом специализированного суда, призванного рассматривать дела по обвинениям в преступлениях против интересов службы, выглядело вполне логичным. Между тем, в истории с Вышним судом высвечивается еще одна сторона. Что было бы, если бы Петр I все же про­ должил вести линию на придание Вышнему суду полномо­ чий ревизионно-решающей инстанции в отношении Юстицколлегии и специальных судов, если бы таковые полномочия оказались закреплены нормативно (путем издания какойнибудь «Должности Вышнего суда»)? Как представляется, это означало бы превращение Вышнего суда, во-первых, в суд общей юрисдикции, а во-вторых, в суд четвертого (высшего) звена — что, в свою очередь, привело бы к утрате данно­ го статуса Правительствующим Сенатом. Учитывая, что, как было показано выше, в начале 1720-х гг. Сенат de facto почти не функционировал как орган правосудия, лишение его су­ дебной компетенции, с одной стороны, имело бы серьезные основания, а с другой — не привело бы к дезорганизации судебной системы. Принципиально возможное, думается, в 1723 г. преоб­ разование Вышнего суда в суд четвертого звена (что, кстати, отнюдь не исключало сохранения за Вышним судом полно­ мочий по рассмотрению дел о должностных преступлениях по первой инстанции) могло бы стать одним из ключевых мероприятий судебной реформы Петра I в области судо­ устройства. Если бы Вышнему суду — высшему органу власти, 1

1

Судом четвертого звена Вышний суд явился бы в таком случае для системы судов обшей юрисдикции и для подсистемы магистратских судов. Для подсистем же военных, полицмейстерских и замыкавшихся на Коммерц-коллегию таможенных судов Вышний суд выступал бы в качестве суда третьего звена.

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

327 ____

всецело сосредоточенному на отправлении правосудия — до­ велось тогда увенчать собой судебную систему России, это был бы шаг, опережавший в судебном устройстве даже Шве­ цию с ее входившим в структуру Государственного совета Justitierevisionen. Кроме того, в этом случае Вышний суд ока­ зался бы прямым предшественником Верховного суда Рос­ сийской Федерации (историю которого, тем самым, можно было бы вести не с 1923 г., а с 1723 г.). Ничего этого, как известно, не произошло. Законода­ тель не реализовал отчетливо наметившуюся в 1723 г. обри­ сованную перспективу. А потому, так и оставшись инстанционно изолированным, никак не связанным с остальными судебными органами нашей страны, Вышний суд был обре­ чен на скорую ликвидацию. Неслучайно, Вышний суд остал­ ся ни словом не упомянут в посвященной судоустройству главе 2-й кн. I проекта Уложения Российского государства 1723-1726 гг. Свертывание деятельности Вышнего суда началось сра­ зу после кончины Петра I путем закрытия находившихся в его производстве дел — без направления новых . Уже по именному указу от 30 января 1725 г. были фактически пре­ кращены дело бывшего сенатора П. П. Шафирова, а также, стоит повторить, дело дьяков Преображенского приказа. За­ одно, по сенатскому указу от 2 февраля 1725 г., были осво­ бождены под подписку о невыезде 13 из 15 содержавшихся на тот момент под стражей в Вышнем суде подсудимых и доносителей. В том же 1725 г., особым указом, Екатерина I закрыла находившееся в производстве суда с 1723 г. дело по обвинению А. Д. Меншикова в захвате земель на Украине («почепское дело») . Наряду с этим, в феврале 1725 г., верно уловив ситуа­ цию, Юстиц-коллегия запросила Сенат, как поступать с про­ должавшими находиться в ее производстве делами, пригово1

2

1

!

С м . : РГАДА, ф. 342, кн. 33, ч. 1, л. 8 об - 1 8 , 21 об - 3 3 . Т а к , начавшееся в феврале 1725 г., получившее вскоре особый общественный резонанс дело по обвинению обер-фискала М. А. Ко­ сого в злоупотреблении должностными полномочиями было сразу же. по сенатскому указу от 22 февраля 1725 г., направлено Сенатом в соб­ ственное производство (РГАДА, ф. 248, кн. 1939, л. 143—143 об.). -РГАДА, ф. 9, отд. I, кн. 58, л. 621; ф. 248, кн. 1939, л. 5 - 8 . 2

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

328

ры по которым следовало направлять на утверждение в Вы­ шний суд. В ответ 2 марта 1725 г. был издан сенатский указ, согласно которому приговоры по таковым делам надлежало присылать на утверждение в Правительствующий Сенат . De jure упразднение Вышнего суда состоялось по за­ кону от 14 марта 1726 г. Мероприятия по ликвидации суда не затянулись. Согласно записи Расходной книги Вышнего суда 1726 г., 3 декабря 1726 г. имущество и архив суда были перевезены на складирование из Зимнего дворца на другой берег Невы, в здание на Троицкой площади, где прежде раз­ мещалась Камер-коллегия . Так прекратил существование Вышний суд . Завершая обозрение специализированных судов, соз­ данных в ходе судебной реформы Петра I, остается сказать несколько слов об особом военно-судебном присутствии, состоявшем из глав и асессоров «майорских» следственных канцелярий. Прежде всего, стоит заметить, что названный судебный орган доныне даже не упоминался в историкоправовой литературе. Историографическое забвение особого воєн но-судебного присутствия неудивительно: мало того, что ни одного касавшегося его акта не попало на страницы Пер­ вого Полного собрания законов, но и архивных документов, 1

2

3

4

'РГАДА, Ф- 248, кн. 1940, л. 29. Р Г И А , ф. 1329, on. 1, кн. 28, л. 59 (публикацию этого указа см.: «Розыскать накрепко, правдою...». С. 208). Показательно, что Вышний суд уже не попал в список высших и центральных органов власти Рос­ сии, помешенный в авторитетном труде И. К. Кирилова, который ис­ пользовал — при характеристике государственного аппарата — стоит напомнить, официальные данные по состоянию на 1726 г. (см.: Кири­ лов И. К. Указ. соч. С. 36-45). РГАДА, ф. 16, № 9 , л. 23 об. ^Упустив ознакомиться с материалами отмеченной Расходной кни­ ги 1726 г., М. В. Бабич пришла к ошибочному выводу, что на практике Вышний суд продолжал деятельность до 1728 г. (Бабич М. В. Суд на Генеральном дворе. С. 190). В действительности до 1728 г. продлилась рассылка дел суда, последние из которых поступили в архив Сената в январе означенного года. (РГАДА, ф. 248, кн. 722, л. 15). А вот Москов­ ская контора Вышнего суда в самом деле функционировала, как ни в чем ни бывало, до августа 1728 г. Последние дела из производства конторы были приняты в Сенат 23 июля 1729 г. (там же, кн. 1347, л. 218. 222). 2

3

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

329

в которых отразилась деятельность этого органа правосудия, сохранилось относительно немного . Возникшее не ранее 1718 г. особое военно-судебное присутствие рассматривало по первой инстанции уголовные дела, расследовавшиеся теми «майорскими» канцеляриями, главы и асессоры которых образовывали его состав. При всем том, что подобный принцип формирования состава су­ дей означал частичное соединение — на персональном уров­ не — органа правосудия с органом предварительного рас­ следования, мотивация законодателя здесь представляется очевидной: участие в отправлении правосудия лиц, осущест­ влявших предварительное расследование дела, несомненно, способствовало оперативности в его разбирательстве. Насколько можно понять, стационарной канцелярией особое военно-судебное присутствие не располагало. Для оформления необходимой документации при рассмотрении дела привлекались, по-видимому, канцелярские служащие той следственной канцелярии, которая осуществляла рассле­ дование. В качестве ревизионно-решающей инстанции по отношению к особому военно-судебному присутствию, как уже отмечалось, выступал монарх. Единственным выявленным к настоящему времени нормативным правовым актом, регулирующим деятельность особого военно-судебного присутствия, явился закон от 8 декабря 1718 г. Согласно данному закону в подсудность воєнно-судебного присутствия («вершить господам офице­ рам... обще») дополнительно передавались дела о преступле­ ниях против интересов службы, совершенных до издания за­ кона от 24 декабря 1714 г. об усилении ответственности за взяточничество . 1

2

Ограниченность и разрозненность документальных материалов, ка­ сающихся особого военно-судебного присутствия, объясняется, по всей вероятности, гибелью его делопроизводства вместе с архивом «майор­ ских» канцелярий, каковой сгорел в том же кремлевском пожаре 29 мая 1737 г., что и архив Вышнего суда (Гоздаво-Голомбиевский А. А. Указ. соч. С. 23). Р Г И А , ф. 1329, on. 1, кн. 27, л. 97. Полное цитирование данно­ го закона — при этом, без всяких комментариев — см. в моногра­ фии В. И. Веретенникова 1910 г. {Веретенников В. И. История Тайной канцелярии... С. 71). 2

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

330

На сегодня с точностью известно о шести делах, рассмо­ трение которых производилось в особом военно-судебном присутствии. Так, в ноябре 1718 г. в присутствии разбира­ лось расследованное следственной канцелярией М.Я. Вол­ кова дело фискала И. Д. Тарбеева, выдвинувшего ложные обвинения против генерал-майора Г. П. Чернышева. 25 но­ ября 1718 г., присутствием «лейб-гвардии utman- и оборафицеров», И. Д. Тарбеев был приговорен к смертной казни с конфискацией имущества . Упразднение особого военносудебного присутствия состоялось, по всей очевидности, в 1724 г. в связи с ликвидацией «майорских» следственных канцелярий . Нельзя, наконец, обойти упоминанием, что в 1720 г. за­ ходила речь о создании еще одной разновидности специализи­ рованных судов — фискальских. С предложением на этот счет выступил тогдашний глава фискальской службы А. Я. Несте­ ров. В доношений Сенату от ноября 1720 г. А. Я. Нестеров, подробно обрисовав низкую эффективность работы Юстицколлегии и иных судов общей юрисдикции по рассмотрению дел, инициированных фискальской службой, выдвинул идею учредить для разбирательства таковых дел особые суды . По мысли Алексея Нестерова, фискальские суды долж­ ны были образовать двухзвенную систему. Соответственно, фискальские суды первого звена (в составе единоличного судьи) располагались бы в губернских городах, а Главный фискальский суд — в Санкт-Петербурге. Вышестоящей ин­ станцией по отношению к Главному фискальскому суду ав­ тор доношения видел Правительствующий Сенат. 1

2

3

1

РГАДА, ф. 285, on. 1, кн. 5947, л. 8-8 об. При утверждении приго­ вора Петр I смягчил санкцию: смертная казнь была заменена И. Д. Тарбееву вырезанием ноздрей и пожизненной ссылкой на каторгу. Стоит заметить, что еше 25 января 1724 г. Петр I указал рассмо­ треть в особом военно-судебном присутствии расследованные след­ ственной канцелярией М. А. Матюшкина дела комиссара Ф. Федорова и бывшего архангелогородского губернатора П. А. Голицына (РГИА, ф. 1329, on. 1, кн. 27, л. 488). Сведений о проведении этих процессов выявить не удалось. РГАДА, Ф- 248, кн. 650, л. 17-19 [Приложение I, № 3]. Отмечен­ ное доношение А. Я. Нестерова ввел в научный оборот еще С. А. Пе­ тровский, который, правда, никак не проанализировал содержавшиеся в нем судоустройстве иные предложения (Петровский С. Л. Указ. соч. С. 145-146). 3

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

331

Глубоко показательно, что А. Я. Нестеров организаци­ онно никак не связывал проектируемые фискальские суды с фискальской службой — что свидетельствовало об осознании им необходимости отделения органов правосудия от органов надзора и уголовного преследования. Как бы то ни было, данный проект не нашел поддержки у сенаторов. В ответ на означенное доношение А. Я. Нестерова Сенат ограни­ чился 16 февраля 1721 г. изданием указа, в котором Юстицколлегии предписывалось назначить одного из членов при­ сутствия «А: фискалским делам» . Остается добавить, что на практике система реформи­ рованных специализированных судов начала в полной мере функционировать к 1722 г. Уникальной призмой, позво­ ляющей составить целостное представление о работе этой системы, являются относящиеся к описываемому времени распорядительные акты Сената и Юстиц-коллегии о рас­ пределении дел по подсудности между судами общей юрис­ дикции и специализированными судами. Например, один из таких актов — сенатский указ от 6 июля 1722 г. — был издан в ответ на коллективную исковую челобитную чуваш Курмышского уезда Алаторской провинции. Согласно данному указу дела по обвинению во взя­ точничестве бывшего курмышского ландрата Волховского и подьячего Загибянева, а также дело по обвинению комис­ сара Г. Спешнева в неуказных сборах направлялись на су­ дебное рассмотрение в Камер-коллегию. Дела по обвинению во взяточничестве алаторского и курмышского городовых судей Ф. Секерина и Мещерского, а равно дело по обви­ нению фискала С. Вашутина в злоупотреблении должност­ ными полномочиями направлялись в Юстиц-коллегию, дело по обвинению посадского человека А. Свечникова в вымога­ тельстве — в Главный магистрат (с последующим информи­ рованием обо всех вынесенных приговорах Сената) . 1

2

1

РГАДА, ф. 248, кн. 650, л. 20. РГАДА, Ф- 248, кн. 1889, л. 250 об. [Приложение Ш, № I]. Сенат­ ские указы и распоряжение Юстиц-коллегии 1722-1724 гг. сходного содержания см.: Там же, л. 254-254 об.; Там же, кн. 1936 , л. 21-22; Там же, ф. 282, on. 1, кн. 21643, л. 163-164 об. [Приложение III, № 2 и 3]. 2

332

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

§ 8. Выводы

Подводя итог вышесказанному, следует констати­ ровать, что в ходе судебной реформы Петра I было ре­ организовано и впервые учреждено в обшей сложности 13 специализированных судебных органов. Из числа специ­ ализированных судов, действовавших в России до 1717 г., в ходе судебных преобразований сохранились (хотя и под­ вергшись разнообразным изменениям): Преображенский приказ, Поместный приказ (ставший Вотчинной коллеги­ ей), военные суды (кригсрехты), церковные суды, а также суды для тяглых горожан (посадских людей). Из специали­ зированных судов на протяжении 1717—1723 гг. были осно­ ваны: Камер-коллегия, Ревизион-коллегия, Берг-коллегия, Коммерц-коллегия, Полицмейстерская канцелярия Тайная канцелярия, Вышний суд и особое военно-судебное при­ сутствие, состоявшее из глав и асессоров «майорских» след­ ственных канцелярий. Соответственно, из подсудности отечественных судов общей юрисдикции к 1724 г. оказались изъяты — всеце­ ло или по большей части — восемь категорий уголовных и гражданских дел (дела по государственным, финансовым, таможенным, противоцерковным преступлениям, преступле­ ниям против интересов службы, по фальшивомонетничеству, по нарушению общественного порядка в городах, дела по земельным спорам дворян). Параллельно с этим, из подсуд­ ности судов общей юрисдикции к концу правления Петра I были выведены — полностью или преимущественно — четы­ ре значительные категории лиц (строевые военнослужащие, духовенство, крестьяне церковных вотчин, тяглые горожа­ не), а заодно временно проживавшие в России иностранные предприниматели и представители среднего и высшего зве­ ньев государственного аппарата. В системе специализированных судов, сложившейся в 1717-1723 гг., самое заметное место заняли подсистемы во­ енных, церковных и магистратских судов. Наиболее же нова­ торскими мерами, осуществленными тогдашним законодате­ лем в области реформирования специализированных судов, следует признать формирование вертикали обладавших бес­ прецедентно широкими юрисдикционными полномочиями

Глава 5. Реформа системы специализированных судов России в 1717-1723 гг.

333

магистратских судов, а также учреждение получившего ста­ тус высшего органа власти Вышнего суда. Построение в ходе судебной реформы столь разветвлен­ ной системы специализированных судов означало серьез­ ное отступление законодателя от исходных стратегических установок как на доминирование в преобразованной судеб­ ной системе России судов общей юрисдикции («Юстицколегиум — всякой суд во въсех делех»), так и на всемерное использование шведских образцов. По существу, в нашей стране в результате проведения судебной реформы 1717— 1723 гг. произошло восстановление (хотя и в редуциро­ ванном виде) свойственной дореформенным временам той самой «судебной чересполосицы», которую изначально стре­ мился преодолеть Петр I. И дело здесь было не в недостатке политической воли первого российского императора. Будучи, как уже говорилось, последовательным прагма­ тиком, Петр I не мог со временем не уяснить недостаточную совместимость шведских образцов с российскими условиями и традициями, а потому не мог не осознать необходимость корректировки курса административной и судебной реформ. И если поначалу, в мае 1718 г. царь Петр Алексеевич вклю­ чил Поместный приказ в структуру Юстиц-коллегии, в том же мае 1718 г. не предусмотрел никаких судебных полномо­ чий для Полицмейстерской канцелярии, а в январе 1721 г., по Духовному регламенту, резко сократил судебные полно­ мочия церкви, то уже в ноябре 1721 г. император Петр Вели­ кий вернул под церковную юрисдикцию крестьян синодаль­ ных вотчин, в январе 1722 г. учредил Вотчинную коллегию, а в январе 1723 г. основал не имевший и отдаленных шведских аналогов Вышний суд. И подобно тому, как в 1722 г. в по­ строении местных органов власти законодатель вернулся к традиционной отечественной модели «единого хозяина» (и судьи, и администратора) в регионе, в 1721 г. он во многом вернулся к не менее традиционной модели такового же «еди­ ного хозяина» в ведомстве. Глубоко своеобразной страницей в истории реформи­ рования в 1717-1723 гг. системы отечественных специали­ зированных судов явилось затянувшееся на семь лет сосуще­ ствование Преображенского приказа и Тайной канцелярии, имевших идентичную компетенцию в области суда по госу-

334

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

дарственным преступлениям. Решив, в итоге, преодолеть от­ меченную ситуацию, законодатель начал в 1724 г. реоргани­ зацию суда по государственным преступлениям, намереваясь, по всей очевидности, всецело передать разбирательство дел по государственным преступлениям Правительствующему Сенату. Эта реорганизация так и не была, однако, осущест­ влена на практике в связи с кончиной первого императора. Таковым образом претворилось в жизнь то направление судебной реформы Петра I, которое заключалось в построе­ нии системы специализированных судов. Теперь необходи­ мо обратиться к рассмотрению вопросов о преобразованиях, осуществленных в ходе реформы в области судопроизвод­ ства, а также о систематизации тогда процессуального за­ конодательства.

Глава 6. Преобразования в судопроизводстве и систематизация процессуального законодательства России в 1717-1723 гг. Для начала стоит перейти к обозрению изменений, осу­ ществленных в 1717-1723 гг. в области судопроизводства. Как известно, крупнейшим актом процессуального права, из­ данным в период судебной реформы Петра I, явился закон от 5 ноября 1723 г. «О форме суда». Принимая во внимание, что закон «О форме суда» уже не раз подробно характеризовался в историко-правовой литературе (особенно развернуто — в диссертационных исследованиях и статьях Д. А. Романова и Л. А. Хрусталева) , излагать его содержание в рамках насто­ ящей работы явственно не имеет смысла. Необходимо отме1

1

Сыромятников Б. И. Очерк истории суда... С. 172—175; ЧельцовБебутов М.А. Указ. соч. С. 713-714; Wortman R. Op. cit. P. 308-310; Pe­ terson С. Op. cit. P. 345-352; Чистяков О. И. Процессуальное законода­ тельство. С. 818-821; Романов Д. А. Реформирование судопроизводства в России... С. 13—27; Он же. Реформа государственного аппарата России... Дис. ... С. 90-111; Кутафин О. Е., Лебедев В. М., Семигин Г. Ю. Указ. соч. Т. 2. С. 146-150; Хрусталев Л. А. Так была ли процессуальная ре­ форма Петра I? С. 84—85; Он же. Судебно-правовые реформы Петра I... Дис. ... С. 158-214; Акишин М. О. Судебная реформа Петра I: Дис. ... С. 205—211. Стоит заметить, что в XIX — начале XXI в. закон от 5 ноября 1723 г. многократно издавался (только в советское время четырежды). Наиболее авторитетной в археографическом отношении является публи­ кация, подготовленная по рукописному подлиннику закона Н.А. Вос­ кресенским (Законодательные акты Петра I. С. 399—404).

336

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

тить лишь то, что никаких сколько-нибудь значимых новаций в отечественное судопроизводство изданием закона «О форме суда» не вносилось, не менялся ни тип процесса, ни его вид (по упоминавшейся классификации А. В. Смирнова). Нововведениями, зафиксированными в законе от 5 но­ ября 1723 г., можно счесть только следующие: во-первых, за­ крепление в ст. 5 закона права ответчика ознакомиться до начала судоговорения с содержанием исковой челобитной (для сбора доказательств к своему оправданию), а во-вторых, утверждение в ст. 3 и 4 порядка разбирательства дела стро­ го по пунктам исковой челобитной . Смысл издания зако­ на «О форме суда» заключался, думается, не в том, чтобы принципиально обновить судопроизводство, а том, чтобы систематизировать — с учетом зарубежных образцов и камералистских принципов — уже известные отечественному праву процессуальные нормы. Поэтому осуществленная си­ стематизация была отнюдь не механической, и неслучайно, что до нас дошло четыре редакции проекта закона . В законе от 5 ноября 1723 г. оказались детализирова­ ны — под очевидным шведским влиянием — различные процедуры подготовки и проведения судебного разбиратель­ ства: от введения единой формы (по тем самым пунктам), по которой надлежало составлять исковую челобитную, до указания в обязательном порядке ссылаться на конкретные законодательные акты при постановлении приговора (что, кстати, не будучи специально регламентировано, применя­ лось на практике и в предшествующий период ). 1

2

3

4

'Законодательные акты Петра I. С. 400—401. Стоит заметить, что ведение дела по пунктам обвинения практиковалось до 1723 г. в оте­ чественном военном судопроизводстве. Об этом упоминалось в ст. 3 гл. 6-й ч. 1 и в ст. 5 гл. 1-й ч. 3 «Краткого изображения процесов...» 1712 г., а также в ст. 2 упомянутого распоряжения Военной коллегии от 24 июля 1721 г. об улучшении работы военных судов (Полное собрание законов. Т. 6. № 3806. С. 410; Законодательство Петра I. С. 830, 840). С м . : Законодательные акты Петра I. С. 390-399. К а к убедительно показал К. Петерсон, при разработке закона от 5 ноября 1723 г. в качестве источника широко привлекался шведский Процессуальный устав 1695 г. [Rattegengsstadga 1695] (Peterson С. Op. cit. P. 347-349). С м . , например, составленную в марте 1721 г. подготовительную Выписку к постановлению приговора по делу М. П. Гагарина (РГИА, ф. 1329, on. 1, кн. 17, л. 8 7 - 9 3 об.). 2

3

4

Глава 6. Преобразования в судопроизводстве и систематизация процессуального законодательства России в 1717-1723 гг.

337

Наконец, нельзя не подчеркнуть то обстоятельство (оставленное без внимания предшествующими авторами), что закон «О форме суда» носил временный характер, ему предстояло действовать лишь до вступления в силу состав­ лявшегося с 1720 г. Уложения Российского государства с его внушительным процессуальным разделом . Причиной же, по которой законодатель предпочел издать закон от 5 ноября 1723 г., не дожидаясь завершения работы над Уло­ жением, явилось, думается, затягивание подготовки зако­ нопроекта. По всему этому, новейшая трактовка закона «О фор­ ме суда» как нормативной основы некоей «процессуальной реформы 1723 г.» представляется совершенно безоснова­ тельной. Однако если с изданием «временного» закона от 5 ноября 1723 г. никаких особенных новаций в отечествен­ ный процесс привнесено не было, то какие же изменения оказались тогда осуществлены в области судопроизводства в ходе судебной реформы 1717-1723 гг.? Здесь сразу же необходимо подчеркнуть, что автор на­ стоящей работы не нашел оснований усомниться в справед­ ливости хрестоматийного тезиса о незыблемости в России первой четверти XVITI в. уголовного процесса розыскного типа . Что немаловажно, в Швеции начала XVIII в. прин1

2

3

*Для полноты историографической картины стоит отметить, что на сам факт того, что закон от 5 ноября 1723 г. оказался издан в опере­ жение нового Уложения, в общем виде указал Д. А. Романов (Рома­ нов Д. А. Реформирование судопроизводства в России... С. 18—19). На­ конец, уместно добавить, что, как установил А. С. Замуруев, исходный вариант проекта закона «О форме суда» был подготовлен как раз в Уложенной комиссии 1720—1727 гг., а в выработке окончательной ре­ дакции закона приняли участие приглашенные Сенатом члены комис­ сии С. Вольф, Ф. В. Наумов, а также обер-секретарь А. С. Сверчков (Замуруев А. С. Проект Уложения Российского государства 1 7 2 3 1726 гг. — памятник отечественной политико-правовой мысли / / За­ муруев А. С. Работы разных лет. Псков, 2006. С. 212). Хрусталев Л. А. Судебно-правовые реформы Петра I... Дис. ... С. 158 и др. Указания на этот счет см., вчастности: Чельцов-Бебутов М.А. Указ. соч. С. 709; Нажимов В. П. Указ. соч. С. 61; Смирнов А. В. Историче­ ские формы уголовного процесса: Учеб. пособие. СПб., 2002. С. 71; Кутафин О. Е., Лебедев В, М., Семигин Г.Ю. Указ. соч. Т. 2. С. 145; Александров А. И. Указ. соч. С. 170; Смыкании А. С. Судебная система Российского государства... С. 59. 3

338

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

шшы состязательности в уголовном судопроизводстве хотя и предусматривались, но в большей мере номинально. На практике тогдашние шведские суды преимущественно реализовывали тот же розыскной тип уголовного процесса . 1

§ 1. Ревизионно-решающий порядок утверждения и пересмотра судебных решений в уголовном процессе России конца XV - первой половины XVI в. и его воссоздание в 1719-1722 гг.

Итак, изменения, внесенные в ходе судебной реформы Петра I в область судопроизводства, заключались не в смене типа уголовного процесса, а в чем-то ином. Как представ­ ляется, таковыми изменениями явились: во-первых, введе­ ние (а точнее, воссоздание) ревизионно-решающего порядка пересмотра и утверждения судебных решений, а во-вторых, вычленение стадии предварительного расследования в уго­ ловном судопроизводстве. Но прежде чем переходить к рас­ смотрению вопроса о судьбе в петровское время ревизионнорешающей стадии судопроизводства, имеет смысл коснуться вопроса об особенностях применения в ту пору апелляцион­ ного порядка пересмотра судебных решений. При всей неизученности темы о применении в уголов­ ном процессе XVI-XVTII вв. апелляционных процедур, мож­ но констатировать, что, с одной стороны, таковое примене­ ние в 1700—1720-е гг. de jure специально не ограничивалось (достаточно обратиться, в частности, к охарактеризованным выше законам от 17 марта 1714 г. и от 19 декабря 1718 г. об укреплении инстанционности в судопроизводстве). С другой стороны, как явствует из введенных в научный оборот мате­ риалов судебной практики первой четверти XVIII в., никаких апелляционных жалоб лица, осужденные за совершение особо тяжких преступлений, в те времена не подавали, и подобные дела в апелляционном порядке не разбирались (как в XVIXVII вв. не приносились апелляционные жалобы на приго­ воры, вынесенные губными избами и Разбойным приказом). Означенная традиция отечественного уголовного судопроиз­ водства сложилась, думается, вследствие нежелания законода­ теля затягивать путем применения апелляционных процедур 1

Peterson С. Op. cit. Р. 346.

Глава 6. Преобразования в судопроизводстве и систематизация процессуального законодательства России в 1717-1723 гг.

339

рассмотрение дел по душегубствам и разбоям, снижая тем са­ мым эффективность уголовного правосудия. Давно уже не актуальный для российского судопро­ изводства (и поныне специально не рассматривавшийся в историко-правовой литературе) ревизионно-решающий по­ рядок пересмотра и утверждения судебных решений заклю­ чался в том, что приговоры или решения, вынесенные судом первой инстанции по определенному кругу дел, подлежали обязательному направлению на утверждение в вышестоящий суд (или в иной вышестоящий орган власти) . При этом, на­ ряду с приговором, в вышестоящую инстанцию направлялось либо подлинное судебное дело, либо — чаще — изложение дела (именовавшееся в России XV—XIX вв. «докладом», «экс­ трактом» или «выпиской»). Соответственно, ревизионнорешающая инстанция или утверждала приговор, или его от­ меняла (с направлением дела на повторное рассмотрение в суд первой инстанции), или изменяла в сторону смягчения. Именно в обязательности направления решений на утверждение видится главное отличие ревизионно-решающего порядка от существующих ныне в отечественном судопроиз­ водстве кассационного, апелляционного и надзорного поряд­ ков пересмотра судебных решений. Еще одно отличие состояло в том, что если сегодня в надзорном порядке рассматривают­ ся приговоры и решения, уже вступившие в законную силу, то при ревизионно-решающем порядке приговоры и решения как раз и вступали в законную силу с момента утверждения вышестоящей инстанцией . 1

2

'Общую (хотя и беглую) характеристику ревизионно-решающего порядка пересмотра судебных решений в литературе см.: Фойницкий И. Я. Указ. соч. Т. 2. С. 511; Смирнов А. В. Модели уголовного про­ цесса. С. 126-127. В настоящее время стадия уголовного процесса, именуемая «реви­ зия», существует в уголовном судопроизводстве Германии и Франции (Гуценко К. Ф., Головко Л. В., Филимонов Б. А. Уголовный процесс за­ падных государств. М., 2001. С. 382-383, 450-452). С содержательной стороны, однако, современная «ревизия» не имеет ничего общего с характеризуемым ниже ревизионно-решающим порядком пересмотра и утверждения судебных решений. «Ревизия» во Франции весьма напо­ минает такую стадию в российском уголовном процессе, как возобнов­ ление дела по вновь открывшимся и новым обстоятельствам. Что до «ревизии» в германском уголовном судопроизводстве, то таковая имеет значительное сходство с российской кассацией. 2

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

340

Прежде чем рассматривать становление ревизионнорешающей стадии в судопроизводстве первой четверти XVIII в., уместно коснуться вопроса о зарождении этого по­ рядка. Как известно, сама необходимость пересмотра судеб­ ных решений проистекает из возможности совершения судеб­ ных ошибок. Неслучайно поэтому, что как процессуальная норма, в которой впервые в отечественном праве фиксиро­ валась возможность судебной ошибки, так и процессуальная норма, по которой в отечественном судопроизводстве впер­ вые утверждалась ревизионно-решающая стадия, оказались помещены в одном кодексе — Судебнике 1497 г. С одной стороны, в ст. 19 названного Судебника го­ ворилось о судебной ошибке: «А которого об[в]инит боярин не по суду...». С другой стороны, в ст. 43 Судебника кратко регламентировался ревизионно-решающий порядок пере­ смотра и утверждения судебных решений . Согласно ст. 43 Судебника 1497 г. все приговоры (и обвинительные, и оправ­ дательные), вынесенные местными органами власти во главе с наместниками и волостелями в отношении лиц, обвиняв­ шихся в совершении особо опасных преступлений, подле­ жали утверждению в Боярской думе . Данное утверждение 1

2

1

Российское законодательство X—XX вв. Т. 2. С. 56, 60. То, что ревизионно-решающая стадия процесса впервые вводилась в нашей стране именно в Судебнике 1497 г., подтверждается авторитетными данными Ю. Г. Алексеева, который не выявил ни малейших следов этой стадии ни в законодательстве, ни в судебной практике XIV—XV вв. (см.: Алексеев Ю. Г. Судебник Ивана III. С. 313—314). Видится особенно показательным, что о ревизионно-решаюшей стадии судопроизводства оказалось ни словом не упомянуто в непосредственно предшествовав­ шей Судебнику 1497 г. «Записи, что тянет душегубством к Москве» 1456—1462 гг. Напротив, в ст. 3 и 5 Записи оговаривалось право москов­ ского наместника выносить и приводить в исполнение приговоры в от­ ношении лиц, задержанных с поличным (Российское законодательство Х - Х Х вв. Т. 2. С. 188). Для полноты истиориографической картины остается добавить, что в литературе на закрепленный в ст. 43 Судебника 1497 г. запрет наместничьим органам «окончательно решать наиболее важные дела» обратил внимание А. С. Смыкалин в статье 2004 г. (Смыкалин А. С. Судебная система Российского государства... С. 52). 2

Стоит заметить, что, согласно ст. 18, 20, 42 и той же 43 Судебника 1497 г., аналогичному утверждению в Боярской думе подлежали и реше­ ния наместников и волостелей об отпуске на волю холопов (Российское законодательство Х - Х Х вв. Т. 2. С. 56, 59-60). Но данные решения яв­ лялись, думается, все же не судебными, а распорядительными актами.

Глава 6. Преобразования в судопроизводстве и систематизация процессуального законодательства России в 1717-1723 гг.

341

осуществлялось путем направления местными органами в Боярскую думу особого документа, именовавшегося «докла­ дом» (содержание и форма которого, впрочем, в Судебнике 1497 г. никак не регламентировались) . Спустя чуть более полувека ревизионно-решающий по­ рядок пересмотра и утверждения судебных решений оказал­ ся закреплен в следующем едином кодексе отечественного права — Судебнике 1550 г. Согласно ст. 71 данного Судеб­ ника (отчетливо восходившей к ст. 43 Судебника 1497 г.) на­ правлению на утверждение в Боярскую думу, как и прежде, подлежали приговоры, вынесенные органами наместничьей власти по делам об особо тяжких преступлениях (как сфор­ мулировал тогдашний законодатель, «татя и душегубца и !

всякого лихого

человека

без докладу

не продати,

ни казнити,

ни

отпустити»). Правда, в отличие от ст. 43 Судебника 1497 г., в ст. 71 Судебника 1550 г. была дополнительно предусмотре­ на уголовная ответственность наместника и волостеля за на­ рушение ревизионно-решающего порядка судопроизводства (за самовольное исполнение не утвержденного вышестоящей инстанцией приговора), причем в качестве санкции устанав­ ливались тюремное заключение «до царева государева указу» и значительный штраф . 2

Вследствие того, что содержание и форма «доклада» никак не определялись не только в Судебнике 1497 г., но и вообще ни в каком нормативном правовом акте XV-XVII вв., в предшествующей лите­ ратуре сложилась вариативная трактовка означенного термина (обзор мнений историков и правоведов ХІХ-ХХ вв. на этот счет см.: Алексе­ ев Ю. Г. Судебник Ивана III. С. 244—245). Суммируя мнения предше­ ственников, а также исходя из анализа нормативного материала, можно с уверенностью предположить, что под «докладом» в отечественном су­ допроизводстве XV—XVII вв. понималось любое перенесение судебно­ го дела в вышестоящую инстанцию — как в ревизионно-решающем и в апелляционном порядке, так и в случае возникновения у нижестоящей инстанции затруднений в разрешении дела. Какой именно порядок пе­ ресмотра судебных решений подразумевался под «докладом» в каждом конкретном случае, можно установить лишь исходя из контекста соот­ ветствующей статьи нормативного правового акта. К примеру, в ст. 16 Судебника 1497 г. устанавливался размер пошлин, взыскивавшихся за рассмотрение «докладного списка» в Боярской думе (Законодательство X—XX вв. Т. 2. С. 56). Представляется совершенно очевидным, что в данном случае законодатель имел в виду разбирательство дела по «до­ кладу» на основании апелляционной жалобы. Российское законодательство X—XX вв. Т. 2. С. 113. 2

342

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

Мотивация законодателя при введении ревизионнорешающей стадии процесса представляется очевидной. В свя­ зи с тем, что на протяжении конца XV - первой половины XVI в. происходило становление аппарата Русского централи­ зованного государства (особенно его местного звена) , законо­ датель стремился выработать механизмы контроля за новояв­ ленными органами наместничьего управления. Утверждение ревизионно-решающего порядка являлось в тогдашних усло­ виях едва ли не единственно возможным способом обеспечить центральной власти контроль за деятельностью наместников и волостелей в сфере отправления правосудия. Между тем, к моменту издания Судебника 1550 г. при­ говоры по особо тяжким преступлениям на местах выно­ сили уже не одни только наместничьи органы. Дело в том, что с конца 1530-х гг. в России начала проводиться губная реформа, в ходе которой создавались подчиненные Разбой­ ному приказу губные избы во главе с выборными губными старостами и целовальниками. Как известно, в подсудность губным избам как раз и вошел крут дел по особо тяжким преступлениям (душегубство, разбой и татьба с поличным). Какое-то время наместничьи и губные органы функцио­ нировали параллельно . Но уже в 1560-е гг., после ликвида­ ции системы наместничьего управления, губные избы почти на полтора века стали (в тех местностях, где они были развер­ нуты) единственными органами правосудия, рассматривав­ шими дела по умышленным убийствам и разбоям. Так вот, на губные органы ре в изион но-решающий порядок пересмотра и утверждения судебных решений распространен не был. О ревизионно-решающем порядке судопроизводства ни словом не упоминалось в губных грамотах и наказах, кото1

2

' В современной литературе подробнее об этом см.: Алексеев Ю. Г. У кормила Российского государства; очерк развития аппарата управле­ ния XIV-XV вв. СПб., 1998. С. 103-126; Пашкова Т. И. Местное управ­ ление в Русском государстве первой половины XVI века (наместники и волостели). М., 2000. С. 57-125. В литературе вопрос о взаимодействии губных и наместничьих орга­ нов наиболее подробно осветила Т. И. Пашкова в отмеченной моногра­ фии 2000 г. {Пашкова Т. И. Указ. соч. С. 116—119). Между прочим, нельзя не обратить внимания на очевидную нечеткость разграничения судебных полномочий между наместником и губным старостой в ст. 60 Судебника 1550 г. (Российское законодательство Х-ХХ вв. Т. 2. С. 220-221). 2

Глава 6. Преобразования в судопроизводстве и систематизация процессуального законодательства России в 1717-1723 гг.

343

рые составили нормативную основу деятельности губных ор­ ганов. В этом смысле показательна позиция законодателя, отразившаяся в наиболее ранней из дошедших до нас губных грамот — Белозерской губной грамоте 1539 г. С одной сто­ роны, в ст. 3, 4 и 5 названной грамоты оговаривались полно­ мочия губных изб выносить и исполнять приговоры вплоть до смертной казни («и вы б тех розбойников... казнили смер­ тью ж»). С другой стороны, в грамоте вообще устанавлива­ лась только одна позиция, по которой губная изба должна была отчитываться перед Разбойным приказом («о том бы естя отписывали на Москву»): согласно ст. 9 изба обязыва­ лась извещать приказ о количестве конфиската, оставшегося после удовлетворения исков потерпевших . Несколько позднее законодатель выразил свою позицию касательно утверждения приговоров губных органов еще бо­ лее определенно. В ст. 14 Медынского губного наказа 1555 г. губным избам было специально предписано не присылать вынесенные ими приговоры на утверждение ни в Разбой­ ный приказ, ни в Боярскую думу: «А списков в розбойных и в татиных делех [губным] старостам и целовальником на Мо­ скву... к докладу не посилати» . Не менее показательно, что ревизионно-решающий порядок пересмотра и утверждения судебных решений не предусматривался и в Уставной книге Разбойного приказа редакций 1555-1556 гг. , 1616-1617 гт. и 1635-1648 гг. Наконец, ревизионно-решающая стадия процесса не получила никакого закрепления ни в Уложении 1

2

3

4

Российское законодательство X—XX вв. Т. 2. С. 214-215. Т а м же. С. 222. В историко-правовой литературе на расширение полномочий новоучрежденных губных изб в части назначения мер на­ казания обратил внимание только В. А. Рогов, высказавший мнение, что «если до губной реформы право вынесения и реализации смертных приговоров принадлежало центральной власти, ...то входе реформ пра­ во вынесения и реализации смертных приговоров получили выборные местные губные органы» (Рогов В. А. История уголовного права, тер­ рора и репрессий в Русском государстве XV—XVII вв. М , 1995. С. 65). Приведенное мнение В. А. Рогова представляется справедливым — с той лишь оговоркой, что к смертной казни могли, по всей очевидно­ сти, осуждать и наместничьи органы, но при обязательном утвержде­ нии такового приговора в Боярской думе. С м . : Памятники русского права. Вып. 4. С. 356—370. С м . : Там же. Вып. 5. С. 188-202, 220-239. 2

3

4

344

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

1649 г., ни в крупнейшем акте отечественного уголовного и уголовно-процессуального права, изданном во второй поло­ вине XVII в. — Новоуказных статьях 1669 г. По какой причине законодатель XV1-XVII вв. не рас­ пространил ревизионно-решаюший порядок пересмотра и утверждения судебных решений на губные органы, в на­ стоящее время не вполне ясно. То ли законодатель испытал опасения, что Боярская дума окажется перегружена работой по проверке обоснованности множества приговоров, выне­ сенных губными избами (хотя полномочиями ревизионнорешающей инстанции в отношении этих органов мог быть наделен и Разбойный приказ), то ли счел, что применение ревизионно-решающих процедур слишком затягивает уго­ ловное судопроизводство (пусть и не в такой степени, как применение процедур апелляционных). А может, тогдашний законодатель счел, что за губными старостами и целовальни­ ками — как за выборными должностными лицами — доста­ точно контроля «снизу», со стороны населения? Что бы там ни было, но после упразднения в 1560-е гг. системы органов наместничьего управления ревизионно-решающая стадия исчезла из отечественного судопроизводства. Исчезла, чтобы возродиться в петровское время . Возрождение ревизионно-решающего порядка пере­ смотра и утверждения судебных решений началось в первой четверти XVIII в. с воєнно-уголовного судопроизводства. Уже в Кратком артикуле 1706 г. (в данном случае, сообраз1

2

1

С м . : Памятники русского права. Вып. 7. С. 396—434. Показатель­ но, что в ст. 123 Новоуказных статей особо подтверждались (как и в ст. 14 Медынского губного наказа 1555 г.) полномочия губных органов выносить и приводить в исполнение смертные приговоры без согласо­ вания с какой-либо вышестоящей инстанцией («и тех воров казнить смертью вскоре, не отписывая о том... к Москве») (там же. С. 433). В литературе вопрос об утверждении ревизионно-решающего порядка в судопроизводстве России первой четверти XVIII в. — и то применительно лишь к судам общей юрисдикции — бегло затронул единственно М. М. Богословский в монографии 1902 г. (Богослов­ ский М. М. Областная реформа Петра Великого. С. 215). Вызывает не­ доумение, что о ревизионно-решающей стадии в уголовном процессе России петровского времени ни словом не упомянул А. В. Кузнецов, специально обратившийся к изысканиям по истории развития стади­ альности в отечественном судопроизводстве XVIII—XIX вв. (см.: Кузнецов А. В. Развитие стадий судебного процесса в России в XVIII - пер­ вой половине XIX в. / / Государство и право. 2006. № 9. С. 102-106). 2

Гпава 6. Преобразования в судопроизводстве и систематизация процессуального законодательства России в 1717-1723 гг.

345

но западноевропейским образцам) закреплялся порядок, по которому приговоры, вынесенные полковыми кригсрехтами, подлежали утверждению вышестоящим строевым командо­ ванием. Аналогичный порядок был предусмотрен и в ст. 6 гл. 1-й ч. 3 «Краткого изображения процесов или судебных тяжеб» 1712 г. — правда, лишь в отношении приговоров по особо тяжким преступлениям («пыточным делам») . Кроме того, следует вспомнить, что, начиная с 1700-х гг., на прак­ тике смертные приговоры офицерам российской армии по­ ступали на утверждение монарха. Окончательное оформление ревизионно-решающей стадии судопроизводства в отечественном военно-уголовном процессе произошло в связи с учреждением Военной кол­ легии. Согласно рассмотренному выше закону от 3 марта 1719 г., все вынесенные полковыми и гарнизонными кригс­ рехтами приговоры должны были направляться на утверж­ дение (каковое стало факультативно именовать «конфирмо­ ванием») командующим корпусами. При этом приговор, в котором назначалась смертная казнь, в случае утверждения командующим направлялся на повторное утверждение в Во­ енную коллегию. Если же к смертной казни осуждался офи­ цер, то утвержденный Военной коллегией приговор поступал еще на окончательное утверждение царя . Спустя два года ведомственный нормотворец расширил сферу применения ревизионно-решающего порядка пере­ смотра и утверждения судебных решений в военном судо­ производстве. Согласно упоминавшемуся распоряжению Военной коллегии от 24 июля 1721 г. об улучшении работы военных судов, направлению на «совершенную конфирмацию» в Военную коллегию стали подлежать вообще все пригово­ ры, вынесенные полковыми и гарнизонными кригсрехтами и утвержденные командующими корпусами. Заодно в назван­ ном распоряжении оговаривалось, что в коллегию вместе с приговором следовало присылать не подлинник судебного дела (как это, по всей вероятности, начало происходить на практике), а лишь заверенный аудитором «экстракт» (крат­ кую выписку из дела) . 1

2

3

'Законодательство Петра I. С. 840; Петухов Н.А. Указ. соч. С. 50. П о л н о е собрание законов. Т. 5. № 3316. С. 670. Т а м же. Т. 6. № 3806. С. 410.

2

3

346

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

Наконец, необходимо повторить, что введенный в 1719 г. порядок утверждения Военной коллегией смертных пригово­ ров, вынесенных военными судами первого звена, сохранялся недолго. В п. 7 доклада, направленного императору Военной коллегией в 1724 г., констатировалось, что существующая процедура утверждения смертных приговоров порождает зна­ чительную волокиту. В связи с этим Военная коллегия пред­ ложила, чтобы смертные приговоры в отношении рядового и сержантского состава окончательно утверждали бы коман­ дующие корпусами, а смертные приговоры младшим офице­ рам — сама коллегия. Тем самым, на утверждение монарха должны были поступать лишь смертные приговоры, вынесен­ ные старшим офицерам. Данное предложение Военной кол­ легии Петр I утвердил резолюцией от 11 ноября 1724 г. Вслед за военными судами законодатель распространил ревизионно-решающую стадию уголовного процесса на судо­ производство в новоучрежденных магистратских судах. Как уже говорилось, в гл. 9 Регламента Главного магистрата 1721 г. была внесена норма, по которой вынесенные городовыми и провинциальными магистратами смертные приговоры сле­ довало направлять на утверждение в Главный магистрат (как выразился законодатель, «ежели которое дело подлежать бу­ дет смертной казни, о решении подписав сентенцию, писать им [магистратам] в Главной магистрат, и пока от него на оное подтверждение прислано не будет... эксекуцш [исполнения на­ казания] не чинить») . Данная процессуальная норма была за­ тем воспроизведена (со ссылкой на гл. 9 Регламента Главного магистрата 1721 г.) в ст. 9 Инструкции магистратам 1724 т? Из числа иных судов специальной юрисдикции, создан­ ных в ходе судебной реформы 1717-1723 гг., ревизионнорешающий порядок пересмотра судебных решений оказался также предусмотрен для полицмейстерских судов. Согласно ст. 34 уже рассматривавшейся Инструкции Московской по­ лицмейстерской канцелярии от Юдекабря 1722 г., направле­ нию на утверждение в Главную полицмейстерскую канцеля­ рию подлежали вынесенные Московской полицмейстерской канцелярией приговоры, в которых назначались смертная 1

2

1 2 3

Полное собрание законов. Т. 7. № 4589. С. 361. Т а м же. Т. 6. № 3708. С. 296. Т а м же. Т. 7. № 4624. С. 390.

Глава 6 Преобразования в судопроизводстве и систематизация процессуального законодательства России в 1717-1723 гг.

347

казнь или ссылка на каторгу («о таковых... писать к генералуполицеймейстеру и требовать от него резолюции») . Говоря о применении ревизионно-решающих процедур в специализированных судах, основанных в годы судебной ре­ формы Петра I, нельзя не вспомнить и о Вышнем суде. Здесь уместно повторить, во-первых, что все приговоры Вышнего суда поступали на утверждение императору (который обра­ зовал собой, тем самым, ревизионно-решающую инстанцию по отношению к данному суду), а во-вторых, что в 1723 г. законодатель едва не наделил сам Вышний суд ревизионнорешающими полномочиями в отношении Юстиц-коллегии. Наконец, как уже упоминалось, в конце 1710-х — начале 1720-х гг. монарх выступал в качестве ревизионно-решающей инстанции для особого воєн но-судеб ного присутствия, со­ стоявшего из глав и асессоров «майорских» следственных канцелярий. Что касается судопроизводства в судах общей юрисдик­ ции, то здесь оформление ревизионно-решающей стадии на­ чалось с издания доныне не вводившегося в научный оборот вышеупомянутого распоряжения Юстиц-коллегии от 5 июля 1721 г. Согласно названному распоряжению городовые и провинциальные суды обязывались направлять на утвержде­ ние в надворный суд своего судебного округа те приговоры, в которых в качестве санкции назначались смертная казнь или ссылка на каторгу. При этом в распоряжении от 5 июля 1721 г. впервые сравнительно подробно регламентировались процедуры ревизионно-решающего порядка пересмотра и утверждения судебных решений. Распоряжением Юстиц-коллегии от 5 июля 1721 г., «нижним» судам предписывалось посылать в надворный суд, наряду с приговорами, подробные выписки из судебных дел («исправные статейные списки с подлинными обстоятельствы»). В том случае, если у судей гофгерихта возникали со­ мнения в обоснованности присланного приговора, они могли истребовать из нижестоящего суда подлинное дело. Соответ­ ственно, если приговор не утверждался, то дело подлежало направлению на повторное рассмотрение в суд первого зве1

2

1

Полное собрание законов. Т. 6. № 4730. С. 806. РГАДА, ф. 285, on. 1, кн. 5945, № 190, л. 1-1 об. [Приложение IV, № 4]. 2

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

348

на — с обязательным указанием выявленных ревизионнорешающей инстанцией недочетов («что к лутчему изследованию подлежишь пополнить»). Согласно тому же распоряжению, судьи надворного суда обязывались рассматривать поступавшие из «нижних» судов приговоры в сжатые сроки («безотложно»). В свою очередь, за приведение соответствующих приговоров в исполнение без утверждения в вышестоящей инстанции ведомственный нормотворец предусмотрел в распоряжении от 5 июля 1721 г. для судей городовых и провинциальных судов — в духе ст. 71 Судебника 1550 г. — уголовную ответственность. Правда, в отличие от Судебника 1550 г., в распоряжении от 5 июля 1721 г. санкция за нарушение ревизионно-решающего по­ рядка судопроизводства была установлена хотя и устрашаю­ щая, но менее определенная: «тяжкое истезание». Не прошло и полугода после издания распоряжения от 5 июля 1721 г., как линия на внедрение ревизионнорешающей стадии в уголовное судопроизводство в судах об­ щей юрисдикции нашла закрепление на уровне законодате­ ля. Произошло это, благодаря изданию закона от 10 ноября 1721 г. о порядке утверждения приговоров «нижних» судов, в которых назначались смертная казнь или ссылка на каторгу, и об ответственности за особо тяжкие преступления . В этом обойденном вниманием предшествующих авторов разверну­ том законодательном акте (в котором оказались сопряже­ ны уголовно-правовые и уголовно-процессуальные нормы) по большей части предусматривались те же ревизионнорешаюшие процедуры, которые были установлены распоря­ жением Юстиц-коллегии от 5 июля 1721 г. В качестве дополнения в законе от 10 ноября 1721 г. предписывалось, во-первых, привлекать к участию в утверж­ дении надворными судами соответствующих приговоров глав губернских администраций (если гофгерихт размещался в губернском городе), а во-вторых, исполнять утвержденные приговоры в тех местах, где таковые были вынесены. Кро­ ме того, в рассматриваемом законе Петр I откровенно моти­ вировал необходимость применения ревизионно-решающих процедур наличием сомнений в компетентности судей «ниж1

1

Полное собрание законов. Т. 6. № 3847. С. 452-453.

Глава 6. Преобразования в судопроизводстве и систематизация процессуального законодательства России в 1717-1723 гг.

349

них» судов: «Дабы от недознания в разсуждении напрасно... тяжкого осуждения не было» . Примечательно, что хотя закон от 10 ноября 1721 г. касался судов общей юрисдикции, именно на данный за­ кон сослался ведомственный нормотворец в отмеченной ст. 34 Инструкции Московской полицмейстерской канцеля­ рии от 10 декабря 1722 г., обосновывая необходимость рас­ пространить ревизионно-решающий порядок пересмотра и утверждения судебных решений на судопроизводство в по­ лицмейстерских судах . Уместно отметить, наконец, что вышеобрисованное распространение ревизионно-решающего порядка пересмотра и утверждения судебных решений на суды общей юрисдикции не имело зарубежного аналога. В Швеции начала XVIII в. в судопроизводстве в судах обшей юрисдикции использовался главным образом апелляцион­ ный порядок пересмотра судебных решений, а также — при рассмотрении дел в Королевской судебной ревизии — поря­ док, который именуется сегодня в России возобновлением производства по делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств . Остается добавить, что ревизионно-решающие проце­ дуры нашли отражение в ст. 28 проекта Инструкции надвор­ ному суду от декабря 1722 г. и в ст. 11 проекта Инструкции провинциальному суду от июня 1722 г. Легко заметить, что в проектах названных статей были всецело воспроизведены положения закона от 10 ноября 1721 г. Глубоко показатель­ но, что в ходе проведения судебной реформы 1717-1723 гг. ни законодатель, ни ведомственный нормотворец не наде­ лили полномочиями ревизионно-решающей инстанции ни Юстиц-коллегию, ни Правительствующий Сенат. Да и на практике, как явствует из архивных материалов, Юстиц1

2

3

4

1

Полное собрание законов. Т. 6. № 3847. С. 452. Реконструируя мотивацию законодателя, в данном случае не следует также забывать, что большинство «нижних» судов состояли из единоличного судьи, а Петр I, как справедливо подметил еще А. Д. Градовский, испытывал устойчивое «недоверие к делу и способностям одного человека» {Гра­ довский А. Д. Указ. соч. С. 90). Полное собрание законов. Т. 6. № 4730. С. 806. Peterson С. Op. cit. Р. 318, 328. Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого. Прило­ жения. С. 18-19, 35. 2

3

4

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

350

коллегия и Сенат не рассматривали дела в ревизионнорешающем порядке . Наконец, достойно особого упоминания, что ревизионнорешающую стадию уголовного процесса предполагалось за­ крепить в статьях 19, 22 и 28 гл. 2-й кн. 1 проекта Уложения Российского государства 1723-1726 гг. В означенных статьях (в которых были зафиксированы законодательные предположе­ ния, касавшиеся судопроизводства в судах общей юрисдикции, магистратских и полицмейстерских судах) оказались главным образом повторены соответствующие нормы, содержавшиеся в законе от 10 ноября 1721 г., в гл. 9 Регламента Главного ма­ гистрата редакции 1721 г. и в ст. 34 Инструкции Московской полицмейстерской канцелярии от 10 декабря 1722 г. В данном случае единственной процессуальной нова­ цией, разработанной Уложенной комиссией 1720-1727 гг., явилось внесенное в проект ст. 22 гл. 2-й предложение о порядке утверждения приговоров к смертной казни или к ссылке на каторгу, вынесенных магистратами городов, зна­ чительно удаленных от Санкт-Петербурга. Как уже упоми­ налось выше, согласно проекту ст. 22 таковые приговоры предлагалось направлять на утверждение не в Главный ма­ гистрат, а в близлежащий надворный суд. При этом, сооб­ разно характеризуемому законодательному предположению, гофгерихт должен был утверждать подобные приговоры не самостоятельно, а в совместном присутствии с магистратом того города, в котором он располагался . Итак, резюмируя изложенное, следует констатировать, что в ходе проведения судебной реформы Петра I произо­ шло восстановление ревизионно-решающего порядка пере­ смотра и утверждения судебных решений, существовавше­ го в отечественном судопроизводстве на протяжении конца XV - второй трети XVI в. И хотя, с одной стороны, возрож­ денный ревизионно-решающий порядок оказался — как и 1

2

3

1

В этой связи невозможно согласиться с указанием М. А. ЧельцоваБебутова, что в первой четверти XVIII в. Юстиц-коллегия разбирала в ре­ визионном порядке «дела надворных судов». Столь же ошибочным следу­ ет признать упоминание М. И. Сизикова о том, что смертные приговоры утверждались в описываемое время Сенатом (Чельцов-Бебутов М. А. Указ. соч. С. 702; Сизиков М. И. История государства и права России... С. 49). РГАДА, Ф- 342, кн. 33, ч. 1, л. 28, 2 9 - 2 9 об., 32 [Приложение V]. РГАДА, Ф- 342, кн. 33, ч. I, л. 2 9 - 2 9 об. [Приложение V]. 2 3

Глава 6. Преобразования в судопроизводстве и систематизация процессуального законодательства России в 1717-1723 гг.

351

прежде — ограничен областью уголовного процесса, с дру­ гой стороны, этот порядок оказался в конце 1710-х - начале 1720-х гг. распространен на судопроизводство как в судах об­ щей юрисдикции, так и в специализированных судах (в пер­ вую очередь, в военных, магистратских и полицмейстерских). Соответственно, ревизионно-решающими полномочиями в ходе судебной реформы были наделены суды либо второго, либо третьего звена (гофгерихты, Главный магистрат, Глав­ ная полицмейстерская канцелярия, Военная коллегия). Мотивация законодателя, повторно утвердившего ревизионно-решающую стадию в отечественном уголовном процессе, представляется очевидной. Подобно Ивану III и Ивану IV, Петр I стремился выработать механизм контроля за функционированием только что созданных судов перво­ го (основного) звена. Другое дело, что упомянутые государи всея Руси испытывали резонное недоверие, прежде всего, к моральному облику должностных лиц новоучрежденных органов наместничьего управления, а первый российский император испытывал аналогичное недоверие в большей мере к уровню профессиональной подготовленности судей новоучрежденных судов первого звена. Если вспомнить, что в первой четверти XVIII в. законодатель так и не решился ни внедрить в отечественный уголовный процесс состяза­ тельные процедуры, ни распространить на дела о тяжких преступлениях процедуры апелляционные, то в подобных условиях внедрение в уголовное судопроизводство процедур ревизионно-решающих нельзя не признать единственно воз­ можным способом хоть как-то снизить вероятность судебных ошибок при назначении наиболее суровых мер наказания. § 2. Формирование стадии предварительного расследования в уголовном процессе России в 1717-1723 гг. Наказ «майорским» следственным канцеляриям от 9 декабря 1717 г. Зарождение отечественного следственного аппарата

Переходя к рассмотрению вопроса о вычленении в отечественном уголовном процессе петровского времени стадии предварительного расследования, необходимо отме­ тить, прежде всего, что данный вопрос затрагивался в пред-

352

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

шествующей историко-правовой литературе весьма бегло и применительно лишь к военно-уголовному судопроизвод­ ству. Для начала В. Н. Латкин в специальном учебном посо­ бии 1899 г. отметил, что в «Кратком изображении процесов или судебных тяжеб» 1712 г. оказалась выделена такая ста­ дия уголовного процесса, как «следствие (фергер)» . При­ веденное мнение В. Н. Латкина полвека спустя кратко по­ вторил С. В. Юшков, а совсем недавно попытался заново обосновать — не приведя, впрочем, убедительных доводов — М. О. Акишин . Между тем, еще М. П. Розенгейм в монографии 1878 г. совершенно справедливо интерпретировал появившийся в российском воєнно-уголовном судопроизводстве в нача­ ле 1710-х гг. «фергер»* как ту часть судебного разбиратель­ ства, которая сегодня именуется в России этапом судебного следствия. Наконец, вышеприведенное мнение В. Н. Латки­ на вполне мотивированно оспорил О. И. Чистяков в работе 1997 г. Это не означает, однако, что предварительное рассле­ дование в петровское время не зародилось, что справедлива общепринятая ныне точка зрения о том, что «до учреждения судебных следователей (в 1860 г.) российский государствен­ ный аппарат не имел структурно и функционально обосо­ бленного органа, специально предназначенного для рассле­ дования уголовных дел» . Опираясь на собранные к настоящему времени данные, можно со всей определенностью констатировать существо­ вание в России 1717—1725 гг. четырех органов предваритель­ ного расследования: «майорских» следственных канцелярий, следственной канцелярии генерал-прокуратуры, Розыскной 1

2

4

5

1

Латкин В. Н. Учебник истории русского права... С. 534. Стоит за­ метить, что, вопреки утверждению В. Н. Латкина, термин «фергер» в «Кратком изображении процесов...» вообще не упоминался (см.: За­ конодательство Петра 1. С. 824-841). Юшков С. В. История государства и права СССР. 4-е изд. М., 1961. Ч. I. С. 375; Акишин М. О. Судебная реформа Петра I: Дис. ... С. 74-75. 'Согласно толкованию Н. А. Смирнова, термин «фергер» восходил к немецкому «verhor» — допрос (Смирнов Н.А. Указ. соч. С. 307). Розенгейм М. П. Указ. соч. С. 145-146, 160; Чистяков О. И. Про­ цессуальное законодательство. С. 804. Мамонтов А. Г. Расследование преступлений в российском судо­ производстве первой половины XIX в.: Учеб. пособие. М., 2003. С. 24. 1

4

І

Глава 6. Преобразования в судопроизводстве и систематизация процессуального законодательства России в 1717-1723 гг.

353

конторы Вышнего суда, а также Камер-коллегии и ее тер­ риториальных подразделений (камерирских контор). Все эти органы получили неодинаковое освещение в литературе. Если «майорским» канцеляриям оказалась посвящена череда спе­ циальных работ 1910-2000-х гг. (среди которых необходимо особо выделить труды В. И. Веретенникова и М. В. Бабич), то следственная канцелярия генерал-прокуратуры и Розыск­ ная контора оказались прочно забыты до начала XXI в. , а Камер-коллегия и ее подразделения вообше не рассма­ тривались предшествующими авторами как органы предвари1

' О «майорских» следственных канцеляриях впервые бегло упо­ мянул военный историк М. П. Азанчевский в монографии 1859 г., за­ тем — чуть более подробно — М. П. Розенгейм в труде 1878 г. Подлин­ ным же «первооткрывателем» названных органов, как уже говорилось, стал В. И. Веретенников, посвятивший им особую главу монографии 1910 г. Впоследствии на вопросе о «майорских» канцеляриях кратко остановились в статьях 1941 г. и 1989 г. Г. Н. Анпилогов и Ю. Н. Смир­ нов. На новый уровень изучение «майорских» следственных канцелярий вывела М. В. Бабич, осветившая их организацию и функционирование как в специальной статье 2000 г., так и в диссертационной моногра­ фии 2003 г. Наконец, отдельный параграф диссертационного иссле­ дования 2005 г. посвятил «майорским» канцеляриям М. О. Акишин, который ограничился, правда, главным образом пересказом сведений, извлеченным из работ предшественников (Азанчевский М. П. История Преображенского полка. М , 1859. С. 59—60; Розенгейм М. П. Указ. соч. С. 161-162; Веретенников В. И. История Тайной канцелярии... С. 28— 75; Анпилогов Г. И. Сенат при Петре I / / Исторический журнал. 1941. № 4. С. 46; Смирнов Ю. Н. Роль гвардии в укреплении органов власти российского абсолютизма в первой половине XVIII в. / / Правитель­ ственная политика и классовая борьба в России в период абсолютизма: Межвуз. сборник. Куйбышев, 1989. С. 2 2 - 2 5 ; Бабич М. В. К истории го­ сударственных учреждений XVIII в.: «майорские канцелярии» / / Отече­ ственные архивы. 2000. № 1. С. 2 1 - 3 1 ; Она же. Государственные учреж­ дения XVIII века. С. 36-68; Акишин М. О. Судебная реформа Петра I: Дис. ... С. 141-169). См. также: Серое Д. О. Гвардейцы-криминалисты Петра I: из истории организации и деятельности «майорских» след­ ственных канцелярий (1713-1723 гт.) / / Ораниенбаумские чтения: Сб. научн. статей и публикаций. СПб., 2001. Вып. 1. С. 79—93. Наконец, для полноты историографической картины имеет смысл упомянуть о ста­ тье И. А. Калашникова 1999 г., которую, однако, затруднительно при­ знать имеющей научное значение (Калашников И. А. Кто и как судил преступников при Петре Г. деятельность майорских розыскных канце­ лярий в начале XVIII века / / Военно-исторический журнал. 1999. № 1. С. 76—79). Что касается нескольких работ, в которых кратко освещалась история следственной канцелярии генерал-прокуратуры, то их обзор приведен выше.

354

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

тельного расследования'. При этом целостного исследования органов расследования петровского времени до настоящего времени не предпринималось. Для начала здесь необходимо оговорить то обстоя­ тельство, что при создании органов предварительного рас­ следования Петр I заведомо не мог принимать во внима­ ние шведские образцы: в Швеции ХЛПТІ в. таковые органы отсутствовали, а инициированные шведскими фискалами уголовные дела поступали напрямую в суды. Что касается «майорских» следственных канцелярий, то они являли собой временные органы, подчиненных непосредственно монарху и осуществлявшие предварительное следствие по фиксиро­ ванному кругу дел, инициированных главным образом фи­ скальской службой. Соответственно, фигурантами таковых дел были почти исключительно должностные лица разных уровней, обвинявшиеся в преступлениях против интересов службы. Как уже упоминалось, первой «майорской» след­ ственной канцелярией стала основанная в 1713 г. канцелярия ведения М. И. Волконского, вслед за которой в 1714-1715 гг. были учреждены аналогичные канцелярии под руководством В. В. Долгорукова, И. Н. Плещеева и И. С. Чебышова. Сочтя опыт деятельности отмеченных канцелярий удачным (в наибольшей мере, вероятно, опыт работы кан­ целярии В. В. Долгорукова), Петр I пришел к мнению о не­ обходимости создать особую систему подобных органов расследования. Окончательное решение на этот счет царь принял, судя по всему, в начале ноября 1717 г. По крайней мере, как явствует из Записной книги исходящей корреспон­ денции В. В. Долгорукова, 11 ноября 1717 г. будущий импе­ ратор указал вызвать в Санкт-Петербург 16 офицеров Пре­ ображенского и Семеновского полков, которые чуть менее месяца спустя получили назначения на руководящие долж­ ности в новоучрежденных следственных канцеляриях . 9 декабря 1717 г. было образовано сразу шесть «май­ орских» следственных канцелярий — во главе с М.Я. Вол­ ковым, П. М. Голицыным, И. И. Дмитриевым-Мамоновым, 2

Единственно Л. А. Стешенко мельком отметила в работе 1973 г., что Камер-коллегия «иногда вела расследования о похищении денежной казны» [Стешенко Л. А., Софроненко К. А. Государственный строй России... С. 94). РГВИА, ф. 2583, on. 1, кн. 24, л. 276 об. 2

Глава 6. Преобразования в судопроизводстве и систематизация процессуального законодательства России в 1717-1723 гг.

^ 1

С. А. Салтыковым, Г. Д. Юсуповым а также Г. И. Кошелевы* и Ф. Д. Вороновым (последняя была реорганизована из у ^ существовавшей с 1716 г. канцелярии под руководством т£ же лиц) . Примечательно, что основание перечисленных орг0~ нов было оформлено не единым именным указом, а наборов отдельных (хотя и идентичных) актов, адресованных персіГ нально руководителям канцелярий. Наряду с этим, того 9 декабря 1717 г. Петр I собственноручно написал доныне Н вводившийся в научный оборот указ, в котором обязал Пр#~ вительствующий Сенат, во-первых, обеспечить новоявленнь! органы расследования канцелярским персоналом и помеш^" ниями, а во-вторых, оказывать им всемерное содействие'8 свою очередь, 23 декабря 1717 г. Сенат издал указ с преД" писанием центральным и местным органам власти исполняв требования созданных 9 декабря 1717 г. канцелярий . При этом, если следственные канцелярии 1713—1715 г*"* находились под единоличным руководством, то канцелі*" рий, учрежденные 9 декабря 1717 г., получили коллегиальна устройство по образцу военного суда: при руководителе — «пр^~ зусе» — состояли три или четыре асессора, младших участник производства расследования . Правда, в отличие от кригсрехто^ в структуре «майорских» канцелярий отсутствовали аудитора ' е

х

1

е

е

3

4

1

1

1

Кстати, появление в лексиконе Петра I — после 1717 г. — терм* " на «маэорские канцелярии» было, несомненно, связано с тем обстой" тельством, что руководителями четырех из шести вышеперечислен ных канцелярий оказались военнослужащие в звании гвардии м а й о Р (М. Я. Волков, И. И. Дмитриев-Мамонов, С. А. Салтыков, Г. Д. ЮсУ~ пов). Тем самым, можно полагать, что сам Петр I именовал «майорск* " ми» канцеляриями исключительно органы расследования, о с н о в а н и й 9 декабря 1717 г. Как бы то ни было, с легкой руки В. И. Берете^" никова, отмеченный термин стал применяться учеными авторами Д ^ обозначения всех органов расследования 1710-х - начала 1720-х г ' ' имевших с канцеляриями «образца» 9 декабря 1717 г. сходство по ко**" петенции, статусу и организационным основам деятельности. РГАДА, ф. 1451, кн. 7, л. 273. П о л н о е собрание законов. Т. 5. № 3138. С. 529. В литературе на сходство внутренней организации коллегиальг" устроенных «майорских» канцелярий и кригсрехтов в общем виде о ратил внимание Ю. Н. Смирнов в отмеченной статье 1989 г. Однако № этого верного наблюдения Ю. Н. Смирнов сделал в корне ошибочна " вывод о том, что «майорские» следственные канцелярии являли c o 6 «военные трибуналы (?) по государственным преступлениям» (CMUP' нов Ю. И. Указ. соч. С. 24). -

а

1

я

1

2 3 4

0

1

t l H

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

356

но зато имелась стационарная канцелярия. Канцелярии новых органов расследования состояли обыкновенно из 10-14 служа­ щих, временно откомандированных из различных центральных и местных органов власти . В свою очередь, состав следствен­ ных присутствий «майорских» канцелярий Петр I комплектовал почти исключительно из строевых офицеров гвардии . Нормативную основу функционирования характери­ зуемых органов расследования образовал главным образом Наказ «майорским» следственным канцеляриям от 9 дека­ бря 1717 г. Растиражированный в ограниченном количестве списков, не изданный в петровское время типографски, не попавший, стоит повторить, в состав Первого Полного со­ брания законов Наказ от 9 декабря 1717 г. почти два сто­ летия находился в забвении. Будучи выявлен и без всяких комментариев фрагментарно процитирован В. И. Веретенниковым в монографии 1910 г., этот законодательный акт оказался опубликован, как уже говорилось, лишь в 2000 г. Анализа же положений Наказа от 9 декабря 1717 г. до на­ стоящего времени не предпринималось . 1

2

3

4

1

К примеру, в следственную канцелярию ведения П. М. Голицы­ на, по данным на январь 1718 г., были направлены: четверо подьячих из Санкт-Петербургской губернской канцелярии, по трое подьячих из Поместного приказа и из Ближней канцелярии и один — из Воен­ ной канцелярии (РГАДА, ф. 248, кн. 46, л. 398-398 об.). Необходи­ мо подчеркнуть, что, несмотря на статус временного органа власти, «майорские» канцелярии имели (по крайней мере, с 1717 г.) отдельное финансирование, вследствие чего их канцелярские служащие получали жалованье не по прежним местам работы, а в самих канцеляриях. По данным автора настоящей работы, из 40 лиц, занимавших должности презусов, асессоров и глав единолично управлявшихся следственных канцелярий, 38 являлись «лейб-гвардии штап- и оборафицерами» в званиях от подпоручика до подполковника. Лишь двое руководителей «майорских» канцелярий — дьяк Ф. Д. Воронов и оберсекретарь А. Я. Щукин — были гражданскими лицами, никогда не со­ стоявшими на воинской службе. Веретенников В. И. История Тайной канцелярии... С. 41; «Розыскать накрепко, правдою...» С. 202. Особенное недоумение вызывает полное игнорирование Наказа от 9 декабря 1717 г. со стороны М. О. Акишина, который специально по­ святил раздел диссертационного исследования 2005 г. — § 3. 3 — рассмо­ трению процессуальной стороны деятельности «майорских» следствен­ ных канцелярий (см.: Акишин М. О. Судебная реформа Петра I: Дис. ... С. 160—169). По причине неознакомления М. О. Акишина с Наказом (а также с сохранившимися материалами делопроизводства «майорских» канцелярий) в отмеченном разделе собственно процессуальные аспекты функционирования канцелярий остались почти не освещенными. 2

4

357

Глава 6. Преобразования в судопроизводстве и систематизация процессуального законодательства России в 1717-1723 гг.

С внешней стороны Наказ представлял собой скре­ пленный подписью Петра I типовой документ, который был 9 декабря 1717 г. вручен руководителю каждой из создавав­ шихся тогда следственных канцелярий (вместе с реестром подлежащих расследованию дел). Из шести (как минимум) завизированных царем списков Наказа до наших дней, как упоминалось выше, сохранился единственный — адресован­ ный Г. И. Кошелеву и Ф. Д. Воронову'. С содержательной стороны Наказ являлся, во-первых, учредительным актом об основании соответствующей канцелярии, а во-вторых, в нем регламентировались полномочия следственной канцеля­ рии, ее формально-иерархический статус, регулировался ряд процессуальных процедур. Наконец, в Наказе закреплялась ответственность руководящих должностных лиц канцелярии за ненадлежащее расследование полученных в производство дел. Прежде всего, необходимо отметить, что, согласно На­ казу от 9 декабря 1717 г., впервые предусматривалось состав­ ление такого процессуального документа, который сегодня именуется обвинительным заключением, а в Наказе был обозначен термином «приговор». В названном документе по­ лагалось систематизировать данные, добытые в ходе рассле­ дования, а также сформулировать предъявленные обвинения с определением квалификации преступления. Выстраивать обвинительное заключение надлежало по «пунктам» — эпи­ зодам обвинения: «О врученных делах прежде не доносить, пока все розыскано будет и на всякой пункт потписан будет приговор, чему хто будет достоин». Одновременно в Наказе был специально оговорен за­ прет «майорской» канцелярии заниматься отправлением пра­ восудия: «Самому... никаких дел не кончать [не выносить при­ говоры] и эксекуцей [исполнения приговоров] не чинить» . Как представляется, в приведенных процессуальных нормах за­ конодатель со всей определенностью отделил предваритель­ ное следствие от судебного, что означало вычленение стадии предварительного расследования в отечественном уголовном судопроизводстве. 2

'РГИА, ф. 1329, on. 1, кн. 27, л. 68-68 об. [Приложение IV, № 1]. Р Г И А , ф. 1329, on. 1, кн. 27, л. 68 об. [Приложение IV, № 1].

2

358

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

Кроме того, в процессуальном разделе Наказа от 9 де­ кабря 1717 г. впервые регулировался порядок применения пыток в отношении обвиняемых из числа государственных гражданских служащих (а заодно детализировался — в от­ ношении строевых и отставных военнослужащих). В Наказе закреплялось право «майорской» канцелярии самостоятель­ но назначать пытку гражданским служащим в должности до вице-губернатора, а военнослужащим — в звании до млад­ шего офицера. Соответственно, применение пытки в отно­ шении младших офицеров должно было санкционировать­ ся (!) военным судом («над обор-афицерами перво держать кригсрехт, и ежели улика будет, по тому пытать»), а в от­ ношении старших и высших офицеров и должностных лиц гражданской администрации от вице-губернатора и выше, как уже упоминалось — самим монархом'. Достойно упо­ минания, что допросы высших должностных лиц, а также очные ставки с их участием в Наказе предписывалось произ­ водить в помещениях Правительствующего Сената («в пала­ те сенацкой»). Согласно Наказу от 9 декабря 1717 г. «майорской» след­ ственной канцелярии предоставлялось право принимать (как от подследственных и свидетелей, так и от сторонних лиц) заявления о преступлениях, совершенных против ин­ тересов службы (по формулировке законодателя, «дела госу­ дарственному интересу касающиеся или... в великих неправдах и граблении народа»). Однако по материалам таких заявле­ ний канцелярия могла осуществлять лишь, выражаясь посовременному, доследственную проверку, а полномасштаб­ ное расследование могло начаться в данном случае лишь по указанию монарха и после окончания производства по де­ лам, исходно порученным канцелярии. Завершая обозрение 1

Примечательно, что в Наказе особо пояснялось, что вышеохарактеризованный порядок назначения пытки в отношении военнослу­ жащих распространялся не на всех лиц, имевших воинские звания, а лишь на тех, которые проходили действительную военную службу. Для применения же пыток в отношении лиц, хотя и имевших офицерские звания, но никогда не состоявших на строевой службе, не требовалось санкции ни кригсрехта, ни царя («а который в армеи не служили... тех не почитать за офицеров, но за простых, и таких бес кригсрехта пы­ тать, хто доведетца, не толко обор-, но и штанных») (РГИА, ф. 1329, on. I, кн. 27, л. 6 8 - 6 8 об. [Приложение IV, № 1|>.

Глава 6. Преобразования в судопроизводстве и систематизация процессуального законодательства России в 1717-1723 гг.

359

процессуального раздела Наказа от 9 декабря 1717 г., необхо­ димо отметить, что, констатировав в заключительной части Наказа отсутствие в России современного единого кодекса права («понеже Устава земского полного и порядочного не име­ ем»), законодатель предписал «майорской» канцелярии руко­ водствоваться — при квалификации обвинений — нормами воєнно-уголовного законодательства. Что касается формально-иерархического статуса «май­ орской» канцелярии, то из положений Наказа со всей оче­ видностью следовало, что канцелярия подчинялась не­ посредственно монарху, перед которым и отчитывалась о результатах расследования. В Наказе от 9 декабря 1717 г. оказался не упомянут ни один орган власти, управомоченный давать «майорской» канцелярии какие-либо указания. Даже Сенат, согласно заключительному положению Нака­ за, обязывался — причем «под опасением жестокого отве­ ту» — только оказывать следственной канцелярии содей­ ствие в вопросах кадрового обеспечения. В единственной внесенной в Наказ уголовно-правовой норме определялась ответственность руководителей канце­ лярии за совершенные при осуществлении расследования преступления против интересов службы. За это презусам и асессорам грозила единственная санкция — смертная казнь. Как выразился законодатель во вступительной части Наказа, «ежели ж какая мана [пристрастие], взятки или иная прав­ ды лишенная причина сыщетца, то без всякой пощады лишены будете живота и чести (ибо пример видете бывшего маеора Волхонского»У. Остается добавить, что «пример бывшаго мае­ ора Волхонского» руководители созданных 9 декабря 1717 г. следственных канцелярий могли «видеть» в прямом смысле слова. Дело в том, что того же 9 декабря 1717 г., по приговору военного суда, глава первой «майорской» следственной кан­ целярии М. И. Волконский был расстрелян . Судя по всему, именно будущие презусы и асессоры основанных 9 декабря 1717 г. канцелярий — те самые гвардейские офицеры, кото­ рых царь вызвал в столицу отмеченным указом от 11 ноя­ бря 1717 г., — образовали кригерехт, вынесший смертный 2

'РГИА, ф. 1329, on. 1, кн. 27, л. 68 [Приложение IV, № 1]. Походный журнал 1717 года. СПб., 1855. С. 36.

2

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

360

приговор изобличенному в «неправдах» при расследовании «архангельского дела» майору Семеновского полка Михаи­ лу Волконскому . Учитывая особенности характера Петра I, можно с уверенностью предположить, что списки Наказа и реестры подлежащих расследованию дел будущий император вручил руководителям учреждавшихся канцелярий либо не­ посредственно на месте казни Михаила Волконского, либо в первые часы после нее. Достойно особого упоминания то обстоятельство, что нормы, закрепленные в Наказе от 9 декабря 1717 г., от­ нюдь не остались мертвой буквой. Более того: из архивных материалов очевидно, что Наказом руководствовались не только «майорские» канцелярии, которым он был изначаль­ но адресован, но также следственная канцелярия генералпрокуратуры и Розыскная контора Вышнего суда. Вполне в соответствии с положениями Наказа, означенные канце­ лярии и Розыскная контора не занимались отправлением правосудия, составляли обвинительные заключения, приме1

1

Состав инкриминированных М. И. Волконскому деяний на сегод­ ня окончательно не прояснен. Поиски материалов как следственного, как и воєнно-судебного производств по делу Михаила Волконского, предпринятые автором настоящей работы в фондах трех федеральных архивов (РГАДА, РГВИА и РГИА), оказались пока безрезультатными. Известно лишь, что судное дело М. И. Волконского (вероятнее всего, обьединенное со следственным) хранилось с 1717 г. в личном архи­ ве Петра I, а 15 сентября 1727 г. было — наряду с иными докумен­ тами — передано из императорского Кабинета в Верховный Тайный Совет (200-летие Кабинета его императорского величества. 1704-1904: историческое исследование. СПб., 1911. Приложения. С. 102). Как бы то ни было, исходя из косвенных (и притом немалочисленных) ука­ заний архивных источников, можно понять, что М. И. Волконский был обвинен в свертывании — в нарушение упомянутого именного указа от 25 июня 1713 г. — расследования против архангелогородского обер-комиссара Д. А. Соловьева, в частичной фальсификации дела против архангелогородского вице-губернатора А. А. Курбатова, а так­ же, по-видимому, во взятках с поморских жителей. Уместно добавить, что предварительное следствие по делу М. И. Волконского провела следственная канцелярия ведения Г. И. Кошелева и Ф. Д. Воронова. В производство означенной канцелярии дело Михаила Волконского поступило в момент ее основания, согласно именному указу от 27 я н ­ варя 1716 г. (РГИА, ф. 1329, on. 1, кн. 27, л. 48).

Глава 6. Преобразования в судопроизводстве и систематизация процессуального законодательства России в 1717-1723 гг.

361

няли пытки к высокопоставленным подследственным лишь с санкции монарха . Для полноты картины следует добавить, что единствен­ ным установленным на сегодня фактом отступления от тре­ бований Наказа от 9 декабря 1717 г. явилось вынесение след­ ственной канцелярией генерал-прокуратуры двух приговоров в отношении второстепенных фигурантов многоэпизодного «дела фискалов». 13 сентября 1722 г. названная канцелярия осудила фискала И. Т. Обухова за содействие в незаконном освобождении из-под стражи дезертира к наказанию батогами, а 28 ноября 1722 г. — осудила подьячих И. Р. и С. И. Лиха­ ревых за неуказные сборы с жителей Переяславль-Залесского уезда к наказанию кнутом, конфискации имущества и к по­ жизненному запрещению состоять на государственной служ­ бе. Указанные приговоры были приведены в исполнение без направления на утверждение императору . Однако, несмо­ тря на приведенный факт, можно со всей определенностью утверждать, что Наказ от 9 декабря 1717 г. оказался воплощен в жизнь. А это, в свою очередь, означало, что вычленение ста­ дии предварительного расследования в отечественном уголов­ ном судопроизводстве произошло в ходе проведения судебной реформы 1717-1723 гт. не только de jure, но и de facto. 1

2

' С м . , например, обвинительное заключение Розыскной конторы Вышнего суда от 19 октября 1723 г. по делу С. Ф. Попікша, а также распоряжение Петра I от 11 марта 1721 г. о позволении следственной канцелярии И. И. Дмитриева-Мамонова пытать бывшего сибирского губернатора М. П. Гагарина: РГАДА, Ф- 248, кн. 274, л. 1026-1028; Там же, ф. 1451, кн. 16, л. 69. Уместно заметить, что, как явствует из след­ ственных дел петровского времени, пытка назначалась органом рассле­ дования в случае упорного отрицания подследственным предъявлен­ ных обвинений — при наличии значительного объема изобличавших его материалов. В этом случае, путем обобщения добытых следствием данных, оформлялось развернутое мотивированное постановление о применении пытки. См., скажем, постановление следственной канце­ лярии генерал-прокуратуры от 8 ноября 1722 г. о пытке А. Я. Нестеро­ ва: Там же, ф. 248, кн. 273, л. 226-230. РГАДА, ф. 248, кн. 274, л. 1242-1243, 1254-1256, 1259, 12841284 об. Кроме того, 11 октября 1722 г. следственная канцелярия генерал-прокуратуры вынесла решение об удовлетворении гражданско­ го иска доносителя И. И. Сутягина к С. Ф. Попцову, одному из глав­ ных обвиняемых по «делу фискалов» (там же, л. 202-202 об.). 2

СУДЕБНАЯ РЕФОРМА ПЕТРА I

362

В полной мере реализовался на практике и высокий формально-иерархический статус «майорских» следственных канцелярий. Так, согласно протокольной записи, на заседаний Сената 17 октября 1722 г., обсудив поступившее обращение Святейшего Синода с жалобой на действия след­ ственной канцелярии И. И. Дмитриева-Мамонова, сенаторы распорядились «ответствовать, что понеже оные [«майор­ ские»] канцелярии Сенату не подчинены, того ради им, Правителствующему Сенату, о том разсуждения никакого опреде­ лить не надлежит»*. Даже высший государственный орган, и тот подтвердил отсутствие у него власти над «майорскими» следственными канцеляриями! Общее количество дел, расследовавшихся «майорски­ ми» канцеляриями, подсчитать с точностью вряд ли возмож­ но — из-за вышеупомянутой гибели основной части их де­ лопроизводства в кремлевском пожаре 1737 г. Несомненно лишь, что количество таковых дел исчислялось многими де­ сятками. Кроме того, имеет смысл упомянуть, что под след­ ствием «майорских» канцелярий оказалось 12 из 30 россий­ ских губернаторов первой четверти XVIII в., а также 11 из 23 сенаторов того времени . Что касается следственной кан­ целярии генерал-прокуратуры и ее преемницы — Розыскной конторы Вышнего суда, то в их производстве находилось около десяти дел. Расследованные «майорскими» следственными канцеля­ риями дела поступали затем на судебное рассмотрение либо в Сенат, либо в военные суды, либо в особое военно-судебное присутствие, состоявшее из глав и асессоров самих этих кан­ целярий. Следственная канцелярия генерал-прокуратуры ни одного дела передать в суд не успела из-за кратковремен­ ности существования. Розыскная контора Вышнего суда на­ правляла расследованные дела, естественно, в Вышний суд. Насколько эффективной была деятельность «майор­ ских» канцелярий как органов расследования, определить с уверенностью затруднительно. Вместе с тем, нельзя не обра2

1

РГАДА. Ф- 248, кн. 1888. л. 559. Об участии «майорских» канцелярий в уголовном преследовании высших должностных лиц петровского времени подробнее см.: Се­ ров Д. О. Высшие администраторы под судом Петра I: из истории уго­ ловной юстиции России первой четверти XVIII в. / / Известия Ураль­ ского государственного университета. 2005. № 39. С. 54—55. 2

Глава 6. Преобразования в судопроизводстве и систематизация процессуального законодательства России в 1717-1723 гг.

363

тить внимание, что на означенную эффективность безусловно негативно влияли два обстоятельства: во-первых, сохранение почти всеми руководителями и всеми асессорами «майор­ ских» канцелярий параллельных служебных обязанностей (что не позволяло им всецело заниматься следственной ра­ ботой), а во-вторых, нередкие реорганизации следственных канцелярий, сопровождавшиеся передачей дел от одного со­ става следователей другому (что также не могло улучшить качество расследования). Например, определенный в декабре 1717 г. асессо­ ром в следственную канцелярию ведения И. И. ДмитриеваМамонова гвардии поручик И. И. Бахметев продолжил зани­ мать строевую должность в 1-й роте Семеновского полка. 1 января 1721 г. (в самый разгар работы следственной канце­ лярии И. И. Дмитриева-Мамонова) Иван Бахметев был про­ изведен в капитаны и назначен командиром 4-й роты того же полка'. Что до перемен в составе следователей, то, ска­ жем, инициированное устюжскими фискалами еше в 1712 г. упоминавшееся дело устюжского комиссара С. М. Акишева расследовалось первоначально М. И. Волконским, а в 17161723 гг. еще восемью менявшими друг друга асессорами и «презусами». В итоге, несмотря на то, что еще 18 декабря 1718г. Петр I указал ускорить расследование дела С. М. Аки­ шева — с последующей передачей в особое военно-судебное присутствие, состоявшее из глав и асессоров «майорских» канцелярий, означенное дело так и не дошло до суда . Завершая рассмотрение «майорских» следственных канцелярий, остается добавить, что их век оказался недо2

1

РГВИА, ф. 2584, on. 1, № 43, л. 20. Более четверти века спу­ стя, в 1754 г. И. И. Бахметев так описал этот период своей службы: