Наша история
В.Н. Шевелев
ВСЕ МОГЛО БыIьь
ИНАЧЕ Альтернативы в истории России
Ростов-на-Дону
«Феникс»
2009
УДК ...
7 downloads
390 Views
23MB Size
Report
This content was uploaded by our users and we assume good faith they have the permission to share this book. If you own the copyright to this book and it is wrongfully on our website, we offer a simple DMCA procedure to remove your content from our site. Start by pressing the button below!
Report copyright / DMCA form
Наша история
В.Н. Шевелев
ВСЕ МОГЛО БыIьь
ИНАЧЕ Альтернативы в истории России
Ростов-на-Дону
«Феникс»
2009
УДК
94(470+571) 63.3(2) КТК 031 ББК
Ш37
ШЗ7
Шевелев В.Н. Все могло быть иначе: альтернативы в истории России / В.Н. Шевелев. - Ростов н/Д: Феникс, 2009. - 349 с . - (Наша история).
ISBN 978-5-222-15229-4 Могла ли история России сложиться иначе? В книге по вествуется о некоторых «развилках»
на историческом пути
России, ситуациях выбора из нескольких возможных сцена риев, когда судьба нашего Отечества могла обрести другую траекторию.
Противостояние Державности и Свободы, спор альтерна тив и значимость «исторической случайности», роль истори ческих личностей, границы «пространства возможного»,
цена выбора
-
все это подается в историко-публицистичес
ком контексте. Автор стремится перешагнуть через стерео типы исторического сознания, спровоцировать читателя на
размышления, показать, что всякая история
-
это еще и
набор альтернатив, что у России нередко был выбор, воз можность хотя бы на время разомкнуть круг чередования реформ и контрреформ, свободы и «казармы», рывков впе ред и провалов в прошлое .
Для широкого круга читателей.
ISBN 978-5-222-15229-4
© ©
УДК
Шевелев В.Н.,
Оформление:
94(470+571) ББК 63 .3(2)
2009 000 «Феникс», 2009
вavПЛЕНИЕ. «САА РАСХОА.ЯШИХСЯ ТРОП»: К СЛОВУ ОБ ИСТОРИИ «Н ЕСЛ УЧ И в ш ЕГОСЯ»
Всемирная история есть сумма того, чего можно было бы избежать.
Б. Рассел Мир, который мы переживаем, есть наше дело.
В. Вilндельбанд
Задавать себе вопросы полезно, отвечать на них
-
опасно. Ведь ответы на «судьбоносные» вопросы чреваты последствиями, вплоть до раскола общества.
Давая оценку преобразованиям Петра Великого, наш знаменитый историк В. Ключевский говорил, что это была борьба деспотизма с косностью народа. Петр наде ялся «грозою власти вызвать самодеятельность в порабо
щенном обществе», «водворить в России европейскую науку, народное просвещение как необходимое условие общественной самодеятельности», он пожелал, «чтобы раб, оставаясь рабом, действовал сознательно и свобод
но». «Совместное действие деспотизма и свободы, про свещения и рабства
-
это политическая квадратура кру
га, загадка, разрешавшаяся у нас со времен Петра два века и доселе H~ разрешенная». Складывается впечатле ние, что эти слова написаны совсем недавно, а ведь им уже полтора века.
Вот и выходит, что так и не нашли мы «проклятые от
веты» на «проклятые вопросы» истории?! Еще А.С. Пушкин предупреждал об опасности быть ленивым и нелюбопытным в отношении собственного
4
Все могло быl'b иначе
прошлого. В последнее время возрос интерес читателей к историческим работам, в которых авторы пытаются с но
вых, более объективных позиций по возможности по нять, осмыслить «неуловимый ход истории». В перелом ные моменты развития общества, которые ощущаются как «разрыв времею>, когда рушатся устои прежнего по
рядка и сложившихся отношений, наверное, всякий об разованный человек, вглядываясь в прошлое, стремится
глубже уяснить происходящие перемены, предугадать ход
событий. Это тем более естественно, что в самой исторической науке протекает болезненный и противоречивый процесс
переосмысления многих имевших место фактов и собы тий как в далеком, так и в относительно недавнем про
шлом. Одни историки ощущают это как утрату привыч
ного пространства проблем и способов их решения. Для других
-
это очищение научно-интеллектуальной мысли
от догм и ограничений. Впрочем, подобное очищение от догм и задекларированная деполитизация исторической науки в последнее время обретают характер новой поли тизации.
Долгое время история представлял ась как процесс не уклонного восхождения человечества по «лестнице про
гресса». Кощунством считалось рассматривать какие
либо вероятностные сценарии истории. Фраза «что было бы, если бы ... » считалась абсолютно неприемлемой для
серьезного ученого. «История не знает сослагательного наклонения» - категоричность этой установки отбивала всякое желание спорить.
Сегодня, рассуждая об альтернативности (сослагатель ности, виртуальной истории, ретропрогнозировании), обычно имеют в виду то, что не состоялось, не сбылось. Реальная история как процесс все еще не знает сослага тельного наклонения. Хотя с понятием «время» человече ство до сих пор не разобралось. Большинство ученых придерживаются мнения, что время линейно и одномер
но. Впрочем, при этом оговариваются: «Считается одно мерным, пока не доказано обратное». Потому что, к при меру, поведение элементарных частиц не вписывается в
законы с одномерным временем.
5
8ступ"енне
Изучение альтернативных исторических возможнос тей подразумевает ситуацию, когда неосуществившаяся
действительность мыслится как реализация одной из аль
тернатив (от латинского двух
-
alter -
один или другой из
возможность или необходимость чего-то иного по
отношению к данному), а возможность
-
как свойства
существующей исторической ситуации, обусловливаю щие изменение этой ситуации. Именно точки выбора, «исторические развилки», историческая случайность и
момент вероятности определяют значимость проблемы альтернативности исторического развития, ее связь с те
матикой и разнообразными сюжетами истории. По мнению В. Данилова, история не имеет сослага тельного наклонения, если говорить о явлениях и собы тиях прошлого, которые состоялись. Однако всегда есть проблема выбора конкретного способа реализации того или иного процесса, траектории, форм, путей, сроков ре
шения задач, которые возникают перед обществом. Отказ от сослагательного наклонения в этих случаях означает
автоматическое одобрение всего того, что случилось, и только потому, что оно произошло. Между тем история предоставляет людям возможности выбора путей и спо собов дальнейшего развития (в пределах объективных ус
ловий) и поэтому требует от историка анализа и оценки не только состоявшегося варианта, но вариантов не со
стоявшихся. В противном случае история приобрела бы какой-то мистический характер, а занятия ею утратили
бы смысл [2]. Ныне предметом внимания все чаще становятся «би фуркационные точки» истории
-
те ее моменты, когда
происходит выбор из нескольких альтернатив. В «би фуркационных точках» происходит изменение хода ис торического развития. Оценка исхода вероятностного сценария по разным критериям
-
рост благосостояния,
устойчивость общественной системы, уровень нацио нального самосознания
-
позволяет уточнить наши зна
ния о значении многих исторических событий. Напри мер, восстание декабристов может быть оценено и как упущение уникального шанса на создание жизнеспособ ного российского конституционализма, и как преступная
б
Все могло бblТЬ иначе
попытка спровоцировать смуту. Какая из этих оценок ближе к истине, можно выяснить только на основе рет ропрогнозирования,
рассмотрения
альтернатив.
По словам писателя С. Логинова, «приятно выбрать подходящую эпоху, подправить в ней самую малость, а по том с удовольствием лицезреть, как история меняет свое течение,
рушатся прежние государства и воздвигаются
новые, перекраиваются политические карты, гибнут и
возвеличиваются народы. В подобные мгновения чув ствуешь себя демиургом, и всякие александры македонс
кие и чингис-ханы игре»
-
лишь фишки в твоей настольной
[5].
К примеру, одна из недавних работ, посвященных это му,
-
«Выбирая свою историю»
-
попытка авторов пред
ставить довольно длинный временной пласт в виде клю чевых точек, когда наша отечественная история могла
пойти разными путями благодаря тому, что разные силы имели в голове разные проекты будущего. Они боролись между собой, и успех одной из сторон не был предопре
делен. Речь идет о сравнении стратегий реально действо вавших персонажей: какое будущее они видели, за что они боролись, что из этого вышло. Именно «многокрасочностЬ» истории обнажает один из важнейших философских «срезов» исторического по знания
-
проблему альтернативности истории. Трудно
назвать другую историко-теоретическую концепцию, ко
торая вызывала бы сегодня такой же напряженный инте рес научной общественности, как «история неслучивше
ГОСЯ» [3]. Согласно известной метафоре, история напоминает «сад расходящихся троп». Многие современные представ ления о ходе исторического процесса предполагают не
один, а несколько исходов будущего. История предстает итогом сознательных, целенаправленных усилий, а соци альное действие
-
незавершенным процессом со множе
ством сценариев, реализация которых зависит не только
от выбора, решительности, целеполагания, но и от слу чайных исторических обстоятельств. «Разветвление» ис торических процессов и
их ускорение ведет к социо-
7
8СТУПАенне
культурному разрыву между прошлым, настоящим и бу
дущим. А в условиях транзитивных социумов, каковым является Россия, усиливается социальная коллизия меж ду осуждением прошлого и неприятием будущего.
В последнее время конструирование разнообразных
схем альтернативной истории России (и не только России) превратилось в особый жанр художественной и научной литературы. Ему отдают дань не только писатели-фантас ты, но и ученые-историки. Сказываются возросший об щественный интерес к отечественной истории, а также
очевидный эффект разочарования от знакомства с ее ре алиями, особенно минувшего ХХ в., ставшего столь дра матичным для России. В какой-то мере альтернативная история
-
это наш
«поминальный плач» по утраченным возможностям, не
желание смириться с неизбежным. Упущенные возмож ности не всегда заведомо лучше реально случившегося, но их выявление и анализ позволяют понять и логику
произошедшего, и цену, которой оплачен пройденный
путь. Именно сопоставление сбывшегося и возможного позволяет увидеть «многомерностЬ» таких, казалось бы, всем понятных слов, как «свобода» и «власть», обретаю щих в устах различных исторических персонажей да и са мих историков несхожие смыслы.
Особенностью нынешней ситуации в восприятии ис тории является то, что мы перестаем ощущать ее как не
что, бывшее в прошлом «на самом деле». Приходит пони мание, что история
-
это, прежде всего, субъективный
образ прошлого, который складывается у того или иного
поколения и который меняется с приходом нового поко ления, находящего в истории ответы на свои вопросы и
свои проблемы. Вместе с тем есть история как некая реальность, объясняющая человеческие коллективные действия, как
социальная материя, которую мы создаем собственными руками и которая показывает, чего же мы в этой реально сти хотим,
как мы живем,
в какую сторону движемся.
И есть история как наука, представляющая собой систе матическую, в форме специального института, последо-
8
Все могло быть иначе
вательную попытку рационализировать мотивы челове
ческих действий в различных политических, социальных,
экономических, культурных обстоятельствах.
Что совершает историк, философ, социолог, занима ясь познанием? Удовлетворяет потребность ума в интел лектуально-познавательной деятельности? Или открыва ет истину, необходимую для мыслительного творчества и жизнеустроения общества?
Вопросы, на которые с ходу не ответишь. Недаром су щественной для любого исследования является проблема критериев научности знания: по каким признакам выде
ляются научные знания из всей сферы знаний, включаю щей и их ненаучные формы. Под истинностью знания понимается соответствие его познаваемому предмету
-
всякое знание должно быть знанием предметным, так как не может быть знания «ни О чем». В противном случае, как говорят в околонаучных кругах,
-
«исследуя неизвес
тное, получишь непонятное».
Однако истинность присуша не только научному зна нию. Она может быть свойственна и донаучным, практи чески-обыденным знаниям, мнениям, догадкам. В гносе ологии различаются «истина» И «знание». Понятие «истина»
подразумевает соответствие знания действи
тельности, достоверность его содержания безотноситель но к познающему субъекту и существующего независимо от него в силу своей объективности. Понятие «знание» выражает форму признания истины, предполагающую наличие тех или иных оснований, в зависимости от дос
таточности которых имеются различные формы призна ния истины: мнение, вера, практически-обыденное зна ние, наконец, научное знание.
В истории народов, как и в жизни конкретного челове ка, бывают, как известно, периоды длительного, относи тельно спокойного поступательного развития в избранном направлении и пункты переломов, исторические пере
крестки и развилки
-
чаще всего небольшие по длитель
ности фазы смены вектора движения, периоды кризисов и катастроф, взлетов и падений.
Обострение исторического мышления нередко связа но с катастрофическими этапами развития истории. Не-
9
Вступление
даром Н. Бердяев в своей работе «Смысл истории» отме чал, что исторические катастрофы и переломы, которые достигали особой остроты в известные моменты всемир ной истории, всегда располагали к размышлениям в об
ласти философии истории, к попыткам. осмыслить исто рический процесс, построить ту или иную философию
истории. Момент философско-исторической рефлексии всегда есть следствие завершения того или иного этапа
развития истории, следствие возможности абстрагиро
ваться, дистанцироваться от него. История философской мысли предоставляет нам достаточное количество приме
ров, подтверждающих этот вывод.
История
-
наука непростая, ибо ее многочисленные
загадки и тайны напрямую связаны с уникальным стату
сом человека в мире и свободой его воли. Тайна истории кроется в тайне человеческой личности. Поэтому исто рия
-
это причудливое сочетание закономерностей и
случайностей, иррационального и рационального, пере
плетение Добра и Зла.
Человечество, если, конечно, оно с течением времени не мутирует или не погибнет от взрыва сверхновой звез ды, когда-нибудь раскроет тайны возникновения Вселен ной, жизни, разума, но тайн прошлого полностью не по стигнет никогда,
поскольку с течением
времени это
прошлое все более отдаляется от нас, «теряясь во мгле ве ков». Недаром культуролог Б. Парамонов как-то обро нил, что «современники всегда лучше видят и понимают
события, чем последующие мемуаристы или историки». Трудности интерпретации противоречивой и быстро меняющейся исторической конкретики столь существен ны, что заставляют задуматься о невозможности адекват
но и полно отразить в существующих объяснительных категориях «конечный смысл» тенденций, социальных и
политических практик или феноменов. Французский ис торик А. Курно как-то заметил, что «искусство объяс нять, так же как и искусство обсуждать, часто не что иное, как искусство располагать трудности в ином поряд
ке. Говорят, что смысл некоторых вещей окутан столь глу бокой тьмой, что никакими усилиями человеческого
10
Все могло бblТЬ иначе
разума не дано ее рассеять или уменьшить, можно только ее переместить».
В этом смысле всякая историческая концепция неиз бежно структурируется как открытая инезавершенная, тем более, что история России содержит великое множе ство вопросов, ответ на которые возможен только через
«расположение трудностей в ином порядке».
Историю вершат люди. Они же ее нередко искажают и фальсифицируют. Разобраться в событиях минувших лет и эпох, вникнуть в действия и характеры персонажей ис тории
-
означает понять суть исторических процессов,
про исходивших в те времена.
Историк ю. Магаршак справедливо полагает, что во всех странах мира правители старались переписать исто
рию под себя, поэтому стремились повлиять на историков, писателей и драматургов. Ложь, ставшая канонической, превратилась в часть незыблемой части культуры многих
стран, а также и мировой истории. Россия в этом ряду яв ляется, возможно, первой среди равных, но далеко не
единственной. Ибо в российской истории искажено так много, что иногда кажется, что нет ни одного участка ее
длиной в несколько десятков лет, который историческая
наука описывала бы объективно Разумеется, история
-
[4].
это то, что произошло, свер
шилось, и другого не дано. Ни отменить свершившегося, ни добавить в него ничего нельзя, разве только в фантас тических романах. Но почему бы не добавить немного любознательности, игры воображения и ума, и поставить вопрос, «что было бы, если ... ». Если бы, например, князь Владимир выбрал не право
славие, а католичество, ислам или иудаизм? Ясно, что развитие государства и общества протекало бы иначе. Как развивалась бы Россия, если бы декабристы победи ли? Или если бы власть в стране захватил вождь кресть
янско-казацкого восстания Е. Пугачев? Можно ли пред ставить себе Россию без Великого Октября? Что было бы,
1941 г. первым начал военные действия не Гитлер, а Сталин? Как развивались бы события, если бы в борьбе за власть после смерти Сталина верх взял Л. Берия? Или если бы вместо М. Горбачева генсеком был если бы летом
11
8СТУnАенне
избран Г. Романов? Эти и многие другие вопросы инте ресны тем, что требуют учета причинно-следственных связей, осмысления культурно-исторического контекста,
исторической случайности, психологических факторов и обстоятельств, в конце концов, субъективного фактора. В своей статье с броским заглавием «То, чего не было,
-
не забывается» В. Рыбаков делает любопытные выводы о значении альтернативной истории. «Альтернативные ис тории ценны для нас тем, что они, во-первых, как нельзя
лучше фиксируют уровень исторической грамотности тех или иных групп населения. Во-вторых, они с полной от кровенностью демонстрируют характер и эмоциональ
ную интенсивность отношения этих самых групп к тем или иным реальным и полуреальным или даже вполне
вымышленным историческим событиям. И, наконец, в-третьих, с предельно возможной откровенностью обна жают исторические ожидания и фобии этих же самых групп. Ни один другой вид исторического и историогра
фического творчества на такое не способен» [6]. Сопоставление различных видов знания в идее альтер нативности истории позволяет говорить о сложности по
знания в связи с неопределенностью, более того, вероят
ностью исторического процесса. Но сослагательность сослагательности рознь. Историк и философ С. Экштут пишет о контрфактическом моделировании в истории и
выделяет пять уровней постижения проблемы:
1)
этот уровень связан с поиском исторической аль тернативы в реальном историческом пространстве,
в реальном социальном времени
-
здесь и теперь.
Это касается событий, которые не завершились;
2)
событие совершилось, произошло то, что произош ло. Но еще вчерашние непосредственные участни ки событий, сохраняющие ощущение непосред ственного контакта с выбором того, что стало
событием, моделируют ситуацию: а что было бы, если бы ... (например, смоделируем ситуацию после победы восстания
3)
14 декабря 1825
г.);
сталкиваются мнения историков, которые не были непосредственными свидетелями событий, с мне
ниями участников событий;
12
Все могло быть иначе
4)
историк, изучивший события, пишет текст, но при этом логика исследования и логика изложения от
личаются. Историк не застрахован от субъективиз ма и может исказить события и придать большее значение тому, что на самом деле не имело такого
звучания; так рождается ирония истории. На этой
стадии моделируется контрфактическое развитие событий, которое становится историографическим фактом;
5)
контрфактическая версия опубликована и стано вится достоянием потомков, возможно, на века, на
всю историю
[9].
Добавим к этому, что нереализованные возможности полностью не исчезают, но уходят вглубь, подспудно вли яют на историю, а иногда ранее не реализованный вари ант развития может снова проявиться через десятки, а то
и сотни лет.
Анализируя проблему выбора исторического пути,
форм, сроков, методов решения тех или иных задач, ко торые возникают перед элитой и обществом, историк
оценивает факты и события не только с точки зрения со стоявшегося варианта, но и с точки зрения варианта не
реализованного. Исследуя альтернативные варианты раз вития, историк сможет лучше разобраться во всем много образии идей, интересов, взглядов людей минувших эпох и в результате лучше понять их мироощущение, ощутить
«аромат» времени. Он сумеет увидеть, где историческими деятелями допущена ошибка, выявить ее. Возможно, это позволит в будущем не ошибаться на сходном витке ис торического развития. Проанализировав факты, сопоста вив тенденции, изучив параллели
-
в общем, системати
зировав закономерности причинно-следственной связи исторических процессов, можно с большой долей вероят ности просчитать, каким образом то или иное решение, тот или иной выбор найдут воплощение в будущем. Какие же факторы приходится учитывать при рас смотрении альтернатив в истории?
Роль исторической личности - субъективный фактор. Это - проблема свободы исторического выбора, а следо вательно, и ответственности за него. Жизнь человека в
13
8СТУЛАенне
первобытном мире почти целиком была обусловлена природными условиями, и для свободного выбора остава
лось мало места. По мере развития производства, услож нения социальной структуры общества, роста духовной и политической культуры альтернативность в истории не
уклонно возрастает. Приведем пример, когда, казалось
бы, незначительное обстоятельство оборачивается дале ко идущими последствиями. В обстановке острой внут рипартийной борьбы, развернувшейся после смерти
в.и. Ленина, таким обстоятельством стали личные каче ства членов высшего партийного руководства, в частно
сти Сталина. Здесь следует искать один из важнейших истоков возвышения Сталина. Такие черты характера
Сталина, как жестокость, мстительность, крайняя подо зрительность, нетерпимость, позволили ему, убирая одно го соперника за другим, прийти к власти. Но еще один источник победы сталинской альтернативы
-
это бли
зость психологии Сталина и психологии массы: Сталин для людей того времени стал харизматическим лидером.
Цена выбора - утраченные воз.можности. Выбор все гда сопряжен с оценкой. Мы оцениваем, выбирая, потом оцениваем итоги выбора, пытаемся оценить и возможные результаты не осуществившейся альтернативы. Не только историк, но и обычный человек не может не давать оце нок тому, что он изучает, с чем сталкивается. Он пережи вает, что какие-то исторические события обернулись траги чески, радуется прогрессу в развитии общества. А всюду, где есть оценка, есть и представление о возможной альтерна тиве.
Выбор между революцией и реформой. К. Маркс назы вал революцию локомотивом истории, однако из этого не
следует, что история не предлагает более удачных и менее
болезненных средств достижения цели. Ненасильствен ные методы борьбы, т. е. реформы, бывают более резуль тативными, чем революции, при этом не требуют такого количества человеческих жертв, экономических и соци
альных потрясений.
Проблемы нравственности: благодаря чему достигнут результат (цели, средства, методы). Говоря об альтерна тивах в истории, мы затрагиваем проблемы нравственно-
14
Все могло быть иначе
сти, вопросы О целях и средствах, о цене прогресса. Так, даже сегодня некоторые склонны оправдать раскресть янивание, голод в период коллективизации, ускоренные
темпы индустриализации и репрессии тем, что без этого
наша страна не выстояла бы в годы войны. При таком под ходе отвергается естественное предположение: без всего вышеперечисленного войны, возможно, не было бы. Наконец, следует принимать в расчет то обстоятель ство, что нереализованные возможности полностью не ис
чезают, но по инерции продолжают сказываться и в даль нейшем. Несомненно, история обладает колоссальной инерционностью, ее сложно «столкнуть»
С одного пути на
другой. В то же время неосторожное действие на верши нах исторического выбора приводит к эпохальным траге диям, последствия которых история «зализывает» веками.
А ставкой в этой игре, как и тысячелетие назад, остаются множество жизней, свобода и духовные связи людей, со отношение культур в их неудержимом соревновании
между Добром и Злом, началом божественным и началом животным.
По мнению нашего известного социолога Б. Дубина, «каждый следующий шаг зависит от того, насколько мы
поняли свои предыдущие шаги. На этом, собственно, стоит история как сила и история как наука. Имеем ли мы дело, по крайней мере, в советской и постсоветской
России с такой историей? Или мы имеем дело с чем-то другим
-
с синдромами прошлого, с призраками прошло
го, снами о прошлом, мечтами о прошлом в виде будуще го, которые не подвергаются рационализации, которые в
этом смысле имеют совсем другие функции, по-другому
живут в обществе и по-другому умирают в нем? Как ра ботать с пробелами, как работать с вычеркнутым, как ра ботать с теми десятками миллионов людей, их сознани ем, идеями, книгами, которые не были написаны или не были в свое время доведены до читателя и, тем не менее,
составляют некую реальность? Как работать с этой очень сложной реальностью культурного, символического, во
ображаемого порядка?»
[3].
Вызов современности, полагает, в свою очередь, исто
рик А. Балод, это вызов практического использования
15
Вступленне
истории. Существуют две противоположные точки зре ния по этому поводу. Сторонники одной из них утверж дают, что история не способна ничему научить. Английс кий историк ДЖ. П. Тэйлор пишет: «Единственный урок, который можно извлечь, исследуя прошлое,
-
это бес
связный и непредсказуемый характер человеческой дея тельности: история представляет собой цепь случайнос
тей и ошибоК». Историки-традиционалисты уверены, что историческая наука должна дистанцироваться от злобо дневности. Одержимость современными проблемами не для историка, потому что она снижает научную цен
ность его работ и, напротив, повышает вероятность того, что он из объективного наблюдателя превратится в рупор интересов одной из противоборствующих политических
сил. Сторонники второй точки зрения убеждены в практи ческой значимости науки. История - не отвлеченная дис циплина, ее выводы содержат прямые уроки для всех, кто
может и желает учиться. Прошлое и настоящее
-
это не
абстрактные понятия. Гораздо важнее решить конкретные проблемы, стоящие перед обществом
[1].
В историческом прошлом каждый из нас ищет опору и оправдание для настоящего. Недаром психологи сове туют: если не можете изменить ситуацию, измените свое
отношение к ней.
Россия
-
это извечное противостояние Власти и Бун
та, государственного порядка и перманентной революци-
0HHocTи' государственности и свободы, Востока и Запада. Наверное, отсюда постоянное ощущение «ненормально СТИ». МЫ вышли из «ненормального» Советского Союза, прошли через «ненормальные» реформы «лихих 90-х» и продолжаем ныне существовать в «ненормальной» стране.
у нас исторически сложилась культура, в основе которой сожаление об упущенных возможностях, а не удовлетворе
ние уже достигнутым. Культурно-психологический шок, переживаемый при столкновении с изменившейся соци
альной реальностью, еще более остро манифестирует ощущение утраты привычного пространства ценностей.
Сдвиг произойдет, когда в массовом сознании укоренит ся идея успешности.
16
Все могло быть иначе
Сегодня почти каждому из нас не нравится время, в котором мы живем. Кажется, что большего беспредела и бесправия, чем ныне, в российской истории не было.
Но ведь и многие наши предшественники имели похожие суждения на этот счет о своем времени. У Некрасова можно вычитать такие слова: «бывали хуже времена, но
не было подлей». Это сказано им о 60-х гг.
XIX
в., време
ни начала великих реформ после отмены крепостного права, которые ныне оцениваются как период преобра жения России, вступления на путь ускоренной модерни
зации. Наверное, таков характер нашей повседневной психологии. «Мы томимся В ожидании лучших времен, живем надеждами на грядущие свершения, полагаем, что
нежданно сбудутся наши самые фантастические чаяния, а на деле оказывается, что мы в этих мечтаниях как-то
проглядели свои лучшие дни, они нами уже прожиты и давно остались далеко позади, не внеся ничего суще
ственного в наше бытие» [7]. Пожалуй, самая примечательная черта нашей обще ственной психологии сказывается в том, что в ней одно
временно уживаются ностальгия по прошлому с верой, что в будущем все как-то образуется и все обратится к лучшему, стоит только подождать. А прошлое хорошо тем, что оно, кажется нам, бессильно причинить вред,
оно не опасно, и мы можем распорядиться им, не боясь
возмездия .. И прошлое нам нужно лишь как оправдатель ный вердикт или как обвинительный приговор. Поэт Новалис писал: «Прошлое
-
это тот период вре
мени, о котором мы думаем, что знаем все, но ничего не
можем в нем изменить. Будущее
-
это тот период време
ни, о котором мы ничего не знаем, но считаем, что смо
жем там что-то сделать. Настоящее
-
это прошлое, плав
но перетекающее в будущее».
Историю всегда создают победители. Она пишется по заказу власти и потому в большей мере ориентируется на
ее нужды. Дореволюционная версия истории создавалась в виде истории царей и их деяний. Так же конструирова
лась история Советского Союза - как история достиже ний коммунистической партии. При этом центральными
17
8СТУПАенне
фигурами на исторической арене были бунтовщики и ре
волюционеры. Сейчас происходит изменение настроений в обществе, когда «комплекс неполноценностИ», вызван
ный общей необустроенностью и нарастающим отставани ем страны уже не только от Запада, но и от многих госу дарств Востока, причудливо переплетается с имперскими амбициями.
История должна быть такая, какой можно гордить ся!
-
говорит сегодня власть. При этом как-то забывает
ся, что главный ресурс развития в современном мире
-
свобода и человеческое достоинство.
«История не меняется - меняется то, что мы хотим в - говорил Вольтер. Каждый оценивает вре
ней увидеть»,
мя, в котором он живет, по-своему. Недаром после смер ти Максима Горького ироничный Карл Радек предложил переименовать тогдашнюю эпоху в «максимально горь
кую». Как известно, он плохо закончил. И тем не менее - могло ли все быть иначе? Литература
1.
Балод А. Восемь ножей в спину науке, которая на зывается «история»/ netslova/ rujbalod/ Данилов в.п. Третья волна / / Вопросы истории. 1988. - М3. Круглый стол по книге «Выбирая свою историю»//
/www.
2. 3.
р о 1 it . r и / а n а 1 у t i krugl_stol_razvilki.html
ww w. 4.
с
s /2 О О 6 /
о
3/1 8/
Магаршак ю. Зеркальное Мы / /Время новостей. ноября 2007. Первый удар: сборник / Уланов А. и др. - М.: Яуза, Эксмо, 2008. Рыбаков в. То, чего не было, - не забывается / / Ок тябрь. - 2001. - NQ 11. Солонин Ю.Н, Аркан ю.л. Пути России: замечания, полемика и попытка оценки//Перспективы челове
NQ 202. - 2
5.
6. 7.
ка в глобализирующемся мире ния В.В.
-
/
Под ред. Парцва
СПб.: Санкт-Петербургское философс
кое общество,
2003. -
С.
222-239.
18
Все могло быть иначе
8.
Хуm Л.Р. «История неслучившегося», или Проблема альтернативности исторического развития: историо
9.
графический аспект / / Гуманитарная мысль Юга России. - 2006. - NQ 1. - С. 62-78. ЭlCшmуm с.А. В поиске исторической альтернативы. М.: Россия молодая, 1994.
ВАРЯГ РЮРИК: МИФ, crАВШИЙ РЕАЛЬНОcrью~
Мифы являются эффективным инстру ментом конструирования реа.пьности
А. Цуладзе
Пожалуй, первая развилка, своеобразная «точка би фуркации» в отечественной истории
-
это призвание
князя Рюрика. Что было бы, если бы славяне и угро-фин ны его не пригласили? Или пригласили кого-то другого? Насколько бы изменилась наша дальнейшая история? Однако эта историческая «развилка» вызывает больше всего вопросов, поскольку очень уж далеко отстоит ('т
нашего времени и мало обеспечена историческими ю; точниками, многие из которых, к тому же, вызывают се
рьезные сомнения в их подлинности и объективности.
«Аиспут» в Акмемии наук Итак, все учебники начинают нашу родную историю с
почти легендарного события. Под
6370 (862)
годом в «По
вести временных лет» (далее будем ее обозначать как
ПВЛ) сообщается о том, как среди племен новгородских словен, чуди, мери, веси и кривичей, незадолго до того прекративших платить дань варягам «из заморья», нача
лась усобица. В результате ее участники решили найти себе князя, который бы ими «володел И судил по праву». По их просьбе на Русь пришли три брспа-варяга: Рюрик, Синеус и Трувор. Рюрик начал княжить в Новгороде, Си
- на Белоозере, а Трувор - в Ладоге. Отсюда все и началось. «Было это в 862 году, - пишет современный неус
20
Все могло быть иначе
историк С. Кравченко.
-
Тогда, ровно за тысячу лет до
отмены крепостного права, славяне попали в первое свое,
добровольное, рабство. Теперь за них думали на чужом языке. Теперь ими владели»
[13].
«Норманнский вопрос», «варяжский вопрос», «нор маннская проблема», «норманнская теория», «норманис
ты», «антинорманисты». Что скрывается за этими поня
тиями? О чем на протяжении уже двух с половиной столетий ожесточенно спорят историки? Однозначного ответа на эти вопросы нет и быть не может, поскольку все указанные выше понятия относят
ся не только к области науки, но густо замешаны на по
литике, эмоциях, ложно понимаемом патриотизме. Воз никший в
XVIII
в. в Петербургской Академии наук, куда
были приглашены для работы немцы Готлиб Зигфрид
Байер
(1694-1738),
Герард Фридрих Миллер
Август Людвиг Шлецер
(1735-1809),
(1705-1783)
варяжский вопрос
(норманнская теория) на всех этапах своего существова ния оказался связан с острыми политическими и нацио
н зльными проблемами.
Стоит напомнить читателю, что основателями и первы ми членами Петербургской академии наук были иностран
цы. В том числе и такие известные ученые, как Леонард Эйлер, братья Иоганн и Даниил Бернулли. Немецкий язык был рабочим языком Академии наук. Основали Ака демию в 1725 г., а первый русский академик - Михаил Ломоносов - появился только в 1745-м, через двадцать лет. Так выходцы из иных земель создавали российскую науку и российскую Академию. И надо воздать им за это должное. Другое дело, что были среди них и такие, что свысока или высокомерно-снисходительно относились к
«русским аборигенам».
Основоположником норманнской теории считается Байер. За двенадцать лет своего пребывания в России
(с
1726
г.) он написал шесть книг и более трех десятков
статей на разнообразные темы, в том числе по истории
России. Особая судьба выпала на долю его статьи
Varagis»
«~ И другие близкие им, которыми характер изо вались различные славянские племена, пле
менные конфедерации и славянские государственные об разования, часть их была географически связана с юж нобалтийским Поморьем. Но этих этнонимов, как и
28
Все могло бblТЬ иначе
этнонима «РУСЬ», не знает Скандинавия. При определе нии этнической принадлежности Рюрика и варягов сле дует иметь в виду и постоянные миграционные процессы
славянского элемента как из Южной Европы в Поднеп ровье, что также отмечено в наших летописях, так и из
Южной Прибалтики на Восток, особенно под натиском - это славянский госу
немецкой агрессии. Варяги-русь
дарственный анклав на южном берегу Балтики. В Скан динавии в то время не было таких государственных обра зований, тем более способных существовать более сотни
лет
[26].
Было ли "ризвание варягов? Так было ли призвание варяга Рюрика, столь явно из менившее, по мнению некоторых историков, пути даль
нейшего развития Руси? Судя по всему, вставка о призвании появилась в ПВЛ позднее и служила определенным политическим и идео
логическим целям. Древнерусская летописная традиция «норманизма» не знала. Кроме сомнительного единствен ного места в летописи о призвании Рюрика на княжение, ничего больше нет. К тому же аналогичные предания, свя занные с зарождением государственных институтов, есть и у других народов.
Государственность у славян начала складываться за долго до IX в., к которому относятся походы норманнов в Восточную Европу. А.Н. Сахаров свидетельствует, что к IX В. относится несколько исторически четких упомина ний о наличии на Руси государственных образований. Это нападение русских войск на Византию в начале IX в., посольство Руси в Византию и Франкское государство в гг. Однако наиболее впечатляющим фактом рус
838-839
ской, восточнославянской государственности стало напа
дение войска русов-славян в
860
г. на столицу Византии,
заключение договора «мира И любви» между Византией и
Русью, официальное признание тем самым Руси Визан тийской империей. Это было за два года до «призвания
Варяг Рюрнк: мнф, ста8ШНЙ ре;м"ност"ю?
29
варягов». Власть Рюрика, его братьев и их «родов» нало жилась на уже существующие государственные тенден
ции и традиции восточнославянских земель
[26].
Возникновение легенды о призвании князей Б. Рыба
ков связывал с историей Великого Новгорода: «Стремле ние новгородцев в XI-XII вв. обособиться от власти ки евских князей, широкие торговые связи Новгорода со Скандинавией, использование новгородскими князьями в борьбе с Киевом наемных варяжских отрядов (Влади мир и Ярослав в начале их деятельности)
-
все это в со
четании с тенденцией избирать себе князя и породило в новгородском летописании
XI-XII
вв. вымыслы о при
звании варяжских князей и затем отождествление варягов
с русью». Впоследствии Сильвестр, оправдывая призвание
Мономаха в Киев, воспользовался новгородской летопи сью и внес ее рассказ в отредактированную им Повесть временных лет. Рыбаков полагает, что к тому моменту, ког
да на Севере славянского мира появились варяги, в Сред нем Поднепровье уже сложилась Киевская Русь. «Варяги пришельцы не овладевали русскими городами, а ставили
свои укрепленные лагеря рядом с ними»
[25].
Стоит также отметить, что варяги, которых норманис ты считают скандинавами и, тем самым, «иноплеменника ми»
по отношению к славянам, почему-то не оставили на
Руси никаких следов в языке, обычаях, верованиях, архи
тектуре, судостроении, быте, ремеслах и т.п. Свейских (скандинавских) слов в русском языке не более десятка. Рюрик упоминается в нескольких славянских средневеко вых памятниках литературы и в одном скандинавско- не
мецком как вождь славян или как связанный узами с Во сточными славянскими землями.
Что же в итоге? Можно согласиться с нашим известным историком и. Фрояновым, что сказание о призвании варягов пред стает перед нами и в идейном и в конкретно-историчес
ком плане как сложное и многослойное произведение,
30
Все могло быть иначе
создававшееся на протяжении довольно длительного вре
мени, заключающее в себе отголоски различных эпох во
сточнославянской и древнерусской истории. В этом оно родственно памятникам устного народного творчества,
например былинам. Вот почему полностью отрицать причастность Сказания к фольклорной традиции и ут верждать сугубо литературное его происхождение нет до
статочных оснований. Но соотношение в нем фольклор ного и литературного
начал должно стать предметом
специального исследования
[27].
Недаром Д. Лихачев в свое время говорил о ПВЛ как о блестящем литературном произведении, в котором исто рические сведения или преображены творческим вообра жением автора, как, например, легенда о призвании варя
гов, или подменены вставными фрагментами. Е. Мельникова и В. Петрухин обращают внимание на следующее обстоятельство. Вопрос о происхождении го сударства (династии) стоит во главе угла любой ранне средневековой «истории народа», т. е. историографичес кого сочине;IИЯ, представляющего судьбу какого-либо
народа от его «возникновения» до времени хрониста. Все они в той или иной форме содержат династическую ле генду. Получив в наследство вместе с христианскими воз зрениями всемирную (библейскую) историю, каждое приобщавшееся к европейской цивилизации общество стремилось определить свое и своего государства место в мировом пространстве и во всемирно-историческом ряду.
Первое достигалось прежде всего путем переработки биб лейской легенды о заселении трех частей ойкумены по
томками Сима (Азия), Хама (Африка) и Иафета (Европа), которая пополнялась наименованиями «новых»
народов.
ПВЛ, как и многие другие европейские историографи ческие сочинения, открывается
перечислением земель,
заселенных потомками Ноя. Вторая, собственно историо
графическая, задача решалась несравненно сложнее. Зак ладывая основы национальной историографической тра
диции, составитель ПВЛ, подобно Григорию Турскому, Бэде Достопочтенному, Снорри Стурлусону, имел перед собой два принципиально различных типа источников:
с одной стороны, Библию и всемирные истории, осно-
Варяг Рюрик: миф, ставший реаАьностью7
31
ванные на ней (Павла Орозия, например, для Запада, Григория Амартола
-
для Руси), с другой
-
местные ис
торические предания. Народная историческая память воплощалась в мифе и эпосе.
Объединяя оба источника, русский летописец, как и за падноевропейский хронист, совершал переход от фолькло ра к истории, или, точнее, от эпической истории (квазиис тории) к историографии. Этот переход
закономерный
-
этап в развитии исторического сознания и самосознания
народов, отразившийся в большом числе текстов, услов но именуемых раннеисторическими описаниями,
и со
ставляющий суть начального русского летописания.
Включение варяжской легенды в собственно истори ческое время подчеркивается и тем, что она помещена
в датированной части летописи (под
862
г.), в отличие
от легенды о Кие, не датированной и при мыкающей к космографическому введению. Таким образом, порубеж ным событием, соединяющим миф и историю, в соответ ствии с задачами раннеисторического описания, стано
вится происхождение действительно правившей во
времена хрониста династии, а герой мифоэпической тра
диции предстает как ее основатель. Обстоятельства же основания династии оказываются звеном, связующим
мифоэпическую и историческую традиции
[20].
Однако даже наличие «исторического ядра,) не означа ет, что легенда адекватно передает реальные события, яв ляется своего рода документальной записью происходив шего.
Известно, что реальные исторические события и трак товка исторических собьций государством несколько отличаются в силу идеологических задач, стоящих перед
государством: укрепление государственной власти, обо снование существующей политической системы, воспи
тание подрастающего поколения и т. Д. Советское госу дарство создавало собственную официальную идеологию и официальную историю, которая вполне может тракто ваться как миф, так как отвечает практическим целям и претендует на собственную интерпретацию окружающей
действительности. «Революционный миф
-
плод вообра
жения и воли, который имеет те же корни, что и любая
32
Все МОГЛО быть иначе
религия, поддерживающая определенный моральный то нус и жизнестойкость масс».
Таким образом, в политическом мифе трансформиро валась история в соответствии со значимыми социальны
ми и политическими задачами. Затем происходит освое ние политического мифа культурой определенной эпохи, что приводит К возникновению художественного вопло
щения мифа, как средства воздействия на общественное сознание. Появляются типические герои, образы реаль ных исторических лиц идеализируются, приближаются к некоторому «героическому» типу. В качестве мифологи
ческих героев в этом случае выступают знаковые фигуры в истории государства, важные для государственной ис тории и идеологии.
Вся наша славная и бурная, величественная и драма тическая история свидетельствует, что миф опризвании варяга Рюрика превратился в реальность. В обыденном
- это сказка, предание, вымысел. Каждый из нас считает себя рациональным существом и вряд ли согласится с тем, что миф способен определять наши мысли и наше поведение [28]. И все же по большо му счету миф многое определяет. Миф, как гармонизиру представлении миф
ющее начало, содержащее вечные и неизменные ценнос
ти, становится некой опорой в зыбком, изменчивом мире. Происходит ремифологизация «призвания Рюрика».
Миф о Рюрике выполнил предначертанную ему исто рическую миссию. Князь Рюрик превратился в символ. «Мы - Рюриковичи», - заносчиво говорили бояре, свы
сока поглядывая на «худородных» дворян. Миф О динас тии Рюриковичей определил нашу историю, менталитет, историческое самосознание, политико-правовую направ
ленность на много столетий.
Литература
1. 2.
Алексеев В.М. Рюрик: миф или действительность? Обзорная критическая статья / / Академия Тринита ризма, Эл. NQ 77-6567, публ.ll047, 04.03.2004. Алпатов М. А. Русская историческая мысль и Запад ная Европа XII-XVII вв. - М.: Наука, 1973.
зз
Варяг Рюрик: миф, ставшин реаАЬНОСТЬЮ?
-
3.
Баймухамеmов С. Ложь и правда русской истории.
4.
М.: Изд-во Яуза, Изд-во Эксмо,.2005. Валянекий с.и., Калюжный д.в. Другая история Руси. - М.: Вече, 2001.
5.
Войлошников М. Рюрик: легенда получает прописку
// Техника
6.
молодежи. - N!!3. - 1993. Гаврилов Д. Миф о князе Рюрике в свете западно
славянского происхождения приильменских сла
вян//www.Kurgan.Кiev.ua/
7.
Гумилев ян. Древняя Русь и Великая степь. М.: Айрис-Пресс, 2002.
-
8.
Гуц А.к. Многовариантная история России. М.: АСТ, ПОЛИГОН, 2000.
-
9.
Данилевский и.Н. Легендарная Русь//Знание сила, 1998. - N!! 11/12. Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современ ников и потомков (lX-ХН вв.). - М., 1998. Джаксон Т. «Варяжский вопрос»//www.istrodina/
10. 11.
com/jakson/ 12. 13.
Калюжный д., Кеслер Я. Другая история Московско го царства. - М.: Вече, 2004. Кравченко С. Кривая империя. Правдивый курс ис тории государства Российского. - М.: Яуза, Эксмо,
2007. 14. 15. 16. 17. 18.
Круmицкий Б. А Был ли Рерик? // Техника молоде жи. - N!! 3. - 1993. httр://оldш.паrod.ш/iпdех_lа.htm Кузьмин А.Г. «Варяги» и «Русь» на Балтийском море // Вопросы истории. - 1970. - N!! 10. Лаnенков в. Виртуальная Русь (демон реконструк ции) / / www.пеtsl0vа.ш/lарепkоv/ Лесной С. Откуда ты, Русь? - Ростов н/Д: Донское слово, 1995. Лещенко в. Ветвящееся время. История, которой не было.
19. 20.
-
М.: АСТ,
2003.
Максимов А. Русь, которая была - 2. Альтернатив ная версия истории. - М.: Нюанс, 2006. Мельникова Е.А., Петрухин в.я. Легенда о «призвании варягов» и становление древнерусской историогра
фии
2.
Зак. 107
// Вопросы
истории.
- 1995. - N!! 2. -
С.
44-57.
34
Все могло быть иначе
21.
Мурашова В. Была ли Древняя Русь частью Великой
22.
Никитин А.Л. Основания русской истории. Мифо логемы и факты. - М.: АГРАФ, 2001.
23.
Носовский г.В., Фоменко А. Т. Русь и Рим. Правильно ли
Швеции? j j
http://inkpulp.narod.ru/36.htm.
мы понимаем историю Европы и Азии?
М.,
24.
-
КН.
2. -
1999.
Повесть временных лет. Перевод, статьи и коммен
тарии д.с.Лихачева j под ред. в.п.АдриановоЙ-Пе ретц. - Спб.: Наука, ]999.
25.
Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества
XH-XIH
веков
-
М.: Наука,
1982.
26. Сахаров А. Рюрик и судьбы российской государ ственности j j Российская газета. - 2002. - 27 сен тября.
27.
Фроянов и.я. Исторические реалии в летописном ска зании о призвании варягов
1991. - NQ 6. 28.
С.
jj
Вопросы истории.
3-15.
Цуладзе А. Политическая мифология.
2003.
-
. -
М.: Эксмо,
КАК ЯЗЫЧНИК КНЯЗЬ ВЛААИМИР СТАЛ СВЯТЫМ:
ВЫБОР ВЕРЫ
Вопрос о смысле бытия пронизывает собой всю исто рию человеческого сообщества. Люди всегда стремились найти смысл жизни, понять тайну своего существования,
обрести собственное место во Вселенной. В гонке за смыслом жизни одни обращались к искусству, другие к творчеству, третьи
-
к философии, почти все
-
-
к рели
гии. История культуры свидетельствует, что глубинные стороны жизни человека и общества были исходным ма териалом для религиозной интерпретации жизни.
Принятие Русью православия
-
одно из важнейших
исторических событий, определившее на многие века ее культурно-цивилизационную матрицу и духовную жизнь.
Поэтому вопрос о том, могло ли быть иначе, могла ли Русь принять какую-либо иную религию, всегда вызывал самый живой интерес.
Принятие христианства в качестве официальной госу дарственной религии Руси именно на рубеже 980-990-х п. не являлось исторически предопределенным, неизбеж ным, полагает, к примеру, М. Васильев. Не вызывает со мнений и тот факт, что выбор конкретного момента для введения христианства и из Византии был продиктован исключительно благоприятной внешнеполитической
конъюнктурой в о:гношениях Руси с «империей ромеев», которой максимально воспользовался князь Владимир Святославич. Поэтому, считает Васильев, постановка аль тернатив вполне правомерна
[5].
В исторической литературе принято рассматривать че тыре возможные религиозные альтернативы (ислам,
2*
36
Все могло бblТЬ иначе
иудаизм, христианство западноримского и греко-право
славного обрядов), среди которых правящие верхи Древ ней Руси могли выбирать государственную монотеисти
ческую религию, которая должна была прийти на смену язычеству.
ПреАание о выборе князя 8ЛаАимира Обращаемся к ПВЛ, где под
986
г. говорится о приходе
к князю Владимиру представителей различных религий.
«Пришли болгары магометанской веры: уверуй в закон наш и поклонись Магомету. Спросил Владимир: какова же вера ваша? Они же ответили: веруем Богу, и учит нас Магомет так: совершать обрезание, не есть свинины, не пить вина, зато по смерти, говорит, можно творить' блуд с
женами. Даст Магомет каждому по
70
красивых жен и
изберет одну из них красивейшую и возложит на нее кра
соту всех. Здесь же можно невозбранно предаваться блу ду. Здесь же кто беден был, тот будет беден и там. И мно го другой лжи говорили ... Владимир же слушал их, так как и сам любил блуд и жен. Но вот что было ему не любо: обрезание, воздержание от свиного мяса и питья.
И сказал: Руси есть веселие пить и не можем без того быть. Пришли иноземцы из Рима и обратились к Влади миру: земля твоя такая же, как и наша, а вера наша не по
хожа на твою. Вера наша - свет, кланяемся Богу, сотво рившему все, а ваши боги - просто дерево. Заповедь наша: пост по силе, если кто пьет или ест, то все это во
славу Божию. Сказал же Владимир немцам: идите, отку да пришли, ибо и отцы наши не приняли этого. Услышав об этом, пришли хазарские евреи и сказали: слышали мы,
что приходили болгары и христиане, уча тебя каждый своей вере. Христиане же веруют в того, кого мы распя
ли, а мы веруем в единого Бога Авраама, Исаака и Иако ва. Наш закон: обрезываться, не есть свинины и заячины, соблюдать закон. Где же земля ваша? Ответили: в Иеру салиме ... но разгневался Бог и отдал землю нашу христи анам. Сказал Владимир: если бы Бог любил вас и закон
Как язычник князь ВАiJAИМИР СТаА СВЯТЫМ: выбор веры
37
ваш, то не были бы рассеяны по чужим землям, или и нам
того же хотите?
Затем прислали греки к Владимиру философа со следу ющими словами: слышали мы, что приходили болгары;
прокляты они, уподобились жителям Содома и Гоморры,
и этих ожидает день погибели,
... ибо,
подмывшись, влива
ют эту воду в рот, мажут ею по бороде и поминают Маго
мета, так же и жены творят даже большее. Плюнул Влади
мир и сказал: нечистое это дело. Сказал философ о латинянах: вера их от нас отличается: служат на облатках,
чего от Бога не было заповедано. Сказал же Владимир: пришли ко мне евреи и сказали, что немцы и греки веру
ют в того, кого они распяли. Философ сказал: да, как было проповедано пророками, что воплотится Он, будет распят
и воскреснет. Они же не покаялись, и послал Бог на них римлян, которые их разбили. Владимир: зачем же сошел
Бог на землю и принял такое страдание. Философ: скажу тебе по порядку с самого начала. Владимир: рад. послу
шать. Философ: в первый день сотворил Бог небо и землю, во второй день твердь
-
видимое небо посреди воды ...
Спросил же Владимир: сбыл ось ли все это или только
теперь сбудется? Философ: все это сбыл ось, когда вопло тился Бог... Владимир: зачем родился он от жены, крестил
ся водой и бьm распят. Философ: вот зачем ... рассказал о грехопадении, искуплении, затронул вопрос о вечных му
чениях. И сказав это, философ показал Владимиру карти ну, на котором написано было судилище Господне: напра во указал ему на праведных, идущих в рай, налево указал
на грешников, идущих на мучение. Сказал: если хочешь справа с праведниками встать, то крестись. Владимир же желал разузнать о всех верах и сказал: подожду еще не
много. И одарил философа и отпустил его»
[6].
Итак, летописец повествует, что к Владимиру явились проповедники, каждый из которых рассказывал о своей
религии. Вначале перед ним предстали приверженцы ис лама. Они поведали об Аллахе как единственном боге и о Магомете (Мухаммеде) как «венце пророков», убеждали князя принять их веру и поклониться Магомету. Но из все
го, что бьmо сказано, Владимиру импонировало одно: уза
коненное многоженство. С неодобрением князь отнесся
38
Все могло быть иначе
к обрезанию, воздержанию от свинины и вина. «Руси есть веселие пить, не можем без того бытЬ», - так сказал Вла димир мусульманам.
Затем прибыли миссионеры из Рима, направленные папой. «Земля твоя, посланцев папа,
-
-
говорил Владимиру через своих
такая же, как и наша, а вера наша не
похожа на твою, так как наша вера
-
свет; кланяемся мы
богу, сотворившему небо и землю, звезды, месяц и все, что дышит, а ваши боги
-
просто дерево». Князь спро
сил: «В чем заповедь ваша?» Папские послы отвечали: «Пост по силе; если кто пьет или ест, то все это во славу божию, как сказал учитель наш Павел». Тогда Владимир молвил: «Идите, откуда пришли, ибо и отцы наши не приняли этого».
Затем перед ним предстали хазарские иудеи: «Слыша ли мы, что приходили болгары и христиане, уча тебя каж
дый своей вере. Христиане же веруют в того, кого мы рас пяли, а мы веруем в единого бога Авраама, Исаака и Иакова». Владимир спросил: «Что у вас за закон?» И те
ответили: «Обрезываться, не есть свинины и заячины, хранить субботу». Последовал новый вопрос: «А где зем ля ваша?» И когда иудеи сказали, что земля их в Иеруса лиме, князь ехидно вставил: «Точно ли она там?» Ему от вечали: «Разгневался бог на отцов наших и рассеял нас по различным странам за грехи наши, а землю нашу отдал
христианам». Владимир назидательно произнес: «Как же вы иных учите, а сами отвергнуты богом и рассеяны: если
бы бог любил вас и закон ваш, то не были бы вы рассея
ны по чужим землям. Или и нам того же хотите?» Наконец, греки прислали к Владимиру «философа», который начал свою речь так: «Слышали мы, что прихо дили болгары и учили тебя принять свою веру. Вера же их оскверняет небо и землю, и прокляты они сверх всех лю дей, уподобились жителям Содома и Гоморры, на кото рых напустил господь горящий камень и затопил их,
и потонули. Так вот и этих ожидает день погибели их, когда придет бог судить народы и погубит всех, творящих
беззакония и скверны. Ибо, подмывшись, вливают эту воду в рот, мажут ею по бороде и поминают Магомета.
Так же и жены их творят ту же скверну и еще даже боль-
Как язычник князь ВА;инмир стаА святым: выбор веры
39
шую». Тут Владимир не выдержал, плюнул на землю, ска зав: «Нечисто это дело». «Философ» между тем продол жал: «Слышали мы И то, что приходили к вам из Рима проповедывать у вас веру свою. Вера же их немного от нашей отличается: служат на опресноках, т. е. на облат ках, о которых бог не заповедал, повелев служить на хле
бе, и поучал апостолов, взяв хлеб: «Се есть тело мое, ло мимое за вас». Так же и чашу взял и сказал: «Сия есть кровь моего нового завета». Те же, которые не творят это го,
-
неправильно веруют».
Владимир заметил: «Пришли ко мне иудеи и сказали, что немцы и греки веруют в того,
кого они распялю).
«Философ» возгласил: «Воистину веруем в того! Их же самих пророки предсказывали, что родится бог, а другие,
что распят будет и погребен, но в третий день воскреснет и взойдет на небеса. Они же одних из тех пр ороков изби
вали, а других истязали. Когда же сбылись ПР9рочества их, когда сошел он на землю, был он распят, воскрес и
поднялся на небеса. Ожидал бог покаяния от них, но не покаялись, и тогда послал на них римлян, и римляне раз
били их города, а самих рассеяли по иным землям, где и пребывают в рабстве». Князь Владимир поинтересовался:
«Зачем же сошел бог на землю и принял такое страда ние?» На что «философ» ответил: «Если хочешь послу шать, то скажу тебе по порядку с самого начала, зачем бог сошел на землю».
-
«Рад послушать»,
-
сказал Влади
мир. «Философ» говорил долго, но живо, увлеченно, и речь его произвела на Владимира большое впечатление.
Так летописец повествует о встречах князя Владимира с представителями различных верований. Но насколько
достоверным является это повествование? Одни историки не находят ничего странного и неверо ятного в том, что к Владимиру могли приходить миссио
неры и предлагать каждый свою веру. Другое дело, что, до веряя самому факту, считая его возможным и имевшим место, летописец мог придать этому повествованию фор му диалога, которого не было на самом деле. Другие исто рики, напротив, считают невероятным, чтобы к Владими
ру приходили представители различных вер. Некоторые историки полагают, что возможность прихода миссионе-
40
Все могло бblТЬ иначе
ров была, но эта возможность не стала действительнос
тью. Так, Голубинский сомневается в подлинности речей
действующих лиц. Летописец не мог точно записать пе реговоры князя Владимира с представителями той или иной религии, он жил позднее, и подлинного рассказа до
него не могло дойти. Некоторые миссионеры характери зуют свои религии с невыгодной, отрицательной сторо
ны. Неужели магометане приходили за тем, чтобы под черкнуть отрицательное в своих религиях. Неужели евреи
могли сказать, что они наказаны собственным Богом? Отсюда Голубинский делает вывод: речи - позднейщий вымысел летописца.
Скорее всего, легенда о «выборе веры» имеет под со бой историческую основу - это описание поиска князем Владимиром религии, пригодной для укрепления его личной власти в Формирующемся государстве.
Русь мусульманская Согласно летописи, послы от мусульман говорили: «Ты, князь, мудр И разумен, а закона не ведаещь. Прими закон наш». Владимир отказался.
Между тем, как полагают некоторые историки, Влади мир все же предпринял попытку ввести на Руси ислам.
Сведения об этом содержатся у арабского писателя аль Марвази, который жил во второй половине XI - начале ХН в. В книге аль Марвази мы читаем о русах: «И таким образом воспитывались они до тех пор, пока не стали христианами в месяцы трехсотого года. И когда они об ратились в христианство, религия притупила их мечи и вера закрыла им двери занятия, и вернулись они к труд
ной жизни и бедности, и сократились у них средства су ществования. Тогда захотели они стать мусульманами, чтобы позволен был им набег и священная война и воз вращение К тому, что было ранее. Тогда послали они по слов к правителю Хорезма, четырех человек из прибли женных их царя, потому что у них независимый царь и
именуется их царь Владимир
-
подобно тому, как царь
Как язычник князь ВЛiJ.4Нмир стал святым: выбор веры
41
тюрков называется хакан, и царь булгар. И пришли по
слы их в Хорезм и сообщили посщшие их. И обрадовался Хорезм шах решению их обратиться в ислам, и послал к ним обучить их законам ислама. И обратились они в ис лам»
[2].
Ряд историков усматривают здесь отражение реальных исторических событий. Вот мнение с. Толстова: «В исла
ме Владимир мог искать идеологическое оружие для при мирения фактически непримиримого, достигшего своей кульминации противоречия двух сфер интересов киевс кой аристократии: догмат борьбы за веру и перспективы союза со странами ислама сулили успешное развитие во
енной экспансии против старого врага
-
Византии; сис
тема ислама как церкви и религии могла, казалось, со
действовать и решению внутренних задач, связанных с окончательной консолидацией феодально- крепостничес кого строю>.
Зарубежный украинский историк о. Прицак, ссылаясь на аль Марвази, утверждает, что во время княжения в
Новгороде (970-978) заинтересованный в улучшении от ношений с Волжской Булгарией Владимир принял ислам в его тюркской версии. То есть, взойдя на Киевский пре стол, он уже был мусульманином, и только геополитика подвергла его на христианизацию.
Промусульманский план оказался утопическим и с са - так пишет Брайчев
мого начала обреченным на провал
скиЙ. Ислам не имел корней на Руси; это бьmа вера абсо лютно чуждая восточному славянству
-
не только по
своему духу, но и с точки зрения исторических традиций.
Она не могла соперничать ни с христианством, которое в конце Х в. занимало решающие позиции в общественной жизни страны, ни даже с язычеством, которое хоть и пре
вратилось в архаический пережиток, но на стороне кото
рого была по крайней мере глубокая традиция. Сторонни ков магометанства ни в Киеве, ни в других древнерусских городах не было, если не считать приезжих купцов и дип ломатов, не имевших влияния на сознание местной об щественности. Поэтому второй религиозный экспери мент Владимира оказался еще менее перспективным,
42
Все могло бblТЬ иначе
нежели реформа язычества, и не имел серьезных послед
ствий
[2].
В.С. Поликарпов рассматривает возможный вариант исторического развития в том случае, если бы Владимир выбрал ислам, что было весьма вероятно, так как еще за сто лет до этого на восточной границе страны утвердился
ислам и Киевская Русь уже испытывала влияние блестя щей не столько арабской, сколько персидской культуры.
Русь Х столетия была уже подготовлена к восприятию ис лама, который мог предопределить пути развития рус
ской цивилизации.
Ислам имеет свои особенности, отличающие его от других мировых религий - христианства и буддизма: это
не просто религия, но целостный образ жизни. Суще ственно то, что, согласно Корану, власть и законы проис ходят от Аллаха. Следовательно, нет основания для оппо зиции между религиозным
и светским содержанием
власти. Ислам веротерпим к другим религиям и никого насильно не обращал в свою веру, что пригодилось рус
ским при освоении обширных территорий Сибири, Даль него Востока, Аляски, Кавказа и Средней Азии. По мне нию Поликарпова, сложившийся в результате русский халифат сыграл немалую роль в мировой истории, осо бенно в истории Запада. Ведь католическому миру при шлось умерить свой воинственный пыл в борьбе с му сульманской цивилизацией. Прежде всего, испанские
феодалы не смогли осуществить Реконкисту, ибо за их спиной чувствовалась мощь русского халифата, чьи гра ницы простирались до Эльбы на западе (отважные рус ские мусульмане сразу же пресекли попытки экспансии
германских князей и императоров на западнославянские
земли) и доходили до берегов Балтики на северо-западе.
Не удалось римским папам организовать серию крестовых походов против мусульманского Востока. К тому времени Византийская империя была поделена между арабским и русским халифатом, что усилило их экономический и во енный потенциал. Благодаря русскому халифату, пред ставлявшему собой мощное централизованное государ
ство, войска Чингисхана не сумели прорваться за Волгу и
были отброшены назад. В союзе с Оттоманской им пери-
Как язычник князь ВАiJAИМИР стаА СВЯТЫМ: выбор веры
43
ей русский халифат разгромил империю Габсбургов, по
ложил конец притязаниям Франщщ и Англии на господ ство в Европе. русская культура впитала все достижения арабо-мусульманской цивилизации в области науки, ме
дицины, архитектуры, поэзии и пр. Немаловажен культ
знания, поддерживаемый авторитетом Мухаммеда, что сделало Россию лидером в мире науки и обеспечило ее экономический расцвет и неслыханный взлет культуры и
авторитет в мире
[9].
По-своему рисует виртуальную мусульманскую Русь
А.М. Буровский. Итак, Русь стала частью мусульманского мира. Что из менится? В нашей реальности лесостепь и степь невоз можно было заселить из-за набегов степняков. Заселение юга началось только после русско-турецких войн XVIII в. В мусульманской виртуальности заселение юга могло на чаться гораздо раньше. Тем более, что у мусульман населе ние растет всегда быстрее, чем у христиан. Сказываются многоженство и ориентация на многодетную патриар хальную семью.
Не будет казачества, а также европеизированного рус ского дворянства. И вообще в мусульманской Руси нет никаких сословий. Ведь мусульманский мир не знает же сткого сословного деления.
Стань Русь исламской, изменился бы и русский народ. Века воспитания людей в духе покорности судьбе, снятия
личной ответственности за себя и за мир сформировали бы совершенно иной человеческий тип.
Стань Русь мусульманской
-
быть ей очень образо
ванной страной, где несравненно выше ценятся знания.
Так что, подводит итог Буровский, «мы жили бы в совер
шенно иной стране. Не лучше и не хуже - а просто в со вершенно иной, и притом совершенно незнакомоЙ. Да к тому же были бы другим народом. Более южным, и к тому же с заметно иной системой ценностей и приорите
тов»
[3].
А. Бушков также полагает, что вероятность принятия
Русью ислама была весьма высокой. При этом он задает ся вопросом - какую ветвь ислама предпочла бы Русь: шиизм или суннизм? Русскому менталитету ближе
44
Все могло быть иначе
суннизм. Поэтому Русь скорее всего стала бы суннитс
кой. В подобной виртуальности христианская Европа вполне могла бы потерпеть поражение под совместным
натиском испанских мавров, Турции и Московского ха лифата. В результате христианство превратил ось бы в ре
лигию ничтожной части европейского населения. Самое главное, в этом варианте будущего мы жили бы, возмож но, не в столь технизированном мире, но жизнь наша
была бы гораздо спокойнее
[4].
Русь католическая Это еще один виртуальный сценарий принятия веры. В частности, по мнению С. Алексеева, крещение с Запа да рассматривал ось как реальная альтернатива [1]. Тем более, к этому времени уже были некоторые к тому пред посылки.
Согласно западноевропейским хроникам, в
959
г. по
слы Ольги отбыли к германскому императору Оттону, со бираясь просить направить на Русь епископа и священ
ников. Просьбу приняли, и в следующем, 960 г. некий монах Сент-Альбанского монастыря был рукоположен в епископы Руси, но в Киев не смог прибыть, поскольку заболел и умер. В том же году в епископы Руси был рукоположен мо
нах монастыря Св. Максимина в Трире Адальберт и добрался до Киева. Правда, уже через год ему пришлось покинуть русские пределы. Но в храме святой Софии, построенном в Киеве в ХН в., мозаичное изображение римского папы Климента преспокойно соседствовало с образами Григория Богослова и Иоанна Златоуста
[4].
Буровский полагает, что в нашей реальности Русь не сумела до конца оборониться от монголов, поскольку была недостаточно европейской. Внутри самой Руси были силы, которым азиатский путь развития оказался ближе. В католической виртуальности Русь, принимав
шая участие в Крестовых походах, к
XIII
в. состояла бы,
скорее всего, из многих княжеств с различными традици-
Как язычннк князь ВЛi14НМНр стал святым: выбор веры
45
ями И политическим строем. Но у нее имелись бы три мощных орудия против монголов.'
1.
Ее жители были бы европейцами еще в большей степени. Более мощная армия, проникнутая рыцар ским духом. Плотные каре горожан всех городов.
2. 3.
Механизм крестового похода Помощь остальной Европы.
В католической виртуальности на Руси нет никаких религиозных раздоров и разделов. Нет разделения на За
падную Русь и Московию. Нет противостояния между Русью и Польшей. В Речи Посполитой Польша играет не ведущую, а второстепенную роль. У католической Рос сийской империи есть силы для южной политики, а вот
Сибирь ей нужна гораздо меньше. Вполне возможно, что
русская экспансия остановилась бы на Урале. ДО XIX в. католическая Россия вполне могла бы про жить без конституции
-
как Польша, Австрия и Пруссия
в реальности. Но с тем же уважением к личности челове ка, с той же уверенностью, что власть всегда имеет некий
ограниченный диапазон. В таком государстве мы бы жили и сейчас.
Католическая Русь
-
это Русь, в которой протопопа
Аввакума посадят в сумасшедший дом, где ему самое ме
сто. Это Русь, в которой в
1300
г. откроют университет в
Новгороде, в 1350-м - В Пскове [3]. А. Бушков прямо противопоставляет Русь православ ную и Русь католическую, полагая, что «в византийском каноне таится некая полумистическая отрава, причиняв
шая массу бедствий и потрясений странам, имевшим не счастье с ним соприкоснуться». Рисуя перспективы раз вития Руси и России в составе католического мира,
Буш ков считает, что Русь очень рано оказалась бы актив ной участницей войн с мусульманским миром. Задолго до Ивана Грозного Русь стала бы развиваться как неотъемле
мая часть Европы. В реальности омертвевший византий ский канон загнал русское искусство в узкие, сугубо цер ковные рамки. В виртуальной католической Руси, вполне
возможно, появились бы наши Микеланджело, Рембран дты, Боттичелли и Леонардо
[4].
46
Все могло быть иначе
Русь ИУАейская Летопись утверждает, что князь Владимир отверг иуда изм, так как иудеи были богом «расточены» по всему све
ту. Правда, еще при княгине Ольге Хазарский каганат был одним из самых могущественных государств в этих
местах. Поэтому возможность выбора князем Владими ром иудаизма была вполне вероятной.
Иудаизм да
-
-
религия избранных, религия одного наро
евреев.
Богатая событиями история и культура евреев всегда вызывала особый интерес. Как пишет английский исто рик Пол Джонсон, «взгляд евреев стал прообразом мно гих великих мечтаний человечества, преисполненных на
дежд и на Провидение, и на Человека». Евреи были рассеяны по всему миру. Многие из них соблюдали еврейские обычаи лишь по привычке, а опе рируя такими понятиями, как Бог, народ, Израиль, со всем не стремились осознать их историческую ценность
и значимость. Иудаизм же был для них скорее индивиду альным мистицизмом, окруженным романтическим фле ром и ностальгической притягательностью, основанным
лишь на соблюдении семейных традиций. В эпоху рассе яния идея «ахават моледет»
(любовь к родине) всегда
была туманной и неопределенной, хотя все евреи помни
ли о Священной земле. Но культурная связь с прошлым, построенная на унас ледованных ценностях и укладе жизни, была интуитив
но-мистической. В течение многих столетий родина яв лялась для евреев культурно-историческим источником
вне конкретных географических координат. Ее образ ос новывлсяя на обещаниях искупления, данных еврейски ми пророками, на еврейской философии и еврейском
мистицизме, на литературе эпохи Гаскалы
-
еврейского
Просвещения. Недаром писатель Элиас Канетти, еврей ские предки которого были изгнаны из Испании в
XIV в.,
-
образ
определял евреев через их «массовый» символ
толпы, бредущей через пустыню после исхода из Египта;
Как язычник князь ВЛil4ИМИр стал святым: выбор веры это
-
47
единственный из древних народов, который стран
ствует так долго.
Маленький пастушеский народ, превратившись в веч ного странника, навсегда вошел в мировую культуру че
рез Библию. Евреи сумели первыми создать логически выстроенную историю. Именно образ Бога в еврейской культуре является ключом к пониманию иудаизма и ев
рейского мироощущения.
613 заповедей
иудаизма, обеты,
традиции, неукоснительно поддерживаемый образ жиз ни
-
все это предохраняло еврейство от распада, ибо оно
существовало среди чуждых народов
[12].
Именно в иудаизм стремились обратить Русь раввины, прибывшие из Хазарского каганата к Владимиру Свято славичу.
С хазарами Русь соприкасалась довольно тесно. В
IX вв.
VI 11-
основная территория Хазарского каганата распола
галась в низовьях Волги и Дона. Владения хазар охваты вали также побережье Азовского моря, часть Крыма и Северный Кавказ. С хазарами старалось дружить даже самое сильное государство тогдашнего мира - Византия. Долгое время славянские племена (поляне, северяне, ра димичи, вятичи) платили хазарам дань, как и камские болгары, буртасы, черемисы и мордва. В Хазарии были и мусульмане, и христиане, и язычники. Верхушка кагана та исповедовала иудаизм.
К середине Х в. могущество Хазарии ослабло. В 954 г. хазарский каган Иосиф, обеспокоенный ростом сил Ки
евской Руси, лично возглавил поход на Киев. Но взять столицу древнерусского государства ему не удалось. Пока
хазары стояли под деревянными стенами Киева, стали поступать известия о тревожных передвижениях печене
гов. Одновременно отряды Свенельда, воеводы княгини Ольги, предприняли несколько удачных вылазок, во вре мя одной из которых был захвачен в плен придворный
раввин кагана Йегуда. Он знал язык русов. От Йегуды Ольга узнала, как был создан мир, как Бог избрал народ ДЛЯ воплощения в жизнь своих планов, как разгневался
он на иудеев за отступничество, как возвысил хазар. Но
иудеи многое поняли за время гнева Божия. Они научи ли своему знанию и богатых греков, и суровых латинян,
48
Все могло быть иначе
и неукротимых арабов. Вскоре Ольга прошла обряд по священия в «веру отцов» И приняла имя Сара. Затем наступила эпоха Владимира. К этому времени иудейская Русь уже существовала. Тысячи и тысячи иуде ев проживали на территории Древнерусского государства. Довольно крупная колония существовала в Киеве, неда ром позднее, в ХН в., одни из городских ворот были из
вестны как Еврейские ворота. И вот Владимир вводит на Руси иудаизм. Виртуальная альтернатива восторжествовала. К чему бы это привело? А. Буровский посвящает этому сценарию немало стра ниц своей книги. Он полагает, что наиболее вероятный и приемлемый вариант развития событий - это образова ние на Руси иудео-языческого государства. Без требова ния немедленно всех обрезать, без гражданской войны иудаизма с язычеством. Ведь иудаизм вовсе не обязатель
но должен быть ортодоксальным. Зато у Руси открывает ся перспектива, впрочем, довольно смутная, стать пого
ловно грамотным обществом
[3).
Русь языческая Эта «Перунова альтернатива» представляется наиме нее вероятной.
К примеру, историк М. Васильев пишет, что сугубо умозрительно возможно, конечно, предполагать, что на
Руси религиозное развитие могло пойти по пути дальней шей монотеизации общегосударственного культа Перуна и создания сравнительно развитой и общественно-полити
чески действенной религии единобожия. Однако данная гипотеза находится вне «поля исторических возможнос
тей», представляя собой лишь так называемую формаль ную альтернативу, формальную вероятность. Она непри
емлема уже в силу того, что во многих соседних с Русью странах к тому времени в качестве государственных фун кционировали монотеистические религии (христианство, ислам) с многовековой историей, с развитыми догмати кой и организационной структурой, с богатым опытом
Как язычник князь вЛil4ИМИр стал святым: выбор веры
49
обслуживания высокоразвитых общественных институ ций и сложно стратифицированных социальных отноше ний, с накопленным разносторонним опытом взаимодей
ствия со светскими властями. Это делало обращение к ним наиболее рациональным при выборе монотеистичес ких религий, в максимальной степени отвечавших внут риполитическим и международным запросам правящих
верхов молодого Древнерусского государства. Для разви тия же собственного «русского языческого монотеизма»
не было ни условий, ни времени
[5].
Наверное, Русь могла последовать примеру Великого
княжества Литовского и Русского, где до XIV в. существо вало язычество. Но, по определению А.Буровского, язы ческая Русь вряд ли могла бы сохранить себя как государ ственную
и
даже
как
национальную
целостность.
У языческой Руси нет никакой объединяющей идеи. Уже веку к
xv Русь вполне могла бы прекратить свое суще
ствование, став дальней провинцией Польши. У язычника нет идеи улучшения мира. Иудей пришел в мир, который Бог дал ему для прокормления. Христианин пришел в мир, который несовершенен по определению.
Этот мир нельзя считать плохим, но он далеко не идеаль ный. Христианин видит немало вещей в нем, которые ему можно было устроить лучше. А язычник живет в мире, ко торый создан вовсе не для него. Этот мир неизменен. Вся кие усилия излишни, всякие сомнения в совершенстве
мира и желание что-то переделать
-
блажь
[3].
Литература
1.
Алексеев св. Владимир Святой. Создатель русской
2.
Брайчевскuй М. Ю. Утверждение христианства на руси / Пер. с укр. Киев: Наукова Думка, 1989 / /
цивилизации.
-
М.: Вече,
2006.
www.bibliotekar.ru/
3.
Буровскuй А. Несбывшаяся Россия. смо,
4.
-
М.: Яуза, Эк
2007.
Бушков А. Россия, которой не было: загадки, вер сии, гипотезы.
-
М.: ОЛМА-ПРЕСС,
1997.
50
Все могло бblТЬ иначе
5.
6. 7.
Васильев М. Русь в 980-е годы: выбор религиозных
альтернатив / / www.archipelag.ru/ Изборник. Сборник произведений литературы Древней Руси / под ред. Д.с. Лихачева. - М. 1969. Кравченко С. Кривая империя. Правдивый курс ис тории Государства Российского.
-
М.: Яуза, Эксмо,
2007. 8.
Поликарпов В.с. Если бы ... Исторические версии.
Ростов н/Д: Феникс,
9.
-
1995.
Рыбаков Д. Крещение Руси князем Владимиром как
феномен древнерусской истории
/ / www.pravoslavie.ru/ - Ижевск:
10.
Фроянов И. Начало христианства на Руси. Удмуртский университет, 2003.
11.
Фурман д.Е. Выбор князя Владимира философии. - 1988. - NQ 6. - С. 92.
//
Вопросы
12.
Шевелев В.Н. Двенадцать евреев, которые изменили
13.
мир. - Ростов н/Д: Феникс, 2001. Юрьев В. К вопросу о «выборе вер» на Руси в 980-х гг.
/ / www.tradicija.veles.lv/
ВОUАРЕНИЕ АМИТРИЯ
ИОАННОВИЧА
Творите о себе мифы. Боги начинали именно так! Станислав Ежи Лец
В начале ХУН в. на Русь пришло «великое смущение».
Смута вторглась во все области жизни. Политическая де стабилизация, хозяйственно-экономическая разруха, го лод, смущение умов и повреждение нравов. По словам одного из книжников, в начале ХУП столетия смутился весь народ: когда люди стали «главами своими глубити
ся», пролилась «великая кровь» явился на Руси самозванец
-
[1].
Именно тогда об1.
Лжедмитрий
Кем же был этот загадочный «персонаж»
1. ?
Современники по-разному отвечали для себя на этот вопрос. После свержения Лжедмитрия из Москвы по го родам рассылались грамоты, свидетельствующие о том,
что прежний царь был беглым монахом, задумавшим по губить православие, однако, несмотря на отказ Марии Нагой подтвердить подлинность «воскресшего» И вновь погибшего сына, несмотря на перенесение мощей цареви ча Димитрия из Углича в Москву и его канонизацию, мно гие верили не только в спасение законного наследника в
1591
г., но и во вторичное спасение царя в
1606
г.
С именем Лжедмитрия 1 некоторые историки связыва ют альтернативу Смутного времени, считая, что эта лич ность была хорошим шансом для страны. Энергичный, решительный, самостоятельный, образованный в духе русской средневековой культуры и одновременно при коснувшийся к западноевропейской, он вполне мог про
вести необходимые для общества реформы.
52
Все могло быть иначе
Чего опасался Борис ГОЛУНОВ? В
1598
г. скончался Федор Иоаннович. Прервалась ди
настия Ивана Калиты. Вскоре царем был избран соро
касемилетний боярин, шурин покойного Федора, Борис Годунов. 1 сентября 1598 г. он венчался на царство. В цер кви громко прозвучали взволновавшие всех присутство
вавших слова нового царя, обращенные к патриарху
Иову: «Святой отче! Бог мне свидетель, что в царстве моем не будет ни сирого, ни бедного! Отдам и сию пос леднюю рубаху народу».
Царствование Годунова началось щедротами и милос
тями. Служивым людям он приказал выдать двойное жа лованье, купцов одарил двумя годами беспошлинной торговли. Закрылись кабаки, где простой люд пропивал все до последнего. Первые два годы его правления при несли на Русь много нового. Царь стал приглашать ино земных лекарей, умелых ремесленников, ученых. Из чис ла детей бояр и дворян отобрали восемнадцать способных юношей и послали в европейские страны обучаться язы
кам и наукам. Правда, никто из них впоследствии так и не вернулся. Борис также собирался открыть в Московии университеты по образцу европейских.
Но в
1600
г. все неожиданно изменилось. С новой си
лой вспыхнула былая мнительность Годунова. Начались гонения и опалы. Подобно некогда Ивану Грозному, Бо рис повсюду стал видеть заговоры,
покушения на его
жизнь и царский венец. Доносы приобрели невиданный размах. По малейшему подозрению людей тащили в пы точную. Да и среди бояр все больше зрело недовольство.
Недоверие к легитимности власти Годунова, обуслов ленное отсутствием кровной связи с Рюриковичами или каким-либо княжеским родом, усиливалось новизной мер нового царя. Все это с течением времени стало вос приниматься традиционным обществом как разрушение страны и привело к резкому падению авторитета челове
ка, который мог стать родоначальником новой династии.
Как считают некоторые историки, при более благоприят ных условиях Годунов был способен обеспечить стране
53
Воuарение .4митрия Иоанновича
альтернативный путь развития, начать ее модернизацию
на сто лет раньше и более мирно, чем это было при Пет ре
1.
Но слишком малым оказался срок его правления, от
пущенный историей, чтобы можно было говорить о по добной альтернативе.
Почему рубежом здесь выделяется
1600
г.? Именно
тогда многим стало ясно, что Борис кого-то ищет, кого то смертельно боится. С боярской оппозицией он еще мог справиться. Но вот неведомый враг-призрак, как
быть с этим?
Вскоре распространился слух, что в
1600
г. в Польшу
(Речь Посполиту, именуемую на Руси и Польшей, и Лит вой) ушел некий молодой человек, который на самом деле является чудом спасшимся царевичем Дмитрием. Французский наемник Жак Маржерет в дошедших до нас записках определенно утверждает, что доносы, гонения и
пытки берут свое начало из-за распространившихся в на роде слухов о живом Дмитрии.
В
1601-1602 гг.
в стране был неурожаЙ. Разразился го
лод, продолжавшийся три года. Начались волнения, авто ритет Бориса Годунова неуклонно падал. Природные ка таклизмы и социальные потрясения люди все чаще стали
воспринимать как божье наказание стране, оказавшейся под скипетром «неистинного»
А в
1603
царя.
г. в Польше объявляется царевич Дмитрий.
Кем же бblЛ Лжелмитрий
I?
Самозванец или подлинный царевич Дмитрий вышел на арену истории и навечно остался в ней под именем
Лжедмитрия I? Еще в XVIII в. уже известный нам академик Миллер
усомнился в самозванстве Дмитрия. В
XIX
в. издатель
«Нового времени» А. Суворин свидетельствовал, что Н. Карамзин в l1-м томе «Истории Государства Российс кого» называл Дмитрия не самозваным, а истинным ца ревичем. Но затем историк отказался от этой позиции и
54
Все могло бblТЬ иначе
переделал свою работу, сделав лжецаревича Гришкой От репьевым.
К. Бестужев-Рюмин писал С. Шереметеву: «Теперь Я вижу И считаю вероятным спасение Дмитрия и надеюсь,
что Вы это вполне докажете,). Шереметев готов был оп ровергнуть официальную версию правительства и церкви о личности самозванца. Александр
III
не возражал про
тив публикации такой работы, но при условии, что автор более убедительно подтвердит свою версию фактами. Но
труд так и не вышел в свет
[2].
Такие историки, как Н. Костомаров, Д. Иловайский, С. Платонов, в противовес официальной концепции, ни когда не отождествляли Лжедмитрия I с Григорием Отре пьевым. Костомаров привел убедительные аргументы в пользу того, что Отрепьев и Лжедмитрий
1-
это два раз
ных человека:
1)
если бы названный Димитрий был беглый монах Отрепьев, убежавший из Москвы в 1602 г., то никак не мог бы в течение каких-нибудь двух лет усвоить
приемы тогдашнего польского шляхтича. Мы зна ем, что царствовавший под именем Димитрия пре восходно ездил верхом,
изящно танцевал, метко
стрелял, ловко владел саблей и в совершенстве знал польский язык; даже в русской речи его слышен
был не московский выговор. Наконец, в день свое го прибытия в Москву, прикладываясь к образам, он
возбудил внимание своим неумением сделать это с такими приемами, какие были в обычае у природ ных москвичей;
2) 3)
названный царь Димитрий привез с собою Григория Отрепьева и показывал его народу; в 3агоровском монастыре (на Волыни) есть книга с собственноручною подписью Григория Отрепьева; подпись эта не имеет ни малейшего сходства с по
черком названного царя Димитрия [1 О]. Итак, вырисовывается первая альтернатива как пред теча Смутного времени
-
воцарение его в Москве.
спасение царевича Дмитрия и
55
Воuарение дмитрия Иоанновича
Альтернатива
1:
спасен .... е Амитрия
в спасение Дмитрия верили (или хотя бы допускали эту возможность) крупный специалист по генеалогии и истории письменности С. Шереметев, профессор Петер бургского университета К. Бестужев-Рюмин, другие ис торики. Н. Костомаров заметил, что «легче было спасти, чем подделать Димитрия». Серию статей, посвященных
обоснованию версии о спасении Дмитрия, опубликовал А. Суворин.
Авторы, считавшие, что в
1605-1606
П. на русском
престоле сидел подлинный Дмитрий, обращали внима ние на то, что молодой царь вел себя очень уверенно для самозванца-авантюриста. Он искренне верил в свое цар
ственное происхождение. Вот некоторые факты. Василий Шуйский был приговорен судом Боярской думы к смер тной казни за заговор против Лжедмитрия. Казалось бы, легкий и желанный случай отделаться от одного из самых
- того, кто своими глазами видел мертвое тело царевича в Угличе. Но Лжедмитрий дарует
опасных свидетелей
ему жизнь и даже прощает его. Он не боялся и разобла чений из Польши
-
иначе не пошел бы на риск обостре
ния отношений с королем Сигизмундом вался
принять
из
рук
посла
111. А он
королевскую
отказы
гpaMOT~
адресованную великому князю, а не царю всея Руси. Это было не простым театральным жестом
-
в Польше эти
действия были восприняты как недружественный акт и
вызвали возмущение магнатов. И даже во время мятежа, лежа на земле со сломанной ногой после вынужденного
прыжка из окна второго этажа, Лжедмитрий продолжал уверять собравшихся вокруг него стрельцов, что он
конный царь Дмитрий Иванович
-
за
[9].
В. Кобрин отмечает, что современники единодушно обращали внимание на то, с какой поразительной, напо минающей петровскую, смелостью молодой царь нару
шал сложившийся при московском дворе этикет. Он не вышагивал медленно по дворцу, поддерживаемый под руки приближенными, а стремительно переходил из од-
56
Все могло быть иначе
ной комнаты в другую, так что даже его личные телохра
нители порой не знали, где его найти. Толпы он не боял ся, не раз в сопровождении одного-двух человек он скакал
по московским улицам. Он не спал после обеда, как это всегда делали цари. Царю прилично было быть спокойным
и неторопливым, истовым и важным. Этот же действовал с темпераментом названого отца (без его жестокости). Все крайне непохоже на расчетливого самозванца. Считай Лжедмитрий себя самозванцем, он уж наверняка сумел бы заранее освоить этикет московского двора [9]. При идентификации личности человека, утвердивше
гося на московском престоле в
1605 г.,
все упирается в со
бытия 15 мая 1591 г., когда в Угличе при неясных обстоя тельствах погиб . Первой в ряду стояла фи гурка Бориса Годунова. По Буссову, Годунов нанял за деньги двух убийц, которые по его распоряжению сами
были прикончены, как только убили царевича
[6].
Таким образом, обстоятельства гибели царевича Дмит рия в Угличе в том виде, как они изложены в «Обыске», да леко не в полной мере отражают случившееся. Современни ки также отнюдь не единодушны в оценках случившегося.
Не исключено, что царевича спасли и что именно он цар
ствовал на Москве в
1605-1606 п.
Стоит только задать себе
вопрос, а не спасся ли царевич, полагает, к примеру, В. Коб рин, как многие детали получают новое освещение, легко и
удобно вписываются в общую картину.
Воuарение J1.иитрия Иоанновича
Альтернатива
2: uapb
59
Амитрий Иоаннович
Допустим, что заговор 1606 r. не удался и ЛжеДМИТlmй остался жив. Возможно ли это? Вполне. Другое дело, что вряд ли ему удалось бы долго находиться на престоле. Но
в любом случае он бы продолжил свою политику реформ, столь напоминающих будущие преобразования Петра
Великого. Историк А. Максимов приводит любопытный истори ческий документ. «Страстный К обычаям иноземным, ветреный царь не думал следовать русским обычаям, же лал во всем уподобляться Западу: в одежде и прическе, в походке и в телодвижениях; ел телятину, которая счита лась у нас заповедным, грешным яством; не мог терпеть
бани и никогда не ложился спать после обеда (как из древле делали все россияне
-
от венценосца до мещани
на), но любил в сие время гулять: украдкою выходить из дворца, один или сам-друг; бегал из места в место, к ху дожникам, золотарям, аптекарям; а царедворцы, не зная,
где царь, везде искали его с беспокойством и спрашива ли о нем на улицах, чему дивились москвитяне, дотоле
видав государей только в пышности, окруженных на каж
дом шагу толпою знатных сановников. Все забавы И. склонности царя казались странными: он любил ездить
верхом на диких, бешеных жеребцах и собственною ру кою, в присутствии двора и народа, бить медведей; сам испытывал новые пушки и стрелял из них в цель с ред
кою меткостью; сам учил воинов, строил, брал приступом земляные крепости, кидался в свалку и терпел, что иног
да толкали его небрежно, сшибали с ног, давили
-
т. е. хвалился искусством всадника, зверолова, пушкаря,
бойца, забывая достоинство монарха. Он не помнил сего достоинства и в действиях своего нрава вспыльчивого: за малейшую вину, ошибку, неловкость выходил из себя и
бивал палкою знатнейших воинских чиновников» [11]. Как вы думаете, про кого это может быть написано? вопрошает А. Максимов. Про Петра Первого? Нет, про Лжедмитрия. Но списано, безусловно, с истории времен
ба
Все могло быть иначе
Петра. Впрочем, таких вставок-близнецов гуляет в нашей древней истории довольно много. Приведенный отрывок показывает, что наша история правилась и писалась зано
во даже в
XVIII
в. Кстати, Петр Первый в нашей истории
подается с большим знаком плюс, хотя вел себя похуже
Лжедмитрия. Вот если бы в свое время случился дворцо вый переворот и Петр был бы убит, тогда во всех источ никах ему припомнили бы все, окрасив его правление
исключительно в черные краски. Что и случилось со свергнутыми и убитыми императорами Петром Третьим,
а также его сыном Павлом
[11].
Планы и деятельность Лжедмитрия, его поведение, нарушавшее чопорные нравы московского двора, не мо
гут не напомнить другого русского царя вившего столетие спустя. Петр го
признания своего
1 добился
-
Петра
1,
пра
международно
императорского титула и стал
первым официальным русским императором, но Лже дмитрий за сто лет до него потребовал для русского царя
это звание. Самозванец на троне и законный русский царь проявляли одинаковый интерес к Западу, побывали там, окружали себя чужеземцами, хотели просвещать на РОд, поощряли торговлю, заботились об армии, т. е. вели себя не так, как полагалось русским царям. То, что у Лжедмитрия было лишь эскизом, неясным проявлением туманных идей и неосознанных чувств,
было у Петра политикой. Но, принимая во внимание, что
Лжедмитрий оставался на троне менее года, а Петр пра вил почти четыре десятилетия, можно сказать, что исто
рия провела в образе Лжедмитрия репетицию, прежде
чем вывела на сцену Петра Великого
[5].
Аналогий и предвосхищений тех или иных черт пет ровского правления в царствование Лжедмитрия более чем достаточно. Так же, как Петр женился на крещенной в католичестве Марте Скавронской (имевшей польские корни), Лжедмитий женился на Марине Мнишек, похо
же, исключительно по любви. Во всяком случае, какого либо иного смысла в этом поступке не было
-
данный
мезальянс с дочерью захолустного польского воеводы не
давал Польше никаких дополнительных рычагов влия ния на Россию, равно как и наоборот, а вот проблем со-
61
Воuаренне ..1мнтрня Иоанновнча здавал множество: династических,
ниальных
церковных, церемо
[7].
«Для нас важна не личность самозванца, а его личина, роль, им сыгранная, - пишет В.КлючевскиЙ. - На пре столе московских государей он был небывалым явлени ем. Молодой человек, роста ниже среднего, некрасивый, рыжеватый, неловкий, с грустно-задумчивым выражени ем лица, он в своей наружности вовсе не отражал своей
духовной природы: богато одаренный, с бойким умом, легко разрешавшим в Боярской думе самые трудные во просы, с живым, даже пьшким темпераментом ... Он совер шенно изменил чопорный порядок жизни старых москов ских государей и их тяжелое, угнетательное отношение к
людям, нарушал заветные обычаи священной московской старины, не спал после обеда, не ходил в баню, со всеми
обращался просто, обходительно, не по-царски»
[8].
В свою очередь, портрет, оставленный иезуитом Ран гони, свидетельствует, что молодой претендент произвел
большое впечатление на ватиканского дипломата: «Дмит рий имеет вид хорошо воспитанного молодого человека;
он смугл лицом, и очень большое пятно заметно у него на
носу, вровень с правым глазом; его тонкие и белые руки указывают на благородство происхождения; его разговор смел; в его походке и манерах есть, действительно, нечто
величественное». После беседы с «царевичем» папский
нунций добавил подробности: «Дмитрию на вид около
24
лет (по словам претендента, ему было 23 года, царевичу Дмитрию бьш бы 21 год). Он безбород, обладает чрезвы чайно живым умом, очень красноречив; у него сдержан ные манеры, он склонен к изучению литературы, не
обыкновенно скромен и скрытен»
[5].
Одиннадцать месяцев царствования Дмитрия (или Лжедмитрия) состоят из двух частей, из планов и реаль
ной деятельности. Своими планами и мечтами молодой царь делится в письмах к Рангони, в разговорах с духов ником и секретарями-иезуитами, которые рассказывают о
них в своих письмах и регистрируют в дневниках.
А если бы ему удалось пробыть на троне лет шесть-семь?! Реформаторские замыслы царя Дмитрия представляют
немалый интерес. Сохранившиеся грамоты свидетель-
62
Все могло быть иначе
ствуют О широких замыслах, о направлениях задуманных
реформ, которые не были реализованы из-за незначи
тельности времени, отведенного Дмитрию. По оценке А.Н. Сахарова, новый царь показал себя, в отличие от предшествовавших монументальных и державных пор
фироносцев, человеком совсем иного склада. Весьма об разованный по русским понятиям, обладавший живым умом, впитавший в себя элементы польской культуры и быта, отличавшиеся большей свободой и непринужден ностью человеческого поведения, новый царь запросто
появлялся на улицах, брал у людей челобитья и быстро, без проволочек решал дела, обедал без старомосковских
полуазиатских пышностей и условностей. Меры, которые он успел принять в качестве царя, поражают своей ре
форматорской сущностью, конечно, если оценивать их
опять же с позиций того времени. Он разрешил свобод ный выезд за границу русским людям, объявил о свободе конфессий в стране, смягчил положение крепостных кре
стьян и холопов. Он был намерен собрать выборных представителей от уездного дворянства с изложением нужд. При новом царе практически прекратились тяжкие
репрессии. Это было неслыханно и невиданно
[13].
Многие современники передают его взгляды на власть: «У меня два способа удержать царство: один способ быть тираном, а другой
-
-
всех жаловать; лучше жаловать,
а не тиранить». А.Н. Островский в пьесе «Дмитрий Само
званец и Василий Шуйский» представляет новизну поли тической концепции «Дмитрия» В диалоге царя и Басма
нова. Воевода излагает традиционную точку зрения: «Привыкли мы царевы грозны очи, Как божие всевидя щее око, Над головой своей поклонной видеть И выпол нять лишь грозные приказы, Грозящие неумолимой ка рой. Ты милостью себя навек прославишь, Но без грозы ты царством не управишь». Дмитрий отвечает: «Не диво мне такие речи править! Вы знаете одно лишь средство
-
страх! Везде, во всем вы властвуете страхом; Вы жен сво их любить вас приучали Побоями и страхом; ваши дети От страха глаз поднять на вас не смеют; От страха пахарь пашет ваше поле; Идет от страха воин на войну; Ведет его под страхом воевода; Со страхом ваш посол посольство
Воuарение .Амитрия Иоанновича
63
правит; От страха вы молчите в думе царской! Отцы мои и деды, государи, В орде татарской., за широкой Волгой, По ханским ставкам страха набирались, И страхом пра вить у татар учились. Другое средство лучше и надеж ней
-
щедротами и милостью царить»
[5].
Некоторые историки обвиняют царя в том, что он сде лал слищком мало, признавая в то же время, что сопро
тивление реформам было огромное. Сопротивлялось бо ярство, недовольное тем, что Дмитрий приблизил к себе худородных «родственников»
Нагих, тем, что «добрый
царь» стремился облегчить положение холопов, запретил помещикам требовать возвращения крестьян, бежавших в голодные годы. Всем служилым людям было удвоено жа лование и строго-настрого запрещено брать взятки. За этим должны были следить специально назначенные контролеры.
По приказу царя началась работа по созданию едино го кодекса законов - дьяки составили Сводный судеб ник, в основу которого был положен Судебник Ивана IV, включивший закон о праве крестьян уходить от помещи
ка в Юрьев день. Возможно, Дмитрий думал о его восста новлении. Государственный совет, Боярская дума, полу чает новое название: Сенат. Он состоит, как и Дума, из четырех разрядов: первый
-
духовенство
-
патриарх, че
тыре митрополита, шесть архиепископов и два епископа,
второй разряд - 32 боярина, при надлежавших к знатней шим фамилиям, третий разряд составили 17 окольничь их, а четвертый- 6 дворян. Реформа состояла, во-пер вых, во включении во второй разряд и опальных Годунова (княжат), и любимцев нового царя (в том числе Нагих);
во-вторых, в изменении названия. Отброшенное после смерти Дмитрия, оно будет возвращено в государствен ную номенклатуру Петром
1.
Вступление Дмитрия на престол вызвало заметное
оживление торговой деятельности в России. Купцы при езжают из Польши, из Германии, появляется несколько итальянских купцов. Особый интерес проявляют англи чане, хорошо знающие Московию со времен Ивана Гроз
ного. Костомаров пишет: «Всем было предоставлено сво бодно заниматься промыслами и торговлей, всякие
64
Все могло быть иначе
стеснения к выезду из государства,
к въезду в государ
ство, переездам внутри государства уничтожены. «Я не хочу никого стеснять,
-
говорил Дмитрий,
-
пусть мои
владения будут во всем свободны. Я обогащу свободной
торговлей свое государство. Пусть везде разнесется доб рая слава о моем uарствовании и моем государстве». Анг
личане, посещавшие царство Дмитрия, отмечали, что он сделал свое государство свободным
[10].
Как свидетельствуют даже противники Дмитрия, он планировал введение свободной торговли, свободного въезда в страну и выезда. Мечтал он также о поощрении
образования. В письмах он составлял планы: «Как толь ко С Божьей помощью стану царем, сейчас заведу школы, чтобы у меня во всем государстве выучились читать и пи сать; заложу университет в Москве, стану посылать рус ских в чужие края, а к себе буду приглашать умных и зна ющих иностранuев».
Дмитрий быстро завоевал себе славу хорошего и доб рого uаря: отменил казни, сделал суд бесплатным, начал
борьбу с лихоимством, охотно раздавал дворянам земли и деньги, пытался даже ограничить холопство (Геллер). По определению современного отечественного историка
А. Оболонского, это была попытка внедрить в общество uенности персоноuентризма в противовес uенностям си стемоuентризма, но она провалилась, поскольку оказа
лась совершенно чуждой уровню тогдашнего обществен
ного сознания
[12].
Дмитрий находился под сильным впечатлением евро пейской культуры и в беседах с европейuами подчеркивал, что намерен направлять русских студентов в европейские
учебные заведения, а также говорил о необходимости за вести в Москве учебные заведения европейского образuа.
Он укорял бояр и князей за их невежество, необразован ность и нежелание учиться новому.
Иностранные очевидuы отмечали, что вскоре после своего восшествия на трон Дмитрий начал готовиться к
большой войне с Крымом и Турuией, направив удар рус ской армии и ее союзников
-
донских казаков на Азов.
Главной базой собиравшейся армии стал Елеu, где созда вались большие запасы провианта, фуража и военного
Воuаренне J1мнтрня Иоанновича
65
снаряжения. И. Масса и К. Буссов отмечали, что Дмит рий приказал отлить большое количест~о новых артилле рийских орудий, а также регулярно проводил артилле рийские учения.
А.Н. Сахаров справедливо полагает, что наша историо графия, закодированная самим фактом связи Лжедмит рия и польской короны, кажется, вовсе не обращала вни мание на ряд других впечатляющих фактов феномена Лжедмитрия, о которых, кстати, спокойно и обстоятель
но повествовал еще с.М. Соловьев. И самым впечатляю щим стала повсеместная поддержка России осуществлялось путем ад
министративного вмешательства. Сущность петровских преобразований в том, что они представляли собой клас
сический пример радикальных реформ, проведенных госу дарством «сверху», без участия и, скорее, при сопротивле
нии широких слоев общества. Основным инструментом их проведения явил ось законодательное регулирование всех сторон жизни,
направленное на реализацию идеи
государственного блага. Но могло ли быть иначе? Однако, несмотря на высокую цену и жертвенность петровских преобразований, Россия так и не стала евро пейской страной. Европеизация затронула лишь вне
шнюю оболочку российской жизни, но не ее ядро, внут ренняя суть российского общества осталась прежней
-
азиатской, феодальной. Достаточно обратиться к тому же В. Ключевскому, чтобы увидеть картину коррупции, во ровства в верхах, неприглядных разборок в Сенате. «В последние годы жизни Петр издал ряд указов, проник нутых необычным ему настроением. Это ... многослов ные, расплывчатые поучения, в которых автор и жалует
ся на общую служебную распущенность, и скорбит о пренебрежении указов, грозящем государству конечным падением, подобно греческой монархии, и сетует, что ему
не дают покоя частными просьбами, что он не может сре ди жестокой войны за всем усмотреть сам,>. К тому же низ
отвечал разбоями на произвол верхов.
безупречно. Отряды стояли наготове в ожидании сигна ла. В последний раз оценивая расстановку сил, члены Военно- Революционного комитета были уверены, что им хватит небольшого толчка, чтобы опрокинуть правитель ство
-
Совет обладал подавляющим превосходством в
силе. Неясность касалась лишь одного важного пункта
-
Петропавловской крепости на Неве, гарнизон которой, по сообщениям, стоял за Керенского или, во всяком слу чае, колебался. Антонов-Овсеенко подготовил план штурма крепости - предполагалось, что это будет един ственное важное сражение. Однако Троцкий решил по пробовать штурмовать ее словом. 23-го числа, после по лудня, в сопровождении командира охраны Совета он въехал на грузовике во вражеский, как считалось, лагерь.
118
Все могло быть иначе
Он обратился к гарнизону крепости и заставил его повто рить за собой клятву верности Совету. Ленин продолжает находиться в подполье весь день
24 октября,
когда ВРК начал рассылать своих комиссаров
и небольшие вооруженные отряды для захвата правитель
ственных зданий. Два невооруженных комиссара прихо
дят на Центральный телеграф и договариваются, что те леграф будет считаться под большевистским контролем.
Отряд Измайловского полка является на Балтийский вокзал и остается там для «охраны порядка». Отряды Красной гвардии занимают некоторые мосты, оставляя другие в руках правительственных войск, если те не со
глашаются уходить. Никто не хочет стрелять, но посте пенно, ползучим путем, в городе меняется власть. И в это
время, около
6 часов вечера 24 октября, Ленин
все еще ни
о чем не подозревает. Он пишет письмо: положение край не критическое, промедление смерти подобно, мы не имеем права ждать, мы можем все потерять, необходимо во что бы то ни стало нанести смертельный удар прави
тельству. В 4-м и 5-м изданиях сочинений Ленина пись мо это озаглавлено: письмо членам Центрального коми тета. В действительности заголовок этот был добавлен советскими историками, а письмо адресовано в райкомы:
через них хотел Ленин давить на ЦК. Вождь революции
еще вечером 24 октября, вдали от Смольного, не переста вал бояться Временного правительства, уже не имевшего власти, не переставал понукать ЦК начать восстание, ко торое фактически уже закончилось. Загадка отсутствия Ленина среди руководителей пере ворота с
20
по
24
октября усугубляется загадкой поведе
ния руководителей восстания, не приглашающих весь
день 24 октября Ленина в Смольный, и поведения Лени на - ждущего приглашения. 6 ноября 1918 г. в юбилей ной статье Сталин писал: «24 октября, вечером Ленин был вызван в Смольный для общего руководства движе нием». К тому времени, однако, когда ЦК счел возмож ным вызвать вождя «для общего руководства», Ленин не вьщержал и сам отправился - на трамвае - с Выборгс кой стороны в Смольный.
119
Ленин и Троикий на «обочине истории» ..•
Вечером
24
октября Ленин в парике отправился в
Смольный. С приходом Ильича на заседание ВРК дело оживилось. Посыпались указания О захвате телеграфа, телефонной станции, вокзалов, электростанции. Утром
25
октября ВРК контролировал Госбанк. Член ВРК Ни
колай Подвойский вспоминал: «К утру исход восстания
был уже решен. Все ключевые пункты были в руках вос ставшего пролетариата. Временное правительство было блокировано в Зимнем дворце, лишено власти, осталось почти без сил»
[8].
Собравшийся на свое первое заседание 11 Всероссий ский съезд Советов был поставлен перед фактом свершив шегося переворота. Действия большевиков вызвали недо вольство правых эсеров и меньшевиков, которые в знак
протеста покинули съезд. Это была ошибка, поскольку, составляя большинство на съезде, они могли сформиро вать эсеро-меньшевистское правительство, способное удержать революцию в рамках демократии. В результате же их демарша контроль над съездом оказался в руках ле нинцев.
Взятие Зимнего задерживается: у красногвардейцев и солдат, составляющих армию восставших, нет особого желания штурмовать дворец, тем более, что число его за
щитников тает с каждым часом. Восставшие по одному,
по два проникают в Зимний дворец через незащищенный «черный ход». «Аврора» холостым выстрелом дает сигнал Петропавловской крепости открыть артиллерийский огонь по Зимнему: выпустив около
30 снарядов,
артилле
ристы ухитряются попасть в цель всего два или три раза.
Защитники Временного правительства вначале брали
проникавших во дворец красногвардейцев в плен. Когда пленных набралось много, они в свою очередь взяли в
плен и разоружили юнкеров. Ворвавшийся во дворец Ан тонов-Овсеенко арестовал членов Временного прави тельства и отправил телеграмму Ленину: «в
2.04 дня
Зим
ний взят».
25
октября
1917
г. Троцкому как раз исполнилось
38
лет, и в настроении он пребывал самом приподнятом.
Этот день сулил ему лучший подарок вительство. В
10 часов
-
Временное пра
утра ВРК издал свою знаменитую
120
Все могло быть иначе
прокламацию «К гражданам России!», где оно объявля лось низложенным, а власть
-
перешедшей в руки «про
летариата».
Антонов-Овсеенко пытается поднять солдат на штурм
Зимнего дворца, но тщетно: они совсем не горят желани ем идти под пули. Никакого «приступа», вроде изобра женного С. Эйзенштейном в фильме «Октябрь», вообще не было. Во дворец проникли вооруженные солдаты и
рабочие. После долгих поисков они нашли министров в одной из комнат. Те приказали сопротивлявшимся юнке
рам сложить оружие и картинно расселись за столом. Тут появился с большой и разношерстной вооруженной груп
пой Антонов-Овсеенко. Он выкрикнул: «Объявляю вам, членам Временного правительства, что вы арестованы!» Заместитель министра-президента Коновалов отвечал: «Члены Временного правительства подчиняются наси лию и сдаются, чтобы избежать кровопролития». В целом во время «штурма» Зимнего с обеих сторон погибли шесть человек и еще несколько получили раны. Вообще, эти несколько дней противостояния унесли 10-15 жиз ней; ранено было 50-60 человек. А арестованных членов правительства препроводили все в ту же Петропавловс кую крепость, где их не без злорадства поджидали арес тованные восемь месяцев назад чиновники царские.
Первой задачей, которую ставил перед пролетарской революцией Ленин, было разрушение государства, слом государственной машины, как выражались марксисты.
«Слом» этот начался еще до пере ворота
-
к октябрю
1917
г.
была полностью разрушена армия. Сразу же после Октяб ря были ликвидированы суд и вся система правосудия. Их заменяют революционные трибуналы, которые судят на основании «пролетарской совести и революционного самосознания», а также самосуд. Грабежи, разбитые вин ные подвалы, убийства, ставшие бытом столицы револю
ционной России, нашли возмущенного хроникера. М. Горький до закрытия в июле 1918 г. журнала «Новая жизнЬ» не переставал приводить факты, негодовать и ра зоблачать «народных комиссаров», которые стремятся по казать свою «преданность народу», не стесняясь «рас
стрелами, убийствами и арестами несогласных с ними, не
121
Ленин и Троикий на «обочине истории» ...
стесняясь никакой клеветой и ложью на врага». Горький цитирует «матроса Железнякова», который . Побывавшие в 30-е гг. в СССР писатели «из-за кордона» Андре Жид и Лион Фейхтвангер были единодушны в том, что здесь вырашен особый сорт лю дей, во многом отличающихся от западного человека
[11].
Тем самым был реализован грандиозный проект больше вистских вождей. Октябрьская революция, как утвержда ли советские идеологи, открыла новую эру и была фено меном, неизвестным в прошлом. Октябрьский переворот
был совершен с целью осуществления проекта - плана достижения цели. Цель эта может быть достигнута толь ко при условии создания нового человека. Они уже зна ли, как это сделать: «Пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от расстрелов ... является методом выработки коммунистического человека из человеческо го материала капиталистической эпохи» [3]. Для новых вождей культура оказалась намного более важной сферой деятельности, чем для прежних правителей. «Новая культура» - устойчивое советское словосочета ние 1920-х п. Понятие «новая культура» отражает весь спектр ожиданий и надежд, связанных с революцией.
Один из профессиональных революционеров, публицист п. Керженцев, давал следующее определение культуры
новой формации, отражающее весь круг интересующих власть проблем: «Понятие коммунистической культуры включает в себя, строго говоря, все многообразие нового политического, хозяйственного и культурного строя, со
здаваемого пролетариатом»
[7].
Полем культурного
строительства выступала сама жизнь. Россия становил ась огромной экспериментальной площадкой, на простран
стве которой должны были происходить глобальные преобразования и изменения. В том и была новизна проектируемой «новой культуры», что она должна была возникнуть «здесь И сейчас».
156
Все могло быть иначе
«Жизнь, даже чисто физиологическая, кий в одной из своих статей,
-
-
писал Троц
станет коллективно-экс
периментальной, человеческий род, застывший Ното
sapiens, снова поступит в радикальную переработку и ста нет - под собственными пальцами - объектом сложней ших методов искусственного отбора и психологической тренировки». Задав свой идеальный облик в виде социо культурного проекта, власть стремится получить ответ
ную реакцию одобрения. Очарованные видениями новой лучшей жизни, массы принимают власть и возвращают
ей затраты почитанием. Это
-
парады, демонстрации,
праздники, когда проявляются все верноподданнические чувства.
Советская культура рушит все элементы старой досо ветской культуры и заменяет их новыми. После револю ции
появляются
«культурная
политика»,
«культурное
строительство» как способ создания и развития культуры. Строительство как таковое уже подразумевает проект,
план, схему будущего здания. Строительство
-
термин,
который часто употребляется в пространстве советской
культуры, и это происходит не случайно. Особенно это понятие популярно в 20-е ГГ., когда действительно прихо дилось строить и создавать новую культуру на пустом ме
сте, среди разрухи во всех областях жизни. Первый эксперимент по внедрению «новой культуры» был продемонстрирован Пролеткультом
-
«Пролетарской
культурно-образовательной ассоциацией». Ее теоретик А. Богданов искренне верил, что именно пролетариат мо жет и способен создать «новую культуру», принципиально отличающуюся от культуры старого общества эпохи цариз
ма, а также от буржуазной культуры. Именно Пролеткульт попытался разрушить барьеры между искусством и жиз нью и тем самым соединить искусство с индустрией.
Что же такое человек? в первой половине ХХ в. в споры философов о соот ношении природы и воспитания в формировании челове-
«Новый чеАовек. в новом обшестве.•.
157
ка включились политики и социальные технологи. Имен но обе эти позиции лежали в основе глобальных проек
тов создания нового мира и нового' человека. В нацист ской Германии
-
через улучшение видового генофонда,
в Советском Союзе
-
посредством изменения социаль
ного порядка [10]. История наглядно показала, к каким разрушительным последствиям может привести пренеб режение к человеческой природе, чем может обернуться тоталитарное стремление соорудить социальность из бе
зымянных фишек. Что такое «природа человека»? Под этим обычно под разумеваются стойкие, неизменные черты, общие задат ки и свойства, выражающие его особенности как живого существа, которые присущи хомо сапиенс во все времена
независимо от биологической эволюции и историческо го процесса. Раскрыть эти признаки
-
значит выразить
человеческуюприроД~
Философ п. Гуревич констатирует, что многие мысли тели принципиально отказываются искать истоки обще ственного миропорядка, нравственных устоев, человечес
ких потенций в чем-то ином, нежели в самом человеке.
Человек сам по себе не плох и не хорош. Он открыт для самосозидания. Это означает, что его можно соразмерять с самим собой, т. е. с нераскрытым человеческим потен
циалом
[6].
Какое качество можно считать специфически челове ческим? Есть ли вообще в человеке какое-то внутренне устойчивое ядро? Философы отвечают на эти вопросы по-разному. Но большинство полагают, что люди родятся пластичными и в процессе социализации оказываются
предельно разными. Биологически унаследованные за датки могут развиваться в самых неожиданных направле
ниях. Культура накладывает глубокий отпечаток не толь
ко на поведение человека, но и на его своеобразие. Вот почему многие ученые, указывая на способность челове ка изменять самого себя, приходят к выводу, что никакой однажды предназначенной природы человека нет.
В хх в. исторический подход был подкреплен иссле дованиями в области культурной антропологии. Когда ученые обратились к изучению так называемых прими-
158
Все могло быть иначе
тивных обществ, выяснилось разительное несоответствие между обычаями, традициями, ценностями различных
культур. Оказалось, что даже способность мыслить, кото рая казалась универсальной, существенно зависит от спе
цифики культуры. Тот или иной социум складывается та ким, каким представляется образ человека. В одном обществе люди считаются рациональными, в другом воспринимаются как жертвы страстей, в третьем
олицетворение воли, в четвертом
-
-
-
как
как созданные по об
разу и подобию Божьему.
Альтернатива Все согласны в главном
-
чуть ли не с первых дней ре
волюции идет процесс формирования «нового человека». На протяжении минувших десятилетий модель советского человека менялась. В 20-е гг. в ходу была модель револю ционера-разрушителя старого мира: железные комиссары,
стальные чекисты. Ей на смену пришел созидатель нового мира
-
строитель утопии, от которого требовалась идей
ность, но также энергия, инициатива. Сталин провозгла сил окончательный идеал
-
винтик: советский· человек
должен чувствовать себя винтиком гигантской машины государства. Внешние различия модели скрывали един
ство содержания. Целью было и есть создание инстру мента для строительства нового мира. Андрей Платонов
еще в 20-е ГГ., предупреждал о начавшемся процессе тво рения «государственного жителя». Каждая из моделей со ветского человека содержит как основную черту
-
чув
ство принадлежности к государству, ощущение себя частицей, «винтиком» государственной машины, членом
коллектива
[3].
Возможен ли был иной сценарий роли «человеческого фактора» в России? Не следует считать, что формирование человека
-
вы
думка большевиков. Ни одна из культур не пускала на «самотек»
этот процесс
-
он всегда организовывался и
направлялся искусственно, чтобы сформированный в ре-
«Новый чеАовек» в новом обшестве...
159
зультате него человек стал «носителем» данной культуры.
Всякая культура нацелена на формирование человека,
способного в своих действиях воплотить накопленный сообществом опыт жизнедеятельности, в этом заключена сущность культуры. Притчи, мифы И песнопения самых опытных и умудренных жизнью людей были квинтэссен цией культуры народа, к которым приобщались новые
поколения, проходя в древнейших сообществах обряды инициации. Затем мудрствование превратилось в фило
софию, которая обсуждала вечные мировоззренческие вопросы человеческой жизни и конечные основания
культуры, что было важно для понимания образа челове ка, но не было непосредственно направлено на формиро вание человека по этому образу. Каким же мог быть иной вариант формирования «но вого человека» в наличном культурном пространстве?
Судя по всему, прежде всего надо было отказаться от идеи насильственного созданuя «нового человека». Человек должен развиваться самостоятельно, саморазвиваться.
Культура несет в себе образ человека, она являет, показы вает этот образ человеку. Культура
-
зеркало, в котором
человек себя видит и в котором он себя узнает. Большую роль играет и традиция руки, от отца
-
-
передача образа жизни из рук в
к сыну, от матери
-
к дочери, от масте
ра - к ученику. За многие века существования каждая из культур выработала совершенные способы формирова ния в человеке нужных ей качеств, и эти способы явля ются главной ценностью. Всякая крупная революция имеет претензию на созда
ние нового человека. Вспомним Великую французскую революцию. Создание нового человека есть несоизмери мо большее, более радикальное, чем создание нового об
щества. Новое общество после революции все-таки со здается, новый же человек не появляется. В этом трагедия революции, ее роковая неудача. Рабство человека оказы вается непобежденным, меняются лишь формы рабства. Это не значит, что революция лишена смысла и что бес смысленно делать революцию. Революции имеют смысл
и являются важным моментом в судьбе народов. Револю ции - великий опыт, который и обедняет человека, и обо-
160
Все могло быть иначе
гащает его. Какие-то формы рабства в революциях все таки уничтожаются. И всегда новым социальным слоям предоставляется возможность исторической активности,
снимаются цепи, сковывавшие энергию. Но рабство че ловека в сути своей не уничтожается. Новый человек не есть предмет фабрикации, он не может быть продуктом социальной организации
[2].
Во-вторых, надо было отказаться от опоры на люмпе нов. К власти приходили «вчерашние рабы», и М. Горький в «Несвоевременных мыслях» опасался, как бы эта мас са, не подготовленная ни в культурном, ни в нравствен
ном отношении к работе с людьми, не загубила бы рево люционных идей. Он был убежден в необходимости культурного воспитания масс, считал, что при всем свое
образии истории России нужно сохранить ее мирового значения памятники, освоить научный и интеллектуаль
ный опыт Запада и, прежде всего, научиться хорошо ра ботать. Он был убежден, что лишь научившись трудиться с любовью, лишь поняв первостепенное значение труда для развития культуры, народ сможет действительно тво рить свою историю.
Он призывает оздоровить болота невежества, потому что на гнилой почве не при вьется новая культура. Горь кий предлагает, по его мнению, действенный способ пре образований: «Мы относимся к труду, точно он прокля тие нашей жизни, потому что не понимаем великого
смысла труда, не можем любить его. Облегчить условия труда, уменьшить его количество, сделать труд легким и
приятным возможно только при помощи науки. Только в
любви к труду мы достигнем великой цели жизни»
[5].
Главная цель революции, по Горькому, нравственная превратить в личность вчерашнего раба. А в действитель
ности, как с горечью констатирует автор «Несвоевремен ных мыслей», октябрьский переворот и начавшаяся граж данская война не только не несли «в себе признаков духовного возрождения человека», но, напротив, спрово
цировали «выброс» самых темных, самых низменных «зоологических»
-
-
инстинктов.
Горький пишет о самосудах и погромах, о вывозе за границу культурных ценностей, об аресте честных людей,
1б 1
«Новый чеАовек» в новом обшестве...
виновных только в том, что они мыслят иначе, чем велит
новая власть, о кастовости нового гегемона
-
пролетари
ата, которая, по мысли писателя, ничуть не лучше касто
вости дворян. «Атмосфера безнаказанных преступлений», снимающая различия «между звериной психологией мо
нархии» и психологией «взбунтовавшихсЯ» масс, не спо
собствует воспитанию гражданина. Горький подвергает критике вождей революции: Лени
на, Троцкого, Зиновьева, Луначарского и др. Писатель обвиняет их в незнании России и ее народа, в подстрека тельстве народных масс на деяния,
низводящие их до
уровня толпы; обвиняет в том, что не смогли предотвра тить перерастания революции в пугачевщину, романтиз
ма революции
-
в одичание, свободы
-
в анархизм, все
дозволенность, что забыли истину: «идеи не побеждают
приемами физического насилия»
[5].
В-третьих, важна опора на интеллектуальный слой. Ли цом всякого общества, творцом и выразителем его дости жений, определяющим конкурентоспособность данного общества и его вклад в мировую цивилизацию, является слой, представляющий тех, кто обладает сравнительно
более высоким уровнем информированности и образова ния, кто осуществляет функции руководства, духовно культурного обслуживания и научно-технологического
развития. Качественные характеристики такого слоя во
многом определяют судьбу страны. Ложные ориентиры и представления в этом отношении чреваты тяжелыми по
следствиями для страны, ибо для исправления положе
ния обычно требуются, как минимум, десятилетия.
Блестящий расцвет русской науки и культуры в
XIX
в.
был обеспечен людьми, объективно выдвинутыми теми принципами комплектования и существования элитного
слоя, которые были заложены три столетия назад, тогда как удручающая серость последних десятилетий связана с
целенаправленным
принижением культурного слоя и
фактическим его уничтожением
-
путем формирования
такого его состава, который не способен выполнять свой ственные этому слою функции. Социальный слой носителей российской культуры и го сударственности был во многом уничтожен вместе с куль-
6.
За •. 107
162
Все могло быть иначе
турой и государственностью исторической России в резуль
тате большевистского переворота. В течение полуторадеся тилетий после установления коммунистического режима
было в основном покончено с его остатками и одновре менно шел процесс создания «новой интеллигенции»,
обеспечивший то положение и состояние интеллектуаль ного слоя в стране, которое он занимает и в настоящее
время. Такое развитие событий было предопределено как характером российского образованного сословия, так и положениями коммунистической доктрины касательно
идеального общественного устройства и места в нем слоя лиц умственного труда.
И идеология, и практика советского режима как объективно, так и субъективно были направлены на все мерное снижение общественного престижа и статуса ин теллектуального слоя. Представление об интеллектуалах как о «классово-неполноценных» элементах общества, пресловутой «прослойке» относится К одному из основ
ных в марксистско-ленинской системе понятий. Уже одно это обстоятельство достаточно ясно характеризова ло отношение к образованному слою «сверху». Отноше ние же к нему «снизу» закономерно определялось тем,
что он собой представлял по уровню своего благосостоя ния и степени отличия от остальной массы населения.
Большевистскую революцию российский образован ный слой встретил враждебно. Более того, он был един ственным, кто оказал ей сразу же активное вооруженное сопротивление
-
еще в то время, когда крестьянство и
даже казачество оставались пассивными. Большевики, со своей стороны, вполне отдавали себе отчет в том, что их реальными противниками в гражданской войне были не мифические «капиталисты И помещики», а интеллиген ция
-
в погонах и без оных». По свидетельству А. Луна
чарского, «кучку праведников (имеются в виду револю
ционеры) вся остальная интеллигенции рассматривала как величайших изменников знамени интеллигенции.
Это привело к тому, что русская интеллигенции оказалась на стороне врагов революции и рабочего класса.
В-четвертых, через развитие школы и воспитания сле довало дать человеку возможность свободно развиваться,
«Новый чеАовек» в новом обшестве...
163
nрививать ему чувство чести, собственного достоинства. Между тем большевики полагали: человек, который одо лел чтение статей Ленина, который родился в обществе, где нет эксплуатации человека человеком, который полу
чил десятилетнее и даже высшее образование в СССР, при обретет некие особые социалистические качества.
Какое-то образование люди все-таки получили. Но вот с воспитанием детей дело обстояло совершенно неблагопо лучно. Тем более, что в условиях тотального страха родите ли, желая своим детям только добра, приучали не к честно сти и правдивости, а ко лжи во спасение, к двоедушию.
Н. Бердяев отмечал, что революция может начаться вследствие поднявшегося личного достоинства, попранно
го старой жизнью, вследствие возникшего личного сужде
ния о жизни. Но в самой стихии революции личное суж дение и личная совесть всегда ослаблены и заменены коллективным сознанием и коллективной совестью. В ре
волюции происходит процесс объективации, отчуждение человеческой природы в объектный мир, в то время как настоящая и радикальная революция должна была бы быть победой над всякой объективацией и переходом в свободную субъективность. Страх вследствие выброшен ности существования вовне приводит к военному деле
нию мира на два лагеря. Враждебный мир оказывается объединенным и универсализированным, в нем нельзя уже
встретить «ты», В нем можно встретить лишь «не-я»
[2].
В-пятых, надо было дать нравственный идеал, отка заться от воинствующего атеизма. Но новый мир пред полагал изменение нравственных установок, моральных
категорий. Основы морали объявлялись классовыми, за висящими от господствующего классового интереса. По тому новая мораль призвана была обслуживать интересы пролетариата, становилась пролетарской моралью. Революция подрывала глубинные миросоставляющие
ценности как отжившие останки старого мира. Бесклас совое общество коммунистического будущего не будет нуждаться,
как
полагали,
в услугах
внешних правил,
представленных моралью. Мораль отомрет, как и госу дарство, в будущем всемирном коммунистическом обще стве. Пока же «новая культура» разворачивалась на терри-
6*
164
Все могло быть иначе
тории лишь одной страны
-
России. Новые социальные
условия создавали почву для создания «новой морали».
Такова была альтернатива тому, что имело место в дей ствительности.
80плошение соuиального проекта А в действительности власть опирал ась на простолю динов, осуществляла политику искусственной люмпени
зации. Публицист В. Каджая пишет по этому поводу, что к власти пришла чернь, быдло. Не народ, а именно чернь. Народ есть совокупность всех социальных слоев, состав ляющих его и находящихся в экологическом равновесии.
В российском обществе чернь составляла подавляющее
- это было, прежде всего, в абсолютной своей массе неграмотное, полунищее крестьянство. Оно большинство
же составляло и основу царской армии в Первой мировой войне. Три года войны высосали все соки из русской де ревни. Она не хотела воевать, а ее заставляли. И тогда вооруженный охлос, то бишь армия, повернул винтовки против правительства войны, доверив власть большеви кам, которые единственные выступали против бессмыс
ленной бойни
[8].
Освобождение крестьян от крепостной зависимости вовсе не сделало их равноправными людьми. В глазах вчерашних своих господ они как были скотами, быдлом, так ими и остались. И те, и другие говорили на одном языке
-
русском, исповедовали одну и ту же религию
православие, жили в одной стране
-
-
России, но это были
два совершенно разных народа. Однако если «малый» свысока презирал и всячески третировал «большой на род», то «большой» люто ненавидел «малый народ» и только ждал случая, чтобы эту свою ненависть обрушить на него в очередной раз.
Именно об этом пишет в своей повести «Собачье сер дце» Михаил Булгаков. В основе произведения
-
экспе
римент. Все, что происходило вокруг и что именовалось строительством социализма, воспринималось Булгако-
165
«Новый человек» в новом 06шестве•••
вым именно как эксперимент
-
огромный по масштабам
и более чем опасный. К попыткам создания нового со
вершенного общества революционными, т. е. не исклю чающими насилия, методами, к воспитанию теми же ме
тодами нового, свободного человека он относился крайне
скептично. Для него это было таким вмешательством в естественный ход вещей, последствия которого могли оказаться плачевными, в том числе и для самих «экспе
риментаторов». Он видел, что в России стремятся создать новый тип человека. Человека, который гордится своим невежеством, низким происхождением, но который по
лучил от государства огромные права. Именно такой че ловек удобен для новой власти, потому что он положит в грязь тех, кто независим, умен, высок духом.
Профессор Преображенский живет уединенно в ком фортабельной квартире. Автор любуется культурой его быта, его облика. Гордый и величественный профессор, который так и сыплет афоризмами, светило московской генетики, гениальный хирург,
-
он занимается прибыль
ными операциями по омоложению стареющих дам и бой
ких старцев: беспощадна авторская ирония
-
сарказм в
отношении процветающих нэпманов. Но вот профессор задумывает улучшить саму природу, он решается посорев
новаться с природой и самой Жизнью и создать нового человека, пересадив собаке часть человеческого мозга. Взаимоотношения ученого и уличного пса Шарика, впоследствии
-
Шарикова, составляют сюжетную канву
повести. Основа повествования
-
внутренний монолог
Шарика, вечно голодного, горемычного уличного пса. Он очень не глуп, по-своему оценивает жизнь улицы, быт,
нравы, характеры Москвы времен нэпа с ее многочислен ными магазинами, чайными, трактирами на МясницкоЙ. Но вот профессор совершает главное дело своей жизни уникальную операцию-эксперимент:
он
-
пересаживает
псу Шарику человеческий гипофиз «пролетария» голика и тунеядца Клима Чугункина.
-
алко
И вот в результате операции появляется безобразное, примитивное существо, целиком унаследовавшее «проле
тарскую» сущность своего «донора». Первые произнесен
ные им слова
-
ругань, первое отчетливое слово
-
«бур-
lбб
Все могло быть иначе
жую>. Чудовищный гомункулус, человек с собачьим нра вом, основой которого бьm люмпен-пролетарий, чувству ет себя хозяином жизни: наглый, чванливый, агрессив
ный. КонФликт между профессором Преображенским, Борменталем и человекообразным существом абсолютно неизбежен. Жизнь профессора и обитателей его кварти ры становится сущим адом. Эксперимент окончился пол ным крахом. Из «пролетарской черни» невозможно сде
лать Человека. Для новой власти были неизбежны и гонения на ин теллектуалов. Более ста лет интеллигенция ожидала рево
люцию, стремилась к ней, работала на нее. И чем слабее становилась монархия, тем активнее она действовала. Февральская революция, подарившая свободы, давшая голос «великому немому»
-
народу, показалась сначала
осуществленной мечтой. Но и народ оказался мало схо жим с тем иконописным образом, которому полагалось поклоняться, и Временное правительство, оказавшееся в руках интеллигентов, неясно себе представляло, что де лать с властью.
Потрясенная тем, что революция оказалась не похо жей на сон, который виделся сто лет, русская интеллиген ция тем не менее находит силы выступить против наси
лия. Забастовка служащих государственных учреждений и муниципальных органов в Петрограде, потом в Моск ве, распространяется и на другие города. Отказалась при знать новую власть профессура высших учебных заведе ний. Сопротивление оказывает значительная часть технической интеллигенции
-
ее взгляды выражает,
прежде всего, Всероссийский союз инженеров. Разочарование подавляющего большинства русской интеллигенции революцией не было неожиданностью
для Ленина: вождь партии большевиков, учивший, что только интеллигенция может внести «революционное со
знание» в рабочий класс, всегда относился к ней недовер чиво инедоброжелательно [4].
Начинает формироваться официальная идеология, в основе которой
-
мифология. Мировоззренческая сис
тема, ставшая основой идеологии, не предназначалась
для того, чтобы отвечать на «вечные» вопросы
-
О «доб-
167
«Новын чеАовек» в новом обшестве...
ре и зле», о жизни и смерти, о смысле жизни. Какой же в
результате подобной большевистской модернизации сформировался человек?
«1935
год, год решительного наступления на партию,
был годом «поворота К человеку». «Человек самый цен ный капитал», «кадры решают все»
-
лозунги дня. Это
подлинный «социализм С человеческим лицом». Но это лицо - Сталина. В связи с «поворотом» Сталин «очело вечивается». К стандартным эпитетам, сопровождающим его имя: мудрый, гениальный, стальной, железный, при бавляются: «дорогой», «родной», «обожаемый», «доб
рый», «отзывчивый», «великий человеколюбец». Во вре
мя майского шествия
1935
года демонстранты несли
«тысячи портретов Сталина, и были еще барельефы и статуи вождя, и имя его, повторенное в это утро милли
оннократно, то было вылито из металла, то написано на нежных и прозрачных газовых тканях, то было обвито хризантемами, розами, астрами». В июле
1935
года Ста
лин организует в Москве на Красной площади гигантское зрелище
-
физкультурный парад. Образцом служат ги
гантские зрелища, организуемые в гитлеровской Герма нии. Но там
-
военные марши, под которые шагают
штурмовики и эсесовцы. Здесь Это они открывают парад.
5
-
спорт, улыбка, дети.
тысяч пионеров «несут вы
тканный из живых цветов лозунг: «Привет лучшему дру гу пионеров товарищу Сталину». «Спасибо товарищу Ста лину за счастливую жизнь»
-
реет лозунг над колонной
пионеров Дзержинского района. А между тем, в
1935
году,
на восемнадцатом году после революции подавляющее
большинство населения страны живет хуже, чем до рево
люции»
[4].
Дойти до формирования такого человека, правда,
власть смогла только через геноцид 30-х-40-х (сознатель ное истребление 'голодом, террором, ссылкой и коллекти
визацией миллионов граждан СССР, не вписывавшихся в контуры «советского человека») и беспощадное уничто жение собственного народа в годы войны на фронтах и в тылу, превращение его в пушечное мясо и промышлен
ный ресурс (опять-таки предельно материалистический, функциональный подход, сегодня многими воспеваемый
168
Все могло быть иначе
чуть ли не как образец государственного мышления и ис точник «нашей мощи»).
Большевики в основу сортировки человеческого мате риала брали критерий социального происхождения: рож дение в пролетарской семье, от пролетарских родителей,
обеспечивало привилегированное положение в послере волюционной социальной иерархии
[3].
Влиятельный в
1920-е гг. философ-марксист А. Дебор ин подводил теоре тический базис под программу создания нового типа че
ловека: «Поскольку социалистические идеи овладевают нашей мыслью, они способны превратиться в чувства».
Социалистические идеи, превращаясь в социалистичес кие чувства, переделывают «все человеческое существо со
всей его сложной психикой»
[3].
Начальным этапом обработки «человеческого материа ла» была школа. В числе первых актов советского прави тельства бьшо уничтожение старой системы образования.
Чтобы построить новую школу, писал В. Лебедев-Полян ский, один из руководителей наркомпроса, надо убить старую школу. Радикальность Положения о единой тру 1918 г., не усту пала радикальности Октябрьского переворота. Ликвиди
довой школе, закона, принятого в ноябре
ровались все «атрибуты старой школы»: экзамены, уроки,
задания на дом, латынь, ученическая форма. Управление школой передается в руки школьного коллектива, в кото
рый входят все ученики и все школьные работники учителя до сторожа. Отменяется слово «учитель»
-
-
от
он ста
новится «школьным работником», шкрабом. Непосред ственное руководство осуществляется школьным сове
том, включающим всех «шкрабов», представителей
учеников (с 12-летнего возраста), трудового населения и отдела народного образования.
Авторы революционных педагогических теорий были убеждены в том, что «новое» И «революционное» нимы,
-
сино
что революционное тождественно новому и
на
оборот. В конце 1920-х гг. они обнаруживают, что ошиба лись. Государство не собирается отмирать. Оно начинает крепнуть с каждым днем: Сталин не жалеет для этого уси
лий. Одновременно меняется отношение к школе. В 1930-е п. ей возвращаются все атрибуты «схоластичес-
169
«Новый чеАовек» в новом обшестве...
кой феодальной школы». Все эксперименты в области ме тодов и программ обучения объявляются «левацким укло ном». Знаком разрыва с политикой строительства «новой школы» была замена на посту наркома просвещения А. Луначарского, занимавшего этот пост с ноября
1917 г.,
партийным деятелем, долгие годы занимавшим долж
ность начальника Политуправления Красной Армии, А. Бубновым
[3].
Но цель осталась прежнеЙ. Спор о характере школы касался не принципа, но методов, техники обработки че
ловеческого материала. Основная проблема заключалась в необходимости сочетать воспитание нового человека и его образование. В первые послереволюционные годы революционная школа была необходима, в первую оче редь, как инструмент разрыва с прошлым, разрушения
дореволюционных общественных связей. В
1918
г. на
съезде работников народного просвещения было сказано ясно и недвусмысленно: «Мы должны создать из молодо
го поколения поколение коммунистов. Мы должны из - ибо они подобно воску поддаются влиянию сделать настоящих, хороших коммунистов ... Мы должны изъять детей из-под грубого влияния семьи. Мы должны
детей
их взять на учет,
скажем прямо
-
национализировать.
С первых же дней их жизни они будут находиться под благотворным влиянием коммунистических детских са
дов и школ. Здесь они воспримут азбуку коммунизма.
Здесь они вырастут настоящими коммунистами»
[3].
Большевистская власть исходила из идеи, что главной
силой исторического развития является классовая борьба, победителем в которой будет пролетариат. Были определе ны важнейшие практические принципы «коммунисти
ческого воспитания»: партийность, партийно-государ ственное руководство,
т. п.
классовость,
наступательность и
[11].
В итоге альтернатива не смогла стать реальностью. В сложившихся исторических условиях, когда утверждал ся тоталитарный режим, предполагающий полный, то тальный контроль над обществом и личностью, иного быть не могло. Конструировалась революционная тота-
170
Все могло быть иначе
литарная идеология, обосновывающая необходимость формирования нового общества и «нового человека». Советский человек не просто должен был служить ре жиму, строя коммунизм, он должен был делать это актив но. Во всех утопических теориях порочным является именно подход к центральной проблеме
-
к тому, каким
должен быть человек Утопии, «новый человею). По сути, отказ от естественного развития, стремление «вывести
улучшенную породу» человека и становится той миной,
которая взрывает «прекрасный новый мир». Утопия не возможна
-
не потому что невозможен справедливый
порядок в обществе, а потому что никакое ускорение раз вития
не приводит к радикальным изменениям челове
ческой природы. Тоталитарные государства-автоматы оказались нежизнеспособными.
Уже после смерти Сталина утопическая идеология дала первую трещину. А брежневский застойный период стал, по сути дела, попыткой незаметно перевести пост
роенную Лениным - Сталиным коммунистическую уто пию в разряд «просто государств». Отсюда и исчезнове ние тезиса о построении коммунистического общества в
1980
г., и введение в официальную фразеологию понятия
«развитой социализм», и прочее, прочее. За фасадом уто пического
государства
постепенно возникала совер
шенно другая политическая и экономическая система.
А во второй половине 1980-х и сам фасад дал трещину и, в конце концов, рухнул.
Литература
1.
Баландин Р.к., Миронов СС «I. И как же можно было подвергать сомнению то, что в ней написано?!
«Новое
время
-
новые песни»
в годы перестройки, когда стали приоткрываться ар хивы и начался постепенный процесс пересмотра устояв
шихся идеологических и военных мифов, историки обра тили более пристальное внимание на начальный период войны. Но подлинным толчком к пересмотру оценок ста ли книги В. Суворова «Ледокол» и «День «М», несмотря на их неоднозначное восприятие историками и обще ственностью.
Тогда же был введен в научный оборот ранее засекреченный документ Генштаба «Соображения по плану стратегического развертывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками». В ходе дискуссии выявились две основные точки зрения.
Одни исследователи считают, что Советский Союз готовил ся в 1941 г. к наступательным действиям против Германии. Другие, стремясь опровергнуть это, приводят аргументы в пользу оборонительного характера мероприятий советского руководства накануне вооруженного столкновения с
Гитлером. Концепция Суворова была хорошо обоснована. С его точки зрения, Советский Союз подготовился к войне, но не к оборонительной, а к завоевательной, революционной.
В таком случае все встает на свои места
-
и милитариза
ция общества в 1930-е г., и лихорадочная подготовка к войне, и создание огромного военного потенциала,
и, главное, трагедия Красной Армии летом-осенью 1941-го. Анализ театра военных действий лета
1941 r.,
проведен
ный Суворовым, практически не оставляет сомнений: со ветские войска выдвигались к границе, к обороне не го
товились, тем более, что военная доктрина Красной
7*
196
Все могло быть иначе
Армии была наступательной, а сил Красной Армии было достаточно для того, чтобы, по меньшей мере, остановить вермахт или даже разгромить его.
У этой версии немало приверженцев, еще больше кри тиков. Многим, особенно старшему поколению, очень трудно с ней согласиться. А по большому счету, это спо
ры не о догадках Суворова, но о самом Сталине. И прав э. Радзинский, когда пишет: «В своих мягких кавказских сапогах Сталин умело отошел в тень истории, чтобы сей час вновь замаячил на горизонте грозный образ. И пав шая величайшая Империя ХХ века все чаще вспоминает о своем создателе, и в облике новых мифов возвращается
в страну он
-
Хозяин, Отец и Учитель»
[20].
Смелые и провокационные выводы Суворова подтол кнули многих исследователей к более интенсивному и тщательному анализу и изучению событий Второй миро вой войны. Результатом стало появление трудов М. Мельтю хова, Б. Соколова, М. Солонина, М. Семиряги, В. Данилова, В. Бешанова, В. Дорошенко, И. Павловой, В. Киселева А. Никонова и др., которые склоняются к тому, что имел место факт подготовки Сталина к нападению на Германию. Впрочем, и сегодня можно встретить высказывания,
вроде утвержден·ия И. Пыхалова, что «результаты боевых действий советских вооруженных сил в начальный пери
од войны нельзя назвать слишком удачными»
[19].
Мно
гим по-прежнему дороги мифы советской историогра
фии. Складывается парадоксальная ситуация. С одной стороны, практически все согласны, что вожди коммуни
стического режима были палачами и безжалостными эк сплуататорами собственного народа. Уже мало кто сомне вается в том, что Советский Союз осуществлял самую настоящую экспансионистскую политику,
поддерживал
какие угодно режимы, лишь бы укрепить свое влияние в
мире и максимально противостоять Соединенным Шта там и мировому империализму, достичь своей главной
цели
-
мировой революции и всемирной Советской рес
публики. С другой стороны, как только речь заходит о роковом дне
22
июня
1941
г., многие крайне болезненно
реагируют на попытки доказать, что удар Гитлера был на
правлен на то, чтобы упредить Красную Армию?
«Kor.4iJ нас в бой ПОШАет товарнш СтаАНН ••• »
197
А дело в том, что многие годы мы знали, что война была справедливой, мы спасли от фашизма не только свою страну, но и весь мир, что нападение Германии было вероломным. И вдруг какой-то перебежчик, «предатель»
утверждает, что Советский Союз - агрессор, стремив шийся покорить или советизировать всю Европу. К тому же книги Суворова стали выходить в эпоху всеобщих ра зоблачений, «переписывания историю>, когда обществен
ность впервые узнала, что Молотов подписывал с Риббен тропом секретный протокол, деливший сферы влияния двух держав, что советские и немецкие танки прошли по
бедным маршем по покоренному Бресту, а немецкие лет
чики и танкисты еще в 1920-е гг. учились воевать на со ветских полигонах.
«Переписывание истории» вылилось В эпидемию ра зоблачений и псевдоразоблачениЙ. Вслед за историками к делу «закрашивания белых пятен» присоединились журналисты и писатели. Переоценка ценностей стала но сить тотальный характер. Кажется, в истории войны не было факта, который не подвергся бы переоценке. Мар шал Жуков из народного героя превратился в бездарного
военачальника и кровавого самодура, Александр Матро сов - в уголовника, 28 панфиловцев - в нечто вроде коллективного поручика Киже, предатель генерал Вла сов - в истинного патриота России, а Советский Союз в поджигателя войны. Правда и ложь сплелись на страни цах газет и журналов. Поиски исторической правды за кончились новой мифологией. Люди были дезориентиро ваны, сбиты с толку
[1].
Может быть, пора наконец признать, что Гитлер и Сталин несут равную ответственность в качестве винов
ников Второй мировой войны. Но мы все еще никак не можем отделить сталинский режим и самого Сталина от народа, преступника от его жертвы. Конечно, на всех участках громадного фронта нашлись воинские подразде ления, стоявшие насмерть. Но если сопротивление про тивнику оказывали отдельные части, а не какая-то орга
низованная армия, то и самопожертвование безымянных героев не могло изменить обстановку, не могло остано-
198
Все могло быть иначе
вить продвижение врага в глубь страны, не могло даже спасти бегущие толпы от плена и гибели.
«Советская история переполнена тайными преступле ниями власти, но из всех ее тайн особо мрачной и храни мой была подготовка военного наступления на Европу в
1941
году,
-
пишет И. Павлова.
-
Эту правду приняла [17]. Спо
пока небольшая часть российских историков» ры продолжаются.
Что же произошло летом
1941
ГОАа ~
к началу войны СССР имел превосходство в танках почти в четыре раза,
в артиллерии
-
в самолетах
-
почти в три раза,
в два раза. В танковых соединениях Вер
махта было около половины легких танков, значительно
уступавших нашим по многим показателям. Средние тан ки Вермахта имели некоторое превосходство по защи щенности над советскими Т-26, Т-35, Т-38 и БТ-7, но в два раза уступали по дальности стрельбы Т-26 и БТ-7, а новым танкам Т -34 и КВ
-
по всем показателям. Одна
ко наши войска серьезно проигрывали противнику по уровню подготовки.
Война началась 22 июня 1941 г. нападением Германии на СССР. Группировка немецких войск (вместе с союзни
ками) насчитывала, по разным оценкам, от
151
до
164
дивизий (4 - 4, 7 млн чел.). У нее на вооружении было 42 тыс. орудий и минометов, около 5 тыс. самолетов,
3,9 тыс.
танков. Советские вооруженные силы насчитыва 303 дивизии (5,3 млн чел.) Вооруже ние - 104 тыс. орудий и минометов, 23,1 танков, 18,5 тыс. самолетов. В пяти приграничных западных округах было 170 дивизий и 2 бригады (около 2,9 млн чел.). Войска первого эшелона составляли 56 дивизий и были рассре
ли к началу войны
доточены на глубину до
50
км. Войска второго эшелона
находились на расстоянии 50-100 км от границы. Однако в ситуации превосходства над германскими войсками наше военное руководство не сумело грамотно
и эффективно распорядиться своими силами. Противни-
199
«КОГАа нас в бой ПОШАет товарнш СтаАНН ... »
ку удалось создать на направлениях главных ударов зна
чительное превосходство. У Вермахта было отлично отра ботано взаимодействие различных ,видов войск, хорошо
функционировала связь. Успешно применялась тактика
«танковых клиньев». Сказывался и накопленный в ходе военных действий в Западной Европе боевой опыт. Наступление германских войск велось одновременно на трех направлениях. Группы армий «Север» (команду
ющий Фельдмаршал фон Лееб), «Центр» (фон Бок), «Юг» (фон Рундштедт) наступали в направлении соответствен но Ленинграда, Москвы и Киева. Наши войска, особен но пограничники, на целом ряде направлений первона чально мужественно сопротивлялись, однако героизм
многих рядовых бойцов и командиров не мог заменить четкую и продуманную систему обороны и руководства войсками, которая давала большие сбои.
22 июня 890 наших самолетов (668 на зем ле, 222 в воздухе). Германские ВВС потеряли при этом 18 самолетов. К концу дня наши потери составили 1811 са молетов, немецкие - 35 сбитых и 100 поврежденных са Первый удар немецкой авиации рано утром
привел к уничтожению
молетов. В первый же день войны были выведены из строя узлы и линии связи, уничтожены и захвачены скла
ды вооружения и боеприпасов, которые были слишком близко пододвинуты к границе. Когда стало достоверно известно, что Гитлер начал полномасштабную войну, Ста
лин был потрясен. А. Микоян вспоминал: «Когда на рас свете 22 июня война все-таки разразилась, мы, члены По литбюро ЦК, сразу же собрались в кремлевском кабинете Сталина. Он выглядел очень подавленным, потрясенным»
[29].
Похоже, он понял, что Гитлер его опередил.
Но потрясения Сталина продолжались. «Находясь В полной уверенности, что проводимые с
1917
г. воспита
тельные мероприятия с русским народом, главным из ко
торых было постоянно проводимое массовое истребление этого народа, окончательно превратил и его в оболванен ную, бессловесную массу, годную только для перемолки
в лагерную, а теперь и окопную пыль, товарищ Сталин был потрясен тем сюрпризом, что ему преподнесла люби мая армия»
[2].
С Западного фронта, которым командо-
200
Все могло быть иначе
вал Герой Советского Союза генерал армии Д. Павлов, поступали трагические сообщения, которые иначе, как
катастрофу, расценить было нельзя.
Противник при менял отработанную форму оператив
- двусторонний танковый охват (2-я тан ковая группа Гудериана и 3-я танковая группа Гота) с ного маневра
последующим окружением основной группировки сил
Западного фронта, которые безуспешно пытались отра
зить наступление противника. Против 2160 танков про тивника было задействовано 6400 наших танков. Против 1610 самолетов противника у нас было 4900 самолетов. Против 18900 орудий и минометов противника с нашей стороны имелось 37 800. Однако огромный Западный фронт развалился в считанные дни. Потери войск Западного фронта к концу операции со
ставили
417729 (безвозвратные - 341012, санитарные76 717). В плену только западнее Минска оказалось око ло 329 тыс. военнослужащих, в качестве трофеев против нику достались 3332 танка и 1809 артиллерийских орудий. Практически все соединения фронта, дислоцировавшие ся западнее Минска, были потеряны со всем своим воо ружением. Потери войск фронта по личному составу со
ставили около
70%
от первоначального состава. Потери
соединений группы армий «Центр» (не считая больных)
к концу операции составили около
400
человек на каж
дую дивизию и были восполнены за счет личного состава резервных батальонов соединений, т. е. общее число по
терь составило около 22 тыс. чел. (в том числе около 6 тыс. убитых и пропавших без вести). Потери в танках со
ставили около
50%.
Потери войск Западного фронта по
личному составу составили около около
77 тыс.
1 млн
человек против
человек в войсках группы армий «Центр»
[3].
июня, спустя всего неделю после начала войны, пал Минск. В начале июля командование Западного фронта во главе с генералом Павловым было арестовано, осужде
28
но и расстреляно.
Однако стремительное германское наступление про должал ось. И красноармейцы вынуждены были погибать или отступать, потому что было мало командиров, спо
собных взять на себя ответственность и приказать оста-
«КОГ4а нас в бой пошлет товариш Сталин... »
201
новиться И обороняться. В итоге наша армия платила тя желую цену за растерянность и некомпетентность выс
шего военно-политического руководства. Несколько миллионов красноармейцев и офицеров оказались в пле ну. Сталин не нашел ничего лучшего, как издать приказ
NQ 270 от 16 августа, согласно которому все попавшие в ок ружение и сдавшиеся в плен объявлялись изменниками.
По оценкам германского командования, низкая эф фективность действий наших войск объяснялась их пло хой профессиональной подготовкой, низкой обученнос тью личного состава. В этом главная причина громадных потерь Красной Армии. Очевидно, что считавшиеся дос таточными для успешности наступательных действий
тактические плотности, обеспечивающие трехкратное превосходство над противником, были совершенно не достаточны при обороне.
Именно низким уровнем подготовки танковых экипа жей можно объяснить, например, результаты контрудара
войск Западного фронта под Оршей
5-9 июня двумя
све
жими механизированными корпусами (5-й и 7-Й). Имея в своем составе около
1500 танков
против
100 германских
и превосходство в артиллерии над врагом, его удалось
только остановить и незначительно потеснить. Потеряв
шие около 50% танков мехкорпуса пришлось отводить для восстановления боеспособности. Это следствие того, что подавляющее большинство танковых экипажей всту пило в войну, не отстреляв ни разу из пушки, так как на
год отпускалось всего
6
снарядов на машину, которые к
тому же принято было расходовать перед итоговой про
веркой. Аналогичное положение было и в авиации. К на чалу войны средний налет на каждого нашего летчика
составил около летчиков
4 часов
против
300-350 часов у
немецких
[3].
В Красной Армии и в Вермахте было различное отно шение к людям, прежде всего к простым солдатам. Физи ологическое состояние личного состава войск противника, судя по мемуарной литературе и по нашим официальным данным, поддерживалось за счет регламентации продол
жительности активных боевых действий. Ночью, как пра вило, личному составу немецких частей предоставлялась
202
Все могло быть иначе
возможность для отдыха. Марши осуществлялись с ис пользованием автомобильного и гужевого транспорта. Немцы хорошо умели устраивать свой быт и материаль ное обеспечение в полевых условиях.
Бойцы же Красной Армии по ночам совершали мар щи, наскоро занимали и оборудовали новые рубежи обо
роны, вели тяжелейшие бои, что приводило К физическо му истощению командиров и красноармейцев. Так, Ставка
9 июля 1941
г. потребовала от командующих арми
ями, командиров соединений и частей организации и
широкого применения ночных боев против танковых и моторизованных войск противника, останавливавшихся
на ночь в населенных пунктах или на дорогах. Тем самым ночная атака как эффективное средство при решении ча стной тактической задачи была возведена в оперативный
принцип действий войск. Значительное отставание по показателю подвижности наших войск от противника и
так накладывало высокие физические нагрузки на лич ный состав при маневрировании в соответствии со скла
дывающейся обстановкой [3]. При всей внезапности нападения германские войска должны были быть остановлены хотя бы на Днепре. По чему же Красная Армия, имея значительное превосход
ство, особенно в танках, не смогла отсечь и уничтожить вырвавшиеся вперед танковые группы Гота, Гудериана и Клейста, опередившие свою пехоту на два суточных пе рехода? Почему уже в сентябре
1941 r.
пришлось телами
необученных ополченцев закрывать бреши разваливающе гося фронта? Почему всего через год немецко-фашистс
кие войска уже были на Кавказе и на Волге? Первым попытался ответить на эти вопросы писатель и. Бунич. В своей книге «(Операция Гроза» он нарисовал картину, как огромный Западный фронт разваливался на глазах. Отчаянное сопротивление отдельных погранзас тав, частей и гарнизонов не могло скрыть от командова
ния совершенно невероятного поведения армии. «(Такого
история войн еще не знала. Полтора миллиона человек перешли к немцам с оружием в руках. Два миллиона че ловек сдались в плен, бросив оружие.
500
тысяч человек
были захвачены в плен при различных обстоятельствах.
«КОГАа нас в бой ПОШАет товарнш СтаАНН••• »
Один миллион откровенно дезертировали.
203
800
тысяч че
ловек были убиты и ранены. Примерно миллион человек
рассеялся по лесам. Оставшиеся в панике откатывались на
восток. Таково бьmо положение на сентябрь 1941 года» [2].
Как и Суворов, Бунич в чем-то тенденциозен. Но при веденные им цифры близки имеющимся в официальных
источниках. Вызывает сомнение лишь число наших вои нов, перешедших на сторону противника. Хотя известно, что в феврале
1942 г.
во вспомогательных и так называемых
национальных частях Вермахта числилось 1,2 млн бывших советских военнослужащих. Вполне допустимо, что в сентябре
1941
г. их было
1,5 млн человек. Даже
по данным
исследования современных российских военных истори
ков «Гриф секретности снят», безвозвратные потери За падного фронта за первые 17 дней войны составили
341 200
тыс. человек, из которых не менее
60%,
т. е. порядка
тыс. человек, оказалось в плену. Причем эти цифры
вполне совпадают с немецкими сводками, в соответствии
с которыми в ходе сражения в районе Минск Вермахт захватил
288
-
Белосток
тыс. военнопленных.
По материалам Комиссии при Президенте рф по реа билитации жертв политических репрессий лишь в тече
1941 r. число пленных красноармейцев достигло почти двух миллионов человек. Объяснить только воен ние лета
ными причинами такую массовую сдачу в плен невоз
можно, особенно если учесть, что военные действия про ходили на советской территории, летом, зачастую в
лесистой местности, где при желании можно было легко укрыться и продолжать борьбу. Очевидно, что значитель ная часть советских солдат и офицеров сдавалась добро вольно, не желая сражаться за режим и ожидая от немцев
избавления России .от большевистской власти
[1 О].
Впрочем, военные действия на различных участках
фронта разворачивались по-разному. Так, майор фон Кильманзег впоследствии утверждал, что нацистская пресса представила миру совершенно искаженную карти
ну боевых действий сухопутных войск. О легких победах речи не бьmо. Вне сомнения, сосредоточенные в пригра ничных районах советские войска оказались «застигнуты
врасплох», «но отнюдь не собирались сдаваться». Лейте-
204
Все могло быть иначе
нант Гельмут Ритген свидетельствовал, что среди русских «в плен никто не сдавался, поэтому и пленных практи
чески не было»
[9].
По оценкам историка С. Веревкина, «в течение пер вых двух месяцев войны регулярная Красная Армия была
практически полностью разгромлена, а сам Советский Союз оказался на грани полной военной катастрофы». И неизбежен вопрос: «Если мощнейшая современная ре гулярная армия, до зубов вооруженная современнейшим оружием, с первых дней войны начинает буквально рас падаться, теряя пленными сотни и сотни тысяч, склады
вающиеся в миллионы человек, что же с ней происходит
на самом деле?»
[4].
Судя по всему, для Сталина Гитлер был действительно слепым орудием или «ледоколом», расчищающим дорогу
в Европу для локомотива «мировой коммунистической революции». СССР был готов к мировой войне, но к вой не наступательной. Красная Армия располагала на грани це подавляющим численным преимуществом над про
тивником. Внезапный удар Вермахта отдал в руки немцев огромные ресурсы:
на советских тягачах, на советских
боевых машинах, на советском горючем гитлеровцы вхо дили в наши города.
Все сходится к тому, что два тоталитарных режима сталинский и гитлеровский
-
-
не могли не столкнуться в
борьбе за мировое господство.
Но почему это столкновение на первом этапе оказа лось для нас столь губительным? Похоже, что действи тельно солдаты в массе своей не хотели защищать власть,
поскольку она принесла народу столько бед
-
раскулачи
вание и расказачивание, десятки миллионов согнанных с
родных мест и загнанных в сибирские леса, Великий го
лод. Многие из них как бы мстили за насилие и униже ние, издевательства и обманутые надежды. К тому же С. Веревкин во многом прав, когда пишет, что война на чалась в стране, «армия которой представляла собой ог ромную массу запуганных и сбитых с толку безграмот ных, аполитичных, люмпенизированных людей. К тому
же еще и плохо обученных военному делу. Руководимую полуграмотными комдивами и комполками, совсем не-
«Ког.4а нас в бой nОШАет товариш СтаАИН••• »
205
давно бывшими всего лишь лейтенантами и старшими
лейтенантами ... Безынициативност.ь и буквальное впада ние в ступор советского командования в случае измене
ния боевой обстановки так и не было изжито им до кон ца войны» [4].
АльтернаТИВbI Итак, история
-
1941
ГОАа
это, прежде всего, образ прошлого,
который складывается у того или иного поколения и ко
торый меняется с приходом нового поколения, находяще го в истории ответы на свои вопросы и свои проблемы.
Вспомним слова В. Рыбакова о значении альтернати вистики: «Альтернативные истории ценны для нас тем,
что они, во-первых, как нельзя лучше фиксируют уро
вень исторической грамотности населения. Во-вторых, они демонстрируют характер и эмоциональную интен сивность отношения этих самых групп к тем или иным реальным и полуреальным или даже вполне вымышлен
ным историческим событиям. И, наконец, в-третьих, с предельно возможной откровенностью обнажают исто
рические ожидания и фобии этих групп. Ни один другой вид исторического и историографического творчества на такое не способен».
Один из самых острых вопросов в истории Великой Отечественной войны: можно ли было избежать трагедии ее начального периода? Судя по всему, здесь вырисовываются три альтернативы: а) Сталин предотвратил войну; б) Сталин стал союзником Гитлера;
в) Сталин решил напасть на Германию и Европу. Именно третий сценарий представляется наиболее ве-
роятным. Недаром его поддерживают все больше совре менных независимых историков.
Первым эту гипотезу озвучил Д. Проэктор В 1989 г., когда в своей книге «Фашизм: путь агрессии и гибели» писал: «И здесь мы возвращаемся к вопросу: не готовил
206
Все могло быть иначе
ли Сталин всю эту массу войск не только для обороны, но
и для наступления? Есть много признаков, что да» [18]. В своем «Ледоколе» Суворов рисует альтернативную картину вторжения Красной Армии в Германию. Для это го «не надо напрягать воображение
-
достаточно посмот
реть на группировку советских войск, на неслыханную
концентрацию войск, на аэродромы у самой границы, на десантные корпуса и автострадные танки, на скопление
подводных лодок в приграничных портах и десантных
планеров на передовых аэродромах. Нам достаточно от крыть предвоенные советские уставы, учебники советс
ких военных академий и военных училищ, газеты «Крас ная звезда» и «Правда» [26]. Гитлер еще раз перенес начало нападения на Советс кий Союз, на сей раз на 22 июля. Однако «6 июля 194] года в
3 часа 30
минут ПО московскому времени десятки
тысяч советских орудий разорвали в клочья тишину, воз вестив миру о начале великого освободительного похода
Красной Армию). Германские танковые дивизии еще только перебрасываются. Немецкая авиация застиг.нута
врасплох и несет большие потери [26]. В свою очередь, Б. Соколов описывает наступатель ные действия советских войск под командованием Жуко ва, успехи которых, впрочем, были недолгими. Танковые группы Гудериана, Гота и Клейста ударили ему во фланг и тыл. А дальше события стали развиваться примерно так же, как они происходили в действительности после напа
дения вермахта на СССР летом
1941
г.
[23].
Таким обра
зом, у Соколова альтернатива перерастает в реальность. М. Мельтюхов на анализе имеющихся материалов и
документов пишет: «Скорее всего,
1 июля 1941
года вой
ска западных округов получили бы приказ ввести в дей ствие планы прикрытия, в стране началась бы скрытая
мобилизация, а завершение к
15
июля развертывания на
меченной группировки Красной Армии на Западном ТВД позволило бы СССР в любой момент после этой даты на чать боевые действия против Германии»
[13].
А. Храмчихин полагает, что мы даже чисто юридичес ки были обязаны нанести удар по Германии, поскольку в марте 41-го успели подписать договор о дружбе и взаим-
«КОГАа нас в бой пошлет товариш Сталин... »
207
ной помощи с Югославией. Сразу после этого Германия атаковала и оккупировала нашего нового союзника. В этот
момент, в апреле
1941
г., ситуация Для нашего удара была
на редкость благоприятной
[28].
А вот сценарий И. Бунича. «На Северо-Западном
фронте,
-
пишет он,
-
командир танковой дивизии доб
лестный полковник Черняховский. Вскрыв свой красный конверт, не минуты не колеблясь, бросил свои танки в
наступление на Тильзит, имея целью, захватив его, разви вать наступление на Кенигсберг, как и было указано в из
влеченном из пакета приказе ... На Западном фронте тан ковая дивизия 14-го механизированного корпуса под командованием заместителя командира дивизии подпол
ковника Сергея Медникова одновременно с немецкими танками, но в другом направлении форсировала Буг и начала наступление на Демблин, как и было приказано вскрытым красным пакетом ... На Южном фронте не сколько дивизий, уже тайно развернутых в междуречье
между Днестром и Прутом, успели вторгнуться на терри торию Румынии, поддержанные ураганным огнем мони торов Дунайской флотилии». Бойцы и командиры совет ской армии с воодушевлением принимали участие в операции «Гроза», ибо верили, что настал, наконец, час
решительного удара по германскому фашизму, по этой коричневой чуме».
«На Северо-Западном направлении действовали два фронта
-
Северо-Западный и Северный под общим ко
мандованием генерала армии К. Мерецкова. В полном соответствии с полученным приказом, запустившим в ход
операцию «Грозу», эти фронты на первом этапе захвати
ли Восточную Пруссию, на втором
-
остатки Финляндии
и Норвегии и после особого распоряжения оккупирова
ли Швецию. Свою задачу решал и Западный фронт, вой ска которого в результате ряда операций захватили Польшу, Чехословакию и вышли на берлинское направ
ление. Войска Южного фронта сумели ворваться в Румы нию, лишив Германию нефтяных промыслов, заняли Венгрию, Австрию и совместно с частями армии И. Тито выбили немцев из Югославии. Затем они заняли Италию и разгромили прежде всего немецко-фашистские войска,
208
Все могло быть иначе
итальянские же воинские части сдались на милость побе дителя».
«Вскоре все силы были сконцентрированы на Берли не, взятом в кольцо советскими войсками. В это время группа влиятельных немецких генералов устроила заго
вор, в результате которого были арестованы Гитлер, Ге ринг, Геббельс и другие руководители нацистской Герма нии. Ускользнуть удалось только Гиммлеру, однако и того случайно застрелил советский военный патруль. При шедшие к власти генералы-заговорщики пытались за
ключить с Советским Союзом перемирие, однако им была предложена безоговорочная капитуляция. Голос рассудка оказался наиболее сильным аргументом при обсуждении этих условий советского военного командования, и бер линский гарнизон капитулировал. Арестованные нацис тские военные преступники были воздушным путем, под прикрытием нескольких эскадрилий, доставлены в Мос кву для допроса и следствия, чтобы предстать затем перед судом за совершенные преступления против собственно
го народа. После ликвидации вооруженных сил фашист ской Герма.нии советские армии вступили во Францию, Данию, Голландию и Испанию. Западная Европа попала под власть Советского Союза, который неимоверно рас ширился за счет вступления в него новых советских со
циалистических республик, возникших на развалинах
буржуазных государств. Следует иметь в виду и то немало важное обстоятельство, что под протекторат СССР попа ли практически все колонии западноевропейских стран,
находящиеся в Африке, Азии и Южной Америке»
[2].
Но как же дальше разворачиваются события по Буничу? Начинает набирать обороты сталинский террор, благо есть сеть концентрационных лагерей, прекрасно приспо
собленных для заполнения новыми жертвами. Дело в
том, что начиная с сентября 1940 r. в Советском Союзе развернулось небывалое строительство новых лагерей, несмотря на то, что действующая система ГУЛАГа и без того ежегодно принимала по сталинской разнарядке око
ло миллиона новых заключенных. В ход пошла также си стема немецких концентрационных лагерей, в том чис
ле Освенцим, Треблинка и др. Прежде всего эти новые
«КОГ.4а нас в бой ПОШАет товарнш СтаАНН••• » «зоны»
209
предназначались для немцев, о чем свидетель
ствует приказ Сталина от
16 декабря 1944 г.: «В период с 25 декабря 1944-го по 10 января 1945 года мобилизовать и интернировать для работ в СССР всех трудоспособных 17 до 45 лет и женщин от 18
немцев-мужчин в возрасте от
до 30 лет». Однако это относилось не только к немцам, но и к представителям других европейских стран: «Мобили зации подлежат как подданные Германии и Венгрии, так и подданные Румынии, Югославии и Чехословакии неза висимо от занимаемых должностей и выполняемых обя занностей ... Разрешается взять с собой одежду и 15-су точный запас продовольствия ... ».
Интернированию подлежали также итальянцы, фран цузы, испанцы, голландцы, бельгийцы и др. В жизнь было претворено решение весьма сложной проблемы,
поставленной Сталиным еще в
1940
г., когда это никому
и в голову не приходило.
«А вопрос был очень сложным, - замечает И. Бу нич, - куда девать население Германии, Дании, Бельгии,
Голландии, Франции, Италии, Испании, разных там Ру мынии, Венгрии и что там еще есть в Европе? Примерно треть предполагалось ликвидировать, треть
-
перевоспи
тать на месте, а треть перевоспитать в СССР, перевоспи тать трудом в Сибири, Заполярье и Северном Казахста не». По приказу Сталина арестовываются все крупные ученые и инженеры, в том числе специалист в области
ракетной техники В. фон Браун, известный физик В. Гей зенберг, работающий в области атомного оружия, и др. Им предоставлены довольно сносные условия, чтобы они работали над секретными видами оружия. Арестованы и расстреляны почти все известные буржуазные писатели, поэты и иные представители творческой интеллигенции. В живых оставили только тех из них, кто поставил свой талант на службу «вождю всех народов и всех времен»,
восхваляя его в своих произведениях. В результате успеш ного проведения операции «Гроза» В руки Советского Союза попала вся Западная Европа с ее трехсотмиллион ным населением и огромным промышленным потенциа
лом. Это подогрело аппетиты Сталина, и он решил про
должить свою имперскую экспансию
[2].
210
Все могло быть иначе
В свою очередь, А. Храмчихин полагает, что гигантс кое количество боевых эпизодов, из которых состояла Вторая мировая, теоретически предполагает бесконечное количество вариантов альтернативного развития собы
тий. Очевидно, что на общий исход войны подавляющее большинство альтернатив не повлияло бы из-за своей ло кальности. Тем не менее в ходе войны, безусловно, было несколько «точек бифуркацию>, т. е. таких моментов, ко торые на самом деле давали возможность написать дру
гой вариант истории. Главная
-
это начало войны. Уже
никто сегодня не спорит с тем, что группировка Красной
Армии на западной границе в июне
1941
г. превосходила
три немецкие группы армий, предназначенные для реа
лизации «Барбароссы», по танкам почти в пять раз, по
самолетам - в два раза. В танках у нас было и абсолют ное качественное превосходство, Т-34 и КВ, коих насчи тывалось почти две тысячи, вообще не имели немецких аналогов, да и наши легкие танки почти ни в чем не усту
пали немецким
T-IIl
и на голову превосходили Т-Н и
«Тигры» и «Пантеры» ведь появились только в
1943
T-I.
г. Бо
лее того, наша группировка имела чисто наступательную
конфигурацию. Конечно, по уровню подготовки личного состава от рядового до генерала Вермахт в тот период был на голову выше РККА. Тем не менее, даже если бы мы и начали проигрывать, получив удар в правый фланг из Польши и Венгрии, то это происходило бы на чужой территории, а не на своей. Не разрушалась бы экономика, не гибло мирное населе
ние. Отсутствие боевого опыта в значительной степени было бы компенсировано исключительно благоприятной
стратегической обстановкой. Можно предполагать, что, в конечном счете, наши потери не превысили бы одного
миллиона человек, вместо как минимум
27
млн, причем
война, видимо, была бы закончена не в Берлине, а на бе
регу Ла-Манша, поскольку Штаты оказывались бы в сто роне от войны, а Англия в тот момент не способна была на полноценный десант в Европу. И не в 45-м, а, в худ шем случае, в 43-м.
Куда бы после этого пошла история человечества, сей час сказать невозможно, но нам явно хуже бы не было.
«КОГАа нас в бой пошлет товариш Сталин••• »
211
Может быть, в конце 80-х антикоммунистические «бар хатные революции» происходили бы.не только в Восточ
ной, но и в Западной Европе. Может быть, мы в итоге пришли бы к тому же, что имеем сегодня. Только без Ха тыни, Освенцима, Бухенвальда, блокады Ленинграда, руин Сталинграда и множества других советских городов, да и, скорее всего, без превращенных англичанами и аме
риканцами в щебенку городов Германии
[28].
По мнению Е. Конюшен ко, о своих истинных планах большевики не кричали на весь мир. Так преступники не кричат на всех углах о своих преступных умыслах. Как и всякая преступная организация, большевизм действовал
тайно, используя ложь и дезинформацию в государствен
ных масштабах. Документы, изобличающие, может быть, самую важную, самую сокровенную тайну большевизма,
все никак не находятся. Одно из немногих исключений
-
текст речи Сталина на заседании Политбюро ЦК ВКП(б)
19
августа
1939
г., снимающий все вопросы об истинной
роли большевистского государства в развязывании новой
широкомасштабной войны в Европе. Правда, это не офи циальный документ, а запись сталинского выступления, сделанная одним из участников этого заседания.
Но тем не менее - реакция на этот сенсационный ма териал, опубликованный Т. Бушуевой в 1994 г. в две надцатом номере журнала «Новый мир», со стороны рос сийского исторического сообщества оказалась весьма
вялой и маловразумительной. Оказывается, не так просто вылезти из шкуры советского историка, занятого не по
иском истины, а обслуживанием спускаемых сверху оп
ределенных идейных установок. К тому же у большевиз ма в России до сих пор, по-видимому, остаются верные хранители, так сказать, наследники «светлых» идей. А вот
советская литература 30-х ГГ., проникнутая угаром буду щей революционно-всемирной войны, проговаривала
почти все до конца [10]. Действительно, в художественной литературе о на
чальном периоде войны было написано немало. Знаме нитый в свое время роман Николая Шпанова «Первый удар», впервые появившийся в 1936 г. и повествующий о грядущей молниеносной победе над агрессивным гер-
212
Все могло бblТЬ иначе
манским фашизмом, вскоре был переиздан не где-ни будь, а в воениздатовской «Библиотеке командира». Дру гая нашумевшая книга того же жанра, роман Павленко
«На Востоке»
(1936),
в течение трех последующих лет вы
держала более десяти изданий. Оба автора описывают со крушающий удар Красной Армии по врагу.
Реальность альтернативы
1941
ГОла
Режим, установленный большевиками, был нацелен
на «мировую революцию». В рамках этой логики Сталин действовал точно и неотвратимо. Беспощадное подчине ние крестьянства; индустрия, возведенная на рабском труде, как вольных, так и зэков; создание гигантской ар мии и первоклассного вооружения,
-
и все это с неверо
ятной скоростью. Важную роль играла репрессивная систе ма, исключившая хоть какие-то намеки на сопротивление,
неподчинение и инакомыслие. Советская военная про мышленность была нацелена на выпуск главным образом наступательных, а не обронительных вооружений.
В 1930-е гг. становится массовой подготовка парашютис тов-десантников, а этот род войск предназначен для на
ступательных, а не оборонительных операций. В конце
1930-x -
начале
1940-x
П. создаются и усиливаются осо
бые войска НКВД (мотострелковые дивизии), предназна ченные не столько для военных, сколько для репрессивно
карательных действий с целью } Михаила Булгакова, «В круге первом» Александра Со
лженицына или «Жизнь И судьба» Василия Гроссмана. Однако все они и многие другие, не менее острые, чест ные и талантливые, увидели свет только в годы
пере
стройки.
В 1950-е г. для многих образованных людей глотком живительного воздуха стала «оттепель». Именно тогда началось столь трудное и противоречивое выздоровление
нашего общества. Это была еще не весна, но уже ее пред дверие. Прежде всего, потепление происходило в духов ной жизни, литературе, художественной культуре.
После смерти Сталина, пожалуй, именно писатели первыми стали задавать «трудные» вопросы И расставлять нравственные ориентиры.
Уже осенью
1953
г. в «Знамени» появилась статья зна
менитого тогда Ильи Эренбурга «О работе писателя». Журнал зачитывали до дыр. «Каждое общество знает эпо
ху своего художественного расцвета,
-
писал Эрен-
270 бург.
Все могло быть иначе
-
Такие периоды называются полуднем. Советское
общество переживает сейчас раннее утро». Статья Влади
мира Померанцева в журнале «Новый мир» В декабре
1954 г.
«Об искренности в литературе» стала первым пуб
личным осуждением лжи, пронизавшей все клетки обще
ства, и первым выражением потребности в искренности и правде.
Призыв к искренности воспринимался думающим чи тателем как призыв к борьбе со всем, что мешает духов ному и нравственному выпрямлению общества и челове ка. «Вдруг поднялись ветры, странные ветры,
Григорий Свирский,
-
-
пишет
впервые потянувшиеся, думаю, из
восставших лагерей, которых вначале давили танками,
а затем начали «расформировывать»
одного
-
...
Лагеря требовали
правды. За всю Россию требовали
-
правды ...
Эти новые и суровые ветры-поветрия задували порой ревнителей сталинской выучки, помогая уцелеть первым
и робким литературным протестам»
[14].
Процесс духовного обновления в обществе начался с обсуждения ответственности «отцов» за отход от идеалов Октябрьской революции, которая тогда стала критерием измерения исторического прошлого страны, равно как и
нравственной позиции отдельной личности. Впервые в истории советской культуры были поставлены вопросы:
Какова роль советской интеллигенции в обществе? Како вы ее взаимоотношения с партией? Как следует оцени
вать прошлое СССР? Попытка ответа на эти вопросы с разных историко культурных позиций привела к расколу творческой ин теллигенции на традиционалистов, сориентированных на
традиционные ценности советской культуры, и неоаван гардистов, придерживающихся антисоциалистической направленности художественного творчества с опорой на
буржуазно-либеральные ценности постмодернизма.
В «антисталинский»
1956
г. критика «сверху» была
подхвачена и усилена нарастающим критическим движе
нием «снизу». Успела сказать свое слово и литература. Первой привлекла всеобщее внимание «Литературная
Москва». Большой том, в который не вошла и треть под готовленного материала, «Литературная Москва», запре-
Ухо.4 ОТ uензуры НАН «Антература СОПРОТНВАення»?
271
щенная после выхода второй книги, стала не только ве
хой в общественно-литературной жизни. Она была взле том литературы, посвященной правде.
Именно тогда, в конце мая в итальянское
1956 r.,
Пастернак передал
издательство рукопись своего
романа
(,Доктор Живаго».
Ростки нового с трудом пробивали себе дорогу. Боль шую роль в закреплении идеологии (.оттепелИ»
сыграли
пьесы Виктора Розова, книги Василия Аксенова и Анато лия Гладилина, стихи Евгения Евтушенко и Андрея Воз несенского.
Однако живые «классики» В. Кочетов, А. Сурков, Н. Гри бачев, А. Корнейчук, воинствующие блюстители «идео
логической чистоты», стояли насмерть. Выступая в июне 1953 г. на партсобрании московских писателей, Алексей Сурков подверг разносу появившиеся в печати статьи
Владимира Померанцева, Федора Абрамова, Марка Щег лова,
где прозвучал призыв писать честно и искренне.
(.Их статьи,
-
говорил Сурков,
-
систематическая атака
на многолетний плодотворный творческий опыт советс
кой литературы, это атака на основополагающие фунда ментальные положения метода социалистического реа лизма».
Н. Хрущев сформулировал задачу и роль интеллиген ции в общественной жизни: отражать возрастающее значе
ние партии в коммунистическом строительстве и быть ее (.автоматчиками». Контроль за деятельностью художе ственной интеллигенции осуществлялся посредством встреч руководителей страны с ведущими деятелями куль
туры. Сам Н. Хрущев, министр культуры Е. Фурцева, глав ный идеолог партии М. Суслов не всегда оказывались в состоянии вынести квалифицированное решение относи тельно художественной ценности критикуемых ими про
изведений. Это приводило к неоправданным выпадам против деятелей культуры. Хрущев резко высказывался по адресу поэта Вознесенского, чьи стихи отличались ус ложненной образностью и ритмичностью, кинорежиссе
ров Марлена Хуциева и Михаила Ромма. В целом «оттепель» оказалась не только кратко времен -
ной, но и поверхностной, поскольку не создала гарантий.
272
Все могло быть иначе
против возврата назад, к сталинской практике. И все же в эти годы был сделан первый и решающий шаг в преодо лении сталинизма,
началось возвращение культурного
наследия эмиграции, восстановление культурной преем
ственности и международного культурного обмена.
СаМИЗАат Еще в последние годы сталинского правления начали появляться тайные рукописи, в основном мемуары и проза.
Впрочем, можно вспомнить, что подпольная литература в России существовала издавна. Первым самиздатовским
произведением по праву может быть названо «Путеше ствие из Петербурга в Москву» Александра Радищева с той, однако, разницей, что Радищев имел в своем распо ряжении типографию. В первой половине
XIX
в. распро
странялись в списках некоторые неопубликованные сти
хи Пушкина, Лермонтова, комедия Грибоедова «Горе от ума», ходило по рукам письмо Белинского к Гоголю.
После прихода в
1917 г.
к власти большевиков подполь
ная литература продолжает свое существование
-
первым
значительным явлением послереволюционной подпольной
литературы стал сборник «Из глубины» (1918). Затем сле дуют стихи Николая Гумилева. Евгений Замятин публи кует свой роман «Мы» за границей, многие выдающиеся
русские писатели в 20-х гг. печатают свои книги в Берли не. Андрей Платонов, Михаил Булгаков, Анна Ахматова, Осип Мандельштам, Михаил Зощенко долгие годы вы нуждены писать «в стол». Широко ходили по рукам неопубликованные стихи Сергея Есенина. Но самиздат как масштабное явление и инструмент альтернативной культуры возникает лишь после смерти
Сталина, или, еще точнее, после хх съезда КПСС, осудив шего «культ личности». «Доктор Живаго» Бориса Пастер нака
(1957)
открывает собой новую страницу в истории
русской литературы. Он, как первый упавший камень, увлекает за собой целую лавину подпольной литературы.
Процесс нарастает стремительно: если в
1964 r.
самиздатов-
273
Ухо.4 от uензуры НАН «Антература СОnРОТНВАення»?
ская литература насчитывает лишь десяток-другой назва
ний, то десять лет спустя, в
1974 г.,
из самиздатовской лите
ратуры можно составить большую библиотеку
[9].
Самиздат начался в 1959 г. с появлением журнала «Синтаксиса» А. Гинзбурга. Это был поэтический жур нал
-
в каждом номере стихи десятка поэтов. «Я понял
для пони мания сегодняшнего дня
-
еще не подходят ни
журналистские изыски, ни знакомая нам философия, ну жен гораздо более тонкий и точный механизм,
нал Гинзбург через много лет.
-
-
вспоми
А таким механизмом
именно в это время была поэзия».
С середины 1960-х гг. слово «самиздат» появилось И В официальном лексиконе рапортов служб госбезопасности. Технически самиздатовские книги и журналы пред ставляли собой сброшюрованные инесброшюрованные
тексты, выполненные на пишущей машинке (. Первый из них весьма про зорливо предсказывал перспективы будущей войны на Востоке, а второй доказывал крайнюю необходимость организации русской военно-морской базы ... на острове
Цусима.
Расцвет советской фантастики в 1920-е гг. сопровож дался и появлением первых настоящих «альтернативных
историй» В отечественной литературе. В
1928
г. московс
кое издательство «Круг» выпустило книгу трех уральских писателей В. Гришгорна, И. Келлера и Б. Липатова «Бес церемонный Роман», одноименный герой которого от правляется в прошлое и помогает Наполеону выиграть битву при Ватерлоо, что, по мысли авторов, на девяносто
лет приближает пролетарскую революцию. Так что пер вый роман в жанре альтернативной истории появился,
по-видимому, именно в нашей стране. Но жанр «альтер нативной истории» плохо сочетался с марксистскими принципами детерминизма и закономерности историчес
кого развития и не закрепился.
В романе п. Краснова «За чертополохом» нарисована благостная судьба альтернативной России, сохранившей свою патриархальную монархию за стеной непроходимо
го чертополоха. В середине 20-х п. в Румынии вышел ро ман М. Первухина под названием «Пугачев-победитель». Сюжет ее, как явствует из заглавия, составляло описание победы известного бунтовщика и последовавших за этим бедствий, постигших землю Русскую ... Стоит вспомнить,
8ымысеА ХУАожннка: как карты АЯГУТ
что еще в
1917
307
г. Первухин опубликовал роман «Вторая
жизнь Наполеона», в котором ссыльный император бе жит с острова Святой Елены и возрождает свою империю в Африке [17].
МОАелирование альтернативных МОАелей Создание альтернативных моделей истории России вв. стало довольно популярным в последние годы в фантастике. Что было бы, если? ..
XIX-XX
Если бы победили декабристы?
Если бы не убили Александра Второго? Если бы не революция 17-го года?
Если бы не Великая Отечественная война? По словам В. Рыбакова, это вполне объяснимо. Поиск причин и анализ следствий судорожного и криволиней ного, во многом даже замкнутого в некий порочный круг
развития нащей страны, в широких кругах людей, кото рые еще хоть как-то сохранили привычку к чтению, не
могли не принять подобных форм
[23].
В. Звягинцев полагает, что в истории можно найти сразу несколько точек напряжения, где были перспекти
вы возникновения альтернативной реальности. В своем романе «Андреевское братство» он называет такие даты и события: ноябрьская революция
1918 г.
в Германии, рево
люция Мэйдзи в Японии в 1867 г., убийство народоволь цами императора Александра 11 в 1881 г., начало русско японской войны В 1904 г. В 1990-е п. сформировал ась большая группа отече ственных авторов, работающих в этом направлении
-
Кир Булычев, А. Валентинов, В. Звягинцев, А. Лазарчук, В. Рыбаков, В. Свержин и др. Основателем жанра счита ется В. Звягинцев. Он уже в 1970-е П. начал писать цикл «Одиссей покидает Итаку», в котором либо белогвардей ское правительство на Юге отделилось от революцион ной России, либо лидером Советского Союза стал не
Сталин, а Троцкий. Известный писатель Кир Булычев написал «Штурм Дюльбера» из большого цикла «Река
308
Все могло бblТЬ иначе
Хронос». В его альтернативном мире Ленин не ехал в «оп
ломбированном вагоне» весной 1917 г. и в гражданской войне победил Колчак. Некоторые из писателей попытались в своих произве дениях теоретически обосновать альтернативную историю, дать объяснение процессов, способствовавших возникно
вению «параллельной реальности». Здесь мы сталкиваем ся с достаточно большим разбросом мнений и толкова
ний: от вполне наукообразных и стройных теорий до чисто фантастических гипотез, порой даже с налетом ми стики
[20].
Наиболее развернутую аргументацию можно
найти у В. Звягинцева в его цикле «Одиссей покидает Итаку». Писатель неоднократно излагает свое видение альтернативной истории. Особенно подробно это делает ся в романе «Андреевское братство».
Изложение теории ведется здесь в виде полемики с трудом профессора Фолсома «Феноменология альтерна тивной истории». Этот ученый сделал заключение о принципиальной невозможности параллельных реально
стей в «нормальном материальном мире»: «Не повторяя впрямую марксистской точки зрения, философ приходит к почти аналогичному выводу
-
мол, каждая «великая»
историческая фигура одновременно является не только катализатором, но и ингибитором происходящих в обще
стве процессов, а в итоге выходит так, что, с формальной точки зрения, означенная личность как бы и вообще не существует в качестве субъекта истории. Условно говоря,
тот же Наполеон мог бы вообще не родиться на свет, все равно через пятьдесят - сто лет Франция пришла бы к неотличимому аналогу Второй республики, с тем же об щественным устройством, уровнем развития экономики
и т. д.». Существование альтернативных миров невозмож но, потому что для них во вселенной «просто не хватит
материального субстрата».
Ему возражает один из героев цикла, Андрей Новиков: «Для того, чтобы полноценная альтернативная реаль ность вызрела и образовал ась де-факто, требуется сочета ние настолько многих условий, что число их достаточно
конечно. Как кристаллов в минералогии. В каждом веке есть возможность для двух-трех, ну четырех развилок. Да
Вымысел ХУАожннка: как карты лягут
309
и то они зачастую потом вновь сливаются. Ну, как объезд на дороге. Или тропинка, чтобы угол срезать. А еще ре альности могут друг с другом пересекаться». В таких слу чаях образуются так называемые химерические реальнос ти, существующие вопреки законам вероятности. «Имеется В прошлом вычисленная точка, где по стечению обстоя тельств наложились друг на друга несколько событий, каждое из которых само по себе случайность. И вместо того, чтобы взаимно погаситься, как обычно бывает, они
сработали в одном направлении. Оттуда и пошло, причем дальше
-
по сложной экспоненте».
Как же отличить «настоящий» мир от «альтернативно
го»? Есть целый ряд признаков, по которым можно по нять,
находишься ли ты в мире основном, на главном
пути, либо попал ненароком в «ответвление». Главное, нужно запомнить: чем дальше расходятся колеи исходя
щих миров, тем больше накапливается в тупиковом мире
несуразностей, нелогичностей, тем ближе он к самораз рушению. Вы не найдете отличий в первый месяц, может, даже в первый год раздельного существования, но посте пенно начинают нарушаться
причинно-следственные
связи. Альтернативные миры ненастоящие. Происхожде
ние их непонятно. Возможно, что они создаются челове ческим воображением, а населяющие их люди - фанто мы. Спустя определенное время такие миры обязательно
исчезают. Однако некоторые из них, «созданные на пере лете, подверженные катаклизмам и нелогичным тенден циям развития, могут стать опасными основному миру».
Для того И нужна служба охраны времени, чтобы вовре мя устранять опасности, грозящие основному временно му потоку.
Как правило, автор романа альтернативной истории сознательно меняет ход и результаты исторического про
цесса. Делается это в разных целях и в зависимости от особенностей мировоззрения писателя, его социально
политических взглядов и убеждений, литературных при страстиЙ. В каждом отдельном случае автор того или ино
го произведения предлагает свой вариант событий, изменивших ход истории.
310
Все могло быть иначе
Авторы альтернативной истории, за редкими исключе
ниями, не ставят себе задачей точно следовать историчес ким фактам. Наоборот, суть альтернативной истории как раз и заключается в так называемом контрфактическом моделировании (. Дело в том, что в американ ской исторической науке традиционно считалось, что
массовое строительство железных дорог в
XIX в.
стало од
ной из главных причин столь энергичного экономичес
кого развития страны. Фогель же путем математических расчетов построил так называемую контрфактическую модель
-
гипотетический вариант развития США, при
котором вместо железных дорог основными средствами
передвижения по американским просторам остались бы дилижансы и пароходы. Результат беспристрастных рас-
330
Все могло быть иначе
четов получился парадоксальным
-
реальный вклад же
лезнодорожного строительства в развитие экономики
оказался ничтожно мал (был равен национальному про дукту США за несколько месяцев), а спрос на железные дороги был искусственно спровоцирован сталелитейны
ми магнатами. Таким образом, работа Фогеля наповал убивала одну из «священных коров» американской исто рической науки! И при этом орудием служило не теорети ческое умственное жонглирование, а суровый язык цифр.
В
1993
г. за свои исследования ученый был удостоен Но
белевской премии по экономике.
Хотя выводы Фогеля нашли одобрение далеко не у всех специалистов, главным результатом его работ стало коренное изменение взглядов научного сообщества на
«альтернативу». Отныне ретропрогнозирование стало восприниматься как составная часть вполне серьезного
направления исторической науки
-
«клиометрии» (исто
рико-математических. исследований). Построение подоб ных моделей стало также считаться вполне допустимым, хоть и несколько экзотичным, научным методом и для
других направлений исторической науки.
Советская историография, ведомая принципами мар ксизма и партийности, решительно отвергала альтерна
тивность развития общества. Хотя в советской научно популярной литературе подобные исследования изредка
встречались. Например, в книге «Апостол Сергей. По весть о Сергее Муравьеве-Апостоле» (1975) известн~го советского историка Н. Эйдельмана был опубликован альтернативный сценарий «Невозможный 1826 год» гипотетическое развитие событий при победе восстания
Черниговского полка. Литература
1.
Балод А. Восемь ножей в спину науке, которая на зывается «история» j j www. netslova.rujbalodj
2.
Бестужев-Лада И.В. Ретроальтернативистика в фи лософии истории jj Вопросы философии. - 1997.
NQ8. -
С.
112-122.
з. Бочаров А.В. Проблема альтернативности истори ческого развития: историографические и методоло-
Логика историка: стреМАение МЫСАИТЬ иначе
331
гические аспекты: Автореферат... к.и.н.
- Томск, С. 3. . Бочаров А.В. Альтернативная история в контексте 2002, -
4.
естественнонаучной парадигмы: версия системного
анализа / / Фигуры истории, или «общие места» ис ториографии. Вторые Санкт-Петербургские чтения по теории, методологии и философии истории.
СПб.: Изд-во «Северная звезда»,
5.
2005. -
С.
7-18.
Бушков А.А. Россия, которой не было: загадки, вер сии, гипотезы.
6. 7.
- М.: Олма-Пресс, 1997. Гуревич А.Я. Общий закон и конкретная закономер ность истории / / Вопросы истории. - 1965. - NQ 8. С. 23~25. Гуц А.к. Многовариантная история России. М.: АСТ, 2000.
8.
Данилов А.г. Альтернативы в истории России: мифы
9.
или реальность (XIV-XIX вв.) - Ростов н/Д: Фе никс, 2008. Карацуба и.В., Курукин и.В., Соколов Н.П. Выбирая свою историю. «Развилки» на пути России: от рю риковичей до олигархов - М.: КоЛибри, 2005.
10.
Ковальченко И.д. Возможное и действительное и проблемы альтернативности в историческом разви
тии
//
История СССР.
- 1986. - NQ 4. -
С.
83-104.
11.
Лещенко В. Ветвящееся время. История, которой не
12.
было. - М.: АСт, 2003. Могильнuцкuй Б.г. Альтернативность в истории со
ветского общества
//
Вопросы истории.
- 1989. -
NQ 10.
13. 14. 15. 16.
Невский Б. А что, если бы? Альтернативная история как наука / / Мир фантастики, 2004. Нехамкин В.А. Альтернативы прошлого в философии истории: теоретико-методологический анализ. Авто реферат ...доктора философских наук. - М., 2008. Оболонский А.В. Исторические перекрестки как объект альтернативной истории / / Одиссей. Чело век в истории. - М.: Наука, 2000. - С. 27-32. Панmuн В. Исторический путь отечества - случай ность или закономерность? / / Свободная мысль. -
1992. - NQ 18.
332
Все могло быть иначе
17.
Переслегин с.Е. Альтернативная история как истин
18.
жение, которого не было. - М., СПб., 2001. Поликарпов в.с. Если бы ... Исторические гипотезы.
ная система. Приложение к книге: Макси К. Втор
19. 20.
Ростов н/Д: Феникс, 1996. Тойнби А. Если бы Александр не умер тогда ... / / Знание - сила. - 1979. - NQ 2. Хут Л.Р. «История неслучившегося», или проблема альтернативности исторического развития: историо
21.
графический аспект/ /Гуманитарная мысль Юга России, 2006. - NQ 1. - с. 62-78. Шевелев В.Н. Идея альтернативности историческо го развития в теориях и практиках модернизации:
22.
к постановке вопроса / / Гуманитарный ежегодник. вып. 6. - Ростов н/Д, 2007. - с. 170-187. Эйдельман Н.Я. Апостол Сергей. Повесть Сергее
23.
Экштут с.А. Контрфактическое моделирование,
Муравьеве-Апостоле:
-
М.: Политиздат,
1975.
развилки и случайности в русской истории и куль
туре
// 2000. -
24.
Одиссей. Человек в истории.
С.
-
М.: Наука,
33-36.
Юзефович г. Сад расходящихся тропок дельный журнал. - 2002. - NQ 10.
//
Ежене
ВМЕао ПОСЛЕСЛОВИЯ.
НУЛЕВЫЕ ГОЛЫ: БЕЗ АЛЬТЕРНАТИВ~
Не в первый раз, мечтая о свободе, мы строим новую тюрьму.
М. Волошин Пока ты недоволен жизнью, она проходит. Китайская пословица
Кто-то из читателей, ознакомившихся с книгой, мо жет остаться неудовлетворенным. Автор вроде бы соби рался раскрыть тайны альтернатив российской истории,
рассказать, «что было бы, если ... », а на самом деле ника
ких фантазий, никаких интеллектуальных игр. Где обе
щанная интрига? Книга, которую вы прочли, - всего лишь попытка си стематизировать некоторые факты и предложить ряд суж дений по затронутым сюжетам. Тем более что перед вами не специальное, а популярное сочинение. Будем исхо дить из TOГO~ что прошлое раскрывает сущность настоя
щего и нас самих. Недаром считается, что только куль турное общество способно к самоочищению.
Рисуя альтернативные сценарии, автор отталкивался от определенных критериев,
выдвинутых в свое время
нашим известным социологом И. Бестужевым-Ладой: - Если подходить к ретроальтернативистике не как к пропагандистской игрушке повышенного эмоционально
го воздействия, а как к действенному инструменту фило софии истории, то придется сосредоточить первостепен ное внимание на четырех методологических проблемах, решение которых имеет в данном случае приоритетное значение.
334
1.
Все могло быть иначе
Критерий реальности виртуальных сценариев, по
зволяющий провести рубеж между реально возмож ными и явно фантастическими допущениями.
2.
Критерий логичности виртуальных сценариев, по зволяющий установить непротиворечивость при
чинно-следственных связей в их построении.
3.
Критерий сопоставимости виртуальных сценариев между собой и с исторической действительностью, позволяющий сравнивать только сравнимое, сопо ставлять только сопоставимое.
4.
Критерий оптимальности виртуальных сценариев, по зволяющий извлекать из них уроки на будущее в той же
или исходной области исторического знания
[2].
Но вернемся к прочитанному. Итак, что же мы видим? А то, что почти любое «раз ветвление» российской истории рано или поздно вновь
сливается с реальным ходом событий. Почему? Видимо, существует некое закономерное русло, которое «притяги
вает» к себе любое