Акциональность в адыгейском языке

П.М. Аркадьев Институт славяноведения РАН АКЦИОНАЛЬНОСТЬ В АДЫГЕЙСКОМ ЯЗЫКЕ Введение...

Author: Аркадьев

13 downloads 161 Views 291KB Size Report

This content was uploaded by our users and we assume good faith they have the permission to share this book. If you own the copyright to this book and it is wrongfully on our website, we offer a simple DMCA procedure to remove your content from our site. Start by pressing the button below!
Report copyright / DMCA form

DOWNLOAD PDF

П.М. Аркадьев Институт славяноведения РАН

АКЦИОНАЛЬНОСТЬ В АДЫГЕЙСКОМ ЯЗЫКЕ Введение..............................................................................................................................2 1. Теория акциональности .................................................................................................3 1.1. Двухкомпонентная теория вида.................................................................................3 1.2. Акциональность как параметр типологического варьирования.............................4 1.3. Процедура выделения акциональных классов .........................................................5 1.4. Аспектуальная композиция........................................................................................7 2. Акциональные классы предикатов в АЯ....................................................................10 2.0. Предварительные замечания....................................................................................10 2.1. Система акциональных классов в АЯ .....................................................................11 2.2. Акциональный класс и интерпретация имперфекта ..............................................14 3. Акциональная композиция в АЯ ................................................................................17 3.0. Предварительные замечания....................................................................................17 3.1. Изменение акциональной характеристики глагола в зависимости от свойств аргументов ....................................................................................................................................17 3.1.1. Инкрементальные глаголы и инкрементальный аргумент.................................17 3.1.2. «Вторичная» инкрементальность .........................................................................20 3.1.3. Акциональность и диатеза.....................................................................................21 3.2. Влияние темпоральных наречий на аспектуальную характеристику ..................22 3.2.1. Наречия и форма претерита ..................................................................................23 3.2.2. Наречия и форма имперфекта ...............................................................................30 3.3 Общая характеристика явлений акциональной композиции в АЯ........................32 Заключение .......................................................................................................................34 Библиография ...................................................................................................................35

2 Введение1 В данной статье рассматривается проблематика, лишь сравнительно недавно попавшая в сферу внимания описательной лингвистики и в особенности типологии. Тем не менее, как оказывается, акциональность (в первом приближении — аспектуальнорелевантные свойства лексической семантики глагола) является важнейшим параметром глагольной семантики, целиком или частично определяющей такие характеристики глагола, как набор значений его видовременных форм, сочетаемость с теми или иными типами аргументов и адвербиалов, аспектуальными и актантными деривациями и проч. (см. [Падучева 1996, 2004а, 2004б; Апресян 2003, 2004, 2005; Татевосов 2005; Иванов 2005; Krifka 1989; Smith 1991/1997; Verkuyl 1993; Tenny 1994; Filip 1999; Tatevosov 2002; Kratzer 2003] и многие другие работы). К сфере акциональности относятся следующие явления: (i)

набор и состав акциональных классов предикатов;

(ii)

взаимодействие глаголов разных классов с аргументами разной референциальной природы (аспектуальная композиция в узком смысле); взаимодействие глаголов разных классов с различными типами темпоральных

(iii)

наречий (аспектуальная композиция в широком смысле); аспектуальная деривация, т.е. словообразовательные процессы, выражающие те

(iv)

или иные аспектуальные значения (например, фреквентатив или комплетив) и воздействующие на акциональные характеристики предиката. В данной статье с должной степенью подробности будут рассмотрены явления лишь первых трёх типов, поскольку изучение собственно аспектуальной деривации в АЯ находится пока лишь на начальной стадии (предварительные материалы см. в работе [Аркадьев 2005]). Структура статьи такова: в первом разделе будет кратко охарактеризована теоретическая база исследования и описана эмпирическая процедура выделения акциональных классов; во втором разделе будут описаны акциональные классы предикатов, выявленные 1

Материал адыгейского языка был собран во время летних лингвистических экспедиций Института

лингвистики Российского государственного гуманитарного университета в ауле Хакуринохабль Шовгеновского района Республики Адыгея в 2004 — 2005 гг. Работа выполнена при поддержке РГНФ (грант 2004 0404-18008е), Фонда Содействия отечественной науке и Программы фундаментальных исследований Отделения историко-филологических наук РАН. Я благодарю Н.А. Короткову, Ю.А. Ландера, А.Б. Летучего, А.Г. Пазельскую, Б.Х. Парти, Н.Р. Сумбатову, С.Г. Татевосова, Я.Г. Тестельца и А.Б. Шлуинского за разнообразную помощь в работе.

3 в АЯ; третий раздел посвящён явлениям аспектуальной композиции — сочетаемости глаголов с аргументами и адвербиалами. В приложении приводится список исследованных предикатов с их акциональными характеристиками. 1. Теория акциональности 1.1. Двухкомпонентная теория вида Аспектологическая концепция, лежащая в основе исследования акциональности в АЯ (и, шире, в типологической перспективе), исходит из так называемой двухкомпонентной теории вида, нашедшей наиболее эксплицитное выражение в работах [Smith 1991/1997; Смит 1998] (ср. также уже упомянутые работы и [Маслов 1948, 1978, 1984; Булыгина 1982; Гловинская 1982; Vendler 1967; Comrie 1976; Dowty 1979; Bache 1982; Dahl 1985; Klein 1994; Breu 1994; Bache et al. (eds.) 1994; Bertinetto & Delfitto 2000] и обзор [Sasse 2002]). Эта теория полагает необходимым противопоставление и последовательное различение двух классов явлений: (i)

«внешняя» аспектуальность (собственно аспект, viewpoint aspect, aspect): перфектив vs. имперфектив, грамматическая категория, выражающая точку зрения говорящего на то, как ситуация разворачивается во времени;

(ii)

«внутренняя» аспектуальность (акциональность, семантический тип предиката, inherent/lexical aspect, actionality, eventuality type): типы концептуализации ситуаций, выражающиеся на уровне (глагольных) лексем и синтаксических конструкций. Сразу оговорюсь, что термины «внешняя» и «внутренняя» аспектуальность лишь

отражают интуитивное представление о базовости «семантического типа ситуации» по отношению к «точке зрения», но не связаны с формальным выражением этих понятий. Я сознательно не использую здесь терминов «грамматический» и «лексический» аспект, так как в настоящее время убедительно доказано (см. хотя бы уже упомянутые работы Х. Феркойла и в особенности Х. Филип), что оба типа аспектуальности, будучи прототипически связаны с глаголом, реализуются тем не менее на уровне предложения и могут взаимодействовать с разными параметрами его семантики. Поэтому приписывание «внутренней» аспектуальности лишь глагольной лексеме является некорректным; также некорректно с типологической точки зрения и отождествление «внешней» аспектуальности исключительно с грамматическими, «словоизменительными» категориями — существуют языки, в частности, русский и большинство славянских, где как «внешняя», так и «внутренняя» аспектуальность, является лексикализованной (о деривационной концепции славянского вида см. [Dahl 1985: 84—89; Падучева 1996; Filip 1999: Ch. 4]).

4 Таким образом, акциональность — это «внутренняя» аспектуальность, те семантические характеристики ситуации, которые обусловлены лексическими свойствами глагола и его аргументов и отражают концептуализацию ситуации в языке. Фундаментальным понятием в области акциональности является акциональный класс предикатов, т.е. конкретно-языковое воплощение категоризации ситуаций, присущей человеческому языку. 1.2. Акциональность как параметр типологического варьирования Классификация ситуаций на состояния, процессы и события идёт, видимо, ещё от Аристотеля (исторический очерк см. в статье [Tenny, Pustejovsky 2000]). Наиболее влиятельной является классификация, предложенная для английского языка З. Вендлером [Vendler 1967], который выделил четыре класса предикатов: states (John loves Mary ‘Джон любит Мери’), activities (John runs ‘Джон бежит’), achievements (John found the key ‘Джон нашёл ключ’), acсomplishments (John wrote a letter ‘Джон написал письмо’). Бóльшая часть учёных, воспринявших идею Вендлера, имплицитно или эксплицитно исходили из предположения о её универсальности, вернее, об универсальности той конкретной классификации, которую они предлагали, уточняя или пересматривая вендлеровскую (см. обсуждение в [Tatevosov 2002]). Наиболее важные пост-вендлеровские классификации содержатся в работах [Dowty 1979; Mourelatos 1981; Smith 1991; Verkuyl 1989, 1993; Klein 1994; Breu 1994; Filip 1999]; из работ на русском языке следует указать сборник [Селиверстова (ред.) 1982] и в особенности статью [Булыгина 1982], а также уже упомянутые работы Е.В. Падучевой; важным отличием этих работ от многих зарубежных публикаций является конкретно-языковой характер предлагаемых акциональных классификаций). Предположение о том, что в любом языке любой «предикат будет иметь такую же акциональную характеристику, что и его английский перевод» [Ebert 1995: 186], наталкивается на сугубо эмпирические проблемы. Рассмотрим простейшие примеры. Так, в русском языке глагол (точнее, видовая пара) приходить/прийти относится к классу achievement («действия с акцентом на результате» по [Падучева 2004а: 37—39]), поскольку форма НСВ приходить не может иметь актуально-длительного значения в настоящем времени; ближайший аналог этого глагола в английском языке — come — является простым предельным глаголом (accomplishment), допуская форму прогрессива (ср. he is coming ‘он идёт сюда || *приходит’). Указанный факт можно «отклонить», объяснив его тем, что в разных языках возможны «мелкие» вариации в отнесении глагола к тому или иному классу. Тем не менее, русский язык отличается от английского не только составом акциональных классов глаголов, но и их набором. Действительно, в английском языке целый ряд пре-

5 дельных глаголов допускает как предельную, так и непредельную интерпретацию прошедшего времени при разных типах аргументов, ср. примеры (1а) с единичным (квантованным) и (1b) с множественным (кумулятивным) прямым объектом: (1)

a. He ate an apple in two minutes. ‘Он съел яблоко за две минуты.’ b. He ate apples for half an hour. ‘Он ел яблоки полчаса.’

В

русском

языке глаголов,

предельность

которых

бы

зависела от

единично-

сти/множественности прямого объекта, нет, ср. примеры (2а) и (2b): (2)

a.

Он съел яблоко за две минуты.

b.

Он съел яблоки за две минуты || *две минуты.

Тем самым, адекватная теория акциональности должна допускать, что «количество и состав акциональных классов в языке является параметром межъязыкового варьирования» (Татевосов 2001: 96). 1.3. Процедура выделения акциональных классов Для того, чтобы акциональные классы предикатов в разных языках можно было сопоставлять между собой, необходима универсальная эмпирическая процедура выделения этих классов, применимая в каждом языке, независимо от его структуры. Такая процедура была предложена и применена к целому ряду разноструктурных языков С.Г. Татевосовым (см. [Татевосов 2001, 2002, 2005; Tatevosov 2002]). В основе этой процедуры лежат два универсальных понятия: •

универсальные акциональные значения: онтологические типы ситуаций, семантиче-

ские примитивы, служащие минимальными «блоками», из которых складываются акциональные характеристики конкретных лексем, такие как состояние, процесс, событие и т.п.; •

универсальные аспектуальные значения (по [Dahl 1985; Bybee, Dahl 1989; Smith

1991/1997]): базовые значения «внешней» аспектуальности, по необходимости представленные во всех языках, вне зависимости от того, грамматикализованы они в них, или нет; таковы актуально-длительное значение настоящего времени и перфективное (лимитативное) значение прошедшего времени. Набор универсальных акциональных значений таков: «состояние» (S; спит), «процесс» (P; работает), «мультипликативный процесс» (M; кашляет); «вхождение в состояние» (ES; заснул), «вхождение в процесс» (EP; заработал), «квант мультипликативного

6 процесса» (Q; кашлянул)2. В рамках этого набора полезно различать «непредельные» (S, P и M) и «предельные» значения (ES, EP, Q). Первые отличаются от вторых значением признака «длительность/точечность». В качестве конкретно-языковых реализаций универсальных аспектуальных значений удобно использовать соответствующие значения видовременных форм презенса и перфективного претерита (или, если в языке есть лишь аспектуально неохарактеризованный претерит, его перфективные употребления). Процедура выделения акциональных классов применяется к представительной выборке глаголов (не менее ста лексем) и заключается в том, что сочетанию лексемы с обеими основными аспектуальными значениями (т.е., в общем случае, её видовременным формам) приписываются акциональные значения из универсального набора. В результате каждая лексема получает акциональную характеристику — пару , где Ipf — множество акциональных значений актуально-длительного значения настоящего времени, а Pf — множество акциональных значений перфективного претерита. Оба множества могут содержать несколько элементов; множество Ipf может быть также пустым (как у русского приходить или английского find ‘находить’). К одному акциональному классу относятся лексемы с тождественными акциональными характеристиками. В результате применения данной процедуры к нескольким языкам были выделены следующие типологически релевантные («межъязыковые») акциональные классы, наблюдаемые более чем в одном языке (Tatevosov 2002, Татевосов 2005)3: стативный (stative): <S,S> процессуальный (atelic): (сильный) предельный (strong telic): слабый предельный (weak telic): моментальный (punctual): (сильный) инцептивно-стативный (strong inceptive-stative): <S,ES> слабый инцептивно-стативный (weak inceptive-stative): <S,ES/S> (сильный) ингрессивно-процессуальный (strong ingressive-atelic): слабый ингрессивно-процессуальный (weak ingressive-atelic):

2

Последнее из указанных значений сам С.Г. Татевосов не выделяет, отождествляя его с «вхождени-

ем в состояние»; я полагаю разумным различать эти два акциональных значения. В принципе, разумно выделять также и «вхождение в мультипликативный процесс» (EM, закашлялся). 3

Русские названия классов слегка модифицированы по сравнению с [Татевосов 2005].

7 слабый мультипликативный (multiplicative)4: <M,Q/M> Языки могут различаться набором и составом акциональных классов, а также тем, какие типы классов (слабые или сильные) в них преобладают. 1.4. Аспектуальная композиция Как было продемонстрировано выше (пример (1)), акциональная характеристика формы перфектива в данном языке может зависеть от свойств аргументов глагола. Рассмотрим это явление (аспектуальную композицию в узком смысле) подробнее. Для этого нам понадобится несколько формальных понятий (точнее и подробнее см. работы [Krifka 1989, 1998; Filip 1999]). Будем рассматривать два основных онтологических класса явлений — объекты (O) и ситуации (E). Предикаты естественного языка могут быть предикатами над объектами и предикатами над ситуациями, а также могут иметь смешанную природу. На каждом из множеств О и Е введём мереологию, т. е. структуру, содержащую отношение «частьцелое» () является не более, чем следствием ограниченности изученного на тот момент материала.

8 предикаты не обладают свойством кумулятивности, а кумулятивные — свойством квантованности. Кумулятивными и квантованными могут быть как предикаты над объектами, так и предикаты над событиями. Кумулятивны такие предикаты, как вода, песок, яблоки; рисовать, спать, лежать. Квантованы, напротив, капля, человек, яблоко; нарисовать картину, заснуть, встать. Введём теперь ещё одно свойство предикатов, характеризующее предикаты смешанного типа (соотносящие события и объекты): инкрементальность: предикат Р инкрементален, если выполняются (5)

a.

отображение в подобъекты:

∀x,e,e’; P(x,e) & e’ < e → ∃x’; x’ < x & P(x’,e’)

b.

отображение в подсобытия:

∀x,x’,e; P(x,e) & x’ < x → ∃e’; e’ < e & P(x’,e’)

c.

единственность объектов:

∀x,x’,e; P(x,e) & P(x’,e) → x = x’

d.

единственность событий:

∀x,e,e’; P(x,e) & P(x,e’) → e = e’

Иными словами, предикат является инкрементальным, если между его аргументомситуацией (событием) и каким-либо его аргументом-объектом имеется инкрементальное отношение: по мере того, как ситуация развивается во времени, объект оказывается всё в большей степени вовлечён в неё. Аргумент, с которым глагол находится в инкрементальном отношении, будем называть инкрементальным аргументом. Глагольные предикаты естественных языков могут быть как инкрементальными, так и неинкрементальными. Инкрементален, например, глагол есть: чем дольше человек ест, например, яблоко, тем бóльшая часть яблока оказывается съеденной. Инкрементален и глагол идти (в значении ‘целенаправленно двигаться к цели’): по мере того, как человек идёт, например, к дому, путь, пройденный им, растёт. Напротив, глагол лежать неинкрементален: трудно вообразить, чтобы он мог быть в инкрементальном отношении с какимлибо из своих аргументов (субъектом и местом); также неинкрементален глагол ходить: хотя верно, что чем дольше человек ходит, тем больший путь он проходит, тем не менее, неверно, что он при этом последовательно преодолевает всё бóльшее расстояние: можно ходить кругами или взад-вперёд. Именно пациенс (как при переходных, так и при непереходных глаголах типа гнить, вариться, нагреваться) и путь при глаголах движения чаще всего бывают инкрементальными аргументами (см. [Dowty 1991; Tenny 1994]). Основным положением теории аспектуальной композиции является идея о принципиальном параллелизме мереологической структуры именных и глагольных предикатов и о связи мереологических типов предикатов с акциональностью. Возвращаясь к английским

9 примерам (1а) и (1b), можно отметить, что предельное прочтение (при котором предикат является квантованным) возникает при квантованном пациенсе, а непредельное (кумулятивное) — при кумулятивном пациенсе. Тем самым, можно вывести основное правило аспектуальной композиции (ср. [Filip 1999: 7]): (6)

инкрементальный предикат является квантованным, и, следовательно, предельным при квантованном значении инкрементального аргумента, и кумулятивным, т.е. непредельным, при кумулятивном значении инкрементального аргумента.

Так, инкрементальный глагол есть в сочетании с квантованным пациенсом яблоко даёт предельный предикат есть яблоко, а в сочетании с кумулятивным пациенсом яблоки — непредельный предикат есть яблоки. Правило (6), как легко проверить, напрямую следует из определений кумулятивности, квантованности и инкрементальности. Cуществуют, однако, предельные предикаты, не являющиеся инкрементальными. Таковы, например, глаголы давать и ловить/поймать: неверно, что чем дольше один человек даёт другому, например, книгу, тем бóльшая часть книги переходит к адресату, или же адресат делается её обладателем в большей степени; также неверно, что чем дольше кошка ловит мышь, тем бóльшую часть мыши она поймала, или что менее абсурдно, что тем неизбежно ближе она к тому, чтобы её поймать. Таким образом, есть глаголы, предельные независимо от свойств аргументов (ингерентно предельные), и глаголы, предельность которых определяется свойствами инкрементального аргумента — инкрементальные глаголы. Это противопоставление окажется очень важным для акциональной системы АЯ. Изменение онтологической интерпретации той или иной аспектуальной формы может быть связано также не с квантованностью/кумулятивностью инкрементального аргумента, но и с наличием в предложении разного рода обстоятельств, в сферу действия которых могут попадать отдельные компоненты значения предиката. Как правило, способность предиката сочетаться с разными типами обстоятельств (например, с обстоятельствами типа два часа и за два часа, являющимися относительно надёжными диагностиками предельности) описывается как свидетельство его акциональной неоднозначности; однако, как мне представляется, не следует исключать также той возможности, когда адвербиал «форсирует» (coerce, ср. [de Swart 1998]) ту или иную интерпретацию, отсутствующую у предиката в изолированном употреблении. Как будет показано ниже, есть основания полагать, что именно так во многих случаях и обстоит дело в АЯ.

10 2. Акциональные классы предикатов в АЯ 2.0. Предварительные замечания В данном разделе будет подробно изложена полученная в результате применения описанной выше процедуры акциональная классификация предикатов адыгейского языка. Материалом для исследования послужила выборка из примерно 130 предикатов, как «глагольных», так и «именных» (о трудностях выделения частей речи в АЯ см. [Тестелец 2005; Ландер 2005]), для каждого из которых выявлялись акциональные характеристики форм презенса и претерита (формы на -Re) в сочетании с квантованными аргументами. При этом по отдельности рассматривались разные употребления одной основы, существенно различающиеся аргументной структурой (в частности, А-лабильные глаголы типа Z’Wen ‘пахать; пахать что-то’, о них подробнее см. [Аркадьев, Летучий в печати] или случаи типа jepLen ‘смотреть на что-либо; смотреть что-либо (например, фильм)’). Перед тем, как перейти к изложению акциональной классификации, необходимо коротко остановиться на проблеме противопоставления так называемых «динамических» и «статических» глаголов, являющееся базовым для морфосинтаксиса АЯ и абхазо-адыгских языков в целом (см. [Рогава & Керашева 1966: 101—105; Гишев 1989: 106—108; Кумахов 1989: 129—138]). Основные отличия между указанными морфосинтаксическими классами лежит в области парадигматики: лишь «динамические» глаголы обладают полным набором форм времён и наклонений; в формах презенса у «динамических» глаголов появляется так называемый «префикс динамичности» --/me-, отсутствующий у «статических» глаголов. Здесь возникает следующая проблема: как отмечают [Рогава & Керашева 1966: 102], все «первичные» (не образованные от имён) «статические» глаголы (это лексемы с корнями -t- ‘стоять’, -s- ‘сидеть’, -L- ‘лежать’, -{- ‘держать, иметь’) имеют «динамические» корреляты с полной парадигмой, а «вторичные» (отыменные) стативные глаголы способны образовывать почти все временные формы, а многие из них также имеют «динамические» корреляты. Как показывает исследование семантики основных временных форм «динамических» и «статических» предикатов, это противопоставление лишь частично мотивировано семантически: хотя и верно, что все «статические» глаголы семантически стативны (принадлежат к стативному акциональному классу), далеко не все стативные глаголы являются морфологически «статическими» (таковы, например, «динамические» глаголы jeZen ‘ждать’, wEzEn ‘болеть’ и многие другие). Что касается «динамических» коррелятов «статических» глаголов, то, несмотря на то, что собственно формальные различия между ними можно наблюдать лишь в форме

11 презенса, имеет смысл, видимо, относить это явление к области аспектуальной деривации (более подробную аргументацию см. [Аркадьев 2005: 3.1.]). 2.1. Система акциональных классов в АЯ В результате применения описанной в п 1.3. процедуры, в АЯ было выделено десять акциональных классов предикатов, существенно различающихся по числу входящих в них глаголов, см. таблицу 1. Таблица 1. Акциональные классы в АЯ Класс

Акциональная характеристика презенса S

Стативный Сильный инцептивностативный Слабый инцептивностативный Процессуальный Сильный ингрессивнопроцессуальный Мультипликативный

Акциональная характеристика претерита S

Число глаголов

Примеры

S

ES

10

S’ELEn ‘лежать’, psewEn ‘жить’ I&en ‘знать’, LeRWEn ‘видеть’

S

ES,S

1

CEjen ‘спать/засыпать’

P

P

15

P

EP

4

GegWEn ‘играть’, txen ‘писать’ (неперех.) KWen ‘идти’, bEbEn ‘лететь’

M

Q

10

33

Слабый мультипликативный Моментальный

M

Q,M

1

—

ES

8

Сильный предельный Слабый предельный

P P

ES ES,P

12 37

Всего:

kWEwen ‘кричать’, wEJWEntxen ‘плевать’ psken ‘кашлять’ FEn ‘бросить’, qewen ‘лопнуть’ Men ‘умирать’, jetEn ‘давать’ TEn ‘копать’, qebegEn ‘опухать’

131

Как видно, целый ряд классов имеет в своём составе лишь несколько или вообще только один глагол (естественно, с поправкой на ограниченность выборки). Характерно, что немногочисленны в основном слабые (акционально неоднозначные) классы; слабых ингрессивно-процессуальных глаголов вообще не обнаружено. Исключением на этом фоне кажется слабый предельный класс, напротив, наиболее обширный. О возможных объяснениях такой асимметрии пойдёт речь ниже. Рассмотрим примеры глаголов каждого из классов в диагностических формах. Стативный («динамический» глагол ‘болеть’ и «статический» ‘быть острым’): (7)

a. rasul

РАСУЛ

E-Ihe

me-wEzE.

3SG.POSS-ГОЛОВА

‘У Расула болит голова.’ b. rasul

РАСУЛ

E-Ihe

(Лар.)

3SG.S.DYN-БОЛЕТЬ

wEzE-Re.

3SG.PR-ГОЛОВА БОЛЕТЬ-PST

(Лар.)

‘У Расула поболела голова (и больше не болит).’

12 (8)

a. mE

IeJje-r CanE.

(Лар.)

ЭТОТ НОЖ-ABS ОСТРЫЙ

‘Этот нож острый.’ b. mE

IeJje-r CanE-R.

(Лар.)

ЭТОТ НОЖ-ABS ОСТРЫЙ-PST

‘Этот нож был острым.’

Сильный инцептивно-стативный (9)

a. B’ale-m

pIaIe-r

ПАРЕНЬ-ERG ДЕВУШКА-ABS

‘Парень любит девушку.’ b. B’ale-m

pIaIe-r

ПАРЕНЬ-ERG ДЕВУШКА-ABS

I&WE

j-e-LeRW.

ДОБРО

3SG.A-DYN-ВИДЕТЬ

(С.Ким.)

I&WE

E-LeRWE-R.

ДОБРО

3SG.A-ВИДЕТЬ-PST

(С.Ким.)

‘Парень полюбил девушку || *любил какое-то время.’ Слабый инцептивно-стативный, к которому принадлежит единственный глагол CEjen ‘спать; засыпать’: (10) a. B’ale-r

me-CEje.

ПАРЕНЬ-ABS

(Руст.)

3SG.S.DYN-СПАТЬ

‘Парень спит.’ b. B’ale-r

CEja-Re.

(Руст.)

ПАРЕНЬ-ABS СПАТЬ-PST

‘Парень спал || заснул.’ Процессуальный (11) a. B’ale-r

pIaIe-m

je-gWEpSEse.

ПАРЕНЬ-ABS ДЕВУШКА-ERG

(Р.И.)

3SG.IO-ДУМАТЬ

‘Парень думает о девушке.’ b. B’ale-r

pIaIe-m

je-gWEpSEsa-R. (Р.И.)


3SG.IO-ДУМАТЬ-PST

‘Парень подумал о девушке какое-то время.’ Сильный ингрессивно-процессуальный; в этот класс входят, по-видимому, лишь глаголы движения: (12) a. B’ale-r

wEne-m

ПАРЕНЬ-ABS ДОМ-ERG

‘Парень бежит в дом.’ b. B’ale-r

wEne-m


ma-Ce.

(З.И.)

3SG.S.DYN-БЕЖАТЬ

Ca-Re. БЕЖАТЬ-PST

(З.И.)

‘Парень побежал в дом || *бежал || *прибежал’ Мультипликативный (13) a. B’ale-r ПАРЕНЬ-ABS

me-weZ’WEntxe. (Р.И.) 3SG.S.DYN-ПЛЕВАТЬ

‘Парень плюёт.’ b. B’ale-r

weZ’WEntxa-R. (Р.И.)

ПАРЕНЬ-ABS ПЛЕВАТЬ-PST

‘Парень плюнул || *поплевал.’

13 К мультипликативному классу относятся некоторые глаголы звукопроизводства, в частности, несколько неожиданно появление среди мультипликативов, казалось бы, сугубо процессного глагола со значением ‘жужжать’ (это, как и большая часть глаголов этого семантического класса, сложный предикат, состоящий из синтаксически инертного имени и «опорного» глагола со значением ‘говорить’): (14) a. bJe-m ПЧЕЛА-ERG

JEJEJWe

j-e-{We.

ЖУЖЖАНИЕ

3SG.A-DYN-СКАЗАТЬ

‘Пчела жужжит.’ b. bJe-m ПЧЕЛА-ERG

(З.И.)

JEJEJWe

E-{Wa-R.

ЖУЖЖАНИЕ

3SG.A-СКАЗАТЬ-PST

(З.И.)

‘Пчела прожужжала (один раз) || *пожужжала какое-то время.’ Слабый мультипликативный, куда входит лишь один глагол: (15) a. B’ale-r ПАРЕНЬ-ABS

ma-pske.

(Руст.)

3SG.S.DYN-КАШЛЯТЬ

‘Парень кашляет.’ b. B’ale-r

pska-Re.

(Руст.)

ПАРЕНЬ-ABS КАШЛЯТЬ-PST

‘Парень кашлянул || покашлял некоторое время.’ Следует отметить, что не все информанты с одинаковой лёгкостью допускают непредельное прочтение формы претерита у глаголов ‘кашлять’ и ‘спать’ без присутствия в предложении наречий длительности; как будет показано в п. 3.2.1., наречие длительности может менять акциональную характеристику глагола. Моментальный, куда относятся глаголы, и в других языках обычно входящие в этот класс: (16) a. pIaIe-m ДЕВУШКА-ERG

{WEnB’EbzE

q-E-RWetE-R.

КЛЮЧИ

INV-3SG.A.-НАЙТИ-PST

‘Девушка нашла ключи.’ b. pIaIe-m ДЕВУШКА-ERG

(Р.И.)

{WEnB’EbzE

q-e-RWetE.

КЛЮЧИ

INV-3SG.A.DYN-НАЙТИ

(Р.И.)

‘Девушка (обычно || *в данный момент) находит ключи.’ (17) a. #{egWawe-r

q-e-we.

ШАР-ABS

(З.И.)

INV-DYN-БИТЬ

‘#Шар лопается’. b. {egWawe-r ШАР-ABS

qe-wa-R.

‘Шар лопнул.’

(З.И.)

INV-БИТЬ-PST

Сильный предельный (18) a. MEJE-r СТАРИК-ABS

ma-Me. 3SG.S.DYN-УМЕРЕТЬ

‘Старик умирает.’

(М.Маг.)

14 b. MEZE-r

Ma-Re.

(М.Маг.)

СТАРИК-ABS УМЕРЕТЬ-PST

‘Старик умер || *поумирал некоторое время.’ (19) a. thamate-m

ze{WEB’e-r

r-j-e-Ra-Z’e.

ДИРЕКТОР-ERG

СОБРАНИЕ-ABS

3SG.IO-3SG.A-DYN-CAUS-НАЧАТЬ

ДИРЕКТОР-ERG


3SG.IO-3SG.A-CAUS-НАЧАТЬ-PST

(Р.И.)

‘Директор начинает собрание.’ b. txamate-m ze{WEB’e-r r-jE-Re-Z’a-R.

(Р.И.)

‘Директор начал || *поначинал собрание.’ Слабый предельный (20) a. mElE-r me-TKWE. ЛЁД-ABS

(Р.И.)

3SG.S.DYN-ТАЯТЬ

‘Лёд тает.’

b. mElE-r TKWE-Re.

(Р.И.)

ЛЁД-ABS ТАЯТЬ-PST

‘Лёд растаял || потаял некоторое время.’ (21) a. B’ale-m

zaborE-r

ПАРЕНЬ-ERG ЗАБОР-ABS

‘Парень красит забор.’ b. B’ale-m

zaborE-r

ПАРЕНЬ-ERG ЗАБОР-ABS

j-e-Ra-le.

(Мар.)

3SG.A-DYN-CAUS-КРАСИТЬ

E-Re-la-R.

(Мар.)

3SG.A-CAUS-КРАСИТЬ-PST

‘Парень покрасил забор (целиком || частично).’ Противопоставление между сильными и слабыми предельными глаголами особенно отчётливо проявляется в присутствии наречий длительности: слабые предельные глаголы свободно сочетаются с наречиями типа два часа, сильные же, напротив, не допускают их (см. п. 3.2.1.). В отсутствие таких наречий непредельную интерпретацию претерита у слабых предельных глаголов информанты, как правило, разрешают неохотно и практически никогда не выдают её в качестве первого перевода. 2.2. Акциональный класс и интерпретация имперфекта Одно из наиболее очевидных проявлений признака акциональности, наблюдаемое в АЯ, — зависимость интерпретации формы имперфекта (формы на -S’tERe) от акционального класса глагола. Имперфект в АЯ, как и во многих языках с двучленной системой прошедших времён (ср. [Comrie 1976; Dahl 1985]), имеет две основные интерпретации: дуративную (с синхронной точкой отсчёта по [Падучева 1996]) и хабитуальную (не соотнесённую ни с каким конкретным временным моментом, обозначающую ситуации, имеющие место обычно). Возможность той или иной интерпретации имперфекта определяется семантикой глагола, причём в основном его акциональным классом.

15 Главная закономерность заключается в том, что (у «динамических» глаголов) дуративное значение имперфекта возможно тогда, когда презенс может иметь актуальнодлительное значение. Напротив, все «динамические» глаголы допускают хабитуальное понимание имперфекта. Таким образом, форма на -S’tERe двузначна у всех глаголов, кроме моментальных, ср. следующие примеры: стативный (22)

rasul E-Ihe

wEzE-S’tERe. (Лар.)

РАСУЛ 3SG.PR-ГОЛОВА БОЛЕТЬ-IPF

‘У Расула болела голова (в тот момент || часто).’ инцептивно-стативный

(23)

C’etewE-r

he-m

КОШКА-ABS

СОБАКА-ERG LOC-БОЯТЬСЯ-IPF

S’E-S’Ene-S’tERe. (С.Ким.)

‘Кошка боялась собаки (в тот момент || всегда).’

процессуальный (24)

B’ale-r

pIaIe-m

je-gWEpSEse-S’tERe. (Р.И.)

ПАРЕНЬ-ABS

ДЕВУШКА-ERG

3SG.IO-ДУМАТЬ-IPF

‘Парень думал о девушке (в тот момент || всегда).’

ингрессивно-процессуальный (25)

B’ale-r

wEne-m

Ce-S’tERe.

ПАРЕНЬ-ABS

ДОМ-ERG

БЕЖАТЬ-IPF

(З.И.)

‘Парень бежал в дом (в тот момент || обычно).’ мультипликативный

(26)

B’ale-r

weZ’WEntxe-S’tERe. (Р.И.)

ПАРЕНЬ-ABS

ПЛЕВАТЬ-IPF

‘Парень плевался (в тот момент || обычно).’ сильный предельный

(27)

(..)

B’elejeRaGe-m urokE-r

r-jE-Ra-Z’e-S’tERe.

УЧИТЕЛЬ-ERG

3SG.IO-3SG.A-CAUS-НАЧАТЬСЯ-IPF

УРОК-ABS

‘Учитель начинал урок (в тот момент || обычно).’

слабый предельный (28)

mElE-r

TKWE-S’tERe. (Р.И.)

ЛЁД-ABS

ТАЯТЬ-IPF

‘Лёд таял (в то время || обычно).’ Моментальные же глаголы, не имея актуально-длительного значения настоящего

времени, не допускают и дуративного значения имперфекта, поскольку оба эти значения предполагают синхронную точку отсчёта, взгляд на ситуацию «изнутри», невозможный при точечном событии, ср. (29)

#

{egWawe-r qe-we-S’tERe. (З.И.) ШАР-ABS

INV-БИТЬ-IPF

‘#Шар лопался (много раз).’

16 (30)

pIaIe-m

{WEnB’EbzE

qE-RWetE-S’tER.

ДЕВУШКА-ERG

КЛЮЧИ

INV-НАЙТИ-IPF

(Р.И.)

‘Девушка обычно || *в тот момент находила ключи.’ Несколько сложнее обстоит дело со «статическими» предикатами, в первую оче-

редь теми, что образованы от имён. Они делятся на несколько групп, состав которых более или менее предопределён семантически. Наиболее важным здесь оказывается противопоставление временных состояний и постоянных свойств (ср. [Булыгина 1982; Селиверстова 1982; Krifka et al. 1995; Kratzer 1995]). У предикатов, обозначающих постоянные или близкие к постоянным свойства, дуративное и хабитуальное прочтения имперфекта семантически нейтрализуются, поскольку обозначаемая ими ситуация не имеет временных границ и не может быть подвергнута квантификации; при этом формы имперфекта и претерита фактически оказываются синонимичными, ср. следующие примеры: (31)

mE

B’ale-r

ЭТОТ

ПАРЕНЬ-ABS ХИТРЫЙ-PST

thaRePc&E-R || thaRePc&E-S’tER. (Лар.)

mE

IeJje-r

ЭТОТ

НОЖ-ABS ОСТРЫЙ-IPF ??

‘Этот парень был хитрым.’

(32)

||

ХИТРЫЙ-IPF

CanE-S’tER. (Лар.)

‘Этот нож был острым || бывал острым.’ У предикатов, обозначающих временные состояния или такие свойства, которые

могут быть помыслены как ограниченные во времени, имперфект может иметь как дуративную, так и хабитуальную интерпретацию, причём последняя может быть как универсальной (‘состояние имело место всегда’), так и дисконтинуативной (‘состояние имело место иногда, время от времени’), различие между которыми отчётливо проявляется в контексте соответствующих наречий, ср. следующие примеры: (33)

mE garaZE-r zERWere

t-jE-wEne-S’tER. (Р.И.)

ЭТОТ ГАРАЖ-ABS ИНОГДА

1PL-POSS-ДОМ-IPF

‘Этот гараж иногда бывал нашим домом.’

(34)

rasul asLan РАСУЛ АСЛАН

fede-S’tER. (..) ПОХОЖ-IPF

‘Расул был (тогда || всегда) || бывал похож на Аслана.’

(35)

rasul deputatE-S’tER. (Р.И.) РАСУЛ ДЕПУТАТ-IPF

‘Расул был || много раз бывал депутатом.’ Наконец, «первичные» стативные глаголы, образующие семантически гомогенный

класс глаголов позиции, вообще не допускают актуально-длительной интерпретации имперфекта; в этом значении у них выступает простой претерит, ср. примеры (36а) и (36b); причина такого поведения этих глаголов неясна.

17 (36) a. sE Я

B’ale-r

S’E-LE-R.

(..)

wEne-m

sE-z-je-he-m

КОМНАТА-ERG

1SG.S-REL-3SG.IO-ВОЙТИ-ERG ПАРЕНЬ-ABS LOC-ЛЕЖАТЬ-PST

‘Когда я вошёл в комнату, парень лежал.’ (37) b. *sE Я

B’ale-r

S’E-LE-S’tER. (..)

wEne-m

sE-z-je-he-m

КОМНАТА-ERG

1SG.S-REL-3SG.IO-ВОЙТИ-ERG ПАРЕНЬ-ABS LOC-ЛЕЖАТЬ-IPF

Дисконтинуативное значение имперфекта является у этих глаголов наиболее обычным, ср. характерный пример: (38)

B’ale-m

PEragWE-r E-{ERE-S’tER.

ПАРЕНЬ-ERG

МЯЧ-ABS

(..)

3SG.A-ДЕРЖАТЬ-IPF

‘Мальчик то держал, то отпускал мяч.’ О других семантических особенностях имперфекта в связи с акциональностью пой-

дёт речь в п. 3.1.2. и 3.2.2. 3. Акциональная композиция в АЯ 3.0. Предварительные замечания В данном разделе будут рассмотрены представленные в АЯ явления аспектуальной композиции, т.е. аспектуально релевантного взаимодействия предиката и его аргументов (аспектуальная композиция в узком смысле) и модифицирующих его адвербиалов (аспектуальная композиция в широком смысле). К первому классу относятся регулярные изменения

акциональной

характеристики

предельных

глаголов

при

квантован-

ном/кумулятивном инкрементальном аргументе, изменении диатезы или сочетании с аргументами разных таксономических классов. Из явлений второго типа будет подробно рассмотрена сочетаемость глаголов разных классов с двумя основными группами темпоральных наречий длительности. 3.1. Изменение акциональной характеристики глагола в зависимости от свойств аргументов 3.1.1. Инкрементальные глаголы и инкрементальный аргумент Зависимость акциональной характеристики инкрементального предиката от кумулятивности или квантованности аргумента в АЯ проявляется с не очень большой систематичностью. Ряд двухместных слабых предельных глаголов, действительно, меняют интерпретацию претерита в зависимости о характеристик аргумента, ср. пример (38), где при квантованном объекте (следует сразу отметить, что морфосинтаксическая роль аргумента в данном случае, видимо, не играет роли), претерит в норме имеет предельную интерпретацию (ES), а при кумулятивном объекте — только непредельную (Р):

18 (39) a. pIaIe-r ДЕВУШКА-ABS

filmE-m

je-pLE-R.

ФИЛЬМ-ERG

3SG.IO-СМОТРЕТЬ-PST

(З.И.)

‘Девушка посмотрела фильм (целиком || ??часть)’ b. pIaIe-r

telewizorE-m je-pLE-R.

ДЕВУШКА-ABS

ТЕЛЕВИЗОР-ERG

(З.И.)


‘Девушка посмотрела телевизор (какое-то время).’ Необходимо отметить, однако, что такие очевидные случаи — скорее редкость; информанты, как правило, с неохотой и далеко не все допускают кумулятивную интерпретацию аргументов. В частности, эффекты ожидаемой кумулятивности множественного числа вообще отсутствуют, что связано с тем, что ИГ с показателем множественного числа -%по умолчанию интерпретируются как определённые и тем самым квантованные, ср. следующие примеры: (40) a. B’ale-m

mE{erEse-xe-r

E-SxE-Re-x.

ПАРЕНЬ-ERG ЯБЛОКО-PL-ABS ??

(Аида)

3SG.A-ЕСТЬ-PST-PL

‘Парень съел яблоки || поел яблок.’ b. mE{erEsE-xe-r ЯБЛОКО-PL-ABS

LE-Re-x.

(Аида)

ГНИТЬ-PST-PL

‘Яблоки сгнили (все || *часть).’ Те единичные случаи, когда множественная ИГ всё же имеет кумулятивную интерпретацию, объясняются скорее прагматически, т. к. в примерах, подобных (41), квантованная интерпретация была бы крайне неправдоподобной: (41)

te ha{WE-xe-r mezE-m

qE-S’-jE-tE-wERWejE-R.

МЫ ГРИБ-PL-ABS ЛЕС-ERG

INV-LOC-3SG.IO-1PL.A-СОБРАТЬ-PST ??

(С.Ким.)

‘Мы собрали в лесу грибов || собрали все грибы’.

Как известно, противопоставление кумулятивности/квантованности в языках мира в довольно большой степени коррелирует с определённостью/неопределённостью соответствующих ИГ (см. [Krifka 1989; Filip 1999]). Можно было бы ожидать, что и в АЯ, где определённость ИГ выражается морфологически (определённые ИГ принимают показатели «структурных» падежей — абсолютива и эргатива), будут наблюдаться такие же эффекты, как в русском противопоставлении он выпил вино vs. он попил вина. Тем не менее, далеко не все информанты и не во всех случаях видят какое бы то ни было различие между определённым и неопределённым пациенсом в предложениях, подобных (42): (42)

s-jane

halRWE || halWRE-r

E-bzE-R.

1SG.PR-МАТЬ

ХЛЕБ

3SG.A-РЕЗАТЬ-PST

ХЛЕБ-ABS

(А.И.)

‘Мать порезала хлеб || именно хлеб (???часть хлеба).’

Не происходит ожидаемого эффекта также с такими предикатами, как ‘петь’ или ‘рисовать’, представляющими собою сочетания «опорного» глагола (соответственно, qe{WEn ‘говорить’ и I&En ‘делать’) c существительными ‘песня’ и ‘рисунок’. Формы претерита этих

19 рита этих глаголов по умолчанию предельны как с определёнными, так и с неопределёнными объектами: (43) a. B’ale-m

daxe-w

wered

ПАРЕНЬ-ERG КРАСИВЫЙ-ADV ПЕСНЯ ??

qE-{Wa-R. (А.И.) INV-ГОВОРИТЬ-PST

‘Парень красиво спел песню || красиво попел.’ b. B’ale-m

wered-ew s-jE-Base-r

ПАРЕНЬ-ERG ПЕСНЯ-ADV

qE-{Wa-R. (Р.И.)

1SG-POSS-ЛЮБИМЫЙ-ABS INV-ГОВОРИТЬ-PST

‘Парень спел мою любимую песню.’

Предельность предложения (43b) подтверждается возможностью употребления в нём наречия типа за два часа (с инструментальным показателем -B’e) в терминативном значении (см. подробнее п. 3.2.1.): (44)

B’ale-m

taqjEq-jE-tfE-B’e

ПАРЕНЬ-ERG

МИНУТА-INF-ПЯТЬ-INS ПЕСНЯ

wered

‘Парень за пять минут спел песню.’

qE-{Wa-R. (С.Ким.) INV-ГОВОРИТЬ-PST

Аналогично обстоит дело и со сложным глаголом ‘рисовать’: (45)

sWEretEI&E-m

sWEretE(-r)

E-I&E-R. (Лар.)

ХУДОЖНИК-ERG

РИСУНОК(-ABS)

3SG.A-ДЕЛАТЬ-PST

‘Художник нарисовал рисунок || ?порисовал’ Единственная группа имён, у которой по крайней мере некоторые информанты по-

следовательно различают кумулятивную и квантованную интерпретации, — названия веществ. Как и следовало ожидать, будучи оформлены падежом они обозначают определённое количество соответствующего вещества и, следовательно, квантованы, а при отсутствии падежного показателя — неопределённое, и тем самым кумулятивны. Такое противопоставление вызывает соответствующие аспектуальные эффекты, ср. примеры (46) — (48): (46) a. B’ale-m

S’ale-m

psE

ПАРЕНЬ-ERG ВЕДРО-ERG

r-jE-Re-HWa-R.

(Р.И.)

ВОДА LOC-3SG.A-CAUS-ЛИТЬСЯ-PST

‘Парень налил воду (всю) в ведро.’ b. B’ale-m

S’ale-m

ПАРЕНЬ-ERG ВЕДРО-ERG

psE-r

r-jE-Re-HWa-R.

ВОДА-ABS

LOC-3SG.A-CAUS-ЛИТЬСЯ-PST

‘Парень поналивал воды в ведро.’ (47) a. meqWEmeS’EIe-m КРЕСТЬЯНИН-ERG

kWec

E-pHE-R.

ПШЕНИЦА

3SG.A-СЕЯТЬ-PST

‘Крестьянин посеял пшеницы.’ b. meqWEmeS’EIe-m КРЕСТЬЯНИН-ERG

(Р.И.)

(Руст.)

kWecE-r

E-pHE-R.

ПШЕНИЦА-ABS

3SG.A-СЕЯТЬ-PST

(Руст.)

‘Крестьянин посеял пшеницу (всю).’ (48) a. ME-m МУЖЧИНА-ERG

kartoSke

x-jE-TE-B’E-R.

КАРТОШКА

LOC-3SG.A-КОПАТЬ-DIR-PST

(Лар.)

‘Мужчина повыкапывал картошки.’ b. ME-m МУЖЧИНА-ERG

kartoSke-r

x-jE-TE-B’E-R.

(Лар.)

КАРТОШКА-ABS LOC-3SG.A-КОПАТЬ-DIR-PST

20 ‘Мужчина повыкапывал картошки.’ Такая ситуация наблюдается лишь с двухместными глаголами способа (в терминологии [Levin, Rappaport Hovav 1998]), такими как SxEn ‘есть’, jeIWen ‘пить’, xjETEB’En ‘выкапывать’, bzEn ‘резать’, pHEn ‘сеять’, rjEReHWen ‘наливать’ и некоторыми другими. Одноместные слабые предельные глаголы в большинстве случаев не допускают ни неоформленного субъекта, ни непредельной интерпретации в отсутствие наречий типа два часа, ср. (49)

mEl*(E-r)

TKWE-Re. (Лар.)

ЛЁД*(-ABS)

ТАЯТЬ-PST

‘Лёд (весь) растаял || ??потаял, но весь не растаял.’

(50)

lE*(-r)

KWedE-Re. (М.Маг.)

МЯСО*(-ABS)

ГНИТЬ-PST

‘Мясо сгнило || *погнило.’ Однако даже у названий веществ информанты не всегда различают кумулятивную и

квантованную интерпретации, в спорных случаях явно предпочитая последнюю, ср. пример (51): (51)

LE-m

meqWE(-r) maSine-m

r-jE-L-ha-R.

МУЖЧИНА-ERG

СЕНО(-ABS)

LOC-3SG.A-ЛЕЖАТЬ-DIR-PST

МАШИНА-ERG ??

(С.Ким.)

‘Мужчина положил сено (всё || часть) в машину.’

Объяснение такой ситуации, видимо, заключается в том, что форма претерита в АЯ по умолчанию интерпретируется как предельная всегда, когда предельная интерпретация в принципе возможна (как мы уже видели в п. 2.1., даже слабые предельные глаголы без дополнительного контекста с трудом допускают непредельное понимание). Связь предельности с квантованностью или кумулятивностью инкрементального аргумента, как было яснее всего показано на материале славянских языков (ср. [Filip 1999; Мелиг 2003]), является двусторонней: квантованный предикат требует квантованности аргумента. Иными словами, в тех случаях, когда нормальное для языков с противопоставлением квантованных и кумулятивных ИГ направление аспектуальной композиции по тем или иным (например, прагматическим) причинам оказывается недоступным, это направление меняется на противоположное: предельная интерпретация претерита делает квантованным даже неоформленный аргумент. 3.1.2. «Вторичная» инкрементальность Ещё один источник акциональной неоднозначности видовременных форм — сочетания глаголов с (не противопоставленными по кумулятивности/квантованности) единичными и множественными аргументами. Так, моментальные предикаты, как правило, не допускают эпизодического прочтения имперфективных форм (презенса и имперфекта) лишь

21 в случае единичного аргумента. Множественный аргумент, вступая с глаголом в инкрементальное отношение, превращает последний в предельный; тем самым, формы презенса и имперфекта получают дуративное значение, ср. примеры (52) — (53): (52) a. B’ale-m

mEJWe-r

ПАРЕНЬ-ERG КАМЕНЬ-ABS

E-FE-S’tERe.

(Р.И.)

3SG.A-БРОСИТЬ-IPF

‘Парень бросал камень.’ (только хабитуальное значение) b. B’ale-m

mEJWe-xe-r

ПАРЕНЬ-ERG КАМЕНЬ-PL-ABS

E-FE-S’tERe.

(Р.И.)

3SG.A-БРОСИТЬ-IPF

‘Парень бросал камни.’ (как хабитуальное, так и эпизодическое прочтение) (53) a. #{egWawe-r ШАР-ABS #

qe-we-S’tERe. (З.И.) (=29) INV-БИТЬ-IPF

‘ Шар лопался (много раз).’ b. {egWawe-xe-r ШАР-PL-ABS

qe-we-S’tERe-x. (З.И.) INV-БИТЬ-IPF-PL

‘Шарики лопались (один за другим).’ Некоторым глаголам для перехода в (слабый) предельный класс требуется даже не множественный аргумент, а такой, который допускает длительное воздействие, тем самым становясь инкрементальным параметром; ср. глагол qWEten, который с одними типами объектов переводится на русский язык как ‘разбивать’, а с другими — как ‘разрушать’ (естественно, постулировать полисемию самой адыгейской лексемы нет никаких оснований), см. примеры (54а) и (54b): (54) a. B’ale-m

laRe-r

ПАРЕНЬ-ERG ТАРЕЛКА-ABS

E-qWEte-S’tER.

(С.Ким.)

3SG.A-РАЗБИВАТЬ-IPF

‘Парень последовательно разбивал по одной тарелке || #разбивал тарелку.’ b. pEjE-xe-m t-jE-wEne ВРАГ-PL-ERG

a-qWEte-S’tER.

(С.Ким.)

1PL.-POSS-ДОМ 3PL.A-РАЗРУШАТЬ-IPF

‘Враги разрушали наш дом.’

3.1.3. Акциональность и диатеза Другой тип регулярной зависимости акциональных свойств предиката от его аргументов — изменение диатезы (о влиянии диатезы на аспектуальные характеристики см., например, [Падучева 2004а]). Многие А-лабильные глаголы, допускающие как переходное, так и непереходное («антипассивное», т. е. с неспецифицированным или пониженным в ранге пациенсом, см. подробнее [Аркадьев, Летучий в печати]) употребления, в переходной (точнее, двухактантной) диатезе являются инкрементальными (т.е. входят в слабый предельный класс), а в непереходной (одновалентной) обозначают непредельные процессы. Ср., например, глаголы Z’Wen ‘пахать’ и jeGen ‘читать’: (55) a. Z’WaKWe-r Z’Wa-Re. (Лар.) ПАХАРЬ-ABS ПАХАТЬ-PST

22 ‘Пахарь попахал.’ b. Z’WaKWe-m

gWEbRWe-r E-Z’Wa-R.

ПАХАРЬ-ERG

ПОЛЕ-ABS ?

(Лар.)

3SG.A-ПАХАТЬ-PST

‘Пахарь вспахал || попахал поле.’ (56) a. B’ale-r ПАРЕНЬ-ABS

(..)

E-gWE

qE-d-je-{-ew

je-Ga-R.

3SG.POSS-СЕРДЦЕ

INV-LOC-3SG.IO-ИМЕТЬ-ADV

3SG.IO-ЧИТАТЬ-PST

‘Парень (в течение некоторого времени) увлечённо читал.’ b. B’ale-r

txELE-m

ПАРЕНЬ-ABS КНИГА-ERG

je-Ga-R.

(Р.И.)

3SG.IO-ЧИТАТЬ-PST

‘Парень прочёл || почитал книгу.’

Случаи маркированной мены диатезы рассматриваются в [Аркадьев, Летучий в печати] и [Аркадьев 2005: 1.]. Некоторые глаголы, допускающие варьирование диатезы, не меняют при этом своей акциональной характеристики; это связано с тем, что независимо от наличия или отсутствия соответствующего участника их семантика несовместима с параметром инкрементальности. Таков глагол gWEpSEsen ‘думать’, ср. примеры: (57) a. B’ale-r

gWEpSEsa-Re. (Р.И.)

ПАРЕНЬ-ABS ДУМАТЬ-PST

‘Парень подумал (некоторое время).’ b. B’ale-r

pIaIe-m


je-RWESEpsa-R. (Р.И.) 3SG.IO-ДУМАТЬ-PST

‘Парень подумал о девушке (некоторое время).’ Наиболее наглядно и отчётливо акциональные противопоставления, связанные с характеристиками аргументов и аргументной структуры глаголов, проявляются в АЯ в тех случаях, когда предикация модифицируется теми или иными временными наречиями, в первую очередь наречиями длительности. Анализу нетривиального взаимодействия свойств глагола, его аргументов и темпоральных адвербиалов посвящён следующий раздел. 3.2. Влияние темпоральных наречий на аспектуальную характеристику5 Наиболее интересные проявления композициональности акциональной семантики, наблюдаемые в АЯ, лежат в области взаимодействия акциональной характеристики предиката, видовременных форм и разнообразных темпоральных обстоятельств. Факты, которые будут рассмотрены ниже, свидетельствуют о том, что адвербиалы могут участвовать в «вычислении» аспектуальной семантики предложения наравне с аргументами вызывать изменения в акциональной характеристике предиката, а не только «подстраиваться» под 5

Данный раздел основывается на работах [Arkadiev 2005] и [Аркадьев в печати].

23 акциональный потенциал предиката, выделяя те компоненты его значения, которые сочетаются с семантикой обстоятельства (см. [Филипенко 2003: 154 — 177]). Разумеется, были исследованы не все типы существующих в адыгейском языке временных обстоятельств; ниже будут рассмотрены лишь два класса наречий: наречия «длительности» типа полчаса, далее именуемые «простыми» (например, sEhatnEqWe ‘полчаса’, taqjEqjEtWe ‘две минуты’), и наречия «срока» типа за два часа, образующиеся при помощи показателя творительного падежа -B’e (например, sEhatnEqWeB’e ‘за полчаса’, taqjEqjEtWEB’e ‘за две минуты’), именуемые далее «B’e-наречия». Характер модификации значения предложения данными обстоятельственными выражениями в большой степени зависит от видовременной формы вершинного предиката; поэтому формы претерита и имперфекта рассматриваются отдельно. 3.2.1. Наречия и форма претерита Оба основных типа темпоральных наречий в адыгейском языке могут сочетаться с формой претерита предикатов разных акциональных классов, давая различные семантические эффекты. Общей для всех классов является, однако, базовая онтологическая интерпретация результирующих предложений: присутствие в предложении «простого» наречия длительности неизменно индуцирует непредельное (процессное или стативное) прочтение, а B’e-наречия — предельное (вхождение в состояние, при особых условиях — вхождение в процесс). Начнём с B’e-наречий. В отличие от их русских аналогов, в норме сочетающихся лишь с предельными глаголами (ср. за два часа написать письмо vs. ??за две минуты обрадоваться, ??за пять минут побежать), данные наречия имеют более широкую сочетаемость, требуя лишь того, чтобы в семантику глагола был встроен компонент ‘изменение’; иными словами, эти наречия сочетаются с глаголами всех классов, где Претерит имеет предельную интерпретацию (ES, EP или Q), ср. следующие примеры: инцептивно-стативный: (58)

B’ale-m

pIaIe-r

taqjEq-jE-TWE-B’e

E-LeRWE-R.

ПАРЕНЬ-ERG

ДЕВУШКА-ABS

МИНУТА-INF-ДВА-INS


‘Парень через две минуты увидел девушку.’ ингрессивно-процессуальный:

(59)

B’ale-r

sEhat-nEqWe-B’e

ПАРЕНЬ-ABS ЧАС-ПОЛОВИНА-INS

Ca-Re. БЕЖАТЬ-PST

‘Парень через полчаса побежал.’

(Зар.)

(Р.И.)

24 мультипликативный: (60)

B’ale-r

taqjEq-jE-TWE-B’e

wEJWEntxa-R. (Руст.)

ПАРЕНЬ-ABS


ПЛЕВАТЬ-PST

‘Парень через две минуты (опять) плюнул.’

моментальный: (61)

SarikE-r

taqjEq-jE-TWE-B’e

qe-wa-R.

ШАРИК-ABS


INV-ЛОПНУТЬ-PST

(С.Ким.)

‘Шарик через две минуты лопнул.’

сильный предельный: (62)

( . .)

maSine-r

taqjEq-jE-tfE-B’e

qe-wEcWE-R.

МАШИНА-ABS

МИНУТА-INF-ПЯТЬ-INS

INV-ОСТАНОВИТЬСЯ-PST

‘Машина остановилась за пять минут.’ слабый предельный:

(63)

pIaIe-r

fil’mE-m

( . .)

sEhat-jE-TWE-B’e je-pLE-R.

ДЕВУШКА-ABS ФИЛЬМ-ERG ЧАС-INF-ДВА-INS


‘Девушка за два часа посмотрела фильм.’

Как видно из приведённых примеров, B’e-наречия, в отличие от русских наречий типа за два часа, обозначают не то, что ситуация длилась соответствующее время и дошла до своего естественного предела, а лишь то, что событие, выраженное глаголом, наступило через временной промежуток, специфицированный наречием. Рассмотрим теперь более сложные случаи. Как видно из примера (59), ингрессивнопроцессуальные глаголы в сочетании с B’e-наречиями ведут себя так же, как и инцептивностативные: эти сочетания имеют начинательную интерпретацию. Такое положение дел, однако, имеет место лишь до тех пор, пока в предложении не появляется аргумент со значением конечной точки движения, ср. примеры (64а) и (64b). Пример (64а) показывает, что в отсутствие наречия ингрессивная интерпретация сохраняется даже при указании на конечную точку движения; значение достижения конечной точки в этом случае возможно лишь при добавлении к глаголу «инверсивного» префикса qe-, основное значение которого — ‘движение к дейктическому центру’ (подробнее об аспектуальном потенциале преверба qe- см. [Аркадьев 2005: 2.]), ср. (64с): (64) a. Bale-r

wEne-m


Ca-Re.

(Зар.)

БЕЖАТЬ-PST

‘Парень побежал || *прибежал в дом.’ b. B’ale-r

sEhat-nEqWe-B’e

ПАРЕНЬ-ABS ЧАС-ПОЛОВИНА-INS

wEne-m

Ca-Re.

ДОМ-ERG ?

БЕЖАТЬ-PST

(Зар.)

‘Парень за полчаса прибежал в дом || через полчаса побежал в дом.’ c. C’ale-r

wEne-m


qe-Ca-R.

(Зар.)

INV-БЕЖАТЬ-PST

‘Парень прибежал || *побежал в дом.’

25 Интересно, однако, что в примере (64b), где есть и именная группа wEnem ‘в дом’, и B’e-наречие, предельное прочтение возможно и даже предпочтительно и без добавления преверба. Перед тем, как дать объяснение этому контрасту, я бы хотел рассмотреть факты, на первый взгляд ещё более неожиданные. А именно, с B’e-наречиями сочетаются не только ингрессивно-процессуальные, но и просто процессуальные глаголы, не имеющие в своей семантике компонента ‘изменение’. Это оказывается возможным лишь в контексте, способствующем ингрессивному прочтению, возникающему, очевидно, под воздействием наречия, ср. пример (65): (65)

se sE-qE-z-je-ha-m Я

pIaIe-r

sEhat-nEqWe-B’e (Аида)

1SG.S-INV-REL-3SG.IO-ВОЙТИ-ERG ДЕВУШКА-ABS ЧАС-ПОЛОВИНА-INS

televizorE-m

je-pLE-R.

ТЕЛЕВИЗОР-ERG


‘После того как я вошёл, девушка через полчаса начала смотреть телевизор.’

Предложения типа (65), где, помимо основного события — начала процесса, — имеется также указание на другое событие, служащее точкой отсчёта для временной локализации первого при помощи наречия, оцениваются носителями как существенно более приемлемые, нежели предложения типа (66), где такой точки отсчёта нет: (66)

??

B’ale-r

minut-jE-tfE-B’e

ПАРЕНЬ-ABS

МИНУТА-INF-ПЯТЬ-INS INV-ТАНЦЕВАТЬ-PST

qe-IWa-R.

(Лар.)

‘Парень через пять минут начал танцевать.’

Более того, в присутствии обстоятельственных предложений, задающих точку отсчёта, ингрессивная интерпретация делается доступной даже у предельных глаголов, ср. двузначный пример (67): (67)

se

sE-qE-z-je-ha-m

Я

1SG.S-INV-REL-3SG.IO-ЗАЙТИ-ERG ПАРЕНЬ-ERG ПИСЬМО-PL-ABS

B’ale-m

sEhat-jE-TWE-B’e

E-txE-Re-x.

ЧАС-INF-ДВА-INS

3SG.A-ПИСАТЬ-PST-PL

pisme-xe-r

(Аида)

‘После того, как я вошёл, парень через 2 часа написал || начал писать письма.’

Приведённые факты свидетельствуют о том, что для B’e-наречий наиболее естественным контекстом употребления является такой, в котором эксплицитно задана точка отсчёта. При этом в тех случаях, когда точка отсчёта эксплицитно не задана, как в примерах (58) — (63), (64b), она определяется либо прагматически (событие происходит через определённое время после некоторой обозначенной в предтексте или подразумеваемой ситуации, как в (58) — (61)), либо отождествляется с началом самой ситуации, как в (62) и (63), что, однако, возможно лишь в том случае, когда глагол предельный, поскольку лишь у предельных глаголов имеется лексически заданная финальная фаза ситуации, попадающая

26 в конечную точку интервала, заданного наречием. Пример (64b) относится именно ко второму типу: при наличии в предложении указания на конечную точку движения глагол становится потенциально предельным; реализация этой предельности, однако, делается возможной лишь в определённом контексте — при наличии B’e-наречия (64b) или направительного преверба (64с). Тем самым, можно говорить о том, что наречие и аргумент со значением конечной точки «взаимно поддерживают» друг друга: ни одного из них по отдельности не достаточно для предельной интерпретации предложения, но когда они присутствуют вместе, она делается возможной. В заключение обсуждения сочетаемости глаголов разных классов с B’e-наречиями, отмечу, что единственный акциональный класс, вообще не допускающий таких сочетаний, — стативный; для того, чтобы инхоативное понимание стало возможно, необходим всё тот же преверб qe-, ср. примеры (68a) и (68b): (68) a. *mE c&EfE-r ЭТОТ ЧЕЛОВЕК-ABS

b. mE

jELes-jE-tfE-B’e

JE-Re.

ГОД-INF-ПЯТЬ-INS

СТАРЫЙ-PST

(М.Маг.)

c&EfE-r

jELes-jE-tfE-B’e

qe-JE-R.

ЭТОТ ЧЕЛОВЕК-ABS

ГОД-INF-ПЯТЬ-INS

INV-СТАРЫЙ-PST

‘Этот человек за пять лет постарел.’

(М.Маг.)

Обратимся теперь к «простым» наречиям. Они обозначают продолжительность ситуации, обозначенной глаголом, и, следовательно, могут сочетаться лишь с теми глаголами, в семантике которых есть компонент, имеющий ненулевую длительность, т.е. ‘процесс’ или ‘состояние’, ср. примеры (69) — (71): стативный: (69)

MEJE-r

jELes-jE-TWe

LeS’a-R.

СТАРИК-ABS

ГОД-INF-ДВА

ХРОМАТЬ-PST

‘Старик два года хромал.’

(М.Маг.)

процессуальный: (70)

c&EfE-r

sEhat-nEqWe gWES’E{a-Re. (М.Маг.)

ЧЕЛОВЕК-ABS

ЧАС-ПОЛОВИНА ГОВОРИТЬ-PST

‘Человек поговорил полчаса.’ слабый предельный:

(71)

pIaIe-r

sEhat-nEqWe fil’mE-m

ДЕВУШКА-ABS ЧАС-ПОЛОВИНА ФИЛЬМ-ERG

je-pLE-R.

(З.И.)


‘Девушка полчаса посмотрела фильм.’

Однако сочетаться с «простыми» наречиями могут не только глаголы, имеющие непредельную интерпретацию претерита, но и глаголы других классов, в частности инцептивностативные, ингрессивно-процессуальные и мультипликативные, ср. примеры (72) — (74):

27 инцептивно-стативный: (72)

B’ale-m

pIaIe-r

taqjEq-jE-tfe

E-LeRWE-R.

ПАРЕНЬ-ERG

ДЕВУШКА-ABS

МИНУТА-INF-ПЯТЬ


‘Парень видел девушку пять минут.’

(Р.И.)

ингрессивно-процессуальный: (73)

B’ale-r

sEhat-nEqWe

je-sE-R.

ПАРЕНЬ-ABS ЧАС-ПОЛОВИНА

(Зар.)

LOC-ПЛЫТЬ-PST

‘Парень поплавал полчаса.’ мультипликативный:

(74)

c&EfE-m

CEgE-r

taqjEq-jE-S’e

ЧЕЛОВЕК-ERG ДЕРЕВО-ABS МИНУТА-INF-ТРИ

E-Re-sEsE-R.

‘Человек три минуты потряс дерево.’

(Руст.)

3SG.A-CAUS-ТРЯСТИСЬ-PST

Такое, казалось бы, неожиданное поведение глаголов указанных трёх классов легко объясняется, если принять во внимание, что в их семантике есть имеющий длительность компонент, проявляющийся в формах презенса. Тем самым, можно считать, что если глагол в принципе допускает непредельное прочтение какой-либо из своих видовременных форм (т.е. если в структуре обозначаемого им события есть длящаяся фаза), то он сочетается с «простыми» наречиями. Напротив, в тех случаях, когда актуально-длительное прочтение презенса невозможно, как у моментальных глаголов, невозможно и наречие, ср. примеры (75а) и (75b): (75) a. #pIaIe-m ДЕВУШКА-ERG #

{WEnBEbze-r

q-e-RWetE. (Р.И.) = (16b)

КЛЮЧИ-ABS

INV-DYN-НАЙТИ

‘ Девушка находит ключи’ (только хабитуальное прочтение). b. *pIaIe-m ДЕВУШКА-ERG

{WEnBEbze-r

sEhat-nEqWe

КЛЮЧИ-ABS

ЧАС-ПОЛОВИНА INV-НАЙТИ-PST

qE-RWetE-R.

(С.Ким.)

‘*Девушка полчаса понаходила ключи.’

Проблематичной для такого анализа является поведение предельных глаголов. Действительно, как слабые, так и сильные предельные глаголы допускают актуальнодлительное прочтение презенса, ср. (76a) и (77a), однако лишь слабые предельные сочетаются с «простыми» наречиями, ср. (76b) и (77b): слабый предельный: (76) a. B’ale-m

pisme-r

ПАРЕНЬ-ERG ПИСЬМО-ABS

‘Парень пишет письмо.’ b. B’ale-m

sEhat-nEqWe

j-e-txE.

(С.Ким.)

3SG.A-DYN-ПИСАТЬ

pisme-r

ПАРЕНЬ-ERG ЧАС-ПОЛОВИНА ПИСЬМО-ABS

E-txE-R.

(Русл.)

3SG.A-ПИСАТЬ-PST

‘Парень полчаса пописал письмо (но так и не дописал).’

28 сильный предельный: (77) a. thamate-m ДИРЕКТОР-ERG

(..)

ze{WEB’e-r

r-j-e-Ra-Z’e.


3SG.IO-3SG.A-DYN-CAUS-НАЧАТЬ

‘Директор начинает собрание.’ b. *txamate-m taqjEq-jE-S’e ДИРЕКТОР-ERG

МИНУТА-INF-ТРИ

ze{WEB’e-r

r-jE-Re-Z’a-R.


3SG.IO-3SG.A-CAUS-НАЧАТЬ-PST

(Т.А.)

‘*Директор три минуты поначинал собрание (но так и не начал)’

Как объяснить подобный, на первый взгляд, неожиданный контраст? Для этого следует обратить внимание на то, что наречие типа sEhatnEqWe ‘полчаса’ в сочетании со слабым предельным глаголом не просто обозначает, что ситуация длилась соответствующее время, но и имплицирует, что она не достигла своего предела: например, фраза (76b) означает не только то, что процесс писания письма занял полчаса, но и то, что по прошествии получаса он был прерван, не будучи доведён до конца. Можно выдвинуть гипотезу, что слабыми предельными в адыгейском языке являются как раз те глаголы, семантика которых совместима с делимитативной интерпретацией, а сильными предельными — те, которые не могут иметь осмысленного непредельного понимания (ср. [Татевосов 2005: 129]). Возможность как предельного, так и непредельного понимания глагола связана со свойством инкрементальности (о связи инкрементальности и делимитативности см. [Tatevosov 2003]). Рассмотрим в этом свете классы предельных глаголов в адыгейском языке. К сильному предельному классу относятся, в частности, следующие лексемы: Men ‘умирать’, qeKWen ‘приходить’, RWeLEZ’En ‘ложиться’, qewEcWen ‘останавливаться’, tjeKWen ‘выигрывать’, tjePB’en ‘прилипать’, jetEn ‘давать’, jeReZ’en ‘начинать’, S’tEn ‘замерзать’ и др. К куда более многочисленному слабому предельному классу относятся следующие лексемы: qeCen ‘течь’, qe{Wen ‘говорить’, jepLEn ‘смотреть’, TEn ‘копать’, stEn ‘гореть’, TKWEn ‘таять’, qeJWen ‘кипеть’, txEn ‘писать’, ReJWen ‘варить’, SxEn ‘есть’, bzEn ‘резать’, qewEbEtEn ‘ловить/поймать’, wEfen ‘гнуть’ и др. Как видно, большинство слабых предельных глаголов — инкрементальные, а бóльшая часть сильных предельных не являются таковыми. Интересны неинкрементальные слабые предельные глаголы, например, qewEbEtEn ‘ловить/поймать’, ср. пример (78); действительно, неверно, что чем дольше Х ловит Y, тем бóльшую часть Y он поймал (при единичном Y) или тем ближе он находится к успеху. Однако, в отличие, например, от действия дать, действие ловить может быть прервано в произвольный момент времени. (78)

C’etEWE-m

taqjEq-jE-tfe

cERWe-r

qE-wEbEtE-R. (Т.А.)

КОШКА-ERG

МИНУТА-INF-ПЯТЬ

МЫШЬ-ABS

INV-ЛОВИТЬ-PST

‘Кошка пять минут половила мышь (но не поймала и бросила).’

29 Ввиду того, что наречие модифицирует не непосредственно глагольную основу, а группу, состоящую из предиката и его аргументов, способность того или иного глагола сочетаться с рассматриваемыми здесь наречиями напрямую зависит от аспектуальной композиции в узком смысле, рассмотренной в предыдущем разделе. Действительно, запрет на сочетание моментальных глаголов с «простыми» наречиями снимается при переходе таких глаголов в предельный класс при множественном аргументе, см. примеры (79а) и (79b) (ср. также примеры (53a) и (53b)): (79) a. *{egWawe-r ШАР-ABS

taqjEq-jE-TWe

qe-we-R.

МИНУТА-INF-ДВА

INV-БИТЬ-PST

‘*Шар лопался две минуты.’ b. {egWawe-xe-r taqjEq-jE-TWe ШАР-PL-ABS

(З.И.)

qe-we-Re-x.

МИНУТА-INF-ДВА

(З.И.)

INV-БИТЬ-PST-PL

‘Шарики лопались (один за другим) в течение двух минут.’ Аналогичным образом, слабые предельные глаголы свободно сочетаются с B’e-наречиями при квантованном значении инкрементального аргумента, давая стандартную интерпретацию (достижение предела), см. пример (80a), (81a); при кумулятивном же значении инкрементального аргумента такие сочетания либо запрещены, ср. пример (80b), либо имеют ингрессивное прочтение, ср. пример (81b): (80) a. ME-m МУЖЧИНА-ERG

kartoSke-r

sEhat-jE-TWE-B’e x-jE-TE-B’E-R.

КАРТОШКА-ABS ЧАС-INF-ДВА-INS

(Лар.)


‘Мужчина выкопал (всю) картошку за полчаса.’ b. *ME-m МУЖЧИНА-ERG

(81) a. ME-xe-r

kartoSke

sEhat-jE-TWE-B’e x-jE-TE-B’E-R.

КАРТОШКА-ABS ЧАС-INF-ДВА-INS

sane-m sEhat-nEqWe-B’e je-IWa-Re-x.

МУЖЧИНА-PL-ABS ВИНО-ERG ЧАС-ПОЛОВИНА-INS

‘Мужчины выпили вино за полчаса.’ b. ME-xe-r

sane

МУЖЧИНА-PL-ABS ВИНО

(Лар.)


(Р.И.)

3SG.IO-ПИТЬ-PST-PL.S

sEhat-nEqWe-B’e

je-IWa-Re-x.

ЧАС-ПОЛОВИНА-INS

3SG.IO-ПИТЬ-PST-PL.S

(Р.И.)

‘Мужчины начали пить вино через полчаса.’

Таким образом, учитывая семантическую структуру обозначаемой глаголом ситуации, отражённую в его принадлежности к тому или иному акциональному классу, а именно, наличие в семантике глагола компонентов, соответствующих универсальным акциональным значениям («состояние», «процесс», «вхождение в состояние» и др.), или инкрементального параметра, можно объяснить особенности сочетаемости глаголов с наречиями длительности и за кажущимися исключениями обнаружить весьма стройную систему.

30 3.2.2. Наречия и форма имперфекта Как уже было отмечено в п. 2.2., важнейшее свойство имперфекта в АЯ — совмещение им эпизодического (дуративного) и (итеративного или хабитуального) значений. В предложениях, не осложнённых обстоятельствами, форма имперфекта может иметь оба значения. В присутствии рассматриваемых нами наречий — как наречий длительности, так и B’e-наречий срока имперфект допускает лишь итеративное прочтение (что типологически крайне естественно, ср. [Маслов 1978/2004: 340 — 341; Dahl 1985: 76 ff.]). Ср. примеры (82a) и (83a), иллюстрирующие сочетания имперфекта предельных глаголов с B’e-наречиями, и (82b) и (83b), показывающие те же глаголы в сочетании с «простыми» наречиями: (82) a. Z’WaKWe-m gWEbRWe-r sEhat-jE-S’E-B’e ПАХАРЬ-ERG ПОЛЕ-ABS

ЧАС-INF-ТРИ-INS

E-Z’We-S’tERe. (Лар.) 3SG.A-ПАХАТЬ-IPF

‘Парень (обычно) вспахивал поле за три часа.’ b. Z’WaKWe-m gWEbRWe-r sEhat-jE-S’e ПАХАРЬ-ERG ПОЛЕ-ABS

E-Z’We-S’tERe. (Лар.)

ЧАС-INF-ТРИ

3SG.A-ПАХАТЬ-IPF

‘Парень (обычно || *в тот момент) пахал поле три часа.’ (83) a. B’ale-m

maSe-r sEhat-nEqWe-B’e

ПАРЕНЬ-ERG ЯМА-ABS ЧАС-ПОЛОВИНА-INS

E-TE-S’tERe. (С.Ким.) 3SG.A-КОПАТЬ-IPF

‘Парень (обычно) выкапывал яму за полчаса.’ (84) b. B’ale-m

maSe-r sEhat-nEqWe

ПАРЕНЬ-ERG ЯМА-ABS ЧАС-ПОЛОВИНА

E-TE-S’tER. (С.Ким.) 3SG.A-КОПАТЬ-IPF

‘Парень (обычно || *в тот момент) копал яму полчаса.’ Примеры (85) и (86) иллюстрируют сочетания с «простыми» наречиями глаголов других классов. (85)

B’ale-r

sEhat-jE-ble

CEje-S’tERe. (С.Ким.)

ПАРЕНЬ-ABS

ЧАС-INF-СЕМЬ

СПАТЬ-IPF

sabEjE-r

sEhat-nEqWe

GegWE-S’tERe. (Р.И.)

РЕБЁНОК-ABS

ЧАС-ПОЛОВИНА ИГРАТЬ-IPF

‘Парень (обычно) спал по семь часов’

(86)

‘Ребёнок (обычно) играл по полчаса’

То, что наречия срока исключают дуративное прочтение имперфекта, естественным образом вытекает из их семантики: навязываемая ими событийная интерпретация глагола может сочетаться лишь с «плюрализующей» разновидностью имперфекта. Однако тот факт, что форма имперфекта не может иметь дуративного понимания и при «простых» наречиях, имплицирующих вовсе не событийную, а непредельную (процессную или стативную) семантику, требует объяснения, особенно в виду того, что это явление чрезвычайно распространено в языках мира.

31 Представляется, что такое положение дел связано с двумя свойствами семантики операторов «внешней» аспектуальности того типа, что представлены в АЯ и в целом ряде европейских языков. Во-первых, это широкая сфера действия видовременных показателей, в которую попадает не только предикат, но и его аргументы и модифицирующие глагольный комплекс адвербиалы (ср. [de Swart 1998]). Во-вторых, это уже описанные различные свойства дуративного и итеративного значений имперфективного оператора: первое «проникает» внутрь ситуации, тем самым сочетаясь лишь с такими акциональными значениями, которые допускают «взгляд изнутри»; второе же лишь «размножает» ситуацию, тем самым сочетаясь со всеми акциональными значениями, в том числе и с событиями. Почему же дуративный оператор не может быть применён к сочетаниям глагола с «простыми» наречиями, которые вовсе не требует событийной интерпретации? Это связано с тем, что темпоральное наречие, независимо от того, допускает ли оно в своей сфере действия событие или нет, делает ситуацию квантованной, запрещая тем самым другим операторам обращаться к её собственным частям (ср., среди прочего, [Vikner 1994; Depraetere 1991, 1995; Krifka 1998]). Действительно, если предельный предикат (например, ‘читать письмо’) обозначает ситуацию, длительность которой никак эксплицитно не ограничена, то применение к нему партитивного оператора даст разумную семантическую интерпретацию: ‘находится в процессе чтения письма’. Однако при наличии указания на длительность процесса (‘читать письмо два часа’), применение партитивного оператора даёт малоосмысленное ‘находится в процессе [чтения письма два часа]’ (NB не ‘в течение двух часов [находиться в процессе чтения письма]’ — значение русского читать письмо два часа, возникающее в результате того, что наречие применяется после имперфективного оператора, а не до него, как в адыгейском): если известно, что некто читает письмо, то разумно предположить, что при благоприятных обстоятельствах он его прочтёт; но из этого вовсе не вытекает какой-либо определённый срок наступления данного события. Таким образом, запрет на применение партитивного оператора к сочетаниям с наречиями длительности связан с отсутствием у ситуаций, обозначаемых этими сочетаниями, разумных собственных частей. Напротив, итеративное прочтение в данном случае является совершенно нормальным6.

6

Формальный анализ см. в работе [Arkadiev 2005].

32 3.3 Общая характеристика явлений акциональной композиции в АЯ Рассмотренный в предшествующих разделах материал показывает, что для адекватного понимания устройства и функционирования лексических и грамматических аспектуальных категорий в АЯ необходимо учитывать несколько типов информации, каждый из которых подчинён своим собственным правилам и занимает вполне определённое место в функциональной структуре клаузы. Эти последовательно вложенные друг в друга уровни аспектуальной семантики таковы: (i)

ингерентные лексические свойства предиката, т.е. его принадлежность к тому или иному акциональному классу, а также свойство инкрементальности;

(ii)

свойства аргументной структуры и аргументов, способные менять акциональную характеристику предиката, в частности, воздействовать на свойства предельности и инкрементальности;

(iii)

уровень темпоральных обстоятельств, выделяющих в семантике предиката определённые

фазы

(процессную/стативную,

как

«простые»

наречия,

или

событийную, как B’e-наречия) и превращающих кумулятивные предикаты в (iv) квантованные; уровень собственно видовременных форм («внешней» аспектуальности), определяющих «ракурс», с которого Говорящий рассматривает ситуацию; конкретная реализация этого «ракурса» обусловливается взаимодействием всех предыдущих уровней. Схематическое изображение релевантного фрагмента функциональной структуры клаузы в АЯ, выполненное в духе [Cinque 1999], см. на рис. 1. Узел View отвечает за «внешнюю» аспектуальность, Bound — за наречия длительности, помещающиеся в его спецификаторе и накладывающие на ситуацию внешние границы, узлы v и V — за аспектуальную композицию в узком смысле и собственно акциональность.

33 Рис. 1. Функциональная структура клаузы в АЯ ViewP Spec

View’ View

BoundP Adv

Bound’ Bound

vP DP

v’ v

VP DP

V’ | V

Рис. 1 отражает, естественно, не реальный порядок следования составляющих в АЯ, а сферу действия разных уровней аспектуальной информации: глагол сначала соединяется со своими аргументами, занимающими, в общем случае, позиции спецификаторов VP (аргумент с ролью прото-Пациенса по [Dowty 1991]) и vP (аргумент с ролью прото-Агенса7), затем этот комплекс как единое целое попадает в сферу действия наречий длительности, после которых уже применяются семантические операторы перфектива и имперфектива. Следует отметить, конечно, что на рис. 1 не указаны функциональные вершины, соответствующие различным деривационным показателям, сферу действия которых относительно выявленных уровней аспектуальной семантики ещё только предстоит выяснить (некоторые предварительные соображения см. в [Аркадьев 2005]). В связи с этим следует вернуться к сделанному в п. 3.1.1. наблюдению о предпочтительности предельной (квантованной) интерпретации предиката даже при неоформленном (и, казалось бы, кумулятивном) инкрементальном аргументе. Дело в том, что коль скоро претерит в АЯ относится к наиболее внешнему ярусу аспектуальных операторов, прямое воздействие именно формы претерита на характеристики инкрементального аргумента невозможно. Рассмотрим, однако, чуть подробнее ситуации, когда инкрементальный предикат соединяется с неоформленным и оформленным инкрементальным аргументом; см. таблицу 3.

7

По-видимому, такая трактовка, следующая работе [Baker 1997], является существенным упрощени-

ем; более обосновано было бы связывать структурные позиции в глагольной группе не с семантической ролью аргумента, а с его падежом: абсолютив всегда приписывается лексической вершиной V своему спецификатору, а эргатив — разного рода функциональными проекциями, например, v или Result.

34 Таблица 3. Интерпретации инкрементальных предикатов при оформленном и неоформленном инкрементальном аргументе наречие нет длительности срока

неоформленный претерит имперфект предельная ~ не- непредельная предельная хабитуальная непредельная хабитуальная * / предельная

~

оформленный претерит имперфект предельная ~ непредельная ? непредельная хабитуальная непредельная хабитуальная предельная

~

Как видно из таблицы 3, в большинстве случаев инкрементальные предикаты ведут себя одинаково в сочетании с оформленными (квантованными) и неоформленными (кумулятивными) аргументами. Непредельная интерпретация имперфекта в обоих случаях возникает в результате применения оператора дуратива к процессуальной фазе ситуации; наречия длительности также требуют непредельного прочтения формы претерита, причём как при квантованном, так и при кумулятивном аргументе они выделяют часть ситуации, соответствующую некоторой части объекта-аргумента, тем самым, фактически, нейтрализуя противопоставление по кумулятивности/квантованности; то же самое происходит и при непредельном прочтении претерита, маргинально возможном в отсутствии наречия длительности. Остаётся единственный случай, когда кумулятивность инкрементального аргумента действительно «отменяется»: это сочетание неоформленного аргумента с формой претерита без наречий или (маргинально) с B’e-наречием; однако есть все основания полагать, что это происходит не в результате воздействия видовременной формы, а из-за свойств глагольной основы, ингерентная предельность которой оказывается сильнее, чем кумулятивность пациенса, являющаяся не более чем семантическим следствием его неопределённости. Таким образом, данные факты не противоречат модулярному анализу аспектуальной системы АЯ. Заключение Явления, рассмотренные в данной статье, отчётливо демонстрируют, что понятие акциональности является одним из важнейших семантических параметров глагольной лексики, определяющим многие аспекты поведения предикатных слов. Композициональный многоуровневый подход к изучению разных проявлений аспектуальности даёт возможность построить адекватную теорию, способную дать непротиворечивое и экономное объяснение этим явлениям. Только учитывая лексическую семантику глагола, свойства его аргументов и модифицирующих его адъюнктов, можно добиться претендующего на полноту описания системы аспектуальных категорий данного языка, что было показано на материале АЯ.

35 Библиография Ю.Д. Апресян (2003). Фундаментальная классификация предикатов и системная лексикография // Храковский (ред.) 2003: 7—21. Ю.Д. Апресян (2004). Акциональность и стативность как сокровенные смыслы (охота на оказывать) // Ю.Д. Апресян (ред.). Сокровенные смыслы. Слово. Текст. Культура. Сборник статей в честь Н.Д. Арутюновой. М.: «Языки славянской культуры», 13— 33. Ю.Д. Апресян (2005). Фундаментальная классификация предикатов. Рукопись. П.М. Аркадьев (2005). Аспектуальная деривация в адыгейском языке: к постановке проблемы. Экспедиционный отчёт. П.М. Аркадьев (в печати). Таксономические категории глагола и темпоральные наречия: свидетельства адыгейского языка. Статья для сборника в честь Е.В. Падучевой. П.М. Аркадьев, А.Б. Летучий (в печати). Деривации антипассивной зоны в адыгейском языке // В печати в сборнике С.Г. Татевосов (ред.) Исследования по теории грамматики. IV. Отглагольная деривация. Т.В. Булыгина (1982). К построению типологии предикатов в русском языке // Селиверстова (ред.) 1982: 7—87. Н.Т. Гишев (1989). Глагол адыгейского языка. М.: «Прометей». М.Я. Гловинская (1982). Семантические типы видовых противопоставлений русского глагола. М.: «Наука». М.Ю. Иванов (2005). Взаимодействие акциональности и аргументной структуры (на материале разноструктурных языков). Дипломная работа. МГУ, ОТиПЛ. М.А. Кумахов (1989). Сравнительно-историческая грамматика адыгских (черкесских) языков. М.: «Наука». Ю.А. Ландер (2005). Части речи в адыгейском языке: критерии (не)противопоставления. Хэндаут экспедиционного семинара. Ю.С. Маслов (1948). Вид и лексическое значение глагола в современном русском литературном языке // Известия АН СССР — ОЛЯ, Т. 7, вып. 4, 303—316. (2-е изд. в Маслов 2004: 71—90.) Ю.С. Маслов (1978). К основаниям сопоставительной аспектологии // Ю.С. Маслов (ред.), Вопросы сопоставительной аспектологии. Л.: ЛГУ, 4—44. (2-е изд. в Маслов 2004: 305—364) Ю.С. Маслов (1984). Очерки по аспектологии. Л.: ЛГУ. (2е изд. в Маслов 2004: 21—302)

36 Ю.С. Маслов (2004). Избранные труды. Аспектология. Общее языкознание. / Сост. и ред. А. В. Бондарко, Т. А. Майсак, В. А. Плунгян. М.: «Языки славянской культуры». Х. Р. Мелиг (2003). Взаимодействие предельности глагольного описания ситуации и предельности вида в русском и английском языках // Храковский (ред.) 2003: 95—98. Е.В. Падучева (1996). Семантические исследования. Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. М.: «Языки русской культуры». Е.В. Падучева (2004а). Динамические модели в семантике лексики. М.: «Языки славянской культуры». Е.В. Падучева (2004б). Накопитель эффекта и русская аспектология // Вопросы языкознания, № 5, 46—57. Г.В. Рогава, З.И. Керашева (1966). Грамматика адыгейского языка. Краснодар — Майкоп: Краснодарское книжное издательство. О.Н. Селиверстова (ред.) (1982). Семантические типы предикатов. М.: «Наука». К. Смит (1998). Двухкомпонентная теория вида // М.Ю. Черткова (ред.), Типология вида. Проблемы, поиски, решения. М.: «Языки русской культуры», с. 404—421. С.Г. Татевосов (2001). Аспектуальные классы глаголов // А. Е. Кибрик (ред.), Багвалинский язык. Грамматика. Тексты. Словарь. М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 255—264. С.Г. Татевосов (2002). Теория акциональности и марийский глагол // А. Е. Кибрик (ред.), Лингвистический беспредел. Сборник статей к 70-летию А. И. Кузнецовой. М.: МГУ, 95—105. С.Г. Татевосов (2005). Акциональность: типология и теория // Вопросы языкознания, № 1, с. 108—141. Я.Г. Тестелец (2005). Проблема выделения частей речи в адыгейском языке. Хэндаут экспедиционного семинара. М.В. Филипенко (2003). Семантика наречий и адвербиальных выражений. М.: «Азбуковник». В. С. Храковский (ред.) (2003). Грамматические категории: иерархии, связи, взаимодействие. Материалы конференции. Санкт-Петербург, 22 — 24 сентября 2003 г. СПб.: «Наука». P.M. Arkadiev (2005). Scope of aspectual operators and aspectual composition in Adyghe. Paper presented at the First International Workshop Formal Semantics in Moscow, April, 23, 2005. C. Bache (1982). Aspect and Aktionsart: Towards a semantic distinction // Journal of Linguistics, 18, 1, 57—72.

37 C. Bache, H. Basbøll, C.-E. Lindberg (eds.) (1994). Tense, Aspect and Action. Empirical and Theoretical Contributions to Language Typology. Berlin, New York: Mouton de Gruyter. M. Baker (1997). Thematic Roles and Syntactic Structure // L. Haegeman (ed.), Elements of Grammar. Dordrecht: Kluwer, 73—137. P.-M. Bertinetto, D. Delfitto (2000). Aspect vs. actionality: Why they should be kept apart // Ö. Dahl (ed.) (2000). Tense and Aspect in the Languages of Europe. Berlin, New York: Mouton de Gruyter, 189—226. P. M. Bertinetto, V. Bianchi, J. Higginbotham, Ö. Dahl, M. Squartini (eds.) (1995). Temporal Reference, Aspect and Actionality. Vols. 1 — 2. Torino: Rosenberg & Seiler. W. Breu (1994). Interactions between lexical, temporal, and aspectual meanings // Studies in Language, 18, 1, 23—44. J. Bybee, Ö. Dahl (1989). The creation of tense and aspect systems in the languages of the world // Studies in Language, 13, 1, 51—103. G.N. Carlson, F.J. Pelletier (eds.) (1995). The Generic Book. Chicago, London: The University of Chicago Press. G. Cinque (1999). Adverbs and Functional Heads. A Cross-Linguistic Perspective. Oxford: Oxford University Press. B. Comrie (1976). Aspect. An Introduction to the Study of Verbal Aspect and Related Problems. Cambridge: Cambridge University Press. Ö. Dahl (1985). Tense and Aspect Systems. Oxford: Blackwell. I. Depraetere (1991). On the necessity of distinguishing between (un)boundedness and (a)telicity // Linguistics and Philosophy, 18, 1, 1—19. I. Depraetere (1995). The effect of temporal adverbials on (a)telicity and (un)boundedness // Bertinetto at al. (eds.) 1995: Vol. 1, 43—54. H. de Swart (1998). Aspect shift and coercion // Natural Language and Linguistic Theory, 16, 2, 347—385. D.R. Dowty (1979). Word Meaning and Montague Grammar. Dordrecht: Redial. D.R. Dowty (1991). Thematic proto-roles and argument selection // Language, 67, 3, 547—619. K. Ebert (1995). Ambiguous perfect-progressive forms across languages // Bertinetto et al. (eds.) 1995: Vol. 2, pp. 185—204. H. Filip (1999). Aspect, Eventuality Types, and Noun Phrase Semantics. New York: Garland. W. Klein (1994). Time in Language. London, New York: Routledge. A. Kratzer. Stage-level and individual-level predicates // Carlson, Pelletier (eds.) 1995: 125— 175.

38 A.

Kratzer

(2003).

The

Event

Argument

and

the

Semantics

of

Verbs.

Ms.

(http://www.semanticsarchive.net) M. Krifka (1989). Nominalreferenz und Zeitkonstitution. Zur Semantik von Massentermen, Pluraltermen und Aspektklassen. München: Fink. M. Krifka (1998). The origins of telicity // S. Rothstein (ed.), Events and Grammar. Dordrecht: Kluwer, 197—235. M. Krifka, F. J. Pelletier, G. N. Carlson, A. ter Meulen, G. Link, G. Chierchia (1995). Genericity: An introduction. // Carlson, Pelletier (eds.) 1995: 1—124. B. Levin, M. Rappaport Hovav. Building verb meanings // M. Butt, W. Geuder (eds.), The Projection of Arguments. Lexical and Compositional Factors. Stanford (CA): CSLI Publications, 97—134. A.P. Mourelatos (1981). Events, processes, and states // P. Tedeschi, A. Zaenen (eds.), Syntax and Semantics. Vol. 14. Tense and Aspect. New York etc.: Academic Press, 191—212. H.-J. Sasse (2002). Recent activity in the theory of aspect: Accomplishments, achievements, or just non-progressive state? // Linguistic Typology, 6, 2, 199—271. С. Smith (1991/1997). The Parameter of Aspect. Dordrecht: Kluwer. S.G. Tatevosov (2002). The parameter of actionality // Linguistic Typology, 6, 3, 317—401. S.G. Tatevosov (2003). Imperfectivity, perfectivity and delimitativity. Paper presented at the Workshop on Grammatical Polysemy “The Case of Russian Imperfective Aspect”, University of Leipzig, February 2003. C. Tenny (1994). Aspectual Roles and the Syntax-Semantics Interface. Dordrecht etc.: Kluwer. C. Tenny, J. Pustejovsky (2000). A history of events in linguistic theory // C. Tenny, J. Pustejovsky (eds.), Events as Grammatical Objects. Stanford (CA): CSLI Publications, 3—37. Z. Vendler (1967). Verbs and times // Z. Vendler. Linguistics in Philosophy. Ithaca, New York: Cornell University Press, 97—121. H. Verkuyl (1989). Aspectual classes and aspectual composition // Linguistics and Philosophy, 12, 1, 39—94. H. Verkuyl (1993). A Theory of Aspectuality. The Interaction between Temporal and Atemporal Structure. Cambridge: Cambridge University Press. C. Vikner (1994). Change in homogeneity in verbal and nominal reference // Bache et al. (eds.) 1994: 139—164.

Акциональность в адыгейском языке

Recommend Documents