М. А. КИССЕЛЬ
ДЖАМБАттиеТА ВИКО
МОСКВА «МЫСЛЬ"
1980
(2J
87.3 К44
исгинное и созданное одно
и
то
же.
РЕДАКUИИ...
24 downloads
169 Views
6MB Size
Report
This content was uploaded by our users and we assume good faith they have the permission to share this book. If you own the copyright to this book and it is wrongfully on our website, we offer a simple DMCA procedure to remove your content from our site. Start by pressing the button below!
Report copyright / DMCA form
М. А. КИССЕЛЬ
ДЖАМБАттиеТА ВИКО
МОСКВА «МЫСЛЬ"
1980
(2J
87.3 К44
исгинное и созданное одно
и
то
же.
РЕДАКUИИ
Вико
ФИЛОСОФСКОй ЛИТЕРАТУРЫ
Вико кает
Киссель Михаил Антонович (род. в доктор философских наук, профес сор философского факультета Ленинград ского университета. Специалист в областн философии,
автор многих работ
ном
по
диалектике
в
буржуазной
ва,
философии
ХХ века» (1960), «Судьба старой дихеммы, РационаАИЗМ И эмпиризм буржуазной фи хософии ХХ века» (1974), «Философская ЭВОАЮЦИИ Сартра» (1976) и др.
©
Издательство «Мысль».
К 10501-190 12-80 0302010000 004(01 )-80
он
извле
дыма,
жи
предложении
у
нею
больше лирическою чувст
данной тематике, в том числе книг «Учение о
из
вые об разы - из метафи зических абстракции, в од
1934) -
истории
поэт,
01.0НЬ
чем во МНО1.их стихах.
Томмазео
1980
ВВЕДЕНИЕ
--_._---_._--------
11m "'.
D
1862
г.,
апреля, Маркс написал
28
два письма: одно -
Энгельсу в Манче
стер, другое - в Берлин Лассалю. В обо их встречается имя Вико. В письме Лассалю целая характеристика: « ... я обратил внимание на то, что ты, по-видимому, не знаком с «Новой наукой» Ви ко. ТЫ, конечно, не нашел бы там ничего, относя щегося к твоей непосредствеиной цели (Лассаль за нимался тогда философией права. - М. К.), но все же книга духа
эта
интересна
римского
права
в
философским
пониманием
противоположность
понима
нию его филистерами от права... У Вико содер жатся в зародыше Вольф ( (там же). Хотя Вико и широко пользуется этим методом в своем исследовании,
но
-
что
самое
любопытное
-
он
же и показал его недостаточность. В сущности это сравнительно-исторический
метод
в
его
ру димен
дах «Математические начала натуральной филосо фии» И «Оптика». Погрязнув В традиционных, обремененных об
схоластическим
«аналитическом»
и
наследием
«синтетическом»
спорах методах,
ученый явно оказался не в состоянии определить решающее отличие созданного им физического ме
тода от всех иных, ранее обсуждавшихся в фило
софии и математике. То же самое в определенной степени свойственно и Вико, с той только разни цей, что Вико понимал необходимость метафизи
тарной форме. Он может использоваться только
ки,
как
науки, а Ньютон декларировал свою враждебность
средство
эмпирического,
фактического
под
т.
е.
философии,
тверждения ранее выдвинутой гипотезы (что наш
по отношению к
автор
ральная фИЛОСОфия»
и
называет
«посмотреть
на
фактах
тот
мир
наций, который мы созерцали в идее»). Если же его считать и
способом получения
самой гипоте
для создания
ней,
не заметив, что его
ные метафизические импликации.
Проектируемая Вико «новая наука» имела слож ную
эмпирико-теоретическую
зя,
шую
не только индуктивное,
как
при
этом
совершается
ошибка в доказательстве,
-
именуемая в учебниках
Но, как говорит сам Вико, одио
petitio principii. дело
элементарная
«созерцать
В
идее»
и
совсем
иное
-
«по
смотреть на фактах». Повторяем: если б это был один и тот же процесс, то факты
не доказывали
бы,
кроме того,
вообще
что
в
ничего
них самих
уже содержавось. Хотя в методологических фор мулировках Вико часто бывал недостаточно кор ректен,
в
реальной
исследовательской
практике,
как она отразилась на страницах его главной кни ги,
ему
круга в
в
основном
удалось
избежать
порочного
рассуждениях.
В истории науки вередки случаи, когда твор ческая хотя
интуиция
ученого
методологическая
действует
рефлексия
безошибочно,
находится
явно
не на высоте. Едва ли не самый примечательный в этом отношении случай
-
методологические раз
мышления Ньютона в его составивших эпоху тру-
«нату
имела совершенно определен
зы, то ни о какой «строгой науке» говорить нель так
общественной
структуру,
включав
но и дедуктивное зве
но и замыкавшуюся, с одной стороны, конкретном материале истории, а с другой философии
человека,
названной
мыслителем
на
на «ме
тафизикой человеческого ума». Эту структуру мы раскроем в дальнейшем, сейчас же важно отметить, что
в
полном
соответствии
с
гахихеево-ньютонов
ской моделью науки «новой науке» Вико был со вершенно чужд односторонний эмпиризм бвконов
ской методологии. Тот факт, что он не замечает ограниченности этой методологии, свидетельствует о
том,
что
он
переосмыслил
ее
в
экспериментально-математического
духе
практики
естествознания
(как мы видели выше, в том же направлении он
пересмотрел и платонизм). Разумеется, подражание экспериментально-мате матическому
общей
естествознанию
логической
структуре,
было и не могло быть
выразилось
в
остальном
буквальным.
лишь
в
же не
Специфику
общественной науки по сравнению с естествозна
анализа. При этом философ затрагивает и более важный вопрос, а именно: нуждается ли наука об
нием Вико понимал превосходно, хотя и недоста
точно всесторонне. Но исходный тезис его учения остается
и
по
сей
день
необходимой
обществе в историческом знании вообще или нет?
отправной
Картезианский взгляд как раз приводил' к выводу
посылкой в рассуждениях об обществе. Вот одна
о том, что социальная наука, если она вообще воз можна, должна быть создана на своем собствен ном фундаменте и на почве, расчищенной от ка
из его многочисленных формулировок: «Но В этой
густой ночной тьме, покрывающей первую, наибо лее удаленную от нас Древность, появляется веч
ких бы то ни было исторических напластований.
ный, незаходящий свет, свет той Истины, которую
(Такова идея популярной в буржуазной общест венной мысли ХХ столетия «аналитической социо
нельзя подвергнуть какому бы то ни было сомне
нию, а именно что первый Мир Гражданственно сти был несомненно сделан людьми» (там же, 108).
логии»,
Казалось бы, совершенно элементарное положе ние,
но
оно
элементарно лишь
для
по
своему
сознания (хотя и теперь оспаривается, между про
методологическую
показал
теоретического
этого
смыслу
противостоя
идею такой теоретической науки об обществе, ко торая в то же самое время была бы и историче ской. Это обстоятельство и в наши дни делает его
современного
чим, адептами ортодоксальной религии). Вико, пожалуй, первый в истории социальной мысли принципиальное значение
исходному
щей социологии исторической.) Вико же отстаивал
позицию
весьма
привхекатехь
ной на фоне метафизического противопоставления
положе
и
исторического
методов
в
совре
ния для решения проблемы социального познания.
менной буржуазной науке. (Впрочем, в последние
го прошлого он обосновывал историческим твор
метилась
Как мы увидим далее, познаваемость историческо
два десятилетия в Западной Европе и США на
чеством людей, тем обстоятельством, что люди коллективный
субъект
исторического
процесса,
который в то же время является объектом соци
служил
обоснованию
науки, а бэконовский - усвоению ского урока новой физики Галилея
-
интерпретации
методологиче Ньютона, то
данных
отношения к исторической традиции, характерно
У
это
связано
истоков
тен
буржуазным
социологам
на
пример
влияния на Вико определить труднее всего. Ве роятно, нашему автору импонировала философски
углубленная интерпретация права в сочинении Гу·
«новой
науки». Вико выступает против нигилистического
причем
поскольку
К. Маркса.) Что же касается Гуго Гроция, то характер его
необходимости использования традиционной исто при
марксизма,
влиянием
вавший
социальной
произведения Тацита способствовали пониманию риографии
с
интеграции теоретической
исторической,
лог Ч. Райт Миллз (1916-1962), прямо указы
платоновский элемент воззрений Вико фихософскому
с
денции стоял прогрессивный американский социо
ального познания.
Если
тенденция к
социологии
-!
го и широта охвата юридических явлений сравни тельным анализом. Есть мнение, что большое впе
чатление на
Вико
произвело учение Гроция о
го для картезианства, усматривавшего в этой тра
социальной природе человека и
диции лишь собрание басен, недостойных научного
ского
рассудка с
связи
нераввитыми еще
человече
формами со-
циального инстинкта (см.
r роций
придерживахся
40, 52).
В то же время
антиисторического
Историзм
пред
же
смысленным,
крайней
ставления о неизменности чеховеческой, природы.
Вико
в
мере.
нельзя не признать
идеологическом
Конечно,
из
него
дву
отношении
по
следовало,
что
Нам, однако, наиболее существенным представ
всякий социальный порядок обязан своим возник
ляется тот факт, что проектируемая «новая наука»
новением не случайному стечению обстоятельств, а
обязательно
имеет
должна
была
иметь
и
юридический
исторические
основания
для
своего
сущест
аспект. Это было связано с тем значением, кото
вования. Но квкова, по Вико, роль исторической
рое приобрел и юридические абстракции в социаль ных доктринах XVII-XVIII вв. Эти доктрины
самодеятельности
недаром получили название «теорий общественно
говоря
словами
лица»,
или все,
ном движении
го договора». Юридическое понятие договора при
обрело в них значение основополагающегосоциаль ного
акта,
между
конституирующего
людьми.
социальную
«естественным
этот
«типа
исторического
на
благочестием»
можно'
не
за
ходом
историче
вмешиваясь в них? На
попытаться
ответить
только
кам, к : исторической традиции Вико очень напо минает Лейбница (см. 20). Так же как и Лейбниц,
которой
находится
Вико не сторонник бескомпромиссного разрыва с
е.
прошлым, с
нация.
И тут мы снова сталкиваемся с фактом проти воречивости «новой
«дерзать от первого
ей подобает,- это следить с
той фазы
времени», т.
процесса,
что
«поступатель
от
чивости форм права и, следовательно, об их зави
от
этом
после рассмотрения конструкции «новой науки». В целом в своем отношении к предшественни
«гражданского» пра
ва, Вико пришел к выводу об исторической измен симости
вопрос
в
имеет ли личность право,
нашего поэта,
ских событий, ничуть
связь
Переосмысливая традиционную
концепцию «естественного» И
человека
наций»,
его
духовным и
ем. Его девиз -
науки». Отстаивая историч
ского
ность права, Вико теоретически был ближе к ис тине, чем его оппоненты роций, Селден (1584-
r
1654) и Пуфендорф ( 1632-1694), имена кото
переосмысления
шлого
в
шлого
на
социальным наследи
к новому знанию путем критиче
интересах
основе
традиции,
оживление
настоящего,
понимания
человека
рическом развитии. Историю
про
понимание
нужно
в
его
про
исто
принимать
книги.
всерьез, но отнюдь не буквально, а в соответствии
Но антиисторизм этих трех мыслителей был вы
с уровнем развития человека и общества в ту или
рых
часто
встречаются на
страницах его
ражением их неприкрытой буржуазной партийно
иную эпоху. Это не значит, что, глядя на прошлое
сти, не желавшей признавать никакого резона за
из
социальными установлениями феодального поряд
предании то, что сейчас принято считать истинным
ка, за «историческим» правом и защищавшей бе
и
зусловную правоту формального равенства перед
рационализм
феодальными привилегиями. Их мненно имела
позиция
историческое оправдание, в
ленный период она была идеологической силой.
несо
опреде
революционизирующей
!
-\
настоящего,
нужно
справедливым.
ющего
вычитывать
Такая
позиция
антиисторического
вечными
и
неизменными
в
-
историческом
абстрактный
сознания,
счита
современные
кри
терии научности и приводящего к целому ряду за
блуждений. Это было характерно для картезиан ства,
стремившегося
основать
все
науки
на
фу н-
! Глава
даменте интуитивной очевидности ясного и отчет
ливого мышления. Но что, если мышление людей не всегда было ясным и отчетливым? Тогда его результаты не имеют ровным счетом никакого зна
чения, гласит ответ картезианцев. Однако задолго до
формирования
явились
города
нового
и
научного
государства,
сознания
пышно
по
расцвела
культура, возникли непревзойденные творения ис кусства
в
камне,
металле и
слове,
творения,
искусств,
и
все
эстетически
развитые
лю
ди. А комфорт и утонченность цивилизации позд ней античности? Они намного превосходили все удобства Версаля или Венеции эпохи Каналетто. Рассуждая от действия к причине, вряд ли можно допустить, что ум человеческий был тогда слаб и
немощен. Но в таком маться
случае
приходится
заду
над картезианским критерием истины,
а он
в той или Иной форме был принят всем рациона
лизмом и Просвещением. Итак, может быть, «ясное и отчетливое мышле ние»
не
было
человеческой ское
одинаковым
культуры?
мышление,
вовало
в
процессе
Может
исторически
разных
в
формах
и,
развития
быть, человече
раэвиваясь,
сущест
следовательно,
руко
водствовалось различными критериями? Эти и подобные им вопросы неотступно терзали ум Вико в течение десятилетий, пока он не нашел удовле
творявший
. его ответ. Имманентное преодоление
картезианства
сыграло
здесь
очень
важную
роль.
Поэтому имя Декарта следует присоединить к тем четырем, о которых упоминает «Автобиография». Ведь наши учителя не только те, кто дает нам готовое
знание,
ет задуматься
но
и
те,
кто
заставляет
как
следу
над кардинальными вопросами,
и предлагает неприемлемые решения.
ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ОБI,UЕСТВОВЕДЕНИЯ
~
перед
которыми благоговейно склоняются и современные мастера
J
III
хотя
. В -
,
етодохогия картезианства черпала свою силу
и
ского
идеала
убедительность познания,
из
математиче
впервые
в
исто
рии философии выдвинутого на передний план в
качестве образца всякого научного знания Декар
том. Строгость математических рассуждений при влекала
умы
еще
во
времена
античности,
но
до
Декарта никто не задавался целью преобразовать по образцу математики все остальные области зна
ния. Успехи окончательно идеи. Нужно
новой
физики
ХУН
в., казалось,
подтвердили плодотворность этой было только некоторое время для
того, чтобы математика поставила на ноги все ес тествознание,
отбросив
всякого
рода
историче
ский хлам и поэтические бредни, принимавшиеся
древними за науку. Но чтобы математизировать все знание, нужно понять, в чем источник непобе димой
силы
математического
способа
мышления.
Декарт по-своему решил этот вопрос в «Рассуж дении о методе». Его описание математического метода
включало
следующие
черты:
непосредст
венная очевидность основоположений, расчленение
сложного
на
создание
сложного
4
м. А. Киссель
просгейшие из
элементы, полученных
затем
-
вос
просгейших
~51
элементов и, наконец, исчерпывающий обзор и си
внешние
стематизация достигнутого. Картезианская
по
My~a»
математического
метода
немедленно
«фор
вызвала
оживленную полемику. Наибольшие возраже ния вызвало первое правило Декарта: самоочевид ность.
Здесь
самые
серьезные
доводы
выдвинул
ему
вещи,
отношению
к
тогда
нему
как
в
боге
внешнего,
и
нет
ничего
потому
в
нем
познание означает одновременно сотворение. По этому человеческое познание есть в сущности «раз
деление» и отделение (абстракция) элементов, ко торые в боге неразрывно слиты. Стало быть,
Лейбниц.
только
Он указал на то, что критерий самоочевидно сти субъективен, ибо мыслящий субъект легко мо
ловеческий же интеллект по существу всегда ана
жет обмануться, и, кроме того, для разных людей в разное время
«очевидными»
ся самые разные вещи (см.
Вико
в
этом
отношении
могут представаять
27). Любопытно, что
близок к Лейбницу.
В «Новой науке» мельком говорится о различии между знанием в собственном смысле и достовер ностью, которая довольствуется простым здравым
смыслом. Картезианская очевидность как раз по падает в разряд простой достоверности, опираю
щейся не на знание, а на сознание. По мысли Ви ко,
это
не
умаляет
достоинства
математического
метода, но лишь .свидетехьствует о неадекватности
божественное
познание
синтетично
в
собственном и подлинном смысле этого слова, че
литичен
и
немощен. Это
и
Вико, границы аналитического
предопределяет, по
метода,
которому
без всяких оговорок следовал Декарт. Во-первых,
аналитический метод всего успешнее применяется в
области
геометрии,
где
исследование
касается
фиктивных сущностей, созданных человеческим интеллектом,- точек, линий, плоскостей и всего, что может быть из этих элементов составлено.
Во-вторых, все сложно-составное, полученное этим методом, все равно не обладает достоинством под хинно
синтетического,
присуща
внешняя
т.
е.
конкретного,
реальность
которому
независимо
от
по
картезианской интерпретации последнего. Свое по нимание природы математического знания Вико
знающего ума. Составленное из фиктивных сущ·
работе
между
сформулировал довольно рано, еще в 1708 г., в «О
современном
методе
исследования»:
«Мы доказываем (истину.- М. К.) о геометриче ских вещах, потому что мы их делаем» (5, 156). Это была первоначахьная форма знаменитого прин
ципа verum et factum convertuntur (истинное и сделанное совпадают). В духе христианизирован ного платонизма Вико рассуждает о слабости че ловеческого ума по сравнению с божественным интеллектом. Принципиальная разница между че ловеческой
способностью
познания -
«когитаци
ей» и божественной «интеллигенцией» происходит
от того, что человеческий ум имеет перед собой
носгей остается фиктивным, и даже в еще большей
степени, чем первоначальные 'элементы. Из этого, прочим,
следует,
в-третьих,
что
эффектив
ность применения геометрического (аналитическо го) метода зависит от степени реальности соответ ствующего объекта. Так, геометрический метод абсолютно природе
неприменим
мироздания
пределами
он
в
в
метафизике
целом,
оказывается
но
явно
-
даже
науке о и
за
ее
недостаточным.
Прежде всего это касается физики, где речь идет о
реальных внешних вещах,
ным
сущностям. Следует
несводимых к фиктив
учитывать, что
конец
XVH и первая половина XVHI В.- время борь бы ньютонианско-галилеевскойконцепции физики
4*
с картезианской, которая довольно быстро потер
пела сий тон
поражение. Uентральный пункт разногла отношение к эксперименту. Галилей и Нью
считали эксперимент
самостоятельным
элемен
том физического знания наряду с математическим
описанием, а у Декарта
математический
элемент
все пог лощал собою, опыт же оттесняхся на пери
ферию познания. Знаменитое изречение Ньютона «гипотез не измышляю» было направлено, конечно, против
ния,
картезианского
недооценивавшего
стиля
физического
роль
твердых
мышле
фактов
экс
перимента. Таким образом, за архаическим стилем
гносеологической аргументации передовое для того
времени
естественнонаучного
ной
философии
по
скрывается
понимание специфИКИ
мышления,
самостоятельности
тивной
Вико его
относитель
отношению
реальности
к
спеку ля
(