Русская философия: В. Розанов и метафизика пола: Текст лекций

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования САНКТПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ АЭРОКОСМИЧЕСКОГО ПРИБОРОСТРОЕНИЯ

Е. А. Королькова

РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ: В. РОЗАНОВ И МЕТАФИЗИКА ПОЛА Текст лекции

СанктПетербург 2006 1

УДК 100 ББК 87.3 К68 Королькова Е. А. К68 Русская философия: В. Розанов и метафизика пола: Текст лекции / ГУАП. СПб., 2006. 34 с.

В тексте лекции дается всесторонний анализ проблемы пола в творче стве русского писателя В. Розанова, показаны метафизический, религи озный, социальный, антропологический и психологический аспекты пола. Предназначен для студентов всех специальностей.

Рецензент кандидат философских наук доцент Г. А. Норкин

Утверждено редакционноиздательским советом университета в качестве текста лекции

© ГОУ ВПО «СПБГУАП», 2006

2

ВВЕДЕНИЕ Самосознание людей, живущих в России на рубеже XIX–XX столе тия, было обеспокоено проблемой выхода из духовного и экономичес кого кризиса страны. Творческая интеллигенция напряженно осмыс ляла причины упадка культуры и искала пути воодушевления граж данского творчества. В усилении религиозной индифферентности лю дей, в кризисе семьи и брака, в эгоизме мыслящие люди видели причину болезни общества. Угасание идеи «человека», «семьи», «любви», «ма теринства», «женственности», «жертвенности», «Отечества» привело к духовной деградации человека и к очевидной абсурдности его бытия. Отмирание этих ценностей, опустошение их имен непременно сказыва ется на принижении самой жизни. Заключение Эроса в рамки чистой физиологии и разврата огрубляет чувственность, лишает взаимоотно шения красоты и лиризма, ведет к бессилию творчества. Путь к возрождению творческого потенциала отечественного духа и рождению новой жизни мыслители видели в том, чтобы освятить и воз высить любовь и семью. Для этого надо было возродить их религиоз ный смысл. Такие мыслители, как В. Розанов и Д. Мережковский, об ратились к православию за помощью, видя в нем творческие основы для построения культуры на новых основах. Писатели критиковали отчужденную позицию церкви от реальных запросов жизни и от вопро сов культуры и требовали от церкви изменить свое отношение к браку, семье, полу, любви, материнству. Мыслители призывали богословов прочитать Священное Писание поновому, расковать и разбудить сло ва о браке и любви, докопаться до истинного и безусловного их смысла. В тексте лекции осуществлен анализ выступлений по проблеме се мьи и пола участников Петербургского Религиознофилософского со брания, а также представлено исследование метафизики пола в творче стве В. Розанова.

3

1. РЕЛИГИОЗНОФИЛОСОФСКИЕ СОБРАНИЯ Начало ХХ века ознаменовалось эпохальным событием – открыти ем Религиознофилософского cобрания в СанктПетербурге. Собрания пробудили великий творческий потенциал русской культуры, привели в движение религиозные и культурные силы общества, способствовали возвеличиванию духа России. Собрания представляют собой удивитель ный документ свободомыслия и любви к Отечеству. 8 октября 1901 г. инициативная группа в лице Д. С. Мережковско го, В. В. Розанова, Д. В. Философова, В. С. Миролюбова и В. А. Тернав цева получила разрешение от оберпрокурора Синода К. П. Победонос цева на проведение Собрания в здании Географического общества. 29 ноября 1901 г. состоялось первое заседание под председательством епископа Сергия (Страгородский Иван Николаевич (1867–1944), впос ледствии патриарх Московский и всея Руси). В своей вступительной речи он сказал, что собрания призваны объединить силы Церкви и ин теллигенцию во имя общего служения на благо России. Первым докладчиком был видный деятель религиознофилософско го движения в России Валентин Александрович Тернавцев (1866–1940). Богословэрудит и талантливый оратор, Тернавцев сыграл в Собрании большую роль, темой его первого выступления была «Русская Церковь перед великою задачей». В своей речи В. Тернавцев продолжил мысль председателя о миссии возрождения России: «Россия остается теперь сама с собою, лицом к лицу с фактом духовного упадка и экономическо го разорения своего народа, пугающая нагота этого факта, общая бес помощность и недоумение перед ним увеличиваются тем, что ждать но вого воодушевления гражданского творчества, повидимому, больше неоткуда».1 Внутренний кризис страны, сказал оратор, отражает об щеевропейскую надломленность, причиной которой явилось отчужде ние людей от веры. Атмосфера религиозного равнодушия создана нали чием конфликта ценностей, рассогласованием между религиозным иде алом небесной жизни в будущем и земным идеалом в действительности.

1 Записки петербургских Религиознофилософских собраний (1901–1903 гг.) / Общ. ред. С. М. Половинкина. М.: Республика, 2005. С. 6.

4

В ситуации духовного кризиса, прежде всего, виновна Церковь, она от странилась от активной общественной жизни, не участвует в культур ном движении страны, не освящает и не благословляет реальные запро сы людей. Проповеди священников о Земле, как «юдоли плача и скор би», привели к разъединению сил интеллигенции и Церкви. В своем докладе В. Тернавцев признал великие заслуги передовой интеллигенции – учителей, писателей, врачей – в гражданском служе нии. Отечественная интеллигенция сильна своей самоотверженностью, она обладает высокими нравственными идеалами и высшим сознанием своего единства с народом. Дело совести и высшей свободы для интел лигенции является святыней, творцам культуры свойственно ставить вопросы о смысле существования человека и мучиться над их разреше нием. Но сейчас интеллигенция переживает тяжелый нравственный кризис, жажда высшей жизни привела лучшие умы к церкви. По убеж дению Тернавцева, русская церковь поставлена перед лицом великой задачи: осознать серьезные искания интеллигенции, а также прило жить свои дарования для разрешения волнующих вопросов. А беспокоили людей культуры следующие вопросы: отношения цер кви и интеллигенции, Лев Толстой и Русская церковь, свобода совести, дух и плоть, пол и брак, догматическое развитие христианства. В деба тах по этим проблемам столкнулись два разных мира: светский и цер ковный. Высказывания с обеих сторон были предельными, искренни ми и жгучими; полемика всколыхнула культурную жизнь не только СанктПетербурга, но и других городов России. Собрания были «един ственным приютом свободного слова». Зал обсуждений всегда был по лон слушателями, вместимость его составляла 200 человек. О деятель ности Собрания говорили далеко за пределами стен Географического общества. Распространению дискуссионных речей способствовала их публикация в журнале «Новый путь», который специально был создан для печатания стенограмм заседаний Собрания. Первый номер журна ла вышел в ноябре 1902 г. Невероятное свободомыслие заключало в себе опасность, и поэтому 5 апреля 1903 г. вышел указ Синода о запрещении Религиознофилософ ского собрания, последнее – 22е заседание состоялось 19 апреля 1903 г. В скором времени прекратил свое существование и журнал «Новый путь»: последний номер журнала вышел в декабре 1905 г. И хотя в первые годы нового века цель единения церкви и лиц светс кой культуры не была достигнута, зато в годы эмиграции произошло сближение светского и церковного миров. Важно то, что преемниками Религиознофилософского собрания стали философские общества в Петербурге, Москве и Киеве. А деятельность журнала была возобнов 5

лена в номерах «Вопросы жизни». Да и вообще, Россия в эту эпоху от личалась небывалым расцветом философии и искусств: «…тогда было опьянение творческим подъемом, новизна, напряженность, борьба, вызов. Это была эпоха пробуждения в России самостоятельной фило софской мысли, расцвет поэзии и обострение эстетической чувствитель ности, религиозного беспокойства и искания, интереса к мистике и ок культизму. Появились новые души, были открыты новые источники творческой жизни, видели новые зори, соединяли чувства заката и ги бели с чувством восхода и с надеждой на преображение жизни».2 Проблемы, впервые сформулированные на заседаниях Собрания, об суждались в течение всего ХХ века на страницах философской литерату ры, а также в «домашних» кружках. Интеллектуальная элита общества собиралась в различных салонах, таких как: «розановские воскресения», «среды» Дягилева, «воскресенья у Мережковских», «Башня» у Иванова. Самой зажигательной стала проблема любви. Можно сказать, что мотив пола был ведущим мотивом полемики, своеобразным камертоном дискус сии. Ведущими солистами на заседаниях были Василий Васильевич Роза нов и Дмитрий Сергеевич Мережковский, к 1901 г. уже известные в Рос сии писатели. Они же и были авторами проекта Собраний и главными вопрошателями духовенства, а также одними из тех представителей ин теллигенции в России, о которых так пламенно говорил первый доклад чик. Приведем следующее обращение Д. Мережковского к духовенству: «Мы умираем от скорби пола, от невозможности проникнуть в эту тайну… Я говорю так: мы, светские люди, относительно тайны брака так же беспо мощны, как беспомощно теперешнее состояние церкви. Мы ничего не зна ем. Нам надо бы только одного – чтобы и представители церкви вместе с нами признали некоторую нашу общую несостоятельность в вопросе о бра ке, признали бы, что мы здесь одинаково беспомощны, и начали бы общи ми силами молить Бога, чтобы явилось какоенибудь разрешение».3 Состав участников Собрания был разношерстным: среди представи телей духовенства были чиновники, иерархи церкви – от епископа до простого священника, а также профессора и доценты Духовной акаде мии. Степень подготовленности этой аудитории была очень разной. Светская сторона была представлена писателями, поэтами, философа ми. Главными действующими лицами заседаний были те же Мережков ский и Розанов. Хотя литераторы были друзьями и соратниками в дви жении «нового религиозного сознания», однако в отношении принци пов пола, брака и семьи взгляды Розанова были полной антитезой

2 3

6

Бердяев Н. А. Самопознание. Л.: Лениздат, 1991. С. 140. Записки петербургских Религиознофилософских собраний. С. 228.

воззрениям Мережковского. Попробуем описать основные позиции уча стников полемики. Прежде всего, рассмотрим позицию людей ортодок сальных, консервативных взглядов. Люди церкви знают только три состояния пола: разврат, брак и ас кетизм. Все половые связи вне брака считаются прелюбодеянием, блу дом и грехом и подлежат суровому осуждению. Прелюбодеянием явля ется не только сам физический акт, но также и греховные помыслы, фантазии человека, преодолению которых способствует таинство пока яния, помогающее человеку исповедоваться в своих грехах. Высшей ценностью в христианском вероучении выступает идеал дев ства, воплотившийся в Иисусе Христе и деве Марии. Этому идеалу сле дует монашество, давшее обет безбрачия и живущее в аскезе, по прин ципу воздержания, охраняющего целомудрие пола. Но есть еще среднее звено между развратом и аскезой – брак. В куль товой практике православия и католицизма есть семь таинств: креще ние, миропомазание, причащение, покаяние, священство, брак, собо рование. Протестантизм в большинстве течений признает лишь креще ние и причащение, да и то лишь как символы, а не таинства. Таинство (лат. sacramentum) – обрядовые действия, передающие божью благо дать участникам обряда. Благодать (греч. charisma) – особая божествен ная сила – любовь, ниспосылаемая человеку свыше с целью преодоле ния его греховности и достижения спасения. Согласно христианскому вероучению, при совершении венчания на супругов изливается благо дать Божья, оказывающая помощь любящим в их союзе. Жаркие дебаты Собраний связаны с оценкой полового желания: все гда ли плотское влечение греховно? С догматической позиции желание всегда греховно, его наличие связано с грехопадением человека, с по ступком Адама и Евы, извратившим первозданную чистоту пола. Лю бовные, страстные отношения недопустимы в деле спасения. Богосло вы при этом ссылаются на отсутствие желания у Иисуса, а также на слова ап. Павла: «Хорошо человеку не касаться женщины, но, во избе жание блуда, каждый имеет свою жену и каждая имеет своего мужа». Институт брака создан для предотвращения блуда, борьбы со зверем, он есть их «дезинфекция», т. е. даже в брачных отношениях надо стре миться к подвигу, к отречению от жены как предмета наслаждения. Подтверждением сказанного является цитата отца Михаила (Семенов Павел Васильевич (1874–1916)): «Огромным напряжением психических сил человек должен возвратить себе потерянную невинность, чтобы погас в его взоре навсегда огонь похотливого желания, – желания, которое все гда не чисто, на какую бы женщину ни было направлено. Это и есть так называемое брачное целомудрие. Ясно, что такая борьба со зверем, с греховной страстностью, выработанной веками, отречение от 7

прежних отношений к своей жене как предмету наслаждения и собствен ности и замена их отношениями безусловно бесстрастного характера – есть подвиг: это есть великое дело, оздоровляющее самые источники жизни. Борьба с грехом в браке – возвышеннейший тип аскетического делания … оно делает брак подвигом и личного, и родового совершенствования и по физической, и по духовной стороне. И конечно, ясно, что подвиг здесь не чисто духовный, но физический; физическое страдание».4 Заметим, что процитированная речь принадлежит человеку, отличавшемуся в среде ду ховенства более свободными взглядами на брак, просвещенному публика циями В. Розанова на тему пола. Выступление о. Михаила было подверг нуто критике со стороны ортодоксов как недопустимое толкование брака. В чем же состояло расхождение во взгляде на брак между о. Михаилом и консервативным духовенством? Отец Михаил признал святость физического желания, его чистоту только в том случае, если половое единение осуществляется в целях со зидания новой жизни: «Радость единения и есть экстаз любви к будуще му ребенку».5 Но добавил, лучше бы этот экстаз был бесстрастным. Толь ко деторождение может оправдать физическую сторону супружества. Консервативная сторона все же придерживается мнения, что дето рождение распространяет грех и грешников на земле. В этой атмосфере осуждения плотских желаний взгляды В. Розано ва и Д. Мережковского были дерзкими и еретическими. Розанов как признанный «корифей брачного вопроса» является зна мением времени: «Этот русский мыслитель ставит вопрос о браке ко ренным образом и ищет его разрешения в метафизике. Его сочинения представляют такое новое явление нашего русского самосознания, по добного которому не было в Западной Европе. Так как это необычай ный логический ум, то мне, любящему и уважающему его, кажется, что он в сердце мое пускает стрелы молниеносных слов. По крайней мере, он на меня так действует и глубоко влияет на мое сердце».6 Эти слова принадлежат священнику И. И. Филевскому. А. И. ДоливоДобровольский также высоко оценил творчество фи лософа: «Розанов – опасный соперник. Он чародей, влюбляющий в себя врагов. Над его книгами были пролиты слезы. Когда он умрет, русские женщины поставят ему памятник. Он поэт; он читал звездное небо и слушал морскую волну. Неизъяснимая прелесть его недомолвок будет еще долго трогать сердца».7 4

Бердяев Н. А. Указ. соч. С. 219. Там же. С. 218. Там же. С. 289. 7 Там же. С. 332. 5 6

8

Вот еще одна восторженная цитата в адрес писателя из речи Н. М. Минского: «В культе семьи и вообще в моменте пола Розанов прозрел мистические глубины, о которых до него мало кому снилось. Ведь, в сущности, неистовый тон полемики Розанова с церковью выз ван опасением его, как бы моменту пола не была представлена в жизни второстепенная, служебная роль».8 В духе предыдущих оценок личности Розанова будет и следующая: «Началось собственно с того, что В. В. Розанов, будучи верным сыном православия, завопил от страшной боли, от боли религиозной. Он – не пустяшно религиозен. Он принадлежал церкви всей душой. Он вышел из консерваторов; все либералы считают его архиреакционером. Такой человек, находясь в лоне церкви, завопил от нестерпимой боли таким голосом, что, клянусь, если бы перевели его книги, то его бы услышала вся Европа, но в нашем обществе, по нашей лени и косности, почти никто его не слышит. Это явление – громадное; я думаю, серьезнее Фр. Ницше».9 Эта речь принадлежит Д. Мережковскому. Процитиро ванный материал раскрывает чарующее воздействие В. Розанова на чи тателей его книг. Рассмотрим позицию В. Розанова по вопросам пола. Следует ска зать, что сам автор не читал публично своих докладов и записок, обра щаясь с этой просьбой к другим лицам. Аксиомой его философии, аль фой и омегой почти всех текстов является святость, чистота и невин ность пола. Тексты Розанова – это апофеоз половой любви, возвеличи вание и благословение чувственности. Чудо полового желания свиде тельствует о рождении новой жизни: «Рождение – свято, даже святей ший на земле акт как вечная победа над первородным грехом».10 Идеал рождающего пола у Розанова затмевает христианский идеал девства, который он подвергает уничижительной критике, об этом сви детельствует следующее его высказывание: «Семья… единственное бла го, деторождение – единственная святыня, девство – извращение при роды, смертельный яд, который тайком опущен в напиток жизни».11 Душа Розанова вздыхает и печалится от факта порчи и извращения современными людьми невинности пола. Искажение глубинной осно вы жизни, такой, как пол, является основной причиной их жизненной трагедии: разврата, разводов, абортов, сирот, убийства младенцев и супруга, а также самоубийства. Извращенное отношение к половой сти хии калечит человека, приводит к болезни сознания и души. Убеждаю 8

Бердяев Н. А. Указ. соч. С. 272. Там же. С. 228. 10 Там же. С. 265. 11 Там же. С. 268. 9

9

щая и непоколебимая сила Розанова заключалась в том огромном эм пирическом, биографическом материале своих современников, который он использовал для иллюстрации и доказательства своей правоты. Аргументами ему служили тексты Ветхого Завета, исторические источ ники Вавилона и Древнего Египта, а также творчество Н. Гоголя, Л. Толстого и Ф. Достоевского. В. Розанов убежден в существовании тайны пола, ведущей к таин ствам бога, мира и человека. С этими мыслями он обращается к церкви, священникам, чтобы вместе помочь выпрямить религиозное сознание о поле, увидеть ограниченность христианской мысли и дать свободу пол ному откровению истины пола. Мыслитель выступает с требованием изменить представление о таинстве брака, возвысить его обрядовую сто рону, убрать слова «Жена да боится своего мужа» и наполнить культ венчания радостью и ликованием. И тогда «польются звуки мистичес кой любви, слова заговорят о звездах, о цветах, о томлениях влюбле ния, о лунной ночи и томительных ожиданиях, о завтрашних объяти ях и поцелуях».12 Эта же мысль звучит и в следующих словах Розано ва: «Так и венчание: полейся его тоны, мистические и несколько страс тные по задачам плотского союза, в музыку церковную, в живопись цер ковную, и церковь вся начала бы преображаться».13 Позиция Розанова была подвергнута критике со стороны друга и оппонента – Мережковского, который ценил истину дороже дружбы. Обратимся к речам Дмитрия Сергеевича Мережковского, произне сенным в стенах Географического общества. Талантливый русский писатель, мыслитель и критик Д. Мережков ский был главным зачинщиком Собраний и самым активным их участ ником: его речи и заметки сопровождали все заседания. В своих выс туплениях философ страстно вопрошал и предельно испытывал духо венство. Мережковский возлагал надежду на встречу с представителя ми церкви, мечтая о вселенском православном Соборе и о последующих великих реформах церкви. Им двигало сильное предчувствие грядуще го конца света, приближение эпохи Апокалипсиса (греч. apokalypsis – откровение). Апокалипсис или «Откровение святого Иоанна Богосло ва» – название завершающей книги Нового завета, повествующей о пос ледней битве с силами зла и наступлении Божьего царства, главным событием которого станет воскресение умерших праведников. Все мироощущение и миропонимание писателя было пронизано эс хатологией, будущим состоянием человечества – Богочеловечества.

12 13

10

Бердяев Н. А. Указ. соч. С. 261. Там же. С. 260.

Необычным в его взглядах было понимание христианского символа «воскресения». Мережковский выразил несогласие с идеей епископа Сергия о воскресении плоти, приходящей посмертно и как бы автома тически, без особых усилий человека в этой жизни, а в качестве награ ды за добродетельную жизнь. Нет, бессмертие нужно достигать, созда вать его здесь, на земле, и это дело личного и всечеловеческого подвига! Мысли Мережковского были неожиданными для аудитории, а так же трудными для понимания в силу своей новизны и свежести. Хотя философ черпал идеи из Евангелия, он наполнил их жизненным чув ством, придал особую энергетику известным словам Писания. Оратор неоднократно повторял, что историческое христианство не имеет пол ноты Евангелия, оно односторонне и ограниченно, так как не вмещает правду о земле. Наступило время нового Откровения, которого «мы жаждем», – истины о плоти. Коренная ошибка прошлого, говорил писатель, связана с дуализ мом духа и плоти: «Мы до сих пор до такой степени – в глубине антино мии духа и плоти, что не замечаем вопроса, не замечаем, что здесь для всего христианства – роковое быть или не быть: или мы должны совер шенно отказаться от мира, от жизни – тогда о. Матвей прав, или долж ны отказаться от христианства. Только в том случае мы можем при нять то и другое (христианство и жизнь), если согласимся, что Христос утверждает не противоположность, но коренное единство, мистическое единство духа и плоти».14 «В историческом понимании умерщвление плоти было разработано с большою, пламенною силою, понято до кон ца, а другой полюс, т.е. воскресение плоти, было принято отвлеченно, в мистической дали, и еще не имеет связи с жизнью».15 Полное единство духа и плоти возможно в «святой плоти» путем преображения природы и победы духа над полом. Мережковский ука зывает на религиозный «факт» Воплощения и Воскресения Христа: «Есть грешная плоть, но есть и плоть святая, иначе «Слово не стало бы Плотью».16 Литератор в Собраниях прочитал доклады на темы: «Лев Толстой и русская церковь», «Толстой и Достоевский», «Гоголь и о. Матвей». В анализе творчества и судьбы русских гениев он раскрыл их религиоз ные искания, всегда мучительные и трагические. Первый доклад состо ялся вскоре после официального разрыва церкви с Л. Н. Толстым, в феврале 1901 г. Мережковский передал боль и недоумение народа перед

14 15 16

Бердяев Н. А. Указ. соч. С. 206–207. Там же. С. 194. Там же. С. 179.

11

свершившимся фактом «отпадения» писателя от церкви. Он объяснил причину случившегося: «Но истинный Л. Толстой, великий язычник … не отпадал, да и не мог бы отпасть от христианства, уже по той причи не, что он и не был никогда христианином. Язычество истинного Л. Толстого есть нечто первородное, первозданное, никакими водами крещения не смываемое, не растворимое, потому что слишком стихий ное, бессознательное».17 В этой работе Мережковский раскрыл принцип всемирной истории: «Надо же понять раз навсегда: язычество, по крайней мере на своих последних высших пределах, например в эллинстве (Софокл, Сократ, Платон) не есть нечто навеки противоположное христианству, а лишь дохристианское и вместе с тем неизбежно ведущее к христианству; преображенное язычество включается в христианство, как преображен ная плоть включается в дух».18 В работе «Толстой и Достоевский» критик писал: «Язычество Тол стого – прямой и единственный путь к христианству Достоевского. Тай новидение духа у одного отражается и углубляется тайновидением пло ти у другого, как бездна неба бездною вод. Они перекликаются, разны ми голосами говорят об одном и том же».19 В докладе «Гоголь и о. Матвей» Мережковский высоко оценил твор чество Гоголя, так как художественные образы писателя выражали идею святой плоти и воплощенного духа. Гоголь вообще «коснулся той оси», от колебания которой зависит мировой поворот христианства. Мережковского мучил вопрос, как возможно достичь святости пола в земной жизни? Путь к святой плоти мыслитель видел в половой люб ви. Любовь и есть та нить Ариадны, которая ведет влюбленных к свя той плоти. Философ указывал на непонимание Розановым всей глуби ны вопроса о поле, незнание истины преображенного пола. А ведь, на помнил Мережковский слушателям, еще В. Соловьев писал о преобра жении пола и разработал концепцию любви в работе «Смысл любви». Розанов же, и в этом его основной недостаток, сводит пол только к бра ку, семье, деторождению. Он не понимает автономии пола, святого пола, его ноуменальной сути. Пол есть пластическая реальность, бессозна тельно ищущая свою форму. Мережковский поднимает любовь до ее высшего измерения – религиоз ного. Писатель оживляет евангельское положение «Будете два в плоть едину», напряженно ищет реальный смысл этой формулы, призывает ауди

17 18 19

12

Бердяев Н. А. Указ. соч. С. 54. Там же. С. Там же. С. 55.

торию следовать за ним. Мыслитель обращает внимание на метафизичес кую тайну любви, ее иррациональную суть, всякий раз ускользающую от сетей логики. В символике писателя любовь отсылает к миру горнему, указывая на таящуюся в ней загадку бытия. Достичь единения двух лич ностей возможно с помощью благодати Бога в таинстве брака. Самым спорным, парадоксальным и трудноосуществимым требова нием у Мережковского является сохранение девства в браке. Призна ние автором непорочности желания осложняет понимание его теории пола. Философ утверждает высшую ценность девства, опираясь на ав торитет Писания: «абсолютный, хотя еще и не открывшийся, а только апокалипсический идеал христианства есть девство, но девство также не открыто, как не открыта и тайна брака в христианстве. Брак есть тайна – тайна, подлежащая откровению. Этот процесс раскрытия тай ны еще не совершился в христианстве. Дано сокровенное о браке в сло вах Господа: «Будете два в плоть едину».20 В этой цитате выражено кредо жизни самого Мережковского. Среди различных выступлений на тему пола, любви и брака наибо лее любопытным является доклад В. Тернавцева «О таинстве брака», в котором автор раскрывает свое понимание мистической сущности бра ка. Религиозный мыслитель, используя апофатический метод размыш ления, восходит мыслью к вершине брака – союзу с Богом. Синергия любящих с Богом направлена на достижение единства супругов, свер шение «двух во плоть едину»: восстановление утраченного, первоздан ного единства человека, его целостности и полноты. Таинство брака «открывает мужу о жене и жене о муже такие глубины, каких никакая человеческая мудрость открыть не может».21 В браке супруги выраста ют до метафизических величин, а границы индивидуальной замкнутос ти расширяются до мировых. Благодаря своему тонкому психологическому анализу чувственнос ти Тернавцев пришел к созданию своеобразной концепции желания. Желание выступает как движущей силой человеческого существова ния, так и причиной его страданий: «Оно владеет одинаково всеми, всех одинаково обманывает, но по его голосу идут. Как к своему разменному фонду, к сладострастию сводится многое из высшего – поэзия, героизм, труд, верность, любовь… Если не говорить об аскетизме философском или религиозном, то чувственности ставят пределы только пресыще ние или физическая болезнь».22

20

Бердяев Н. А. Указ. соч. С. 56. Там же. С. 222. 22 Там же. С. 339. 21

13

В чувственности мы обретаем телесный опыт: «тело открывается нам изнутри, в категории психического», «в сладострастии именно это чув ство тела собирается в одну точку».23 «Все сознание тогда уходит в плоть, как ни в каком другом отправлении тела – ни в питье, ни в обо нянии, ни в слухе… Здесь всегда maximum плоти, ее фортиссимо».24 В бессознательном состоянии, в безумии мир проваливается в небы тие, происходит как бы его «мысленное всеубийство». Поразительнее всего то, удивляется Тернавцев, что в этом чувстве безответственности и слепоты засевается новая жизнь. Чувственность живет противоречи ями: на дне сладострастия возникает какаято беспредметная, глубо кая, жгучая печаль. С другой стороны, чувственность пробуждает чувство красоты и яв ляется источником религиозного мистицизма. Мистика (греч. mystika таинственные обряды, таинство) – вера в возможность непосредствен ного общения человека с потусторонним миром. Мистическая вера тес но связана с мистериями – тайными религиозными обрядами, культи вирующими это чувство. Тернавцев различает языческую мистику и христианскую. В Древ ней Греции, Вавилоне и Египте были мистерии, практикующие эроти ческие культы, «отчаянные опыты» с фаллическим началом. В этих культурах путь постижения тайн мира угадывался в тайнах плоти. Тернавцев пытается постигнуть психические и физиологические ос новы мистики космоса. Безмерность любовного чувства может изли ваться на космос, и тогда весь мир переживается как живой и таин ственный. В сладострастии встречается бездна плоти с космической без дной: «Тогда в сладострастии является особое демоническое исступле ние, в молниях которого познается расплавляемость плоти, т. е. введе ние «сего тела греха» в область субъективного. В чувстве тела тогда разверзается темная бездна и открывается странное, таинственное един ство этой бездны с бездной междузвездной. Это сатанинская тайна о плоти».25 Христианский мыслитель называет ее ложной религией. Тернавцев уверяет, что попытка возродить в России эротические культы и мировой пантеизм древнего Востока невозможна. Возрожде ние язычества будет похоже на «пир во время чумы», поскольку миро вая трагедия неизбежна. Прения о браке продолжались в течение пяти заседаний, заключи тельное слово произнес В. В. Успенский (1876–1930), профессор Пе тербургской духовной академии. Он сказал, что главные вопросы, по 23 24 25

14

Бердяев Н. А. Указ. соч. С. 335. Там же. С. 336. Там же. С. 337.

ставленные в собрании, так и остались вопросами, но «вопросность» их оттенена так, как этого не было раньше, она стала содержательнее, и размах ее шире. Рассыпанные мысли о браке, поле и любви, сказанные в атмосфере Ре лигиозно философского собрания, мы собрали воедино и обнаружили две противоположные интерпретации сущности любви: одна восходит к Роза нову, а другая – к Соловьеву и Мережковскому. Вокруг этих имен в буду щем будут плестись удивительные любовные кружева, составляющие бо гатую ткань русской культуры. Их узор и сейчас восхищает наш взор. Попробуем расплести кружева любви, сотканные В. В. Розановым. 2. МИСТИЧЕСКИЙ ПАНТЕИЗМ В. В. РОЗАНОВА Исповедальное слово любви Василий Васильевич Розанов родился в мае 1856 г. в г. Ветлуге Костромской губернии. В 1878 г., окончив Нижегородскую классичес кую гимназию, поступил в Московский университет на историкофило логический факультет. В том же году произошла роковая встреча Роза нова с Аполлинарией Прокофьевной Сусловой (1839–1918). Дьяволь ская красота этой женщины не могла оставить равнодушным не только Ф. М. Достоевского (1821–1861), но и В. В. Розанова. Мужская независимость и дух свободолюбия, страстность и взрыв ная сила характера, опасно соблазнительная красота и противоречи вость внутреннего мира – все эти черты Аполлинарии Сусловой можно угадать в образе Настасьи Филипповны из романа «Идиот» и других инфернальных героинях Достоевского. А. Суслова была феминисткой и даже участвовала в революционном женском движении. Эта женщи на обладала необыкновенной чувственной красотой и «потрясающей силы женской самодостаточностью».26 Ирина Жеребкина относит Сус лову к истерическому типу личности, для которого характерна уста новка «быть всем или ничем».27 Максималистский принцип жизни Аполлинарии и ее сильный эгоизм привели к разрыву отношений с пи сателем. Полина любила Достоевского и хотела быть единственным центром его жизни, но, осознав неосуществимость своих требований, она ушла от писателя. Исследователь творчества Ф. М Достоевского А. С. Долинин вос клицает: «Что за странная таинственная сила была в этой натуре, если

26

Бердяев Н. А. Указ. соч. С. 336. Жеребкина И. Страсть. Женское тело и женская сексуальность в России. СПб.: Алетейя, 2001. С. 26. 27

15

и второй, почти гениальный человек, так долго любил ее, так мучился любовью своей к ней».28 Поклонник творчества Достоевского Василий Розанов также по любил Полину; в 1880 г. он сделал ей предложение, и в 1881 г. они обвенчались. Очевидная разница в возрасте была характерна как для отношений с Достоевским, так и с Розановым: Полина была моложе первого гения на 18 лет, а второго – старше на 16 лет. Друг Розано ва, С. Н. Дурылин, назвал этот брак психопатологическим: «Про изошло недоумение, идущее до глубины, расщепляющее саму жизнь: несмотря на «романтику», на «Достоевского», онто искал брака не по психологии, а по онтологии, а сам оказался в плену у брака по психопатологии».29 Розанов сильно страдал от неразделенной любви: «Меня она никог да не любила и всемерно презирала, до отвращения, – вспоминал Роза нов. – И только принимала от меня «ласки». Без «ласк» она не могла жить. К деньгам была равнодушна. К славе – тайно завистлива. Ума среднего, скорее даже небольшого».30 Они прожили вместе 6 лет в г. Брянске, где Розанов преподавал ис торию и географию в школе. Их отношения были мучительными: «Вме сто греющей добрую плоть нежной семейственности… оказалось озлоб ленное безбожие шестидесятницы с постелью «принципиально» без детной; вместо возлюбленной и нежной – озлобленная, умная, как бес, и злая, как бес, полунигилистка, …; вместо чаемой «колыбельной пес ни» в спальне раздавался психопатологический визг стареющей, лома ной и ломающейся женщины…».31 Суслова бежала от Розанова, но сохранила свое ядовитое воздействие на дальнейшую судьбу писателя, проявив к нему небывалую жестокость и безжалостность. Она не уступила ни мольбе мужа, ни просьбам друзей дать Розанову развод. У Розанова уже давно была другая семья, в 1900 г. он был отцом пятерых детей, но дети по законодательству не имели пра во носить его фамилию, а его самого, как двоеженца, власть могла отпра вить в ссылку на поселение. Только в 1903 г. вышла книга «Семейный вопрос в России», в которой автор собрал огромный материал по брако разводному делу, повлиявший как на улучшение законодательства в се мейном вопросе, так и на семейное положение самого потерпевшего: пять детей были узаконены и получили отчество и фамилию отца.

28

Жеребкина И. Указ. соч. С. 41. Николюкин А. Розанов. М.: Молодая гвардия, 2001. С. 81. Дурылин С. Н. В. В. Розанов // Розанов В. В.: pro et contra. Антология: В 2 кн. СПб.: РХГИ, 1995. Кн. 1. С. 239. 31 Николюкин А. Указ. соч. С. 77 29 30

16

Страдания, которые принесла Розанову любовь к Сусловой, обога тили его внутренний опыт и научили ценить подлинное чувство: «Только горе открывает нам великое и святое».32 Встреча с Варварой Дмитриевной Рудневой утвердила его веру в со зидающую силу любви: «Мы рождаемся для любви».33 Знакомство с этой женщиной разделило жизнь Розанова на две час ти, обнажило бессмысленность и дисгармонию его предшествующего существования: «Мир для меня был не Космос…, а Безобразие, и, в от чаянные минуты, просто Дыра. Мне совершенно было непонятно, за чем все живут, и зачем я живу, что такое и зачем вообще жизнь? – такая проклятая, тупая и совершенно никому не нужная. Думать, думать и думать… – этого всегда хотелось, это «летело»: но что творится, в обла сти действия или вообще «жизни», – хаос, мучение и проклятие».34 Какими светлыми и жизнеутверждающими должны быть отноше ния между двумя людьми, чтобы посвятить любимому такие строки: «Самый смысл мой осмыслился через “друга”. Все вочеловечилось. Я получил речь, полет, силу. Все наполнилось “земным” и вместе каким небесным».35 Их свидание было предопределено: «И вся жизнь моя есть поиски: “Где же мое”. Только в “друге” мне мелькнуло “мое”. Это чтото “в судь бе”, “в звездах”, т. е. встреча и связанность. Тут – живое; и идеальное, которое живо, а не то, чтобы “вследствие живого (которое понравилось) – идеализировалось”. Связь эта – провиденциальна. Чтото Бог мне тут “указал”, к чемуто “привел”».36 Такие взаимоотношения обогащают душу и раскрывают все то бо жественное, что сокрыто в человеке: «“Прибавляет” только теснейшая и редкая симпатия, “душа в душу” и “один ум”. Таковых находишь однудве за всю жизнь. В них душа расцветает. И ищи ее. А толпы бегай или осторожно обходи ее».37 Розанов, как никто, понимал, что для счастья нужен одинедин ственный человек: «Сильная любовь когонибудь одного делает ненуж ным любовь многих».38 Философу дважды было даровано такое счастье, и первое чудо – Юля, возлюбленная юного Розанова: «Видеть лучшее, самое прекрасное и знать,

32

Дурылин С. Н. Указ. соч. С. 239. Розанов В. В. Опавшие листья (Короб первый) // В. В. Розанов. Уединенное. Опавшие листья (Короб первый). Опавшие листья (Короб второй). М.: Политиз дат, 1990. С. 158. 34 Там же. С. 158 35 Там же. С. 139. 36 Там же. С. 169. 37 Там же. С. 128 38 Там же. С. 88. 33

17

что оно к тебе привязано, – это участь богов. И дважды в жизни – после дний раз целых 20 лет, – я имел это «подобие божественной жизни».39 Какой мужчина в истории брачных отношений может так сказать о той, которая стала его женой и была ею на протяжении 28 лет, до самой смерти писателя? Розанов видел в своей второй жене не только возлюблен ную, но и самого преданного друга, однако Суслова приложила все усилия к тому, чтобы Руднева не смогла стать официальной женой философа. Варвара Дмитриевна Руднева (1864–1923) была замужем за Михаи лом Павловичем Бутягиным, от которого она родила дочь Александру. Жили они в г. Ельце, куда и приехал преподаватель Розанов. Елец стал любимым городом мыслителя, именно здесь он создал свою знаменитую критическую работу «Легенду о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевс кого». Розанов познакомился с Рудневой в 1889 г., уже после смерти ее мужа, а в 1891 г. Василий Васильевич и Варвара Дмитриевна тайно обвенчались, но по уговору со священником они тут же покинули Елец и приехали в Москву. А осенью 1893 г. с женой и шестимесячной дочерью Надей семья перебралась в Петербург. Надя вскоре умерла. Варвара Дмитриевна в Петербурге родит еще пятерых: в 1895 г. родит ся старшенькая Таня, через год – Вера, через два года – Варя, за нею в 1899 г. родится единственный сын – Василий, младшенькая дочь ро дится в 1900 г., ее нарекут в честь умершей Надей. В этой большой семье будет жить и дочь Александра, и теща. Писательский труд Василия Васильевича был основным доходом в семье. Розанов с 1899 г. был постоянным сотрудником журнала «Новое время», много печатался и в других многочисленных органах печати. Философ мыслил всегда и везде: любуясь редчайшей коллекцией ну мизматики, за утренним кофе, в лесу на прогулке, на вокзале, «на из возчике», вечером за ужином, ночью… Тут же все записывал на под вернувшемся клочке бумаги. Творчество Розанова свидетельствует о неразрывном единстве жизненного и идейного миров философа. Чрезвычайно напряженным трудом Василий Васильевич смог хоро шо обеспечить семью и позволить себе «розановские воскресенья»: две ри его дома гостеприимно были открыты для всех, там было порусски щедро, весело и свободно. Воскресники «совершались нелепо, разгами сто, весело; гостеприимный хозяин развязывал узы; не чувствовалось утеснения в тесненькой, белой столовой; стоял большой стол от стены до стены и кричал десятью голосами зараз…».40 Как много великих

39 40

18

Розанов В. В. Опавшие листья (Короб первый). С. 88. Там же. С. 126.

личностей согрела эта семья! Царицей дома была дородная, розовоще кая, строгая Варвара Дмитриевна. Руднева была олицетворением мате ринства, и Василий Васильевич любил называть ее «мамочкой». «Я замечал, что м. вся человечнее, мягче, теплее, страстнее. Разнообраз нее и проницательнее… Для м. “улицы” совершенно не существовало, был только свой дом: дети, муж. Даже почти не было “друзей” и “знако мых”. Но этот “свой дом” вспыхнул ярко и горячо».41 Дочь Таня напишет следующие слова о любви родителей: «Вспоми наю своих родителей, вижу, насколько они были разные люди, несмот ря на то что они очень любили друг друга. Мама была очень молчали вая, сдержанная и с оттенком некоторой суровости. Свои чувства она не любила выражать внешне, но любила отца самоотверженно, горячо, до самозабвения».42 Любовь есть духовный подвиг, требующий от любящих высшего напряжения всех психических сил: «Любовь есть совершенная отдача себя другому. “Меня” уже нет, а “все – твое”. Любовь есть чудо. Нравственное чудо».43 Розанов и Руднева прожили счастливо и безмятежно 20 лет, но нео жиданно грянула беда: 26 августа 1910 г. «необычайно оживленная» Варвара Дмитриевна упала – инсульт, паралич тела. Этот момент стал поворотным в жизни писателя: «Я думал, что все бессмертно. И пел песни. Теперь я знаю, что все кончится. И песня умолкла».44 Василий Васильевич посвятил своей любимой трилогию – исповедь: «Уединенное» , 1912; «Опавшие листья» (Короб первый), 1913; «Опав шие листья» (Короб второй и последний), 1915. Изумительный дар слова помог ему перенести страдания близкого человека; как к источнику жиз ни, он жадно к нему прильнул. Творчество обрело для Розанова смысл медитации и молитвы. Он уединился в создание трилогии для того, чтобы собрать себя воедино из состояния рассеянности и раздробленности, что бы сконцентрировать все свои душевные силы для сострадания. Еще Ав густин указывал на объединяющую роль мышления: обдумывание – про цесс сведения вместе, а cogitare в переводе с латыни означает собрать что то рассыпавшееся. Слова благодарности лучшему другу польются из его уст: «Благодари каждый миг бытия и каждый миг бытия увековечивай»45.

41

Белый А. В. В. Розанов // Розанов В. В.: pro et contra. Кн. 1. С. 188. Розанов В. В. Опавшие листья (Короб первый). С. 154. 43 Розанова Т. В. Воспоминания об отце – Василии Васильевиче Розанове и всей семье. Кн. 1. С. 60. 44 Розанов В. В. Опавшие листья (Короб второй и последний). С. 296. 45 Там же. С. 88. 42

19

После паралича жены Розанов ощутил, насколько она значима для него, он оказался словно в вакууме, ощутил смысловую пустоту: «Лю бовь вовсе не огонь (часто определяют), любовь – воздух. Без нее – нет дыхания, а при ней «дышится легко».46 Метафора «холода» передает весь трагизм произошедшего события и горечь утраты: «Больше любви; больше любви, дайте любви. Я зады хаюсь в холоде. У, как везде холодно».47 Ощущение вины не оставляло Розанова: «Не спас я мамочку от страшной болезни. А мог бы. Побольше бы внимания к ней, чем к нумизматике, к деньгам, к литературе. Вот одна и вся моя боль… Я был поставлен на страже ее. И не устерег. Вот моя боль».48 Разве творчество и литература, а также гонорары на развитие семьи не могут оправдать недостаток внимания? – «…да, я приобрел “знаменитость”… О, как хотел бы я изодрать зуба ми, исцарапать ногтями эту знаменитость, всадить в нее гнилой зуб. И все поздно… О, как хотел бы я вторично жить, с единственной целью – ничего не писать. Эти строки – они отняли у меня все; они отняли меня у “друга”, ради которого я и должен был жить, хотел жить, хочу жить. А “талант” все толкал писать и писать».49 Писатель убежден, что любовь превыше всего, и обращается к чита телям с требованием хранить и беречь это хрупкое чувство: «Отстаивай любовь свою ногтями, отстаивай любовь свою зубами. Отстаивай ее против ума, отстаивай ее против власти. Будь крепок в любви – и Бог тебя благословит. Ибо любовь – корень жизни. А Бог есть жизнь».50 Варвара Дмитриевна умерла в 1923 г., пережив мужа на четыре года. Василий Васильевич похоронен в Сергиевом Посаде. Будущее детей семьи Розановых сложится трагично, они не испол нят завещание отца: «С детьми и горькое – сладко. Без детей и счастья не нужно. Завещаю все моим детям, – сын и 4 дочери, – всем иметь детей. Судь ба девушки без детей – ужасна, дымна, прогоркла.

46

Розанов В. В. Опавшие листья (Короб второй и последний). С. 369. Там же. С. 210. Розанов В. В. Опавшие листья (Короб первый). С. 127. 49 Там же. С. 158. 50 Розанов В. В. Уединенное. М.: Политиздат, 1990. С. 77. 47

48

20

Девушка без детей – грешница. Это “канон Розанова” для всей России».51 «Канон Розанова» осуществит только младшая дочь Надя (1900– 1956). Сын Василий умрет в октябре 1918 г. от воспаления легких, смерть сына станет причиной апоплексического удара отца; смерть отца подтолк нет к самоубийству двадцатидвухлетнюю дочь Веру (31 мая 1919 г.). Варя умрет от голода в Рыбинске 1943 г. Старшая дочь Таня проживет 80 лет (1895–1975), она сохранит архив отца и напишет много пре красных слов о В. В. Розанове и его семье. Тайна рождающего бытия В 1901 г. вышла в свет книга В. В. Розанова «В мире неясного и нерешенного», она посвящена проблеме пола, той области бытия и зна ния, которую сам автор определил как самую темную и неясную сферу жизни. Эта тема, по мнению писателя, представляет собой тот центр, откуда ведут дороги как в религию, так и в философию, отсюда начина ется и сама история человека. Тема пола пленила мыслителя, вокруг нее вращается вся его мысль, с ней связаны его чаяния и идеалы, и ей посвящены все вздохи и непрерывное «выговаривание» писателя. Об ладая необыкновенным даром слова, Розанов заговорил о половой сфе ре так ярко и красочно, что взволновал самые разные круги общества. Один из современников так высказался о его речи: «Это какаято сла вянская вязь, запутанная, сложная в своей прихотливой изогнутости и посвоему красивая, красивая именно в своей своеобразной уродливо сти, в юродивости своей. Замечательно интересный писатель!».52 З. Гиппиус назвала Розанова редчайшим явлением в культуре, она пыталась постигнуть «ценность этого говорящего явления»: «Так на зываемые розановские “вопросы”, – то, что в нем, главным образом? жило, всегда его держало, все проявления его окрашивало, – было шире и всякого эстетизма и уж очевидно всяких “политик”. Определяется оно двумя словами, но в розановской душе оба понятия совершенно необычно сливались и жили в единстве. Это Бог и пол. Шел ли Розанов от Бога к полу? Или от пола к Богу? Нет, Бог и пол были для него, – скажу грубо, – одной печкой, от которой он всегда танцевал. И, конечно, вопрос “о Боге” делался благодаря этому совсем новым, розановским, вопрос о поле – тоже. Последний “вопрос” и вооб щето, для всех, пребывал тогда в стыдливой тени или загоне».53 51

Розанов В. В. Опавшие листья (Короб первый). С. 125, 160. Волжский. Мистический пантеизм Розанова // Розанов В. В.: pro et contra. Т. 1. С. 426. 53 Гиппиус З. Н. Задумчивый странник // Розанов В. В.: pro et contra. Кн. 1. С. 149. 52

21

В книге Розанов преследует цель понять, почему пол как корень и основание бытия в себе, как жизненная ткань сущего так глубоко со крыт? Почему пол – «страшилище порока», «чудище мерзостей», «Пан дорин ящик»? А может быть, он является «обителью непорочных, род ником именно и специально непорочнейшего в мире, – и, наконец, пря мо ковчегом, где сокровенно сохраняется какаято вечная и неистощи мая, льющаяся в мире святость».54 Он говорит, что все люди «инстин ктивно чувствуют, что загадка бытия есть собственно загадка рождаю0 щегося бытия; т. е. что есть загадка рождающего пола».55 Как приотк рыть завесу пола, а, самое главное, где найти те слова, с помощью кото рых можно было бы о нем полно и откровенно рассказать? В области пола должна быть атмосфера застенчивости, смирения, скромности и что, не менее важно, молчания. Удивительно, пишет ав тор, когда все же начинаешь говорить на тему пола, то возникает чув ство, «с которым у человека «прилипает язык к гортани», он «не нахо дит слов», «не смеет» говорить, как только подходит к корню и основа нию бытия в себе».56 «Но едва дело касается полового лица – как оно перестает громко говорить, речь его переходит в шепот, да и мы сами о нем шепчемся. Мне тоже следовало бы так говорить: но мне – только мне, последнему, необходимо прорваться, чтобы выговорить наконец слово…».57 Роза нов писал о поле, потому что это было ему близко и больно, потому что было связано с его личной жизнью. Он говорил о поле всегда, и если в живом общении шепотом, пианиссимо, то в литературе его голос зву чал фортиссимо – громче и сильнее всех голосов писателей и философов мира. Мощнее даже Ф. Ницше. Розанов признается: «Я разболтал Божию тайну, которая должна быть сокровенною, “во мгле”».58 Разболтал всему миру о том, о чем следовало молчать? Почему это сделал? Потому что люди утеряли тай ну пола, жизни и бога, потому что святая основа жизни поругана и извращена. Поэтому писатель ставит задачу спасти пол, пролить на него божественный свет. За помощью он обращается к «седой древнос ти», к язычеству: в Иудее и в Египте искатель найдет именно тот клад, который его душа так жадно искала. Ему станет родным пантеизм с его обожествлением жизни в ее бесконечной силе и творческой мощи. 54

Гиппиус З. Н. Указ. соч. С. 149. Розанов В. В. Возрождающийся Египет// Собр. соч. М.: Республика, 2002. С. 20. 56 Розанов В. В. В мире неясного и нерешенного. Из восточных мотивов// Собр. соч. М.: Республика, 1995. С. 21. 57 Там же. 58 Розанов В. В. Возрождающийся Египет. С. 103. 55

22

Великий Пан не умер: «Звезда и цветок имеют много богоприсут0 ствия в себе».59 Пан в древнегреческой мифологии является богом при роды, олицетворением ее жизни и святости, а пантеизм проявляется в мироощущении: «везде – боги», в скромном и малом, в непритязатель ном и тихом признании, что «Бог» везде живет; что все благо и свято, куда ни обратишь взор».60 В пантеизме природа предстает как бог, ку мир, фетиш. Человек языческой веры живет в объятиях природы, со греваемый ее светом и теплом. Язычество прославляет природу, верит в жизнь небес, верит, что они «многоочитая» одежда божества. У Роза нова мироощущение вырастает до мистического пантеизма, основанно го на благоговейном поклонении природе, хранящей тайну бога и пола. Восток, по мнению мыслителя, открыл тайну мира, тайну рождаю щейся жизни: мир есть дитя, рожденное Богом из животной первоосно вы, из семени Бога положено начало мировой жизни. Семя Бога есть животворящее начало бытия: «Семя есть первая действительность, ибо из точки она вырастает в колос, имеет, так сказать, сжатие в себе дей ствительности, оно и есть первая святость в мире реальностей…».61 Розанов в вопросе рождения достигает метафизической глубины: всякая жизнь корнями уходит в бесконечность. Бытие мира есть един ство прерывности и непрерывности, множественности и единичности, смерти и бессмертия. Индивидуальное бытие всегда смертно, но в не прерывности своего рода оно входит в вечность. Если основа мира едина и божественна, то и отдельная жизнь причастна ей: «рождающие глу бины человека действительно имеют трансцендентную, мистическую, религиозную природу».62 Бытие любой твари разомкнуто до бесконеч ности и приобщено к единой универсальной силе. Пол как физиологическая функция организма в концепции мысли теля поднят до религиозных, метафизических высот, а сам человек при ближен до таинственных касаний иных ноуменальных миров. Все свя то – земное и небесное, низ и верх бытия сплетены в единый венок жиз ни; чем выше человек поднимается вверх, тем глубже прорастают его корни вниз. Пол в человеке существует изначально, он его исток бытия и, несомненно, первичнее всякой мысли. Ибо даже для того, чтобы мыс лить, надо прежде родиться. Тайну рождающего пола, пишет автор, знала Иудея: «Неугасимый народ. Он догадался о святом в брызге бытия, – там именно, куда мы в понятиях своих отнесли грех. Мы из “греха” замешиваемся, – и ищем 59 60 61 62

Волжский. Мистический пантеизм Розанова // Розанов: pro et contra. С. 424. Розанов В. В. Возрождающийся Египет. С. 17. Розанов В. В. В мире неясного и нерешенного. С. 15. Там же. С. 11.

23

потом, позднее, вокруг помощи, опор, костылей для тягостного в при роде своей и роднике существования».63 В язычестве существовал культ плодородия, каждый народ имел бога, олицетворяющего рождающую силу земли. В древнегреческой мифоло гии богиней плодородия и земледелия была Деметра, это имя букваль но звучит как «землямать». В древнеримской мифологии ей соответ ствует имя богини Цереры, а в Египте богиня Осирис выступала в роли производительных сил земли, материнства и брака. В древнегреческой мифологии фригийского происхождения есть богиня Кибела – мать бо гов и дарительница плодоносных сил земли, среди древнерусского пан теона есть одно женское божество – Мокошь. Каждая мифология рас сказывает о смерти и воскресении богов, символизирующих умираю щую и воскресающую природу – Осирис, Адонис, Дионис, Аттис, Там муз (шумерский бог плодородия). С этими именами богов связаны древ ние таинства – мистерии или тайные религиозные обряды, в которые допускались только посвященные. В Древней Греции были известны элев синские таинства: ежегодные религиозные празднества в г. Элевсине с ми стическими обрядами в честь богинь Деметры и Персефоны и бога Диони са. Бог как живое лицо имеет пол, мужской или женский; боги живут в браке как муж и жена, например Зевс и Гера, Осирис и Исида; они рож дают все сущее: мир и человека. Любовь движет богами. Розанов предлагает толковать мифологию не только с ее внешней стороны как совокупность легенд и мифических рассказов, а заглянуть в ее глубину – туда, где таится божественная мудрость. Розанов – экзе гет – удивлен той сокровищницей знания, которой владели древние на роды, особенно египтяне. Египту он посвятил большое произведение «Возрождающийся Египет», в нем он оживляет «седую древность» и убеждает читателя, что современность утеряла истину. Исследователь возложил на себя миссию вернуть мудрость современному человеку. Сокровищницей египетского клада является семья. Египет, уверен писатель, открыл человечеству семью, пол, родитель ство (отечество и материнство) – высшие ценности и идеал человека. Семья и ее жизнь в мифологии благословенны: «Семья – это “Аз семь” каждого из нас; “святая земля”, начало религии. Это есть настоящее духовное отечество наше, без коего каждый из нас – духовно бобыль. Семью нужно понимать как труд; как неустанную заботу друг о друге, как единственный предмет, для коего труд нетруден и забота не утомля ет… Это религия!».64

63 64

24

Розанов В. В. Возрождающийся Египет. С. 37. Там же. С. 67.

Розанов преклоняется перед беременной женщиной и матерью, кор мящей грудью младенца. Пол должен быть деятельным, рождающим. «Иконография Изиды» прославляет материнское чрево. Писатель ут верждает «Вечную Женственность» в роли материнского начала – Ма тери Мира, дающей жизнь всему живому: «Универсальное материнство, космическая животная теплота, самая бесспорная, непоколебимая»65. Мать – родоначальница любви, надежды и веры. Первая молитва про звучала из уст Матери, когда она испугалась за своего заболевшего ре бенка, тогда она подняла руки кверху и взмолилась: «Помоги!.. Помо гите!!..».66 Мыслитель уникальным образом понимает целомудрие: «Удивитель ная его черта, что оно не исключает плотской связи. Собственно, цело мудрие есть сияние пола, но идеалы величайшего целомудрия суть жены, а не девы… Но сосредоточимся на целомудрии; оно есть черта именно и специально только пола; это – не качество ума, не особенность сердца, не принадлежность характера; это – уважение человека к своему полу, молчаливое и бережное отношение к нему, как к ненарушимосвятому в себе. Между высокими качествами ума и сердца нет, однако, ни одно го, которое бы идентично было целомудрию: оно их превосходит всех именно какимто небесным сиянием, от него льющимся».67 Целомуд ренная женщина является глубочайшим источником влечения к ней мужчины. Мать – родоначальница любви, надежды и веры. В Древней Греции, пишет автор, нет культа семьи, как и нет покло нения беременным и кормящим матерям; скульптуры Афродит созда ны из мрамора, они холодны и мало физиологичны. Эллин почитает больше гетер. А так как европейская цивилизация исходит из эллинс кой культуры, то она «типично не женственная, и поэтому типично не нежная цивилизация; типично не “детская”, т. е. не невинная».68 Жен щина допустила игривое отношение к ее женским и материнским чер там, не возвысив гордо и свято «чрева носящего». Другим истоком западноевропейской цивилизации является хрис тианство, которое предало забвению языческую истину о плоти земли, брака, пола. По вопросу о переоценке ценностей Розанов написал доклад «О слад чайшем Иисусе и горьких плодах мира», который прозвучал в 1907 г. в Петербургском религиознофилософском обществе. Текст был возму тительным для некоторых членов общества, речь потрясла больше все 65 66 67 68

Розанов В. В. В мире неясного и нерешенного. С. 64. Розанов В. В. Возрождающийся Египет. С. 48. Там же. Розанов В. В. В мире неясного и нерешенного. С. 77.

25

го Мережковского. Докладчик говорил о роли Иисуса Христа в мире: «Иисус действительно прекраснее всего в мире и даже самого мира. Ког да Он появился, то как солнце – затмил Собою звезды. Звезды нужны в ночи. Звезды – это искусства, науки, семья . С рождением Христа, с воссиянием Евангелия все плоды земные вдруг стали горьки. Во Хри сте прогорк мир, и именно от Его сладости. Как только вы вкусите слад чайшего, неслыханного, подлинно небесного, – так вы потеряли вкус к обыкновенному хлебу… Великая красота делает нас безвкусными к обыкновенному… И когда необыкновенная Его красота, прямо небес ная, просияла, озарила мир, – сознательнейшее мировое существо, че ловек, потерял вкус к окружающему миру. Просто мир для него стал горек, плоск, скучен. Вот главное событие, происшедшее с пришестви ем Христа… Но когда есть великое, какой интерес в малом?».69 В хрис тианской религии существует резкая граница между «там» и «здесь», «низом» и «верхом», «плотью» и «духом». Критика Розановым текстов Нового Завета и исторического христи анства лишена учтивости и сдержанности, местами в ней присутствует грубость и непристойность. Христианство (в текстах писателя), высту пает как антипод язычеству: в христианстве пол объявлен бесом, демо ном, последним грехом, князем мира сего, а женщина – искусительни цей и дьяволицей. В христианстве слишком сильный акцент сделан на смерти, на человеческой скорби и страданиях Иисуса; а тон Евангелия грустный, печальный, оно живет трагедией. В новозаветных текстах нет места смеху и ликованию. В дальнейшем Розанов напишет произве дение «Метафизика христианства. Люди лунного света», дочь Таня бу дет просить отца отречься от него, но в просьбе будет отказано. В главе «Третий пол» русский писатель будет критиковать роль пола в христианстве с позиций Вейнингера.70 Австрийский писатель и фило соф Отто Вейнингер (1880–1903) написал книгу «Пол и характер», в Европе она была опубликована в 1903 г., а в СанктПетербурге – в 1908 г. Автор предложил эвристический принцип изображения реальности в области пола. Суть его состоит в следующем суждении: в опыте каждый индивид, мужчина и женщина, бисексуален, его организм представля ет уникальное сочетание мужественности и женственности. В мире не существует мужчины в «чистом» виде, как не существует совершенной женщины – такое существо есть просто абстракция. Можно говорить о крайних полюсах среди мира мужчин: с одной стороны, это будет муже 69

Розанов В. В. В мире неясного и нерешенного. С. 52. Розанов В. В. О сладчайшем Иисусе и горьких плодах мира //Несовместимые контрасты жития. Литературноэстетические работы разных лет. М.: Искусство, 1990. С. 426–427. 70

26

ственный мужчина, а с другой – женоподобный. В женском обществе есть женственные и мужеподобные женщины. В природе есть бесчис ленные промежуточные ступени между мужественными мужчинами и женственными женщинами, середину половой дифференциации состав ляют мужеподобные и женоподобные, т. е. гомосексуалисты.71 Поло вое притяжение индивидов друг к другу обусловлено зеркальным со впадением их полового рисунка. Биологический состав организма оп ределяет душевную структуру человека. Данные прозрения в области половых различий двадцатитрехлетне го писателя были, безусловно, интересными, их воздействие на умы людей «нового религиозного сознания» оказалось магическим. Следу ет признать, что концепция полового притяжения Вейнингера есть не что иное, как более обширное развитие теории половой любви немецко го мыслителя А. Шопенгаэура (1788–1860). В работе «Метафизика половой любви» Шопенгауэр пишет о том, что страсть всегда начинается с первого взгляда, так как она управля ется родовым инстинктом, безошибочно выбирающим партнера. Поло вая любовь есть могучая пружина бытия, а уникальное переживание индивидом состояния влюбленности есть не что иное, как «замаскиро ванный инстинкт». В половом пространстве существует бесконечная вариация на тему половой комбинации мужской и женской субстан ции, в нем нет двух одинаковых особей, их притяжение основано на том, «чтобы определенная степень его мужественности точно соответ ствовала ее женственности; при таком условии обе односторонности взаимно сгладятся. И оттого самый мужественный мужчина будет ис кать самой женственной женщины, и, наоборот, точно так же всякий индивидуум будет тяготеть к той степени половой определенности, ко торая соответствует его личным свойствам. Насколько между двумя особями существует в этом смысле необходимое соответствие, это они чувствуют инстинктивно, и это, наряду с другими относительными мотивами, лежит в основании высших степеней влюбленности».72 Розанов тоже находился под впечатлением идей Вейнингера. Хрис тианство с его институтом монашества и практикой аскезы, а также идеалом девста он назовет «лунным» (гомосексуальным). Розанов много писал о том, что Церковь почитает только часть Свя щенного Писания, оставляя без внимания Ветхий Завет, в котором рож дение благословенно. Самые высокие и нежные страницы находятся в 71 Бернштейн Е. Трагедия пола: две заметки о русском вейнингерианстве // Эротизм без берегов: Сб. ст. и матер. М.: Новое литературное обозрение, 2004. С. 64–89. 72 Вейнингер О. Пол и характер. Ростов н/Д.: Феникс, 1998. С. 27–28.

27

текстах Песни Песен, в книге Руфь, в книге Иова. В Евангелии есть Вифлеем – рождение Иисуса, но этого мало для утверждения «да» полу. Писатель любил христианские обряды, к исполнению которых от носился благочестиво. Но ему хотелось их подправить, добавить свое го, розановского, особенно в области таинства брака: больше молитв, музыки, радости, желательно и брачную ночь в храме. Любовь земная Философия для Розанова началась с удивления: диво пола, его чудо постоянно приводило в изумление мысль философа. С полной самоот дачей он уходил в тайну пола, высказывался свободно, от души и до конца, не оставляя места для какойлибо двусмысленности. Религиозный мыслитель А. С. Волжский (настоящая фамилия Глин ка, 1878–1940) назвал ум Розанова чувствующим, осязающим, а ми ропонимание в целом мистическим пантеизмом: «Розанов – реалист, сильно ощутивший жизнь, опьяненный этим своим ощущением жиз ни, своей любовью к земле, к роскоши ее звуков, запахов, красок, форм, линий, теней и оттенков; он любит реальность на ее блистающей раду гой жизни, световой, солнечной поверхности, но в нем еще сильнее раз вито, утончено и обострено чувство глубинной действительности, кото рая непосредственно, нутром, осязается им… В Розанове сильно мисти ческое чутье, чутье ноуменального, потусветного, он живо, почти ося зательно, испытывает кровное «касание мирам иным».73 Как человек, мистически влюбленный в природу, Розанов философию субъективного идеализма назвал «забавной философией». Субъектив ные идеалисты признают чувственное знание и по форме, и по содержа нию исключительно субъективным, т. е. принадлежащим субъекту: сама природа вне познающего сознания лишена чувственности, в ней нет кра сок, звуков, запахов – нет жизни. Если чувственность есть способность души, то надо признать наличие души у всего живого: у растений, жи вотных, человека, космоса в целом – мировую душу. Мировая душа пер вичнее плоти мира, плоть мира есть тело души мира. В своем мировоззре нии Розанов опирается на идеи античного мыслителя Аристотеля. Василию Розанову присуще, несмотря ни на что, мажорное, радост ное мироощущение, он его сохранил даже в своем последнем произведе нии «Апокалипсис нашего времени», написанном во время революци онных трагических событий 1917 г.: «Мир сотворен для тепла и люб ви».74 Любовь – основа бытия, огненный поток жизненной энергии: 73 74

28

Шопенгауэр А. Избранные произведения. Ростов н/Д: Феникс, 1997. С. 441. Волжский. Мистический пантеизм Розанова // Розанов: pro et contra. С. 422.

«Любовь… Чем растенья живы. И чем люди живы. И мир полон ею».75 Любовь – основной космический закон притяжения существ друг к дру гу. Природа «тепла», «дрожит», «полна страсти». Любовь – сила, объе диняющая «Я» с «неЯ» и весь мир в целом. Организм Вселенной и каждой твари наделен чувствами, исполняю щими роль единения с другими существами и с природой в целом. У человека есть пять органов чувств: око, ухо, нос, язык и вся кожа; они обладают способностью видения, слуха, обоняния, вкуса и осязания. Благодаря их наличию живое существо вступает в контакт с другими существами, воспринимает от них сигналы и посылает им свой ответ. Чувственность способна испытывать наслаждение, в ней рождаются желания, влечения, страсти, любовь; ей свойственен порыв, стремле ние к удовольствию. Розанов поэтизирует чувственную любовь: «Любовь плотская пре восходит еще всякую духовную, “где только разговоры”: она – мистич нее, глубже, таинственнее, священнее. Любите, люди, любите, люди, любите, люди»76. И еще: «На самом деле только одна чувственность, чувственное пожелание, и именно до низов идущее и с низов поднимаю щееся – оно вызвездивает жизнь, делает ее не земною, а небесною…».77 В любви земной единение души и тела достигает максимальной силы, влюбленный переживает полноту реальности, ее избыточную силу, под нимающую человека ввысь – к Богу. Чувственная любовь несказуема, она невыразима в словах и предпо читает многословию безмолвие, ее душевное богатство проявляется посредством языка тела: вместо слова «люблю» поцелуй будет более веским аргументом ее доказательства. Влюбленность выражается в крас норечии поступка: в нежности, ласке, улыбке, жертвенности. Розанов уверен в том, что современная цивилизация была бы дру гой, если бы в ней была «разлита нежность», но современная цивилиза ция все больше и больше наполняется холодным, студеным воздухом «стеклянных» отношений, в ней наступает «ледниковый период пола». Слово «нежный» богато синонимами: тонкий, мягкий, восприимчивый, чуткий, чувствительный, бережный, заботливый. Для выражения не жных чувств у живого существа есть орган осязания и кожа, «без кожи – ни привязанности, ни влюбления, ни любви представить вовсе нельзя! – и даже не было бы их наверное!».78 Кожу философ назвал душой чело

75 Розанов В. В. Апокалипсис нашего времени// Собр. соч. М.: Республика, 2000. С. 82. 76 Розанов В. В. Возрождающийся Египет. С. 264. 77 Розанов В. В. Апокалипсис нашего времени. С. 75. 78 Там же. С. 98.

29

åä.

å-

á.:

èå

века, она не может быть «кожаным футляром» души, а, напротив, явля ется самым широким показателем бытия человека: эстетический, эти ческий и половой центр человека, а также возрастной и эмоциональный. «Чтобы полюбить – надо коснуться».79 Если люди не прикасаются друг к другу, то они холодны и не влюблены. Кожа не разделяет людей, а связывает «Я» с «неЯ». Акт поцелуя демонстрирует слияние и тела, и души. А улыбка? Улыбка – это «край неба». Цивилизация, по мне нию писателя, начинается с улыбки: «Губы есть орган ласки и неги, и это в них нечто самостоятельное, а не превходящее. Чтобы есть – нужен рот. Но губы нужны, чтобы один человек нежил другого, лелеял друго го, ласкал другого».80 Любящее, радующееся лицо открыто миру, рас полагает к общению: «Оттого, что мы счастливы губами, оттого, что с губто и начинается все нежное».81 Поцелуй рождает восторг и песню. В мире животных половой инстинкт пробуждает нежность: «Вся жизнь животных происходит в ласке. Вся жизнь их, до смерти, на са мом деле есть нежность и неженье друг друга …».82 От нежности проис ходит тепло, оно, как и солнце, согревает мир, делает его уютным, по хожим на земной рай. Кисть руки, как думает автор, содержит загадку человеческой при роды. У кисти есть две стороны: внешняя, затылочная, и внутренняя – голая ладонь, она есть лицо руки. В рукопожатии, когда встречаются две ладони, то руки, сжимая друг друга, ласкаются. В поцелуе руки есть два момента: «Холодно, из почтительности целуя руку, мы ее це луем в глухую затылочную часть (верхнюю, с пушком). Но, порази тельно, что в неге и страсти – мы повертываем ее, довольно неудобно для нее – и целуем в лицо, в ладонь, где сплетаются таинственные ли нии, задатки черт лица».83 Нагота возвышенна, целомудренна, она противоположна неприлич ной голизне. Человек скрывает наготу одеждой, но делает это таким образом, чтобы подчеркнуть свой пол и привлечь к нему внимание дру гих. В одежде существует борьба двух тенденций, одна тенденция стре мится к сохранению тайны пола, а другая – к его манифестации. Одеж да людей пронизана половой символикой. Она порождена чувственнос тью, а не стыдливостью, стыдливость – признак чувственности. В исто рии одежды можно проследить историю чувственности человека.

å /

Ñ.

79

Розанов В. В. В мире неясного и нерешенного. С. 19. Розанов В. В. Возрождающийся Египет. С. 252. Там же. С. 209. 82 Там же. С. 43. 83 Там же. С. 243. 80 81

30

В текстах Розанова много интересного сказано о запахах и обоня нии, в тайне космической пахучести он видел сущность жизни. Аромат цветов соблазняет мотыльков, и «ласкаются мотыльки с цветами». «Только животные имеют обоняние, и только животные пахнут. Отсю да уже один шаг до догадки: обоняние животным и дано для обоняния друг друга. В самом деле – им связаны. Отсюда игры, нежность»84.

31

ЗАКЛЮЧЕНИЕ В. В. Розанов осуществил огромную философскую работу по акти визации слова «пол», даже можно сказать о свершении им революции в области языка пола. Русский мыслитель настолько искусно раскрыл полисемантичность пола, что хочется оценить его лингвистический та лант словами С. С. Аверинцева, сказанными в адрес античных мысли телей: Розанов «не только подстрекает слово к повышенной подвижно сти, но и всеми средствами доводит его до кипения, до выступания из собственных семантических берегов… он ошарашивает раздразненное слово придирками, жестоко школит его, чинит ему допросы, допыты вается его поднаготной»85. Розанов расковал, разбудил слово «пол», сделал его подвижным, вольным и дерзким. Он осуществил скачок от бытового слова «пол» к философскому термину «пол». В. В. Розанов показал, что пол в человеке есть его исток и родина, есть то место, с чего начинается жизнь индивидуума, его почва, корни, родительское лоно, материнство. В жизни пола индивид причастен к роду, в половом влечении реализуется страсть к утверждению себя в родовой бесконечности: «страсть к созиданию, к творчеству, к вопло щению на себе общего рода, к саморазмножению и самоповторению еще в ином, еще поразному и поновому, еще богаче, шире, глубже, силь нее, чем то, что есть в настоящее время»86. В этих строках, принадле жащих русскому мыслителю А. Ф. Лосеву (1893–1988), выражено его полное согласие с мыслью В. В. Розанова на тему природы пола. В жизни пола, с одной стороны, индивид творит волю общего, без личного, а с другой стороны, реализует наиболее личное и желанное. Надындивидуальность пола есть в то же время «жизненнонасущная, нестерпимо повелительная воля, чувство, влечение и мысль, его лич ность, его неизбывное и прямотаки само о себе кричащее желание и страсть».87 В. В. Розанов является гениальным мыслителем, потому что, по мне нию В. В. Бибихина, мыслитель «... как поэт раздвигает пространство дыхания и жизни. Он не «занимает место» в пространстве культуры, а открывает простор, в котором можно отвести чемуто место. Наша глав ная трудность – принять из столетней давности бесплатный подарок, как освобождение в тесноте. Мыслителю от нас ничего не надо, кроме того, чтобы мы в раздвинутый им простор вошли». Розанов открыл про

84

Розанов В. В. В мире неясного и нерешенного. С. 22. Розанов В. В. Возрождающийся Египет. С. 243. Аверинцев С. С. Образ античности. СПб.: Азбукаклассика, 2004. С. 132. 87 Лосев А. Ф. Жизнь: Повести. Рассказы. Письма. СПб.: АО «Комплект», 1993. С. 46. 85 86

32

стор мысли о поле, он подарил культуре раздолье в пространстве пола, его современность приняла этот дар и значительно увеличила его. В. В. Розанов открыл такую глубину пола, что одному ему исчерпать до дна эту тайну оказалось не под силу. Современники обнаружили од носторонность мысли писателя: утверждение пола как рождающего начала и сведение его к браку, семье и деторождению, а победу над смер тью к бесконечной смене поколений. Писатель, по мнению В. В. Зень ковского (1881–1962), не вмещает идею преображения мира, у него бытие мира совершенно, в его данности ощущается «как уже освящен0 ное, благословенное, нужно лишь устроение мира, а не преображение, нужно только следовать “естеству” и быть верным ему».88 А, может быть, в этом и заключается мудрость жизни, в том, что человек прислу шивается к зову бытия и следует ему? Д. С. Мережковский так не счи тает. Взгляды Мережковского и Розанова объединяет сам вопрос о поле, его же разрешение у них настолько различно, что можно говорить о двух крайностях, о диаметральной противоположности – о тезисе и ан титезисе мысли. Если принять суждение Розанова за тезис, то сужде ние Мережковского будет антитезой.

88

Лосев А. Ф. Там же. С. 36.

33

Библиографический список Аверинцев С. С. Образ античности. СПб.: Азбукаклассика, 2004. 480 с. Бердяев Н. А. Самопознание. Л.: Лениздат, 1991. 398 с. Вейнингер О. Пол и характер. Ростов н/Д.: Феникс, 1998. 608 с. Жеребкина И. Страсть. Женское тело и женская сексуальность в России. СПб.: Алетейя, 2001. 336 с. Записки петербургских Религиознофилософских собраний (1901– 1903 гг.) / Общ. ред. С. М. Половинкина. М.: Республика, 2005. 543 с. Лосев А. Ф. Жизнь: Повести. Рассказы. Письма. СПб.: АО «Комп лект», 1993. 535 с. Николюкин А. Розанов. М.: Молодая гвардия, 2001. 512 с. Розанов В. В. Несовместимые контрасты жития. Литературноэсте тические работы разных лет. М.: Искусство, 1990. 607 с. Розанов В. В. Возрождающийся Египет : Собр. соч. / Под общ. ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика, 2002. 526 с. Розанов В. В.Апокалипсис нашего времени: Собр. соч. / Под общ. ред. А. Н. Николюкина. М.: Республика, 2000. 429 с. Розанов В. В. Собр. соч.: В 2 т. М.: Правда, 1990. Серия (Приложение к журналу «Вопросы философии»). Т. 1. Религия и культура. 639 с. Розанов В. В. Собр.соч.: В 2 т. М.: Правда, 1990. Т. 2. Люди лунно го света (Метафизика христианства). Уединенное. Опавшие листья. Ко роб первый. Опавшие листья. Короб второй. 712 с. Розанов В. В.: pro et contra. Антология: В 2 кн. СПб.: РХГИ, 1995. Серия (Русский путь)/ Сост., вступ. ст. и примеч. В. А. Фатеева. Кн. 1. 512 с. Кн. 2. 576 с. Розанов В. В. В мире неясного и нерешенного. Из восточных моти вов. Собр. соч. М.: Республика, 1995. 462 с. Розанов В. В. Уединенное. М.: Политиздат, 1990. 543 с. Шопенгауэр А. Избранные произведения. Ростов н/Д: Феникс, 1997. 544 с. Эротизм без берегов: Сб. ст. и матер. / Сост. М. М. Павлова. М.: Новое лит. обозр., 2004. 480 с.

34

Оглавление ВВЕДЕНИЕ ........................................................................ 1. РЕЛИГИОЗНОФИЛОСОФСКИЕ СОБРАНИЯ ...................... 2. МИСТИЧЕСКИЙ ПАНТЕИЗМ В. В. РОЗАНОВА ................... Исповедальное слово любви .......................................... Тайна рождающего бытия ............................................ Любовь земная ............................................................ ЗАКЛЮЧЕНИЕ ................................................................... Библиографический список ....................................................

3 4 15 15 21 28 32 34

35

Учебное издание

Королькова Елена Анатольевна

РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ: В. РОЗАНОВ И МЕТАФИЗИКА ПОЛА Текст лекции

Редактор В. П. Зуева Компьютерная верстка О. И. Бурдиной

Сдано в набор

03.10.05. Подписано к печати

Печать офсетная. Усл. кр.отт.

2,16. Усл. печ. л.

29.12.05. Формат 60×84 1/16. Бумага офсетная. 2,03. Уч.изд. л.

2,36. Тираж 150 экз. Заказ №

Редакционноиздательский отдел Отдел электронных публикаций и библиографии библиотеки Отдел оперативной полиграфии ГУАП 190000, СанктПетербург, ул. Б. Морская, 67