ИТИЧЕСКАЯ ОСОФИЯ ИЗБРАННЬIЕ
TEKCTbl
Составление, вступительная статья и примечания-А. Ф. Грязнова
Перевод с английск...
94 downloads
253 Views
7MB Size
Report
This content was uploaded by our users and we assume good faith they have the permission to share this book. If you own the copyright to this book and it is wrongfully on our website, we offer a simple DMCA procedure to remove your content from our site. Start by pressing the button below!
Report copyright / DMCA form
ИТИЧЕСКАЯ ОСОФИЯ ИЗБРАННЬIЕ
TEKCTbl
Составление, вступительная статья и примечания-А. Ф. Грязнова
Перевод с английского И. В. Борисовой, А. Л. Золкина, А. А. Яковлева
Издательство Московскоrо уни&ерса.tтета
1993
ББК А 64
87.3
Печатается по постановлению Редакционно-издательского совета ~осковского университета
1
Аналитическая философия: Избранные тексты Сост., А64 вступ. ст. и ком мент. А. Ф. Грязнова.- М.: Изд-во МГУ, 1993- 181 с.
ISBN 5-211-02147-9.
Антология
содержит наиболее
известные
тексты
представителей
аналитической философии, одного из самых влиятельных направлений западной философской мысли ХХ века. Работы выдающегося ан г лий ского философа Б. Рассела в увлекательной форме рассказывают о возникновении аналитической методологии в борьбе с различными те чениями идеалистического монизма. Статьи М. Шлика фактически являются манифестом логического позитивизма Венского кружка.
В классической статье Д. Э. Мура отражены особенности «среднего этапа:. развития аналитической философии -так называемой лингви стической философии. Ряд работ освещают современные взгляды ана литиков на проблемы сознания, мышления, языка. Включенные в ан тологию тексты переводятся на русский язык впервые. Для специалистов по философии. логике. .,,ингвистике, психологии,. студентов и преподавателей.
А
0301030000-081 52-93 077(02)-93
ББК
©
А. Ф. Грязнов. Сост., вст. статья. прим.,
ISBN 5-211-02147-9
87.3
(е) И. В. А. А.
1993
1993 Борисова, А. Л. Золкин. Яковлев. Перевод с ан г л .•
СОДЕРЖАНИЕ
К
4
публикации
Рассел Б. Мое философское развитие (г лавы
5, 7)
11
Шлик М. Поворот в философии Ш лик. М.
О
Айер А. Д.
фундаменте Язык,
28
познания
•
истина и логика
33
•
(глава
6)
50
Мур Д. Э. Доказательство внешнего мира
66
Малколь.м. Н. Мур и обыденный язык
84
Чизол.м
Р.
Философы
и обыденный язык
Остин Дж. Значение слова
100 .
Армстронг Д. М. Материалистическая теория сознания Дэвидсон
Д.
Материальное
сознание
Дэвидсон Д. Об идее концептуальной схемы Страуд
Б. Аналитическая
Примечапия
философия •
и
метафизика
105 (глава
17)
121 •
131
•
144 159 175
К публикации
Отечестrвенно:му читателю предоста1вляется возможность ознакомиться ·с ~подборкой тек!стов ф1илооофов, принадлежащих
,к аналитической традиции в западной философской мысли. Не смотря
на
ее
з1начит.ельное
влияние
и
расцрос11ранение
в
мире,
у ~нас аналитическая ·Философия остается, пожалуй, одним из наи.менее 'Изученных 1направлений. А между те:м ·имен,но в ней получила наиболее полное выражение хара~ктер.ная тенденция философии ХХ века- своеобразный «поворот к языку». В от лrичие от :ращением 1к ·Философско-лингнис'Гичес:кой пробле маТ!ике естествеН\ного языка. И 'Наконец, тексты третьей группы
а:второ.в
(А~рм·ст.ронг, ДЭ!Видсо·н, С"Грауд)
·показывают широкую
проблематику поэднего эта{па а.нали"Гичеокой филосоrфии. Ядро новейшей аналитичеакой ф 1илософии состаiВляют, как правило, программы и !КОНtце~птуальный аппарат, вырабатывае мые в философии языка, а , А и Б относятся так)ке ко всему остальному во Вселенной. К.ог да мы рассматриваем ту часть природы А, благодаря которой А относится к Б, мы, оказывается, рассматриваем А через от ношение к Б; но это абстрактный и лишь частично истинный способ рассмотрения А, ибо природа А, которая ТО)Кдественна с самим А, содер)кит в себе основания для отношений ко всему
другому, а не только к Б. Таким образом, ничего истинного об А сказать нельзя, если не учитывать всю Вселенную; и тогдз то, что говорится об А, будет тождественно тому, что говорит ся обо всем остальном, поскольку природы различных вещей дОЛ)КНЫ выра)кать, подобно монадам Лейбница, одну и ту же систему отношений. Рассмотрим теперь более подробно смысл аксиомы внутрен
них отношений и доводы за и против нее. У нас есть для нача ла
1)
два
возможных
реально
смысла:
считается,
что
ка)кдое
конституировано природами его членов
которое они образуют,
2)
отношение
или
целым,
или что просто ка)кдое отношение ко
ренится в этих природах. Не вижу, чтобы идеалисты их разли· чали;
наоборот, вообще говоря,
суждение
с
его
следствиями,
тем
они
склонны
самым
отождествлять
реализуя
одно
из
ха
рактерных положений прагматизма. Различение этих двух смы~-
12
лов
однако,
не столь уж
важно,
поскольку оба они
ведут к
воз~рению, согласно которому отношений вообще нет.
Аксиома внутренних отношений в любой ее форме приводиr,
как справедливо настаивает м-р Брэдли (см. «Видимость и ре альность», 2-е изд., с. 519: «Реальность едина (one). Она долж на быть единственной ( single), потому что множественность, взятая как реальность, противоречит себе. Множественность предполагает
отношения,
и
через
отношения
она,
не желая, всегда утверждает высшее единство ключению,
u
что
отношении
нет
и
что
сама
к за-
(unity)»),
существует
не
того
множество
вещей, но только одна вещь. (Идеалисты добавили бы: в конеч ном счете. Но это означает лишь то, что им не всегда хотелось бы помнить об этом следствии.) Заключение получается, когда мы рассматриваем отношения разнообразия ( diversity). Ибо если реально существуют две вещи А и Б, которые различны, полностью
редуцировать
это
различие
к
прилагательным,
при
надлежащим А и Б, невозможно. А и Б будут с необходимостью иметь
различные
прилагательные,
и
их
различие
не
может
оз
начать (если мы не желаем бесконечного регресса), что А и Б имеют различные прилагательные по очереди. Ибо если мы
·говорим, что А и Б различны, когда А имеет прилагательное, «отличное от Б», а Б- «отличное от А», то должны предпола ·rать, что эти прилагательные различны. Тогда «отличное от А» должно иметь прилагательное, «отличное от «отличное от А»>>, и так далее ad infinitum. Мы не можем считать «отличное от
Б» прилагательным, должны
спросить,
не требующим дальнейшей
что
имеется
в
виду
под
редукции, и
«отличным»
в
этом
выражении, где прилагательное образовано от отношения, а не
отношение от прилагательного. Таким образом, если мы ищем различий, то различие не должно сводиться к различию прила гательных,
т.
е.
оно
не
должно
корениться
личных членов отношения. Поэтому если
в
«природах»
аксиома
раз
внутренних
отношений истинна, из этого следует, что различий нет, а есть только одна вещь. Так что аксиома внутренних отношений эк вивалентна
допущению
существования
онтологического
отношений.
Когда
мы
монизма
и
сталкиваемся
отрицани1о
с
отноше
нием, то в действительности это- прилага тельное, принадлежd щее целому, состоящему из членов этого отношения.
Аксиома внутренних отношений, таким образом, эквивалент на допущению, что каждое суждение имеет один субъект и один nредикат.
Ибо суждение,
всегда должно
утверждающее некоторое отношение,
редуцироваться
к субъект-предикатному сужде
нию о целом, состоящем из членов отношения. Продвигаясь ко все более широким целым, мы постепенно исправляем наши лер вые и грубые абстрактные суждения и приолижаемся к единой истине обо всем. Единственная, последняя и полная истина дол
жна состоять из суждения с одним субъектом и
одним
предикатом.
Но поскольку это
(т. е. с целым)
предполагает различе
Uiие между субъектом и предикатом, как если бы они были раз-
13
личны, то даже это суждение не вполне истинно.
Разумеется,
»t
оно не является «интеллектуально поправимым ( corrigiЫe) оно истинно- настолько, насколько истина вообще может быть
истинной; но даже абсолютная истина остается не вполне ие ..
тинной.
( Ср.
«Видимость и реальность», 1-е изд., с.
«Даже
544:
абсолютная истина, таким образом, оказывается в конце кон .. цов ошибочной. И следует признать, что в конце концов ника .. кая возможная истина не является вполне истинной, а есть час4 тичное
неадекватное
переложение того,
что
она хотела
бы
со~
бою представлять. И этот внутренний разрыв принадлежит са .. мому свойству истины. Но все же различение между абсолют. ной и конечной истинами должно проводиться, ибо первая, го .. воря коротко, не является интеллектуально поправимой».)
Если мы спросим, каковы основания в пользу аксиомы вну1·· ренних отношений, то полученный ответ нас не удовлетворит.
М-р Иоахим, например, допускает ее безоговорочно, однако не приводит никаких аргументов. Попытка найти основания при~ водит
к двум
доводам,
хотя,
возможно,
на
самом
деле они
ни
.
чем друг от друга не отличаются. Первый- это закон доста точного основания, согласно которому грубых фактов нет: все должно иметь основание, чтобы быть именно таким, а не дру .. гим. (См. «Видимость и реальность», 2-е изд., с. 575: «Если ве щи не вступают в отношение по своей внутренней
природе, то
тогда они, видимо, относятся без какой-либо причины и их от
ношение скорее всего является произвольным». С·м. также с. 577.). Во-вторых, имеется такой факт: если между двумя ве щами есть определенное отношение, то это неиз1бежно; если ~бы это было не так, то они ·были бы другими веща 1 ми; это, видимо, указывает на то, что в вещах самих по себе есть нечто такое, что
приводит
к
существующим
между
ними
отношениям.
Закон достаточного основания трудно сформулироват~ точно. Он не может означать просто, что каждое истинное суж
(1)
дение
логически
выводимо
из
пекотарого
другого
истинноге
суждения, ибо это очевидная истина, ·которая не удовлетворяе1
следствиям, требуемым от закона. К примеру, 2+ 2=4 можнс вывести из 4+4=8, но абсурдно было бы полагать 4+4=f основанием 2+ 2=4. В качестве основания су:zкдения всегда по ла!Гаются одно или несколько :более простых суждений. Таки:rv. образом,
закон достаточного основания должен означать,
чтс
всякое суждение можно вывести из ~более простых суждений Но это кажется очевидно ложны,м; в любом случае это не име· ет отношения
ки
зрения
к
чем
рассмотрению
суждения
идеализма,
проще,
тем
они
поскольку
менее
с
его точ
истинны- та~
что абсурдно было ·бы начинать с простых суждений. Я заклю· чаю поэтому, что если какая-то формулировка закона достаточ· ного
основания
ром доводе, но -что
14
проходит,
выдвигае,мом
члены
относятся.
и
отно~шения
в
ее
следует
пользу
искать
аксиом
скорее u
отношении,
не tмоrут относиться
иначе.
во а
вто·
имен·
чем онi
(2)
Сила
данного
аргумента,
nо-моему,
основана
обраsом на оши-бочной форме утверждения.
главным
Можно сказать:
«Если А и Б относятся некоторым образом, вы должны nри знать, что если бы они не относились таким образом, то были бы другими,
чем они
есть,
и что,
следовательно, в
них должно
заключаться нечто существенное для сnособа их отношений». Итак, если два члена относятся определенным образом, отсю
да следует, что если бы они не относились таким образом, то из этого бы вытекало все что утодно. Ибо если они так относят ся то гипотеза, что они не относятся таким сnособом, являетСЯ ЛОЖНОЙ, '
а ИЗ
Таким образом,
ЛОЖНОИ 'ГИinотезы u
ВЫВОДИТСЯ ВСе ЧТО УГОДНО.
форма утверждения
должна быть изменена.
Мы можем сказать: «Если А и Б относятся определенным об разом, то все, не относящееся таким образом, должно быть дру~rим, чем А и Б, следовательно ... и т. д.» Но это лишь до казывает, что все, не относящееся так, как относятся А и Б, должно пумерически отличаться от А или Б; это не доказывает различия
прилагательных
в
случае,
если
мы
не
принимаем
ак
сиомы внутренних отношений. Поэтому аргумент имеет лишь риторическую силу и не может доказать тезис без круга. Остается спросить, есть ли доводы лротив аксиомы внут
ренних отношений. Первый ар:гумент, который сразу же прихо дит
на
ум
ее
оппоненту,
это трудность
проведения
аксиомы
на
практике. Мы рассматривали один nример этого в случае раз личия: во многих других случаях трудность еще более очевид на. Предположим, к примеру, что одна книга больше, чем дру гая. Можно редуцировать отношение «больше, чем» между то мами
к прилагательным, если сказать, что один том такого-то и
такото-то размера, а другой- такого-то и такого-то. Но тогда одни размеры должны быть больше, чем другие размеры. Если мы попробуем редуцировать это новое отношение к прилага тельным, которые принадлежали бы размерам, то сами прилага тельные все равно сохранили бы отношение «больше, чем>> и
т. д. Отсюда, мы не можем (не впадая в бесконечный регресс) не
признать,
что
рано
или
поздно
приходим
к
отношению,
не
сводимому к прилагательным, которые имеются у членов отн'>
шения. Этот аргумент применим в особенности к асимметрич ным отношениям, т. е. к таким, что если они имеются между А
и Б, то их нет между Б и А. (Аргумент, который здесь лишь на
мечен, развернут полностью в моей книге «Принципы матема тики», § 212-216.)
Более серьезный аргумент против аксиомы внутренних отно
шений связан с рассмотрением смысла слова «nрирода» терми
на. Совпадает ли природа с самим членом отношения или это что-то другое? Если другое, то оно должно иметь отношение к члену, а отношение члена к своей природе не может без регрес
са в бесконечность быть сведено к чему-то иному, нежели отно шение. Таким образом, если настаивать на аксиоме ( внутрен
них отношений). то мы должны полагать, что термин
не есть
li
нечто другое, нежели его пр ирода. В этом случае каждое нети. ное суждение, атрибутирующее предикат субъекту, являете чисто аналитическим, 1поскольку субъект есть его собственна пр ирода, а предикат- часть этой пр ироды. Но что же тог д является связью, объединяющей предикаты и делающей их пре
дикатами одного субъекта? Любая данная совокупность пред" катов могла бы тогда образовывать субъект, если субъекты и являются чем-то другим, нежели система их собственных пр""
дикатов. Если «природа» члена состоит из предикатов и в же время она тождественна с самой вещью, то невозможно по нять, что мы имеем в виду, когда спрашиваем, имеет ли
S
пр
дикат Р. Ибо вопрос не может означать: «Является ли Р одни из предикатов, перечисляемых нами,
когда мы объясняем, чт
мы имеем в виду под S?»; а что еще, с разбираемой точки зре ния, он может означать, неясно. Мы не можем ввести отноше · ние когеренции (coherence) между предикатами, благодаря ко торому они могли бы называться предикатами одного субъек
та; ибо это поставит ;предикацию в зависимость от отношения1 вместо того, чтобы редуцировать
отношения ·к предикациям.~
Таким образом, мы попадаем в затруднение ·как в случае ут-~~ верждения, так и в случае отрицания того, что субъект отлича ется от «его пр ироды». (Подробнее см. мою ·книгу «Философия
Лейбница»,
§ 21, 24, 25.)
1
Далее, аксиома внутренних отношений несовместима с при знанием какой-либо сложности. И. бо она ведет, как мы видели, к Jкесткому монизму. Имеются только одна вещь и только од но суждение. Одно суждение (которое не просто единственно истинное суждение, но единственное суждение вообще) атрибу тирует предикат одному субъекту. Однако это одно суждение не
вполне
истинно,
потому
что
предполагает
различение
пре
диката и субъекта. Но тогда возникает трудность: если преди кация предполагает различие предиката и субъекта и если этот один предикат не отличается от этого одного субъекта, то не может быть, видимо, даже и ложного суждения, атрибутирую щего этот один предикат к этому одному субъекту. Мы должны будем заключить, следовательно, что ~предикация не предпола
гает отличие этого предиката от этого с._убъекта и что этот один предикат идентичен этому одному субъекту. Но для рассмат риваемой нами ·философии существенно важно отрицать абсо лютное тождество
и ·говорить
о
«тождестве
в
различии»- ина
че очевидное многообразие реального мира оказываеrся необъ яснимым. Трудность в том, что «тождество в различии» невоз
можно, если мы придержинаемся строгого монизма. Ибо «тож дество
в
торые
различии»
соединяются
предполагает посредством
(into one whole of truth).
строгом
монизме не просто
Если
частичных
взаимных
истины вуют.
·много
u
связен
в
истин, одно
ко-
целое
Однако частичные истины в
не вnолне истинны:
они
не сущест
бы такие суждения .существовали -истинные или
ложные,- это ·бы означало плюралистицность .. !(ороче говоря.·tв
'
вся
концепция «тождестваu в
различии»
несовl\:естима
с
аксио
мой внутренних отношении; и все же без этои концепции мо низм не может объяснить мира~ без нее мир внезапно схлопыва ется, как .шапокляк. Я заключаю, что аксиома ложна, а связан ные с нею положения идеализма несостоятельны.
Таким образом, против
аксиомы, согласно
которой отноше-
ния необходимо коренятся в «nрироде» членов или образован ного из них целого, доводы имеются, а в пользу этой аксиомы,
доводов, видимо, нет. Если аксиома отвергается, то бессмыс ленным
становится
отнесенность сложности;
и
разговор
(relatedness) некоторое
о
«nрироде»
членов
отношения:
не является более доказательством
данное
отношение
может
иметь
место
между многими различными парами членов и некоторый дан ный член может иметь много различных отношений к различ ным членам. «Тождество в различии» исчезает: есть тождество и
есть
различие,
и
комплексы
могут
иметь тождественные
эле
..
менты и элементы различные. И мы не обязаны более говорить о какой-либо паре объектов, что они «В каком-то смысле» и тож...
дественны,
и
различны -·кстати,
этот
«какои-то»
смысл
всегда
было жизненно необходимо оставлять непроясненным. Так мы получаем
мир
из
·многих
u
вещен- с
отношениями,
которые
нет
надобности выводить из какой-то «природы» или схоластиче ской сущности относящихся вещей. В этом мире все сложное состоит из простых вещей, между ними имеются отношения, и анализ не затрудняется на каждом шагу бесконечным регрес сом. Допуская такой мир, остается спросить, что мы можем сказать о природе истины?»
Впервые важность вопроса об отношениях я осознал, рабо тая над Лейбницем. Я обнаружил (в книгах о Лейбнице этого не 6ыло), что его метафизика открыто опирается на учение, со гласно .которому всякое суждение атрибутирует предикат субъ екту и (что казалось ему почти тем же самым) всякий факт со стоит из субстанции, обладающей некоторым свойством . .Я об наружил, что это же учение лежит и в основании систем Спи нозы, Гегеля и Брэдли, которые, впрочем, разрабатывали его
с большей логической строгостью. Но философскую радость приносили не эти сухие логические теории. Я чувствовал настоящую свободу, мне будто удалось вырваться из душного
свежим
ветром
ство и время
помещения и оказаться
морском
на овеваемом
мысу. Предположение,
су.ществуют только в
моем
любил звездное небо даже больше, чем
уме,
что простран
меня душило:
я
моральный закон, и
I> и дескрипции ·«автор Веверлея». Утверждение «Gкотт- автор Веверлея» выражает тождество, а не тавтоло
гию. Георг IV желал зна1ть, является Л·И Скотт а,второ·м Вевер лея~ но не желал знать, является ли Скотт Скоттом. Для всех, кто не изучал логику, это совершенно ясно. Но для логика в
этом закл~ючена головоломная т,рудность. ЛогИiки полагают (ил•и полагали раньше), что если два выражения обозначают один и тот же объект, то суждение, содержащее одно выражение, всегда ~может быть заменено суждением, содержашим другое,
и при этом остаться истинны,м, если оно ·было истинным, или ложным, если оно было ложным. Но, как мы только что виде ли,
можно
превратить
истинное
суждение
в
ложное,
если
заме
нить «автора Веверлея» на «Скотта». Отсюда видно, что необхо
димо различать между
именем
'"
дескрипцией:
имя, а «автор Веверлея»- дескрипция. Другое важное различие между именами заключается суждение,
если
дескрипция
26
в
том, нет
что
имя
чего-то,
не подчиняется
не что
может оно
этому
«Скотт»- это
и
дескрипциями
осмысленно
именует,
в
ограничению.
то
входить время
Мейнонг
в
как
*,
к
работам
которого
я
относился
тогда
с
великим
почтением.
не
сумел заметить этого различия. Он указывал, что можно делать утверждения с логическим суrбъе,ктом «золотая гора». хотя ни
какой золотой горы не существует. Он доказывал, что когда вы говорите, будто золотой горы не существует, то очевидно, что есть
нечто,
о
чем
вы rговорите,
что
этого
не
существует
-
а
именно, золотая гора; следовательно, золотая гора должна пре
бывать в некоем ту:манном Платоново,м мире бытия, ибо в про тивном
случае
ваше
утверждение,
что золотая
гора
не
сущест
вует, не будет И 1 Меть значения. Пр•изнаюсь, что, пока, я не при шел
к теории дескриПJций,
этот
аргумент казался
мне убеди
тельным. Существенно важным моментом в теории было то, что, хотя
«золотая ·гора»
может ·быть
в
грамматическом
субъектом значимого суждения, такое суждение, если
вильно проанализировать. больше не будет
иметь
омыеле его пра
субъекта.
Суждение «золотая гора не существует» становится суждением
«пропозиционаillьная функция «х золотая и гора» ложна для всех 'Значений х». Утверждение «Gкотт- автор Веверлея» ста новится утверждением «мя всех значений х «Х написал Вевер лея» эквивалентно «Х- это Скотт». Здесь фраза ке, ничего общего с «Jiогикой». Такова схема актуальной научной процмуры. Очевидно, I> так, будто оно эквивалентно выражению «должен встре чаться в пространстве». Однако легко найти примеры «вещей»,
no
отношению к которым
вряд ли можно отрицать, что они
t·
дения, что такие «вещи» существуют, следуетJ что есть ве111 11 встречающиеся в пространстве: например, из суждения, что -re.
ни существуют, следует, что существуют вещи, встречающиесязr пространстве. и так далее по огношению ко всем «вещам», yi
, то мы бы рассмеялись и поправили его; что еслН 90
бЬI \1ЬI "1чались на большой скорости мимо поля с какими-то рас тения\1И, то правильно было бы сказать: «В высшей степени вероятно. нn», е::ли
что же
это \1Ы
помидоры,
сами
хотя
посеяли
~ы
ce:\lfeнa,
не
знае\1
этого
пропалывали
достовер
и поливали
11 ~.
н в конце концов собрали урожай, то наши прежние слова, говорит Джан Унедом *, «насмешили бы». Напоминая об обы денном употреблении выражений «достоверно знать» и «В выс шей степени вероятно», ответ Л1ура опровергает философское высказывание о том, будто мы никогда не имеем достоверного
,,нания высказываний о материальных предметах. Он отмечает, что существует обыденное упо1 ребление выражения «достоверно знать»
как
характеристики
u
эмпирических
высказывании
и
что
поэтому Айер не прав, когда говорит: «Понятие достоверности к таким
суждениям
непр:именимо».
Действительно. понятие логической достоверности не имеет отношения к эмпирическим высказываниям. Признаком логиче -ски
достоверного,
т.
е.
априорного
суждения,
является
то,
что
€ГО отрицание противоречиво. Логически достоверное суждение vtЬI не назове:\1 Э:\1ПИрическим. Одним из основных мотивов фи лософского высказывания «Мы вообще не имеем достоверного 1нания об истинности какого-либо эмпирического высказыва ния»
является желание подчеркнуть, что эмпирические высказы
вания лишены логической достоверности. Это трюизм, но его выражали в ложной форме. Однако не в том дело, что выр~же нне «Я достоверно знаю» неправильно применять к эмпириче ски\1 высказываниям, а в том, что оно употребляется по отно шению
и
к
Э\tпирическим
и
к
априорным
высказываниям,
разных смыслах. Данное Муром опровержение состоит в
выявлении
примени!viости
этого
выражения
к
но
в
просто
эмпирическим
высказываниям.
11 l\1\.ожно возразить: «Люди обычно невежественны, невер но информированы и, следовательно, часто ошибаются. Обыден
ный язык есть язык обыкновенных людей.
Вас можно понять
так, словно само употребление определенного выражения в обы денно'\1 языке предполагает его истинность. Видимо, для вас
Факт, что люди говорят: «Я достоверно знаю, что р», где р
вы~казывание о \1атериально:\1 предмете, предполагает, что они деиствительна имеют достоверное знание. Но это смешно! Одно
Вре,,уя все говорили, что Земля плоская, тогда как в действи rеJiьности она круглая. Все ошибались; неясно, поче\1у в тех ~LТJучаях, которые мы упоминали, правда не может быть на сто-
Роне фи.Тlософов, а не всех остальных». !I Отвечая на это возражение, надо учитывать, что, когда че
~ о век де.Тlает эмпирическое высказывание, он может ошибаться 1 Вояким
образом. Во-первых, относительно эмпирических факов_ Во-вторых, прекрасно зная, каковы э:vtпирические факты, 91
он может употреблять для их описания неправильный яз~~,
Назовем первое «ошибкой в отношении фактов», а второе-...: «употреблением некорректного языка», слова «характерный» на данном языке. С другой стороны, я
,tory
делать
то,
что
можно
назвать
u
«демонстрациеи
семанти-
ки» слова, позволяя спросивше\llу представить себе или даже реально ниями,
испытать
ситуации,
содержащими
слова
корректно
описываемые и
«характерныи»,
предложе-
«характерность»
и
т. д., а также ситуации, для описания которых не следует ис nользовать данные слова. Это, конечно, простой случай, но эти два вида процедур ;будут возможны по крайней мере для наибо лее общеупотребительных слов. Если же я захочу выяснить, «понимает
ли
он
значение
слова
....
характерныи»,
то
также
дол-
жен дей~ствовать этими двумя способами, которые, вероятно, не могут быть отделены один от другого. Получив предложенным выше способом ответы на вопросы типа: «Что является значением (слова) I{!ность компромисса между физико-химическим материализмом и атрибутивной теорией со знания. Можно считать, что все разнообразие человеческого по ведения имеет своей причиной физические процессы в централь..
нои
u
нер·внои
системе,
од'нако
вместе
с
тем
полагать,
что
по
крайней мере некоторые из этих процессов не могут быть объ
.
яснены в терминах физики или химии. Другими словами, определенные
процессы
в
..
центральнон
нервнон
ляются в соответствии с эмерджентными
системе
осуществ-
закона./rtи~
которые
даже в принциле •не могут быть дедуцированы из законов фи зики и химии. В результате получается, что поведение вообще не порождается в соо'Т'ветствии ·С чисто физико-химическими принципами. Такая точка зрения будет все же материалистиче ской, поскольку она не требует существования каких-либо эмерджентных качеств или эмерджентной субстанции, но та кой материализм не может быть физико-химическим материа лизмом.
Наиболее естественная гипотеза в этом случае будет заклю чаться
всем
в
том,
что
физическим
эмерджентные
систе\1ам,
законы
достигШИ!\1
есть
нечто
оnределенной
присущее
степени
сло~ности. Однако следует избегать необоснованного соотнесения
эмерджентных
законов
с
..
выеокон
степенью
сложности.
присущей только биологическим системам, поскольку можно на
деяться на создание машины, таким же образом действующей в
соответствии ..
с
этими
законами,
каким
это
происходит в цент-
u
ральнои нервнон системе.
Если кто-либо принял nодобную гипотезу, то он будет с большим вниманием относиться к идее эмерджентных законов Ему следует ожидать, что все биологически~ системы, включа ющие в себя на много более сложные взаимоотношения ко,хпо нентов, чем обычные физические системы, функпионируют в соответствии с законами, которые nревосходят принципы физи ки и химии. Тогда будет казаться необоснованным свойством системы законов то, что физико-химические законы применяют
ся ко всем уровням организаuии материи, а nрыжок к эмерд жентным законам nроисходит только при эмерджентности са:\tо го
сознания.
:Как уже было сказано, я не знаю ни одного научного осно вания, которое с необходимостью заставляло бы нас ду:мать,
124
будто даже открытия Ньютона или творчество Шекспира тре буют постулирования эмерджентных законов
функционирова
ния центральной нервной системы. Тем не менее если
такие
основания существуют или будут впоследствии обнаружены, то материализм, прибегающий к помощи этих «эмерджентных законов», будет естественным и онтологически вполне эконо мичным философским направлением. (Мимоходом следует заметить, что параллелисты всех ви дов должны
согласиться
с признанием достаточности для
всего
разнообразия человеческого поведения одной работы мозга самой по себе, хотя они и могут принять эмерджентистскую
точку зрения на законы его функционирования. раллелизму, поведения,
ментальные
но
если
кто-то
состояния хочет
не
могут
сказать,
что
Согласно па быть
одного
причиной мозга
не
достаточно, чтобы причинно объяснить все человеческое пове дение, тогда он должен быть дуалистом и интеракционистом по
отношению к проблеме сознания.) Возражение против эмерджентного материализма заключа ется в том,
что
его
нельзя
отличить от дуалистического интера
кционизма. Предположим, что физическое событие в цент ральной нервной системе следует через короткий интервал эа другим физическим ·событием, хотя проявление второго со бытия не эксплицируется в физико-химических терминах. Сто ронник
эмерджентного
материализма
постулирует
эмерджент
ные законы для объяснения этого феномена. Дуалист же мог бы объяснить nроисходящее, утверждая, что первое физическое событие вызвало изменение в духовной субстанции, которая в свою очередь порождает второе физическое событие. Как мы можем различить эти два тезиса?
Необходимо указать на то, что дуалистическая точка зре ния может предполагать д·ва различных направления. Если сле довать по первому пути, тогда вообще не будет никакой воз можности экспериментального вы·бора между дуализмом и эмерджентным материализмом. По соображениям экономии нужно было бы предпочесть данную точку зрения. Если следо вать вторым путем, тогда ·В принuипе можно решить вопрос эм nирически.
Предположим, что центральная нервная система находится в определенном физическом состоянии. Физическое событие в Ней вызывает духовное событие, которое порождает следующее
Физическое событие. Можно ли считать, что причинная эффек
тивность духовной субстанции в этом случае детерминируется Исключительно первым физическим событием? Предположим, tJтo это так. Тогда необходимо долЖ!ны быть открыты законы, Rоторые позволяют нам предсказать второе физическое событие На основе уже имеющегося физического события. Какую же
Роль играет тогда духовное событие в причинной цепи? Можем JJи мы избежать ситуации, в которой первое физическое собы
тие прямо связано с возникновением второго физического
со12&
бытия, хотя бы и в соответствии с эмерджентными законами? Этого мы избежать не можем, следовательно, нет никакого ощутимого
различия
между
представленными
теориями,
но
со
ображения экономии говорят против дуалистической точки зре ния.
Предположим, что все происходящее в духовной субстан ции, как и природа второго физического события, определено не только первым физическим событием, но также и тем~ что происходило в духовной субстанции в прошло.м... Тогда никакое предсказание второго физического события на основе первого
не будет возможным. Эта невозможность оказалась бы свиде тельством в пользу интеракционистского дуализма. Конечно, зная, что происхождение и история духовной субстанции опре деляют·ся исключите~Тiьно физическими факторами центральной нер:вной системы, все же можно доказывать, что второе физиче ское событие прямо следует в соответс'I'вии с «эмерджентным законом», но без посредничества духовного события, из пер вого физического события, объединенного с другими физически ми событиями прошлого. Но гипотеза в этом случае становится настолько
u
сложнои,
что явно
предпочтительнее
оказы~вается
по-
стулирование духовной субстанции, которая взаимодействует с мозгом. Только так моЖJно отличить эмерджентный материа лизм от интеракционистского дуализма.
Материалист имеет и другой путь к отступлению перед ли цом
данных,
которые
ние.
Ясно,
что
жет
пониматься
объяснимой
в
все
его
точке
зрения
разнообразие человеческого
как
свете
противоречат
на
созна
поведения
результат
деятельности
мозга,
физических
принципов,
знанием
пока
мо не
коrорых
мы на сегодняшний день располагаем. Но она может быть объ яснена с помощью обновленной физики. Вместо допущения эмерджентных законов мы
можем открыть новое основание для
физики, в терминах которого особый способ работы мозга ста нет чем-то в принциле выводимым из базисных законов, при менеиных к исследованию физической структуры мозга. Если на основе этих новых принцилов физики можно было
бы объяснять и предсказывать обычные
(т. е. нементалыные)
феномены по крайней мере столь же успешно, как и с помощью ныне принятых принцилов физики, но вдобавок предсказыва .лась бы аномальная деятельность центральной нервной систе мы, тогда новую физику мы могли бы использовать в интере-
сах построения единой схемы объяснения. Конечно, легко без заботно рассуждать о новой физике, пока не поставлена задача
ее действительного nомощью
которо-го
создания,
но это
единственный
материалист может защищать
способ,
свою
с
мони
стическую позицию.
Однако может случиться так, что некоторые виды человече
ской деятельности, особенно «высшей», будет невозможно объ
яснить как в терминах эмерджентных законов, так и с по мощью обновленной физики. В этом случае материализм ока-
126
жется
несостоятельным, u
представленным
во
хотя u
второи
анализ
части
ментальных
книги,
мож l
истинным.
ет
nонятий
все-таки
б
.
ыть
На этом мы закончим рассмотрение явлений созна
lllествование которых не вызывает сомнения. Обратимс:~~'п су к анализу «паранормальных» феноменов: телепатии ния, предвидения, телекинеза
(
ясно
ерь
видепрямое воздеиствне сознания на u
'
материальные объекты) и внетелесного существования. Первый большой вопрос, стоящий перед нами, заключается в том, насколько вообще можно быть уверенным в существо вании этих феноменов. Если они не сущес11вуют, то их чисто логическая
возможность
не
является
опровержением
возмож
ности отождествления соЗ'нания и мозга. И не все из тех, кто занимаю1'Ся изучением этих феноменов, убеждены в их дейст вительном существовании 3 . Обсуждая эту проблему, кажется вполне обоснован'Ным об ратиться к тому, может ли быть обнаружен экспериментально воспроизводимый феномен. Признано, что это строгий критеu
рии,
но
поскольку
он
является
почти
учного исследования феномена, вполне корректным
его
логическим
то кажется
условием
на-
методологически
принять.
Количество соответствуютего экспериментального материа ла по этой проблеме не очень велико, но есть некоторые ре зультаты, которые трудно объяснить, не допустив проявления паранормальных ·способностей. В частности, есть некоторые экспериментальные подтверждения телепатии и/или ясновиде ния и/или предвидения. (Я выражаюсь таким двусмысленным образом потому, что имеющиеся данные допускают неодно значные интерпретации. Предположим, что кто-то обладает провидческим
знанием
того, какая
карта
в
колоде
выпадет вто
рой по счету. Если мы имеем дело с колодой, которая не была перетасована после того, как была сдана первая карта, то дан ный факт хорошо объясняется с помощью постулирования только
ясновидческого
знания
карты,
которая
в
колоде
лежит
после первой. При наличии этого ясновидческого знания совер шенно тривиального вывода будет достаточно, чтобы получить явно «провидческое» знание.) И раз уж допускается, что экс nериментальный материал дает положительные результаты, то .\tHorиe известные феномены, которые не возникли при экспери :чентальных
условиях,
становятся
вероятными
кандидатами
в
nаранормальные явления
Итак, предположим, что паранор\1альньте феномены дейст вительно существуют. Составляют ли они оппозицию предло Женному варианту материализ:\'Уа? Рассмотрим для примера те Jiепатию. Мы можем ее определить как способ получения не выводного
знания
того,
что
происходит
в
сознании
другого.
S с г i v е n М New Frontiers of the Brain Journal of Parapsychology. Voi. 25. 1961. Р. 305-318. 3
127
Если же дать определение, которое лучше согласуется с экспе риментальными фактами, то под телепатией следует понимать способность делать такие утвер2Кдения без доказательств по поводу того, что происходит в сознании другого, которые более успешны, чем сделанные просто наудачу. Этот феномен, если он
существует,
является
«паранормальным»
потому,
что
единст
венно нормальный способ обнаружить происходящее в созна нии другого состоит в том, чтобы сделать об этом заключение на основании телесных движений. Но почему этот феномен про тиворечит материализму? Разве не может быть некоторых, по .. ка еще не обнаруженных физических процессов, которые свя .. зывают
одну
центральную
нервную
систему
с
u
другои
и
таким
Qбразом позволяют передавать информацию? Сходные nредпо ло2Кения могут быть выдвинуты и по поводу остальных пара .. нормальных феноменов. С помощью этих предполо2Кений можно разрешить пробле му, поставленную паранормальными феноменами, без разруше ния материализма. Однако если раосматривать nрироду этих феноменов в рамках физики, то им нелегко найти объяснение. Например, существует предположение, что телепатическая пе редача информации опосредствована некоторым физическим излучением,
испускаемым
u
однои
u
нервнон
u
системои
и
восприни-
маемым другой. Эта гипотеза мо2Кет быть экспериментально проверена с помощью субъектов, изолированных один от дру гого в непроницаемых для изучения камерах. Такой экспери мент был действительно проведен в СССР, и в его результате пришли
к
заключению,
происходит
в
сознании
что
предположения
другого,
сделанные
по в
поводу таких
того,
что
условиях,
были значительно достовернее, чем совершенные наудачу 4 • Если эти эксперименты ·можно повторить, то объяснение теле патии
в
терминах
излучения
кажется совершенно
невероятным.
Но могут ли быть другие каналы физической коммуникации !\Iе2Кду двумя субъектами? Ведь мо2Кно считать, что искомое излучение совершенно непохоже на физическое излучение, ко торое блокируется непроницаемыми камерами. Но, выд·винув эту догадку, мы уже выходим за пределы известной нам фи зики.
Если же и предвидение является реальностью, то объяснить его еще труднее. Правда, не существует особых сложностей в
понимании абстрактных возмо2Кностей невы·водного знания бу дущего. Предположим, что система «S» движется в определен ном направлении. Примем .допущение, что эта система в своеМ
движении не встречает препятствий, и если это так, то она бу дет находиться в состоянии «S 1 ». Легко представить себе, что до того как система придет в состояние «S 1 >>, небольшое коли чество ее энергии «отделится» и воздействует на сознание, про4
См.: Experiments in MentaJ Suggestion, L. L. Vasiliev. English transia·
tion: Institute for the Study of MentaJ Images. 1963. 128
изводя в нем невыводное знание того, что
состоянии
«S1».
скоро будет в
«S»
Любая система предостережения
(типа систе
мы контроля за расходом топлива в автомобиле) дейс-vвует по сходным
принципам,
хотя
и
производит
менее
экзотические
ре
зультаты: включение света, а не невыводное знание. Возмож но, что и мы иногда nолучаем информацию типа «Я скоро за болею> не на основе каких-либо данных, а просто как резуль тат операции пекоторога ·механизма, подобного получению не выводного знания наших будущих телесных состояний.
Однако если
мы
рассмотрим
случаи
утверж~дается, способности предвидения,
проявления,
как
то обращение к nри
ведеиным выше объяснениям становится затруднительным. Предположим, например, что субъект предсказывает выпаде ние карты гораздо успешнее, чем это могло бы быть сделано на}дачу,
но
перед
каждым
предсказанием
колода
перетасовы
вается. Физические причины, которые заставляют выпасть от дельную
карту,
невероятно
многочисленны,
а
их
взаимосвязи
настолько многообразны, что nочти невозможно понять, «информация» может быть передана от этого сцепления чин, которые могут быть скорр_елированы с результатом.
как при Ка
же'IIСЯ, что этот вид предвидения
при
не поддается
ни одной
емлемой схеме объяснения.
Несмотря на это, доказательс-vво еще не закончено. Мате риалист может выбрать один путь из двух, чтобы избежать тех трудностей,
которые уже обсуждались в связи с противо
поставлением «нормалЬJного» и «паранормального». Он
может
попытаться
особы-
ми
разработать
законами
для
эмерджентный u
центральнон
u
нервпои
материализм с системы,
даже
в
прин-
циле невы~водимыми из обычной физики. Или же ему следует искать новую физику, которая с
ряда nринцилов
помощью
будет объяснять и
унифицированного
предсказывать
не только
обычные свойства материи и человека, но также паранормаль ные способности последнего. Если же эти пути окажутся не удовлетворительными, тогда предложенный вариант материа лизма не может быть исчерпывающей истиной о природе со знания.
Я все же считаю, что
(пара) психологические исследования
являю1'Ся лишь маленьким черным облаком на горизонте ма териалистической теории сознания. Если не осталось вопросов no поводу рассмотренных паранормальных феноменов, тогда, Rажется, не должно быть серьезных препятствий для полного отождествления ментальных ~состояний с физико-химическими состояниями центральной нервной системы. Отождествление
будет настолько же определенным, насколько определенно
и
отождествление гена с молекулой ДНК. Очевидное существо вание паранормальных явлений должно оставлять мало сомне
liИй. Сторонники любой научной доктрины имеют интеллекту альную
обязанность
очень подробно рассматривать
данные,
t\оторые, как кажется, могут подорвать их точку зрения. Та-
5-394
12g
ким образом, сторонник материализма имеет интеллектуальную обязанность
аккуратно
рассмотреть
заявленные
результаты
(пара)психологического исследования. В заключение мы можем кратко рассмотреть позицию тех . кто допускает, что физико-химические процессы в центральной. u
нервнон
системе
купности
являются
человеческого
отождествление
Именно эту u
нои в самом
адекватными
поведения,
я
состоянии
назвал
всеи
одновреиенно
u
ментальных
позицию
но
u
причинами
с
сово-
отрицает
состояниями
мозга.
интеллектуально легкомыслен-
v
начале даннон главы.
Важно еще раз подчеркнуть, что в этой главе я допускаю истинность объяснения ментальных понятий, данного во второй части книги. Поэтому мы можем здесь не учитывать позицию тех,
кто утверждает то,
ции,
а
именно:
что является
ментальные
очевидным
состоя~ния
есть
для
нечто
интроспек
отличное
от
(или нечто большее чем) состояния человека, намеревающего ся совершить определенный поступок. Теперь если кто-то при нимает объяснение ментальных состояний в терминах их каu
узальных
отношении
к
поведению
и
соглашается
с
тем,
что
физических действий мозга достаточно для осуществления всего человеческого ментальных
можно
поведения, u
состоянии
принять
и
только
но
сопротивляется u
состоянии
одну
мозга,
позицию.
отождествлению
тогда,
Следует
как
кажется,
сказать,
что
физические процессы в мозге производят нематермальные мен· тальные
процессы,
которые
в
свою
очередь
производят
поведе
ние. Ментальные лроцессы должны быть включены в каузаль ную цепь, которая развертывается точно тем же способом, как если бы такого включения не было (ер. спор между представи телями
эмерджентного
материализма
и
интеракционистского
дуализма, где интеракция возникает таким образом, что обе теории приходят к одним и тем же следствиям). Это логическая возможность. Она логически совместима с наблюдаемыми фактами. Но любой принцип простоты в науке говорит против принятия подобной точки зрения. Чтобы в этоvt
убедиться, рассмотрим другую логическую возможность. Допу стим,
что
молекула
ДНК в определенные
моменты
осуществ
ляет свои операции на основе нематермального принципа. Этот принцип в свою очередь имеет дальнейшие следствия: передачу
наследственных характеристик. Вся цепь причин действует так~ как если бы это была физическая цепь, но фактически она содержит одну нематермальную связь. Мож~но ясно видеть. что,
хотя
эта
гипотеза
логически
возможна
и
логически
совме
стима с наблюдаемыми фактами, нет ничего, что рекомендо вало бы ее принять. То же самое .можно сказать и о паралu
лельнон гипотезе по поводу сознания.
Здесь наше доказательство подходит к концу. Одна из важ нейших проблем, которая должна ке выработки
научного
решать~ся при любой
мировоззрения,
заключается
в
попыт .. привле·
чении внимания к существу, которое выдвигает мировоззрение
130
,,н,утри мировоззрения. Рассматривая человека (включая его ментальные процессы) как чисто физический объект, действу ющий согласно тем же законам, что и все остальные физиче ские объекты, мы постигаем его с величайшей интеллектуаль ной экономией. Познающий отличается от познаваемого только большей сложностью своей физической организации. Человек u
остается один на один с природои.
Мы должны отметить, что если даже изложенная в этой книге концепция сознания и верна, то -физикалистская филосо
фия как таковая еще не завершилась, а только началась. Про яснение проблемы сознания только ставит нас лицом к лицу с
более глубокими проблемами. Такие понятия, как субстанция, причина, закон, простра1нство и время, остаются даже более темными после того, как мы дали объяснение пространствеи ным и временным феноменам сознания в терминах этих поня
тий. Физикалистекая теория сознания- только пролегомены к физикалистекой метафизике. Такая метафизика, как и теория ~ознания,
будет,
без
сом~нения, совместным
результатом
науч
ных исследований и философской рефлексии.
Д.
Дэвидсон
МАТЕРИАЛЬНОЕ СОЗНАНИЕ Я хочу обсудить некоторые основные методологические вопросы,
касающиеся
предположив, ловека
что
намного
психологии
наши
знания
превосходят
о
те,
как
науки,
мозге
и
которыми
предварительно u
нервнон
деиствительна
полагают в настоящее время ученые. Допустим, ностью
понимаем
,происходящее
в
мозге
в
системе
u
том
че
..
рас-
что мы пол
смысле,
что
мо
Же\1 охарактеризовать каждую деталь в чисто физических тер минах
так,
что
даже
электрические
(и, конечно, неврологические)
и
химические
процессы
были бы редуцированы к физи
I\е Далее предположим, что в ~силу способа построения такой систе~ы неопределенности квантовой физики не влияют на на шу способность предсказывать и обънснять события, связанные с вводом информации от ощущений и получением на выходе результата в форме движений тела. Поскольку мы мечтаем, давайте вообразим, что мозг и вся нервная система
n
рассматриваются по
аналогии с
компьютером,
результате чего можно было бы построить машину, которая,
nодвергаясь
воздействиям
окружающего
мира,
имитирует дви
Жения человека. В·се это не является абсурдом, хотя мало веро ятно и может быть поставлено под сомнение эмпирическими Gткрытиямч.
©
North-Ho11and
PuЬlishing
Company, 1973. 131
В заключение, отчасти ради шутки, но скорее для nредот вращения не имеющих оruошения к теме воnросов, вообразим:t
l'homme machine *
что ка
и
полностью
действительно построен в форме челове
синтезирован
из
легкодоступных
материалов
без использования вещества самого человека. Мы имеем двой ную уверенность в том, что построили его nравильно. Во-nер вых, нами было скопировано все, что мы можем знать о физи ческой структуре и работе реального человеческого мозга. Во вторых, Арт ** (как я буду его или «это» называть) действует~ nодобно человеку, всеми наблюдаемыми способами: Арт имеет (или кажется, что имеет) подходящее выражение лица, отве чает
на
вопросы
ческими,
щей
если
среды.
между
тем,
и
осуществляет
подвергается
Каждая что
мы
воздеиствиям
корреляция, знаем
движения, u
о
u
изменении
которая
ментальных
сходные
была
с
челове-
окружаю-
обнаружена
процессах,
поскольку
это знание отражено физически характеризуемым способом, и тем, что происходит в нервной системе человека, тщательно со
хранена в Арте. Кто не знает, что Арт является искусственны\!. тот
не
сможет
определить
это,
если
говорит
с
ним,
слушает
или трогает его. Правда, ~создатели Арта могли бы точно со общить наблюдателю в терминах физики то, что nроисходит внутри Арта, и могли бы объяснить в терминах физики, поче~у он двигается определенным образо·м, если подвергается воздей
ствию различных стимулов. Но нее это не поставит наблюда теля перед фактом, что Арт вышел из лаборатории сумасшед шего
ученого,
поскольку
сходное
объяснение
теоретически
возмож1но и для человека, произведенного более старо1V1одным способом. (Предположение, что биология и нейрофизиология редуци руемы к физике, несущественно для обсуждения и является, ве роятно, ложным. Ничего также реально не зависит от отказа рассматривать неопределенности квантовой физики по отноше нию к нашей способности пред.сказывать события. Оба допуще ния могли бы быть элиминированы, но ценой усложнения проблемы.) Вопрос теперь заключается в следующем: что все это зна ние физики (или а fortiori нейрофизиологии) может сообщить нам о психологии? Я полагаю, что намного ~меньше, чем можно было бы ожидать, по крайней мере если мы настаиваем на
***
определенной
точке
зрения
на
предметное
содержание
психо
логии.
Учитывая задачи данной статьи,
"
буду ·рассматривать пси
хологию как науку, имеющую дело с феноменами, описанны~и с помощью
понятий. ·среди
которых
намерение,
мнение
и
ко
нативные установки типа желания. Я включил бы также в этот перечень действие, решение, воспоминание, восприятие, хоте ние, изучение и т. д. Конечно, предпринимались nопытки пока
зать, что психологи могут обойтись без некоторых или даже без всех этих понятий, стараясь, например, выразить понятия 132
типа мнения и желания в бихевиористских терминах или же через понятия, используемые в физических науках. Прямая эли минация психологических терминов через дефиниuию не
представляется
u
вероятном,
и
если .предложенная
больше
мною
аргу-
ментация будет коррек-гной, то подобная редукция невозможна. Хотя, конечно, другие виды редукции вообразимы. Этот факт фиксирует границы обсуждения: в той степени, в которой пси хология
не
использует
охарактеризованные
выше
понятия,
по-
u
следующие доводы к неи не относятся.
Во всяком случае, было бы глупо настаивать на том, что существование Арта не приведет к изменениям в психологии. Арт, например, покажет, что детерминизм (в той мере, в какой физика детерминистична) совместим со всеми проявлениями u
интенциональных
u
деиствии,
и,
оставляя
в
стороне
вопрос
про-
исхождения, мы имеем больше оснований считать Арта свобод ным агентом, чем кого бы то ни было. Он так же свободен, как и любой из нас, по крайней мере насколько вообще об этом можно говорить. И Арт доказал бы, чтоJ несмотря на возмож ные различия, нет никакого конфликта между способами объ· яснения в физической науке и в психологии.
За пределами этих методологических вопросов существова ние Арта, без сомнения, повлияло бы на направление исследоu
вании
в
социальных
науках,
на
замыслы
экспериментов,
на
гипотезы относительно .~ритериев ценности. Я считаю само со бой разумеющимся то, что детальное знание нейрофизиологии внесет
изменения,
а
впоследствии
огромные
изменения,
в
изу
чение таких проблем, как проблема восприятия, памяти, вооб ражения. Но одно дело использование для развития ;некоторой области науки результатов, полученных в соседней области, и
совсем
другое
дело,
когда
эти
результаты
конституируют
знание в этой области. Я, конечно, не сомневаюсь, что откры тия в биологии и нейрофизиологии окажут влияние на психо логию,
но
меня
интересуют
пределы
прямого
заимствования
психологией знаний из других наук, и эти пределы я хочу ~вы яснить.
Настало время немного прояснить то, что входило в созда ние Арта. Он физически неотличим от человека внешне и внут ренне, реагирует на изменения в своем окружении, действуя сnособами, полностью имитирующими человеческое поведение.
Идентифицируемые 'Внутр~нние части Арта физически связаны
с его движениями в соответствии со всем тем, что нам извест
но о строении мозга и нервной системы. Всего этого, однако, Недостаточно для допущения того, что нам удастся идентифи Цировать такие явления, как .мнение, желание, намерение, на дежда, предположение или решение, с отдельными состояния ми мозга или его механизмами. Конечно, могут быть основания связать части мозга с различными когнитивными П!роцессами, lio части не есть механизмы. И ничего ~в нашем описании Арта
lie
требует, чтобы мы были способны идентифицировать специ133
фические
физические
механизмы
с
отдельными
когнитивными
состояниями и событиями. А поскольку такие состояния и со бытия, как мнение,
мышление, восприятие, намерение, являют
ся необходимыми для всех психологических понятий, постольку
nодтверждается ранее сказанное, что Арт не может, по край ней мере прямо, сообщить нам многое о психологии. На осно,вании чего мы делаем этот вывод? Если игла про
калывает кожу или поверхность Арта, то он отскакивает, при нимает выражающий боль и удивление вид, производит звуки типа «ох!» или что-то похожее. Я допускаю, что мы можем
описать прокалывание кожи и все движения Арта в чисто фи зических
терминах- терминах,
в физические законы.
которые
могут
быть
включены
Зная соответствующую структуру Арта,
мы точно знаем, каким образом прокалывание кожи вызывает физически описанную реакцию. Мы можем также описать при чину и следствие более земным способом, и я только что это сделал. Теперь рассмотрим два описания: припятое в медицине физическое описание причины (или стимула) и психологиче ское описание следствия (телесное движение, восклицание, вы ражение боли и удивления на лице). Мы согла~симся с тем, что если есть описание следствия и поичины, то события как тако
вые должны подпадать под законы. Если что-либо
подобное
принимается для всех психологических событий, а мы не допу стили ничего меньшего, тогда не обязаны ли мы принять точку зрения, согласно которой все психологические события строго
nредсказуемы, и мы их можем предсказать для Арта?
Далее,
поскольку мы знаем как физическое, так и психологическое описание одних и тех же событий, то почему мы не можем кор релировать физические ·и
психологические описания ~системати
чески? И как тогда можно отрицать, что, создав Арта, мы ре дуцировали психологию к физике и, следовательно, решили все
специфические про.блемы психологии?
Все это принуждает нас принять один важный философский тезис. Если психологические события являются причинами или следствиями физических событий и если каузальные отноше 'Ния l'лежду событиями ~влекут за собой существование законов, связывающих эти события, а законы, как 1'/IЫ предположили, являются физическими, тогда следует, что психологические со бытия просто идентичны физическим событиям. Если это мате риализм, то, предположив существование Арта, мы обязанЬI его принять.
Однако если
я окажусь прав, нам
не придется
принимать
положение о том, что психологические события предсказуемы :и объяснимы теми же ·способами, что и физические события. :илн что первые могут быть редуцированы ко вторым, поскольку из моих допущений нельзя сделать заключения о том, что мы мо
жем эффективно коррелировать классы событий. описанных в
физических терминах, с классами описанных в психологическ:И-" терминах событий.
134
Мое предположение состояло в том, что для любого еди .. ничного датированного психологического события мы можем дать описание в чисто физических термИiнах, а поэтому для лю
бого заданного~ конечного класса событий мы можем устано вить корреляцию между психологическими и физическими опи
саниями. Хотя это и может быть сделано, но из этого не следу ет, что такие психологические предикаты, как «Х желает жену своего соседа», или «Х верит, что Бетховен умер в Вене», или «Х хочет кофе с сахаром», которые определяют если не беско нечные, то по крайней мере потенциально бесконечные клас сы, имеют какие-либо намалогические свойства. Если опреде ленный класс психологических событий конечен и каждое пси хологическое событие, как мы допускаем, имеет физическое описание, тогда тривиально следует то, что существуют физические
предикаты,
которые,
как
и
u
каждыи
u
психологическии
пре-
дикат, определяют тот же самый класс. Но этот факт сам
по
себе не имеет никакого интереса для науки, которая ищет но мологические
связи,
подкрепленные отделЬiными
примерами,
не
зависимо от того, ·исчерпывают ли они все случаи.
Легко понять тот факт, что, хотя каждое психологическое событие или состояние имеет физическое описание, это не дает нам оснований надеяться на то, что любой физический преди кат вне зависимости от своей сложности имеет такой же объем,
как
и
u
данныи
u
психологическии
предикат,
и
в
u
меньшеи
сте-
пени следует надеяться :на то, что существует физический предикат, законаподобным образом соотносящийся с данным
психологическим предикатом. Для примера рассмотрим доста точно богатый язык L, который имеет ресурсы для описания любого предложения в L. Допустим, что в L можно различить с единственной дескрипцией каждое истинное предложение. Но
L не может содержать предиката (неважно какой сложности), который применяется
к истинным
и только истинным
предло
жениям языка. Этот факт удивит того, кто не знал о семанти .. ческих парадоксах. «действительно,- сказал бы он,- посколь ку
я
могу различить
каждое
истинное
предложение,
я
могу
специфицировать класс». И он начнет рассматривать истинные nредложения, отмечая те их общие свойства, которых нет ни у одного ложного предложения. Но мы заранее знаем, что сде лать это ему не удастся. Я думаю, что здесь ситуация прибли зительно та
же,
что
и
с
психологическими
предикатами
в
их
отношении к физическим: мы заранее знаем, что всех ресурсов
Физики недостаточно для того, чтобы различить значительные (открытые или неконечные) классы событий, которые опреде-
Jiены психологическими предикатами. Теперь мы видим, что полное знание физики человека, да
>ке если оно охватывает свойственным ему способом описания Все, что имеет место, не производит с необходимостью психо ~оrического знания (на это положение давно указал платонов
СRий Сократ). Однако почему этого не происходит- ведь есть 135
индуктивно
установленные корреляции
между
физическими
и
психологическими событиями? Разве мы не знаем, что они су ществуют? Мы это знаем, если только под законом подразуме ваем статистические обобщения. Обжегшийся ребенок избегает пламени, МОЖ1 НО предложить и более сложные случаи. Но эти обобщения в отличие от физических не могут быть превращены в строгие законы науки, замкнутые внутри своей о·бласти при менения. Чтобы представить основания для такого заключения, u
даваите
вернемся
к
вопросу
о
том,
что
же
заставляет
нас
ду-
мать, будто Арт сконструирован должным образом с психоло гической точки зрения. Я полагаю, ответ должен быть следую щим: у Арта каждое проявление мышления, действия, чувство вания подобно человеческому. Если ,вы уколете его, то у него u
поидет
кровь,
если
вы
а если
вы .рассечете
посветите
его
глаз,
ему
то
в
глаза,
обнаружите
то
он
моргнет,
палочки
и
кол
бочки. При ответе ·на вопрос о том, имеет ли Арт психологиче ские черты, существенно то, что он подобен человеку не только в
отношении
и действия.
поверхностных
приэнаков
проявления
мышления
Если .мы найдем у него внутри радиоприемник
и
выясним, что кто-то посылает сигнал, заставляющий Арта дви гаться,
то
не
следует
настаивать
на
приписывании
ему
психо
логических характеристик. Но само по себе детальное понима ние физической работы не может заставить нас сделать вывод о том, что Арт сердится или уверен в том, что Бетховен умер в Вене. Чтобы так считать, мы должны прежде всего следить за
макроскопическими
решать,
как
их
движениями
интерпретировать,
искусственного
подобно
тому,
человека
как это
и
ре
шается в отношении человека.
В наших рассуждениях легко пойти по неправильному пути,
отчасти из-за моего предположения, что мы намеренно создали Арта для того, чтобы он действовал так, как он действует. Впол!не вероятно, что при конструировании Арта мы воепольза вались системами того рода, которые применяются в обраба тывающих информацию машинах. Однако нам не следует счи тать, что если эти системы приходят в действие, то Арт начи нает обрабатывать информацию. Многое зависит от того, как решить вопрос:
насколько то, что считается для нас информа
цией, будет таковой и для Арта? Принять это утверждение значит, допустить, что Арт видит вещи так, как и мы их видим,
подразумевает под произносимыми звуками то же самое, что И мы
подразумеваем. Наше решение зависит от нашего понима
ния того, как это предположение соответствует ·всей картине поведения Арта. Е·сли мы хотим выяснить, имеет ли Арт nсн
хические свойства, то мы должны перестать думать о нем как о созданной нами машине и начать рассматривать его таiовать. Однако после демонтажа мы сообщили бы в психоло. гических терминах только то, что машина будет делать при по.пностью специфицированных условиях, так как ни один об щий закон ее поведения не может быть сформулирован. И:vrея де.nо с машиной, мы должны будем интерпретировать, как и в случае с человеком, все ее наблюдаемое поведение в целом. Стандарты для принятия системы интерпретации должны быть теми
же
самыми:
нам
следует
установить
пределы
разумно
до
пустимой ошибки, предположить большую ·Степень последова телDности под угрозой непонимания смысла того, что было ска .. зано
или
сделано;
нам
нужно
также
допустить
систему
..
мнении
и мотивов, которые согласуются с нашими собственными в сте пени, JI.остаточной для того, чтобы построить основу для пони .. мания и интерпретации разногласий. Эти условия, включаю .. щие в себя критерии согласованности и рациональности, могут
быть, без всякого сомнения, усилены и ста rь более объектив ными. Но я ~не вижу никаких оснований считать, что они могут быть установлены в чисто физическом словаре. Все предшествующие открытия, касающиеся природы мозга, и, более того, открытия, которые мы можем ожидать от тех~ кто работает в этой области, проливают свет на человеческое восприятие, познание и поведение. Но по отношению к высшим когнитивным функциям это освещение должно быть только косвенным, поскольку редукция психологии к физическим нау кам не имеет смысла.
Д.
Дэвидсон
ОБ ИДЕЕ КОНЦЕПТУАЛЬНОй СХЕ1\1Ы Философы многих направлений склонны рассуждать
о
концептуальных схемах. Считается, что концептуальные схемы являются способами организации опыта; их рассматривают как системы
категорий,
придающих форму
чувственным
даннЫl\1;
они также уподобляются точкам зрения индивидов, культур Н эпох на происходящие события. И если перевода из одной схе мы в другую вообще не существует, то тогда два человека. принадлежащих к различным концептуальным схемам, не С'\tо
гут поставить ·В истинное соответствие свои мнения, желания, надежды и фрагменты знания. Даже сама реальность относи~
©
American Philosophical Assotiation, 1974. Публикуется с разрешенйЯI
Американской философской ассоциации.
144
тельна
к
схеме:
то,
что
считается
реальным
u
в
однои
системе
понимания, может не считаться таковым в другой.
Есть мыслители, которые не сомневаются в ·том, что суще ствует
только
дятся
под
одна
концептуальная схема,
влиянием
понятия
схемы,
ведь
однако и
и
они
монотеисты
нахо имеют
религию. И когда кто-нибудь пытается описать «нашу концеп· туальную схему», то если быть точным, его ·Собственная задача предполагает
возможность
наличия
соперничающих
систем.
Я считаю концептуальный релятивизм опьяняющей и экзоu
rгическои
u
концепциеи,
и
прежде
чем
спешить
ее
принимать,
не-
обходимо тщательно прояснить смысл этой концепции. Но, как это часто бы·вает в философии, трудно достичь яеного понима· ния, пока вокруг проблемы кипят страсти. Во вс?ком случае; Иl\'lенно это я и хочу показать.
Обычно нам предлага1от считать, что мы понимаем сильные концептуальные изменения или глубокие контрасты, если при знае~r некоторые хорошо известные примеры. Иногда какая нибудь идея-типа идеи одновременности в теории относитель ности- приобретает такое важное значение, что с ее появле нием целая область науки начинает рассматриваться с совер шенно новой точки зрения. Бывает, что пересмотр списка предu
ложении,
лине,
ранее
является
Считавшихея
настолько
истинными
существенны.м,
u
в
пекоторои
что
входящие
дисцип-
в
них
термины изменяют свое значение. Языки, которые развивзлись во
u
временнон
и
u
пространственнои
дистанции,
могут
сильно
различаться в способах обращения с тем или иным уровнем явлений. Что легко входит в один язык, может с трудом входить
в
u
другом,
и
это
различие
отзывается
несходством
~
стилеи
и ценностей.
Подобные примеры, хотя и выразительные,
но достаточно
редкие, не более удивительны, чем то, что концептуальные из
менения и контрасты объясняются и описываются средствами одного языка. Уорф, желая продемонстрировать, что язык хопи заключает в себе метафизику, настолько для нас чуждую, что не может «быть сверен» 1 с анг ..ТJийским, использует последний для передачи содержания предложений языка хопи *. Кун ве ликолепен, когда говорит о том, что происходило до научной революции, используя- как вы думаете, что?- нашу постре волюционную идиому 2 . Куайн дает нам чувство «до-индивиду ализированной фазы эволюции нашей концептуальной схемы» 3 ,
а Бергсон сообщает нам о том, где мы може:\11 получить
ropi:I,
вид
не искаженной той или иной местной перспективой.
W h о r f В. L. The Punctua] and Segmentative Aspects of Verbs in марi- Language, Thought and Reality /1 Selected \Vritings. Cambridget ass., 1956. 2 К у н Т. Структура научных революций. М., 1977. 3 Q u i n е W. V. Speaking of Objects 1/ Ontoiogical Reiativity and Other Е ssays. N. У., 1969. Р. 24. 1
145
Доминирующая 1\tетафора концептуального релятивизма не .. зависимо от специфики имеющихся подходов становится жерт вой дежащего в ее основании парадокса. Различие точек зре ния имеет смысл, если есть общая координирующая система, которую
мы
они
должны
противоречит
сти,
а
значит,
предел
разделять,
самой
мы
идее
их
нуждаемся
в
для концептуальных
мальные
случаи,
в
основе
но
существование
систе-
несоизмеримо ..
драматической положениях,
u
этои
устанавливающих
контрастов. Существуют экстре ..
которых
лежат
противоречия
и
пара
доксы, но ведь есть и более умеренные примеры, в понимании которых мы не испытываем затруднений. Что же определяет наш переход от всего лишь странного и непривычного к аб ·сурдному?
Мы можем согласиться с подхо·дом, который сводит воедино влааение языком и обладание концептуальной схемой. Их от ношения
представляются
таким
образом,
что
альные схемы различаются, то различаются щие
на
разных
языках
могут
разделять
когда
концепту
и языки.
одну
Говоря
концеnтуальную
схему при условии наличия способа перевода с одного на
u
другои,
поэтому
изучение
критериев
перевода
языка
представляет-
ся способом рассмотрения критериев идентичности концепту альных схем. Если же концептуальная схема не связывается с языком дан~ным образом, то исходная проблема без надобности дублируется, поскольку мы должны будем вообразить сознание с ~ открывала nервый номер первого тома журнала «Erkenntnis» («Познание») - печатного органа Вен ского кружка логических позитивистов- за 1930-1931 гг. (с. 4-11). Дан ный перевод осуществлен А. А. Яковлевым по издани1о: А у е r А. J. (ed.). Logical Positivism. Glenkoe, 1960. Р. 53-59.
::. 31
*
Шлик опирается на концепцию Л. Витгенштейна, сформулирован ную, в частности, в афоризме 4.1212: «То, что может быть показа·
но,
не
может
быть
сказано»
(Логика-философский
трактат.
М.,
С. 51). Витгенштейн различал, с одной стороны, логически правильные предложения как образы фактов (прежде всего пред ложения естествознания) и, с другой стороны, предложения мета физики, этики, эстетики и религии, относимые им к области «мис тического» (невыразимого). Первые осмысленны, т. е. могут быть. истинными или ложными, а вторые бессмысленны.
1958.
:. 33 76
•
Имеется в виду журнал
«Erkenntnis:..
М. Шлик. О ФУНДАМЕНТЕ ПОЗНАНИЯ Статья сО фундаменте познания» была впервые опубликована в IV томе журнала «Erkenntnis» за 1934 г. Данный перевод осуществлен А. А. Яковлевым no изданию: А у е r А. J. (ed.). Logical Positivism. Р. 209-
227. с.
35
*
Карнап, Рудольф (1891-1970)- австрийский философ и логик, член Венского кружка. Ему принадлежат многочисленные работы
по логической семантике, логической концепции вероятности, ин дуктивной логике и философским основаниям физики. В началь ный период, как и Шлик, придерживался крайней «антиметафизи ческой» позиции.
**
Нейрат, Отто (1882-1945)- австрийский философ и социолог, член Венского кружка. Нейрат разработал концепцию «физикализма» как универсального
и
интерсубъективного
языка
науки,
позволяю
щего формулировать любые утверждения (в том числе и утверж дения социальных наук) в терминах пространственпо-временных объектов и событий.
с.
37
*
Поппер, Карл (р.
оппонентов
1902}- австрийский
логического
позитивизма
философ, один из главных
Венского
кружка.
Подверг
критике верификационистскую и индуктивистскую методологию на уки, разработав принцип фальсифицируемости (т. е. принципиаль ной опровержимости) как критерий научности теории (включая со циальные теории).
А. Д. Айер. ЯЗЫК, ИСТИНА И ЛОГИКА Книга Айера «Язык, истина и логика» впервые была опубликована в 1936 г. Второе издание, дополненное новым введением, вышло в свет де сять лет спустя. Данный перевод 6-й главы книги осуществлен А. А. Яков левым по изданию: А у е r А. J. Language, Truth and Logic. Harmondsworth, 1980. Р. 136-158. С.
51
*
С соответствующими изменениями (лат.).
**
Речь идет о параграфе «Эмотивная теория ценностей» из Вве дения ко второму изданию книги. Ай ер полагает, что критика в адрес 6-й главы была направлена не столько против самой эмо тивной теории, сколько против позитивистских принципов, на ко торых она, как считали, основывается. По мнению автора, однако,
данная теория хорошо обоснована сама по себе, безотносительно к позитивизму. В то же время она могла бы быть дополнена бо лее детальным анализом примеров этических суждений. Не было отмечено, указывает Айер, что объектами морального одобрения или неодобрения являются не столько конкретные действия, сколь ко определенный тип (класс) действий. Оnпоненты Лйера подчеркивали, что с nозиции эмотивной тео рии ()ДИН субъект ценностях. На это пода споры имеют В данном nведении
не может противоречить другому в вопросе о автор (в первом издании) ответил, что такого лишь фю\туальный, а не ценностный характер. же говорится, что этические споры, разумеется,
возможны,
спорящие
толы