Дом, Этаж

Москва 2012

Дмитрий Колесников. Дом, этаж – М.: Д. Колесников, 2012. – 136 с.

sss − Я же приехал машину показать, а не эту хрень по новому кругу слушать! Полный багажник жратвой забил, думал праздник сделать… а здесь… − Успокойся, Антон, сейчас все устроим. Как на работе? − Да как... Есть работа − пахнет хорошим кофе, нет − чайные пакетики по седьмому разу завариваем. − Не прибедняйся, тоже мне раненый солдат капитализма. Ты садись, садись. − А где Кирилл? Маминого друга Антона я знаю уже давно. Он раньше носил длинные волосы, цветную одежду и часто привозил мне что-нибудь из 5

разных стран. Сейчас я в этом стал сомневаться, думаю все это куплено на каких-нибудь барахолках или в антикварных магазинах, но с ним всегда весело и легко. Да я вообще стал часто сомневаться. Мое имя Кирилл, и это я знаю наверняка и могу подтвердить всеми необходимыми документами. Я верю, что мой разум сможет опереться на необходимую информацию из моей памяти, когда это будет необходимо. На этом моя уверенность не то чтобы иссякла, а начинает идти под откос. Непоколебимость моей стабильности постоянно подмывают факты, которые я постоянно слышу из различных информационных источников. Эти источники могут быть самыми разнообразными по своей форме и содержанию − начиная от грибковой инфекции у собак и заканчивая наращиванием ядерного 6

потенциала одной из недоразвитых стран планеты Земля. Все началось в 11 лет. Была Весна, и мы играли в футбол во дворе. Начался дождь, и все начали расходиться. Но я и еще несколько ребят остались. Дождь усиливался, домой идти не хотелось, и мы решили найти укрытие. Рядом стоял старый Газ-66. Никто не мог вспомнить, как он здесь оказался. Без колес, он был похож на лесного зверя, мирно спавшего, зарывшись глубоко в землю. Все побежали к грузовику и начали залезать в кузов. Я влез последним. Нас забилось внутрь человек девять. Сидений не было, нам всем пришлось стоять. Внутри было темно и жутко пахло. Меня постоянно толкал то Леша, то Славик. Они смеялись и шутили. Я никак не мог понять причину их смеха, стал прислушиваться к голосам, но никак не мог 7

сосредоточиться и внятно расслышать хотя бы одно предложение. Звук дождя все отчетливее отдавался у меня в ушах. Тогда я кинул свою потрепанную кофту прямо на железный пол, сел на нее и прислонился спиной к холодному каркасу кузова. Сердце билось с такой скоростью, что, казалось, пробьет грудную клетку. Такой дискомфорт и страх я не чувствовал даже когда мы собирались у тети Марины, и мне приходилось читать стихи перед всеми родственниками, которых у нас было предостаточно. Многих из них я вообще видел первый раз, отчего мероприятие приобретало еще более ужасный окрас. Эта участь настигала меня с завидной регулярностью. Но люди, окружавшие меня, хоть и требовали нежелательных, с моей стороны, действий, были близкими, а некоторых я даже очень лю8

бил и уважал. Здесь же счет шел не в мою пользу. Из всех собравшихся, Леша, которого я хоть и считал своим другом, иногда меня сильно раздражал своим занудством и всезнайством: постоянно промывал всем окружающим мозги о достижениях своего старшего брата, как будто они два супергероя из комиксов, и при необходимости, очень большой, конечно (на мелкие делишки у них с братом нет времени), спасут всю планету. Славик был очень застенчивым и высоким для своих лет парнем. Жил он на одной лестничной клетке со мной. Остальные ребята почти поровну делились на моих одноклассников и соседей по подъездам. С ними я проводил почти все свободное время, оставшееся у меня после школы. Я еще раз огляделся вокруг, зачем-то посмотрел наверх, как буд9

то в надежде увидеть светлое небо. В этот момент кто-то из ребят запел какую-то пошлую песню. Несколько раз, будто не замечая, меня задевали или толкали. Тогда я сел прямо на железный пол и закрыл глаза. Пару минут до меня доносились голоса. Из-за того, что в кузове было темно, все казалось незнакомым и страшным. Я отчего-то начал понимать, что всех вокруг я совершенно не знаю. Мне захотелось в этот момент оказаться дома без всей этой шайки. Что произошло дальше, я не помню. Утром я проснулся от звука, прозвучавшего в моей голове словно выстрел. Это был дверной звонок. Дальше последовали шаги и приглушенные звуки чьих-то голосов. Я прислушался, но понять кто это и о чем говорят, не смог. Слабость была такая, что даже дышать и 10

моргать не хотелось. Присев на край кровати, я попытался отыскать хоть какую-нибудь одежду, но безрезультатно. Странно, ведь я всегда ставил все на одни и те же места, в одном и том же порядке и мог ночью с закрытыми глазами отыскать любую свою вещь. Я снова лег на кровать и закрыл глаза, решив сосредоточиться и все осмыслить. В этот момент дверь открылась, и в комнату вошел Антон. Я не хотел думать, как он здесь оказался. Вся моя былая подростковая прыть растворилась, словно в кислоте, отчего приветствия с моей стороны ограничились чуть заметным кивком. Из цветной холщовой сумки торчали несколько журналов. Главным для меня в тот момент было увидеть знакомые лица и вещи. Приезд Антона означал восстановление спокойствия и равновесия в моем сознании. 11

Я попытался сесть на кровать, но ощутил такую слабость, что тут же снова принял горизонтальное положение. Все тогда говорили о переутомлении, витаминах и заканчивали плохим воздействием окружающей среды на неокрепший подростковый организм. Антон даже предложил положить меня в одну из московских клиник для обследования. Он тогда часто привозил мне глянцевые журналы с работы. Были и на строительную тематику. Чаще всего – «ВЫСОТНЫЕ ЗДАНИЯ/ TALL BUILDINGS». В них я любил рассматривать красивые картинки, четко передающие мощь и надежность зданий. Их геометрическая стройность приводила меня в восторг. Солнечный свет, отражающийся от их фасадов, заставлял непроизвольно щурить глаза. Подолгу рассматривая их, я чувство12

вал себя спокойно и уверенно – будто сам весил несколько тысяч тонн и стоял где-то посередине Бродвея и Пятой авеню. Я мог вспомнить приличное количество таких зданий в любой точке земного шара, назвав точно их вес и высоту. Эти знания откладывались в моей голове непроизвольно, сами собой, без каких либо усилий с моей стороны. А так как применить их я нигде не мог, то использовались они исключительно для балансировки моей нервной системы. Антон пробыл у нас три дня. Сказал, что ему самому необходимо «отсидеться» и привести мысли в порядок. За это время мы часто выезжали «на воздух» и много болтали о всякой ерунде. Странно, но никто из ребят так и не позвонил и не зашел. Хотя мама говорила, что виделась с несколькими на улице, передавали «привет» − врала, наверное. 13

sss Рекламное агентство располагалось в тихом московсковском дворике, в центре столицы. Проблемы парковки и частые пробки иногда вынуждали Антона добираться до работы общественным транспортом. Он любил ездить в метро, разглядывать пассажиров, выйти на Китай-Городе, пройтись по Солянскому проезду, свернуть на Малый Ивановский, пройти дворами и выйти на Хитровский, где уже недалеко был офис его агентства. Он был рад любой возможности пройтись по центру Москвы. Приходил, если не было важных встреч − курил, пил кофе – в общем, всем своим поведением и видом показывал, что ему некуда спешить. И только к середине дня начинал глубоко внедрять свои мысли в дебри накопившихся проблем и задач. По14

мимо Антона в агентстве работало еще несколько человек. Все они не отличались физической крепостью, но их всех объединяла любовь к разноцветным футболкам и тонизирующим напиткам. Во всяком случае – это первое, что сразу бросалось в глаза. Несколько дорогих кофемашин были раскиданы по кабинетам. Кофе и сигареты были основной энергией креативного коллектива. Этот прокуренный комфорт мог удержать его почитателей до глубокой ночи. Но даже эта сила не исключала длительных простоев в работе. У агентства не было крупных заказов уже около полугода, что сказывалось на общем настрое. Изначально все это задумывалось как собрание друзей-единомышленников, и Антон очень гордился, тем, что из сырого подвала с окраины они сумели переехать пусть и в маленький, но на15

ходящийся в центре Москвы, свой офис. Здесь зажигались и сгорали самые различные идеи, но сейчас для них не находилось нужного применения. Телефон зазвонил ровно в тот момент, когда о его существовании, кажется, совсем забыли. − Алле, Антон все еще здесь работает? − Да, а кто его… сейчас позову. Послышались глухие шаги, звук открывающейся двери и музыка − пел, надрываясь Моррисон. Музыка неожиданно прервалась. − Да, я вас слушаю. − Оо, честь оказана, сам Антон выслушать решил! − Ээ, а это кто? − А вот тут, ты меня разочаровал. У тебя же вроде абсолютный слух, сам же рассказывал… − Подожди… Леш, ты что ли? − Я что ли! 16

− Как нынче живут скромные солдаты капиталистического фронта? − Хм…Скромно. − Да, это видно… Мобильный за неуплату отключен? Дозвониться не могу. Случайно твоя визитка оказалась. Я что звоню, тут по твоей части работа есть. − По моей части - это выпить, покутить? − Смешно, только ты вроде бы завязал? − Это да… − Я рекламу имел в виду, давай встретимся. − Хорошо, давай. Леша отказался ехать в офис, предложил встретиться на нейтральной территории. На следующий день, в полдень, Антон ждал его в близлежащем кафе. Допивая вторую чашку кофе, 17

он стал сомневаться в его появлении. Было бы не удивительно услышать его радостный голос в телефоне, оповестивший о появлении неотложных дел и просьбе переложить или отменить встречу. Но тут появился Леша. Он изрядно прибавил в весе. Пиджак обтягивал шар живота, верхняя пуговица была расстегнута, виднелась рубашка в широкую синюю клетку, на размер меньше необходимого и достаточно узкие джинсы. Одет он был хоть и стильно и наверняка дорого, но безвкусно и небрежно. Складывалось впечатление, что кто-то просто указал ему на вещи, которые необходимо нацепить на свою бренную тушку, и он беспрекословно повиновался этому приказу. Подойдя, он широко улыбнулся и сел напротив. − Ну, привет. Что- то ты мрачный… 18

− Привет, да уж… Хорошо выглядишь. − Оо, спасибо, стараюсь. Ты же знаешь, сейчас надо соответствовать, только вот чему − не пойму: то ли новому течению, то ли из старого не выплывать. Так вот и дрейфуем посередине, но это скорее по твоей части. − По моей? − Как с заказами? – откинувшись назад и закурив, бодрым голосом спросил Леша. − Не особо… − Да я тебе уже говорил, надо было профессию с более стабильной зарплатой выбирать. − Да уж. − Ты же сам хотел включать дальний свет во тьме товарно-денежного туннеля. − Как ты сказал? «Товарно-денежного туннеля»? Надо запомнить. − Я сам где-то это слышал. − Понятно… Видишь, сейчас и правда все плохо. 19

− Твое нытье меня достало! Вот у меня есть подруга, – Лиза. Я както давно с ней приезжал к Тихоновым на дачу, помнишь? − Да. − Так вот, ее сын Кирилл − гений, в отличие от тебя, может в уме перемножать четырехзначные цифры и знает всю мировую архитектуру от Канады до Индонезии. Но сам сейчас сидит дома, что-то произошло… Я их даже в клинику возил. − Что произошло? − Не знаю, боится на улицу выходить, чужих людей сторонится. Это называется антропофобией, кажется. − Не слышал. − Так вот здесь и, правда, плохо. Парень узник собственных страхов. А ты боишься только одного – отсутствия заказчиков и денег. Мечтает знать как можно больше, я 20

ему про рекламу и прочее как - то рассказывал… У него глаза горели. Но его страх убивает любые побуждения на корню. Помочь бы ему… Но как? У него диагноз специфический. Так что, здесь, скорее, дело не в деньгах. Но тебе всегда нужны какие-нибудь зеленые стимулы. − Не надо так… И при чем здесь я? − Антон уже начинал жалеть, что ввязался в очередную аферу. − Я Кириллу очень много рассказывал о тебе, фотографии показывал. Он к тебе симпатией проникся, а это редкость. Так что, я предлагаю тебе двухстороннюю выгоду: я, в свою очередь, даю тебе возможность поучаствовать в проекте и раскрыть весь твой творческий потенциал, о котором ты не упустишь никогда возможности всем рассказать, а ты задействуешь в своей работе Кирилла. 21

sss В офисе было как обычно  − шумно и душно, отчего Антон никак не мог ни на чем сосредоточиться. К полудню весь немногочисленный коллектив, как обычно, устраивал перерыв и собирался в небольшой комнате, на стене которой висел плакат с изображением бездомного, в потрепанной одежде, с громкоговорителем в руке, из которого вырывались слова: “I'm wise not to advertise!”. Этот шедевр Антон сам повесил на стену, когда они только въехали в это помещение, и он оставался для него ярким воспоминанием бурной молодости, когда на одном энтузиазме и желании выделиться среди серого населения, он мог извергать по сотне идей в день и критиковать все, что только попадалось на его пути, переводя 22

окружающий мир в свою собственную плоскость восприятия. В те дни материальные блага отходили на второй план и основной силой, способной двигать вперед, считались безграничные идеи и творческий потенциал. На таких перерывах обычно обсуждалась работа над последними заказами или просто велись ни к чему не обязывающие разговоры. Он очень любил такие перекуры, когда за обсуждением замужества сестры бухгалтера, кто-то неожиданно прерывал разговор и предлагал обсудить разработку новой концепции наружной рекламы одного из недавних заказчиков. В один из таких тайм-брейков Антон налил себе кофе и сел за стол рядом с окном. В комнату тихо прошли несколько человек, проделав нехитрые манипуляции с чайником, уселись за стол. Среди 23

них был и главный создатель большинства взрывных работ − Валя. Валей звали Валентина Сурова, друга Антона по институту. С ним он делал первые шаги в мире рекламы. Усевшись рядом с ним, он стал наблюдать за разговорами, которые не могли побудить его ни к каким действиям. Тогда, неожиданно для всех раздался голос Насти, которая своим сопрано заставила вздрогнуть уже клонившийся ко сну коллектив. Она продекламировала, что звонил какой-то Геннадий и сказал, что знает Антона и хотел бы с ним поговорить. Что еще это какой-то госзаказ или чтото вроде того, она точно не поняла. В общем, всю контактную информацию она записала. При слове «госзаказ» Антон вздрогнул, быстро затушил сигарету и направился к себе в кабинет. Через минуту к нему зашел Валя. 24

− Ух ты! Давно такого не было − все оживились… Чтобы ты ушел не докурив…Ты ведь понимаешь, что мы вряд ли потянем… Ты же сам знаешь, там чуть больше 60 % − госзаказы, а 3−5% − коммерческие организации. Где нам с ними тягаться? − От тебя такого не ожидал. − А чего ты хотел, чтобы я в ладоши хлопал? − Пусть они и тягаются, нас ведь помочь просят, как я понимаю. Мы ведь тендеры не выигрывали. Это наш шанс. − Ладно, ты здесь главный, вот и открывай клапана и дави на педали. − Надо с ним связаться, узнать побольше. Все, что принесла Настя занимало примерно две трети листа А4 и было напечатано мелким шрифтом. На первом листе жирным было выделено: 25

«Социальная адаптация для людей с ограниченными возможностями». Антон быстро пробежал весь текст глазами, отложил листы и сказал: − Моррисон говорил: «Я не сумасшедший, я здравомыслящий в сумасшедшем мире». И без того большие глаза Насти, стали казаться еще больше. Антон продолжил оглашать свои мысли. − Знаете, чем бы я хотел заниматься? − И чем же? − Хотел быть гонщиком формулы-1. − Да ты ёбнулся Антон! Первый за долгое время приличный заказ, а он думает о том, как разогнаться до 300 км/час и влететь в какоенибудь ограждение. − Идеальное покрытие, изгибы трасс, разметка, ревущие моторы 26

и конечно… красивые девушки и шампанское на финише. − Ты себя хорошо чувствуешь? − уже с нескрываемым интересом все смотрели на Антона. − Идеальное сочетание механики и человеческих возможностей. Вы видели работу механиков на питстопе? Для успешного выполнения необходима согласованная работа всех членов команды. Смотришь, как балет в Италии − все также дорого и красиво…идеально! − Идеально? Это, ты к чему сейчас говоришь? − Почему у нас все через жопу всегда? Радуемся, как собаки брошенной кости со стола! Надо было на Арбат идти, портреты рисовать. −Знаешь, какая там конкуренция? − Да идите вы! Из головы Антона никак не выходил рассказ Леши о парне со 27

страхом незнакомых мест, а главное людей. Сам он всегда любил бывать в новых местах и знакомился с людьми при первой же возможности. К этому, конечно, во многом обязывала его профессия. Профессия, которая и его сделала узником собственного разума, но здесь он был только рад оказаться в заточении собственных мыслей и восприятия. Наконец, все стало приобретать более четкие очертания. Валя отложил мелкие дела и полностью переключился на подготовку этого проекта. Антон сделал несколько важных звонков, «поднял» нужных знакомых. Настя постоянно складывала, помечала и распечатывала бумаги. Рабочая атмосфера в те дни была подобна празднику, точнее подготовке к нему. Все старались побыстрее накрыть на стол, пока главный гость еще не пришел. 28

sss Я слышал, как мама говорила с кем-то по телефону, смеялась, потом понизила голос и перешла почти на шепот. Разговор длился достаточно долго, я успел досмотреть фильм и даже отправил несколько сообщений. Я постоянно пересылаю сообщения Леше, моему другу. Доктор Зеленов мне постоянно говорит, что надо стараться с кемто общаться, даже достал уже, вот я и общаюсь, − шлю сообщения, в основном Леше, почти никому не звоню. Леша отвечает через раз − тоже мне, важная шишка! Можно подумать, в аппарате помощников президента работает. Мама сказала, что Антон собирается заехать на днях. Я очень обрадовался. Все это время до его приезда я постоянно рисовал, в основном разные геометрические 29

фигуры, стараясь сделать стороны и углы как можно ровнее, а тень − реалистичнее. Вечером в субботу приехал Антон. Из его сумки виднелись обложки журналов, что еще больше увеличило мою радость. Давно на столе не было алкоголя. Я пошел в свою комнату смотреть журналы, а мама с Антоном остались на кухне. − Я так и не поняла, что ты говорил по телефону на счет Кирилла? – спросила Лиза. − Только выслушай внимательно, хорошо? − Не томи! Это Леша тебя подговорил? − Это касается моей работы… Помнишь, как мы познакомились? − Да, – Лиза насторожилась. – Помню, как вы приехали с Лешей к Тихоновым. − Люблю весну и вообще солнечную погоду. 30

− Да, но тогда, насколько я помню, лил дождь. Причем такой, что мы два дня не выходили из дома и весь шашлык пожарили на сковородке. − Я… просто вспомнил наш разговор. − Какой? − Когда мы отошли, подальше от всех, в другую комнату, там еще на стене висела нелепая картина с «Девушкой на море». − На озере. − Какая разница? И ты мне тогда рассказала за каких-то пятнадцать минут всю свою историю… жизни. О переезде, Кирилле, болезни, радостях, переживаниях. Помнишь? Обо всем! − Да, – опустив голову, почти шепотом сказала Лиза. − И уже на следующий день я приехал к вам один, без друзей, хотя ты этого и не хотела. 31

− Я все это помню. Когда ты мне звонил, ты говорил о рекламе. Это как-то связанно? − Да, я вспомнил о Кирилле. У меня есть крупный заказ. Госзаказ, если быть точным. Социальная адаптация для людей с ограниченными возможностями. − И…? − И поэтому я хочу задействовать Кирилла. Это, если кратко. − Ты же знаешь всю щепетильность ситуации... − Да, у меня сотрудник, Вал… Валентин сделает все в лучшем виде, не переживай. Будем снимать в квартире. Свет, звук, прочее − установим без Кирилла. А сам он будет с нами. Только один новый человек получается. Я их по почте свяжу, фото покажу, если надо будет. − Я смотрю, ты уже все продумал. − Приходится, дело ответственное. 32

− Вот поэтому и волнуюсь, ты скорее лицо безответственное. − Ты же знаешь, как он интересуется съемкой, редактурой. Постоянно меня о работе спрашивал. − Я должна подумать. − Времени не так много, все сделаем отлично, ты ведь сама хотела что-то предпринять. − Да-да. Мама разговаривала со мной, как с умственно отсталым. Сначала меня это даже позабавило. Я шутил и всячески подкалывал ее. На вопрос − «Почему Антон уехал так рано?», не мог получить внятного ответа. Она говорила, что он приезжал по делам и не мог задерживаться. Я не придал этому значения. Решил проверить почту, надо же − письмо от Леши. «Нет» − это единственное слово, которое он смог из себя выдавить. Можно 33

просто позавидовать его таланту краткости. Тоже мне, друг. Даже пару слов жалко переслать, а вдруг что-то посерьезней понадобится? Хотя я точно не к нему первому за помощью бежать буду, да и вообще, что мне может понадобиться? Через несколько дней мама подошла ко мне, когда я разглядывал привезенный журнал, и сказала, что ей надо со мной поговорить. Вид у нее был слегка взволнованный, но она старалась улыбаться. Усадила меня на кухне и начала спокойным голосом со мной говорить. Она сказала, что приезд Антона, − тут она сделала паузу и покрутила вокруг головой, как будто хотела что-то найти, − был не случайным. Долго говорила о пользе рекламы, то, что она является, печатная − компасом, а телевизионная – навигатором, в тумане мира потребления. Все это я слышал из уст Антона и не по од34

ному разу и не очень понимал, зачем сейчас мне все это цитировать. Я попросил ее сказать, в чем дело. Услышав про телевидение, профессиональные съемки, рекламу, мое сердце начало биться быстрее. Тут она зачем-то взяла меня за руку и спросила: не хотел бы я поучаствовать в съемках? В съемках? Чего? Где? Вопросов было очень много. Еще больше мне хотелось извергнуть фонтан брани в адрес Антона, который так обошелся со мной, поскольку уже начал понимать, что разговор на кухне был обо мне. Мама продолжила свою прелюдию к оглушительной новости совсем уж идиотскими рассказами. Еще больше я боялся ошибиться в своих домыслах, но решил не разгонять свои мысли и стал неохотно ее слушать. − Антон хочет… задействовать тебя в своей работе. 35

− В рекламе? − Да, мы об этом с ним разговаривали. − Ух ты! А как это будет выглядеть? − Я точно не знаю,− сказал, что все предусмотрел и снимать будут дома. − А он один там будет? − Он и его друг-помощник. Обещал связать вас по почте, чтобы вы поближе познакомились.

36

sss С самого утра у Антона было приподнятое настроение. Наконец-то за долгое время он взялся за интересную работу, которая может не только существенно улучшить его материальное положение, но и оставить, пусть небольшой, но след, в его хаотично-развивающийся карьере. Теперь нужно было решить ряд технических проблем, которые могут возникнуть по ходу всего периода съемки. Поскольку весь процесс не предполагал больших вложений, то здесь можно было развернуться, так как работать впритык со своими финансовыми возможностями или, что еще хуже, в ущерб им, никому не хотелось. В течение трех дней Вале с Антоном удалось собрать все оборудование, договориться со студией, где 37

предполагалось сделать весь видео монтаж отснятого материала. Никогда, за все свое время в рекламном бизнесе, Антону не удавалось так быстро мобилизовать все силы и ресурсы для работы одного конкретного проекта. Он звонил даже ночью, приводя в недоумение своих старых знакомых, с просьбой посодействовать в одном очень интересном проекте. Валя постоянно твердил про международные конкурсы рекламы. То, что нужно обязательно нацелиться на этот уровень и прокладывать рельсы только в том направлении, где есть понимание высокого и качественного продукта. Понятие «высокого и качественного» у всех разнилось и в связи с этим, электровоз пропаганды мог выйти не на нужные рельсы. Работа над мелкими заказами или доработка старых  была пере38

несена на неопределенный срок. Сам Антон походил на одержимого наркомана. Внешний вид тоже подчеркивал картину общего безумия. Бледное лицо, расширенные зрачки, опухшие веки. Все чаще стал замечать слабую улыбку в черном кофейном круге своей кружки. Несколько звонков Леше были сделаны скорее по инерции, чем из необходимости. Он еще никогда так часто не повторял в своей жизни «все будет хорошо» или «не беспокойся». Договорились на одну из суббот следующего месяца, чем вызвали недоумение и явный негатив у всей своей команды. Решили отказаться от пяти человек в пользу трех, что увеличивало сложность предстоящего процесса. Он помнил про обещание связать по почте Валю и Кирилла, но постоянно забывал это осуществить. 39

sss Часто все самое лучшее в жизни ты получаешь, когда совсем не ждешь этого. Я не проверяю почту уже несколько дней. Сижу и рисую дома здания и дома, сложенные из крупного камня, очень крупного камня. Фундамент их сложен из монолитных плит. Окна небольшие, раскиданы по всему периметру. Получается очень даже неплохо. Я думаю, такие сооружения смогут выдержать любое землетрясение, хотя я бы предпочел остаться в более сейсмоустойчивом месте. Прочитал кое-что о медитации   − все оказалось сложнее и запутанней, чем я мог себе представить. Я даже и не мог предположить, что мои манипуляции с руками имеют такой глубинный смысл. Для меня это был знак твердости и устойчивости. Соприкасаясь кончиками 40

пальцев и раздвигая широко ладони, я четко прослеживал в них линии крыш высотных, тяжелых домов. Но с точки зрения науки о медитации, оказалось, что складывая руки вместе сходятся солнце, луна и все Элементы. Круг замыкается. Сосредоточение внимания на средних пальцах подчеркивает огненный аспект медитации,  осознание сжигает элементы подсознания. Все это еще больше укрепило веру в мой нехитрый ритуал. Утром я долго сомневался: проверить почту или нет. Но мое любопытство взяло верх и уже через несколько минут, я читал письмо от незнакомого мне Валентина: «Привет Кирилл. Мы не знакомы, еще. Меня, как ты понял, зовут Валентин, все зовут меня просто Валя. Твой адрес я узнал от Антона, мы с ним друзья. Еще когда… Хотя лад41

но, думаю, тебе это будет не интересно. Он мне рассказывал кое-что о тебе... Да ты интересный парень! Нет, ты там ничего не думай, я просто слышал про твои математические способности и… потрясающее знание мировой архитектуры – кажется, так Антон сказал. Да, да – конечно, про меня… Мои увлечения явно уступают твоим, но, все же, что-то сказать нужно. Люблю старый, добрый рок-н-ролл и показать мир таким, каким его еще никто не видел. Ну, это я, наверное, загнул. Просто стараюсь почаще взглянуть на него с непривычных точек зрения. Вот и занимаюсь рекламой, где можно совместить галактический размах фантазии с прямыми и прочными, как башни, возможностями современного медиа. Даже и не знаю, что еще сказать. Надеюсь на скорый ответ». В. 42

По сравнению с привычными и нудными очерками от Леши, сейчас я прочитал целую повесть. Отчего-то я сразу проникся симпатией к Вале. В моей голове никак не мог сформироваться точный образ этого человека. Я попытался представить себе Антона, но более раскрепощенного и продвинутого в разных технических областях. В моем представлении все трудящиеся на поприще рекламы должны походить друг на друга, как солдаты кремлевского полка. Моя нерешительность всегда меня подводила, но сейчас я даже не сомневался, что нужно быстро что-то предпринять. Когда я закончил все важные дела, я решил подумать над ответным письмом. Внезапно меня охватили сомнения, хотя минуту назад я готов был звонить во все колокола и кричать от радости, что смогу расширить свой кругозор и впи43

тать в себя новые чувства. Письмо я все-таки написал. Пытался быть максимально тактичным. Я написал, что архитектура и математика интересны мне своей стройностью решения и твердостью результата. О своем безразличии к музыке я решил не упоминать. В общем, ответ получился достаточно сбивчивым, но честным. Закончил я предложением продолжить нашу переписку.

44

sss − Алле?! Антон? − Да… Валя, ты что ли? − Я, я. − Ты чего так рано? Не ждал. − Ну, спасибо! Ты только и ждешь, когда к тебе зеленый Франклин в дверь постучит. − Не надо так обо мне думать, я ведь и обидеться могу. − Да уж, не дождусь. Ладно, я что хотел сказать − мне Кирилл уже несколько раз писал, я ему на все письма отвечал, даже фото и пару картинок из старых номеров переслал. Может, нам встречу стоит организовать в ближайшее время. − Я подумаю, – выдохнул Антон, стараясь держаться спокойно и уверенно. Времени и правда оставалось все меньше, а дело, которое должно было обернуться за несколько 45

дней, начинало счет неделям. В такие моменты лучше растворить все мысли в суете каждодневных забот. Но все снова сводилось к обычной рутине. Каждый понимал, что действовать нужно уверенно, а главное быстро, не давая повод различным негативным факторам помешать ходу всего мероприятия. Антон решил заставить Валю написать еще одно письмо. Тот неохотно согласился. В письме стоило все подробно описать, а главное попытаться сделать так, чтобы Валя стал тоже неким символом уверенности на архипелаге мыслей Кирилла. Утром Антона снова посетила мысль, которая маячила в суете последних дней, но он сознательно не обращал на нее внимания. Нет сценария! Все так были заняты подготовкой основного действия, что забыли: нужно заранее продумать, 46

когда опустить занавес и вообще, нужен ли он? Здесь он почувствовал всю свою беспомощность и уязвимость. За столько лет работы он оказался в плену у своих привычек и слабостей. Даже его умение быстро принимать бескомпромиссные решения и твердо стоять на своем могло пошатнуться без точно выстроенной линии сюжета. Этими соображениями стоило поделиться с Валей. Уже на следующий день весь стол в офисе был завален бумагой, где мелким, сильно наклоненным подчерком была исписана вся ее свободная площадь. Музыка играла громче обычного. Это помогало избавить мозг от лишних, негативных раздражителей во время работы. Основная идея витала в его голове уже давно. Сейчас следовало укрепить и украсить ее. Нужны были точные и неожиданные детали, которыми изобиловали все его 47

предыдущие работы и выгодно отличали его от конкурентов. Когда раздался звонок, Антон не сразу понял, где находится. Прохладный воздух, дующий из открытого окна и странный звук, которому не находилось определения в сонной голове Антона, сразу привели его в чувства. Он уже давно не оставался ночевать в своем офисе. Обычно этому сопутствовали какие-либо весомые причины, связанные с работой или алкогольными последствиями затянувшихся бесчисленных праздников. Но это время было забыто. Звонил один из заказчиков, который бодрым голосом интересовался, как идут дела, будет ли все сделано в срок, и когда можно будет посмотреть «наброски»? Именно «наброски» прозвучало в трубке. Хуже утра нельзя было представить. С присущим Антону спокойствием в голосе он попытал48

ся уверить, что все будет сделано в наилучшем виде и при первой возможности, готов показать, а лучше подробно рассказать как продвигается работа. Встреча была назначена на вечер следующего дня. − «Наброски» говоришь? – Валя улыбался так широко и противно, что казалось если бы рядом стояли маленькие дети, то они бы начали плакать навзрыд. − Не понимаю, чему так… ты ужасно улыбаешься? Я тут кое-что принес, послушай. Вытаскивая сложенные листы из цветной сумки, Антон не мог понять, почему по прошествии стольких лет, схема работы их коллектива не понесла существенных изменений. Они не стали дистанционно обмениваться своими идеями, использовать сверхсовременную технику для обработки видео 49

фото, оставляя за собой право управлять всем ходом действий без малейших рихтований его острых углов. В этом была суть всей его работы и возносила его гордость до непокоренных высот. Разглаживая лист, Антон начал читать: «Камера, словно скользит, по фасаду здания спускается вниз. Перемещаясь с самого верхнего этажа, к противоположному − нижнему. Мы уже можем разглядеть силуэт человека, стоящего у стены и заглядывающего за угол. Вдали видно как через широкую дорогу по пешеходному переходу идут люди. Их очень много, как и машин, остановившихся на светофоре. Человек плотно прижат одним плечом к этой стене. Он резко разворачивается, прижимаясь всей спиной к зданию, и закрывает свое лицо ладонями. Опускает голову. Все происходит достаточно быстро. Это 50

действие сменяет другое: мы видим молодого человека, сидящего на диване в обычной квартире со спины, перед ним окно − ясный день, видно как просачиваются солнечные лучи. Он резко встает, подходит к окну и плотно задергивает шторы. Опускает голову и закрывает лицо ладонями. Картинка расплывается, и все на экране становится светлым, мягким цветом. На этом фоне появляется надпись: «В этом мире должно быть светло и уютно (небольшая задержка) всем!» − Естественно, все это будет иметь продолжение, – поспешил вставить Антон. − Так как планируем не ограничиваться одним видеорядом. − Перемещаясь, с самого верхнего этажа, к противоположному? Прости, я никак не рассмотрю, у 51

тебя на спинке стула «Кэмерон» или «Спилберг» написано? − Очень смешно… У нас есть деньги. Нас готовы подождать. Нам верят… − Нет, есть еще кое-что. Ты же понимаешь, все это нужно поставить в рамки одной минуты или того меньше. Она у нас будет? − Да. − Твоя уверенность достойна отдельного Оскара.

52

sss После того как я сообщил Леше о предстоящих съемках, взрыв его любопытства полностью накрыл меня своей волной. Теперь письма приходили с такой регулярностью, что на некоторые из них просто не было смысла отвечать. Лишний раз начал понимать, что интерес людей к твоей персоне возрастает по мере повышения статуса человека в обществе. Хотя мое общество весьма ограниченно, но это лишь дает более точную оценку всего происходящего в нем. Вопросы можно было дифференцировать на «Когда?» и «Как?». Я и сам не знал как будут осуществляться мои мечты, так что большую часть я просто придумывал на ходу, украшая их красивыми подробностями и деталями. Судя по восторженной реакции моего друга, его они ни53

чуть не смущали. Иногда, конечно, доходило до полного абсурда. Я завирался до такой степени, что казалось, сейчас он просто отошлет меня ко всем чертям, а я останусь наедине со своими сказочными фантазиями. Но я недооценил терпение моего верного друга. Я писал: «Сомневаюсь, что все фургоны с аппаратурой поместятся во дворе, так что, придется занимать все оставшееся свободное пространство. Фотосъемка будет осуществляться с применением уникального света, который до этого был использован в самых дорогих глянцевых журналах». Его даже не сбило с толку то, что я писал ранее, о том, что при всем мероприятии будут участвовать, помимо меня, только два человека − Валя и Антон и им вполне достаточно одной машины, чтобы приехать ко мне и привезти всю необходимую аппаратуру. 54

Мама сказала, что они договорились с Антоном на утро следующего дня. Я ужасно волновался, еще больше меня раздражали ее наставления по поводу того, что и как надо делать. Часто шагал по периметру своей комнаты, отсчитывая шагами длину каждой стороны. Перемножал, складывал, делил эти цифры – делал все, чтобы отвлечь мысли от предстоящей встречи. Какая-то часть моего разума кричала и требовала этого, так как любопытство было всегда верным спутником безумия и, конечно, глупости, а другая сдерживала и предостерегала от любых иррациональных действий. Утром позвонил Антон и сказал, что задерживается: нужно забрать Валю из какого-то места. Я решил лишний раз пересмотреть фотографии, которые получил накануне, чтобы в моей голове четко сформи55

ровался образ и лицо Вали. Как говорил Доктор Зеленов: «Поменьше неожиданностей». Мне интересно, этот чудо-лекарь сам часто на улицу выходит? Эпидемии, инфекционные заболевания кругом, терроризм, климатические катаклизмы, угроза атомной войны. Так что, его призыв: «Будь спокойней» и «Поменьше неожиданностей» звучит так, как если бы человеку, имеющему последнюю стадию ВИЧ, предложили сыграть в бейсбол на вылет. Хотя я никогда не играл в бейсбол и мне трудно судить о желаниях других людей, но свои-то я точно знаю! Нужно собраться и сосредоточиться. Я сел на диван, сложил вместе руки и закрыл глаза. Мне показалось, что я на какое-то время уснул. Я пришел в себя от звонка в дверь. Сомнений быть не могло – это Антон. Мой пульс участился, а 56

на лбу выступила испарина. Мама поспешила открыть дверь, я же остался в той же позе в своей комнате. Послышались голоса. Голос Антона я узнал сразу − он смеялся и громко рассказывал как они, только что чуть не провалились в открытый канализационный люк, потому что Валя увидел интересное сооружение и хотел его сфотографировать, подбираясь поближе. Мама тоже смеялась. − А где Кирилл? – голос Антона был веселый и бодрый. − В комнате. Я решил опередить события, посмотрел на стену, где аккуратно висела вырванная страница из журнала с изображением небоскреба в Гонконге. Еще раз сложил ладони вместе, постоял несколько секунд и вышел за дверь. Запах сигарет и приятных мужских духов мгновенно окутал всю 57

квартиру. На кухне, спиной ко мне стоял Антон. На нем была футболка, в которой он приезжал еще на прошлое Рождество. На спине было написано: “I can find, but not my mind”, а на груди была напечатана пустая адресная строка с курсором внутри. Он стоял, облокотившись одним плечом о холодильник, на стуле перед ним сидел, по-видимому, Валя. Видно было только его ноги, которые были облачены в широкие камуфляжные штаны и красные носки. Антон резко обернулся, отчего я вздрогнул. Увидев меня, он подошел, и мы обнялись, точнее он обнял меня, а я застыл на месте и, казалось, совсем размяк. В этот момент я был похож на дерево с фотографии, которую мне давно показывал Антон. Она была сделана в Мадагаскаре, когда он пытается обхватить необъятный ствол баобаба. Я так же уверенно застыл на 58

месте и весил в этот момент уж точно не меньше этих растений. Потом появилась мама и отвела меня в комнату. − Ну, что теперь делать будем?  − из-за стены я слышал раздраженный мамин голос. − Да не беспокойся, Лиз, всего лишь непривычная обстановка. Он же сам мне и Вале писал, как хочет увидеть что-то новое. Сегодня мир начал открывать для него свои двери. Да, они скрипят, но они открываются! − Антон, если бы я тебя знала пару дней, я бы уже давно свернула этот бродячий цирк. − Все будет хорошо, и с Кириллом, и со всеми нами. − С такой уверенностью, тебе нужно в президенты баллотироваться. В комнату через некоторое время зашел Антон. Увидев Кирилла, 59

сидящего на кровати в позе лотоса, державшего ладони вместе, глаза закрытыми и чуть раскачиваясь – он уже начал сомневаться в своей затее. − Ты молишься? − Нет, пытаюсь сосредоточиться. − А помнишь, я как-то привез сурка? − Да, прошлой весной. − Помнишь, как мы сидели на кухне, и у нас неожиданно выключился свет? Я побежал все проверять и случайно наткнулся на этого маленького вредителя, который уже дожевывал провод, – на лице Кирилла появилась улыбка. − Я тогда был в бешенстве, а вы его пожалели и кинули обратно в клетку. Хотя, на мой взгляд, лучше бы он бегал по улицам, адаптировался и стал бы общественно полезным, социальным существом. Кстати, какова его судьба? Или как с твоей ящерицей, − по60

шел дрейфовать в ласках и заботе соседей? − Да, мама удачно пристроила. − Есть же добрые люди! В это время в комнату заглянул Валя и широко улыбнулся. Я почему-то сразу проникся симпатией к этому человеку с улыбкой кота из диснеевских мультиков. Его реальный образ практически точно совпал с моим воображаемым. Единственное, я представлял его более высоким и широкоплечим, видимо, сказались те письма, в которых были так точно, ярко и довольно красноречиво описаны его впечатления обо всем происходящем, а любовь к старому, доброму рок-н-роллу лишь укрепляла общее впечатление. К этому времени моя нервная система успокоилась, и я был готов отправиться на новые эксперименты со своим сознанием. Антон спо61

койно подошел к кровати, присел на ее край и посмотрел на меня. − Как ты себя чувствуешь? − Отлично! Просто немного перенервничал, еще душно… − Это да. Ты пойми, если вся наша идея, хоть немного ухудшит твое самочувствие… я себе этого не прощу, а твоя мама зальет меня в тот фундамент для какого-нибудь основательного здания, при взгляде на который ты будешь поправлять свое пошатнувшееся здоровье. Антон всегда умел меня подбодрить. Но я был непреклонен и сказал, что на меня он может рассчитывать. Мы договорились, что Валя сделает несколько снимков, затем снимем видео. Антон долго устанавливал камеру. Валя сказал мне, чтобы я делал разные, странные вещи: подошел к окну, взял одну 62

из висевших штор и изобразил будто я ее резко задергиваю. Подходить к окну мне совсем не хотелось, но я пересилил себя и сделал все, что мне говорили, с закрытыми глазами. Еще Антон просил показать, как я сажусь, скрещивая ноги и прижимая ладони. Все это сопровождалось щелчками фотоаппарата, выкриками «отлично!». Меня снимали в основном со спины, так, чтобы окно оставалось передо мной. Я был настолько погружен в этот процесс, что не замечал течения времени. Мне казалось, что я погрузился в новый мир, хоть я и оставался в стенах прежнего пространства своей малогабаритной квартиры. Здесь я не боялся, что меня будут критиковать, а наоборот, моя самооценка значительно возросла. Меня часто хвалили, иногда излишне, на мой взгляд. До этого момента 63

я только на словах мог убедиться в профессионализме Антона. Сейчас я на деле наблюдал, как изящно он выполняет все необходимые действия. Казалось, он рассчитал все до мелочей, не упустив ни одной детали. Когда мы закончили всю основную работу, я попросил Антона сфотографировать меня с Валей, отчего мама пришла в дикий восторг − она разве что не прыгала на месте. Такое ощущение, будто Де Ниро понравилась работа режиссера, и он попросил запечатлеть его с ним, еще и маму приплел. Когда работа закончилась, было около часа ночи. Валя с Антоном стали собирать и носить все оборудование в машину. Несомненно, это был самый длинный день в моей жизни. Я, конечно, имею ввиду не его продолжительность в минутном эквиваленте. Количество 64

событий, впечатлений и переживаний в этот день, перевалило за отметку моей годовой нормы. Странно, но я скучал по Леше и его нудным комментариям. Мне так хотелось похвалиться перед ним тем, что произошло со мной, что ночью я сел за новое письмо. Я очень хотел, чтобы эффект был как можно сильнее и поэтому изо всех сил старался преобразить действие в спилберговские масштабы.

65

sss «Огромный масштаб деятельности цивилизации достигает в конце концов такого уровня, что не замечать её плачевных последствий становится невозможным. Ликвидация или хотя бы смягчение вредных результатов сознательной деятельности общества, построение таких моделей технологии и эксплуатации природной среды, которые можно было бы считать относительно безопасными для неё, неоднократно обсуждались в разнообразной социологической, экономической и биологической литературе. Однако только ли об экологическом кризисе должна идти речь? Несоответствие объёма деятельности высокоразвитой технической цивилизации запасу прочности в природе, достаточно трагическое само по себе, порожда66

ет много дополнительных противоречий, в частности, в сфере психологии, которые проявляются как на уровне составляющих общество индивидуумов, так и в пределах коллективов. Сфера эта представляется крайне важной».

«Алексеев П.В. Становление человечества. М.,1984. (фрагмент о современном человеке и цивилизации)».

До всех этих бурных событий я особенно не задавался мыслями о вселенной, а судьба планеты Земля мне вообще была до лампочки. Сейчас я начал задумываться об экологической обстановке, проблеме здравоохранения, ядерном разоружении и даже захотел узнать, как обстоят дела с трудовыми ресурсами и занятостью населения. Я отлично понимал, что моя роль во всем этом ничтожна и, тем более, моя причастность к таким важным эпохальным событиям, исключена. 67

Другими словами, я опять оставался на обочине всех волнующих население, дел. Я продолжал неспешно рыться в грязи собственных мелких проблем и невзгод, не оглядываясь по сторонам. Но теперь у меня появился стимул. Я ощутил прилив нового заряда и готов был действовать на благо, да и в ущерб себе. Правда, я не знал с чего нужно начинать и решил продвигаться постепенно, даже поэтапно. Если раньше я неизменно верил в магию цифр, то сейчас начал задумываться о неслучайных совпадениях. В данном случае, это были имена. Еще точнее, имя. Лешей зовут моего друга, Алексеем  − человека, который организовал все это мероприятие, то есть съемку, так во всяком случае, мне сказал Антон, и еще, Алексеем Геннадьевичем зовут моего врача, не хочу упоминать его всуе. Это было не случайно. Алексей − семь 68

букв. Всего их трое. Значит, если перемножить, получается двадцать один. Что-то ничего не получается… Странно… Где-то я ошибся или что-то упустил. Так, еще раз. Три чело… Вот оно! Не три человека! Я забыл Антона! Все имена начинаются на букву «А», вот и связь! Значит, всего − четыре. Теперь должно все сойтись: связь в буквах! Так, с Алексеями все решили − двадцать один, плюс Антон, получается двадцать два. Лучше и быть не могло! Самый первый небоскреб, “The Home Insurance Building”, в Чикаго был построен в 1885 году, что в сумме дает двадцать два! От прилива нахлынувших чувств я не знал, куда себя деть. Все складывалось самым наилучшим образом. Если бы кто-нибудь стоял рядом, я бы непременно его обнял, даже Лешу. Ему я решил написать и сообщить обо всем. 69

sss Уже вторую ночь я не сплю. Листаю по сотому разу журналы, где каждая страница известна, как собственный телесный участок. Но этот процесс уже не дает прежних результатов. В моей голове все прочнее и глубже внедряется мысль об окружающем меня пространстве. Почему- то раньше, глядя на глянцевые страницы, я представлял мир каким-то нереальным и далеким. В нем прочно обосновались и жили другие люди. Где-то в нем занимал свое социальное место Антон, где-то болтался Леша и находилась мама. Я лишь комфортно сидел в своем хорошо оборудованном аквариуме и неспешно наблюдал за тем, что происходит снаружи. Моя эрудированность объясняется большим количеством свободного времени, которое 70

я не мог потратить даже на простой поход в соседний магазин. Я могу лучше любого экскурсовода рассказать о Трафальга́рской площади, обо всех статуях и зданиях, находящихся неподалеку, но я никогда не смогу, закрыв глаза, воссоздать тот прекрасный, неземной воздух, который, несомненно, должен там быть. О тех голубях, которые, уже небольшими стайками, но все равно подлетают в надежде найти хоть немного корма на этой большой людной площади... Надо что-то менять. Я хочу сделать это вопреки здравому смыслу, но во благо своему чистому разуму. В моей голове постоянно диким эхом отдаются слова Вали: «Если бы ты видел, как сейчас снимают те, у кого есть где и на чем, ты бы из своих лохмотьев выпрыгнул». Я просто был обязан посмотреть на это! Я много читал, видел в жур71

налах, но сам процесс работы профессионалов мог ощутить лишь оказавшись непосредственно на самой съемочной площадке. Так как съемка с моим участием проходила в камерных условиях и все работы по подготовке и сопровождению велись только двумя людьми, я понимал, что это сильно ограничивает все реальные возможности. Теперь у меня была цель, к которой нужно было готовиться. До этого момента я никогда не строил планы. Само слово «перспектива» вызывало ужас и казалось сродни незнакомому иностранному слову. Я решил поделиться с Лешей своими мыслями и переживаниями по поводу последних событий. Конечно, я не собирался глубоко погружать его в собственные планы. Меня разрывало от нетерпения отписаться и рассказать о совпадении чисел. Ответа долго ждать не пришлось: 72

Леша не упустит возможность назвать меня идиотом или еще кемнибудь похуже. Он умудрился тремя строчками вызвать во мне столько чувств, о которых я раньше и не подозревал. Наткнувшись второй раз в его коротком письме на слово «идиот», я почувствовал обиду, потом недоумение, а затем прочитав: «трус как...», я уже ни в чем не сомневался. Моим ответом было лишь: «Спасибо».

73

sss Когда я клал вещи в сумку, я старался сосредоточиться непосредственно на этом процессе и не думать ни о чем лишнем. Главное было − не забегать вперед. Иначе мой мозг не справлялся со свалившейся на него ответственностью и начинал сдавать позиции. Этого нельзя было допустить. Любое послабление могло обернуться полным крахом всей моей миссии. Странно, но мне очень хотелось доказать в первую очередь Леше, что я могу не только писать длинные письма, которые в основном опирались на мою бурную фантазию и были преукрашены энциклопедическими знаниями, но и то, что я способен на более сильные и смелые поступки. Для себя я уже мысленно отметил несколько важных пунктов на виртуальной карте своего сознания, 74

которые бы стали новыми точками отсчета в моей преобразившейся жизни. Основной целью моего странного путешествия я выбрал «Мосфильм» − крупнейшую советскую студию, одну из самых больших в мире. Про нее мне рассказывал Антон. По его личному мнению, на этой студии сняли лучшие фильмы советского кинематографа: «Сталкер» и «Асса». Всегда странно было слышать от него слова восхищения каким-либо продуктом отечественного производства: будь то кусок мыла или какое-либо художественное произведение, так как этот человек был, да и остается западноориентированным, если так, конечно, можно выразиться. Поскольку я практически не смотрю телевизор и совершенно не знаком с данными произведениями, то мне очень сложно судить. Но я полностью доверяю вкусу Антона. Я склонен воспринимать информа75

цию, лишь тогда, когда есть возможность остановить, запечатлеть понравившееся фрагменты в своей памяти и возвращаться к ним снова и снова. Поэтому я предпочитаю книги, журналы и брошюры. У меня в рюкзаке была карта, тетрадка, где я делал заметки, небольшая сумма денег, которую мне удалось скопить за все это время, и одна теплая кофта. Еще я прихватил бутылку воды и пару шоколадок. Так что, можно сказать, что я путешествовал налегке. Моя легкомысленность в плане походной экипировки связана не со скудностью ума, а скорее из практичного расчета и желания вызвать как можно меньше подозрений дома. День выдался пасмурным, лучшего нельзя было и желать. Серость и сырость создавали даже какой-то уют, в отличие от солнца, где ты находился словно на 76

письменном столе, а над тобой нависала яркая настольная лампа. Я твердо решил не передвигаться там, где есть большие, открытые пространства, а главное − стараться перемещаться только вдоль зданий. Чем выше и крупнее они будут, тем будет только лучше для меня. Хорошо, что я смог уйти тогда, когда об этом никто не узнает. Иначе пришлось бы откачивать маму, которая уже и так относится ко мне как к домашнему животному. Вот только она не может понять, почему эта зверюшка такая умная. Да она, помоему, и не пытается. Это и хорошо. Я никогда в своей жизни не ездил на автобусе или троллейбусе. Страшно боялся оказаться в замкнутом пространстве, с незнакомыми людьми, без возможности выйти там, где мне нужно. Решено: буду передвигаться пешком. Этот риск, в данном случае, тоже себя никак не оправ77

дывает. Судя по моей карте, мне нужно было выйти на Ленинский проспект, с него дошагать до улицы Косыгина, потом попасть на Университетский проспект и свернуть на Мосфильмовскую. Я намеренно старался выбирать пути своего маршрута, идущие вдоль крупных, загруженных дорог. Люди, помещенные в свои железные коробки, не смогут причинить мне никакого вреда, так я, во всяком случае, считал. Они слишком озабочены своими личными проблемами и ограничены собственным пространством, которое надежно сдерживает все их негативные чувства ко всему окружающему миру. Я предпочел бы что-нибудь открытое и, конечно, не такое громоздкое и, вообще, находиться в постоянной зависимости от продукта нефтепереработки, который может закончиться в самый неподходящий момент, не самый 78

лучший вариант. С другой стороны, миллионы людей легко с этим справляются. Вот когда мне было… Сколько же мне было? Не важно... В том нежном возрасте у меня появилась мечта. Она была, как мне тогда казалось, вполне осуществима путем нехитрого финансового перевода и устного разрешения со стороны моего старшего надзирателя, а точнее мамы. Другими словами, я сам, один, хотел пойти в магазин и купить велосипед, доказав тем самым всем вокруг и себе в первую очередь, что могу самостоятельно производить товарно-денежные операции даже такого масштаба. Весь смысл этой операции был именно в том, чтобы рядом со мной не крутилось назойливое множество взрослых со своими ненужными советами. Велосипед я приметил уже давно. Хотя я не умел на нем кататься, более того даже никогда 79

не пробовал, меня приводил в восторг этот нехитрый железный механизм с двумя колесами, который легко приводил в движение простой толчок ноги. Но я потерпел полное фиаско. Сначала мне сказали, что я ходить-то нормально не умею и, глядя на то, что происходит после «сумасшедших гонок», которые устраивает мой друг Леша, а точнее их последствий на его детском, неокрепшем теле, ответ был очевиден. А моя идея о том, чтобы осуществить покупку собственными силами, была встречена коротким смешком, и о ней не может быть и речи. Было очень обидно услышать подобные слова еще и от близкого человека. Во-первых, хожу я нормально, а вовторых, можно подумать я не смогу осуществить нехитрый обмен денег на велосипед. Здесь особых мозгов не надо. Но тогда, когда я услышал эти слова, я не смог сдержать своих 80

слез. Отчего, конечно, только укрепил образ в голове мамы маленького, несмышленого дурачка. Увидев мои красные глаза и лицо волка, выбравшего объект для нападения, она быстро смекнула, что вопрос требует немедленного разрешения. Уже через день, к моему удивлению, меня ждал новый велосипед. Но я не испытал никаких чувств при виде его черной, матовой рамы. Наверное, такие же чувства испытывают львы и волки в зоопарке, когда их кормят точно по расписанию уже «готовым» мясом. Когда я вышел на улицу, меня окатил поток свежего, прохладного воздуха. Но я не взбодрился, а скорее, еще больше сосредоточился. Смотреть я старался исключительно себе под ноги, что естественно, уменьшало скорость всех моих передвижений, да и увеличивало шанс сбиться с намеченного 81

маршрута. Но у этого был и свой плюс. Это позволяло меньше отвлекаться на раздражающие меня факторы. А они, казалось, были повсюду, едва я успел перешагнуть порог своего дома-убежища. Любой шорох заставлял меня вздрагивать и обарачиваться. Смотреть я продолжал исключительно вниз. Я старался глубоко дышать, затем сел на бордюр. Тут я вспомнил, что специально взял плеер, который на прошлое Рождество подарил мне Антон. Он идеально подходил для того, чтобы ограничить меня от всех раздражителей, но я совсем забыл про него. Слишком был сосредоточен на дороге. Сердце, казалось, сейчас выпрыгнет наружу. Я быстро порылся в рюкзаке и достал его. Размотал наушники, засунул себе в уши и включил, сделав громкость, почти на максимально возможную. Музыка, которая за82

звучала, была полностью во власти вкуса Антона. Мне сейчас было все равно, что слушать – Моцарта или новый альбом “Maroon 5”. В моих ушах зазвучал любимый у Антона “Doors”. Моррисон пел : “Yeah, I’m back door man I’m back door man The men don’t know But the little girl understands” Слова песни очень точно подчеркивали мое нынешнее положение. Я и правда был человеком, который пытался зайти в реальный мир с черного хода. Правда, меня в данном случае, не мог понять никто, тем более загадочная “little girl”. Может, это и к лучшему. Сложив вместе ладони, я досчитал до семнадцати, сделал пару глубоких вдохов и выдохов, я решил двигаться дальше. Да, я и не думал, что это окажется таким тяжелым испытанием. 83

sss − Ты на счет музыки договорился? − Да, я уже звонил ребятам, о которых тебе рассказывал, обещали на днях уже что-то прислать. Они не подведут. Ты бы так много не курил, я хочу чтобы ты дожил до того дня, когда мы увидим плоды нашего совместного творчества. − Спасибо за заботу. Был бы ты девушкой, расцеловал бы не задумываясь. − Не за что, – неожиданно громко выкрикнул Антон. Принимая в расчет нерасторопность Вали, живущего в космическом времени, и нелюбовь Антона к молниеносным действиям, мобилизировать оставшиеся силы и работать в ритме, задаваемом заказчиком, никак не выходило. Когда мы все же собрали весь материал и решили просмотреть его, Антон 84

очень нервничал. Предстоял второй акт необычного представления. Просмотр прошел в полной тишине. После чего все так же тихо просмотрели фото, изредка нарушая тишину шелестом сигаретного дыма, резко выпущенного в пространство небольшого кабинета. − Сойдет, − Антон сказал это, практически шепотом. − «Сойдет»? – Это все что ты можешь сейчас сказать? − глаза Вали, казалось, сейчас начинали менять свой цвет, легко перемещаясь по палитре от мягко розового до красного. Отчего и так далеко не дружелюбное, тонкое лицо, становилось и вовсе устрашающим. − Сейчас наше дело не запускать социальный маховик. Мы должны просто вызвать самые глубокие чувства у зрителей, напомнить о проблеме и сверкнуть в нужном месте гербом неравнодушного спонсора. 85

− Я ценю твой практичный подход, но… − Сейчас главное не перегнуть палку, ты же все сам понимаешь. А эту палку нам не так часто бросают, чтобы мы к ней так относились. − Прекрасно! Теперь ты нас уже с собаками сравниваешь. Когда дойдешь до насекомых, не забудь меня предупредить, а то я существо плохо приспосабливающееся, мне сложно так сразу перемещаться из группы в вид или обратно. А может ты меня еще дальше пошлешь, извини   − «поставишь», биология − не мое. − Что твое, я уже давно понял. − Даже не хочу слушать. − Мы сделаем весь ролик чернобелым. Так, чтобы открытое окно, когда распахнутся шторы, на фоне серой комнаты и темного шкафа, и стола, выглядело, как фары, включенные в ночи на дальний свет. 86

− По-моему, это слишком. Но идея с черно-белым цветом мне нравится. Накладки начались уже с самого утра. Точнее, с первого звонка. Друзья Антона, которые должны были помочь с музыкой, уезжали играть несколько концертов в Саратов. Разовые мероприятия такого рода, как музыка для рекламы, отходили для них на второй план. Но поскольку дело затрагивало бюджет не лично Антона и Вали, возникали новые ходы разрешения сложившихся трудностей. Можно было привлечь людей со стороны, для которых сомнительные перспективы участия в проекте могли подкрепиться значительной суммой денег. Было решено звонить Леше. Антон сам специально упомянул с ним в разговоре о том, чтобы он лишний раз не вмешивался и, если понадобится помощь, сразу 87

с ним свяжется. Это время настало, но звонить совершенно не хотелось. Получится так, что доверие к нему пошатнется, и за легким ветерком стоит ждать приближения мощного урагана. Антон понимал: сейчас у него в руках был только один козырь − Кирилл. − Алло, Леш, привет! Это Антон. − Рад слышать! Что-то голос невеселый. Сейчас осознал, что лучше быть тем лицом, которое смотрит на тебя с билборда, с высоты нескольких метров, чем маленьким человеком, потерявшимся за большим, ярким монитором? – эти неожиданные, хоть и сказанное не со злобой слова, задели Антона. − Я рад, что ты «высоко» меня ценишь, − это слово он выделил особенно. – Но нам, маленьким людям, необходима небольшая финансовая поддержка. 88

− Так и знал, что просьба о деньгах не заставит себя долго ждать. На что средства понадобились, машинист? − На музыку. − На музыку? Что это значит? – Антон уже начинал жалеть, что решился на этот звонок. Чувствовать себя беспомощной гусеницей под колесом грузовика ему совсем не хотелось. Надо было красиво, а главное выгодно, переломить ситуацию. − Ты же знаешь, музыка играет важную роль, тем более в данном случае, где она может не просто усилить, а стать… дифирамбом чувств. − Давай попроще, я не понимаю. Ты же говорил, что у тебя все есть, чтобы представить начальный вариант, тем более – музыка! − Резко изменились обстоятельства. − Ладно, средства я найду, только постарайся, чтобы больше у тебя ничего резко не менялось. 89

На следующий день, приободренный и свежий, Антон почти бежал по Солянскому, обгоняя вялых пешеходов. Войдя в офис, он с ходу начал декламировать свои мысли Вале: − Я не хочу никого привлекать. Если есть деньги, я сделаю так, чтобы музыка в ролике была моих друзей. Они гении своего времени. Уникальное, ни с кем несравнимое звучание, а главное − оно точно вливается во всю созданную концепцию. Я просто перекуплю их выступления. − Концепция очень сомнительная, а твое желание использовать кредит, как денежный, так и доверительный, нашего спонсора, может больно нам аукнуться. − Так я и не в лесу, здесь связь в основном односторонняя. − С такими возможностями я бы так не держался за сомнительные возможности твоих музыкантов. 90

Звонить нужно было немедленно, так как Антон уже неоднократно обжигался, связывая свое рабочее ремесло с представителями музыкальной индустрии. Если он сам не любил опережать свободное течение времени, то они попросту не замечали его или делали вид, что его вовсе не существует. Эта черта, безусловно, нравилась Антону, но сейчас был один из тех случаев, когда работать нужно было в сжатые сроки. Для этого идеально подходила команда его друзей, которые за приемлемые деньги могли сделать качественный творческий продукт, причем Антон бы спокойно чувствовал себя дирижером и не оглядывался на различные отвлекающие факторы.

91

sss «Кто одинок, тот никогда не будет покинут. Но иногда, вечерами, рушится этот карточный домик, и жизнь оборачивается мелодией совсем иной − преследующей рыданиями, взметающей дикие вихри тоски, желаний, недовольства, надежды  – надежды вырваться из этой одуряющей бессмыслицы, из бессмысленного кручения этой шарманки, вырваться безразлично куда. Ах, жалкая наша потребность в толике теплоты; две руки, да склонившееся к тебе лицо − это ли, оно ли? Или тоже обман, а стало быть, отступление и бегство? Есть ли на этом свете что-нибудь кроме одиночества?» Эрих Мария Ремарк

Звонок Лизы застал Антона врасплох. Ее высокий голос был немного хриплым, отчего признаки 92

тревоги стали ощутимы с первых произнесенных ею слов. «Кирилл пропал» − это все, что он смог разобрать сквозь всхлипывания и невнятный шепот. Сначала он подумал, что слово «пропал» Лиза использует в значении надвигающейся беды или какого-нибудь несчастья. От чего решил узнать поподробнее о сложившейся ситуации и попробовать успокоить ее. − Успокойся, что случилось? − Я пришла с работы, меня… сразу насторожила тишина. Я даже сначала боялась зайти в его комнату. Разные мысли сразу пронеслись у меня в голове. Но я приоткрыла дверь и… − Лиза снова начала плакать. − И что ты увидела? − неожиданно для самого себя закричал Антон. − Не надо кричать! Там никого не оказалось. Никого! Пусто! Я несколько раз просмотрела все углы комнаты, открыла все шкафы, 93

даже заглянула под стол. Я носилась по квартире, как сумасшедшая, не веря своим глазам. − Ты посмотрела окна? − Я даже об этом думать не хочу! − Но все же… − Да все как и всегда. Все закрыты и зашторены. − Значит, сбылись наши худшие опасения. − Это ты виноват! Он же совершенно беззащитен! − У этого парня голова как у профессора кафедры прикладной математики, а не как у домашнего хомячка. − Это ничего не значит! − уже начинала кричать Лиза. − Он погибнет в этом сумасшествии! − Постарайся успокоиться, я скоро приеду. Мы что-нибудь придумаем. Все будет хорошо. Мысли Антона перемещались, как горошины в банке, если ее силь94

но растрясти. Успокоить другого человека казалось намного легче, чем заставить себя сконцентрироваться на проблеме и прийти хоть ненадолго в дееспособное состояние. Действовать нужно было быстро, поскольку ситуация имела довольно специфический характер. По возможности, нужно было задействовать только собственные ресурсы. К такому развитию сюжета никто не был готов. Теперь этот форс-мажор превратил всех в зависимых и ручных животных, с которыми так часто любили сравнивать Кирилла. Они готовы были сделать все, лишь бы остаться в привычной среде и, чтобы время, быстро или медленно, но двигалось в ритме с их жизненными амбициями, принципами и желаниями. Вовлекать правоохранительные органы в сложившуюся ситуацию было неразумно − так рассудил Антон. По его 95

собственным представлениям, он находится в «реальном периметре поиска», который они смогут обойти в течение максимум двух часов. Сказав своей секретарше Насте, что при любых входящих звонках, отвечать, что он занят или в разъездах, уже через сорок минут Антон подходил к дому Лизы и Кирилла. Лиза, слегка согнувшись, ждала его у подъезда. Он никогда не видел ее такой: волосы растрепаны, куртка расстегнута, виднелся мятый синий свитер, из-под которого торчал один край клетчатой рубашки. Этот опрятный, и всегда казавшийся ему эталоном женской элегантности человек, превратился в гадкого утенка. Он, без всяких слов обнял ее, отчего услышал уже знакомые по последним телефонным разговорам всхлипывания и прижал к себе. − Как ты? Хотя это глупый вопрос в данной ситуации, − Антон не 96

знал что сказать, что для него было редким явлением, так как он всегда умел находить нужные слова в непростых ситуациях. − А как ты сам думаешь? − прозвучал ожидаемый ответ. − Не переживай, мы обязательно его найдем. Я тебе обещаю. Помнишь, мы сидели у твоей подруги, и она рассказывала про свою собаку. Забыл, ее еще так необычно звали… Вспомнил! Лордджек! − Причем здесь вообще эта собака? Ее так назвала моя подруга, потому что они с мужем спорили и чуть не развелись. Один хотел назвать ее, точнее его – Лордом, а она – Джеком. В итоге муж сказал, что если есть двойные фамилии, то пусть будут и двойные имена, точнее клички, вот и назвали Лордджеком. Но пес-то тут при чем? − Я его вспомнил, вот почему. Мы как-то сидели у них дома, и они нам 97

рассказывали, что у них пропал их пес. И тут в дверь кто-то постучал, хотя у них есть звонок, как у всех нормальных людей, а потом послышался шорох, даже скрежет. Мы все подумали, что нам все это показалось, но так как этот звук продолжался и уже изрядно поднадоел, решили проверить. И когда твоя подруга открыла дверь, там была ее собака, привязанная поводком к дверной ручке! Все тогда еще сильно напились! − Ты вообще, зачем сейчас всю эту историю рассказал? Я все это прекрасно помню, но при чем здесь Кирилл? − Лиза с явным удивлением смотрела на Антона. − Я просто хотел немного взбодрить тебя и еще раз сказать, что все обязательно закончится хорошо. Подругому, просто не может и быть. Может, пример не самый удачный. − Спасибо за приободрение духа, но он же не собака. 98

sss Я очнулся от чьего - то прикосновения. Я понял, что я отключился на несколько минут. В моем обозрении были только четыре ноги, две из которых были обуты в изящные белые туфли, а другие в потертые мужские ботинки. Мой рюкзак все еще грел мне спину, а правая нога почему-то болела. Наушники тоже слетели и болтались рядом со мной. Из-за гула, который, казалось, заполнил все вокруг, я не мог понять, где нахожусь. Меня окатила волна уже знакомых ранее чувств − некий коктейль из страха, волнений, паники и расстеренности. Дыхание резко участилось, сердце начало чеканить бешеный ритм. Так страшно мне не было еще никогда. Я даже не знал, что произошло в тот момент, а, точнее, как сработал мой мозг, среагировав на 99

опасность. Дальнейшие действия происходили, словно по чьей-то команде, выполняемой в случае чрезвычайной ситуации. Я резко вскочил и побежал, при этом сбив с ног девушку. Я бежал и бежал. Я перестал замечать все вокруг, просто сосредоточился на действии, совершаемом в данный момент. В моей голове мелькнула мысль: правильное ли направление я выбрал для своего движения? Хотя времени на раздумья в тот момент у меня не было, а тем более, сил, но все же я совершил поступок достаточно безрассудный. Все эти мысли вертелись у меня в голове, пока я бежал, постепенно сбавляя скорость. Останавливаться не хотелось, для меня это было подобно смерти. Раньше в моей жизни все было иначе. Любое движение за периметр безопасного убежища означало конец моему спокойс100

твию, уверенности и стабильности. А именно на этих трех китах я и старался держаться, но только в пределах моего дома. Моя физическая подготовка оставляла желать лучшего, так что через некоторое время пришлось остановиться, чтобы отдышаться. Я согнулся, упершись руками о колени, и смотрел на серый грязный асфальт. Мне никак не удавалось привести в норму свое дыхание и успокоиться. Я решил применить старый прием обмана своего разума: быстро переключиться на другое действие. Главное, чтобы оно полностью захватило меня в этот момент. Для этого идеально подходила сверка маршрута с моей картой. К тому же, мне просто необходимо было узнать, где я нахожусь, во избежание пополнения моей копилки неудач. Подняв голову выше, на стену дома, я заметил адресную 101

табличку, на которой словно светились слова: «улица Косыгина». Выходило, что мой марафон имел хороший финал. Вышло солнце, которое совсем не раздражало, что показалось мне опять очень странным, а главное, предательским со стороны моего мозга, который с каждой минутой все больше подтверждал то, что является одной из самых неизведанных и сложных частей организма. Я вспомнил про свой плеер. Подхватил наушники, вставил в уши и сделал музыку погромче.

102

sss Антон не терял самообладания и считал, что все происходившее могло произойти и без его личного вмешательства. Этот самообман служил топливом, которое помогало не опускать голову. Зашагав уверенно по двору к дороге, он уже начал ощущать масштабы надвигающихся проблем. Если у идущего возникает сложность на первом же повороте, то, может, стоит повернуть обратно? Вспомнилась старая шутка о путнике, который решил обойти весь мир пешком, а сам засел в ближайшем пабе, напился и понял, что его мир находится здесь и никуда ходить не надо. Шутка была очень старая и не смешная, к тому же, произвела обратный ожидаемому эффект. Лиза снова начала плакать. Антон долго извинялся и пообещал, 103

что дальше они пойдут молча. Но Лиза первая заговорила. − Он бы не стал просто прогуливаться, напевая песни и улыбаясь прохожим. − Это да, поэтому мы и пытаемся не выходить на большие улицы. Он, скорее всего, где-то во дворе одного из близлежащих домов. Так что, мы скоро его обязательно найдем. Мы же не булавку в океане ищем! − Нормальные люди говорят − «иголку в стоге сена». Но нормальных людей я здесь не вижу! − Не надо. Обидно. Я не знал, что все так обернется. И вообще, я всетаки сделаю несколько звонков, с помощью которых мы сможем существенно улучшить наш поиск! Там люди проверенные, они должны помочь. − Делай хоть что-нибудь! Мне сейчас важен результат! 104

sss Я ни разу за все это время не направил свой взор прямо, старался смотреть под ноги, лишь при необходимости поднимая голову, чтобы взглянуть на указатели. Но я постоянно ощущал присутствие других людей, которые проходили рядом со мной, или же, наоборот, я неспешно обгонял их. Все эти люди куда-то спешили и, скорее всего, даже не замечали меня. За каждым была закреплена собственная история жизни, в отличие от моего рассказа. Они знали, что завтрашний день может принести неожиданности, а не просто отпечататься в памяти очередной сменой погоды и числа на календарной клетке. Почему-то я не завидовал ни моему другу Леше, ни Антону, которые могли насладиться этими новыми впечатле105

ниями. Наверно, потому, что они были мне знакомы и узнать о них, да и от них что-то принципиально новое было сложно. Сейчас меня окружали незнакомые личности, которые несли в себе много новой информации и неизвестных мне ранее чувств. За время моего похода я ни разу даже не задумался о еде. Видимо, моя сосредоточенность на дороге послужила хорошей пищей не только для мозга, отчего я совсем не отвлекался на подобные мысли до этого момента. Дома я мог есть и по пять раз в день. Сейчас я понимаю, почему меня так часто сравнивали с хомячком. Удивительно, но мне удавалось держаться в форме среднестатистического по весу подростка. Видимо, мой молодой организм просто игнорировал отсутствие необходимого количества физических упражнений. 106

Как же я устал! И все ради чего? На этот вопрос я не могу ответить прямо сейчас. Очень надеюсь, что у меня получится сформулировать хоть что-нибудь вразумительное, когда я достигну своей цели. Не хочется, чтобы это выглядело оправданием. Ведь доказывать возможности своего организма сомнительному другу и выглядит как-то сомнительно. Для меня это было лишь предлогом к началу данного мероприятия. Несомненно, я преследовал цели планетарного масштаба. В это мне хотелось верить именно сейчас, даже если правда была до неприличия проста. Но, несмотря ни на что, я шел вперед. Мне казалось, что я перестал моргать, а свое дыхание уравнял подобно хорошему, титулованному спринтеру. Весь маршрут, который я проложил на карте, четкой схемой отражался в моей голове. В этот момент я начал вспоминать 107

различные события из моей жизни. Словно покадровое воспроизведение происходило у меня в голове. Я вспомнил, как мы гуляли все вместе около большого пруда за городом. Антон тогда привез большую машину на радиоуправлении. Я долго с ней играл, а потом подумал: раз она из пластика – значит, не тонет! И со всей скорости загнал ее в воду, где она благополучно опустилась на дно. Я не сильно расстроился, так как подумал, что машина не стоит моего внимания, раз она не может держаться на плаву. Но Антон готов был расплакаться. Я позже узнал, что машина стоила очень дорого, и он даже хотел лезть за ней в воду. Все закончилось, как и всегда – мы долго над этим смеялись. Еще я вспомнил, как мы ходили в поход. С нами тогда были родители Леши, моя мама и Сергей, серьезный мужик, как тогда говорила мама, умею108

щий все и прошедший через многое. Видимо, намекая на его военное прошлое. Поскольку тогда лесные прогулки и ночевка в палатке казались мне лучше поездки в Диснейленд, я смотрел на все с широко раскрытыми глазами, да и ртом. Сергей собрал наши будущие убежища, словно детские конструкторы, озадачив нас поиском дров и всякой ерунды, которая может пригодиться ему в хозяйстве. Когда мы собрали дрова, он так же лихо управился с костром и начал что-то готовить. Мы благополучно поели его стряпню, после чего они с мамой распрощались с нами и пошли спать к себе в палатку. Нам же надоело сидеть у костра, и мы быстро смекнули, зачем нам здесь смотреть на огонь, когда это можно сделать прямо в палатке? Идея была воспринята на ура. Мы быстро собрали оставшиеся дрова, взяли куски газеты, с помощью которых Сергей 109

творил свое чудо, и отправились в свой брезентовый дом. Огонь принялся сразу. Мы с трудом нашли места, чтобы пламя не задевало нас. Через несколько минут запахло паленым: горела изолоновая подстилка, мы запаниковали и решили прикрыть пламя нашими куртками, которыми планировали накрыться. Все это выходило очень неуклюже, так как у нас не было достаточного пространства для нужного маневра. В итоге сначала вспыхнули коврики. На наши крики быстро прибежали сначала Сергей, потом мама. Сергей вылил всю принесенную с собой воду и, вдобавок, накинул свое походное одеяло на оставшееся пламя, чтобы окончательно сбить его. Поход был испорчен. Сергей готов был взорваться от ярости, а мы впервые в своей жизни спали в палатке, хоть и вчетвером. 110

sss Интересно, сколько я уже иду? Мою голову стали пронзать странные мысли. Я все чаще начинал думать о том, чтобы лечь и просто уснуть. Мне становилась безразлична как сама цель, так и дальнейшая перспектива развития всех событий. Видимо, сказывалась сильная усталость. Вспомнил про книгу Стивена Кинга «Длинный путь». Только моя цена жизни явно уступала, в связи с отсутствием конкурентной борьбы за долгожданный финиш, а выстрела в свое обмякшее тело при остановке я не дождусь. Так что, я попытался переключиться на чтонибудь другое. Как же было легко и просто дома! В этом бытовом королевстве я мог распоряжаться мыслями, временем и предметами так, как мне захочется. Теперь, 111

мне приходится уступать всему в силу обстоятельств. Я на ходу скинул с плеча рюкзак, достал из него бутылку воды и сделал три больших глотка. Я уже дошагал до Университетского проспекта. Судя по моим расчетам, это был последний отрезок пути, который мне нужно было преодолеть, чтобы выйти на финишную прямую. Но, так как я едва держался на ногах, эта мысль едва ли меня обрадовала. Я просто в очередной раз тешил свое сознание положительными мыслями.

112

sss − Алле? − Ну, надо же, соизволил обратить внимание на свое нехитрое средство связи. − Почему нехитрое? По-моему, даже очень… − Ты что опять запил? Если да, то опускаться на дно пока рано. − Да, Валя, сейчас,− послышались глухие шаги.− Готов тебя выслушать. − Да я вроде и не на исповеди. Нет, ты точно запил. Что у тебя происходит? Нельзя просто взять и исчезнуть, когда ты связан нитью обязательств, хоть и тонкой, с небезразличными тебе людьми и размыть все обязательства до болотной жижи, – Антон, словно не слыша сказанное и слишком спокойным голосом, для данной ситуации, продолжил неохотно отвечать. 113

− У меня сейчас возникли некоторые проблемы. Так что дело надо…приостановить. Мне нужно отлучиться на некоторое время. Я попытаюсь привести все в порядок, расставить все по местам и тогда можно будет говорить о возобновлении работы. − Я ничего не понимаю. Отлучиться? Все почти готово. − Делай, как знаешь, у меня сейчас есть дела поважней. Антон не хотел вмешивать в этот хаос еще одного не очень уравновешенного человека. Хотя он прекрасно осознавал, что уже начал теряться и сбиваться, а главное, оказался не готов встретиться с подобным лицом к лицу, один на один. Валя продолжал настойчиво звонить и убеждать Антона, что он идиот и надо ухватиться за то, что есть. Антон флегматично соглашался, и каждый раз пытался скорей закончить этот 114

нудный разговор. Он изо всех сил пытался сдержать свои эмоции. Сейчас наступил тот момент, когда линия горизонта стерлась, и было не ясно взойдет ли солнце еще раз. Но обстоятельства давали толчок только к одному верному решению, по мнению Антона: звонить своим друзьям. Последнее время звонки старым знакомым давались все труднее. Видимо, сказывался страх услышать бодрый голос, который сообщит, что дела – «естественно, отлично», на работе «все на подъеме», ну, а в личной жизни – «ураган», или что-то подобное. Признавать, что это зависть, не хотелось. Проще было выстроить свой мир, где высокая планка, к которой все так стремительно тянулись, будь она этическая, моральная, духовная, ну и, наконец, финансовая − висела чуть ниже. 115

Когда Лиза зашла в комнату, она увидела, как Антон сидит на диване, прижимая головой к плечу телефонную трубку, и быстро что-то записывает на вырванном тетрадном листе. Закончив разговор, он встал и улыбнулся. − Я связался с кем мог, разъяснил ситуацию и необходимость в ее скорейшем разрешении. − А где они будут искать? Целый город и один человек, который непременно своим маршрутом выберет небольшие улицы. В них он точно сможет легко затеряться. Нужна целая дивизия сыщиков. − Не знаю про сыщиков, но эти ребята уже сумели себя зарекомендовать. Был случай… − Послушай! Мне уже надоели твои случаи! Можно подумать, ты из дома не можешь выйти, чтобы с тобой или с кем-то что-нибудь не случилось! − Лиза начала всхли116

пывать, отчего Антону снова стало не по себе. Он показал ей листок, на котором были по диагонали криво написаны цифры. Внизу значилось имя – «Федор». − И что бы это значило? − не скрывая раздражения, спросила Лиза. − Этот человек раньше работал в службе безопасности одного крупного предприятия. Сейчас не могу вспомнить, как оно называлось. Он может помочь, как мне кажется. − Какая разница как оно называлось! − Не надо на меня кричать! Я делаю все, что могу. Я всего лишь слуга у современной конъюктуры мирового рынка, а не Шерлок Холмс. Ну хорошо, локального. − Хватит! Я больше не хочу ничего слышать.

117

sss Вторая моя мечта, по-другому и не скажешь, возникла уже позже, когда я просматривал очередной журнал, привезенный Антоном. Разглядывая в нем стройные, идеальные и красивые высотные здания, я завидовал тем, кто мог хоть как-то приложить руку к их возведению. Я мечтал, чтобы один из моих рисованных небоскребов уютно расположился где-нибудь на нашей планете. Естественно, по моим расчетам, он должен был бы весить больше своих предшественников и возвышаться надо всеми своими соседями. Конечно, на этом мои мечты не заканчивались, но по моей шкале ценностей, все остальные мечты уверенно шли вниз и больше походили на простые ежеминутные желания. 118

sss Я перестал чувствовать свои ступни, когда свернул на Мосфильмовскую улицу. Я двигался словно в тумане, прилагая нечеловеческие усилия для того, чтобы не закрыть глаза и не уснуть. Мой мозг перестал обрабатывать информацию, поступающую в него извне, и все мои действия производились уже по инерции. Даже те раздражители, которые приводили к эмоциональному взрыву по пути прежде, перестали беспокоить меня. Сказывалась усталость, которая не давала мне нормально соображать и воспринимать все окружающее. Странно, но даже те мысли, которые не давали мне покоя всю дорогу, полностью растворились в моем сознании. Мое сознание представляло собой чистый, белый лист. Может, я сплю? Я сильно себя 119

ущипнул за левую руку. Боль была слишком ощутима для сна. Когда я увидел забор, ограждающий заветную цель, меня словно пронзила молния. Я ненавижу заборы и любые ограждения, ведь ограждения − это препятствия, препятствия − это проблемы, а проблемы несут нестабильность. Стабильность и здравый смысл  − это костыли, на которые мог опираться мой больной мозг. Слабость и страх настигли меня одновременно. Не в состоянии больше держаться на ногах, я сел на асфальт и отправил свое сознание на заслуженный отдых.

120

sss Когда я открыл глаза, то увидел темно-синее полотно неба, на котором совершенно не было звезд. С большим трудом мне удалось сесть. Я оглянулся, но не смог понять, где нахожусь. В ушах звенело. Мне хотелось только одного  − поскорей отсюда уйти. Я резко поднялся, отчего голова закружилась, и мне пришлось какое-то время постоять на месте, чтобы немного прийти в себя. Я достал из рюкзака последнюю шоколадку и допил всю воду. Я пошел быстрым шагом вперед, уже не сверяясь с моей картой и решил не придерживаться каких-либо направлений. Плеер я решил не выключать и стал смотреть вперед. Все это было похоже на быстро меняющееся кадры плохо снятого фильма. Я перескакивал с картин121

ки на картинку, не успевая как следует запечатлеть ее в своей памяти. Мой безмятежный путь, казалось, не могло ничто остановить, и я попытался сделать его совершенно свободным. Но прогуливаться по незнакомым местам без конкретного направления, было не легче, чем следовать по четко заданному маршруту. Если до этого весь город мог уместиться у меня на карте, а точнее, очерчивал свои границы четко в пределах моего маршрута, то теперь, казалось, он был бесконечно огромен.

122

sss Центральное место в каждой цивилизации занимает  человек,  который и выступает ее носителем. Человек является не только частью системы социально-экономических связей, определяющихся его производственным и сословно-классовым положением, но и  культурно-историческим типом, несущим в себе картину мира с присущими данной цивилизации базовыми ценностями и ориентирами, которые и формируют мотивацию поведения человека.  Борис Сергеевич Ляпустин, Игорь Евгеньевич Суриков, Древняя Греция

Я шел и размышлял, ныряя все глубже в истинную природу своего никчемного бытия и слегка затрагивая толщу непознанного мной раннее мироздания. Заряд аккуму123

лятора у плеера иссяк. Воцарился мир посторонних звуков. Я так глубоко ушел в свои мысли, что стал спотыкаться на каждом шагу. Когда я обогнул очередной дом, то увидел достаточно яркий свет. Он заставил меня прищурить глаза и ощутить уже знакомую неловкость, но организм был настолько вымотан, что просто не был готов нужным образом, хоть как-то отреагировать на все это. Чуть в стороне находилась достаточно большая группа людей. Они громко что-то обсуждали и размахивали руками. Я уже собирался уйти, нет – даже убежать, но тут, в мое поле зрения попал объект, который заставил меня поменять решение. Видеокамера возвышалась и блестела пластиковым обелиском, перед которым, в тот момент, я готов был упасть на колени. Только не знаю от неожиданности или от потери сил. Мои мысли снова про124

игнорировали усталость и начали носиться как лошади на ипподроме. Я все-таки решил подойти поближе, чтобы получше рассмотреть причину внеземного всплеска адреналина в моем организме. Получилось так, что я оказался один, в то время как вся группа людей, окружающих этот свет как мотыльки, пару минут назад разошлись по своим делам. Внезапно раздался хриплый, мужской голос: − Вон как тот молодой человек! Я в этот момент стоял как столб и разглядывал камеру. Сначала я подумал, что мне показалось, и продолжал свое нехитрое занятие. Но голос раздался еще раз и тогда я понял, что «молодой человек» относится к моей персоне. Больше всего я боялся быть замеченным, тогда когда я совершенно к этому не готов. Хотя я никогда не был к этому готов, и эти форс-мажоры 125

стали встречаться в моей жизни уже с привычной регулярностью. Потом, в моих ушах прозвучал приятный женский голос: − Можно Вас? Я не понимал, что происходит, просто стоял и разглядывал свои потертые ботинки. Тот же голос спросил, как меня зовут. Я зачемто медленно и по буквам, как последний идиот, назвал ей свое имя. Она тоже представилась, ее звали Аня. Потом она взяла меня за руку и куда-то повела. Я все ждал, когда же мое сознание щелкнет выключателем, и это соревнование на выносливость закончится. Когда мы остановились, я услышал несколько голосов, в которые лихо вклинилась моя спутница. Затем Аня уже обращалась ко мне, но я не мог разобрать, что она говорит. Только слышал, что она часто называла 126

мое имя. Я осмелился поднять свой взгляд и тогда заметил картинку, которая была ярко отпечатана на ее белой футболке. Это был небоскреб Крайслер-билдинг. Во всяком случае, он точно совпадал с тем, что я видел дома на картинках. Триста девятнадцать метров превосходства, величия и стабильности! Сейчас они могли привести в норму мое пошатнувшееся состояние, хоть этот материк стабильности и прибывал на хлопке незнакомого мне человека. Пока я находился в нирване, осматривая этот прекрасный вид, я и не задумывался о том, что уже продолжительное время пялюсь на женскую грудь. Оказалось, что на телевидении снимают сюжет о молодых людях и их отношении к наркотикам. Моя кандидатура идеально подходила под описание героя их программы. Конечно, быть «героем» мне 127

нравилось, но мое отношение к наркотикам сводилось лишь к нескольким простым фактам, которые, как и многое другое, не было подтверждено на собственном опыте. Я покорно выслушал все, что говорила моя новая знакомая. При этом, все это время находясь с закрытыми глазами и опущенной головой. В основном, все, что она говорила, касалось технической части процесса. Эпилогом ее речи стали несколько неожиданных заявлений: во-первых, им нужно просто отснять кого-нибудь в возрастном диапазоне от пятнадцати до двадцати восьми лет; во-вторых, этот репортаж смогут увидеть миллионы человек и, в-третьих, они − съемочная группа, наконец, смогут нормально поесть.То, что это увидит такое количество людей, меня совсем не обрадовало, а, наоборот, сделало еще более растерянным. 128

sss − Нет, и зачем я вообще связалась с тобой? − Наверно, потому, что на меня можно положиться. − Ты точно идиот! В этом гребенном городе я пошла на поиски с человеком, который серьезно… Да вообще, я серьезным, по-моему, тебя только на похоронах Гены видела и то в начале, пока вы пить за упокой не начали! − Успокойся, Лиз, из твоих слов можно сделать вывод, что у тебя друг ненадежный, нет, скорее, безнадежный алкоголик! Звучит очень обидно. − Какой обидчивый! − Кстати, я вспомнил те похороны. Как бы это странно ни звучало, они очень понравились Кириллу. Точнее, то, что было после них. Ну, посиделки в квартире. Он мне сам рассказывал. 129

− Что там может понравиться? Бред какой-то! − Когда все начали вспоминать про его бурную жизнь, хоть и короткую, но насыщенную событиями, которыми можно, ни одну передачу на канале «Discovery» заполнить. − Да, хороший был человек, добрый и веселый, − Лиза задумчиво начала разглядывать тонкое золотое кольцо на своем пальце. − Это точно. Он рассказывал, как они были в Индонезии и в Джакарте в каком-то дешевом отеле и ночью пошли в город погулять и благополучно заблудились. Когда они пытались хоть как-то разузнать обратный маршрут у попадавшихся на глаза местных жителей, то натыкались только на приветливые улыбки и непонимающие глаза. В итоге, проходя через узкий проход между домами, их окликнули 130

на ломанном английском и вежливо попросили отдать все, что было в карманах. Ты забыла эту историю? − И как все закончилось? Я не помню. − На рассвете… − О, романтика! − Они наткнулись на полицейских, и те помогли им как-то сориентироваться. − Надеюсь, мы тоже наткнемся.

131

sss Я неспешно шел по улице, глубоко вдыхая вечерний, прохладный воздух. Я окончательно понял, что попал в психологический плен и что это похоже на окоп, в котором можно укрыться, но нельзя оттуда выбраться. Я уже никогда не смогу жить так, как прежде. Теперь Леша сможет увидеть меня по телевизору и будет болтать об этом на каждом углу. Он умрет от зависти и забудет про свои сальные шуточки. Но сейчас я совершенно этому не радовался. Странно, ведь этого я и добивался: доказать, что способен быть лучше и сделать больше. Оказалось, быть лучше – это быть как все. Это умозаключение, которое внезапно возникло у меня в голове, шокировало меня. Эта мысль была, как заноза в моем мозге и проникала все глубже и 132

глубже. Обезьяна, живущая среди сверхновых технологий, которую пытаются обучить и приспособить к миру разумных людей, все равно останется обезьяной. И с этим не справится ни один профессор или доктор, пока этого не захочет сама обезьяна. Я оказался на Набережной. Еще когда я был совсем маленький, мама брала меня на речку. Тогда мне это очень нравилось. В воде я мог ощутить необычное, приятное, даже, как мне казалось, – космическое состояние. Мне так сейчас этого хотелось! Ощутить невесомость и раствориться без следа. Подойдя к ограде, я долго смотрел вниз. Вода словно гипнотизировала меня. В моей голове больше не было никаких мыслей. Я закрыл глаза и сложил вместе ладони. 133

sss − Ты так и будешь молчать? И зачем вообще мы решили встретиться именно здесь? В этом месте чашка кофе стоит как картина Дэмьена Херста. − Он ведь… Просто… − Антон глубоко затянулся и медленно выпустил дым. − И теперь его нет. − Хотя ты и просил меня все уничтожить, я показал копию ребятам из агентства Юры. Они в восторге! Сказали, что это точно лучшее, что мы делали, а в рекламной индустрии займет свое почетное место.

134

Дмитрий Колесников

Дом, этаж Текст печатается в авторской редакции. Всю ответственность за содержание текста и иллюстративные материалы несет автор. Формат 112x165. Бумага Ксерокс Премьер. Гарнитура Скул Бук. Печать цифровая. Усл. печ. л. 4,97. Издание подготовлено ЗАО «Вебов и Книгин» через интернет-ресурс www.wikers.ru 117420, Москва, ул. Профсоюзная, 57 офис 111 +7 (495) 645-32-98 E-mail: [email protected] Заказ № SAM179-135