А. Наумов
ФАШИСТСКИЙ ИНТЕРНАЦИОНАЛ Покорение Европы
Москва «Вече» 2005
ББК63.3(0)61 Н34
Наумов А.О. Н34 Фашистский...
14 downloads
920 Views
5MB Size
Report
This content was uploaded by our users and we assume good faith they have the permission to share this book. If you own the copyright to this book and it is wrongfully on our website, we offer a simple DMCA procedure to remove your content from our site. Start by pressing the button below!
Report copyright / DMCA form
А. Наумов
ФАШИСТСКИЙ ИНТЕРНАЦИОНАЛ Покорение Европы
Москва «Вече» 2005
ББК63.3(0)61 Н34
Наумов А.О. Н34 Фашистский интернационал. Покорение Европы/А.О. На умов. — М.: Вече, 2005. —448 с.,ил. — (Загадки Третьего рей ха) ISBN 5-9533-0818-3 Предлагаемая читателю книга историка А.О. Наумова посвящена возникновению и деятельности многих европейских фашистских орга низаций накануне Второй мировой войны. Автор рассказывает об оже сточенной борьбе, предпринятой фашистскими державами против рес публиканской Испании на дипломатическом фронте, и о подрывной деятельности европейских фашистов, направленной против своих пра вительств. В книге также подробно анализируется гражданская война в Испа нии как один из факторов, повлиявших на внутриполитическое поло жение многих стран Европы и на начало Второй мировой войны.
ISBN 5-9533-0818-3
© Наумов А.О., 2005 © ООО «Издательский дом «Вече», 2005
ВВЕДЕНИЕ «Фашизм носит имя, само по себе ничего не говорящее о духе и целях этого движения. Фашио означает «объединение» или «союз», так что фашисты — это «союзники», а фашизм должен означать «союзничество», — так в своей книге пишет известный немецкий историк фашизма В. Випперман1. И с ним трудно не согласиться. В то время как многие знают ис торию Коммунистического Интернационала, роль, которую он сыграл в драматичной дипломатической борьбе накануне Второй мировой войны, ничтожно малое количество истори ков обращали свой взор на такой интереснейший феномен, как фашистский интернационал. А зря. Фашистские партии в предвоенной Европе представляли собой грозную силу. Они пришли к власти в двух великих континентальных держа вах — Германии и Италии. Позиции фашистов были сильны во многих европейских странах от Португалии до Венгрии— от Норвегии до Италии. В отечественной историографии прочно укрепилось кли ше «фашист». Этот термин употребляется в отношении чле нов практически всех праворадикальных и реакционных партий межвоенной Европы, но при этом упускаются суще ственные различия между вариациями фашизма в разных странах Европы. Если глубже разобраться в таком сложней шем феномене, как фашизм, то становится совершенно ясно, насколько сильно различались между собой национал-соци алисты Германии, клерикальные фашисты Ирландии, ибе рийские фашисты Испании и Португалии, австрофашисты Австрии, респектабельные фашисты Британии, православ ные фашисты Румынии, многочисленные фашистские партии и лиги Франции, наконец, родоначальники движения итальянцы. У каждого движения были свои особенные про'Випперман В. Европейский фашизм в сравнении. Н., 2000. С П .
3
граммные установки и свои цели как внутри страны, так и на международной арене. Еще более интересным выглядит история создания блока фашистской Италии и национал-социалистской Германии. Здесь для отечественных авторов тоже, казалось бы, все ясно: агрессивный блок фашистских государств — «ось БерлинРим» — развязал Вторую мировую войну. Проблема, однако, представляется гораздо более сложной, чем это выглядит на первый взгляд. Между двумя диктаторскими режимами су ществовали огромные, порой непреодолимые, противоречия, и только целый ряд исторических обстоятельств толкнул Гит лера и Муссолини в объятия друг друга. Но, даже будучи со юзниками, Германия и Италия не переставали конкурировать за лидерство в фашистском интернационале. Между ними шло острое соперничество и по внешнеполитической линии. Только к концу весны 1939 года, то есть всего за три месяца до начала войны в Европе, фюрер и дуче заключили настоя щий союзный договор. На протяжении 1930-х годов в Европе было предпринято несколько попыток объединить фашистские партии в единый фронт, наподобие Коминтерна. Этот вопрос также является совершенно неизученным в отечественной историографии. Ряд попыток потерпел крах, но все же идея фашистского ин тернационала была реализована. В результате долгой и упор ной борьбы европейские фашисты признали власть Третьего рейха. Наиболее законченное оформление фашистского «братства» произошло во время гражданской войны в Испа нии, справедливо названной современниками «битвой демок ратических и реакционных сил», а потомками — «главной репетицией Второй мировой войны». В предлагаемой читателю книге прослеживается боевой путь германского «Легиона Кондор», Итальянского добро вольческого корпуса, а также участие в испанской граждан ской войне фашистских добровольцев со всей Европы: ир ландских «голубых рубашек», французских «Огненных кре стов», румынской «Железной гвардии» и других. В работе показана и борьба, предпринятая фашистскими державами против республиканской Испании на дипломатическом фронте, и подрывная деятельность европейских фашистов 4
против своих правительств, так или иначе участвовавших в решении испанского конфликта. Народы многих европейс ких стран были расколоты на два фронта: солдаты регуляр ных итальянских и германских армий воевали против ита льянских и германских антифашистов, сражавшихся в ря дах интернациональных бригад на стороне Испанской республики; граждане Великобритании и сыны Франции оказывались по разные стороны баррикад, белоэмигранты противостояли советским добровольцам и т.д. Наконец, в работе подробно анализируется роль граждан ской войны в Испании в начале Второй мировой войны, а также то влияние, которое испанский конфликт оказал на внутриполитическое положение многих стран Европы. Ок рыленные победой фашистские добровольцы жаждали про должения борьбы с «мировым коммунизмом» у себя дома. Это не могло не сказываться на обстановке в европейских стра нах. Пораженные внутренними противоречиями, эти госу дарства вскоре стали легкой добычей для фашистских агрес соров. Лучшие бойцы с «красной Испанией» оказались в первых рядах коллаборационистского движения. Через при зму деятельности фашистского интернационала в книге рас сматриваются и основные кризисные события, приведшие Европу к началу войны. На основе архивных материалов, дипломатических документов, публикаций периодической печати и мемуарной литературы в книге показана история краха системы коллективной безопасности, сущность бри танской политики умиротворения, трагические моменты ан шлюса Австрии и Мюнхенского соглашения, словом, те со бытия, которые позволяют понять истинные причины нача ла Второй мировой войны в Европе — темы, имеющей непреходящее значение.
Часть 1 ФАШИСТСКИЙ И ЕВРОПА
ВЫЗОВ
Глава 1 ФАШИСТСКИЙ ИНТЕРНАЦИОНАЛ: МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ? В начале ноября 1922 года, выступая на IV конгрессе Ко минтерна в Петрограде, ведущий деятель европейского ком мунистического движения Карл Радек так прокомментиро вал приход к власти фашистов в Италии: «В победе фашиз ма я вижу не только механическую победу фашистского оружия, а величайшее поражение социализма и коммунизма после начала эпохи мировой революции»1. Действительно, 28 октября 1922 года силам коммунизма и социализма был нанесен страшнейший удар — итальянский король Виктор Эммануил III поручил формирование правительства лидеру Национальной фашистской партии Бенито Муссолини. Таким образом, первой страной «победившего фашизма» была Италия. Почему же история остановила столь экстра вагантный выбор на Апеннинском полуострове? Возникно вение и рост фашизма в Италии были определены специфи ческими экономическими, социальными и политическими проблемами, возникшими уже в 19-м столетии и обостренны ми течением и исходом Первой мировой войны. Итальянс кое королевство появилось в 1861 году благодаря успешным войнам с Австрией. К 1870 году территориальное единство страны было восстановлено. В 1915 году Италия вступила в 'Цит. по: Випперман В. Ук. соч. С.7. 6
Первую мировую войну на стороне Антанты, которая пона чалу привела не только к сплочению итальянского народа по средством мобилизации, но и к модернизации и ускоренно му росту экономики. Однако королевское правительство Италии не смогло разрешить все более обострявшиеся соци альные проблемы. Хотя Италия испытала в Первой мировой войне ряд тя желых поражений, некоторые цели ей удалось осуществить, поскольку она оказалась в лагере держав-победителей. Ита лия получила Южный Тироль и Истрию с Триестом, но ей пришлось отказаться в пользу Югославии от далматинского побережья, также входившего в ее требования, тогда как Фиуме (Риека) был объявлен вольным городом. Итальянское правительство лишь после длительных колебаний и сильно го сопротивления согласилось с этим решением союзников в Париже. Общественное мнение Италии возмущенно реа гировало на такое решение. В этой ситуации укрепилось пред ставление об «украденной победе», с которым итальянские националисты атаковали союзников и собственное прави тельство. Перед лицом этих националистических эмоций итальянское правительство не решилось энергично вмешать ся, когда итальянские войска под предводительством поэта Габриеле Д'Аннунцио не выполнили приказ об отходе и 12 сентября 1919 года своевольно оккупировали город Фиу ме. В течение 16 месяцев Д'Аннунцио, присвоивший себе титул «начальник» — «комманданте», хозяйничал в городе, развив уже тогда все элементы политического стиля фашист ской Италии: массовые шествия и парады его сторонников в черных рубашках под знаменами с изображением мертвой го ловы, воинственные песни, приветствие по древнеримскому образцу и эмоциональные диалоги толпы с ее вождем Д'Ан нунцио. Именно политический стиль Д'Аннунцио был принят за образец организацией фронтовиков «Боевые отряды» — «фаши ди комбаттименто», которую 23 марта 1919 года в Милане основал бывший социалист, журналист и фронтовик Бенито Муссолини. «Мы позволим себе роскошь быть одно временно аристократами и демократами, революционерами и реакционерами, сторонниками легальной борьбы и неле7
гальной, — заявил тогда присутствующим Муссолини, — и все это в зависимости от времени, места и обстоятельств, в которых нам придется находиться и действовать»1. Бенито Амилькар Андреа Муссолини родился 29 июля 1883 в одной из деревень Центральной Италии — Вернанодей-Коста, близ Дова-ди-Предаппио. Отец назвал сына в честь мексиканского революционера Бенито Хуареса. До вольно скоро юноша увлекся журналистикой и политикой, вступив в ряды социалистов. В декабре 1912 года Муссоли ни возглавил центральный орган Социалистической партии газету «Аванти!». Но в 1914 году Муссолини — «предатель», «продажная тварь» и «наемный убийца», по мнению социа листов, — был исключен из Социалистической партии за свою активную позицию по поводу вступления Италии в войну. В 1915 году Муссолини отправился добровольцем на фронт. 23 февраля 1917 года на передовой у Карсо капрал Муссолини получил ранение при минометном обстреле. С пе реломом правой берцовой кости (только операция помогла сохранить ему ногу) его отправили в госпиталь, а затем, ос вобожденный от военной службы, возвратился в журналис тику. Уже в мае 1918 года на посту главного редактора попу лярной газеты «Пополод'Италия» Муссолини пишет: «Нуж но по всей справедливости разделить кровавый долг, который до сих пор ложился в основном на плечи беднейших слоев населения; нужно заставить лентяев работать, развратни ков — вести достойный образ жизни, хвастливых болтунов — молчать; нужно избавиться от паразитов и сделать так, что 2 бы вся нация встала под ружье» . И действительно, Муссолини смог в поразительно корот кое время организовать массовое движение, насчитывавшее уже в начале 1921 года почти 200 000 членов. Это зависело и от личности самого Муссолини, и от пропагандируемой им идеологии, содержавшей наряду с националистическими также некоторые социалистические элементы. Эта идеология и милитаристский внешний облик членов нового движения привлекали наряду с националистами и бывшими социалис'Цит. по: Бенито Муссолини. М., 1999. С.35. Там же. С.35.
2
тами, главным образом, участников войны и молодых людей. Они видели в этом необычном движении, столь решительно отвергавшем все прежние партии и намеревавшемся их за менить, единственную еще неиспытанную политическую силу, от которой ожидали радикального решения не только национальных, но и своих личных проблем. Чем более нео пределенно и даже противоречиво звучали требования фаши стского движения, тем более они производили эффект. Еще действеннее, чем программа фашистов, была их по литическая тактика, по существу пытавшаяся после миро вой войны развязать войну гражданскую. Главной ударной силой фашистов были «сквадры» (squadri — отряды), состо явшие в подавляющем большинстве из учащихся и студен тов, а также бывших солдат итальянских элитных и штурмо вых подразделений — arditi (в буквальном переводе — «от важные, дерзкие»). Эти войска гражданской войны одержали свои первые победы в только что присоединенных к Италии областях — Триесте и Венеции-Юлии, — где они боролись со славянскими национальными меньшинствами, которых рас сматривали как врагов Италии и — нередко без оснований — как адептов «чуждого» марксизма. «Сквадры» громили и под жигали редакции социалистических газет и помещения со циалистических организаций. Отдельные представители Со циалистической партии подвергались угрозам, избиениям, а некоторые были убиты. Вскоре после этого «сквадры» пере шли к «карательным экспедициям» в сельских окрестностях Болоньи, Феррары и, наконец, повсюду в Эмилии-Романье, систематически разрушая — от деревни к деревне, от города к городу и от провинции к провинции — помещения проф союзов, кооперативов, партийных комитетов и редакций, пытая и убивая политических противников из социалистов и «пополари». Эти акции получали одобрение крестьянства, которое повсюду оказывало материальную поддержку возни кающим фашистским организациям, а часто и вступало в их ряды. Таким образом, постепенно менялась не только числен ность, но и социальный состав фашистского движения. 7 ноября 1921 года Муссолини сумел объединить свое Движение в не особенно крепкую политическую организа9
цию — Национальную фашистскую партию (Partio nazionale fascista) или НФП (PNF). При этом террористический поход против социалистов, «пополари» и либералов, объявленный и проводимый вождями фашистов в сельской местности — «расами» (что по-абиссински означало «предводитель»), бес препятственно продолжался. В тоже время партийным съез дом в Риме в ноябре 1921 года Муссолини был присвоен ти тул «дуче» (буквально — «вождь»)1. Надо заметить, что еще социалисты называли Муссолини «дуче» — именно так в 1912 году на банкете в честь освобождения Муссолини из тюрьмы назвал своего соратника депутат-социалист Вернокки. Коллеги социалисты уже тогда отмечали: «Появление Муссолини вызывает воодушевление в народе. Он заворажи вает толпу своим голосом, своей преувеличенно экспрессив ной жестикуляцией, напыщенными фразами и громкими обещаниями, смелыми, яркими образами и частыми повто рами»2. В момент кризиса именно Муссолини сумел представить себя как единственного человека, способного защитить об щество от хаоса, — в действительности вызванного его соб ственной частной армией, развязавшей гражданскую войну. 25 сентября 1922 года Муссолини собирает Национальный совет НФП. Он заявляет: «Фашизм повсюду одерживает по беду. Наши противники не в состоянии бороться»3. А уже вечером 27 октября Муссолини отдал приказ собравшимся в Неаполе 26 тысячам сквадристов начать поход на Рим. Хотя чернорубашечники были вовсе не вооружены или недостаточ но вооружены, полиция и военные не вмешивались. Когда король не решился подписать составленную премьер-мини стром Факта декларацию, объявлявшую осадное положение, Муссолини выиграл. 29 октября дуче получил телеграмму в которой говорилось: «Его Величество король просит Муссо лини немедленно явиться в Рим для формирования нового кабинета министров». На следующий день огромные толпы уже приветствовали дуче в Риме. Прибыв в королевский дво'Випперман В. Ук. соч. С.27. Цит. по: Бенито Муссолини. М., 1999. С.28. 3 Там же. С.46. 2
10
пец Муссолини обратился к Виктору-Эммануилу III со сло вами: «Я прошу Ваше Величество извинить меня за то, что я вынужден предстать перед Вами в черной рубашке. Я только ч т о с поля сражения, к несчастью, кровавого. Я возвращаю Вашему Величеству Италию времен Витторио-Венето и ос таюсь Вашим преданным слугой»1. К 19 часам 30 октября Муссолини завершил формирование кабинета министров. 31 октября чернорубашечники вошли в столицу, скандируя: «Да здравствует Италия! Да здравствует дуче!». В Италии началась эра фашизма... К концу 1925 года, укрепив свое положение, Муссолини начал претворять в жизнь фашистские реформы. 2 октября 1925 года были учреждены фашистские корпорации, соеди нявшие работодателей и наемных работников, что положило конец профсоюзному движению. За этим в начале ноября 1925 года последовали «высшие фашистские законы», рас ширившие власть главы правительства за счет парламента, который был отныне полностью подчинен исполнительной власти. Дальнейшими законами были распущены городские собрания депутатов, отменена свобода собраний и объедине ний, свобода печати и уволены политически неблагонадеж ные служащие. После покушения на Муссолини 9 ноября 1926 года был издан Закон о защите государства, по которо му были распущены все партии, кроме фашистской, запре щены все оппозиционные газеты и учреждены специальные суды для политических противников режима. В начале 1928 года был принят новый избирательный закон, по кото рому Большой фашистский совет составлял перед выборами единый список кандидатов, а избиратели могли только при нять или отвергнуть его в целом. Таким образом парламентс 2 кая система в Италии была полностью заменена диктатурой . Власть Муссолини основывалась, с одной стороны, на порученной ему королем должности главы правительства, а с другой — на подчиненной ему как «вождю фашизма» — Дуче, единственной в Италии политической партии с ее ми лицией и многочисленными зависящими от нее организаци'Цит. по: Бенито Муссолини. М., 1999. С.246. Випперман В. Ук. соч. С.29—30.
2
11
ями. Надо заметить, что власть и влияние монархии, армии и Церкви в значительной степени сохранились. Они не были отождествлены с фашизмом, но при этом были его союзни ками. Третьей опорой режима Муссолини была корпоратив ная система, строительство которой шло ускоренными тем пами. В целом, можно сказать, что фашистское государство основывалось на сложной и неоднозначной системе взаимо зависимостей. Прочность же этого режима зависела от того, достигнет ли Муссолини успехов в экономической и внеш ней политике. И надо признать, что поначалу ему это удава лось. Так к середине 1920-х годов на политической карте Ев ропы появилось и окрепло государство с совершенно новым политическим устройством. Не следует, однако, думать, что фашизм был исключительно итальянским феноменом. Прак тически во всех европейских странах существовали фашист ские партии. Следует совершить краткий экскурс в историю европейского фашизма, чтобы п о н я т ь , кто, помимо Италии, мог составить костяк фашистского интернационала. Кроме того, без всестороннего изучения фашизма вряд ли можно в полной мере понять ход европейской истории первой поло вины XX века. Обзор следует, пожалуй, начать со стран, которые также, как и Италия оказались в лагере победителей Первой миро вой войны. В первую очередь это касается Великобритании, Франции и Румынии. 1 Великобритания также, как и И т а л и я , была страной-по бедительницей. И так же, как в И т а л и и , на туманном Аль бионе сформировалась единая и сильная фашистская партия. Надо заметить, что в отличие от Италии Англия при надлежала к тем немногим странам Европы, экономические, социальные и политические структуры которых почти не 'Об истории фашизма в Великобритании см. напр.: Випперман В. Ук. соч.; Прокопов А.Ю. Фашисты Британии. Союз Освальда Мосли: идеология и политика. СПб., 2001; Webber G.C. The ideology of the British right, 1918-1939. L.,1986; The British Isles//The social basis of European fascist movements. L., 1987; Blinkho rn M. Fascism and the right in Europe, 1919-1945. H., 2000; Payne S.G. A history of fascism, 19141945. M., 1995 и др. 12
были затронуты событиями Первой мировой войны и ее по следствиями. Война привела, конечно, к экономическим потерям - один только тоннаж морского флота сократился на 40% — но Англия выиграла войну и смогла, опираясь на свою нетронутую мировую империю, быстро восполнить свои убыт ки. Точно так же быстро и успешно был выполнен переход от военной экономики к мирной. Парламентские выборы, проведенные в 1918 году, завер шились решительной победой консерваторов и либералов. Однако политическая обстановка оставалась напряженной. Не случайно первая фашистская партия Англии возникла как раз в этот момент. Эта партия во всех подробностях под ражала успешному итальянскому образцу. На это указыва ло даже ее название, более чем странное для неитальянской партии: «Бритиш фашиста» — British Fascist! Эта партия ви дела свою задачу в том, чтобы быть вспомогательным отря дом консерваторов в их борьбе против «красной опасности». В 1926 году английские фашисты предложили свою помощь для насильственного подавления всеобщей забастовки, но правительство консерваторов отклонило это предложение. После этого «Британиш фашисти», как и другая фашистс кая группировка под названием «Имперская фашистская лига», канули в небытие. Оставшиеся члены обеих этих фа шистских групп примкнули к Британскому союзу фашис тов, основанному сэром Освальдом Мосли осенью 1932 года. Освальд Мосли, как и другие будущие фашистские ли деры, принимал непосредственное участие в боевых действи ях на фронтах Первой мировой войны. Его путь в действую щую армию был достаточно типичен для выходца из состоя тельных аристократических кругов Великобритании. Он родился 16 ноября 1896 года в старинной дворянской семье, представители которой с середины XVII века носили титул баронета. Предки Освальда Мосли занимались торговлей и были крупными землевладельцами. К началу XX века в соб ственности представителей клана Мосли было поместье и земли в графстве Стаффордшир в центральной Англии. Бу дущий лидер британских фашистов учился в привилегиро ванной школе в Уинчестере, а в январе 1914 года поступил в 13
известное своими традициями военное училище в Сандхерсте. Один из сверстников Освальда следующим образом опи сывал его: «Он был развит не по годам, нетерпелив, преиспол нен презрения к большинству своих сверстников и гедонист до мозга костей»1. В октябре 1914 года Мосли после ускорен ного курса обучения покинул военный колледж и отправил ся в составе Британских экспедиционных сил на Западный фронт во Францию. Он участвовал в военных действиях в качестве кавалерийского и пехотного офицера, был летчи ком-наблюдателем в Королевском летном корпусе. К воен ному времени относится осознание Освальдом Мосли необ ходимости «...построить лучшую страну для уцелевших то варищей», создать «более благородный мир в память о тех, кто погиб»2. Весной 1915 года в ходе одного из тренировочных по летов, при посадке самолета, Мосли получил серьезное ра нение ноги, после чего ему пришлось покинуть передовую, и продолжительное время провести на лечении в госпитале. Впоследствии он был признан непригодным для службы в армии и вплоть до окончания войны работал в двух министер ствах — иностранных дел и вооружений. В 1916 году после смерти деда Мосли унаследовал 16 тысяч фунтов стерлингов и значительные земельные владения (оценивавшиеся в 274 тысячи) и, таким образом, стал обладателем крупного со стояния, что позволило ему спустя годы частично финанси ровать ряд своих политических начинаний, в том числе и Союз фашистов. После войны Освальд Мосли вступил в Консервативную партию и был избран членом Палаты общин, но в 1922 году вышел из партии и стал независимым депутатом, а в 1924-м стал лейбористом. Мосли обладал незаурядными ораторски ми способностями. Более того, придавая большое значение публичным выступлениям, он брал уроки риторики и, как и 3 нацистский фюрер, оттачивал свои жесты перед зеркалом . Способность Мосли воздействовать на аудиторию и его эмо циональная манера выступлений позволили в 1931 году од'Мэллали Ф. Фашизм в Англии. М., 1947. С.ЗО. Mosley О. My Life. L., 1970. Р.71. 3 Eatwell R. Fascism. L., 1995. P. 179. 2
14
ному из иностранных журналистов пророчески охарактери зовать его как «английского Гитлера»'. А вот как отзывался о фашистском лидере знаменитый комик XX века Чарли Чаплин: «Среди гостей обращал на себя внимание высокий, худой, темноволосый человек с коротко подстриженными усиками, любезный и обходительный, — писал Чаплин. —За завтраком я все время разговаривал с ним, обсуждал с ним книгу Дугласа «Экономическая демократия»... Должно быть... я сказал что-то такое, что особенно заинтересовало высокого джентльмена, — лицо его вдруг осветилось, а глаза раскрылись так широко, что стали видны белки. Казалось, он одобрял все, что я говорил, но лишь до той минуты, пока я не дошел до основного положения, завершавшего мою мысль, — оно-то как раз оказалось прямо противоположным его собственному мнению, и лицо его выразило крайнее ра зочарование. И тут выяснилось, что я беседовал с сэром Ос вальдом Мосли... Эти выкаченные белки глаз и широко улы бающийся рот остались в моей памяти живыми и посейчас, как странная и чем-то пугающая маска»2. В условиях мирового экономического кризиса, начавше гося в 1929 году, британские фашисты достигли своего наи высшего успеха. В январе 1930 года Мосли предложил каби нету Макдональда план преодоления кризиса и массовой безработицы с помощью повышения покупательной способ ности, усиления государственного контроля над экономикой и политики автаркии. Но его план был решительно отверг нут британским правительством. После этого Мосли осно вал осенью 1932 года собственную партию, чтобы все же осу ществить свои экономические предложения, в правильнос ти и практичности которых он был фанатически убежден. 1 октября Освальд Мосли объявил о создании Британского союза фашистов и в присутствии нескольких журналистов и 32 членов новой организации открыл в центре Лондона на 3 Грейт-Джордж-стрит Национальный штаб БСФ . В качестве эмблемы британских фашистов был принят древнеримский Щит. по: Webb В. Beatrice Webb's Diaries. 1924-1932. L., 1955. P.267. Чаплин Ч. Моя биография. М., 1966. С. 151-152. 3 Mosley О. The Greater Britain. L., 1932. P. 24, 40. 2
15
символ власти — пучок связанных ремнем прутьев с топором в середине (фасции). Мосли, подчеркивая преемственность британской империи от древнеримской, писал в книге «Бо лее великая Британия», что «связка прутьев символизирует силу единства», а топор — верховную власть организованного государства1. Аналогии с итальянским фашизмом были бо лее чем заметны. В целом, ориентация на фашистский образец, проявив шаяся не только в названии — Британский союз фашистов, но и во внешнем облике этой партии, располагавшей одеты ми в черную униформу (отсюда название — чернорубашеч ники) полувоенными подразделениями, с самого начала была не просто средством для достижения экономических предло жений. Экономические планы Мосли, направленные на пре одоление безработицы, все больше вытеснялись его агрессив ными идеями, носившими националистический, антисоци алистический и антисемитский характер. Если представителей буржуазии, составлявших 58% чле нов Британского союза фашистов, привлекали его планы преодоления безработицы, то рабочих к БСФ привлекали глав ным образом антисемитизм и демонстрации. Британские фашисты устраивали массовые митинги и демонстрации под защитой Фашистских сил обороны — английского аналога СА. В начале 1934 года британские фашисты стали подумы вать о захвате власти — «походе на Лондон». Фашистский орган газета «Блэкшет» писала: «Теперь мы должны сконцен 2 трировать нашу деятельность на настоящей цели — власти» . Другое фашистское издание недвусмысленно озаглавило 3 свою передовицу — «С улиц — к власти» . У британских фашистов действительно были основания считать задачу зах вата власти выполнимой. Благодаря динамичному развитию количество членов Британского союза фашистов постоянно росло. К середине 1934 году численность БСФ достигала 40— 4 50 тысяч . 'Mosley О. The Greater Britain. P.34. Blackshirt. Jan. 12. 1934. 3 Fascist Week. Jan. 5. 1934. 4 Прокопов А.Ю. Ук. соч. С. 199-200. 2
16
Но эта пропагандистская деятельность в чисто фашист ском стиле натолкнулась не только на возрастающее сопро тивление антифашистов, в частности членов Лейбористской партии, видевших в Мосли аристократического предателя рабочего класса, но и на неприязнь буржуазно-консерватив ных кругов. Долгая и непрерывная парламентская и демок ратическая традиция Великобритании стала той преградой, которую не смог одолеть БСФ. Против чернорубашечников начались массовые демонстрации, достигшие своего апогея 9 сентября в Лондоне, когда против 3 тысяч собравшихся в Гайд-Парке фашистов выступило около 100 тысяч антифа шистов. И только под прикрытием полиции членам БСФ уда лось унести ноги. В середине 1930-х годов популярность Мосли стала снижаться, и лидер британских фашистов был вынужден искать поддержку извне — у более удачливых фюреров фашистского интернационала. Говоря о британском фашизме, историки часто забыва ют о таком самобытном явлении, как «клерикальный фа шизм» Ирландии', которая до середины XX века все еще ос тавалась в составе британской империи. Еще в январе 1919 года представители националистической партии Ир ландии Шин фейн собрали в Дублине первый ирландский парламент, провозгласивший независимость «Зеленого ост рова». Президентом Ирландии стал Имон Де Валера. Ирланд ская республиканская армия (ИРА) развернула активные боевые действия против английских войск и полиции. В де кабре 1921 года был подписан мирный договор между Вели кобританией и Ирландией. Ирландия (за исключением 6 наи более развитых в промышленном отношении графств севе ро-востока, которые оставались в составе Соединенного Королевства) получила статус доминиона — так называемое Ирландское свободное государство. Однако Великобритания сохраняла на территории Ирландии военные базы, право на получение «выкупных» платежей за бывшие владения анг лийских лендлордов, оставались незыблемыми позиции ан глийского капитала. 'Об истории ирландского фашизма см. Cronin M. The Blueshirts and Irish politics. D., 1997. 17
Условия англо-ирландского договора вызвали возмуще ние в Ирландии. Произошел раскол и в руководстве Шин фейн, часть которого выступила за продолжение борьбы до полной политической независимости. В стране началась гражданская война. Используя широкую военную и финан совую помощь Великобритании, правительство доминиона, состоявшее из правых шинфейнеров, одержало победу в граж данской войне. В 1922—1932 годах у власти стояло правительство Уиль яма Косгрейва, представлявшее правую консервативную партию Кумман-на-гэл (создана в 1923 году), которая выра жала интересы части ирландской буржуазии, тесно связан ной с английским капиталом, и выступала за сотрудничество с Великобританией. В стране установился режим полицейс кого террора, правительство ориентировалось на сохранение страны в положении аграрного придатка Великобритании. Реакционная политика Косгрейва привела к резкому обо стрению национальных и политических противоречий. В ян варе 1932 года победу на парламентских выборах одержала возглавляемая Де Валера партия Фианна файл («Солдаты судьбы»; основана в 1926 году). Кумман-на-гэл оказалась в оппозиции. Именно в этот момент к ней присоединилось со зданное в 1932 году ирландское фашистское движение «го лубых рубашек». Во главе этой партии стоял бывший коман дующий войсками сторонников договора с Великобритани ей , занимавший до прихода к власти правительства Де Валера пост начальника полиции генерал О'Даффи. Своим успехом ирландские фашисты были обязаны тяжелому внутреннему положению страны, усугублявшемуся экономической и та моженной войной с Великобританией. В результате росла численность праворадикальных и фашистских группировок. К началу 1930-х годов «голубые рубашки» О'Даффи насчи тывали более 60 тысяч членов1. В 1933 году ирландские фашисты вместе с другими пра выми и консервативными группами были преобразованы в Партию единой Ирландии, которая позднее была переимено вана в Фине гэл — Объединенная ирландская партия. 'Newsinger J. Blackshirts, Blueshirts and Spanish Civil War//The Historical Journal, 44,3 (2001). P.839. 18
Ирландские фашисты во главе с Энном О'Даффи стали мас совой партией, пользовавшейся поддержкой крупной ирлан дской буржуазии. Установив контакты с международными фашистскими кругами, О'Даффи включил в свою програм му пункт о создании «ирландского корпоративного государ ства». 28 февраля 1934 года депутат Дж. А. Костелло заявил в парламенте: «Чернорубашечники победили в Италии; гит леровские коричневые рубашки победили в Германии. В Ир ландии тоже наверняка победят голубые рубашки»'. Действи тельно, летом 1933-го и осенью 1934 года «голубые рубашки» предприняли попытки силой захватить власть в Ирландии и установить в стране тоталитарный режим. Хотя фашистам это сделать не удалось, О'Даффи не снижал своей активности. Не сумев захватить власть у себя на родине, лидер «голубых рубашек», так же как и британские коллеги, обратил свой взор на континентальную Европу, став одним из лидеров фашистского интернационала. Что же Франция2, еще одна страна-триумфатор Первой мировой? Фашистское движение во Франции довольно силь но отличалось от большинства аналогичных организаций Ев ропы. Французский фашизм стал активно развиваться зна чительно позже, чем в Италии и Германии. Кроме того, цели и конкретная программа действий французских фашистов несколько отличались от целей и программ идеологических собратьев в других странах Европы. Целями французского фашизма были не разрушение парламентского строя, не слом государственного аппарата буржуазной демократии, а огра ничение парламентаризма: пересмотр конституции, ограни чение полномочий парламента, значительное расширение компетенции исполнительной власти, и прежде всего прези дента республики, установление авторитарного строя. Отлич'Irish Independent. 29.2.1934. 0б истории фашизма во Франции см. напр.: Випперман. В. Ук. соч.; Рубинский Ю.И. Тревожные годы Франции. М., 1973; Нольте Э. Фашизм в его эпохе. Н., 2001; Blinkhorn M. Fascism and the right in Europe, 1919-1945. H., 2000; Soucy, R.J. France//The social basis of European fascist movements. L., 1987; French fascism: The second wave, 1933-1939. N.-H., 1995; Payne S.G. A history of fascism, 1914-1945. M, 1995 и др. 2
19
ным был и социальный состав фашистских организаций Франции: они не имели плебейского характера. Во главе фа шистских движений, партий и лиг находились не выходцы из социальных низов, а представители аристократии, корпо ративного капитала, высших военных кругов. В соответ ствии с этим их идеология была устремлена не в будущее, а в прошлое, во времена старого порядка, или бонапартизма Вто рой империи. Наконец, самое главное отличие французского фашиз ма заключалось в том, что фашистское движение было раз дробленным, оно не объединилось в сильную единую партию, как это произошло в Италии, Германии и большинстве дру гих стран Европы. Наиболее крупной и влиятельной среди фашистских дви жений была партия Аксьон Франсез («Французское дей ствие»). Она была создана еще в 1899 году, в самый разгар «дела Дрейфуса», когда идеологические течения национализ ма, реакционного капитализма и особенно антисемитизма во французском обществе вылились в создание Аксьон Фран сез. Эта организация ставила себе наряду с националисти ческими и антисемитскими также некоторые антикапитали стические и даже синдикалистские цели. Своей целью Аксьон Франсез ставила установление «по рядка» в противовес «парламентской анархии», а средства ми достижения этих целей считала «крест и корону», т.е. рес таврацию монархии с опорой на Католическую церковь. В со ответствии с этим утверждалось, что вся история Франции после 1789 года была сплошной историей упадка страны. Среди участников движения, объединившихся вокруг Аксь он Франсез, было много обедневших дворян, офицеров, чи новников, представителей «золотой молодежи» и студенче ства. К нему примыкала часть аристократических кругов, его поддерживали некоторые представители высокопоставлен ных военных кругов, группировавшиеся вокруг героя Пер вой мировой войны маршала Петэна. Во главе Аксьон Фран сез стоял весьма популярный в реакционных кругах журна лист Шарль Моррас, в 1930-е годы избранный членом Французской академии. В начале 1930-х годов Аксьон Фран20
сез вступило на путь создания вооруженных отрядов молоде жи. По мере обострения политической ситуации в стране ак тивность этой группы «королевских молодчиков» все более возрастала. Таким образом, Аксьон Франсез, имевшая влице Шарля Морраса выдающегося идеолога, а в качестве партий ной силы — «королевских молодчиков», готовых добиваться политических целей также и насильственным путем, была весьма грозной силой во Франции. «Мы не пощадим, — пи сал основатель Аксьон Франсез, — ни парламентской анар хии, сводящей к нулю власть путем ее разделения, ни буржу азной анархии, называющей себя либеральной, но принося щей больше вреда, чем бомбы анархистов. Мы игнорируем правые партии, ибо не принадлежим ни к какой партии...»1 В организационном и идеологическом отношении Аксь он Франсез имела много общего с будущим итальянским фа шистским движением. Более того, фашистские движения, возникавшие во Франции с 20-х годов, были не только род ственны Аксьон Франсез и составляли в идеологическом от ношении ее прямое продолжение — они были связаны с ней также в конкретно-историческом смысле и даже персональ но, так что Аксьон Франсез была не просто предшественни цей фашизма. Второй фашистской группой во Франции стала «Моло дые патриоты», которая была создана в 1924 году Пьером Теттенже, членом парламента, крупным промышленником, вла дельцем ряда парижских универмагов и фирм шампанских вин. Наряду с другими лигами правых «Молодые патриоты» относились скорее к старой бонапартистской традиции Фран ции, чем к новым, устроенным по современному итальянс кому образцу фашистским партиям. Идеалом Теттенже была империя Наполеона III. В соответствии с этим в программу лиги входили требования ревизии конституции, усиления ис полнительной власти, под эгидой которой предполагалось добиться сотрудничества классов и создания в этих целях корпоративного строя. Теттенже писал: «Либерализм и соци ализм осуждены историей, они являются лишь двумя сторо нами одной медали... Национальная революция будет рево'Цит. по: Рубинский Ю.И. Ук. соч. С. 197. 21
люцией молодежи, она отвергнет ветхую рутину умеренной или консервативной политики...»'. Надо заметить, что лиде ры Лиги патриотической молодежи в большей, нежели руко водители Аксьон Франсез, степени использовали методы социальной демагогии. В начале 1930-х годах они также стали на путь создания мобильных вооруженных отрядов по 2— 3 тысячи человек для быстрой переброски их автотранспор том туда, где они окажутся необходимыми. Наконец, главную «убойную» силу фашистского движе ния во Франции представляли «Огненные кресты». Эта орга низация возникла в 1928 г. как объединение бывших фрон товиков. Особой чертой «Огненных крестов» была всячески афишируемая аполитичность, стремление отмежеваться от традиционных парламентских группировок, как левых, так и правых, стать выше тех и других. Целью «Огненных крес тов» было вернуть Франции ее былое величие. В агитации ее лидеров постоянно подчеркивались умеренность «Огненных крестов», приверженность «порядку», который эта организа ция, по словам ее лидера полковника де ла Рока, намерена была не нарушать, а охранять от всякого рода «смутьянов». Поэтому основным лозунгом, который она выдвигала, было «уважение к чести, порядку и собственности». Первоначально в организацию принимали только учас тников войны, награжденных за боевые заслуги. Вскоре дея тельностью «Огненных крестов» заинтересовался известный покровитель крайне правых лиг миллионер-парфюмер Фран суа Коти. Он предоставил ассоциации внушительные денеж ные средства и создал ей широкую рекламу на страницах своих газет. Как раз под влиянием Коти в руководство «Ог ненных крестов» выдвинулся отставной полковник граф Франсуа Казимир де ла Рок, ставший в 1931 году председа телем движения. Д е ла Рок, которому к этому моменту исполнилось 46 лет, родился в небогатой, но знатной дворянской семье и по тра диции избрал карьеру кадрового офицера, участвовал в Пер вой мировой войне, был ранен, награжден многими ордена ми. По окончании войны он занимал посты начальника 1
22
Цит. по: Рубинский Ю.И. Ук. соч. С. 197.
французского отдела секретариата Верховного межсоюзни ческого совета, был сотрудником штаба главнокомандующе го маршала Фоша, который направил его в качестве своего полномочного представителя в Польшу при маршале Пилсудском, затем служил офицером разведки в Марокко во вре 1 мя испано-марокканской Рифской войны . Выйдя в отставку в конце 1920-х годов, де ла Рок не толь ко активно поддержал «Огненные кресты» в финансовом от ношении, но даже предоставил им помещение для штаб-квар тиры в здании треста, в котором он работал. Как признавал впоследствии тогдашний премьер Андре Тардье, он раз 20— 25 лично вручал де ла Року на своей квартире чеки на круп ные суммы: например, только в апреле 1932 года председа тель «Огненных крестов» получил 60 тысяч франков (эти факты, преданные гласности в 1937 года, вызвали громкий скандал). Де ла Рок использовал разнообразные приемы для увеличения собственной популярности: рекламу боевых зас луг, демонстрирование военной выправки, загадочную улыб ку, окружение себя ореолом мистической тайны, скрытность «человека действия», контрастировавшую с болтливостью парламентариев и так далее2. И это дало плоды. В начале J 930-х годов де ла Рок стал непререкаемым лидером «Огнен ных крестов». К этому времени союз превратился в самостоятельную партию с консервативными и социально-реформистскими целями, насчитывавшую около 150 000 членов. Лидеры «Ог ненных крестов» также приступили к созданию военизиро ванных отрядов, состоявших в основном из бывших солдат, ветеранов войны и руководимых бывшими офицерами. Они получили название «диспо» (от французского disponibie — «находящийся в готовности»). Основная масса «диспо» была сосредоточена во французской столице и ее окрестностях, разбитых на зоны деятельности десяти бригад. Особая мо бильная бригада обеспечивала личную охрану де ла Рока. «Диспо» были способны по первому сигналу вывести на ули цы Парижа 15—20 тысяч человек. Кроме того, лидеры «Ог'CostonH. Dictionnaire de la politique francaise. P., 1967. P.596—598. Рубинский Ю.И. Ук. соч. С. 202-203.
2
23
ненных крестов» установили тесный связи с высшими воен ными кругами. Казалось, во Франции можно было ожидать быстрого и успешного развития фашизма, но ничего подобного не про изошло. Это объясняется экономическими, социальными и политическими условиями, сложившимися во Франции пос ле 1918 года. Аксьон Франсез в значительной мере утратила свое влияние, достигнутое в 1914 году. Здесь сыграло свою роль осуждение папой Пием XI галликанской идеологии Аксьон Франсез, то есть доктрины независимости Француз ской церкви от Рима. Из-за этого запрета, последовавшего в 1926 году, Аксьон Франсез потеряла не только поддержку французского клира, но и многих своих консервативно-ка толических членов. Еще важнее оказался тот факт, что неко торые лица и группы отвергли по-прежнему монархические установки Аксьон Франсез и начали ориентироваться на более современный и действенный образец итальянского фашизма. К ним принадлежал Жорж Валуа, член Аксьон Франсез и националистическо-синдикалистского «Кружка Прудона». В 1925 году он вышел из Аксьон Франсез, чтобы осно вать свой собственный боевой союз «Фасции», который не только по названию, но и по своей идеологии и политичес кой практике полностью подражал итальянским «fasci». Ав торитетный французский политик Поль Рейно так определял состав партии Валуа — «вчерашние мирные консерваторы, 1 которые превратились во взбесившихся баранов» . Сам Ва луа выступал за объединение фронтовиков и производителей под знаком национального социализма, что должно было привести к преодолению классовой борьбы и международного марксизма. Интересно, что во время Второй мировой войны Валуа, превратившийся из фашиста почти в антифашиста, погиб в немецком концентрационном лагере. Кроме того, приобрел влияние «Франсизм», основанный в 1933 году одним из лидеров «Фасций» Марселем Бюкаром, хотя число его членов никогда не превышало 10 000. По при меру германских штурмовиков франсисты были одеты в по'Reynaud P. Memoires. T.l. P.366. 24
лувоенную форму — синие гимнастерки и синие галстуки, береты, сапоги и портупеи. Так же, как их итальянские и гер манские коллеги, они приветствовали друг друга римским салютом. Франсисты, финансируемые, как и «Огненные кресты», олигархом Коти, выдвинули программу «тотальной революции», разгрома всех традиционных политических партий, замены парламентского режима централизованной корпоративной системой во главе с вождем. Руководители лиги не раз выступали с приветствиями Гитлеру и Муссо лини. В 1933 году Коти основал другую фашистскую партию — «Французская солидарность». Она была немногочисленна и, по словам отечественного историка Рубинского, ее костяк со ставляли «всякого рода уголовники и авантюристы», а так же «темные, забитые, полуграмотные рабочие или мелкие тор говцы — арабы из Северной Африки, проживавшие в Пари же»'. Еще одной фашистской партией была организация, созданная Жаком Дорио. Правда, основанная Дорио в 1936 году Народная французская партия, хотя и приняла с самого начала фашистские символы и идеологические фор мулы, занимала в своей программе и политике самостоятель ную позицию, ставившую ее на самый левый фланг всей шкалы фашистских движений Франции и Европы. Такова была расстановка сил в фашистском лагере Франции в конце 1920 — первой половине 1930-х годов. Ни одной из фашистских партий не удалось в это время прийти к власти. Что же происходило в других странах Европы? Боль шого успеха фашизм достиг в Румынии2. Эта восточно-европейская страна не просто принадлежа ла к победителям в Первой мировой войне, но к странам, по лучившим от нее много выгод. В самом деле, это королевство (до 1881 года — княжество), возникшее в 1858 году в резуль тате объединения княжеств Молдавии и Валахии и получив'Рубинский Ю.И. Ук. соч. С. 196. Об истории румынского фашизма см. напр.: Випперман. В. Ук. соч.; BlinkhornM. Fascism and the right in Europe, 1919—1945. H., 2000; Payne S.G. A history of fascism, 1914—1945. M., 1995; Васильченко А. Между дуче и Гитлером. М., 2004. 2
25
шее независимость от Турции лишь в 1878 году, увеличило после войны свою территорию с 139 000 кв. км до 295 000 кв. км. В качестве члена Малой Антанты и союзника Франции и Польши Румыния представляла собой в 1920-е годы и еще в начале 30-х важный политический фактор в Юго-Восточ ной Европе. Но эта видимая сила ставила ее в весьма опасное внеш неполитическое положение. Румыния была окружена госу дарствами, которые, за исключением Польши, не были со гласны с ее новыми границами и предъявляли к ней опреде ленные территориальные претензии. Серьезную проблему представляло наличие большого количества национальных меньшинств. По отношению к ним румынское государство с его централизованным управлением проводило подчеркну то националистическую политику. Наиболее враждебной была установка правительства, и особенно значительной ча сти румынского народа, по отношению к еврейскому мень шинству. Именно под лозунгами борьбы с национальными мень шинствами в Румынии стали возникать фашистские партии. Первоначально многие из них подражали итальянскому и французскому образцам. Однако настоящую популярность они завоевали с началом экономического кризиса. К этому времени разнообразные фашистские партии, такие, как «На циональная румынская фасция» или «Румынское действия», канули в Лету. Напротив, набирал силу «Легион Михаила Архангела» во главе с Корнелиу Зеля Кодряну. Еще в 1923 году молодой Кодряну примкнул, как и его отец, к антисемитской националистической организации Алексадра Кузы «Лига на ционально-христианской защиты», которую он, впрочем, покинул в 1926 году, так как она казалась ему недостаточно воинственной и дисциплинированной. В июне 1927 году будущие легионеры собрались на свой первый съезд. Само мероприятие длилось несколько минут, в ходе которых лидер нового объединения Кодряну огласил свой приказ №1: «Сегодня, 27 июня 1927 года, в день Свято го Иоанна Крестителя, в 10 часов вечера под моим руковод ством создается «Легион Михаила Архангела», чья вера не 26
знает границ и который стоит вместе с нами в наших рядах. Те, кто сомневается или колеблется, пусть покинут нас»1. Вождь «Легиона Михаила Архангела» Корнелиу Зеля Кодряну родился в 1899 году в Яссах. Его дед по отцовской линии был лесничим и носил фамилию Зилиниш. Его бабка была урожденной Аптек. Оба имени носили определенно не румынский характер, по причине чего Кодряну часто делали упрек, что он не был румыном, а значит его радикальный на ционализм был результатом осознания собственной нацио нальной неполноценности. В начале XX века отец Кодряну Ион Зеля переселился в Румынию. Всю свою юность Корне лиу Кодряну провел в Хуши, маленьком провинциальном городке, где его отец работал преподавателем лицея. После окончания школы он был определен в элитарный военный ли цей. Когда Корнелиу оканчивал школу, Румыния вступила в мировую войну на стороне Антанты. Юноша был убежден, что страна нуждалась в его помощи, и потому вслед за отцом пошел на фронт. Нашедшим беглеца офицерам с трудом уда лось убедить его, что война закончится и без него. Посколь ку юному добровольцу исполнилось только 17 лет, он был тут же отправлен домой. По возвращении он продолжил обуче ние и вскоре окончил военный лицей. После этого Корнелиу Зеля Кодряну отправился в Яссы, чтобы учиться на юриди ческом факультете, где одну из кафедр возглавлял А. Куза. Однако в 1921 году за призывы к насилию он был исключен из университета и отправился учиться за рубеж — в Герма нию. Именно из немецких газет он впервые узнал о походе Муссолини на Рим и группе Адольфа Гитлера. Психологический базис воззрений Кодряну во многом напоминал гитлеровский: такая же чрезмерная сила вообра жения, такая же инфантильность, такое же мышление, зацик ленное на одном моменте. Кодряну как бы вел ежедневный диалог со смертью и святостью. Он ожидал помощи от Сте фана Великого, знаменитого молдавского князя, но еще боль ше он чтил Михаила Архангела. Именно его заступничество должно было принести успех легиону, сделав реальными даже 'Цит. по: Васильченко А. Ук. соч. 2004. С. 43. 27
невозможные моменты. «Архангел руководит нами, защища ет нас, сражается на нашей стороне и приведет нас к победе. Но чтобы он заступался за нас, мы должны верить в Бога и могущество нашего Архангела... Мы можем быть снисходи тельными к нашим врагам», но «когда наш разум, несмотря на все усилия, не находит ни пути, ни решения, когда мы сто им как вкопанные, когда не знаем, что делать, именно тогда Архангел приходит нам на помощь». Кодряну был убежден, что Бог избрал его, чтобы «вести румынский народ по пути выздоровления»'. Одетые в зеленые рубашки с серебряными крестами ле гионеры приносили клятву верности нации и капитанулу (так именовался глава легиона). По сути новая организация пред ставляла собой воинское братство, ее костяк составляли ко мандиры местных организаций, обладающие полномочиями армейских начальников. «Железная гвардия» делилась на пять организационных групп: 1) «Боевой крест» — молодежь в возрасте от 14 до 20 лет; 2) «Легионерский корпус» — мо лодежь от 21 до 28 лет; 3) студенческая секция; 4) женская секция; 5) политическая секция — люди старшего возраста. Особую группу составляли легионеры-смертники, готовые к физическому уничтожению врагов «Легиона Михаила Ар хангела». Необычное для политического движения религиозное наименование, связанное с архангелом Михаилом, не было случайным. В самом деле, крайне националистические, ан тикоммунистические и прежде всего антисемитские цели этой партии сопровождались элементами туманной мисти ки, впрочем, никоим образом не стеснявшей ее агрессивнос ти. Именно это подражание определенным религиозным сим волам и образцам доставило легионерам, часто называвшим себя также «крестоносцами», притягательную силу в глазах сельского населения. В начале 1930-х годов Кодряну решил создать новую организацию для борьбы с «еврейским коммунизмом», кос тяк которой должны были составить члены «Легиона Миха ила Архангела». По мысли вождя румынских фашистов она 'Цит. по: Васильченко А. Ук. соч. С. 43—29. 28
должна была быть выше всех партий и охватывать другие боевые молодежные организации. Новая организация нуж далась в оригинальном имени. Среди прочих предложений был вариант «Стальная гвардия». Но поскольку в Германии уже имелся «Стальной шлем», Кодряну высказался за то, что бы изменить наименование на «Железную гвардию»1. Активное ядро «Железной гвардии», состоявшее из сту дентов, преподавателей и небольшого числа рабочих, прово дило интенсивную пропаганду среди крестьян, сближавшую эту партию с русскими народниками. Члены «Железной гвар дии», за исключением студентов, преподавателей, офицеров и немногих рабочих, были главным образом из низших слоев сельского населения. Но в методах борьбы они скорее напо минали анархистов. И в самом деле, жертвами террора «Же лезной гвардии» стали многие, решавшиеся преградить до рогу легионерам. Эти насильственные действия, почти не пре следуемые правосудием, вызывали у многих румын скорее сочувствие, чем отталкивание. Число сторонников «Железной гвардии» постоянно рос ло, и легионеры проводили повсюду в стране свои пропаган дистские мероприятия и совершали политические убийства. По сведениям министерства внутренних дел, к концу 1933 года число «железногвардейцев» составляло почти 30 тысяч человек2. Однако пик популярности и одновремен но тяжелых испытаний «Железной гвардии» приходится на вторую половину 1930-х годов XX века. В 1920-х — первой половине 30-х годов «железногвардейцы» только набирали силу. Разнообразные фашистские движения появились не только в странах — победительницах в Первой мировой вой не, но и в государствах, образовавшихся на руинах АвстроВенгерской и Российской империй, а также в странах, оста вавшихся во время войны нейтральными. Наиболее крупные фашистские движения, потенциаль но способные активно участвовать в создании фашистского интернационала, возникли в Австрии, Венгрии, Хорватии и, 'Васильченко А. Указ. соч. С. 142. Там же. С. 180. 29
наконец, в Испании1. В этом плане интересен пример Авст рии. Страна-наследница империи Габсбургов была не толь ко географически расположена между Италией и Германией, но и продемонстрировала также оба главных варианта фа шизма — свою собственную ветвь национал-социализма и хеймверовский фашизм, ориентировавшийся на образец ита льянского фашизма. В то время как многие другие европейские страны попа ли после Первой мировой войны в кризисные условия, угро жавшие самому их существованию, первая австрийская рес публика была попросту обречена на существование победо носными державами. По национальным и экономическим причинам подавляющая часть населения Австрии высказы валась за присоединение к Германии. Но это пожелание было решительно отвергнуто союзниками, включившими в СенЖерменский мирный договор отчетливое запрещение анш люса. Однако Австрийская республика, возникшая вследствие диктата держав-победительниц, столкнулась с рядом почти неразрешимых экономических, социальных и политических проблем. Чтобы справиться с катастрофическим экономичес ким положением, австрийское правительство обратилось в октябре 1923 года к правительствам Англии, Франции, Ита лии и Чехословакии с просьбой о займе. За этот заем Авст рии пришлось уплатить очень высокую цену: по Женевско му договору она обязывалась в течение 20 лет не отказывать ся от своей независимости. Возбуждение населения по поводу Женевского соглашения и его последствий, носившее и на циональный, и социальный характер, было использовано австрийскими национал-социалистами, партия которых уже не была теперь незначительной группой. Немецкая национал-социалистская рабочая партия (НСДАП) возникла из основанной в 1903 году Немецкой ра бочей партии (ДАП). С 1919 года австрийские нацисты под'Подробнее см.: Випперман. В. Ук. соч.; Нольте. Ук. соч.; Blinkhorn М. Fascism and the right in Europe, 1919-1945. H., 2000; Payne S.G. A history of fascism, 1914—1945. M., 1995; The social basis of European fascist movements. L., 1987 и др. 30
держивали тесные связи с немецкими единомышленниками и все завершилось полным присоединением этой партии к НСДАП. В 1931 года Гитлер назначил Тео Хабихта ее земель ным инспектором. После возникновения мирового экономи ческого кризиса австрийская НСДАП смогла добиться зна чительных избирательных успехов (40% голосов в 1933 году). В конце 1934 года эта партия насчитывала 87 тысяч человек, а накануне аншлюса почти в два раза больше1. И все же ее рост был значительно медленнее, чем в Германии, а успехи были не столь велики. Это объяснялось, с одной стороны, за щитными мерами австрийских социал-демократов, а с дру гой — конкуренцией иной ветви австрийского фашизма — хеймверовского движения. Отряды хеймвера образовались после окончания войны из бывших офицеров, солдат, студентов, представителей ака демических профессий и крестьян и ставили себе целью за щиту границ и целостности Австрии. После массовых демон страций и кровавых уличных боев в начале 1927 года правя щая Христианско-социальная партия впала в панический страх перед «красной опасностью», представляемой, по их мнению, «австромарксистской» социал-демократией. Пра вительство реагировало форсированным развитием хеймве ра. Он превратился в массовое политическое движение. В сентябре 1930 года союзным лидером хеймвера был выбран князь Рюдигер фон Штаремберг. Он самым решительным об разом выступил за превращение хеймвера из военного союза в политическую партию, которая в корнебургской «присяге» 18 мая 1930 года приняла принципы итальянского фашизма. Идеологические разногласия соответствовали различиям в социальном составе австрийской НСДАП и хеймвера. В от личие от национал-социалистов члены и сторонники хейм вера принадлежали преимущественно к буржуазии и кресть янству. 25 июля 1934 года национал-социалисты подняли путч и убили австрийского канцлера Дольфуса. Однако решитель ные действия Муссолини не позволили германским нацис там помочь своим «коллегам». Путч провалился. Преемник 'Випперман В. Ук. соч. С.75. 31
Дольфуса, Курт фон Шушниг, утвердился поэтому в мнении, что лишь фашистская Италия хочет и может гарантировать и защитить независимость Австрии. В области внутренней политики была продолжена начатая уже Дольфусом ориен тация на итальянский образец. Все еще остававшиеся партии были распущены, и вместо них была создана единая партия под названием Отечественный фронт. Влияние хеймвера шаг за шагом ограничивалось; его членов, а также многих служа щих вынуждали вступать в Отечественный фронт. Конец самостоятельности всем австрийским нацистам пришел в марте 1938 года, когда Австрия стала частью Третьего рейха, а ее нацистские партии влились в партию Гитлера. Точно так же, как немецкая Австрия, получившая само стоятельность венгерская часть Австро-Венгерской монар хии должна была подписать 4 июня 1920 года в замке Триа нон близ Парижа крайне тяжелый мирный договор. Венгрия потеряла 71 % своей территории и 63% своего населения. 1 марта 1920 года в окруженном войсками будапештском парламенте адмирал Миклош Хорти был избран «местоблю стителем престола», поскольку перед этим был принят закон, сохранявший в Венгрии монархию. По настоянию Хорти кон сервативные и либеральные группировки объединились в правящую партию, выигрывавшую все выборы и назначав шую всех премьер-министров. Крайне жесткий курс по от ношению к рабочему движению и евреям был продолжен ан тисемитски настроенным премьер-министром Гёмбёшем и его преемником Белой Имреди. К этому времени Венгрия стала сборным пунктом и убе жищем правых радикалов и фашистов из различных европей ских стран, получавших здесь некоторую поддержку неофи циальных и официальных инстанций. Однако к собственным фашистским партиям венгерское правительство с самого начала относилось далеко не столь позитивно. Тем не менее к середине 1930-х годов большее влияние приобрела Партия национальной воли, основанная в 1935 году Ференцем Салаши, которая после нескольких пе реименований в конце концов стала называть себя, по ее сим волу, Партией скрещенных стрел. Этот символ венгерские 32
фашисты и национал-социалисты начали применять вместо первоначальной свастики, когда венгерское правительство запретило ношение свастики как эмблемы иностранного го сударства. Салаши, офицер действительной службы, внача ле симпатизировавший Гембешу, сумел объединить различ ные небольшие фашистские и национал-социалистские партии под лозунгами национализма, антилиберализма, ан тикоммунизма и расового превосходства. В отличие от мел ких группировок, называвших себя народными или рабочи ми партиями, но состоявших главным образом из представите лей венгерского мелкого дворянства, чиновников, офицерского корпуса и интеллигенции, «Скрещенные стрелы» Салаши су мели получить также весьма заметную поддержку части рабо чих и мелких крестьян. К 1939 году «Скрещенные стрелы» насчитывали уже 250 000 членов1. Но, несмотря на заметные успехи на выборах, члены «Скрещенных стрел» были не толь ко не допущены в правительство, но подвергнуты строгим преследованиям. Сам Салаши был приговорен к длительно му тюремному заключению за то, что он открыто заявил о том, что жена Хорти, возможно, имеет еврейское происхождение. И лишь в 1940 году под давлением Германии Салаши был освобожден из заключения. В октябре 1944 года после свер жения Хорти, заключившего перемирие с Советским Союзом, именно Салаши был поставлен Германией во главе Венгрии. Еще одной страной, образовавшейся на руинах монархии Габсбургов, была Хорватия. После распада Австро-Венгрии Хорватия была освобождена от иностранного господства, но против воли большинства населения включена в образован ное в 1918 году Королевство сербов, хорватов и словенцев. Главная проблема новой державы состояла в том, чтобы примирить словенцев, и прежде всего хорватов, с объединен ным государством, которое многие рассматривали как «Ве ликую Сербию» и по этой причине с ним боролись. 3 октября 1929 года оно было официально переименовано в Югосла вию. При этом исторически возникшее членение страны, обусловленное национальными и религиозными особеннос тями, должны были заменить новые административные еди'Випперман В. Ук. соч. С. 84. 2- 1570 Наумов
33
ницы, так называемые банаты. С той же целью примирения и объединения в 1929 году были запрещены все партии на ционального и конфессионального направления. Такая политика сглаживания национальных противоре чий натолкнулась не только на критику загнанных в подпо лье прежних партий, но более всего на ожесточенное сопро тивление новой партии «Усташа», основанной 7 января 1929 года загребским адвокатом Анте Павеличем (название партии буквально переводится как «повстанец», «мятеж ник»). Усташи, вначале называвшиеся «домобран» (что рав носильно «хеймверу»), провозгласили бескомпромиссную борьбу за независимость Хорватии, прибегая главным обра зом к насильственно-путчистским методам и к индивидуаль ному террору. Они получали финансовую и политическую поддержку из Венгрии и из фашистской Италии. В обеих этих странах усташи имели тренировочные лагеря, где их сторон ников готовили к насильственным и террористическим дей ствиям. 9 октября 1934 года, после нескольких безуспешных покушений, усташам удалось убить в Марселе короля Юго славии Александра. Этот акт не привел, как ожидал Павелич, к восстанию в Хорватии, но привел к политическому ослаблению югославской королевской диктатуры, посколь ку ввиду несовершеннолетия наследника престола страной управлял теперь раздираемый противоречиями регентский совет. Усташи все более ориентировались в идеологическом и организационном отношении на образец фашистской Ита лии, не прекращая при этом свою насильственную и терро ристическую борьбу за хорватскую независимость. Во время Второй мировой войны Анте Павелич, выпол няя задание своих покровителей — фашистских государств, захватил власть в формально объявленной независимой Хор ватии. Усташи установили с помощью своих вооруженных формирований почти тоталитарный террористический ре жим, преследовавший в Хорватии с жестокой и фанатичес кой последовательностью не только евреев, но главным об разом сербское меньшинство, составлявшее в Хорватии два миллиона. Еще одной страной, в которой фашистская партия не только пришла к власти, но и пережила всех основателей 34
фашизма, была Испания. Некогда бывшая мировой держа вой, Испания к началу XX века весьма напоминала отста лые страны Юго-Восточной Европы — в экономическом, со циальном и даже политическом отношении. 13 сентября 1923 года произошел путч генерала Мигеля Примо де Риве ра, в течение семи лет управлявшего затем страной с дикта торскими полномочиями, впрочем, не затронувшими монар хию. Через несколько лет в Испании пала монархия. Но это не привело к стабильности, и политическая обстановка про должала накаляться, что в итоге привело к гражданской войне. В этих условиях в Испании стали активно развиваться фашистские партии, такие, как «Союзы национально-син дикалистского наступления», «Кастильские союзы испанс кого действия». Однако настоящей силой предстояло стать фашистской группировке под названием «Испанская фалан га», основанной 29 октября Хосе Антонио Примо де Ривера, сыном диктатора. Она привлекла большее внимание обще ственности по той причине, что ее лидер приобрел некоторую известность как депутат парламента от одной из монархичес ких партий, опубликовавший несколько политико-фило софских статей. 13 февраля 1934 года Хосе Антонио Примо де Ривера удалось объединить три сектантских фашистских группы в «Испанскую фалангу союзов национально-синди калистского наступления». Фаланга, как ее стали называть, организовала обмундированную и вооруженную партийную милицию; в идеологическом отношении она ориентировалась на фашистскую Италию. В начале гражданской войны в 1936 году фаланга все еще была относительно слабой партией. Все ее руководство, в том числе Хосе Антонио Примо де Ривера, было арестовано рес публиканскими властями и вскоре расстреляно. Но по срав нению со всеми другими правыми партиями фаланга имела одно преимущество: у нее была партийная милиция, сразу же присоединившаяся к восставшим войскам генерала Фран ко. Правда, она насчитывала только 4000 человек, но это побудило Франко к дальнейшему призыву добровольцев, поскольку выяснилось, что восстание, задуманное как про стой военный путч, переросло в гражданскую войну, заста35
вившую привлечь и военные, и политические средства. Фа ланга использовала этот неожиданный шанс, чтобы увели чить число своих членов и сторонников. В несколько меся цев она превратилась в важную политическую и военную силу. 19 апреля 1937 года Франко объявил объединившуюся с «рекете» фалангу единственной государственной партией. Полное название этой партии было теперь «Испанская фа ланга традиционалистов и союзов национально-синдикали стского наступления». Ее партийной эмблемой был хомут со связанными свирелями, заимствованный из герба католичес ких королей Испании, и эта эмблема стала теперь новым го сударственным гербом. Руководство новой государственной партией, в которую «добровольно» вошло также много чинов ников и военных, принял на себя командующий восставши ми войсками Франко. Фаланга развязала беспощадный тер рор против политических противников, а после окончания войны осталась официальной государственной партией, в то время как все другие партии были запрещены; ее руководи телем был Франко, который назывался теперь «каудильо», что было равносильно итальянскому званию «дуче» и немецко му «фюрер». Фаланга была распущена только в 1977 году! В остальных государствах фашистские движения не ока зывали значительного влияния на политическую жизнь сво их стран. Тем не менее следует упомянуть такие организации как «Движение Лапуа» во главе с Виитури Косола (Финлян дия); Фламандский национальный союз, Национальный легион и Движение рексистов во главе с Леоном Дегрелем (все — Бельгия); Национал-социалистское движение Муссерта (Голландия); Датская национал-социалистская рабо чая партия Франца Клаузена (Дания); Национал-социалис тская народная партия Фуругорда и Линдгольма (Швеция); разнообразные «фронты» Швейцарии; Национальное един ство во главе с Видкуном Квислингом (Норвегия) и другие. Было ли возможно объединить европейские фашистские партии — создать фашистский интернационал под эгидой страны «победившего фашизма», так же как был организо ван Коммунистический Интернационал под руководством СССР? До появления гитлеровской Германии на европейском 36
континенте такое развитие событий — фашизация Европы по итальянскому образцу — выглядело вполне реально. Почти в каждой европейской стране существовали фашистские партии и движения, вдохновленные успехом Муссолини в Италии. После прихода к власти итальянские фашисты были больше озабочены решением внутренних проблем. Но посте пенно идея «универсального фашизма» все больше занима ла фашистских руководителей. Одним из первых вдохнови телей «универсального фашизма» был родной брат дуче Арналдо Муссолини. Будучи на два года младше фашистского диктатора, Арналдо сразу после «марша на Рим» становится издателем главного органа Национальной фашистской партии газеты «Пополо д'Италия». Вплоть до своей смерти в 1931 году он был одним из главных советников дуче. Сам дуче много раз заявлял, что фашизм является уни кальным феноменом итальянской культуры. В то же время Арналдо уже в октябре 1930 году говорил: «Фашистский дух — в качестве сущности новой цивилизации — универса лен. Он основывается на трилогии: власть (авторитет), поря док и справедливость. Нестабильная и неспокойная Европа, раздираемая внутренними разногласиями... не может найти спасение, кроме как в новом порядке... И по этой причине во всех странах мы сейчас видим прямые аналогии фашистс кому движению»1. Старые устои Европы, по мнению Арнал до Муссолини, должны были быть уничтожены и заменены на новый универсальный фашистский дух. После прихода к власти Бенито Муссолини не раз выс казывал мысль о том, что «фашизм — это не товар для экс порта». Однако постепенно взгляды дуче менялись. Уже в октябре 1925 года он заметил, что весьма симптоматично воз растание во Франции и Англии числа людей, не верящих в чудодейственную силу либерализма. Муссолини предсказы вал, что «через некоторое время большая часть Европы фа шизируется». «Фашизм есть идея и способ решения проблем не только в итальянском, но и в мировом масштабе»2, — зак'Popolo d'ltalia, Ottobre 28,1930. Mussolini В. Scritti e discorsi. M., 1934. Vol. 5. P.181.
2
37
лючал дуче. «Политические силы прошлого века —демокра тия, социализм, либерализм, масонство — исчерпали себя... Мы идем к новой форме цивилизации...»1. В начале 1930-х годов Муссолини стал опровергать сам себя. «Фраза «фа шизм — не товар для экспорта» не принадлежит мне, — го ворил дуче, — она слишком банальна!». Доктрина «универсального фашизма» официально была оформлена 27 октября 1930 года. Тогда итальянский дикта тор заявил: «Я утверждаю, что фашизм в своей идее, доктри не, осуществлении универсален... Поэтому можно предвидеть фашистскую Европу, Европу, следующую в своих учрежде ниях доктрине и практике фашизма»2. Попытки создания фашистского интернационала были связаны со ставкой на молодежь и имели за собой авторитет министра корпораций Джузеппе Боттаи. С этой фигурой в фашистском руководстве связывали свои надежды многие из тех, кого относили к наследникам «подлинного революцион ного фашизма», противопоставляемого «фашизму консерва тивному и националистическому». Они сделали ставку на европейскую и мировую фашистскую революцию, главной движущей силой которой должна была стать молодежь. Эта идея связывалась с идеей «революционного обновления фа шизма» внутри самой Италии, что должно было поднять «но вую волну» фашизма, которая обрушится на политику ком промиссов, оппортунизма, приспособленчества и т.д. Своего рода фокусом этих настроений — если не считать Боттаи, который предпочитал оставаться иной раз «за кадром», — стал А. Гравелли. Он был членом первого фашистского со юза, созданного в Милане в марте 1919 года. В том же году участвовал в захвате Фиуме под предводительством Д'Аннунцио. Активный участник и организатор фашистского терро ра в начале 20-х годов, Гравелли был одним из первых руко водителей молодежной фашистской организации «Опера на ционале Балилла» и основателем фашистских журналов «Молодость» и «Молодая Италия». В 1928 году Гравелли ос новал ежемесячный журнал, который он назвал «Анти-Евро'Mussolini В. Scritti e discorsi. M., 1934. Vol. 9. Pp.32—33. Ibid. Vol. 7. P.230.
2
38
па». Смысл этого названия — враждебность к «старой Евро пе» либерализма, демократии, социалистических идей. Жур нал распространял идеи «универсального фашизма», проти вопоставляемого этой «старой Европе». В конце 1930 года журнал гордо объявил, что он является авангардом европей ского фашизма. «Завоевание власти в Италии — это только начало масштабного европейского действия»1. Другим рупо ром Гравелли был журнал «Оттобре», названный так в честь даты прихода фашизма к власти в октябре 1922 года. В начале 1930-х годов Гравелли издал несколько книг, уже сами заглавия которых отражали «европеистскую» пробле матику: «Марш на Рим и Европа». «Защита Европы и анти европейская функция фашизма», «На пути к созданию фа шистского интернационала». В последней книге Гравелли подчеркивал, что «мы спешим дать реальное единство Евро пе, так как предвидим день, когда она станет действующим лицом в столкновении континентов»2. Но главное — это со держание, которое Гравелли и его единомышленники вкла дывали в понятие «единая Европа». Как видно из его книг и статей, это должна была быть «католическо-романская Ев ропа», «латинская и фашистская Европа», «Европа, руково димая Римом». С этим была связана антинемецкая и анти национал-социалистическая тенденция сторонников Гравел ли. Впрочем, эта тенденция была характерна и для других кругов итальянской фашистской партии. Мало известно, но это факт, что в течение нескольких лет перед приходом Гитле ра к власти Муссолини пытался поддерживать в Германии другие правые силы, менее радикальные и более поддающи еся его влиянию. В теоретическом органе фашистской партии журнале «Джераркиа» в 1929 году была опублико вана статья Анджело Спаини, в которой он вообще отрицал право германских национал-социалистов называться фа 3 шистами . Своего рода рекламой итальянского пути европейского обновления должен был стать международный конгресс в 'Antieuropa, Nov.-Dec, 1930. Gravelli A. \ferso l'lnternazionale fascista. R., 1932. 3 Gerarchia. 1929. Sett. P.635. 2
39
Риме в ноябре 1932 года. В широком европейском плане он должен был противостоять либерально-демократическим проектам объединения Европы в рамках панъевропейского движения. Поэтому в какой-то мере символично, что он со стоялся почти одновременно с Панъевропейским конгрессом в Базеле в октябре 1932 года. В рамках же самого фашизма речь шла главным образом о наметившемся уже противосто янии между итальянцами и немцами. Национал-социалист ское движение в Германии все более набирало силу, и италь янцы видели в этом угрозу своему до сих пор бесспорному лидерству в европейском фашизме. Конгресс в Риме, по крайней мере, внешне, проводился под эгидой Итальянской королевской академии и вошел в литературу как «Конгресс Вольта», по имени знаменитого итальянского физика Александра Вольта1. В данном случае под прикрытием его имени проводился сугубо политический конгресс, приуроченный к празднованию 10-й годовщины прихода фашистов к власти. Тема конгресса — «Духовные причины европейского кризиса и ценности европейской ци вилизации в настоящем и будущем». Цель его — «найти но вый синтез, который вернул бы практическую ценность от жившему понятию «Европа». Это несколько туманное опре деление было значительно упрощено в повестке дня конгресса, в которой стоял лишь один вопрос: «Возможно ли объединение Европы?». Естественно речь шла об объедине нии под флагом фашизма. В конгрессе принимали участие не только представите ли фашистского и близких ему движений, но и некоторые не связанные с ним люди. Из значимых европейских держав не был представлен только Советский Союз. Особенно внуши тельно была представлена Германия: председатель рейхстага Шахт, профессора Вебер и Зомбарт, видные национал-соци алисты Розенберг и Геринг. Практически лишь с этой сторо ны, в выступлении Розенберга, была поставлена под сомне ние «универсальность» итальянского опыта для построения 'См. Ledeen M.A. Universal Fascism. N.-Y., 1972. Pp. 82—83; Лопу хов Б.Р. Фашистский и антифашистский вариант «европеизма» в Италии. С. 50—51. 40
«новой единой Европы». Все другие выступавшие не скупи лись на восхваление этого опыта, главным образом корпора тивизма, и рекомендации его в качестве основы для объеди нения Европы. В этом ключе говорил, например, симпатизировавший фашизму англичанин Чарлз Петри: «За последние десять лет фашизм развивался соответственно принципам, годным для всеобщего применения. Парламентская система не может больше удовлетворять массы, в то время как фашистское государство сумело скоординировать в своей корпоративной системе интересы отдельных личностей с интересами госу дарства. Единение победило гуннов, раздоры позволили тур кам приблизиться к воротам Вены. В настоящее время Евро па ожидает нового Собесского, а это и есть Муссолини». На конгрессе широко были представлены антисоветские и антирусские темы. Говорилось, например, о «серьезности антиевропейских действий большевизма, который возглавил колониальные народы и все народы Азии и Африки против Европы». Вопросу о «большевистской опасности для Евро пы» посвятил свой доклад итальянец Пьетро Сессо. Все это имело своей целью связать задачу объединения Европы с борь бой против Советского Союза и коммунизма. Соответствен но, объединение Европы предлагалось осуществить под фла гом фашизма, как наиболее последовательной антикоммуни стической силы. Итальянский академик Каппола прямо заявил: «Один только народ на верном пути, народ, который опирается на три универсальные исторические традиции: римскую империю, Католическую церковь и Возрождение. Необходимо, чтобы другие народы встали рядом с ним». С приходом фашизма к власти в Германии идея об «уни версальности римского опыта» натолкнулась уже не только на теоретический, но и на практический заслон. Практика германского фашизма была во многом отлична от итальянс кого. И, учитывая вес и значение страны, в которой она осу ществлялась, можно было предположить, что противодей ствие «универсализации римского опыта» будет возрастать. Именно в свете противоборства двух тенденций следует рас сматривать создание в июне 1933 года Комитетов действия за универсализацию опыта Рима (КАУР). Эти комитеты были 41
созданы полипной инициативе Муссолини, который пресле довал также цель координировать всю деятельность в этом направлении. На ниве создания «универсального фашизма» работало сразу несколько официальных организаций фашистской Италии: «Фашистские организации за рубежом», «Общество Данте Алигьери», «Школа фашистского мистицизма». Если прибавить к этому разнообразные газеты и журналы, пропа гандирующие идею экспансии фашизма в Европу, вырисо вывается целая индустрия, работающая на претворение в жизнь идеи «универсального фашизма». Естественно, параллельно с теоретической разработкой доктрины «универсального фашизма», итальянский режим оказывал и финансовую поддержку фашистским движени ям в Европе. Здесь итальянские лидеры столкнулись с весь ма сложным вопросом: кого считать фашистами, а кого нет? Однозначно фашистскими движениями в Риме были призна ны ирландские «голубые рубашки» полковника О'Даффи, режим Салазара в Португалии, австрийский «Хеймвер» Штаремберга и «Молодые патриоты» во Франции1. Показатель но, что германские национал-социалисты не входили в этот список; более того, фашистская пропаганда продолжала ата ковать «языческий» расизм нацистов2. «Несвязная тирада, которую я никогда не читал»3, — так Муссолини отозвался о «библии» национал-социализма — произведении Гитлера «Майн кампф». Надо заметить, что, создавая универсальную организа цию для распространения фашизма на европейском конти ненте, Муссолини думал и о стабильности собственного ре жима. Проблема заключалась в том, что группа Гравелли гро зила превратиться в центр раскола. Их слишком уж откровенная ставка на революционность и молодежь содер жала в себе зародыш настроений, оппозиционных существу'Ottobre, 28 Ott. 1932; 1 Feb. 1933; 3 Mag. 1934; 12 Avr 1934. De Felice R. Storia degli ebrei italiani sotto il fascismo. Т., 1961. Pp 75-90, 125-134, 162-173. 3 Pini G., Susmel D. Mussolini. L'uomo e l'opera. F., 1954. V.III. P.299. 2
42
юшему режиму. Как бы в противовес Гравелли появляется фигура ветерана Первой мировой войны Эужена Козельски, который возглавил КАУР. Как и Гравелли, он был в прошлом связан с Д'Аннунцио, личным секретарем которого был в самый разгар фиумской авантюры. Однако в отличие от Гра велли он был более «управляемым», чему способствовал и сам статут новой организации. Образование КАУР усилило идеологическую борьбу между итальянцами и немцами за влияние в европейском фашизме. Эта борьба была осложнена конфликтом и по го сударственной линии. Более того, в начале 1930-х годов Ев ропу поразил тяжелейший экономический кризис. Европей ские общества были потрясены, фашистская идея станови лась все более привлекательной. Сложились наиболее благоприятные условия для экспорта «римско-фашистского» опыта. Муссолини стремился увеличить свой престиж как внутри страны, так и за рубежом. Наилучшим средством для этого являлась идея «универ сального фашизма» — фашистского интернационала. На банкете, посвященном основанию КАУР, выступали не толь ко фашистские иерархи, но и иностранные гости. Саймон Оомс, представлявший Голландию, удостоился особой поче сти. Он произнес речь, провозглашавшую универсальность фашизма. «Фашизм, — говорил Оомс, — вернет каждой ев ропейской нации ее былую гордость. Молодая Европа ста нет собранием наций, гордых за свою расу. Такой союз сде лает Европу важнейшим центром мира»1. В целом движение за образование фашистского интерна ционала под главенством Италии можно охарактеризовать тремя чертами. Во-первых, Рим пытался обхаживать иност ранные фашистские движения, гарантируя им независимость и целость их стран. Во-вторых, ключевой теорией, объединя ющей фашистские движения и призванной спасти Европу от кризиса, объявлялась теория корпоративного государства. Втретьих, во главу угла ставилась идея об универсальной, хри стианской сущности нового порядка, отвергавшей теорию Ottobre, 16-31 Jul. 1933. 43
расового превосходства одних государств над другими в Ев ропе. Основываясь на этих принципах КАУР организовали в декабре 1934 года конгресс в швейцарском городе Монтре. Состав участников этого конгресса был более чем внушитель ный. Практически все фашистские партии Европы прислали туда своих делегатов. Австрийский «Хеймвер», бельгийский Национальный легион, Датская национал-социалистская рабочая партия, французские «франсисты», ирландские «го лубые рубашки», норвежское Национальное единство, ру мынская «Железная гвардия», испанская фаланга и ряд дру гих фашистских организаций со всей Европы — всего из 13 стран — были представлены на конгрессе в Монтре. Мно гие признанные фашистские лидеры лично участвовали в работе конгресса, целью которого было создание фашистс кого интернационала. В Швейцарию приехали генерал О'Даффи (Ирландия), Ион Мотца (один из лидеров «Желез ной гвардии» Румынии), Видкун Квислинг (Норвегия), Фриц Клаузен (Дания) и другие фашистские «фюреры»1. Органи заторы встречи были крайне удовлетворены таким солидным представительством, но не преминули подчеркнуть, что деле гаты конгресса представляют только партии и движения, но ни одна страна официально не представлена. Пытаясь играть ведущую роль в фашистском интернационале и в Европе в целом, Рим опасался, чтобы у фашистских партий в других странах не возникло тревоги за национальную безопасность собственных государств. Выступая перед делегатами, глава КАУР Козельски зая вил, что его комитеты открыты для всех, кто «духовно ориен тирован на принципы политического, экономического и со циального обновления, основанного на концепции иерархии государства и на принципе сотрудничества между классами». Козельски подчеркивал, что приверженность движению дол жна быть вопросом именно духовным и не зависеть от при надлежности к той или иной группе. Рим Муссолини, уверял он, не претендует на руководство. Каждая нация должна идти 'Comitati d'azione per la universalita di Roma, Reunion de Montreux 16-17 Dec, 1934 - XIII (Roma, 1935). P.3. 44
своим путем и действовать своими методами в соответствии со своим национальным духом. Но национализм каждой страны будет при этом сочетаться с «универсализмом» фаши стской доктрины. «Ничто,— говорил Козельски, — не поме шает всем нашим национализмам объявить универсальность фашистской доктрины по следующим основным пунктам: реорганизация государства на новой базе, государство еди ное, сильное и дисциплинированное, организация труда; сво бода в благоразумных рамках, установление порядка и спра ведливости; гармония между социальными классами; проч ное и координированное сотрудничество производителей». «Таким образом, — утверждал Козельски, — идея «наднаци ональности» будет прочно гармонировать с идеей националь ной». Именно корпоративная идея должна объединить фаши стские элементы в Европе, а фашистская молодежь должна обеспечить распространение фашистской веры1. Делегаты съезда единодушно одобрили идею создания фашистского интернационала для борьбы с «материалисти ческим большевизмом и капиталистическим эгоизмом», од нако ряд вопросов вызвал серьезные трения, сыгравшие в итоге ключевую роль в судьбе этой организации. Во-первых, был поднят вопрос о лидерстве в фашистском интернацио нале. Лидер норвежских фашистов Квислинг выразил сомне ние в способности Италии быть лидеров фашистского интер национала. По его словам, Рим нуждался в поддержке «нор дической цивилизации». Второй, и куда более важный, ключевой вопрос, поднятый главой «Железной гвардии», зак лючался в отношении фашистского интернационала к еврей ской проблеме. Этот пункт вызвал ожесточенные дебаты и имел решающее значение для развития всего фашистского движения на европейском континенте. Итоговое коммюнике провозглашало создание фашист 2 ского интернационала . Во-первых, было заявлено, что отно шения между различными фашистскими движениями и 'Comitati d'azione per la universalita di Roma, Reunion de Montreux 16-17 Dec, 1934 - XIII (Roma, 1935). Pp.32-40. 2 Ibid. P.87. 45
партиями будут носить характер обмена идей и пропаганди стских материалов. Во-вторых, было решено, что членство в КАУР будет гарантировано только тем движениям, которые «преданы делу национальной революции, основами которой является подлинный мистицизм и возвышенная идея корпо ративизма». Наконец, создавалась постоянная «комиссия за универсальный фашизм», которую возглавили Э. Козельски (Италия), Ф. Клаузен, Т.Д. Шмидт (оба -Дания), М. Бюкар (Франция), В. Квислинг (Норвегия), И. О'Даффи (Ир ландия), Фонхалес (Швейцария) и Г. Меркурис (Греция). Ко миссия представляла собой секретариат фашистского интернационала и его главный координационный комитет. Основной целью секретариата объявлялась пропаганда фа шизма и обеспечение связи между различными фашистски ми партиями и группами в Европе. Неофициальной целью фашистского интернационала было закрепление влияния Италии на развитие фашистского движения на континенте и поддержание на высоком уровне престижа дуче. Фашистский интернационал был создан. Но многие воп росы так и остались нерешенными. Все делегаты прекрасно понимали, что интернационал не может стать сколько-нибудь влиятельным органом, пока он не включает представителей крупнейшей фашистской партии, находящейся у власти в крупнейшей европейской стране — Германии. Более того, многие делегаты остались при своем мнении в отношении расового вопроса. Несмотря на требование румынских и бель гийских фашистов, никакого пункта по еврейскому вопро су не было включено в итоговое коммюнике. Представители Италии, Австрии, Португалии выступили категорически против каких-либо антисемитских заявлений. В итоге было решено: «1) Каждая страна, следующая принципу нацио нальной солидарности, является единственным обладателем права проводить на своей территории политику в отношении граждан и объединений, рас и религий в соответствии с эсте тическими нормами и правилами морали. Конгресс заявля ет, что еврейский вопрос не может быть поводом для между народной травли евреев. 2) Решили, что если в стране, где фашистами завоевана власть, имеются евреи, которые под держивают новое государство и участвуют в его строитель46
стве, то они обладают всеми гражданскими правами. 3) Ре шили, что если евреи в этих странах являются выразителями идей международной революции, подрывают идеи патриотиз ма и христианской цивилизации, то их необходимо обличать и всячески преследовать в рамках закона». Безусловно, по добная постановка вопроса никак не могла устроить некото рые фашистские движения, например, румынских «железногвардейцев», для которых среди евреев не было исключе ний. Подобные противоречия со всей ясностью обозначили борьбу двух тенденций в европейском фашизме: традицион ного корпоративного итальянского фашизма и радикально го германского национал-социализма. С приходом нацистов к власти в Германии борьба за умы и сердца фашистов Евро пы развернулась между сторонниками «универсального фа шизма» под эгидой Рима и «коричневого интернационала» с центром в Берлине. Отсутствие представителей националсоциализма на конгрессе в Монтре, их бойкот инициатив КАУР являлись яркой иллюстрацией этой борьбы. Более того, соперничество между Италией и Германией шло и по государ ственной, внешнеполитической линии. Возникший в январе 1933 года Третий рейх все более уве ренно заявлял о себе как о реальной силе. Неудивительно, что и центр тяжести международного фашизма начинал переме щаться в Германию. Этому в первую очередь способствовали смелые внешнеполитические инициативы Германии в сере дине 1930-х годов, направленные на слом Версальской сис темы. Однако Европе было что противопоставить подрывным действиям как Германии, так и Италии. Но это было возмож но, пока Версальская система сохраняла стабильность. В то же время обстановка в Европе на протяжении первой поло вины 1930-х годов неизменно ухудшалась. Великие держа вы — победители в Первой мировой войне не могли вырабо тать четкой линии поведения в условиях нарастания идеоло гических, экономических и политических противоречий в Европе. Судьба фашистского интернационала напрямую зависела от того, сумеют ли европейские государства спра виться с новыми вызовами эпохи. 47
Глава 2 НАРАСТАНИЕ ЕВРОПЕЙСКОГО
КРИЗИСА
Фашистский интернационал мог получить шанс на тор жество в европейском масштабе в случае развала системы, созданной союзниками после Первой мировой войны. И к середине 1930-х годов казалось, что обстановка в Европе дает повод для оптимизма всем врагам Версаля — Старый Свет по грузился в полосу затяжного политического кризиса. В целом, этот кризис был обусловлен хрупкостью систе мы международных отношений, созданной после победы Ан танты в ноябре 1918 года. Символом этой системы была Лига Наций, институт, ответственный за коллективное сохранение мира и безопасности с помощью межгосударственных кон сультаций, посредничества и экономических или военных санкций против «стран-агрессоров». Глубочайший экономи ческий кризис 1929 года уничтожил шаткую стабильность системы, породив серьезный дисбаланс в международных от ношениях и социально-политическом устройстве европейс ких государств. Сильнее всего это сказалось в финансовоэкономической сфере. Такие факторы, как падение промыш ленного производства, сокращение мирового товарооборота, полное расстройство финансовой системы, привели к резко му обострению борьбы за рынки сбыта и сферы приложения капитала, к торговым, таможенным и валютным войнам. Другим важнейшим последствием Великого кризиса стало укрепление позиций праворадикальных организаций и дви жений, приход к власти в ряде европейских государств фа шистских и милитаристских группировок. Экономический кризис в одночасье перечеркнул все плоды стабилизации 1920-х годов и открыл новую фазу в развитии Версальской системы. Тот баланс сил, который позволял удерживать всю систему в состоянии равновесия, оказался нарушенным. К середине 1930-х годов сложились три центра мировой политики: лагерь западных демократий (Великобритания, Франция и США), который представлял собой страны пар ламентской демократии, исповедующие основные демокра48
тические идеалы и ценности; первое в мире социалистичес кое государство Советский Союз; и блок агрессивных фашистских и милитаристских государств (Германия, Ита лия и Япония), стремившихся к территориальной экспансии. Именно эти режимы, созданные, Бенито Муссолини в Ита лии и Адольфом Гитлером в Германии, составляли основную угрозу для стабильности европейского порядка. Помимо же лезной социальной дисциплины, экономической автаркии и экзальтации национализма, фашистский и нацистский дик таторы проводили воинственную внешнюю политику под флагом ревизионизма, исправления европейских границ — восстановления статус-кво, уничтоженного, по их мнению, в результате Первой мировой войны. В случае с Италией, программной целью внешней поли тики дуче являлось достижение гегемонии в средиземномор ском регионе, превращение Средиземного моря в Маге Nostrum — внутреннее озеро Италии, как это было во време на Римской империи. Активность Муссолини на Корфу, в Албании и Северной Африке в течение 1920-х годов являлась лишь предвестником более решительных действий итальян ского диктатора в этом регионе. Муссолини стремился под чинить Балканы и средиземноморский регион влиянию Рима. Не являлись секретом и планы дуче в отношении ко лониальных приобретений в Африке. Правда, в тот момент Италия еще не обладала необходимой экономической и во енной мощью для обеспечения победы, в том числе и на дип ломатическом фронте. Концепция внешней политики Третьего рейха, разрабо танная Гитлером, включала несколько последовательных фаз: 1) «освобождение» Германии от военных ограничений Версаля, воссоздание полной военной мощи и возвращение территорий, потерянных по Версальскому мирному договору в 1919 году; 2) «собирание немецких земель» и образование единого блока ста миллионов немцев для проведения «истин но арийской политики в Европе», превращение Германии в доминирующую державу в Центральной Европе, аннексия или нейтрализация таких противников, как Австрия, Чехос ловакия и Польша; 3) устранение как потенциального про тивника Франции; и, наконец, 4) завоевание «жизненного 49
I
пространства на Востоке и его беспощадная германиза ция» — покорение европейской России, сокрушение Англии и захват ее колоний, «создание предпосылок для мирового господства германо-арийской расы», превращение Германии в великую и непобедимую континентальную и мировую дер жаву — «тысячелетний рейх». Во время своего первого выс тупления перед генералами в отношении внешнеполитичес кой программы Гитлер заявил: «Борьба против Версаля... Приобретение союзников»1. Ревизионистские планы фашистской Италии и нацист ской Германии входили в откровенное противоречие с инте ресами двух основных стран — гарантов статус-кво систе мы международных отношений, от создания которой они получили основные преимущества и выгоды, — демократи ческих режимов Англии и Франции. В обоих государствах территориальный ревизионизм Германии и имперский ирредентизм Италии были восприняты с опасением. По этой при чине франко-британское сотрудничество в межвоенный пе риод оставалось достаточно тесным, за исключением неко торых разногласий, побудивших Францию к заключению двусторонних соглашений с Польшей, Чехословакией, Ру мынией и Югославией для предотвращения германской аг рессии. Тем не менее угрожающая перспектива союза двух тота литарных режимов не выглядела столь убедительно ввиду су ществования глубокого антагонизма в целях их внешней по литики. Желание Германии аннексировать Австрию и дос тичь гегемонии на Балканах противоречило стремлению Италии гарантировать независимость Австрии (которую Италия рассматривала как важнейший форпост для укреп ления своих позиций в придунайских странах) и установить де-факто протекторат над Балканами. Между ними шло и острейшее соперничество по идеологической линии. С другой стороны, франко-британские опасения по по воду возможного итало-германского союза отходили на вто рой план перед другим угрожающим фактором дипломати'Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. М., 1973.Т.1.С.57. 50
ческих отношений того периода — появлением в 1922 году на политической карте Европы Советского Союза после побе ды большевиков в Октябрьской революции 1917 года и пос ледующей затем гражданской войне. Революционная и ан тикапиталистическая суть нового режима в России так же, как усиливавшееся влияние СССР на положение других стран посредством Коммунистического Интернационала и контролируемых им коммунистических партий, вызывали негативную реакцию в британских и французских прави тельственных кругах какой бы политической ориентации они ни были — консервативные, либеральные, социал-демокра тические или лейбористские. Кроме того, лидеры Англии и Франции опасались, что возникновение европейской войны послужит катализатором к новым социальным революциям и расползанию коммунизма, так как это произошло в Рос сии и странах Центральной Европы в период с 1917-го по конец 1920-х годов. Тем временем во внешней политике Советского Союза происходили существенные перемены. Главным образом это было связано с тем, что укрепивший свою единоличную власть И.В. Сталин в отличие от лидеров западных демокра тий сумел разглядеть глобальную опасность фашизма. На чиная с 1933 года, когда к власти в Германии пришла нацис тская партия, продекламировавшая антикоммунистическую программу натиска на Восток, руководство Советского Со юза стало отходить от внешнеполитической концепции ми ровой революции. Суть ее заключалась в том, чтобы посред ством коммунистических революций в Европе вывести совет ский режим из изоляции, тем самым облегчить процесс построения социализма и коммунизма как в России, так и во всем мире. Однако, осознав военную неподготовленность страны в условиях существования двух враждебных режимов на Запа де (нацистская Германия) и на Востоке (милитаристская Япония), советские лидеры приняли на вооружение новую внешнеполитическую концепцию. Угроза совместной агрес сии Германии и Японии против СССР вынудила Сталина со средоточиться на достижении дипломатического и военного соглашения с парламентскими демократиями с тем, чтобы не 51
допустить создания единой коалиции капиталистических держав, направленной против СССР. Новый внешнеполитический курс Советского Союза, ос нованный на принципах коллективной безопасности и под держания существующего статус-кво, обозначился в 1934 году с принятием СССР в Лигу Наций. Наиболее зна чимым проявлением данной политики Советского Союза было подписание в мае 1935 года франко-советского пакта о взаи мопомощи. Спустя всего десятилетие после окончания Первой миро вой войны существенную силу в Европе представляли дик таторские режимы. В разных формах, с различными лидера ми и идеологией авторитарные режимы уже прочно обосно вались в значительной части стран Центральной и Восточной Европы. Так, к середине 1930-х годов диктаторы пришли к власти в Венгрии (диктатура Хорти с 1919 года), в Турции (режим Мустафы-Кемаля с 1923 года), в Португалии (при ход к власти Салазара в 1926 году), в Польше (возвращение к власти Пилсудского в 1926 году), в Югославии (переворот короля Александра в 1929) и т.д. А 1933 год выдвинул на авансцену европейской истории набиравшую силу Германию с ее реваншистскими и экспан сионистскими требованиями. 30 января 1933 года президент Веймарской республики Пауль фон Гинденбург поручил фор мирование правительства лидеру Национал-социалистской рабочей партии Германии Адольфу Гитлеру. Всего через шесть месяцев Германия оказалась полностью под властью нациз ма. Наверное, нет необходимости описывать основные поло жения идеологии национал-социалистов, ибо они хорошо из вестны. Третий рейх стремился не только к политическому господству в Европе, нацистские лидеры выступали за раси стский «новый порядок» в континентальном, а потенциаль но и в глобальном масштабе, при котором «германская раса господ», рассматриваемая как высшая раса и представляе мая немцами, будет господствовать над всеми другими наро дами. Таким образом, в конце января 1933 года в центре Евро пы был разожжен пожар, который грозил уничтожить всю ев ропейскую цивилизацию в том виде, в котором она суще52
ствовала до тех пор. Послевоенный период вновь превращал ся в предвоенный. Безусловно, этому способствовала не толь ко агрессивная политика фашистских держав, но и недаль новидная политика демократических государств — Англии и Франции, руководители которых не сумели разглядеть гло бальной опасности фашизма. Советский Союз проводил своеобразную политику: с одной стороны, он искал контак тов с западными странами, не желая оставаться в изоляции, а с другой — в соответствии с логикой философии «осажден ной крепости» вел со всеми странами, в том числе по линии Коминтерна, яростную идеологическую борьбу, утверждая, что война неизбежна. Объективно в начале 1930-х годов существовало три пути дальнейшего международного развития. Один из них заключался в создании региональных бло ков. Уже в марте 1933 года премьер-министр Англии Джеймс Рамси Макдональд выдвинул проект пакта четырех дер жав — Англии, Франции, Германии и Италии. Еще ранее подобная идея высказывалась Муссолини, но ни в 1931-м, ни в 1932 году она не получила поддержки. Речь шла о зак лючении договора между Англией, Францией, Германией и Италией о «согласии и сотрудничестве в целях поддержания мира» в рамках Лиги Наций. Подобное сотрудничество пре дусматривало возможность пересмотра существовавших мирных договоров «путем переговоров». Таким образом, по явилась возможность создать альтернативную Лиге Наций организацию четырех ведущих европейских держав, способ ную решать все основные международные вопросы, в кото рых Германия выступала бы на равных с остальными сторо нами. Надо заметить, что такая политика — курс на согла шение с ревизионистскими державами — берет свое начало в 1920-х годах, когда Великобритания и, в меньшей степени, Франция шли на серьезные уступки Германии и активно со действовали восстановлению ее экономического потенциа ла. Лондон и Париж надеялись таким образом прочно интег рировать Веймарскую республику в сообщество западных го сударств, превратив Германию в мощный и устойчивый противовес Советскому Союзу, и локализовать германский реваншизм на восточном направлении. 53
Причиной неудачи этого соглашения были имевшиеся противоречия между его потенциальными участниками и ак тивные выступления против него общественного мнения Ве ликобритании, Франции и малых стран Европы. Правитель ство Даладье даже не внесло «пакт четырех» на ратификацию в парламент. Неудавшийся «директорат четырех» стал исход ным пунктом определенных изменений во внешнеполитичес кой ориентации многих европейских держав, прежде всего малых стран, привел к известной перегруппировке сил. Если на поприще создания региональных блоков большую активность проявляла Англия, стараясь при этом минималь но участвовать в любых альянсах на континенте, Франция, другой столп Версальской системы, выбрала несколько иной путь. Британские правящие круги главным образом были озабочены достижением договоренности с Германией. Они надеялись направить усиливавшуюся германскую военную машину на Восток — против СССР. Но если для Великобри тании угроза немецкого нападения не стояла на повестке дня, то для Франции она становилась все ощутимее. В 1933 году Германия вышла из Лиги Наций и форсировала свою про грамму перевооружения. Именно поэтому осенью 1933 года, трезво оценив ситуацию, французское правительство уста ми министра иностранных дел Ж. Поль-Бонкура предложи ло Советскому Союзу подумать о возможности заключения соглашения о взаимной помощи в связи с подготовкой Гер мании к войне. Курс на сближение с СССР получил во Фран ции достаточную поддержку. Заслуга в этом принадлежит в первую очередь министру иностранных дел Франции Л. Бар ту. Жан Луи Барту, потерявший на войне сына и реально оце нивавший германский фашизм как «смертельную угрозу для Французской республики», предпринимал энергичные по пытки по сохранению мира на основе сотрудничества со все ми антифашистскими силами, включая СССР. Именно он заставил Англию сдержать данное ранее обещание и позво лить принять СССР в Лигу Наций. Советский Союз вступил в эту международную организацию 19 сентября 1934 года. Интеграция СССР в европейское сообщество, безусловно, явилось стабилизирующим фактором в системе международ ных отношений. 54
Руководство Советского Союза придерживалось внеш неполитической концепции, в которой сочетались идейноклассовые и геостратегические установки. В первую группу входили такие положения, как традиционные лозунги про летарского интернационализма, опора на социальную под держку международного рабочего класса, коммунистическо го движения, изображение капиталистического окружения «сплошь враждебным» по отношению к «первому в мире со циалистическому государству», а фашизма — одной из раз новидностей империализма и не более того, твердое следова ние ленинскому указанию превращении будущей империа листической войны в войну гражданскую и о «расширении базиса социализма за счет умножения числа советских рес публик». Однако в 1930-е годы Советский Союз действовал в русле общепринятых великими державами «правил игры». Несмотря на устрашающие революционные декларации, приоритетная роль во внешнеполитической доктрине СССР отводилась геостратегическим расчетам и соображениям ре альной политики. Главным из них было стремление обеспе чить собственную безопасность и укрепить международные позиции СССР за счет использования «межимпериалисти ческих противоречий»'. Существовал и третий путь развития международных от ношений — действия в одностороннем порядке. По этому пути пошла набиравшая мощь Германия. В первые годы после прихода к власти нацисты проводили своеобразную полити ку: под прикрытием миролюбивой риторики Гитлер осуще ствлял подготовку к войне. Фюрер не раз выступал с речами об исключительно мирных устремлениях Германии, лицемер но заявляя об ее отказе от претензий к западным державам. Свои агрессивные действия нацистские иерархи маскирова ли требованиями ревизии Версаля и предоставления Герма нии равенства с другими странами в вопросе вооружения. Германские реваншисты, наиболее радикальным предста вителем которых был Гитлер, стремились сбросить «оковы Версаля» в четыре этапа. Первый вопрос — репарационный — 'Горохов В.Н. История международных отношений 1918—1939. М.,2004. С.189—190. 55
был решен еще до прихода нацистов к власти. В 1932 году США, Великобритания, Франция и Италия, пытаясь осла бить напряженность в отношениях с Германией, согласились с ее отказом от выплаты репараций1. Гитлер стремился скон центрировать усилия на остальных трех направлениях — во енном, территориальном и колониальном. Будучи рациональ ным политиком, фюрер понимал, что решение таких вопро сов невозможно осуществить в одночасье. Поэтому вначале основной упор был сделан именно на возрождение военной мощи Германии. При этом большую роль нацистское руко водство уделяло укреплению экономической мощи герман ского государства. В течение 1933—1 935 годов основное внимание нацистов было направлено на ликвидацию установленных в Версале военных ограничений. Надо заметить, что некоторые евро пейские страны, в первую очередь Великобритания, полага ли, что следует пойти на уступки в этом вопросе. Так, 10 мар та 1933 года английский премьер Р. Макдональд представил конференции по разоружению проект конвенции о всеобщем сокращении вооружений, согласно которому предусматри валось увеличение численности германских сухопутных войск до 200 тысяч человек. Этот проект был отвергнут Германией, а в октябре 1933 года правительство рейха, обвинив западные державы в нежелании разоружаться, отозвало свою делегацию с конференции по разоружению и объявило о выходе из Лиги Наций. Тем самым оно сбросило с себя международные обя зательства, мешавшие начать Третьему рейху подготовку к войне. В 1934 году Германия усилила давление на Запад. 26 ян варя в Берлине было подписано германо-польское соглаше ние о «ненападении и взаимопонимании». Это был серьезный удар по французской системе безопасности в Европе. Польша, считавшаяся самым верным из французских союз ников на востоке Европы, шла на сближение с нацистской Германией, что не могло не менять европейский баланс сил в пользу последней. 'Мировые войны XX века. М., 2002. Т.З. С. 31.
56
В марте 1935 года в нарушение соответствующих статей Версальского договора было объявлено о создании военновоздушных сил Германии, о введении в стране всеобщей во инской повинности и об увеличении германской армии мир ного времени до 300 тысяч человек. Затем Германия путем плебисцита присоединила Саар. Тем временем усилия Великобритании были сконцентри рованы на создании европейского фронта держав, направ ленного против СССР, который объективно набирал силу. Отсюда и недоброжелательное отношение Лондона к идее заключения регионального восточноевропейского пакта о взаимной помощи, выдвинутого в ходе советско-француз ских переговоров весной 1934 года. Согласившись поддер жать «Восточное Локарно» — систему пактов о взаимопомо щи на востоке Европы — и рекомендовать Берлину и Варшаве принять этот пакт, а также получить одобрение со стороны Италии, английские руководители на практике ничего не де лали для этого. С помощью начинавшихся многосторонних переговоров они лишь рассчитывали избежать создания франко-русского союза. В результате враждебного отноше ния со стороны Германии, Польши и Финляндии к идее это го регионального пакта он так и не был осуществлен. При чем самый жесткий ответ последовал из Варшавы. В беседе с Барту министр иностранных дел Польши Бек заявил: «Вы знаете, франко-польский союз больше не интересует Польшу... Что касается России, то я не нахожу достаточно эпитетов, чтобы охарактеризовать ненависть, какую у нас 1 питают по отношению к ней!» . Не последняя роль в провале «Восточного пакта» принадлежала английской дипломатии. Несмотря на неудачу в создании «Восточного Локарно», в мае 1935 года длительные переговоры между СССР, Францией и Чехословакией завершились подписанием двусторонних франко-советского и советско-чехословацкого пактов о вза имной помощи. Как бы в ответ на это английская дипломатия в июне того же года подписала англо-германское соглашение, легализо вавшее морские вооружения Германии. Теперь Германия офи'Цит. по: Горохов В.Н. Ук. соч. С.225. 57
циально имела право создать примерно такой же флот, как и Франция. Это не могло не вызвать отрицательной реакции Франции. Кроме того, Англия фактически признавала нару шения Германией Версальских постановлений. Уже здесь, пусть и с оговорками, можно говорить о начале политики умиротворения агрессоров. Начиная с середины 1930-х годов зона нестабильности в Европе расширялась. По Европе прокатилась волна полити ческого террора. В октябре 1934 года, следуя своей политики «сдерживания» Германии, министр иностранных дел Барту пригласил во Францию югославского короля Александра. Барту надеялся, что этот визит укрепит Малую Антанту, ко торая, по его мнению, должна была противостоять набирав шей силу Германии. Поездка югославского короля закончи лась трагически: Барту и Александр были убиты 9 октября 1934 года на площади Биржи в Марселе. Многие были склон ны полагать, что это было дело рук Муссолини, не желавше го усиления Франции на Балканах. Так ли это было или нет, но смерть Барту положила конец длинной череды француз ских деятелей калибра Пуанкаре. Его безвременная гибель имела глубочайшие негативные последствия для француз ской безопасности и европейского мира, так как более не на шлось политиков с подобной преданностью идеям сдержи вания. Барту выступал с проектом договорной комбинации Франции, Италии и Малой Антанты, которая коллективно гарантировала бы независимость Австрии. Важным шагом в реализации этого плана и должен был стать визит короля Югославии в Париж. Вскоре выяснилось, что за убийством Барту стоял Берлин. Именно в столице Третьего рейха хорват ские боевики, совершившие теракт, получали деньги и ору жие, а накануне покушения их посетил в парижском отеле «Пале д'Орсэ» сотрудник германского посольства. Само на звание операции — «Тевтонский меч» — сложно было связать с хорватскими традициями. В январе 1935 года в Риме была подписана итало-француз ская декларация о взаимном сотрудничестве и конвенция о взаимном уважении территориальной целостности государств Центральной Европы. Италию и Францию в данной ситуации 58
объединило общее стремление не допустить аншлюса. Одна ко это соглашение включало и еще один документ — об «ис правлении» франко-итальянской границы в Африке. Тем са мым Франция, надеясь найти общий язык с Италией в деле обеспечения безопасности в Европе, дала повод Муссолини начать агрессивные действия в Эфиопии. Действительно, уже в октябре того же года Италия откро венно взяла курс на слом Версальской системы. 3 октября 1935 года итальянская армия вторглась на территорию хри стианского государства и члена Лиги Наций — Абиссинии. Начало войны в Африке имело большой международный ре зонанс. Итало-эфиопская война изменила расстановку сил в Европе и дала резкий импульс к дестабилизации междуна родной ситуации. Вторжение итальянской армии в Абиссинию сыграло значительную роль в нарастании кризисных тенденций Вер сальской системы. В первую очередь это касалось дискреди тации важнейшего инструмента европейского мира — Лиги Наций. Стало очевидным, что механизм санкций Лиги про тив агрессора проработан не достаточно детально. Сами ве ликие державы (Англия и Франция) не очень то и стремились осуществить эти санкции, ведя закулисные переговоры с Италией. Когда подобные действия западных демократий стали достоянием гласности, был нанесен существенный удар по престижу как Лиги Наций, так и непосредственно Англии и Франции. Известное соглашение Хора—Лаваля, заключенное указанными державами в декабре 1935 года, ре комендовавшее Эфиопии сделать территориальные уступки Италии, наглядно продемонстрировало политику попусти тельства агрессии. Позиция западных демократий в итало-эфиопском кон фликте вселила в фашистских диктаторов Муссолини и Гит лера, сильно сблизившихся в результате итало-эфиопской войны, уверенность в безнаказанности их действий. Именно поэтому, чутко уловив настроения правящих элит западных стран, Гитлер решился на крупнейшую после введения воин ской повинности провокацию. Объявив, что советско-фран цузский договор 1935 года несовместим с Локарнским согла шениями, фюрер освободил Германию от обязательств по де59
милитаризации Рейнской области. 7 марта 1936 года, сразу после ратификации парламентом Франции договора о взаим ной помощи с СССР, части вермахта вступили в Рейнскую зону. Вне всякого сомнения, это был один из критических моментов в истории европейских международных отношений. Адекватной реакции со стороны Франции не последова ло. Исследователи международных отношений в один голос говорят, что Гитлер в марте 1936 года сильно рисковал. Дей ствительно, Гитлер предпринял весьма скромную военную операцию, ввиду опасений руководства немецкого Геншта ба, что полномасштабная военная операция вызовет мобили зацию во Франции и ответную интервенцию ее войск в Рейн скую область. И Гитлер, и германские военные на тот момент желали избежать вооруженного конфликта. Однако игра фюрера стоила свеч. Гигантский блеф закон чился триумфом. Внутри страны авторитет Гитлера был еще более упрочен, более того, в нацистского диктатора верило все больше немецкого генералитета. Откровенное нарушение Версальского договора Германией четко обозначило тот факт, что к середине 1930-х годов в Европе параллельным курсом формировалось несколько тенденций. Условно их можно раз делить на две группы. Один вектор развития представлял со бой кризисное направление, нацеленное на разрушение Вер сальской системы. Его представляли державы, составившие в будущем костяк фашистского интернационала. Другой подразумевал сохранение европейского мира. Причем суще ствовало несколько подходов к реализации данной задачи: создание эффективной системы коллективной безопаснос ти или организация блока держав, стремившихся к сохране нию Версальской системы. Наиболее перспективной идеей сохранения мира в Евро пе выглядело создание системы коллективной безопасности, которая включала бы основные великие державы континен та. Однако подобная комбинация не входила в планы госу дарств, стремившихся к пересмотру европейского статус-кво. И наоборот, те страны, которые надеялись удержать свои позиции, выступали за создание подобной системы. Именно этот фактор определил состав основных участников — Фран ция, Советский Союз и Чехословакия. 60
Сближение между СССР и Францией наметилось еще в начале 1930-х годов. СССР становился индустриальной державой, рос его оборонный потенциал, он представлял для Франции хорошего торгового партнера, тем более, что по ложение Франции на мировых рынках пошатнулось. Нако нец, Франция видела в Советском государстве стратегичес кого или даже военного союзника в борьбе с Италией и Гер манией. СССР был заинтересован в сохранении статус-кво на ев ропейском континенте. Поэтому Москва выдвигала концеп цию коллективной безопасности, основанную на принципе неделимости мира, его сохранении и упрочении. Она предус матривала заключение региональных соглашений о взаим ной помощи (проекты Восточноевропейского, Тихоокеанс кого, Средиземноморского пактов). Речь шла не только об эффективной защите государств от агрессии, но и о предот вращении самой возможности ее совершения. По словам наркома иностранных дел М.М. Литвинова, ценность пак тов о взаимопомощи заключалась не столько в тех реальных гарантиях военной защиты, которые они «санкционируют, сколько в том психологическом эффекте, который они созда ют в период до начала боевых действий»'. Пакты о взаимо помощи предполагалось заключать между государствами с различными социально-политическими системами, то есть СССР был готов преодолеть идеологические разногласия, и предусматривали взаимную помощь участников соглашения в случае агрессии против одного из них. На короткое время в некоторых западных странах государственные интересы дей ствительно возобладали над идеологическими расхождени ями, что проявилось в отходе от антисоветского и антиком мунистического курса и сотрудничестве с СССР. Прежде всего это касается Франции, которая заключила в 1935 году договор о взаимной помощи с Советским Союзом. Переговоры между СССР и Францией начались еще в се редине 1934 года. В мае в Женеве состоялась встреча фран цузского министра иностранных дел Луи Барту с народным комиссаром иностранных дел СССР Максимом Литвино'ДВП СССР. М.1973. Т. 18. С.234. 61
вым, во время которой был обсужден вопрос о заключении Во сточноевропейского регионального пакта взаимной помощи. Проект пакта, представленный советской стороной, предус матривал создание широкой системы коллективной безопас ности, включавшей «три замкнутых круга». Первый круг — на востоке Европы, второй круг включал государства, имев шие интересы в Средиземном море, а третий круг охватывал район Тихого океан, так называемое «Морское Локарно»1. Барту заинтересовался первой частью советского плана и предложил сосредоточить усилия на «наиболее неотложной проблеме организации безопасности в Восточной Европе». Конкретный план Восточного пакта был разработан гене ральным секретарем французского МИДа Алексисом Леже2. «План Леже» включал в число участников соглашения Со ветский Союз, Германию, Чехословакию, Польшу, Финлян дию, Латвию, Литву и Эстонию. Одновременно предполага лось заключение пакта о взаимопомощи между СССР и Францией. По сравнению с советским предложением Леже внес три дополнительных условия. В пакт о взаимопомощи включа лась Германия и исключалась Франция, которая, однако, заключала с Советским Союзом отдельный договор, гаран тирующий СССР помощь со стороны Франции и делающий СССР участником Локарнского соглашения в пользу Фран ции. Наконец, помощь стране, подвергшейся нападению, оказывалась не всеми участниками пакта, а лишь непосред ственными соседями. В Москве на этот счет подчеркивали, что «ограничение помощи только ближайшими соседями де лает пакт несколько искусственным, ибо он фактически не устанавливает никаких взаимных обязательств между нами и Чехословакией и между Прибалтикой и Чехословакией»3. В целом, существо проектируемого пакта заключалось в следующем. Страны-участницы должны были взять на себя 'Survey of International Affairs. 1935, V.I. L.,1936. P.63. Архив внешней политики Российской Федерации (далее АВП РФ), ф.05, 1935 г., п.88, д.З, л.127. 3 Борьба СССР за коллективную безопасность в 1933—1935 го дах. — «Международная жизнь». 1963. № 6. С.155. 2
62
обязательство оказать военную и иную помощь той из стран, подписавших пакт, которая окажется жертвой агрессии. Франция, не подписывая пакт, брала на себя гарантию его вы полнения. Другими словами, если какое-либо государство, подписавшее пакт, откажется выполнить обязательство по оказанию помощи стране — жертве агрессии, Франция обя зана была выступить сама. Одновременно Советский Союз брал на себя гарантии Локарнского пакта. Таким образом, Москва обязана была прийти на помощь стране, подвергшей ся нападению, в случае если кто-либо из участников Локар нского пакта откажется выполнить свои обязательства. Со гласно проекту Восточного пакта систему безопасности не обходимо было дополнить вступлением СССР в Лигу Наций. В начале июня 1934 года «план Леже» был доведен до све дения министров иностранных дел Польши и Чехословакии, а также был сообщен в Рим и Лондон1. Отношение фашистской Италии к подобному пакту с са мого начала оказалось негативным. Во время встречи Мус солини с Гитлером в июне 1934 года в совместном коммюни ке было высказано совместное «отвращение» к региональным соглашениям2. Американский посол в Риме Лонг сообщал в Вашингтон, что дуче в ходе беседы с Гитлером заявил, что новое соглашение (Восточный пакт. — А.Н.) «может только умалить значение уже существующих пактов», имея в виду пакт Бриана — Келлога, Устав Лиги Наций и Локарнский 3 договор . Что касается реакции Великобритании, то представите ли британского правительства не дали сколько-нибудь оп ределенного ответа, сообщив, что вопрос будет обсужден с Барту во время его предстоящего визита в Лондон. В то же время поддержка английским правительством проекта Вос точного пакта могла оказать большое влияние на механизм принятия решений потенциальных участников пакта. Бри танский посол в Париже Кларк телефафировал в Форин 'Survey of International Affairs. 1935, V.I. L.,1936. P.64. Ibid. P.64. 'Foreign Relations of the United States, Diplomatic Papers 1936— 1939. W. 1953-56 (далее FRUS). 1934. V.I. P.492. 2
63
Оффис, что по сведениям, полученным от Леже, «Германия лишь выбирает удобный предлог для отказа (от участия в пакте. —А.Н.). Польша также враждебна... Обе страны, осо бенно Польша, выжидают, какую позицию займет Велико 1 британия» . Французский министр иностранных дел прекрасно пони мал силу влияния Лондона и предпринял поездку в Велико британию в начале июля 1934 года с целью добиться поддерж ки Англии Восточного пакта. Проект Восточного пакта был вручен французским послом в Лондоне Корбеном постоян ному заместителю министра иностранных дел Великобрита нии еще 27 июня 1934 года. Он состоял из трех документов: договора о взаимной помощи, который должен быть подпи сан Польшей, СССР, Германией, Чехословакией, Финлянди ей, Эстонией, Латвией и Литвой; соглашения между Фран цией и СССР; Генерального акта2. Во время переговоров в Лондоне британское правительство поставило первым условием такой поддержки согласие фран цузской стороны на равенство Германии в вооружениях. Од нако Барту был против подчинения заключения Восточного пакта вопросу о германских вооружениях. В итоге была при нята формулировка, признающая, что заключение Восточно го пакта явится «лучшей основой для возобновления перего воров о заключении конвенции о вооружениях с применением принципа равенства прав Германии». Вторым условием под держки Великобритании Восточного пакта, выдвинутым гла вой Форин Оффис Саймоном, было распространение гаран тий Франции и России на Германию. Другими словами, анг лийское правительство предложило, чтобы Германия стала третьим равноправным участником франко-советского гаран тийного договора. В результате переговоров кабинет министров Великобритании согласился рекомендовать правительствам Германии и Польши присоединиться к Восточному пакту, а также рекомендовать Италии поддержать этот пакт3. 'Documents on British Foreign Policy 1919—1939 (далее DBFP). L.,1979. 2. V.VI. P.769. 2 Ibid. Pp.776-778. 3 Ibid. Pp.811-822.
64
Надо заметить, что главной целью британской диплома тии в этот период было создание «пакта четырех» — Англии, Франции, Германии и Италии. Поэтому неудивительно, что уже через десять дней после встречи с Барту Саймон заверил германского посла в Лондоне, что Великобритания «не жела ет оказывать какого-либо давления на Германию» в смысле присоединения к Восточному пакту1. Нельзя не согласиться с утверждением американского историка Фурниа, что «Бри тания не только не хотела, чтобы Франция была связана до говором о взаимной помощи с Советами, но и противилась тому, чтобы Советы были связаны с Западом уставом Лиги Наций»2. 8 сентября 1934 года Берлин направил правительствам Англии, Франции, Советского Союза, Италии, Польши, Че хословакии и прибалтийских стран меморандум, в котором германское правительство излагало свои соображения по поводу проекта Восточноевропейского пакта взаимной помо щи. Хотя Германия прямо не заявляла об отклонении пакта, фактически она отказывалась в нем участвовать. Основным мотивом при этом было неравноправное положение в облас ти вооружений3. Германское правительство возражало против самого существенного положения Восточного пакта — обя зательства сторон в случае нападения на одну из них оказать немедленную взаимную военную помощь. Германия заявля ла, что она не заинтересована в советских и французских гарантиях и высказывалась против заключения отдельного соглашения между Францией и СССР. В конце меморанду ма говорилось, что Берлин предпочитает «другие методы обес печения мира», а именно — соглашения о ненападении и кон 4 сультации заинтересованных государств . Большое значение для успеха Восточного пакта имело и участие в нем Польши. В письме Литвинова полпреду СССР 'Documentson German Foreign Policy 1918—1945. L.,1949—56 (да лее DGFP). С. V.III. P.204. 2 FurniaA. Op. cit. P. 121. 3 АВП РФ, ф.05, 1935г., п.88, д.З, л.25. 4 АВП РФ, ф.05, 1935г., п.88, д.З, л.32. 3 - 1570 Наумов
65
в Париже от 23 апреля 1934 года подчеркивалось, что отно шение Польши ко всей схеме Восточного пакта является ре шающим1. Официальный ответ на советско-французское предложение Варшава дала после того, как стала известна официальная реакция Германии. 27 сентября 1934 года гла ва польского внешнеполитического ведомства Бек направил Барту меморандум, в котором указывалось, что Польша мо жет присоединиться к пакту лишь при условии присоедине ния к нему Германии. Кроме того, Варшава извещала, что она не может принять на себя какие-либо обязательства в отно шении Литвы и Чехословакии и что она предпочитает дву сторонние договоры2. Действительно, еще в январе 1934 года был заключен польско-германский договор, который обозна чил отход Варшавы от сотрудничества с Францией в пользу сближения с Германией. Позиция прибалтийских стран в вопросе о Восточном пакте была колеблющейся. Финляндия вообще не дала офи циального ответа на франко-советское предложение. Из всех приглашенных государств только Чехословакия заявила о своей поддержке Восточного пакта и готовности присоеди ниться к нему. Несмотря на отказ Германии и Польши принять участие в пакте, СССР продолжал пытаться создать систему коллек тивной безопасности в Европе. Как известно, Франция свя зывала заключение Восточного пакта и франко-советского соглашения с вступлением Советского Союза в Лигу Наций В Москве также считали, что подобный шаг облегчит созда ние системы коллективной безопасности в Европе3. Когда стало ясно, что переговоры о Восточном пакте явно затяги ваются, Париж обратился к советским представителям с просьбой ускорить вступление в Лигу Наций. В ответ НКИД сообщал, что «учитывая советы французского правительства и идя навстречу его пожеланиям, СССР готов теперь же осу ществить вступление в Лигу в случае получения от нее соот'АВП РФ, ф.059, 1934 г., п.217, д.2204, л 139 АВП РФ, ф.05, 1935 г., п.88, д.З, лл.12-16. 3 АВП РФ, ф.05, 1935 г., п.88, д.З, л.126 2
ветствующего приглашения и обеспечения СССР постоян ного места в Совете Лиги. СССР рассчитывает, что этот шаг облегчит заключение пактов по упрочению мира»1. 15 сентября 1934 года по инициативе французского пра вительства 30 стран—членов Лиги Наций направили в совет ское внешнеполитическое ведомство телеграмму с приглаше нием СССР вступить в Лигу Наций. В своем ответе советс кое правительство писало, что «готово внять полученному обращению и стать членом Лиги, заняв в ней подобающее ему место, и принять на себя соблюдение вытекающих из этого международных обязательств и решений, обязательных для членов Лиги согласно статье 1 устава Лиги Наций»2. Вступление СССР в Лигу Наций, безусловно, создавало еще более благоприятные условия для налаживания франкосоветского сотрудничества. В то же время сотрудничество между Советским Союзом и Францией способствовало ук реплению позиций обеих стран в Европе. 5 декабря 1934 года в Женеве было подписано франко-советское соглашение, в котором обе стороны брали на себя обязательство не вступать в переговоры о заключении многосторонних или двусторон них соглашений с правительствами, приглашенными уча ствовать в пакте, особенно с теми из них, которые еще не вы разили своего принципиального согласия присоединиться к пакту, а равно и не вступать в переговоры, могущие нанести ущерб подготовке и заключению Восточного пакта3. Тем не менее параллельно Франция проводила и другую линию, направленную на заключение соглашения с фашист ской Италией и нацистской Германией. В начале января 1935 года французский премьер Л аваль предпринял поездку в Рим. Коммунистическая пресса Франции не могла не от метить, что оба правительства намерены «развивать традици онную дружбу, соединяющую обе нации, и сотрудничать в духе взаимного доверия в деле сохранения общего мира»4. 'Борьба СССР за коллективную безопасность в 1933—1935 го дах. — «Международная жизнь», 1963, № 7, С.152. 2 Внешняя политика СССР. ТЛИ, С.743. Там же. Till, C.762. *L'Humanite. 8 Janvier 1935. 67
Лаваль заключил с Муссолини соглашение об исправлении франко-итальянской границы в Африке в пользу Италии. Сближением с Италией французский премьер рассчитывал сделать более уступчивой Германию и помешать итало-гер манскому сближению. Не последнюю роль играло и желание Лаваля воспользоваться улучшением отношений с Италией для того, чтобы укрепить позиции Франции на ближайших переговоров с Великобританией. В первых числах февраля 1935 года французский пре мьер-министр и министр иностранных дел отправились в Лондон для переговоров с британским правительством. Ре зультаты переговоров в британской столице были резюмиро ваны в декларации, опубликованной 3 февраля, а также в выступлениях Саймона, Фландена и Лаваля. В официальном коммюнике о переговорах выдвигалась задача установления «непосредственного и эффективного сотрудничества с Герма нией». Предлагалось заключить три отдельных соглашения. Прежде всего намечалось заключение авиационной конвен ции, которую наряду с Германией подписали бы Англия, Франция, Италия и Бельгия. Это предложение уже само по себе предполагало существование германской военной авиа ции. Франция и Англия соглашались также вновь рассмот реть пятую часть Версальского договора, касающуюся огра ничения германских вооружений. Наконец, участники лон донских переговоров предлагали заключить Дунайский пакт, гарантирующий независимость Австрии, и Восточный пакт о взаимопомощи. Одним из условий соглашения с Германи ей было возвращение этой страны в Лигу Наций'. Вручая 5 февраля официальный текст коммюнике пред ставителю НКИД, французский посол в Москве Альфан заметил, что «поскольку первоначальная идея Барту о том, что Восточноевропейский пакт должен быть заключен до со глашения по вопросу о германских вооружениях, уже рань ше была оставлена, то в Лондоне согласились в том смысле, что переговоры об отмене военных статей Версальского до говора должны вестись параллельно с переговорами о Вос'См. Белоусова З.С. Французская дипломатия накануне Мюн хена. М., 1964. С.64. 68
точном пакте взаимопомощи и о Дунайском пакте с тем, что бы соглашение по этим вопросам было заключено лишь од новременно»'. Что касается реакции Германии на англо-французские предложения, то Берлин отверг большинство из них, согла сившись лишь на заключение воздушной конвенции, поста вив в качестве условия предварительные двусторонние пере говоры с Великобританией. О Восточном пакте Германия во обще не упомянула. 13 февраля 1935 года полпред СССР в Париже В.П. Потемкин заявил Лавалю: «Мы настаиваем на немедленном продолжении переговоров о Восточном пакте и на скорейшем получении ответа от Германии... Мы хотим знать, обусловлена ли твердо легализация германских воору жений предварительным согласием Германии на заключение Восточного пакта»2. Англо-французские переговоры проявили определенную тенденцию отхода Франции от своей прежней внешнеполи тической линии, заключавшейся в создании системы безо пасности, в которой Восточному пакту отводилась перво степенная роль. В телеграмме полпреду СССР в Париже в феврале 1935 года НКИД указывал, что лондонское коммю нике дает основание для пессимистических выводов отно сительно заинтересованности Франции и Англии в Восточ ном пакте3. 23 февраля 1935 года советский полпред во Франции По темкин писал из Парижа заместителю наркома иностранных дел: «...Во-первых, Лаваль явно не расположен сохранять за Восточным пактом значение самостоятельной и первоочеред ной акции, какой был этот проект до лондонских соглаше ний. Поэтому Лаваль и не думает сейчас активизировать пе реговоры по Восточному пакту и добиваться от немцев немед ленного ответа на последнюю французскую ноту. Во-вторых, Лаваль отнюдь еще не решил, что в случае отказа Германии и Польши Восточный пакт может быть заключен и без них. 'Борьба СССР за коллективную безопасность в 1933—1935 го дах. — «Международная жизнь», 1963, № 8, С.182. 2 Тамже. С.182. 3 АВП РФ, ф.059, 1935г., п.243, д.2414, л.58. 69
В-третьих, Лаваль вовсе не оставил мысли о возможности за менить в пакте обязательства взаимной помощи обязатель ствами о ненападении и консультации. Наконец, в-четвер тых, не решено для Лаваля и то, что при освобождении Герма нии и Польши от взаимной помощи Франция должна связать себя ею с нами и с Чехословакией». Потемкин отмечал, что во всех этих вопросах позиция Лаваля и раньше не вызывала сомнения; что же касается упоминания в тексте лондонского коммюнике о Восточном пакте, то это «является лишь внеш ней данью лояльности Лаваля»1. В то же время позиция Берлина была совершенно ясна. 2 марта 1935 года германский посол в Париже заявил Лавалю, что точка зрения Германии на Восточный пакт не изме нилась и что германское правительство по-прежнему не одоб ряет идею заключения подобного пакта2. А через две недели, 16 марта, в Германии был опубликован закон о введении все общей воинской повинности. Лаваль поручил послу в Берлине Франсуа-Понсэ заявить Нейрату протест, но одновременно «оставить двери для даль нейших переговоров»3. Италия, направив чисто формальную ноту протеста Германии, в то же время подчеркивала, что она всегда выступала за пересмотр 5-й части Версальского дого вора. Берлин отклонил все протесты; Гитлер был убежден, что дальше дипломатических представлений дело не пойдет. Французское правительство решило направить офици альную жалобу в Совет Лиги Наций, но предварительно об судить вопрос на совместном совещании с Великобритани ей и Италией. Конференция трех великих европейских дер жав для «определения общей англо-франко-итальянской политики в отношении перевооружающейся Германии» от крылась 11 апреля 1935 года в городке Стреза, расположен ном в северной Италии. Конференция в Стрезе закончилась принятием декларации, в которой выражалось «сожаление» по поводу нарушения Германией Версальского договора. Участники конференции решили рекомендовать Совету Лиги ЧВПРФ, ф.05, 1935г., п.88,д.З,лл.170-171. Survey of International Relations. V.I, 1935. P.74. 3 FurniaA. Op.cit. P.143.
2
70
Наций также ограничиться резолюцией «морального пори цания» Германии и не применять к ней никаких санкций1. Именно так Лига и поступила2. В Стрезе был подвергнут обсуждению и вопрос о пактах взаимной помощи — Восточном и Центрально-Европейском (Дунайском). Саймон сообщил участникам конференции об отрицательном отношении Гитлера к этим пактам и изложил его проект плана о ненападении в Восточной Европе. Этот проект был изложен фюрером во время визита Саймона в Бер лин. Еще 25 марта 1935 года Нейрат вручил английскому ми нистру иностранных дел ноту, в которой германское прави тельство предлагало заключить пакт между государствами, заинтересованными в проблемах Восточной Европы. По за мыслу Берлина пакт не должен был содержать обязательств о взаимной помощи, а лишь обязательства не прибегать в от ношении друг друга к агрессии или к применению силы в какой бы то ни было форме. Фактически речь шла о подмене Восточного пакта о взаимной помощи пактом о ненападе нии3. Реакция Польши в отношении Восточного пакта также была негативной. Во время пребывания Идена в Варшаве в апреле 1935 года польские руководители заявили, что Польша «не может принять на себя обязательства, которые могли бы вовлечь ее в вооруженный конфликт с кем-либо из ее сильных соседей»4. Ввиду сложившегося положения Советский Союз нака нуне конференции в Стрезе обратился к правительству Фран ции с целью выяснить ее позицию в отношении заключения пакта о взаимной помощи. Действительно, после лондонских переговоров в феврале 1935 года французская точка зрения в вопросе Восточного пакта изменилась. Париж все более скло нялся к тому, чтобы заменить Восточный пакт о взаимопомо щи каким-либо пактом о ненападении и консультации, с проектами которого выступала Германия. 'Правда, 13 апреля 1935 г. ^Documents on International Affairs. 1935. V.I. L.,1936. Pp.98-99. 3 DGFP. С V.III. Pp.1049-1078. "Survey of International Relations. VI, 1935. P.77. 71
8 апреля 1935 года полпред СССР в Париже по поруче нию НКИД посетил Лаваля и вручил ему текст заявления Советского правительства. В заявлении указывалось, что результаты бесед Саймона и Идена с Гитлером, а также Иде на с Пилсудским и Беком не оставляют больше сомнений в решении Германии и Польши не примыкать к Восточному пакту. «Так как идея Восточного пакта возникла в порядке обсуждения взаимоотношений между СССР и Францией и их обоюдной безопасности и привлечение к обсуждению какихлибо третьих стран, не намеченных к участию в пакте, не пре дусматривалось, что нашло свое выражение, между прочим, в Женевском протоколе от 5 декабря 1934 года, то правитель ство СССР считает абсолютно необходимым теперь же вне сти окончательную ясность в позицию обоих правительств в этом вопросе»1. Затем советское правительство напомнило историю воп роса, а именно: первоначальная идея пакта взаимной помо щи между СССР и Францией, возникшая по инициативе французского министра иностранных дел, имела в виду толь ко сотрудничество двух стран, участие в соглашении Герма нии и Италии не считалось обязательным. Далее в заявлении говорилось, что, несмотря на подписанный 5 декабря 1934 года в Женеве франко-советский протокол, по которо му обе стороны обязались не вступать в переговоры, могущие нанести ущерб Восточному пакту, французское правитель ство вело с другими государствами переговоры, которые не только не увеличили, а, наоборот, уменьшили шансы на при соединение Германии и Польши к Восточному пакту. «Вмес те с французским правительством мы считали и продолжаем считать весьма желательным участие Германии и Польши, — говорилось в заявлении, — но, по-видимому, их политика не гармонирует со стремлением других стран к обеспечению 2 мира в Европе» . Москва просила Париж сообщить, продолжает ли Фран ция оставаться на базе предложений Поль-Бонкура и Барту, 'АВП РФ, ф.05, 1935 г., п.88, д.З, л.314. АВП РФ, ф.05, 1935 г., п.88, д.З, лл.316-317.
2
72
а также Женевского протокола. СССР запрашивал француз ское правительство, готово ли оно: 1) немедленно приступить к заключению пакта взаимо помощи войсками и всеми средствами экономических сан кций с теми из ранее намеченных участников Восточного пакта, которые этого пожелают, с оставлением возможности для Германии и Польши впоследствии присоединиться к пакту; 2) одновременно с заключением означенного пакта пред ложить Германии и Польше подписать вместе с участника ми этого пакта коллективный договор о взаимной помощи вооружением и всеми видами экономических санкций про тив нападающего; 3) оговорить в пактах возможность их аннулирования в случае осуществления в дальнейшем более обширного кол лективного пакта взаимной помощи для обеспечения неру шимого мира в Европе; 4) признать необходимым участие СССР на конференции в Стрезе при обсуждении вопроса о Восточном пакте. Со сво ей стороны СССР не возражает против приглашения и дру гих заинтересованных государств1. Л аваль заверил полпреда СССР в том, что французское правительство неуклонно проводит линию Поль-Бонкура и Барту в своих отношениях с СССР и выражает готовность подписать двусторонний договор с Советским Союзом. Од нако на предложение Потемкина зафиксировать в джентль менском соглашении вопросы, затронутые в советском заяв лении, Л аваль ответил, что не хочет этого делать накануне конференции в Стрезе, дабы не создалось впечатление, что он 2 является в Стрезу «со связанными руками» . Надо также за метить, что именно после демарша СССР вопрос о Восточном пакте был включен в повестку дня конференции в Стрезе. 12 апреля 1935 года было опубликовано сообщение ТАСС о том, что «на основе общеевропейских соглашений о безо пасности достигнуто в принципе соглашение между прави тельством СССР и Франции по вопросу о проекте франкоЧВП РФ, ф.05, 1935 г., п.88, д.З, лл.317-318. АВП РФ, ф.059, 1935 г., п.229, д.2303, л. 187.
2
73
советской конвенции безопасности, которая должна быть заключена в ближайшее время»1. Советская дипломатия стремилась к тому, чтобы пакт был основан на тех статьях Устава Лиги Наций, которые предус матривали незамедлительное оказание взаимной помощи в случае агрессии против одной из договаривающихся держав, дабы была обеспечена полная взаимность обязательств. Кро ме того, СССР стремился придать пакту такую форму, кото рая бы не позволяла его трактовать как пакт, направленный против какой-либо третьей страны. Французы же возражали против оказания немедленной взаимной помощи. 18 апреля глава советской делегации на переговорах в Же неве писал: «Вчера закончил согласование с Лавалем пакта. Он был туг на уступки... Всем своим поведением и разгово ром он подчеркнул свое полное равнодушие к пакту, которое стало у него еще заметнее после Стрезы, укрепившей соли дарность Франции как с Англией, так и с Италией... Сделав некоторые уступки, он отказался парафировать их до утвер ждения правительством... Отвергнуты немедленная помощь до решения Совета и определение агрессии как противореча щее Локарнскому соглашению, которым Франция дорожит больше, чем своими союзами... Не согласен Лаваль ни на какие гарантии в отношении Прибалтики. Взаимная помощь ограничивается только случаями нападения Германии на СССР и Францию»2. Нежелание Лаваля придать франко-советскому пакту более действенный характер объяснялось опасением части французской политической элиты слишком тесно связывать себя с Советской Россией. Париж боялся, что сближение с Москвой может вызвать кризис в отношениях с другими ев ропейскими державами. Все это говорит лишь о том, что во Франции не было четкой внешнеполитической доктрины. 27 апреля «Тан» писала, что «в глазах советских дипло матов автоматическое оказание взаимной помощи есть един ственное средство помешать Германии вызвать конфликт, и 'Внешняя политика СССР, T.IV, C.26. Борьба СССР за коллективную безопасность в 1933—1935 го дах. — «Международная жизнь», 1963, № 10, С. 155. 2
74
эта идея мешает им видеть, что для французов главной гаран тией их безопасности остается Локарно»1. И все же 2 мая 1935 года франко-советский пакт о вза имной помощи был заключен. Это было вызвано как реали стичным видением многих политических деятелей Третьей республики проблемы безопасности Франции, так и необхо димостью считаться с общественным мнением, требовавшим заключения пакта с СССР. Посол США в Париже писал в Вашингтон, что «французские усилия к сближению с Росси ей больше вызваны потребностями французской внутренней политики, чем уверенностью французского правительства в том, что это может явиться действительной гарантией против Германии»2. Текст договора был подписан полпредом Советского Со юза во Франции В.П. Потемкиным и министром иностран ных дел Франции Пьером Лавалем. Франко-советский пакт состоял из пяти статей и одного протокола. Его обязательства базировались на статьях 10-й, 15-й и 16-й Устава Лиги На ций. По условиям договора Франция и СССР были взаимно обязаны в случае нападения на одну из договаривающихся сторон какого-либо европейского государства оказать друг другу немедленную помощь и поддержку. Протокол уточнял порядок оказания взаимной помощи. Необходимо отметить, что формулирование статьи 3-й и 1-го пункта Протокола ус танавливали, что отсутствие рекомендаций Совета Лиги На ций по поводу действий против агрессора не будет служить препятствием для оказания взаимной помощи з случае на падения на одну из сторон. Данная формулировка, предло женная СССР, создавала важный международный прецедент. Однако в пакте был и ряд ограничений. Так, в статье 1-й договора указывалось, что пакт имеет силу только в случае нападения со стороны какого-либо европейского государ ства. По настоянию французской дипломатии в параграф 2-й Протокола была внесена оговорка, что «обязательства по оказанию взаимной помощи не могут быть применимы, если они несовместимы с договорными обязательствами, приня'Le Temps. 23 avril 1935. FRUS. 1935. VII. P.235.
2
75
тыми одной из договаривающихся сторон». Не был принят и принцип автоматизма действия пакта. Надо заметить, что пакт о взаимопомощи между СССР и Францией усиливал позиции Лиги Наций, он укреплял Ус тав Лиги, являясь неотъемлемым дополнением к нему. Зак лючив пакт, говорил Литвинов, «мы показали первый при мер придания эффективности и дееспособности Лиге Наций. Более того, мы дали ей оружие, и это не в переносном смысле слова, для отстаивания дела мира»1. Через две недели после подписания пакта о взаимной по мощи с Францией Советский Союз заключил договор с Че хословакией. По условиям договора СССР обязан был прийти на помощь Чехословакии в случае нападения на нее, если Франция окажет такую помощь своему чехословацкому со юзнику2. Подписанием этих двух пактов о взаимопомощи за кончились длительные переговоры по поводу заключения Восточного пакта. 13 мая 1935 года Лаваль прибыл в Москву на встречу с руководителями СССР. В состоявшихся беседах и совмест ном коммюнике было констатировано «полное совпадение взглядов обеих сторон на те обязательства, которые при со здавшемся международном положении вытекают для госу дарств, искренне преданных делу сохранения мира». Пред ставители обоих государств установили, что заключение до говора о взаимной помощи между СССР и Францией «отнюдь не уменьшило значение безотлагательного осуществления регионального Восточноевропейского пакта в составе ранее намечавшихся государств». В коммюнике было отмечено, что в интересах сохранения мира оба государства были обязаны прежде всего не ослаблять свои средства государственной обороны. Советское правительство выразило «полное пони мание и одобрение политики государственной обороны, про водимой Францией в целях поддержания своих вооруженных сил на уровне, соответствующем нуждам безопасности»3. 'Внешняя политика СССР. T.VI, С.ЗЗ. Новые документы из истории Мюнхена. М., 1958. С.134—135. 'Внешняя политика СССР. T.VI, C.36.
2
76
Речь шла об открытии переговоров между генеральными штабами СССР и Франции. Однако по возвращении в Па риж Лаваль не счел нужным информировать об этой беседе французский генеральный штаб. Советское правительство неоднократно на протяжении 1935—1936 годов ставило воп рос о заключении военной конвенции. Однако Париж вся чески оттягивал и отклонял оформление точных военных обя зательств. «Россия настойчиво предлагала военный союз, вопрос о котором в начале переговоров рассматривался, — пишет в своей книге видный французский политик Пьер Кот, — но некоторые элементы во французском правитель стве испытывали к нему отвращение и вьщвигали предлог, что он может вызвать раздражение Гитлера»1. Еще в ноябре 1936 года военный министр Франции генерал Марен говорил германскому послу, что Франция стремится к сближению с Россией лишь в экономической сфере, и в этом смысле сбли жение имеет огромное значение для Франции. «Но это сбли жение никоим образом не простирается на установление во енных отношений», — добавлял Марен2. В целом, надо заметить, что с самого начала во Франции существовала сильная оппозиция сближению с СССР. Нельзя, например, не согласиться с мнением американского историка Фурниа, что у подписавшего пакт с французской стороны министра иностранных дел Лаваля «не было жела ния позволить...советско-французскому пакту стать дей ствительно эффективным»3. Подписанный 2 мая 1935 года франко-советский пакт о взаимопомощи должен был вступить в силу после ратифика ции и обмена ратификационными грамотами. Во время пре бывания в Москве Лаваль пообещал провести ратификацию в кратчайшие сроки. Согласно французской конституции договор подлежал простому утверждению президентом рес публики, однако Лаваль решил подвергнуть франко-совет ский договор сложной парламентской процедуре. Естествен'Cot P.Le Proces de la Republique. V.I. N.-Y, 1944. P.66. DGFP. С VIII. P.692. 3 FurniaA. Op. cit. P.152.
2
77
но, договор стал предметом ожесточенных дебатов и борьбы различных политических партий. Тем временем 21 мая Гитлер выступил с речью в рейхста ге. Он изложил 13 пунктов «Программы мира», в соответ ствии с которой Германия намерена строить свои отношения с другими государствами. Первый пункт гласил, что прави тельство рейха отклоняет принятую в Женеве 17 апреля резо люцию (резолюцию, принятую в связи с односторонним на рушением Германией Версальского договора — введением всеобщей воинской повинности). Во втором пункте говори лось, что германское правительство вследствие невыполне ния другими державами обязательств по разоружению осво бождает себя от статей договора, которые составляли одно стороннее бремя и дискриминацию германской нации. «Правительство рейха, — заявлял Гитлер, — не подпишет ни какого договора, который покажется ему невыполнимым, зато оно будет соблюдать все договоры, заключенные свобод но, даже если они подписаны до его прихода к власти. Следо вательно, оно будет соблюдать обязательства, вытекающие из Локарнского пакта, поскольку другие державы, подписав шие пакт, придерживаются его». Далее фюрер заявил, что германское правительство «видит в уважении демилитаризо ванной зоны чрезмерно тяжелую контрибуцию, наложенную на одно суверенное государство для умиротворения Европы. Оно должно обратить внимание на тот факт, что концентра ция войск по ту сторону будет дополнена усилиями, предпри 1 нятыми со своей стороны» . Гитлер заявил о готовности Германии заключить двусто ронние соглашения о ненападении со всеми соседями, за ис ключением Литвы, и категорически отклонил пакты о взаи мопомощи. Что касается франко-советского пакта, то фю рер квалифицировал его как военный союз, который ничем не отличается от военных союзов прежнего типа и представ ляет ту же опасность, что и они. Кроме того, по мнению Гит лера, «военный союз между Францией и Россией вносит эле мент законного беспокойства в Локарнский пакт, который является наиболее определенным и реально наиболее ценным 'Documents on International Affairs. 1935. V.I. P. 166. 78
договором взаимной помощи в Европе». В заключение Гит лер отметил, что Германия «после саарского плебисцита тор жественно признает и гарантирует Франции ее границы как окончательные». «Я верю, — заявил фюрер, —что эта торже ственная декларация положит конец длительной ссоре меж ду двумя нациями»1. Через несколько дней после речи Гитлера в рейхстаге французскому правительству был вручен германский мемо рандум, в котором заявлялось, что франко-советский пакт несовместим с Локарнским договором. Однако когда Фран ция предложила перенести вопрос о совместимости двух пак тов в Верховный арбитраж в Гааге, Берлин отказался. Надо заметить, что советско-французский пакт не нарушал ни одной статьи Локарнского договора. Он носил оборонитель ный характер, и только нападение Германии на Францию или СССР привело бы в действие этот пакт. 25 июня 1935 года в ответной ноте на германский мемо рандум французское правительство отвергло необоснован ные утверждения Германии. А 5 июля была опубликована нота британского правительства, в которой указывалось, что франко-советский пакт не содержит ничего, что противоре чило бы Локарнскому договору. 15 и 19 июля аналогичные за явления сделали Италия и Бельгия соответственно2. Чуть ранее, 4 июня 1935 года, в Лондоне начались анг ло-германские переговоры об ограничении военно-морско го строительства при условии, что германский флот будет составлять не менее 35% английского. 17 июня Париж вы разил протест по поводу подобных планов. Действительно, по условиям лондонских переговоров в начале февраля, реше ний конференции в Стрезе, а также женевской резолюции от 17 апреля ни одно из государств не должно было вставать на путь односторонних соглашений с Германией. Несмотря на это, 18 июня было подписано англ о-германское морское со глашение. По его условиям Германия получила возможность увеличить общую сумму тоннажа военно-морского флота более чем в пять раз. Третий рейх имел отныне право на строи'Documents on International Affairs. 1935. V.I. P. 166. DGFP. С V.IV. Pp.352-355.
2
79
тельство флота, равного 35% тоннажа флота Великобритании, что означало фактически равенство с французским флотом. Более того, Великобритания фактически санкционирова ла нарушение Германией статей Версальского договора. Такие действия не только ослабляли прочность и расшатывали сис тему международных отношений, но и поощряли Гитлера на новые акции, направленные на слом европейского порядка. Тем временем стабильности Версальской системы был на несен новый серьезный удар. В начале октября 1935 года на чалась итало-абиссинская война. Это было первое после 1918 года открытое нарушение международного мира евро пейской страной. 7 октября 1935 года Совет Лиги Наций признал Италию агрессором и заявил о необходимости при менить к ней финансовые и экономические санкции. Через два дня это предложение было утверждено пленумом Лиги Наций. Все входящие в Лигу государства должны были прекратить вывоз оружия в Италию, ввоз товаров из Италии, запретить экспорт некоторых второстепенных видов сырья и воздержать ся от предоставления Италии банковских займов и коммерчес ких кредитов. Однако на наиболее важные для Италии виды сырья — нефть, уголь и руду — санкции не распространялись. Никаких военных санкций также принято не было. В декабре 1935 года в Лиге был поставлен вопрос о при менении к Италии нефтяных санкций. Десять государств — Чехословакия, Индия, Румыния, Ирак, Аргентина, Голлан дия, Новая Зеландия, Финляндия, Сиам и Советский Союз, — поставки нефти которых составляли почти 75% все го нефтяного импорта Италии, заявили о своем согласии на нефтяные санкции. Встревоженные угрозой конфликта с Италией в случае применения подобных санкций Англия и Франция решили упредить события. В декабре в Париж прибыл министр ино странных дел Великобритании Сэмюэль Хор. Результатом встречи с французским премьером стало соглашение, вошед1
•7 июня 1935 года во Франции было сформировано правительство под председательством Лаваля, который сохранил за собой и пост ми нистра иностранных дел. В качестве государственных министров в кабинет вошли Фланден, Эррио, Луи Марен. хо
шее в историю под название «план Хора—Лаваля». Оно было подписано 8 декабря. Хор и Лаваль предлагали эфиопскому негусу уступить Италии всю провинцию Огаден, восточную часть провинции Тигре и Харар. В обмен Италия должна была уступить узкую полоску территории южной Эритреи с выхо дом к морю в Ассабе. Текст соглашения предполагалось опуб ликовать после того, как он будет принят Италией и Эфио пией. Однако два французских журналиста — Табуи и Пертинакс, — раздобыв этот секретный документ, напечатали его на страницах своих газет во Франции. Публикация «пла на Хора—Лаваля» вызвала бурю возмущения общественно сти. Позиции Лаваля во Франции сильно пошатнулись. 22 ян варя 1936 года министры французского кабинета Эррио, Боннэ, Паганон и Бертран вручили премьер-министру заяв ления об отставке. Лаваль сразу же сообщил президенту рес публики об отставке всего кабинета. 30 января во Франции было сформировано новое прави тельство во главе с радикалом Альбером Сарро. Государствен ным министром стал Поль-Бонкур, а министром иностран ных дел — Фланден. 11 февраля 1936 года во французском парламенте нача лась дискуссия по законопроекту о ратификации договора о взаимопомощи между Францией и СССР. 27 февраля 1936 года после горячей двухнедельной дискуссии палата депутатов большинством в 353 голоса против 164 одобрила 1 франко-советский пакт о взаимопомощи На следующий день после ратификации палатой депута тов франко-советского пакта в газете «Парис Суар» появи лось интервью Гитлера, данное им французскому журналис ту Бертрану де Жювенелю. Сделав ряд резких выпадов про тив советско-французского пакта, Гитлер неожиданно выразил чувства горячей симпатии и стремление к дружбе и сближению с Францией. «Странно, что во Франции и Анг лии есть люди, которые верят в возможность германской аг рессии, — говорил фюрер. — Франция должна серьезно по думать о предложениях прийти к соглашению, которые ей 'Debatsparlementaires. 1936. T.l, P.628. 81
делает Германия»1. Интервью состоялось 21 февраля, когда еще шли дебаты во французском парламенте по поводу рати фикации пакта. Однако во французской печати оно появи лось только 28 сентября, сразу после того, как законопроект был принят. Через несколько дней, 2 марта, французский посол в Бер лине отправился на прием к Гитлеру, чтобы уточнить смысл высказываний фюрера. Гитлер заявил, что его обманули. «Это обман. Жувенель должен был опубликовать интервью до го лосования в палате!». Ратификация франко-советского пак та, заявил Гитлер, создает «большие препятствия для улучше ния франко-германских отношений». По словам ФрансуаПонсэ, Гитлер предупредил, что в ближайшие дни даст ответ французскому правительству2. Ответ не заставил себя долго ждать. 7 марта 1936 года войска Германии вошли в Рейнскую демилитаризованную зону. Не решившись на самостоятельные действия3, Фран ция передала вопрос о нарушении Локарнского договора в Лигу Наций. 8 мартаФланден и его бельгийский коллега Ван Зееланд призвали генерального секретаря срочно созвать Совет Лиги Наций4. Однако Совет собрался только 14 марта в Лондоне. На повестке дня стоял вопрос, куда более важный, чем обсуждение нарушений Локарнского соглашения. Про блема состояла в том, сможет ли Совет Лиги Наций показать силу и заставить Гитлера подчиниться своему решению или же Лига продемонстрирует свое бессилие. Однако для того, чтобы принять какие-либо меры в отно шении Германии, Совету Лиги Наций было необходимо в пер вую очередь единство. В то же время его не было даже среди Локарнских держав. Франция предложила так называемый план Л еже. Этот план исходил из необходимости применения к Германии экономических и политических санкций, кото'См. Белоусова З.С. Французская дипломатия накануне Мюн хена. М., 1964. С. 144. Francois-Poncet A. Souvenirs d'une Ambassade a Berlin. P.,1947. P.250. 'Подробнее см. Гл.1, пар.З. *Walters F.P. A History of the League of Nations. P.694. 82
рые приведут не только к финансово-экономической блока де нацистского режима, но и к его международной изоляции, что вынудило бы Гитлера очистить Рейнскую зону и восста новить статус-кво1. Однако французам не удалось убедить остальных членов Локарно — Англию и Бельгию — в целесообразности подоб ного плана. О поддержке французской инициативы со сто роны Италии не могло идти и речи. Было бы наивно полагать, что страна, недавно подвергнутая санкциям (несправедли вым, по мнению Рима), выступит за применение подобных санкций в отношении другого государства. Совет Лиги Наций собрался в Сент-Джеймском дворце. В нем приняли участие главы внешнеполитических ведомств Великобритании, Франции, СССР, Дании, Польши, Порту галии, Румынии, Испании, Турции и Бельгии, а также быв ший премьер Австралии и представители Аргентины, Чили и Эквадора. Присутствовал и министр иностранных дел Ита лии Гранди2. Многие члены Совета Лиги Наций были настроены весь ма пессимистично по поводу возможного применения санк ций. Никто не возражал против констатации нарушения Локарнского соглашения, однако, когда речь заходила о конк ретных репрессивных мерах в отношении Германии, позиция членов Совета Лиги была совсем другой. Государства, не ис пытывавшие непосредственной угрозы для собственной бе зопасности в результате ремилитаризации Рейнской зоны, не горели желанием быть вовлеченными в конфликт между за падными демократиями и Германией. Другими словами, ник то не собирался таскать каштаны из огня для Франции и Бельгии, которые самостоятельно, не обращаясь за помощью к Лиге, имели все юридические основания адекватно отве тить на германский вызов. К тому же многие акцентировали внимание на том, что Гитлер всего лишь ввел войска на соб ственную территорию, восстановив историческую справед ливость. 'Горохов В.Н. Ук. соч. С.219. WaIters ЕР. A History of the League of Nations. P.695.
2
83
Первым выступал французский министр Фланден. Он попросил своих коллег выступить с совместным заявлением о нарушении Локарнского договора и рекомендациями для последующих действий. По словам министра, Франция име ла право действовать сепаратно, однако вопрос представля ется настолько важным для будущего системы коллективной безопасности, что его страна считает нужным вынести эту проблему на обсуждение Лиги Наций. Бельгийский предста витель Ван Зееланд рассказал о шоке, который испытала его страна в связи с действиями Германии, но предложил лишь принять формальную декларацию о нарушении Локарнско го соглашения. Британский министр Иден предпочел пока не высказываться по данной проблеме. Следующим шагом в работе Совета должно было стать приглашение германского представителя. Берлин выдвинул два условия: равноправие в дебатах и рассмотрение предло жений, сделанных Гитлером Локарнским державам. Несмот ря на то, что Совет не дал никаких гарантий по поводу второ го условия, Германия согласилась делегировать своего пред ставителя в Лондон. Приехав на следующий день, Риббентроп выступил с длинной речью, которая, впрочем, не дала ничего нового членам Совета. Германский посланник лишь повто рил слова фюрера от 7 марта и заявил, что теперь Германия наконец свободна от унижений и несправедливости мирных договоров и все, что ей нужно, это жить в мире с Францией. Риббентроп был единственным, кто голосовал против формального заявления о нарушении Локарнского догово ра. Но так как Германия не являлась членом Лиги Наций, его голос учтен не был. Все остальные члены Совета Лиги Наций проголосовали за данную резолюцию. Совет Лиги Наций принял краткую, всего в 8 строк, резолюцию, которая кон статировала нарушение Германией статьи 43-й Версальско го и статьи 4-й Локарнского договоров. «План Л еже» был от клонен. Резолюция не дала Локарнским державам ровным счетом ничего. Никаких санкций в отношении Германии при нято не было. Сообщая в НКИД о взглядах и настроениях в английс ких правительственных кругах, советское полпредство в Лондоне отмечало, что они сводятся к попыткам ограничить 84
военные обязательства Англии с тем, чтобы эти обязательства относились только к Франции и Бельгии и, наконец, к поис кам соглашения с Германией1. Лондонское заседание Совета Лиги Наций было, пожа луй, первым в истории этой организации, когда столь ясно обозначилось отсутствие у стран—членов Лиги Наций обще го стремления кдействиям. Теперь каждое государство стало задумываться больше о собственных интересах, нежели об обеспечении системы коллективной безопасности в свете на растания кризиса в Европе. Берлин больше никогда не уча ствовал в работе Лиги Наций. Пока шла война в Эфиопии, Италия сохраняла видимость своего членства в Лиге Наций. Однако позиция Рима в начавшейся летом 1936 года граж данской войне в Испании ясно продемонстрировала смену внешнеполитической ориентации Муссолини, означавшую как разрыв с Лигой Наций, так и отход от континентальной политики Италии на основе Стрезы и Локарно. 26 апреля — 3 мая 1936 года во Франции состоялись пар ламентские выборы, принесшие победу Народному фронту, в который входили социалисты, радикалы и коммунисты. В соответствии с итогами выборов формирование правитель ства было поручено лидеру самой крупной парламентской фракции социалистов 64-летнему Леону Блюму. Сохранение единства антифашистских сил позволило провести в жизнь основные положения программы Народного фронта. Про грамма Народного фронта появилась 10 января 1936 года. Она включала два главных раздела — «Политические требо вания» и «Экономические требования». В политическом раз деле выдвигались требования разоружить и распустить фа шистские лиги, отменить все законы, ограничивающие сво боду печати, соблюдать профсоюзные свободы, уважать светский характер школы, ввести обязательное обучение де тей до 14-летнего возраста. Во внешнеполитической части раздела предусматривались «международное сотрудничество в рамках Лиги Наций с целью обеспечить коллективную бе зопасность», сокращение вооружений, национализация во енной промышленности, «распространение, в особенности в 'АВП РФ, ф.059, оп.1, д.1583, л.37. 85
Восточной и Центральной Европе, системы пактов, откры тых для всех согласно принципам франко-советского дого вора. Экономические требования предполагали сокращение рабочей недели без сокращения заработной платы, создание национального фонда помощи безработным, отмену прави тельственных декретов о сокращении числа служащих и уменьшения пенсий, введение твердых цен на продукты сель ского хозяйства и т.д. После прихода к власти правительства Народного фрон та можно было ожидать, что тенденция к сотрудничеству с СССР возобладает во внешней политике Франции, что, бе зусловно, принесет пользу обеим странам, в том числе и в военно-стратегическом плане. Однако этого не произошло. Причину такого поведения главы французского правитель ства следует искать в начавшейся политике умиротворения агрессоров. Франция, осознавая свою слабость и следуя за Англией, все более склонялась к заключению соглашения с фашистскими державами, что исключало возможность про ведения эффективной политики коллективной безопаснос ти. Лондон же предлагал создать «пакт четырех» — регио нальный блок Англии, Франции, Германии и Италии. Аль тернативой франко-советскому союзу в данных условиях должна была послужить реанимация англо-французских со юзнических отношений. Дилемма французской внешней политики отныне заклю чалась в выборе между двумя внешнеполитическими курса ми: коллективной безопасности, основанной на франко-со ветском пакте о взаимопомощи, союзах с малыми странами Европы, подкрепленными авторитетом Лиги Наций, или зак лючения пакта четырех западных держав, который подразу мевал возобновление тесного англо-французского сотрудни чества. Надо заметить, что подобная дилемма обозначилась осо бенно остро сразу после ремилитаризации Рейнской облас ти. Характер реакции Франции на мартовские события 1936 года во многом обусловил дальнейшее развитие евро пейского кризиса. Перед Францией, как и перед остальной Европой, стоял вопрос: что делать с перевооружающейся Гер86
манией? По мере угасания итало-эфиопской войны герман ская проблема выходила на первый план в международных отношениях середины 1930-х годов. Подход к ее решению был многовариантным. С одной стороны, основываясь на Вер сальской системе и существовавшем статус-кво, Велико британия и Франция могли опереться на систему коллектив ной безопасности и авторитет Лиги Наций с тем, чтобы огра ничить агрессивные стремления Третьего рейха. С другой — этому курсу существовала альтернатива в виде возрождения тесного союза между Англией и Францией. Союз двух запад ный демократий уравновешивал бы возрастающую герман скую мощь, не позволив Берлину перейти известную черту. Фактически речь шла о воссоздании довоенной системы ба ланса сил на континенте, при этом и в Лондоне, и в Париже понимали, что для поддержания устойчивой системы между народных отношений необходимо пойти на некоторые уступ ки требованиям Гитлера. Но подобная схема могла успешно работать только при условии единства целей и действий Ан глии и Франции. К 1936 году, однако, нельзя было говорить о существова нии консенсуса по обе стороны Ла-Манша. А ведь роль двух великих держав — Франции и Великобритании — в развитии событий на европейском континенте всегда была велика. Одержав победу в Первой мировой войне, обе державы уси лили свои позиции и, соответственно, свое влияние на реше ние общеевропейских вопросов. Именно эти две страны за нимали ведущее положение в Лиге Наций, в многочисленных международных организациях и комиссиях, занятых реше нием послевоенных проблем. От их сотрудничества и взаи модействия много зависело. Когда правительства Англии и Франции занимали общую позицию, европейские события, как правило, развивались в нужном для них направлении. Они умело использовали различные рычаги давления — как финансово-экономического, военного, так политического и идеологического порядка. Но тем не менее между ними су ществовали противоречия и как следствие — разный подход ко многим европейским проблемам. У каждой из этих двух стран были свои цели, свои экономические, политические и 87
военно-стратегические расчеты, свои концепции безопасно сти и приемы дипломатического маневрирования. Неодина ковым было экономическое и внутриполитическое положе ние в Англии и Франции, различен менталитет населения. Вместе с тем коренные государственные интересы, казалось бы, обуславливали тенденцию к их сближению и взаимодей ствию в противовес нараставшим в 1930-е годы кризисным тенденциям Версальской системы. После окончания Первой мировой войны усилия Фран ции сосредотачивались на том, чтобы законсервировать ев ропейскую ситуацию, созданную победой Антанты, обеспе чить господствующее положение Франции в Европе. В тоже время Великобритания, ее недавний партнер по военной коа лиции, имела иные намерения. Исходя из стратегии «прежде всего империя», она вернулась к традиционной политике «ба ланса сил» в Европе, которая делала неизбежным английс кое противодействие французскому стремлению к военнополитическому преобладанию на континенте. К середине 20-х годов англо-французские отношения пе реживали трудный противоречивый этап. С одной стороны, англичане соглашались с тем, что защита Франции от гер манской угрозы отвечает интересам безопасности и самой Ве ликобритании. С другой стороны, в отличие от французов, Лондон полагал, что европейская стабильность лишь возра стет, если ограничения, наложенные на Германию в Версале, будут ослаблены. В 1925 году с подписанием Локарнских соглашений про явилось изменение соотношения сил на континенте, а имен но ослабление позиций Франции (ее системы союзов с ма лыми странами), включение в европейскую политику Герма нии и превращение Великобритании не только в гаранта, но фактически в арбитра в Западной Европе. Если для Великобритании угроза гитлеровского нападе ния не стояла на повестке дня, то для Франции она станови лась все ощутимее. И в Лондоне, и в Париже понимали суть и характер требований Германии. В купе с ее быстрым пере вооружением и экономическим подъемом серьезность такой угрозы была как никогда значительной. Однако Англия и Франция по-разному реагировали на развитие событий. Be-
ликобритания считала, что необходимо достичь соглашения с Германией. Во Франции же реагировали иначе. Наряду с понимани ем необходимости усиления военного потенциала страны Париж стремился к расширению французской системы со юзов, в чем, надо заметить, весьма преуспел. Однако поли тические деятели Франции все же считали, что подобные меры являются недостаточными для обеспечения государственной безопасности, и стремились заручиться британской поддерж кой. После убийства Барту в октябре 1934 года французская внешняя политика претерпела существенные изменения в сторону соглашения с Германией. Лаваль всегда считал, что для достижения европейского и всеобщего мира понимание с Германией незаменимо. Еще в сентябре 1935 года он гово рил министру иностранных дел Англии С. Хору, что «до тех пор, пока не будет достигнуто франко-германское сближе ние, европейский мир невозможен»1. Мнение Лаваля разде ляли и многие другие французские политики. Германский посол в Париже сообщал, что «большая часть французов» разделяет стремление к продолжительному миру с Германи ей2. И если в долгосрочной перспективе у Англии и Франции интересы на сближение с Германией совпадали, то конкрет ные действия были почти диаметрально противоположными. Яркий тому пример — уже упоминавшиеся франко-советский пакт о взаимопомощи и англо-германское морское соглаше ние. Подобные действия не могли не порождать чувство не доверия между потенциальными союзниками. С другой сто роны, Лаваль, подписавший франко-советский пакт, в час тных беседах признавался, что не «доверяет Советам» и не позволит им «втянуть Францию в войну»3. Более того, подпись Лаваля под пактом ни в коей мере не умалила его желания договориться с Германией. Многие в Европе и мире были склонны считать заключение франко-советского пакта по литикой окружения Германии. 'National Archives (Public Record Office) (далее FO). 371/18850, C6516/55/18. 2 DGFP. CIV. No.415. 3 Gamelin M. Servir. P.1947. P.180. 89
Вместе с тем ни одно правительство Франции не могло согласиться на ремилитаризацию Рейнской зоны без эффек тивных гарантий ее безопасности. Реально же такие гаран тии могла дать только Великобритания. Франсуа-Понсэ счи тал, что германская политика может стать разумной только в случае, если Франция и Англия «будут едины». Однако бри танские гарантии были строго ограничены Локарнским пак том. А политику Англии в отношении каких-либо новых обя зательств в Европе может ярко охарактеризовать формули ровка Саймона, который в апреле 1935 года советовал, чтобы Великобритания «избегала любых публичных деклараций или частных заверений, в которых ясно было бы сказано, что мы собираемся делать в той или иной ситуации»1. Несмотря на то, что Гитлер не раз заявлял об отсутствии у него намерений поднимать вопрос о легитимности Локарнского пакта 1925 года, во Франции неоднократно получали из Берлина сообщения официальных лиц и военных специали стов о планах Гитлера в Рейнланде. С начала 1936 года пре дупреждения об готовящейся акции шли одно за другим2. Однако правительство Франции не спешило разрабатывать планы контрудара. Надо заметить, что в Париже скорее пред видели официальное заявление Гитлера о намерении ремили таризировать Рейнскую зону, нежели военную оккупацию области частями вермахта. В январе 1936 года Иден и Фланден были уверены в том, что «вряд ли Гитлер совершит какую3 либо вызывающую акцию в ближайшее время» . В феврале премьер-министр Франции Сарро и министр иностранных дел Фланден4 посетили Лондон, где встретились с английским премьер-министром Болдуином и недавно на значенным главой Форин Оффис Иденом. Возглавив внеш'Цит. по: Davis R. Anglo-French Relations before the Second World War.L.,2001.P.133. 2 Documents Diplomatiques Francais, 1932—1939, serie 2(1936— 1939) (далее DDF). P., 1966. 2. T.l. Pp.37-38, P.108. 3 DBFP. 2. V.XV. No.484. 4 Недавно сформированное правительство Сарро, в котором Фланден занял пост главы МИД, являлось своего рода переходным кабинетом министров перед намеченными на весну 1936 года всеоб щими выборами во Франции. 90
неполитическое ведомство Великобритании, Идеи понимал, что амбиции Германии в Европе велики. Однако вместо дей ствий, способных остановить подобное развитие событий, было принято решение продолжить переговоры с Германией для достижения соглашения с Берлином, что подразумевало собой умиротворения Европы. Форин Оффис считал, что наряду с перевооружением Великобритании переговоры с Германией чрезвычайно важны для того, чтобы «модифици ровать те части Версальского договора, которые могли бы ликвидировать германские требования, пока Германия не взяла инициативу в свои руки»1. Что касается Рейнланда, то демилитаризация Рейнской зоны по условиям Версальского мирного договора и Локарнского пакта никогда не находила полной поддержки в Лондоне. А невозможность эффектив но поддерживать существовавший статус Рейнланда лишь усиливала аргументы противников демилитаризации. В Фо рин Оффис бытовало мнение, что следует «отделаться от зоны... ради Авиационного пакта»2. 29 января Иден представил меморандум под названием «Германская угроза». В нем он призывал: одновременно с укреплением вооруженных сил страны, следует найти «ка кой-нибудь modus vivendi с гитлеровской Германией, который был бы и почетным и надежным для этой страны, и который снизил бы нарастание противоречий в Европе». Некоторые уступки в доступе к колониальным ресурсам должны были послужить отправной точкой переговоров. В Западной Евро пе Иден предлагал замену Локарно Авиационным пактом, ликвидацию демилитаризованной зоны и соглашение по ог раничению вооружений. В Центральной и Восточной Евро пе глава Форин Оффис предлагал Англии и Франции при знать особые интересы Германии, не выходящие за рамки Устава Лиги Наций. Великобритании следовало пересмот реть экономические и коммерческие концепции в этом реги оне в пользу Германии. 11 февраля «Манчестер Гардиан» писал, что «Германия неудовлетворена, и мы не можем считать ее неудовлетворение 'FO 371/19885, С997/4/18. DBFP. 2. V.XV. No.490.
2
91
исключительно следствием агрессивности Гитлера... Также и угроза германского перевооружения и национал-социалис тического империализма не должна заслонять собой трезвую оценку роли Германии в свете общей европейской ситуации»1. 17 февраля специально созданный британским прави тельством Комитет по Германии принял решение о необходи мости начать широкие переговоры с Германией2. Наряду с этим в отношении возможной ремилитаризации Рейнской области в Лондоне не было четкой позиции. Идеи считал, что «нежелательно занимать позицию, при которой мы должны будем либо сражаться из-за зоны, либо оставить ее перед лицом германской оккупации». 14 февраля глава Форин Оффис советовал, чтобы Англия и Франция как можно скорее вступили в переговоры с Германией, пока «сдача на ших позиций в зоне имеет цену для переговоров»3. В Париже также не было определенной стратегии в отно шении французских действий на случай германской акции в Рейнланде. Вместо разработки конкретных мер контрудара Париж сконцентрировал усилия на убеждении Германии, что ратифицированный 27 февраля в Палате депутатов франкосоветский пакт о взаимопомощи не противоречит Локарнскому пакту и не направлен против Германии. Всего за несколь ко дней до реоккупации Рейнской зоны Фланден заверял Идена, что он «поддержит любой шаг, направленный надальнейшие переговоры с Германией»4. Фланден также намере вался встретиться с Гитлером для выработки «франко-герман ской Антанты»5. Надо заметить, что во Франции раздавались голоса и в пользу жесткой линии в отношении возможных действий Гер мании. Так, в конце января Леже говорил бельгийским дип ломатам, что следует «любой ценой предотвратить реоккупацию Рейнланда Германией, которая уничтожит и Версаль, и 'Manchester Guardian. 11 Feb 1936. См. Davis R. Anglo-French Relations before the Second World War. L..2001.P.140. 3 FO 371/19885, CID27/4/19. "DBFP. 2.V.XVI. No.10. 5 DDF. 2.T.1.N0.265. 2
92
Локарно». Леже видел единственный правильный ход в этом случае, а именно: опираясь на Устав Лиги Наций, организо вать вторжение французской армии в Германию1. 7 февраля 1936 года состоялось совещание французских министров и верхушки генерального штаба Франции. Граж данские министры заявили, что пришло «время четко опре делить возможное значение ремилитаризации и какие контр меры мы можем предпринять»2. В ответ министр обороны ге нерал Марен упомянул лишь возможность частичной мобилизации и «определенные меры предосторожности» для обеспечения безопасности французских границ3. В целом, в предкризисные мартовские дни во Франции создалась пара доксальная ситуация. Гражданские официальные лица пы тались переложить ответственность за развитие событий на военных, те же предлагали взять инициативу в свои руки ка бинету министров. Это было вызвано тем, что французские официальные лица как в военном, так и в политическом ве домствах были неуверены в своих действиях и опасались идти на решительные меры. Образовался своеобразный замкну тый круг, причем в отсутствии четкой стратегии на случай ре милитаризации Рейнской области. Поэтому неудивительно, что позиция Великобритании была крайне важна для офици ального Парижа. 27 февраля министерство обороны Франции категоричес ки заявило, что какие-либо наступательные меры возможны только при полной поддержке других Локарнских держав и только после того, как Франция примет значительные меры предосторожности. Французское правительство тут же обра тилось к Локарнским державам с заявлением, что в случае германской реоккупации Рейнланда Франция «не примет каких-либо изолированных акций, а будет действовать со вместно с остальными членами Локарно». Париж обещал немедленно начать переговоры с Британией, Бельгией и Ита лией «для выработки общей стратегии» и «поставить вопрос перед Советом Лиги Наций». И хотя Франция оставляла за 'Documents Diplomatiques Belgique (далее DDB). IV. No.l 1. DDF. 2. Т. 1. No. 156. 3 Ibid.No.l70.
2
93
собой «право предпринять подготовительные меры, включая меры военного характера», упор был сделан на коллективные, нежели самостоятельные действия Франции1. Было очевидно, что во Франции наблюдается серьезный дефицит воли в отношении жестких мер по поводу возмож ной германской акции. Не последнюю роль здесь играла кон цепция французских вооруженных сил. Французские воен ные слишком долго разрабатывали сугубо оборонительную стратегию, чтобы в одночасье сменить ее на атакующую. Таким образом, французская политика в этом вопросе заш ла в тупик. Военные не желали отдавать ни пяди Рейнской земли, но не предлагали никаких мер для поддержания суще ствовавшего статус-кво в зоне. На дипломатическом попри ще Франция готова была полностью отдать инициативу в другие руки, в первую очередь в Лондон. Идеи пишет в своих воспоминаниях, что во время бесед с Фланденом у него сло жилось впечатление, что последний пытается переложить вину за бездействие на кого угодно, кроме себя2. Отсутствие сильных политических лидеров, экономичес кий кризис, финансовая нестабильность, консерватизм и па цифизм большинства населения — вот факторы, которые обусловили позицию, занятую Францией перед лицом на двигавшегося рейнского кризиса. В этих условиях Париж надеялся найти решение германской проблемы в Лондоне. По обе стороны Ла-Манша понимали, что «единственный шанс для сохранения мира лежит в единстве британской и французской точек зрения»3. Однако на практике в начале 1936 года отношения между двумя западными демократия ми были далеки от совершенных. Идеи признавался, что в это время отношения между Англией и Францией «были наихуд шими со времен образования Антанты 30 лет назад. В Вели кобритании существовала обида в национальном масштабе 4 на действия Фландена во время абиссинского кризиса» . Действительно, в Англии подвергали суровой критике не4bid.No.241. Eden A. Facing the Dictators. L.,1962. P.347. 3 DDF. LT.12.No.213.
2
4
Eden A. Facing the Dictators. P.316.
94
последовательность, с которой во Франции следовали Уста ву Лиги. В Париже же обвиняли Лондон в проведении поли тики двойных стандартов по отношению к Лиге, которая, как многие утверждали, служит лишь прикрытием для обеспече ния имперских интересов Великобритании, в то время как Лондон снисходительно относится к нарушениям мирных договоров Германией в Европе. Тем не менее понимание, что германский реваншизм уг рожает интересам обоих государств, неизбежно сближало по зиции Англии и Франции по основным вопросам европейс кой политики. Однако в отношении ремилитаризации Рейн ской зоны англо-французского консенсуса достичь никак не удавалось. Париж пытался заручиться гарантиями Великобритании на случай ответной акции Франции против ремилитаризации Рейнской области. Однако Лондон отвечал отказом. Консер вативное правительство Болдуина было против каких-либо резких действий в отношении Германии, так как в Лондоне склонны были видеть реоккупацию Рейнланда не как агрес сивный акт Германии, нарушавший европейский статус-кво, а скорее как восстановление исторической справедливости с целью интегрировать Германию в существовавшую систе му международных отношений. К тому же в Лондоне считали, что так как рейнский воп рос касается в первую очередь безопасности Франции и Бель гии, то «инициатива должна исходить от французов, а не от нас (Великобритании. — А.Н.)*1. Надо заметить, в Париже понимали, что вопрос о статусе зоны менее актуален для Бри тании, чем для Франции. Так, Корбен писал в середине фев раля 1936 года Лавалю, что «для англичан демилитаризован ная зона, так необходимая нам, всегда имела, имеет и будет иметь второстепенное значение»2. В самой Великобритании даже не рассматривали возможности военной акции против Германии в случае ремилитаризации Рейнланда. Надо заме тить, что в Лондоне очень чутко чувствовали и французское нежелание к проведению ответной силовой акции. Еще в ян'DBFP.2.V.XV. No.517. DDF.2.T.l.No.l84.
2
95
варе 1936 года британские дипломаты предсказывали, что реакция Франции на реоккупацию зоны будет следующей: «французы будут неистово протестовать против любой попыт ки Германии оккупировать Рейнланд, затем, вероятно, пре кратят борьбу, сохранив лицо, потребуют арбитража по усло виям Локарнского договора, прекрасно понимая, что они от этого ничего не получат»1. И Лондон, и Париж не желали столкновения с Германи ей. Скорее наоборот, их общие интересы лежали в плоскости достижения договоренности с Германией и снижения напря женности в европейских межгосударственных отношениях. Именно поэтому ни во Франции, ни в Англии не было выра ботано четкой стратегии в отношении контрмер против воз можной реоккупации и ремилитаризации Рейнланда. Фак тически западные демократии просто оказались не готовы к тому развитию событий, который им предложил Гитлер. В самом конце февраля 1936 года британская «Дэйли Миррор» опубликовала интервью с Гитлером, обращавшим ся с миролюбивой риторикой к Франции: «Сегодня Франция, если захочет, положит конец «германской угрозе», которой ваши дети из поколения в поколение обучались бояться... Решение в ваших руках: если вы не воспользуетесь этим шансом, подумайте об ответственности перед вашими деть ми. Перед вами Германия, девять десятых населения которой так же, как и их лидер, говорят вам: «Давайте будем друзья ми»2. 1 марта 1936 года британский «Обсервер» предостерегал тех, кто требовал жестких действий в отношении Германии: «Рейнланд — германская территория. Она (Германия. —А.Н.) должна иметь суверенные права делать все, что хочет, на сво ей территории. Отказ Германии в ее законных требованиях может стать фатальной ошибкой для Европы»3. Во Франции также определенная часть общества высказывалась за пре доставление Германии ее законных прав. При этом правый 'FO 371/19883, С291/4/18. Daily Mirror. 29 Feb. 1936. 3 Observer. 1 March 1936. 2
96
сектор общественности надеялся, что после реоккупации Рейнланда Германия обратит свое внимание на Восток. Так, «Еко де Пари» писала: «Важнейший момент заключается в том, чтобы предоставить Германии свободу в укреплении ру бежей на Рейне, дабы она смогла направить свои основные силы на Восток, где она сможет создать Mittel Europa на свое усмотрение»1. Ранним утром 7 марта 1936 года германские воинские части вступили в Рейнскую зону. После получения новостей о вторжении частей вермахта в Рейнланд Сарро собрал каби нет министров на совещание. Поль-Бонкур и Мандель выс казывались за немедленную военную контракцию. Однако министр обороны Марен выступил против данного шага. Гамелен в свою очередь высказал опасения, что в подобном слу чае ситуация может выйти из-под контроля, и правительство должно быть готово к возникновению открытого конфликта. Начальник генерального штаба заявил, что такой конф ликт достаточно быстро зайдет в тупик и превратится в пози ционную войну по франко-германской границе. Для вторже ния в Рейнскую зону Франции необходимо объявить всеобщую мобилизацию. Кроме того, для успешного исхода операции французской армии необходима поддержка британ ских и итальянских войск, что в данном случае маловероят но. Таким образом, подытожил Гамелен, Франция должна действовать только при поддержке Лиги Наций или осталь ных членов Локарнского пакта2. В то время как Совет министров решал, какие меры сле дует предпринять, Фланден связался со своим британским коллегой по телефону, срочно требуя английской поддержки для нанесения контрудара. Фланден напомнил Идену, что и Франция, и Великобритания имеют полное юридическое пра во на применение силы как по условиям Версальского мира, так и на основании Локарнского соглашения. Однако Бол дуин, Саймон и Чемберлен не согласились с мнением Фландена, а Идеи посоветовал французскому министру, как со'L'Echo de Paris. 6 mars 1936. См. Davis R. Anglo-French Relations before the Second World War. L.,2001.P.162. 2
4- 1570 Наумов
97
общил последний американским дипломатам, оставаться благоразумным и уравновешенным1. В отсутствии поддержки из Лондона Франция отреагиро вала именно так, как и ожидал Гитлер. Вместо того, чтобы от ветить силой на силу, правительство Сарро решило передать вопрос об одностороннем расторжении Германией Рейнско го гарантийного пакта на рассмотрение Лиги Наций2.10 мар та Фланден и Сарро официально заявили, что французское правительство предоставляет все ресурсы «материальные и моральные в распоряжение Лиги Наций», тем самым окон чательно исключив возможность самостоятельной и односто ронней акции Франции. По этому поводу французская «Фигаро» заявляла, что ре милитаризация Рейнской области не является предметом от ношений между Францией и Германией, это вопрос, который должна обсуждать Лига Наций3. В своем дневнике Геббельс по этому поводу сделал следующую запись: «Международная реакция замечательна. Франция вовлечет Лигу. Прекрасно! Она тем более не будет действовать. Вот что самое главное»4. Ремилитаризация Рейнской области явилась важнейшей вехой в истории Версальской системы. Фактически это со бытие можно считать точкой отсчета кризиса межвоенной мо дели международных отношений. Германия впервые после окончания Первой мировой войны откровенно нарушила условия Версальского мира, связанные с территориальным переустройством, которое было закреплено на мирной кон ференции. Это явилось сильнейшим ударом по существовав шему статус-кво на континенте. Соотношение сил измени лось в пользу Германии. События марта 1936 года показали, что Берлин встал на путь насильственного изменения евро пейского порядка. Стремление Германии сломать Версальс кую систему и отсутствие адекватной реакции со стороны ве'Foreign Relations of the United States, Diplomatic Papers 1936—1939 W.1953-56 (далее FRUS). V.l.Pp.214-216. 2 Debats parlamentaires 1936. T.l. P.685. 3 Le Figaro. 9 mars 1938. "Цит. по: Davis R. Anglo-French Relations before the Second World War. L.,2001.P.159. 98
ликих держав обозначили начало кризиса. В результате ус пешного завершения «Рейнской операции» германское руко водство пришло к твердому убеждению в реальности и дос тижимости поставленных целей как дипломатическими, так и военными средствами. Надо заметить, что одновременно с вручением меморан дума о вводе войск в демилитаризованную зону и об отказе от Локарнских соглашений Германия предложила Франции и Бельгии заключить пакты о ненападении под гарантией Ве ликобритании и Италии сроком на 25 лет взамен прежнего Локарнского соглашения. «Тан» отмечала, что «создание между Парижем и Берлином равновесия неотделимо от рав новесия и гармонии в Европе»1. Гитлер заявил также о готов ности Германии при определенных условиях вернуться в Лигу Наций. А британский «Обсервер» утверждал, что Британия должна рассмотреть предложения Гитлера «в духе симпатии и доброй воли»2. Надо заметить, что сразу же после опубли кования гитлеровского «плана мира» англичане предложили Франции вступить в переговоры с Германией3. 9 марта передовица «Тайме» заканчивалась словами «ста рая структура европейского мира, одностороннего и несба лансированного, практически в руинах. Отчаиваться не сто ит, стоит перестраивать»4. В этот же день Идеи заявил в Па лате общин, что осуждает германскую акцию, но не расценивает ее как враждебный акт. Хотя он и подтвердил обязательства британского правительства в отношении Франции и Бельгии, основное внимание Идеи сконцентри ровал на германских предложениях. Несмотря на нарушение Версальского и Локарнского договоров, глава Форин Оффис заключил, что настоящая международная ситуация такова, что «не стоит упускать ни одной возможности, которая дает 5 надежду на улучшение» . «Британское общество, — писал 'Le Temps. 10 mars 1936. Observer. 8 Mar. 1936. 3 DDF. 2.T.1.P.724. "The Times. 9 March. 'Parliamentary Debates, House of Commons, Vol.310, Cols.1812— 1813. 2
99
«Нью Стэйтсмен» 14 марта, — сожалеет о грубости методов Гитлера, но признает его моральное право оккупировать Рейн скую область»1. Надо заметить, что стремление заключить соглашение с Гитлером автоматически исключало введение каких-либо санкций в отношении Германии. В итоге западные демокра тии ограничились официальными протестами Берлину и вы разили надежду, что Германия внесет весомый вклад в сни жение международной напряженности путем вывода симво лического количества своих частей из Рейнской зоны. В ответ Берлин пообещал не увеличивать свой воинский кон тингент в этом регионе. Непосредственным итогом мартовских событий стало совещание участников уже бывшего Локарнского пакта. Для Франции обращение к своим союзникам, в первую очередь Великобритании, было наиболее простым, но в то же время неизбежным шагом. Париж вступил в переговоры, преследуя две основные цели. Во-первых, в коллективных действиях французские руководители видели возможность переложить ответственность за характер реакции Франции, а точнее от сутствие таковой, на нарушение договоров на плечи своих союзников, что было крайне важно в свете предвыборной борьбы во Франции. Во-вторых, Париж надеялся добиться каких-либо гарантий со стороны Великобритании для безо пасности Франции. Речь могла идти о британских военных обязательствах, открытии переговоров генеральных штабов или заключении договора о взаимной поддержке. 10 марта министр иностранных дел Франции Фланден на встрече представителей Локарнских держав говорил, что за нятие германскими войсками Рейнской области снижает уровень безопасности Франции и ее восточно-европейских союзников, вся система послевоенного миропорядка постав лена под вопрос, что «на кону стоит судьба Лиги Наций»2. На следующий день Фланден был уже в Лондоне, где в те чение двух дней пытался убедить членов британского прави'New Statesman. 14 March 1936. DDF. 2. Tl.No.372.
2
100
тельства в необходимости адекватного ответа на германский вызов. Он говорил поистине пророческие слова о том, что «в данный момент весь мир и особенно малые страны следят за реакцией Великобритании. Если Англия будет действовать, она станет лидером Европы. За вашей политической линией последует вся Европа и, таким образом, вы предотвратите войну. Если вы не остановите Германию сейчас, все будет кончено. Франция не сможет гарантировать Чехословакии поддержку, так как это будет географически невозможно. Если вы не сохраните Локарнское соглашение, останется лишь ждать перевооружения Германии, против которого Франция ничего не может сделать. Если не остановить Гер манию силой сейчас, война неизбежна, даже если вы добье тесь временной дружбы с ней». Однако Чемберлен, наиболее влиятельный член кабине та Болдуина, лишь заметил, что «общественное мнение Вели кобритании не поддержит силовые действия британского правительства»1. Справедливости ради надо заметить, что Фланден скорее выдавал желаемое за действительное. У его английских коллег было немало поводов усомниться в том, что сам Фланден и другие министры стремятся к силовой ак ции в отношении Германии. По мнению Боннэ, «Фланден от правился в Лондон не просить у нашего союзника военной поддержки, в которой мы не нуждались, а проинформировать Болдуина... о принятых решениях и согласиться с необходи мостью дипломатических действий»2. Тем не менее визит Фландена следует рассматривать как очень важный момент в послевоенных англо-французских отношениях. Пожалуй, это была последняя возможность воз родить англо-французский союз на условиях сохранения су ществовавшего статус-кво, который подразумевал равнопра вие союзников. Теперь же Франция оказывалась в более уяз вимом положении, нежели Британия. Соответственно, Лондон получал большую свободу действий, а Париж вынуж ден был ориентироваться на Великобританию. 'Feiling К. Life of Neville Chamberlain. L., 1946. P.279. Bonnet G. Vingt ans de vie politique. P., 1969. P.243.
2
101
Ремилитаризация Рейнской области явилась сильней шим ударом по существовавшему европейскому порядку. Стратегические и политико-дипломатические последствия рейнского кризиса для самой Франции были очень серьез ные. С одной стороны, размещение германской армии на французской границе создало непосредственную и реальную угрозу безопасности Франции, с другой — строительство немецких укреплений на левом берегу Рейна затрудняло Франции выполнение ее союзнического долга в Европе. Франция оказалась изолирована от своих восточно-европей ских союзников. Более того, теперь Париж становился зави сим как в военном, так и в психологическом плане от Вели кобритании. Именно этим объясняется то упорство, с которым фран цузские политики добивались от Лондона своего рода ком пенсации за согласие с передачей Германии Рейнской обла сти — а именно британских гарантий безопасности Франции. Своего апогея англо-французская дискуссия о британских гарантиях достигла 17—18 марта. 19 марта 1936 года было принято соглашение, параграф 3-й которого предписывал генштабам обоих стран вступить в контакт для подготовки технических условий выполнения обязательств в случае не спровоцированной агрессии. Кроме того, Лондон обещал консультироваться с Парижем в вопросах переговоров с Гер манией, а также принять «все практические меры... с целью обеспечения безопасности Франции от неспровоцированной агрессии». Наконец, самое важное — было заявлено, что во оруженные силы обеих стран должны «войти в контакт друг с другом для выработки технических условий, по которым обя зательства, взятые обеими сторонами, будут соблюдаться в случае неспровоцированной агрессии»1. Фактически согла шение было равноценно пакту о взаимопомощи. В этот же день правительство Болдуина обратилось в Па риж с письмом, обещая в соответствии с Локарнским согла шением немедленную помощь французскому правительству на случай неспровоцированной агрессии2. Выступая в Палате 'DBFP.2.V.XVI.N0.144. Furnia A. The Diplomacy of Appeasement. W., 1960. Pp.196—197.
2
102
общин, Идеи отметил, что если Франция или Бельгия подвер гнутся нападению, Великобритания придет им на помощь. Однако во второй части выступления он заявил, что целью британской дипломатии является «избежать войны, создать условия для переговоров, укрепить коллективную безопас ность и в целом умиротворить Европу»1. 1 апреля 1936 года между правительствами Франции и Англии состоялся обмен письмами. Британское правитель ство обязывалось в случае «провала переговоров с Берлином» принять все практические меры, которые в его власти, чтобы обеспечить безопасность Франции против неспровоцирован ной агрессии. В письмах выражалась готовность начать пре дусмотренные соглашением от 19 марта переговоры геншта бов2. Однако фактически оказание помощи Франции Лон дон ставил в зависимость от переговоров с Германией. Во всех беседах с французами англичане не скрывали, что новое Локарно возможно ценой отказа Франции от договора с СССР, что необходимо устранить «недоразумения в толковании со отношения» между двумя пактами3. 15 апреля начались консультации начальников штабов Великобритании, Франции и Бельгии4. На переговорах речь шла о том, чтобы уточнить условия, при которых будут дей ствовать гарантии помощи, обещанной Великобританией Франции и Бельгии в случае неспровоцированной агрессии, а также о характере и размерах этой помощи. Была достигнута договоренность о высадке Британского экспедиционного корпуса во Франции спустя 15 дней после нарушения границ, хотя французская сторона специально оговаривала, что она не нуждается в помощи для защиты соб ственных границ, и предпочитает, чтобы английские войска пришли на помощь Бельгии. Со своей стороны Франция дол жна была обеспечить высадку английских соединений, транспорт для их переброски из портов высадки к местам 'Parliamentary Debates, House of Commons, Vol.310, Cols.1435— 1439. 2 DDF.2.T.2.Pp.l5-16. 3 Ibid. No 202. "Ibid. P.97. 103
сбора, а также противовоздушную оборону во время высад ки войск и в местах их расположения1. Интересно отметить, что генерал Швейсгут, представлявший на переговорах фран цузскую сторону, придавал гораздо большее значение прибы тию во Францию одного английского полка через три дня после начала конфликта, чем возможным действиям англий ских соединений через 20—30 дней, так как одно решение правительства Лондона вмешаться в конфликт, по его мне нию, уже многое могло означать2. Значение лондонских переговоров генштабов состоит в том, что после 1919 года это были первые контакты Англии с другими государствами, где речь шла о военных обязатель ствах англичан. Действительно, переговоры имели немалый психологический эффект. Так, германский посол в Лондоне Иоахим фон Риббентроп советовал министру иностранных дел Великобритании Идену отказаться от переговоров ген штабов, тогда Германия, со своей стороны, не будет пока стро ить укрепления в Рейнской зоне3. Если в течение 1935 года англо-французские военные пе реговоры не принесли практически никаких результатов, то сейчас в этом направлении был достигнут большой успех. Фактически стороны разработали план защиты от германс кого нападения. В целом, благодаря этим документам англо-французские союзнические отношения были формально возрождены. В случае возникновения вооруженного конфликта Англия и Франция вместе выступали против агрессора. По выражению Идена, несмотря на то, что «Гитлер добился значительного стратегического триумфа, он не смог осуществить диплома 4 тический триумф» , то есть разделить Англию и Францию. По обе стороны Ла-Манша понимали, что «все будущее Европы» зависит от англо-французского сотрудничества и что разно гласия между Англией и Францией приведут к «полной ката строфе», ведущей к «разрушению Европы и доминированию 'DDE 2. Т.2. Pp. 159-164. lbid. P.159. 3 Ibid. P.42. 4 Цит. по: Davis R. Op.cit. P.181. 2
104
Германии над всеми малыми государствами»1. Однако реша ющим фактором в возобновлении англо-французского союза явился как раз тот факт, что он был реанимирован как оборо нительный альянс для защиты границы по Рейну. В компе тенцию обновленного англо-французского союза не входи ли ни поддержка французских обязательств в Центральной и Восточной Европе, ни сохранение существовавшего статускво на континенте. Более того, правительство Сарро факти чески признавало нацистскую оккупацию Рейнской облас ти, что делало позицию Франции в стратегическом отноше нии крайне уязвимой. В таких условиях воевать один на один с наращивавшей ускоренными темпами свою мощь Герма нией Франции было проблематично. Тем временем, события, стремительно развивавшиеся с лета 1936 года, показали, что баланс сил в Европе начинает меняться не в пользу англо-французского союза. Как уже говорилось выше, у власти во Франции находилась коали ция Народного фронта. Наряду с лозунгами в поддержку системы коллективной безопасности правительство Блюма в качестве основного приоритета внешней политики рассмат ривало взаимодействие с Великобританией в рамках англо французских отношений. Главой французского МИДа был назначен не особенно искушенный в вопросах внешней по литики Ивон Дельбос. Уже 11 мая британский посол во Фран ции Клерк писал, что «краеугольным камнем французской внешней политики в данный момент является их искреннее 2 стремление к полному и публичному сотрудничеству с нами» . Слова британского посла скоро подтвердились — правитель ство Народного фронта горячо поддержало английские пред ложения об отмене санкций против Италии, что и произошло уже в июне 1936 года. 6 июля состоялось заседание британского кабинета ми нистров. На нем было решено принять новые обязательства для замены старого Локарно, при этом, однако, избежав фор мального альянса с Францией. Британское правительство высказалось за дальнейшее ограничение принудительных 'DBFP. 2.V.XVI.N0.88. BDFA. Part II. Ser.E. V.22. No.35.
2
105
санкций Лиги Наций и отказ от формальных обязательств в отношении стран Восточной Европы1. Такая формулировка фактически подразумевала подчиненное положение Франции в переговорах с Германией. По иронии судьбы 9 июля французский Генеральный штаб представил меморандум, в котором было рассмотрено стратегическое положение другого члена Локарно — Бельгии. В меморандуме подчеркивалось, что в случае нападения на эту страну, она может рассчитывать непосредственно только на французскую помощь, в то время как восточные союзни ки могут атаковать Германию. Однако такая операция пол ностью зависела бы от поддержки Великобритании2. 23 июля 1936 года представители Великобритании, Фран ции и Бельгии собрались в Лондоне для обсуждения нового пакта вместо потерявшего силу Локарнского. Премьер-ми нистр Франции Блюм и министр иностранных дел Дельбос согласились, чтобы британское правительство разослало приглашения Германии, Италии и Бельгии на конференцию для обсуждения следующих вопросов: проблемы Рейнского пакта, пакт о взаимопомощи стран Западной Европы, воз душный западный пакт и его последствия, проблемы, инте ресующие другие государства, соседние с Германией, общие вопросы3. Результатом лондонской встречи явилось ослабление по зиций Франции внутри англо-французского блока. Это оз начало, что Париж уже не мог оказывать достаточного влия ния на Англию в вопросах осуществления согласованной политики в Европе. В условиях, когда Лондон был нацелен на проведение политики умиротворения фашистских держав, способствовавшей нарастанию кризиса Версальской систе мы, данный аспект приобретал большое значение. Возмож ности Франции стать сдерживающим фактором британской политики уступок Германии и Италии неуклонно снижались. Согласившись обсуждать новый «Западный пакт», француз ский премьер признал ремилитаризацию Рейнской зоны свер'PRO, CAB 23/Cabinet 50(36). DDF. 2. Т.2. No.419. 3 Ibid.P.15. 2
106
шившимся фактом, исключив рейнскую проблему из фран ко-германских отношений. Надо заметить, что характер реакции Франции на реми литаризацию Рейнской области нанес сокрушительный удар по престижу Парижа в Европе. Конечно, слабость Франции была обусловлена целым рядом объективных факторов, та ких, как тяжелое экономическое положение, усиливавшая ся, поляризация французского общества, катастрофическое падение военного производства, и т.д. Однако в последующие за кризисом месяцы Франции было вполне по силам попра вить свое пошатнувшееся положение в Европе. Вместо этого правительство Блюма предпочло принять британское лидер ство во вновь образованном англо-французском союзе, что означало следование курсом политики умиротворения фаши стских государств. Новая роль Франции была сразу замече на не только ее союзниками, но и противниками. Фактичес ки речь шла о начале развала французской системы европей ской безопасности, которую Париж выстраивал в течение 1920-х годов. На повестку дня встал вопрос о соотношении реального положения Франции на континенте и ее статуса доминирую щей державы в постверсальской Европе. Союзники Франции из числа малых стран оказались перед выбором: либо сохра нить ориентацию на Францию, показавшую свою несостоя тельность, либо сместить акценты в своих внешнеполитичес ких приоритетах. Бельгия, верный союзник Франции, пошла на решитель ный шаг. 14 октября 1936 года бельгийский король Леопольд на заседании кабинета министров объявил о нейтралитете Бельгии. Тем самым эта страна расторгла военный союз с Францией 1920 года, подразумевавший военное сотрудниче ство и регулярные контакты между представителями гене 1 ральных штабов . Этот шаг был продиктован убеждением, что ни Франция, ни Великобритания не будут защищать бельгий скую независимость. Париж был возмущен. Леже в ярости заявил бельгийскому послу: «Фактически ситуация склады вается такая: Германия может свободно нарушить бельгийс'DDB.Vol.III. No.173. 107
кие границы, когда она того пожелает, со всеми вытекающи ми последствиями для нас. В то же время Франция не может войти в Бельгию до вторжения Германии и тем самым не мо жет воспользоваться свободой маневра у германской грани цы»1. Действительно, нейтралитет Бельгии заметно ослабил стратегические позиции потенциальных противников Герма нии. Кроме того, переход Бельгии на нейтральные позиции заметно облегчил Берлину уклонение от переговоров по зак лючению «Западного пакта». Однако в Англии действия Брюсселя вызвали несколько другую реакцию. В Лондоне считали, что Германия будет ува жать бельгийскую независимость. Нейтралитет Бельгии дол жен был убедить Германию в бессмысленности экспансии на Запад. Более того, Франции теперь пришлось отбросить идею создания объединенных франко-бельгийских укреплений на границе с Германией. А это, по мнению Лондона, снизит же лание Франции осуществить бесполезную интервенцию в за щиту своих восточных союзников. Действительно, в своей речи 28 октября бельгийский премьер ясно дал понять, что ни при каких обстоятельствах не позволит использовать свою территорию в качестве платформы для агрессии против дру гого государства2. В то же время становилось очевидным, что ни Германия, ни Италия не собирались заключать новый пакт пяти держав, которого добивались и Париж, и Лондон. Переговоры о зак лючении «западного пакта» ни к чему не привели. В марте 1937 года Германия и Италия отреагировали на предложения западных демократий о заключении пакта3. И если ответ из Рима являлся расплывчатой формулировкой, то германская реакция была резко негативной. В Берлине тонко чувствова ли настроения в правящих элитах Англии и Франции. Лон дон и Париж готовы были идти на уступки фашистским дер жавам. А в данной ситуации Германия не собиралась заклю чать пакты, подобные Локарнскому. Речь могла идти только о франко-германском пакте, гарантами которого выступали 'DDB.Vol.III.No.l38. DDF. 2. Т.З. No.463, 477. 3 DGFP..D.V.3.Pp.341-342.
2
108
бы Великобритания и Италия. Точка в Рейнском кризисе была поставлена окончательно. Сотрудничество нацистской Германии и фашистской Италии, начавшееся еще в 1935 году, объективно вело к об разованию альянса агрессивных держав — «оси Берлин — Рим». Предприняв совместное военное вмешательство в гражданскую войну в Испании летом 1936 года, фашистс кие державы, особенно Германия, все чаще стали обращать внимание и на Центральную Европу. Итало-германское со трудничество имело огромное значение для ситуации на Рейн ской границе и для событий в Испании. Но оно имело также важнейшее значение для Центральной Европы, области, ко торая не входила в зону интересов англо-французского бло ка. Таким образом, угроза, исходившая из образования ита ло-германского союза, была неодинаковой для участников англо-французского блока. Великобритания не собиралась давать Франции гарантии в отношении Центральной и Вос точной Европы. Париж же оставался в одиночестве в каче стве гаранта своих союзников по Малой Антанте. В подобных условиях для Франции особенно актуальным стал вопрос: отойдет ли Великобритания от своей традици онной политики «империя прежде всего» и возьмет ли на себя Лондон обязательства по отношению Франции в тех регио нах Европы, которые не имели важнейшего значения для бе зопасности Британии? Вопрос, расширится ли англо-фран цузский союз до пределов Центральной Европы, становится ключевым в англо-французских отношениях. Действитель но, несмотря на то, что многие французские лидеры заявляли о готовности выполнить союзнические обязательства по от ношению центрально- и восточноевропейских стран, все они оговаривались, что Франция может поддерживать существо вавший статус-кво в регионе только при поддержке Велико британии. Тем самым Франция стала заложницей британской поли тики и оказалась готова следовать в фарватере внешней по литики Великобритании. Лондон же своей внешнеполитичес кой целью видел мирное решение европейского кризиса це ной достижения соглашения с фашистскими державами. Великобритания задалась целью модернизировать Версальс109
кую систему, интегрировать в нее агрессивные государства, чтобы таким образом предотвратить новую войну. Однако характер международных отношений во второй половине 1930-х годов делал такую задачу весьма трудоемкой. К уже существующим очагам напряженности добавились новые, грозившие еще более тяжелыми последствиями. Фашистская Италия и национал-социалистская Герма ния, несмотря на существовавшие между ними противоречия, находили все больше точек соприкосновения. Постепенно идея фашистского интернационала стала обретать весьма уг рожающие очертания. Теперь, однако, речь шла не о респек табельном и достаточно безобидном сотрудничестве европей ских фашистских партий в области пропаганды, а о созда нии союза двух тоталитарных режимов, чья энергия была направлена на слом европейского порядка. Более того, такой союз обладал гораздо большей привлекательностью, втяги вая в свою орбиту все больше радикальных элементов Евро пы. В этом плане ключевая роль принадлежит событиям на Пиренейском полуострове. Во время разразившейся летом 1936 года гражданской войны в Испании Европа увидела настоящий фашистский интернационал в действии. Одна ко помимо сплочения фашистских сил Старого Света, испан ский конфликт сыграл значительную роль непосредственно в кризисе Версальской системы, против самого существова ния которой боролись все агрессивные силы Европы.
Глава 3 ИСПАНИЯ, ФАШИЗМ И КРИЗИС ВЕРСАЛЬСКОЙ СИСТЕМЫ К середине 1930-х годов события в Испании привлекали все больше внимания наблюдателей. «Режимы тогда оказы ваются сброшенными, — пишет крупнейший западноевро пейский исследователь гражданской войны в Испании Р. Карр, — когда они теряют доверие народа. Именно это про изошло с правлением Альфонса XIII»1. Испанский король из 'Can R. The Republic and the Civil War in Spain. L., 1971. P.5. 110
династии Бурбон-Анжу Альфонс XIII, ставший королем в день своего рождения 17 мая 1886 года, самостоятельно пра вил страной с 1902 года. Неприязнь большинства населения к монархии, приведшая к революции, была вызвана не толь ко отсталым, полуфеодальным положением Испании в Ев ропе и унизительным поражением испанской армии в Марок ко, но и многими конкретными действиями королевского двора. В 1923 году Альфонс XIII в нарушение конституции назначил главой правительства генерала Примо де Риверы, чье правление вскоре выродилось в диктатуру. Подобный шаг короля вызвал возмущение практически во всех слоях насе ления, в том числе у интеллигенции и части военных. Они были оскорблены тем, с какой легкостью Альфонс XIII фак тически уничтожил конституцию. В итоге монарх оказался полностью оторван от народа. Даже многие монархисты пе решли в республиканский лагерь. Когда в январе 1930 года в Испании закончилась дикта тура Примо де Риверы, король попытался найти выход из ситуации путем формирования правительства на конститу ционной основе. Однако уже 14 февраля 1931 года прави тельство генерала Беренгера пало. Новое правительство во главе с адмиралом Аснаром решило пойти на объявление пер вых за последние восемь лет выборов в испанский парла мент — кортесы. Они превратились в плебисцит против мо нархии и принесли полную победу сторонникам республи канского правления. 14 апреля во всех крупных городах Испании была провозглашена республика. Король бежал из страны. В этот же день был создан Революционный комитет, ко торый взял власть в свои руки в качестве временного прави тельства республики. Кабинет министров возглавил Нисето Алькала Самора один из лидеров правой либерально-респуб ликанской партии. Доминирующей чертой нового правитель ства был антиклерикализм. Новой власти пришлось столк нуться с огромным количеством проблем: аграрной, религиоз ной, проблемами автономии Каталонии, страны Басков и т.д. Тем временем в условиях растущей напряженности в ис панском обществе происходила быстрая поляризация поли тических сил. Ярким примером этого служит первый мятеж 111
против республики, поднятый реакционными правыми си лами во главе с генералом Санхурхо 10 августа 1932 года. Мятеж вспыхнул в Мадриде и Севилье, однако был быстро подавлен. Среди основных причин неудачи следует назвать две: отсутствие желаемой поддержки армии и решительные действия пролетариата этих двух городов, выступившего про тив заговорщиков. Эффективность действий правительства показали выбо ры, прошедшие в ноябре 1933 года. Так называемому двух летию реформ, то есть периоду с 14 апреля 1931 года до нояб ря 1933 года, когда у власти находились правительства бло ка буржуазных республиканцев и социалистов, пришел конец. На выборах в ноябре 1933 года победили правые респуб ликанцы, которые сформировали правительство, получив шее поддержку профашистской Испанской конфедерации правых автономных сил (СЭДА). Такой поворот в политичес кой жизни Испании означал курс на реставрацию старых порядков. В стране активизировались монархические, кон сервативные и фашистские партии. Началось так называе мое черное двухлетие. Обстановка в стране продолжала на каляться. К 1936 году ситуация в Испании приобретала все более напряженный характер. Вскоре после прихода к власти коа лиции правых республиканцев началось сворачивание, или ликвидация, начатых предыдущими правительствами ре форм. Левые партии, в первую очередь левые социалисты во главе с Ларго Кабальеро и Всеобщий союз трудящихся, при ступили к подготовке вооруженного восстания. Испанские коммунисты также присоединились к ним и начали совмес тно создавать «рабочие альянсы» — местные комитеты по подготовке восстания. Правые, однако, не собирались бездействовать. 4 октяб ря 1934 года в правительство вошли три министра от СЭДА. В тот же день началась всеобщая забастовка, на следующий день переросшая в вооруженное восстание. Но это была «пла тоническая революция», так как она получила реальную под держку лишь в Каталонии и Астурии. Особенно активно выступили горняки Астурии. К 6 октября почти вся провин112
ция была в руках восставших, кроме ее центра Овьедо. Ко лонны восставших, в которых преобладали рабочие, двину лись на штурм города и завладели большей его частью. На всей контролируемой территории установилась власть Астурийского революционного комитета и руководимых им мест ных революционных комитетов, состоявших из социалистов, коммунистов и анархистов. Были изданы декреты о конфис кации и передачи крестьянам помещичьей земли, установлен контроль революционных комитетов над транспортом, банка ми, средствами связи; выпущены другие революционные по становления. Против восставших рабочих были посланы части Иностранного легиона и регулярные марокканские войска. Операцией руководил недавно переведенный с Балеарских островов в Мадрид генерал Франко. Уже к 20 октябрю все было кончено — восстание было подавлено. Несмотря на поражение, восстание имело огромное поли тическое значение, так как на деле показало возможность со трудничества левых сил. В январе 1936 года был подписан пакт о создании Народного фронта в составе Левой республиканс кой партии, Республиканского союза, Социалистической партии, Всеобщего союза трудящихся, «Социалистической молодежи», Коммунистической партии, Синдикалистской партии, Рабочей партии марксистского единства. Надо заметить, что испанский Народный фронт отличал ся своей радикальностью, что было обусловлено неразвито стью парламентаризма в Испании. На выборах в кортесы 16 февраля 1936 года Народный фронт одержал уверенную победу, получив 269 мест против 205 мест правых и центрист ских партий. Поражение правых подавляющее большинство историков объясняет раздробленностью в их рядах и потерей социальной опоры в стране. С другой стороны, на авансцену политической жизни Испании выдвигалась новая сила — откровенно фашистская партия — фаланга, основанная еще в 1933 году Хосе Антонио Примо де Ривера, сыном испанс кого диктатора. Как было сказано выше, еще в феврале 1934 года про изошло слияние относительно небольших фашистских групп в крупное образование — «Испанская фаланга и ХОНС». Лидеры фашистской партии — фаланги откровенно заявля113
ли: «Мы — фашисты, потому, что наше движение имеет сво им источником принципы Муссолини; мы — нацисты, по тому что национал-социалистская доктрина является нашей доктриной, нашим кредо»1. Эта организация была одной из опор генерала Франко как во время гражданской войны, так и после нее. Сформи ровавшуюся в Испании модель фашизма принято называть иберийской. В отличие от более развитых форм (националсоциализма и итальянского классического фашизма) в со циально-политической структуре иберийского фашизма на ряду с собственно фашистскими организациями значитель ная роль принадлежала традиционным консервативным элементам: крупным землевладельцам и особенно католичес кому духовенству. В целом, именно указанной спецификой иберийского варианта фашизма, его способностью сохра нять известную свободу маневра внутри правящей элиты, играя на противоречиях основных ее элементов, следует объяснять исключительную живучесть фашизма на Пире нейском полуострове. Необходимо отметить, что Франко су мел подчинить своей власти как фашистское, так и монар хическое течения. Другой опорой генерала Франко была Ка толическая церковь. Вне всяких сомнений, опора на Церковь и практически полная ее поддержка внесли большой вклад в победу генерала Франко в гражданской войне. 2 Однако в начале 1936 года до победы националистам было еще далеко. Более того, на выборах в кортесы почти 5 миллионов испанцев проголосовали за левые партии, 4 — за правых. К власти в Испании пришло правительство Народного фронта. Оно состояло из представителей левореспубликанских партий при поддержке остальных участников фронта. 'Цит. по: Белоусова 3., Кремер И. Политика окружения Фран ции. — Международная жизнь. 1960. №7. С.115. 2 Данный термин принят на вооружение как западной, так и оте чественной историографией для обозначения противников респуб ликанцев во время гражданской войны — сторонников генерала Франко. 114
Правительство восстановило демократические конституци онные нормы, урезанные или вовсе отмененные правыми. Но роковой ошибкой нового правительства было бездействие перед лицом подготовки правых к вооруженному реваншу. Уличив высшее офицерство в антиправительственной дея тельности, правительство не приняло никаких мер. Так, на следующий день после выборов политические ли деры правых и генерал Франко, занимавший в это время пост начальника генерального штаба, посетили еше исполнявших свои обязанности прежнего главу правительства и военного министра с требованием объявить в стране военное положе ние. Это означало передачу всей власти в руки армии, в боль шинстве своем не поддержавшей результаты выборов. Одна ко премьер-министр Портела Вальядарес отказался участво вать в заговоре (а все происходящее выглядело именно как заговор против законно выбранной власти). Портела решил не ждать месяц (как предусматривалось законом) для пере дачи власти представителям Народного фронта и подал в от ставку. В тотжедень, 19 февраля, лидер Левой республикан ской партии Мануэль Асанья сформировал новый кабинет — правительство левых республиканцев. За это решение тогда высказались не только лидеры центристских партий, но и ряд руководителей правых парламентских групп. Такой ход событий отодвинул угрозу государственного переворота. Однако виновные в дестабилизации положения наказаны не были. Так, одну из центральных фигур загово ра — начальника генерального штаба генерала Франко лишь отстранили от должности и назначили командовать гарнизо ном на Канарских островах. Тем временем напряжение в обществе нарастало. И вот в этой сложной, конфликтной обстановке произошло два по кушения, которые довели до предела напряжение в обоих ла герях. Оба покушения закончились смертельным исходом. Первое — 12 июля — совершили фалангисты против очень популярного офицера частей безопасности Хосе дель Каста льо, известного своими передовыми республиканскими взглядами; второе — 13 июля — явилось следствием, даже ответом на первое убийство и стоило жизни одному из самых 115
известных лидеров монархистов Кальво Сотело, депутату кортесов, бывшему министру при диктатуре Примо де Риверы, участнику неудачного заговора 1932 года генерала Санхурхо. Похороны убитых превратились в массовые манифе стации. На могиле Сотело монархический депутат Гойкоэчеа произнес речь, заключительные слова которой предвещали, что следует ожидать серьезных событий: «Перед Богом, ко торый слышит нас, — сказал он, — клянемся посвятить нашу жизнь тройной задаче; следовать твоему примеру, отомстить за твою смерть и спасти Испанию»1. Действительно, 17 июля 1936 года грянул мятеж, который погрузил Испанию в хаос гражданской войны, стоящей ей более полумиллиона жизней. Выступление мятежных генера лов не было спонтанным, напротив, оно было тщательно под готовлено. Можно согласиться с мнением министра иност ранных дел Англии Энтони Идена, который писал: «Безус ловно, истоки войны были исключительно испанскими. Мятежу правых сил в 1936 году предшествовало в 1934 году восстание левых (в Астурии. —А.Н.)»2. Мятеж начался в Испанском Марокко, когда радио Сеуты передало кодовые позывные «Над всей Испанией безоб лачное небо». Практически весь генералитет испанской ар мии в составе Франко, Кейпо де Льяно, Карраско, Кабанельяса, Годеда, Молы, Фанхуля составил главный штаб заговорщиков, во главе которого должен был встать прибы вающий из Португалии генерал Санхурхо. Однако мятежни ков сразу постигли неудачи: большая часть Испании вместе с крупнейшими городами осталась верной правительству На родного фронта, флот также оказался на стороне законного правительства. Наконец, 20 июля при перелете из Лиссабо на в Бургос в авиакатастрофе погиб верховный вождь мятеж ников. Одна из версий происшедшего гласит, что Санхурхо перед вылетом настоял на том, чтобы на борт маленького са молета погрузили два тяжелых чемодана, набитых парадны ми мундирами, которыми он хотел блеснуть в своем новом 'Цит. по: Сориа Ж. Война и революция в Испании. М., 1987. Т. 1. С. 75. 2 Eden A. Op.cit. P.398. 116
звании главы государства; этот груз оказался чрезмерным при взлете, самолет разбился. Националисты контролировали береговую линию от Ат лантического побережья до французской границы, хотя часть северного берега осталась за республиканцами. Южная Ис пания от Барселоны до Малаги была республиканской. Овьедо, Севилья и Кордова стали опорными пунктами мятежни ков в глубине республиканской зоны (см. Приложение 3). Рабочий класс поддержал республику. Аристократия и верхушка среднего класса питала симпатии к националис там. Но было неясно, на чьей стороне окажутся интеллиген ция, гражданские служащие и даже армейские офицеры... Крестьянство также казалось разделенным. Так, крестьяне Кастилии, Наварры и Галиции составляли основную массу армии националистов. Каталонские же крестьяне были яры ми приверженцами республики. В первые дни мятежа стало ясно, что поскольку нацио налисты завладели рычагами управления лишь в ограничен ной части страны, то задуманный ими план внезапного уда ра и победы, которая отдала бы в их власть всю Испанию, потерпел поражение. Ситуация на Пиренейском полуостро ве оставалась неясной. В без того напряженную европейскую атмосферу ворвался новый деструктивный фактор — испан ский конфликт, причем с яркой идеологической окраской. Молниеносной победы той или иной стороны не получилось, и стало ясно, что события затягиваются, по крайней мере, на некоторое время. Обе стороны внутреннего испанского конфликта быстро осознали, что ресурсов и военных материалов, необходимых для ведения продолжительной войны на территории Испа нии, нет. Именно по этой причине лидеры воюющих сторон — Хосе Хираль и генерал Франко — обратились за помощью к европейским странам. Так как силы противников были при мерно равны, подобные обращения произошли в один и тот же день — 19 июля 1936 года. Просьбы об иностранной по мощи, исходящие от обеих сторон, обозначили начало про цесса интернационализации внутреннего испанского конф ликта. 117
Обращаясь за помощью, обе стороны конфликта руко водствовались собственным идеологическим выбором. В на чале гражданской войны в Испании мятежные генералы не случайно обратились именно к фашистской Италии и наци онал-социалистической Германии, чьи правительства олицет воряли тоталитарные режимы. Испанское же правительство, сформированное демократическими выборами, надеялось на поддержку Англии и Франции — стран парламентской демок ратии. Казалось, что отношение великих держав к событиям на Пиренейском полуострове должно быть однозначно. Столпы Версальской системы — Англия и Франция, — следуя меж дународным правилам, обязаны были поддержать законное правительство Ларго Кабальеро. Фашистские державы — Германия и Италия — делали ставку на генерала Франко. Однако сценарий испанских событий оказался куда более сложным, чем это казалось на первых порах. Британское правительство консерваторов желало любой ценой избежать новой большой войны. В Лондоне прекрас но знали о симпатиях фашистских держав к Франко, а Со ветского Союза и Франции — к Республике. В этих услови ях, внутренний испанский конфликт мог превратиться в про тивостояние на международном уровне. Гражданская война в Испании была для Лондона крайне неприятна. Этим и объясняется решение английских властей объявить в одно стороннем порядке 31 июля 1936 года эмбарго на вывоз ору жия, распространенное на обе стороны. В английской печа ти была развернута бурная кампания с призывом не вмеши ваться в конфликт на Иберийском полуострове. «Экономист» призывал «немедленно и без задержек, дабы не быть втяну тым в войну... изолировать конфликт... создать кольцо вок руг Испании»1. Однако защита своих интересов как в эко номическом, так и в геостратегическом плане не могла не заботить английское правительство. Что было предпочти тельней для Лондона — победа Франко или Республики, — известно не было, так как ни официальных заявлений, ни публикаций в близкой к правительственным кругам прессе •The Economist. August 8 1936. P. 256. 118
не существовало. Тем не менее было известно настроение многих консерваторов, которые не скрывали своей ненавис ти к большевизму и опасений по поводу «угрозы большевиз ма» в Европе. Лейбористская оппозиция, напротив, была на стороне Республики. Таким образом, симпатии английской политической элиты не были едиными. Главный принцип, которым руководствовался Лондон в испанском конфликте, был принцип невмешательства, желание изолировать конф ликт, не дать перерасти ему в общеевропейскую войну. Позиция официального Парижа в испанском вопросе на этой стадии отличалась от английской. Несмотря на эпизо дическую помощь, оказываемую мятежникам рядом круп ных французских концернов, как, например, фирмы «Рено», отношение правительства к воюющим сторонам было впол не однозначным — поддержка законного республиканского правительства. И действительно, государственные интересы Франции, ее военная безопасность — все говорило о том, что Франция должна поддерживать Республику. С другой стороны, было очевидно, что гражданская вой на в Испании увеличит дипломатические проблемы Франции, главной из которых было то, что Англия — основной союз ник Франции — фактически не поддерживала французскую систему союзов на востоке и юго-востоке Европы. По пово ду испанского конфликта в Лондоне и Париже единства мне ний также не наблюдалось. Из-за своего географического и экономического положения Испания быладля Франции важ нее , чем для любой другой великой державы. Логика безопас ности подсказывала необходимость включения Испании во французскую систему альянсов, но ни восточные союзники Франции, ни Испания не были заинтересованы друг в друге. Победа же Франко в Испании означала возможное присое динение фалангисгской Испании к нацистской Германии и фашистской Италии, а значит, окружение Франции. Кроме того, враждебная Испания угрожала бы интересам Франции в Африке и Средиземноморье, а стратегическое сырье, напри мер пириты, вместо Франции завозились бы в Германию. Для того, чтобы оказать помощь дружественной респуб лике, не требовалось каких-либо чрезвычайных мер. Доста119
точно было в соответствии с общепризнанными нормами международного права следовать условиям заключенного в 1935 году франко-испанского торгового соглашения, кото рое давало испанскому правительству возможность закупить оружие во Франции. Этим и руководствовался 19 июля премьер-министр Ис панской республики Хосе Хираль, посылая телеграмму сле дующего содержания Леону Блюму — главе правительства Народного фронта Франции: «Застигнуты врасплох внезап ным опасным военным переворотом. Прошу Вас без промед ления оказать нам помощь оружием и самолетами»1. Испан ское правительство вскоре после начала мятежа поручило своему послу в Париже Карденасу (который довольно опе ративно перешел на сторону националистов) просить фран цузское правительство срочно продать Испанской республи ке военные материалы и технику, в частности самолеты. Од новременно аналогичное поручение было дано испанскому представителю в Лиге Наций де лос Риосу, прибывшему в эти дни в Париж. Сразу после получения телеграммы из Испании глава французского кабинета Блюм провел совещание с тремя ми нистрами — министром авиации Котом, министром иност ранных дел Дельбосом и военным министром Дал адье. Реше ние, принятое премьером Франции, являлось естественной реакцией на события в Испании. Во-первых, основываясь на нормах международного права, правительство Франции име ло все основания оказать помощь законному правительству в борьбе с мятежниками. Во-вторых, между Францией и Ис панией существовало коммерческое соглашение, заключен ное в декабре 1935 года, по которому правительство Испании могло закупить во Франции оружия на сумму до 20 млн фран ков. В-третьих, между находившимися в тот момент у власти французским и испанским Народными фронтами, безуслов но, существовала определенная идеологическая близость. Наконец, в стратегических интересах правительства Блюма, 'Пожарская С П . Гражданская война в Испании в контексте международных отношений в канун Второй мировой войны // Евро па между миром и войной. С.152. 120
придерживавшегося политики антифашизма, было не допу стить возникновения враждебного ему режима за Пиренея ми. Итак, в ответ на все запросы было выражено принципи альное согласие французского правительства оказать Испан ской республике всемерную помощь, причем наиболее актив ными сторонниками такой позиции были министр авиации П. Кот и военный министр Э. Даладье. Де лос Риос предста вил французскому правительству подробный список необхо димого республиканской Испании оружия на общую сумму в 11 млн франков, а затем передал чек для оплаты сделанного заказа1. 20 июля премьер-министр Франции телеграфировал в Мадрид утвердительный ответ: «Законное правительство дру жественной страны, рожденное законными выборами, про сит помощи, и наш моральный долг предоставить ему ору жие. Кроме того, это совпадает с интересами Франции, со стоящими, вне всякого сомнения, втом, чтобы не допустить установления какой-либо формы фашизма на своих югозападных и западных границах»2. А 21 июля П. Кот заявил представителю испанского правительства, что французские самолеты готовы к отправке в Испанию. Безусловно, зная о симпатиях правых партий к мятежни кам, Блюм попытался начать помощь Испанской республи ке с минимальным общественным резонансом. Понимая, однако, что отправку вооружения нельзя будет долго хранить в секрете, премьер надеялся, что мятеж будет подавлен до того, как широким кругам общественности станут известны дета ли французской помощи республиканцам. И все же утечка информации произошла практически незамедлительно — член испанского посольства майор Антонио Барросо, сторон ник мятежников, выдал информацию французской правой прессе. Французское общество немедленно разделилось на сто ронников и противников помощи Испанской республике. Левые, социалисты и коммунисты, так же как и часть ради'TaylorT. Munich: The Price of Peace. N.Y., 1979. P. 276. Цитпо:1Ыс!.Р.277.
2
121
калов, поддержали решение Блюма. Правые, католики, зна чительное количество гражданских и военных чиновников, с другой стороны, решительно высказались против поставок оружия, предложив занять позицию нейтралитета по двум основным причинам: из опасения, что помощь Франции при ведет к европейской войне, и нежелания поддерживать рево люционные массы Испании, отличавшиеся своим радика лизмом. Даже президент Франции говорил Блюму о том, что поставки оружия в Испанию приведут к войне и революции "во Франции1. Намерение французского правительства продать оружие Испанской республике было отрицательно воспринято фа шистскими державами. Немецкий посол в Париже граф Йоханнес фон Вельчек в своем донесении в Берлин 23 июля отмечал, что осуществление этого решения грозит «решитель ным ухудшением положения мятежников»2. Поведение Франции вызвало определенную реакцию и в Великобритании. Уже 22 июля французский посол в Лондо не Корбен сообщил Блюму, что английское правительство чрезвычайно встревожено «этим непредвиденным обстоя тельством» и что Блюма приглашают немедленно прибыть в Лондон3. Безусловно, последнее слово принадлежало премьеру Франции, и от его решения зависело, будет ли локализован региональный конфликт или он начнет стремительно разра статься. 23 июля Леон Блюм и министр иностранных дел в его ка бинете радикал Ивон Дельбос прибыли в Лондон, чтобы при нять участие в англо-франко-бельгийской конференции, по священной Локарнским соглашениям, уничтоженным реми литаризацией Рейнской зоны. Формально испанский вопрос не стоял на повестке дня, но именно здесь западные демок ратии приняли свое первое роковое решение по испанскому вопросу. 'Balfour S., Preston P. Spain and the Great Powers in the Twentieth Century. L., N.-Y., 1999. P. 102. 2 DGFP. D. V.3. P.4. 3 FRUS. 1936. V. 2. P. 448. 122
Многое было решено во время беседы, состоявшейся в отеле «Савой» между Блюмом и Дельбосом, в ходе которой они пытались выработать единую концепцию на предстоящих переговорах с Болдуином и Иденом. Французские политики сошлись на том, что важнейший фактор, с которым нужно считаться, состоит в том, что английские консерваторы край не обеспокоены успехами Народного фронта в самой Фран ции, не говоря уже о ситуации в Испании. Поэтому, настаи вал Дельбос, необходимо показать Англии свою лояльность в испанских событиях. В противном случае Англия могла бы отказаться от своих обязательств по Локарнским соглаше ниям, что могло быть только первым шагом Лондона на пути отхода от Франции. Блюм колебался. Действительно, произошло то, что и ожидали французы. Болдуин решительно потребовал от Блюма не допускать про дажи оружия испанскому правительству. Эта позиция пра вительства Великобритании была объяснена опасением, что любая активная поддержка республиканской Испании со стороны Франции может привести к «серьезным международ ным последствиям и даже к международному кризису»1. В самом деле, правительству Великобритании, возглав ляемому с 1931 года консервативным кабинетом Стэнли Бол дуина, гражданская война в Испании представлялась серь езным препятствием для проведения политики соглашения с фашистскими державами и потенциальным источником но вой европейской войны. Ко всему прочему в первые шесть месяцев 1936 года из Испании приходили новости о конф ликте между контрреволюционной армией и республиканс кой милицией, а также о росте влияния этой самой «отврати тельной» милиции, где ключевую роль играли коммунисты и анархисты, в результате чего страна скатывалась к «больше 2 вистскому хаосу», что было на руку Советскому Союзу . В Лондоне не могли из двух зол (коммунисты, анархисты и подобные им леворадикальные течения, с одной стороны, и фашисты — с другой) выбрать меньшее. В данной ситуации 'FRUS. 1936. V. 2. Р. 448. Balfour S., Preston P. Spain and the Great Powers in the Twentieth Century. L., N.-Y., 1999. P. 103. 2
123
с целью гарантировать защиту Гибралтара (важнейшего пун кта имперских коммуникаций с Индией) и значительные британские экономические интересы (40% всех иностранных инвестиций в Испании были британскими) правительство Болдуина немедленно объявило о строжайшем нейтралитете во внутрииспанском конфликте. Леону Блюму дали ясно понять, что если Франция пошлет оружие в Мадрид, она поставит под удар франко-британскую солидарность. Сам Блюм, возможно, желал победы респуб ликанцам над мятежными генералами. Но консервативные силы во французском парламенте, в армии и дипломатичес ком корпусе, частные бизнесмены и Римская католическая церковь, так же как и часть радикалов и социалистов, под держивавших баланс в правительстве Народного фронта, высказались против решения главы правительства оказать помощь Испанской республике. Июльский кризис в Испа нии показал миру, что основные элементы в испанском На родном фронте были настроены революционно, а во француз ском — реформистски. Существовала определенная угроза падения кабинета Блюма. Так или иначе, но французский премьер, противоре ча своим же предыдущим высказываниям и франко-испан скому торговому договору, заявил испанскому послу в Па риже о невозможности поставок оружия в Республику. Таким образом, в условиях напряженности международных отноше ний правительство Блюма, хотя и симпатизировало испанс кому республиканскому правительству, но, боясь того, что помощь республиканцам отразится на безопасности Фран ции, отказало ему в поддержке. Тем самым французские ли деры надеялись смягчить ситуацию в своей стране, укрепить альянс с Англией и избежать превращения испанского кон фликта в европейский. Тем не менее действия французского правительства не предотвратили быстрой интернационали зации гражданской войны в Испании. К этому времени уже была известна реакция Германии и Италии. Берлин и Рим не скрывали своих симпатий к мятеж никам. О начале фашистского вмешательства в испанский конфликт в Париже стало известно 30 июля. Эта новость изменила позицию Парижа не участвовать в испанских со124
бытиях на стороне Республики. Блюм заявил, что теперь Франция получила свободу действий, и дал разрешение на поставку вооружений республиканскому правительству Ис пании. В эти дни Франция отправила в Мадрид единствен ную партию самолетов (12 устаревших истребителей «Девуатин» и 5 двухмоторных самолетов «Потэз») и других воен ных материалов. Это сделало министерство авиации, возглавлявшееся Пьером Котом. Тем не менее глубокие внутренние противоречия в стране и сильнейшая оппозиция со стороны Великобритании подобным действиям не позволили Франции принять эффективные меры в пользу Испанской республики. Столкнувшись с подобной ситуацией, сопровождавшейся напряженными дискуссиями в кабинете министров, Париж поставил своей задачей мини мум локализацию испанского конфликта. На проходившем 1 августа заседании французского ка бинета было принято решение предложить двум другим вели ким державам, имеющим сухопутную или морскую границу с Испанией — Англии и Италии, — чтобы они совместно с Францией приняли на себя обязательство не поставлять ору жия ни испанскому правительству, ни мятежникам1. Одоб ренный в таком виде план был на следующий день (2 августа) изложен в виде официального заявления, в котором основным заинтересованным правительствам (уже не уточнялось, каким именно) предлагалось «незамедлительно одобрить и строго со блюдать общие правила невмешательства в отношении Ис пании»2. До получения ответа или в случае непринятия этого предложения французское правительство оставляло за собой свободу действий. Выдвинутый Блюмом проект соглашения о невмешатель стве, к которому должны были присоединиться крупные ев ропейские державы, был оформлен французским министер ством иностранных дел, которое к 5 августа разработало его основные статьи, правила и механизм его действия. Основ ные условия соглашения предусматривали запрещение эк'FRUS.V. 2. Р.452. DDF. 2. Т. 3. No. 56.
2
125
спорта в Испанию всякого оружия, а также самолетов и во енных кораблей всех типов. Здесь необходимо акцентировать внимание на самом вы боре слова «невмешательство», поскольку оно было порож дено путаницей смыслового порядка. Выбор этого термина привел к разброду во французском и европейском обществен ном мнении. Для многих высказываться против невмеша тельства значило попросту высказаться за вмешательство. Тогда как речь шла совсем о другом: с одной стороны, о том, чтобы признать за испанским правительством его законные права на покупку оружия, а с другой — о том, чтобы выпол нять обязательства, взятые на себя Францией в 1935 году, когда она подписала все еще действующее торговое соглаше ние. Выбор этого двусмысленного термина дал опасную воз можность манипулировать колеблющейся частью общества. Параллельно с дипломатическими переговорами, которые Леон Блюм вел с правительствами европейских держав, он от правил в Лондон адмирала Дарлана, чтобы тот добился смяг чения английской позиции и попытался предложить свое по средничество в переговорах между республиканцами и мятеж никами. Ответ Лондона был категоричен — встречавшийся с Дарланом лорд Четтфилд сказал, что генерал Франко — ис панский патриот1. Дарлан вернулся ни с чем. С этого дня события стали разворачиваться все стремительней. 5 августа заседание совета кабинета министров, предше ствовавшее назначенному на следующий день заседанию всего кабинета, прошло в ожесточенных спорах между сто ронниками поставок оружия и теми, кто требовал их прекра щения. Десять министров и заместителей министров — со циалистов, левых радикалов и социалистов-республиканцев высказались за продолжение поставок; восемь социалистов и радикалов — против. Столкнувшись с внутриполитичес ким кризисом, Леон Блюм 7 августа хотел подать в отставку, но коллеги отговорили его. 8 августа в беседе с вице-председателем испанских кор тесов и видным деятелем Социалистической партии Испании 'См. Сориа Ж. Ук. соч. С. 151. 126
Хименесом де Асуа Леон Блюм заявил, что социалисты по кинут правительство Франции, так как не могут выполнить своих обещаний Испанской республике. Блюм, безусловно, поступил очень хитро, возлагая ответственность за свою от ставку на испанское республиканское правительство. Все в Испании, включая председателя правительства Хосе Хираля, понимали, что в случае ухода Блюма к власти во Фран ции может прийти враждебное Республике правительство правых. Именно поэтому Хираль попросил Блюма не ухо дить, отказываясь, таким образом, от прав, вытекавших из соглашения 1935 года1. Свалив всю ответственность на республиканское прави тельство, Леон Блюм решил, что с 8 августа Франция закро ет свою южную границу для транзита всех военных грузов. Французские политические деятели надеялись, выражаясь словами премьера Блюма, «удержать остальных от того, что мы сами были не в состоянии осуществить»2. Так как фран цузское правительство по вышеперечисленным причинам было вынуждено отказать в поддержке Испанской респуб лике, оно, по крайней мере, хотело предотвратить итало-гер манскую помощь националистам. Годом позже, как зафик сировано в дневнике президента Испанской республики М. Асаньи, Луис де Брукер, президент Социалистического Интернационала и сторонник Блюма, признался ему, что было невозможно проводить иную политическую линию. «Прибыв в Париж во время начала политики невмешатель ства, Брукер имел беседу с Блюмом, который признался, что альтернативы подобному курсу не было. Если бы он (Блюм. — А.Н.) отдал оружие в Испанию, в скором времени во Фран ции разразилась бы гражданская война. Блюм тогда сказал, что не может рассчитывать на вооруженные силы. Генераль ный штаб выступил против оказания помощи Республике. Общество повернулось бы против Блюма, обвиняя его в со действии Москве. Англия не поддержала бы его в случае внешнего конфликта. Де Брукер говорил о «страхе перед Ан глией» как об одном из мотивов данной политики»3. 'См. Сориа Ж. Ук. соч. С. 151. Цит по: Balfour S., Preston P. Op. cit. P. 105. 3 Цит по: Ibid. 2
127
Французское предложение о невмешательстве и коллек тивном эмбарго на оружие было воспринято британскими официальными лицами с большим удовлетворением. Лондон в этой идее увидел идеальный механизм для укрепления сво его нейтралитета, а также для смягчения критики со стороны лейбористской оппозиции, поддерживавшей Республику. Кроме того, французское предложение полностью соответ ствовало трем основным целям британского правительства в испанском кризисе: изолировать испанский конфликт и в то же время удержать своего союзника Францию от поддержки Республики; уклониться от сотрудничества с СССР в Испа нии; и, наконец, избежать конфронтации с Италией и Герма нией в связи с их поддержкой Франко. В Лондоне считали, что если правительство Блюма поддержит Республику, это будет только на руку Германии и силам, симпатизирующим фашистским странам, а значит, явится вызовом для европей ской стабильности. За время проведения политики невмешательства француз ское правительство никогда не следовало ей с такой строгос тью, как сразу же после 8 августа 1936 года. К этому времени Германия и Италия начали широкомасштабную программу помощи мятежникам. Дельбос в беседе с американским пове ренным в делах Вильсоном признавал, что ответственные лица Франции знали об этом за два дня1. Когда для Леона Блюма стало очевидно, что Гитлер, Муссолини и Салазар пренебрега ют обязательствами, под которыми в августе поставили свои подписи, французский премьер смягчил контроль на пиреней ской границе. Но вред, нанесенный Испанской республике, был уже непоправим. Он сыграл роковую роль в полном изме нении положения, которое за несколько месяцев привело рес публиканцев на край катастрофы. Основную причину невмешательства следует искать прежде всего в настороженном, если не враждебном отноше нии английской политической элиты к красному, почти ком мунистическому, как они считали, испанскому Народному фронту и до и после мятежа, а также в ее стремлении добитьFRUS. 1936. V. 2. Р. 467. 128
ся общего политического соглашения с Италией и Германи ей. Выражая свою неприязнь, даже ненависть к коммуниз му, глава английской Консервативной партии Стэнли Бол дуин, для которого Народный фронт и большевизм были од нозначны, заявил в первые дни войны: «Чем больше фашисты и большевики убивают друг друга в Испании, тем лучше для нас, англичан»1. Английский посол в Испании Чилтон заявлял о своей надежде на то, что «...пошлют доста точно немцев, чтобы закончить войну»2. Даже Иден, не при нявший политики умиротворения и ушедший в отставку, за явил в беседе с Дельбосом, что Англия предпочитала бы по беду мятежников победе республиканцев3. Наряду с вышеперечисленными факторами следует на звать еще один, побудивший Великобританию занять подоб ную позицию в испанском конфликте. Это — англиканство, английский вариант католицизма, самые высокопоставлен ные представители которого (за исключением настоятеля Кентерберийского собора Хьюлетта Джонсона, прозванного «красным» за сочувствие республиканцам) высказались, как и прелаты французской и американской Католической цер кви, за «крестовый поход» против «красного варварства». Безусловно, огромную роль в механизме принятия реше ний английского и французского правительств играл эконо мический фактор. Двойственное отношение крупных финан совых кругов Англии и, особенно, Франции характеризова лось своеобразными экономическими позициями этих стран в Испании. Обладая значительными инвестициями в Испании, Ан глия и Франция были заинтересованы в этой стране и как в источнике сырья, и как в рынке сбыта. По ресурсам, особен но по отдельным видам, Испания представляла выгодную сы рьевую базу. Так, она была крупнейшим производителем рту ти, давая 40—45% ее мировой добычи. Доля Испании в ми ровой добычи серы и пиритов накануне Второй мировой •Цит. по: СориаЖ. Ук. соч. С. 153. FRUS. 1937. V. LP. 225. 3 Ibid. P. 369. 2
5 - 1570 Наумов
129
войны была равна 12% и более 50% соответственно. Именно из испанских недр получала пириты для производства взрыв чатых веществ большая часть стран Европы. Накануне ми ровой войны Испания занимала третье-четвертое место в ка питалистическом мире по добыче калийных солей и пятоешестое по добыче свинцовой руды. Кроме того, в Испании добывались в значительном количестве медная и железная руды, цинк, вольфрам, серебро и другие полезные ископае мые1. Особенно важна в экономическом отношении Испа ния была для тех стран, которые не имели колоний, прежде всего для Германии, однако Англия и Франция также в опре деленной мере зависели от поставок испанского сырья. На пример, Англия получила из Испании 87% ртути, которую она использовала в процессе перевооружения перед Второй мировой войной. За счет испанских источников она покры вала 15—20% своих потребностей в импортной железной руде2. Кроме того, после начавшегося в середине 1937 года нового экономического кризиса борьба за сравнительно ма лоемкие испанские рынки, несомненно, приобрела важное значение. В борьбе сторонников и противников Испанской респуб лики значительную роль играли некоторые политические са лоны. Среди них на первое место следует поставить «клайвденский клан», вдохновительницей которого была леди Нэн си Астор. Эта группа играла роль ментора Консервативной партии. Гости леди Астор принадлежали к очень замкнутому кругу, где формировалась британская политика и намечались кандидатуры на должности министров. Наиболее известны ми деятелями этого политического салона были сэр Невилл Чемберлен и лорд Галифакс. Одним из фаворитов клана в те чение всей испанской войны был богатейший землевладелец и испанский гранд, которого Франко назначил своим неофи циальным представителем в Лондоне, — герцог Альба, чьи интриги не раз оказывали влияние на английскую диплома тию. 'HarperТ. Op. cit. P. 60-63. Ibid. P.24.
2
130
Во Франции своеобразным аналогом «клайвденского клана» являлись представители «двухсот семейств». Как для лондонского Сити и «клайвденского клана», так и для «двух сот семейств» Народный фронт являлся врагом. Что же го ворить об их испанской политике, если для собственной страны ими был придуман лозунг «Лучше Гитлер, чем На родный фронт». Подрывая с помощью политики невмеша тельства тот союз, который привел французские левые силы к власти, они постепенно вызвали раскол французского Народного фронта, что повлекло, помимо других факторов, отказ от испанского собрата и поражение Испанской рес публики. Помимо внутриполитических факторов причины роково го решения Леона Блюма отказать Испанской республике в поддержке следует искать во внешнеполитической ориента ции Франции. Ориентиром для Франции являлась Велико британия, которая в свою очередь не рассматривала Фран цию как равного партнера, а последняя следовала в фарвате ре английской политики. Дело в том, что в сложившейся международной обстановке в 1936 году Франция, стремясь отвести от себя гитлеровскую угрозу, возлагала основные на дежды на Англию и нуждалась в ее поддержке. «Блюм затро нул самую чувствительную струну в сердце каждого фран цуза — страх перед новой войной»1. Но Леон Блюм и его со ратники не поняли одной простой вещи: Великобритания также нуждалась во Франции. Кроме того, очевидно, что ут верждение Леона Блюма о том, что невмешательство в авгус те 1936 года спасло Европу от войны, исторически несостоя тельно, поскольку фашистские державы в тот момент не были готовы к новой большой войне. Безусловно, Англия и Франция стремились изолировать внутрииспанский конфликт с целью предотвращения его не гативного влияния на систему международных отношений. Именно для этого и был создан Лондонский комитет по не вмешательству в испанские дела. Но политическое руковод ство Англии и Франции явно не рассчитало свои силы. Оно 'FurniaA.Op.Cit. Р. 388. 131
не учло тот факт, что фашистские державы Германия и Ита лия могут попытаться извлечь выгоду из внутрииспанского конфликта. Целью заключения соглашения по невмешательству яв лялось стремление предотвратить возникновение большой войны в Европе, итак раздираемой идеологическими проти воречиями. С начала испанского конфликта оружие, воен ные материалы и людские ресурсы потекли рекой из-за ру бежа обеим воюющим сторонам. Довольно сложно точно оце нить количество такой помощи, но, например, итальянское министерство иностранных дел открыто заявляло, что в оп ределенное время в Испании находилось около 40 тысяч воен нослужащих ее вооруженных сил1. Авторство соглашения по невмешательству в гражданс кую войну в Испании 1936-1939 годов приписывают пре мьер-министру Франции Леону Блюму. Действительно, имен но французское правительство еще 1 августа 1936 года обра тилось к заинтересованным сторонам с предложением подписать соглашение о невмешательстве во внутрииспанский конфликт. 15 августа 1936 года состоялся обмен нотами между фран цузским и британским правительствами. В этих практичес ки идентичных дипломатических посланиях, содержащих преамбулу и три политические декларации, выражалось стремление проводить общую политическую линию в испан ском конфликте. В преамбуле говорилось о том, что оба пра вительства в отношении испанских событий решили строго соблюдать политику полного невмешательства, прямого или косвенного, во внутренние дела Испании на основе желания избежать разногласий между своими народами. Далее заяв лялось, что: 1) будет запрещен любой «экспорт оружия, аму ниции, военных материалов, так же как и самолетов, собран ных или разобранных, и военных кораблей» на территорию Испании; 2) запрет распространяется и на те контракты, ко торые находятся в процессе исполнения; 3) правительства 'См., напр.: Times 9 March, 19 Oct., 1937; New York Times, May 27, June 22, July 12, 21, 1938; Feb. 17, 1939. 132
будут действовать во взаимном согласии и информировать о мерах, принятых в связи с вышеуказанными договореннос тями. В заключение говорилось, что данная декларация всту пит в силу при условии, что вторая сторона, а также прави тельства Германии, Италии, СССР и Португалии примут по добные декларации. В итоге 27 европейских государств в той или иной степе ни приняли подобные декларации. Швейцария отказалась присоединиться к соглашению, но все же запретила экспорт оружия и военных материалов из своей страны в Испанию. 15 европейских стран продублировали текст деклараций Англии и Франции, 6 государств опустили преамбулу1. Ита лия и Португалия оговорили себе такие условия, что факти чески могли в любое время нарушить соглашение. Следует отметить, что соглашение по невмешательству не являлось формальным договором между государствами. Это было именно соглашение, основанное на односторон ней декларации о намерении проводить определенную по литику в отношении испанского конфликта. Отказ от вы полнения обязательств декларации не мог быть оценен как нарушение международных правовых норм, следовательно, ничем не грозил данной стране. Таким образом, выполнение условий соглашения целиком и полностью основывалось на доброй воле стран-участниц и сотрудничестве их прави тельств. Для координации усилий государств по предотвращению иностранной интервенции в Испанию было решено создать в Лондоне Международный комитет по применению согла шения о невмешательстве вдела Испании. Первое заседание комитета, состоящего из дипломатических представителей участвующих стран, проходило в британском Форин Офис 9 сентября 1936 года. Президентом комитета был избран У. С. Моррисон, но довольно скоро его на этом посту сменил лорд Плимут. Исполнительным секретарем был назначен Ф. Хемминг. Все они являлись представителями Великобри тании. С самого начала в комитете сложилось несколько 'Германия, Венгрия, Италия, Латвия, Польша, Турция. 133
группировок — «группа пяти» в составе Плимута (председа теля), Корбена (посла Франции в Лондоне), Картье (посла Бельгии), Пальмшерны (посла Швеции) и Масарика (посла Чехословакии). Этой группе, объединявшей государства схо жих политических взглядов и представлявшей «западные де мократии», противостояла коалиция из дипломатов фашис тских государств — «группа трех» — Гранди (Италия), Риб бентроп (Германия) и Монтейро (Португалия). Отдельно следует выделить представителя СССР В. Майского. Лондонский комитет очень скоро превратился в арену оже сточенных дипломатических баталий, в ходе которых все сто роны осыпали друг друга всевозможными эпитетами, порой весьма язвительными. По воспоминаниям участников собы тий, наиболее невежественным был германский посол Риб бентроп, который с присущей ему прямолинейностью посто янно срывал хитроумные планы Гранди и за свою грубость 1 получил прозвище Brickendrop , что можно перевести пример но как «камнеброс» или «бросатель кирпичей»2. Вместо того чтобы сразу заняться изучением жалоб ис панского правительства на непрекращающуюся интервен цию фашистских держав, Плимут начал оттягивать этот про цесс. Когда же это стало невозможным, было предложено создать постоянный подкомитет для предварительного об суждения вопросов в составе только девяти членов. 14 сен тября такой подкомитет был создан, и в него вошли предста вители Франции, Англии, СССР, Германии, Италии, Порту галии, Бельгии, Швеции и Чехословакии. Это было сделано главным образом для того, чтобы избежать проникновения происходящего в комитете в печать. Такая тактика «глуши теля» оказалась весьма плодотворной. Фактически в дебатах участвовали только представители крупнейших мировых держав: Великобритании, Франции, СССР, Германии и Ита лии. 'См., напр.: Майский И.М. Испанские тетради. М., 1962. С. 84. Brickendrop означает не «камнеброс», а происходит от английс кого идиоматического выражения «to drop a brick» — «допустить бес тактность». — Прим. науч. ред. 2
134
Когда на пленарном заседании комитета разгорались бур ные дебаты, грозившие вызвать нежелательный отклик в об ществе, тут же находилось множество причин, чтобы перене сти спорный вопрос в подкомитет, где первоначально не ве лось стенографического отчета, то есть точные данные не могли быть опубликованы в прессе. В течение всей деятель ности Лондонского комитета подкомитет собирался гораздо чаще, чем проходили пленарные заседания. 25 сентября 1936 года, находясь в сложном положении, недоумевая по поводу действий (точнее бездействия) запад ных демократий на международной арене и в Лондонском комитете, испанское правительство Ларго Кабальеро реши ло передать на рассмотрение Лиги Наций вопрос о итало-гер манской интервенции, которая не только не прекратилась после подписания Римом и Берлином соглашения о невме шательстве, но и резко усилилась. Причем это не являлось секретом для мировой общественности. Английские и французские официальные лица пытались убедить Испанскую республику не выносить на обсуждение испанский вопрос. Однако это противоречило не только ин тересам республиканцев, но и самому духу Ассамблеи Лиги Наций, где каждый член мог выступить по интересующему его вопросу. Республиканская Испания надеялась на то, что механизм Лиги Наций, давший осечку во время итало-эфиопской вой ны, все же сможет принять действенные меры в отношении испанских событий, тем более что факты фашистской интер венции были налицо. Испанский делегат, министр иностран ных дел Республики Альварес дель Вайо, выступал перед Ассамблеей Лиги Наций и, обсуждая годовой итог работы Лиги заметил, что внутреиспанский конфликт превратился в «международную гражданскую войну». Он подчеркнул, что система коллективной безопасности должна помогать стра нам в подавлении мятежей, которые поддерживаются извне. Министр выразил мнение, что соглашение по невмешатель ству равносильно интервенции против законного правитель ства. Альварес дель Вайо потребовал, чтобы Лигой Наций был официально поставлен вопрос об опасности, которую пред135
ставляют для мира во всем мире повторные нарушения согла шения о невмешательстве. Он призвал обеспечить право сво бодно закупать оружие для Испанской республики и отме нить эмбарго. Альварес дель Вайо осудил «чудовищность с юридической точки зрения» политики «невмешательства», которая на практике сводится к реальному, эффективному и прямому вмешательству на стороне мятежников. Несмотря на пламенные призывы испанского министра, никакой резолюции по испанскому вопросу принято не было'. Тем временем работа Комитета по невмешательству не при вела к каким-либо позитивным результатам. Наоборот, ита ло-германская интервенция только усиливалась. В то же вре мя в процесс интернационализации испанского конфликта включился Советский Союз, с октября 1936 года начавший оказывать помощь испанскому республиканскому прави тельству. 7 октября представитель СССР в комитете вручил лорду Плимуту очень сухую ноту. В ней были перечислены наруше ния фашистскими державами, прежде всего Португалией, соглашения о невмешательстве. Нота заканчивалась следу ющими словами: «Советское правительство ни в коем слу чае не может согласиться превратить Соглашение о невмеша тельстве в ширму, прикрывающую военную помощь мятеж никами со стороны некоторых участников Соглашения против законного испанского правительства. Советское пра вительство вынуждено ввиду этого заявить, что если не будут немедля прекращены нарушения Соглашения о невмеша тельстве, оно будет считать себя свободным от обязательств, 2 вытекающих из соглашения» . 16 октября 1936 года Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И.В. Сталин послал ставшую знаменитой телеграмму Гене ральному секретарю Коммунистической партии Испании Хосе Диасу. В ней говорилось: «Трудящиеся Советского Со'League of Nations, Official Journal, Spec. Suppl. No. 155 (1936), Pp.47-50. Документы внешней политики СССР (далее ДВП). М., 1973. Т. 19. С. 464. 136
юза лишь выполняют свой долг, оказывая посильную по мощь революционным массам Испании. Они отдают себе отчет, что освобождение Испании от гнета фашистских ре акционеров не есть частное дело испанцев, а общее дело все го передового и прогрессивного человечества». Противни ки и недоброжелатели СССР тут же начали толковать эту фразу в свою пользу. И сейчас многие западные авторы, го воря о телеграмме Сталина, называют ее призывом к вме шательству в испанский конфликт. Важно подчеркнуть, что еще до того, как советская помощь республиканцам стала реальным фактом, сторонники Гитлера и Муссолини в За падной Европе и ультраконсервативные силы в Лондоне и Париже уже пытались представить начало гражданской войны в Испании как следствие заговора, инспирирован ного Москвой. Прежде всего эта телеграмма прямо объявляла, что рес публиканской Испании будет оказана «всяческая посильная помощь». В первую очередь это касалось современного воо ружения, способного противостоять итало-германской воен ной технике. Также, как Италия и Германия, СССР прекрас но сознавал возможность испытать новую боевую технику на полях реальных сражений и воспользовался этим случаем. Причем не делалось никакой тайны из того, что это вооруже ние предназначается «революционным массам Испании». Есть еще один немаловажный аспект этого судьбоносного ре шения Сталина. Именно эта телеграмма открыла широкий путь к объединению всех желающих с оружием в руках по мочь Испанской республике. Несомненно, что без советских поставок военной техни ки и интербригад Мадрид не сумел бы осенью 1936 года и зимой 1937 года успешно противостоять натиску мятежни ков и их союзников. Верно и другое — Сталин никогда не упускал из виду существенных в его глазах аспектов между народного положения. Наряду со стремлением сдержать и разоблачить фашистские державы генеральная линия СССР в то время предполагала и желание избежать военного столк новения с ними, оказавшись в одиночестве. Советский Союз старался сделать это по многим причинам: противоречивый 137
процесс строительства социалистической системы, военная неподготовленность, борьба за власть и чистка партийных рядов и т.д. В этом смысле показателен тот факт, что СССР в отличие от Германии, и особенно Италии, не дал вовлечь себя в эскалацию военного конфликта. Число одновременно на ходившихся в Испании советских офицеров и военных спе циалистов никогда не превышало 700—800 человек1. Прав да, СССР был просто не в состоянии посылать в Испанию воинские контингенты такого количества, как, например, Италия. Военные специалисты начали прибывать в республикан скую Испанию в середине октября. До этого момента только небольшие группы добровольцев, асов авиации получили разрешение прибыть в республиканскую зону в индивиду альном порядке. Число советских военных специалистов, на правленных в Испанию с осени 1936-го по осень 1938 года (ког да они были окончательно отозваны), составило в общей слож ности около двух тысяч добровольцев: 772 летчика, 351 танкист, 222 советника и инструктора различных родов войск, 77 воен ных моряков, 100 артиллеристов, 52 других военных специа листа, 130 авиационных инженеров и техников, 156 связис тов и радистов и 204 переводчика2. Всего можно выделить несколько уровней своеобразной пирамиды, которую образовывали советские специалисты в Испании. На самом верху пирамиды находился главный со ветник. За период с 1936 по 1939 год сменилось три таких со ветника — генерал Ян Берзин, генерал Григорий Штерн, про славившийся в боях на озере Хасан, и генерал Климент Качанов. Второй уровень был представлен специалистами, работавшими в различных службах генерального штаба На родной армии Испанской республики. Здесь следует выделить К.А. Мерецкова, ставшего во время Великой Отечественной войны Маршалом Советского Союза; И.Н. Нестеренко, Я.В.Смушкевича, Н.Н. Воронова, будущего командующего артиллерией РККА во время Сталинградской битвы. Пред'Новая и новейшая история. 1971, №2. См. Там же.
2
138
ставители третьего уровня пирамиды оказывали помощь ко мандованию различных фронтов. Среди 19 таких советников необходимо отметить Р.Я. Малиновского, ставшего Марша лом Советского Союза, а в октябре 1957 года — министром обороны СССР; П.И. Батова, будущего знаменитого коман дующего прославившейся в боях под Сталинградом 65-й ар мии; генерал-полковника и героя Сталинграда А.И. Родимцева. Наиболее многочисленным был четвертый уровень — самое основание пирамиды. Его составляли летчики и тан кисты. Надо также отметить группу инженеров-специалис тов по вооружению. Помощь советских военных специалистов не ограничи валась сухопутными войсками и авиацией. Советские моря ки высокого ранга принимали участие в работе военно-мор ского штаба в Картахене. Наиболее выдающийся среди них был Н.Г. Кузнецов, будущий Адмирал флота Советского Со юза. Советские инструктора и советники оказали большую помощь в становлении испанской республиканской армии, давали неоценимые советы в тактической области, что неред ко помогало выигрывать сражения как у националистов, так и у итальянских и немецких контингентов. «С 29 октября и до конца войны, — вспоминает министр иностранных дел Испанской республики, — мы получали русскую помощь. Мы никогда не думали, что можем выиграть войну без помо щи СССР»1. В целом поставки советского вооружения значительно уступали итало-германской военной помощи националистам и носили в основном оборонительный характер. К тому же да леко не все вооружение достигло испанских берегов. Неко торые советские суда и зафрахтованные суда других стран были пущены ко дну итальянскими пиратами, либо уведены в порты, захваченные мятежниками. Безусловно, СССР внес свою весомую лепту в интерна ционализацию конфликта как в дипломатическом, так и в военном плане. Но можно точно сказать, что советское воо1
Alvarez del Vayo J. Freedom's battle. N.-Y., 1940. P. 66. 139
ружение, полученное республиканцами, повлияло на ход вой ны значительно меньше, нежели вооружение, поставленное франкистам Италией и Германией. Возможно, по той причи не, что использовалось оно не всегда с максимальной эффек тивностью. Советские военные поставки оплачивались за счет испанского золотого запаса и иностранной валюты, по мещенной правительством Ларго Кабальеро на хранение в Госбанк СССР осенью 1936 года, во время наступления ма рокканского экспедиционного корпуса на Мадрид. Когда осенью 1938 года, эти средства были исчерпаны, СССР пре доставил Испанской республике кредит на сумму 85 млн долларов. При этом Советский Союз в отличие от Италии и Германии не заключал каких-либо неравноправных догово ров с теми, кому поставлял вооружение. Наряду с упреками в поставках оружия в Испанию, СССР обвиняли и в прямой вооруженной интервенции. Речь шла о создании и функционировании интернациональных бригад. «Безымянные толпы, чаще всего движимые страстя ми, голодом и отсутствием родины», «накипь мирового кри зиса... извращенцы, уголовники и трусы», «кровожадные коммунисты» — вот лишь несколько примеров характерис тики интербригад их противниками и недоброжелателями1. Многие тогда и сейчас приписывают создание интербригад какому-то приказу Коминтерна. Однако большинство отечественных и многие западные историки считают, что Коммунистический Интернационал не принимал никакого участия в испанских событиях в пер вые месяцы войны, то есть до оглашения официальной пози ции Москвы2. Действительно, архивы Коминтерна показы вают, что до конца августа 1936 года в коммунистическом движении преобладали поразительное благодушие и пассив ность в оказании помощи испанским антифашистам3. Та'Сориа Ж. Война и революция в Испании. Т. 2. С. 152. См., напр.: Carr E.H. Op. cit. P.15; Мещеряков М.Т. Испанская республика и Коминтерн. М., 1981. С. 43—44. 'Российский государственный архив социально-политической истории (далее РГАСПИ). Ф. 495. Оп. 2. Д. 233. Л. 24, 202; Д. 241. Л. 48. 2
140
кую пассивность можно объяснить тем, что сама Коммунис тическая партия Испании не била тревогу, полагая, что в со юзе с другими партиями и организациями Народного фрон та покончит с мятежниками1. Только в конце августа, когда стало ясно, что отряды ра бочей милиции не в состоянии эффективно противостоять националистам и итало-германским интервентам, руковод ство европейских компартий начало разворачивать широкое движение солидарности с республиканской Испанией и у не которых лидеров возникли предложения послать в Испанию опытные в военном отношении кадры. У этой идеи много соавторов, но прежде всего она исходила от руководящих кругов ФКП, поскольку именно она столкнулась с массовым добровольческим движением. Что же касается Коминтерна, то его Исполком какихлибо решений о создании интербригад не принимал до сере дины сентября 1936 года. 16—17 сентября состоялся Прези диум ИККИ, обсудивший круг проблем оказания помощи народу Испании в борьбе с фашизмом и, как говорил Г. Ди митров, предложивший компартиям развернуть «междуна родную могучую акцию, которая бы могла в конце концов решить победу Испанской республики, испанского народа»2. В развитие рекомендаций Президиума секретариат ИККИ 18 сентября принял решение об отправке в Испанию добро вольцев-коммунистов, имевших боевой опыт или прошедших военную службу3. Таким образом, видно, что прямого постановления Ком мунистического Интернационала о создании интернацио нальных бригад не существует. Речь скорее идет о группах советников-коммунистов. Утверждение о спланированной вооруженной интервенции Советского Союза неверно и по тому, что интербригады объединили не только и не столько коммунистов, а всех добровольцев — демократов, антифаши стов различных политических направлений, разной социаль ной принадлежности, религиозных убеждений. 'РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 2. Д. 233. Л. 203. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 2. Д. 233. Л. 230. 3 РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 18. Д. 1135. Л. 2.
2
141
Другое дело, что после октябрьской телеграммы Сталина основную тяжесть работы по отбору добровольцев и их пере правке в Испанию взял на себя именно Коминтерн. Очень показательны в этом плане мысли героя Хемингуэя Роберта Джордана: «Он участвует в этой войне потому, что она вспыхнула в стране, которую он всегда любил, и потому, что он верит в Республику и знает, что если Республика будет разбита, жизнь станет нестерпимой для тех, кто верил в нее. На время войны он подчинил себя коммунистической дис циплине. Здесь, в Испании, коммунисты показали самую лучшую дисциплину и самый здравый и разумный подход к ведению войны. Он признал их дисциплину на это время, потому что там, где дело касалось войны, это была единствен ная партия, чью программу и дисциплину он мог уважать»1. Разумеется, добровольцы интербригад были наиболее созна тельным меньшинством международного антифашистского и коммунистического движения. Уже в первые дни мятежа многие иностранцы начали за писываться в интербригады. Это были либо политические эмигранты из Германии и Италии, либо спортсмены, прибыв шие в Барселону, так как здесь 19 июля должна была открыть ся Народная Олимпиада, своего рода антитеза Олимпийским играм 1936 года в Берлине. Но основной поток добровольцев приходится на конец октября — начало ноября 1936 года. Интернациональные бригады формировались на специ ально отведенной для этого базе в Альбасете. Всего было со здано шесть интербригад— 11-я, 12-я, 13-я, 14-я, 15-я и 129-я. Основными их подразделениями были батальоны, ко торым присваивались имена видных революционных деяте лей или революционных событий: Гарибальди, Тельмана, Чапаева, Барбюса, Мицкевича, Линкольна, Димитрова, Домбровского, Андре, Парижской коммуны. Они участвовали во всех крупных операциях тех лет: в обороне Мадрида, в боях на реке Хараме, под Гвадалахарой, под Брунете, на Арагонс ком фронте, на реке Эбро и в других. 'Хемингуэй Э. Собрание сочинений. М., 1982. Т. 3. По ком зво нит колокол. С. 248. 142
В формировании интербригад и их руководстве огромную роль сыграли видные коммунисты различных стран. Многие из них не вернулись из Испании. Так погибли известный ан глийский историк и писатель Ралф Фокс, венгерский писа тель Мате Залке, член ЦК Компартии Германии Ганс Баймлер, член ЦК Компартии Югославии Благой Парович и мно гие другие. По данным французского историка Ж. Сориа лишь 7,3% бойцов остались невредимыми. Существуют различные оценки общей численности ин тербригад в Испании — от 20 до 125 тысяч человек. Отече ственные авторы приводят цифру 35—42 тысячи бойцов1. Советские историки утверждают, и скорее всего это так, что число добровольцев в Испании никогда не превышало 12— 15 тысяч человек одновременно2. Испанское (франкистское) информационное бюро приводит цифру 125 тысяч человек. Франкистские историки Рикардо де ла Сиерва и Мартинес Банде говорят о 100 тысячах. Риббентроп в Нюрнберге назы вал число 60 тысяч, из которых 35 тысяч были русские3. В российских архивах, например в Российском государ ственном военном архиве и Российском государственном ар хиве социально-политической истории, хранится немало до кументов, касающихся войны в Испании. Например, 19 ав густа 1937 года инспектор интернациональных бригад Луиджи Лонго (Галло) докладывал из Мадрида в Москву: «В интернациональных бригадах — 9041 в других частях — 6570 на тыловой базе в Альбасете — 3349 в госпиталях — 4934 всего - 23 894 " 4 . 'Майданик К.Л. Испанский пролетариат в национально-револю ционной войне 1936—1937 гг. М., 1960. С. 205; Аскаранте М. и СандовальХ. 986 дней борьбы. М., 1964. С. 81.; Исторический архив. 1962. №2. С. 172. Солидарность народов с Испанской республикой. 1936—1939. М., 1972. С. 15. 3 Сориа Ж. Война и революция в Испании. Т. 2. С. 150. "Российский государственный военный архив (далее РГВА). Ф. 35082. Оп. 1. Д.. 42, Л. 255-249. 143
Следует также отметить, что далеко не все бойцы и коман диры в интербригадах и других интернациональных подраз делениях были иностранцами. Интернациональные части уже с февраля 1937 года пополнялись испанскими рекрута ми. И Галло привел общую численность частей вместе с имев шимися в них испанцами. Интербригады были организованы по языковому призна ку и были призваны заменить созданный в Испании в 1920 году Иностранный легион (который с самого начала войны в полном составе перешел на сторону Франко). Наи большее представительство в интербригадах имели францу зы — 9—10 тысяч. Затем шли немцы и австрийцы — 5 тысяч, поляки— 4 тысячи, представители Балканских стран — 4 тысячи, итальянцы— 3 тысячи, англичане, бельгийцы, американцы, представители Скандинавских стран — по 2 ты сячи. Остальные национальности были представлены очень неравно: албанцы, несколько китайцев, марокканцы, еврей ская рота, один эфиоп, по одному представителю ЮАС и Ирака, филиппинцы, несколько человек из Сан-Марино и т.д.1 В основном это были рабочие, но в рядах интербригад сражались и интеллигенты. 23 октября 1936 года Майский, действуя согласно указа ниям, полученным от наркома иностранных дел М.М. Лит винова, направил по поводу телеграммы Сталина письмо Лорду Плимуту. В этот же день Майский огласил в Комитете по невмешательству письмо, в котором была изложена пози ция СССР. В послании советского правительства говори лось, что «соглашение превратилось в пустую разорванную бумажку. Оно перестало фактически существовать»2. В заву алированной форме обвинив Францию и Англию в том, что они способствуют несправедливому делу, СССР предоставил сам себе полную свободу действий. К этому времени не сколько судов с советским оружием уже выгрузились в рес публиканских портах на Средиземноморском побережье. Очевидец тех событий и крупнейший исследователь Испан'Сориа Ж. Война и революция в Испании. Т. 2. С. 151. Правда. 24 октября 1936 года.
2
144
ской войны Жорж Сориа пишет, что он сам видел 27 октября, как южнее Мадрида в бой вступили первые советские танки, а неделю спустя появились и истребители1. Сложилась довольно парадоксальная ситуация — Совет ский Союз не вышел из Лондонского комитета по невмеша тельству, но и не признавал больше действие этого соглаше ния. Если учесть, что фашистские державы вообще никогда не следовали соглашению о невмешательстве, но активно участвовали в комитете, то можно сказать, что соглашение действительно превратилось в «пустую, разорванную бу мажку». В это же время активизировалась консервативная анг лийская пресса, близкая к правительственным кругам. Так, газета «Тайме» прямо заявила, что усилия мятежников по «восстановлению порядка» в Испании заслуживают самой высокой оценки и что английское правительство «теперь с меньшими колебаниями рассмотрит вопрос о признании пра вительства Франко». Республиканское правительство «Тайме» называла «беспомощным и дискредитированным»2. Само английское правительство до наступления зимы дела ло ставку на быструю победу Франко. Та же «Тайме» 5 нояб ря предсказывала, что Мадрид будет взят франкистами «на этой неделе»3. Майский в своих мемуарах вспоминает беседу с Черчил лем, состоявшуюся 5 ноября. Будущий английский премьер заявил, что «пройдет неделя — и весь этот неприятный воп рос исчезнет со сцены... Еще день, два, три, и Франко ока жется в Мадриде, а тогда кто станет вспоминать об Испанс кой республике?»4. 6 ноября государственный секретарь США Хэлл напра вил своему послу в Испании Бауэрсу телеграмму, запраши вая данные о новом правительстве, которое сформируется в 5 Мадриде после вступления в него националистов . 'Сориа Ж. Ук. соч. С. 160. The Times. Oct. 26 1936. 3 Ibid. Nov. 5 1936. "Майский И.М. Ук. соч. С. 65. 5 FRUS. 1936. V.2. Р. 552. 2
145
Соответственно было и поведение основных участников Лондонского комитета. «Западные демократии» закрывали глаза на увеличивающуюся помощь мятежникам со сторо ны Германии, Италии и Португалии, надеясь, что этого будет достаточно для полной победы Франко и исчезновения испан ской проблемы из международных отношений. СССР с од ной стороны постоянно разоблачал фашистскую интервен цию, а с другой активно поставлял оружие Республике для спасения Мадрида. Триумфальной победы франкистов под стенами Мадри да не произошло. К середине ноября 1936 года фронт стаби лизировался. Мятежники и интервенты отказались от лобо вых ударов по столице и стали готовить новое наступление. Стало ясно, что война затягивается, и победа Франко не ка залась уже столь убедительной, как месяц назад. Тем не менее действия Англии и Франции не претерпели никаких изменений. По-прежнему Испания была лишена возможности покупать оружие у тех стран, которые были свя заны договором о невмешательстве. Фактически Мадрид имел возможность получить вооружение только из СССР и Мексики, но это сопровождалось огромными трудностями ввиду географической удаленности этих стран от Испании. В гораздо более выгодном положении находились мятежни ки, снабжаемые своими соседями — Португалией и Итали ей, а также Германией. В то же время работа Комитета по невмешательству не привела к каким-либо позитивным результатам. Наоборот, итало-германская интервенция только усиливалась. В то же время в процесс интернационализации испанского конфлик та включился Советский Союз, с октября 1936 года начав ший оказывать помощь законному испанскому правитель ству. 27 ноября 1936 года испанское правительство обратилось к специально созванной сессии Совета Лиги Наций с жало бой по 11-й статье Устава Лиги Наций, направленной про тив вооруженной интервенции Германии и Италии в Испа нии и их официального признания правительства мятежни ков. Это, по мнению республиканской Испании, должно 146
было расцениваться как грубейшее нарушение международ ного права и являлось фактом, угрожающим мировой безопас ности и хорошим взаимоотношениям между государствами1. Несмотря на то, что представители некоторых государств попытались избежать созыва экстренной сессии Совета, она все же состоялась, правда, в отсутствие дипломатов Италии и Эквадора. Альварес дель Вайо вновь выступил с гневной речью, заявив, что в его стране против Республики воюет сра зу несколько государств. Он сказал, что на примере Испа нии мир видит новые формы агрессии, когда иностранные державы провоцируют мятеж, а затем активно его поддержи вают с нарушением международных соглашений. Он отме тил, что его обращение к Лиге Наций не является попыткой втянуть организацию во внутренний конфликт с целью по мощи или урегулирования. Это делается лишь для того, ска зал министр, чтобы помочь Лиге и Европе увидеть как в от дельных странах, так и на международном уровне формиру ющиеся очаги войны, дабы предотвратить увеличение арены конфликта и заполнить пустоту в деятельности системы не вмешательства. В ответ на высказывания испанского дип ломата игравший ведущую роль в Лиге Наций представитель Великобритании лорд Крэнборн заявил, что соглашение по невмешательству скрупулезно изучает все нарушения и в скором времени их устранит. Более того, апеллируя к своему предложению о посредничестве, Англия и Франция добились того, что Совет не выступил с ясным осуждением политики 2 невмешательства . С середины ноября начинается новый этап в деятельнос ти Лондонского комитета. Этот период характеризуется уси лением интервенции в Испанию и признанием Франко фа шистскими державами (18 ноября). Фашистская интервен ция в Испанию приобрела качественно новый характер. Если раньше фашистские страны посылали только военную тех нику и специалистов, то теперь направляли целые воинские подразделения. 'League of Nations, Official Journal, Spec. Suppl. No. 155 (1936). Pp.47-50. 2 League of Nations, Official Journal, Jan.1937. P. 8-13. 147
В последних числах ноября 1936 года французское пра вительство представило английскому правительству проект урегулирования испанского конфликта, который включал в себя несколько этапов. На первом этапе страны — участни цы соглашения о невмешательстве в испанские дела подтвер ждают все ранее взятые на себя по этому соглашению обяза тельства, а также дополнительно обязуются не направлять в Испанию своих добровольцев. На втором этапе европейские державы берут на себя инициативу в организации перемирия в Испании, которое будет осуществлено не в рамках деятель ности Лиги Наций, а через Лондонский комитет по невмеша тельству. На третьем этапе «под контролем европейских дер жав» создается «временное правительство» для всей Испании, дальнейшая судьба которой будет определена позднее — воз можно путем плебисцита1. Смысл этого демарша заключал ся в словах Дельбоса послу США Буллиту, заявившего, что указанный план имеет целью предотвращение захвата Герма нией и Италией таких позиций в Испании, которые могли быть использованы ими против Франции и Англии2. Лондон же это предложение вполне устраивало. Действи тельно, при реализации подобного плана Англия добивалась своих основных целей. Как республиканцы, так и национа листы были бы сильно ослаблены. В составе временного пра вительства Англия хотела видеть лиц, которые «стояли в сто роне» от гражданской войны в Испании3. Англичане прекрас но понимали, что за помощью в восстановлении Испании это правительство обратится именно в Лондон. Одновременно такой поворот событий решал и задачу недопущения как ут верждения Германии и Италии на Пиренейском полуостро ве, так и большевизации Испании. Когда 5 декабря французское и английское правитель ства выступили с официальным предложением Германии, Италии, Португалии и СССР принять вышеуказанный план, положительный ответ был получен только из Москвы. Ос'FRUS. 1936. V.2. Pp. 578-579; DGFP. D. V.3. Pp. 163-165. 2 FRUS. 1936.V.2.P.579. 3 DGFP.D.V.3.P.158. 148
тальные страны такого ответа не дали. Германия и Италия меньше всего хотели распространения соглашения о невме шательстве на «добровольцев». В целом фашистские держа вы не были заинтересованы в перемирии, боясь потерять за воеванные позиции в Испании, и желали полной победы на ционалистов, которым они уже оказали значительную помощь. Одну из причин демарша Лондона и Парижа следует ис кать в их попытках не выглядеть в глазах общественного мнения как противники демократии в Испании. Как писал американский посол в Великобритании: «Ни Франция, ни Англия не верят в успех, но они хотят, чтобы их инициатива стала известна до того, как 10 декабря соберется Совет Лиги Наций»1. 12 декабря 1936 года Лига Наций впервые приняла резо люцию по испанскому вопросу, в котором указывалось, что «Совет напоминает об обязанности каждого государства ува жать территориальную целостность и политическую незави симость другого государства, обязанности, возлагаемой на членов Лиги Наций ее Уставом. Совет Лиги Наций подтвер ждает, что все государства обязаны воздерживаться от вме шательства во внутренние дела другого государства». Речь шла об установлении контроля, чтобы обеспечить эффектив ность невмешательства, и о том, что «Совет Лиги сочувствен но относится к деятельности, предпринятой в международном плане Великобританией и Францией, имеющей целью устра нить угрозу, которую порождает для мира и дружественных отношений между государствами продолжение событий, про 2 исходящих в настоящее время в Испании» . Выступая перед Советом Лиги, советский представитель М.М. Литвинов очень четко подметил, что происходящие со бытия являются серьезной угрозой для самого существова ния Лиги Наций. Советский нарком резко высказался в ад рес тех «так называемых сторонников Лиги, которые дума ют, что Лига может нормально функционировать при 'FRUS. 1936.V.2. Р.601. League of Nations, Official Journal. Pp. 18—19.
2
149
условии, что никто не будет к ней обращаться и ничего не ожидать от нее»1. Однако помимо морального удовлетворения республи канцам заявление Совета Лиги и сочувствующих членов Совета не дало ровным счетом ничего. 7 января 1937 года в передовице «Манчестер Гардиан» было замечено, что «испан ский министр, так же как и император Эфиопии, предоста вил Лиге Наций превосходные произведения на тему коллек тивной безопасности, которые остались без ответа. Если они ничего не добьются, то, по крайней мере, их труды останутся в истории как пример тщетного обращения к международной совести»2. К этому следует добавить, что один из участников фаши стской интервенции — Германия — давно вышла из Лиги Наций, а другой — Италия — собиралась это сделать. Тем не менее, испытывая давление со стороны общественного мне ния, западные демократии интенсифицировали работу Ко митета по невмешательству. За 12 дней между испанской жа лобой и собранием Совета Лиги было принято два важных ре шения: запрет на набор добровольцев, направлявшихся в Испанию, в странах, подписавших соглашение, и установ ление контроля на границах Испании для предотвращения проникновения последних. Следует отметить, что в случае эф фективного выполнения данных решений судьба мятежни ков оказалась бы крайне незавидной. В течение декабря Германия, Италия и Португалия отвергли предложение о посредничестве3. Таким образом, планы «западных демократий» потерпели фиаско. Тем не ме нее 24 декабря 1936 года Англия и Франция снова предложи ли правительствам Германии, Италии, Португалии и СССР оказать им поддержку в вопросе о запрещении выезда в Ис панию всем иностранным волонтерам. Следует акцентировать внимание на этой проблеме. Даже апологеты консервативной политики в испанских делах, ка ким является, например, голландский историк Ван дер Эш, 'The Rise and Fall of the League of Nations. P.377. Manchester Guardian, Jan. 7. 1937. 3 Майский И.М. Ук. соч. С.92; Esch van der P.A.M. Op. cit. P.89. 2
150
признают, что если бы английское правительство было дей ствительно заинтересовано в запрещении отправки италогерманских волонтеров в Испанию, то оно не стало бы под писывать «джентльменское» соглашение с Италией, не дож давшись ответа последней на это предложение1. «Джентльменское» соглашение между Италией и Англи ей было подписано 2 января 1937 года. Центральное положе ние этого документа гласило, что правительства Англии и Италии «объявляют об отсутствии у них каких-либо желаний изменить или, поскольку это касается их, допустить измене ние статус-кво в отношении национального суверенитета территорий в районе Средиземного моря». Смысл этого согла шения уточнялся в нотах, которыми обменялись накануне его подписания Друммонд и Чиано: Англия заявляла, что любое изменение статус-кво в западной части Средиземного моря было бы фактом, имеющим непосредственное отношение к ней, Чиано, со своей стороны, заявлял об отсутствии у Ита лии планов захвата испанской территории2. Теперь Лондон, казалось, мог быть спокоен как минимум за территориаль ную целостность Испании. Однако многие поспешили пес симистически взглянуть на заключенное соглашение. Так, 9 января «Экономист» в передовой статье под заголовком «Неубедительное обещание» писал: «сложно представить, что страна с энтузиазмом воспримет» «джентльменское соглаше ние». Ведь «в канун подписания итальянцы высадили в Ис пании еще 6000 солдат... Пакт уже нарушен»3. Фактически подписанием этого пакта Англия санкцио нировала участие итальянских войск в испанском конфлик те. В обмен она получила от итальянского правительства за верения, что никаких территориальных изменений в этом районе не произойдет. В своих мемуарах Э. Иден признает, что Муссолини использовал переговоры в связи с заключе нием «джентльменского соглашения» для усиления интервен ции в Испанию4, в то же время заявляя, что ему ничего не было 'Esch van der P.A.M. Prelude to War. H. 1951. P. 90. documents on International Affairs 1937. Pp.87—89. 3 The Economist. Jan.9.1937. P.49. 4 EdenA.Op.cit.P.486. 151
известно об отправке итальянских войск в Испанию до 4 ян варя 1937 года. Кроме того, на наш взгляд, заключение дан ного соглашения с Италией было подчинено целям англий ской дипломатии по отдалению Муссолини от Гитлера. Еще раньше, 26 декабря 1936 года, вероятно, зная о гото вившемся подписании соглашения между Англией и Итали ей, английский представитель в комитете выдвинул идею мирных переговоров, основанных на отводе всех иностран ных войск, принимающих участие в конфликте. Этот вопрос дискутировался в течение двух месяцев, несмотря на то, что факты продолжавшейся фашистской интервенции были на лицо. Не меняло позиции Лондона и нарушение Италией только что подписанного «джентльменского» соглашения. Гранди и Риббентроп ухитрились настолько затянуть де баты, насколько это было нужно для прибытия в национали стическую Испанию огромного количества вооружения, не обходимого по замыслам фашистских стратегов для нового и последнего штурма Мадрида. В течение декабря 1936-го — января 1937 года фашистс кая интервенция стала приобретать настолько большой мас штаб, что английское и французское правительства перед лицом общественного мнения были вынуждены действовать. 9 января британское правительство объявило о немедленном запрете набора добровольцев в Испанию, а также предложи ло комитету заняться выработкой программ по добровольцам и наблюдению и контролю над иностранной интервенцией в 1 Испанию . В результате британской инициативы 16 февра ля Комитетом по невмешательству было достигнуто соглаше ние о том, что набор добровольцев в странах—участницах со 2 глашения должен быть запрещен с 20 февраля . В начале марта 1937 года фашистские представители в комитете, зная, что через несколько дней начнется наступле ние мятежников под Гвадалахарой, и будучи уверены в окон чательной победе, заявили, что их правительства готовы под писать соглашение о выводе иностранных войск. Но вскоре они оказались в сложном положении. 'Times. Jan. 11, 1937. New York Times. Feb. 17, 1937.
2
152
Речь идет о сражении под Гвадалахарой, которое закон чилось полным разгромом Итальянского экспедиционного корпуса. Победа республиканцев под Гвадалахарой имела ог ромный международный резонанс и произвела колоссальное впечатление во всех странах. Очевидными стали два факто ра. Во-первых, теперь не приходилось надеяться на скорое окончание Испанской войны. Во-вторых, всем, даже тем, кто очень не хотел замечать фашистской интервенции, пришлось признать факт военного вмешательства Италии в испанские события. Итальянские лидеры были обескуражены. 24 августа 1937 года Чиано записал в своем дневнике: «Я вспоминаю о днях Гвадалахары. Многие тогда начали дрожать. Мы гово рили об этом с Руссо. И у него, и у меня волосы побелели, но мы верили (в победу. — А.Я.)»1.23 марта импульсивный ита льянский посол в Лондоне Гранди на заседании Лондонско го комитета по невмешательству заявил, что ни один италь янский доброволец не уйдет из Испании до победы Франко2. Муссолини был в бешенстве от поражения под Гвадалахарой. «Престижу Муссолини был нанесен серьезный удар, — писал советский полпред в Лондоне Майский. Итальянский диктатор в течение многих лет шантажировал Европу наглы ми жестами и криками о непобедимости фашистских войск. И вдруг под Гвадалахарой его дивизии, впервые столкнув шись с армией другого европейского государства, притом только что созданной, еще неопытной и плохо вооруженной, позорно бежали»3. После неожиданного сокрушительного поражения фашистов, Гранди и Риббентропу пришлось по ставить под вопрос в Комитете по невмешательству ими же одобренный график вывода добровольцев. Тем временем, несмотря на принятые комитетом меры, большое количество вооружения, целые воинские соедине ния, военные советники и просто добровольцы продолжали устремляться в Испанию, как в республиканскую, так и в на ционалистическую. Так как подобные факты мгновенно 1
CianoG. Diario. Milano. 1961. V.l. P.134. DGFP.D.V.3.P.217. 3 Майский И.М. Испанские тетради. М., 1962. С.115. 2
153
становились достоянием общественности, комитет вынужден был принимать дальнейшие шаги по предотвращению инос транной интервенции. Так появился на свет Международный комитет по контролю. 8 марта 1937 года Комитет по невме шательству единогласно принял резолюцию о создании спе циальной схемы наблюдения за испанскими границами1. Международный комитет по контролю должен был инспек тировать морские и сухопутные границы Испании с целью не допустить проникновения военных материалов и «добро вольцев» в Испанию. Надо оговориться, что из-за позиции фашистских представителей он начал свою работу только с 3 мая 1937 года. С самого начала в действиях комитета по контролю появилось множество слабостей, позволяющих об ходить его. Так, например, международный морской патруль не имел права задерживать суда, проходящие под испанским флагом. Нетрудно догадаться, что итальянские, немецкие и советские суда, подходя к зоне контроля, могли просто поме нять свой флаг на флаг одной из воюющих в Испании сто рон. Основным недостатком, однако, являлось отсутствие каких-либо наказаний против тех стран, которые нарушали правила комитета по контролю, так как участие в нем осно вывалось исключительно на доброй воле стран, подписавших соглашение. Именно это и стало причиной гибели Междуна родного комитета по контролю. Собственно, вся деятельность комитета продолжалась не долго, так как после инцидентов на Мальорке и в бухте Ибица на Балеарских островах системе контроля, выработанной Лондонским комитетом, был нанесен серьезнейший удар, от которого она уже не смогла оправиться. Дело в том, что 24 и 26 мая республиканская авиация ата ковала порт Пальма на Мальорке, где в это время находились итальянские военные корабли. Хотя эта территория не вхо дила в зону ответственности итальянских контролеров, Гранди и Риббентроп в знак протеста заявили, что отныне будут бойкотировать работу комитета. Спустя несколько дней про изошел еще один инцидент, который позволил фашистским 'Times. March 9 1937. 154
державам эффективно срывать работу Комитета по невмеша тельству вплоть до конца войны в Испании. А 29 мая 1937 года в бухте Ибица республиканскими са молетами был, скорее всего, случайно, подвергнут бомбарди ровке немецкий линкор «Дойчланд», который также не дол жен был нести никакой контрольной службы в этих водах. В ответ Гитлер отдал приказ своей средиземноморской эскад ре подвергнуть обстрелу мирный город. Вскоре двумя неиз вестными подводными лодками был атакован еще один гер манский корабль — крейсер «Лейпциг». Хотя он не получил никаких повреждений, а принадлежность подводных лодок не была установлена, Германия и Италия заявили, что не бу дут участвовать в Лондонском комитете до тех пор, пока не получат «серьезные гарантии», что «новые акты агрессии» не будут иметь место1. В то же время немецкие газеты развернули шумную кам панию, угрожая войной Испанской республике. «С нападе нием на «Дойчланд», — писала «Фелькишер беобахтер», — спор об Испании вступил в решающую для Германии ста дию... Наступил момент, когда она не может более нести долю ответственности за проводившуюся до сих пор лондонскую политику... Германские военные эскадры... к бою готовы»2. Примерно в это время немецкие стратеги действительно раз рабатывали наряду с вооруженной интервенцией в Австрию (операция «Отто») возможность втягивания Германии в вой ну против «красной Испании». Однако подобная операция под кодовым названием «Рихард» предусматривала только 3 активные действия немецкого флота . Тогда это был лишь демарш, целью которого было ока зать давление на Лондон и Париж, чтобы «западные демокра тии» признали за Франко право воюющей стороны. Получив такое право, каудильо и его союзники смогли бы беспрепят ственно проводить досмотры судов, идущих в республиканс кую Испанию. О том, насколько сильно сократился бы ввоз 'См. Сориа Ж. Ук. соч. С. 100; DDI, 8, V.VI, Pp. 779, 788, 790. Цит. по: Овинников Р.С. За кулисами политики «невмешатель ства». М., 1959. С.163. documents on International Affairs. 1939—1946. Pp.9,13. 2
155
оружия в Республику в этом случае, можно и не говорить. Перед лицом общественного мнения Англия и Франция не смогли пойти на признание Франко воюющей стороной, так как это значило бы публично продемонстрировать свои сим патии мятежникам. Комитет оказался в тупике. 14 июля 1937 года в целях возобновления его работы Лондон и Париж предложили новый план контроля, который в дальнейшем получил название «британский план». Суть его сводилась к следующему: во-первых, морской контроль вдоль испанского побережья отменялся, но сохра нялись контролеры на судах, направлявшихся в испанские порты. Там с согласия испанского правительства и Франко устанавливались группы наблюдателей комитета, которые были обязаны следить за тем, чтобы на всех разгружавшихся судах имелись контролеры. Это было явно выгодно Германии и Италии, для которых морской контроль был нежелателен. Во-вторых, сухопутный контроль на франко-испанской и португальско-испанской границах немедленно восстанав ливался в том виде, в каком существовал раньше. Это озна чало закрытие пиренейской границы, через которую Респуб лика получала советское оружие. В-третьих, за правительством Испанской республики, равно как и за Франко, признавались права воюющей сто роны в ограниченном размере при условии, что все иностран ные «волонтеры» будут эвакуированы из Испании. Таким образом, Англия и Франция уже были готовы на уравнение в правах законного правительства и мятежников-национали стов. И, наконец, было сказано, что признание прав воюющей стороны вступит в силу лишь после того, как Лондонский ко митет по невмешательству убедится, что в эвакуации иност ранных добровольцев достигнут «существенный прогресс». Этот план постигла печальная участь — он полностью провалился, несмотря на попытки его реанимировать. Среди причин происшедшего следует выделить две: с одной сторо ны, пассивная позиция фашистских держав, желающих как можно больше затягивать обсуждение этого плана; а с дру гой — его пристрастность. Он давал явные преимущества мя156
техникам, что не преминули подчеркнуть многие органы прессы. Тем более что после произошедшей еще 26 апреля 1937 года трагедии в Гернике (тогда немецкая авиация прак тически полностью уничтожила священный баскский город, не имеющий никакой военной промышленности)1 и развала Северного республиканского фронта, обусловленного огром ными поставками фашистских держав Франко, международ ная общественность была крайне взволнована и возмущена. Кроме того, в Англии начали появляться достаточные силь ные симптомы недовольства официальной политикой Лон дона в испанском вопросе. Недовольство исходило из дело вых и промышленных кругов. Озабоченная защитой своих традиционных интересов в Стране Басков часть элиты тор говой и металлургической промышленности сообщила пра вительству о своем беспокойстве в связи с победой Франко2. Судовладельцы, в свою очередь, создали комитет, потребовав ший от британского правительства обеспечить безопасность навигации в испанских территориальных водах. Инсценировав возобновление работы комитета, лорд Плимут полностью застопорил ее до 16 октября 1937 года, по воротной даты, начиная с которой Лондонский комитет во зобновил свою деятельность, сосредоточив ее отныне только на проблеме иностранных добровольцев. Интервал в деятельности комитета и подкомитета затя нулся на несколько месяцев. Тем временем произошли неко торые важные события. '26 апреля 1937 года немецкие летчики легиона «Кондор» выле тели к Гернике, чтобы уничтожить стратегический объект — мост на окраине города, по которому республиканские войска получали из Бильбао боеприпасы и снаряжение. Над городом был туман, и бом бардировщики не смогли прицельно сбросить бомбы. Они упали на окраину города в районе моста (сам мост не пострадал). Через пять дней после налета в город прибыла группа западных журналистов. Ан глийские военные специалисты (в т.ч. известный летчик А. Джеймс) после посещения Генрики установили, что на город упало не более 20 легких бомб и следов зажигательных бомб не обнаружено. Они сделали вывод, что целью налета был не город, а военный объект — мост. — Прим. науч. ред. 2 The Times. July-22 1937. 157
Во-первых, 19 мая 1937 года вновь, как и в ноябре 1936го, испанское правительство обратилось в Лигу Наций с жа лобой на увеличение вооруженной интервенции Германии и Италии в Испанию. Альварес дель Вайо подчеркнул, что осо бенно после Гвадалахарского сражения и уничтожения Герники доказательства интервенции фашистских государств очевидны как никогда. Совету Лиги предлагалось принять какие-либо меры по предотвращению иностранного вмеша тельства, тем более, что попытки Комитета по невмешатель ству повлиять на ситуацию, по мнению испанской стороны, ни к чему не привели. Английский и французский представи тели лишь морально поддержали выступление испанского министра, но посоветовали Совету Лиги воздержаться от ак тивных действий, передав инициативу в Лондонский комитет по невмешательству1. В то же время в работе Комитета по не вмешательству сложно было увидеть какой-либо прогресс. 29 мая Совет Лиги принял резолюцию по испанскому воп росу, однако в ней выражалась лишь надежда на то, что меж дународные усилия по прекращению внутреннего конфлик та в Испании окажутся успешными. Тем не менее в ней под черкивалась необходимость немедленного и полного вывода иностранных комбатантов2 из Испании. Совет Лиги также призвал членов Лиги, которые одновременно являлись чле нами Комитета по невмешательству, сделать все от них зави сящее для ускорения этого процесса3. Во-вторых, французское правительство под давлением де мократических кругов своей страны оказалось вынужден ным с середины июля 1937 года открыть франко-испанскую границу (периодически закрывая ее) вплоть до окончания обсуждения британского плана в Комитете по невмешатель ству. А так как это обсуждение затянулось до 5 июля 1938 года, то в течение одиннадцати с половиной месяцев Испанская республика имела возможность получать воо'League of Nations, Official Journal, May-June 1937, Pp. 317—321. Дипломатический термин, использующийся для характеристи ки иностранных граждан, участвующих в вооруженном конфликте в Испании. 3 Ibid. Pp. 333-334. 158
ружение через Францию. Пиренейская граница Франции в течение всей войны то открывалась, то закрывалась. До па дения правительства Блюма практиковалось так называемое гибкое невмешательство — транзит советского оружия через французскую территорию и закупка испанскими республи канцами оружия во Франции. Это происходило из-за давле ния общественного мнения, требующего прекратить фарс невмешательства. Правительство было вынуждено считать ся с массовыми выступлениями в поддержку Испанской рес публики, принимающими самые разные формы — начиная с отправки медикаментов и съестных припасов гражданско му населению республиканской зоны и кончая формирова нием интернациональных бригад. Еще одним фактором смяг чения политики невмешательства были постоянные между народные скандалы, вызываемые вопиющими нарушениями Лондонского соглашения фашистскими участниками. Франция в который раз была одурачена; фашистские го сударства продолжали оказывать помощь Франко оружием и живой силой. Каудильо, воспользовавшись этим, развер нул победоносное наступление на севере Испании. Такое положение сохранялось до полного захвата националистами Страны Басков, совпавшего по времени с падением прави тельства Леона Блюма. Перед лицом трагедии на севере Ис пании новое правительство Народного фронта во главе с уме ренным радикалом Камилем Шотаном приняло решение не гласно открыть границу. С небольшими периодами закрытия граница была открыта до 5 июля 1938 года, даты принятия британского плана вывода иностранных войск из Испании. После этого она была наглухо закрыта до конца войны, пре допределив поражение Республики. В-третьих, ввиду отказа Германии и Италии участвовать в морском патруле английское и французское правительства 16 сентября 1937 года также прекратили патрулирование ис панского побережья. Советский Союз заявил, что он больше не будет вносить денежные средства на содержание системы контроля. Таким образом, рухнули главные устои всей сис темы контроля, и фактически от плана, принятого комитетом 8 марта 1937 года, ничего не осталось. 159
И, наконец, в сентябре 1937 года состоялась Нионская конференция, единственное достижение англо-французской дипломатии за все время существования комитета. 23 авгус та 1937 года республиканское правительство вновь обрати лось в Лигу Наций по 11-й статье Устава. В этой жалобе ос новной упор делался на нападения на испанские республикан ские суда. Причем виновником подобного «криминального поведения» прямо объявлялось итальянское правительство1. Действительно, стремясь затруднить снабжение Испанской республики морским путем, порой единственно возможным ввиду закрытия франко-испанской границы, мятежники и их фашистские союзники широко развернули пиратские действия на Средиземном море и в Атлантике. Особенно ак тивны были итальянские подводные лодки. Первоначально их мишенями становились советские суда, но вскоре нача лась систематическая охота на суда других держав, включая корабли Англии и Франции. Иногда нападения производи лись военными кораблями Франко, иногда подводными лод ками и самолетами «неизвестной национальности». Терпению западных демократий пришел конец, когда 31 августа «неизвестная» подводная лодка попыталась тор педировать британский эсминец «Хэвок». 10 сентября 1937 года по приглашению Англии и Франции в швейцарс ком Нионе состоялась конференция девяти держав — Анг лии, Франции, СССР, Турции, Греции, Югославии, Румынии, Болгарии, Египта. В результате четырехдневной работы 14 сентября 1937 года состоялось подписание Нионского соглашения, по которому англо-французские силы взяли на себя патрулирование Средиземного моря. Другие участники этого соглашения обязались патрулировать собственные тер риториальные воды. Патрульные корабли должны были от крывать огонь по всякой подводной лодке, атакующей лю 2 бое не испанское судно . Эффект Нионского соглашение был оглушителен. Волна пиратства в Средиземном море сразу упала. Зимой 1937/38 года нападения на неиспанские суда 'League of Nations, Official Journal. Dec. 1937, Pp. 1161—1163. Padelford N.J. International Law and Diplomacy in the Spanish Civil Strife. N.-Y., 1939. Pp.603-611. 2
160
стали редким явлением. Гитлер и Муссолини, рассчитывав шие на полную безнаказанность, вынуждены были пойти на попятную. Более того, Италии пришлось присоединиться к этому соглашению. К осени 1937 года относится и наиболее значительный успех в Лиге Наций, которого добилось республиканское правительство за все время гражданской войны в Испании. Действительно, казалось, испанское правительство может рассчитывать на успех в стенах Лиги Наций. Англия и Фран ция, играющие первостепенные роли и в Лиге, только что оказали отпор пиратским действиям Муссолини, заставив его подчиниться своим требованиям. Республиканцы, хотя и были недовольны тем фактом, что Нионское соглашение не распространялось на испанские суда, все же надеялись, что эра твердой политики в отношении диктаторов распростра нится и на события непосредственно в Испании. К этому времени республиканское правительство окон чательно убедилось, что систему невмешательства нельзя ис пользовать в качестве препятствия для иностранной интер венции. В таких условиях вопросом жизни и смерти для Ис панской республики становилась ликвидация подобной политики. Единственное место, где республиканская иници атива могла рассчитывать на успех, была Лига Наций. 16 сентября 1937 года перед Генеральной Ассамблеей Лиги Наций выступил премьер-министр Испанской респуб лики Хуан Негрин. «Гражданские войны не являются пред метом рассмотрения Лиги, — сказал премьер, —однаковтор жения иностранных государств в другую страну заслоняют собой внутренний конфликт, и это является предметом пер востепенного внимания Лиги Наций. Мы всегда были уве рены, что величайший риск испанской гражданской войны перерасти в европейский пожар заключается в том факте, что международное право, вместо того, чтобы быть использова но, было принесено в жертву требованиям тех, кто сделал шантаж войной инструментом своей внешней политики». В заключение Негрин попросил выполнить следующие просьбы: 1) признать агрессию Италии и Германии против Испании; 2) ввиду подобного признания Лига Наций как можно скорее должна рассмотреть меры по прекращению 6- 1570 Наумов
161
данной агрессии; 3) вернуть испанскому правительству его законное право приобретать оружие и военные материалы за рубежом; 4) неиспанские комбатанты должны покинуть тер риторию Испании; 5) Испания должна участвовать в дей ствиях по охране Средиземного моря1. В ответ на просьбу Негрина испанский вопрос был вы несен на обсуждение специального 6-го комитета Ассамблеи Лиги Наций, который после жарких дебатов представил на обсуждение Ассамблеи важнейшую резолюцию по испанс кой проблеме. Главным в этой, безусловно, положительной для Испанской республики резолюции было заявление о пре кращении политики невмешательства2. В последний раз в ис тории Лиги Наций в голосовании участвовали все министры иностранных дел ключевых европейских держав. Вопрос зак лючался не только в отмене политики невмешательства, но и в том, будет ли остановлена неприкрытая агрессия держав «оси» в отношении Испанской республики. Всем было оче видно стремление Германии и Италии добиваться своих це лей силовым путем. На повестке дня стоял вопрос и о судьбе других государств Европы. Принятие подобной резолюции могло коренным образом повлиять на ход испанского конфликта, да и на развитие ев ропейского кризиса в целом. Однако для успешного голосо вания в Ассамблее было необходимо единогласное решение всех 34 членов. Итальянские представители, официально не участвовавшие в Ассамблеи, делали все возможное для са ботажа резолюции. Рим мог рассчитывать на голоса своих сателлитов — Австрии, Венгрии и Албании. Португалия так же не имела намерения голосовать против националистов. В то же время, находясь с визитом в Берлине, Муссолини открыто заявлял о «тысячах итальянцев, погибающих в Ис пании ради спасения цивилизации от фальшивых богов Же невы и Москвы»3. 'League of Nations, Official Journal, Spec. Suppl. No 169 Pp 55-59 rbid., Pp. 99-100. 'Walters F.P. A history of the League of Nations. P.728; Scott G., The Rise and Fall of the League of Nations. P.378. 2
162
Многое зависело от позиции Англии и Франции. Идеи и Дельбос в целом поддерживали политику невмешательства. «Даже текущая дамба, — заявил Иден, — еще может слу жить». Однако оба подчеркивали, что система невмешатель ства не может существовать при открытом нарушении согла шения о невмешательстве в столь грандиозных масштабах. В итоге Англия и Франция так же, как еще тридцать го сударств, включая почти всех членов Комитета по невмеша тельству, проголосовали за принятие резолюции, в которой говорилось об упразднении политики невмешательства в слу чае, если все иностранные комбатанты не будут немедленно отведены из Испании. К сожалению для Республики, два го сударства — Португалия и Албания — высказались против резолюции, и за отсутствием единогласного решения она принята не была1. Однако резолюция не была принята лишь формально. Го лосование показало, что подавляющее большинство евро пейских стран, включая Англию и Францию, выступает за прекращение политики невмешательства, если не за откры тое противодействие афессорам, то хотя бы за соблюдение тех международных норм, которые фашистские державы с лег костью нарушали. Безусловно, это была моральная победа республиканской Испании и тех сил в Европе, которые были настроены на проведение эффективной политики коллектив ной безопасности. Так как всем было понятно, что Италия не собирается вы водить свои войска из Испании, республиканцы могли на деяться на скорое прекращение политики невмешательства. Действительно, Муссолини отказался участвовать в перего ворах о выводе своих войск с Пиренейского полуострова2. 15 октября Иден, выступая перед общественностью, заявил, что его терпению приходит конец. Однако Муссолини не об ратил внимания на заявления главы МИДа Великобритании. Он прекрасно уловил настроения в британском кабинете ми нистров, который с мая 1937 года возглавлял Н. Чемберлен. Новый британский премьер сразу взял курс на сближение с 'League of Nations, Official Journal. Spec. Suppl. No. 169. P.108. Scott G., The Rise and Fall of the League of Nations. P.378.
2
163
фашистскими державами, с Италией в частности. Одним из первых действий Чемберлена на посту премьера явилось письменное обращение к Муссолини, где глава британского кабинета восхищался личностью дуче и выражал желание на ладить добрые отношения между двумя странами. Соответ ственно было его отношение к резолюции Лиги Наций. Чемберлен не собирался рисковать отношениями с Италией ради спасения Испанской республики. Позиция Франции, чья внешняя политика к этому времени находилась в зависимо сти от Лондона, мало чем отличалась от английской. Хотя под давлением общественности французские власти все же осла били контроль на своей пиренейской границе. Эра твердой политики, начавшаяся 29 сентября, когда вступило в силу Нионское соглашение, длилась недолго. Не смотря на то, что Италия все же присоединилась к соглаше нию, Муссолини отказался от переговоров по испанскому вопросу в целом. 10 октября Италия отвергла переданное ей неделей раньше официальное англо-французское предложе ние о трехсторонних переговорах. Близкая к правительствен ным кругам газета «Тайме» сообщила, что на заседании Кон сервативной партии лорд Плимут заявил, что правительство Чемберлена прямо рассматривало происшедшее в Нионе как своего рода предпосылку для «широких переговоров» с Мус солини — прежде всего по испанскому вопросу1. 16 октября 1937 года в Лондоне возобновилось обсуж дение британского плана отвода добровольцев из Испании. Германия и Италия, не желая обострять обстановку, пошли на уступки. После длительных дискуссий 4 ноября была принята резолюция, сущность которой сводилась к следую щему2: 1) Комитет принимает британский план от 14 июля 1937 года в целом. 2) Председатель комитета немедленно обращается к обе им сторонам в испанском конфликте с предложением оказать содействие эвакуации иностранных комбатантов из Испа'The Times. 8 Oct. 1937. Ibid. 30 Oct. 1937.
2
164
нии и согласиться на отправку в Испанию двух комиссий ко митета, которые должны произвести подсчет общего количе ства воинов-иностранцев, подготовить их эвакуацию и про следить за эффективным ее проведением. 3) Председатель комитета доводит до сведения законно го правительства Испанской республики, равно как и гене рала Франко, что за ними будут признаны права воюющих сторон на условиях, изложенных в британском плане от 14 июля 1937 года. 4) Контроль на франко-испанской границе восстанавли вается незадолго (примерно за неделю) до фактического на чала эвакуации иностранных комбатантов из Испании, при чем одновременно будет введен и эффективный морской кон троль. 5) Все члены комитета обязуются принять самые энергич ные меры к приостановке дальнейшего притока иностранных комбатантов в Испанию'. Вскоре пришли ответы из Испании. В целом, как респуб ликанское правительство, так и Франко были согласны. Ко митет приступил к разработке практических мер по реализа ции программы 4 ноября — формированию комиссий для от правки в Испанию, определению размеров финансирования и методов эвакуации иностранных комбатантов, уточнению прав воюющей стороны и т.д. Опять разгорелись жаркие дис куссии, затянувшиеся почти на два месяца. Примерно в это же время произошло де-факто признание мятежников правительством Чемберлена. Еще 4 ноября 1937 года Чемберлен, выступая в Палате общин, заявил о том, что его правительство ведет переговоры с Франко об обмене агентами, которые не будут, однако, являться дипломатичес кими представителями2. Через неделю в Лондоне и Саламанке было опубликовано коммюнике о завершении этих пере говоров. 16 ноября 1937 года английским представителем при Франко был назначен чиновник высокого ранга Роберт Ходжсон, бывший официальный английский агент в Советской 'The Economist 25 Oct. 1937. The Times. 5 Nov. 1937.
2
165
России в 1921 —1924 годах и поверенный в делах в СССР в 1924—1927 годах. 22 ноября представителем националистов в Лондоне был назначен герцог Альба, который уже с марта 1937 года негласно занимал этот пост. 3 февраля 1938 года произошло последнее из целой серии заседаний подкомитета, посвященных разработке практи ческих мер по осуществлению резолюции от 4 ноября 1937 года. Можно было переходить, по крайней мере, к пер вым этапам его реализации. Однако именно в этот момент Лондонский комитет по невмешательству практически пере стал работать, «погрузился в состояние длительного анабио за» вплоть до конца войны, иногда вяло обсуждая план кон троля вывода комбатантов из Испании. Последняя и крат ковременная вспышка энергии комитета относится к 5 июлю 1938 года, когда опять был поднят и тут же забыт вопрос о британском плане. После этого комитет больше не собиралБездействие комитета объясняется тем, что в Англии и Франции у власти оказались «герои Мюнхена» - Чемберлен и Даладье. Являясь апологетами политики умиротворения и решившие во что бы то ни стало добиться заключения согла шения (типа «пакта четырех») с фашистскими державами «человек с зонтиком» и «бык из Воклюза» пожертвовали Ис панской республикой ради соглашения с фашистскими дер жавами и спасения Европы от большой войны. Историческое значение Лондонского комитета по невме шательству состоит в том, что его деятельность явилась су щественной частью политики умиротворения фашистских государств в 1936-1939 годах. Видя на примере гражданской воины в Испании, что позволяют им делать Англия и Фран ция нацистская Германия и фашистская Италия начинали все больше верить в безнаказанность своих действий в Евро пе в целом и активизировали свои действия по слому Версаль ской системы. Англия и Франция в качестве политической линии, спо собной локализовать испанский конфликт, выбрали невме шательство в испанские дела. Безусловно, такая политика 'Майский И.М. Ук. соч. С. 166. 166
была продиктована антикоммунизмом многих государствен ных деятелей Запада, страхом перед «красной» Испанией, что очень умело использовали фашистские державы. Политика невмешательства рассматривалась Лондоном и Парижем как средство если не предотвращения, то, по крайней мере, замед ления процесса, который вел к началу общеевропейской вой ны. Действительно, влияние гражданской войны в Испании на политическую обстановку в Европе было в какой-то мере ограничено политикой невмешательства. Внутренний испан ский конфликт не стал непосредственным катализатором ев ропейской войны, которая разразилась в сентябре 1939 года по другим причинам. Тем не менее, несмотря на то, что поли тика невмешательства смягчила самое негативное влияние испанского конфликта на кризис межвоенной модели меж дународных отношений, она не смогла предотвратить не сколько серьезных факторов, которые чуть позже приобрели решающее значение. Политика невмешательства нанесла серьезный удар по позициям Франции, сыграв значительную роль в превраще нии этой великой державы в младшего партнера Англии. Кроме того, губительные разногласия между СССР, с одной стороны, и Англией и Францией, с другой, поставили крест на планах создания системы коллективной безопасности в Европе, а это и побудило Советский Союз действовать в оди ночку перед лицом надвигавшейся военной опасности. Вой на в Испании показала практическую несовместимость франко-британской политики умиротворения и советской политики коллективной безопасности. Первая требовала аб солютной поддержки невмешательства, в то время как пос ледняя предполагала поддержку одной из сторон конфликта. На протяжении гражданской войны в Испании Англия и Франция все дальше продвигались по пути умиротворения фашистских держав. Более того, к очагу напряженности на Пиренейском полуострове добавились новые конфликтные ситуации в самом центре Европы, а именно: германские при тязания в отношении Австрии и Чехословакии. Но главным последствием гражданской войны в Испа нии явилась кристаллизация «оси Берлин — Рим», изменив шая статус-кво в европейском балансе сил в пользу фашист167
ских держав. Поля сражений Испании превратились в поли гон для создания мощного фашистского интернационала. Борьба против «красной» Республики сплотила итальянских фашистов, германских националистов, ирландских, фран цузских, румынских и других ультраправых и фашистских элементов Европы. Более того, на протяжении гражданской войны в Испании и именно благодаря событиям на Пиреней ском полуострове менялось соотношение сил в лагере евро пейского фашизма. Постепенно на ведущую роль в фашист ском интернационале выдвинулась Германия. Третий рейх, укрепив свое внутреннее положение благо даря выполнению «четырехлетнего плана», стремительно на бирал военную мощь. Италия все сильнее отставала от свое го северного соседа, а западные державы, осознавая свою слабость, старались выиграть время для перевооружения. Са мое опасное время, по мнению Гитлера, — период строитель ства вооруженных сил — был пройден. Германия перешла ко второму этапу — собиранию немецких земель. Но для успеш ного выполнения столь глобальных задач Германии было жиз ненно важно приобрести союзников. Единственной крупной державой, способной создать союз с Третьим рейхом, была Италия — соперник и одновременно потенциальный союз ник по фашистскому интернационалу.
Часть 2 ОТ «УНИВЕРСАЛЬНОГО ФАШИЗМА» К «КОРИЧНЕВОМУ ИНТЕРНАЦИОНАЛУ» Глава 1 ДУЧЕ И Ф Ю Р Е Р : ЭПОХА ПРОТИВОСТОЯНИЯ К концу гражданской войны Европе пришлось столк нуться с монолитным блоком Италии и Германии — настоя щим фашистским интернационалом, перемалывающим сво их противников. Однако процесс создания союза между на ционал-социалистской Германией и фашистской Италией проходил далеко не гладко, хотя в большой исторической перспективе и представлялся практически неотвратимым как ввиду общности идеологий, так и наличия общих стратеги ческих противников. Первые предложения о начале переговоров исходили от Гитлера. Будущий фюрер находился под сильным влиянием идеологических построений фашизма, а также используемой им на парадах хореографической техники. В 1926 году Гит лер обратился в Рим с просьбой прислать фотографию дуче с автографом. «Пожалуйста, поблагодарите упомянутого гос подина, — последовал холодный ответ итальянского МИДа, направленный через посольство в Берлине, — за высказан ные чувства и сообщите ему в выражениях, которые сочтете 169
подходящими, что дуче не видит возможности удовлетворить его просьбу»1. Вскоре, однако, интерес итальянского руководства к де ятельности национал-социалистов в Германии приобрел ус тойчивый характер. Это произошло после их успехов на вы борах 1928 года. Сразу же после назначения в январе 1933 года на пост рейхсканцлера Гитлер направил письмо Муссолини, в котором выразил горячую поддержку полити ке дружбы в отношении Италии. Два дня спустя на приеме, устроенном для итальянских журналистов, рейхсканцлер указал на «настоятельную необходимость тесных и дружес ких связей» между двумя фашистскими режимами, вытека ющих из претензии обеих стран на «права великих наций»2. В Риме также не отказывались от контактов с Третьим рейхом. Наиболее деликатные поручения по связям с нацист ской верхушкой глава итальянского правительства доверял в тот период президенту Итальянской торговой палаты в Бер лине Джузеине Ренцетти, который действовал в обход мини стерства иностранных дел. За это его называли «длинной ру кой» Муссолини в Берлине. Через Ренцетти Муссолини на правил канцлеру личное послание. В нем указывалось на возможность проведения согласованной политики с Герма нией на международных конференциях по экономическим проблемам и разоружению, где традиционно сталкивались интересы обеих стран. Пространное донесение из Берлина с анализом внутриполитической ситуации в Германии Ренцет ти заключил выводом, что «нацисты подтверждали и подтвер ждают необходимость следования решительной политике дружбы с Италией»3. Французский посол в Берлине писал в эти дни в Париж: «Мне представляется, что сегодня согла шение с Римом занимает ключевое место в дипломатическом строении Гитлера»4. 'Хибберт К. Муссолини. 2001. С.98. Petersen J. Hitler e Mussolini. La difficile alleanza. R.,1975. P.l 15. 3 Archivio Centrale dello Stato. Ministero della Cultura Popolare (да лее ACS, MCP), b.165, fas. 20. G.Renzetti. 5.II.1933. 4 DDF. 1.T.2.P.584. 2
170
Весной 1933 года в Италии побывал вице-канцлер фон Панен и имперский министр Геринг. Они обсудили перспек тивы двусторонних отношений, и в частности вопрос об ока зании итальянской помощи в перевооружении германской армии. По существу, речь шла о расширении тех сторон ита ло-германского сотрудничества, которые успешно развива лись в предшествующее пятилетие. Новое соглашение, зак люченное Герингом в Риме, предусматривало обучение ита льянцами в течение двух лет 160 немецких пилотов. Для центров подготовки были выбраны военные аэродромы вбли зи Милана. Немецкие пилоты переодевались в итальянскую форму и выдавали себя за жителей Южного Тироля. Всего за два года прошло подготовку 220 пилотов1. Особый интерес в Берлине с начала 20-х годов вызывало развитие сотрудничества военно-морских сил двух госу дарств. В германских планах ведения морской войны Ита лии отводилась ведущая роль в Средиземном море, где она должна была достичь превосходства над военно-морскими силами противника2. В целом, сотрудничество между двумя фашистскими ре жимами активно развивалось, несмотря на серьезные проти воречия. Действительно, с приходом нацистов к власти «союз двух фашистских государств витал в воздухе и мог осуще 5 ствиться в любой момент» . Еще до установления гитлеров ской диктатуры Муссолини считал целесообразным привле чение Германии к итало-венгерскому сотрудничеству в борь бе против Малой Антанты. Этот вопрос был обсужден на встрече главы итальянского правительства с венгерским кол легой Гембешем, который впервые употребил термин «ось», говоря о предполагавшемся союзе трех стран4. Для итальян ского руководства сближение с Германией открывало благо приятные перспективы для пересмотра версальских догово1
Petersen J. Op.cit. Pp.524-525. Михайленко В.И. На пути к формированию фашистской «оси Рим —Берлин».//Проблемы итальянской истории 1982. М, 1983. С.81. Petersen J. Op.cit. P. 120. 4 RobertsonE. Mussolini as Empire-Builder, 1932-1936. L.,1977. P.37. 2
171
ров, но в том, что касалось Австрии и Юго-Восточной Евро пы, их столкновение было неизбежным. В начале октября итало-германские отношения обостри лась в связи с усилением подрывной деятельности нацистов в Австрии, которые 3 октября организовали покушение на канцлера Дольфуса. Отсутствие договоренности между Ита лией и Германией по внешнеполитическим вопросам отража лось и на состоянии межпартийных отношений, которые внешне носили дружественный характер. В первой полови не 1933 года в Италии побывали многочисленные нацистские партийные делегации для изучения опыта работы фашист ской партии. В начале июня министр пропаганды Геббельс ознакомился в Риме со структурой фашистского пропаган дистского аппарата. Были налажены связи в области куль туры, образования, между фашистскими профсоюзами. В сентябре на съезде нацистской партии руководитель ита льянской делегации заместитель секретаря фашистской партии Марпикати заявил, что успех национал-социализма стал важным вкладом в «триумф фашистских идеалов во всем мире». Захват нацистами власти первоначально комменти ровался в итальянской прессе для обоснования тезиса о на ступлении «переходного периода от одного типа цивилизации к другому», к установлению тоталитарных фашистских ре жимов1. При этом именно итальянские идеологи претендовали на ведущую роль в мировом фашистском движении. С этой це лью была выдвинута концепция «универсального фашизма», предполагавшая создание фашистского интернационала. Как показывают архивные документы, итальянские фаши сты оказывали финансовую помощь фашистским движени ям в европейских странах и даже США, стремились органи зовать их по итальянскому образцу2. С приходом нацистов к власти в Германии усилилось наметившееся ранее противо действие итальянским теориям об универсальном значении 'Popolo d'ltalia, 1933, 22 ag.; Corriere della Sera, 1933, 2 sett. ACS, MCP, b.18. sottofas. 71—71-a, Rapporti Ambasciata a Wascington. 1923-1928; De Felice R. Mussolini il Duce. Т., 1974. P.592. 2
172
фашизма. Во многом именно поэтому по инициативе Муссолини в июне 1933 г. были созданы Комитеты действия за универсализацию опыта Рима (КАУР). Образование КАУР означало официальный отход Муссолини от его же прежних утверждений начала 1920-х годов, что «фашизм — это не товар для экспорта». Отныне он рассматривался именно «как товар для экспорта», причем с маркой «сдела но в Италии». Неудивительно, что между национал-социалистами и фа шистами началось острое соперничество за лидерство в фа шистском интернационале. Ярким примером служит полеми ка итальянской и германской прессы в связи с принятием в Германии закона «Об упорядочении национальной работы». Дискуссия возникла не столько в связи с законом, сколько с комментариями в книге Э. Эшмана на этот закон. В ней утверждалось, что в отличие от итальянской кор поративной системы, стабилизирующей капитализм, новое германское трудовое законодательство выводит страну за рамки капитализма к исторически новому социальному по рядку. Завязалась полемика между газетой немецкого трудо вого фронта «Дойче» и ее итальянским близнецом «Лаворо фа шиста». Особенно отрицательный резонанс вызвала в Риме статья редактора «Дойче» К. Буша, который утверждал, что с расовой точки зрения германский народ превосходит италь янский, а фашистскую систему в Италии назвал устаревшей. Более того, по оценке специалиста Третьего рейха по расовым вопросам Г. Понтера доля полноценных арийцев в Италии не превышала 15%. Следы полемики видны в письмах Ренцетти в Рим Муссолини и начальнику кабинета печати Г. Чиано. После вмешательства рейхсканцлера Буш принес пуб 1 личные извинения итальянской стороне . Стремясь придать фашизму вид респектабельности, ита льянский пропагандистский аппарат отмежевался в тот пе риод от некоторых наиболее одиозных программ националсоциализма, таких, как расовая и антисемитская. Обе партии придавали немаловажное значение утверждению идеологи•ACS, МСР, b.165, fas.20, G. Renzetti, 29.V.1934. 173
ческого приоритета. Как уже отмечалось выше, в конце 1934 года в Монтрё был проведен международный фашист ский конгресс под эгидой КАУР. На нем присутствовали де легаты почти 30 стран, но представители НСДАП не были приглашены. В следующем году были проведены еще две встречи, однако в целом притязания итальянского фашизма на гегемонию в международном масштабе оказались несос тоятельными. В некоторых странах фашистские движения испытывали сильное итальянское влияние, но до универса лизации опыта было далеко. Во многом это происходило по тому, что европейские фашисты, почувствовав силу идеоло гии и политики Третьего рейха, стали все больше ориентиро ваться на германский образец. В целом, соперничество между Италией и Германией шло по двум линиям. Рим и Берлин сталкивались как на внешне политической арене, так и в идеологическом вопросе: италь янскому «универсальному фашизму» Третий рейх противо поставил «коричневый интернационал». Термином «коричневый интернационал» впервые вос пользовался советский публицист и историк Э. Генри для обо значения международной антикоммунистической сети, со зданной в 1930-е годы руководителем внешнеполитического бюро НСДАП Розенбергом. Уже в 1934—1935 годах Э. Генри писал, что вокруг Розенберга и его «интернационала» роятся бесчисленные международные «общества» и «лиги», являю щиеся, в сущности, замаскированными секциями внешне политического бюро нацистской партии1. Надо заметить, что «коричневый интернационал» был плодом усилий не только Розенберга, но и Геббельса. После дний занимал в фашистской Германии важные посты. Он возглавлял отдел пропаганды НСДАП и одновременно руко водил Имперским министерством народного просвещения и пропаганды, в недрах которого действовала организация «Антикоминтерн». Таким образом, «коричневый интернационал» состоял из двух автономных организаций, ведущих между собой острую 'Генри Э. Гитлер над Европой. М., 1935. С.110—142. 174
конкурентную борьбу как внутри Германии, так и за ее пре делами. Одна из них принадлежала Розенбергу, другая — Геб бельсу. Антибольшевистская сеть Розенберга являлась прямым продолжением Внешнеполитического бюро НСДАП, образо ванного по особому распоряжению Гитлера 1 апреля 1933 года. Бюро занималось многими вопросами, начиная с теоретизирования и кончая практическими делами в облас ти внутренней и внешней политики. Его сотрудники прини мали активное участие в подготовке «нового европейского по рядка», руководили широко разветвленной сетью фашист ской агентуры за границей, вели активную работу по вопросам расовой политики. Но при этом они всегда исхо дили из того, что внешнеполитическое бюро призвано воз главлять антисоветскую и антикоммунистическую борьбу Третьего рейха. Тон в этом деле задавал сам Розенберг. «Чтобы понять все мирно-исторический феномен большевизма, — утверждал он, — необходимо осознать, что паразиты существуют не только в жизни растений и животных, но... и в человеческой жизни... Этот паразитизм является врожденной и активно культивируемой характерной особенностью определенного растительного, человеческого или животного организма». Розенберг добавлял также, что большевизм есть не что иное, как «крайнее антиевропейское движение», с которым надо вести беспощадную борьбу ради сохранения европейской ци 1 вилизации . Проблемы борьбы против СССР и международ ного коммунистического движения курировал во Внешнепо литическом бюро НСДАП выходец из Украины Георг Лейббрандт. Немец по национальности, в годы Гражданской войны он принимал активное участие в борьбе против совет ской власти в отрядах самообороны, участвовал в еврейских погромах, а затем добровольно перешел на службу в немец кую армию на Украине. Вместе с ней он бежал в Германию. 'Цит. по: Буханов В.А. «Коричневый интернационал» (1930-е гг.) // Европа в системе международных отношений (1917—1945). С, 1990. С.74. 175
Формально не примыкая ни к одной политической партии, был активистом реакционного крыла студенческого движе ния. После окончания университета Лейббрандт некоторое время учился в Париже, Лондоне, столицах других западных держав. Везде он пропагандировал идеи национал-социализ ма. В общем, это был как раз тот человек, который мог при нести Розенбергу ощутимую пользу на поприще антисоветиз ма и антикоммунизма. Восточноевропейский отдел Лейббрандта развернул в рам ках Внешнеполитического бюро НСДАП громадную по разма ху антисоветскую и антикоммунистическую деятельность. Это был своего рода штаб, в котором осуществлялось планирование указанных аспектов национал-социалистской внешней поли тики. Лейббрандт образовал в своем отделе сектор «Русские нем цы», занимавшийся обработкой лиц немецкой национальности, в то или иное время покинувших СССР. Здесь готовились кад ры будущей германской администрации на оккупированных территориях Советского Союза и разнообразные проекты пере устройства Восточной Европы под властью Третьего рейха. Широко использовались связи с белой эмиграцией, необходи мые в целях сбора разведывательных сведений об СССР, а так же для антикоммунистической пропаганды. Усилиями Розенберга, Лейббрандта и других сотрудников Внешнеполитического бюро в Европе была создана междуна родная нацистская организация в составе многочисленных групп и партий, делившаяся на три секции по географическо му признаку: северную (Скандинавия, Голландия, Бельгия), южную (Австрия, балкано-дунайские государства) и восточ ную (граничившие с СССР страны Восточной Европы)'. Вот как описывал деятельность «коричневого интерна ционала» очевидец тех событий, известный журналист и ис торик Э. Генри. В своих знаменитых произведениях он зада ется вопросом «как завоевать без прусской армии, без геринговского воздушного флота Австрию, Богемию, Швейцарию, Люксембург, Фландрию, Голландию, Скандинавию и балтий ские страны?». И сам же отвечает на него: «Здесь выступает на сцену «министерство иностранных дел» Розенберга»2. Да'ГенриЭ. Гитлер над Европой. М., 1935. С. 115—116. Генри Э. Гитлер над Европой. М., 2004. С.93.
2
176
лее Генри дает подробный отчет о деятельности этой органи зации. Северная секция. Базой для ее атак, трамплином для на цистского империализма служит Голландия, страна, в кото рой живет народ «родственной расы», страна, которая после Австрии больше всех других стран зависит от Германии в культурном, экономическом и военном отношении. В Голлан дии работает национал-социалистская партия Нидерландов, проще говоря, голландские чернорубашечники. Лидеры этой партии — д-р Хайтон в Гааге, Адальберг Смит в Лимбурге, зубной врач Костер в Гронингене — поддерживают постоян ную организационную и денежную связь с германскими наци; их официальный орган «Де Недерландсе национал-со циалист» выходит в немецком городе, в Вестфалии; их лозунги совершенно идентичны лозунгам германских наци: «Мы не позволим жидам управлять Голландией», «Гитлер — наш вождь». Эти голландские чернорубашечники пока еще очень слабы, как германские коричневые в первый период их дея тельности. Но они уже сейчас ведут шумную и беззастенчи вую агитационную кампанию против голландских либера лов, католиков и социалистов, созывают бесчисленные ми тинги, вербуют себе сторонников во влиятельных военных кругах. Лидер боевых организаций голландских наци капитан Россельфеде утверждает, что он уже сейчас располагает си лой в 8 тысяч бойцов, а самое позднее через полгода будет иметь 50 тысяч — и это в такой маленькой стране как Гол ландия. Вся эта организация теснейшим образом связана с аппа ратом германских наци по ту сторону границы, в Вестфалии и Ахене; окружной лидер наци в Ахене Тикфер в свое время был изгнан из Голландии, а сейчас фактически руководит гол ландскими чернорубашечниками. Чем более будет усили ваться германская политическая и экономическая экспан сия в Голландии, тем энергичнее германские агенты будут вколачивать голландцам мысль о том, что единственное раз решение проблемы заключается в теснейшем объединении Голландии с великой Германией. С каждым днем будет расти 177
политическое значение «расовой идеи» и политическая роль голландских фашистов. С каждым днем будет ослабевать ориентация на Англию, которая сегодня еще преобладает в стране. Все это потому, что тайный «интернационал» Розенберга нуждается в Голландии как в трамплине для новой вой ны. Те же самые силы, которые составляют основу голландс кого фашизма, организуют нацистское движение в Бельгии в лице «фламандских национальных солидаристов» с их ли дерами — «фламандским Гитлером» ван Севереном и Вард Хермансом. Вард Херманс и ван Северен превратили старое, историческое фламандское движение за независимость от Бельгии в чисто гитлеровское движение. Эти люди носят сва стику, распевают гитлеровские песни по-фламандски (на пример, песню Хорста Весселя), травят евреев, требуют уп разднения парламента и запрещения рабочего социалисти ческого движения. Они имеют свои военные организации и обязательную для всех стандартную форму. Единственная цель этого движения: расколоть Бельгию и объединить Фландрию с Голландией и бургундскими про винциями Франции в новой «великой Голландии», северо-за падной секции будущего германского расового союза. Более того, они объявили буров органической частью этой же расовой семьи и установили уже далеко идущие связи с крайними голландскими кругами в Южно-Афри канском Союзе. В октябре 1933 года в Кейптауне возникло даже «африканское арийское национал-социалистское дви жение»; импортированные германские наци, одетые в серые рубашки, уже начали широкую антисемитскую агита цию — обычную тактическую подготовку почвы. В то же время фламандские наци в Европе также развивают энер гичную деятельность, которая особенно оживилась в самое последнее время. Штаб их находится в Генте, в «Зеленом доме», этой маленькой копии гитлеровского «Коричневого дома». Отсюда идет по всей стране шумная агитация за от деление от Бельгии. Они работают среди крестьян и мелкой буржуазии Фландрии и особенно стараются подчинить сво ему влиянию молодежь, в точности следуют германскому 178
примеру. У них те же лозунги: «Назад к Германии», «Назад к германской расе», «Гитлер — Карл Великий нашего вре мени». В этом раскрывается весь смысл завоевательных планов Третьей империи. Вместо германской армии наемников те перь для этих завоеваний организуется трезвый и деловой по литический «интернационал». Этот «интернационал» развивает свою деятельность и в Скандинавии, которая никогда не входила в состав герман ских владений и политически гораздо менее восприимчива к фашизму. Здесь однако вершина «северной культуры», но вой языческой религии наци. Здесь Германию привлекают обильные источники сырья (руда, лес) и обширные про странства для колонизации. Здесь — Балтийское море, ко торое в соответствии с антирусскими и антианглийскими планами гитлеровцев должно стать внутренним германским морем. Здесь есть крепкое крестьянство, которое наци счи тает основным ядром своего движения. А для Геринга, ко торый жил много в Швеции (и притом не всегда в сумасшед шем доме) и сохранил связи со шведскими аристократичес кими и военными кругами, эта страна представляет особенный интерес. Один из его эмиссаров, работающих в Швеции, — фон Пфлугк-Гартунг, один из убийц Карла Либкнехта и Розы Люксембург, а в настоящее время орга низатор скандинавского национал-социалистского движе ния. За северной границей Германии, в Дании, новая полуле гальная группа наци под руководством некоего майора Лемке пытается распропагандировать обнищавшее крестьянство южной Ютландии и сколотить подпольную боевую органи зацию; уже действуют «морские штурмовики», которые по лучают приказы из-за германской границы. Эти группы вре мя от времени наезжают в Копенгаген и упражняются здесь в бросании бомб; они больше всего стараются захватить в свои руки официальные датские стрелковые общества. В Да нии все же это движение только начинается и еще не имело сколько-нибудь значительного успеха, тогда как в Швеции уже образована местная национал-социалистская партия. 179
Летом прошлого года она насчитывала 4 тысячи членов, ко торые щеголяли в шикарной форменной одежде и устраива ли демонстрации, пока правительство не вынуждено было запретить ношение формы. Мы наблюдаем быстрый рост новой национал-социалистской партии в Норвегии под руко водством бывшего военного министра майора Квислинга. Этот офицер, который еще недавно очень интересовался со циалистическим строительством в Советском Союзе и совер шил даже поездку в СССР, играет сейчас в Норвегии роль сэра Освальда Мосли; его партия «Национальный фронт» уже выставляет кандидатов на парламентских выборах. «Про грамма спасения» Норвегии, разработанная майором Квис лингом, повторяет слово в слово программу Гитлера. Квис линг борется за «Северную лигу наций». Вот для этого-то он и существует. «Северная лига наций» — скандинавское до полнение к фламандско-голландской федерации роттердам ских и кентских наци. И тут и там нетрудно заметить руку Альфреда Розенберга. И тут и там та же «геополитика» наци стского интернационала». Эта «Северная лига наций» Гитлера не кончается у вос точных границ Скандинавии. Она должна охватить всю Бал тику; она должна включить и Финляндию. Сильная лапуасская фашистская организация, которая несколько лет назад уже едва не захватила власть в государстве, все больше при ближается по своим методам и идеологии к нацистам. Пра вящая военная олигархия со времени генерала Маннергейма держится германской ориентации, а оба сопредельных бал тийских государства — Эстония и Латвия — еще недавно, до войны, управлялись немецкими «балтийскими баронами». Сейчас они (бароны. — А.Н.) — энтузиасты национал-соци ализма и считают, что только Гитлер спасет весь мир и их по местья. Значительное немецкое население в соседних стра нах все еще находится под их влиянием. Здесь — родина Ро зенберга. Здесь копошится целая армия германо-русских авантюристов, которые только ждут приказа Берлина, чтобы начать новую войну. И здесь, наконец, имеются евреи. Пра вительствующие генералы Эстонии и Латвии, как все гене ралы балтийских стран, уже давно дожидались фашистских 180
лозунгов и фашистских кадров. Латвийский генерал Гоппер открыто высказался за Гитлера; новые лиги «Громовой крест», «Балтийское братство» и другие производят таинственные приготовления. В Эстонии фашистский «Союз фронтовиков» ведет подготовку к такому же перевороту. В ноябре 1933 г. воз никла эстонская нацистская партия под руководством рот мистра Цур-Мюлена при поддержке местных немецких ост зейцев. В Литве такая же немецко-балтийская партия, дея тельность которой, как и групп в Риге и Ревеле, направляется из Кенигсберга, из балтийского отдела розенберговской си стемы, пыталась в июне 1934 г. произвести переворот и зах ватить власть. Южная секция. Эта секция важнее, чем северная. Судьба гитлеровской империи решается на юге. В этом направлении ее толкает Тиссен. Южная секция — это пробный камень всего розенберговского плана, первый настоящий фронт и самое трудное и опасное поле военных действий. Если Розенберг потерпит поражение здесь, Гитлеру наступит конец в Берлине. Бешеная и отчаянная атака Гитлера на Австрию направ ляется из «главного управления IV» Внешнеполитического от дела национал-социалистской партии. Вся австрийская на ционал-социалистская партия представляет собой непосред ственную агентуру «главного управления IV». Ее известные лидеры и «герои» — всеавстрийский вождь Габихт, венский лидер Фрауенфельд, провинциальный лидер Прокш, тироль ский деятель Гофер — только пешки и марионетки в руках Розенберга, д-ра Эмиля Шнейдера, Ганса Дитса и других неиз вестных и тайных руководителей «главного управления IV» на Вильгельмштрассе. Вот почему пример Австрии чрезвычайно важен и поучи телен. Он показывает «интернационал» Розенберга в разга ре работы. Он показывает, как действует нацистский «ин тернационал» там, где он может развернуть во всю ширь свою работу, где его активность достигла уже кульминационной точки. Эта точка достигнута в Австрии. Теперь в Австрии наци стский «интернационал» уже не только подстрекатель, он не 181
только финансирует иностранные и «местные» партии. Теперь он терроризирует страну, он — инквизитор целого народа. Те перь это партия, армия, штаб подрывной работы, бюро шпи онажа, организация для экономического саботажа — все вместе. Теперь он уже зажимает целую страну в тиски и, как вампир, сосет из нее кровь. Он уже не выпустит Австрию из своих рук, если только не вмешаются в дело более сильные противники. Южная секция розенберговского «интернаци онала» продолжает свою работу. Она работает не только в Австрии. Южная секция уже раз вернула сеть национальных нацистских партий во всех дунай ских странах — от Альп до Черного моря. Эти партии хоро шо организованы и работают полным ходом. В этом отноше нии южная секция даже опередила северную. Вот как Розенберг работает на Дунае. Чехословакия. Уже в течение нескольких лет здесь дей ствует южногерманская национал-социалистская партия. Она насчитывает свыше 100 тысяч членов (данные на осень 1933 года) и является одной из самых сильных и, несомнен но, наилучше организованной политической партией в Че хословакии. Здесь Гитлер широко пользуется своими «расо выми аргументами». 100 тысяч организованных наци пред ставляют собой важнейшую партию всего немецкого населения Богемии, которое насчитывает 3,25 млн, т.е. пятую часть всего населения Чехословакии. Это значит, что при помощи немцев Богемии наци пытаются отколоть от Чехос ловакии ее пятую часть. Такова цель. Богемские наци пыта ются расколоть Чехословакию точно так же, как фламандс кие наци — Бельгию, алимбургские — Голландию. Хотя они называют себя только «автономистами» и вполне легальны ми чехословацкими патриотами, они на самом деле ведут ти пичную военную и политическую ирреденту во имя присое динения Богемии к Германии. Они имеют свои нелегальные военные организации, которые именуются «спортивными клубами»; эти клубы подчиняются приказам штаба корич невых в Берлине. Деятельность богемских наци (их лидер депутат Рудольф Юнг — один из старейших соратников Гитлера) приняла та182
кие угрожающие формы, что пражское правительство дол жно было в октябре официально распустить партию и объя вить ее нелегальной. Повторяется точь-в-точь австрийская история: розенберговский «интернационал» всюду одина ков. Он борется с Бенешем (президент Чехословакии. — А.Н.) так же, как с Дольфусом. Он велит, как это было в Вене, создать вместо распущенной официальной партии новую национал-социалистскую партию Чехословакии, легальную или нелегальную. Эта новая партия возникла в тот же день, когда была распущена старая. Она называется «Национальный фронт судетских немцев»; она, конечно, очень «легальна» и очень лояльна, она любит чешское госу дарство и самого Бенеша, но она переняла всех членов ста рой партии, а вождь ее — старый национал-социалист Кон рад Генлейн. Дело не в имени и не в марке. Дело в соответ ствующем отделе берлинского «интернационала». Как некий Шнейдер, как мы уже указывали, состоит в Берлине уполномоченным по Австрии, так и некий барон Цибулька состоит таким же уполномоченным по Богемии. Розенбер говский «интернационал» не выпустит из рук Чехослова кию. В самое последнее время он пытается создать себе в Чехословакии еще один рычаг. Он подбирается к другому национальному округу — к Словакии. Государство Масари ка и Бенеша подрывается изнутри; продолжается наступле ние берлинского «интернационала». Венгрия. Здесь также существует особая венгерская на ционал-социалистская народная партия, «зеленые рубаш ки», которые вместо запрещенной свастики носят «стрель чатый» крест (крест, составленный из четырех стрел). Ли деры этой партии Золтан Меско и фаф Фестегич открыто заявляют в манифесте, что «в решающий час они душой и телом будут с Гитлером». Здесь, однако, гитлеровцы долж ны быть начеку. В Венгрии есть свой коренной венгерский фашизм, который со времени контрреволюции 1919 году господствует в этой стране и который никогда и никому не отдаст ее добровольно — ни принцу Отто Габсбургу и его ка толическим легитимистам, ни Гитлеру и его венгерским наци. Это фашизм Хорти — Гембеша — Хейяша, который при по183
мощи белого террора завоевал страну точно так же, как гер манские наци. Он пользуется поддержкой кальвинистско го мелкого дворянства и, главное, поддержкой Муссолини. На этом участке дунайского пути Розенберг должен продви гаться очень осторожно, ни в коем случае не рискуя столк новением с Хорти и Муссолини. Но этого мало: он должен перетянуть их на свою сторону — ради Австрии, ради Че хословакии, ради Малой Антанты, ради Франции, ради всей своей международной политики. Поэтому тактика нацист ского «интернационала» в Венгрии такова: соглашение и, если возможно, полное объединение с фашизмом Хорти— Гембеша. Балканы. Здесь гитлеризм носит не германское, а бал канское обличие. Он и здесь находит благоприятную почву для своей деятельности: отсталое крестьянство, национали стическое офицерство, хулиганствующее студенчество; здесь налицо преследуемое еврейское купечество; наконец, кое-где встречаются «братья по расе» (германские колони сты) . Румыния. Очень типично развитие национал-социализ ма в Румынии. Здесь Розенберг сколотил антисемитский «культурный блок», куда входит расистская лига «Ланк» про фессора Кузы (Лига национальной крестьянской защиты), которая с 1933 года стала чисто нацистской организацией. В марте происходили тайные переговоры в Берлине между сы ном Кузы и розенберговским министерством иностранных дел. Полковник Татареску, до войны румынский военный атташе в Берлине, стал военным руководителем этого движе ния. «Ланк» может уже выставить во всех важнейших пунк тах штурмовые батальоны, организованные и обмундирован ные по примеру коричневых. Параллельно растет число по громов в маленьких румынских городах, а в Бессарабии по примеру Берлина проводится систематически антиеврейский бойкот. И вот зазвучал второй лейтмотив этого нового, уже очень сильного, движения. Куза в парламенте требует новой ориен тации румынской внешней политики: долой Францию, да здравствует Германия! Румыны, конечно, не германцы, но что 184
из этого? Небольшие группы германцев, немецкие крестьян ские колонии в отдельных районах Румынии (Трансильвания), создают свои собственные нацистские группы, которые связаны с Кузой, организуют свои собственные коричневые отряды, а германский посланник в Бухаресте демонстративно присутствует на их съезде (июль 1933 года). Уже в конце 1933 года новый премьер Дука, который решился принять се рьезные меры против Кузы, был убит членом «Железной гвар дии», организации, очень близкой к Кузе и связанной с Бер лином. Теперь эти же организации перешли к тактике под польной борьбы. Румынские наци в настоящее время находятся в оппозиции и готовятся к новой генеральной атаке. Это будет означать конец французского влияния в Ру мынии. Так шаг за шагом берлинский «интернационал» подры вает Малую Антанту изнутри. От Праги и Бухареста он на ступает дальше на юг. В Афинах под руководством бывшего капитана генерального штаба возникает организация гречес ких наци — «Этникос Эноста Элладос». В Белград Розенберг посылает своего специального эмиссара фон Гогенестена, ко торый предлагает Югославии часть Австрии (один из окру гов Каринтии) в обмен за отказ от союза с Францией. Особенно благоприятную почву гитлеровцы находят в Софии в лице болгарской фашистской группы Михайлова. Эта группа, опирающаяся на вооруженные македонские бан ды «комитаджи» и на часть болгарского офицерства (клику генерала Волкова), была до последнего времени настоящим тайным правительством Болгарии. Она ориентировалась на Италию, в то время как другая конкурирующая группа ма кедонских фашистов (фракция Протогерова) и офицерско го корпуса (полковник Вельчев, Димитриев, группа «Звено»), связанная с либералами и с «крестьянским союзом», тянула в направлении Франции и Югославии. В мае 1934 года бол гарский премьер Мушанов посетил Германию и вел перего воры с Гитлером. Завязывается непосредственная связь Со фия — Берлин, уже минуя Рим. Несколько дней спустя Вель чев и Димитриев внезапно свергают Мушанова и Михайлова. Майский переворот в Болгарии, так же как до этого приход к власти «либерального» правительства в Румынии, дает вре185
менный перевес сторонникам французской ориентации, иду щим по линии «Балканского союза». Но Муссолини и Гит лер своих позиций не сдали — в будущем еще предстоит кон тратака Михайлова и Цанкова. Гитлер и Розенберг применя ют по отношению к Болгарии ту же тактику, что и по отношению к Венгрии. Они стараются не выступать открыто против этих фаши стских организаций итальянского происхождения, а стре мятся проникнуть в их ряды. Сейчас они союзники и парт неры, позже они сделаются подлинными лидерами. Коалиция Гитлера с Михайловым и Цанковым, направ ленная против Франции, замыкает дунайскую цепь нацист ского «интернационала». Теперь Розенберг может приступить к осуществлению одной из самых важных и драгоценных своих целей — к завоеванию турецких кемалистов, к завое ванию азиатского блока. 31 октября 1933 года наци в Берли не устроили грандиозное празднество в честь 10-й годовщи ны кемалистской революции. Присутствовали турецкий по сол Кемаль-эддин Сами-паша и фон Папен. В этот день Вернер Дайтц, один из сотрудников Розенберга по его ведом ству иностранных дел, горячо восхвалял кемализм как турец кий гитлеризм. Он заявил, что «турецкая революция показа ла всему миру исторический пример расовой доблести». Он указал затем, что последователи Магомета, выходцы из туранских степей, доводятся Берлину братьями по расе, что они вообще своего рода азиатские германцы. Таковы достижения южной секции — обширные и мно гозначительные достижения, которые уже меняют курс ми ровой истории. Мы видели, что работа этой секции никак не ограничивается теми задачами, которые ставит перед ней доктрина «германской расы». Она выходит далеко за эти пре делы и занимается не только германскими народами, но и балканскими и восточными народами; она фактически ох ватывает уже весь континент и ближайшие страны в Азии и Африке. Южная секция раскинула свою сеть и в Швейцарии. Швейцария нужна Гитлеру в его борьбе с Францией и как очень полезный заслон на случай борьбы с Италией. В этой стране идиллического либерализма, — как еще недавно уве186
ряли нас, — выросла неожиданно в течение нескольких ме сяцев местная национал-социалистская партия, которая уже подрывает самые устои старого и ветхого либерализма. Эта партия называется «Национальным фронтом». Главный штаб и важнейшие филиалы ее находятся в Цюрихе и в немецкой Швейцарии. Лидер швейцарских наци — бывший начальник генерального штаба швейцарской армии генерал Зондереггер. Партия живет за счет идей и за счет денег германских наци; она открыто пропагандирует союз с Третьей империей. Та же картина, что и в Вене, Богемии и в Бухаресте. Дунайс кие наци и альпийские наци шагают в ногу с берлинскими наци. Есть еще одна секция в розенберговском «интернациона ле» — восточная секция. Это самая молодая, самая дилетан тская секция, которая по сравнению с первыми двумя нахо дится в зачаточном состоянии. Эта секция, однако, ставит перед собой величайшие, грандиозные по охвату задачи. Она — любимое детище Розенберга, этого бывшего русско го, который находится целиком во власти антибольшевистс кого психоза (сам Розенберг называет этот психоз «мифом столетия»). Секция работает в обстановке строжайшей онспирации. Она, несомненно, съедает пропорционально ольше денег из нацистского казначейства, чем обе первые вместе взятые, хотя на ее «территории» нет национал-социа листского движения. «Территория» этой секции нацистского «интернациона ла» — Советский Союз, великая страна социализма. В этой стране, как известно, господствует другой Интернационал, антипод розенберговского, и людям этой страны гитлеризм кажется только капиталистическим варварством, последним варварством этого столетия и этого социального порядка. Красный Интернационал в Москве никогда не уступит ни пяди своей земли «коричневому интернационалу». Он моби лизует в случае опасности 160 млн социалистически органи зованных рабочих и трудящихся и силы многих миллионов рабочих за пределами СССР, которые станут на его защиту. «Коричневый интернационал» в Берлине ставит себе задачей колонизацию России. Он создал организацию для того, что бы она подготовила это завоевание методами подпольной борь187
бы. Секция немедленно приступила к работе. По прямой ини циативе Розенберга и под руководством его друзей и сороди чей , балтийских русских немцев Генриха Пельхау (он же Светозаров) и полковника Гершельманна в Берлине, возникла русская национал-социалистская партия, так называемый РОНД (Российское объединенное национально-социалисти ческое движение). В числе руководителей РОНД мы находим нескольких представителей русской знати, как, например, князь Оболенский и др. Штаб партии находится на МейерОтто-штрассе в Берлине. Она издает журнал «Пробуждение России», она имеет свои окружные центры в Германии и тай ные филиалы в Париже, Праге, Белграде, Лондоне и других европейских столицах. Она признает Гитлера своим верхов ным вождем. Совершенно неважно, что эта партия, которая собирается царствовать в Кремле, состоит в настоящий мо мент из кучки беглых русских и полурусских авантюристов, наемников, мошенников, аристократических дегенератов и других деятелей уголовного подполья и полусвета. Зато она имеет нацистские мундиры и коричневые рубашки «русско го покроя». Совершенно неважно, что эти российские наци не имеют уже ни родины, ни чести, ни денег. Розенберг дает им все необходимое. Члены РОНД получают оружие от наци, проходят военное обучение под руководством офицеров рей хсвера в лагерях в Деберитце и Ютеборге, принимают учас тие во всех нацистских съездах и шествиях в качестве отдель ной группы, и эссенская газета «Националь цайтунг», орган Геринга, призывает всех русских сообщить свои адреса в РОНД. РОНД — только начало. Нацистский «интернацио нал» намерен объединить всех русских белоэмигрантов, рас сеянных по Европе, в новой сильной русской гитлеровской партии, которая должна продолжить дело Деникина, Колча ка и Врангеля, но будет подчиняться директивам не из Пари жа и Лондона, а из Берлина. Если австрийские мелкие бур жуа, фламандские националисты и румынские крестьяне стали слепыми орудиями в руках нацистских агентов, то рус ские белогвардейцы, которые были некогда первыми насто ящими предтечами и провозвестниками нацизма, — созна тельные, убежденные и на все готовые солдаты Гитлера; ниг де в мире он не найдет более верных слуг. Им нечего терять. 188
Они давно уже опустились на дно. Они потеряли и вознена видели свои прежние «ориентации»: французскую, польскую и английскую, потому что эти страны одна за другой заклю чили договоры с Советским Союзом; в этот критический мо мент появился Гитлер — мессия, последний и единственный спаситель. РОНД основал особый «Украинский отдел» и объявил свастику на желто-голубом фоне новым национальным ук раинским флагом. РОНД группирует вокруг себя сторонни ков Петлюры и Скоропадского; с последним Геринг под держивает и личные отношения. Восточная секция созна тельно и систематически пытается «окружить» Москву, так же как южная секция пытается окружить дунайские стра ны, а северная — Балтику. В центре, в точке пересечения этих трех кругов, стоит Розенберг, глава «коричневого ин тернационала»'. Как мы видим, в международную антикоммунистичес кую сеть Розенберга входили австрийские нацисты во главе с Т. Габихтом, Судето-немецкий отечественный фронт К. Генлейна, венгерская Национал-социалистская народная партия, Национал-христианская партия Гоги — Кузы и «Же лезная гвардия» Кодряну в Румынии, болгарские фашисты во главе с Цанковым, хорватские усташи А. Павелича, квислинговская партия в Норвегии, Национал-социалистская партия Дании, бельгийские рексисты под руководством Л. Дегреля, нидерландское национал-социалистское движе ние во главе с А. Муссертом и другие организации подобного рода. Внешнеполитическое бюро НСДАП охватило своим вли янием практически весь европейский континент. Все эти дви жения и группы нацеливались Розенбергом на СССР и меж дународное коммунистическое движение, использовались для пропаганды нацистского «нового европейского порядка». Не менее крупной была международная антибольшевис тская сеть Геббельса, сторонника концепции национал-со циалистского «интернационализма и мессианства». Геббельс не раз говорил о великой европейской миссии нацизма, за являл, что будущее нацизма скрыто не столько в Германии, 'См. Генри Э. Ук. соч. С.95-110. 189
сколько в Европе. Планы нацификации Европы он намере вался реализовать «завоеванием континента изнутри» путем развертывания зарубежных филиалов НСДАП и фильтрации национал-социалистских идей во все европейские страны1. Если международная антикоммунистическая сеть Розенберга направлялась и контролировалась внешнеполитичес ким бюро НСДАП, особенно отделом Лейббрандта, то руко водство интернациональной «империей Геббельса» осуществ лялось германским министерством пропаганды и его подразделением под названием «Антикоминтерн». Идея создания антикоммунистической пропагандистской организации под эгидой НСДАП восходит к 1931—1932 го дам. Именно в то время некто Э. Тауберт вместе с эмигрантом из России А. Эртом предпринял первую попытку объедине ния существовавших в Германии антикоммунистических союзов и групп. Этаи другие попытки, однако, неизменно за канчивались неудачей, пока Тауберт не вошел в контакт с национал-социалистами и не возглавил сектор «Антиболь шевизм» в берлинской организации нацистской партии. Получив после прихода нацистов к власти пост руково дителя сектора «Восточный большевизм и антибольшевизм» в отделе «Пропаганда» геббельсовского министерства, Тау берт вновь предложил организовать единую антикоммунис тическую организацию. Имперское правительство приняло план и утвердило покровителем создаваемой организации министра пропаганды Геббельса. Последнее явилось поводом для резкого обострения отношений между министром и ру ководителем внешнеполитического бюро и прежде недолюб ливавших друг друга. Дело дошло до того, что Геббельс зап ретил своим сотрудникам вступать в любые контакты с Лейббрандтом даже в сфере согласования антикоммунистической политики обоих ведомств. Организация Геббельса—Тауберта выглядела следующим образом. Осенью 1933 года в Берлине было зарегистрировано частное, формально ни от кого не за висящее общество «Антикоминтерн» (Объединенный союз антикоммунистических организаций в Германии), возглав и м . Генри Э. Ук. соч. С. 59. 190
лявшееся Эртом. Сначала в Объединенный союз были включены Русский научный институт, Союз евангелической прессы и Католический исследовательский институт по вопросам большевизма и свободомыслия. Вскоре к ним присоединилась Международная лига борьбы против III Интернационала («лига Обера»), а также другие организации профессиональных антикоммунистов1. Хотя перед общественностью «Антикоминтерн» выступал как автономная организация, он подчинялся сектору Тауберта в имперском министерстве пропаганды, будучи его прямым продолжением. По этому поводу совершенно недвусмыслен но высказывался сам Геббельс. «Организация «Антикомин терн», — подчеркивал он 8 декабря 1936 года,— которая с целью маскировки выступает как частное объединение... в действительности, однако, представляет одно из учреждений моего министерства, ставит своей задачей в качестве полуофициальной антибольшевистской организации в Германии организовать мировое антибольшевистское движение под немецким руководством... Делом этим... руководит мое ми нистерство... Заведующим в моем министерстве и одновре менно в имперском правлении НСДАП является правитель ственный советник д-р Тауберт. По своему служебному по ложению он начальник шефа «Антикоминтерна». Прошу вас переговоры вести не прямо с «Антикоминтерном», а с моим министерством»2. Деятельность «Антикоминтерна» носила совершенно секретный характер. О ней не были осведомлены даже круп ные руководители нацистской партии и государства. Функ' ции организации никогда ясно не фиксировались. Все же ; можно выделить по меньшей мере три главных направления ее деятельности в предвоенные годы. Первая функция «Антикоминтерна» — «рецептивная». Сотрудниками Тауберта—Эрта просматривались и предвари тельно оценивались все поступавшие из СССР газеты, жур налы, художественная и публицистическая литература, ки-
I
1
Генри Э. Профессиональный антикоммунизм: К истории возник новения. М., 1981.С.343. 2 Там же. С.346. 191
нофильмы и т.д., прослушивались радиопередачи. Подроб ному анкетированию подвергались эмигранты из Советско го Союза. На советских руководящих деятелей, писателей, дипломатов, деятелей науки и культуры составлялись специ альные картотеки. В них стремились отразить практически все стороны жизни советского общества. Одновременно тща тельно изучались материалы как коммунистического, так и антикоммунистического содержания, публиковавшиеся в различных уголках земного шара. Вторая функция «Антикоминтерна» — «продуктивная». Он не только контролировал всю появляющуюся в рейхе ан тибольшевистскую литературу, но и сам выпускал книги, брошюры и журналы на немецком и многих иностранных языках. Его эксперты готовили специальные материалы для информационных агентств европейских и неевропейских государств, поставляли лекционный материал всем партий ным и государственным организациям фашистской Герма нии. Ими составлялись сценарии регулярно организуемых нацистами антисоветских и антикоммунистических кампа ний. Летом 1935 года во время работы VII конгресса Комму нистического Интернационала «Антикоминтерн» призвал к объединению всех антибольшевистских сил, а Тауберт опуб ликовал Обращение «Антикоминтерна» к VII Всемирному конгрессу Коммунистического Интернационала. По словам Тауберта, его Обращение произвело на Гитлера столь сильное впечатление, что он решил сделать антибольшевистскую концепцию основой внешней политики Германии. Для начала Тауберт и Эрт получили задание обеспечить необходимыми материалами всех докладчиков на съезде нацистской партии в Нюрнберге. «Так были подготовлены знаменитые антиболь шевистские съезды партии 1935, 1936 и 1937 годов, которые целиком и полностью обеспечивались материалами «Анти коминтерна», — вспоминал уже после Второй мировой вой ны Тауберт. Третья функция «Антикоминтерна» — «кооперативная». Организация тесно сотрудничала с антисоветскими и анти коммунистическими объединениями европейских стран, со192
здавая их там, где их еще не было. «Кооперативная» функция была одной из самых главных в деятельности «Антикомин терна», особенно если учесть его цель — создание «мирового антибольшевистского движения под немецким руковод ством». Геббельс, Тауберт и Эрт стремились приблизиться к этой цели посредством созыва международного антикомму нистического форума1. К этому стремился и Розенберг. В 1936 году он предложил созвать Всемирный антибольшевистский конгресс. По скольку между министерством пропаганды и Внешнеполи тическим бюро НСДАП не существовало четкого разграни чения полномочий в сфере борьбы с коммунизмом, возникла неизбежная в таких случаях конкурентная борьба. Лейббрандт, например, часто ставил вопрос о целесообразности «Антикоминтерна», во всех смертных грехах обвинял Эрта. В конце концов тот был вынужден уйти в отставку. «Коричневый интернационал» действовал в состоянии перманентного соперничества. Забегая вперед, следует ска зать, что соотношение сил между Геббельсом и Розенбергом в рамках «коричневого интернационала» постоянно менялось. Во второй половине 1930-х годов инициатива в сфере борьбы с международным коммунистическим движением постепен но переходила к Розенбергу, провозгласившего себя «гене ральным уполномоченным германского рейха и НСДАП по защите от мирового большевизма и обеспечению единства на ционал-социалистского мировоззрения». С 1936 года он предпринимал усилия по созданию партийно-государствен ного Центрального управления по защите от мирового боль шевизма. 19 сентября 1937 года Розенберг заключил с Риб бентропом так называемое джентльменское соглашение, кото рым предусматривалось реорганизовать Внешнеполитическое бюро НСДАП в специальную «Службу уполномоченного фюрера по защите от большевизма». В целом, под флагом антикоммунизма «коричневый ин тернационал» пытался захватить идейное и организационное 'Буханов В.А. «Коричневый интернационал» (1930-е гг.) //Евро па в системе международных отношений (1917—1945), 1990. С.77. 7- 1570 Наумов
193
руководство в международном фашистском движении с ко нечной целью нацификации Европы. Но здесь националсоциализм натолкнулся на энергичное противодействие ита льянского фашизма, также претендовавшего на роль духов ного вождя европейских националистических и фашистских групп. Как уже было сказано, Рим с самого начала 1930-х годов заявлял, что только итальянский фашизм способен «указать с романской мудростью новые пути для закладывания новой исторической основы Европы, для создания нового европей ского порядка, который установит императив плодотворной солидарности на смену междоусобной разрушительной борь бе». Фашизм провозглашался «универсальным решением не только с целью оздоровления Европы, но и для спасения всей цивилизации»1. Таким образом, на рубеже 1920—1930-х годов возникло два варианта «нового европейского порядка» — националсоциалистский и фашистский. Основу первого составляли идеи расовой народной общности и нордического вождизма, главной чертой второго являлась «универсальная идея». С этого времени началось идейно-теоретическое противосто яние национал-социализма и фашизма на международной арене, дополняемое состоянием соперничества и сотрудниче ства между соответствующими организациями двух стран. С немецкой стороны это были прежде всего Внешнеполити ческое бюро НСДАП, министерство пропаганды и «Антико минтерн», то есть то, что перед внешним миром выглядело как «коричневый интернационал». С итальянской стороны выс тупали Комитеты действия за универсализацию опыта Рима и стоявшие за ними влиятельные силы. Комитеты действия за универсализацию опыта Рима и их глава Козельски с настороженностью относились к нацио нал-социализму, а нацисты в свою очередь платили им той же монетой. Неудивительно, что образование КАУР усилило 'Лопухов Б.Р. Фашистский и антифашистский вариант «европе изма» в Италии//Средиземноморье и Европа: Исторические тради ции и современные проблемы. М., 1986. С.42. 194
борьбу между Германией и Италией за влияние в европейс ком фашизме. Столкновение на идеологической почве перемежались с соперничеством на международной арене. Пробным камнем для выявления позиций обоих режимов был так называемый австрийский вопрос. Усилия итальянской дипломатии были направлены на укрепление позиций в придунайских странах, особенно в Австрии, в противовес гитлеровским планам ан шлюса. В марте 1934 года в Риме были заложены основы бло ка Италии, Венгрии и Австрии, состоялось подписание трех протоколов: одного о координации политики и двух эконо мических. Реакция Германии была отрицательной. Однако обе сто роны продолжали выявлять точки соприкосновения. Так, «длинная рука» Муссолини в Берлине Ренцетти сообщил в итальянскую столицу о значительном интересе в правитель стве рейха к речи Муссолини, произнесенной им в конце мая, особенно к той ее части, где говорилось достаточно ясно, что Италия уже сейчас готова «завоевать свое право на существо вание с помощью оружия»'. Продолжались итало-германские консультации по воп росам перевооружения. Итальянское руководство поддержа ло германские требования в этом вопросе. В пространной статье о фашистской внешней политике итальянский посол в Лондоне Гранди ясно дал понять, что Италия поощряет гер манские усилия на восстановление ее военно-политических и финансовых позиций и на занятие «равноправного поло жения в консорциуме свободных наций». Что касалось Ита лии, то, по словам Гранди, «первая конструктивная фаза внешней политики Муссолини завершилась, фашизм предъявил итальянские требования Европе и ждал их удов летворения. Они включали обеспечение итальянской эконо мики сырьем, получение выхода к океанам, открытие досту па итальянскому капиталу в колонии, признание итальянс ких прав в Средиземноморье». Из статьи влиятельного фашистского дипломата видно, что в Риме возлагали надеж ды на одновременное обсуждение итальянских и германских 'ACS, MCP, b.165, fas.20, G. Renzetti, 29.V.1934. 195
требований в рамках директората четырех держав1 (Великоб ритании, Франции, Германии и Италии. — А.И.). 10 мая 1934 года Ренцетти сообщил в Рим о намерении Ге ринга в сопровождении статс-секретаря Рёмера и принца Гес сенского посетить Рим с частным визитом с целью «дости жения урегулирования по двусторонним итало-германским вопросам». Ренцетти особенно обращал внимание на то, что Геринг является доверенным лицом рейхсканцлера. Два дня спустя он сообщил, что по неизвестным ему причинам поез дка отложена. Позже стало известно о предполагавшемся визите Гитлера в Италию. Ренцетти информировал, что в за висимости от хода переговоров Гитлер попытается достичь соглашения по идеологическим и расовым вопросам, обсу дить отношения двух стран с Ватиканом. Большие надежды возлагались в Берлине на успешное обсуждение австрийского вопроса2. Проблема заключалась в том, что тогда как Германия стре милась к аншлюсу Австрии, Италия рассматривала ее как важнейший форпост для укрепления своих позиций в придунайских странах. 18 марта 1933 года имперский комиссар юстиции Франк выступил с речью по мюнхенскому радио, в которой заявил, что Австрия это «последняя часть Германии, в которой еще осмеливаются подавлять немецкие нацио нальные стремления... Я предупреждаю австрийское прави тельство дружески и братски не заставлять национал-соци алистов империи взять на себя задачу обеспечения свободы своих единомышленников в Австрии»3. Австрийский канц лер Дольфус обратился к Италии с просьбой о помощи. 11 — 17 апреля 1933 года в Риме состоялись встречи и переговоры между Муссолини и Дольфусом. Дуче дал понять своему со беседнику, что сохранение независимости Австрии является 4 «основным пунктом его европейской политики» . Первое обо стрение итало-германских противоречий из-за Австрии 'Foreign Affaire, 1934. №4. Р.562. ACS, MCP, b.165, fas.20, G. Renzetti, 10,12.V; 14.Vi 1934. 3 Цит. по: Полтавский М.А. Дипломатия империализма и малые страны Европы. М., 1973. С.26. 4 DGFP. С. VI. Рр.320-321. 2
196
произошло уже в октябре 1933 года, когда нацисты в этой стране организовали покушение на канцлера Дольфуса. 30 января 1934 года Гитлер, выступая в рейхстаге, заявил, что Австрия «является составной частью Германской импе рии». В ответ Англия, Франция и Италия опубликовали 17 февраля коммюнике, в котором заявили о необходимости сохранить независимость и целостность Австрии в соответ ствии с действующими договорами. Через месяц, 17 марта, правительства Италии, Австрии и Венгрии подписали «Рим ские протоколы» о сотрудничестве и проведении консульта ций, как только это понадобится, по требованию хотя бы од ного из них1. 14 июня 1934 года Муссолини впервые встретился с Гит лером. Как и ожидал дуче, симпатии Гитлер у него не вызвал. Встреча произошла на королевской вилле в Стра на берегу Бренты неподалеку от Падуи2. Фюрер выглядел нервным и ис пуганным, хотя его сопровождали многочисленные эсэсов цы, включая Зеппа Дитриха. Муссолини, которому броси лись в глаза прямые плохо расчесанные волосы и водянис тые глаза Гитлера, пробормотал: «Мне не нравится его вид». Фюрер был одет в желтый плащ, полосатые брюки, лакиро ванные ботинки и прижимал к животу серую фетровую шля пу, которую судорожно вертел в руках, словно, по выражению одного французского журналиста, «водопроводчик, смуща ющий его инструмент». Муссолини, тоже приехавший в штат ском, по прибытии переоделся в великолепный мундир с кин жалом и черные сапоги с серебряными шпорами. Еще прежде чем их первая беседа была завершена, Мус солини составил определенное мнение о Гитлере. Отойдя от стола к окну в перерыве дискуссии, он пробормотал с на смешливым презрением: «Он совершенно безумен». К кон цу дня, как было замечено, оба они не только стали терять тер пение, но были на грани ссоры. Муссолини и Гитлер пришли к согласию в том, что им не нравятся Франция и Россия, но на все остальное смотрели с разных точек зрения, особенно 'Полтавский М.А. Ук. соч. С.27. Хибберт К. Ук. соч. С. 102-104.
2
197
на Австрию, где, как настаивал Муссолини, нацисты долж ны отказаться от своей террористической кампании. Вокруг непрерывно жужжали москиты, и Муссолини страдал бес сонницей не только из-за насекомых, но и из-за воспомина ний о «глупом маленьком клоуне» (так Муссолини еще рань ше назвал Гитлера), а также, как он намекнул, из-за призра ка Наполеона, который однажды тоже провел в Стра неуютную ночь. Наутро дуче предложил перенести конферен цию в Венецию. Однако там атмосфера накалилась еще больше. Венеци анцы страстно приветствовали дуче, а его гостя встретили молчанием. Позже, когда двое правителей остались наедине на поле для гольфа, их встревоженная свита, следующая за ними в отдалении, услышала крики, которые Константин фон Нейрат, немецкий министр иностранных дел, сравнил «с лаем двух мастифов». О чем они спорили, никто не знал, никому не удалось выяснить этого и впоследствии. Муссолини и Гитлер разговаривали по-немецки, что, возможно, ставило дуче в невыгодное положение: он высокомерно отказался от услуг Пауля Шмидта, переводчика министерства иностран ных дел Германии, однако знание Муссолини языка было не столь безупречным, как он любил это изображать. Дуче очень любил разговаривать по-немецки, как заметил Курт фон Шушниг, преемник Дольфуса на посту австрийского канц лера, но усилия, которых ему это стоило, были очевидны, и говорил он медленно, тщательно выговаривая слова. Возмож но, Муссолини с трудом понимал Гитлера, чья речь сохраня ла сильный австрийский акцент с примесью баварского вы говора. Хотя предмет данного спора никогда не упоминался Мус солини, впоследствии он не раз описывал другие случаи, ког да во время конференции они оказывались наедине с Гитле ром: «Вместо обсуждения конкретных проблем Гитлер просто на память цитировал «Майн кампф» — эту скучную книгу, которую я никогда не был в силах читать». В конце визита, когда Муссолини повез фюрера на моторной лодке по вене цианской лагуне, тот вместо того, чтобы наслаждаться поезд кой, произнес длинную речь о своих расовых теориях. «Он 198
провел все время за рассуждениями о превосходстве норди ческой расы, — сказал Сувич Штарембергу, — обливая пре зрением средиземноморские народы, и особенно итальянцев, за то, что в их жилах течет негритянская кровь». Муссолини, отказавшийся от попыток спорить с Гитлером, молча сидел рядом, «весьма забавляясь», как показалось Сувичу. На сле дующий день, когда Гитлер уехал из Венеции, направляясь обратно в Германию, Муссолини спросили, что он думает о фюрере. «Это просто вздорный монах», — отмахнулся дуче. Во время дипломатических переговоров фюрер попытал ся добиться от Италии хотя бы нейтралитета в австрийском вопросе. Гитлер изложил свое мнение об Австрии в пяти пун ктах: 1) вопрос об аншлюсе не актуален и не интересует его; 2) он будет настаивать на том, что австрийское правительство должен возглавить человек, независимый от партий; 3) это лицо должно провести выборы; 4) после выборов националсоциалисты должны быть включены в правительство; 5) эко номические проблемы Австрии будут рассматриваться Гер манией и Италией в ходе тесных консультаций. Гитлер пы тался обмануть дуче, обещая не настаивать на аншлюсе, добиться нейтральной позиции Италии в австрийском воп росе, которая дала бы возможность нацистам осуществить захват власти, что автоматически привело бы к аншлюсу. Однако, несмотря на то, что беседа продолжалась два с поло виной часа и Гитлер дал подробный анализ внутреннего по ложения Австрии и высказал пожелание, чтобы Муссолини отказал Австрии в поддержке, позиция Италии осталась не ясной. В результате оба участника договорились о том, что «австрийский вопрос не должен и не будет препятствием на 1 пути улучшения отношений» между Италией и Германией . Однако эта встреча не принесла положительных резуль татов в вопросе урегулирования двусторонних отношений. Более того, в июле 1934 года итало-германские отношения резко обострились. Причиной тому стала попытка нацистс кого переворота в Австрии. 25 июля 1934 года около полудня 154 члена 89-го штандарта СС, одетые в австрийскую воен'DGFP. C.V.III. Pp. 10-12. 199
ную форму, ворвались в здание Федеральной канцелярии. Дольфус был ранен выстрелом в горло. Нападавшие потре бовали от канцлера подать в отставку, но Дольфус отказал ся. Нацисты не позволили оказать какую-либо медицинскую помощь австрийскому канцлеру и оставили его истекать кро вью на диване. Однако заговорщики действовали неумело, и правительственным войскам, возглавляемым доктором Кур том фон Шушнигом, удалось взять верх. Кроме того Муссо лини, следуя договору с Австрией, узнав о попытке государ ственного переворота, спешно мобилизовал четыре дивизии на перевале Бреннер, не позволив Германии вмешаться в ав стрийские события. Дуче предпринял довольно решительные действия, скон центрировав войска на границе с Австрией. В речи, которой он разразился в этот момент, Муссолини назидательно гово рил в отношении Германии: «Тридцать веков истории позво ляют нам с сожалением смотреть на некоторые доктрины, возникшие за Альпами и разделяемые людьми, предки кото рых еще не умели писать, в то время как в Риме были Цезарь, Вергилий и Август»1. Итальянский диктатор был взбешен действиями нацис тов и шокирован жестоким убийством австрийского канц лера, чьи жена и дети в это время находились в гостях у Мус солини. Дуче послал вице-канцлеру Австрии Штарембергу телеграмму со словами: «Независимость Австрии — это тот принцип, ради которого Италия сражалась и будет сражать ся впредь с еще большим рвением». Когда же Штаремберг выразил благодарность за итальянскую помощь, дуче отве тил: «То, что я сделал, я сделал для Европы. Это будет озна чать конец европейской цивилизации, — заявил Муссоли ни, — если нация убийц и гомосексуалистов распространит свое влияние в Европе». Муссолини (впрочем, как большин ство в Европе) не сомневался, что за убийством Дольфуса стоял именно Гитлер и, не стесняясь в выражениях, назвал последнего «отвратительным сексуальным дегенератом» и «опасным дураком», а само движение национал-социализма 'Salvatorelli L., Mira G. Storia d'ltalia nel periodo fascista. Torino, 1Q