Международные отношения в Центральной Азии: История и современность

Федеральное агентство по образованию Алтайский государственный университет Исторический факультет Кафедра востоковедения Алтайский центр востоковедных исследований

МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ: история и современность Материалы научной конференции

2008

УДК 327 (51) ББК 66.4 (54) М443

Редколлегия: к.и.н. И.В. Анисимова, к.и.н. Ю.А. Лысенко

М433 Международные отношения в Центральной Азии: история и современность : материалы международной научной конфе% ренции. Барнаул, 27–28 марта 2008 г. / под ред. И.В. Анисимовой, Ю.А. Лысенко — Барнаул : Изд%во Алт. ун%та, 2008. — 432 с. ISBN 978–5–7904–0832–8

В сборнике опубликованы материалы международной конференции «Меж% дународные отношения в Центральной Азии: история и современность», по% священной 60%летию со дня рождения российского востоковеда, профессора Владимира Анисимовича Моисеева. Рассматриваются актуальные вопросы социально%экономической и политической истории государств Центральной Азии, истории и современных международных отношений в регионе. Публикуемые материалы отражают личную точку зрения авторов. Редкол% легия не всегда разделяет их взгляды. Издание представляет интерес для научных работников, преподавателей вузов, аспирантов, всех, кто интересуется историей государств Центральной Азии. Публикуется по решению ученого совета исторического факультета Ал% тайского государственного университета и совета Алтайского центра востоко% ведных исследований. Издано при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 07–01–14061 г). ББК 66.4 (54) ISBN 978–5–7904–0832–8 © Оформление. Издательство Алтайского государственного университета, 2008

Владимир Анисимович Моисеев (1948–2007)

От редколлегии Сборник научных статей российских и казахстанских ученых по священ светлой памяти доктора исторических наук, профессора Вла димира Анисимовича Моисеева, одного из ведущих в России специа листов по истории международных отношений в Центральной Азии в XVII — начала ХХ в., земной путь которого оборвала 17 июня 2007 г. тяжелая болезнь. 25 марта 2008 г. Владимиру Анисимовичу исполни лось бы 60 лет… В память об Учителе и Наставнике сотрудники ка федры востоковедения Алтайского государственного университета, основателем и заведующим которой Владимир Анисимович являлся последние годы своей жизни, провели юбилейную конференцию, приуроченную к его 60летию, материалы которой и вошли в настоя щий сборник. Приняв участие в конференции, свое уважение и глубокую приз нательность В.А. Моисееву выразили его ученики, аспиранты и док торанты, в разное время успешно защитившие под его руководством кандидатские и докторские диссертации, коллеги, работавшие с Вла димиром Анисимовичем в Казахском государственном педагогиче ском институте им. Абая, Институте уйгуроведения (востоковедения) АН КазССР, Барнаульском государственном педагогическом универ ситете и Алтайском государственном университете, а также исследо ватели проблем международных отношений в Центральной Азии, со трудничавшие с В.А. Моисеевым многие годы. Представленные для публикации материалы редколлегия условно отнесла к трем тематическим разделам: первый посвящен проблемам истории международных отношений в Центральной Азии; второй — социальноэкономическим процессам в Центральной Азии и тре тий — политическим и миграционным процессам в государствах Центральной Азии. Объединяющим началом для помещенных в кни ге статей является то, что практическими всеми затронутыми в них сюжетами занимался или, по крайней мере, интересовался Владимир Анисимович. Редколлегия выражает свою признательность авторам, принявшим участие в подготовке сборника. 4

Н.С. Модоров (ГорноАлтайск)

Слово о земляке и коллеге Как стремителен и скоротечен бег времени! Не успеешь и морг нуть глазом, как оно в одночасье ломает, вопреки желанию человека, сложившие устои его бытия, его речь и т.д. В такой ситуации каждо му из нас, особенно мне, претило и претит пользование слов и выра жений типа «был», «жил», «говорил» и т.д. Гораздо естественнее для меня звучали и звучат противоположные им формы: «есть», «живет», «существует», т.е. привычнее для меня формы настоящего времени. И особенно больно и невыносимо становится от того, что их менять приходится, когда речь заходит о человеке, которого хорошо знал, с которым сотрудничал не один год, а десятилетия. Но у жизни, как явствует история, свои законы, причем жесткие и неумолимые. В силу этого, а также под прессом безысходности невольно приходится «ло маться» и, скрепя сердце, обращаться к формам и оборотам речи, столь нелюбимым тобою. Как это ни прискорбно, но сегодня их приходится мне употреблять и связывать с именем Владимира Ани симовича Моисеева… Впервые о об этом человеке (любознательном аспиранте Б.П. Гу ревича, поразившего его своим трудолюбием, дотошностью и совер шенно неописуемой душевностью и простотой) я услышал из уст бывшего своего второго оппонента по кандидатской диссертации Натальи Федоровны Демидовой — старшего научного сотрудника Института Дальнего Востока АН СССР — в середине 1970х гг. — 5

Н.С. Модоров на Всесоюзной научной конференции, посвященной 30летию победы советского народа в Великой Отечественной войне, про водившейся Институтом истории СССР АН СССР. Она же поз накомила меня, несколько позднее, и с научным руководителем «дотошного казахстанца» (Владимир Анисимович жил тогда в АлмаАте) —Борисом Павловичем Гуревичем. От него я и уз нал, достаточно подробно, и о научных интересах аспиранта Моисеева и теме его кандидатской диссертации — «Вторжение Цинской империи в районы СаяноАлтайского нагорья и поли тика России (XVIII в.)», которую подопечный Бориса Павловича блестяще защитил в 1978 г. А потом была переписка с Владими ром Анисимовичем и передача через профессора Б.П. Гуревича поздравлений и пожеланий. От него же я узнал и о выходе (летом 1983 г.) монографии В.А. Моисеева «Цинская империя и народы СаяноАлтая в XVIII в.». Получив эту информацию, я тут же от правил поздравительную открытку Владимиру Анисимовичу, со проводив ее пожеланием иметь книгу земляка в своей библиоте ке. И «земляк» откликнулся на мою просьбу, правда, только через полгода — 8 декабря 1983 г. Но, сказав «через полгода», я сразу же должен оговориться: в этой задержке вины Владимира Аниси мовича не было. Он, как явствовало из его письма, приложен ного к подаренной мне книге, сменил адрес (в письме был указан новый), а посему мое послание долго его разыскивало. А получив письмо, он сразу же выполнил мою просьбу. В связи с этим сле дует особо подчеркнуть ответственность, пунктуальность и обя зательность Владимира Анисимовича перед абонентом. Однако с таким трудом наладившаяся связь просуществовала недолго. Начавшаяся перестройка, опять внесла свои нежелатель ные коррективы в нашу переписку, которая окончательно прерва лась с распадом СССР. И лишь, спустя три года, мне удалось разыс кать «дотошного казахстанца» в стенах Алтайского государственного университета, установить, наконецто, личное знакомство. Годы общения и научного сотрудничества с заведующим кафед рой востоковедения АлтГУ, с профессором кафедры отечествен ной истории Бийского педагогического государственного уни верситета имени В.М. Шукшина позволили, смеем надеяться, уз нать его и как педагога, и как ученого. Это, без преувеличения, была яркая, незаурядная личность, человек высокой культуры, эру дит, блестящий полемист, талантливый педагог и настоящий под 6

Слово о земляке и коллеге вижник науки. Многие перечисленные его качества были, и это вне всякого сомнения, получены им от природы. Но природная одаренность всегда останется пустым звуком, если к ней не при совокупить труд — большой, напряженный, а главное — целе направленный. Именно все это, вместе взятое, и дало свои доб рые плоды: в любом качестве — и педагога, и ученого — Влади мир Анисимович выглядел достойно. Как заведующего кафедрой его неизменно характеризовали опыт ным администратором, строгим, порой даже жестким, но всегда справедливым, пользующимся уважением сотрудников и студентов. Коллеги по работе (будь то в АлтГУ или БПГУ) всегда отмечали его организаторские способности, его умение «ладить» с людьми. Однако он никогда не был ангеломнаставником, указывающим путь каж дому из нас. Он всегда (правда, при случае) подчеркивал, что голова дана человеку, чтобы думать и принимать решения. И в то же время Владимир Анисимович не был этаким «всезнающим администрато ром», от деяний которого предостерегал людей в свое время русский психолог и философ А.И. Галич: «Бойтесь… того, кто скажет вам: «Я знаю, как это делать». Заведующий кафедрой Моисеев, насколько нам известно, никогда не стремился к тому, чтобы навязать свое мнение при решении того или иного вопроса. Он просто предлагал коллегам, в том числе и в Бийске, сесть и сообща подумать над реше нием этого вопроса. Глубоко осели в памяти коллег, особенно студентов, лекции, ко торые читал им профессор Моисеев. По словам наших бывших (Н.М. Байжуманова, И.В. Баскакова, О.В. Малахова, Р.В. Мезенцев) и нынешних (А.В. Завьялов, Д.И. Сидоренко) аспирантов, студенты слушали лекции Моисеева с огромным удовольствием, поскольку они являли собой не традиционное академическое сообщение, на полненное сухим набором событий и фактов, имен и дат, а эмоцио нальный, наполненный живыми красками рассказ о прошлом нашей большой и малой Родины, Центральной Азии, Джунгарии, Монголии и Китая, сыгравших существенную роль в нашей истории. И этот его рассказ всегда изобиловал многими историческими деталями, кото рые придавали ему особый колорит, какуюто особую ауру. И все это всегда обращено было лектором не только к умуразуму слушателей, но и к их чувствам, чтобы они могли через отдельные детали, выра жавших чтото индивидуальное и частное в истории, понять и закре пить в своей памяти общее и целое. 7

Н.С. Модоров Немало сделано и В.А. Моисеевымисследователем. Его научные интересы были всегда связаны с историей народов Сибири, Казах стана, Средней Азией, их взаимоотношениями с Россией, Джунга рией, Монголией и Китаем. И все, что было сделано им в этой обла сти, представляет собой не просто сумму знаний, а гораздо большее, что по достоинству будет оценено в скором времени. Сегодня же можно определенно сказать, что Владимир Анисимович являл собой, без преувеличения, идеальный тип специалиста: он обладал богаты ми познаниями в тех областях, которыми интересовался. Подобную эрудированность обеспечивало ему знание языков, что позволяло ему работать с казахскими, китайскими и монгольскими первоис точниками в «живую», а не с их переводами. В силу этого его науч ные труды, к примеру, «Джунгарское ханство и казахи. XVII–XVIII в.» (АлмаАта, 1991), «Россия и Джунгарское ханство в XVIII в.» (Бар наул, 1998), «Россия и Казахстан: современные мифы и историче ская реальность» (Барнаул, 2002), «Россия и Китай в Центральной Азии» (Барнаул, 2003) и другие, являются не только специальными исследованиями в той или иной области, но и своеобразным соб ранием иноязычных источников, должным образом обработанных и научно прокомментированных автором. Другой особенностью, важной чертой характера Владимира Ани симовича как исследователя (об этом я впервые услышал в свое время, опятьтаки, от его научного руководителя — до конца своей жизни следившего за успехами своего ученика) была любовь к избранному делу, преданность науке и какойто неистощимый интерес к тому, чтобы найти и понять связь прошлого с настоящим и будущим. И многое из этого ему удалось осуществить. Первой «ласточкой» на этом пути стала его монография «Цинская империя и народы Сая ноАлтая в XVIII в.», увидевшая свет в 1983 г. В ней кочевники ука занного региона, родственные по своему образу жизни и хозяйст венным занятиям монголам, — не выглядели, тем не менее (в угоду господствовавшей тогда в исторической науке марксистской тео рии) «варварами» и «опустошителями цивилизованных обществ», а также «только пользователями всего того, что создавалось трудом земледельческих народов». Нет, в монографии В.А. Моисеева абори гены СаяноАлтая впервые предстали перед нами не «варварами» и «разрушителями», а «созидателями прекрасного» — предметов материальной культуры и образцов устного народного творчества, «добытчиками и производителями ценнейшей мягкой рухляди» — 8

Слово о земляке и коллеге пушнины — великолепнейших соболей, лис, бобров и куниц, по ражавших своей красотой представителей и Запада, и Востока. На ряду с этим «великолепием», аборигены СаяноАлтая, в т.ч. и алтай цы, выращивали и поставляли на разные рынки «коней статных,… хороший мясной скот… и другие свои изделия». Иначе говоря, пе ред взором тогдашнего читателя предстал благодаря исследованию В.А. Моисеева совершенно иной кочевник, способный созидать, а не только разрушать, каковым его явили миру основоположники марк сизма, «бессмертное» творение которых было безоговорочно воспри нято советской исторической наукой, не замечавшей — или не же лавшей видеть — ни духовного роста, ни духовного творчества ко чевых народов, ни их достижений в материальной культуре. В силу этого в созданных ею «сочинениях» и господствовал хорошо извест ный «моралистический критицизм». Потомуто, говорил в свое время известный исследователь отечественной истории В.Т. Пашуто, и «со хранялись в нашей памяти (со школьных лет) лишь недостатки, рожденные историческим волюнтаризмом». То есть уже тогда, в на чале 80х гг. прошлого столетия, В.А. Моисеев показал (на примере населения СаяноАлтая), что история — это не только описание жизни народа. Значительно важнее в этом процессе понять «период его жизни», причем дойти в этом понимании не только до массы, но и до «отдельного человека». А для этого необходимо познать его жизнь во всех подробностях. Лишь только в этом случае, утверждал наш земляк, картина бытия народа будет выглядеть наиболее пол ной. А чтобы создать таковую, не раз подчеркивал историк и литера туровед В.В. Кожинов, «нужна любовь к познанию истории». И она, смеем утверждать, у Владимира Анисимовича была. Порукой тому — все, без преувеличения, его монографические сочинения. Говоря о преданности Владимира Анисимовича истории, ее объек тивном освещении, следует отметить, что на этом поприще, в науч ном творчестве в целом он ориентировался конечно же на своего учителя — Б.П. Гуревича — разностороннего исследователя, мас терски сочетавшего в своей деятельности широкие социологические обобщения с психологическими этюдами и зарисовками, а самое главное, внимательно и скрупулезно относившимся к самым «мел ким, незначительным деталям исследования», что во многом спо собствовало, по словам Бориса Павловича, «лучше познать изу чаемый предмет и эпоху в целом». Это «заимствование» у своего учи теля наглядно проявилось во всех работах талантливого ученика. 9

Н.С. Модоров Воспринял последний от своего наставника и манеру дискутировать, обсуждать возникшую проблему. При этом он очень любил, чтобы со беседник был активным соучастником диспута, задавал вопросы, осо бенно в моменты, когда Владимир Анисимович умышленно «упус кал» отдельные доказательства в выдвинутом им положении. И когда собеседник подмечал это «упущение», его очень радовала «бдитель ность» оппонента. В такие минуты он буквально загорался, его речь становилась более эмоциональной, точной и задористой, но тональ но — всегда тихой. Словом, Владимир Анисимович обладал высокой культурой научной дискуссии, а потому беседы с ним — лично для меня — всегда были необычайно интересными и полезными. И последний штрих к влюбленности Владимира Анисимовича в историю, ставшей — хотя он этого никогда не говорил, но об этом свидетельствовала вся деятельность ученого — главным делом всей его жизни, ей подчинялись все его остальные занятия. Ради науки он жертвовал многим, даже своим здоровьем. О его влюбленности в «свою науку» свидетельствовала и работоспособность Владимира Анисимовича. Она же у него была воистину поразительной. «На грузку», какую он нес, можно было выдержать только при четкой организации труда и внутренней дисциплине. И все «это» — у про фессора Моисеева было. Благодаря этим неписанным законам он и трудился. Четкая организация труда — ненавязчиво внушал он собеседнику — является одним их основных условий плодотворной работы, особенно коллективной. Поэтому, планируя последнюю, он, насколько нам известно, составлял для каждого участника коллек тивного проекта подробнейшую программу «действий», в которой четко расписывались задачи, сроки и объем работы. По этому же принципу организовывал свой труд и руководитель проекта. Подоб ный подход к делу, вне сомнения, помогал коллективу возглавляе мой им кафедры успешно публиковать результаты своих исследова ний в ставшем традиционным сборнике «Востоковедные исследова ния на Алтае», проводить научные конференции, выдавать «на гора» (наряду со сборниками научных статей) и капитальные издания — сборники архивных документов, в частности, «Русскоджунгарские отношения (конец XVII–XVIII вв.). Документы и извлечения» (Бар наул, 2006). Завершая слово о коллеге, земляке — Владимире Анисимовиче Моисееве, подчеркнем еще одну деталь: его никогда не покидало жизнелюбие, любовь к людям и человечность. Эти прекрасные чер 10

Слово о земляке и коллеге ты характера, смеем утверждать, сформировали в нем наш Алтай — самый прекрасный уголок Сибири — и его люди, потом его учите ля. Но главным в этом не простом процессе, т.е. «кузнецом своего счастья», конечно же, был он сам — настойчивый, целеустремлен ный человек, любивший людей, щедро делившийся с ними своей душевной теплотой, своими знаниями, готовый всегда прийти на по мощь тем, кто нуждался в ней. Вот таким был наш земляк — человек и ученый Владимир Анисимович Моисеев. А собственно почему был?... Он есть. Он — с нами. Он вечно будет жить в памяти коллег, своих учеников, всех, кто знал его, в памяти благодарных потомков.

И.В. Анисимова (Барнаул)

Основные вехи профессионального и творческого пути профессора В.А. Моисеева Владимир Анисимович Моисеев родился 25 марта 1948 г. в Змеино горске Алтайского края. После окончания средней школы В.А. Моисе ев поступил на исторический факультет Казахского государственного педагогического института им. Абая (ныне Алматинский универси тет). В 1973 г. после окончания института Владимир Анисимович реша ет продолжить научноисследовательскую работу сначала в качестве стажераисследователя, а в 1975 г. поступил в аспирантуру Института востоковедения АН СССР. В 1978 г. В.А. Моисеев успешно защитил кандидатскую диссертацию по вопросам внешней политики цин ского Китая в Туве и Горном Алтае. Алмаатинский период жизни В.А. Моисеева был очень плодо творным. После защиты кандидатской диссертации Владимир Ани симович начинает преподавательскую деятельность в стенах Казах ского педагогического института им. Абая. В 1980 г. В.А. Моисеев был принят на должность старшего научного сотрудника Института истории, археологии и этнографии им. Ч.Ч. Валиханова АН КазССР. В 1983 г. выходит одна из крупных научных работ В.А. Моисеева «Цинская империя и народы СаяноАлтая в XVIII в.». В 1986–1991 гг. ученый возглавлял отдел Института уйгуроведения АН КазССР. 12

Основные вехи профессионального и творческого пути… В 1991 г. в Институте истории, филологии и философии Сибирского отделения АН СССР (Новосибирск) Владимир Анисимович успешно защищает докторскую диссертацию на тему «Взаимоотношения Джун гарского ханства с Казахстаном, Средней Азией, народами Сибири и политика России. XVII–XVIII вв.». В том же году в АлмаАте вы ходит монография В.А. Моисеева «Джунгарское ханство и казахи (XVII–XVIII вв.)», в которой на основе широкого круга источников, прежде всего архивных материалов, анализируются основные момен ты политических взаимоотношений между Джунгарским и Казах ским ханствами, их влияние на политику России и Китая. После за щиты докторской диссертации в 1991–1993 гг. В.А. Моисеев работал заведующим отделом Института востоковедения АН Республики Казахстан (АлмаАта). В 1993 г. В.А. Моисеев принимает решение переехать в Россий скую Федерацию. Выбор Алтайского края и Барнаула не был слу чайным. Это была его родина, где прошло детство и осталось много воспоминаний. После переезда В.А. Моисеев свою научную и пе дагогическую деятельность неразрывно связал с Алтайским госу дарственным университетом. С 1993 г. он работал профессором ка федры всеобщей истории и международных отношений истори ческого факультета Алтайского государственного университета. Владимир Анисимович был талантливым лектором. Он вел сразу несколько курсов по истории Востока и международных отноше ний в Центральной Азии и внес большой вклад в становление вос токоведения в Алтайском государственном университете. В 1999 г. по инициативе В.А. Моисеева на историческом факультете была от крыта кафедра востоковедения, которую он возглавил. В Барнауле В.А. Моисеев продолжил и научную деятельность. Среди научных трудов исследователя важное место занимают моно графии «Россия и Джунгарское ханство в ХVIII веке» (1998 г.), «Рос сия и Китай в Центральной Азии. Вторая половина ХIХ в. — 1917 г.» (2003 г.), в которых ученым на базе ценных архивных материалов, в том числе китайского происхождения, был проведен комплексный анализ русскоджунгарских и русскокитайских отношений в Цент ральной Азии. Научные интересы Владимира Анисимовича были очень широки. Он являлся одним из ведущих в России специалистов по истории международных отношений в Центральной Азии XVII — начала XX в., большое внимание уделял истории Сибири, Казахстана, 13

И.В. Анисимова Синьцзяна. Серия научных статей исследователя посвящена современ ным политическим процессам в постсоветской Центральной Азии. Занимаясь изучением истории международных отношений в Цент ральной Азии, В.А. Моисеев в то же время уделял большое внимание и истории своей родины. Свидетельство этому — коллективная мо нография, посвященная истории Змеиногорска, одним из авторов которой являлся Владимир Анисимович. Также В.А. Моисеев об ращался и к истории Горного Алтая, подчеркивая важность этого ре гиона в международных отношениях на протяжении XVIII–XIX вв. В ряде научных статей В.А. Моисеев рассматривает актуальные воп росы политики Цинского Китая в Горном Алтае, присоединения Гор ного Алтая к России. Наряду с научноисследовательской и педагогической, В.А. Мои сеев занимался научноорганизационной деятельностью. В 2001 г. была открыта Алтайская краевая общественная организация «Ал тайский центр востоковедных исследований», основными задача ми которой стало проведение исследований в области истории со предельных стран Востока. В.А. Моисеев неоднократно являлся участником, а позднее и руководителем международных, всероссий ских и региональных научных конференций, посвященных акту альным вопросам истории и международных отношений в Сибири и Центральной Азии. Можно с уверенностью говорить о научной школе, основанной В.А. Моисеевым. Под его руководством защищено около 30 кан дидатских и докторских диссертаций по актуальным проблемам ис тории Центральной Азии и сопредельных территорий. В.А. Моисеев был всецело предан науке. Он является автором более 200 научных работ. Научные монографии и статьи ученого отличает богатство до кументальных источников, глубина их анализа. Владимир Анисимо вич был человеком большой эрудиции и обширных знаний. Резуль татом кропотливой работы в архивных фондах Москвы, СанктПе тербурга, АлмаАты, Оренбурга, Омска стали сборники документов по проблемам российскокитайских, российскоказахских и рос сийскоджунгарских отношений, составителем которых являлся В.А. Моисеев: «Международные отношения в Центральной Азии. Сборник документов. Кн. 1–2» (М., 1989), «Цинская империя и казах ские ханства. Вторая половина ХVIII — первая треть ХIХ вв.). Кн. 1–2» (АлмаАта, 1989), «Русскоджунгарские отношения (конец XVII — 60е гг. XVIII в.). Документы и извлечения» (Барнаул, 2006). 14

Основные вехи профессионального и творческого пути… Понимая, что не всегда современные исследователи имеют воз можность работать с архивными фондами Москвы, СанктПетер бурга, Алматы, Омска, В.А. Моисеев часть собранного за долгие годы научной работы материала по истории международных отношений в Центральной Азии передал в Центр хранения архивного фонда Ал тайского края, где формируется фонд В.А. Моисеева. Деятельность В.А. Моисеева была высоко оценена научной обще ственностью, и в 2007 г. он стал лауреатом Алтайского отдела Меж дународного Демидовского фонда в номинации «История». В том же году он был избран членомкорреспондентом Российской Академии естествознания. Плодотворная научная работа была прервана тяжелой и продол жительной болезнью. 17 июня 2007 г. В.А. Моисеев скончался, ос тавив после себя значительное наследие в отечественном востоко ведении.

Ю.А. Лысенко, И.А. Ноздрина (Барнаул)

История международных отношений в Центральной Азии в XVII–XVIII вв. в исследованиях профессора В.А. Моисеева Как известно, в 30–40 х гг. XVII в. завершился процесс образова ния Джунгарского ханства, а одержанные в этот период ойратскими армиями победы в Казахстане, Монголии, Восточном Туркестане подняли международный авторитет этого государства, сделали его од ним из важнейших политических центров Центральной Азии. С фак том появления нового субъекта международных отношений в реги оне вынуждены были считаться две мощных империи — Российская и Цинская. Таким образом, международные отношения в Централь ной Азии в XVII–XVIII вв. — это история взаимоотношений двух государств — России и цинского Китая — с последней кочевой империей Центральной Азии — Джунгарским ханством. Динамика и характер этих отношений, оказавшие огромное влияние на поли тический климат в сопредельных владениях и государственных об разованиях, развитие региона в целом, стали предметом научных изысканий крупнейшего отечественного востоковеда профессора В.А. Моисеева. 16

История международных отношений в Центральной Азии… Для выявления узловых проблем политического противостояния «большого треугольника» Россия Джунгария Китай, определения механизмов их решения В.А. Моисеевым впервые был введен в науч ный оборот огромный пласт документов и материалов, хранящихся в центральных и местных архивохранилищах Российской Федера ции, Республики Казахстан: Архив внешней политики Российской империи, Центральный государственный архив Республики Казах стан, Российский государственный архив древних актов, Российский государственный военно исторический архив, Государственный архив Оренбургской области, Государственный архив Омской области, Госу дарственный архив Тюменской области, архив востоковедов Санкт Петербургского филиала института востоковедения РАН, архив Санкт Петербургского отделения РАН. Ученым были исследованы десятки фондов, проанализированы и обобщены послания русских царей джунгарским и казахским ханам, а также китайским правителям, ука зы правительства сибирским воеводам по вопросам внешних связей, послания правителей Джунгарии, Китая, казахских ханств в Москву и Петербург, отчеты глав дипломатических миссий, записки, разного рода «сказки», дневники путешествий, статейные списки и т.д., в ко торых не только прослеживается история международных отношений в Центральной Азии в XVII–XVIII вв., но и содержится важная, порой уникальная информация о политических связях субъектов междуна родных отношений в данном регионе. Помимо документов архивных фондов В.А. Моисеев изучил и ис пользовал материалы рукописных фондов Российской государствен ной библиотеки и Российской национальной библиотеки, отдела ред ких книг и рукописей центральной научной библиотеки НАН РК, а также исследовал китайские источники, прежде всего из «Пиндин чжуньгаар фанлюэ» («Стратегические планы по усмирению джунгар»). В результате научных изысканий по проблеме истории междуна родных отношений в Центральной Азии в XVII–XVIII вв. В.А. Моисе евым было опубликовано свыше 200 научных работ, среди которых наиболее значимыми, содержащими основные выводы являются монографии «Цинская империя и народы Саяно Алтая в XVIII в.» (М., 1983), «Джунгарское ханство и казахи в XVII–XVIII вв.» (Алма Ата, 1991) и «Россия и Джунгарское ханство в XVIII в.» (Барнаул, 1998). В.А. Моисеев являлся одним из составителей сборников до кументов «Цинская империя и казахские ханства. Вторая половина XVIII — первая треть XIX в.» (Алма Ата, 1989), «Международные 17

Ю.А. Лысенко, И.А. Ноздрина отношения в Центральной Азии. XVII–XVIII вв. Документы и мате риалы» (М., 1989). В 2006 г. по инициативе Владимира Анисимовича сотрудниками кафедры востоковедения Алтайского государствен ного университета и Алтайского центра востоковедных исследований был подготовлен и опубликован сборник документов «Русско джун гарские отношения (конец XVII — 60 е гг. XVIII в.). Документы и извлечения» (Барнаул, 2006), в основу которого были положены документы и материалы, собранные В.А. Моисеевым в течение мно голетней работы в архивах РФ. Анализ научного наследия В.А. Моисеева по проблеме истории международных отношений в Центральной Азии в XVII–XVIII вв. позволяет выявить основные направления его исследований. Оста новимся на их краткой характеристике. Выше уже отмечалось, что на протяжении второй половины XVII — первой половины XVIII в. в Центральной Азии междуна родные отношения выстраивались в рамках треугольника Россия — Джунгарское ханство — Китай. В этой связи В.А. Моисееву впер вые в отечественной историографии удалось детально проработать сюжеты, связанные с проблемой признания Джунгарии Россией и Китаем суверенным государством1. В своих работах исследователь доказал, что Российская импе рия сразу же признала факт существования нового кочевого госу дарства. В то же время позиция российского правительства в отно шении завоевательных устремлений джунгарских правителей была непоследовательной и противоречивой. Эта непоследовательность определялась двумя объективными обстоятельствами. По мнению В.А. Моисеева, с одной стороны, «…Россия пыталась создать в Цент ральной Азии такой военно политический баланс сил… при кото ром наилучшим образом обеспечивалась бы безопасность владений Русского государства в Сибири. Поэтому царское правительство было заинтересовано в существовании Джунгарского ханства как противовеса агрессивных устремлений Цинской империи в Цент ральной Азии». Второе обстоятельство диктовалось опасениями России о возможности заключения военно политического союза двух кочевых государств — Джунгарии и Казахского ханства. «По этому усилия России, — писал В.А. Моисеев, — были направлены на то, чтобы не допустить такого сближения, а в случае обострения русско джунгарских отношений использовать военную силу каза хов против джунгар»2. 18

История международных отношений в Центральной Азии… Эти два обстоятельства позволили В.А. Моисееву утверждать, что они определяли характер взаимоотношений между Россией и Джун гарией, которые варьировали от мирных переговоров до вооружен ных конфликтов. В идеале ставилась задача любыми способами по будить правителей Джунгарии признать российское подданство. «Именно поэтому, — заключал В.А. Моисеев, — все попытки цин ской дипломатии склонить царское правительство к союзу против джунгар, уговорить двинуть против ойратов калмыцкие войска по терпели неудачу»3. В отличие от Российской империи пекинский двор ставил глав ной задачей своей внешней политики и дипломатии в регионе в дан ный период подчинение своему контролю и захват Джунгарского ханства4. В этой связи В.А. Моисеев детально проработал основные сюжеты двусторонних джунгаро китайских отношений, определил их этапы и дал им качественную характеристику. Исследователь пришел к заключению, что внешнеполитические контакты Джун гарского ханства и цинского Китая претерпели значительную эво люцию со второй половины XVII — до середины XVIII в. — пе риоды постоянных военных столкновений сменялись попытками мирного урегулирования проблем. В своих работах В.А. Моисеев определил основные методы цин ской дипломатии в решении «джунгарской проблемы», к которым исследователь относил провоцирование ойратской миграции в пре делы Цинской империи пекинским двором, углубление раскола в пра вящих кругах Джунгарского ханства, попытки заключения военно политического союза с казахскими и калмыцкими правителями. В частности, исследователь представил развернутую картину китай ских посольств 1731 г. в Калмыкию с целью привлечения на свою сторону бежавшего туда ойратского нойона Шоно Лоузана5. На основе сведений, подчеркнутых из работ Вэй Юаня и Хэ Цю тао, а также данных Саин Нояновского аймака Халхи, В.А. Моисееву удалось детально проработать вопрос о джунгаро цинских перегово рах 1734–1740 гг., которые явились важным этапом в развитии дву сторонних отношений. По мнению исследователя, договор, подпи санный в итоге двумя государствами, по сути, означал признание в международно правовом смысле цинским Китаем независимости и суверенитета ойратских ханов6. Довольно значительное внимание В.А. Моисеев уделял в своих работах завершающему этапу существования Джунгарского ханства 19

Ю.А. Лысенко, И.А. Ноздрина и разгрому этого некогда могущественного государства Цинской им перией7. В этой связи главной своей задачей исследователь видел по иск причин экспансии Китая в западном направлении в первой половине XVIII в. В итоге им был поставлен под сомнение тезис Л.И. Думана о том, что главным мотивом внешней агрессии в Цент ральную Азию Цинов явились причины социально экономического характера, связанные с обострением классовой борьбы и концентра ции земли у крупных феодалов. В.А. Моисеев подчеркивал, что «сооб ражения военно стратегического характера в разработке и осущест влении тех или иных внешнеполитических акций в Центральной Азии были главными». И далее: «…Синьцзян должен был выполнять роль плацдарма для распространения цинской экспансии на сопре дельные районы Центральной Азии, Казахстана и Южной Сибири»8. Политика джунгарских правителей, по мнению В.А. Моисеева, по отношению к Российской империи в значительной степени опре делялась характером и состоянием отношений западных монголов с империей Цин: «в период военных поражений правители Джунга рии стремились заручиться военной поддержкой со стороны русского правительства и даже поднимали, как это было в 1720 г., вопрос о рос сийском подданстве. Однако, как только угроза разгрома и военного давления со стороны Китая ослабевала, русско джунгарские проти воречия вновь обострялись»9. Эти российско джунгарские противоречия, равно как и джунгаро цинские, определялись стремлением разрешить в свою пользу про блему пограничного размежевания и подданства коренных народов Южной Сибири, Казахстана, Монгольского Алтая, Урянхайского края и Халхи. В рамках обозначенной проблемы В.А. Моисееву уда лось определить позиции сторон, выявить механизмы ее разрешения и т.д. В частности, исследователем впервые были введены в научный оборот материалы по истории посольства Л.Д. Угримова в Джунга рию в 1731–1733 гг. и ответного посольства джунгарского хунтайджи во главе с Зундуй Замсо. В.А. Моисеев сделал выводы о том, что Россия заняла принципиальную позицию по вопросу территориаль ного разграничения с Джунгарией, отказавшись «…признать какое либо разграничение с Джунгарией», «отвергла притязания хунтайд жи на право сбора дани с коренных народов Южной Сибири»10. Как определил В.А. Моисеев, эти проблемы не были решены государст вами вплоть до гибели Джунгарии в 1758 г. Известно, что южноси бирские аборигены в большинстве своем становились двоеданцами 20

История международных отношений в Центральной Азии… и в зависимости от конкретной внешнеполитической ситуации пла тили ясак то российским, то джунгарским правителям. Проблемы джунгаро китайского пограничного размежевания по лучили также освещение в некоторых публикациях В.А. Моисеева. Обе стороны разрешили его в 1740 г. в результате проведенных дву сторонних переговоров, о которых упоминалось выше. В этой связи, отмечал исследователь, спектр проблем на переговорах был довольно широк. «Он включал вопрос о выдаче перебежчиков, о статусе Тибета, о торговле, но главным был вопрос о размежевании земель прежде всего в районе Монгольского Алтая и в бассейне р. Тарим». В резуль тате переговоров «…громадные территории Центральной Азии к во стоку от Монгольского Алтая и в районе Тянь Шаня, на которые раньше претендовали джунгарские правители, вошли в состав Цин ской империи»11. В рамках разрешения проблемы пограничных территориальных споров между двумя государствами В.А. Моисеев впервые в отечест венной историографии детально проанализировал ситуацию, связан ную с возникновением «казахского вопроса». Исследователь отме чал, что в ходе экспансии Джунгарского ханства на территорию Семиречья и Южного Казахстана в начале XVIII в. она столкнулась здесь с интересами Российской империи, которая в этот период на чинала активно осваивать этот регион, а также прилегающие терри тории Верхнего Прииртышья. Развивая данное направление, В.А. Моисеев в своих исследова ниях определил основные механизмы разрешения «казахского воп роса» в российско джунгарских отношениях. Ему удалось детально проанализировать характер казахско джунгарских отношений, реак цию джунгарских правителей на начало процесса присоединения к России казахских кочевий Младшего и Среднего жузов и осветить основные итоги посольства К. Миллера, призванного урегулировать ряд проблем, в том числе подданства казахов12. Впервые в историо графии В.А. Моисеевым раскрыта роль и место хана Аблая в раз витии казахско джунгаро российских отношениях, показаны роль и степень участия казахских правителей в истории падения Джун гарского ханства13. В своих работах исследователь утверждал, что в отличие от абори генов Южной Сибири казахско джунгарские отношения определя лись как «взаимоотношения двух суверенных кочевых государств», несмотря на то, что Старший жуз признавал свою зависимость от 21

Ю.А. Лысенко, И.А. Ноздрина Джунгарского ханства около одного десятилетия. «Правители Сред него жуза обладали еще большей самостоятельностью, фактически не платили дань джунгарскому хунтайджи, ограничивались присыл кой подарков, принимали самостоятельные решения по вопросам внешней и внутренней политики»14. Весь комплекс проблем, возникавших между Россией, Джунга рией и Китаем в XVII–XVIII вв., таким образом, нашел отражение в научном наследии В.А. Моисеева. Анализ динамики международ ных отношений в регионе в данный период позволил исследователю сделать выводы о том, что «в треугольнике Китай Россия Джунга рия положение российской стороны было предпочтительным. Цин ская империя и Джунгарское ханство искали союза с Россией, од нако последняя не извлекла из этого существенных выгод»15.

Примечания 1

2

3

4

5

6

7

22

Моисеев В.А. К вопросу об историческом статусе Джунгарского ханства // Шестая научная конференция «Общество и государство в Китае»: тез. и докл. М., 1975. Ч. I. С. 175–178. Моисеев В.А. Джунгарское ханство и казахи в XVII–XVIII вв. Алма Ата, 1991. С. 231–233. Моисеев В.А. Россия и Джунгарское ханство в XVIII веке (Очерки внешне политических отношений). Барнаул, 1998. С. 173. Моисеев В.А. О движущих мотивах экспансии Цинской империи в Цент ральной Азии (конец XVII — середина XVIII в.). (К постановке пробле мы) // Девятая научная конференция «Общество и государство в Китае»: тез. и докл. М., 1978. Ч. II. С. 30–38. Моисеев В.А. Джунгарское ханство и казахи… с. 60–64; Он же. Россия и Джунгарское ханство... С. 62–66; Он же. Дело Шоно Лоузана (к истории посольств из цинского Китая в Россию в 30 е гг. XVIII в.) // XIV научная конференция «Общество и государство в Китае».: тез. докл. М., 1983. Ч. 2. С. 96–103. Моисеев В.А. О джунгаро цинских переговорах в 1734–1740 гг. // Восьмая научная конференция «Общество и государство в Китае»: тез. и докл. М., 1977. Ч. II.С. 9–10. Моисеев В.А. Россия и Джунгарское ханство в XVIII веке (Очерки внешне политических отношений). Барнаул, 1998; Он же. Цинская империя и на роды Саяно Алтая в XVIII в. М., 1983; Он же. Борьба Даваци с Амурсаной и позиция Аблая (К истории международных отношений в Центральной Азии XVIII в.) // Двенадцатая научная конференция «Общество и госу дарство в Китае»: тез. докл. М., 1988. Часть II. С. 126–130; Он же. Взаимо

История международных отношений в Центральной Азии…

8

9 10

11

12

13

14 15

отношения владетелей Младшего жуза с Джунгарским ханством в 40 е гг. XVIII вв. // Проблемы внутриполитической истории и международных отношений в новое и новейшее время. Алматы, 1993. С. 3–11; Он же. Раз гром Цинской империей Джунгарского ханства и его влияние на этно демографическую ситуацию в регионе (конец 50 х — начало 60 х гг. XVIII вв.) // Этнодемографические процессы в Казахстане и сопредельных территориях в ХХ веке. Усть Каменогорск, 1998. С. 28–30; Он же. Русские архивные материалы о положении Джунгарского ханства в 1745–1749 гг. // Пятнадцатая научная конференция «Общество и государство в Китае»: тез. докл. М., 1984. Ч. II. С. 145–152. Моисеев В.А. О движущих мотивах экспансии Цинской империи в Цент ральной Азии (конец XVII — середина XVIII в.).(К постановке пробле мы) // Девятая научная конференция «Общество и государство в Китае»: тез. и докл. М., 1978. Ч. II. С. 34. Моисеев В.А. Россия и Джунгарское ханство… С. 174. Моисеев В.А. Россия и Джунгарское ханство… С. 100; Он же. К вопросу об историческом статусе Джунгарского ханства // Шестая научная кон ференция «Общество и государство в Китае»: тез. и докл. М., 1975. Ч. I. С. 175–178. Моисеев В.А. О джунгаро цинских переговорах в 1734–1740 гг. // Восьмая научная конференция «Общество и государство в Китае»: тез. и докл. М., 1977. Ч. II. С. 3–11. Моисеев В.А. Борьба Даваци с Амурсаной и позиция Аблая (К истории международных отношений в Центральной Азии XVIII в.) // Двенадцатая научная конференция «Общество и государство в Китае»: тез. докл. М., 1988. Ч. II. С. 126–130. Моисеев В.А. К вопросу об ойрато казахских отношениях в 30–40 х гг. XVIII в. // Казахстан, Средняя и Центральная Азия в XVI–XVIII вв. Алма Ата : Наука Казахской ССР, 1983. С. 177–191. Моисеев В.А. Джунгарское ханство и казахи… С. 231–232. Моисеев В.А. Россия и Джунгарское ханство… С. 174.

Библиография основных трудов профессора В.А. Моисеева 1972 г. Моисеев В.А. К вопросу о проникновении буддизма в раннесред невековый Казахстан // Сборник студенческих научных работ. Алма Ата : Казахский гос. пед. инт, 1972. Вып. 1. С. 178–182.

1975 г. Моисеев В.А. К вопросу об историческом статусе Джунгарского ханства // Шестая научная конференция «Общество и государство в Китае» : тез. докл. М. : Наука, 1975. Ч. 1. С. 175–178.

1976 г. Моисеев В.А. К истории экспансии Цинской империи в Цент ральной Азии (середина XVIII в.) // Седьмая научная конферен ция «Общество и государство в Китае»: тез. докл. М.: Наука, 1976. С. 210–215. Моисеев В.А. К истории экспансии Цинской империи в Цент ральной Азии // Седьмая научная конференция «Общество и госу дарство в Китае» : тез. и докл. М. : Наука, 1976. Вып. III. С. 210– 218.

1977 г. Моисеев В.А. В джунгарском плену // Вопросы истории. 1977. №6. С. 209–212. Моисеев В.А. К характеристике главных этапов урянхайской по литики Цинской империи (первая половина XVIII в.) // Тезисы док ладов к конференции аспирантов и молодых сотрудников Институ та востоковедения. История. М. : Наука, 1977. Ч. II. С. 47–48. Моисеев В.А. О джунгароцинских переговорах в 1734–1740 гг. // Восьмая научная конференция «Общество и государство в Китае» : тез. и докл. М. : Наука, 1977. Вып. II. С. 3–11. 24

Библиография основных трудов профессора В.А. Моисеева 1978 г. Моисеев В.А. О движущих мотивах экспансии Цинской империи в Центральной Азии (конец XVII — середина XVIII в.). (К постановке проблемы) // Девятая научная конференция «Общество и государство в Китае» : Тезисы и доклады. Часть II. М.: Наука, 1978. С. 30–39.

1979 г. Моисеев В.А. Взаимоотношения цинского Китая и России с Джун гарским ханством в XVII–XVIII вв. и китайская историография // Вопросы истории. 1979. № 3. С. 43–55. Моисеев В.А. Поездка приказчика Усеина Сеюшева в Восточный Туркестан в 1752–1759 гг. // Десятая научная конференция «Об щество и государство в Китае» : тез. и докл. М. : Наука, 1979. Ч. II. С. 14–21.

1980 г. Моисеев В.А. Джунгароцинские отношения и казахские ханства в первой половине XVIII в. // Одиннадцатая научная конференция «Общество и государство в Китае» : тез. и докл. М.: Наука, 1980. Ч. II. С. 91–94. Моисеев В.А. Истоки китайского шовинизма // Простор. 1980. №12. С. 94–102.

1982 г. Моисеев В.А. Новые факты о русскокитайской торговле на Алтае в конце XVIII в. // Тринадцатая научная конференция «Общество и государство в Китае» : тез. докл. М.: Наука, 1982. С. 219–223. Моисеев В.А. Политическая обстановка в Центральной и Средней Азии накануне начала присоединения Казахстана к России // Все союзная научнотеоретическая конференция «Прогрессивная роль России в исторических судьбах народов Казахстана». АлмаАта : Наука, 1982. С. 156–166. Моисеев В.А. Фальсификация истории Киргизии // Проблемы Дальнего Востока. 1982. № 2. С. 179–182. Моисеев В.А. (в соавторстве с Р.Б. Сулейменовым ). Востоковеде ние в Казахской ССР (1972–1982) // Народы Азии и Африки. 1982. № 6. С. 60–67. 25

Библиография основных трудов профессора В.А. Моисеева 1983 г. Моисеев В.А. Дело ШоноЛоузана (к истории посольств из цин ского Китая в Россию в 30е гг. XVIII в.) // XIV научная конферен ция «Общество и государство в Китае» : тез. докл. М. : Наука, 1983. Ч. 2. С. 96–103. Моисеев В.А. К вопросу об ойратоказахских отношениях в 30– 40х гг. XVIII в. // Казахстан, Средняя и Центральная Азия в XVI– XVIII вв. АлмаАта : Наука Казахской ССР, 1983. С. 177–191. Моисеев В.А. Цинская империя и народы СаяноАлтая в XVIII в. М. : Наука, 1983. 150 с.

1984 г. Моисеев В.А. Русские архивные материалы о положении Джун гарского ханства в 1745–1749 гг. // Пятнадцатая научная конферен ция «Общество и государство в Китае»: тез. докл. М.: Наука, 1984. Ч. 2. С. 145–152. Моисеев В.А. Степной самозванец // Простор. 1984. № 6. С. 200–204. Моисеев В.А. (в соавторстве с Р.Б. Сулейменовым). Против извра щений истории Казахстана // Вестник Академии наук Казахской ССР. Вып. 4. АлмаАта, 1984. С. 61–71. Моисеев В.А. (в соавторстве с Р.Б. Сулейменовым). Против извра щений истории Казахстана // Проблемы Дальнего Востока. 1984. №4. С. 172–179. Моисеев В.А. (в соавторстве с Р.Б. Сулейменовым). Выдающийся казахский ученый, просветительдемократ (к 150летию со дня рож дения Чокана Чингисовича Валиханова). АлмаАта : Общво «Зна ние» Казахской ССР, 1984. 32 с.

1985 г. Моисеев В.А. (в соавторстве с Р.Б. Сулейменовым). Ч.Ч. Валиханов как исследователь Центральной Азии (к 150летию со дня рождения) // Народы Азии и Африки. 1985. № 6. С. 62–70. Моисеев В.А. (в соавторстве с Р.Б. Сулейменовым). Чокан Вали ханов — востоковед. АлмаАта: Издво «Наука» Казахской ССР, 1985. 112 с. 26

Библиография основных трудов профессора В.А. Моисеева 1986 г. Моисеев В.А. К вопросу об историкокультурном развитии Вос точного Туркестана (IX–XII вв.): научноаналитический обзор / отв. ред. В.А. Моисеев. АлмаАта : Издво «Наука» КазССР, 1986. 37 с. Моисеев В.А. (в соавторстве с Н.А. Алдабековой). Джунгарское ханство в период правления ЛамаДоржи (1750–1752 гг.) // Семнад цатая научная конференция «Общество и государство в Китае» : те зисы докладов. М.: Наука, 1986. Часть II.

1987 г. Моисеев В.А. К истории казахскоойратских взаимоотношений в начале 50х гг. XVIII в. // Известия Академии наук Казахской ССР. Серия общественных наук. 1987. № 4. С. 46–52. Моисеев В.А. О Кульджинской школе переводчиков и толмачей // Проблемы Дальнего Востока. 1987. № 3. С. 167–172. Моисеев В.А. О способе китайцев торговаться на пальцах // Во семнадцатая научная конференция «Общество и государство в Ки тае». М. : Наука, 1987. Ч. II. С. 178–180.

1988 г. Моисеев В.А. Борьба Даваци с Амурсаной и позиция Аблая (К ис тории международных отношений в Центральной Азии XVIII в.) // Двенадцатая научная конференция «Общество и государство в Ки тае»: тез. докл. М. : Наука, 1988. Ч. II. С. 126–130. Моисеев В.А. Некоторые вопросы казахскоджунгарских отноше ний в советской историографии // Вопросы историографии и источ никоведения Казахстана. АлмаАта : Наука, 1988. С. 134–150. Моисеев В.А. Синьцзян в советскокитайских отношениях (1917– 1987 гг.). АлмаАта : Общво «Знание» Казахской ССР, 1988. 18 с. Моисеев В.А. Социальноэкономическое и политическое положе ние алтайских казахов Синьцзяна в 1911–1917 гг. // Новое в изуче нии Китая: история и историография. М. : Наука, 1988. С. 97–102. Моисеев В.А. (в соавторстве с Р.Б. Сулейменовым, М.К. Койгелдие! вым). К вопросу об оценке исторической роли Аблая // Вестник Акаде мии наук Казахской ССР. 1988. № 2. С. 24–33. 27

Библиография основных трудов профессора В.А. Моисеева 1989 г. Моисеев В.А. (в соавторстве с Ж.К. Касымбаевым, Р.Б. Сулеймено! вым). Из истории Казахстана XVIII в. // Вестник Академии наук Ка захской ССР. 1989. № 7. С. 84–86. Моисеев В.А. Джунгарококандские отношения и казахские ханства (первая половина 40х годов XVIII в.) // Вестник Академии наук Ка захской ССР. 1989. № 10. С. 66–74. Моисеев В.А. Дневник Бао Чжу об истории джунгароцинских от ношений в конце XVII — начале XVIII вв. // Двенадцатая научная конференция «Общество и государство в Китае». М. : Наука, 1989. Ч. II. С. 165–168. Моисеев В.А. (в соавторстве с Р.Б. Сулейменовым). Востоковеде ние в Казахстане // Востоковедные центры в СССР. М. : Наука, 1989. С. 70–100. Моисеев В.А. (в соавторстве с Р.Б. Сулейменовым). Востоковедные исследования в Казахстане. Некоторые вопросы истории и совре менного состояния: информационный обзор. АлмаАта : Наука, 1989. 44 с.

1990 г. Моисеев В.А. (в соавторстве с Ж.К. Касымбаевым, Б.П. Гуревичем). О документальной основе изучения истории международных отно шений в Центральной Азии XVII–XVIII вв. // Вестник Академии наук Казахской ССР. АлмаАта, 1990. № 11. С. 84–85. Моисеев В.А. Казахскоджунгарские отношения на рубеже XVI– XVII вв. и Русское государство // Известия Академии наук Казах ской ССР. Серия общественных наук. 1991. № 2. С. 24–29. Моисеев В.А. О военном деле и войнах Джунгарского ханства // Из истории международных отношений в Центральной Азии в сред ние века и новое время. АлмаАта : Наука, 1990. С. 67–82.

1991 г. Моисеев В.А. Джунгароцинские войны и политика России. XVII– XVIII вв. // Вестник Академии наук Казахской ССР. № 11. АлмаАта : Гылым, 1991. С. 24–29. 28

Библиография основных трудов профессора В.А. Моисеева Моисеев В.А. Джунгарское ханство и казахи (XVII–XVIII вв.). АлмаАта : Гылым, 1991. 238 с. Моисеев В.А. Ликвидация ханской власти в Среднем жузе и «дело Га байдуллы Валиханова» // Казахстан коммуниси. 1991. № 10. С. 48–51. На казах. яз. Моисеев В.А. О некоторых социальноэкономических и полити ческих последствиях борьбы казахского народа с Джунгарией // Освободительная борьба казахского народа за свою независимость в первой половине XVIII века: материалы научнотеоретической конференции, посвященной 300летию батыра Богенбая. Целино град: Типография издательства Целиноградского обкома компартии Казахстана, 1991. С. 36–40. Моисеев В.А. Трудные годы // История Казахстана: белые пятна. АлмаАта : Казахстан, 1991. С. 5–25.

1992 г. Моисеев В.А. Аблай и Россия: факты и домыслы // Вечерняя Алма Ата. 1992 г. 11 февраля. Моисеев В.А. Аблай как личность и государственный деятель // Казахстанская правда. 1992. 29 авг. Моисеев В.А. Абулхаир (набросок политического портрета) // Из вестия Академии наук Республики Казахстан. 1992. № 3. С. 39–43. Моисеев В.А. Казахскоджунгарские отношения в русских архив ных документах (первая половина 40х гг. XVIIII века) // Ахихат. АлмаАта, 1992. № 7. С. 58–62. На казах. яз. Моисеев В.А. Султан Барак // Казахстанская правда. 1992. 3 нояб.

1993 г. Моисеев В.А. Взаимоотношения владетелей Младшего жуза с Джун гарским ханством в 40е гг. XVIII в. // Проблемы внутриполитиче ской истории и международных отношений в новое и новейшее вре мя. Алматы : Издво Алматинского унта им. Абая, 1993. С. 3–11. Моисеев В.А. Политика России в Казахстане и Центральной Азии в освещении новейшей казахской историографии и публицистики // Россия и Восток: проблемы взаимодействия. М.: Наука, 1993. Ч. 1. С. 30–39. Моисеев В.А. Роль Аблая в укреплении и развитии международ ных связей казахского ханства // Аблайхан. Кенесары (проблемы 29

Библиография основных трудов профессора В.А. Моисеева национальноосвободительного движения). Алматы : Гылым, 1993. С. 43–51. Моисеев В.А. Россия — колонизатор или миссионер // Незави симая газета. 1993. 20 апр. Моисеев В.А. Русские в Джунгарии (о работе мастеров Колывано Воскресенских горных заводов в Джунгарском ханстве. 30–40е гг. XVIII в.) // Алтайская правда. 1993. 3 авг.

1994 г. Моисеев В.А. Взаимоотношения ойратов Джунгарии и уйгуров Восточного Туркестана. XV–XVIII вв. // Востоковедные исследова ния на Алтае. Барнаул : Издво Алт. унта, 1994. С. 4–40. Моисеев В.А. Россия и Средняя Азия: колониализм или интерна лизм? // Вестник АТН. 1994. № 10–11.

1995 г. Моисеев В.А. Джунгароказахские отношения и политика России (XVII–XIX вв.) // Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность: доклады международной науч нопрактической конференции. 12–15 октября 1995 г. М., Иркутск : Издво «АРКОМ», 1995. С. 13–18. Моисеев В.А. К вопросу о государственности у казахов накануне и в начальный период присоединения Казахстана к России // Вос ток. 1995. №4. С. 22–26.

1996 г. Моисеев В.А. АлмаАтинская трагедия // Свободный курс. 1996. 19 дек. Моисеев В.А. Амурсана: некоторые подробности из его жизни и смерти // Первые востоковедческие чтения памяти С.Г. Лившица. Барнаул : Издво БГПУ, 1996. С. 31–37. Моисеев В.А. Из истории Илийского кризиса (занятие русскими войсками Кульджинского края в 1871 г.) // Актуальные вопросы ис тории, историографии и международных отношений. Барнаул : Издво Алт. унта, 1996. С. 93–108. Моисеев В.А. Прием южных алтайцев в российское подданство и вопрос об их расселении (1755–1757 гг.) // Горный Алтай и Россия. 240 лет: тез. к научнопрактической конференции «240 лет добро 30

Библиография основных трудов профессора В.А. Моисеева вольного вхождения алтайского народа в состав Российского госу дарства и современность». ГорноАлтайск: ГорноАлтайская типо графия, 1996. С. 72–75. Моисеев В.А. (в соавторстве с С.Б. Кожировой). Торговля России с мусульманскими государствами Синьцзяна (60–70е годы XIX в.) // Известия Алтайского унта. 1996. № 2. С. 45–48.

1997 г. Моисеев В.А. Из истории присоединения Горного Алтая к России (Дело зайсана Боохола) // Горный Алтай: Исторический сборник. ГорноАлтайск: б/и, 1997. Вып. 1. С. 12–20. Моисеев В.А. Национальноосвободительное движение в Западной Монголии в 1911–1913 гг. и позиция казахов // Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность: доклады Второй международной научнопрактической конферен ции 11–14 августа 1997 г. М., Иркутск: ТЭГУ: Центр оперативной полиграфии, 1997. Кн. 1. С. 180–186. Моисеев В.А. Новые факты о судьбе немецкого ученого А. Шла гинтвейта // Вестник Алтайской академии экономики и права. Вып. 1. 1997. С. 12–14. Моисеев В.А. От какого наследия не отказывается современная казахская историография // Континент. 1997. № 27. Моисеев В.А. От ханов к президентам // Восток. 1997. №5. С. 190– 193. Моисеев В.А. Синьцзян на рубеже XIX–ХХ вв. // Россия, Сибирь и государства Центральной Азии (взаимодействие народов и куль тур): материалы региональной конференции. Барнаул : БГПУ, 1997. С. 53–55. Моисеев В.А. Экспедиции И.Д. Бухгольца и И.М. Лихарева в вер ховья Иртыша в 1714–1720 гг. и их влияние на русскоджунгарские отношения // Исследования по всеобщей истории и международ ным отношениям: межвуз. сб. ст. Барнаул : Издво Алт. унта, 1997. С. 100–114.

1998 г. Моисеев В.А. Вопросы обеспечения безопасности Сибири в ка захстанской политике России (конец XVII в. — 40е гг. XVIII в.) // Сибирь на пороге третьего тысячелетия: прошлое, настоящее, бу дущее : материалы региональной научнотеорет. конф., посвящ. 31

Библиография основных трудов профессора В.А. Моисеева 400летию вхождения Сибири в состав Российского государства. Новосибирск : НГИ, 1998. С. 15–19. Моисеев В.А. К истории русскокитайского размежевания на Ал тае в XVIII в. // Колывань. История, культура и искусство сибирской провинции России. Барнаул : Издво управления архивного дела администрации Алтайского края, 1998. С. 121–126. Моисеев В.А. Материалы к биографии И.Г. Лейбе // История. Карта. Компьютер: сб. ст. Барнаул : Издво Алт. унта, 1998. С. 65–71. Моисеев В.А. О выплавке на алтайских заводах серебра для рос сийских консульств в Кульдже и Чугучаке // Вторые востоковедче ские чтения памяти С.Г. Лившица: тез. докл. и сообщений. Барнаул : Издво БГПУ, 1998. С. 19–21. Моисеев В.А. Разгром Цинской империей Джунгарского ханства и его влияние на этнодемографическую ситуацию в регионе (конец 50х — начало 60х гг. XVIII вв.) // Этнодемографические процес сы в Казахстане и сопредельных территориях в ХХ веке. УстьКаме ногорск : Оскемен, 1998. С. 28–30. Моисеев В.А. Россия и Джунгарское ханство в XVIII веке (Очерки внешнеполитических отношений). Барнаул: Издво Алт. унта, 1998. 174 с.

1999 г. Моисеев В.А. (в соавторстве с И.В. Ерофеевой). В поисках Адольфа Шлагинтвейна (из истории международных научных связей XIX в.) // Культура немцев Казахстана: история и современность: материа лы международной научнопрактической конференции. Алматы, 9–11 октября 1998 г. Алматы : Типография Немецкого дома, 1999. С. 29–42. Моисеев В.А. Джунгарское ханство в системе международных отно шений в Центральной Азии // Международный симпозиум. Ч. 2. Науч ная конференция «История и культура монгольских народов: источни ки и традиции»: тез. докл. и сообщений. 14–18 сентября 1999 г. Элиста: Калмыцкий институт гуманитарных исследований, 1999. С. 75–76. Моисеев В.А. К вопросу о преобразовании села Змеиногорского в го род // История освоения юга Сибири: экономика, политика, культу ра: материалы международной научнопрактической конференции . Бийск 14–15 мая 1999 г. Бийск : НИЦ БиГПИ, 1999. С. 134–137. Моисеев В.А. Казахстан: итоги независимого развития // Алтай. 1999. № 4. С. 163–168. 32

Библиография основных трудов профессора В.А. Моисеева Моисеев В.А. Казахстан: некоторые итоги независимого развития // Современный Казахстан: политика, экономика, безопасность. М. : Инт актуальных политических исследований, 1999. С. 3–16. Моисеев В.А. Материалы к родословной джунгарских ханов (Из показаний в России нойона НорбоДанжина) // Вопросы археоло гии и истории Южной Сибири: сборник статей к 75–летию со дня рождения доктора исторических наук, профессора А.П. Уманского. Барнаул: Издво БГПУ, 1999. С. 197–200. Моисеев В.А. Новые материалы о Ренате // Россия, Сибирь и Цент ральная Азия (взаимодействие народов и культур): материалы регио нальной конференции. 26 октября 1999 г. Барнаул : Издво БГПУ, 1999. С. 22–27. Моисеев В.А. Победа ханской «демократии» в Казахстане // Голос труда. 1999. № 8 (179). 19 февр. Моисеев В.А. Русские ученые и путешественники XVIII — начала XIX в. о государственности и ханской власти у казахов // Россия и Во сток: проблемы взаимодействия: тез. докл. V международной конфе ренции. Новосибирск : Издво НГПУ, 1999. Ч. II. С. 5–7. Моисеев В.А. (в соавторстве с И.Г. Силиной). Этнодемографиче ские аспекты миграционного движения из Казахстана с середины XIX до начала ХХ вв. // Этнодемографические процессы в Казахста не и сопредельных территориях: материалы международной научно практической конференции. УстьКаменогорск : Изд. ВКГУ, 1999. С. 23–26.

2000 г. Моисеев В.А. Джунгароказахские отношения в XVII–XVIII веках и политика России // Вестник Евразии. 2000. № 2. С. 22–43. Моисеев В.А. К истории занятия Кульджинского края русскими и вопрос о его возвращении Китаю в 1870–1871 гг. // Востоковедные исследования на Алтае. Барнаул : Издво «Азбука», 2000. С. 85–94. Моисеев В.А. Казахи переписывают историю // Алтай. 2000. № 1. С. 165–172. Моисеев В.А. Национальноосвободительное движение в Запад ной Монголии в 1911–1913 гг. и политика России // Актуальные вопросы истории Сибири. Вторые научные чтения памяти профес сора А.П. Бородавкина: мат. конф. Барнаул: Издво Алт. унта, 2000. С. 388–397. 33

Библиография основных трудов профессора В.А. Моисеева Моисеев В.А. О некоторых причинах и последствиях политики невмешательства России в ход восстаний в Синьцзяне в 1864– 1866 гг. // Третьи востоковедческие чтения памяти С.Г. Лившица: материалы III региональной научнопрактической конференции. 24 октября 2000 г. Барнаул : Издво БГПУ, 2000. С. 27–31. Моисеев В.А. Опыт китайских реформ и экономические экспе рименты в России // Актуальные вопросы российскокитайских отношений: история и современность : материалы региональной научнопрактической конференции. Барнаул : Издво «АзБука», 2000. С. 33–39. Моисеев В.А. Степные властители // Вестник Евразии. 2000. № 2. С. 129–132.

2001 г. Моисеев В.А. Жизнь и смерть Адольфа Шлагинтвейта // Азия и Африка сегодня. 2001. № 6. С. 41–44. Моисеев В.А. Дискуссия между правительством и туркестанской пограничной администрацией по вопросу о занятии Кульджи в кон це 60х — начале 70х гг. XIX в. // Россия и международные отно шения в Центральной Азии : сб. науч. ст. Барнаул : Издво Алт. унта, 2001. С. 91–102. Моисеев В.А. К вопросу о миграции казахов Среднего и Стар шего жузов в Синьцзян (вторая половина XVIII — первая половина XIX вв.) // Взаимосвязи и взаимовлияние народов Восточного Ка захстана в хозяйственной и культурной деятельности XVIII–XXI вв. УстьКаменогорск : Оскемен, 2001. С. 5–8. Моисеев В.А. Начальный этап национальноосвободительного движения мусульман Синьцзян и позиция России (1864–1866 гг.) // Сибирь в системе международных связей. Томск : Издво Томск. унта, 2001. С. 88–91. Моисеев В.А. Проблема ответственности государственной власти России за судьбы русских в ближнем зарубежье (на примере Казах стана) // Реформа власти в России: состояние, проблемы, перспек тивы. Барнаул : Издво Алт. унта, 2001. С. 159–164. Моисеев В.А. Россия — Казахстан : современные мифы и исто рическая реальность: сб. науч. и публиц. статей. Барнаул : Издво «Азбука», 2001. 172 с. Моисеев В.А. Россия и цинский Китай глазами мусульманских народов Центральноазиатского фронтира (вторая половина XIX — 34

Библиография основных трудов профессора В.А. Моисеева начало ХХ вв.) // Европейские исследования в Сибири: материалы Всероссийской научной конференции «Американский и сибирский фронтир» 6–8 сентября 2000 г. Вып. 3. Томск : Издво Том. гос. ун та, 2001. С. 26–34.

2002 г. Моисеев В.А. (в соавторстве с О.В. Борониным, Н.С. Модоровым). В эпицентре центральноазиатской геополитики // Русь, Россия. По литические аспекты истории : материалы 24й Всероссийской заоч ной научной конференции. СПб. : Нестор, 2002. С. 17–20. Моисеев В.А. Восточный компонент в подготовке «международ ников» в Алтайском государственном университете // Международ ные отношения в Сибири. Томск : Издво Томск. унта, 2002. С. 11–14. Моисеев В.А. Земельный вопрос между казахами Тарбагатая и Кобдо и алтайскими урянхайцами в 80е — 90е гг. XIX в. // История и куль тура коренных народов Южной Сибири с древнейших времен до 1917 г.: материалы международной научной конференции, Горно Алтайск, 15–17 октября 2002 г. ГорноАлтайск; Бийск : НИЦ БГПУ: РИО «Университет», 2002. С. 101–104. Моисеев В.А. К истории возвращения Кульджинского края Китаю (записка полковника П.П. Матвеева) // Актуальные вопросы исто рии Сибири : Третьи научные чтения памяти проф. А.П. Бородавкина : материалы Всероссийской конференции. Барнаул : Издво Алт. унта, 2002. С. 440–441. Моисеев В.А. Карательный поход цинских войск в Синьцзян и по зиция России (70е гг. XIX в.) // Востоковедные исследования на Алтае. Вып. 3. Барнаул : Азбука, 2002. С. 100–112. Моисеев В.А. О соотношении факторов, влияющих на миграцию русского и русскоязычного населения из Казахстана // С Востока на Восток. Миграция и опыт взаимодействия регионов по усилению этнополитический стабильности в Евразии : научнопрактический семинар. Новосибирск, 18–22 февраля 2002 г. Новосибирск : Наука, 2002. С. 69–72. Моисеев В.А. Образование Алтайского округа в Китае в 1905– 1906 гг. и его положение накануне Синьхайской революции // Ал тайский вестник. 2002. № 2. С. 44–47. Моисеев В.А. Образование Джунгарского ханства и распространение его влияния на Горный Алтай // История Республики Алтай. ГорноАл тайск : Институт алтаистики им. С.С. Суразакова, 2002. С. 246–255. 35

Библиография основных трудов профессора В.А. Моисеева Моисеев В.А. Проблема двоеподданства северных алтайцев в русско джунгарских отношениях // История Республики Алтай. ГорноАл тайск : Институт алтаистики им. С.С. Суразакова, 2002. С. 255–264. Моисеев В.А. Русский вопрос в Казахстане и политика России: взгляд из Сибири // Россия — Центральная Азия: проблемы мигра ций и безопасности: материалы семинара «Безопасность в «контакт ных зонах» Азиатской России и Центральной Азии: опыт и практика регулирования этнополитических напряжений». Барнаул, 26–27 фев раля 2002 г. Барнаул : Издво «Азбука», 2002. С. 146–152. Моисеев В.А. Участие населения Горного Алтая в антицинской освободительной борьбе // История Республики Алтай. ГорноАл тайск : Институт алтаистики им. С.С. Суразакова, 2002. С. 265–279.

2003 г. Моисеев В.А. «Урянхайский вопрос» в русскокитайскоказахских отношениях (конец 50х — начало 60х гг. XVIII в.) // Историче ский опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Си бири: Четвертые научные чтения памяти проф. А.П. Бородавкина. Барнаул: Издво Алт. унта, 2003. С. 379–383. Моисеев В.А. Джунгария, Россия и казахи в первой половине XVIII в. // Россия, Сибирь и Центральная Азия: взаимодействие на родов и культур: материалы Четвертой международной научнопрак тической конференции. Вып. 4. Барнаул : Издво «АзБука», 2003. С. 321–323. Моисеев В.А. К вопросу о политике царской России и СССР в Синьцзяне в XIX — первой половине ХХ вв. (Сравнительный анализ) // Проблемы истории местного управления Сибири XVI– XXI вв. Новосибирск : Издво НГУ, 2003. Ч. II. Моисеев В.А. Новое в современной казахской историографии по литики царской России в Казахстане // Российская Западная Си бирь — Центральная Азия: новая региональная идентичность, эко номика и безопасность : материалы международной конференции. Белокуриха, 24–25 мая 2002 г. Барнаул : «АзБука», 2003. С. 503–519. Моисеев В.А. Новые данные о международных съездах на русско китайской границе в Центральной Азии в 80х гг. XIX — начале ХХ в. // Центральная Азия и Сибирь: Первые научные чтения памяти Е.М. Залкинда: материалы конференции / под ред. В.А. Моисеева. Барнаул: Издво «АзБука», 2003. С. 167–171. 36

Библиография основных трудов профессора В.А. Моисеева Моисеев В.А. Россия и Китай в Центральной Азии (вторая поло вина XIX — 1917 г.) // Барнаул : Издво «АзБука», 2003. 346 с.

2004 г. Моисеев В.А. (в соавторстве с О.В. Борониным, Н.С. Модоровым). К вопросу об освоении Русским государством Южной и ЮгоЗапад ной Сибири в XVIII в.: проблемы, последствия // Актуальные про блемы политической истории Горного Алтая. ГорноАлтайск : Изд во ГорноАлтайского гос. унта, 2004. С. 31–36. Моисеев В.А. (в соавторстве с Р.А. Кушнерик). Первая джунгаро китайская война 1690–1697 гг. и позиция ламаистской церкви Ти бета // Актуальные проблемы политической истории Горного Ал тая : cб. науч. ст. ГорноАлтайск : ГорноАлтайский гос. унт, 2004. С. 104–108. Моисеев В.А. (в соавторстве с Р.А. Кушнерик). Праздник Цагаан Сар в Джунгарии в 1733 г. по описанию Л.Д. Угримова // Востоковедные исследования на Алтае. Вып. IV. Барнаул : «АзБука», 2004. С. 25–33. Моисеев В.А. Воспоминания А.А. Полухина о походе в Синьцзян и разгроме войска генерала А.С. Бакича в 1921 г. // Пятые востоко ведные чтения памяти С.Г. Лившица : материалы V международной научнопрактической конференции. Вып. 5. Барнаул : Издво БГПУ, 2004. С. 68–73. Моисеев В.А. Востоковедение на Алтае: история, современное со стояние, перспективы // XXXVII международный конгресс востоко ведов: в 3 т. М. : Наука, 2004. Т. 1. Моисеев В.А. Из истории основания китайских консульств в Ка захстане (20е гг. ХХ в.) // IV Евразийский форум. Астана: Издво Евразийского национального унта, 2004. С. 18–21. Моисеев В.А. Новый памятник обычного права казахов («Эреже» международного съезда 1908 г. в ЧубарАгаче) // Восточный архив. 2004. № 11–12. С. 107–112. Моисеев В.А. Преступления и наказания в Джунгарском ханстве (по материалам русских архивов) // Россия, Сибирь и Центральная Азия: взаимодействие народов и культур: материалы Пятой между народной научнопрактической конференции. Вып. 5. Барнаул : «АзБука», 2005. С. 389–393. Моисеев В.А. Развал СССР: причины и уроки для России // Проб лемы этнического сепаратизма и регионализма в центральной Азии 37

Библиография основных трудов профессора В.А. Моисеева и Сибири: история и современность: материалы научной конфе ренции. Барнаул, 13–14 сентября 2004 г. Барнаул : «АзБука», 2004. С. 56–66.

2005 г. Моисеев В.А. (в соавторстве с Н.С. Модоровым). Герои и антигерои в истории Горного Алтая // Горный Алтай. Исторический сборник. Вып. 9. ГорноАлтайск; Бийск : РИО БГПУ им. В.М. Шукшина, 2005. С. 79–88. Моисеев В.А. Востоковедение на историческом факультете Алтай ского государственного университета // Учебнообразовательные и научноисследовательские практики в условиях модернизации высшего образования в России. М., 2005. Моисеев В.А. Гражданская война в Туркестане и позиция китай ских властей Синьцзяна // Современное историческое сибиреведе ние XVII — начала ХХ вв.: сб. науч. трудов. Барнаул : Издво «АзБу ка», 2005. С. 313–322. Моисеев В.А. К вопросу о возвращении из Китая в Российский Туркестан участников восстания 1916 г. в период правления Времен ного правительства // Актуальные вопросы истории Сибири. Пятые научные чтения памяти профессора А.П. Бородавкина. Барнаул : Издво АлтГУ, 2005. С. 227. Моисеев В.А. К вопросу о возвращении из Китая в Россию участ ников восстания 1916 г. в период правления Временного правитель ства // III научные чтения памяти Ю.С. Булыгина : сб. науч. трудов Барнаул : АзБука, 2005. С. 161–162. Моисеев В.А. Новые факты о вхождении Горного Алтая в состав России: русскокитайские переговоры в Колывани летом 1756 г. // Гуманитарные науки и образование в контексте формирования ис торического мышления : труды Всероссийской научнопрактиче ской конференции. Бийск, 12–13 мая 2005 г. Бийск : РИО БГПУ им. В.М. Шукшина, 2005. С. 8–12.

2006 г. Моисеев В.А. (в соавторстве с Р.А. Кушнерик). Дипломатия Китая и России в Центральной Азии: сходства и различие (XVII–XVIII вв.) // Проблемы истории государственного управления и местного са моуправления Сибири XVI–XXI вв.: материалы VI Всероссийской научной конференции. Новосибирск : НГУЭУ, 2006. С. 321–325. 38

Библиография основных трудов профессора В.А. Моисеева Моисеев В.А. Внешнеполитические факторы присоединения Гор ного Алтая к России. 50е гг. XVIII в. // Алтай — Россия: через века в будущее : материалы Всероссийской научнопрактической конфе ренции, посвященной 250летию вхождения алтайского народа в со став Российского государства. (16–19 мая 2006 г.). ГорноАлтайск : РИО ГАГУ, 2006. Т. 1. С. 12–17. Моисеев В.А. Г.А. Колпаковский — воин, администратор, поли тик // Актуальные проблемы Центральной Азии и Китая: история и современность. Барнаул : Издво «АзБука», 2006. С. 192–205. Моисеев В.А. Из истории создания военных линий в Оренбургском крае и Западной Сибири в 30х — начале 50х гг. XVIII в. // Восто коведные исследования на Алтае. Вып. V. Сборник научных статей. Барнаул : Издво «АзБука», 2006. С. 17–23. Моисеев В.А. Из опыта становления и развития востоковедения в Алтайском крае // Преподавание истории стран Азии в средней и высшей школе России: исторический опыт и современные проб лемы: материалы Первого научнометодического семинара. Желез ногорск, 1–3 марта 2006 г. Вып. 1. Красноярск : Издво «Краснояр ский писатель», 2006. С. 42–55. Моисеев В.А. Прием в российское подданство южных алтайцев и включение в состав России Горного Алтая // Социокультурное вза имодействие алтайского и русского народов в истории государства Российского: Труды Всероссийской научнопрактической конфе ренции. Бийск, 27–30 сентября 2006 г. / отв. ред. О.М. Потапчук. Бийск : БГПУ им. В.М. Шукшина, 2006. С. 187–191. Моисеев В.А. Слово об учителе // Актуальные проблемы Цент ральной Азии и Китая: история и современность. Барнаул : Издво «АзБука», 2006. С. 5–12. Моисеев В.А. (в соавторстве с Н.С.Модоровым). Вторжение цин ских войск и иных «набежников» в Горный Алтай (конец 50–90 гг. XVIII в.) // Горный Алтай: исторический сборник. Вып. 10. Горно Алтайск; Бийск : РИА ГАГУ, 2006. С. 107–119.

2007 г. Моисеев В.А. (в соавторстве с И.В. Анисимовой ). Изменение этно политической карты Алтая и Джунгарии во второй половине XVIII — начале XIX в. // Сибирь и Центральная Азия: проблемы этно графии, истории и международных отношений. Третьи научные чтения 39

Библиография основных трудов профессора В.А. Моисеева памяти Е.М. Залкинда: Материалы международной научной конфе ренции 18 мая 2007 г. Барнаул : АзБука, 2007. С. 97–109. Моисеев В.А. Династия Анненковых — от революционеров к па лачам // Сибирь и Центральная Азия: проблемы этнографии, исто рии и международных отношений. Третьи научные чтения памяти Е.М. Залкинда: Материалы международной научной конференции 18 мая 2007 г. Барнаул : АзБука, 2007. С. 213–232. Моисеев В.В. (в соавторстве с Модоровым Н.С.). «Дело зайсана Боохола» (из истории присоединения Горного Алтая к России) // Гор ный Алтай. Исторический сборник. Вып. 11. ГорноАлтайск ;Бийск : РИО ГАГУ, 2007. С. 90108.

Список сборников документов, составителем которых являлся В.А. Моисеев Алтайская губерния — Казахстан. 1917–1925. История админи стративнотерриториального разграничения : сборник документов и материалов. Барнаул : ОАО «Алтайский полиграфический комби нат», 2001. 308 с. Международные отношения в Центральной Азии. XVII–XVIII вв. Документы и материалы. Кн. 1. М. : Наука. Главная редакция вос точной литературы, 1989. 375 с. Международные отношения в Центральной Азии. XVII–XVIII вв. Документы и материалы. Кн. 2. М. : Наука. Главная редакция вос точной литературы, 1989. 340 с. Русскоджунгарские отношения (конец XVII — 60е гг. XVIII вв.). Документы и извлечения. Барнаул: АзБука, 2006. 360 с. Цинская империя и казахские ханства. Вторая половина XVII — первая треть XIX в. Часть 1. АлмаАта: «Наука» Казахской ССР, 1989. 216 с. Цинская империя и казахские ханства. Вторая половина XVII — первая треть XIX в. Часть 2. АлмаАта: «Наука» Казахской ССР, 1989. 226 с. Ч.Ч. Валиханов. Собрание сочинений в пяти томах. АлмаАта: Главная редакция Казахской советской энциклопедии, 1984–1985. Чокан Валиханов. Избранные произведения. М.: Наука, 1986. 413 с. 40

Международные отношения в Центральной Азии

М.С. Уланов (Элиста)

Ойратские ламы как миссионеры и посланники Тибета в Центральной Азии (XVI–XVII вв.)* В процессе распространения буддизма среди кочевников Цент ральной Азии обычно выделяют три этапа. Первый начинается в пе риод господства хунну и продолжается до XIII в. Второй охватывает XIII–XVI вв., третий этап приходится на конец XVI и последующие века. Эти этапы являются отражением волнообразного характера распространения буддизма в Монголии, где одна волна сменяется другой, более мощной1. Буддизм в период первой волны распростра нения в Монголии не имел шансов на успех, поскольку к тому вре мени еще не созрели условия для его социальной и политической востребованности. Вторая волна распространения буддизма среди монголоязычных народов совпадает по времени с образованием мон гольской империи. Распространение буддизма было связано с даль нейшим углублением разложения родоплеменных отношений. Тем не менее буддизм так и не смог добиться полного успеха и органи чески вписаться в монгольское общество, стать необходимым ком понентом его социальной, экономической и политической жизни2. *

Статья подготовлена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда. Грант №07–01–36103 а/Ю. 41

М.С. Уланов Широкое распространение буддизма в Монголии началось только в конце XVI в. благодаря усилиям Далайламы III. Монгольское об щество на этот раз социально, политически и идеологически оказа лось гораздо более подготовленным к восприятию новой религии. В этот период буддизм в Центральной Азии был представлен главным образом в своем тибетском варианте, который возник в результате усвоения индийского буддийского наследия тибетцами. Тибетский буддизм, унаследовав немало достижений древней и средневековой Индии, сам породил мощную традицию книжности, стимулировал развитие религиозного искусства и традиционных наук. Основной формой распространившегося среди монголов и ойра тов тибетского буддизма стала «желтошапочная» традиция Гелуг, возникшая в XV в. Широкое распространение именно школы Гелуг среди монгольских народов можно объяснить внутренними характе ристиками данного направления тибетского буддизма. Реформатор ская деятельность основателя школы — Цзонхавы была направлена на восстановление высокого социального статуса буддийской мона шеской общины с помощью воссоздания традиций монашеской ас кезы и философии раннего буддизма. Строгое соблюдение дисцип линарного кодекса Винаи, обязательное религиознофилософское образование монахов, последовательность в получении религиозно го образования укрепляло духовный авторитет и статус монашества. Кроме того, Гелуг имела мощный фундамент для дальнейшего рас пространения школы. Была создана широкая сеть монастырей — образовательных и идеологических центров учения. Следует отметить, что распространению буддизма способствовали и социальнополитические факторы. Буддизм закрепил сложив шиеся социальные отношения и способствовал политическому союзу раздробленных княжеств между собой с другими буддийскими го сударствами. Единство религиозной идеологии в то время не могло не способствовать укреплению идеи единства, создавая некоторую основу, способную облегчить преодоление раздробленности и при наличии других благоприятных условий объединить страну. Приня тием тибетского буддизма был закреплен союз светской и духовной власти. В основе этого события лежали и политические интересы ха нов и князей, убедившихся в важном значении союза с церковью. Таким образом, буддизм выступал как фактор политической интег рации в противовес раздробленности и сепаратизму. Кроме того, обра щение к буддизму воспринималось как «следование традиции, память 42

Ойратские ламы как миссионеры и посланники… о былом могуществе», поскольку в юаньскую эпоху официальной религией был буддизм. Важную роль в распространении Гелуг в Монголии сыграли ой ратские просветители XVI–XVII вв.: Нейджитойн и Заяпандита, ставшие после обучения в Тибете, посланниками тибетских лам в Центральной Азии. Деятельность Нейджитойна (1557–1653) в Монголии известна нам еще недостаточно хорошо. В то же время именно он сыграл решающую позицию в деле распространения школы Гелуг среди монголов и ойратов. Нейджитойн в ойраткалмыцких источниках фигурирует под разными именами. Его называют ОчирДхармаху тухта, ОчирДара, Майдарихутухта, Цаган Номинхан и т.д. Согласно же биографии Нейджитойна, его светское имя было Абида3. Он был сыном ойратского правителя Мерген Темене. Известно, что Нейд житойн вначале вел обычную светскую жизнь, женился, у него ро дился сын. Однако эпизод на охоте, когда им была убита лань, быв шая на сносях, изменил его судьбу. Раскаявшись в содеянном, он поклялся уйти в монахи. Несмотря на строгий запрет отца и при ставленную к нему стражу, Нейджитойн, как и в свое время сам Будда, оставил мирскую жизнь4. Нейджитойн проходил обучение в знаменитом тибетском монас тыре Ташилунпо, являвшимся резиденцией Паченламы, второго по значимости духовного лидера Тибета. Завершив обучение, он посетил маньчжурского правителя Тайдзуна, а затем отправился по просьбе Панченламы Лобсан Чойчжичжалцана (1570–1662) в Мон голию. В биографии Нейджитойна отмечается, что Панченлама предсказал ему следующее: «Восток является страной, связанной с твоим прежним благопожеланием. Поэтому если ты отправишься не куданибудь, а только на Восток, то принесешь огромную пользу вере и одушевленным существам»5. В процессе проповеднической деятельности в хошунах Внутрен ней Монголии Нейджитойну приходилось постепенно, шаг за ша гом рассеивать недоверие местного населения как к нему самому, так и к проповедуемому им учению, завоевывать авторитет, прежде всего благодаря своим сверхъестественным дарованиям — умению вы зывать обильные дожди во время засухи, предсказывать наводнения, рождение детей и т.п. Успешно преодолевая трудности, Нейджитойн развернул об ширную миссионерскую деятельность. В результате он приобрел 43

М.С. Уланов большую славу и уважение, его считали то созерцателем, постигаю щим суть сокровенного учения тантры, то человеком, способным превращаться в проповедника буддизма, приобретая известность просветителя, то имеющим возможность магическим образом исце ляет различные болезни6. Широкая практика посвящения в буддизм представителей раз личных социальных слоев населения Монголии явилась одним их главных методов миссионерской деятельности Нейджитойна. На ряду с проповедями и толкованиями различных буддийских сочине ний Нейджитойн широко практиковал первоначальное посвящение в основы учения и наставления по правилам религиозного поведе ния. «Таким образом, он занимался тремя видами деятельности: приобщением к учению, созерцанием, действием [во имя распрост ранения религии]. Растолковывал множество произведений из [раз делов] шастр и сутр, организовывал также их переписку и распрост ранял их. Пожаловал многим, кому было предопределено судьбой: ханам и простолюдинам, обеты, начиная с дневного поста убаши, убашинца, банди, гецула и гелона. Повсеместно на земле, располо женной на этой сторону, стало много красно и желтоодетых (мона хов. — У.М.), принявших все три обета, обеты трех изучаемых пред метов и обеты «совершенного освобождения»7. В целях более широкого распространения буддизма Нейджи тойн проповедовал широким народным массам не только учение сутр, но и тантру, т.е. эзотерические доктрины. В его биографии ука зано, что он требовал от многих своих последователей «выучивать и читать глубочайшие из глубочайших, тончайшие из тончайших [тантр] из сокровенного учения ваджраяны, ямандаги и другие по добные молитвы…»8. Нейджитойн исходил из того, что самое глав ное в проповеди — это вначале вызвать интерес к данной религии, а потом уже поддерживать этот интерес тем, чтобы он со временем перерос в твердое убеждение9. Красочные и эмоционально насы щенные тантрические посвящения привлекали широкие массы на рода, тем самым создавая почву для более глубокого укоренения буд дийских воззрений. Имеющиеся в источниках материалы изза своей малочислен ности не позволяют проследить в динамике последовательную исто рию проповеднической деятельности Нейджитойна, ее этапы и их особенности. Однако результат деятельности Нейджитойна ясен — победа и распространение буддизма в Монголии в XVII в., рост по 44

Ойратские ламы как миссионеры и посланники… пулярности и авторитета самого Нейджитойна как искусного про поведника новой веры и признанного главы зарождающейся буд дийской церкви Монголии в лице его общины монахов. Прибыв на землю восточных монголов нищим странствующим монахом, Нейджитойн приобрел за годы своей проповеднической деятель ности славу Будды. В биографии Нейджитойна отмечается, что он «стал верховным ламой всех. Белое знамя его великой славы колыха лось над тремя землями (Восточной, Южной и Западной частями Монголии. — У.М.)»10. Основным районом деятельности Нейджитойна была Восточ ная Монголия. Однако в начале XVII в. (около 1616 г.) Нейджитойн прибывает к ойратам, где также распространяет «желтошапочный» буддизм. Вполне вероятно, что некоторые ойраты учились у него, когда он еще находился в Халхе. Согласно сочинению Б.У. Тюменя, пригласив для проповедей сына, т.е. Нейджитойна, торгутский правитель Мерген Темене «открыл и указал дербен ойратам путь странствования в Тибет и усвоению подлинных тибетских номов (религиозных книг)»11. Нейджитойн «руководством дербен ойра тами, своими здравыми советами и введением их в учение Будды распространил лучи солнца в темном небе…»12. Нейджитойн способствовал тому, что в духовный сан были по священы сыновья нескольких ойратских тайшей: дербетского Далай тайши, торгутского ХоУрлюка, зюнгарского ХараХулы, хошутских КундуленаУбаши, Цукера и других. Особое влияние Нейджитойн оказал на хошутского Байбагасхана. В итоге более тридцати отпрыс ков княжеского рода и около двухсот сыновей простолюдинов были отправлены для обучения в Тибет. По прошествии двух десятков лет обучения в различных монастырях Тибета они вернулись в Джунга рию, Кукунор, Волгу. Это не только изменило социальную структуру ойратского общества, но и привело к тому, что появилась духовная элита общества, лучшая часть которой была сосредоточена в Ойрат ском Большом и Малом кочевых монастырях Джунгарии13. Среди посвященных Нейджитойном в духовный сан юношей был и приемный сын Байбагасхана по имени Шара Хабаг, будущий Заяпандита (1599–1662), который сыграл важную роль в распрост ранении буддизма на территории Западной Монголии. В отличие от Нейджитойна, который в основном занимался распространением буддизма в кочевьях халхамонголов, Заяпандита вел свою пропо ведническую деятельность преимущественно среди ойратов. 45

М.С. Уланов Дед его, по имени КюнкюйЗаячи, был известен среди ойратов как очень мудрый человек. Отца его звали Баабахан. Заяпандита был его пятым сыном. Когда Заяпандите исполнилось 17 лет, он был посвя щен в духовное звание. Известный ойратский князь БайбагасБатур, не имея своего сына, предварительно усыновив Заяпандиту, отпра вил его в Тибет. Пройдя длительное обучение в Тибете и получив титул доктора буддийской философии, Заяпандита пользовался столь вы соким авторитетом, что преподавал вероучение на религиозных фа культетах крупнейших тибетских монастырей. Кроме того, его био граф Ратнабхадра сообщает, что когда «Его Святейшеству Далайламе исполнилось девятнадцать лет и святейший Панченлама принял у него монашеский обет гелюнга, Заяпандита был одним из десяти гелюнгов, присутствовавших на этой церемонии». После того, как Заяпандита пробыл в Тибете 22 года «два иерарха (Далай лама и Банчен лама), признав пользу, назначили приказом своим отправить Заяпандиту для проповедования учения Будды между монголами»14. При этом Далайлама поручил ему, чтобы по приезду в Монголию он «занимался переводом книг священных на монгольский язык ради пользы буддизма и его последователей»15. В 1639 г. он прибыл в Джунгарию и остановился в Тарбагатае в кочевье Очиртутайджи. Позже в 1641 г. лама посетил кочевья мон гольских правителей Дзасакту и Тушету ханов. В «Биографии…» го ворится, что «все это время он проповедовал учение Будды и тем удовлетворял желание всех стремящихся к приобретению этого уче ния, и сделался ламой трех великих монгольских ханов и Семи Хо шунов (корпусов) и Четырех Ойратов»16. Позже, когда халхасские правители обратились к Заяпандите с просьбой остаться у них в ко чевьях, великий лама ответил: «По повелению трех высших лам — святителей [для распространения религии] к Семи хошунам послан был ОчирДхармахутухта (Нейджитойн. — У.М.), меня же посла ли к дурбэнойратам»17. Таким образом, сферы влияния двух ойрат ских просветителей были разделены между Восточной и Западной Монголией. Несмотря на это Заяпандита и Нейджитойн все же по сещали и монгольские, и ойратские владения. Величайшим достижением Заяпандиты было создание в 1648 г. ойратской письменности «тодо бичиг». Роль Заяпандиты как созда теля ойраткалмыцкой письменности следует рассматривать в кон тексте истории развития письменности всех монгольских народов. Впервые монголы стали пользоваться для государственных нужд 46

Ойратские ламы как миссионеры и посланники… уйгурской письменностью в начале XIII в. Наибольшее распростра нение она имела при Чингисхане и его преемниках. При МункеКа гане (1251–1259) Сакьяпандитой ГунгаДжалцаном была предпри нята первая попытка составить собственно монгольский алфавит на основе уйгурского письма, но этот алфавит просуществовал недолго. Хубилайхан, основатель Юаньской монгольской династии в Китае, был инициатором создания приглашенным им Пагбаламой новой письменности, призванной быть понятной всем подданным великой империи, и монголам, и тибетцам, и китайцам. В истории эта пись менность известна как «квадратное письмо», составлена она была на тибетскотангутской основе. В конце XIII в. Чойджи Одзёр создал иную монгольскую письменность — на основе алфавита, составлен ного ранее Сакьяпандитой. С этого времени новое письмо прочно утвердилось среди монголов, и уже в первой половине XIV в. был предпринят перевод Данджура — свода комментариев к тибетскому каноническому своду Ганджур. Осознавая несовершенность монгольской письменности для ой ратского языка, Заяпандита задался целью приближения ее к осо бенностям западномонгольских диалектов. Поэтому созданное им письмо называлось «ясным». Кроме того, Заяпандита встречал не мало затруднений во время чтения молитв, наставлений и толкова ний священных книг, которые были в основном на тибетском языке. Имевшиеся монгольские переводы были мало понятны ойратам. Поэтому Заяпандита вынужден был реформировать общемонголь скую письменность, максимально приблизив ее к живому ойратскому говору. По мнению известного монголоведа А.М. Позднеева, сохра нившиеся ойратские переводы буддийской литературы, «несрав ненно правильнее, толковее и вообще выше таких же переводов на язык монгольский»18. Совместно со своими учениками ойратский просветитель перевел с тибетского языка на ойратский более 170 буддийских сочинений, из которых до нас дошло только 4719. Созда ние национальной письменности было важным политическим ша гом в деле объединения ойрат, оно имело и практическое значение в деле как просвещения, так и религиозной проповеди. В советской науке имеется две точки зрения на проблему пред назначения «ясного письма». Так, по мнению академика С.А. Козина, Заяпандита стремился сделать свою письменность «всемонголь ской»20. Однако большинство ученых считает, что создал великий просветитель «тодо бичиг» именно для ойратов. В то же время, по 47

М.С. Уланов мнению китайского ученого ойратского происхождения Ш. Норбо, Заяпандита стремился к тому, чтобы все монгольские народы при няли новую письменность, дабы объединить их в будущее в рамках единого государства. В качестве аргумента, Ш. Норбо приводит упо минание о том, «что через ехавшего в 1652 г. в Пекин Далайламу он предложил маньчжурскому императору издать указ и распространить «ясное письмо» среди южных монголов, завоеванных маньчжурами»21. Следует отметить, что Заяпандита не ограничивался только ре лигиозной деятельностью. Как представитель Тибета и Далайламы он был призван установить тесный контакт между Тибетом и ойрат скими правителями. В результате для ойратов и монголов Тибет стал своего рода тибетским «Ватиканом», религиозным, духовным и от части политическим центром22. В этот период в Халхе и Джунгарии усилилась феодальная меж доусобица, шла упорная борьба между центральной властью и удель ными правителями. Заяпандита не был безучастным наблюдателем происходивших на его глазах событий. Он несколько раз примирял враждующих князей, сумел предотвратить кровопролитие, которое могло бы произойти в результате вражды джунгарских и кукунорс ких правителей. Историкам хорошо известен факт, что Заяпандита неоднократно улаживал миром враждовавших между собой ойрат ских князей Цеценхана и Аблая. Заяпандита участвовал также в раз работке и принятии монголоойратских законов, или Великого Степ ного Уложения 1640 г., отдельные статьи которого по существу объявляли буддизм государственной религией. Слава о его учености опережала самого Заяпандиту, и к нему приезжали из далека, чтобы прослушать толкование им священных сочинений и чтение молитв, его постоянно приглашали все ойрат ские князья и нойоны. С пастырской и проповеднической миссией Заяпандита объездил все владения ойратов от рек Или до Волги, от Алтая до Гималаев. В том числе он дважды, в 1645 и в 1655 гг., по бывал у волжских ойраткалмыков, принявших подданство России. Таким образом, деятельность Заяпандиты оказалась очень пло дотворной. Ему удалось широко распространить буддизм среди мон гольских народов. Великий просветитель дважды посещал и кочевья волжских калмыков. Роль и значение в ойратском обществе и мон гольском мире Заяпандиты были настолько велики, что некоторые исследователи высказали мнение о нем как руководителе нацио нального движения ойратов. Вся духовная деятельность Заяпандиты 48

Ойратские ламы как миссионеры и посланники… и его сподвижников была направлена не просто на распространение учения буддизма среди ойратов и монголов, а на их духовное едине ние в рамках одной религии. Можно сказать, что в этот период буд дизм стал этноинтегрирующим фактором для всех ойратских племен. Единство религиозной идеологии в то время не могло не способст вовать укреплению идеи общеойратского единства, создавая неко торую идеологическую основу, способную облегчить преодоление раздробленности и при наличии других благоприятных условий объ единить страну23. Подвижническая деятельность Заяпандиты послужила основа нием присвоения ему титула «хутухта», означающего перерожденца высокого ранга. Но начавшаяся линия перерожденчества не была продолжена среди калмыков. Откочевка части ойратских племен на запад в пределы России имела различные последствия, среди кото рых отсутствие данного института. Распространение учения Гелуг среди монголов и ойратов ради кально изменило религиозную ситуацию в Центральной Азии: резко возвысилась сакральная значимость Тибета, а буддизм стал рас сматриваться как необходимая составная часть для восстановления империи Чингисхана. В силу активной пропаганды религиозного принципа единения светской и духовной властей произошла значи тельная политизация тибетомонгольского буддизма, что нашло от ражение в его дальнейшей истории24. Буддизм способствовал этнической консолидации монгольских на родов, препятствовал их ассимиляции, сыграл важную роль в форми ровании их национального самосознания. Роль буддизма в этноинте гративных процессах данных народов была во многом схожа с ролью христианства на Руси. Принятие буддизма монголами и ойратами знаменовало собой качественно новый этап в развитии их культуры и стимулировало развитие новых форм духовной жизни общества.

Примечания 1

2 3

Янгутов Л.Е. Социальные и политические аспекты распространения буд дизма в Монголии // Мир Центральной Азии: материалы международной конференции. УланУдэ, 2002. Т. 3. С. 242. Там же. Батур Убуши Тюмень. Сказание о Дербен Ойратах // Лунный свет: Кал мыцкие историколитературные памятники. Элиста, 2003. С. 13. 49

М.С. Уланов 4

5 6

7 8 9 10 11 12 13

14

15 16 17 18

19 20 21 22

23 24

Биография Нейджитойна // Пурбуева Ц.П. «Биография Нейджитойна» — как источник по истории буддизма в Монголии. Новосибирск, 1984. С. 49. Там же. С. 51. Пурбуева Ц.П. «Биография Нейджитойна» — как источник по истории буддизма в Монголии. Новосибирск, 1984. С. 28. Биография Нейджитойна… С. 89. Там же. С. 82. Пурбуева Ц.П. Указ. соч. С. 33. Биография Нейджитойна… С. 90. Батур Убуши Тюмень. Сказание о Дербен Ойратах… С. 139. Там же. С. 140. Бичеев Б.А. Дети Неба — Синие Волки. Мифологорелигиозные основы формирования этнического сознания калмыков. Элиста, 2005. С. 76. Раднабадра. Биография Зая Пандиты // Лунный свет: Калмыцкие историко литературные памятники. Элиста, 2003. С. 165. Там же. Там же. С. 167. Норбо Ш. Заяпандита (Материалы к биографии). Элиста, 1999. С. 44. Позднеев А.М. Калмыцкое вероучение // Энциклопедический словарь. СПб., 1895. Т. 14. С. 72. Бакаева Э.П. Буддизм в Калмыкии. Элиста, 1994. С. 14. См. подробнее: Козин С. А. Джангариада. М.; Л., 1940. Норбо Ш. Указ. соч. С. 18. Санчиров В.П. Тибет и ойраты [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.narodru.ru/smi324.html Бичеев Б.А. Дети Неба — Синие Волки… С. 78. Китинов Б.У. Священный Тибет и воинственная степь: буддизм у ойратов (XIII–XVII вв.). М., 2004. С. 148.

А.В. Цюрюмов (Элиста)

Калмыцко джунгарские отношения в первой половине XVII в.* Как известно, в советской историографии господствовала теория добровольного вхождения калмыков в состав России в начале XVII в. Но многочисленные калмыцкие шерти отражают продолжавшийся в течение 50 лет этап непростых переговоров о территории калмыц# ких кочевий и условиях подчинения калмыков Москве. При этом мирные контакты чередовались порою и более или менее значитель# ными военными столкновениями. На наш взгляд, истинные при# чины и этапы вхождения в состав России части ойратов#калмы# ков пока еще недостаточно исследованы. Полагаем, что вхождение калмыков в состав Русского государства было реализовано в ходе нескольких последовательных этапов. Содержанием первого было становление в первой половине XVII в. русско#калмыцких отноше# ний. Следующий этап (вторая половина XVII в.) явился временем фактического вхождения Калмыцкого ханства в состав Русского государства. Здесь важно выделить геополитические факторы, свя# занные прежде всего с калмыцко#джунгарскими отношениями. От# дельные моменты истории калмыцко#джунгарских отношений отра# жены в историографии1. *

Статья подготовлена при поддержке РГНФ (проект «Русско#калмыцкие отношения в XVII в.» 07–01–36102 а/ю). 51

А.В. Цюрюмов В конце XVI — начале XVII в. у ойратов существовало большое число самостоятельных владений, делившихся на две группировки: во главе одной стоял хошоутский тайша Байбагас, во главе другой — цоросский тайша Хара#Хула. Частые войны и связанное с ними дли# тельное политическое и хозяйственное напряжение сделали необ# ходимыми периодические съезды («чулганы») владетельных князей. Ими руководил выборный чулган#дарга (глава чулгана), в задачу ко# торого входило согласование действий владетельных князей. В ука# занное время чулган#даргой стал наиболее влиятельный в военном отношении правитель Байбагас. Окруженные со всех сторон сильными кочевыми и оседлыми ханствами и княжествами (Могулистан, казахи, халха#монголы), ойраты терпели военные неудачи и теряли выходы к меновым рын# кам Средней Азии и Китая, под угрозой оказалась их государствен# ная самостоятельность. Выход из кризиса был найден в откочевке дербетских и торгоутских улусов в новые районы. Движение на северо# запад диктовалось самой обстановкой: дорога на север была закрыта владениями Алтын#хана, на восток — восточномонгольскими кня# жествами, путь на запад им преграждали казахские владения, заняв# шие Семиречье и прилегающие к нему области. Лишь северо#запад# ное направление было более или менее открыто для ойратов. Дербеты и торгоуты покинули пределы Джунгарии и двинулись двумя потоками вдоль Иртыша на северо#запад, в сибирские районы Русского государства. Сначала они появились в районах, прилегаю# щих к современным городам Семипалатинску, Павлодару и к северо# востоку от Акмолинска, в то время почти совершенно незаселенных. Одну группировку составили улусы дербетов и торгоутов во главе с главным дербетским тайшей Далай#Батыром, в нее входили улусы Изенея (Иченея), Ужена и Юрикты Конаевых; другую — улусы главного торгоутского тайши Хо#Урлюка, а также Корсугана, Улче# чея, Тогачея, Буярана и Дубенея. Из грамот Приказа Казанского дворца тарскому воеводе И.В. Мосальскому (1608 г.) известно о по# явлении первой группировки по Оми и Иртышу до г. Тары, вто# рой — по Камышлову возле Колмак#озера2. Перемешанный состав группировок может свидетельствовать о наличии общего плана дей# ствий торгоутских и дербетских тайшей, союз которых был скреплен династическим браком: жена Далай#Батыра была сестрой Хо#Ур# люка3. В 1606–1608 гг. были установлены посольские отношения с Россией. 52

Калмыцкоджунгарские отношения… Возможно также, что на первых порах откочевка Далая, Хо#Ур# люка и других владетельных князей происходила с ведома и согласия чулгана ойратских тайшей. Не случайно в 1620 г. Хара#Хула также установил посольские отношения с Россией, предполагавшие его защиту от Алтын#хана4. Вместе с торгоутами и дербетами двигались отдельные улусы цоросов и хошоутов. Например, по сообщению уфимского воеводы С.Г. Коробьина в Приказ Казанского дворца, в 1622 г. джунгарский Исенгил оказался в Предуралье, где совершил нападение на Уфимский уезд5. При этом откочевавшие правители не теряли связи с ними, неизменно участвуя в решения всех ойрат# ских дел, в общих походах против Алтан#ханов и казахов. В начале 1620#х гг. торгоуты и дербеты изменили вектор движе# ния, продвинувшись на запад, в Предуралье. Одновременно усилил# ся их натиск на ногаев. На наш взгляд, первостепенную роль в вы# боре направления движения сыграло стремление ойратов вернуть бывшие владения кучумовича Ишима, женатого на сестре Хо#Урлюка, затем Чокура6. Кстати, в историографии только Н.В. Устюгов акти# визацию калмыков в этом регионе объяснял их союзом с сыном Кучума Ишимом7. Но дальнейшее продвижение калмыков к Эмбе во многом было связано и с межойратскими противоречиями и изменением ситу# ации в Центральной Азии. Калмыцкие летописи позволяют отча# сти понять причины этих изменений. О событиях этого времени писал Габан#Шараб, отмечавший, что в 1628 г. сын Хо#Урлюка Лаузан сообщил ойратским владельцам о планах «от них отлу# читься», в 1629 г. он начал откочевку, на следующий год он пере# шел Яик и Волгу, завоевав ногаев. Вслед за ним в том же 1630 г. подошли к Яику Хо#Урлюк и Дайчин, на следующий год они при# кочевали к Волге8. Примерно также описывается данное событие в анонимной «Ис# тории калмыцких ханов». Хо#Урлюк в 1628 г., «когда зюнгарские (приалтайские) ойраты во время смут убивали друг друга…, не желая расстроить своих подвластных, откочевал далее к народам чуждого происхождения (племенам тюркским), которых он и завоевал». Тор# гоутский предводитель с 6 сыновьями возглавил перекочевку 50 тыс. кибиток подвластных, а также хошоутов и дербетов. На Яике были подчинены эмбулуки, затем на западе от Яика — едисанцы и хатай# кипчаки. В итоге, по данным летописи, в 1630 г. Хо#Урлюк вышел к берегам Волги9. 53

А.В. Цюрюмов Батур#Убаши Тюмень писал, что с 1625 г. отмечается усиление власти и влияния цоросской династии10. Г. Лыткин, ссылаясь на «Историю монгольских ванов и гунов», писал, что Хо#Урлюк взял своих торгоутов и откочевал к Волге, когда джунгарские Хара#Хула и его сын Батур «стали притеснять ойратов, подчиняя их своему влиянию»11. Из указанных работ только в летописи Б.#У. Тюменя дана наибо# лее верная датировка начала движения. В 1625 г. разгорелась междо# усобная война тайши Чокура с Байбагишем, который захватил ты# сячу кибиток подвластных, принадлежавших их умершему брату Чин#тайше. Тайши Хара#Хула и Далай#Батыр сначала примирили братьев, но затем в сражении на берегу Иртыша, в районе озера Ямышева, Байбагиш потерпел поражение и погиб. Далай#Батыр и Хо#Урлюк стали преследовать улусы Чокура, дойдя до Яика и Эмбы. Здесь он подчинился тайше Дайчину, старшему сыну Хо#Урлюка12. Оказавшись в конце 1620#х — первой половине 1630#х гг. на Яике и Эмбе, торгоуты разгромили Ногайскую Орду13. Действия Хо# Урлюка объяснялись событиями, происходившими среди ойратов. С.К. Богоявленский писал, что в 1635 г. из#за стремления дербетско# го тайши захватить власть в группировке произошел решающий раз# рыв Далай#Батыра с Хо#Урлюком14. И.Я. Златкин, на наш взгляд, ошибочно писал о начале распада дербетско#торгоутской группи# ровки после 1625 г., когда Далай#Батыр отошел от Хо#Урлюка и на# чал сближаться с юго#восточными ойратами Хара#Хулы15. С нашей точки зрения, окончательный разрыв между Далай#Баты# ром и Хо#Урлюком произошел в 1633–1635 гг. Здесь можно привести сведения бухарского посла Казы Казыева о заключении в 1633 г. тай# шами оборонительного договора, причем Далай#Батыр нес оборону с юга, против Бухары, Хо#Урлюк — с запада, против ногаев, Гуши# хан — против казахов, Батур — против Алтын#хана16. Разрыв был связан с процессом политогенеза ойратского об# щества. В первой половине 1630#х гг. произошли значительные из# менения в расстановке сил. Как сообщал в 1632 г. в Посольском приказе калмыцкий посол Мурзей, в междоусобной борьбе погиб Байбагас17, через два года умер Хара#Хула. Его сын Батур был про# возглашен на следующий год правителем Джунгарского ханства, став первым хунтайджи. В этот период в окружении Батура#хунтайджи заметную роль стал играть Далай#Батыр, возглавлявший походы ойратов на казахов18. 54

Калмыцкоджунгарские отношения… Здесь необходимо учитывать важное замечание из летописи Габан# Шараба о близости происхождения цоросов и дербетов19, в силу чего последние, естественно, стремились к своим соплеменникам. Кроме того, в «Отписке тобольского воеводы П.И. Пронского в Сибирский приказ» сообщалось, что оба правителя были «в свойстве и в друж# бе»20. Видимо, поэтому началось возвращение дербетских тайшей в степи Джунгарии и Восточного Туркестана, которые к этому вре# мени стали основной территорией Джунгарского ханства. Мы пола# гаем, что с начала 1630#х гг. Далай#Батыр основное внимание уделил тобольскому направлению. Причем из отписки тобольского воево# ды кн. Ф.А. Телятевского стало известно о нападении в 1632 г. отря# дов Далай#Батыра на Тобольский и Тарский уезды, после чего послы тайши требовали вернуть захваченный ясырь21. Батуру#хунтайджи были подвластны фактически все ойратские владения, за исключением хошоутов и торгоутов, кочевавших в меж# дуречье Волги — Яика — Эмбы. С середины 1630#х гг. тайша тор# гоутов, не желая подчиняться общеойратскому правителю, продви# нулся на запад, «напав на цжумбулаков, туркменов и татар (мангат), пропитал своих подвластных их скотом»22. На западных границах Джунгарии в эти годы стали происходить вооруженные столкновения между Далай#Батыром и группировкой Чокура — Мерген#Темене. Послы дербетов говорили в Москве, что Чокур и Мерген#Темене являются исконными вечными недругами Далая23. Но в это время торгоуты Хо#Урлюка неоднократно появля# лись под Тобольском, давая вместе с другими ойратскими тайшами шерти, получая разрешение торговать24. Весной 1635 г. торгоутов настигли в верховьях Тобола и Ишима джунгарские и дербетские тайши, а затем казахи, возглавляемые ха# ном Джахангиром. Они оттеснили Хо#Урлюка к Эмбе и далее к низо# вьям Яика. В это же время с юга на торгоутов совершили нападение войска Бухарского ханства и «многие улусы повоевали и конские и животинные стада отогнали». Эти обстоятельства заставили торгоу# тов сосредоточиться по Яику и Волге, возобновить торговлю с Астра# ханью25. Немалую роль в консолидации торгоутов под властью Хо#Урлюка сыграло противостояние их с хошоутами. В «Статейном списке пе# реговоров томского воеводы кн. И.И. Ромодановского» сообщается о столкновении с ним в середине 1630#х гг. Дайчина, в ходе которого хошоутский тайша, вероятно, планировавший вытеснить торгоутов, 55

А.В. Цюрюмов был даже пленен26. Согласно отписке тюменского воеводы кн. И.А. Львова, хошоутский Туру#Байху одно время «кочевал блиско Астрахани со своими улусными людьми», затем вернулся в Джунга# рию27. Нежелание подчиниться власти хунтайджи, а затем торгоутам привело к откочевке в 1635–1637 гг. Туру#Байху (Гуши#хана) в при# легающие к Тибету районы Кукунора и созданию там Хошоутского ханства28. Е.Л. Беспрозванных подтверждает уход хошоутского пра# вителя в 1636 г.29 В эти же годы изменяется ситуация в Джунгарии. В 1637 г. умер Далай#Батыр, его улус был разделен между сыновьями, главным из которых сначала стал Дайчин#Хатан (в 1637–1647 гг.), затем Даян# Омбо (с 1648 г.)30. Вслед за этим начинается этап нормализации вза# имоотношений между калмыками и джунгарами, продолжавшийся до начала 1640#х гг. Необходимо заметить, что в эти годы установи# лись северо#восточные торгоутские и северо#западные джунгарские границы. Они находились в районе Тобольска, Тюмени и Тары, где велась, чередуемая устными шертями, активная общеойратская тор# говля. Можно считать, что в эти годы все ойратские, в том числе и торгоутские, кочевья протянулись вдоль старой Казанской дороги. Изменение политической ситуации в Джунгарии повлияло на ха# рактер русско#калмыцких отношений. Причем в Западной Сибири отношение России к калмыкам диктовалось общей линией ее взаи# моотношений с Джунгарией. По мнению И.Я. Златкина и Ш.Б. Чи# митдоржиева, в эти годы Батур#хунтайджи стремился обезопасить северную границу, установив добрососедские отношения с Русским государством. В грамоте из Казанского приказа тюменскому воеводе С.И. Жеребцову в ноябре 1632 г. констатировалось, что «колмацкие тайши и их улусные люди делают негараздо, своими улусными людь# ми кочюют блиско Тюменсково уезду, и у наших у ясачных людей зверовые промыслы и рыбные ловли и бобровые гоны отнимают, и нашим ясачным людем в зверовых промыслех чинят утесненья, грабят и побивают и в полон к себе емлют». Москва выдвинула новое условие: «И вперед бы, не бив нам челом и не учинясь под нашею царскою высокою рукою в прямом холопстве, блиско наших городов и волостей не кочевали и угодьи не владели, и нашим ясачным лю# дем и зверовых и во всяких промыслех утесненья никакова не чини# ли»31. В результате, как полагал Ш.Б. Чимитдоржиев, хунтайджи запретил кочевавшим в Сибири ойратским тайшам совершать набе# ги на русские земли, главной целью которых были захваты ясачных 56

Калмыцкоджунгарские отношения… барабинских татар и контроль за добычей соли на Ямышевском озере. С конца 1630#х гг. активизировалась русско#ойратская торговля в То# больске, Томске32. Согласно новейшим исследованиям, для отно# шений двух стран характерен «сдержанный и даже комплиментар# ный характер». Батур#хунтайджи за годы своего правления ни разу не выступил враждебно против России. Он строго требовал того же и от всех тайшей Джунгарии. Некоторые из них не раз обращались к нему с предложениями о совместных действиях против русских го# родов, но он решительно отклонял такие предложения, добиваясь сохранения мира на границах с Россией33. 5 сентября 1640 г. в Джунгарии состоялся съезд монгольских и ой# ратских правителей и представителей высшего ламаистского духо# венства, принявший монголо#ойратские законы и провозгласивший прекращение усобиц. В исторической литературе указывается, что решения съезда создавали условия для возвращения торгоутов в «даль# ние кочевья», т.е. в Джунгарию34. На наш взгляд, съезд прежде всего констатировал состоявшееся деление ойратов на Джунгарское, Хо# шоутское и Калмыцкое ханства. В эти годы мы отмечаем дальнейшее сближение калмыков и Джун# гарии. Из «Статейного списка посольства томского сына боярского П. Кульвинского к джунгарскому тайджи Чокуру и Сенге» видно, что Хо#Урлюк, сознавая могущество Батура#хунтайджи, старался поддерживать с ним добрососедские отношения, участвовать в об# щеойратских мероприятиях, заключил династический союз, но при этом старался иметь с ним не вассальные, а союзнические отно# шения35. Летом 1640 г. его сын Ельден находился в свите Батура# хунтайджи во время переговоров с русским посланцем М. Ремезо# вым36. Но политическая стабилизация, достигнутая на съезде, продол# жалась недолго. В 1642 г. дочь Хо#Урлюка, являвшаяся женой сына Далай#Батыра Дайчина#Хошучи, ушла от мужа и вернулась в улусы отца, приведя своих подвластных. Дербетский тайша пустился в по# гоню за беглецами и погиб в сражении с Хо#Урлюком и Ельденом37. Вероятно, все его улусные люди общей численностью до 7 тыс. чело# век достались победителям. Дербетско#торгоутский конфликт, ги# бель тайши и присоединение к торгоутам части дербетского улуса, входившего в состав государства Батура#хунтайджи, были воспри# няты участниками съезда 1640 г. как нарушение мира и единства. Это обстоятельство дало повод джунгарскому правителю начать 57

А.В. Цюрюмов в 1642 г. войну против Хо#Урлюка, который, избегая столкновений с джунгарами, откочевал в междуречье Яика и Волги38. Торгоутские тайши пытались в следующем году наладить торго# вые связи с Астраханью, но местный воевода вновь потребовал от тайшей аманатов, выдачи едисанских и ногайских «изменников» и откочевки за Яик к сибирским городам. Согласившись выдать аманатов и татар, тайши отказались откочевать на восток, так как «на старых кочевьях стоят недруги их кара#калмыки» (джунгары)39. В 1644 г. произошел первый в истории русско#калмыцких отно# шений кризис. Причиной его стал поход Хо#Урлюка на Северный Кавказ, в ходе которого произошло столкновение с гарнизоном Тер# ского городка. Поход был вызван стремлением калмыков и донских казаков выступить единым фронтом против Крыма и подчинить кочевавших здесь ногаев Казыя. Указанные события осложнили русско#калмыцкие отношения и вынудили калмыков отойти за Яик и вновь пойти на сближение с Джунгарией. Отношения калмыков и России зависели от позиции джунгар. Посольский приказ попытался убедить правителя Джунгарии и хо# шоутских Аблая и Кунделен#Убаши выступить против торгоутов. Из «Отписок тобольского воеводы Г.С. Куракина в Сибирский приказ» от 25 октября 1644 и 27 января 1745 гг. известно, что гибель в Кабарде главного торгоутского тайши Хо#Урлюка, чья дочь Дарибасалчи была женой правителя Джунгарии, не позволила создать калмыцко# джунгарский союз, но и хунтайджи отказался участвовать в походе на торгоутов40. Тобольский воевода кн. Г.С. Куракин сообщил в Посольский при# каз о противоречиях, возникших между хунтайджи, которого под# держали хошоутский Очирту Цецен#хан и Хо#Урлюк, и группиров# кой Аблая, младшего брата Очирту Цецен#хана, и Кунделен#Убаши. В союзе с последними выступил казахский Джахангир. В 1644 г. Ба# тур#хунтайджи провел поддержанный лишь «Урлюковыми немноги# ми людьми» неудачный поход на Джахангира41. Дербетские и хошо# утские тайши не поддержали его, из#за чего хунтайджи призвал своего Хо#Урлюка начать совместный поход на дербетов и хошоутов Кунделена#Убаши42. Воевода Г.С. Куракин весной 1644 г. сообщал в Сибирский при# каз о получении только от хошоутов ответа, свидетельствующего, что «Абулай#тайша с Кунделенем#тайшею готов итти на… государеву службу на Урлюка#тайшу войною»43. Улусы хошоутских тайшей, 58

Калмыцкоджунгарские отношения… не присоединившихся к походу Туру#Байху в Тибет, с начала 1640#х гг. находились восточнее кочевий калмыков. Из переписки Посольского и Сибирского приказов с тобольскими властями следует, что, занимая земли между калмыками и джунгарами, хошоутские тайши пытались играть первые роли в системе межойратских отношений. К тому же через их кочевья проходили торговые пути из Сибири в Бухару и Ки# тай, что позволяло им играть вспомогательную роль и в русско#китай# ских отношениях. Поход на торгоутов не состоялся, как считал тобольский воевода, из#за подготовки хошоутских правителей к войне с Батуром#хун# тайджи. В этом случае сыновья Хо#Урлюка могли ударить с тыла. К тому же и торгоутские тайши чуть позже заручились поддержкой Кунделен#Убаши, прося его взять «под свою руку»44. Но начавшиеся переговоры подтолкнули осенью 1645 г. хошоутов к дальнейшему сближению с Россией. Об этом свидетельствует их перекочевка на реки Илек, Оил и Сагиз, откуда они послали людей в Уфу к воеводе Ф.А. Алябьеву для шертования, обещав даже начать войну с торгоу# тами в случае их неповиновения России45. В Астрахани также были получены сведения о контактах волж# ских калмыков и джунгар («дальних калмыков»): «Калмыцкие все тайши, посоветовав меж себя, хотят кочевать к дальним калмы# ком, потому что де, государь, к ним от дальних калмыков присла# ны послы с угрозою, и велят де дальние калмыки прикочевать им к себе вскоре». Некоторые улусы «от реки Сакпары учали коче# вать к дальним калмыком с послом их, с лабою»46. Этот же эпизод мы находим у М.Л. Кичикова, отмечавшего, что в отсутствие Дай# чина осенью 1645 г. к тайшам Лаузану, Ельдену, Шункею и Нама# Серену прибыло джунгарско#хошоутское посольство, в составе ко# торого был и некий «лаба». Они обвинили торгоутских тайшей в нарушении клятвы и законов, принятых на съезде 1640 г. в Джун# гарии, и потребовали «тысячу душ ясырю, десять тысяч лошадей и тысячу верблюдов, пятьсот человек калмыков з женами и з деть# ми и з дворами, да… их едисанцев да енбулуков». Лаузан принял условия, договорившись о сокращении размеров штрафа. Через некоторое время к калмыкам прибыло новое джунгарское посоль# ство, состоявшее из шестидесяти лам и цорджи и трехсот сопровожда# ющих лиц. Послы предложили торгоутским тайшам присоединить# ся к джунгарам, удвоить штраф и выдать всех дербетов и ногаев. Лаузану вновь пришлось согласиться с новыми требованиями47. 59

А.В. Цюрюмов Нужно сказать, что русские источники под «лабой» подразумевали представителя Далай#ламы V Зая#пандиту, поводом приезда кото# рого стали похороны Даян#Эрке48. По сведениям астраханского воеводы Б.А. Репнина, «дальние большие калмыки» стали звать волжских на старые кочевья, так как на Волге «они только людей перетеряли»49. Вероятно, с этой же це# лью в улусах Шункея и Нама#Серена и находился лама Зая#пандита, пытавшийся объединить монголо#язычные народы под эгидой пра# вителей Тибета и зачастую выступавший арбитром в конфликтных ситуациях50. Во второй половине 1640#х гг. ситуация в Джунгарии заметно осложнилась. Известно, что хошоутский тайша Кунделен#Убаши и главный дербетский тайша Даян#Омбо, заключив военный союз с казахским ханом Джахангиром, вновь начали войну с хунтайджи. Столкновения сразу складывались не в пользу хошоутов51. В начале 1649 г. казахи и хошоуты потерпели окончательное поражение. Кун# делен#Убаши и Даян#Омбо с остатками своих подвластных (около 20 тыс.) отступили на запад к рекам Эмбе и Сырту, где вступили в пе# реговоры с торгоутскими тайшами. В результате было заключено соглашение, по которому Кунделен#Убаши получил право кочевать восточнее владений Лаузана, став калмыкам защитой от джунгар52. При этом хошоуты в 1645 г. послали людей в Уфу для шертования, обещав начать войну с торгоутами в случае их неповиновения Рос# сии53. В 1649 г. дербетский Даян#Омбо обратился в Тобольск к вое# воде кн. В.Б. Шереметеву с просьбой разрешить кочевать в этом районе54. В связи с прикочевкой хошоутов торгоуты были вытеснены в меж# дуречье Яика и Волги, где сразу же стала ощущаться земельная тес# нота. Не случайно калмыцкий правитель объявил в Астрахани, что калмыкам «всем меж Яиком и Эмбой и меж Волгой и Яиком на но# гайской степи кочевать не уместиться»55. Дайчин и другие тайши фактически потеряли возможность отступления на восток, так как это неминуемо сталкивало их с хошоутами. Необходимо признать, что русские источники практически не отражали процесс появления на Яике и Волге других улусов. Не имея в регионе достаточных военных сил, Россия проводила сдержанную политику и требовала возвращения кочевников в вер# ховья Тобола. Но неуступчивая позиция Хо#Урлюка объяснялась событиями, связанными с процессом политогенеза ойратского 60

Калмыцкоджунгарские отношения… общества. Создатель Джунгарского ханства Батур#хунтайджи подчи# нил все ойратские владения, за исключением хошоутов и торгоутов, кочевавших в междуречье Волги — Яика — Эмбы. Столкновение Батура#хунтайджи с торгоутами в эти годы ускорило распад ойрат# ского союза и окончательное продвижение их к Волге. Таким образом, вхождение калмыков в состав Русского госу# дарства было обусловлено целым рядом политических и социально# экономических причин. Ойратское общество переживало глубокий социально#экономический кризис, связанный со сложностью дос# тупа к рынкам Китая и Средней Азии. Кризис проявился и в нехватке пастбищ. Все это толкало отдельных тайшей к поискам новых паст# бищных территорий. Единственно доступными оставались рынки сибирских городов. В результате в 1606–1608 гг. были установлены посольские отношения с Россией. До середины 1620#х гг. торгоуты и дербеты в условиях войны с Алтын#ханом сохраняли единство с остальными ойратами, подчинялись цоросскому Хара#Хуле и сов# местно с ним шертовали в сибирских городах. Одновременно с установлением посольских отношений с Русским государством происходило стремительное продвижение калмыков Далай#Батыра, Хо#Урлюка и Туру#Байху на запад. Перекочевка в При# уралье объяснялась не только стремлением захватить бывшие владе# ния Кучума в Приуралье и подчинить улусы Большой Орды ногаев, но во многом была связана с межойратскими конфликтами 1625 г. и усилением цоросской династии. В 1630#е гг. Хо#Урлюк подчинил больших ногаев. С середины десятилетия тайша торгоутов, не желая подчиняться общеойратскому правителю Батуру#хунтайджи, ускорил продвижение на запад, к Волге. В 1635 г. произошло первое столкно# вение хунтайджи с торгоутами, которое ускорило распад ойратского союза. Поэтому раскол единого ойратского союза произошел в середине 20#х — 30#е гг. XVII в. В результате калмыки захватили ногайские степи и подошли к междуречью Яика и Волги. При этом за калмыками долгое время сохранялась территория на восток от Яика и Эмбы, до современного Семипалатинска и Усть#Каменогорска. Кризис 1644 г. осложнил русско#калмыцкие отношения, вынудил калмыков отойти за Яик и пойти на сближение с Джунгарией. Но сближение с Джунгарией привело к противостоянию с хошоутами из#за пастбищ между Волгой и Яиком. В этой ситуации калмыки вновь пошли на сближение с Россией. 61

А.В. Цюрюмов Примечания 1

2

3 4

5 6

7

8

9 10 11 12

13

14

15 16 17 18

19 20 21 22 23 24 25

62

Златкин И.Я. История Джунгарского ханства. 2#е изд. М., 1983; Кичи# ков М.Л. Исторические корни дружбы русского и калмыцкого народов. Образование Калмыцкого ханства с составе России. Элиста, 1966; Цюрю# мов А.В. Калмыцкое ханство в составе России: проблемы политических взаимоотношений. Элиста, 2007. Материалы по истории русско#монгольских отношений. Русско#мон# гольские отношения. 1607–1636. М., 1959. С. 24–25, 36. Там же. С. 29. Жалованная грамота царя Михаила Федоровича калмыцкому тайше Хара# Хуле о принятии его в русское подданство (25 мая 1620 г.) // Там же. С. 99. Там же. С. 127. Отписка уфимского воеводы О.Я. Прончищева в Приказ Казанского двор# ца (12 октября 1620 г.) // Материалы по истории русско#монгольских… 1607–1636. С. 102; Расспросные речи толмача уфимской приказной избы П. Семенова (16 октября 1620 г.) // Там же. С. 105. Устюгов Н.В. Башкирское восстание 1662–1664 гг. // Исторические запис# ки. М., 1947. Т. 24. С. 45–46. Лунный свет. Калмыцкие историко#литературные памятники. Элиста, 2003. С. 106. Там же. С. 113. Там же. С. 129. Там же. С. 313. Запись в Тобольской приказной избе о приездах калмыков (между 25 и 31 августа 1625 г.) // Материалы по истории русско#монгольских… 1607–1636. С. 136–139. См. подробнее: Трепавлов В.В. История Ногайской орды. М., 2001. С. 366, 371–372. Богоявленский С.К. Материалы по истории калмыков в первой половине XVII в. // Исторические записки. № 5. М., 1939. С. 72. Златкин И.Я. История Джунгарского ханства… С. 95. См.: Очерки истории Калмыцкой АССР. М., 1967. Т. I. С. 101. Материалы по истории русско#монгольских… 1607–1636. С. 173. Из расспросных речей послов князя Абака в Тобольской приказной избе (19 июля 1735 г.) // Там же. С. 278. Лунный свет… С. 89. Материалы по истории русско#монгольских… 1636–1654. С. 190. Материалы по истории русско#монгольских… 1607–1636. С. 187–188. Лунный свет… С. 129, 146. Там же. С. 154, 172. Материалы по истории русско#монгольских… 1636–1654. С. 180. См.: Кичиков М.Л. Исторические корни дружбы… С. 66.

Калмыцкоджунгарские отношения… 26 27 28

29

30

31 32

33

34 35 36

37 38 39 40 41 42

43

44 45

46 47 48 49 50

51 52

Материалы по истории русско#монгольских… 1636–1654. С. 92. Там же. 1685–1691. С. 411. Лунный свет… С. 424; Китинов Б.У. Священный Тибет и воинственная степь: буддизм у ойратов (XIII–XVII вв.). М., 2004. С. 97–98. Беспрозванных Е.Л. Лидеры Тибета и их роль в тибето#китайских отноше# ниях XVII–XVIII вв. Волгоград, 2001. С. 92. Материалы по истории русско#монгольских… 1636–1654. С. 102, 334, 484. На юге современного Казахстана сохранилось место его кремации или погребения, почитающееся у местного населения как «курган калмыцкого хана Далая». Материалы по истории русско#монгольских… 1607–1636. С. 188–189. Златкин И.Я. История Джунгарского ханства… С. 122; Чимитдоржиев Ш.Б. Россия и Монголия. М., 1987. С. 30–33. См.: Алексеев В.В., Алексеева Е.В., Зубков К.И., Побережников И.В. Ази# атская Россия в геополитической и цивилизационной динамике. XVI–XX века. М., 2004. С. 41. См.: Кичиков М.Л. Исторические корни дружбы… С. 79. Материалы по истории русско#монгольских… 1654–1685. С. 149. Из отписки тобольского воеводы П.С. Пронского в Сибирский приказ (17 августа 1639 г.) // Там же. 1636–1654. С. 179; Статейный список посоль# ства тобольского сына боярского М. Ремезова к Эрдни Батур#хунтайджи (3 июня 1640 — февраля 1641 г.) // Там же. С. 207. Лунный свет… С. 106. См.: Кичиков М. Л. Исторические корни дружбы… С. 80. Там же. С. 83. Материалы по истории русско#монгольских… 1636–1654. С. 248–249. Там же. С. 234. Лунный свет… С. 317; Отписка тобольского воеводы Г.С. Куракина в Си# бирский приказ (25 октября 1644 и 27 января 1745 гг.) // Материалы по ис# тории русско#монгольских… 1636–1654. С. 238–239, 249. Материалы по истории русско#монгольских… 1636–1654. С. 235; Злат# кин И.Я. История Джунгарского ханства… С. 131. Материалы по истории русско#монгольских… 1636–1654. С. 245. Отписка уфимского воеводы Ф.А. Алябьева в Посольский приказ (между 2 октября и 18 ноября 1645 г.) // Там же. С. 260–261. Цит. по: Златкин И.Я. История Джунгарского ханства… С. 111–112. Цит. по: Кичиков М.Л. Исторические корни дружбы… С. 89–90. Лунный свет… С. 169, 315. Материалы по истории русско#монгольских… 1636–1654. С. 263–264. См.: Беспрозванных Е.Л. Лидеры Тибета и их роль в тибето#китайских от# ношениях XVII–XVIII вв. Волгоград, 2001. С. 112–113. Материалы по истории русско#монгольских… 1636–1654. С. 276, 306. См.: Златкин И.Я. История Джунгарского ханства… С. 130–133. 63

А.В. Цюрюмов 53

54 55

Отписка уфимского воеводы Ф.А. Алябьева в Посольский приказ (между 2 октября и 18 ноября 1645 г.) // Материалы по истории русско#монголь# ских… 1636–1654. С. 260–261. Там же. С. 343. Цит. по: Кичиков М.Л. Исторические корни дружбы… С. 92.

Н.С. Модоров (ГорноАлтайск)

Феодальные войны центральноазиатских владетелей в XVII в. и их влияние на жизнь аборигенов СаяноАлтая Существование каждого человека и общества (а особенно коче вого) в целом во многом зависит от целого комплекса политических, социальноэкономических, техногенных и психологических факто ров. Наибольшее их воздействие на себя (большей частью негативное) испытывает он — а это, без преувеличения, характерная черта для любого времени — в годы внешних и внутренних войн. Чтобы убе диться в этом, обратимся к истории саяноалтайских племен XVII в. Согласно свидетельствам русских архивных документов, монголь ских рукописей и китайских хроник, население СаяноАлтайского нагорья являло собой в интересующее нас время настоящий «конг ломерат» разных народов, племен и этнических групп. Наиболее крупными родоплеменными объединениями являлись в тот период мады (маады), мингаты, точи (тоджи), саянцы (сойоты), тубинцы (тубо, дубо), кужегеты, орчаки и другие «народы», проживавшие в до линах Большого и Малого Енисея и их притокам, а также по горным хребтам Саян и ТаннуОла. Их соседями к северу от Саянских гор были енисийские киргизы (предки современных хакасов. — Н.М.), а к югу от ТаннуОла — монголыхалхасцы1. 65

Н.С. Модоров Основным видом хозяйственной деятельности большинства ко ренных саяноалтайских народов являлось в XVII в. экстенсивное кочевое скотоводство. Лишь в северных, таежных районах данного края преобладающую роль играла охота на пушного и копытного зверя. Заметное, а порой и даже определяющее значение — при формировании структуры стад, их размеров, направления и длитель ности, а также способов кочевания оказывали характер местности и природноклиматические условия того или иного региона. В на шем случае узкие горные долины и альпийские луга, чередовавшиеся с таежными лесными массивами, обилие рек и богатая флора, с од ной стороны, благоприятствовали развитию в СаяноАлтайском регионе кочевого скотоводства сезонного типа, а с другой, — су щественно препятствовали росту поголовья стад. «Крупного, такого, как в степях, табунного скотоводства с постоянными перекочев ками, — писал в свое время известный археолог и историк С.И. Ру денко, — на Алтае никогда не было»2. Если, к примеру, в Монголии, по подсчетам И.Я. Златкина, на одно хозяйство богатых и знатных собственников приходилось в XVII в. в среднем по 3–4 тыс. лоша дей, 6–8 тыс. овец, 600–800 коров и быков, 400–600 верблюдов,3 то алтайские и тувинские князья даже в самые благоприятные для себя периоды своей истории редко когда имели 1000–2000 овец и несколь ко сот лошадей. Это, по мнению исследователей, с которым трудно не согласиться, был непосредственный результат, с одной стороны, «узости пастбищного пространства Алтая»; опустошительных втор жений в регион различных «воинственных набежников» — с другой, и, с третьей, — малочисленности и разбросанности населения по безбрежным просторам указанного края. Все это вместе взятое, подчеркивал в свое время С.А. Токарев, препятствовало развитию в СаяноАлтайском регионе производительных сил, а главное — затрудняло «формирование здесь крепкого социального ядра и силь ного политического центра»4. Таким образом, малочисленность и раздробленность саяноал тайских племен и этнических групп по огромным пространствам ре гиона, отсутствие у них сильной и прочной государственной власти превращали население СаяноАлтая в «добычу» для более сильных их соседей — Джунгарского ханства, князей Северной Монголии, а впоследствии и цинского Китая. Жизнь саяноалтайских народов, равно как и других им подоб ных, во многом определялась (с древних времен) ходом исторических 66

Феодальные войны центральноазиатских владетелей… событий, имевших место в Центральной Азии в целом и прежде всего в ее северозападной части, заселенной монгольскими и тюркскими племенами. Монголия, как известно, делилась в интересующее нас время на Южную или Внутреннюю (к югу от пустыни Гоби), завоеванную в 1636 г. маньчжурами, Северную, или Халху (к северу от Гоби), и Джун гарию (на запад от Гоби). Каждая из этих обширных областей под разделялась, в свою очередь, на ряд крупных, средних и мелких феодальных уделов, во главе которых стояли их наследственные пра вители. В Халхе, к примеру, особенно выделялись три могуществен ных феодала — Цэцэнхан, Тушетухан и Дзасактухан. Не уступали им в силе и могуществе и правители хотогойтов, известные в исто рии под именем Алтынханов («Золотых ханов»), границы государ ства которых простирались от Саянских гор на севере до хребтов Монгольского Алтая на юге, на западе — до озера Убса и до озера Косогол — на востоке5. В середине 30х гг. XVII в. на этом политическом пространстве «взошла звезда» Джунгарского ханства, которое сразу же вступило в борьбу с Алтанханами за право господствовать в СаяноАлтайском крае и взимать дань с тамошнего населения. После того, как оно по вергло в 1667 г. своего соперника, «многие саянцы» попали под власть победителей, т.е. джунгаров, «кои» нещадно истребляли, согласно свидетельству источника, «противившиеся ойратам народы». Под уг розой физического уничтожения или переселения в Джунгарию (в ка честве рабов. — Н.М.) оказались и народы Алтая. В силу сложивших ся обстоятельств они вынуждены были признать власть джунгаров, а признав ее, стали платить им «нелегкую дань». Для сбора ее джунгар ские князья направляли в алтайские кочевья своих «алманщиков», которые, по свидетельству томских воевод, «государевых ясашных людей (алтайцев6, признавших к тому времени власть «великого госу даря». — Н.М.) бьют, мучают, грабят и всячески разоряют… и всякую мягкую рухлядь (пушнину. — Н.М.), платья, зипуны и шубы, и кот лы, и топоры сильно емлют на себя и лошадей их к себе отгоняют»7. С неплательщиками же дани джунгарские сборщики обходились бо лее чем жестоко. По этому поводу алтайские перебежчики, писали воеводы, «сказывали и нам, и служилым людям», что ойраты и их по собники «бьют непослушников и издеваются над оными». Так, «та тарину Чеоктону», отказавшемуся платить дань, они выкололи глаза, а из «спины ременья вырезали», а потом «повесили его на дерево»8. 67

Н.С. Модоров Но не только дань, взимавшаяся джунгарами указанными мето дами, осложняла жизнь аборигенов Алтая. Усугубляла ее и «подчи ненность» их родовых правителей ойратскому хану и их служба ему. Последняя же, согласно источнику, состояла в «охране границ джун гарских владений» в СаяноАлтайском регионе, в выставлении кон тайше определенного количества войск для службы их при ханской ставке, в участии данников (способных носить оружие) во всех пред принимаемых «контайшей» военных походах против соседних госу дарств и народов, а в также в обеспечении своевременного, а глав ное — полного сбора дани, во встрече и проводах послов и т.д. Собирая «немалую» и разнообразную9 дань с аборигенов Саяно Алтая, сначала Алтынханы, а затем джунгарские правители ока зывали ожесточенное противодействие распространению русского влияния в этом районе. Но, несмотря на это противодействие, мно гие племена, жившие к северу от него, были обложены ясаком как люди, признавшие себя подданными «белого царя». Однако с таким положением не были согласны ойратские ханы, силой и угрозами принуждавшие «отказников», платить дань на себя «попрежнему». Русские власти, не располагавшие в Сибири необходимыми воин скими силами для борьбы с Джунгарским ханством, вынуждены были мириться с «самоуправством» ойратов. Но, несмотря на труд ности, русское влияние в СаяноАлтайском нагорье начинает (от де сятилетия к десятилетию) усиливаться. Это приводит к тому, что «многие тамошние инородцы ищут покровительства белого госуда ря» и, чтобы обрести его, начинают добровольно платить ясак «в го судареву казну». И число таких «добровольцев» к середине XVII в. заметно выросло. Более того, многие из них хотят, чтобы «ясак с них имал только один государь, а не князи»10. Укрепление во второй половине XVII в. русского влияния в Юж ной Сибири способствовало еще большему расширению круга саяно алтайских племен и родов, которые стали (кто добровольно, а кто ус тупивши силе) «давать ясак в государеву казну». В числе таковых оказались многие «урянхайцы» (жители северовосточных районов Тувы. — Н.М.)11. После разгрома ойратами в конце 60х гг. Алтынха нов в числе таковых оказались и племена, населявшие центральные районы Тувы, что нашло отражение в «скасках» служилых людей, «в разные годы побывавших в Саянах… для сбора ясашной казны»12. Борьба Русского государства с Джунгарией, Алтынханами и ины ми «кочевыми владетелями» за право господства в Южной Сибири 68

Феодальные войны центральноазиатских владетелей… во всех случаях негативно отражалась на жизни аборигенов. Но кто бы ни оказался победителем в ней, конечный результат противостоя ния соперников был для них один: отныне, кроме существовавших до этого поборов в пользу родового старосты, племенного князя и монгольского, к примеру, хана, им надо было «нести» налог — дань и в пользу нового победителя. Формально его размер в XVII в. был невелик: 7 соболей с женатого «инородца» и 5 — с холостого13. Од нако на практике сбор дани с подвластного населения превращался в настоящий грабеж мирного, беззащитного населения. В ясак на сво его «владельца» его сборщики взимали все: пушнину, скот, одежду, оружие, домашнюю утварь, не гнушаясь брать даже «ломаные косы и худые топоры»14. К подобной практике его сбора нередко прибегали и томские служилые люди. Ответ данников на такого рода действия «ясатчиков» повсеместно был одинаков: они брались за оружие и его помощью начинали противодействовать сборщикам. Именно так поступили в 1628 г. североалтайские роды Чагат, Тибер, Тогус и «ясаш ные люди Кумандинской волости, кои собралися и учали» со служи лыми людьми — «ясатчиками биться»15. Особенно тяжелые испытания выпали на долю саяноалтайских народов в период междоусобной борьбы в Джунгарии, которая вспых нула в стране после убийства в 1670 г. ее правителя — хана Сэнгэ. Со временем она переросла из «династийной разборки» в длитель ную и кровопролитную войну между новым «контайшей» — Галданом Бошектуханом — и его племянником ЦэванРабданом, в которую тут же «ввязались» правители Поднебесной империи — династии Цин («Чистая»16), стремившиеся повсюду установить свое безраз дельное господство17. Устанавливая его в Центральной Азии, они, естественно, не обо шли вниманием и СаяноАлтайское нагорье. «Круша» Джунгарское ханство, маньчжурские завоеватели намерены были поставить под свой контроль все территории, «принадлежавшие когдалибо ой ратам». Таким образом, они намеревались лишить их источника, по полнявшего джунгаров людскими и материальными ресурсами, а также дававшего возможность создать себе здесь плацдарм для даль нейшего наступления на Южную Сибирь и Казахстан. Преследуя свои стратегические цели, маньчжуры, естественно, стремились до биться полной изоляции края, всячески препятствуя с этой целью установлению какихлибо контактов местного населения не только с подданными Русского государства, но и с подвластными Цинам 69

Н.С. Модоров народами. Облагая население края жестокими поборами, насильст венно переселяя целые племена в другие места, они разрывали таким путем исторически сложившиеся у аборигенов связи между родст венными и соседними народами. Чтобы достичь желаемого, мань чжуры широко практиковали приемы и методы, испытанные ойрат скими правителями. Для подтверждения сказанного приведем лишь один пример. Используя противоборство ойратского правителя «Сэнгэтайши» с Алтынханами и междоусобную борьбу в Джунга рии, которая существенно ослабила центральную власть, от нее ста ли «отпадать кыштымы». В числе «своевольников» выступивших против джунгаров был и глава «белых калмыков» — Кока Абаков. Однако сил для противоборства с сюзереном у него не хватало и он вынужден будет искать помощи у русских18. Удачливее оказалось та тарское население Тарского уезда, встретившее с оружием в руках «поработителей» — «черных калмыков дэрбэтского князя Ишкепа», нанеся им чувствительное поражение. Защитить своих собратьев и наказать «самовольцев» решился тогда брат хана Сэнгэ — Олчон тайша. Но и ведомые им ойраты не добились победы. Сам же тайша чудом избежал плена19. Однако, несмотря на неудачи, джунгары продолжали тактику давления на окружавших их соседей: мирным путем, а чаще силой оружия они подчиняли их своему «влиянию». А добившись этого, ойраты начинали безраздельно распоряжаться жизнями, скотом и имуществом подвластных им людей. Подобную практику господства стали практиковать со временем и правители Поднебесной империи. Наиболее зримо эта их практика «владения варварами» проявится в первой половине XVIII в. Но это уже тема совершенно другого разговора.

Примечания 1 2

3

4 5

70

Подробнее cм.: Потапов Л.П. Очерки народного быта тувинцев. М., 1969. Руденко С.И. Скифская проблема и алтайские находки // Известия АН СССР. Серия истории и философии. 1944. № 6. С. 267. Златкин И.Я. Некоторые проблемы социальноэкономической истории кочевых народов // Проблемы алтаистики и монголоведения. Элиста, 1972. С. 30. Токарев С.А. Докапиталистические пережитки в Ойротии. М., 1936. С. 115. Материалы по истории русскомонгольских отношений. Т. 1: 1607–1636 гг. М., 1959. С. 5.

Феодальные войны центральноазиатских владетелей… 6

7 8

9

10 11 12

13

14 15 16 17 18 19

Термин «алтайцы» происходит от современного самоназвания жителей Алтайских гор, которое на их языке звучит как «алтайкижи». Однако под вышеназванным термином значатся и другие родоплеменные группы або ригенов Алтая: кумандинцы, тубалары и челканцы (северные алтайцы), а также телесы, телеуты, теленгиты (южные алтайцы). Подробнее cм.: По тапов Л.П. Этнический состав и происхождение алтайцев. Л., 1969. В на шем же случае речь идет только о северных алтайцах. Архив Российской Академии наук. Ф. 21. Оп. 4. Д. 18. Л. 416. Моисеев В.А. Цинская империя и народы СаяноАлтая в XVIII в. М., 1983. С. 25. В соответствии с распоряжениями русского правительства, с «калмыков» Алтая брали в ясак шубы, луки, железные крицы, таганы, пушнину, кожи, лошадей, крупный и мелкий рогатый скот и «иные разнообразные товары, кои оные, калмыки, могут дать». Подробнее о номенклатуре ясака с алтай ских «инородцев» см.: Модоров Н.С. Россия и Горный Алтай: политиче ские, социальноэкономические и культурные связи (XVII–XIX вв.). Горно Алтайск, 1996. С. 106–141. История Тувы. М., 1964. Т. 1. С. 203. Дополнения к Актам историческим… Т. 3. СПб., 1848. С. 319–320. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 113. Оп. 1. Д. 11. Л. 715. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 214. Ст. 1567. Л. 266. АВПРИ. Ф. 113. Оп. 1. Д. 11. Л. 18. РГАДА. Ф. 214. Ст. 393. Л. 86–91; АРАН. Ф. 21. Оп. 4. Д. 7. Л. 535–537. Моисеев В.А. Цинская империя и народы СаяноАлтая… С. 30. Внешняя политика государства Цин в XVII в. М., 1977. С. 193. РГАДА. Ф. 126. Оп. 1. Д. 1. Л. 9–10. РГАДА. Ф. 214. Ст. 220. Л. 361–368.

Л.И. Шерстова (Томск)

Внешняя политика Московского царства: сибирский опыт Рассмотрение проблемы формирования принципов внешней поли тики России будет неполным вне контекста взаимодействий русских властей с аборигенами Южной Сибири, являющейся периферией центральноазиатского этнокультурного и политического ареала. Именно в результате продвижения русских по Сибири ими накапли вался опыт, пригодившийся впоследствии в отношениях с монголь скими государствами и Китаем. Не останавливаясь на вопросах определения уровня социально экономического развития сибирских народов, наличия или отсутст вия у них собственных государств, следует отметить, что накануне русской экспансии они были достаточно сложно социальнополи тически организованы. Южносибирская система владениязависимости, наиболее от четливо воплотившаяся в кыргызских княжествах Енисея и «Теле утской землице» Верхнего Приобья, представляла собой институт даннического закрепления одной этнически выраженной группы населения за другой и соответствовала унаганбогольной системе, практиковавшейся монголами. Б.Я. Владимирцов отмечал, что в ре зультате завоевательных походов монголов в зависимость от них по падали целые роды и группы родов. С эскалацией войн появлялось и большее количество унаганбогол, т.е. родов, вообще общностей, 72

Внешняя политика Московского царства… попавших в социальноэкономическую зависимость. Они сосредо точивались во владении некоторого числа наиболее удачливых семей (родов). Унаганбогол как социальный институт внутренне неодно роден, поскольку сохраняет свою привычную структуру, аристокра тию и пр. Иначе говоря, в нем присутствовала своя собственная со циальноимущественная дифференциация1. Зависимое население — кыштымы — составляли улус, само существование которого в подвижных обществах Южной Сибири и Центральной Азии определялось не столько территорией, сколько самим наличием населения. Наиболее полным выражением унаган богол были совместные кочевки или кочевание кыштымов на терри тории, назначенной правителем, что изначально предполагало одно из направлений политики государств Центральной Азии — пересе ления и перетасовку зависимых родов и этнических групп. Матери альным воплощением зависимого положения являлась регулярная натуральная подать, дань — алман (албан), выплата которой пра вителю происходила в торжественной обстановке и сопровождалась подарками с его стороны. Отсюда и еще одно наименование зависи мого населения — «албату» (данники, подданные). При улусной (унаганбогольной) форме социальноэкономиче ских отношений очень мало менялась хозяйственнокультурная спе цифика зависимого населения. Поэтому на протяжении сотен лет оно сохраняло идентичные приемы присваивающего и производящего хозяйства, а социальная структура продолжала функционировать в очень архаичных внешне видах, несмотря на свою потестарную и даже государственную сущность. Коллективная форма социальноэкономической зависимости включала население всей ойкумены Центральной Азии в единый по лиэтничный живой организм. Этносы, находившиеся на ее перифе рии, помимо воли оказывались в структуре государственных обра зований, хотя внутри себя могли культивировать традиционные нормы и институты. Но так как процесс государствообразования в Центральной Азии начался, по крайне мере, в эпоху хунну, т.е. не позднее III в. до н. э., то к XVII в. южносибирские этносы, в про цессе этнической истории периодически входившие в различные и разновременные центральноазиатские державы и «империи», в той или иной степени накопили запас представлений о государстве и го сударственности. Это позволяло им либо с пониманием, спокойно принимать подчиненное, зависимое положение (нередко подсозна 73

Л.И. Шерстова тельно, как данность), либо пытаться создать свое собственное поте старное образование. Поэтому укрепление позиций Москвы в Южной Сибири во мно гом определялось результативностью связей с местными государст венными образованиями, в зависимости от которых находилось кыштымское население Верхнего Приобья и ОбьЕнисейского меж дуречья. Однако уже в начале XVII в. и кыргызские княжества, и Абаков улус не были полностью суверенными государствами. Они, в свою очередь, находились в зависимом положении от тогдашних монгольских государств. С приходом русских и, соответственно, изменением политической ситуации в Южной Сибири, они пы тались, нередко вполне успешно, проводить собственную регио нальную, порой даже и внешнюю политику, но, в конечном счете, исторически оказались обречены на роль буфера между Россией и Джунгарией, Россией и Алтынханами. В течение XVII в. рус ские власти основной своей задачей применительно к сибирским аборигенам считали их «приведение под государеву руку». При знание подданства Москве выражалось в принесении клятвы вер ности (шерти), выплате ясака, обозначавшего не только особый вид тягла, но определявшего сословную принадлежность, и ама натстве (даче заложников)2. Отмечу, что эти формы политической и экономической зависи мости сложились в Московском царстве под ордынским влиянием, и их использование в Южной Сибири находило полное понимание со стороны аборигенного населения, гораздо раньше впитавшего центральноазиатскую политическую традицию. Общее евразийское наследие чингизидов как в самом Московском царстве, так и в або ригенных сибирских обществах не только облегчало политические контакты, но и способствовало спокойному принятию российского подданства, которое воспринималось как законный переход от ос лабевшего к сильному сюзерену. Рост численности подвластного Москве сибирского населения укреплял уверенность русских влас тей в универсальности используемых способов подчинения. К тому же и в Золотой Орде, и в позднейших монгольских хан ствах Халхи или Джунгарии, и в кыргызских княжествах, и в телеут ских улусах главным в государственной политике, особенно в пору становления государственности, было не столько завоевание земель, сколько умножение числа данниковалбату. То же было отмечено и в Московии: основное государственное устремление и в XVII в., 74

Внешняя политика Московского царства… и ранее — усиленный поиск все новых тяглых людей, вообще рас ширение до максимума контингента «обязанных». В некотором смысле весь XVII в. для самих ясачных людей оста вался временем выбора. Согласившись выплачивать ясак России, они продолжали платить дань кыргызам, Алтынханам, позднее джунгарам в причулымских волостях или телеутам и джунгарам в Куз нецкой земле. Словом, они находились в состоянии многократного обложения, хотя официально статус двоеданцев был определен для них договором между Россией и Джунгарией лишь в 1640 г. Если в ходе «городового ставления» и особенно после царского указа 1601 г., назначившего предел душевого обложения в 10 соболей, объемы ясачных сборов упорядочились в более или менее «щадящем режи ме», то сбор алмана кыргызами и иными претендентами в новых условиях противостояния русским все больше приобретал черты грабительских военных набегов. «Приходили в 1635 году под Куз нецкий острог изменники (с точки зрения Москвы, наследницы Джучиева улуса. — Л.Ш.) киргизские люди Ишейко со многими людьми, у служилых скот отогнали… хлеб сожгли... повоевали Тю люберскую волость и побили 12 государевых ясашных людей, а жен и детей в полон имали»; или «приходили в Мелесскую волость… 40 человек куячих (одетых в панцири. — Л.Ш.),... многих ясашных ог рабили и побили»3. Надо сказать, сами ясачные не отказывали в дани никому — это привычная, традиционная для Южной Сибири система податных отношений и отношений господстваподчинения вообще. К тому же система данничества по сильной здесь центральноазиатской традиции имела облик архаического дарообмена. Так было у кыргы зов, джунгар, телеутов с их кыштымами, то же продолжили с ними и русские, давно практиковавшие нечто подобное в сношениях с ино земцами. С самого начала доставка ясака в русский город или острог обязательно сопровождалась раздачей подарков — кафтанов, шуб, тканей, всего, кроме оружия, а также обильным массовым пиром. В «Наказе» царя Бориса Годунова томским воеводам не раз предпи сывается при встречах с князьками, лучшими людьми и простыми ясачными, а тем более при их шертовании и получении от них ясака, «и самим быти и служилым людям велети быти в цветном платье», одаривая всех «предавшихся под руку государеву» обильно, устраи вая коллективное угощение4. Красивая, яркая одежда, пышное пир шество, полуобрядовая обстановка несли в себе глубокую смысло 75

Л.И. Шерстова вую нагрузку, символизируя мощь и богатство устроителей церемо нии, а через них и Московского царства вообще. Во всех материалах, сообщающих о посольствах в Москву или о приездах послов, князцов, ясачных в сибирские города и остроги, обязательно упоминаются подарки и угощения. Таким образом, вне шняя сторона вассальных отношений, имевшая сакральнозрелищ ное и материальное выражение (даротдарок), была понятна всем, что и облегчало установление отношений подданства, подчинения между разнохарактерными общностями людей и способствовало почти автоматическому переводу населения в состав России — по крайне мере, в периоды, когда не было столкновений между преж ним и новым государствамисюзеренами. Все же ровному течению процесса полного и окончательного включения ясачных волостей в московскую административносоци альную структуру серьезно препятствовали продолжавшиеся и даже усилившиеся набеги, грабежи кыргызских и телеутских отрядов, провоцируемых джунгарами и Алтынханами и убежденных в том, что отстаивают право владения своими извечными кыштымами. Положение усугублялось малолюдностью гарнизонов русских крепо стей, изза чего они часто были не в силах защитить прилежащие ясачные волости. Впрочем, русские нередко не уступали кыргызам в поборах и обидах — как власти и служилые, так и разного рода «охочие и гулящие люди». Разорительные набеги, массовые угоны населения ясачных во лостей кыргызами являлись следствием их нарастающей слабости в противоборстве с русскими за кыштымов. Показательно, что тот же метод будут использовать и воеводы, когда окажутся неспособ ными защитить зависимое население. Когда в 1641 г. стало известно, что кыргызы хотят взять Ячинскую волость «с собою в Кыргызы», в Томске приняли решение: «ячинскую волость князца Тутубая с ясашными людьми и с женами и детьми взять в Томской», а над кыргызами «промысел учинить». В 1679 г. десяти ясачным Курчико вой волости, изза угрозы вывода и разорения, позволили «кочевать возле русских деревень вверх по Томи реке и по Сосновке реке», т. е. под защитой Сосновского острога5. Словом, соперничество изза ясачныхкыштымов порождало их переселения и перетасовки обеими спорящими сторонами, что вело к закономерному слому этнокультурного облика ясачных групп и к общей хозяйственнобытовой дестабилизации. Вместе с тем извест 76

Внешняя политика Московского царства… ная часть кыштымов попрежнему связывала свой статус с кыргыза ми. Когда в 1638 г. аринцы ограбили кызыльцев, отогнав у них лоша дей, те попросили помощи именно у кыргызов. Последние немед ленно наказали грабителей: «Захватили их в степи, и тех аринцев в кыргызах розданы по улусным людям». В том же году, после неудач ного выступления против Красноярска, «аринские и качинские та таровя» откочевали «сами» к кыргызам6. Но число самостоятельных восстаний ясачных против новых вла детелей было невелико. Как правило, они присоединялись к кыргы зам, телеутам, джунгарам. Мотивация могла быть разная: от инер ционного признания принадлежности прежним господам а значит непременного участия в их военных делах, до недовольства произво лом и несправедливостями со стороны воевод и служилых людей. Справедливости ради замечу, что такое поведение местной админист рации всячески осуждалось высшей властью, обличалось церковью. В царских грамотах и наказах был, по крайней мере, с царствования Бориса Годунова, определен своего рода эталон взаимоотношений между ясачными и местной администрацией: «Чтоб жили они на своих кочевьях и ясак платили… и всякими своими звероловными промыслами промышляли, и безо всякой измены… А как будут по слушны… мы их пожалуем: войною на них наших служилых людей посылать (не велим) и воеводам нашим… никаких налоги и тесноты чинить не велим» (1639 г.)7. В этой ситуации ясачные волости северной периферии тюркского и тюркоязычного мира, не обладавшие политической самостоятельно стью, этнически аморфные или даже переходные, к приходу русских давно уже находившиеся в подчиненном, данническом положении, не могли проводить собственную политику, да и не помышляли о этом. Их промежуточное географическое положение между русскими го родами и государственными образованиями Южной Сибири и Цен тральной Азии столкнуло на этой территории интересы обеих этих сил, сделав население историкоэтнографической провинции от Кети и Чулыма до Алтая объектом непрекращающейся острой борьбы. Именно в ходе этого противостояния в подходящих местах и в нуж ное время реализовался статус двоеданцев, с самого начала этой борьбы определившийся в качестве тенденции для всех без исключе ния групп ясачных. Переменные успехи России или, наоборот, кыр гызов и телеутов, вызывали колебания политических ориентиров данников, напрямую определяли смену общественных пристрастий 77

Л.И. Шерстова и симпатий. Неизбежно поэтому, вместе с общим укреплением по зиций России в Южной Сибири, настроения податных аборигенов все более склонялись к ней. К тому же выселение ойратами телеутов из Верхнего Приобья в конце XVII в., угон ими же кыргызов на р. Или в 1703 г. и, конечно, исчезновение Джунгарии после 1758 г. оставили в Южной Сибири, фактически, единственную политическую силу — Россию, теперь уже в виде Российской империи. Восприятие русскими властями кыштымов как несамостоятель ного в политическом смысле слоя сибирского населения изначально предопределило их тяглое положение в социальной структуре рус ского государства. Кыштымы телеутов, кыргызов, монголов, став ясачными русских, «полнили» теперь уже ясачные волости, и их по ложение попрежнему определялось монгольским по генезису ин ститутом «унаганбогол». Русской администрации гораздо сложнее было выстраивать от ношения с правящими слоями сибирских государственных образо ваний — кыргызского, телеутского. Во взаимоотношениях с ними перед русскими, помимо перевода их данников в собственных ясач ных, стояла задача подвести «под высокую руку государеву» их са мих — с шертью, аманатами и ясаком. «Ордынский опыт» приго дился и тут, а осуществление этой политики проходило в рамках многочисленных посольств, отправляемых сибирскими воеводами. Так, в 1609 г. отправилось посольство к телеутскому князю Абаку. В том же году Абак, его мурзы и лучшие люди шертовали царю в том, чтобы «быть под царскою рукою, служить, ходить в походы на непо слушников». За это телеутам разрешалось кочевать «блиско Томскому городу, не брать с них ясака, оберегать от Алтынхана и Казачьей Орды». А.П. Уманский рассматривал отношения между томскими властями и Абаком как договор о военнополитическом союзе8. Но вряд ли этот союз воспринимался обеими сторонами одинаково: вся последующая история русскотелеутских контактов есть череда то совместных антикыргызских военных выступлений (походы 1615, 1621, 1622, 1630, 1680 гг.), то, наоборот, антирусских предприятий телеутов вместе с чатским князем Тарлавом, Кучумовичами, чер ными калмыками (ойратами) против томских и кузнецких служилых и тояновых татар (1614, 1620, 1630 гг. и т.д.). При этом постоянно сохранялась угроза нападения телеутов на Томский город и Кузнецкий острог и разорения их окрестностей. Создавшееся неустойчивое равновесие, нарушавшееся, правда, спо 78

Внешняя политика Московского царства… радически возникавшими острыми моментами, более или менее под держивалось разными способами. Среди них — обоюдные посоль ства, русские карательные экспедиции в кочевья телеутов или их кыштымов, увод последних изпод контроля «держателей». В пользу равновесия могло также действовать вполне вероятное восприятие телеутами вассального полуподданства русским как уменьшение за висимости от Джунгарии, которой они в это время платили алман9. Стержневой особенностью взаимодействия сибирских властей с телеутами можно, видимо, считать приемлемый для обеих сторон договор, по которому при переходе под руку Москвы внесение ясака заменялось службой. Последнее немаловажно, ибо выплата подати господствующим этносом неизбежно уравнивало бы его с его же кыштымами, что, вопервых, нарушало бы извечную здесь социально политическую традицию, вовторых, такое отождествление с тяглым, зависимым населением было попросту оскорбительным для тогдаш них телеутов. Военная же служба (пусть новым сюзеренам) прекрасно укладывалась в рамки центральноазиатской «улусной традиции», помогала телеутам сохранять самоощущение высокого социального статуса, т.е. не разрушала устоев менталитета «военнокочевого об щества». С другой стороны, местная русская администрация, в усло виях постоянной нехватки военной силы, имела возможность час тично пополнить ее недостаток за счет «союзных» аборигенов. Практика включения князцов, лучших и воинских людей в сибир ское служилое сословие вполне оправдала себя еще в СевероЗапад ной Сибири10 и своими истоками уходила в обыкновение москов ских князей, не только бравших на службу ордынцев, но и создавших вассальное Касимовское ханство. В какойто степени этот сценарий воплотился в Сибири, когда со второй половины XVII в. в Томском и Кузнецком уездах появилась достаточно многочисленная телеутская группа «выходцев на царево имя», решившая дилемму джунгарского или российского подчине ния в пользу последнего. В 1692 г. на запрос Томского губернского правления об обстоятельствах и времени появления телеутов в Томс ком уезде те заявили, что являются потомками телеутов, «называв шихся также укрятами (ойратами. — Л.Ш.) и белыми калмыками». Их предки прибыли на службу в Томск в царствование Алексея Ми хайловича «в числе 51 человека». У их потомков сохранился указ этого царя на имя томского воеводы Монастырева за 7181 (1673) год, из которого видно, что «из числа означенных переселенцев телеутов 79

Л.И. Шерстова пять человек поверстано в конную службу». Всем им велено было «дать под пашни землю из порожних мест у Томску вверх по Томи, по Искитиму речке, чтобы им сытыми быть без нужды». Им также предо ставлялась льгота: «ясаку с них не имать, подвод гонять им не велеть»11. И хотя уже в XVIII в. «выезжие телеуты» слились в своем социально экономическом положении с ясачными, московская политика по отношению к ним в XVII столетии отличалась значительной лояль ностью и гибкостью, чего нельзя отнести на счет енисейских кыргызов. Уже в 1610е гг. «кыргызская» политика Москвы отличалась бес компромиссностью. Во многом это определялось тем, что именно кыргызы являлись владельцами многочисленных кыштымов Обь Енисейского междуречья, на которых претендовала Москва и кото рые отличались весьма подвижным образом жизни. Поскольку пе ред сибирскими воеводами почти всегда стояла задача возвращать «беглые волости» и отдельных беглых ясачных, все посольства к кыр гызам, помимо официальных переговоров, проводили тайную дип ломатию: им вменено было в обязанность встречаться с «отшатнув шимися» ясачными и, «сказав им государеву милость», попытаться переманить их обратно. Видимо, эта миссия нередко имела успех, и многие беглые группы обещали возвратиться, когда «изождут поры», и действительно возвращались на свои прежние земли «со всем улу сом, с женами и детьми». Так случилось, например, с аринским кня зем Татушем в 1641 г.12 Постоянным предметом споров оставался вопрос о сборе дани с ясачных, но к 1680 г. русские власти, проявившие осмотритель ность, дальновидность, смогли добиться компромисса. Все свелось к обязанности кыргызов «преж государева ясаку на себя не имать»13, что, по сути дела, признавало за кыргызами права и на государевых ясачных, т.е. определяло двоеданческий статус последних и устанав ливало очередность сбора ясака и алмана. Извечной болевой точкой русскокыргызских отношений оста валась проблема выплаты ясака самими кыргызами. Отказываясь платить окладный ясак в 10 соболей с мужской души, они порой взывали к здравому смыслу. Они де «живут в степи… и соболей на степи не живет, а которые природные (наши) холопы кыштымы все иные… за государем и ясак со всех с них збирают в Томской город… в Кузнецкой и Мелесской остроги»14. Иногда удавалось и здесь дос тичь компромисса: некоторые князья (Ишей в 1628 г.) все же давали вдруг ясак за всю свою землю в размере 100 собольих шкурок — 80

Внешняя политика Московского царства… якобы по общему числу князцов. Но, по удачному выражению С.В. Бахрушина, это «скорее дар, чем дань»15, к нему более приме ним тогдашний же русский термин «поминок», маскирующий ка тегорическое нежелание уподобляться своим промысловым «хо лопам». Подданными России, даже номинальными, кыргызы себя не признавали и потому настоящего ясака давать органически не мог ли. Отсюда — отдающие лукавством дипломатические ходы насчет «неумения» охотиться на пушного зверя и постоянный акцент на том, что промысел этот является исключительным достоянием и умением их «природных кыштымов». Тем самым лишний раз подчеркивается свой высокий, правящий статус и утверждается, невзирая на новую ситуацию, априорное право владения податным населением. При знать иное — означало бы покориться Москве. Русская администрация и кыргызские правители, в принципе, имели шанс на установление вполне терпимых взаимоотношений. Впервые такая возможность была сформулирована в 1628 г. князем Ишеем в виде просьбы: «Государь (бы) их пожаловал, велел им свою государеву службу служить так же, что и чатцким татарам вместо уп латы ясака». Через четверть века, в 1642 г., тот же Ишей повторил уже воеводе И. Кобыльскому: «Чтоб государь вины отдал и их пожаловал и ясаку б с них имать не велел, а они готовы государю служить как и Чацкие мурзы служат»16. Русские власти долго на такие предложе ния не реагировали, руководствуясь стойким предубеждением на счет кыргызов на службе и опасаясь в этом случае измены и бунта. Истоки такого предубеждения кроются в стереотипном мышле нии русских в то время. Еще эуштинский князь Тоян, исходя из сложных отношений с кыргызами, охарактеризовал их как «врагов». С таким взглядом на кыргызов был солидарен тобольский воевода Ю.Я. Сулешов, который в ответ на царский указ, предлагавший в слу чае неуспеха переговоров приступить к военным действиям, безапе лляционно заявил: по собранным сведениям уговорить «тех киргиз ских людей и призвать под государеву руку нельзя»17. Таким образом, альтернативой посольствам на протяжении всего XVII в. были военные рейды в кыргызские земли, которые, однако же, завершались без ощутимых результатов. В течение всего XVII столетия русские, продвигаясь на восток, вынуждены были обходить немирные кыргызские владения. В своем противостоянии Москве кыргызы сначала опирались на Алтынханов, а с 1660х гг. — на Джунгарское ханство. Их надежды на относительную самостоятель 81

Л.И. Шерстова ность в результате лавирования между монгольскими государствами и Россией оказались тщетными. Алтынханы и Джунгария, являясь активными участниками центральноазиатской политики, стремились обезопасить свои северные границы, и, рассчитывая если не на под держку, то хотя бы нейтралитет России, фактически отказались от открытой помощи кыргызам в их противостоянии с Москвой. События 1703 г. и поголовное выселение кыргызов со своих зе мель были предрешены, явившись логическим завершением про цесса, давно задуманного ойратскими контайшами, но растянутого во времени. Непрекращающиеся военные действия с Китаем и отча сти казахами требовали от джунгар людских и материальных ресур сов, а также безопасности северной границы ханства, что могло быть достигнуто лишь при невмешательстве России. Выселяя кыргызов в Джунгарию, контайши добивались двоякой выгоды. Они получали искомую российскую лояльность и обеспечивали себя искусными и храбрыми конными отрядами, не говоря уже о простом увеличе нии своего улуса. Русским, попрежнему не имевшим достаточной мощи для сокрушения непокорного анклава в глубине своих сибир ских владений, был поднесен «царский подарок». Их «вечные враги» были убраны из бассейна Енисея, и сибирская администрация, неожи данно для себя, с помощью джунгар получила полную возможность без особого труда продолжить «освоение» обезлюдевших приени сейских территорий по обоим берегам великой реки. На практике все свершилось быстро: в 1703 г. в Кыргызскую зем лицу прибыли три зайсана и «киргиз де к себе загнали всех… и ныне де в Киргизской землице киргизов никого нет»18. После этого рус ские в 1707 г. смогли построить на правом берегу Енисея, в 60 вер стах от устья реки Абакана, Абаканский острог, который должен был бы построить еще Я. Тухачевский много лет назад. Через два года, в 1709 г., удалось закрепиться в предгорьях Западного Саяна: Саян ский острог (рядом с современным с. Означенным) блокировал урян хайцев и уцелевших моторов с койбалами — бывших кыштымов Тубинского княжества. Таким образом, в начале XVIII в. Южная Сибирь окончательно стала российской территорией. Между тем, длительный период взаи модействия с полиэтничным сибирским населением способствовал расширению политического кругозора русских людей. Евразийский принцип организации податного населения в фор ме улусаволости позволил русским и кыргызам на известное время 82

Внешняя политика Московского царства… найти компромиссный вариант эксплуатации зависимого населе ния в виде института двоеданства. Он оказался востребованным в от ношениях России с Джунгарией, а позднее и с Китаем. Важную роль в сибирской политике играли многочисленные посольства, отправ ляемые к кыргызам, телеутам, монголам и джунгарам. Это свиде тельствовало о склонности России решать спорные вопросы путем переговоров. В какойто степени это можно объяснить военной сла бостью русских в Сибири XVII в., но это же демонстрирует и спе цифику русской дипломатии. Важным представляется и то обсто ятельство, что сибирское население также предпочитало решать разного рода споры и конфликты через посольства в уездные города и Москву. В связи с этим показателен высокий статус послов: в сибирской истории нет фактов их убийств или унижения. Более того: часто рус ские посольства — например, к Алтынханам — сопровождали кыргызские проводники, и их маршруты безболезненно пролегали по враждебной и непокорной Кыргызской землице. Действовал сак рализованный «дипломатический протокол». Следует отметить также достаточно уважительное отношение рус ских к местным князцам и «лучшим людям». Их вступление в рос сийское подданство сопровождалось принесением клятвы верности по их обычаям, что свидетельствует об отсутствии высокомерия и при знании за ними культурной самобытности. Важным качеством, которое русские приобрели в Сибири, было умение терпеливо ждать, напрасно не обостряя ситуацию, когда не было уверенности в собственных силах. В ходе центральноазиат ских событий решилась судьба государства Алтынханов, и Россия получила правобережье Верхнего Енисея; увод джунгарами кыргы зов позволил в конце концов утвердиться на его левом берегу; в се редине XVIII в., после гибели Джунгарского ханства, стало возмож ным приобретение Горного Алтая19; естественное ослабление Китая во второй половине XIX в. позволило вернуться к проблеме При амурья. Гибкая политика Москвы (позже Петербурга) позволила России без серьезных военных действий расширить свои азиатские границы. Накопив опыт ведения переговоров о беглых ясачных в сибирских пределах, российские власти успешно его использовали в диплома тических сношениях с Китаем относительно беглецов на протяже нии всего XVIII в. 83

Л.И. Шерстова Постоянные контакты служилых людей с аборигенным населе нием Сибири позволили им приобрести «навыки низовой диплома тии», которая вершилась на основе богатого жизненного опыта, практической сметки, здравого смысла и неплохого понимания го сударственного интереса. Это качество очень пригодилось во внешне политических контактах с монголами и китайцами, ибо многие ран ние посольства, отправляемые за восточные рубежи, возглавлялись обычными казаками, детьми боярскими и пр., а не специально обу ченными дипломатами. Таким образом, относительно легкое присоединение Сибири, а также выход Москвы к границам центральноазиатских государств и Цинской империи во многом объясняется творческим, в чемто подсознательным, переосмыслением сибирской и центральной ад министрациями, а также служилыми людьми опыта внешней и внут ренней политики ордынского периода. Полиэтничное Московское царство, включив в себя автохтонные государственные образования Южной Сибири, volensnolens оживило ордынскую политическую (да и дипломатическую) традицию, что позволило ему находить адек ватное решение в отношениях с государствами Центральной и Вос точной Азии и сделаться евразийским государством не только в по литическом, но и в географическом смысле.

Примечания 1

2

3 4

5

6 7 8

9 10

84

Владимирцов Б.Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм. М.; Л., 1934. С. 81. Шерстова Л.И. Этнополитическая история тюрков Южной Сибири в XVII– XIX веках. Томск, 1999. С. 100–101, 103. Миллер Г.Ф. История Сибири. М.Л., 1941. Т. 2. С. 441, 418. Пугачев А. Древнейший документ о нашем городе // Томск. Мартиюнь. Томск, 1946. С. 139. Материалы по истории Хакасии XVII–XVIII вв. / под ред. В.Я. Бутанаева и А. Абдыкалыкова. Абакан, 1995. С. 110, 175. Там же. С. 88, 85–86. Миллер Г.Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 434. Уманский А.П. Телеуты и русские в XVII–XVIII веках. Новосибирск, 1980. С. 37. Златкин И.Я. История Джунгарского ханства. М., 1983. С. 81. Бахрушин С.В. Сибирские служилые татары в XVII в. // Научные труды. М., 1953. Т. 3. Ч. 2. С. 164–166.

Внешняя политика Московского царства… 11 12 13 14 15

16 17 18 19

Государственный архив Томской области. Ф. 1. Оп. 45. Д. 289. Л. 21. Материалы по истории Хакасии… С. 111. Там же. С. 151. Там же. С. 75. Бахрушин С.В. Енисейские киргизы в XVII веке // Научные труды. М., 1955. Т. 3. Ч. 2. С. 202. Фишер И.Э. Сибирская история. СПб., 1774. С. 297. Бахрушин С.В. Енисейские киргизы… С. 199. Шерстова Л.И. Указ. соч. С. 134–136. Моисеев В.А. Цинская империя и народы СаяноАлтая. М., 1983. С. 112–113.

Р.А. Кушнерик (Барнаул)

Дипломатический этикет и порядок приема послов в России XVII–XVIII вв. (на примере русскоджунгарских отношений) Расположенное в Европе и Азии Российское государство имело богатый опыт ведения дел не только с европейскими державами, но и с государствами Востока, в том числе кочевыми, и располагало для этого специальными структурами1. Организация и внутренняя струк" тура дипломатических органов России в рассматриваемый период претерпела радикальные преобразования, отразившие изменения, происходившие в стране. В ХVII в. сношениями с иностранными го" сударствами ведал, как известно, Посольский приказ во главе с дум" ными дьяками, дьяками, подьячими и переводчиками. В 1667 г. вме" сто думных дьяков главами Посольского приказа были назначены бояре2. Посольские дьяки выполняли разные поручения по посоль" скому делу. Они готовили проекты грамот, вели переговоры, встре" чали послов и вводили их на аудиенцию к царям и т.п. Функции посольского дьяка в дипломатических отношениях с азиатскими го" сударствами были не столь обширны3. В период петровских реформ (начало XVIII в.) на смену громоздким, с функциональной нераз" берихой приказам пришли заимствованные из Швеции коллегии. В 1718–1720 гг. было завершено формирование Коллегии иностран" 86

Дипломатический этикет и порядок приема послов… ных дел, или, как ее еще называли, «Посольской коллегии», ведав" шей вопросами внешней политики государства. Коллегия состояла из двух структур: «Секретной экспедиции» и «Публичной экспеди" ции». В обязанности первой входил прием и отпуск иностранных послов, отправка русских дипломатов за границу, ведение диплома" тической переписки. Она состояла из четырех отделов (или «экспе" диций»). Именно в последнем, называвшемся «ориентальном», и были сосредоточены дела, «ведшиеся» со странами Востока, в том числе и с Джунгарским ханством. Возглавляли Коллегию канцлер (президент) и его заместитель (вице"канцлер). В состав ее входили: тайной канцелярии советник, канцелярии советник, два асессора, секретари, переводчики и другие низшие служители. Первым президентом коллегии был известный государственный деятель граф Г.И. Головкин. В Москве располага" лась Контора Коллегии иностранных дел, отвечавшая за пребыва" ние иностранных послов этом городе, закупку подарков, их отправку и другие хозяйственные и отчасти политические вопросы. По срав" нению с Джунгарским ханством Россия располагала, таким образом, специальным дипломатическим учреждением, что ставило ее в бо" лее выгодное положение. Уже в ХVII в. , а тем более в ХVIII в., чи" новники Посольского приказа и пришедшей ему на смену Коллегии иностранных дел были, в отличие от своих джунгарских коллег, про" фессионалами высокого класса. В эпоху петровских преобразований началось формирование дип" ломатической службы европейского типа4. В основе внешнеполити" ческих подходов России к внешнему миру лежала теперь европейско" христианская модель равноправных отношений, взаимного уважения суверенитета в лице олицетворявших государство правителей. В то же время в придворном этикете, церемониях, убранстве царских па" лат в ХVII в. по"прежнему было сильно азиатское, прежде всего ви" зантийское и татаро"монгольское влияние. «Азиатское великолепие царствовало у наших царей, — писал А. Рихтер, — самые обряды при встрече послов, самая недоверчивость к иноземцам, робкая по" литика двора и образ жизни царей походили более на азиатские, так было почти до времен Петра Великого… Цари, следуя азиатским обыкновениям, заставляли послов повергаться пред троном на зем" лю, от чего произошло и ныне еще употребляемое выражение челом бить, говорить речи, стоя на коленях, и являться перед государем бе" зоружным»5. Во второй половине XVII в. начальник Посольского 87

Р.А. Кушнерик приказа боярин А.С. Матвеев заметно изменил церемониал приема иностранных послов6. При церемониале учитывалось значение и статус государства, от которого прибыли послы. Поведение посла при въезде и особенно во время первой аудиенции, а также ответные действия принимаю" щего его государя или министра символизировали взаимоотноше" ния держав и их сравнительный удельный вес в международной жиз" ни»7. При сношениях с иностранными державами первостепенное внимание уделялось охранению государевой «чести», что выража" лось, прежде всего, в титуле, в соблюдении этикета. Вот лишь неко" торые сведения о первом приеме ойратских послов джунгарского тайши Хара"Хулы 29 января 1620 г. царем Михаилом Федоровичем: «Присылки по себя от государя дожидались все в Посольской па" лате». После этого в сопровождении пристава — татарского пере" водчика Семена Андреева — все были проведены в Золотые пала" ты. «И как калмыцкие послы вошли к государю, и явил их государю челом ударить посольской думной диак Иван Грамотин, а молвил — Великий государь царь и великий князь Михайло Федорович, всеа Русии самодержец и многих государств государь и обладатель, кол" матцкие Каракула"тайши послы Анучай с товарыщи вам, великому государю, челом ударили. И государь пожалует колмацких послов к руке, кладет на них свою государеву руку». После речи посла с просьбой о приеме в подданство его повелителя тайши Хара"Хулы дьяк Иван Грамотин показывал царю подарки — «поминки»: 120 шкурок соболей, 2 ирбиза, барс, которые царь разрешает принять. Затем от имени государя дьяк обратился к послам с речью: «Анучай с товарыщи! Великий государь — царь и великий князь Михайло Федорович, всеа Русии самодержец и многих государств государь и обладатель, велел вам говорити, о которых есте делех нашему цар" скому величеству от Каракулы"тайши говорили и били челом, и мы, великий государь, на те ваши речи наше царское повеленье и ответ велим учинить нашим приказным людям иным времянем». После этого послам было объявлено о назначении им государем «жалова" нье со стола, место, корм» и послы были отпущены на подворье8. При отпуске Анучая обратно Хара"Хуле в подарок было отправлено платье «золотное с пугвицы, да кубок серебрян золочен». Обращает на себя внимание то обстоятельство, что ойратские послы были приняты после послов Алтын"хана — Шолоя"Убаши"хунтайджи, что свиде" тельствовало о невысоком тогда статусе Хара"Хулы, в то время только 88

Дипломатический этикет и порядок приема послов… начавшем процесс объединения ойратов Джунгарии в единое го" сударство. Совершенно по"иному встречали в Москве джунгар четверть века спустя. 23 октября 1645 г. царь Алексей Михайлович должен был принять послов Батура"хунтайджи (сына Хара"Хулы. — Р.К.) Чуну и Сыряна. В «чине» (памятке или инструкции), в связи с этим, говорилось: «А как послы войдут ко государю в полату… и государь пожалует послов к руке и кладет на них свою царскую руку. А после того, послы бьют челом государю о делех, о чем им приказано. А пос" ле того, велит государь говорити послом речь думному диаку Григо" рью Львову… А как речь изговорит, и государь велит думному диаку Григорью Львову сказать послам свое государево жалованье — пла" тье…»9. О том, как проходил прием калмыцких и ойратских послов в Тобольске — тогдашней фактической столице Сибири, также сви" детельствует ряд архивных и опубликованных документов. 24 июля 1625 г. «под горою, на Бессонкове дворе Жюкова», свидетельствует один из них, тобольский воевода М.А. Вельяминов принимал посла тайши Чокура"Откулая с его спутниками. Прием начался с вопроса: «Что ваш приход, о каком деле тайша вас прислал?» Послы ответили, что они присланы «вспросить про великого государя, царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии самодержца и многих госу" дарств государя и обладателя, на своих преславных государствах Российского царствия дал бог здорово». При этих словах воевода и дьяки встали и говорили, что государь «…дал бог здорово». После этого послы сообщили о конкретной цели своего приезда, которая заключалась в том, чтобы русские власти разрешили ойратам тор" говать и потом отпустили в Джунгарию. Затем послам подали вино и мед, вручили подарки — сукно, «по три аршина» на каждого10. Прием послов осуществлялся, как правило, сначала в воеводской канцелярии, «съезжей» избе, а затем продолжался на посольском дворе. В 1656 г. из Москвы был получен указ о строительстве в То" больске специального «Калмыцкого двора». На коем следовало «по" ставить… избы две или три больших и огородить двор заборы и зде" лать ворота. И будет калмыцкие послы в Тобольску зазимуют, и их велено ставить на том, Калмыцком дворе и быть у них караулу то" больским стрельцом и казаком по вся дни, и того беречь накрепко, чтоб калмыцкие люди в татарские юрты и к ним, калмыцким пос" лом, татаровя не ходили и ни о чем не говорили, и всякими товары не торговали. И никаких вестей им не сказывали»11. 89

Р.А. Кушнерик В периоды политических осложнений ойратские послы в России (равно как и русские в Джунгарии) задерживались под различными предлогами и без них на длительное время. Так, первое посольство Галдана, с того времени как он стал ханом, было задержано в Тоболь" ске воеводой И.Б. Репниным на три года. Добравшись наконец до Москвы, послы пожаловались царю Алексею Михайловичу на пове" дение тобольского воеводы. Оправдывая его, дьяки Сибирского приказа докладывали царю, что ойратских послов не пропускали в Москву, потому что «без указу великого государя к Москве отпус" кать калмыцких посланцов не велено, да и потому не отпустили, что дела за калмыцкими посланцы бывают небольшие, а казне великого государя в кормех и в выходных деньгах росходы многие, и ямщиком в подводах тягость большая». Также джунгарские послы везут с со" бою большое количество товаров, а с них таможенных пошлин не берут. Отчего царская казна несет убытки. Кроме того, отправив по" слов в Москву, Галдан начал угрожать войной сибирским городам. Но несмотря на все эти обстоятельства, Москва приказала все же от" править Маметелипа и Чадыра в столицу12. В это время, а, возможно, и раньше, складываются и стандарты жалованных грамот, их содержание и внешнее оформление. Каждая из них начиналась, как правило, с титула русского самодержца и пе" речисления княжеств и земель, которыми он владеет (Божиею мило" стию от великого государя"царя и великого князя… всеа Русии само" держца и многих государств государя и обладателя). Последний, как известно, являл собою собрание заимствований: из Византии — титула «самодержец»; царя от правителей Золотой Орды (его принял великий князь Иван Васильевич в 1547 г. — Р.К.); «император» (был введен в 1721 г.) по примеру римских правителей. По мере роста мо" гущества России и включения в ее состав новых народов и земель усложнялся и титул монарха. Появилось тогда и деление царского титула на «Большой» и «Малый». Первый титул занимал порой в гра" моте более страницы текста: «Божиею поспешествующей милостию Мы, Петр Первый, Император и Самодержец Всероссийский, Мос" ковский, Киевский, Владимирский. Новгородский, Царь Казан" ский...». Таков был титул императора Петра I в 1721 г.13 Однако уже в допетровское время наряду со столь пространным титулом появля" ется не менее значимый, но более емкий титул: «Великий государь царь всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержец и многих го" сударств и земель восточных и западных и северных отчичей и деди" 90

Дипломатический этикет и порядок приема послов… чей и наследников и обладателей…»14. После титула царя шел, как правило, титул джунгарского хана. Обращение было достаточно стандартным. Так, в грамоте Петра II от 16 августа 1728 г., отправлен" ной с М. Этыгеровым, говорилось: «Калмыцкому владельцу Галдан" Череню со всеми улусными людьми…»15. Затем следовали изложение просьбы и высочайший указ на эту просьбу. Заканчивалась грамота указанием времени и места ее написания. В ХVIII в. грамоты пере" водили на калмыцкий язык, после этого подлинник документа и его копия вручались послам. Маршруты следования посольств из Джунгарии в Россию и об" ратно с течением времени и в зависимости от времени года меня" лись, неизменным оставался лишь главный перевалочный пункт — Тобольск. В ХVII в. следовавшие из Джунгарии послы шли водным или сухим путем до Тары, оттуда на Тюмень и далее в Тобольск. В ХVIII в. ойратские посольства направлялись уже через Семипала" тинск и Омск и далее — прежним маршрутом. Из Москвы до То" больска было два маршрута: северный и южный. Летом, там, где это было возможно, посольства двигались водным путем16. К примеру, посольство Л.Д. Угримова, самое многочисленное посольство из России в Джунгарию, отправлялось из Москвы водным путем на Ка" зань и оттуда по р. Каме до Осинской слободы. Там оно перегрузилось на ямские подводы и так дошло до Тобольска. От него до Тары опять плыли на дощаниках, а от Тары — на Семипалатинск. Посольский караван, двигавшийся вдоль правого берега Иртыша, растянулся на несколько верст. Помимо посольского конвоя, от крепости до кре" пости караван сопровождал еще и местный конвой. Из Семипала" тинска, собрав для охраны дополнительные силы, посольство двига" лось только ночью, днем же оно укрывалось в глухих местах, чаще всего в горных ущельях. Это была вынужденная мера. Степь оказа" лась осенью выжженной казахами, скот от бескормицы тощал и по" гибал. Да и опасность нападения казахов была велика17. Можно ска" зать, что отправление посольских дел в то время было небезопасным и требовало мужества и воинского уменья. В первые десятилетия русско"джунгарских сношений по прибы" тии ойратских посольств в Тобольск или в Москву им задавали стан" дартный вопрос: «С чем они к государю приехали, грамоты с ними к царскому величеству и сверх грамоты речью приказ есть ли?». И на это посольства, как правило, давали такой же стандартный ответ: «Грамотчиков у них в их земле нет и писать не умеют и с ними потому 91

Р.А. Кушнерик и грамоты к царскому величеству нет, а что с ними к государю сло" весный приказ, и они то объявят». Первое «писаное» послание было доставлено от Батура"хунтайджи в Тобольск в 1636 г. Письмо, к со" жалению, не сохранилось18. Перевод посланий ойратских князей и ханов в Сибирском и Посольском приказах был достаточно слож" ным делом. Из"за отсутствия переводчиков монгольского и тибет" ского языков некоторые послания (Чокура 1641 г., Сенге 1667 г.) так и остались непрочитанными. Только в 1679 г. в Посольском приказе появился переводчик «мунгальского и калмыцкого» языков. Им был шляхтич П.И. Кульчицкий, служивший ранее в Томске и Тобольске и бывавший в Джунгарии. Одну из первых (если не первую) ответ" ную грамоту на ойратском языке, отправленную в Джунгарию Цэ" ван"Рабдану, в Сибирском приказе написали в 1696 г. Перевел ее с русского на ойратский язык переводчик Федот Мунгалов. Из всех городов Сибири и России, по"видимому, только в То" больске велись специальные «ойратские» книги — «Калмыцкие записные книги»19. В делах Сибирского приказа, например, сохра" нилась такая «книга» под названием: «Переписка тобольских воевод с калмыцкими тайшами 1636–1637 годов». Один из подзаголовков «книги» гласит: «А в котором месяце и числе и кем имяны от кото" рых тайш и от лаб (лам. — Р.К.) и хто имяны колмацкие послы при" ходили и сколко человек с которыми послы кашеваров и торговых людей и у бухарцов лошадей в пригонех было и хто у которых послов был в приставех и в толмачах, и где которые послы поставлены были, и по сколку у них было на караулех и у табунов караулщиков, и кото" рово числа, которые послы были на посолстве, и сколко от которых тайш государю челом ударили лошадей и рухляди, и о каких делех говорили, и которово числа которые послы были на съезжем посоль" ском дворе на отпускех, и посколку аршин послам государева жало" ванья " сукон дано на отпуске и к тайшам, и к лабам против их подар" ков, сколко послано, каких сукон и сколко человек и хто имяны, с которыми послы в поминкех посланы служилые люди о чем гово" рити, и которые дети боярские, и с ними сколко человек, и хто имя" ны служилые люди, и до которых мест для провожанья посыланы были, и то все писано в сей книге в подлиннике под статьями»20. К сожалению, самих текстов, кроме вот таких подробных заголов" ков, в архиве не сохранилось. Все прибывающие от имени джунгарских ханов в Россию посоль" ства принимались на казенное содержание. Эта традиция сохрани" 92

Дипломатический этикет и порядок приема послов… лась со времен монгольского владычества и не была известна в Евро" пе. Лошади и верблюды послов оставлялись, как правило, в пригра" ничных сибирских городах, в частности в Таре, на попечение мест" ных русских властей. На этот счет в Сибирской губернии имелся царский указ (был прислан в августе 1728 г. — Р.К.), гласивший: «Когда ко двору его и.в. впредь от зенгорского владельца будут от" правлены посланцы приезжать, у тех лошади и верблюды, на кото" рых они приедут, в приграничных городах принимать и содержать до возвращения тех посланцев на готовом корму…»21. В случае падежа скота или его болезни власти обязаны были возместить ойратской стороне ущерб. Для ухода за животными власти нанимали местных жителей, выплачивая им за это соответствующее жалование22. Поскольку практически все ойратские посольства представляли собой одновременно и торговые миссии, а потому их сопровождали многочисленные торговые караваны, не платившие положенных по" шлин. В силу этого содержание транспорта, послов и торговцев было делом весьма хлопотным и дорогостоящим. Поэтому"то в инструкции отправлявшемуся в 1731 г. на переговоры в Джунгарию русскому по" сланнику Л.Д. Угримову и было предписано: «учинить с ним, контай" шею, согласие: коликое число впредь у присылаемых со обоих сторон лошадей и верблюдов на готовый корм принимать и как оных содер" жать, и чтоб в том со обоих сторонах равномерно поступано было»23. В ходе переговоров русский посланник неоднократно поднимал воп" рос об ограничении численности торговых караванов при ойратских посольствах, отправляемых в Россию. Но несмотря на все его усилия торговый договор подписать так и не удалось. Впредь не только по" сольства, но и отдельные торговые караваны ойратов стали прини" маться на полное содержание Российского государства. Их служите" лей обеспечивали жильем, «кормовыми деньгами», вином, пивом, дровами и пр. Делалось это «для склонности и приласкания владельца ево Галдан"Чирина и для союзства со оным»24. Но, говоря о содержании в России послов, следует отметить об избирательном подходе к ним. Так ойратские посольства обеспечи" вались продуктами, вином и пивом по более высокой норме, чем ка" захские. Например, летом 1730 г. в Москве находилось джунгарское посольство Цой"Намкы и казахское посольство от хана Младшего жуза Абулхаира с просьбой о принятии его в российское подданство. Несмотря на всю значимость казахских предложений, главам его (Кутлумбету Коштаеву и Сейткулу Кудайгулову), рядовым членам 93

Р.А. Кушнерик и слугам выдавалось продуктов на порядок меньше, чем ойратскому посольству25. Для сопровождения послов из опытных и пользующихся доверием властей лиц назначались приставы. Обязанности приставов заключа" лись в обеспечении безопасности посольств, снабжении их всем необ" ходимым, а также в особую обязанность им вменялось следить за все" ми торговыми сделками ойратских послов и их служителей26. В Тобольске с воеводами, а позже с губернаторами Сибири про" ходили предварительные переговоры. Русские власти, узнав о цели прибытия посольств, снимали по возможности копию с ханских посланий и немедленно отправляли ее в столицу. Договаривались также об ограничении посольской свиты и, получив от правитель" ства разрешение, отправляли посольства в Москву или Петербург. Однако значительная часть джунгарских посольств дальше Тобольска не пропускалась. В свою очередь, посольства в Джунгарию из Сиби" ри снаряжали и отправляли, первоначально из Тары, Томска и Куз" нецка, а затем, главным образом, из Тобольска, Омска, Иркутска и Красноярска. Исключение составляли посольства И. Унковского и Л.Д. Угримова, отправленные из столицы. Время в пути русские посольства использовали для подробного сбора сведений о внутрен" нем положении ханства, о международной ситуации в Центральной Азии, и все это делалось ненавязчиво и осторожно. Собранные све" дения могли пригодиться при подготовке к переговорам и при опре" делении характера церемонии приема посольства27. По прибытии в столицу посольства размещали в домах частных лиц. Например, в 1751 г. посольство Аюши в Москве поместили в домах княгини Веры Дондуковой и князя С.Ф. Хованского. Плату за наем помеще" ний вносила Коллегия иностранных дел. Она же платила и за ущерб жилищам, наносимый гостями, которые часто жгли костры, исполь" зуя для этого мебель и пр., что вызывало справедливые нарекания хозяев28. В силу этого хозяева таких домов часто покидали их и ски" тались по чужим квартирам. Реагируя на такого рода жалобы, Сенат повелел Коллегии иностранных дел размещать ойратские посольства в конфискованных домах. Церемониал приема ойратских послов принципиально не отли" чался от приема посланников других восточных государств. Однако в XVII столетии статус джунгарских правителей котировался в Москве намного ниже, чем персидских шахов и даже бухарских ханов. Во всяком случае, ойратских послов русские цари принимали после 94

Дипломатический этикет и порядок приема послов… этих «больших послов», как их называли документы того времени. Однако в XVIII в., по мере превращения Джунгарии в могучую коче" вую империю, отношение к ойратским посольствам заметно измени" лось. Представителей джунгарских ханов стали принимать на самом высоком уровне, раньше других азиатских посольств и с большими почестями. Главы наиболее значительных ойратских посольств ста" ли удостаиваться императорской аудиенции. О времени ее проведе" ния официально и заранее оповещали джунгарских послов. Обычно время аудиенции назначалось на первую половину дня29. Так, в 1721 г. Петр I принимал посла хунтайджи Цэван"Рабдана Борокургана в по" мещении Сената, спустя три года в помещении («Парламенте») Кол" легии иностранных дел царь принимал посла Доржу. Хотя Доржа вручил императору 10 кусков золота и четыре связки соболя, кото" рые, равно как и письмо от хунтайджи принял канцлер, но к руке царской посланец Джунгарии не был допущен30. Традиция приема восточных послов, установленная Петром I, со" блюдалась и после него. Например, 21 мая 1728 г. ойратский посол Боджир был принят в императорском дворце в Петербурге Петром II. В архивных документах сохранились сведения об этом приеме. Рано утром к дому на Конюшенном дворе, где квартировало ойратское по" сольство по указанию Коллегии иностранных дел было прислано пять оседланных «немецкими седлами» лошадей. Та, что предназначалась для главы посольства, была оседлана «нарядным седлом, бархатным, с позументом золотным, а на протчих были седла простые»31. Лошади предоставлялись породистые, от царского имени и только самим по" слам, а свита получала коней от «ближних людей». От предоставлен" ной лошади, как и от ее убранства, нельзя было отказаться32. Посоль" ская свита из пяти человек в сопровождении переводчика В. Бакунина была доставлена к императорскому дворцу. В приемном зале посоль" ство встретил советник канцелярии Курбатов и ввел его в Большой зал. Затем послов повели в апартаменты князя Долгорукова, где на" ходился император. Служители Боджира внесли подарки. Посольство было остановлено в прихожей, куда к нему вместе с вице"канцлером А.И. Остерманом и А.Г. Долгоруковым вышел и император Петр II. От имени своего хана Галдан"Цэрена Боджир поздравил Петра II с вос" шествием на престол, известил российского императора о кончине Цэван"Рабдана и о восприятии ханской короны Галдан"Цэреном. Посол заверил царя в том, что Галдан"Цэрен «сердечно желает с вашим и.в. продолжать дружелюбие». Вице"канцлер А.И. Остерман от имени 95

Р.А. Кушнерик императора поблагодарил посла. После этого Боджир поднес подар" ки, которые принял советник канцелярии Курбатов. Император вы" шел, и аудиенция окончилась. Цари, как и впоследствии императоры, за исключением Петра I33, непосредственного участия в переговорах не принимали, однако были в курсе всех событий. Любопытно, что на вопрос В.М. Бакунина о статусе Боджира — посол он или посланник, последний заявил, что «у них такого обыкновения нет» делить послов на ранги34. Описанный выше церемониал встречи послов был и в 1730 г., когда в Петербург прибыл посол хунтайджи Галдан"Церена Цой"Намкы, вручивший послание канцлеру Г.И. Головкину в его доме, а уже затем получивший аудиенцию у императрицы, которая проходила во дворце, где и посол был «пожалован к руке», что было большой честью для него. Допущение или недопущение к царской руке для поцелуя, как и лишение торжественной «встречи»и т.д., при" менялось во многих государствах, не исключением была и Россия. Та" ким образом проявлялось отношение к самим послам, т.е. к их поведе" нию и характеру миссии. Правительство России стремилось поразить воображение кочев" ников пышностью императорских приемов, военным могуществом империи. Поэтому ойратские посольства приглашались на торжест" венные приемы в императорский дворец, на военные парады и ма" невры сухопутных войск и флота. Желая произвести как можно большее впечатление на простодушных степняков великолепием столицы, российские власти возили их в библиотеку Академии наук, Кунсткамеру, Эрмитаж, специально устраивали фейерверки, орга" низовали посещение Кронштадта и показывали военные корабли, устраивали прогулки на яхтах по Неве и др35. Так, посольство Зун" дуй"Замсу 28 апреля 1734 г. было приглашено на императорский бал, и, сидя за столом с роскошным и обильным угощением, кочевники с удивлением наблюдали за танцами. Это посольство было трижды принято императрицей Анной Иоанновной. Церемониал приема императрицей посольства Зундуй"Замсу был разработан переводчи" ком и секретарем Коллегии иностранных дел, ведущим в то время специалистом по калмыцким и джунгарским делам В. Бакуниным. Эта церемония имела место 24 марта 1734 г., ее предписания ой" ратскими послами были неукоснительно выполнены36. Ойратских послов, в числе других восточных посольств, приглашали на корона" ции, тезоименитства и другие торжественные праздники. Например, 28 апреля 1742 г. посольство Ламы"Даши было приглашено в Москве 96

Дипломатический этикет и порядок приема послов… на коронацию императрицы Елизаветы Петровны. «Те послы, — говорится в одном из документов, — между других азиат, то есть калмык, солтонулцов, киргис"касак и башкирцов допущены были пред е.и.в. в Москве в Грановитой палате, причем оные е.и.в. при" носили поздравление и допущены к руке е.и.в…. Потом в Москве и в Санкт"Петербурге неоднократно оные были во дворце при балах и маскарадах, также среднего посла Наурес"Хазы жена особливо представлена была пред е.и.в. и притом во дворец приняты у нее подносы…»37. Устные представления послов и переговоры с ними проходили, как правило, в помещении Коллегии иностранных дел, там же по" слам вручали и ответные послания. Предварительно письма ойрат" ских ханов переводились на русский язык, обсуждались, и коллек" тивно вырабатывался проект ответного послания. В зависимости от важности и результатов переговоров ответные послания заверялись разного достоинства печатями: большими или малыми, которые иногда не просто проставлялись, но и привешивались к листам. Часто послания отправлялись в специальном ящике — «кустодии», кото" рый оформлялся с особым искусством. В зависимости от важности обсуждаемых вопросов ответные послания подписывали либо цари, либо главы Сибирского или Посольского приказов, впоследствии — руководители Коллегии иностранных дел. От характера посольской миссии и также от отношений между дву" мя странами зависело и число аудиенций. Как правило, послы и по" сланники принимались царем (императрицей) не менее двух раз — непременным считалось представление их и прощание с ними («отпуск»). «Отпуск» посла самим царем подчеркивал личный кон" такт между монархами двух государств. Кроме того, «на отпуске» джунгарским послам представляли русских послов, которые должны были отправиться с ответным визитом в Джунгарию. В посольском церемониале того времени огромное значение придавалось вопросу о порядке обмена визитами, о последовательности посылки своих по" слов и приема иностранных. Самой торжественной была первая встреча, на которой посол представлялся царю, вручал подарки и гра" моты38. Присылаемые джунгарскими ханами дары поступали в егер" мейстерскую контору. Традиционный институт «дар"отдарок» в дип" ломатическом этикете и вообще в посольских отношениях в то время играл существенную роль. Он служил своеобразным индикатором, во"первых, состояния и характера отношений между государствами; 97

Р.А. Кушнерик во"вторых, был показателем личных отношений между государями; в третьих, был важным инструментом решения политических задач. Составной частью посольского церемониала было и отправление да" ров. Так, при первом посещении ойратскими послами Москвы, после аудиенции у царя Василия Шуйского, подарки были посланы сразу 50 ойратским князьям39. Эта щедрость, а также готовность дать ойратам заложников, если князья последних согласятся приехать в Москву, была продиктована, с одной стороны, слабостью и малочисленностью русских сил в Сибири, а с другой — стремлением склонить ойрат" ских князей к принятию русского подданства40. Традиционно сторо" ны дарили произведения своей страны, различные «диковины». Ой" раты часто дарили русским царям диких верблюдов, диких коров, лошадей, золото, добываемое в Кашгарии, материи, изготавливаемые в городах Восточного Туркестана, известные под названием «иркетчи" на», драгоценные камни (яшму, алмазы), шкурки соболей, лис, ры" сей, корсаков, изюбров. Царский двор, как правило, посылал в пода" рок различного рода ткани. Подарки заготавливались и для нойонов, и для зайсанов. Фиксированного числа даров не наблюдалось ни у од" ной из сторон. Ответные дары русских царей должны были соответст" вовать ценности и значимости дарам джунгарских ханов или удовлет" ворять просьбам последних. Просьбы эти были порой достаточно экзотическими. Например, посольству того же Зундуй"Замсу для Гал" дан"Цэрена было передано 40 борзых собак41. Таким образом, описанный выше дипломатический этикет и по" рядок приема джунгарских послов в России не оставался неизмен" ным и в совокупности составлял посольский обычай Российского государства того времени. Среди приемов дипломатического искус" ства именно церемониал занимал важное место, который, как система обычаев, играл значительную роль с точки зрения международных отношений. Он постепенно эволюционировал от пышного азиат" ского к более простому и строгому европейскому, хотя и сохранял многие атрибуты старых московских порядков ХVII в. Сценарий аудиенции, учитывавший все обстоятельства политического момен" та, разрабатывался для каждой встречи отдельно, но существовали определенные посольские правила, не зависящие от сиюминутной обстановки. Поведение послов при въезде, во время аудиенции. символизировало отношения государств и их авторитет на междуна" родной арене. Произвольное изменение порядка церемониала сто" ронами рассматривались как показатель изменившихся отношений 98

Дипломатический этикет и порядок приема послов… либо как признак умаления достоинства, либо, напротив, как особое уважение к государству, проявляемого к послу как персональному представителю главы государства. Эти правила регулировали всю внешнюю сторону дипломатических связей, за «мелочами» посоль" ского этикета вставали вопросы политики, идеологии, престижа го" сударства и его верховной власти.

Примечания 1

2

3

4

5 6 7 8

9

10 11 12 13

14

Подробно см.: Веселовский Н.И. Татарское влияние на русский церемо" ниал в Московский период русской истории. СПб., 1911. Одним из выдающихся дипломатов ХVII в. был глава Посольского при" каза (с 1667 по 1671 г.) А.Л. Ордин"Нащокин. Он и В.В. Голицын именова" лись «оберегателями царственной большой печати», а при А.С. Матвееве и В.С. Волынском Посольский приказ назывался «государственным при" казам Посольской печати». См.: Белокуров С.А. О Посольском приказе. М., 1906. С. 170. Савва В.И. Дьяки и подьячие Посольского приказа в XVI в. М., 1983. Кн. 1–2. С. 54; 132–133. Кузнецов А. Как готовили дипломатов в старой России // Международная жизнь. 2005. № 1. С. 56; Кочкин Н. К делам иностранным служителей… иметь верных и добрых (к 450 лет дипломатической службе России) // Международная жизнь. 1999. № 12. С. 63–68. Рихтер А. Нечто о влиянии монголов и татар на Россию. СПб., 1822. С. 6–7. Белокуров С.А. О посольском приказе. М., 1906. С. 42. История дипломатии. М., 1959. Т. 1. С. 240–241. Русско"монгольские отношения (далее — РМО). 1607–1636. Сборник до" кументов. (Материалы по истории русско"монгольских отношений). М., 1959. Док. № 41. С. 92–93. РМО. 1636–1654. М., 1974. Док. № 79. С. 262–263. О посольских дьяках России см.: Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие ХV–ХVII вв. М., 1975. РМО. 1607–1636. Док. 70. С. 134–135. РМО. 1654–1685. М., 1996. Док. № 12. С. 41–42. Там же. Док. № 132. С. 252–253; Док. № 138. С. 262–264. Полное собрание законов Российской империи. Собр. 1. Т. 6. С. 453; Кап" пелер А. Формирование Российской империи в XV — начале XVIII века: Наследство Руси, Византии и Орды // Российская империя в сравнитель" ной перспективе. М., 2004. С. 94. На приемах громоздкие титулы царя при переводах иногда приводили к ку" рьезам. Так, в 1692 г. на аудиенции у Галдана"Бошокту хана посла М. Юди" на за толмача казак И. Калмаков при переводе «царского величества титула 99

Р.А. Кушнерик

15

16

17 18 19

20 21 22 23 24 25 26 27

28

29 30 31 32 33

34 35 36 37 38 39

40 41

выговорить не умел». См: Международные отношения в Центральной Азии. XVII–XVIII вв.: документы и материалы. М., 1989. Кн. 1. Док. № 74. С. 215. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. Зюнгор" ские дела. Оп. 113/1. 1728 г. Д. 1. Л. 104–106об. Котвич В. Л. Русские архивные документы по сношениям с ойратами в XVII–XVIII в. // Известия Российской Академии наук. Пг., 1919. Т. XIII. Ч. 2. № 12–18. С. 1091; О передвижениях из сибирских городов см.: Титов А. Сибирь в ХVII в. Сборник старинных русских статей о Сибири и прилежа" щих к ней землях. М., 1890. С. 10–50. АВПРИ. Ф. Зюнгорские дела. Оп. 113/1. 1731–1733 гг. Д. 3. Л. 5 об. — 12. Котвич В.Л. Указ. соч. С. 1199. О посольских отношениях России с калмыцким ханством во время прав" ления хана Аюки см.: Посольские книги по связям России с калмыцким ханством 1672–1675 / Сост. Н. Рогожин, М. Батмаев. Элиста, 2003. Котвич В.Л. Русские архивные документы… С. 1091–1092. АВПРИ. Ф. Зюнгорские дела. Оп. 113/1. 1722–1742 гг. Д. 2. Л. 2–2об. Там же. Л. 1об. Там же. Л. 3. Там же. Л. 11–11об. Там же. 1730 г. Д. 1. Л. 386–387. Котвич В.Л. Русские архивные документы… С. 1092. Юзефович Л.А. «Как в посольских обычаях ведется…». Русский посольский обычай конца XV — начала XVIII в. М., 1988. С. 63. Кушнерик Р.А. Прием и «отпуск» джунгарских послов в России // Гумани" тарные науки и образование в контексте формирования исторического мышления: труды Всероссийской научно"практической конференции. Бийск, 2005. С. 96. Юзефович Л.А. Указ соч. С. 86. АВПРИ. Ф. Зюнгорские дела. Оп. 113/1. 1728 г. Д. 1. Л. 23–23об. Там же. Л. 50–51. Юзефович Л.А. Указ. соч. С. 67. Селянинов О.П. Тетради по дипломатической службе государств (История и современность). М., 1998. С. 86; Подробно о дипломатической деятель" ности Петра I см.: Молчанов Н.Н. Дипломатия Петра Великого. М., 1990. АВПРИ. Ф. Зюнгорские дела. Оп. 113/1. 1728 г. Д. 1. Л. 24. Там же. 1733–1735 гг. Д. 2. Л. 136–138. Там же. Л. 136–138. Там же.1743 г. Д. 3. Л. 329об.–330. Кушнерик Р.А. Указ соч. С. 99. Чимитдоржиев Ш.Б. Взаимоотношения Монголии и России. ХVII– ХVIII вв. М., 1978. С. 20. Там же. С. 21. АВПРИ. Ф. Зюнгорские дела. Оп. 113/1. 1731–1733 гг. Д. 3. Л. 1–3.

100

И.А. Ноздрина (Барнаул)

Калмыцко цинские отношения в первой трети XVIII в. и позиция России В конце 50х — начале 60х гг. XVII в. было юридически оформ лено добровольное вхождение в состав России торгоутов, известных по русским архивным источникам как калмыки, которые в конце XVI в. начали движение из Джунгарии в сибирские районы Русского государства, а в 30х гг. XVII в. появились на Волге. Шертные гра моты 1655, 1657 и 1661 гг., официально оформившие добровольное вхождение калмыков в состав России, заложили основу для развития калмыцкой государственности в составе Российского государства в виде Калмыцкого ханства, окончательное складывание которого произошло в конце XVII в., когда был завершен процесс объедине ния калмыцких улусов и создана единая централизованная система управления. Русскокалмыцкие отношения регулировались шертными гра мотами, однако русские власти и калмыцкие ханы поразному по нимали их смысл. Российское правительство вкладывало в шертные договоры значение присяги на подданство, калмыцкие же правите ли рассматривали их как договоры о дружбе и взаимопомощи. Про тиворечие в восприятии калмыцкими и русскими властями политиче ского статуса Калмыцкого ханства отчетливо проявилось в характере 101

И.А. Ноздрина взаимоотношений Калмыцкого ханства, Российской и Цинской империй в первой трети XVIII в. В первой половине XVIII в. для цинского правительства главной внешнеполитической задачей в Центральной Азии было завоевание Джунгарского ханства, являвшегося в то же время заслоном от цин ской агрессии для России, таким образом, геополитические интересы Российской и Цинской империй в Центральной Азии столкнулись. В 1701 г. произошло военное усиление Джунгарии за счет принятых в джунгарское подданство хунтайджи ЦэванРабданом 15000 киби ток сына калмыцкого хана Аюки Санжипа1. Это событие показало цинской дипломатии, что Калмыцкое ханство, располагаясь за пре делами Центральной Азии, может оказывать влияние на расстановку сил в регионе. В 1703 г. в Пекине был задержан возвращавшийся из Лхасы пле мянник хана Аюки Арабджур под предлогом невозможности проехать в Калмыцкую степь через Джунгарию вследствие неприязненных отношений, возникших между Аюкой и ЦэванРабданом изза Санжи па. Умышленная задержка цинскими властями в Пекине Арабджура вызвала присылку в 1710 г. посольства с берегов Волги, возглавляе мого Самптаном Кулюковым2, представившим богдыхану Калмыц кое ханство независимым государством, находившимся «с Россией… в миру»3. Установившиеся в 1710 г. посольские отношения между Калмыц ким ханством и цинским Китаем давали правительству Канси удоб ную возможность вступить в переговоры с Аюкой по вопросу о войне против Джунгарского ханства. 26 мая 1712 г. богдыхан издал указ об отправлении к калмыцкому хану посольства, которое прибыло в кал мыцкие улусы в 1714 г. О том, что посольство приехало к Аюке как главе независимого государства говорит тот факт, что цинское по сольство не имело никаких официальных грамот, адресованных Се нату. Сами послы во время встречи с сибирским губернатором М.П. Га гариным, состоявшейся в августе 1713 г. в Тобольске, признавали, что «до Российского государства… никакого дела не име[ли]»4. Однако посольство не решило цели, поставленной перед ним богдыханом, в силу того, что, вопервых, калмыцких и джунгарских правителей связывали родственные отношения, а, вовторых, царские власти, осведомленные о миссии цинского посольства, предприняли меры, направленные на недопущение образования антиджунгарского кал мыцкоцинского военнополитического союза. 102

Калмыцкоцинские отношения… Несмотря на то, что русские власти старались прервать устано вившиеся посольские связи между Калмыцким ханством и цин ским Китаем, не давая разрешения на проезд калмыцких посольств через Сибирь в Поднебесную, тем не менее, отрывочные сведения русских архивных источников позволяют сделать вывод о том, что это не вполне им удавалось. Так, например, в апреле 1730 г. секре тарю Коллегии иностранных дел И. Глазунову стало известно, что в Пекин тайно от русских властей приезжало калмыцкое посоль ство, уведомившее богдыхана о смерти хана Аюки и заверившее китайского императора в том, что Калмыцкое ханство Поднебес ную «почитает» и с Российской империей «в добром согласии пре бывает»5. Таким образом, можно констатировать, что калмыцкое посольство посетило Пекин либо в 1724 г., либо позднее. Летом 1729 г. из Пекина в Россию выехало цинское посольство, прибывшее в Москву 14 января 1731 г. 9 февраля 1731 г. состоялась встреча канцлеров Сената с цинскими послами, которые, с одной стороны, пытались заручиться поддержкой России в джунгароцин ской войне, обещая взамен разделить территорию Джунгарского ханства между двумя государствами, а, с другой — просили разре шения проехать на Волгу к наместнику Калмыцкого ханства Церен Дондуку. Анна Иоанновна, не желая осложнять отношения с Цин ской империей, разрешила проехать четырем послам в Калмыцкое ханство6. 27 февраля 1731 г. в Лифаньюань из Сената был отправлен лист, официально уведомивший цинское правительство о подданстве волжских калмыков России и о пропуске цинского посольства в Кал мыцкое ханство7. 8 марта 1731 г. цинские послы в сопровождении секретаря Колле гии иностранных дел В. Бакунина отправились к наместнику Калмыц кого ханства ЦеренДондуку8. Во время поездки В. Бакунин прилагал все усилия, чтобы развеять миф о суверенности Калмыцкого ханства, созданный калмыцкими посольствами в Пекине. В одном из разгово ров с В. Бакуниным посол Мандай сообщил секретарю Коллегии, что приезжавшие в Пекин калмыцкие посольства себя подданными Рос сии не признавали, поэтому богдыхан «не ведал» о их российском подданстве. Торгоуты, «яко ис хонтайшин», заключил цинский посол, что «лошед, хотя и действительно на себе человека возит, точию ево за господина своего мало признавает»9, т.е. Мандай провел параллель между джунгарами и калмыками: как первые не хотят признавать свое подданство Китаю, так и вторые — России. 103

И.А. Ноздрина Позднее цинские послы вновь вернулись к разговору о калмыках. Их интересовало, могли ли калмыки и джунгары «друг на друга не болшие партии послать… не разделил ли [их] какой народ?». В. Ба кунин рассказал послам, что на Яике стоят русские казаки, за кал мыцкими кочевьями находится подданный России башкирский народ и, кроме того, между джунгарами, с одной стороны, и башкирами и яицкими казаками, с другой, — кочуют казахи и каракалпаки, поэтому джунгарам и калмыкам, — заключил В. Бакунин, — сно шений «между себя чинить немочно»10. Зная о намерении цинской дипломатии втянуть калмыков в вой ну против Джунгарского ханства, русские власти предприняли ряд контрмер. В частности, опасаясь того, что послы имели указ богды хана Юнчжэна объявить ЦеренДондука калмыцким ханом с целью получения рычага воздействия на политику Калмыцкого ханства, 17 февраля 1731 г. по именному императорскому указу наместник Це ренДондук был «пожалован в ханы калмыцкие»11. Миссия объявить ЦеренДондука ханом и вручить ему знаки ханского достоинства — саблю, панцирь, собольи шубу и шапку — возлагалась на астрахан ского губернатора И.П. Измайлова, которую он успешно выполнил 1 мая12. 7 мая ЦеренДондуку была вручена императорская грамота, извещавшая хана о ехавшем к нему цинском посольстве с целью пе редать письмо и словесный наказ богдыхана, в связи с чем Анна Иоанновна приказала ЦеренДондуку цинских послов встретить «с подобающей честью, и грамоту у них принять, и словесной наказ выслушать», но ответ дать такой, какой укажет астраханская адми нистрация13. 5 июня 1731 г. хан ЦеренДондук в присутствии ханши Дарма Балы и Шакурламы принял цинских послов «весьма ласкова и с ве ликим почтением, дарил неоднократно не токмо их, послов, но и всю их свиту, и не один он, но и мать его, и… Шахурлама»14. Послы вру чили ЦеренДондуку грамоту богдыхана, содержание которой сво дилось к следующему: Юнчжэн писал об отношениях китайцев с кал мыками при жизни Канси, оказывавшего милость калмыцкому хану Аюке, коснулся истории Арабджура и судьбы Санжиповых калмыков, попавших в руки ЦэванРабдана, а также известил о своем вступле нии по смерти отца на богдыханский престол. В заключение богды хан писал, что «по доброй своей совести, для того, чтобы узнать: Ты, торгоутский хан, все ль в добром здравии пребываете, послал по сланцов» со словесным приказом15. Словесно же цинские послы 104

Калмыцкоцинские отношения… объявили ЦеренДондуку о войне Китая с Джунгарией и просили, чтобы калмыки «перебежчиков зенгорских, принимая, у себя дер жали, а старшин их присылали бы в Пекин и чаще разведывали бы о всех поведениях зенгорцев»16. Цинские послы во время тайных свиданий с калмыцкой знатью, зная о желании последней возвратить на Волгу калмыков, ушедших в 1701 г. с сыном хана Аюки Санжипом в Джунгарию, а также о стрем лении открыть прямой и короткий путь с Волги в Тибет через земли казахов и джунгар, пытались склонить их к совместному выступле нию с войсками Цинской империи против ГалданЦэрена. Однако, следуя «совету» русских властей, калмыцкий хан отказался оказать военную помощь армии богдыхана17. Особое внимание во время пребывания в калмыцких улусах цин ские послы обратили на опального сына ЦэванРабдана и внука хана Аюки ЛоузанШоно, бежавшего в 1725 г. из Джунгарии в Кал мыцкое ханство18 изза «вражды и ненависти», которую посеял Гал данЦэрен между ним и ЦэванРабданом19. Послы предложили ему поехать с ними в Китай и принять цинское подданство, обещали от дать улусы ЦэванРабдана, наградить «великим жалованьем», «тол ко б служил богдыханову величеству верно»20. Таким образом, цин ские дипломаты стремились использовать все возможности, чтобы достичь цинских интересов в джунгарском вопросе — от открытого предложения ЦеренДондуку вступить в войну против Джунгарии на стороне Цинской империи до заманчивого предложения личному врагу ГалданЦэрена воспользоваться услугами Пекина для получе ния власти в Джунгарии, тогда бы как ставленник Китая, по мнению цинской дипломатии, ЛоузанШоно стал бы проводить выгодную для Китая политику в Джунгарии. Однако ЛоузанШоно отвечал, что он «обиды свои как возможно отыскивать будет, токмо де не вес ма надежен на богдоханово величество, ведая, что отец ево хонтай ши с Китайским государством имел войну»21. Тем не менее, на наш взгляд, ЛоузанШоно не исключал полностью возможность уехать в Китай и с помощью цинской армии отомстить своему брату Гал данЦэрену. После бегства из джунгарских улусов он отправил по сла ЛоузанДжинбу в Пекин объявить богдыхану о его «бедствии». И Юнчжэн обещал ЛоузанШоно «стараться» об его деле «во время случая». В листе, отправленном к императрице Анне Иоанновне, ЛоузанШоно писал, что «китайские послы мне объявили, что их великой государь о моем деле намерен старатся». Выразив желание 105

И.А. Ноздрина ехать в Цинскую империю, он, однако, отметил, что полагается «в волю» императрицы22. 15 июня 1731 г. китайские послы покинули Калмыцкое ханство. ЦеренДондук с послами отправил богдыхану грамоту, в которой выразил благодарность за заботу об Арабджуре, за отправление к нему указа и подарков, просил впредь его не забывать и принять подарки: «часы серебреные, две турецкие пищали золоченые и турецкие ж две пищали витые и четыре лука турецкие ж андриаполских»23. В октябре 1731 г. в Кяхту прибыло новое цинское посольство, в составе которого находился и отправившийся в Тибет для поми нания хана Аюки лама ЦойГецули с калмыками. Пограничному селенгинскому управителю майору В.Ф. Мерлину послы объяви ли, что богдыхан отправил их к калмыкам предупредить, что про тив ГалданЦэрена император отправил свои войска, поэтому, ког да контайше «от мщения деваться будет некуда», говорили послы, он пожелает укрыться в торгоутской земле и «станет воевать и во ровски обиды чинить». Объявив цель своего приезда, послы по требовали от русских местных властей препроводить их в Калмыц кое ханство24. 16 октября 1731 г. иркутский вицегубернатор А.И. Жолобов и по граничный командир И.Д. Бухгольц отправили донесение в Колле гию иностранных дел о прибытии цинского посольства, направлявше гося к калмыкам. В донесении они выразили мнение о нежелательности пропуска цинских послов на Волгу. Если китайцам удастся поднять калмыков, а также и казахов на войну против Джунгарии, рассуждали русские чиновники, то они могут «контайшу привести в великую кон фузию» и «с обоих сторон разорить до основания», «и, разоряя его, не приняли б и с Российскою империею… каких мер». В связи с чем рекомендовали Коллегии отказать послам в проезде в Калмыцкое ханство, ссылаясь на русскокитайский Кяхтинский договор, в ко тором нет статьи, разрешающей «х калмыком ходить китайским по слам»25. Царские власти согласились с мнением А.И. Жолобова и И.Д. Бух гольца. 12 января 1732 г. из Коллегии иностранных дел был отправ лен указ к русским чиновникам о воспрещении цинским послам ехать на Волгу. А.И. Жолобов отписал в Лифаньюань от своего имени, что не может пропустить цинское посольство к волжским калмыкам, так как не имеет императорского указа, а писать ко двору Ея и.в. о том, «что в трактатах не изображено», «опасен»26. 106

Калмыцкоцинские отношения… 14 октября 1732 г. находившийся в Пекине с дипломатической миссией курьер Соловьев доставил в Сенат листы Лифаньюаня, в ко торых сообщалось, что богдыхану со слов прибывшего из калмыц ких улусов посла Мандая стало известно, что брат ГалданЦэрена ЛоузанШоно у калмыков живет в бедности и терпит нужду. Китай ский император, не могущий видеть несправедливость, просил Се нат пропустить нойона через русские земли, чтобы он мог, соединя ясь с китайскими войсками, за свою бедность отомстить. Цинские чиновники не скупились на слова, описывая русским властям все противности, причиненные джунгарскими правителями калмыцкому народу, представляя китайского императора единственным защит ником обиженных калмыков. Поэтому богдыхан, которому было донесено возвратившимися из России послами, что калмыки как подданные Российской империи «не смеют пошевелиться» без раз решения императрицы, просил царское правительство отправить их воевать против джунгар. Хотя своими силами они и не смогут победить контайшу, говорилось в листе Лифаньюаня, но о том ус лышат казахи, киргизы, яркендцы и кашгарцы, которые смогут об разовать широкую антиджунгарскую коалицию «в четыре страны» и объединенными силами решат «чюнгарское дело»27. 31 декабря 1732 г. с капитаном Петровым в Пекин был отправлен ответный лист из Сената. Пожелав Цинам успехов в военных пред приятиях в Центральной Азии, царские министры категорически от вергли просьбу о посылке калмыцких войск против Джунгарии. Свой отказ они мотивировали большим расстоянием от Волги до Джунгарии, где проживают враждующие с калмыками казахи, кара калпаки и другие народы, которые их не пропустят, и, главное, что джунгарский хан ГалданЦэрен «к империи и к подданным е.и.в. живет спокойно и никакой притчины, чтоб на него неприятелем наступать не подал». В заключительной части ответа царское прави тельство не без некоторого сарказма отмечало, что «славное Китай ское государство по своей великой силе зенгорским владелцом кон тайшею имеющее безпокойство лехко усмирить и онаго контайшу к порядочному и спокойному житию принудить может»28. Пока велась переписка между Сенатом и Лифаньюанем, цинское посольство оставалось на границе, отказываясь уезжать под предло гом «ожидания сенатского ответа на лист». Однако, получив несколь ко раз отказ о пропуске к калмыцким владельцам от И.Д. Бухгольца, в январе 1733 г. посольство отправилось из Кяхты в Китай29. 107

И.А. Ноздрина Итак, несмотря на неудачу, которое потерпело первое цинское посольство, отправленное к калмыкам, богдыхан вновь снарядил на Волгу посольство. Что это — шаг цинской дипломатии, обусловлен ный сложным положением китайской армии, понесшей значитель ные потери от джунгарских войск, или же, наоборот, дальновидный политический расчет, основанный на уверенности в успехе предпри нятого мероприятия? Выше уже отмечалось, что в октябре 1731 г. в Кяхту вместе с цин ским посольством приехал и калмыцкий посланец ЦойГецуль с кал мыками. В декабре 1729 г. калмыцкий наместник ЦеренДондук по лучил разрешение российского правительства отправить посольство в Тибет. Своих посланников в Лхасу снарядили наместник, его брат ГалданДанжин, ханша ДармаБала, владелец Доржи Назаров и Ша курлама30. В марте 1731 г. посольство, возглавляемое НамкиГеле нем и ЦойГецулем, находилось в Селенгинске, откуда должно было ехать в Тибет, однако вместо Лхасы оно направилось в Пекин, где состоялась аудиенция с богдыханом Юнчжэном, предложившем калмыцким послам выступить объединенными калмыцкоцинскими силами против Джунгарии, обещая взамен открыть калмыкам пря мой степной путь в Тибет через джунгарские земли31. Русские архив ные источники свидетельствуют, что калмыцкое посольство не слу чайно оказалось в Пекине. В частности, посланец Доржи Назарова лама Дазонг был уполномочен своим владельцем передать богдыхану секретное письмо, посланник ДармаБалы НамкиГелень перед Юнчжэном, «уничтожая Черен Дондука, на ханство Галдан Данжина достойно представлял», а посланец Шакурламы ДарханГецуль передал какоето секретное донесение Донираранджамбо, проис ходившему из волжских калмыков и находившемуся при дворе бог дыхана32. После встречи с императором Юнчжэном калмыцкое по сольство, возглавляемое ЦойГецулем, вместе с цинскими послами отправились обратно в Калмыцкое ханство, чтобы склонить к воен ному союзу с цинским Китаем ЦеренДондука, а НамкиГелень продолжил путь в Тибет. За время поездки НамкиГеленя в Лхасу в Пекине был получен лист из Сената от 27 февраля 1731 г., уведом лявший правительство богдыхана о российском подданстве калмы ков. Возвратившись из Лхасы в Пекин, посольство НамкиГеленя было посажено под караул и получило выговор, что «оне о себе сказы вались, что не подданные Ея и.в., а живут в соседстве». Продержав калмыцкое посольство в Пекине 40 дней, богдыхан пригласил послов 108

Калмыцкоцинские отношения… на аудиенцию и спросил лишь про поездку к далайламе. Разрешив послам отправиться на границу, Юнчжэн не отпустил из Пекина по сланных далайламой на Волгу лам, так как «оные тангуты, поддан ные богдыхановы… ехать в торгоуты не для чего»33. Таким образом, жесткая позиция, занятая российским правитель ством по вопросу об участии калмыков в джунгароцинской войне, показала бесперспективность дальнейших усилий цинской дипло матии. В дальнейшем Цины не только прекратили посольские отно шения с Калмыцким ханством, но и не пропустили в 1740 г. калмыц кое посольство в Тибет к далайламе34. Двойственная политика, игра на два фронта политических кругов Калмыцкого ханства, призна вая российское подданство ханства перед русскими властями, они в то же время представляли свое государство независимым субъек том международных отношений в переговорах с пекинским двором — в конечном итоге привела к разрыву политических отношений между Калмыцким ханством и Цинской империей.

Примечания 1

2

3

4

5 6

7

8

9

10 11

К истории зюнгарских калмыков. Письмо к Н.И. Веселовскому А.М. Позд неева. СПб., 1887. С. 15. Русскокитайские отношения в XVIII веке. Материалы и документы. Т. I. 1700–1725. М., 1978. Док. № 53. С. 112. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. Сношения России с Китаем. Оп. 62/1. 1731–1732 гг. Д. 12. Л. 38об. LoShu Fu. A Documentary Chronicle of SinoWestern Relations (1644–1820). Vol. 1. Tucson, 1966. Р. 117. АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. Оп. 62/1. 1731–1732 гг. Д. 12. Л. 22. Международные отношения в Центральной Азии. XVII–XVIII вв.: докумен ты и материалы. М., 1989. Кн. 1. Док. № 108. С. 280. Русскоджунгарские отношения (конец XVII — 60е гг. XVIII вв.): доку менты и извлечения. Барнаул, 2006. Док. № 35. С. 50–51. БантышКаменский Н.Н. Дипломатическое собрание дел между Россий ским и Китайским государствами с 1619 по 1792й год. Казань, 1882. С. 182–183. АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. Оп. 62/1. 1731–1732 гг. Д. 12. Л. 38об. Там же. Л. 56об.–57. Бакунин В.М. Описание истории калмыцкого народа // Красный архив. 1939. № 3 (94). С. 235. 109

И.А. Ноздрина 12

13 14 15 16

17 18

19 20 21 22

23 24

25 26 27 28

29 30 31 32 33 34

АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. Оп. 62/1. 1731–1732 гг. Д. 12. Л. 79 об.–80. Там же. Л. 81 об.–82. БантышКаменский Н.Н. Указ. соч. С. 183. Там же. С. 184. Цит. по: Пальмов Н.Н. Этюды по истории приволжских калмыков XVII и XVIII века. Ч. I. Астрахань, 1926. С. 178. АВПРИ. Ф. Калмыцкие дела. Оп. 119/1. 1731 г. Д. 1. Л. 46. АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. Оп. 62/1. 1731–1732 гг. Д. 12. Л. 21об. Русскоджунгарские отношения… Док. № 29. С. 45. АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. Оп. 62/1. 1731 г. Д. 11. Л. 137. Там же. Л. 137об. АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. Оп. 62/1. 1731–1732 гг. Д. 12. Л. 103 об.–104. Там же. Л. 103–103об. Историческая записка о китайской границе, составленная советником Тро ицкоСавского пограничного правления Сычевским в 1846 году. М., 1875. С. 121. Русскоджунгарские отношения… Док. № 37. С. 53. АВПРИ. Ф. Калмыцкие дела. Оп. 119/1. 1732–1735 гг. Д. 18. Л. 31. Там же. Л. 32–33об. Моисеев В.А. Россия и Джунгарское ханство в XVIII веке. Барнаул, 1998. С. 67–68. Историческая записка о китайской границе… С. 123–124. АВПРИ. Ф. Калмыцкие дела. Оп. 119/1. 1732–1735 гг. Д. 18. Л. 47–48об. Там же. Л. Там же. Л. 2–2об. Там же. Л. 95об.–96. Там же. Л. 162–165. АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. Оп. 62/1. 1741 г. Д. 3. Л. 33–33об.

А.С. Дружинец (Барнаул)

Открытие Аягузского внешнего округа и международная обстановка в Семиречье (1830–1833 гг.) В 1824 г. в соответствии с положениями составленного графом М.М. Сперанским «Устава о Сибирских киргизах» в кочевьях казахов Среднего жуза был открыт первый окружной приказ — Каркаралин" ский. Тем самым было положено начало практической реализации основной задачи российского правительства — установления терри" ториальной определенности казахских земель и создания структурных звеньев административного аппарата1. Все окружные приказы подчи" нялись непосредственно Омскому областному начальству, а открытие того или иного окружного приказа утверждалось высшим правительст" венным указом2. Особо отметим, что подданство казахов Среднего и Старшего жу" зов, населявших восточные и южные районы казахских земель, было оформлено еще в 30"е гг. XVIII в. Однако это подданство носило но" минальный характер и не имело под собой реального содержания. Подобная ситуация объяснялась тем, что после разгрома Джунгар" ского ханства цинским Китаем часть казахов Старшего жуза призна" ла себя номинальными подданными династии Цин, другие подчи" нились усилившемуся Кокандскому ханству3. В первой трети XIX в. прорусская ориентация казахских султанов давала возможность 111

А.С. Дружинец России зафиксировать номинальное подданство казахов юго"восточ" ных районов, земли которых непосредственно примыкали к грани" цам среднеазиатских ханств и Китая. Это требовало от российского правительства большей осторожности и большего времени, чем в от" ношении к казахам западного, центрального и северного районов Казахстана. Несмотря на то, что вопросы истории международных отношений в Центральной Азии (XVIII–XIX вв.) широко представлены в работах отечественных исследователей4, проблема фактического двоеподдан" ства казахов, населяющих юго"восточные районы Казахстана, а также вопрос о соотношении реального и декларируемого влияния цинского Китая на казахов Старшего жуза, на наш взгляд, требует дополнитель" ного изучения. В конце 1820"х гг. султан Сарт Ючин, кочевавший в районе реки Аягуз — на важных торговых путях из Семипалатинска в китайский город Чугучак — и «изнемогавший» в междоусобной борьбе со своим соперником султаном Сивванкулом Ханхожиным, обратился к си" бирской администрации с просьбой о введении в районах его коче" вий нового управления согласно принятому Уставу 1822 г. и об от" крытии на р. Аягуз окружного приказа5. Российское правительство, опасаясь возникновения протестов со стороны цинского Китая, граница с которым в этом регионе не была точно определена6, а также имея в виду, что некоторые присягающие на подданство России ка" захские султаны состояли в то же время, хотя и номинально, в под" данстве Китая, долго не давало согласия на представления генерал" губернатора Западной Сибири И.А. Вельяминова об учреждении на Аягузе окружного управления7. Только в 1830 г. последовало высо" чайшее повеление об образовании Аягузского внешнего округа, и 9 августа 1831 г. султан Сарт Ючин был избран старшим султаном вновь открывавшегося округа. Часть казахов Старшего жуза в количестве 7500 кибиток, при" сягнувшие на подданство России еще в 1818 г. и неоднократно про" сившие сибирскую администрацию об устройстве в своих кочевьях округов подобных учреждаемым в Среднем жузе, будучи разорен" ными в ходе междоусобной борьбы с соседями в южном Семиречье и «не имея другого средства утвердить благосостояние», прикоче" вали в Аягузский внешний округ сразу же после его открытия8. В это же время в 1831 г., спустя пят лет после неудавшейся по" пытки русского военного отряда под командованием подполков" 112

Открытие Аягузского внешнего округа… ника Ф.К. Шубина закрепиться в низовьях Каратала (в центральной части Семиречья)9, в адрес генерал"губернатора Западной Сибири И.А. Вельяминова поступают новые просьбы султана Сюка Аблай" ханова «о командировании для укрощения несогласий в Большую Орду отряда и об открытии округа при реках Каратале, или Кизил" Агаче, или Лепсе…»10. Опасаясь возможного протеста цинского пра" вительства в случае создания внешнего округа в пределах указанных рек (как это случилось в 1826 г.), а также по поводу перекочевки 7500 казахских кибиток в пределы Аягузского внешнего округа, западно" сибирский генерал"губернатор направил в Министерство иностран" ных дел запрос о возможности учреждения системы управления в Стар" шем жузе аналогичной той, которая вводилась в кочевьях казахов Среднего жуза11. В своем ответе вице"канцлер К.В. Нессельроде, соглашаясь с опа" сениями И.А. Вельяминова, писал: «Положительное замечание, де" лаемое Вами, что китайское правительство непременно будет про" тестовать против наших распоряжений в тех частях Большой Орды, кои близ прилегают к пределам Китая, указывает нам также положи" тельно ту решимость, которую мы должны принять, а именно: от" нюдь не вчинать того, что может произвести словопрения, а может быть и разрыв с Китаем, с коим имеем самую выгодную для России торговлю при дружественных связях, существующих уже более ста лет»12. В связи с этим западносибирскому генерал"губернатору пред" писывалось «воздержаться от всякого нового предприятия» и откло" нить на тот момент требование султана Сюка Аблайханова. Относи" тельно же 7500 казахских кибиток, перекочевавших из Старшего жуза в Средний, К.В. Нессельроде полагал, что данный факт оста" нется без внимания со стороны цинской администрации в Синьцзяне, в противном случае генерал"губернатор должен был «не входя ни в какие объяснения», отвечать, что об этом будет донесено прави" тельству и по результатам китайской стороне будет направлено соот" ветствующее извещение13. Как показали дальнейшие события, перекочевка 7500 казахских кибиток, действительно, была оставлена без внимания пограничны" ми властями Синьцзяна, в то время как открытие внешнего округа на р. Аягуз в кочевьях Сарта Ючина вызвало их протест. Дело в том, что с начала XIX в., по мере усиления присутствия России в казах" ских кочевьях, «казахский вопрос» для официальных кругов Цинской империи все больше утрачивает самостоятельное значение и стано" 113

А.С. Дружинец вится одним из важных аспектов китайско"российских отношений. Цинский Китай не оставался праздным зрителем укрепления рос" сийских позиций в Семиречье, но отличительной особенностью данного периода было то, что противодействие со стороны цинского Китая осуществлялось на «местном» уровне (а не на уровне офи" циальных кругов Пекина), т.е. исходило от пограничного начальства Синьцзяна, которое зачастую узнавало о происходящих изменениях «задним числом» и не владело достоверной информацией о положе" нии дел в Семиречье14. В ноябре 1831 г. генерал"губернатор Западной Сибири И.А. Ве" льяминов направил на имя вице"канцлера графа К.В. Нессельроде донесение, в котором сообщалось следующее: «Пограничные китай" ские чиновники вошли в протест, хотя не официально, о принадлеж" ности их государю реки Аягуз, где в сем году (1831 г. — А.Д. ) открыт внешний приказ, и урочища Кокпекты, которое мы уже два года за" нимаем нашими караулами»15. И.А. Вельяминов в своем донесении особо указывал, что протесты цинских чиновников направлялись не прямо к нему, а непосредст" венно к казахским султанам. К представлению генерал"губернатора прилагался перевод «ругательного письма», направленного цинской администрацией Синьцзяна на имя султана Сарта Ючина. В данном письме казахскому султану вменяется то обстоятельство, что он «по" срамил себя пред народом», «разрушил высокое внимание импера" тора Китая» и «поселил близко русских»16. Именуя казахские коче" вья при р. Аягуз местами, принадлежавшими императору Китая, а самого казахского султана «несмыслящим безумцем», синьцзянское пограничное начальство предписывало Сарту Ючину поступить сле" дующим образом: «…как русские по правую сторону Аягуза еще не завели селение, для согнания коих еще люди не посланы, то изве" щаем тебя сим предварительно, как безумнаго с тем, дабы ты рус" ских в тоже время как получишь сие писание, обратил на первона" чальное место /то есть в Русь/»17. Из содержания письма видно, что обстоятельства, ставшие причиной его отправки казахскому султану, были известны только пограничному начальству в Кульдже и не до" шли еще до сведения правительства цинского Китая. Комментируя данное послание пограничной администрации Синь" цзяна и напоминая о сделанных цинскому правительству в 1825 г. на Каратале уступках, И.А. Вельяминов писал: «Казалось бы, что после сего река Каратал (выделено в тексте. — А.Д.) должна быть нашею с Ки" 114

Открытие Аягузского внешнего округа… таем границею; но из письма к султану Сарт"Ючину видно, что китай" ские чиновники даже и реку Аягуз, отстоящую от реки Каратал слиш" ком на 240 верст, не почитают нашею границею. По последнему Трактату с Китаем, заключенным графом Саввою Владиславичем в 21"й день Октября 1727"го года (Буринский трактат. — А.Д.), никаких границ с сей стороны не означено; да и не могли быть оныя назначены: ибо к Большой киргиз"кайсакской орде (Старшему жузу. — А.Д.) прилега" ет Зюнгория, которою тогда китайцы не владели, и не прежде, как по завладении оною, они зачали распространять далее владения свои»18. Кроме того, в представлении западно"сибирского генерал"губернатора приводится подробное описание состояния пограничной линии юго" восточных казахских кочевий с Китаем (на основе положения постоян" ных китайских пикетов19), выводом из которого являлось утверждение о том, что «все речки, впадающие в пространное озеро Балхаш с восточ" ной стороны онаго до реки Каратал, в числе каковых рек находится и река Аягуз, … должны принадлежать России»20. Полагая, что подобные претензии синьцзянской администрации, пытающейся таким образом расширить границы влияния цинского Китая на казахские кочевья и, соответственно, «отдалить» россий" скую границу, могут возникнуть и впоследствии при открытии новых округов, И.А. Вельяминов обозначил необходимость определения в данном регионе четких границ, высказав в адрес Министерства иностранных дел предложение о выяснении возможности осуществ" ления данной меры с Трибуналом внешних сношений Китая. Необ" ходимость обусловливалась, по мнению генерал"губернатора Запад" ной Сибири, еще и тем, что «султаны и старшины не открытых еще округов, видя гораздо более спокойствия, порядка и благоденствия в округах уже открытых, не престают входить с просьбами об откры" тии и у них нового образа управления»21. В целях принятия решения по вопросам, обозначенным в до" несении генерал"губернатора Западной Сибири И.А. Вельяминова, 28 декабря 1831 г. и 14 января 1832 г. состоялись совместные заседа" ния Сибирского и Азиатского комитетов. По вопросу о султане Сарте Ючине в журнале заседаний отмечалось, что двоеподданство казах" ского султана по отношению к России и Китаю было неизвестно сибирской администрации на момент открытия в его кочевьях внеш" него округа, однако являлось обыкновенным обстоятельством в Ка" захской степи22. «Сей род двоеданства, — указывалось в выписке из журнала заседаний, — для выгод торговли (между Россией и Кита" 115

А.С. Дружинец ем. — А.Д.) всегда был терпим и покрываем молчанием со стороны нашего правительства, так как и со стороны китайского не было никогда предъявляемо притязания на то, что султаны, бывшие в по" кровительстве, состояли в то же время в нашем подданстве»23. При" нимая внимание это обстоятельство, претензии цинской админист" рации в Синьцзяне выглядели тем более неожиданными. По итогам рассмотрения донесения генерал"губернатора Западной Сибири И.А. Вельяминова комитеты сделали следующие выводы. Во"первых, несмотря на безусловную необходимость установления четких границ между Россией и Китаем в Семиречье, приступить к формальной переписке с цинским правительством по этому вопросу только на основании разговоров пограничных чиновников Синь" цзяна не представлялось возможным. К тому же, как показывал опыт решения с китайским Трибуналом внешний сношений вопроса о вре" менных постройках на р. Каратал, местная администрация Синь" цзяна и цинское правительство имели разное представление о гра" ницах Китая. В связи с этим было принято решение в формальные отношения с китайским правительством о границах в Казахской степи не входить, пока оно не выступит с инициативой по данному вопросу само, через Трибунал или через Иркутского губернатора24. Во"вторых, генерал"губернатору Западной Сибири И.А. Вельями" нову предписывалось содержать русские отряды на урочище Кок" пекты и в Аягузском округе на прежних местах, не продвигая их да" лее к цепи китайских караулов без особого на то разрешения. «Если бы сверх всякого чаяния, китайская пограничная стража без объяс" нений китайского правительства вздумала силою принудить отряды наши оставить занимаемые ныне места, — указывалось решении Сибирского и Азиатского комитетов далее, — то принимая сей посту" пок не действием правительства, но единственно самоуправством местного подчиненного начальства, с твердостью изъяснить ему, что быв в мире и дружбе с китайским государством, наша местная стра" жа имеет строгое повеление, с одной стороны, ничем не нарушать сего мира, а с другой — не отступать с занятых мест без взаимных формальных между обоими правительствами сношений»25. Если бы и эти объяснения остались без действия, то отступать надлежало только в случае превосходства сил. Таким образом, как писал в своих воспоминаниях руководитель российской делегации по демаркации российско"китайской грани" цы с Западным Китаем в 1864–1869 гг. генерал"майор Генерального 116

Открытие Аягузского внешнего округа… штаба И.Ф. Бабков, «решено было соблюдать некоторую постепен" ность в действиях и осторожность, чтобы не встревожить китайцев, но в то же время последовательно, так сказать, исподволь приучить их к мысли, что все земли за Иртышом по направлению к рр. Аягузу, Лепсе, Кокпектинке и далее к озеру Зайсан до самой линии китай" ских пикетов принадлежат России»26. Однако дальнейших протестов со стороны синьцзянской адми" нистрации не последовало, ее внимание отвлекли действия уси" лившегося Кокандского ханства. Активная поддержка кокандских ханов в первой трети XIX в. восстаний местного населения завоеван" ного в середине XVIII в. Восточного Туркестана против цинских на" местников, а также их участие в выступлениях ходжей — Джахангира и Мад"Юсуфа — основательно подорвали положение там цинских властей27. Длительные рейды кокандских войск в Восточный Турке" стан привели к тому, что обеспокоенная таким положением дел цин" ская администрация в Синьцзяне была вынуждена обратиться к Ко" канду и, сделав ряд политических и торговых уступок, добиться его формального обязательства не поддерживать мятежников"ходжей. В частности, специальным указом императора Китая от 13 января 1832 г. было закреплено освобождение от уплаты торговых пошлин в Восточном Туркестане. Купеческий старшина, а, по сути, полити" ческий представитель кокандского хана Мадали"хана в Кашгарии, — аксакал —практически держал в своих руках всю торговлю, управлял всей таможенной политикой. Цинская империя шла на эти полити" ческие унижения и экономические потери ради одного: кокандский хан обязался строго наблюдать за ходжами и не допускать их в пределы Восточного Туркестана28. В годы правления кокандского Мадали"хана (1822–1842 гг.) резко обострилась борьба между крупными феодалами за власть и особенно усилилась роль кушбеги. Вся завоеванная территория Южного Ка" захстана вместе с Ташкентом были отданы ташкентскому кушбеги за ежегодную плату 20 тыс. червонцев. Растущие поборы правителей Кокандского ханства стали настоящим бедствием для населения ре" гиона29. Необходимо отметить, что захватническая политика кокан" дских ханов в этом регионе преследовала не только цели грабежа, но и диктовалась торговыми интересами: через территорию Южного Казахстана пролегали важные караванные пути с Россией в Ташкент, Коканд, Андижан и другие города ханства, кроме того, эти области и сами по себе были важны в торговом отношении. 117

А.С. Дружинец По мере расширения грабительских набегов кокандцев на коче" вья Старшего жуза все более настойчивыми становятся просьбы сул" тана Сюка Аблайханова об учреждении внешнего округа на Карата" ле. Обращаясь к полковнику Ф.К. Шубину с жалобой на усиление кокандского гнета, Сюк Аблайханов писал: «…а ныне подчиненные ташкентскому кушбеку сборщики или рамонтиры, прибыв в орду нашу (Старший жуз. — А.Д.), требовали пошлины, от которой хотя мы и отказывались, что мы поступили под управление российского уже правительства, а потому и не обязаны вам платить оной, но они несмотря на такие наши отзывы, настоятельно требовали таковой»30. Не выдержав напора кокандцев, казахи Старшего жуза «насильно принуждены были требуемое ими заплатить». Однако российское правительство во избежание «неприятных словопрений с китайцами» вновь решило отклонить просьбу Сюка Аблайханова как не соответствующую моменту31. Несмотря на это, теснимый «несоразмерными налогами со стороны Ташкении» сул" тан Сюк Аблайханов, считая себя подданным России, вместе с под" ведомственными ему казахами в начале 1833 г. самовольно перешел к границам Аягузского внешнего округа32. Данный факт был сооб" щен вице"канцлеру графу К.В. Нессельроде генерал"губернатором Западной Сибири И.А. Вельяминовым, а впоследствии стал предме" том для обсуждения в ходе очередного заседания Сибирского коми" тета. В результате было принято следующее решение: «Сибирский Комитет, находя, что таковое дозволение не может возбудить со сторо" ны китайского правительства ни каких справедливых притязаний, — тем более, что и пограничной линии в тех местах, где находится Аягуз" ская округа никакими трактатами не определено, — положил: уведомить генерал"губернатора, чтобы он со своей стороны не делал препятствия Сюку Аблайханову кочевать с подвластными ему киргиза" ми (казахами. — А.Д.) вблизи и в пределах Аягузской или иной внеш" ней округи, как скоро сами киргизы наши согласны допустить его к ко" чеванию между ими»33. Таким образом, в силу сложившихся исторических обстоятельств в 30"е гг. XIX в. на территорию Семиречья помимо России претендо" вали еще два участника международных отношений в этом регионе: Кокандское ханство (построившее ряд крепостей на границе коче" вий Старшего жуза и облагавшее зякетом обитавших там казахов) и цинский Китай (пытавшийся подтвердить свое «влияние» на «подчи" нившихся» Небесной династии казахов на правах победителя и право" 118

Открытие Аягузского внешнего округа… преемника Джунгарии). Соотношение сил, безусловно, менялось не в пользу Цинской империи, обострение внешнего и внутреннего положения которой (особенно назревавший кризис колониальной политики Цинов в Синьцзяне) ослабляли ее позиции в Семиречье. На этом фоне успехи российской политики в регионе становятся все более очевидными: открываемые внешние округа становятся для ко" чевого населения региона единственным заслоном на пути экспан" сии Кокандского ханства.

Примечания 1

2

3

4

Создаваемые согласно Уставу 1822 г. округа подразделялись на «внутрен" ние» — прилинейные (к ним были отнесены казахи, проживавшие в рай" онах Омска, Петропавловска, Семипалатинска и Усть"Каменогорска) и «внешние» — залинейные, население которых еще не подверглось русскому экономическому и административному влиянию (именно к ним относились создаваемые в юго"восточных землях казахских кочевьях ок" руга). Подробнее об административных преобразованиях российского правительства в Казахстане см.: Абдрахманова Б.М. История Казахстана: власть, система управления, территориальное устройство в XIX веке. Ас" тана, 1998. «Устав о сибирских киргизах» от 22 июня 1822 г. // Материалы по истории политического строя Казахстана. Алма"Ата, 1960. С. 93–109. См.: Международные отношения в Центральной Азии. XVII–XVIII вв. Документы и материалы. М., 1989. Кн. 1. Док. № 119. С. 296; Гуревич Б.П. Международные отношения в Центральной Азии в XVII — первой трети XIX вв. М., 1983; Иванов П.П. Казахи и Кокандское ханство // Записки Института Востоковедения АН СССР. М.; Л., 1939. Т. VII. С. 92–128; Куз" нецов В.С. Цинская империя на рубежах Центральной Азии (вторая поло" вина XVIII — первая половина XIX вв.). Новосибирск, 1983; Моисеев В.А. Джунгарское ханство и казахи XVII–XVIII вв. Алма"Ата, 1991. Басин В.Я. Россия и казахские ханства в XVI–XVIII вв.: Казахстан в системе внешней политики Российской империи. Алма"Ата, 1971; Бекмаханов Е.Б. Присоединение Казахстана к России. М., 1957; Гуревич Б.П. Великохань" ский шовинизм и некоторые вопросы истории народов Центральной Азии в XVIII–XIX вв. // Вопросы истории. 1974. № 9. С. 45–63; Гуревич Б.П. Международные отношения в Центральной Азии в XVII — первой поло" вине XIX вв. М., 1983; Кузнецов В.С. Цинская империя на рубежах Цент" ральной Азии (вторая половина XVIII — первая половина XIX вв.). Но" восибирск, 1983; Моисеев В.А. Россия и Китай в Центральной Азии (вторая половина XIX в. — 1917 г.). Барнаул, 2003; Тимченко С.В. Казахско"коканд" 119

А.С. Дружинец

5

6

7

8

9

10

11 12 13 14

15 16 17 18 19

ские отношения и политика России (вторая половина XVIII — 70"е гг. XIX вв.): автореф. дис… канд. ист. наук. М., 1986; Хафизова К.Ш. Из исто" рии казахско"китайских отношений в 60"е гг. XVIII в. // VIII научная кон" ференция «Общество и государство в Китае». М., 1977. Ч. 1; Ходжаев А. Цинская империя, Джунгария и Восточный Туркестан. Колониальная по" литика цинского Китая во второй половине XIX в. М., 1979. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1264. Оп. 1. Д. 261. Л. 30. На тот момент какого"либо межгосударственного акта о прохождении границы на центральноазиатском участке между Россией и Китаем не су" ществовало, поэтому граница носила достаточно условный характер. Под" робнее о русско"китайском разграничении в Центральной Азии см.: Мои" сеев В.А. Россия и Китай в Центральной Азии (вторая половина XIX в. — 1917 г.). Барнаул, 2003. Коншин Н. Материалы для истории Степного края (Открытие Аягуз" ского округа, Каракиргизская депутация в 1824 г. и о заграничных обсто" ятельствах) // Памятная книжка Семипалатинской области. 1900. Вып. 4. С. 26–27; Государственный архив Омской области. Ф. 366. Оп. 1. Д. 140. Л. 1–3; Д. 142. Л. 1–3. Казахско"русские отношения в XVIII–XIX вв. (1771–1867) : сборник до" кументов и материалов. Алма"Ата, 1964. Док. № 152. С. 250. Тогда, ввиду протеста со стороны цинского Китая, российское прави" тельство, не желая возбуждать конфликт с Цинской империей, пред" писало сибирскому начальству снести хозяйственные постройки на Каратале. Подробнее о результатах экспедиции Ф.К. Шубина на Кара" тал см.: Дружинец А.С. Русская военная экспедиция в Семиречье в 1825 г. и ее результаты // Сибирь, Центральная Азия и Дальний Восток: взаи" модействие народов и культур. Вторые востоковедные чтения памяти Е.М. Залкинда : материалы конференции / под ред. В.А. Моисеева. Бар" наул, 2005. С. 235–241. Казахско"русские отношения в XVIII–XIX вв. (1771–1867)… Док. №152. С. 251. РГИА. Ф. 1264. Оп. 1. Д. 261. Л. 19об. Там же. Л. 23об. Там же. Л. 24–24об. Цинская империя и казахские ханства: вторая половина XVII — первая треть XIX вв. Алма"Ата, 1989. Ч. 2. Док. № 209. С. 151–152. РГИА. Ф. 1264. Оп. 1. Д. 261. Л. 1. Там же. Л. 13. Там же. Л. 13 об. Там же. Л. 4–4 об. После завоевания маньчжурской династией Цин Джунгарии и Восточного Туркестана в 50"х гг. XVIII в. и образования на их месте наместничества

120

Открытие Аягузского внешнего округа…

20 21 22

23 24 25 26

27 28 29

30

31

32 33

Синьцзян цинские власти выставили на границе с Казахстаном, Кирги" зией и Горным Алтаем 3 типа караулов (пикетов): постоянные, сезонные или передвижные, и временные. Постоянные пикеты выполняли функ" цию «пространственного предела власти» цинской администрации и обо" значали собственно пределы Цинской империи. Задача временных пике" тов заключалась в том, чтобы контролировать ситуацию в приграничной полосе и не допускать кочевников к границе Китая (см.: Хахалин К.В. Эволюция понятия «государственная территория» и русско"китайское разграничение в Центральной Азии (Чугучакский протокол 1864 г.) // Россия, Сибирь и Центральная Азия. Взаимодействие народов и культур. Барнаул, 1999. С. 31–39. РГИА. Ф. 1264. Оп. 1. Д. 261. Л. 7об. Там же. Л. 8–8об. В результате занятия цинскими властями значительной части казахских пастбищ на территории Семиречья (после завоевания ими Джунгарии) проблема использования этих пастбищ стала моментом политического торга: казахам за право пользования пастбищами в Семиречье надле" жало подтвердить свое китайское подданство и выполнить ряд допол" нительных условий. РГИА. Ф. 1264. Оп. 1. Д. 261. Л. 31–31об. Там же. Л. 33об.–34. Там же. Л. 35–35об. Бабков И.Ф. Воспоминания о моей службе в Западной Сибири (1859– 1875). СПб., 1912. С. 152. Плоских В.М. Киргизы и Кокандское ханство. Фрунзе, 1977. С. 104. Кузнецов В.С. Указ. соч. С. 86–100. Мадуанов С. Казахи в составе Кокандского ханства в первой половине XIX века // Сборник по вопросам истории, археологии и этнографии. Алма" Ата, 1978. С. 58. Казахско"русские отношения в XVIII–XIX вв. (1771–1867)… Док. № 159. С. 261. Архив внешней политики Российской империи. Ф. 137. Оп. 475. Д. 1. Л. 238–238об. РГИА. Ф. 1264. Оп. 1. Д. 261. Л. 38. Там же. Л. 41.

С.В. Тимченко (Алматы)

Среднеазиатский вопрос в англорусских отношениях в конце 50х — начале 60х гг. ХIХ в. В начале 60х гг. ХIХ в. многие страны мира встали на путь тех нологического прорыва и укрепления своей экономической мощи. Важные экономические изменения происходили и в Российской империи, которая после реформы 1861 г. вступила в полосу бурного экономического развития. Однако наступивший период всемирного прогресса, как тогда казалось многим современникам, к сожалению, не привёл к ослаблению политической напряженности в мире. Мир не стал стабильнее. Напротив, экономически окрепшие государст ва, вступили в ожесточенную борьбу за мировую гегемонию, изби рая для этого различные точки планеты. Европейские государства усиливают свою экспансию в различных уголках земного шара. Наблю дая за колониальными устремлениями европейских держав, русский публицист В. Андреев писал в 1871 г.: «С 1848 г. Европа не выходит изпод ружья и все успехи науки направлены на усовершенствование средств истребления. Словом, начался период просвещенного вар варства…»1. Первую скрипку в мировой политике пытается играть Велико британия, наиболее мощная держава мира. Присущие ей экспанси онистские тенденции ещё более усиливаются во второй половине 122

Среднеазиатский вопрос в англорусских отношениях… XIX в. Известные английские колониалисты лорд Литтон и Роулин сон настаивают на последовательной «политике продвижения» с тер ритории Индии на северозапад2. В сферу этого направления Ан глии входили и среднеазиатские ханства. Уже в конце 50х гг. XIX в. в британских правящих кругах обсуж дался вопрос о захвате среднеазиатских рынков. 16 марта 1858 г. член палаты общин Уильям Юарт выступил с предложением по созданию специального комитета для изучения проблем развития английской торговли в Средней Азии. Поддержавший его другой депутат парла мента Денби Сеймур, следующим образом обосновывал свою пози цию: «Ничего не может быть более важного для нашего политиче ского господства, чем развитие нашей торговли со Средней Азией, и ничего нет легче, чем расширить её почти безгранично. Осущест вляя это, мы обогатимся сами и цивилизуем Среднюю Азию…»3. Развитие торговых отношений со среднеазиатскими ханствами рас сматривались английскими политиками как первый шаг для направ ления в Среднюю Азию вооруженного контингента войск4. Британские власти продолжали засылать своих агентов в ханства. Об этом сообщал западносибирский генералгубернатор А.О. Дю гамель в Министерство иностранных дел. Он доносил министру иностранных дел А.М. Горчакову 15 июля 1861 г., что по полученным сведениям от батыра старшего жуза Тазабека Басурманова, из Тибета и Кашмира прибыло 40 европейцев в Кашгар, а через три дня их чис ло увеличилось до полутора тысяч. После этого 52 человека уехали в Коканд в качестве посланников к кокандскому хану. Тот же кор респондент сообщал, что прибывшие англичане привезли с собой вооружение. Напуганные этими известиями киргизы, чьи кочевья располагались неподалеку, срочно откочевали на озеро ИссыкКуль к урочищу Сырт5. В начале 60х гг. XIX в. объектом довольно пристального внимания англичан стало Кокандское ханство. 23 марта 1860 г. предшественник А.О. Дюгамеля западносибирский генералгубернатор Г.Х. Гасфорт доносил министру иностранных дел А.М. Горчакову о сведениях, полученных им от прибывшего из Намангана казанского татарина Исмаила. Он сообщал, что во время его пребывания в Ташкенте он узнал от местных жителей о том, что в Коканде находится несколько англичан и французов. Эти иностранцы наладили в городе литье пу шек «по образцу европейских». Сам Исмаилов видел около 20 по добных пушек большого калибра, доставленных в Ташкент6. 123

С.В. Тимченко Г.Х. Гасфорт утверждал, что достоверность этих сведений не вы зывает сомнений, поскольку идентичную информацию ему сообщал Оренбургский генералгубернатор А.А. Катенин 9 марта. Подобные же сведения исходили и от начальника Алатауского округа Г.А. Кол паковского, о чем тот же Г.Х. Гасфорт уведомлял российский МИД 30 ноября 1860 г.7 Однако Петербургский кабинет все никак не мог осмелиться пой ти на решительные шаги в своей среднеазиатской политике. Одной из причин подобной нерешительности российских властей были со бытия в Европе. Там назревал конфликт между Францией и Австри ей изза Пьемонта, и российская дипломатия совершенно не желала быть втянутой в эту войну. Однако, предпринимая усилия для сбли жения с Францией, российские власти не исключали возможности участия в европейских событиях8. 3 марта 1859 г. между Францией и Россией было подписано тай ное соглашение, согласно которому, в случае войны Франции и Сар динского королевства с Австрией, Александр II обещал выдвинуть к границе Австрии несколько русских корпусов, чтобы сковать си лы австрийской армии на востоке9. Поэтому среднеазиатские дела в данной ситуации отодвигались на второй план. Франкоитало австрийская война продолжалась всего несколько недель и закончи лась поражением Австрии10. Теперь Россия, не связанная европей скими проблемами, могла обратить более пристальное внимание на Среднюю Азию. В 1861 г. в российские правительственные структуры пришли два человека, появление которых существенным образом повлияло на политику России в Средней Азии. Одним из них был Н.П. Игнатьев, ставший директором Азиатского департамента в министерстве ино странных дел, другим Д.А. Милютин, назначенный в этом же году на пост военного министра Российской империи. Оба они были сто ронниками хотя и взвешенных, но более решительных шагов в средне азиатской политике. Став военным министром, Д.А. Милютин не мог не оказывать важного влияния на политику Петербургского кабинета. В этой связи хотелось бы привести две оценки деятельности этого известного политического деятеля России XIX в., данных ему пред ставителями разных эпох. Одна из них принадлежит С.Ю. Витте, который посвятил Д.А. Милютину несколько строк своих мемуаров. «Граф Милютин, — писал он, — вообще человек очень большого ума, человек крайне систематических мнений и очень большого об 124

Среднеазиатский вопрос в англорусских отношениях… разования…»11. Другая была высказана в 1941 г. академиком Е.В. Тар ле на страницах монографии «Крымская война». Советский ученый отметил, что Дмитрий Алексеевич Милютин — человек с больши ми административными способностями, впоследствии лучший во енный министр, какого когдалибо имела императорская Россия»12. И вот этот человек в 1861 г. возглавил военное министерство. Од нако после прихода Д.А. Милютина в военное министерство рос сийские власти далеко не сразу приступили к наступательным дей ствиям в Средней Азии. Причиной тому был целый ряд факторов. Не последнюю роль в этом играла позиция министерства иностран ных дел и лично А.М. Горчакова. Д.А. Милютин в своих неопуб ликованных воспоминаниях так характеризовал позицию этого ве домства: «Наше Министерство иностранных дел с давних времен держалось в азиатской политике системы пассивного консерватиз ма. Заботясь более всего о поддержании дружбы с Англией, оно про тивилось всякому нашему успеху в Средней Азии, дабы не возбуж дать дипломатических вопросов Лондонского кабинета, ревниво следившего за каждым нашим шагом в степях. Сам вицеканцлер кн. Горчаков, почти не занимавшийся лично азиатскими делами и чуж дый самых поверхностных сведений об Азии, не хотел даже вникать в обстоятельства, вынуждавшие нас по временам принимать воен ные меры на азиатских наших окраинах и приписывал всякое военное предприятие своеволию местных военных начальников, стремле нию их к боевым отличиям и наградам»13. Д.А. Милютин подчерки вал, что в силу вышестоящих обстоятельств военное министерство очень часто оказывалось в довольно сложном положении. Тем временем в российский МИД поступали тревожные сведения о продолжавшейся активизации английской агентуры на Среднем Востоке. Приходили известия об усилении влияния английской агентуры в этом регионе, в частности, Афганистане, и появлении английских эмиссаров в Бухаре, которые требовали через афганцев и бухарского эмира разрыва дружбы с Россией. Сообщалось также, что англичане пытаются наладить военное дело не только в Коканде, но и в Туркестане14. Между тем нарастала общая политическая напряженность в средне азиатском регионе в целом. В октябре 1860 г. умер бухарский эмир На сруллах, согласно одной из версий, подвергавшийся в течение дли тельного времени отравлению ртутью одной из своих жен, которая методично травила эмира по совету своего отца, бывшего правителя 125

С.В. Тимченко Шахрисябза, оппозиционно настроенного к эмиру. Заговор был раскрыт, и дочь с отцом были преданы казни за четыре дня до смер ти Насруллаха. Доносивший об этом происшествии в военное ми нистерство Оренбургский генералгубернатор А.П. Безак выражал опасения относительно будущей политики преемника эмира, его сына Муззафара. В это же время участились нападения кокандцев на укрепления Сибирского корпуса, о чем уведомлял Д.А. Милю тина в донесении от 18 февраля 1861 г. тот же А.П. Безак15. Все это создавало определенный настрой среди российской правящей эли ты и давало преимущества сторонникам жёсткой линии в Средней Азии. Видимо, все эти обстоятельства и вызывали появление записки генералмайора Циммермана «О положении дел на Кокандской гра нице», представленной 31 января 1861 г. в Военное министерство16. Наряду с требованием от правительства активных военных действий против Кокандского ханства Циммерман значительное место в своем послании уделял англорусским отношениям на Среднем Востоке, что представляет интерес для исследуемой темы. «Граница русских владений в Западной Сибири, — писал Цим мерман, — в последнее время значительно продвинулась к югу и дос тигла до небесного хребта под 42 градуса Северной широты. В Орен бургском крае и, в особенности в Восточной Сибири, в последнее время сделаны также весьма значительные по пространству приоб ретения». Однако, по мнению Циммермана, отношение России к Ко кандскому ханству носило довольно неопределенный характер17. На это обращал внимание в своих мемуарных записках и Д.А. Милю тин, отметивший в разделе, относящемся к концу 60го г. XIX в.: «На среднеазиатских окраинах положение наше представлялось в ка комто неопределенном виде; не было у нас даже государственной границы»18. Тем временем, наряду с открытыми набегами в пределы террито рий, находившихся под контролем России, кокандцы усилили анти русскую агитацию среди казахов — российских подданных19. В до полнение к этому кокандский хан Худояр пытался установить прямые контакты с властями Британской Индии, обращаясь к ним за военной помощью против России. Это еще более усиливало напряженность между Англией и Россией, несмотря на проявленную осторожность британской администрации в Индии, давшей отрицательный ответ на все просьбы кокандского хана20. 126

Среднеазиатский вопрос в англорусских отношениях… Генералмайор призывал русские власти проводить более реши тельную политику в отношении Кокандского ханства, считая пред принимаемые русскими войсками действия явно недостаточными, «чтобы убедить коканцев в невозможности сопротивляться русской силе и в необходимости для них покориться русскому Скипетру». Российский генерал считал, что без решительных действий против Коканда положение на русскококандской границе будет продол жать оставаться напряженным21. Им предлагался обширный план мероприятий, направленных на достижение поставленной цели. Циммерман предлагал свой план хозяйственного освоения ко кандских владений после их завоевания в районе реки Чу и Заилий ском крае, указывая на плодородие почвы этих мест. Будучи немцем по происхождению, Циммерман восхвалял деятельность Г.Х. Гас форта и возлагал надежды на немецких колонистов, которым он от давал предпочтение в освоении завоеванных территорий в будущем. Он писал: «Можно сказать, что если бы вместо казаков, недостаточно рачительных в сельском хозяйстве, были поселены там более трудо любивые люди (например, немецкие колонисты), то сельское хозяй ство могло бы развиваться в этом крае в изумительных размерах»22. Однако достигнуть успеха в этом направлении, утверждал он, можно лишь обезопасив эти территории от вторжения кокандцев. Циммерман предостерегал Петербургский кабинет от неже лательных последствий, которые могут иметь место в случае про должения выжидательной политики в отношении Кокандского хан ства. Он доказывал, что этим непременно воспользуются англичане. «Нельзя не заметить, — писал генерал, — что коканцы начинают уже делать некоторые (хотя ещё и весьма незначительные) успехи в военном искусстве. Орудия, взятые у них под АкМечетью в де кабре 1853 года, были азиатского литья, но из орудий, отлитых в Пишпеке, 4 отлиты англичанами, и в настоящее время в Хокан де и Ташкенте, как слышно, живут европейцы, занимающиеся лить ём орудий. В Пишпеке мы нашли лабораторию, гранаты и трубки к ним…»23. Циммерман высказывал предположение, что кокандцы, с помощью иностранных консультантов, смогут овладеть в ско ром будущем техникой современного военного искусства. Он ссы лался на опыт Порты, оснащенной французами и англичанами современным вооружением и снабдившими её своими военными советниками, в результате чего она добилась победы в Восточной войне24. 127

С.В. Тимченко Призывая российские власти проводить решительную политику в отношении Кокандского ханства, Циммерман настойчиво реко мендовал не оглядываться на Англию, как это было прежде. «До сих пор в политике нашей относительно Средней Азии, — писал Цим мерман, — останавливала, как кажется, мысль, что всякое наше ре шительное действие в тех станах не понравятся Англии». Однако, предупреждал российский генерал, не надо строить иллюзий, что если Россия будет идти в своей политике на уступки Англии, то она ответит на это благодарностью. «Но не должно забывать, — настаи вал Циммерман, — что политика Англии в Азии была и всегда бу дет враждебна России, следовательно, воздерживаясь от всяких ре шительных действий в Центральной Азии, мы еще тем не задобрим Англию»25. Циммерман высказывал мысль, что во всех конфликтах с Англией, имевших место до последнего времени, Россия всегда занимала обо ронительную позицию. Следовательно, у Великобритании не было решительно никаких оснований для обвинения России в агрессив ных устремлениях. Автор записки доказывал, что утверждение пре обладающего влияния России в Средней Азии может оказаться весьма сдерживающим фактором в антирусской политике Великобритании, поскольку Россия тем самым приблизится к британским владениям Индии26. Российский генерал тут же оговаривался, что ни о каком реальном походе в Индию в настоящее время не может быть и речи, его можно отнести «в разряд мечтательных предприятий»27. «Но для нас будет и то хорошо, — отмечал он далее, — что если идея этого вторжения будет тревожить Англию. Всякий британец понимает, что Английские владения в Индии составляют один из главнейших элементов её могущества». Циммерман обращал внима ние петербургских властей на довольно непрочное положение ан гличан в Индии в результате недовольства её коренного населения политикой Англии. Он утверждал, что, продемонстрировав реши тельность в Средней Азии и приняв в подданство часть среднеазиат ских владений, Россия окажет огромное влияние на сопредельные с Индией мусульманские земли. «Известно же, — подчеркивал ав тор «Записки», — что в самой Индии более других недовольны правлением английским, мусульмане»28. Генералмайор Циммерман приходил к выводу, что успешное продвижение России в Средней Азии приведет не к разрыву с Ан глией, а, напротив, к сохранению мира в регионе, поскольку активные 128

Среднеазиатский вопрос в англорусских отношениях… действия российских властей окажут устрашающее воздействие на англичан, и они откажутся от любого повода к столкновению29. Такой же жёсткой линии относительно среднеазиатских ханств придерживался и Н.П. Игнатьев. Свою точку зрения он изложил в докладе при вступлении на пост директора Азиатского департа мента Министерства иностранных дел в 1861 г. Он полагал, что лишь твердая политика русского правительства в Азии может оказать отрезвляющее воздействие на Англию, которая, по его мнению, признает только силу. «Для сохранения хороших отношений с Анг лией, — писал глава азиатского ведомства МИДа, — нужно ей до казать, хотя бы однажды, что мы можем выйти из пассивного поло жения и причинить ей, в случае разрыва, чувствительный ущерб»30. Н.П. Игнатьев так же, как и Циммерман, считал, что «угрозу Индии» необходимо использовать лишь в качестве тактического средства, чтобы заставить Англию быть более уступчивой в европейских и ази атских делах31. «С позиций силы» относительно политики России в Средней Азии выступали и другие представители царской администрации, и во енные. Однако Александр II отвергал подобные планы, настаивая лишь на проведении разведывательных мероприятий в Средней Азии32. Между тем английское проникновение в среднеазиатские ханства продолжалось. Западносибирский генералгубернатор А.А. Катенин в своем донесении военному министру Д.А. Милютину 19 сентября 1862 г. сообщал, что согласно сведениям, полученным от возвращав шихся из Бухары купцов, в Бухарское ханство прибыли англичане, которые предложили бухарским властям устроить пароходство по Амударье. Известие это дошло до Хивы и встречено было с большим энтузиазмом. В Ургенче стало строиться специальное помещение для возведения судов. Эти сведения вызывали беспокойство в правя щих кругах Петербурга. А.П. Безаку было дано указание представить свои соображения относительно противодействия англичанам. В ответ на это А.П. Безак высказал мнение о необходимости со оружения двух укреплений в дельте Амударьи со станцией для рос сийских паровых судов. Помимо этого, Оренбургский генералгу бернатор дал распоряжение командующему сырдарьинской линией и начальнику Аральской флотилии составить предварительные рас четы относительно возможных расходов для осуществления подоб ной операции33. 129

С.В. Тимченко Несколько позже начальник Аральской флотилии адмирал А.И. Бу таков выскажет в частном письме своё крайне негативное отноше ние к идее А.П. Безака. В настоящее же время, после получения до несения Оренбургского генералгубернатора, и военный министр Д.А. Милютин занял очень взвешенную позицию относительно пред ложений А.П. Безака. Д.А. Милютин считал необходимым использовать все диплома тические средства для урегулирования англорусских отношений, «дабы не быть поставленным в необходимость действительно испол нить крайнюю меру, предлагаемую Генераладъютантом Безаком». Военный министр считал, что воплощение идеи А.П. Безака, кроме всего прочего, приведет к огромным материальным затратам, поэто му предложение Оренбургского генералгубернатора было временно отклонено34. Однако не только прагматические соображения заставляли воен ного министра сдерживать радикальные устремления своих подчи ненных. Он не мог не считаться с позицией российского министер ства иностранных дел, которое на данном этапе выступало против активной политики России в Средней Азии, хотя и был внутренне солидарен с планами отдельных военных чиновников на местах. В своих «Старческих воспоминаниях» Д.А. Милютин писал: «… Ми нистерство военное бывало иногда в довольно щекотливом положе нии: нужно было с одной стороны добросовестно подчиняться тре бованиям и видам министерства иностранных дел, тогда как, с другой стороны, невозможно было не признать основательности военных соображений и действий местных начальников, отвечающих за бе зопасность и спокойствие вверенного им края»35. Между тем сторонники наступления в Средней Азии продолжали требовать от правительства решительных действий в этом регионе. В марте 1862 г. и в феврале 1863 г. состоялось заседание Особого Ко митета, на котором обсуждалось предложение А.П. Безака36. Д.А. Ми лютин поддержал на сей раз план, представленный А.П. Безаком, против выступили министр финансов М.Х. Рейтерн и министр инос транных дел А.М. Горчаков. Свою позицию они объясняли необходимостью денежных затрат и опасениями английского вмешательства37. Осторожность А.М. Гор чакова в среднеазиатской политике России начинала вызывать у Д.А. Милютина все большее раздражение. В ходе обсуждения этих вопросов он, не выдержав, както воскликнул: «Нет необходимости 130

Среднеазиатский вопрос в англорусских отношениях… извиняться перед британским министром за наше наступление. Они не церемонятся с нами, захватывая целые королевства, оккупируя иностранные города и острова, и мы не спрашиваем их, почему они это делают»38. Тем не менее Александр II поддержал точку зрения А.М. Горчако ва. Было принято компромиссное решение. Не отвергая полностью идею А.П. Безака, было дано «высочайшее» распоряжение, в кото ром отмечалось, что для «окончательного решения этого вопроса» необходимо «собрать более точные сведения о том крае». Для этого было разрешено произвести рекогносцировку верхнего течения Сыр дарьи и одновременно произвести рекогносцировку со стороны За падной Сибири. Проведение рекогносцировки предполагалось воз ложить на А.И. Бутакова, который должен был реализовать этот план на кораблях «Арал» и «Сырдарья»39. Одновременно предполагалось провести рекогносцировку окре стностей Туркестана и отправить летучий отряд в район реки Чу40. Третья группа войск должна была выступить из Верного и овладеть укреплением АулиеАта, превратив его в опорный пункт для даль нейших действий в регионе41. Последующие события станут практи ческим воплощением намеченного плана. В Лондоне очень внимательно следили за всеми приготовления ми России. Еще в марте 1860 г. британский министр иностранных дел Рассел направил депешу английскому послу в Петербурге лорду Кромптону, в которой просил последнего предоставить подроб ную информацию о политике России в Средней Азии. Английский министр предупреждал своего посла о необходимости соблюдать предельную осторожность, чтобы российские власти ни о чем не за подозрили. Рассел указывал, что Великобритания не стремится ввя зываться в борьбу с Россией за преобладание в Средней Азии, но в то же время никогда не допустит, чтобы Россия, оказав давление на среднеазиатские ханства, предприняла вторжение в страны, кото рые Великобритания считала необходимым сохранить «во владении туземных правителей, власть которых не должна нарушаться иност ранными интригами»42. Интриги же своей собственной страны Рас селом, конечно, во внимание не брались. Тем временем русские войска в Средней Азии приступили к ак тивным действиям зачастую без согласования своих шагов с выше стоящими инстанциями. В 1863 г. генераллейтенантом Дебу было взято кокандское укрепление ЯныКурган. В начале 1864 г. полковник 131

С.В. Тимченко М.Г. Черняев и генерал Н.А. Веревкин провели рекогносцировку ко кандских территорий, а 2 июня 1864 г. был штурмом захвачен Аулие Ата. Воспользовавшись правом командующего, М.Г. Черняев двинул войска к Чимкенту и 21 сентября завоевал его43. Самовольные действия Черняева вызвали негативную реакцию, прежде всего Министерства иностранных дел. А.М. Горчаков опасал ся, что новые приобретения в Средней Азии приведут к еще большему обострению русскоанглийских отношений. В своих воспоминаниях Д.А. Милютин, ссылаясь на личную переписку с М.Г. Черняевым, указывает на его осведомленность о позиции российского МИДа. Во енный министр подчеркивал, что М.Г. Черняев «не мог быть в полной неизвестности о видах правительства, то есть Министерства иност ранных дел, которое постоянно противилось всякому движению на шему вперед в Средней Азии»44. Чтобы убедить Великобританию в отсутствии у России экспан сионистских планов в Средней Азии, А.М. Горчаков разослал 21 но ября 1864 г. всем российским дипломатическим представителям за рубежом циркуляр. В своем послании русский министр иностран ных дел подчеркивал, что Россия не заинтересована «увеличивать дальше свою территорию» и стремится «на своих границах избегать запутанности отношений, которая может только остановить и осла бить её внутреннее развитие». Российский министр иностранных дел доказывал, что миссия Рос сии заключается в убеждении соседних государств в отсутствии с ее сто роны завоевательных планов, и «что мирные торговые отношения с ней выгоднее, чем беспорядок, грабеж, вражда и беспрерывные войны». Нота А.М. Горчакова была неоднозначно воспринята как за рубе жом, так и в самой России. Д.А. Милютин выражал недовольство теми обещаниями, которые А.М. Горчаков давал в своей депеше. Во енный министр следующим образом оценил этот документ: «При этом высказана была совершенно напрасно надежда на то,что с за нятием в последнее время некоторых пунктов для лучшего устрой ства нашей пограничной линии с Коканом, мы стали в такое поло жение, что даже выдвигаться вперед уже не будет надобности потому будто бы, что, оставив за собою степное пространство, занятое од ним кочевым населением, мы теперь вошли уже в соприкосновение с населением оседлым, имеющим уже некоторое гражданское уст ройство»45. Д.А. Милютин пришёл к заключению, что «надежды эти были совершенно призрачны»46. 132

Среднеазиатский вопрос в англорусских отношениях… Последующие события подтвердили опасения военного мини стра. В ночь с 14 на 15 июня 1865 г. М.Г. Черняев вновь, не испросив разрешения свыше, начал штурм Ташкента и овладел городом. Это сразу вызвало ответную реакцию в Лондоне. Британский министр Рассел обратился к русскому правительству с предложением заклю чить соглашение, по которому стороны отказывались бы от дальней шего расширения территорий в Средней Азии. Был составлен про ект соглашения, который был доведен до сведения А.М. Горчакова английским послом в Петербурге Ламли. А.М. Горчаков заверил британского посла, что Россия не желает расширения своей терри тории в Средней Азии47. Однако согласие на подписание письмен ного договора Горчаков дать отказался. По мнению советского ис следователя Г.А. Хидоятова, это произошло потому, что Ламли не смог убедительно объяснить позицию своего правительства48. Между тем, демонстрируя якобы стремление к урегулированию среднеазиатского вопроса, Великобритания провоцировала, с одной стороны, антирусские настроения в среднеазиатских ханствах, с дру гой — пыталась использовать их в своих интересах. Исправляющий должность командующего оренбургскими войсками генералмайор Левенгоф сообщал 21 февраля 1865 г. в Министерство иностранных дел о том, что из Кокандского ханства были направлены три посоль ские миссии в Афганистан, Константинополь и Хиву49. О направлении кокандского посольства в Порту свидетельство вало и донесение нового российского посла в Константинополе Н.П. Игнатьева от 9 марта 1865 г., в котором он сообщал, что британ ский посол в Турции «охотно» предлагал свои услуги прибывшему в Константинополь посланнику кокандского ханства50. Русский посол в Англии Ф.И. Бруннов в своей депеше из Лондона от 7 апреля 1865 г., направленной директору Азиатского департамента П.А. Стремоухову, доносил о распространении в английской столице слухов о намерении кокандского посланника отправиться из Кон стантинополя в Лондон. В этом же послании Ф.И. Бруннов предосте регал П.А. Стремоухова и вообще Петербургский кабинет в целом от дальнейшей активизации внешней политики в Средней Азии: «Чем более мы продвигаемся вовнутрь Азии, тем более владетели соседст венных земель будут поставлены в необходимость прибегнуть к по кровительству Англии», — писал российский дипломат51. Азиатский департамент и российский МИД полностью разде ляли позицию Ф.Ф. Бруннова. Они считали, что нецелесообразным 133

С.В. Тимченко дальнейшее продвижение в Средней Азии и тем более взятие Таш кента. В инструкции, направленной А.М. Горчаковым новому Орен бургскому генералгубернатору Н.А. Крыжановскому, предписы валось избегать вмешательства во внутренние дела Кокандского ханства52. Однако генерал М.Г. Черняев по собственной инициативе в июне 1865 г. начал наступление на Ташкент и овладел им. Петербургский кабинет был поставлен перед фактом. После взятия Ташкента про исходит обострение русскобухарских отношений. Поводом к этому послужило интернирование в Бухаре посланных от М.Г. Черняева к эмиру русских офицеров. В ответ на действия бухарского эмира М.Г. Черняев начал военное наступление на Бухару. В мае 1868 г. рус ские войска овладели Самаркандом. Эти события вызвали в Великобритании очередную волну анти русской истерии. Английская пресса пыталась создать определен ный социальнопсихологический настрой в английском обществе, убеждая обывателя в том, что существует реальная угроза британ ским владениям в Индии, и приводя в качестве подтверждения про движение русских войск в Средней Азии и взятие ими Самарканда53. После взятия Самарканда между Россией и Бухарским ханством был подписан договор. Согласно этому соглашению, к Российской империи отходили города Ходжент, УраТюбе и Джизак. Русские купцы получали право на свободное ведение торговли и на образова ние торговых агентств в Бухарском эмирате. Договор также предус матривал выплату со стороны Бухарского эмира контрибуции в раз мере 500 тыс. руб. На присоединенной территории был образован Зеравшанский округ, во главе которого был назначен один из близ ких к Туркестанскому генералгубернатору К.П. Кауфману людей, генералмайор А.К. Абрамов54. В Великобритании же русофобские настроения достигли своего апогея. Известный дореволюционный исследователь Ф.Ф. Мар тенс так характеризовал политическую ситуацию того времени: «С 1868 г. в английском общественном мнении замечается гораздо больше беспокойства за судьбу ОстИндии, чем прежде. Англий ская печать постоянно обсуждает среднеазиатский вопрос и, за некоторым редкими исключениями, высказывает такую враждеб ность к России, что правительство английское сочло своим долгом просить у Петербургского кабинета новых успокоительных объяс нений»55. 134

Среднеазиатский вопрос в англорусских отношениях… Между тем, раздувая антирусские настроения в Англии, британ ские власти продолжали свои попытки проникновения собственной агентуры в среднеазиатские ханства и упрочения своего влияния на Среднем Востоке в целом. Одновременно с активизацией своей по литики Лондон демонстрировал якобы свое стремление к урегули рованию среднеазиатского вопроса. В марте 1869 г. министр иност ранных дел Англии У. Кларендон имел беседу с русским послом Ф.И. Брунновым о разграничении сфер влияния России и Англии в Средней Азии56. В ходе переговоров стороны пришли к согласию, «что для сохра нения между ними добрых отношений было бы желательно предуп редить непосредственное соприкосновение их владений в Средней Азии и что лучшим к тому средством было бы установление между обоюдными владениями нейтральной территории, неприкосновен ность которой была бы одинаково обязательна для обеих держав»57. Россия предложила такой территорией считать Афганистан58. Анг лия вначале согласилась, но потом стала выдвигать новые террито риальные претензии, в частности, о включении в нейтральную зону такие государства, как Балх, Бадахшан и Кундуз. Российское прави тельство отвергло эти сомнительные предложения, справедливо от метив, что их реализация осложнит и без того напряженную обста новку в Средней Азии и непосредственно приведет к обострению афганобухарского территориального вопроса59. Возникшие разно гласия привели к тому, что переговоры закончились безрезультатно и были прерваны. В рассматриваемое время среднеазиатская проб лема так и не была решена враждующими сторонами.

Примечания 1

2 3 4 5

6 7 8

Цит. по: Виноградов К.Б. Мировая политика 60–80 годов XIX века: собы тия и люди. Л., 1991. С. 3. Там же. С. 15. Халфин Н.А. Присоединение Средней Азии к России. М., 1965. С. 80. Там же. С. 80. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. СПб. Гл. Архив. 1–9. 1843–1864. Оп. 8. Д. 5. Л. 332–333об. Там же. Л. 260–260об. Там же. ЛЛ. 260об., 273об. См. подробно: Сказкин С.Д. Кавур и воссоединение Италии // Избран ные труды по истории. М., 1973. С. 378–412. 135

С.В. Тимченко 9 10 11 12 13

14

15

16 17 18 19 20

21 22 23 24 25 26 27 28 29 30

31 32 33 34 35 36 37

38 39 40 41 42

43 44

История дипломатии. М., 1959. Т. 1. С. 696. Сказкин С.Д. Указ. соч. С. 401. Витте С.Ю. Избранные воспоминания. 1849–1911 гг. М., 1991. С. 28. Тарле Е.В. Крымская война // Собр. соч. в 12 т. М., 1959. Т. VIII. С. 71. Отдел рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ). Ф. 169. К. 10. Д. 17. Л. 246–246об. Попов А.Л. Из истории завоевания Средней Азии // Исторические запис ки. 1940. № 9. С. 207. Российский государственный военноисторический архив (РГВИА). Ф. 483. Д. 59. Л. 1об.–2, 13. АВПРИ. Ф. СПб. Гл. Архив. 1–9. 1861. Оп. 8. Д. 40. Л. 3. Там же. Л. 3. ОР РГБ. Ф. 169. К. 9. Д. 21. Л. 339. РГВИА. Ф. 483. Д. 25. Л. 45–51. Mehmet Saray. The Russian conquest of Central Asia // Central Asia survey. 1982. Vol. 1. № 2/3/ P. 8. АВПРИ. Ф. СПб. Гл. Архив. 1–9. 1861. Оп. 8. Д. 40. Л. 4об.–5. Там же. Л. 9.об.–10. Там же. Л. 9об.–10об. Там же. Л. 11. Там же. Л. 15–15об. Там же. Л. 15об. Там же. Там же. Л. 16–16об. Там же. Л. 17. Киняпина Н.С. Средняя Азия во внешнеполитических планах царизма (50–80е гг. XIX в.) // Вопросы истории. 1974. № 2. С. 43. Там же. С. 43. Mehmet Saray. The Russian conquest of Central Asia… P. 9. АВПРИ. Ф. СПб. Гл. Архив. 1–9. Оп. 8. 1862–1864. Д. 15. Ч. 1. Л. 58–59. Там же. Л. 59об. ОР РГБ. Ф. 169. К. 10. Д. 17. Л. 247. АВПРИ. Ф. СПб. Гл. Архив.1–9. 1862–1864. Оп. 8. Д. 15. Ч. 1. Л. 59об. – 60. История СССР с древнейших времен до наших дней в двенадцати томах. М., 1968. Т. V. С. 279. Цит. по: Mehmet Saray. The Russian conquest of Central Asia… P. 9–10. АВПРИ. Ф. СПб. Гл архив.1–9. 1862–1864. Оп. 8. Д. 15. Ч. 1. Л. 59–60. Там же. Л. 60–61. Там же. Хидоятов Г.А. Из истории англорусских отношений в Средней Азии в кон це XIX в. (60–70е годы). Ташкент, 1969. С. 59. Львов И. Завоевание Туркестана // Русский вестник. 1868. Т. 76. С. 154–155. ОР РГБ. Ф. 169. К. 10. Д. 17. Л. 260об.

136

Среднеазиатский вопрос в англорусских отношениях… 45 46 47 48 49 50 51 52

53 54

55 56

57 58 59

ОР РГБ. Ф. 169. К. 10. Д. 17. Л. 262об.–263. Там же. Л. 263. Хидоятов Г.А. Указ. соч. С. 60–61. Там же. С. 62. АВПРИ Ф. СПб. Гл. Архив. 1–9. 1864–1868. Д. 15. Ч. II. Л. 31об. Там же. Л. 41об. Там же. Киняпина Н.С. Внешняя политика России второй половины XIX века. М., 1974. С. 249. Хидоятов Г.А. Из истории англорусских отношений… С. 63. История внешней политики России. Вторая половина XIX века. М., 1997. С. 106–107. Цит. по: Хидоятов Г.А. Указ. соч. С. 63. Штейнберг Е.Л. История Британской агрессии на Среднем Востоке. М., 1951. С. 115. Государственный архив Российской Федерации. Ф. 568. Оп. 1. Д. 87. Л. 1об. Там же. Л. 1об.–2. История внешней политики России… С. 107.

В.В. Тумайкина (Барнаул)

Позиции петербургских и туркестанских властей в вопросе оказания военной помощи Китаю на начальном этапе антицинского восстания в Синьцзяне (1864–1867 гг.) Дунганоуйгурское восстание в Синьцзяне, его причины и по следствия получили широкое освещение в отечественной историо графии1. Отдельные исследования посвящены выявлению движущих сил восстания, характеристике основных этапов, национальной по литике Цинской империи и т.д. Безусловно, мусульманские восста ния оказали значительное влияние не только на внутриполитиче скую ситуацию в Китае, но и развитие международных отношений в регионе в целом. В связи с этим особый интерес вызывает позиция России, в частности петербургского правительства и туркестанской администрации, в отношении мусульманских восстаний в Синьцзяне, и возникшая в результате несовпадения мнений Центра и погранич ных властей дискуссия по вопросу об оказании военной помощи Китаю для подавления антицинских волнений в Синьцзяне. Анали зу этого вопроса и посвящена данная статья. На наш взгляд, политику Петербурга в отношении синьцзянских событий можно условно разделить на два этапа. Первый из них сле 138

Позиции петербургских и туркестанских властей… дует охарактеризовать как невмешательство и наблюдение за разви тием ситуации, созерцание со стороны всех последствий волнений, т.е. политика объективного нейтралитета в отношении воюющих сторон. Второй этап знаменует собой процесс осознания выгод со вместных действий с цинским правительством против инсургентов, выход из состояния полного бездействия, поворот к политике актив ного военного вмешательства в ход восстания в Синьцзяне. В дан ном исследовании будет рассмотрен только первый этап и обозначен переломный момент во взглядах правительства России на проблему участия в подавлении антицинских волнений в Синьцзяне. В 50–60е гг. XIX в. Китай потрясли внутриполитические катак лизмы. Столкнувшись с широкомасштабным народным восстанием в Синьцзяне, цинские власти оказались бессильны не только пода вить, но даже и сдержать его. Крайне ограниченные военные силы и общие ресурсы Пекина в этом отдаленном районе не позволяли ему принять какиелибо решительные меры. Более того, Пекин нахо дился в глубоком кризисе, связанном с последствиями подавления мощнейшего Тайпинского восстания, сотрясавшего Китай почти 15 лет — с 1850 по 1864 г.2 К туркестанским властям неоднократно прибывали депутации маньчжурских чиновников от илийского цзяньцзюня с просьбами об оказании помощи в подавлении восстания. Однако российское правительство предпочло воздерживаться от прямого вмешательства в борьбу между маньчжурами и дунганами и использовать военную силу только в случае угрозы безопасности пределов России со сторо ны дунган. На этом основании китайским посланцам было объяв лено, что, не получив прямого приглашения от Пекинского прави тельства, русские власти не могут отдать приказ о переходе границы. Вскоре само китайское правительство обратилось к российскому посланнику в Пекине, генералмайору А.Г. Влангали, который отве чал, что их ходатайство будет представлено российскому правитель ству и возможная помощь им будет оказана. Однако он заметил, что у самой России есть заботы, требующие немалых средств, и что удер живание в покое русских подданных, сочувствующих инсургентам в Западном Китае, составляет уже большое подспорье для мань чжурского правительства3. Казалось, ослабление позиции Цинской империи в Джунгарии и Восточном Туркестане отвечало интересам России, стремившейся к укреплению в Синьцзяне своих экономических и политических 139

В.В. Тумайкина интересов. На самом же деле Россия, несмотря на все сложности и трения во взаимоотношениях с маньчжурскими властями Синь цзяна и центральным правительством, была заинтересована в присут ствии Китая в этом районе Центральной Азии4. Восстание в Синьцзяне негативным образом отразилось на режиме охраны российскоки тайской границы и на поддержании в приграничных российских районах должного правопорядка. На это постоянно жаловался воен ный губернатор и командующий войсками Семипалатинской облас ти генералмайор И.Ф. Бабков. Кроме Бабкова очень многие пред ставители местных властей азиатских окраин России критиковали пассивность российского правительства в данной ситуации. Так, например, военный губернатор Семиреченской области Г.А. Колпаковский по поводу ситуации, сложившейся в Синьцзяне, писал генералгубернатору Западной Сибири А.О. Дюгамелю 9 ян варя 1865 г.: «Инсуррекция в Западном Китае принимает все большие размеры, что маньчжуры без внешней помощи подавить ее не в со стоянии»5. Г.А. Колпаковский отмечал, что политика невмешатель ства России в дела Западного Китая в самом начале мусульманских волнений была ошибочной. С его мнением были согласны турке станский генералгубернатор К.П. Кауфман и командующий вой сками Семипалатинской области генералмайор В.А. Полторацкий6. 3 апреля 1865 г. Г.А. Колпаковский писал российскому консулу в Чугучаке К. Павлинову: «Мятеж на западе Китая в полном разгаре. Отовсюду получаются сведения, что наши киргизы оказывают пол ное сочувствие инсургентам. Все почти почетные люди из киргизов получили воззвание и не один из них не предъявил об этом. Не ясно ли, что они до поры до времени скрывают свои замыслы, а как насту пит весна, то большая часть их отправится в Китай для действий вместе с дунганами против «неверных». Усмотреть за киргизами и пре дупредить их перекочевки весьма трудно: время есть золото, к сожа лению, мы теряем его напрасно. То, что могли бы теперь приобресть без всяких усилий и без особых пожертвований, впоследствии может быть будет стоить нам многих денег и крови»7. Г.А. Колпаковский являлся сторонником решительных действий и настаивал на немедленном оказании помощи китайскому прави тельству в подавлении волнений в Синьцзяне. Он считал, что оказа ние помощи будет иметь далеко идущие политические последствия для России: поскольку Китай стал в меньшей степени нуждаться в среднеазиатских рынках в связи в расширением торговых отношений 140

Позиции петербургских и туркестанских властей… с Европой, он на время откажется от Илийского края «…и предоста вить времени устройство дела»8. Это обстоятельство позволит Рос сии успешно восстановить торговлю в регионе в связи с потребнос тью отечественной промышленности в рынках сбыта. Основываясь на вышеизложенных доводах, Колпаковский предлагал следующие действенные меры: 1) отвоевать Кульджу и ее окрестности у таранчей; 2) предложить китайским эмигрантам вернуться на свои пепелища; 3) вернуть консульство при надежном конвое в Кульджу («Чугу чак совершенно уничтожен и потому восстановить в нем консуль ство считаю лишним. В последствии же обстоятельства покажут, где ей место»); 4) предложить купцам «…немедля отправить хотя бы небольшие караваны, для возобновления торговли и постараться калмыцким трактом добраться до Улясутая»; 5) «требовать для караванов конвой из туземцев, вооруженных нашими ружьями». В результате предпринятых действий Г.А. Колпаковский ожидал увидеть такие благоприятные последствия, как: «1) торговле нашей откроется весь северозападный Китай; 2) честь китайского прави тельства будет восстановлена с возвращением Илийской провин ции — благодаря нам; 3) возвращаемые на родные пепелища со лоны, сибо и калмыки долго не забудут оказанной услуги, особенно если принять во внимание, что как дезертиры они по приходе в Уль Усутай, по всей вероятности, большею частию были бы преданы смерти. 4) Если при этом запретить вернувшимся эмигрантам жес токо обходиться с оставшимися таранчами, то и последние будут обязаны нам сохранением жизни. 5) Вышеизложенное необходимо подействует на наших сартов и киргизов и не может не отразиться на кашгарцах, которые, по необходимости, будут страшиться участи таранчей»9. Программа действий, предложенная Г.А. Колпаковским, неоднократно рассматривалась на особых совещаниях, а решение вопроса в целом приняло довольно затяжной характер. Мнение военного губернатора Семиреченской области Г.А. Кол паковского поддерживал и генералгубернатор Туркестанского края К.П. Кауфмана10, а также большинство представителей военных кругов. Современники событий говорили о гибели русских интере сов в соседнем государстве, о задержке развития благосостояния по граничных мест России, о лишении спокойствия кочевого населения 141

В.В. Тумайкина окраин России и т. д. «Вся граница с западным Китаем в какомто военнонапряженном, но особенно безвыходном состоянии по от ношению к охране народных интересов. Финансовый расход на по граничные отряды в семилетней сложности составляют почтенную цифру — не одну сотню рублей…»11. Занятое Россиею, по мнению этих лиц, «недвижимое» положе ние на китайской границе не имеет положительных черт и в полити ческом отношении: «Великая держава должна быть великою в умах окаймляющих ее народов, тем более азиатских, которые еще чужды понятий, выработанных европейским умом относительно правового величия государств. Само китайское правительство, как азиатское, нежелающее конечно поступаться своими владениями, но не имею щее на окраинах своих владений достаточных сил, естественно оста ется в недоумении, отчего Россия не охранит своих интересов в ки тайских пограничных владениях, когда она имеет достаточно на это силы и полное право, предоставляющее ей обращением за помощью со стороны Пекинского кабинета. Объясняется такое положение китайцами не слабостью русской силы, а подозрительность им под сказывает о видах России на легкое утверждение своего владычества на развалинах маньчжурской власти»12. Участники обсуждения этой проблемы сошлись во мнении, что ликвидацию мятежниками рус ской торговли в Кульдже и Чугучаке можно было приписать стихий ной силе движения, но посягательство на русские торговые интере сы в Монголии наводило на мысль о неуважении к имени России, а может быть, даже о полном неведении сил этой державы восставши ми. «Повстанцы одним ударом сокрушили Улясутай и маньчжурс кую силу в нем и дерзнули тяжко оскорбить находящегося там Пра вительственного агента России, нанести ему рану из огнестрельного оружия и разграбить всё имущество русское»13. Сопоставление силы мятежных дунган с силой России, не реагиру ющей никаким образом на уничтожение ее политических и торговых интересов за границей, дало бы уверенность кочевникам в несокру шимости своей мощи и побудило бы к дальнейшим завоевательным действиям14. Предполагалось сделать акцент на возобновлении торгов ли с Западным Китаем и Монголией, на мирном ее утверждении: «За безопасностью и свободою торговли между народонаселением, ли шенным ныне возможности получить предметы жизненной потреб ности откуда бы то ни было, кроме России, неминуемо и тотчас по следует умиротворение и спокойствие кочевых обществ, имеющих 142

Позиции петербургских и туркестанских властей… у себя достаточное развитое общинное самоуправление, и затем произойдет само собою восстановление и правительственной мань чжурской власти, представители которой рассеяны повсюду в преде лах Монголии, не исключая Илийской долины и Алтышара»15. В феврале 1865 г. командующий войсками и военный губернатор Семипалатинской области Г.А. Колпаковский официально обра тился к заместителю командующего войсками Сибирского корпуса А. Кройерусу с предложением ввести русские войска в главные города Синьцзяна — Чугучак, Кульджу, Кашгар, чтобы предупредить втор жение восставших в пределы туркестанских владений России и вол нений среди коренного населения. Серьезной угрозой безопасности России, справедливо, на наш взгляд, полагал Г.А. Колпаковский, может явиться захват или мирное присоединение Илийского края правителем Йеттишара Якуббеком. Однако это предложение, как и предыдущие, было в Петербурге отклонено. Дальнейшее развитие событий в Синьцзяне показало, что позиция активного военного вмешательства России в борьбу Цинов и повстанцев, которую отста ивали Г.А. Колпаковский, В.А. Полторацкий, а также и К.П. Кауф ман, отвечала интересам Российской империи. В результате сверже ния власти маньчжур в Синьцзяне возникли враждебные России мусульманские образования — государства Йеттишар и Кульджин ский и Дунганский султанаты. Кроме того, восстание вызвало отток беженцев из Синьцзяна в Россию. Весной 1866 г. только на террито рии Семиречья уже находилось около 14 тыс. беженцев, ищущих за щиты в пределах России. Говоря о занятии Кульджи и ее окрестностей, Г.А. Колпаковский не имел в виду присоединение края к России: «…нам нужен китай ский Илийский рынок, на котором русский товар мог бы сбываться калмыкам, солонам, сибо, монголам и другим китайским подданным, под покровительством китайского правительства, возвращенного нами для пользы нашей торговли, но без вмешательства китайских купцов — посредников, задерживаемых в Урумчи»16. Совершенно иную позицию по вопросу оказания пекинскому правительству помощи в подавлении антицинстких восстаний за няли центральные власти Петербурга, прежде всего представите ли Министерства иностранных дел, которые считали, что приме нение силы в данном случае неуместно. Сообщая о предложении Г.А. Колпаковского занять Чугучак, Кульджу и Кашгар, министр иностранных дел Горчаков в письме военному министру Милю 143

В.В. Тумайкина тину от 30 марта 1865 г. подчеркивал, что «занятие даже ближай ших к нам китайских местностей, заставляя нас выйти из строгого наблюдательного положения, вовлекло бы нас в затруднительное вмешательство во внутренние дела соседнего государства. При со мнительном для пекинского правительства исходе восстания дун ган… всякое вмешательство с нашей стороны стеснило бы свободу наших действий в будущем»17. 17 августа 1865 г. Влангали, сообщая Горчакову о своих перегово рах с цинскими министрами по вопросу об оказании России помо щи цинским властям Синьцзяна, указывал на необходимость сохра нения власти Цинов в Кульдже хотя бы до весны 1866 г., «ибо тогда лучше разъяснится вообще положение инсуррекции, а также и отно шение к ней здешнего правительства». Между тем, отмечал Вланга ли, нельзя отталкивать Китай «полным во всем отказом». Объясняя мотивы поведения российского правительства на на чальном этапе дунганского восстания, Бабков писал: «…такой образ действий с нашей стороны был основан на том соображении, что принять вооруженное участие во внутренней смуте, охватившей весь Западный Китай, признавалось опасным и даже вредным, в виду быстрого развития инсуррекции в застенных провинциях Китая и уничтожения там в короткое время всяких следов китайской власти. При таком положении дел можно было предполагать, что Китаю угро жает распадение, и на его западных пределах образуется самостоя тельное дунганомусульманское владение под сильною властью об щего руководителя восстания. Допустив это предположение, нам, очевидно, не следовало враждовать с дунганами, но в наших видах было скорее сохранить с ними дружественные отношения»18. Правительство дало свое согласие на удовлетворение просьб цин ских министров об обучении китайских солдат в Сибири, но вопрос о продаже в Синьцзян хлеба с отсрочкой платежей был передан на усмотрение местных властей. В то же время массовые откочевки ка захов в Илийский край вынудили русские пограничные власти выс тавить на границе — на реках Аксу, Текесе, Борохудзире и в других местах дополнительные военные посты и отряды. Победа дунган в Тарбагатае резко осложнила политическую обстановку на границе этого края с Россией. Казахи байджигиты и кызаи начали массами откочевывать в пределы Китая, грабя по пути своих соплеменников, торговцев и даже нападая совместно с дунганами на русские погра ничные отряды. Русским же пограничным отрядам было строжайше 144

Позиции петербургских и туркестанских властей… запрещено под какимлибо предлогом переходить линию границы, даже для преследования грабителей и барантачей. Но кардинальных сдвигов в этот период еще не произошло: политика правительства в отношении синьцзянских событий не менялась. Военный министр просил местную туркестанскую администрацию «не утруждать» боль ше императора предложениями «касательно образа действий наших местных властей на западной китайской границе»19. Позиция невмешательства России в события в Синьцзяне и по беда восставших в 1864–1866 гг. привели к остановке торговых отно шений и большим экономическим и финансовым потерям, разру шению зданий русских консульств и торговых факторий в Кульдже и Чугучаке. Только на Семипалатинской таможне сборы сократились на несколько сотен тысяч рублей. Огромные средства были потра чены на содержание девяти пограничных отрядов, на обеспечение средствами жизни беженцев из Китая. Политические и экономиче ские потери были велики20. 26 мая 1870 г. директор Азиатского департамента МИД в письме начальнику главного штаба графу Гейдену сообщал, что политика нейтралитета России в отношении событий в Синьцзяне в 1864– 1866 гг. была продиктована многими обстоятельствами. В результате выбранной тактики в Петербурге надеялись в случае победы вос ставших на быстрое установление «мирных пограничных сношений и торговых связей». Однако уйгуры и дунгане в Джунгарии не смогли создать сильных государств. По мнению же самого Гейдена, задача местных властей заключалась в том, чтобы отслеживать ход событий и поощрять цинские власти «к более решительным действиям» по подавлению восстания и восстановлению власти, не обнадеживая их какойлибо помощью. Российское правительство долгое время счи тало, что военная поддержка маньчжур против мусульман обратила бы стихийную силу восстания против России. Не исключен был ва риант возмущения и российских подданных мусульман, который мог бы создать угрозу самому господству России в этой части Цент ральной Азии. Петербург тогда явно переоценил силу мусульманского движения в Западном Китае. Необходимо отметить, что Восток, а тем более Центральная Азия, всегда при осуществлении своей политики признавали пози цию более сильной стороны в международных отношениях. Между народное право здесь практически не применялось. Таким образом, нейтралитет России привел к падению ее авторитета и престижа. 145

В.В. Тумайкина Отказ российского правительства в помощи маньчжурам действи тельно явился причиной распространения среди казахских и кир гизских кочевников слухов о слабости русских позиций в Централь ной Азии. Эта близорукость Петербурга, на наш взгляд, подорвала основы доверия между Китаем и Россией. Ситуация усугубилась еще и тем, что правительство России запретило продажу хлеба в Кульджу и в то же время разрешило в Верном продажу пленных. В связи с изменившимися обстоятельствами к концу 60х гг. XIX в. пограничные власти Туркестана вновь обратились к правительству России с вопросом о необходимости военного вмешательства в дела со седнего края. Отметим, что Г.А. Колпаковский еще с середины 60х гг. продвигал вариант активного военного вмешательства в Синьцзяне с целью восстановления власти маньчжурского правительства. Позже к его мнению присоединился военный губернатор Семипалатинской области генерал В.А. Полторацкий. В своих донесениях и записках генералгубернатору Западной Сибири А.П. Хрущеву и правительст ву в 1869 г. он указывал на необходимость в долине Черного Иртыша передвинуть границу на восток и занять ее войсками, но не торо питься с ее демаркацией. Он также считал неправильной политику невмешательства России в дела Западного Китая. В.А. Полторацкий указывал на возможность захвата Кульджинского края Якуббеком если взгляды правительства России по данному вопросу останутся прежними. Семипалатинский военный губернатор видел прогрес сивное развитие ситуации в немедленном вмешательстве в дела За падного Китая. Цель этого вмешательства состояла в том, чтобы: «а) В Кашгаре дать добрый урок Якуббеку и заставить его почувство вать невозможность борьбы с Россией, остановить его дальнейшее усиление, принудить дать свободный доступ русским товарам и при нять консулов в главнейшие города Алтышара (Шестиградья), иначе выгнать его; б) В Монголии и Джунгарии прочно оградить безопас ность наших торговцев, сделать эти страны исключительно русским рынком, направив наш торговый путь в Пекин и восточные провин ции Китая более прямым и коротким направлением, нежели через Кяхту». Полторацкий составил подробный план ввода русских войск из Сибири и Туркестана в Западную Монголию и Синьцзян21. Несмот ря на веские доказательства, приведенные представителями военных кругов, а также поддерживающими их консулами в Кульдже и Чугу чаке Павлинова и Вардугина, позиция Министерства иностранных дел не менялась. При этом МИД ссылалось на совершенное отсутст 146

Позиции петербургских и туркестанских властей… вие маньчжурских властей в Западном Китае и видело в этом пре пятствие передачи им власти. Вследствие этого, по мнению Мини стерства иностранных дел, невозможно было рассчитывать на сов местные действия русских с китайцами. Смоделировав ситуацию, представители Министерства иностранных дел пришли к выводу о появлении в будущем вероятности затянувшегося присутствия русских властей на территории Илийского края. Ответом на пред ставления Кауфмана и других чиновников туркестанской админист рации послужили замечания директора Азиатского департамента МИД Стремоухова, имевшие недвусмысленный оттенок упрека. Он отмечал, что в Туркестанском крае, принимая во внимание его боль шую отдаленность, «введение прочного порядка и гражданственности является несравненно более необходимым, чем блистательное и слиш ком быстрое расширение владений». Военные, по его мнению, со времен генерала Черняева нередко вообще не считались с указани ями правительства, а лишь сообщали ему о свершившихся фактах. Именно Стремоухову принадлежит инициатива представления кан цлеру А.М. Горчакову доклада, запрещавшего К.П. Кауфману втор жение в Кульджинский край. Император Александр II согласился с этим предложением, наложив на доклад резолюцию, что «неудобно дать туркестанскому генералгубернатору просимого им разрешения занять Илийскую провинцию»22. В мае 1870 г., сообщая в Петербург о результатах посещения по граничного с Китаем края, Кауфман пришел к выводу, что России необходимо занять Илийский край и ликвидировать Кульджинский султанат, представлявший собой очаг нестабильности на границе. По мнению генералгубернатора, существовала вполне реальная опасность подчинения Кульджи враждебно настроенным по отно шению к России Якуббеком. Таким образом, заключение туркестанского губернатора о необ ходимости активного вмешательства России в дела Западного Китая и занятия Кульджи полностью совпало с позициями семиреченского и семипалатинского военных губернаторов, Г.А. Колпаковского и В.А. Полторацкого. Сравнивая ситуацию в Западном Китае в нача ле восстания и положение дел на рубеже 60–70х гг., генералгубер натор Туркестанского края подчеркивал, что с выяснением военных потенциалов восставших, определяющихся слабостью образовав шихся мусульманских государств, российское правительство долж но переменить политику в отношении к Западному Китаю. Если 147

В.В. Тумайкина содействие России послужит импульсом к более энергичным мерам маньчжурского правительства в подавлении мятежа, то это окажется выгодным для обеих сторон. Для обсуждения поставленного генералом Кауфманом вопроса назначено было осенью 1870 г. особое совещание под председатель ством Д.А. Милютина. В нем приняли участие представители Воен ного министерства и Министерства иностранных дел. На совещании наибольший вес получило мнение представителей Министерства иностранных дел, в особенности барона ОстенСакена, хорошо раз биравшегося в азиатских вопросах. ОстенСакен убедил членов со вещания в том, что частые восстания для Китая служат характерным явлением, а дунганское восстание, по всей вероятности, не является для него исключением. Кроме того, в нем нет никаких задатков для основания самостоятельных политических образований. Пекин рано или поздно возьмет ситуацию под контроль, а Петербургу не следо вало бы отступать от заданного курса, т.е. поддержания дружествен ных отношений с его древним соседом. Результатом совещания было признание необходимости оставаться пока в выжидательном поло жении23. Но все же позже, благодаря настойчивости туркестанского губернатора Кауфмана, правительством был создан Комитет для разработки «подробной программы» политики в отношении «всех стран Азии, начиная от Каспийского моря до границ Монголии и Маньчжурии». В связи с прекращением торговли с Китаем русским правитель ством и местными сибирскими властями на основе Пекинского до говора 1860 г. была сделана попытка установления более широких связей с Западной Монголией — Кобдо и Улясутаем. Однако 30 ок тября 1870 г. город Улясутай был захвачен дунганами. Вдобавок ко всему под угрозой нападения оказалось русское консульство в Урге. Необходимо было принять надлежащие меры для ограждения рус ской торговли и консульства от посягательств со стороны дунган. Перед этим, выяснив очевидность бессилия цинских войск перед инсургентами, власти Халхи обратились к командованию Восточно Сибиркого военного округа с просьбой об оказании военной помо щи. С разрешения русского правительства в Троицкосавске был сформирован сводный казачий полк при двух конных орудиях. Од нако с ослаблением напряжения в данном случае дело ограничилось лишь отправкой в Ургу одной сотни этого полка. Отправка русских войск в Ургу преследовала цель оказать помощь китайскому прави 148

Позиции петербургских и туркестанских властей… тельству в борьбе с повстанцами. Позже, в конце апреля 1871 г., в Ургу для усиления охраны российского консульства и торговых карава нов были отправлены две роты пехоты и взвод артиллерии Забай кальского казачьего войска. Граф Н.Н. МуравьевАмурский, рассуждая о невыгодном для ин тересов России положении Китая, также указывал на необходимость занятия русскими войсками Урги и Улясутая24. Позицию турке станской администрации поддерживал известный путешественник Н.М. Пржевальский. По его мнению, возникшая угроза полного раз рыва торговых отношений с Китаем через Монголию неизбежно при ведет к значительному экономическому и финансовому ущербу и па дению авторитета России в Китае и Монголии. Ввиду нападения «таранчинских скопищ» на пограничные отряды прежнее «строго оборонительное» положение уже не удавалось сохранять. Переломный момент в отношении правительства к вопросу о за нятии Кульджи наступил весной 1871 г., когда 20 апреля под председа тельством военного министра Д.А. Милютина состоялось очередное совещание, посвященное политике России в Западном Китае. На со вещании все представители сошлись во мнении о неизбежности вме шательства в дела Западного Китая. Захват Кульджи было решено осу ществить осенью 1871 г., когда будет получен ответ из Пекина на предложения российского правительства о совместных действиях русских и китайских войск против инсургентов в Синьцзяне. Россий ское правительство предполагало, что по мере занятия русскими вой сками тех или иных пунктов власть в них немедленно будет переда ваться цинским властям. 27 апреля того же года это решение было утверждено императором Александром25. Сам ход быстро сменяющих ся событий в азиатских странах указал на необходимость изменить прежнюю систему действий и выработать новый план относительно вопроса восстания. Таким образом, на рассмотрение российскому правительству было представлено много различных вариантов реше ния проблемы. Среди них был и план, предполагавший выдвижение в Монголию со стороны Кяхты самостоятельного отряда в целях за щиты караванных путей в Монголии, а также Ургинского консульства от набегов дунган. Однако, имея в виду подозрительность китайцев, необходимо было показать Китаю, что данные действия не имеют за воевательного характера. Посланнику в Пекине было поручено пере говорить с китайскими министрами по поводу принятых мер и намек нуть им на возможность некоторого содействия и на западных пределах 149

В.В. Тумайкина Китая кроме выставления российского отряда в Северной Монголии со стороны Кяхты. По мнению Бабкова, в дунганском вопросе «мы действовали нере шительно, можно сказать, ощупью. Все выставленные по этому воп росу планы представляют собою, в сущности, ряд полумер, осуще ствление которых на практике оказалось невозможным во всем их объеме. Вследствие чего приходилось составленные в Петербурге планы последовательно изменять и вводить поправки, отчего они неминуемо теряли необходимую твердость и устойчивость. Повиди мому, все это произошло от того, что мы не имели в районе дунган ского восстания надежных и испытанных агентов». Также, по взглядам, высказанным Бабковым, очевидно, что в получении объективных сведений он более доверял семиреченскому областному начальству, «которое было более осведомлено о положении дел в Западном Ки тае и отличалось правильным взглядом на азиатские дела»26. Кроме того, были высказаны идеи о предоставлении обсуждения погранич ных дел политического характера, а также и разработку по ним пла нов действий «местному начальству». В обоснование сделанных вы водов он писал, что стремительно меняющиеся события в азиатских странах, тем более в периоды недовольств и масштабных возмуще ний, требуют зоркой наблюдательности и своевременной активно сти. Местная же администрация имеет больше возможностей сле дить за ходом происшествий и правильно их оценивать. Принимая во внимание отдаленность азиатских окраин России, центральным учреждениям, по мнению И.Ф. Бабкова, намного тяжелее справиться с задачей актуальности принятых ими решений, так как они оказы ваются совершенно несоответствующими внезапно возникшим слу чайным обстоятельствам. «К сожалению, у нас в то время преобладала чрезмерная централизация, в силу которой в Петербурге сосредото чивались все малейшия пружины государственного механизма»27. Д.А. Милютин в своих воспоминаниях указывал, что Министер ство иностранных дел с давних времен держалось в азиатской по литике «систем пассивного консерватизма». «Заботясь более всего о поддержании дружбы с Англией, оно противилось всякому на шему успеху в Средней Азии, дабы не возбуждать дипломатических запросов Лондонского кабинета, ревниво следившего за каждым на шим шагом в степях. Сам вицеканцлер князь Горчаков, почти не за нимавшийся лично азиатскими делами и чуждый самых поверхно стных сведений об Азии, не хотел даже вникать в обстоятельства, 150

Позиции петербургских и туркестанских властей… вынуждающие нас по временам принимать военные меры на азиат ских наших окраинах, и приписывал всякое военное предприятие своеволию местных военных начальников, стремлению их к боевым отличиям и наградам»28. Однако не одно же субъективное стремление местного начальства вынуждало брать в руки оружие против азиатских соседей. К тому же, исходя из исторической практики международных отношений и учитывая сами стихийные обстоятельства в деле подавления вос стания, заранее определить территориальные границы вторжения и радиус распространения влияния вмешивающейся державы прак тически невозможно. Объясняя позицию Военного министерства в представленном вопросе, Д.А. Милютин писал, что оно находи лось в довольно «щекотливом» положении: «нужно было, с одной стороны, добросовестно подчиняться требованиям и видам Мини стерства иностранных дел, тогда как, с другой стороны, невозможно было не признать основательности военных соображений и дейст вий местных начальников, отвечающих за безопасность и спокой ствие вверенного им края»29. Таким образом, апрельское совещание в Петербурге явилось ито гом многолетних дискуссий между центральным правительством и туркестанской пограничной администрацией по вопросу о характе ре политики российского правительства в отношении синьцзянских событий. Были окончательно расставлены приоритеты, т.е. на смену выжидательной тактике пришла политика активных действий. Пози цию нейтралитета Россия занимала в течение первых шести лет дун ганского восстания, с 1865–1871 гг. Изменившееся не в лучшую сто рону положение дел на границе России с Синьцзяном вынудили российское правительство прислушаться к мнению представителей местных пограничных властей, неоднократно высказывавшихся за оперативное вмешательство и выработать наиболее оптимальный вариант своих действий. Данная инициатива генералгубернатора Туркестана К.П. Кауфмана и Семиреченского генералгубернатора Г.А. Колпаковского была одобрена императором Александром II, но при условии немедленного возвращения края властям цинского правительства. Как справедливо считал В.А. Моисеев, «у русского правительства не было планов включения Илийского края в состав России. Более того, Петербург был заинтересован и готов содейство вать в известных пределах в восстановлении власти Китая в Синь цзяне. Если же цинское правительство откажется или не сможет воз 151

В.В. Тумайкина вратить Синьцзян, как резервный рассматривался вариант установ ления в Кульдже дружественного России режима во главе с местными уйгурскими правителями, не исключая и султана Абильоглы»30. По мнению В.С. Кадникова: «Такой постановкой вопроса о Кульдже Рос сия еще раз доказывала Китаю свою дружбу, а миру — свое бескоры стие, — всегда забываемое и никем не ценимое…»31.

Примечания 1

2 3

4 5 6

7

8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18

Аристов Н.О. О настоящем положении мусульманской инсуррекции в За падном Китае // Материалы для статистики Туркестанского края. Вып. 2. СПб., 1873; Исиев Д.А. О начальном этапе антицинского восстания 1864 г. в Восточном Туркестане (по уйгурским источникам) // Восьмая научная конференция «Общество и государство в Китае»: тез. и докл. М., 1977. Ч. 2.; Тихонов Д.И. Восстание 1864 г. в Восточном Туркестане // Советское востоковедение. М.; Л., 1948 Т. 5 ; Ходжаев А. Цинская империя, Джунга рия и Восточный Туркестан. М., 1976; Моисеев В.А. Россия и Китай в Цент ральной Азии (вторая половина XIX в. — 1917 г.). Барнаул, 2003. Попов И.М. Россия и Китай: 300 лет на грани войны. М., 2004. С. 163. Бабков И.Ф. Воспоминания о моей службе в Западной Сибири. 1859– 1875 гг. СПб., 1877. С. 298. Моисеев В.А. Указ. соч. С. 74. Там же. С. 71. Тумайкина В.В. Вопрос о выдаче китайским властям Бай Яньху: позиция правительства и Туркестанской администрации // Сибирь и Центральная Азия: проблемы этнографии, истории и международных отношений. Тре тьи научные чтения памяти Е.М. Залкинда : материалы международной научной конференции 18 мая 2007 г. Барнаул, 2007. С. 154. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Главный архив. Ф. 825. Оп. 8. 1863 г. Д. 12. Ч. III. Л. 117–118. Там же. Ф. 825. Оп. 1. Д. 12. Л. 4. Там же. Л. 6–7. Попов И.М. Указ. соч. С. 172. АВПРИ. Ф. 825. Оп. 1. Д. 10. Л. 8. Там же. Л. 9об. Там же. Л. 6. Там же. Л. 10. Там же. Л. 24. Там же. Д. 12. Л. 6об. Туркестанский край. 1865 г. Ч. 1. Ташкент, 1914. С. 112–113. Бабков И.Ф. Указ. соч. С. 523.

152

Позиции петербургских и туркестанских властей… 19 20 21 22 23

24 25

26 27 28 29 30

31

Моисеев В.А. Россия и Китай в Центральной Азии… С. 91–92. Там же. С. 94. Там же. С. 100. Там же. С. 108. Милютин Д.А. Воспоминания. 1863–1864 / под ред. Л.Г. Захаровой. М., 2003. С. 331. Там же. С. 332. Моисеев В.А. Дискуссия между правительством и туркестанской погранич ной администрацией по вопросу о занятии Кульджи в конце 60х — начале 70х гг. XIX в. // Россия и международные отношения в Центральной Азии : сб. науч. статей. Барнаул, 2001. С. 113. Бабков И.Ф. Указ. соч. С. 532. Там же. С. 533. Милютин Д. А. Воспоминания. 1863–1864… С. 513. Там же. Моисеев В.А. К истории занятия Кульджинского края русскими и вопрос о его возвращении Китаю в 1870–1871 гг. // Востоковедные исследования на Алтае. Вып. II: сб науч. ст. / под ред. В.А. Моисеева. Барнаул, 2000. С. 93. Кадников В.С. Из истории Кульджинского вопроса // Исторический вест ник. №CXXIV. 1911. С. 11.

В.Г. Дацышен (Красноярск)

Проблемы китайского присутствия в Западной Сибири в конце XIX — начале XX в. Тема китайского присутствия в Сибири является одной из самых актуальных уже на протяжении почти двух десятилетий. Прогнозиро вание перспектив китайской миграции в восточные районы России возможно лишь на основе комплексного исследования современных проблем региона, тенденций экономического, политического и куль турного развития двух обществ. Огромное значение для современности имеет и исторический фактор. Без учета исторического опыта невоз можно понять современные процессы, определить тенденции и за кономерности дальнейшего развития проблем. На протяжении почти полутора веков представители китайской нации постоянно прожи вают в нашей стране. На разных этапах истории России китайская миграция воспринималась у нас как серьезная проблема, как важный фактор внутреннего развития и внешнеполитического положения государства. Наиболее заметным китайское присутствие в нашей стране, в том числе и в Западной Сибири, было в первой половине XX в. Данная статья посвящена периоду, когда впервые оформились проблемы, связанные с китайским присутствием в Западной Сибири. Впервые китайские мигранты появились в Сибири после откры тия русскокитайской границы во второй половине XIX в. Первыми 154

Проблемы китайского притсутствия… приехали в города Западной Сибири торговцы, представлявшие тор говые фирмы Гуйхуачэна (ХухХото) — в 1864 г. сюда через Кяхту въехало 56 китайских торговцев, в 1867 г. — 290 китайцев, в 1869 г. — 557 китайцев. Первые два китайца отправились торговать в Томск в 1867 г. Во второй половине XIX в. возникла перспектива появления китайских торговцев в Сибири со стороны других участков государст венной границы. Например, в 1864 г. Томский губернатор при осмот ре дороги из Бийска до китайской границы застал в местечке Кош Агач до 500 китайских и монгольских торговцев. Однако губернатор распорядился не пропускать китайских подданных через границу без паспортов, а в том районе получить документы на право посеще ния России оказалось невозможно. Китайцы долгое время не въез жали в Западную Сибирь через Алтай, хотя русские и проявляли заинтересованность в этом, что, в частности, зафиксировано в «За писке о торговле Бийский купцов с Китайцами и Монгольцами на КошАгаче и в долине реки Чуи»1 Бийского окружного исправника за 1869 г. Численность и структура китайских торговцев в Сибири сформи ровались в течение 60х гг. XIX в. и мало менялись до конца столе тия. В 1869 г. в Сибирь через Кяхту въехало 557 человек, а в 1894 г. в пределы России через Кяхту въехало с целью торговли 674 китай ских подданных2. Подавляющее большинство торговцев оседали в Восточной Сибири, лишь единицы направлялись далее на запад. Наиболее точные данные о численности китайцев в Сибири к концу XIX в. дает перепись населения 1897 г. Из семи человек, указавших в качестве родного китайский язык, в Томской губернии, было 6 мужчин и одна женщина, четверо из них жили в Томске, двое в Томском и один в Бийском округах. В Сибир ском торговопромышленном календаре за 1897 г. в числе «Иного родних 2й гильдии купцов, торгующих в г. Томске, был назван китаец Чоличанванхусин, торговавший чаем, сахаром и «китайскими товарами»3. Реально численность китайцев, останавливавшихся на продолжительные сроки в городах региона, было несколько больше, но в течение года не превышала нескольких десятков человек. Среди основных проблем, связанных с китайским присутствием в Западной Сибири, были постоянные попытки китайцев торговать без уплаты местных сборов, попытки китайских властей контроли ровать своих подданных на русской территории и преступления про тив китайских торговцев. В мае 1895 г. китайский чиновник «Ка 155

В.Г. Дацышен бинскоАлтайский Галайда ЯньЯнь» посетил уездный город Зайсан и назначил старшим над проживавшими там китайскими подданны ми кашгарского сарта (уйгура) ХоджаАхуна. Военный губернатор Семипалатинской области А.Ф. Карпов не признал этого назначе ния, но в декабре 1895 г. китайские власти прислали в Зайсан чинов ника Цао Вэнью с небольшим штатом служащих для наблюдения за китайскими торговцами и сбора с них пошлин. Военный губернатор запретил китайским чиновникам собирать с китайцев пошлины в рус ских пределах, Цао отказался выполнить распоряжение русских влас тей, был арестован и передан китайской стороне на ближайшем по граничном пикете Майкапчагае4. Из уголовных дел самым крупным стало расследование убийства в Западной Сибири китайского куп ца. В начале 1898 г. китайский посланник в Петербурге выступил с ходатайством провести тщательное расследование по факту исчез новения в Омске китайского купца Уантоу5. Тело купца было найде но, в конце 1898 г. по этому делу было осуждено 7 человек, в числе которых были рядовые Омского резервного батальона, казак и две женщины6. Уже в самом начале ХХ в. китайская миграция в Сибири претер пела серьезные изменения. Активное использование китайского труда в золотодобывающей промышленности и в железнодорожном строительстве в Приамурье привели к освоению китайцами россий ского рынка труда. Строительство Транссиба облегчило доступ бед ным китайским рабочим в отдаленные от границы районы Сибири. Правда, собственно в Западной Сибири в начале ХХ в. массового использования труда китайских рабочих не было. Тем не менее в это время они все же появились на шахтах и приисках Центральной и Западной Сибири, а китайское присутствие стало заметно «нево оруженным глазом». Во всех городах и уездах развернули свою дея тельность не только китайские торговцы, но и чернорабочие, ремеслен ники, прачки, лекари, артисты и прочие представители «свободных профессий» из Китая. В деятельности китайских торговцев в Сибири в начале ХХ в. произошли количественные и качественные измене ния. Китайские торговые фирмы прочно обосновались в южных районах Центральной и Западной Сибири — в Саянах и на Алтае. Массовое использование китайского труда в Восточной и Запад ной Сибири активно обсуждалось на страницах местной печати. В томской газете «Сибирская жизнь» в январе 1903 г. появилась ста тья «Приглашение китайцев в Мариинскую тайгу». Газета сообщала: 156

Проблемы китайского притсутствия… между рабочими и работодателями на золотых приисках, один из наиболее энергичных золотопромышленников, С.Б. Хотимский, вздумал законтрактовать в Харбине около 100 чел. китайцев… Надо думать, что «нежелательные отношения» здесь ни причем, а «энер гичному» золотопромышленнику понадобились дешевые и невзыс кательные рабочие…»7. В это же время в газете «Новый край» появи лась заметка следующего содержания: «Мне рисуется будущее Сибири, заполненной китайцами в таких красках: китайцы, изумительно тру долюбивые и невзыскательные заполняют все. Русские в Сибири займут постепенно то положение, которое ныне они занимают в Мань чжурии»8. В Западной Сибири в период между Русскояпонской и Первой мировой войнами постоянно проживало около десяти китайцев в каждом из крупных городов, и по несколько китайцев в небольших городах, их общины в данном регионе были представлены выходцами из различных социальных групп и профессий. Например, в 1901 г. поступил на службу в 17й Сибирский стрелковый полк переводчи ком А.А. Чжанситан, приехавший с отцом на частные заработки в Томск в 1895 г.9 Многие китайцы попадали в Западную Сибирь после проживания Иркутске. В прошении «Китайского подданного Сунхай, во святом крещении нареченного Николай» Томскому гу бернатору говорилось: «Я безпрерывно живу в России с Сентября месяца 1907 года и был в услужении в г. Иркутске у инженера Вет ринскаго и чиновника Костенко, а оттуда приехал в г. Томск 1го Августа месяца 1909 г., где принял святое крещение, где и живу по настоящее время и работаю мастером в Варшавской прачечной…»10. Китайский подданный Ванбошэн, переехавший в 1908 г. из Иркут ска в Красноярск, в 1911 г. на 4 месяца выезжал в Ачинск, Мариинск, Бийск и Томск11. В 1911 г. «по словам местных русских газет через КошАгач проследовали в разное время зимой и весной этого года масса китайцев, до ста человек. Шли и ехали купцы и просто рабо чие»12. В «Списке китайских подданных, проживающих в районе 1 части» Бийска за 1914 г. отмечено восемь китайцев, большей частью указанных купцами13. Согласно официальным «Сведениям о движе нии иностранцев в (военных. — В.Д.) округах Иркутском и Омском» на 1 июня 1914 г. на всей территории Сибири (включая Забайкалье) находилось 10197 китайцев. Китайцы фиксировались практически на территории всех административных единиц, в Западной Сибири большинство из них проживало в городах, например, в Омске — 157

В.Г. Дацышен 385 человек14. От 10 до 100 китайцев находились в это время почти во всех уездах и городах Сибири. Правовое положение китайцев в Сибири было довольно проти воречивым. Китайские власти полагали, что на китайских мигран тов в России должно распространяться право экстерриториальности, но с начала ХХ в. не пытались отстаивать это позицию. Специаль ных русскокитайских договоров, регулировавших китайскую тру довую миграцию, подписано не было. В начале ХХ в. в России также не было единого иммиграционного закона, который бы регули ровал в том числе и правовое положение китайских мигрантов на территории Сибири. Миграционной политикой ведали различные министерства и ведомства России — МВД, которое обычно согла совывало свои действия с МИД, а также и с Министерством юстиции. Торговля иностранцев на территории России находилась в ведении Министерства финансов и Министерства торговли и промышлен ности. Многие вопросы, такие как политические преступления иност ранцев, положения иностранцев в районах, объявленных на военном положении, труда иностранных подданных на работах по военному ведомству находились в ведении Военного министерства. Обычно министры по сложным проблемам консультировались с членами Совета министров и «давали пояснения» членам действовавшей с 1906 г. Государственной Думы. Решение многих вопросов относи тельно иностранной миграции находилось в руках местной админи страции. Права и интересы китайских мигрантов в России пытались защищать китайские власти. В китайской газете «Дини Бао» от 2 июня 1912 г. сообщалось: «Министр иностранных дел Лу на днях в Совете Министров, говоря о жестоком обращении русских с китайскими рабочими, сказал: “Наше государство заключило специальный до говор о найме рабочих с Англией и СевероАмериканскими Соеди ненными Штатами; только с Россией еще нет договора о рабочих, поэтому нет таких жестокостей, которые бы русские не проделывали над китайскими рабочими…”»15. Следует отметить, что Лу Чжэнсян активно занимался проблемами защиты китайских мигрантов еще будучи на посту посланника в России. Китайская газета «Шуньтянь жибао» от 18 января 1912 г. сообщала: «Согласно телеграммы из Пе тербурга, Лу Чжэнсян не только энергично отстаивает интересы Китая… В настоящее время соглашение уже достигнуто по следую щим пунктам:… в) Относительно охраны китайских подданных, на ходящихся в России…»16. 158

Проблемы китайского притсутствия… Практически все китайские мигранты, приехавшие в Сибирь на заработки, не собирались оставаться надолго. Однако значительная их часть не могла заработать достаточных средств для скорейшего возвращения на родину и надолго, а во многих случаях до конца жизни, оставалась в России. Некоторые китайцы, прибывшие в Си бирь в качестве чернорабочих, в дальнейшем сознательно связали свою жизнь с Россией. Например, в 1910 г. в ответ на ходатайство жившего в России с 1907 г. и крестившегося в Томске в 1909 г. китайца из Томского губернского управления последовала резолюция: «Вслед ствие прошения проживавшего в гор. Томске, по Преображенской улице, в доме № 16, Китайского подданного Сунхай, во святом кре щении нареченного «Николай» о принятии его в русское подданство, выдать названному Сунхай, на основании 833 ст. IX тома Законов о состоянии изд. 1899 г., свидетельство о водворении в пределах Рос сийской Империи»17. Интересной была судьба китайца Ван Чалин. После окончания «Императорского ВоенноДокторского учили ща» молодой китайский офицер принял участие в неудачной войне с Японией 1894–1895 гг., а затем приехал в Россию «на работы по врачеванию китайцев — рабочих железной дороги»18. В прошении Енисейскому губернатору от «китайского подданного Николая Спи ридоновича Кислякова Ванчалин» от 12 июня 1910 г. говорилось: «Желая перейти в Русское подданство, как уже принявший христи анство и вступивший в брак с русской подданной дворянкою Ели заветою Леонидовною Лучинскою 18ти лет. А потому... прошу Ваше Превосходительство сделать распоряжение о причислении меня, 26ти лет... в Красноярские мещане»19. Но в ответ Енисейский гу бернатор направил Ачинскому уездному исправнику следующее: «Предписывая Вашему Превосходительству объявить проживаю щему на железнодорожной станции Чернореченской Китайскому подданному Николаю Спиридонову Кислякову ВанЧаЛин, в от вет на прошение, от 12го июня с.г., что ходатайство его о приеме в русское подданство и причислении его в мещане города Красно ярска — не подлежит удовлетворению…»20. Запретили русские вла сти китайцу заниматься и врачебной практикой, но Ван Чалин пе реехал на станцию Иланская, где без всякого разрешения открыл больницу. Российского подданства Ван Чалин так и не получил, но остался в Сибири, переехав в Томскую губернию. Позднее во время революции он вернулся с женой в Енисейскую губернию, а в 1920 г. зарегистрировал новый брак. Таким образом, русские власти крайне 159

В.Г. Дацышен неохотно шли на предоставление китайцам русского подданства, на ходя обычно формальные предлоги. Одним из путей интеграции китайцев в русском обществе было принятие ими православия и русского подданства. В Томской губер нии уже по переписи 1897 г. из 7 человек, указавших китайский язык в качестве родного, двое мужчин и женщина были указаны как пра вославные21. Российское общество в целом равнодушно относилось к фактам принятия китайцами православия. Имели место представ ления, что китайцы крестились из корыстных интересов, в первую очередь для получения согласия на брак с русской женщиной. Но в Западной Сибири подобные представления не всегда были спра ведливыми, нередки были случаи принятия православия китайцами чернорабочими, остававшимися в дальнейшем холостыми. Русское же население и власти не видели никакого различия между право славными и прочими китайцами. В свою очередь, китайские мигранты, постоянно проживавшие в Сибири или регулярно посещавшие российские земли, в подавля ющем большинстве не были склонны к принятию русской культуры, образа жизни народов, рядом с которыми они жили. Причин этому было много: культ предков и китайское имперское мировоззрение не позволяли китайцу (особенно уроженцу северных провинций) покинуть навсегда родную землю и принять диаспориальный образ жизни, а режим границы и система организации труда китайцев в Российской империи давали им возможность сохранять тесные свя зи с родиной и избегать постоянных и всесторонних контактов с рус скими. Можно сказать, что китайские мигранты смогли адаптиро ваться в сибирское культурноэкономическое пространство, но без принятия и признания русского образа жизни. В Российской империи имела место адаптация социальной группы при отсутствии межэт нической интеграции и даже личностной адаптации китайцев. Российские власти и общество в начале ХХ в. были обеспокоены широким использованием китайского труда в русской промышлен ности. Расширение китайского присутствия в приграничных райо нах воспринималось в качестве угрозы национальным интересам России. Власти и общество обращали внимание на огромный потен циал китайской миграции и трудности контроля и управляемости со стороны государства. Контроль за китайскими мигрантами в Запад ной Сибири был затруднен в первую очередь почти полным отсут ствием русских переводчиков с китайского языка. Например, летом 160

Проблемы китайского притсутствия… 1909 г. Томский губернатор в письме министру внутренних дел, со общая о необходимости иметь в губернии переводчика, отмечал: «…присутствие в Томском Управлении чиновника, знающего вос точные языки, в высшей степени полезно и в том отношении, что в его лице явится вполне компетентный контроль национальных паспортов иностранных подданных — китайцев, корейцев, япон цев и других иностранцев Востока, постоянно являющихся в Губерн ское Управление для получения по своим паспортам русских билетов на проживание в Империи; проверка же этих паспортов в настоящее время и выдача по ним русских билетов представляет нередко боль шие затруднения, так как в предъявляемых, например, китайцами национальных паспортах, хотя и имеется иногда штемпель визы русского консульства, но без всякого перевода на русский язык име ни или прозвища владельца паспорта. Бывали случаи, что вместо паспортов предъявлялись похожие на них фактуры на чай и тому по добные ничего не значащие бумаги…»22. Постоянным «раздражителем» проблем, связанных с китайцами в Сибири, были постоянные просрочки документов на право про живания в России. Китайцев высылали из России «этапным поряд ком». В качестве примера можно привести донесение томского по лицеймейстера в Томское губернское управление от 2 сентября 1910 г.: «…китаец Мачин, как заявивший, что не может выехать на собст венные средства 1 сего сентября при открытом листе за № 3391 от правлен этапным порядком в распоряжение Харбинского Полицей мейстера»23. В апреле 1912 г. китайский подданный Ванбошэн в своем прошении писал: «В марте 1911 года мне было приказано выхлопотать себе на родине национальный паспорт, но все мои хло поты не увенчались успехом, что приписываю беспорядкам и внут ренней войне у нас на родине; как только наступит правильный строй... у нас на родине, я немедленно исполню приказания Вашего превосходительства»24. Российские власти предпочитали предпринимать ограничитель ные меры в отношении китайской миграции. Для предотвращения массового распространения китайского труда на запад от Байкала в конце декабря 1913 г. в Государственную Думу был внесен законо проект «Об ограничении найма рабочих иностранцев на горные промыслы». В дополнение и изменение существующих в России уза конений предполагалось: «Воспретить наем рабочих китайцев на ча стные горные (в том числе каменноугольные, нефтяные и золотые) 161

В.Г. Дацышен промысла губерний и областей Восточной и Западной Сибири... Подвергать, за нарушение приведенного выше постановления, вла дельцев или заведывающих промыслом денежному взысканию... в размере до пяти рублей за каждый рабочий день каждого рабочего китайца»25. Против миграции в Сибирь выступала и китайская обществен ность. Кроме того, в китайских газетах пропагандировалась идея са моорганизации китайских мигрантов и борьба их за свои права: «Нет другого способа как соединившись сообща, выбрать предста вителя подать просьбу в палату представителей, чтобы, вопервых, просить настоятельно на посылке чинов для переговоров с Россией о заключении договора об обхождении с рабочими и, вовторых, просить в местах скопления рабочих на Амуре и в Иркутске учредить места консулов для охраны китайских рабочих… Вот хороший спо соб… или соединить вместе живущих в России китайских купцов, чтобы образовать из рабочих и купцов партию; если будет надоб ность, будут совместно выступать и домогаться у живущего в России посланника поддержки»26. Принятые летом 1912 г. китайским пра вительством предложения министра иностранных дел Лу Чжэнсяна были направлены на защиту китайских рабочих в Приамурье и со здание препятствий для развития северозападного, т.е. западноси бирского направления китайской миграции. Межгосударственные противоречия или мировые катаклизмы влияли на положение китайских мигрантов Сибири. Первый замет ный отток китайцев из Сибири произошел в 1900 г., после начала во енных действий между Россией и Китаем и массовой гибели китай ских подданных на Амуре. Инциденты были зафиксированы даже в Западной Сибири, например, в селе Камень Барнаульского уезда призывниками был избит становой пристав за то, что помог скрыть ся от расправы китайцу — фокуснику. Больше вооруженных конф ликтов между Российской империей и Китаем не было, но китайцев всегда подозревали в нелояльности, брали под особый контроль в сложные в политическом отношении периоды. Своеобразным ис пытанием на лояльность китайцев стала русскояпонская война 1904–1905 гг. Китайское общество в целом занимало нейтральную позицию по отношению к противоборствующим сторонам, хотя на первом этапе войны китайцы проявляли определенные симпатии японцам. Кроме того, как для российского обывателя, так и для вла сти выходцы из Китая, Кореи и Японии «были неразличимы», чем 162

Проблемы китайского притсутствия… и пользовались японские разведчики. Поэтому в 1904 г. российские спецслужбы приняли меры предосторожности в отношении всего «желтого» населения Востока России, подозреваемые в работе на японскую разведку китайцы в Сибири были взяты под арест. Напри мер, в апреле 1904 г. на гауптвахте Томского Сибирского пехотного полка содержался под арестом китаец, подозреваемый в шпионаже27. Во время русскояпонской войны часть китайцев добровольно по кинула Сибирь, а часть китайских мигрантов была принудительно депортирована вместе с японцами и корейцами. Например, соглас но донесениям в департамент полиции, с 29 декабря 1904 г. по 29 ян варя 1905 г. по Транссибу в Европейскую Россию проследовало 16 ки тайцев28. «Перевалочной базой» для депортируемых была Томская губер ния. 31 марта 1904 г. в Томск прибыла первая партия в 152 человека «желтолицых», направленных в село Колпашево Нарымского края, 4 апреля была принята партия депортируемых в 251 человек (японцев и китайцев), размещенная на дачах Томского женского монастыря и в селе Тогурском. С 29 мая 1904 г. началась отправка депортиро ванных на пароходах из Томска в Тюмень для дальнейшего следова ния в Европейскую Россию. Следует отметить, что китайцев в общей массе депортируемых было немного, например, в числе отправлен ных в Тюмень на пароходах 300 депортируемых было всего 13 китай цев29. В телеграмме на имя командующего войсками в Омске говори лось: «По сегодня прибыло в Томск всего мирных 858 японцев 26 китайцев 184 корейца…»30. В таблице «Сведения о количестве про следовавших через Томскую губ. по Сибирской железной дороге во еннопленных японцев и удаленных с Дальнего востока желтолицых в течение Февраля месяца 1905 г.» указаны наряду с 200 военноплен ными, 7 японками и 5 корейцами 8 китайцев31. Почти все отправляе мые через Сибирь на запад китайцы относились к категории «мир ных желтолицых», однако встречались и китайцывоеннопленные. Например, согласно «сведениям о военнопленных, последовавших через Иркутск в 1905 г.», среди таковых было 8 военнопленных ки тайцев32. В целом депортация китайцев из Сибири во время русско японской войны не приняла больших масштабов. Китайские подданные, как и прочие иностранцы, рассматрива лись российскими спецслужбами как потенциальные шпионы и ди версанты, их в России нередко подозревали в службе на японскую разведку. Эти подозрения далеко не всегда были беспочвенными. 163

В.Г. Дацышен В августе 1907 г., по данным русских спецслужб, из Чанчуня в Россию была отправлена «разведочная партия» в составе 27 китайцев и 3 пе реодетых китайцами японцев, которые маскировались под торгов цев лекарствами33. В апреле 1910 г. Степной генералгубернатор и ко мандующий войсками Омского военного округа писал Томскому губернатору: «Штаб Заамурского округа отдельного корпуса погра ничной стражи… сообщил вверенному мне штабу округа, что по частным слухам японцы наняли до 70 человек китайцев и отправили их в города Сибири и Приморской области для производства съемок и сборов сведений о численности и расположении наших войск… Сообщая об этом для сведения, прошу Вас не отказать сделать распо ряжения о том, чтобы были приняты все возможные меры строжай шего негласного надзора за всеми проживавшими и проезжавшими желтолицыми»34. Летом 1910 г. заместитель министра внутренних дел писал на имя Томского губернатора: «Вследствие представлен ных от 16 июня сего года за № 8926 сведений о китайских подданных Ченюнже, Нинхай и Чанфа, я… прошу Ваше Превосходительство сделать распоряжение о высылке их, по отбытию наказания за прожи вание по чужим видам, за границу и о времени приведения этой меры в исполнение, а также о приметах высылаемых, с фотографическими карточками, сообщить в Департамент Полиции для распоряжений о недопущении их на будущее время в пределы Империи»35. Зачастую российские спецслужбы видели в иностранцах с китай скими паспортами замаскированных японцев. Показательным пред ставляется следующее донесение из штаба Омского военного округа за 1910 г.: «Командир охранной части томского моста… благодаря произведенной облаве, задержал неизвестного, назвавшего себя ки тайцем Мачином, который, по его показаниям, тайно проживал на названной станции, скрываясь в землянке каменоломни, около 1,5 месяцев. Задержанный Мачин предъявил билет, выданный Томским Губернатором, уже просроченный и на станции Тутальской не заяв ленный. Ему 29 лет, довольно хорошо говорит порусски, очень бой кий, держит себя непринужденно, больше похож на японца, чем на китайца, имеет довольно нежные для чернорабочего руки и тело и вообще он своим видом вызывает больше подозрение в причастности к тайной разведке, ввиду чего Мачин арестован и передан в распоря жение жандармского надзора»36. В марте 1910 г. Степной генералгубернатор в секретном сообще нии Томскому губернатору писал: «За последнее время все чаще 164

Проблемы китайского притсутствия… и чаще замечается стремление желтолицых поселиться возможно ближе к полосе Сибирской железной дороги, при чем неоднократно усматривались некоторые признаки, допускавшие случаи возмож ности тайного проживания названных лиц, особенно в малонаселен ных и глухих местах, близ железной дороги, с целью разведки и пор чи ея. Наплыв цветочников корейцев и китайцев в пределы округа и поведение их становится ныне до крайности подозрительным. Озабочиваясь своевременно предупреждением разведок и повреж дений железнодорожных сооружений, прошу Вас Превосходитель ство, не признаете ли возможным сделать распоряжение о принятии неотложных и самых строжайших мер, чтобы в 50ти верстной полосе (в обе стороны) от магистрали Сибирской железной дороги не про живали все иностранцы и лица, которые вызывают хотя бы малей шее подозрение, что они являются причастными к разведке»37. Наиболее активно китайская разведка действовала в пригранич ных районах Западной Сибири. Например, весной 1911 г., по дан ным контрразведки, сведения об алтайских казахах собирали про ехавшие на охоту в сопровождении китайских слуг через Омск и далее по Иртышу начальник охраны английской дипмиссии и бывший британский военный атташе в Китае. В начале лета 1911 г. через Ал тай и северозападную Монголию с целью сбора разведывательных данных проехали два китайских офицера и два китайских военных чиновника. Русский агент докладывал из Кобдо: «На днях приехали из КошАгача 4 китайца — путешественника. С одним я познако мился, молодой человек лет 25–30, одет в европейское платье, гово рит порусски, мусульманин… Из его слов я понял, что они просто любопытствующие путешественники выехали из Урги через Ир кутск, доехали до Омска и вернулись обратно через Барнаул, Бийск и КошАгач сюда… Русские, проехавшие из Бийска, утверждают, что это топографы…»38. Управляющий консульством в Улясутае докла дывал: «7 июня прибыли в Улясутай со стороны КошАгача через г. Кобдо по большому тракту 2 китайских офицера и 2 военных чи новника: Цяньдун, Дань, Яньшуфан и Цзянсе. Первый и третий занимают штатные должности в разведочном отделении штаба Ур гинского Амбаня Даньдо, а остальные состоят в распоряжении Воен ного Министерства в Пекине. Означенные лица под видом сту дентовтуристов в европейских костюмах проехали по Сибирской железной дороге от Верхнеудинска до Новониколаевска и далее на шим почтовым трактом до КошАгача. К этому пограничному пункту 165

В.Г. Дацышен по распоряжению Улясутайского Цзянцзюня высланы были на встречу 4 китайских солдата Ургинского гарнизона и 4 экипажа. По циркулирующим среди местных мелких китайских чиновников слу хам на этих офицеров и чиновников Центральным Правительством возложена была специальная задача собрать точные данные о коли честве и местах сосредоточения русских войск вдоль Забайкальской и Сибирской железных дорог и на почтовых трактах, ведущих в Мон голию»39. Осенью 1912 г. китайская разведка активизировала свою деятель ность в Сибири, что было обусловлено началом русскокитайского противостояния по «Монгольскому вопросу». В октябре 1912 г. в Омске был арестован китайский офицер, имевший предписание собирать сведения о состоянии русской армии в Сибири. 27 декабря 1912 г. на станции Красноярск был задержан «…праздно шатающий ся китаец с паспортом русского консула в гор. Чугучак на имя Ху ЮаньШи», который был одет «в форменную одежду войсковой части иностранной державы»40. На следующий день начальником Красно ярского отделения жандармского полицейского управления Сибир ской железной дороги ротмистром Игнатовым были сняты с поезда три китайца, также ехавшие из Чугучака. У задержанных китайцев, один из которых не имел при себе документов, были изъяты 14 то пографических карт и переписка на китайском языке. Через две не дели эти китайцы поехали далее, так и не дождавшись возвращения изъятых документов. Еще одной проблемой для российских спецслужб была опасность налаживания сотрудничества между китайскими и российскими ре волюционерами. В 1913 г. начальник Иркутского губернского жан дармского управления докладывал: «Китайские революционеры ищут связей с русскими в целях взаимной помощи и поддержки в конспиративных делах»41. Политическая полиция отмечала факт встречи китайского революционера Сун Тэ с известным социалде мократом и агентом полиции под кличкой «Петр Иванович». Китаец в обмен на гоминдановские явки в Пекине получил адрес для связи в Томске42. В жандармских документах отмечалось: «Партия Гоминь дан показала себя самой нерасположенной к России: это именно она ищет связи с русскими революционерами и по ея же внушению в га зетах одно время шла травля России и всего русского»43. Таким образом, китайское присутствие в Западной Сибири в пе риод конца XIX — начала ХХ в., до Первой мировой войны, было 166

Проблемы китайского притсутствия… незначительным. Однако и в данных ограниченных масштабах оно было серьезным «раздражителем» и несло с собой ряд проблем. За метным фактором общественнополитической жизни в этот период стало «ожидание китайской экспансии», а китайские подданные в Западной Сибири постоянно вызывали опасение в связи с их мни мой или реальной «шпионскодиверсантской деятельностью».

Примечания 1

2 3 4

5

6 7 8 9

10 11

12

13 14 15

16 17 18 19 20 21

22 23 24

Центр хранения архивного фонда Алтайского края (ЦХАФ АК). Ф. 163. Оп. 1. Д. 99. Л. 13. Обзор Забайкальской области за 1894 г. Чита, 1895. С. 10. Сибирский торговопромышленный календарь (СТПК). 1897 г. С. 643–657. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 143. Оп. 491. Д. 552. Курсивом обозначены написания имен, согласно документам. В данном слу чае, в документах имя этого китайца так же пишется как Цантоу и Аунтоу. АВПРИ. Ф. 143. Оп. 491. Д. 2730. Сибирская жизнь. 1903. 24 янв. Новый Край. 1903. 10 августа. Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (да лее — РГИА ДВ). Ф. 702. Оп. 1. Д. 681. Л. 395. Государственный архив Томской области (ГАТО). Ф. 3. Оп. 5. Д. 102. Л. 25. Архивное агентство администрации Красноярского края (АА АКК) Ф. 595. Оп. 3. Д. 4080. Л. 7. Государственный архив Иркутской области (ГАИО). Ф. 25. Оп. 11. Д. 29. Л. 37об. ЦХАФ АК. Ф. 170. Оп. 1. Д. 933. Л. 21. ГАИО. Ф. 25. Оп. 11. Д. 2. Л. 86. Архив востоковедов СанктПетербургского филиала Института Востоко ведения РАН (СПбФ ИВ РАН). Ф. 42. Оп. 1. Д. 41. Л. 68. Там же. Л. 17. ГАТО. Ф. 3. Оп. 5. Д. 102. Л. 9. АА АКК. Ф. Р49. Оп. 2. Д. 47. Л. 1. Там же. Ф. 595. Оп. 3. Д. 1733. Л. 1. Там же. Л. 7. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. LXXIX. Томская губерния. СПб., 1904. С. 75–78. ГАТО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 6543а. Л. 4. Там же. Оп. 5. Д. 116. Л. 12. АА АКК. Ф. 595. Оп. 3. Д. 4080. Л. 6. 167

В.Г. Дацышен 25 26 27

28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43

СТПК. 1914–1915. С. 98. СПбФ ИВ РАН. Ф. 42. Оп. 1. Д. 41. Л. 65. Этот китаец, будучи под арестом, находился в Томской губернии на правах депортируемых с театра военных действий японцев и китайцев (см.: ГАТО. Ф. 3. Оп. 18. Д. 1135. Л. 9). АА АКК. Ф. 595. Оп. 3. Д. 206. Л. 2–17. ГАТО. Ф. 3. Оп. 5. Д. 76. Л. 48. Там же. Л. 114. Там же. Л. 235. ГАИО. Ф. 602. Оп. 1. Д. 9. Л. 75. Кондратьев В.Н. Современный Китай. Благовещенск, 1908. С. 33. ГАТО. Ф. 3. Оп. 5. Д. 122. Л. 2. Там же. Д. 162. Л. 7. Там же. Д. 116. Л. 5. Там же. Д. 122. Л. 1–1об. ГАИО. Ф. 25. Оп. 11. Д. 29. Л. 35об. Там же. Д. 10. Л. 130. Там же. Д. 85. Л. 1. Там же. Ф. 600. Оп. 1. Д. 1160. Л. 141. Там же. Л. 177. Там же. Л. 145.

В.А. Бармин (Барнаул)

Место и роль Синьцзяна в советскокитайских отношениях 1937–1945 гг. 7 июля 1937 г. Япония начала широкомасштабную войну против Китая. Нельзя сказать, что для китайского руководства эта война стала неожиданностью. Чан Кайши и его правительство осознавали ее неизбежность и предпринимали меры для создания антияпонского блока. Однако в силу различного рода причин «все попытки гоминь# дановской дипломатии создать блок государств, которые могли бы поддержать Китай в предстоящей войне с Японией, окончились неудачей»1. Поэтому в июле 1937 г. Китай оказался один на один с мощным противником, имея плохо подготовленную и недостаточ# но технически оснащенную армию. Последнее обстоятельство пре# допределило крупные поражения китайской армии уже в первые недели боевых действий. Однако, выступая в г. Кулине, Чан Кайши заявил, что «Китай не пойдет на уступки интервентам и будет вести вооружённую борьбу против захватчиков»2. Это заявление отражало общее настроение китайского народа, готового защищать свою ро# дину от агрессора всеми доступными силами, но экономические и военно#технические возможности Китая, необходимые для борь# бы с сильным и хорошо подготовленным противником, были слиш# ком слабы. Для того, чтобы устоять перед натиском милитаристской 169

В.А. Бармин Японии, Китаю требовалась срочная всесторонняя помощь и, прежде всего, оружием и снаряжением. Однако активный зондаж, который предприняло в этих условиях китайское правительство с целью зак# лючения соглашений с державами о предоставлении такой помощи, принес обескураживающие результаты. Ни одна из держав не изъяви# ла готовности пойти навстречу просьбам китайского правительства. В условиях все более ухудшающегося военно#политического по# ложения китайское правительство обратилось за поддержкой и по# мощью к Советскому Союзу. Со стороны Чан Кайши и его окруже# ния это было непростым и, очевидно, вынужденным решением. А.М. Ледовский в своих «Записках дипломата» пишет, что «советско# китайские отношения в то время находились в весьма расстроенном состоянии. Продолжали сказываться последствия вооруженного конфликта 1929 г. на КВЖД, на отношении Китая к СССР сказыва# лась вражда между Гоминьданом и КПК»3. Тем не менее, как только китайские официальные лица предприняли шаги, направленные на поиски сотрудничества с Советским Союзом в своей борьбе против Японии, они нашли в Москве понимание и готовность к возможным в этой ситуации встречным действиям советской стороны. Совет# ский Союз отклонил предложение китайского руководства о заклю# чении договора о взаимопомощи, ибо такой договор «в условиях, когда Китай уже находился в состоянии фактической войны с Япо# нией», вынудил бы СССР ввязаться в эту войну4. В то же время Со# ветский Союз, придерживаясь принципиальной позиции относи# тельно дипломатической и иной поддержки Китайской республики, 21 августа 1937 г. подписал с ней договор о ненападении5. Этот дого# вор давал советскому правительству возможность подвести под от# ношения с Китаем международно#правовую основу, которая позво# ляла бы осуществлять ему помощь, не втягиваясь непосредственно в войну и не провоцируя японцев к нападению на СССР. Суть и зна# чение этого договора лучше всего оценили правящие круги Японии, признавшие, что уже сам факт его подписания является для них «дипломатическим поражением»6. Сразу же после подписания советско#китайского договора о не# нападении в Москве начались переговоры о помощи, которую мог оказать СССР Китаю в борьбе с Японией. Уже 14 сентября на этих переговорах была достигнута договорённость о конкретных постав# ках в Китай военных материалов за счёт предоставляемого Совет# ским Союзом кредита. По настойчивым просьбам китайской стороны 170

Место и роль Синьцзяна… поставки оговорённых соглашением товаров, в частности авиатех# ники, должны были начаться уже в октябре 1937 г. Однако готов# ность Советского Союза выполнить эту просьбу сдерживалась про# блемами, связанными с доставкой грузов в Китай. Морское побережье Китая было блокировано японским военно#морским флотом, а воз# можные пути доставки сухопутным транспортом, в частности через провинцию Синьцзян, сдерживались отсутствием современных до# рог. В силу этих причин первые партии военных грузов, поставляе# мых Советским Союзом Китаю, направлялись из портов Черного моря в Хайфон и Гонконг, а затем передавались китайской армии че# рез южные провинции. Относительно удачная транспортировка этих партий не могла, тем не менее, удовлетворить сотрудничающие сто# роны в силу громадного расстояния кружного пути и его дороговиз# ны. Кроме того, такой вариант доставки мог быть в любой момент прерван военными операциями японцев. Поэтому одновременно с началом поставок из портов Чёрного моря китайское руководство обратилось к Советскому Союзу с просьбой о помощи в создании транспортной артерии через Синьцзян. Эта трасса должна была стать, по замыслу китайцев, основным маршрутом переброски со# ветской помощи во внутренние районы Китая. Правительство СССР ответило согласием, и уже в октябре 1937 г. китайские рабочие под руководством советских специалистов начали прокладку 2925#кило# метровой автомобильной трассы: Сары#Озек — Урумчи — Ланьч# жоу. Трасса начиналась от станции Сары#Озек, «проходила по тер# ритории СССР до пограничного пункта с Синьцзяном — поселка Хоргос (230 км), затем шла по территории... провинции Синьцзян (1530 км) и далее по территории провинции Ганьсу до конечного пункта автомобильной трассы города Ланьчжоу (1165 км)»7. О мас# штабах строительных работ на этой трассе говорит хотя бы то, что, несмотря на завесу секретности, в средствах массовой информации западных государств появились многочисленные сообщения о гро# мадном количестве работавших на ней людей. Так, в сообщении ТАСС от 23 декабря 1937 г. из Парижа озаглавленном «Измышления Рейтера во французской печати», сообщалось: «Ряд газет — «Эвр», «Эпок», «Фигаро», — воспроизводят телеграмму шанхайского кор# респондента Рейтера, в которой заявляется, что 700 тысяч рабочих заняты... постройкой дорог для соединения Советского Союза с ки# тайской провинцией Сычуань»8. Несмотря на большие сложности самого разного характера уже к середине ноября 1937 г. строительство 171

В.А. Бармин трассы было фактически завершено, и по ней началось регулярное движение советских автомобильных колонн, перевозивших столь необходимую китайскому народу военную помощь. 1 марта 1938 г. в Москве было подписано «Соглашение между правительствами Союза Советских Социалистических республик и Китайской республикой о реализации кредита на 50 миллионов американских долларов»9. Это было первое из трёх кредитных согла# шений, подписанных между СССР и Китаем. Второе на такую же сумму будет подписано 1 июля 1938 г., а третье на сумму 150 млн аме# риканских долларов — 13 июня 1939 г. Все кредиты исчислялись из 3% годовых и предоставлялись сроком на 5 лет. Погашение кредитов и процентов китайская сторона обязалась производить товарами и сырьем в соответствии с оговорёнными списками10. Китай должен был, в частности, поставлять чай, кожу, шерсть, сурьму, олово, цинк, никель, вольфрам, шёлк, хлопок, древесное масло, красную медь, лекарственные растения, пушнину и прочие товары. Транспорти# ровка большей части товарооборота, предусмотренного соответст# вующими контрактами при заключении кредитных соглашений, должна была осуществляться через провинцию Синьцзян. Синьцзян, который традиционно, в силу объективных причин, находился вне рамок активной внутриполитической жизни Китая, в 30#е гг. XX в. начал привлекать к себе всё более пристальное внима# ние центральных властей. Это было связано и с реальной опасностью выхода богатейшей области из#под юрисдикции Китая во время вос# стания мусульманских народов в 1931–1934 гг., когда здесь была предпринята попытка создания независимого мусульманского госу# дарства, и с растущей политической активностью в отношении про# винции со стороны Советского Союза, и с целым рядом других при# чин. После того, как Синьцзян в условиях войны с Японией стал приобретать значение важнейшей тыловой базы и основной транс# портной артерии, связывающей страну с внешним миром, это вни# мание еще более возросло. Между тем внутриполитическая ситуация в Синьцзяне по#прежнему оставалась достаточно сложной и проти# воречивой. На юге Синьцзяна, особенно в районе Хотана, где дис# лоцировалась 36#я дивизия, входившая в годы восстания мусуль# ман в состав войск генерала Ма Чжунина и состоявшая в основном из дунган, зрело недовольство действиями провинциального пра# вительства, которое, по мнению солдат и офицеров этой дивизии, не выполняло принятых на себя обязательств. Этими же причинами, 172

Место и роль Синьцзяна… а также продолжавшей жить в умах мусульман идеей независимости можно объяснить всё более накалявшиеся отношения правитель# ства и с 6#й уйгурской кавалерийской дивизией. В результате в апреле 1937 г. на юге Синьцзяна вспыхнуло новое антиправительственное восстание, основной силой которого являлись 36#я дунганская и 6#я уйгурская кавалерийская дивизии, состоявшие исключительно из мусульман. Не имея сил для самостоятельной борьбы с повстанцами, губернатор Синьцзяна генерал Шен Шицай в очередной раз обра# тился за помощью к советскому правительству. И такая помощь вновь была ему оказана. Сам генерал, пытаясь использовать в своих целях фактор внутриполитических событий в СССР, обвинял в орга# низации нового восстания троцкистов, которые якобы планировали, захватив в провинции власть, ликвидировать проводимую им поли# тику, основой которой были, с одной стороны, антиимпериализм и дружба с Россией, а с другой — шесть основных политических принципов, декларированных им в апреле 1933 г.11 Шен Шицай уве# рял в своих воспоминаниях читателей, что в случае успеха восстания его результатами воспользовались бы японские и германские агенты, которые активно работали в провинции, создавая здесь свои базы, а в результате всего этого пострадали бы и Китай и Россия12. Итогом борьбы Шен Шицая с «троцкистами» явилось то, что он официально объявил руководителем троцкистской организации генерального консула СССР в Синьцзяне Апресова, который якобы «пытался поссорить Синьцзян и Россию». После этих обвинений Апресов был отозван на родину и расстрелян. По Синьцзяну прокатилась волна арестов, начались репрессии, в результате которых «пострадало бо# лее 400 человек», в том числе видные провинциальные руководители и китайские коммунисты13. Заслуги Шен Шицая в борьбе с «троц# кизмом» были в Москве оценены, и помощь, которую он просил для борьбы с повстанцами, в отличие от ситуации 1931–1934 гг., была предоставлена немедленно. Уже в июле 1937 г. в район восстания с советской территории были переброшены несколько полков НКВД и Красной армии с артиллерией и бронемашинами, которые поддер# живала авиагруппа численностью до 25 самолётов. В течение лета и осени войска повстанцев были разбиты, и в январе 1938 г. совет# ские части, участвовавшие в операции, покинули Синьцзян. Подавленное восстание было далеко не единственной пробле# мой урумчинского правительства. В том же 1937 г. у него возникли серьeзные трения с центральными властями из#за того, что на терри# 173

В.А. Бармин торию Синьцзяна отошли и были приняты здесь разбитые в боях с гоминьдановскими войсками в провинции Ганьсу части китайской Красной армии. Они насчитывали не более 500 человек, но около 300 из них были коммунистами. Имели место и другие весьма слож# ные вопросы. И всё#таки уже к началу 1938 г. самой основной задачей провинциальных властей и представителей советских организаций и ведомств, работавших в Синьцзяне, стало обеспечение переброски из СССР всё нарастающего потока военных материалов в централь# ные районы Китая. К этому времени на территории провинции на постоянной основе находилось несколько тысяч советских граждан, в том числе и военнослужащих, которые обеспечивали выполнение соглашений о предоставлении Китаю советской помощи. В первый период своей деятельности основная часть советского контингента в Синьцзяне была занята обеспечением бесперебойной работы и охраной трассы Сары — Озек — Ланьчжоу, которая обо# значалась в секретных документах как трасса «Z». Для этого была создана особая войсковая часть, в распоряжении которой находи# лось 750 грузовых автомобилей. Для охраны трассы в Синьцзян была переброшена также специально сформированная бригада, в состав которой входили: «...кавполк с приданными частями — танкисты, артиллеристы, автобатальон, сапёры, связисты, хозчасть, санчасть». Кроме того, бригаду поддерживала авиачасть. Военнослужащие бри# гады были экипированы в форму китайской армии и должны были обращаться друг к другу так, как это делали бывшие белогвардейцы, находящиеся на службе у китайцев. Участники событий, проходив# шие службу в этой бригаде, вспоминают, что ей приходилось довольно часто вести активные боевые действия14. Хотя объёмы перебрасываемых по трассе грузов постоянно нара# стали, она не справлялась с поставленной перед ней задачей. Слож# ности маршрута, несовершенство техники, отсутствие хорошей ре# монтной базы усложняли её работу. Постоянной проблемой являлось обеспечение работавшего здесь автотранспорта горючим, которое до середины 1939 г. почти целиком доставлялось из Советского Союза. Между тем, чтобы доставить по трассе 3 тонны груза, автомобилю ЗИС#6 требовалось 3 тонны бензина. Советские организации, от# правляя заправочным пунктам трассы большую часть завозимого в Синьцзян бензина, не могли обеспечить необходимым запасом го# рючего потребности самой провинции. 25 июня 1938 г. заместитель председателя объединения «Совсиньторг» Волегов и директор кон# 174

Место и роль Синьцзяна… торы «Основной экспорт» Безруков сообщали начальнику 2#го Вос# точного отдела НКИД Миронову: «Так как срыв плана сдачи нефте# продуктов принял угрожающий характер и есть реальное опасение оставить целые районы Синьцзяна до будущего года без нефтепро# дуктов, просим Вашей серьёзной помощи в деле обеспечения вы# полнения плана сдачи нефтепродуктов»15. Нехватку горючего испы# тывала и китайская армия, ибо, по вполне понятным причинам, поставляемые советской стороной объёмы не могли удовлетворить ее потребности. Исходя из этого китайское правительство предпри# нимало меры для того, чтобы максимально приблизить и удешевить производство и доставку всех расходуемых материалов. По просьбе китайской стороны советские геологи в 1937–1938 гг. произвели на территории Синьцзяна геологоразведочные работы, направленные на поиск месторождения нефти. В 1938 г. заказчику были переда# ны документы об обнаружении большого месторождения в районе г. Шихо. В августе 1938 г. между комиссариатом нефтяной промыш# ленности СССР и провинциальным правительством Синьцзяна было подписано соглашение о разработке открытого месторождения неф# ти и о строительстве нефтеперерабатывающего завода в Тушанцзы. Для разработки месторождения и строительства завода было создано смешанное советско#синьцзянское общество «Синьцзяннефть» с рав# ным долевым участием с каждой стороны. Уже к концу 1940 г. стро# ительство завода, рассчитанного на переработку ежегодно 50 тыс. тонн нефти, было закончено. В июле 1938 г. посол Китайской республики в Москве Ян Цзэ от имени своего правительства обратился к советскому руководству с просьбой построить в Синьцзяне авиасборочный завод, который смог бы выпускать истребители И#15 и И#16. Советское правитель# ство сочло возможным пойти навстречу просьбе Китая, и 11 августа 1939 г. между наркоматом авиационной промышленности СССР и представителями Китайской республики было подписано согла# шение о строительстве самолётосборочного завода на территории провинции Синьцзян в 40 километрах от Урумчи. В целях конспира# ции в официальных документах этот завод назывался «заводом сель# скохозяйственных орудий»16. Строительство завода шло ударными темпами, и уже 1 октября 1940 г. началась его частичная эксплуата# ция, а «к моменту подписания акта о полном завершении проекта и дополнительных сооружений (5 июня 1942 г.) его производитель# ность возросла до 450 самолётов в год», хотя проектная мощность 175

В.А. Бармин предусматривала производство только 300 самолётов. При этом, кро# ме собственно авиасборочного завода, в его окрестностях были по# строены подсобные предприятия (кирпичные, железоделательные и пр.), электростанция, школа, больница, жилой посёлок, пищевые предприятия, животноводческая ферма и другие сооружения17. Надо отметить, что в это же время в различных округах Синьцзяна продолжалось строительство сотен других объектов, возводимых с по# мощью и на средства Советского Союза. Наглядным примером раз# маха этого строительства может служить только одна «Выписка из ведомости движения грузов Экспортстроя через Аягузскую автобазу Совсиньторга за декабрь 1937 года». В выписке названы города, от# куда направлены грузы на стройки Синьцзяна, и наименование этих грузов: «1. Ленинград — типографские наборы; 2. Ново#Проле# тарск — балки железные; 3. Лизино — электроарматура; 4. Бой# ня — разные грузы; 5. Алексеевка — водопроводные части; 6. Ле# нинград — вентиля, клапаны; 7. Витебск — точильный станок; 8. Черкизово — электролампочки; 9. Москва — гидравлический на# сос; 10. Бойня — железо полосовое; 11. Ново#Пролетарск — же# лезо; 12. Баку — железо; 13. Пролетарская — швелера, трубы; 14. Цветочная — вагонетки железные»18. Автобаза Совсиньторга в Аягузе была далеко не единственной из переправлявших грузы в Синьцзян, а с провинцией в эти годы рабо# тали десятки советских организаций. При этом размах строительства был столь велик, что, несмотря на огромные объёмы поступавших ма# териалов, их постоянно не хватало. В центральные ведомства в Моск# ве ежедневно шли требования доставки того или иного оборудования или материалов, необходимых для работы уже пущенных многочис# ленных предприятий. Так, 26 мая 1938 г. управляющий Экспорттрес# том СССР телеграфировал председателю объединения Совсиньторг: «В ближайшие дни наши заказчики вынуждены будут остановить це# лый ряд построенных нами предприятий, а именно: городскую элект# ростанцию, литографию, лесопильный завод и т.д., ввиду отсутствия машинного масла в Совсиньторге»19. А.С. Панюшкин, назначенный послом СССР в Китае и направлявшийся в 1939 г. к месту своей служ# бы через Синьцзян, писал в своих воспоминания о пребывании в про# винции: «В процессе ознакомления с положением дел я был поражён колоссальным размахом осуществляемой помощи»20. Ахиллесовой пятой китайской армии наряду с отсутствием со# временных видов оружия была тотальная нехватка квалифицирован# 176

Место и роль Синьцзяна… ных военных кадров. По просьбе Китая советское руководство при# няло решение об отправке в Китай военных советников из числа наиболее подготовленных командиров Красной армии. Наиболее многочисленная группа советских граждан, прибывших в связи с этим решением в Китай и принимавших участие в боевых действиях, сос# тояла из лётчиков#добровольцев, которые своим военным мастерст# вом, отвагой и самоотверженностью вызывали всеобщее восхищение и уважение буквально у всего китайского народа — от руководите# лей страны до крестьян. Однако советское государство не могло, да и не ставило задачи обеспечить всю китайскую авиацию своими кад# рами. Сами китайцы прилагали много стараний для подготовки сво# их летчиков, но, не имея квалифицированных преподавателей, ин# структоров и материальной базы, не могли справиться с этой задачей. Поэтому подготовка китайских лётчиков проходила, как правило, либо за границей, либо в небольших авиашколах, где преподавали иностранные специалисты. С середины 1938 г., после отъезда немец# кой военной миссии, единственной страной, способной оказать Ки# таю помощь в этом деле, остался Советский Союз. На территории Синьцзяна по просьбе провинциального прави# тельства ещё в 1935 г., сразу после подавления восстания мусуль# манских народов, была создана авиашкола. Занятия в ней вели со# ветские преподаватели и инструкторы. Но синьцзянская авиашкола была очень невелика по численному составу и ставила своей целью удовлетворить потребности в лётном составе только авиацию самой провинции. С началом японо#китайской войны встал вопрос о фор# мировании на базе этой школы крупного учебного заведения, спо# собного хоть в какой#то мере восполнять убыль в боях лётного состава. В связи с этим в августе 1939 г. между Советским Союзом и Китай# ской республикой было заключено «джентльменское соглашение» о приглашении «советских инструкторов в Кульджинскую авиаци# онную школу». По этому соглашению школа обеспечивалась не толь# ко советским преподавательским составом, но и всей необходимой материальной базой21. 31 июля 1940 г. китайское посольство в Моск# ве от имени своего правительства обратилось в комиссариат иност# ранных дел Советского Союза с просьбой «подтвердить согласие правительства СССР на продление на один год действия джентль# менского соглашения»22. 8 августа 1940 г. китайскому послу в Москве была вручена нота народного комиссара иностранных дел СССР, в которой говорилось, что «Правительство СССР соглашается на 177

В.А. Бармин продление на 1 год договора о работе советских инструкторов в авиа# школе в Кульдже...»23. Кульджинская авиашкола работала до 1942 г. и подготовила несколько сот лётчиков и авиатехников, существенно восполняя потребности китайской армии в этих специалистах. Как уже отмечалось, помощь Советского Союза сражающемуся Китаю требовала постоянного присутствия на территории Синьцзяна многих тысяч советских людей, в том числе военнослужащих. Это обстоятельство с учётом ранее сложившейся здесь экономической и политической доминанты Советского Союза не могло не сказаться на внутриполитической обстановке в провинции. Ее руководство, и прежде всего сам губернатор, позитивно относились к мероприя# тиям, которые приходилось осуществлять на территории Синьцзяна советской стороне. Надо полагать, что Шен Шицай, во многом свя# завший свою судьбу с Советским Союзом и долгое время находив# шийся в весьма сложных отношениях с правительством Китая и самим Чан Кайши, пытался, энергично содействуя этим мероприятиям, несколько сгладить свои трения с центром. В то же время осенью 1938 г. Шен Шицай предпринял поездку в Москву. В ходе этой поез# дки он был не только принят Сталиным, Молотовым и Ворошило# вым, но и в обстановке строгой секретности вступил в ЦК ВКП(б)24. Если учитывать, что ещё в 1935 г. Шен Шицай был избран в ЦК Го# миньдана, но отказался от этой высокой в партийной иерархии чести, а позже неоднократно отклонял предложения о вступлении в китай# скую компартию, то представляется вполне вероятным, что такое поведение губернатора являлось попыткой «...сохранить свое неза# висимое положение и от местных национальных сил в Синьцзяне и от компартии Китая». Следует, очевидно, также согласиться с мне# нием о том, что в поведении Шен Шицая «проглядывали и полити# ческие традиции Китая, согласно которым можно было на время заключать союз с внешними силами, оставаясь в то же время в одной внутрикитайской политической группировке и не переходя на сто# рону другой группировки, которая ранее вступила в союз с теми же внешними силами»25. Вполне возможно, что Шен Шицай таким об# разом стремился использовать «варваров» в борьбе против «варва# ров», т.е. с помощью Советского Союза удерживать от новых анти# китайских выступлений коренное население Синьцзяна. В пользу такой оценки действий Шен Шицая свидетельствует его поведение, начиная с конца 1941 г. и вплоть до отставки с поста губернатора, т.е. до 1944 г. включительно. 178

Место и роль Синьцзяна… Начало Великой Отечественной войны, в первые ее месяцы, прак# тически не отразилось на взаимоотношениях Советского Союза с Синьцзяном. Они по#прежнему оставались очень тесными и дру# жественными. Советский дипломат В.И. Иваненко, работавший в этот период в должности консула в Хотане, отмечал в своих вос# поминаниях, что «события на советско#германском фронте при# ковали внимание китайской общественности. ... Движение соли# дарности развивалось во всех округах Синьцзяна. ... Уже в 1941 г. трудящиеся провинции внесли... 1 миллион долларов для передачи в фонд помощи СССР»26. Об интересе, который вызывали у жите# лей Синьцзяна сообщения с советско#германского фронта гово# рит тот факт, что «только в 1941 году и только одна газета на уй# гурском языке «Синьцзян газети» поместила на своих страницах 17 статей и перепечаток из советских газет», между тем в этот пе# риод в Синьцзяне ещё выходили десятки газет на 6 языках прожи# вавших здесь народов27. В то же время через провинцию не прекращала поступать совет# ская помощь китайской армии, продолжавшей сражаться с япон# скими агрессорами. В разных районах Синьцзяна работали или на# ходились в стадии ввода в эксплуатацию предприятия, имевшие для Китая важнейшее военно#стратегическое значение. Сам Шен Ши# цай и чиновники всех рангов продолжали ратовать за укрепление дружбы с Советским Союзом. В составе провинциального прави# тельства и в руководстве округов многие ответственные посты зани# мали представители коммунистической партии Китая, в том числе родной брат Мао Цзэдуна — Мао Цзэминь. Губернаторами Аксу и Хотана были соответственно коммунисты Хуан и Пан Дун. На тер# ритории провинции действовало представительство 8#й армии КПК, возглавляемое членами ЦК КПК Чэн Танцзю и Фан Лином, причём провинциальное правительство оказывало этой армии нерегуляр# ную, но существенную помощь продуктами и обмундированием28. На территории провинции, в Хами, дислоцировался 8#й полк Крас# ной армии, а в районе Урумчи располагалась авиаэскадрилья СССР. На протяжении 1941 г. из Синьцзяна в СССР продолжали поступать крупные партии продовольствия, лошадей для кавалерии и зимней одежды. Вместе с тем, уже с конца 1941 и особенно начала 1942 г. си# туация в советско#китайских отношениях в целом и в отношениях между СССР и Синьцзяном в частности стала медленно, но неук# лонно меняться в худшую сторону. 179

В.А. Бармин Военные неудачи Советского Союза в первый период Великой Отечественной войны, потеря больших территорий и значительной части промышленный районов, оставшихся в оккупированных вра# гом областях, создали у многих политических деятелей Китая, в том числе и у Чан Кайши, впечатление, что дни Советского Союза сочте# ны. Определённую роль в изменении отношения китайского руко# водства к Советскому Союзу стало играть и то, что, испытывая зна# чительные сложности в обеспечении всем необходимым собственной сражающейся армии, советская сторона к началу 1942 г. уже не могла осуществлять поставки оружия Китаю в прежних объёмах, особенно это касалось бомбардировочной авиации, танков и артиллерии. Тем не менее, испытывая острую нужду в поставляемом Китаем сырье и прежде всего в таких стратегических материалах, как вольфрам, олово, цинк, никель, СССР в целом выполнял свои обязательства по советско#китайским соглашениям 1938–1939 гг. в части поставок в Китай нужных ему промышленных товаров и оружия. Однако меры советской стороны, направленные на поддержание существовавше# го уровня межгосударственных отношений с Китаем, уже не оказы# вали на Чан Кайши и его окружение серьёзного влияния. Особенно заметно это стало после 9 декабря 1941 г., когда Китай вслед за Со# единёнными Штатами Америки объявил войну Японии, Германии и Италии. С этого момента началась полная переориентация прави# тельства Чан Кайши на США и сворачивание всех видов межгосу# дарственных связей с Советским Союзом. Советский посол в Китае А.С. Панюшкин отмечает в своих воспоминаниях, что уже перегово# ры о заключении ежегодного протокола по товарообороту на 1941– 1942 гг. шли «с большими трудностями». В ходе этих переговоров «китайские правительственные чиновники завышали цены на китай# ские товары, отказывали Советскому Союзу в тех товарах, которые особенно необходимы были фронту»29. В то же время китайская сто# рона отказывалась выполнять принятые на себя обязательства по уже действующим контрактам. Так, например, в соответствии с подпи# санным соглашением о строительстве авиасборочного завода в рай# оне Урумчи стороны обязались финансировать проект равным доле# вым участием, при этом Китай должен был закупать всю продукцию завода. В нарушение договорённостей китайская сторона отказалась осуществлять финансирование строительства и компенсировать зат# раты даже тогда, когда предприятие уже было запущено на произ# водственную мощность. В связи с этим продукция завода с 1942 и до 180

Место и роль Синьцзяна… конца 1943 г., когда он был демонтирован и вывезен в Ташкент, от# правлялась в Советский Союз. Такая же участь постигла нефтепере# гонный завод в Тушанцзы, а также ряд других предприятий, построен# ных на территории Синьцзяна и не оплаченных китайцами. С конца 1941 г. меняет свою позицию в отношении Советского Союза и компартии Китая и генерал Шен Шицай. От прежних заве# рений в преданности и любви к Советской стране губернатор стре# мительно переходит к откровенно враждебным действиям. Уже во второй половине 1941 г. он снял со всех официальных постов в провин# ции членов КПК, которые были рекомендованы ему Коминтерном. Несколько позже Шен Шицай восстановил тесные связи с Гоминь# даном и со второй половины 1942 г. развязал в провинции откровен# ный террор против коммунистов и представителей тех движений и организаций, которые он считал оппозиционными. Именно в этот период были арестованы и казнены наиболее видные представители КПК в Синьцзяне, в том числе и брат Мао Цзэдуна. Все эти ме# таморфозы сопровождались грубыми антисоветскими выходками и враждебными мероприятиями. Сам Шен Шицай объясняет свои действия тем, что осознал ту опасность, которую представляла собой для Синьцзяна русская экспансия. В своих поступках он якобы только противодействовал превращению Синьцзяна в «маленькую Россию»30. Однако, как нам представляется, генерал не совсем ис# кренен в своих объяснениях, хотя бы потому, что годом раньше он сам предлагал Сталину «учредить Советскую республику Синьцзян и принять её в состав СССР в качестве союзной советской республи# ки»31. Скорее всего, Шен Шицай, как и большинство китайских политиков, посчитал положение Советского Союза, терпевшего от фашистской Германии серьезнейшие военные поражения, крити# ческим и решил форсировать события, которые могли облегчить его сближение с Чан Кайши. Это было тем более необходимо потому, что именно в этот момент Чан Кайши впервые за многие годы полу# чил реальную возможность оказать военное давление на Синьцзян, дабы укрепить там свою власть. В 1943 г. по требованию Шен Шицая из Синьцзяна были отозваны советские преподаватели, советники, медработники, технические специалисты и выведены дислоциро# вавшиеся здесь части Красной армии32. Резкое сокращение экономических связей Синьцзяна с Совет# ским Союзом сказалось самым негативным образом на хозяйствен# ной жизни провинции и на уровне благосостояния ее населения. 181

В.А. Бармин Невостребованность производимой сельскохозяйственной продук# ции, большая часть которой прежде закупалась советской стороной, уже к середине 1944 г. вызвала в Синьцзяне глубокий экономиче# ский кризис, на который наложился кризис политический. Генерал Шен Шицай, сделавший в своём стремлении удержать власть в ру# ках ставку на террор, допустил грубый просчёт. Летом 1944 г. он, по# лучив информацию о том, что его политика подвергается резкой критике в кругах работавших в провинции гоминьдановцев, санкци# онировал арест и казнь большой группы членов этой партии, в том числе функционеров провинциального комитета. Действия губер# натора вызвали скандал, который закончился тем, что Чан Кайши 31 августа 1944 г. освободил Шен Шицая от должности губернатора Синьцзяна, назначив его на весьма незначительный пост заместителя министра мелиорации и лесоводства. Оставив после 12 лет правле# ния в Синьцзяне 80 тысяч казнённых и 120 тыс. арестованных, гене# рал навсегда покинул провинцию и перестал играть сколько#нибудь заметную роль в большой политике33. После отставки Шен Шицая должность губернатора провинции несколько месяцев исполнял ге# нерал Чжу Шаолян, а с конца октября 1944 г. его сменил приехавший из Чунцина У Чжусинь. Последний попытался несколько разрядить обстановку в провинции. Была объявлена амнистия и выпущены из тюрем несколько тысяч заключенных, начали предприниматься меры к наращиванию экономических связей с Советским Союзом, но эти действия явно запоздали. В ноябре 1944 г. провинцию охватила но# вая волна национально#освободительного движения известная, в ис# тории под названием «революции трёх северных округов».

Примечания 1 2

3

4

5

6

Каткова З.Д. Китай и державы 1927–1937 гг. М., 1995. С. 228. Цит. по: Ефимов Г.В. Очерки по новой и новейшей истории Китая. М., 1949. С. 352. Ледовский А. Записки дипломата // Проблемы Дальнего Востока. 1991. №1. С. 108. Сиполс В.Я. Внешняя политика Советского Союза 1936–1939 гг. М., 1987. С. 105. Советско#китайские отношения. 1917–1957: сборник документов. М., 1959. С. 161–162. Капица М.С. Советско#китайские отношения. М., 1958. С. 271.

182

Место и роль Синьцзяна… 7

8

9 10

11

12 13

14

15 16

17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27

28

29 30 31 32 33

Дубинский А.М. Советско#китайские отношения в период японо#китай# ской войны 1937–1945 гг. М., 1974. С. 76. Архив внешней политики Российской Федерации (АВПРФ). Ф. II. Оп. 21. П. 57. Д. 37. Л. 79. Советско#китайские отношения. 1917–1957. С. 167. Сладковский М.И. История торгово#экономических отношений СССР с Китаем (1917–1974). М., 1977. С. 129. Whiting A. and General Sheng Shihts’ai Sinkiang: Pawn or Pivot? Michigan State University Press. 1958. P. 179. Op. Cit. Chan G. Regionalism and Central Pover: Sheng Shih#ts’ai in Sinkiang 1933– 1944 // China at the Crossroads: nationalists and Communists. 1927–1949. Boulder, Colorado. 1980. P. 135. Градов Ю.Н. Караван на перевале (неизвестная хроника 30#х годов) // Проблемы Дальнего Востока. 1990. № 3. С. 159. АВПРФ. Ф. 100#в. Оп. 18. П. 41. Д. 31. Л. 13. Галенович Ю.М. «Белые пятна» и «болевые точки» в истории советско#ки# тайских отношений. В 2#х т. М., 1992. Т. 1. С. 122. Сладковский М.И. Указ. соч. С. 140. АВПРФ. Ф. 100#в. Оп. 18. П. 41. Д. 25. Л. 2. Там же. Л. 8. Панюшкин А.С. Записки посла: Китай 1939–1944. М., 1981. С. 6. АВПРФ. Ф. 100#в. Оп. 41#а. П. 164. Д. 6. Л. 156. Там же. Там же. Л. 2. Whiting A. and General Sheng Shits’ai Sinkiang: Pawn or Pivot? P. 206. Галенович Ю.М. Указ. соч. С. 128. Иваненко В.И. Выполняя свой долг: из записок дипломата. М., 1990. С. 138. Государственный архив Российской Федерации. Ф. 5283. Оп. 18. Д. 28. Л. 140. Хакимбаев А.А. Национально#освободительное движение коренного на# селения Синьцзяна в 30–40#х годах ХХ века // Институт востоковедения АН СССР. Специальный бюллетень. № 4 (120). М., 1971. С. 93. Панюшкин А.С. Указ . соч. С. 154. Whiting A. and General Sheng Shihts’ai. Sinkiang: Pawn or Pivot? P. 255. Цит. по: Галенович Ю.М. «Белые пятна» и «болевые точки»… С. 130. Whiting A. and General Sheng Shihts’ai. Sinkiang: Pawn or Pivot? P. 256. Синьцзян газети. 1951. 3 мая .

К.В. Бармин (Барнаул)

Синьцзян во внешней политике США в 1948–1949 гг. Завершение Второй мировой войны привело к исчезновению главной составляющей в союзе стран антигитлеровской коалиции. Разгром и уничтожение фашистской Германии и милитаристской Японии сняли с повестки дня не только необходимость тесного военно&политического союза, но более того, очень скоро привели к быстрому росту напряженности между СССР и остальными чле& нами коалиции. Речь бывшего премьер&министра Великобритании в американском городе Фултоне в марте 1946 г. явилась отправной точкой холодной войны. Между бывшими союзниками разверну& лась борьба за влияние в мире. Ареной такой борьбы стали десятки государств Европы и Азии. Особое место в этой борьбе стал за& нимать Китай, в котором многолетнее противостояние Гоминьдана и коммунистической партии (КПК) вылилось в гражданскую войну. При этом Гоминьдан пользовался всесторонней поддержкой Соеди& ненных Штатов Америки и Англии, а КПК — Советского Союза. Между тем, в условиях все более ухудшавшегося политического и военного положения Гоминьдана, наиболее трезвые и дальновид& ные политики этой партии, осознавая неизбежность грядущих пере& мен, начали принимать меры к тому, что бы смена политического строя в стране прошла, как можно менее, бескровно. К числу таких политиков можно, безусловно, отнести одного из высших военных 184

Синьцзян во внешней политике США… и административных руководителей гоминьдановского Китая, быв& шего председателя правительства Синьцзяна генерала Чжан Чжич& жуна. Генерал пользовался большим авторитетом не только в Гоминь& дане, но и у руководителей КПК. Мао Цзэдун, например, называл его своим другом. Покинув пост председателя коалиционного правительства и за& няв пост руководителя Северо&Западной ставки Чан Кайши, Чжан Чжичжун продолжал пристально следить за развитием ситуации в Синьцзяне и по мере возможностей влиять на происходившие там события. В конце 1948 г. по настоянию Чжан Чжичжуна гоминьда& новское правительство утвердило его приказ об отзыве из Синьцзяна одного из самых реакционных китайских генералов в этой провин& ции, последовательного и непримиримого врага национально&осво& бодительного движения Сун Силяна. На его должность был назна& чен генерал Тао Чжиюе1. Это был военачальник, который выступал за дружеские отношения с Советским Союзом и отрицательно от& носился к гражданской войне внутри страны2. Уже через несколько дней после прибытия в провинцию Тао Чжиюе предпринял шаг, ко& торый значительно ослабил силы панисламистов и пантюркистов Синьцзяна. Он отменил приказ своего предшественника, по которому силы Оспан&батыра (одного из лидеров повстанческого движения в прошлом, к тому моменту перешедшего на сторону Гоминьдана и имевшего тесные связи с американскими дипломатами. — К.Б.) и его сторонников были включены в состав китайской регулярной армии и соответственно снабжались всем необходимым от продо& вольствия и до оружия наравне с остальными частями. Вслед за сменой военного руководства в провинции Чжан Чжич& жун смог убедить нанкинское правительство и самого Чан Кайши в необходимости смещения с должности председателя правитель& ства Синьцзяна Масуда Сабри. 10 января 1949 г. Масуд, который менее чем за год своей деятельности значительно дезорганизовал внутриполитическую и экономическую жизнь в провинции, был за& менен на этой должности Бурханом Шахиди3. Известный и авторитетный в Синьцзяне политик, работавший со дня создания коалиционного правительства заместителем его пред& седателя, Бурхан был в сложившихся обстоятельствах наиболее удач& ной и приемлемой кандидатурой. Его знало и уважало население провинции, его назначение на должность председателя правитель& ства устраивало большую часть политической элиты, к нему доста& 185

К.В. Бармин точно лояльно относились лидеры национально&освободительного движения. В то же время эта кандидатура устраивала и Советский Союз, ибо было известно, что, выступая за сохранение Синьцзяна в составе Китая с предоставлением ему автономии, Шахиди являлся последовательным сторонником тесных, дружеских отношений с ве& ликим северным соседом. Смена правительства нанесла серьезный удар по планам амери& канцев в провинции, которые рассчитывали использовать панисла& мистский фактор в дальнейшей расстановке сил в Синьцзяне. Пока Масуд Сабри находился у власти, произошёл рост влияния пантюр& кизма и панисламизма, что привело к проникновению в провинцию и усилению в ней позиций Пакистана и Афганистана4. Последнее обстоятельство заинтересовало внешнеполитическое ведомство США, руководители которого в условиях кризиса власти Гоминьдана стали рассматривать мусульманские Пакистан и Афганистан как альтер& нативу коммунистической идеологии КПК и противовес усилению влияния СССР. Пытаясь разыграть мусульманскую карту, госсекретарь США Д. Маршалл в январе 1948 г. поручил консулу Пакстону подготовить подробную информацию о взаимоотношениях Синьцзяна с Афгани& станом и Пакистаном. Госсекретарь писал: «Госдепартамент оценил бы подробную информацию о мусульманских элементах Синьцзяна, которые поддерживают тесные отношения с Пакистаном и Афгани& станом, как противовесами китайскому и русскому давлению в про& винции. В ноябре прошедшего года на заседании ассамблеи ООН один из членов делегации Индии заявил в беседе с представителем госдепартамента, что агенты Пакистана ищут в Синьцзяне поддержки своим планам создания «Великого Пакистана». При этом отношение руководителей Пакистана и Афганистана к СССР считается в ос& новном антисоветским и характеризуется в целом опасением и по& дозрением в отношении планов этой страны»5. Однако этот план американской дипломатии оказался несостоя& тельным. В ответе Д. Маршаллу Пакстон информировал его, что поддержание тесных торгово&экономических связей с Пакистаном, а без этого невозможно говорить о влиянии политическом, является делом сложным в силу целого ряда обстоятельств. В числе проблем консул приводит транспортные сложности, отсутствие связей Синь& цзяна с китайским побережьем и др. Сложности товарного обмена с Афганистаном, при наличии сносной дороги, заключаются в то& 186

Синьцзян во внешней политике США… тальном бандитизме афганцев, что делает доставку товаров делом опасным и бессмысленным. Далее консул сообщает, что мусульман& ские священнослужители в Синьцзяне настроены в отношении аф& ганцев и пакистанцев более благожелательно, чем в отношении «угне& тателей китайцев», но самих представителей «Великого Пакистана» ему разыскать в провинции не удалось. Пакстон пришел к выводу, что тесные отношения между «мусульманами Синьцзяна и Юга мо& гут быть основаны только на основе религии и торговли. Если этого не будет, то языковые различия населения этих территорий будут представлять серьезный барьер для их сближения»6. Таким образом, использовать Пакистан и Афганистан как противовес Советскому Союзу и китайским коммунистам американцам не удалось. В конце 1948 г. положение сил, возглавляемых Чан Кайши, стало по сути критическим. В докладе посольства США государственному департаменту от 9 ноября 1948 г. американские дипломаты посчитали своим долгом совершенно откровенно заявить своему руководству, что «…никакая военная помощь за исключением фактического ис& пользования войск Соединенных Штатов, не спасет ухудшающегося положения (войск Гоминьдана. — К.Б.)»7. Считаясь с тем, что ис& пользование войск Соединенных Штатов является невозможным, авторы доклада пришли к выводу, что не существует такой военной меры, которую Китай или Соединенные Штаты могли бы предпри& нять своевременно, чтобы спасти положение. Таким образом, глав& ный союзник режима Чан Кайши — США признал бесперспектив& ность дальнейшей борьбы. Понимая всю безнадёжность положения Чан Кайши, Соединен& ные Штаты Америки тем не менее не оставляли попыток использо& вать Синьцзян как плацдарм для борьбы против КПК и Советского Союза. Американские консулы в Синьцзяне предпринимали энер& гичные меры к сдерживанию продвижения в провинцию Народно& освободительной армии. Так, вице&консул в Урумчи Д. Маккернан уже в июле 1949 г. активизировал свою деятельность среди офицеров гоминьдановских частей, призывая их оказывать сопротивление коммунистической армии8. Стремясь превратить националисти& ческие банды в единую вооружённую силу, американские консуль& ские чиновники осуществляли прямое руководство действиями этих групп. В марте&июле 1949 г. Пакстон неоднократно встречался с Оспан&батыром, а Маккернан снабжал банды оружием, рациями и деньгами. 187

К.В. Бармин В 1948–1949 гг., когда гоминьдановские войска во внутренних провинциях Китая начали откатываться на юг под натиском Народ& но&освободительной армии, американские представители — дипло& маты, чины генерального штаба, «учёные» — стали особенно охотно посещать Синьцзян, где усиленно формировали шпионскую сеть и вербовали агентов. Весной 1948 г. в провинции работала американ& ская «комплексная экспедиция». Она вполне оправдала своё назва& ние и интересовалась обширным комплексом вопросов, в том числе — запасами урановых руд, нефти, угля, возможностями создания посадочных площадок для американской стратегической авиации9. Однако ситуация изменялась столь стремительно, что уже в начале августа 1949 г. стало совершенно очевидно, что дни гоминьданов& ского режима сочтены. В этих условиях 16 августа Государственный департамент США отдал приказ закрыть консульство США в Урумчи. Его персонал во главе с Пакстаном должен был немедленно поки& нуть Синьцзян. Но вице&консул Макернан получил другой приказ. Он должен был остаться, чтобы уничтожить секретные материалы и продолжать наблюдение за ситуацией, оказывая одновременно помощь антикоммунистическим группировкам в провинции. В сентябре 1949 г. в Баркуле было созвано совещание главарей националистических банд, на котором присутствовал Маккернан. Он дал Оспан&батыру и другим участникам совещания указания рас& ширять повстанческое движение. Есть сведения, правда не бесспор& ные, что даже в январе 1950 г., уже после разгрома гоминьдановцев, Маккернан снова встречался с Оспаном и опять, обещая моральную и материальную помощь Соединенных Штатов, уговаривал оказы& вать сопротивление Народно&освободительной армии10. Однако все эти усилия были уже напрасны. Еще летом 1949 г. стало ясно, что абсолютное большинство про& тивников новой власти в Синьцзяне не предпримут сколько&нибудь активных действий для подавления открытого выступления тех сил, которые эту власть в провинции поддержат. В сложившихся услови& ях 25 сентября 1949 г. генерал Тао Чжиюе объявил, что он сам и под& чиняющиеся ему войска порывают с правительством Чан Кайши и переходят на сторону новой власти во главе с КПК. 26 сентября аналогичное заявление от имени правительства Синьцзяна сделал Бурхан Шахиди. Таким образом, в Синьцзяне произошел мирный переворот, в результате которого под контроль новой власти пере& шла самая крупная в территориальном отношении провинция Китая. 188

Синьцзян во внешней политике США… Через несколько дней после этих событий ЦК КПК обратился к со& ветскому руководству с просьбой об оказании помощи в переброске частей НОАК из Цинхая в Синьцзян. СССР удовлетворил эту просьбу. В районы дислокации частей НОАК были отправлены советские транспортные самолеты, которые перебросили эти части в уже осво& божденную провинцию. На территории провинции этим частям были переданы советские автомобили, горючее и оружие из арсеналов, расположенных в освобожденных округах11. 17 декабря 1949 г. было сформировано новое правительство Синь& цзяна, которое вновь возглавил Бурхан Шахиди. Пакстон вместе с остальными сотрудниками добирался в Индию через Кашгар более трех месяцев. Последним официальным упо& минанием о судьбе сотрудников американского консульства в Синь& цзяне является депеша посольства США в Дели, в которой сообща& ется: «Вчера, после изнурительного 71&дневного путешествия, к нам прибыли представители консульства США в Синьцзяне»12. Дуглас Макернан который в конце концов, также покинул Синь& цзян, оказался менее везучим, чем Пакстон. Он погиб в начале 1950 г. от пуль тибетских пограничников, когда с группой соратников пы& тался пересечь границу с Тибетом13. Завершение Второй мировой войны и становящееся все более очевидным поражение режима Чан Кайши в его борьбе с силами компартии Китая стимулировали появление в Вашингтоне планов закрепления у власти в провинции «третьей силы», которая была бы представлена исламскими фундаменталистами и могла опираться на поддержку Пакистана и Афганистана. Однако скоротечность собы& тий, отсутствие серьезной социальной базы у ставленников США и неготовность Пакистана и Афганистана оказать им необходимую поддержку разрушили эти планы. Поражение Гоминьдана и приход к власти в стране и в провинции сил, возглавляемых коммунисти& ческой партией Китая, знаменовал собой окончательное крушение политической стратегии Соединенных Штатов в Синьцзяне.

Примечания 1 2

Кузнецов В.С. Ислам в политической истории Китая. М., 1996. Ч. III С. 126. Галенович Ю.М. «Белые пятна» и «болевые точки» в истории советско&ки& тайских отношений; в 2 т. М., 1992. Т. 1. С. 148. 189

К.В. Бармин 3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

Toops S. Resent Uygur leaders in Xingjiang. Uygur Political Elite Republican. East Turkestan Republic and Earli PRC // Central Asian Survey. Volume XI. №2. June 1992. P. 77–99. Аршаруни А. Кризис тюркской идеологии // Новый Восток. 1928. №22. С. 249–258. Кузнецов В.С. Панисламизм в Китае // Двадцать четвертая научная кон& ференция «Общество и государство в Китае»: тез. докл. / Институт восто& коведения РАН. М., 1993. С. 130–132. Gross Jo&Ann. Muslims in Central Asia. Expressions of Identity and Change. — Durham and London, 1992; Gladney D. Muslims Chinese. Ethnic Nationalism in People’s Republic. — Cambridge and London, 1991. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers, 1948. Vol. VII: The Far Eastern and China. United States Government Printing Office. Washington, 1973. P. 729. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers, 1948. Vol. VII: The Far Eastern and China. United States Government Printing Office. Washington, 1973. P. 730. White Book. United States Relations With China. With Spesial Referance to the Period 1944–1949. Based on the Files of the Departament of State. Washington, 1949. P. 288. Мингулов Н.Н. Национально&освободительное движение народов Синь& цзяна как составная часть общекитайской революции (1944–1949 годы) // Вопросы истории Казахстана и Восточного Туркестана. Алма&Ата, 1962. С. 98. Dabbs J. History of the discovery and exploration of Chinese Turkestan. A M. College of Texas. 1963. P. 180. Яковлев А.Г. К вопросу о национально&освободительном движении наро& дов Синьцзяна в 1944–1949 гг. // Ученые записки Института востоковеде& ния. М., 1955. Т. XI. С. 179. Галенович Ю.М. Указ. соч. С. 150.

Социальноэкономические процессы в Центральной Азии

Д.А. Глазунов (Барнаул)

Кадровая политика Министерства юстиции на азиатских окраинах в конце XIX в. Согласно законам «О судопроизводстве в областях СырДарьин ской, Самаркандской, Ферганской, Семиреченской, Акмолинской, Семипалатинской, Уральской и Тургайской» от 2 июля 1898 г. и «Об устройстве судебной части в Закаспийской области»1 от 15 февраля 1899 г. (эти нормативные акты начали внедряться в мае 1899 г.) ази атским окраинам России была предана сибирская судебная система. Тем самым правительство отказалось от ранее действующей кавказ ской системы судопроизводства и судоустройства. По реформе 1898 г. судебная система в Центральной Азии распадалась на несколько частей — народную (адатную, мусульманскую), мировую (мировые участковые, добавочные и почетные судьи), общую (окружные суды, судебная палата) и кассационную (Правительствующий Сенат). Как известно, народная юстиция имела определенную степень автоно мии от мировой и общей. Следовательно, реформа 1898 г. затронула только верхнюю часть судебной системы, выстраивая в регионе жест кую многостепенную соподчиненную иерархию судов: мировой суд — окружной суд — судебная палата. Описываемый регион в судебном отношении в конце XIX в. был разбит на несколько судебных округов, которые исчислялись коли 191

Д.А. Глазунов чеством судебных палат. Ташкентский судебный округ составляли: Ташкентский, Самаркандский, НовоМаргеланский, Верненский, Асхабадский окружные суды (как правило, эта судебная инстанция распространяла свою деятельность в пределах одной губернии или области). Акмолинская и Семипалатинская области вместе с Том ской, Тобольской губерниями образовали Омский судебный округ. Наконец, Уральская область, составившая округ Уральского окруж ного суда, а также Тургайская, уезды которой были присоединены к Оренбургскому и Троицкому окружным судам, вошли в состав Са ратовского судебного округа. Проведение судебной реформы потре бовало привлечь более 200 судебных чиновников с учетом вспомога тельного персонала (секретарей, помощников секретарей, судебных приставов, переводчиков и письмоводителей). Российское государ ство вынуждено было увеличить штат судей в регионе на 71%. Поэто му реформа 1898 г. сопровождалась значительными финансовыми и кадровыми вложениями. В низовые инстанции (мировые суды) требовалось привлечь куда больше специалистов, чем в окружные суды и тем более судебные палаты. Необходимо понимать, что ква лифицированных юристов в стране не хватало. Штатное расписание мировой юстиции представлено в таблице 1. Останавливаясь на кадровом обеспечении реформы, отметим, что у правительства уже возникал опасный прецедент, который сни жал положительный эффект судебных преобразований. При введе нии Судебных Уставов 1864 г. в Сибири местная и центральная пресса с беспокойством отмечали «бегство» судей из региона2. Учитывая этот негативный опыт, власть должна была предпринять особые меры для привлечения юристов в отдаленные регионы. В распоря жении государства был важный ресурс — предоставление различ ных преимуществ по службе в отдаленных местностях (прогонные деньги в усиленном размере; различные пособия: на подъем, обзаве дение, за выслугу десятилетий, на воспитание детей, а также денеж ные компенсации членам семьи умерших чиновников, прибавки к жалованью, отпуска на льготных основаниях, пенсионные преиму щества)3. На большее количество льгот могли рассчитывать служа щие в Туркестане, чуть меньше в Степном генералгубернаторстве и еще менее в Уральской области. Правительство, на наш взгляд, должно было решить еще одну за дачу. Судебная реформа 1898 г. присоединила центральноазиатский регион к единому правовому имперскому пространству (по крайней 192

Кадровая политика министерства юстиции… Таблица 1 Распределения мировых судей по областям в 1899 г. согласно штатному расписанию Количество судей участковых добавочных Акмолинская 12 1 Семипалатинския 12 1 Сыр-Дарьинская (за исключением Аму12 1 Дарьинского отд.) Самаркандская с Аму-Дарьинским отд. 12 1 и Бухарским ханством Ферганская 10 1 Семиречинская 13 1 Закаспийская 8 2 Уральская 11 1 Тургайская 8 2 98 11 Итого Область

Источник: ПСЗРИ3. Т. XVIII. Отд. II. № 15493. 2 июля 1898; Собрание Узаконений. 1899. № 31. Ст. 394.

мере в области официального права). Поэтому нужно было создать такую систему подбора специалистов, которая бы позволяла свобод ную ротацию юридических кадров на всей территории России без ущемления интересов региона. Цель нашей статьи заключается в том, чтобы рассмотреть каче ство кадровой политики государства при проведении судебной ре формы 1898 г. в центральноазиатском регионе. Для достижения поставленной цели мы проанализируем общий стаж службы в Мини стерстве юстиции чиновников, назначенных в мировые инстанции, окружные суды и судебные палаты. В качестве второй задачи мы видим проблему определения круга территорий, с которых командирова лись, перемещались и назначались лица судейского звания в Сред нюю Азию. Наконец, выявим должности, которые занимали лица до назначения их в азиатский регион. Основные источники, на которые мы опирались при написании статьи, имеют делопроизводственный 193

Д.А. Глазунов характер — приказы по гражданскому ведомству и штаты Мини стерства юстиции4. Таблица 2 показывает персоналии судей, которые были назначе ны в соответствующие судебномировые участки при введении су дебных уставов в Степном генералгубернаторстве. Кроме того, эта таблица позволяет учитывать прежнюю должность чиновника судеб ного ведомства, а также общий стаж службы в Министерстве юсти ции (МЮ). Обратим внимание, что в графе «служба в МЮ» неко торые даты сопровождаются вопросительным знаком. Эти даты реконструированы нами на основании соответствующих статей Ус тава судебных учреждений. В частности, на судебную должность можно было назначить лиц, прослуживших кандидатами (младшими и старшими — МКД и СКД) не более трех лет. МКД и СКД — свое образная стажировка, особая должность для выпускников юриди ческих факультетов для приобщения их к судебной службе. Такие же правила действовали относительно секретарей судов (СкС). Что же касается Сполитака (к сожалению, его имя и отчество мы пока не установили), то он попал в Атбасарский уезд будучи сперва гминным судьей, а затем членом коммерческого суда. Учитывая особенность гминного судопроизводства, на наш взгляд, правильно отсчитывать его службу в МЮ только с 1896 г., когда он был назначен членом Варшавского окружного суда. Прежде чем переходить к анализу таб лицы 2, необходимо отметить, что мы не имеем никаких данных на судью 2го участка УстьКаменогорского уезда. Согласно данным таблицы 2 средний срок службы назначенных мировых судей в ведомстве Министерства юстиции в округе Омского и Семипалатинского окружных судов составил 7,4 года. Последняя цифра свидетельствует об относительно высоком стаже судей. Для сравнения в округе Томского окружного суда средний стаж составил 6 лет. В Омском округе эта цифра возрастает до 9,3 лет, а в Семипала тинском уменьшается до невысокого уровня — 5,8 лет. В этом слу чае можно констатировать, что Омский округ был укомплектован более качественно. Можно предположить, что центральный адми нистративный и судебный статус Омска положительно влиял на ка чественный состав судей. Тем не менее, общий стаж службы в ведомстве МЮ играет важную, но не главную роль при анализе характеристики кадров. Более важ ный показатель — это исполнение непосредственных судейских функ ций. Таблица 2 демонстрирует, что только одиннадцать чиновников 194

195

1 2 3 4 1 2 1 2 3 1 2

1 2 3 4

МС МС МС МС

Смп Смп Смп Смп

Омс Омс Омс Омс Акм Акм Ппв Ппв Ппв Ккч Ккч Атб

№ уч. Уезд

МС МС МС МС МС МС МС МС МС МС МС МС ДС

Судья

ФИО

Таблица 2

Смп Уфм Смп Уфм

Уфм Омс Уфм Омс Тбл Смп Омс Омс Омс Омс Смп Врш Омс

МС СС ЧС СКД

ГрС МС СС ПМС СС ПМС МС МС МС МС ЧС ЧС СС

Служба Прежний Прежняя в МЮ округ должность

Округ Омского окружного суда кас Беннинггаузен-Будберг А.И. 1891 кас Люцедарский Л.Е. 1888 тсв Гульдман П.К. 1889 кас Кремлев И.И. 1893 тсв Добровольский ? гск Головачев А.М. 1896 кас Тартышев К.Е. 1890 ссв Козак Г.Н. 1887 тсв Рахвалов Е.А. 1893 ссв Кудревецкий Д.В. 1876 нсв Проскуряков С.В. 1888 гск Сполитак 1896(?) кск Рублевский Г.В. 1893 Округ Семипалатинского окружного суда кск Суворовцев А.М. 1893 тсв Протасов В.Х. 1891 нсв Яницкий М.Ф. 1893 тсв Орловский П. 1896(?)

Чин

Омского и Семипалатинского окружных судов (14.05.1899 г.)

Участковые и добавочные мировые судьи

196

1 2 1 2 1 2 1

Зйс Зйс Пвд Пвд Крк Крк Уск

№ уч. Уезд

кск кск тсв кас кск гск тсв кск

Чин Сакенко Яковлев Лебедев А.А. Пухляков М.Я. Лилеев В.В. Орловский А. Черепанов И.М. Медведников В.В.

ФИО

Служба Прежний Прежняя в МЮ округ должность 1896(?) Уфм СКД 1896 Екс СС 1889 Уфм СС 1891 Умд СС 1896(?) Птз СкС 1896(?) Врш СКД 1890 Омс МС 1891 Смп ПМС

Примечание. Административное деление: Акм — Акмолинский, Атб — Атбасарский, Врш — Варшавский, Екс — Екатеринославский, Зйс — Зайсанский, Ккч — Кокчетаевский, Крк — Каракалинский, Омс — Омский, Пвд — Павлодарский, Ппв — Павлодарский, Птз — Петрозаводский, Смп — Семипалатинский, Умд — Усть&Медведский, Уск — Усть&Каменогорский, Уфм — Уфимский. Должности: ГрС — городской судья, ДС — добавочный мировой судья, ЧС — член суда, ПМС — помощник мирового судьи, МС — мировой судья, ПМЮ — причисленный к министерству юстиции, ПСк — помощник секретаря суда; СКД — старший кандидат на должности по судебному ведомству, СкС — секретарь суда; СС — судебный следователь, ТПр — товарищ прокурора окружного суда, УЧС — уездный член окружного суда. Чины: гск — губернский секретарь (12 класс), кск — коллежский секретарь (10), тсв — титулярный советник (9), кас — коллежский асессор (8), нсв — надворный советник (7), ксв — коллежский советник (6), ссв — статский советник (5), дсс — действительный статский советник (4).

Источник: Журнал министерства юстиции. 1899. № 4. С. 29–32, Список чинам ведомства Министерства юстиции. Спб., 1898. С. 500–945.

МС МС МС МС МС МС МС ДС

Судья

Окончание таблицы 2

Кадровая политика министерства юстиции… (44%) уже служили членами суда, участковыми мировыми и городс кими судьями. Обратим внимание, что в том же Омском округе они составляли треть состава, а в Семипалатинском — только 12%. Во семь назначенных в 1899 г. мировых судей ранее исполняли обязанно сти судебных следователей. Судебные следователи единственный ин ститут, который получил распространение в Центральной Азии до реформы конца XIX ?. Значительное число следователей объясняется спецификой азиатского судоустройства, которое предусматривало со единение судебных, следственных, нотариальных и других функций в одном лице. По функциональному признаку к следователям были близки помощники мировых судей (ПМС). На них была возложена обязанность производства предварительного следствия по незначи тельным делам. Остальные должности распределялись между быв шими секретарями судов и теми старшими кандидатами по судебно му ведомству. Наконец, уставные законы вменяли мировым судьям знание мест ных традиций, что могло быть достигнуто только близким знаком ством с местным населением и длительной службой в данном регио не. В открытых мировых судах 14 из 25 судей (56%) ранее служили на территории Степного генералгубернаторства и Тобольской губер нии. При анализе каждого из двух округов показывает значительные преимущества омского перед семипалатинским, на которые соот ветственно приходилось 10 (77%) и 4 (30%) судей, ранее отправляв ших службу в Степных губерниях. Дополнительно к тому, что мы уже говорили о причинах такого положения, можно добавить еще одну. Речь идет о тех перемещениях, назначениях и командировках, кото рые предшествовали реформе. За четыре года до введения Судебных Уставов в округе будущего Омского окружного суда кадровая актив ность почти в четыре раза превышала соответствующий показатель будущего Семипалатинского окружного суда. Остальные судебные чины были представлены следующими гу берниями: Уфимской — 6, Варшавской — 2, Екатеринославской, Олонецкой губерниями и войском Донским по одному. Последние данные позволяют сделать три важных вывода. Вопервых, ряды ма гистратуры степного региона в основном пополнялись специалиста ми, которые ранее служили на окраинах империи. Вовторых, при езжие из других частей России, как правило, не имели высокого стажа. На наш взгляд, обстоятельство, которое отталкивало юристов от службы в регионе, — его окраинное положение, расширенные 197

Д.А. Глазунов функции судебномирового института и его более низкий статус по сравнению с центральными областями. Напомним, должность МС на азиатских окраинах приравнивалась к VI классу, а в центре — к V. Наконец, втретьих, значительная часть кадрового обеспечения ми ровой юстиции приходилась на Уфимскую губернию. Объяснить та кое положение можно только благодаря следующей гипотезе. Скорее всего, речь может идти только о схожести двух регионов в нацио нальном и административных вопросах. Не исключается и сила об стоятельств, позволившая многим представителям Уфимской губер нии пойти на служебное повышение. Анализ кадрового потенциала Уральской и Тургайской областей (см. табл. 3) осложняется отсутствием данных на судей Тургайского уезда. Тем не менее характеристика 20 из них позволит нам обрисо вать хотя бы общий кадровый абрис. В среднем служба по ведомству министерства юстиции составила у судебных чинов 5,8 лет, т.е. ниже чем в областях Степного генералгубернаторства. Можно также от метить значительный разрыв по данному показателю между Уральс кой и Тургайской областями. В первом случае общий стаж составил 7,2 года, а во втором — только 3,6 лет. Подобные ситуации характерны и для другого показателя — су дейского стажа. Только 6 (30%) чиновников ранее исполняли пря мые обязанности судьи. Обращает на себя внимание количество юристов, которые ранее справляли должности помощников судей. Из таблицы 3 следует, что на должности мировых судей в 1899 г. на значали 9 (45%) ПМС. Если к ПМС причислить СКД и ПСк, то профессиональный уровень можно считать низким. Особенно это характерно для Тургайской области, где последние составляли 75%. Очевидно, что небольшой объем преимуществ и льгот по службе в описываемых нами местностях, не позволял привлечь юристов с высоким стажем. Однако противоположной стороной вышеописанных тенденций стал довольно высокий процент (65%) представителей магистратуры, служивших в регионе ранее, т.е. лиц, знакомых с местными тради циями. Возможно, что правительство вынуждено было опираться на тот резерв кадров, который образовался еще в дореформенный пе риод, а его особенности еще предстоит изучить исследователям. Не стоит преувеличивать последствия негативных тенденций, харак теризовавших личный состав мировой юстиции северозападного Казахстана. Напомним, что реформа 1898 г. предполагала подчинение 198

Кадровая политика министерства юстиции… Таблица 3

Участковые и добавочные мировые судьи Уральской и Тургайской областей (14.05.1899 г.) Судья МС МС МС МС МС МС МС МС МС МС МС ДС МС МС МС МС ДС МС МС МС

Служба Прежний Прежняя № Уезд Чин ФИО в МЮ округ должность уч. Округ Уральского окружного суда 1 Урл нсв Михайлов И.В. 1886 Урл МС 2 Урл нсв Бошинятов К.И. 1889 Урл МС 3 Урл кск Меликов С.А. 1891 Бкн ПМС 4 Урл кас Симаков Н.Е. 1886 Кшс ГрС 5 Урл кас Евсеев Г.А. 1892 Свл СС 6 Урл гск Соколов 1896(?) Тмб СКД 7 Урл тсв Скорупский М.Н. 1891 Урл ПМС 1 Грь тсв Мезько 1896(?) Урл ПМС 2 Грь гск Розанов Н.Н. 1896 Урл ПМС Клк кас Скаковский К.К. 1891 Урл МС Тмр кск Ширявсков П.К. 1895 Урл ПМС кск Фастрицкий В.Ф. 1893 Ярл СС Округ Оренбургского окружного суда 1 Ирг гск Гриневич 1896(?) Квс ПСк 2 Ирг гск Глауберман 1896(?) Тмб СКД 1 Акт кск Чернов А.А. 1897 Орн ПМС 2 Акт гск Васильковский 1896 Орн ПМС ссв Любенецкий К.К. 1893 Орн МС Округ Троицкого окружного суда 1 Кйн ксв Алякринский И.А. 1893 Трц МС 2 Кйн тсв Шатохин И.Ф. 1895 Трц ПМС 3 Кйн кск Зедничек Г.А. 1897 Трц ПМС

Источник: Журнал министерства юстиции. 1899. № 4. С. 29–32, Список чинам... СПб., 1898. С. 500–945. Примечание. Административное деление: Урл — Уральский, Грь — Гурьевский, Клк — Калмыковский, Тмр — Темирский, Ирг — Иргизский, Акт — Актюбинский, Кйн — Кустанайский, Бкн — Бакинский, Свл — Сувалькский, Тмб — Тамбовский, Ярл — Ярославский, Квс — Киевский, Орн — Оренбургский, Трц — Троицкий. Должности и чины см. примечание к таблице 2.

199

Д.А. Глазунов мировых судей окружным судам и судебной палате. Их деятельность можно было корректировать, опираясь на институты апелляции и кассации приговоров мировых судей. Наконец, данные мировых судьей Туркестанского генералгубер наторства отображены в таблице 4. К сожалению, так же, как и в слу чае с Тургайской областью, мы не смогли выявить всех назначенных судей. У нас отсутствует пока информация о судьях 2го Лепсинского, 2го Джаркентского, 2го Кокандского, 2го Ошского, 1го Марге ландского, 4го Самаркандского, 1го Андижанского, 3го и 5го Ташкентского участков и всей Закаспийской области. Общий стаж работы в ведомстве Министерства юстиции был значительным — 8,5 лет, что выше соответствующего аналога в двух других округах. Причем для Туркестанского округа был характерен значительный разброс от 6,8 лет в Верненском и 7,4 года в — Ново Маргеланском до 9 лет в Самаркандском и 10,6 — в Ташкентском округе. Количество назначенных судей в прошлом также было весо мым — 47%, т.е. сопоставимо с Омским и Семипалатинскими ок ругами. Причем при подсчете мы учитывали лиц, служивших ранее не только судьями, но и товарищами прокурора (ТПр). Статус лиц прокурорского надзора был более высоким, чем мирового судьи. Чтобы быть назначенным на должность ТПр, как показывает наш анализ всех перемещений в ведомстве юстиции в конце XIX в., необ ходимо было отслужить как минимум мировым или городским судьей и судебным следователем. Распределение бывших судей и товарищей прокуроров выглядит следующим образом: в Верненском — 4 (30%), НовоМаргеланском — 3 (42%), Самаркандском — 7 (58%), Таш кентском — 6 (55%). Семиречинская область по двум показателям проигрывает остальным среднеазиатским областям. Согласно «По ложению об особых преимуществах гражданской службы в отдален ных местностях, а также в губерниях Западных и Царства Польского» на нее не распространялись те льготы, которые были характерны для Туркестанского генералгубернаторства в целом. При проведении реформы 1898 г. в Туркестанском крае правитель ство широко использовало местный потенциал магистратуры, на долю которых приходилось 52% назначенных мировых судей. Так же, как и в центральном (в судебном отношении) Омском округе выделяется Ташкентский, в котором службу продолжили 64% служащих доре форменных структур. Это может свидетельствовать, что министер ству юстиции благодаря системе служебных льгот удалось создать 200

Кадровая политика министерства юстиции… Таблица 4 Участковые и добавочные мировые судьи Туркестанского судебного округа (14.05.1899 г.) Cудья МС МС МС МС МС МС МС МС МС МС МС ДС МС МС МС МС МС МС ДС МС МС МС МС МС МС МС МС МС МС МС ДС

№ Уезд/ Чин уч. отдел

Служба Прежний Прежняя в МЮ округ должность Верненский окружной суд 1 Врц кас Черников К.В. 1893 Врц МС 2 Врц кас Давыдов Г.М. 1888 Врц ТПр 3 Врц кск Акерман К.К 1893 Смб СС 1 Кпл ксв Сараханов А.К. 1879 Врц МС 2 Кпл кск Вакуловский 1895 Врц ПМС 1 Лпс нсв Димогло А.В. 1886 Кпд СС Прж кск Смирнов Н.В. 1893 Врц МС 1 Пшп кск Котельников 1896(?) Врж СКД 2 Пшп кас Виссендорф 1896(?) Пск ПСк 1 Джр кск Ельницкий 1896(?) Мгл СКД 3 Джр кск Лукьянов 1896(?) Елп СКД тсв Тизенгаузен 1895 Врц ПМС Новомаргеланский окружной суд 1 Нмг бчн Левицкий 1899 Лбл ГмС 2 Нмг кск Зубковский Б.В. 1893 Ств СС 1 Кнд тсв Мачис В.И. 1889 Трц СС 1 Ошс ссв Граменицкий Д.М. 1887 Нмг МС 2 Мрг тсв Воскресенский В.А. 1890 Нмг ТПр 2 Анд кас Беренс Р.К. 1888 Мнс МС гск Ламздорф 1895 Нмг ПМС Самаркандский окружной суд 1 Смд тсв Костылев Н.В. 1892 Смд ТПр 2 Смд кас Леонас П.С. 1889 Смд ТПр 3 Смд бчн Аносов И.С. 1875 Врц МС ККр ксв Игнатьев Т.П. 1887 Смд МС Джз гск Берг 1896(?) Уфм СКД Хдж тсв Булатов 1896(?) Срт СКД 1 Адр кас Беранек А.И. 1889 Смд МС 2 Адр кск Козлов 1896(?) Умд СкС 1 Н.Бухара кас Стати Н.А. 1887 Смд МС 2 Н.Бухара кас Петринский К.К. 1888 Кшс СС Чарджуя кск Герасимовский 1896(?) Чрг СКД тсв фон 1889 Смд МС Ренненкампф Г.Г. ФИО

201

Д.А. Глазунов Окончание таблицы 4

Cудья МС МС МС МС МС МС МС МС МС МС ДС

№ Уезд/ Служба Прежний Прежняя Чин ФИО уч. отдел в МЮ округ должность Ташкентский окружной суд 1 Тшк ссв Оранский И.М. 1886 Тшк МС 2 Тшк кас Семенов Я.И. 1890 Ств СС 4 Тшк кск Лупандин А.Д. 1891 Тшк ТПр 1 Чмк кас Лукашевич П.М. 1880 Тшк МС 2 Чмк тсв Кирпичников А.А. 1889 Уфм СС Пвс кас Попель И.И. 1876 Тшк МС 1 Кзй кас Кондратьев 1896(?) Смф СкС 2 Кзй тсв Карнеев1891 Тмс МС Гребатов И.И. 1 Алн тсв Аничков И.В. 1888 Тшк МС 2 Алн тсв Темиров С.А. 1891 Тшк ПМС кск Лупандин И.Д. 1894 Тшк ПМС

Источник: Журнал министерства юстиции. 1899. №4. С. 29–32; Список чинам… СПб., 1898. С. 500–945. Примечание. Административное деление: Врц — Верненский, Кпл — Копальский, Лпс — Лепсинский, Прж — Пржевальский, Пшп — Пишпекий, Джр — Джаркентский, Анж — Андижанский, Кнд — Кокандский, Мрг — Маргеландский, Ошс — Ошский, Нмг — Наманганский, Смд — Самаркандский, Ккр — КаттаКурганский, Хдж — Ходжентский, Джз — Джезакский, АмуДарьинский, Тшк — Ташкенский, Пвс — Перовский, Чмк — Чимкентский, Кзй — Казалинский, Алн — Аулиеатинский. Должности и чины см.: примечание к таблице 2.

высокий кадровый капитал из местных и приезжих чиновников. В Центральной Азии в отличие от Сибири не привлекались чинов ники из других ведомств, что также может свидетельствовать об ус пехах кадровой политики. Что касается лиц, служивших ранее в Ев ропейской части России, то все они были СКД, СкС и судебными следователями. С учетом их невысокого стажа можно говорить об идентичных выводах, которые мы сделали для Степного генералгу бернаторства: опытных юристов мировая юстиция окраинного ре гиона не привлекала. 202

Кадровая политика министерства юстиции… Таблица 5 позволяет нам проанализировать личный состав су дей и чинов прокурорского надзора окружных судов. За неимением данных в ней отсутствует информации по двум товарищам проку рора Уральского и НовоМаргеланского окружных судов. Судебная власть общей юстиции концентрировалась в руках председателя окружного суда и его членов, которым предъявлялись достаточно высокие требования в знании формальной стороны дела; необхо димо было иметь значительную выслугу (более 10 лет) в судебном ведомстве; и, наконец, осознавать «государственный интерес» в су дебном деле. В нашем случае общая выслуга председателей и членов окружных судов по линии министерства юстиции составляла 16,6 года. Председатель и члены окружных судов фактически в большин стве случаях ранее выполняли идентичные обязанности в окружных судах, а также прокурора, члена судебной палаты и товарища проку рора судебной палаты. Хотелось бы заметить, что состав окружных судов в основном формировался за счет местных служащих. Они со ставили 62% всех судей окружных судов. Для сравнения в Западной Сибири на момент проведения судебной реформы эта цифра соста вила только 20%. Достаточно высокий уровень профессиональной подготовки был характерен и для прокурорского надзора в лице прокуроров и това рищей прокуроров окружных судов. Из 25 лиц прокурорского чина 13 уже выполняли аналогичные обязанности. В круг таких лиц мы включили и 2 членов окружного суда, так как они ранее находились на должности товарищей прокурора. Опираясь на созданную нами базу данных чинов Министерства юстиции, можно сказать, что сог ласно установившейся практики на рубеже XIX–ХХ вв. членами суда назначались в большинстве случаев товарищи прокуроров. В центральноазиатском регионе большинство членов суда получили должность не назначением, а переводом. Заметим, что в отличие от судей в прокурорском надзоре было мало лиц, ранее служивших в Туркестанском или Степном генералгубернаторстве. В дорефор менный период товарищи областного прокурора выполняли мень ший объем функций. В частности, речь идет об уголовном преследо вании и участии в делах административного ведомства. Фактически до реформы 1898 г. товарищ областного прокурора только наблюдал за законами, регулировавших деятельность судебного ведомства5, поэтому государству потребовались прокурорские чины из Евро пейской России. 203

Д.А. Глазунов Таблица 5

Личный состав окружных судов и прокурорского надзора в азиатских окраинах России (14.05.1899 г.) Должность в окружном суде

Чин

Председатель Член суда Член суда Член суда Прокурор Товарищ прокурора Товарищ прокурора

ссв нсв кас ссв кас тсв

Председатель Член суда Член суда Член суда Член суда Прокурор Товарищ прокурора Товарищ прокурора Товарищ прокурора

ссв ссв кас тсв нсв нсв кск

Председатель Член суда Член суда Член суда Прокурор Товарищ прокурора 204

кск

ФИО

Служба Прежний Прежняя в МЮ округ должность

Асхабадский Вакар В.М. 1873 Дублицкий Н.А. 1883 Мучковский Э.О. 1888 Петерсон Н.П. 1869 Латынин А.В. 1887 Слива 1895(?) Адамов Вернинский Колоколов А.К. Никифоров П.С. Выгановский И.Д. Ведерников А.Ф. Заплатин К.А. Шмурло Л.Ф. Федоров

Аст Аст Смд Врж Втб Квс

Пр ЧС ЧС ГрС ТПр СС

1896(?)

Врж

СКД

1865 1887 1889 1887 1881 1882 1896(?)

Врц Врц Врц Врц Екб Рвл Спб

ПС ЧС ЧС ЧС ГрС ТПр СкС

кск

Эльман

1896(?)

Спб

СКД

ксв

Белорусов К.П.

1893

Якт

ТПр

ссв ссв кас тсв ссв гск

Ново-Маргеланский Ковалев Е.С. 1877 Тагеев Л.Б. 1886 Богданович А.Д. 1890 Липко Э.И. 1887 Кгаевский Б.И. 1872 Лачинов М.С. 1895

Нмг Нмг Нмг Нмг Смб Смд

ПС ЧС ЧС ЧС УЧС ТПр

Кадровая политика министерства юстиции… Продолжение таблицы 5 Должность в окружном суде

Служба Прежний Прежняя в МЮ округ должность

Чин

ФИО

Председатель Член суда Член суда Член суда Член суда Прокурор Товарищ прокурора Товарищ прокурора Товарищ прокурора Товарищ прокурора

дсс нсв кас кас тсв ссв кас

Омский Ковалевский Г.Ф. Ляхницкий К.В. Морозов А.П. Шурас Л.К. Агишев Н.М. Хруцкий С.И. Яцевич А.И.

1870 1887 1888 1888 1892 1877 1888

Ирк Клц Омс Уфм Уфм Ржс Омс

ЧП ЧС ЧС ТПр ГрС ТПр ТПр

тсв

Петров

(?)

Омс

ТПр

кск

Биршерт

1896(?)

Спб

СКД

тсв

Голуб

1896(?)

Пск

СКД

Председатель Член суда Член суда Член суда Прокурор Товарищ прокурора Товарищ прокурора Товарищ прокурора

ссв нсв кас нсв нсв тсв

Смд Смд Смд Влг Спб Врц

ПС ЧС ЧС ТПр ЧС ТПр

Председатель Член суда Член суда Член суда Прокурор Товарищ прокурора Товарищ прокурора

ссв кас ксв нсв ссв тсв

Самаркандский Пржецлавский А.Ф. 1874 Гинтовт И.И. 1887 Драницын М.М. 1889 Васильев В.Н. 1888 Иванов Д.В. 1881 Мельников С.С. 1888

кск

Литвинский

1896(?)

Спб

СкС

кас

Карыбин

1896(?)

Спб

ПСк

Омс Уфм Смп Тмб Квс Смп

ПС СС МС ГрС ТПр ТПр

Омс

ПМС

тсв

Семипалатинский Зуев А.Е. 1872 Мирмиков С.А. 1886 Способин Г.Д. 1881 Смирнов Н.А. 1885 Подрезан К.Н. 1875 Самойлов Н.А. 1893 СтеблинКаменский Б.Е.

1896

205

Д.А. Глазунов Окончание таблицы 5 Должность в окружном суде

Чин

Председатель Член суда Член суда Член суда Член суда Прокурор Товарищ прокурора Товарищ прокурора

ссв ссв нсв нсв кас нсв кск

Председатель Член суда Член суда Член суда Член суда Член суда Прокурор Товарищ прокурора

дсс ссв ссв ксв тсв ссв ссв тсв

кск

ФИО

Служба Прежний Прежняя в МЮ округ должность

Ташкентский Чебышев А.А. 1875 Барковский А.Г. 1887 Перешивалов С.И. 1888 Беляев И.В. 1885 Будный 1895(?) Трегубов С.Н. 1888 Шарко Е.О. 1894 Мичурин Н.Н. Уральский Юнев Ф.И. Попель И.Л. Лазо А.В. Барановский Б.А. Михайловский К.Н. Ерыклинцев П.З. Лекгер Д.Ф. Можевитинов

Пнз Тшк Тшк Тшк Спб СПб Тшк

Пр ЧС ЧС ЧС СкС ТПр ТПр

1894

ПС

МСк

1872 1876 1874 1882 1890 1877 1873 (?)

Срт Трц Кпд Урл Урл Урл Плц ПМЮ

ТПр ЧС ПС ЧС ЧС МС ЧС

Источник: Журнал министерства юстиции. 1899. № 4. С. 29–32, Список чинам ве домства Министерства юстиции. Спб., 1898. С. 50–945. Примечание. Судебные округа: Аст — Астраханский, Влг — Вологодский, Врж — Воронежский, Врц — Верненский, Втб — Витебский, Екб — Екатеринбургский, Ирк — Иркутский, Кзн — Казанский, Квс — Киевский, Клц — Келецкий, Кпд — КаменецПодольский, Мск — Московский, Нмг — НовоМаргеланский, Омс — Омский, Плц — Полоцкий, Пнз Пензенский, ПС — Правительствующий Сенат, Пск — Псковский, Рвл — Ревельский, Ржс — Рижский, Смл — Смоленский, Смб — Симбирский, Смд — Самаркандский, Смф — Симферопольский, Спб — СанктПетербургский, Срт — Саратовский, Тмб — Тамбовский Трц — Троицкий, Тшк — Ташкентский, Урл — Уральский, Уфм — Уфимский, Якт — Якутский. Должности и чины см.: примечание к таблице 2.

206

Кадровая политика министерства юстиции… Таблица 6 Личный состав Ташкентской и Омской судебных палат (14.05.1899 г.) Должность в окружном суде

Чин

Старший председатель Член палаты Член палаты Член палаты Прокурор палаты Товарищ прокурора

дсс

Старший председатель Председатель департамента Член палаты Член палаты Член палаты Член палаты Член палаты Член палаты Прокурор палаты Товарищ прокурора Товарищ прокурора

ссв ксв ксв дсс кас

ФИО

Служба Прежний Прежняя в МЮ округ должность

Ташкентская Сияльский В.И. 1871

Смф

ПС

1868 1890 1884 1884 1887

Смд Тшк Смл Спб Спб

Пр Пр ЧС Пр ТПр

дсс

Сущевский А.А. Ильин И.И. Гольдман В.В. Дедюлин Н.А. Носович В.П. Омская Безе Н.К.

1869

Уфм

ПС

ссв

Маттель А.И.

1869

Кзн

ЧП

1876 1884 1872 1871 1875 1882 1873 1876 1888

Ирк Урл Аст Кзн Уфм Мск Спб Омс Спб

ТПС Пр УЧС ЧС ЧС ТПр ТПр Пр ТПр

ссв Турбин М.П. ссв Белобородов Н.П. ссв Смолдовский М.Х. ссв Левентон И.А. ссв Любимов Н.И. ссв Висковатов А.К. дсс Кичин А.Е. ссв Маковецкий П.Е. ксв Утин С.Я.

Источник: Журнал министерства юстиции. 1899. № 4. С. 29–32; Список чинам ведомства Министерства юстиции. СПб., 1898. С. 500–945. Судебные округа, должности и чины см.: примечания к таблице 2.

Наконец, проанализируем личный состав судебных палат, кото рый отражен в таблице 6. К началу ХХ в. в Российской империи, включая Центральноазиатский регион, действовало 13 судебных палат. Это была высшая судебная инстанция, разбиравшая дела по сущест ву. Назначение на должность председателя или члена этой инстан 207

Д.А. Глазунов ции рассматривалось как признание заслуг того или иного человека и, следовательно, как повышение его по службе. Найти и выбрать судебных чиновников в Ташкентскую и Омскую судебные палаты было несложно. Их общий профессиональный стаж был высоким — 21,4 года. Нашлось там место и бывшим прокурорам, и членам до$ реформенных областных судов. Последнее обстоятельство еще раз свидетельствует хотя бы об отдельных элементах продуманной кад$ ровой политики правительства, которая, по$видимому, стала вопло$ щаться значительно раньше, до введения новых форм судоустройства и судопроизводства. В целом кадровое обеспечение судебной реформы 1898 г. в цент$ ральноазиатском регионе вызывает у нас противоречивые оценки. Они значительно варьировались в зависимости как от уровня ин$ станции в судебной иерархии, так и от географического расположе$ ния отдельных судебных округов. В первую очередь данная проблема касалась мировой юстиции, которая не привлекала опытных юрис$ тов из центральных мест из$за своего заниженного статуса по срав$ нению с европейскими аналогами, а также потому, что предполагала увеличение функциональных обязанностей мирового судьи. Выяв$ ленные нами региональные особенности кадровых назначений, пе$ ремещений и командирований показали определенные трудности для мировой юстиции в Уральской, Тургайской, Семипалатинской и Семиречинской областях. Такая дифференциация судебных окру$ гов, на наш взгляд, стояла в зависимости от системы льготной службы в Центральноазиатском регионе. Помимо этого, на качество кадро$ вого потенциала судей влияла приближенность к судебным цент$ рам, которые находились в Омске и Ташкенте. Более благополучно обстояли дела с подбором лиц на судейские и прокурорские должно$ сти в окружных судах и судебных палатах. Потребность в меньшем количестве специалистов, соприкосновение с государственным ин$ тересом, равенство в правовом положении с судами Европейской России позволяли проводить более последовательную и гибкую по$ литику для этого вида правосудия, которое получило название в документах конца XIX в. «общего». Мы можем предположить, что кадровые проблемы решались Министерством юстиции не накануне проведения реформы, а задолго до нее. Это, в свою очередь, позво$ ляет нам утверждать, что судебная реформа 1898 г. в Центральной Азии опиралась на значительный кадровый потенциал, несмотря на определенные трудности. 208

Кадровая политика министерства юстиции… Примечания 1

2 3 4

5

Полное собрание законов Российской империи (ПСЗРИ) — 3. Т. XVIII. Отд. II. № 15493. Биржевые ведомости. 1901. № 337; Сибирский вестник. 1898. № 106, 226. ПСЗРИ — 3. Т. IV. № 3817. 13 июня 1886. Журнал министерства юстиции. 1899. № 4. С. 29–32, Список чинам ве$ домства Министерства юстиции. СПб., 1898. С. 500–945. Наказ министра юстиции, генерал$прокурора Н.В. Муравьева чинам про$ курорского надзора // Звягинцев А.Г., Орлов Ю.Г. Под сенью русского орла. Российские прокуроры. Вторая половина XIX — начало XX в. М., 1996. С. 407

И.В. Анисимова (Барнаул)

Социально экономическое положение казахов Илийского округа в 80 х гг. XIX в. Во второй половине XIX столетия в Синьцзяне произошла серия важных политических событий, оказавших значительное влияние на дальнейший ход истории. Дунганоуйгурское восстание 1864–1877 гг., оккупация в 1871 г. русскими войсками Илийского края1 повлекли за собой изменение этнополитической карты региона и, конечно, затро нули положение исконных насельников этой области. Новый период в истории Синьцзяна начинается 10 марта 1882 г., когда был подписан протокол о передаче Илийского края Цинской империи. Это, без условно, привело к существенным переменам в регионе. После возвращения Илийского края Китаю в 1882–1883 гг. Пе кин проводит в Синьцзяне ряд административных, финансовых и во енных реформ. 5 ноября 1884 г. в Пекине императором Гуансюем (личное имя Цзай Тянь) издан указ «Об учреждении новой провин ции ГаньсуСиньцзяншен и о назначении на должность начальника края (сюньфу) Лю Цзиньтана»2. Последний был активным участником подавления антицинских народных восстаний в Шэньси, Ганьсу и Восточном Туркестане и занимал с 1881 г. пост полномочного комиссара по военным де лам в Синьцзяне3. В состав провинции вошли Кашгарский, Хамий 210

Социально экономическое положение казахов… ский, Карашарский, Баркульский и Урумчинский округа. Столицей стал город Урумчи. Управление провинцией осуществлялось на ос новании общеимперских законов по образцу внутренних собственно китайских провинций. По мысли цинского правительства, аппарат управления и войска, размещенные в провинции, должны содер жаться за счет доходов самого Синьцзяна. В связи с этой административной реформой Илийский край был преобразован в область и разделен на два округа: Тарбагатайский и Илийский, под руководством окружных начальников, подчинен ных в административном отношении ИлиТарбагатайскому даотаю4. Согласно новому делению Илийский округ включал территорию верхнего бассейна Или, Боротала до озера Эбинор (Кызылтуз), примыкая на западе к Семиреченской области. Население Илийского округа не превышало 140 тысяч человек и частью состояло из кочев ников, прежде всего калмыков, торгоутов и казахов, последние при надлежали к родам кызай и атбан5. Положение казахов в Илийском крае с момента проведения административнотерриториальных ре форм является одной из малоизученных страниц истории, что под черкивает значимость данного исследования. Кочевья казахов Илийского округа находились в долинах Или, Текеса, Кунгеса, Каша, где кочевали племена атбан и суван, кочевки кызаев располагались прежде всего в долине р. Бороталы. Кызаи про живали в верховьях Боробургасу, по соседству с селением Уразбай. Описывая маршрут кызаев в Илийском крае, русский путешествен ник Г.Е. ГруммГржимайло в 1889 г. отмечал, что «зиму кызаи прово дят на северных, бесснежных склонах Борохоро, в ущельях одного из главных притоков Цзинхэ; ранней весной перекочевывают отту да на юг и, подымаясь со своими стадами все выше и выше вверх по Боробургасу, добираются, наконец, к исходу лета до прекрасных пастбищных мест по соседству с перевалом Цитерты. Впрочем, дале ко не все из киргизских семей столь подвижны; некоторые, бедней шие, в течение всего лета остаются в вытравленных скотом ущельях Талды и только после уборки ячменя, небольшие запашки которого здесь виднеются всюду, покидают наконец малопомалу эти места»6. К 80м гг. XIX в. на территории расселения казахских племен было образовано 6 волостей: 5 волостей кызаев и одна — атбанов7. Эти образования в целом совпадали с родоплеменным делением каза хов. Лишь роды кызаев — бегимбет и тургай составляли одно укур дайство. Во главе волости находились укурдаи из местного населения, 211

И.В. Анисимова утверждаемые властями Синьцзяна. В свою очередь, укурдайства подразделялись на цзангинства (старшинства) по 70–100 семей в каж дом. Как укурдайства, так и цзангинства назывались по именам воз главлявших их лиц. Переводчик канцелярии Семиреченского гу бернатора Бахирев, побывавший в Илийском крае в 1883–1884 гг., отмечал в связи с этим, что «кызаевские и адбановские старшины — Сасан, ХудайМенды, Баяке… и Ходжеке получили все по синему шарику (штабофицерский чин), который они носят наверху своих киргизских шапок». Однако в отличие от других цинских чиновни ков края, носивших официальную одежду, казахские старшины «оде ваются в киргизский (казахский. — И.А.) костюм»8. Говоря о статусе угурдаев в системе власти у казахов Китая, Г.Е. ГруммГржимайло отмечал, что эта должность наследственная. Угурдай обладал значительной долей самостоятельности, ему при надлежало право окончательного решения по маловажным про ступкам. При этом русский путешественник подчеркивал, что ки тайские «окурдаи далеко не одно и то же, что волостной управитель у русских и киргиз. Окурдаи считаются особами третьего класса и носят синие хрустальные шарики на форменных шляпах. Над окур даями стоят пять амбо, образующих «совет» князя»9. Казахские укурдаи находились в подчинении мейеньамбаня, представителя высшей маньчжурской администрации, подчинен ного, в свою очередь, непосредственно илийскому цзянцзюню. Мей еньамбани сосредотачивали в своих руках исполнительную и судеб ную ветви власти. «Они управляют, они же судят и наказывают, являясь высшей инстанцией по отношению к низшим властям», — так описывает функции мейеньамбаней российский консул Н.В. Бо гоявленский10. Динамика численности казахского населения Илийского края была в конце 80х — начале 90х гг. XIX в. весьма значительной. К началу 90х гг., по данным чиновника Семиреченской областной канцелярии С.Н. Велецкого, в округе проживало 20 тыс. казахов11. По сведениям российского консульства в Кульдже в 1890 г. каза хов в крае было 15 тыс. человек, а в 1892 г. уже 5700 семей. Если учесть, что в среднем в каждой казахской семье было 5 человек, цифра будет колебаться в пределах 28 тыс. человек12. Одной из ос новных причин увеличения численности казахского населения края было переселение на территорию Синьцзяна российскоподданных казахов. 212

Социально экономическое положение казахов… Необходимо отметить, что проблема эмиграции и реэмиграции казахов в пограничных территориях России и Цинской империи на протяжении всего XIX в. не теряла своей актуальности. На 80е гг. XIX в. приходится увеличение миграционных потоков в сопредель ных районах России и Синьцзяна. При этом нельзя говорить, что данное движение носило односторонний характер. Согласно усло виям Петербургского договора 1881 г., после передачи Илийского края Китаю в пределы России началось переселение мусульманско го населения региона, которое, как отмечает Д. Дубровская, «в па нике покидало эти земли накануне вступления в Или маньчжуро китайских войск». Около 70 тысяч уйгуров, казахов, дунган приняли тогда российское подданство13. Особенно остро ситуация на границе складывалась в первые месяцы после передачи Илийского края Ки таю. Из Кульджи неоднократно поступали донесения о сложной си туации на русскокитайской границе. На страницах «Восточного обозрения» нередко можно встретить освещение этих важных воп росов, при этом подчеркивалось добровольное желание казахов пе реселиться в российские пределы: «Все киргизы — сувани, устра шенные по всей вероятности прибытием китайцев, прикочевали в наши пределы — в пространство между реками Хоргосом и Усеком, и просят земли для пашень всей волости»14; «киргизам Кульджин ского края объявлена китайскими и русскими чиновниками сов местно прокламация дайцинского правительства об амнистии и опро шено желание принять наше подданство или дайцинское. Киргизы изъявили непоколебимое желание идти к нам… Киргизы — кыза евцы, просили у комиссара, генерала Фриде, как милости позволить им перекочевать в Сергиопольский уезд»15. Это, конечно, отражало общее настроение населения Илийского края покинуть регион, ос тавленный русскими. Но при этом шло не меньшее по масштабам переселение россий ских казахов в Китай. Причиной тому явилась совокупность поли тических и социальноэкономических факторов, при этом, одной из главных причин стало само проведение границы. «При проведении в 1883 г. новой границы с Китаем, повидимому, обращено было внимание на территориальные удобства, а сохранение или уничто жение родовых связей между киргизами (казахами. — И.А.), насе лявшими приграничные местности, были оставлены в стороне. Бла годаря этому после разграничения киргизы одних и тех же родов остались на разных сторонах границы, надзор за которой почти 213

И.В. Анисимова отсутствует. Поэтому в китайские пределы идут свободно ищущие помощи у родовичей, при падеже скота, идут на заработки, бегут от наказания преступники…»16. В Китай уходили, боясь наказаний за традиционную в Степи ба рымту, от уплаты растущих налогов, от произвола местных властей17. Более того, нередко казахи переселившиеся в Россию в начале 80х гг. XIX в., вскоре вновь уходили в Китай. Для предотвращения массовой реэмиграции недостаточно было ни казачьих пикетов, выставляемых на границе, ни строгих административных мер, причина заключалась в отсутствии продуманной социальноэкономической политики, на правленной на удовлетворение интересов казахского населения. Глу бинные причины массовых откочевок казахов в Китай крылись преж де всего в их ухудшающемся экономическом положении. Анализируя создавшуюся в приграничных с Китаем казахских волостях ситуацию, Министерство финансов России в 1892 г. пришло к выводу, что земли, отведенные казахским и другим переселенцам из Илийского края в район Джаркента, «были незначительны по сравнению с прежними их землями, на которых они кочевали в Кульдже». Все неоднократные ходатайства переселенцев, при всем условном значении этого тер мина для вернувшихся на свою землю казахов, о выделении дополни тельных земельных участков оставались без внимания. Правительство России вынуждено было признать, что исход казахов в Синьцзян обусловлен прежде всего «некоторым ухудшением экономического благосостояния киргизов» вследствие не только нехватки земли, но и «крайне произвольной и неравномерной внутренней раскладкой и несвоевременным взиманием податей, являющейся последствием злоупотреблений должностных лиц киргизской администрации»18. Положение русских казахов в Синьцзяне, и в частности в Илий ском крае, осветил русский консул Н.В. Богоявленский: «Всего более русских киргизов кочует в Тарбагатайском округе, затем — в Или, есть немного в прежней Джунгарии, в Восточном же Туркестане их очень мало. Кроме этих кочующих киргизов, много их приходит в города западного Китая на заработки. Это киргизы не кочую щие — большей частью из джатаков. Большинство русских кирги зов, проживающих в пределах Западного Китая, занимаются своим излюбленным делом — скотоводством. Немногие занимаются тор говлей, исключительно мелкой. Крупных торговцев среди киргизов нет. Мелкие торговцы называются, по местному, «абсатарами». Воз чики, погонщики при верблюжьих караванах точно также киргизы. 214

Социально экономическое положение казахов… Наконец, они же являются в роли чернорабочих, домашней прислу ги и т.п., особенно в тех местах, где нет таранчей. Те киргизы, кото рые приходят в Китайские пределы в поисках за лучшими пастби щами, живут довольно зажиточно, бедных во всяком случае среди них нет. Что же касается того класса их, который приходит для зара ботков, то это все страшная беднота. Особенно много киргизской бедноты в Тарбагатайском округе и в самом городе Чугучаке, как са мом ближайшем к России китайском городе, при том городе, где много мусульман. Многие киргизы приходят сюда специально для сбора милостыни и не ошибаются в своих надеждах, потому что в Чугучаке живет немало состоятельных торговцев — мусульман, которые охотно подают бедным»19. Именно непродуманная политика российских властей привела к обеднению и откочевке части приграничного казахского населения в Китай. К тому же китайские власти увидели в переселенцах непло хой источник доходов и не только не препятствовали, но и помогали им, предоставляя хорошие пастбища, орошаемые пашни. В первые годы после восстановления своей власти в Илийском крае Цины, добиваясь лояльности населения, не отягощали его чрез мерными налогами и поборами. Кочевое население Илийского края в 1889–1890 гг. платило в казну налог в размере 1% от численности имевшегося в их собственности скота. Например, казахи платили в казну 827 лошадей в год. Рыночная цена одной средней лошади со ставляла в это время 16 рублей. Следовательно, в денежном исчисле нии сумма налога составляла порядка 13232 руб.20 В то же время Н.В. Богоявленский, бывший российским консулом в Синьцзяне, иначе представлял налоговую систему. В частности, он отмечал, что казахикочевники были обложены налоговым сбором наряду с осед лым населением. Но если взимаемые с оседлого населения налоги варьировались в зависимости от качества и количества обрабатывае мой земли, от вида деятельности и т.д., то в отношении казахов, у ко торых единственный доход идет от скотоводства, «прямые налоги падают на скот». Китайской администрацией была установлена сум ма налоговой выплаты — «по одной голове с 10 голов скота». По мнению Богоявленского, такой налог был обременительным для скотоводов, более того, и китайской казне он не приносил предпо лагаемых доходов. Дело в том, что казахи в силу тяжести налога, «всеми силами стараются скрывать истинное количество своего скота, а китайские власти за известную плату этому помогают»21. 215

И.В. Анисимова Российский консул в Кашгаре Н.Ф. Петровский в своем донесе нии в Азиатский департамент МИД в 1894 г. подчеркивал, что казахи китайского подданства «никакими податями в пользу китайской казны не обложены. Они платят назначаемым китайскими властями для управления им бекам зякет по обычаю и исполняют весьма редко койкакие натуральные повинности по распоряжению китайских властей», в том числе казахи освобождены от поставки тягловой силы для административных нужд, «даже верблюды под казенные тяжести поставляются не кочевым, а оседлым населением Восточ ного Туркестана». В ином положении находились казахи, имеющие российское подданство. «Они платят в русскую казну кибиточную подать, с них взимаются деньги на содержание туземной админист рации и на другие их потребности, что составляет более семи рублей с юрты, и они несут некоторые натуральные повинности»22. Несмотря на различные мнения в отношении налоговой систе мы, которая требует дальнейшего изучения, в целом, по оценкам со временников, в 80–90е гг. XIX в. уровень благосостояния казахов Илийского округа был выше, чем у других народов — калмыков, сибо, солонов. Например, у казахов бедным считался человек, имев ший 30–40 баранов, с десяток лошадей и столько же голов крупного рогатого скота. Богачи же являлись собственниками тысячных табу нов лошадей и многотысячных отар овец. Экономическое положе ние большинства китайских казахов, подчеркивал в свое время рус ский консул в Синьцзяне Н.В. Богоявленский, «в настоящее время хорошее… живут вполне зажиточно»23. Л.Ф. Костенко отмечал, что «из всех народностей, составляющих разноплеменное население верхнеилийского края киргизы (казахи. — И.А.), более других обес печены материально»24. Объясняется это не только тем, что цинские власти, опасаясь ухода казахов в пределы России, предоставили им некоторые льго ты, но и тем, что казахи меньше других насельников края пострадали в годы восстаний, угоняя свои стада в пределы российских владений. Кроме того, казахи, как правило, лишь в крайнем случае продавали скот на рынках Синьцзяна. Помимо скотоводства казахское население Илийского округа все более активно приобщалось к занятию земледелием. Но основной причиной такого перехода очевидцы находили прежде всего в общем снижении уровня жизни казахского населения. Занимались зем леделием в основном бедняки. «Лишь только тогда, — отмечал 216

Социально экономическое положение казахов… Н.В. Богоявленский, — когда киргиз (казах. — И.А.) теряет весь свой скот, так что перекочевывать не имеет никакой возможности, он делается оседлым, поселяется около какогонибудь селения и по лучает название джатака», т.е. бедняка. «Джатаки — это киргизский пролетариат, — рассуждает далее Богоявленский, — они пашут немного земли для себя, а большей частью живут в работниках — на полевых работах и в услужении». При этом традиции кочевого хо зяйства настолько сильны, что «как только джатак собирает сколько нибудь порядочную сумму, чтобы купить быка или верблюда, так бросает свою оседлую жизнь и переходит опять на кочевку». В социальной жизни илийских казахов сохранялся патриархаль ный уклад, многочисленные родовые пережитки. «Родовое начало, — отмечали современники, — играет у них большую роль… и связь между родовичами до сих пор еще очень сильна, так что, например, если спросить какогонибудь киргиза, кто он такой, то он ответит, что он киреевец, кызаевец, найман и так далее, то есть он укажет, что он такогото рода»25. В отношениях между собой и с представителями иноэтнического окружения казахи отличались приветливостью. Л.Ф. Костенко под черкивал, например, что казахи атбаны отличаются мягкостью нрава, добродушием и гостеприимством. Женщины, особенно пожилые, пользовались большим уважением и правами, семейные узы были прочными. Семейные добродетели, т.е. любовь между членами, се мьи у них сильно развиты. В этом отношении, «киргизы суть истые представители семейного или родового начала, построенного на чи стых патриархальных отношений»26. Все это, однако, не исключало острой борьбы между родами и пле менами, прежде всего между кызаями и атбанами. Первые считали себя старожилами Илийского края и смотрели на атбанов как на пришельцев. Пользуясь своей многочисленностью и благосклон ностью властей, кызаи нередко притесняли атбанов. Между родами и поколениями одного племени возникали распри изза пастбищ, водоемов, распределения повинностей и т.п.27 Примером тому яв ляется сообщение Кульджинского консульства от 10 марта 1886 г. в МИД России о том, что главные роды кызаев — «Тулеевберды, Таир — берды, бтгильбет и дербиз», возглавляемые соответственно старшинами Сасаном, Баяки, Букашем, в 1885 г. «возобновляли свои старые родовые счеты». Однако, как бы далеко ни заходила вражда казахов между собой, все они «одинаково питают самую 217

И.В. Анисимова злейшую ненависть к китайцам и их владычеству в крае». Простой народ ненавидел китайцев за те бедствия, которые принесло возвра щение старой власти, знать — за политику разделения и натравли вания народов между собой, за политику ассимиляции28. К концу 80х гг. XIX в. экономическое положение Илийского края резко ухудшилось. Если в 1880 г. засевалось различных сортов хлеба более 50 тысяч четвертей (четверть — русская мера объема сыпучих тел, равная 209,91 литра), при средних урожаях на каждого жителя края приходилось по восемь четвертей, при этом «запас хлеба в крае, — констатировала в 1880 г. Кульджинская канцелярия, — был громад ный», то уже в 1886 г. запашка хлебов по сравнению с 1880 г. сократи лась на 2/3. «Общий сбор хлебных продуктов, — предсказывало еще весной 1886 г. российское консульство в Кульдже, — никоим образом не может хватить до новой жатвы». Действительно, в 1887 г. в крае разразился голод. Власти вынуждены были завозить рис из Ташкента, пшеницу из Джаркента. Аграрная политика цинских вла стей в крае привела к опустыниванию ранее возделываемых терри торий. По сведениям российского консульства в Кульдже, «весь пра вый берег Или на пространстве сорока верст в длину между Кульджей и Суйдуном и 158 верст в ширину, между берегом Или и северными горами, прежде сплошь возделанный и изрезанный сетью бесчис ленных арыков, теперь представляет голую степь…»29. Экономический кризис не мог не отразиться на положении каза ховкочевников. В 1886 г. российский консул в Кульдже в своем до несении начальнику Азиатского департамента, описывая положение населения края, подчеркивал, что казахи Илийской долины влачат «жалкое существование в разных уголках края и промышляют мел ким воровством, но крепко охраняют свою обособленность и родо вые права»30. Да и сами казахи признавали, что положение региона к концу 80х гг. XIX в. стало «бедственным». Г.Е. ГруммГржимайло, во время своего путешествия 1889–1890 гг., направляясь к вершинам Богдо, встретил стоянку российских каза хов зайсанского приставства. Это были торговцыгуртовщики, ко чующие с Иртыша на Бэйлу и обратно. По мнению путешественни ка, торговля у казахов была выгодной: «Шибко деньгу зашибают». Однако, по утверждению самих казахов, торговые обороты к концу 80х гг. XIX в. значительно сократились. Это, по их мнению, было связано в первую очередь с общим экономическим упадком края. В разговоре с русским путешественником казахи сетовали, что «нынче 218

Социально экономическое положение казахов… норовят уже больше в кредит… Оскудел народ, нет вовсе серебра в крае, а натурой отсюда чего увезешь? Страна неустроенная, все тут привозное, ничего своего…»31. Таким образом, экономический упадок края, конечно, затронул и экономическое положение кочевников. В целом, подводя итог, можно отметить, что казахи Илийского края в 80е гг. XIX в. продолжали оставаться важной этнической стратой населения региона. Увеличение численности казахов было связано как с естественным, так и механическим приростом, выз ванным прежде всего эмиграцией и реэмиграцией из Российской империи. Казахи продолжали заниматься своими традиционными видами деятельности, в первую очередь скотоводством, уровень бла госостояния был значительно выше, чем у других насельников края. Казахи были включены в систему административнотерриториального управления области, для усиления своего влияния среди казахского населения китайские власти использовали различные меры: от запу гивания и запрета на перекочевку до налоговых и административных льгот, что нередко имело свои результаты.

Примечания 1

2

3 4

См. подробнее: Бабков И.Ф. Воспоминания о моей службе в Западной Сибири. 1859–1875 гг. СПб., 1912; Ходжаев А. Цинская империя, Джунга рия и Восточный Туркестан. М., 1979; Гуревич Б.П. История «Илийского вопроса» и ее китайские фальсификаторы // Документы опровергают. Против фальсификации истории русскокитайских отношений. М., 1982; Кузнецов В.С. Ислам в политической истории Китая. Ч. 2: 60е гг. XIX в. — 30е гг. XX в. М., 1996; Моисеев В.А. К истории занятия Кульджинского края русскими и вопрос о его возвращении Китаю в 1870–1871 гг. // Восто коведные исследования на Алтае. Вып. 2. Барнаул, 2000; Он же. Россия и Китай в Центральной Азии (вторая половина XIX в. — 1917 г.). Барна ул, 2003; Анисимова И.В. О влиянии мусульманских восстаний в Синьц зяне на характер миграционного движения казахов в приграничных райо нах Алтайского горного округа (60е гг. XIX в.) // Сибирь, Центральная Азия и Дальний Восток: взаимодействие народов и культур. Вторые науч ные чтения памяти Е.М. Залкинда: Материалы конференции. Барнаул, 2005. Центральный государственный архив Республики Казахстан (ЦГА РК). Ф. 64. Оп. 1. Д. 5007. Л. 13 об.; Моисеев В.А. Россия и Китай в Централь ной Азии… С. 230 Ходжаев А. Указ. соч. С. 115. Даотай — начальник округа или области. 219

И.В. Анисимова 5

6

7

8

9

10

11 12 13

14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24

25 26 27 28 29 30 31

Матусовский З. Географическое обозрение Китайской империи. СПб., 1888. С. 311. ГруммГржимайло Г.Е. Описание путешествия в Западный Китай. М., 1948. С. 25–26. Курманбаев А.И., Накупов Ж.О. О формировании этнического состава населения Синьцзяна в XVIII–XIX вв. и политике цинского правитель ства // XV научная конференция «Общество и государство в Китае»: тез. и докл. М., 1982. Ч. 2. С. 185. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. Китайский стол. Оп. 491. 1885–1902 гг. Д. 449. Л. 55. ГруммГржимайло Г.Е. Описание путешествия в Западный Китай. СПб., 1907. С. 249. Богоявленский Н.В. Западный Застенный Китай. Его прошлое, настоящее состояние и положение в нем русских подданных. СПб., 1906. С. 133. Велецкий С.Н. Приилийский Кульджинский край. Пг., 1915. С. 4. АВПРИ. Ф. Китайский стол. Оп. 491. 1885–1902 гг. Д. 449. Л. 308. Дубровская Д.В. Илийский кризис в русскокитайских отношениях // Во сток. 1994. № 5. С. 61. Восточное обозрение. 1882. № 12. С. 9–10. Восточное обозрение. 1882. № 9. С. 9–10. АВПРИ. Ф. Китайский стол. Оп. 491. Д. 446. Л. 355. ЦГА РК. Ф. 44. Оп. 1. Д. 35958. Л. 3; Ф. 338. Оп. 1. Д. 745. ЛЛ. 3, 23, 31об. Там же. Ф. 64. Оп. 1. Д. 3062. Л. 194–195. Богоявленский Н.В. Указ. соч. С. 327–330. АВПРИ. Ф. Китайский стол. Оп. 491. 1885–1902 гг. Д. 449. Л. 111. Богоявленский Н.В. Указ. соч. С. 290. ЦГА РК. Ф. 64. Оп. 1. Д. 3062. Л. 87. Богоявленский Н.В. Указ. соч. С. 75. Костенко Л.Ф. Чжунгария. Военностатистический очерк. СПб., 1887. С. 103–104. Богоявленский Н.В. Указ. соч. С. 71. Костенко Л.Ф. Указ. соч. С. 103. ЦГА РК. Ф. 44. Оп. 1. Д. 37412. Л. 88об. АВПРИ. Ф. Китайский стол. 1885–1902 г. Оп. 491. Д. 449. Л. 9об.–11. ЦГА РК. Ф. 64. Оп. 1. Д. 5027. Л. 7. Там же. Ф. 44. Оп. 1. Д. 37412. Св. 1791. Л. 88. ГруммГржимайло Г.Е. Указ. соч. С. 104.

Т.К. Щеглова (Барнаул)

Связи предпринимателей Степного края с сибирскими рынками: тенденции и динамика развития в период модернизации последней трети XIX — начала XX в. Развитие торговых связей в период капиталистической модерни зации определялось рядом факторов, которые можно условно свести в две группы — экономические и социальные, но равно зависящие от государственнополитических. Первая группа факторов, влиявших на торговые взаимоотноше ния предпринимателей двух регионов — Степного края и Сибири, была связана с трансформацией форм и путей развития торговли в условиях завершения процессов формирования региональных рын ков и их включения в систему всероссийского рынка. Происходив шие изменения были обусловлены новой экономической ситуацией, созданной железнодорожным строительством, развитием банков ской системы и банковского кредита, информационных и коммуни кативных средств. Главной тенденцией при росте общего объема торговли Степного края, проявлявшейся в увеличении стоимости вывозной торговли товаров скотоводческой экономики, стало измене ние значения деятельности казахстанских предпринимателей на си бирских оптовых рынках. Сибирские ярмарки теряли посредническую 221

Т.К. Щеглова роль в переправе товаров из Степного Казахстана в Европейскую Россию. Доказательством этому служили рост торговли на ярмарках, расположенных около железных дорог, выводящих предпринимате лей сразу на рынки Европейской России и составивших реальную конкуренцию известным сибирским торгам. Примером являлась молодая Петропавловская ярмарка, создав шая конкуренцию старому сибирскому торгу — Ишимской ярмарке. Торговля на Петропавловской Игнатьевской ярмарке велась 18 де кабря — 1 января (в Ишиме с 23 ноября по 15 декабря) В 1901 г., благодаря возросшему объему торговли, время Петропавловской яр марки увеличили до месяца — с 1 декабря по 1 января. Она оттяну ла на себя значительную массу товарной продукции казахстанского скотоводства, ранее поступавшую в Ишим. Новая схема продвиже ния товаров из Казахстана включала перегон живого скота из глубины степных районов в пункты забоя, расположенные вдоль железных дорог, с заключением сделок на поставку субпродуктов на городских ярмарках Петропавловска, Омска, Кургана. Совпадение сроков Пет ропавловской ярмарки с Ишимской вызвало протест ряда сибир ских скотопромышленников и скототорговцев. Они писали, что «совпадение сроков ярмарок совершенно убьет Ишимскую, т.к. кон куренция между Ишимом и Петропавловском невозможна, благодаря, между прочим, вопервых, положению Петропавловска при желез ной дороги и вследствие сего удобной доставки сюда товара, вовторых, положению его на границе между Степью и Тобольской губернией и на пути из Томска и других сибирских губерний, доставляющих сырье и, втретьих, дороговизны доставки товара в Ишим, сравни тельно с стоимостью доставки товара в Петропавловск». Однако в спо ре двух городов за время торговли МВД, вопреки существовавшей традиции защиты старых торгов, поддержало Петропавловск. Это свидетельствовало о модификации географической схемы оптового ярмарочного рынка. В новой экономической ситуации МВД сочло более целесообразным усилить ярмарку в Петропавловске «как пе редаточного пункта разных товаров» из Азии и сбора скотоводческого сырья с территории нового района товарного животноводства и ут вердило сроки Петропавловской ярмарки с 20 ноября1. Вместе с тем развитие собственной перерабатывающей промыш ленности Западной Сибири и большая потребность со стороны гор нозаводского Урала в скотоводческой продукции Степного края соз давали благоприятные условия для тех сибирских торгов, которые 222

Связи предпринимателей Степного края… оказались на перекрестках транспортных коммуникаций. Примером является деятельность степных торговцев на Тюменской ярмарке. В отдельные годы торговля кожами и другими субпродуктами ското водства азиатскосибирского производства на Тюменской ярмарке стала превышать своими объемами Нижегородскую ярмарку, бла годаря тому, что Уральская железная дорога (Нижний Новгород — Тюмень) поставила Тюменскую ярмарку в равные условия. В письмах с Нижегородской ярмарки в 1899 г. купцы сообщали, что в Нижний было меньше привезено ордынской овчины, так как «много этого товара купили в Тюмени», «конины мелкой (жребка и выметка) на ярмарке нынче почти нет: вся она прошла в Тюменской ярмарке», «мало на ярмарке нынче бычьей кожи, так как она бойко покупалась в Тюмени. Тюменская ярмарка превратилась в центр продажи сырых кож для Урала и Сибири. Среди экспортеров Тюменской ярмарки в начале XX в., наряду с предпринимателями Тобольской и Томской губерний, прочные позиции заняли продавцы кож из северной и се веровосточной зоны Казахстана: Семипалатинска, Петропавловска, Троицка, Оренбурга. Если раньше они ориентировались торговлей на Ирбитскую и Нижегородскую ярмарку, то в начале XX в., благо даря соединению ОбьИртышского бассейна с Уральской железной дорогой, освоили тюменский кожевенный рынок. В начале XX в., по словам современников, через нее «проходило большинство коже венных товаров», она стала главным рынком «для сибиряков и степных татар». Именно благодаря этому обстоятельству обороты Тюмен ской ярмарки, вопреки существующему мнению о падении значе ния ярмарочной торговли в период капиталистической модерниза ции, выросли: по привозу в 1907 г. — до 10 млн 357 тыс. руб., по сбыту — 7 млн 548 тыс. руб., в 1908 г. соответственно 2 млн 441 тыс. и 2 млн 320 тыс. руб. Общие обороты в 1910 г. составили 12 млн 596 тыс. руб., в 1913 г. — 12 млн 11 тыс. руб. В результате развитие транспортных коммуникаций в начале XX в. у торговцев Степного края сформировалось два самостоятельных вектора торговли — собственно центральнороссийский и сибир ский. Увеличивающийся объем вывозной торговли потребовал сов местных усилий сибиряков и степняков. Тенденцию развития торговых связей Казахстана и Сибири и формирования единого рыночного пространства с полиэтническими отрядами торговцев демонстриру ет и судьба двух известных ярмарок — Ишимской и Ирбитской, об щие обороты которых в начале XX в. падают за счет прямых поставок 223

Т.К. Щеглова железными дорогами «на Россию», но сохраняют свое значение для связи трех регионов — Урала, Западной Сибири и Степного края. Так, проведенное Ирбитским ярмарочным комитетом исследование по выявлению «географических районов тех местностей, какие стя гивала ярмарка», показало, что из Сибири и Азии (имелись в виду Степной край, Ферганская и СырДарьинская области) приехало 494 человека, что составляло 40% от общего числа приезжих. Из них из Акмолинской области — 76, Семипалатинской — 56, СырДа рьинской и Ферганской — 29 человек. Лидировали тоболяки — 80 человек. При этом в группе российских торговцев (705 человек), вы делялся Урал — 311 человек и Пермская губерния. Цифры показы вают укрепление связей между двумя товарными зонами — про мышленным Уралом и аграрным сибирскостепным районом. В их развитии были заинтересованы обе стороны. В частности, Степной край, являясь поставщиком сырых кож, был одновременно важнейшим потребителем готовых кожевенных товаров и обуви, производимых такими уральскими центрами, как Сарапул Вятской губернии, Кунгур и Шадринск Пермской губернии. В 1910 г. писали, что по объему закупаемых промышленных товаров на Ирбитской ярмарке выделялись Акмолинская, Семипалатинская области и Ал тай — Бийский и Барнаульский уезды Томской губернии2. Из всех местностей, тяготеющих к Ирбитской ярмарке, по мнению ирбит чан, можно отметить «получше торговлю в Акмолинске, Атбасаре и Петропавловске»3. Так, в 1909 г. жировыми продуктами на Ирбит ской ярмарке торговали 59 человек из Тобольской губернии и Степ ных областей (составляющие восьмую часть от всех приезжавших). В 1912 г. из 16,6 тыс. конских кож — треть (5,6 тыс. шт.) была приве зена из Петропавловска, и 2,7 тыс. из Семипалатинска, яловых кож — из 29 тыс. шт. около 6,5 тыс. из Петропавловска. Овчина и козлина в основном привозились из Степных областей: из 149,5 тыс. шт. — 55,2 тыс. доставили из Петропавловска. Сокращение же объемов торговли Степного края произошло за счет сырого мяса и живого скота, что в целом отражало модернизацию технических средств и перевозки скоропортящихся продуктов (железные дороги, рефри жераторы и др.). Но наибольшей степени модернизация торгового производства достигла на Ишимской ярмарке. Оставшись от первой товарной станции Сибирской железной дороги в 160 км, она эволюционизи ровала от товарного рынка в сторону информационновыставочного 224

Связи предпринимателей Степного края… центра с заочной торговлей по образцам, сохраняя свое место в гра фике деловых встреч предпринимателей сибирскоказахстанского сообщества. Губернские власти, озадаченные падением оборотов торговли, осознавая, что она держалась на товарных потоках из Ка захстана, пришли к выводу, что «скольконибудь значительные тор говцы», прежде запасавшиеся товарами на Ишимской ярмарке, «ста ли за закупкой ездить в Нижний, Москву и другие места, а сырые животные и сельскохозяйственные продукты, для которых раньше Ишим служил «складочным местом», направлялись прямо по желез ной дороге, потому что для торговцев не было выгоды привозить эти продукты гужом на Ишимскую ярмарку, за 150 в. от железной доро ги, чтобы потом тем же способом доставлять их на железнодорож ные станции для отправки в Россию»4. Период перестройки торговых взаимоотношений и реформиро вания главного «жирового рынка» — Ишимской ярмарки — занял несколько лет. И пошел он по пути дифференциации двух типов рынков: товарного и товарновыставочного. Товарный рынок яр марки сохранился для окрестных территорий и хозяйств со слабо развитыми товарноденежными отношениями. Товарновыставоч ный являлся новой формой рыночной экономики. В начале XX в. сформировались разные тенденции в их развитии: падение оборотов товарного рынка за счет роста оборотов торговли по образцам. Но структура торговли, в том числе товаров Степного края, изменилась. В процентном отношении к прежней сумме вывоза оно выражалось падением в торговле сырых яловых кож на 8,8%, конских — 1%, ов чин — 0,8%, овечьей шерсти — 2,5% и конского волоса — 1%. Все продукты степного скотоводства, непосредственно по оконча нии забойки в Петропавловске направились из Акмолинской и Се мипалатинской областей по железной дороге в Европейскую Россию, без завоза на ярмарку в Ишим5. Поэтому военный губернатор Акмо линской области не без основания заявил, что после проведения же лезной дороги те функции, которые выполняла Ишимская ярмарка, стал выполнять Петропавловск: «в нем сосредоточилась купляпро дажа крупных партий разных товаров, т.к. железная дорога представ ляла немедленную нагрузку товаров в вагоны. Это устраняло наклад ные расходы лишнего провоза товаров из Ишима и других мест»6. В результате адаптации Ишимская ярмарка превратилась во все российский информационный выставочный центр, в место сделок по образцам. На ней российские торговцы заключали торговые до 225

Т.К. Щеглова говоры со старыми партнерами из Степного края, знакомились и за вязывали торговые отношения с новыми предпринимателями. Так, сделки с сырыми кожами по образцам заключались степняками с тю менскими маклерамитатарами, вятскими и пермскими заводчиками, а овчин — с вятскими шубниками. То же самое происходило в тор говле салом, мясом и другими сырыми товарами. Модернизацией торговли объясняется и то, что, достигнув падения оборотов в 1890 г. до 3 млн руб., Ишимская ярмарка вновь поднялась до 4 в 1907 г. и 5 млн в 1908 г. Таким образом, в ходе капиталистической модернизации торгов цы Степного края расширили ареал своей деятельности. Положи тельная динамика развития торговых связей степняков с торговцами других товарноэкономических районов подкреплялась обновлением форм и методов. При этом сформировалась тенденция роста само стоятельности предпринимателей Степного Казахстана в крупно масштабной торговле с европейской Россией через пристанционную железнодорожную торговлю. В укреплении же связей с сибирскими предпринимателями попрежнему значительное место занимала ярмарочная торговля как на территории Западной Сибири, где проис ходил товарообмен Степи, Сибири и Урала, так и во внутренней ярма рочной сети Степного края как сборнораспределительной системе. Вторая группа факторов, определявших развитие торговых свя зей в период капиталистической модернизации, касалась измене ний, происходящих внутри торговых сообществ, что было особенно заметно на ярмарках как крупных интернациональных мероприя тиях. В сущности, они отражали определенный этап консолидации предпринимательского общества представлявшего, по словам Ма минаСибиряка, полиэтническую мозаику. Ирбитская ярмарка — «представители всевозможных государств, народностей, языков и ве роисповеданий. Это было настоящее ярмарочное море, в котором тонул всякий, кто попадал сюда… Эта безобразная капля ярмароч ного моря в миниатюре представляла собой все наше многоязыч ное отечество: север и юг, запад и восток имели здесь своих типичных представителей, слившихся в одну пеструю мозаику». Модерниза ции поведения торгового сообщества по пути рационализации спо собствовал сам характер деятельности, ставившей во главу взаимо отношений предпринимателей прагматичные цели, отодвигавшие на второй план этнические, конфессиональные и другие различия. Уже к концу XIX в., в результате развития общественной инициа 226

Связи предпринимателей Степного края… тивы предпринимателей в торговом сообществе, культивируемой го сударством, сословность и социальносословная корпоративность российского общества постепенно уступают место развивающимся в условиях усиливавшегося межрегионального обмена и увеличения продолжительности прямых связей региональных рынков с всерос сийскими новым «всесословным» группам торгующих — участни кам продвижения товаров от производителя к потребителю в форме землячеств, отрядов, съездов, региональных сообществ (степняки, чуйцы и др.). Торговля перемешивала приезжих на ярмарках, ставила их в равные условия риска, угрозы обмана, грабежа или банкротства и вынужда ла группироваться, но уже не по принципу сословности. Механизмы самозащиты создавались по другим векторам взаимоотношений — региональности (землячества), роду торговли (жировики, пушники, сальники) и т.д. Постепенно наряду с традиционными установками формировалось новое мышление. На ярмарках как местах встречи разных миров (социальных, национальных, экономических) отно шения между торговцами устанавливались не столько по вертикали (сословные отношения и мировоззрение, как в традиционном об ществе), сколько по горизонтали (временные или производственные образования с новыми ценностями). У каждого сословия в повсед невной жизни существовали свои традиции и интересы, нравствен ноэтические требования и пути приобщения к профессиональной культуре. Но на ярмарках, в условиях жесточайшей конкуренции, они заключали временные союзы по отстаиванию общих (производст венных или региональных) интересов и защите прав. Таким образом, ярмарочным торговцам приходилось учиться мыслить поновому. В этом отношении ярмарки являлись определенной «школой гражданственности» для торгового сословия. На ярмарках, в условиях мобильности и контактности, происходило моделирование образов и представлений о единстве и многообразии Российской империи, о центре и окраинах, о народах и государствах. Особенно большую роль ярмарки играли в продвижении представлений о народах вновь или недавно присоединенных территорий, способствовали сближе нию российских и других торговцев. Ярмарки являлись «окнами в мир», торговцы — «переносчиками» формирующихся географи ческих образов и этнических стереотипов. В их основе лежал лич ный опыт межкультурных коммуникаций, в которых национальные и государственные отличия стояли после торговой выгоды. Анализ 227

Т.К. Щеглова их представлений показал, что одни образы (этногеографические) отражали представления о мегамирах (Восток, Запад, Азия, Европа), другие (этнотерриториальные) — историкокультурные группы ази атской части России. За группами закреплялись самостоятельные названияпрозвища, формировались образы. При этом они отражали незавершенность этнических процессов на центральноазиатских территориях, что не мешало консолидации торговых предпринима телей, объединенных единой целью — получение прибыли. В частности, представления сибиряков о территориях и народах Средней Азии ассоциировались не столько с государственными обра зованиями, сколько с социокультурногеографическими образами — «азиатцы» (азиатсцы), «среднеазиатские торговые люди». Так, на Антоньевскую Михайловскую ярмарку в начале XX в. «азиатцы це лыми горами везли фруктылимоны, виноград, персики из Средней Азии»7. Ярмарочники благодаря контактам на торгах знали через них о Ташкенте, Самарканде, Фергане, Бухаре, Коканде. Большую роль в формировании их образов играли населенные пункты пригранич ной полосы Западной Сибири, выполнявшие значение «перевалки» товаров из Центральной Азии в Европу. В исторической литературе появился историкогеографический архетип «столица на границе», или «приграничный центр», например, Омск, который отличался «наложением на Центр функций границы»8. В специфической соци окультурной среде Омска или Петропавловска рождались образы и представления о народах Азии, формировались этнографокульту рологические знания. Роль «столицы на границе» выполняли и гео графически отдаленные от маркировки границы ярмарочные города Сибири — Ирбит, Ишим, Тюмень. На основе географических и этнотерриториальных признаков сформировались представления о «степняках» по названию региона «Степь» (современный Казахстан), «Степные области», «Степной край». Группа степняков включала как сибиряков, участвующих в трансазиатской торговле, так и «киргизов» («Киргизский край») — торговцыказахи. Их предъярмарочная деятельность часто велась в приграничной зоне с выездом в «Степь» и отличалась активным проникновением российских торговцев на ее территорию, «чтобы судить правильно о торговле степными товарами, надобно быть са мому степным торговцем… степной торговец менее других рискует быть несостоятельным, потому что в аулах они раздают товары свои по мелочам в разные руки и более всего за поручительство одного 228

Связи предпринимателей Степного края… зажиточного и с тем влиятельного купца»9. На формирование их об раза накладывала отпечаток торговля со скотоводамикочевниками. Знаток торговли с Киргизской степью А. Шустов указывал, что активную роль наряду с русскими купцами Петропавловска и каза ками играли татарыкасимовцы и казанцы, которые по завершению производительного года в скотоводстве отправлялись в степь на рас стояния до 2,5 тыс. верст. Основой их долговременных отношений, в отличие от русских купцов, являлось признание самобытной культу ры скотоводов: «с заготовленным скарбом они отправляются в при знакомленные аулы, где и ведут жизнь одинаковую с кочевниками. В ауле торговцы всегда стараются останавливаться у киргиза более зажиточного и имеющего особое уважение от всего аула, чтобы хозя ин мог посоветовать в выборе киргизовпокупателей, которым чаще всего отпускают товары в кредит». В среде самих сибирских торговцев также формировались две тенденции — корпоративная консолидация и земляческая диффе ренциация. Результатом первой являлось появление историкокуль турной группы — «сибиряки». Их образ сформировался в антитезе «сибиряки» и «москвичи» на больших ярмарках, где все торговцы Сибири консолидировались против монополии российских торгов цев для совместной защиты своих интересов. В отношениях между «москвичами» и «сибиряками» формировалось неравенство, обуслов ленное сложившейся экономической ситуацией (центр — дорогая фабричнозаводская продукция, Сибирь — дешевое сельскохозяйст венное сырье). Развитие кредита при неравном в стоимостном и цено вом отношении товарообмене ставил одну группу купцов (сибиряков) в зависимость от другой (москвичи). Это отражалось в рассуждениях купцов: «…опять прибыл на ярмарку и ныне раньше обыкновенного. Мне нужно раньше купить и поскорее оправить товар… Помните ли те годы, когда Москва ухаживала за нами сибиряками: …как Конд рат Иванович ходил по своим покупателям и предлагал свои лучшие товары в кредит. Теперь увы… Москва нейдет к нам, она горделиво ждет к себе…»10. Фактор неравенства перед «Москвой» способствовал и консоли дации сибиряков со степными торговцами. Совместное отстаивание интересов особенно проявлялось в производственных союзах, когда «жировики», и сибиряки, и степняки, объединялись против «ману фактуристов», что проявилось в организации съездов, совещаний и т.д. В частности, наиболее эффективными формами организации 229

Т.К. Щеглова защиты совместных интересов (формирование требований, оформ ление претензий) стали производственные совещания отраслевых купцов («пушников», «сальников»). На них обсуждались проблемы торговых отраслей с целью инициирования их решения перед влас тями, например, совещания «жировиков» («сальников») или «пуш ников». Причиной производственного совещания «сальников» на Ишимской ярмарке в 1881 г. стало установление льготы на ввоз изза границы сырья — стеарина для свечной промышленности. Прода жа стеариновых свечей повлекла за собой падение спроса на сало, его закупка в Сибири сразу же уменьшилась вполовину. Российские предприниматели Крестовниковы, являвшиеся главными заказчи ками сала (ежегодно закупали от 200 до 250 тыс. пуд.), приостановили покупки сала на ярмарках. Это обеспокоило скотопромышленников Сибири и Степного края. Торговцы по инициативе «молодого, даро витого и энергичного» Ф.Ф. Ботова собрались во время торговли Ишимской ярмарки у него на квартире вместе с представителями стеариновых заводов и решили по примеру Петербургского бирже вого комитета и Московской биржи — главных контролеров цен на сало, просить МФ о наложении пошлины на привозимые изза гра ницы беспошлинно стеарин и сало. Телеграмму 7 декабря подписали 28 предпринимателейскототорговцев, среди которых были и «степ няки», и «сибиряки». В ней говорилось: «…сибирские скотопро мышленники, торговцы салом и отправители русского сала к Петер бургскому порту, прибыв на Ишимскую Никольскую ярмарку, где производятся ежегодно значительные запродажи сала, как для от правки в СПб (для заграничной торговли), так и для русских стеари новых заводов… поставлены в затруднительное положение при со вершении торговых сделок на этот продукт…». В заключение они просили «поддержать сибирское скотоводство и дать возможность сибирским торговцам вести правильно торговлю скотом и салом»11. Формирование ярмарочных отрядов предпринимателей через отказ от традиционного определения социальных позиций членов обще ства в зависимости от принадлежности к сословию в пользу рацио нального принципа распределения ролей свидетельствовало о выз ревании кризиса во взаимодействии модернизирующегося общества и политических институтов, так как в индустриальном обществе ве дущим является принцип равенства возможностей. Ярмарочная сеть азиатской части России, представлявшая собой маркировку «пору бежного» «фронтирного» местоположения всего региона как некоего 230

Связи предпринимателей Степного края… большого фронтира»12, способствовала развитию рационального со знания, прагматичности и толерантности мышления. Государству в правовом регулировании вопросов торговой поли тики приходилось считаться с новой ситуацией в социальноэконо мической сфере, прежде всего с формирующейся стратификацией на основе производственных отношений и психологических из менений (рациональное поведение и мышление, переоценка ценно стей, деловые качества), прислушиваться к инициативе ярмарочных («разноплеменных» и «разносословных») торговцев, объединив шихся в группы для защиты производственных интересов, искать новые формы правового оформления инициативы предпринимате лей не через традиционную сословнокорпоративную систему (дво рянская, купеческая, крестьянская система представительных органов власти), а через временные производственные коллективы ярмароч ных торговцев. Рост ярмарочной торговли во второй половине XIX в., взорвав административнотерриториальные и сословные границы, втянул разные сословия, выдвинул на арену деятельности новый тип ярмарочных предпринимателей и потребовал пересмотра форм взаи модействия инициативы и государственноправового регулирования. Государство осознало, что скопление торгующего люда во время больших торговых съездов на ярмарках требовало внутренних меха низмов управления, усиливало роль предпринимательской общест венности, которая реально могла регулировать межличностные от ношения. Ее контроля требовали и массовые торговые операции, которые сопровождались финансовыми нарушениями и уголовными преступлениями. Вместе с тем оправдала себя и политика делеги рования сословному самоуправлению решения вопросов развития местного хозяйства. Противоречивость процессов порождала конф ликты в самой государственной власти между традиционными пред ставлениями и новыми социальнопсихологическими и экономико производственными реалиями, в результате которых образовывались гибридные формы взаимодействия государства и общества в решении экономических проблем. Инерция мышления и новые реалии обле кались в старые формы. Так, формой, объединяющей инициативу ярмарочных торговцев с государственным регулированием, стали создаваемые на крупных городских торгах ярмарочные комитеты. Формировались ярмарочные комитеты выборным путем, на правах делегирования представителей разных регионов, что также способ ствовало пересмотру отношений в сторону пользы дела, а не лобби 231

Т.К. Щеглова рования сословий. Комитеты отражали интересы не узких сослов ных групп, а целых регионов или отраслей производства. Именно с этой целью «ярмарочный комитет учреждается …из соответству ющего местным потребностям числа членов, поровну от местного городского общества и приезжающего на ярмарку купечества»13. Так, в Ирбитский ярмарочный комитет, наряду с представителями частных банков, от деятельности которых зависела возможность кредитования торговых операций (директор ВолжскоКамского банка К.И. Рощенский, директор Сибирского банка Ф.Е. Ошур ков), представителям крупных транспортных контор, от органи зации продвижения товаров зависел успех всего торгового мероп риятия (А.Г. Каменский, глава ведущей транспортной конторы на реках ВолжскоКамской и ОбьИртышской систем и гужевых торго вых трактах — Московском, Омском и др.) вошли предприниматели Сибири и Степного края И.М. Зимин, М.М. Бородкин, И.И. Ану фриев, Н.В. Первов, К.М. Мургазин, З.Х. Агафуров, Е.А. Жернаков и др.14 Таким образом, в многоязычном и многоликом ярмарочном мире Сибири происходило знакомство торгового люда, формировались межкультурные коммуникации. В процессе реализации межэтниче ских контактов раздвигались административнотерриториальные гра ницы, познавался иной мир, складывались представления о других народах и культурах, формировалась толерантность. Живое общение являлось почти единственным информационным источником. Через него складывались образы чужеземных государств, стран, народов, познавался собственный (российский) полиэтнический мир, форми ровались географические и культурологические знания. В этом смысле развитие торговых связей предпринимателей Степного края и Сиби ри играли большую роль в формировании общероссийской иденти фикации, с акцентуацией региональной идентичности.

Примечания 1

2 3 4 5

Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1287. Оп. 26. Д. 1376. Л. 5 об. Ирбитский ярмарочный листок. 1910. №5. 29 января. Там же. 1905. № 16. 9 февраля. РГИА. Ф. 1287. Оп. 26. Д. 1376. Л. 5. Там же. Л. 11–12.

232

Связи предпринимателей Степного края… 6 7 8

9 10 11 12

13

14

Там же. Л. 14. Бесчетнов П.С. История Петропавловского района. Рукопись. Каганский В.Л. Культурный ландшафт и советское обитаемое простран ство : сб. статей. М., 2002. С. 89. Ирбитский ярмарочный листок. 1871. №2. 5 февраля. Там же. 1879. №1. 1 февраля. Там же. 1881. №2. 2 февраля. Резун Д.Я. О некоторых моментах осмысления значения фронтира Си бири и Америки в современной отечественной историографии // Фрон тир в истории Сибири и Северной Америки в XVII–XX вв.: общее и особен ное. Новосибирск, 2001. С. 40. Правила Ирбитской ярмарки, учрежденные Министром внутренних дел 21 февраля 1869 г. // Справочная книжка Ирбитской ярмарки. Любое из дание. Ирбитский ярмарочный листок. 1901. №21. 14 февраля.

А.В. Старцев (Барнаул)

Позиция МИД России в «монгольском вопросе» в начале XX в. 1 декабря 1911 г. 4 аймака Внешней Монголии распространили воззвание, в котором объявлялось о выходе из состава Китая и созда нии независимого монгольского государства. Это событие явилось причиной возникновения так называемого монгольского вопроса, который стал предметом оживленного обсуждения в политических и общественных кругах России. Основные направления этой полемики нашли отражение в исто рической литературе, однако в имеющихся трудах, на наш взгляд, недостаточно полно освещена позиция российского Министерства иностранных дел, которое принимало окончательное решение в сло жившейся ситуации1. Задача, стоявшая перед внешнеполитическим ведомством, была весьма непростой, поскольку в условиях обострив шегося международного соперничества в дальневосточном регионе в начале XX в. непродуманные действия могли нарушить существу ющую стабильность и привести к нежелательным последствиям. Актуальность изучения позиции МИДа России по «монгольско му вопросу» обусловлена также тем, что в современной китайской литературе попрежнему преобладают утверждения, что «осущест вить откол Монголии от Китая с давних пор было общим желанием царской России»2, несмотря на то, что во многих исследованиях, 234

Позиция МИД России в «монгольском вопросе» в начале XX в. касающихся русскомонгольских отношений, убедительно доказано, что до 1911 г. Россия преследовала в Монголии прежде всего эконо мические интересы и не ставила задач оказания ей какойлибо дип ломатической помощи в создании автономии, а, тем более, в ее от делении от Китая. Как отмечалось в предисловии к публикации документов, касающихся русскомонгольских отношений, до нача ла XX в. «…у царского правительства не было достаточных полити ческих и стратегических стимулов к активизации своей политики на этом относительно захолустном участке империалистической борь бы»3. Американский исследователь Г. Фриттерс указывал на «огра ниченность даже экономической вовлеченности российского пра вительства в судьбы Монголии во второй половине XIX в.»4 В условиях обострившейся в конце XIX — начале XX в. между народной обстановки на Дальнем Востоке официальной позицией российского МИДа было поддержание status quo в регионе и сохра нение Внешней Монголии под властью Китая, но открытой и распо ложенной к России в экономическом плане. Это вытекало из общей стратегической линии российской дипломатии, которая заключа лась в сохранении между Россией и Китаем системы промежуточ ных провинций (Маньчжурии, Монголии, Синьцзяна), имеющих исторические основы для того, чтобы претендовать на независи мость, и этнически отличавшихся от коренного Китая. «По мнению царских стратегов того времени, — отмечает А.Д. Воскресенский, — государственные интересы России могли быть реализованы только путем взаимосвязанности сопредельных территорий и образования экономической «буферной зоны» под контролем России»5. Тем самым создавалась система стратегической обороны против Китая, что было особенно важно в условиях малочисленности насе ления и слабого хозяйственного освоения сопредельных сибирских территорий. Колонизационная политика Пекина в Монголии в нача ле XX в. грозила сломать эту систему, поскольку приближала китайскую границу к российским пределам, и это вызывало обеспокоенность в среде дипломатов и военных. В 1909 г. начальник Генерального штаба генерал А.З. Мышлаевский в письме министру иностранных дел С.Д. Сазонову указывал, что китайская колонизация «наносит крупный ущерб нашим экономическим интересам, а в случае воо руженного столкновения с Китаем изменит в весьма невыгодную для нас сторону и стратегическую обстановку на вероятном театре войны»6. 235

А.В. Старцев В Халхе проведение Пекином активной колонизационной по литики усилило сепаратистские настроения в среде местных князей. В июле 1911 г. под председательством ургинского хутухты состоя лось совещание, которое приняло решение обратиться к России «с просьбой о покровительстве» и «о принятии Халхи под протекто рат России»7. С этой целью в Петербург была направлена делегация князей с письмом хутухты к российскому императору Николаю II. 15 августа делегация прибыла в Петербург, где была принята управ ляющим МИДа Нератовым, а затем премьерминистром П.А. Сто лыпиным. На межведомственном совещании 17 августа 1911 г. было принято решение оказать Халхе дипломатическую поддержку и сде лать заявление Китаю о том, что проводимые в Монголии преоб разования «находятся в противоречии с… заявлениями о желании китайского правительства поддерживать дружеские отношения с Россией»8. В то же время прибывшей монгольской делегации решено было объяснить «невыполнимость в настоящую минуту задуманного мон голами полного отложения от Китая, но обещать нашу поддержку в борьбе с китайцами за сохранение самобытного строя Халхи»9. Де путация была принята П.А. Столыпиным, который, получив письмо богдогегена и четырех князей на имя царя, настойчиво советовал «…не предпринимать никаких активных против китайского прави тельства действий» и пообещал, что Россия «…постарается повлиять на Китай в смысле прекращения усиленного переселения на грани цу китайцев и посылки войск в пограничную с нами Монголию»10. Демарш российской дипломатии и начавшаяся Синьхайская ре волюция заставили Китай приостановить военнополитические пре образования в Монголии, о чем было сообщено поверенным в делах в Петербурге в октябре 1911 г.11 Однако это уже не могло остановить разраставшегося национальноосвободительного движения. 1 де кабря 1911 г. Внешняя Монголия провозгласила себя независимым государством и обратилась за поддержкой к России. Российский МИД отреагировал на это заявлением от 29 декабря, в котором была сформулирована официальная позиция по монгольскому вопросу. «Не желая вмешиваться в происходящую в Китаем борьбу и не питая агрессивных замыслов в Монголии, — подчеркивалось в докумен те, — Россия, однако, не может не интересоваться установлением прочного порядка в этой соседней с Сибирью области, где имеются крупные русские торговые интересы»12. 236

Позиция МИД России в «монгольском вопросе» в начале XX в. Для урегулирования монголокитайских отношений российский МИД предлагал свое посредничество, которое должно было стро иться, с одной стороны, на признании Монголией сюзеренитета Китая, а с другой — на официальном отказе китайской стороны от проведения запланированных военнополитических и экономиче ских преобразований. В случае отказа Пекина принять эти условия Россия оставляла за собой право «вести с монгольским правитель ством деловые отношения»13. Но, заявив о своем нейтралитете в монголокитайском конфликте, российское правительство, тем не менее, не оставалось безучастным к происходившим событиям, поскольку это касалось геополитиче ских и стратегических интересов России в дальневосточном регионе. Было принято решение начать подготовку сепаратного соглашения с правительством богдогегена, которое должно было укрепить по литическое и экономическое влияние России в Монголии. На засе дании 2 августа 1912 г. Совет министров пришел к выводу о том, что «политика выжидания в монгольском вопросе становится опасной и что наилучшим решением его в данное время было бы заключение между Россией и Халхой двустороннего дипломатического акта, сущность которого сводилась бы к обещанию русского правитель ства отстаивать самобытный строй Халхи и не допускать как ввода в Монголию китайских войск, так равно и колонизации его китай цами… Политическое значение такого акта, — говорилось в Особом журнале Совета министров, — было бы весьма серьезно, ибо китай цы оказались бы вынужденными считаться с совершившимся фак том сепаратного соглашения нашего с монголами, а эти последние оказались бы в ответственных и, впрочем, весьма для них выгодных отношениях с нашим отечеством; наконец, соглашение это значи тельно затруднило бы интриги иностранных держав против занятого нами положения в Халхе»14. При обсуждении проекта русскомонгольского договора выясни лось, что позиции центральных ведомств неодинаковы. В частности, министры финансов, торговли и промышленности настаивали на включение в текст договора положения о праве русских подданных приобретать в Монголии недвижимость без какихлибо ограничений. Это требование вызывало возражение со стороны МИДа. Ми нистр иностранных дел С.Д. Сазонов указывал на опасность карди нальных изменений прав русских подданных в Монголии, поскольку это могло вызвать противодействие со стороны западноевропейских 237

А.В. Старцев держав. «В Китае, — отмечал С.Д. Сазонов, — переплетаются и со средоточиваются важнейшие политические и торговые интересы, как наши, так и иностранных держав, причем взаимное соперниче ство их может сдерживаться в рамках мирного развития лишь при строгом соблюдении существующих трактатов и договоров». Поэтому он предлагал «положить в основу проектируемого договора с Монго лией мысль об обеспечении в ней за Россией лишь тех прав, которы ми уже пользуются там русские подданные по силе действующих до говоров»15. С.Д. Сазонов напомнил, что в соответствии с имеющимися со глашениями любое преимущество для русских подданных в Китае автоматически распространялось на подданных других государств, а потому предлагал «заключить договор, в существенных чертах воспро изводящий касающиеся Внешней Монголии постановления Санкт Петербургского трактата 1881 г. А поскольку предоставление русским подданным права повсеместного приобретения недвижимой собст венности в Монголии выходило за рамки этого договора, Министер ство иностранных дел предлагало не включать данный пункт в про ектируемое русскомонгольское соглашение16. Однако приведенные аргументы не изменили мнения министра финансов В.Н. Коковцова, и он продолжал настаивать на необходи мости обеспечить русским подданным права повсеместного владе ния землей в Монголии. В качестве компромисса он предлагал вне сти в текст соглашения положение, разрешавшее приобретать землю только для устройства торговопромышленных заведений, а не для колонизации или спекуляции17. Разногласия в определении экономической стратегии России в Монголии привели к тому, что проект соглашения с ургинским правительством был подготовлен только к августу, а подписан 21 ок тября 1912 г. Он предусматривал возможность управления Внешней Монголией национальными властями, недопущение китайской ко лонизации и присутствия здесь китайских войск. Вопросы реализа ции российских экономических интересов регулировались прилага емым к соглашению протоколом, который существенно расширял права русских подданных в занятиях торговопромышленной дея тельностью по сравнению с Петербургским договором 1881 г.18 Русские получили право эксплуатации горных и лесных богатств, открытия отделений банков, свободного плавания по рекам и озе рам Монголии. Им разрешалось приобретать в собственность участки 238

Позиция МИД России в «монгольском вопросе» в начале XX в. земли для открытия торговых и промышленных заведений и арендо вать их для занятий сельским хозяйством. По соглашению с монголь скими властями русские подданные могли строить мосты и учреждать почту. Так же, как и в Петербургском договоре, они пользовались правом беспошлинной торговли на всей территории страны и могли производить сделки на наличные деньги, в кредит или в обмен на товары. Однако, в отличие от прежнего порядка, ни хошуны, ни го сударственные учреждения не несли ответственности за долги част ных лиц. Споры по сделкам между русскими и монголами должны были теперь разрешаться особыми смешанными комиссиями в сос таве русского консула и представителя местных властей. При этом российское правительство получало право назначать своих консулов в те места, которые найдет нужным19. Договор 21 октября 1912 г. вызвал энергичные протесты Пекина. В письменных обращениях в российский МИД китайское прави тельство подчеркивало, что Монголия является составной частью Китая и не имеет права заключать какиелибо международные со глашения. Поэтому оно настаивало на аннулировании подписанных документов. В результате дипломатических встреч и оживленной переписки, продолжавшейся почти год, стороны пришли к компромиссу, за фиксированному в русскокитайской декларации 23 октября 1913 г. В соответствии с этим документом Россия признавала сюзеренные права Китая, а Китай, в свою очередь, — автономию Монголии. Что касается объема полномочий ургинского правительства, то этот вопрос должен был получить свое разрешение в результате русско китайскомонгольских переговоров, которые было решено провести в Кяхте20. На предстоящих переговорах перед российской делегацией стояла очень сложная задача: не нарушая сложившегося баланса сил в даль невосточном регионе, добиться доминирующего положения во Внеш ней Монголии, продолжавшей оставаться, согласно русскокитайской декларации 1913 г., частью Китая. В период подготовки к переговорам Петербургом принимались меры, побуждающие Монголию следовать в фарватере российской политики. Важную роль в этом плане должен был сыграть визит в Россию премьерминистра монгольского правительства Сайн нойонхана НамнанСурена. Этот визит состоялся в конце 1913 г., и его главной целью было получение Монголией военной и финансовой 239

А.В. Старцев помощи, которая была необходима ургинскому правительству для продолжения военных действий в Барге и Внутренней Монголии с целью их присоединения к Халхе. Российские политики неоднократно выступали против амбици озных планов ургинских правителей. В беседах с Сайннойонханом С.Д. Сазонов настойчиво указывал ему на «несбыточность надежды его правительства добиться объединения всех монголов в одно госу дарство и признания независимости со стороны держав». Главной задачей правительства на данном этапе, по его мнению, было созда ние «сильного монгольского государства, что может явиться лишь результатом многолетней упорной внутренней работы». Именно на эти цели российское правительство готово было предо ставить Монголии ссуду в 3 млн руб. (первая ссуда в размере 2 млн руб. была предоставлена Монголии в январе 1913 г.). При встрече мон гольского премьера с В.Н. Коковцовым речь шла об употреблении ссуды «исключительно на предприятия, клонящиеся к культурному развитию и обогащению Монголии»21. Кроме кредита, российское правительство предполагало оказание помощи в организации государственного хозяйства, финансов, та моженной службы Монголии, ибо без этого предполагаемая широ кая автономия Халхи не могла бы состояться. Опасаясь, что молодое монгольское правительство не сумеет использовать полученные кре диты с максимальной пользой, Министерство финансов направило в 1914 г. в Ургу советника С.А. Козина, который, кроме контроля за расходованием ссуды, должен был оказать финансовотехническую помощь в организации государственного хозяйства, податной и та моженной службы. Для решения этих задач было образовано Управление русского советника, для работы в котором С.А. Козин пригласил специали стов из России. Сотрудники Управления навели некоторый порядок в организации государственных финансов, в частности, был состав лен бюджет Министерства финансов, что позволяло осуществлять контроль за доходами и расходами. Помощник С.А. Козина П.А. Витте в 1915–1916 гг. провел предварительное статистикоэкономическое исследование страны, а в 1918 г. — первую в истории Монголии пе репись населения и скота. Кроме того, по настоянию С.А. Козина, в правительстве было учреждено Управление государственными иму ществами, целью которого было «получение казной от государст венных имуществ дохода, установление правильного, не истощаю 240

Позиция МИД России в «монгольском вопросе» в начале XX в. щего их использования, а также расширение оброчного хозяйства, регистрация, правильная оценка и отвод в натуре оброчных статей с составлением планов, надзора и охраны на местах»22. В 1914 г. по инициативе дипломатического агента в Урге А.Я. Мил лера российская сторона начала переговоры о заключении соглаше ния по железнодорожному строительству в Монголии. В инструкции Министерства иностранных дел А.Я. Миллеру рекомендовалось не на стаивать на исключительном праве России строить железные до роги во Внешней Монголии, но «…фактически закрепить за нами то право, как вытекающее из естественного географического и торго вого тяготения автономной Монголии к нашим сибирским владени ям и к обслуживающей их нашей рельсовой сетью»23. 28 октября 1914 г. такое соглашение было подписано. В этом до кументе Россия принимала на себя обязательства оказывать всесто роннюю помощь в сооружении железных дорог, а Монголия не долж на была начинать железнодорожное строительство или выдавать концессии без согласования с российской стороной24. Несмотря на определенные успехи, достигнутые в урегулировании международноправового аспекта монгольского вопроса, российское правительство сознавало, что подписанные документы не гаранти ровали российским предпринимателям абсолютного преобладания на монгольском рынке. Поиски путей и способов достижения этой цели осложнялись отсутствием единства в высших правительственных кругах. Министер ство торговли и промышленности испытывало сильное давление со стороны предпринимателей, которые считали, что торговый прото кол Ургинского договора не дает достаточных гарантий их успешной деятельности в Монголии. В частности, купечество выступало за по вышение таможенных тарифов на товары, поступавшие в Монголию из Китая. Именно этот вопрос, по мнению министра торговли и про мышленности С.И. Тимашева, «представляется чрезвычайно важ ным», и он в письме к С.Д. Сазонову предлагал «установить на настоя щий вопрос единообразный, согласованный взгляд правительства»25. В ответ на эти требования С.И. Сазонов в письме к С.И. Тимашеву от 17 февраля 1914 г. подчеркивал, что для русской торговли «сущест вует льготное положение, далее которого в смысле выгод некуда идти, если не прибегнуть к премированию русского вывоза в Монго лию»26. В отличие от русских товаров, ввозимых в Монголию бес пошлинно, иностранные изделия облагались сбором, составлявшим 241

А.В. Старцев 12,5% их стоимости. А потому, считал министр, попытки повысить таможенный тариф на монгольскокитайской границе противоре чили принципу равных возможностей в Китае и неизбежно вызвали бы протесты западных держав, что «скомпрометирует наше поло жение в монгольском вопросе и заставит нас идти на такие уступки, которых можно избежать, если не затрагивать открыто интересов держав»27. Кроме урегулирования таможенного обложения для усиления экономического влияния России в Монголии требовалась реализа ция целого комплекса мер: расширения ассортимента русского экс порта, снижения накладных и транспортных расходов при доставке товаров, улучшение путей сообщения, организация кредитной под держки торговцам и т.д. Существенную роль в развитии торговоэкономических связей с Монголией должен был сыграть организованный в марте 1911 г. Дальневосточный отдел Российской экспортной палаты, который задумывался как представительный орган, объединявший россий ских предпринимателей, работавший в странах Дальнего Востока. Как подчеркивал его руководитель А.Н. АркадийПетров, Дальне восточный отдел — это «нейтральная почва, на которой могли бы сойтись крупные и мелкие коммерсанты, одинаково заинтересован ные в процветании русской торговли, росте собственных интересов в странах Дальнего Востока, особенно в смежных с Россией областях Китая и Японии»28. Монголии Дальневосточный отдел уделял особое внимание. Так, в 1912 г. из 136 докладов и сообщений, заслушанных на его заседаниях, 58 (42,6%) было посвящено вопросам русскомонгольской торговли. При отделе было создано несколько комиссий для подготовки доку ментов и решений по данному вопросу (комиссия по выработке ус тава РусскоМонгольского акционерного общества, комиссия по изучению тарифных и таможенных ставок и пр.)29. Таким образом, ко времени начала тройственных переговоров Россия значительно укрепила свои позиции во Внешней Монголии, и важнейшей задачей российской дипломатии на конференции в Кяхте было закрепление их в соответствующих документах. Кяхтинская конференция начала свою работу 26 августа 1914 г. и продолжалась в течение восьми месяцев. Только к концу мая 1915 г. удалось, наконец, согласовать весь текст русскокитайскомонголь ского соглашения. Подписанный документ представлял собой ком 242

Позиция МИД России в «монгольском вопросе» в начале XX в. промиссное решение монгольского вопроса. Внешняя Монголия признавала сюзеренитет Китая, а Россия и Китай — ее автономию. Ургинское правительство получало исключительное право ведать всеми делами внутреннего управления, а также могло заключать международные договоры и соглашения, касавшиеся вопросов тор говли и промышленности. Россия и Китай обязывались не вмеши ваться в дела внутреннего управления Автономной Монголии. Весьма важной для России была 21 статья соглашения, призна вавшая в полном объеме торговый протокол Ургинского договора 21 октября 1912 г., дававший российским подданным широкие воз можности для занятия предпринимательской деятельностью. Таким образом, российская делегация на Кяхтинских перегово рах в целом решила поставленные перед ней задачи. Россия законо дательно закрепила свои экономические преимущества во Внешней Монголии, хотя ей и не удалось полностью монополизировать мон гольский рынок, как того желали предпринимательские круги Евро пейской России. В то же время Кяхтинское соглашение не нарушало сложившегося баланса сил в дальневосточном регионе и не затраги вало интересов западноевропейских держав в Китае. Что же касается исторических судеб Монголии, то здесь действия России носили объективно прогрессивный характер. Россия вос препятствовала широкой китайской колонизации, ставившей целью полную ассимиляцию монголов, способствовала восстановлению монгольской государственности в виде теократической монархии, не допустила в 1912–1915 гг. оккупации Халхи Китаем, который и слы шать не хотел о монгольской автономии, а тем более — независи мости. Кроме того, как справедливо отмечает С.Г. Лузянин, «…цар ская Россия поддерживала более прогрессивно настроенных светских князей, которые заставляли клерикальную группировку высших лам идти на тесное экономическое и политическое сближение с Россией, тем самым усиливать в самой Монголии процесс проведения соци альноэкономических реформ, реорганизации государственно адми нистративного аппарата, демократизацию монгольского парламента (хурала), создание армии»30. Что касается полной независимости Монголии, то, как убеди тельно доказал в своей монографии Е.А. Белов и как свидетельству ют рассмотренные выше факты, этот вопрос российскими полити ками не ставился, и утверждения о том, что Петербург не выполнил своих обещаний, не соответствуют реальным событиям31. Россия, 243

А.В. Старцев признавая стремление монголов к национальной независимости справедливым, считала что уровень их социальноэкономического и политического развития является недостаточным для образования суверенного государства.

Примечания 1

2

3 4 5

6

7

8 9 10 11

12

13

Ванина И.Ю., Кузьмин Ю.В. Ликвидация цинского господства в Монго лии в 1911 г. и общественное мнение России (к постановке проблемы) // XXII научная конференция «Общество и государство в Китае» : тез. докл. М., 1991. Ч. 2. С. 109–112; Кузьмин Ю.В. Позиция демократической ин теллигенции России в «монгольском вопросе» после Синьхайской рево люции // XXIII научная конференция «Общество и государство в Китае» : тез. докл. М., 1991. Ч. 2. С. 68–72; Кузьмин Ю.В. Русскомонгольские от ношения в 1911–1912 годах и позиция общественных кругов России // MongolicaIII. СПб., 1994. С. 75–79 и др. Liu Cunkuang. Zhong E guanxi yu Wai Menggu zi Zhongguo de fenli (1911– 1915) (Китайскороссийские отношения и отделение Внешней Монголии от Китая (1911–1915 гг.) // Zhong E guanxi de lishi yu xianshi (История и со временное состояние китайскороссийских отношений). — Henan Daxue chubanshe, 2004. С. 153. (Перевод с китайского А.А. Старцевой). Подроб нее см.: Старцев А.В., Старцева А.А. «Монгольский» вопрос начала XX в. в современной китайской историографии // Сибирь и Центральная Азия: проблемы этнографии, истории и международных отношений. Третьи на учные чтения памяти Е.М. Залкинда. Барнаул, 2007. С. 198–212. Красный архив. Т. 7(37). М.;Л., 1928. С. 9. Fritters G. Outer Mongolia and Its International Position. London, 1951. P. 51. Воскресенский А.Д. Китай и Россия в Евразии: Историческая динамика политических взаимовлияний. М., 2004. С. 421. Архив внешней политики Российской империи. Ф. Миссия в Пекине. Д. 310. Л. 37. Международные отношения в эпоху империализма. М., 1939. Сер. 2. Т. XVIII. Ч. 1. С. 271. Там же. С. 341. Там же. С. 339–341. Там же. С. 401. Международные отношения в эпоху империализма. М., 1939. Сер. 2. Т. XVIII. Ч. 2. С. 149. Гримм Э.Д. Сборник договоров и других документов по истории междуна родных отношений на Дальнем Востоке (1842–1925). М., 1927. С. 179. Там же.

244

Позиция МИД России в «монгольском вопросе» в начале XX в. 14

15 16 17 18 19

20 21 22 23 24 25 26

27 28 29 30

31

Международные отношения в эпоху империализма. М., 1940. Сер. 2. Т. XX. Ч. 2. С. 6–7. Там же. С. 8. Там же. С. 9. Там же. С. 74. Там же С. 134–135. Русскокитайские отношения. 1689–1916: официальные документы. М., 1958. С. 122–126. Гримм Э.Д. Указ. соч. С. 184. Красный архив. Т. 7(37). С. 64–65. Цит по: Майский И. Современная Монголия. Иркутск, 1921. С. 281. Красный архив. Т. 7(37). С. 51. Гримм Э.Д. Указ. соч. С. 87–88. Государственный архив Иркутской области. Ф. 25. Оп. 11. Д. 60. Л. 69об. Российский государственный исторический архив. Ф. 23. Оп. 8. Д. 244. Л. 126. Там же. Л. 128. Русский экспорт. СПб., 1911. № 1. С. 11. Российская экспортная палата: Отчет за 1912 год. СПб., 1913. С. 107–108. Лузянин С.Г. Русскомонгольские отношения накануне Октябрьской ре волюции в России // Народы Востока. Основные тенденции и противо речия социальноэкономического и политического развития. Иркутск, 1986. С. 32. Белов Е.А. Россия и Монголия (1911–1919 гг.). М., 1999. С. 5, 89–91, 193.

Т.А. Шеметова (Барнаул)

Советско синьцзянские переговоры о заключении временного торгового соглашения и их итоги Большую роль в развитии торговоэкономических отношений между государствами играет наличие торгового соглашения, которое регулирует правовой порядок торговли. Именно отсутствие подобно го рода договора мешало советским властям расширить свое эконо мическое и политическое влияние в китайской провинции Синьцзян в начале 20х гг. ХХ в. Подписанный в мае 1920 г. «Илийский прото кол», регулировавший торговлю с Кульджинским округом, не отвечал новым требованиям. Вторая делегация, направленная советским пра вительством в Урумчи в 1921 г. для заключения нового торгового дого вора с Синьцзяном и решения вопроса о возможности работы совет ских дипломатических и коммерческих представителей в Кашгаре, Аксу, Чугучаке, Тарбагатае, завершилась полной неудачей. Начиная с октября 1922 г. переговорный процесс между уполно моченными представителями СССР и Западного Китая вновь во зобновился. Однако добиться какихлибо значимых результатов в ходе переговоров также не удалось, несмотря на заинтересованность как китайской, так и советской стороны. Очередной раунд советско синьцзянских переговоров о заключении торгового соглашения на чался в августе 1923 г. и продолжался до мая 1924 г. 246

Советскосиньцзянские переговоры… Ряд исследователей, изучающих историю китайской провинции Синьцзян, в своих работах считали основной причиной возобновле ния двухсторонних переговоров экономический фактор. Вместе с тем, документальные источники позволяют сделать вывод о том, что кро ме экономических причин имелись и политические мотивы. Возоб новление переговоров с синьцзянской провинцией в 1923 г. народ ный комиссар по иностранным делам Г.В. Чичерин в своем письме заместителю народного комиссара по иностранным делам Л.М. Ка рахану объяснял следующим образом: «…на сепаратные переговоры мы пошли в момент, когда не было почти никакой надежды на ско рое общее соглашение с Китаем и только этим путем нам казалось возможным, так или иначе, обеспечить наши политические и эко номические интересы в Синьцзяне»1. Подругому обстояло дело с мо тивацией возобновления переговоров со стороны властей синьцзян ской провинции. В оценке данной ситуации можно согласиться с точкой зрения уполномоченного по ведению переговоров в Урумчи Э.К. Озорнина, который считал, что основная причина согласия на переговоры со стороны китайцев являлась исключительно полити ческой: «истинный побудитель китайцев к соглашению с нами вы яснился, конечно, не сейчас (т.е. не к окончанию переговоров. — Т.Ш.), и я уже в целом ряде различных докладов утверждал, что причина вовсе не экономического характера заставляют китайцев вести с нами переговоры»2. Анализируя ход переговоров в Урумчи, Э.К. Озорнин в своем послании на имя народного комиссара по ино странным делам Г.В. Чичерина отмечал ряд просчетов, допущенных политическим отделом Среднего Востока при оценке социально экономической и политической ситуации в Синьцзяне накануне переговорного процесса, которые не позволили полностью исполь зовать имевшийся у советских представителей потенциал. Еще до начала переговоров политическим отделом Среднего Востока была предпринята попытка выяснить заинтересованность китайцев в согла шении. Основываясь на имеющейся в отделе информации, был сделан однозначный вывод о том, что китайцы заинтересованы в заключении с СССР торгового соглашения, главным образом, по причинам эко номического характера. В качестве подтверждения этой информации Э.К. Озорнин указывал на громадное количество залежавшегося в Синьцзяне и гниющего сырья, которое в дореволюционный пери од экспортировалось в Россию3. Согласно существующему мнению в связи с заинтересованностью синьцзянской провинции в торговле 247

Т.А. Шеметова с СССР последним предпринимались шаги для нажима на власти китайской провинции с целью сделать их уступчивее в процессе ве дения переговоров. Однако в ходе переговоров выяснилось, что точка зрения о «громадной заинтересованности в нас» синьцзянских влас тей, доминирующая в верхних эшелонах советской власти, была не верна. А если таковая заинтересованность и имелась, то это об стоятельство являлось лишь второстепенным фактором, заставляю щим китайцев искать точки соприкосновения с Советским Союзом. Далее в своем письме народному комиссару по иностранным делам Г.В. Чичерину Э.К. Озорнин аргументировал свои выводы по это му вопросу: «Синьцзян действительно имеет экспортный хлопок и шерсть. О скоте говорить не приходится, так как в последние годы рядом повторившихся джутов, скот настолько уменьшился в своем количестве, что одно время серьезно предполагали, на несколько лет, совершенно воспретить вывоз скота из Синьцзяна, и сейчас при разработке пошлин они пытаются ввести запретительные вывозные пошлины»4. Постановление Совнаркома о снятии не только пош лин, но и лицензий на ввоз скота в Советский Союз из Синьцзяна совершенно не привело китайцев в ожидаемый со стороны совет ских властей восторг, а наоборот, заставило их подумать о создании условий, при которых скот не вывозился бы из провинции. Вопрос с хлопком и шерстью обстоял несколько иначе. Эти виды сырья в Синьцзяне действительно имелись и могли бы вывозиться из провинции в большом количестве для нужд советской промыш ленности. Но советские власти, по мнению Э.К. Озорнина, делали из этого обстоятельства неправильный вывод о полной зависимости китайского купечества, занимавшегося поставками шерсти и хлоп ка, от потребностей советского рынка: «оно (сырье. — Т.Ш.) выво зится и сейчас, и мы совершенно не правы предполагая, что с этим сырьем дело обстоит здесь так безнадежно»5. Когда советские экс перты оценивали экономическое положение Синьцзяна, сложивше еся к 1923–1924 гг., они принимали за основу данные об экономике Синьцзяна из практики довоенных лет и не учитывали тот факт, что за годы ослабления торговых отношений с Россией китайская про винция Синьцзян в какойто степени уже научилась обходиться без российского рынка. Если до революции синьцзянское сырье выво зилось исключительно в Россию, то в рассматриваемый период оно стало экспортироваться и на Восток. Значительные изменения про изошли в экономике провинции: так, площади, которые засевались 248

Советскосиньцзянские переговоры… ранее хлопком, значительно уменьшилась, а посевы пшеницы воз росли, на юге провинции были увеличены объемы посевов риса, все это привело к снижению производства экспортного хлопка. На ко личество экспортируемого хлопка повлияло и то обстоятельство, что население Синьцзяна стало в большей степени одеваться не в рос сийский сатин, как традиционно сложилось в дореволюционный период, а в материю (мату) собственного производства. За годы ре волюции и Гражданской войны в России местное население провин ции привыкло к этой материи, а ее дешевизна в сравнении с россий ским ситцем «дает нам полную уверенность встретить громадные затруднения, кои нам придется побороть, при ввозе и распределении здесь (Синьцзяне. — Т.Ш.) нашей мануфактуры»6. Часть оставше гося после производства маты хлопка шла на экспорт в советское го сударство, которое, несмотря на отсутствие договора, продолжало торговлю с Западным Китаем. В сложившейся ситуации Советский Союз был настолько заинтересован в этой торговле, что даже во вре мя переговоров в Урумчи, когда в целях давления на китайских пред ставителей была предпринята попытка закрыть границу до подписа ния соглашения, сделать этого советская сторона не смогла. Дешевизна хлопка, выращенного в Синьцзяне, давала возмож ность его экспорта через Дальний Восток. Желающих купить синьц зянское сырье было немало и в самой провинции, где ранее кроме купцов из царской России не было ни одного иностранца, а в рас сматриваемый период времени было открыто большое количество английских, американских, немецких и других торговых фирм, ску павших сырье. В отношении экспорта шерсти, особенно высших сортов, вопрос обстоял еще более благоприятно для китайских торговцев. На это сырье существовал громадный спрос со стороны иностранных фирм, в том числе Советский Союз закупал его в больших количествах для нужд промышленности. Сложившееся положение дел на синьцзян ском рынке в большей степени устраивало власти провинции, они не считали его более выгодным, чем прежде, но, по мнению Э.К. Озор нина, «во всяком случае, принимают шаги к упрочению такового положения, чем к изменению его»7. Если в дореволюционный период иностранная торговля в этой китайской провинции всегда сталкивалась с массой препятствий, то затем для иностранной торговли были открыты почти все города Синьцзяна, а в конце 1923 г. пекинское правительство открыло для 249

Т.А. Шеметова иностранной торговли даже Урумчи. Такая политика китайских властей вполне объяснима. Дуцзюну была необходима валюта, а иностранцы, которые производили закупки в Синьцзяне, ее дава ли. Советское государство позволить себе этого не могло. В случае восстановления прежнего положения торговли Синьцзяна исклю чительно с Советским Союзом дуцзюн поставил бы провинцию в условия полной зависимости от Внешторга. Это обстоятельство и являлось одной из причин ожесточенной борьбы, которую про водили власти Синьцзяна в отношении Внешторга, стремившиеся не допустить его на территорию Восточного Туркестана. Несмотря на это, китайцы шли на соглашение с СССР, фактически уступая по целому ряду вопросов, предоставлявших Советскому Союзу односторонние выгоды. Сознательно жертвуя частью своих экономических интересов, китайцы считали, что «для них даже и при этих условиях выгодно иметь с нами (т.е. советским государством — Т.Ш.) соглашение, наличие которого гарантирует им безопасность Синьцзяна от наших агрессивных намерений, в наличии которых они не сомневаются ни одной минуты. Вот это, пожалуй, и является одной из главных причин, заставляющих китайцев идти на перего воры с нами»8. Опасность, которую китайцы ожидали от союзного государства, по мнению того же Э.К. Озорнина, имелась со стороны соседней с Западным Китаем Монголии. Факт получения Монголией автоно мии очень сильно влиял на настроение порабощенных китайцами западных монголов, населявших северные районы Синьцзяна. Эта часть населения провинции являлась прекрасным материалом для агитации за восстание в пользу освобождения от китайцев и соеди нения с автономной Монголией. Сложившееся положение дел бес покоило китайские власти. Они боялись, что при скрытой поддержке Советского Союза монгольские войска могли появиться на террито рии синьцзянской провинции, а это грозило китайцам потерей Джун гарии, богатой полезными ископаемыми и ставшей объектом китай ской колонизации. Как писал по этому поводу в своем письме Г.В. Чичерину Э.К. Озор нин: «боязнь китайцев в данном случае совершенно понятна… в случае движения монгольских войск, Синьцзян никакой помощи из центра не получит, да если бы и были посланы на подмогу войска, они при шли бы слишком поздно. Рассчитывать же на собственные синьц зянские силы было бы смешно. Между тем расстояние от Кобдо до 250

Советскосиньцзянские переговоры… синьцзянской границы очень небольшое, что даже из Урумчи это рас стояние больше»9. Действительно, вооруженные силы Синьцзяна были незначитель ными. По сведениям, полученным из донесения одного из членов Монгольской Народной Партии, синьцзянские вооруженные силы в 1922 г. состояли из 4040 солдат и офицеров10, на вооружении кото рых находилось около 25 пушек, в большинстве своем (по сведениям того же агента) испорченных, до 10 пулеметов и очень небольшое количество к ним снарядов и патронов. Китайские солдаты были вооружены японскими и русскими винтовками… кремневками и бер данками, к которым не имелось ни одного патрона11. По данным, полученным Исполкомом Коминтерна от агента С. Нацова из Кульд жи, к началу 1924 г. общая численность войск Западного Китая «всех родов и группировок составляет 17391 человек»12. Указанное С. На цовым количество вооруженных сил Синьцзяна более чем в 4 раза превышало численность войск, приводимых в донесении члена Мон гольской Народной Партии Дембрила. Возможно, что за 1923 г. это число возросло, но эта разница в сведениях о количестве войск не влияла на общую оценку боеспособности синьцзянской армии. Как и Дембрил, С. Нацов в своем донесении указывал на низкий уровень подготовки солдат синьцзянской армии, на недостаточное вооружение, а также на некомпетентность командующего состава. В итоге С. Нацов сделал вывод о том, что «вооруженные силы Синь цзяна не способны не только на наступление, но и на оборону своей границы»13. Существовавшие в китайской провинции вооруженные силы были не в состоянии отразить наступление монгольской армии в случае, если последняя начала бы вторжение на территорию синь цзянской провинции. Китайцы не могли рассчитывать в этой ситуа ции и на вмешательство иностранцев, которые были не способны изза дальности расстояний быстро перебросить свои войска в про винцию. Вместе с тем, китайцы боялись возможности активных выступле ний Советского Союза против Синьцзяна. Наконец, китайцы были не уверены в том, что Советский Союз будет вообще воздерживаться от проведения революционной ра боты по организации отдельных групп и народов Синьцзяна, чтобы помочь последним восстать против китайских властей. Это предпо ложение китайских властей также было не лишено оснований. Еще в 1922 г. некоторыми представителями Коминтерна рассматривалась 251

Т.А. Шеметова «своевременность и целесообразность постановки революционной работы в настоящий момент в ИлиТарбагатайском крае», в кото рую, «несомненно, будет втянута и вся Синьцзянская провинция, а возможно и Ганьсуйская, лежащая между Тибетом и Монголией»14. С позиции революционной Монголии и II Интернационала эта ра бота признавалась нужной и своевременной, так как монгольские военные власти и политические круги, в свою очередь, не исключали возможности наступления китайских войск, в том числе и со стороны провинции Синьцзян, с целью захвата Кобдо и Урянхайского края. С этой точки зрения «создание революционного взрыва в глубоком тылу западнокитайской армии является не только революционной, но и военностратегической необходимостью, как и постановка ре волюционной работы в юговосточной Монголии»15. Тем более, что по данным военнополитической разведки, проведенной партией и правительством МНР, а также сведениям особой делегации, по бывавшей в Синьцзянской провинции и заручившийся там офи циальными документами о «готовности воссоздать 11 сеймов кит туркестанских монгол» и установившей связь с революционными организациями синьцзянских мусульман, отмечено наличие силь ного революционного движения в провинции16. В планах некоторых представителей Коммунистической партии и военачальников Красной армии в 20е гг. ХХ в. существовало на мерение превратить Синьцзян в плацдарм для очередной социали стической революции. Поэтому разработка проекта о заключении с СССР торгового, а не политического соглашения фактически не удов летворяла китайцев. Дуцзюн не раз заводил разговоры с Э.К. Озор ниным о том, что «после подписания соглашения, не дурно было бы нам (т.е. Синьцзяну и Советскому Союзу. — Т.Ш.) подписать еще несколько соглашений, уже секретного характера»17. Нужно приз нать, разрабатываемое Временное торговое соглашение мало давало советскому государству возможностей для проведения официальной работы во всех районах Синьцзяна. В этой связи понятными стано вятся мотивы поведения дуцзюна, который не торопился с подпи санием соглашения и в то же время предпринимал разнообразные меры для того, чтобы даже самые трудноразрешимые вопросы не мог ли послужить причиной для прекращения переговоров. Попытки советских властей «надавить» на китайские власти пу тем «ущемления» торговли с провинцией с целью ускорить подписа ние соглашения производили на дуцзюна впечатление, как писал 252

Советскосиньцзянские переговоры… Э.К. Озорнин, «до обидности малое, а наши обещания громадных торговых операций в Синьцзяне по окончании переговоров, произ водят на него впечатление еще меньшее»18. Но как только произош ли «недоразумения» в Афганистане, в результате которых советские войска были выдвинуты к Кашгарской границе, как дуцзюн пошел на ряд значительных уступок по целому ряду серьезных вопросов. По твердому убеждению уполномоченного Э.К. Озорнина: «Один слух о возможности движения монгольских войск в Синьцзян, сразу дал бы нам возможность подписать соглашение, имея спорные ста тьи в нашей редакции»19. Это свидетельствовало о значимости для представителей провинции в переговорах политического мотива, который в определенные моменты переговоров превалировал над экономическим. Таким образом, можно сделать вывод о том, что китайцы были заинтересованы в урегулировании отношений с СССР и преследо вали не столько экономические интересы, как до начала перегово ров предполагали в аналитическом отделе Ближнего Востока МИД СССР и большинство исследователей, но в большей степени поли тические. В ходе переговорного процесса советскими представите лями были сделаны верные выводы о том, что влиять на дуцзюна можно посредством мероприятий не только экономического или узко торгового характера, но и другим способом, как выражался Э.К. Озор нин, «…оставляя его всегда с уверенностью возможной для него с нашей (советской. — Т.Ш.) стороны угрозы… и использовать ее в качестве неплохого дипломатического маневра»20. Окончательного подписания советскосиньцзянского торгового соглашения в рас сматриваемый период так и не произошло. Его проект был изъят уполномоченным СССР из комиссии законодательных предполо жений буквально за несколько часов до его рассмотрения, когда было получено сообщение о том, что 31 мая 1924 г. подписано «Сог лашение об общих принципах для урегулирования вопросов между СССР и Китайской Республикой»21, которое в некоторой степени урегулировало правовые отношения между двумя государствами и легализовало часть статей, заложенных в договор с Синьцзяном. Отказ от подписания соглашения вызвал неоднозначную реак цию в высших кругах советской власти. Ряд известных политиче ских деятелей, таких как Г.В. Чичерин, настаивали на разрыве согла шения с провинцией Синьцзян, объясняя свою позицию тем, что после общего соглашения с Китаем и перед началом торговых пе 253

Т.А. Шеметова реговоров в Пекине продолжение переговоров в Урумчи не только нецелесообразно, но было бы также актом нелояльности в отноше нии Пекина. Окончательный разрыв переговоров, по мнению некоторых совет ских политических деятелей, зависел от уступок, полученных Совет ским Союзом на переговорах в Пекине, а Синьцзянскую провинцию предполагалось использовать в качестве разменной монеты в пере говорах с Центральным китайским правительством. Такая позиция была основана на еще доминирующем убеждении о полном контроле над Синьцзяном со стороны центрального Китая, включая и торго воэкономическую деятельность, а также бытующем мнении о пол ной экономической зависимости провинции от Советского Союза. Между тем ряд известных советских политических деятелей, ре ально представляющих ситуацию в провинции Синьцзян, в их числе Уполномоченный по ведению переговоров в Урумчи Э.К. Озорнин, предостерегали Москву о том, что «не вполне точно понята (Моск вой) синьцзянская обстановка и в силу этого заинтересованность в нас (СССР. — Т.Ш.) переоценена»22. По его прогнозам, в Синьц зяне после разрыва переговоров могла сложиться ситуация при ко торой торгорганам Внешторга в ряде округов провинции, в частно сти в Кульдже и особенно Чугучаке, пришлось бы преодолевать значительные трудности в борьбе за право существования на этих рынках, что, несомненно, отразилось бы на их деятельности. Тем бо лее, что после подписания соглашения в Пекине, писал Э.К. Озор нин члену коллегии НКВТ Я.Д. Янсону: «нам (СССР. — Т. Ш.) бу дет нелегко найти способ давления на местные китайские власти»23. Послание Э.К. Озорнина в Москве не приняли всерьез, в результате чего переговоры в Урумчи были прерваны. Как оказалось позднее, Э.К. Озорнин был прав в своей оценке ситуации, сложившейся в Синьцзяне. Отказ со стороны СССР от подписания почти готового Временного торгового соглашения с Западным Китаем оказал отри цательное влияние на дальнейшее развитие торговоэкономических отношений между двумя сопредельными территориями, и советскому государству впоследствии пришлось приложить немало усилий для того, чтобы переломить сложившуюся ситуацию. Практически единст венным положительным результатом этого этапа переговоров можно считать взаимное открытие консульств, но основная задача перего воров так и не была решена: попрежнему отсутствовал правовой ба зис для работы органов НКВТ в Синьцзяне. 254

Советскосиньцзянские переговоры… Примечания 1

2 3 4 5 6 7 8 9 10

11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23

Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф. 413. Оп. 3. Д. 1957. Л. 147. Там же. Л. 88. Там же. Л. 89. Там же. Л. 88. Там же. Л. 88. Там же. Л. 87. Там же. Л. 87. Там же. Л. 86. Там же. Л. 86. Российский центр хранения и изучения документов новейшего времени. Ф. 514. Оп. 1. Д. 27. Л. 8–9. Там же. Л. 9. Там же. Д. 48. Л. 38. Там же. Д. 20. Л. 4. Там же. Там же. Д. 27. Л. 4. Там же. Л. 85. РГАЭ. Ф. 413. Оп. 3. Д. 1957. Л. 85. Там же. Л. 85. Там же. Л. 64об. Там же. Документы внешней политики СССР. М., 1963. Т. VII. С. 331–345. РГАЭ. Ф. 413. Оп. 3. Д. 1957. Л. 144. Там же.

Н.В. Кольцова (Барнаул)

Становление и развитие региональных торговоэкономических связей Западной Сибири с сопредельными странами Востока в советский период: этапы, направления и итоги В настоящее время изучение региональных экономических свя зей СССР с традиционными партнерами — Китаем и Монголией приобретает все большую актуальность. Стремительный экономиче ский рост современного Китая, постепенное превращение его в один из центров мирового влияния, значительное продвижение его в ре гион Центральной Азии, к границам Российской Федерации, с од ной стороны, активные поиски Монголией своего экономическо го и политического места в мире, с другой стороны, актуализируют необходимость изучения экономических аспектов истории взаимо отношений в рамках исторически сложившейся триады Россия — Монголия — Китай. Эти государства связывают многовековые отношения. Характерной особенностью торговоэкономических от ношений между ними являлась значительная роль межрегионального приграничного сотрудничества. Особое место при этом традицион но занимала Сибирь, на протяжении столетий она развивает и со вершенствует свои экономические, дипломатические и культурные связи с Китаем и Монголией. Практическая неизученность истории 256

Становление и развитие региональных… регионального внешнеэкономического сотрудничества Западной Си бири и прежде всего Алтайского региона с сопредельными странами Востока в советский период, необходимость определения места и роли последнего в структуре внешнеэкономических связей СССР обус ловливают актуальность обращения к этой проблеме. Алтайский регион во внешнеэкономических связях СССР с Ки таем и Монголией в рассматриваемый период занимал определен ное место, однако степень его значимости и роли в общей структуре советскокитайских и советскомонгольских торговоэкономических отношений на разных этапах была различной. Анализ торговоэко номических отношений Алтайского края в советский период с сопре дельными странами Востока — Монголией и Китаем позволяет выделить пять периодов их развития. Первый из них охватывает 20е гг. ХХ в., которые являлись важным этапом в установлении и развитии советскомонгольских и советско китайских отношений. Приоритетным направлением региональных торговоэкономических отношений Западной Сибири являлось мон гольское. Восстановление торговых отношений первоначально осу ществлялось на уровне приграничных связей, в которых особую роль сыграли Алтайская губерния и Чуйский тракт. Что касается торго вых контактов губернии с Китаем в указанный период, то следует обратить внимание, что Китай в первую очередь выступал в качестве основного конкурента на монгольском рынке и внешнеполитиче ского фактора в советскомонгольских отношениях. Вместе с тем он являлся основным реэкспортером товаров обменного значения, в том числе через алтайские представительства советских торговозагото вительных организаций. Монголия рассматривалась и как транзит ный регион в торговых отношениях Алтайской губернии с Китаем, в первую очередь с Синьцзяном. Помимо этого в 1925 г. Алтайская губерния заявляет о себе участием в предполагавшейся объединенной выставке товаров взаимного экспорта Китая и СССР в Харбине1. В период с 1917 по 1921 г., Февральской и Октябрьской рево люций, Гражданской войны, русскомонгольские торговые и прочие деловые связи не были полностью прекращены. Именно торговые контакты приграничных территорий Сибири и Монголии не дали окончательно прерваться российско (советско)монгольским отно шениям. Еще до установления официальных советскомонгольских дипломатических связей в Алтайской губернии торговозаготови тельную работу в приграничных районах Монголии вели агенты 257

Н.В. Кольцова Алтгубисполкома и Чуйская контора Центросоюза. Анализ торговых связей губернии в указанный отрезок времени опровергает традици онный вывод тех исследователей, которые полагают, что революци онные перемены в России окончательно прекратили торговые от ношения с Монголией. Монгольская народная революция 1921 г. и подписание советскомонгольского соглашения 5 ноября 1921 г. начали историю собственно советскомонгольских отношений. Пер вая половина 1920х гг. в торговоэкономических связях Алтайской губернии с Монголией характеризовалась, с одной стороны, преемст венностью связей, установившихся еще в дореволюционный период, и появлением принципиально новых форм и методов организации торговли, а также изменением структуры экспортноимпортных опе раций и рядом новых тенденций, с другой стороны. Так, например, после 1921 г. дореволюционное наследство широко использовалось советской властью. Первые советские торговозаготовительные орга низации, работавшие в Монголии, привлекали в свой штат сотруд ников бывших русских колонистов, монголистов, а при организации торговых аппаратов использовался опыт русских купцов, предпола галось устройство первых монгольских отделений по типу русских факторий. Возрождался Чуйский тракт, один из старейших путей, по которому проникали в Монголию русские купцы до революции. Традиционно сложившиеся районы деятельности русских купцов в Монголии сохраняют свою преемственность и в советский период. Вместе с тем, появлялись и принципиально новые формы организа ции капитала: на смену частному капиталу приходят кооперативные, государственные структуры. Алтайская губерния, в силу своего удоб ного приграничного положения с Монголией, посредством основ ной транспортной артерии — Чуйского тракта привлекает внимание таких ведущих торговозаготовительных организаций, как Сибгос торг2, Всесоюзное акционерное общество «Шерсть»3, Всероссийский текстильный синдикат4 и ряд других. В основных торговых центрах, перевалочных и таможенных пунктах губернии создаются их торго вые представительства, отделения, агентуры, деятельность которых охватила основные районы Монголии, предпринимаются первые попытки обследования приграничной к Алтайской губернии северо западной части Монголии в торговозаготовительном отношении в рамках экспедиции «Монголгосторга» 1923 г.5 Для второй половины 20х гг. ХХ в. характерны углубление тор говых взаимоотношений СССР с Монголией, организационные 258

Становление и развитие региональных… изменения в структуре торговоэкономических связей СССР и Мон голии, усиление плановых начал во внешней торговле Советской России, отразившиеся в стремлении к объединению деятельности всех советских организаций, занимающихся экспортноимпортны ми операциями в Монголии, в том числе и их отделений в Алтайской губернии. Если в первой половине 1920х гг. в условиях нэпа торго вые структуры, ориентированные на монгольский рынок, обладали большей самостоятельностью в своих действиях, то с появлением «Стормонга»6, объединившего большую часть сибирских организа ций, усиливается директивность со стороны внешнеторговых органов. Западная Сибирь в большей степени втягивается во внешнеэконо мические контакты с Монголией посредством Алтайской губернии как транзитного региона. 30е гг. ХХ в. характеризуются как период укрепления советско монгольских торговоэкономических отношений. В Алтайской гу бернии (крае) создаются новые экспортноимпортные организации по торговле с Монголией, имевшие принципиально новую структуру и действовавшие с более сложной схемой работы, в отличие от пред шествующих торговозаготовительных организаций 1920х гг. Алтай ский край становится важным регионом, через который осуществ лялся импорт скота из Монголии. Особое внимание со стороны внешнеторговых организаций уделяется модернизации и развитию инфраструктуры. Появляется новая транспортная организация, осу ществлявшая торговые перевозки по Чуйскому тракту (Союзтранс). Происходят военизация, автомобилизация тракта, строительство но вого направления, реконструкция старых участков. Третий период приходится на 1941–1945 гг., когда советскомон гольское сотрудничество определялось важной вехой в истории на шей страны — Великой Отечественной войной. Алтайский край в условиях сложной военнополитической ситуации на Дальнем Во стоке, значительно повлиявшей на характер и интенсивность тради ционных торговоэкономических связей Восточной Сибири и Вос точной Монголии, сыграл роль транзитного региона в импорте скота, лошадей, шерсти для нужд фронта и армии. Возрастает значение Чуйского тракта и экспортноимпортных операциях в этом направ лении. В 50–70е гг. ХХ в. произошло расширение форм и направлений внешнеэкономических связей Алтайского края с КНР и МНР. Это период становления и развития индустриальной базы на Алтае, уве 259

Н.В. Кольцова личения его значимости в общей структуре советскомонгольских и советскокитайских внешнеэкономических связей СССР. Если в довоенный период Алтайский край участвовал как транзитный ре гион в экспортноимпортных операциях СССР с МНР, в импорте скота через свою территорию, то с формированием базовых отрас лей промышленности край выходит на внешние рынки в ином ка честве. Появляются новые формы сотрудничества — поставка обо рудования, внешний монтаж, научнотехническое взаимодействие, обмен специалистами, расширяются и совершенствуются прежние — торговля, скотоимпортные операции и др. Продукция алтайской промышленности становится все более известной и популярной за границей, на международных выставках и ярмарках. Появляются и новые направления экономического сотрудничества, выходящие за рамки приграничных. Крупнейшие предприятия края (Барнауль ский котельный завод, Алтайский тракторный завод, Барнаульский завод механических прессов, Барнаульский аппаратурный завод) в 1950–1970 гг. принимают участие в поставках оборудования, осу ществляют монтажные работы в целом ряде восточных стран. Однако преобладающие позиции в структуре внешнеэкономического взаи модействия края со странами Востока в рамках СССР попрежнему занимали КНР и МНР. На наш взгляд, это свидетельствует об опре деленной специализации региона в географии внешнеэкономиче ских связей страны. Следует отметить, что в отличие от предыдущих периодов в 1950е гг. приоритетное место отводится связям с Китаем. Несмотря на то, что вследствие монополии на внешнюю торговлю со стороны государства регионы выпали из прямого экономическо го взаимодействия с мировыми рынками, значение Алтайского края в общесоюзном экспорте страны в указанный период увеличивается. 1980е гг. — переходный период от государственной монополии во внешней торговле к диверсификации внешнеэкономических свя зей, децентрализации внешнеторгового аппарата страны, структур ной перестройки всех сфер жизни страны, что обусловило значи тельные изменения на региональном уровне. Трансформировались роль и место Алтайского края в общей структуре внешнеэкономи ческой политики страны. Территориям в лице краев и областей, предприятиям, организациям, кооперативам были предоставлены права выхода с собственной продукцией на внешний рынок. Край стал выходить на уровень взаимоотношений и политического харак тера, создавались структуры внешнеэкономической деятельности, 260

Становление и развитие региональных… координирующие работу предприятий края, ориентированных на внешние рынки, преимущественно восточные (Алтайвнешторг, от деление уполномоченного Министерства внешнеэкономических свя зей СССР и др.). Происходят изменения и во внешнеэкономических отношениях с традиционными партнерами. Попытки самостоятель ного выхода Алтайского края на китайский рынок, с одной стороны, способствовали развитию таких новых форм сотрудничества, как производственная кооперация, создание совместных предприятий, формирование совместных курсов по подготовке кадров для внеш неэкономической деятельности и т.д., с другой стороны, в структуре взаимных экономических отношений возникли серьезные пробле мы: увеличение экспорта преимущественно сырьевых ресурсов, а не товаров производственного значения, нехватка на региональном уровне квалифицированных специалистов в области внешнеторго вого менеджмента в новых условиях рыночного регулирования, знаю щих китайский язык, неблагоприятная экономическая конъюнк тура Алтайского края, сложившаяся к концу 1980х гг. Произошли изменения содержания, структуры и механизма экономических от ношений между СССР и МНР, обусловленные экономическим кри зисом в странах, внешними и внутренними факторами, что привело в конце 80х гг. к значительному их сокращению и на региональном уровне. Анализ первых самостоятельных шагов Алтайского края на вне шних рынках Китая и Монголии в новых условиях хозяйствования показывает, что во внешнеэкономической деятельности края появ ляется ряд общих проблем: неразвитость институциональной и за конодательной базы, неконкурентоспособность регионального рын ка товаров и производств, ориентированных на внешний рынок. Вместе с тем сотрудничество края с традиционными партнерами влияло на перспективы дальнейших торговоэкономических взаимо отношений, и реалии сегодняшнего дня подтверждают это. В целом попытка реконструировать процесс становления и раз вития региональных торговоэкономических связей Западной Сиби ри с Монголией и Китаем в советский период приводит к выводу, о том, что именно Алтайский регион в системе внешнеэкономиче ских связей СССР в указанном направлении сыграл значительную роль, проделав путь от транзитного региона до самостоятельного участника во внешних торговоэкономических отношениях с сопре дельными странами Востока. 261

Н.В. Кольцова Примечания 1

2 3

4 5 6

Центр хранения архивного фонда Алтайского края (ЦХАФАК). Ф.Р. 11. Оп. 1. Д. 35. Л. 1–38. ЦХАФАК. Ф.Р. 10. Оп. 1. Д. 181. Л. 657; Ф.Р. 894. Оп. 1. Д. 2. Л. 2. Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). Ф.П. 1. Оп. 1. Д. 1142. Л. 8–9; Ф.Р. 1. Оп. 1. Д. 1586. Л. 7, 21. ЦХАФАК. Ф. Р. 176. Оп. 1 Д. 1; ГАНО. Ф.Р. 1. Оп. 1. Д. 1586. Л. 32. Там же. Ф.Р. 896. Оп. 1. Д. 2. Л. 31–31; ЦХАФАК. Ф.Р. 10. Оп. 1. Д. 181. Л. 661. Российский государственный архив экономики. Ф. 7721. Оп. 1. Д. 155. Л. 1.

О.А. Омельченко (ГорноАлтайск)

Приграничная торговля между Синьцзяном и Советским Союзом: возрождение и развитие Приграничная торговля между Синьцзяном (СУАР) и Советским Союзом как одна из основных схем ведения торговых операций после 1943 г., во второй половине ХХ в. пережила достаточно слож# ные этапы развития. Данный способ межрегионального взаимодей# ствия стороны попытались возродить в конце 60#х гг. прошлого сто# летия, но это им не удалось в связи с общим сокращением объема всей советско#китайской торговли. И лишь спустя двадцать лет, ока# завшись в сложной экономической ситуации, Китай и СССР вновь обратили внимание на возможности приграничного сотрудничества. Этому способствовал ряд факторов, основными среди которых яв# лялись следующие. Во#первых, до середины 80#х гг. торговля между СССР и СУАР по межгосударственным соглашениям развивалась весьма успешно, что не давало руководству автономного района поводов искать дру# гие методы ведения двусторонней торговли. Однако к 1986 г. резко возросший внешнеторговый дефицит Синьцзяна повлек за собой сокращение объемов закупок за рубежом. Возможность ввозить в авто# номный район дефицитную советскую продукцию послужила одной из причин инициирования перед Центром необходимости возоб# 263

О.А. Омельченко новления меновой приграничной торговли с сопредельными терри# ториями СССР. Во#вторых, «пробуксовка» в осуществлении реорганизации сис# темы внешней торговли в СУАР в середине 80#х гг. не позволила Центру проводить в большей степени децентрализацию советско# синьцзянской торговли по межгосударственным соглашениям. Од# нако ее осуществление оказалось вполне реальным в рамках пригра# ничной торговли. Тем более, что к этому времени децентрализация внешней торговли стала проводиться и в сопредельных с СУАР сред# неазиатских республиках Советского Союза. Договоренность о приграничной торговле между СУАР и пригра# ничными среднеазиатскими республиками была оформлена обмен# ными письмами, подписанными 23 января 1986 г. в Пекине между Министерством внешней торговли СССР (позже оно было преобра# зовано в Министерство внешних экономических связей СССР) и Ми# нистерством внешнеэкономических связей и внешней торговли КНР. В соответствии с ними было определено, что, начиная с января 1986 г., СУАР развертывает прямой приграничный торговый обмен с пятью советскими среднеазиатскими республиками (Казахской ССР, Кир# гизской ССР, Таджикской ССР, Узбекской ССР и Туркменской ССР) и тремя субъектами РСФСР (Алтайским краем, Кемеровской облас# тью и Красноярским краем). Для успешного налаживания приграничной торговли с сопре# дельными республиками СССР синьцзянской стороной был пред# принят ряд организационных мер. В частности, на базе существую# щей ранее Экспортной корпорации СУАР в марте 1986 г. была создана Импортно#экспортная корпорация местной торговли СУАР (ИЭКМТ СУАР). Она находилась в подчинении у МВЭС и ВТ КНР, а также у УВТ СУАР и строила свою деятельность на принципах самостоя# тельного поиска торговых ресурсов и иностранных партнеров, про# ведения с ними торговых переговоров, ответственности за прибыли и убытки. Баланс между импортными и экспортными торговыми операциями поддерживался УВТ СУАР. Оно же вело контроль над всеми импортными и экспортными операциями, осуществляемыми в рамках приграничной торговли, а также над сбытом экспортной продукции внутри страны. Устав корпорации определял, что она является государственным предприятием, имеет статус юридиче# ского лица и занимается приграничной торговлей, руководствуясь государственной политикой по этому вопросу и распоряжениями 264

Приграничная торговля между Синьцзяном… правительства. Уставной капитал ИЭКМТ СУАР составлял 10 млн жэньминьби. С советской стороны приграничная торговля осуществлялась че# рез всесоюзное объединение «Востокинторг», в котором было созда# но Управление по торговле с Востоком и СУАР. Позже на территории среднеазиатских приграничных республик были организованы спе# циализированные внешнеторговые объединения. Так, в Казахской ССР в начале 1988 г. было создано республиканское хозрасчетное внешнеторговое объединение «Казахинторг». В его функции вошли осуществление экспортных и импортных операций, участие в созда# ние совместных предприятий, содействие экономическому сотруд# ничеству с зарубежными странами, развитие компенсационных сде# лок, продажа и закупка лицензий, а также развитие взаимовыгодных контрактов на коммерческой основе в области науки, культуры, ис# кусства и спорта. В состав объединения вошли четыре специализи# рованные фирмы, в том числе «Казахпригранторг», которая была полностью ориентирована на дальнейшее развитие приграничной торговли между Казахстаном и СУАР. В декабре 1982 г. Народный банк Китая (НБК) и Банк внешне# экономической деятельности СССР (Внешэкономбанк СССР) под# писали межбанковское соглашение, направленное на облегчение расчетов по приграничным внешнеторговым операциям. Согласно этому все расчетные операции между советской и китайской сторо# нами осуществлялись в свободно конвертируемой валюте, валютой расчетов был выбран швейцарский франк. Расчеты производились в местных учреждениях Внешэкономбанка СССР и НБК. Что каса# ется советско#синьцзянской приграничной торговли, то расчет по произведенным операциям с СССР осуществлялся синьцзянской стороной в Урумчийском филиале НБК. Торговые партнеры сами рассчитывали суммарный денежный баланс. Чтобы определиться с перечнем поставляемых сторонами това# ров, в марте 1986 г. в Пекине ИЭКМТ СУАР обменялась фактурами с в/о «Востокинторг». Помимо этого, для достижения начальной до# говоренности между сторонами в здании Посольства СССР в КНР была организована выставка образцов товаров для взаимных поста# вок. ИКЭМТ СУАР и в/о «Востокинторг» договорились организо# вать в июле 1986 г. в столице Казахской ССР Алма#Ате выставку товаров народного потребления, производимых в приграничных республиках, краях и областях СССР, а также в СУАР. 265

О.А. Омельченко Такая выставка состоялась в августе 1986 г. в павильоне ВДНХ КазССР. Синьцзян выставил на ней свыше 2 тыс. образцов товаров, включая одежду, электротехнические изделия, бытовые электро# приборы, керамику, фарфор и т.д. Советская сторона экспонировала продукцию химической промышленности, машины, оборудование, сельскохозяйственную технику и т.д. Одновременно там же были проведены торговые переговоры, в ходе которых были подписаны первые контракты и достигнута договоренность провести второй ра# унд переговоров в октябре 1986 г. в Урумчи. В результате состояв# шихся в третьей декаде октября урумчийских переговоров между двумя сторонами было подписано соглашение по приграничной торговле на 1986 г. Общая стоимость законтрактованных товаров для взаимных поставок по линии приграничной торговли на текущий год составила 6 млн 12 тыс. швейцарских франков1 (по другим дан# ным2 — около 16 млн 415 тыс. швейцарских франков3). Второй республикой после Казахской ССР, с которой Синьцзян начал налаживать приграничное сотрудничество с другими союзными республиками, стала Киргизская ССР. Так, в июне 1987 г. торговая делегация СУАР посетила эту республику, где синьцзянские пред# ставители ознакомились с ассортиментом товаров, выпускаемых в Киргизии. Стороны выразили взаимную заинтересованность в раз# витии приграничной торговли в регионе4. Продолжением контактов Синьцзяна с союзными республиками стала выставка образцов ки# тайских товаров в Ташкенте в мае 1988 г. Сумма сделок, заключен# ных на выставке, достигла 46 млн швейцарских франков, также было подписано 30 писем#обязательств об экономическом и техни# ческом сотрудничестве5. В сентябре того же года советско#китайская коммерческая выставка состоялась и в Душанбе. Если проводить сравнение между возобновлением торговых от# ношений по межгосударственным соглашениям и приграничной торговли, то прослеживается ряд сходных моментов. Во#первых, как и торговля по межгосударственным соглашениям, приграничная советско#синьцзянская торговля в 1986 г. велась с от# рицательным для автономного района сальдо. Хотя в случае с при# граничной торговлей стороны сразу договорились, что эта ситуация будет исправлена в следующем году, а по неравной доле будет произ# ведена допоставка товаров. Во#вторых, соглашения по возобновлению торговых операций и в том, и в другом случаях были подписаны ближе к концу года, 266

Приграничная торговля между Синьцзяном… в связи с чем стороны были вынуждены выполнять свои обязатель# ства по поставкам товаров в следующем году. В#третьих, не успев возобновиться, объемы торговли между дву# мя сторонами возрастали весьма быстро. Так, в случае с торговлей по межгосударственным соглашениям через год объемы торговли уве# личились на 45,8%, а в случае с приграничной торговлей уже на 74,64%6. Причем, развертывая приграничную торговлю, Синьцзян учел ошибки, имеющие место при возобновлении торговли по меж# государственным соглашениям. В частности, ему удалось избежать падения товарооборота на второй год после начала товарообмена из# за пролонгирования сроков сдачи и приемки товаров за предыдущий год и продолжить стабильно наращивать объемы торговли. Мелкооптовая приграничная торговля СУАР с СССР уже в самом начале показала свои преимущества. В 1987 г. объем импортно#экс# портных операций достиг 23 млн 707 тыс. швейцарских франков7 (по другим данным — 22 млн 657 тыс. швейцарских франков8), что составило 80% от объема всего советско#синьцзянского товаро# оборота. Структура синьцзянского ввоза по линии приграничной торгов# ли не претерпела существенных изменений и в 1988 г. В октябре 1987 г. перед открытием советско#китайской коммерческой выставки в Урумчи, организованной в/о «Востокинторгом» и ИЭКМТ СУАР, синьцзянская сторона предоставила фактуру импорта автономного района на следующий год, доминирующие позиции в которой за# нимали товары химической промышленности и стальной прокат9. Причем объемы поставок стального проката в СУАР за период 1987– 1988 гг. возросли почти на 94%. Акцент на импорт этого вида про# дукции мог быть объяснен рядом факторов, основными среди кото# рых можно назвать следующие. Во#первых, в истории социалистического Китая успех экономичес# ких преобразований всегда связывался с увеличением производства чу# гуна и стали, которые Мао Цзэдун считал ключевыми показателями уровня развития экономики. Испытуемый в рассматриваемый период дефицит по этой группе товаров КНР пытался смягчить за счет поста# вок из#за рубежа. Так, в ходе переговоров о товарообмене с социалис# тическими странами на 1988–1989 гг. китайская сторона настаивала на увеличении поставок в страну проката черных металлов10. Во#вторых, в рассматриваемые годы экономика автономного района развивалась с упором на такие отрасли, как легкая, текстиль# 267

О.А. Омельченко ная и пищевая промышленность. Именно поэтому ввозить продукцию слаборазвитых отраслей являлось для автономного района более вы# годным, чем налаживание ее производства на местах. В#третьих, несмотря на значительные запасы черных металлов (например, запасы железа в 1989 г. оценивались в 49,6 млрд т11, в том числе в СУАР было разведано три самых крупных в стране место# рождения железной руды, уровень содержания железа в которых составлял 40%12), центральное руководство начало выработку стра# тегического курса, направленного на сохранение собственных при# родных ресурсов за счет их экспорта из#за рубежа. Превалирование в синьцзянском импорте химических удобрений объясняется тем, что в эти годы в СУАР уделялось специальное вни# мание аграрному сектору с целью превратить его в процветающую отрасль экономики. С учетом того, что посевные земли автономного района составляют лишь 15,7% от общей площади земель, пригодных к использованию13, успешное развитие земледелия было возможно за счет как экстенсивных методов, так и активного применения удобрений и гербицидов. Однако самостоятельно обеспечить аграр# ный сектор химическими удобрениями Синьцзян был не в силах, производственных мощностей двух имеющихся в районе химиче# ских заводов было явно недостаточно. Например, в 1988 г. в СУАР было произведено 1 млн 500 тыс. т химических удобрений против 2 млн 120 тыс. т. необходимых14. Следует отметить, что большая часть фигурирующих в прилагае# мом Синьцзяном списке импортных товаров на мировом рынке продаются на свободно конвертируемую валюту. Сравнительный анализ номенклатуры ввозимых из СССР товаров различных субъек# тов КНР, принимающих участие в приграничной торговле, показал, что, несмотря на их неодинаковые природные условия и уровень экономического развития, список запрашиваемых товаров практи# чески был один и тот же. Таким образом, получалось, что на рассмат# риваемом этапе развития двусторонних отношений Китай активно использовал приграничную торговлю с Советским Союзом как наи# более гибкий и эффективный канал межгосударственной торговли. Тем не менее именно такая структура приграничного импорта СУАР позволила избежать отрицательных последствий непродуман# ной политики советского руководства в отношении механизма внеш# ней торговли в СССР. Так, введенная с 1 апреля 1989 г. в Советском Союзе практика лицензирования вывоза сырьевых материалов (а 268

Приграничная торговля между Синьцзяном… они составляли до 60% экспорта по каналам прямых связей и при# граничной торговли в зоне Сибири и на Дальнем Востоке) и средств производства сказалась на том, что большая часть контрактов, зак# люченных между китайскими и советскими организациями, оказа# лась под угрозой срыва, поскольку советские партнеры оказались не в состоянии выполнить свои обязательства. В результате объем приграничной торговли указанных регионов с Китаем в 1989 г. сни# зился на 19% по сравнению с соответствующим периодом прошлого года15. Что касается импорта по линии приграничной торговли между Синьцзяном и советскими среднеазиатскими республиками, то, как отмечалось выше, он имел устойчивую тенденцию к росту. К концу 1989 г. объем импортных операций между сторонами составил 50 млн 582 тыс. швейцарских франков, что на 49,36% больше по сравнению с прошлым годом16. Наряду с увеличением объемов поставок совет# ских товаров расширялась и их номенклатура. В 1989 г. автономный район импортировал восемь крупных товарных групп, в том числе «химические продукты», «металлы», «машины, оборудование и транс# портные средства», «текстиль», «строительные материалы и детали», «пищевкусовые товары» и т.д. Что касается структуры синьцзянского экспорта, то уже на вто# рой год после возобновления приграничной торговли она стала по# степенно расширяться. Если в 1987 г. экспорт автономного района практически полностью состоял из продукции легкой промышлен# ности, то в 1988 г. текстиль хотя и сохранил свои лидирующие позиции в структуре экспорта, оставив за собой 32%, но 28% стала занимать товарная группа «продукты питания», 24% — «продукция химиче# ской промышленности». Кроме этого появились такие новые для экспортной номенклатуры Синьцзяна статьи как «продукция живот# новодства», «продукция легкой промышленности», «продукция ме# ханической промышленности». Расширению номенклатуры товаров, экспортируемых автоном# ным районом в Советский Союз, с одной стороны, способствовали внутренние экономические факторы, основными среди которых можно назвать следующие: Во#первых, быстрые темпы наращивания производства основных видов сельскохозяйственной продукции. За период с 1978 по 1986 г. Синьцзян поднялся с 15 на 9#е место по производству зерна на душу населения, с 5 на 2#е место по производству масла на душу населе# 269

О.А. Омельченко ния и с 17 на 12#е место по производству растительного масла17. Бла# годаря этому автономный район получил возможность экспортиро# вать в приграничные союзные республики СССР дефицитные там продукты питания. В 1988 г. из СУАР по линии приграничной тор# говли было вывезено товаров на общую сумму 41 млн 71 тыс. швей# царских франков18. Причем первоначально в фактуре экспортных товаров СУАР на 1988 г. было заявлено о вывозе продуктов питания на сумму 10 млн 793,4 тыс. швейцарских франков. Позже по ини# циативе советской стороны объем поставок продовольствия в СССР был увеличен на сумму 30 млн 277,6 тыс. швейцарских франков, т.е. практически в три раза. В экспортную номенклатуру Синьцзяна были включены такие наименования, как зеленый чай, сухое моло# ко, консервы (в том числе консервированные фрукты), лапша из зо# лотистой фасоли, конфеты (в том числе и шоколадные), сахар#ра# финад и т.д. Во#вторых, успехи в развитии хлопководства СУАР. С 1978 по 1986 г. сбор хлопка в районе увеличился в 3,93 раза. Эти достижения позво# лили СУАР по производству хлопка перейти с 13#го места в КНР в 1978 г. на 6#е место в 1986 г.19 Наращивание производства хлопка в хозяйствах района идет за счет как экстенсивных, так интенсивных методов хозяйствования. Так, только в 1987 г. площади хлопкосея# ния в Южном Синьцзяне расширились по сравнению с предыдущим годом на 29,8%20. Автономный район не только достиг самообес# печения этим видом продукции, но и стал продавать его за пределы СУАР. В 1987 г. количество вывезенного из Синьцзяна во внутренние районы КНР хлопка достигло 140 тыс. т.21 Кроме этого, синьцзян# ский хлопок экспортировался в 10 стран мира. С 1988 г. СУАР стал вывозить хлопок в СССР по линии приграничной торговли, объем экспорта длинноволокнистого и средневолокнистого хлопка соста# вил 3 тыс. т.22 В#третьих, успешное развитие сельского хозяйства положитель# но сказалось на развитии легкой, текстильной и пищевой промыш# ленностей автономного района. Для более плодотворного функцио# нирования имеющихся предприятий этих отраслей было проведено их техническое перевооружение. С 1978 по 1986 г. реконструкции подверглось 1151 предприятие. Благодаря новым мощностям стои# мость производимой продукции возросла на 1 млрд 579 тыс. юаней, ассортимент выпускаемых товаров достиг 10 тыс. наименований23. Однако здесь необходимо учитывать и тот факт, что текстиль и това# 270

Приграничная торговля между Синьцзяном… ры легкой промышленности, на долю которых приходилось около 40% синьцзянского экспорта, были в значительной мере продукци# ей низкого и среднего уровня (так, в 1986 г. лишь 8,2% всей продук# ции в СУАР выпускалось отличного качества24), в результате чего их конкурентоспособность на мировом рынке была невысокой, равно как и валютные поступления от их продажи. Однако острый дефи# цит данного вида продукции в зоне советских среднеазиатских рес# публик позволил китайскому руководству выставить синьцзянский текстиль и товары легкой промышленности на продажу в Советский Союз по линии приграничной торговли. С другой стороны, расширение номенклатуры экспортируемых СУАР товаров инициировалось и советской стороной, которая рас# сматривала приграничную торговлю как одно из важнейших путей решения острых социальных и экономических проблем в пригранич# ных среднеазиатских республиках СССР. Порой закрывая глаза на качество ввозимой из Синьцзяна продукции, советское руководство рассчитывало за счет приграничной торговли в какой#то степени ре# шить проблему обеспечения потребительского рынка этого региона продовольствием и товарами повседневного спроса и смягчить ост# рые социальные вопросы. Руководство КНР понимало такое поло# жение дел и в рамках приграничной торговли начало более гибко ориентироваться на потребности советского рынка. Китайская сто# рона стала выставлять на продажу товары, которые из#за своей низ# кой конкурентоспособности не фигурировали в номенклатуре това# ров, экспортируемых по межгосударственным соглашениям. Это еще раз подтверждает сделанный ранее вывод о том, что Китай использо# вал приграничную торговлю как более гибкий канал межгосударст# венной торговли с Советским Союзом. В апреле 1989 г. после вступления в силу постановления Совета Министров СССР № 203, по которому право непосредственного осуществления экспортно#импортных операций было предостав# лено всем предприятиям, организациям и кооперативам, объем приграничных и прямых связей между двумя сторонами резко воз# рос. На конец 1989 г. объем импортно#экспортных операций между СУАР и СССР по линии приграничной торговли составил 120 млн 177 тыс. швейцарских франков, что на 213,49% больше по сравне# нию с аналогичным периодом прошлого года. Доля приграничной торговли в общем советско#синьцзянском товарообороте возросла до 59,26%25. 271

О.А. Омельченко К началу 90#х гг. ХХ в. приграничное торгово#экономическое со# трудничество между Синьцзяном и советскими среднеазиатскими республиками стало переходить на долгосрочную основу. Первым шагом в этом направлении стало подписание в июле 1989 г. соглаше# ния об экономическом, техническом и торговом сотрудничестве на 1989–1995 гг. между правительствами Казахской ССР и СУАР. В со# глашение были включены 78 народнохозяйственных объектов, об# щая стоимость которых превысила 10 млрд юаней. Соглашение пре# дусматривало развертывание в течение ближайших шести лет между Синьцзяном и Казахстаном широкого сотрудничества в сферах элек# троэнергетики, химической промышленности, цветной и черной металлургии, геологии, связи, текстильной, машиностроительной промышленности, строительных материалов, производства предме# тов народного потребления, сервиса. Согласно договоренности ки# тайская сторона должна была принять участие в создании в Ка# захстане ряда сборочных предприятий по выпуску магнитофонов и телевизоров. Совместными усилиями двух сторон предусматрива# лось увеличение производственных мощностей совместного пред# приятия по выпуску цинковых аккумуляторов в СУАР. Казахстан# ская сторона взяла на себя обязательства поставить в Синьцзян электрооборудование мощностью 700 тыс. кВт, а также выполнить технико#экономическое обоснование для постройки на территории СУАР ТЭС общей мощностью 4 млн кВт. Через год, 3 августа 1990 г., Казахской ССР и СУАР были подпи# саны еще три документа, имеющих отношения к двустороннему тор# гово#экономическому сотрудничеству: «Соглашение об организации в Урумчи и Алма#Ате постоянно действующих выставок образцов экспортных товаров СУАР и Казахской ССР», «Соглашение между СУАР и Казахской ССР об эффективном использовании железно# дорожного перехода Алашанькоу (Китай) — Дружба (Советский Союз)» и «Протокол о визите в СУАР КНР правительственной деле# гации Казахской ССР». По мере развертывания приграничной торговли между СУАР и со# ветскими среднеазиатскими республиками ее формы быстро дивер# сифицировались. СУАР начал вести подготовительную работу по возрождению мелкооптовой торговли в приграничных городах и селах. В истории развития торговых отношений между Синьцзяном и Советским Сою# зом (Россией) уже были случаи ведения свободной торговли в пяти# 272

Приграничная торговля между Синьцзяном… десятикилометровой зоне по обе стороны границы. Выше уже упо# миналось, что во второй половине 1959 г. Народное правительство СУАР разработало «Проект основных положений по развертыванию мелкооптовой торговли с СССР». В этом документе было еще раз оговорено, что торговля должна вестись в небольших объемах, на тор# ги можно выставлять лишь те товары, которые имеются в избытке в районе, при отсутствии на них государственного дефицита. Мел# кооптовая приграничная торговля в те годы начинала развертываться между Казахской, Киргизской и Таджикской союзными республи# ками и приграничными округами СУАР, однако в последующие годы вслед за сокращением объема советско#китайской торговли она во# обще сошла на нет. Необходимость возрождения мелкооптовой приграничной тор# говли во второй половине 80#х гг. диктовалась обстановкой, сложив# шейся в приграничных районах страны. По мнению Центрального народного правительства КНР, ее возрождение и дальнейшее разви# тие будет способствовать «оживлению экономики приграничных районов, более полному удовлетворению жизненных и производст# венных потребностей народонаселения приграничных районов, ук# реплению контактов между жителями приграничных районов, а так# же развитию добрососедских дружественных связей между двумя государствами»26. Установленная китайским правительством систе# ма управления мелкооптовой приграничной торговлей практически полностью совпадала с системой контроля и руководства, сформи# рованной в конце 50#х гг. В частности, единое управление мелкооп# товой приграничной торговлей в автономном районе осталось в ру# ках Управления экономических отношений и внешней торговли СУАР. На местах контроль над приграничными торговыми операция# ми осуществлялся местными народными правительствами. В декабре 1984 г. МВЭС и ВТ КНР обнародовали «Методы управ# ления мелкооптовой приграничной торговли». В них оговаривалось, что субъекты торговой деятельности сами отвечают за достаточное то# вароснабжение, за сбыт товаров на своей территории, за соблюдение торгового баланса, а также за прибыль и убытки. Номенклатура товар# ных поставок по линии мелкооптовой приграничной торговли должна была утверждаться местными народными правительствами и доводить# ся до сведения главных внешнеторговых и таможенных управлений. Несмотря на имеющуюся правовую базу и незначительный опыт ведения мелкооптовой приграничной торговли, на начальном этапе 273

О.А. Омельченко она развивалась в Синьцзяне благодаря инициативе, проявленной на местах. Так, в сентябре 1989 г. представители советских пригра# ничных КПП Хоргос и Бахты сообщили синьцзянской стороне о же# лании населения советских среднеазиатских республик восстановить и развернуть мелкооптовую приграничную торговлю. Представи# тель КПП Бахты оговорил, что советской стороной уже проводится в этом направлении определенная подготовительная работа, в част# ности, создаются торговые площади в окрестностях Бахты. Из#за спонтанности развертывания мелкооптовой приграничной торговли наряду с достигнутыми результатами имели место и опре# деленные недостатки. Например, в 1987 г. илийская сторона по свое# му усмотрению экспортировала из СССР 10 тыс. т цемента 350#й марки, однако в том же году на территории Или#Казахской автоном# ной области был сдан в эксплуатацию завод по производству цемента 450#й марки производительностью 50 тыс. т в год, причем цена на выпускаемый заводом цемент была значительно ниже цены на це# мент, ввозимый из Советского Союза. В итоге местный отдел эконо# мических отношений и внешней торговли был вынужден сбывать советский цемент по заниженным ценам, что привело к убыткам в размере 200 тыс. юаней27. В 1988 г. УВЭС и ВТ СУАР утвердили список внешнеторговых орга# низаций, имеющих право заниматься мелкооптовой приграничной тор# говлей. В него вошли внешнеторговые компании следующих террито# риальных образований Синьцзяна: Или#Казахской автономной области, Кызылсу#Киргизской автономной области, Чугучакского, Алтайского, и Кашгарского округов. Развернутая ими работа по налаживанию мелко# оптовой приграничной торговли уже на следующий год дала определен# ные результаты. В 1989 г. советско#синьцзянский товарооборот по линии мелкооптовой приграничной торговли составил 1 млн 947 тыс. швейцар# ских франков, или 0,96% от общего объема торговли между СССР и СУАР. В том же году право заниматься мелкооптовой приграничной торговлей получила еще одна синьцзянская внешнеторговая организация — Внешнеторговая компания производственно#строительного корпуса СУАР. На нее была возложена ответственность по обеспечению экспорта района продуктами переработки сельскохозяйственного сырья, а также продукцией легкой, текстильной, трикотажной и перерабатывающей про# мышленности. В конце рассматриваемого периода начала набирать обороты торговля по линии «шоп#туризма». В частности, 31 июля 1991 г. 274

Приграничная торговля между Синьцзяном… В г. Кульдже между Казахской ССР и СУАР было подписано сог# лашение о так называемом шоп#туризме, расчеты по которому должны были осуществляться в свободно конвертируемой валюте. Для Казахстана подписание данного соглашения решало две весь# ма значимые проблемы. Во#первых, в условиях, когда отечествен# ные предприятия легкой и пищевой промышленности перестали обеспечивать рынок продукцией, а поставки по межгосударст# венным контрактам стали постепенно прекращаться, Казахской ССР удалось несколько снизить существующий товарный дефицит. Во#вторых, благодаря этому были трудоустроены сотни тысяч выб# рошенных на улицу инженеров, научных работников, учителей и спе# циалистов в других не менее значимых областях. Однако Казахстан, получив огромное число «шоп#туристов», постепенно ставил крест на возрождении отечественного производства и способствовал отто# ку валютных ресурсов из страны. Что касается СУАР, то он благодаря подписанному в Кульдже со# глашению, во#первых, получал столь необходимые ему сырье и ма# териалы. Во#вторых, увеличение спроса на продукцию легкой и пи# щевой промышленности вело к возникновению новых рабочих мест, чем решалась проблема «избыточных трудовых ресурсов», поскольку в автономном районе стремительно росло число мелких предприя# тий коллективной формы собственности (за период с 1987 по 1990 г. объем промышленного производства синьцзянских предприятий коллективной формы собственности увеличился на 55,56%28). В тре# тьих, в местный бюджет стали вливаться немалые валютные поступ# ления. По имеющимся данным за 1992 г., из пяти среднеазиатских республик бывшего СССР только двум удалось поддерживать в тор# говле с СУАР положительный торговый баланс, да и то благодаря незначительным объемам товарооборота. Остальные три торговали с СУАР в долг. В последние годы рассматриваемого периода важной стороной приграничного сотрудничества стало развитие культурных, научных, спортивных и других гуманитарных связей между СУАР и средне# азиатскими республиками на межреспубликанском, межрайонном и межгородском уровнях. Так, Казахстан, Узбекистан и Киргизия в ноябре 1989 г. заключили соглашение о культурном обмене с СУАР. Соглашение предусматривало обмен художественными коллектива# ми, сотрудничество в подготовке работников культуры, обучении сту# дентов и аспирантов, совместная работа по реставрации памятников 275

О.А. Омельченко и достопримечательностей, взаимный обмен опытом их охраны и ис# пользования. Помимо этого был запланирован обмен выставками книг, музейными экспонатами, учебными пособиями и т.п.29 Стали наполняться конкретным содержанием прямые контакты научных организаций приграничных районов. Так, в июне 1989 г. в Таджик# ской ССР побывала делегация из Сейсмологического бюро СУАР. В ходе визита учеными была разработана программа совместных ис# следований Института сейсмостойкого строительства и сейсмологии Академии наук Таджикистана и Сейсмологического бюро СУАР. Ин# тенсивно развивались и спортивные связи между двумя пригра# ничными регионами. Только в 1989 г. в Синьцзяне побывали семь спортивных делегаций из Киргизской ССР и Казахской ССР, а также четыре группы советских тренеров для подготовки местных спортсме# нов. Из СУАР направлены в эти союзные республики две спортивные команды и четыре тренера. Таким образом, к концу 80#х — началу 90#х гг. советско#синь# цзянская приграничная торговля была не только полностью восста# новлена, но и получила свое дальнейшее развитие, которому на рас# сматриваемом этапе были присущи следующие характерные черты. Непрерывно расширялись масштабы и формы ведения пригра# ничной торговли. Если говорить о синьцзянской стороне, то в пер# вые годы после восстановления приграничной торговли между СУАР и советскими среднеазиатскими республиками в импортно#экспорт# ных операциях с советской стороной принимала участие лишь одна внешнеторговая организация. К 1989 г. вслед за развертывание мел# кооптовой приграничной торговли возросло и число синьцзянских участников приграничной торговли. Их список пополнился еще ше# стью внешнеторговыми организациями СУАР. Что касается советской стороны, то к концу рассматриваемого периода список участников приграничной торговли перестал огра# ничиваться лишь среднеазиатскими республиками СССР. В 1989 г. торговые связи с ИЭКМТ СУАР установили Управления внешней торговли Оренбургской области РСФСР и Черниговской области Украинской ССР. Одновременно с расширением числа участников советско#синь# цзянской приграничной торговли становились более разнообразны# ми формы и методы ведения импортно#экспортных операций. Если на начальном этапе приграничная торговля ограничивалась лишь клиринговой торговлей продукцией, то уже в конце рассматривае# 276

Приграничная торговля между Синьцзяном… мого периода стали применяться такие формы торговых операций, как вывоз сырья на переработку, компенсационная торговля, предо# ставление рабочей силы или материальных ресурсов в счет оплаты поставок и т.п. Рассматривая приграничную торговлю как составную часть внеш# неэкономической экспортной системы страны, руководство авто# номного района постоянно совершенствовало структуру ее экспорта. Если в первые годы после возобновления приграничной торговли ассортимент экспорта был представлен лишь изделиями легкой про# мышленности и ограничивался 14 наименованиями, то к 1988 г. СУАР вывозил в Советский Союз уже 39 наименований товаров. Причем синьцзянская сторона порой выставляла на экспорт низкокачест# венную продукцию, стремясь, однако, импортировать из СССР то# вар, продаваемый на мировом рынке за свободно конвертируемую валюту. Тем самым СУАР не только сбывал неконкурентоспособный товар, но и экономил при этом дефицитную для страны в целом и для региона в частности валюту. С учетом того, что в период седьмой пятилетки (1986–1990 гг.) насущнейшей задачей внешнеэкономических связей Китая явля# лось развитие экспортных возможностей и увеличение валютных поступлений, основной упор в развитии приграничной торговли делался на переходе от отрицательного к положительному сальдо в торговле с СССР. Согласно достигнутой между СССР и СУАР дого# воренности при ведении импортно#экспортных операций по линии приграничной торговли стороны должны были соблюдать баланс. Однако уже в первый год развертывания приграничных торговых отно# шений между среднеазиатскими советскими республиками и Синь# цзяном отрицательное сальдо автономного района достигло 3 млн 615 тыс. швейцарских франков30. И хотя в 1987 г. его удалось сокра# тить до 1 млн 972 тыс. швейцарских франков, к концу 1988 г. оно вновь возросло до 3 млн 356 тыс. швейцарских франков31. Одна из основных причин этого заключалась в слабой экспортной базе ав# тономного района, которая ограничивалась лишь товарами легкой промышленности. Для исправления этой ситуации в 1989 г. авто# номный район благодаря ряду объективных факторов, о которых го# ворилось выше, резко расширил номенклатуру товаров, предлагав# шихся на экспорт в СССР. Дополнительные заявки были сделаны и самим Советским Союзом. Это привело к тому, что к концу 1989 г. СУАР удалось достичь в приграничной торговле с СССР положи# 277

О.А. Омельченко тельного сальдо, которое сразу составило 16 млн швейцарских фран# ков32 (по другим данным — чуть более 21 млн швейцарских фран# ков)33. Рассматривая вопрос о возрождении и дальнейшем развитии со# ветско#синьцзянской приграничной торговли, оценивая те или иные факты, связанные с этой формой ведения двусторонних торговых операций, необходимо иметь в виду отсутствие здесь единых статис# тических данных. Этот факт объясняется в первую очередь тем, что в Китае практически всегда статистика была подчинена требованиям политической конъюнктуры. Помимо этого разнобой в статистиче# ских данных по объемам импортно#экспортных операций обуславли# вался и децентрализованным характером ведения приграничного то# варообмена. Причем этот разнобой еще более усиливался, когда речь шла о торговых операциях по линии мелкооптовой торговли в пригра# ничных городах и селах. Восстановление и развитие советско#синьцзянской пригранич# ной торговли, в том числе в мелкооптовой форме и в форме «шоп#ту# ризма», стало своеобразным толчком к зарождению разностороннего межрегионального сотрудничества автономного района с террито# риями стран, образовавшихся позже на постсоветском пространстве.

Примечания 1

2 3 4 5 6 7 8 9 10

11 12

Ли Шэн. Синьцзян дуй Су (Э) маои ши (1600–1990) (История торговли Синьцзяна с Советским Союзом (Россией) (1600–1990)). Урумчи, 1994. С. 689. Расчеты по: Внешняя торговля. 1987. №1. С. 16. В 1986 г. 1 швейцарский франк равнялся 0,53 доллара США. Советская Киргизия. 1987. 19 июня. Синьхуа. 1988. 14 июня. Расчеты по: Ли Шэн. Синьцзян дуй Су… С. 689, 697. Ли Шэн. Синьцзян дуй Су… С. 689. Там же. С. 683. Там же. С. 691. См., например: Китайская Народная Республика в 1988 году. Политика, экономика, культура. М., 1990. С. 133–136. Энциклопедия нового Китая:пер. с англ. М., 1989. С. 21. Синьцзян минцзу цзинцзи вэньхуа фачжань яньцзю (Исследование на# ционального, экономического и культурного развития Синьцзяна). Урум# чи, 1997. С. 5.

278

Приграничная торговля между Синьцзяном… 13

14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28

29 30 31 32 33

Мяньсян 21 шицзи Синьцзян цзинцзи кайфа кайфан чжаньлюэ яньцзю (Исследование стратегии развития открытости в экономике Синьцзяна перед лицом 21 века). Урумчи, 1999. С. 133. Радио Урумчи. 1988. 18 апреля (каз. яз.). Проблемы Дальнего Востока. 1990. № 2. С. 51. Рассчитано по: Ли Шэн. Синьцзян дуй Су… С. 697. Цзинцзи жибао. 1987. 15 октября. Ли Шэн. Синьцзян дуй Су… С. 691. Цзинцзи жибао. 1987. 15 октября. Синьхуа. 1988. 22 февраля. Жэньминь жибао. 1987. 21 апреля. Ли Шэн. Синьцзян дуй Су… С. 691. Цзинцзи жибао. 1987. 15 октября. Там же. Расчеты по: Ли Шэн. Синьцзян дуй Су… С. 693. Цит. по: Ли Шэн. Синьцзян дуй Су… С. 693. Ли Шэн. Синьцзян дуй Су… С. 694–695. Расчет по: Синьцзян тунцзи няньцзянь. 1999 (Статистический ежегодник по Синьцзяну за 1999 г.). Урумчи, 1999. С. 348. Синьхуа. 1989. 29 ноября. Расчеты по: Ли Шэн. Синьцзян дуй Су… С. 689. Ли Шэн. Синьцзян дуй Су… С. 696. Там же. Расчет по: Ли Шэн. Синьцзян дуй Су… С. 697.

М.К. Сембинов (Алматы)

О некоторых приоритетах экономической трансформации Казахстана в контексте особенностей геополитики Китая в Центральной Азии Во всем многообразном геополитическом спектре большой игры в Центральноазиатском регионе (ЦАР) геополитика Китая занимает особое место. Это обусловлено многими факторам, но прежде всего той стабильной экономической динамикой, которую демонстрирует Китай на протяжении последних десятилетий. Китай сегодня представляет собой как бы гигантскую экономи& ческую воронку, которая втягивает в свою орбиту все новые государ& ства, делая их сырьевыми и товарными придатками. Все попытки как&либо повлиять на этого гиганта, подчинить его своим интересам или хотя бы заставить считаться с интересами других игроков натал& киваются на глухую стену. Современное экономическое развитие Китая не в силах остановить даже такие мировые лидеры как США и Евросоюз. Рост ВВП составил в 2006 г. 10% — самый высокий уровень за последние годы, золотовалютный запас Китая достиг ко& лоссальной суммы в один триллион долларов США. Формы политической и экономической трансформации совре& менного Китая парадоксально отвечают состоянию его этнической и общественной ментальности. Скорее всего, именно в этом содер& 280

О некоторых приоритетах экономической трансформации… жится ключ к раскрытию загадки его современного экономического триумфа. Ни одно государство в мире не может похвастаться таким пронизывающим все слои населения национальным духом возрож& дения и общественной волей к материальной и духовной модерниза& ции. Современный Китай как никогда в своей многотысячелетней истории не был похож на свой популяризированный символ — «ги& гантский огнедышащий дракон», способный преодолеть любые пре& пятствия. Никто не демонстрирует сегодня такую уверенность в завтраш& нем дне так, как это делает китайское политическое руководство. Имея за спиной полуторамиллиардное население, многообразие эт& нической структуры, несколько потенциально конфликтных райо& нов, политическое руководство Китая показывает поразительную волю к действию и целеустремленность. В связи с этим центральноазиатский регион, который рассматри& вается Китаем как геополитическая периферия, будет испытывать все нарастающее давление этого гиганта. Если рассматривать основ& ные этапы взаимоотношений стран и народов региона с Китаем в прошлом, то можно заметить, что в периоды наивысшего подъема его геополитическая орбита всегда имела тенденцию к расширению и укреплению своего постоянного присутствия в регионе. Так было во времена империи Тан, когда Китай был на очередном пике своего могущества, так было в период наивысшего развития мань& чжурской династии Цин. Такое стремление прослеживается и в период наивысшего развития современного модернизированного Китая. Воп& рос состоит только в том, насколько новые независимые государства сумеют правильно построить свои взаимоотношения с этим гигантом. Уже ясно, что основные проблемы рано или поздно возникнут у Китая с этими странами в сфере экономики. Жесткая конкурен& ция Китая на рынках этих стран дает основание полагать, что каждая из них региона будет поставлена в непростые условия жесткой эко& номической конкуренции с Китаем. И это тем более актуально в свя& зи с предстоящим вступлением Казахстана во Всемирную торговую организацию (ВТО), а также стремлением туда всех стран региона (за исключением Кыргызстана, который уже является членом ВТО). Вопрос о том, что страны региона смогут противопоставить Китаю с его массированной товарной экспансией, остается открытым. Даже сейчас, в условиях жесткого таможенного режима и скрытого госу& дарственного протекционизма китайские производители практи& 281

М.К. Сембинов чески остаются вне конкуренции со своей продукцией на внутрен& них рынках этих стран, занимая от 60 до 80% в общем объеме их то& варной массы? И эта проблема будет наиболее остро давать знать о себе с вхождением стран региона в зону ВТО, где режим междуна& родной торговли будет предельно либерализирован. И в этом страны региона будут поставлены в неравные условия. Если в отношениях с Китаем Казахстану есть что противопоставить в плане продажи энергоносителей и других сырьевых ресурсов, наличия достаточно развитой рыночной структуры и уровня капитализации, то для других стран региона этот вопрос остается наиболее сложноразрешимым. Китайская дипломатия в рамках Шанхайской организации сотруд& ничества (ШОС) скорее всего в ближайшие годы будет направлена на то, чтобы как можно более глубоко проникнуть в экономику стран региона, хотя бы потому, что именно в сфере экономического развития китайское руководство чувствует в отношениях со странами региона себя наиболее уверенно. В свою очередь, глубокое проник& новение Китая на рынки этих стран принесет им, помимо положи& тельных моментов, еще большую зависимость от Китая. Вступление в ВТО предполагает либерализацию банковской сферы, откроет сво& бодный доступ на финансовые рынки стран ЦАР иностранных банков, что приведет к значительной коррекции их национальных финансово& кредитных систем, многие банки второго уровня, с их непрозрачной кредитной политикой, не выдержав конкуренции с зарубежными банками, потерпят крах. К примеру, даже ипотечное кредитование с ее завышенными процентными ставками, на котором держится наиболее динамично развивающаяся строительная отрасль, окажется большой проблемой для населения и государства. Можно предполо& жить, что именно китайские банки с их большим набором финансо& вых инструментов, с более широким спектром финансовых услуг, знанием особенностей азиатского финансового рынка займут лиди& рующие позиции в регионе. В политической сфере Китай, как и все основные участники «большой игры», будет стремиться максимально переориентировать страны региона на свою сторону, включив их в сферу собственных геополитических интересов. Уже сейчас Китай не может не волно& вать стремление США утвердить свое долговременное присутствие в регионе. Китай ревниво относится ко всем действиям США в ЦАР. И здесь геополитические интересы тесно переплетаются с проблемами экономической конкуренции. Китай не хочет терять ни достаточно 282

О некоторых приоритетах экономической трансформации… емкий рынок сбыта, ни долговременные источники сероводород& ных энергоносителей. Бурно развивающаяся экономика Китая тре& бует стабильных источников энергоносителей. Только в 2007 г. де& фицит энергоносителей в экономике Китая составил порядка 150 млн баррелей. Китай остро нуждается в газе и нефти. В связи с этим именно Туркмения и Казахстан, скорее всего, станут главными пре& тендентами на роль стратегических партнеров Китая в регионе. Это продиктовано тем, что Китаю сегодня более всего необходимы именно энергетические ресурсы, нежели новые рынки сбыта. Ки& тайские товары наполнили мировой рынок, не встречая каких&либо препятствий со стороны конкурентов. Низкая себестоимость китай& ских товаров, основанная на правильном использовании его совре& менной демографической ситуации, надолго обеспечила им твердые позиции на мировом рынке. Феномен современной трансформации Китая заключается в том, что он нашел наиболее оптимальную фор& му собственного социально&экономического развития как минимум на ближайшее будущее, которая сводится к следующим параметрам: — парадоксальным фактором является то, что коммунистиче& ская идеология (как бы ни говорили о ее недееспособности, в китай& ском обществе она показала свою жизнеспособность) с ее коллек& тивистской основой антиномично совмещена с идеологией рынка, в основе которой лежит индивидуалистическое начало; — традиционный для всего Востока политический авторитаризм личности заменен авторитаризмом одной партии, что значительно расширяет его социальную базу. Если авторитаризм личности по& рождает скрытую оппозицию и не может эффективно контролиро& вать внутриобщественные процессы, то авторитаризм одной партии способен оптимально не только контролировать эти процессы, но и более эффективно реагировать на них; — развитие современного Китая можно назвать практическим воплощением теории сознательной конвергенции, и несмотря на ряд пессимистических прогнозов относительно устойчивости такой си& стемы, она все больше находит сторонников именно в китайском обществе, создавая широкую социальную базу для проведения даль& нейших реформ в том же направлении; — демографический фактор развития современного Китая явля& ется, как это ни странно будет звучать, одним из главных составляю& щих его экономического развития, полуторамиллиардное население Китая — это не только гарантированный рынок сбыта, но и рынок 283

М.К. Сембинов труда с его традицией высокой производительности и дешевой стои& мостью рабочих рук. Именно эта формула позволяет так долго сохра& нять самые высокие темпы экономического развития в мире. В геополитическом плане Китай также нашел наиболее приемле& мую форму осуществления своих внешнеполитических задач в Цент& ральноазиатском регионе. Главным и эффективным рычагом осу& ществления китайской геополитической концепции в современных условиях призвана стать Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). В 90&е гг., в период, когда в регионе образовался некий полити& ческий вакуум, ознаменовавшийся определенной растерянностью новых независимых государств перед реальными внешнеполитиче& скими угрозами, наиболее вероятными из которых были этнический сепаратизм и религиозный экстремизм, а США и Россия стали на& стойчиво предлагать свои структуры безопасности (ОДКБ, ПРИМ), Китай взял инициативу в свои руки и в течение пяти лет создал мощ& ную организацию, призванную эффективно решать проблемы как политического, так и экономического формата. И если для ОДКБ перспективы развития в регионе вполне оптимистичны, то для воен& ных структур, связанных с НАТО и США, они туманны, и, скорее всего, будут носить характер политической бутафории. Китай и Россия вряд ли согласятся на долговременное присут& ствие здесь военных структур Североатлантического блока. Уже сей& час любые действия государств региона, направленные на военное сближение с США и НАТО вызывают нескрываемую насторожен& ность со стороны Пекина и Москвы, а открытый антиамериканизм (вывод американской базы из Узбекистана, противоречия по поводу оплаты арендной платы военной базы США в Кыргызстане) — все& мерную поддержку и понимание. Об этом свидетельствуют и последние резкие заявления Вашинг& тона, озвученные министром обороны США Гейтсом в отношении КНР и России, и выступление президента РФ В.В.Путина на конфе& ренции по проблемам международной безопасности в Мюнхене. В связи с этим уже сейчас можно определить те приоритеты со& циально&экономического развития, которые необходимо включить в программу долговременного развития Республики Казахстан. Это прежде всего беспрецедентные меры по сохранению и разви& тию человеческого капитала, по выравниванию демографического развития, национальные проекты в области образования и здраво& 284

О некоторых приоритетах экономической трансформации… охранения, которые уже приняла Российская Федерация. Это про& диктовано не только тем, что вхождение в ВТО предполагает либера& лизацию миграционной политики, в том числе и для КНР, но и тем, что только повышение рождаемости, уровня жизни, интеллектуаль& ного развития нации даст новый импульс к дальнейшей социализа& ции и модернизации экономики, появлению в ней новых потребно& стей, новых задач, решить которые в период гарантированного роста стоимости сероводородного сырья гораздо проще, чем при других экономических обстоятельствах. В связи с этим необходимо понять, что развитие казахстанской экономики в очередной раз столкнулось с проблемой поиска реаль& ных рычагов ее модернизации. В связи с этим надо отметить, что только государство с его рычагами правового и финансового воздей& ствия способно реально решить эту проблему. Но это ни в коем слу& чае не отрицает принципы классического монетаризма. Необходимо понять, что монетаризм чикагской школы родился как способ оче& редной модернизации развитой американской экономики. Мы же решаем совершенно другие задачи, у нас практически нет свобод& ного рынка американского типа, так как капитализация в основном касается добывающих отраслей. Мы имеем глубоко монополизиро& ванный сегмент ранка с преобладающим влиянием государственной бюрократии со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде пронизывающей коррупции, клановости, слабой эффективности. В связи с этим необходимо использовать опыт стран, добившихся наибольших успехов именно при переломе подобной ситуации, в част& ности Японии и Китая. Необходим нетрадиционный подход, к при& меру, понимая, что бюрократия имеет традиционно сильные по& зиции в общественном управлении, можно было бы использовать усилия самой бюрократии по модернизации нарождающихся пред& приятий малого и среднего бизнеса. В Японии в период экономических реформ, в послевоенный пери& од, за каждым предприятием малого и среднего бизнеса, имеющим реальные перспективы развития, были закреплены государственные менеджеры по развитию, которые отвечали за его хозяйственную дея& тельность, включая приобретение необходимого оборудования, кре& дитование, сбыт и т.д. Чиновники всех уровней администрации ку& рировали каждое из таких предприятий. Их служебный рост был напрямую связан с деятельностью и успехами курируемых ими пред& приятий малого и среднего бизнеса. 285

М.К. Сембинов В социальной сфере необходимо особое внимание обратить на соз& дание приемлемых условий деятельности молодежи как одной из са& мых незащищенных и в то же время самой важной, с точки зрения экономического роста, категории граждан. Должна быть разработа& на специальная социальная программа поддержки молодежи, вклю& чающая государственное финансирование жилищного строительства, льготно кредитование, создание опытных хозяйственных предприя& тий на основе отобранных перспективных проектов и целый ряд других мер. Если говорить о примерах, то можно обратить внима& ние на действия российского правительства в данном направлении. Стимулирование рождаемости, повышения уровня жизни, качества образования, здравоохранения и другие реформы, объявленные на& циональными проектами, оптимально отражают ту ситуацию и вме& сте с ней необходимость, которая должна быть решена в настоящее время. Сегодня для стабильного развития любого государства, а тем более для Казахстана с его обширной территорией, необходим прежде всего стабильный прирост населения, повышение качества его жизни, только тогда в обществе появится потребность выхода на более высо& кий уровень своего развития. Глава Казахстана Н. Назарбаев прямо сказал в своем послании: «Сегодня у государства появилась возмож& ность выделить такие большие средства на улучшение социального обеспечения казахстанцев. И мы эту возможность реализуем»1. Необходимо отметить и то, что меры по расширению социальной поддержки населения совпали с аналогичными шагами в соседних странах. КНР и Российская Федерация — два ближайших соседа, являясь региональными лидерами, имея самые высокие темпы эко& номического развития, сегодня сосредоточили внимание именно на проблемах развития человеческого капитала. В Российской Федера& ции в 2004 г. было озвучено решение правительства по реализации нескольких национальных проектов в социальной сфере. На сегодня там успешно действуют национальные программы в области разви& тия образования и здравоохранения. Только на эти национальные про& екты в 2006 г. правительство России выделило порядка 800 млрд руб.2 В Китае начинается реализация целенаправленной политики по со& циальной поддержке населения, которая будет включать широко& масштабную поддержку прежде всего сельских районов. Что интерес& но, правительство КНР обеспокоено высокими темпами собственного развития и экспортной ориентированностью собственной экономики 286

О некоторых приоритетах экономической трансформации… при отсталом положении собственного населения. В ближайшее время после одобрения на очередном съезде Всекитайского собра& ния народных представителей (ВСНП) в Китае произойдет смеще& ние акцентов экономической модернизации в сторону значитель& ного расширения социальных программ. Так, на развитие социальной сферы сельских районов китайским правительством будет затрачено в текущем году 51 млрд долл., затра& ты на развитие здравоохранения увеличиваются на 87%, на образо& вание на 42%3. В своем послании Н. Назарбаев не ограничился только проблема& ми в области социальной политики. Одной из главных задач, которые он определил в своем послании, это создание «умной экономики», что само по себе означает создание такого режима социально&эконо& мического развития, когда экономическая система государства сама реагирует на новые вызовы и находит оптимальные для них решения. В связи с этим приоритетное внимание уделено в послании главы госу& дарства вопросам создания современной системы образования. В со& временном мире именно система образования дает возможность ус& пешно развивать все сферы общественной жизни любого государства, решать самые сложные задачи экономического развития. В послании намечены конкретные меры по улучшения качества высшего образо& вания. Следует подумать также о привлечении авторитетных агентств для международной аккредитации организаций высшего образова& ния4. Только эта мера при ее надлежащей реализации откроет перед высшей школой огромные возможности для реализации программы по вхождению в международное образовательное пространство, даст новые импульсы для качественной подготовки современных специа& листов. Все это говорит о том, что Н.Назарбаев своевременно выбрал тот политический курс, который необходим в интересах всего казах& станского общества именно в данный момент.

Примечания 1

2 3

4

Новый Казахстан в новом мире. Послание Президента Республики Казах& стан Нурсултана Назарбаева народу Казахстана. Алматы, 2007. С. 3. [email protected] /Дискуссионный клуб 17 марта 2007 г. C. 1. Овчинников В. Приоритеты бюджета в решениях высшего органа КНР // Российская газета 2007. 16 марта . С. 2. Новый Казахстан в новом мире… С. 43. 287

Ю.Н. Гужвенко (Барнаул)

Влияние социально экономических реформ на межэтнические отношения в Восточном Казахстане в начале 2000 х гг. Восточный Казахстан в начале 2000х гг. продолжает оставаться одним из высокоразвитых промышленных регионов страны, постав ляющих значительную часть налогов в государственную казну. Насе ление области на 1 июня 2006 г. составляет 1428,8 тыс. чел., с 2003 г. оно уменьшилось на 34,7 тыс. чел.1 Этнический состав области на 1 января 2006 г. представлен в сле дующем соотношении: казахи — 49,7%, русские — 44,6%, другие национальности — 5,7%2. По другим источникам, в 2005 г. доля казахов в составе населения области равнялась 51,8%, русских — 43%3. В целом численность населения области ежегодно уменьшалась изза миграционных потерь, несмотря на то, что сальдо миграции в 2000е гг. стабилизировалось. Анализ этнического состава мигран тов показывает, что из ВосточноКазахстанской области в рамках межгосударственной миграции выбывало нетитульное население, в основном русское, а также немцы, украинцы и др. Попрежнему сохранялась активность сельчан в рамках внутриобластной мигра ции «селогород». 288

Влияние социальноэкономических реформ… Это напрямую связано с экономическим развитием области в на чале 2000х гг. Несмотря на выравнивание общей ситуации в городах и промышленных центрах, реабилитация села происходила очень медленно. С 2001 г. объемы производимой продукции сельского хо зяйства практически полностью обеспечивали потребности населе ния области мясомолочной, крупяной продукцией, хлебобулочны ми и макаронными изделиями, картофелем, овощами. Кроме того, область являлась основным поставщиком на внутреннем рынке рас тительного масла (70% от производимого в республике)4. Но в целом финансовое положение сельской экономики продолжало оставаться тяжелым (29,8% хозяйств считались низкорентабельными и требо вали финансовой реабилитации). На состояние отрасли негативно повлиял и разрыв межрегиональных хозяйственных связей, повлек ший потерю рынков сбыта. Руководство Республики Казахстан, делая ставку на цветную метал лургию области, пыталось реанимировать сельское хозяйство, кото рое могло стать тормозом для дальнейшего поступательного эконо мического роста. В целях развития села и сельскохозяйственного производства была разработана и запущена для реализации регио нальная программа «Социальноэкономическое развитие села на период 2001–2005 годы»5. Но нужно отметить, что разработанные программы носили половинчатый характер, запланированные ме роприятия зачастую не выполнялись и не финансировались. На 2002 г. в сельской местности проживало 41,1% всего населения области, у большинства из них земля являлась основным средством производ ства. А в крестьянском фермерском хозяйстве, по данным на 2003 г., было занято только 10,5% трудоспособного населения6. Недостаточ ное участие государства в развитии отрасли, свертывание сельхоз производства повлекло за собой резкое снижение занятости сель ского населения, отток его из села. В начале 2000х гг. миновал кризис промышленности, и область стала одной из лидирующих по производству свинца, цинка, меди и т.д. Уровень социальноэкономической жизни в городах резко от личался от ситуации в сельской местности. В первую очередь отли чалась зарплата горожанина от той, что получали жители села. На 2005 г. номинальная заработная плата работника промышленности составила 34468 тенге (около $246), в обрабатывающей промышлен ности — 36308 (около $260). Наибольшая заработная плата у работ ников финансовой сферы — 44420 (около $317), транспорта и свя 289

Ю.Н. Гужвенко зи — 38105 (около $272), значительно ниже доходы в сфере образо вания — 19860 (около $141), в сельском хозяйстве — 17408 (около $124)7. Но это данные официальной статистики, зачастую в сельской местности зарплата не поднималась выше 15 тыс. тенге, а в глубинке сельчане иногда получали около 5 тыс. тенге8 (в пересчете на рубли приблизительно 1000 руб.). Ежегодно по области подводятся итоги социальноэкономического развития городов и районов, которые представлены в определенном рейтинге. Например, итоги рейтинговой оценки социальноэкономи ческого развития городов и районов области за второй квартал 2006 г. выглядят следующим образом: По первой группе: 1 место — г. УстьКаменогорск 2 место — Глубоковский район 3 место — г. Риддер 4 место — г. Семипалатинск 5 место — Уланский район 6 место — Зыряновский район 7 место — Бородулихинский район 8 место — Шемонаихинский район 9 место — г. Курчатов По второй группе: 1 место — Жарминский район 2 место — Урджарский район 3 место — Кокпектинский район 4 место — Зайсанский район 5 место — Тарбагатайский район 6 место — Курчумский район 7 место — КатонКарагайский район 8 место — Аягозский район 9 место — Бескарагайский район 10 место — Абайский район Необходимо пояснить, что к первой группе районов, наиболее успешных по тем или иным социальноэкономическим показателям, относятся промышленные города и сельские районы, в которых раз вита горнодобывающая или перерабатывающая промышленность. Важен тот факт, что представленные районы располагаются на севере 290

Влияние социальноэкономических реформ… области и в них преобладающим этносом являются русские или их доля весьма значительна в составе жителей района. Например, в Усть Каменогорске доля русских составляет 70,5%, в Глубоковском рай оне — 74,1%, Риддере — 86,3%, Зыряновском районе — 79,1%, Бородулихинском — 56,0%, Шемонаихинском — 82,3%, Курчато ве — 57,6% — она преобладающая в составе населения, в Семи палатинске доля русских только 33%, в Уланском районе — 30,2%9, но, тем не менее, она весьма значительна. В целом с 1997 по 2002 г. сельское население области сократи лось более чем на 50 тыс. чел. Сельчане стремились выехать из от даленных районов в районы, более развитые в социальноэконо мическом отношении (например Глубоковский, Шемонаихинский). Но основной поток сельчан принимали города УстьКаменогорск, Семипалатинск. По этой причине Семипалатинск из города, «теряю щего» жителей, превратился в город, «привлекающий» население. Так, в Семипалатинске население с 298,3 в 1999 г. возросло до 302 тыс. чел. в 2005 г., в Курчатове с 9,3 до 9,9 тыс. чел. в этот же период. Несколько снизилось население в Глубоковском районе — с 67,3 тыс. чел. в 1999 г. до 65,9 тыс. чел. в 2005 г. (см. табл. 1). По данным таблицы 2 видно, что остальные районы Восточного Казахстана стабильно теряют население, несколько замедлен этот процесс в Бородулихинском, Шемонаихинском, Глубоковском райо нах, на севере, где развит промышленный узел и в целом выше уро вень жизни. Аналогичные тенденции наблюдаются в Зайсанском районе, на юговостоке области, граничащей с Китаем. В одном из интервью Президент Казахстана Н. Назарбаев отме тил, что в 2000 г. Семипалатинск смог вырасти из дотационного при датка и стать приносящим прибыль городом. Однако, если в самом Семипалатинске рост экономики налицо, близлежащие регионы еще остро нуждаются в помощи государства. Почти все районы бывшей Семипалатинской области дотируются из республиканского и облас тного бюджетов от 60 до 87%11. Президент наметил программу рефор мирования городского хозяйства, коммунальной системы, которая холодной зимой 2005 г. практически не работала. Одной из задач он определил строительство гидроэлектростанции на Иртыше (помимо Шульбинской и Бухтарминской ГЭС) для удешевления стоимости электроэнергии. Но реализация такого проекта может привести к окончательному обмелению Иртыша, водный бассейн которого в начале 2000х гг. в районе Семипалатинска сократился в 1,5 раза. 291

292

Восточно-Казахстанская область Усть-Каменогорск г.а. Семипалатинск г.а. Риддер г.а. Курчатов г.а. Абайский р-н Аягозский р-н Бескарагайский р-н Бородулихинский р-н Глубоковский р-н Жарминский р-н Зайсанский р-н Зыряновский р-н Катон-Карагайский р-н Кокпектинский р-н Курчумский р-н Тарбагатайский р-н Уланский р-н Урджарский р-н Шемонаихинский р-н

1999 г. 1532,9 320,6 298,3 65,0 9,3 17,9 82,0 28,1 49,2 67,3 60,4 39,6 93,9 45,2 45,9 45,1 65,7 45,9 95,5 58,0

2000 г. 1516,8 316,9 295,7 64,5 9,3 17,9 81,6 27,9 48,5 66,7 59,4 39,3 92,8 44,8 45,2 44,5 65,3 44,9 94,7 56,9

2001 г. 1499,1 312,5 294,2 63,8 9,3 17,6 80,9 27,4 47,6 66,3 58,1 39,0 91,7 44,2 44,2 43,7 64,7 44,2 93,8 55,9

2002 г. 1482,6 309,8 294,2 63,1 9,3 17,4 80,1 26,9 46,5 65,9 56,5 38,7 90,5 43,5 42,9 42,7 64,0 43,3 92,4 54,9

2003 г. 1465,9 307,1 294,9 62,2 9,5 17,1 79,1 26,3 45,3 65,8 54,8 38,5 89,0 42,7 41,6 41,6 63,1 42,7 90,7 53,9

Динамика численности населения ВосточноКазахстанской области, тыс. чел.10 2004 г. 1455,4 305,0 297,3 62,0 9,9 16,9 78,3 25,9 44,3 65,9 53,3 38,4 87,9 41,9 41,0 40,8 62,2 42,6 88,9 52,9

2005 г. 1442,1 302,2 302,0 61,4 9,9 16,3 76,6 25,2 43,3 65,9 51,4 38,1 86,6 41,0 40,3 40,2 61,2 42,1 86,7 51,7

Таблица 1

Влияние социальноэкономических реформ… В 2005 г. была разработана программа развития города Семипа латинска ВосточноКазахстанской области на 2006–2008 гг.12 Руко водство Казахстана с начала 2000х гг. было обеспокоено недоста точным объемом производства на предприятиях Семипалатинска. Предприятия легкой и пищевой промышленности города работали стабильно, но возникали сложности с сельскохозяйственным сырьем и сбытом продукции. Основной для многих промышленных пред приятий области являлась проблема моральной изношенности ос новных фондов, которая привела к низкой производительности и кон курентоспособности производимой продукции. Так, в программе декларировались самые необходимые задачи для устойчивого соци альноэкономического развития города: внедрение передовых тех нологий и инновационных решений в промышленности и аграрном секторе для увеличения конкурентоспособности продукции местных предприятий, развитие малого и среднего предпринимательства, ту ризма, расширение производств по выпуску современных строи тельных материалов. Иными словами, программа была нацелена на решение проблем предприятий, которые были реанимированы пос ле застоя 1990х гг., в первую очередь Семипалатинского мясо консервного комбината, цементного завода. Огромное значение в программе отводилось развитию образовательной сферы и строи тельству школ. Этот проект должен финансироваться из нескольких источников (государственный бюджет, собственные средства пред приятий и т.д.). Один из многих примеров: по данным на конец 2006 г. значительно улучшилось качество продукции мясоконсерв ного комбината13. Экономическое развитие области позволило приступить к реше нию множества социальных проблем, которые на начало 2000х гг. стали ключевыми для Семипалатинска, где существенно возросла поляризация общества и безработица14. На тот момент руководством области был накоплен определенный опыт в решении социальных проблем по общереспубликанским программам. Одной из важных для восточноказахстанцев проблем являлась неблагоприятная экологическая обстановка. Увеличение объемов производства к началу 2000 г. не решило проблему износа основных фондов предприятий, действующее очистное оборудование которых не модернизировалось в течение последних 10 лет и не способно было выдержать рост производства. Для решения вопросов финан сирования неотложных задач по охране окружающей среды, восста 293

Ю.Н. Гужвенко новления ее потерь и реализации других природоохранных ме роприятий в декабре 2001 г. решением акима области было созда но ВосточноКазахстанское государственное учреждение по реа лизации природоохранных программ15. Для того, чтобы снизить безработицу в молодежной среде, было принято постановление ВосточноКазахстанского акимата от 18 апреля 2003 г. №48 об организации «молодежной практи ки»16, замысел которой состоял в создании Центра занятости для безработных выпускников начального, среднего и высшего про фессионального образования и приобретения ими практического опыта, знаний, умений и навыков в ходе стажировок на предпри ятиях, а затем и трудоустройстве. В постановлении оговаривалось областное финансирование предложенной программы. В целом социальная политика была половинчатой и затрагива ла только определенные группы населения, однако возможность оказания социальной помощи населению свидетельствовала о но вом этапе экономического развития Казахстана и его регионов. Социальноэкономическое развитие ВосточноКазахстанской области в начале 2000х гг. происходило весьма неравномерно. Относительная стабилизация в городах не улучшила положение села. Для поддержки малообеспеченных слоев населения вводи лись меры по оказанию адресной социальной помощи, програм мы, способствующие трудоустройству безработных. Региональная политика казахстанских властей отразилась в поддержке депрес сивных городов области для полномасштабного использования ресурсов производственной сферы, обеспечения конкурентоспо собности продукции и ее сбыта. Свидетельством этому являются программы развития Семипалатинска, малых городов области, а также Стратегический план развития ВосточноКазахстанской области на период до 2010 г. Итогом социальноэкономического развития области на начало 2000х гг. стала экономическая стаби лизация, увеличение доли населения, занятого в промышленном секторе, в малом бизнесе, сельском хозяйстве, путем реализации программы развития предприятий и городов области. Но слабыми сторонами социальноэкономического развития восточноказах станского региона попрежнему оставалась сырьевая направлен ность сельскохозяйственного производства, неразвитость ком муникаций и инфраструктуры, неблагоприятная экологическая обстановка. 294

Влияние социальноэкономических реформ… Примечания 1 2

3

4

5 6

7 8

9

10 11

12

13

14

15

16

Демографический ежегодник за 2005 г. УстьКаменогорск, 2006. С. 12. Данные взяты из аналитического отчета о ВосточноКазахстанской обла сти. Материал предоставлен акиматом г. УстьКаменогорска. Мониторинг этнической и религиозной ситуации в ВосточноКазахстан ской области [Электронный ресурс] // http://www.analitik.kz/ modules.php?name=News file=print sid=65 Стратегический план развития ВосточноКазахстанской области на пе риод до 2010 г. УстьКаменогорск, 2002. С. 52. Рудный Алтай. 2001. 18 марта. Восточный Казахстан в цифрах. 2004: ежегодный статистический сборник. УстьКаменогорск, 2004. С. 9. Восточный Казахстан в цифрах. 2006. УстьКаменогорск, 2006. С. 38. Вопрос оплаты труда обсуждался в минувшую субботу на заседании трех сторонней комиссии в акимате ВосточноКазахстанской области [Элект ронный ресурс] // http:// www.altaiinter.org Восточный Казахстан в цифрах. 2006. УстьКаменогорск, 2006. С. 29; Раз витие Восточного Казахстана в 1998–2002 гг.: информационноаналити ческий сборник. УстьКаменогорск, 2003. С. 142. Демографический ежегодник 2004 г. УстьКаменогорск, 2005. С. 12. Назарбаев Н. Я не считаю Семипалатинск центром оппозиции // Семипа латинские вести. 2005. 1 июля. Программа развития г. Семипалатинска ВосточноКазахстанской облас ти на 2006–2008 гг. // Спектр. 2005. 1сентября. Потребительская корзина Семипалатинска // Семипалатинские вести. 2006. 14 окт. Жунусова Н.А. Перспективы социальноэкономического развития реги она // Вестник Семипалатинского государственного университета им. Шакарима. 2004. №4. С. 21. Экология Восточного Казахстана: проблемы и решения: справочноинфор мационный вестник. УстьКаменогорск, 2002. С. 5. «О мерах по социальной защите от безработицы целевых групп населения и правилах их финансирования» : Постановление ВосточноКазахстан ского акимата от 18 апреля 2003 г. №48 // Рудный Алтай. 2003. 13 мая .

Политические и миграционные процессы в государствах Центральной Азии

С.В. Моисеев (Барнаул)

К вопросу об изменениях в системе укрепленных линий на территории Казахстана в конце XVIII — в первой четверти XIX в. К середине XVIII в. большинство казахских ханов и влиятельных султанов Младшего и Среднего жузов приняли покровительство Российской империи1. В то же время степные правители по тем или иным причинам, оказались не в состоянии выполнить данные ими обещания по охране торговых караванов, сдерживания набегов и по пресечению разбоев. Российские власти стремились изменить сло$ жившуюся ситуацию. «Султан Губайдулла есть сын бывшего в Сред$ ней Орде хана Валия, слабостью которого, усилением разбоев на торговых путях и барымты внутри волостей, отец его повлек столько забот Правительству, что разрешило еще при жизни его разделить Орду и возвести другого хана Букея»2. Одним из выходов в ходе даль$ нейшего развития колонизационного процесса стало строительство новых городов и создание укрепленных линий крепостей3. Опыт, приобретенный на начальном этапе формирования Сибир$ ской линии4 укреплений, показал, «…что киргизы (казахи. — С.М.), допускаемые на кочевья внутри линии, были спокойными и богаты$ ми5, а напротив за линией всегда разрешались внутренней барымтой (взаимным отгоном скота)». Для разбора многочисленных споров 296

К вопросу об изменениях в системе укрепленных линий… между кочевниками линейные начальники вынуждены были посто$ янно отправлять в степь казачьи отряды, «…сопровождаемыми всегда самоуправством и жалобами так, что сия расправа была хуже самой тяжбы»6. Эта причина стимулировала, среди прочих, принятие реше$ ния о перенесении линии укреплений за Иртыш и об устроении ее таким образом, чтобы она охватывала большую часть казахских владений. Стоит отметить, что Сибирская линия никогда ни была признана гра$ ницей между Российской империей и казахскими землями, а также, что казахи, кочующие на них, никогда не были признаны независи$ мым народом. «Граница России с сей стороны ни с кем не поставлена, а киргизы по присяге их ханов за себя и за свою Орду всегда считались нашими подданными, судились и разбирались в Омской и других крепостях у комендантов, а ханы всегда подвластны были непосредст$ венно главному начальнику линии»7. Одним из главных идеологов продвижения линии укреплений вглубь степей был генерал$лейтенант Г.И. Глазенап8. Для реализации идеи командира Отдельного Сибирского корпуса специально послан$ ными экспедициями были определены места для устройства новой ли$ нии, «…сняты карты и доставлены блаженной памяти Государю Им$ ператору с подробными о новых крепостях и редутах предположениях. Между тем, генерал Глазенап скончался, и дело сие остановилось»9. Командир Сибирского отдельного корпуса генерал$лейтенант Г.И. Глазенап 14 июля 1816 г. представил на высочайшее рассмотре$ ние свое предложение о перенесении линии на территорию казах$ ских степей, для того, чтобы охватить таким образом большую часть ареала их кочевий. Он строил свои замыслы на обеспечении права подданства Средней Орды и считал, что не существует опасности встретить сопротивление с этой стороны10. Кроме того, он также на$ деялся на содействие со стороны казахов в переселении линейной стражи. Таким образом, линейный начальник стремился реализовать возможность навести порядок в зависимой Орде и ликвидировать барымту, одновременно с этим обеспечить развитие русско$азиатской торговли. Кроме этого, по его мнению, появлялась возможность для сельскохозяйственной разработки земельных угодий в достаточном количестве «посреди нынешних киргизских обиталищ11, а также ликвидировать опасность заражения конских табунов болезнью, ко$ торая возникала постоянно на граничной полосе крепостных линий и степи. Проект подобного перенесения линии был предложен и орен$ бургским начальством. 297

С.В. Моисеев Таким образом, проблему необходимо было разрешать. Смерть хана Среднего жуза Вали поставила перед российским правитель$ ством вопрос — «…избрать нового хана или ввести в Орде раздро$ бительное султанское управление»12. В этом случае требовалось соз$ вать собрание общего Сибирского управления, проект которого был разработан Сибирским генерал$губернатором действительным стат$ ским советником М.М. Сперанским13. «…Двукратное собрание Си$ бирской линии14 по множеству жалоб к нему на прежнее ханское уп$ равление, поступивших по личным многократным его совещаниям с лучшим купечеством и с лучшими султанами в Семипалатинске, нельзя было не признать, что мысль генерала Г.И. Глазенапа одна могла исправить прежний гибельный вещей порядок, что она была основана не только на долголетнем15 генерала Глазенапа опыте, но и на опыте его предшественников, на бедственном состоянии Орды, раздираемой барымтою, и наконец, на том главном обстоятельстве, что ханы, не имея ни действительной силы, ни уважения в Орде, не могли в ней внести порядка, и сами жили барымтой, а нередко и участвовали в разбоях»16. Скрытое двоеданничество казахских ханов одновременно и Рос$ сийской империи, и Китаю не давало уверенности в том, что они в тот или иной момент не сменят покровителя. Таким образом, идея о смене устройства управления Среднего жуза была расценена пра$ вительством как своевременная. Однако проект перемещения линии крепостей был заменен планом создания округов17. Предполагалось постепенное введение окружной системы в соответствии с желанием султанов и без их силового принуждения. «Предположения те вместе с Уставом киргизского управления рассмотрены были во всей их подробности в бывшем тогда Сибир$ ском комитете, составленными под председательством графа Кочубея и графа Аракчеева, князя Александра Николаевича и барона Копен$ гаузена, и наконец в 22$й день июля 1822 года, удостоены Высочай$ шего утверждения»18. Султан Губайдулла явился первым из казахских владетелей, кото$ рый представил местному начальству просьбу о принятии его волости в новое устройство19. Просьба его и последующие пожелания султа$ нов других волостей были удовлетворены царскими властями. В ре$ зультате был создан Кокчетавский округ, состоящий из 17$ти волос$ тей, — «…он (Губайдулла. — С.М.)был избран из прочих старшим султаном»20. Спустя несколько месяцев стало известно, что примерно 298

К вопросу об изменениях в системе укрепленных линий… за год перед этим событием он искал покровительства у китайцев и отправлял в Пекин посольство во главе со своим братом21. Китай$ цы в свою очередь использовали этот случай «…и прислали к нему амбаня с отрядом для возведения его в ханское достоинство и для вручения ему при сем подарков от их двора»22. Со временем проект генерала Г.И. Глазенапа об изменении конфи$ гурации укрепленных линий оказался востребованным. В результате колонизации Южной Сибири увеличивающееся число поселений, создание соляных промыслов, приближение казахских кочевий к мес$ там, освоенным русскими переселенцами, диктовали потребность в установлении пограничной черты между территориями, контро$ лируемыми и неконтролируемыми российскими властями. «На пер$ вый случай избран естественный предел рекой Иртышом представ$ ляемый»23. Недостаточное количество военных отрядов, состоявших главным образом из линейных казаков, набранных из случайных людей, раз$ ных состояний и большей частью неграмотных, привело к тому, что линейным начальством было принято решение ограничиться посто$ янной охраной только внутренней стороны линии и установления строгого запрета казахам переходить за нее. Ранее Абулхаир, хан Младшего жуза в 1730 г. и хан Шимяка Сред$ него жуза в 1731 г. обратились с просьбой к русским властям о при$ нятии их со всеми подвластными им людьми в российское поддан$ ство. Затем оба присягнули на верность со старшинами и народом. С этого времени Сибирская линия, согласно реальному положению дел, не могла являться государственной границей, но «продолжав$ шийся беспорядок между киргизами требовал не уничтожать, но улучшать еще линейные укрепления и содержать в них приличную стражу»24. Ишимская сухая линия, устроенная в западном направ$ лении, была сформирована позднее «…и место ее также зависело единственно от усмотрения бывшего тогда начальника генерал$лей$ тенанта Шпрингера…»25. От Иртышской линии на восток была проложена линия, полу$ чившая название Бийской. Она была обустроена, как и две первых, и находилась в аналогичной с ними системе управления. Главное уп$ равление Сибирских линий было создано в Омске. На определенное время был введен усиленный режим несения службы для личного состава стражи в местах расположения полевых войск, состоявших из пехоты, кавалерии и артиллерии, «крепости 299

С.В. Моисеев же считались в числе штатных государственных укреплений»26. В ито$ ге возникла неоднозначная ситуация. Изменения в деятельности во$ инского контингента позволили, в частности, генерал$лейтенанту Штрандману считать новую обозначенную линию крепостей госу$ дарственной границей, и определение это стало употребляться в слу$ жебной переписке с местным гражданским начальством, таким об$ разом, появился ряд вопросов по поводу объяснения значения линий. Кроме того, следствием этой ошибки было то, «…что беспорядки во внутренности киргизской степи хладнокровно были терпимы, а мо$ жет быть и поддерживаемы»27. Тем не менее, казахи Среднего жуза стали проявлять достаточную степень лояльности, и постепенно уровень их зависимости стал значи$ тельным, итогом чего стало пожалование им временного разрешения на переход за установленную линию укреплений, а также на времен$ ную и постоянную кочевку, «...положен ясак с переходящих и пред$ положена даже была подать с вечно кочующих; самые укрепления уже было содержать с прежним тщанием, число штатных крепостей уменьшено и полевые войска по вызову линейного начальника гене$ рал$майора Лаврова выведены во внутренние губернии28. В 1769 г. с разрешения Коллегии иностранных дел было позволе$ но отводить нуждающимся земли в десяти верстах за линией. С от$ крытием рудников: Бухтарминского, Риддерского и Зыряновского и разработкой «цветных камней при реке Карган»29, Бийская укреп$ ленная линия потеряла свое первоначальное значение и не могла яв$ ляться, даже по своему внешнему виду, границей. В 1801 г., по причине значительного падежа скота у линейных каза$ ков, императорским указом им позволено было ездить за линию для рыбной ловли и собирания дикого хмеля, с пропуском без пошлины. Таким образом, реальное положение на прилинейных территориях позволяло сделать русским властям выводы о том, что «Сибирская ли$ ния давно уже не почитается границами»30, а перспективным и выгод$ ным для России было бы увеличение влияния российского правитель$ ства на внутренние казахские дела, «...и что ежели поставлена будет надежная преграда внутренним беспорядкам, то могут они с лучшей пользой возделывать собственные свои земли, ибо на всем простран$ стве от Шульбинского бора, до границы Тобольской губернии, куда преимущественно переходят теперь киргизы для кочевья, сами линей$ ные казаки по качеству земель не производят хлебопашества, и даже сенокосы и пастбища нашли приют на внешней стороне»31. 300

К вопросу об изменениях в системе укрепленных линий… Линия укреплений на то время состояла из крепостей, редутов и форпостов32, но только некоторые из них имели вид правильных укреплений, «все же прочие представляли собой или сглаженные земляные валы и рвы или заграждения из сглаженных старых дере$ вянных рогаток»33. На расстоянии в 2400 верст постоянную охрану постов обеспечивали десять полков линейных казаков с двумя ар$ тиллерийскими ротами, которые находились в Омске, и несколько батальонов гарнизонных войск, количество которых было вполне достаточно для обеспечения стабильной ситуации на граничных территориях. Отличительной особенностью Сибирской линии являлось то, что к ней прилегали земли подконтрольные на тот период Китайской империи. Разграничительная полоса была проведена по согласию, при непосредственном участии уполномоченных депутатов с обеих сторон вследствие формально заключенному трактату34. Таким обра$ зом, именно там была установлена действительная государственная граница империи, а линия устройства западной части Сибири нахо$ дилась только в компетенции российского правительства. Не претендуя на непреложность выводов, мы можем выделить ряд характерных черт в процессе формирования российских укрепленных линий на территории Казахстана в данный период. Во$первых, это было, с одной стороны, объективное желание русской администрации навести порядок в прилегающих к линиям территориям, по которым проходили кочевые маршруты казахов, включить их в орбиту действия системы управления местностями Российской империи, во$вторых, содействовать устремлениям ханов и султанов в их намерениях закре$ пить свои позиции в условиях новой складывающейся политической ситуации, более выгодным в этой связи становилось закрепление рос$ сийского присутствия посредством предоставления властных функ$ ций казахским правителям, власть которых гарантировалась законами Российской империи, и, в$третьих, определить настоящую государст$ венную границу.

Примечания 1

2

Анисимова И.В. Политика России в решении «казахского вопроса» во второй половине XVIII века // Центральная Азия и Сибирь. Барнаул, 2003.С. 54–61. Российский государственный исторический архив (РГИА) Ф. 1287. Оп. 6. Д. 826. Л. 1. 301

С.В. Моисеев 3

4

5 6 7 8

9 10 11 12 13

14 15 16 17 18 19 20 21

Ерофеева И.В. Казахское ханство и власть в традиционном обществе каза$ хов. Эволюция ханской власти и включение Казахстана в состав Россий$ ской империи (1731–1865 гг.) // История Казахстана: народы и культуры. Алматы, 2001. С. 174. «...зачинателями такого грандиозного предприятия, как строительство Сибирских укрепленных линий, стали губернатор Сибири генерал$майор А.М. Сухарев и тайный советник И.И. Неплюев, которые в начале 40$х годов XVIII в. подняли вопрос о более надежном обеспечении границ и об устройстве укрепленных линий, что явилось прямым продолжением дела, начатого еще статским советником Кирилловым в 1734 г.». см.: Мурато$ ва С.Р. Сибирские укрепленные линии XVII в.: автореф. дис. канд. ист. наук. Уфа, 2007. С. 18. РГИА.Ф. 1287. Оп. 6. Д. 826. Л. 8. Там же. Л. 10. Там же. Л. 11. Глазенап (Glasenapp) Григорий Иванович (1750 г. или 1751 г. — 10 марта 1819 г., Омск), генерал$лейтенант (1800 г.). Из рода Глазенапов. В 1764 г. записан на военную службу рядовым 3$го гренадерского полка. В 1770 г. прапорщик Симбирского мушкетерского полка. В 1807 г. назначен инс$ пектором Сибирской инспекции и начальником Сибирской линии; ре$ организовал систему военно$административного управления, а также Сибирское казачье войско, в армейских регулярных частях с 1810 г. ввел метод взаимного (ланкастерского) обучения грамотности нижних чи$ нов, открыл в Омске войсковое казачье училище (1813 г.), позднее пре$ образовано в Сибирский кадетский корпус). Способствовал оживлению торговых отношений с соседними азиатскими народами. С 1815 г. — ко$ мандир Отдельного Сибирского корпуса. РГИА. Ф. 1287. Оп. 6. Д. 826. Л. 12. Там же. Л. 34. Там же. Л. 25. Там же. Л. 13. В 1819 г. стал генерал$губернатором Сибири. Являясь способным админи$ стратором, добился улучшения управления этой частью страны. В 1821 г. был возвращен в Петербург. РГИА. Ф. 1287. Оп. 6. Д. 826. Л. 14. Там же. Л. 15. Там же. Л. 16. Там же. Л. 17. Там же. Л. 18. Там же. Л. 19. Там же. Л. 20. Асеев А.А. О выступлении Губайдуллы Валиханова против административ$ ных реформ в Среднем жузе. 20$е гг. XIX в. // Россия и международные от$ ношения в Центральной Азии. Барнаул, 2001. С. 61–63.

302

К вопросу об изменениях в системе укрепленных линий… 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34

РГИА. Ф. 1287. Оп. 6. Д. 826. Л. 21. Там же. Л. 25. Там же. Л. 27. Там же. Л. 28. Там же. Л. 29. Там же. Л. 30. Там же. Л. 31. Там же. Л. 32. Там же. Л. 26. Там же. Л. 28. Муратова С.Р. Указ. соч. С. 25. РГИА. Ф. 1287. Оп. 6. Д. 826. Л. 29. Там же. Л. 31.

Г.К. Муканова (Петропавловск)

Миграционные процессы в Приишимье в бытность Абылай хана (XVIII в.) Восхождение султана Среднего жуза Абылая (Сабалака) (1711– 1781) на политический олипм, избрание его ханом и признание за ним права распространять властные функции на все три казахских жуза является одной из малоизученных страниц истории Казахстана и Центральной Азии. Оказалось, что харизматическая личность Абы$ лая активизировала многоступенчатые социальные процессы внут$ ри региона, что имело следствием и перераспределение земельной собственности. Номинально, разумеется, — в форме родовой при$ надлежности пастбищ и водных источников. Последний момент представлял жизненно важный интерес: от того, в чьих руках был доступ к озерам, котлованам, тучным траво$ стоям, зависело пропитание и биологическое выживание родов Сред$ него жуза, населявших Приишимье. Овцеводство и коневодство яв$ лялись основными видами общинного хозяйства. Резкие перемены в номинальном административно$территориальном делении (офор$ мившимся на основании бесписьменных договоренностей старшин родов с учетом принципа наследования) не приветствовались об$ щинным сознанием. Разного рода поползновения на земельные уча$ стки, пастбища (самый безобидный из покушений на феодальную 304

Миграционные процессы в Приишимье… собственность — барымта, угон скота) сурово наказывались мера$ ми морального, реже — физического воздействия. Но Абылай не стал бы признанным ханом, если бы не сломал сложившиеся стереотипы поведения общинников. Здравый смысл и природная решительность являлись главными чертами его ха$ рактера. Решусь высказать предположение, что в том временном диапазоне — переходный период от Средневековья к Новому вре$ мени — Абылай в некоторой степени воплощал собой образ под$ вижника новой формации. В чем эти качества выражались? Первое. Многочисленные источ$ ники рисуют султана личностью неординарной, ставившей личные заслуги подчиненного даже выше его этнических признаков. Иными словами, Абылай подбирал верных воинов и советников, невзирая на родовитость, его приближенным могли стать плененные из калмы$ ков, туркмен, башкир, отличившиеся во время военных походов. Это обстоятельство, кроме того, что привнесло разнообразие в этносоци$ альную структуру региона, сопровождалось формированием новых настроений, когда местные казахские роды, претендовавшие на ис$ конность своих родовых кочевок, без особого удовольствия наблюда$ ли, как по соседству с ними располагались инородцы$толенгуты Абы$ лая и его батыров. «Пришлые» воины нуждались в местах для выпаса лошадей, установки юрт, постепенно они интегрировались в казах$ ское кочевое сообщество. Таким образом, Абылай — султан, а позже — хан Среднего жуза, способствовал формированию полиэтничности казахского социума, закреплению прав толенгутов как социальной страты этого сооб$ щества. Второе. Мало известен подтверждаемый источниками факт, соглас$ но которому Абылай в зависимости от военно$политических и со$ циально$экономических обстоятельств мог менять расположение своей ставки. Соответственно, с лидером перемещались и его приближенные. Так, в начале 70$х гг. XVIII в. Абылай объявил о своем решении пе$ рекочевать с подвластными ему родовыми коллективами из мест прежнего расположения (у подножия гор Кокшетау) к линии русских крепостей. Речь шла, в частности, о крепости Петропавловской. Ста$ новится вполне закономерным, что закрепленные за толенгутами зем$ ли также поменяли очертания и сместились в северном направлении. Третье. Казахское общество второй половины XVIII в. представ$ ляло собой управляемый коллектив, подчинявшийся хану (султану), 305

Г.К. Муканова волю которого доводили до низших слоев родоначальники и бии. Социальная функция биев и заключалась в красноречивом и убеди$ тельном доведении вновь поступившего распоряжения (как бы оно ни было неожиданно) «верхов» до «низов». В данном случае, по мере прибытия вновь заселявшихся толенгутов Абылая, местным биям пришлось убеждать местных жителей в разумном исходе ситуации. Можно предполагать, что имели место мелкие стычки и слово$ прения, однако было принято компромиссное решение — принять пришлых как членов общины, оказать им содействие в обустройстве. Доброжелательный местный люд постепенно стал признавать вновь прибывших. Социальный конфликт не имел места. Тем самым были удовлетворены все заинтересованные стороны: правитель, нуждав$ шийся в свите, и местное население, «уплотнившееся» за счет при$ бывших. Четвертое. Эта мало заметная в анналах истории региона внут$ ренняя миграция привела к межэтническим устойчивым социаль$ ным отношениям в форме браков между представителями разных этнических групп: казахи — башкиры, казахи — калмыки, каза$ хи — туркмены и т.д. Терпимость, толерантность уже в тот период были нормой сосуществования в условиях суровой действительно$ сти и природно$климатических особенностях региона, смежного с Западной Сибирью. В действительности происходило то, что при$ шлые обзаводились семьями, детьми, а о прошлом напоминали лишь обидные прозвища, приставки к именам, народные легенды и топонимы. Пятое. Собственно социально$экономический аспект вопроса. Вопрос о перемещении родовых кочевок по мере изменения полити$ ческой ситуации в Среднем жузе под влиянием проникновения Рос$ сийской империи и изменения баланса сил в Центрально$Азиат$ ском регионе в целом, до конца не изучен. Между тем вопрос интересен с точки зрения расселения отдельных казахских родов и их взаимо$ отношений между собой. В ходе его изучения обнаруживаются отве$ ты на такие вопросы, как принципы распределения земель, колод$ цев, водных источников у местных казахов. Таким образом, Абылай являлся харизматической личностью, направлял развитие региона и оказывал влияние как в Среднем жузе, так и за его пределами. Его перекочевки вызывали резонанс и ини$ циировали миграцию тех родов, которые находились под его непо$ средственным управлением, что способствовало переменам в этни$ 306

Миграционные процессы в Приишимье… ческом сознании части родовых коллективов в связи с изменением в очертаниях их пастбищных владений. Проблемы миграции казахских кочевых коллективов периода Абылай$хана первым начал активно разрабатывать казах — ученый Шокан Уалиханов (1835–1865), что отражено в его заметках и очер$ ках, дошедших до нас в рукописях ученого, опубликованных по$ смертно. В этих работах исследователь ввел в научный оборот наи$ менования местных казахских родов, зарегистрировал пределы их проживания прежде и на момент составления записей, при этом ак$ тивно использовал огромный пласт источников — легенды, родо$ словные (шежире), сведения старожилов, записанные им собствен$ норучно, записки путешественников, труды других исследователей и т. д. Складывается впечатление, что первый европейски образованный казах, ученый$просветитель, историк, этнограф, географ Шокан Уали$ ханов готовил материалы для написания капитального исследования о жизни и нравах казахского общества периода правления хана Абы$ лая. Ранний уход из жизни вследствие скоротечной болезни лишил нас возможности насладиться изумительным слогом Шокана и кра$ сочными описаниями деяний его великого предка. Разрозненные фрагменты набросков будущей рукописи в виде повествований о ка$ захских батырах, сподвижниках Абылай хана, отражают грандиоз$ ность замысла Шокана. Транспортные развязки на современной карте Казахстана, без$ условно, проходят по караванным тропам, наиболее оптимальным и выверенным на протяжении сотен лет. Среди них есть и знамени$ тый в свое время «путь хана Абылая», пересекающий территорию нынешней Северо$Казахстанской области с юга на север. Это в дей$ ствительности скотопрогонный маршрут, позволявший без большо$ го убытка гуртами гнать скот на меновые ярмарки на границу Степи с Сибирью. Время расставляет все на свои места. Придет время и для воссоз$ дания истории и содержания миграционных процессов, социальных явлений в целом, включая и этнодемографические, в пределах ис$ следуемого региона. Процессы, зафиксированные в казахском фоль$ клоре, отложившиеся в шежире — казахских родословных и устных преданиях, в определенной степени оказались исторической пре$ людией к более масштабным миграционным волнам следующего периода: XIX и XX столетий, вызванных реформой крепостного права, 307

Г.К. Муканова переселенческой политикой царского правительства и сталинскими депортациями народов. Северный Казахстан в указанный период явился своего рода поли$ гоном приема иммигрантов; именно здесь сложилась мультиэтниче$ ская палитра, отражающая реалии геополитической карты Евразии. Здесь же складывалась атмосфера взаимной терпимости, взаимовы$ ручки и совместного обживания края с суровыми природно$климати$ ческими условиями. В прикладном плане знания особенностей ми$ грационных процессов прошлого полезны современному поколению, поскольку неисчерпаема мудрость предков, ею нужно уметь пользо$ ваться. Вопрос о роли личности в истории также остается актуальным, даже можно сказать, злободневным. Однако не каждая личность способна привести в движение большие социальные пласты, спо$ собствовать качественным преобразованиям, обладая неординарным даром предвидения и выдающимися свойствами дипломата. Абылай хан был такой личностью, деяния которой еще предстоит глубоко исследовать по мере пополнения источниковой базы темы.

Примечания 1

2

3

4

5

Валиханов Ч.Ч. Киргизское родословие // Валиханов Ч.Ч. Собр. соч. в 5$ти т. Алматы, 1985. Т. 1. Кудайбердыулы Ш. Родословная тюрков, казахов, киргизов и ханских ди$ настий / пер. Б. Каирбекова. Алматы, 1990. Муканов М.С. Этнический состав и расселение казахов Среднего жуза. Алма$Ата, 1974. Муканов М.С. Из исторического прошлого: родословная племён керей и уак. Алматы, 1998. Моисеев В.А. Россия и Китай в Центральной Азии (вторая половина XIX в. — 1917 г.). Барнаул, 2003.

А.А. Асеев (Барнаул)

К вопросу о причинах антиправительственных выступлений в Младшем и Среднем жузах в конце XVIII — первой половине XIX в. Конец XVIII — первая половина XIX в. прошли под знаком ут верждения влияния России во всех сферах общественнополитиче ской жизни в Казахстане. Наиболее интенсивно этот процесс про ходил в Младшем и Среднем жузах, территориально прилегавших к границам империи. На данном этапе русскоказахских отношений сторонам приходилось сталкиваться с многочисленными проблема ми, начиная от элементарного обустройства пограничных областей и заканчивая протестными выступлениями казахской знати. Выступления эти не были случайными. На смену вековым полити ческим, экономическим, социальным и культурным традициям коче вого общества шла система отношений иного порядка, предложенная Россией. Изменение кочевого уклада жизни, политической системы не могло пройти безболезненно и быстро. Реакция части казахской знати, выразившаяся в антиправительственных восстаниях, внутрен них конфликтах за влияние в Степи, явилась закономерным следст вием модернизационного воздействия на потестарное общество. Уже первые попытки реформ О.И. Игельстрома, предпринятые в 80е гг. XVIII в. в Младшем жузе, показали, насколько сложно при 309

А.А. Асеев живаются в Степи новые элементы управления. Выступление влия тельного казахского батыра Срыма Датова, длившееся с перерывами с 1783 по 1798 г. — наглядный пример сложной политической об становки в Младшем жузе. Срым Датов, как и многие последующие руководители выступлений в Младшем и Среднем жузах, умело ис пользовал меняющуюся обстановку, то идя на союз с властями, то предпринимая самостоятельные действия, активно участвуя в поли тической борьбе. Например, непримиримая позиция С. Датова, не довольного избранием султана Есима в ханы, привела к убийству 27 марта 1797 г.1 новоиспеченного хана в собственном ауле. Высказывались разные причины выступления С. Датова. Иссле дователь второй половины XIX в. М. Красовский полагал, что при чины длительного выступления Срыма кроются в отказе царских властей доверять ему изза подозрения в связях с бухарским эмиром2. Советские историки Б.С. Сулейменов и В.Я. Басин видели основ ные причины движения в феодальной эксплуатации рядовых масс кочевников и в насилии со стороны царской администрации3. Со временная казахстанская историография характеризует это выступ ление как национальноосвободительную борьбу казахского народа, вызванную изъятием у кочевников земель, обострением вследствие этого земельного вопроса, нарушением маршрутов кочевок, насилием колониальной администрации, конфликтами с казачьим войском и т.п. Срым Датов снискал себе славу защитника интересов рядовых кочевников, протестуя против сборов за перекочевки, борясь с при теснениями со стороны хана Нуралы. О.И. Игельстром учитывал влияние С. Датова среди казахских родов Младшего жуза, способствуя избранию его главным старши ной байулинского поколения во время проведения административно территориальной реформы и отмене ханской власти. Но мероприя тия, задуманные губернатором, во многом опережали свое время и были обречены на неудачу в силу ряда причин. Казахское кочевое общество было еще не готово к модернизационным процессам. Цар ская администрация не располагала в то время широкой опорой в среде казахской знати. Формирование новых для казахов админи стративных учреждений — расправ, исполнение административных обязанностей было непривычно для них, так как им еще не приходи лось сталкиваться с бюрократической системой, а тем более выдер живать ее служебный регламент. Попытка реформирования внут реннего порядка в Младшем жузе стала хорошим опытом для русских 310

К вопросу о причинах антиправительственных выступлений… властей, позволила на деле убедиться в сложностях переустройства су ществующего порядка, степени восприятия казахской знатью новых элементов управления посредством административных учреждений. Реформы управления 1822 и 1824 гг. вначале в Среднем, а затем в Младшем жузе, оказали огромное влияние на развитие кочевого общества Казахстана в последующие десятилетия, стали точкой от счета нового этапа русскоказахских отношений. Главным содер жанием реформ стала отмена ханской власти, поскольку не имея достаточной опоры и авторитета среди казахов, последние не могли служить проводниками для нововведений в Степи. Взамен инсти тута ханской власти в степи вводилось новое административно территориальное, судебное устройство и налоговая система по об разцу империи. Административнотерриториальное реформирование 20х гг. XIX в. явилось началом целого ряда антиправительственных выступлений. Русское правительство проводило в жизнь законы, адаптируя их к кон кретным условиям в кочевом обществе. Вводились определенные ограничения, например, на перемещения из одного округа в другой, обязанности по организации сообщения, предусматривалось введе ние налога на скот, который был не обременителен. Конечно, все это было ново для кочевников, чем нередко пользовались недовольные султаны. Здесь в чемто можно согласиться с мнением В.З. Галиева, что «…рядовому казахуобщиннику трудно было разобраться в спле тениях межродовых отношений, в позиции биев и чингизидов, в по литике царских властей. В этой обстановке открытые выступления отдельных султанов естественно находили поддержку у части каза ховобщинников»4. Но реформы, что является их положительной стороной, показали для кочевников возможность нового магист рального пути развития во взаимодействии с другой культурой. Зна комили их с новыми технологиями ведения хозяйства оседлого типа. Русское подданство обеспечивало надежную защиту от притеснений со стороны среднеазиатских ханств. Одним из первых протестов против реформ, проводимых в Сред нем жузе, стало выступление сына хана Вали Габайдуллы Валиханова. Он был избран ханом после смерти отца частью родов аргынского племени, но официального утверждения русскими властями уже по лучить не мог, так как к тому времени решение об отмене ханской власти стало окончательным. Примечательно, что султан первый среди других обратился к местному начальству с просьбой принять 311

А.А. Асеев его волость в новое устройство после перевода текста «Устава о си бирских киргизах» на казахский язык. Однако ещё за два года до это го обращения Габайдулла посылал в 1822 г. к Цинскому двору своего брата с просьбой провести поминки по его отцу, а его утвердить в ханском звании. Русские власти сорвали планы Габайдуллы полу чить ханское достоинство со стороны Цинского Китая. Считая инцидент исчерпанным, власти отпустили Габайдуллу в кочевья. Возвратившись в кочевья, Габайдулла сложил с себя должность старшего султана и, собрав вокруг себя преданных лю дей, начал противодействовать властям. Вместе с подвластными ему казахами он мстил некоторым волостям за барымту, внушал населению, что новый порядок вводится местным начальством без воли высшего правительства, а правила Устава 1822 г. лишают каза хов прав и свобод. На вопрос областного начальства о таком пове дении он отвечал, что «…ответа по расстроившим его обстоятель ства дать не может и просил не писать к нему более как к убитому и умершему от случившегося с ним при БаянАуле». Глубоко ос корбленный тем, что его не утвердили в ханском звании, Габай дулла отказался от подарков губернатора и императорского двора, не допускал к себе представителей администрации из Омска и да лее отвечал, «…что до тех пор не может иметь свидания с русскими, пока не уничтожат окружного дивана и не возведут его в ханское достоинство». В случае, если его требование останется не выпол ненным, мятежный султан угрожал: «…если желание его не испол нится, то для них (русских властей. — А.А.) пространства под небом и на земле будет мало»5. Инцидент с Габайдуллой заставил местную администрацию заду маться над его причинами. Западносибирский губернатор П.М. Кап цевич полагал, что открытие второго округа в Среднем жузе было поспешным, власти не проявили необходимой твердости при его от крытии для завоевания доверия казахов, а также необдуманно раз давали обещания, впоследствии не исполненные. Не были учтены амбиции и честолюбие отдельных султанов, потомков знаменитых ханских фамилий. На наш взгляд, выражение протеста реформам скорее следует рассматривать в качестве закономерности, так как проведение любых реформ всегда вызывает отторжение у опреде ленных групп населения, наиболее консервативных, поскольку оно затрагивает их интересы и трансформирует веками существовавших систему ценностей, связей и т. д. 312

К вопросу о причинах антиправительственных выступлений… В Среднем жузе наряду с Г. Валихановым против властей высту пил султан Сортай Чингисов. Сортай пытался выразить протест еще до официального учреждения Кокчетавского окружного при каза. Дело в том, что султан был в числе приглашенных к открытию приказа, где планировалось также рассмотреть претензии казахов по барымте и удовлетворить взаимные иски, в том числе о нападе нии подведомственных ему родовых подразделений на соседние аулы. Предписание властей вызвало возмущение Сортая, он посчи тал это вмешательством в его личные дела и решил сорвать поездку к открытию другой делегации, возглавляемой султаном Тортаем, угрожая напасть на них и разорить их аулы. Султан внушал каза хам, что открытие приказа несет им гибель. Подчеркивая неприя тие властям, он вернул есаулу Безъязыкову, выехавшему в кочевья для приглашения казахов, текст Устава, стал вести агитацию в дру гих волостях, пытаясь сорвать открытие приказа. Свои слова он подкреплял делом, совершив 28 апреля 1824 г., накануне открытия округа, нападение на атагаевскую волость, принявшую подданство России. Люди султана отогнали 300 лошадей атагаевцев6. С наступ лением холодов Сортай вернулся обратно на свои зимние кочевья, уже высказывая русским властям раскаяние в своих поступках. Габайдулла позднее тоже пошел на примирение с властями, ис пользуя в качестве посредника сына Болата, бывшего до этого в со ставе казахской делегации в Петербурге. Через некоторое время сул тан сам прибыл для встречи с губернатором И.А. Вельяминовым. «…теперь сам (Габайдулла. — А.А.) ко мне прибыл с повинною го ловою и просил, чтобы я исходатайствовал ему Всемилостивейшее Государя Императора прощение»7, доносил губернатор в Петербург. Выступления Г. Валиханова, С. Чингизова были непродолжи тельными и не отнимали у властей столько сил и времени, как начав шееся в середине 20х гг. XIX в. движение клана султанов Касымо вых. Отправной точкой выступлений семейства Касымовых можно считать основание в степи первых двух окружных приказов в 1824 г. и задержание властями Г. Валиханова. Глава клана, сын хана Аблая Касым Аблаев, в сентябре 1824 г. об ратился с письмом к Западносибирскому губернатору П.М. Капце вичу. В нем он выражал недовольство открытием Каркаралинского и Кокчетавского приказов, принятием казахскими родами присяги на подданство России. Раздражение Касыма вызвало задержание си бирскими властями его племянника султана Габайдуллы, которого 313

А.А. Асеев он считал законным наследником ханского титула Вали. Касым по стоянно апеллировал в письмах к временам правления хана Аблая, настаивая на сохранении существовавших тогда отношений с Рос сией, требуя уничтожения приказов. Заметную роль в Среднем жузе играл сын Касыма, султан Карпы ковской волости Саржан Касымов. После возвращения Габайдуллы из Омска, где его содержали некоторое время под стражей, Саржан с Сортаем примкнули к нему и, как говорится в документе, «…нача ли грабить торговцев и приняли решительное намерение разрушить вновь образованное управление. Товарищ его, Саржан, с многочис ленною толпою входил в оба округа: в Кокчетавский и Каркаралин ский и обольщениями и угрозами увел за собой целые аулы и даже волости»8. Саржан нападал на волости, принявшие присягу и вошед шие в состав округов. Одно из первых нападений Саржан совершил 21 сентября 1824 г. на аулы султана Али Кокшанова, разграбив иму щество султана и угнав скот. Летом 1825 г. Саржан собирал под свое знамя вооруженных казахов, занимая караванные пути, грабя тор говцев, склоняя волости к присоединению к себе. В непростых отношениях с властями находился и султан Каипга лий Ишимов. В 1827 г. его арестовали по приказанию губернатора Эссена и содержали в Оренбурге, но по ходатайству хана Джангира отпустили под его надзор и поручительство. В 1829 г. Каипгалий на чинал агитировать букеевских казахов к откочевке из ханства и рас пускать слухи о рекрутском наборе. В середине 30х гг. Каипгалий был возведен хивинским правителем Аллакулом в ханы, надеяв шимся сделать его послушным орудием в своих руках. Каипгалий призывал казахов к откочевке в хивинские пределы. Кроме К. Иши мова, на стороне Хивы находился еще один казахский султан, сын хана Ширгазы — Идиге. Он также призывал казахов Младшего жуза откочевать в хивинские пределы, распуская слухи о рекрутском призыве, об использовании их на строительных работах и т.д. В 1836 г. в относительно спокойном до этого Букеевском ханстве, располагавшемся в междуречье Волги и Урала, началось восстание Исатая Тайманова. Причины восстания крылись в недовольстве экономической политикой, проводимой ханом Джангиром и его фаво ритом и тестем К. Бабаджановым в отношении рядовых кочевников. К. Бабаджанов, снискавший славу алчного человека, был назначен уп равляющим казахами, кочующими на побережье Каспийского моря. Караулходжа Бабаджанов облагал казахов непомерными налогами 314

К вопросу о причинах антиправительственных выступлений… за субаренду земли, которую сам арендовал у русских помещиков, занимался самоуправством. Действия К. Бабаджанова вызвали недо вольство казахов и ханом Джангиром, который не мог повлиять на своего тестя. Особенностью восстания стала его антиханская на правленность. Восставших возглавил старшина рода берш Исатай Тайманов. Его приверженцы громили аулы, захватывали скот, при надлежавший хану, его султанам и биям, управлявшим родами пре имущественно в Прикаспийской зоне. Основой движения стали ря довые кочевники — шаруа. В советской и современной казахстанской историографии это восстание характеризуется как народноосвободительное, крестьян ское, которое сочетало в себе антиханскую, антиколониальную на правленность. На деле конфликт был вызван противоречиями внутри казахского общества, злоупотреблениями приближенных хана. Бес спорно, это восстание по своим причинам, характеру и направлен ности действий повстанцев отличалось от выступлений других пред ставителей казахской знати, проходивших в казахской степи в этот период. Наиболее ярко антимодернизационные настроения проявились в восстании другого члена клана Касымовых — султана Кенесары, продолжавшемся с 1837 по 1847 г. Оно стало финалом серии выступ лений клана Касымовых, начавшихся еще в середине 20х гг. XIX в. и вызванных проведением реформ управления 1822–1824 гг. в Сред нем и Младшем жузах. Касымовы в процессе реформ не получили от властей никаких административных постов. Между тем территорию, где шло строительство приказов, укреплений, они считали собст венностью потомков Аблая. Уже в выступлении главы клана султана Касыма Аблаева и его сына Саржана прослеживаются многие черты будущего восстания Кенесары и сложной политической игры, опреде лявшей его ход. Саржан и Касым выступили главными противника ми изменений политической системы кочевого общества. Кенесары унаследовал политические традиции отца и брата, усвоив сформули рованные ими требования и цели, главной из которых была борьба с утверждением российского влияния, добавив к этому идею восста новления ханской власти. В то же время значительная часть степной элиты успешно инте грировалась во вновь создаваемые властные структуры в степи, бю рократизировалась, оказывала содействие российским органам уп равления. Властные полномочия давали широкие возможности для 315

А.А. Асеев личного обогащения султанов, вызывая недовольство рядовых казахов, подрывая доверие к властям. Недовольные этим кочевники нередко поддавались на уговоры откочевать из пределов, подведомственных России. С недоверием отнеслись вначале казахи к российскому су допроизводству, которое не соответствовало представлению казахов о суде. Это видно из записки сенатора Ф.И. Энгеля управляющему МИД К.В. Нессельроде, датированной февралем 1828 г.: «Киргизы боятся суда русского, ибо обряды судопроизводства нашего находят ся в прямой противоположности с нравами, обычаями и понятиями их. Суд требует киргизов к спросам и ответам по делам часто нич тожным. Киргизы, имея отвращение, от судов скрываются, и когда высылает их ордынское начальство, то по отлучке их от дома и хо зяйства и иногда долговременному проживанию в городах разоря ются»9. Например, разбор дел по искам к казахам затягивался, тогда как они привыкли к более быстрому решению суда биев. Кроме большого количества дел, накапливающихся в судах, не хватало пе реводчиков или они вообще отсутствовали. Антиправительственные выступления казахской кочевой аристо кратии стали испытанием на прочность проводившихся в 20–30х гг. XIX в. реформ управления в Казахстане. Нетрудно было предполо жить, что преобразования натолкнутся на сопротивление опреде ленных кругов казахского кочевого общества, недовольных утратой своего положения. Проведение реформ извне затрагивало жизнен ные интересы групп знати, за которые они были готовы бороться, используя все средства и методы. Большое значение имела отмена ханской власти, институт которой хотя и исчерпал себя, но в глазах казахов все еще оставался символом авторитета. Не случайно одним из мотивов антиправительственных выступлений султанов стало стремление к восстановлению ханской власти. Это прослеживается в выступлениях Г. Валиханова, Ширгазы Айчувакова, Каипгалия Ишимова, в дальнейшем и Кенесары Касымова. Реформы усилили социальную мобильность в казахском обществе. Высокие административные должности теперь занимали и предста вители «черной кости» — бии, старшины, легко инкорпорировав шиеся в новую модель власти. Часть знати поддержала изменения, проводившиеся в жузах, сумев быстро адаптироваться к менявшимся условиях, тяготея уже по своему статусу к российской бюрократии. Именно этот слой казахской знати стал проводником реформ и рос сийского влияния в Казахстане. Сложно было подобрать на админи 316

К вопросу о причинах антиправительственных выступлений… стративную должность бескорыстного человека. Власть давала много соблазнов. В руках начальников аулов, дистанций, округов находился широкий круг вопросов: сбор податей и отправление повинностей, ясака, кибиточных денег, аренда земли, торговля. Все это давало ши рокие возможности для злоупотреблений. В ходе реформ часть султанов оказывалась вне системы админи стративных должностей. Поэтому реакция на проводимые реформы была неоднозначной. Большую роль играли личные, властные амби ции руководителей выступлений, сила преемственности властных традиций потомками чингизидов, ведь реформы нарушали столети ями не менявшийся принцип передачи власти. Современные историки Казахстана оценивают все эти выступле ния как национальноосвободительные, направленные на восста новление казахской государственности. Но как же быть с обращением деятелей этих движений за поддержкой в своей борьбе к правителям Хивы, Бухары, Коканда, в планы которых не входило создание неза висимых ханств на территории казахских жузов? В лучшем случае они давали согласие на их вассальную зависимость. Вместе с Саржа ном в Казахстан приходили кокандские войска, сборщики податей, не церемонившиеся с не желавшими откочевать в Коканд или пла тить сборы. В Среднем жузе главным противниками проводимых реформ было семейство Касымовых. Глава клана султан Касым и его сын Саржан не выдвигали лично ханских претензий, но считали земли, на которых вводилась окружная система, своей собственностью. Ка сымовы на долгие годы стали основными противниками проводи мых в Степи преобразований. Главными причинами восстаний, включая наиболее продолжитель ное К. Касымова, было столкновение двух цивилизаций: кочевой, исчерпавшей свой потенциал развития, и земледельческой современ ной, основанной на более совершенных принципах политической, экономической, социальной организации. В силу этого все восста ния, использующие ресурс кочевого общества, не могли иметь шан сов на успех. Объективно они несли некоторые черты освободитель ного, так как были направлены против иностранного (российского) утверждения в Степи, и на отдельных этапах их лидеры сосредоточи вали свои усилия на борьбе с кокандским, хивинским господством. Все эти восстания в большей степени были попыткой антимодерниза ционного, традиционалистского выступления части казахской знати, 317

А.А. Асеев стремившейся к сохранению независимости в форме номинального протектората. В то же время они оказали значительное воздействие на ход даль нейшей политики России в Казахстане и Средней Азии и способст вовали форсированному продвижению России на юг. Проведение активной политики в отношении выступлений требовало возведения в глубине степей Младшего и Среднего жузов новых опорных пунк тов и укреплений, установления политических контактов с владе телями Старшего жуза, манапами Киргизии, кокандскими ханами, вовлекая их в орбиту влияния России.

Примечания 1

2

3

4

5

6

7 8 9

Ерофеева И.В. Казахские ханы XVIII — середины XIX в. // Восток. 1997. №3. С. 22. Красовский М. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. Область сибирских киргизов. Ч. I / сост. генерального штаба подполковник М. Красовский. СПб., 1868. С. 77. Сулейменов Б.С., Басин В.Я. Казахстан в составе России в XVII — нача ле XIX веков. АлмаАта, 1981. С. 113. Галиев В.З. Петербургские переговоры в предкенесаринский период // Абай. 1998. №3. С. 56. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1287. Оп. 6. Д. 826. Л. 19–22. Казахскорусские отношения в XVIII–XIX веках (1771–1867 годы). : сб. документов и материалов. АлмаАта, 1974. С. 209–211. Государственный архив Омской области. Ф. 366. Оп. 1. Д. 162. Л. 4 об. РГИА. Ф. 1287. Оп. 6. Д. 826. Л. 24–25. История Букеевского ханства. 1801–1852 гг.: сб. документов и материалов / сост. Б.Т. Жанаев, В.А. Иночкин, С.Х. Сагнаева. Алматы, 2002. С. 401.

Ю.А. Лысенко (Барнаул)

Проблема устройства китайских беженцев в Семиреченской области в 1868–1874 гг. Как известно, в 60 е гг. XIX в. на территории Синьцзяна вспых нули антицинские мусульманские восстания, этническим ядром ко торых стали уйгуры и дунгане1. Успех восстания во многом зависел о того, какую позицию займут номады — казахи и калмыки, века ми враждовавшие между собой. В результате казахи перешли на сто рону повстанцев, а калмыки — дербеты, торгоуты, а также сибо и солоны — остались верны маньчжурской династии. Успех сопутствовал повстанцам. В январе 1866 г. они захватили Кульджу, а в мае этого же года двинулись к крепости Чинпадзы, взя тие которой открывало дорогу к деревням и городам, лежащим на рос сийско китайской границе, а именно Тургеню и Джаркенту. Цель движения к этим пограничным пунктам заключалась в намерении заставить сибо и солонов, укрывшихся там, признать подданство нового революционного правительства. Опасаясь физической расправы, лишенное средств к существо ванию и потерявшее всякую надежду на защиту, пограничное оседлое китайское население решилось искать убежища в пределах Россий ской империи. Спасшиеся от гибели маньчжуры, калмыки, сибо, соло ны и др., число которых первоначально составляло свыше 5 тыс. чел., 319

Ю.А. Лысенко бежали в Семиречье, и были размешены в Копале, Верном и других местах2. Местные власти Семиреченской области предложили с согласия Пекина израсходовать часть китайского казенного серебра, хранив шегося в Копале, для оказания помощи китайским беженцам. В июне 1866 г. российский посланник в Пекине Влангали передал Цинскому правительству данное предложение, которое, однако, было отклонено последним. Таким образом, Китай бросал соотечественников на про извол судьбы, предоставляя России возможность самостоятельно разрешать возникшие проблемы. Когда позиция Китая в данном вопросе прояснилась, Семи реченские власти для помощи в обустройстве беженцев учредили Комитеты по призрению китайских эмигрантов во главе с военно окружными начальниками, которые должны были вести учет при бытия и убытия беженцев, их размещения, контролировать полу чение и расходование продуктов и денег и пр. По предписанию военного губернатора Семиреченской области от 10 октября 1869 г. руководству комитетов было поручено предоставить сведения о чис ленности китайских эмигрантов во вверенных им административно территориальных единицах. В результате выяснилось, что в Вернен ском уезде в районе выселка Надеждинского, на урочище Тургень, в станице Софийской и в г. Верном разместилось 6930 китайских эмигрантов. В Копальском уезде в выселках Сарканском, Коксуйском и в городе Копале — 1008 человек, в станице Урджарской Сергио польского уезда проживало «…приблизительно более 4 тыс. душ об.п. китайских эмигрантов», в станице Лепсинской этого же уезда на уро чище Баян Терек — 17 чел., в Иссык Кульском уезде — 1311 чел. Таким образом, большая часть китайских мигрантов была рассе лена в пределах трех уездов Семиреченской области — Верненском, Копальском и Сергиопольском. Общее количество китайских эми грантов, переселившихся в пределы Российской империи на терри торию Семиреченскую области, в 1864 г., составило 14 тыс. чел. обоего пола, из которых «сибо и солонов — 5500 душ и калмыков — 8500 душ»3. Довольно скоро на уровне местной администрации стал обсуж даться вопрос о дальнейшей судьбе китайских эмигрантов. Учитывая сложность ситуации на российско китайской границе в регионе из за продолжающихся антицинских волнений и допуская возможность перехода беженцев на сторону мусульманских повстанцев в случае 320

Проблема устройства китайских беженцев… пограничного конфликта, правительство понимало необходимость их нейтрализации. Выход виделся в возможности предоставления бе женцам российского гражданства, тем более, что некоторая их часть уже изъявила желание стать подданными и переходила в православие. Начало этому процессу было положено в 1868 г., когда в Копаль ском уезде Семиреченской области крестилось несколько сот кал мыков беженцев. Постепенно число новообращенных мигрантов в этом районе увеличивалось, в итоге здесь было образовано специ альное Сарканское поселение и назначен специальный православ ные миссионер. Его деятельность была направлена на более успеш ное обращение калмыков в православие и закрепление их в вере. По сведениям Сарканского миссионера В. Покровского, в 1874 г. в его приходе числилось новокрещенных эмигрантов обоего пола: маньчжур — 8 человек, даур солонов — 239 чел., чахаро калмы ков — 98 чел., хамби и китайцев — 5 чел., казахов — 9 чел., всего 679 чел. обоего пола4. Второй район, активно заселявшийся беженцами, находился в Вер ненском уезде, вблизи Верного, в Калмыцкой слободе. Однако обра щение в православие здесь проходило более медленными темпами, что объяснялось религиозными деятелями епархии отсутствием мис сионера в данном районе. «Многие же приходские священники, за нятые обширными приходами… не имеют возможности потрудиться в миссионерском деле». Здесь по спискам Семиреченского право славного братства проживало 47 чел. обоего пола эмигрантов калмы ков, принявших православие. В целом по данным Братства в Семиреченской области крещен ных калмыков насчитывалось около 1000 чел., при одном миссионере в п. Саркан5. Таким образом, местным властям необходимо было решить судь бу тех, кто уже из китайских эмигрантов принял российское поддан ство и православие и кто собирался это сделать в будущем. Предстоя ло определить, к какой социальной страте российского общества будут причислены китайские эмигранты (поскольку среди беженцев были кочевники, бывшие военнослужащие маньчжурской армии, городские ремесленники, земледельцы), как будут решаться про блемы их социокультурной адаптации, перехода на оседлый образ жизни, обеспечения землей и т. д. В этой связи начальникам уездов было поручено высказать свои соображения по данному вопросу. На территории Копальского уезда 321

Ю.А. Лысенко в основном были расселены калмыки кочевники. Начальник уезда считал, что их необходимо принимать в российское подданство и пре доставлять им возможность самостоятельно определиться с выбо ром того сословия, к которому они пожелают быть причисленными и соответственно свои общественные отношения дать им выстраи вать в рамках правил выбранного ими сословия. По его сведениям, все эмигранты испытывали крайнюю нужду, имели малолетних де тей, поэтому он считал необходимым «…предоставить им права на 10 лет: …они должны избавиться от всех повинностей и служебных обязанностей. Это льгота может послужить им к лучшему устройству оседлости и всего вообще хозяйства». Наделение землей беженцев копальский уездный начальник пред лагал проводить по нормам, принятым для этого района. В то же вре мя в своем проекте он отмечал, что в уезде большее количество бе женцев проживало в выселке Сарканском, и наделение их землей, безусловно, привело бы к земельному стеснению казахов и киргизов. Поэтому начальник уезда предложил расселить из Сарканского вы селка калмыков на территорию Абакумовского, Арасанского, Кара булакского и Коксуйского выселков, «… оставив некоторую часть в г. Копал для приобщениях их к промыслам»6. Более благоприят ным местом расселения крещенных калмыков Начальник Копаль ского уезда считал выселок Сарканский, поскольку в его районе более благоприятные природно климатические условия обитания. Кроме того, «…там им уже уступлена земля казаками в 1868 г. в количестве 130 тыс. дес., там устроена школа для мальчиков и эмигранты изъя вили желание там строить церковь»7. Начальник Верненского уезда в январе 1869 г. предлагал комите ту по призрению китайских эмигрантов, что «вновь обращенные в православие китайские эмигранты должны получить оседлость не иначе как вблизи селений русских, дабы от частых соприкос новений с ними могли тверже укрепиться в вере; а также и то об стоятельство, что поселение их вдали от надзора, в соседстве с кир гизами, недостанет то главной цели, чтобы эмигранты занялись прочно оседлостью». Далее начальник Верненского уезда предла гал бесплатно отводить эмигрантам в Верном под строительство стационарных жилищ земельные участки, для занятия земледелием наделять участком в размере 1000 десятин, разрешать записываться в крестьянское сословие, при этом освобождать от выплаты нало гов сроком на 3 года8. 322

Проблема устройства китайских беженцев… Более жесткую позицию в вопросе определения судьбы китай ских эмигрантов занял начальник Токмакского уезда Семиреченской области. В феврале 1869 г. он сообщал военному губернатору, что во вверенном ему уезде имеется только 10 семейств калмыков, которые будут расселены «смежно с русскими колонистами». Количество земли, предаваемое в пользование эмигрантам, не должно, по мне нию чиновника, превышать количества земли, определенное для русских крестьян переселенцев, и льготы должны быть такими же, как и для крестьян переселенцев. В вопросе будущего общественно го устройства он предлагал «…всех поселенцев Токмака — русских, сартов, калмыков и киргиз, подчинить одному старосте и составить из них одно общество и чтобы не было в одном поселении двух от дельных обществ — христианского и мусульманского». Выбор од ного старосты позволил бы избежать сближения сартов, являвшихся «строгими мусульманами», с киргизами и калмыками, и препятство вать, таким образом, распространению ислама в кочевой среде и кон солидации нерусских народов на религиозной почве. Сословных привилегии, по мнению начальника Токмакского уезда «…не следо вало давать никому из инородцев: ни детям китайских офицеров, ни привилегированным сартам. Достаточно для них одной великой ми лости, что их будут считать гражданами великой России, уже это и есть право и привилегия»9. Наказной атаман Семиреченского казачьего войска исходил в раз решении вопроса общественного и бытового устройства китайских эмигрантов из того факта, что среди солонов и калмыков имеются бывшие офицеры китайской армии, которые «владеют оружием». По его мнению, эта часть населения могла представлять определен ную опасность, и поэтому ее необходимо было максимально исполь зовать с выгодой для России. Учитывая, что инициатива исходила от самих эмигрантов, атаман предлагал зачислись их в казачье сосло вие. Кроме того, он указывал, что маньчжуры, солоны — «отлич ные хлебопашцы». В этой связи предлагалось дать им возможность заниматься земледелием, показывая пример русским казакам, кото рые земледельческими работами занимались очень неохотно. Нако нец, «…те калмыки умеют выделывать и обжигать кирпич, охотно за нимаются садоводством, что вовсе не развито между казаками». При зачислении китайских эмигрантов в казачье сословие атаман пред лагал определять для них льготы: «1) освободить их от службы на 15 лет для обзаведения хозяйством, ознакомиться поближе с русским 323

Ю.А. Лысенко бытом и языком; 2) офицер произвести в штабофицеры; 3) вероятно, найдутся ещё в большем количестве желающие зачислиться в каза ки, то думаю сосредоточить их преимущественно в выселках: Сар канском, Карабулакском, Коксуйском; во всех этих местах калмыки охотно селятся потому, что земли эти в прошлом столетии принадле жали их предкам, могилы которых и теперь видны»10. В результате обсуждения данной проблемы местными властями наиболее приемлемым оказался проект обустройства китайских эми грантов, предложенный наказным атаманом Семиреченского каза чьего войска. После некоторых доработок проект был отправлен в Петербург. 29 мая 1869 г. император Александр III подписал указ о причислении к Семиреченскому казачьему войску китайских эми грантов, численностью 1000 человек, поселенных в выселке Саркан ском и принявших российское подданство и православие. По указу им предоставлялись определенные льготы. Во первых, зачисленные в казачье войско калмыки освобождались на 15 лет от службы для того, чтобы «… они прочно могли обзавестись хозяйст вом, и также чтобы в ряды служилых казаков попали переселенцы, с малых лет ознакомившиеся с русским обычаем и языком». Таким образом, калмыкам переселенцам давали возможность успешно прой ти процесс адаптации к новым социокультурным условиям. Во вто рых, при наделении калмыков казаков землей по размерам большие наделы по закону получали поселенцы, имевшие офицерские чины в маньчжурской армии. В третьих, желающих причислиться к Се миреченскому казачьему войску китайских эмигрантов предполага лось расселять в выселках Сарканском, Карабулакском, Коксуйском. Наказному атаману войска и военному губернатору области предо ставлялось право решать, в какой из выселков поселить перешедших в казачество калмыков. В четвертых, независимо от 15 летнего льгот ного срока в случае военной необходимости вновь принятые в вой ско были обязаны по требованию атамана явиться на службу11. 6 апреля 1870 г. начальник Верненского уезда сообщал военному губернатору Семиреченской области о желании 55 семейств из числа китайских эмигрантов, поселившихся в Верном, причислиться в ка зачье сословие. Крещенные калмыки Верного тоже были зачислен ные в казаки Семиреченского казачьего войска в 1871 г. В конце этого же года им было отведено особое место для строительства стацио нарных жилищ и земельные участки для занятия хлебопашеством, от местной администрации выдано пособие в размере 60 руб. и наз 324

Проблема устройства китайских беженцев… начен специальный казачий офицер, призванный следить за благо устройством их быта. 28 июля 1871 г. штаб войск Семиреченской области сообщил в об ластное правление о зачислении в Семиреченское казачье войско 9 семейств из числа китайских беженцев и о поселении их в выселке Коксуйском. 5 октября 1872 г. 27 семейств китайских эмигрантов, принявших русское подданство и православие, были зачислены в ка зачье сословие и поселены в Сарканском выселке. Им сразу же отво дились участки для постройки домов, отпускался бесплатно на строи тельство лес, отводились хлебопашенные и сенокосные угодья12. Положение крещенных китайских эмигрантов, зачисленных в ка зачье сословие, несмотря на предпринимаемые меры, было крайне тяжелым. Член Комитета по призрению китайских эмигрантов кол лежский асессор Каргапольцев, совершавший инспекционную по ездку по области в январе 1870 г., «лично удостоверился о крайней нищете их: в Копале у 33 семейств кара калмыков имеется 11 лоша дей, 23 коровы, могущих употребляться в работе. Но этот скот при надлежит 2–3 семействам, одна треть не имеет такового… племя Сибо и Даур солонов и китайцев находится ныне в г. Копале 48 се мейств в числе 125 душ. У четырех из них имеется по 1 лошади, более скота у них никакого нет, запасов хлебных тоже». Полученные от правительства пособия, по свидетельству Каргапольцева, были рас трачены эмигрантами на уплату долгов, сделанных ими по прибы тии у русских, частью на покупку быков для работ, который погибли весной 1868 г. Таким образом, по выводам асессора, положение эми грантов было катастрофическим, им требовалась экстренная по мощь13. Такая ситуация была повсеместной. В этой связи Комитету по призрению китайских эмигрантов при ходилось всячески поддерживать их, оказывать материальную по мощь. Копальским эмигрантам, например, было выдано до нового урожая «по 2 фунта в сутки на одну душу хлеба», а также приобретено для них 66 голов скота по 15 руб. за голову. Всего, таким образом, Ко митет потратил на эти цели 1742 руб. В Токмаке для проживающих там 5 семейств кара калмыков, которые испытывали крайнюю нужду, Токмакский уездный начальник в 1868 г. «отвел им пашни, купил для посева пшеницы 5 четвертей, 2 четверти проса, кроме того, нанял для вспашки земли рогатый скот», истратив в общей сложности 325 руб.14 Имели место случаи, когда принявшие подданство и православие китайские эмигранты, не сумевшие адаптироваться к новым условиям, 325

Ю.А. Лысенко покидали пределы империи и возвращались на прежнее место жи тельства в Синьцзян. Например, начальник Южно Тарбагатайского отряда 2 декабря 1872 г. сообщал начальнику Сергиопольского уезда, «что из числа 8 семейств крещенных китайских эмигрантов четыре, а именно Григория Санкучика, Николая Джука, Степана Байтагура и Александра Баглату ушли из района вверенного ему отряда в Чугу чак, и посланному от него к ним агенту с предложением поступить в казачье сословие и дать об этом подписку, объявили, что они не толь ко не желают поступить в казачье сословие, но не имеют намерения возвращаться к нам. Так как они снова сделались китайцами, посту пив на службу в китайские войска»15. Известны были случаи, когда принявшие подданство и правосла вие беженцы, не желая проживать оседло, откочевывали в казахские степи. Например, в Калмыцкой слободе Верного на полученные де нежные пособия калмыки построили «небольшие домики из сыр цового кирпича», но очень скоро с разрешения станичного атамана распродали их за бесценок русским крестьянам переселенцам, а «…сами обратились к прежней кочевой жизни, и Калмыцкая сло бодка едва не обратилась в чисто русскую». Тревогу забило Семиреченское православное братство, которое о данном факте поставило в известность военного губернатора об ласти в 1874 г. Станичному атаману в этой связи было предписано воен ным губернатором «…немедленно вытребовать в город крещенных калмыков, оставивших Слободу, что вскоре и было исполнено — большая часть удалившихся возвратилась». Продажа домов русским была строго запрещена и разрешалась только «…в случае крайней и действительной необходимость, с согласия и по оценке Совета (Семиреченского православного братства. — Ю.Л.), чтобы навсегда уничтожить эксплуатацию русскими калмыков»16. Таким образом, местные власти четко отслеживали ситуацию, следили за любыми перемещениями эмигрантов в пределах области, их настроениями, процессом адаптации и т. д. Определенную роль в этой связи призвано было сыграть Семи реченское православное братство, созданное в области в 1867 г. и имею щее главной своей задачей «распространение христианства между магометанами и язычниками, населяющими данный край»17. При его активном участии проводилось обращение китайских эмигран тов в православие. 15 сентября 1874 г. при Семиреченском право славном братстве Верного были открыты приют и школа для детей 326

Проблема устройства китайских беженцев… новокрещенных китайских эмигрантов — калмыков18. При этом член Семиреченского православного братства священник П.К. Бе лоярский заявил желание безвозмездно преподавать в приюте Закон Божий и, кроме того, устроить, также бесплатно, для помещения приюта флигель занимаемого им общественного дома, взявши на себя обязанности наблюдения за воспитанниками. Преподавателем была приглашена и дочь П.К. Белоярского, получившая образова ние в Омской женской гимназии. Программа школы предусматри вала преподавание таких дисциплин, как Закон Божий, чтение на русском и славянском языках, начальные правила арифметики, пись мо и «главнейшие ремесла». Занятия в приюте начались с 16 сентяб ря 1874 г., число воспитанников составило 8 человек19. В 1874 г. здесь же, в Верном, в Калмыцкой слободе, Семире ченским православным братством был открыт молитвенный дом. В Сарканском выселке на свои средства Братство содержало мис сионерского священника. В Сарканскую миссионерскую церковь советом братства в 1874 г. было «…пожертвовано 7 печатных книг и 6 рукописей религиозно нравственного содержания на калмыцком языке, икона Святых первоучителей славянских Кирилла и Ме фодия»20. В результате всех проведенных местными властями мероприятий по принятию китайских эмигрантов, оказанию им материальной помощи, содействию в социокультурной адаптации, по данным, представленным военным губернатором Семиреченской области Туркестанскому генерал губернатору в июне 1871 г., из 14 тыс. ки тайских эмигрантов возвратились в пределы Китая к 1870 г. лишь 2124 чел. Из оставшихся 11876 эмигрантов в пределах Российской империи приняли подданство 9400 чел., в том числе 8240 кочевых калмыков21. Анализ данных позволяет утверждать, что основная часть китай ских эмигрантов (84,3%) пожелала остаться и принять подданства Российской империи. По нашему мнению, данный факт должен объясняться не только нестабильной обстановкой в Синьцзяне, воз вращение в который могло быть небезопасно. Главным фактором, позволившим китайским беженцам остаться в пределах Российской империи, была взвешенная и продуманная, во многом гуманная по литика местной туркестанской администрации, направленная на их экономическую и социокультурную адаптацию на новом месте жи тельства. 327

Ю.А. Лысенко Примечания 1

2 3

4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21

Цит. по: Моисеев В.А. Россия и Китай в Центральной Азии. Барнаул, 2003. С. 76. Там же. С. 86–87. Центральный государственный архив Республики Казахстан. Ф. 44. Оп. 1. Д. 5637. Л. 1–31. Там же. Ф. 234. Оп. 1. Д. 5. Л. 4 об.–5. Там же. Л. 5об. Там же. Ф. 44. Оп. 1. Д. 5645. Л. 4–4об. Там же. Д. 5644. Л. 19–21об. Там же. Л. 15–15об. Там же. Л. 25об.–27. Там же. Л. 97–97об. Там же. Д. 5645. Л. 18. Там же. Л. 48, 62, 91–92. Там же. Д. 5644. Л. 113–113об. Там же. Д. 5650. Л. 1–10. Там же. Д. 5645. Л. 88. Там же. Ф. 234. Оп. 1. Д. 5. Л. 8–8об. Там же. Д. 3. Л. 7об.–8. Там же. Л. 3–4об. Там же. Л. 5. Там же. Д. 5. Л. 3. Там же. Ф. 44. Оп. 1. Д. 5637. Л. 44–45.

С.Б. Кожирова (Астана)

Миграционные процессы казахстанокитайского приграничья: историческая динамика Китайская миграция в Казахстан имеет давнюю историю. Известны несколько миграционных волн, но наиболее масштабными были пере селения в 1880е гг., после заключения СанктПетербургского догово ра, и в 1960е гг., в период ухудшения советскокитайских отношений. Первая волна китайских переселенцев в Семиречье пришлась на середину ХIХ в. Во второй половине XIX в. в Синьцзяне разверну лась борьба уйгуров и дунган против цинского владычества. Смуты и неустройство, вызванные восстанием 1864–1878 гг., имели своим последствием значительную миграцию маньчжур и калмыков в пре делы России. В 1865 г. на русскую территорию из Китая перешли калмыки: 9180 чел. из них расположились в окрестностях ИссыкКуля; 720 чел. — вблизи укрепления Верного и еще 263 чел. в станице Со фийской. По сведениям русских консулов из Китая, китайская ми грация в Семиреченский и Заилийский края в 1866 г. приняла зна чительные размеры. В Копальский и Алатавский округа прибыло 3425 чел. Из числа этих мигрантов на р. Каратале расположилось 366 чел., в Лепсинской станице, а также в Арасанском и Саркинском выселках — 410 чел. и в Копале — 1516 чел. В августе 1866 г. из Ки 329

С.Б. Кожирова тая пришло еще 280 чел., которых решено было поселить в Заилий ском крае. Всего за 6 месяцев 1866 г. из Китая прибыло 13861 чел. калмыков, солонов и сибо1. По распоряжению командующего войсками Западного Сибир ского военного округа в Копал и укреплении Верном были учрежде ны комитеты по китайским мигрантам. По данным Верненского ко митета, 600 калмыков, 300 солонов приняли православную веру2. Национальноосвободительная борьба неханьских народов Синь цзяна и создание ими самостоятельных государственных образова ний осложнили ситуацию в приграничье, парализовали торгово экономические отношения. В 1871 г. Илийский край был временно включен в состав Туркестанского генералгубернаторства и подчи нен военному губернатору Семиреченской области. В 1877 г. китайцы оккупировали Восточный Туркестан. Осенью и зимой 1877 г. десят ки тысяч уйгур и дунган, преследуемые цинскими войсками, бежали через горные перевалы во владения России. Жестоко подавляя вос стания в кашгарских городах, Цины выдворили из Кашгара остав шихся в живых родственников и семейства бежавших в пределы Рос сии участников восстания3. 12 февраля 1881 г. между Россией и Китаем был заключен Санкт Петербургский договор, в котором российская сторона специально оговорила статью, предусматривавшую интересы ушедшего из Илий ского края населения. В ней, в частности, оговаривался переход под юрисдикцию России части территории на западе Синьцзяна, где должны были поселиться жители края, «... которые примут россий ское подданство и вследствие этого должны будут покинуть земли которыми, владели там»4. Комиссаром по передаче Илийского края Китаю был назначен генералмайор А.Я. Фриде, которому Г.А. Колпаковский, исполняв ший обязанности Туркестанского генералгубернатора, вручил воен ную и гражданскую власть в Илийском крае. В середине июня 1881 г. Фриде объехал все поселения края, убеждая жителей оставаться на своих местах. Однако все его уговоры были напрасны. Везде он по лучил «самые твердые заявления о желании поголовно переселить ся в русские пределы». Переселенцы были заранее предупреждены о «недостатках воды и земли в русских пределах, предположенные семиреченскою администрациею под переселенцев», отсутствие мате риальной помощи, обязанности нести воинскую повинность, необ ходимости обучаться русскому языку5. 330

Миграционные процессы казахстанокитайского приграничья… С августа по декабрь 1881 г. специальными комиссиями были произведены опрос и перепись с целью выяснения числа желаю щих перейти в подданство России и выселиться в ее пределы. Со гласно «Списку таранчей Кульджинского района, изъявивших же лание остаться в русском подданстве, от 20 ноября 1881 г.» мужчин насчитывалось 9524, женщин — 8117, детей — 105536. В феврале 1882 г. в списках значилось 11068 уйгурских и 1055 дунганских се мей7. Последующее сокращение миграционного потока было связано с амнистией, объявленной цинской администрацией участникам антиманьчжурского восстания. Китайские чиновники от имени бог дыхана объявили местному населению «полное всепрощение» и га рантировали ему полную личную и имущественную безопасность. Это должно было «вселить народу доверие к китайским властям, имеющим принять край, и удержать его от необдуманного поголов ного переселения в пределы России…»8. Цинские власти обещали предоставить остающимся ряд льгот на обзаведение сельскохозяйст венным инвентарем, семенами и рабочим скотом. Но в этот период обострилась ситуация в Кашгаре и Яркенде. Возникли слухи о вновь готовящемся восстании мусульман, обес покоенные этими известиями, цинские власти начали переброску войск из Джунгарии в Кашгарию, мобилизовав для этого кочевников. Это стало причиной ухода местных жителей в пределы Ферганской области и Семиречья. На территории Верненского, Джаркентского, Пишпекского уездов появились селения уйгуровкашгарлыков с на селением более 6 тыс. чел.9 10 марта 1882 г. в политической жизни Синьцзяна произошло важное событие: уполномоченные России и Китая генералмайор А.Я. Фриде и советник Илийского цзянцзюня амбань Шентай под писали протокол о возвращении во исполнение решений Петербург ского договора 1881 г. временно оккупированного русскими вой сками Илийского края цинскому правительству. В тот же месяц тексты соответствующих объявлений на уйгурском, русском и мань чжурском языках были разосланы русскими властями во все горо да и селения края с предупреждением, что «все жители бывшего Кульджинского края, изъявившие желание перейти в наши пре делы, будут состоять под управлением и покровительством рус ской власти впредь в течение года до 10 марта 1883 г., вследствие чего здесь временно остаются русские администрация и войска». 331

С.Б. Кожирова Цинские власти, со своей стороны, также обратились к населе нию края с просьбой соблюдать спокойствие и не покидать пре делы Или10. Объявление о возвращении края под власть маньчжурской ди настии повергло местное население в смятение. Задолго до подпи сания вышеназванного протокола жители Илийского края начали в массовом порядке обращаться к русским властям с просьбами о предоставлении российского подданства и разрешения на пере селение в пределы Российской империи. В канцелярию по Кульд жинским делам поступили десятки прошений от уйгуров, казахов, дунган Илийской долины. В пределы Семиречья начало пересе ляться большинство жителей края. На российскую территорию ушли более 70 тысяч уйгур, дунган и казахов, из них уйгуров насчитыва лось 45373 чел.11 Перейти в Россию изъявили желание кочевавшие на территории Илийского края казахи родов албан в количестве трех волостей, суан — одна волость, кызай — две волости и байджигит — одна волость. В общей сложности это составило примерно 10 тысяч юрт. «Живем уже 10 лет в тишине и спокойствии во владениях его Величества го сударя императора российского, — писали на имя А.Я. Фриде 2230 семей казахов сувановской волости, — платим подати. А теперь Кульджа отдается китайскому правительству, а мы ни в каком разе не можем оставаться у китайцев, желаем жить на прежнем основа нии в российском подданстве. А потому покорнейше просим Ваше превосходительство дать нам земли на местах, принадлежащих Рос сии, как для зимовок, так и для летних кочевок…»12 8 мая 1882 г. МИД России обратился к министру внутренних дел Г.В. Мещерякову с предложением совместными усилиями на осно вании решений Петербургского договора восстановить российские консульства в Чугучаке и Кульдже, а также открыть новое консуль ство в Кашгаре. Осенью того же года русские консулы: Падерин в Кульдже, Петровский в Кашгаре и Балкашин в Чугучаке приступи ли к работе13. Одним из запутанных вопросов, который пришлось решать рус скому правительству и консульствам в Синьцзяне после водворения там вновь китайской власти, был вопрос о мусульманской колонии в Чугучаке, вопрос об урегулировании многочисленных взаимных претензий приграничного казахского населения. Значительное чис ло торговцев из Средней Азии, ведущих посредническую торговлю 332

Миграционные процессы казахстанокитайского приграничья… в Западном Китае, постоянно, порой из поколения в поколение, проживали в Сибири. После завершения присоединения Средней Азии к России они стали подданными российской короны. При этом многие из них приписывались к различным казахским волос тям. Во время восстания неханьских народов Синьцзяна и сверже ния власти Цинов в этом крае «сарты», как их нередко называли в Сибири и Семиречье, т.е. городские жители Туркестана продолжали торговать в Чугучаке и других местах без официального уведомления русских властей и оседали там, не спрашивая ни у кого разрешения. После подписания Петербургского договора и образования рос сийского консульства в Чугучаке первому российскому консулу Н. Бал кашину пришлось вступить в переговоры с местными китайскими властями о судьбе и обустройстве этой колонии. Надо отметить, что цинские власти Тарбагатая пошли навстречу предложениям консу ла. Русскоподданным мусульманам для бесплатного пользования был выделен участок земли, где уже располагались их дома и лавки. На этот счет между консульством и канцелярией Тарбагатайского округа был заключен специальный договор, по которому консул по лучил право распоряжения этим земельным участком и администра тивного надзора за проживающим там населением. Согласно еще одному договору с китайскими властями, российским и китайским мусульманам было разрешено решать возникающие между ними споры и тяжбы на основе шариата, посредством выбранных ими представителей14. На специальном созванном Особом совещании в Министерстве иностранных дел России 5 августа 1883 г. по инициативе его мини стра (статссекретаря) Н.К. Гирса рассматривался вопрос «О поло жении киргиз и мусульманских выходцев на нашей новой границе с Западным Китаем». На совещании присутствовали тайный совет никсенатор, управляющий МВД И.Н. Дурново, Степной генерал губернатор Г.А. Колпаковский, начальник Азиатского департамента МИДа тайный советник И.А. Зиновьев, чугучакский консул Н. Бал кашин (главный докладчик) и заведующий Азиатским отделением Военного министерства полковник Иванов. Консул обратился к со вещанию с просьбой разрешить ему бесплатно выдавать живущим в Тарбагатае без заграничных паспортов русским подданным билеты и приписывать этих российских мусульман к ближайшему россий скому укреплению Бахты, но для этого крепости необходимо предо ставить статус заштатного города. 333

С.Б. Кожирова Обсудив вопрос, совещание приняло следующее решение: «1. Об разование русских торговых колоний в Западнокитайских городах действительно может способствовать развитию в нем русской тор говли; 2. Для сохранения порядка в чугучакской колонии консулу следовало бы предоставить самостоятельно распределять между рус скими подданными отведенный китайским начальством участок земли, бесплатно выдавать консульские билеты водворившимся там без заграничных паспортов и приписывать нигде не приписанных к Бахтам, которым надлежало бы дать право заштатного города. Киргизов же, оседло проживающих в Чугучаке, приписывать или к киргизским волостям или тоже к Бахтам, по их желанию. Но вновь пребывающим без письменных видов русским подданным не должно дозволять водворяться в Чугучаке, так как иначе русская колония в нем могла бы превратиться в притон разных бродяг»15. В 1883 г. в Илийском крае осталось 1800 семей таранчей (уйгуры, переселенные из Северного Синьцзяна в Восточный Туркестан), уп равлять которыми цины назначили Бабабека16. Уступленной Китаем России территории Илийского края по Хоргосу и Борохудзиру ока залось недостаточно для расселения беженцев, которых пришлось расселять в Семиречье. В пределы Российской империи переселилось около половины населения Илийского края. Подтверждение этому — официальные документы. Так, по донесению генералгубернатора Степного края Г.А. Колпаковского начальнику Главного штаба Н.Н. Обручеву от 19 марта 1883 г. в российские пределы переселилось приблизительно так: таранчей — 75000 и дунган — 5000 чел. Таранчи осели на пра вой стороне Или — между Хоргосом и Борохудзиром, в Джаркенте, Аккенте, по берегам рек Аксу, БаянКазак, Сарыбулак, Чилик, Ко рам, Каратурук, Леп и Талгар; дунгане поселились в городах Верном, Пишкеке. «Киргизов переселилось в пределы Верненского и Ка пальского уездов всего 5440 кибиток, из коих киргизов Сувановской волости — 2160 кибиток, Атбановских волостей — 3165 кибиток и кызаев ведения Байбулата — 115 кибиток»17. Профессор В.А. Мо исеев, исходя из данных Г.А. Колпаковского, произвел собственные расчеты и считает, что из Илийского края в пределы Российской им перии переселилось свыше 107 тыс. чел.18 Из рапорта начальника Капальского уезда следует, что «20 се мейств переселенцев расселили около реки Тугурека, у дороги, в 25 верстах от пикета АлтынЭмель; 20 семейств — в 35 верстах от Тугу 334

Миграционные процессы казахстанокитайского приграничья… река, на долине Конурусеки; 100 семейств — при реке Тентексу; 40 семейств — на западе от селения Луговое; 100 семейств — на уро чище УчКуйган»19. В общей сложности получается 280 семейств пе реселенцев. Данные по «Ведомостям о переселении» показывают цифру 101125 чел.20 Поскольку Россия не имела возможности принять всех желаю щих переселиться из Илийского края, большая часть казахов про должала кочевать в пределах Синьцзяна. В пределы Российской им перии перешли 20000 казахов, около половины всех желающих21. Устройство казахов вызывало серьезные затруднения у семиречен ской администрации, так как в это время шел процесс переселения российского крестьянства. В декабре 1881 г. Степной генералгубер натор Г.А. Колпаковский обратился к генералгубернатору Запад ной Сибири Г.В. Мещеринову с просьбой разместить во вверенном ему крае в Семипалатинской области или Зайсанском приставстве около 4000 юрт кызаев и байджигитов. В Семипалатинской области разместили лишь 3000 юрт22. Албанские роды были расселены в при граничном районе на территории вновь образованного Джаркент ского участка. Суаны разместились между р. Хоргос и АлтынЭмель ским хребтом вместе с казахами Борохудзирской волости23. Большинство байджигитов и кызаев решили остаться в Илий ском крае, так как их не устраивали условия расселения: они должны были небольшими группами по 50, 100 юрт разместиться среди каза хов других родов, проживавших в Семипалатинской области24. Расселение казахов по обе стороны российскокитайской грани цы породило такие проблемы, как улаживание между ними родовых споров, вопросов о собственности, угонах скота, заключении браков и т.п. На совещании в МИД России 5 августа 1883 г. было принято решение о созыве «международных съездов», где в присутствии пред ставителей казахских и калмыкских родов, сибо и солонов под эги дой российских консулов и местных китайских властей решались бытовые споры25. В дальнейшем на этих съездах рассматривались вопросы урегулирования самовольных миграций казахов через гра ницу, просьбы о перемене подданства. После миграции уйгуров в Семиречье было образовано 5 «таран чинских» волостей, вобравших в себя все уйгурское население Юго Восточного Казахстана: ДжаркентскоТаранчинская, АксуЧарын ская, Малыбаевская, Карамская и Карасуйская. Помимо этого уйгуры были сконцентрированы и на отошедшей по СанктПетербургскому 335

С.Б. Кожирова договору территории Кетменской волости26. Первоначально в «та ранчинских» волостях было образовано 42 селения, число которых в последующее время постоянно возрастало и составило в начале ХХ в. 99 селений. «Оседлое инородческое население делится на во лости во главе с Волостным правителем, а волости подразделяются на сельские старшинства с сельскими старшинами во главе… У та ранчей каждое сельское старшинство, за очень малым исключением, образует отдельное селение»27. Уйгурское население расположилось в сельской местности неболь шими земляческими группами и образовало сравнительно густую сеть поселений. Источники свидетельствуют, что «переселялись це лыми деревнями, и каждая из групп переселенцев, образовавших сельское общество, обычно составлялась или сплошь из односель чан, или, если их было мало, из жителей нескольких соседних селе ний; но и в последнем случае старая связь сохранялась: жители разных деревень, вошедших на новом месте в одно общество, обыкновенно образовывали отдельные «пятидесятки» и «десятки»28. Всеобщая пе репись населения Российской империи 1897 г. выявила в Семиречье 55999 уйгуров. Во время этой переписи в Семиреченской области китайский язык назвали родным 7398 человек мужского пола и 6732 женского, всего 14130 чел. Из этого числа 3016 человек мужского пола (40,8%) и 2811 женского (41,8%), всего 5827 человек (42,2%) проживали в городах, остальные в сельской местности. Определенную часть этого населе ния составляли дунгане29. В середине 1880х гг. русскокитайские отношения осложнились еще одним обстоятельством — введением нового порядка пребы вания китайцев в российских пределах и вопросом о подсудности китайцев российским законам. Следует отметить, что не во всех по граничных с Китаем областях новые правила были встречены одина ково ровно. Степной генералгубернатор Колпаковский был против такого нововведения. В своем отношении за № 1979 от 14 мая 1888 г. он писал: «Для изъятия из практики закона, действие которого было повсеместным для всей русской границы с китайскими владениями, в основании приняты были чисто местные потребности, обусловли ваемые многолюдством в Восточной Сибири китайского элемента. Такое обобщение местной потребности, вытекающей из исторически сложившихся в Восточной Сибири условий жизни китайских народ ностей, едва ли соответствует нашим интересам. Необходимо иметь 336

Миграционные процессы казахстанокитайского приграничья… в виду, что на всем протяжении границы Степного генералгуберна торства с Западнокитайскими владениями превышающем 2,5 тыся чи верст, собственно китайцев, которые жили бы на русской терри тории оседло, или более или менее продолжительное время, никогда не было раньше сего, не имеется и в настоящее время; Кашгарцев же, Аксуйцев, Турфанцев и прочих китайских подданных инородцев Тюркского племени в Семиречье проживает весьма немного». Генералгубернатор, выражая обеспокоенность сложившимися обстоятельствами, отмечал, что «применяя в подлежащих случаях русские законы к китайцам и китайскоподданным народам, мы тем самым рискуем вызвать подобную же меру и со стороны китайского начальства по отношению к нашим многочисленным подданным, подолгу проживающим по торговым делам в городах Притяньшанья и лишенным должной охраны и своевременного заступничества по причине отдаленности тех городов от Консульских резиденций»30. Китайские власти выразили протест против нового порядка пребы вания китайцев в России. Чтобы упрочить контроль правительства в Синьцзяне, не допус тить впредь восстаний мусульман Восточного Туркестана и Джунгарии, цинское правительство приступило в 1884 г. к широким админист ративным реформам. В частности, было введено новое администра тивное деление по аналогии с внутренними провинциями Китая. Отныне высшая военная, административная и судебная власть в Синь цзяне принадлежала губернатору — Сюньфу, ставка которого рас полагалась в Урумчи. Первым губернатором провинции Синьцзян был назначен Лю Цзиньтан. Илийский цзяньцзюнь, которому ранее принадлежала вся полнота власти, формально становился замести телем губернатора. Был реорганизован аппарат управления, ликви дировано местное самоуправление в городах Кашгара. Характерной особенностью управления Синьцзяном как провинцией стала почти полная китаизация его административного аппарата. От управления были отстранены почти все маньчжурские чиновники, созданы ки тайские учебные заведения31. Преобразованием Синьцзяна в провинцию, проведением адми нистративных реформ, введением нового управления цинское пра вительство пыталось решить три основные задачи: 1. Поднять производительные силы страны, совершенно разру шенные восстаниями, привлечь население к земледелию (в Или и Тар багатае); 337

С.Б. Кожирова 2. Ассимилировать иноэтническое население страны; 3. Увеличить доходность Илийского и Тарбагатайского краев пу тем освоения новых земель и раздачей ее крестьянам без платежа всяких повинностей32. Новая провинция стала в Китайской империи не только круп нейшей в территориальном отношении, но и наиболее многонацио нальной. В конце XIX в. на ее территории проживало более десяти неханьских народностей: уйгуры, казахи, киргизы, дунгане, монголы, татары, таджики, узбеки, сибо, солоны, русские.

Примечания 1

2

3

4

5 6 7 8 9

10 11

12 13 14 15 16 17 18 19 20

Китайская миграция из Западного Китая в Россию // Известия Импера торского Русского географического общества. СПб., 1866. Отдел 2. №7 (7 декабря). С. 202. Центральный государственный архив Республики Казахстан (ЦГА РК). Ф. 22. Д. 52. ЛЛ. 21, 42. Российский государственный военноисторический архив (РГВИА). Д. 6913. Л. 2–8. Русскокитайские отношения 1689–1916: официальные документы. М., 1958. С. 56. ЦГА РК. Ф. 21. Оп. 1. Д . 695. Л. 83. Там же. Л. 22. Там же. Л. 71–82. Ведомости о переселении. РГВИА. Ф. 447. Д. 14. Л. 153. Искаков Г.М., Решетов А.М., Седловская А.Н. Современные этнические процессы у советских уйгуров // Этнические процессы у национальных групп Средней Азии и Казахстана. М., 1980. С. 75. ЦГА РК. Ф. 21. Оп. 1. Д. 691. Л. 193–194. Баранова Ю. К вопросу о переселении мусульманского населения из Илий ского края в Семиречье в 1881–1883 // Труды сектора востоковедения АН КазССР. АлмаАта, 1959. Т. 1. С. 51. ЦГА РК. Ф. 21. Оп. 1. Д. 694. Л. 51. ЦГА РК. Ф.64. Оп. 1. Д. 4. Л. 1об.–2. ЦГА РК. Ф. 44. Оп. 1. Д. 37325. Л. 70об. Там же. Л. 72. ЦГА РК. Ф. 64. Оп. 1. Д. 4653. Л. 3об. РГИА. Ф. ВУА. Оп. 1. Д. 76. Л. 63–64об. Моисеев В.А. Россия и Китай в Центральной Азии. Барнаул, 2003. С. 207. ЦГА РК. Ф. 21. Оп. 1. Д. 695. Л. 18. Там же. ЛЛ. 43, 82.

338

Миграционные процессы казахстанокитайского приграничья… 21

22 23 24 25

26

27

28

29

30 31 32

Ахметжанов А. Возвращение Россией Кульджинского края Китаю // Уче ные записки КазПИ. Т. ХIV (2). 1957. С. 237. ЦГА РК. Ф. 64. Оп. 1. Д. 4861. ЛЛ. 26, 257. ЦГА РК. Ф. 21. Оп. 1. Д. 735. Л. 279. ЦГА РК. Ф. 64. Оп. 1. Д. 4861. Л. 270. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ) Ф. 143. Китай ский стол. Д. 3220. Л. 21; см. подробно: Хафизова К.Ш. Международные съезды как новая форма регулирования отношений между Россией и Ки таем во второй половине ХIХ в. // Из истории международных отношений в Центральной Азии (средние века и новое время). АлмаАта, 1990. Баратова Г.С. Социальноэкономическая история уйгуров Семиречья на рубеже ХIХ–ХХ вв. : автореф. дис. … канд. ист. наук. АлмаАта, 1988. С. 12. Недзевецкий В.Е. Административное устройство, оседлые пункты и коче вые волости Семиреченской волости. Верный, 1913. С. 8. Материалы по обследованию туземного и русского старожильческого хо зяйства и землепользования в Семиреченской области. Т. V. СПб., 1914. Ч. 1. С. 2. Первая всеобщая перепись населения Российской империи. 1897 г. LXXXV. Семиреченская область. СПб., 1905. С. 52–53. АВПРИ. Ф. 143. Китайский стол. Оп. 491. Д. 2299. Л. 90. АВПРИ. Ф. 143. Китайский стол. Оп. 491. Д. 542. Л. 33. Накупов Ж.О. Изменение статуса Синьцзяна в 1884 г.: цели и результаты // ХII научная конференция «Общество и государство в Китае». М., 1981. С. 153.

Н.Л. Краснобаева (УстьКаменогорск)

К вопросу об источниках по изучению этнодемографических процессов в Казахстане в конце ХIХ — первой четверти ХХ в. В силу своего геополитического положения Казахстан испы тал мощное воздействие миграционных потоков, прежде всего из России, которые в значительной степени оказали влияние на ход этнодемографических процессов и обусловили своеобразие демо графической ситуации в стране. Военноказачья и крестьянская колонизация в XVIII–XIX вв., массовое переселение из россий ских губерний славянского и других народов в начале XX столетия способствовали формированию полиэтнического состава населе ния Казахстана, повлияв на его качественные характеристики, в част ности, на хозяйственный уклад, образование и социальную структуру. В связи с этим анализ и обобщение исторического опыта формиро вания границ государства и этнического состава населения позволя ют всесторонне разобрать перспективы демографического развития, закономерности воспроизводства населения и генезиса социально экономических укладов. Несмотря на значительные шаги, сделанные исторической демо графией в этом направлении, многие аспекты темы требуют даль нейшего исследования. В частности, настоятельно ощущается необ 340

К вопросу об источниках по изучению… ходимость изучения региональных пластов проблемы, с исполь зованием прежде всего мощного потенциала архивных документов. Значение статистических и документальных источников состоит в том, что они предоставляют в распоряжение исследователя массо вые данные, помогающие изучать особенности развития демогра фической ситуации в Казахстане. В целом источники по данной теме можно разделить на несколько разделов: 1) переписи населения 1897, 1916, 1917, 1920 и 1926 гг.; 2) декреты советской власти. Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства; постановления ЦИК Кир гАССР; решения Центральной комиссии по национальному разме жеванию Среднеазиатских республик; протоколы и акты о передаче Кир. Республике уездов; постановление Президиума ВЦИК об утвер ждении административного деления КиргАССР; 3) обзоры областей; обзоры народного хозяйства Казахстана; документы Центрального статистического управления Киргизской АССР; 4) постановления и справки Переселенческого управления. Основным источником, позволяющим оценить демографические характеристики процессов формирования населения Казахстана, стали переписи населения. Так, перепись 1897 г. явилась первой Всеобщей переписью насе ления Российской империи. Материалы переписи уникальны, так как она проводилась по очень широкой программе. Ее значение для науки несомненно велико, но огромный пласт статистических мате риалов до настоящего времени ещё недостаточно введен в научный оборот. Публикация итогов переписи началась в 1898 г. Было выпу щено 117 томов погубернских итогов (по 89 губерниям) и двухтом ный «Общий свод по империи результатов разработки всеобщей пе реписи населения...»1. По замечанию исследователей, переписи населения 1897 г. в Ка захстане были присуще общие для всей Российской империи недо статки, усугублявшиеся по некоторым позициям особенностями края. В частности: а) в переписи нет дифференцированного подхода к определению основных и побочных видов занятий, что затрудняет изучение вопроса об экономической деятельности населения по груп пам занятий, т.е. социального и профессионального состава жите лей; б) в ее программе не было вопросов о национальности, изза чего ее итоги формировались не по этническим, а по лингвистическим признакам, т.е. в ее основу легла идентификация по языку; в) казахи, 341

Н.Л. Краснобаева будучи кочевниками, частично пытались уклониться от переписи или стремились скрыть от счетчиков — регистраторов достоверные сведения о численном составе семьи; г) объединение в переписном листе вопросов об образовании и обучении не позволили выяснить подлинный уровень образования взрослого населения; д) при работе с данными переписи 1897 г. следует учитывать особенности админи стративного деления областей. Так, можно включать состав населе ния Омского уезда в Акмолинскую область, население Пишпекского и Пржевальского уездов в Семиреченскую область, а население Таш кентского уезда и АмуДарьинского отдела в СырДарьинскую об ласть. Несмотря на все указанные недостатки, Всеобщая перепись на селения 1897 г. остается единственным достоверным источником о численности и составе населения по областям Казахстан в конце XIX в. Первая сельскохозяйственная перепись проводилась для учета продовольственных ресурсов страны в 1916 г. Значительный стати стический материал давал представление о численности сельскохо зяйственного населения и его профессиональном составе по видам деятельности. Особенностью данной переписи было сочетание сплошной переписи и выборочного обследования крестьянских хо зяйств. Так, в Казахстане выборочно было опрошено от 7,9 до 13,4% от общего числа хозяйств кочевниковказахов. В перепись не попало также население Семиреченской и СырДарьинской областей и Гу рьевского уезда Уральской области. «Предварительные итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1916 года» были опубликованы в 1917 г. и не содержали данных о населении Казахстана в целом, проводилась 10% выборка, а сплошное обследование сельских и кочевых районов, оценка при шлого и коренного населения рассматривалась условно. Летом и осенью 1917 г. была проведена новая сельскохозяйствен ная поземельная и городская перепись населения по более широкой программе, чем в 1916 г. Главная цель переписи — получить более полные и точные данные о населении. Велась персональная регист рация населения с учетом половозрастных характеристик и нацио нальности. Для сплошной переписи казахских хозяйств приме нялась «Карточка для переписи кочевых хозяйств». Недостатком переписи стало использовании в обследовании кочевого и полуко чевого населения вопросов, приемлемых только для оседлого, зем 342

К вопросу об источниках по изучению… ледельческого населения и недоучет населения Тургайской и Ураль ской областей. Первая советская перепись проводилась по состоянию на 28 авгус та 1920 г. под руководством отдела переписей и текущей статистики Высшего Совета народного хозяйства РСФСР. Проходила перепись в условиях Гражданской войны и военного коммунизма. Изза воен ных действий лишь 72% населения страны, равно как и Казахстана, были охвачены переписью2. Перепись имела ряд особенностей: вопер вых, она носила демографическопрофессиональный характер, так как в ее программе значительное внимание было уделено профессиональ нопроизводственным вопросам; вовторых, впервые переписной фор муляр содержал вопрос не только о родном языке, но и о национальной принадлежности. Первоначальные итоги переписи были опубликова ны в 1920–1921 гг. Более полные данные по данной переписи в виде отдельного сборника были обнародованы в 1928 г. Сложная политическая и экономическая ситуация начала 20х гг. требовала дополнительного изучения демографического положения в стране. В связи с этим 15 марта 1923 г. была проведена первая го родская перепись населения, которая была призвана произвести учет промышленных и торговых учреждений. В Казахстане не уча ствовали в переписи два города (Форт Урицкий в Уральской губер нии и Тургай в Оренбургской губернии) в связи с неудобством путей сообщения. В середине 20х гг. ХХ в. в Казахстане стабилизировалась соци альноэкономическая ситуация. Статистические органы подготовили и провели по состоянию на 17 декабря 1926 г. Всесоюзную перепись населения, которая, как и перепись 1920 г. (28 августа), проводилась методом опроса в городах в течение 7 дней, в сельской местности — 14 дней. Перепись 1926 г. была проведена по обширнейшей про грамме — в переписном листе указывалось 15 основных вопросов и 23 подвопроса. Итоги переписи 1926 г. были проанализированы и опубликованы в 56 томах3, но по прошествии нескольких десятков лет ее результаты вызывают различные трактовки. Ряд исследователей пользуются ее данными без поправок, считая их достоверными, при этом появи лось довольно много авторских интерпретаций материалов перепи си, не всегда убедительных и аргументированных. Сами разработчики переписи отмечали некоторые ее недостатки: так, указывался недостаточно качественно подготовленный пере 343

Н.Л. Краснобаева писной материал. Источником погрешностей стало составление ча сти формуляров (приблизительно 400 тыс.) на казахском языке ис пользовать, которые без знания языка было сложно. Эти дефекты и особенно неудовлетворительность первичных записей о возрасте в листках туземного сельского населения заставили ограничиться приведением уездных итогов, не разбирая их по волостям. Расхож дение в цифрах общей численности населения Казахстана объясня лось использованием различных источников построения. Большую роль в данных спорах о достоверности переписи как источника оказал вопрос об определении демографических потерь в истории Казахстана. В целом суть проблемы сводится к тому, что перепись недоучла определенное количество населения. В полной мере это относится к казахстанской историографии, где одним из важных моментов видится оценка численности населения в середи не 20х гг. в Казахстане, так как при сравнении с этими данными, есть возможность определить цифры потерь населения Казахстана в результате голода и других политических катаклизмов первой чет верти века. Наиболее спорным стал вопрос учета казахского населения, мнения о численности которого расходятся. Данные самой переписи свиде тельствовали о численности казахского этноса, согласно эти данным 3628 тыс. казахов проживали в пределах КазССР. Некоторые исследо ватели полагают, что данные сведения завышены вследствие включе ния в эту графу киргизов и других тюркоязычных групп (С.И. Брук, В.И. Козлов, Я. Винник). Казахстанские историки и демографы счи тают данные сведения заниженными. По мнению М.Х. Асылбекова и А.Б. Галиева, недоучет составил 4–5%4. М.Б. Татимов утверждает, что недоучтено было 6–7% (15% кочевого и 20% полукочевого населения Казахстана)5. Е.М. Андреев, Л.Е. Дарский и Т.Л. Харькова6 отмечают, что для азиатской части страны характерен недоучет женщин младших возрастов. По Казахстану, автономиям Северного Кавказа не проводи ли коррекции и никаких поправок не делали, потому что недоучет по имеющимся данным здесь был незначителен. Очевидно, утверждение это надо понимать так, что недоучет среди казахского населения суще ственно не отличался от подобных данных по другим регионам СССР. В целом данный показатель постоянно увеличивается при ис пользовании различных объяснений и поправок. Сюда относили: недоучет женщин, которые умышленно скрывались в связи с отме ной в 1926 г. калыма и многоженства; недоучет мужчин молодых воз 344

К вопросу об источниках по изучению… растов в целях ограждения от мобилизации и государственных ра бот; сложностью административнотерриториального деления Ка захстана изза размежевания среднеазиатских республик; сложность подсчета кочевого и полукочевого населения изза его подвижности и нахождения на порой труднодоступных отдаленных территориях. Мы солидарны с точкой зрения, согласно которой возможный недоучет населения составил около 2,6%7, и предлагаем подойти к вопросу о достоверности данных переписи 1926 г. с позиций этни ческого расселения в Казахстане в 1920е гг. В целом, даже при всех вышеперечисленных недостатках и слож ной политической и исторической обстановки в регионе, перепись 1926 г. показала истинное положение дел, зафиксировала реальное состояние демографического развития Казахстана. В этой связи ее данные являются ценнейшим источником, помогающим разобрать ся в процессах, происходивших в казахстанском обществе в начале ХХ в., и проанализировать, как они повлияли на современное раз витие Казахстана. Следующими источниками являются Собрание узаконений и рас поряжений рабочего и крестьянского правительства, постановления ЦИК КиргАССР, решения Центральной комиссии по националь ному размежеванию Среднеазиатских республик, протоколы и акты о передаче Кирреспублике уездов, которые отложились в фондах 350, 755 Центрального государственного архива Республики Казахстан (ЦГА РК). В данных материалах есть информация о территориальном и эко номическом развитии Казахстана. Так, в ЦГА РК хранятся докумен ты об объявлении автономии Киргизской республики со списком уездов и районов на 1 сентября 1920 г.8, декреты Президиума Кир. ЦИКа о закрытии границ Кир.республики (19 мая 1921 г.)9, поста новления Президиума ВЦИК об утверждении административного деления Кир.АССР и др.10 Особо следует отметить фонды ЦГА РК: №14 — Военнореволюционный комитет по управлению Киргиз ским краем (выписки из протоколов, положения о комиссиях по уп равлению территориями, доклады о работе комиссии)11; фонд №5 — Центральный исполнительный комитет КирАССР (Постановления ВЦИК о границах, обзоры административнотерриториального де ления Казахстана, сведения о населении республики, документы краевой ревизионной комиссии при ЦСНХК, протоколы заседания коллегий Наркомпроса Кирреспублики)12; фонд №30 — Совет На 345

Н.Л. Краснобаева родных Комиссаров, обзоры народного хозяйства, материалы о лик видации округов и новом административном делении13. Среди источников, которые могут быть использованы для иссле дования проблем народонаселения Казахстана, значительное место принадлежит приложениям к губернским отчетам — так называе мым «Обзорам» областей. Обзоры издавались статистическими ко митетами, в них систематизировалась информация по проблемам народонаселения отдельных областей Казахстана. В частности, рас сматривались вопросы общей численности населения, давалась ха рактеристика половозрастной структуры, национального и соци ального состава городских и сельских жителей. Для советского периода характерны публикации в «Обзорах на родного хозяйства Казахстана»14 данных отдела учета населения, где много внимания уделялось характеристике текущих переписей, ана лизу с учетом новых границ материалов прошедших переписей насе ления. Данная работа проводилась Центральным статистическим управлением Киргизской АССР. Обширный и интересный материал сосредоточен в его документах, относящихся к исследуемому нами времени. Так, отдел статистики населения опубликовал «Сведения о составе населения КАССР по данным переписи населения 1920 г.», «Итоги демографической переписи 1920 г.»15, «Сведения, таблицы пересчета итогов переписи населения 1926 г. по составу новых обла стей»16. Несмотря на плохое состояние архивных материалов, выпол ненных вручную (по 1920 г.), информация отличается значимостью. Даются сведения о родившихся и умерших, по главным возрастным группам за различные периоды, распределении сельского и город ского населения по возрасту и грамотности, об административно территориальном делении Казахстана. Важным статистическим источником являются постановления и справки Переселенческого управления. Первые данные об итогах правительственных экспедиционных исследований были опублико ваны в виде статистических сборников «Материалы по киргизскому землепользованию, собранные и разработанные экспедицией по об следованию степных областей» под руководством Ф.А. Щербина. Большой объем статистических данных позволяет определить чис ленность населения, занятого сельскохозяйственной деятельностью; половой, социальный и профессиональный состав; охарактеризо вать поаульно, порайонно и поуездно крестьянские и казахские хо зяйства. 346

К вопросу об источниках по изучению… Переселенческое управление в течение десяти лет издавало сбор ники материалов «Вопросы колонизации», «Статистические сбор ники», «Азиатская Россия», «Материалы по обследованию пересе ленческого хозяйства». Среди источников значительное место занимает картографиче ский материал, составленный на основе данных Переселенческого управления и Сибирского казачьего войска 17. «Карты заселения районов за Уралом» не только иллюстрировали места расселения переселенческого и казачьего населения, но и включали обширную информацию об экономической деятельности и инфраструктуре Казахстана. Карты, выпускаемые по заказам Переселенческого управления, не содержали информации о расселении казахского населения, лишь указывалась граница кочующих племен с оседлыми жителями. Све дения о дислокации районов, заселенных постоянно проживающими казахами, были неточными и поверхностными. Карты также не уточ няли, какие из отведенных переселенческих участков были реально заселены крестьянами. Несмотря на это, картографический материал в сопоставлении с другими источниками способствует освещению ряда вопросов, связанных с переселенческой политикой царизма и размещением населения на территории Казахстана. В 20е гг. продуктивно работало Переселенческое управление при СНК, выпускались справочники для переселенцев, устанавливались списки районов и давалась общая характеристика переселенцев18. Внедрение в научный оборот названных групп источников, при соблюдении условий их критического анализа, а также переосмыс ление уже существующей статистической информации позволит ос мыслить один из сложнейших периодов истории Казахстана.

Примечания 1

Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Об щий свод по империи результатов разработки данных Первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 г. СПб., 1905. Т. 1–2; Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Изда ние центрального статического комитета министерства внутренних дел, под редакцией Н.А. Тройницкого. Т. 81: Акмолинская область, Спб., 1904; Т. 87: Тургайская область. СПб., 1904; Т. 84: Семипалатинская область. 347

Н.Л. Краснобаева

2

3

4

5

6

7

8

9 10 11 12

13 14

15 16 17

18

СПб., 1905; Т. 85: Семиреченская область. СПб., 1905; Т. 86: СырДарьин ская область. СПб., 1905; Т. 88: Уральская область. Спб., 1905. История переписей населения и этнодемографические процессы в Казах стане. Алматы, 1998. С. 23. Всесоюзная перепись населения 1926 г. Окончательные итоги. Отдел 1. Т. 8. М., 1928; Отдел 2. Т. 25. М., 1929; Т. 42. М., 1930. Асылбеков М.Х. , Галиев А.Б. Социальнодемографические процессы в Ка захстане (1917–1980 гг.). АлмаАта, 1991. С. 191; Галиев А.Б. К этнодемо графической характеристике КазССР (по матер. Переп. 1926 года) // Из вестия АН КазССР. Серия общ. наук. 1978. № 4. С. 42–48. Татимов М.Б. Социальная обусловленность демографических процессов. АлмаАта, 1989. С. 124, 156. История населения СССР. 1920–1959 гг. Экспрессинформация. Серия «История статистики», Вып. 3–5. Ч. 1. М., 1990. С.20, 24; Гончаров Ю.М. Демографическое развитие городской семьи Сибири второй половины ХIХ — начала ХХ века // Компьютер и историческая демография : сб. науч. ст. / под ред. В.Н. Владимирова. Барнаул, 2000. С. 27–40; Филимон чик С.Н. Демографическая характеристика городского населения Карелии в начале индустриализации (по материалам Петрозаводска) // Компьютер и историческая демография : сб. науч. ст. Барнаул, 2000. С. 69–94. Алексеенко А.Н. Население Казахстана 1920–1990 гг. Алматы, 1993; Алек сеенко А.Н. Население Казахстана в 1926–1939 годах // Компьютер и ис торическая демография : сб. науч. ст. Барнаул, 2000. С. 9–26. Центральный государственный архив Республики Казахстан (ЦГА РК). Ф. 5. Оп. 1. Св. 1. Д. 2, 18. Там же. Св. 11. Д. 53. Там же. Оп. 5. Св. 35. Д. 56, 67а. Там же. Ф. 14. Оп. 1. Д. 1, 2, 6, 8. Там же. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2, 18, 6а; Оп. 2, Д. 34а, 53, 106а, 106б, 56, 34а; Оп. 6. Д. 83; Оп. 7. Д. 181а, 195, 119. Там же. Ф. 30. Оп. 2. Д. 88, 137, 362, 848. Там же. Ф. 698. Оп. 14, Д. 1, 203, 11, 102, 12, 150, 73, 2; «Обзоры народного хозяйства Казахстана за 1924–1934 г.». Там же. Ф. 698. Оп. 14. Д. 1, 2. Там же. Д. 73, 75, 76, 77, 100. Государственный архив ВосточноКазахстанской области. Ф. 568. Оп. 2. Д. 2. Л. 1–4. Карта заселяемых районов за Уралом (Отчет о работах Пере селенческого управления за 1913 год). Петроград, 1914. ЦГА РК. Ф. 1000.

Г.И. Панковская (УстьКаменогорск)

Крестьянская миграция на территории Семипалатинской области в конце XIX — начале XX в. В силу геополитического положения Восточный Казахстан ис пытал мощное воздействие миграционных потоков, которые в зна чительной степени повлияли на ход этнодемографических процессов и обусловили своеобразие демографической ситуации в восточном регионе Казахстана в конце XIX — начале XX в. Семипалатинская область в составе внутреннего Семипалатин ского округа (на основе объединенных Семипалатинского и УстьКа меногорского) и внешних округов — Кокпектинского, Аягузского и Копальского была создана в 1854 г. В результате ряда администра тивнотерриториальных преобразований к 1883 г. территориально оформились границы области, в состав которой вошли Семипалатин ский, УстьКаменогорский, Павлодарский, Каркаралинский и Зай санский уезды. Военноказачья и крестьянская колонизация в XVIII–XIX вв., массовое переселение славянского и других народов в начале XX в. способствовали складыванию полиэтнического состава населения Семипалатинской области. Миграционная активность в первую очередь повлияла на изме нение численности крестьян. Формирование состава крестьянского 349

Г.И. Панковская населения связано с развитием казенного хлебопашества. К крестья намстарожилам относились жители трех поселков Александровской волости и так называемые «приписные» крестьяне, проживавшие на кабинетских землях. Последняя приписка государственных крестьян состоялась в 1797 г. По указу от 8 марта произошел своеобразный об мен части приписных крестьян на государственных. В казну возвра тились ачинские, канские и красноярские приписные, а также часть земледельцев из Томского округа. Вместо них на государственные отработки назначены государственные крестьяне южной и восточ ной частей округа общим числом 7790 человек мужского населения. Они основали Пачинскую, Енисейскую. Убинскую, Крутоберезов скую и УстьКаменогорскую волости. С этого времени значительного причисления крестьян к кабинетской деревне не производилось1. В середине XIX в., по данным карт Переселенческого управления, старожильческими селениями на территории области считались Шипуниха и хутор Подземельный в Колыванской волости, Вави лонка и Маралиха в Чарышской волости, Смоленское и Тырышкино в Ануйской волости, Секисовка, Верхубинское, Большереченское в Крутоберезовской волости, Кондратьево в Бухтарминской волости, Урумхайка, Березовка, Белоусовка в УстьКаменогорской волости2. Начало переселения российских крестьян в Казахстан относится к середине 60х гг. XIX в. и связано с аграрными преобразованиями на территории страны. Но поток переселенцев до конца 80х гг. был незначительным, так как правительство приняло ряд мер, ограни чивших размах крестьянской миграции. Начавшийся голод обусло вил принятие в 1889 г. закона «О добровольном переселении сель ских обывателей и мещан на казенные земли и порядке переселения лиц означенных сословий, переселившихся в прежнее время», уже поощрявшего перемещение крестьян за Урал. Новая, более мощная волна переселенцев вызвала увеличение численности крестьянства. По данным Первой всеобщей переписи населения Российской им перии 1897 г., число крестьянских душ в Семипалатинской области составило 21692 чел., в том числе 11869 мужчин и 9833 женщин, а в 1906 г. — 25691 чел. (13189 мужчин и 12502 женщин)3(табл. 1). Из 10881 переселившегося крестьянина половина — 6290 чел. (57,7% от общей численности переселенцев) осела в Семипалатин ском уезде, 3872 чел. (35,6%) — в УстьКаменогорском уезде. Вод ворение абсолютного большинства крестьян (93,4%) в указанные уезды объяснялось не только наличием в них благоприятных для 350

Крестьянская миграция на территории… Таблица 1 Динамика численности крестьянского населения в Семипалатинской области Численность населения Мужчины Женщины Обоего пола

1883 3408 3168 6576

Годы 1897 1906 11859 13189 9833 12502 21692 25691

1917 93900 106600 200500

Прирост абсолютный 90492 103432 193924

занятий земледелием почвенноклиматических условий, но и за крытием для переселения в конце XIX в. Каркаралинского уезда и степных районов Зайсанского и Павлодарского уездов, на терри тории которых к 1906 г. обустроилось, соответственно, 54, 140 и 142 переселенцев. В соответствии с периодизацией, предложенной Н. Турчанино вым, в первый период (1889–1895 гг.) до проведения Сибирской же лезной дороги перемещение в Семипалатинскую область осущест влялось водным путем. Ограниченное рамками короткого времени весеннелетнее переселение существенно сужало возможность вы бора места оседания крестьян и ставило в затруднительное положе ние малоимущих переселенцев, вынужденных до сбора нового уро жая жить за счет покупного хлеба. В эти годы оседали в основном выходцы из Таврической, Воронежской, Вятской, Казанской и Пен зенской губерний. Они составили 43,7% (7040 чел.) от общей чис ленности официально зарегистрированных переселенцев из Евро пейской России (16126 чел.). Численность водворившихся из Сибири достигла 11230 чел., из Средней Азии — 288 чел., из других госу дарств — 745 чел.4 Переселение части крестьян из Алтайского округа объяснялось стремлением ослабить налоговый гнет, так как по закону от 30 апре ля 1882 г. при переселении крестьян из одного селения в другое все мертвые души исключались из оклада5. В то же время с конца 80х гг. XIX в. область покинули 20111 чел., подавляющая часть которых — 18841 чел. (93,6%) местом житель ства выбрала Томскую губернию. Переселение крестьян в Алтайский округ «из внутренних губерний» было разрешено законом от 30 июля 351

Г.И. Панковская 1865 г., который действовал фактически до 1906 г. По этому закону переселение разрешалось путем приписки к старожильческим об щинам по приемным приговорам или путем водворения на свобод ной земле в переселенческом участке с наделом по 15 десятин на платежную мужскую душу. Переселенцы вводились в оклад и облага лись шестирублевым оброком. Обязательным условием переселения объявлялся предварительный осмотр и выбор места (ходочество). В 1896 г. в УстьКаменогорском уезде уже насчитывалось 5 посел ков переселенцев, в Семипалатинском уезде — одна крестьянская волость с 5 селами и 3 особых поселка переселенцев6.Строительство дорог, и в первую очередь Сибирской железной дороги, облегчило процесс передвижения, сделало его круглогодичным и обеспечило относительную свободу выбора места оседания. На втором этапе (1896–1910 гг.) в Семипалатинскую область в ос новном переселялись крестьяне из Полтавской, Курской, Воронеж ской, Черниговской, Самарской и Орловской губерний (36801 чел. из 73003 переселенцев из Европейской России). Общая численность переселившихся крестьян в эти годы составила 83900 чел.7 В этот период усилился процесс водворения, т.е. сокращение промежутка времени между зачислением земли ходоками и оконча тельным оседанием. По мнению П. Орлова, ускоренный процесс водворения наряду с положительными моментами имел и отрица тельные стороны: при оседании в один год зачислением крестьяне могли обустроиться на новом месте и жить за счет покупного хлеба до следующего сбора урожая. Этим вариантом могли воспользоваться лишь зажиточные крестьяне, имеющие свой запас хлеба. При водво рении на следующий год переселенцы весной успевали засеять свой надел и к осени собрать урожай хлеба. При таком порядке водворе ния переселялись в основном малоимущие крестьяне. Значительное увеличение численности крестьянского населения области произошло с начала проведения Столыпинской аграрной реформы, составной частью которой являлась переселенческая по литика. Численность русского и другого сельского населения с 1906 по 1917 г. выросла на 174809 чел., в том числе мужчин — 80711 чело век, женщин — 94098 чел. Ежегодный прирост за счет механичес кого движения составил 14567 чел.8 Наибольший приток переселенцев наблюдался в первые четыре года. Только в 1909 г. в область переселилось больше населения, чем за все предшествующие годы со времени присоединения Казахстана 352

Крестьянская миграция на территории… Таблица 2 Соотношение численности переселившихся и водворившихся крестьян в Семипалатинской области, чел. Годы 1906 1907 1908 1909 1910 1911 1912

Численность Переселенцев Водворившихся 200794 90000 576000 416000 758000 550000 707000 490000 352000 465000 240000 420000 255000 315000

к России и до 1906 г. (17725 чел.). Но не все переселившиеся крестья не смогли устроиться на новых местах. Это подтверждают данные Переселенческого Управления о водворении переселенцев9. Незначительное количество водворившихся крестьян в 1906 г. объяснялось тем, что заготовка переселенческих земельных участков велась в тайге, осесть на которых решались немногие желающие. Спад переселенческой волны в 1910–1911 гг. был вызван неурожаем в Сибири. В эти годы обустраивались самовольные переселенцы, которые раньше не могли найти свой надел (табл. 2). Иногда зачисление переселенцев происходило в старожилых по селках. Материальная необеспеченность большинства новоселов (плата за зачисление составляла до 100 руб. за мужскую душу) приво дила к тому, что в старожилых поселках селились лишь зажиточные крестьяне, на необжитых землях обустраивались бедняки. Водворе нию переселенцев в уже существующие селения мешали разные формы и типы хозяйственной деятельности старожилов и новоселов, а также религиозные и бытовые различия10. Значительную роль в водворении крестьян играло ходоческое движение. Ходоки, заранее исследуя необжитые районы, зачисляли наделы для будущих переселенцев, поэтому от их объективной ин формации зависел процент реально осевших крестьян. По категориям 353

Г.И. Панковская ходоки делились на групповые, самовольные и одиночные. Основ ная часть наделов заселялась групповыми ходоками. В этом случае заселение участков проводилось выходцами из одной губернии; раз верстание между осевшими хозяйствами было равномерным; слабые семьи, получая помощь от соседей, быстрее обустраивались на но вых местах. У самовольных ходоков лишь половина (46,7%) из зачисленных ими участков использовалась переселенцами. В отличие от группо вых ходоков, они не имели прав требовать предоставления для за числения всех наделов в удобных для жилья районах. Одиночные ходоки проводили зачисление в течение всего года, но процент обустроенных крестьян был незначительным, так как наделы не соответствовали требованиям переселенцев. В Семипалатинской области из зачисленных в 1910 г. 12780 долей половина (6078 долей) была зачислена групповыми ходоками, 3297 долей — одиночными и 3405 долей — самовольными ходоками. Переводворение, т.е. оставление хозяином уже обжитого надела, вызывалось рядом причин: неблагоприятными условиями для жиз ни; бездорожьем; стремлением к совместному проживанию с родст венниками; желанием избежать стычек на религиозной и бытовой почве. Переводворение являлось составной частью внутренней ми грации и способствовало внешней миграции крестьянского населе ния. На фоне возрастания абсолютной численности переселенцев увеличивался средний процент обратного движения. В связи с тем, что регистрации подвергались только крестьяне, возвращающиеся на родину железнодорожным путем, официальные данные Пересе ленческого управления о размерах обратного движения вызывают недоверие. Часть исследователей, анализируя состав «возвращенцев», акцентирует внимание на семейных переселенцах, вынужденных только в силу уважительных причин покидать Казахстан. Обратное семейное движение в Семипалатинской области в процентах к числу водворенных семейств соответственно по годам составляло в 1906 г. — 4,4%; 1907 г. — 4,0%; 1908 г. — 4,4%; 1909 г. — 3,8%; 1911 г. — 9,2%; 1912 г. — 9,0%11. Фактически отток переселенцев был намного больше и являлся своеобразным индикатором плохой организации проведения цар ским правительством переселенческой политики. С учетом «обрат ных» крестьян в 1914 г. в Семипалатинской области насчитывалось 159972 переселенца12. 354

Крестьянская миграция на территории… Таблица 3 Численность крестьянского населения Семипалатинской области в 1916 году (в тыс. чел). Уезды Семипалатинский Павлодарский Усть-Каменогорский Зайсанский Каркаралинский Итого

Численность Процент абсолютная от общего числа 23 12,3 77 27,5 35 20,8 14 11,3 3 1,5 152 16

Всего 187 280 173 124 199 963

О масштабах и ритмах миграционного движения свидетельствуют следующие данные. В Бухтарминском крае к 1915 г. было основано 54 переселенческих поселка, из них в 90е гг. XIX в. — 4; в 1902 г. — 2; в 1907 г. — 1; в 1908 г. — 11; в 1909 г. — 9; в 1910 г. — 8; в 1911 г. — 1; в 1912 г. — 8; в 1913 г. — 7; в 1914 г. — 1; в 1915 г. — 2. В эти годы основаны населенные пункты Владимирское (1894), Орловка (Чи ганты, 1897), Пантелемоновка (1902), Воскресенское (1902), Самар ка (1907), Неприступное (1908), Тарутинское (1908), Миролюбовка (1908), Крестовское (Урунхайка, 1908), Тополевка (1908), Еловка — Верхняя и Нижняя (1908), Ключевое (1908), Высокогорское (1909), Красивое (1909), Ананьевское (с. Песчанка, 1909), Северное (1909), Полтавское (1909), Крутогорское (1909), Варьваринское (1909), Кутузовское (1909), Платовское (1909), АкКоба (1910), Веселовка (1910), Добролюбовка (1910), Славянка (1910), Матвеевка (1910), Зи мовье — Нижнее и Верхнее (1912), Камышенка (УстьКурчум, 1913), Левенцовский (Коктерекбулак, 1913), Дмитриевский (Сарыбулак, 1913), Саясу (1913), Никольское (Буробай, 1913), Ключевское (1913), Московское (Кулуджун, 1915) и многие другие. По данным сельскохо зяйственной переписи населения 1916 г. население области по уездам распределялось следующим образом13 (см. табл. 3). 355

Г.И. Панковская Таблица 4 Удельный вес крестьянского населения в составе жителей Семипалатинской области в 1883–1917 гг.

Годы 1883 1906 1914 1917

Процент от общей числ. Крестьянского населения 6576 1,2 25691 3,3 130000 13,5 200500 21,2

Население Всего 546539 773930 960339 947300

В военные годы (1914–1917) значительной миграционной ак тивности на территории области не наблюдалось, поэтому коле бания численности объяснялись в основном естественным дви жением крестьянского населения. Рост числа крестьянства привел к увеличению численности рускоязычного населения на 40500 чел. Незначительный прирост в рассматриваемый период (среднего довой показатель составил 13500 чел.) объясняется тем, что в армию было мобилизировано 23700 мужчин. Это привело к изменению со отношения численности полов (в 1917 г. на 100 мужчин приходилось 113,5 женщин) и уменьшению абсолютной численности за счет со кращения мужского населения. Приток беженцев в годы Первой мировой войны был небольшим (1675 чел. в 1916 г.) и не повлиял в значительной степени на изменение численности и состава насе ления области14. На фоне увеличения абсолютной численности крестьян возрас тали темпы прироста, обусловленные в первую очередь механическим движением населения. Наиболее высокие показатели зафиксирова ны в период миграционной активности крестьян, наблюдавшейся в годы Столыпинской аграрной реформы. За рассматриваемый период произошло резкое возрастание удельного веса крестьянского насе ления в общем составе жителей области (табл. 4)15. 356

Крестьянская миграция на территории… Отсутствие значительной крестьянской миграции на территории Семипалатинской области до середины 60х гг. XIX в. привело лишь к незначительному приросту численности крестьян за счет естест венного движения. С началом переселенческой политики произош ло численное возрастание крестьянского населения, доля которого в общем составе жителей области к 1906 г. выросла до 3,3%. Активи зация миграционных процессов в период Столыпинских аграрных преобразований способствовала увеличению удельного веса кресть янства до 13,5% среди областного населения. Численный рост кре стьян повлиял на возрастание в предреволюционный период чис ленности всего русского населения, которое в 1917 г. составляло уже пятую часть от общего числа семипалатинцев и стало относиться к одной из основных групп населения области. Удельный вес казах ского населения в рассматриваемый период снизился с 91,1 до 66,9%.

Примечания 1 2

3

4

5

6 7

8

9

10

Очерки истории Рудного Алтая. УстьКаменогорск, 1974. С. 35. Государственный архив ВосточноКазахстанской области. Ф. 586. Оп. 5. Д. 2. Л. 1–4. Подсчитано по: Обзор Семипалатинской области за 1883 год. Семипала тинск, 1884. С. 12–19; Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Т. 84. Семипалатинская область. Спб., 1905. С. 30–34; Обзор Семипалатинской области за 1906 год. Семипалатинск, 1907. С. 16; Алексеенко Н.В., Алексеенко А.Н. Население Казахстана за 100 лет (1897– 1997 гг.). УстьКаменогорск, 1999. С. 35. Турчанинов Н. Характерные черты русского переселения до проведения Сибирской железной дороги и в последующий за ее сооружением период // Вопросы колонизации. 1912. №11. С. 214. Жидков Г.П. Кабинетское землевладение (1747–1917 гг.). Новосибирск, 1973. С. 137. Обзор Семипалатинской области за 1896 год. Семипалатинск, 1897. С. 5. Алексеенко В.Н. Этапы и источники формирования славянского населе ния Казахстана XVIII — начала XX веков // Вестник Евразии. М., 2000. №2. С. 37. Обзор Семипалатинской области за 1906 год. Семипалатинск, 1907. С. 19; Алексеенко Н.В., Алексеенко А.Н. Указ. соч. С. 33. Российский Государственный исторический архив. Ф. 1290. Оп. 4. Д. 755. Л. 423–424. Отчет бюджетной комиссии по смете расходов Переселенческого Управ ления на 1913 год // Вопросы колонизации. 1914. № 13. С. 202. 357

Г.И. Панковская 11 12

13

14 15

Вопросы колонизации. 1911. №10. С. 180. Алексеенко Н.В. Население дореволюционного Казахстана. АлмаАта, 1981. С. 70. Предварительные итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1916 г. (По подсчетам, произведенным местными переписными учрежде ниями). Поуездные, погубернские, и порайонные итоги. Вып. 3: Степной край, Сибирь и Дальний Восток. Пг., 1917. С. 76–77. Алексеенко Н.В., Алексеенко А.Н. Указ. соч. С. 34. Подсчитано по: Обзор Семипалатинской области за 1883 год. Семипала тинск, 1884. С. 18; Первая всеобщая перепись населения Российской им перии 1897 г. Т. 84. Семипалатинская область. СПб., 1905. С. 30–31; Обзор Семипалатинской области за 1906 год. Семипалатинск, 1907. С. 18; Алек сеенко Н.В. Население дореволюционного Казахстана… С. 58; Алексеен ко Н.В., Алексеенко А.Н. Указ. соч. С. 35.

Г.И. Курныкина (Барнаул)

Из ранних научных отзывов о В.В. Радлове (по данным печати и ЦХАФ АК) 12 мая 2008 г. исполнилось 90 лет со дня кончины В.В. Радлова — ученого, путешественника, руководителя ряда научных центров в России. Имея современное европейское образование, он предпо чел в молодые годы отправиться на восточные окраины России, что бы посвятить себя всестороннему научному изучению тюркских народов, сохранивших к тому времени самобытную культуру в ее природном состоянии. 11 лет он провел на Алтае, работая в должно сти учителя латинского и немецкого языков в Барнаульском горном училище. Все летние сезоны посвящал экспедициям и полевым ра ботам в местах проживания коренных народов. Об этих экспедициях сказано уже немало. И в первую очередь самим В.В. Радловым, на чавшим публиковать научную информацию по горячим следам соб ственных открытий. Первые же статьи о результатах произведенных работ вызвали сенсацию в среде мировых тюркологов, а общий итог сделанного поставил имя этого выдающегося во многих отношениях ученого в ряд лучших умов России. И это при том, что еще при жиз ни ему пришлось услышать упреки в своем нерусском происхожде нии, а после смерти получить ярлык немецкого шпиона и человека, который в течение всей своей шестидесятилетней работы «не под 359

Г.И. Курныкина нялся выше уровня буржуазных ученых царской России, объективно выполнявших роль агентов русского империализма в завоеванных и колонизуемых окраинах»1. К счастью, были и другие отзывы, в которых труды В.В. Радлова оценивались не по соображениям идеологического порядка, а по вкладу в мировую науку. Едва ли не первым откликом на исследова ния В.В. Радлова было заключение (1864 г.) академиков Б.А. Дорна, В.В. ВельяминоваЗернова, О.Н. Бетлинга и А.А. Шифнера, оказав шее, повидимому, решающее значение в публикации материалов экспедиций молодого ученого по югу Западной Сибири за счет средств Академии наук и финансировании дальнейших его походов. В копии донесение упомянутых ученых находится в Центре хране ния архивного фонда Алтайского края. Оно показывает настоящее значение деятельности В.В. Радлова в избранной им сфере — тюр кологии, в которой самый значительный в плане научных открытий период получил название радловского. По сей день этот документ доступен небольшому кругу исследо вателей, работающих с архивными материалами непосредственно в читальном зале. Между тем его содержание исключительно важно в понимании исторического значения научного подвига ученого, принявшего в 1858 г. русское гражданство и сохранившего верность второму отечеству до последнего дня. В нем известные ученые харак теризовали занятия Радлова «более чем важными, можно сказать, необходимыми», итоги пятилетней деятельности по научному изу чению Востока — «как важный шаг вперед»2. Особую ценность, по словам рецензентов, имели опубликованные Радловым «Образцы народной литературы алтайцев, телеутов, черневых и лебединских татар, шорцев и саянцев», так как эти носители тюркского языка в прошлом не знали ислама, «уединенность их жизни сделала то, что в их языке удержались старинные формы»3, а это усиливало досто верность выводов, адресованных отечественным и европейским спе циалистам. Авторы отзыва обращали внимание на то, что благодаря наход кам В.В. Радлова, многое проясняется в вопросе взаимовлияния культур Востока и Запада. «Уже прежде можно было догадываться, что монголам сообщено многое, полученное тюрками от народов, живущих более к западу. Относится это именно к тем сказкам, кото рые, по мнению некоторых новейших ученых, были распростране ны между жителями Восточной Европы. Коекакие черты в сказках, 360

Из ранних научных отзывов о В.В. Радлове… известных под именем Шибдикур (в других публикациях — Шид диКур. — Г.К.) и переведенных на русский язык покойным Гомбое вым, указали на их западное происхождение. Это же самое подтвер ждается текстами, представленными г. Радловым»4. В 1866 г. академик А.А. Шифнер в предисловии к первому тому «Образцов» охарактеризовал это собрание литературных и лингвис тических материалов не только как некий итог языковых исследова ний, но и как возможность использования богатых сюжетов в смеж ных областях5. В 1884 г. газета «Восточное обозрение» привела ряд высказываний по поводу заслуг В.В. Радлова Н. Ильминского, И.А. Бодуэнаде Куртене, А.Н. Веселовского со ссылками на иностранных специали стов, отмечающих уникальность трудов тюрколога, защищавшего «девиз общечеловеческого служения науке»6. Н. Ильминский, пере числяя заслуги В.В. Радлова, подчеркнул, кроме общенаучных досто инств его трудов, то, что «последние потому еще важны и драгоценны, что относятся к русской территории и связаны с государственными и культурными интересами отечественными»7. А в 1885 г. Ф.И. Видеман, А.К. Наук и О.Н. Бетлинг подготовили новую статью об ученых трудах В.В. Радлова по случаю избрания его в члены Академии наук, местами совпадающую с отзывом, храня щимся в ЦХАФ АК. В дополнение к сказанному в 60е гг., в этой пуб ликации особенно подчеркивается значение этнографических заня тий широко известного ученого. Собранные В. Радловым тюркские сказки, предания, поверья, независимо от интереса, какой они пред ставляют для научных сравнений и выводов, по мнению авторов ста тьи, «имеют еще несомненно важное практическое значение как средство ознакомления с духовным бытом этих племен, ознакомле ния, необходимого для всех тех, на обязанности которых лежат заботы об улучшении этого быта путем просвещения»8. Достижения В.В. Радлова, отмеченные по выходе первых его пуб ликаций, послужили стимулом научных исследований, например, в области фольклора. Известный русский критик, искусствовед В.В. Стасов на материалах Радлова опубликовал работу «Происхож дение русских былин», найдя корни русских сказаний в культуре во сточных этносов. Сибирский писатель, общественный деятель, ученый Г.Н. Пота нин продолжил эту тему, операясь на результаты собственных науч ных экспедиций, и издал в конце XIX — начале XX в. сочинения 361

Г.И. Курныкина «Восточные параллели некоторым русским сказкам», «Греческий эпос и ордынский фольклор», «Ордынские параллели к поэмам лон гобардского цикла» и т.п. В них он подтвердил тезис своих пред шественников о взаимовлиянии культур Европы и Азии, сделав при этом акцент на восточные мотивы в европейском фольклоре. Польза трудов В.В. Радлова была очевидной не только для ученого мира. Известны данные о том, что было специальное обращение к Академии наук со стороны начальника духовных миссий томской епархии с просьбой о присылке первых двух книг «Образцов народ ной литературы тюркских племен» для работы с аборигенным насе лением Алтая в качестве учебного пособия и настольных книг сот рудникам миссий. Другие отзывы о заслугах В.В. Радлова неоднократно обращали внимание читателей на основную сторону в его деятельности: уни версальность в изучении предмета его научных трудов, глубину на учных выводов и практическую ценность собранных материалов, вошедших в копилку мировых научных открытий. Остается пожалеть о том, что многие пожелания в отношении использования научного наследия В.В. Радлова и предложения об увековечивании его памяти остались нереализованными: до сих пор нет монографического ис следования о нем, общего перечня его трудов, собрания сочинений. Да и могила академика, о котором почти всегда говорили как об уче номпатриоте, будучи внесенной в реестр памятников культуры, ныне пребывает в забвении. Предлагаемая публикация архивного документа из собрания рад ловских материалов на Алтае, представляет небольшой вклад в под держание памяти о человеке, называвшим годы пребывания на Ал тае, лучшими в своей жизни. Приложение Копия с донесения академиков Дорна, Вельяминова!Зернова, Бетлинга и Шифнера о собранных г. Радловым материалах для изучения наречий тюркских племен, обитающих в Южной Сибири Материалы, представленные г. Радловым, состоят из образцов народной литературы алтайцев, теленгитов, черновых и лебединских татар, шорцев и саянцев. К текстам, переписанным буквами несколько измененного рус 362

Из ранних научных отзывов о В.В. Радлове… ского алфавита, приложен немецкий перевод. Сверх того представлен сло варь, но не окончательно описанный. По словам г. Радлова, образцы, пе реданные им ныне в Академию, составляют только первую часть его труда. Вслед за нею намеревается он предложить: 1) две части образцов других тюр кских наречий Южной Сибири (кайбалов, кайчинцев, каракиргизов, кирги зов семиреченских и пр. (с переводом их на немецкий язык), 2) словарь окон чательно отделанный, 3) грамматику всех исследованных им наречий. Не входя ни в какие суждения насчет трудов обещанных г. Радловым, мы в настоящую минуту ограничимся рассмотрением только тех работ его, ко торые совершенно готовы, т.е. сборника образцов народной литературы ал тайцев, телеутов, черновых и лебединских татар, шорцев и саянцев. Многочисленные поколения говорящих различными наречиями языка тюркского рассеяны по обширному пространству. Изучение этих наречий, весьма важное в историческом и лингвистическом отношениях, издавна об ращало на себя внимание ученых, но подвигается оно вперед чрезвычайно медленно. Мы можем смело сказать, что до сих пор удовлетворительно ис следованы только наречия оттоманское и якутское. Все остальные либо мало обработаны, либо совершенно неизвестны. Грамматик немного, и то большей частью дурных, а словарей почти нет. Причина тому прямо лежит в трудностях, с которыми сопряжено изучение на месте наречий весьма раз нообразных, и отчасти не имеющих литературы. Всего легче было бы за няться этим делом нам русским, так как большое число племен тюркских сосредоточено в пределах России. В этом отношении мы поставлены сами ми обстоятельствами в положение выгодное и исключительное. Но, к сожа лению, у нас круг лиц, работающих над так называемым татарским языком, очень ограничен. Наречия южносибирские, исследованием которых занимался г.Радлов, принадлежат к числу тюркских наречий, наименее знакомых ученому миру. Об языке алтайцев, телеутов, татар черновых и лебединских, шорцев и саян цев мы почти ничего не знаем. Между тем эти наречия в научном отношении имеют особый важный интерес. Народы, говорящие ими, не подпали под влияние ислама, и, следовательно, должны были сохранить, и действительно сохранили язык более чистый, свободный от примеси арабских и персидских слов. С другой стороны, уединенность их жизни сделала то, что в языке их удержались многие старинные формы, от которых в других наречиях оста лись одни только следы. Заметим еще, что поименованные нами поколения письменности не имеют никакой, большею частью немногочисленны, и те перь малопомалу чрез переход в христианство и сближение с русскими начи нают терять отличительные черты своей национальности. Изучение их в на стоящую минуту, когда они еще не переродились, представляется более чем важным, можно сказать, необходимым. Г. Радлов собирал материалы, представленные им ныне в Академию, в течение пятилетнего пребывания своего в южной части Западной Сибири. 363

Г.И. Курныкина Собирал он их сам, во время частых разъездов своих по краю, записывая слышанное им из уст народа. Обстоятельство это придает особое значение труду г. Радлова и дозволяет полагаться на него вполне. Словом, изпод пера путешественника вышел сборник образцов народной литературы, полный и отчетливый, так что со стороны собственно языка даже желать лучшего в настоящую пору было бы трудно. Читая и изучая сборник г. Радлова, можно составить себе точное понятие об отличительных свойствах каждого наре чия, а это одно уже составляет в науке важнейший шаг вперед. Если из наре чия саянцев и приведено сравнительно весьма мало образцов, то винить в этом г. Радлова нельзя. Проезд к саянцам чрезвычайно затруднителен вследствие препятствий от китайского правительства. Г. Радлов сделал все, что мог. И мы за это должны быть ему благодарны. Похвалить автора следует и за систему, принятую им при передаче звуков. В своей переписи он до вольно удачно применил буквы русского алфавита. Некоторые улучшения, которые бы нам казались полезными, могут быть легко выполнены. Но кроме значения со стороны лингвистической, на которое мы только что указали, труды г. Радлова имеют еще одно важное значение, именно по внутреннему содержанию собранных им образцов. Образцы заключают в себе народные сказки, предания и поверья. Здесь находим мы верования шаманские, изучение которых так любопытно для лиц, занимающихся ис следованием первоначальных религиозных понятий у народов, стоящих на низкой ступени развития. В некоторых преданиях, например, в предании о сотворении человека, видим следы согласия, существовавшего между ве рованиями племен шорских и монгольских. В других текстах находим под тверждение одному факту замечательному. Уже прежде можно было дога дываться, что монголам сообщено многое, полученное тюрками от народов, живущих более к западу. Относится это именно к тем сказкам, которые, по мнению некоторых новейших ученых (например, Бенфея), были распрост ранены монголами между жителями Восточной Европы. Коекакие черты в сказках, известных под именем ШибдиКур и переведенных на русский язык покойным Гомбоевым, указали на их западное происхождение. Это же самое вновь подтверждается текстами, представленными г. Радловым. Достойно замечания, что всякого рода сказки у тюркских племен быва ют почти всегда облечены в рифмическую форму, употребляемую для пе редачи разных богатырских подвигов. Подобного рода богатырские поэмы, встречающиеся у г. Радлова, с своей стороны представляют много любопыт ного, хотя они и не так разнообразны, как те, которые уже прежде были соб раны у минусинских татар гг. Кастреном и Титовым. Несмотря на постоянное изменение в отдельных чертах, многое в этих поэмах указывает на общее происхождение их у разных племен. Обращает на себя внимание в поэмах и влияние древнеиранское, уже раньше замеченное в них некоторыми уче ными, и в том числе профессором Штигелем. Кроме того, можно указать на коекакие черты, проистекающие из древнейших мифов индоевропейских 364

Из ранних научных отзывов о В.В. Радлове… народов, напр., на героя, доступного смертельному удару в одной только части тела. Другие черты обозначают связь с героическими преданиями Средней Азии. Так, имя СартактайКазар напоминает Гесерхана. Самое же название песен (песней — так в оригинале — Г.К.) нартпак заставляет ду мать о нартах, встречающихся у разных кавказских народов. Изложив наше мнение о труде г. Радлова, мы полагаем, что было бы весьма полезно издать его на счет Академии. Подлинную подписал непременный секретарь А. Веселовский. Верно: Начальник Отделения (подпись неразборчива. — Г.К.).

Примечания 1

2

3 4 5

6 7 8

Государственный архив Новосибирской области. Ф. Р998. Редакция Си бирской советской энциклопедии. 1926–1937. Т. IV. Слова на букву «Р». Оп. 1. Д. 10. Л. 18. Центр хранения архивного фонда Алтайского края (в тексте — ЦХАФ АК). Ф. 2. Оп. 1. Д. 2819. Л. 119об. Там же. Л. 119–119об. Там же. Л. 120об. См.: Штернберг Л. Из жизни и деятельности Василия Васильевича Радлова (Берлинский, алтайский и казанский периоды) // Живая старина. Год XVIII. 1909. Вып. 2–3. С. 1. Восточное обозрение. 1884. № 46. С. 10. Там же. С. 9. Восточное обозрение. 1885. № 2. С. 12.

И.Б. Бочкарева (Барнаул)

Деятельность свараджистов в Центральном законодательном собрании Индии в 1924–1926 гг. Своеобразие современных политических процессов в странах Вос тока актуализирует проблему применимости сложившейся на Западе модели демократии и демократических ценностей к специфическим условиям восточных обществ. В связи с этим особый интерес вызы вает индийская модель парламентской демократии. Обращает на себя внимание тот факт, что с момента получения независимости Индия выбрала и сумела сохранить приверженность демократическому пути развития, в то время как во многих постколониальных странах по литические режимы трансформировались в разные варианты авто ритаризма. Одна из причин устойчивости и жизнеспособности ин дийского варианта демократии связана с колониальным периодом истории страны, на протяжении которого происходило формирова ние и утверждение на индийской почве под воздействием импульсов извне институциональных основ парламентской системы и соот ветствующей политической культуры. Британская колониальная администрация играла направляющую роль в политическом про цессе в Индии, задавая его вектор и рамки. В свою очередь, нацио нальное движение в крупнейшей британской колонии сводилось 366

Деятельность свараджистов… не только к борьбе за политический суверенитет, но и предполагало политическую трансформацию индийского общества на основе ус воения и адаптации западных социальнополитических ценностей. В колониальной Индии существовали два основных пути усвоения и практики использования демократических норм и процедур — участие в работе Индийского национального конгресса (ИНК) и дру гих партий, деятельность которых строилась на образцах западных политических ассоциаций, и участие в работе законодательных ор ганов. 1920е гг. стали показательным в этом отношении периодом. С одной стороны, в результате конституционной реформы 1919 г. были расширены возможности участия индийцев в политической жизни и управлении страной. С другой — в ходе проведения первой кампании гражданского неповиновения ИНК превратился массовую национальную организацию и в результате организационных преоб разований приобрел законченную партийную структуру. В индий ской и советской историографии основная роль в процессе продвиже ния Индии к независимости отводилась Конгрессу и проводимым под руководством М. Ганди массовым кампаниям гражданского непо виновения, в то время как деятельность законодательных советов отходила на второй план. Вместе с тем в процессе развития демо кратической политической культуры и становления национальной государственности «конституционный вектор» освободительного дви жения являлся не менее значимым, чем гандистское несотрудничество. Именно поэтому особый интерес представляет деятельность в 1920е гг. свараджистской партии, инициировавшей широкомас штабное участие конгрессистов в работе законодательных органов Индии. Свараджисты, по сути, представляли парламентское крыло Индийского национального конгресса и во многом определили его политический курс в отношении представительных институтов. Ста тья посвящена анализу деятельности фракции свараджистской партии в Центральном законодательном собрании Индии, прежде всего конституционным инициативам свараджистов, имевших целью до биться пересмотра Закона об управлении Индией 1919 г. в направле нии введения в Индии ответственного правления. Противоречия, возникшие в Индийском национальном конгрессе после прекращения в феврале 1922 г. первой массовой кампании гражданского неповиновения, привели к складыванию в рамках этой партии свараджистского крыла, сумевшего впоследствии организа ционно обособиться в партию, не порывая при этом с Конгрессом. 367

И.Б. Бочкарева Предложенная лидером свараджистов Ч.Р. Дасом (в противовес ган дистской тактике несотрудничества) программа «бойкота законода тельных органов изнутри» представляла попытку вернуться к парла ментским формам деятельности, но придать им более радикальный, наступательный характер. Войдя в легислатуры, свараджисты наме ривались предъявить правительству ряд требований, имевших це лью продвижение Индии к самоуправлению в форме статуса доми ниона, а в случае их отклонения прибегнуть к обструкции работы законодательных органов. После успешных для свараджистов выборов в законодательные органы Индии в ноябре 1923 г. генеральный совет свараджистской партии конкретизировал требования к колониальным властям. До кумент, известный как «Национальные требования», включал следу ющие пункты: 1) немедленное освобождение Ганди и всех полити ческих заключенных; 2) немедленная отмена всех репрессивных законов; 3) созыв конференции «круглого стола», участники кото рой на 1/3 должны избираться из числа выборных членов законода тельного собрания, на 1/3 назначаться Национальным конгрессом и на 1/3 — правительством; 4) включение в повестку дня пункта об определении основных принципов будущей конституции Индии1. Помимо этого исполнительный комитет свараджистской партии выпустил детальную инструкцию, регламентирующую действия депу татов в легислатурах. Согласно инструкции, если правительство со глашалось принять национальные требования, лидер свараджистской фракции в Центральном законодательном собрании (ЦЗС) должен был провести предварительные переговоры с правительством. В том случае, если правительство отклоняло выдвинутые требования, члены партии должны были перейти к тактике последовательной обструк ции работы легислатур, что предполагало следующие действия: не при нимать официальных постов и должностей; не участвовать в работе выборных парламентских комитетов; не выдвигать резолюций и за конопроектов; отклонять проекты бюджетов и другие правительст венные законопроекты с целью затруднения или даже парализации законодательного процесса. В тех случаях, когда свараджисты ока зывались в явном меньшинстве и не могли сформировать эффектив ную национальную оппозицию, им рекомендовалось воздержаться от участия в работе законодательных советов2. Эта инструкция вызвала ряд возражений со стороны провинциаль ных отделений свараджистской партии. Так, свараджисты из Мадраса 368

Деятельность свараджистов… и Пенджаба, которые завоевали небольшое количество мест в сове тах, выступили против пункта, предписывающего им отказаться от участия в работе советов. Помимо этого вставал вопрос о том, как поступать в тех случаях, когда правительство вносит на рассмотре ние законодательных советов полезные для развития Индии законо проекты. В ответ на возникшие замечания исполнительный комитет партии внес изменения в выпущенную ранее инструкцию, согласно которым свараджистам было разрешено вносить резолюции и уча ствовать в работе советов, даже если они оказывались в меньшин стве3. При столкновении с политической практикой сразу же выяви лись уязвимые места тактики обструкции, и еще до начала работы свараджистских представителей в легислатурах она стала подвер гаться корректировке. В результате конституционной реформы 1919 г. Имперский законо дательный совет при вицекороле Индии был преобразован в двух палатный законодательный орган с выборным большинством. Для выборов в нижнюю палату легислатуры — Центральное законода тельное собрание — устанавливался более низкий имущественный ценз, чем в Государственный совет (верхнюю палату), поэтому нижняя палата представляла собой более представительный демократиче ский орган. Именно на заседаниях законодательного собрания ин дийские представители инициировали обсуждение вопроса о харак тере дальнейших конституционных преобразований в Индии. Сессии Центрального законодательного собрания проходили дважды в год. Первая сессия обычно начиналась в конце января и продолжалась в течение двух месяцев. В ходе этой сессии прави тельство представляло на рассмотрение депутатов проект бюджета на следующий год. Вторая сессия проходила в августесентябре. Если возникала необходимость, созывались внеочередные специаль ные сессии Законодательного собрания. 30 января 1924 г. члены ЦЗС второго созыва были приведены к присяге. В его состав вошли такие видные деятели национального движения, как Мотилал Неру, Бипин Чандра Пал, Мохаммед Али Джинна, Мадан Мохан Малавия и др. Отличительной чертой зако нодательного собрания второго созыва являлось значительное пред ставительство в его составе депутатов от свараджистской партии, что, несомненно, укрепило позиции национальных сил. Свараджи сты, завоевав 45 мест из 105 выборных, составили самую крупную и организованную группу в Центральном законодательном собрании, 369

И.Б. Бочкарева М. Неру был избран ее руководителем, В.Д. Патель — его замести телем. Впрочем, руководители фракции свараджистов осознавали, что, не обладая абсолютным большинством голосов, они будут не в сос тоянии реализовать свою программу самостоятельно, поэтому с са мого начала своей деятельности в Собрании постарались заручиться поддержкой со стороны выборных депутатов от других фракций. Наиболее тесные отношения свараджистов сложились с так на зываемыми «независимыми» — еще одной заметной группой в ЦЗС, представлявшей национальный лагерь. Данная фракция в количе стве 24 членов состояла из независимых кандидатов, в основном му сульман, представлявших коммерческие и торговые круги и объеди нившихся с целью приобретения большего влияния в собрании. М.А. Джинна как известный и влиятельный политик был избран их лидером. После образования свараджистской партии ее лидеры в Бом бее попытались заручиться поддержкой Джинны, но тот не одобрял идеи проведения обструкции в законодательных органах, так же, как гражданского неповиновения вне парламентских стен. «Независи мые» в целом не разделяли выдвинутой свараджистами тактики де зорганизации работы государственного аппарата, но понимали, что без поддержки друг друга они не смогут добиться какоголибо сущест венного результата в Законодательном собрании. Так, на базе общего стремления к проведению дальнейших конституционных реформ в Индии свараджистам удалось достичь соглашения о совместных действиях с «независимыми» на основе свараджистской программы действий. В результате в ЦЗС было сформировано коалиционное объединение, известное как «национальная партия», насчитывавшее примерно 70 депутатов. Благодаря объединению с «независимыми» свараджисты полу чили реальную возможность оказывать влияние на решения Зако нодательного собрания, и соотношение сил между национальным и проправительственным блоками фактически выровнялось. Несмот ря на складывание в ЦЗС оппозиционной коалиции, британские на блюдатели с одобрением отнеслись к этому событию, отметив, что «это объединение не обязательно повлечет за собой то, что все «неза висимые» станут экстремистами, но, возможно, некоторые сварад жисты станут более умеренными»4. Поскольку главной целью Конгресса и его свараджистского крыла являлось достижение свараджа, то борьба за предоставление Индии самоуправления составляла одно из основных направлений в дея 370

Деятельность свараджистов… тельности депутатовсвараджистов в Центральном законодательном собрании. Уже 5 февраля 1924 г., спустя неделю после открытия работы Центрального законодательного собрания нового созыва, депутат от «независимых» Д.Б. Рангачария выдвинул резолюцию, в которой содержалось требование предпринять шаги по пересмотру закона об управлении Индией 1919 г. с целью предоставления ей статуса доми ниона в рамках Британской империи и введения автономии в про винциях5. Требования, выдвинутые в резолюции, отражали умонаст роения большинства индийских политиков, недовольных итогами реформы 1919 г., не предоставившей Индии статуса доминиона. Ре золюция положила начало дебатам в Законодательном собрании по вопросу о будущих конституционных изменениях в Индии. В ходе дискуссий Мотилал Неру выдвинул поправку к резолюции с предложением созыва конференции, «круглого стола» с участием индийских представителей для разработки проекта новой конститу ции с целью введения ответственного правительства в Индии. Затем разработанный конференцией проект планировалось представить на рассмотрение вновь избранного Законодательного собрания Ин дии, а после рассмотрения в британском парламенте воплотить в за кон6. Следует отметить, что свараджисты первыми поставили в прак тическую плоскость вопрос о необходимости участия индийских политиков в разработке новой конституции для крупнейшей бри танской колонии. При этом они намеренно не стали представлять своей программы будущего политического устройства Индии, так как исходили из того, что проект реформы должен быть разработан при участии всех политических сил страны. В ходе развернувшихся дебатов по данному вопросу депутатысвараджисты последователь но отстаивали идею созыва «конференции круглого стола», в проти вовес назначаемой британским правительством комиссии, поскольку, с их точки зрения, предложенная ими форма обсуждения позволяла в более полной мере реализовать принцип самоопределения нации. В итоге 18 февраля резолюция с поправкой Неру была принята 76 голосами депутатов против 487, практически все избранные депута ты законодательного собрания проголосовали в пользу данной резо люции. Выдвинув требование о пересмотре Акта 1919 г., свараджисты большие надежды возлагали на первое лейбористское правительство во главе с Рамсеем Макдональдом, пришедшее к власти в Великоб 371

И.Б. Бочкарева ритании в январе 1924 г. М. Неру и некоторые из его коллег имели друзей среди руководства лейбористской партии, которое, как им казалось, с пониманием и сочувствием относилось к политическим устремлениям индийских политиков. С. Гопал приводит сведения о том, что Ч.Р. Дас даже сделал щедрый взнос в фонд лейбористской партии8. После Первой мировой войны важное место в программ ных разработках лейбористов занимала идея социализации импе рии, превращение ее в содружество наций, в рамках которого Индия должна была получить статус доминиона наравне с Канадой и Авст ралией. Однако положение первого лейбористского правительства было непрочным, поскольку оно не располагало большинством мест в бри танском парламенте и зависело от поддержки консерваторов и либера лов. Ради прихода к власти и продления жизни своего правительства новый британский премьерминистр решил поступиться радикаль ными проектами в отношении Индии. В январе 1924 г. Р. Макдо нальд в своем обращении к индийским поданным заявил: «Индия не будет иметь политической перспективы в случае противоборства сил конституционализма и революции. Ни одна партия в Великоб ритании не поддастся угрозам насилия или политике, которая же лает привести правительство к параличу; если некоторые группи ровки в Индии находятся под ложным впечатлением, что это не так, то события их весьма разочаруют»9. Еще до прихода к власти Макдо нальд дал понять, что свараджистам не стоит рассчитывать на под держку со стороны лейбористского правительства. Первой реакцией властей на резолюцию с требованием о пере смотре конституционного устройства Индии стало выступление во время дебатов в ЦЗС члена правительства Индии сэра Малькольма Хейли. Прежде всего он обратил внимание на формальное проти воречие резолюции, инициированной свараджистами, положениям Закона об управлении Индией 1919 г. В частности, в преамбуле этого документа было сказано, что реализация этой цели, т.е. создание от ветственного правительства, должна проходить поэтапно. Первый этап рассчитан на десять лет, следовательно, следующий пересмотр условий упомянутого Акта должен состояться в 1929 г. Кроме того, прежде чем предоставить Индии самоуправление, необходимо было решить целый ряд проблем, таких как статус индийских княжеств, защита интересов меньшинств, коммунальные противоречия, во просы обороны и т.д. Вместе с тем М. Хейли выдвинул положение, 372

Деятельность свараджистов… согласно которому прежде чем правительство Его Величества поста вит вопрос о разработке новой конституции, должно быть проведено исследование действующей конституции с целью выяснения труд ностей и дефектов, возникших в ходе её применения10. Выступление Хейли, по сути, отразило позицию лейбористского правительства по вопросу о конституционных преобразованиях в Индии. В своем заявлении относительно правительственного курса в Ин дии новый госсекретарь по делам Индии С. Оливье высказался с тех же позиций. Он отметил, что хотя его правительство сочувственно относится к стремлению индийцев к самоуправлению, страна не про никлась демократическими идеями и уважением конституционных норм, поэтому идея созыва конференции «круглого стола» с целью пересмотра Закона об управлении Индией 1919 г. является бесплод ной11. Заявления британских государственных деятелей разных уров ней свидетельствуют о том, что лейбористское правительство не было готово к проведению дальнейших конституционных преобразований в Индии, но понимало, что необходимо предпринять какиелибо от ветные шаги, дабы не лишиться поддержки лояльно настроенных по отношению к ним индийских политиков. Создание правительствен ной комиссии виделось в этом отношение как шаг навстречу требо ваниям индийских депутатов. Со своей стороны, вицекороль Ридинг, хорошо знакомый с на строениями индийских депутатов, неоднократно указывал госсекре тарю по делам Индии на то, что было бы ошибочно игнорировать упомянутую резолюцию законодательного собрания. По его мнению, британскому правительству следовало бы предпринять хотя бы незна чительные шаги, которые можно было бы представить как дальней ший конституционный прогресс в Индии. Вицекороль понимал, что в случае попытки свараджистов прибегнуть к тактике обструк ции в законодательных органах у него, как и у губернаторов провин ций, оставалось достаточно полномочий, чтобы обеспечить дейст венный контроль и управление страной в такой ситуации. Однако сам факт проведения обструкции и угроза конституционного кризи са имели бы негативный демонстрационный эффект, означали бы неудачу реформы МонтэгюЧелмсфорда, призванной стабилизиро вать ситуацию в индийском обществе и укрепить положение коло ниальных властей. Ридинг всячески стремился избежать возникно вения конституционного кризиса, отмечая, что «единственный шанс объединить независимых и либералов, ослабив, таким образом, сва 373

И.Б. Бочкарева раджистов, это не привязывать жестко сроки пересмотра конститу ции к 1929 году»12. Поднятый депутатами Законодательного собрания Индии вопрос о досрочном пересмотре конституции не мог не вызвать ответной реакции британского парламента. Консерваторы выступили против требования о досрочном пересмотре Закона 1919 г. Они настороженно восприняли намерение лейбористского правительства о назначении комиссии для изучения работы реформированного конституцион ного механизма Индии, опасаясь, что это создаст прецедент для ус корения процесса конституционных преобразований в колонии13. В ответ на критические замечания консерваторов депутат от лейбо ристской партии Симпсон заметил, что в преамбуле Закона 1919 г. ничего не сказано о том, что комиссия не может быть назначена раньше 1929 г. В подтверждение он привел высказывание Э. Монтэгю, который во время обсуждения законопроекта реформы 1919 г. под черкнул, что положения билля не связывают руки парламента, и ко миссия по конституционному вопросу может быть назначена в про межуток означенного срока14. Таким образом, лейбористы хотя и не настаивали на досрочном пересмотре Закона об управлении Ин дией, но поддерживали идею назначения правительственной комис сии. Вопрос о созыве конференции «круглого стола» с участием представителей индийских партий, как того требовали свараджи сты, не обсуждался даже представителями лейбористской партии. В итоге правительству Индии было поручено сформировать ко митет, который должен был изучить опыт работы государственных органов Индии в соответствии с законом 1919 г. и составить реко мендации о возможности внесения исправлений в закон, не выходя щих за рамки его целей и структуры15. В мае 1924 г. комитет в составе девяти членов под руководством члена правительства Индии Алек сандра Маддимена был сформирован, но приступил к работе только в августе. Из индийцев в него вошли такие видные политики, как Т.Б. Састри, М.А. Джинна и др. М. Неру также было предложено принять участие в его работе, но он ответил отказом, сославшись на программу свараджистской партии, запрещавшую ее членам прини мать официальные посты16. Вместе с тем, само назначение комитета Маддимена стало следствием принятия депутатами Законодатель ного собрания Индии резолюции от 8 февраля 1924 г., выдвинутой по инициативе свараджистов, и давало надежды на возможность ре визии Закона об управлении Индией 1919 г. в более ранние сроки, 374

Деятельность свараджистов… чем по истечении десятилетнего периода. Требование свараджистов о немедленном пересмотре конституции вряд ли могло быть реали зовано в тот период, однако значение конституционных инициатив свараджистов состояло в том, что вопрос о сроках и характере кон ституционных преобразований стал постоянным предметом обсуж дений в политических кругах не только Индии, но и Великобритании. Отказ правительства выполнить требования относительно про ведения конференции «круглого стола» с целью обсуждения вопроса о введении в Индии ответственного правительства, побудил сварад жистов прибегнуть к тактике обструкции деятельности законода тельного собрания. Первую возможность проверить свою тактику в действии свараджисты получили тогда, когда в начале марта на рассмотрение Законодательного собрания был вынесен проект бюд жета на 1924/1925 финансовый год. Согласно Закону 1919 г. проект бюджета представлялся вицекоролем на совместном заседании чле нов Законодательного собрания и Государственного совета. Участие в обсуждении и голосовании по бюджету было важной прерогативой Законодательного собрания, поскольку депутаты получали возмож ность открыто высказаться по поводу распределения финансовых средств и внести коррективы в бюджет с учетом национальных инте ресов. Свараджисты, следуя своей тактике, не приняли участия в обсуж дении проекта бюджета. Когда началось голосование по отдельным статьям бюджета, свараджистам при поддержке независимых удалось отклонить первые четыре статьи (таможенные сборы, налог на дохо ды, соль, опиум). Несмотря на то, что таможенные сборы на ввози мые товары были полезны для развития индийской промышленности, М. Неру высказался за полное отклонение данной статьи, заявив, что руководствуется прежде всего политическими мотивами: проте стует против неудовлетворительного ответа, данного правительством на резолюцию о введении в Индии ответственного правительства17. Однако первая же попытка применения тактики обструкции при вела к разногласиям в самом коалиционном блоке. Дело в том, что многие «независимые» изначально не разделяли идеи тотальной об струкции, поэтому в первый же день обсуждения проекта бюджета предложили перейти к выборочной обструкции, т.е. обсуждать каж дый законопроект, а в случае с бюджетом каждую статью с точки зре ния ее полезности для развития страны18. На следующий день после голосования М. Неру выступил с заявлением от имени «национальной 375

И.Б. Бочкарева партии», в котором отметил, что входящие в нее депутаты готовы продолжать обсуждение оставшихся статей сметы в обычном порядке. Очевидно, это заявление было продиктовано стремлением сгладить противоречия в коалиционном блоке и стало первым шагом в на правлении отхода свараджистов от первоначальной тактики пос ледовательной, непрерывной обструкции. 16 марта 1924 г., накануне заключительного голосования по бюд жету, состоялось заседание членов «национальной партии». М. Неру еще раз призвал «независимых» проголосовать за отклонение пред ставленного проекта бюджета как не соответствующего национальным интересам. О наличии серьезных колебаний в рядах «независимых» относительно необходимости отклонения бюджета свидетельствует тот факт, что о своем решении они сообщили М. Неру только под утро. В то же время на заседании был подготовлен список поправок в бюджет, в случае принятия которых национальный блок был готов поддержать представленный проект. Список включал такие требова ния, как сокращение налога на соль до 7 аннов, отмену акцизного сбора на хлопок, снижение почтовых сборов. Кроме того, было ре шено отклонить предложение правительства о понижении тарифов на ввозимую золотую нить с 30 до 15%, поскольку эта мера серьезно ударила бы по индийскому производству данной продукции19. Именно эти виды налоговых сборов вызывали наибольшее недо вольство населения и отрицательно сказывались на развитии индий ского производства. Добыча и продажа соли в Индии являлись го сударственной монополией. С 1903 по 1908 г. налог на соль был снижен с 2,8 до 1 рупии. В годы войны он вновь был повышен до 1,4 рупии, а в 1923 г. удвоен, несмотря на то, что Законодательное собра ние отклонило это повышение. О том, что это был довольно тяже лый налог для населения, свидетельствует тот факт, что в период его понижения потребление соли выросло на 25%20. Акцизный сбор на индийские фабричные ткани в размере 3,5% был введен в 1896 г. в ответ на обеспокоенность английской буржуазии развитием данной отрасли в Индии. Индийские производители были особенно заин тересованы в отмене данного акцизного сбора, так как он повышал цену местных изделий и делал их менее конкурентоспособными. В период организационного оформления свараджистской партии М. Неру удалось получить финансовые пожертвования в фонд партии от предпринимателей Бомбея и Ахмедабада в обмен на обещание добиваться отмены акцизного сбора на хлопок21. 376

Деятельность свараджистов… В конечном итоге свараджистам удалось склонить «независимых» на свою сторону, и 17 марта 1924 г. весь проект бюджета был откло нен 60ю голосами против 57. Правительство Индии понимало, что отклонение бюджета носит демонстративный характер и для сварад жистов является показателем успеха политики обструкции. Для ко лониальной администрации было важно, чтобы бюджет был принят Законодательным собранием, дабы соблюсти формальную процеду ру принятия законов, заложенную Законом об управлении Индией 1919 г. Поэтому было решено вернуть на повторное рассмотрение проект бюджета с некоторыми исправлениями, учитывавшими ряд требований «национальной партии». Изменения, внесенные прави тельством, предусматривали снижение налога на соль до 1,4 рупии и сохранение прежнего, высокого тарифа на импортируемую золо тую нить22. Сделав, таким образом, шаги навстречу националистам, правительство надеялось на то, что при повторном голосовании не которые депутаты, голосовавшие до этого против бюджета, изменят свою позицию. Однако проект бюджета вновь был отклонен. Провал бюджета в Центральном законодательном собрании был воспринят индийской общественностью как несомненный успех свараджистов. Вместе с тем достижения свараджистов хотя и вско лыхнули общественную жизнь страны, отнюдь не привели к крушению работы колониального аппарата. Несмотря на отклонение бюджета депутатами ЦЗС, он вступил в силу по постановлению вицекороля Ридинга. Обструкционистские действия свараджистов были отри цательно восприняты всеми парламентскими партиями Великоб ритании. Одной из заявленных целей конституционной реформы в Индии было приобретение индийскими представителями опыта работы в институтах парламентского типа. Взятый свараджистами курс на намеренный срыв работы легислатур как в центре, так и на местах, с точки зрения британских политиков, сводил на нет поло жительный эффект от деятельности легислатур в колонии. Даже из вестный своим сочувствием к устремлениям индийских национали стов лейборист Д. Веджвуд еще до начала работы советов второго созыва высказал неодобрение свараджистской тактике, не без осно ваний отметив, что она приведет лишь к приостановлению финан сирования отдельных сфер, что непрактично23. В целом попытка проведения обструкции в Центральном законо дательном собрании продемонстрировала организационную слож ность ее осуществления, поскольку свараджисты, не имея большин 377

И.Б. Бочкарева ства мест, оказались зависимы от позиции фракции «независимых». А главное, сама практика работы свараджистов в законодательном собрании, необходимость участвовать в обсуждении законопроектов, затрагивающих реальные проблемы развития Индии, подталкивала их к постепенному отходу от первоначально заявленного курса, и к началу 1925 г. они фактически стали играть роль конституционной оппозиции в собрании24. В результате внесенных в программу изме нений были фактически сняты запреты на полноценное участие сва раджистов в работе законодательного собрания. Тактика партии стала определяться как «обструкция, проводимая время от времени, если того требовали обстоятельства». Депутатысвараджисты принимали активное участие в обсуждении законопроектов, входили в состав выборных парламентских комитетов, а в 1925 г. В. Патель был избран председателем Законодательного собрания. В своем выступлении перед депутатами он отметил: «Свараджистов часто подвергают кри тике, поэтому представился удобный случай доказать не только Ин дии, но и всему миру, что они знают не только как разрушать, но и как строить. Свараджисты должны продемонстрировать, что когда наступит реальная ответственность, они будут готовы выполнить обязанности, возложенные на их плечи»25. Переход свараджистской партии на более гибкие конструктивные позиции был показателем определенного успеха политики колониальных властей, добивав шихся поглощения индийских представителей квазипарламентской системой, установленной реформой 1919 г. В ходе работы Законодательного собрания Индии второго и тре тьего созыва свараджисты не раз поднимали вопрос о необходимости досрочного проведения новой конституционной реформы. На сен тябрьской сессии ЦЗС в 1924 г. свараджистам вновь представилась возможность инициировать вопрос о конституционных изменениях в связи с обсуждением рекомендаций комиссии под председатель ством Винсента Ли, изучавшей условия деятельности гражданских служб Индии. Одной из причин назначения комиссии стала возрос шая среди британских чиновников обеспокоенность своим положе нием и отсутствием четких представлений о возможности продви жения по службе в связи с изменениями, внесенными реформой 1919 г., в частности, введением системы диархии в провинциях, ко торая предусматривала передачу ряда министерств в руки министров индийцев. С другой стороны, система диархии требовала внесения изменений в принципы деятельности гражданской службы, поскольку, 378

Деятельность свараджистов… не имея возможности производить назначения и устанавливать жа лование, министры не могли полноценно контролировать деятель ность своих ведомств. Учитывая эти факторы, комиссия Ли рекомендовала передать вопросы назначения и регулирования деятельности гражданских служб, действующих в сферах, переданных под контроль провинци альных законодательных советов, из рук государственного секретаря в ведение центрального и провинциальных правительств Британ ской Индии. С целью укрепления финансового положения британ ских чиновников и привлечения в Индию новых кадров было реко мендовано увеличить жалование, пенсии, различные пособия, в то время как жалование индийских чиновников оставить на прежнем уровне исходя из необходимости экономии расходов на государст венный аппарат. Предлагалось увеличить долю индийцев в граждан ских службах «переданных сфер» до 50% от общего числа служащих в течение 15 лет, а в полиции — в течение 2526. В 1924 г. доля индий цев в административных службах составляла 17%, а в полиции 11%. «Индианизация» государственноадминистративного аппарата рассматривалась Конгрессом как важная составляющая в процессе перехода Индии к самоуправлению. Свараджисты использовали об суждение отчета комиссии В. Ли для того, чтобы отрыто высказать свои требования и внести поправки в предложенный законопроект. После того, как А. Маддимен выступил от имени правительства с резолюцией, одобряющей рекомендации комиссии В. Ли, М. Неру выдвинул ответную резолюцию, предлагавшую ряд поправок, в част ности, лишение госсекретаря полномочий производить назначения в индийские административные структуры, прекращение дальней шего назначения англичан в индийские гражданские службы; пере дачу вопросов назначения, организации и контроля над ними прави тельству Индии и провинциальным правительствам, которые, в свою очередь, основывались бы на законах, принятых законодательными органами27. Поправки М. Неру были приняты 68 голосами против 46. Несмотря на решение Центрального законодательного собрания, вицекороль одобрил первоначальный отчет комиссии, после чего пос ледний был представлен на рассмотрение британского парламента. Между тем комитет под руководством А. Маддимена после изу чения опыта работы системы управления, введенной Законом 1919 г., в марте 1925 г. представил свой отчет. В центре внимания комитета оказалось основное нововведение реформы МонтегюЧелмсфорда — 379

И.Б. Бочкарева система диархии в провинциях. Диархия преподносилась разработ чиками реформы как шаг в направлении установления ответственного правительства в Индии. Исследовав эту проблему, члены комитета не смогли прийти к единому мнению относительно эффективности работы диархии, поэтому было составлено два отчета — большинства и меньшинства. В отчете большинства, подписанного пятью члена ми комиссии, указывалось, что нет необходимости пересматривать Закон об управлении Индией 1919 г. раньше, чем через десять лет, как это было изначально установлено. Отчет меньшинства, подго товленный индийскими политиками Т.Б. Сапру, М.А. Джинной, С. Айяром и Д. Паранджпаи, отмечал, что любые изменения в рам ках самого Акта не приведут к существенному улучшению механиз мов работы практикуемой системы диархии в провинциях, на смену которой должно прийти полностью ответственное правительство28. Появление двух отчетов комитета вызвало очередной виток дис куссий в британском парламенте по вопросам конституционного развития Индии. К этому времени лейбористское правительство Ве ликобритании ушло в отставку, и его сменил консервативный каби нет во главе с С. Болдуином. Новый госсекретарь по делам Индии лорд Биркенхед в своем выступлении по поводу рекомендаций ко митета Маддимена заявил, что «не стоит ожидать, что мы примем отчет меньшинства в данный период времени. Проблема провин циальной автономии в действительности недостаточно продумана теми, кто ее выдвигает. Провинциальная автономия предполагает полную трансформацию всей провинциальной системы управления, а также изменения на центральном уровне, что требует тщательного изучения»29. Консерваторы попрежнему настаивали на недопусти мости спешки в этом вопросе и соблюдении положений, установ ленных Законом 1919 г., поэтому отчет большинства оказался для них более приемлемым. Рекомендации комитета А. Маддимена были положительно встре чены лейбористами, особенно приветствовался тот факт, что оба от чета предлагали расширение избирательных прав индийцев, чтобы дать возможность представительства в законодательных органах для рабочих и неприкасаемых. Оказавшись в оппозиции, лейбористы более активно стали высказывать свою позицию по индийскому вопросу. Один из лидеров лейбористской партии Д. Веджвуд заявил по поводу целей колониальной политики в Индии: «Я верю, что каждый член парламента согласится с нами в том, что до тех пор, 380

Деятельность свараджистов… пока Индия интересует нас, наша главная цель — обеспечить для этой страны демократическое самоуправление, и не потому, что мы думаем, что Индия плохо управлялась в прошлом, а потому, что ни какое развитие невозможно без свободы и самоуважения»30. Поскольку в отчете меньшинства комитета Маддимена система диархии в провинциях призналась неэффективной, некоторыми членами британского парламента выдвигались предложения о необ ходимости ее трансформации в сторону предоставления большей ответственности провинциальным правительствам, не дожидаясь 1929 г., как это предусматривал закон 1919 г. Завершая дебаты, заме ститель госсекретаря по делам Индии лорд Винтертон подтвердил, что пересмотр конституции 1919 г. состоится, и это неизбежно, од нако уклонился от определения конкретных сроков пересмотра31. Дебаты в парламенте по вопросу конституционных преобразований в Индии показали, что проведение реформ в направлении развития представительных демократических институтов и предоставление Индии в будущем самоуправления рассматривались как стратеги ческая цель британской колониальной политики всеми политиче скими силами Великобритании. Противоречия наблюдались в вопро се о сроках и степени реформирования индийской государственной системы. По решению правительства Великобритании в сентябре 1925 г. отчет комиссии Маддимена был представлен на обсуждение ЦЗС Индии в качестве официального. Мнения депутатов Законодатель ного собрания относительно отчета комиссии разделились. Прави тельство рекомендовало принять отчет большинства, «независимые» готовы были поддержать отчет меньшинства. Свараджисты сформу лировали свои требования относительно будущего политического устройства Индии, представленные М. Неру в качестве альтернативы обоим отчетам: введение принципа ответственности правительства перед законодательными органами на всех уровнях власти, форми рование законодательных органов на широкой выборной основе, «индианизация» армии, отмена диархии и введение полной провин циальной автономии32. Характер выдвигаемых свараджистами тре бований в области политического устройства Индии позволяет гово рить о том, что они стремились реализовать свои политические концепции в рамках конституционализма и демократии и связывали будущее Индии с парламентской формой правления вестминстерского типа и федеративным государственным устройством. Хотя альтер 381

И.Б. Бочкарева нативные отчету требования свараджистов были одобрены Законо дательным собранием, но официально был утвержден отчет боль шинства. Ход обсуждения в Законодательном собрании Индии отчета ко миссии Маддимена продемонстрировал тот факт, что требование свараджистов о немедленном пересмотре Акта 1919 г. получило под держку индийских политических сил разных направлений. Кроме того, отстаиваемая свараджистами идея об обязательном участии индийцев в подготовке последующих конституционных проектов означала новый шаг в эволюции политического самосознания ин дийцев и прочно утвердилась в политических воззрениях деятелей ИНК. Показательно, что впоследствии работа комиссии Саймона, назначенной в 1927 г. для пересмотра индийской конституции и сос тоявшей из представителей только британских партий, была под вергнута бойкоту со стороны Конгресса и большинства других ин дийских партий. Помимо попыток добиться от правительства уступок по вопросу о продвижения Индии к самоуправлению свараджисты принимали активное участие в подготовке законопроектов по другим вопросам и в их приятии. За время работы Законодательного собрания второго созыва были приняты либо разрабатывались законы, носившие про грессивный характер. В частности, закон о протекционистских тари фах в металлургической промышленности, закон об отмене акцизного сбора на хлопчатобумажные изделия индийской промышленности, подготовка законопроекта об учреждении в Индии военного колледжа для обучения офицеров из числа индийцев и др. Таким образом, участие в работе реформированных законода тельных органов являлось для индийской политической элиты спо собом артикуляции своих национальных требований. Полномочия Центрального законодательного собрания позволили свараджистам неоднократно высказать свою позицию по важнейшему из нацио нальных требований — предоставления Индии самоуправления, а также поставить англоиндийское правительство и правительство Великобритании перед необходимостью обсуждения вопроса о даль нейших конституционных преобразованиях. Попытки свараджистов добиться конституционных изменений путем обструкции работы ЦЗС оказались малоэффективными и несоответствующими поли тическим реалиям Индии того времени. Узкий круг полномочий собрания, отсутствие реальных механизмов контроля и влияния 382

Деятельность свараджистов… на колониальную администрацию не создавали широкой почвы для успешного проведения тактики обструкции. Выдвинув лозунг раз рушения конституционной системы, созданной реформой 1919 г., они в действительности стремились добиться от колониальных влас тей дальнейшего развития парламентских институтов в Индии, что составляло их стратегическую цель. Обструкция представляла для свараджистов лишь тактический прием, а не самоцель. Важным вкладом свараджистской партии в становление парла ментской системы в Индии стало складывание на общеиндийском и региональном уровне политической элиты, обладающей опытом работы в институтах парламентского типа и административных струк турах. Свараджисты довольно быстро освоили политическое прост ранство, предоставленное реформой 1919 г., и продемонстрировали умение работать в рамках нарождающихся представительных инсти тутов. Национальная элита Индии продемонстрировала готовность и способность воспринять адаптированные к индийским условиям опыт и модель социальнополитического развития метрополии, вклю чая систему представительных институтов.

Примечания 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16

17 18

Bakshi S. Swaraj Party and the Indian National Congress. Bombay, 1985. P. 44. Indian Quarterly Register. Vol. I. Calcutta, 1924. P. 66–67. Ibid. P. 69. The Times. 11.02.1924. Indian Quarterly Register. Vol. I. Calcutta, 1924. P. 130(а). Ibid. P. 131. Ibid. P. 124. Гопал С. Джавахарлал Неру. Биография. Т. 1. М., 1989. С. 83. The Manchester Guardian. 26.01.1924. Parliamentary Debates. House of Commons, Vol. 170. Col. 951–953. Parliamentary Debates. House of Lords, Vol. 56. Col. 334. Sinha A. Lord Reading. Viceroy of India. New Delhi, 1985. Р. 141. Parliamentary Debates. House of Commons (PDNC), Vol. 172. Col. 1264. PDHC, Vol. 172. Col. 1276. PDHC, Vol. 174. Col. 852. Aftermath of Noncooperation and Emergence of Swaraj Party. New Delhi, 1991. P. 154. Nehru M. The Voice of Freedom. Bombay, 1961. P. 130. The Indian Quarterly Register. Vol. I. Calcutta. 1924. P. 191. 383

И.Б. Бочкарева 19

Ibid. P. 208. The Indian Year Book. Bombay, 1924. P. 238. 21 Selected Works of Motilal Nehru. Vol. 4. New Delhi, 1986. Р. 82. 22 The Indian Quarterly Register. Vol. I. Calcutta. 1924. P. 210. 23 Ibid. P. 268. 24 Cм. подробнее: Бочкарева И.Б., Курныкин О.Ю. Эволюция тактики сва раджистов в законодательных органах Индии (1920е гг.) // Азиатский восток в новое и новейшее время: сб. ст. Липецк, 2004. С. 44–50. 25 Documents of the History of the Communist Party of India. Vol. II. New Delhi, 1974. P. 496. 26 Indian Quarterly Register. Vol. I. 1924. Calcutta. P. 526. 27 Indian Quarterly Register. Vol. II. 1924. Calcutta. P. 75. 28 Gwyer M., Appadorai A. Speeches and Documents of the Indian Constitution. Vol. I. Bombay, 1957. P. 191. 29 Ibid. P. 198. 30 PDHC, Vol. 184, Col. 636. 31 PDHC, Vol. 184. Col. 700. 32 Gwyer M., Appadorai A. Speeches and Documents of the Indian Constitution. Vol. I. Bombay, 1957. P. 201–202. 20

Е.Н. Комиссарова (Барнаул)

Особенности взаимодействия русских эмигрантов с представителями неханьских народов провинции Синьцзян Важнейшим фактором внутриполитической жизни Синьцзяна на протяжении долгого времени являлось взаимодействие коренных народов провинции и китайских колониальных властей. С 20х гг. ХХ в. к этому добавилась необходимость налаживания отношений с третьей силой — русской белогвардейской эмиграцией, которая после поражения в Гражданской войне существенно изменила внут риполитическую ситуацию в провинции, обосновавшись здесь на дли тельное время. Население Синьцзяна издавна было многонациональным. Его представляли сарты, киргизы, дунгане, монголы, монголыхошуты, татары, тюрки (уйгуры), таранчи, другие более мелкие национальные группы (чахары, дулане, лобыки, галча, сибо, солоны), а также рус ские и китайцы1. Всего в Синьцзяне проживают 14 национальностей. К сожалению, точные данные о численности населения провин ции и соотношении национального состава практически отсутствуют. Из статьи Сеит Хаджи «Синьцзянская провинция», опубликованной в журнале «Фронт единения синьцзянских народов», следует, что «во время общей переписи населения Китая в 1929 г. Нанкинское правительство, на основании документальных данных, показывает 385

Е.Н. Комиссарова Таблица 1 Численность и национальный состав населения Синьцзяна в 1936 г. Национальное Количество деление Уйгуры, таранчи 2628000 Китайцы, маньчжуры 525000 Монголы, сибо, 357000 солуны Казахи 364000 Киргизы 78000 Дунгане 245000 Таджики 16800 Узбеки 7000 Татары 4000 Русские 3500 Всего

Национальное меньшинство Тибетцы Дарды Долоны Индусы Афганцы Арабы Лоли Пахву Чехву Чефан Хушпу

Количество

75000

4379000

количество населения Синьцзяна в 2675000 человек»2. Однако со гласно сведениям, собранным французской экспедицией, исследо вавшей Синьцзян в 1924, 1925 и 1926 гг., в Синьцзяне насчитыва лось 22 народности и количество населения составляло 3220 тыс. человек. К концу 30х гг. ХХ в. численность увеличилась до 4379 тыс. человек3. Сеит Хаджа приводит следующие данные по отдельным нацио нальностям на 1936 г. (см. табл. 1)4. Китайцы составляли меньшую часть, однако именно им принад лежала верховная власть в провинции. Вся администрация вплоть до уездных начальников и его чиновников прибывала из Центрального Китая и через определённое время менялась. При таком положении, когда каждый чиновник назначался на определённый срок, он рас сматривал своё пребывание в Синьцзяне как временное, для того, чтобы поправить свое финансовое положение, и тогда, когда он до бивался своего, то уезжал в Центральный Китай. У них не было осо бой заботы о культурнохозяйственном росте провинции5. 386

Особенности взаимодействия русских эмигрантов… Все население разделяли родственные, классовые и религиозные признаки. Поэтому вспышки национальноосвободительных восста ний против китайской верхушки, которая к тому же проводила по литику, не учитывающую национальные и религиозные особенности провинции, являлись довольно частым явлением для этого региона Китая. Самым известным из них было восстание середины ХIХ в. В результате этого восстания мусульман, начавшегося в Синьцзяне в 1864 г., было создано несколько теократических государственных образований: Кульджинский (Тарачинский) султанат, Урумчийский (Дунганский) султанат и Йеттишар в Восточном Туркестане. Вскоре глава Йеттишара Якуббек захватил Урумчи, подчинив себе большую часть Синьцзяна6. Основную часть белогвардейской эмиграции в Синьцзяне соста вили остатки Оренбургской, Семиреченской и Уральской армий под командованием атаманов А.И. Дутова, Б.В. Анненкова и генерала А.С. Бакича. Эти военные формирования в начале 1920 г. перешли китайскую границу, позднее к ним присоединились другие, более мелкие, белогвардейские формирования. Белоэмигрант Камский следующим образом характеризовал первые дни пребывания бело гвардейцев в эмиграции: «Местные китайские власти первое время совершенно растерялись и с ужасом смотрели на всё новые и новые толпы пришельцев и, не обладая никакой скольконибудь серьезной военной силой, не могли бы оказать противодействия какимлибо начинаниям русских»7. Перейдя границу, белогвардейцы останови лись и, выполняя условия интернирования, начали разоружаться. Однако следует отметить, что значительная часть сданного китайцам оружия была приведена в негодность, небольшое количество — за рыто. Города провинции фактически оказались под угрозой погрома, поскольку перешедшие сюда белогвардейские части и беженцы не бы ли настроены на мирное сосуществование, и удержать их в повино вении было сложно даже для их командиров. Таким образом, после отступления на территорию китайской про винции Синьцзян остатков Оренбургской, Уральской и Семиречен ской армий этот регион стал ещё одним центром Белой русской эмиг рации. Его особенностью явилось наличие здесь остатков армий, которые вели наиболее ожесточённые сражения с частями Красной армии на Урале, в Сибири и Северном Казахстане. Большинство из тех белогвардейцев, которые оказались в провинции, были предста вителями особого военного сословия — казачества. 387

Е.Н. Комиссарова Китай с первых дней Гражданской войны в России стал особым районом расселения русской белой эмиграции. Окончание Граждан ской войны и массовый исход в Китай к 1922 г. остатков Белых ар мий не завершил историю формирования российской эмиграции в этой стране. С середины 20х гг. и в течение 30х гг. этот процесс продолжался, в частности, отмечался постоянный уход из Совет ской России прежде всего приграничного сельского населения, недо вольного сутью и методами проводимых в стране преобразований, связанных с коллективизацией. Экономическое положение в самой провинции, во многом зави сящее от торговых отношений с Россией, в данный период было до вольно сложным. Первая мировая война, революция и последовав шая за ней Гражданская война в России привели к сокращению торговых связей и вызвали жесточайший кризис. Рост цен на необ ходимые товары, реквизиции и грабежи купцов, как белыми, так и красными, не позволяли наладить нормальную, необходимую обе им сторонам торговлю, что, в свою очередь, осложняло политиче ские связи. Кроме того, разрушенная войной экономика самой Рос сии была не способна обеспечить не только поставки на внешний рынок, но и свои собственные нужды. Нормализация советскокитайских отношений в 1924 г. положи тельно сказалась на развитии политических и прежде всего эконо мических связей между Советским Союзом и провинцией Синьцзян. Однако в силу ряда причин и сложившихся обстоятельств они не были реализованы в полной мере, что отразилось на общем экономиче ском положении Синьцзяна, а также народов, его населяющих, в том числе и представителей русской диаспоры8. Русская диаспора в провинции оказалась довольно многочислен ной и пёстрой: бывшие оренбургские, семиреченские казаки, их се мьи, беженцы из прилегающих территорий Советской России разных национальностей, торговцы, купцы, в меньшей степени — пред ставители дворянства. Почти всё русское население было сосредото чено в четырёх округах: Урумчинском, Илийском, Тарбагатайском и Алтайском. Во всех крупных городах Синьцзяна — Кульдже, Урумчи, Чугу чаке — образовались небольшие русские колонии. По сообщениям эмигрантской прессы, больше всего русских проживало в первых двух городах. Причём в окрестностях Кульджи, Суйдуна и Чимпандзы расселились большей частью гражданские беженцы, занимающиеся 388

Особенности взаимодействия русских эмигрантов… в основном сельским хозяйством. Около 10 (из 100) семейств за нималось скотоводством. Приблизительно 40 семейств жили зажи точно9. Селившиеся за городом русские семьи, занимавшиеся сель ским хозяйством, жили разбросанно, но между собой постоянно общались, ездили друг к другу в гости по праздникам, на свадьбы, именины10. В Илийском округе русские эмигранты образовали большие се ления и деревни. Наиболее известные из них — Дашагур, Шаша гур, Толки, Кунес, Текес, КенСау, КараСу, Нилки, Бутхана. В таких крупных деревнях были свои русские школы со своим преподава тельским составом. Был даже русский театр, в котором иногда устра ивались спектакли. Например, в один из февральских вечеров 1928 г. в помещении почтовой конторы был устроен спектакль в пользу бывших оренбургских казаков11. Кроме того, существовала возможность ходить в православную церковь, так как в Кульдже действовала Русская православная община. Интересно, что некоторые служащие советских учреждений в Кульд же (Слюнин, Соколов, Курышев, Иванов) наравне с верующими бе логвардейцами посещали православную церковь в Кульдже и были членами Кульджинской православной общины12. Материальное, а также социальное положение тех, кто предпочёл остаться в городах (Кульдже, Суйдуне), было намного хуже. Консул СССР в Кульдже Арский в своём докладе указывал, что эмигранты жили «в работниках» у местных старожил русских, мусульман и ки тайцев. Лишь некоторые бывшие офицеры отряда Дутова, обосно вавшиеся в Суйдуне, имели мелкую торговлю и занимались лесной промышленностью13. Некоторые приходили на заработки в Кульджу. Около 30 казаков, проживающих в окрестных посёлках, работали в горах на каменно угольных шахтах14. Корреспондент одной из эмигрантских газет в сво ем репортаже отмечал, что «Урумчи сейчас стал как бы полурусским городом. Везде слышна русская речь. Большинство городских, да и деревенских китайцев, дунган, сартов и других аборигенов края говорят сносно и охотно порусски. Улицы Урумчи изобилуют везде русскими вывесками. Есть несколько русских ресторанов, не говоря уже про столовые и постоялые дворы. Всюду русские магазины, кон дитерские и булочные, разные мастерские. Есть пимокатная фабрика. В окрестностях образцовые садоводства. Большие плодовые хозяй ства. Куриные фермы. Шорные и сдельные мастерские по ремонту 389

Е.Н. Комиссарова и даже изготовлению сельскохозяйственных орудий. Большие зерно вые хозяйства и хлопковые плантации»15. Кроме того, русские ока зывали помощь в строительстве большинства автомобильных дорог, развитии пушного промысла, золотого и горного дела «в пределах возможностей этого дикого края»16. Между тем китайская администрация довольно активно исполь зовала военную часть белой эмиграции, пытаясь стабилизировать политическую ситуацию в провинции, время от времени обостряв шуюся в связи с волнениями некитайской части населения Синь цзяна, представленной уйгурами, калмыками, казахами, таджиками, дунганами, киргизами, таранчинцами и др. Каждая из этих нацио нальностей имела собственное подпольное антиправительственное движение. Но между собой их организации связаны не были. Вос стания, которые они устраивали в 1926, 1927 гг., не имели опреде ленного плана и, естественно, подавлялись китайцами. Китайское правительство на территории провинции держало 15 тысячную армию, состоящую из собственно китайцев, а также кал мыков, дунган и уйгуров. Командный состав был представлен, в ос новном, дунганами. Имевшееся вооружение составляли китайские, японские ружья и пулемёты, а также винтовки, захваченные у рус ских эмигрантов17. Однако этого оружия не хватало. Работа же находившегося в Урум чи военного завода не имела существенного значения для военных нужд, поскольку на заводе ощущался острый недостаток специалис тов по ружейному делу. Кроме того, ежегодно в частях имело место дезертирство, доходившее до 50% всего списочного состава, причем командиры смотрели на это явление как на совершенно нормальное, даже выгодное для себя. Дело в том, что офицерам доставалось до вольствие, неизрасходованное на солдат, покинувших часть. Солдаты, как правило, уходили на заработки летом, а осенью беспрепятствен но возвращались. Они были недостаточно обучены, недисциплини рованны, плохо одеты. Отсутствовали в армии автомобили и вообще какойлибо военный транспорт. Соответственно, такая армия была непригодна для военных действий18. Между тем отношения китайской администрации и некитайской части населения провинции к концу 1925 г. осложнились. Особенно ощущалось это в Кашгарии, среди мусульманского населения кото рой чувствовались тенденции к сближению с мусульманским насе лением советских республик Средней Азии. 390

Особенности взаимодействия русских эмигрантов… Помимо этого, к середине 20х гг. изменилось экономическое и политическое положение калмыков, проживающих на территории Синьцзяна. В течение ряда последних лет калмыками при малолетнем калмыцком князе ЦаванДорджи управлял регент (гегеннойон. — Е.К.), направлявший всю свою деятельность в сторону их сплочения и улучшения благосостояния. Начала осуществляться военизация калмыцкого населения. Ещё в 1920 г., пользуясь наличием в Кульд жинском районе белогвардейцев, гегеннойон пригласил к себе некоего Серебрякова, который и разработал план военизации. В ре зультате в первый же год военному делу было обучено около 3000 калмыков. Впоследствии Серебряков был арестован в Урумчи и выс лан на Восток19. Кроме того, параллельно с проводившейся военизацией геген принимал меры по снабжению калмыков оружием, которое скупал у тех же белогвардейцев и англичан, поставлявших его через Кашгар. В результате в 1925 г. у калмыков оказалось до 3000 современных винтовок и патроны к ним. Были также открыты оружейные мастер ские. Политика гегена завоевала популярность среди местного кал мыцкого населения и, соответственно, вызвала недовольство китай цев. При их содействии в 1926 г. геген был смещен, а его место занял 12летний князь ЦаванДорджи, окруженный китайскими советни ками20 . С середины 20х гг. губернатор провинции начал проводить ме роприятия, направленные на укрепление границ Синьцзяна. Была создана новая полоса укреплений в 150 км к востоку от Гучена. Дун ганские пограничные отряды Кашгара были заменены китайскими отрядами. Произведена чистка всего «мусульманского элемента»21. С конца 1925 г. согласно секретному распоряжению, полученному из Урумчи, в округах Синьцзяна проводилась мобилизация, форми ровались военные части, приводилось в порядок имевшееся оружие. По советским сведениям, в распоряжении Тарбагатайского даоиня имелось 150 пулеметов системы Максима, Шоша, винтовки, правда, ржавые, ручные гранаты и небольшое количество патронов22. Шла заготовка обмундирования, бывшими белогвардейцами проводилась починка оружия. Для военной подготовки мобилизованных калмы ков был привлечён полковник Кузнецов23. Оружие китайцы получили от интернированных анненковцев, предварительно приведших его в негодность. Ремонтировал оружие бывший белогвардеец Серге ев24. Кроме того, бывший директор чугучакского отделения Русско 391

Е.Н. Комиссарова Азиатского Банка, а в тот момент — директорраспорядитель тор гового общества «Синьцзян» — Калачёв, являвшийся одновременно старым другом Тарбагатайского даоиня Ли Шоу Чина, взял на себя миссию подобрать необходимых военных специалистов25. Китайские власти также приступили к формированию отряда из белогвардейцев под командованием полковника Паппенгута. Одна ко большинство белогвардейцев выступало за невмешательство в ки тайские дела, в этой связи в войско было набрано всего 5 чел. Активная деятельность по укреплению обороны явилась не только следствием обострения внутренних противоречий в провинции. По мнению советских представителей в Синьцзяне, цель такой активной подготовки — «создать кулак на случай вторжения» в Синьцзян ка койлибо группировки из Ганьсу или со стороны Алтайских границ26. Более существенную помощь белогвардейцы оказали китайской администрации при подавлении мусульманского восстания в про винции, развернувшегося в 1931–1934 гг. Боевые действия бело гвардейских частей отличались зверствами по отношению к мест ному населению. В мирной же жизни жесткого противостояния не наблюдалось. Даже наоборот, многие русские женщины выхо дили замуж за уйгур, казахов и представителей других народностей, проживающих в провинции. Таким образом, на протяжении 20–30х гг. взаимодействие рус ских эмигрантов с представителями неханьских народов провинции Синьцзян было неоднозначным. В мирной жизни какоголибо серьез ного антагонизма практически не проявлялось. Напротив, во время подавления периодически вспыхивающих в провинции антикитай ских выступлений опытные и хорошо обученные русские казаки ак тивно привлекались для их подавления китайской администрацией. Именно действия русских частей характеризовались особой жесто костью, но ее причиной была война.

Примечания 1 2

3 4 5

Проблемы Китая. 1933. №11. С. 134, 138. Российский Государственный военный архив (РГВА) Ф. 25895. Оп. 1. Д. 923. Л. 379. Там же. Там же. Л. 380. РГВА. Ф. 25895. Оп. 1. Д. 955. Л. 127.

392

Особенности взаимодействия русских эмигрантов… 6

7

8

9

10 11 12 13 14 15

16 17

18 19 20 21 22 23 24 25

26

Подробнее см.: Моисеев В.А. Россия и Китай в Центральной Азии (вторая половина ХIХ — 1917 г.) Барнаул, 2003; СиньцзянУйгурский автономный район Китая. АлмаАта, 1980; Петров В.И. Мятежное «сердце» Азии: Синь цзян: краткая история народных движений и воспоминания. М., 2003. Камский А. Русские белогвардейцы в Китае. М., 1923. С. 15. По справедли вому замечанию Камского, «солдаты китайской армии мало чем отличались от солдат полиции. Большинство частей, которые приходилось наблюдать эмигрантам, не представляли решительно никакой военной силы». — С. 26. Подробнее о советскосиньцзянских торговоэкономических связях см.: Бармин В.А. СССР и Синьцзян 1918–1941 гг. Барнаул, 1998; Сладковский М.И. История торговоэкономических отношений с Китаем. 1917–1974. М., 1977. Архив внешней политики Российской Федерации (АВПРФ). Ф. Референ тура по Синьцзяну. Оп. 9. П. 117. Д. 14. Л. 30. Сафронова Е. Где ты, моя Родина? Воспоминания. М., 1999. С. 36. АВПРФ. Ф. Референтура по Синьцзяну. Оп. 10. П. 124. Д. 23. Л. 25. РГВА. Ф. 25895. Оп. 1. Д. 844. Л. 343. АВПРФ. Ф. Референтура по Синьцзяну. Оп. 9. П. 117. Д. 14. Л. 30. Там же. Оп. 4. П. 102. Д. 6. Л. 34. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 5873. Оп. 1. Д. 9. Л. 17а. Там же. Российский Государственный архив социальнополитической истории (РГАСПИ). Ф. 62. Оп. 2. Д. 823. Л. 66. РГВА. Ф. 25895. Оп. 1. Д. 842. Л. 341. Там же. Л. 178. Там же. Л. 179. РГАСПИ. Ф. 62. Оп. 2. Д. 1344. Л. 38. РГВА. Ф. 25895. Оп. 1. Д. 832. Л. 299. РГАСПИ. Ф. 62. Оп. 2. Д. 1344. Л. 38. РГВА. Ф. 25895. Оп. 1. Д. 832. Л. 315. В частности, начальником конвоя Калачёв рекомендовал преемника Дуто ва — полковников А. Ткачёва или Житанера, последний во время Граж данской войны командовал полком в бригаде генерала Ярушина. — Там же. Л. 301. РГВА. Ф. 25895. Оп. 1. Д. 832. Л. 300.

М.Ю. Онучко (Астана)

Современный Казахстан: государственноконфессиональные отношения На территории современного Казахстана в разные периоды его истории встречались и исповедовались самые разнообразные рели гиозные верования и присутствовали религиозные организации раз ных религиозных направлений. Исследователи религиозной истории Казахстана пишут о существовании зороастрийских, манихейских, буддийских, христианских, иудейских общин и организаций в Цент ральной Азии и Восточном Туркестане в Средние века, причем за долго до распространения ислама. Но они не имели такого четкого организационного оформления, самостоятельности и, главное, по стоянства, как в других странах1. Главной причиной, влияющей на нестабильность религиозных образований, являлась преобладавшая долгое время кочевая культура общества, в рамках которой не выделялись ни социальные, ни в том числе самостоятельные религиозные институты и которая соединяла в себе одновременно и политическую, и военную, и любую другую, включая религиозную, организацию. Так, распространение ислама среди казаховкочевников имело свои особенности, которые привели к достаточно специфичному исламу, который отдельными исследователями именуется как степной, 394

Современный Казахстан… народный ислам, что выражалось в его более слабой роли, смешении с языческими верованиями. У кочевников не было возможности и необходимости в существовании специальных религиозных орга низаций или даже мечетей. По мнению некоторых исследователей, роль последних в Средние века выполняла юрта, а функции религи озных служителей могли осуществлять как собственные представи тели сообщества, имеющее религиозное образование, так и стран ствующие ходжи, муллы, дервиши и др., но всегда доминирующая роль государств или политических образований была очевидна. Общеизвестен факт неравномерного распространения ислама в регионах Казахстана. Южный Казахстан с его близостью к мусуль манским центрам, городской, оседлоземледельческой культурой, этническим составом населения является примером более сильного проникновения ислама, и соответственно, создания религиозно ориентированных организаций. Десятки мечетей, мектебов, медресе существовали в этом регионе в XIX в. С точки зрения имуществен ного и правового положения в отношении таких организаций уже действовал характерный для ислама институт вакфа2. Нельзя не упомя нуть и о существовании популярных в Казахстане суфийских братств, орденов, также являвшихся, по сути, религиозными организациями. Более того, как пишут некоторые авторы, обширная дервишная кор порация оказывала значительное влияние на политическую жизнь Средней Азии и Казахстана в XV–XVI вв.3 Северный Казахстан был подвергнут исламизации в гораздо более поздний период. Отдельные институты, имевшие признаки религиозных органи заций (учреждений) и продолжительное время существовавшие в ис тории Казахстана, не были четко социально оформлены и диффе ренцированы. Хотя в XIX в. в Казахстане сложилась прослойка всеми признаваемых представителей ислама в лице имамов, кади, мулл и мударрисов, тем не менее организационно оформленные структу ры мусульманского духовенства были все же развиты слабо. Власти влияли на религиозных служителей административными методами. Академик С. Зиманов пишет, что Джангирхан во время своего правления (1824–1845 гг.) создал подобие органа идеологиче ской обработки населения. Впервые в истории Казахстана он учре дил в степи должность ахуна – главного духовного лица в ханстве, исполняющего также обязанности ханского духовного судьи. Он же назначал мулл в мектебы, учредил ставочную мечеть и давал предпи сания родоправителям о строительстве мечетей с начальными шко 395

М.Ю. Онучко лами — мектебами. Одна из исторических особенностей ислама в Казахстане состоит в том, что религиозные служители находились в подчинении светской (ханской) власти4. Толчком к появлению и развитию религиозных организаций, глав ным образом неисламской направленности, послужили присоеди нение Казахстана к России, заселение его российскими подданны ми и колонизация страны в рамках политики Российской империи. Правда, еще раньше, с начала XVII в., группы переселенцев различной религиозной ориентации, прежде всего старообрядцы и православ ные, осваивались в Казахстане, в том числе внося свою религиозную культуру, создавая православные приходы и старообрядческие общи ны. Территориальные притязания, необходимость хозяйственного освоения края обусловили и сопутствующую религиозную актив ность, хотя иногда и в специфических формах: походные церкви для военных, вагоныцеркви для строителей железной дороги. В 1847– 1858 гг. открываются первые стационарные православные церкви (в Верном в 1858 г.) и образуются православные приходы, кото рые находились в подчинении Оренбургской или Томской епархии. А в 1871 г. Священным Синодом была учреждена Туркестанская епар хия с центром в Верном5. В целом можно сказать, что на территории Казахстана к XVII– XIX вв. достаточно мирно проживали люди, придерживавшиеся раз личных религиозных убеждений. Этому прежде всего, на наш взгляд, способствовало то обстоятельство, что казахи, издревле ведя кочевой и полукочевой образ жизни, всегда соприкасаясь с другими народами, с иной культурой, верованиями, научились терпимо относиться к ина комыслию. Но в этих условиях при нарушении гармонии в обществе изза этноконфессиональной политики царского правительства мог легко вспыхнуть национальный конфликт, который принял бы рели гиозную окраску. Однако народы Казахстана, несмотря на возникав шие противоречия, не допускали широкомасштабных конфликтов на национальной и религиозной почве. Конфликты наблюдались преж де всего в период антиколониальных войн и чаще всего на бытовом уровне. Например, исторические документы, описывающие нацио нальноосвободительную борьбу 1916 г., свидетельствуют, что на сто роне восставших сражались даже русские. Процесс колонизации существенно изменяет этническую картину Казахстана, приводит к трансформации в религиозной сфере, по скольку сюда переселяются многие народы, исповедующие иные 396

Современный Казахстан… религии, и тем самым формируется полиэтническая и поликонфесси ональная общность людей. Уже в XVIII в. стала меняться этноконфес сиональная структура Казахстана, когда в его присоединенные к Рос сии районы переселились казаки. В XVIII–XIX вв. на территории Казахстана появились поляки, немцы, евреи, татары, узбеки. Хотя эти мигранты практически не изменили этнический состав населе ния Казахстана, но зато сыграли определенную положительную роль, особенно в распространении просвещения, науки и земледелия. В конце XIX в., после заключения 12 февраля 1881 г. Петербургского договора, на территории Казахстана обосновались дунгане и уйгуры. В середине XVIII в. появились первые небольшие общины немцев лютеран, а через некоторое время царское правительство учредило лютеранские приходы сначала на территориях, близких к современ ному Казахстану (Ташкент, Барнаул, Омск), а затем и непосредст венно в казахских землях. В начале XX в. возводятся католические молитвенные дома. Увеличение неказахского населения в начале XX в. было ин тенсифицировано и аграрной реформой Столыпина. В этот пери од переселение крестьян из внутренних губерний царской России в Казахскую степь приняло огромный размах. Вместе с тем в ходе Столыпинской аграрной реформы усилился и приток немцев на территорию Казахстана. К началу Первой мировой войны коли чество немцев составило около 63 тыс. чел. Только в Северном ре гионе было основано примерно 100 немецких селений. Отметим, что если в конце XIX в. политика царского правительства по отно шению к немцампереселенцам в Казахстане носила доброжела тельный характер, то в период Первой мировой войны она приоб ретает все более репрессивные черты. В 1908–1910 гг. на территории Казахстана возникли первые болгар ские поселения. С русскояпонской войной 1904–1905 гг. связано пе реселение в Казахстан корейцев. Незначительные в численном отно шении элементы корейского этноса появились на территории края еще в XIX в. Теснимые Японией, корейцы переселялись на Российский Дальний Восток, а затем в Казахстан. Но в первой четверти XX в. рас пространение корейского этноса становится все более интенсивным. К концу XIX в. относится первое упоминание о считающихся до сих пор новыми и нетрадиционными для Казахстана «свидетелях Иеговы». Итак, в XIX в. на территории Казахстана уже присутствовали все типы религий Российской империи: господствующая (православие), 397

М.Ю. Онучко терпимые (лютеранство, католицизм, мусульманство), гонимые (ста рообрядцы, баптисты, адвентисты, менониты и др.). Отношение госу дарства к религиозным общинам строилось в рамках общеимперского административного управления, предполагавшего полное управ ление, контроль за религиозной активностью и религиозными орга низациями. Такому контролю подлежали все религиозные объеди нения — и господствующие и тем более терпимые и гонимые. Все начальствующие лица в них назначались императорами и губерн скими светскими властями6. Говоря о мусульманских общинах, исследователи поразному оценивают вероисповедную политику царской администрации. Од нако очевидно воздействие государственных органов на религиозные институты и религиозных служителей. Царское правительство строи ло мечети, участвовало в назначении (выборах) настоятелей и мулл, платило им жалованье. Со временем отношение властей к исламу меняется в связи с распространением идей панисламизма, деятель ностью служителей, не одобренных правительством. Согласно спе циальному постановлению контроль за исламом переходил из веде ния Министерства иностранных дел к Министерству внутренних дел России, т.е. к полицейским органам. Были введены ограничения на создание мусульманских просветительских обществ, совершение паломничества в Мекку. Строительство новых мечетей прекращается, запрещается занимать должность муллы лицам, получившим подго товку в среднеазиатских ханствах. Закрыт въезд в Казахстан лиц, по лучивших духовные звания в среднеазиатских ханствах. Православная церковь стала заниматься миссионерской работой в целях насаждения православия. В 1912 г. в Туркестане для противо действия исламу была учреждена противомусульманская миссия7. Епархии Русской православной церкви учреждались решением Го сударственного совета и Священного Синода, который был частью государственной администрации. Все иные вопросы управления и деятельности православных организаций решались также непо средственно государственными органами. Создание новых приходов и общин в рамках приходов осущест влялось решениями Министерства внутренних дел. Существовал специальный акт — «Устав иностранных вероисповеданий», в со ответствии с которым разрешения государства давались по самым различным вопросам: строительство церкви, использование русского языка в качестве языка богослужений, время и место проведения 398

Современный Казахстан… богослужений, открытие школ и т.д., при этом нередко учитывалось мнение местного православного духовенства. Уже в то время велась и работа с сектантами. В 1911 г. правительственным постановлением была создана антисектантская комиссия. Из вышесказанного можно сделать вывод, что традиционно с древ них времен Казахстан не являлся моноэтническим и монорелигиозным государством, на его территории проживали представители различ ных этнических групп, исповедовавших многообразные религиозные верования, но с централизацией государственной власти и про никновением ислама на территорию Казахстана здесь наблюдается постепенное формирование конфессионального единства, однако с большой примесью языческих религиозных представлений. При соединение Казахстана к России изменило не только сформировав шиеся социальноэкономические отношения в Казахстане, но и об раз жизни коренного населения, а также ознаменовало собой начало нового этапа поликонфессиональных процессов, включавшего в себя рост этнического и религиозного самосознания, актуализацию ре лигиозной самоидентификации. В ходе эволюционного развития государственноконфессиональные отношения в дореволюционном Казахстане хотя и претерпевали существенные качественные изме нения, однако традиционно строились на принципах толерантности и взаимного признания. Очень важным для анализа современных государственноконфес сиональных отношений в Казахстане является советский этап его истории (1917–1991). До сих пор в сфере этих отношений наблюда ются подходы и государственноправовые институты, характерные для десятилетий борьбы с религией, доминирования материалисти ческой идеологии, не допускавшей взглядов, основанных на религи озных убеждениях. Этот этап включает в себя далеко не одинаковые по своим госу дарственноконфессиональным моментам периоды: от относитель ной религиозной свободы в самом начале и в самом конце советского периода до преследований и репрессий в отношении религии на про тяжении всего остального времени. Можно условно выделить следу ющие периоды отношения государства к религиозным конфессиям: 1) с 1917 г. — от жесткого отделения церкви и школы от государства до массового уничтожения священников и закрытия молебенных домов; 2) 1941–1945 гг. — этап некоторой оттепели и послабления в отношении конфессий и служителей, использование идей и мате 399

М.Ю. Онучко риальных средств церкви в борьбе с фашизмом; 3) с 1945 г. до конца 1960х гг. — «неоправданные надежды» и новая волна репрессий и гонений на священников и верующих; 4) 1970е гг. — пересмотр отношений государства прежде всего к исламу в связи с подписани ем официальных договоров с арабским миром по поводу нефти, ко торые предусматривали наличие в стране свободы совести и свободы вероисповедания, после чего стало возможно совершение мусуль манами СССР священного долга — хаджа в Мекку; 5) с 1985 г. по 1990е гг. — гласность коснулась и духовной сферы, особенно пос ле развала КПСС и крушения коммунистической идеологии – за полнение духовного вакуума и поиск новой идентичности через тра диционную религию или новорелигиозные образования. Несмотря на провозглашение в советских конституциях права на свободу совести, в реальной жизни верующие и их объединения на ходились под тотальным государственным контролем, интересы го сударства всегда ставились выше интересов личности или негосу дарственных образований. Хотя принятый 23 января 1918 г. Декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» закрепил вполне демократичные положения, государственноуправленческая практика в отношении религиозных объединений свелась к различным формам государст венного вмешательства в дела религиозных структур. Основным актом, долгое время регулировавшим вопросы право вого статуса религиозных организаций, в том числе и в Казахстане, было Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. «О ре лигиозных объединениях»8. В Казахстане только в 1976 г. Указом Президиума Верховного Совета Казахской ССР было утверждено Положение о религиозных объединениях9, которое, по сути, повто ряло постановление 1929 г. Названные и другие акты в своей сово купности составили так называемое законодательство о религиозных культах, которое носило секретный характер и издавалось для слу жебного пользования. Первый акт на уровне закона, непосредственно затрагивающий религиозные организации, в СССР был опублико ван только в 1990 г.10. Административное воздействие было настолько велико, что даже партийные органы были вынуждены периодически поднимать вопрос о недопустимости излишнего администрирования. В то же время имен но в этот период религиозные сообщества сформировались как ста бильные организации. Советский режим не допускал существования 400

Современный Казахстан… неизвестных, тайных, неформальных, «размытых» обществ, поэтому все религиозные организации должны были принять какуюто форму со циальной организации с обозначенным руководством, местонахож дением и другими признаками. С середины 60х гг. до конца 80х гг. XX в. в Казахстане существо вало в среднем 500–600 зарегистрированных и незарегистрирован ных религиозных организаций. Причем до начала 80х гг. коли чество незарегистрированных структур в 3–5 раз превосходило количество зарегистрированных. По вероисповедной принадлежно сти к концу советского периода в стране выделялись протестантские организации. В 1989 г. среди 671 религиозной организации 168 отно сились к организациям евангельских христианбаптистов, 171 — к лютеранским организациям и только 46 — к исламским и 62 — к православным12. Сильные позиции протестантизма в Казахстане в советское время объясняются присутствием здесь множества ма лых национальных групп и прежде всего немцев с высокой степенью религиозности, для которых религия являлась одним из элементов сохранения национальной культуры и идентичности. Из всех дейст вующих религиозных обществ в 1990 г. более 70% состояли полно стью или частично из лиц немецкой национальности13. Зарегистрированные организации могли существовать в двух ос новных формах: религиозное общество и религиозная группа. На чать свою деятельность религиозное общество или группа могли только после принятия решения о регистрации Советом по делам религий при Совете Министров СССР, находившимся в Москве. Та ким образом, вопрос легализации любого религиозного объедине ния, находившегося и в крупном городе, и в небольшом селе, рас сматривался центральной властью, руководствуясь исключительно своим усмотрением. Более того, в Инструкции о применении за конодательства о культах 1961 г. были указаны религиозные группы и общества, не подлежащие регистрации по причине антигосударст венного и изуверского характера: иеговисты, пятидесятники, ис тинноправославные христиане, истинноправославная церковь, адвентистыреформисты, мурашковцы и т.п.14 Привлечением к ад министративной ответственности не ограничивались админист ративнопринудительные меры. Целые группы верующих по ре шениям высших органов государственной власти и управления отправлялись на спецпоселения и под административный надзор органов по охране общественного порядка. 401

М.Ю. Онучко В целом же религиозные объединения помогали государству в вы полнении некоторых функций (оказания социальной помощи граж данам, культурнопросветительной, образовательной и т.д.), в свою очередь, государство оказывало помощь некоторым религиозным объединениям (в строительстве мечетей, других культовых зданий, приобретении предметов религиозного назначения). Принципиаль ным моментом являлось то, что религиозные объединения не могли выполнять властных государственных функций, а государство не мог ло вмешиваться во внутреннюю деятельность религиозных объеди нений, если она не противоречила законодательству, оказывать постоянную финансовую поддержку какомулибо религиозному объединению. Таким образом, различные периоды истории Казахстана характе ризовались безусловным доминированием государства в отношени ях с религиозными организациями. Наиболее ярко разрешительная и иная административная деятельность государства по отношению к любым религиозным организациям проявилась в советский пери од, когда последние находились под тотальным государственным надзором и контролем, были вытеснены на обочину социальной жизни и рассматривались как чуждый и временный институт в со ветском обществе. Обобщая сказанное, можно отметить, что Казахская ССР в со ветский период была уникальна по своему конфессиональному со стоянию ввиду того, что религиозность людей, рефлексируя на ате истическую идеологию, создавала совершенно новые отношения между религией и государством, а это приводило к конфессиональ ному единству простого народа на уровне обыденного сознания. Проблема государственноконфессиональных отношений в тота литарном обществе не могла получить позитивного разрешения. На современном этапе идет процесс формирования казахстанской мо дели государственноконфессиональных отношений.

Примечания 1

См. подробнее: История Казахстана (с древнейших времен до наших дней) : в 4 т. Т. 1. Алматы, 1996. С. 383–388; Ислам и христианство: возможности духовной консолидации народов Казахстана / отв. ред. А.Г. Косиченко. Алматы, 2001. С. 7–40; Байпаков М. Христианство в Казахстане в средние века // Из истории древних культов Средней Азии. Ташкент, 1994. С. 96–100;

402

Современный Казахстан…

2

3 4

5

6

7 8 9 10

11 12 13

14

Нуртазина Н.Д. Ислам в истории средневекового Казахстана: (историко культурологическое исследование). Алматы, 2000. С. 40. История государства и права Казахской ССР / под общ. ред. С.С. Сартаева. АлмаАта, 1982. Ч. 1. С. 50. История Казахстана. Т. 2. С. 239. Зиманов С.3. Россия и Букеевское ханство. АлмаАта, 1982. С. 124; Он же. Общественный строй казахов первой половины XIX века. С. 221, 224, 226; Он же. Древний мир права казахов и его истоки // Древний мир права каза хов / гл. ред. С.3. Зиманов. Алматы, 2001. Т. 1. С. 37. Буряков Ю.Ф., Жукова Л.И., Проскурин В.Н. К истории христианства в Средней Азии // К истории христианства в Средней Азии (ХIХ–ХХ вв.). Ташкент, 1998. С. 15–16. Дегтярев Ю.М. История религиозного вопроса // Религия и право. 1999. №2. С. 12. Русское православие: Вехи истории. М., 1989. С. 453. Законодательство о религиозных культах. М., 1971. С. 83–96. Ведомости Верховного Совета Казахской ССР. 1976. № 15. О свободе совести и религиозных организациях: Закон СССР от 1 октября 1990 г. // Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Сове та СССР. 1990. № 41. Ст. 813. Иванов В., Трофимов Л. Религии в Казахстане. Алматы, 1999. С. 4. Артемьев А. Атеизм, религия, личность. АлмаАта, 1990. С. 50. Клочков В. В. Борьба с нарушениям законодательства о религиозных куль тах. М., 1967. С. 99–107. Артемьев А.И. Свидетели Иеговы Казахстана и Средней Азии: историко религиеведческий анализ. С. 40, 271.

Л.Н. Игнатьева (УстьКаменогорск)

Миграционные процессы в Казахстане и роль государства в их регулировании Миграционная активность населения в Казахстане на протяже нии столетий направлялась и поддерживалась в значительной степе ни государством. До второй половины XIX в. на территорию Казах стана шли стихийные переселенческие потоки из России. Это были в основном крестьяне, которые переселялись сюда в поисках лучшей доли. Правительство первоначально пыталось сдерживать переселе ния, но в конце XIX в. начинает вмешиваться в этот процесс путем законодательного регулирования миграционных потоков. К XIX в. переселенцы из России составляли значительную группу в составе населения Казахстана. Это были казаки, старообрядцы, крестьяне, мещане. Кроме этого, в составе русского населения были и дворяне, хотя и незначительное число. Более обширный миграционный приток был в период Столыпин ской аграрной реформы. В данном случае переселение проводилось организованно. В результате данных миграционных процессов сла вянское население Казахстана составило более 1 млн чел. В 20е гг. XX в. наблюдался отток населения из республики. Это было связано с голодом, вызванным последствиями Гражданской войны. Но при этом отмечался и встречный миграционный поток из Поволжья, что значительно усложняло ситуацию в Казахстане. До 1926 г. миграционные процессы носили спонтанный характер, обус 404

Миграционные процессы в Казахстане и роль государства… ловленный социальноэкономическими факторами (за исключе нием Столыпинской аграрной реформы). В этот период отмечается положительное миграционное сальдо. По данным Всесоюзной пере писи 1926 г., более 30% жителей Казахстана составляло славянское население (русские, украинцы, белорусы). С конца 1920х гг. начинается организованное переселение в рес публику. Первоначально это был оргнабор на стройки и восстанов ление разрушенных войной предприятий. В 1930е гг. в связи со зна чительными изменениями, происходившими в области сельского хозяйства и промышленности, меняется и миграционная политика государства. Продолжается оргнабор в промышленность. Новая тен денция связана с коллективизацией сельского хозяйства. В результа те раскулачивания в Казахскую ССР были высланы тысячи человек. На 1 апреля 1941 г. на учете НКВД состояло чуть менее 200 тыс. чел. Со второй половины 1930х гг. в Советском Союзе разворачивает ся кампания депортации. В 1936 г. из пограничных районов Украин ской ССР были высланы поляки. С 1937 г. начинается депортация корейского населения. В этом же году в республику прибывают пе реселенцы из Армянской и Азербайджанской ССР. Всего до Вели кой Отечественной войны в Казахстан было депортировано примерно 144693 чел. В результате процессов происходивших на территории республики по данным переписи 1939 г. изменился этнический сос тав ее населения. Доля казахов составила 38%, а русских — 40,2%. С началом Великой Отечественной войны усиливается миграци онный поток в Казахстан. До осени 1941 г. продолжают прибывать рабочие по оргнабору. Следующий миграционный поток — эвакуи рованные из западных регионов СССР. За годы войны в республику прибыло 1,5 млн чел. В это время продолжается депортация многих народов на территорию республики: в 1941–1945 гг. — немцев, по ляков, карачаевцев, калмыков, балкарцев, крымских татар, чеченцев и ингушей. Всего за военный период сюда было депортировано при мерно 1013874 чел. После войны намечается незначительный отток населения из Ка захстана. Связано это с реэвакуацией и отъездом в 1950е гг. де портированного населения. В то же время продолжается приток на селения по оргнабору. С 1954 г. идет мощный миграционный приток в связи с освоением целинных и залежных земель. Одновременно с освоением целины продолжался оргнабор рабочих на промышлен ные предприятия (около 300 тыс. чел.). 405

Л.И. Игнатьева Таблица 1 Динамика численности населения Казахстана в 1939–1959 гг.

Все население Городское Сельское

6394,6 1940,5 4454,1

100 30,3 69,7

6375,9 2369,8 4006,1

100 37 62,8

9309,8 4067,2 5242,6

Доля в составе населения (%)

Численность населения (тыс. чел.)

1959 г.

Доля в составе населения (%)

Численность населения (тыс. чел.)

1949 г.

Доля в составе населения (%)

Показатель

Численность населения (тыс. чел.)

1939 г.

100 43,7 56,3

Источники: Всесоюзная перепись населения 1939 г. ЦГАНХ. Ф. 1562. Оп. 336. Д. 388– 402; Центральный государственный архив Республики Казахстан (далее — ЦГА РК). Ф. 689. Оп. 14. Д. 358а. Л. 84; Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 г. Казах ская ССР. М., 1962. С. 14.

В 1959–1963 гг. в Казахстан вернулось около 200 тыс. чел. из Ки тая. Это были люди, покинувшие родину в годы Гражданской войны и коллективизации. Большую часть из них составляли казахи, уйгу ры и дунгане, хотя среди репатриантов были русские, татары, узбеки и киргизы. Осложнение отношений с КНР в начале 60х гг. прекра тило этот процесс, и более 1 млн казахов остались жить на террито рии соседнего государства. Как видно из таблицы 1, в период с 1939 по 1949 г. численность населения хотя и незначительно, но снижается. При этом числен ность городского населения увеличилась, а численность сельского снизилась более, чем на 400 тыс. чел. С 1949 по 1959 г. идет стреми тельный рост численности населения почти на 3 млн чел. Общая численность населения также увеличивается, при этом доля горо жан возрастает, а сельчан — уменьшается. 406

Миграционные процессы в Казахстане и роль государства… Таблица 2 Численность населения Казахстана в 1939–1959 гг. Показатель Все население Казахи Русские Украинцы Немцы Прочие

1939 г. 1959 г. Численность Удельный Численность Удельный (тыс. чел.) вес (%) (тыс. чел.) вес (%) 6394,6 100,0 9294,7 100,0 2327,6 36,4 2787,3 30,0 2635,6 41,2 3972,0 42,7 676,8 10,6 761,4 8,2 93,6 1,5 659,7 7,1 661,0 10,3 1114,3 12,0

Источник: История Казахстана: народы и культуры. Алматы, 2001. С. 396.

Итогом всех перечисленных миграционных движений явилось значительное увеличение численности населения (см. табл. 2). Если с 1939 по 1959 г. население республики в целом увеличилось на 2900 тыс. чел., то с 1949 по 1959 г. — на 46,0% или на 2918,8 тыс. чел. Таким образом, весь почти трехмиллионный прирост населения приходится на 50е гг. Он возможен только за счет миграции. Доля русских в этом приросте составила 46,1%, немцев — 19,8, украин цев — 2,9, «прочих» национальностей — 15,4%. Доля казахов со ставила всего лишь 15,8%. При этом необходимо отметить, что наи больший прирост отмечен с 1954 по 1959 г., т. е. во время освоения целинных и залежных земель (почти 2 млн чел.). С 1959 по 1970 г. сохраняется тенденция предыдущих десятиле тий. В Казахстан из других республик СССР продолжают приезжать по оргнабору. Но в то же время население республики начинает уве личиваться и за счет естественного прироста. Об этом свидетельст вуют результаты переписей населения. С 1970х гг. намечается новая тенденция в миграционном поведе нии населения Казахской ССР, соответственно меняется роль госу дарства в регулировании этого процесса. Внешний источник пополне ния населения республики к тому времени был исчерпан. Это было связано с общей демографической ситуацией в СССР, где резко 407

Л.И. Игнатьева Таблица 3

Численность населения Казахстана в 1959–1989 гг. 1959 г. Показатель Все население Казахи Русские Украинцы Немцы Прочие

1970 г.

1979 г.

1989 г.

Числен- Удельн. Числен- Удельн. Числен- Удельн. Числен- Удельн. ность вес ность вес ность, вес ность, вес (%) (%) (%) (%) (тыс (тыс. (тыс. (тыс. чел.) чел.) чел.) чел.)

9294,7

100,0 13008,7

100,0

2787.3 3972,0 761,4 659,7 1114,3

30,0 4234,1 42,7 5521,9 8,2 933,4 7,1 858,1 12,0 1461,2

32,5 42,4 7,2 6,6 11,3

14684, 3 5289,3 5991,2 898,0 900,2 1605,6

100,0 16464,5

100,0

36,0 6534,6 40,8 6227,5 6,1 957,5 6,1 957,5 11,0 1848,7

39,7 37,8 5,8 5,8 11,2

Источник: История Казахстана: народы и культуры. Алматы, 2001. C. 403.

начала падать доля трудоспособного населения, снизилась рождае мость и увеличилась смертность, что в первую очередь сказалось на западных и центральных регионах республики. Поэтому приток мигрантов сократился, а впоследствии практически прекратился. Начинается обратная миграция. Так, в 1970 г. республику покинуло 35 тыс. чел., притом численность уезжающих постоянно росла, дос тигнув в 1988 г. 95 тыс. чел. Население Казахстана преимущественно начинает увеличиваться за счет естественного прироста (табл. 3). В то же время высокая рождаемость у казахов привела к посте пенному росту их удельного веса в республике. Так, в 1959 г. они со ставляли 30% населения, в 1970 г. — 32,6%, а в 1979 г. — 36%. При этом начал снижаться удельный вес других национальностей. Так, русские в 1959 г. составляли 42,7% населения республики, в 1970 г. — 42,5%, а в 1979 г. — 40,8%, украинцы — 8,2, 7,3 и 6,1% соответст венно. Роль государства в регулировании миграционных процессов на чинает снижаться. Большинство исследователей данной проблемы не акцентируют внимание на причинах миграции из Казахстана. По мнению А. Виш 408

Миграционные процессы в Казахстане и роль государства… невского, с конца 60х гг. начинается «более или менее замаскиро ванное вытеснение «колонизаторов», что уже в 70е гг. привело к из менению характера миграционных потоков. Смысл происходящего был осознан не сразу. Какоето время даже некоторые специалисты полагали, что возрастающее выбытие населения из трудоизбыточной Средней Азии свидетельствует об улучшении миграционных процес сов в СССР. Предполагалось, что речь идет о повышении мобильности коренных народов и рациональном перераспределении «трудовых ресурсов» между перенаселенными и недонаселенными районами СССР. Но постепенно и у специалистов, и у местных властей стала нарастать тревога. Однако остановить начавшуюся «деколонизацию» было, повидимому, уже невозможно»1. За первое десятилетие независимости Казахстан потерял более миллиона человек. В основном потери населения шли за счет мигра ции. Численность большинства наций, проживающих в республике, сократилась (см. табл. 4). Увеличились численность и удельный вес казахов, узбеков, уйгуров, турок, дунган и таджиков. Причинами отъезда становятся социальноэкономические, политические и очень часто эмоциональные. Пик отъезда был достигнут в 1994 г., когда республику покинуло почти полмиллиона человек. В 1990е гг. в рес публике сохраняется отрицательное миграционное сальдо. Катастрофическая ситуация в области миграции заставила госу дарство обратить внимание на эту проблему. После обнародования Стратегии развития Казахстана до 2030 г. Институтом развития Казахстана был разработан план мероприятий для стабилизации миграционных процессов. До 2000 г. предполага лось провести ряд мероприятий, направленных на стабилизацию ситуации в области миграции и тем самым остановить процесс со кращения численности населения. Среди них: 1) введение налога на отъезжающего на постоянное место жи тельства из Казахстана, при возвращении обратно выдается компен сация в размере изъятого налога; 2) введение дифференцированных пособий при переезде в Казахстан; 3) гарантия трудоустройства и обра зовательного обучения (вне зависимости от возраста); 4) освобождение от воинской обязанности при получении гражданства Казахстана; 5) пропаганда патриотизма и национальной гордости, привлечение казахской диаспоры (в первую очередь состоятельных людей); 6) пере селение из зон экологического бедствия в экологически благоприятные районы (3 млн жителей проживают в указанных зонах); 7) заключение 409

Л.И. Игнатьева Таблица 4 Национальный состав населения Республики Казахстан (1989–1999 гг.) 1989 г. 1999 г. 1999 г. Численность Удельный Численность Удельный к 1989 г. (%) (тыс. чел.) вес (%) (тыс. чел.) вес (%) Всего 16199154 100,0 14953126 100,0 -7,7 Казахи 6496858 40,11 7985039 53,40 22,9 Русские 6062019 37,42 4479620 29,96 -26,1 Украинцы 875691 5,41 547054 3,66 -37,5 Немцы 946855 5,85 353441 2,36 -62,7 Татары 320747 1,98 248954 1,66 -22,4 Узбеки 331042 2,04 370663 2,48 12,0 Белорусы 177938 1,10 111927 0,75 -37,1 Уйгуры 181526 1,12 210365 1,41 15,9 Корейцы 100739 0,62 99665 0,67 -1,1 Азербайджанцы 88951 0,55 78295 0,52 -12,0 Поляки 59354 0,37 47297 0,32 -20,3 Греки 46267 0,29 12703 0,08 -72,3 Чеченцы 49053 0,30 31799 0,21 -35,2 Мордва 29162 0,18 16147 0,11 -44,6 Евреи 17526 0,11 6743 0,05 -61,5 Молдаване 32361 0,20 19460 0,13 -39,9 Чуваши 21730 0,13 11851 0,08 -45,5 Башкиры 40949 0,25 23225 0,16 -43,3 Турки 49475 0,31 75933 0,51 53,5 Ингуши 19535 0,12 16900 0,11 -13,5 Дунгане 29956 0,18 36945 0,25 23,3 Таджики 25319 0,16 25659 0,17 1,3 Армяне 18469 0,11 14758 0,10 -20,1 Показатель

международных соглашений по поддержке живущих в Казахстане (например немцев) или по привлечению для переселения в Казах стан богатых людей. Данные мероприятия должны были проводиться в несколько этапов. 1998–2000 гг. — заключение соглашения с Германией по поддержке немцев, проживающих в Казахстане. 2001–2010 гг. — 410

Миграционные процессы в Казахстане и роль государства… программа поэтапного переселения из зон экологического бедствия. До 2030 г. — создание привлекательной миграционной политики (создание комфортных условий для диаспор, возвращение бывших казахстанцев некоренной национальности). Данная программа так и осталась только программой. Но в дан ном случае привлекает один момент, что по сути дела впервые после обретения независимости государство обратило внимание на мигра ционные процессы. В целом все мероприятия, которые были пред ложены, скорее всего, не могли быть воплощены в жизнь, главным образом изза нестабильной экономической ситуации в республике и отсутствия возможностей для финансирования этих программ. С момента образования независимого Казахстана на протяжении 11 лет в республике сохранялось отрицательное сальдо миграции: 1992 г. — 179,2; 1993 г. — 222,1; 1994 г. — 410,4; 1995 г. — 238,6; 1996 г. — 175,5; 1997 г. — 261,4; 1998 г. — 203,1; 1999 г. — 123,6; 2000 г. — 108,3; 2001 г. — 88,2; 2002 г. — 62,0; 2003 г. — 8,3. С 2004 г. складывается положительное сальдо 2,82. После переписи населения 1999 г. амплитуда «миграционных ка челей» заметно уменьшается. В основном это происходит изза сок ращающегося влияния внешней миграции на динамику численности русских. Однако миграция все больше определяет демографические процессы казахского этноса. Так, если в 1999 г. рост численности ка захов на 97,2% осуществлялся за счет естественного прироста и на 2,8% — за счет положительного миграционного сальдо, то в 2004 г. соответственно на 75,1 и 24,9%. Потери русских в 1999 г. на 75,7% обеспечивались отрицательным сальдо миграции и на 24,3% — от рицательным естественным приростом. В 2004 г. соответственно на 58,7 и на 41,3%3. На протяжении почти четырех лет демографическая ситуация в Казахстане в целом была довольно благоприятная — естественный прирост, положительное сальдо внешней миграции и т.д. С 2007 г. начинают проявляться иные тенденции в миграционном поведении населения республики. Об этом говорят данные, приведенные на сайте Агентства РК по статистике. Численность населения Республики Казахстан на 1 декабря 2007 г. по предварительным данным составила 15556,8 тыс. чел., в том чис ле городского — 8221,0 тыс. (52,8%), сельского — 7335,8 тыс. чел. (47,2%). По сравнению с началом года она увеличилась на 159,9 тыс. чел., или на 1,0%. В регионах, кроме Акмолинской, Кустанайской, 411

Л.И. Игнатьева СевероКазахстанской и ВосточноКазахстанской областей, на блюдался рост численности населения. Максимальный прирост об щей численности приходится на ЮжноКазахстанскую область (46,5 тыс. чел.), а ее максимальная убыль — на ВосточноКазах станскую область (минус 7,3 тыс. чел.). Положительное сальдо миграции населения в январе–ноябре 2007 г. составило 11355 чел, в 2006 г. — 30034 чел., из них со страна ми СНГ — 3893 чел., в 2006 г. — 24125 чел. За отчетный период число прибывших в республику составило 50878 чел, в 2006 г. — 61627 чел., а выбывших за ее пределы — 39523 чел., в 2006 г. — 31593 чел. По сравнению с январемноябрем 2006 г. число прибыв ших в Казахстан уменьшилось на 10749 чел., или на 17,4%, а число выбывших из Казахстана увеличилось на 7930 чел., или на 25,1%. Доля прибывших мигрантов из стран СНГ составляет 80,3%, в 2006 г. — 85,2% от их общего числа, а доля и выбывших мигрантов 93,6%, в 2006 г. — 89,8% от их общего числа. В структуре миграционных потоков из прибывших в январеноябре 2007 г. в республику значи тельную часть представляют казахи, на долю которых приходится 78,8%, в 2006 г. — 74,7% от общей численности прибывших, и рус ские — 12,2%, в 2006 г. — 13,2%. В числе выбывших мигрантов из республики русские составляют 69,5%, в 2006 г. — 67,6%, казахи — 5,4%, в 2006 г. — 6,6%4. Таким образом, на протяжении долгого времени миграция ока зывала значительное влияние на формирование численности и со става населения Республики Казахстан. Государство, сначала в лице Российской империи, а затем Советского Союза, организовывало и направляло миграционные потоки. В период нахождения Казах стана в составе Российской империи и СССР на его территорию осу ществлялись значительные миграционные вливания. Одни из них были обусловлены экономическими факторами — крестьянские переселения XIX и начала XX в., оргнабор, освоение целинных и за лежных земель в советский период. Другие осуществлялись исходя из политической ситуации — депортации 30–50х гг. XX в. В то же время в этот период имели место стихийные переселения на терри торию государства. Как уже отмечалось, с 1970х гг. государство перестает уделять должное внимание миграционной активности населения. Из Казах стана (и в целом из Средней Азии) европейское (пришлое) насе ление начинает уезжать. Пик миграционной активности пришелся 412

Миграционные процессы в Казахстане и роль государства… на 1990е гг. Казахстан потерял более миллиона человек. Ситуация стабилизировалась только в 2004 г., когда сложилось положительное сальдо внешней миграции. В 2007 г. сальдо внешней миграции в республике по сравнению с 2006 г. сокращается на 18679 чел. Почти 70% от числа отъезжающих в 2007 г. составили русские. Причинами данной ситуации можно наз вать, вопервых, введение казахского языка в делопроизводство; вовторых, принятие в России программы по возвращению соотечест венников. Каким образом это скажется на миграционной активности населения Казахстана и как на это отреагирует государство — этот вопрос остается открытым. Внешне ситуация выглядит довольно хо рошо, но как ситуация будет развиваться дальше будет, зависеть от действий государственной власти Республики Казахстан.

Примечания 1

2

3 4

Средняя Азия: незавершенная модернизация // Вестник Евразии. 1996. №2–3. С. 150–151. Алексеенко Н.В., Алексеенко А.Н. Демографические кризисы в Казахстане. XX век. УстьКаменогорск, 2007. С. 80. Там же. С. 79. Сайт Агентства Республики Казахстан по статистике.

А.Н. Алексеенко (УстьКаменогорск)

Русские в Казахстане в начале ХХI в.: некоторые характеристики демографического развития В начале ХХI в. демографическая ситуация в Республике Казах стан (РК) стабилизировалась. Произошло это благодаря сокращению эмиграции и росту иммиграции, с одной стороны, и, с другой — улучшению демографических показателей, прежде всего рождаемо сти. Вклад русского этноса в данный процесс выразился в первую очередь значительным сокращением эмиграции. Динамика имми грации и оптимизация показателей воспроизводства связаны в ос новном с казахским этносом. Изучение демографического развития русских в Казахстане в су веренный период в большинстве исследований ограничивается ана лизом миграционных процессов. При этом приоритетом пользуется эмиграция. Тенденции воспроизводства оказались в тени миграци онной тематики. Вследствие этого автором предпринята попытка представить и кратко прокомментировать некоторые статистические данные, касающиеся, в большей мере, процессов воспроизводства русских в начале XXI в. Использованные сведения опубликованы в статистическом сборнике «Этнодемографический ежегодник Ка захстана»1. 414

Русские в Казахстане в начале XXI века… Таблица 1 Численность и национальный состав населения Казахстана в 1999–2006 гг. (тыс. чел.)2 Показатель Все население городское сельское Казахи городское сельское Русские городское сельское Прочие городское сельское

1999 г. 14955,1 8414,5 6540,6 7971,6 3613,3 4358,3 4489,7 3454,0 1035,7 2493,8 1347,2 1146,6

2006 г. 15219,3 8696,5 6522,8 8913,3 4402,2 4511,1 3979,3 З056,1 923,2 2326,7 1238,2 1088,5

За время, прошедшее после казахстанской переписи населения (1999–2006 гг.), численность русских в государстве сократилась на 11,4% (табл. 1). Темпы сокращения были существенно ниже, чем в 1989–1999 гг. Замедление динамики падения ощутимо и в послепереписной пери од (1999–2006 гг.). Если в 1999–2002 гг. число русских уменьшилось на 6,4%, то в 2003–2006 гг. — на 3,5%. Более активно сокращалось городское население (на 11,5%), менее — сельское (на 10,9%), что связано с эмиграцией, характерной в большей мере для городских русских. Причина явления в значительной степени объясняется обострившейся конкуренцией за рабочие места в городах респуб лики. В 1999–2006 гг. темпы роста городского казахского населения составили 21,8% (сельского — 3,5%). И если в 1999 г. казахи состав ляли 42,9% городского населения РК, то в 2006 г. — 50,6%. Таким образом, основные этносы Казахстана все в большей мере концент рируются в городах и претендуют на одни и те же социальные ниши. Судя по имеющимся тенденциям миграции, русские эту конкурент ную борьбу проигрывают. 415

А.Н. Алексеенко Таблица 2 Внешняя миграция русских Казахстана в 1999–2005 гг. (тыс. чел.)3 Прибыло в том числе

Годы всего 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005

Выбыло

20076 18540 16999 15145 15036 12412 9775

из РФ 17690 15588 14460 13091 12884 10472 8276

в том числе

из др. Всего стран 2386 2952 2539 2054 2152 1940 1499

91489 91324 81970 70207 40998 39125 32545

в РФ

в др. страны

76585 78642 69623 58866 32959 32705 28372

14904 12682 12347 11341 8039 6420 4173

Отрицательное сальдо миграции в том числе в др. всего в РФ странами 71413 58895 12518 72784 63054 9730 64971 55163 9808 55062 45775 9287 25962 20075 5887 26713 22233 4480 22770 20096 2674

В результате вышеназванных, а также демографических процес сов удельный вес русских в составе населения РК сократился с 30,0% в 1999 г. до 26,1% в 2006 г. (в городах с 41,1 до 35,1%, в селах — с 15,8 до 14,2%). В первые годы суверенитета определяющее влияние на динамику численности русских оказала миграция. В начале ХХI в. миграцион ное поведение этноса несколько изменилось (табл. 2). Данные таблицы 2 свидетельствуют, что сократилась интенсив ность как прибытий, так и выбытий, при этом большая динамика со кращения характерна для эмиграции. Численность русских, при бывших в РК, уменьшилась в 2005 г. в сравнении с 1999 г. в 2,1 раза (в том числе из РФ — в 2,1 раза). Выбывших в другие страны стало меньше в 2,8 раза (в РФ — в 2,7 раза). В результате отрицательный показатель неттомиграции сократился в 3,1 раза (с РФ — в 2,9 раза). Процесс внешней миграции определяет Российская Федерация. Таким образом, влияние международной миграции на динамику численности русского населения Казахстана в начале ХХI в. осла бевает. В 1999–2005 гг. удельный вес миграции в потерях русских составил 66,5% (отрицательный показатель естественного прирос 416

Русские в Казахстане в начале XXI века… Таблица 3 Родившиеся, умершие, естественный прирост русского населения Казахстана (1999–2005 гг.)5, чел. Количество Годы 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005

Родившихся

Умерших

39215 38651 37892 38850 41843 44043 43874

62130 63858 62399 61241 63422 62829 63919

Естественный прирост -22915 -25207 -24507 -22391 -21579 -18786 -20045

Количество на 1000 чел. ЕстестРодивУмервенный шихся ших прирост 8,84 14,28 -5,44 8,92 15,00 -6,08 8,94 15,08 -6,14 9,37 15,28 -5,91 10,25 16,27 -6,02 1092 16,11 -5,19 10,99 16,52 -5,53

та — 33,5%). С каждым годом влияние миграционного фактора сни жалось, а депопуляционного — увеличивалось. Если в 1999–2000 гг. 74,5% потерь русских обусловила внешняя миграция (отрицательный естественный прирост — 25,5%), то в 2004–2005 гг. миграция сокра тила численность русских на 47,5%, а отрицательный естественный прирост — на 52,5%4. Определяющим показателем численности рус ских становится динамика процессов воспроизводства. Изменение показателей общих коэффициентов рождаемости, смертности и естественного прироста населения в 1999–2005 гг. представлено в таблице 3. Статистические данные свидетельствуют о позитивных изменениях в динамике общего коэффициента рож даемости, увеличившегося на 24,3%. В то же время общий коэффи циент смертности также стал больше на 15,7%. Данное увеличение оказало решающее влияние на ухудшение показателя естественного прироста — его отрицательное значение выросло на 1,7%. Общие показатели воспроизводства русских намного хуже сред нереспубликанских (общий коэффициент рождаемости по РК в 2005 г. составил 18,42‰, общий коэффициент смертности — 10,37 ‰) и, тем более, казахов. В 2005 г. общий коэффициент рождаемости у ка захов равнялся 21,85‰ (в два раза выше, чем у русских), общий ко 417

А.Н. Алексеенко Таблица 4 Суммарный коэффициент рождаемости, нетто%коэффициенты воспроизводства русского населения (1999–2005 гг.)7

Годы 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005

Суммарный коэф. рождаемости все в том числе население русские 1,80 1,18 1,85 1,18 1,84 1,17 1,88 1,21 2,03 1,30 2,21 1,37 2,22 1,35

Нетто-коэф. воспроизводства все в том числе население русские 0,837 0,548 0,867 0,554 0,859 0,547 0,887 0,578 0,952 0,610 1,036 0,642 1,040 0,639

эффициент смертности — 6,73‰ (в 2,4 раза меньше)6. Одной из главных причин подобного является более молодая возрастная струк тура казахского этноса. В начале ХХI в. у русских (как и у всего населения РК) наблю дается и реальное повышение рождаемости. Об этом свидетельствует суммарный коэффициент рождаемости (СКР) (число детей, рож денных женщиной за всю жизнь), не зависящий от эволюций возра стной структуры (табл. 4). В 1999–2005 гг. СКР у русских увеличился на 14,4% (всего населе ния — на 23,3%). Такая же динамика роста характерна и для нетто коэффициента воспроизводства (среднее число дочерей, рожденных женщиной за всю жизнь и доживших до возраста матери в момент их рождения при данных повозрастных уровнях рождаемости и смерт ности). Но хотя неттокоэффициент воспроизводства русских увели чился в 2005 г. до 0,639, перспективы рождаемости невелики. Через поколение (примерно 25 лет) число матерей (сегодняшних младен цев) сократится более чем на треть. Тем не менее в показателях рождаемости в начале ХХI в. наблю дается положительная динамика. Этого нельзя сказать о статистике 418

Русские в Казахстане в начале XXI века… Таблица 5 Умершие по основным классам причин смертности в 1999–2005 гг. (на 100 тыс. чел.)8 Причины смерти От всех причин От болезней системы кровообращения От несчастных случаев, отравлений и травм От новообразований От болезней органов дыхания От болезней органов пищеварения От инфекционных и паразитарных болезней

Все население 1999 2005 987,5 10,37,3

В том числе казахи русские 1999 2005 1999 2005 661,8 672,6 1428,3 1652,0

491,4

535,5

292,0

306,3

748,0

908,5

131,0

147,9

95,3

111,7

192,0

223,3

130,8

122,6

79,7

80,4

200,2

193,0

68,6

58,7

60,0

42,2

78,9

83,8

35,8

49,4

26,3

31,2

49,3

79,2

39,0

28,3

37,2

22,5

43,7

43,2

смертности. Рост общего коэффициента смертности (ОКС) сущест венно зависит от возраста населения. Но структура смертности свиде тельствует об определенных социальных проблемах русских (табл. 5). Как видно из таблицы, рост смертности от болезней системы кровообращения составил 21,5% (все население — 9,0%, казахи — 4,9%), что в значительной мере является следствием постарения населения. Болезни системы кровообращения свойственны лю дям старшего возраста. Но налицо и неблагоприятные тенденции. Так, смертность от болезней органов дыхания выросла на 6,2%, тогда как у казахов сократилась на 29,7%, всего населения — на 14,4%. Смертность от инфекционных и паразитарных заболеваний в 2005 г. 419

А.Н. Алексеенко Таблица 6 Умершие по отдельным причинам смерти в 1999–2005 гг. (на 100 тыс. чел.)9

Причины смерти Туберкулез Транспортные несчастные случаи Убийства Самоубийства

Все В том числе население казахи русские 1999 2005 1999 2005 1999 2005 31,0 23,6 28,6 18,2 36,8 37,3 13,5

25,0

13,9

26,9

13,1

22,2

16,7 27,1

14,4 25,9

10,5 21,1

10,0 23,0

26,2 37,4

23,6 31,6

осталась практически на уровне 1999 г., тогда как в целом по Казах стану смертность от этой причины снизилась на 27,4%, а у каза хов —на 39,2%. Подтверждением наличия социальных проблем русского населе ния является увеличение смертности от туберкулеза (табл. 6). Если в 1999 г. она была в 1,3 раза выше, чем у казахов, то в 2005 г. — в два раза. У всего населения Казахстана смертность от туберкулеза сокра тилась в 1999–2005 гг. на 23,9%, у казахов — на 36,4%. У русских же увеличилась на 1,4%. Намного выше среднереспубликанских пока зателей смертность русских от убийств и самоубийств. Позитивные тенденции наблюдаются лишь в изменении младен ческой смертности: в 1999 г. коэффициент младенческой смертности составлял 20,77‰, в 2005 г. — 14,57‰(у всего населения, соответст венно, 20,35 и 15,15‰, у казахов — 20,95 и 15,78‰)10. Вследствие негативных тенденций в смертности сокращается продолжительность жизни русского населения. Если в 1999 г. она сос тавляла 64,73 года (мужчины — 58,39 лет, женщины — 71,12), то в 2005 г. — 63,44 года (мужчины — 56,52 лет, женщины — 71,19). При этом продолжительность жизни мужчин в городах в 2005 г. со ставила 55,77 лет (в 1999 г. — 57,9). Данный показатель существенно 420

Русские в Казахстане в начале XXI века… Таблица 7 Возрастная структура русского населения Казахстана (1999–2006 гг.)12 Возраст 0-4 5-9 10-14 15-19 20-24 25-29 30-34 35-39 40-44 45-49 50-54 55-59 60-64 65-69 70-74 75-79 80-84 85+ Всего

1999 численность 216696 307765 419444 377886 343514 300219 265097 355769 365594 338215 214603 226631 263697 184221 170489 71497 41462 26906 4489705

% 4,8 6,9 9,3 8,4 7,6 6,7 5,9 7,9 8,1 7,5 4,8 5,0 5,9 4,1 3,8 1,6 0,9 0,6 100

2006 численность 201343 186185 244413 360500 355374 313691 281286 235048 273410 324619 294721 241770 118592 223473 124687 121097 53791 25332 3979322

% 5,1 4,7 6,1 9,1 8,9 7,9 7,1 5,9 6,9 8,1 7,4 6,1 3,0 5,6 3,1 3,0 1,4 0,6 100

ниже, чем у представителей других этносов РК (продолжительность жизни городских мужчинказахов, например, равнялась в 2005 г. 61,83 годам, уйгур — 64,47)11. Таким образом, тенденции демографического развития русского населения Казахстана неблагоприятны. В перспективе ситуация мо жет усугубиться. Свидетельство тому — возрастная структура рус ских (табл. 7). 421

А.Н. Алексеенко Как видно из таблицы 7, процесс старения населения идет быстры ми темпами. Так, если в 1999 г. удельный вес населения в возрасте 65 лет и старше равнялся 11,0%, то в 2006 г. — 13,8% (по классификации ООН, если удельный вес людей в возрасте 65 лет и старше составляет 7%, то население считается старым). В 1999 г. коэффициент постарения составлял 57,4%, в 2006 г. — 67,2% (соотношение числа людей в возра сте 60 лет и старше к возрастной группе 0–20 лет. Если показатель равен 30% и более, то население считается старым). В 1999–2006 гг. русских в Казахстане стало меньше на 510383 чел. (11,4%). Вклад возрастных групп в процесс был различным. Более всего сократилось количество детей (0–14 лет) — на 33,1%, численность трудоспособного населения (15–64 года) уменьшилась на 8,3%. И лишь число пожилых (65 лет и старше) увеличилось на 10,9%. Таким образом, процесс старения «сверху» (то есть за счет абсолютного и относительного роста числа по жилых) набирает силу. Вскоре ситуация еще более усугубится. В пер вую очередь проблема коснется рождаемости. Данные таблицы 7 показывают, что одной из главных причин улучшения показателей рождаемости в 2006 г. в сравнении с 1999 г. являются благоприятные изменения возрастной структуры. Основной репродуктивный контин гент (20–34 года) в 1999 г. составлял 908830 чел., в 2006 г. — 950351, т.е. стал больше на 4,6%. В ближайшем будущем ожидается долговремен ное падения числа рождений. Суть в том, что в репродуктивный возраст вступает немногочисленное поколение 90х гг. рождения (0–19 лет). Если в 1999 г. численность данной возрастной группы равнялась 1321791 чел. (29,4% русского населения), то в 2006 г. — 992441 (24,9%), или на 25% меньше (329350 чел.). Таким образом, число потенциальных родителей существенно уменьшится. Соответственно, количество детей также сократится, даже при сохранении сегодняшнего уровня рождаемости. Влияние процесса старения «снизу» (за счет абсолют ного и относительного сокращения числа детей) на ухудшение демо графической ситуации будет более явным. Итак, демографическое состояние русского населения Казахстана не внушает оптимизма. Перспективы демографического развития казахстанских русских намного хуже, чем у русских России. Если нега тивные демографические явления в РФ в определенной степени компенсируются иммиграцией, то в Казахстане эмиграция усугуб ляет депопуляцию. Тенденции уменьшения числа русских в РК со хранятся, при этом все большее влияние на процесс будут иметь ха рактеристики воспроизводства населения. 422

Русские в Казахстане в начале XXI века… Примечания 1

2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12

Этнодемографический ежегодник Казахстана: стат. сборник / под редак цией Ю.К. Шокаманова. Алматы, 2006. Там же. С. 5. Там же. С. 391–392. Рассчитано по данным таблиц 1–3. Этнодемографический ежегодник… С. 153–154. Там же. Там же. С. 157,159. Там же. С. 234–240. Там же. С. 261–265. Там же. С. 230. Там же. С. 160. Там же. С. 42–44.

Сведения об авторах Алексеенко Николай Владимирович — д.и.н, профессор кафедры философии и проблем человеческого развития ВосточноКазахстанского государст венного технического университета им. Д. Серикбаева, УстьКаменогорск, Республика Казахстан Анисимова Инна Владимировна — к.и.н., доцент кафедры востоковедения Алтайского государственного университета, Барнаул Асеев Алексей Алексеевич — к.и.н., Барнаул. Бармин Валерий Анатольевич — д.и.н., профессор, зав. кафедрой всеобщей истории Барнаульского государственного педагогического университета, Барнаул Бармин Кирилл Валерьевич — к.и.н., ст. преподаватель кафедры востокове дения Алтайского государственного университета, Барнаул Бочкарева Ирина Борисовна — к.и.н., доцент кафедры востоковедения Ал тайского государственного университета, Барнаул Глазунов Дмитрий Александрович — к.и.н., доцент кафедры востоковеде ния Алтайского государственного университета, Барнаул Гужвенко Юлия Николаевна — к.и.н., ст. преподаватель кафедры всеобщей истории Барнаульского государственного педагогического университета, Барнаул Дацышен Владимир Григорьевич — д.и.н., профессор, зав. кафедрой всеоб щей истории Сибирского федерального университета, Красноярск Дружинец Анна Сергеевна — соискатель кафедры востоковедения Алтай ского государственного университета, Барнаул Игнатьева Людмила Николаевна — к.и.н., доцент кафедры истории Казах стана и права ВосточноКазахстанского государственного технического уни верситета, УстьКаменогорск, Республика Казахстан Кожирова Светлана Басиевна — к.и.н., докторант Евразийского универси тета им. Л.Н. Гумилева, Астана, Республика Казахстан Кольцова Наталья Валерьевна — к.и.н., ст. преподаватель кафедры восто коведения Алтайского государственного университета, Барнаул Комиссарова Елена Николаевна – к.и.н., доцент кафедры всеобщей исто рии Барнаульского государственного педагогического университета, Бар наул Краснобаева Нелли Леонидовна — к.и.н., доцент, зав. кафедрой философии и проблем человеческого развития ВосточноКазахстанского государст венного технического университета им. Д. Серикбаева, УстьКаменогорск, Республика Казахстан 424

Курныкина Галина Ивановна — к.и.н., доцент кафедры новейшей отечест венной истории Алтайского государственного университета, Барнаул Кушнерик Римма Арнольдовна — к.и.н., ст. преподаватель кафедры восто коведения Алтайского государственного университета, Барнаул Лысенко Юлия Александровна — к.и.н., доцент кафедры востоковедения Алтайского государственного университета, Барнаул Модоров Николай Семенович — д.и.н., профессор кафедры отечественной истории ГорноАлтайского государственного университета, ГорноАлтайск Моисеев Сергей Владимирович — к.и.н., ст. преподаватель Барнаульского юридического института, Барнаул Муканова Гюльнар Кайроллиновна — к.и.н., доцент, зав. отделом социаль нокультурной сферы аппарата акима СевероКазахстанской области, Пет ропавловск, Республика Казахстан Ноздрина Инна Александровна — к.и.н., сотрудник кафедры востоковеде ния Алтайского государственного университета, Барнаул Омельченко Оксана Анатольевна — к.и.н., ГорноАлтайск, Республика Алтай Онучко Марина Юрьевна — к.полит.н., ЕНУ им. Л.Н. Гумилева, Астана Панковская Галина Ивановна — к.и.н., доцент кафедры истории Казахстана и права ВосточноКазахстанский государственного технического универси тета им. Д. Серикбаева, УстьКаменогорск , Республика Казахстан Сембинов Мурат Каскенович — к.и.н., профессор кафедры международных отношений КазНПУ им. Абая, Алматы Старцев Александр Владимирович — д.и.н., профессор, зав.кафедрой вос токоведения Алтайского государственного университета, Барнаул Тимченко Сергей Васильевич — к.и.н., доцент кафедры всеобщей истории Казахского Национального педагогического университета им. Абая, Алматы Тумайкина Валерия Викторовна — аспирант кафедры востоковедения Ал тайского государственного университета, Барнаул Уланов Мерген Санджиевич — к.и.н., доцент кафедры истории России Кал мыцкого государственного университета, Элиста Цюрюмов Александр Викторович — д.и.н., профессор кафедры всеобщей истории и регионоведения Калмыцкого государственного университета, Элиста Шеметова Тамара Алексеевна — к.и.н., доцент кафедры всеобщей истории Барнаульского государственного педагогического университета, Барнаул Шерстова Людмила Ивановна — д.и.н., профессор, зав.кафедрой истории и регионоведения Томского государственного политехнического универси тета, Томск Щеглова Татьяна Кирилловна — д.и.н., профессор, проректор Барнауль ского государственного педагогического университета, Барнаул 425

Содержание От редколлегии .................................................................................. 4 Модоров Н.С. Слово о земляке и коллеге ......................................... 5 Анисимова И.В. Основные вехи профессионального и творческого пути профессора В.А. Моисеева .............................. 12 Лысенко Ю.А., Ноздрина И.А.История международных отношений в Центральной Азии в XVII–XVIII вв. в исследованиях профессора В.А. Моисеева .................................. 16 Библиография основных трудов профессора В.А. Моисеева ......... 24

Международные отношения в Центральной Азии ................. 41 Уланов М.С. Ойратские ламы как миссионеры и посланники Тибета в Центральной Азии (XVI–XVII вв.) ................................... 41 Цюрюмов А.В. Калмыцко+джунгарские отношения в первой половине XVII в. ........................................................... 51 Модоров Н.С. Феодальные войны центрально+азиатских владетелей в XVII в. и их влияние на жизнь аборигенов Саяно+Алтая ..................................................................................... 65 Шерстова Л.И. Внешняя политика Московского царства: сибирский опыт ............................................................................... 72 Кушнерик Р.А. Дипломатический этикет и порядок приема послов в России XVII–XVIII вв. (на примере русско+ джунгарских отношений) ................................................................ 86 Ноздрина И.А.Калмыцко+цинские отношения в первой трети XVIII в. и позиция России .................................... 101 Дружинец А.С. Открытие Аягузского внешнего округа и международная обстановка в Семиречье (1830–1833 гг.) .......... 111 Тимченко С.В. Среднеазиатский вопрос в англо+русских отношениях в конце 50+х — начале 60+х гг. ХIХ в. ...................... 122 Тумайкина В.В. Позиции петербургских и туркестанских властей в вопросе оказания военной помощи Китаю на начальном этапе антицинского восстания в Синьцзяне (1864–1867 гг.) .......................................................... 138 Дацышен В.Г. Проблемы китайского присутствия в Западной Сибири в конце XIX — начале XX в. ......................... 154 Бармин В.А. Место и роль Синьцзяна в советско+китайских отношениях 1937–1945 гг. ............................................................. 169 426

Бармин К.В. Синьцзян во внешней политике США в 1948–1949 гг. ................................................................................ 184

Социально-экономические процессы в Центральной Азии ........................................................... 191 Глазунов Д.А. Кадровая политика Министерства юстиции на азиатских окраинах в конце XIX в. ........................................... 191 Анисимова И.В. Социально+экономическое положение казахов Илийского округа в 80+х гг. XIX в. .................................... 210 Щеглова Т.К. Связи предпринимателей Степного края с сибирскими рынками: тенденции и динамика развития в период модернизации последней трети XIX — начала XX в. .... 221 Старцев А.В. Позиция МИД России в «монгольском вопросе» в начале XX в. ................................................................................. 234 Шеметова Т.А. Советско+синьцзянские переговоры о заключении временного торгового соглашения и их итоги ....................................................................................... 246 Кольцова Н.В. Становление и развитие региональных торгово+экономических связей Западной Сибири с сопредельными странами Востока в советский период: этапы, направления и итоги .......................................................... 256 Омельченко О.А. Приграничная торговля между Синьцзяном и Советским Союзом: возрождение и развитие ...... 263 Сембинов М.К. О некоторых приоритетах экономической трансформации Казахстана в контексте особенностей геополитики Китая в Центральной Азии ...................................... 280 Гужвенко Ю.Н. Влияние социально+экономических реформ на межэтнические отношения в Восточном Казахстане в начале 2000+х гг. ........................................................................... 288

Политические и миграционные процессы в государствах Центральной Азии ....................................... 296 Моисеев С.В. К вопросу об изменениях в системе укрепленных линий на территории Казахстана в конце XVIII — в первой четверти XIX в. ................................... 296 Муканова Г.К. Миграционные процессы в Приишимье в бытность Абылай хана (XVIII в.) ................................................ 304 427

Асеев А.А. К вопросу о причинах антиправительственных выступлений в Младшем и Среднем жузах в конце XVIII — первой половине XIX в. ................................................................. 309 Лысенко Ю.А. Проблема устройства китайских беженцев в Семиреченской области в 1868–1874 гг. ..................................... 319 Кожирова С.Б. Миграционные процессы казахстано+ китайского приграничья: историческая динамика ....................... 329 Краснобаева Н.Л. К вопросу об источниках по изучению этнодемографических процессов в Казахстане в конце ХIХ — первой четверти ХХ в. ......................................... 340 Панковская Г.И. Крестьянская миграция на территории Семипалатинской области в конце XIX — начале XX в. ............. 349 Курныкина Г.И. Из ранних научных отзывов о В.В. Радлове (по данным печати и ЦХАФ АК) ................................................... 359 Бочкарева И.Б. Деятельность свараджистов в Центральном законодательном собрании Индии в 1924–1926 гг. ................................................................................ 366 Комиссарова Е.Н. Особенности взаимодействия русских эмигрантов с представителями неханьских народов провинции Синьцзян .................................................................... 385 Онучко М.Ю. Современный Казахстан: государственно+конфессиональные отношения .......................... 394 Игнатьева Л.Н. Миграционные процессы в Казахстане и роль государства в их регулировании ......................................... 404 Алексеенко А.Н. Русские в Казахстане в начале ХХI в.: некоторые характеристики демографического развития ............. 414 Сведения об авторах ....................................................................424

CONTENTS From the Editorial Board ...................................................................... 4 Modorov N.S. The Word about Compatriot and Colleague .................... 5 Anisimova I.V. Landmarks of the professional and scientific road of the professor V.A. Moiseev .............................................................. 12 Lysenko Yu.A., Nozdrina I.A. History of International Relations in Central Asia in the 17th–18th centuries in V.A. Moiseev’s Research Works .................................................................................. 16 List of V.A. Moiseev’s Research Works ................................................ 24

International Relations in Central Asia ..................................... 41 Ulanov M.S. Oirat Lamas as Missioners and Envoys of Tibet in Central Asia (the 16th–17th centuries) .............................................. 41 Tsyuryumov A.V. KalmykDzhungarian Relations in the first half of the 17th century .............................................................................. 51 Modorov N.S. The Feudal Wars of Central Asian Rulers in the 17th century and their Influence on the SayanAltai Aborigines .......................................................................................... 65 Sherstova L.I. Moscow Kingdom Foreign Policy: the Siberian Experience ...................................................................... 72 Kushnerik R.A. The Diplomatic Etiquette and Ambassadors Reception Procedure in Russia in the 17th –18th centuries (RussianDzhungarian Relations as an example) ................................. 86 Nozdrina I.A. KalmykTsin Relations in the first third of the 18th century and Russian Position ............................................. 101 Druzhinets A.S. The Opening of Ayaguz External District and International Situation in Semirechie (1830 –1833) .................... 111 Timchenko S.V. Central Asian Question in AngloRussian Relations in the end of the 1850’s — the beginning of the 1860’s ...... 122 Tumaikina V.V. The Position of Saint Petersburg and Turkestan Authorities about the Problem of Rendering Military Support to China at the first stage of AntiTsin Rebellion (1864–1867) ........... 138 Datsyshen V.G. Problems of the Chinese presence in Western Siberia in the end of the 19th – beginning of the XXth centuries ............ 154 Barmin V.A. The Place and Role of Xinjiang in SovietChinese Relations in 1937 – 1945 .................................................................. 169 429

Barmin K.V. Xinjiang in the USA Foreign Policy in 1948–1949 ................................................................................... 184

Social and Economic Process in Central Asia .................................................................... 191 Glazunov D.A. Ministry of Justice Personnel Policy at the Asiatic Outlying Districts in the end of the 19th century ................................. 191 Anisimova I.V. Social and Economic Status of the Ili District Kazakhs in the 1880’s ........................................................... 210 Sheglova T.K. The Contacts between Steppe Territory Entrepreneurs and Siberian Markets: Tendencies and Dynamics of Development in the period of Modernization in the last third of the 19th — the beginning of the 20th centuries ................................ 221 Startsev A.V. The Position of Russian Ministry of International Relations in «Mongolian Question» in the beginning of the 20th century ............................................................................. 234 Shemetova T.A. SovietXinjiang Negotiations about the Concluding of Temporary Trade Agreement and its Results .................................. 246 Koltsova N.V. The Formation and Development of Regional Trade and Economic Relations of Western Siberia with Contiguous Eastern Countries in the Soviet Period: Stages, Directions and Results ....................................................................................... 256 Omelchenko O.A. The Bordering Trade between Xinjiang and Soviet Union: Revival and Development ..................................... 263 Sembinov M.K. About Some Priorities of Kazakhstan Economic Transformation in the Context of Pecularities of Chinese Geopolitics in Central Asia .............................................. 280 Guzhvenko Yu. N. The Influence of Social and Economic Reforms on Interethnic Relations in Eastern Kazakhstan in the beginning of the 2000’s ............................................................ 288

Political and Migration Process in Central Asian States......................................................... 296 Moissev S.V. To the Question of Changes in the System of Fortification Lines on the Territory of Kazakhstan in the end of the 18th — the first quarter of the 19th centuries ............. 296 Mukanova G.K. Migration Process in the Ishim river Side in the period of AbylaiHan Governing (the 18th century) ................... 304 430

Aseev A.A. To the Question of Reasons of Antigovernment Rebellions in the Small and Middle Zhuzes in the end of the 18th  the first half of the 19th centuries ...................... 309 Lysenko Yu.A. The problem of Chinese Refugees Arrangement in Semirechenskaya Province in 1864–1874 ...................................... 319 Kozhirova S.B. The Migration Process in Bordering Territories of Kazakhstan and China: Historical Dynamics ................................. 329 Krasnobayeva N.L. To the Question of Sources for Studying EthnoDemographic Process in Kazakhstan in the end of the 19th  the first quarter of the 20th centuries ................. 340 Pankovskaya G.I. The Peasant Migration on the Territory of Semipalatinskaya Province in the end of the 19th — the beginning of the 20th centuries ..................................................... 349 Kurnykina G.I. From the First Research References about V.V. Radlov (according to the Materials of Press and the Altai Territory Archives Stock Central Depository) ................ 359 Bochkareva I.B. Svarajists’ Activity in the Central Legislative Assembly of India in 1924–1926 ....................................................... 366 Komissarova Ye.N. The Peculiarities of Interactions between Russian Emigrants and NotHan People Representatives of Xinjinag Province ................................................. 385 Onuchko M.Yu. Modern Kazakhstan: Relations between State and Confession ................................................................................. 394 Ignatieva L.N. The Migration Process in Kazakhstan and Role of State in its Regulation ..................................................... 404 Alekseenko A.N. The Russians in Kazakhstan in the beginning of 21st century: Some Characteristics of Demographical Development .................................................................................... 414

Научное издание

Международные отношения в Центральной Азии: история и современность Материалы научной конференции Редактор: Л.И. Базина Подготовка оригиналмакета: Д.В. Колдаков Формат 60х84 1/16. Гарнитура «NewtonC». Печать офсетная. Бумага офсетная. Усл. печ. л. 25,1. Тираж 250 экз. Заказ 743 Издательство Алтайского государственного университета. 656049, г. Барнаул, ул. Димитрова, 66.

Отпечатано в типографии ООО «Азбука» г. Барнаул, пр. Красноармейский, 98а тел. 62–91–03, 62–77–25 Email: [email protected]