Митрополит Филипп и становление московского самодержавия

В серии ,J\РЕRНЕРУССКИЕ СКАЗАНИЯ О ДОСТОПАМЯТНЫХ ЛЮДЯХ, МЕСТАХ И СОБЫТИЯХ

ВЫШЛИ

Мартири т1 И ОС.! 10 В: 1JI11ЫЙ ИМ

пIX') оснонлтсхь

еЮJ'J\

В

свет:

ЗСЛСJJСТР/0нас тыр я, 1590·('. гг. (ГРМ) Главный редактор издательства

и. А.

Сав кин дизанн обложки С. и. Ващенок Корректор Н. М. Баталова Ори ги нал-мак ет А. В. Савасmени ИД H~04372 от 26.03.2001 г, Издательство «Алеге йяэ , 193019. СПб., пр. Обуховской Обороны, 13. Тел.:

Подписано в печать 12.01.2004. Печать офсетная. Формат БОх88'/",. Усл-печ. л. 39,1. Тираж 2fЮО экз. Заказ Ne3112 Отпечатано с готовых пиапоэи гивов в ГУП -Ти потрафив "Наука?». 199034, СП6., ~)линия, 1'. 12 Printcd

in Russia

(812) 567-22·39. факс: (812) 567·22·53

Mara.1H"bl «Исгорнческ а я КНИГ2'~: MOt.:K8(.:. Старисааскни пер .. 9. Тел. (095) 921-48-95 . Сан стПе-

E-mail:

mep6ypz,

аlеthеlз@гоl.гu

y,n. Чайковского.

:;5. Те". (81~) :J27·2б·:J7

ISBN 5·89:3'29·567·6

Jl,JJJ

© В. А. Колобков (наслепиики). 2004 © Издательство -Алетеия» (СП6), '2004

© -Алегеия. Историческая книга-, 2004 © Российская национальная библиотека.

2004

ОТ РЕДАКТОРА

Многосторонняя деятсльность и трагическая кончина святителя Филиппа (Колычева) накрепко запечатлелась в общественной памяти. Он представляется и виднейшим строителем монастырской жизни, и одним из самых заметных исторических деятелей эпохи Ивана Грозного. Его «Житие» прочно вошло В репертуар народного чтения еще в XYII столетии; позднее его биография привлекала внимание ученых разных специальностей, литераторов, живописцев. Братия Соловецкого монастыря много сделала для распространения культа святителя. Это несомненно содействовало прославпению и укреп .. лению знаменитой северной обители. Думаегся, что такая работа была в русле взглядов самого Филиппа, заботившегося о повышении авторитета монастыря всеми доступными ему способами. По инициативе Филиппа были составлены описания новых чудес основателей монастыря Зосимы и Савватия, а в бытность московским митрополитом, он выстроил в Москве церковь во имя этих святых. Действительно, содеянному игуменом Филиппом монастырь обязан тем, что стал преуспевающим экономическим и культурным центром Русского Севера. «Комплекс построек, осуществленный при игумене Филиппе, - писал академик Д. С. Лихачев в одном из разделов статьи, посвященной Соловкам, -- это не только замечательный памятник истории русской архитектуры середины XYI века, но и единственный памятник русской технической мысли. Хозяйственная деятельность Филиппа служила примером дли всех остальных игуменов и архимандритов монастыря, и канонизация Филиппа в XVII веке немало этому способствовала»э. Личность и деятельность соловецкого игумена, принявшего сан митрополита, так же как и его судьба, с давних времен влекли к себе людей с резко противоположными взглядами, Почитателем Филиппа был Никон, организовавший перенос его мощей в Успенский собор Московского Кремля. Позднее, когда бывший соловенкий постриженник стал 1 Лихачев Д С. Соловки в истории русской культуры // Архитектурно-хуложесгвенные памятники Соловецких островов. М,' 1980. С. 19--21,

6

В. А. Колобков

патриархом, именно митрополит Филипп казался ему примером того первосвягценника, для которого «священство выше царства». Но вместе с тем мученическую кончину святителя вспоминал идейный соперник Никона неистовый протопоп Аввакум. Писал о Филиппе и соловецкий стареи Герасим Фирсов, убежденный противник никониан. Деятельность Филиппа интересна тем, что напоминала многим поколениям россиян о современнике московского князя Дмитрия Донского мигрополите Алексие, игравшем первосгепенную роль в государственно-политической жизни России н, как Филипп, происходившем из старинного боярского рода. (Колычевы - потомки того самого Кобылы, от которого вели свой род Романовы, утверлившиеся на царском престоле в начале XYIJ века.) Неслучайно празднование памяти святителя Филиппа церковь отмечает в ряду митрополитов, особенно много сделавших для укрепления московской госуларственности. - Петра, Алексия, Ионы, В то же время культурные начинания Филиппа (и в Соловках, и в Москве), его ораторское н писательское искусство побуждают сравнение с митрополитом Макарием, как и он сильно связанным с новгородской культурной традицией, и с патриархом Гермогеном, слово и действие которого столь много значили для объединения сил в противостоянии интервента!'>! в годы «Смуты'). В начале XIX века, после выхода в свет lХ тома «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина, образ московского митрополита, решившегося выступить против тиранического самовластья грозного царя, обрел знач.ительную привлекательность. Историограф характеризовал его как «великого иерарха церкви российской, украшенного венцом мученика и славы ... ни Новая, ни Древняя история не представляет нам Героя знаменитейшего»'. Н. М. Карамзин выделил «Житие» среди немногих «особенных лееписаний. российской истории до XYII века, а его замечания о тексте этого памятника имели немаловажное значение для формирования первичных понятий о задачах источниковедения, текстологии, археографии. С деятельностью митрополита Филиппа п отражением ее 13 «Житии» связана обширная научная проблематика. от истории и филологии до богословия. Стилистика житийных текстов, использование их авторами примеров и цитат из первоисточников отечественного и зарубежного происхождения помогают выявлению традиций русской агиографии. Неизменное внимание личность митрополита привлекает при изучении истории культуры, церковной истории, монастырского строительства. Не менее разнообразны темы исследований, связанных с «Житием» Филиппа, в области государственио-политической истории и прежде всего опричнины: взаимоотношение светских и церковных властей, московского и новгородского боярства, даже история представительных учреждений России (собрание высшего духовенства и «мирских людей», осудившее митрополита, А. М. Курбский В «Истории о великом князе МосJ

Карамзин Н. М. История

государства

Российского.

М., 1989. Кн. 111. Стб. 86.

----ковском.

характеризовал

как «соборише-

..--------' •...._-_._-_.-

-- незаконный,

7

.. -----

неправедный,

с его точки зрения, собор '). В. А. Колобков первоначально

намерен был ограничиться составленнем исторического комментария к иэданию «Жития св. Филиппа», причем преимущественно 13 той части, гпс описывается московский период жизни, деятельность Филиппа как митрополита. Но в последние десятилетия история опричнины JI источники - отечественного и зарубежною происхождения -- по политической истории времени Ивана Грозного изучались столь интенсивно, что представилась возможность подготовить монографическое исследование и собственно исторического плана и источниковедческого «МИТРОПОЛИТФилипп и становление московского самодержавия», Это исследование, опираюшееся на многообразную источниковую базу н насышенное оригинальными соображениями ИСТОрИО графического ПОРЯДК3, приобретает н самостоятельное значение одного нз самых основательных н пегплиэированных трудон ПО истории опричиин [,1 И О злодеяниях Ивана Грозного; и потому автор имел полное право лать своей книге подзаголовок «Опричнина Ивана Грозного». О митрополите Филиппе и его «Житии» писали многие историки и филологи как в самой России, так и за ее рубежами. Сравнивая труды середины прошлого века, прежде всего церковного писателя епископа Леонида (Краснопевкова) «Жизнь святого Филиппа, митрополита Московского и всея Руси», и книгу вылаюшегося мыслителя первой 110ловины нашего столетия Г. П. Федотова «Святой Филипп, митрополит Московский», заметно, как обогащалась источниксвая база и раСШИР51Л ся круг исторических ассоциаций". Публикуемое исследование В. А. Колобкова - наиболее значительный ТРУд, посвященный госуларственно-политической деятельности митрополита Филиппа и историческим источникам, в той ИЛИ иной мере ее отразившим. Выявляются J1 стилистические особенности «Жития», и соотношение его с другими литературными памятниками, н особенно высокая степень достоверности содержашейся в нем исторической информации. А издание «Жития» академического типа - по обеим редакциям и по РУКОПИСЯМ из нескольких хранилищ - полготовлено впервые, с использованием соврсменIlblX методик текстологии и археографии, опыта филологов и историков. Отрадно, что изучение этой проблемагики продолжаете}! 11 тем самым существенно расширяются возможности для дальнейших исследований.

Москва Сентябрь,

2000

ШЛlllдm С. О. у истоков

с.о. ШМИДТ академик Российской Академии образования, председагель Археографической комиссии РАН

российского абсолютизма. М., 1996. С. 233. Основная литература указана при статьях Р. П. Дымтрисвой и Д. М. Буланина в «Словаре кипжников и книжности Древней Руси: вторая половина XIV---XVI вп (Часть 1. Л., 1988. С. 342--·344; Часть 11. Л, 1989. С. 466-470). J

2

ИМЛИ ИРЛИ

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ ААЭ

АЕ АЗР АИ АММС АРИ АСМ АСЭИ АФЗХ ВВ ВИ ВИД ВХК ГИМ ДАИ ДДГ ДРВ ЗОРСА ЖМНП ИА ИЗ

Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией Императорской Академии наук Археографический ежеголпик Акты, относяшисся к истории Запалной России, собранные и изданные Археографической комиссией Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией Акты московских монастырей и соборов из архивов Усмонастыря пенского собора и Богоявленского Издание «Архив русской истории» Акты социально-экономической истории Севера России конца ХУ-ХУI в.: Акты Соловецкого монастыря Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV - начала ХУI в. Акты феопального землевладения и хозяйства ХIУ-ХУI веков Издание «Византийский временник» Журнал «Вопросы истории» Издание «Вспомогательные исторические дисциплиныВотчинные хозяйственные книги ХУI в. Государственный Исторический музей Дополнения к Актам историческим Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV--XVI вв. Древняя российская вивлиофика Записки Отделения русской и славянской археологии Русского археологического общества Журнал Министерства народного просвяшения Журнал «Исторический архив» Исторические записки

ИСССР ЛГПИ ЛГУ ЛОИИ МГИАИ МГПИ НПК ОИ ОР ОСРК ПИ ПКМГ ПКОП ПРП ПСРЛ РАО РГБ Г'ГО РИБ РИЖ

гио

РИС РК РНБ СПиД

екк ТКДТ ТОДРЛ I~ГАДЛ

чоидг ( 'ЛSS IIIHv!

Институт мировой литературы им. А. М. Горького Академии наук Институт русской литературы (Пушкинский Дом) Академии наук Журнал «История СССР" Ленинградский государственный педагогический институт Ленинградский государственный университет Ленинградское отделение Института истории Академии наук Московский государственный историко-архивный институт Московский государственный педагогический институт Новгородские писцовые книги, изданные Археографической комиссией Журнал «Огечествеиная истории» Отдел рукописей Общее собрание рукописных книг Издание "Проблемы источииковедения. Писцовые книги Московского государства Писцовые книги Обоиежекой пятины Памятники русского права Полное собрание русских летописей Русское археологическое общество Российская государственная библиотека Русское географическое общество Русская историческая библиотека, издаваемая Археографической комиссией Русский исторический журнал Русское историческое общество Русский исторический сборник Разрядные книги Российская национальная библиотека Собрание государственных грамот и договоров, храняшихся в Государственной коллегии иностранных дел Словарь книжников и книжности Древней Руси Тысячная книга и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы Академии наук Цеитральный государственный архив древних актов (ны не - Российский государственный архив древних актов) Чтения в Обществе истории и древностей российских пр Московском университете Сапашал апd Аmегiсап Slavic StLldies Historia Rllssiae Мопшпепта

I

С. О. Шмидта, Л. В. Черепнина, Д. Н. Альпгица и других историков, период реформ конца 40-х - 50-х гг. ХУI в. и особенности опричной политики Ивана Грозного подверглись тщательному рассмотрению.'. В общих чертах выявлено их значение пля развития московского самодержавия. Работы А. А. Зимина, В. Б. Кобрина, В. Д. Назарова, С. П. Мордовиной И А. Л. Станиславского, Б. Н. Флори, А. П. Павлова и других оформили важное направление по изучению государева двора XVI-ХVП вв. Между тем история усиления самодержавной власти до сих пор остается недостаточно изученной. Выяснено, что реформы середины ХУI столетия явились результатом компромисса+ С одной стороны, они вели к консолидации правящей элиты в замкнутую сословную группировку, с другой - вступали в решительное противоречие с задачами единодержавия и создавали предпосылки для перехода к такому порядку, который по своей сути был бы близок к опричнине>, Рассмотрение проблемы землевладения верхов служилого сословия послеопричного времени показало значительное ослабление родовой княжеско-боярской вотчины, утрату знатью традиционных связей с уездным дворянством и ослабление ее перед усилившейся монархической властью. Указанный процесс традиционно связывается с политикой опричных переселений". При этом хорошо известно, что наиболее крупные выселения произошли вскоре после учреждения опричнины в 1565 г., но сразу же вслед за этим правительство было вынуждено отказаться от важнейшего результата своих земельных мероприятий", Кроме того, в работах А. А. Зимина, Н. Е. Носова, В. Б. Кобрина, А. П. Павлова и других авторов поставлен под сомнение сам факт борьбы «дворянства» и «боярства» в

ВВЕДЕНИЕ Завершение царствования Ивана Грозного характеризовалось поражением в многолетней Ливонской войне и тяжелейшим экономическим кризисом. Однако политическое развитие страны в последней четверти ХУI в. оставалось на редкость стабильным. Внутренняя политика Ивана ТУ дала великолепные результаты 11 существенно повлияла на эволюцию форм государственной власти. Этому обстоятельству способствовали серьезные изменения в верхах служилого сословия: разрушение территориальной структуры государева двора и преврашение некогда могущественной земельной аристократии, способной противостоять самодержавию, в его естественную опору. На вопрос о причинах усиления самодержавной власти во второй половине XVI в. до сих пор нет однозначного ответа. Указанный процесс мог явиться результатом реформ 50-х ГГ., как полагали большинство историков от Н. М. Карамзина до В. О. Ключевского. В таком случае опричнина Ивана Грозного представлялось бессмысленной затеей, проявлением личной жестокости тирана, которая не имела ничего общего с развитием самодержавия. Другую точку зрения полнее всего выразил С. Ф. Платонов. На его взгляд, именно опричнина, ставшая орудием борьбы монарха с феодальной аристократией, способствовала усилению 1\ЮСКОВСКОГО единодержавия, так как ликвидировала крупное вотчинное НОвый фактический материал помог землевладение 1. Впоследствии С. Б. Веселовскому отвергнуть возможность широкого конфликта царя с боярством. Стремление к неограниченной власти поставило Ивана IV против всей правящей верхушки служилых землевладельцев - государева двора. Однако разразившийся в опричнине террор свелся, по мнению историка, к истреблению отдельных лиц и подейсгвовал сильнее на воображение современников, чем на государственный порядок-. В современной научной литературе, благодаря работам И. И. Смирнова, А. А. Зимина, Н. Е. Носова, Р. Г. Скрынникова, С. М. Каштанова,

_"....

XVI в8.

Новейшие исследования показали оформление чиновной структуры государева двора к концу царствования Ивана IV, но до сих пор остается неясным, какие именно рычаги привели к разрушению его традиционной иерархии. Наконец, в самое последнее время выявлено существование различных политических группировок внутри правящей феодальной элиты, разделенной на земскую и опричную части 9. Однако остается загадкой подлинная причина их ожесточенной борьбы, которая привела к существенпым изменениям в руководстве опричного двора, продолжавшем оказывать плияние на ближайшее окружение государя и после смерти Ивана IV. В современной историографии относительно полно изучена событийная сторона истории опричнины. Вместе с тем суждения о замысле опричной политики чаще всего основываются на ее объективных последствиях. Вывод об усилении власти монарха рассматривается как результат сознательных действий царя-реформатора, направленных либо на ослабление государева двора путем его разделения и натравливания одной половины на другую 1 о, либо на борьбу с очагами феодальной раэдробденности в лице последних уделов, политической обособленносги Русской церкви и экономической самостоятельности Великого Новгорода!', либо, в дополнение к сказанному, - на разгром церковной и

7

___

-"'В'-'-.-'.-'I1_.

Ко.1Об~f.!!I.

земской оппозиции, а также ликвидацию внугрилинастической опасности 12. В то же время признается, что борьба с церковью была спровоцирозана сопротивлением митрополичьей кафедры опричной политике. а не предшествовала ей, уделы же во время царствования Ивана Грозного не ИЗменили своего положения и оставались «полугосуларстнами. С политическими ФУНКНИЯМИ 13. Несмотря на серьезное внимание к изучению опричнины, в современной научной литературе нет единого мнения по ВОПРОСУо механизме усиления московского самодержавия. Явился ли данный процесс эакономерным результатом целенаправленных действий правительства на объеливение русских земель в едином государстве вокруг Москвы (А. А. Зимин)? Была ли неограничениая нласть монарха введена елиновременным актом, когда Боярская дума 11 высшее духовенство санкционировали указ об 01[ричнине (Д. Н. Альшиц), или становление московского «самолержанства» стало проявлением объективной закономерности эволюционного развития общих тенденций государственной централизации (С О. Шмидт на при мере приказною делопроизводства)? Однозначно ответить на этот и другие вопросы возможно лишь при наличии значительного документального материала, позволяюшего не только сделать прелставительный хронологический срез, но также провести сопоставление 11[\!СЮЩНХС51 данных с наррагивными (повествовательными) источниками. Между тем главнейшая трудность в работе историка второй половины ХУI в. заключается в крайней скудости и фрагментарности сохранившихея источников. Целые пласты правительственной документации ОК~1Зались утраченными в огне московских пожарищ, в годы интервсипии начала XYIl в. и позднее. Многие из них погибли от неумслого хранения или были уничтожены «за ненадобностью». Чудом уцелевшие старинные архивные описи перечисляют документы, эначительная часть которых известна сегодня лишь по названиям 14. В этой связи особую значимость приобретают повествовательные П3мятники. Между тем большинство из них резко тенденциозны по содержанию. Они дошли в поздних списках, КОМПИЛЯЦИЯХ или отрывках, отразили на себе характерные реалии иного времени и среды, несут элементы оценочных суждений, в том числе в отборе использованного материала. По этой причине на передний план любого исследования встает проблема установления достоверности содержащихся в них сведений,

Официальное летописание, имевшее более чем пятивековую историю, прекрагило свое существование в 1568 г. По образному выражению Р. r. Скрынникова, его следы теряются в опричной Алексанпровской слободе 15, Выявление неофициальных летописных памятников происходит крайне медленно, находки такого рода чрезвычайно редки. Указанное обстоятельство сказалось на истории изучения данного вида источников Iб. Если раннему русскому летописанию посвящены фунцаментальные ТРУды А. А. Шахматова, А Е. Преснякова, М. д. Приселкова, Б. А Рыбакова,

Введение

-----

_ ..- ._-_ .._----_._-_ ..~

д. Сг Лихачева, Я. с.Лурье 11 других авторов, то исслелование позднего (неофициального) летописания только намечено работами М. Н. Тихомирова, Л. В. Черепнина, А Н. Насонова, О. А. Яковлевой, В. И. Корецкого находится 13 стадии становления 17. Одним из наиболее сложных вопросов изучения неофициальной летописпой традиции признается вопрос о митрополичьем И патриаршем летописании второй половины ХУ! -. начала ХУll ВВ. При этом известно, что царское и митрополичье летописания начали расходиться и даже противостоять друг другу с момента открытого конфликта митрополита Филиппа 11 царя Ивана Грозного JS. Известный церковный деятель второй половины ХУI в., Филипп Козанял митрополичью кафедру после самовольного лычев (1507-1569) ухода в монастырь своего предшественника, митрополита Афанасия, острый момент стихийного выступления феодальной фронды, накануне объявления о раскрытии грандиозного политического заговора против московского государя. Оказавшись в центре до предела обострившихся противоречий, вызванных учреждением опричнины, он стал послеловательным борцом против расширения сферы ее влияния и погиб мученической смертью, так и не отказавшись от своих убеждений. О деятельности If трагической кончине митрополита Филиппа повествует его Житие, литературный памятник, написанный неизвестным соловецким монахом в конце ХУI в. По существу, данный документ является важным повествовательным источником отечественного происхождения, который с непревзойденной до сих пор полнотой и последовательностыо сообщает о событиях опричнины в ОДИНиз наиболее загадочных периолов истории Московского государства. Житийные памятники, которые представляют собой важную составную часть литературного процесса Русского средневековья, уже давно "опали в поле зрения историков. Еше в 40-х годах прошлого столетия известный археограф П. М. Строев писал: «Жития святых русских, в разные времена сочиненные, переделанные, дополненные, препставляют богатый и почти непочатый запас по истории общежития, мнений и поверьев прежней Руси, и даже в них есть много фактов, незамеченных бытописателями ... Кто соберет все жития святых русских, сказания об иконах, отдельные описания чудес и тому подобное и прочтет все это со вниманием и критикою, тот удивится богатству этих исторических источников» 19. В течение ВТОрОЙполовины XIX в. русская агиография постепенно вошла в круг традиционных исторических документов. Понимание нравственно-назидательного характера житийной бис1 рпфии, автор которой был призван выявить черты идеального типа IH::l.'lbl-lOri личности, «растворить» индивидуальное в общем, привело интенсивному поиску достоверных фактов среди типичных образцов лиггр.ггуриого красноречия. Наиболее существенный опыт подобной рабо1'1.1 прслпринял В. О. Ключевский Б исследовании «Древнерусские жития гня гых как исторический источник» (1871). Давая научную оиенку агио-

14

________

::;В-'--.

А:..:..:-.

.:..:к,.:::о.",ilO:с;(;..;.Ж:..::·О-,-6

графическим памятникам, он писал, что самыми ДОСТУПНЫ1\!И основаниями для критической оценки каждого такого документа «служат момент его написания, а также отношение автора к святому (цель его работы. - В. К),>20 Многие выводы ученого, высказанные более столетия назад, до сих пор не потеряли научной ценности и пользуются эаслуженным авторитетом среди историков русского феодализма. «Нынешнее развитие нашей науки, - пишут авторы послесловия к современному воспроизведению издания 1871 г., - многим обязано смелой и талантливой книге Ключевского. Пример скрупулезной археографической работы Ключевского еще раз напоминает о несделанном - о незаконченном издании Великих Четних Миней митрополита Макария, о многих житиях, ДО сих пор не имеющих научных публикаций или изданных без должного текстологического обоснования, об отсутствии новых агиографических справочников, без которых даже ничтожный шаг в изучении русской агиографии сопряжен с чрезвычайным напряжением сил»?'. Сказанное в полной мере относится к тексту «Жития св. Филиппа». Предлагаемая читателю работа посвящена рассмотрению переломного этапа, который произошел в процессе становления несграниченной самодержавной власти в годы опричнины. Целью работы является раскрытие внутреннего механизма усиления самодержавных тенденций, проявившихся в полной мере к концу царствования Ивана Грозного. Основной метод, благодаря которому достигается поставленная цель, заключен в выявлении исторической достоверности весьма интересного, по словам А. А. Зимина, документа, каковым ПрИНЯТОсчитать «Житие СВ. Филиппа» 22.Таким образом, одна из важнейших задач предпринятого исследования состоит в проверке уникальных данных источника литературного происхождения с помощью всего комплекса сохранившихся исторических документов и в первую очередь других повествовательных памятников по истории опричнины. Последнее обстоятельство представляется особенно важным, так как позволяет вычленить и лучше уяснить смысл тех или иных исторических явлений при рассмотрении их сквозь призму мышления людей изучаемой эпохи. Актуальность избранной темы определяет не только недостаточная изученность вопроса, ставшего предметом исследования. Недавно В. И. Корецким высказано предположение о том, что в тексте «Жития СВ. Филиппа» сохранился пересказ материалов неофициального летописания опричной поры, которые в полном виде до нас не дошли и известны в позднейших памятниках - кратких летописцах XVII-XVI1I вв.23 Немало места занимает в исследовании личность митрополита Филиппа Колычева. Рассмотренная в контексте политической истории изучаемой эпохи, детально восстановленная биография выдаюшегося церковного иерарха в наиболее ответственный святительский период его деятельности способствует не только выяснению мировоззрения митрополита и его политических взглядов, но также помогает решению проблемы взаимоотношения церкви и светской власти в годы царствования Ивана Грозного.

BBeJC~'I~IL~I"~'

.

в данной работе повествовательный источник (13 широком смысле слова) выступает в качестве главного средства дня изучения политической истории Московского государства, что 11 определило преимущесгвенное внимание к его содержанию. Поскольку противостояние митрополита Филиппа внутренней политике Ивана IY напрямую зависело о факта существования опричнины, рассмотрению подверглось влияние опричной политики на Русскую церковь. Показины противоречия между архиерейским составом «освященного- собора и митрополичьей кафедрой, что в конечном счете ослабило твердую позицию Филиппа по во просу о придании опричному руководству функций государственного управления. Изучена деятельность январского думного собора 1568 Г решения которого способствовали становлению опрично-земского двоевластия. Впервые с доступной полнотой исследована история Розыскного ведомства опричнины, его появление, возвышение и упадок, про ходившие на фоне расследования обстоятельств земского «заговора». Прослежено влияние на данный процесс провокационных действий рус ской эмиграции и правительства Польоко-Литовского государства. Рас смотрены обстоятельства борьбы в верхнем слое дворовой элиты, раз деленной на земскую и опричную части, по вопросу о судьбе двоевластия. Уточнен состав враждующих группировок, борьба которых привела к изменению состава рукововодства опричного двора. Установлены три послеловательных этапа разрушения удельных рамок ОПрИЧНИНЫи рас пространения ее значительно расширенной юрисдикции на всю территорию Московского государства. Сделан принципиальный вывод о воз действии опрично-земского двоевластия на разрушение традиционной структуры государева двора 11 усиление самодержавных тенденций пред шествовавшего времени. Основная тематика работы предопределила ее хронологические ГрС ницы. Изучению подверглись главным образом явления периода опричнины Ивана Грозного и в первую очередь - время святительского слу жения митрополита Филиппа. Вместе с тем специфика темы, методика ее исследования и неизбежное рассмотрение некоторых вопросов типо логии житийной биографии БЫ нуждали автора обращаться, с одной сто роны, к ХУ столетию, а с другой -- рассматривать явления конца XVIXYIl вв. Поиск истоков мировоззрения Филиппа Колычева и выяснение места, которое занимают его взгляды А развитии традиций церковной мысли, заставили обратиться к политической идеологии Византийской империи УI в. Поскольку В дальнейшем изложении речь пойдет о деятельности свя того подвижника, митрополита Московского и всея Руси Филиппа, миру - Федора Степановича Колычева, необходимо заранее иметь об шее представление о его личности и истории почитания. Филипп Колычев происходил из старинной боярской фамилии, род ственной могущественным московским семьям Захарьиных-ЮрьевыхРомановых, Шереметевых, Горбатых. Его дед -- Иван Андреевич Лобан

/6

---_

_-_ __ __ __

_ ..

..

.- ..

.!LA. Ко.ю(j~().Q

Колычев был видным политическим деятелем конца ХУ В. ОН входил в Думу Ивана с чином ОКольничего. За верную службу Б качестве новгородского наместника великий князь пожаловал своего слугу многочисленными дерсенями Б Леревекой пятине Великого Новгорода 24. Там же, во Влажинском погосте, получили поместья его ближайшие родственники. Новгоролским помещиком стал сын Ивана Андреевича Степан Колычев, имевший характерное прозвище Стенстур 25 В его семье I1 февраля 1507 г. родился будущий митрополит-е. Дворянскую службу Федор Степанович начал пятналцатилетиим юношей 27. Возможно, он принимал какое-то участие в военных столкновениях с Крымской ордой, происходивших тогда на южных рубежах Московского государства. В возрасте 32-х лет Федор оставил светскую жизнь, принял пострижение И был наречен в монашестве Филипгюм э. Со временем 011 стал игуменом Соловенкого монастыря, где проявил незаурядные организаторские способности в устроении обители и строительстве храмов. В этом звании «освященный» собор призвал Филиппа встать во главе Русской церкви. Церемония посняшения в сан митронолита Московского произошла летом 1566 г. на втором году сушссгнования опричнины, В наиболее ответственный период отечественной истории который характеризовался поисками компромисса между светской и духовной властью. Публичное осуждение митрополитом кровавых бесчинств опричников привело к непримиримому конфликту грозного Ш1рЯ со своим богомольцем. По приказу Ивана IV Филипп был позорно низложен в конце 1568 г. 11заточен в Тверском Отроче монастыре. Там он вскоре погиб от рук опричного воеводы Малюты Скуратова. Соловецкие иноки не забыли своего пастыря и продолжали чтить его имя. Авторитет страдальца за «Христову правду», приобретенный Филиппом в святительском сане, мог значительно расширить рамки местного почитания. Он обещал далекому северному монастырю широкую известность в случае перенесения туда мощей опального митрополита. В 1591 г, игумен Иаков получил от царя Федора Ивановича необходимое разрешение. По благословению первого россииского патриарха Иова, монахи перевезли останки Филиппа из Твери в Соловецкий МО" настырь. Они был и погребены под папертью Спасо- П реображенского собора в том месте, который указал сам святитель. Первое время память снятого праздновалась 23 декабря, в день трагической гибели Филиппа. В 1636 г. при патриархе Иоасафе (, чье духовное служение началось Б Соловецком монастыре, служба св. Фи. липпу была внесена в служебную Минею, изданную в Москве.". Это событие означало официальное признание митрополита-мученика в ка .. честве общерусского святого Ч Через некоторое время упоминание о праздновании памяти Филиппа ПОЯВИЛОСЬ в Уставе Московского кафедрального Успенского собора.". В мае 1646 Г., с одобрения нового патриарха Иосифа, соловецкий игумен Илия в торжественной обстановке «ОТкрыл» мощи святителя и перенес их в специально подготовленную раку,

B/!I:uc/l/l'e..

.

.

.

.__

_

установленную 13 главном соборе монастыряЧ По этому случаю соло веикий инок Герасим Фирсов составил текст службы на день перенесения мощей, н котором были сознательно обойдены все географические ориентиры. Использование службы предполагалось в общецерковной ирактике

33.

Спустя шесть лет церковный собор постановил вновь потревожить останки митрополита Филиппа. На этот раз их готовили для погребечия в столичном Успенском соборе. Пышная церемония встречи мощей Москве завершилась 19 июля 1652 г. их последним упокоением в дра гоценной серебряной раке возле иконостаса в южной части кафедрального храма. Перенесение останков почитаемого святого, которым ру ковопил митрополит Новгородский и Великслуцкий Никон, произвел сильное впечатление на очевидцев. 13письме казанскому воеводе князю Н. И. Одоевскому от 3 сентября царь Алексей Михайлович сообшил по дробности торжества, ознаменованного чудесами: «... 11он, свет чудотворен, двух исцелил н тот день и ныне реки текут чудес»>'. Память миг рополита Филиппа, активно культивируема" Никоном, ставшим натриархом 25 июли ]б.'i2 Г., широко отразилась в памятниках архитектуры искусства середины ХУ11 B3j. С 1652 по 1660 г. историческая дата гибели святителя, указанная «Житии СВ. Филиппа». была единственным днем его памяти, который сопровожлался официальным выходом госуларя. Впрочем, 23 декабря 1661 г. в перечне царских выходов появилась помета о том, что «празднику Филиппа митрополита празцновать государь не изволил; а праздновал после Рождества, генваря в 9-м числе» 36. С этого времени память митрополита Филиппа ежегодно отмечается церковью 9 (22) января-". Одной из возможных причин изменения даты празднования епископ Дмитровский Леонид Краснопевков не без основания считал «стечение праздников Рождества Христова и Богоявлснияь ч Перенос праздничного ДНН мог быть частично связан с глу60КН~1 разрывом между царем и патриархом, который имел место в это время. Благодаря широкой известности и почитанию святого подвижника его жизнеописание в XYII в. приобрело значительную популярность. Пространный текст тщательно переписывался, его включали в житийные сборники, сокращали Д;1Я монастырской надобности и обрабатывали для Прологов. На одной из рукописных книг библиотеки Соловецкого монастыря скорописью XYII в. сделана надпись: « Книга, житие Филиппа митрополита Московскаго, живет 13книгописной полате; пи шуг с нея жития в денежную казну на продажу. А взята сия книга и нсисжныя казны у казначея старца Лаврентия во 163 (1654/1655) году»3 ] [срснессние мощей святителя в Москву имело, по-видимому, весьма нпжнос значение для расширения книгописной деятельности одного и I\J1YIIIICiiIIlIlX культурных центров средневековой России. Неслучайно, чго книги -, ранее предназначенные для «раздачи» или выделенные н "J!()J!.;IЖУ, были специально затребованы в «книгописную полату» - глав

)}с..ЫJ:!!.lOБКОIf

ный скриптории монастыря 40. Распространяемое в рукописях «Житие св. Филиппа» сохранилось до наших дней в многочисленных списках. В последней трети xrx в. было выявлено около пятидесяти рукописей, сейчас известно более ] 70 списков памятника 41.

«ЖИТИЕ СВ. ФИЛИППА» В ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ Первая попытка осмысления «Жития св. Филиппа» в качестве исторического источника связана с именем Н. М. Карамзина, который активно использовал этот памятник в начале XIX в. во время работы над «Историей государства Россиискогое Ч Обратив внимание читателя на житийную фразу: «...не от иного слышах, но сам видех», -- историк признал известную ему рукопись современной описанным в ней собыгиям43. Столь однозначная, хотя и не вполне определенная датировка позволила историку воспользоваться ОСНОВНОЙ событийной канвой исторического документа. Кроме того, в своем сочинении он широко цитировал житийное изложение речей царя и митрополита. Среди критических приемов, которыми мастерски владел Н. М. Карамзин, следует в первую очередь назвать выявление смысловых противоречий в тексте агиографического памятника. «В ЖИТИИ св. Филиппа, -- писал историк.э-- несправедливо сказано, что Иоанн, уже по возведении его (Филиппа. -- В. К) на митрополию замыслив Опричнину, созвал для того святителей, и что Филипп вместе с Германом вооружился против сего замысла. Опричнина уставлена была, как мы видели, еще в 1565 годуь+', Вместе с тем историк использовал «Житие св. Филиппа» ДЛЯ подтверждения или опровержения исторических фактов, изложенных в других доступных ему исгочниквх о. Под талантливым пером официального историографа Александровской эпохи митрополит Филипп Колычев предстал смиренной жертвой деспотизма, истинным пастырем, старавшимоя облегчить страдания невинных мучеников. Яркая и эмоциональная трактопка житийного образа привлекла к Филиппу внимание церковных историков. В числе первых был епископ Дмитровский Леонид Краснопевков. К ] 849 г. он подготовил подробное комментированное изложение «Жития. св. Филиппа». Однако цензурные сложности, обусловленные сложной внутриполитической обстановкой в России того времени, не ПОЗВОЛИЛИисторику опубликовать подготовленную работу вплоть до эпохи Великих реформ. «Жизнь святого Филиппа» увидела свет только в 1861 г. Эта книга стана образцом для многочисленных изданий последующего времени.". Следуя за Н. М. Карамзиным в критическом отношении к содержанию «Жития СВ. Филиппа», Леонид дал высокую оценку работе средневекового агиографа. «При сличении с другими историческими памятниками и новейшими исследованиями, -- писап церковный историк, - это

Введение .

1

сочинение есть прекрасный материал )1)151 истории жизни святого Фи липпа, довольно полный и достоверныйь+'. Литературную биографию Леонид рассматривал в качестве современного повествованию документа. На его взгляд, фраза составителя: « ... не от ИН? Историк предположил, что в данном случае речь могла идти о стро-

-_._----_.----_ .._--

работах, развернувшихся в Соловецком монастыре после пожара 1601 г., уничтожившего деревянные мельницы. Таким образом, вторую редакцию памятника В. О. Ключевский связал с началом XYII СТО летия, что нисколько не умаляло ее значения. Указав 13 примечании на различные даты перенесения мощей Филиппа, которые представлены в обеих редакциях, В. О. Ключевский вынес в основной текст своей работы неточную дату, названную агиографом XYII в.6О Возможно, на его выбор оказали влияние те «новые И любопытные черты в рассказе о пеятельности в заточении Филиппа и особенно о его хозяйственной монастыре на Соловках», о которых В. О. Ключевский писал, характеризуя вторую редакцию памнгника'". Вопрос об историчсской достоверности известий «Жития св. ФИЛИПпа» не стал предметом специального исслелования В. О. Ключевского. наблюдение о том, что преЕму принадлежит ценное текстологическое дисловие первой редакции было составлено на основе вводной части «Жития Герасима Болаинского». Тем не менее для доказательства достоверности известий "Жития св. Филиппа- В. О. Ключевский привел заимствованную фразу: «Тем же и аз от инех, достоверно поведаюших нем, СJlышах»Ь2. В другом месте ссылкой на воспоминания -и слухи, услышанные агиографом ОТ разных людей, ученый объяснил 1\(НОГОЧИ ленные неТОЧНОСТ!1в рассказе о жизни Филиппа как на Соловках, так и в Москве. Обширный комплекс житийной литературы В. О. Ключевский рас сматривал в качестве источника дли изучения колонизапии Северо- Вос точной Руси. В результате трудоемкой и кропотливой работы историк не сумел наполнить реальным ЖИТИЙНЫ1>( материалом вопрос 06 участии монастырей в колонизационном процессе. Отрншсгельный результат применителыIO к главной задаче исследования был сформулирован заключенин его труда> где жития показавы как материал в высшей сте пени иедостоверныи'< «Простого анализа искусствениого стиля жи тий, _ писал ИСТОРИК,- достаточно, чтобы заметить> что житие 11 ис торическое повествование различно относятся к предмету и ВТОрОСн может брать явления в том виде, в каком дает их первое»64. Ученики последователи В. О. Ключевского не только восприняли главный выво историка, но также распространили его на ВСС многообразие тем, в то или ИНОЙстепени связанных с жанром русской агиографии. Дальнейшее изучение «Жития СВ.Филиппа» проходило в рамках «критического» н правпения. И. Яхонтов подробно рассмотрел досвятительский период деятель ности митрополита Филиппа в ходе изучения агиографии свитых п движников Поморского края. Явные симпатии к инокам Соловецкой обители, которые исследователь обнаружил в тексте «Жития св. Филип па», привели его к заключению, что автором памятника был один монахов Соловеuкой обители. Однако историк отказался видеть в не современника митрополита 65. Указанное оБСТО5пельство не помешал

ительных

Beeaellue

И. Яхонтову приэнать, что «"Житие св. Филиппа" было написано через двадцать с небодыпим лет после смерти святителя, вскоре по перенесении его мощей из Твери на Соловки (1591 ),)66. Свой ВЫВОДИ. Яхонтов сделал на основе сличения нескольких списков «Жития СВ.Филиппа» первой основной редакции, сохранившихся в составе библиотеки Соловецкого монастыря. В частности, выяснилось. что слова: « ... не ОТ иного слышах, но сам видеэс читаются не везде и могли быть внесены в рукопись позднейшим переписчиком. Рассмотрев далее содержание житийного отрывка, в котором встречается указанная хофраза, исследователь нашел ее «непонятиой И несоответствующей ду речи». В рукописи говорится о Филиппе: «...благий нрав подражая прежде помянутаю боголюбиваго Макария митрополита, усердно потщася послеловати честным стопам его, не от иного слышах, но сам видех. И в Т 82. 13 последующее время критический взгляд нс! «Житие св. Филиппа», проявившийся в частных исследованиях, продолжал доминировать также и в обобшаюших работах. В «Описании жизни русских святых') архиепископ ФИЛ. Изданная историком среди других паМЯТНИК духовно-просветительного характера, новая редакция представляет со бой сокращенное изложение житийной биографии ПСРБОЙосновной ре дакции, Как и Краткая редакция, обнаруженная Н. Яхонтовым, житий'Ное чтение о Филиппе в Прологе написано «с пропусками витиеватых мест, речей и вообще с устранением многоречивости, но с сохранением всех важнейших фактических подробностей, как и обыкновенно делались подобные изложения проложных житий святых» 90. При этом не спелователь подчеркнул, что фактические подробности «Жития св. Фи липпа», сохраненные в Прологе, имеют «полную историческую достоверность». А. П. Приклонекому В J920-x годах удалось обнаружить интересный Список ОСНОБНОЙредакции в Музее Соловецкого монастыря, Рукопись имела датирующую надпись середины ХУН в91 Нахалка послужила ис торику поводом, чтобы проследить историю «склалывания» агиографического памятника. По мнению А. П. Приклонского, материал для опи сания жизни митрополита Филиппа стал накапливагься с конца ХУ' сто летия в СБЯЗИс широкой известностью и почитанием святителя. Однако создание литературной биографии историк связал со следующей эпохой, «когда страшное время Грозного уже успело окутаться роем И3МЬШ1Ле ных сказаний и цветистые вымыслы уже брали верх над позабытой лей ствительностъю, когда современную Филиппу митрополию уже было возможно называть патриархией» 92. К известиям, «безусловно расходяшимся с исторической правдой», А. П. Приклонекий относит рассказ « мнимой роли, которую в дни учреждения опричнины будто бы играл Филипп, уже будучи митрополигоме '". Другой легендой о времени Ивана Грозного «позднейшего происхождения» называет историк свидетсльство о смерти митрополита Филипп" ОТ рук Малюты Скуратова'". А. П. Приклонекий первым обратил внимание н" появление службы святителю Филиппу в печатной Минее 1636 г. Отсюда, по его словам, следует, что «к 1636 Г. главнейшие элементы окончательного дошедшего до нас жития уже были налицо» 95. Несмотря на откровенное признание о недостаточности данных, А. 11. Приклонекий все же высказал предгто ложение, что памятник сложился «в начале второй четверти xyr] Бека» а законченный вил «Житие св. Филиппа» приняло только ко времени общерусской канонизации СБЯТОГО(1652)96 Статьи А. П. Приклонекого были В числе последних работ, затрагипавших проблемы русской агиографии [1 канун эпохи «Великого пере осведомленность

лома» 97. Однако изучение «Жития св. Филиппа» продолжили русские ученые> оказавшиеся в эмиграции. Вынужденная оторванность от отечественных архивов и библиотек обусловила определенные трудности для научных разысканий. Исследования историков-эмигрантов опирались на давно опубликованный пересказ первой основной редакции «ЖиТИЯ св. Филиппа», выполненный А. Н. Муравьевым в середине ХIХ в.98, и отдельные цитаты в примечаниях к 'Х тому «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина. Подобный материал едва ли мог в полНОЙ мере заменить отсутствие оригинального текста литературной биографии Филиппа. Тем не менее в работах Г. П. Федотова и И. Шевченко была продолжена традиция конкретно-исторического изучения средневекового памятника. В специальном исследовании о жизни и деятельности Филиппа Колычева, которое впервые увидело свет в Париже в 1928 Г., Г. П. Федотов назвал московского митрополита равно принадлежащим истории Русской церкви и истории русского государства» 99. Чтобы отчасти возместить очевидную скудость известий его биографии, летали которой сохранились лишь в агиографическом памятнике, ИСТОрИКшироко привлек современную ему научную литературу и опубликованные к тому времени источники ПО истории опричнины. Таким образом, содержание «Жития св. Филиппа» во второй раз после Н. М. Карамзина было вставлено в «историческую оправу». Хорошее знакомство с эпохой Ивана Грозного помогло Г. П. Федотову «пропить свет» на смысл личного подвига главного героя житийного повествования. В поступке митрополита историк увидел яркий пример независимости «морального суда» церкви, которая, вступив в конфликт с государством, показала, что «и ОНО должно ПОДЧИНЯТЬСЯ высшему началу жизни 100. Как и большинство предшественников, Г. П. Федотов связал создание «Жития св. Филиппа» с ближайшими годами, следующими за погребением мощей святителя в Соловецком монастыре. Именно тогда «распространяяась слава о чудотворениях св. Филиппа, и жители Приморья стекались на остров для поклонения ему» 101. Под влиянием В. О. Ключевского историк отказа.пся признать в авторе литературной биографии непосредственного очевидца пребывания Филиппа на Соловках. Поскольку о московской деятельности митрополита средневековый книжник писал «не ОТ иного слышах, но сам видех», Г. П. Федотов придал его рассказу важное значение 102. Подтверждение словам агиографа он обнаружил в содержании памятника: « ... обличитель Грозного затеняет в нем соловецкого инока. И для древнерусского церковного сознания св. Филипп жив как митрополит Московский, а не как ПОДВИЖНИКс Белого моря» 103. По мнению Г. П. Федотова, Филипп Колычев всецело принадлежит к тем деятелям, личность которых целиком выражена в их подвиге. По этой причине историк искренне сожа.пел, что митрополит не оставил «начертания того идеала Христсвой правды вправославном государстве,

которому он отдал свою жизнь». «Слова жития, влагаемые в его уст несколько десятков лет после его мученической кончины, - писал Г. П. Федотов, - не могут притязать на подлинность ... они показывают, как церковный мир в следующем поколении представлял себе этот идеа царства, под непосредственным впечатлением подвига святителя 104. Вмест с тем историк признал, что точка зрения, выраженная словами Филиппа, имела глубокие корни и представляла собой традицию русской цер КОВНОЙмысли. В жертве своей жизни митрополит выразил «живую идею ХРИСТОВОЙправды», следы которой заметны в учении игумена Иосифа Волоцкого и взглядах митрополита Макария 105. Речи Филиппа в житийном изложении были специально рассмотрены И. Шевченко в статье 1954 Г., посвященной ВЛИЯНИЮ«Поучения» диакона Агапита императору Юстиниану СУ! 13.) на политическую идео логию Московского государства. Исследователь отметил несколько слу чаев прямой текстологической зависимости агиографического памятника от древнерусского перевода византийского сочинения 106. Внимательное изучение сохранившихся образцов средневековой политической мысл позволило автору рассматривать «Поучение» В качестве основания дл возникновения традиции, о которой в свое время писал Г. П. Федотов Своеобразный пересказ одного из важнейших положений византийского писателя (гл. 21), близкий к изложению «Жития св. Филиппа», И. Шев ченко обнаружил в тексте «Послания» И. Таубе и Э. Крузе гетман Я. И. Ходкевичу (1572). Бывшие опричники описа.пи публичное выступ ление Филиппа в кремлевском Успенском соборе как очевидцы 107. Схо ное использование мыслей Агапита в двух независимых по происхожле нию памятниках привело историка к выводу о том, что после конфликта митрополита с царем в Московском государстве появилась новая тр диция, которая заключалась в использовании сочинения византийского диакона противниками самодержавных устремлений Ивана Грозного «Эта традиция, - по мнению И. Шевченко, - могла опираться на р альный исторический факт» 108. Автор склонен верить, что «стены Успенского собора в 1568 г. действи тельно слыша.пи слова, заимствованные из сочинения Агапита. 109. Несмот ря на определенные сомнения, которые высказал в свое время В. О. КТ] чсвский, И. Шевченко считал возможным, что основная редакция «Жити СВ. Филиппа», содержащая пространное изложение речей московског митрополита, была написана «современником И очевидцем событий» 110. Если Г. П. Федотов и И. Шевченко рассматривали «Житие св. Филип 11:1'> С точки зрения разВИТИЯ религиозного сознания, то в советско исторической науке содержание агиографического памятника изучалос прсжле всего, на основе выявления классовой сущности протеста ми роиопита против опричнины 111. Одной из причин, вызвавших поддержк III:lII()i'1 церкви боярских заговорщиков, называлось происхождение Ф 11111111:1 111 боярской семьи 112. В начале 1960-х голов такая трактовка ок 1;111;11'1. иелостаточной.

По мнению А. А. Зимина, основной предпосылкои столкновения Ивана Грозного с Филиппом стала объективная потребность в ликвидации последних очагов политической разпробленности. «Главное, что побудило митрополита столь настойчиво противоборствовать опричнине, -- писал историк, -- это сопротивление руководства иерКIJI-Iиентрализаторской политике правительства Ивана IY,) 113. Впрочем, конфликт церкви Н государства осложнился личными мотивами: «Кровавая поступь опричнины отталкивала своенравного Филиппа не только как глаВУ Русской церкви, но и как одного из тех Колычевых, которые уже давно были известны своими простарицкими и новгородскими симпатиями') 114. Поскольку В тексте агиографического памятника говорится, что рассказ о первом посмертном чуде был записан вскоре после перенесения мощей Филиппа в Соловецкий монастырь, А. А. Зимин полагал, что автор «Жития св. Филиппа» жил на Соловках 13 самом конце ХУI в. Он собственными глазами видел церемонию перенесения мощей святителя из Твери и описал биографию митрополита в 90-е годы 115. Широко привпекая сохранившисся источники по русской истории, А. А. Зимин показал общую достоверность фактографической стороны «Жития св. Филиппа», но в то же время выразил сомнение в личной осведомленности агиографа. По словам А. А. Зимина, в основу житийнаго текста «были положены рассказы современников, главным образом, очевидно, соловецких монахов» 116. Сдержанный вывод был основан, повидимому, на крайней запутанности вопроса о первом выступлении митрополита Филиппа против опричнины во время Думного собора, рассказ о котором предшественники историка считали ошибочным. «Судя по списку иерархов, помещенных в житии, - писал А. А. Зимин, - собор об опричнине происходил во второй половине 1567 - в начале 1568 Г.» 117 В то же время, некоторые повествовательные памятники сохранили указание о протесте Филиппа, прозвучавшем, с одной стороны, в 1566 г., с другой - весной 1568 г. Чтобы сгладить возникшее противоречие, А. А. Зимин пришел к заключению, что в рассказе о первом выступлении митрополита против опричнины автор «Жития св. Филиппа» слил воедино два выступления: «первое - происшедшее непосредственно после Земского собора 1566 г. и второе - 13 1568 Г.» 118 Признание «клерикальной тенденциозности повествования» не помешало А. А. Зимину высоко оценить содержание литературной биографии, обстоятельно и живо передающей впечатления людей, перед глазами которых произошло драматическое столкновение царя и митрополита. В этой связи достаточно убедительным выглядит сожаление историка о том, что «Житие св. Филиппа» все еще не издано, «хотя оно представляет собой очень интересный исторический документ» 119. С момента первого издания работы В. О. Ключевского «Древнерусские жития святых как исторический источник» В поле зрения исследо-

вателей попали лве ОСНОВНЫС редакции «Жития св. Филиппа». Вопрос о их взаимоотношении, однозначно решенный автором при помощи датировки известия о каменных мельницах, НС вызывал возражений. Текст редакции, пространно повествующей о конфликте митрополита Филиппа с Иваном Грозным, широко использовался для научных целей. Вторая же редакция «Жития С8. Филиппа», дошедшая 13 единственном списке, ни разу не была подвергнута специальному изучению. Сушествующий пробел 13 1974 г. восполнила Г. Г. Латышева. Первую, по определению В. О. Ключевского, редакцию памятника она назвала Тулуповской, вторую -' Колычевской 120. В результате сопоставления текстов обеих редакций исследовательница пришла к выводу о полной текстологической зависимости ТУЛУП08СКОЙредакции от Колычевской 121. Г. Г. Латышева впервые обнаружила и провела тщательное текстологическое сравнение нескольких повеСТRовательных памятников начала XVII в., посвященных хозяйственной дентельности Филиппа в Соловсцком монастыре. Их анализ позволил исследоватеЛЬНИllе аргументированно говорить о существовании особых редакций и об истории взаимоотношения отдельных списков. Между тем пристальное внимание хозяйственным работам, раэвернувшимся на Соловках н период игуменства Филиппа, является отличигельной чертой Кольневской редакции «Жития св. Филиппа». Сопоставление всех текстов, повествующих о одних и тех же событиях, могло 61,1 показать, какое место занимает КОЛblчевская репакция в рукописной трациции Соловецкой обители на чала XVII В. Г. Г. Латышева попыталась выполнить такую работу. Однако в данном случае ее аргументация предсгавляется менее безупречной. При определении круга источников второй редакции «Ска-зания Филиппове строении» (не ранее 1.605 г.) исследовательница предположила, что рассказ «Об устроении мельницы- из «Жития св. Филиппа') Колычевской редакции был использован для вставки в текст "Сказания () Филиппове строении') 122. Представление об избирательном заимствовании привело Г. Г. Латышеву к парадоксальиой картине взаимоотношеиия текстов. Источники «Сказания» (протограф первой редакции этог памятника и «Житие св. Филиппа» Кольневской редакции), связанные елинством происхожцения и повествующие об одном периоде деятель ности Филиппа на Соловках, оказались независимыми друг ОТ друга Ч Поскольку упоминание о постройке каменных мельниц на месте сго рсвших осталось в «оригинале» агиографического памятника, Г. Г. Латы шсва без возражений приняла нижнюю границу в датировке Колычсв ской репакции «ЖИТИЯ св. Филиппа» (1601), установленную В. О. Клю 'н,:нским124. При этом верхнюю границу она ОТНССЛ1 образом, Р. 1-.Скрынников вернулся К указанию Кольневской редакции памятника о строительстве в Соловенком монастыре каменных мельниц, которое В. О. Ключевский связал с 1601 f.147 На основании наблюдения о том, что в Тулуповсков редакции "Жития св. Филиппа» событии, происхолившие 13столице, описаны более подробно, чем соловецкий период, Р. Г. Скрынников заключил, что составитель данной редакции был близок к московскому митрополичьему дому, хотя приступил к составлению литературной биографии с запозданием на 20 лет 148.Позднее историк пересмотрел первоначальный вывод. Как агиограф, так и редактор памятника не были, по его словам, очевидцами описанных ими событий. Они «использовали воспоминания живых свидетелей: старца Симеона (с. Кобылина), бывшего пристава у Ф. Колычева, и соловецких монахов, ездивших в Москву во время суда над Филиппом» 149.Круг очевидцев, очерченный Р. Г. Скрынниковым, был хорошо осведомлен о церковном суде 1568 Г., который рассматривал дело опального митрополита, и гораздо хуже знал о предшествовавших событиях. В качестве характерного при мера неточного изложсиия историк сослался на житийный рассказ о первом выступлении митрополита на заседании собора об опричнине, который ЩН3НОставил исследователей в тупик своей путаностью и обилием ошибок 150. Однако Р. Г. Скрынников оставил без объяснения происхождение достоверных сведений об участниках заседания данного собора, состап архиерейской части которого, приведенный только в Тулуповской редакции «ЖИТИ51 св. Филиппа», проверил А. А Зимин. Р. Г. Скрывников сравнил рассказ И. Таубе и Э. Крузе о выступлении московского митрополита против опричнины с соответствующим изло-

женнем его литературной биографии. При этом историк отметил, что «главные положения речи Филиппа изложены одинаково столь различНЫ1\!И авторами, как немцы-опричники и монахи-книжники» 1151.Этот поразительный факт, по мнению Р. Г. Скрынникова, подтверждает достоверность сведений, отразившихся в памятниках различного происхожления 152 Историк присоединился к выводу Я. С. Лурье о том, что тема «царской власти», заимствованная И3 сочинения диакона Агапита, широко обсуждалась в русской публицистике XVJ в. Иосифом Волоцким, Максимом Греком, Иваном Пересветовым. царем Иваном Грозным и князем Андреем Курбеким 153.К их числу Р. Г. Скрынников добавил Филиппа Колычева. Он также признал справедливость вывода Г. Г. Латышевой о том> что составитель Тулуповской редакции «Жития св. Филиппа», воспроизводя речь митрополита по памяти, снабдил ее «ссылками на Агапита» 154. Большинство историков, изучавших «Житие св. Филиппа» в России и за рубежом, рассматривали агиографический памятник в качестве важного источника по истории опричнины. В этой связи весьма оригинальным выглядит мнение профессора Йельского университета (США) П. Бушковича, высказанное в статье 1994 г. Исходя из тезиса о том, что дать объективную оценку средневекового памятника можно исключительно на основе его содержания, американский историк-славист считает «Житие св. Филиппа» сомнительным источником о событиях ] 5681569 гг.ш. «Хотя можно доверять (в рамках агиографического жанра) биографическим деталям, - пишет П. Бушкович, - таким как имена родителей святого, рассказу о его пребывании в Соловецком монастыре и общим фактам периода его святительства, однако трудно представить, чтобы длинные речи в тексте (памятника. -- В. к.) имели большую достоверность» 156. П. Бушкович высказал несколько аргументированных замечаний против представления Г. Г. Латышевой о датировке основных редакций «Жития св. Филиппа» и в свою очередь предположил, что обе редакции были созданы в пределах одного хронологического периода 157.Создатели литературной биографии работали, по словам историка, в Соловецком монастыре в 1590-1604 гг. или в 161О Г.I5RКаждая редакция предназначалась дЛЯ строго определенной аудитории. Колычевская была адресована соловецким монахам, в то время как Тулуповокая имела в виду более широкий круг читателей. В исследовательской литературе сложился двоякий подход к главной идее «Жития св. Филиппа», выраженной в конфликте царя и митрополита. С одной стороны, авторы подчеркивают моральные аспекты христианского служения святителя, выступившего в зашиту жертв беззакония, с другой - называют определенные социальные группы, рассматривая митрополита в качестве их представигеяя. В этой связи П. Бушкович справедливо заметил, что ходатайство за опальных перед царем показано в тексте памятника лишь как один из нескольких эпизодов конфликта. 2 Зп"."

12

24 --------------------------_._-_._----

В. А. Коло(i/«()(!

репакциями и не пытался датировать новый список, Заметив, '11'0 изученное в его работе «Житие св. Филиппа» основной редакции «неизвестно когда и кем было пересмотрено и подверглось весьма значительному сокращению», И, Яхонтов определил подчиненный характер Краткой редакции «Жития СВ.Филиппа'> 82. 13 последующее время критический взгляд нс! «Житие св. Филиппа», проявившийся в частных исследованиях, продолжал доминировать также и в обобшаюших работах. В «Описании жизни русских святых') архиепископ ФИЛ. Изданная историком среди других паМЯТНИК духовно-просветительного характера, новая редакция представляет со бой сокращенное изложение житийной биографии ПСРБОЙосновной ре дакции, Как и Краткая редакция, обнаруженная Н. Яхонтовым, житий'Ное чтение о Филиппе в Прологе написано «с пропусками витиеватых мест, речей и вообще с устранением многоречивости, но с сохранением всех важнейших фактических подробностей, как и обыкновенно делались подобные изложения проложных житий святых» 90. При этом не спелователь подчеркнул, что фактические подробности «Жития св. Фи липпа», сохраненные в Прологе, имеют «полную историческую достоверность». А. П. Приклонекому В J920-x годах удалось обнаружить интересный Список ОСНОБНОЙредакции в Музее Соловецкого монастыря, Рукопись имела датирующую надпись середины ХУН в91 Нахалка послужила ис торику поводом, чтобы проследить историю «склалывания» агиографического памятника. По мнению А. П. Приклонского, материал для опи сания жизни митрополита Филиппа стал накапливагься с конца ХУ' сто летия в СБЯЗИс широкой известностью и почитанием святителя. Однако создание литературной биографии историк связал со следующей эпохой, «когда страшное время Грозного уже успело окутаться роем И3МЬШ1Ле ных сказаний и цветистые вымыслы уже брали верх над позабытой лей ствительностъю, когда современную Филиппу митрополию уже было возможно называть патриархией» 92. К известиям, «безусловно расходяшимся с исторической правдой», А. П. Приклонекий относит рассказ « мнимой роли, которую в дни учреждения опричнины будто бы играл Филипп, уже будучи митрополигоме '". Другой легендой о времени Ивана Грозного «позднейшего происхождения» называет историк свидетсльство о смерти митрополита Филипп" ОТ рук Малюты Скуратова'". А. П. Приклонекий первым обратил внимание н" появление службы святителю Филиппу в печатной Минее 1636 г. Отсюда, по его словам, следует, что «к 1636 Г. главнейшие элементы окончательного дошедшего до нас жития уже были налицо» 95. Несмотря на откровенное признание о недостаточности данных, А. 11. Приклонекий все же высказал предгто ложение, что памятник сложился «в начале второй четверти xyr] Бека» а законченный вил «Житие св. Филиппа» приняло только ко времени общерусской канонизации СБЯТОГО(1652)96 Статьи А. П. Приклонекого были В числе последних работ, затрагипавших проблемы русской агиографии [1 канун эпохи «Великого пере осведомленность

лома» 97. Однако изучение «Жития св. Филиппа» продолжили русские ученые> оказавшиеся в эмиграции. Вынужденная оторванность от отечественных архивов и библиотек обусловила определенные трудности для научных разысканий. Исследования историков-эмигрантов опирались на давно опубликованный пересказ первой основной редакции «ЖиТИЯ св. Филиппа», выполненный А. Н. Муравьевым в середине ХIХ в.98, и отдельные цитаты в примечаниях к 'Х тому «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина. Подобный материал едва ли мог в полНОЙ мере заменить отсутствие оригинального текста литературной биографии Филиппа. Тем не менее в работах Г. П. Федотова и И. Шевченко была продолжена традиция конкретно-исторического изучения средневекового памятника. В специальном исследовании о жизни и деятельности Филиппа Колычева, которое впервые увидело свет в Париже в 1928 Г., Г. П. Федотов назвал московского митрополита равно принадлежащим истории Русской церкви и истории русского государства» 99. Чтобы отчасти возместить очевидную скудость известий его биографии, летали которой сохранились лишь в агиографическом памятнике, ИСТОрИКшироко привлек современную ему научную литературу и опубликованные к тому времени источники ПО истории опричнины. Таким образом, содержание «Жития св. Филиппа» во второй раз после Н. М. Карамзина было вставлено в «историческую оправу». Хорошее знакомство с эпохой Ивана Грозного помогло Г. П. Федотову «пропить свет» на смысл личного подвига главного героя житийного повествования. В поступке митрополита историк увидел яркий пример независимости «морального суда» церкви, которая, вступив в конфликт с государством, показала, что «и ОНО должно ПОДЧИНЯТЬСЯ высшему началу жизни 100. Как и большинство предшественников, Г. П. Федотов связал создание «Жития св. Филиппа» с ближайшими годами, следующими за погребением мощей святителя в Соловецком монастыре. Именно тогда «распространяяась слава о чудотворениях св. Филиппа, и жители Приморья стекались на остров для поклонения ему» 101. Под влиянием В. О. Ключевского историк отказа.пся признать в авторе литературной биографии непосредственного очевидца пребывания Филиппа на Соловках. Поскольку о московской деятельности митрополита средневековый книжник писал «не ОТ иного слышах, но сам видех», Г. П. Федотов придал его рассказу важное значение 102. Подтверждение словам агиографа он обнаружил в содержании памятника: « ... обличитель Грозного затеняет в нем соловецкого инока. И для древнерусского церковного сознания св. Филипп жив как митрополит Московский, а не как ПОДВИЖНИКс Белого моря» 103. По мнению Г. П. Федотова, Филипп Колычев всецело принадлежит к тем деятелям, личность которых целиком выражена в их подвиге. По этой причине историк искренне сожа.пел, что митрополит не оставил «начертания того идеала Христсвой правды вправославном государстве,

которому он отдал свою жизнь». «Слова жития, влагаемые в его уст несколько десятков лет после его мученической кончины, - писал Г. П. Федотов, - не могут притязать на подлинность ... они показывают, как церковный мир в следующем поколении представлял себе этот идеа царства, под непосредственным впечатлением подвига святителя 104. Вмест с тем историк признал, что точка зрения, выраженная словами Филиппа, имела глубокие корни и представляла собой традицию русской цер КОВНОЙмысли. В жертве своей жизни митрополит выразил «живую идею ХРИСТОВОЙправды», следы которой заметны в учении игумена Иосифа Волоцкого и взглядах митрополита Макария 105. Речи Филиппа в житийном изложении были специально рассмотрены И. Шевченко в статье 1954 Г., посвященной ВЛИЯНИЮ«Поучения» диакона Агапита императору Юстиниану СУ! 13.) на политическую идео логию Московского государства. Исследователь отметил несколько слу чаев прямой текстологической зависимости агиографического памятника от древнерусского перевода византийского сочинения 106. Внимательное изучение сохранившихся образцов средневековой политической мысл позволило автору рассматривать «Поучение» В качестве основания дл возникновения традиции, о которой в свое время писал Г. П. Федотов Своеобразный пересказ одного из важнейших положений византийского писателя (гл. 21), близкий к изложению «Жития св. Филиппа», И. Шев ченко обнаружил в тексте «Послания» И. Таубе и Э. Крузе гетман Я. И. Ходкевичу (1572). Бывшие опричники описа.пи публичное выступ ление Филиппа в кремлевском Успенском соборе как очевидцы 107. Схо ное использование мыслей Агапита в двух независимых по происхожле нию памятниках привело историка к выводу о том, что после конфликта митрополита с царем в Московском государстве появилась новая тр диция, которая заключалась в использовании сочинения византийского диакона противниками самодержавных устремлений Ивана Грозного «Эта традиция, - по мнению И. Шевченко, - могла опираться на р альный исторический факт» 108. Автор склонен верить, что «стены Успенского собора в 1568 г. действи тельно слыша.пи слова, заимствованные из сочинения Агапита. 109. Несмот ря на определенные сомнения, которые высказал в свое время В. О. КТ] чсвский, И. Шевченко считал возможным, что основная редакция «Жити СВ. Филиппа», содержащая пространное изложение речей московског митрополита, была написана «современником И очевидцем событий» 110. Если Г. П. Федотов и И. Шевченко рассматривали «Житие св. Филип 11:1'> С точки зрения разВИТИЯ религиозного сознания, то в советско исторической науке содержание агиографического памятника изучалос прсжле всего, на основе выявления классовой сущности протеста ми роиопита против опричнины 111. Одной из причин, вызвавших поддержк III:lII()i'1 церкви боярских заговорщиков, называлось происхождение Ф 11111111:1 111 боярской семьи 112. В начале 1960-х голов такая трактовка ок 1;111;11'1. иелостаточной.

По мнению А. А. Зимина, основной предпосылкои столкновения Ивана Грозного с Филиппом стала объективная потребность в ликвидации последних очагов политической разпробленности. «Главное, что побудило митрополита столь настойчиво противоборствовать опричнине, -- писал историк, -- это сопротивление руководства иерКIJI-Iиентрализаторской политике правительства Ивана IY,) 113. Впрочем, конфликт церкви Н государства осложнился личными мотивами: «Кровавая поступь опричнины отталкивала своенравного Филиппа не только как глаВУ Русской церкви, но и как одного из тех Колычевых, которые уже давно были известны своими простарицкими и новгородскими симпатиями') 114. Поскольку В тексте агиографического памятника говорится, что рассказ о первом посмертном чуде был записан вскоре после перенесения мощей Филиппа в Соловецкий монастырь, А. А. Зимин полагал, что автор «Жития св. Филиппа» жил на Соловках 13 самом конце ХУI в. Он собственными глазами видел церемонию перенесения мощей святителя из Твери и описал биографию митрополита в 90-е годы 115. Широко привпекая сохранившисся источники по русской истории, А. А. Зимин показал общую достоверность фактографической стороны «Жития св. Филиппа», но в то же время выразил сомнение в личной осведомленности агиографа. По словам А. А. Зимина, в основу житийнаго текста «были положены рассказы современников, главным образом, очевидно, соловецких монахов» 116. Сдержанный вывод был основан, повидимому, на крайней запутанности вопроса о первом выступлении митрополита Филиппа против опричнины во время Думного собора, рассказ о котором предшественники историка считали ошибочным. «Судя по списку иерархов, помещенных в житии, - писал А. А. Зимин, - собор об опричнине происходил во второй половине 1567 - в начале 1568 Г.» 117 В то же время, некоторые повествовательные памятники сохранили указание о протесте Филиппа, прозвучавшем, с одной стороны, в 1566 г., с другой - весной 1568 г. Чтобы сгладить возникшее противоречие, А. А. Зимин пришел к заключению, что в рассказе о первом выступлении митрополита против опричнины автор «Жития св. Филиппа» слил воедино два выступления: «первое - происшедшее непосредственно после Земского собора 1566 г. и второе - 13 1568 Г.» 118 Признание «клерикальной тенденциозности повествования» не помешало А. А. Зимину высоко оценить содержание литературной биографии, обстоятельно и живо передающей впечатления людей, перед глазами которых произошло драматическое столкновение царя и митрополита. В этой связи достаточно убедительным выглядит сожаление историка о том, что «Житие св. Филиппа» все еще не издано, «хотя оно представляет собой очень интересный исторический документ» 119. С момента первого издания работы В. О. Ключевского «Древнерусские жития святых как исторический источник» В поле зрения исследо-

вателей попали лве ОСНОВНЫС редакции «Жития св. Филиппа». Вопрос о их взаимоотношении, однозначно решенный автором при помощи датировки известия о каменных мельницах, НС вызывал возражений. Текст редакции, пространно повествующей о конфликте митрополита Филиппа с Иваном Грозным, широко использовался для научных целей. Вторая же редакция «Жития С8. Филиппа», дошедшая 13 единственном списке, ни разу не была подвергнута специальному изучению. Сушествующий пробел 13 1974 г. восполнила Г. Г. Латышева. Первую, по определению В. О. Ключевского, редакцию памятника она назвала Тулуповской, вторую -' Колычевской 120. В результате сопоставления текстов обеих редакций исследовательница пришла к выводу о полной текстологической зависимости ТУЛУП08СКОЙредакции от Колычевской 121. Г. Г. Латышева впервые обнаружила и провела тщательное текстологическое сравнение нескольких повеСТRовательных памятников начала XVII в., посвященных хозяйственной дентельности Филиппа в Соловсцком монастыре. Их анализ позволил исследоватеЛЬНИllе аргументированно говорить о существовании особых редакций и об истории взаимоотношения отдельных списков. Между тем пристальное внимание хозяйственным работам, раэвернувшимся на Соловках н период игуменства Филиппа, является отличигельной чертой Кольневской редакции «Жития св. Филиппа». Сопоставление всех текстов, повествующих о одних и тех же событиях, могло 61,1 показать, какое место занимает КОЛblчевская репакция в рукописной трациции Соловецкой обители на чала XVII В. Г. Г. Латышева попыталась выполнить такую работу. Однако в данном случае ее аргументация предсгавляется менее безупречной. При определении круга источников второй редакции «Ска-зания Филиппове строении» (не ранее 1.605 г.) исследовательница предположила, что рассказ «Об устроении мельницы- из «Жития св. Филиппа') Колычевской редакции был использован для вставки в текст "Сказания () Филиппове строении') 122. Представление об избирательном заимствовании привело Г. Г. Латышеву к парадоксальиой картине взаимоотношеиия текстов. Источники «Сказания» (протограф первой редакции этог памятника и «Житие св. Филиппа» Кольневской редакции), связанные елинством происхожцения и повествующие об одном периоде деятель ности Филиппа на Соловках, оказались независимыми друг ОТ друга Ч Поскольку упоминание о постройке каменных мельниц на месте сго рсвших осталось в «оригинале» агиографического памятника, Г. Г. Латы шсва без возражений приняла нижнюю границу в датировке Колычсв ской репакции «ЖИТИЯ св. Филиппа» (1601), установленную В. О. Клю 'н,:нским124. При этом верхнюю границу она ОТНССЛ1 образом, Р. 1-.Скрынников вернулся К указанию Кольневской редакции памятника о строительстве в Соловенком монастыре каменных мельниц, которое В. О. Ключевский связал с 1601 f.147 На основании наблюдения о том, что в Тулуповсков редакции "Жития св. Филиппа» событии, происхолившие 13столице, описаны более подробно, чем соловецкий период, Р. Г. Скрынников заключил, что составитель данной редакции был близок к московскому митрополичьему дому, хотя приступил к составлению литературной биографии с запозданием на 20 лет 148.Позднее историк пересмотрел первоначальный вывод. Как агиограф, так и редактор памятника не были, по его словам, очевидцами описанных ими событий. Они «использовали воспоминания живых свидетелей: старца Симеона (с. Кобылина), бывшего пристава у Ф. Колычева, и соловецких монахов, ездивших в Москву во время суда над Филиппом» 149.Круг очевидцев, очерченный Р. Г. Скрынниковым, был хорошо осведомлен о церковном суде 1568 Г., который рассматривал дело опального митрополита, и гораздо хуже знал о предшествовавших событиях. В качестве характерного при мера неточного изложсиия историк сослался на житийный рассказ о первом выступлении митрополита на заседании собора об опричнине, который ЩН3НОставил исследователей в тупик своей путаностью и обилием ошибок 150. Однако Р. Г. Скрынников оставил без объяснения происхождение достоверных сведений об участниках заседания данного собора, состап архиерейской части которого, приведенный только в Тулуповской редакции «ЖИТИ51 св. Филиппа», проверил А. А Зимин. Р. Г. Скрывников сравнил рассказ И. Таубе и Э. Крузе о выступлении московского митрополита против опричнины с соответствующим изло-

женнем его литературной биографии. При этом историк отметил, что «главные положения речи Филиппа изложены одинаково столь различНЫ1\!И авторами, как немцы-опричники и монахи-книжники» 1151.Этот поразительный факт, по мнению Р. Г. Скрынникова, подтверждает достоверность сведений, отразившихся в памятниках различного происхожления 152 Историк присоединился к выводу Я. С. Лурье о том, что тема «царской власти», заимствованная И3 сочинения диакона Агапита, широко обсуждалась в русской публицистике XVJ в. Иосифом Волоцким, Максимом Греком, Иваном Пересветовым. царем Иваном Грозным и князем Андреем Курбеким 153.К их числу Р. Г. Скрынников добавил Филиппа Колычева. Он также признал справедливость вывода Г. Г. Латышевой о том> что составитель Тулуповской редакции «Жития св. Филиппа», воспроизводя речь митрополита по памяти, снабдил ее «ссылками на Агапита» 154. Большинство историков, изучавших «Житие св. Филиппа» в России и за рубежом, рассматривали агиографический памятник в качестве важного источника по истории опричнины. В этой связи весьма оригинальным выглядит мнение профессора Йельского университета (США) П. Бушковича, высказанное в статье 1994 г. Исходя из тезиса о том, что дать объективную оценку средневекового памятника можно исключительно на основе его содержания, американский историк-славист считает «Житие св. Филиппа» сомнительным источником о событиях ] 5681569 гг.ш. «Хотя можно доверять (в рамках агиографического жанра) биографическим деталям, - пишет П. Бушкович, - таким как имена родителей святого, рассказу о его пребывании в Соловецком монастыре и общим фактам периода его святительства, однако трудно представить, чтобы длинные речи в тексте (памятника. -- В. к.) имели большую достоверность» 156. П. Бушкович высказал несколько аргументированных замечаний против представления Г. Г. Латышевой о датировке основных редакций «Жития св. Филиппа» и в свою очередь предположил, что обе редакции были созданы в пределах одного хронологического периода 157.Создатели литературной биографии работали, по словам историка, в Соловецком монастыре в 1590-1604 гг. или в 161О Г.I5RКаждая редакция предназначалась дЛЯ строго определенной аудитории. Колычевская была адресована соловецким монахам, в то время как Тулуповокая имела в виду более широкий круг читателей. В исследовательской литературе сложился двоякий подход к главной идее «Жития св. Филиппа», выраженной в конфликте царя и митрополита. С одной стороны, авторы подчеркивают моральные аспекты христианского служения святителя, выступившего в зашиту жертв беззакония, с другой - называют определенные социальные группы, рассматривая митрополита в качестве их представигеяя. В этой связи П. Бушкович справедливо заметил, что ходатайство за опальных перед царем показано в тексте памятника лишь как один из нескольких эпизодов конфликта. 2 Зп"."

12

В то же время, житийный текст, по его словам, не дает ни малейшего основания, чтобы присоединить Филиппа к светской оппозиции. «Историки, _.- пишет П. Бушкович, - могут доказывать, что другие свидетельства предполагают такие связи, но они не могут использовать текст агиографического памятника в качестве доказательства» 159. «Житие св. Филиппа» оставляет в стороне вопросы политического сопротивления московскому самодержавию и затрагивает, по мнению историкаслависта, исключ ительно церковную проблематику. По мнению П. Бушковича, агиографический памятник не мог быть политическим трактатом, а представлял собой рассказ о жизни святого митрополита-мученика. Поэтому основное внимание агиограф уделил периоду, когда Филипп занимал митрополичью кафедру: «Монастырский период в его жизни представлен весьма схематично, в то время как рассказ о времени митрополичества -- в деталях» 160.Центральное место повествования занимают диалоги между Филиппом и Иваном IV, в которых, по словам историка, проводится идея об особых правах Русской церкви 161. При рассмотрении «Жития св. Филиппа» в качестве памятника, отразившего религиозное сознание, Г. П. Федотов подчеркнул, что рассказ о жизни митрополита прославляет идеал независимой роли церкви в деле государственного служения. Однако агиограф не показал, в чем состоял этот идеал, поскольку житийное изложение выступлений Филиппа не может, по его мнению, претендовать на подлинность 162.Принимая высказанную точку зрения, П. Бушкович также дал высокую оиенку работе И. Шевченко, который первым определил литературный источник речей Филиппа. Вместе с тем американский историк полагает, что сопоставление византийского сочинения с высказываниями митрогюлита, изложенными в агиографическом памятнике, не может что-либо сказать о диспуте 1568 г. по поводу опричнины, так как содержание речей всецело выражает мировоззрение агиографа 163. «Житие св. Филиппа», по мнению П. Бушковича, следует изучать как источник мировоззрения монахов Соловецкого монастыря и их слушателей в 90-х годах ХУI в.I64. Сочинение Агапита используется во всех выступлениях Филиппа Колычева, которые приведены в тексте его литературной биографии. Однако содержание речей гораздо шире предмета, обсуждаемого византийским диаконом. П. Бушкович последовательно, эпизод за эпизодом, рассмотрел житийный рассказ о конфликте царя и митрополита. Тщательная проверка обнаружила более сложное понимание роли главы церкви в Московском государстве, чем было принято считать ранее. «"Житие св. Филиппа", - пишет историк, - сообщает нам мысли его автора, монаха одного из трех наиболее важных монастырей России, которые заключаются в том, что Церковь должна привлекаться для совета по важным решениям светской политики, что она имеет право действовать против желания монарха и что Иван IV и его опричники творили зло и совершали тяжкий грех не только преследуя Филиппа, но и отказавшись

слушать его укоры» 165.В заключение своего исследования П. Бушкович заметил, что «только после серьезного изучения неизвестных рукописей и архивных материалов, которые дошли от того времени, можно будет утверждать, была ли точка зрения автора "Жития св. Филиппа" взглядом отдельного предшественника Никона или представляла собой отчетливую тенденцию развития русской церковной мысли»166. Хотя И. Яхонтов еще в коние XIX в. дал исключительно высокую оценку Краткой редакции литературной биографии Филиппа, которую обнаружил среди рукописей Соловецкого, монастыря, историки совершенно обошли ее споим вниманием. Краткая редакция появилась, по мнению И. Яхонтова, а затем и П. В. Знаменского, благодаря простому сокрашению «типических мест, разного рода амплификации и риторических фигур» пространного текста первой (Тулуповской) редакции 16 Неудивительно, что до последнего времени не было проведено общего сопоставления Краткой редакции «Жития св. Филиппа» с двумя основными редакциями этого памятника. Указанный пробел недавно восполнила сотрудник Института русской литературы И. А. Лобакова. Согласно ее мнению, «без привлечения выпавшего из поля зрения (в последние сто лет) текста Краткой редакции вряд ли можно делать окончательный вывод о результатах текстологического исследования» 168. Тщательная работа по сопоставлению текстов трех редакций, впервые проделанная И. А. Лобаковой, выявила исчерпывающую картину полного совпадения и отчетливых различий отдельных житийных эпитолов, фрагментов, чтений 169.Одновременно исследовательница сделала важные наблюдения о «синтаксическом порядке» редакций и различном осмыслении их авторами роли митрополита Филиппа и образа Ивана Грозного. Интересны находки И. А. Лобаковой, которые свидетельствуют о типологической близости «Жития св. Филиппа» к севернорусской житийной традиции 170. Они помогли существенно конкретизировать предварительные выводы И. Яхонтова. Сходство фрагментов Тулуповокой и Колычевской редакций позволист, по мнению И. А. Лобаковой, возвести их к обшему источнику 17 Ilоскольку В Колычевской и Краткой редакциях существует несколько члизких чтений, которые не совпадают с Тулуповской, исследовательпица предположила, что в протографе основных редакций эти чтения I.ыл 11172.Данное предположение подвело И. А. Лобакову к выводу о су шсствовании архетипного текста агиографического памятника. По е гноиам, именно Краткая редакция «достаточно точно передает текст ар м-гнив» 173. Сознание «архетипного текста - Краткой редакции «Жития митроIIII/llпа Филиппаэ» И. А. Лобякова отнесла к периоду между 1591 (перепгсгппе мощей святителя на Соловки) и 1597 гг. (переход игумена Иа \ , Необходимость подробного изложения была вызвана двумя обстоятельствами. Во-первых, в Новгороде в течение почти полного года не было архиепископа, Пимен зимой 1569-- J 570 г. был

II/I~:~_~----

43

отправлен в Москву для разбирательства по «изменному делу». Во-вторых, нововведения вновь назначенного опричного руководства в административной области не имели ничего общего с рутинной жизнью города прежних лет. Особую подробность записи приобретают с приез110М в Новгород В феврале 1570 г. опричных дьяков С. Ф. Мишурина и Л. М. Старого-Милюкова-",

Автор записей, охватывающих годы опричнины, принадлежал к чердуховенству и участвовал в управлении епархией Ч', Летом 1571 г. он ездил в Деревенецкий монастырь, чтобы восстановить в правах игумена Варлама, которому вручил «посох черной», и одновременно «поповил. диакона Вашаню-ё. Уже через месяц после приезда архиепископа Нсонида, в феврале 1572 г., он выполнил поручение нового начальства 11 Лисицком монастыре и дал заключение о полноте местного летописца. Принимая во внимание тот факт, что Лисицкий летописец в редакции иеродиакона Геронтия (1450 г.) полностью вошел в состав Новгородской иторой летописи, справедливым будет заключить, что сама летопись быIla составлена в течение 1572 г. по инициативе архиепископа Леонида Г? I'абота велась в спешном порядке и не была завершена, свидетельством чему служат многочисленные повторы одних и тех же событий. Летопись оставалась непереплетенной до конца ХУI в., коша с перепутанных лисгон сняли копию. К последней тетради Новгородской второй летописи переписчик прнсоедннил несколько листов с кратким летописным сборником за 1')10-1569 гг. Его составитель был, по-видимому, приказным человеком. Он обладал более широким общественным кругозором, чем книжпики, носившие духовное звание. Среди его записей привпекает внимаIIIIC известие о массовом переселении опальных псковичей и иовгородпсп, высланных весной 1569 г. по делу об «изборской измене» 230. События церковной истории Великого Новгорода изложены в «Лепшисце новгородском вкратце, церквам Божиим» (Новгородская третья чгтопись). В распоряжении его автора находились записи, частично иснользованные при составлении летописного свода архиепископа Леони1(11. Описание необычного происшествия на Софийской стороне в январе 1"Ы г. дословно совпадает в обоих памятниках->'. Возможно, что оригниильный текст свода включал краткий рассказ о новгородском разгроM(~ 1570 г., который не вошел в Новгородскую вторую летопись из-за противоречия с ее лояльным по отношению к опричнине характером, 1111 сохранился в Новгородской третьей летописи. Во второй половине XVlI в. при формировании окончательной речнкции «Летописца» он был дополнен известиями о казни В. А. СтарицН110, удушении «стараго» митрополита Филиппа Колычева, «всея Рос11111 '1 юлотворца» , и пространной повестью «О приходе царя и великаго '·.IIН·Ш Иоанна Василиевича всея России самодержца, како казнил ВеIIIIKllj,j Новград, еже оприщина и розгром именуется» 232. По мнению ( Л. Морозова, в основе различных редакций «Повести», ставших попу'/ОМУ

в. А.

Колобков

лярными В XYll в. лежит новгородское предание о погроме, отличавшсеся высокой степенью достоверности 233. Р. Г. Скрынников полагает, что протограф литературного сочинения появился в ХУI в., в своей основе он содержал живые воспоминания очевипцев->', Практика «поновления» текстов и введение в них дополнительных статей отражает позднюю летописную традицию. Как справедливо заметил в этой связи М. Н. Тихомиров, историческая достоверность подобного рода сочинений подвергается законным сомнениям о> Между тем хорошо известно, что сохранившисся компиляции XYII-XYIII вв. соэлавались на основе более ранних летописных памятников, утраченных впоследствии. Неудивительно, что в составе поздних летописцев встречаются летописные записи, представляюшие значительную историческую цeHHOCТl.,236. К ним относятся известия так называемого Костровского летописца X'/JI в. об учреждении опричнины, переводе опричного двора в Александровскую слободу, разорении Великого Новгорода, московских казнях 237. Записи летописца носит сводный характер и несут на себе следы позднейших поновлений. Так, московские митрополиты Филипп и Кирилл названы чудотворцами, рассказ о походе Ивана IY на Новгород помещен дважды в различных редакциях под разными годами, а разновременные известия об опричном дворе, напротив, датированы одним годом. В то же время перечень митрополитов, возглавлявших при грозном царе московскую митрополию, заканчивается Кириллом, умершим в феврале 1572 г. Поскольку составитель не знал двух последующих митрополитов Антония и Дионисии, которые также являлись современниками Ивана IУ, В. И. Корецкий сделал вывод, что прогограф Костровского летописца появился вскоре после смерти митрополита Кирилла и был написан очевидцем опричниныэё. В качестве важного признака. уточняющего датировку, историк рассмотрел упоминание Кирилла как «нового исповедника». Однако данное упоминание скорее всего относится к предшествующему имени Филиппа Колычева, «чюдотворца И нового исповедника». Его появление связано с редактированием памятника в середине XYII В., вскоре после перенесения мощей Филиппа в московский Успенский собор. Тем не менее окончание перечия митрополитов на Кирилле может свидетельствовать о том, что протограф летописца был составлен при его жизни. Известия, сходные с редакцией Костровского летописца, встречаются во многих кратких летописях XYIl в.239 При этом учреждение ОПРИЧНИНЫ ошибочно относится в них, как правило, к 1566 г. В кратком Морозовском летописце, который был впервые описан С. Ф. Платоновым, данное событие верно датировано 1565 г24О Между тем среди летописных записей, продолжающих Новгородскую третью летопись, В. И. Корецкий обнаружил несколько летописных отрывков об опричнине, в которых известия, объединенные автором Костровского и Морозовского летописцев под одним годом, разведены и читаются под 1565 и 1566 гг.241

!I"cr)ellue

45

Рукопись относится к 1760 Г. и содержит пояснения, изобличающие переписчика XYIII в. Кроме того, Р которые проходили на всем протяжении опричнины, до сих пор принята в исторической литературе 297. Между тем в тексте обращения к гетману я. И. Ходкевичу, предварявшего пространный рассказ, И. Таубе и э. Крузе писали, что в отрыве от собственных жен и детей провели в Московском государстве «почти шесть лет». При этом оба лифляндца утверждали, что все это время они находились «в нищете, голоде и жажде»298. Такая информация была естественной для недавних перебежчиков, искавших покровительства У влиятельного литовского вельможи. Вместе с тем в заключении «ПосланияИ. Таубе и Э. Крузе обращались уже не к одному, а ко всем христианским владетелям, подчеркивали собственные заслуги перед Иваном IY, выставляли напоказ богатства и почет, полученные от нег0299. Ясно, что приписка была сделана позднее. Хронологическое указание о почти шестилетнем пребывании немцев в Московии из начала рассказа согласуется со ссылкой на шесть лет плена, помещенной в его заключении. В таком случае семь лет, проведенные на свободе, указывают на время, прошедшее от побега из России в Литву (I571)до момента появления приписки. Здесь И.Таубе и э. Крузе писали, что «все последующее было направлено им (московским государем. - В. К) к окончательному разрушению и опустошению всего христианского мира, королевства Польского, Литвы и нашей злополучной родины»300. Характерно, что в 1577-1578 гг, Иван IV действительно добился наибольших военных успехов в Ливонии. Если довериться точности исчисления бывших опричников, оба оказались в русском плену не ранее 1566 г. Именно с этой даты И. Таубе и Э. Крузе начинают повествовательную часть своего «Послания». Пленных содержали под стражей в застенках. Первое время ливонцы в полной мере испытали «нищету, голод И жажду». Чтобы улучшить тяжелое положение, они поспешили предложить спои услуги московским властям. После объявления планов о создании в Ливонии вассального герцогства под протекторатом Ивана lV и твердого обещания содействовать этому И. Таубе и э. Крузе были зачислены в опричнину. В тексте обращения к Я. и. Ходкевину они писали, что «одни добивались блага, благоденствия и процветания бедного народа и провинции Инфлянтов С начала вашего уnравлею/я (курсив наш. - В. к.)>> 301. Акт соединения Ливонии с Великим княжеством Литовским был утвержден 26 декабря 1566 г. на гродненском сейме, а весной следующего года Я. и. Ходкевич приступил к разделению Ливонии на четыре уезда 30 Указанные меры стали первым серьезным шагом административной деягсльности гетмана. Отсюда можно заключить, что на московскую службу и. Таубе и э. Крузе были приняты не позднее декабря 1566 Г., а опричпикими стали не ранее весны-лета 1567 г.3О3С этого же времени следует

по-видимому, отсчитывать их псрсональную осведомленность В событиях, которые происходили в Московском государстве. Переводчик «Послания» на русский язык М. Г. Рогинекий полагал, что в тексте памятника содержится «сравнительно мало неверных, неправдоподобных и фантастических свеленийь Р'. Вслед за ним Л. М. Сухотин показал «правдоподобносгьдаже тех немногих фактов, в истинности которых М. Г. Рогинекий усомнился Ч; Вместе с тем «перелетный. (изменнический) характер авторов «Послания: оказал негативное влияние на оценки последующих историков. В стремлении И. Таубе и Э. Крузе оправдать собственную двойную измену А. А. Зимин и Р. Г. Скрынников увидели «крайнюю тенденциозность» их сочинения. Хотя оба царских опричника, по словам историков> прекрасно ориентирсвались в опричных делах, но их «картинные описания» составлены, главным образом, по слухам3ОG, С такой оценкой трудно согласиться. Единственным серьезным оправданием И, Таубе и Э. Крузе служит не рассказ об «ужасных злодеяниях», а «поддержание общих НУЖД и польз» своего отечества, которым они занимались на службе у мосмогли ковского «гиранаь ч", По рассказам очевидцев, бывшие опричники описать обстоятельства, сопровождавшие учреждение опричнины, в остальном же следовали собственным наблюпеииям Ре Доверие литовского гетмана, которого они добивались, не стоило досужих вымыслов, В основу единственного перевода сочинения И. Таубе и Э. Крузе, выполненного М. Г. Рогипским в 1922 Г., было положено неисправное немецкое издание начала XIX в. Г. Эверса и М. Энгельгардта 309. Вместе с ТС1\1 113вестна более ранняя публикация Г. Хоффа (] 582), где тот же текст «Послания'> напечатан снезначительными изменениямиле. Детальный анализ прижизненной публикации двух ливонских авторов привел Р. r. Скрынникова к справедливому убеждению, что в ней представлен текст, наиболее близкий к оригиналу рукописи-!'. Он содержит наименьшее число искажений в передаче русских фамилий, географических названий и численных характеристик. Не менее интересный рассказ о событиях опричнины можно обнаружить в сочинениях вестфальского бюргера Генриха Штадеиа. Он перешел на русскую службу еще совсем молодым человеком по собственной инициативе. Долгое время жил сначала в земской, а затем в опричной частях Москвы. Около] 573 г. перебрался на Волгу, а затем в Поморье. Примерно через три года вместе с несколькими русскими купцами, отплывавшими на голландском корабле, Г. Штаден покинул Россию. Возвратиться обратно ему не удалось. В конце концов r. Штаден оказался в эльзасском имении Люцельштейн, при надлежавшем пфальцграфу фельденцкому Георгу Гансу, которого заинтересовали его познания о жизни в Московии. Чтобы как-то оправдать возлагавшиеся на него надежды, r. Штаден зимой 15771578 г. написал пространную записку «Описание страны и правления московнтов- ч- Здесь, опасаясь вызвать возможное непонимание при описании грабежей и казней, он тщательно скрыл свою службу в оп-

ричнине. Между тем далекая Московия интересовала пфальцграфа прежде всего как объект нападения объединенных сил Европы, возглавляемых им самим. В этом отношении подробный рассказ очевидца имел мало смысла. Ответом на практические вопросы предстояшей военной кампании стал «План оккупации Московии», разработанный Г. Гансом при участии r. Штадена 313 В январе] 579 г. этот документ был представлен на рассмотрение германского императора Рудольфа 11 вместе с дополненным текстом «Описания». Спокойная служба при императорском дворе обещала гораздо больше выгод, чем пребыванис в обедневшем имении «княэя-пролетария: Г. Ганса. Серьезным основанием для «рыцарской службы римеко-кесарскому величеству» стал отчет Г. Шлалена о своей службе московскому государю !3 опричной гвардии, написанный в форме подробной автобиотрафии'!". Передавая С!30е сочинение, немецкий авантюрист «покорнейше. просил императора не делать его общеизвестным из опасения, что о замыслах военного предприятия против Московии станет известно Ивану IV и он «предотвратит опасностъ--">, Принято считать, что Г. Штаден оказался в Московии не позднее лета 1564 г" когда юрьевским воеводой был боярин М. Я. Морозов-": Вместе тем именно в это время немецкий авантюрист едва ли смог бы получить столь радушный прием, о котором писал на страницах своей «Авгобиографии- '!", Боярин, только что назначенный на место бежавшего в Литву князя А. М. Курбского, С величайшим попозрением относился к любому перебежчику. Подозрения не рассеялись и через год, когда М. Я. Морозов открыл заговор юрьевских жителей, «что ссылалися с маистром ливонским»3IS. Летом 1566 г. ситуация изменилась. Иван IY старался привлекать иноземцсв на свою службу. Кроме того, срок очередного «годованья» (службы) М. Я. Морозова в Юрьеве подходил к концу. Он должен был возвратиться в столицу Ч? Очевидно, по этой причине боярин не стал настаивать на том, чтобы Г. Штаден, который появился в это время в Юрьеве, оставался в русской части Ливопии. Знание языков привело Г. Шталена в московский Посольский приказ, I)(е он начал службу простым переводтиком. Зимой 1566-1567 г. бывший немецкий бюргер вновь встретился с боярином М. Я. Морозовым, который тогда вел переговоры об обмене пленных с литовскими пссламиР" Благодарн прежнему знакомству боярин представил Г. Штапена царю. Это событие стало первым шагом в «большой карьере» заурядного толмача. Он назвал се (НIлворянином, представил свидетеля и подал челобитную о наделении зем I!Ci,(321. Быстрому решению дела помог боярин И. П. Федоров, для которого 1', Штаден помог перевести на русский язык немецкий «Травник». Так прежде никому неизвестный авантюрист стал помещиком в земском Ста ринком уезде 322. Новое положение сказалось на службе. По-видимому, 1 . Illтаден стал руководить группой немецкоязычных переводчиков. В этом кичсстве он предстал во время переговоров Ивана IУ с низложенным ЛИВОН «ким магистром В, Фюрсгенбергом, которые велись на исходе лета 1567 г.З Ik!'opc после этого r. Штаден навсегда покинул Посольский приказ.

По мнению д. Н. Альшица, хвастливые росказни Г. Штадена о службе в опричнине относятся к области заведомых измышлений. Об этом свидетельствует серия «саморазоблачений», поразительных противоречий в его рассказах-и. Кроме того, историк обратил внимание на объективный факт: «Все без исключения иноземцы, исполнявшие ту или иную царскую службу или встречавшиеся с царем Иваном, бывавшие у него на приемах, помимо личных восмпоминаний, оставили следы своей деятельности в русских и иностранных источниках. И только о Штадене и его службе все источники хранят красноречивое молчание» 325. Анализ выявленных д. Н. Альшицем противоречий привел Р. Г. Скрынникова к выводу о том, что Г. Штаден не только служил в опричнине, но также описал опричные порядки как очевидец 326. К сказанному можно добавить одно немаловажное замечание. Не ранее осени 1567 г. прежде земский Старицкий уезд был приписан к опричнине Ч'. Как и большинство местного дворянства, Г. Штаден получил доступ в опричный корпус и причитавшееся в этом случае дополнительное земельное обеспечение 328. Однако в прелестях военной службы новоиспеченный опричник разочаровался еше в Ливонии, где служил наемником до персхода в Московское государство. Он выхлопотал себе двор в опричной части Москвы и стал шинковать (торговать вином), откупаясь от повседневной службы «деньгами, перстнями и жемчугом» 329. Данное обстоятельство сделало Г. Штадена самым «незаметным» опричником. Он не смог избежать участия лишь в самом грандиозном предприятии опричнины - походе Ивана IV на Великий Новгород (1570). Оказавшись вовремя на старицком военном смотре после окончания новгородского похода, Г. Штапен был пожалован государем, Впрочем, уже спустя два года он лишился почти всего, что прежде приобрел с помощью природного авантюризма, когда укрылся от сражения во время нападения крымского хана Девлег-Гнрея-", Говоря о значении повествовательных сочинений князя А М. Курбского, А Шлихтинга, И. Таубе, Э. Крузе и Г. Штадена для изучения истории опричнины, Л. М. Сухотин отметил поразительный факт: «Все они самостоятельно, приблизительно в то же самое время, но в разных местах, сидели за составлением записок своих, и в них не только одинаково осветили опричнину, но и очень сходно рассказали многие случаи, иногда до мельчайших подробностей» 331.Из приведеиного историком перечня авторов лишь записки иностранцев отличаются детальностью повествования. Все они были прямыми очевидцами опричнины, а большинство из них по мере желания и способностей принимал и деятельное участие в ее делах. Важность данного обстоятельства не подвергается сомнению, Тем не менее гторазительная обшность свидетельств А Шлихтинга, Г. Штадена, И. Таубе и Э. Крузе объясняется, главным образом, тем, что их личная осведомленность о происходивших событиях берет начало примерно в одно и то же время - на рубеже 1567-1568 гт. Четверо весьма непохожих друг на друга иноземцев, волею судьбы оказавшихся в Московском государстве, бесспорно знали, что опричии-

на была учреждена горюно раньше их появления в русской столице. На всем протяжении пребывания в новых условиях они слышали рассказы, слухи, разнообразный вымысел об этом событии, а И. Таубе и Э. Крузе, по-видимому, удалось познакомиться даже с некоторыми документами того времени. Однако по прошествии определенного времени граница между тем, что было прежде, и тем, свидетелями чего авторы являлись сами, постепенно стиралась. Все это нашло отражение в их сочинениях. Источниксвая база для изучения истории Московского государства второй половины ХУI в. продолжает расширяться, Постепенно раскрывают свои сокровища богатейшие архивные собрания, в научный оборот вводятся новые источники. Однако известных на сегодняшний день исторических документов вполне достаточно, чтобы детально восстановить обстановку, в которой зародился и развивалея конфликт митрополита Филиппа и Ивана Грозного, выяснить его причины, а также документально мотивировать те или иные правительственные действия или поступки отдельных героев изучаемой эпохи и тем самым попытаться решить вопрос о внутреннем механизме усиления самодержавной власти 110второй половине ХУI столетия. Рассмотрение темы начинается с изучения литературной биографии Филиппа Колычева, дается датировка основных редакций памятника, на примере рассказа о игумене Паисии выясняется, как известие о реальIЮМисторическом событии агиограф преврашает в этикетное повествопание с чисто литературным сюжетом. Показ исторической основы жигпйного текста позволяет с большой точностью датировать свидетельство «Жития св. Филиппа» о заседании думного собора, на котором митрополит выступил против опричнины, и выяснить степень его достоверности. Этому посвящена первая часть работы. Чтобы определить содержание и итоги этого собора, потребовалось итучитъ изменения, происходившие в системе государственного управпсиия этого времени. Смысл реформы и причину противодействия мигI'ЩIOJIита Филиппа ее проведению можно понять только после внимигсльното изучения всех обстоятельств созыва собора об опричнине, кигорые оказались тесно переплетены с расследованием «заговора» земгкого боярина И. П. Федорова-Челядиина и его истоков. Все это позво'IIIHOвосстановить не только ход собора, но также последовательно про, пгнитъ попытки сопротивления московского митрополита его решени'I~I 11 этапы их нейтрализации со стороны опричного руководства вплоть 1111ипсильствеиного низложения высшего церковного иерарха. Со проишисние «освященного» собора во главе с новгородским архиепископом Нимеиом желанию опричников расправиться с Филиппом позволило 11" ионому взглянуть на существо Новгородской измены, объявленной 111",н"jIЖСllиемземского «заговора» 1567--1568 гг., и прояснить обстоя1,"11,,'111:1 гибели бывшего митрополита в Тверском Отроче монасты1'" 1';II.HIl'lllOeотношение группировок разделенного государева двора к '1'111.1,,'I'l:Ф()Р~II,1помогло понять смысл политической борьбы, развер-

л. А.

56

Колобков

-----Буганов В. /1., Клосс Б. М., Корецкий В. И.

и др. Проблемы изучения русского на современном этапе / / Проблемы источниковедения истории СССР и историчесJGIX дисциплин. М., 1984. С. ]3··-15. 18 Корецкий В. И. К вопросу о неосиаиаяьном летописании времени опричнины Летописи и ХРОНИЮ1: Сб. ст. 1984 г. М., 1984. С. 89; Его же. История русского 17

нувшейся в верхах правящей московской элиты после новгородского разгрома. Эта борьба завершилась физическим устранением старого опричного руководства, привела к ликвидации опричнины и сохранению реформы в качестве действенного механизма укрепления самодержавной власти. Названные сюжеты составили содержание второй части. Если в предыдущем разделе работы историческая достоверность «Жития св. Филиппа» оценивалась с точки зрения документального материала, то в третьей части, имеющей итоговый характер, дается подтверждение использованию литературной биографии в качестве важнейшего источника периода опричнины, а конфликт митрополита и самодержца рассматривается в контексте стремления духовных властей оказывать действенное влияние на политическое развитие Московского государства. С. Ф. Очерки ПО истории Смуты IJ Московском государстве XVIХУН вв, (Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время). Изд, 5-с. М., 1995. С. 103-104. 2 Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 108, 137, 155, 198, 47S. з Отдельные положения современных историков И ИХ концепции D 11СЛО),1 рассмотрены в основной части данного исследования. 4 Зимин А. А. Реформы Ивана Грозного: Очерки социально-экономической и поШмидт С. О. литической истории России середины ХУ! в. М., 1960. См. рецензию: Книга А. А. Зимина «Реформы Ивана Грозного" // ВИ. 1962. NQ 6. С. 24-30 (Переиздано в КН.: Шмидт С. О. Россия Ивана Грозного. М., 1999. С. 91-(02). 5 Павлов А. П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове: (1584-1605). СПб., 1992. С. 86·--102: Алыниц Начальный этап истории самодержавия // Царство террора. СПб., 1992. С. 126-127. НИ. 1985. С. 51-52, 55; Скрывников Р. 6 Павлов А. П. Государев двор ... С. 202--203, 218, 251. 7 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 277. 8 Зимин А.А. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964; Носов Н. Е. Становление сословно-прсдставигельных учреждений в России: Иэыскания ,о земской реформе Ивана Грозного. Л., 1968; Кобрнн В. Б. Власть и собственность в средневековой России: (ХУХVI вв.). М., 1985; Павлов А. П. Государев двор ... С. 42-43. 9 Гралн /1. Ч. Падение московского канцлера // Реализм исторического мышлепамяти А. Л. Станиславского. М., 1991. С. 62-63; Его же. ния: Чтения, посвяшснные Иван Михайлов Висковатый: Карьера государственного деятеля в России ХУI в. М., Богатырев С. Н. Ближняя дума в третьей четверти л'VI в. Ч. 11: 1994. С. 372-380; (1560--1570) 1/ АЕ за 1993 год. М., 1995. С. 104-105, 106, 107--108. 10 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 525. I1 Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 478-479. 12 /t1ЬЩИЦ Д Начальный этап ... С. 61; Его же. Начало самодержавия D России. Л., 198:5. С. 128. 13 Каштанов С. М. Финансовая политика периода опричнины / / Россия на путях централизации: Сб. ст. М., 1982. С. 83: Его же. О методологии А. А. Зимина и его концепции опричнины 1/ Историк по времени: Третьи Зиминекие чтения: Докл. и сосбш. науч. конф. М., 2000. С. 98--99. 14 Шмидт С. О. Россия Ивана Грозного. С. 137, 225·-226. 15 Скрынников Р. Г Начало опричнины. Л., 1966. С. 398. 16 Кореикий В. /1. История русского летописания второй половины ХУI - начала XYJI в. М., 1986. С. 5-7. 1

Платонов

л.н.

r.

н.

летописания спеuиailьных //

летописания

... С. 8-9, 12. по: Барсуков fJ. П. Источники русской агиографии. СI1б., КШ)llе(JСКUЙ В. О. Древнерусские ЖИТИЯ святых как историчсскии

19 ЦИТ. 20

!~82. С. lll. источник, М.,

1871. С. 436. 21 Плигузов А.I1., Янин В.л. Послесловие // Ключевский В. О. Древнерусскис жития святых как исторический источник. М., 1988. С. 12-13 (4-11 пагинация). 22 Зимин А. А. Митрополит Филипп и опричнин" // Вопросы истории религии и атеизма: Сб. ст. М., 1963. Вып. 11. С. 272; Его же. Опричнина Ивана Грозного. С. 221. 23 Кореикий В. И. К вопросу о нсофицналыюм летописании ... С. 89; Его же. История

русского

летописания

... С. 12. боярской

24 Зимин А. А. Формирование

аристократии

в

России

во второй

половине

xv -- первой

третиXVI В. М., 1988. С. 176. 25 Прозвище дано по имени шведского регента Стена Стура Старшего, активного врага Московского гocyдapCТDa на рубеже ХУ-ХУI АВ. ВО время правления в Швеции другого носителя сходного имени - Стена Стура Младшего оба государства в 1513 г. заключили между собой мирный договор (Там же. С. 208, примеч. 151). ПО-АИДИМОМУ, прозвише отражало наредкость въедЛИВЫЙ, неУЖИВЧИБЫЙ характер своего носителя. 26 По данным Новогородских писцовых книг, С. И. Колычев долгое время жил в деревне Бурмачкино Деревской пятины. Возможно, именно в этом поместье родился его знаменитый сын (Известия Русского генеалогического общества. Сllб., 1900. Вып. 1. С. 122).

Скрын//иков Р.

27

r. Государство

и церковь

на Руси ХУ-ХУI

Новосибирск, 1991. С. 281. 28 Леонид. Жизнь святого Филиппа, митрополита

ПВ.:

ской церкви.

Московского

Подвижники

и всея

России.

РусМ.,

1861. С. 2, примеч. «б». 29 Минея служебная, декабрь. М., 1636. Л. 1-13 (3 сч.), Соврсменный исследователь "Жития св. Филиппа>' П. Бушкович, ссылаясь на сводный каталог книг кирилрассматривает в качестве лической печати А. С. Зерновой и обзор Е. Е. Голубинского, служебной лишь сентябрьскую Минею .1636 г. (Bus}lkOl,iIC}, Р. 'Птс Lifc of Sair1t Filipp: Tsar and Metropo!itan лт the Late Sixtecllth Сепшгу 1/ Medieval RussiaIl Сшшгс, Вегкетеу, 1994 (Califomia Slavic stu 1892: Толычева Т. Митрополит Филипп: Биографический очерк. М., 1907 (6 изд.); Линд Т. Митрополит Филипп: Исторический очерк. М., 1913; Сказание о житии святителя Филиппа, М., 1915 (9 изд.): Волкова Е. Митрополит Филипп: Исторический очерк. Пг., 191511 др. 47 Леонид. Жизнь святого Филиппа. С. 5. Автор, к сожалению, не указал, с каКИ.~1 именно списком «Жития св. Филиппа» он работал. Однако широкое использование в его исследовании рукописей Троице-Сергиевой лавры, а также приведеиные чтения житийного текста позволяют предполагать, что Леонид использовал либо список Гер-

мана Тулупова (ОР РГБ. Ф. 304. Троицкос собрание. N 694 (Далее - Тр. 694», либо текст, близкий к нему. 48 Там же. С. 4, примеч. «е». В рукописи Германа Тулупова указанная фраза читается более определенно: «Не от иного слышах, но самого видех» (Тр. 694. Л. 105). 49 Тр. 694. Л. 129 об., 132. 50 Леонид. Жизнь святого Филиппа. С. 4, примеч. «е». 51 Там же. С. 5. 52 Там же. 53 Там же. 54 Макарий. ИСТОРИЯРусской церкви в период разделения ее на две митрополии. СПб., 1870. Кн. 1. С. 296, примеч. 394. 55 Там же. 56 Там же. 57 ОР РГБ. Ф. 310. Собрание Ундольского. NQ 380 (Далее - Ун.); Ключевский В. О. Древнерусские жития ... С. 312. 58 Ключевский В. О. Древнерусские жития ... С. 312, примеч. 1. 59 Ун. Л. 70 об. 60 Ключевский В. О. Древнерусские жития ... С. 311. 61 Там же. С. 312. 62 Там же. С. 311. 63 Там же. С. 427-436; Плигузов А. И, Янин В. Л. Послесловие. С. 4, 6 (4-я пагинация). 64 Ключевский В. О. Древнерусские жития ... С. 431. 65 Яхонтов И. Жития св. севернорусских подвижников Поморского края как исторический источник. Казань, 1881. С. 136-137. 66 Там же. С. 136. Характерно, что к сходному выводу пришел епископ Леонид Краснопевков, для которого составитель бесспорно являлся очевидцем (Леонид. Жизнь святого Филиппа ... С. 4, примеч. «е»). 67 Цит, по: Яхонтов И. Жития св. севернорусских подвижников ... С. 137. 68 Там же. С. 137-138. 69 Там же. С. 138. 70 Там же. С. 139. 71 Там же. 72 Там же. С. 139-140, 152. 73 Там же. С. 140. 74 Там же. С. 148. 75 Там же. С. 142, 143, 147. 76 Там же. С. 148-151. 77 Там же. С. 151 78 Там же. С. 154. 79 ОР РНБ. Соловецкое собрание, NQ 191/191. Текст краткой редакции, повествующий о досвятительском периоде жизни митрополита, И. Яхонтов привел в приложении к своей работе (Яхонтов И. Жития св. севернорусских подвижников ... С. 376-377). 80 До последнего времени других списков Краткой редакции обнаружить не удалось (Лобакова И. А. «Житие митрополита Филиппа»: 1. Соотношение Краткой и Пространных редакций Жития // ТОДРЛ. СПб., 1997. Т. L. С. 270). 81 Яхонтов И. Жития св. севернорусских подвижников ... С. 153. 82 Там же. С. 153. Единственный список второй основной редакции «Жития св. Филиппа», найденный В. О. Ключевским, И. Яхонтов в своем исследовании не рассматривал. В качестве простого сокращения основной редакции рассматривали Краткую редакцию П. В. Знаменский и составители (Порфирьев И. Я., Вадковский А. В. Красносольцев Н. Ф.) описания рукописей Соловецкой библиотеки (Знаменский П. В Произнсдения соловецкой письменности, относящиеся к личности святого Филиппа

митрополита / / Правослаиное обозрение. 1882. N 4. С. 777-778; Описание рукописей Соловецкого монастыря. СПб., 1881. ч. 1. С. 33]). 83 Филарет. Русские святыс, чтимые всею церковью или местно: Описание жизни 1861-1865. Вып. 1-12). их. СПб., 1882. С. 18, примеч. 8 (Первое издание: Чернигов, 84 Там же. 85

Карташее

данное издание подготовленный 86 Там же.

А. В. Очерки по истории Русской церкви. М., ]993. Т. 1. С. 445. Хотя было опубликовано в Париже в 1959 г., оно опирается на курс лекций, А Н. Карташсвым еще в России.

и.

Пономарев А. Памятники 1898. Выл. 4: Славяно-русский 88 Там же. С. 213-214. S9 Там же. С. 214. 90 Там же. Н7

СПб.,

древнерусской церковно-учительной Пролог. Ч. 2. С. 213.

литературы.

91 Согласно надписи на титульном листе, Список «Жития св. Филиппа», указанбыл взят В 1654-]655 гг. из денежной казны Соловсцкого ный А П. Приклонским, описание н целом совпадает с рукописью, монастыря в книголисную палату. данное приналлежавшей Казанской Духовной Академии (Описание РУКОПИсей Соловецкого Так как в монастырскую денежную казну на продажу монастыря ... Ч. 11. С. 325-326). передавались. как правило, только что переписанныс списки, рукопись, обратившую на себя внимание А. п. Приклонского, было бы правомерным датировать началом Филиппа XYII века // Ма50-х годов ХУН в. (Приклонскиа А. П. Житие митрополита общества краеведения, Соловки, териалы Соловецкого отделения Архангельского 1926. Вып. 1. С. 27).

Филиппа ... С. 27-28. Заметим, что уч92 Приклонский А. П. Житие митрополита патриаршества было санкционировано Вселенским собором в реждение Московского 1590 Г., как раз накануне обращения соловенкого игумена Иакова к властям с просьмощей Филиппа из Тверского Отроча монастыря на Соловки. Следует бой опереносе переписчики памятника могли оставить в также прслставлитъ, что многочисленные тексте те или иные приметы. соответствующие времсии переписки. 93 Там же. С. 27. 94 Приклонекий А. П. Соловецкий монастырь // Материалы Соловецкого ОТделения Архангельского обшества краеведении. Соловки, 1926. Вып. I. С. 21. Слабость аргументации А. П. Приклонского показываст тот факт, 'ПО дату гибели Филиппа (23 декабря), которую называет «Житие», историк считает легендарной на основании последующего переноса дни памяти святитспя на 9 января (ПРllк.лОIlСКIIЙ А. П. Житие митрополита Филиппа ... С. 28).

95 Приклонекии А. п. Житие же. С. 27, 28.

митрополита

Филиппа

... С. 28.

96 Там

97 В 1928 г. А. п. Приклонский подготовил К публикации МОНОГрафическое исслсВ котором использовал материм ранних статей о «Житии дование «Иван Грозный», св. Филиппа». Хотя автор прополжал работу над книгой до середины 1930-х годов, монография так и не была опубликована. Машинопись ныне хранится в Архиве Российской Академии наук в фонде М. М. Богословского (Ф. 636. Оп. 5. NQ 5). Обнаруза возможжена А. В. Мельниковым. Выражаю признательность К. ю. Ерусалимокому ность ознакомиться с ее содержанием. 98 Муравьев А. Н. Жития святых российской церкви: Январь. СЛб., 1857. 99 Федотов r. П. Святой Филипп митрополит Московский. М., 1991. С. 6. В 2000 г. в собрании его сочинений (Федотов г. П. Собрание книга г. л. Федотова переиздана сочинений: В 12 томах. Т. 3: Святой Филипп, Митрополит Московский. Приложение: Житие и подвиги Филиппа. митрополита Московского и всея России / Сост., примеч., перевод С. С. Бычков. М., 2000). Публикации 1991 г. и 2000 г. воспроизводят первое парижекое издание 1928 г. В дальнейшем ссылки даются по изданию 1991 г.

юо Федотов

r. п.

Святой

101

Ta~! жс. С. 97.

'n2

Там же. Замечание

Г.

Филипп

... С. 4-5.

п. Федотова

о детальности

редакции «Жития св. Филиппа» основано на оценках ский В. о. Древнерусские жития ... С. 312, примеч. 1). шз Там же. С. 5. 104 Там 105

изложения второй В. о. Ключевского

основной

(Ключев-

же. С. 89.

Там же. С. 91-95. SevL!·el1ko 1. А Neglected

106 Вузапппе Source of Muscovite Political Ideology // Thc Structure of Russian Нistoгy: [шегргепче essays / Ed. Ьу М. Слепца-зку. New York, 1970. Р. 93-96 (впервые опубликовано в: Harvard Slavic Studies (Cambridge, Mass.: Harvard University Press), 1954. Уо1. (1). и. Шевченко работал с текстом «Жития св. Филиппа» Н. М. Карамзина, В. Малинина и г. п. Федотова (Карамзин Н. М. Истов изложении монастыря Филория государства Российского. Т. IХ; Малинин В. Старен Елиазарова фей и его послания. Киев. 1901; Федотов Г. П. Святой Филипп, митрополит Московский. Paris, 1928). Одна из наиболсе важных цитат сочинения Агапита (гл. 21) в тексте «Жития св. Филиппа'> ( помещен церковнославянский текст "Жития св. Филиппа» по списку Тулуповской релакции начала XVll В., храняшемуся в РГАДА, фонд 181, рукописное собрание МГАМИД, Ng 336, а та к'Же его полный перевод на современный русский язык, который выполнил С. С. Бычков (Федотов Г. П. Собрание сочинений: В 12 т. Т. 3. С. 130-243). 193 Зимин А. А. Государственный архив России ХУI столетия: (Опыт реконструкЦИИ). М., 1978. Вып, [. С. 33. 194 СГГиД. М., 1913. Ч. [. С. 503, 508, 514, 518,526,529,533,537,538,545 И др. 195 Там же. С. 557-558. 196 З/lЛllтА.А. Государственный архив ... С. 418, 429~-432, 484-485,511,514-515, 517-519,525--526,538-539,542-545; Альшиц Д. Н. Иван Грозный и приписки К лицевым летописным сводам его времени // ИЗ. М., 1947. Кн. 23. С. 282-283; Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 365-367. 197 ПСРЛ. М., 1965. Т. 13: Патриаршая или Никоновская летопись. С. 408. Впервые опубликовано в кн.: ПСРЛ. СПб., 1906. Т. 13 (вторая половина). 198 Зимин А. А. Государственный архив ... С. 527. 199 Описи Царского архива ХУI века и архива Посольского приказа 1614 года. М., 1960. С. 43. 200 Альшин Д. Н. Иван Грозный и приписки ... С. 259-261; Его же. Начало самодержавия в России. С. 209. См. также: Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 18-19. 201 Официальный летописный свод остался недописанным. Еще в середине ХУН в. Синодальный список и Царственная книга представляли собой большую кипу непереплетенных и перепутанных листов (Протасьева т.н. К вопросу о миниатюрах Никоновской летописи: (Син. N 962) // Летописи и хроники: Сб. СТ. 1973 Г. М., 1974. С. 281-283). Затем их скопировали, причем часть плохо разобранного материала с известиями за 1553-1563 ГГ. вошла в Лебедевскую летопись, а статьи за 1534-1553 П. и 1563-1567 П. составили содержание Александро-Невской летописи (ПСРЛ. М., 1965. Т. 29). А. Е. Преснякоп полагал, что обе поздние летописи сохранили про межуточную редакцию между Синодальным списком и Царственной книгой (Пресняков А. Е. Царственная книга, ее состав и происхожцение. СПб., 1893. С. 29-30). Проверка их состава привела Б. М. Клосса к заключению о том, что основной и повторный тексты Александро-Невской и Лебедевско.й летописей пере писаны соответственно с основного и повторного текстов последней части лицевого свода, охватывавшей события 1533-1567 П., а окончание летописи отсутствует (Клосс Б. М. Никоновский свод И русские летописи ХУ!-ХУII веков. М., 1980. С. 231, 245). 202 Последняя монографическая работа на эту тему: А.мосов А. А. Лицевой летописный свод Ивана Грозного: Комплексное кодикслогическое исследование. М., 1998. 203 Историки давно обратили внимание на скорописную помету XVI в., поставленную над текстом описи Царского архива, сообщавшим о летописных материалах за 1560-1568 ГГ. Она говорит о том, что в августе 1568 Г. «летописец И тетради посланы ко государю в Слободу" (Описи Царского архива ... С. 43). По мнению А. А. Зимина, в 1568 Г. писцы Александровской слободы продолжили работу над систематическим летописанием, которая оборвалась в связи со смертью А. Ф. Адашева в 1560 Г. Иными словами, в августе 1568 Г. они приступили к составлению Синодального списка, позднее попвергшегося редакционной правке (Зимин А.А. Опричнина Ивана Грозного. С. 70-71, 72; Класс Б .. М. Никоновский СВОД ... С. 245). Содержание той же архивной пометы привело Р. Г. Скрынникова к обратному выводу. Бесспорный перенос текущих летописных материалов в опричную столицу он связал с прекрашением официального летописания (Скоынникдв Р. Г. Царство террора. С. 22, 24). Вместе с тем историк признает, что какая-то работа по составлению истории царствования Ивана lV все же проводилась в Александровской слободе. При редактировании чер191 192

новых материалов за 1560-1568 ГГ. после публичного столкновения Филиппа Колычева с Иваном IУ были исключены почти все сведения, относяшиеся к митрополиту, в том числе его речь при избрании на митрополию (Там же. С. 22, 336. См. также: Скрынников Р. Г. Начало опричнины. С. 397-398, примеч. 5). С вожможностью предварительной правки черновиков лицевого летописного свода согласился С. О. Шмидт (Шмидт С. О. Россия Ивана Грозного. С. 435). 204 Грамоты сп. Филиппа, митрополита Московского в Соловецкую обитель / / Душеполезное чтение. М., 1861. Ч. 3. С. 196-206. 205 ЛАЭ. Т. 1. С. 312. 206 Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 54-80; Шмидт С. О. Издание и изучение советскими учеными источников по истории России ХУ! века: (в послевоенные годы) / / Шмидт С. О. Россия Ивана Грозного. С. 136-154 (в основу статьи положена лекция, прочитанная в Сорбонне (Париж) в мае 1965 г.); Скрынников Р. Г. Начало опричнины. С. 20-64; Его же. Царство террора. С. [0-61; Кобрин В. Б. Власть и собственность ... С. 11-19; Павлов А. П. Государев двор ... С. 4-14. 207 Изучение разрядных книг дает богатейший материал по истории государственного управления, приводит сведения о высших думных чинах, составе опричного корпуса, вооруженных столкновениях России с Великим княжеством Литовским (Речью ПОСПОЛИТОЙ), Швецией и Крымским ханством, местнических разбирательствах как в земской, так и в опричной среде, поводом для которых чаще всего служили военные назначения, различных проявлениях государевой милости и опалы. В разрядных книгах также нашла отражение ценная информация о пышных придворных церемониях и приемах иностранных послов. В разное время по неисправным спискам были изданы краткая и сокращенная редакции «Государева разряда» (ДРВ. СПб, 1790. Ч. ХШ-Х[У; Синбирский сборник. М., 1844. Ч. 1. С. 1-154 (вторая пагинация); Милюков П. Н. Древнейшая разрядная книга официальной редакции по 1565 Г. М., 1901.). Благодаря серьезной источниковедческой работе В. И. Буганова сокращенная редакция памятника переиздана с привлечением новых списков, опубликованы другие виды той же редакции, которые содержат ряд новых сведений, в частности, о существовании в Александровской слободе опричного Разрядного приказа (РК 1475-1598 ГГ. М., 1966; РК 1559-1605 ГГ. М, 1974; РК 1550-~1636 П. М., 1975. Т. [; 1976. т. 11. ВЫП. 12.). Ожидает завершения публикация пространно.й редакции книги за 1475-1605 ГГ. (РК 1475-1605 ГГ. М., 1977-1978. Т. 1. Ч. 1-3; 1981-1982. Т. 11. Ч. 1-3; 1984-1987. Т. III. Ч. 1-2.). 208 Буганов В. И. Разрядные книги последней четверти ХУ - начала ХУН В. М., 1962; Альшиц Д. Н. Разрядная книга московских государей XVI в.: (Официальный текст) // Проблемы источниковедения. М., 1958. Т. VI. С. 130-151; Его же. Об официальном характере «Книги розрядной великих князей и государей московских') / / ЛЕ за 1978 Г. М., 1979. С. 62-68. 209 Рис. М., 1838. Т. 11; 1842. Т. V. 210 Сохранившиеся документы крайне неравномерно распределены по географичсским районам страны. Преобладают материалы, которые относятся к Северо-Западу Московского государства. Данные о помещичьем хозяйстве центральных районов страны случайны (Шмидт С. О. Россия Ивана Грозного. С. 137, 157.). от опричных лет дошло лишь описание части Ярославского уезда (1567-1569), обнаруженное С. Б. Веселовским, а также писцовая книга Рузского уезда (1567-1569), найденная Ю. А. Тихонопым (РГАДА. Ф. 1209. Кн. 582, 7785; 426; Веселовский С. Б. Сошное письмо. М., 1916. 1'. 11. С. 64; Маматова Е. П. Писцовые книги как источник по истории феодального юмлевладения Рузского уезда в ХУI-20-х годах ХУН В. : Автореф. дис .... канд. ист. наук. М., 1976.). Интерес вызывают писцовые и межевые книги Казанского и Свиижекого уездов 1565-1568 ГГ. (РГАДл. Ф. 1209. Кн. 152,643; Список с писцовых книг 110 Г. Казани с уездом. Казань, 1877; Список с писцовой и межевой книги города гвияжска и уезда. Казань, 1909; Материалы по истории Татарской АССР: Писцовые

68

В. А. Колобков

книги города Казани. Л., 1932.). О состоянии новгородских земель в начале 70-х годов ХУ' в. можно судить [10 Писцовым книгам Шелонской (1571-1576) и Деревокой (1572-1573) пятин Великого Новгорода (НПК. СПб., 1905. Т. У: Книги Шелонской пятины, 1498-1576 гг.; Аграрная история Северо-Запада России XVI века: Новгородские пятины. Л., 1974.). Материалы массовых источников существенно дополняют выписи, отдельные, послушные, ввозные, уставные грамоты и документы Поместного стола новгородской Съезжей избы ХУI в., опубликованные Д. Я. Самоквасоным (Сш,шквасов Д Я. Архивный материал: Новооткрытые документы поместио-вотчинных учреждений Московского государства XY-ХУIl столетий. М., 1905. Т. 1; 1909. Т. 11.). Гораздо большее число писцовых описании связано с концом ХУI - началом XVII в. (Подробный обзор сохранившихся писцовых КНИГ и методика ретроспективного анализа 01.: Павлов А. П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове: (1584-16051'1'.). СПб., 1992. С. 7-9.). 211 Веселовский С. Б. Исследования ... С. 156-184; Кобрин В. Б. К вопросу о времени включения в опричнину Ярославского уезда 11 Краеведческие записки Государственного Ярославо-Ростовского музея. Ярославль, 1960. Вып. 4. С. 94-96; Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 306-339; Алексеев Ю. Г. Аграрная и социальная история Северо-Восточной Руси ХУ-ХУ1 вв.: Переяславский уезд. М.; Л., 1966; Сметанина С. И. Землевладение Рязанского края и опричная земельная политика: Автореф, дис .... канд, ист. наук. М., 1982; Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 302-303, 350351,409. 212 Кобрин В. Б. Несколько документов по истории феодального землевладения XVI в. в Юрьев-Польском уезде 11 АЕ за 1957 г. М., 1958; Его же. Из истории земсльной политики в годы опричнины IIИд. М., 1958. Т. I/I. С. 152-160. 213 ЛАЭ. СПб. 1836. Т. 1. С. 316-320, 320-328. 214 Лучше всего сохранились посольские книги, рассказывающие о дипломатических сношениях с Польоко-Литовским государством (Сб. РИО. СПб., 1892. Т. 71. В составе «Польских дел» Посольского приказа, в частности, находятся исключительные по своему значению послания польско-литовскому королю Сигизмунду 1I Августу и гетману Г. Д. Ходксвичу, написанные при испосрслственном участии Ивана /У от имени главных московских князей И. Д. Бельского, И. Ф. Мстиславского, М. И. Воротынского И боярина И. П. Федорова (Там же. С. 499-521). Все послания по посольскому списку опубликованы также н кн.: Послания Ивана Грозного. М.; Л., 1951. С. 241-277.). Их относительная полнота объяснястся потребностью в оживленных политических контактах в условиях затяжного военного конфликта того времени. Шведские дела существенно дополняют представлснис о происходивших событиях (Сб. РИО. СПб., 1910. Т. 129.). Некоторые важные документы из архивов Англии, Дании, Польши, других прибалтийских стран собраны в отдельных публикациях (Толстой Ю. В. Первые сорок лет сношений между Россией и Англией, 1553-1593. СПб., 1875; Щербачев Ю. Н. Копенгагенские акты, относяшиеся до русской истории 11 ЧОИДР. 1915. Кн. 4. Отц. 11; 1916. Кн. 2. Огд. П; Шербачев Ю. Н. Датский архив: Материалы по истории древней России, храняшиеся в Копенгагене, 1326-1690 п. 11 ЧОИДР. 1893. Кн. 1. Отп. 1; Толстой Д. Речь царя и великого князя Ивана Васильевича к панам радам 11 ЧОИДР. 1848. Кн. 9. Отд, /У. С. 296-302; Чумикав А. Осада Ревеля (15701571) герцогом Магнусом, королем Ливонским, голловником царя Ивана Грозного 11 ЧОИДР. 1891. Кн. 2. Отд. IV. С. 1-59; Форстен Г. В. Акты и письма к истории Балтийского вопроса в ХУI и ХУН столетиях. СПб., 1889. Вып. 1; 1893. Вып. 2.). 215 РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Кн. 12-13. Из общего массива «восточной" документации пока введены в научный оборот только статейный список посольства И. П. Новосильцева в Турцию начала 70-х годов ХУI в., переписка Ивана IV с известным опричником В. Г. Грязным, окаэавшимся в крымском плену, а также материалы допроса русских пленников, вышедших из Крыма в 1573 г. (Путешествия русских поСадиков П. А. Царь и опричник: (Иван слов XV1-XVII вв. М.; Л., /954. С. 63-100;

Введение

69

Грозный, В. Гр. Грязной и их переписка 1574-1576 гг.) 11 Века. Пг., 1924. С. 73-78; переиздана в КН.: Его же. Очерки по истории опричнины. М.; Л., 1950. С. 530-539; Богоявленский С. К Допрос царем Иоанном Грозным русских плснников, вышедших из Крыма/ /чоидг. 1912. Кн. 2. Отд. III. С. 26-33.) 216 Издание этих источников началось с публикации П. А Садикова (Садиков П. А. Из истории опричнины ХУI в. 11 ИА. М.; Л., 1940. С. 113-303; Его же. Очерки по истории ... С. 418-539.). Обнаруженные историком документы иллюстрируют не только взаимоотношение различных духовных корпораций с опричными учреждениями, но также показывают деятельность самих этих учреждений как на земских, так и на опричных территориях, свидетельствуют об изменениях опричной политики. Дополнительную информацию можно почерпнуть в серийных изданиях актового материала, сохранившегося в тех или иных монастырских, церковных или других вотчинных собраниях (ААЭ. Т. 1; АИ. СПб., 1841. Т. 1; АФЗХ. М., 1956. Т. 11; 1961. Т. Ш; АММС. М., 1984; АСЭИ. Л., 1988. Вып. 1; 1990. Вып. 2.). Часть исчезнувших актов стала известна по копийным книгам, составлявшимся при монастырях (Описание документов XIV-XVII вв. в копийных книгах Кирилла-Белозерского монастыря, храняшихся в отделе рукописей РНБ. СПб., 1994). 217 ОР РНБ. Q. IV. 348; Никольский Н. Кирилло-Белозерский монастырь и его устройство до второй четверти XVII В., (1397-1625). СПб., 1910. Т. 1. Вып. 2: О средствах содержания монастыря. С. LXVII-CLVII1; РИБ. Л., 1924. Т. XXXVll. Стб, 1-12; Маньков А. Г. Материалы по истории крестьян в Русском государстве: Сб. док. Л., 1955; ВХК. М.; Л., 1980; Саввин Сторожевекий монастырь в документах ХУI века: Из собраний Ш' АДд. М., 1992; Титов А. А. Вкладные и записные книги Волоколамского монастыря XVI В. М., 1906; Его же. Вкладные и кормовые книги Ростовского Борисоглебского монастыря в ХУ, XVI, XVII и XVIII столетиях. Ярославль, 188/; Кормовая книга Кирилло-Бепозерского монастыря 11 ЗОРСА СПб., 1851. Т. 1. Отд. III. С. 46-139. 218 Каштанов С. М. Хронологический перечень иммунитетных грамот ХУI в.: (Ч. 2) 11 АЕ за 1960 Г. М., 1962. С. 129-200; Каштанов С. М, Назаров В.Д, Флоря Б. Н. Хронологический перечень иммунитетных грамот ХУ/ В. (Ч. 3) 11 АЕ за 1966 Г. М., 1968. С. 197-253. Недавно С. М. Каштанов проследил иммунитетно-финансовую политику периода опричнины в динамике (Каштанов С. М Финансовая политика ... С. 77-89). 219 Полный перечень опубликованных синодиков см.: Буганов В. И. К изучению синодика опальных царя Ивана Грозного 1583 Г. 11 АРИ. М., 1993. ВЫП. 3. С. 145, примеч. 2. Общий обзор списков см.: Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 11-14.). С. Б. Веселовский доказал, что поминальные синодики являются копиями с официальных списков казненных, составленных по подлинным следственным материалам и судебным делам (Веселовский С. Б. Исследования ... С. 343-346.). На их основе он составил алфавитный список опальных, упоминавшихся в различных источниках (Там же. С. 354-477). Впервые он опубликован в сокращенном виде в 1940 Г. (Весеаовский С. Б. Синодик опальных царя Ивана как исторический источник 11 ПИ: Сб. СТ. М.; Л., 1940. С. 259-366). Р. Г. Скрынникову удалось не только восстановить псрвоначальный порядок имен, но также выявить их соответствие отдельным судебным лслам и политическим пропессам царствования Ивана Грозного (Скрьтников Р. 1: Опричный террор. Л., 1969. С. 266-306) (Далес - Синодик 1); Его же. Царство террора. С. 529-545 (Далее - Синодик 11»). Первое издание реконстуированного текста синодика опальных Ивана 'У снабжено алфавитным указателем. 220 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 18. Возможны перестановки некоторых ·())юков)) имен. При реконструкции они сложены не в порядке перечия фамилий, а 110 списку имен, более половины из которых Иваны. При этом следует отчетливо прслстаплягь, что состав приказного списка и обший порядок его расположения едва 1111 измсиягся. Последнее показал вновь найденный краткий синодик Валаамского

осгк.

~"'-~iIIII ••

·,ШНjjf!,'j;;

I••••

70

в. А. Колобков

монастыри начала XYII В., который является рукописным кодексом. Список «убьенных» Ивана JY написан на бумаге конца 80-х - 90-х годов ХУI в. (Буганов В. И. К изучению синодика ... С. 156-160 (Далее - Синодик 1II». По наблюдению В. И. Буганова. обнаружившего рукопись, он близок ко времени составления оригинального приказного списка опальных (1583) (Там же. С. 149-151, 152.). В Валаамском синодике встречается иная последовательность в расстановке имен, одни из них заменяются другими, приведсны новые имена, другие, напротив, ОТСУТСТВУ1От. Новый список синодика дает возможность дополнительного изучения сушествующего на сегодняшний день подробного "конспекта» утраченных материалов из архива опричного розыска. 221 Другие повествовательные памятники, важность которых очевидна для изложения тех или иных исторических сюжетов, разбираются в основной части настояшей работы. 222 Новгородские летописи: (Так называемая Новгородская вторая и Новгородская третья летописи). СПб., 1879. С. 1-122. 22з Там же. С. 99-100. 224 Там же. С. 98. 225 Скрынников Р. Г. Начало опричнины. С. 35. Листы рукописи оказались перепутанными, поэтому издатели попытались восстановить порядок записей, собрав под определенными годами все относяшиеся к ним статьи. Им не удалось избежать ошибок (Там же, примеч. 2). 226 Новгородские летописи. С. 104-105. 227 Новикова О. Л. Новгородские летописи ХУ) века: Автореф, дисс ... канд. филолог. Наук. СПб., 2000. С. 20. 228 Новгородские летописи. С. 106. 229 Составитель летописи в точности сохранил запись, которая завершала Лисицкий летописец: "в лето 6958, написа[на] бысть сея книга Летописец во обители Пречистей Рожества на Лисьи гори, повелением раба Божия дьякна инока Геронтея, в полдест, держан» (Там же. С. 53). 230 Там же. С. 129. 231 Там же. С. 336. Ср.: Там жс. С. 95. Сходное чтение встречается в летописном сборнике за 1510-1569 гг. (Там же. С. 129,335) 232 Там же. С. 336-337, 337-345. В приложении к изданию Археографической комиссии опубликована другая репакция "Повести", сохранившая следы литературной обработки (Там же. С. 393-404). 233 Морозов С А. Летописные повести по истории России 30-70-х гг. ХУ) века. Авгореф, дис .... канд, ист. наук. М., 1979. С. 22-23. 234 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 33. 235 Тихомиров М Н. Русское летописание. М., 1979. С. 183. 236 Ключевский В. О. Соч. М., 1959. Т. УН. С. 452; Волк С Н. Археографическая деятельность академика М. Н. Тихомирова // АЕ за 1962 год. М., 1963. С. 6; Ш-'шдт С. О. Россия Ивана Грозного. С. 142-143. 237 ОР РГБ Собр. Ундольского Ng 1110. д. 219 об.-229 (Далее - Унд. 1110). Записи, относящиеся к годам опричнины выборочно опубликованы в КН.: Тихомиров М. Н. Русское летописание. С. 226). 238 Корецкий В. И. К вопросу ... С. 92-93; Его же. История русского летописания ... С. 15-16. 239 Корецкий В. И. История русского летописания ... С. 13. 240 ОР РНБ. осек. Q. IY. 228. Л. 67; Платонов С Ф. Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XYIl века как исторический источник. СПб., 1913. С. 422. 241 Корецкий Е. И. К вопросу ... С. 110-111. Детальный разбор известия представлен в основной части настояшей работы.

Введение

7/

Скрынников Р. Г Царство террора. С. 33, 321. Корецкий В. И. Историн русского летописания ... С. 4. Там же. С. 14-15. ПСРЛ. Т. 34. С. 190-192. 246 По мнению М. Н. Тихомирова, Пискаревекий летописец относится к первой трети ХУН В. При датировке он опирается на наблюдения М. В. Щепкиной, которая выделила в рукописи свыше двадцати СОРТОБ бумаги (Тихомиров М. Н. Русское летописание. С. 232). Позднее Т. В. Дивиова уточнила датировку (Диакова Т. В. К вопросу о времени создания рукописи Пискаренского летописца // Летописи и хроники: Сб. СТ. 1975 Г. М., 1976. С. 147). 247 Яковлева О.А. Пискаренский летописец. М., 1955. С. 13-14. 248 Тихомиров М. Н. Русское летописание. С. 233--234. 249 Там же. С. 236-241; Шмидт С О. Россия Ивана Грозного. С. 144. 250 Солодкин Я. Г. Русская публицистика начала XYII века: Проблема происхожпения крупнейших летописных памятников и «Врсмснника» Ивана Тимофеева: Автореф. ДИС .... д-ра ист. наук. М., 1991. С. 26, 28, 34. 251 Яковлева О. А. Пискарсвский летописец. С. 13. 252 По мнению М. Н. Тихомирова, неофициальные известия встречаются в летописи, начиная с 1547 Г., где они стоят рядом с официальным материалом. Например, сведения о потехах великого князя в Коломне. а также о времени, когда «почал множитца грех ЗСМСКО~1 и опришнина [стала] за'! инатися», отнесенному к 1560 Г. (Тихомиров М. Н. Русское летописание. С. 234-236). 253 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 34-35. 254 ПСРЛ. Т. 34. С. 190. 255 Тихомиров М. Н. Русское летописание. С. 234. 256 Там же. С. 224-225. 257 Там же. С. 226-229. 258 Штаден Г. О Москве Ивана Грозного: Записки немца опричника. Л., 1925. С. 110. 259 Корецкий В. И. Соловецкий летописец конца ХУI в. // Летописи и хроники: се. СТ. 1980г. М., 1981. С. 223-225. 260 Тихомиров М. Н. Русское летописание. С. 192-193, 195-196; Новгородские летописи. С. 330-334. 261 Тихомиров М. Н. Русское летописание. С. 193. 262 Там ЖС. С. 197, 199. Вероятно, летописный отрывок за период царствования Ивана IY был написан в Великом Новгороде при царе Федоре Ивановиче. Причем компилятор опирался на материалы, восходящие к первой половине 70-х годов ХУI Б., коша продолжал действовать запрет на всякое упоминание термина «опричнина». Используя новый источник в статье об измене Магиуса (1579), он случайно повторил известие о том, что женой датского герцога была дочь князя В. А. Старицкого. помешенное выше под 1569-1570 П. Б связи С кратким повествованием о трагической судьбе ее родителей. 263 ПСРЛ. Т. 34. С. 191. 264 Посланин Ивана Грозного. М.; Л., 1951; Послания Ивана Грозного; Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбеким. Л., 1979; М., 1981 (репринт: М., 1993). 265 Каравашкии А. В., Филюшкин А. И. Итоги и перспективы изучения переписки Ивана Грозного с Андреем Курбеким // Историк во времени. С. 148. 266 РИБ. СПб., 1914. Т. 31. Стб. 161-354. 267 Рыков Ю.Д. Редакции «Истории» князя Курбского // АЕ за 1970 Г. М., 1971; У(({/ров К. А. «История о великом князе Московском» в русской рукописной традинии XYII·-XIX БВ. : (Археографический обзор списков памятника) // Учен. зап. МГПИ им, В. И.Ленина. М., 1971. Т. 455. С. 61-78; Ш~l/IrJlI1 С. О. К истории переписки Курб('·1-;010 и Ивана Грозного / / Шмидт С. О. Россия Ивана Грозного. С. 383-386 (впервые 242

243 244 245

---~_~

__ ._----------------_._----

опуБЛlIкована 11 1976 г.); Осипова К. С. «История о великом князе МОСКОВСКОМ»Андрея Курбекого 11 Голицыиском сборнике // ТОДРЛ. Л., 1979. Т. ХХХIII. С. 296 307; Коепап Е. PLJttil1g KLlГbskii il1 11is рlасе ог оозегсапопз апd sLlggestiol1s сопсепппя the рlасс оГ thc «Ни.гогу оГ Пте Gгапd рппсе of MLIscovy» il1 the !listory оГ Мшсоvitе Цгегагу culture // Fш,сhLшgСI1 ZLir оысшоравслсп Geschichte. WiеsЬас!еп, 1978. Bd. 24. S. 131-161; Гладкш) А. 11. "История о великом князе Московском» А. М. Курбского как источник "Скифской истории» А. И.Лызлова // ВИД. Л., 1982. Вып. 13. С. 43-50; Его же. К вопросу о поллиниости "Истории О великом князе МОСКОВСКОМ»А. М. Курбского: и др. (Житие Феолорита) // ТОДРЛ. Л., 1981. Т. XXXVI. С. 239-241 26Х Жданов И. Н. Соч. СПб., 1904. Т. 1. С. 158. См. также: ШАlllдт С. О. Россия Ивана Грозного. С. 340; Алыниц Д Н. Начало самодержавия ... С. 157. 269 Зимин А. А. Когда Курбекий написал «Историю о великом князе Московском»? // ТОДРЛ. М.; Л., ]962. Т. XVШ. С. 305-308. 270 РИБ. Т. 31. Стб. 241. 27l Скрынников Р. Г Начало опричнины. С. 39; Его же. Царство террора. С. 51. С. О. Шмидт отметил стилистическое отличие данного отрывка от основного текста О великом князе Московском'>, ЧТО может свидетельствовать первой части «Истории являлся частью другого сочинения (Шмидт С. О. Россия о том, что он первоначально Ивана Грозного. С. 384). 272 Там же. Стб. 225. Ср.: "в те же то лета, яко прежде воспомянухом, иже был и добре царствовал и по пути Господня законна шествовал ... »; царь наш смирился " ... но наш царь о сем тогда мало радяшс ... '>; "Тогда, глаголю, царь всюду прославляем был...>' 11 др. (Там же. Стб. 237, 240, 246) 273 Зимин А. А. Когда Курбекий написал "Историю» ... С. 307; Скрынников Р. Г. государство в середине Царство террора. С. 51. См. также: Шмидт С. О. Российское ХУl столетия: Царский архив и лицевые летописи времени Ивана Грозного. М .. 1984. С. 20]; Его же. Россия Ивана Грозного. С. 340. 274 РИБ. Т. 3 1. Стб. 320: Сухотин Л. М. Еще к вопросу об опричнине // Юбилейный сб. РАО в Королевстве Югославии: К 15-летию Обшества. Белград, 1936. С. 278, примеч. 2; Геппе! J. L. 1. Рппсс А. М. КшЬskу's Нтыогу of Ivап IV. Cambridge (Ма55.), 1965. Р. УН; Скрылников Р. '~ Россия после опричнины. Л., 1975. С 14-18. По мнео великом князе МОСКОВСКОМ»А. М. Курбекий писал в нию С. О. Шмидта, "Историю 1570-х годах (Шмидт С. О. Россия И вана 1'рози о го. с. 382). 275 Скрынников Р. Г. Начало опричнины. С. 41; Его же. Царство террора. С. 51. См. также: Шмидт С. О. Россия Ивана Грозного. С. 341. 276 РИБ. Т. 31. Стб. 303, 316, 346. П7 Шмидт С. О. Россия Ивана Грозного. С. 344. В другом месте историк пишет: «"История" Курбского - ЭТО остро полемическое произвеление, по существу памфлет, направленный против Ивана Грозного и искусно облеченный в форму исторической биографии» (Там же. С. 340). 278 Ясинский А. Н. Сочинения князя Курбекого как исторический материал. Киев> 1889; Белов Е. А. Предварительные замечания к истории царя Иоанна Васильевича Зимин А.А. Опричнина Ивана Грозного // ЖМНП. СПб., 1891. КН. 2. С. 348-369; Грозного. С. 76. 279 Общий обзор сочинений иностранных авторов о России времени Ивана Грозного сМ.: Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 79-80. 280 Гамель И. Англичане в России в XVI-XV!! столетиях // ЗаПИСЮ1 Академии Graham Н. F. "А Brief Ассоцпт ofthe Спагастег апё наук. СПб., 1865. Т. У1!]. С. 77-78; Вппа] Rule of Vasilevicl1 -- Тугаги оГ Мцвсому»: (Albert Sсl11iсhtiпg оп ]vап Groznyi) // CASS. 1975. Уоl. ]Х. N 2. Р. 206-207. 2Rl Шлихтинг А. Новое известие о России времени Ивана Грозного. Л., 1935. С. 66-67. 282 Там же. С. 15-85; Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 77.

283 Шлихтинг А, Новое известие о России ... С. 93-96; Скрынников Р. Г Начало опричнины. С. 59, примеч. 2; Его же. Царство террора. С. 59-60. 284 Граля И. Иван Михайлов Висковатый. С. 384, примеч. 12. 285 Шмурло Е. Ф. Россия и Италия: Сб. ИСТОРИЧ. материалов и исследований, касающихся сношений России с Италией. СПб., 1913. Т. 11. ВЫП. 2. С. 229-230. 286 Сб. РИО. Т. 71. С. 794, 798. 287 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 95. 288 Шмурло Е. Ф. Россия и Италия. Т. 11. ВЫП. 2. С. 230. 289 Недавно И. Грале удалось найти анонимное произведение , сохранившесся в составе Кодекса Ольшсвского ХОМИНЬСКИХ.По мнению историка, находка является »иденгичной С польскоязычной основой латинской версии сообщения А. Шлихтинга. доставленной осенью 1571 Г. нунцию Портико, переданной в Рим и известной ныне по ватиканской копии» (Граля И. Иван Михайлов Висковагый. С. 385-386). См. также: Старостина И. П. Неизвестная польская редакция "Сказания» Альберта Шлихтинга / / Внешняя политика Древней Руси: Юбилейные чтения, посвященные 70-летию со дня рождения В. Т. Пашуто: Тезисы докл. М., 1988. С. 101-]06. 290 ШМУРЛО Е. Ф. Россия и Италия. Т. П. ВЫП. 2. С. 232-235, 251--252; HRM. SPb., 1841. Т. 1. С. 223. 291 Зимин А.А. Опричнина Ивана Грозного. С. 77-·78; Граля И. Иван Михайлов Висковатый, С. 386-387. 292 Подробный обзор содержания сочинения немецкого пастора П. Одерборна СЫ. Полосин И. И. Сопиально-политическая история России ХУ! - начала XVП в.: Сб. СТ. М, 1963. С. 191-217. 293 Скрынников Р. Г. Начало опричнины. С. 59-60; Его же. Царство террора. С. 60. 294 Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края. Рига, 1880. (ДалееПрибалтийский сборник). Т. Ш. С. 208-209 295 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 29-59. 296 Сухотин Л. М. Еще к вопросу ... С. 280, примеч. 3. 297 Зц,111111 А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 77; Скрылников Р. Г Начало опричнины. С. 56; Его же. Царство террора. С. 58, 68, примеч. 285; Шмидт С. О. у истоков российского абсолютизма: Исследование сопиально-политической ИСТОрИИ времени Ивана Грозного. М., 1996. С. 243-249. Все исследователи отмечают крайнюю протипоказаний ИСТ04ника о начале опричнины. Подробный анализ известий воречивость И. Таубе и Э. Крузе см. в основной части настоящей работы. 298 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 29. 299 Там же. С. 56, 59. зоо Там же. С. 56. 301 Там же. С 30. 302 Прибалтийский сборник. Т. Ш. С. 161. зоз В письме любекского купца В.Зенге к маркграфу Альбрехту от 20 декабря 1566 г, И. Таубе и Э. Крузе названы в числе слуг московского государя, которые не имели «прочного» положения (Там же. С. 175, примеч «*»). 304 Рогинекий .м. г. Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе как исторический источник // РИЖ ПГ., 1922. КН. 8. С. 24. 305 Сухотин л..м. Еще к вопросу ... С. 280-282. 306 Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С 77; Скрипников Р. Г Начало опричиины. С. 56; Его же. Царство террора. С. 58. 107 Послание Иоганна Таубе !I Элерта Крузе. С. 29--30. 308 С февраля по октябрь 1569 Г. И. Таубе 11 Э. Крузе выполняли дипломатические норучения в ЛИВОНИИ. Рассказ о событиях этого времени в тексте «Послания» отсуг-

сгиует,

309 Zar Iwап dcr Сгацвагпгпе ... УОI1 1. ТаиЬс lшd Е. Krusc, 1572 / / Bcitrage zur Кеп11t1Jiss Russlal1ds цпо sеiпег Geschichte (Sашшluпg russiscl1er Gescl1ichte. Bd. Х, Stuck 1). Гэограг, 1816. Bd. 1. S. ]85-238. Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 8 (Предисловие Ю. В. Готье). 310 Егзспгсскйспе greuliche uпd uпсгhоrtе Тугаппеу I\vап Wasilowitz ... Del1 jClligCll welcl1e зешез tlleils uпd sich boser гпегпцпр ап jhпеl1 zubegcbell \villells zur warmillg ш druck verfertiget. (UB Коlп), 1582. S. 1. Браудо А. И. Послание Таубе и Крузе к герцогу Келлеру // ЖМНП. СПб., ]890. Кн. 10. С. 389-395. В дальнейшем перевод М. Г. Рогинского сверен. с изданием Г. Хоффа. 311 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 58-59. 312 Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. С. 78--126. 313 Там же. С. 60-77; Полосин И. И. Западная Европа и Московия в ХУ! веке // Генриха Штадеиа о Москве Ивана Грозного как Там же. С. 36: Альшин Д. Н. Записки исторический источник//ВИД. Л., 1985. Вып. 16. С. 137-138. 314 Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. С. 127-154. 315 Stadell Н. Aufzeichl1ul1gel1 иЬсг оеп Moskauer Staat / Hgb. УОIl F. Ерятеш. НашЬшg, 1930. S. 165; Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. С. 58. Далее перевод Ф. Эпштейна. И. И. Полосина сверен с изданием 316 Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. С. 44-45, 51; Зимин А.А. Опричнина Ивана Грозного. С. 78; Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 60. 317 Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. С. 130_ 318 Там же. С. 87; ПСРЛ. Т. 13. С. 397; Псковские летописи. ВЫП. 2. С. 248. 319 РК 1475-1605 ГГ. Т. 11. Ч. 1. С. 173. Летом 1566 Г. на смену М. Я. Морозову в Юрьев приехал боярин П.Д. Пронекий (Там же. С. 209). 320 Сб. РИО. Т. 71. С. 440-441. 321 Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. С. 136-137. 322 В первой половине 1566 Г. боярин И. П. Федоров руководил обменом земель КН. Владимира Андреевича в Старицком уезде на земли в других уездах. (ДДГ. С. 423; 'ПО Г. Штаден получил поместье именно на этих ПСРЛ. Т. 13. С. 400). Нсуливитсльно, IJ тексте «Автобиографии» см.: Алыани д. Н. землях. О нслослецоватсльности изложения Записки Генриха Шлалена ... С. 140-141: Скрынников Р. Г Царство террора. С. 60. 323 Штаден Г О Москве Ивана Грозного. С. 88; Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 264, примеч. 2. 324 Аргументация Д. Н. Альшипа подробно разбирается при изложении конкретчасти настоящей работы. ных сюжетов в основной 325 Альшиц Д. Н. Записки Генриха Штадсна ... С. 148; Его же. Начало самодержавия ... С. 176. 326 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 61. 327 Скрынников Р. Г. Начало опричнины. С. 355, примеч. 3. 328 Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. С. 134--135. 329 ТЮf же. С. 134, 135, 136, 147-148. 330 Там же. С. 151-152. 331 Сухотин Л. М. Еще к вопросу ... С. 287

~~'..~.,' ~.:-.~

Часть первая ЖИТИ€

овятсгс

ФИЛИПП""

ДВЕ РЕДАКЦИИ и

,"ОЖЕТ ГрАД \(КрЫ'Т'НСЯ, ВЕРХ\( ГОРЫ СТОЯ, ни вжигаю-г све-гнхника Н ПОД СП\(AOt\\ покрывают, 110 IIIЛ свещнице ПОСТАВЛЯЮТ, до.. СВЕТНТ ВСЕМ, иже ВО xpo..t\\(: С\('IЪ, ЯКО ДА видят ЕАША доr:>ро..яДtIi\A 11 "РОСi\о..кят Отцо.. ВАШЕГО, иже НА НЕьЕСЕХ 11(:

Мф,5:14

До настоящего времени сохранились более 170 списков «Жития св. Филиппа» 1. На основании обнаруженных разночтений исследователи выделили несколько редакций памятника, которые ВОСХОДЯТ к двум основным. Одна из них, названная по владельческой записи Колычевской редакцией, сохранилась в единственном списке, относящемся ко второй четверти ХУI [ в.2 Подавляющее большинство списков относится к Тулуповской редакции, получившей наименование от имени составителя сборника, содержащего самый ранний датированный список «Жития св. Филиппа» (1633)3. Тексты основных редакций в целом сходны по содержанию, однако существенно ОТЛИЧ, Обе редакции «Жития св. Филиппа» почти дословно повторяют известие об Александровской слободе, резиденции царя периода опричнины: «Житие СВ. Филиппа» Тулуповскан редакция Времени же доволну для таковаго

«Житие

СВ.

Филиппа»

Колычевская редакция Времени же доволну ради такова

го

совета бывшу ему в своем любимом тайного совета бывшу государю во споем любимом дому, 13 прежеречендому, прежереченной слободе ... 56 ной слободе ..У 8 приведеином фрагменте составитель Колычевской редакции пропустил наименование Александровской слободы, о которой говорится

как о «прежереченной». Однако во всем предшествующем тексте агиограф ни разу не упомянул о месте пребывания московского государя. Необходимое по смыслу упоминание можно обнаружить лишь в Тулуповской редакции памятника: «Житие

СВ.

Филиппа»

«Житие

СВ.

Филиппа»

Тулуповекая редакция Колычевская редакция ...чтобы ему свое царство разделити ...чтобы ему, государю, свое царство и свой царской двор учинити во разделити и спой царьской двор учиАлександрове слободе, и на се бы нити, И на се бы его благословили>". его благословил и эв Обнаруженное противоречие указывает на строго определенное соотношение текстов. Колычевская редакция «Жития св. Филиппа» вторична по отношению к Тулуповской редакции памятника. Агиограф «опустил'> упоминание об Александровской слободе, но в тексте остался след: «учреждение царского двора», требующий объяснения. Из контекста неясно, зачем понацобилось учреждать царский двор вторично. Противоречивое изложение Колычевской редакции «Жития св. Филиппа» свидетельствует в пользу мнения, что вскоре после перенесения останков митрополита в Соловецкий монастырь (1591) там была создана Тулуповекая редакция памятника. На ее основе позднейший редактор составил новое произведеиие. Автор Колычевской редакции сохранил общую композицию повествования. Вместе с тем он существенно сократил фактический материал, который не добавлял новых аргументов МЯ раскрытия образа идеального героя в рамках агиографического канона. Говоря о цепенаправленной и значительной переработке содержания памятника, Р. П. Дмитриева справедливо подчеркнула, что дальнейшее осмысление деятельности митрополита «должно было в еше большей степени обосновать причисление его к лику святых-с" Реализация указанной цели в Колычевской редакции «Жития св. Филиппа» привела к тому, что митрополит из роли решительного и бескомпромиссного обличителя превратился в смиренного просителя, а его речи приняли форму оправдания и молъбы'". Поскольку образ конфликтуюшего разрушителя единства светской и духовной власти противоречил обобщенному представлению о святом подвижнике, редактор обратил гораздо больше внимания на предшествующую созидательную деятельность Филиппа в Соловецком монастыре. Стремление редактора к тенденциозному «выравниванию» стиля своего предшественника сопровождал ось усложнением отдельных чтений. При этом стремление автора к риторическому украшательству проявилось довольно слабо. Последнее обстоятельство в большей степени свидетельствует о его литературных способностях, чем о сознательной реализации поставленной задачи. Стараясь «очистить» литературное повествование

от бытовых деталей, редактор создал в целом более возвышенное и обобщенное произведение о жизненном пути и трагической гибели святого мученика.

Лобакова И. А. Митрополит Филипп Колычев ... С. 193. Рукопись, которая ранее принадлежала М. Д. Колычеву, сохранил ась в составе собрания Ундольского (NQ 380), храняшегося ныне в РГБ. Датировка выполнена по источник ... С. 44, примеч. 69). водяным знакам (Патышева Г. r. Публицистический 3 Рукопись Германа Тупупова хранится IJ Троицком собрании РГБ (N2 694). 4 Ключевский В. О. Древнерусские жития ... С. 311. Об использовании указанной фразы в качестве датирующего признака см. введение к настояшей работе. 5 Там же. С. 312, примеч. 1. б Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 221; Скрынников Р. Г. Государство и церковь ... С. 279-280. 7 Латышева Г. Г. Публицистический источник ... С. 32. 8 ОР РНБ. ОСРК XVII. 305. Л. 251--253. Датировка - по упоминанию церкви Николая Чудотворца (освящена в 1583 г.) и умолчанию о церкви Благовещения (заложена 13 1596 Г., освящена в 1600 г.). См.: Латышева Г. r. Публицистический источник ... С. 39. 9 ОР РНБ. ОСРК. Q. 1. 1038. Л. 10·-12). Датировка - по упоминанию придела Дмитрия Солунского (освящен в 1605 г.). См.: Латышева r. г. Публиuистический источник ... С. 39. Несомненно, что предложен ная Г. Г. Латышевой датировка относится к первой репакции памятника (Скрынников Р. Г. Государство и церковь ... С. 279). 10 Латышева Г. Г. Публицистический источник ... С. 33, 40. 11 Определение репакций принадлежит Г. Г. Латышевой (Там же. С. 36-37, 40). 12 ОР РНБ. ОСРК. Q. 1. 1038. Л. 6 об.-7. Латышева Публиuистический источник ... С. 37,41-42; СКК СПб., 1993. Вып. 3. Ч. 2. С. 372. 13 Латышева r. Г. Публицистический источник ... С. 41. 14 Там же. 15 Там же. С. 37. 16 Там же. 17 ОР РНБ. ОСРК. Q. 1. 1038. Л. 10. 18 Ун. Л. 66. 19 Там же. Л. 70 об.-71. 20 Хотя водяная мельница. и Сушильная палата располагались в южной части Соловецкого монастыря, они представляли собой отдельные постройки, соединенные каменной галереей много позже возведения самих зданий (Савицкая О. Д. Архитектура Соловецкого монастыря 11 Архитектурно-художественные памятники Соловецких ОСТровов. М., 1980. С. 97, 102). 21 Латышева Публицистический источник ... С. 40. 22 Там же. С. 41. 23 ОР РНБ. Q. 1. 1038. П. 60б.-7. 24 Там же. Л. 11-11 об. 25 Основанием для мнения Г. Г. Латышевой о том, что составитель второй репакции «Сказания о Филиппове строении» заимствовал интересующий его материал из «Написания О Соловецкой обители'>, стало отсутствие в первой редакции памятника (статья «О строениях») упоминания о монастырских службах и о кирпичном заводе, текстологически близкого тексту «Написания о Соловецкой обители». Недавно Р. П. Дмитриева и Н. А Охотина привели несколько аргументов в пользу возможности обратной связи. На такое соотношение может указывать важная деталь, не замеченная Г. Г. Латышевой: фраза из «Написания О Соловецкой обители» «... Н всех престолов 1 Соловецком монастыре 12, а храмы все каменные» дословно присугствует во всех 1 2

Ь'

r. r.

r. r. осгк.

списках «Сказания о Филиппове строении», а также в «Сказании О Соловецкой обигели» (скк. Выл. 3. Ч. 2. С. 373). Впрочем, привсденный довод едва ли справедлив. «Написание О Соловецкой обители» Р. П. Дмитриева и Н. А. Окотина считают «совершенно самостоятельным 11 независимым текстом". Некоторые литературные клише, общие для трех названных сочинений, они справелливо относят на счет взаимовлияНИЙ, естественных в процсссе переписки произведений. «бытовавших примерно в одно время в одном месте и посвященных одной теме - устройству Соловецкого монастыря и его постройкам». К сложному процессу бытования рукописи, сохранившейся в трех списках середины .- второй половины ХУН' В., можно отнести и появление в тексте «Написания О Соловенкой обители', датируюшей фразы, не учтенной Г. Г' Латышсвой: «В лето '7126-1'0 (1618) дал Бог аше благо ... » (ОР РНБ. ОСРК Q. 1. 1038. Л_ 8 об.) 26 Ун. Л. 71. 27 ОР РНБ. ОСРК. Q. J. 1038. Л. 11-11 об. 2R Ун. Л. 70--71. 29 ОР РНБ. ОСРК. Q. 1. 1038. П. II об. зп В Тулуповской редакции «Жития СВ. Филиппа» читается пророчество митрополита о том, что следующие за ним святители не будут погрсбены в московском Успенском соборе (Сол. Л. 84--84 06.). Оно было впервые нарушено в июне 1607 Г., когда в указанном соборе произошло захоронение патриарха Иова. Поскольку в Колычсвской ролакции данное пророчество отсутствует, можно предположить, что прогограф ранней редакции литературной биографии подвергся редакционной пере работке после 1607 г. (Лобакови И:». "Житие митрополита Филиппа»: 1. С. 280; Ее же. Митрополит Филипп Колычев ... С. 192). Следует отметить, что И. А. Лобакова, обратив внимание на содержание пророчества Филиппа, ошибочно распространила указанную датировку на протограф Тулуповокой редакции памятника (См. введение к настоящей работе). з: Для сопоставления использован наиболее ранний список Тулуповокой редакции «Жития сп. Филиппа. (Сол. Л. 21··-106), КОТОрЫЙГ. Г. Латышева в соответствии с показаниями водяных знаков отнесла к ~O-M годам XYII в. (Латышева Г. Г. Публицистический источник ... С. 44, примеч. 71) Текст свсрсн со списком того же извода (ОР РНБ. Сол. N9 R15/925). О соотношснии изводов Тулуповокой редакции см. во введении к настояшей работе). 37. Единственный список Колычсвской ролакции в цошедшсм до нашего времени виде начинается с середины фразы: « ... мирони от Бога пронарековашеся» (Ун. Л. 35), которая восстанавливается по тексту Тулуповской релакции: «Сего ради и Богоугодная жития ИХ свет мирони от Бога пронарсковашася(Сол. П. 21 об.). 33 Сол. Л. 24. 34 Ун. Л. 38 об.-39. 35 Отмеченная фраза читается также в тексте «Жития Герасима Болдинского» послужившего литературным образцом для автора ранней редакции литературной биографии митрополита Филиппа (Ключевскии В. О. Древнерусские жития ... С. 311, примеч. 2; СКК. Вып. 11. Ч. 1. С. 344). Однако в этом случае она лишена противоречивого контекста: «Темже, яже от вас, достоверно поведаюших о нем, слышах, восписуем ...» (Крушелышцкая Е. В. Автобиография 11 житие в древнерусской литературе: Жития Филиппа Ирапского, Герасима Болдинского, Мартирин Зеленецкого, Сказание Елензара об Анзерском ските: Исследование и тексты. СП6., 1996. С. 215 (Далее -Автобиография и житие.г). Иными словами, игумен Антоний, автор жизнеописания Герасима Болпинского, хотел сказать, что записал только то, что услышал от монахов, принудивших его взяться З3 работу. Подробнее 06 использовании «Жития Герасима Болдинского» автором житийного повествования о митрополите Филипце см. третью часть настоящей работы. 36 Ун. Л. 36.

Там же. Л. 67, 70. Сол. Л. 47--48 об. 39 Там же. Л. 47 об.-48. 40 Ромодановская Е. К. Русская литература на пороге Нового времени: Пути формиронания русской беллетристики персходного периода. Новосибирск, 1994. С. 87. 4! Там же. С. 87, 90. 42 Принцилы подобной работы, изученные Л. А. Дмитриевым по севернорусским житиям, подтверждаются на широком материале византийской агиографии (Лобаково И. А. "Житие митрополита Филиппа" и севернорусская житийная традиция. С. 364). 43 В приведеином примере возможно сознательное перенесение составитслем Колычевской редакции «Жития св. Филиппа" характеристики дущи на самого святого, 44 Ун. Л. 59. 45 Сол. П. 39--40 об. 46 Ун. П. 60. 47 Сол. Л. 41-41 06. 48 Ун. Л. 59 06. 49 Сол. Л. 42. 50 Там же. Л. 42--42 об. 5! Имея в виду подобное соотношение, Г. Г.Латышева следующим образом объясняет исключение чудес составителем Тулуповсков редакции: «Откровенная фантастичность событий, связанных с открытием мошсй Филиппа, может быть, явилась причиной того, что эти "подробности" были исключены составителем второй (Тулуповской. В. К) редакции "ЖИТИЯ Филиппа':» (Латышева Г. г. Публицистический источник ... С. 51.). По мнению Р. Г. Скрынникона, детальное описание чудес, как правило, указывает на ПОЗднее происхождение памятника (Скрынников Р. Г. Государство и церковь ... С. 279.). 52 Сол. Л. 50 об.; Ун. Л. 71-73. 53 Ун. Л. 74. 54 Та),1 же. Л. 7з об.-74. 55 Сол. Л. 51. Если допустить, ЧТОв дан ном случае агиограф сделал сознательную ошибку, то получим яркий пример обработки Колычсиской редакции в духе идеи приоритета духовной власти: привилегия назначения митрополита связывается с луховным лицом. В данном контексте царское повеление принимает второстепенную форму побудительного начала. Необходимость в подобном тенленциозном произведении могла возникнуть, по мнению Г. Г. Латышевой, «после 1618-го года, вправление царя Михаила Федоровича при патриархе Филарете" (Латышееа Г. Г. Публицистический источник ... С. 44, примеч. 72. Следует уточнить, что указанную тенленцию Г. Г. Латышева обнаружила в Тулуповской редакции «Жития св. Филиппа»). Между тем, как справедливо заметила исследовательница, особенности содержания «Жития св. Филиппа', противоречат подобной датировке памятника (Там же. С. 44-45). 56 Сол. Л. 67. 57 Ун. П. 90 об. 58 Сол. Л. 62. 59 Ун. Л. 86 06. 60 СКК. Вып, Il. Ч. !. С. 343. 61 ЛоБОКО6а и.А. «Житие митрополита Филиппа»: 1... С. 277-278. 37 38

Загадка Паисия

ЗАГАДКА llAИСИЯ Обвинительное дело митрополита Филиппа Колычева слушал ось на заседании чрезвычайного суда высших церковных иерархов, созванного в Москве на исходе осени 1568 г. по личному указанию царя Ивана Грозного. Известие об этом событии Колычевская редакция «Жития св. Филиппа» передает следующим образом: ! Перед нами рассказ, неДВУСМысленнообвиняющий игумена Паисия в сговоре с опричниками (! важной детали: члены опричной комиссии покинули монастырь « ..• НИ слышати могуше о святем благое его исправление»>. В Тулуповской редакции «Жития св. Филиппа» рассказу о соловецком розыске отведено сравнительно больше места, причем сюжет имеет противоречивое изложение. Житийное повествование также распадается на две смысловые половины. Содержание второй части дословно совпадает с соответствующим местом Колычевской редакции за исключением короткого уточнения имени соловецкого игумена: « ... тако бо его имя»> Основные различия сосредоточены в первой части рассказа, где составитель уделил больше внимание фактическому материалу: «Живущих же ту инок овех убо ласканием и мзъдоимством, овех же сановными почестьми умягчиша, да по их (опричников. - В. К) хотению наречие воздадут на святаго, овех же и страхом прещения прещаху. Легкоумных же, реку, и безумных ко своему умышлению привлекоша. Василий же архон (князь В. И. Темкии-Ростовский. - В. К) да архимарит Феодосий малоотраднее на святаго вину слагаху. Пафнотий ж[е] епископ ни слышати хотяше, еже освятем истинну глаголющих-", Согласно Тулуповокой редакции «Жития св. Филиппа», опричники привлекли монахов не только «ласканием» И «посулами», но И страхом, угрожая им различными «запрещениями». Когда же из насельников обители была собрана группа «легкоумных» И, по терминологии агиографа, «безумных» иноков, формальный руководитель следственной комиссии епископ опричного Суздаля Пафнутий отказался слушать их показания, « ... ни слышати хотяше, еже освятем исгинну глаголющих». Иными словами, даже те монахи, которые были специально отобраны с помощью

щедрых обещаний и запугивания, отказались дать ложные показания против бывшего игумена. В таких условиях князь В. И. Темкии И андрониковский архимандрит Феодосий, также входивший в состав опричной комиссии, самостоятельно составили «извет» О порочной ЖИЗНИ Филиппа в Соловецком монастыре. Характерно, что сообщение о реакции Пафнутия на показания «избранных» монахов сближает первую половину рассказа с его общим завершением. Указанию составителя об отъезде следственной комиссии в Москву предшествует сходная фраза: «Тии ж[еl (опричники. - В. К) ни слышати хотяху о свягем благое его исправлениеь". Изложив фактическую сторону события, автор Тулуповской редакции «Жития св. Филиппа» лишил себя возможности реализовать тему «прелагельства». В дальнейшем, ему предстояло объяснить показания против митрополита, которые игумен Паисий дал в Москве во время церковного суда". Чтобы найти выход из затруднительного положения, агиографу пришлось дополнительно проработать весь сюжет, достигающий кульминации в рассказе о церковном суде: «Игумену ж[е] епископьский сан посуливше, ко своему умышлению улови ша, и тако многосмрадную соимицу совокупивше, сплетше совет неправеден и грешен»!" Таким образом, первая часть рассказа о соловецком розыске, сохраненная без изменения, получила в Тулуповской редакции второе завершение, которое составитель усилил библейским пророчеством Ш1рЯДавида: «По пророку Давиду: "Иже помыслиша неправду в сердцы, весь день ополчаху брани, изостриша язык свой, яко змиин, яд аспидеи ПОД устнами их?»!', Приведеиная фраза меняет спокойное отношение составителя к образу Паисия, характерное для предшествующего текста. 130ЗНИКШСС при этом противоречие с фактическим известием О реакции епископа Пафнутия на услышанные им показания «избранных» соловецких моиахов автор Тулуповской редакции памятника оставил без внимания. Известие «Жития св. Филиппа» об отъсзле следственной комиссии из Соловецкого монастыря вместе с игуменом Паисием и »избранными» монахами имеет продолжение в рассказе о предъявлении опричного «извета» Ивану Грозному. Вместе с тем в изложении данного сюжета отсугствуют даже малейшие намеки на «лжесвидетельство» монахов: «Царь же, слышав сия книги, яко суть ему угодны, повеле пред собою и пред боляры прочести-Р, Решение государя основано исключительно на представленных ему записях «обыскных речей», «ложных И многосмутных свитках», которые были составлены, согласно тексту «Жития св. Филиппа», князем Василием Темкиным и архимандритом Феодосием. Таким образом, короткая фраза: «И поставиша пред царем лжесвепителей ... », продолжающая рассказ о деятельности следственной комиссии, оказалась изолированной в контексте житийного повествования и не получила в Тулуповской редакции дальнейшего развития. Согласно Колычевской редакции памятника, соловецкие монахи также бездействуют на протяжении всего рассказа о возвращении следст-

венной комиссии в Москву. Сообщив о решении Ивана Грозного передать опричный «извет» на рассмотрение боярского суда, редактор сразу переходит к описанию низложения митрополита. В отличие от своего последователя, составитель Тулуповской редакции памятника предварил указанный сюжет коротким комментарием, в котором дал резко негативную оценку Ивану lV за нарушение вековой традиции приоритега церковного суда над светским: «И вскоре гнев свой исполнити хотя, не убоялся Суда Божия, еже царем не подобает святительския вины испытовати, но епископи по правилом судят. И аще вины достоин будет, и царь власть свою на нем показует. Зле же самовластно сотвори, ни мало пожда, ни со оклеветающими его (Филиппа. - В. К) постави»!'. Указание на самовластный характер принятого царем решения наШJlОвыражение в заключительной фразе авторского комментария, несущей фактическую информацию. Она вновь возвращает читателя к соловецким монахам. Вместе с тем ее содержание, которое соответствует в контексте изложения этапу рассмотрения дела Филиппа в боярском суде, плохо согласуется с темой «предательства» игумена Паисия, выраженной на этот раз в обшей форме. Единственная встреча митрополита с учеником произошла, согласно «Житию св. Филиппа», в ходе заседания церковного суда, когда «повеле царь блаженнаго Филиппа привести в епископию на свидетельство пред свидетели его'> 14. Характерно, что в Колычевской редакции памятника этап незаконного «бояркого суда», вынесшего обвинительное заключение по делу Филиппа, так же как и комментарий по этому поводу, оказались пропущенными. Таким образом, решение царя рассмотреть выдвинутые против митрополита обвинения «пред собою и пред боляры» было реализовано редактором в рассказе о церковном суде 15. Объединение известий о двух самостоятельных этапах рассмотрения обвинительного дела против митрополита Филиппа позволило редактору найти выход из смыслового противоречия, поставшегося ему от предшественника. В контексте рассказа о церковном суде ОСУЖдениеИвана Грозного за нарушение традиции лишалось всякого смысла, так же как и отсутствие «лжесвидетельства» Паисия в значительной степени обеоценивало известие о выступлении соловецкого игумена в ходе суда над Филиппом. Вместе с тем в Колычевской редакции агиографического памятника остался след проведеиного сокращения. Речь идет об описании позорного низложения митрополита, которое непосредственно предшествует рассказу о церковном суде и тесно связано с упоминанием боярского суда как наиболее яркого проявления «преступных» действий монарха. Кульминацией литературного сюжета о «прелательстве» стал в обеих редакциях памятника рассказ о церковном суде. Составитель Тулуповской редакции привел здесь ЛИШЬодну фразу, которая дает однозначно отрицательную характеристику Паисию: «И тин наветниuы (члены опричной следственной комиссии. - В. К), одеяшася неправдою и нечестием своим, и его пастырев ученик, Соловецкого монастыря именованием токмо

Загадка Паисия

игумен, целы же, яко Июда-предатель, с своими подобными, и многосоставныя на святаго речи изнесе , якоже есть хотящим пюбоначальство-ч. В контексте повествования О единственном появлении митрополита «пред свидетели его» обращает на себя внимание отсутствие детальной проработки «предательской» роли игумена Паисия и других «избранных» соловецких монахов. Составитель памятника не только объединил всю группу «обвинителей» Филиппа в единое целое, но также обобщил их показания. Главная роль в обвинении святителя принадлежала, согласно Тулуповской редакции «Жития св. Филиппа», не устным «разоблачениям» монахов, а розыскным «многосоставным» речам. Члены следственной КОмиссии записали их на скрепленных листах, составивших внушительный свиток с многочисленными «сставами» (соединениями)". В соответствующем месте Колычевской репакции группа «обвинителей» митрополита также объединена, но все показания против святителя редактор памятника в соответствии с общим литературным замыслом свел к «безлепичным наносам» соловецкого игумена. Данное наблюдение имеет подтверждение в отчетливом упоминании сана епископа, «обещанного» Паисию за показания против учителя: «...посулено бо ему влапычество-". Текст «Жития св. Филиппа» в обеих редакциях не передаст СЛОrз, произнесенньгх Паисием на заседании церковного суда. Вместе с тем ответная речь митрополита изложена составителем ТУЛУПОВСКОЙ редакции памятника иначе, чем в Колычевской, Первой фразой святитель благословил выступление Паисия: «Благодать Божия в устну твоею, чадо». При ЭТОМон указал ученику 11(1 какое-то заблуждение: «...ЯКОуста льстива отверзоша на мя»!". Наконец, Филипп согласился с Паисием в возможности критической ОЦСНКИ споен лсятсльности 11'. После ссылки в Соловецкий монастырь Артемий благополучно бежал из-под надзора в Литву. Филипп Колычев едва ли поддерживал «нестяжателей», однако у него хватило выдержки, чтобы сдерживать внутренние противоречия, возникавшие время от времени в монашеской среде 32. Возможно, реальное выступление игумена Паисия на церковном суде, имевшем иосифлянское большинство, содержало элементы «нестяжательской» критики Ч, Попытка свести тяжкие обвинения, выдвинутые против митрополита Филиппа опричниками, к спорным вопросам церковной жизни могла вызвать сильное замешательство среди участников «судилища». Было ли это уловкой со стороны Паисия или он откровенно высказал свои убеждения, судить трудно. В конце «Жития св. Филиппа» составитель Тулуповской редакции вновь вернулся к теме «лжесвидетельства». По его словам, царь повторно «изыскал» дело митрополита и «Соловецкаго монастыря игумена Паисею во остров Валаамский заточити повелс, и иже с ним единомысленников по иным странам разослати повеле»>'. Если принять во внимание, что на суде Филипп завершил свое обращение к ученик ..)' словами Священного Писания: «Что сеет человек, то и пожнет'>, - известие о справедливом решении Ивана IY можно было бы отнести на счет литературных особенностей агиографического жанра. Однако краткое известие

Загадка Паисия

------------

97

агиографа о судьбе Паисия имеет поразительное сходство с рассказом Соловецкого летописца ранней редакции (конеи ХУI В.). Монастырский летописец ни словом не упомянул о «пересмотре» дела Филиппа Колычева, что неопровержимо свидетельствовало бы в пользу вины ученика перед учителем. Он лишь последовательно изложил порядок известных ему событий: «В лето 7076-го (1567/1568) Паисея игуменом н монастыри зимовал. Того же году на весну в монастырь в Соловки приехал сузлальской владыка Павнутей да архимандрит Феодосей, да князь Василей Темкин, да с ними 10 сынов боярских - дворян про Филиппа обыскивали. Игумена Паисею к Москве взяли да десять старцов ... В лето 7077-го (! 568/1569) игумена Паисею и иных сгарцов разослали по манастырем, а Филиппа митрополита сослали во Тверь в Огрочь монасгырьь». Текст Соловецкого летописца служит документальным подтверждением того факта, что отъезд игумена Паисия и десяти монахов в столицу имел ВЫНУЖденный характер. В монастыре сохранилось предание, что после окончания розыска ризница и монастырская казна «по описи запечатана была впредь до разрешения-эь В случае насильственных действий, предпринятых опричниками в монастыре, следственная комиссия едва ли была заинтересована в предъявлении «свидетелей» обвинения сразу после возвращения с СОЛОВКОВ. Для верного понимания событий, происходивших в Москве во время заседания церковного суда, важен реальный результат свидетельства игумена Паисия>. Соловецких монахов ожидала не награда за ложные показания, а заключение в отдаленных монастырях Московского государства. Рассмотрение рассказа о «предательстве» игумена Паисия по двум основным репакциям «ЖИТИЯсв. Филиппа» позволяет говорить о разновременных слоях текста. Их следы сохранились в ранней редакции агиографического памятника. Московский митрополит был позорно низложен по приказу Ивана Грозного и ОСУЖденна забвение. Ссылка «по разным местам» всех лиц, связанных с его обвинением, способствовала повсеместному угверждению легенды о том, что важная роль в изобличении бывшего митрополита принадлежала его ученикуч. Тем не менее составитель Тулуповокой редакции «Жития св. Филиппа» сохранил в целом сдержанное отношение к игумену Паисию, что свидетельствует о его хорошей осведомленности. ИСХОДНЫЙвариант рассказа опирапся, по-видимому, на воспоминания очевидцев события как в Соловецком монастыре (для первой части сюжета), так и в гораздо большей степени - в ближайшем окружении митрополита в Москве (ДЛЯ второй его части). Позднее фактическая основа повествования подверглась литературной обработке, что привело к характерной двойственности изложения. Составитель Колычевской редакции памятника воспользовался противоречивым материалом, доставшимся ему от предшественника, и завершил художественную разработку темы «предательства». Слова агиографа о сильном замешательстве, возникшем во время иерковного суда, которые редактор сохранил в своем изложении, оказались при этом без объяснения. Впрочем, они могли 4 30'

} 11 2

относиться к реакции опричников на стремление митрополита Филиппа воспользоваться бессмысленным «судилищем», чтобы в последний раз оказать благотворное воздействие на Ивана lV. В этой связи вполне оправданными стали слова автора Тулуповской редакции «Жития св. Филиппа», почти дословно приведеиные его последователем при редактировании памятника: «Снятый ж[е] стояше, яко агня посреде волков, в преподобии и правде именем Господним противляяся им»39. Художественное осмысление образа митрополита Филиппа нашло в этих словах одно из наиболее ярких выражений. Рассмотренный сюжет имеет ключевое значение для понимания соотношения действительности и вымысла в литературной биографии, где важные фактические известия причудливо переплелись с традиционным жанровым оформлением. На доступном материале агиограф стремился создать стройную систему художественных образов. Однако его работа не была доведена до логического конца. Противоречивость изложения, отчетливо проявившаяся в Тулуповской редакции «Жития св. Филиппа», позволяет предполагать существование достоверной фактографической основы рассказа. Являлась ли она протографом житийного текста ранней редакции или его источником, покажет дальнейшее исследование. Пока можно констатировать только заметное ослабление реалистических черт в передаче сюжета во время последующей работы над Колычевской редакцией памятника. Ун. л. 107-107 об. Там жс. л. 100-100 об. Ta~!же. л. 101. Ta~!же. л. 101 об.-IО2. Там жс. л. 102. Сол, л. 83. Там же. л. 82-82 об. Там же. Л. 83. 9 Ранний Соловсцкий летописец ХУI в. наиболее достоверно передал реакцию властей на показания соловецких монахов 13цсрковном суде. Всс они, в том числе и игумен Паисий, были осуждены (Кореикий В. И. Соловецкий летописец конца ХУI В. С. 236). 10 Сол. Л. 82 об. п Псалмы, 139, 3-4. 12 Сал. Л. 83 об. 13 СОЛ. Л. 83 об. 14 Там же. Л. 87. 15 Ун. Л. 106 об.-107. Смешанвый C13etcko-духоВНЫЙхарактер суда в изложении «Жития св. Филиппа» ПОЗВОЛИЛ А. А. Зимину говорить, что «суд над Филиппом состоялся на импровизированном заседании Земского собора» (Зшнт А. А. Митрополит Филипп И опричнина. С. 289). В своем исследовании о сословных совещаниях ХУ1 13. С. о. Шмидт вслед за А. А Зиминым также привел сходные сведения о «соборе», осудившем митрополита Филиппа (Шмuдт С. о. У истокоп российского абсолютизма. С. 233-234). Ссылаясь на свидетельство бывших опричников И. Таубе и Э. Крузс, Р. г. Скрынников полагает, что для разбирательства дела Филиппа московский государь созвал вместе «Боярскую думу и свяшенный собор» (Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 43; Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 339). 16 Сол. 11. 87-87 об.

17 Свиток «СМИТрОПОЛИЧЬИМ Филиповым делом», содержание которого составили «обыскные речи» князя Василия Темкина и архимандрита Феодосия, хранился, согласно описи конца ХУI В., в сос тапе Царского архива (Шмидт С. о. Опись государственного архива конца ХУI в, / Предисловие к публикации И.А Балакаевой // АЕ за 1974 г. М., 1975. С. 347, 348). 18 Ун. Л. 107. 19 Давая пояснение слову «лесть», И. И. Срезневский наряду со значением «обмана» и «хитрости» привел вариант его использования для обозначения «ложного понятия», «ереси» (Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. СПб., 1895. Т. 2. С. 67). 20 Сол. л. 87 об. 21 Ун. 11. 107 об. 22 Мф. 5:22; Сол. Л. 87 об. 23 Евангельская статья, окончание которой привел составитель Тулуповской редакции "Жития св. Филиппа», полностью читается следующим образом: «А Я говорю вам, что всякий, гневаюшийся на брата своего напрасно> подлежит супу; кто же скажет брату своему: "рака" (пустой человек. ~ В. К), - подлежит синедриону (верховному СУПИЛИШУ. - В. К); а кто скажет: "безумный", - подлежит геенне огненной» (Мф. 5:22). Данное место означает, что Иисус осудил всякий гнев, в том числе и напрасный. Согласно толкованию, смысл этой части нагорной проповеди таков: «Поймите же, что не войдет в него (Царство Небесное. - В. К) и будет осужден не только тот, кто убьет, но и тот, кто нарушит новую заповедь Мою о кротости, кто гневается на ближнего, ничем даже не проявляя свой гнев; кто же проявляет гнев на ближнего выражением презрения к нему, тот совершает тяжкий грех, влекущий за собою и ответственность тяжкую; а кто разгневается настолько, что оскорбит ближнего, тот подвергнется в будущей жизни такому наказанию, какое вы можете сравнить лишь с вечным пребыванием в вашей ужасной огненной долине ... Только искреннее примирение с обиженным может избавить тебя от последствий такого греха (курсив наш. - В. К) ... Спеши мириться с обиженным тобою, пока пы оба живы, пока путь ваш к вечной жизни еше не пройден, пока ты не предстал пред Богом, пред СУПЬС твоим. (Гладков Б. И. Толкопание Евангелия. М., 1991. С. 211-212). 24 Сол. л. 44 об. 25 311Л1ШI А. А. Митрополит Филипп и опричнина. С. 274. Первый раз Филипп Колычев был избран соловецким игуменом в июле 1546 г. В грамоте от 4 июля этого года игуменом назван Алексий, а от 13 июля - уже Филипп (АСМ. л., 1988. С. 73, 74). В дальнейшем его имя упоминается в монастырских актах вплоть до августа 1551 г без значитсльных хронологических пропусков (Там же. С. 68, 74, 75, 79, 80, 84-85, 87, 93, 96, 100, 103-105, 106-107). Следующая грамота, в которой Филипп назван игуменом, датирована июнем 1553 г. (Там же. С. 116-117) Возможно, что полтора года, которые составитель Тулуповской редакции памятника отвел Филиппу на пребывание в «пустыне», приходились на 1551-1553 гг. 26 Сол. 11. 37 об. На возможность столкновения Филиппа с враждебной ему «партией» первым указал Г. п. Федотов. В данном эпизоде историк увидел зародыш того конфликта, который проявился 20 лет спустя во время суда над митрополитом (Федотов г. п. Святой Филипп ... С. 34). А А ЗИМИНсчитал Филиппа нестяжателем на основании благорасположения к нему благовещенского протопопа Сильвестра (311мин А. А. Митрополит Филипп и опричнина. С. 277). Следует заметить, что указанная связь не прослеживается документально, как, впрочем, и нестяжательские наклонности самого Сильвестра, тесно связанного с митрополитом-иосифлянином Макарием (Шспошник В. В. Митрополит Макарий и Сильвестр: союзники или враги? // Макариевские чтения. Апокалипсис в русской культуре. Можайск, 1995. Вып. III. ч. 1 с:. 61--65, 69). 27 Сол. 11. 44 об.

28 Известный идсолог нссгяжательства Васснан Патрикеев писал о необходимости личного труда монахов, выступая против стяжания сел и «порабощения христиан и братии" (Каэокова Н. А. Бассиан Патрикеев и его сочинения. М.; Л., 1960. С. 232, 255). СМ. также: Алексеев А. И. Церковь и государство на Руси в ХV -- начале ХУI В13. (Ранний этап иосифлянства и нсстяжагельства), Автореф. лис .... канд. ист. наук. СПб., 1998. С. 14. 29 «Представление, будто осифляне и нестяжагели находились в постоянном конфликте и противоборстве, - пишет Р. Г. Скрынников В книге о роли духовенства в истории России, - нуждаются в некогором уточнении. Раздор между ними проявлялся преимушсственно в те моменты, когда масти пытались осушествить свои проекты церковной секуляризации. Когда же эти проекты утрачивали практическое значение, разногласия отступали в тень» (CKpbIIIIIllKOIJ Р. Г. Государство н церковь на Руси. С. 195). Б середине XVI в. в воззрениях и политической практике государственных деятелей также не наблюдается резких разграничительных линий между нестяжательством и иосифЛЯНСТ80М (Шмидт С. О. Россия Ивана Грозного. С. 351). 30 Сол. Л. 49. Сходный МОТИ8о «негодовании» братии при известии о строительСТЕзевторого храма И. А. Лобахова обнаружила в изложении «Жития Алексанара Свирского», текст которого имеет типологическую связь с «Житием св. Филиппа» (Лобакова И. А. «Житие митрополита Филиппа» и севернорусская житийная традиция. С. 361). Между тем исследовательница не привела ни одного примера прямого заимствования известий. По-видимому, конфликтные ситуации могли повторяться в реальной монастырской жизни. «Устав» Филиппа 1553 г. о количестве «платья», которое монахи могли иметь в своих кельях, показывает, что некоторые священники отказывались принимать одежду от игумена. Так, священпик Максим на вопрос Филиппа: «Емпеш ли платье?» - ответил: «Платье мне монастырское не надобе». При осмотре выяснилось, что этот священник имел лишь шубу и одно одеяло (Лобакови 11.А. Митрополит Филипп Колычсв ... С. 189). 31 Скрынников Р. r. Государство 11 церковь на Руси. С. 289. 32 Согласно «Уставу О платье» (1553), характер отношения Филиппа Колычева к соловецкой братии строилен на трех принципах: «кому будет пригоже», «за нужу», «по разсужению» (Лобакова И. А. Митрополит Филипп Колыче •... С. (88). 33 Первые послания Филиппа в Соловецкий монастырь из Москвы, в которых митрополит обращался к «старцу Ионе 11 старцу Паисеи», косвенно подтверждают, что Паисий еще до своего игуменства был близок со старцем Ионой (Грамоты святого Филиппа. С. 196, 198). 34 Сол. Л. 94 об. 35 Корецкии В. И. Соловецкий летописец конца XYI в. С. 236. 36 Досифеи. Летописец Соловецкий на четыре столетия. М., 1833. С. 36. 37 Свержение митрополита Филиппа из «святительского сану'> произошло, согласно Новгородской летописи, «месяца ноября в 4 день» (Новгородские летописи. С. 98). Подробнее см. в главе 4 (4. Il) настоящей работы. 38 Один ИЗ отголосков широко распространившейся легенды можно обнаружить в рассказе князя Андрея Курбекого «О страдании священномученика Филиппа, ~1Итрополита Московского»: «Посылает (Иван [v. - В. К) по свое и тамо Рускои земле ласкателе и своих скверных, тамо и овамо рышуше и обгичюше, аки волцы разтерзатели от прелютеишаго зверя послани, ишуще и набывающеи На святаго епископа изметных вещеи; лжесвилетелеи же многими дарьми и вели к'11Х властеи обешаньми, где бы обрести могли, тамо и овамо обзирающе, со прилежанием изыскуют .... И повелевают - о смрадящис и проклятые власти! - превести пред ся епископа преподобнато, во освященных одеждах сболчена, и поставляют лжеклеветателей, мужеи скверных, предателе и своего спасения -- о коль тяжко и умиленно ко изречению!» (Сб. РИБ. Т. 31. Стб. 311, 313). 39 Сол. Л. 88; Ун. Л. 107 об.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ДОСТОВЕРНОСТЬ Сравнение Колычевской и Тулуповской редакций «Жития св. Филиппа» дает мало материала, чтобы говорить о степени осведомленности агиографа и о достоверности известий, сообщаемых в памятнике. Решению этих важных вопросов помогает привлеч:ение дополнительных источников. Благодаря сопоставлению данных различного происхождения представляется возможным выявить яркие следы осведомленности автора, которые сохранились в литературном жизнеописании в виде мимолетных указаний, не распространенных по тем или иным при-

чинам. В рассказе о появлении Ф. С. Колычева (будущего митрополита Филиппа) в Соловецком монастыре, обители «преподобных и богоносных отец наших Зосимы и Саватия», агиограф отметил важный факт: «отрок» просил у преподобных чудотворцев «помощи и заступления» 1. Между тем> согласно тексту «Жития св. Филиппа», молодого дворянина, служившего при великокняжеском дворе, привели в монастырь глубокие размышления над евангельскими словами, которые он услышал во время церковной службы: «Немошно убо человеку единем оком на землю зрети, а другим - на небо, ни двема господинома работати: любо единаго возлюбит, а друга го возненавидит, или единаго держится, а о друзсм же нерадети начнет»> Смысл этих слов состоит в том, что нельзя быть одновременно преданным Богу и сохранять привязанность к земпым сокровищам ', Данная фраза часто используется в агиографической питературе для обозначения момента ухода героя от мирской жизни '. Однако составитель «Жития св. Филиппа» ни единым словом не пояснил намерение преуспевающего дворянина найти в далеком монастыре «помощь И заступление». Обстоятельства внезапного отьезда, связанные со спешкой и скрыт"остью («... н yrаився от всех,» «нужными покрывалы точию одеявся ... »5), олнозначно свидетельствуют о поспешном бегстве Федора Колычева из столицы, При этом необходимо помнить, что внезапный перелом в его жизни произошел в 1537 г., «егда же приспе в тридесят лет совершение возраста своего ... ,>6

102

В. А. Колобков

Хуонологический рубеж, отчетливо обозначенный в «Житии св. Филиппа", указывает на время «мятежа» удельного князя Андрея Ивановича Старицкого. Весной 1537 г. по Москве стали распространяться зловешие слухи. Говорили, что младший сын Ивана 111 старицкий князь Андрей замыслил измену", Случай бегства в Литву князя Б. А. Трубецкого, воеводы князя С. Ф. Бельского и окольничего И. В. Ляцкого-Захарьина с многими «детьми боярскими», происшедший около трех лет назад, был еше свежим воспоминанием'', Московское государство оказалось тогда на пороге военного конфликта с Польоко-Литовским королевством. Действия видных представителей княжеской аристократии расценивались как измена великому князю. Подозрения в адрес Андрея Старицкого усилились, когда он отказался приехать в столицу, сказавшись больным. Начапись спешные военные приготовления. Осведомленный составитель летописной повести о «поимании» князя Андрея сообщил, что уже в начале мая, «...на принесение мошем святых праведных мучеников страсготерпцех боголюбивых князей русских Бориса и Глеба князь Онарей Иванович пошел из своей отчины из Старици ... и бысть ему первой стан в Новоторжском уезди в Бернове в Васильеве селе Малого-". Позднее выяснилось, что вооруженные отряды удельного князя вопреки ожиданиям продвигались не к западной границе государства, а к Великому Новгороду. Верные люди доставили в Москву грамоты, запечатанные княжескими печатями. В них Андрей Старицкий звал к себе на службу новгородских помешиков 10. Тень заговора старшего брата князя, Юрия Дмитровского, который покушался на трон сразу после смерти великого князя Василия Ивановича (1533), не оставляла места сомнениям. «И князь Ондрей ... на бой стал, - записал МОСКОПСКИЙ летописец, - люди свои вооружил»". Многие новгородские дворяне поддержали удельный «мятеж». Среди них важное место принадлежало Колычевым 12. Навстречу «мятежникам» выступили московские полки во главе с По словам конюшим боярином князем И. Фэ Овчиной-Оболенским. И. И. Полосина, вот-вот должна была начаться та «особная война», которую «напущали» на Русь «вельможи» и о которой с таким понятным гневом говорил И. С. Пересветов О. Впрочем, удельный князь не решился на сражение. Поверив клятве Овчины, он приехал в Москву. Князь Андрей ждал от властей обещанного прощения, но был схвачен, закован в «железа» И посажен в заточенье. «И посадили его вполату в Набережную з дворца, июня 1 день в суботу, на канун заговеина Петрова, - писал очевидец. - А княгиню его посадили в Берсеневский двор, где сидела Шемячичевская княгини з дочерьми, а сына его князя Володимера дали Федору Карпову блюсти, а сыну княж Ондрееву тоглы от рода два года. И у Федора у Карпова княж Ондреев сын побыл немнего и у Федора его взяли да к матери ж его посадили в тын ...»14 В начале июня 1537 г. Боярская дума организовала особую комиссию, которая приступила к следствию. Последовавшая вскоре расправа

НСII/Оpil1lеская

tJIJСfl10неР/lОСП1l>.

_

___ JOJ

ужаснула современников. ПО сообщению МОСКОВСКОЙ официальной летописи, (. Чтобы понять, чем было обусловлено требование Филиппа об отмене опричнины и какого «соединения» он ожидал от государя, необходимо вернуться к моменту возникновения одного из самых загадочных учреждений в истории Московского государства. В самом начале января J 565 г. митрополит всея Руси Афанасий получил из Александровской слободы грамоту и список, который доставил в Москву царский посланник К. Д. Поливанов «С товарыши», «а В нем писаны измены боярские и воеводские и всяких приказных людей»>, Перечислив убытки, нанесенные государству московскими вельможами и дьяками, парь И великий КНЯЗЬИван Васильевич объявил подданным свою опалу, «гнев свой ПОЛОЖИЛ на своих богомолцов, на архиепископов и епископов и на архимандритов и на игуменов, и на бояр своих и на дворецкого и конюшего и на околиичих и на казначеев и на дьяков и на детей боярских и на всех приказных людей». Население столицы будоражил слух будто государь отказался от своего государства. Его упорно повторяли из уст в уста, распространяя недоумение и уныние, возникшие сразу после отъезда царя, поскольку «путного его шествия не веда10.10, куды бяшеь". На деле за действиями монарха стоял трезвый политический расчет?" Гнев Ивана IУ вызвали отнюдь не боярские измены, случившиеся, по словам царя, в период его малолетства, а прежде всего противодействие московского духовенства неотъемлемому праву государя «в живот; И В казню) своих людей. «... И В чем он, государь, бояр своих и всех приказных людей, также и служилых князей и детей боярских похочет которых в их винах понаказати и посмотрити, - передает официальный летописец содержание царской грамоты, - и архиепископы и епископы и архимандриты и игумены, сложася э бояры и з дворяны И з дьяки и со всеми приказными людми, почали по них же государю царю и великому князю покрывати--", По справедливому мнению Г. П. Федотова,

беж

«право на «опалу», право казни признавалось за царем всеми. Только церковь, если не оспаривала право, то указывала царю его долг, или взывала к милосердию, которое выше права--", Удивительный факт отсутствия в подробном перечне государевых опальных самого митрополита Афанасия обращает на себя особое внима .. ние, Летописный рассказ об учреждении опричнины построен на подчеркНУТОМвозвышении роли святителя в наиболее ответственный момент проведения опричного «переворота». Именно ему адресовал государь свое послание об опале «всей земле», его молили бояре и окольничие, дети боярские и все приказные люди, священнический и иноческий сан, и «моножество. народа, чтобы он совершил «подвиг» И умолил царя «гнев СВОЙотложить». Митрополит Афанасий послал к Ивану IУ «ОТ себя» избранную депутацию и, наконец, именно он предоставил царю неограниченные полномочия: «... Н на государьстве бы был и своими бы государьствы владел и правил, как ему, государю, годно: и хто будет ему, государю, н его госуцарьству изменники и лиходеи, и над теми в животе 11 в казни (курсив наш. В. К) его государьская воля-". В действительности, имя московского митрополита не только не было пропущено Иваном IV, а, напротив, скорее всего, начинало полный иерархический список опальных «богомольцев». Исследователи единодушны в том, что рассказ об учреждении опричнины, включенный в официальную московскую летопись, сохранил ТОЛЬК видимость достоверности: «...перед нами картина, соответствующая действительности лишь в той мере, в какой саму эту действительность желал видеть царь»?'. Вместе с тем при передаче известия летописец сохранил уникальное свидетельство, противоречившее общей тенденции рассказа. При изложении текста обращения митрополита к царю, написанного в день получения грамот Ивана IV из Александровской слободы, он, очевидно, невольно повторил в своем рассказе содержание подлинного документа. В своем обращении Афанасий верноподданнически молил Ивана JV и «бил перед ним челом» прежде всего о милости к самому себе, «чтобы царь и великий князь над ним, своим отцом и богомолцем ... гнев свой отложиле-". Если бы царь не объявил митрополита опальным, приведеиная фраза теряла бы смысл в контексте традиционного прощения московского святителя. Поскольку опальный человек не мог исполнять свои обязанности, «все приказные люди, - по словам летописца, - приказы государьские осгавиша-Ч На какое-то время центральный аппарат управления, сосредоточенный в Москве, оказался парализованным ". Однако забота Афанасия о «градском бреженье», которой официальная летопись объяснила отсутствие митрополита в составе избранной депутации духовенства, направившейся к парю просить о милости, представляется мало убсшггельной. Глава церкви едва ли мог гарантировать порядок в сто11111lC. ПО-ВИДИМОМУ, Иван IV заранее позаботился о ТОМ,чтобы отказать святителю в личной встрече 35.

JU6

В. А. Колобков

После получения известий об опале «всей земле» Афанасий был вынужден письменно просить за опальных в соответствии с древним праIЮМ «печалования», тогда как другие церковные иерархи: архиепископы и епископы «сами О себе бити челом поехали в Слободу царю и государю 11 великому князю о его царской милости-". За ними погянулись бояре и окольничие, дворяне и приказные люди. Посланцам святителя - новгородскому архиепископу Пимену и архимандриту митрополичьего Михайловского Чудова монастыря Левкию, которые первыми покинули Москву, не удалось беспрепятственно проехать в ставку Ивана IV. Остановившись в селе Слотино, они терпеливо ждали милостивого решения монарха. Въехать в Алексанпровскую слободу оба церковных иерарха смогли лишь 5 января вместе с другими представителями «освященного» собора, возглавляемыми архиепископом Ростовским Никандром, избранными боярами и приказными-". Всю группу сопровождали вооруженные «приставы», специально назначенные царем. Разрешение на проезд не гарантировало успеха. К государю первоначально никого не допустили. Благословение митрополита Афанасия и его прошение были направлены Ивану IV через посредников. Позднее пришло известие о согласии царя на встречу с представителями духовенства. Сценарий приема «пред царские очи» В точности повторил ритуал поручительства московского митрополита за опальных, «... чтобы государь для отца своего и богомолца Афонясия митрополита всеа Русии и всего освященного собора милость свою показал, велел очи свои видети бояром и приказным и опалу бы свою им отдал и государьствы своими правил, как ему, государю, годно--". Отличие заключалось только в том, что чрезвычайные обстоятельства поставили поручителей в жесткие рамки. Среди них не было митрополита, и они просили «сами за себя». Исход коллективного челобитья оказался непредсказумым. После его рассмотрения государь вины никому «не отдал». Чтобы избежать дезорганизации системы управления накануне учреждения опричнины, царь «для отца своего и богомолца Афонасия митрополита всеа Русии и ДЛЯ своих богомолцов архиепископов и епископов, бояром своим И приказным людям очи свои видети велел--". В своем рассказе летописец не сохранил известий о каком-либо совещании царя с членами Боярской думы в Александровской слободе. Напротив, согласно официальной летописи, Иван IV поспешил отпустить часть московских бояр и дьяков во главе с князьями И. Ф. Мстиславским и И. И. Гурунтаем-Пронским, «...да будут они по своим приказом и правят его государьство по прежнему обычаюь=. В заключение приема царь милостиво откликнулся на просьбу духовенства и пожаловал своих подданных тем, что захотел «государьства свои взяти», (,А как нам свои государьства взят и и государьствы своими влапети, - загадочно объявил Иван IV, - о том о всем прикажем к отцу своему !1 богомолцу К Офонасию митрополиту всеа Русии с своими богомолцы-+'.

Историческая

достоверность

107

Только 15 февраля 1565 г., возвратившись вместе с сыновьями Иваном и Федором из Александровской слободы в Москву, царь провозгласил основные принципы нового государственного порядка. Все они сводились К двум основным положениям: «Челобитье же государь царь и великий князь архиепископов и епископов принял на том, что ему своих изменников, которые измены ему, государю, делали и в чем ему, государю, были непослушны, на тех опала своя класги, а иных казнити и животы их истатки (имушество. - В. К) имати; а учинити ему на своем государьстве себе опришнину, двор ему себе и на весь свой обиход учинити особной ... »42 По мнению А. А. Зимина, суть опричнины сводилась к созданию нового государева двора, личный состав которого должен был обеспечиваться земельными пожалованиями в определенных территориях Русского государства 43.Выделение особого двора означало появление нового удельного княжества, принадлежащего московскому государю. Опричнина имела все признаки удела: территорию, финансы и войско+', «На свой обиход ... да на детей своих» царь повелел взять несколько городов и волостей, расположенных в различных частях страны. Кроме дворцовых земель и наиболее богатых черносошных территорий Русского Севера и Поморья, в опричнину первоначально были зачислены ряд центральных уездов с развитым служилым землевладением. Наиболее крупными из них были Можайский, Вяземский и Суздальский 45. Также государь поставил под свой контроль важнейшие центры солеварения. Соляная торговля Севера России (Соль-Вычегодская), Северо-Запада (Старая Русса), Заонежья (Каргополь), Заволжья (Солигалич) и Нижегородского края (Балахна) давала основной доход опричной казне ". Согласно указу Ивана IV, новый опричный «государев двор» И личный охранный корпус государя формировались из 1000 «князей и дворян и детей боярских дворовых и городовых». Основу корпуса составило городовсе дворянство, мелкие служилые люди из опричных уездов ". Благодаря близости к царю опричная тысяча заняла наиболее привилегированное положение в государстве. Для обеспечения избранных слуг Боярская дума санкционировала ряд чрезвычайных мероприятий. Излагая содержание царского указа, летопись в точности передала волю Ивана IV: « ... И поместья им подавал в тех городех с одново, которые городы поимал в опришнину; а вотчинников и помещиков, которым не быти в опришнине, велел ис тех городов вывести и подавати земли велел 11 то место в ыных городех, понеже опришнину повеле учинити себе особно»48. Зафиксированное данными Разрядного приказа и выявленное 110 Писцовым книгам значительное сокращение служилых людей в опричных уездах свидетельствует о том, что опричные выселения носили 11t: случай ный, а массовый характер:". Чрезвычайный «перебор- поместий и вотчин обеспечил необхопи~11,lii земельный резерв для испомещения опричников. Благодаря новому прочтению свидетельства И. Таубе и Э. Крузе Р. Г. Скрынников устаноIIIIJI, что в опричнине была установлена особая градация поместных ок-

ЕШ.__ ._.

_

В. А .. Ко:ю(jков

ладов, значительно более высокая, чем на остальной (земской) территории Московского государства 50 Дополнительное земельное обеспечение опричные городовые дворяне получали на поместном праве. По мнению А. А. Зимина, речь шла об укреплении экономической базы социальной опоры нового государева двора - мелкого и среднего землевладения опричников>! Небывалые привилегии для сравнительно узкого круга избранных дворян оставили в стороне основную массу земского дворянства. Отказавшись в ГОДЬ! опричнины от осуществления дворянских реформ, правительство ничего не предпринимало против растущего оскудения служилого сословия 52. Более того, по иарскому указу около полутора тысяч дворян единовременно лишились поместий и вотчин в опричных уездах. Им были дарованы земли в «ыных городех». Чтобы наладить хозяйство на новом месте, требсвались значительные силы и средства, которых часто недоставало. «Земельный перебор» серьезно затронул интересы земского дворянства, служившего по городам, не охваченным опричниной. «И иные волости государь поимал кормленым окупом, - говорилось В указе Ивана IУ, - с которых волостей имати всякие доходы на его государьской обиход, жаловати бояр и дворян и всяких его государевых дворовых людей, которые будут у него в опришнине; а с которых городов и волостей доходу не достанет на его государьской обиход, и иные городы и волости имати (курсив нащ. - В. к),>53. Перспектива грядущих выселений никого не могла оставить равнодушным 54. «Житие св. Филиппа» сохранило характерный эпизод, связанный с поездкой соловецкого игумена 13 Москву летом 1566 г. Около Великого Новгорода, «за три поприща», навстречу Филиппу вышла делегация новгородцев: « ... и со младенцы во сретение изыдоша, яко победителю дары носяще-=. Жители Новгорода умоляли монаха ходатайствовать перед царем «о граде» и о них. Характерный призыв: «...заступай свое отечество», переданный составителем агиографического памятника, в полной мере соответствовал исторической обстановке первых лет опричнины. Вместе с тем упоминание о нем в строго определенном контексте литературного жизнеописания трудно объяснить удачной ссылкой агиографа, опосредованной грядущими событиями: «Уже бо слуху належащу, яко царь гнев держит на град тоЙ»56. Подтверждение упомянутому рассказу о передаче Филиппу Колычеву новгородских подарков А. А. Зимин обнаружил в грамоте, посланной митрополитом в Соловецкий монастырь в J 566 г. вскоре после утверждения в святительском сане. Филипп сообщил монастырскому начальству о посылке золоченого креста, складня и 35 рублей, которые ему передал в Новгороде дворянин «Семен Ермилин сын Трусов»>', Грамота упоминает и другие подарки новгородцев: «пряные зелья», перец, шафран, имбирь. Согласно данным Пискаревского летописца, опричные выселения вызвали глубокое недовольство в земщине: «И бысть В людех ненависть

109

на царя от всех людеЙ»5~. Большое число участников Земского собора, завершившего свою работу в Москве 2 июля 1566 Г., обратились к государю с просьбой об отмене опричнины. По свидетельству А. Шлихтинга, обращение имело вернополданический характер и было высказано в ходе пере говоров, которые вели с государем представители дворянства-? На соборе присутствовала верхняя прослойка московского дворянства - дворовые дети боярские из основных русских земель, находившиеся в столице по служебным делам 60. Все города, зачисленные в опричнину, дали, по подсчетам А. А. Зимина, 37 соборных прецставителей, но больше всего представителей дал Новгород - 21 человек ". О выступлении земской оппозиции в 1566 г. сообщили лифляндцы И. Таубе и Э. Крузе. По их словам, дворянский протест был обусловлен решительной позицией, которую занял Филипп Колычев в связи с предложением царя принять сан митрополита всея Руси 62. Однако протест оппозиции закончился беспрецедентным по своему размаху арестом. Согласно свидетельству А. Шлихтинга, около 300 человек, представлявших элиту Московского государства, разом оказались в эасгенкахе> Кафедра митрополита освободилась 19 мая 1566 Г., когда Афанасий в отсутствие Ивана rv самовольно сложил с себя святительский сан. Летопись, отредактированная под присмотром царя, сохранила известие о том, что уход Афанасия «с митрополича двора в монастырь к Михайлову Чюду» был вызван его тяжелой болезнью, «немошию велиеюьё-. С помощью официальной версии царь старался сгладить негативный характер возможных толков об этом событии. Однако достоверность подобной трактовки ставит под сомнение другое известие летописца. Он сообщил, 'ПО через год после своего ухода Афанасий «поновлял. В монастыре иконописный образ Владимирской Богоматери=. Трудоемкую и ответственную работу едва ли ПОРУЧИЛИ немощному старцу. Составитель «Жития св. Филиппа», напротив, подчеркнул глубокую самостоятельность решения, принятого предшественником своего героя: «Оному же бы вшу едино лето и остави сам (курсив наш. - В. К) епискупъство»66. Сходную оиенку можно обнаружить среди записей об опричнине, сохранившихся в кратком летописном сборнике ХУI в., составленном в Вологдез". Очевидно, что оба источника избежали пристального внимаIiИЯ московского государя. Отказ митрополита выполнять свои обязанности означал крайнюю степень протеста против политики Ивана IV68 В то же время он едва ли явился следствием продолжения репрессий, против которых митрополит выступил накануне опричниньг=. Афанасий покинул кафедру, когда в стране появились явственные признаки умиротворения и поиска комиромисса 70.

Иван конь при решения храпснии

IV прошал опальных вельмож, возвращал ссыльных, но церэтом оставалась бесправным исполнителем его воли. Важные принимались без участия московского митрополита?'. При совнешнего единства духовная и светская власть были отделены

1/0

друг от друга невидимым барьером. Очевидно, в протесте Афанасия проявилось несогласие с разделением властей, начало которому положила опричнина 72. Уже через два месяца после добровольной отставки прежнего митрополита .Филипп Колычев поставил вопрос о возвращении главе церкви традиционного права «советования». Резкие слова соловецкого игумена, которые 20 июля 1566 г. записал митрополичий дьяк И. Царегородцев в текст «приговора» об условиях согласия Филиппа принять предложенный ему святительский сан, привели Ивана lV в крайнее раздражение. По-видимому, наибольший гнев государя вызвала угроза Филиппа «митрополья отставит И» в случае «поставленья» в митрополиты без уступки со стороны государя. Намек на самовольный уход в монастырь митрополита Афанасия был слишком очевиден, чтобы его не заметить. Уже несколько лет не терпевший противоречий в свой адрес, Иван IV легко бы заменил кандидатуру строптивого игумена на какогонибудь более лояльного служителя церкви. Однако после совешания с представителями архиерейской части «освященного» собора царь принял их коллективную челобитную. Архиепископ Великого Новгорода и Пскова Пимен, архиепископ Казанский и Свияжский Герман, архиепископ Ростовский и Ярославский Никандр, епископ Суздальский Елевферий, епископ Смоленский и Брянский Симеон, епископ Рязанский и Муромский Филофей, епископ Коломенский и Каширский Иосиф, епископ Сарекий и Подонский Галактион, епископ Пермокий и Вологодский Иоасаф «били челом» перед Иваном IV о его «царьском гневу». Игумен Соловецкого монастыря в своем требовании высказал обшее желание церковного руководства. Неуливител ьно, что «освященный» собор оказал ему безусловную поддержку. По челобитью высших церковных иерархов государь пожаловал своего богомольца «боголепнаго Преображенья Господа нашего Исуса Христа и великих чюдотворцов Зосимы и Саватея Соловетцких- игумена Филиппа, «гнев свой отложил, а игумену Филиппу велел молвити свое слово архиепископом и епископомэ ". Излагая свое решение, Иван IV просил соловецкого игумена согласиться на избрание московским митрополитом с условием, «чтобы игумен Филипп то отложил ... и в царьской домовой обиход не вступался»?". Для верной оценки собыги.: важным представляется то> ЧТО свой гнев царь «отложил» первым, без какой-либо связи с решением, которое должен был принять «опальный" игумен. Поступок Ивана lV трудно объяснить, если бы требование Филиппа «соединить воедино» касалось территории опричного удела. Отказ обсуждать эту тему и выдвижение новых условий вели к продолжению переговоров. Поскольку их не последовало, правомерен вывод о том, ЧТО, «отложив>, свой гнев, царь выполнил главное условие, поставленное Филиппом. Члены «освяшенного. собора сообщили соловецкому игумену о повелении государя составить «подкрепленную запись» об условиях его

избрания на высшую церковную должность. Согласие Филиппа принять сан закреплялось в тексте этого документа важнейшей уступкой со стороны Ивана rv - возвращением митрополиту старинного права «совета». «А по поставленье бы, - говорилось В «при говоре» , - что царь и великий князь опришнины не отставил, и в домовой ему (митрополиту. - В. К) царьской обиход вступатися не велел, и за то бы игумен Филипп митропольи не отставлиеал, а советовал бы (курсив наш. - В. К) с царем и великим князем, как прежнии митрополиты советовали с отцем его великим князем Васильем, и з дедом его великим князем Иваном»75. Текст «приговора- об избрании Филиппа Колычева московским митрополитом подписали два архиепископа и пять епископов. На документе отсугствует подпись Германа, архиепископа Казанского и Свияжского, а также епископа опричного Суздаля Елевферия, Вместе с тем хорошо известно, 'ПО оба церковных иерарха находились в то время в Москве и через несколько дней приняли участие в торжественной церемонии возведения Филиппа на митрополичий престол 76. По мнению Р. Г. Скрынникова, документ свидетельствует о том, что Иван IV вел переговоры по кандидатуре «опального: игумена не со всем составом «освященного» собора, а с отобранными ИМ самим лицами?'. Такое заключение едва ли справедливо. Государь должен был доверять главе Суздальской епархии, зачисленной в опричнину в начале 1565 г. Кроме того, трудно представить, чтобы поддержку «опальному» Филиппу оказали в основном «пособники опричнины». Существом «приговора- 1566 г. является обещание будущего митрополита «не вступаться» Б опричнину И не оставлять митрополию, данное «по царьскому слову» архиерейской части «освященного: собора. Согласие с выдвинутыми условиями «нареченный на митрополью соловетцкий игумен Филипп» скрепил собственным «рукоприкладством». Остальные подписи несут вспомогательный характер, что нашло отражение в отсутствии на документе архиерейских печатей и 13 сокращенной форме рукописных формулировок. Только второй человек в церковной иерархии после митрополита новгородский архиепископ Пимен и епископ Пермокий и Вологодский Иоасаф подписали документ полным титулом: «смирен[нJый Пимин, Божиею милостиею архиепископ Великого Новаграда и Пскова ... смирен[н]ый Иасаф, епископ Пермьски.й] 11

Вологоцкигйь ".

Характер документа, по-видимому, не требовал, чтобы его подписали все иерархи Русской церкви. Существенное значение для Ивана IV имело лишь то обстоятельство, что игумен Филипп «дал СБое слово архиепископом и епископом: что он, по царьскому слову и ПО их благословепию, на волю даетиа стати на митропольюь ", Таким образом, единстпсиное препятствие к замещению пустующей кафедры было преодолено. Спустя четыре дня после подписания условий избрания Филипп Колы'ICII переехал на митрополичий двор. На следующий день, 25 июля 1566 г.,

112

«повелением благочестиваго царя и великого князя Ивана Васильевича всея Русии самодержца поставлен бысть на святый великий престол великих чудотворцов Петра и Алексея и Ионы на Русскую митрополию»80. Давая оценку избранию Филиппа московским митрополитом, историки придают существенное значение одной из составных частей тралиционной «симфонии» священства и царства -- праву «печалования» за опальных, отмененному в 1565 г. после учреждения опричнины ". По мнению Р. Г. Скрынникова, это право приобрело исключительное значение в момент, когда стране грозил взрыв террора=. Действительно, расправа с группой земских дворян, просивших Ивана IY об отмене опричнины после окончания Земского собора 1566 г., ограничилась казнью трех главных зачинщиков - КН5!ЗяВ. Ф. Рыбина-Пронского, «сына боярского» И. М. Карамышева и дворянина К. С. Бунлова ". Согласно известиям осведомленных иностранных авторов, еще 50 человек, участвовавших переговорах с иарем, подверглись различным телесным наказаниям, а более 200 оставшихся были освобождены из заключения без ущерба для себя 84. «Подтверждение старинного права "совета", - писал А. А. Зимин,фактически означало уступку Ивана Грозного митрополиту. который получал теперь больше возможностей ходатайствовать за опальных перед царем, смягчать острие опричного террора-". Впрочем, уступка Ивана IV заключалась, по-видимому, в гораздо большем. Согласие слушать совет митрополита означало признание единства церкви и царства, с вытекавшими отсюда обязанностями и ответственностью государя перед духовенством. По словам Н. В. Синицыной, принцип «симфонии» сохранял в то время всю полноту нормативного значения, несмотря на его неоднократные нарушения в практике реальных взаимоотношений. Предполагая единство цели, 011 допускал протестующее вмешательство ОДНОЙвласти в действия другой: «печалование за опальных со стороны духовенства, обличение светской власти за беззаконие и неправпу, и наоборот, упреки в адрес духовенства за отступление от Предания в учении или жизненной практике-ё. ВОСПОЛl,зовавшись подтверждением канонической нормы, новый митрополит приостановил на время угрозу террора. Однако В[151Д ли такого рода поддержку ожидали от него представители московского дворянства. Два близких по времени выступления против 9ПРИЧНИНЫ оказались разобщенными в своей основе. Если возражения земской оппозиции вызвала неопределенность территории опричнины, то духовенство протестовало против отстранения церкви от участия в государственном управлении. Неудивительно, что согласие властей было обретено за счет нежелания церкви поддержать дворянские требования. «Житие св. Филиппа» не упоминает о важной уступке, сделанной Иваном IV соловецкому игумену. В содержании памятника не нашли отражения ни условия, на которых он согласился принять святительский

сан, ни другие обстоятельства компромисса между светской и духовной властью, известные по сохранившимоя источникам. В то же время первым обвинением, выдвинутым против митрополита после его публичного выступления против усиления опричного режима, прозвучавшего в Успенском соборе примерно через два года после описанных событий, агиограф назвал нарушение клятвы, которую митрополит дал церковным иерархам в 1566 г.: «...яко царев глагол святитель измен 11»87. В сознании соловецкого монаха-книжника компромисс властей по поводу опричнины оказался несовместимым с биографией святого мученика, принявшего смерть в борьбе с проявлениями опричниной политики. «Вступившись» В опричнину, митрополит нарушил клятву, утвержденную текстом «приговора. об условиях его избрания. По-видимому, данное противоречие заставило агиографа отказаться от необъяснимой, а следовательно, и неуместной для литературного жизнеописания детали. Так или иначе, но известие о первом выступлении главы церкви против опричнины не нашло отражения в житийном тексте. Вместе с тем, в словах о нарушении митрополитом клятвы 1566 г. составитель «Жития св. Филиппа» сохранил один из наиболее ярких следов своей осведомленности. Материал, рассмотренный выше, позволяет сделать важное заключение. Работая над текстом агиографического памятника, средневековый писатель с удивительной полнотой овладел фактической стороной биографии своего героя. По мнению Л. А. Дмитриева, задачу своего труда агиограф ХVI в. видел в том, чтобы, имея в виду реальные факты жизненного пути святого, «во всяком случае хорошо зная эти факты», рассказать о нем «так, как об этом уже рассказывалось о других святых, предшественниках этого нового святого-ч. данный ВЫВОд,сделанный исследователем на примере «Жития Александра Свирского», В полной мере соотносится с работой составителя литературной биографии Филиппа Колычева. Каноническое описание служило доказательством «достоверной» биографии святого подвижника, в то время как хорошее знание агиографом событий жизни митрополита обеспечило памятнику историческую достоверность. Сол. Л. 34 об. ; Ун. Л, 54 об. Сол. Л. 31. Матфей: 6, 24. Гладков Б. И. ТОЛКОВание Евангелия ... С. 60-61. 4 Лобакова 11.А. "Житие митрополита Филиппа» и севернорусская житийная тралиция, С. 362. 5 Сол. Л. 32 06.·-33; Ун. Л. 53. • 6 Сол. Л. 30 об. Точную дату рождения Федора Колычева указал соловецкий летописец: « •.. рождение же его бысть в лето 7015 (1507) февраля 11 дня» (Летописец Соловецкого монастырягм., 1790. С. 14). Т,1К~Ш образом, тридцатилетие будущего митрополита приходилось на 1537 г. 7 ПСРЛ. т. 13. С. 91. 8 Там же. С. 79; Т. 26. С. 315. Одновременно в Литву собирался перебежать удельный КНЯЗЬ И. М. Воротынский, которого власти успели арестовать со всей семьей (Та\1 I

2 3

114

.

же. Т. 13. С. 79; Послания

_ Ивана

Грозного.

С. 258). Позднее

он был сослан

где вскоре скончался. Тихомиров М. Н. Русское летописание. С. 222. ю ПСРЛ. т. 8. С. 294; Т. 13. С. 95. 11 Тi\Ч же. Т. 8. С. 294; Т. 13. С. 96. 12 Скрылников Р. Г. Госуларство и церковь ... С. 281; Зимин

41 Там

на Бело-

42

озеро,

4З Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 132. 44 Там же. С. 478, 479; АлЬUlUЦ Д. Н. Начало самодержавия

9

боярской 13 14 15 16 17

А. А. Формирование

... С. 182. Полосин И. И. СОUllально-политичсская история России ... С. 60--61. Тихомиров М. Н. Русское летописание. С. 175. ПСРЛ. Т. 13. С. 97. Тихомиров М. Н. Русское летописание. С. 175. Веселовский С. Б. Исследования по истории класса служилых землевлалельцев.

М., 1969. С. 144-145. 18 Леонид. ЖИЗНЬ святого Филиппа ... С. 20; Савич А. А. Соловецкая вотчина ХУXYIl [т. (Опыт изучения хозяйства и социальных отношений на крайнем Севере в Федотов r п. Святой ФИЛИПП МИТрОПО_1ИТ ... Древней Руси). Пермь, 1927. С. 10-11: Филипп и опричнина. С. 273; Скрынников Р. r. Царство С. 23; ЗиЛ!/111 А. А. Митрополит террора.

С. 324. 19 Леонид. Жизнь святого Филиппа ... С. 20. 20 Исследователь писал, что " ... ЭТО Евангелие положено читать на 3-й неделе по На 10 июня» (Я;'((Jlllllов 11. ЖИТИЯ св. северПятидесятнице, что в 1537 г. приходилось ... С. 146). Филипп митрополит ... С. 23-24. 22 СГГиД. Ч. 1. С. 557-558 23 Там же. С. 557. 24 Там же. 25 ПСРЛ. Т. 13. С. 392. О митрополите Афанасии см .. Макарий (Веретенников П. И.). Всероссийский митроиолиг Афанасий // Богословские труды. М., 1984. Сб. 25. С. 247-259; СКК. ВЫП. 11. Ч. 1. С. 73-79). 26 ПСРЛ. Т. 13. С. 392. 27 Полосин И. И. СОllиаЛЫIO-ПОЛllтичсская истории России. С. 129; Алыинн Д. Н. 21

подвижников

Федотов Г. П. Святой

Начало

самодержавии ... С. 113. ПСРЛ. Т. 13. С. 392. 29 Федотов Г. П. Свитой Филипп митрополит." С. 50. А. А. Зимин писал, что в данном случае Иван IУ имел в виду ирактику взятия на поруки опальных вельмож, Ивана Грозраспространившуюся в начале 6()·-х годов ХУI В. (Зимин А. А. Опричнина 28

ного. С. 130-~131) зо ПСРЛ. Т. 13. С. 393. 31 Альшиц Д. Н. Начало самодержавия в России. С. 112. См. также: Скрынниабсолютизма. ков Р. Г. Царство террора. С. 211; Шмидт С. О. У истоков российского С. 240; Флоря Б. Н. Иван Грозный. С. 179. 32 ПСРЛ. Т. 13. С. 393. 33 Там же. 34 Флоря Б. Н. Иван Грозный. С. 179. З5 В послании митрополиту Иван IY выразил несогласие с практикой «печаловаНЬЯ». В условиях, когда решительный отказ царя услышать просъбу о милосердии означал конфликт с главой церкви, выход был найден в том, чтобы не допустить возможности такого прощения. 36 ПСРЛ. Т. 13. С. 393. 37 Послание Иоганна Таубе и Элерта 18 ПСРЛ. Т. 13. С. 394 39 Там же. 40 Там же.

Крузе.

С. 32-33.

в России. С. 120, приЦарство террора. С. 217; Флоря Б. Н. Иван Грозный. С. 181. 45 ПСРЛ. Т. 13. С. 394; Веселовский С. Б. Учреждение опричного двора в 1565 Г. и отмена его в 1572 Г. // ВИ. 1946. N 1. С. 88. 46 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 218. 47 Там же. С. 224. См. также: Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 313. 48 ПСРЛ. Т. 13. С. 395. 49 Скрынников Р. r. Начало опричнины. Л. 1966. С. 263; Павлов А. П. Политика государства и мобилизация поместного и вотчинного землевладения в годы опричнины (К вопросу о практической реализации указа о опричнине) / / Общее и особенное в развитии феодализма в России и Молдавии: Тез. ДОКЛ. и сообщ. ВЫП. 2. М., 1988. С. 223-229. 50 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 220-221. 51 Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 316. 52 Скрынников Р. Царство террора. С. 287. 53 ПСРЛ. Т. 13. С. 395. 54 Флоря Б. Н. Иван Грозный. С. 182-183. 55 СОЛ. Л. 53. 56 Там же. 57 Грамоты СВ. Филиппа ... С. 198-199. Зимин А.А. Митрополит Филипп и опричнина. С. 283, примеч. 70. 58 ПСРЛ. Т. 34. С. 190. 59 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 72-73. Осведомленный современречи, произнесенной перед Иваник привел в своих записках общее содержание наш. Зачем велишь ты убивать наших неном 'У: «Пресветлейший царь, господин винных братьев? Все мы верно тебе служим, пропиваем кровь нашу за тебя. Ты же за заслуги воздаешь нам такую благодарность. Ты приставил к шеям нашим своих телохраиигелей, которые из среды нашей вырывают братьев и кровных наших, чинят обиды, бьют, режут, давят, под конец и убивают» (Там же). Указание на убийства стало, по-видимому, результатом осмысления последующих событий, наблюдать косм. во введении к данной торые А. Шлихтинг мог только С весны 1568 Г. (Подробнее работе). 60 Шмидт С. О. Соборы середины ХУI века // ИСССР. 1960. N2 4. С. 75-80; Его же. У истоков российского абсолютизма. С. 201-202, 212; Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 172-176. 61 Зимин А.А. Опричнина Ивана Грозного. С. 175, 194. Общее '/ИСЛО дворянских двести человек. представителей на Земском соборе 1566 г. немногим превышало 62 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе С. 43. В литературе высказьшалось мнение, что И. Таубе и Э. Крузе смещали воедино два выступления Филиппа против опричнины: до избрания на митрополию и после. Хоти их рассказ малодостоверен, по-видимому, верно (ЗШ/lIН А. А. Опричнина но существо события они передали, Ивана Грозного. С. 252; Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 294). 63 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 73. 64 ПСРЛ. Т. 13. С. 401. Официальная версия о том, что Афанасий «для болезни митреполью оставил», нашла отражение также и в документации Посольского приказа (Сб. РИО. Т. 71. С. 364). 65 ПСРЛ. Т. 13. С. 408. 66 СОЛ. С. 51. 67 Тихомиров М. Н. Русское летописание. С. 229. 68 Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 239. меч.

аристократии

норусских

же.

Там же.

1:

Скрынников Р. Г.

r.

69 Швнхтч!« А. Новое известие о России ... С. 51-52. 70 СКрЫJlНllков Р. Царство террора. С. 273-275, 277;

г. Флоря Б. Н. Иван Грозный. С. 201-203 71 Об особой позиции Афанасия по вопросу о роли церковных иерархов в истории Московского государства свидетельствует его участие в составлении Степенной книги (Шмидт С. о. Россия Ивана Грозного. С. 245). О роли главы церкви в сфере государственных деЛ при митрополите Макарии, ПРСС~!НИКОМкоторого Афанасий стал на святительской кафедре, СМ.: Там же. С. 240-245. 72 В СВОИХ записках о Московии С. Герберштейн привел известие о самовольном уходе в монастырь митрополита Варлаама (1511·-1521), когда великий князь совершил поступок, уwе~ыявший его права. "Раз ты присвояешь всю власть себе, --- якобы сказал митрополит Василию IП, - я не могу отправлять своей должности') (Герберштейн С. ЗапИСКИо Московии. М., 1988. С. 89). 7} СПид. ч. Т. с. 557. 74 Там же. Рассматривая терминологию «Приговора», И. И. Полосин справедливо полагал ЧТО выражение «царьской ДОМОВОЙобиход» представляло собой уточнение понятия "опришнина» (Полосин И. И. Социально-политическая история России ... С. 165). 75 СПид. ч. 1. С. 557. 76 Т. 13. С. 403. 77 CKPbll/IilIKOB Р. Г. Царство террора. С. 293. Отсутствие подписи Германа А. А. Зимин объяснял возможностью размолвки казанского архиепископа с Иваном Грозным (Зимнн А.А. Опричнина Ивана Грозного. С. 247, примеч. 2). 78 СПиД. ч. 1. С. 558. В отличие от подписи Пимена "рукоприкладство» ВО.10голекого архиепископа не содержало традиционного указания на «милость Божию», что не в поЛНОЙ мере соответствовало принятой в то время форме архиерейской подписи на документе государственной важности (СМ., например: Там же. С. 537, 555). 79 Там же. С. 557-558. 80 псгя. Т. 13. С. 403. 81 Федзтов г. П. СВЯТОЙ Филипп ... С. 51, 54. См, также: Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. С. 312. Н2 СкрЫllllllков Р. Г. Царство террора. С. 293, 295. 83 Сб. рио. Т. 71. С. 447, 465; Послание Иоганна'Гаубе и Элерта Крузе. С. 43. Князь В. Ф. Рыбин принадлежал к верхнему слою костромского дворянства, которое пострадало еше во время гонений на бывшего царского фаворита А. Адашева (ТКДт. С. 148; 3UJlUII А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 327)_ Он имел серьезные основания опасаться за свои земли. Костромской уезд был зачислен в опричнину при первом ее расширении в начале 1567 г. (Флоря Б. Н. Иван Грозный. С. 209). По мнению А. А. Зимина, на поступки князя повлияла также личная обила. Он давно и безуспешно ожидал боярского чина, на который имел право по старшинству (Зимин А. А. Опричнина Ивана грозного. С. 205). К. С. Бундов владел вотчинами в Ярославском уезде, жигели которого испытали на себе тяжесть опричных казней и переселений (Там же. С. 207). Дворянин "первой статьи» И. М. Карамышев служил по Пскову (Зимин А. А. Земский собор 1566г. // из. 1962. Кн. 71. С. 231-232). 84 [emlbIlHII А. Описание МОСКОВИИ.М., 1997. С. 111; Шлихтинг А. Новое известие о РОССИИ ... С. 73. 85 ЗшtllН А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 246-247. 86 Синицына Н. В. Третий Рим: Истоки и эволюция русской средневековой КОНцепции (XV--XV1BB.). М., 1998. С. 271. 87 Сал. л. 78 об.; УН. л. 99 об. 88 СКК. Вып. IJ. ч. 1. С. 441.

пси:

«СОВЕТ» ОБ ОПРИЧНИНЕ Литературная обработка известий о жизни Филиппа Колычева придала искусственную последовательность событийной канве агиографического памятника. Она часто ставит в тупик исследователя, задавшегося целью восстановить реальные черты биографии святителя. Согласно взглядам многих историков, текст «Жития св. Филиппа» ошибочно засвидетельствован неподтвержденный другими источниками факт о том, что соловецкий игумен возглавил церковь до введения опричнины J. Спустя некоторое время после этого собьпия, ознаменованного «цветущим состоянием православной веры», обстановка в стране изменилась до неузнаваемости. «И вельможи меж себя содеяша ненависть за возлюбление, - писал агиограф, - гордость за смирение вознессша и злыми своими ГНУСНЫ.\1и умышлении друг на друга, аки змии распыхахуся, и всякая злая вещь соплетеся-". Под воздействием «своих слуг И известных сродник» царь созвал в Москве особый «совет» из представителей духовенства и бояр, перед которым поставил вопрос о разделе царства и учреждении в Александровской слободе нового «царского двора». Желание Ивана Грозного учредить опричнину вызвало, по словам агиографа, решительный протест со стороны Филиппа. Поскольку митрополиту не удалось заручиться поддержкой бояр и духовенства, его возражения не повлияли на выработь гу .. решения. В результате рассмотрения вопроса, по собственной воле и по совету «онех», Иван IV разделил «всю землю своего державсгва» ', Противодействие Филиппа на «совете» об опричнине стало началом глубокого конфликта между митрополитом и самодержцем, описанию которого посвящена оставшаяся часть житийного рассказа. Если в памятнике речь идет действительно об учреждении опричнины, ошибку агиографа следует признать очевидной. Митрополит Филипп не мог помешать намерениям Ивана IV, так как принял святительский сан на полтора года позже, чем они были реализованы на практике. Противоречие с хронологией агиографического памятника историки усматривают также в составе духовенства, присугствовавшего на «совете». Согласно известию «Жития св. Филиппа», царь вызвал в Москву «новгородьцкаго архиепископа, казанскаго - Германа, ростовъскаго - Корнилия, кругицкаго - Гер-

«Совет» об Оl1рицнuне

мана, суждальскаго -- Пафнотия, резанскаго - Филофея, смоленскаго Феофила, твсръскаго .- Варсунофия, вологодскаго - Макария и прочих епископ и архимаригов, и игуменов-+ По мнению А. А. Зимина, период, когда названные агиографом лица занимали соответствующие списку церковные кафедры, позволяет заключить, что описанный в памятнике «совет» состоялся во второй половине] 567 г. - в начале] 568 г.5 Хотя имя архиепископа Великого Новгорода не названо в числе высших псрковиых иерархов, собравшихся в Москве по воле государя, составитель «Жития си. Филиппа» имел в виду Пимена. В дальнейшем изложении именно :.ПОТ архиерей показан в качестве участника «совета» об опричнине. Новгоролский владыка был поставлен митрополитом Макарием в ноябре 1552 г, из старцев Адриановой пустыние, Через девять лет после этого события Макарий рукоположил в епископы Филофея, который перешел в Рязанскую епархию из Симонова монастыря, где раньше занимал место архимандрита ', 1 января 1564 г. епископ Рязанский и Муромский Фипсфей присутствовал при погребении «преосвященного» Макария в Успенском соборе. Позднее, «повелением благочестиваго царя и великаго князя Ивана Васильевичя», он вместе с Пименом и «со всем освященным собором избрал в дом Пречистые Богородици и к великим чюдотворцем к Петру и Ионе в митрополиты» царского духовника Афанасия и «возведоша его на митрополичь двор-", Летом 1566 г., когда действующий \1ИТРОПОЛИТ оставил кафедру и удалился 8 Чудов монастырь, Пимен и Филофей вели переговоры с Иваном [У о соловецком игумене Филиппе и позднее подписали «приговор» об условиях его избрания главой церкви". Таким образом, для двух церковных иерархов, упомянутых составителем агиографического памятника, Филипп Колычев был третьим по счету митрополитом всея Руси. До учреждения в ]555 г. Казанской епархии место архиепископа Ростовского и Ярославского считалось вторым по значимости в иерархии Русской церкви после архиепископа Великого Новгорода. Долгое время Ростовскую кафедру занимал бывший игумен Троицко-Сергиева монастыря Никандр. Именно он возглавил группу представителей «освященного» собора и Боярской думы, направившихся накануне учреждения опричнины в Александровскую слободу «сами о себе бити челом ... царю и государю и великому князю о его царской милости') 10. Последним существенным событием общегосударственного значения, в котором Никандр принял деятельное участие, стало возведение на Русскую митрополию Филиппа Колычева, Спустя два месяца после этого торжества престарелый иерарх тихо скончался. «Того же месяца сентября в 25 день, в среду, - записал московский летописец, - преставися Никандр архиепископ Ростовский на Москве, а положен бысть у Троицы В Сергиеве монастыре»!'. Инициатива выбора подходящей кандидатуры на свободную кафедру, по всей вероятности, принадлежала новому митрополиту. Благодаря его 1 юддержке, в середине января 1567 г. сан архиепископа получил казначей митрополичьего двора Корнилий, «а преже того был на Колоче у Пречистые игумен», По словам официальной летописи, «того же ме-

//1)

сяца генваря [в] 19 день поставлен бысть Корнилей архиепископ Ростовский и Ярославский Филиппом митрополитом всея Русии и всем еже освященным собором-Ч Церемонию хиротонии посетил Иван IV, которого сопровождали его сыновья, царевичи Иван и Федор. За весь период святительского служения Филиппа Колычена это был единственный отмеченный летописцем случай, когда московский государь присутствовал при рукоположении высшего церковного иерарха. По данным П. М. Строева, первым епископом опричного Суздаля был Елевферий, архимандрит Троице-Сергиева монастыря. Он принял сан из рук митрополита Афанасия в декабре ]564 г., в самый канун учреждения опричнины 13. Весьма вероятно, что «освященный» собор, которому Иван IV направил свои «опальные грамоты» из Александровской слободы, был собран в Москве по случаю избрания суздальского владыки 14. Именно при Елевферие в суздальской земле проводились выселения дворян и «детей боярских», не удостоившихся чести быть зачисленными в состав государева «особного двора». Последний раз официальная летопись упоминает имя Елевферия 25 июля 1566 г. на церемонии «поставления» Филиппа московским митрополитом 15. Известно, что до конца 1566 г. суздальский владыка сделал вклад в Троице-Сергиев монастырь, что могло свидетельствовать о его желании оставить епархию и уйти на покой в известную ему обитель 16. Преемником Елевферия на кафедре стал Пафнутий, получивший Суздальскую епархию в ]567 r.17 Среди церковных иерархов, занимавших архиерейские кафедры во время учреждения опричнины, следует назвать епископа Смоленского и Брянского Симеона и епископа Пермского и Вологодского Иоасафа, Обоих в архиерейский сан рукоположил митрополит Макарий: первого в 1555 г., второго - в 1560 f.18 В отличие от Смоленска, который избежал участи опричного «перебора», Вологда присоединилась к «царскому домовому обиходу» в начале 1565 г. согласно указу, посланному Иваном IV из Александровской слободы в Москву «к отцу своему и богомольцу к Офонасию митрополиту всеа Русии с своими богомолцы» '", Летом 1566 г. оба церковных иерарха в числе других архиереев «били челом» царю и великому князю «о его царьском гневу» на игумена Соловецкого монастыря Филиппа, «чтоб царь и великий князь отставил опришнину--? Через два месяца смоленский епископ молил уже о Божием милосердии. В августе-сентябре 1566 г. западные уезды Московского государства охватила небывалая эпидемия чумы, «лихое поветрее», «Сие же посещение Божие ни помятухи не помнят, - заметил московский летописец, - что прежде того за долго лет в Смоленску не бываяо»!'. В середине сентября владыка Симеон и смоленский воевода боярин П. В. Морозов извещали царя: «... Сентября месяца появилсся лихое поветрее, в городе в Смоленску и на посаде, умирают многие люди знаменем; таково же Божие посещение было в городе и на посаде, что вымерли от священическаго и иноческаго чину и посадские люди з женами и з детми и боярские люди, безчисленно

120

._._.__

В. А. K2l.!CJ.~'i.I!..rJ.

их померло, и многие домы затворилися и церкви многие без пения были; также и в уезде поветрее было немало-Р. Опасаясь за беЗОШ1СНОСТЬ стопины, Иван IY приказал учинить крепкую заставу и «сторожу» по смоленской дороге рядом с Добрейскнм 51МОМ недалеко от Можайска и «ис тех мест никаких людей к Москве и В Московьские городы пропущати не велел--', Несмотря на принятые меры, эпидемия стала стихать только в марте 1567 г. Епископ Смоленский и Брянский Симеон деятельно участвовал в ['10 возможности оживляя жизнь «осиротевших» ликвидации ес ГIOl:ле).lСТВИЙ, приходов временным персводом священников «из ыных городов». Усилия Симеона СIюсобсгионали возобновлению церковной службы в посадских церквях, 110 при этом подорвали СЮ здоровье. Согласно материалам П. М.Стросва, имя владыки последний раз упоминается в документах 28 июля J5G7 1'.24 На Смоленской архиерейской кафедре его сменил Феофил=. Все это время епиСКОПОМПермским и Вологодским оставался Иоасаф, сохранявший СВОЙсан еще 19 июля 1567 1'.26По-видимому, вскоре после этой даты он оставил Вологолскую кафедру «за немощь велик» и ушел на покой в один из северных монастырей. В 1570 г. он скончался-", Известно, что 13 конце зимы 1566- J 567 Г. И ван lY отправился вместе с семьей на богомолье в Кирилло- Белозерский монастырь. Из Троицкой обители государь поехал «В обьеэд- на Вологду «досмотрити градсково основания на Вологде и всякого своего царского на Вологде строенияь ". Путешествие по монастырям завершилось в середине лета 1567 г. Отставка вологодского владыки могла быть как-то связана с государевым «досмотром». Во всяком случае, новый кафедральный Софийский собор был заложен в Вологде в 1568 г. при преемнике Иоасафа, епископе Макарии, умершем через восемь лет после этого события 29 В период святительского служения митрополита Афанасия лишь два архиерея получили назначения вслед за епископом Елевферием Суздальским. 18 марта 1565 г., спустя немногим больше месяца после возвращения с сыновьями из Александровской слободы в опальную столицу, в третью неделю Великого поста, Иван IY повелел московскому митрополиту «поставить» В Коломенскую епархию владыку Иосифа, бывшего архимандрита СпасоЯрославского монастыря 30. Грубое вмешательство в процедуру избрания высшего иерковного иерарха нелвусмысленно показал о отношение самоцержца к «отцу своему и богомолцу к Офонасию митрополиту всеа Русии с своими богомолцьк сразу после учреждения особого государева удела. Очередное нарушение тради ин и 'Вызнало недовольство иерковных властей, еше совсем недавно «положивших на государьской воле» все чрезвычайные требования указа Ивана IY об опричнине. Церковь не противилась ни государевой опале на бояр, дворян и «детей боярских», ни последовавшим затем казням героя покорения Казани, одного из старших бояр Думы князя А. Б. Горбатого с сыном, окольничего П. П. Головина, знатных воевод И. И. Сухово-Квшина и Д. Ф. ЩепинаШевырева из княжеского дома Оболенских «за великие их изменные дела», ни конфискации имущества ". ПО"ВИдИМОМУ,Иван IY имел ос-

новация в дальнейшем расчитывать на «поддержку» митрополита и «освященного» собора. Однако безропотное молчание церковного руководства на этот раз было прервано внезапно и решительно. В двадцатых числах марта 1565 г. митрополит Афанасий обратился к Ивану IV с ходатайством за опального боярина И. П. Яковлева ". Вслед за тем «освященный» собор всем составом поддержал просьбу главы церкви. Духовные власти единодушно «били челом» государю о его гневе. Очевидно, что в своих действиях митрополит опирался на старинное право «печалования», признание которого светской властью совсем недавно было поставлено ПОДсомнение актом введения опричнины. Возвратившись в Москву для практической реализации чрезвычайного указа, когда опричный двор не получил организационного оформления и обстановка могла в любой момент измениться, Иван IV не стал углублять конфликт властей. Как записано в «подкрепленной грамоте» , составленной 28 марта со слов самого И. П. Яковлева, « ... 11 государь мой царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии, для отца своего Афонясия митрополита всеа Русии прошенья, а архиепископов, и епископов, и архимандритов, и игуменов и всего для священого собора ДЛЯ челобитья, меня своего холопа Ивана Петрова Яковля пожаловал, вины мне отщu!,>3З.Кроме представителей духовенстваза опального поручились бояре И. д. Бельский, И. И. Пронский, И. П. Федоров, окольничий Л. А. Бутурлин и более 130 «детей боярских», среди которых текст грамоты называет несколько митрополичьих дворян и дьяка И. А. Царегоролцева Ч Согласованные действия церковного руководства и Боярской думы привели к повторению кризисной ситуации, против которой Иван IY выступил накануне учреждения опричнины: « ... и В чем он, государь> бояр своих и всех приказных людей, также и служилых князей и детей боярских похочет которых в их винах понаказати и посмотрити, и архиепископы и епископы и архимандриты и игумены, сложася з бояры и з дворяны И з дьяки и со всеми приказными людми, почали по них же государю царю и великому князю покрывати» ". Зимой J 564-1565 г. царь заявил, что оставляет «свое государьство». Через три месяца, получив от церкви безоговорочную поддержку своей политике, он предпочел пойти на частичные уступки в ее адрес. Через десять дней после «печаловании» митрополита, 8 апреля] 565 г., в пятое воскресенье Великого поста, «повелением благочестиваго царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии и по благословению и рукоположению пресвященнаго Афонасия митрополита всеа Русии. епископом Кругицким стал архимандрит Новоспасского монастыря Галактион 36. На этот раз, в полном соответствии с древней традицией, выбор архиерея был сделан «по совету архиепископов и епископов и всего освященного собора, архимандритов и игуменов»:". По данным П. М. Строева, епископскую кафедру Галактион занимал до 1568 г., когда архиерейский сан епископа Крутицкого (Сарского и Подонекого) получил владыка Герман-". Поскольку начало «лета 7076-1'0» (1568) по древнерусскому летосчислению прихо-

лилось на сентябрь предшествовавшего года, рукоположение Германа правомерно отнести к концу 1567 г. ИЗ одиннадцати высших церковных иерархов, действовавших в третьей четверти ХУ1 В., составитель «Жития СВ. Филиппа» персчислил по именам только девять. Неназванными остались полоцкий архиепископ Афанасий, а также епископ Коломенский и Каширский Иосиф. Обобщающая формулировка о «прочих епископ и архимаритов и игуменов», использованная в данном случае автором литературного жизнеописания, позволяет судить о том, что ко времени созыва «совета» об опричнине ни одна архиерейская кафедра не пустовала 39. Характерно, что в рассказе официальной летописи о лицах, которые присугсгвовали во время поставпения «на снятый великий престол великих чудотворцов Петра и Алексия и Ионы на Русскую митрополию'> соловецкого игумена Филиппа Колычева, вместе с царем Иваном IY, царскими детьми и удельным князем В. А. Старицким также названы девять архиереев-? (,А Полоцково архиепископа, -- сообшил московский летописец, - в то время в животе не стало, а Тферский епископ Акакий бяше тогда в болезни, но и паче же в старости бысть во Тфери, с архиепископы же и епископы на мигрополиче избрание елиномышлен»!'. Происходивший из старинного рода князей Палеuких старец Афанасий уже к середине XYl в. имел сан игумена в Кирилло-Белозерском монастыре, одном из крупнейших северных монастырей Московского государства. Именно отсюда он был вызван в Москву и 18 июня 1551 г., в четвертую неделю Петрова поста, рукоположен митрополитом Макарием в архиерейский сан епископа Суздальского и Торусского Ч Около тринадцати лет спустя Афанасий оставил Суздальскую епархию и ушел на покой в тот же монастырь, где прежде был игуменом+'. Благополучно пережив вдалеке от столицы время учреждения опричнины, он вернулся к активной деятельности только при митрополите Филиппе. Афанасий стал первым архиереем, рукоположенным в сан без повеления Ивана IY. Согласно официальной летописи, «того же лета (1566 Г. В. К), Августа \\ день, поставлен бысть в архиепископы в Полтеск (Полоцк. - В. К) Суждалской владыка Афонасий Филиппом митрополитом всея Русии и всем еже освященным соборсм-+. Решительные действия московского митрополита спустя две с половиной недели после его избрания на святительский престол отчетливо напомнили очевидцам времена «преосвященного» Макария. «Благий сей, - характеризовал автор «Жития св. Филиппа» своего героя, - нрав подражая прежепомянутаго боголюбиваго Макария митрополита, усердно подьшася (старался. - В. К) последовати честным стопам его-". Таким образом, одна из ключевых фраз агиографического памятника, рассмотренная в контексте первых шагов Филиппа Колычева в сане МИТРОПОЛИТ3 всея Руси, наполняется реальным историческим содержанием 46. Поставленный Филиппом в Полоцкую епархию из кельи КириллоБелозерского монастыря, Афанасий, несмотря на преклонный возраст, сумел, по-видимому, стать надежным помощником митрополита. Об этом

свидетельствует его деятельность в наиболее ответственный момент распространения эпидемии чумы из новгородских пределов. «Того же месяца Августа (1566 г. - В. К), - писал летописец, - явилося лихое поветрее в Великом Новегороде, в Полотцку, в Озеришах, на Невле, на Луках Великих, в Торопце, и многие люди знамением умиралиэ ". Чтобы показать масштабы бедствия, составители внесли в летопись характерную формулировку: « ••. В Полотцку же и в Торопце и на Луках на посадех и в уезде попы вымерли и не было кому и мертвых погребатиэ ". Указание о распоряжении полоцкого архиепископа направить приходских священников «в те городы из ыных городов» обозначило в летописном рассказе спад эпидемии. Однако «Божиего милосердия'> В Новгороде и в пятинах ожидали восемь долгих месяцев. Хотя испытания, выпавшие на долю Афанасия, не сломили его душевную твердость, тяжесть прожитых лет с каждым годом давала себя знать все отчетливее. Ощутив признаки надвигавшейся дряхлости, Афанасий не стал следовать примеру тверского владыки Акакия и по собственной воле удалился на покой. Согласно сведениям П. М. Строева, 17 мая \568 г. он выехал в Кирилло-Белозерский монастырь, где вскоре скончался-? Ко времени избрания на Московскую митрополию Филиппа Колычева старейшим архиереем Русской церкви считался Акакий, епископ Тверской и Кашинский. Поставленный на кафедру еше митрополитом Даниилом 30 марта 1522 г. из архимандритов волоколамского Возмицкого монастыря Рождества Богородицы, он казался современникам нерушимым символом христианского служения и живым воплощением незыблемости веры. На деле, уже в начале 1560-х годов Акакий не мог как следует руководить даже собственной епархией, предоставив вершение текущих дел архиерейскому управлению. Старость и болезни давно лишили его возможности оказывать влияние на церковную ЖИЗНЬ Московского государства. Оставаясь в Твери, владыка лишь время от времени посылал в столицу грамоты, содержание которых было заранее известно. (,А Тферскаго и Кашинскаго Акакия епископа руки нет, - писал всякий раз московский летописец, - потому что для великиа старости и болезни на собор не приехал, а о том писал, что он с архиепископы и епископы и со всем освященным собором, со всеми с ними единомышлене=. Так было при избрании митрополита Афанасия, то же самое повторилось при «поставлен ии» Филиппа Колычева>'. Срок архиерейского служения тверского епископа был настолько велик, что, сообщая в начале 1567 г. о смерти Акакия, летописец почти в два раза сократил хронологический период его владычества: «Того же месяца Геньваря в 14, во фторник, преставися Акакий епископ Тферский, а был на епископье во Тфери 24 лета,>52.Через некоторое время освободившаяся кафедра перешла к архимандриту Казанского Спасо-Преображенского монастыря Варсонофию. Дата его рукоположения в сан епископа неизвестна. Во всяком случае, в ноябре 1567 г. он уже находился в Твери 53. В 1555 г. «освященный» собор, возглавляемый тогда митрополитом Макарием, избрал «з жеребья» первым архиепископом Казанским и Свияж-

/24

ским Гурия, игумена Селижаровой обители 54.Новый архиерей имел давние и прочные связи с центром воинствующего «осифлянства: Иосифо-Волоколамским монастырем. По замыслу царя, Гурий должен был способствовать скорейшему освоению новых земель Московского государства. О высокой значимости, которая придавал ась миссии казанского владыки, свидетельствует тот факт, что он изначально получил второе место в иерархии Русской церкви после архиепископа Великого Новгорода и имел почетное право печатать «благословенные» и «посылные» грамоты красным воском. Помощником казанского архиепископа в те же годы становится Герман Полев, назначенный архимандритом монастыря Рождества Богородицы в Свияжске. Семья Полевых, издавна связанная с Иосифо-Волоколамским монастырем, традиционно принадлежала к последователям Иосифа Санина. Из этой семьи происходил старец Нил Полев, который жил в монастыре при жизни его основателя. В начале 1530-х годов в Волоколамскую обитель под именем Филофея постригся отец Германа, ставший со временем соборным старцем и монастырским казначеем 55. Приняв постриг в Иосифо-Волоколамском монастыре, сын не только повторил судьбу своего отца, но также получил широкие возможности для духовной карьеры на поприще христианского служения. Весной 1564 Г., после смерти Гурия, в четвертое воскресенье Великого поста, «повелением благовернаго царя и великого князя Ивана Васильевича всея Русии и избранием пресвященнаго Афонасиа митрополита всея Русии и свягаго освященнаго собора') Герман Полев был поставлен во главе Казанской епаохии э. Со времени завоевания Казанского ханства он стал вторым по счету архиепископом Казанским и Свияжским. Деятельное участие владыки в упрочении православия на Нижнем Поволжье обеспечило ему значительный авторитет в столице. Всего лишь два года спустя, в мае 1566 Г., когда Афанасий оставил митрополию и «сшел С митрополича двора в монастырь к Михаилову Чюду на свое пострижение», именно на Германа пал выбор «освященного» собора для избрания наиболее подходящей кандидатуры его преемника. Тем не менее казанскому архимандриту было не суждено занять святительский престол московских митрополитов. В «Истории О великом князе Московском') князь Андрей Курбекий посвятил неудячному избранию Германа короткий рассказ. По его словам, переехав на митрополичий двор, владыка попытался вразумить царя «тихими И кроткими еловесы его наказующе»: «И вдался с ним, глаголют (курсив наш. - В. К), в беседование»>", После разговора с Германом, пишет А. М. Курбский, Иван IV передал содержание беседы « Таким образом, опричный аппарат управления, по-видимому, копировал параллельные ему земские органы власти, а не изымал из земщины готовые структурные подразделения 24. Накануне учреждения опричнины царь отпустил в Москву своих бояр, усгремившихся в Александровскую слободу за государевой милостью: « ... князя Ивана Федоровича Мстиславского, князя Ивана Ивановича Пронского и иных бояр и приказных людей, да будут они по своим приказом и правят его государьство по прежнему обычаю (курсив наш. В. К)>>25. Данное распоряжение касалось не только короткого периода безвременья, когда столица замерла в ожидании указа, в котором царь разъяснил подданным, «как нам свои государьства взят и и государьствы своими владети». Указ об опричнине подтвердил компетенцию земских бояр в руководстве основными отраслями государственного управления: воинстве, суде и управе, и «всяких делах земских». «А конюшему и дворетцкому и казначеем и дьяком и всем приказным людем, - писал летописец, - велел быти по своим приказом и управу чинити по старине, а о болших делех приходити к бояром-". Поскольку Иван IV сохранил за собой верховную власть в стране, следует признать, что традиционная система управления Московского государства не претерпела существенных изменений. Только в опричнине царь велел «весь свой обиход учинити особной». Рассматривая систему государственного управления, сложившуюся после опричного «гтереворота», Д. Н. Альшиц пришел к выводу о том, что «административного отделения земщины от опричнины не было с самого начала--", Проникновение государевых людей из опричнины в земские органы управления происходило, по его словам, постоянно ". Подтверждение своему выводу историк обнаружил в автобиографических записках r. Штадена. В конце 70-х годов ХУI в. этот автор, долго живший в Московском государстве, между прочим сообщил, что в то время «простолюлины из опричнины» часто жаловались на него на Земском дворе, «начальником И судьей» которого был Григорий Грязной 29. Опричный дворянин Г. Б. Грязной-Ильин начал свою карьеру в первые годы опричнины. Вместе с тем из сообщения Г. Штадена вовсе не следует, что опричник оказался в числе руководителей земского учреждения Р, Дело в том, что московский Земский двор существовал задолго до учреждения опричнины. В его обязанности входили надзор за порядком в столице и суд по делам посадского населения !'. После выделения в Москве улиц и слобод, зачисленных в опричнину, по надобился такой же Земский двор для опричной части столицы: «И которые улицы и слободы поимал государь в опришнину, И В тех улицах велел бьпи бояром и дворяном И всяким приказным людям, которых государь поимал

1З8

в опришнину ...»32Опричный Земский двор возглавил опричник r. Б. Грязной, в то время как в соответствующем земском ведомстве «сидели», по словам того же Г. Штадена, князь Иван Долгоруков н земский дьяк Иван Мятлев Ч В земские органы управления на «Проникновениеопричников практике означало бы фактическое подчинение земщины опричному руководству. Указ об опричнине в изложении официального летописца не позволяет говорить о такой возможности- Осуществить эту задачу было по силам только развитой опричной администрации, а вовсе не той «архаичной» системе управления, которая начала складываться в государевом уделе сразу после учреждения «царского домового обихода». Финансовое благополучие опричнин>' должны были обеспечить волости, которые «государь поимал кормленым окупом, с которых волостей имати всякие доходы на его государьСКОЙ обиход»>. Сбором «окупа» занимался в опричнине четвертной дьяК. Когда опричное управление находилось в стадии формирования, государева Четверть была поручена дьяку Федору Рылову, происходившему из провинциальной служилой семьи 35. Летом 1566 г. он уступил первСНСТВОвторому назначенному в Четверть дьяку, своему зятю, Дружине Володимерову. По сохранившимся от этого времени документам, которые выявил и тщательно изучил П. А. Садиков, хорошо видно, что четвертной дьяк «не только распоряжается по всем опричным городам, но 11 получает вместе с обычными «четвертными» доходами «'. В свое время С. Б. Веселовский указал на следующее логическое противоречие. «Кажется совершенно непонятным, - писал исследовательг-как Можно было рассуждать об Опричном дворе, не зная, что он был

выделен из старого Государева двора, существовавшего с незапам}JТНЫХ времен, и организован по его образцу ...»62Получалось так, что Иван IV решил освободиться от опеки самым традиционным Способом: ггараллельно старой системе управления учредил новую, во главе которой вместо традиционной Боярской думы поставил опричную БоярсКуЮ думу. Выход из противоречия С. Б. Веселовский видел в отрицании каких бы то ни было бояр и окольничих среди чинов опричного двора. Неко1'орые думные люди получали персональный доступ в ОПричнину, но одновременно, на его ВЗГЛЯд, «эти думцы входили В состав всей (земскОЙ.В. к.) думы и принимали участие в общегосударственных делах»63. Благодаря новейшим исследованиям появилась возмОжность выявить поименный состав Боярской думы в опричнине и показатъ историю ее Формирования 64. Согласно подсчетам А. А. Зимина, к Концу 1572 г. в Земской думе числилось 13 бояр, окольничих совсем не было, в опричной - 8 бояр и 6 окольничих=, Характерно, что по численному составу высших думных чинов обе думы были почти идентичны. Однако если документальные свидетельства не позволяют сегодня отрицать cyV.!ecTвование в опричнине самостоятельной Боярской думы, то настолько же трудно вести историю этого органа государственного управления с начала 1565 г. Достоверно установлено, что к зиме 1567-1568 г. высшее опричное руководство состояло из трех бояр (А. Д. Басманова, З. И. Очина-Пле~ трех окольничих (князя А. И. Вязеl"'!СКОщеева, Ф. И. Умного-Колычева), го, князя В. и. Волкова-Вяземского, В. И. Умного-Колычева) и несКОЛЬких думных дворян. В то же самое время Боярская дума в зем шине насчитывала 26 бояр и 6 окольничихбб, При этом следует ПОМНИТ!?,что первые полтора года существования «особноп» двора чин боярина имел только А. Д. Басманов. Других высших думных чинов в опричнине не было. Таким образом, управление в государевом уделе ПринадлежaJ/О не опричной Боярской думе, а было сосредоточено в руках самого Ивана 1V. Повсеместное совмешение в опричном Дворцовом ведомстве нескольких должностных функций за отдельными дьяками, которое хорошо показывает сохранившийся актовый материал, а также архаи:чная практика суда «введенных» бояр свидетельствуют об ИСХодном cyLдeCTвовании в опричнине «упрощенного», по терминологии П. А. Сади кова, управления 67. Эта упрощенная система опиралась на ничем не ограниченную волю Ивана IV, подчеркивала персональную связь исполнf1теля с московским государем 68. Выводя все опричные учреждения из старых удельных форм, п. А. Садиков писал, что на примере опричнины повторилась, как бы в ~иниатюре, история развития приказного строя всего Московского государства: ЯКО начали образовываться и соответствующие приказные избы, параллельные по ведомству таковым же "земским" учреждениямэб" Среди ПI~ИЧИН заметного прироста обязанностей среди чинов Дворцового ведоJ"fства

П. А Садиков назвал быстрый рост царской вотчины и «ряд обстоятельств», которые в его исследовании остались не раскрыгыми ". Тем не менее представлению 06 эволюционном характере становления системы центрального управлсиия в опричнине противоречат данные о значительном увеличении числа высших думных чинов, приходящиеся на 1568-1569 гг, Известно, 'по многие видные опричники, призванные на слмжбу со времени образования «особного» двора, происходили из Переяславского уезда. Среди них боярин АД. Басманов с сыном, воевода и. Д. КолодкаПлещеев, князь А И. Глухов-Вяземский, думный дворянин п. В. Зайцев, ловчий г. д. Ловчиков. Неслучайно, что именно переяславская знать получила в 1568-1569 гг. самое большое число думных чинов в опричнине ". Так, тесно связанный с Дворцовым ведомством боярин И. Я. Чеботов осенью 1569 г. упоминается на опричной службе при выполнении царского поручения в СИМОНОВОМ монастыре 72. В декабре того же года вместе с дьяком Путипой Михайловым он занимался продовольственным обеспечением литовских послов в Вязьме и других опричных городах" Не ранее 1568 г. боярский чин в опричнине получил И.А Бутурлин, а его младший брат Дмитрий становится окольничимч. Тогда же чин думного дворянина государь пожаловал и. Ф. Воронцову-Вельяминову, происходившему из московского боярского рода, но записанному в Тысячную книгу и дворовую тетрадь по Переяславлю-Залесскому75. Около 1568-1569 гг. еше двое земских бояр были перевецены в опричнину с сохранением думного чина. Представитель знатного рода рязанских князей, находившийся в родстве с князем В. А Старицким. князь П.Д. Пронекий В самом начале 1570 г. возглавил опричное управление поверженного Новгорода 76. К этому же времени относится первое упоминание о боярине Л. А Салтыкове, который в качестве опричного дворецкого руководил в Великом Новгороде конфискацией церковных ценностей 77. К 1569 г. чин окольничего имел опытный опричный воевода князь Д. И. Хворостинин, принимаВllIИЙ участие во всех крупных сражениях периода опричнины 7R.Возможно, В 1568 г. опричным окольничим стал также князь В. И. Темкин-ростовскиЙ79. Общее число высших думных чинов (7 бояр и 6 окольничих), которое установил ось в опричнине в 1568-1569 ГГ., не претерпело серьезных изменений вплоть до 1572 г. Таким образом, единовременный рост численности бояр и окольничих в ближайшем окружении царя более чем в два раза по сравнению с 1566-1567 п. свидетельствовал, по-видимому, о весьма серьезном реформировании системы опричных учреждений, созданной в первые годы существования «особного» двора. В этой связи А А Зимин считал возможным говорить даже о «перестройке аппарата в опричнине». Впрочем, историк ограничился рассмотрение/У! немногих сохранившихся известий об опричном дворецком, казначее и печатнике, которые относятся к 1569-1570 гг.8О Краткие летописцы XVII в., в том числе Морозовекий и Костровский, сохранили свидетельство о постройке в «Слободе» Разрядной избы,

возведенной по приказу Ивана IУ наряду с дворами опричных князей, бояр и дворян ", Термином «изба» называли в Московском государстве центральные правительственные учреждения, которые примерно с середины 60-х годов ХУI в. получили наименование «приказов-Ч. Если судить по сохранившимоя документам, в 1567 г. дьяк опричной Четверти Дружина Володямеров еще совмещал свои прямые обязанности в финансовой сфере с деятельностью разрядного дьяка по местническим делам 83. В дальнейшем аппарат управления в опричнине приобрел более упорядоченные формы. Очевидно, что местнические споры, число которых неизбежно увеличилось в связи с ростом прослойки роловитых фамилий, решались в специально образованном Разрядном ведомстве 84. Впрочем, опричная Разрядная изба рассматривала не только местнические счеты. Как и в земском Разряде там составлялись походные росписи, опричные воеводы ежегодно получали назначения по городам МЯ несения службы в полках. Участники местнических дел конца ХУI в. часто ссылаются на разряд 1568 г. Так сделал, например, князь И. М. Вяземский, оспаривая в 1593 г. «место» у князя и. А Елецкого на основании прежней службы представителей своего рода московскому государю. Родственники князя Ивана Андреевича никогда не служили в опричнине, поэтому сам он не знал разряда, указанного в споре. Вместе с тем И. А Елецкий не поставил под сомнение возможность существования опричных разрядов: « ... а хоти будет таков разряд и был, и та была государева воля, в опричныне, в том государь волен»85. Мнение п. А Садикова о ведении в опричнине особых отличных от земских разрядных списков А А Зимин считал сомнительным, поскольку «опричные разряды хорошо известны, но помещены они в обычных общегосударственных разрядных книгах,>86. Действительно, совместная служба опричных и земских полков нашла отражение в разрядной книге московских государей пространной редакции 87. Однако сам по себе этот несомненно установленный факт не может ни подтвердить, ни опровергнуть сушествование опричного Разряда. Дело в том, что все приказные «служебные книги'>, служившие источником МЯ составления как официальных разрядов, так и их кратких редакций, погибли в результате стихийных бедствий или были сожжены при отмене местничества в 1682 г.88 Среди местнических дел известен случай, когда оба спорщика: князь Г. А.ДолгорукиЙ И киязь М. Ф. Гвоздев-Приимков-Ростовский одновременно ссылал ись на государеву разрядную книгу 1568 г. «как были Воеводы в Колуге из Опричнины по полком». Просмотр «Розряда 7076», проведенный разрядными дьяками в 1599 Г., привел их к выводу, что «такова розряду из Опришнины не написано--? Вместе с тем искомый «Разряд» действительно существовал и встречается среди записей как частной, так и пространной редакций разрядных книг; «Того Ж году (1568), из опришнины в Колуге были воеводы по полком; в болшом

полку: Иван Дмитреевич Плещеев Колодка да князь Михайла Федорович Гвоздев Приимков»?", Указание князя Г. А. Долгорукого на земские разрядные записи 1572 г. заставило бывшего опричника подчеркнуть, что «та кола 011 розряду В 80 году не помнит; был он КНЯЗЬ Михайла тоГды У государя в опришнине ...»91Таким образом, местнические споры конца ХУ' л. определенно свидетельствуют о том, что в земском Разрядном приказе служба опричников не записывалась. Впервые в исследовательской литературе указав на известие Морозовскоп) лотописца о постройке в «Слободе» Разрядной избы, П. А. Садиков счел более вероятным местом строительства не известную опричную столицу - Александровскую слободу, а «опричный жребий» в самой MOCKBcIJ2. Очевидно, имелась в виду одна из московских слобод, зачислениа" в состав государева удела в соответствии с указом 1565 Г.: «... а сло(jодам быти в опришнине: Ильинской, под Сосенками, Воронцовской, Лыщиковской-эз Указ об опричнине предполагал размещенис на выделенных улицах и слободах дворов опричных БО51Р, дворян И приказных людей: (,И которые улицы и слободы поимал государь в опришнину, и В тех улицах велел быти бояром и дворяном И всяким приказным людям, которых государь поимал в опришнину, а которым в опришнине быги не велел, и тех ис всех улиц велел перевести в ыные улицы на посал-". Вместе с тем источники не сохранили какого-либо указания о строительстве в Москве новых приказных изб сразу после введения опричных порядков. Учреждение опричнины традиционно связывается с возведением «особного» Опричного двора Ивана IУ. Согласно официальной летописи, его постройка началось с первых дней опричнины в Московском Кремле, недалеко от места, где располагался старый двор и главные органы управления Московским государством. «На двор же свой и своей царице великой княгине двор, - записал летописец, - повел е (государь. В. К) место чистити, где были хоромы царицы и великие княгини, позади Рожества Пречистые и Лазаря Сятаго ... и по Курятные воротаь'". Место для опричного двора, расчитанного на независимое от земщины обеспечение всякого «особного обихода», было выбрано далеко не случайно. Именно в этой части Кремли издавна располагались «потребы и ледники и поварни все». Кроме того, после выгоревшего от пожара двора князя В. А. Старицкого осталось много примыкавшего пространства, которое было полностью свободно от старой застройки. Не довольству51СЬ территорией, имевшейся в его распоряжении, царь велел присоединить к своему будущему двору часть земли, принадлежащей московскому митрополиту. Впрочем, жизнь государя в Кремле на «царицыной половине» плохо соответствовала широко провозглашенному опричному прИНЦИflУ. Весной 1566 г. было объявлено о постройке царских хором «за городом за Неглимною, меж Арбатские улици и Никитские, от полово места, где церкви великий мученик Христов Дмитрий да храм святых Апос-

тол Петра и Павла ...»96Территорию бывшего кремлевского двора князя Владимира Старицкого, оказавшуюся к этому времени незастроенной, Иван lУ пожаловал своему двоюродному брату, «велел ему поставити двор на старом месте»:". Сам же воспользовался обширной пустошью, образовавшейся на месте выгоревшей усадьбы родного брата царицы князя М. Т. Черкасского, которая около двух лет пребывала к тому времени «впустеь'", Согласно известию Костровского летописца, на Воздвиженской улице на месте, где раньше располагался двор «князь Михайловской Темрюковича», изволил государь «на том дворе хоромы себе строити царские и ограду учинити, все новое ставити-'". Главная причина принятого решения заключаяась, по мнению Р. Г. Скрынникова, в том, что Арбат служил центром опричных владений в Москве, кратчайшие пути связывали эти владения с опричными городами Можайском и Вязьмой 100. Осведомленный современник, видевший своими глазами строении московского Опричного двора, сообщил в своих записках, что четырехугольная площадь, располагавшаяся на самом высоком месте, по приказу царя была обнесена сравнительно невысохой стеной, построенной из обожженного кирпича. У основания, на высоту около одной сажени, она была выложена тесаным камнем, а верх сведен остроконечно 101. Располагаясь на расстоянии ружейного выстрела от Кремля, новый государев двор не преднаэначался для «осадного сиденья». Его стены не имели высоких башен, крытых переходов и бойниц, которые являлись непременным условием крепостного строительства того времени. Усадебный характер постройки подчеркивали широкие ворота, обращенные в сторону Кремля. Их украшала богатая резьба, представлявшая двух разрисованных львов с зеркалами вместо глаз и черного двуглавого орла с распростертыми крыльями, расположенного между ними. Три самые высокие строения, располагавшиеся за каменной оградой, были увенчаны «шпицами. С деревянными двуглавыми орлами черного цвета на каждом 102. Внутреннее устройство московского ОПРИЧНОГОдвора также нашло отражение в записках очевидцев. «Здесь, - по словам Генриха Штадена, - были выстроены все приказы (курсив наш. - В. К) и ставились на правсж должники, которых били батогами или плетьми, пока священник не вознесет за обедней даров и не прозвонит колокол. Здесь подписывались все челобитья опричников и отсылались в земшину ... .лоз Характер описания позволяет говорить о том, что опричное управление, сосредоточенное на государевом дворе, не выходило за рамки Дворцового ведомства. Опричные «приказы», призванные обеспечивать повседневный царский обиход, отвечали за слаженную работу «клюшников и подклюшников и сытников И поваров и хлебников, да и всяких мастеров и конюхов и псарей и всяких дворовых людей ...»104Сразу за воротами Опричного двора располагались поварни, хлебни, мыльни и погреба, заполненные льдом, разносортным медом, кругами воска, сараи с разнообразными

припасами. дичью и рыбой: белугой, осетрами, севрюгой и стерлядью Ino. Отсюда еду и ПИТ1,епо специальным переходам доставляли прямо в государевы палаты. Опричнина была сугубо внутренним делом московского государя. Выделение особого удела при безоговорочном сохранении верховной власти в руках самого Ивана IУ не затрагивало государственной целостности страны. Неслучайно инструкции Посольского приказа требовали от всех официальных лиц неизменного отрицания любых слухов об опричнине, которые могли внести разлад в сложившуюся систему международных отношений. В «Ш1МЯТИ» приставам И. П. Новосильцову И Д. Головину от 11 апреля 1566 Г., посланным навстречу литовскому гонцу Ф. Б. Юряге, в частносги, говорилось. «А нечто вспросит, что ныне у государя вашего словет опришнина, и им молвити: у государя нашего никоторые опришниIIЫ нст; живет государь на своем царском дворе (в Кремле. - В. К), и которые государю дворяне служат правдою, и те при государе и живут блиско; а которые делали неправды, и те живут от государя подале. И нечто будет, не зная того, мужичья называют опришниною, и мужичьим речем чему верити? Волен государь, где похочет дворы и хоромы ставить, туто ставит; от кого ся государю отделивати?»106 Впечатлению об отсутствии опричных порядков в едином государстве должен был способствовать подчеркнуто смешанный (земско-опричный) состав лип, участвовавших в дипломатических пере говорах или отправлявшихся за рубеж 107. Строительство Опричного двора на Арбаге заняло восемь месяцев. В середине зимы 1566-1567 г. московский летописец записал известие о переводе государева двора на новое место: «Того же лета, Геньваря 12 день, в неделю, царь и великий князь Иван Васильевич всея Русии перешел на новый свой двор, что за городом (Кремлем. - В. К) против Ризположенских ворот»108. Уверенность в том, что за два года существования опричнины слухи о выделении государева удела наверняка распространились в Польоко-Литовском государстве, заставила посольских дьяков изменить формулировку возможного запроса со стороны королевских советников. Очередное посольство к Сигизмунду II было направлено весной 1567 г. Вместе с тем тенденция на отрицание опричного раздела была сохранена без изменений. «А нечто учнут говорити о опришнине,записано в наказе боярину Ф. И. Умному-Колычеву, дворянину Г. И. Нагому и дьяку В. Я. Щелкалову. - чего для государь ваш опришнину учинил (курсив наш. - В. К). И Федору, и Григорью, и Василью им говорити: государю нашему царю и великому князю от кого ся делити, где похочет СС()С дворы сгавити, тут и ставит; а князем и детем боярским велел государь близко себя жити, которым пригоже, а которым быти непригожс, 11 гсм велел быти подалс, и того не зная, мужичья говорят, называют 0I1p11'11I111IOIO, и мужичьих речей нечего слушаги-'Р?

Переход Ивана IY на арбатский Опричный двор московским дипломатам следовало объяснить законным желанием государя отдохнуть и развлечься: «Государь наш царь и великий князь велел себе поставити двор за городом (Кремлем. - В. К) дЛЯ своего государского прохладу. А государь наш в своем государстве (курсив наш. - В. К) волен, где себе захочет, тут себе двор поставити велит: и по селом государь дворы ставит, и по городом на посадех дворы велит же ставити; и он тут дворы и ставит для своего прохладу-+!" Царские послы должны были всеми способами «отговаривать» рядных панов и королевских дворян от мысли связывать воедино слухи об опричном разделе, боярских опалах и строительстве новых государевых дворов. «Государю нашему того для дворов ставити нечего для, - говорилось В посольском наказе, - волен государь в своих людех: добрых государь жалует, а лихих казнит, а делитца государю не с кем»!!', Известии Костровского летописца об учреждении опричнины и постройке на Арбате Опричного двора объединены в единый рассказ и датированы 1566 г. «126. Одновременно, согласно той же летописной записи, бояре получили приказ ИШ:1НаIУ строить свои дворы в слободе. На Опричном дворе также были устроены приказные избы и дома для всего приказного «чину», караульных стрельцов и «заплечных мастеров». Сходные известия принелены в отрывке за 1565 г. Вместе с тем они механически отнесены автором к строительству московского Опричного двора, что нашло выражение в противоречивости и невразумительности изложения. В частности, теряется смысл в известии О строительстве новых дворов для ближних бояр государя, окольничих и приказных судей 127.Невразумительность отрывка за 1565 г. заметна также в недостаточной обоснованности повеления государя «самим жиги судьям наскоре», а также в неудачной попытке автора ХУIII столетия объяснить незнакомое ему понятие: «всякий разряд чинити, сиречь тайныя дела розыскиватъ-чё. В Костровском летописце, который под 1566 г. передал более краткий текст, чем соответствующий ему летописный отрывок за 1566 г., сохранилось известие об устройстве в Александровской слободе исключительно Разрядных изб 129.Между тем об этом правительственном учреждении автор говорит во множественном числе. Представляется, что данное упоминание имеет обобшаюший характер и соответствует термину «приказные избы», использованному в летописных отрывках. Иными словами, поздняя рукопись 1760 Г., по-видимому, сохранила важные детали полной версии ранее неиэвестной летописной статьи об опричнине. Согласно тексту летописного отрывка за 1566 Г., в Александровской слободе Иван rv приказал устроить следующие органы центрального управления: «...и судебныя столы по чинам и розрядныя и губныя ... »130 В перечне приказных изб интерпретация первого термина вызывает наибольшие трудности. Неясно, что имел в виду автор XVIII В., говоря о «судебных столах по чинам». Здесь можно видеть аналог сразу двух земских приказов - Поместного и Разрядного. Опричнина имела обширный поместный фонд и многочисленную армию, что, по словам Р. Г. Скрынникова, делало неизбежным существование в ней соответствующих приказных ведомств 131.Поскольку о деятельности Поместного приказа в опричнине известий не сохранилось, термин «судебные столы по чинам'> правомерно связать с Разрядным приказом. Между тем Разрядную избу компилятор назвал отдельно. В отрывке за 1565 г. ее месту соответствует розыскное ведомство, прежде отсутствовавшее в традиционной структуре аппарата управления. Скорее всего, в данном случае речь шла о Розыскном приказе. Намек на такое понимание можно видеть в том, что «роз ряд чинити», ПО мнению автора отрывков, означало не что иное, как «тайные дела розыскивагьь'Ч В летописном отрывке за 1566 г. перечень приказов не включает розыскного ведомства, но в то же время наряду с приказными чинами здесь говорится о «караульных стрельцах» и «заплечных мастерах», которые были

_ ..._ .....

-_ ..-

тесно связаны с производством розыска 133.По словам компилятора, именно для них в Александровской слободе царь приказал строить дома, ставить столы и скамьи. Таким образом, в нашем распоряжении имеется летописная статья, в которой организация разрядного, розыскного и разбойного (губного) ведомств приурочена к определенному этапу истории опричнины. При ЭТОМсводный характер записи не позволяет принимать в расчет хронологию памятника. Рассмотренная выше документация местнических споров конца ХУI в. свидетельствует о фактическом существовании в опричнине Разрядного приказа. Поскольку бывшие опричники и их родня ссылались на разрядные записи, которые появились не ранее 1568 г., деятельность опричного разрядного ведомства правомерно связать именно с этим временем. Впрочем, данные летописных отрывков о возникновении Разрядной избы после перевода Опричного двора в Александровскую слободу имеют подтверждение в сохранившихся разрядных книгах. Опасаясь опустошительных гурецко-гатарских вторжений (их вероятность возросла с 1568 г.), московское правительство ежегодно держало крупные военные силы в приокских городах 134.На наиболее опасных участках стояли, как правило, опричные полки. Одним из таких рубежей было Калужско- Болховское направление. Согласно разрядным записям 1569 Г., «В Колуге, из опричнины, по росписи, воеводы были по полкам'>: главнокомандующим значился кравчий Ф. А. Басманов, первым воеводой передового полка получил назначение его родственник боярин З. И. ОчинПлещеев, князь А. П. Телятевский возглавил полк правой руки, в сторожевом полку воеводой был князь Д. И. Хворостин ин, а в «левой руке» князь И. П. Охлябинин. Поставив опытных воевод в подчинение сыну А.Д. Басманова-Пяещеева, Иван IV нарушил местнические традиции 135.Этот случай надолго запомнился современникам. Вспоминая через много лет о произволе в служебных назначениях периода опричнины, князь Д. И. Хворостинин В ходе местнического дела с князем Ф. Д. Шестуновым, заявил: 136.Неслучайно князь А. П. Телятевский затеял местнический спор с Ф. А. Басмановым и «бил челом государю царю и великому князю, в отечестве о счете на крайчева: на Федора Босманова» 137.Впрочем, дело не имело последствий. Подав челобитную, князь Андрей внезапно заболел и скоропостижно скончался. Смерть одного из старших воевод вызвала пересмотр опричного разряда. Новая роспись по полкам начиналась с дьячей пометы: «И царь и великий князь велел околничему Василью Умному ехати к себе, Б слободу в Олексанлрову; а велел написать роспись новую; и ПО той НОВОЙ росписи, ИЗ опричнины, в Колуге были воеводы, по полком ...»138Указанная запись с очевидностью показывает, что не позднее 1569 г. поход-

ные росписи опричных воевод составлялись не в московском земском приказе, а непосредственно в Александровской слободе. По мнению А.А.Зимина, опричные воеводы уже в 1565-1566 гг. участвовали в совместных лоходах с земскими военначальниками и могли даже возглавлять земские полки 139.Вместе с тем, на основании реконструкции состава Опричного двора, которую выполнил В. Б. Кобрин, историк пришел к выводу о том, что более или менее полное размежевание опричных и земских полков появляется в разрядных книгах только осенью 1567 r.140 Сходное заключение принадлежит Д. Н. Альшицу. Согласно его наблюдениям, в некоторых случаях разряды указывают, какие воеводы, полки и служилые люди относятся к земским, а какие к опричным, а в некоторых «смесных. назначениях об их земской или опричной принадлежности ничего не говорится 141. Удивительное «равнодушие» разрядных дьяков к опрично-эемскому разделению, отмеченное двумя историками, невозможно представить, если бы какое-либо ведомство в опричнине изначально исполняло функции Разрядного приказа 142.Таким образом, остается предположить, что до появления в государевом уделе самостоятельной Разрядной избы за включение опричников в походные росписи и распределение их по городам для несения военной службы отвечал единый Разрядный приказ, осуществлявший общее руководство всеми боевыми силами Московского государства 143. По-видимому, весьма похожая ситуация сложилась и в местном управлении. Учреждение ОПРИЧНИНЫпривело к серьезным земельным переделам. По царскому указу, вотчинники и помещики, «которым не быти в опришнине», насильственно выводились на иные территории и получали там новые земли 144. Для реализации земельной политики в опричных уездах и волостях Иван lv' нуждался в мощном управленческом аппарате. С этой целью он едва ли мог воспользоваться органами опричного управления, которые переживали тогда стадию формирования. Вместе с тем в распоряжении Ивана IV находился разветвленный аппарат местной администрации, сосредоточенный в руках губных старост и городовых приказчиков. В середине XVI в. органы местного управления, возникновение которых относится к периоду правления Елены Глинской, претерпели серьезную реорганизацию. По мнению Н. Е. Носова, специально изучавшего становление сословно-представительных учреждений в России, именно в 1555-1556 гг. правигельство провело крупнейшую реформу в области губного управления, направленную в конечном счете на укрепление роли и значения губных старост и городовых приказчиков как представителей уездного дворянства 145.С началом земской реформы именно к губным старостам от наместников и волостелей переходит большинство судебно-административных функций на местах. В их ведении постепенно оказались не только уголовные дела об убийстве, поджоге, разбое,

татьбе, клевете и ином «лихом деле». Они становятся ответственными как за общественный порядок, так и за состояние местного землевладенияl46. Известия об участии губных старост в опричных переделах и описании земель сохранились главным образом в монастырском актовом материале. Их относительная малочисленность связана с состоянием источниковой базы и не может свицетельствовать о степени распространения существовавшей практики. Согласно изысканиям Н. Е. Носова, '3 1565--1567 гг. губные власти осуществляли земельные отделы в Бежецкой пятине Великого Новгорода, Белозерском, Вологодском, Костромском, Владимирском, Суздальском уе-здах 147. В сохранившейся «отдельной» ВЫПИСИот 23 октября 1565 г. ГОВОРИТ ся О том, как костромской губной староста Ч. и. Пелепелицыи и польячий В. Суслов произвсли раздел нескольких деревень для некоего п. И. Рубцова «против его Корежскые ВОТЧИНЫ»,взятой В опричнину 14 Характерно, что права на новые владения были переданы высланному из опричнины дворянину без изъяна, в полном соответствии с «крепостями» на его старую вотчину 149. Местные власти привели крестьян в повиновение их новому владельцу, приказав, чтобы они его «слушали, И пашню на него пахали, и оброк платили, чем ... их изоброчит» 150.Очевидно, что подобных случаев в годы опричнины было множество 151. О широких полномочиях, которыми обладали губные власти в качестве проводников опричной политики, свидетельствует государев указ Якову Гневашеву, направленный в Белозерский уезд 20 ноября 1568 г. По этому указу губной староста должен был не только перевести половину белозерской вотчины казненного «за измену» боярина И. п. Федорова в ведение Кирилло-Белозерского монастыря, но также отписать на государя оставшуюся половину той же вотчины с деревнями, пашней, лесом, включая «отхожие луги, И пожни, и рыбные ловли, и бобровые гоны, и мельницы, и перевесья, и пруды, и озера, и хмельники садовые, и лешие, и всякие угодья»152. Дело не ограничилось формальным обозначением имущественных прав при смене владельца. Царь поручил губному старосте самостоятельно назначить приказчика в новую государеву вотчину, «кому будет пригож», а также собрать «доходы всякие со крестьян», определив впредь платить подати московским дьякам П. Михайлову и В. Степанову- Угримову в Поместную избу 153. Выделение опричниных территорий в земских уездах изначально не затронуло сферу приложения административных функций губных старост. Наряду с осуществлением земельных обменов в земщине они выполняли поручения государя также и в опричнинс. В 1565 г. в Белозерском уезде опричным стало большое село Чаронда, расположенное вблизи озера Воже 154.Вместе с ним государь взял «себе в опричнину» пять деревень со всеми угодьями и починок Ондрюшин, принадлежавшие прежде Кирилло-Белозерскому монастырю г=, Изъятие земель обеспокоило монастырскую братию. Старец Никодим,

бывший тогда «В ыгумново В Кирилово место», обратился к Ивану IV с просьбой приписать к монастырю «В тех их земель место» смежные угодья с деревнями из дворцовой Ирдомской волости. Ответом на челобитье стал царский указ об обмене земель, направленный 17 апреля 1566 г. в земщину белозерокому губному старосте Якову Гневашеву. Для осуществления равновенного обмена ему следовало, взяв с собой «старост и целовальников и лугчих людей сколко будет пригоже», измерить как дворцовые деревни, упомянутые В челобитной Никодима, так и бывшие монастырские земли, принятые в опричнину 156. Приведенный случай наиболее отчетливо показывает, что в смешанных (земско-опричных) уездах земский губной староста сохранил юрисдикцию на всей из начально подведомственной ему территории независим о от ее владельческой принадлежности. Данный порядок опирался, вероятно, на традиционную возможность выбора губных старост, предоставленную уездным людям «всем безомены, чей кто нибудиьг". Система местного самоуправления в период существования опричнины едва ли была ограничена земскими уездами, как полагают авторы недавнего историко-правового исследования этого института 158.Трудно предположить, чтобы дворяне опричных волостей, взятых на «особный» обиход царской семьи, обладали меньшими нравами, чем основная масса земского дворянства. Очевидно, что в опричных местностях, городах и волостях действовали «обычные» власти 159.Согласно губным грамотам, в каждой волости выбиралось, как правило, «человекы три или четыре, которые бы грамоте умели и которые пригожи» были для исполнения обязанностей старосты «в головах»160. При зачислении какой-либо волости в опричнину местный губной староста или городовой приказчик продолжали выполнять присущие им административные функции 161.Более того, их показания считались определяющими для зачисления того или иного дворянина на «особную» службу к государю. Рассказывая о про ведении первых опричных смотров, И. Таубе и Э. Крузе заметили, что «четверо из каждой области должны были в присутствии самых знатных людей показать после особого допроса» происхождение рода местного дворянства, рода их жен, а также указать, с какими боярами и князьями они вели дружбу 162. Опричниками становились только те, против кого у Ивана 'V не было подозрений. Поскольку хорошее знание местных землевладельцев входило в компетенцию губных старост, рассказ немцев-опричников о роли «четверых из каждой области» при зачислении в опричнину дворян Суздальского, Вяземского и Можайского уездов можно отождествить именно с ними. В других местностях, по словам И. Таубе и Э. Крузе, царь поступал «точно таким же образомь'Ч Сфера деятельности губных старост в опричнине и в земщине была одинаковой. Наибольшее освещение в исследовательской литературе получил вопрос о включении той или иной территории в состав опричнины 164.Однако известны случаи, когда опричные земли теряли привиле-

гированный статус и переходили обратно в земщину. Так, вологодский вотчинник И. Л. Злобин передал в 1567 г. село Тимово с деревнями в Кирилло- Белозерский монастырь «по своей душе и по своих родителех»165. Вологодский уезд вошел в состав опричных владений с начала 1565 f.166 Сделавшись опричником, дворянин не только сохранил свою вотчину, но также получил в поместное владение дополнительные земли по повышенным окладам. Царская грамота подтвердила правомочиость передачи опричной вотчины «по данной» в монастырь. Тем не менее крестьяне села Тимово отказались подчиняться кирилловскому игумену 167.Сложный случай потребовал вмешательства центральных органов управления. По государеву указу губной староста Рохман Розварин должен был немедленно сделать все, чтобы крестьяне «того сельца Тимова С деревнями» игумена Кирила с братией слушали 168. Взаимоотношения местной администрации с центральным правительственным аппаратом строго регламентировалисъ. Свои должностные обязанности ее представители выполняли лишь в той мере, какую московские власти считали необходимой и достаточной. Порядок действий местных властей определялся царскими наказами, рассылавшимися в виде именного пожалования всем посадским людям, а по уезду - князьям, «детям боярским», служилым людям, старостам, сотским, пятидесятским, десятским и крестьянам «дворцовых сел, и митрополичих, и владычних, и княжных, И боярских, и монастырских, и черных, и оброчных», а также местным вотчинникам, помещикам и бортникам, и И рыболовам, и всем «без омены, чей кто нибуди» 169 «перевесникам», Пожалуй, единственным сохранившимся образцом такого пожалования является царский наказ 12 марта 1571 г., адресованный белозерским губным старостам Меньшому Лихареву и Якову Гневашеву. Документ предусматривает многочисленные варианты ведения обыска по «разбойным и татиным. делам. Между тем сообщения об имуществе, оставшемся после возмещения судебных исков, «отписки» О спорных случаях, а также судебную пошлину обоим старостам следовало посылать, согласно губному наказу, «на Москву, В Розбойной приказ» дьякам центрального ведомства по делам местного управления Г. М. Станиславову и У. А. Горсткину 170. Текст наказа 1571 г. наряду с земскими губными старостами содержит упоминание аналогичных старост из опричнины. Опираясь на указанный документ, А. А. Зимин предположил, что центральное ведомство по разбойным делам, осуществлявшее надзор за деятельностью губных учреждений, разделил ось к этому времени на опричное и земское. Вместе с тем историк полагал, что данный вопрос нуждается в дополнительном исследовании, поскольку в самой губной грамоте упоминается только одна Разбойная изба 171.Между тем наблюдение А. А. Зимина не противоречит его исходному предположению, поскольку Белозерский губной наказ готовился земскими дьяками и предназначался для земской части Белоозера 172.

в

1565 г. часть территории Белозерского уезда стала опричной 173. В первые годы опричнины, как видно из рассмотренного указа от 17 апреля 1566 г. об «отделе» Кирилло- Белозерскому монастырю деревень и починков дворцового села Ирдомы, земский губной староста в равной степени распоряжался как на земской территории, так и на опричных землях 174.К 1571 г. ситуация в уезде претерпела коренные изменения. В нем не только появился отдельный староста для опричной части, но также был установлен особый судебный округ для «опришнинцев». «А кого в татбах или в розбое изымут опришнинца в земском, - говорилось в наказе, - и земским губным старостам с теми опришнинцы, кого изымут, ехати в опришнину к губным старостам да судити в опришнине и всякими сыски сыскивати накрепко, а управа чинити безволокитно'>175. Если же в опричной местности в «лихих делах» будет выявлен земский человек, его судили в земщине. По словам П. А. Садикова, в обоих случаях «суд совершается обеими властями»!", С таким пониманием едва ли можно согласиться. Детальная регламентация взаимоотношений губных старост свидетельствует о полной правовой обособленности земских и опричных людей. Согласно наблюдению Н. Е. Носова, губные старосты в социальном отношении принадлежали, как правило, к средним слоям вотчинников и помещиков того или иного уезда 177.Избираемые из числа местного дворянства, они должны были представлять на местах его корпоративные интересы. Особенность политического положения губных старост в системе органов местного управления Московского государства заключалась в подчеркнутом декларировании их личной преданности государю и его семье. Своеобразным гарантом политической благонадежности старост служила крестоцеловальная запись, которая обязывала губные власти «хотети ... своему государю царю великому князю Ивану и его царице великой княгине ... и их детем и их землям добра во всем в правду безо всякие хитрости по сему крестному целованью, а лиха ... своему государю, царю великому князю Ивану Васильевичю всея Русии и его царице великой княгине... и их детем и их землям не хотети, ни думати, ни делати никоторыми делы, никоторою хитростию по сему ж крестному целованью»178. Отказ претендента от выборной должности и целования креста карался тюремным заключением 179. В середине XVI в. правительство расширило круг обязанностей земских властей. Царские грамоты, рассылаемые «в городы И В волости», требовали, чтобы губные старосты «обыскивали вправду всякими людми, игумены и священники и лутчими людми И середними и молодыми» О различных преступлениях против государя и государства. «... И розведовати им накрепко всякими обычаи и женским полом,- говорилось в Уставной книге Разбойного приказа 1555-1556 П., - и от кого что услышат о государевых делех и о земских и о всяких росправах, - и о том писати к царю и государю или к тем бояром, у кого те городы в приказеь'Ч

Учитывая характер требований, предъявляемых правительством Ивана 'У к губным старостам, их социальный статус, особенность их политического положения, а также, по-видимому, значение их показаний при зачислении уездных дворян в опричнину, можно сделать вывод о весьма близком положении, которое занимал в структуре Московского государства институт губных старост и опричное окружение государя. Последнее обстоятельство нашло выражение в характерной схожести клятвенных формулировок, произносившихся опричниками и губными старостами при зачислении на службу. «Я клянусь, - говорил опричник, быть верным государю и великому князю и его государству, молодым князьям и великой княгине, и не молчать о всем дурном, что я знаю, слыхал или услышу, что замышляется тем или другим против царя или великого князя, его государства, молодых князей и царицы-н'. Того же требовало правительство от губных старост. Твердое обещание «не есть и не пить» вместе с земскими людьми поставило опричных дворян в исключительное положение. Им было запрешено повседневное общение с представителями земшины. Губные старосты, напротив, осушествляя судебно-административные функции в земских и опричных уездах, являлись фактическими «агентами» государя на всей территории Московского государства. Широкое распространение губных учреждений в значительной степени дополняло корпоративную замкнутость опричнины. Очевидная близость к опричнине представителей местной выборной администрации, в частности губных старост, позволяет предположить, что земский Разбойный (губной) приказ поначалу сохранил статус центрального ведомства по «разбойным» делам для относительно малочисленных опричных, а также для смешанных (земско-опричных) уездов. Со временем усиление правовой обособленности опричников, которая нашла отражение в содержании наказа белозерским губным старостам 1571 г., привело власти к необходимости изъять опричное управление на местах из компетенции земщины, установить на смешанных территориях опричные судебные округа и назначить в них опричных старост. По-видимому, закономерным следствием этих перемен явилось создание в опричнине особого Разбойного приказа. Разделение центрального ведомства для надзора за деятельностью губных учреждений тесно связано с введением территориальной подсудности вместо личной 182.от прежнего положения губных старост в смешанных уездах, когда одно должностное лицо исполняло свои обязанности как на земской, так и на опричной территориях, остались только незначительные следы. Их можно видеть в порядке осуществления «невеликих дел сместных». Только в этом случае царский наказ предписывал «о тех делех опришнинских с губными старостами с земскими ссылатись старостами, да и на ставку оговорных людей посылати из опришни в земское, а из земских в опришнину с губными целовалники, и управа чинити по тому Ж безволокитно-г".

в

начале 70-х годов XVI в. такое положение было исключением из правила. Территориальная полсулиость делала земские власти беззашитными против любых притеснений со стороны опричников. Известен вопиющий случай, когда крестьяне, посланные своим владельцем «из опришнины», напали на земского губного старосту и его целовальников 184.В результате стычки они «выбили и вывезли» нескольких земских крестьян на свой погост «без отказу и без пошлины». Земские судебные власти, призванные следить за обеспечением законности в уезде, так и не решились восстановить справедливость. До лета 1570 Г. деятельность земской Разбойной избы проходила под руководством дьяка Григория Шапкина 185.Позднее его сменили Гаврила Станиславов-Михеев и Угрим Горсткин, подписавшие 12 марта 1571 г. царский наказ белозерским губным старостам 186.Дьяк Г. М. Станиславов к ноябрю 1571 г. перешел в опричнину. В новом качестве он участвовал в подготовке зимнего похода на шведов 187.С переменой места службы земского дьяка едва ли можно связывать образование центрального ведомства ДЛЯ надзора за опричными волостями и уездами. Известно, что в 60-е годы XVI в. разбойными дьяками были В. Я. Щелкалов и К. С. Мясоед- Вислый. На уставной книге Разбойного приказа 1555-1556 гг. сохранились их приписи 188.Трудно сказать, когда началась опричная служба Мясоеда. Во всяком случае, службу в опричной Разбойной избе он едва ли мог нести позднее середины 1569 г. К этому времени относится известие А. Шлихтинга о его опале, завершившейся казнью, которая последовала 20 июля 1570 f.189 Автор летописных отрывков за 1565-1569 гг. связал организацию разрядного, розыскного и разбойного (губного) ведомств с переволом Опричного двора из Москвы в Александровскую слободу. Согласно сохранившейся посольской документации, это событие произошло не ранее зимы 1567-1568 г. Весной 1568 г. Иван IУ руководил действиями московских бояр уже из загородной резиденции, лишь изредка приезжая в столицу для приема иноземных гонцов 190.С этого времени известия о боярских и воеводских грамотах сопровождаются характерной записью: «А государь царь и великий князь в то время был в Олександровской слободе»

191.

К началу 1569 г. известия о переезде государя в Александровскую слободу широко распространились за пределами государства. Принимая во внимание возможные расспросы, приставам Андрею Мясному и Постнику Иванову, посланным навстречу литовскому гонцу, было велено говорить, что «государь царь и великий князь поехал с Москвы по монастырем молитись, а быти государю в своем селе в слободе в Олександровской для своего прохладуе 'Ч Впрочем, московские власти уже не решались отрицать существование нового государева двора вдали от столицы. В «память» отъезжавшему в Литву в феврале 1569 г. дворянину Ф. И. Мясоедову попал строжайший наказ, ограничиваюший любые переговоры по данному вопросу простой констатацией сложившегося по-

ложнения. «А нечто вспросят Федора, чего для царь и великий князь живет в слободе, - говорил ось в посольской инструкции, - и Федору ГОВОРИН!: государьская воля, где хочет, тут живет, а то село близко Москвы, и государь живет для своего прохладу. а государьство свое правит па Москве и в слободе (курсив наш. - В. К). А опричь того Федору ничего не говоритиь'Ч Таким образом, в начале 1569 г. московские власти впервые признали двойственный характер государственного управления. Для выяснения вопроса о переводе Опричного двора в Александровскую слободу исследователи до сих пор не привлекали текст «Жития св. Филиппа». Между тем, автор агиографического памятника не только сообщил о пребывании Ивана в загородной резиденции, но также в совершенно определенном контексте указал на решение государя перевести туда свой двор. Согласно Тулуповской редакции памятника, нарскан мысль о том, «чтобы ему (Ивану IV. - В. К) свое иарство разделити и свой царской двор учинити (курсив наш. - В. К) во Александрове слободе», была высказана в ходе совместного заседания «освяшенного» собора и Боярской думы 194. Состав высших церковных иерархов, названный в «Житии св. Филиппа», позволяет считать наиболее вероятным временем созыва «совета» об опричнине начало декабря 1567 f.195 Таким образом, можно отметить полное совпадение данных посольского делопроизводства об изменении местонахождения царской резиденции и исторических реалий, сохранившихся в агиографическом памятнике. Житийное известие о созыве собора и решении Ивана IV разделить Московское государство связывается в исторической литературе с учреждением опричнины 196.Такое понимание не раз ставило исследователей в тупик, заставляя прилагать усилия для поиска возникавших при этом ошибок и путаницы. «Как митрополит мог возражать против учреждения опричнины, - писал В этой связи А. А. Зимин, - когда она была введена за полтора года до занятия им митрополичьего престола?»197 Причину искажения истины историки вилели в особенностях работы составителя литературной биографии Г" Впрочем, удивительная достоверность и детальная подробность повествования «Жития св.Филиппа» противоречат лишь традиционному представлению О его содержании. Оставаясь на почве исторической реальности, чрезвычайно трудно отрицать установленные факты. Появление «царского домового обихода» имело мало общего с предсгавлением о разделении государства в период опричнины, которое вынесли современники и их ближайшие потомки. Государев «особный двор'), созданный в 1565 г. по указу об учреждении опричнины, имел «упрошенное» удельное управление и мало чем отличался от прочих уделов Московского государства, напрямую подчинявшихся своему «сюзерену». Как справедливо заметил П. А. Садиков, IJ провинцию опричнина не ввела новых властей и пользовалась обычными приказными и выборными органами власти 199.К сказанному следует добавить, что «обычным»

'V

был также порядок назначения опричных воевод и практика руководства опричными полками. Впрочем, указанное положение справедливо только для первых лет существования опричнины. управлением было покончено. На смену В 1568 г. с «упрошенным: трапиционной жизнедеятельности государева удела пришла новая система управления с отчетливо выраженной специализацией отраслей в виде центральных приказных ведомств, сушествовавших параллельно общеl·осударственным. Реформирование опричных учреждений сопровождалось значительным приростом численности боярской прослойки И других думных чинов в опричнине. Власти стремились к максимальному обособлению «опришиых- ОТ «земских». Двор ИЗ столицы был переведен в Александровскую слободу, где сосредоточились все нити управления опричным войском. В смешанных (опрично-земских) уездах и волостях были введены особые судебные округа. Сосредоточение судебно-административной власти на местах сопровождалось организацией в опричнине нового органа государственного управления - Розыскного приказа, призванного карать измену за пределами царской вотчины. Поскольку реформа проходила одновременно с расследованием грандиозного земского «заговора» В пользу польоко-литовского короля, обнаруженного опричниками поздней осенью 1567 г., ее направленность становится очевидной. Она была призвана облегчить вмешательство опричного аппарата в деятельность земских органов власти. данное обстоятельство поставило земщину в подчиненное положение по отношению к опричнине. Насаждая собственные губные власти в провинции, опричнина на практике вышла за узкие рамки государева удела. С расширением опричных земель и характерной чересполосицей опричных и земских территорий аппарат управления «царского домового обихода» был способен взять на себя контрольные функции за положением дел на местах. Указанный процесс, с одной стороны, закрепил правовое обособление опричников, с другой - возвысил опричные учреждения до уровня общегосударственных. Таким образом, в Александровской слободе в исторически короткие сроки образовался второй центр управления ~осковским государством. В рамках единого государственного пространства возникло опрично-земское двоевластие. «Тако же и всю землю своего державства разделю>, - писал осведомленный автор «Жития СВ. Фияиппае=" Происходившие на глазах современников резкие перемены, связанные с фактическим разделением аппарата государственной власти, вышли далеко за рамки «внешних» проявлений того раздела, который существовал с момента учреждения опричнины. Создавая впечатление о расколе страны на два враждебных лагеря, они отразили коренные изменения в структуре государственного управления. Тем не менее все происшедшие перемены укладываются в емкую фразу «Жития СВ. Филиппа» О содержании «царской мысли», которую Иван lV высказал на «совете» об опричнине, созванном в самом конце 1567 г. Царь просил

благословения, «чтобы ему свое царство разделити и свой царской двор учинити во Александрове слободее ё". Таким образом, данный «совет» следует рассматривать в качестве одного из основных государственных мероприятий периода опричнины. Решения чрезвычайного совещания московского государя с духовенством и боярами зимой 1567- 1568 Г. современники характеризовали как начало «нечестия, кровоизлияния И разделения земли»202. Значение «совета» об опричнине было настолько велико, что со временем в сознании очевидцев стерлись различия между двумя ОПРИЧНЫМИ реформами, начало которым положил отъезл Ивана IV в Александровскую слободу. Воспоминания об учреждении опричнины в 1565 г. стали сопровождаться рассказами о борьбе с изменой, которая началась три года спустя. Кровавый террор заслонил обстоятельства существования первых лет опричнины. Сказанное равнозначно относится как к отечественному летописанию, так и к известиям об опричнине иностранных авторов. ПСРЛ. Т. 34. С. 190. Федотов Г. П. Святой Филипп митрополит ... С. 69. О существе протеста Филипкафедру, СМ. па Колычсва ПрОТ!1Нопричнины накануне возведения на митрополичью гл. 3 (Ч. 1) настояшей работы. 3 Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 373. См. также: Богатырев С. Н. Ближняя дума в третьей четверти ХУI В.: Часть вторая: (1560-1570) / / АЕ за 1993 год. М., 1995. С. 100. 4 Скрынников Р. Г Царство террора. С. 219. См. также: Флоря Б. Н. Иван Грозный. С. 182, 183. 5 Зимин А.А. Опричнина Ивана Грозного. С. 132,479; Скрынников Р. Г Царство террора. С. 217. См. также: Садиков п.А. Очерки по истории опричнины. М.; Л., 1950. С. 68-69. 6 Алынии Д. Н. Начало самодержавия в России. С. 198. 7 Там же. С. 234. 8 ПСРЛ. Т. 13. С. 394. 9 Кобрин В. Б. Состав Опричного двора ... С. 58; Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 364; Скрынников Р. Г Царство террора. С. 226. А. А. Зимин включил в число первых опричных бояр В. М. Юрьсва-Захарьина, упомянутого автором позднего Пискаревского летописца в качестве инициатора опричнины наряду с А. Д. Басмановым (ПСРЛ. Т. 34. С. 190). Тем не менее в опричной документации имя боярина В. М. Юрьева не встречается (CKpbIHIIlIKOB Р. Г Царство террора. С. 225). Предположение о том, что «крестным отцом» опричнины являлся князь М. Т. Черкасский, основано на домыслах иностранных авторов (Штадeu Г О Москве Ивана Грозного. С. 85; Богатырев С. Н. Ближняя дума ... С. 105). 10 Садиков П. А. Из истории опричнины ХУI в. С. 183. О суде «боярина введенного'> говорится В двух жалованных грамотах из опричнины Симонову монастырю. Первую из них П. А. Садиков датировал 18 февраля 1566 г., вторую -- 18 сентября 1567 г. (Садиков п.А. Из истории опричнины Х'/I в. С. 182--184,213-215). Поскольку во ВТОрО:>1 документе упомянут один «боярин ввелснный», А. А. Зимин предложил датировать его 1566 г. (ЗиЛll/ll А. А. Прообразование центрального государственного аппарата в годы опричнины // Науч. цокл, высш. шк.: Ист. науки. 1961. NQ 4. С. 126, примеч. 69). Действительно, в грамоте Симонову монастырю от 27 августа 1567 г., говорится о суде нескольких опричных бояр: «...ИНОих сужу яз царь и великий князь J

2

(, 'З;Н':.

~! '!

или наши бояре в опрИlllНИНС'>(Садиков П. А. Из истории опричнины ХУI в. С. 211). К этому времени опричными боярами были А. Д. Басманов, З. И. Очин-Плещеев и Ф. И. Умной-Колычсв. II Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 370-371. 12 ПСРЛ. Т. 13. С. 394. 13 В царском архиве «сыски родства» ключников и подключников, И сытников, И поваров, и хлебников, и (Там же. С. 101). Совместное участие земских и опричных людей в дипломатичесКИХдсйствинх явилось наглядным доказательством официальной доктрины. 64 Кобрин В. Б. Состав Опричного двора ... С. 33, 43-44, 53, 58, 61, 67, 71, 73, 77, 78, 80 и др.; Зимин А. А. Преобразование центрального государственного аппарата ... С. 121-·122; Скрынников Р. Царство террора. С. 511-514. 65 Зимин А.А. Прсобразование центрального государственного аппарата ... С. 122123. В состав опричной Боярской думы входили бояре: Ф. М. Трубецкой, с.д. и П.Д. Пронские, Ф. И. Умной-Колычсв, И. А. Бутурлин, В. А Сицкий, П. Т. Шейдяков, Н. Р. Одоевский; окольничие: В. И. Умной-Колычев, Н. В. Борисов-Бороздин, Д. И. ХворостиниН, Д. А Бутурлин, В. Ф. Ошании, О. М. Щербатый (Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 365, примеч. 4). 66 Зимин А. А. Преобразование центрального государственного аппарата ... С. 123. 67 Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. С. 86. Изучение истории управпения в опричнине привело историка к выводу о ТОМ, что «кроме дворецкого и казначея, при опричном дворе на первых порах не наблюдается каких-либо других органов аентрального управления, в то время как в 1565 г. в остальной части государства существовала уже довольно сложная приказная система» (Там же. С. 73). 68 Зимин А. А. опричнина Ивана Грозного. С. 380. 69 Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. С. 74, 90. 70 Там же. С. 74. 71 Отме'lенный случай может служить подтверждением сообщения И. Таубе и Э. Крузе о зачислении земель Переяславля-Залесского в состав опричнины (Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 36). По мнению С. Б. Веселовского, уезд Переяславля-Залесского попал в опричнину не ранее 1568 г. (Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. С. 172) К 1560-м годам отнес это событие П.А Садиков (Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. С. 166-167). Показания источников, использованные П. А. Садиковым, А А. ЗИМИНсчитал малоубедительными (Зимин А. А. опричнина Ивана Грозного. С. 330). Вместе с тем историк, по-видимому, недостаточно верно оценил свидетельство И. Таубе и Э. Крузе, а также местонахождение Переяславля, расположенного вблизи Александровской слободы, главной опричной (Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 350-351). резипенциИ Ивана 72 Кобрин В. Б. Состав Опричного двора ... С. 70. Ссылаясь на участие И. Я. Чеботова в Земском соборе 1566 г., В. Б. Кобрин полагал, что этот боярин получил место в опричнине «не раньше июля 1566 г.я (Там же. С. 83. См. также: Богатырев С. Н. БлиЖНЯЯпума... С. 107) Указанную дату можно, по-видимому, уточнить. Отсутствие Чеботова в разряде Литовского похода осенью 1567 г. дает некоторые основания связывать его зачисление в опричнину с 1568 г. 73 Богатырев С. Н. Ближняя дума ... С. 107. 74 Для определен ия наиболее вероятной даты получения боярского чина И. А Бутурлиным Р. Г. Скрынников обратил внимание на недатированную запись в РазрЯдНОЙ книге ХУI в.: «Того же году на Вологде ел государь у богомольца у своего, да ели бояре князь Михаил Темрюкович Черкасский, Василий Петрович Яковлев, Иван Андрссвич Бутурлин, Василий Андреевич Сицкий» (Скрынников Р. Г. Царство террора. 62 63

r.

'У

с. 235, примеч. 186). По справедливому замечанию историка, названный разряд следует отнести к лету 1569 г., когда царь ездил с опричными боярами в Вологду (ОР ГИМ. Собр. Забелина. Ng 263. Л. 161 об.). Бояре В. П. Яковлев и князь В. А Сицкий, названные в приведеином разряде, входили в дворовую думу царевича Ивана Ивановича и не принадлежали к числу руководителей опричнины. Упоминание здесь же царского щурина князя М. Т. Черкасского с боярским чином не подтверждается другими источниками (Кобрин В. Б. Состав Опричного двора ... С. 86). По-видимому, боярство И.А.Бутурлин мог получить уже в 1568 Г., во всяком случае в марте 1569 г. его младший брат участвовал в официальном приеме литовского гонца Федора Скумина с чином опричного окольничего (Сб. РИО. Т. 71. С. 598-599). Известно, что лучшим способом попасть в ближайшее окружение Ивана lУ была родственная поддержка. В пользу мнения о зачислении в опричнину представителей переяславской знати в 1568 г., возможно, свидетельствует также прахтика расширения опричных владений. В Послании И. Таубе и Э. Крузе встречается повольно противоречивый рассказ о проведении опричных смотров перед зачислением дворян на государеву службу. В одном случае подход был строго индивидуальным, в друтом -' за определенную территорию в целом ручались четыре человека, имевшие там земельные владения. Смотр проходил в присутствии «самых знатных людей» от каждой области, зачисленных, по-видимому, в опричнину прежде (Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 35). Таким образом, высокопоставленные опричники лично ручались за дворянство из вновь присоединяемых уездов. Впрочем, источники свидетельствуют, 'ПО только родственные связи и личная преданность могли способствовать получению думного чина. От территориального расположения земельных владений данный процесс зависел менее всего. В начале сентября 1569 г. И. А Бутурлин в качестве боярина приложил печать к Указной грамоте в Обнорскую волость Вологодского уезда (Зимин А.А. Опричнина Ивана Грозного. С. 481-482). 75 ТКДТ. С. 56, 138. В сентябре 1567 г. И. Ф. Воронцов упомянут как дворянин «в стану у государя» (Кобрuн В. Б. Состав Опричного двора ... С. 31). Вместе с тем, во время совместного заседания земской и опричной Боярской думы в мае 1570 г. он назван среди дворян, которые "живут у государя з бояры», то есть с думным чином (Сб. РИО. Т. 71. С. 666). По мнению С. Б. Веселовского, В. Б. Кобрина и С. Н. Богатырева, опричником И. Ф. Воронцов стал в 1567 г. (Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. С. 209; Кобрин В. Б. Состав Опричного двора ... С. 31; Богатырев С. Н. Ближняя Дума ... С. 107). Между тем положение дворянина в царской ставке во время Ливонского похода осенью 1567 г., в котором принимали участие как опричные, так и земские войска, едва ли может служить надежным показателем служебной принадлежности к опричнине. 76 Новгородские летописи. С. 344. Переход князя П.Д. Лронского В опричнину В. Б. Кобрин датировал 1568-1569 гг. (Кобрии В. Б. Состав Опричного двора ... С. 67). Однако именно в 1568 г. заканчивается последняя земская служба боярина в качестве первого воеводы в Юрьеве (РК 1475-1605 гr. Т. 11. Ч. 2. С. 228). С переволом князя П.Д. Проиского на Торговую сторону Новгорода, после включения ее в опричнину в 1571 г., Р. Г. Скрынников связал начало его опричной службы (Скринников Р. Г. 409, 419, примеч. 4). Летописный рассказ свидетельствует о закреплении сложившегося положения. Опричное управление Новгородом, существовавшее к этому времени около года, было переведено на опричную территорию по приказу государя вместе с дьяками и друтими приказными людьми (Новгородские летописи. С. 105). 77 Новгородские летописи. С. 341, 349. С апреля 1567 г. боярин Л. А Салтыков нес земскую службу вторым воеводой в Смоленске (Синбирский сборник. С. 19 (вторая пагинация). Осенью этого же года он вместе с боярином П. В. Морозовым написал царю из Смоленска о приезде на границу литовского посла (Сб. РИО. Т. 71. С. 522). На военном совете 12 ноября 1567 г., проведеином царем «на Ршанском яме», Л. А. Салтыков назван в числе друтих воевод из земщины (Там же. С. 563). О после-

земских службах боярина Л. А. Салтыкова ничего не известно. По мнению Р. Г. Скрынникова, «Грозный взял Салтыкова в ОПРИ'ШИНУ в 1568-1569 П.» (Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 227). 78 Синбирский сборник. С. 23-24 (вторая пагинация), Осенью 1567 г. князь Д. И. Хворостинин последний раз упоминается в разрядах без думного чина как второй воевода передового полка под Вязьмой, где он служил вместе с кравчим и воеводой Ф.А. Басмановым (Там же. С. 21 (вторая пагинация); Кобрин В. Б. Состав Опричного двора ... С. 80). 79 В ходе Ливонской войны князь В. И. Темкин попал в литовский плен. Летом 1566 Г., когда в Москве находилось посольство от короля Сигизмунда-Августа, посол Ю. А. Ходкевич предложил обменять Темкипа на пленного полоцкого воеводу С. С. Довойну. Ответ был весьма красноречив: « ... И Довойно у государя своего имянной человек, а Темки н не тое версты: служил в уделе (у Владимира Старицкого. В. к.), то селские князи, и тово И поминаги нечево, что Темкина на Довойна(Сб. РИО. Т. 71. С. 414). Иван IV предлагал отдать за Темкина литовского дьяка Л. Б. Гарабурду, добавляя в придачу его жену, детей, тещу и слуг (Там же. С. 413). В случае обмена Темкина на Довойну полагалось взять с ним десять тысяч золотых монет. Если судить по условиям первоначального денежного выкупа, свобода князя Темкина оценивалась царем в пятнадцать тысяч золотых (Там же. С. 420-421). Согласие на обмен было получено в Москве только к концу 1566 г. (Там же. С. 440-441) Летом 1567 г. состоялась церемония передачи. Полоцкого воеводу на Литовский рубеж сопровождали опричники князь И. М. Тевекелев и дьяк О. Ильин, они же доставили в столицу Темкина и золотые монеты (ПСРЛ. Т. 13. С. 408). По мнению В. Б. Кобрина, за «полонное терпение» Темкипа сразу же взяли в опричнину (Кобриl/ В. Б. Состав Опричного двора ... С. 77. См. также: Скрылников Р. Г. Царство террора. С. 228, 326). Вместе с тем в Разряде Литовского похода осенью 1567 Г. он не упоминался. Первым опричным поручением Темкина стало проведение весной 1568 г. «розыска» В Соловецком монастыре о «порочной жизни» Филиппа Колычева, Возможно, в награду за выполненное поручение царь пожаловал своему опричнику чин окольничего. До литовского плена, на службе у старицкого князя, Темкин носил чин боярина удельной думы (РНБ. Эрм. Л. 136 об.). Провал «судилища» над митрополитом не повредил его карьере в опричнине. В октябре 1569 г. во время выполнения государева поручения в Симоновом монастыре он назван с высшим думным чином опричного боярина (Кобрин В. Б. Состав Опричного двора ... С. 70). 80 Зимин А. А. Преобразование центрального государственного аппарата ... С. 128; Его же. Опричнина Ивана Грозного. С. 375. 81 ОР РНБ. ОСРК. F. IY. 228. Л. 67; Тихомиров М. Н. Русское летописание. С. 226. Перечень кратких летописцев, передающих общее известие см.: Корецкий В. И История русского летописания ... С. 13, примеч. 15; Зимин А.А. Преобразование центрального государственного аппарата ... С. 132, примеч. 133. 82 Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 380. 83 Садиков П.А. Очерки по истории опричнины. С. 321. 84 Разрядная книга, опубликованная в Синбирском сборнике, содержит множество примеров местнических споров среди опричных воевод: «И бил челом государю о месте Роман Алферьев на князь Осипа Гвоздева ... » (1568); «И Микита Очин бил челом государю, в отечестве, о счете на окольничева на Василья Умнова Колычова ... » (1569); «И князь Андрей Телятевской бил челом государю царю и великому князю, в отечестве, о счете на краичева на Федора Босманова ... » (1569) (Синбирский сборник. С. 22, гг. Т. П. Ч. 2. С. 240, 24923, 24 (вторая пагинация). См. также: РК 1475-1605 250 и др.). 85 Рис. М., 1838. Т. 11. С. 116. 86 Зимин А.А. Преобразование центрального государственного аппарата ... С. 132, примеч. 133. ДУЮЩИХ

Альшин Д. Н. Начало самодержавия в России. С. 195. Буганов В. И. Предисловие // РК 1475-1605 п. М., 1977. Т. 1. Ч. 1. С. 3. Рис. Т. 11.С. 123, 128. 90 Синбирский сборник. С. 22 (вторая пагинация); РК 1475-1605 П. Т. Н. Ч. 2. С. 231. В споре с князем И. А. Елецким в 1593 г. князь И. М. Вяземский также подал «память>, со ссылкой на тот же опричный разряд 1568 г. (рис. Т. Н. С. i 12). 91 рис. Т. П. С. 132-133. 92 СадиКО6 П'А, Очерки по истории опричнины. С. 75, примеч. 1. 93 ПСРЛ. Т. 13. С. 395. 94 Там же. 95 Там же. Т. 29. С. 344. 96 Там же. С. 350; Т. 13. С. 401. 97 Там же. 98 Там же. Т. 29. С. 333-334; Тихомиров М. Н. Русское летописание. С. 226. 99 Тихомиров М. Н. Русское летописание. С. 226. 100 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 304. 101 Шmаден Г. О Москве Ивана Грозного. С. 107. 102 Там же. С. 108. О символике Опричного двора см.: Юрганов А.л. Категории русской средневековой культуры. М., 1998. С. 385-393. 103 Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. С. 108. 104 ПСРЛ. Т. 13. С. 394. 105 Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. С. 108-109. 106 Сб. РИО. Т. 71. С. 331. Указание посольского наказа о постройке нового государева двора в Кремле В. И. Корецкий связал с началом строительства Опричного двора на Арбате. Таким образом, по его словам, именно в апреле 1566 Г. началось строительство опричного двора вне Кремля (Корецкий В. И. История русского летописания ... С. 19, 22). Тем не менее в официальной летописи известие о повелении Ивана IV ставить себе новый двор «за городом за Негимною помещено среди записей за май 1566 Г. (ПСРЛ. Т. 13. С. 401). Эту дату, очевидно, и следует считать наиболее вероятным временем начала строительства. Литовский гонец в своих распросах пользовался инструкциями, составленными в феврале-марте 1566 г., когда о строительстве арбатской резиденции еше не было известно. 107 Разбирая боярские приговоры по дипломатическим делам за время царствования Ивана Грозного, С. Б. Веселовский справедливо писал, что до опричнины и во время се существования никаких изменений в порядке рассмотрения и решения дел по сношениям с иностранными государствами не было. «В приемах послов, в обсуждении вопросов внешней политики и в ответах послам по указанию царя принимали участие то бояре из земшины, то земские и опричные вместе» (Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. С. 141. См. также: Савва В. И. О Посольском приказе в XVI В. Харьков, 1917. Вып. 1. С. 190). В исторической литературе отмечена активная роль в дипломатической жизни как самого Ивана Грозного, так и его опричного окружения (Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 368-369; Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 230). Таким образом, усилия московских дипломатов, направленные на создание впечатления о единстве государства, не могут скрыть существования в опричнине приказного ведомства с функциями, аналогичными земскому Посольскому приказу. Изучение этого важного вопроса нуждается в специальном исследовании. 108 ПСРЛ. Т. 13. С. 406; Т. 29. С. 353. 109 Сб. РИО. Т. 71. С. 461. 110 Там же. С. 464-465. 111 Там же. С. 465. 112 Тихомиров М. Н. Русское летописание. С. 226. Рассказ летописца XYII В. весьма характерен. Он показывает, что понятие «опричнина» буквально связывалось в 87

88 89

/68 сознании людей, далеких от событий, происходивших в Москве зимой 1565 Г., со строительством особого государева двора и фактическим переводом старого двора на новое место: «Великий государь царь и великий князь Иван Васильевич Московский и всеа России самодержец учинил у себя на Москве опришлину, перешел из Кремля города из двора своего, псревезся жити за Неглинну реку на Воздвиженскую улицу, на Арбат, на двор князь Михайловской Темрюковича ...,) 113 Там же. 114 Корецкий В. И. К вопросу ... С. 92. Подробнее см. во введении к Настояшей работе. 115 Платонов С. Ф. Древнерусские сказании и повести о Смутном времени ХУII века как исторический источник. СПб., 1913. С. 395,422. 116 Садиков п.А. Очерки по истории опричнины. С. 75, примеч. 1. 117 Там же. 118 Тихомиров М. Н. Русское летописание. С. 226. 119 ОР РНБ. ОСРК. F. IУ. 228.11. 67. 120 Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. С. 75, примеч. 1. 121 Подробнее о находке В. И. Корецкого см. введенис к настояшей работе. 122 Корецкий В. И. История русского летописания ... С. 14. 123 Корецкий В. И. К вопросу о неофициальном летописании ... С. 110. В качестве источника сведений Костровского летописца Р. Г. Скрывников назвал широко известную в ХУНI в. историческую песню о суде над сыном Ивана Грозного и определил фольклорные мотивы в описании похода мифического Селиз-Алтана под Астрахань в 1570 г. (CKpbIIIIIUKO/] Р. Г. Царство террора. С. 33). 124 Кореикий В. И. К вопросу о нсофициальном летописании ... С. 110. 125 Там же. 126 Использование слова «дворец» В летописных отрывках стало результатом поновленив текста источника: «Такожце повеле н в елоболе станити город и двор свой царьский ...» (Тихомиров М. Н. Русское летописание. С. 226) 127 По указу об учреждении опричнины, изложенному Московским летописцем, бояре, дворяне и приказные люди, зачисленные в опричнину, должны были жить не на государевом дворе, а на улицах и в слободах, «которые улицы И слободы поимал государь в опришнину(пеРл. т. 13. с. 395). Действительно, при подробном описании строений Опричного двора в Москве Г. Штаден ни разу не вспомнил о боярских хоромах. По его словам, опричные князья и бояре не могли даже въезжать верхом на государев двор. Когда Иван IУ отправлялся в земщину, они следовали за ним «только вне двора» (Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. С. 108). С. Герберштейн привел в своем сочинении характерный рассказ о посещении одного из московских домов. В частности, он заметил: «Именно, ни одному лицу более низкого звания нельзя въезжать в ворота дома какого-нибудь более знатного лица» (Герберштейн С. Записки о Московии. С. 122). В данном случае речь идет о частном владении. Возможно, сходное замечание Г. Штадена о поссшении боярами государева двора на Арбаге может свидетельствовать о том, что Опричный двор являлся частным владением московского государя. Въезд во двор на коне считался признаком неуважения к хозяину). 128 Кореикий В. И. К вопросу о неофициальном летописании ... С. 110. 129 Тихомиров М. Н. Русское летописание. С. 226. 130 Кореикий В. И. К вопросу о неофициальном летописании ... С. 110. 131 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 230. 132 Кореикий В. И. К вопросу о неофициальном летописании ... С. 110. 133 Там же. 134 Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарам н в первой половине ХУН века. М.; Л., 1948. С. 23, 32; Бурдей Г.Д. Русоко-турецкая война 1569 года. Саратов, 1962. С. 73.

f'еформа 135 Телягевские происходили из рода тверских князей. Они были записаны в дворовой тетради по Ярославлю, где владели вотчинными и поместными землями (Кобупомирин В. Б. Состав Опричного двора ... С. 75). Впервые КНЯЗЬ А. П. Телятевекий нается в разрядах в 1557 г. как рында с копьем. В Полоцком походе 1562 г. он получил назначение первым воеводой одного из полков, тогда как Ф. А. Басманов при подготовке этого же похода числился рындой «с третьим са ада ко м') (Милюков П. Н. Древнейшая разрядная книга ... С. 189, 212, 234, 236; Синбирский сборник. С. 4 (вторая пагинация); РК 1475-1605 гг. Т. 11. Ч. 1. С. 112, 115). Позднее, благодаря выгодному браку с племянницей царицы Анастасии княгиней В. В. Сицкой, а также в связи с видным положением в опричнине своего отца, Федор Басма нов вошел в число главных воевод Московского государства. Осенью 1567 г. во время Литовского похода служебное положение Ф. А. Басманова и А. П. Тслятевского сравнял ось, оба исполняли обязанности воеводы «ДЛЯпосылок» при государе (Синбирский сборник. С. 20 (вторая пагинацият). В тот же год А. П. Телятевекий по государевой «разсылке- получил назначение главным воеводой под Калугу, тогда КаК Ф. А. Басманов исполнял воеводские обязанности в передовом полку в Вязьме (Там же. С. 21). О его способностях к руководству боевыми действиями свидетельствует назначение вторым вяземским воеводой наиболее талантливого опричного военачальника князя Д. И. Хворостинина (ТаМ же; РК 1475-1605 п. Т. 11. Ч. 2. С. 228). 136 Кобрин В. Б. Состав Опричного двора ... С. 58. 137 Синбирский сборник. С. 24 (вторая пагинация). 13R Там же. Ср.: Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. 11. Ч. 2. С. 250. 139 Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 195. Историк имел в виду первое упоминание в Разрядных книгах опричных полков в составе земской армии, которое относится к октябрю 1565 г. Главные земские силы во главе с князьями И. Д. Бельским и И. Ф. Мстиславским располагались тогда в Болхове. Сюда же «из опришнины» были посланы князья А. П. Телятевский, Д. И. и А. И. Хворостинины, а из Белева опричные полки привели князь Д. И. Вяземский и воевода М. Белкин (Милюков П. Н. Древнейшая Разрядная книга ... С. 268; Разрядная книга 1475- 1605 п. Т. 11. Ч. 1. С. 208. Разрядная книга частной редакции вместо воеводы М. Белкина называет известного опричника М. А. Безнина (Безднина) (Синбирский сборник. С. 17). 140 Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 195. 141 Альшии Д. Н. Начало самодержавия в России. С. 201. По мнению историка, сходные примеры «невнимательности,) разрялных дьяков можно видеть на всем протяжении с 1565 по 1572 г. Вместе с тем д. Н. Альшиц отметил в Разрядах «небывалое до той поры» усиление опричной прослойки в командовании войсками в 1569 Г., связанное с раскрытием н 1568 г. заговора во главе с боярином И. П. Федоровым. При отсутствии четкого различия земских и опричных полков к этому времени данное наблюдение было бы сделать очень трудно. 142 При копировании опричных разрядных записей в обшегосударственную Разрядную книгу дьяки неизбежно отличали бы земские полки от опричных. Четкое размежевание служебных назначений Разрядные книги начинают фиксировать с зимы 1567-1568 г. 143 По указу об учреждении опричнины, решение вопросов, связанных с военными делами, оставалось в компетенции Ивана IУ: «...а ратные каковы будут вести или земские великие дела, и бояром о тех делех приходили ко государю, и государь з бояры тем делом управу велит чинити» (ПСРЛ. Т. 13. С. 395). Исключением из существовавшей практики был, по-видимому, порядок решения местнических споров между опричниками. Челобитные воевод о «невместном. назначении писались на имя государя, который в свою очередь давал распоряжения разрядным дьякам (СМ.: РК 14751605 гг, Т. 11. Ч. 2. С. 232, 249-250). В первые годы существования «особного» двора эти обязанности в государевом уделе НЫПОЛНЯЛ дьяк опричной Четверти Д. Володимеров (Лихачев Н. П. Разрядные дьяки ХУI в. С. 115). К сожалению, сохранившаяся

документация не позволяет судить, насколько часто ему приходилось отвлекаться от выполнения своих основных обязанностей. 144 ПСРЛ. Т. 13. С. 395; Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе ... С. 36. 145 Носов Н. Е. Становление сословно-представительных учреждений в России: Изыскания о земской реформе Ивана Грозного. Л., 1969. С. 380-381. 146 Там же. С. 527-529. 147 Там же. С. 531-532,535, 536, примеч. 26. 148 Шумаков С. А. Сотницы, грамоты и записи. М., 1903. Вып. второй: Костромские сотницы 7061)-7076 ГГ. С. 26. 149 По мнению Р. Г. Скрынникова, лишь «сведенные» помещики сохраняли прежние оклады и получали поместья в земских уездах, а конфискация вотчин была явлением другого порядка (Скрынников Р. Г. Царство тсррора. С. 223). Тем не менее, оставляя в стороне вопросы феодального права, необходимо заметить, что правительство имело равную возможность как в раздаче вотчин, так и в наделении поместьями лип, изгнанных из опричнины. В «сотной» грамоте 1566/67 гг. на Устюжну Железопольскую, обнаруженной А. А. Зиминым, упомянуты покосы, которые «по государеву наказу розданы в розцачю розным помешиком и вотчинником к их новым поместям и к вотчинам в угодья», а также даны «противу старых их поместей и вотчин, которыс В розных голех взяты у них на государя в опришнину и К дворцовым селом» (Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 409). 150 Шумаков С. А. Сотницы, грамоты и записи. С. 26. 151 Институты самоуправления: историко-правовое исследование. М., 1995. С. 152. 152 Кобрин В. Б. Из истории земельной политики в годы опричнины // ИА. М., 1958. Т. 111. С. 157. 153 Там же. С. 157-158. Излагая в своем исследовании содержание данного указа, Н. Е. Носов ошибочно считал, что часть вотчины И. П. Федорова перешла в опричнину и подати с нее поступали, таким образом, опричным помеСТНЫ~1дьякам (Носов Н. Е. Становление сословно-прсдставитсльных учреждений в России. С. 534). 154 Садиков ПА. Очерки по истории опричнины. С. 171-173. 155 Садиков й.А. Из истории опричнины ХУ[ в. С. 199. 156 Там же. С. 187. 157 Согласно Губной белозерской грамоте от 23 октября 1539 г., право выбирать губньгх старост было предоставлено «князем И детсм боярскым, отчинником и помесчиком, и всем служилым людем, и старостам, сотцкым, и десятцким, и всем крестьяном моим великого князя, и митрополичим, И владычним, княжим, И боярскым, и помесчиковым, и монастырскым, и черным, и псарем, и осочником, и перевестником. и бортником, и рыболовем, и бобровником, и оброчником и всем безомены, чей кто нибуди» (МЭ. Т. 1. С. 163-[64). В цареком наказе белозерским губным старостам от 12 марта 1571 г. их права гюдтверждались без какого-либо изъятия (Там же. С. 316317). 15& Институты самоуправления. С. 156. 159 Садиков ПА. Очерки по истории опричнины. С. 87. 160 МЭ. Т. 1. С. 164. 161 В отличие от губных целовальников, которые выбирались на определенный срок, губные старосты выполняли свои обязанности бессрочно «до своего живота(Носов Н. Е. Очерки по истории местного управления Русского государства первой половины ХУI века. М.; Л., 1957. С. 328, 346). 162 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе ... С. 35. 163 Там же. С. 36. 164 Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVIХУН вв. СПб., 1910. С. 108-[10, 114, 134; Сухотин Л. М. К пересмотру вопроса об

опричнине. Белград, 1940. Вып. УII- УIII. С. 132-133; Садиков Jl. А. Очерки по истории опричнины. С. 50-51, 104-211; Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. С. 156-177; Зимин А.А. Опричнина Ивана Грозного. С. 307-341; СКрЫНников Р.г. Царство террора. С. 217-219, 302-303, 350-351 и др. 165 Носов Н. Е. Становление сословио-предсгавительных учреждений в России. С. 535. 166 ПСРЛ. Т. 13. С. 394. 167 В исторической литературе принято считать, что опричники в силу своей классовой сущности не заботились о налаживании хозяйства в полученных ими поместьях и вотчинах. Зная, что рано или поздно наступит конец их владычеству, «они стремились выжимать из крестьян как можно больше доходов'> (Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 411. См. также: Альшин Д. Н. Начало самодержавия в России. С. 123). В действительности, положение опричника едва ли могло оказать негативное воздействие на ведение хозяйства. Напротив, принадлежность той или иной территории к опричнине давала ее населению опрсдслснные льготы. Это могло быть одной из причин, которые объясняют нежелание бывших владельческих крестьян из опричнины подчиняться земскому монастырскому начальству. 168 Носов 1J. Е. Становление сословно-препставитсльных учреждений в России. С. 535. 169 МЭ. Т. Г, С. 316-317. 170 Там же. С. 318-320. 17l Зимин А. А. Прсобразование центрального государственного аппарата ... С. 130, примеч. 112. m Садиков ПА. Очерки по истории опричнины. С. 175, примеч. 3. Время зачисления в опричнину дьяка Гаврилы Станиславова (Михеева) В. Б. Кобрин датирует августом - ноябрем 1571 г. (Кобрин В. Б. Состав Опричного двора ... С. 74) 173 Садиков ПА. Очерки по истории опричнины. С. 174-175; Веселовский СБ, Исследования по истории опричнины. С. 174; Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 334-335. 174 Садиков ПА. Из истории опричнины ХУ[ в. С. 186-187. 175 МЭ. Т. Г, С. 319-320. В данном случае речь идет о порядке доставки подозреваемого в разбое или татьбе, а отнюдь не о совместном суде. Например, земский губной староста выступал в качестве свидетеля обвинения опричника, судил же его губной староста из опричнины. ] 76 Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. С. 88. В качестве доказательства историк привел следующий текст наказа: «А с суда и статков оговорньгх людей опришнинским губным старостам имати опришнинцов в опришнину, а земским губным старостам имати земских в земское» (МЭ. Т. Г, С. 320). Однако в данном случае речь шла о действиях властей по обыску между различными административными территориями: «А взговорят языки на кого в иные губы, в роз бое или татбе, и старостам же и целовалником с губными грамотами послать цсловалников ... а как к ним тех людей пришлют, и старостам тех людей ставити с языки с очей на очи и управа им чинити по языку И по обыску и по семуж наказному списку» (Там же. С. 319). Этих «оговорных» людей наказ предписывал судить в строгом соответствии с территориальной принадлежностью: опричников в опричнине, земских в земщине (Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 427). При этом весьма характерным представляется то обстоятельство, что опричная часть в смешанном опрично-земском уезде выступает как самостоятельная административная единица. 177 Носов Н. Е. Очерки по истории местного управления ... С. 338. 178 Там же. С. 344. l79 ПРП. М., 1956. Вып, [У: Памятники права периода укрепления Русского централизованного государства XY-XVI! вв. С. 358. 180 Там же. С. 367.

172

В. А. Колобков

Послание Иоганна Таубе н Элерта Крузе ... С. 35. Документальное подтверждение правовою различия опричных И земских людей п. А. Садиков обнаружил также в Таможенной грамоте опричной Торговой стороне в Новгороде, датированной 17 марта 1571 г. (ЛАз. т. [. С. 320-328; Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. С. 87--88). 183 ЛАз. Т. 1. С. 32О. Разбирая приведенный отрывок, П. А. садиков увидел в нем его виде (Садиков П. А. Очерпри мер старинного «смсстного» суда в наиболее ЧИСТО~1 ки по истории опричнины. С. 88). действительно, статья устанавливает полный паритет сторон, и обе они прслстаплсны вполне нсзависимо друг от друга. Вместе с тем установленный порядок ограничивался лишь «невеликимп цепами». Его «сместный» статус касается обстоятельств дела, а не характера судопроизводства. Сказанное не позволист согласиться с выводом п. А. Салихова о том, что управление провинциальное, подобно центральному, строилось на принципс мирного сотрудничества обеих властей: общегосударственной 11 государевой (Садиков п. А. Очерки по истории опричнины. С. 89). 184 Самоквасов Д. Я. Архивный материал. М., ]909. Т. 11. С. 49. 185 Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. С. 80. 186 ААЗ. Т. 1. С. 320. 187 Синбирский сборник. Т. 1. С. 32 (вторая пагинация); РК ]475-1605 гг. Т. 11. ч. 2. С. 292. 188 Ш'П. Вью. У. С. [08,336. Впервые указав данный факт, л.л..зИ),!IIН высказал сомнение в единовременности приписей и составления уставной книги, До ]56] г. о дьячестве В. Я. Щелкалова сведений нет (Зимин А. А. Преобразование центрального государственного аппарата ... С. ]30, примеч. 1] 2). В источниках также не сохранилось прямого указания о принадлежности Василия Щелкалова к опричнине. 189 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 71, 7g, 91. 190 Там же. С. 564, 586-587, 596, 59g, 603, 612. Многочисленные упоминания об вопросов в Александучастии Ивана IV в решении важнейших внсшнеПОЛИТИЧССЮ1Х ровской слободе свидетельствуют о том, что с 1568 г. царская загородная резиденция становится постоянным местом пребывания государя. Единственный за годы сушествования опричнины сходный случай, отмеченный 11 посольских делах, был связан с необходимостью срочной замены инструкций опричному боярину Ф. И. Умному-Копычеву, посланному в феврале ]567 г. к королю Сигизмунду-Августу дли заключения перемирия: «И послал государь из Александровские слободы посолство и списки, каковым перемирным грамотам быти и наказы о всех тамошних делех к боярину к Федору Ивановичю Умного Колычева с товарыши з циаком Андреем Шеякаловым. а прежнее посолство и списки, каковым было перемирным грамотам быги, и памяти наказные велел у них взяти» (Там же. С. 450-45]). 191 Т. 71. С. 564,571. 192 Там же. С. 596. 193 Там же. С. 591. 194 Сол. Л. 62. 195 Обоснование датировки см. в гл. 4 (Ч. 1) настоящей работы. 196 Взглял о хронологической несообразности известия «Жития св. Филиппа» об учреждении опричнины, восходит К исследованию Н. М. Карамзина (Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. IX. С. 54, примеч. 174). 197 Зимин А.А. Митрополит Филипп и опричнина. С. 286; Его же. Опричнина Ивана Грозного. С. 250. СМ. также: Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 324. 198 Скрынников Р. Г. Государство и церковь на Руси ... С. 299. 199 Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. С. 90. 200 Сол. л. 67. 201 Там же. Л. 62. 202 псгл. Т. 34. С. 190. 181 182

се. гио.

ТАЙНАЯ ВОЙIIА В начале августа 1565 г. смоленский воевода боярин П. В. Морозов сообщил в Москву о приезде на рубеж «ляха» Ленарта Станиолавова Узловского, посланного литовской радой к митрополиту Афанасию и московским боярам 1. Необычносгь посольства состояла в том, что это был один из тех редких случаев в ходе Ливонокой войны, когда переговоры с воюющей стороной проводились без ведома Сигизмунда Il Августа, короля объединенного Польско-Лиговского государства 2. Самостоятельность «радных панов» определяли серьезные причины. Затянувшийся военный конфликт с сильным противником давно уже опустошал земли Великого княжества Литовского. С осени 1564 г. боевые действия в Ливонии почти не прекращались. Истощенные «податками. и содержанием наемных войск, литовские земли несли на себе всю тяжесть военного времени.'. «Ведомо вам братье нашей, - говорилось В грамоте виленского епископа Валериана (Протасевича), па на виленского г. А. Ходкевича и старосты жемоитцкого я. И. Ходкевича, -- и во всем християнстве не тайно, каковое кровопролитье и упад народом нашим християнским сстался незгодами инедобрым пожитьем государя нашего с вашим государем»:'. Подвергать свои владения дальнейшему разорению литовские магнаты не хотели. Сказывалось также весьма настороженное отношение магнатерии к новым проектам политического переустройства Восточной Европы, которые появились в начале 60-х годов XVI 8.5 Литовских аристократов менее всего привлекала готовившаяся уния Литвы с Польским Королевством. Без ее обсуждения в 1564-1565 гг. не проходило ни одного «вального» сеймае. Целенаправленные ограничения привилегий местной знати в пользу широких слоев шляхты, проводившиеся в Великом княжестве с целью унификации прав и привилегий феодалов двух стран, объективно подталкивали магнатерию в сторону России. Соглашение литовских аристократов с московским правительством обещало сохранить незыблемость традиций и ощущение политической стабильности. Вместе с тем оно открывало реальную перспективу к изпрестол 7. бранию Ивана IV Ю!И его детей на литовский великокняжеский

Русская дипломатия внимательно следила за малейшими проявлениями польско-литовских разногласий. Дворянин К. Ф. Трегубов, посланный для сопровождения литовского гонца в Москву, получил наказ «выспрашивати погладку, кому у них (в Литве. - В. К) ныне быти воеводою виленским ... и что кордлево и земское ныне умышление (курсив наш. В. К), вперед что им прибылнее. в миру ЛИ быти, или С московскими людми воеватися-". Впрочем, Л. С. Узловский не стал скрывать истинное отношение литовцев к пролитию «христьянской крови». В ходе пере говоров с московскими боярами, проходивших на подворье князя И. Д. Бельского> литовский посланник заявил, что «радные паны» единодушно выступили с мирной инициативой об обмене послами, «которым бы можно меж их милостыо великих государей кровопролитье в християнстве усмирили и постановение учинити от дела давные и новые з Великого Княжства Литовского и земли Вифлянскиеэ". Московские власти с подчеркнутым вниманием отнеслись к просьбе литовской знати. По челобитью бояр Иван IY обещал вскоре послать к Сигизмунду II своего посланника с грамотой. Когда же выяснились тайные обстоятельства литовского посольства> гонцу было велено сказазать: «... государь наш для покою християнского учинил, что свое государское повеление послал по всем своим украинам к своим бояром И воеводам и наместником и всем своим воинским людем заповедь учинил, государя вашего украин воевати и людем государя вашего обиды никоторые чинити не велел, докулова гонцы и посланники и послы межи дву великих государей доброе дело постановят» 10. Одностороннее прекрашение военных действий на всем протяжении границ, соединявших два государства, едва ли было вызвано внезапным желанием царя отказаться от осуществления своих целей на западе. Напротив, предпринятые шаги свидетельствуют о том, что Иван lY принял решение добиваться выполнения старой внешнеполитической программы новыми методами. Через своего гонца представители литовской аристократии просили «братью своею» заранее сообщить им о мирных инициативах московского государя. Важность просьбы подчеркивала ее недвусмысленная СВЯЗЬ с будущим обращением литовских «рапных панов» к «ближней раде» Сигизмунда II и к самому королю, «абы его милость государь, якож звык покою (склонился К миру. - В. К) ... и на кровь християнскую посланник В. М. Желнинне наступал ... » 11 Тем не менее московский ский, отпущенный из русской столицы в конце ноября 1565 г., имел строгие инструкции вести переговоры только с королем. «А нечто ему приставы учнуг говорити, чтобы он ехал до королевские рады до панов, - значилось в посольском наказе, - и ему о том говорити, что он послан от царя и великого князя х королю, а до королевы рады панов ему дела нет»12. Противоречившее, казалось бы, всякому политическому расчету упорное нежелание московских властей вступать в переговоры с заин-

тересованными лицами ИЗ числа литовской знати имело свое объяснение. Практические шаги в осуществлении династических планов Иван IY сразу же перевел в область тайной дипломатии. Одновременно с выполнением дипломатической миссии посланец московского государя должен был собрать известия о внутреннем состоянии Великого княжества: « ... кому у них быти воеводою виленским и за кого ся литовские люди болши имают, и виленсково воеводы которым обычеем не стало; и литовские люди с полскими людми ныне помирилися ли (курсив наш. - В. К), и будет помирилися, и на чом помирилися; и будет литовские люди с полскими людми не помирилися, и зачем не помирилися, что меж их рознь, чего для мир у них не сстанетца»!', Тщательная разработка посольских инструкций в плане выявления скрытых противоречий между Великим княжеством и Польской Короной в точности соответствовала новому характеру намерений московского государя. После взятия Полоцка в 1563 г. в русский плен попал знатный литовский аристократ, «воеводич виленской» Я н Глебович 14.Вопрос о возвращении пленных, их выкупе или обмене неоднократно поднимался дипломатами, приезжавшими в Московское государство из Литвы. Наряду с уточнением условий перемирия он стал предметом долгих и тяжелых пере говоров. В январе 1564 г. в ожидании выкупа «из полону» Я. Глебович подтвердил присягу Сигизмунду II: «Как есмя преже сего государю своему королю его милости по своей правде служили, так и ныне по той своей правде про его милость в терпеливости быти хотим и до своего живота, а его бы государьекая милость нас не эабыл-". Через несколько месяцев он находился уже на Днепре в своей дубровенской вотчине. Из числа полоцких «вяэней. «воеводич» оказался на родине одним из первых. Впрочем, к освобождению литовского аристократа «королевская милость» не имел ни малейшего отношения. Весной 1566 г., накануне приезда в Московское государство Великого польско-литовского посольства, в русской столице побывал «человек» Яна Глебовича. От своего хозяина он привез какую-то грамоту, адресованную одному из руководителей Боярской думы князю И. Ф. Мстиславскому. На обратном пути, при переходе границы, посланец Я. Глебовича был арестован литовскими разъездами. Его доставили в Мылники. где, по приказу Я. И. Ходкевича, подвергли страшным истязаниям. В ожидании назначения на место «гетмана И администратора в земле ЛифляндСКОЙ»,которому соответствовала высшая военная и гражданская власть в области, жмудский староста стремился отличиться перед королем 16. Против Я. Глебовича было выдвинуто обвинение в подготовке «011,езда» на службу к московскому царю вместе со всеми людьми и обширными приграничными вотчинами. Впрочем, оно так и не получило подтверждения. «Человек» Я. Глебовича умер под пыткой, а сам «воеводич» поспешил признаться Сигизмунду II о всех обстоятельствах, связанных с его освобождением из русского плена 17.

Перед отьездом на родину Я. Глебович поклялся Ивану IУ уговорить троцкого воеводу Н. Радзивилла Рыжего, подскарбия земского и маршалка надворного О. Воловича, а также жмудского старосту Я. Ходкевича, «абы они служили великому князю московскому-н В конце xv начале ХVI в. православные князья, выехавшие из Литвы к Москве, способствовали успеху русского оружия в войне с Польоко-Литовским государством 19. Теперь обстановка изменилась. От литовских магнатов Иван IV не требовал «отъезда» в Россию. Их «служба» должна была заключаться в том, чтобы видные члены литовской рады «ниоткуда пана (государя. - В. К) себе достать не хотели, кроме его рода, то есть его самого и детей его»20. По словам Р. Г. Скрынникова, династические планы Москвы имели мало шансов на успех?', Между тем противоречивые настроения литовского общества, отчетливо проявившисся в ходе заседаний сеймов ] 5651566 П., позволяют иначе оценить перспективы союза двух соседних государств. Они свидетельствуют об углублявшемся расколе в среде литовских феодалов. Весной ] 566 г. партия, выступавшая за независимостъ Великого княжества от Польши, добил ась явного перевеса сил над своими противниками Ч Характерно, что Иван IV обращался через Я. Глебовича почти исключительно к тем «радным панам», которые в августе 1565 г. наПр, По мнению Сигизмунда II, при мер А. М. Курбского И прежде всего он сам как «человек, принадлежащий к этому народу», лучше всего могли бы способствовать переходу московитян под его власгьи. Королевские послания были персправлены в Московское государство весной 1567 г.37 В исторической литературе принято считать, что четверо московских бояр имели равное значение в планах польско-литовской дипломатии Ч Тем не менее содержание грамот показывает, что королевский посланник имел тайное поручение лишь к князю М. и. Ворогынскому, одному из наиболее видных представителей Боярской думыЗ9. Его кандидатура считалась в окружении Сигизмунда Il наиболее подходящей для организации и осуществления государственного переворота. Незадолго перед тем М. и. Воротынекий вернулся из трехлетней ссылки, проведенной в тюрьме на Белоозере-? Власти подозревали удельного князя в желании перейти на литовскую службу. Получив прощение, он гтоклялся быть верным московскому государю и из его земли «к Жигимонту Августу Королю Польскому и к Великому Князю Литовскому, и к его детем, или иной хто на Королевстве Польском или на Великом Княжстве Литовском будет, и к Папе Римскому, и к Цесарю, и х Королю Угорскому, и х Королю Датцкому, и х Королю Свейскому, и ко всем Италийским Королем и ко Князем, и поморским Государем не отьехати и до своего живота»!'. Впрочем, выполнение присяги было трудно гарантировать. Об этом свидетельствует тщательная разработка системы штрафных санкций, немедленно вступавших в силу при нарушении клягвьг", Чтобы облегчить переговоры с князем М. и. Воротынским, В качестве гонца был выбран человек, хорошо его знавший. Им стал некий И. П. Козлов, мелкий дворянин из числа русских эмигрантов. В Литве он утверждал, что его дед служил И. М. Воротынскому, отцу князя Михаила43. Слова королевского посланца были, по-видимому, правпой. В ответе Г. А. Ходкевичу удельный князь не отрицал службы Козловых своему роду. Благодаря знающему эмигранту Сигизмунд [I был хорошо осведомлен о «притеснениях», выпавших на долю Воротынских. Он умело использовал полученные сведения, чтобы привлечь московского боярина на свою сторону. ПО МЫСЛИ польоко-литовских политиков, князь М. и. Воротынекий мог не только возглавить вооруженный мятеж против московского государя, но также был способен увлечь за собой значительные силы из числа местной знати и дворянства. Опираясь на людей, пригодных в

Тайная война

России для королевской службы, князю следовало «с божьей помощью и благодаря нашей (королевской. - В. К) службе отвоевать [земли] из числа ... утраченных наследственных влалений-+'. Все отвоеванные территории польский король обешал предоставить в полное распоряжение М. и. Воротынского. Характерно, что в данном случае речь шла отнюдь не о родовом Новосильско-Одоевском княжестве, которым боярин владел на правах удела. Сигизмунд [1 предлагал князю М. и. Воротыискому отвоевать вотчину «вольного самодержца» и великого государя московского Ивана су45. Отряды удельного князя король Польско-Питовского государства обешал усилить собственными «военными людьми». Чтобы сделать М. и. Ворогынского послушным орудием своих планов, в Польше готовы были признать его право на московский престол. Положение далеких предков знатного боярина, великих князей Новосильских, убедило Сигизмунда I! в том, что «лот род достоин такой же чести», как и предки великих князей Московских". По наблюдению я. С. Лурье, чтобы не допустить мысли о «ровности» Воротынеких правяшей династии, содержание ответной грамоты, написанной в Москве от имени князя М. и. Воротынского, сознательно преуменьшает его родовитость. Если в посланиях обоих бояр, принадлежащих к старинному литовскому роду Гедиминовичей (и. Д. Бельского и и. Ф. Мстиславского), всячески подчеркивается равенство с их «братом» Сигизмундом ll, то в послании князя М. и. Воротынского откровенно замалчивается его происхождение, и король не именуется «братом»?". В отличие от большинства польско-литовских посольств И. П. Козлов пересек литовский рубеж у Полоцка, хотя прямая дорога из Литвы к русской столице шла тогда через Смоленск. Решение двигаться окружным путем представляется закономерным в контексте политической напряженности между двумя странами. Выбранный путь проходил по территории, которую в Великом княжестве считали наиболее вероятной для предстоящих военных действий. Королевский гонец, по-видимому, должен был внимательно наблюдать за военными приготовлениями со стороны Московского государства. По мере сил и возможностей ему следовало выявить их масштабы и характер. Кроме того, И. п. Козлов имел важное поручение к полоцкому воеводе боярину И. П. Федорову. от этой встречи зависел исход всего задуманного предприятия. Заметив признаки лицемерия в грамотах Сигизмунда П, историки полагают, что король рассчитывал привлечь к себе сторонников, играя на феодальной спеси московских вельмож". Вместе с тем, чтобы склонить к измене И. П. Федорова, польско-литовские политики должны были использовать весьма серьезные аргументы. Очевидно, что успех миссии и. П. Козлова меньше всего зависел от боярского каприза. За внешним авантюризмом интриги строял трезвый расчет и детальная проработка. По словам Р. Г. Скрынникова, полоцкое воеводство явилось почетной ссылкой для боярина: «Как Курбский, так и Федоров были сосланы

--------------------_._------в гтограничные крепости из-за царской опалы, обоим грозили новые репрессии-". Перелом в боярской карьере историк связал с участием И. П. Федорова в выступлении против опричнины членов Земского собора летом 1566 г. По существу, пишет Р. Г. Скрынников, боярин возглавил тогда действия дворянской фронды, став единственным из ее руководителей, оставшимся в живых 50. Сославшись на запись разрядной книги, Р. Г. Скрынников подчеркнул, что И. П. Федоров стал воеводой провинциальной полонкой крепости не позднее осени 1566 - весны 1567 гг.>' Обширный хронологический пеРИОд, предложенный историком, нуждается в уточнении. По-видимому, раньше апреля 1567 г. боярин едва ли мог оказаться в Полоцке 52. В условиях подготовки к предстоящим военным действиям этот город приобрел тогда исключительно важное значение 53. Перевод И. П. Федорова на ответственную воеводскую должность свидетельствовал о доверии государя 54. Источники красноречиво молчат о царской «опале'> на И. П. Федорова в 1566 - начале 1567 г. Сказанное ставит под сомнение как прямое участие боярина в действиях земской оппозиции, так и обусловленную этим событием неизбежную катастрофу его служебной карьеры>, Согласно представлениям А. А. Зимина, разгадку неожиданного поворота в судьбе И. П. Федорова следует искать в его политической деятельности как конюшего боярина, фактического главы Боярской думы 56. Конюшенный приказ традиционно считался одним из главных ведомств в системе управления Московским государством. Его руководитель неизменно занимал почетные места среди старших бояр 57. Со временем твердые позиции старомосковской знати в Боярской думе были поколеблеиы, В середине 60-х годов ХУI в. первыми земскими боярами стали Гедиминовичи - князья И. д. Бельский и И. Ф. Мстиславский. По распоряжению царя к ним перешло руководство думой и государством 58. Современники оставили на редкость благожелательный отзыв о И. П. Федорове. По свидетельству А. Шлихтинга, московский государь считан этого боярина наиболее благоразумным среди других и «высшим правителем всех (курсив наш. - В. к.), и которого обычно даже оставлял вместо себя в городе Москве, всякий раз как ему приходилось отлучаться из-за военных лействий»>? Чтобы понять смысл привелениого свидетельства, необходимо сравнить его с аналогичной записью другого современника. В своих воспоминаниях о пребывании в Московском государстве Г. Штаден несколько раз повторил одно и то же известие: «Иван Петрович Челяднин был первым боярином и судьей на Москве в отсутствии великого князя. Он один имел обыкновение судить праведно, почему простой люд был к нему расположенээ" Оба автора единодушно говорят об участии боярина в управлении земской частью русской столицы, При этом они не приводят никаких свидетельств об особом положении И. П. Федорова в московской Боярской думе.

.._._-------

Летом и осенью 1565 г., когда Иван IY находился в отьезде, И. П. Федоров действительно выполнял в Москве обязанности старшего боярина. В конце июня он сообщил царю оприезде посланцев от Девдет-Гирея+'. Осенью 1565 Г., во время нападения крымских татар на южные границы государства, боярин, по-видимому, снова оказался во главе столичного управления. Между тем сохранившиеся разрядные записи показывают, что в обоих случаях старшие бояре находились с войсками на границее-. Таким образом, известия осведомленных очевидцев не подтверждают исключительного положения И. П. Федорова в Боярской думе, По мнению Р. Г. Скрынникова, о реальном положении конюшего боярина можно судить по его месту в боярских списках, которые сохравились среди образцов деловой документации тех лет=', В середине июня 1566 г. И. П. Федоров подписал 60НрСКИЙ приговор о заключении перемирия с Великим княжеством Литовским. Его имя названо в приговоре третьим, сразу после князей И. д. Бельского и И. Ф. Мстиславского='. Однако в соборном решении Боярской думы о литовских делах И. П. Федоров даже не был упомянут среди участников заседания 65. Через несколько дней (2 июля) он скрепил своей подписью «Приговорную гра',10ТУ», итоговый документ Земского собора 1566 г. В числе 13 боярских имен И. П. Федоров занимает лишь восьмое место, Ему предшествуют бояре И. М. Воронцов и М. Я. Морозов, замыкавшие раньше боярский список=, Сказанное не позволяет рассматривать списки московских бояр в качестве надежного источника сведений о действительной роли каждого из них при дворе Ивана lY. В распоряжении историков нет точных данных о времени пожалования И. П. Федорову звания конюшего боярина. Возможно, данное событие следует связать с его женитьбой на М. В. Челядниной, племяннице Аграфены, мамки Ивана IY. Благодаря этому браку, после смерти в 1541 г двоюродного брата своей жены - И. И. Челяднина, боярин И. П. Федоров сосредоточил в своих руках громадные земельные владения этого старомосковского родаз". Конюший И. И. Челяднин был последним представителем своей семьи по мужской линии. С конца ХУ столетия руководство конюшенным управлением считалось семейной привилегией Челядниных. Сохранив за собой их фамильное прозвище, И. П. Федоров мог претендовать на продолжение традиции. Впервые источники упоминают боярина в должности конюшего в июле 1546 г. при весьма драматических обстоятельствах. После поспешной казни трех московских бояр - И. И. Кубенского, Ф. С. и В. М. Воронцовых «за некоторое их к государю неисправление», конюший ожидал решения своей участи. Согласно ПОСТНИКО8СКОМУ летописцу, он сохранил жизнь только потому, что «против государя встречно не говорил, а во всем ся виноват чинил»63. Ссылка боярина на Белоозеро сопровождалась лишением звания, которое перешло к князю М. В. Глинскому, названному конюшим в рассказе о венчании Ивана lY и Анастасии Романовойё",

В. А. Колобков

Менее чем через год после начала ссылки И. П. Федоров возвратился в Москву и ПРИнял участие в выступлении Захарьиных-Юрьевых, направивших народное возмущение против правительсгва Глинских?" По наблюдению Р. Г. Скрынникова, разрядные книги именуют И. П. Федорова конюшим с декабря 1547 Г., а официальная летопись с весны 1551 г71 Ссылаясь на свидетельство папского легата А. Поссевино, который в 1582 г., между прочим, заметил, что в Москве уже 30 лет не было конюшего 72, А. А. Зимин высказал предположение о ликвидации этого звания в результате событий 1553 г. Главной причиной удаления И. п. Федорова из столицы И лишения его звания конюшего боярина историк считал непозволительное своеволие части Боярской думы ПО вопросу о наследнике престола 73. Вместе с тем хорошо известно, что в 1553 г. боярин И. п. Федоров поддержал единственную законную кандидатуру - малолетнего сына Ивана IY царевича Дмитрия. Одним из первых он дал показания против заговорщиков, которые поддерживали контакты с удельным князем В. А. Старицким и его матерью 74. На ПРОтиворечивость сохранившихея исторических свидетельств указал Р. Г. Скрынников. Вместе с тем он привел серьезные аргументы в пользу версии о неизменной принадлежности и. п. Федорову титула конюшего в 1556-1565 п.75 Неожиданныв повороты в карьере боярина историки стараются объяснить с точки зрения особой значимости положения конюшего в системе чинов Московского государства. В своих выводах они опираются на авторитетное мнение знатока московских обычаев сердины ХУН 13. Г. К. Котошихиня. «А кто бывает конюшим, -- писал он в известном сочинении о России, - и тот первый боярин чином и чесгию; и когда у царя после его смерти не останется наследия, кому быть царем кроме того конюшего? Иному царем быти некому, учинили бы его царем и без обирания (выбора. - В. К»>7б. Указанная версия заслуживает критического разбора. Ее косвенным подтверждением может служить рассказ А. Шлихтинга о том, что перед смертью И. п. Федорова Иван IV повелел нарядить его в царские одежды и посадил на трон?", Вместе с тем более вероятным следует признать предположение, что г. К. Котошихин имел в виду елинственный в русской истории факт избрания на московский трон конюшего боярина Б. Ф. Годунова, который долгое время был правителем государства в царствование сына Ивана 'У Федора Ивановича. Относительно нейтральный вариант поздней версии можно обнаружить в свидетельстве А. Поссевино. По его словам, конюшие бояре обладали правом выбирать царя в том случае, когда государство остается без правителя ч, На вывод папского посланника оказала, по-видимому, неизгладимое впечатление многолетняя эпопея выборов главы государства в Речи Посполигой, очевидцем которой он являлся. Говоря В 1582 г. о тридцатилетнем отсутствии в России конюшего, А. Поссевино несомненно и мел в виду события 1553 г. В условиях тя-

Т'аtl/Ю!l.._воЙна

________Ufl

желой болезни царя Боярская пума раскололась тогда на две части. Каждая группировка поддерживала собственного кандидата на московский престол. В контексте упоминания о праве конюшего выбирать царя данное известие, возможно, указывает на то, что, по мнению информаторов А. Поссевино, в России с ] 553 г. не возникало ситуации, когда на корону одновременно претендовали несколько кандидатов. Папский посланник обобщил сведения, полученные от осведомленных очевидцев, но сделал неточный вывод. Так, отсугствие исторического прецедента подменил частный случай, связанный с непомерным завышением роли одного из московских бояр. Служебное положение И. П. Федорова едва ли играло решающую роль в ходе тайной войны. Очевидно, что в распоряжении королевского гонца находились более веские аргументы. В Польоко-Литовском государстве были хорошо осведомлены о склонности И. п. Федорова к добрососедским отношениям между двумя странами. Еше осенью 1562 г. гетман Г. А. Ходкевич обратился к боярину, находившемуся тогда на воеводстве в Юрьеве, с просьбой помочь установлению «доброго дела меж государей наших--? Ответ был написан на следующий день после получения литовской грамоты. Указав на пример боярина Г. Ф. Давыдова, своего ближайшего родственника, который в аналогичном положении способствовал заключению мира с Литвой при великом князе Василии IlI, И. п. Федоров обещал привлечь к переговорам руководство Боярской думы, «бояр старейших». Желание, чтобы «кровь хрестьянская на обе стороны не ЛИШ1СЯ», было настолько велико, что юрьевекий воевода, по-видимому, невольно превысил свои полномочия. «И мы ныне для доброго дела, - говорилось в грамоте, - чтоб меж государей дал Бог доброе дело ссталося, государя своего воеводам по городом Ливонские земли и всем воинским людем (курсив наш. - В. К) заказали, чтоб вашего государя людем войны никоторые не чинили до государева указу»RО. Оплошность И. П. Федорова была немедленно замечена в Москве. Царь строго потребовал, чтобы впредь «без государевы бы обсыпки Иван к Григорью Хоткеву грамоты от себя не посылал, а присыпал бы те грамоты ко государю часа того»!'. В личном послании, предвидя дипломатические осложнения, Иван IV терпеливо разъяснил И. П. Федорову: «...ты боярин наш и наместник и воевода Вифляндские земли, и ты нашим Вифлянские земли воиньским людем литовским людем зацепки и шкоты (боевых действий. -- В. к.) чинити не велел на время, нечто меж тебя и его (Г. А. Ходкевича. - В. К) о добром деле какова ссылка будет; а по иным порубежным городом нашим воеводы наши иные, и по тем городом те воеводы наши о порубежных делех и ведают, и тебе к нему про те порубежные городы, чтоб из них война уняти, без нашего ведома отписати нелзя»82. Происшесгвие не осталось без внимания также и в Великом княжестве Литовском. По-видимому, именно на него весной 1567 г. ссылался гетман г. А. Ходкевич, напоминая И. П. Федорову о его обидах.

Впрочем, боярский промах пятилетней давности не потерял своей значимости как дли явных, так и для скрытых участников переписки. Ответные грамоты польскому королю, написанные в Москве летом 1567 г. от имени четырех бояр, в пействигельносги принадлежали одному автору. Их стиль, отдельные совпадения, сходство излюбленных цитат и выражений обнаруживают «руку» самого царя - любителя и мастера литературной полеыики=. Составление «боярских» ответов давно связывается в исторической литературе с именем Ивана ,V84. Высмеивая авантюристическую попытку использовать в изменнических целях полузабытый эпизод из истории мирных переговоров, царь отчетливо представлял существо вопроса. В заранее подготовленном ответе, с которого полоцкий воевода должен был сделать список «слово В слово'>, В частности, говорилось: «А штож писал еси в листу своем, штож государь мой хотел надо мною кровопроливство вчинити, И тое, брат наш, берешь перед себя небылыя слова але зрадные (изменнические. -В. К), а ни есть того коли бывало, а ни быти может, што царьскому величеству без вины кого карати. Также и того не бывало, што Литве Москва судити (курсив наш. - В. к),>85. Обстоятельства, казалось, благоприятствовали польско-литовской интриге. В начале февраля 1567 1". Иван IY выехал нз Москвы и со всей семьей отправился молиться в Троице-Сергнев монастырь «к преподобному Сергию чюдотворцу». «А от Троицы поехаша в объезд на Вологду, - сообшил московский летописец, - досмотрити градсково основаниа на Вологде и всякого своего царского на Вологде строениа-'е. Воспользовавшись продолжительным отсутствием Ивана lУ в столице, Сигизмунд 11 и гетман г. А. Ходкевич предложили и. п. Федорову оказать помощь королевскому гонцу в про ведении переговоров с руководителями Боярской думы. Зная о разуме воеводы, оба просигеля меньше всего старались привлечь московского боярина щедрым воздаянием за измену. В случае перехода на польско-литовскую службу, Сигизмунд II туманно обещал пожаловать И. П. Федорову «награду, достойную его старости». Гетман же постарался скрыть существо предлагавшейся измены под благовидным предлогом «прекращения кровопролития между христианамиь'". Несмотря на настойчивые уговоры, полоцкий воевода остался верен ПрИСШ·С.Его ответ г. А. Хопкевичу заканчивался словами: «Я же, следуя обычаю моих предков, хочу на старости лет честно служить, а не изменять своему государю-Ч Таким образом, тщательно задуманная интрига провалилась в самом начале. До получения известий от государя И. П. Козлов был задержан в 110лоцке. Обнаруженные при нем «изменные» листы и. П. Федоров сразу послал к царю, как того требовали инструкции. Узнав о причинах задержки литовского гонца, Иван lV прервал поездку и спешно возвратился в Москву. Царь счел себя оскорбленным грамотами Сигизмунда П к его боярам, но он почти сразу же решил не придавать делу большого значения.

Характер королевских посланий лучше любого доказательстна свицстельствовал об отсутствии заговора в среде земских бояр. Через два месяца после приезда в столицу в беседе с английским посланником А. Дженкинооном московский государь откровенно сознался, что расценил польско-лиговекую интригу как «козни короля Польскаго, сделанныя с намерением возбудить негодование царя против английского народа ... а также вызвать обвинение разных его сановников в иэмене-э? Царь предъявил послу одну из грамот отобранных у литовского «лазутчика», В которой Сигизмунд JI называл английских купцов доверенными слугами и просил их «оказывать пособие и помощь тем русским, которые ко мне (королю. - В. К) дружественны, как деньгами, так и всякими другими способами-к'. Сопоставив слова Ивана lУ о времени обнаружения «лазугчика» с датой аудиенции, предоставленной англичанину, Р. г. Скрынников пришел к справедливому заключению, что царь говорил о задержании И. п. Козлова?'. Встреча Ивана IV с посланником английской королевы проходила после казни королевского гонца. Называя и. п. Козлова «лазутчиком», московский государь старался оправдать свои действия, непозволительные с точки зрения дипломатической практики. ПО сообщению официальной летописи, Иван возвратился в Москву 29 июня 1567 г.92 Спустя всего лишь два дня было подготовлено об·· ширное послание к Сигизмунду 11 от имени князя И. Д. Бельского ". Воспользовавшись обещанием польско-литовского короля возвратить ему «древнюю вотчину'> В Великом княжестве Литовском, московский боярин неожиданно согласился принять литовское подданство. Между тем основное место в грамоте отводилось тщательному обоснованию прав князя И.Д. Бельского на литовский престол. «Писал ты еше о наших предках, в какой чести они были, - говорилось В послании, - так ведь великое княжество Литовское было нашей вотчиной (курсив наш. - В. К), потому что наш прапралед - князь Владимир, сын великого князя Ольгерда»; «...дед наш и прадед были лишены своего престола - великого княжества Л иговского-ч. Если предложение Сигизмунда 11 оставалось в силе, боярин хотел установить с польским королем такие же «братские» отношения, «как Ягайло жил с Витовтом»: «Ты будешь на Польском королевстве, - писал И. Д. Бельский, - а я - на великом княжестве Литовском и на Русской земле-Р> Единственное условие, о котором говорилось в грамоте, заключалось в том, чтобы оба государя должны были находиться под властью московского царя. Только в этом случае, по словам послании, границы нового межгосударственного образования оказались бы в полной безопасности «и от турок, и от Крымского хана, н от императора, и от многих других государствь'". Через два дня после первой грамоты был подготовлен ответ князя и. Ф. Мстиславского, составленный по единому плану с предыдущим. Согласие на литовское подданство имело то же самое обоснование с использованием тех же аргументов и выражений 97.

'У

в

пере писке московских бояр с польским королем приелекает внимание интересный факт, до сих пор оставшийся незамеченным исследователями. Говоря об уступке Великого княжества Литовского, И. Д. Бельский просил Сигизмунда 1I учитывать также ЛИТОВСКИЕинтересы боябрат наш, - значилось рина М. И. Воротынского. , Из рассказа осведомленного польского хрониста видно, что военный поход был вызван недостоверными известиями, полученными от королевского гонца из Москвы, и потерял всякий смысл после его казни. Иными словами, польско-лиговская версия, изложенная в самом полном и наименее искаженном виде, не подтверждает существования земского заговора против Ивана IY.

Московская версия событий конца 1567 г. имеет смешанный характер и прелставлена в источниках двумя вариантами. С точки зрения опричного следствия рассказ привелев Б записках А. Шлихтинга, земская же традиция передана в сочинениях Г. Штадена и в Пискаревоком летописце. Чтобы правильно ПОюПЬ сведения, изложенные в названных источниках, необходимо ПОмнить, что, записывая свои воспоминания по истечении определенного времени, их авторы сгарались осмыслить недавнее прошлое с помощью более или менее достоверных известий о последующих исторических событиях.Для их сочинений характерно стремление к искусственному объединению разновременных, часто мало связанных друг с другом известий в общий повествовательный сюжет. Так, согласно П искаревскому летописцу, начало кровопролитию «,бол ьшой беды») в Московском государстве положили разговоры недовольных дворян о желании видеть на престоле двоюродного брата царя: «И присташа ту лихия люди ненавистники добру, сташа вадити (клеветать. - В. К) великому князю на всех людей, а иные, по грехом словесы своими погибоша. Стали уклонятися [к] князю Володимеру Андреевичю. И потом большая беда зачаласяь->, Весьма близко к земскому летописцу излагает сведения о московском заговоре Г. Штапен. «У земских лопнуло терпение! - говорится в его рассказе. - Они начали совещаться, чтобы избрать великим князем князя Володимира Андреевича, на дочери которого был женат герцог Магнус; а великого КНязя с его опричниками убить и иэвесги--". В дальнейшем изложении оба автора, завершая отмеченную сюжетную линию, сообщили о насильственной гибели Владимира Старицкого, его жены и дочери. При этом Пискаренский летописец привел наиболее подробное описание данного события, детали которого подтверждаются источниками документального происхождения 27. Ключом к известиям о «заговоре» боярина И. П. Федорова, получившим широкое распространение в земщине, может служить ранний рассказ А. Шлихтинга, в котором сохранились важнейшие элементы официальной версии московского происхождения. Согласно А. Шлихтингу, двоюродный брат царя не только не претендова.п на престол, но сам активно участвовал в раскрытии заговора. «Три князя, - говорится в раннем сочинении А. Шлихтинга - «Новостях из Московии», - а именно: князь Владимир, двоюродный брат великого князя, на дочери которого должен был жениться герцог Магнус, князь Бельский и князь Мстиславский отправились к Ивану Петровичу (Федорову. - В. К) и взяли у него список заговорщиков (der vогЫtПllS) под тем предлогом, якобы имелись еще другие, которые хотят записаться. Как только они получили этот список, они посла.пи его великому князю с наказом, что если он не хочет быть предан и попасться в руки своих врагов, то должен немедленно вернуться в город Москву»28. Известно, что князья В. А. Старицкий и И. Ф. Мстиславский находились вместе с Иваном IУ в походной ставке «на Дворцах» в Оршанском

яме и не могли одновременно посылать гонца из СТОЛИЦЫ. Тем не менее отдельные неточности в рассказе осведомленного современника едва ли способны поставить под сомнение достоверность его свидетельства в целом. Согласно известиям А. Шлихтинга, в ходе следствия по делу о земском заговоре имя князя Владимира не упоминалось. Таким образом, версия «заговора» земского происхождения теряет главный связующий элемент. По-видимому, «уклонение» недовольных дворян к князю В. А. Старицкому было не причиной, а следствием опричного произвола, вызванного кровавой борьбой против заговорщиков. Сводный характер данных Пискаренского летописца об опричнине не противоречит такому пониманию. Близко к московской версии передает известия о событиях 1567 г. донесение «О московских обстоятельствах», сохранившесся в Ревельском архиве. В нем говорится следующее: «Когда Московит (Иван IY. В. К) намерева.пся идти (войной) на Полоцк 11 сго осадить, то, не доходя 1О миль до этого места, было получено им известие - грамота или запечатанное приказание, что там в Москве 7600 бояр согласились убить великого князя и решились на то за его ужасное тиранство. Известясь о сем, бросил он войско и по почте (на 5!МСКИХ лошадях. - В. К) возвратился в Москву, так что, как всем известно, в то время осада была оставленае-". Неизвестный автор ошибочно связал литовский поход с осадой Полоцка (1563) и привел несоразмерное число заговорщиков. Вместе с тем детали происшествия переданы в донесении на редкость достоверно. Осведомленные современники подтверждают важное известие о получении царем грамоты, ставшей отправной точкой раскрытия земского «заговора», а также редкий случай использования ямской службы для возвращения государя в столицу-". Трудно сомневаться, что автор ревельского донесения использова.п в своей записке сведения, полученные из Московского государства. В Ревель стека.пись самые разнообразные слухи о реальных и мнимых изменах, с которыми боролся Иван IV. Со многими из них был знаком Балтазар Рюссов, долгое время исполнявший обязанности пастора в этом прибалтийском городе, который пережил не одну осаду русских войск. Первое издание его «Ливонской хроники» было опубликовано в 1578 г. почти одновременно с моментом, когда неизвестный автор составил в Ревеле донесение (,О московских обстоятельствах». Подводя итог рассказу о многочисленных казнях, происходивших в России, Б. Рюссов заметил: «Причина же, почему это случилось, была та, что великий князь (Иван IV. - В. К) подозревал своих людей в том, что ОНИ хотят предаться королю польскому, но это была неверная кяевета»!'. Сторонний наблюдатель разыгравшейся трагедии, в которую оказались вовлечены Литва и Россия, однозначно категоричен в оценке земского «заговора». Его вывод полностью согласуется с результатами кри-

206

тического рассмотрения источников как польско-литовского, так и московского происхождения, сообщающих о «заговоре» против Ивана lY. В какой бы степени их авторы не старались объяснить кровавые казни и насилия опричнины, ни один нз ННХ не способен подтвердил, сушествования земского заговора или реальности подрывных действий мифических заговорщиков. Сообщая в начале 1571 г. польскому королю новости из Московского государства, А. Шлихтинг писал: «Кроме опричников, никто не расположен к тирану (Ивану IV. - В. К). Если бы его подданные только знали, у кого они найдут безопасность, они наверное бы отпали от него. Когда, три года тому назад, в[аше] к[оролевское] в[еличество] были в походе, то много знатных лиц, приблизительно 30 человек, с князем Иваном Петровичем (Шуйским) (речь в данном случае идет о боярине И. П. Федорове. - В. К) во главе, вместе со своими слугами и подвластными, письменно обязались (курсив наш. - В. К), что передали бы великого князя вместе с его опричниками в руки в[ашего] к[оролевского] в[еличества], если бы только в[аше] к[оролевскоеl в[еличество] двинулись на страну»32. Перед началом осеннего похода против соседнего государства (1567) Сигизмунд II действительно надеялся на поддержку московской знати. Однако, по справедливому мнению А. А. Зимина, в записке А. Шлихтинга информация об ошибочных расчетах польско-литовских властей приведена в соответствие с официальной версией русского правительства о причинах многочисленных казней московских «изменников»33. Наряду с известиями, имевшими первостепенную важность для раскрытия основной сюжетной линии рассказа, автор записки также сообщил весьма незначительную деталь, которая, по-видимому, не играла существенной роли для обеих версий «заговора». По словам А. Шлихтинга, заговорщики составили письменный документ, в котором изложили главные цели своего движения. Данное сообшение обладает весьма небольшой степенью достоверности, если его рассматривать с учетом тревожной обстановки, якобы сложившейся в Московском государстве, накануне раскрытия «измены» В земской среде. Одно неосторожное слово грозило тогда немеллеиной расправой. Неслучайно известию А. Шлихтинга о земской «грамоте» историки, как правило, не придают серьезного значения. Вместе с тем упоминание именно этой малозначительной исторической детали получило широкое распространение. Свидетельство о составлении земской «грамоты» встречается 13 большинстве различных по происхождению источников, повествующих о «заговоре» против Ивана IV. Говоря о тайных совешаниях, на которых обсуждалась замена государя на московском престоле удельным князем Владимиром Старицким, г. Штаден сообщил о подписании недовольными дворянами некое го договора (Сопtгасt). По его словам, «открытие» этого документа воочию показал о государю, «что замышляли и готовили земские»>. Согласно автору ревельекого донесения, грамота ( Спустя год представители земщины получили возможность на практике доказать свои недавние политические декларации. После выдачи властям летом J 567 г. королевского гонца боярин И. П. Федоров пользовался непререкаемым авторитетом в земщине. Личная честность в сочетании с принадлежиостью к старинной старомосковской фамилии, огромные земельные богатства немало способствовали его популярности. Со времени управления земской частью Москвы боярин приобрел репутацию самого справедливого судьи. Согласно известиям Г. Штадена, И. П. Федоров «один имел обыкновение судить праведно» и даже бедному люду помогал добиваться «скорого и праведного суда»86. Чаще других он оказывался среди лиц, дававших поручительство опальным вельможам, и просил за них перед государем 87. далеко не случайно, что представители дворянской фронды обратились именно к нему с просьбой скрепить своей подписью готовившуюся челобитную ч. Решительными действиями по перехвату королевских грамот И. П. Федоров сумел доказать личную преданность Ивану IV и непоколебимую

верность присяге. Привпекая боярина на свою сторону, члены земской оппозиции, вероятно, рассчитывали показать политическую чистоту своих намерений, далекую от государственной измены или организации каких-либо тайных заговоров. Бесспорным доказательством таких расчетов в верхах служилого дворянства должна была стать их собственная кровь, пролитая за государя на поле брани. По свидетельству А. Шлихтинга, подтвержденному данными Г. Штадеиа, земская челобитная грамота была подготовлена до начала Литовского похола". Сохранившисся источники единодушно свидетельствуют о том, что земский «заговор» был раскрыт с помощью князя Владимира Старицкого, который предоставил государю важнейшую улику, положившую начало следствию и последовавшим вскоре массовым кровавым репрессиям90. По словам Г. Штадена, именно «князь Володимир Андреевич открыл великому князю договор», составленный представителями земской оппозиции, и все, «что замышляли и говорили земские»?'. Таким образом, на основе опосредованных более поздними событиями и в целом тенденциозных рассказов иностранных авторов за двоюродным братом царя в исследовательской литературе прочно закрепилась неприглядная роль доносчика Ч Вместе с тем известие Пискаревского летописца об опричнине противоречит сложившемуся прелставлению. После передачи Ивану IV земского челобитья В. А. Старицкий не только не потерял прежнего влияния в земщине, но, напротив, значи .. тельно укрепил свои позиции. Согласно летописной записи, именно с этих пор многие «стали уклонятися» К иему'". Кроме того, учитывая донос удельного князя, трудно объяснить, почему самой достойной наградой за помощь в раскрытии земского «заговора» стала «почетная ссылка» Владимира Андреевича в Нижний Новгород (февраль J 569 г.), завершившаяся через семь месяцев его насильственной гибелью?'. Впрочем, попытка разобраться в противоречивых показаниях источников не потребует сложного объяснения, если иметь в виду, что в момент передачи земской челобитной ближайший родственник Ивана IУ выполнял посреднические функции, доверенные ему частью московского дворянства. Согласно разрядным записям, князь Владимир Старицкий покинул Москву последним из участников похода. Распоряжение двоюродному брату «итти за собою» И «сходитца ВО Твери» Иван 1V отдал 23 сентября 1567 г. в Троице-Сергневом монастыре, где сделал первую остановку 11 служить там, где «его государским делом при годимся», граничила с преступлением из-за вынужденной остановки артиллерии на литовской границе. Перноначальиая уверенность в незыблемости «государевой правды», установившейся в Московском государстве после раскрытия польско-литовской интриги, сменилась чередой подозрений. Ближайшие события показали, что время, избранное для вручения земской челобитной, оказалось крайне неудачным. На границах государства стояло вражеское войско. Его вторжение можно было ожидать со дня на день. Собственный же военный поход, которому ввиду про вала польско-литовской интриги заведомо придавалось большое политическое значение, оказался самым громким и бесполезным мероприятием за все годы царствования Ивана IV. Трагизм ситуации заключался в том, что тень «измены» В руководстве Казенного приказа со временем приобрела искаженные формы. В ходе опричного следствия она была перенесена на любую земскую оппозицию. Челобитная «о опришнине» сыграла решающую роль в деле К. Ю. Дубровского и позволила опричному руководству выдвинуть версию о тайном «заговоре» против Ивана IY. Один из списков разрядной книги пространной редакции, принадлежавший князю М. А. Оболенскому, так передает известие о возвращении Ивана IV от литовской границы: «И пришод государь на Дворцы и

поговоря З бояры, да пошол з Дворца опять к Москве, а в Литву не пошол, а бояр и воевод взял с собою к Москве-'", Вместе с тем подробный отчет о военном совете, который был проведен 12 ноября 1567 Г. «на Дворцах- в Оршаиском яме, ни словом не упоминает о том, что воеводы последовали за государем в столицу. Согласно боярскому приговору, им было приказано отправиться «СО многими людьми» К Великим Лукам и в Торспец «для береженья» от возможного вторжения неприятеля 99. Опережая движение земских полков, Иван IV отправился туда же. Затем он намеревался ехать в Москву. Тем не менее, получив в Красном городке «в земли во Псковской'} земскую челобитную, царь решительно изменил свои планы. По словам Новгородского летописца, Иван lV вместе со старшим сыном «ИЗ Красно[го] городка воротирннсь (курсив наш. - В. к.) [и] погнали к себе к Москве» 100. Из приведенного отрывка трудно понять направление, в котором царь поехал накануне отьезда в столицу. Скрытый смысл несконченной летописной фразы находит объяснение среди записей разрядной книги частной редакции. Используя то же выражение, ее составитель говорит о том, что государь «воротился на Дворцы, а з дворца к Москвеьп", Разрядная запись свидетельствует о том, что, заподозрив измену, Иван lУ сначала вернулся к войскам в свою походную ставку, а затем с помощью ямской службы, которая могла обеспечить быстрое беспрепятственное продвижение, поскакал в московском направлении. Повторный характер царского отьезда от литовской границы отразился в записях «государева разряда», сообшившего о том, что к Москве Иван IV «пошол з Дворца опять (курсив наш. - В. K)>>102. Перед отьездом царь отдал необходимые распоряжение об экстренном созыве Боярской думы и «освященного» собора ДЛЯ обсуждения вопроса о «великих земских делах». Вслед за государем к столице двинулись старшие земские воеводы, обычно участвовавшие в заседаниях Боярской думы, а также опричные полки. Сведения о переходе русских сил к обороне, неожиданном отъезде Ивана lV от границы и отводе части полков в московском направлении вскоре стали известны в лебедевской ставке литовских войск. Ожидая со дня на день известий о боярском мятеже против соседнего государя, польский король, по-видимому, воспринял полученные известия с воодушевлением. В будущем Сигизмунд IJ мог расчитывать на легкую победу и не жалел средств на содержание шляхты и наемников. По его приказу в конце ноября 1567 Г. литовская армия передвинулась ближе к границе на юго-восток в Радошковичи, где по-прежнему пребывала в полном бездействии до середины декабря 103. Местом встречи опричных отрядов, поспешно отозванных от литовской границы, стала Александровская слобода, куда в конце ноября прибыл Иван IV104. ХОТЯ опричные воеводы едва ли посмели задержаться с возвращением, передвижение боевых полков занимало, как правило, много времени. Чтобы начать следствие, царь не стал дожидаться под-

_

Во::....;.

A-=.;.,-"К_ОЛОбков

хода основных сил и отдал приказ о немецленном заключении под стражу Казарина Дубровского. Большого дьяка Казенного приказа Иван IV считал главным виновником провала Литовского похода. Впрочем, расследование измены должно было идти своим чередом. К. Ю. Дубровского ожидал застенок и пытки. Получив от царя однозначное распоряжение, опричники едва ли заботились о законности своих поступков. Их целью всегда оставалась демонстрация личной преданности Ивану IV. Именно по этой причине залержание государственного преступника превратилось в разбойное нападение, в ходе которого опричникам, по-видимому, впервые было оказано вооруженное сопротивление. Десять слуг дьяка пришли ему «на пособь» И погибли вместе с ним 105. Существо приказа Ивана IV было нарушено. Исполнителей оправдывало ТОлько то, что дьяк, заподозренный в измене, с оружием в руках сопрuтивлялся царской воле, носителями которой они являлись. О происшествии было немедленно доложено Ивану IV. Царь потерял обвиняемого и лишился иенного свидетеля. Межлу тем, он приобрел неопровержимые доказательства существования измены в своем государстве. Наличие челобитной «О опришнине: давало в этих условиях серьезные основания для перехода следствия от стадии ВЫЯВ,1енияизмены отдельных должностных лиц центрального аппарата управления к расследованию широкого земского «заговора», направленного против государя и государства. Отделившись от внешнего мира укрепленными заставами, Иван [У ожидал подхода к Александровской слободе опричных войск. Вместе с ними ОТ литовской границы должны были ехать виднейшие бояре, занимавшие главные воеводские посты в земской армии. В их числе находился один из руководителей Боярской думы князь И. Ф. Мстиславский. Требовалось время для приезда в Москву второго по значению после митрополита иерарха Русской церкви архиепископа Великого Новгорода Пимена, а также двух постоянных участников заседаний «освященного» собора суздальского епископа Пафнутия и архимандрита московского Анцрониковского монастыря Феодосия. Оба священнослужителя прежде находились в свите государя в Литовском походе 106. Раньше всех, по приказу государя, в столицу должны были съехаться архиереи из епархий, расположенных 13 относительной близости от Москвы: Ростовской, Тверской, Коломенской, Рязанской, Смоленской. Некоторые иерархи, как, например, епископ Сарекий и Полонский Герман, подолгу жили в самой Москве. Возможно, к началу зимы 15671568 Г. там же находился второй владыка, носивший тогда имя Германа, архиепископ Казанский и Свияжский. Подавляющее большинство перечисленных архиереев состояло из ставленников митрополита Филиппа, на поддержку которых святитель мог рассчитывать. В лице первосвяшенника Церковь готовилась противопоставить непререкаемый духовный авторитет и традицию милосердия настойчивым попыткам опричников развязать в стране необоснованные репрессии.

По свидетельству иностранных авторов, официальное разъясненис причин внезапной остановки Литовского похода не имело ничего общего с земским «заговором». В своих записках, составленных в Эльзассе в 1577-1579 гг., Г. Штален, в частности, писал: «Тогда великий князь (Иван lУ. - В. К) распустил слух, что он вовсе не хотел игги в Литву или под Ригу, а что он ездил .лтрохлалигься' (врапгеп geritteJl) и осмолреть праролительскую вотчину (Vаtегlаlld lIlld Erbe)"lm Это объяснение, которое, несомненно, было рассчитано на зарубежного слушателя, показателем чего является характерное выражение «прохладиться», часто использовавшееся в русской посольской прахтике для сокрытия истинного значения важных государственных решений, мало соответствовало действительности 108. По-видимому, сразу после появления первых известий о внезапном прекращении военного похода и возвращении Ивана IУ от литовской границы в Москве с тревогой заговорили об измене. Обстановка всеобщего страха, когорая нрсцшссгвовала репрессиям против «заговорщиков", достоверно показапа 1\ ранней записке А. Шлихтинга, который, в частности, писал, 'ПО гогла уже «многие пали духом; один остерегался другого, и все боялись, '11'0 кто-нибудь их предаст» 109. Настоящее смятение, по-видимому, вызвал отказ государя возвратиться в свою столицу. Пребыванис Ивана rv в Алсксаннровской слободе поздней осенью 1567 г. живо напомнило всем об учреждении опричнины, сопровождавшейся объявлением государева гнева и ОВЭЛЫ всей стране. В записках немцев-опричников И. Таубе и Э. Крузе содержатся подробные сведения об отъезде Ивана IУ в Александровскую слободу зимой 1564-1565 г. и учреждении опричнины. Поразительная схожесть их рассказа с летописным повествованием позволила историкам сделать вывод о высокой надежности источников информации названных авторов 110. Тем не менее в их записках можно обнаружить несколько важных расхождений с официальной летописью. Наиболее существенное 113 них состоит в том, что, по словам И. Таубе и Э. Крузе, митрополит Афанасий якобы дважды обрашался к царю: послал ему грамоту из Москвы, а спустя некоторое время сам отправился в Александровскую слободу и произнес там обширную примирительную речы~l.. Московская летопись не подтверждает присутствия митрополита в Слободе накануне учреждения опричнины. Данный факт летописец пояснил тем, что Афанасий «ехати ко государю не изволи для градскаго брежения, что все приказные люди приказы государьские отставиша и град отставиша никим же брегом ... »112 Ряд сходных неточностей в рассказе служилых немцев Р. Г. Скрынников объяснил незначительным положением, которое они занимали в опричной иерархии в первые годы ее существования 113. Сравнивая по различным источникам изложение грамот и речей, приуроченных их авторами к началу опричнины, С. О. Шмидт, в свою очередь, высказал предположение, что «в представлении Таубе и Крузе события сместились (курсив наш. - В. К) или они недостаточно разобрались в содержании доступных им первоисточников (или первоисточника)» 114.

Трудно представить, чтобы иностранцы забыли конкретное историческое событие, очевидцами и участниками которого они были. Между тем в Московском государстве они появились не ранее 1566 г., а опричниками стали весной-летом 1567 r.11j Располагая дополнительной информанией, они могли совместить по прошествии 12-14 лет однородные известия, объединенные общими действующими лицами, местом действия и даже временем года, Таким образом, важные известия о событиях, которые непосредственно примыкают к реформированию опричнины, совпали в записках И. Таубе и Э. Крузе с рассказом о ее учреждении. Одним из наиболее ЯрКИХпоказателей буквального совмещения разновременных событий стало упоминание в рассказе И. Таубе и Э. Крузе о том, что заговорщики якобы хотели посадить на трон князя А. Б, Горбатого, который происходил из рода Челядниных (?)116, К подобным примерам следует, по-видимому, отнести и рассказ о поездке главы церкви в Александровскую слободу. Грамота в Кирилло-Белозерский монастырь, написанная митрополитом Филиппом 24 ноября 1567 г., призывала монахов к молитве за боговенчанного царя, защищавшего святую веру и отечество от внешнего врага 117. Вместе с тем глава церкви не мог одобрить кровопролития внутри страны, грозившего захлестнуть ее в непалеком будущем. Накануне посвящения в святительский сан Филипп Колычев был свидетелем беспрецедентного по своему размаху ареста представителей верхушки служилого дворянства, Неминуемая трагедия была тогда остановлена благодаря вмешательству митрополита. Через полтора года он вновь стремился воспользоваться традиционным правом «советования», восстановленным летом 1566 Г., чтобы предотвратить возобновление репрессий в земщине. С этой целью, по-видимому, еще в последних числах ноября 1567 г. Филипп отправился в Александровскую слободу, превращенную Иваном ТУ в подобие военного лагеря. Здесь, «тайно И наедине», он стал уговаривать царя возвратиться в Москву 118. Согласно тексту «Жития св, Филиппа», митрополит будто бы убеждал Ивана IY: «И никто же ничто же иже на твою державу зло совешевает, - свидетель есть всевидящее Око»!'? Слона, вложенные составителем памятника в уста главного героя, как нельзя лучше соответствовали моменту начала расследования земского «заговора», рассказ о котором остался за рамками литературного повествования о жизни святителя. Кроме «Жития св. Филиппа» речь митрополита, произнесенная им н Александровской слободе, нашла отражение в записках И. Таубе и Э. Крузе, а также в сочинении Г. Штадена. В отличие от агиографического памятника, в котором слова Филиппа приведсны от первого лица, сочинения иностранных авторов содержат лишь изложение речи святителя. Тем удивительнее сходство, обнаруженное в результате текстологического сравнения различных по происхождению записей:

«Житие

св. Филиппа» Тулуповская редакция

«Послание» И. Таубе и э. Крузе

Благочестия хранителя свем тя (Ивана IY -В К) и истиннс поборника, и правоспавию снабдителя, и своея державы смотрителна правителя. Мы бо от отец наших прияхове, еже обычно есть царя чтити и еже к нему благоразумие паче всего почитати,

...Он (Иван IV.-В К) один и единственный, как глава православной христианской церкви и избранный властелин истинной апостольской веры

«)Китие св.(Dилиппа» Тулуповекая редакция

Г. Штаден «Описание страны

...и при всем том (царь. - В. К) имеет в своем государстве такой верноподданический, услужливый, послушный, великий, многочисленный народ. Стани крепце на каме ни веры, на ...должен же он (Иван IV. - В. К) нем же добре от Господа основан подумать о святых чудесных подвигах и О единой христианской религии ... 121 еси 120.

и правления

московитов:

Подражай добродегелем. ими же и Он (Филипп. - В. К) добром увещеотец твой царь (?) и великий князь вал великого князя (Ивана IY.Василие возвысися, благочестием В. К) жить и иравить подобно своим предкам 123 сияя, смирением и любовию Р",

в сочинении Г. Штадена «увещевание» Филиппа уместилось в одной короткой фразе. По-видимому, основные положения речи митрополита стали известны опричному окружению Ивана IV в неравной степени. Различная осведомленность служилых немцев отразилась на полноте изложения. Тем не менее содержание выступления, текст которого привелен в «Житии св. Филиппа», одинаково близко показано в двух независимых друг от друга источниках. Данное наблюдение может свидетельствовать о высокой достоверности известия, сохраненного автором агиографического памятника. Несмотря на, казалось бы, очевидную идейную направленность обращения митрополита к царю в контексте рассказа «Жития св. Филиппа» о «совете», на котором обсуждал ась реформа опричнины, при его _рассмотрении обращает на себя внимание отсутствие ясно выраженной антиопричной идеи, В своем «увещевании» Филипп говорит о христианских ценностях: благочестии, смирении, любви и добродетели. Пожалуй, единственным исключением является фраза: «Преетани от таковаго неугоднаго начинания-Г" Произнося эти слова, митрополит советует государю прекратить задуманное дело. Возможно, в данном случае составитель памятника имел в виду желание Ивана lУ «царство разделити и свой царский двор учинити во

Александрове слободе», известие о котором предпослано рассказу о «совете»125. В таком случае из всей обширной речи митрополита только отмеченная фраза укладывается в сюжетную линию «Жития св. Филиппа». Впрочем, возникшее противоречие находит объяснение в историческом материале. Соглашаясь в июле 1566 г. с кандидатурой соловецкого игумена для избрания на вакантную митрополичью кафедру, Иван IV потребовал от него не вмешиваться в дела опричнины и «в домовой ему царьской обиход вступатися не велел»126. Таким образом, содержание речи, произнесенной митрополитом перед государем в ноябре 1567 Г., однозначно соответствует клятве Филиппа Колычева. В этом случае под «неугодным начинанием», вызвавшим возражения митрополита, следует, ПО-ВИДИМОМУ, Понимать начало расследования измены. Слабость протеста святителя против опричных порядков, показанная в агиографическом памятнике, и последующий рассказ о неудачной попытке сплотить собор высших церковных иерархов с целью «гнев царев пременити молением на смирение» оказались непонятными составителю Колычевской редакции «Жития св. Филиппа». В его распоряжении не было достоверного объяснения исторической коллизии и других материалов, которыми, очевидно, обладал составитель ранней редакции памятника. Неслучайно, сознательно сократив текст оригинала, редактор построил изложение речи митрополита на основе отмеченных выше слов: «...дабы государь престал от такова го неугоднаго начинанияьн". Подчеркнуто антиопричная направленность речи Филиппа в Колычевской редакции ПОЗВолила составителю говорить о «подвизе блаженна го митрополита Филиппа на соборе»128. Именно так озаглавлен здесь рассказ о первом выступлении первосвященника против опричной реформы Ивана IV. По свидетельству И. Таубе и э. Крузе, после обширной речи митрополита Иван IV склонился к тому, «чтобы обдумать в течение одного дня создавшееся положение вещей»129. Судя по всему, обе стороны в точности следовали заключенному в 1566 г. соглашению. «Советывание» Филиппа с царем касалось исключительно земских дел, поэтому слова митрополита были благосклонно выслушены государем. Когда установленный срок закончился, Филиппа вызвали к царю. В ответе Иван IУ объявил первосвященнику о желании подданных свергнуть правящую династию. При этом наиболее ярко проявилось стремление царя искать корни текущих событий в исторических примерах. Ссылаясь на «русские хроники», он напомнил митрополиту, «как мя-: тежны были его подданные по отношению к нему и его предкам с самого начала ... рода Владимира Мономаха до сего дня (курсив наш.В. К) и как пытались они прекратить высокославную династию и посадить вместо нее друryю»130. Среди изменников, стремившихся лишить его жизни, которых он «ежедневно сам вынужден видеть», Иван IУ, по-видимому, впервые назвал имя земского боярина И. п. Федорова-Челяднина.

Учреждая опричнину в 1565 г., царь старался объяснить свой поступок необходимостью решительной борьбы с боярской изменой. Он возвратился в Москву, чтобы «ему своих изменников, которые измены ему, государю, делали и в чем ему, государю, были непослушны, на тех опала своя класти, а иных казнити и животы их истатки иматиэ+'! Впрочем, согласно мнению Р. Г. Скрынникова, единую политическую линию в начавшихся репрессиях не сразу удается обнаружить. Казни и опалы первой половины 1565 г. А. А. Зимин связал с уничтожением видных сторонников удельного князя В. А. Старицкого, поддержавших в ходе событий 1553 г. его претензии на царский престол. Вместе с тем историк полагал, что «это было не просто запоздалым возмездием крамольным боярам, а скорее превентивным мероприятием, которое ставило своей целью подорвать опору старицкого князя среди который московской аристокрагииэ 'Ч ПО словам Р. Г. Скрынникова, привел серьезные аргументы против мнения А. А. Зимина, с суздальским княжеским домом царя связывали не менее сложные отношения, чем со Старицкими 133 Первые опричные казни затронули многочисленные княжеские фамилии Оболенских и Ростовских. Некоторые из князей, при надлежавших к названным родам, пострадали из-за попытки бегства в Литву 134. Впрочем, в каких бы «изменах» не были заподозрены князья А. Б. Горп. и. Горенский, и. и. Сухова-Кашин, Д. Ф. щ-батый-Суздальский, пин-Шеверев, И.А. Куракин, Д. И. Ерш-Немой и другие представители опальных родов, ни одному из них не было предъявлено обвинение в стремлении совершить государственный пере ворот, лишить жизни Ивана IV и его близких. Необходимость введения опричнины Иван lV объяснял изменами бояр, воевод и «всяких приказных людей, которые они измены делали и убытки государьству его до его государьского возрасту после отца его блаженные памяти великого государя царя (?) и великого князя Василия Ивановича всеа Русии,)135. Характерно, что реформа опричнины также была вызвана необходимостыо борьбы против государственной «измены». Только на этот раз ее проявления не связывались с историческими воспоминаниями. Вопреки мнению историков, ответ царя на «увещевание» митрополита в изложении И. Таубе и э. Крузе мало соответствует обстановке кануна опричнины, известной по летописным записям 136.В 1565 г. Иван IV не мог предъявить своим противникам конкретных обвинений, скрывая накопившееся с малолетства раздражение под общими рассуждениями. Бывшие опричники, напротив, передают вполне сформировавшийся вывод о заговоре, тесно увязанный с текущими событиями. Указание на то, что подданные государя мятежны «до сего дня», что «и теперь еше они постоянно готовы совершить» переворот, не оставляют сомнения в актуальности заговора. Конкретность известию пр.идает утверждение царя, что заговорщики вступили в переговоры с польским

королем и прелставитеяяии других враждебных государств. Наконец, по словам И. Таубе и Э. Крузе, царь будто бы особо подчеркнул, что «козни» заговорщиков были случайно открыты, так как «Бог воспротивился этому», но виновники «налвигавшегося несчастья» не понесли пока заслуженного наказания 137. Попытки привязать рассмотренное выше свидетельство иностранных авторов ко времени учреждения опричнины едва ли будут справедливыми. Вместе с тем обвинения царя, детали которого сохранили И. Таубе и Э. Крузе, имеют поразиrельное сходство с официальной версией «заговора» боярина И. П. Федорова-Челяднина. Они в точности повторяют обстоятельства «раскрытия» этого дела в конце 1567 г. По данным опричного следствия, заговорщики, находившиеся в сговоре с польским королем, хотели «убить И извести» царя и его ближайшее окружение 138. Вооруженное сопротивление во время ареста дьяка Казарина Дубровского позволило опричникам говорить о реальности заговора. Важнейшей уликой в руках следствия стала земская челобитная, которую, по словам А. Шлихтинга. кроме боярина И. П. Федорова подписали около тридцати человек 139. Итак, самые худшие предчувствия митрополита начинали сбываться. Государь был уверен в Существовании «заговора» И не внял разумному совету святителя. «Царю убо совет свой (курсив наш. - В. К) угвержающу», заметил в этой связи осведомленный автор «Жития св. Филиппа-и? Чтобы противостоять заговору и провести следствие, требовалось существенное расширение полномочий опричнины, учрежденной в начале 1565 г. в качестве «царьского домового обихода». По указу об опричнине, «госуларьство же свое Московское, воинство и суд и управу и всякие дела земские» Иван IV приказал «ведати И делати бояром своим, которым велел быти в эемских»н! Должностные лица опричного удела, начиная от боярина и заканчивая последним стряпчим и жильцом, имели в государстве «особиое» положение. Никто из них не мог вмешаться в действия земских властей> за исключением случаев, связанных с посольскими делами. В сфере местного управления опричники, по-видимому, занимали подчиненное Положение по отношению к общегосударственному ведомству по разбойным делам - московскому Разбойному приказу. Его компетенция была тесно связана с деятельностью губных учреждений и ограничивалась в основном «разбойным и татиным. делом. Земский Разрядный Приказ осуществлял общий контроль за военными назначениями опричных воевод. В обоих случаях взаимоотношения земских и опричных властей регулировались прямыми указами царя и были не правилом, а скорее исключением из правила 142. Государственный порядок строился на иных принципах, Согласно свидетельству И. Таубе и Э. Крузе, при зачислении в опричнину каждый дворянин клялся «не есть и не пить вместе с земщиной и не иметь с ними ничего общего» 143. Поскольку обнаруженный в земщине «заговор» затрагивал компетенцию земских властей, обсуждение вопроса о вмешательстве опричников

в дела земщины царь предполагал вынести на думный «совет», то есть совместное заседание Боярской думы и «освященного» собора. Не добившись положительного результата в стремлении лично обосновать приверженность земщины к иравящей династии, митрополит попытался воздействовать на Ивана IY авторитетом «освященного. собора высших церковных иерархов. Как свидетельствует «Житие св. Филипла», ему удалось склонить собор на противодействие грядущим репрессиям, неизбежным в случае расследования мифической измены. Большинство участвовавших в соборе архиереев поддержали митрополита: «...Филиппу согласившуся с епископы, и укрепльшеся вси межи себя, еже против таковаго начинания стояти крепцеы+, Однако Филипп не нашел единства в церковной среде. Стремление показать невиновность лиц, заподозренных государем в измене, толкнуло церковь к вмешательству в ход опричного следствия. Тем самым нарушалось клятвенное обязательство митрополита «в опришнину ему и в царьской домовой обиход не вступатися», данное 20 июля 1566 г. «по слову» Ивана IV архиерейской части «освященного» собора 145. Данный вопрос не мог рассматриваться в качестве личного дела Филиппа. По требованию государя, торжественная клятва кандидата на митрополию обусловила возвращение Русской церкви традиционного права совета, «как прежнии митрополиты советовали с отцем его (Ивана IY. - В. К) великим князем Васильем, и з дедом его великим князем Иваномь' КРОМС того, князья В. А. Старицкий и И. Ф. Мстиславский не могли отправить гонца из Москвы, поскольку вместе с царем участвовали в военном походе--». Описанный случай мог произойти только тогда, когда ВСССГОучастники собрались в столице. Именно так сообщает об этом событии Г. Штаден: «На ямских вернулся он (царь. - В. К) обратно в Александрову слободу и приказал переписать (курсив наш. - В. К) земских бояр, которых он хотел убить и истребить при первой же казни,>227. По справедливому мнению Р. Г. Скрынникова, двоюродный брат царя и старшие бояре действовали с ведома или по распоряжению царя, а их демарш носил, по-видимому, провокационный характер 228. К концу 1567 г. боярин И. П. Федоров располагал определенным опытом поведения на тот случай, если на его долю выпадет государева опала. Согласно известию Постниковского летописца, еще в 1546 г., когда Иван IV казнил И. И. Кубенского, Ф. С. и В. М. Воронцовых, а самого И. П. Федорова «в те поры ободрана нага дръжали», конюшему удалось избежать смерти «за то, что он против государя встречно не говорил, а во всем ся виноват чинил--З? Тем не менее в декабре 1567 г. И. П. Федоров едва ли безоговорочно принял на себя огульное обвинение в руководстве земским заговором. Напротив, боярин постарался еще раз доказать личную преданность правящей династии. По словам А. Шлихтинга, он «явил себя и верным гражданином Отечеству и слугою тирану (Ивану IV. - В. К.»)230. После выступления царя перед боярами и духовенством не могло быть и речи о расширении круга оппозиционеров. Рассказ А. Шлихтинга о дружеском обращении к конюшему князя В. А. Старицкого. якобы просившего записать имена лиц, на которых он рассчитывал бы в случае продолжения борьбы за царский престол, меньше всего соответствует действительности. По-видимому, И. П. Федоров рассказал боярской комиссии все, что знал о существовании феодальной оппозиции, ее целях, далеких от желания «убить и извести» государя, и подготовил перечень «заговорщиков». Составляя список известных ему противников оприч-

нины, И. П. Федоров понимал, что рано или поздно о его содержании станет известно Ивану IV. «По этому перечню, - писал А. Шлихтинг, он (царь, - В. К) по сей день казнит всех записавшихся или изъявивших свое согласие, равно Ю1К лиц из Псковской и Новгородской обласгейь+'! Разбирая многочисленные известия о «заговоре» И. П. Федорова, А. А. Зимин поставил под сомнение достоверность рассказов иностранных авторов об этом событии. «Почему, например, - писал историк, царь на протяжении трех лет казнил виновных в измене, когда он мог расправиться с ними сразу: ведь их список был у него под рукой,>232. Ответ на поставленный вопрос дает официальная версия опричного следствия, с которой был хорошо знаком А.Шлихтинг. Согласно его информации, первоначальное число лиц, замешанных в «заговоре», не превышало тридцати человек-л. Конюший едва ли был в состоянии запомнить несколько сотен участников оппозиции, большую часть которых, очевидно, даже не знал по именам. Поэтому список «заГОВОрЩИКОБ»,переданный царю боярской комиссией, ограничился, ПО-ВИДИМОМУ, несколькими десятками имен. Опираясь на замечание современника о том, что первыми жертвами террора в 1567-1568 П. стали участники Земского собора, просившие государя летом 1566 г. отменить опричнину, Р. Г. Скрынникову удалось установить имена «заговорщиков». Среди них были конюший И. П. Федоров, боярин князь И. И. Турунтай-Пронский, окольничий М. И. Колычев, дворяне первой статьи И. Б. и И. И. Колычевы, князья Ф. В. Сисоев и В. К. Курлятев, Г. И. Кафгырев, Ф. Р. Образцов, дворяне второй статьи князь А. С. Бабичев, М. Г. Иванов, М. М. Лопатин, И. В. Мунтов- Татищев, А. И. Баскаков, А. Т. Зачесломский, казначей Х. Ю. Тютин, дьяки И. И. Бухарин, И. Кузьмин, И. Юмин, П.lllерефединов, А. Н. Батанов, Бунков Второй, приказной П. Шестаков-Романов, купец А. Ивашов->. К этому списку, по всей вероятности, следует отнести и дьяка К. Ю. Дубровского. Отчет членов боярской комиссии не занял, по-видимому, много времени. Сообразуясь с показаниями И. П. Федорова, бояре выявили причастность конюшего к составлению челобитной «за руками о ОПрИШНИне, что не достоит сему быги», а также факт существования в стране феодальной оппозиции-". На этом компетенция комиссии, очевидно, :закончилась. Большинство земских бояр отчетливо помнили верноподданическое выступление против опричнины участников Земского собора 1566 г. и едва ли не сочувствовали им. Впрочем, на этот раз положение осложнилось выявленными нарушениями в деятельности приказного аппарата, которые во всеуслышание были объявлены государственной «изменой». Во всяком случае, имена некоторых приказных дельцов, подписавших челобитную, вероятно, уже не единоЖдЫ упоминались опричниками в связи с отменой Литовского похода. Тем не менее, вопрос о реальном существовании в Московском государстве земского «заговора», а также

установление причастности к нему всех недовольных опричной политикой должны были решать, по воле царя, опричные судьи. От Боярской думы требовалось лишь согласие на проведение следствия в земщине. Пассивная позиция земского боярства отчасти объяснялась заявлением Ивана IV о том, что гоговившаяся реформа приведет к существенному увеличению боярской прослойки в опричнине за счет наиболее преданных царю членов Боярской ДУМЫ.Говоря о новых стимулах для зачисления в «особый'> двор, С. Б. Веселовский подчеркнул роль такого распространенного свойства человеческой натуры, как инстинкт самосохранения. «Чтобы не стать наковальней, - писал историк, - всякий стремился занять позицию молота; чтобы не быть раздавленным событиями, каждый спешил присоединиться к тем, кто имел возможность давить»2J6. По словам митрополита, которые он произнес, согласно рассказу автора «Жития СВ.Филиппа», на заседании «освященного'> собора, в сложной обстановке, грозившей раскручиванием витка репрессий, «царской синклит» предпочел сохранить поистине гробовое молчание г". Впрочем, в стране существовала значительная сила, способная противопоставить необоснованному желанию государя разумный и твердый со пет. Созывая, по повелению царя, «освященный» собор для уточнения позиции Церкви в деле о земском «заговоре», митрополит Филипп, согласно принятой ранее договоренности, не без основания рассчитывал на поддержку большинства его учасгников=". Тем не менее, как только стало известно, что Иван IV знает о намерениях духовенства, многие архиереи «своего начинания отпадошаэ ё? Не только страх государева гнева оказал влияние на бездействие собора. Гораздо серьезнее был вопрос о правомерности Церкви вмешиваться в дела опричнины, тесно связанный с правом традиционного «совета» церковного руководства московскому государю. Если раньше сомнения на ЭТОТ счет высказал только рязанский епископ Филофей, то теперь он получил мощную поддержку в лице второго в церковной иерархии человека - архиепископа Великого Новгорода и Пскова Пимена, действовавшего заодно с суздальским епископом Пафнутием. По меткому отзыву современника, все вместе названные иерархи были «творящими же угодие царю,>240.В таких условиях большинство собора «ни по Филиппе побарающе, ниже по цари, - писал осведомленный автор «Жития св. Филиппа'>, - но яко царь восхошет, тако и они->". По-видимому, архиерейский собор предложил митрополиту оставить государственные дела государю и не мешать расследованию «заговора». Недавнее следствие по делу о литовской интриге, в результате которого не пострадал ни один невинный человек, служило участникам собора ярким примером справедливого суда со стороны монарха. Впрочем, епископы не могли не видеть существенной разницы между двумя событиями. Она заключалась в том, что теперь Иван IV уже до проведения формального расследования был уверен в существовании заговора, тогда

как прежде - вЫВОДо невиновности ПОДЩ1Нныхбыл получен в результате предпринятого следствия. После ГIреДЪНВJlСНИЯ огульного обвинения 7 декабря ]567 г. на совместном заседанИи «освященного» собора и Боярской думы царь был готов карать изменников. Расследование же, на его ВЗГЛЯД, должно было свестись лишь к тому, чтобы выявить их персональный состав. В ковш: кониов духовенство окончательно склонилось к мысли переждать грозу. Только в случае возникновения неожиданных эксцессов митрополиту следовало воспользоваться правом «печалования» за опальных, напомнив государю о милосердии и прощении. В соответствии с традицией, первосвященник имел реальную возможность спасти от казни даже виновных242. Смиренное молчание большинства участников собора едва ли могло оставить Филиппе 11 покое. Он отчетливо понимал, что ходатайство за опальных, вне зависимости от результата, всегда означало косвенное признание их вины, а следовательно, было равнозначно согласию церковного РУКОВОДСТlJCI на провеление следствия. Попустительство опричным властям в этом вопросе вело к установлению двоевластия и постепенному поглошению земщины силами, благополучие которых напрямую связывалось с существованием в стране бесконечной череды измен и заговоров. За сиюминутным бездействием «освященного» собора и Боярской думы скрывалась возможность безудержного политического террора. Согласно «Жнтию св. Филиппа», митрополит будто бы обратился К участникам собора с 130ЛРОСОМ:«И на се ли взираете, еже молчит парской синклит? ОНИ ба суть обязалися куплями житеисками. нас же Господь Бог от всех сих свободиль-+'. Тем самым агиограф показал удивительно хорошее знание обстановки, СЛОЖИБшейся в Москве накануне реформирования «царьского домового обихода» и развязывания в стране массовых репрессий. Духовенство в своей массе было недовольно земельными переделами в опричнине, которая из года в год наращивала свою территорию. Архиереям, по-видимому, было хорошо известно о настроениях дворянства в подведомственных епархиях. Возможно, некоторые из них даже благословили иных прихожан на подачу челобитной государю. Тайный характер имел шансы сохранить лишь реальный заговор. В стремлении заручиться поддержкой собора митрополит говорил простые и ясные слова, сохраненные автором «Жития СВ.Филиппа»: «На се ли совокупистсся. отцы и братия, еже молчаги? Что устрашаетися, еже правду (курсив наш. -- В. К) глаголати? .. 'да весть, ваше преподобъство, на се учинени есмы, еже исправляли вояку истинну ... Да, аше о истинне (курсив наш. - В. К) умолчите, сами весте, яко в день судный истязани будете о всех, иже вам поручи Дух святыЙ»244. Вместе с тем митрополит не ограничился уговорами. За отказ проповедовать милосердие и «пременяТь» Ивана IV «молением на смирение» Филипп Ко-

лычев своей 13лаС1ЪЮ,«110 правипом», запретил служение царскому духовнику Евстафию, протопопу Благовещенского собора 245.Впрочем, церковное наказание мало помогло делу. «Запрещенный» священник не только примкнул к группе царских «угодников- А перковной среде, но также сделался главным подстрекатслсм Ивана IV против митрополита: «Сей же непрестанно, яве и втай, наносяше речи на страстотерпца Фил и ппа»246. Автор «Жития св. Филиппа» назвал имя только одного архиерея> который в ходе соборных прений «способствоваше блаженному Филиппу, иже обычай имея благ и целы украшен». :)1'0 был архиепископ Казанскии и Свияжский Герман Полев2,j7 Олип из самых уважаемых служителей церкви, он еще весной 1566 Г., после ухода в монастырь мигрополита Афанасия, был назван «освяшсппым- собором Н качестве наиболее подходяшей кандидатуры для его IIРССМlIика24Х. И хотя избрания Германа тогда не произошло из-за резко отринательного отношения И вана IV, теперь вместе с Филиппом ангоритсгный церковный иерарх мог отвести соборное решение в сторону от залач CII юм И нугной выгоды. Позицию Германа сущестнснно ослабило то обстоятельство, что летом J566 Г. он не подписал «Приговор» об избрании Филиппа на Мос-. конскую митрополию. Согласно этому локуменгу, новому митрополиту запрещалось «вступатися. В опричнину под угрозой лишения церкви права «совета». Тем не менее настроение большинства участников собора качнулось, по-видимому, в сторону прежнего согласия. Рассказ «Жития св. Филиппа» о поддержке митрополита Германом Полевым противоречит приведеиному здесь же известию о том, что итогопое пыступление Филиппа Колычева перед Иваном !У «о благочестии и еже не разделяти царства» прозвучало в полном одиночестве 249.При решении этого вопроса следует обратить внимание на три взаимодополняющих источника - «Историю О великом князе Московском» князя А. М. Курбского, «Житие св. Гурия и св. Варсонофия, казанских чудотворцев», написанное будущим патриархом Гермогеном, и «Житие преподобного Германа». По словам А. М. Курбского, уже через два дня после выступления против опричнины казанский архиепископ был «обретен во дворе своем» мертвым: «Овыи (одни. -- В. К) глаголют удушенна его таине, за повелением его (царя. - В. К) овы (другие. - В. К) же ядом смертоносным умореШIa»250. Обстоятельства обнаружения погибшего архиерея, переданные Андреем Курбским по рассказам нескольких современников, свидетельствуют о внезапности известия о его гибели. Казанский митрополит Гермоген, автор «Жития СВ. ГУРЮ1», принимал личное участие в перезахоронении останков Германа Полева. Располагая точными материалами церковного происхождения, он писал, что Герман скончался «В царствующем граде Москве», а архиепископом был три ГО11аи восемь месяпев->'. Поскольку дата рукоположения Германа Полена архиепископом Казанским (12 марта 1564 г.) приведена в официальной летописи, срок его служения завершился не позднее 12 де-

кабря 1567 г.252 Наконец, текст «Жития преподобного Германа» прямо свидетельствует, что архиепископ «ко Господу отиде» сразу же после выступления в поддержку митрополита Филиппа, «много поборая по оном, исподвизаяся ему» в ходе собора, собранного в Москве253 Дополняя друг друга по существу, все рассмотренные источники связали дату гибели Германа Полева со временем, когда должность митрополита оказалась вакантной 254.Вместе с тем нет оснований оспаривать рассказ Гермогена, в котором приводятся точные сведения о смерти архиепископа Германа в конце 1567 г., когда митрополитом был Филипп Колычев. Установленная датировка полностью укладывается в сюжетную линию «Жития св. Филиппа». Таким образом, автора агиографического памятника трудно заподозрить в противоречии. Не вдаваясь в своем рассказе в пространные объяснения, он лишь персчислил известные ему факты. Отметив выступление Германа вместе с Филиппом против опричнины на одном из предварительных заседаний «освященного» собора, он был вынужден говорить о том, что уже через несколько дней « ... никто же пособствоваше блаженному Филиппу, вси уклонишася вкупе и непотребни бышаь-». Внезапная смерть Германа оказала парализующсе влияние на участников собора. Накануне развязывания в стране политического террора митрополит Филипп оказался в одиночестве. Приведенный пример позволяет установить высокую степень достоверности не только известия «Жития св. Филиппа» об отношении казанского архиепископа к причинам реформирования опричнины, но также и всего рассказа памятника о событиях, которые предшествовали реформе. По словам И, Таубе и Э. Крузе, через несколько дней после возвращения в Москву Иван IV стал совершать многочасовые паломничества по церквям, монастырям и часовням, «коих В Москве всегда было так много, числом несколько тысяч,>256.Перед каЖДЫМизображением святого он, согласно обычаю, кланялся, целовал иконы и принимал благословение. Замаливал ли царь свои грехи, благодарил ли Бога за открытие козней заговорщиков или просил помощи во вновь задуманном деле едва ли удастся когда-либо выяснить. «Четырнадцать дней спустя после этих событий, - записали служилые немцы, - приказал он всем духовным и светским чинам явиться в девять часов в церковь Богородицы, где митрополит должен был совершить богослужениеьзэ? Пока шла служба, дворцовая челядь вывезла на площадь готовые в путь обозы. Когда государь вышел из собора, «ТУТ же» появилась царица с двумя сыновьями, Далее бывшие опричники рисуют трогательную картину расставания Ивана ТУ с земскими властями. Государь будто бы «подал руку И благословил» митрополита, епископов и всех первых лиц в государстве, «каждого В отдельности», Простившись таким образом и сев в сани вместе с наследником Иваном Ивановичем и младшим сыном Федором, Иван ТУ, «согласно своему

решению", отправился в Александровскую слободу 25R. Наряду с отрядом опричников царя в дороге сопровождали боярин А. Д. Басманов, окольничий А. И. Вяземский, а также двое бояр «113земщины» Л. А. Салтыков и И. Я. Чеботов, зачисленные в ОПРИЧНИНУ, согласно обещанию государя. Как было отмечено выше, в тексте своего «Послания» И. Таубе и Э. Крузе совместили известия о двух отъездах Ивана IV в Александровскую слободу, сопровождавшихся кардинальным изменением государственной политики. Вместе с тем точное указание источника о том, что именно в 1567 г. после праздники св. Николая Чудотворца (6 декабря) царь находился в Москве не более двух недель, подтверждается данными дипломатических документов. Согласно известию Крымских посольских книг, 11 декабря царь «слушал И велел прочести бояром- грамоты, доставленные ханским гонцом Али. Тогда же был «приговореи» ответ, в котором на претензии Девлет- Гирея о Казани и Астрахани говорилось. что «те юрты изначала от дед и от прадед русских государей, и на те юрты царей сажали русские государи», и невозможно, чтобы «тех юргов государю поступитись-г" Строительство же городка на Тереке, КОТОрОСссрьезно волновало крымские власти, объяснялось помощью царскому тестю кабардинскому князю Тсмрюку Айдаровичу: « •.• и царь Щ1Я недругов его и город велел поставити»2БО. Нерешенным оставался менее важный, но весьма значимый для поддержания хороших отношений с соседями вопрос. Речь шла о государевых «поминках» крымскому хану. Именно его князь И.Д. Бельский, И. Ф. Мстиславский и «все бояре» обсуждали 20 декабря 1567 г.261 Сохранившаяся документация свидетельствует о том, что царя «на приговоре» не было. Принимая во внимание провокационное нападение воинских людей Девлет-Гирея на Севере кие места, бояре «поговорили», чтобы послать «поминков- К крымскому хану только «против его поминка, что прислал к царю аргумак (коня. - в. К»>262. Впрочем, окончательное решение они «положили на государьскую волю». Позднее, коша боярский приговор был доложен Ивану IV, царь приказал послать 13 Крым «поминки» на весьма крупную по тем временам сумму 300 рублей. При этом подарки были посланы не только хану, но и «калге И царевичем болшим и царицам и князем немногим, которым пригоже, имянным, чтоб со царем (Левлет- Гиреем. - В. К) дела не порвати,>26J Вместе с ханским гонцом Иван послал опричника Осорьина, которому кроме передачи грамоты «не было наказано никаких речей». Так как чеуш Али был отпущен из Москвы в январе 1568 г., можно предположить, что царь на некоторое врем>! действительно уезжал из столицы. Вероятно, что решение о «поминках» Н отпуске крымского посольства принималось сразу после его возвращения. Таким образом, косвенное подтверждение важного хронологического указания в «Послании» И. Таубе н Э. Крузе позволяет отождествить их подробный рассказ с декабрьскими событиями 1567 г.

'У

Царь покинул Москву не прежде, чем лично убедился в том, что безмолвствовавшие теперь Боярская дума и духовенство не станут противодействовать его желанию. Между тем опричное следствие о государственной измене шло полным ходом. Обещание Ивана lУ «искоренить не правду» в земском аппарате управления и не оставить в стране от опальных правителей и приказных «[ни] роду, [ни племени]. выполнялось опричниками с необычным рвением. Согласно рассказам очевидцев, как только рассветало, на улицах столицы появлялись опричники, организованные в несколько отрядов, по 10--20 человек в каждой «роте». Вооруженные большими топорами и имея под одеждой кольчугу, они хватали тех, «кого тиран (Иван IY. - В. К) приказал им убить»264. «Затем, - писали И. Таубе и Э. Крузе, - банды убийц (опричники.В. К) изрубали и душили их (опальных. - В. К) безо всякой вины на улицах, в воротах или рынке и оставляли их лежать, и ни один человек не должен был предать их земле,>265. Рассказы о масштабах «чистки» земского аппарата управления в передаче осведомленных современников оказались сильно преувеличенными. По словам иноземцев, все городские улицы были заполнены трупами, на каждой из них «можно видеть трех, четырех, а иногда и больше рассеченных людей», трупы лежали на всех «рынках И дорогах,>266.В действительности начало опричного террора ознаменовалось казнью не более пяти московских дьяков, но вместе с тем затронуло большое число их родственников, а также мелкие приказные чины267. Впрочем, ни жители Москвы, ни чужестранцы еще не видели подобной жестокости на улицах столицы, что впоследствии, несомненно, добавило темных красок в мрачную картину, нарисованную очевидцами в своих воспоминаниях. Сообщив о кровавых рейдах опричных отрядов по улицам столицы, А. Шлихтинг заметил, что «столь сильная жестокость» совершается обычно до тех пор, пока Иван IV не увидит, «что народ взволнован»26R. Тогда, по словам очевидца, царь уезжает из столицы в Александровский дворец, чтобы «своим отсутствием успокоить скорбь людей». Ситуация, когда приказные всех мастей, «ничего не зная о своей вине, еще меньше время своей смерти и что вообще они приговорены», ежедневно шли на свою работу, в суды и канцелярии, не могла продолжаться долго. Действия опричников по наведению порядка в декабре 1567 г. лишь две недели лихорадили земский аппарат государственного управления. Затем, согласно рассказу И. Таубе и Э. Круэе, царь выехал в свою загородную резиденцию. Весьма характерно, что краткий летописный отрывок о переводе Опричного двора в Александровскую слободу прямо указывает на совет «ушников», чтобы «из Москвы града перевестися подале , народа ради и тайных розысков (курсив наш. - В. К), якобы злых людей от измены ... понеже в Москве многонародно при пути разыскивать невозможное-е? Единодушное свидетельство двух независимых источников подтверждает достоверность известия служилых немцев о московских

казнях в декабре 1567 Г., накануне отъезда государя в Александровскую слободу. Едва ли можно сомневаться, что население Москвы в большинстве сочувствовало казням государевых изменников. Начало террора скрывалось опричными властями за самыми благими намерениями, ведущими к укреплению Московского государства. Вместе с тем даже временное бездействие приказного аппарата грозило нарушить управление страной. Чтобы предотвратить кризис, государь остановил серию публичных наказаний, которые вскоре должны были смениться тайным розыском. С этой целью в Александровской слободе, по приказу Ивана lV, строились приказные избы, дома «караульным стрельцам и заплечным мастерам». Туда же везли «столы И скамьи», а затем поехали «сами судьи»270 При учреждении опричнины зимой 1564-1565 г. на свой «подъем» царь при говорил единовременно «взяти из земского') сто тысяч рублей 271.Большая часть этой огромной суммы была израсходована на обустройство «особного» государева двора И первые мероприятия ОПрИЧНО политики. Источники умалчивают о том, какие средства понадобились Ивану IY дли реформирования «царского домового обихода», а также на перевод Опричного двора в Александровскую слободу. В любом случае следует учитывать тот факт, что после воэврашения земских и опричных полков из неудачиого Литовского похода государственная казна была почти полностью опустошена-Ч Дополнительные денежные средства можно было получить путем ограбления земщины. В условиях крайней неопределенности, в которой находилась страна до принятия важнейших государственных решений об опричнине, такой способ грозил возмутить посадскую верхушку и мог оказать негативное влияние на позицию духовных И светских властей. Современники оставили более или менее достоверные рассказы о том, как Иван IV предоставил земщину своим опричникам для грабежа. Наиболее подробно сообщили о применявшихся при этом хитростях И. Таубе и Э. Крузе. Опричники, по словам очевидцев, посылали слуг «с несколькими золотыми изделиями или украшениями» в дома к богатым горожанам наниматься на службу. Вскоре туда же являлся опричник В сопровождении пристава. Он объявлял суду, что его бывший слуга «украл у него больше тысячи рублей, несколько тысяч талеров». Уликой служили золотые монеты или найденные украшения. Слуга тут же сознавался, показывая, что совершил кражу по требованию нового ХОЗяина. После такого обмана «ответчик бывал принужлен в течение трех, четырех, больше или меньше дней, в зависимости от его просьбы, уплатить, а если он не уплачивал в течение положенного времени, его препровождали на площадь и давали в руки обвинителю», где «били до тех пор, пока последняя полушка не была внесена. Он должен был продать за полцены и дом, и двор, и землю и людей и все, что имел, чтобы отдать истцу,)27З. Бывало, что опричники, проезжал мимо лавок или домов богатых купцов, бросали туда «кольца, шапки» и тому подобные вещи.

Вместе с ПРИСТаВОМони неожиданно заявлялись без всякого повода в эти ДОМа, находили брошенные вещи и требовали «столько-то тысяч'>. «Эту сумму, -- писали и. Таубе и э. Крузе, - ответчик должен был заплатить без всяких отговорок или оправданий-г+ Однако чаще всего опричник просто обвинял «любого из зе1\·\СКИХ в том, что этот должен ему будто бы некую сумму денег--", Даже если они были прежде незнакомы, «земский все же должен был уплатить опричнику, иначе его ежедневно били публично на торгу кнутом или батогами (гпп Кпппегеп осег Рпще+еп) до тех пор, пока не эаплатит--". В рассказах очевидцев опричных «грабежей') обращает на себя внимание несколько свидетельств о необычном контроле Ивана IV за действиями ОПРИЧНИКОВ. «Такие И подобные казни, притеснении и тиранства, -- заметили межлу прочим И. Таубе и Э. Крузе, -- совершают [они 1 по приказакию (курсив наш. -- В. К) великого князя (царя. -- В. К), их господина ... ,,277 Характерно, что суммы, подлежавшие взысканию с «виновных", были строго фиксированы и не опускались ниже тысячи рублей. Если опричник, по словам И. Таубе и э. Крузе, «проникался состраданием к тому или другому и уменьшал требуемую сумму хотя бы на один гульден или уступал из сострадания, и великий князь узнавал про зто, то тот лишался не только своих имений, но и присужлался к вечному заключению или даже к смертной казни,)278. Как можно видеть, в условиях действия царского приказа с требованием от опричников «праведнаго суда», наказание исполнителей государевой воли значительно превышало публичные мучения жертв их оБМ1 «шельмовским проделкам» с целью получения денег. Выполняя волю Ивана IV, опричники, по словам служилых немцев, «не делают никакого различия между высокопоставленными и подлыми, духовными и светскими чинами, горожанами и крестьянами, вдовами и сиротами, пока не будут знать, что ни один князь, боярин, благородный или простолюпин не имеет ни денег, ни сбережений, ни запасов,,280. Приведенный перечень, по всей вероятности, отличается обобщенным характером. Трудно представить, чтобы с простых горожан, «крестьян, вдов И сирот» можно было взыскать около ТЫСЯЧИрублей. Вместе с тем плохо объяснимое поведение опричных властей приобретает смысл, если его рассматривать в контексте борьбы царя ПРОТИПмнимой государственной «измены», Сообщая о событиях, происходивших в Москве после возвращения Ивана IV из Литовского похода, А. Шлихтинг писал, что царь «счел подозрительными для себя некоторых из воинов и среди других князя Иоанна Петровича, воеводу Московского-н'. Далее следует подробный

рассказ о «разграблении» богатств И. П. Федорова и высылке его в Копомну. После возвращения из ссылки он, согласно известию А. Шлихтинга, был жестоко убит в тронном зале царского дворца. По мнению п. А. Садикова, казнь конюшего боярина произошла немедленно после окончания похода 282. С. Б. Веселовский также считал ]567 г. наиболее вероятной датой смерти И. П. Федорова-Ч Находка М. Е. Бычковой родословной книги ХVI В., в которой говорится, что боярин «казнен в 77-м (l568) году в сентябре», позволила А. А. Зимину и Р. Г. Скрынникову уточнить ошибочную патировкуч". Опираясь на не надежное свидетельство А. Шлихтинга о том, что перед казнью И. п. Федоров какое-то время участвовал в военных действиях на южных рубежах государства, А. А. Зимин не придал значения многомесячному периоду, который разделял раскрытие «заговора» И наказание «главного пресгупника--ё> В свою очередь, Р. Г. Скрынников привел ряд аргументов, призванных объяснить хронологическое противоречие. Согласно мнению историка, опричное правительство не располагало серьезными уликами для осуждения И. П. Федорова. Опричники должны были считаться с авторитетом конюшего 13 Боярской думе и его популярностью среди населения. При этом сам факт отсрочки наказания Р. Г. Скрынников считает удивительным 286. Очевидцы не оставили известий о различиях между способом «ограбпения» земшины и взысканием «денежного штрафа» с И. П. Федорова. По словам А. Шлихтинга, в результате «грабежа» боярин из «богатого и сосгоятельного» стал «крайне бедным». Вместе с тем, если обычная жертва опричников была вынуждена внести причитавшуюся сумму единожды, И. п. Федоров выплатил ее четыре раза. Продав или заложив все имущество вплоть до домашней утвари, боярин должен был просить коня У монахов, чтобы добраться до Коломны, где располагались его вотчины 287. Принимая во внимание то, что конюший боярин был главным обвиняемым на «процессе» против «изменников», вступивших В сговор с королем враждебного государства, можно предположить, что «ограбление» земщины в конце 1567 г. носило не хаотичный, а целенаправленный характер. Жертвами «грабежа» стали некоторые представители феодальной оппозиции, на плечи которых, по-видимому, легла основная тяжесть возмещения затрат неудачного похода против Польоко-Литовского государства. После того как стали известны результаты работы боярской комиссии, образованной по царскому приказу с целью выяснения вины боярина И. П. Федорова, существование в стране оппозиции ОПРИЧНОЙполитике больше не вызывало сомнений. При наличии челобитной "за руками о опришнине» вывод бояр МОЖНОбыло связать с фактом срыва военного похода. Впрочем, определение степени виновности каждого попозреваемого требовало времени и тесно переплелось с поиском доказательств о причастности противников опричнины к земскому «заговору». Объявляя перед боярами и духовенством о раскрытии «заговора», Иван IV требовал формального согласия земских властей на проведение

расследования. Деятельность опричных судей рассматривалась при этом в качестве основания, на котором строилось все здание задуманной царем реформы. Не имея возможности апеллировать к доказательствам, опричные власти прибегли к откровенной лжи и циничному обману. «Чистка» приказного аппарата и «ограбление земщины» стали необходимыми элементами правительственной политики накануне реформирования опричнины. Как свидетельствуют осведомленные современники, ЭТИмеры ПрОХОДИЛИ при СОЧУВСТВИИ народа с молчаливого согласия Боярской думы и духовенства, что в конечном счете обеспечило их беспрепятственное осуществление 288. Земская челобитная, переданная Ивану IV в конце 1567 г., стала важным звеном следствия о земском «заговоре», задача подавления которого заставила царя реформировать опричнину, покинуть столицу и выехать с Опричным двором в Александровскую слободу. Тем самым царская загородная резиденция превратилась в тщательно охраняемую цитадель, место политического розыска-и суда, второй центр управления Московским государством. Сб. РИО. Т. 71. С. 563. Ta~! же; РК 1475---1605. Т. п. Ч. 2. С. 226-227; Синбирский сборник. Т. 1. С. 20, 21 (вторая пагинация). 3 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 316. См. также: ФЛОРЯ Б. Н. Иван Грозный. С. 223. 4 Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. С. 30. Там же. С. 31. Там же. С. 31-32. Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. С. 309. Там же. С. Б. Веселовский считал. что с каждой ноной жертвой всеобщая ненависть против паря только возрастала: «Не было еше закончено дело кн. Владимира и его сообщников, как на Москве был раскрыт большой заговор, нити которого уходили далеко в Новгород н, кажется, даже далее, в Литву» (Там же. С. 309-310). 9 Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 271. 10 Там же. С. 272-273. II Там же. 274. 12 Скрынников Р. Г Царство террора. С. 317. 13 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 55-56, 95·-96. Поздний рассказ, известный под характерным названием «Краткое сказание о характере и жестоком правлении московского тирана Васильевича», был подготовлен А. Шлихтингом по заданию литовского правительства, чтобы помешать поездке папского посла н Московское государство (Скры///шков Р.г. Царство террора. С. 60, 3]7). Вместе с тем среди сфальсифицированных известий о ничем не обоснованных репрессиях Р. Г. Скрынников обнаружил след, указавший на наличие заговора против Ивана 1У: " А. А. Зимин не стал разпивать данное наблюдение (Зu,1tl1ll А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 256, примеч. 8). 254 Согласно известию А. М. Курбского, гибель архиепископа Германа произошла до избранил Филиппа Копычева митрополитом (РИБ. Т. 31. Стб. 317-318). Известие оказалось неверным, так как Герман назван среди иерархов, возводивших Филиппа в сан первосвяшенника (ПСРЛ. Т. 13. С. 403). 255 СОЛ. Л. 66 об. 256 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 31. 257 Там же. 258 Там же. С. 32. 259 Савва В. И. О Посольском прихазе в ХУI В. С. 159-160. 260 Белокуров СА. Сношение России с Кавказом. ВЫП. 1. С. LXIX. 261 РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Крымская посольская книга Ng 13. Л. 85; Савва В. И. О Посольском приказе в ХУI В. С. 160; Белокуров С. А. Сношение России с Кавказом. ВЫП. 1. С. LXIX, примеч. 105. 262 Савва В. И. О Посольском приказе в ХУI В. С. 160. 263 РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Крымская посольская книга N 13. Л. 85. 264 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 59. 265 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 41. 266 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 59; Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 41. Известие о бесчинствах опричников в Москве помещено И. Таубе и Э. Крузе после рассказа о смерти боярина И. П. Федорова, которая произошла в сентябре 1568 г., и, очевидно, носит обобщающий характер. О том же свидетельствует обширный перечень опричных жертв. «Каждая отдельная рота, - писали бывшие опричники, - намечала бояр, государственных людей, князей и знатных купцов- (Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 41). Вместе с тем И. Таубе и Э. Крузе говорят, что вес жертвы служили в «судах И канцеляриях». Последнее замечание позволяет отождествить начало репрессий, о которых сообщают очевидцы, с началом «чистки» приказноro аппарата, предпринятого Иваном LV в декабре 1567 Г . 267 Среди опальных царя Ивана IV, имена которых пошли в начальный список синодика, Р. Г. Скрынников назвал дьяков К. Дубровского, И. Бухарина, И. Юмина,

И. Кузьмина и П. Шестакопа (Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 295, 322). См. по истории опричнины. С. 365, 379-380, 402. также: Веселовский С. Б. Исследования По словам А. Шлихтинга, один из сыновей К. Ю. Дубровского, узнав про убийство отиа и братьев, долго скитался по стране, пока не был схвачен и казнен (Ш,1UХIIIUflг А. Новое известие о России ... С. 59). Если приведенное известие является ДОСТА. Напуганные увиденным, знать и духовенство были готовы повиноваться воле государя «и на всяко дело без разсужения благословляти, и волю его твориги, и не разгневати--",

Думный собор, созванный в январе 1568 Г., собрался в том же составе, что и в декабре 1567 г. Во всяком случае, автор «Жития св. Филиппа» рассматривает его в качестве окончания «совета» об опричнине, СОСТС\В которого он привел в начале своего рассказа. Единственное изменение в список церковных иерархов внесла неожиданная смерть казанского архиепископа Германа Полева. Сохранилось свидетельство очевидца о присутствии в столице земских бояр. В конце января 1568 г. в Витебск привезли дворянина И. М. Головина, назвавшегося «подчашим князя великого (Ивана IY. - В. К»). В расспросе пленник откровенно рассказал о численности русских войск, оставленных царем после прерваниого похода «дпя осторожности» В районе Великих Лук, и перечислил по именам военачальников. Витебский воевода Станислав Пац в письме от 4 февраля 1568 Г. сообщил полученные сведения литовскому гетману Роману Сангушко: «На Луках теперь поведает лежит з людом князь Андрей Шуйский (Иван Андреевич. - В. К), князь Федор Рубецкий (Федор Михайлович Трубецкой. В. К), князь Василий Голица (В. Ю. Голицын. - В. К), Андрей Шеин (А И. Шеин. - В. К), князь Андрей Репнин (А. В. Репнин. - В. К), князь Иван Кимбаров (Иван Ахметович Квнбаров. - В. К) ... »36 Привеленный список в точности соответствует сохранившимоя разрядным записям, но он не ВКЛЮЧИЛни одного боярина?". Согласно показаниям И. М. Головина, «князь великий московский со своими воеводами старшими», среди которых назывались видные участники заседаний Боярской думы князья И. Ф. Мстиславский, И. И. Пронский, П. С. Серебряный, боярин И. В. Шереметев-Меньшой и «ыные воеводы, ...тыи тепер вси на Москве- ", Перечисленные И. М. Головиным бояре во время осеннего похода против ЛИТВЫ(1567) находились в государевой ставке «на Дворцах-т? Иван IУ «ВЗЯЛ»ИХ К Москве после получения в середине ноября 1567 г. земской челобитной «о опришнине», ставшей важнейшей уликой в расследовании «заговора». Неудивительно, что все они стали участниками думного собора, который собрался в столице в декабре 1567 г.4О Очевидцы сохранили известие о вполне определенном совещании Ивана IV с боярами и духовенством, которое оказалось «разделенным» на два тесно связанных друг с другом заседания. Первое из них произошло вслед за возвращением государя в столицу после прерванного Литовского похода, второе - около месяца спустя, когда царь повторно вернулся в Москву из Александровской слободы. Оба собрания проходили в обстановке расследования «заговора» В земщине и имели чрезвычайный характер. Согласно указу об опричнине, Московское государство и «всякие дела земские» должны были «ведати и делати» бояре, которым государь «велел быт и В земских». В мирное время установленный порядок могли нарушить только «земские великие пела»+'. Именно такой круг вопросов Иван IV обсуждал «СО властьми и з боярьи в конце 1567 и в начале

1568 г. Расширение рамок традиционного совещания до уровня думного собора объясняется, по-видимому, необычной важностью стоявших перед его участниками вопросов. Они были связаны как с «изменой», так и с «заговором», угрожавшим, по словам опричных властей, ЖИЗНИ царя, его семьи и целостности государства+, Учитывая, что названный думный собор окончил свою работу и принял решение, как «тем делом управу ... чинити», не позднее января 1568 Г., представляется возможным отождествить его с январским «государевым сиденьем о всяком земском указе», списки которого хранились в Царском архиве вместе с указом об опричнине Ч Предмет обсуждения первого заседания думного собора автор «Жития св. Филиппа» передал в предельно краткой формулировке. По его словам, Иван lV объявил боярам и духовенству мысль, «чтобы ему свое царство разделити и СВОЙцарской двор учинити во Александрове слоболе-+. К январю 1568 г. вторая часть вопроса, очевидно, потеряла значимость. Согласно известию И. Таубе и Э. Крузе, переезд Опричного двора из Москвы в загородную резиденцию московских государей начался в декабре 1567 г. По-видимому, он не занял много времени. В отличие от Арбатского «замка», возводившегося за Неглинной фактически на пустом месте, Александровская слобода была давно обжитым и хорошо укрепленным местом. Через две недели после объявления своей воли царь именно туда вывез семью и большую часть имушества ". Вместе с тем главным вопросом думного собора по-прежнему оставался вопрос о переменах в сфере государственного управления, которые были направлены как на установление двоевластия (еразделеиия»), так и на небывалое усиление политической роли опричных властей по отношению к земщине. В конечном счете грядушие перемены были вызваны необходимостью продолжить следствие и покончить с земским «заговором». Характерная двойственность проблем, СТОЯВШИХ перед собором зимой 1567-1568 г., нашла отражение в тексте «Жития СВ.Филиппа». Передавая отношение большинства бояр и духовенства к предмету обсуждения, агиограф заметил, что они «гнев царев ... подвижут» как «на разделение благостояннаго царства», так и «на ярость»:". Общей позиции участников собора противостояло выступление митрополита Филиппа. По словам автора его литературной биографии, оно не только содержало призыв «сопротив. разделения Московского царства, но также напомнило Ивану IV «О благочестии-+'. На думном соборе лишь один митрополит последовательно отрицал существование «заговора» В земщине, тогда как остальные его участники «то все положили на государьской воле». В исторической литературе сложился односторонний взгляд на существо антиопричного протеста главы церкви. «Сам Филипп, по всей видимости, стоял вне заговора, - писал П. А. Садиков, - но на его сочувствие как новгородца и человека, родичи которого Колычевы старинны-

ми узами были связаны с домом старицких князей, заговорщики смело могли расчигыватъ-", Говоря о сопротивлении церковного руководства централизаторской политике правительства, А. А. Зимин также подчеркнул, что «кровавая поступь опричнины опалкивала своенравного Филиппа не только как главу Русской церкви, но и как одного из тех Колычевых, которые уже давно были известны своими простарицкими и новгородскими симпатиямиэ ". Вывод историка о политической природе противостояния церкви и самодержавия был поддержан В. И. Корецким и развит Д. Н. АльшицемЧ Впрочем, Р. Г. Скрынников высказал сомнение в его справедливости. «Столкновения между высшей светской и духовной властями, - пишет историк, - каждый раз вызваны частными, а не общими причинами, не вытекают из природы самих учреждений той эпохи»>'. В качестве главных причин, вызвавших выступление Филиппа Колычева против возобновления репрессий в земщине, историк назвал столкновение между земщиной и опричниной, а также глубокий раскол в московских верхах, который принесла с собой опричнина. Между тем Р. Г. Скрынников указал на важное значение личных взаимоотношений Филиппа с удельным князем Владимиром Старицким, корни которых лежали в новгородском происхождении митрополита и его родственном окружении 52. Летописи действительно сохранили известие об участии родственников Филиппа в новгородском «мятеже» удельного князя Андрея Старицкого (1537)53. С этим событием не без основания связывается в историографии бегство будущего митрополита на СОЛОВКИи его пострижение 54. Тем не менее в выступлении Филиппа против опричной реформы в 1568 г. едва ли можно видеть влияние событий более чем тридцатилетней давности. Простарицкие симпатии Колычева играли бы определенную роль в его протесте, если бы родной сын «мятежного» удельного князя подозревался хотя бы в сочувствии «заговорщикам». Напротив, по свидетельству осведомленного наблюдателя, в ходе опричного следствия по делу о земском «заговоре» имя Владимира Андреевича не упоминалось, а сам он на первом этапе следствия принял активное участие в расследовании 55. Согласно убеждению В. И. Корецкого. в своем поведении митрополит руководствовался прежде всего политическими и церковными интересами. Основанием для его недовольства опричниной служили, по словам историка, «карательные» меры Ивана IV в отношении митрополичьей кафедры 56. В. И. Корецкий обратил внимание на письмо немца Вента Зенге, которое использовал Н. М. Карамзин при создании своего знаменитого научного трула-", Ссылаясь на рассказ немецкого купца r. Писпинка, только что возвратившегося из России, В. Зенге 20 декабря 1566 г. сообщил баварскому герцогу Альбрехту о том, что московский государь «оштрафовал» митрополита Филиппа на огромную сумму 60 тысяч рублей 5k. Данное известие, неподгвержденное, впрочем, другими источниками,

вряд ли следует относить на счет наказания, предпринятого царем в адрес главы церкви. Соборный «Приговор» об избрании соловецкого игумена (1566) ясно показывает, что Иван lV «отложил» свой гнев еще накануне возведения Филиппа в святительский сан. Скорее всего, денежные суммы, единовременно взысканные с митрополичьего дома, предназначались для продолжения Ливонской войны. Данное «пожертвование» было добровольным актом, вытекавшим из общего решения о денежных сборах, утвержденного летом 1566 г. на Земском соборе, в состав которого наряду с боярами, дворянством и купечеством входили представители церковного руководства. Пожалуй, единственным памятником, отразившим хозяйственно-административные заботы Филиппа Колычева за время его святительства, остается жалованная грамота князя Владимира Старицкого. которая была выдана митрополиту в феврале 1567 г. Этим документом все митрополичьи владения в пределах удельного княжества освобождались от пошлин и кормов, Не поллежали они также и княжескому суду 59. хорошо известно, что в отличие от своего двоюродного брата Иван IV не выдал Филиппу ни одной жалованной грамоты и даже не подтвердил на его имя грамот прежних митрополитовб? Вместе с тем нет оснований считать, что государство тем самым посягало на иммунитет вотчинных земель митрополичьей кафедры-'. Таких данных источники не сохранили. Из рассмотренных примеров, конечно, не следует, что Филипп начисто пренебрегал интересами церкви. Чтобы добиться возвращения ей традиционного права прежних митрополитов «советовать С царем и великим князем», он не побоялся вступить в спор с Иваном IV, еще будучи игуменом Соловецкого монастыря. Тогда будущего митрополита поддержали все иерархи Русской церкви вне зависимости от их частных политических пристрастийё-. Весьма характерно в этой связи, что призыв Филиппа к совместному протесту против реформирования опричнины в декабре 1567 г., который грозил церкви утратой вновь обретенного права «совета», не вызвал ни малейшего воодушевления на заседании «освященного» собора. Напротив, выступление митрополита в январе 1568 г. с нейтральной речью «о благочестии» сопровождалось резким осуждением со стороны части архиереев=. Высказав сомнение в том, что церковное сопротивление централизаторской политике государства явилось истинной подоплекой столкновения Ивана IV с митрополитом Филиппом, Р. Г. Скрынников пришел к выводу о важной роли в этом конфликте интересов, которые преобладали среди другой части участников думного собора. «Выступив против опричнины,пишет историк, - Филипп Колычев выразил настроения всей земщины, в особенности же влиятельного старомосковского боярства, занимавшего ко времени опричнины доминирующее положение в Боярской думе и приказном управленииь=, Несомненно, что самые разные социальные группы земщины опасались новых кровопролитий, грозивших стать единственным предсказуе-

------

мым результатом опричного розыска о земском «заговоре». Вместе с тем весьма показательно, что именно Боярская дума первой отказалась от любых попыток «гнев царев пременити молением на смирение» и фактически выдала опричникам одного из своих наиболее авторитетных предсгавигелей - боярина И. П. Федорова. Осведомленный автор «Жития св. Филиппа» объяснил молчание «нарского синклита» тем, что бояре «бо суть обяэалися кугтлями житейскими»б5. Так ли это было на самом деле, сказать трудно. Возможно, наиболее видные представители старомосковского боярства руководствовались какими-либо другими мотивами, но то, что ни ОДИН из них ни прямо, ни косвенно не поддержал митрополита в столкновении с царем, говорит само за себя. Нагнетание напряженности в связи с распространением слухов о государственной «измене» И земском «заговоре- оказало негативное воздействие на широкие круги земщины. Первые репрессии против «врагов» государя и государства проходили в обстановке молчапивого одобрения жителей столицы. Согласно общему мнению, царь вершил правосудие по справедливости. Таким образом, возмущение митрополита задуманными персменами. грозившими вскоре изменить привычнос лицо опричнины, не только не соответствовало преобюшавшему 13 стране .\IHeнию, а шло, скорее всего, вразрез ему. Выступление Филиппа Колычева едва ли было продиктовано фактом существования опричнины, с которой ОН мирился на протяжении первых полутора лет своего служения в сане митрополита. Получив 1'р - государь царь и великий князь росписал на весну воевод своих ОПрИШНИНСКИХ в посылку И людей с НИМИ нз опришнины же по полком ...»!22Приводя примеры совместных служб опричных и земских воевод, Д. Н. Альшиц, в частности, заметил, что особенно много смешанных опрично-земских разрядов падает на ] 569 г. гзз Вместе с тем не меньше их было и В ] 568 г., чего нельзя сказать о предшествующем времени. Более того, именно к весне 1568 г. относится первый случай нарушения трациционной субординации в войсках, который в прежние времена был совершенно немыспим. Хорошо известно, что в 1565-1567 гг. отдельные отряды опричников на правах самостоятельных воинских частей припавзлись земским войскам 124. В 1568 г. ситуация изменилась до неузнаваемости. Согласно весеннему разряду, к опричным полкам, предварительно расписанным в Вязьме, были посланы ('дЛЯ литовских людей» земские войска, которые возглавлял иве'!' московского боярства князья И. Ф. Мстиславский и И. И. Турунгай-Пронский, И.А. Шуйский и Ф. М. Трубецкой, бон ре М. И. Вороной-Волынский 11 И. В. Меньшой-Шеремегев ч> При этом опричные разрядные дьяки особо подчеркнули, что все распоряжения Ивана IV будут иаправлятъся в первую очередь опричным воеводам: (,А писать государевы грамоты ко князю Михаилу Темрюковичю (Черкасскому. - В. К.) да Федору Олексеевичю Басмаиову и всем воеводам» 126. Едва ли отмеченный случай можно объяснить только тем, что земско-опричное воинство располагалось на опричной территории. Уже через год никого не удивляла ситуация, когда опричные воеводы командонали «лугчими людьми'>, набранными из земских полков 127. Сходное положение наблюдалось весной 1568 г. также и на южной «украине» Московского государства, где совместные земско-опричные силы ЛРОТИПОСТОЯЛИ крымско-турецкой опасности. Прецполагалось, 'ПО с приходом «больших людей» из земщины произойдет укрупнение опричного войска за счет трех полков капужского резерва-А Позднее, ко-

гда царь велел некоторым воеводам из Калуги «быть к себе» лия участия в карательных экспелициях внутри страны, Разрядный приказ в опричнине составил новую роспись. Согласно этому документу, земские и опричные силы объединялись в три полка, каждый 113 которых наряду с земскими военачальниками должен был неизменно включать воевод «опришнинских-Ч? Лишь после того как выисиилось. что эапланированный поход объединенных сил Крымского ханства и Османской ИМперии перенесен на следующую весну, Иван I\! отдал распоряжение отказаться от «схода» И отвел опричные полки К Мцеиску+? Ожидание в начале 1568 г. вооруженного нападения со стороны Польско-Литовского государства оказалось столь же безосновательным, как и потребность в концентрации опрично-земских полков на южных рубежах страны, ] 9 января, простояв около месяца в Койданове и отчаявшись, несмотря на уговоры некоторых вельмож, получить из Москвы благоприятные известия от якобы многочисленных тайных сторонников, СИГИЗМУНДII покинул свою армию и уехал в дальнюю Кнышинскую резиленпию 131. По-видимому, накануне королю стало известно о значительном усилении власти московского государя, ставшем вопреки ожиданиям результатом январского думного собора 132 Отъезд Сигиэмуила I1 внес уныние в ряды шляхты. После трехмесячного бесплодного пребывания вблизи московской границы, претерпевая ХОЛОли голод, лпоряне стали разъезжаться по ломам без велома начальства. Обнаружив полную деморализацию сил, «наны-рада» направили королю ультиматум, подкрепленный многочисленными жалобами от шляхты IЗз. После получения этих документов, в конце января ]568 г, король отдал формальный приказ о роспуске войска. Вблизи московской границы некоторое время оставались наемная конница и пехота с осадными орудиями под командованием гетмана Я. И. Холкевича. Чтобы хоть как-то занять наемников, требовавших ныплаты денежного обеспечения, он бросил ИХна штурм хорошо укреплеиной московской крепости Ула, расположенной в 40 верстах от Полоцка. Ни сильная осадная пальба, ни преждевременная атака не привсли, СО, гласно рассказам польско-литовских хронистов, к падению крспости ' ц После подхода крупного русского отряда, посланного из Полопкп "а помощь осажденным, литовские наемники были вынужнсиы отстуиип •. Желание «сгладить» бесславный результат попытки Сигизммш.: 11 пссти наступательную войну против Московского государства "С IIРII();ШНJlО славы лифляндскому администратору. Его войско понссло л ~IЖ\' чыс 110тери. Среди погибших военачальников оказался пехотиыи ротмистр Иван Курницкий. убитый В тот момент, когда полполип к русской крепости своих людей 135. В конце апреля 1568 г. московскис бояре сообгпиш: государю о челобитной литовского гонца Ю. Быковского, цпхолившегося с прошлой осени под стражей. Ссылаясь на «немочь. 11 слабость в ногах, ОН просил хотя бы немного облегчить строгость заключения: ('... 11 ему бы ослобо-

тыну выходити тут же на литовский двор для ветру»136.Боярское челобитье, полученное 13Александровской слободе, живо напомнило Ивану IV о тайных интригах Сигизмунда II, которые дали повод для организании похода в Ливонию, внезапно прерванного 13 самом начале. К этому времени опричное следствие представило окончательную формулировку официальной версии земского «заговора'). По утверждению опричных судей, пребыванис огромного королевского войска 13 непосрелственной близости от русской границы имело прямую связь с хорошо организованным внутренним мятежом. Если бы король двинул свои силы на страну, заговорщики тут же «передали бы» ему в руки «великого князя (Ивана IV. - В. К) с его опричниками-г'? В свете тайного «заговора», якобы вызревшего в среде земского дворянства, действия боярина И. п. Федорова по иресечению польско-литовской интриги летом 1567 г, приобрели опасный оттенок. Отвлекая внимание царя от «подлинного'> заговора, он, казалось, целенаправленно пустил следствие по ложному пути. Грамоты Сигизмунда II к знатнейшим московским титулованным боярам и. Д. Бельскому, И, Ф, Мстиславскому и М. И. Воротынскому должны были вызвать опалу и необоснованные репрессии против членов думы. Именно такие намерения короля были под пыткой выявлены в показаниях «лазутчика» «(Ьу пю сошеззюп of Оlе зрге») и. Козлова 138. Пока длилось следствие, фигура •• И, п. Федорова с каждым днем приобретала зловещие очертания тайного посредника между королем и его сторонниками в Московском государстве. Получив известия из Москвы, Иван IV велел боярам обсудить литовские дела и «отписать» ответ на главный вопрос, «миритись ЛИ С королем или не миритись-Р? Несмотря на скорую отправку в Александровскую слободу дворянина Т. Булатова с боярским решением, приказание о рассмотрении того же вопроса в Боярской думе было послано к князьям И. Д. Бельскому и и. Ф. Мстиславскому во второй раз. Возможно, царь ожидал от бояр приговора о продолжении войны, однако получил предложение об обмене гонцами или посланниками, «чтоб ссылки с королем не порвати»40. Принимая указанное решение, московские бояре, по-видимому, учитывали известия об ожидавшемся нападении крымеко-турецкого войска на Астрахань. После получения соответствующих разъяснений И ван IV согласился отпустить к польоко-литовскому королю «забытого» было в Москве ю. Быковского с сопровождавшими его людьми и купцами из Литвы. Вместе с тем в своей грамоте царь прецлагал Сигизмунду 11 самостоятельно решить главный вопрос, продолжать войну или «договор учинити». «А похочешь, брат наш, с нами видетись, .-- велел написать Иван IV, - и ты бы к нам о том известил с своим гонцом, В кое время и на котором месте нам с тобою видетисъ, и мы тут с тобою, братом нашим, и видимся»!". Нескрываемое презрение к тайным интригам читалось в этом поистине царском вызове откровенно и недвусмысленно.

ДИТИ ИЗ

Прошальный прием литовского гонца, который состоялся 16 июня 1568 г. в столовой избе Московского Кремля, был организован с ПЫШНОЙ торжественностью. Вокруг царского трона стояли стольники и дворяне в полном служебном наряде, «в зерцалех и в юмшанех». Присугствовавшие на церемонии бояре, приказные люди, князья и «дети боярские» все имели золоченый наряд, выданный по такому случаю из государевой казны 142. Впрочем, краткая речь Ивана 1У вовсе не соответствовала традиционной строгости посольского обычая. Напомнив о содержании грамоты Сигизмунда Il, привезенной в Москву королевским гонцом, царь неожиданно объявил Ю. Быковскому, что мог бы запросто лишить его жизни. Когда же гонец произнес весьма робкую просьбу о возвращении части имущества, отобранного у него прежде, раздражению Ивана IV не было предела. «Чем есмя тебя пожаловали, велели дати от своее казны, и ты с тем и поели, - заявил царь, -- пришел сси к нам с розметом, ино ПОЛНО тебе и того, что есмя крови твоее ПрОЛИТИ не велели» 143. В первые месяцы 1568 г., которые характеризовались усилением опричного розыска и ежедневными пытками подозреваемых в застенках Александровской слободы, в сознании царя, по-видимому, окрепла уверенность в исключительном праве самодержца даровать жизнь и обрекать на смерть 144, Разумеется, речь шла о жизн и «благих» подданных и наказании врагов его государства, «злых» изменников и предателей. Вместе с тем граница между «добром» и «злом» С каждым днем становилась все менее различимой. Согласно недатированному известию г. Штадена, «великий князь (Иван IV. - В. К) из-за мятежа (Ufгшs halben) выехал из Москвы в Александрову слободу - в двух днях пути от Москвы; оцепил эту слободу воинской СИЛОЙ и приказал привести к себе из Москвы и других городов тех бояр, кого он потребует» 145, Свидетельство вестфальского бюргера о вызове «бояр» в загородную резиденцию московских государей историки обычно относят ко времени учреждения опричнины. Между тем, сохранившиеся источники вполне единодушны в том, что никакого мятежа в столице зимой 1564-1565 г. вовсе не было. Обратив внимание на внутреннюю противоречивость данного известия, С. Б. Веселовский отнес ее на счет «сущесгвенных» промахов переводчика. Со своей стороны он предложил заменить «неловкое И двусмысленное» выражение «из-за мятежа» словами «из опасения мятежа», которые, на его взгляд, больше соответствовали исторической конъюнктуре 146, Историки последовали рекомендации С. Б. Веселовского, предполагая, что сообщение Г. Штадена явилось отражением грамот Ивана IV к митрополиту и жителям столицы об «изменах» бояр, воевод и всяких приказных людей 147. Дополнительный аргумент в поддержку общего мнения дало известие И. Таубе и э. Крузе о том, что царь сам очертил круг лиц, которых он согласился принять в слободе 148. Впрочем, оба приведенных обоснования едва ли добавили ясности свидетельству Гг Штале-

на. Содержание царского обращения к жителям столицы в январе 1565 г., сохраненного летописью, действительно говорит о боярских «изменах», однако такие ссылки имеют ясно выраженный характер исторической справки: «...которые они измены делали и убытки государьству его до его государьского возрасту» 149. Список же лиц, допущенных, по словам летописца, в Александровскую слободу зимой 1564-1565 Г,., не только значительно превышает показания И. Таубе и Э. Крузе, но также и противоречит им 150. Для верного понимания свидетельства Г. Штадена следует учитывать исключительную широту трактовки термина «боярин'), характерную для его сочинения. По СЛовам служилого немца, в Московском государстве «рядом С ними [князьями и боярами высокого чина] были князья и бояре низшего ранга» 151. В данном случае речь может идти в равной степени как о титулованном и среднем дворянстве, так и о представителях мелкого нетитулованного дворянства. Против конъюнктурного чтения текста важного источника возразил В. И. Корецкий. который связал указание Г. Штадена о московском «мятеже» с массовым выступлением народа, доведенного летом 1568 г. до стихийного протеста бесчинствами опричников. В этой связи историк подчеркнул в целом крайне редкую для записок служилого немца хронологическую последовательность рассказа, заключающего в себе известие о «мятеже». По мнению В. И. Корецкого, он охватывает события «ряда лет», из чего следует, «что «мятеж», согласно Г. Штадену, произошел не в канун учреждения опричнины, а на каком-то этапе ее существования, когда опричные порядки и обычаи уже укоренились и ненависть к ним среди земских достигла такой степени, что вырвал ась наружу, заставив царя вновь покинуть столицу, спешно выехать в Александровскую слободу и превратить ее в вооруженный лагерь» 152. Указание на бессвязность рассказов «едва грамотного, необразованного и некультурного авантюриста», как историки обычно характеризуют 1. Штадена, стало общим местом в исторической литературе 153. «Таким образом, - пишет Р. Г. Скрынников, - хронологическая последовательность рассказа Г. Штадена не может служить датирующим признаком-г+ По словам Г. Штадена, смысл царского распоряжения, отданного после отъезда Ивана IV из столицы в Александровскую слободу, заключался в том, чтобы «из Москвы и других городов» К нему приводили «тех бояр, кого он потребует» 155, В контексте приведенного известия немец не указал цели государевых «приглашений», что существенно затруднило восприятие рассказа. Вместе с тем, излагая впоследствии обстоятельства земского «заговора», он вернулся к прерванной мысли. (,Авеликий князь (Иван IY.- В.К),- писал Г. Штален.э- продолжал (курсив наш. - В. К): приказывал приводить к нему бояр одного за другим и убивал их так, как ему вздумается - одного так, другого иначе (курсив наш.- В. K)>>I56. Как справедливо заметил В. К. Корецкий, такого рода требование в ] 565 г. Иван IY к земщине не обрашал 157. Тем не менее оно полностью

согласуется с фактическими данными о земском «заговоре» во главе с боярином И. П. Федоровым, известными по другим источникам. Первыми жертвами опричного следствия о земском «заговоре» (оно велось в Александровской слободе в опричном Розыскном приказе) стали лица, записанные в список, который члены боярской комиссии получили от И. П. Федорова и передали Ивану IYI58. «Когда наш король прикажет позвать к себе кого-нибудь, - писал А. Шлихтинг, находясь в Литве с ведома Сигизмунда 11, - то достойно удивления отметить, как у этого человека ликует сердце, восхищен дух, каким счастливцем считает себя тот, с кем хочет встретиться государь ... Но как солнце отличается от луны, так добродетель и милость нашего короля от тирании князя Московии (Ивана IY. - В. К). Если он прикажет прийти к себе какому-либо знатному сенатору или воину, тот ... прощается с женой, детьми, друзьями ... Он питает уверенность, что ему придется по гибнуть или от палок, или от секиры, хотя бы он и сознавал, что за ним нет никакой виныь'>? С известным преувеличением осведомленный современник весьма живо описал характер жизни Московского государства в феврале-марте 1568 г. Опираясь на запись реконструированного синодика опальных, Р. r. Скрынников установил, что в первую волну арестов попали князь В. В. Волк Приимков-Ростовский, бывший в 1567 г. воеводой в Орле, а также дворовые «дети боярские» Т. Г. Тыртов, В. Ш. Хлуденев, В. Ф. Еропкин и некоторые другие лица IБО. На самом деле, даже если пренебречь явно завышенными данными свидетельства А. Шлихтинга о том, что в Александровской слободе по приказам царя каждый день рассекали на куски, топили и терзали петлями «двадцать, тридцать, а иногда и сорок человек», число «приглашенных» В Розыскной приказ было достаточно велико Iбl. По-видимому, речь может идти примерно о тридцати дворянах различного ранга, имена которых, согласно ранней записке А. Шлихтинга, составили список «эаговоршиховь'ез. При этом следует иметь в виду, что начальный круг лиц расширялся с каждым днем в геометрической прогрессии. Ведение следствия в то время было практически неотделимо от наиболее извращенных методов получения достоверной информации, иными словами, от пытки. Арсенал «мучительных» орудий включал «сковрады, пещи, бичевания жестокая, ногти острыя, клеши ражженныя (раскаленные. - В. К), терзания ради телес человеческих, игол за ногти вонзения, резания по составам, претрения вервми на полы, не только мужей, но и жен благородных, и иныя безчисленныя и неслыханныя виды мук ... » 163 Попадавший в застенок человек подвергалея разнообразным истязаниям, его подвещивали на «дыбе», палили огнем, растягивали конечности веревками, каждую из которых тащили одновременно пятнадцать палачей 164. «Будь тело даже железным, - писал А. Шлихтинг, - его легко можно растерзатьэ+Ф, Испытывая нечеловеческие страдания благодаря усердию «заплечных мастеров», подозреваемый не толь-

ко принимал на себя любую вину, которую ему вменяли опричные судьи, но также оговаривал своих энакомых, друзей и даже совсем посторонних лиц. В искаженной интерпретации А. Шлихтинга, по-видимому лично присутствовавшего вместе с царСКШ,1лейб-медиком во время одной или нескольких пыток, мрачная картина, навеянная впечатлениями от посещения застенка, превратилась в откровенный пасквиль. «Именно московитам врождено какое-то зложелательство, - писал он на страницах своего повествования, - в силу которого у них вошло в обычай взаимно обвинять и клеветать друг на друга перед тираном (Иваном IY. - В. К) и пылать ненавистью один к другому, так что они убивают себя взаимной клеветой» 166. Источники сохранили отчетливые указания о личном участии царя в политическом розыске 1568 г., его присугствии на допросах и в ходе про ведения пьггочного дознания. Среди летописных отрывков, сразу вслед за рассказом о переезде Ивана lV в Александровскую слободу говорится, что «изволил сам государь смотрети и расправлял немилостиво, так яро, и сказать невозможно: что скажуг ушники (в данном случае,опричные судьи. - В. К), и им паче всех верил и суд безчеловечно проиэводипьв? Данное известие находит подтверждение в показаниях А. Шлихтинга, который, между прочим, заметил, что у царя «в обычае самому собственными глазами смотреть на тех, кого терзают пытками и подвергают казни»168. С первых дней февраля 1568 г. в Александровской слободе стал складываться своеобразный ритуал «благочестивого» поведения, наложивший неизгладимый отпечаток на повседневную жизнь опричной столицы. По словам очевидцев, ранним утром под мерные звуки колокола царь со своими сыновьями, в окружении бояр, воевод и приказных дьяков направлялся в церковь 169.Там он присутствовал на службе, которую вели местные священники, при этом иногда сам пел в церковном хоре. Затем все возвращались в свои дома, чтобы через час снова собраться в храме на дневную службу. Около десяти часов молившиеся шли к столу, во главе которого садился сам государь. Каждому подавалось вино, мед и очень дорогая еда. Все, что оставалось после обшей трапезы на блюдах и в сосудах опричники обычно уносили, по строгому распоряжению Ивана IV, для раздачи нищим. «После ТОГО как он (царь. - В. К) кончает еду, - писали И. Таубе и э. Крузе в своем «Послании», - редко пропускает он день, чтобы не пойти в застенок, в котором постоянно находятся много сот людей; их заставляет он в своем присутствии пытать или даже мучить до смерти безо всякой причины ... »170Лишь призыв К вечерней молитве, который раздавался в восемь часов, был способен оторвать Ивана IV от расследования «заговора». Тогда опричники из ближайшего окружения государя вновь собирались в церкви, где царь отдавал приказания, чтобы в

слободу «как можно скорее» доставили очередную жертву, или передавал письменные распоряжения о новых казнях. «Все, что ему приходило в голову» В те мгновения, являлось, очевидно, прямым следствием времени, проведенного в застенке, и всякий раз ВЫПОЛНЯЛОСЬ, как особая «милость, святое и благое дело»!". По окончании службы следовала вечерняя трапеза. В девять часов царь «отходил КО сну'>, чтобы уже в полночь вновь присутствовать в соборной церкви на всенощном бдении. «И так поступает он ежедневно по будням и праздникам», - доверительно сообщали И. Таубе и э. Крузе 172. Постоянство и размеренность быта, строгая дисциплина, многие часы, которые опричники посвящали общей молитве, - все это создавало в глазах иностранных наблюдателей впечатление о жизни монастырской братии, где обязанности игумена исполнял сам государь. Внешнее сходство с монастырем усиливала одинаковая для всех слуг Ивана IV одежда грубого покроя, напоминавшая черное монашеское одеяние. Впрочем, по рассказам очевидцев, под мрачной верхней одеждой, которая была подбита простой овчиной, находился богатый наряд из дорогого сукна, отделанный собольим или куньим мехом 173. Как одеяние опричников отличается от монашеского «куколя», так и опричная реэиленция московского государя отличалась от обшежитийного монастыря. В напряженной жизни Александровской слободы, всецело подчиненной задаче подавления земского «заговора», едва ли оставалось хоть сколько-нибудь места для бессмысленной и пустой пародии. Несмотря на тщательную регламентацию опричных порядков и стремление под страхом неизбежного сурового наказания добиться предельно четкого исполнения царских приказов, каждодневная практика опричных репрессий порождала случаи, когда опричники заведомо превышали свои полномочия. Пример нападения на городскую усадьбу дьяка К. ю. Дубровского и ловкое объяснение гибели важнейшего подозреваемого, давшее повод к небывалому усилению политической роли опричнины, по-видимому, будоражило воображение наиболее отчаянных головорезов. Демонстрация безраздельной преданности государю, возвысившая весь «особный» двор, могла служить весьма желанной ступенью в карьере отдельных лиц, которая гарантировала не только громкую славу, но также и завидное место в ближайшем окружении Ивана IV. Согласно известию А. Шлихтинга, царь как-то раз эаподозрил князя Ростовского, «который жил В Нижнем Новгороде», в желании перебежать к польскому королю и будто бы за это повелел его «умертвить» 174. Для исполнения приговора в Нижний Новгород был послан отряд опричников, состоявший из 30 человек. Не оказав ни малейшего сопротивления, «несчастный» князь лишился головы, которая была доставлена в мешке Ивану IV. Обезображенное тело своей жертвы «убийцы» сбросили под лед. При относительной обыденности данной ситуации для периода опричного террора в рассказе современника настораживает

несколько леталей. По его словам, опальный князь погиб не в Нижнем Новгороде, где его обнаружили опричники, а на обратном пути, когда арестанта везли в Москву. Казнь произошла ранним утром внезапно даже для стражи, которая, согласно известию А. Шлихтинга, остановила 0603, чтобы напоить коней. Наконец, осуществил ее вовсе не «ОДИНиз убийц», как называет палача А. Шлихтинг. а предводитель отряда, так как его распоряжение об уничтожении следов было немелденно выполнено подчиненными. ОН же привез голову казненного царю 175. В исторической литературе несколько раз прелпринимались попытки идентифицировать рассказ А. Шлихтинга о жертве опричных беззаконий с конкретным историческим лицом. Подчеркивая достоверность событий, изложенных в «Сказании» немецкого дворянина, С. Б. Веселовский соотнес содержание рассказа с судьбой князя А. И. Катырева- Ростовского 176.В одном из ящиков Царского архива XYI в. хранилось «Дело князя Ондрея Катырева с воеводами юрьевскими, как приходил l\ш[гlистР ливанской к Юрьеву»!", Оно и дает, по мысли С. Б. Веселовского, намек на причину казни. Ошибку [1 рассуждении историка заметил А А. Зимин, который указал, что князь Андрей никогда не служил в Нижнем Новгороде 178.Кроме того, в ноябре 1567 г. он находился в Свияжске, еше n 1559 г. на куда, по-видимому, попал за оплошность, проявленную границе с землями Ливонокого ордена 179. Единственное «неправдоподобие» сообщения А. Шлихтинга С. Б. Веселовский увидел в том> что Андрей Катырев был казнен не первым, «И вообще Ростовские погибли в разное время и по разным СJlучаям»I~О. Тем самым историк указал общее направление поиска, которым ВОСпользовались последующие исснедователи. Разрядные записи сохранили известие, что вторым воеводой Нижнего Новгорода был КЮ1ЗЬ С. В. Звяга Лобанов- Ростовский, который занибрата князя мал этот пост в 1565 Г. под началом своего ДВОЮрОДНОГО И. Ю. Хохолкова-Ростовского 181.В прошлом известный член Боярской думы князь Семен в ]554 г. пытался изменническим образом бежать в Литву и с этой целью просил у польско-литовского короля «опасную. грамоту 182.Побег, в котором планировали участвовать множество родственников князя не удапся, что стало основанием для персонального дела, хранившегося среди бумаг Царского архива ХУ\ столетин газ Несмотря на многочисленные ССЫНКИ на «убожество» и «малаумьство», которыми Звяга пытался объяснить свой поступок в ходе дознания, боярский суд приговорил его к смерти за передачу Литве сведений государственной важности 184 Лишь «печалование» митрополита Макария и всего «освященного» собора помогло сохранить жизнь опальному вельможе. Из ссылки на Белоозеро князь Семен вернулся, по всей вероятности, еще до учреждения опричнины 11тогда же получил назначение в Нижний Новгород. По мнению А. А. Зимина, воеводой он был до 13 марта 1565 Г., после чего его вместе с другими ростовскими и ярославскими князьями сослали в Поволжье Ш. Тем не менее историк считал, что

казнь, которую с яркими нодробпосгями описал А. ШЛИХТИНГ,произошла не в 1565 г., а «через несколько лет после последней ссылки»IS6. Поддержан мнение А. А. Зимина о реальном прототипе рассказа А. Шлихтинга, Р. Г. Скрынников уточнил весьма существенную деталь его биографии. Согласно указу от 13 марта 1565 г. о перемене воевод, службу в Нижнем Новгороде прекратил не С. В.Лобанов-РостовскиЙ, а И. ТО. Хохолков-Ростовский, получивший назначсние первым воеводой в Чебоксары 187.Историк пришел к выводу о том, что служебные перестановки не затронули князя Семена только по одной причине: он лишился головы зимой 1564--1565 Г. вслед за казнью в Москве боярина А. Б. Горбатого с сыном Петром lR8. С рассуждением Р. Г. Скрынникова о том, что запоздалая казнь Семена Лобанова в 1565 г. явилась привелением в исполнение боярского приговора 1554 Г., можно было согласиться, если бы не два существенных обстоятельства. 80- первых, освобождение князя С. В. Лобанова- Ростовского из заключения на Белоозере и его возвращение к службе вряд ли могло произойти без прощения со стороны Ивана ТУ. Во-вторых, по словам А. Шлихтинга, князь был заподозрен не только в том, ч.то хотел «перебежать к королю польскому'>, но также и в связях с полоцким воеводой, который «обещал ему озаботиться о доставке его невредимым»IН9. Летом 1 554 г., когда готовился массовый побег ростовских князей, Полоцк еше не принадлежал Московскому государству и не имел воеводы. Из сказанного следует, ч.то опричные судьи подозревали князя Семена п попытке бегства уже после того, как он оказался на службе в Нижнем Новгороде. Польско-литовская интрига, ставшая предметом специального расследования в Москве летом 1567 Г., отчетливо показала, что король враждебного государства отводил полоцкому воеводе И. П. Федорову-Челяднину одну нз главных ролей в подготовке тайного заговора и переманивании московских вельмож в Литву. Хотя А.Шлихтинг В своем рассказе не назвал имени воеводы приграничной крепости, речь, по-видимому, шла именно об этом человеке. В 1567 г. боярин И. П. Федоров сам выдал властям вражеского лазутчика, который доставил грамоты Сигизмунда II в Московское государство. Пересмотр его дела проходил как раз зимой 1567-1568 г. Розыскному приказу требсвались неопровержимые улики против И. П. Федорова, объявленного глаАНЫМ заговорщиком и изменником. Только в этом случае опричники могли расчитывать, что Боярская дума выдаст земского боярина на расправу. С этой целью, по-видимому, никак не ранее зимы 1567--1568 г. князь С. В.Лобанов-РостовскиЙ, который нес службу в Нижнем Новгороде, был заподозрен опричными судьями в изменнических связях с И. П. Федоровым 19И. Чтобы наверняка опорочить главного подозреваемого в деле о мифическом «заговоре», Розыскное ведомство выбрало человека, чья вина в 10131\.3112

измене была павно уже признана 60ИРСКОЙ думой и не вызывала сомнений. По-видимому, отряд опричников получил приказ доставить важного свидетеля в Александровскую слободу, где проходило расследование. Вместо четкого выполнения распоряжения государя руководитель отряда превысил данные ему полномочия и привез царю лишь голову казненного. Объяснить подобную «оплошность'> В условиях жесткой опричной дисциплины можно было ЛИШЬ ссылкой на сопротивление преступника, якобы оказанное во время ареста. В этом случае князь А. И. Вяземский, руководивший опричным следствием по делу И. П. Федорова, получал неопровержимые доказательства его вины с наименьшими издержками. Сопротивление царскому приказу выдавало виновного «с головой'>. Неслучайно, по словам А. Шлихтиига, в Нижнем Новгороде опричники бросили в темницу более 40 боевых «холопов» князя Семена, «захваченных таким же образом», как и их хозяин, то есть без малейшего сопротивления 191. Давая подробное описание «монастырских» порядков Александровской слободы в феврале-марте 1568 Г., служившие в опричнине немцы И. Таубе и Э. Крузе отметили внезапное появление рядом с царем нового лица 192.«Сам он, - писали бывшие опричники о Иване IV, - был игуменом, кн. Афанасий Вяземский - келарем, Малюта Скуратов - пономарем; и они вместе с другими распределяли службы монастырской жизни», то есть осуществляли в опричнине руководящие функции 193. «Совершенно безродный человек», по меткому отзыву С. Б. Веселовского, происходивший из мелких городовых «детей боярских», Г. Л. Малюта Скуратов-Бельский не МОГ рассчитывать на успешную карьеру. Документы впервые упоминают о нем в конце третьего года опричнины. Осенью 1567 г. Малюта служил третьим головой царского полка. Причем даже в третьестепенном СЛУЖИЛОМ списке будущий думный дворянин и дворовый воевода занимал предпоследнее место, следуя за писцом Василием Ошаниным 194. Таким образом, почти мгновенный прыжок Скуратова «ОТ гноища» в царское окружение произошел фактически в течение одного зимнего месяца. Быстрое возвышение Малюты Р. Г. Скрынников связал с кровавыми подвигами опричника в вотчинах боярина И. П. Федорова 195.Тем не менее карательные экспедиции по боярским селам, в которых принимали участие также и другие видные опричники, начались отнюдь не зимой 1567--1568 Г., а позднее, - с весны-лета 1568 г. «Кровавая выслуга», несомненно, способствовала продвижению по службе, но она не способна объяснить внезапного начала этого страшного пути 196. Возможно, разгадку тайны следует искать в обстоятельствах жестокой расправы с князем С. В. Звягой Лобановым-Ростовским, подробно изложенных одним из самых осведомленных современников, который был близок к опричным кругам, непосредственно занимавшимся в Александровской слободе проведением следствия о земском «заговоре». Единст-

венной головы, привеэенной в мешке из Нижнего Новгорода, оказалось, по-видимому, достаточно, чтобы доселе никому неведомый дворянин в одно мгновение стал вторым после князя А. И. Вяземского человеком в Розыскном ведомстве и оказался рядом с Иваном [У. После выступления в ходе думного собора, заседавшего в Москве в январе 1568 Г., митрополит Филипп, по-видимому, лишился свободного доступа в царские палаты. Вызвав гнев Ивана lV, он потерял традиционное право «совета», «как прежнии митрополиты советовали с отцом его (Ивана IV. - В. К) великим князем Василием и з дедом его великим князем Иваном»!". «Необдуманный» поступок первосвященника в одно мгновение отбросил Русскую церковь к тому бесправному положению, которое она занимала при митрополите Афанасии. В то время глава церкви счел за благо сложить свои обязанности, и удалился в Чуловский монастырь к месту своего пострижения 198.Очевидно, к такому же решению попытались склонить Филиппа большая часть иерархов во главе с архиепископом Великого Новгорода Пименом, обвинив митрополита в пренебрежении церковными интересами. Перелапая настроения, париншие тогда среди членов «освященного» собора, автор «Жития СВ.Филиппа» писал: «Угодницы же царевы сшиваюше речи на святого и глаголаху:,,добро было во всем царя слушати и на всяко дело без разсужения благосовляти, и волю его творити, и не разгневати=ь г". Потеря для церковного руководства была настолько чувствительна, что ряд епископов, поставленных в свое время во главе Ростовской, Тверской, Вологолской, Полоцкой и Смоленской епархий самим Филиппом Колычевым, не задумываясь, приняли сторону обвинявшей стороны. Если накануне январского думного собора митрополит был в относительном одиночестве, призывая высших духовных иерархов сплотиться против реформы опричного управления, то после него - оказался в совершенной изоляции. Подавленное настроение и тревогу, которые овладели Филиппом в январе 1568 Г., отчетливо рисует его грамота, адресованная «в пречестную и великую обитель боголепнаго Преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и святых преподобных великих чудотворцов Зосимы И Саватея, в общий Соловецкий монастырь духовному настоягелю, сыну и сослужебнику нашего смирения, игумену Паисеи, и священницем, и старцу Ионе, и келарю и казначею, и всей яже о Христе братии»200. В этом посланнии, написанном 30 января 1568 Г., митрополит выговаривал соловецкой братии за присылку запрещенного «поминка». Прежде Филипп, очевидно, не обратил бы подчеркнуто мелочного внимания на «мелкость» И «ВЯЛОСТЬ» привезенной в Москву рыбы, но в обстановке глубокого внутреннего разлада с самим собой поступок монастырских старцев навел на него огромную «скорбь». Сознательно смещая подлинный источник подавленного настроения с «великого» на «малое», митрополит, казалось, искал выхода из постигшей его жизненной коллизии.

Приехавшие с Соловков вместе с обозом старец Мисаил и монастырский слуга по прозвищу Селюга рассказали Филиппу о прекращении начатых им в бытность игуменом работ по благоустройству монастыря. Оказалось, что новое начальство оставило зарастать давно уже выкопанный ПРУД. «А покинути его, - писал Филипп, - ино от Бога будет грех, а от людей сором, а жаль прежних трудов и убытков, а уже готов, и плотина сделана, только вычистить ...»201Для завершения дела митрополит был готов принять на собственный счет обеспечение работников, но, не надеясь, что даже такое предложение поможет, просил Паисия заранее сообщить о принятом решении. Горечью и тоской проникнугы последние слова митрополичьей грамоты: «Бога ради живите любовно»202. Они в равной степени могли относиться как к внутрицерковным противоречиям в среде монастырской братии, так и отражать конфликт среди участников «освященного» собора, в который помимо воли оказался вовлечен глава церкви. По мнению А. А. Зимина, грустный характер послания и забота его автора о благоустройстве монастырской вотчины показывают, что Филипп «уже В начале 1568 г. думал покинуть митрополичий стол И найти пристанище в Соловецкой обители»203. Содержание грамоты не дает оснований для подобного вывода. Напротив, митрополит просит игумена отослать «в Заяцкие воды» последние вещи (етри трубы верченых, да столб»), оставшиеся от него в монастыре после отъезда в Москву204. Приказание было отдано Селюге. Монастырскому начальству следовало лишь «пожаловать» исполнителя. В смиренной мольбе митрополита, обращенной к своему преемнику, нет ни единого намека на скорую или хотя бы ожидаемую встречу. Последние распоряжения Филиппа Копычева со всей очевидностыо показывают, что он с каждым днем терял едва теплившуюся в его душе надежду когда-либо вновь увидеть результат своих трудов в далеком Соловецком монастыре. Волна арестов зимой] 567-1568 г. захлестнула не только столицу, но также прокатилась по всей стране, Опричные судьи действовали поистине с дьявольским размахом. «Скажет ли кто-нибудь громко или тихо, - писал очевидец, - буркнет что нибудь, посмеется или поморщится, станет веселым или печальным, сейчас же возникает обвинение, что ты заодно с его (царя, - В. К) врагами или замышляешь против него что-либо преступное-Р> Получив царское «приглашение. ВАлександровскую слободу, можество людей, известных своей службой или высоким положением в Москве, прощались с родными, домочадцами и друзьями. Как правило, из загородного Опричного двора не было обратного выхода. Если кто-то и возвращался оттуда живым, то это было лишь счастливым исключением. Обычно назад привозили только трупы. Их оставляли на площади с приколотой к остаткам одежды запиской, в которой опричные власти указывали общую причину казни 206. Пользуясь покровительством закона, репрессивный аппарат опричнины «набирал обороты» день ото дня. «Гаже по сем горшая бысть

православной вере от того опришнинства: возмущение велие во всем мире и кровопролитие, и суд не по правде», - писал наблюдательный современник ё". «Житие св. Филиппа» повествует, как «неции же благоразумнии истиннии правитилие и искуснии мужие, и от первых вел[ь]мож и весь народ», приходили к митрополиту с «великим рыданием» и умаляли его о защите, «смерть пред очима имуше 11 глаголати не могуще»208. После январского собора Филипп, по-видимому, не мог напрямую обратиться к Ивану IV с обычным в таких случаях «печалованием». Вместе с тем> согласно тексту агиографического памятника, он нашел наиболее удачные слова, чтобы успокоить «страждущих» И вселить в них уверенность. Истинность промысла Божьего убеждала митрополита в том, что « ... верен Господь не оставит нас искуситися выше силы нашея и не попустит до конца пребыти прелести сеЙ»209. Своим убеждением митрополит щедро делился со всеми, кто нуждался в его моральной поддержке. Многочисленные просьбы о заступничестве и покровительсгве со стороны представителей московского дворянства, очевилно, вернули святителю душевную твердость. Автор «Жития св. Филиппа» вложил в уста своего героя слова, которые свидетельствуют о бесповоротности принятого им решения идти до конца в уже явственно обозначившемся конфликте с царской властью. «Ныне же и аз радуюся о страдании моих о вас, - якобы произнес митрополит, - вы бо ми есте ответ и послуси, и гтохвалы венец--!" Приведеиную фразу, как впрочем и весь житийный сюжет о страждущих, искавших защиты у митрополита в разгар опричных репрессий, можно было бы отнести на счет характерных особенностей агиографической литературы. Тем не менее сходное описание условий, повлиявших на окончательный выбор Филиппа Колычева, находим в записках опричников И. Таубе и э. Крузе. «И хотя митрополит заметил, - говорится в тексте «Послания», - что его благочестивые увещания (перед царем. - В. к.) действовали более пагубно и вредно, чем с успехом, остался он при прежнем решении, не переставая указывать ему, великому князю, на его алодейства ...»211 Из рассказа И. Таубе и э. Крузе остается неясной подлинная причина твердости, проявленной Филиппом в конфликте с Иваном IV. Ее можно обнаружить в памятнике, который обрел литературную форму спустя около 20 лет после написания «Послания». В обстановке усиливаюшихся репрессий Филипп ждал удобного случая, чтобы попытаться тем или иным способом остановить казни, довести до государя сокровенные помыслы его подданных и еще раз указать на ничем неоправданное доверие, которое царь продолжал оказывать своему «лукавому и льстивому» окружению. Согласно «Житию св. Филиппа», однажды во время церковной службы, проводившейся митрополитом, Иван IY внезапно приехал в Москву из Александровской слободы. Войдя в собор, он по древней традиции

обратился к святителю за благословением, смиренно прося отпустить его грехи. Со своей стороны, Филипп неприминул воспользоваться редким случаем царского присутствия в столице и публично отказал государю в его просьбе. Ссылаясь на известную евангельскую истину, «яко прощению дается прощение», он призвал грозного царя прежде простить «согрешающих» eMy2l2. Агиографический памятник в обеих редакциях сообщает о двух публичных обличениях Ивана IV, которые прозвучали, по словам его составителя, во время церковной службы в Успенском соборе Московского Кремля. Однако только второй случай отмечен в тексте точным хронологическим указанием на праздник св. Захария и Аарона (24 марта)213. Епископ Леонид Краснопевков, впервые представивший читателям полный критический очерк жизни митрополита Филиппа, разделил пространные речи святителя на два высгупления-Ч В изложении обстоятельств конфликта властей он всецело следовал житийному тексту, который был положен в основу его работы. Тем не менее содержание первой речи митрополита, несмотря на отчетливое указание агиографа, Леонид характеризовал как одну из «бесед», в которых Филипп выражал государю свое негодование, «сначала наедине (курсив наш. - В. К), потом и при свилетелях--"> Книга r. П. Федотова о митрополите Филиппе, отделенная почти целым столетием от времени написания очерка церковного историка, не добавила ясности в трактовку событий глубокой древности. Автор подчеркнул лишь тайный характер беседы митрополита с царем, подробное изложение которой приводит «Житие св. Филиппа». Согласно его наблюдению, особая ценность первой речи святителя состоит отнюдь не в точной передаче подлинных слов. «Она драгоценна, - писал Г. П. Федотов, - ...как идеальный диалог между святым кормчим церкви и нечестивым царем, закрепленный церковным сознанием московских людей XVI BeKa»2l6. Большую запутанность вопроса о публичных выступлениях Филиппа отметил А. А. Зимин. Признавая самостоятельное значение за всеми речами митрополита, о которых сообщает агиографический памятник, историк уделил основное внимание содержанию первого выступления, которому придавал наиболее важное значение. Вместе с тем, на его взгляд, оба поучения митрополита действительно прозвучали в стенах Успенского собора: одно - весной 1568 Г., другое - ближе к лету-!". Житийное повествование о двух обличениях Ивана IV в Успенском соборе привлекло внимание Р. Г. Скрынникова, который, так же как и А. А. Зимин, пришел к выводу о том, что Филипп Колычев выступал перед царем «дважды на протяжении небольшого отрезка времени,>2l8. Приведенная точка зрения нуждается в уточнении. Рассказ «Жития св. Филиппа» о двух политических диспутах царя и митрополита характеризуется общностью изложения. Например, составитель Тулуповской редакции дважды сходно описал появление Ивана IV в соборе со свитой опричников:

Первое выступление митрополита

Второе выступление митрополита

Явися той царь со всем своим воинством вооружен, наго оружие нося, едино лице и нрав имея ... еже есть веи единолично во одежах черных, и ина неудобь писанию прелати. Входит же в соборную церковь Прсчистые Богородицы-!".

Та же прииле ту в соборную церковь Пречистыс Богородицы царь к соборному пению в черны ризы оболчен. Такс же и прочии одеяни. Еше же и на главах своих высокие шлыки , ризам подобни... Боляре же веи и весь синклит тако же одеяни, един образ имуще22О.

Сравнипая тексты, можно заметить, что детали описания, приведенные автором агиографического памятника при изложении второй речи святителя, дополняют краткую информацию первого известия. В передаче Тулуповской редакции оба обличения Ивана IV имеют несколько случаев дословного повтора: Второе выступление митрополита Первое выступление митрополита Откеле же СОJll шс в небсси несть се Аще бо и образом Божиим почтсн сси, но и персти земной приложен слышано, еже благочестивым царем,

еси ... от начала убо несть слышано спою им державу возмущати ... Аще благочестивым царем, свою им дер- убо, царю, и образом Божиим почтсн сси, но персти земной приложаву воз мущати 221. жен еси222.

Наконец, в обоих известиях встречаются примеры. свидетельствующие о смысловом единстве рассказа. Один из НИХ связан с основополагающим сюжетом «об отказе царю в благословении». В первом известии Иван IV обращает свою просьбу к митрополиту в самый разгар прений: «Едино, отче честный, глаголю ти, молчи, а нас Далее в тексте отсутствует на се благослови по нашему изволению-чкакая-либо ответная реакция со стороны Филиппа. При описании второго появления царя в соборе его просьба предшествует речи митрополита: «Царю же к месту пришедшу трижды благословение проси вшу. Святителю ж не отвещающу ничтоже-=" По-видимому, оба известия являются составными частями единого целого. При этом начало общего сюжета в дошедшей структуре памятника заняло изначально несвойственное ему место перед известием о втором обличении царя. Характерно, что составитель Колычевской редакции «Жития св. Филиппа», близко знакомый с трудом своего предшественника, ни словом не упомянул сюжет о благословлении в известии о втором выступлении митрополита. Отказ благословить царя дополняет здесь первое известие и включено в речь святителя: «Ни-ни, никако же благословлю на се»225 Рассказ о первом публичном обличении Ивана [У имеет в «Житии св. Филиппа» неточное «обоснование». Резкое изменение в поведении

митрополита, который от душеспасительных бесед с государем перешел к открытому противостоянию, обретает смысл только в известии о повторном протесте. По-видимому, данное обстоятельство стало той ПрИЧИНОЙ, которая подтолкнула историков церкви сознательно принижагь значение первой речи Филиппа Колычева, отказывая ей в публичности 226. Согласно тексту памятника, первая речь митрополита была обусловлена, по большей части, внешней свирепостыо и СИЛОЙопричного воинства, «видеша бо внезапу царствующий град весь облежашь и слышати страшно-=? Таким образом, душевная твердость святителя опирается здесь на его личное мужество. Тем не менее в повествовании остался след внутреннего «обоснования», принявший по воле автора памятника второстепенный характер. Из контекста выясняется, что святитель выступил с публичным обличением, увидев «в православии великое возмушение, неудобьносимые всякия безчестныя скорби и раны»228. Именно такое «обоснование» развито в сюжете о моральной поддержке митрополитом представителей дворянства, который помешен перед известием о второй речи: «Таже по сем горшая бысть православной вере от того опришнинства: возмущение велие во всем мире и кровопролитие, и суд не по правде. И от тоя обдержащия скорби друг друга возненавидяхуье? Внешняя причина выступления предшествует в «Житии св. Филиппа» внутренней. Повествование строится на том, что митрополит сначала публично осудил государя и только затем угвердился в своем решении. Нарушение причино-следственной связи можно объяснить результатом сознательного перемешения важной части текста с рассказом о дворянах, обратившихся к митрополиту за помощью. Речь идет о приеме, весьма схожем с работой составителя над рассмотренным выше сюжетом об отказе царю в благословении. Текстологическое сопоставление житийного рассказа о двух выступлениях митрополита выявило характерную особенность литературной работы автора, пожертвовавшего смысловым единством части текста ради сохранения художественной целостности агиографического памятника в целом. Составитель, по-видимому, искусственно разделил единственную пространную речь митрополита в Успенском соборе, содержание которой оказалось в его распоряжении, на два относительно коротких выступления. Для этого ему пришлось прибегнуть к вынужденным повторам. Вместе с тем аналогичная обработка сюжетов, составляющих внутреннюю основу повествования, привела к смысловому искажению в изложении первой половины выступления Филиппа Кольнева, оставленному составителем житийного текста без внимания. В то время как в застенках Розыскного приказа Алексанпровской слободы велось кровавое следствие о земском «заговоре», мастера книгопиеной мастерской опричной столицы, располагавлейся при соборной церкви Покрова Богородицы, деятельно ТРУДИЛИСЬ над перепиской богослужебной литературы и знаменитых макарьевских Великих МинейЧетьихч" Около 1568 г. там же велась работа над грандиозным Лицевым

летописным сводом, самой полной «энциклопедией исторических знаний» средневековой Руси231. Вместе с тем, в гораздо большей степени, чем особенности всемирной истории, московского государя заботила «правильная. оценка современных ему событий. Архивная запись свидетельствует о том, что В августе 1568 г. в слободу из Царского архива доставили черновые материалы, «что писати в летописец, лета новые прибраны от лета 7068-го (1560) до лета 7074-го (1566) и до 76-го (1568»>232.Сбором документов дня текущего летописания традиционно занималась канцелярия Посольского приказа. Царским архивом ведал главный посольский дьяк и государственный печатник И. М. Висковатый-ч При нем в архив попадали не ТОЛЬКОдокументы по внешней и внутренней политике государства, но также собирались материалы, отражавшие церковную историю2У+. Перед занесением в летопись записи о постановлениях важнейших церковных соборов, избрании первосвяшенников и архиереев, изложение их грамот и проповедей ГОТОВИЛИСЬ ЛУЧШИМИ писцами из окружения главы церкви, а иногда самим митрополитом. Однозначный приказ Ивана ТУ ЛИШИЛземскую канцелярию возможности продолжать летописные работы. Русское летописание оказалось под контролем опричных властей. Официальный летописный свод XVI в. не содержит известий о выступлениях митрополита Филиппа. Противостояние Ивана IV с главой церкви заставило «редакторов» значительно сократить материалы, доставленные по приказу царя в Александровскую слободу. Редакторская правка исключила ПОЧТИвсе сведения о Филиппе Колычеве. По наблюдению Р. г. Скрынникова, в летопись не была включена даже речь святителя при избрании его на митрополию, что серьезно нарушило трацицию-Ч Вынужденный пробел был заполнен записями современников, избежавших пристального внимания опричной «цензуры». Наиболее подробное изложение известий, отразивших непримиримый конфликт царя и митрополита, оставили бывшие опричники И. Таубе и э. Крузе. Характерно, что их «Послание», написанное гораздо раньше «Жития св. Филиппа», сообщает сведения о единственном публичном обличении Ивана IV московским первосвященником=". Новгородская летопись сохранила краткое известие о выступлении святителя против опричных казней. По свидетельству древнего хрониста, 22 марта 1568 г. «учал митрополит Филип]п] С государем на Мос[к]ве враждовати о опришниные-Г. Как справедливо заметил Р. г. СкрынниКОВ, И летопись, и житийная биография при водят по существу одну и ту же дату выступления митрополита-ч Указанной датировке в тексте агиографического памятника соответствует второе выступление. Остается предположить, либо современный летописец и непосредственные очевидцы события ничего не знали о первой обличительной речи святителя, что маловероятно, либо составитель «Жития СВ.Филиппа» действительно разделил рассказ о реальном событии на два известия. О причинах ВОЛЬНОЙтрактовки исторического свидетельства можно только догадываться. Возможно, перед нами литературный прием, ис-

пользованный для размежевания известий о преследовании Филиппа Колычева со стороны опричных властей и сведений о безуспешных попытках части церковных иерархов подорвать его влияние на весь народ и «от первых вел+ь+мож». В начале весны 1568 г. стало ясно, что следствие о земском «заговоре» превратилось в отлаженный механизм выявления и уничтожения любых проявлений недовольства существующим режимом. С каждым днем опричные репрессии все отчетливее принимали форму государственного террора. Выступление митрополита в Успенском соборе 22 (24) марта 1568 г. стало реакцией очевидца на реальные события, которые остались за рамками «Жития св. Филиппа». Сказанное свидетельствует о достоверности диалога между царем и святителем, содержание которого изложено в агиографическом памятнике. При громадном стечении народа, собравшегося на праздничное богослужение в храме и на близлежащей площади, Филипп обвинил опричные власти в беззакониях и возмущении государства. Слова митрополита о том, что «за олтарем неповинно кровь лиется християнская и напрасно умирают», едва ли были риторическим упражнением. Со ссылкой на свидетелей Филипп смело указал на кровавую деятельность Розыскного приказа опричной столицы 239. В ответ царь напомнил митрополиту о том, что речь идет о расследовании заговора, направленного против жизни монарха; «Того ли не веси, мене мои же хотят поглотити»240. Глава церкви не оспаривал неотъемлемого права московского государя на суд (}328. По мнению В. Б. Кобрина, Ивану lY нужна была не разгромленная и запустевшая вотчина, а объект для дальнейшей эксплуатации 329. Между тем следует помнить, что грамота, адресованная на Белоозеро, строго локализована, и едва ли можно признать правомерным распространение ее содержания на остальные уезды, испытавшие на себе тяжесть опричных репрессий. Возможно, царь действительно вел себя в фсдоровских вотчинах как «рачительный И скуповатый» ХОЗЯИН,чего нельзя сказать о поведении исполнителей его воли в других местах. Самые разные современники независимо друг от друга передают фактически одни и те же известия о том, как опричники обращали в пепел кучи хлеба, сжигали целые села вместе с церквами и всем, что в НИХ было, убивали скот и лошадей, душили и стреляли из луков беззащитный деревенский люд330. Документальный источник сохранил известие о весьма существенном обстоятельстве, которое объединило все без исключения карательные экспедиции 1568 г. По данным синодика, лишь малая часть боярских людей подверглась обычной для того времени процедуре казни, большинство уничтожалось в массовом порядке с помощью зарядов пороха. Так, в селе Матвеевшина было «отделаио» 84 человека и только трое лишились головы «ручным усечением», в Бежецком Верху «отделано Ивановых людей 65 человек да у 12 по руки отделано»>". По рассказам очевидцев, опричники закрывали множество людей в просторных избах, под которые ставили пороховые бочки. Царь находился в это время «издалеча В полкоустроениях, иже под супостатным градом, ожидающе, егда взорвет храмину (избу. - В. К»}З32. Как писал А. Шлихтинг, государя очень забавляло то, что трупы несчастных, поднятые силой взрыва, казались летающими в воздухе3ЗЗ. Согласно показаниям осведомленных информаторов князя А. М. Курбского, после одной из таких экзекуций был казнен воевода И. Б. Хлызенев- Колычев, который еще в 1537 г. принимал активное участие в мятеже князя Андрея Старицкого->. Возвратившись из карательного похода в Москву, Иван IY, казалось бы, мог с полным основанием торжествовать победу над поверженным противником. По донесениям опричного розыска, к заговору были привлечены десятки дворян, занимавших различное служебное положение ч> Среди них репрессиям подверглись несколько представителей старинных боярских фамилий - Шеины-Морозовы, Колычевы и Карповы.

_---'В:.:-.:./I,,-_Колобков

Осенью J 567 г. А. И. Шеин- Морозов участвовал в Литовском походе. Когда после его внезапной отмены Иван lV отозвал в Москву главных бояр, земский воевода был оставлен на границе «для приходу литовских людеЙ»:136.Позднее, по разрядной росписи, подготовленной «на весну» 15615 г., А. И. Шсин получил одно нз высших военных назначений, став помощником князя И. Ф. Мстиславского, командовавшего большим полком 337.Тем не менее с приходом земских войск в Вязьму А. И. Шеин был арестован князем М. Т. Черкасским и Ф. А. Басмановым. которые получили от государя особые инструкции из Александровской слободы. В Розыскном прихазе «вспомнили», как земский воевола из-за местнического спора отказался выполнить распоряжение о передислокации своего полка с Великих Лук к Торогщу.J38. Проступок произошел в конце J5б7 Г., когда сохранялась реальная опасность вторжения армии Сигизмунда 11 в Московское государство. Из-за отсутствия военных действий на Литовской границе Земский разряд ограничился констатацией факта, к которому опричники проявили нрисгальный интерес. Прежде незамеченное своеволие стоило знатному воеводе жизни. Согласно синодикам, вместе с ним погибли его СЫН Григорий и брат Алексей 339. В течение лета 1568 г. опричные власти «перебрали» почти весь командный состав земской армии. Воеводы, вызывавшие у Розыскного ведомства малейшие подозрения) были казнены там, где их находили опричники. В Свияжске погиб князь д. Ю. Сицкий, В Чебоксарах - князь И. Ю. Хохолков-Ростовский, в Новосиле - князь И. Д. Дашков, в Донкове, «новопоставленом граде на самом Танаисе», - князья В. К. Курлятев-Оболенский, Ф. В. Сисеев-Ярославский, Г. С. Сидоров, в Рыльске М. А. Карпов, старший брат которого Ф. А. Карпов был казнен прямо «на берегу», где командовал сторожевым полком левой руки, в Новгороде-Севереком - князь А. И. Ярославов-Оболенскийч" В других местах лишились головы князь Д. В. Ушатый, С. И. Баташов-Засекин, Ф. Р. Образцов с братьями Григорием и Семеном, И. Ю. Семейка Смелый-Засекин, возможно, князь А. Ф. Аленкин-Ярославский и многие другие >". Широкий поток опричных репрессий, который обрушился на земщину зимой J 567-1568 Г. и не прекращался с тех пор ни на один день, со временем обнаружил в дворянской среде искры стихийного возмущения. Круги насилия, расходившиеся по мере того, как опричные власти вели расследование «заговора», затронули наиболее активную часть московских землевладельцев. Служилые люди, которые являлись естественной опорой монархии, были взволнованы из-за жестокостей опричников. «И бысть В люцех ненависть на царя от всех людей», - писал земский летописец 342. В «Истории О великом князе Московском» А. М. Курбекий привел характерный при мер открытого дворянского протеста против опричного террора. Со слов очевидца князь писал, что В ходе пиршества, организованного как-то раз в царском дворце, куда были приглашены земские и опричные дворяне, «един муж храбрый ... емуж БЫ,10 наречение Мол-

-

. }р

чан Митков», не побоялся бросить Ивану IУ гневный упрек. «Царю! _ будто бы воскликнул он, - воистинну яко сам пиешь, так и нас ПрНнуждаешь, окаянный, мед, кровию смешанный братии наших, правоверных християн, пити»34З.Ясно, что после этих слов дворянин немелленно лишился жизни. Достоверность известия полтвержлаетси тем, что М. С. Митьков был реальной исторической личностью. 13 середине XVJ в. составители дворовой тетради называют его имя среди дворян, служивших по Вяземскому уезду 344.В 1562 г. он поручился за князя И.Д.Бельског0345. Позже, когда Вязьма отошла к опричнине, М. С. Митьков Продолжил службу по другому уезду, где получил землю взамен утраченного поместья. Опричники записали имя казненного в свои отчеты. Синодик опальных называет его Молчаном Мигневым 346. По-видимому, единичные протесты московских дворян могли принимать различные формы, однако по мере борьбы с земским «заговором» число их неизбежно увеличиналось. Современники отметили весьма чуткое отношение Ивана IV к нарушениям общественной стабильностин" К копну лета 1568 г. стало ясно, что опричные власти с успехом выполнили основной объем стоявшей перед ними задачи по борьбе с земским «заговором», 110 проявленная при этом жестокость была способна расшатать государственные устои. Сомнения в целесообразности ирежней политики закономерно вели Ивана [У по направлению к компромиссу, который нашел выражение в поиске путей примирения с главой церкви. Долгий перерьш, когда государь преднамеренно избегал каких-либо встреч с митрополитом, окончился так же внезапно, как и начался. Чтобы заручиться поддержкой Филиппа Колычева, Иван IV решил принять участие в торжественном шествии, с крестами и хоругвями, в стенах Новодевичьего монастыря, которое митрополит должен был возглавить по случаю дня поминовения святых угодников Прохора, Никанора и Пармена. Впрочем, попытка примирения не только не дала положительного результата, но, напротив, неожиданно привела враждующие стороны к окончательному разрыву. «Впервые за многие десятилетия, - пишет Р. Г. Скрынников, - глава церкви встал в открыто враждебные отношения к главе светской ВJшсти>}348. Автор «Жития св. Филиппа» с детальной подробностью передает существо инцидента, происшсдшего 28 июля 1568 г. в Новодевичьем МОнастыре ч? После окончания крестного хода митрополит остановился возле Святых ворот. Повернувшись к собравшимся, чтобы приступить к чтению Евангелия, он заметил на головах опричников из царского окружения тафью. Еще в 1551 г. на Стоглавом соборе церковь осудила обычай носить этот головной убор, который в свое время был заимствован московской знатью от татар350. Когда Филипп сделал царю замечание, Иван IV проявил гот оВнос гь наказать виновных. «Они же сокрывше тафии, - говорится в памятнике, - никому же от предстоящих

ту смеющу сказати, бе бо от любимых цаоем»>'. Из царской свиты раздались голоса, обвинявшие Филиппа во лжи, «яко не истинну глаголет». Восприняв случай как попытку очередного надругательства в свой адрес, Иван IV молча покинул богослужение. Судьба митрополита была решена. Рассказ о провокационных действиях опричников имеет смысловое противоречие с главной сюжетной линией агиографического памятника. Согласно «Житию св. Филиппа», после столкновения в Успенском соборе царь именно на митрополита направил острие своего гнева: «Где у60 ни сошедшеся, слово мирно ко святому не глаголашеь=', В таких условиях едва ли требовалось дополнительное обоснование для уже зафиксированного конфликта. Тем не менее известием об инциденте в Новодевичьем монастыре составитель Тулуповской репакции объяснил решение царя «испыгати» о жизни Филиппа на Соловках, что, в свою очередь, также нарушало хронологическую последовательность исторических событий. Следственная комиссия отправилась из Москвы тремя месяцами раньше. Ко времени инцидента она успела вернуться. До сих пор все известия агиографического памятника о враждебном поведении опричников по отношению к московскому митрополиту были обусловлены рассказами о его антиопричных выступлениях. Взаимообусловленность сюжетов «Жития св. Филиппа» привела А. А. Зимина к выводу, что в день Прохора и Никанора митрополит в присутствии царя произнес третью речь против опричнины Ч', Однако, следуя за автором памятника, историк был вынужден свести содержание выступления Филиппа к одной единственной фразе, о которой в действительности сообщает житийный текст. Содержание сюжета о происшествии в Новодевичьем монастыре сводится к заурядной провокации, вызванной стремлением опричных властей так или иначе помешать примирению царя и митрополита. Возможность компромисса сохранял ась лишь в строго определенный отрезок времени, который был ограничен коротким персрывом между двумя волнами репрессий. Сопровождавшие его обстоятельства остались за рамками агиографического памятника. Вместе с тем, можно предположить, что автор «Жития св. Филиппа» был хорошо знаком с ними, оставив след своей осведомленности в рассказе о событиях 28 июля 1568 г., который менее всего соответствовал его литературному замыслу. Установившееся в стране двоевластие мешало не только земским властям, которые стали бесправным придатком опричной думы, но также н опричникам, объективно стремившимоя получить безраздельное господство во всех отраслях государственного управления. Каждая из сторон, по-видимому, старапась нарушить шаткое равновесие в свою пользу. Однако реальная сила находилась в руках опричных властей. Используя полное доверие Ивана ТУ, они готовились нанести сокрушительный удар по земшине. После инцидента 28 июля репрессивный аппарат приступил к работе с удвоенной силой. Наряду с непрекращавшимися казнями дворян цар-

ские слуги подвергли преследованию наиболее видных членов приказной бюрократии. Были казнены казначей Х. ю. Тютин, дьяки Большого дворца В. Г. Захаров-Гнильев и А. Н. Батанов, а также московские дьяки И. И. Бухарин, сын казненного за измену в 1567 г. «думца» Ишука Бухарина, С. С. Алябьев, П. И. Шерефединов, И. Г. Выродков, В. Д. Бун ков 354. Большинство из них принимали участие в Земском соборе 1566 г. и, возможно, в числе прочих протестовали тогда против опричных порядков355. Впрочем, на этот раз в ход шли иные соображения. Грек по происхождению Хозяин (Хозюк) Тютин кроме исполнения обязанностей земского казначея являлся старостой московских купцов356. Заморской торговлей он нажил себе огромное состояние и, как писал о нем А. М. Курбский, был «мужем зело богагымьг". Прочные связи с царским двором позволили Тютину на первых порах избежать опричных чисток. До тех пор, пока в стране шли судебные разбирательства, казначей мог быть спокоен за свою судьбу. Его казнили тогда, когда поиск доказательств вины потерял в глазах опричных судей всякое значение. По свидетельству А. Шлихтинга, нападение на дом Тюти на совершил князь М. Т. Черкасский, после чего опричники вывели семью казначея на площадь и тут же без всякого суда отрубили всем головы 35Н. Вместе с Тютиным погибли его брат, жена, четверо сыновей и пятнадцатилетняя дочь359. Все оставшееся имущество стало добычей царского шурина. С дьяком В. Г. Захаровым-Гнильевым свели счеты братья И. Ф. и В. Ф. Воронцовы, происходившие из старинного боярского рода ВоронОба впервые упоминаются в опричнине осенью цовых- Вельяминовых, 1567 г. в качестве участников Литовского похода 360.В 1546 г., по приказу государя, В. Г. Захаров провел расследование о столкновении НОВгородских стрельцов со свитой Ивана IV на коломенской дороге='. Тогда же, со слов дьяка, будущий царь казнил отца опричников боярина Ф. С. Воронцова и его племянника Василия, брат которого И. М. Воронцов подвергся многократной пытке. Спустя двадцать два года Ворониовы не упустили случай, представившийся им для личной мести. Кроме дьяка на плахе сложили головы трое его сыновей и жена. «Имена их ты сам, Господи, веси», - записано в синодике362. По-видимому, вскоре после этой казни в официальную летопись под 1546 г. попала запись: «И того же лета на Коломне по диаволю действу оклеветав ложными словесны великого князя бояр Василей Григорьев сын Захарова Гнильев великому князю»36З. Позднее, чтобы оправдать поспешные действия молодого государя, смущенного «клеветой» дьяка, редактор Царственной книги подробно рассказал о существе прежнего обвинения и связал его с другими провинностями казненных бояр 364. При этом он вычеркнул указание на «клевету- В. Г. Захарова, включив в текст весьма неясную фразу о том, что дьяк, «неведомо каким обычаем, извести государю сие дело ...»365 Напряженная обстановка, сложившаяся в Московском государстве к августу 1568 г., требовала от митрополита решительных действий. Тем

316

не менее, ЛИШИВШИСЬ права «совета», а вместе с НИМ и других способов влияния на государственную политику, глава церкви не мог сколько-нибудь действенно помешать опричному произволу. В подобной ситуации его предшественник митрополит Афанасий самовольно оставил сан и удалился в монастырь. Тогда это событие произвело на Ивана IV ошеломляющее впечатление. Оно свидетельствовало о разрыве традиционного единства между церковным руководством и светской властью. Чтобы избежать его повторения, царь запретил Филиппу после вступления в сан «отставливать» митрополию по собственному желанию. Клятву соловецкого игумена скрепили высшие иерархи366. В конце концов, чтобы оказать давление на государя и тем самым попытаться остановить кровопролитие, Филипп решил использовать последнюю возможность, еще оставшуюся в его распоряжении. По сообщению новгородского летописца, святитель «вышел из митрополича [двора], и жил в монастыре у Николы у Старого-=". В отличие от предшественника Филипп сохранил за собой все атрибуты духовной власти. Его переезд из кремлевских покоев в Китайгород, где располагался Никольский монастырь, формально означал лишь смену резиденции. Впрочем, оба поступка мало чем отличались друг от друга. После столкновения в Успенском соборе опричные власти старались скрыть непримиримый конфликт царя и митрополита. Теперь в его существовании не осталось даже тени сомнения. Если в 1566 г. властям удалось хоть как-то объяснить народу демонстративный уход главы церкви, используя для этой цели благовидный предлог, то теперь Филипп начисто лишил царя такой возможности-б. С переселением действующего митрополита в монастырь развитие конфликта между светской и духовной властью вышло из-под контроля опричников. Потеря инициативы ускорила решение вопроса о низложении Филиппа. Князь В. И. Темкин, глава опричной комиссии, проводившей расследование в Соловецком монастыре, получил наконец возможность для подробного доклада Ивану IV о результатах следствия. Теперь «обыскные книги», привезенные князем с СОЛОВКОВ,оказались как нельзя кстати. «Извет» против первосвященника, по-видимому, произвел на царя благоприятное впечатление. В качестве награды за понесенные труды В. И. Темкин получил чин опричного боярина=". Впрочем, царская милость к одному из младших представителей Ростовского княжеского дома, поставленного к тому времени на грань физического уничтожения, свидетельствовала о весьма сомнительном характере оказанной услуги. Приговор московскому первосвященнику был предопределен желанием государя, но судьба митрополита, согласно тексту «Жития св. Филиппа», решилась в опричной думе: «Царь же, слышав сия книги (опричный извет.В. К), яко суть ему угодны, повел е пред собою и пред боляры почести--", Считалось, что, передавая вопрос об обвинении главы церкви на рассмотрение светского суда, Иван IV пошел на вопиющее нарушение

традиций. «Кто слыхал эде, епископа от мирских судима и испытуема?« - возмущался А. М. Курбский, обличая в своем сочинении преступпения опричников>", Составитель Тулуповской редакции «Жития св. Филиппа» направил острие обличения на самого монарха: «И вскоре гнев свой исполнили хотя, не убояея суда Божия, еже царем не подобает святительския вины испьгговати, но епископы по правилом судят. И аще вины достоин будет, и царь власть свою на нем показует. Зде же самовластно сотвори--Ч Оба современника ограничились констатацией единичного факта, приведеиного в их сочинениях с тенденциозной целью. Вместе с тем еще в январе 1568 г. думный собор предоставил опричным учреждениям право контроля за земскими властями на всех уровнях, По свидетельству И. Таубе и Э. Крузе, кроме светских чинов перед опричным аппаратом управления были «ответственны» также все духовные лица373. Таким образом, поспешные действия Ивана IV определялись юридическими нормами, существовавшими к тому времени уже более полугода. В этой связи представляется весьма характерным, что, по словам автора «Жития св. Филиппа», поступок царя подлежал лишь «Божьему суду». Его ответственность в нарушении «человеческих» законов с полным основанием могли разделить как «освященный» собор, так и земская Боярская дума. На деле тяжесть личной вины московского государя, которая опиралась на его самодержавные устремления, не шла ни в какое сравнение с откровенным произволом опричных властей. Согласно житийному тексту, приговор Филиппу Колычеву был вынесен на основании «ложных И многосмугны» материалов опричного следствия, без вызова свидетелей и ответчика: « ... ни мало пожда, ни со оклеветаюшими его (Филиппа. -

В. К) поставиь-". По словам князя А. М. Курбского, царь будто бы обвинил митрополита в «измене», ЧТО представляется маловероятным 375. Как следует из содержания «Жития св. Филиппа», решение опричного суда не имело политического характера. Ограничившись рассмотрением вопросов церковной морали, опричные бояре признали главу церкви недостойным святительского сана 376. После вынесения приговора Иван 'V в любой момент мог отдать приказ о низложении Филиппа, но не стал этого делать. По словам И. Таубе и Э. Крузе, он потребовал, чтобы митрополита привлекли к «публичному суду и приговорили бы к смерти-г". С целью подготовки такого суда царь вызвал в Москву новгородского архиепископа Пимена. Тем временем в опричной столице заканчивались последние приготовления к казни боярина И. П. Федорова. Почти весь август 1568 г. Иван IV провел в Александровской слободе за изучением летописца и других исторических материалов. Царь старался выяснить, «как мятежны были его подданные ... и как пытались они прекратить высокославную династиюе-ч По-видимому, внимание государя не прошло мимо рассказа о внезапном столкновении НОВГОрОДСКИХ «пишальников» С его свитой во вре-

мя передачи челобитья летом 1546 г. Со слов редактора летописи, великий князь отказался тогда выслушать просьбу новгородцев и приказал окружавшим его дворянам «отослать» просителей. В ответ челобитчики оказали вооруженное сопротивление. «И бысть бой велик, - сказано в летописи, - и мертвых по пяти, по шти на обе стороны-г? Событие напоминало неудачную попытку покушения, скрытую под благовидным предлогом подачи верноподданного челобитья. Среди лиц, попавших под подозрение, «по чьему науку бысть сие спротивство», расследование указало на конюшего И. П. Фелорова-Челяднина. Согласно Постниковскому летописцу, он сразу признал свою вину. За то, что И. П. Федоров «против государя встречно не говорил», великий князь сохранил ему жизнь, сослав на Белоозеро-Ч Из рассказа следовало, что опальный вельможа участвовал в организации «покушения» на жизнь Ивана IY как раз накануне его коронации. Очевидно, события J 546 г. напомнили царю обстоятельства раскрытия земского «заговора» 1567 г., в котором так же, как и более двадцати лет назад, немаловажную роль играла дворянская челобитная. Современники трагических событий, происходивших в Москве летом 1568 Г., единодушно утверждали в своих сочинениях, что гибель боярина И. П. Федорова предшествовала дикому разгрому его вотчин. Воспользовавшись хронологической последовательностью сохранившихся рассказов, С. Б. Веселовский отнес указанное событие к 1567 г.3SI Позднее локументальная запись в одной из редакций Родословных книг ХУl в., обнаруженная М. Е. Бычковой, позволила А. А. Зимину пересмотреть хронологию события. Из нее следует, что Федоров «казнен в [70]77-м (1568) году в сенгябреь-Ч Уточнить датировку удалось Р. Г. Скрынникову, который В Кормовых книгах Кирилле-Белозерского монастыря обнаружил свидетельство о том, что казнь произошла в сентябре 11 числа 381. Таким образом, редкое единодушие современников, повествовавших о гибели конюшего боярина, объясняется тем, что они совместили в одном рассказе известия о разновременных событиях: заточении И. П. Федорова в темницу перед началом карательных экспедиций и его смерть. Неслучайно А. Шлихтинг писал, что накануне казни боярин успел проститься с женой и друзьями, а Г. Штаден заметил, что «[Челяцнин] был вызван (курсив наш. - В. К) (из Коломны?) на Москву»З84 О казни И. П. Федорова так или иначе сообщают наиболее осведомленные авторы, писавшие о периоде опричнины 385. Вместе с тем только А. Шлихтинг передал известие с наибольшей полнотой и обстоятельностью. По словам современника, в этот день в Кремлевском дворце были собраны «почти все, бывшие у него (Ивана IY. - В. К) тогда воины». По-видимому, речь шла о совместном заседании земских и опричных бояр, которое проходило в большой палате «З9З.Тем не менее очередной удар опричники нанесли именно по земской Боярской думе. Согласно синодику опальных царя Ивана IV, вместе с И. П. Федоровым «на Москве отделаны Михайла [Колычев], да три сына его: Булата. [Симеона], Мину. [По городом]: князь Андрей [Катырев], князя Федора [Троекуров], Михаила [Лыкова] с племииникомэ=". Документальная запись синодика подтверждает отрывочные рассказы современников. По свидетельству А. М. Курбского, окольничий М. М. Лыков «убиен» В «Ругоцеве» (Нарве), где занимап должность первого воеВОДЫ. Вместе с ним опричники убили «ближняго сродника его, юношу зело прекрасного, в самом наусию (т. е. образованного. - В. К)>>395. Как видно, А. М. Курбский был хорошо информирован. По его слонам, племянник Лыкова учился в Германии Р'. Боярина князя А. И. КатыреваРостовского смерть застигла на воеводстве в Свияжске, а князя Ф. И. Троекурова, происходившего из старшей ветви ярославских князей, - в Казани=", Еще один окольничий и воевода И. И. Чулков-Челяднин, дальний родственник И. П. Федорова, был убит в Астрахани. «Да того же году (1568) приезжали (в Астрахань. - В. К) в осень князь Андрей да князь Петр ХВОРОСТИНИНЫ, говорится В Латухинской степенной книге, - и Ивана Чюлкова казнили-=". Подводя итог осенним казням ]568 г., Р. Г. Скрынников писал: «Никогда никто из московских государей не казнил столько членов своей «думы» разом, как Грозный в сентябре--?" Головы лишились двое бояр и трое окольничих. Все казни проходили одновременно, начавшись сразу после совместного заседания опричных и земских бояр в Кремлевском дворце. ] 1 сентября 1568 г. запуганная казнями и бесконечным кровопролитием земская Боярская дума признала доводы опричного следствия и согласилась на «чистку» своих рядов. Без согласия думы единовременное физическое уничтожение более ]5% ее численного состава было равнозначно государственному перевороту+" Очевидно, всех казненных «думцев» признали участниками земского «заговора». Рассказ об убийствах и разорении «знатных бояр» И. Таубе и Э. Крузе начали с известия о гибели боярина И. П. Федорова и окольничего М. И. Колычева, которых опричники казнили в «большой» кремлевской палате '?'. Возможно, что родственник митрополита Филиппа был убит в стенах царского дворца в один день с опальным боярином. Во всяком случае, запись синодика не противоречит такому заключению. Говоря опричинах «погубления» рода Колычевых в период опричнины, князь А. М. Курбский писал, "!ТО царь «побил ИХ тое ради вины, иже разгневался зело на стрыя (дядю. - В. К) их, Филиппа архиепископа (?), обличающа его за преэлыя беээакония-ч", Далее в «Истории О великом князе Московском» следует рассказ о трагической смерти воеводы И. Б. Хлызенева- Колычева, которая произошла в ходе одной из ка-

ратсльных экспедиций, предпринятых Иваном IУ летом 1568 г. по вотчинам И. П. Федорова. Отсеченную голову воеводы царь, по словам А. М. Курбского, послал митрополиту, «заключенному В темницу-Р> Независимо от князя А. М. Курбекого О принесении головы казненного родственника к месту заключения низложенного святигеля сообщил также автор «Жития СВ. Филиппа». Вместе с тем он называет казненного Михаилом Ивановичем Колычевым, утверждая, что он был не племянником митрополита, а «брат его от родных. 404. В исторической литературе высказаны весьма противоречивые суждсния о достоверности житийного известия. Отождествляя Михаила Ивановича с «сыном боярским» М. Иэ Лобановым-Колычевым, епископ Леонид Краснопевков и М. Л. Боде- Колычев увидели в «Житии св. Филиппа» явную ошибку, так как Лобанов был не братом, а дядей митрополита и персжил его Ilа два года4О5. В цальнсишсм обобщенное указание А. М. Курбского О родственных отношениях, которые связывали казненных Колычевых с Филиппом, принятое исследователями на веру, значительно сузило границы поиска. Жертву царского гнева историки стали искать среди племянников опального снятигсля ,Ю(,. В этой связи Леонид указал на Венедикта Борисовича Колычена, а М. Л. Боле-Колычев - на Петра Борисовича, потому 'по им}! Венедикта упоминасгся в документах под 1573 г., через три года после смерти Филиипа+". В обоих случаях свидетельства современников О гибели Колычева требовали, согласно взглядам исследователей, существенной корректировки. Рассказ князя А. М. Курбского о перссылке головы «племянника» К заточенному митрополиту в самый разгар летней карательной экспедиции ]568 г. Г. П. Федотов оценил в качестве очевидного анахронизма, предлагая отнести эту «знаменитую сцену», согласно с «Житием св. Филиппа», на несколько месяцев позже, когда митрополит действительно оказался в темницеэ'". Между тем С. Б. Веселовскому удалось установить, что в «Истории О великом князе Московском» речь шла о старом воеводе И. Б. Хлызеневе-Колычеве, имя которого упомянуто В синодиках4О9• Историк сделал попытку примирить противоречивые известия А. М. Курбского путем весьма приблизительной датировки рассказа о гибели воеводы. По его словам, И. Б. Хлызынев был казнен после разгрома вотчин И. П. Федорова, но еще при жизни митрополита-!? Что касается Михаила Колычева, названного в синодике опальных наряду с И. П. Федоровым, то в данном случае, по мнению С. Б. Веселовского, речь должна идти о дяде митрополита М. Иг Лобанове-Колычеве+!'. Тем самым в историографическом споре о достоверности известий двух современников С. Б. Веселовский отдал предпочтение сочинению князя А. М. Курбского. Житийное известие о судьбе М. И. Колычева привлекло внимание А. А. Зимина. Ему впервые удалось установить полное совпадение деталей повествования с исторической реальностью. «Казнен был, действительно, Михаил Иванович, - подчеркнул историк, - но не Лобанов, а 1130'.

':12

сын И. С. Хромого, приходившийся троюродным братом митрополиту Филиппу--ч Последний раз окольничий М. И. Колычев упоминается в документах 17 июня 1568 г. во время приема в Кремле литовского гонца Юрия Быковского+Ч Таким обраЗОI'II,по мнению А. А. Зимина, нет никаких оснований считать, что в «Житие св. Филиппа» вкралась ошибка. О казни М. И. Хромого-Колычева «согласованно говорят три независимых друг от друга источника: Таубе и Крузе, синодики и Курбскийе+', Частичное совмещение биографических деталей, относящихся к разным родственникам Филиппа Колычева, в рассказе князя А. М. Курбского о судьбе И. Б. Хлызенева-Колычева историки, как правило, относят на счет ошибочного объединения в «Истории о великом князе Московском» разновременных событий' с митрополита святительские одежды и отдали его в руки «катом» (палачамгй? В отличие от очевидцев события, какими являлись бывшие опричники И. Таубе и Э. Крузе, автор «Истории О великом князе Московском» писал по слухам, что стало причиной объединения в его рассказе разновременных известий о думном соборе, заседавшем в дворцовых палатах, и низложении Филиппа Колычева, которое произошло позднее в московском Успенском соборе. В Новгородской летописи приведено точное хронологическое указание о том, что «месяца ноябрь в 4 день, Филип[п]а митрополита и[з] святительского сану свергоша, на Мос[к]ве, в четверток, и жил в монастыре у Николы у Старого-Р" Вместе с тем едва ли найдется достаточно веских оснований, чтобы связать летописную запись с решением думного собора. По словам И. Таубе и Э. Крузе, акт низложения про изошел «в великий праздник, в день св. Михаила», иными словами, 8 ноября 1568 г.431 Таким образом, новгородский летописец и служилые немцы сообщили в своих сочинениях фактически одну и ту же дату. Бывшие опричники, князь А. М. Курбский И автор «Жития св. Филиппа» с редким единодушием писали о том, что митрополит лишился

сана в ходе церковной службы 432. Если земский суд действительно окончил свою работу решением о низложении Филиппа, то через три дня осужденный митрополит ни при каких обстоятельствах не мог бы появиться в кафедральном соборе. Ясно, что в праздник св. Михаила митрополит служил литургию, оставаясь в сане первосвященника. Чтобы найти выход из сложившегося противоречия, А. А. Зимин предположил, что Филипп не знал о соборном решении или не желал ему подчинятъся+Р. В свою очередь Р. Г. Скрынников для объяснения исторической коллизии воспользовался наиболее сомнительной частью рассказа И. Таубе и Э. Крузе, которые писали, что после добровольного сложения обязанностей митрополит якобы «склонился на сильные убеждения духовных чинов и решил служить последнюю службу и потом (еще раз) сложить с себя сан»4З4. Услышать подобные просьбы от лиц, только что признавших митрополита виновным в «порочной жизни», было бы крайне удивительно. В «Житии св. Филиппа» говорится, что через восемь дней после публичного низложения бывший митрополит был переведен по царскому приказу из Богоявленского монастыря, где содержался в заключении, в монастырь Николы Старого 435.Таким образом, провинциальный летописец с ошибкой в несколько дней зафиксировал в своей летописи реальный факт свержения московского митрополита. По-видимому, думный собор, призванный окончательно решить судьбу Филиппа Колычева, не вынес обвинительного решения. После публичного разоблачения опричных судей Иван IY оказался в двусмысленной ситуации и был вынужден просить митрополита продолжить исполнение своих обязанностей. По свидетельству И. Таубе и Э. Крузе, он объявил собору, что вовсе «не желает, чтобы митрополит так быстро уехал (из Москвы (?). -- В. К), и он не будет судить его прежде, чем обдумает все хорошенько--ч. В ближайшие дни после неудачного «судилища» опричная дума пошла на беспрецедентный шаг, чтобы убедить царя во что бы то ни стало довести начатое дело до конца. Даже незначительное проявление слабости после девяти месяцев бесконечного кровопролития могло привести к гораздо большему возмущению, чем насильственное низложение главы церкви. Публичные обличения, с которыми выступил Филипп, будоражили столицу, заставляя население сомневаться в правильности действий опричного правительства. Тем самым они сушественно ослабляли власть самого монарха. Резкое неприятие митрополитом фактического превосходства опричнины над земщиной, сложившегося в ходе расследования внутреннего «заговора», сближало точку зрения Филиппа с взглядами дворянской оппозиции. Воспользовавшись тем, что казненные «заговорщики» вызывали неизменное сострадание главы церкви, опричники, по-видимому, имели веское основание, чтобы обвинить Филиппа в сочувствии «заговору». В коние концов им удалось оговорить митрополита перед царем.

Политическая сторона обвинения произвела на московского государя неизгладимое впечатление. По словам «Жития св. Филиппа», Иван IV «гнева наполнился» и «повеле предати блаженнаго воином суровым». Согласно житийному контексту, данный приказ царь отдал после того, как услышал слова о преходящем характере своей власти, которые митрополит будто бы произнес перед думным собором: «Аще бо и царь, да не возносится ... от земля и персти на престол восходя и с него по времени сходяе+", Судя по всему, Иван IV не простил Филиппу Колычеву публичных обличений в свой адрес. Получив очередной донос, он решил прекратить распространение слухов, порочивших правительство, и привести в исполнение приговор, давно уже вынесенный первосвященнику опричной БО5!РСКОЙ думой. Приближение праздника св. Михаила ускорило развязку затянувшегося конфликта. О низложении Филиппа подробно говорится как в «Послании» И. Таубе и Э. Крузе, так и в тексте «ЖиТИ5!св. Филиппа». Не связанные друг с другом источники отличаются в данном случае детальным сходством. Данное наблюдение может свидетельствовать о редкой достоверности приведенных сведений. По словам автора агиографического памятника, праздничная ЛИТУРГИ5! в Успенском соборе, которую вел московский первосвященник 8 ноября 1568 Г., была внезапно остановлена приходом множества вооруженных людей. Глава опричной думы боярин А. Д. Басманов, РУКОВОДИВШИЙ отрядом царских слуг, «изрек пастырю иаревы глаголы» о его низложении и «повеле пред ним и пред всем народом чести ложно составленные книги»438. Когда началось чтение, митрополит хотел было выйти за алтарную преграду, но, согласно известию И. Таубе и Э. Крузе, путь ему преградил Малюта Скуратов в сопровождении других опричников. Они, «ЯКОсуров ии зверие», напали на Филиппа, вырвали из его рук посох, сорвали святительские одеяния и «шапку». В полной тишине, установившейся в храме, посланцы Ивана 'У ВЫШЛИна соборную площадь вместе с митрополитом, на котором остались только разорванные «ризы». Посадив Филиппа на деревянные сани, они «вне града (КреМЛ5!.- В. к.) [его] повезоша, ругающеся-+'? Земский соборный суд, созванный «по правилом. ДЛ5!рассмотрения вины святителя, не вынес осуждающего постановления. Судьба Филиппа Колычева была решена произвольной волей московского самодержца, опиравшегося на ложные обвинения опричной думы. Чтобы подчеркнуть необычность исторической ситуации, которая была, по-видимому, хорошо известна автору «Жития св. Филиппа», он в своем сочинении поменял местами подробные известия о суде, на котором рассматривалось дело митрополита, и о его низложении. Благодаря хронологическому смещению, рассказ о заседании думного собора потерял в контексте памятника смысловое значение, а обвинения опричного слеДСТВИ5!в «порочной ЖИЗНИ»митрополита стали единственным поводом к лишению Филиппа святительского сана.

После известия о низложении первосвященника в «церкви Пречистые Богородиць» житийный рассказ о земском суде несет лишь литературную нагрузку, завершая собой самостоятельный сюжет «о предательстве игумена Паисию>. Таким образом, «Житие св. Филиппа» остается единственным источником, передающим версию, согласно которой лишение митрополита святительского сана предшествовало созыву думного собора, разбиравшего его дело. Весть о насильственном низложении главы церкви быстро распространилась по всей Москве. По словам А. М. Курбского, «окаянные и скверные палачи» посадили свою жертву на вола и, нещадно бичуя, повезли «ПО позорища м града и места-+" Впрочем, публичная демонстрация раскрытого преступления, широко применявшаяся опричниками в обычной практике, в данном случае представляется весьма сомнительной. Поверженный митрополит пользовался в столице непререкаемым авторитетом. Опричные власти, по-видимому, серьезно опасались, что совершенное ими насилие способно вызвать в столице стихийный протест. Согласно «Житию св. Филиппа», святитель был брошен «на возило» И немедленно доставлен в ближайший от Кремля монастырь «К БогоявлеНИЮ»,располагавшийся в земской части Москвы за Ветошным торгом+". Кн5!ЗЬ А. М. Курбекий И соловецкий агиограф сходно передали тот факт, что арестантскую ПРОЦСССИЮ сопровождали толпы народа, «плачущих горце и рыдающих». УСИЛИВШИЙС5! ропот на время остановил опричНИКОВи дал возможность Филиппу в последний раз обраТИТЬС5!к пастве. Осенив народ «на обе страны крестаобразно», он будто бы ПрИЗВПЛсвоих почитателей к смирению: «В терпении вашем стяжите душа ваша»442. Богоявленская обитель считалась одной из древнейших в столице. Ее соборный храм был самым старым каменным зданием Москвы за пределами Кремля. Вместе с тем, выбирая место пребывания Филиппа, Иван IV едва ли руководствовался подобными соображениями. В отличие от большинства монашеских объединений Богоявленский монастырь был особножитийным. Лишенные обычного повседневного общения, монахи жили в нем независимо друг от друга443. Для царя, стремившегося любой ценой изолировать низложенного митрополита, именно такой монастырь казался самым надежным местом заключения. По отзывам современников, царь приказал содержать Филиппа в тяжелейших УСЛОВИЯХ. Заточенный в «злосмрадной хлевине», он был закован по рукам и ногам в железные кандалы, шею узнику отягчали «вериги тяжки, на се уготованыь+". Необычно суровый способ заключения, который власти применили по отношению к своей жертве, является косвенным свидетельством того, что митрополит лишился святительского сана ОТНЮДЬне за «порочную жизнь» на Соловках, а за серьезное государственное преступление. Впрочем, его мучения продолжались недолго. Автор «Жития св. Филиппа» и князь А. М. Курбекий независимо друг от друга сообщили о «чудес-

ном спасении» низложенного митрополита. Несмотря на «твердые заклепы и замки», а также «стражей», охранявших двери темницы, уже на следующий день после заключения святителя царю донесли, что «нечювственая крепость усрамися святого мужества, с выи его (Филиппа. - В. К) и рук железа сами палсша и ноги, красны мир утвержаюша, свободишася от кладыэ+> Популярность Филиппа Колычева о земщине была велика. Несомненно, что в столице он имел многочисленных доброжелателей, которые нашли возможность тайно облегчить страдания узника. Согласно известию осведомленных. информаторов, на которых ссылается А. М. Курбекий В «Истории о великом князе Московском», царь увидел в «чудесном спасении» низложенного митрополита проявление колдовских способностей. «Чары, рече, чары он сотворил, неприягель мой и изменник'е э-- бvдто бы объявил Иван IV своим советникаьг'! Твердую ПОЗИЦИЮ церкви усилило весьма поспешное избрание НО130ГО митрополита. Им стал архимандрит Троице-Сергиева монастыря Кирилл, который 11 ноября 1568 Г. был возведен в святительский сан452. Не желая в сложной обстановке идти на обострение отношений с церковным руководством, царь был вынужден «отложить» свое требова-

ние. Согласно «Житию СВ.Филиппа», через восемь дней после начала заключения святителя перевели в монастырь Николы Старого, бывшую официальную резиденцию московского митрополита=> Переезд сопронождался облегчением условий заключения. Служилые немцы И. Таубе н Э. Крузе записали в своем сочинении. что на пропитание Филиппа власти стали ежедневно выдавать по 4 алтына, что составляло приблизигельно 10 литовских грошей+>', Впрочем, опричное руководство постаралось как можно быстрее удалить опасного узника из столицы. По данным Соловецкого летописца, 9 января 1569 Г. царь «заточением креп каго ссужает. в небольшой Отроч монастырь, расположенный в предместье Твери455. Для обеспечения надзора там была установлена сменная стража из земских дворян. Столкновение митрополита Филиппа с Иваном IV было, по мнению А. А. Зимина, «наиболее ярким эпизодом борьбы между церковью - этим «государством В государстве» - и самодержавпой властью за политическое преоблалание-ёё. Историк обратил ниимание на вывод С. М. Каштанова о том, что после смерти митронолита Макария в 1563 г. власти существенно ограничили полсулиосп. монастырей духовным властям, передав гражданские и уголовные тяжбы, с которыми сталкивалось монастырское начальство, на рассмотрение царского суда. Исследуя политику правительства в отношении монастырского иммунитета, С. М. Каштанов установил, что в то же самое время наблюдаютот заметные слвиги в сторону увеличения финансовых льгот некоторых духовных корпорациЙ457. За опричные годы тенденция укрепления «политических уз» между светской властью и черным духовенством получила дальнейшее развитие. Происходит постепенное восстановление тарханных привилегий монастырей, упраздненных в период правпения так называемой Избранной рады 458. В широкой практике раздачи льгот А. А. Зимин увидел стремление Ивана IY противопоставить монастыри-вотчинники высшей церковной иерархии - митрополиту и епископату. «Только при помощи И поддержке со стороны могущественных духовных корпораций, - писал историк, - можно было сломить сопротивление руководящей верхушки Русской церкви»459. Р. Г. Скрынников не согласился с кардинальным характером противоречий, несомненно сущесгвовавших в ХУI в. между светской J1 духовной властями. Вместе с тем ценное фактическое наблюпение С. М. Каштанова он склонен объяснять сходным образом. Согласно его взглядам, царь стре,\1ИЛСЯразобщить духовных феО!1ШЮВ,«дабы исключить самую возможность самостоятельной позиции церкви по отношению к светской власти»460. Говоря о необходимости союза Ивана IУ с монастырями для подавления оппозиции и укрепления верховной власти царя, историки противопоставляют интересы монастырей и церкви в целом. Однако именно монастырское руководство являлось важнейшим источником для комплектования высшей церковной иерархии. Массовая выдача жалован-

ных грамот объясняется комплексом причин, в том числе начавшимся хозяйственным запустением в некоторых уеэдах-", Кроме того, наряду с восстановлением тарханных привилегий монастырей правительство дважды на протяжении 60-х годов ХУI в. подтвердило иммунитетные грамоты митрополичьей кафедры. Льготы, полученные митрополитами Афанасием в 1564 г. и Кириллом в 1569 Г., значительно превысили все пожалования и привилегии отдельных монастырей. Сказанное не позволяет, по словам С. М. Каштанова, безоговорочно присоединиться к мнению о том, что борьба с церковью, а именно митрополичьей кафедрой, являлась одной из основных задач опричниньг=. Опричная политика по отношению к церкви отличалась характерной непоследовательностью. Учреждение в 1565 г. опричнины привело к резкому ослаблению самостоятельности духовных властей. Впрочем, уже в ближайшее время после этого события церковь добил ась восстановления некоторых прав. Однако вплоть до середины 1566 г. она не имела возможности оказывать сколько-нибудь действенное влияние на сферу государственного управления. Митрополит Филипп Колычев ценой отказа от вмешательства в дела «царского домового обихода» добился возвращения права «совета» церкви московскому государю. Сложившееся равновесие было нарушено проведением реформы, вызванной к жизни развертыванием борьбы против мифического земского «заговора». Решительное выступление Филиппа против кровавых репрессий вызвало противодействие опричных властей и вынудило Ивана IY начать борьбу с митрополитом в условиях, когда задачи подавления внутренней оппозиции требовали от светских властей неизменного союза с духовенством. В январе 1568 г. опричнина вышла за узкие рамки государева удела. Под давлением Ивана IY думный собор обеспечил правовые основы для преобразования опричной администрации в высшее правительственное учреждение страны. Наделение опричной Боярской думы контрольными функциями по отношению к земскому аппарату управления означало появление нового государственного порядка с отчетливой тенденцией поглощения всей традиционной системы управления ближайшим окружением Ивана IY. По существу, реформа 1568 г. отменяла опричнину, придавая этому чисто удельному учреждению новые черты, которые не только были не свойственны ему изначально, но даже противоречили его природе. Таким образом, протестуя против реформы, митрополит Фи.1ИПП Колычев, по всей вероятности, стремился не столько к отмене опричнины как таковой, сколько к возвращению ее в исходное положение «царского домового обихода». Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. С. 29. Ta~1 же. С. 32-33. Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. С. 27.

Там же. С. 334. Ta~1 же. С. 165. 6 Там же. С. 167. Говоря о политическом характере целей московского государя по отношению к его двоюродному брату, С. Б. Веселовский предполагал также другие, «побочные соображению" которыми мог руководствоваться Иван IV, про водя в январе=-марте 1566 г. земельный обмен с князем Владимиром. Разбросанность новых владений В. А. Старицкого лишало его прочной опоры в лице служилых людей удельного княжества. Перенос княжеской резиденции 113 Старицы в Дмитров поставил удельный двор под присмотр И удалил его от Новгорода и западных границ государства (Там же. с. 165-166). См. также: Веселовский С. Б. Последние уделы Северо-Восточной Руси // ИЗ. 1947. Т. 22. С. 108. 7 ддг. С. 422-424; Скрынников Р. г. Царство террора. С. 239. 8 Зимин А. А. О политических предпосылках русского абсолютизма / / Абсолютизм в России: (XYII-ХУlIl вв.). М., 1964. С. 48; Его же. Опричнина Ивана Грозного. С. 212-214, 259. 9 Зимин А. А. Митрополит Филипп 11 опричнина. С. 288; Его же. Опричнина Ивана Грозного. С. 254. Историк предложил ограничить датировку собора, на котором присутствовали девять высших церковных иерархов, второй половиной 1567 - началом 1568 г. (Зимин А. А. Митрополит Филипп 11 опричнина. С. 286-287). Позднее А. А. Зимин датировал «освященный» собор началом 1568 г. и склонялся К мысли отождествить его с выступлением Филиппа 22 марта 1568 г., о котором сохранилась краткая летописная запись (Новгородские летописи. С. 98; Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 252-253). 10 Корецкий В. И. Политическая борьба ... С. 234-235; Его же. История русского летописания ... С. 32-33. 11 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 33-34, 321, 335-336. 12 Там же. С. 321. 13 Та),1 же. С. 323, 325. 14 Там же. С. 328. Задачи, стоявшие перед правигельством накануне учреждения опричнины в 1565 Г., Р. Г. Скрынников отождествил с мерами опричных властей по ограничению княжеско-вотчинного землевладения, которые нашли отражение в так называемой «казанской ссылке». Через ГОд, пишет историк, «царю пришлось пересмотреть указ о казанской ссылке и тем самым признать крах своей земельной полигики» (Там же. С. 261). С весны 1566 г. опричное правительство стало искать пути прими рения со знатью. Несоответствие целей и средств, которыми обладала русская монархия, свидетельствовало, по мнению Р. г. Скрынникова, о крушении опричной политики (Там же. С. 274). В существенном отступлении от первоначальных целей историк увидел первый важный этап в истории опричнины. Вместе с тем Р. г. Скрынников особо выделил тот факт, что «опричное правительство не решилось упразднить казанскую ссылку целиком и полностью и его уступки земщине носили половинчатый характер>' (Там же. С. 274). Ходатайство земских бояр и дворян об отмене опричнины летом 1566 г. заставило царя вернуться к политике насилия (Там же. С. 293). 15 Альшиц Д. Н. Начало самодержавия в России. С. 127, 229; Его же. Начальный этап истории самодержавия. С. 54. 16 Алынии Д. Н. Начало самодержавия в России. С. 120-128. 17 Там же. С. 203. Начало «перестройки. Д. Н. Альшиu связал с 1570 Г., когда Официальная разрядная книга московских государей (как и друтие разрядные книги) зафиксировала факт совместных действий против татар опричных и земских полков. Тем не менее историк пишет, что опричники «с момента учреждения опричнины плотно «прослаивали» земское командование", а Опричный двор «С самого начала и до кониа дней Грозного осушествлял верховное руководство всеми главными службами и учреждениями иарского государства" (Там же. С. 196, 197, 202, 206, 233; Его же. Начальный этап истории самодержавия. С. 59, 61). 4

18 Альшиц Д. ff. Начало самодержавия 11 России. С. 196-197; Его же. Начальный этап истории самодержавия. С. 59. 19 Описи Царского архива XVI века ... С. 37-38. О датировке рукописи СМ.: Там же. С. 8-9. 20 Там же. С. 37; Государственный архив России ХУI столетия. Т. Il. С. 82. 21 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 321. 22 ПСРЛ. Т. 13. С. 395. 23 К примеру, в июне 1566 Г. «государь 3 бояры» говорил о перемирии с ПО,1Ьско-Литовским государством (Сб. РИО. Т. 71. С. 380); в ноябре следуюшего года царь «3 бояры освосм походе на Литовскую землю говорил» (Там же. С. 563). Дипломатические вопросы также решались традиционным способом. Известны при говоры иаря «3 бояры. о крымских делах в 1565 г. и в последуюшее время (Савва В. И. О Посольском приказе в XVI В. С. 156, 157, 158, 159, 163 и лр.), Очередное «государево сиденье» состоялось 11 декабря 1567 г., как раз накануне январского заседания (1568), отмеченного в архивной описи (Там ЖС. С. 159). 24 Государственный архив России XV1 столетия. Т. 11. С. 425. 25 Корецкий В. И. Политическая борьба ... С. 230-231. 26 Скрынников Р. Государство и церковь на Руси ... С. 298; Его же. Царство террора. С. 323-324. 27 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 325. См. также примеч. 9. 28 СОЛ. Л. 61 об. 29 Послание Иоганна Таубе 11 Элерта Крузе. С. 31. Бывшие опричники писали, что царь в первый раз объявил «духовным и светским чинам- о случайно открывшемся заговоре «в воскресенье после дня см. Николая» (Там же). Указанный церковный праздник прихолилея на субботний день именно в 1567 Г. 30 Там же. С. 31-32. 31 Там же. С. 34-35, 37-38. Подробнее см. гл. 3 (Ч. 11) настоя шей работы. 32 Рассказ И. Таубе и Э. Крузе о пребывания Ивана IV в столиие продолжает подробное описание жизни Опричного двора в Александровской слободе. Исходя из содержания их сочинения, можно предположить, что бывшие опричники в конце декабря 1567 г. покинули Москву в составе свиты Ивана IV и возвратились обратно не ранее весны 1568 г., когда стали свидетелями антиопричного выступления митрополита Филиппа в Успенском соборе. Известие об этом событии и рассказ о деятельности Ивана IV после возвращения в столицу из Литовского похода отличаются в изложении И. Таубе 11 Э. Крузе детальной подробностью. 33 РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Крымская посольская книга N 13. Л. 85 об.; Белокуров С. А. Сношения России с Кавказом. С. LXIX-LXX; Савва В. И. О Посольском приказе в XVI в. С. 161. 34 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 55. 35 Сол. Л. 66. 36 Archiwum ХХ. Sanguszk6w w SJawucie. Lw6w, 1910. Т. V1I. S. 234. 37 РК 1475-1605 гг. Т. 11. Ч. 2. С. 226-227; Кореикий В. И. Политическая борьба ... С. 231-232. 38 Archiwum Sапguszkоw. Т. VIJI. S. 234. 39 Сб. РИО. Т. 71. С. 563. 40 РК 1475-1605. Т. 11. Ч. 2. С. 226. 41 ПСРЛ. Т. 13. С. 395. 42 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 95. 43 Термин «всякий» применительно к указу, так же как и к «земским делам», означал, по-видимому, их множественный, всеобъемлющий характер, не ограниченный какой-либо одной сферой деятельности. 44 СОЛ. Л. 62. 45 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 31-32.

r.

Сол. Л. 66. Там же. Л. 66 об. 48 Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. С. 32-33. 49 Зимин А. А. Митрополит Филипп и опричнина. С. 284; Его же. Опричнина Ивана Грозного. С. 248. 50 Корецкий В. И. Политическая борьба ... С. 233; Алыииц Д. Н. Начало самодержавия в России. С. 127. 51 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 323. См. также: Его же. Государство и церковь на Руси ... С. 298; Его же. Крест и корона. С. 277-278. 52 Скрынников Р. Царство террора. С. 323-324. 53 ПСРЛ. Т. 13. С. 97; Тихомиров М. Н. Русское летописание. С. 175, 223-224. 54 Леонид. Жизнь святого Филиппа ... С. 20; Яхонтов И. Жития св. севернорусских подвижников ... С. 145-146; Савич А. А. Соловецкая вотчина XV-XV1I ВВ. С. 48; Зимин А. А. Митрополит Филипп и опричнина. С. 273; Скрынников Р. Царство террора. С. 324. См. также гл. 3 (Ч. 1) настоящей работы. 55 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 95-96. Земская версия о заговоре в пользу Владимира Андреевича, переданная в сочинении Г. Шталена, стала результатом осмысления трагической гибели удельного князя (1569) и носит, таЮ1Мобразом, опосредованный характер (Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. С. 87). В Пискаревском летописце об «уклонении» людей к князю Владимиру говорится после известия о передаче царю челобигной «о опришнине» и содержания доноса «ненавистников добру», показывающего раскрытие «заговора» (ПСРЛ. Т. 34. С. 190). 56 Корецкий В. И. Политическая борьба ... С. 233-234. 57 Карамзин Н. М История государства Российского. Т. IХ. с., примеч. 166. 58 Форстен Г. В. Балтийский вопрос в XVI и XVH столетиях: (1544-1648). СПб., 1893. Т. 1. С. 466, 468, 474. 59 АИ. Т. 1. С. 338-340; АФЗХ. М., 1961. Ч. IlI. С. 29-34; Зимин А.А. Митрополит Филипп и опричнина. С. 285; Его же. Опричнина Ивана Грозного. С. 248. 60 Кореикий В. И. Политическая борьба ... С. 234; Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 324. 61 Официальная летопись свидетельствует о том, что со времени получения Филиппом святительского сана (25 июля 1566 г.) до января 1567 Г. отношения главы церкви и Ивана IV носили благожелательный характер. Царь неизменно присутствовал на всех крупных церковных мероприятиях (ПСРЛ. Т. 13. С. 403, 405, 406). С 21 сентября по 17 ноября 1566 Г. и е 3 февраля по 29 июня 1567 Г. Иван IV находился в разъездах по стране. Его возврашение в столищ летом 1567 Г. было связано с польско-литовской интригой, которая занимала внимание московского государя до сентября. С этого времени началась подготовка Литовского похода (Там же. С. 404, 407; РК 1475-1605 ГГ. Т. П. Ч. 2. С. 221). Таким образом, до конфликта с митрополитом в январе 1568 Г. царь, по-видимому, не располагал достаточным временем и возможностями для подтверждения жалованных грамот митрополичьей кафедры. Непримиримое противостояние самодержца и митрополита дало повод отложитъ этот вопрос до лучших времен. 62 СПиД. Ч. 1. С. 557. 63 СОЛ. Л. 62, 66. 64 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 324. 65 СОЛ. Л. 65. 66 Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. С. 91; Каштанов С. М. К изучению опричнины Ивана Грозного // ИСССР. 1963. NQ 2. С. 96-117; Его же. Финансовая политика периода опричнины // Россия на путях централизации. М., 1982. С. 77-89; Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 518. Изучив земельно-податную политику государства в отношении церкви, Е. И. Колычева пишет, что по крайней мере до конца 70-х годов ХУI В. московское правигельство не только остерегалось нарушать 46 47

r.

r.

податные привилегни монастырей, 110 также интенсивно продолжало вьшавать им жалованные грамоты (Колычево Е. И. Аграрный строй России ХУI века. М., 1987. С. 133, 141). Как 13 период опричнины, так и в последуюшее время церковь сохранила за собой громадный зсмельный фонд и даже. продолжала его нарашивать (Там жс. С. 160, 204). 67 Сол. Л. 66 об. 68 Там же. 69 Подробнее СМ. гл. 1 (Ч. 11) настояшей работы. 70 Сол. Л. 67. 71 Описи Царского архива ХУI века ... С. 37. 72 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С 34. Благодаря принадлежности к опричному корпусу служилые немцы лучше других могли оценить последствия январского думного собора. 73 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 321. См. также: Корецкий В. И. Политическая борьба ... С. 230. 74 Покровский М. Н. Русская история в самом сжатом очерке. М., 1933. С. 43. 75 Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. С 63. 76 Там же. С. 87. 77 Там же. С. 45-46, 72-73. 78 Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. С. 140-141. 79 Там же. С. 141. 80 Там же. С. 143-144, 478. Если исходить из понимания С. Б. Веселовского, остается неясным, с какой целью в течение нескольких лет один и тот же аппарат управления пытался контролировать и подавлятъ сам себя. "Личная уния» думных чинов земщины и опричнины делала бессмысленной как их внезапное отделение, так и послепующсс возвращение в исходное состояние. Недавно точку зреиия С. Б. Веселовского поддержал С. Н. Богатырен. который пишет, что дума «формально не была разделена на две '!аСТИ во время опричнины» так как не имела четкой организационной структуры. Признавая единую думу своеобразным гарантом "общей стабильности в русском обществе», историк подчеркнул, что «борьба внутри Государева двора, приведшая к опричнине, прежде всего выливалась в противостояние» В составе самой думы (Ближней думы, по терминологии автора. - в. К.»>. По мнению С. Н. Богатырева, во времена опричнины традиционные связи, прежде поддерживавшие «устойчивую структуру') В русском обществе, были нарушены (Богатырев С. Н Ближняя дума в третьей четверти ХУI в.: Часть третья: 1571--1572 гг. Заключение / / АЕ за 1994 год. М., 1996. С. 80-81). 81 Зимин А.А. Опричнина Ивана ГРОЗНОГО.С. 340-З,Н. См. также: Бибиков r. н. К вопросу о социальном составе опричников Ивана Грозного / / Труды ГИМ. 1941. Вып. XIY. С. 13; Веселовский С. Б. Учреждение Опричного двора в 1565 г. и отмена его в 1572 году // ВИ. 194б. N~ 1. С. 88-91. 82 Зимин А. А. Состав Боярской думы в XV-XVI веках 11 АЕ за 1957 г. М., 1958. С. 72-7б. 83 Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 365. Княжеская прослойка в Боярской думе, по мнению А. А. Зимина, почти не уменьшилась. Также нельзя говорить о меньшей аристократичности опричной Боярской думы (Там же. С. 365--366). 84 Кобрин В. Б. Власть и собственность ... С. 217--218. Н. Е. Носов писал о большей прогрессивности вотчинного уклада по сравнснию с землевладением СЛУ',КИЛОГО дворянства (Носов Н. Е. О двух тенденциях развития феодального зсмлсвладения в ССНСро- Восточной Руси в ХУ - ХУ] вв. (К постановке вопроса) 11 Проблемы крестьянского землевладения и внутренней политики России: дооктябрьский период. Л., 1972 (Труды ЛОИИ. Вып. ХН]). С. 44-71). 85 Кобрин В. Б. Власть и собственность ... С. 215-216, 218. 86 Там же. С. 208--209.

87 Альшиц Д. Н. Начало самодержавия в России. С. 126. По мнению Д. Н. Альшица, с 15б4 г. Боярская дума вообще перестала быть боярской, так как появляется новый чин - думные дворяне, в числе которых находились видные опричники: Малюта Скуратов и Василий Грязной, а позднес -- Василий Зюзин, Афанасий Нагой, Демеяша Черемисинов, Баим Воейков, Роман Пивов, Михаил Безнин, Игнатий Татишев, Борис Годунов и Богдан Бельский (Его же. Начальный этап истории самодержавия. С. 59). 88 Альшиц Д. Н. Начало самодержавия в России. С. 125, 231, 232. 89 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 515-516. 90 Там же. С. 515. 91 Ш'!шдт С. О. У истоков российского абсолютизма. С. 394-396, 405; ЗЩШН А. А. Формирование боярской аристократии в России ... С. 306-309. См. также: Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Киев, 1909. С. 158. 92 Ш'!шдт С. О. У истоков российского абсолютизма. С. 399-406. 93 Зимин А. А. Преобразование центрального государственного аппарата ... С. 124; Его же. Опричнина Ивана Грозного. С. 368. С. Н. Богатырев проследил двусторонний процесс изменения соотношения числа ближних бояр И общего числа лиц с боярским званием с 1562 по 1567 г. Характерно, что учреждение опричнины в 1565 г. не отразилось на данной тенденции (Богатырев С. Н. Ближняя дума ... Ч. 111. С. 75, примеч. 63). 94 ПСРЛ. Т. 13. С. 395. Отмеченная тенденция нашла отражение в отчасти искаженном рассказе А. Шлихтинга, который следующим образом передал слова Ивана IV своим знатнейшим вельможам: «Если будет грозить вам какое-либо трудное и тяжкое для сил и плеч ваших дело, то вы будете иметь меня в нем советником, недалеко от вас живущим» (Шяихтинг А. Новое известие о России ... С. 52). 95 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 57. 96 Скрылников Р. r. Царство террора. С. 512. 97 Шмидт С. О. У истоков российского абсолютизма. С. 406. 98 Зимин А. А. Формирование боярской аристократии в России ... С. 30б-307. 99 Боготырев С. Н. Ближняя дума ... Ч. ] Н. С. 70. Неудивительно, что русские и (Богаиностранные источники ХУl и ХУН вв. различают бояр думных инедумных тырев С. Н. Ближняя дума в третьей четверти ХУI в.: Часть первая: (1550-е годы) 11 АЕ за 1992 год. М., 1994. С. 125). 100 Зимин А. А. Формирование боярской аристократии в России ... С. 284--285, 287. 101 Там же. С. 305-306. 102 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 515; Алыиии Д. Н. Начало самодержавия в России. С. 124. 103 Зимин А.А. Преобразование центрального государственного аппарата ... С. 122123; Ею же. Опричнина Ивана Грозного. С. 365-366. 104 Зимин А.А. Преобразование центрального государственного аппарата ... С. 122. См. также таблицу NQ 7, составленную А. А. Зиминым (Его же. Опричнина Ивана Грозного. С. 366). 105 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 516. 106 Лихачев Н. П. Разрядные дьяки ХУl века. С. 168; Его же. Думное дворянство в Боярской думе XVI в. СПб., 1896 (С6. Археол, ин-та. Т. б). С. 8-10; Дьяконов М.А. Очерки общественного и государственного строя древней Руси. СПб., 1910. С. 290; Зимин А. А. Преобразование центрального государственного аппарага., С. 123; Шмидт С. О. У истоков российского абсолютизма. С. 407; Алексеев Ю. Г. У кормила Российского государства: Очерк развития аппарата управления Х/У-ХУ вв. СПб., 1998. С. 274-275. 107 Лихачев Н. П. Думное дворянство в Боярской думе ХУ/ столетия. СПб., 1896. С. 1О, 12, 16; Шмидт С. О. У истоков российского абсолютизма. С. 407. 108 се. РИО. Т. 71. С. 666. 109 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 519, примеч. 28.

110 Зимин А. А. Состав Боярской лумы ... С. 78·-80. 111 К этой группе примыкали так называемые «главные

администраторы(казначей, печатник, ближние или думные дьяки). По мнению Н. Коллманн, несмотря на усиление позиций дьячесгва в государственном аппарате управления с середины XVI В., приказные люди не участвовали в принятии решений (Койтапп N. Sh. Kil1ship апd Politics: Thc mnkil1g 01" thc Мпзсоупс Political System, 1345-1547. Stапfогd, 1987. Р. 48). Возглавляя основные административные ведомства, ближние дьяки были одногосударя (Богатырев С. Н. Алминивременно и личными секретарями московского страции Тюдоров и Рюриковичей: Срав. Анализ // Зеркало истории: Сб. ст. М., 1992. С. 79; Его же. Ближняя дума ... ч. Н/. С. 76-77). 112 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 512. 113 Алыииц Д. Н. Начало самодержавия в России. С. 125. В качестве примера историк привел имена ближайших «ециномыслснников» царя боярина д. И. КурлягеваОболенского и окольничего А. Ф. Адашева. 114 Зимин А. А. Формирование боярской аристократии в России ... С. 295. 115 ЛАЭ. Т. 1. С. 142. Ближняя дума обычно собиралась у государи «в Верху», «В комнате», «У постели» (Шмидп: С. о. у истоков российского абсолютизма. С. 397). 116 Зимин А. А. Формирование боярской аристократии в России ... С. 305. «При наследовании великокняжеского прсстола, - писал историк, - подобный принцип был похоронен еше в годы феодальной войны ВТОрОЙчетверти XV в.» (Там же). 117 Там же. А. А Зимин имел в виду детей великокняжеских бояр, которые с раннего возраста находились при дворе и становились «вернейшими исполнителями великокняжеских предначертаний» (Там же. С. 287-288, 305). 118 Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. С. 125-126, [43--144. 119 К выводу О влиянии государевых опал на конфликт Ивана IY со своим двором С. Б. Веселовский пришел после изучения весьма специфичного исторического источника, который представляют собой «поручные записи». На ИХ основании царь «отцавал вину'> опальному дворянину. С цругой стороны, поручители брали его ПОД свой надзор, рискуя имуществом и даже головой. Вместе с тем, говоря о сложности и многообразии отношений родства и свойства, бытовых н служебных связей, отношений дружбы и соседства, которыми сплетались представители служилого класса в качестве поручителей того или иного прецставителя старого двора, историк подчеркнул, что «наиболее частым поводом для вспышек (недовольства, - В. К) было вхождение в правяшую среду новых лиц и родов» (Там же. С. 132). 120 Ключевский В. о. Боярскан дума Древней Руси. М., 1909. С. 338, 339; Полосин И. И. Социально-политическая история ... С. 126, 141. Уточняя характерные особенности Ближней думы московских государей, С. О. Шмидт писал: «Именно "думцы" Ближней думы в первую очередь сопровождали государя в военных походах и "ездах'·. "Ближние думцы" обычно вели переговоры е представителями иноземных государей "о государьских тайных лепех". Они были вместе е царем даже в пыточном застенке, где Иван Грозный самолично вел допрос пришедших из Крыма полоняников ... их же знакомили с протоколом допроса (царь ,,3 бояры сее записки слушал")» (Шмидт С. о. у истоков российского абсолютизма. С. 397-398). См. также: Сатрпаизеп H-W. Die Вотагепсцгпа цпгег Ivап 1V: Studiеп zuг a1crnoskauer Непзспапвогспцпя. Frankfllrt а. М.: Вет; N. У., [985 (Епапсег Historische Sшdiеn. Bd. 9). s. 49. . 121 Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. С. 85. 122 РК 1475-1605 п. Т. Н. ч. 2. С. 228. 123 Алыииц Д Н. Начало самодержавия в России. С. 195. 124 3111111111 А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 381. 125 РК 1475-1605 гг, Т. Н. Ч. 2. С. 229, 23CJ-231; Синбирский сборник. Т. 1. С. 2122 (первая пагинация). 126 РК 1475-/605 П. Т. Н. Ч. 2. С. 229. Позднее в названном Разряде появилась помета о том, что, на основании ранее отданного распоряжения, «... ОТ государя гра-

моты писаны к воеводам князю Михаилу Темрюковичю Черкасскому да Федору Олексеевичю Басмаиову с товарищи» (Там же). 127 Там же. С. 249. 128 Там же. С. 232--233; Синбирский сборник. Т. 1. С. 22 (первая пагинация). 129 РК 1475-1605. Т. п. Ч. 2. С. 235--236. 130 О ножелании крымского хана Девлет-Гирея идти с турецкими людьми к Астрахани СМ.: Белокуров С. А. Сношения России с Кавказом. С. LXXI-LXX11; Кушева Е.I!. Политика Русского государства на Северном Кавказе в 1552-/572 гг, / / ИЗ. 1950. Т. 34. С. 280. 131 Любавекий М. К. Литовоко-русский сейм. С. 781-782; Флоря Б. Н Русскопольские отношения ... С. 45. 132 Несмотря на то что служивший в Витебске А. Гваньини пытался объяснить любые действия Сигизмунда 11 вестями, дошедшими до него якобы из Литвы, на самом деле просмагривается зависимость королевских приказов от московских известий (Витебская старина. Т. lV. С. 236). Так, приказ следовать из Рапошковичей в Борисов, отданный войскам в середине декабря 1567 г., объясняется, по-видимому, дошедшими вестями о возврашснии Ивана IV в столицу, смешанными с сообщениями об открывшсйся измене (Любавский М. К. Литовеко-русский сейм. С. 780-781). 133 Любавский М. К. Литоиско-русский сейм. С. 781. 134 Витебская старина. Т. IV. С. [60, 192, 236. Ш Там же. С. 192. 136 Сб. РИО. Т. 71. С. 563. 137 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 95-96. 138 Толстой Ю. В. Первые сорок лет ... С. 38, 40. 1.19 Сб. РИО. Т. 71. С. 564. 140 В грамоте, которую на второй раз повезли в слободу земский печатник и. М. Висковалый и руководитель Посольского приказа А. Васильев, бояре писали: «И как будут у государя послы, и тогды с послы говорити И посолства их выслушати, на чем будет королево хотенье со государем делати» (Там же. С. 564-565). 141 Там же. С. 565, 567, 569. В своей грамоте царь был вынужден объяснить НСудачу последнего похода в Ливонию ('и «всего народа». Характерно, что в работах Г. П. Федотова и Р. Г. Скрынникова сюжет об обращении «бояр>, к митрополиту за поддержкой рассматривается перед первым известием о публичном столкновении царя и митрополита (Федотов Г П. Святой Филипп, митрополит МОСКОВСЮ1Й. С. 71; Скрынникое Р. r. Царство террора. С. 326-327). 227 Сол. Л. 67 об.; Ун. Л. 91. 228 Сол. Л. 68; Ун. Л. 92. 229 Сол. 72 об.; Ун. Л. 94-94 об.

230 Клосс Б. М. Никоновский СПОд ... С. 238-245. Переименование главного собора Александровской слободы в Троицкий относится К концу XYII -' началу ХУIII в. (Яковлева О. А. Кремль в Александровской слободе в эпоху Ивана IY /1 Трупы Института истории естествознания и техники. 1956. Т. 7. С. 166-168) 231 Клосс Б. М. Никоновекий СВОд... С. 245. По наблюдению Н. П. Лихачева, филиграни основной части Свода имели наибольшее распространение с середины 60-х до начала 80-х годов ХУI в. (Лихачев П Палеографическое значение ... Ч. 1. С. CLXXV). 232 Описи Царского архива ХУI в. С. 43. 23.1 Шмидт С. О. Российское государство в середине ХУI столетия: Царский архив и лицевые летописи времени Ивана Грозного. М., 1984. С. 159. По мнению И. Грали, новыми поступлениями в Царский архив заведывал дьяк АНдрей Васильев, ставший первым помощником И. М. Висковатого (Граля 11. Иван Михайлов Висковалый. С. 279). 234 Шмидт С. О. Российское государство в середине ХУI столетия. С. 172-·181. См. также: Описи Царского архива ХУI в. С. 32, 35, 37, 42. 2.15 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 22, 336. Последняя речь главы церкви, включенная в летописный свод, принадлежала митрополиту Афанасию (ПСРЛ. т. 13. С. 381). 236 Послание И. Таубе и Э. Крузе. С. 42-43. Сравнивая житийный рассказ со свидетельством немцев-опричников, Г. П. Федотов писал, что «ЭТИ источники, столь далекие и независимые друг от друга, столь отличные по стилю и характеру, одинаково (курсив наш. - В. К) передают смысл речей Филиппа ... » (ФедотОiJ Г П Святой Филипп, митрополит Московский. С. 73) О взаимопроверясмой достоверности сведений различного происхождения писали Р. Г. Скрынников и Г. Г. Латышева (CKpbIIIHUков Р. Г Начало опричнины. С. 384-385; Латышева Г. г Публицистический источник по истории опричнины. С. 57-58). 237 Новгородские летописи. С. 98. 238 Скрынников Р. Г. Иарство террора. С. 327. 239 Сол. Л. 76; Ун. Л. 97-97 об. По-видимому, Розыскной приказ располагался к востоку от церкви Покрова Богородицы, главного храма Александровской слободы> в котором священники проводили ежедневные богослужения. 240 Сол. Л. 69 об.-70; Ун. Л. 93. 241 Сол. Л. 71 об. 242 Там же. Л. 77; Ун. Л. 97 об. 243 Сал. Л. 72. 244 Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. С. 51; Зимин А. А. Митрополит Филипп и опричнина. С. 269, 284, 288; Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 327. 245 Сол. Л. 77 об. Следует обратить внимание на выражение «рукою помавали», использованное в тексте памятника для обозначения ситуация, когда царь [7 ходе прений с митрополитом перешел от слов к молчаливым, но весьма характерным жестам. Возможно, перед нами образец литерюурной разработки рассказа с намеренным приближением повествования к реальности. Вместе с тем подобный прием едва ли соотносится с творческой манерой автора Тулуповской редакции «Жития св. Филиппа». Составитель Колычевской редакции памятника, напротив, «очистил» все речи митрополита от повторов и «многословия>" что сделало повествование значительно короче. Впрочем, его работа не добавила убедительности рассказу, в котором отмеченное выше выражение оказалось утраченным: «Государь же царь свягительскаго обличения и запрещения, ни же учения никакоже внимая, но ярость нань зело и з гордостию нача износити неподобная ему, прешаше розными муками и смертными напеты со всеродием- (Ун. Л. 98-98 об.). Таким образом, выражение "рукою помавая» в Тулуповской редакции могло быть замечанием очевидца. 246 Сол. Л. 78.

н.

247 Вперсводе М. Г. Рогинского данное место звучит следующим образом: (,Я был слишком милостив К тебе, митрополит, к твоим сообщникам и моей стране, но я заставлю вас жаловаться» (Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 43). Ср. со словами царя из «Жития СП. Филиппа»: «ФСЛИППС, нашей ЛИ державе являешися противен, да видим крепости твоея» (Сол. Л. 77 об.). В Колычсвской редакции памятника приведеиная фраза отсутствует (Ун. Л. 98). 248 Новгородские летописи. С. 98. 249 Послание ИоганнаТаубе и Элерта Крузе, С. 43. 250 В инструкциях, переданных боярину Ф. И. Умному-Колычеву в феврале 1567 Г., в частности, было записано: «Нечто кто учнет говорити, что государь немилостив, казнит людей, а учнут говорити про князя Василья Рыбина I! про Ивана Карамышева. И им говорити: государь милостив, а лихих везде казнит: а про тех государь сыскал, что они мыслили над государем и над государскою землею лихо, и государь, сыскав, по их вине потому и хазнити их велел» (Сб. РИО. Т. 71. С. 465). См. также: Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. С. 29; Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. С. 390, 432. 251 РИБ. Т. 31. Стб, 285. СМ. также: Шлихтинг А. Новое известие о России ... С 72-73. 252 Зимин А. А. Опричнина И вана Грозного. С. 252; Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 294. 253 Синодик 1. С. 267; Синодик 11. С. 530; Синодик Ш. С. 156. 254 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузс. С. 43. 255 Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. С. 410. Говоря в своей «Истории'> О Московском государстве, князь А. М. Кур6ский писал: « ... бо там ссть, в тои земле, мнози мужие благородные светлых родов имения мают, во время мирное аРХИСПИСКОПО~1служат, а егда брань належит от супостатов окрестных, тогда и в поиску християнском бывают, которые не хиротонисанны» (РИБ. Т. 31. Стб. 317). К таким слугам, по-видимому, и принадлежали Мануйловы. 256 Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. С. 438. 257 Известия археологического общества. СПб., 1861. КН. 3. ВЫП. 1. С. 51; СКРЫНкиков Р. Г. Царство террора. С. 328. 258 Послание Иоганна Таубе и Эле рта Крузе. С. 43. 259 ПСРЛ. Т. 34. С. 190. 260 Штаден О Москве Ивана Грозного. С. 86. 261 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 38. Возможно, что помело было непременной принаплежностью только части опричников. Аресты осуществляли те из них, кто непосредственно служил в Розыскном прихазе Александровской слободы. 262 СОЛ. Л. 84 об. . 263 Садиков П. А. ОчеРЮ1 по истории опричнины. С. 33. 264 Послание Иоганна Иаубе и Элерта Крузе. С 43. 265 Там же. 266 СОЛ. Л. 72 об. Характерно, что осенью 1567 Г. оба опричника служили в третьих головах царского полка. Однако В. Г. Грязной занимал в то время более высокое положение (РК 1475-1605 П. Т. 11. Ч. 2. С. 226). 267 СОЛ. Л. 78 об.; СПиП. Ч. 1. С. 557-558. 268 См., например, летописное изложение речи митрополита Афанасия (ПСРЛ. Т. 13. С. 381). 269 СОЛ. Л. 55 об.-57 об. 270 Там же. Л. 77-77 об.; Ун. Л. 97 об.-98. На требование Ивана IV замолчать Филипп, согласно тексту его жизнеописания, сказал: «Наше молчание грех души твоей налагает и всеродную наносит смерть» (Сол, Л. 70). 271 «Приемли благая совешевати хотящая, а не ласкание творити всегда тшашаяся: овии бо полезное воистинну соблюдают, друзии же на угождение влалущим взирают ...

r.

доброчестие царя венец украшает ... яко ратным показует масть, покоривым же дает человеколюбие ... » (Сол. Л. 56 об.; 71-71 об.) Пругой пример СМ.: Там же. Л. 56; 75 об. 272 Деликатность вопроса о верности своему слову явилась. по-видимому, веской причиной, заставившей Ивана 1У «изъять» из летописных материалов в целом трапиционную речь Филиппа Колычева при его избрании на Кнпрополию (ПСРЛ. Т. 13. С. 403). 273 СОЛ. Л. 78 об.; Ун. Л. 100. 274 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 43. 275 СОЛ. Л. 79. 276 Там же. 277 АММс. С. 40-42; Шмелев Г. Н. Из истории московского Успенского собора // ЧОИДР. 1908. КН. 1-2. С. 34. 278 АММс. С. 42. 279 СОЛ. Л. 78 об. 280 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 43-44. 281 Характерно, что в рассказе «Жития св. Филиппа') царь первым упоминался среди участников происшествия, хотя автор памятника ничем не заявил о нем при изложении сюжета. 282 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 43. 283 Леонид. Жизнь святого Филиппа ... С. 94. 284 СОЛ. Л. 79 об. 285 Там же. Л. 78 об.; Ун. Л. 99 об. 286 СОЛ. Л. 81 об.-82; Ун. Л. 100. 287 СОЛ. Л. 80 об.-82. 288 Корецкий В. И. Соловецкий летописец конца ХУI в. С. 236. 289 Леонид. Жизнь святого Филиппа ... С. 96-97; Зимин А. А. Митрополит Филипп и опричнина. С. 289; Его же. Опричнина Ивана Грозного. С. 254. 290 Зимин А.А. Митрополит Филипп и опричнина. С. 289. 291 Скрипников Р. Г. Царство террора. С. 326. Историк пишет, что царь решил избавиться от неугодного пастыря, «получив донос насчет готовившегося выступления церковной оппозиции" (Там же). Тем не менее, согласно тексту «Жития св. Филиппа", донос царского духовника Евстафия в декабре 1567 Г., с одной стороны, заставил «освященный» собор капитулировать перед властью, а с другой - стал причиной полного одиночества митрополита. Речь Филиппа Колычева на церковном соборе Р. Г. Скрынников характеризует как «неудачу» (Там же. С. 325). В такой обстановке пос:те выступления Филиппа в январе 1568 Г. на думном соборе с особым мнением у Ивана IV, по-видимому, были веские причины ожидать от главы церкви добровольного ухода. Ситуация кардинально изменилась после того, как митрополит выступил с публичным обличением произвола опричных властей в Успенском соборе (2224 марта 1568 г.). 292 Предлог «на» С винительным падежом использовался в древнерусском языке для обозначения времени на вопрос «когда?». Псковская летопись конца xv в. приводит следующий пример: «Того же лета бысть зима снежна вельми ... и по том на весну бысть вода велика» (Псковская летопись. Т. 1. С. 34). Выражение «на весну» в этом случае означает, что паводок случился весной, но никак не в начале весны (Словарь русского языка XI-ХVlI вв. ВЫП. 10: (н-наятися). М., 1983. С. 13). В аналогичном смысле приводит примеры И. И. Срезневский (Словарь древнерусского языка по письменным памятникам. СПб., 1895. Т. 11. Стб. 262). 293 Новгородские летописи. С. 98. 294 СОЛ. Л. 82. Состав следственной комиссии назван только в списках Тулуповской редакции «Жития св. Филиппа». Характерно, что и в агиографическом памятнике, и в Соловецком летописце имена судей записаны в одном порядке и в общих выражениях (Кореикий В. И. Соловецкий летописец кониа ХУI В. С. 236). 295 Кобрин В. Б. Состав Опричного двора Ивана Грозного. С. 57.

296 Подробнее см. IЛ. 1 (Ч. 2), примеч. 297 В начале Литовского похода оба церковных

323 Там

сужителя

находились

в войсках

(Новгородская лотопись. С. 97). 293 Сол. Л. 82 об. 299 Ta1l1 же. Л. 82-·83. с«. гл. 2 (Ч. 1) настоящей работы. )(10 Кореикий В. И. Соловецкий летописец конца ХУI 13. С. 236. 301 Сол, Л. 82 об. 302 Кореикии В. И. Соловецкий летописец конца ХУI в. С. 236. Речь, по-видимому, шла о группе лиц, придерживавшихся в монастыре нсстяжательской доктрины. (Подробнее см, гл. 2 (Ч. 1) настоящей работы.) юз Леонид. Жизнь святого Филиппа ... С. 99, примеч. «х». 304 Кобрин В. Б. Из истории земельной политики ... С. 153; Скрынников Р. Царство террора. С. 329. 305 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 95. 306 Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. С. 349--350; Зимин А. А, Опричнина Ивана Грозного. С. 279; Скрылников Р. Г. Царство террора. С. 312, 328-329 307 СПб., 1872. Ч. 1. Отд. 1. С. 440; Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 328--329. зся Шумаков С. А. Обзор грамот Коллегии экономии. М., 1899. Вып. 1. С. 22; Копанев А. И. История эсмпенлаления Болоэсрского края ху-ху! в13. М.; Л., 1951. С. 127. 309 Шумаков С. А. Обзор грамот Коллегии экономии. Вып. 1. С. 22; Кобрин В. Б. Из истории земельной политики .. С. 154··-/55; Зимин А,А, Опричнина Ивана Грозного. С. 279, примеч. 8. Активную раздачу земель монаСТЫРН:'1 13 1562-/567 тг. их владелец объяснил тем. что «роду моего у меня ближнего нет» (Кобрин В. Б. Из истории земельной политики ... С. 155). 310 Шумаков С. А. Обзор грамот Коллегии экономии. Вып. 1. С. 22; Кобрин В. Б. Из истории земельной политики ... С. 154. 311 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 56. 312 Синодик 1. С. 267; Синодик 11. С. 530; Синодик 111. С. 156. Совместив часть гекста синодика, историк предположил, что Т. Собаки н был кравчим конюшего И. П. Федорова (Скрыкников Р. Г. Царство террора. С. 328). Тем не менее известные должность боясписки синодика опальных царя Ивана lУ не называют придворную рина. Возможно, что в данном случае речь шла о конюшем коломенского епископа. компактность записи, ограниченной В пользу высказанного мнения свилетельствует с обеих сторон указанием на владычный двор. 313 Там же. 314 РИБ. Т. 31. Стб. 295. 315 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 56. 316 Синодик 1. С. 268; Синодик lI. С. 530. По мнению С. Б. Веселовского, к подмоскопным вотчинам И. П. Федорова следует отнести села Ивановское Большое (убиты 31 человек), Ивановское Меньшое (убиты 22 человека, в том числе погибла жена дворянина и. Заборовского). городище Чсрмнев (убиты 5 человек) и Салославль (убиты 2 человека), расположенный в 24 км от Звенигорода (Веселовский С. Б. Исспелования по истории опричнины. С. 349--350). 317 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 41, 42. иа синодик 1. С. 269; Синодик 1]. С. 531. 319 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 330. 320 Сол. Л. 80 об. 321 РК 1475-·1605 п. Т. 11. Ч. 2. С. 233. 322 Там же. С. 236. Текст записи привепен в данном случае по Эрмигажному списку Разрядной книги.

r

пкмг.

же. С. 242.

324 Послание Иоганна Таубе 325 Там же. С. 42; Шлихтинг

и Элерта Крузе. С. 41. А. Новое известие о России ... С. 56-·-57; Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. С. 87; РИБ. Т. 31. Стб. 295. 326 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 41. В НОЧЬ перед похолом эти «ближайшие доверенные лица Ивана IV захватили в качестве заложников жен «киязей, бояр, воевод, государственных людей, купцов и писцов». Всс они были высланы в Александровскую слободу, где из Москвы в «военный лагерь", по всей всроягносги, пере ворота в свое находились до конца похода. Возможно, парь опасался какого-либо отсутствие. Земские полки нахолились в это время на южных границах государства почти в полном составе. 327 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 329. 328 Кобрин В. Б. Из истории земельной политики ... С. 158. 329 Там же. С. 153. 330 Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. С. 87: Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 56·-57; Послание ИогаНН, По горячим следам опричные воеводы боярин З. И. Очин-Плещеев и окольничий В. и. Умной-Колычев провели предварительный розыск о причинах сдачи крепости. Оказалось, что лиговцы захватили Изборск «о[б]маном». Для этого они воспользовавшись услугами русских эмигрантов Марка и Анисима Сарыхозиных и Тимофея Тетерина, живших в то время в Литве. Переодевшись в одежду опричников и называя себя ближними царскими слугами, изменники заставили городскую стражу открыть ворота. Таким образом, крепость пала почти без единого выстрела 6. О результатах следствия вскоре узнали в Москве. В грамоте к королю Сигизмунду II от 24 февраля 1569 г. Иван IV с возмущением писал о том, что князь А. и. Полубенский, «сослався С нашими изменники, безбожным обычаем в наш пригородок во псковской В Избореск с нашими изменники въехалиь". В течение марта-апреля 1569 г. дело об «изборской измене» стало предметом разбирательства в опричном Розыскном приказе. Судьям пришлось смириться с почти полным отсутствием членов городского управления. По сообщению псковского воеводы Н. К. Замытцкого, главные свидетели «изборской истории», включая наместника А. Нащокина и старших городовых приказчиков, оказались в литовском плену", По этой причине опричному расспросу подверглись младшие представители городской администрации и, возможно, несколько литовских пленников, доставленных в Александровскую слободу опричными воеводами. В одном из ящиков Царского архива XVI в. хранилась запись о «посылке в опришнину Юрья Незнанова с товарищи, да пана Станислава, да Аврама Едигеева-". Сославшись на архивную опись, С. Б. Веселовский заметил, что пока нет никаких данных, чтобы судить об обстоятельствах

я.

«НОВГОРОДСКОЕ ДЕЛО» к концу 1568 г. опричные власти завершили подавление феодальной оппозиции, так или иначе вовлеченной, согласно материалам расследования, в земский «заговор». С окончанием дела боярина И. п. Федорова, которое почти год терроризировало Московское государство, закоиомерно встал вопрос о ликвидации двоевластия в аппарате управления. От временных норм «государева сиденья О всяком земском указе» царю вновь предстояло вернуться к указу «о опришнине» четырехлетней давности. В 1565 г. «ВОИНСТВО И суд И управу и всякие дела земские» Иван IV приказал «ведати И делати бояром своим, которым велел быги в земских» ', В случае возвращения к традиционной практике управления, разросшийся приказной аппарат опричнины неизбежно терял контрольные функции. Вслед за тем московскому государю пришлось бы> по-видимому, упразднить опричные приказы, деятельность которых не укладывалась в рамки «естественных» потребностей царского удела. Судьба опричного боярства оставалась неопределенной. Во всяком случае, отказ от реформы 1568 г. был равносилен утрате ближайшим окружением Ивана IV почти абсолютной власти над страной. Вероятно, наиболее приемлемый выход мог быть найден в слиянии параллельных структур искусственно разделенного аппарата управления, так или иначе выполнявшего общегосударственные задачи. Единственным опричным учреждением, которое не имело аналога в традиционной структуре московского государственного управления, ЯВЛЯЛОСЬ Розыскное ведомство. Оно было создано исключительно с целью расследования и последующего подавления земского «заговора». Впрочем, именно этому властному органу, ставшему наиболее ОДИОЗНЫ1-.1 порождением опричнины, удалось помешать неизбежной консолидации государева двора. Благодаря его усилиям призрак «измены» вновь обрел реальные черты, обеспечив двоевластию дальнеишее существование. В конце 1568 г. власти Польоко-Литовского государства и России выразили твердое желание еще раз вернуться к мирным переговорам. На время обмена послами было решено категорически запретить воинСЮ1М ЛЮДЯМ вторгаться на территорию соседнего государства, «вод И

и.

352

-_._-------_._ ... -

В. А. Колобков

этого дела и его героях 10.Тем не менее в синодике опальных Ивана IV·.. составленном на основе подлинных материалов опричного делопроизводства, 10. Нсзпанов указан среди лиц, казненных именно по «изборскому делу». Вместе с ним были названы «Михайла дЫМОВ, Михайлов человек Воронов, Кузьма Кусов» 11. Данные монастырского синодика находят подтверждение 11 контексте рассказа А. Шлихтинга. посвященного судьбе боевого снаряжения боярина И. П. Федорова. По словам автора, во время разграбления боярского имущества, которое проходило, очевидно, летом] 568 Г., слуга И. П. Федорова спрятал ДЛЯ себя хозяйскую позолоченную кольчугу. Позже, не надеясь безнаказанно продать ворованное добро, он передал ее на хранение «одному московиту», сидевшему в московской тюрьме, «по имени Михайлу Димову (Dimow), н другому, как свидетелю этого залога, Козьме Козову (Созом)». Первый из них, нарушив кяятву, заложил ценную вещь князю Тимофею Масальскому (Пгпошепз MasaJski), эахваченному в плен Иваном l V при взятии Полоцка 12.Спустя какое-то время КН5ТЗьпередал ее (?) плена. Узнав своему «рабу», недавно выкупленному из аНГЛИЙСКОГО о происшествии во вверенном ему заведении, начальник тюрьмы приказал перехватить княжеского служителя н оставил кольчугу себе. Позднее, по данным рассказа А. Шлихтинга, двое московских стрельцов, которые также находились в столичной тюрьме, подали донос опричному начальству. В итоге, все лица, замешанные в деле с боярской кольчугой, были закованы в кандалы и отправлены в Александровскую слободу. Там их подвергли пытке, во время которой присугствовал Иван IV. Согласно известию А. Шлихтинга, опричное расследование завершилось жестоким наказанием. Одних тюремных «сидельцев» опричники утопили, других - зарубили топором 1). дознание, проводившееся в опричном застенке в присутствии царя, служит верным указанием на политический характер рассматривавшегося дела. Если оставить в стороне авантюрный сюжет воспоминания А. Шлихгинга, то история, сообщенная очевидцем, приобретает реальные черты. Доставленных по «иэборскому делу» арестантов первеначал ьно содержали в московских тюрьмах вместе с ЛИТОВСКИМИ пленниками 14.Когда началось формальное следствие, их перевели в застенки Александровской слободы. Здесь участники обороны Изборска подвертлись допросам и пыткам. В конце концов «заплечным мастерам» удалось получить от них важные показания, изобличавшие «измену». Характерно, что донос Ю1 изборских «сидельцев- исходил, вероятно, от тех стрельцов, которые не сумели защитить крепость от неприятеля и по этой причине также оказались в московской тюрьме. По окончании розыска их выпустили на свободу. Говоря о том, что замученные в опричных застенках Михаил Дымов и Кузьма Кусов были «лазутчиками Н Литве», А. Шлихтинг допустил

353

неточность 15. Суть обвинения, выдвинутого против младших представителей изборской администрации, заключалась в том, что именно они являлись литовскими лазутчиками, сдавшими врагу приграничную крепость 16. Несколько месяцев раньше, в сентябре] 568 г., литовцам удалось захватить крепость Улу, хорошо укрепленный и важный 13 стратегическом отношении русский приграничный город. Двое царских воевол. а также большое число московских дворян и стрельцов были уведены во вражеский плен 17.опричные судьи, занятые в то время расправой с земскими «заговоршиками», оставили без внимания серьезное поражение русского оружия. Не прошло с той поры и четырех месяцев, а обстановка изменилась до неузнаваемости. Теперь земский «заговор» был подавлен. Чтобы оправдать дальнейшее существование Розыскного приказа, его руководители умело воспольэовались первым подвернувшимся предлогом. Если в феврале 1569 г. захват Изборска МОСковские дипломаты объясняли за рубежом тем, что литовские люди, «сослався С изменники (имелнсь в виду русские эмигранты. - В. К), украдом въехали в город», то В дальнейшем указание на внутригосударственную «измену» стало единственным объяснением сдачи города и прочно ВОшло в официальную правительственную документацию 1Н. ПО словам А. Шлихтинга. казнь «изборских изменников» произошла в Александровской слободе накануне пасхального воскресенья, иными словами, в начале апреля 1569 г.19 Жестокое наказание должно было служить закономерным итогом только что проведенного расследования и, казалось бы, свидетельствовало о его завершении. Тем не менее однажды запущенный маховик опричного следствия не только не прервал налаженного хода, а, напротив, с каждым днем стал набирать новые обороты. Заурядный случай кратковременного захвата Изборска литовским отрядом открыл наиболее кровавую страницу в истории опричнины. Через некоторое время он воплотился в чудовищное по своим масштабам «НОВГОРОДСкоеизменное дело», имевшее катастрофические последствия. Насколько можно судить ПООТРЫВОЧНЫМ записям опричных отчетов, среди лиц, изобличенных в государственной «измене», наряду с изборскими подьячими С. Рубцовым и П. Лазаревым были названы псковичи А. Шубин и Е. Герасимов, а также новгородцы Ю. Селин и В. Гагьянин е. Следствие, по-видимому, с самого начала стремилось увеличить число «изменников», включив В их число жителей близлежащих городов. Неудивительно, что к апрелю 1569 г. опричные судьи имели в своих руках «серьезные» доказательства того, что обнаруженная в Изборске «измена» не ограничилась рамками одного города, а в равной степени охватила также население Пскова и Новгорода. Так> в недрах опричного розыска произошел переход от «боярского заговора» к «посадской измене». Согласно известию Г. Штадена, помещенному в его сочинении сразу после рассказа об освобождении Изборска, русские будто бы решили 1210,.,112

354

сдать полякам сразу три пограничные крепости. Узнав об этом, Иван lV немедленно послал приказ «обезглавить по этим городам и замкам всех главных дьяков и приказных»?'. Осведомленный немецкий авантюрист утверждал, что изменники были обнаружены в Феллине, Тарвасте и Мариенбурге. Однако о каких-либо репрессиях в лифляндских городах, перечисленных Г. Штаденом, другие источники умалчивают. Вместе с тем Новгородская летопись сохранила важное свидетельство о том, что уже ЗО марта 1568 г. по государеву указу из Пскова к Москве разом были высланы 500 семей. А «новгородцов, - писал летописеu,взял (царь) сто семий сорок пять семиЙ»22. Большое количество лиц, обреченных опричными властями на насильственное переселение, не позволяет ограничить состав государевых «изменников» исключительно городской администрацией, как это сделал Г.l11таден. По мнению Р. Г. Скрынникова, основную массу высланных составили «середние: И В особенности «меньшие» посадские люди 23. Дата царского указа о выселении псковичей и новгородпев совпала с окончанием розыска об «изборской измене». Очевидная хронологическая близость двух событий может служить косвенным свидетельством того, что одно их них находилось в прямой зависимости от другого. Массовые выселения стали закономерным итогом расследования «изборского дела». После подавления «заговора» боярина И. П. Федорова любые проявления неловольсгва в феодальной среде укрылисъ за маской преданности и покорности режиму. Даже крайний произвол, проявленный опричными судьями в отношении митрополита Филиппа, не смог вызвать в земщине серьезного протеста. После прекращения массовых казней У московского дворянства, возможно, появилась реальная надежда на изменения к лучшему. Однако весна 1569 г. принесла с собой тревожные слухи об очередной «измене», обещавшей в ближайшем будущем усиление репрессий. Об их направленности можно было только догадываться. На протяжении последних лет в Московском государстве отсутствовали важнейшие элементы политической стабильности. Обстановка террора провоцировала серьезный внутренний кризис. Вместе с тем опосредованная будущими событиями запись позднего Пискаревекого летописца о том, что московские служилые люди будто бы решились на крайнее средство и «стали уклонятися [к] князю Володимеру АндреевиЧЮ», едва ли отражала историческую действительность 24. В 1568 г. земская оппозиция понесла невосполниыые потери и, повидимому, не располагала ни силами, ни желанием для возобновления организованного протеста. Что касается князя В. А. Старицкого. то двоюродный брат царя сам принял деятельное участие в раскрытии «заговора». Он оказал неоценимую помощь опричному следствию в подавлении оппозиции и пользовался доверием Ивана lУ. Неслучайно в ожидании турецкого вторжения весной 1569 г. царь поручил Владимиру Андреевичу зашишать одно из наиболее опасных направлений, послав

с земскими полками в Нижний Новгород->. Впрочем, доверительные отношения в царской семье были весьма зыбким явлением. Непреодолимый страх Ивана IV перед «заговорщиками», усиленный тревожными известиями русских дипломатов о государственном пере вороте в Шве-ЦИИ, ускорил трагическую развязку. Парь находился в очередном «объезде» на Вологде, когда получил известие о возвращении из Швеции боярина И. М. Воронцова. Посольский гонец рассказал государю о шведских событиях. По-видимому, даже краткого уведомления оказалось достаточно, чтобы лишить Ивана lУ душевного равновесия. 21 июня 1569 Г. московский государь отдал распоряжение, чтобы участники посольства с «ореховского рубежа» ехали в Вологду «наскоро», минуя столицу=. Из посольского отчета выяснилось, что В сентябре 1568 г. «удельные» братья шведского короля Юхан и Карл организовали вооруженный мятеж. Вместе с другими «изменники» они овладели Стокгольмом, лишили власти Эрика XIV и заточили его в крепость-?

Обстоятельства, связанные с началом шведской измены, напоминали события, которые еще недавно будоражили Московское государство. Накануне восстания король Эрик XIV казнил несколько знатных придворных и по этой причине опасался «убивства. от своих «бояр», от которых, как говорил ось в посольском отчете, «воли де ему ни в чем неТ»28. Спешность, с которой вернувшевся из Швеции посольство было вызвано к Ивану IV, свидетельствует о серьезном отношении царя к событиям, происходившим в соседнем государстве. Тем не менее заманчивое предположение о том, что Иван IV немедленно заподозрил удельного князя В. А. Старицкого в подготовке аналогичного мятежа в России, восприняв на свой счет полученные дипломатическим путем сведения, не опирается на показания источников. Во всяком случае, тревожные рассказы послов ни на один день не ускорили возвращения московского государя в столицу. Царь пробыл в Вологде все лето и приехал в Москву только 1О сентября 29. Служившие в опричнине немцы И. Таубе и Э. Крузе однозначно отнесли возникновение изменного дела о «заговоре» царского брата ко времени, когда царь Иван IV «имел свой лагерь в Александровской слободе», а князь Владимир находился в Нижнем Новгороде, то есть к осени 1569 1'.30 Согласно их рассказу, царские рыболовы и повара несколько раз успели проделать длинный путь в Нижний Новгород, чтобы при везти рыбу для государева стола. Вернувшись после очередной поездки, один из поваров совершил донос, согласно которому, удельный князь будто бы велел ему подмешать ядовитый порошок в пищу государя и дал за это в награду 50 рублей ". После разбирательства, наскоро провелениого Розыскным ведомством, В. А. Старицкий был спешно вызван из своей ставки на Боганский ям, располагавшийся недалеко от слободы. Опричные войска,

.----------------.

заранее приведеиные в повышенную боевую готовность, получили строгий приказ Ивана !У плотным кольцом ОКрУ'А. Неслучайно И. Таубе и Э. Крузе писали, что князь Владимир вначале отказался принять из рук своих убийц смертоносный кубок. «Я должен, к сожалению, умереть, - будто бы сказал он жене, - но не хочу все же убить сам себя- ", Согласно поминальным книгам Кирилло-Белозерского монастыря, казнь на Богане, с детальной подробностью описанная очевидцами, произошла 9 октября 1569 г. Через несколько дней после указанной даты погибла мать царского брата Ефросинья Хованская, которая с 1563 г. жила в Горицком монастыре на Белоозере ". Судя по всему, мысль о доносе на удельного князя возникла в опричной среде. Данные синодика опальных царя Ивана !У подтверждают гибель государевых поваров и рыболовов, которые были казнены в ходе расследования «заговора» И В связи с ним. По замечанию А. Шлихтинга, опричники сначала оклеветали этих людей перед царем, а затем «перекинули (на них) свою вину», добившись показаний, порочивших царского брата 37. И. Таубе и Э. Крузе, авторы самого подробного рассказа о суде над князем Владимиром, утверждали, что только повар-доносчик, который успешно выполнил поручение опричников, был взят к допросу только «для вида». Они же сохранили важное известие о том, что свидетелями обвинения на всем протяжении следствия выступали опричные «льстецы, прихлебатели и палачи», проводившие розыск Ч

Л7

Следствие выдвинуло против царского брата обвинение в организации заговора против Ивана IV с целью насильственного захвата власти. Тем не менее И. Таубе и Э. Крузе сохранили важное указание о том, что вместе с семьей удельного князя погибли только женщины из его свиты, которых за дерзкое поведение опричники затравили собаками ». Позднее, на основании реконструкции документальных записей синодика опальных Р. Г. Скрынникову удалось выяснить, что на Богане были казнены несколько приближенных В. А. Старицкого по Дмитровскому княжеству и его знатные вассалы С. Ф. Бутурлин и Б. Заболоцкий ,О. Названные лица входили в состав ближайшего окружения князя Владимира и сопровождали своего сюзерена в дороге. На этот раз репрессии не получили распространения на территорию земщины. Данное наблюдение позволяет заключить, что к концу 1569 г. опричное следствие, скорее всего, не располагало вескими уликами, чтобы доказать существование широкого «удельного заговора». «Раскрытие» дела царского брата имело, по-видимому, более узкие задачи. Руководители репрессивного аппарата использовали его, чтобы поддержать в сознании московского государя призрак «измены», К которой якобы стремились его неверные подданные. Выходило, что в условиях «круговой обороны» от козней врагов' не спасали даже семейные узы. Царь мог править, только опираясь на полновластное Розыскное ведомство и стоявший за его спиной мощный аппарат насилия. Расследование «заговора» князя В. А. Старицкого завершилось казнью. Опричные судьи поставили на нем кровавую точку таким же образом, как раньше подвели итог изборской «измены». Тем не менее через несколько месяцев Розыскной приказ возвратился к прерванному следствию. На этот раз два прежде самостоятельных дела оказались переплетенными вместе, а земский «заговор» получил неожиданное продолжение. «Как В 1537 г. ликвидация Старицкого удела повлекла за собою репрессии против новгородских сторонников Князя Андрея Ивановича,писал А. А. Зимин, - так в 1569 г. вслед за гибелью его сына Владимира Иван IV обрушил свой гнев на Великий Новгороде+'. Общие причины и детальная последовательность новгородского похода, в результате которого тяжелые потери понесли посадское население, купечество, духовенство и приказная администрация нескольких русских городов, хорошо изучены в исследовательской литературе-е. Вместе с тем историки по-разному оценивают значение «кровавой экспедиции», число жертв которой, по некоторым сведениям, достигало от 18 тысяч человек до 700000 (?!)43. П. А. Садиков оправдывал новгородский поход необходимостью подавления усиливавшейся с каждым днем измены, осуждая ОПричников за проявленную при этом жестокость. На его взгляд, заговорщики черпали силы в застарелом «нелюбье», которое издавна существовало между Новгородом и Москвой=. Вслед за П. А. Садиковым современные историки единодушно подчеркивают варварскую бессмысленность методов,

358

применявшихся опричниками для ликвидаuии традиuионной обособленности коренного новгородского населения. Вместе с тем часть из них, включая А. А. Зимина, видит в разгроме города «необходимое условие завершения борьбы с политической раздробленностью страны-". ПО мнению этого историка, новгородский поход был вызван безымянноЙ «подметной- челобитной, которую легенда приписывает Петру Волынцу". Другие исследователи наполняют достоверным историческим содержанием эмоuиональные оценки современнИКОВ о кровавых злодеяниях опричнины. При этом рассказы о жестоком избиении ни в чем не повинного новгородского населения ставятся в один ряд с известиями о казнях представителей старомосковской знати, новгородских помешиков и приказных. Как показал Р. Г. Скрынников, перечисленные группы не могут считаться «носителями традиций раздробленности»47. Главной целью новгородского похода историк считает фискальные интересы опричной казны48. Внешним же поводом к нему стало, по словам Р. Г. Скрынникова, «дело О новгородской измене», созревшее в ходе розыска о заговоре Владимира Стариuкого. В последнее время высказана еще одна точка зрения. По мнению Д. Н. Альшипа. целью новгородского похода явилось стремление царя подавить «самовоЛЬСТВО»посадских людей, которое опиралось на традиционную экономическую самостоятельноСТЬ купеческих и промысловых верхов города, как «еще одну силу, противостоящую неограниченной власти самодержавия»49. Представленный в современной историографИИ разброс мнений делает необходимым еще раз уточнить, в чем состояло существо «новгородского изменного дела». С этой целью следует внимательно рассмотреть ход опричного следствия, чтобы вывитьь его последовательность. Данный вопрос представляется важным дJH1 правильного понимания исторического значения «крупнейшего политического процесса: царствования Ивана IУ, началом которому послужил ОПрИЧНЫЙразгром Великого Новгорода. Сходство «новгородской измены» с проведенным ранее розыском о захвате литовuами Изборска не вызывает сомнений. Оба события тесно связаны с расследованием «заговора» В тюльзу Польско-Литовского государства. Правда, после гибели князя В. А. Стариuкого опричное следствие пошло на существенную корректирОВКУ исходных выводов. Чтобы выяснить суть обвинения, предъявленного опричниками жителям Новгорода и Пскова, историки, как правило, используют сохра5О нившиеся материалы Царского архива начала ХУН в • В этом учреждении хранился подлинник «новгородского из/Аенного дела». Его содержание передает архивная опись. Тем не менее дошедшая до нашего времени офиuиальная версия событий едва ли соотносится с началом похода (декабрь \569 г.). В наиболее полном виде она передает выводы опричного следствия, завершившегося в середине лета 1570 г. Тогда руководители Розыскного ведомства однозначнс утверждали, будто государевы

изменники хотели «Новгород И Псков отдати литовскому королю, а царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Руси и хотели злым умышленьем извести, а на государство посадити князя Володимера Андреевича»- 1. Осенью 1569 г. для расследования тайного «заговора» опричные судьи умело воспользовались доносами и оговорами. В ходе розыск" по новгородскому делу следствие изменило тактику. Самые важные и обильные показания опричники получили с помощью пыток. Неслучайно в архивном списке новгородского сыскного «изменного дела», говорится, что «в том деле с пыток (курсив наш. - В. К) многие про ту измену на новгородцкого архиепископа Пимина и на ево советников и на себя говорили-У

По справедливому замечанию Р. Г. Скрынникова, огульное обвинение, выдвинутое против новгородцев 11 псковичей, носило на редкость абсурдный характер, так как содержало в себе взаимоисключающие моменты. С одной стороны, изменники будто бы желали посадить на московский престол удельного князя В. А. Старицкого. но одновременно стремились перейти под власть короля Польско-Лиговского государства Сигизмунда II 53. Разбирая содержание разновременных рассказов о новгородском походе, А. А. Зимин пришел к выводу о том, что именно официальная версия «заговора», сохранившаяся благодаря описи Царского архива, проникла на страницы летописных произведений. «То же самое, - писал историк, - на разные лады повторяли и иностранцы-=. Современное состояние источников не позволяет безоговорочно согласиться с подобным высказыванием. Используя либо датированные, либо точно ПрИуроченные к определенным историческим событиям известия, 1\ЮЖНО говорить о поступательном развитии главного судебного процесса 1570 г., который вобрал в себя весь предшествующий опыт опричного сыска. Сведения об исходном состоянии «новгородского изменного дела» содержатся в сочинении бывших опричников И. Таубе и Э. Крузе. Согласно их рассказу, 20 января (очевидно, декабря) 1569 г. царь неожиданно вызвал к себе в Александровскую слободу опричные полки, а также всех слуг, способных носить оружие. В этот день было объявлено, «будто бы город Новгород и все епископы, монастыри и население решили предаться его королевскому величеству королю Полъскоиу-ч иарскую речь опричники выслушали, по-видимому, с удивлением. Со времени раскрытия «измены» В трех русских приграничных городах, в число которых входил Великий Новгород, прошло около девяти месяцев. Следствие было закончено, а виновные давно уже понесли наказание. По словам служилых немцев, подозрения московского государя не имели каких-либо новых доказательств. «К этому безумному сообщению, - писали И. Таубе и Э. Крузе, - побудили его (Ивана IV. - В. К) скорее перст Божий в наказание за его грехи или его тиранское сердце, чем какие-либо обоснованные истинные причиныь=. Таким образом, наиболее осведомленные очевидцы, которые с первых дней лично участ-

вовали в новгородском походе, определенно свидетельствуют, что на начальном этапе опричные судьи не рассматривали «новгородскую измену» в качестве очередного «заговора» И не проводили в этой связи самостоятельного расследования. Предпринятая царем военная экспедиция явилась. по-видимому, запозпалым окончанием старого опричного следствия по «изборскому делу». В пользу такого мнения можно привести известие провинциального новгородского летописца, который удивительно сходно по отношению к известию И. Таубе и э. Крузе передал круг обвинений против жителей города, сложившийся к началу похода. По его словам, добравшись до Великого Новгорода, царь объявил архиепископу Пимену, что он со «своими злотворцы И единомысленники града сего жители, хошете царьския [нашея] державы вотчину нашу сей великий богоспасаемый Новград предати солостатом нашим, иноплеменником, королю Литовскому Жигимонту (Сигизмунду 11.-- В. К) Августу»>'. Лояльность новгородской приказной администрации и населения города опричные власти впервые поставили под сомнение еще в начале 1569 г. Характерно, что ни ранняя новгородская летопись, ни соответствующий рассказ И. Таубе и э. Крузе не связывают карательную экспедицию Ивана {У с именем недавно казненного иарского брата. В отличие от «заговора» боярина И. п. Федорова, подавлению которого предшествовало тщательное и ПРОJ\олжительное расследование, новгородский поход сразу начался с репрессивных мер. На всем протяжении пути к Великому Новгороду, который, по словам очевидцев, проходил через Клин, Тверь, Медное, Торжок, Верхний Волочек и Бежецкую пятину, опричники уничтожили несколько сотен семей псковичей и новгородцев=. Все они были высланы из родных мест весной 1569 г. в связи с «изборской изменой'). Вместе с переселенuами жестокому избиению подверглись литовцы из числа тюремных «сидельцев», а также посадские люди, «которые, -- по словам очевидцев, -- породнились и сдружились С иноземцами--? К расследованию обстоятельств «новгородского изменного дела» царь приступил не раньше, чем опричные отряды вошли в Новгород. По приказу Ивана IV, розыск начался на следующий день в царском лагере на Городище, куда опричники доставили «владычных (архиепископских. -В. К) боляр, и иных многих служивых людей, и детей боярских, и гостей (купцов. -- В. К), и всяких гралцких [и приказных людей], и изрядных [и именитых торговых] людей, и жен их и детеЙ»БО.Позднее следствие, в котором главное место отводилось жестоким истязаниям, продолжилось в застенках Александровской слободы. В начале весны 1570 г. в Москву приехали послы Сигизмунда Il, которые привезли с собой давно ожидаемые предложения о мире. Сложная обстановка взаимного недоверия, вызванная новым всплеском подозрений к Польско-Литовскому государству, оказала негативное влияние на ход переговоров. Они проходили с большим трудом, прерываясь

время от времени грубыми выходками с обеих сторон. Несколько инцидентов грозили окончательным разрывом. К примеру, царь велел своему шуту публично высмеять королевского посла я. А. Кротовского, а секретарю посольства в драке вырвали полбородыч'. В конце концов, договорившись вопреки ожиданиям о трехлетнем перемирии, 3 июля королевское посольство покинуло русскую столицу. На основании дневниковых записей посольский секретарь А. и. Хоружий составил подробное описание только что завершенных переговоров. Среди известий о пребывании послов в Москве, между рассказами о быте и образе жизни московитян он сообщил и о разгроме опричными войсками Новгорода. Опричная экзекуция объяснял ась участием жителей этого города в «заговоре» двоюродного брата московского государя князя В. А. Старицкого=, Характерно, что в посольском отчете нет ни единого намека на стремление новгородцев и псковичей изменить свое подданство в пользу соседнего государя. Разумеется, участников посольства трудно заподозрить в преднамеренном сокрытиии важной информации, Вместе с тем и московские власти были, по-видимому, не слишком заинтересованы в сохранении тайны. Первое же русское посольство, отправившееся после новгородских событий в Польско-Литовское государство, имело на этот счет самые подробные инструкции'ч Сведения о новгородской расправе королевский посол получил от московского дворянина п. Волынского, приставленного к посольству. Данное событие произошло не позднее середины марта 1570 г. Известия о нем содержатся в посольской книге, сохранившейся в составе польских' дел Посольского приказа. В точности выполняя царскую волю, «пристав» сообщил я. А. Кротовскому, что «царь и великий князь был в своих вотчинах в Великом Новегороде и во Пскове для своих земских расправ, и там места далние, и дорога была государю трудна. И государь царь и великий князь для своего покою поехал в свое село в слободу опочинугиэ+'. Таким образом, длительный отказ московского государя от встречи с королевским посольством получил необходимое обоснование. Впрочем, п. Волынскому, по-видимому, не удалось избежать дополнительных расспросов. Впоследствии выяснилось, что я. А. Кротовский С крайним недоверием воспринял известие московского дворянина о прибывании царя в Александровской слободе 65. Согласно документации Посольского приказа, Иван IV возвратился в Москву в начале мая 1570 г. На опричный двор за Неглинную он демонстративно проехал «мимо литовской посолской двор ко Всем Святым на Кулишку-=. По словам очевидна, убранство лошади, на которой восседал московский государь, украшало серебряное изображение собачьей головы. Она была устроена так, что при каждом шаге или когда лошадь переходила на рысь, собака открывала пасть и громко щелкала зубами 67. Наряду с помелом собачья голова считалась вторым наиболее характерным символом опрвчниныч'. Наблюдательный очевидец рассказал, что один из опричных командиров, участвовавший в процессии,

привязал снежеотрубленную голову большой английской собаки себе на грудь. Величественное и одновременно жуткое зрелище дополняли огромные черные быки. На их спинах ехали два человека, одетые в медвежьи шкуры 69. К тому времени королевские послы уже два месяца безуспешно ожидали в Москве царского приема. Увидев необычную процессию, они пришли к заключению, что Иван IV только что возвратился из Новгорода. В этом случае расправа с «заговорщиками» должна была происходить, по их подсчетам, около 12 апреля 1570 г. Результат своих вычислений секретарь посольства А. И. Хоружий занес в посольский дневник ". До возврашения Ивана IV в столицу польско-литовское посольство пользовалось относительной свободой. После этого события поляки и литовцы попали «за сторожи». Строгие меры предосторожности наглухо перекрыли любые каналы для получения информации извне. После согласования условий перемирия Иван IV потребовал, чтобы в течение трех дней посольство покинуло Москву?'. Таким образом, свидетельство П. Волынского было единственным источником о новгородском разгроме. Если судить по времени, когда участники посольства получили важное известие, можно сделать вывод, что в описании переговоров нашел отражение предварительный итог следствия, провенеиного опричниками в Великом Новгороде. Характерно, что «удельный заговор» князя В. А. Старицкого полностью заслонил собой государственную «измену» В пользу польско-литовского короля, сыгравшую основную роль в организации карательного похода Ивана IV. Несмотря на разнообразные жизненные перипетии последующих лет, жители «изменного: города надолго запомнили опричный розыск. Датский посол Яков Ульфельд, проезжавший по новгородской земле спустя пять лет после учиненного опричниками погрома, сумел выяснить у «достоверных людей», что в то время Иван IV имсл подозрение о согласии новгородцев со своим братом 72. Рассказ осведомленных очевидцев разыгравшейся трагедии наиболее точно передает сушество обвинений, признания в которых опричные судьи добивались от новгородцев во время следствия на Городище. После окончания карательной экспедиции опричники свезли в Александровскую слободу несколько сотен дворян, заподозренных в сочувствии к князю В. А. Старицкому. В привычной обстановке розыск продолжался с удвоенной силой. Под пытками новгородцы давали любые показания. Согласно известию А. Шлихтинга, одной из первых жертв опричного следствия стал Третьяк Висковатый, брат известного государственного печатника И. М. Висковатого 73. Литовский хронист А. Гваньини, повторив известие А. Шлихтинга, дополнил его важным утверждением о том, что перед казнью Т. М. Висковатый будто бы дал показания против удельного КНЯЗЯ 74. Ближе к середине лета 1570 г. сыскное «изменное дело» приобрело противоречивую полноту, объединив «удельный заговор» и «изборскую

измену- ", Розыск завершился массовой экзекуцией новгородских дворян и наиболее видных представителей московского приказного аппарата на Поганой луже в Китай-городе. Тем не менее, вопреки ожиданиям, московские казни не прекратили дальнейшего расследования. Как и в декабре 1567 г. руководители опричного розыска предприняли решительные шаги, чтобы превратить государственную «измену» В тайный «заговор». Розыскное ведомство стремил ось во что бы то ни стало доказать, что «измена» Изборска, Пскова и Новгорода имела глубокие корни. В этой связи опричные судьи искали любые доступные им способы, чтобы объявить события начала 1569 г. естественным продолжением земского «заговора» 1567-1568 гг. От него многочисленные нити вели к польсколитовской интриге, в возникновении которой заметное место отводилось русской эмиграции. Следует признать, что к концу 1570 г. усилия опричного сыска увенчались полным успехом. Чтобы подтвердить заключенное накануне перемирие, Иван IV направил в Польско-Литовское государство князей И. М. Канбарова и Г. Ф. Мещерского. В инструкции московским послам попали варианты ответов на наиболее злободневные вопросы последнего времени. Именно они могли вызвать интерес за рубежом. О государевой «земской росправе. в Новгороде и Пскове, завершившейся летом 1570 г. московскими казнями, послы должны были дать следуюшее пояснение. «И коли вам то ведомо, - говорил ось в одной из инструкций, - а нам вам что и сказывати? О котором есте лихом деле з государьскими изменники лазучьством ссылались (курсив наш. - В. К), и Бог тое измену государю нашему объявил, и потому над теми изменники так и ссталось» ". В той же инструкции трагическая судьба князя В. А. Стариц кого объяснялась тем, что он вместе с матерью «учал умышляти над государем ... и над его государьскими детми всякое лихо, хотели государя и государьских детей испортити» ". Таким образом, если судить по сохранившимся материалам Посольского приказа, в конце 1570 г. московские послы получили строгий запрет на установление каких-либо связей между двумя преступлениями, объединенными в ходе расследования «новгородской измены». Как следует из посольской документации, после летних казней «заговор» В. А. Старицкого вновь отделился от «новгородского изменного дела», которое, казалось бы, вернулось в исходное состояние. Тем не менее отмеченное «возвращение» сопровождалось возведением дела на совершенно иной уровень, чем прежде. А. Шлихтинг, бежавший в начале ноября 1570 г. из Московского государства в Литву, откровенно связал разгром Новгорода с «заговором» боярина И. П. Федорова-Челнднина. Говоря в своем сочинении о неизменном расположении подданных Ивана IV к польскому королю как причине иарского гнева на новгородцев, он заметил, что если бы Сигизмунд II в 1567 г. не вернулся из Радошковичей и не прекратил войны, «то С жизнью И властью тирана все было бы поконченоьч. Показания важного свидетеля приобретают особую значимость, если учитывать близкие отношения к опричному

364

розыску царского врача А. Лензея, при котором А. Шлихтинг состоял личным переводчихом. В 1568 г. опричный розыск исходил из бездоказательного утверждения, будто «заговор» боярина И. П. Федорова был спланирован в Литве. Получив инструкции от королевского лазутчика И. Козлова, московский боярин якобы тайно руководил деятельностью земских заговорщиков в полном согласии с Сигизмундом Il, войска которого стояли на русских рубежах. В ходе расследования польско-литовской интриги 1567 г. И ван IV заподозрил князя А. М. Курбского В причастности к организации «тайной войны') между соседними государствами. В конце ] 570 г. он открыто обвинял «рапных панов» не только в сговоре с «изменником» Курбским, но также и в «тайных сношениях» (переписке) с теми «изменниками», которые были осуждены и понесли наказание по «новгородскому изменному делу,)79. Неслучайно аргументы, использованные в посольских инструкциях, отчетливо напоминали исторические отступления посланий московских бояр к Сигизмунду П трехлетней давности. «А безлеп было то, пане, и затевати: коли князь Семен Лугвен и князь Михайло Олелкович в Новегороде был, ино и тогды Литва Новагорода не умели удержати, - следовало говорить московским послам в Литве, - и чего удержати не умели, и на то что и посягати?,)80 По свидетельству очевидцев, накануне новгородского похода опричные судьи не располагали доказательствами участия жителей Новгорода в каком-либо «заговоре» против Ивана IV. Им поивдобился целый год, чтобы «открылось» прежде неизвестное обстоятельство «новгородского изменного дела». К кониу ]570 г. Малюта Скуратов стал единственным безраздельным руководителем опричного Розыскного ведомства. Он сумел убедить царя в том, что участники земского «заговора», во главе которого стоял боярин И. П. Федоров, сумели избежать окончательного разгрома. Основанием для такого заключения служили тайные грамоты новгородских «изменников'>, адресованные в Литву. Опричники обнаружили их в новгородском Софийском соборе!'. Скорее всего, находка важной улики имела хорошо организованный характер. В таких условиях Иван lV потерял всякий интерес к «удельному заговору» князя В. А. Старицкого. Прямое участие царского брата в раскрытии «заговора') 1567 г. было хорошо известно. Важные обстоятельства нового витка «новгородского дела», связанные с изменнической перепиской, стали известны в Литве не ранее 1571 г. ПО-ВИдимому, единственным источником этих известий явилось посольство князей И. М. Канбарова и Г. Ф. Мещерского. Согласно отчету смоленского воеводы боярина С. В. Яковлева-Захарьина, московские послы пошли из Смоленска «февраля В 20 день, на Масленой неделе во вторник, а за рубеж в Литву ПОШЛИ ... на масленое заговейно, февраля в 25 день,)82. Первая остановка была назначена в предместье Орши, где состоялся предварительный разговор с королевскими «приставами», посланными навстречу русскому посольству.

Ссылаясь на воспоминания некоего Ярмуяы (Ермолая) Андреевича, оршанский староста Ф. Кмита изложил московские «новины') В своем письме. Его информатор принимал личное участие в царском походе к Новгороду в качестве слуги одного из опричников. Он благополучно бежал из России в мае 1570 г. Тем не менеее содержание письма оршанского воеводы стало известно в Германии никак не ранее 157 J г.83 Разгром Великого Новгорода Ф. Кмита объяснил находкой грамоты, будто бы написанной польскому королю Сигизмунду II от имени жителей нескольких русских городов. В ней они откровенно сообщали о желании изменить своему государю 84. О том, что причиной разорения Новгорода явились «тайные сношения» новгородцев с Литвой, сообщил венецианскому дожу аббат Джерио. Он лично побывал в Москве в составе посольства Яна Кротовского. Однако его донесение, так же как послание оршанского воеводы, увидело свет только в 1571 г.85 Подтвердив заключение трехлетнего перемирия между Польско-Литовским государством и Россией, московские послы летом 1571 г. возвратились на родину. Их рассказ о причинах новгородской расправы стал достоянием гласности среди лиц, близких к дипломатическим кругам Польско-Литовского государства. Он в точности отображал официальную версию русского правительства. Рассмотрение сохранившихся источников показывает, что вопреки традиционным представлениям историков «дело О новгородской измене» имело не монолитный, а поступательный характер. Отправной точкой для него послужил незначигельный случай сдачи Изборска литовскому отряду. Руководители опричного Розыскного ведомства воспользовались военной неудачей. чтобы удержаться у кормила власти после окончательного подавления земского «заговора» ]567-1568 гг. По-видимому, их целью стало сохранение двоевластия, а перманентный поиск «заговорщиков» превратился в способ существования. Характерно, что против подобного злодейства в государственной политике еще в 1568 г. пытался бороться митрополит Филипп Колычев, отчетливо распознав его последствия. В дальнейшем, сфабрикованное в недрах опричнины политическое дело развивалось по нарастающей от удельного «заговора» К земскому. Перипетии опричного следствия трудно объяснить с точки зрения обычного представления о значении новгородского разгрома. Казни новгородцев в Москве летом 1570 г. не только не остановили расследования, а, напротив, способствовали его значительному усилению. Очевидно, ключ к пониманию «крупнейшего политического процесса» царствования Ивана IV мало связан с мифической «изменой» жителей Новгорода и Пскова. Скорее всего, его следует искать за рамками существующей историографической традиции. i 2

ПСРЛ. Т. 13. С. 395. Сб. РИО. Т. 71. С. 581.

r.

э Там жс. С. 584--585; РК 1475-1605 гг. Т. 11. ч. 2. С. 239-240; Штаден О Москве Ивана Грозного. С. 94. 4 Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 284; Скрынников Р. Царство террора. С. 349. 5 После освобождения Изборока земские воеводы поспешили сообшить о своей победе в Москву. Согласно разрядным записям, иарь немедленно прислал к ним «с своим жалованьем» дворянина Р. Д. Бутурлина. По росписи, золотые монеты получили только земские воеводы (РК 1475-1605 гг. Т. 11. ч. 2. С. 241). 6 Штаден О Москве Ивана Грозного. С. 94; Псковские летописи. Вып. 11. С. 261. 7 Сб. РИО. Т. 71. С. 588. Говоря в своем послании об «изменниках,>, царь имел в виду эмигрантов м. и А. Сарыкозиных и Т. Тетерина. так как именно с ними литовское войско вошло в Изборск. 8 Там же. С. 584. 9 Описи Царского архива ХУI века ... С. 44. 10 Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. С. 343, 419. 11 Синодик 1. С. 272; Синодик 11. С. 533. Ср.: Синодик III. С. 157; Государственный архив России ... Ч. ш. С. 544. 12 Московский дворянин едва ли мог попасть в русский плен при взятии РУССЮ1ми войсками Полоика. Очевидно, А. Шлихтинг имел в виду какого-то литовского пленника. Говоря об имени князя Т. Мосальского, С. Б. Веселовский писал о возможной ошибке, так как «кн. Тимофея нет в роду кн. Мосальских, в синодиках он тоже (Весеяоескнй с. Б. Исследования по истории опричнины. С. 381, не упоминается» 417). Позднее А.А. ЗЮ1ИН обнаружил упоминание о литовском дворянине князе Матвее Масалъском, который в 1566 г. действительно находился в московском плену (Государственный архив России ... ч. 111. С. 541, примеч. 5; Сб. гио. Т. 71. С. 414). 13 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 32--33, 69. 14 О литовских пленниках в Москве см.: Там же. С. 68; Сб. рио. Т. 71. С. 594595, 609 и др. . 15 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 69. 16 Очевидцы сохранили рассказ о гибели в Александровской слободе изборского воеводы А. Нашокина, привезенного летом 1569 г. московским посланником Ф. И. Мясоедовым из литовского плена. Вместе с; двумя «боярами» он был привязан к деревянному колу и убит лучниками. При этом Иван IV будто бы произнес: «Вы не умели эашишать крепость и себя самих, когда вас осаждали ПОЛЯЮ1 и литовцы, так я научу вас теперь» (Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 74). Известно, что из плена вместе с А. Нащокиным возвратились изборский городовой приказчик И. Руцак-Перхуров н ямской дьяк А. Иванов (Сб. РИО. Т. 71. С. 605, 608). 17 Подробнее см.: Витебская старина. т. IV. С. 161, 192,236-237. 18 Сб. РИО. Т. 71. С. 593, 597, 688, 706; РК 1475-1605 гг. Т. ll. ч. 2. С. 240. Ср. с записью провинциального псковского летописца: «Литва взяша Избореск 0[6]маном, впрошалися отпритчиною ... е (Псковские летописи. Вью. Н. С. 261) 19 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 74. 20 Синодик 1. С. 272; Синодик 11. С. 533. Ср.: Синодик 111. С. 157. По данным С. Б. Веселовского, род Татьян иных происходил от послужильца А. Беззубцева, испомешенного в коние ХУ 11. в Новгороде. В Шелонской пятине упоминается помещик И. Д. Татьянин (Весепоеский С. Б. Исследования по истории опричнины. С. 453). В числе новгородский подьячих, погибших в начале 1570 Г., синодик упоминает Илью Селина (Синодик 1. С. 279; Синодик 1]. С. 538; Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. С. 443). 21 Штаден О Москве Ивана Грозного. С. 94. 22 Новгородские летописи. С. 129. 23 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 361.

r.

r.

r.

псгл. т. 34. С. 190. РК 1475-1605 п. Т. 11. ч. 2. С. 243; Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе, С. 45; псгл. Т. 34. С. 191. 26 Сб. гио. Т. 129. С. 126. 27 Там же. с:. 165, 167-169. 2Х Там же. С. 135-136. 29 Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 289, примеч. 2; Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 355. К примеру, получив летом 1567 г. известия о польско-литовской интриге, Иван IV немедленно покинул Вологду и в кратчайшие сроки приступил к розыску измены. 30 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 45. 31 Там же. Размер денежной суммы, с помошью которой князь В. А. Старицкий якобы пытался подкупить царского повара, подтверждает также свидетельство А. Шлихтинга (Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 82). Детальное совпадение показывает осведомленность И. Таубе и 3. Крузе в лслах опричного следствия. 32 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 46. 33 Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. С. 334--335. 34 Согласно православным канонам, над самоубийцами не совершали обряда отпевания. Их тела прелавались землс ВНС церковной ограды. Самоубийца не мог расчитывать на спасение души. 35 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузс. С. 47. 36 Синодик 1. С. 272; Синодик 11. С. 533; Синодик ш. С. 157. Царь оставил в живых своего племянника Василин Владимировича, сына князя В. А. Старицкого от первого брака с Авдотьей Нагой, и двух его сестер. Вторая жена удельного князя А Р. Одоевская при.ходилась ролственницей князю А. М. Курбекому. На Богане погибла ее дочь Евдокия. ЗОРСА. Т. 1. Отп. 3. С. 58. О казни семьи князя В. А. Старицкого см. также: псрл. Т. 34. С. 191, 195; Тихомиров М.Н Русское летописание. С. 197, 229: Штаден г. О Москве Ивана Грозного. С. 91; Кореикий В. И. Соловецкий летописси конца ХУI В. С. 236. 37 Синодик 1. С. 273, 275; Синодик 11. С. 533, 535; Синодик 1II. С. 157, 158; Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 82. 38 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 45. 39 Там же. С. 47. 40 Синодик 1. С. 275; Синодик 11. С. 535. Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 357. Ср.; Синодик ш. с. 158. 41 Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 293. 42 Там же. С. 293-305; Скрынников Р. Г Царство террора. С. 357-385. 43 Russia at the Close of the .Sixteentl1 Centuгy. Еопсоп, 1856. Р. 162; Донесение аббата Джерио венеиианскому дожу 11 HRM. СПб., 1841. Т. 1. С. 214. Обзор источников е;ч: Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 300-301. На основании данных синодика опальных Р. г. Скрынников сделал вывод о том, что во время опричного потрома погибли 2170-2180 человек. Эти данные, пишет историк, нельзя считать полными, поскольку многие опричники грабили и убивали на свой страх IJ риск (Скрынников Р. Царство террора. С. 384). 44 Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. С. 33-34. 45 311.1>11111 А. А. О политических предпосылках возникновения русского абсолютизма 1/ Абсолютизм в России: (XVII--ХVIIl вв.). М., 1964. С. 41, 58; Его же. Опричнина Ивана Грозного. С. 304--305, 479; Кобрин В. Б. Власть и собственность ... С. 215. 46 Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 294-295; Зимин А. А., Хорошкевич А. Л. Россия времени Ивана Грозного. М., 1982. С. 119. 47 Скрынников Р. Г Опричный террор. С. 56, 61; Его же. Царство террора. С. 376. 48 Скрылников Р. Царство террора. С. 360, 373-374. См, также: Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. С. 35-36. 24

25

r.

r.

49 А!1ьиlUЦ Д. Н. Начальный этап истории самодержавия. С. 61; Его же. Начало самодер)l собора

после насильственного низложения Филиппа Колычева, Пимен помешал опричным властям расправиться с их «идейным» противником. Тем самым он, возможно неосознанно, взял на себя роль «продолжателя» дела опального митрополита. Для опричных властей было очевидно, что зерна сомнения в неизбежности террора и законности права опричников на верховное положение в системе управления Московского государства, посеянные Филиппом, не исчезли после его свержения. В любой момент они могли дать неожиданные всходы. Авторитетная позиция церкви в столь деликатном вопросе имела ДЛЯ опричного руководства важное значение. Задачи преследования оппозиции новому политическому режиму, в какой бы форме она не проявлялась, по-видимому, предопределили дальнейшую судьбу новгородского архиепископа, давно проявившего себя в качестве сторонника сильной и самостоятельной церковной организации. Чтобы осудить Пимена, опричным судьям требовались серьезные основания. Они едва ли рассчитывали всякий раз безнаказанно повторять имевшийся у них опыт насильственного свержения церковных иерархов. «Изборская измена» указала направление поиска. Впрочем, зимой 15691570 Г., накануне карательной экспедиции, кроме подозрений в тайном согласии новгородского архиепископа с ФИЛИППО~1ОПРИ'1НоеРозыскное ведомство, по-видимому, не располагало против Пимена серьезной компрометирующей информаиией. . К расследованию личной вины архиепископа опричники приступили только В Великом Новгороде. Вместе с тем они постарались не упустить ни малейшей возможности, чтобы еше до начала следствия укрепить позицию обвинения. Ради выполнения поставленной цели руководство опричного сыска проявило готовность пойти на компромисс с низложенным митрополитом. По словам князя А. М. Курбского, примерно через год после заключения Филиппа Колычева в монастырь, «глаголемый Отрочь, во Тверской земле лежащий», Иван ТУ послал к нему своего служителя. Царь будто бы просил бывшего митрополита благословить и простить его, обещая в качестве награды возвратить узнику святительский престол. Филипп якобы согласился выполнить просьбу государя при условии, если тот отменит опричнину. В рассказе А. М. Курбского слова опального владыки переданы следуюшим образом: «Аще, рече, обешаешися покаятися о своих гресех и отгнати от себя оный полк сатанинский, собранный тобою на пагубу християнскую, сиречь кромешников, або апришнинцов нарицаемых, аз, рече, благословлю тя и прошу ...»4 Затем, ссылаясь на показания других информаторов, князь завершил свой рассказ известием о том, что Филипп Колычев был удавлен по царскому повелению, «от елинаго прелютаго и беэчеловечнаго кромешника»>. Свидетельство А. м. Курбского весьма противоречиво. В нем отразились многочисленные слухи, которые распространились в земщине после трагической гибели опального митрополита. Хронологическое указа-

ние о прсбывании Филиппа Колычева в тверской ссылке «мало не год целый» прямо указывает на время новгородской карательной экспедиции. Вместе с тем бывший митрополит едва ли мог благословить ничем не оправданный разгром Новгорода, даже получив от царя твердое обещание, что он станет последним событием, в котором принимает участие опричный корпус. Чтобы избежать явного противоречия, А. М. Курбский намеренно скрыл в своем рассказе все подробности, указывающие на историческую обстановку описанного действия. Вместе с тем в основе приведенного известия лежали реальные события. Бывшие опричники И. Таубе и э. Крузе, которые лично участвовали в новгородском лоходе, назвали имя «кромешника», который привел царский приговор в исполнение. Согласно их рассказу, перед тем как приступить к разгрому Твери, царь будто бы приказал своему «высшему боярину или палачу» Малюте Скуратову задушить Филиппа веревкой и выбросить его мертвое тело в Волгуб. Как можно видеть, версия И. Таубе и э. Крузе не отличается ни подробностью, ни достоверностью повествования. Река навсегда могла бы укрыть следы преступления опричников. Вместе с тем автор «Жития св. Филиппа» подробно описал обретение мощей святителя в Отроче монастыре в 1591 г. на месте церковного захоронения, которое было сделано по указанию Мапюты '. На основании противоречивых известий сохранившихся источников в исторической литературе сложилось устойчивое представление о том, что руководитель опричного Розыскного ведомства выполнял волю Ивана IV. Просьба благословить карательную экспедицию против Великого Новгорода стала лишь удобным предлогом ДЛЯ посещения узника". Определенное влияние на формирование такого взгляда оказало жизнеописание самого Филиппа. Составитель Колычевской редакции памятника однозначно обвинил царя в гибели низложенного митрополита. Мотив обвинения заключен в пророческих словах святителя, обращенных к убийце: «Твори повеленное тебе-", Вместе с тем в рассказе автора более ранней Тулуповской редакции «Жития св. Филиппа» знаменитый опричник, предавая Колычева смерти, действует исключительно по собственной инициативе: «Неблагодарный же он Малюта Скуратов скончав свое хотение (курсив наш. -- В. к.) и тако изыде ис келииь". «Житие св. Филиппа» Тулуповокой редакции содержит подробный рассказ о гибели митрополита, который начинается с указания автора на обстоятельства новгородского похода. Войдя 23 декабря 1569 г. в келью узника, Скуратов просил святителя благословить царя на «праведный суд» В Великом Новгороде. Актом своего благословения низложенный иерарх должен был поддержать обвинения, выдвинутые опричниками против архиепископа Пимена. Как видно, руководитель опричного сыска больше других нуждался в высоком авторитете гонимого митрополита. По словам автора «Жития св. Филиппа», он без опасения «прииде В келию святого» задолго до того, как главные силы опричного войска, возглавляемые Иваном IV,

374

достигли города 11. В то же время содержание агиографического памятника не подтверждает известия князя А. М. Курбского о том, что наградой святителю за его поддержку должно было стать возврашение на уже занятый к тому времени митрополичий престол. Согласно житийному тексту, опричник пытался смутить Филиппа Колычева только льстивыми речами и соблазном греховной мести. «Векую (для чего. - В. К) мя искушаеши, - будто бы спросил Филипп своего палача в ответ на его просьбу, - и Дар Божий (благословение. - В. К) лестию непщеваги (оправдать. - В. К) хощеши'э-'? Личный конфликт между двумя высшими церковными иерархами нарастал исподволь, начиная с зимы 1567-1568 г., когда Пимену удалось склонить большинство «освященного» собора к противодействию Филиппу. Именно к новгородскому архиепископу были обращены гневные слова митрополита, произнесенные, согласно известию «Жития св. Филиппа», в связи с его требованием о немелленном сложении сана. «Тщишася чюжий престол восхитити, - будто бы произнес святительг-но и своего по мале извержен будеши» 13. Возможно, что в последний час жизни низложенный митрополит боролся с серьезным для него искушением отомстить человеку, которого он считал соперником. Впрочем, льстивые речи Малюты не смутили Филиппа. По словам автора, агиографического памятника, разгадав тайный замысел мастера политической интриги, святитель стал громко обличать его «неистовство». Стремление во что бы то ни стало заставить Колычева замолчать определило дальнейшие действия опричника. Зажав рот святителя подушкой (епопглавием»), Малюта задушил его 14. После откровенного разговора с Филиппом он едва ли был заинтересован в возможной встрече узника с царем. Страх за свою карьеру заставил Скуратова незамедлительно спрятать следы только что совершенного преступления. Согласно «Житию св. Филиппа», в прежде временной смерти бывшего митрополита он обвинил настоятеля монастыря и охранников, сославшись на «неуставной , келейный зной». Одновременно Малюта милостиво обещал скрыть столь серьезное «небрежение» монастырских властей от царского гнева. С этой целью опричник повелел немедленно предать тело Филиппа земле. Житийный текст сохранил важное известие о том, что Малюта покинул обитель только после того, как обряд погребения, поспешно состоявшийся за алтарем монастырской церкви Успения Богородицы, полностью завершился 15. «Житие св. Филиппа» было написано примерно через 20 лет после того, как И. Таубе и Э. Крузе описали гибель митрополита в тексте своего «Послания». На много лет опередило создание агиографического памятника также и сочинение князя А. М. Курбского. Можно ли В этой связи доверять относительно позднему житийному рассказу? Автор Тулуповской редакции «Жития св. Филиппа», так же как составитель Колычевской редакции, приложил немало усилий для сбора

подлинных свидетельств очевидцев, «от многих малое нечесое- 16. Стараясь подтвердить достоверность своего описания, оба автора специально уточнили, что слышали о Филиппе Колычеве «от инех, достоверно поведающих о нем»!'. Причем имя одного из знаюших людей, проживавшего какое-то время в Соловецком монастыре, месте создания житийного рассказа, единственный раз на протяжении всего повествования названо только составителем Колычевской редакции агиографического памятника: «Повела ми некий старец Симеон, бывши Стефан Кобылин ... »18 Запись беседы со старцем о смерти митрополита сохранила в тексте памятника стилевые особенности устной речи. Вместе с тем соответствующий фрагмент Тулуповской редакции «Жития св. Филиппа» имеет детальное сходство со списком Колычевской редакции. За весьма редким исключением оно наблюдается на всем протяжении рассказа 19. Ясно, что автор Колычевской редакции активно использовал работу своего предшественника. В таком случае ссылка на беседу со старцем Симеоном в стенах Соловецкой обители, как и характерные при меты устного повествования при изложении самого рассказа могли быть литературным приемом, использованным с целью придания тексту большей достоверности. Известно, что «сын боярский» С. и. Кобылин-Мокшеев был назначен в числе других дворян в Тверской Отроч монастырь «приставом» к низложенному митрополиту. Именно он нес караульную службу 23 декабря 1569 Г., в день гибели святителя. Позднее Степан Кобылин вместе с братьями был зачислен в списки «государева двора» и получил приличный по тем временам денежный оклад в ] 7 рублей 20. В ] 573-1574 гг, дворянин попал под подозрение. За участие в очередном «заговоре» против государя виновных ожидало суровое наказание. В Москве начались казни?'. Впрочем, Степану удалось сохранить себе жизнь ценой заточения в отдаленный монастырь. Обе редакции «Жития св. Филиппа» поразному называют место его ссылки. Тулуповская - Каменный остров на Кубенском озере, Колычевская - Соловецкий монастырь. Повествование о гибели Филиппа Колычева в Тулуповской редакции агиографического памятника содержит подробные исторические свидетельства о судьбе людей, связанных с расследованием дела бывшего митрополита. «Соловецкаго монастыря игумена Паисею во остров Вала[а]мский заточити повеле и иже с ним единомысленников 110 иным странам розослати повеле, - говорится в тексте памятника, - Филофея ж, епископа Рязанскаго, из сану изверже, внегда же возвратитися ему (Ивану IV. - В. К) от Великаго Новаграда, и вину изыскав на архиепископа Новгородцкаго Пимина и приложи и се, еже негодова на блаженнаго Филиппа, на Веневу в монастырь святаго Николы заточити повеле»22. Все перечисленные известия имеют прямые или косвенные подтверждения в источниках-', Среди достоверных сведений автор Тулуповской редакции поместил также известие О ссылке бывшего караульного пристава: «Стефана Ко ..

--_._-_ _----..

былина в черныя ризы облече, во остров Каменной изгнание сотвори-и. для данной редакции характерно отсутствие каких-либо указаний о гибели лиц, осужденных по царскому приказу в связи с делом Филиппа Колычева. Складывается впечатление, что рассказ ведет современник, получивший по горячим следам важные свидетельства от осведомленного очевидца вскоре после его пострижения в монастыре Н. После короткого затишья, вызванного окончанием карательной экспедиции, опричный РОЗЫСКНОЙ приказ развил необычную активность. К лету 1570 г. было подготовлено сводное «изменное дело», согласно которому опальный архиепископ Пимен и новгородские власти «ссылалися К Москве (курсив наш. - В. к.) з бояры с Олексеем Басмановым, и с сыном ево Федором, и с казначеем с Микитою с Фуниковым, И С печатником с Ываном Михайловым Висковатого и с Семеном Васильевым сыном Яковля, да з дьяком с Васильем Степановым, да с Ондреем Васильевым, да со князем Офонасьем Вяземским о здаче Великого Новагорода и Пскова, что архиепископ Пимин хотел с ними Новгород и Псков отдати литовскому, королю, а... на государство посадити князя Володимера Ондреевича» '. Сохранившаяся формулировка подлинного обвинительного заключения показывает, что названные в нем лица были присоединены к «новгородскому изменному делу» в результате продолжения опричного расследования, которое велось в застенках Александровской слободы. Проблема поиска доказательств на этот раз не стояла перед опричниками настолько остро, как накануне новгородского похода. Они с успехом решили ее, не выходя за стены своей столицы. Наиболее ценные свидетельские показания были получены благодаря неутомимой работе опричных мастеров «заплечных дел». Согласно архивному списку, опальные новгородцы «в том деле с пыток многие про ту измену на новгородцкого архиепископа Пимина и на ево советников и на себя говорили»", В таких условиях лживый оговор мог весьма эффективно распространяться на любых лиц, которых Розыскное ведомство, возглавляемое Малютой Скуратовым, сч:итало наиболее опасными. Неслучайно «новгородское измен ное дело» называет в числе государевых «изменников» В равной степени как представителей земщины, так и руководителей старого опричного правительства. Следствие завершилось летом 1570 г. массовой экзекуцией, проведенной в Москве на Поганой луже. Этому событию историки традици-

390

он но отводят важное место в своих исслелованиях '. Вместе с тем красочное и подробное описание А. Шлихтингом казни царского печатника, казначея и большого числа их новгородских «сообщников» отодвинуло на второй план свидетельство очевидцев о существовании в маеиюне 1570 г. особого розыска о так называемой «московской измене». МеЖдУ тем А. Шлихтинг недвумысленно писал, что Иван IV имел твердое намерение повторить в столице такой же погром, какой он перед тем устроил в Новгороде", ПО мнению Р. Г. Скрынникова, ожидаемая катастрофа испугала руководителей земщины и они через представителей старомосковскоro боярского рода Захарьиных, связанного родственными узами с царевичем Иваном Ивановичем, старались образумить царя и положить предел чудовищному опричному террору>, С таким предположением едва ли можно согласиться. Оно не учитывает возможных причин, которые должны были вызвать в сознании государя желание наказать московскую администрацию, а вслед за ней и жителей столицы. Новый замысел царя Р. Г. СКрЫННИКОВназывает очередным «сумасбродством Грозного-б. Представляется, что наиболее вероятной причиной, которая положила начало розыску о «московской измене», стали обвинения земского боярства в каких-тО тайных интригах, которые, по словам руководителей опричного репрессивного аппарата, оказали «негативное» влияние на наследника престола. Среди кратких летописных записей о периоде опричнины, обнаруженных В. И. Кореиким. сохранилось известие о серьезных раздорах в царской семье. По доносу «ушников», Иван IV «судил сына своего царевича Иоанна Ивановича ... якобы слушает бояр и добра отцу своему не желает»? Запись летописца была дополнена в XVIll в. распространенным фольклорным сюжетом исторической песни о суде грозного царя над своим сыном. Тем не менее оба свидетельства опирались на реальные факты 8. В начале июня 1570 г. многие лица, позднее подвергшиеся опале по «новгородскому изменному делу», продолжали пользоваться неизменным доверием Ивана IY. В то же время опричное следствие о «московской измене» было тогда в полном разгаре. На одном из приемов по случаю пребывания в Москве известного вассала русской короны герцога Магнуса, получившего титул «короля Ливонии», царь внезапно объявил о желании изменить завещание. По словам очевидца, состоявшего в свите герцога, Иван ТУ обратился к своему гостю с речью: «Любезный брат, ввиду доверия, питаемого ко мне вами и немецким народом ... несмотря на то, что я имею двух сыновей - одного семнадцати и другого тринадцати лет, ваша светлость, когда меня не станет, будет моим наследником и государем моей страны, и я так искореню и принижу моих неверных подданных, что попру их ногами-". Чтобы утвердить непрочное положение датского герцога при московском дворе, царь высказал пожелание женить его на дочери

своего двоюродного брата Владимира Старицкого 10. Через несколько дней состоялась помолвка. В ходе торжественной церемонии Магнус преподнес своей невесте золотую цепь, а она в свою очередь подарила ему драгоценный перстень. По царскому приказу богатые дары получили все сопровождавшие герцога люди «до самого мелкого и низкого, которые получили по 1О талеров и простые меха» 11. Согласующиеся между собой рассказы очевидцев о планах царя изменить завещание и устроить показательный разгром земской части столицы свидетельствуют о крайней серьезности намерений Ивана IY накануне массовых казней, совершенных по его приказу в Москве. Краткая записка, которая была составлена А. Шлихтингом В мае 1571 г. после вынужденного побега в Литву, передает самые свежие и наиболее достоверные новости из Московии 12. В ней осведомленный очевидец привел диалог между царем и влиятельным государственным печатником И. М. Висковатым, который, по-видимому, относится ко времени возвращения Ивана IV из новгородского похода весной 1570 г. Дьяк увещевал государя, чтобы он «подумал О боге и не проливал столько невинной крови, в особенности же не истреблял своего боярства (курсив наш. - В. К), и просил его подумать о том, с кем же он будет впредь не то что воевать, но и жить ... » 13 В резком ответе царя прозвучала нескрываемая угроза. «Я вас еще не истребил, -- будто бы сказал Иван IV,а едва только начал, но я постараюсь всех вас искоренить, чтобы и памяти вашей не осталось. Надеюсь, что смогу это сделать, а если дело дойдет до крайности и бог меня гтокарает и я буду принужден упасть ниц перед моим врагом, то я скорее уступил бы ему в чем-либо великом, лишь [бы] не стать посмешищем для вас, моих холопов-". Согласно свидетельству осведомленного наблюдателя, «главный канцлер» выразил озабоченность высших приказных чинов Московского государства перспектиной физического уничтожения земского боярства. Несмотря на явные признаки раздражения со стороны Ивана IY, внесенные А. Шлихтингом в содержание диалога, разговор царя с И. М. Висковатым имел, по-видимому, благоприятные последствия. В недрах Розыскного ведомства «московская измена» быстро ерасталась с «новгородской'>. Однако, вопреки стараниям опричных судсй, 11 ходе летних казней 1570 г. земским боярам удалось избежать опричных репрессий. По словам И. Таубе и Э. Крузе, своего печатника Иван lV тогда «любил, как самого себя- ". Наибольшим влиянием при дворе царевича Ивана пользовались Захарьины, приходившиеся ему кровной родней по материнской линии. Главным советником царевича был В. П. Яковлев-Захарьин. Имя его близкого родича, боярина С. В. Яковлев", «новгородское изменное дело» называет в числе главных сообщников архиепископа Пимена 16. Тем не менее летом 1570 г. земскому боярину удалось сохранить не только жизнь, но также и думный чин. Насколько можно судить по сохранившимоя документам, видное положение С. В. Яковлева в земщине также осталось

неизменным. Опасное время он пережил в Смоленске, где зимой 15701571 г. продолжал службу старшим воеводой 17. Помилование земских бояр объясняется, по-видимому, тем, что Иван IV не решился порвать семейные отношения с наследником престола. Угрозы царя не привели к реальному результату. Впоследствии данное обстоятельство дало повод некоторым очевидцам связать внезапную вспышку государева гнева во время приема герцога Магиуса с невинным желанием Ивана IV испугать своих подданных 18. Очевидно, что опричное следствие располагало к тому времени многочисленными свидетельскими показаниями о существовании «измены» среди бояр, входивших в ближайшее окружение царевича Ивана Ивановича. Через них нити «заговора') вели к земской Боярской думе. Тем не менее государь «СЛОЖИЛсвой гнев». По словам А. Шлихтинга, о его милостивом решении было торжественно объявлено народу, насильно согнанному со всех концов столицы на городскую площадь в праздник св. Якова (25 июля 1570 г.), чтобы воочию наблюдать за казнью государевых «иэменников-Р На протяжении 1568-1569 гг. Розыскной приказ добился значительного влияния и укрепил свое положение среди прочих центральных органов опричного управления. Тем чувствительнее оказалась тяжесть первого поражения, которое летом 1570 г. испытали его руководители. За два года непрерывного триумфа следствие о государственной измене завершилось тем, что часть опальных попала под категорию «до КОВО дело не дошло», немыслимую в период подавления «заговора». Некоторые из «заговорщиков» были немедленно освобождены, «а иные, - как говорилось в статейном списке «новгородского изменного дела», - и пожалованы (курсив наш. - В. К),)20. Чтобы вернуть себе безраздельное доверие государя, опричные судьи поспешили опорочить виновников своего провала. В конце июня 1570 г. дьяк И. М. Висковатый принимал деятельное участие в переговорах о перемирии с Польско-Литовским государством. Вскоре после того, как королевские послы покинули Москву, печатник оказался в опричном застенке?'. Вместе с ним были арестованы руководители важнейших приказов Московского государства. Их обвинили в причастности к «новгородскому измениому делу» и «заговору» царского брата Владимира Старицкого, следствие по которым подходило к концу. Впрочем, в отношении печатника розыск не ограничился общим набором возможных провинностей. Для верности опричные судьи предъявили своей жертве обвинения в тройной измене. Непосредственно перед казнью И. М. Висковатого думный дьяк В. Я. Щелкалов, руководивший экзекуцией, зачитал список, из которого следовало, что печатник не только успел написать королю Польскому, «обещая ему предать крепость Новгородскую и Псковскую», но также «увещевал» турецкого султана послать войска к Казани и Астрахани, а крымскому хану советовал," «чтобы он опустошил огнем и мечом владения великого князя (Ивана IY. - В. К»>22.

Обвинения против И. М. Висковатого можно квалифицировать как недостоверные, бездоказательные и абсурдные. Они свидетельствуют о горячем желании руководителей опричного сыска навсегда покончить с человеком, занимавшим одно из ведуших положений в земском приказном аппарате. Но главное, с чем опричные судьи не могли примириться, была способность И. М. Висковатого оказывать благотворное влияние на Ивана IV2З. Узнав о том, что московский печатник казнен по обвинению в тройной измене, литовский вице-канцлер О. Волович в письме к Н. К. Радзивиллу от 23 октября 1570 г. заметил: «Не знаю об этих басурманах (турецком и татарском. - В. К), но к государствам нашего Господина не благосклонен и труден был для послов его Королевской Светлости всеглае ", Откровенное мнение известного вельможи, служившего королю враждебного государства, имеет особую важность для определения степени виновности жертвы опричного террора. Столь же фальшивыми были обвинения И. М. Висковатого в тайной переписке с сановниками турецкого султана 25. Опричному следствию не удалось уличить печатника. Оказавшись на эшафоте, он мужественно отверг требование опричников признать за собой вину и не стал умолять государя о милости И сострадании. «Будьте прокляты с вашим тираном, - заявил он своим палачам, - ваще дело говорить ложь и клеветать на невинных, но и вас будет судить Бог, и за ваши дела вы получите соответственные кары в будущем мире»26. Согласно известию А. Шлихтинга, по знаку московского государя опричники раздели И. М. Висковатого донага и подвесили на веревках к бревнам, сложенным крестом. Затем Малюта Скуратов обратился к Ивану IV с вопросом о палаче, на что получил весьма необычный ответ: «Пусть один предатель другого предателя губиг--" Приказ царя установил общий порядок для всей экзекуции, в которой роль исполнителей приговора взяли на себя лица, получившие накануне прощение по «московскому измениому делу». Закономерно, что А. Шлихтинг называет среди них как опричных, так и земских бояр. Каждый из исполнителей царской воли по очереди подходил к И. М. Висковатому и на глазах у всех терзал его тело до тех пор, пока дьяк не скончался. Даже окровавленные останки московского печатника опричники рассекли на куски 28. Следующей жертвой стал казначей Н. Фуников-Курцев, которого опричники замучили, поливая попеременно то холодной, то кипящей водой. Вслед за тем очередь дошла до земских дьяков. Главу Разбойного приказа Г. Шапкина вместе со всей семьей собственноручно казнил опричный боярин князь В. И. Темкин-Ростовский, а руководителя приказа Большой казны И. Булгакова обезглавил земский боярин И. П. Яковлев-Захарьин-? То же самое случилось с главным дьяком Поместного приказа В. Степановым. «Так В порядке, согласно перечню списка, выводили скованных на убийство... - писал очевидец казни, - и всякий из телохранителей (?), отрубив человеку голову, шел к тирану (Ивану IV. - В. К), протягивая окровавленный

меч»30. Установленный ритуал должен был, по-видимому, символизировать несомненную преданность палача, скрепленную кровью его жертвы. Казни московских дьяков положили начало массовому убийству новгородских дворян, среди которых были знатные вассалы архиепископа Пимена КНЯЗЬЯ А. Тулупов-Стародубский и В. Шаховской-Ярославский, владычная дворня, а также бывшие руководители новгородской приказной администрацией дьяки К. Румянцев и Б. Ростовцев. Экзекуция продолжалась не менее четырех часов. По разным сведениям, жертвами опричников стали от 116 (А. Шлихинг) до 130 (Г. Штаден) человек>'. Согласно наблюдению Р. Г. Скрынникова, поименный перечень казненных, включенный в царский синодик опальных, в общем подтверждает показания современников Ч. В тревожной обстановке, предшествовавшей массовому избиению государевых «изменников», почти незаметно и буднично произошло осуждение главного виновника «новгородского измениого дела». По указанию царя Ивана IV, «освященный» собор рассмотрел «бесчинье. архиепископа Пимена, признал его виновным и немедленно лишил сана. Опальный владыка был заточен в Никольский монастырь в Веневе, где скончался 25 сентября 1571 г,зз Среди причин, вызвавших падение И. М. Висковатого, историки отводят важное место конфликту, возникшему между печатником и братьями Щелкаловыми 34. Сушествование глубоких распрей в приказной среде подтверждает грамота от 15 марта 1571 г., согласно которой за «бесчестье», нанесенное печатником, дьяк В. Я. Щелкалов получил треть его переяславской вотчины. Оставшаяся часть перешла во владение князя В. И. Темкина ". Судебное разбирательство по этому делу В. Б. Кобрин отнес ко времени следствия 1570 Г., когда Висковатый, пытаясь спастись, оговорил своих обвинителей -- Темкина и Шелкалова ", Убедительные доводы против указанной точки зрения привел И. Граля в недавнем исследовании, посвященном трагической судьбе московского «канцлера». Он обнаружил документальное указание о том, что в 1567-1568 гг, В. Я. Щелкалов передан земли И. М. Висковатого Троице-Сергиеву монастырю '? В 1568--1569 1'1'. вкладная книга однозначно зафиксировала данное приобретение в качестве монастырской собственности 38. Таким образом, столкновение с Щелкаловыми по поводу «бесчестья», очевидно, не было связано с последним обвинением печатника, стоившим ему жизни. Установленный факт не позволяет полностью отрицать серьезного соперничества среди руководителей управленческого аппарата Московского государства. При разборе данного конфликта А. А. Зимин пришел к заключению о существовании в Москве двух враждовавших между собой дьяческих группировок 39. К числу противников И. М. Висковатого он отнес дьяков А. Я. Щелкалова и А. Клобукова, служивших в земском Разрядном приказе. Признавая несомненную значимость обстоятельств, которые нашли отражение в исторической литературе, И. Граля показал, что соперниче-

ство между отдельными группировками дьяков следует отнести к «признакам более широкого явления, жертвой которого пал И. М. Висковатый». Речь в данном случае идет о беспощадной борьбе за влияние при московском дворе между двумя группировками внутри самой опричнины4D. Чтобы реконструировать состав побежденной партии, историк обратил внимание на родственные связи, которые объединяли лиц, так или иначе затронутых «новгородским изменным делом». Дьяк Н. Фуников был женат на сестре князя А. И. Вяземского, а сын основателя опричнины А. д. Басманова Федор через дочь князя В. А. Сипкого породнился С влиятельным родом Захарьиных, группировавшихся вокруг двора царевича Ивана Ивановича+', Им противостояли «Лидеры новой волны» -Сукины, Бельские и Годуновы, связанные тесными узами с опричным Розыскным ведомством и лично с его руководителем Малютой Скуратовым- Бельским+. Не обнаружив существенных изменений в политике Ивана IV до московских летних казней 1570 г. и после них, И. Граля предположил, что борьба придворных партий не была продиктована расхождениями в их политических программах. Единственной целью подобного соперничества могло стать, по мнению историка, стремление любой ценой «удержаться у власги-+. Приведеиная точка зрения нуждается в уточнении. Борьба за власть в период расследования «новгородской измены» явилась следствием противостояния придворных группировок по отношению к двоевластию в государственном управлении+'. В течение 1570 г. данный вопрос представлял наиболее животрепещущую прсблему внутриполитической жизни Московского государства. По-видимому, он стал истинной подоплекой расследования «московской измены», совмещенной опричным Розыскным ведомством накануне массовых казней с «новгородским изменным делом». Правительственные меры, направленные на преодоление раскола и консолидацию государственного управления, носили кратковременный характер. Во внутренней политике Ивана IV они не получили дальнейшего развития. Благодаря усилиям Розыскного ведомства, сторонники традиционной системы управления, которые занима.пи видное положение не только в земщине, но также и в опричнине, были обвинены в тайных связях с «заговорщиками». Статейный список розыска о «новгородской измене» сохранил официальную версию этого обвинения. Согласно сохранившейся архивной описи, новгородские «изменники» во главе с архиепископом Пименом «ссылалися К Москве з бояры с Олексеем Басмановым и с сыном ево с Федором ... да со князем Офонасьем Вяземским о здаче Великого Новагорода и Пскова ... а царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии хотели злым умышлением извести-Ч Обнаруженная «измена» сначала приостановила обособление «царского домового обихода», а затем окончательно закрепила главные положения реформы 1568 г. в жизни страны. Отказ от них, по отзыву наблюдательного очевидиа, «пришелся не по вкусу» части опричного руководства 46.

Отныне опричная администрация, казалось, окончательно получила возможность хозяйничать на всей территории Московского государства. С усилением аппарата подавления личная власть самодержца, которая осуществлял ась через опричные органы управления, приобрела безраздельный характер. Вместе с тем во главе опричного правительства оказались новые лица, пришедшие на смену создателям опричнины. Расправу с людьми, «близкими к Грозному и стоявшими на самых опричных верхах», П. А. Садиков связал со следствием о «новгородской измене». На основании показаний А. Шлихтинга он писал, что в вину князю А. И. Вяземскому ставилась «попытка предупредить новгородцев о готовящемся на них походе-э". «В чем запутались Басмановы. - заметил историк, - неизвестно-'ё, Рассмотрение известий об июльских казнях 1570 г. привело А. А. Зимина к выводу о том, что прямого отношения к опричникам они не имели, поскольку затронули земскую приказную среду. Обвинение Вяземского было ложным «или ВО всяком случае недоказанным», а гибель видных опричников, по словам историка, с делом о «новгородской измене» не связывается ". Дополнительные аргументы в пользу точки зрения П. А. Садикова привел Р. Г. Скрынников. По его мнению, «новгородское изменное дело» встревожило тех деятелей опричнины, «которые не утратили способности сообразовывать свои действия, помимо соображений карьеры, также и со здравым смыслом-э? Решение о разгроме Новгорода вызвало серьезные разногласия в опричной Думе. Князь А. И. Вяземский тайно предупредил Пимена о грозяшей опасности, карьера же Басмановых, по словам историка, оборвалась еще накануне новгородского похода 51. Р. Г. Скрынников обратил внимание на подробную роспись «корму царю и государю великому князю ... коли с Москвы поедет в Великий Новгород, в свою отчину», О которой сообщает Новгородская летопись сразу после малозначительной записи от 9 июня 1569 г.52 Отсюда исследователь сделал вывод, что новгородцы и архиепископ Пимен, предупрежденные накануне князем А. И. Вяземским, летом 1569 г. готовились к встрече Ивана IУ. Следствие об «изборской измене» действительно завершилось весной 1569 г. Тем не менее вместо карательной экспедиции царь ограничился тогда насильственным выселением из Пскова и Новгорода нескольких сотен семей, заподозренных в «измене»>'. Если бы царь заранее готовил разгром приграничных городов, он едва ли пошел на подобный шаг, который отнесен в исторической литературе к «самым значительным мерам опричнины за все время ее существования-н Лето 1569 г. Иван IV провел в Вологпе и возвратился в Москву только осенью. Очевидно, что об истинных намерениях государя опричное руководство было осведомлено наилучшим образом. Источники однозначно свидетельствуют, что решение о новгородской карательной экспедиции было принято не ранее декабря 1569 г. Летописную роспись царского «корма», относящуюся К началу лета, связать с этим событием чрезвычайно трудно.

Решительный перелом в карьере Басмановых-Плещеевых Р. Г. Скрынников увидел в попытке воеводы князя А. П. Телятевского местничать весной 1569 г. с Федором Басмановым в Калуге 55. Спор не был разрешен из-за внезапной смерти Телятевского, но его попытка, по мнению историка, явилась первым симптомом падения былого влияния Плещеевых=. Ряд наблюдений ставит под сомнение подобное высказывание. Скоропостижная смерть видного опричного воеводы после попытки местничать с царским кравчим не оказала решающего влияния на судьбу последнего. Несмотря на весьма странное происшествие, связанное с его именем, летом 1569 г. Ф. А. Басманов был переведен вместе с «лугчими людьми, что изо всех полков') в Тулу. Только в августе Опричный разряд составил новую роспись «по полком», В которой не было его имени 57. Источники не сохранили известий об опале царского любимца. Из армии Федор Басманов был «отпущен» в числе других «больших воевод» из опричиииы ч. Таким образом, пока нет веских оснований полагать, что Басмановы были отстранены от дел накануне новгородского похода и не принимали в нем участия. В ходе карательной экспедиции зимой 1569-1570 г. опричники казнили несколько Плещеевых, а также некоторых слуг Басманова, что было, по словам Р. Г. Скрынникова, дурным знаком 59. Вместе с тем следует учитывать, что боярин А. Д. Басманов, возглавляя опричное правительство, относился к числу главных организаторов массового выселения семей опальных из приграничных городов. По существу, предпринятая весной 1569 г. переселенческая инициатива стала предвестником новгородской карательной экспедиции. Не вызывает сомнения и тот факт, что царский оружничий князь А. И. Вяземский, проходивший по одному делу с А. д. Басмановым. в качестве первого руководителя опричного сыска принимал участие в розыске, который был организован опричными властями в Великом Новгороде. Видимо, оба видных опричника подверглись репрессиям после возвращения в столицу. Центральные органы опричного управления, образованные в январе 1568 г., недолго сохраняло внутреннее единство. Громкая борьба с государственными «изменниками» почти сразу выделила Розыскное ведомство из числа опричных учреждений. Функция политического сыска, которая ярко проявилась в ходе подавления «заговора» боярина К П. Федорова, придала ему в глазах государя первостепенное значение. В основе террористического режима опричнины лежала откровенная ложь, которая успешно культивировалась старым опричным руководством ради достижения сиюминутных целей. Созданная ими система подавления успешно функционировала до тех пор, пока была направлена на внешнюю угрозу. Как только вопрос о судьбе двоевластия вызвал разногласия внутри опричной думы, система «дала сбой» и немедленно обернулась против своих творцов 60. По-видимому, выход из сложившегося положения руководители старого опричного правительства пытались найти в решительном отходе от реформы, усилившей полномочия наиболее оди ..

озных фигур опричного розыска. Несомненно, что консолидация управления сужала былое могущество опричников в Московском государстве. При этом только в рамках «царского домового обихода» его создатели рассчитывали сохранить исключительное влияние на государя. Отнюдь не «новгородская измена», как считалось в исторической литературе, а «московское дело», связанное с расколом в опричном правительстве, стало, по-видимому, наиболее вероятной причиной внутреннего переворота. Согласно известию А. Шлихтинга, донос на князя Афанасия Вяземского исходил из ведомства, которое он возглавлял с момента возникновения+'. Комплектуя в начале 1568 г. персональный состав Розыскного приказа, князь обратил внимание на царского ловчего, находившегося «у коша» во время неудачиого осеннего похода в Литву (1567), Г. Д. Ловчикова=. Названный дворянин отличился, участвуя в диких погромах, учиненных опричниками в подмосковных селах боярина И. П. Федорова. Позже он умело воспользовался протекцией своего наЧш1ьника перед государем и, возможно, вошел в число «начальных людей» опричного сыска. «Этот Ловчи к, - писал А. Шлихтинг, - забыв о благодеяниях, ложно обвинил Афанасия (Вяземского. - В. К) пред тираном (Иваном IV. - В. К), якобы тот выдавал вверенные ему тайны и открыл принятое решение о разрушении Новгородаь=, Донос был совершен после возвращения царя из новгородского похода в Александровскую слободу. Успешное завершение опричною следствия по «новгородскому изменному делу», в котором князь А. И. Вяземский, очевидно, принимал участие, лишило обвинение смысла. Тем не менее подозрительный царь решил воспользоваться удобным случаем, чтобы проверить степень преданности своего любимца. Он приказал тайно убить несколько человек из дворни А. И. Вяземского и внимательно следил за последовавшей реакцией. Синодик опальных действительно называет имена двух слуг А. И. Вяземского, Иону и Грязнова, которые помещены в конце списка жертв новгородской карательной экспедиции='. Первый руководитель опричного сыска лучше других разбиралея в тонкостях поведения Ивана IV и мог судить о последствиях его гнева. Опасаясь за собственную жизнь после обнаружения трупов своих служителей, он первым делом спрятался в доме своего приятеля, царского лейб-медика А.Лензея. Там, по данным А. Шлихтинга, он провел пять дней. Когда царю сообщили об укрытии его оружничего. Иван IV приказал позвать князя к себе и будто бы сказал ему следующее: «Ты видишь, что все твои враги составили заговор на твою погибель. Но если ты благоразумен, то беги в Москву ... и жди там моего прихода-е-, Версия А. Шлихтинга представляется сомнительной, если сопоставить ее с дальнейшим изложением рассказа. Из него следует, что по дороге в Москву А. И. Вяземский «губил всех встречных». Жестокая тактика «заметания следов» показывает, что временное убежище в Александровской слободе

показалось опричнику недостаточно надежным. Он попросту сбежал подальше от опричной столицы. Внезапный побег был способен оправдать любые, даже самые нелепые подозрения Ивана IY. Он велел арестовать беглеца. Позднее князя А. И. Вяземского выставили «на правеж». По словам А. Шлихтинга, бывшего царского любимца «по целым дням» избивали палками на торговой площади, ВЫНуЖДаяежедневно Вносить крупные денежные суммы. Чтобы облегчить свою участь, А. И. Вяземский стал клеветать на богатых горожан, которых прежде якобы обильно ссужал деньгами. Несчастные должны были платить несушествующие долги. Если судить по сравнительно мягкому наказанию, обвинение оружничего вопреки свидетельству А. Шлихтинга не имело политического характера. По-видимому, донос Григория Ловчикова касался какого-то ущерба, который А. И. Вяземский нанес своими действиями опричной казне. Неслучайно, по отзыву очевидца, чем больше князь платил, тем «испытывал С каждым днем самое сильное отчуждение от себя государя,)66. Наконец, царь лишил опального князя всего имущества и сослал в провинциальный Городец на Волге. По словам Г. Штадена, там оприч .. ник содержался до самой смерти «В железных оковах-е". Так ли это было на самом деле, сказать трудно. Очевидно, что Г. Д. Ловчиков никогда бы не донес на своего благодетеля, если бы не чувствовал за своей спиной поддержку нового руководства Розыскного ведомства - думных дворян Г. Л. Скуратова-Бельского и В. Г. Грязного. Для обоих опричников начало 70-х годов ХУI в. стало, по словам П. А. Садикова, кульминационным пуктом их «фавора»68. Успешно выполнив поставленную задачу, царский ловчий превратился в опасного свидетеля. Августом 1570 г. датируется его последний вклад в Троице-Сергиев монастырь. Не позднее этого времени (7078) трое сыновей Г. Д. Ловчикова передали в тот же монастырь принадлежавшее им сельцо Афросимово, расположенное на реке Уче в Московском уезде 69. Вклад был сделан «ПО душам отца и матери». Характерно, что несмотря на гибель Григория Ловчикова, служебное положение его сыновей не ухудшилось 70. Данное наблюдение определенно свидетельствует о личной ответственности их отца. До сих пор неизвестно, что послужило главным предлогом ДЛЯ опалы Басмановых. Возможно, основатель опричнины боярин А. Д. Басманов выступил в защиту князя А. И. Вяземского либо пытался защитить коголибо из московских «изменников». Отличаясь независимостью в суждениях и поступках, он мог пойти на открытый конфликт с государем, стоивший ему жизни 71. Согласно записи синодика опальных, Алексей Басманов был казнен вместе с младшим сыном Петром ч. По словам князя А. М. Курбекого, «отца своего Алексея, преславного похлебника, а по их языку, маянка и губителя своего и Святоруские земли» зарезал «рукою своею» его старший сын Ф. А. Басманов 73. Проверить это известие не представляется

возможным. Во всяком случае, имя Федора Басманова в синодиках не обнаружено. В начале ХУН в. семейное предание, сохранившееся в роду Басмановых, гласило, что Алексей и Федор были сосланы Иваном IV на Белоозеро, где их «не стало в опале»?", Если судить по восстановленным записям синодика царских опальных, в ссылку отправился только Федор, который вскоре умер в тюрьме. Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря содержит запись о пожаловании царем в 1570-1571 (7079) п. крупного денежного вклада на помин души Ф. А. Басманова 75. Вместе с тем Г. Штаден писал, что А.Д. Басманов и его сын Федор «были убиты- ", Одновременно с Басмановыми в опалу попали и были казнены их ближайшие родственники З. И. и И. И. Очины-Плешеевы. Оба служили в опричнине на воеводских должностях?". Имена других Плешеевых на несколько лет исчезают из разрядов. Некоторые из них позднее появляются вновь, но уже при назначении на менее ответственные должноети ". Конфискованные вотчины Басмановых были гтоначалу отданы в поместную «роздачу- другим опричникам. После смерти Ф. А. Басманова их возвратили его сыновьям, которых Иван взял «к себе»?'. Незавидная судьба князя А. И. Вяземского поставила под удар служебное положение его многочисленного семейства 80. Л ишь бывший окольничий князь В. И. Вяземский со временем возвратился на дворовую службу. В мае 1576 г. он числился «на берегу» в качестве головы при втором воеводе полка левой руки'", Однако думный чин, полученный в свое время благодаря близости его брата к государю, оказался для князя Василия навсегда утерян. Государева опала, проведеиная с редкой последовательностью, обескровила высший командный состав опричнины. Чтобы сохранить прежнюю боеспособность своего отборного войска, Иван lУ позаботился о зачислении в опричнину очередной партии земских воевод. Одним из первых перешел в «государеву светлость» удельный князь Ф. М. Трубецкой, приходившийся младшим родственником руководителям земской Боярской думы князьям И.Д. Бельскому и И. Ф. Мстиславскому. Незадолго до 22 мая 1570 г. он был послан в Калугу «по вестям» среди других «опришнинских воевод-Ч Князь Н. Р. Одоевский выполнял тогда еще обязанности второго земского воеводы в Серпуховеи. Тем не менее осенью 1570 г. он получил назначение в Тарусу, где стал первым воеводой опричного полка правой руки >. Согласно опричным разрядам, в подчинении Н. Р. Одоевского значится князь А. П. Хованский. Вторым воеводой передового полка был там же Н. В. Борисов-Бороздин. Оба воеводы до весны 1570 г. «годовали» В Полоцке на земских должностяхё> Среди опричников, оставленных Иваном IV в сентябре 1570 г. «на берегу», назначение первым воеводой на «Сенкине перевозе. получил князь С. д. Пронский=. Таким образом, князья Н. Р. Одоевский, А. П. Хованский и С. Д. Пронский, а также окольничий Н. В. Борисов оказались в опричнине не ранее лета 1570 г. По-видимому, одновременно с ними доступ в опричнину получил князь Б. Д. Тулупов, происхо-

'У

пивший из Стародубских князей, а также и князь В. И. Барбашин-Суэдальский'". Характерно, что кроме князей Ф. М. Трубецкого, Б. д. Тулупона и В. И. Барбашина большая часть новых опричных воевод имела прочные родственные или служебные связи с удельным князем В. А. Старицким. Родная сестра Н. Р. Одоевского Евдокия была женой царского брата и погибла вместе с ним осенью 1569 г. Князь А. П. Хованский служил дворецким в уделе Владимира Андреевича, где боярином был его брат Б. П. Хованский. Сестру князя В. А. Старицкого взял в жены брат С. д. Пронского Петр Данилович, который, как их отец и дядья, получил в удельном княжестве боярский титулч. Более того, мать князя Владимира, Ефросинья Старицкая, происходила из семьи Борисовых и одновременно приходилась двоюродной теткой братьям Хованским Р, По мнению В. Б. Кобрина, зачисление в опричнину князя А. П. Хованского можно объяснить либо какими-то услугами, оказанными князем центральной власти в связи с делом В. А. Старицкого. либо стремлением царя держать под неослабным контролем подозрительного человека'". Князя П.Д. Пронского историк также включил в число врагов Владимира Андреевича. Ни с одним из выдвинутых предположений не согласился Р. r. Скрынников. На его взгляд, появление на опричной службе родственников удельного князя и его виднейших вассалов было связано с падением старого опричного руководства и приближением ко двору тех, «кто более всего пострадал от рук опричнины». «Казнив Басманова, Вяземского и многих других учредителей ОПрИЧНОГОрежима, пишет Р. Г. Скрынников, - Грозный пытался убедить страну, что именно эти люди, а не он сам повинны в кровавом терроре»?'. Стремление царя переложить личную вину на плечи других лиц с трудом поддается проверке. Но даже в случае подтверждения оно едва ли способно объяснить внезапное желание Ивана IV приблизить к своему двору удельных князей и старицкую родню, благополучно пережившую в отличие от самого КНЯ3Я Владимира Андреевича ВСС опричные репрессии. Представляется, что решение исторической загадки следует искать не в особенностях психологии Ивана 'У, а в ходе «новгородского изменного дела», которое после летних казней не только получило дальнейшее развитие, но такжс полнялось на новый, более высокий уровень. Накануне июльских казней 1570 Г., не желан рвать семейные отношения с наследником, Иван IV простил большую часть опальных, которые были заподозрены в «московской измене». По свидетельству А. Шлихтинга, земские и опричные бояре, удостоившиеся царской милости, были вынуждены кровью своих спасителей из разгромленной верхушки центрального приказыого аппарата доказывать собственную лояльность по отношению к монарху'", Впрочем, решение царя не привело к всеобщему умиротворению. Ссылаясь на устный рассказ А. Шлихтинга, папский нунций Винченцо дель Портико в январе 1571 г. сообщил в Рим кардиналу Дж. Франческо Комендоне о существовании при рус-

ском дворе двух враждующих группировок. «Между отцом (Иваном IYВ. к.) и старшим сыном, - писал дипломат апостольского престола,возникло величайшее разногласие и разрыв, и многие влиятельные и знатные люди благоволят к отцу, а многие - к сыну, и сила в оружии-'". Личный переводчик иарского лейб-медика сбежал из Московии в начале ноября 1570 г. Весьма характерно, что его свидетельство, относящееся к кониу года, подтверждает ту же расстановку сил при московском дворе, которая сложилась еще весной. Летом 1570 г. Г.Л. Скуратов-Бельский чужими руками удалил из Опричного двора князя А. И. Вяземского. Таким образом, ему удалось захватить единоличное руководство Розыскным ведомством. Тем не менее усилия Малюты по разгрому «московской измены» не дали желаемых результатов даже после установления тайных нитей, будто бы связавших обвиненных бояр с опальными новгородцами. «Свобожденные» И «пожалованные» являлись сторонниками ликвидации двоевластия. Чтобы навсегда покончить с идейными противниками из числа опричного и земского боярства и одновременно сделать невозможным возврат к традиционному порядку управления, новые руководители опричного сыска решили пересмотреть итоги «новгородского изменного дела», В результате предпринятых усилий «измена» Великого Новгорода была провозглашена прямым следствием разветвленного земского «заговора». О подавлении «заговора» боярина И. П. Федорова-Челяднина бывшее руководство Розыскного приказа, по-видимому, еще осенью 1568 г. поспешило уведомить Ивана IY Впрочем, опала на боярина А. Д. Басманова и князя А. И. Вяземского позволила Скуратову списать невольную служебную «оплошность') на их счет. Преждевременное, если не преднамеренное, окончание следствия привело к возрождению «измены», которая в изложении опричных судей приобрела всеобъемлющий характер. Пожалуй, только «удельный заговор» князя В. А. Старицкого не вписывался в планы новых руководителей Розыскного ведомства. В свое время царский брат принял деятельное участие в выявлении «заговорщиков»?'. В конце концов его личное «дело» было выведено из рассмотрения опричного следствия. В инструкциях московским послам И. М. Канбарову и Г. Ф. Мещерскому, готовившимся в декабре 1570 г. отправиться в Польоко-Литовское государство, о деле В. А. Старицкого говорится как о тяжкой, но вполне самостоятельной «провинности» удельного князя 95. Установление зависимости «новгородско-московской измены» от «эаговора» боярина И. П. Федорова заставило царя искать опору среди лиц, которые в 1567-1568 1'1'. однозначно стояли на его стороне в непримиримом противостоянии с врагами престола. Родственники его двоюродного брата подходили для такой цели лучше других 96. По-видимому, именно этим соображением объясняется их приближение к царскому двору летом 1570 г. Вопрос о судьбе двоевластия расколол опричную Думу на две неравные части. Тайная борьба за спиной московского государя не могла

миновать земского боярства, многочисленными нитями связанного с опричным правительством. Интриги в ближайшем окружении царевича Ивана Ивановича поставили под угрозу судьбу наследника. Чтобы помешать консолидации государственного управления, опричные судьи решили разом покончить со своими противниками. Однако результаты розыска о «московской измене» привели сторонников двоевластия к первому серьезному поражению. Неожиданное освобождение «изменников» заставило «лидеров новой волны'> действовать в другом направлении. Благодаря их усилиям земский «заговор», который В свое время дал серьезные основания для введения двоевластия, теперь получил «второе дыхание». Воспользовавшись незначительным предлогом и вовремя пустив в ход ложные обвинения, они захватили безраздельное руководство репрессивным аппаратом. Успешно убрав со сиены Басмановых и Вяземских, новые руководители Розыскного ведомства подготовили условия для завершения верхушечного переворота. самоВ опричном уделе Иван 'У чувствовал себя неограниченным держцем. Впрочем, узкие рамки «царского домового обихода» не могли удовлетворить самодержавных амбиций московского государя. Постепенное расширение территории опричнины привело к значительному ущемлению владельческих прав на землю. Этот процесс вызвал недовольство широких кругов феодального сословия, проявившееся в открытой форме в 1566 и 1567 гг. Лишь реформа опричнины, проведенная в 1568 г., безболезненно распространила самодержавную власть царя на территорию страны. Эта мера была осуществлена с одобрения думного собора и пользовалась внутренней поддержкой. В конце концов Иван IY осознал преимущество «временной меры», за которой стоял мощный репрессивный аппарат, рожденный в опричнине. Усилия, направленные на последовательное воплощение идеи неограниченной самодержавной власти, шли навстречу друг другу различными путями. Стремясь во что бы то ни стало удержать контроль над земскими органами управления, Розыскное ведомство объективно способствовало усилению единоличной власти московского монарха. Вместе с тем следует отчетливо представлять, что понимание единства усилий и общности пути едва ли имело тогда прямолинейный характер. Опись архива Посольского приказа 1626 года. Ч. 1. С. 257. Там же. Скрынников Р. Г. Опричный террор. С. 84; Его же. Царство террора. С. 397. 3 Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. С. 37-38; Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 436-449: Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 402-404. 4 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 80. Скрынников Р. Г. Опричный террор. С. 132-133. Ta~! же. С. 133. Кореикий В. И. К вопросу о неофициальном летописании ... С. ] ]0. в Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 33, 43J-432.; Исторические песни ХIIХУI веков. Л., 1960. С. 358··-360. 1 2

9 Щербачев 10. Н Копенгагенские акты, относяшиеся до русской истории. Вып. 2 // ЧОИДР. 1916. Кн. 2. С. 34. 10 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 94; Прибалтийский сборник. Т. 111. С. 188. II Каппелер А., Скрынников Р. Г. Забытый источник ... С. 138-139. 12 Подробнее о датировке сочинений А. Шлихтинга см. введение к настоящей работе. 13 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 96. Согласно рассказам королевских послов, летом 1570 г. Иван IV с величайшим пренебрежением относился к земским боярам. Выполняя его приказ, царский шут позволил себе откровенно непристойные выходки по отношению к самым ВИДНЫМ представителям московской знати (Гпе'пе» А. Veteгa Monumenta Роютпае et Lithuaniae. Romae. 1861. Т. 11. S. 755). 14 Там же. По мнению Р. Г. Скрынникова, стиль царской речи в передаче А, Шлихтинга близок к подлинным произведениям и письмам Грозного (Скоынников Р. Г. Царство террора. С. 405, примеч. 21) Данное наблюдение может свидетельствовать о достовсрности приведеиного диалога. 15 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 51. 16 Опись архива Посольского приказа 1626 года. Ч. 1. С. 257; ДЦГ. С. 480. 17 Сб. РИО. Т. 71. С. 791, 794. По мнению Р. Г. Скрынникова, за участие в новгородской измене боярин С. В. Яковлев понес относительно мягкое наказание. Он был удален от двора и отправлен на воеводство в Смоленск (СКрЫЩlllков Р. Г. Царство террора. С. 432). Между тем С. В. Яковлев находился в Смоленске с июля 1568 г. (Сб. РИО. Т. 71. С. 569-573, 582, 585-587). Летом 1569 г. ОН служил воеводой сторожевого полка «ПОберегу для приходу крымских людей», а к зиме 1569-1570 г. должен был снова возвратиться в Смоленск (РК 1475-1605 гг. Т. 11. Ч. II. С. 248). Грамоты смоленским воеводам в январе 1570 г. посылались из Москвы на имя С. В.Яковлева, хотя отвечал на них князь С. Д. Пронекий. В феврале 1570 г. С. В. Яковлев находился на воеводской службе в Смоленске (Сб. РИО. Т 71. С. 620-623). 18 Щербачев Ю. Н. Копенгагенские акты. Вып. 2. С. 34. 19 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 79-80. 20 ДЦГ. С. 480. К лицам, «прошенным» царем во время казней на Поганой луже А А Зимин зачислил боярина С. В. Яковлева и дьяка А. Васильева (Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 442). 26 августа 1570 г. А Васильев посылал грамоту к литовским послам «Отех шкотах, которым шкотам дали послы бояром лист на Москве ... которые сысканы» (Сб. РИО. Т. 71. С. 751). Эту грамоту царь приказал переслать смоленскому воеводе боярину С. В. Яковлеву для отправки в Литву (Там же. С. 762). 21 Там же. С. 745. 12 июля 1570 г. имя печатника И. М. Висковатого последний раз упоминается в сохранившейся посольской документации (Там же. С. 747). 22 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 81. 23 Путешествия русских послов XVI-ХVIl вв.: Статейные списки. М.; Л., 1954. С. 72; Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 444-445; Скрынников Р Г Опричный террор. С. 82. 24 Цит. по: Граля И. Иван Михайлов Висковатый, С. 369. 25 Там же. С. 369-371. Ср. также: Зимин А.А. Опричнина Ивана Грозного. С. 445. Официальная версия обвинения нашла отражение в записках Г. Штадена. который писал, что «Висковатый был не прочь, чтобы крымский царь забрал Русскую землю, потому что он был расположен ко всем татарам и помогал ИМ»(Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. С. 85). 26 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 81. В немецком летучем листке 1572 г. приведсна иная версия: 5. Отдав приказания на случай появления татар, царь вместе с наследником возвратился в Александровскую слободу. «На берегу» в Торусе он оставил опричные полки, которыми по-прежнему командовал его шурин-. Однако когда через несколько месяцев, в начале зимы 15701571 г., князь М. Т. Черкасский возвратился с полками в Москву, он одним из первых почувствовал на себе результаты тайной деятельности Розыскного ведомства. По свидетельству И. Таубе и Э. Крузе, царь приказал казнить жену своего шурина вместе с полугодовалым сыном. Изуродованные трупы опричники бросили на дворе М. Т. Черкасского, которому в течение двух недель было запрещено совершать над ними обряд погребения '. Жена князя М. Т. Черкасского была дочерью умершего в 1567 г. земского боярина В. М. Юрьева-Захарьина и, таким образом, приходилась троюродной сестрой наследнику престола. Именно на влиятельный род Захарьиных, которые группировались вокруг двора царевича Ивана Ивановича, был направлен очередной удар Розыскного ведомства 8. К концу 1570 г. опричный сыск получил решаюшее доказательство, прочно связавшее «новгородское изменное дело» с земским «заговором». Обнаруженная опричниками тайная переписка государевых изменников с Литвой придала «лихому делу» опасный поворот". В январе 1571 г. царские послы сообщили в Варшаве «рапным панам: о сушествовании в Московском государстве заговора, нити которого через «изменническую ссылку» вели в стан русской эмиграции 10. В свое время «заговор» И. П. Федорова представлялся Ивану IV результатом сговора всех его непримиримых врагов как за границей, так и внутри страны. Он был направлен не только против территориальной целостности Московского государства, но, главным образом, против правящей династии 11. Последнее обстоятельство оказало решающее влияние на судьбу лиц, получивших прощение на Поганой луже. Начало преследования Захарьиных не осталось без внимания со стороны стоявшей за ними группировки. По-видимому, не ранее января

1571 г. московский подьячий Улан Айгустов подал донос на дьяка В. Я. Щелкалова, в котором «доводил» на него «многие лихие дела». Тем не менее инициатива в выдвижении лживых обвинений к тому времени уже принадлежала противной стороне. Получив донос, царь приказал пытать не дьяка, а доносчика. Под пыткой У. М. Айгустов сознался, что он «сставливал на Василья многие дела по науку князя Михаила Черкасского-Ч. В результате следствия Иван rv «оправил» В. Я. Щелкалова, а подьячего У. М. Айгустова «обвинил», присудив за нанесенное «беэчестъе. выплатить ответчику огромную сумму в 600 рублей. От внимания историков ускользнула незначительная, хотя и весьма важная деталь. Согласно боярскому приговору, штраф с «обвиненного» подьячего был взыскан не только «за бесчестье» В. Я. Щелкалова, но также и «за бесчестье» его жены. По-видимому, после летних казней дьяк продолжал оказывать сомнительные услуги опричному розыску. Скорее всего, он имел непосредственное отношение к трагической судьбе жены и сына князя М. Т. Черкасского, который через подставное лицо искал подходящий случай для сведения личных счетов. Не имея возможности исполнить царское решение, подьячий предложил зачесть в уплату долга принадлежавшее ему село Михайловекое с деревнями. Боярский суд по делу о «беэчестъе. состоялся 12 февраля 1571 г. Он приговорил передать указанную вотчину в собственность дьяку В. Я. Щелкалову , и выдал на нее купчую 13. По мнению П. А. Садикова, главным обстоятельством, которое предопределило отчаянный поступок князя М. Т. Черкасского, заключалось в том, что незадолго перед доносом В. Я. Щелкалов выступил в качестве представягеля опричного розыска в «новгородском изменном деле-+', Неудавшуюся попытку расправы царского шурина над земским дьяком Р. Г. Скрынников также объяснил участием В. Я. Щелкалова в казнях на Поганой луже 15. По-видимому, ближе к действительности оказался И. Граля, который назвал дело У. Айгустова «попыткой оказать сопротивление со стороны отступающей фракцииыб. В исторической литературе связь интриги князя М. Т. Черкасского с «новгородской изменой» не подвергается сомнению 17. Неудачный донос скомпрометировал царского шурина и навлек на него государеву опалу. По словам А. Шлихтинга, царь время от времени сажал князя М. Т. Черкасского под домашний арест, «как только душа его воспламенится чем-либо возбуждающим жестокость и вспыльчивостъе Р, Возможно, зимой 1570-1571 г. опала также сопровождалась подобным наказанием. Для верности к воротам городской усадьбы М. Т. Черкасского опричники привязали «пару или две» диких медведей. «От страха перед медведями, - писал очевидец, - никто не смеет ни входить в этот дом, ни выходить из него-". В то время как следствие о «новгородском изменном деле» получило «второе дыхание», любые защитные меры со стороны лиц, противостоявших Розыскному ведомству, оказались обречены на неудачу. Чтобы

отомстить обидчику, царский шурин был вынужден прибегнуть к услугам подставного лица. При этом он меньше всего рассчитывал на доверие государя. Впервые за несколько лет опричного террора Иван IY поверил не доносчику, а оговоренному им дьяку. Дальнейшие события с неумолимой последовательностью развивались по сценарию, подготовленному новыми руководителями репрессивного аппарата. В самом начале января 1571 г. под Ревелем были арестованы земский воевода боярин И. П. Яковлев-Захарьин и окольничий В. И. Умной-Колычев, командовавший опричным осадным корпусом. Приказ из Александровской слободы пришел в разгар осады, которой по соглашению с Иваном IY руководил датский герцог Магнус. Обоих воевод, закованных в железные кандалы, отправили в Москву. Их сопровождали опричники, которые к тому времени уже более двух месяцев безуспешно осаждали шведский город 20. Чтобы привлечь ревельских жителей на свою сторону, Магнус решил воспользоваться удобным моментом. Походная канцелярия герцога переслала в Ревель грамоту, написанную тайным доброжелателем-'. Ссылаясь на совместное обращение И. П. Яковлева и В. И. Умнова к городскому магистрату, канцелярия герцога выдвинула против русских воевод обвинение в том, что они «купно со шведскими начальниками в Ревеле- хотели ввергнуть население города в вечную погибель». Они также оклеветали Магнуса перед московским государем за его христианское милосердие й. «Но когда царь узнал о таких воровских проделках воевод и опричников, - говорилось В послании, - узнал о жестоких грабежах, убийствах и пожарах, то по похвальному расположению своему к немцам всемилостивейше приказал в прошлую субботу увезти обоих воевод в оковах, удалил всех опричников и назначил других двух воевод с бесчисленной силой, нарядом (артиллерией. - В. К) и проч.ь-', Таким образом, внезапный арест московских военачальников и одновременный отвод от Ревеля крупного воинского контингента приближенные Магнуса пытались объяснить принципиальным отличием между милосердием герцога и необузданной жестокостью опричников-". Причиной царского гнева, выпавшего на долю И. П. Яковлева и В. И. Умнова, А. А. Зимин считал затянувшуюся осаду Ревеля. В Москву пришли сведения, что вместо реальной помощи Магнусу воеводы занялись грабежом местных жителей 25. По мнению Р. Г. Скрынникова, который также обратил внимание на известия о бесчинствах опричников, арест двух воевод «был связан не столько с грабежами в Ливонии, сколько С продолжавшимся расследованием новгородской измены, а отзыв всех опричных отрядов объяснялся необходимостью замены сил в составе осадного корпусаьё. Действительно, 12 января 1571 г. к Ре велю подошел трехтысячный отряд из Пскова во главе с князем Ю. Токмаковым. Его сопровождал крупный обоз с тяжелыми осадными орудиями и мортирами. Подошед-

шая артиллерия приступила к регулярному обстрелу города. Впрочем, пушечная пальба не причинила большого ущерба осажденным 27. С наступлением весны Магиусу стало известно о Штетинском мире, заключенном 13 декабря 1570 г. между Швецией, Данией иЛюбеком. Учитывая расстановку сил на международной арене, герцог принял решение снять осаду". Впрочем, определяющее влияние на его поступок оказали не усилия европейских дипломатов, а последствия эпидемии чумы, которая успела нанести ощутимый урон как Ревелю, так и лагерю осаждавших его сил. В ночь на 16 марта 1571 г. Магнус приказал сжечь свою ставку. Его войска отступили от города. Как показал арест ревельских воевод, опричные судьи перестали различать опальных по их служебной принадлежности. Раньше служба государю в опричнине являлась своеобразной гарантией от открытых судебных преследований. Обнаруженный «сор» всегда оставался в опричной «избе», а любой опричник мог рассчитывать на снисхождение государя. Со временем борьба за власть внутри опричного правительства уничтожила все отличия. Теперь Розыскной приказ старался выставить государевых «изменников» на всеобщее обозрение. Аресты земских людей и опричников проходили открыто, что подчеркивало единство их вины. Между тем в деятельности опричных судей остались черты, которые свидетельствовали о сохранении преемственности, Исполнители воли грозного царя настигали свои жертвы в любом месте, будь то боярская усадьба, приказная палата или поле боя. . В свое время опричный розыск объявил земского боярина С. В. Яковлева-Захарьина одним из главных сообщников архиепископа Пимена. Летом 1570 г. он остался единственным «изменником» среди лиц, поименно названных в списке новгородского «сыскного изменного дела», которого не затронула царская опала-? На воеводской службе в Смоленске боярин находился до конца зимы 1570-1571 г. По-видимому, именно там в начале марта 1571 г. С. В. Яковлев подвергся аресту. Вместе с престарелым воеводой опричники схватили его сына Никиту. В Александровскую слободу опальных привезли не позднее 10 марта. Одновременно туда же была доставлена грамота, отравленная русскими послами И. М. Канбаровым и Г. Ф. Мещерским из Орши в Смоленск. Пересылка этого дипломатического послания царю стала последним событием, в котором С. В. Яковлев принимал участие, оставаясь на государевой службе 30. Следствие по делу Захарьиных, по-видимому, входило в завершаюшую стадию, когда от «станиц» пришли известия о появлении на южных рубежах Московского государства крымских разъездов. «На берегу» к тому времени уже стояли пять земских полков во главе со старшими воеводами князьями И. д. Бельским и И. Ф. Мстиславским. Вскоре ВЫяснилось, что крымский хан Девлет-Гирей, соединившись с Большой ногайской ордой и Малыми ногаями, «с озовскими И З белоградскими и с турскими людьми», собрал под своим командованием до 40 тысяч

всалников ". Чтобы отразить многолюдный набег врага, Иван IV приказал всем «украинным» воеводам из Тулы, Орла, Дедилова, Донкова, Новосили и других городов, расположенных вблизи от степной границы, сходиться к Серпухову Ч 16 мая 1571 г. царь вместе со старшим сыном в сопровождении опричных полков выступил туда же из Александровской слободы 33. Пользуясь показаниями перебежчиков, крымский хан был хорошо осведомлен о расположении и количестве русского войска 34. Дворянин из Белева Куцеяр Тишенков настойчиво советовал Девлет-Гирею обойти Серпухов и идти прямо к Москве. (,А вож (проводник, - В. к.) де, государь, тебе через Оку и до Москвы яз, - говорил он хану, - а будет де, государь, тебе до Москвы встреча ... и ты де, государь, вели меня казнитье-". Следуя в направлении, указанном перебежчиками, татарская конница двинулась на Болхов, затем, минуя Калугу, переправилась через Угру36. Стремительность набега и тайный обходной маневр, предпринятый Девлет-Гиреем, на короткое время оставили земских воевод в полном неведении относительно расположения главных сил крымских татар. Распространились слухи, что, повторяя тактику прошлой осени, враг «поворотил назад- ", Таким образом, русские войска оказались под угрозой внезапного нападения с тыла. Вопреки показаниям И. Таубе и Э. Крузе о благородном вызове, будто бы посланном Девлег-Гиреем московскому государю, крымский хан избегал открытого сражения э, Согласно сохранившейся разрядной записи, «государь царь и великий князь тогды воротился из Серпухова, потому что с людьми собратца не поспел--? Действительно, в Разрядных книгах нет ни единого указания об объединении сил «украинных» воевод с опричными полками. Осенью 1572 г., вспоминая в разговоре с польским посланником об опустошительном татарском набеге, Иван lV назвал всех земских воевод изменниками. Царь утверждал, что полтора года назад они сознательно «навели» его на татарское войско. " Возможно, кабардинский князь участвовал не в первом, а во втором крупном вторжении крымских татар в Московское государство, который произошел на следующий ГОД,летом ) 572 г. Перед тем как покинуть Серпухов, Иван JV оставил большую часть смешавшсгося «опришнинского розряда. под командой боярина и воеводы князя В. И. Темкича-Ростовского. Сам же с небольшими силами поспешил по направлению к Москве. Вспоминая об этом событии, И. Таубе и Э. Крузе писали, что царь «со всем своим войском') прошел в ОДИН день и одну ночь 25 миль, «оставив позади себя Москву и свою кровавую яму, слободу, и все государство, пока не остановился у реки Волги А крепости Ярославле, находящейся в 50 немецких милях от москвы,)60. Служилые немцы сгустили краски И, сознательно или неосознанно, исказили маршрут Ивана JV. В действительности его главной целью была Александровская слобода, где царь предполагал продолжить следствие. Он хотел лично присугствовать во время пытки, когда «заплечные мастера» будут выяснять у братьев Яковлевых имена их сообщников в боярской срелеи. Однако быстрое отступление земских воевод, а также тревожные известия о подходе татарской конницы к окрестностям столицы положили конец всякому разбирательству. Спасаясь от «измены», царь бежал дальше по Ярославской дороге к Ростову. Перед отъездом из Александровской слободы он отдал приказ казнить главных подоэреваемых. В суматохе, сопровождавшей бегство Ивана IV, опричным судьям было трудно соблюдать обычный церемониал казни государственных преступников. Поспешное убийство «заговорщиков- А Александровской слободе летом 1571 г. напоминало заметание следов собственного преступпения. По сведениям князя А. М. Курбского, одним из первых лишился жизни бывший смоленский воевода боярин С. В. Яковлев, «такс же и сын его, еще во отроческом веку удавлен»62. Знатных бояр И. П. и В. П. Яковлевых-Захарьиных опричники забили ПС1ЛКС1ми63 С их гибелью почти полностью прссеклась старшая ветвь рода Юрьевых-Захерьиных. Польский историк И. Граля считает показательным, что во время резни 1570---1571 гг. уцелел лишь один Никит" Юрьев, «лицо не только близкое к царю, но через свою жену, которая была родом из клана Шуйских, непосредственно породненное с Малютой-и. Согласно наблюдению Р. r. Скрынникова, 24 мая )571 г. имя боярина С. В. Яковлева было занесено в поминальные книги вместе с именем его сына65. Таким образом, трудно сомневаться в том, что смерть настигла обоих не раньше, чем крымский хан подошел к Москве и татары подожгли город. I~

З", ..' 11,

Накануне московского пожара столицу покинул земский боярин И. В. Большой-Шереметев, принадлежавший к ближайшей родне Захарьиных=, Он укрылся за стенами Кирилло-Белозерского монастыря, где 7 июня самовольно принял пострижение под именем Ионы'". Ясно, что В монастырской келье земский боярин прятался не от крымского нашествия. По-видимому, до Москвы дошли известия о розыске, который царь спешно провел в застенках Александровской слободы. Со дня на день ожидались новые аресты. Продолжение репрессий остановило появление вражеского войска. Несмотря на тактический успех, татарам не удалось разграбить русскую столицу. «На лугу» за Москвой-рекой их встретил большой полк боярина И. Д. Бельского и «дело С ними делал». Дорогу «против Крутицы- крепко оборонял передовой полк князя И. М. Воротынекого И воеводы П. И. Татева. Князь И. Ф. Мстиславский во главе полка правой руки защищал калужское направление 68. Во время ожесточенного сражения И. Д. Бельский получил тяжелое ранеииез" Для «береженья. воеводу отвезли на принадлежавшее ему городское подворье. В это время часть татарской конницы прорвалась «за Неглинною от Ваганкова. и подступила к острогу. Чтобы сходу овладеть преградой, татары подожгли деревянное укрепление. Огонь перекинулся на близлежащие постройки и зажег крыши посадских домов 70. Сильный ветер, который внезапно поднялся над Москвой, в течение трех часов распространил начавшийся пожар по всему городу. От огня и толчеи, возникшей на улицах, погибло множество народа, дворян и «детей боярских». Люди тонули в реке, задыхались от гари и дыма в церквях и подвалах домов?'. Среди «затхнувшихсяя оказались земские бояре И. д. Бельский и М. И. Вороной-Волынский Ч По сообщению очевидца, также «в дыму задохлось много татар, которые грабили монастыри и церкви вне Кремля, в опричнине и земшинеь ". «В общем, невозможно описать это со всеми горестными подробностями, - писали впоследствии И. Таубе и Э. Крузе, - еще невозможнее для того, кто сам этого не видел, поверить, что за бедственное зрелище это было-". Девлет-Гирей сам был поражен случившимся. Не желая «дальше доверяться счастью», он повернул назад. 26 мая 1571 г. вражеская конница поспешно отступила по рязанской дороге и, опустошив южные окраины Московского государства, ушла в Крым. На обратном пути до степей Великого Поля татарские отряды «провожал» передовой полк князя М. И. Воротынского 75. Весть о сожжении Москвы и отходе врага застала Ивана IV в Ростове. Гонцы добрались до древнего русского города с запозданием. Медлительность земских воевод утвердила в сознании насмерть пере пуганного царя подозрения о боярской измене. «Москву уже сожгли, - говорил позднее Иван IУ,- а меня не извещали десять дней. Ведь это измена немалая ... »76 Согласно Разрядным записям, сразу же после возвращения в столицу царь «повеле городы чистить, мертвых людей погребать. И чистили го-

роды до Ильина дни (20 июля. - В. к.)>>77. Впрочем, заботы о возрождении, благоустройстве и укреплении выгоревшего города не могли оторвать Ивана IУ от прерванного розыска. Когда «татарин повернул обратно», писали И. Таубе и Э. Крузе, царь «снова вернулся в свой застенок, слободу ... и начал он убивать людей ...»78 После татарского набега полученные «с пытки» показания «изменников» О равной принадлежности к «заговору'> как старого опричного руководства, так и видных членов земской Боярской думы получили серьезное подтверждение. Теперь руководители Розыскного ведомства старались использовать успешное вторжение крымского хана в качестве главного аргумента в пользу существования мифического заговора в ближайшем окружении Ивана IУ. Почувствовав нараставшую с каждым днем угрозу своей жизни, царь слепо полагался на советы руководителя опричного сыска Г. Л. Скуратова- Бельского 79. В числе первых были арестованы командир «опришнинского разряда» князь В. И. Темкин-Ростовский с сыном Иваном и боярин князь И. Ф. Мстиславский. После гибели воеводы большого полка князя И. д. Бельского старший боярин думы И. Ф. Мстиславский принял командование земской армией. Ни опричные, ни земские войска не смогли остановить татар на подступах к столице. Москва была сожжена. Впрочем, обоим военачальникам военное поражение не ставилось в вину. Опричные судьи выдвинули против них политические обвинения. По мнению И. Грали, как совместная «следственная работа» способствовала сближению Малюты Скуратова и Василия Шелкалова, точно также «подобная деятельность» свела вместе дьяка В. Я. Щелкалова и князя В. И. Темкина-Ростовского, который руководил следствием по делу новгородского архиепископа Пимена. «Личное участие Темкина в событиях лета 1570 г., - пишет историк, - доказывается его активной ролью в казнях 25-го июля, когда он собственноручно убил обвиненного вместе с печатником (И. М. Висковатым. - В. к.) дьяка Шапкина, его жену и двоих сыновей-в'. Привеценный аргумент требует уточнения. Согласно желанию Ивана IV, в качестве палачей в массовой экзекуции на Поганой луже принимали участие те «предатели», которым накануне было даровано прощение ". После того как Розыскное ведомство установило связь бояр, прежде заподозренных в «московской измене», с земским «заговором» 1567 г., царь решительно отказал им в своем доверии. Одним из тревожных признаков явилось дело дьяка Н. А. Парфеньева. В конце января 1571 г. земский дьяк обратился к царю с челобитьем на опричного боярина князя В. И. Темкина «об сыне ево убитого голове» и о возвращении долга 82. В прежние времена подобное обращение едва ли имело шансы на успех. Однако тайная деятельность опричного розыска изменила обстановку. Боярская комиссия признала обоснованными претензии земского истца, оценив нанесенный ему ущерб в 900 рублей. Для уплаты требуемой суммы князь В. И. Темкин был вынужден поступиться частью своих вотчин в Переяславском и Серпейском уездах.

4 февраля Н. А. Парфеньев вступил в права владения тремя жеребьями села Хрептово с деревнями, которое в свое время достал ось опричному боярину «за безчестье. от печатника И. М. Висковатого+'. Позднее дьяк получил купчую на две трети села Олферьевское, разделенного с дворянином В. И. Волковым после признания за ним княжеского долга в 150 рублей 84. Однозначное поражение, которое князь В. И. Темкин потерпел зимой 1570-1571 Г.> было ДЛЯнего особенно чувствительным, если принять во внимание, что Н. А. Парфеньев происходил из семьи потомственных «детей боярских», издавна служивших московским митрополитам 85. В 1565 г. он исполнял обязанности митрополичьего дьяка 86. Строгость судебного решения объяснялась, по-видимому, тем, что Иван IV перестал ценить неблаговидную роль князя В. И. Темкина н осуждении митрополита Филиппа Колычева. Обладая поразительной готовностью оказывать московскому государю услуги сомнительного характера, князь В. И. Темкин-Ростовский был начисто лишен воеводских способностей. Только в обстановке крайнего замешательства, сопровождавшего известие о «заговоре» среди опричных воевод, Иван rv мог оставить ему командование опричными войсками в Серпуховском военном лагере. В соответствии с решением «государева сиденья» в январе 1568 Г., опричники должны были контролировать действия земских воевод. Однако, оказавшись в трудной ситуации, В. И. Темкин поспешил спрятаться за их спины. В Москве князь разместил войска в узких улицах за Неглинной, предполагая, очевидно, оборонять не столицу, а Опричный двор'", Ошибочность подобной тактики не замедлила сказаться. По мнению В. Б. Кобрина, казнь опричного воеводы в 1571 г. была вызвана его военной неудачей. опричный дворец погиб в огне, а руководимые им войска были, видимо, разгромлены'". В действительности, то обстоятельство, что татарская конница прорвалась «за Неглинною- и именно в этом месте оказался первый серьезный очаг грандиозного пожара, спалившего ГОРОД,явилось для Ивана IV дополнительным аргументом в пользу версии о личной «измене» опричного главнокомандующегои, Согласно известию Г. Штадена, царь приказал утопить своего ближнего боярина в реке", В то же время князь А. М. Курбский писал, что «Василей Темкин и со сыном своим разсеканы от кромешников его (Ивана IV.В. К), катов (палачей. - В. К) изобранных, за повелением его»?'. В отличие от князя В. И. Темкина, земский боярин И. Ф. Мстиславский мужественно еражался с татарами на глазах всего войска. Кроме того, Розыскное ведомство не могло обвинить его и в принадлежности к земскому «заговору». Царь помнил, что наряду с князьями В. А. Старицким и И. Д. Бельским боярин И. Ф. Мстиславский получил у опального И. П. Федорова список с именами главных «заговорщиков», а также одобрил жестокие репрессии против заподозренных в «измене» членов земской Боярской думы 92.

Во время отхода Девлет- Гирея от Москвы на службу к крымскому хану пытался перейти некий «Барымский царевич». Р. r. Скрынникову удалось установить, 'ПО так именовался в источниках сын знатного крымского сановника «мурза Абысланов сын Барымского-'". Предпринятая попытка оказалась неудачной, ПО-ВИДИМОМУ, служилый татарин был пойман разъездами князя М. И. Воротынского, преследовавшего уходящего врага. ОК3З313шисьв опричном застенке, Абысланов сказал, что был послан к Девлет-Гирею князем И. Ф. Мстиславским и боярином Ф. И. Салтыковым. По его словам, знатные вельможи хотели передать через него наказ, «чтоб царь (крымский хан. - В. К) воротился к Москве; а толко придет к Москве, и Москва будет его»?'. Разумеется, повторное возвращение татар в выгоревший город не имело смысла. Тем не менее в «вымученных- показаниях «Барымского царевича» чувствовалось настойчивое желание опричных судей найти во что бы то ни стало тайную причину набега Девлет- Гире я в боярской измене. Воспользовавшись лживым оговором, царь обвинил князя И. Ф. Мстиславского в том, что он со своими товарищами «навел ... безбожного Крымского Девлет-Кирея царя на святы я православныя церкви ... и на святы я монастыри ... православное кресгьянство-'". ТаЮ1е обвинения ставили под сомнение приверженность «изменника» К христианской вере. По-видимому, с их помощью Иван IV рассчитывал предотвратить «печалованье. со стороны духовенства. Чтобы сохранить жизнь, опальный князь совершил необычный поступок. Он письменно признал и «соблажнеиье в вере», и вменявшуюся ему «измену». Ценой вечного проклятья он обязался впредь верно служить Ивану [У и его детям, сохранять православную веру, не ссылаться с крымскими ханами и «не наводити на разорение крестьянское, ни Турского, ни Крымского, ни Литовского, ни Нагай, ни иных ... государьских неДРУГ08»96.После торжественной КЛЯТ8Ы,которую князь И. Ф. Мстиславский дал перед ракой святителя Петра в главном храме столицы, за него ходатайствовал митрополит Кирилл и прочие члены «освяшенного. собора. Впрочем, вмешательство духовенства не привело к положительному результату. Царь отказался снять с боярина свою опалу?". Главу земской Боярской думы спасли воеводы, которые участвовали 8 защите южных рубежей Московского государства и еражались вместе с И. Ф. Мстиславским против разношерстного воинства Девлет-Гирея. Характерно, что среди них были как земские, так и опричные военачальники. Князь Н. Р. Одоевский, зачисленный в опричнину после летних казней 1570 г., к тому времени уже несколько лет нес службу «на берегу» и в степных крепосгях'". Осенью 1570 г. в качестве воеводы полка правой руки он участвовал в походе Ивана IV против татар, который проходил в тесном взаимодействии с земскими силами под руко130ДСТВОМ князей И. Д. Бельского и И. Ф. Мстиславского'", От Серпухова до Москвы прошли с полками весной 1571 г. земский боярин М. Я. Морозов и опричный воевода князь Д. И. Хворостинин 100. На улицах сто-

лицы они вместе с И. Ф. Мстиславским мужественно отбивали атаки татарской конницы. Трое воевод подписали на опального вельможу поручную грамоту. По воле царя, в случае повторной измены поручители должны были ответить за князя И. Ф. Мстиславского не только собственными головами, но также выплатить казне 20 тысяч рублей 101.В стремлении установить круговую поруку Иван IV потребовал предусмотреть случай несостоятельности поручигелей. Таким образом, сумма штрафа была распределена между 285 княжатами и «детьми боярскими», которые в свою очередь подписали поручную грамоту на князя Н. Р. Одоевского, М. Я. Морозова и Д. И. Хворостинина 102.Только после тройного поручительства опричник П. И. Барятинский получил иарское распоряжение освободить князя И. Ф. Мстиславского из-под стражи. Впрочем, обретенная свобода немногим помогла И. Ф. Мстиславскому. Опальный князь был демонстративно удален из столицы. В августе ] 571 г. признанный глава земской Боярской думы получил назначение в провинциальный Новгород. Там он занял должность наместника 103. Одновременно иарь конфисковал южные вотчины И. Ф. Мстиславского, расположенные на границе с Крымом в Епифаневеком и Городненском уездах. По случаю освобождения Иван [У возвратил князю только обширное Юхотское удельное княжество в Ярославском уезде 104. Князь И. Ф. Мстиславский сохранил жизнь потому, что обвинения в «измене», выдвинутые против него опричными судьями, не были доказаны. Тем не менее на протяжении последующих лет Иван [У не мог отделаться от мучивших его подозрений, усиленно «подогреваемых: Розыскным ведомством. Спустя два года, допрашивая княжеских холопов, возвратившихся из крымского плена, он требовал «розпросить подлинно И пыткою пытать, были они в Крыму, и князь Мстиславской или иной хто В Крым х кому о каких делех с ними приказывал ли и ссылки чьи с Москвы в Крым и из Крыму к Москве ведают ли,)105. Гибель в опричных застенках бояр Яковлевых-Захарьиных и суд над князем И. Ф. Мстиславским привели земскую Боярскую думу в состояние полнейшей деморализации. Она окончательно смирилась с зависимым положением по отношению к опричному правительству, на которое обрекла ее реформа ]568 г. Отныне бояре не помышляли каким-либо образом изменить существующий порядок. «Состав боярских фамилий, примерная численность бояр в думе, порядок получения думных чинов, определявшиеся старомосковскими традициями, - все это, _. писал А. А. Зимин, - в какой-то мере ограничивало волю великого князя при назначении тех или иных лиц в число боярских советииковь'Р. Теперь с традицией было покончено. Земские бояре безропотно подчинились царскому распоряжению и приняли в свои ряды худородных коломенских дворян Собакиных. Летом 1571 Г., благополучно миновав ступени обычной служебной карьеры, боярином стал В. С. Большой Собакин, отец Марфы, которая через несколько ме-

сяцев стала московской царицей 107. Точно так же окольничество было даровано его братьям r. с. и В. С. Меньшому Собакиным 108. Униженное положение некогда всесильной Боярской думы способствовало улучшению внутренней обстановки. Возможно, Иван lУ вспомнил последний совет своего печатника И. М. Висковагого, предлагавшего царю подумать о том, «с кем же он будет впредь не то что воевать, но и жить, если он казнил столько храбрых Jlюдеl~i,)IО9.Так или иначе, но репрессии против земщины на время утихли. Розыскное ведомство было занято разгромом старого опричного правительства. Его участники не только представляли наибольшую угрозу для новых руководителей репрессивного аппарата, но также мешали им захватить власть в опричнине в свои руки. Служилый мурза Абыелаиов наряду с князем И. Ф. Мстиславским оговорил под пыткой опричного воеводу Ф. И. Салтыкова, происходившего из старомосковского боярского рода Морозовых. По мнению Р. r. Скрынникова, после казни Ф. А. Басманова к этому опричнику перешел чин кравчего, который позволил ему заседать в Боярской думе I\U. Как показали дальнейшие события, обвинение Федора Салгыкова в причастности к татарскому набегу не смогли снять ни почетная долж ность, ни высокое положение при опричном дворе его двоюродного брата боярина Л. А. Салтыкова. Последний возглавлял Дворцовый приказ И, согласно отзывам осведомленных иностранцев, являлся «ближайшим советником» московского государя. По словам И. Таубе н Э. Крузе, своего кравчего иарь приказал «избить кнутом и держать до самой смерти в тюрьме» 111. Впрочем, имя Федора Салтыкова названо в синодике опальных сразу вслед за именами князя Василия Темкина и его СЫН неизменную поддержку со стороны Ивана IV. Попытка возврата реформированной опричнины к опричнине дореформенной стала, по-видимому, одной из главных причин преследования наиболее ВИДНЫХ представителей «породившей» ее старомосковской знати. Летом 157] г. состав опричного правительства полностью обновился. Боярский титул получили князья Ф. М. Трубецкой, Н. Р. Одоевский, С. д. Пронский 149. Перешли в опричнину земские бояре князья И. А. Шуйский и П. Д. Пронский 150. Стал окольничим и вошел в опричную думу князь О. М. Щербатый-Оболенский 151. По мнению А. А. Зимина, «новые люди» не имели кровной заинтересованности в сохранении опричных порядков 152. С высказыванием историка можно согласиться, если под «опричниной» понимать государев удел, учрежденный в 1565 г. и существовавший в неизменном виде на протяжении трех последующих лет. Новая система управления страной, отличительной чертой которой с января 1568 г. явилось двоевластие в государственном управлении, вошла в резкое противоречие с исходным состоянием опричнины. Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 58. Синодик 1. С. 284; Синодик 11. С. 541-542. Ср.: Синодик III. С. 158. Запись синодика позволяет говорить, что ОДИН из казненных, по имени Нечай, был конюхом Малюты Скуратова. Возможно, именно он, а вовсе не царский слуга (как писал А. Шлихтинг) стал действительным инициатором ссоры и подал жалобу. Материалы опричного архива показывают, что доносчики, как правило, разделяли участь жертв своих обвинений (скры/lиковв Р. Г. Царство террора. С. 356, 403). I

2

3 Среди опричников, чьи слуги также были казнены по царскому приказу, (ШЛli.ХIl1Шlг А. НоА. Шлихтинг назвал КНЯ:ЗН 13.А. Сипкого И П. В. Зайцева-Бердюкина вое известие о России ... С. 70-71). О пошагиувшемся положении боярина В. А. Сицдворе свипетельствуег мсстническос дело его сына Федора, выигкого В Опричном 1570 г. (РК 1475-1605 гг. Т. II Ч. 2. С. 268-269). ранное Б. Ф. Годуновым В сентябре (Кобоин В. Б. СоФ. В. Сицкий приходилея братом жены опального Ф. А. Басманова став Опричного Д80ра ... С. 34). 4 РК 14751605 гг. Т. 11. Ч. 2. С. 266. Там же. С. 270. 6 Там же. С. 27 J. 7 Послание Иоганна Таубе и Эле рта Крузе. С. 41. А. А. Зимин обратил внимание на то, что известие о казни жены М. Т. Черкасского помещено в «Послании" перед Ивана Грозного. рассказом о репрессиях 19 июня 1568 г. (ЗШIl//f А. А. Опричнина носит сводный характер. Перед ним И. Таубе С. 460, примеч. 6). Данное свидетельство и З. Крузе поместили указание о казни боярина П. С. Серебряного (лето 1570 г.). ПО мнению И. Грали, жена царского шурина погибла весной J 571 г. (ГРШlЯ И. Иван Михайлов Висковатый. С. 374) См. также: Скрынников Р. Г. Опричный террор. С. 136). н По мнению А. А. Зимина, одним Ю возможных объяснений убийства жены и сына М. Т. Черкасского стало стремление царя «обезопасить свой трон от претендента, Ивана ГрознокаЮ1М мог явиться племянник царской жены» (3Шllll1 А. А. Опричнина го. С. 460-461). 9 См. гл. 5 (1.{. Jl) настоя шей работы. Результат опричного розыска к июлю 1570 г. отразился в содержании статейного списка сыскного дела против новгородского ар13 нем говорится, что о сдаче Новгорода и Пскова литовскому хиепископа Пимена. О их грамотах в Литву тогда королю государевы изменники «ссылалися» С Москвой. не было известно (Опись архива Посольского приказа 1626 года. Ч. Г, С. 257). 10 РИО. Т. 71. С. 777, 787. На установленную в опричнине связь «новгородского измен наго дела» с «заговором- боярина И. П. Федорова указал в своем сочине(Шлuхm//1Iг А. Новое извсстие о России ... С. 62). нии А.Шлихтинг J 1 Послание Иоганиа Таубе и Элерта Крузе. С. 31, 33-34. 12 ААЭ. Т. [. С. 3J5-316. См. также: РИБ. Т. 31. Сгб. 505. 13 ААЭ. Т. 1. С. 3J5-316. 14 Садиков ПА. Очерки по истории опричнины. С. 153. 15 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 433. [6 Граля И. Иван Михайлов Висковатый. С. 379. [7 ААЗ. Т. 1. С. 316. 18 Шлихтинг А. Новое известие о Россип ... С. 58. [9 Там же. Говоря об издевательствах царя по отношению к своему шурину, палками на рыночной А. Шлихтинг сообщил о наказании князя М. Т. Черкасского площади (Там же). По мнению Р. Г. Скрынникова, даннос событие произошло не позднее осени 1570 Г. (СКрЫIIников Р. Г. Опричный террор. С. 138, примеч. 3). Вместе с тем очевидец мог перепутать царского шурина с князем А. И. Вяземским. На основании разрядных записей можно сделать ВЫВОД о том, что осенью князь М. Т. Черкасский пользовался милостью московского государя. 20 Русские полки ВЫШЛИ из Новгорода 17 сентября 1570 г. Через месяц он н были Чумикав А. Осада Ревеля (1570-под Ревелем (Новгородские летописи. С. 100-101; 1571 гг.) герцогом Магнусом, королем ЛИВОНСЮ1М,гояловииком царя Ивана Грозного // ЧОИДР. 1891. Кв. 2. Огд. [У. С. 23, 29).

се.

21 Грамота не имела ни подписи, ни даты. Р. Г. Скрынников привел серьезные аргументы, позволяющие говорить, что письмо было написано между 4 и 12 января Р. Г. Опричный террор. С. 136-137, примеч. 4) 1571 Г. (СкрЫllIIlIков 22 Когда царские воеводы прибыли к Ревелю, они направили грамоту «бургомистрам, ратманам, всем дворянам и обывателям» в которой предлагали сдать город

герцогу Магиусу. Жигелям была обещена милость Ивана IV, аревельским купцам э-право свободной торговли по всему Московскому государству. В ответ магистрат на«пропить свою кровь, помнил о своей присяге шведской короне 11выразил намерение защишаясь от Магиуса н его сторонников» (Чумиков А. Осада Ревели ... С. 24-25). 21 Ta~1 же. С. 29. 24 Осада Ревеля началась с разгрома пивоискими дворянами и кнехтами госпиталя нахопившегося в городском предместье. Действия своих солдат Магнус св. Иоанна, назвал делом, «очень обычным во время войны». 13 переписке с магистратом и ревельской городской общиной герцог оправдывал себя тем, что войска часто поступали вопреки его приказам, а он, по возможности, прспятствовал им (Там же. С. 19. 27). ПО-ВИДИМО~1У,на основании заверений герцога Магиуса ревельский хронист Б. Рюссов любые жестокости со стороны осаждавшего войска относит исключительно на счет деятельности русских отрядов (Прибалтийский сборник. Т. IIl. С. 200). 7.5 Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 461. См. также: Садиков ПА. Очерки по истории опричнины. С. 39. 26 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 422. 27 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 94; Прибалтийский сборник. Т. IJl. С. 201-202. зх Прибалтийский сборник. Т. Ш. С. 201-202; Чумиков А. Осада Ренеля ... С. 30--31. 29 ДДГ. С,480. Наряду с другими в упомянутом перечне назван посольский дьяк А. Васильев. По мнению Н. П. Лихачева, его деятельность продолжалась вплоть до дьяки ХУI века. С. 239, примеч. 1) На ошибочность 1574 Г. (Лихачев Н П. Разрядные дьячей скрепы на грамоте от 4 августа 1574 Г. указал И. Граля (АИ. Т. 1. в прочтении Висковатый. С. 394, примеч. 73). В свою очередь С. 355; Граля И. Иван Михайлов польский историк полагает, 'ПО А. Васильев не был казнен вместе с И. Висковатым, к польпоскольку он фигурирует среди авторов грамоты членов боярской комиссии ским послам от 26 августа 1570 Г. (Сб. РИО. Т. 71. С. 751) Вместе с тем следует учитывать, что текст указанной грамоты был подготовлен в Александровской слободе. к тем боярам, от имени Царь прислал его в Москву с дворянином В. Казначесвым которых он написан (Там же). Среди адресатов имя дьяка А. Васильева отсутствует. Данное наблюдение может свидетельствовать о том, что к этому времени его уже не было в живых. А. Васильев принимал участие в пере говорах с польскими послами, поэтому мог быть введен «задним числом» В состав авторов послания. 30 Сб. РИО. Т 71. С. 791. 31 Толстой Д Речь царя и великого князя Ивана Васильевича к панам радам Королевства Польского и Великого княжества Литовского, через их посла переданная // ЧОИДР. J848. Кн. 9. ОТД. IY. С. 298; Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузс. С. 198. По сообщению Г. Штадена, чисС. 52; Тихомиров М.}[ Русское летописание. ленность только ногайской конницы составляла 30 тысяч (Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. С. 62). 32 РК 1475-1605 п. Т. 11. Ч. 2. С. 276--277. 33 Там же. С. 277. 34 РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Крымская посольская книга NQ 14. Л. 25-26 об. 35 Там же. Л. 26. 36 Буганов В. И. Новые документы о сражении при Мололях в 1572г. // ИА. М., террор. С. 125, примеч. 3. 1959. Т. 4. С. 170; Скрылников Р. Г. Опричный }7 ОР РНБ. ОСРК. F. 1У. 726. Л. 796 об. JR Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 52. 39 РК 1475-1605 П. Т. П. Ч. 2. С. 280. 40 Толстой Д Речь царя и великого князя ... С. 298. 4\ ПСРЛ. Т. 13. С. 300-301. 42 РК 1475-1605 П. Т 11. Ч. 2. С. 280; ОР РНБ. F. IV. 726. Л. 796 об. После персправы через Угру (приток Оки) часть татарской конницы отделилась от

осгк.

основных сил и, по-видимому, случайно оказалась в районе Серпухова. Здесь они встретились со сторожевым отрядом опричного воеводы Я. Ф. Волынского, который, ценой полного разгрома своего полка, в течение суток сдерживал превосходяшие силы противника (РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Крымская посольская книга N 14. Л. 28; Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 52). По-видимому, именно это обстоятельство дало возможность русским воеводам Подойти к Москве в полном боевом порядке раньше татарских сил. 43 РК 1475-1605 гг. Т. II. Ч. 2. С. 281. 44 Флетчер Дж. О государстве Русском. СПб., 1905. С. 75; Russia а! the Сюве of the Sixteenrh Century. Р. 85. 45 По словам А. Шлихтинга, цель «заговора» боярина И. П. Федорова заключалась в том, чтобы передать царя вместе с его опричниками в руки польско-литовского короля, если он двинется на страну (ШЛllхтиliZ А. Новое известие о России ... С. 95-96). 46 Russia аl the Сюве ofthe Sixteel1th Сепшгу. Р. 156; СГГиД. Ч. 1. С. 56]-562. 47 РК ]475-1605 гт. Т. Н. Ч. 2. С. 277, 278. На Положении князя М. Т. Черкасского, по-видимому, сказалась государева опала в связи с делом У. Айгустова. 48 РК 1475-1598 гг. М., 1966. С. 239-240; Синбирский сборник. Т. 1. С. 30 (вторая пагинация). 49 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 432. 50 Кобрин В. Б. Состав Опричного двора ... С. 59, 88. В некоторых разрядах боярин В. П.Яковлев назван третьим воеводой сторожевого полка (РК 1475-1605 п. Т. 11. Ч. 2. С. 278). 51 Очевидцы, сохранившие известие о приезде к Ивану IV гонца, ошибочно полагали, 'ПО он был послан от Крымского хана (Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 52). 52 Там же. 53 Там же. С. 54; Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. С. 97. По словам А. А. Зимина, «Михаил Темрюкович Черкаский находился с царем после сожжен ин Москвы" (Зимнн А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 459-460). Данное наблюдение сделано на основе неисправного списка Разрядной книги частной редакции (Синбирский сборник. Т. 1. С. 30 (вторая пагинация), Ср.: РК 1475-1605 гг. Т. 11. Ч. 2. С. 277-278). 54 РГАДл. Ф. 123. Оп. 1. Крымскан посольская книга NQ 13. Л. 448 об. -449. 55 Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. С. 62, 106, 116. В обоих случаях автор ошибочно назвал кабардинского князя именем его сына Михаила. 56 Веселовский С. Б. Исследования по истории ОПричнины. С. 307; Скрынников р. Г. Опричный террор. С. 138, примеч. 5. 57 Кушева Е. Н. Политика Русского государства на Северном Кавказе в 15521572 гг. / / ИЗ. 1950. Т. 34. С. 284, 285. В течение 1569-1570 гг. крымские царевичи совершили ряд успешных походов в Черкесию. Темрюк Айдарович был ранен, а двое его сыновей попали в татарский плен (Вшюградов А. В. Крымские ханы в ХУI веке // ОИ. 1999. N9 2. С. 65; Флоря Б. Н. Иван Грозный. С. 263). 58 Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. С. 62. Ходили слухи, что московский царь в 1569 г. отравил Марию Темрюковну, что могло сказаться на отношениях с Кабардой. Чтобы прекратить досужие вымыслы, московские послы должны были разъяснить советникам короля Сигизмунда II: «А черкасы как служили при царице и великой княгине Марье, а ныне поюмуж государю нашему служат» (Сб. РИО. Т. 71. С. 782). 59 Кобрин В. Б. Состав Опричного двора ... С. 87; Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 460. 60 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 52. 61 По агентурному донесению из Варшавы от 15 августа 1571 г., царь бежал прямо в Александровскую слободу (Зимин А. А. ОПричнина Ивана Грозного. С. 453, примеч. 5). Летописная традиция также включает опричную столицу В качество одного из пунктов, отметивших движение царского отряда (ПСРЛ. Т. 13. С. 301: Т. 34. С. 79).

РИБ. Т. 31. Стб. 297. Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 54. Синодик 1. С. 287; Синодик Н. С. 543; Синодик Ш. С. 159. 64 Граля И. Иван Михайлов Висковатый. С. 378. 65 Скрынников р. Г. Опричный террор. С. 137, примеч. 2; Его же. Царство террора. С. 432. 66 По мнению А. А. Зимина, земский боярин И. В. Большой- Шереметев стал монахом «примерно в то же время>" когда были казнены И. М. Висковатый, Н. Фуников и другие жертвы массовой экзекуции 1570 Г. (Зимин А.А. Опричнина Ивана Грозного. С. 439). Предложенную историком датировку уточнил Р. Г. Скрынников, который, ссылаясь на вкладные книги Кирилло-Белозерского монастыря, полагает, что боярин Большой-Шереметев отравился в Кириллов не позднее 28 мая 1571 Г. (Скрынников Р. Г. Опричный террор. С. 137, примеч. 4) 67 ОР РНБ. Собр. Кирилло-Белозерского монастыр я. N, мог означать, согласно старинной фразеологии, попытку к убийству, причинение тяжелых увечий (Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. С. 152, примеч. 2). В пользу такого заключения свидетельствует «данная" Н. А. Пар феньева на село Хрептово Троице-Сергиеву монастырю от 13 февраля 1571 Г. (Садиков П. А. Из истории опричнины ... С. 258-259) Вклад был сделан «по себе и 110 своих родителех». Таким образом, сын Н. А. Парфеньева к этому времени оставался в живых. 83 АИ. Т. 1. С. 341-343; Садиков П. А. Из истории опричнины ... С. 255. 84 Садиков П. А. Из истории опричнины ... С. 256, 259. 85 Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие ... С. 398-399. 86 В этой должности Н. А. Парфеньев поручился за опального боярина И. П. Яковлева (СГГиД. Ч. 1. С. 509). 87 РК 1475-1605 ГГ. Т. Н. Ч. 2. С. 281. 62

63

в. А. Колобков

432_

88 Кобрин В. Б. Состав Опричного двора ... С. 77·-78; Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. С. 106. 89 ОР РНБ. ОСРК. F. IV. 726. Л. 796 об. -797. 90 Штаден r. О Москве Ивана Грозного. С. 97. 91 РИБ. Т. 31. Стб. 283. 92 Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 96. 93 РГNl,А. Ф. 123. Оп. 1. Крымская посольская книга NQ 13. Л. 158-159; Скрынников Р. Г. Опричный террор. С. 130, примеч. 7. 94 Богоявленский С. К. Допрос царем Иоанном Грозным русских пленников, вышедших из Крыма // ЧОИДР. 1912. !> (Шлихтинг А. Новое известие о России ... С. 71). 125 Штаден Г. О Москве Ивана ГРО.ЗНОГО.С. 97. 126 Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987. С. 94; Веселовский С. Б. Исследования по ИСТОрИИ опричнины. С. 385. 127 РИБ. Т. 31. Стб. 304. 128 ПСРЛ. Т. 13. С. 449; Тихомиров М. Н. Русское летописание. С. 178--179. 129 РК 1475-1605 гг. Т. 1\. Ч. 2. С. 269. 130 Веселовский С. Б. Исследования по ИСТОрИИ опричнины. С. 369; Кобрин В. Б. Состав 131

Опричного

нилось известие 1570 г. (Там же. 132 Там же. 133 Послание 134

двора ... С. 31. Ивана Грозного. С. 136. В записках об участии 11. В. Зайцева в управлении опричной С. 134) С. 97. Иоганна Таубе и Эле рта Крузе. С. 54. П. А. Царь и ОПРИЧНИК. С. 49-51: Скрынников р.

Штаден Г. О Москве

Садиков

С. 155; Его же. Царство террора. С. 438. 135 Штаден Г. О Москве Ивана Грозного.

С. 96-97;

Г. Шталена частью

сохрастолицы 11

r

Опричный

Послание

Иоганна

террор. Таубе

и

Эле рта Крузе. С. 54. 136 РК 1475-1605 137 138

П. Т. 11. Ч. 2. С. 317. Кобрин В. Б. Состап Опричного двора ... С. 44. Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины.

С. 399. 1475-1605 ГГ. Т. Il. Ч. 2. С. З08, 309, З15, 316, 319, 320, 362. 140 Там же. С. 266, 278, 304. 141 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе. С. 55. 142 Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. С. 364; Кобрин В. Б. 139 РК

Состав

Опричного

двора ... С. 28. против крымского хана в мае 1571 г. князь Ф. И. Хворостинин был П. Т. 11. Ч. 2. С. 278). После князя Ф. М. Трубецкого (РК 1475-1605

143 В походе

помощником

казни князя М. Т. Черкасского и ареста боярина 13.П. Яковлева-Захарьина он сопровождал царя в Александровскую слободу и, по-видимому, отравился вместе с ним в Ростов. 144 Кобрин В. Б. Состав Опричного двора ... С. 80. Следует также учитывать, что летом 1571 Г. военное поражение ни разу не становилось причиной государевой опалы. Напротив, предполагавшаяся политическая «измена» во многом оправдывала сожжение Москвы и поражение воевод. 145 Синбирский сборник. Т. 1. С. 31 (вторая пагинация). 146 РК 1475-1605 ГГ. Т. П. Ч. 2. С. 305. 147 Там же. 148 СКРЫННИКО6 Р. Г. Опричный террор. С. 142. 149 Там же. С. 286, 292, 293; СГГиД. Ч. 1. С. 565, 570, 582; Кобрин В. Б. Состав Опричного двора ... С. 53; Скрынников Р. Г. Опричный террор. С. 149-150. 150 В мае 1571 г. князь И. А. Шуйский В составе земского войска оборонял Москву от татарской конницы, летом он был послан «на берег». Однако на следующий год, в разряде весеннего похода Ивана IV против шведов, он назван в числе бояр «из опришнины» (РК 1475-1605 гг. Т. 11. Ч. 2. С. 277, 280-281, 282, 302). Князь П.Д. Пронекий стал опричником не ранее февраля 1571 г. (Новгородские летописи. С. 104-105). В Разрядах он впервые упомянут в качестве опричного боярина зимой 1571-1572 ГГ. (Синбирский сборник. Т. 1. С. 31 (вторая пагинация) 151 Впервые с чином окольничего О. М. Щербатый назван в 1572 Г., в разряде весеннего похода Ивана IV «на Свийские немцы» (РК 1475-·1605 rг. Т. П. Ч. 2. С. 302). 152 Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. С. 462-463.

КОНЕЦ «ОПРИЧНИНЫ» После физического уничтожения верхушечной феодальной группировки, выступавшей за возврат к традиционным методам управления, вопрос о возведении двоевластия в ранг государственного порядка больше не вызывал ни малейшего сомнения. Характерно, что приказной аппарат опричнины, с 1568 г. осуществлявший на прахтике контрольную функцию управления Московским государством, за редким исключением благополучно пережил все опричные чисткиl. Преврашение реформы из чрезвычайной, временной меры в главную составляющую внутренней политики Ивана IV закономерно при влекло внимание властей к перспективе дальнейшего существования «опричнины». Широко привпекая показания источников, в первую очередь свидетельства современников, Л. М. Сухотин высказал предположение об издании во второй половине 1572 г. царского указа, отменявшего опричнину-. Чтобы подвести читателя к данному выводу, историк уделил особое внимание поиску отдельных признаков, которые в совокупности могли бы свидетельствовать о «перемене В настроении Грозного». Первые признаки «нового курса» историк усмотрел в мае 1570 г. С этого времени, на его взгляд, начинает стираться принцип «полного разобщения» между земщиной и опричниной: в заседании Боярской думы участвуют опричные и земские люди, а в случае нашествия татар на южные границы государства опричным и земским воеводам предписывается действовать совместно ', Кроме того, в связи с новгородской изменой «самые злостные» опричники сходят со сцены и верхи опричного двора пополняются новыми лицами из первостепенной знати. Наконец, «начало реакции против опричнины не ограничилось тем, что казни распространились на ее представителей. По свидетельству Г. Штадена, -- пишет Л. М. Сухотин, - царь приказал дать ход всем жалобам земских на претеснения и вымогательства со стороны опричников-е. Серьезным обстоятельством, усилившим гнев Ивана IV против опричнины, стало, по мнению историка, сожжение крымским ханом Москвы, когда опричная: армия: не оправдала надежд государя>, Предположение Л. М. Сухотина о том, что отмена опричнины происходила не единовременно, а по частям, С. Б. Веселовский расценил

как правдоподобное. Тем не менее он уточнил, что, несмотря на персональные опалы виднейших опричников, которые имели место в 1570 Г., «доверие царя к ОПРИЧНОМУдвору еще не было поколеблено». Весной следующего года, когда в преддверии набега Девлет-Гирея происходило назначение воевод, царь поставил во главе всех полков, как опричных, так и земских, опричника М. Т. Черкасского-. Во многом переломным событием С. Б. Веселовский считал московский пожар 1571 г. После него, по словам историка, «царь должен был потерять доверие к опричнине как военной силе и охране своей личности>". В целом, по мнению С. Б. Веселовского, «при более внимательном рассмотрении событий, предшествовавших ликвидации опричнины, возникает ряд вопросов и сомнений». «Весьма возможно, - писал историк, -- что утрата доверия к опричникам играла некоторую роль, но дело было не в лицах, лишившихся доверия царя, а в учреждении или, точнее, в некоторых специфических опричных приемах управленияе", В отличие от Л. М. Сухотина, большое значение С. Б. Веселовский уделил вопросу о последствиях уничтожения опричнины. По мнению историка, они сводились к следующим переменам. Прежде всего прекратил свое существование опричный, то есть особый двор; прекратился набор новых опричников; прекратились выселения людей из поместий и вотчин, а прежние «выселенцы» получили разрешение просить о возврате своих земель, которые в свое время были взяты В опричнину", Вместе с тем, не имея возможности подкрепить свой вывод 06 изменении опричной земельной политики сколько-нибудь серьезным фактическим материалом, С. Б. Веселовский привел несколько аргументов, которые значительно ограничили его действие 10. Историк решительно выступил против мнения некоторых исследователей, будто после 1572 г. опричнина продолжала существовать под новой «вывеской» Государева двора. Многочисленные упоминания в официальных документах наряду с земскими дворовых воевод, дворовых приказов, дворовых городов и чинов он объяснял «служебно-канцелярскими» и «служе6но-техническими,) трудностями при соединении двух «чиновных лестниц»!'. Полное слияние опричных и земских списков было произведено, по словам С. Б. Веселовского, много позже, в начале царствования Федора Ивановича. Иначе подошел к проблеме отмены опричнины П. А. Садиков. На его взгляд, решение царя вернуть земским их старинные вотчины сопровождалось мерами, имевшими целью «В максимальной степени сохранить» в полной неприкосновенности прежние опричные территории 12. «Трудно сказать, - пишет историк, - много ли нашлось охотников из "земских" возвращаться в запустошенные старые вотчины. Многие ... формально потеряли права на свои родовые владения, так как не смогли вернуть пожалованных "против" них участков. Другие уже прочно осели на новых местах» 13. Как большинство предшествующих историков, П. А. Садиков пола .. гал, что начало 1570-х годов ознаменовалось в опричной политике кру-

тым переломом. В те годы Иван IV провел «реформу В отношении самой опричнины» и одновременно расследовал «заговор», В котором «недовольство бывших опричников свя:залось каким-то путем с еще неизжитыми попытками собственно "земских" людей вернуть себе былое значение. 14.Тем не менее реорганизацию опричнины, наиболее подробно описанную в записках Г. Шгадена, историк отнес к временным явлениям. В ближайшие годы начались новые «гтереборы». По словам П. А. Садикова, «В этих случаях менялось только название города, уезда» и люди брались не В опричнину, а во «двор» '>. Таким образом, на практике все изменения свелись к тому, что, начиная с 1572 г., из документов исчезло наименование «опричнина», которое было «официально заменено» словом «двор» И «дворовые люди'). При этом термины «земское» И «земщина» продолжали существовать «вплоть до смерти Грозного, когда обе половины - Дl10ровая и земская - были вновь объединены- ". Увидев в рассуждениях Л. М. Сухотина «известный резон», «начало заката опричнины» А. А. Зимин отнес к последствиям ИЮЛЬСКИХ казней 1570 г. В то же время, вслед за С. Б. Веселовским он заметил, что до похода Девлет-Гирея на Москву в мае 1571 г. опричные и земские люди в думе «еше очень четко различаются», а опричные полки не смешиваются с земскими. Серьезное изучение источников привело историка к важному выводу. Он заключается в том, что «Так называемая совместная (курсив наш. - В. К) деятельность думцев н воевод (из опричнины и земщины. - В. К) не является каким-либо особенно специфическим явлением 1570 Г., а обычным фактом (курсив наш. - В. К) военной и дипломатической жизни России опричных леТ»17. Отдавая должное свидетельству Г. Штадена о запрете Ивана IY «поминать» опричнину, А. А. Зимин в своей ранней работе полагал, что, по существу, опричные порядки не только сохранились после 1572 г., но и фактически были распространены на всю территорию государства, путем создания особых «форпостов» на территории земщины 18. В дальнейшем, когда А. А. Зимин сформулировал главный тезис о существе политического развития России ХУI в. как времени борьбы с пережитками феодальной раздробленности, он вернулся к точке зрения Л. М. Сухотина. «После выполнения основных задач, - писал А. А. Зимин, - ...опричнина явно изжила себя»!", Считая ликвидацию опричнины «только делом времени», историк связал «решительный перелом- в ее истории с летними казнями 157 I Г., когда «Грозный обратил свой гнев на истинных и мнимых виновников военных неудач»20. С этого времени в разрядах появляются четкие признаки стирания разницы между служилыми людьми двух частей Русского государства. По мнению А. А. Зимина, победа, которую одержали против татар летом 1572 г. смешанные опрично-земские полки, показала, что «опричнина, исчерпавшая себя как орудие внутриполитической борьбы, становилась препятствием и с чисто военной ТОЧЮ1зрения-", Вместе с тем А. А. ЗИМИНникогда не старался поставить точку в историографических рассуждениях о ликвидации опричнины. Завершая

КОllец

свою фундаментальную работу, он заметил: «Означало ли это полную реставрацию старых порядков (так думал С. Б. Веселовский), или только перемену фасада (так полагал П. А. Садиков), или распространение опричного устройства на всю территорию Русского государства (так казалось автору этих строк), покажут дальнейшие специальные исследования социально-политической истории России первых послеопричных леТ»22. Вернувшись позднее к вопросу об «опричном наследии», А. А. Зимин высказал мысль о том, что дворцовые учреждения и дворовое войско сохраняли после 1572 г. явные черты опричной поры, царь не отказался от опричных методов управления, а возврат земель земским людям не получил последовательного осуществления 23. В поддержку традиционной точки зрения на отмену опричнины выступил Р. Г. Скрынников. На его взгляд, правительство готовил ось к упразднению опричных порядков «исподволь» С конца 1571 г. Этот процесс значительно ускорили два обстоятельства, которые послужили «прологом» К примирению царя с земщиной. Речь идет о росте недоверия к старой опричной гвардии со стороны Ивана IV и победе объединенных «земско-опричных» сил над татарами летом 1572 г.24Между тем историк отметил особую заботу царя об обновлении состава его правительства, представлявшего собой «новый, блестящий фасад» Опричного двора, так как к тому времени «старый утратил всякую привлекагепьиостъь->. Факты усиления совместной деятельности земских и опричных людей в административной, военной и поземельной сферах, происходившей в Московском государстве, начиная с зимы 1571-1572 г., Р. Г. Скрынников рассматривает в качестве отчетливых признаков, которые указывают на то, что «опричные порядки доживают последние дни-". В этом же направлении было, по словам историка, переработано духовное завещание Ивана IV, подвергшееся «самой основательной переделке» не позднее летних месяцев 1572 г. «По существу, - пишет Р. Г. Скрынников, - вопрос о дальнейшем существовании или отмене опричных порядков царь целиком передавал на усмотрение своих наследников-". Поскольку документ обнаружил «полное равнодушие Грозного к судьбе опричнины» после его смерти, историк отметил крайнюю «медлительность И колебания') московского государя, «прежде чем он решился полностью локончить С опричниной». Рассмотрев известие Г. Штадена о возвращении прежде конфискованных вотчин бывшим владельцам, Р. Г. Скрынников вслед за С. Б. Веселовским назвал несколько причин, объясняюших, почему данный «указ» не был и не мог быть осуществлен полностью. Среди них - приказная волокита, а также несомненное противодействие всей массы дворян бывших опричных уездов ё. Принципиальным отличием нового государева «двора» от его опричного предшественника историк считает «ликвидаЦИЮ привилегий бывшего опричного дворянства и допуск на дворовую службу бывших земских дворян, а также сокращение состава двора, не коснувшееся дворцовых приказов--?

,,()I1РUЧIIIlIIЫi>

Новый взгляд на спорную проблему предложил д. Н. Альшип. Не оспаривая свидетельства Г. Штадена об официальном запрете во второй половине 1572 г. наименования «опричнина», историк полагает, что «перемсна «вывески» отнюдь не означала ликвидации опричнины как системы государственного правления-Р Причину внезапного исчезновения в источниках одиозного имени Д. Н. Альшип видит как во внешнеполитических факторах, так и в существенных особенностях внутренней жизни Московского государства. Фактическое утверждение Ивана IУ самодержцем, «подлинным хозяином страны», привело, на его взгляд> К неразрешимому противоречию между «сиротским» термином и действительным положением.". Тем не менее Д. Н. Альшиц поставил под сомнение авторитет Г. Штапена и достоверность его информации о том, что в 1572 г. «опричнине пришел конец-ч. Внимательное рассмотрение всего «арсенала доказательств», выдвинутых предшественниками, привело историка к выводу об отсутствии источников, которые говорили бы об отказе московского государя от опричнины. Не сохранил ось никаких следов соответствующего царского указа, нет также каких-либо признаков изменения земельной политики, существовавшей во времена опричнины 33. Совместные разрядные росписи опричных и земских полков, а также «прослаивание. опричниками земского приказною аппарата, которые в исторической литературе зачисляют в пользу курса на ликвидацию опричнины. Д. Н. Альшиц находит «с первого же года существования опричнины». «Совместные действия в любой области человеческой деятельности, - пишет историк, - потому и называются совместными, что совмещают усилия разных лиц или учреждений»>. Значительно более важным для решения вопроса, сохранялась ли опричнина или нет, является, по мнению Д. Н. Альшица, тот факт, что и после 1572 г. продолжает существовать обособление нового «двора», так же как и разделение полков, земель, городов, финансовых и прочих сборов на «дворовые» И на «земские», сохранялись и особые служебные ФУНКЦИИ дворовых люлей=. Обнаруженный историком список служилых людей двора Ивана IY, который относится к 1573 г., показал, что подавляющее большинство «дворовых» составляли прежние опричники, «оставшиеся на своих местах и при своем жалованьиь=, В недавней работе, посвященной исследованию опричного террора, Р. Г. Скрынников уточнил первонвчальную аргументацию. Инициатором казней 1570-1571 гг. был, по его словам, глава опричного сыскного ведомства Малюта Скуратов, стремившийся к максимальному усилению своего могущества. «Свирепые репрессии против новгородцев и "виновников" майской катастрофы (нашествие крымского хана. - В. К) позволили Скуратову окончательно захватить власть в свои руки. Царь стал полагаться на его советы при решении как политических, так и сугубо личных дел»37. С падением старого опричного руководства историк связал обновление состава опричного правительства=. По мнению Р. Г. Скрынникова, казни и судебные преследования «расстроили меха-

140 __ .__.

.

.

._.

_

-----_ ... _-------

В_А. Колобков

низм опричного управления», однако отмеченный процесс не затронул «высшую приказную бюрократию», которая сохранила прежнее положеиие ",

Специальное изучение записок ГгШтадена, описавшего опричные порядки ПО личным впечатлениям, заставило Р. Г. Скрынникова не согласиться с выводом Д. Н. Альшипа о крайней иедостоверности известий этого автора. Во всяком случае, свидетельство Г. Штадена о запрете употребпять иаименование «опричнина» находит неопровержимое подтверждение в официальной документации второй половины 1572 г. и в известиях ипостраицев". Именно в это время опричный двор, по мнению историка, оказался распущен, но «место опричного двора занял его двойник», сформированныi-i в соответствии с прежней структурой 41. Неуливительно, что в ведомости раздачи жалованья дворовым люлям 1573 Г,) найденной Д. Н. Альшицем, преобладали бывшие опричники. Без изменения остались также долговременные ОСНОВЫ внутренней политики правительства ч. Вместе с тем иринципиальную важность, согласно точке зрения Р. Г. Скрынникова. имело то обстоятельство, что после упразлнения опричнины 13 состав НО!30ГО двора вошли земские дворяне) были уничтожены границы межпу государевым уделом и зеишиной. а «двор» отныне не был жестко связан с какой бы то ни было территориеi143 Таким образом, хотя в исторической литературе до сих пор продолжают сосушествовать два противоположных представления об отмене опричнины, во взглядах участников затянувшейся дискуссии происходят существенные изменения. Позиции историков \1 их аргументация заметно сближаются друг с другом. Спустя год после того, как в грамоте, отосланной в Водскую пятину, царь приказал «опришных высылать из жемщины», в Великом Новгороде было получено распоряжение прямо противоположного характера. Согласно известию новгородского летописца, 23 февраля 1571 г. Иван IV «пожаловал» и взял «в опришнук» Торговую сторону, а также две пятины -- Бежецкую и Обонежскую+'. Приехавшие нз Москвы воевода А. М. Старой-Милюков и опричный дьяк С. Ф. Мишурин привезли новгородскому ноеводе князю П. Д. ПРОНСКОМУ государеву грамоту. В ней говорилось () его зачислении в состав опричного лвора". В соответствии с царской волей, князь покинул земский двор на Софийской стороне и переехал через Волхов на Торговую. Через несколько месяцев, в середине июня, «на первой неделе Петрова поста», в Новгород приехал князь т. И. Долгоруков-Оболенский, который занял освободившееся накануне место земского воеводы 46. Как и в прежние гоны, расширение территории опричнины сопровождалось выселением земских вотчинников и помещиков, «которым не быги в опришнине». По наблюдению Р. Г. СкрынниковZI, «перебор людишек» 3, Покончив с набором скоморохов, Осорьин направился на Софийскую сторону и потребовал у главного земского дьяка Д. Бартенева немедленно передать ему опального троицкого архимандрита Памву, который содержался в заточении в Хутынском монастыре-е, По-видимому, опричник не имел какого-либо письменного распоряжения, подтверждавшего его полномочия. Сомнение земского дьяка вызвало у Субботы приступ ярости. Он избил д. Бартенева до крови, запер его в дьячей избе и приказал туда же запустИТЬ медведя. По словам летописца, перепуганные подьячие, следившие за тем, как разворачивались события, «из и[з]бы из сытницы сверху метались вон из окон-'". Подоспевшая вскоре подмога спасла дьяку жизнь. Медведь успел изодрать только его верхнюю одежду. Земские дьяки заперли приказную избу, а пострадавшего в одном кафтане отнесли на собственное подворье. Через два дня С. Осорьин как ни в чем не бывало поехал назад к Москве. Его сопровождали скоморохи, ехавшие на подводах, медведи, а также и бывший архимандрит Памва. Судя по тому, какое ответственное место занимал опричник через месяц на свадьбе Ивана IY, можно заключитъ, что его проделка осталась не только безнаказанной, но даже и незамечеиной=. В январе 1572 г. царь пожаловал опального боярина И. Ф. Мстиславского, уже несколько месяцев находившегося в почетной ссылке в Новгороде, «уставил наместника по старине, да и полям (судебное состязание. - В. К) быги В Великом Новегороде по старине, да и наместником государь велел жиги, по старине, в своих дворех, за рекою--? Вследствие того, что Торговая сторона по-прежнему осталась в опричнине, в городе появилось сразу два наместника и продолжали вместе сосуществовать две приказные администрации. Таким образом, система опричного двоевластия приобрела в Новгороде наиболее характерные черты. Формально опричный боярин П. Д. Пронекий не мог равняться с князем И. Ф. Мстиславским по значению и родовитости. На деле чудом избежавший казни опальный земский боярин попал под наблюдение

своего вынужденного «помощника». Для осуществления более жесткого контроля за земским управлением опричный воевода возвратился на Софийскую сторону, где тогда располагалась земская приказная изба. По словам Р. Г. Скрынникова, возврат к древнему наместничеству «восстановил единую систему управления Новгородом, подчинив опричного воеводу земской воеводской избе»60. Тем не менее в условиях фактического раздела городской администрации на опричную и земскую едва ли будет справедливым говорить о каком-либо едином управлении. По данным Новгородской летописи, на Торговой стороне распоряжался опричный дьяк С. Ф. Мишурин, К которому, согласно царскому указу, назначили в помощь опричника В. С. Нелюба-Сукова, на Софийской взамен земского дьяка Н. Ю. Шелепина, благополучно пережившего зимой 1569-1570 г. новгородский разгром, получил назначение дьяк И. д. Собакинч В связи с тем, что князь И. Ф. Мстиславский получил в Новгороде должность земского наместника, «государь взял К Москве» опричного воеводу А. М. Старого, прежде занимавшего должность помощника князя П. д. Пронского б-. Опасаясь повторного нападения крымского хана весной 1572 г., Иван IY заблаговременно приказал переправить в Новгород богатейшую опричную сокровищницу. Ценный груз сопровождала земско-опричная армия, выступившая в поход во главе с государем под благовидным предлогом войны против шведского короля Юхана III «за его неисправленьеэ=. 24 декабря 1571 г. на новгородском Великом мосту царя и царевичей встречал «всем собором» архиепископ Леонид, поставленный накануне руководить крупнейшей епархией Московского государства. Первоначально царская сокровищница была размещена за стенами государева двора на Никитской улице. Через две недели стрельцы перевезли казну в обширные подвалы трех новгородских церквей на Торговой стороне: Пятницы, чудотворца Николы и Жен-мироносиц, где каждую ночь ее оберегали около 500 хорошо вооруженных охранников 64. Как только сокровищница переехала в надежное хранилище, Иван IY дал себя уговорить и «гнев свой отовратил и свой подвиг отставил, на Свей скую землю не пошел и рать свою унял и во всех пограничных местех своего государьства своих отчин Великого Новагорода и Вифлянские земли заказал, ратным людем в Свейскую землю воинским обычаем ходити не велел на время ... »65 В конце концов новгородский поход, предпринятый зимой 1571-1572 г., вылился в некое подобие демонстрации военной силы. Перемещение царских сокровищ проходило под наблюдением опричного печатника и думного дворянина Р. В. Алферьев. Он числился в свите государя во время совместного похода опричных и земских сил к Новгороду= Через месяц он вместе с князем В. В. Литвиновым-Мосальским, занимавшим ответственную должность земского казначея, принимал на Яроелавовом дворище 450 возов с государственной казной и архивом. Их доставили из Москвы под охраной стрельцов силами земского

Казенного двора 67. Согласно распоряжению Ивана IУ, опричник должен был стать младшим помощником земского казиачея=. Данный случай позволил Р. Г. Скрынникову говорить об объединении финансового управления казны в преддверии формального упразднения опричнины=", Вместе с тем судить о том, что в действительности представляло собой указанное объединение, можно по местническому делу, немедленно затеянному опричным печатником. Не позднее 7 января 1572 г. Р. В. Алферьев подал царю челобитную «в отечестве о счете на казначея на князь Василья Иванинского Литвинова Мосальсково, что ему, Роману, меньши князь Василья быть невместнс-". Называя себя вопреки действительному положению потомственным царским «холопом», печатник заявил, что не ведает, почему Мосальские, ИЗДавна служившие удельным князьям Воротынским, имеют княжеское достоинство, да и «хто они» такие.". Характерно, что государственный казначей не принял вызов опричника и поспешил уклониться от местнического спора. В ответе перед членами боярской комиссии, назначенной Иваном IУ дЛЯ рассмотрения возбужденного дела, князь В. В. Мосальский сказал, что «Роман человек великой, а я человек молодой» И «счоту он С Романом не держит никотороваэ Ч Выслушав обе стороны> государь велел «оправить» своего печатника, а земского казначея «обвинил». Несмотря на судебное решение, разрядная запись отчетливо свидетельствует о том, что оба спорщика все же «сидели» вместе на Казенном дворе 73. Если учитывать результат боярского разбирательства, можно сделать вывод о том, что князь В. В. Мосальский попал в подчинение к худородному опричнику, а не наоборот. Доставленная в Новгород казна представляла по тем временам огромную ценность. Она включала не только серебро и золотые монеты, но также ювелирные и художественные изделия, посольские подарки> драгоценные камни, меха, иконы, парадное оружие и доспехи. Все эти богатства, раньше принадлежавшие земской казне, попали под контроль опричного правительства. В конце августа 1572 г., когда «лубы. с сокровищами повезли обратно к Москве, Иван IУ не стал отделять общегосударственную казну от опричной 74. 8 февраля 1572 г. в Москве умер митрополит Кирилл. По этому случаю царь вызвал из Новгорода архиепископа Леонида и приказал созвать чрезвычайный церковный собор 75, Одним из наиболее сложных вопросов, которые были поставлены перед духовными властями, стала проблема четвертого брака Ивана lV. Царица Марфа Собакина скоропостижно скончалась в конце прошедшей осени. Теперь царь рассчитывал подыскать ей подходящую замену". Воспользовавшись безначалием церкви, он просил собор сделать для себя исключение из строгих правил, освященных церковным авторитетом. Несмотря на крайнюю «умильность» И покаянный характер просьбы, представители высшей церковной иерархии отчетливо понимали, что от их решения во многом будет зависеть выбор кандидатуры нового митрополита. По этой причине 29 апреля

собор благословил Ивана IУ на очередное бракосочетание. В то же время духовенство под страхом церковного проклятия запретило всем остальным «человецем. «таковая сотворити»?". Избрание митрополита проходило одновременно с выбором царской невесты. В начале мая Иван IV сыграл свадьбу с Анной Колтовской, происходившей. как и ее предшественница, из семьи мелкопоместных дворян Коломенского уезда. Вскоре после этого события он принял участие в торжествах, ознаменовавших поставпение митрополита. Главой церкви стал полоцкий епископ Антоний, деятельный участник собора о четвертом браке царя. Другой важной проблемой, которая весной 1572 г. отвлекла внимание Ивана IV, была подготовка к ожидавшемуся набегу Девлет-Гирея. Разрядный приказ составил подробную роспись боярам и воеводам> которым следовало находиться «на берегу». Не позднее апреля царь лично провел в Коломне смотр «боярам и дворяном И детем боярским дворовым и городовым конской и их даточным людям, хто что дал государю в полк людей-". После московского пожара Иван IV не был склонен доверять земским воеводам. Подозревая старших военачальников в попытке государственной измены, он считал, .что именно они в прошлом году навели татарское войско на Москву'? Чтобы усилить оборону, царь приказал «перемешатъ: военные силы опричнины и земщины. Фактически произошло откровенное «прослаивание земского командования эмиссарами из опричнины, назначение опричных военачальников в руководство земских полков на наиболее угрожаемые участки обороны столицы-в'. Главнокомандующим и первым воеводой Большого полка' стал князь М. И. Воротынский, который по знатности занимал в земщине второе место после опального боярина князя И. Ф. Мстиславского. По мнению С. Б. Веселовского, царь поставил удельного князя во главе армии «не по своим симпатиям и доверию к нему, а под давлением общественного мнения военной среды»!'. Так ли это было в действительности, проверить трудно. Во всяком случае, полк М. И. Воротынского был усилен опричными отрядами из вяземских и суздальских лворян ". Должность воеводы полка правой руки получил опричный боярин князь Н. Р. Одоевский, помошником которого стал земский воевода Ф. В. Шереметев. Остальные полки были сформированы таким образом, чтобы опричники получили назначение вторых воевод. Среди них были окольничие В. И. Умной-Колычев и князь Д. И. Хворостинин С братом Петром 83. Вследствие того, что московские полки неизменно состояли из опричных и земских отрядов, опричники получили возможность следить за каждым шагом земского командования. Царь решительно пресекал любые попытки изменить установленный накануне порядок руководства полками. В ответ на местническое челобитье земского командира сторожевого полка князя И. П. Шуйского на опричника князя Н. Р. Одоевского, он приказал разрядным дьякам за-

писать его в свои книги. Этим дело и закончияось". Накануне нападения крымских татар ни единой местнической челобитной, которые были получены от князей и воевод, находившихся в ,войсках, так и не было передано на рассмотрение боярской комиссии. Для успешного отражения татарского вторжения русское командование особо позабогилось об укреплении линии обороны приокских рубежей' В наиболее опасных местах с речными лереправами проводились трудоемкие земельные работы. По словам r. Штадена, на расстоянии 50 миль вдоль по берегу Оки были набиты два частокола в 4 фута высотой. Расстояние между ними заполнялось землей. «Стрелки могли таким образом укрываться за обоими частоколами или шанцами, _. писал очевидец, - и стрелять [из-за них] по татарам, когда те переплывали реку,}85. Около Серпухова, где находилось главная ставка Большого полка, была сооружена деревянная крепость на колесах - гуляй-горол. Он передвигался в разобранном виде посредством лошадей. Крепость представляла собой прочное дощатое укрепление с двойной замкнутой стеной, где укрывались стрельцы, а также имела возможность для размещения внутри себя небольших полевых орудий. В случае необходимости она могла раскидываться на большие расстояния и в считанные минуты собиралась вновь в одном месте 86. Конструкция укрепления была настолько проста, что ее изменение не требовало ни особых инструментов, ни специалистов- плотников. Несмотря на серьезность приготовлений, Иван IV не решился возглавить военную операцию. Ланический страх за свою жизнь и будущее династии, персжитый весной прошлого года, продолжал оказывать сильное воздействие на поступки царя. В конце мая 1572 г. Иван IV вместе с семьей и ближайшим окружением снова отправился в Великий Новгород. По отзывам сторонних наблюдателей, царь оставил «свое войско И всю страну бросил на произвол сульбьь". Тем не менее государев поход был облечен в форму военного предприятия, организованного, как и несколько месяцев ранее, с целью подготовки войны на «Свийские немцы». Разрядный приказ составил по этому случаю отдельную роспись. Кроме привилегированной охраны, включавшей верхушку опричной гвардии, Ивана lУ сопровождали лишь самые доверенные представители земщины - дьяки А. Я. и В. Я. Шелкаловы, а также царская родня - Собакины и Коптовские ". Перед въездом в Новгород государь провел ночь в Хугынском монастыре, где молился преподобному чудотворцу Варлааму, и J июня в четвертом часу дня прибыл в город. Местное духовенство в тщетном стремлении вернуть государю былое самообладание постаралось отвлечь его от тягостных мыслей. Частые молебны сменялись пирами в Юрьеве и других крупнейших новгородских монастырях. Впрочем, Иван JV проявил несвойственное ему раньше стремление к уединению.

По-видимому, именно в июне 1572 г. он занялся пересмотром своего завещания 89. В исповедальной части этого документа царь писал: «Тело изнеможе, болезнует дух, струпи телесна и душевна умножишася, и не сущу врачу, исцеляющему мя, ждах, иже со мною поскорбит, И не бе, утешающих не обретох: воздаша ми злая возблагая, и ненависть за возлюбление мое,}90.Чтобы развеять уныние Ивана IV, сопровождавшееся в течение первого летнего месяца полным бездействием, новгородский архиепископ Леонид 2 июля 1572 г. организовал торжественное чтение молебной грамоты митрополита Антония. По ходу чтения он поучал юрьевского архимандрита, игуменов и священников 1\ЮЛИТЬСЯ «за государя великого князя Ивана Васильевича всея Руси, и за его царевичев Ивана и Федора, и за его царицу великую княгиню Анну ... соборне и по келиям»?'. Усилия новгородского духовенства не привели к сколько-нибудь заметному результату. К вечеру того дня, когда в Софийском соборе прозвучала молебная грамота, над городом разразилась жестокая буря с дождем. Сильный ветер сорвал кресты с нескольких церквей, а на ИЛЬмень-озере утонуло 80 казаков ч. Царь воспринял разгул стихии как дурной знак. Долгос отсутствие вестей из Москвы, казалось, подтверждало смутные подозрения в тайной измене 93. Крайняя неуверенность в собственных силах заставила Ивана IV пойти на беспрецедентный шаг. Под предлогом раздачи жалованья он послал «на берег перед царевым (крымского хана.В. К) приходом к бояром И воеводам и ко всей рати московской и новгороцкой с своим государевым жалованным словом'} окольничего князя О. М. Щербатого-Оболенского, опричника И. С. Черемисинова и земского дьяка А Я. Щелкалова. Посланцы обратились к войскам с речью, в которой призвали верно служить московскому государю: «А государская милость к вам будет и жаловаиье-э. Инспекторский характер поездки был очевиден. Все трое поспешили немедленно возвратиться к царю. Ко времени приезда О. М. Щербатого, И. С. Черемисинова и А. Я. Шелкалова духовное начальство Великого Новгорода получило из Москвы две старинные иконы - Спасов образ и изображение СП51ТЫХ апостолов Петра и Павла в массивных серебряных окладах. ОНИ были увезены опричниками из Софийского собора после разгрома города в 1570 г. Святость принимал архиепископ Леонид «со кресты всем собором». По случаю возвращения почитаемых икон был устроен крестный ХОд, в котором принял участие Иван IV с сыновьями. Благоприятные вести с приокского оборонительного рубежа отчасти ободрили государя. Вслед за тем из Польоко-Литовского государства пришли известия о смерти бездетного короли Сигизмунда [1. Хотя царь впоследствии утверждал, что не поверил слуху, гибель личного врага, по-видимому, вернула ему самообладаиие ". На радостях Иван IV решил отпраздновать свадьбу своего шурина Г. А. Колтовского, которому тут же сосватал двоюродную сестру князя Б. Д. Гулупова Анастасию 96.

тз разгар свадебных торжеств 3] июля 1572 г. пришла страшная весть о том, что татары прорвали оборону русских войск на наиболее укрепленном участке 13 районе Серпухова, переправились через Оку и двинулись на Москву. Внешнее веселье в одно мгновение сменилось паническими настроениями. Царь счел крайне ненадежным место своего пребывания в Новгороде н отдал распоряжение грузить 13 ладьи пушки и ядра, намереваясь отправить их еще дальше в Псков. Одновременно он приказал изъять У жителей Новгорода все наличные телеги с лошадьми дли перевозки туда же государственной казны?'. Ближайшие дни прошли в беспрерывных молитвах. Царь пожаловал в Софийский собор большую местную свечу, Она была установлена на каменном постаменте перед захоронением чудотворна Никиты, епископа Новгородского. Согласно летописному рассказу, архиепископ Леонид «пел молебны в церкви собором». Такая же служба в то время совершалась во всех церквах и монастырях города всем новгородским чудотворцам разом. 8 среду 6 августа 1572 г., в то время, когда царь с сыновьями усердно молился в Софийском соборе, в город пришло радостное известие. Русские войска одержали блестящую победу над силами Девлет-Гирея. Татары почти безостановочно бежали с; поля сражения, развернувшегося на Мололях в 50 верстах от Москвы. Доказательством вражеского поражения служило личное оружие крымского хана - две сабли н два татарских лука со стрелами. Боевые трофеи привезли с собой «голова. Большого полка князь д. А. Напев и дворянин А. Г. Давыдов, посланные к государю в качестве гониов от князя М. И. Воротыиского И других воевод 98. Гонцы рассказали, что во время решающего сражения были убиты один из сыновей Девлет-Гирея, его внук, трое знатных ширинеких киязей и предводитель ногайцев Теребердей-мурза. Большое число крымских и ногайских мурз, а также множество простых татар оказались в русском плену'" Позднее среди пленников был опознан опытный крымский военаЧ сходным образом В. Г. Грязному досгались земли другого шелонского помещика Ф. С. Грибакина-Жукова, прежде проживавшего в Которском погосте той же новгородской пятины. К середине осени 1572 г. В. Г. Грязной окончательно перебрался на новые земли. Взамен опричного поместья полный поместный оклад получил в Шелонской пятине окольничий 8. И. Умной-Колычев. Для его обеспечения к февралю 1573 г. пришлось единовременно выселить около десяти земских помещиков 132.Через несколько месяцев туда же перебрались М. В. и В. Б. Колычевы т. 6 февраля одним из крупных шелонских помешиков стал Б. Я. Бельский, самый известный представитель родственного окружения Малюты Скуратова 134.Писцовые книги свидетельствуют, что в земских пятинах Великого Новгорода были испомешены такие видные опричники, как С. С. Артаков, А. В. Бельский> Б. В., И. В. Меньшой и И. В. Воейковы 135.Там же получили поместья восемь человек из Д130рянского рода Скобельцыных и пятеро «ос ицких. Шелонскими помещиками были Дмитрий Второй Моклоков, Мосей Борисов и Денис Григорьев Евреевы 136.Все они названы в списке от 20 марта] 573 г. среди «дворовых детей боярских», получавших жалованье из государевой казны Р? «Сохранившиеся документы, - пишет Р. Г. Скрынников, - свидетельствуют, что принятые на дворовую службу липа чаще всего «менялись» поместьями (курсив наш. - В. К) с владельцами приглянувшихся им новгородских земель»138. На основании значительного числа подобных случаев у стороннего наблюдателя> каким был в действительности r. Штаден, могло сложиться стойкое впечатление о том, что теперь земские дворяне «получили свои вотчины, ограбленные и эапустошенные опричниками-и? По словам С. Б. Веселовского, «при поверхностном знакомстве со строем Московского государства и вообще с условиями ТОгдашней русской жизни Штаден не вникает во внутренний смысл описываемых явлений и дает только [их] внешние черты»140. В Этой связи 13 его сочинениях весьма трудно искать детальное воспроизведение происходивших перемен. Вместе с тем отмеченный в источниках «обмен» поместьями не был связан с обычной пракгикой наделения служилых ДВО" рян землей. Он представлял собой серьезный сдвиг в опричном землевладении. Иначе немецкий авантюрист его бы попросту не заметил.

По мнению Д. Н. Альшица, ознакомление с действительным положением вещей показывает, что «нет никаких признаков изменения земельной политики, существовавшей во время опричнины, ни в 1572 Г., ни позднее, в течение всего царствования Грозного» 141.С катеГОрИЧНЫ!'>1 отрицаиием перемен в области опричного служилого землевладения не согласился Р. Г. Скрынников. На его ВЗГЛЯд,переход руководителей опричнины на земские поместья означал, 'ПО указ об опричнине утратил силу, поскольку в нем опричникам предписывалось нести службу «исключительно с опричных поместий» 142.При этом оба историка отметили характерную чересполосицу земских и опричных земель во всех уездах Московского государства, ставшую результатом недостаточно последовательного выполнения иарского указа об учреждении опричнины 143. Хорошо известно, что, получая в опричных уездах дополнительный земельный надел на поместном праве, опричник сохранял в земщине свои вотчины 144.Из сказанного, конечно, не следует, что такие земли по-прежнему оставались земским владением. Точно так же приобретенис опричником поместья 13земшине вовсе не означает, что его новое владение продолжало после этого сохранять земский статус. Вместе с тем едва ли можно указать какой-либо достоверный пример «испомешения: опричников на земских территориях, который бы относился к первым годам опричнины 145.Только благодаря реформе 1568 г. ближние царские слуги получили возможность «округлять» свои владения в земщине и «прирезаты К ним новые земли. К этому же времени относятся первые случаи перехода опричников в состав землевладельцев земских уеЗДО13146Так, . в конце 60-х годов в земском Рузском уезде землями владели опричники Я. Ф. и А. Ф. Волынские, прежде служившие по Ржеву, князь С. А. Черкасский, имевший крупные поместья в Московском уезде> известный царский ловчий r. Д. Ловчиков. записанный в Дворовой тетради по Можайску 147. Еще сложнее отыскать случаи «испомещения» земских дворян в опричных уездах Московского государства, если такие помещики сразу же не становились опричниками. Соответствующие при меры появляются только летом ]572 г. Позднее их число значительно увеличилось. По существу, именно они являются наиболее ярким свидетельством фактического разрушения территории госуларсиа улслп. Перевод земских помещиков в опричные усзды 11 на систему государственного управления. По справедливому замечанию Р. Г. Скрынникова, «многочисленные перегородки между опричниной и земщиной, воздвигнугые в сфере военного и административного управления, падали одна за др у-

гоЙ»l48. Тем не менее отмеченный процесс развивалея в изначально заданном направлении. Опричнина окончательно распространила свое господство на территорию земщины. Следует подчеркнуть, что разделение Московского государства на две половины в 1572 г. сохранилось без каких-либо изменений точно так же, как и основанное на нем двоевластие. Обе стороны единого процесса приобрели лишь более сложный вид. Его внутреннее содержание характеризовалось особой глубиной проникновения опричных властей в земщину 149. Отнюдь не «царский домовый обиход» с его замкнутой удельной системой, а реформированная в 1568 г. опричнина продолжала существовать в виде «особного- государева двора до конца царствования Ивана ТУ. Данный порядок, который прежде обеспечил единоличную самодержавную власть монарха в его дворовом уделе, теперь распространился на всю страну. Говоря на страницах своих сочинений об отмене «игры» В опричнину, Г. Штаден имел в виду «посредство крымского царя Девлет-Гирея». «С этим, - писал очевидец, - пришел опричнине конец (darmit пат Aprisnay ein Епсе)» 150.Его замечания в «Автобиографию> не оставляют сомнения в том, что автор говорит о последствиях победы над татарами, одержанной земскими и опричными воеводами летом 1572 г. Однако смысл изменений, происходивших на глазах Г. Штадена, нельзя свести лишь к запрету привычного наименования. «Никто не смел поминать опричнину, - писал он, - под следующей угрозой: [виновного] обнажали по пояс и били кнутом на торгу»!>'. Действительно, именно с этого времени из официальных документов исчезает оскорбительное для власти слово «опричнина» (сиротский удел), замененное более подходящим термином «двор»l52. Указанные выше факты позволяют сделать вывод о том, что вместе с отжившим понятием прекратил существование и отживший порядок, установленный царским указом 1565 г. Ему на смену пришла система мер по поддержанию несграниченной власти первого российского самодержца. Уже изначально она была основана на решительной и бескомпромиссной борьбе против любой, даже воображаемой оппозиции. Своеобразным эхом на происходившие в Московском государстве события стало известие оршанского старосты Филона Кмиты. В письме к виленскому воеводе Н. Ю. Радзивиллу от 3 ноября 1572 г. он писан, что «князь великий (Иван ТУ. - В. к.) з землею своею умирил и опричнину злама.п и за тыми своими и князми И паны и со всеми бояры и всеми землями своими впокоил, з митрополитом И владыками угодивился и прощавмисяе+ч Ф. Кмита являлся тайным представителем литовских секретных служб. К нему стекалась обильная информация из соседней страны. Тем не менее нарисованная в его письме картина лишь отчасти отражала московскую действительность того времени. Группа наиболее влиятельных литовских магнатов во главе с виленеким воеводой была весьма заинтересована в подобной интерпретации

событий. На совещании в Рудниках в конце сентября 1572 г. они выразили желание видеть на польско-литовском троне младшего сына Ивана IY царевича Федора 154.Вопрос о соблюдении традиционных прав и вольностей литовской шляхты имел при этом первостепенное значение. Через несколько лет, когда элекционные настроения в Литве остались далеко позади, свидетельства, полученные из России, отчетливо проявили внутреннее сходство нового «двора» московского государя и его старой «опричнины». Весной 1584 г. литовский посланник Л. Сапега, сообщая о попытке Б. Я. Бельского произвести дворцовый пере ворот> писал, что царский оружничий уговаривал царя Федора сохранить двор и опричнину, как поступил в свое время его отец (. Царская угроза не осталась пустым обещанием. Точно в назначенный срок русская армия нанесла сильный удар по шведским владениям в Прибалтике. 27 декабря 1572 г. началась осада укрепленной крепости и замка Пайды (Вейсеншгейна).'. Согласно традиционным правилам русского военного искусства, царские войска подвергли осажденную крепость СИЛЬНОМУ артиллерийскому обстрелу. Пушечная пальба, которой руководил опытный воевода князь Ю. И. Токмаков, в течение пяти дней устрашала всю округу. После окончания бомбардировки выяснилось, что обстрел оказался бесполезным. Дело в том, что наместник Пайцы Ганс Бой накануне отправил большую часть гарнизона навстречу ШВСДСКОМУ обозу, который должен был доставить в город порох и свинец. По словам ливонского хрониста Б. Рюссова, в крепости «осталось всего только 50 воинов, способных владеть оружием, кроме 500 простых мужиков, бежавших в замоке+ Как только слабость местного гарнизона стала очевидной, Малюта Скуратов, неотступно следовавший за государем, предложил ему свои услуги 5. По-видимому, думный ДВОРЯНИНобещал организовать немецленный захват крепости. Воинский ПОДВИГ,совершенный снебольшим риском на глазах царя, мог поднять полновластного главу Розыскного приказа на более высокую ступень иерархической лестницы государева

двора. Служебные отличия шаг за шагом приближали Скуратова к боярскому званию. В четверг 1 января 1573 Г., когда начался общий приступ, во главе штурмующих оказались самые близкие к опричному розыску люди -- ДУМный ДВОрЯНИНВ. Г. Грязной СОСВОИМблизким родственником В. Ф. Ошаниным, печатник Р. В. Алферьев и его двоюродный брат М. А. Безнинб. Через пролом в стене они в числе первых вор вались в крепость и устроили дикое избиение жителей. Чтобы создать впечатление о серьезности обороны и отчаянном сопротивлении населения, недавние опричники убивали любого, кто попадался им на пути. Осведомленный современник сохранил известие о том, что лишь несколько человек, которым удалось спрятаться в тюремной башне, сохранили тогда свои жизни". В условиях начавшегося погрома комендант замка отказался добровольно сложить оружие. Используя последнюю возможность, он попытался собрать вокруг себя оставшихся воинов. Между тем оборона, построенная наспех, была быстро подавлена намного превосхолящими силами штурмующих. «В день нового года, в два часа пополудни, - записал прибалтийский хронист, - московит взял приступом королевский замок и сильную крепость Виттеншгейнэв. Несмотря на, казалось, безграничные перспективы, которые открыпосле капитуляции вражеской вались перед Г. Л. Скуратовым-Бельским крепости, участие в осаде Пайды стало его последним служебным назначением. В самый разгар боя, во время решительной атаки, главный организатор штурма получил смертельное ранение. Случайная смерть прервала «блестящую» карьеру самого преданного царского холопа в момент ее наивысшего подъема. Известие о гибели любимца настолько поразило Ивана IY, что он приказал зажарить на огне всех пленных. Жертвы царского гнева были привязаны к кольям, врытым в землю перед крепостными стенами". Среди них оказался и шведский наместник Пайды Г. Бой. Очевидно, подручные палачи не спешили привести в исполнение страшный приговор. Они специально выжидали время, чтобы каждый следующий из осужденных на казнь мог прежде увидеть мучения своего предшественника. Экзекуция, таким образом, растянулась на несколько дней. Вслед за шведскими и немецкими дворянами царские слуги казнили наиболее знатных жителей поверженного города. Перед тем как покинуть Пайду, Иван IV оставил в крепости на гоДОВУЮвоеводскую службу окольничего Д. А. Бутурлина с сыном Романом, а также младших дворовых воевод В. Ф. Ошанина и В. М. Пивовв '? Сам он отказался от дальнейшего участия в походе и, ПО-ВИДИМОМ вместе с теЛО1\1Малюты отправился в Великий Новгород J J. Царя сопровождал сильный отряд стрельцов и легкая полевая артиллерия. По желанию государя оставшиеся в Прибалтике московские полки были разделены на две неравные части. Меньшая - во главе с герцогом Магнусом, князем П. Т. Шейдяковым и боярином Н. Р. Юрьевым осади-

В. А. Колобков

ла шведскую крепость Каркус, которая после длительного обстрела сдалась на милость победителя 12. Другая была направлена окружным путем к Копывани (Таллину), с задачей разорить всю округу 11 окрестности города. Воеводам также предстояло сходу овладеть несколькими мелкими крепостями, попадавшимися на пути. Этой частью войска командовал касимовский царевич Сани-Булат (Симеон) Бекбулатович, которому подчинялея земский боярин князь И. Ф. Мстиславский. Война в Прибалтике разгоралась. В грамоте, посланной шведскому королю с дороги Иван IV писал: «А Вифлянские земли нам не пере стать доступати, докулова нам ее Бог даст .... ино 11 вперед многой крови литись неповинно от твоей гордости и что неподелно вступился еси в нашу отчину в Лифлянскую эемлюь-'. Русское войско благополучно заняло Ропу-мызу и двинулось по направлению к Коловери (Лоле). Недалеко от города московские воеводы наткнулись на шведский авангард, состоявший большей частью из ливонцев, Численное превосходство дворянской и татарской конницы обеспечило легкую победу над противником. Вслед за шведскими рейтарами и кнехтами, разбежавшимвся в разные стороны, царевич Санн-Булат послал крупные отряды в Пер нов, Леаль и Фикель 14. В ходе беспорядочного преследования врага московские силы оказались разбросанными друг от друга на значительные расстояния, что позволило шведам вступать в бой с отдельными отрядами. В ходе одной из многочисленных стычек в плен попал воевода князь А. С. Черкасский. На допросе, которым руководил шведский военачальник генерал К. Аксен, он рассказал о значительном ослаблении войск, оставшихся под Коловерью г> Через два дня шведы главными силами атаковали остатки русского воинства. Согласно лаконичному свидетельству сохранившейся разрядной записи, «тогпы государевых воевод побили». Во время ожесточ:енного сражения, которое произошло 23 января 1573 Г., погибло много московских дворян и стрельцов. В их ч:исле оказался старший воевода полка Правой руки боярин И. А. Шуйский. Двое воевод Большого полка - князь И. Ф. Мстиславский и боярин М. Я. Морозов получили легкие ранения 16. Шведам достался весь русский обоз, состоявший из 1000 саней, доверху нагруженных ВСЯКИМИ при пасами и добычей 17. Начисто лишенное продовольствия и теплой одежды в условиях зимнего времени, ослабленное войско не могло продолжать наступление. Воеводы поспешили вернуться в Новгород 18. Вопреки ожиданиям, поражение не произвело на Ивана rv обычного в таких случаях тягостного впечатления. Боярам и воеводам, только что вернувшимся «ИЗ неметцкого похолу», было велено «О свейоком деле поговориги». Военный совет, в котором участвовал победитель ДевлегГирея князь М. И. Воротынский, постановил «послать К Сьейскому (Юхану Ш, - В. К) гонца, а с ним отписати от государя коротко, чтоб послов послал ... а до тех бы мест войне не бьпи по всем местом по украиннымэ '? Царь не стал возражать против общего решения. Разослав ИН-

формаuионные грамоты всем наместникам в пограничные города, он отпустил «В гонцех. к шведскому королю дворянина В. Чихачева. 16 марта 1573 г. русское посольство отправилось в Стокгояьм-? По прибытии в Швецию его участники были задержаны. Царский гонец, в полной мере испытав на себе миогочисленные издевательства и лишения, через несколько месяцев скончался. Пребывание московского государя в Великом Новгороде зимой 15721573 г. совпало с прекращением репрессий по всей стране. Серьезное даже мавоенное поражение под Коловерью не возбудило у Ивана лейших подозрений в измене. Большинство московских воевод, разбитых шведским генералом, через несколько месяцев весело пировали на свадьбе герцога Магнуса, которому царь сосватал свою малолетнюю племянницу Марию Владимировну!'. Торжество проходило в начале апреля 1573 г. Среди отличившихся воевод пригяашения на свадьбу удостоился князь И. Ф. Мстиславский. Очевидно, накануне он получил от царя долгожданное прощение за кровь, пролитую в сражении с врагом 22. Лишь служилый царевич Саин-Булат, чье неумелое руководство во многом способствовало ослаблению русского войска, был удален в почетную ссылку. На короткое время его имя исчезает из разрядов. За несколько весенних месяцев 1573 г. в Розыскном ведомстве произошли заметные перемены. После гибели Скуратова руководство сыскным делом перешло к окольничему В. И. Умному-Колычеву, исполнявшему в ходе шведского похода обязанности дворового воеводы 23. Царский вельможа потерял много сородичей В период открытого террора и, по-видимому, не имел явной заинтересованности в возобновлении казнеЙ24. Поставленный по воле государя во главе «заплечных дел» В. И. Умной В 1571 г. сам побывал в опричном застенке. Первым делом он постарался избавиться от наиболее одиозных представителей опричного сыска, близких к прежнему руководству. Едва ли без вмешательства В. И. Умного обошлось назначение недавнего «героя» взятия Пайды думного дворянина В. Г. Грязнова младшим воеводой в Донков на самый опасный участок границы с «диким полем»25. Одновременно бывший опричник лишился обширного новгородского поместья, которое было поделено между боярином Н. Р. Юрьевым и окольничим М. Т. Плешеевым ". Позднее опале подвергся родственник В. Г. Грязнова, пайдинский воевода 13.Ф. Ошанин, а также дворянин В. М. Пивов, старший брат опричника Д. М. Пивова, который в начале 1568 г. ездил в Соловецкий монастырь для сбора материалов, порочаших митрополита Филиппа Колычева-". Обоих воевод отправили в Москву под усиленным конвоем. Тем не менее даже серьезные изменения в Розыскном ведомстве не смогли ослабить последствий тщательно продуманной интриги, У истоков которой стоял царский любимец Малюта Скуратов. Слаженный механизм опричных репрессий, начинавший, казалось, катастрофически распадаться вслед за внезапной гибелью своего руководителя, столь же

'У

неожиданно вернулся в прежнее состояние. Насколько МОЖНОсудить, на этот раз репрессии возобновились не благодаря, а вопреки желанию нового руководителя дворового сыска. Весной 1573 Г., в связи с тревожным ожиданием татарского вторжения, на при окский оборонительный рубеж вновь были направлены крупные силы русской армии. При назначении старших воевод Разрядный приказ руководствовался прошлогодним разрядом. Главное команцоьание над полками сохранил за собой победитель крымского хана князь М. И. Воротынский, воеводой полка Правой РУКИостался дворовый боярин князь Н. Р. Одоевский, в Передовом полку место второго воеводы по-прежнему занимал князь Д. И. Хворостинин. Лишь земский боярин М. Я. Морозов получил важное назначение второго воеводы Большого полка вместо И. Б. Меньшого-Шереметева, переведенного в подчинение князю Н. Р. Одоевскому.Р. Впрочем разрядная запись свидетельствует, что «Михайло Морозов на той службе не был, только в розряде написан. И тово же лета он казнен-". По-видимому, этот воевода оказался первым, кто испытал на себе былую силу опричного розыска. На протяжении июля Иван IV безвыездно находился в Москве, занимаясь розыском. Время от времени «на берег» отправлялись гонцы, которые вызывали воевод для дачи свидетельских показаний. «А князь Василью Юрьевичю Голицыну да боярину князь Василью Ондреевичю Сицкому,читаем в одной из разрядных записей этого времени,- велел государь быть к Москве и велел им быть у своих государевых больших дел»30. Как раз накануне в Серпухове произошло беспрецедентное событие. Дворовые судьи, посланные из столицы, «взяли» под стражу самого главнокомандующего, «потому '-ПОгосударь положил на князь Михаила Воротынского свою государеву опалу». Одновременно с земским боярином опале подвергся дворовый воевода КНЯЗЬ Н. Р. Одоевский 3'. Еще весной, получив назначение в полк на Оку, князь Б. Ю. Голицын затеял местнический спор с боярином М. И. Боратынским. Чтобы не ослаблять оборону, царь велел спорщикам быть на службе «без мест», «и вестовщиков бы есге на вести по городом посылали обышных людей детей боярских, - писал он в своем распоряжении, - и делом бы есте нашим промышляли неоплошно-Ч Царское послание, отправленное из Москвы, датировано 11 июля 1573 г. Через месяц царь рассылал грамоты уже из Новгорода. Следовательно, арест старшего земского воеводы и его заместителя произошел в середине - последних числах июля ч, К началу зимы 1573-1574 г. государева опала распространилась на братьев Д. И. и Ф. И. Хворостининых >'. Сообщая о провиниости князя М. И. Воротынского, «победоносца и обранителя ... всеа Руские землю>, А. М. Курбекий писал, что его оклеветал один из беглых холопов. «Се на тя свидетельствует слуга твои,будто бы объявил Иван IV связанному боярину, - иже мя еси хотел счаровати и добывал еси на меня баб шепчюших-=, Рассказ князя А. М. Курбекого об обвинении заслуженного воеводы в колдовстве, по-

видимому, мало соответствовал действительности. Как правило, известия из Московии доходили до Великого княжества Литовского в иска .. женном виде. Вместе с тем весьма вероятно, что земскому боярину были предъявлены тяжкие обвинения в вероотступничестве и измене, сходные с теми, которые опричный розыск выдвинул в свое время против князя И. Ф. Мстисяавского ". Об этом косвенно свидетельствуют слова самого М. И. Воротынского, приведеиные А. М. Курбеким В тексте «Истории О великом князе Московском». В них подчеркнута непоколебимая твердость князя в вере и его личная преданность Ивану IV: «Не научихся, о царю, и не навыкох от прародителей своих чаровати и в бесовство вериги; но Бога единого хвалити, и в Троице славимаго, и тебе, цареви, государю своему, служити верне-Р. Допрашивая через полгода русских пленников, вернувшихся из Крыма, Иван lУ потребовал от них показаний «про князя Ивана про Мстисловекого И про князя Михайла 130РОТЫНСКОГО измену». После пытки огнем БЫ/1ШИЙ холоп князя И. Ф. Мстиславского по имени Костя подтвердил, что Мстиславский, Воротынский и Шереметевы «ко царю (Девлет-Гирею. - Н. К) приказывали и в грамоте своей ко царю писали, чтоб царь приходил на твои (Ивана JV.- В. К) украйны и к Москве почасту, чтоб тебе, государю, царь своими ПРНХОдЫк Москве отдуху не давал ... и так царю будет вперед прибылнеее-". Очевидно, обвинение не располагало доказательствами по существу рассматриваемого вопроса. Опричный розыск исходил из заключения, отчетливо запечатленного в ПрОТОколе распроса. Когда одного из холопов в очередной раз «СНЯЛИ»С ОГНЯ, он в точности повторил слова дворового судьи О причинах частых вторжений крымских татар на Русь: «А не было-б, государь, измен от твоих бояр, и царь-б на твои государевы украйны и не ходил так '13сто,>39. Опала, выпавшая на долю московских воевод в 1573 г., отчасти напоминала столь же внезапную чистку военного руководства, которую Розыскной приказ провел весной 1571 г. Тогда, благодаря появлению татарской конницы под стенами Москвы, опричные судьи были вынуждены поспешно «свернуть» расследование «измены». Через два года Иван IV располагал достаточным временем, чтобы довести дело до конца. ПО словам князя А. М. Курбского, царь лично РУКОВОДИ)] розыском. Он велел привязать М. И. Боратынского к дереву, повешенному между двух пылающих костров, и СБОИМ жезлом подгребал под него горящие угли4О. Воевода выдержал пытку. Не побившись от М. И. Воротыиского признаний. царь приказал заточить его в темницу на Белоозере. По дороге в ссылку боярин скоропостижно скончался от перенесенных мучений и был погребен в Кашине+'. Вслед за тем вотчины опального князя, в том чи:сле J1 дарованные за победу над Девлет- Гиреем, перешли в казну. Несколько позднее Иван I V внес в текст своего завешания соответствующие изменения ". Гибель бояр М. И. Воротынского, Н. Р. Одоевского и М. Я. Морозова произошла, по-видимому, в одно и то же время. Сообщая о летних

опалах, РЮРЯДНЫСДЬЯКИ сделали характерную помету о ТОМ, что «гоглы Воротынской И Адуевской (Одоевский. -- В. К) з берегу взяты и казнены смертью. Да с ними же казнен Михайла Мороэовь+'. «Если ... Ворстынский обвинялся в колдовстве, - залавал в этой связи риторический вопрос С. Б. Веселовский, - то причем в этом деле кн, Одоевский !1 старик М. Я. Морозов, т. е. тройка главных воевод береговой армии". 44 Все это, на взгляд историка, относится к области «неразрешимых загадок». Всех казненных воевод, а также князя Д. И. Хворостинина. отозванного в опале из армии через некоторое время, сближало не только участис в разгроме крымского хана. Ровно за год до исторического сражения на Мололях именно эти воеводы дали царю поручную запись на князя И. Ф. Мстиславского, который тогда подвергся ожесточенным преследоваНИЯ!'>1со стороны опричного розыска. В случае, если князь «учнет ссылатися на Государя нашего Царя и Великого КНЯЗЯ лихо с Турским, или С Крымским, или с Литовским, или с иными Государи с которыми ни буди, - говорилось В грамоте, - ино на нас на порущикех ... взяти цватцать тысечь рубпев денег, и наши поручниковы головы во Княж Ивановы головы место (курсив наш. - В. к),>45. По-видимому, елиновременная казнь береговых воевод была вызвана не мифическим служебным проступком, а реальным поручительством. Повод к началу репрессий могли дать какие-то сведения, вновь компрометирующие князя И. Ф. Мстиславского. После сожжения татарским войском Москвы Малюта Скуратов обратил пристальное внимание на известия, которые приходили из Крыма. Очевидно, не без его влияния, посылая в июне 1571 г. своим послам при ханском дворе А. Ф. Нагому и Ф. А. Писемскому «с товарищия щедрое жалованье из опричнины, царь писал: «И вы б нам послужили, во всяком деле нашем порадели и к нам свою службу совершили ... А ~1Ы вас и вперед хотим своим жалованьем жаловати»:". Награда была меньше всего связана с дипломатическими успехами русского посольства, но зато в точности совпала с началом опричного следствия о заговоре И. Ф. Мстиславского и других московских бояр в пользу Крыма+, Данное обстоятельство отчетливо свидетельствует о характере ожидаемой службы. Со времени тактической неудачи, постигшей Розыскное ведомство в связи с освобождением князя И. Ф. Мстиславского из-под стражи, Скуратов наряду с главным посольским дьяком, как правило, лично участвовал в приеме крымских гонцов. Очевидно, он же следил за подготовкой дипломатических инструкций для царских посланников, 01'правлявшихся в Крым48. Какие известия стремился получить глава Розыскного ведомства от своей тайной и явной агентуры, стало ясно только после его смерти. В розыске, проведеином в январе ] 574 Г., дворовые судьи требовали от бывших слуг князя И. Ф. Мстиславского в точности подтвердить, что зимой 1571-1572 г. их хозяин вместе с другими боярами послал крымскому хану грамоту, «чтоб царю (Девлет-Гирею. - В. К) идти на ... госу-

даре вы украйны поранее к Москве для того, что люди ... государевы не собрались, а царю бы в ту пору придтиь+'. Возможно, известие об изменнической переписке достигло Москвы летом 1573 г. ОНО СТ3)1О наиболее вероятной причиной ареста и казни старших воевод русской армии з'.

При подготовке воеводской росписи по вестям о «больших немецких людях», которые были получены 1О августа 1573 г. из Нарвы, Озерища и Пайды, имя князя И. Ф. Мстиславского не упоминалось. Лишь после того как береговые воеводы князь В. Ю. Голицын и боярин В. А. Сицкий, служившие вместе с И. Ф. Мстиславским в последнем Шведском походе, дали показания в его пользу, царь вернул свое расположение опальному руководителю земской Боярской думы>'. Компрометирующее известие из Крыма, которое в одночасье унесло жизни старших воевод, не получило должного подтверждения. Ни крымские пленники, ни дворовые судьи не смогли указать, «С кем ту грамоту (московские бояре) в Крым посылали--з. Вместе с тем точные свидетельские показания о верной службе князя И. Ф. Мстиславского в сражениях с врагами московского государя явились, ПО-ВИДИМОМУ, решающим аргументом в пользу возвращения боярину царской МИЛОСТИ. Подвергшись репрессиям и ежеминутно ожидая смерти, И. Ф. Мстиславский перестал с этого времени играть сколько-нибудь заметную роль в политической жизни Московского государства. Данное обстоятельство сделало его малоперспективной фигурой для опричного сыска. Высокие посты, которые боярин занимал впоследствии, стали лишь пышной ширмой его политического бессилия. Осенью 1573 г. Иван IY приговорил организовать поход «на [Ка]занскую землю» для замирения восставших черемисов. Полки получили приказ «збиратись» В Нижнем Новгороде, Елагьме, Шуе и других поволжских городах. Местом общего сбора был выбран Муром, где располагзлись главные силы во главе с князем И. Ф. Мстиславским, посланным «с товарищи для казанские черемисы, луговые и нагорныеэ+', Известие о готовившемся походе испугало черемисов. Они прислали в Муром своих старшин, которые государю «добили челом за свою вину'>. В ноябре боярин И. Ф. Мстиславский успешно провел переговоры «ПО государеву наказу» и вместе с присланным из Москвы дьяком А. Я. Щелкаловым принял у местных мари и чувашей присягу на верность 54. По мнению А. А. Зимина, казнь Воротынского, Одоевского и Морозова явилась лишь «запоэдалым эхом периода репрессийе->, Тем не менее милостивое прошение князя И. Ф. Мстиславского вовсе не означало, что следственное дело о «великой боярской измене», проводившееся с начала 1568 г. при активном участии г.л. Скуратова-Бельского, было завершено. Добившись фактического единовластия и упрочив самодержавную власть в Московском государстве, Иван lY даже в обстановке всеобщей покорности не чувствовал себя в полной безопасности. Мысль о зем-

ском заговоре не покидала его до конца жизни. Неслучайно в самый разгар примирения с земщиной, 21 сентября 1573 г. царь пожертвовал крупную денежную сумму в Иосифо- Волоколамский монастырь по душе бывшего главы опричного Розыскного приказа. Ее размер превысил аналогичные вклады, сделанные «на помин» царских дочерей и младшего брата Юрия 56. Когда же в ноябре из Крыма вернулся А. Ф. Нагой, розыск о заговоре тотчас возобновился 57. Царь «положил СВОЮопалу» на князя Д. И. Хворосгинина, последнего оставшегося в живых поручителя за боярина И. Ф. Мстиславского, и его брата Федора. Оба воеводы срочно были вызваны в столицу из Шуи и Плеса, где находились со своими полками 58. В первых числах января 1574 г. Иван IY «по Офонасьевым Нагово с товарышы речем. велел пытать людей князя И. Ф. Мстиславского, недавно возвратившихся из Крыма. Согласно воле московского государя, у них предстояло выяснить «подлинно», «были они в Крыму, и князь Иван Мстиславской или иной хто В Крым х кому о Ю1КИХ лелех С ними приказывал ли и ссылки чьи с Москвы в Крым и из Крыма К Москве ведают ли»59. Княжеские холопы признали вес, что от них требовали дворовые судьи. Единственное, чего они так и не смогли сделать, Э10 привести доказательства в пользу достоверности своих слов. Расспрос затронул боярский род Шереметевых, нахолившихся в близком родстве с Колычевыми и Захарьиными. "Великая дружба» между боярином И. В. Меньшим-Шереметевым и всесильными братьями Шелкаловыми могла скомпрометировать людей, близких к Розыскному вепомству=. Новое руководство политического сыска постаралось остановить опасное расследование. В феврале 1574 г. Разрядный приказ как ни в чем не бывало расписал Шереметевых и Хвороетининых на береговую службу-'. Репрессии на время утихли, чтобы через неСКО,1ЬКО лет вновь возродиться в рецидивах опричнины и новгородского изменнаго дела. С отменой опричнины Р. Г. Скрынников связывает решительный ОТказ монарха от неограниченных полномочий для борьбы с «иэмеиой-е-. Такой вывод представляется сомнительным. Факты свидетельствуют, что именно охранительная сторона опричного режима получила наибольшее развитие благодаря реформированию опричнины и сохранилась в неизменном виде после консервации двоевластия. Усилия Малюты Скуратова и возглавляемого им ведомства, направленные на поддержание своего ВЛИЯНИЯ,удивительным образом совпали со стремлением Ивана IV к неограниченной личной власти. Единство целей обеспечило взаимную поддержку. После 1572 г. «наследие Малюты. сохранило свою актуальность. Ни от одного из своих полномочий царь не отказался до конца жизни. На долгие годы борьба против любой оппозиции превратил ась в наиболее действенный рычаг аппарата власти несграниченной монархии.

Становление самодержавия в Московском государстве проходило в тесном взаимодействии с усилением террора. В опричнине, введенной в феврале 1565 Г., царю удалось воплотить самые сокровенные помыслы. Однако компетенция аппарата ничем несграниченной власти вначале не выходила за рамки «царского домового обихода». Очевидный успех опричной политики едва ли имел жизненную силу для дальнейшего развития в узких удельных рамках. Несмотря на применение обычного арсенала средств, которые прежде поддерживали покорность подданных, царь столкнулся с серией повторявшихся протестов со стороны феодальной фронды, которая была обеспокоена перспективой массовых земельных выселений, неограниченной ни временем, ни местом. Навязанный стране политический режим утратил стабильность. Опора монархии, на которую Иван ТУ мог рассчитывать, сузилась до территории государева удела. Чтобы удержать власть, в ход были пущены изощренные методы подавления и устрашения. «Массовый террор, - справедливо пишет Р. Г. Скрынников, - возник на почве разлада между государственной властью и господствующим сословием в целом»6З. Правомерность опричного насилия была выверена до мельчайших деталей с помощью мифического земского «заговора». Борьба с «изменой» потребовала расширения компетенции органов опричного управления, в первую очередь политического сыска, на всю территорию МосКОВСКОГО государства. Возникновение двоевластия и контроль опричнины над земщиной, тесно связанные с реформой 1568 Г., стали первыми шагами к отмене опричнины в ее исходных удельных формах. Грубое подавление любой, в том числе и церковной оппозиции способствовало частичному восстановлению утраченной стабильности. Тем не менее, достигнутая е помощью методов разнузданного террора, она зиждилась на страхе и всеобщей деморализации. Сложившаяся ситуация объективно требовала закрепления. Временный характер реформы привел к тому, что поиск выхода велся в двух взаимоисключающих направлениях, расколовших первое опричное правительство. Одна группировка, опираясь на традиционные родственные связи в земщине, стремил ась к отмене двоевластия и возвращению опричнины в ее исходные рамки. Другая, изначально связанная с Розыскным ведомством, рассчитывала упрочить собственное положение привычными репрессивными методами. Поиск стабильности и борьба за власть внутри опричнины возродили следствие о земском «заговоре», жертвой которого пали люди, стоявшие у ее истоков. Тем самым был сделан следующий важный шаг к отмене указа 1565 г. Эффективность практики контроля опричного аппарата управления над земщиной прошла серьезную проверку в борьбе Московского государства с внешней угрозой. Разделение властей и массовый террор способствовали усилению неограниченной власти монарха. В конкретной исторической обстановке двоевластие выявило преимущества своего су-

шествования, которые закрепили «временную меру» 13 качестве важной составляющей государственной власти. Упрочив таким образом свое положение, московская монархия В конце КОНЦОВ добилась политической стабильности.

се. РИО_ т

129. С. 229-230.

тем же. С. 230. РК 1475-1605 п. Т. 11. Ч. 2. С. 321--·322,324. Прибалтийский сборник. Т с. 216. По-видимому, к думному дворянину Г. Л. Скуратову-Бельскому стекалась вся развеловательная информация. 6 РК 1475-1605 гг. Т. 11. Ч. 2. С. 324. Бывший опричник В. Ф. Ошанин наблюдал за артиллерией в качестве помощника окольничего Ю. И. Токмакова (Там же. С. 321). что вместе с в. Г. Грязным, В. Ф. Ошаниным и Р. В. Алферьевы"! МаПримечатсльно, люта Скуратов начинал военную службу в качестве третьего «головы'> В Литовском походе осенью 1567 г. (Там же. С. 226). В исторической литературе встречается иная интерпретация события. По мнению Р. Г. Скрынникова, смертельный риск предприятия показывает, 'ПО «самодержец утратил прежнсс расположение к бывшим любимцам- (Скрынников Р. Г Царство террора. С. 474). В данном случае следует иметь в ВИДУ тот факт, что при штур/с практически бсззпшигпой крепости относительно минимальный риск не шел ни в какое сравнение с прсимуществами одержанной победы. См. также: Алынии Д. Н. Начало самодержавия в России. С. 152. 7 Прибалтийский сборник. Т. Ш. С. 218. 8 Там же. С. 216. 9 Там же. С. 218. 10 РК 1475-1605 1Т. Т. 11. Ч. 2. С. 327. 11 Из Новгорода тело погибшего D бою руководителя Розыскного приказа Г. Л. Скуратова- Бельского было отправлено в Иосифо- Волоколамский монастырь в сопроножцснии бывшего опричника Е. М. Пушкина, участвовавшего в походе к Пайде (РК 1.475-1605 п. Т. 11. Ч. 2. С. 297; Кобрин В. Б. Состав Опричного двора ... С. 24). Царь распорядился, чтобы «Марья Малютина жена Белского» получила денежное жалованье своего мужа в размере 400 рублей (Алыuuц Д. Н. Новый документ ... С. 20). По словам Д. Н. Альшица, это был единственный случай государственной пенсии в ХУI столетии. /2 РК 1475-1605 [Г. Т. Н. Ч. 2. С. 326; Синбирский сборник. Т. 1. С. 38 (вторая пагинация). 13 Сб. РИО. Т. 129. С. 231, 233. 14 Прибалтийский сборник. Т. I!I. С. 219. 15 РК 1475--1605 гг. Т. 1/. Ч. 2. С. 326. В разряде сказано, что князь сам «отъехал» К противнику. По-видимому, составитель использовал непроверенное сообщение. В той же записи А. С. Черкасский ошибочно назван «царским шурином". /6 РК 1475-1605 гг. Т. 11. Ч. 2. С. 325-326. 17 Прибалтийский сборник. Т. 111. С. 220. 18 Сб, РИО. Т. 129. С. 241. Некоторые разрядные книги объясняют вынужденное возвращение московского войска тем, что «люли пришли на государеву службу ... беззапасно». Современный летописец в данном случае сослался на раннюю весну (РК 1550--1636 гг. М., 1975. Вью. Т. С. 207; Тихомиров М. Н. Русское летописание. С. 229). Вместе с тем ливонокий хронист Б. Рюссов специально отметил «жестокость" замы 1572-1573 ГГ. ПО его словам, « ... перед Троицей люди переходили по льду из Швеции в Ревель- (Прибалтийский сборник. Т. Ш. С. 222). 19 Сб. РИО. Т. 129. С. 241. 20 Там же. С. 247.

т.

Помолвка герцога Магиуса с Евфимией Старицкой. о которой было объявлено Г., расстроилась из-за смерти невесты. 22 РК 1475--1605 П. Т. Н. Ч. 2. С. 332. 23 Там же. С. 320; Синбирский сборник. Т. 1. С. Зб (первая цифр. пагинация). 24 Скрынников Р. Г. Царство террора. С. 471, 474. 25 РК 1475-1605 гг. Т. 11. Ч. 2. С. 338. Воевола должен был отправиться вглубь «дикого поля" за [00 верст от Перскопа /1 захватить там знающих татар «для ведома-, Во время выполнения этой опасной операции В. Г. Грязной попал в татарский плен. Из его писем к царю следует, будто подчиненные воеволе ратные люди сами выдали своего командира врагу (Садиков П. А_ Царь н опричник. с. 51--53, 74). 26 Самоквасов Д. Я. Архивный материал. Т. 1. Отд. 11. С. 76-78. 27 РК 1475-1605 гг. Т. 11. Ч. 2. С. 327-328. 28 Там же. С. 339. В руководстве других полков также произошли незначигельные перемены, однако порядок, В соответствии с которым помощником земского воеволы назначался недавний опричник, сохранился без изменения. 29 Там же. С. 341. По словам С. Б. Веселовского, трое старших воевод, посланных на береговую службу, были затем казнены за какую-то служебную провиниость (Веселовский С. Б. Последние уделы Северо-Восточной Руси // ИЗ. 1947. Т. 22. С. 114; Его же. Исследования по истории опричнины. С. 416). Подчеркнув факт отсутствия М. Я. Морозова в полках, Р. Г. Скрывников отметил ошибочность данной версии (Скрьнтиков Р. Г. Опричный террор. С. 207, примеч. 1). 30 РК 1475-1605 п. Т. 11. Ч. 2. С. 342; Синбирский сборник. Т. 1. С. 39 (вторая пагинация). 31 РК 1475-1605 П. Т. Н. Ч. 2. С. 341. 32 Там же. С. 340. 33 По мнению А А Зимина, казнь трех виднейших воевол русской армии произошла в апреле J 573 г. (Зимин А. А., Хорошкевич А. Л. России времени Ивана Грозного. С. 134). В другой работе историк писал, что в мае всех троих постигла опала, а 12 июня умер князь М. И. Воротынский (Знмин А.А. В канун грозных потрясений. С. 10-11). Современная разрядная запись позволяет не согласиться с указанной да2/

в 1570

тировкой. 34 По сообщению осеннего Разряда, «государь тогды опалу свою положил на князь Дмитрея да на князь Федора Хворасгининых на обеих, и велел им быть к себе'> (РК 1475-1605 гг. Т. 11. Ч. 2. С. 349). 35 РИБ. Т. 31. Стб. 288. 36 СГГиД. Ч. 1. С. 561-562. 37 РИБ. Т. 31. Стб. 288. 38 Богоявленский С. К Допрос царем Иоанном Грозным русских ПЛСННИКОВ ... С. 31. 39 Там же. С. 29. 4n РИБ. т. 31. Стб. 288-289. 41 Там же. Стб. 289. 42 ДДГ. С. 437. Е. И. Колычсва полагает, что работа над текстом царского завещания продолжалась вплоть до июля-ангуста 1573 Г., когда была сделана вставка о передаче царевичу Ивану владений опального М. И. Воротыиского (Колычева Е. И. К проблеме источниковедческого изучения завещания ... С. 130). Вместе с тем список завещания не даст столь жесткой хронологической привязки. изменения в него могли быть внесены в более позднее время. 43 РК 1475--1605 ГГ. Т. 11. Ч. 2. С. 341; Синбирский сборник. Т. 1. С. 39 (вторая пагинация). 44 Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. С. 370. 45 СПид. Ч. 1. С. 566. 46 РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Крымская посольская книга N9 13. Л. 430.

47 48

49

Скрынников

Р. Г. Царство террора. С. 477.

Савва В. И. О Посольском приказе ... С. 163, примеч. 5. Богоявленский С. К Допрос царем Иоанном Грозным русских пленников ...

~ -.~-~

~:'=~~ ~

,~а носпретивше мене (курсив наш. - В. К) ... » (Автобиография и ЖИТИС. С. 21'1) 19 Там же. 20 Сол. Л. 22 об.-23. 21 Автобиография и житие. С. 215. 5

го» первой

Сол. Л. 24. Из предисловия к «Житию Герасима Болдинского» следует, что Антоний слушал учеников преподобного Герасима, «яко раб господий своих". 24 Автобиография и житие. С. 215. 25 Там же. С. 214. 26 Там же. 27 Сол. Л. 22. 28 Ключевский В. О. Древнерусские жития святых... С. 311, Яхонтов И. Жития св. севернорусских подвижников ... С. 136; Федотов Г. П. Святой Филипп, митрополит ... С. 97. Гипотеза Г. Г'.Патышевой о первичности Колычевской редакции «Жития СВ. Филиппа'> также связана с перезахоронением мощей Филиппа в Соловецком монастыре (Латышева Г. Г. Публицистический источник по истории опричнины. С. 45, 61). См. также: Лобакова И.А. «Житие митрополита Филиппа». 1. С. 279: Ее же. Митрополит Филипп Колычев ... С. 192. 29 Зимин А. А. Митрополит Филипп и опричнина. С. 272. 30 Сол. Л. 100. 31 Там жс. Л. 95 об. 32 Там же. Л. 96. «В то время (после переноса мощей. - В. К) и начались,подчеркнул Р. Г. Скрынников, - работы по составлению жизнеописания мученика» (Скрынникдв Р. Г. Государство и церковь на Руси ... С. 278). По мнению И. А. Лобаковой, архстипный текст «Жития св. Филиппа» был создан между 1591 г. (последний эпизод памятника рассказывает о перенесении мощей митрополита в Соловецкий монастырь) и 1597 Г., когда игумен Иаков, упоминавшийся как действуюший настоятель, перешел в Костромской Ипатьевский монастырь (Лобакоеа И. А. «Житие митрополита Фипиппа». 1. С. 279; Ее же. Митрополит Филипп Колычсв ... С. 192). ЗЗ Автобиография и житие. С. 214. 34 Леонид. Жизнь святого Филиппа ... С. 4, при меч. «С,>. 35 Приклонский А. П. Житие митрополита Филиппа ... С. 27. 36 Сол. Л. 95 об.-96 37 Там же. Л. 95 об. 38 Ун. Л. 118. 39 Попов Г. В. Книжная культура XVl века и художественное оформление Повести о Зосиме и Савватии / / Повесть о Зосиме и Савватии: научно-справочный аппарат. М., 1986. С. 92. 40 Латышева Г. Г Публицистический источник ... С. 47. Мнение И. А. Лобаковой о том, что в Соловецком монастыре Филипп Колычев почитался как святой «с самого момента гибели», не нашло подтверждения в ее исследовании (Лобаково И.А. МИТрополит Филипп Колычев ... С. 185). 41 Досифей. Географическое, историческое и статистическое описание ... Ч. I11. С. 22-23, 36,45; АСМ. Л., 1988. С. 51, 97, 103, 104, 149. 42 Сол. Л. 96 об.-97. 43 Там же. Л. 50-50 об. 44 Автобиография и житие. С. 214. 45 Сол. Л. 22. 46 Там же. Л. 24. 47 Автобиография и житие. С. 210-211. 48 Ключевский В. О. Древнерусские жития святых ... С. 305. См. также: СКК. Вып. 11. Ч. 1. С. 46. 49 Автобиография и житие. С. 69. 50 Условия развития русской агиографии 11 характеристику литературных понятип в конце XV - начале ХУ! в. хорошо иллюстрирует история складывания «Жития симы И Савватия Соловецких» (Ключевский В. О. Древнерусские жития святых .. С. 198-201). См. также: Черниловская М. М Повесть о Зосиме и Савватии Соловеи 22

23

З()

ких - памятник русской культуры XVI-XVII веков // Повесть о Зосиме и Савватии: научно-справочный аппарат. С. 8-9. 51 Автобиография и житие. С. 75, 83. 52 Современный исследователь «Жития св. Филиппа» И. А. Лобахова на основании нескольких примеров «более правильного чтения», обнаруженных ею в предисловии к жизнеописанию митрополита, не считает возможным говорить, что риторичсскос вступление к пространным редакциям было напрямую заимствовано из «Жития Герасима Болдинского» (Лобанова И. А. «Житие митрополита Филиппа» и севернорусская житийная традиция. С. 363). Между тем исследовательница привела лишь один пример (остальные не читаются в ранних списках Тулуповокой редакции «Жития св. Филиппа»), заключавшийся в использовании автором указания о красоте «) словесного жемчуга, который игумен Антоний противопоставил его твердости «. Егда же приближитися им со святым ко отоку услышавшеи ж в киновии живущеи и ИЗЬ1Доша130 сретение иноческия четы со множесгвом народа со свсшами и кадилы, и несоша того во святую И соборную церковь ... 34

----_._--------

Перед нами при мер заимствования, весьма характерный для автора «Жития св. Филиппа». Из агиографического памятника, служившего ему литературным образцом, соловецкий книжник воспринял лишь общие выражения и обороты речи, какими традиционно описывался определенный этап жизни и посмертного пути святого. Индивидуальные черты КОНкретной личности, так же как и другие фактические подробности повествования в данном случае не играют сколько-нибудь существенного значения и являются подчиненным элементом житийного повествования. Текст предисловия к «Житию св. Филиппа» свидетельствует о том, что его автор жил в Соловецком монастыре до того момента, как игумен Иаков с группой монахов отправился в Москву за разрешением на перенос мощей бывшего митрополита. Вместе с тем нет достаточных оснований утверждать, что в ] 59] г. составитель памятника ПОКИЩ\Л Соловки в составе монашеской депутации. Введение в рассказ прямой речи участников приема при дворе царя Федора Ивановича и в Тверском Отроче монастыре не является доказательством личного присутствия автора 35. МеЖдУ тем имеются все основания полагать, что составитель «Жития св. Филиппа» находился в числе встречавших мощи бывшего митрополита, коша они были доставлены в Соловецкий монастырь. Пользуясь воспоминаниями очевидцев и собственными впечатлениями, средневековый книжник мог весьма живо, с массой детальных подробностей, изобразить одно из важнейших событий монастырской жизни. Несмотря на очевидность данного суждения, в повествовании запсчагпелся отчетливый след традиционного литературного приема. Таким образом, работа составителя над рассказом о перезахоронении мощей Филиппа Колычена ставит под сомнение главный вывод И. Яхонтова о прямой зависимости использования в памятнике обычных житийных выражений от незнания его автором действительной жизни описываемого лица 36. Иными словами, применение в «Житии св. Филиппа» литературных приемов, характерных для агиографической традиции, не может поставить под сомнение осведомленность автора в том или ином событии, которое он описывал. Трудно представить, чтобы рассказ о перенесении мощей святителя в Соловецкий монастырь был написан прежде, чем это событис произошло В действительности. В таком случае можно предположить, что «Житие Зосимы и Савватия» использовалось соловецким книжником по прошествии «малу же времени» от момента перенесения мощей, когда он приступил к работе над окончанием первой редакции «Жития св. Филиппа», (Известно, что на раннем этапе создания памятника литературным образцом его автору служил труд игумена Ангония-") Повествование о «начальниках» Соловецкого монастыря явилось бы тогда наиболее доступным критерием ДЛЯ определении позднейшей части в сложившейся структуре жизнеописания митрополита. Сказанное полностью соответствует условиям работы автора над рассказом о перезахоронении мощей. Тем не менее данное наблюдение едва

--_.----_._--_._----

ли справедливо ДНЯ памятника в целом. Соловецкий книжник был хорошо знаком с обширным кругом агиографической лигературы своего времени 38. Работая над житийным текстом, он мог выбрать несколько литературных образцов И, вероятнее всего, следовал им одновременно. Заимствования из «Жития Герасима Боллинского» имеют в структуре МИТРОПОЛИТ(1 четко очерченные граниосновной части жизнеописания цы. Они охватывают тему религиозного образования, уход героя от мира, акт пострижения и примеры монашеского благочестия. Тем самым в труде игумена Антония составитель «Жития СВ. Филиппа» нашел образцы изложения наиболее общих сторон религиозной жизни. Однако, как только логика повествования потребовала определенности места и образа действия героя, составителю памятника попадобился новый образец для продолжения литературного творчества. С этой целью он обратился к «Житию Зосимы И Савватия Соловецких». Границы заимствований потеряли при этом первоначальную четкость и приобрели «размыгый» характер как по содержанию, так и в расположении материала. Выше был приведен при мер близкого иэложсния, который относится К завершению работы над литературной редакцией памятника. Другой пример находим в ранней части жизнеописания святителя: «Житие Зосимы и Савватия» Спиридоновакая

редакция

«Житие

СВ.

Тулуповскал

Филиппа» редакция

По нскоему смотрению Божию при- Прсдоблий же отрок, Богом набидс В монастырь он, рекомый Ва- ДИМ ... и ДОСТИЗZlет во благообразную ЛС1[аjм, и прият бысть игуменом и ту красоту ... Прият же бывает ИГУбратнею монастыря того. И пребы- мсном монастыря того и иноки ... паше ту со братнею тружаяся и при- тружатиен ему попеле ... Он же, стралагвше к трудом труды ... и добре уст- хом божиим огражаяся, со тшанисм раяя заповсданныя ему службы 130 и смирением послушая ... и тружаяся обители оной со всяцем смирением со всяцем усердием, амо же повси многим терпением, и кротостию лено быввше. И многи скорби И трузелною ..., но со всяцем тшанисм, ды подъя, 51КО безискупный раб ра-

яко раб некий без искупа работашс ботая лето и пол, и вяшьше и без всякого прекословия 39.

е'.

Сравнение показывает определенную близость текста «Жития св. Филипла», повествуюшего о приходе Федора Колычева 13 Соловецкий монастырь, рассказу о жизни преподобного Савватия на Валаамском острове. Хотя работа монастырского слуги, по-видимому, отличалась от трудов зрелого монаха, каким был в соответствуюшем месте рассказа Савватий, описание первых шагов Филиппа на Соловках сохраняет связь с общими выражениями, свойственными каноническому рассказу о жизненном пути святого подвижника. В «Житии св. Филиппа» оно окружено сходными оборотами речи, которые составитель памятника черпал из повествования игумена Антония ".

Среди типических черт идеального подвижника в агиографической литературе традиционно важное место отводится личной скромности и христианскому смирению. Неудивительно, что различные проявления отмеченных качеств можно встретить во многих житийных памятниках. В этой связи весьма характерным представляется сходство некоторых элементов из рассказа о посвящении в сан игумена (хиротонии) как в «Житии Зосимы И Савватия Соловецких», так и в жизнеописании митрополита Филиппа: «Житие Зосимы И Савватия» Спиридоновекая редакция

Раб сам гую тия

же Божий Зосима нехотяше хиротония прияти за мнокротость и смирение. Браже належаще ему и стужаюшс ему, рекуще: «Аще ли не хощеши, отче, хиротонисати, то раэыдсмся вси отсюду, и даси ответ Богу за душа наша». Преподобный же неволею повинуяся има; они же обрадовашася вси елинодущьно. Нецыи же от братии потщанис сотворше и устремишася ити в Великий Новъград-з.

«Житие св. Филиппа» 7}~уnовская редакция

Но чюдный Филипп, во всех смирением украшаяся, не хотяше начальство воеприяти и власти отвращашеся, яко тяготы великия, и повиноватися хотяше, неже настамяти иных ... Вся убо Алексей иноки созва., Яко убо елинем гласом вси реша, не быти лучши Филиппа к наставлению, иже житием и разумом преимуша и о всех вещех искусна суща... Сим же всем не имея како противитися, блаженный Филипп и нехотя приемлет власть; они ж[е] возвеселишася единодушно. Нецыи же от братии потшашася с ним ити В Великий Новград ...4З

Оба рассказа, которые несут по существу различную информацию об условиях избрания настоятеля Соловецкого монастыря, удивительно сходно передают, с одной стороны, внутренние черты, присущие подвижнической жизни своих героев, с другой - их внешние проявления в схожей жизненной ситуации 44. При всех обстоятельствах в биографии своего героя составителю «Жития св. Филиппа» было важно выявить типические черты личности святого, которые соответствовали бы общепринятому канону, и описать их согласно литературному этикету. Вместе с тем рассмотренный текст содержит еще один общий элемент повествования. Речь идет о практике возведения в сан соловецкого игумена, событии, происходившем при известных обстоятельствах постоянно: «Житие Зосимы и Савватия» Спиридоновская редакция

«Житие св. Филиппа» Тулуповекая редакция

И не по мнозе времени приидошя в Новъград ко архиепископу Ионе ... и рекоша к нему: «Владыко святый, молит тя собор обители тоя, да сотвориши попечение о спасении душь наших ...') Рече же к ним архиепископ: «То почто монастырь, а игумена несть? Несть ли

Христовою же благодатию строине шествоваху путь по морю и по рекам и достизают великаго Новаграда. Посланнии же иноцы пришепъше ко архиепископу и вдают игуменское и братии писание, и рекоша: «Владыке снятый, молит

такова н монастыри вашем... Скоро да при идет семо» ... (Зосима) поят с собою некия от братия 11 шествие творяше к Новугралу, бяше бо святому пупь] благостроен по морю 11 по рекам ... И В03вешено бысгь о нем архиепископу Ионе онеми мнихи прежереченными. Архиепископ же видев и благослови его, и повсле сести, и вопрошаше и многыми словссы И О божественем Писании и е прочих вещех наедине ... Бе бо ему и преже его пришествия ведома вся подробну о нем. И разуме архиепископ разум смысла его... и освяти его священия саном, и соверши его игумена Соловецкаго монастыря. И предасть и братии, пришедшей с ним, и рече: «Се отец ваш, имейте его во Христов образ со всяцем послушани ем и покорением», И одарив его, иж[е] на потребу монастырскую, и ОТПУСТИ 11 С миром. Мнози же от боляр града того даша в монастырь имениа дополна ... и отходит в монастырь спой ... Герман же старец и вся братия изыдоша в сретение преподобному на брег моря. И благословив всех, и о Христе целованне ЩШ, и внидоша в церковь святаго Преображения Господа нашего Иисуса Христа, и сотвори ектению за правоверныя князя и архиепископа, и за все православное христианьство И пасть писание от архиепископа, И возведен бысть на место игуменьское ... 45

тя собор Селовецкия

обители, да поставиши нам игумена, посланнаго с нами монаха Филиппа». Архиепископ же рече: "Почто его нс вижу?» Бе бо ему преже пришествия его ведомо, каков бе. Святому же пришедшу, благоеловению святительскому сподобляется и собеседник божественых словес бывает, и по вопрошению благоразсудне по ряду вся сказует. Спятитель же видя его, яко искуусна суша и могуща пасгвити словесное стадо, и во время божествснаго таинъства освяти его священия игуменство саном и предастъ его братии, и рече: «Се отец ваш, имейте его во Христовъ образъ, со всяким послушанием покаряйтися ему». Одарив же его и ОТПУСТИ с миром. Та же и мнози христопюбцы паша милостыню доволно монастырю, и тако обилнейши всем в монастырь возвращается. Уведепше же въ монастыре пришествис его, бывший же игумен Алексей и вси иноцы изыдоша во сретение его и честне воеприемЛЮТ от него благословение, и внидоша во церковь, И сотворив октенью за православнаго царя, и яко же лепа, и дасть имъ писание от архиепископа, и возведен бысть на место игуменьекое=

Церемония утверждения настоятеля Соловецкого монастыря и порядок его встречи в островной обители едва ли могли безусловно соотноситься с этикетным поведением идеального СВЯТОГО, весьма далеким от конкретной действительности. В данном случае определенность действия требовала от автора жизнеописания фактического материала. Тем не менее, повествуя о возведении Филиппа Колычева в игуменский сан, составитель его литературной биографии сумел избежать каких-либо деталей, которые могли бы придать важному для Соловецкого монастыря событию сколько-нибудь ИНдивидуальные черты. Его рассказ состоит из набора ситуаций и диалогов, полностью заимствованных из «Жития Зосимы И Савватия Соловецких», Порядок утверждения игумена имел каноническую природу. Кроме того, насельники монастыря, несомненно, чтили отцов-основателей

своей обители и старались поддерживать местные традиции, связанные с их именем. Все это обусловило заведомые повторы в реальной жизни. Вместе С тем близкое следование житийному повествованию о преподобном Зосиме при пело автора «Жития св. Филиппа» к скрытому противоречию с фактической стороной рассказа. Его автор ставит архиепископа Феодосия в положение, характерное для его предшественника, повелевшего привести к себе Зосиму: «Скоро да приидет семо?» Согласно житийному повествованию, основатель монастыря остался на Соловках. Монашеская депутация была вынуждена вернуться за ним и повторно, уже в полном составе, отправилась !3 Великий Новгород. В отличие от преподобного Зосимы Филипп Колычев, по словам автора его жизнеописания, изначально ВХОДИЛ в группу соловецких монахов, поехавших к новгородскому архиепископу+. Проблему раскрытия сюжета, требующего реальных обстоятельств места и действия, автор «Жития св. Филиппа» решил, взяв за образец соответствующее повествование из жизни святых «начальников» Соловецкой обители. Тем самым свойственный ему поиск типических черт в поведении идеального героя нашел выражение в сознательном закреплении типа местного подвижника 48. Литературный образец давал разнообразный материал для канонического описания. Впрочем, отчетливое стремление следовать литературному этикету в деталях невольно полтолкнуло составителя жизнеописания митрополита за рамки агиографического канона. В его изложении кончина второстепенного героя биографического повествования, соловецкого игумена Алексея, преемником которого стал Филипп Колычев, изображена согласно традиционным нормам описания кончины святого подвижника: «Житие Зосимы И Савватия» Спиридоновекая редакция ]/1 по сих разумев блаженный отхожение свое к Богу призывает братию и глаголаше: «Аз у60, о чада, -. рече,-' В пугъ отець моих гряду. Вы же изберите себе наставника', ... Утешай же старець их: «Не плачите, о чада, .-- глагопаше, - предаю вас всемилостивому Богу и присно деве Марии БогородиЦЫ, Избирите себе, кого хошете имети с Богом вместо мене игумена» ... И рекъ: «Мир всем», - знаменася знамением животворящаго креста, возлеже на одре своем, предасть честную свою душу в руце Божии... Братия же, скутавше честное и трудолюбнос тело его и по·· гребсша честно с надгробным пением и СО свещами и каннилы ...49.

«~итие св. ', В 1556 г. только в одной Сумской волости в Соловецкий монастырь были «отделены в вотчину. 25 варниц «с оброком, И С волостными, и с рыбными, и с варничными, и с волостелиным кормом-=. Богатые пожалования продолжали поступать н в последующие годы, однако торговля солью была обложена пошлинными сборами в пользу государства. Готовясь к строительству грандиозного собора Преображения Господня на Потребах (1556), главного храма обители, Филипп добился от Ивана IV подтверждения права монастыря на беспошлинный провоз соли к месту продажи и доставку в обитель необходимых припасов>". В целом от деятельности будущего митрополита на Соловках осталось множество ярких следов. В монастырском архиве хранились разнообразные документы, достоверно отражавшие жизнь самого деятельного и практичного игумена Соловецкой обители. Возможно, ко времени создания агиографического памятника среди насельников монастыря жили монахи, которые лично видели Филиппа Колычева и так или иначе разделили его труды. Воспоминания очевидцев, как правило, имели важное значение для составителей житийных текстов. По словам И. Яхонтова, «из такого материала могла составиться весьма обширная и интересная биография-ё'. Однако в описании именно этого периода автор литературной биографии свел к минимуму перечисление фактических деталей, заменив их общими выражениями. «Аще мы УМОЛЧИМ, - писал он, - то дела его (Филиппа. - В. К) явленна творят-О. Иными словами, составитель памятника осознанно умолчал в своем сочинении о хорошо известных фактах, явственно говоривших за себя и не требовавших дополнительного пояснения. Рассмотрение досвятительского периода ЖИЗНИ Филиппа Колычева в составе его литературной биографии показывает отчетливое стремление автора следовать традиционному агиографическому канону. Ему подчинена композиция, стиль, изложение основных деталей повествования, описание главных и второстепенных героев. Выявление типических черт идеальной личности и сознательное следование литературному этикету привело агиографа к закономерному результату. Далекое от действительности абстрактное изложение можно было без серьезного ущерба применить к жизнеописанию любого святого подвижника. Переход к эпизодам, требовавшим определенности места и действия, не изменил способа работы автора с литературными образцами. Необходимые по сюжету примеры были найдены в жизнеописании святых «начальников. Соловецкого монастыря Зосимы и Савватия. При этом следует подчеркнуть, что, как и в первом случае, для выполнения поставленной задачи автор «Жития св. Филиппа» воспользовался типическими житий .. ными выражениями. По-видимому, он сознательно избегал возможности заимствовать из образцовых текстов какие-либо биографические факты.

Насколько можно судить по разобранным примерам, 13 первой (досвятительской) части памятника реальное известие не представляло для составителя заметного интереса. Тем не менее он хорошо знал подробности описываемых событий. В тех случаях, когда в сочинении проявляются следы его осведомленности, достоверные данные не играют определяющего значения. Напротив, они оказались всецело подчиненными задачам воссоздания идеальной концепции действительности. В агиографическом сочинении автор сознательно умолчал о трудах Филиппа в Соловецком монастыре. Их результаты получили широкую известность как в самой обители, так и далеко за ее пределами. По-видимому, его задача заключалась в том, чтобы рассказать всем «неведушим и незнающим» о малоизвестных страницах биографии опального митрополита. Иными словами - о московском периоде его жизни. Стараниями опричных властей сведения о деятельности Филиппа Колычева в святительском сане оказались до неузнаваемости искаженными. Судьба героя представляла собой образец справедливого возмездия иерарху, поправшему божественные и человеческие законы, при мер торжества благочестия над грехом. Более двадцати лет с момента низложения поступки бывшего митрополита неизменно осуждались современниками. По замечанию агиографа, имя Филиппа оказалось напрочь «забыто» даже в Соловецком монастыре, который во многом был обязан ему своим процветанием. «Неизвестным» страницам жизни митрополита, тесно связанным с кровавыми злодеяниями опричников и становлением в Московском государстве самодержавного образа правления, составитель жизнеописания предпослал обширное литературное «введение». Охватив досвятительский период жизни Филиппа Колычева, оно стало необходимым каноническим «обрамлением» ДЛЯ подробного изложения фактических известий. При переходе к рассказу о деятельности Филиппа в святительском сане принципы работы автора претерпели заметные изменения. Следы раннего фактического рассказа, терявшиеся прежде за абстрактно-традиционными деталями житийного повествования, приобрели отчетливый вид. Во второй (святительской) части повествования исторический факт получил за весьма редким исключением самодовлеющее значение. Оставаясь на позициях житийной концепции временной неопределенности, автор «Жития св. Филиппа» удивительно бережно относился к малейшим фактическим деталям своего рассказа 62. Об этом свидетельствует сохранение в памятнике реальных имен, обстоятельств и ситуаций. Под пером средневекового книжника характерные индивидуальные черты получает не только главный герой, но также большинство второстепенных лиц, задействованных в агиографическом памятнике. Литературный этикет и здесь вторгается в канву биографического повествования. Впрочем, житийная традиция с присущим ей литературным этикетом и здесь вторгается в канву биографического повествования. Однако на этот раз именно она остается подчиненным элементом текста, явственно

уступая позиции историческому факту. 11ишь в исключительных случаях логика художественного повествования «подминает под себя» фактическое свидетельство. Примеры этому можно видеть как в самостоятельном сюжетном рассказе о «предательстве» игумена Паисия, так и при дублировании известия об антиопричном выступлении Филиппа Колычева в Успенском соборе. В описании досвятительского периода деятельности будущего митрополита абстрагирующие приемы я/шлись главенствуюшей основой этикетного повествования. Хотя стиль изложения второй части памятника в целом также соответствует каноническому, использование ранних фактографических материалов оказало на него определяюшее воздействие. Историческое событие за редким исключением перестает служить второстепенной основой для дидактической разработки сюжета, а риторические отступления теряют абстрактные черты и приобретают отчетливо выраженный конкретный характер. 1 Повесть о Зосиме и Саввати-и: факсимильное воспроизведение. М., 1986. Л. 85 об. Там же. Л. 86. Ключевский В. О. Древнерусские жития святых ... С. 199. Яхонтов И. Жития св. севернорусских подвижников ... С. [7. Опираясь на боже полную репакцию статьи о создании «Жития Зосимы 11 Савватия Соловецких», сохранивШУЮСЯ в одном из списков памятника, В. О. Ключевский считал, что Герман продиктовал жития святых ... С. 199). свой рассказ Досифею (Ключевский В. О. Древнерусские 5 Черниловекая м. М. Повесть о Зосиме и Савватии ... С. 8. Повесть о Зосиме и Савватии. Л. 87. Там же. Л. 84 об.-85. Ключевский В. О. Древнерусские жития святых ... С. 200, примеч. 1. 9 Черниловскоп М. м. Повесть о Зосиме и Савватии ... С. 8. 10 Дмитриева Р. П. Значение Жития Зосимы и Савватия Соловецких как историко-культурного источника // Армянская и русская срсднсвеконые литературы. Ерсван, 1986. С. 215-228. 11 Повесть о Зосиме и Савватии. Л. 157. 12 Попов r. в. Книжная культура ХУl века ... С. 88. 13 АСМ. С. 103; Леонид. Жизнь святого Филиппа ... С. 59, примеч. «Ч». 14 Та),1 же. С. 48, примеч. «н». 15 Черниловскан м. М. Повесть о Зосиме и Савватии ... С. 7; Кукушкина М. В. Бибмонастыря в ХУI веке // АЕ за 1970 г. М_, 1971. С. 360; лиотека Соловецкого Розов Н. Н. Соловецкая библиотека // Архитектурно-художественные памятники Соловецких островов М., 1980. С. 316. 16 Попов Г. В. Книжная культура ХУI века ... С. 94. 17 Сол. Л. 59. См. также: Лобакова И'А. Митрополит Филипп Колычев ... С. 190. 18 Попов r В. Книжная культура XVl века ... С. 94. 19 Там же. С. 94-95. 20 Попов r. В. Книжная культура ХУI века ... С. 85, 93. 21 Там же. С. 74. 22 Сол. Л. 96 об.-97. 23 Яхонтов И. Жития св. севернорусских подвижников ... С. 153. 24 Хотя при благоприятных обстоятельствах переезд из Соловецкого монастыря в Москву и обратно занимал в xvт в. примерно два месяца, следует учитывать, что обратная порога с остановкой в Твери и СОПРОВОЖдение мощей Филиппа делали путь 2 3 4

соловецкой депутации более продолжительным (Леонид. Жизнь святого ФIIIIIIIIII:l ... С. 22, примеч. «ш»). Какое-то время монахи прожили в Москве. Поскольку IIVI"IIII' ствие затянулось на три-четыре месяца, монахи должны были оставить сною 01'111"'11, весной 1591 г., чтобы возвратиться туда в начале августа, 25 Сол. Л. 100. 26 Зимин А. А. Митрополит Филипп н опричнина. С. 272. 27 Латышева r. г. Публицистический источник ... С. 51. 2R Яхонтов И. Жития св. севернорусских подвижников ... С. 148. Ср. также 111,1111'1 И. А. Лобаковой (Лобаково 11. А. «Житие митрополита Филиппа» и севернорусская ,1.11 тийная традиция. С. 363). 29 Яхонтов Н. Жития св. севернорусских подвижников ... С. 151. Недавно И. /1..11" бакова оспорила точку зрения И. Яхонтова о непосредствеином влиянии «Жития '\" на автора жизнеописания Филиппа Колычева. 11;1 . Позднее исследователи внимательно сопоставили изложение речей московского митрополита в текстах «Жития св. Филиппа» и «Послания» И. Таубе и Э. Крузе. Один из списков Тулуповской редакции сравнил Р. Г. Скрынников, Колычевскую -- Г. Г. Латышева. Независимо друг от друга оба историка отметили поразительное совпадение главных положений выступления Филиппа Колычева в передаче столь различных авторов-. Впрочем, полученные результаты не помешали Г. Г. Латышевой, а вслед за ней и американскому историку-слависту П. Бушковичу, высказать сомнение в осведомленности автора Тулуповской редакции. На их взгляд, пространные тексты выступлений Филиппа отражают мировоззрение не самого митрополита, а его «позднейших панегиристов-", Итоги сопоставления речей главных героев «Жития св. Филиппа» привели Г. Г. Латышеву к заключению, что именно в Тулуповской редакции они превратились в «длинные монологи», распространенные за счет отдельных глав переводного византийского сочинения vr в.8 Установленная связь легла в основу общих выводов по истории текста агиографического памятника. Она стала одним из главных аргументов в пользу гипотезы о первичности Колычевской редакции. Чтобы выяснить степень влияния Агапита на политическую мысль Московского государства, необходимо уточнить место его сочинения в процессе эволюции византийской политической идеологии, а также в становлении идеологии Древней Руси. Вскоре после вступления на константинопольский престол императора Юстиниана 1 (527-565) диакон столичного храма св. Софии Агапит составил сборник наставлений об императорской власти и управлении подданными. Сочинение, получившее в византиноведческой литературе название «Царский (Императорский) свитою) или «Изложение наставительных глав», включало основные элементы христианских представлений об Идеальном императоре, которые восходят к позднеантичным концепциям императорской власти", Среди источников Агапита выявлены тексты Платона, псевдо-Исократа, Василия Великого и Григория 10. Нисского, Григория Богослова, а также целого ряда неспифагорейцев По всей вероятности, константинопольский диакон не претендовал на глубину собственного политического мышления. На всем протяжении трактата он остается всецело в рамках установившейся традиции. Его внимание было сконцентрировано, главным образом, на совершенствовании художественных приемов изложения: тщательность литературной отделки отобранного материала, придание строгого изящества стилю, поиск наиболее изысканного сочетания речевых созвучий и параллельных конструкций.

Сборник Агапита прецназначался «благочестивому» византийскому императору. В этой связи Ф. Курганов высказал мысль об особой близости к Юстиннану одного из прелсгавителей многочислеиного клира Софийской церкви, который осмелился письменно наставлять своего государя 11. Между тем такое предположение едва ли способно пролить свет на судьбу «смиренного» диакона. По сей день историки вынуждены оставаться один на один с византийским сочинением, не добавляя ничего нового к биографии его создателя 12. Эпоха Юстиннана вошла в число величайших страниц византийской истории. Она не только синтезировала тенденции предшествующего развития, но также, в известной степени, явилась наиболее яркой попыткой консервации былого единства империи. С этой точки зрения, пишет современный историк, Юстиниан был последним крупным императором, предпринявшим все возможные усилия, «чтобы сдержать процессы разложения позднеантичного общества»!'. Именно для решения такой задачи была использована церковь, всецело поддержанная государственной властью. Епископы получили права надзора за деятельностью светской администрации, сам же император обращался к совету духовенства в важных случаях, касающихся управления 14. Серьезный интерес Юстиннана к традиции нашел выражение в провозглашении «нового расцвета» империи в качестве главной цели его правпения. В таких условиях сочинение диакона Агапита явилось не политическим манифестом какой-либо общественной группы, а удивительно своевременной реакцией на запрос официальной идеологии. Богословствующий император получил в качестве верноподданического подношения именно те наставления, которые он пожелал услышать. Сказанное позволяет не придавать большого значения тому положению, какое автор переводного памятника занимал при византийском императорском дворе. Кроме того, по свидетельству Прокопия Кесарийского, Юстиниан был на редкость доступен для своих подданных 15. Указанное современником качество он либо унаследовал от крестьянского происхождения, либо усвоил его позднее, сознательно обратившись к «староримским» традициям. Какую бы оценку не давали «Наставительным главам» Агапита историки, следует признать, что его идеи сыграли важную роль в процессе ЭВОЛЮЦИИ византийской политической мысли. Их продолжение, осмысление и дальнейшее развитие находим в «Историях» Феофилакта Симокапы (YII в.), «Послании» константинопольского патриарха Фотия князю Михаилу Болгарскому (IX в.), Б «Учительных главах» императора Василия 1 (конец IX в.) И др.16 Дидактически-мораЛИСТИ'Jеска51 направленность сочинения диакона церкви св. Софии сблизила его с христианскими литературно-художественными произведениями. получившими широкое распространение в Византии того времени. Так, в «Повести О Варлааме и Иоасафе» (VlII в.) ее автор, монах Иоанн Дамаскин, счел возможным частично воспроизвести мысли своего предшественника в 1:

1;11';

~

11 ~

характеристике идеального царя Иоасафа, а также включить их в речь самого Иоасафа о назначении истинного правителя, обращенную к его преемнику Варахию 17. В качестве памятника переводной византийской литературы трактат Агапита стал известен на Руси не ранее XI в. Обширные извлечения из него вошли в Изборник 1076 r.18 «Царский свиток» привпекал древнерусских переписчиков, главным образом, своим христианско-нравоучительным характером. Легко запоминавшиеся обобщенно-сглаженные формулировки, основанные на изречениях признанных церковью авторитетов, исключали какую-либо политическую направленность и могли с успехом применяться в житейском обиходе, Таким образом, византийСЮ1Й идеал императорской власти отчетливо выявил на русской почве свои моралистические черты, проявившисся отчасти уже в греческом оригинале. В этом плане следует, по-видимому, рассматривать появление цитат из сочинения Агапита в «Пчеле», сборнике полезных нравоучительных изречений, переведенном на русский язык в середине XIl столетия в одном из южных культурных центров Древней Руси, близко соприкасавшихся с Византией 19. Не позднее первой половины Х!I в. древнерусскому читателю стал известен перевод литературной «Повести о Варлааме и Иоасафе», сохранивший оба раздела об идеальном правителе, которые восходят к «Наставительным главам» Агапита 20. В интерпретации Иоанна Дамаскина императорские идеалы неожиданно приняли монашескую окраску, что обеспечило дальнейшее распространение памятника в монашеской среде. Неудивительно, что епископ Кирилл Туровский в Послании к настоятелю Киево-Печерского монастыря Василию (середина XII в.) в точности следовал указанному направлению, перефразируя заимствованный вариант «Повестиь-', Впрочем, мысли Агапита окончательно не потеряли на Руси исходной связи с концепцией светской власти. Утратив персональное авторство, важнейшее положение о двойственной природе государя: «...естеством бо земным подобен всякому человеку цесарь, властью же сана яко Бог», почерпнутое из сочинения византийского диакона, перешло при посредничестве «Пчелы» В официальный летописный текст в статье, посвященной князю Андрею Боголюбскому (конец ХН в.), а также целиком вошло в вводную часть «Мерила праведнога» (XIII в.), популярного сборника юридического содержания Ч. Тем не менее следует, по-видимому, признать, что данное обстоятельство явилось следствием повышения авторитета «Пчелы» И едва ли может свидетельствовать в пользу Агапита. Появление в русской рукописной традиции первого полного пере вода «Наставительных глав» византийского писателя ОТНОСИТСЯ к концу XIV в.23 Тем не менее большая часть сохранившихся списков датируется второй половиной следующего столетия, временем формирования московской великокняжеской идеологии>', По всей вероятности, указанный перевод был выполнен неизвестным южнославянским переписчиком н

дошел в числе многочисленных персложений с греческого, широко распространившихся в этот период. Оригинальный текст потерял при переводе несколько глав и получил заголовок, вобравший в себя все предшествовавшие попытки применить содержание трактата Агапита на практике: «Поучение благаго цесарства, се же и к боляром И К епископом и ко игуменом, лепо есть и чернцем-->. Имя автора также оказалось утрачено, а текст его сочинения, благодаря высоким литературным достоинствам, стал приписываться Иоанну Златоусту, известному богослову и признанному мастеру греческого церковного красноречия 26. Начало ХVI в. ознаменовалось серьезным вниманием к творчеству византийского днякона со стороны иосифлянских кругов. Тезис о богоизбранности императора, которым Агапит обосновал широкие обязанности государя перед Богом и по отношению к подданным, умело использовал игумен Волоколамского монастыря Иосиф Санин для собственного сближения с великокняжеской власгыо ". В его «Послании» К Василию III (1507) посредством И11ей, заимствованных из переводного сочинения, были изложены теоретические основы прочного единства духовных и светских власгителей о. Таким образом, назидательное чтение впервые за десять веков своего существования превратилось под пером видного церковного публициста в политический манифест воинствующей церкви. Иосиф приветствовал покровительство московского великого князя, что нашло выражение в провозглашении божественного происхождения его власти и ее неограниченного богоподобного характера. Впоследствии волоколамский игумен включил значительную часть своего «Послания» В состав Гб-го «слова» пространной редакции «Просветителя. (] 511)29. Здесь, как и в «Послании на еретики» (] 510-1511), Иосиф перечислил обязанности государя перед церковью, которые заключались в спасении от «душевных И телесных треволнений» - еретических учений, «хищений, неправды и 06ид»30. Иосиф Волоцкий пользовался авторитетом как в церковной среде, так и при великокняжеском дворе. Его ученики и последователи бережно охраняли идейное наследие духовного учителя, черпали оттуда творческое вдохновение, включали тексты его произведений в состав собственных сочинений. Общим местом в иосифлянской традиции становится представление о божественной природе верховной власти. Неслучайно соответствующую фразу Агапита в его иосифовской формулировке находим в сборнике произведений новгородского архиепископа Феодосия (1543), ее же охотно повторяли другие иосифлянские публицисты XVI в.31 Автор анонимного рассказа о рождении Ивана IV (1533-1563) закономерно использовал слова Агапита применительно к великому князю Василию IП. Опираясь на новый перевод трактата византийского диакона, получивший распространение с начала ХУ] В., он искусно перенес несколько ключевых характеристик идеального императора на москов-

ского государя 32. Позднее текст анонимного рассказа был включен в состав Степенной книги (начало 1560-х гг.), составленной под наблюдением митрополита Макария 33. Вместе с тем митрополит сам несколько раз цитировал «Послание» Иосифа Волоцкого о еретиках, подчеркивая богоиэбранность правпения Ивана IY: « ... вас бо Бог в свое место избра ... »34

Согласно справедливому замечанию исследователя творчества страстного «обличителя безбожных ересей» Я. С. Лурье, словами Агапита игумен Волоколамской обители выразил признание богоподобности «царской» власти, но это признание никогда не было безусловным ]5. Оно налагает на носителя божественной благодати определенные обязанности, которые иосифлянская традиция рассматривала в интересах церкви. Не обижать «святых божиих церквей и честных монастырей» призвал великого князя «старец» Псковского Елеазарова монастыря иосифлянин Филофей О510-е гг.), автор теории «Москва - III Римь ". Он был убежден, что только благодаря точному следованию пути, заранее предначерганному церковью (ее «браздодержательству»), Василий 111 сумел возглавить последний центр православного мира. Позднее об обязанностях царя напомнил Ивану IY архиепископ Феодосий в «Послании о корчмах» (1547). Чтобы облегчить стоявшую перед ним задачу, он дословно скопировал первую половину «Послания» Иосифа Волоцкого к великому князю Василию lН37. Значительные выдержки из "Послания» Иосифа «на еретики» митрополит Макарий включил в назидательную часть выступления, которое прозвучало в 1547 г. во время торжественной церемонии венчания Ивана [У на царство Ч В теории и на ирактике митрополит утверждал мысль о непременном участии церкви в делах государства 39. Характерно, что переводное сочинение византийского писателя УI в. в той или иной степени отразилось на творчестве всех названных церковных иерархов. К рассуждениям об обязанностях государя близка тема ответственности его перед Богом, поставившим царя над людьми «в себе место». По словам Я. С. Лурье, эту тему развивали и сторонники ограничения царской власти вроде Максима Грека и А. М. Курбского, И защитники самодержавия, подобные Ермолаю Ераэму и И. Пересветову, и, наконец, сам носитель «православного истинного христьанского самодержства. Иван Васильевич Грозный+'. Обсуждение вопроса об обязанностях и ответственности верховной власти не явилось для публицистики ХУI в. неожиданностью. Попытки решения этого вопроса встречаются во многих популярных памятниках византийской политической литературы, переведенных с греческого в разное время. «Чти себе частее послание блаженнаго Фотия, патриарха Царяграда. его же посла к болгарскому царю Михаилу, ивелику премудрость и пользу отгуду исчерпнуги имаши», - советовал Максим Грек Ивану IУ41. Среди многочисленных поучений константинопольского патриарха, в частности, читается призыв быть неумолимым к согрешающим

против «общего», но в то же время милостиво сострадать проступкам по отношению к себе+'. Сходные мысли о «грозе» И «мудрости» царя находим у И. С. Пересветова+'. Трактовка царской добродетели Фотия совпадает с текстом «Наставления» византийского императора IX в. Василия 1, перевод которого митрополит Макарий использовал для подготовки собственного поучения И вану IY44. Общность мыслей различных авторов будет понятна, если представить, что Фотий и Василий r лишь развивали идеи, которые несколькими столетиями ранее изложил в «Наставительных главах» константинопольский диакон «великиа церкви-е>, Понимание ответственности перед Богом не было чуждо Ивану IУ. Отвечая на обвинение князя А. М. Курбского В еретическом отрицании Страшного суда, царь проявил завидное умение использовать важнейшие положен ин, почерпнутые из богатого теоретического наследия своих идейных учителей. В пространном тексте первого «Послания'> К «государеву изменнику» (1564) он на память цитировал слова Иосифа Вопопкого о неминуемом наказании не только за собственные грехи, как любого человека, но также и за грехи своих подданных-е, Царь крепко усвоил иосифлянский урок, характеризовавший его неограниченную самодержавную власть по подобию божественной. Поэтому главной обязанностью монарха, совпадавшей с его ответственностыо, становилась защита богоподобной власти от любых претензий> в том числе и претензий церкви, ориентированной на идеал активного воздействия на светскую жизнь. «Смотри же убо се и разумей, - писал Иван IY князю А. М. Курбскому О гибели Израиля, Рима и Византии,каково управление составляется в разных начялех и власгех, и понеже убо тамо быша царие послушные епархом и сигклитом (духовным иерархам и советникам. _. В. К), и в какову погибель приипоша-э", Чтобы на равных вести полемику, Иван IУ показал редкую способность к овладению важнейшим источником, служившим основой теоретических воззрений его оппонентов. Словами Агапита он четко определил долг государя перед подданными и потомками: «И всегда убо царем подобает обозрительным бьпи, овогда кротчайшим, овотда же ярым; ко благим убо милость и кротость, к злым же ярость и мучениеь". Данное место представляет собой близкое соединение нескольких разрозненных по смыслу глав трактата византийского диакона, что свидетельствует о глубоком знакомстве Ивана IV с переводным текстом. Не менее хорошо московский государь знал содержание «Повести О Варлааме и Иоасафе». Несколько сюжетов этого популярного литературного произведения он воспроизвел в послании в Кирилло-Белозерский монастырь (1573)49. К середине ХУI в., благодаря усилиям таких видных иосифлян, как архимандрит московского Новоспасского монастыря, епископ Сарский Нифонт Кормилицын И митрополит Макарий, сочинения Иосифа Волоцкого «начинают рассматриваться как официальная литература и иосифлянская традиция воспринимается не только господствующей цер-

ковью, но и государственной властъюэ-" Сказанное в полной мере относится к сочинению Агапита, которое со временем вернулось в рамки назидательного душеполезного чтения. Не случайно наряду с текстом «Просветителя- митрополит Макарий включил «Поучение благого царства» впереводе XIV в. в Великие Минеи Четьи. Здесь трактат византийского писателя читается в составе «Книгы глаголемыя кормчий рекше правитель душевный»>', Между тем в XVI в. широкое распространение получил более полный перевод того же сочинения с точным перечислением оригинальных глав, указанием автора и исходного предназначения в заголовке: «Изложение совещательных глав, сложенных Агапитом дьяконом к царю Иустиниану ...»52 В несколько сокращенном виде он читается в ряде сборников Иосифо-Волоколамского монастыря, а также в сборнике второй половины XVI в. Евфимия Туркова, ученика новгородского архиепископа Феодосия, который в свое время цитировал «Послание» волоколамского игумена к великому князю 53. По мнению Я. С. Лурье, сборник Туркова основан на материалах Феодосия и его связь с феодосиевской традицией, имевшей продолжение в первой половине ХУII В., несомненна ч. Для такого рода сборников характерен выборочный подход к творчеству основателя 'волоколамской обители. Тем не менее только в феодосиевской традиции сохранился отрывок из «Послания» К великому князю Василию IlI, в котором Иосиф широко привлек цитаты из сочинения Агапита. Советам и наставлениям великокняжеской власти, как, впрочем, и другим сюжетам, заимствованным из идейного наследия Иосифа Волоцкого, в данной традиции сознательно были приданы черты «образцовых или формулярных грам ОТ»55.К их помощи могли обращаться иосифлянские публицисты последующего времени. Отношение к переводному византийскому памятнику как к литературному образцу церковно-политической направленности, которому надо следовать и подражать, было характерным для середины ХУI в. Позднее преимущества, свойственные официальной литературе, не замедлили сказаться на популярности «Поучения благого царства» в русской публицистике. В условиях, когда в реальной жизни идейные баталии уступили место насилию и террору, образ «официоза» самодержавия, в становлении которого принял деятельное участие сам Иван IV, оказался настолько прочным, что Агапита надолго «забыли» как сторонники, так и противники «презлых осифлян». Последнему обстоятельству немало способствовала канонизация основателя иосифлянской идеологии. Местный культ Иосифа возник при жизни Ивана IV. Одна из известных попыток его расширения была предпринята на соборе 1589 г., подтвердившем местное празднование памяти первого игумена Волоколамской обители. Через два года он был причислен к числу общерусских святых=. Таким образом, во второй половине XVJ в., по всей вероятности, отсутствовала сколько-нибудь благодатная почва для зарождения неофи-

циальной традиции использования Агапита, возможность которой в свое время предполагали И. Шевченко и П. Бушкович ". Безусловную приналлежность переводного сочинения диакона Агапита к официальной идеологии Московского государства подтвердили в 1592 г. представители Львовского православного братства на Украине. В «Обращении. к царю Федору Ивановичу с просьбой о материальном содействии для строительства городской церкви они использовали несколько обширных шпат из «Наставительных глав» византийского писателя ч, Надежда получить деньги опиралась на точное знание московских требований в идеологической области 59. Именно в это время, в самом начале 90-х годов XVI в., вскоре после переноса мощей бывшего игумена на Соловки, неизвестный соловецкий монах завершил работу над литературной обработкой пространного жизнеописания митрополита Филиппа. Если он или его редактор воспользовались легко запоминаюшимися формулировками Агапита. чтобы возместить полное незнание реального содержания речей своего героя, и придали им заведомо полемический настрой, они должны были, по-видимому, обратить внимание на перевод начала ХУI в. Во второй половине столетия он вошел в литературный обиход в федосиевекой традиции. Именно здесь давались образцы для будуших публицистов, а трактат византийского писателя хотя и назывался «Совещательными главами», но в то же время сохранил точные имена автора и его венценосного адресата. Тем не менее ни в Тулуповской, ни В Колычевской редакциях «Жития СВ. Филиппа» нет ни единого намека на знакомство их авторов с феодосиевской традицией, Перевод, использованный соловецким агиографом, имеет официальный характер и восходит, очевидно, к февральскому тому Великих Миней Четьих митрополита Макария. Свидетельством сказанного может служить прямое указание на источник речи, внесенное в житийный текст одного из выступлений Филиппа Колычева: «Добре рече богогласный песнописец ...»60Выше говорилось, что первый русский перевод сочинения Агапита, выполненный в конце XIV в. и включенный несколько позднее в состав «Книги кормчий», приписывал авторство византийского памятника Иоанну Златоусту, составителю церковных проповедей, панегириков и псалмов ( Твой же царский многоочитый разум содержай твердо добраго закона правило и иссушая крепко беззакония потоки ... 74

Естеством у60 телесным точен всякому человеку царь, властию же сана подобен есть над всеми Богу, не имает бо на земли вышшааго себе. Подобает убо ему, яко смертну, не възноситися Н, яко Богу, не гневагися а.

Естеством убо телесным точен еси всякому человеку, о царю, властию же сана подобен еси иже надовсеми Богу, не имаше ба на земли вышши себе. Подобает бо ти, яко смертну, не возноситися, но, ака Богу, не гне-

величавый человек, яко юнец высокорогий, да не възносится, да помыслит плотское существо и па престанет сердсчьнаго вьзвышения. Аше ба и бысть князь на земли, да не разумеет сый, от земля, от прьсти на прсстол въсходя и С него по времени сходя 80.

ватисяте.

Прощения требуя грехов, прощай и сам к тебе сьгрешающая, яко прощению вьздается прощение, и еже клеврет наших прощения владычияго гнева бывает свобода 77.

Прощения грехов требуеши, прощай и к тебе согрешающая, яко прощению дастся прощение и еже клеврет наших прощение владычия гнева свобода бывает ".

Близкую связь Тулуповской редакции «Жития св. Филиппа» с «Поучением благого царства» Г. Г. Латышева объяснила сознательным развитием ряда идей, отражавших спор свягителя-мученика с царем-мучителем, «которые нашли Отклик в определенных слоях русского общества второй четверти -- середины ХУН в.»79 Однако в приведеиных при мерах можно видеть как раз те положения выступления Филиппа, которые являлись неотъемлемой частью иосифлянской публицистики ХУI столетия. В той или иной степени они затронуты и в Колычевской редакции жизнеописания, и в «Послании» hemueB-ОПРИЧНI1КОВ.Таким образом, ставится под сомнение один из главных аргументов Г. Г. Латышевой в пользу относительно поздней датировки Тулуповской редакции агиографического памятника. Чтобы уточнить атрибуцию житийного текста речей Филиппа, следует обратить внимание на характерную особенность изложения идей константинопольского диакона в рассказе бывших опричников о публичном выступлении московского митрополита. Если призывы к законности и прощечию переданы И. Таубе и Э. Крузе в повествовательной манере, то положение «о человеческой природе государя» имеет в обоих памятниках очевидную близость: «Поучение благого царства» Минейная редакция

Естеством убо телесным точен всякому человску царь, властию же сана подобен есть над всеми Богу, нс имает бо на земли вышшааго себе. Подобает vбо ему, яко смертну, не възноситися и, яко Богу,' не гневатися. Ащс ба и образом Божиим почтен есть, но и прьсти земней приложен есть. Саном светлостию неумолена бывает смерть, на всех ба вънизает многоядныя споя зубы ... Никто же бо, яже в мире събра, онамо отходя, носит, но, вся оставив на земли, наг слово отдает о житии своем. Властелин убо всем есть царь, раб же с всеми есть Богу... Гръдый и

«Послание» Н. Таубе и Э. Крузе

Подумай о том, что хотя Бог поднял тебя в мире, но все же ты смертный человек, и Он взышет с тебя за невинную кровь, пролитую твоими руками».

Трудно представить, чтобы немцы, служившие некоторое время в составе опричного корпуса Ивана IV, интересовались русской публицистикой и были знакомы с ее источниками. Однако Филиппу Колычеву византийский трактат, включенный среди множества пере водных и оригинальных литературных произведений агиографического, повестийного и целого ряда других жанров в круг обязательного чтения грамотного человека Московского государства, был, очевидно, доступен. Возможно, будущий митрополит познакомился с сочинением Агапита еше в Соловецком монастыре. Заголовок памятника адресует его «к епископом и игуменом». Во всяком случае, близость «Поучения благого царства» с «Посланием» И. Таубе 11Э. Крузе при передаче речи святителя имеет опосредованный характер. Важно, что составитель Колычевской редакции «Жития св. Филиппа», излагая содержание выступления московского митрополита, не касается весьма двусмысленного для полемики с Иваном ТУ указания на «бренность человеческой природы государя». По его словам, Филипп имел попечение только о «бес[сlмертной душе благочестиваго uаря»82. «Бренность тела» и «бессмертие души» - прописные истины для современников Филиппа Колычева. Между тем в обстановке жестокого подавления грандиозного земского «заговора», направленного против жизни Ивана rv и его детей, в сознании испуганного царя настойчивое напоминание о физической смерти было, по-видимому, равнозначно едва скрываемой угрозе. Слова митрополита, которые приведены в Тулуповской редакции памятника, имеют со стороны Ивана IV однозначную реакцию: «Царь же гнева наполнися, не отвеща ничто же, и повеле предати блаженнаго воином суровымьй Очевидно, составители обеих редакций литературного жизнеописания отдавали себе отчет о возможных последствиях развития темы «человеческой природы государя». Русская публицистика широко обсуждала лишь одну идею, заимствованную у Агапита, - представление о богоподобном величии и одновременно больших обязанностях царя перед своими поддаиными й. Понятие о «человеческом естестве» государя имело в этом случае подчиненный характер. Церковные публицисты использовали его с единственной целью - подчеркнуть безграничность царской власти. Именно в этой связи Иосиф Волоцкий, Феодосий, Макарий и другие иосифляне писали: «Царь убо естеством подобен есть всем человеком, а властию же подобен есть вышняму Богу»85. Вместе с тем в рассказе о выступлении митрополита как по «Житию св. Филиппа» Тулуповской

редакции, так и [\ «Послании» немцев-опричников отчетливо выражена обратная мысль: «Аще убо, царю, и образом Божиим почген сси, но перьсти земней приложен еси,>86. Представление о тшетности земного богатства и ограниченности прсделов царской власти придает словам Филиппа удивительную резкость В публичных выступлениях митрополит не раз касался понятия «доброчестил. как непременной составляюшей справедливого правпения. Между тем вопрос об обязанностях царя всецело подчинен в речах святигеля идее безусловной ответственности государя за совершенные поступки, В первом «Послании» князю А М. Курбскому, чтобы подчеркнуть собственное смирение и обвинить изменника в язычестве, Иван IV нашел возможность весьма литературно порассуждать о своей «человеческой немощи». «Не токмо сия не подобает подовластным нашим, но и нам, нарем, - писал он, - неприлично есть нарицатися «предстатели» (защитники перед Богом. - В, К): аше убо перфиру носим, златом и бисером украшенну, но обаче тленны есми и человеческою немошито об ложеии-ё". Впрочем, право свободно рассуждать на «запретную» тему Иван IV предоставил исключительно самому себе. В Тулуповской редакции «Жития св, Филиппа» упоминание о полверженности государя физической смерти, «на вся бо внизает многонповитыя своя зубы», четырежды включено в речи митрополита 88. Между тем составитель Колычевской редакции памятника начисто обошел молчанием деликатный вопрос. В своем изложении он сознательно подменил обсуждение темы «телесной смерти» заботой о «бессмертии души». Таким образом, при общем для двух редакций совпадении главных положений речи святителя в «Житии св, Филиппа» и «Посланию) И, Таубе и Э. Крузе изложение Тулуповской редакции следует признать болсс точным. Сходство речей московского митрополита в передаче осведомленных иностранных наблюдателей И безвестного составителя агиографического памятника не исчерпывается резким публичным выступлением Филиппа против усиления опричного режима. Текстологическая связь наблюда ется также в изложении «тайного увещевания», произнесенного свят" телем перед Иваном IV и его опричным окружением в последних числах ноября 1567 г. в Александровской слободе, накануне возвращения госу даря в столицу 89, Тогда, в точности следуя взаимной договоренности, скрепленной подписями высших церковных иерархов, МИТрОПОЛИТ нг стал «вступаться В опришнину». Его выступление должно было иными средствами убедить Ивана IУ в невозможности внутреннего заговора про тив династии и лояльности подданных, С этой целью он советовал царю избрать образцом для подражания лишь такие нормы поведения, кол) рые были освящены церковно-религиозной традицией. Поучение Филиппа Колычева основано на евангельских текстах, Впро чем, как И в других речах, приведенных в агиографическом памятиикс. митрополит умело комбинирует здесь мысли, почерпнутые из ПОПУШ11)

ных памятников переводной византийской литературы. 11,1 '1"1 1',1' ,111,1 кон Агапит уступил место патриарху Фотию, из «Посл.пгпч 1"1"1'11111 князю Михаилу Болгарскому были заимствованы несколы.« 111'"" '\ "11 тельных LIитат: «Сгани крепне на камени веры .. , назилай 111',11'''1111"" il вере деяния благая и жития честностъ»?" Историческое Cp. Церемония посвящения в сан состоялась на слелуюший день. "На постаалении же, - записал летописец, -- был царь и великий князь Иван Васильенвич всея Русии и дети его царевич Иван и царевич Федор н князь Вололимер Ондрссвич» (ПСРЛ. Т. 13. С. 403). Тоша же, согласно традиции, Филипп обратилен к Ивану JV с речью (СГГиД. М., 1819. Ч. II. С. 71). 120 СО.1. Л. 62 об. 121 Стоглав. С. 34---35. 122 спид. ч. 1. С. 557. ш Со.1. 11. 69, 76. 124 ТЮ1 же. N. 6906. 125 Там же. С 71---71 об. 126 Там же. Л. 71 06., 72, 7S 06.--76. 127 T. Его подавление сопровождалось мобилизацией всех сил ближайшего окружения государя, изначально призванного обеспечить текущую жизнедеятельность «царского домового обихода». Задачи преследования «заговорщиков» В земщине потребовали незамедлительного придания опричникам чрезвычайных полномочий. Решение этой задачи нашло выражение в единовременном формировании в Александровской слободе опричных приказов, включая особое Розыскное ведомство, а также опричной Боярской думы. Новые центральные органы государственного управления стали дублировать леятельность соответствующих учреждений земщины. Их появление свидетельствовало об установлении в стране опрично-эемского двоевластия, при котором

функции контроля И подавления неизменно принадлежали опричным властям. Проведение реформы на местах и усиленное обособление органов опричного дворянского самоуправления в смешанных (опричноземских) волостях и уездах привсло к фактическому разделению Московского государства. На практике послереформенный период характеризовался распространением властных полномочий опричнины на всю территорию земщины. Важные последствия реформы, установленные по косвенным данным разнообразных по содержанию источников, должны были так или иначе отразиться в документации общегосударственного значения. Тем не менее прямое указание на документ о рассмотрении дел в январе 1568 г., хранившийся в ящике Царского архива XYI в. вместе со знаменитым указом об учреждении опричнины зимой 1564-1565 г., но в отличие от него обернутый в «сафьяновый мех», получило в литературе вполне безобидную интерпретацию. По мнению Р. Г. Скрынникова, после возвращения из неудачного похода в Ливонию Иван IY «впервые после длительного перерыва (вызванного опричниной. - В. К), по-видимому, вернулся к традиционной процедуре "государева сиденья" с земской Боярской думой для рассуждения "о всяком земском указе", т. е. решения всех накопившихся земских пел»". Между тем обстановка лихорадочного поиска врагов государя и государства, которая нашла отражение в сочинениях наиболее осведомленных иностранных авторов, лично наблюдавших происходившие на их глазах изменения, противоречила идиллической картине возврата к обычной практике государственного управления. Подобный возврат едва ли был возможен в условиях продолжения действия указа 1565 г., учредившего опричнину, а вместе с ней и особый порядок взаимоотношения Ивана lY с земскими органами управления, четко зафиксированный официальной летописью 10. Выход из сложной историографической ситуации оказалось трудным найти, оставаясь в рамках традиционного круга исторических источников. Вместе с тем его удалось обнаружить с помощью всестороннего исследования литературного памятника, использование которого прежде вызывало самые противоречивые суждения. «Житие св. Филиппа» представляет собой редкий повествовательный документ отечественного происхождения, с исключительной полнотой и последовательностью сообщающий о деятельности московского митрополита в условиях опричных репрессий. Конфликт Филиппа Колычева с Иваном Грозным оказался тесно переплетенным с опричным следствием о земском «заговоре». Придание чрезвычайных полномочий царскому окружению поставило опричные органы управления в такое положение, которое церковь в лице своих наиболее видных идеологов и иерархов традиционно отводила самой себе. Кроме того, митрополит не мог спокойно смотреть на бесчинства опричного розыска, с устрашающим размахом, последовательностью и постоянством находившего «заГОВОРЩИКО8» среди воображаемой оппозиции государю.

Литературная биография Филиппа, написанная в соответствии с каноническими правилами агиографического жанра, породила стойкое историографическое недоразумение. Согласно житийному тексту, митрополит выступил против опричнины во время собора, собранного государем, «чтобы ему (Ивану IV. - В. К) свое царство разделити и свой цаРСЮ1Йдвор учинити во Александрове слободе, и на се бы его благословили» 11. Н. М. Карамзин первым заметил «ошибку» средневекового агиографа. На его ВЗГЛНд,Филипп не мог протестовать против замыслов государя, которые к моменту его избрания оказались давно реализованными 12. Точка зрения историка XIX в. оказалась на редкость популярной в исследовательской литературе последующего времени, несмотря на отчетливое указание источника, что «разделение» Московского государства сопровождал ось учреждением нового нарского двора в Александровской слободе. Разнообразные документы связывают это событие с началом 1568 г. Состав высших церковных иерархов, присутствовавших на думном соборе, рассуждавшем об опричнине, позволил уточнить вывод А. А. Зимина и отнести период работы этого собора к рубежу 1567-1568 гг. Исследование «Жития св. Филиппа» и литературных образцов, которые автор агиографического памятника использовал в своей работе, показало, что в основе литературного текста лежали подробные фактографические материалы о московском периоде жизни Филиппа Колычева документального характера. Они были составлены в кругах, близких к митрополичьей канцелярии, которая в обычных обстоятельствах готовила такие материалы Ш1я включения в официальный летописец. Важность источника, отличавшегося высокой степенью достоверности, подтверждается тем обстоятельством, что все летописные материалы «лет новых» подверглись тщательному редактированию в царской резиденции, а сохранившийся летописный текст доводит изложение только до середины 1567 г. Несмотря на литературную обработку, документальный прогограф «Жития св. Филиппа» сохранился в памятнике, за редким исключением, в неизменном виде. Благодаря использованию литературной биографии московского митрополита, а также воспоминаний об опричнине прямых очевидцев событий, получивших исключительную осведомленность зимой 15671568 Г., удалось не только восстановить обстановку проведения реформы, но также увязать ее с думным собором января 1568 г., решения которого оказались изложенными в списках «государеву сиденью о всяком земском указе», иными словами, касались любых земских властей. Филипп Колычев выступил на соборе против усиления роли опричнины, однако его выступление не было поддержано ни высшим духовенством, ни представителями думного боярства. Оказавшись в одиночестве и не сумев остановить проведение реформы, митрополит через несколько месяцев вынес свои разногласия с внутренней политикой Ивана IV на решение «публичного суда». В конце марта 1568 г. при огромном

стечении народа он устроил диспут с государем в главном храме Московского Кремля. Моральное поражение опричников подняло авторитет святителя, но одновременно предопределило его дальнейшую судьбу. В свое время С. Б. Веселовский предупреждал об опасности, поджидаюшей вся кого историка на пути его исследования. О намерениях и целях участников исторических событий чаще всего приходится судить по их последствиям. Между тем хорошо известно, что поставить себе цель вовсе не значит достигнуть ее. Более того, любая достигнугая цель влечет за собой побочные последствия. «Подобные гетерогенные послелствия.э-- по словам С. Б. Веселовского, - наблюдаются очень часто, но вся трудность заключается в том, что когда мы берем какое-нибудь старое время, от которого осталось очень мало источников, то нам чрезвычайно трудно определить, что является настоящим последствием, таким, которое предвидело данное частное лицо или правительственное учреждение, а что является чисто побочным следствием»13. Опричнина укрепила аппарат власти московского самодержавия и сыграла решающую роль в процессе консолидации феодалов вокруг монарха, чему во многом способствовали реформы середины ХУI столетия 14. Переход к самодержавию был подготовлен идеологически и формально провозглашен в 1547 г. при венчании на царство первого русского царя. Сам Иван lV многое сделал Ш1я обоснования «вольного самодержавотна». По мнению Д. Н. Альшица, сословно-прецставительиая монархия уступила место самодержавию в результате опричного переворота. «Между тем, - пишет историк, - Грозный внес в "государственные начала" управления русским государством такое "структурное изменение", как фактическое установление самодержавия. Номинально оно сушествовало и раньше, но стало самодержавием реально только после учреждения опричниные Р. «Новый режим» единовластия был установлен в результате «верхушечного переворота». При этом в лице Ивана Грозного исторический процесс становления московского самодержавия нашел исполнителя, «вполне осознававшего свою историческую миссиюь". Позднее было установлено, что процесс консолидации верхушки дворянства в замкнутую чиновно-сословную группировку в середине 60-х годов XVI в. не был завершен 17 Указ об опричнине явился результатом «нетерпения. монарха. Он лишь провозглашал создание нового аппарата власти, формирование которого требовало дополнительных усилий и времени. Через три года после учреждения опричнины, в условиях правительственного кризиса, вызванного чрезвычайными обстоятельствами расследования земского «заговора», решением думного собора опричнина впервые получила ранее несвойственные ей контрольные функции. Характеристика, присущая, по мнению Д. Н. Альшица, Опричному двору иэначально, стала результатом реформы 1568 г. С этого времени можно было говорить о том, что «прежние, исторически сложившисся институты, сохранившисся в земщине, включая Боярскую думу, были те 1\1 самым все разом подчинены власти самодержца-л

Поставив Московское государство под контроль опричных властей, состав и положение которых зависели от его личного произвола, Иван IУ неожиданно оказался в том положении, которое раньше убежденно отстаивал в своих посланиях. Обстановка борьбы с «заговорщиками», отразившаяся в многочисленных источниках того времени, ни единым намеком не указывает на сознательный переход к единодержавию. Важный исторический шаг, имевший долговременные последствия, стал побочным результатом сложной жизненной коллизии, Власть всеми доступными способами защищала себя, , окончательное чтение: «..:ГО 11 ДЕНЬ ЕДНН НЕ рА'II1Л ВЫХ прекыти ЗДЕ,>; почерком А на полях рукописи против соответствующей строки приписано «t\ЮБЫ», окончательное чтение: «... ЯКО ваш" i\КШЫ ВЕНЕЦ Mtl пt\ЕТЕТ ... »; Л. 91 Слова «Н просто рЕщtl совершенная Е:ЕДЫ'>записаны, а затем вычеркнуты писцом А; Л. 92 об. Почерком А на полях рукописи с отметкой в тексте о замене слова приписано «прнспе», первоначальное чтение «...СЕ УЖЕ совершение МОЕГОподвнга ВрЕМЯ Н"СТМ; Л. 94 об. В первоначальном чтении: «...ПО tlHbIM СТрАНАМ ро.зссаат-н ПОВЕ/\Е... » чернилами, с которыми работал писец А, вычеркнуто «тн ПОВЕЛЕ,>;почерком А над строкой между слов «прнасжи, ЕЖЕ'> вписано «11 СЕ»; Л. 96 об. Почерком А на полях рукописи против соответствующей строки приписано «Я,), первоначальное чтение «С\(МНЯСЯ»,окончательное - «С\(МНЯЯСЯ,>;приписанное здесь же на полях почерком А слово (, иже помалу камение собравше, во единаго-б дома совершение собирают. Темже и аз, яже от инех, достоверно поведающих о нем, слышах ", воспитуем благородственая его и во благодетьствии воспитание, и в царских полатах возрастание, и в юности благонравие, и душевную чистоту / / (Л. 24 об.) и телесную, и мира отвержение, кротостное же и смиреиное ч и благоразсудное ко всем послушание, и благостройное во обители по Бозе премудрое насгоятельство", и в иреименигом царьствуюшем 30 граде первопрестолное во " церкви Божии строитеЛЬСТВО,32и по Бозе терпеливое пречюдном; 3 явлено; 4 бес; 5 мнымин; 6 доблесПlU; 7 в;. 8 блесканиа; запрещении; 12 поеинуюше; 13 еще; 14 многасловушим; 1) ш:; 16 груб18 просторечием; 19 священнолепном. зо великого; 21 первопервосвятителя; 22 детей; 23 за любовь; 24 безстудьством; 25 зодчиям; 26 единого; 27 слыших; 28 смиренно; 29 настоятелство; 30 царствующем; 31 в; 32 пропущено и вставлено на полях Троицкого 1

беснамятну.

9 совершаше; ный; 17 себе;

10

2

нет;

11

списка тем же почерком.

---~'-----

свяшеннострадательство слово" скажет.

о

рожении

1 И

ко

ГОСПОДУ

Gi\~Ж€NНОГО

отшествие ', якоже о предидый

отрока и

О РОДИТ€ЛЯХ

3

его.

От иреблагословеннаго всех, царствуюшаго царя вечныя жизни, иже в05 единьстве и в Троицы> славословимаго. при- // (Л. 25) сносущнаго, премудростнаго содейства разумных существ и всеукрашеннаго миротворения, темже ' первозданнаго праотец наших осероднаго Адама и Еввы, во грядущее седмыя" тысящи в пятонадссятное лето, во время? пресветлаго господьства великаго 10княжьства Росийскаго венчаннаго 11христолюбца и миролюбца, благовернаго 12 и смиреномудраго великаго государя Василия Ивановича, всеа Русии самодержца 13, в богодержавном, в пресловущем, 13 царствующем граде Москве препосит убо некий 14благочестив и добро - / / (Л. 25 об.) ролен сущ 15,мужествен 16 же бс н украшен многими добродетельми 17, и исполнен ратнаго духа, велми же поучаяся в Божественых 18 заповедех и 13 царьских 19исправленчих. Бысть же2О и21 великим князем " попремногу любим и его государевы благородные Р чести воистинну>' сподоблен, высотою сановною радостнотворно о, неколеблемо всюду сияще, стропотная же стезя до конца стирая. И еже Стефан именем 26, пореклом " Колычев, рожение имея Великаго Новаграда. Имея же сонряженую себе многоцвстущую и плодо- / / (Л. 26) витую лозу именем Варвара Ч, юже?? н сподоби Бог во аггельский чин инока Варсонофия. И живяста оба в законе Господни и по его снятей евангельстей заповеди и тепле того многими слезами милостива себе притворящею Ч Тем и во всяком блюем обильстве ликоваху и от того приносяще ему, Вседержителю, плоды достойны: веру и31 любовь, милостыню к сирым же и ко убогим великое заступление, яко медоточныя потоки истачающе всегда. Темже многоплодовитая маслина паки процвете и распространи безчисленое '? селе- // (Л. 26 об.) ние3З, и изсылают многосветлый источник от своих добродетелей, отпущают цвет славы, плод благороден: родиста сего приснопамятнаго отрока Феодора34, о нем же нам ныне слово предлежит. Сей же, благоволигельством 35 Вышняго, банею бытия омывается, еже иереом Господним во святей купели крещается в высокое проповедание 130 имя Отца и Сына и Свята го Духа, во Единосущнаго всех содстеля Бога. И того, Всесилнаго, благодагию ту стирает прелестную 36 тму,-1 пропущено и вставлено на полях Троицкого списка тем же почерком; 2 ошествие; предидущее время; 4 нет. 5-6 единьством и Троицею; 7 доб.: 0111; 8 осмые: 9 доб.: же; 10велика; 11 венчанаго; 12 благоверна; 13 самодержьиа; 14-·15 благочестиво 11 доброродни суша; 16 мужьствен; 17 добродетелми; IR доб.: 11; 19 царских; 20 нет; 21-22 государем нашим 11 великим князем Василием Ивановичем всеа Росии; 2.J бпагодарные: 24 воистину; 25 радостотворно; 26 именуем; 27 прореклом; 28 Варвару; 29 яже; .10 претваряще; 31 нет; 32 бесчисле .. ное; 33 селеное селение; 34 нет; 35 благодетельством; 36 прелестну. 3

треглавнаго окаяннаго змия главу. По- / / (Л. 27) сем же от благородных своих с велицем брежением воспитевается. По времени же родители его СВОИ!'.! изрядным прелстательством 1 повелевают его вручити художней хитрости, - еже Божественому писанию. В том же он со всякою своею сердечною правостию повседневно во благом том училищи простираяся, «аки древо при исхопиших вод»?'. На игры же пустошныя, якоже обычай есть детем, никако же устремля .. шеся-, но паче благую часть избираше, его же и благодать Божия осеняше, и ясно вразумляется кни- / / (Л. 27 об.) жному учению. От него же сокровища премудрости и разума, сокровенно веселия причашается, якоже святопесньцу вкус: «Коль сладка словеса твоя, паче меда устом моим-"". Велми же любляше кротость и целомудрие и любовь- ко всем, наипаче же чистоту телесную н душевную. Благоизбраннии же и вселюбезнии чадолюбивии родители его, видевши сицевыми озаряюшася ' благолатнаго- своего цвета, зелною рапостию распалающеся к нему. И веселяшее его душу и упокоевающе ему сердце, приставища к нему славокраси- // (Л. 28) телныя ' неблазненыяотроцы со всяцем утешением, повелевают на избранных и урядных конех съездиги с ним почасту. Он же родителей своих радма, помалу сему касашеся? по своему отчеству. Но дело сего, что вопиют присно;'? он же паче всего 11 упование имея вечных благ суших на небесех и к тому всегда духом горя. [( сему же ко единому Господеви, всех Владыце, тщателно взирая и на аггельское славословие исправляяся: «Прилпе 12 выну 13 сердце мое, - глагопаше, - к тебе, Боже, и к 14святей Божии церкви», - не 15 залагая никогда же того благоутешна времени. Ту же со многим / / (Л. 28 06.) вниманием и скорости/О 16 послушая Божественаго писания, в дому же всегда в благодатвыя и в памятныя книги озираше, - како быша прежних посточюдных муж пребывания, в них же и временное прехождение, и оттого доволно навыче духовнаго исправления 17. Тюке вразумляется и воинской 18храбрости. Я коже многотрудная и ирехитрая пчела от цветов собирает многоуханный 19 сладостный мед, тако и сий юноша исполнися оттого многи благодати. Другов же и обычных своих оттерзаяся-'', юнных же му- // (Л, 29) дрования и сопребывания 21 единовозрастных, удаляяся от них, яко от пламени. С самеми же благими мужьми ? тшашеся корабль глубине не23 предати, и во всех благих цветущу ему. Мнози же благоразумнии 24 людие дивляхуся о смиренной мудрости и о благонравии его, и дойпе ж25 слава до величества великаго князя Василия Ивановича всеа Русии. 1 предстателством; 2 устремяшеся; 3 любое; 4 оэаряющеся; 5 благодатна, 6 веселуя; доб.: и; 7 словокрасителныя; 8 доб.: своя; 9 каючашеся; 10--11 Паче же 0/1 всегда; 12 Прильне; 13-14 нет: 15 ни; 16 кротостию; 17 исправлениа; 18 воиньской; 19 доб.: 11; 20 оттерьзаяся; 21 спребывания; 22 .ИУЖМlI; 23 нет; 24 благоразсудныи; 25 нет.

о

преставаении ЕЕЛНКаГО князя flаснлня.

Предварившая же светозарная 1 звезда от нашего зрения сокрывается выспрь праведному солнцу Хриетову в ве- // (Л. 29 об.) чныя сияния, кроткочюдный И В добродетелех пресветлый великий государь? и 3 великий князь Василей Ивановичь всеа Русии, во аггельском образе Варлам, изводит" общий долг смертный, облак и гроб покрывает ему любодаровитыя очи. О сицевых богоотец убо Давид радостным восклицая гласом: «Праведницы наследят землю-У'!' И, яко есть останок человеку мирну, и «семя его во благословении буцет»!". Два убо прекрасна цвета своя он зде возводит во отчее и деднее пребывание> наследие, благочестиваго своего царскаго корени две / / (Л. 30) отрасли оставляет: величайшагоИ ванна Васильевича 6 всеа Росии 7 И юнейшаге - Георгия Васильевича всеа Росии н. И по мале времени восприя царские скипетры, отчее наследие, достохвалный князь Иванн Васильевичь? всеа Росии. Но и тогда Феодор за иремногую его добродетель боговенчанным царем и самодержцем 10 любим бывает, и со 11 прочими благородными юноши в служение царьское учинается 12. Якоже рече Истина 13: «Мягкая носяще - и в помех царьских суть»". Аше бо и мира сего почтен славою, но преизлиха 14 смиреномуприем / / (Л. 30 об.) украшаяся, благий бо свой нрав никако же измени. Видя жс царь мулросгное его благочестие и к себе правое служение, преизлиха нача его любити. Феодор же, яко верный раб, обое храняше: Божия 15 же заповеди соблюдая присно и царьское повеление добре строяше, зловерие же ие корени истерзая, бывает+ садитель благочестия 17. Егда же 18 приепе Б тридесят 19 лет совершение возраста своего, якоже есть обычай 20 отроку приходили на славословие Божие в церковь, во един убо от дней вшедшу ему в церковь. Божеетвеному / / (Л. 3]) некоему смотрению, призревшу на нь, во время божественаго гласования чтущу иерею на литоргии святое Евангелие: «Немошно убо человеку елинем оком на землю зреги, а другим - на небо, ни двема господинома работати: любо единаго возлюбит?', а другаго возненавидит; или единаго держится ", а о друзем же нерадети начнет»>'. Обаче убо уязвися сердцем премудрый Феодор, яко к нему се рече, и нача усердно размышляти во уме своем, како бы вечныя Р радости не погрешити и святых же осенением превечных тех Христовых словес ту в мысли своей / / (Л. 3] об.) вселити. Воспоминает о Лавре преподобных и богсносных отец наших Зосимы и Саватия, .занеже слышал> и.звестно от многих неложных язык о Соловецком том отоце, и еже бе во удалении от людей " в северной

к

доб.: та; 2 доб.: наш державный; 3 нст; 4 доб.: 0/11 жития сего; 5 нет: 6 Восилиевича; нет; 9 Василиевичь; 10 самодержьием: 11 с; 12 учиняется; 13 истинна; 14 преислиха; божие; 16-17 насадитель благочестивых; 18 нет; 19 А (один); 20 обычей; доб.: бо; 21нет; 23 вечней; 24 сльнаах; 25 людий.

стране, край вселенныя, во окиянстей 1 пучине. Бяше же убо там о шум празднующих и глас радованен в крове праведных тех муж Зосимы и Саватея-, илеже духовнаго сада добролиствия и красни отрасли восцветают от негиблющих арамат, еже от Божественых писаний, и оБозе исправляют аггелообразное / / (Л. 32) свое воображение. Иже мнози к тому добросадному и независтному селу с верою притекают на исправление своим единородным и безсмертным душам. Не токмо иноцы, но И мирстии людие ту же всяко истерзают терние греховное и 3 пущею" просвещаются изообилно же и богатно мысленым маслом, и5 изрядно выспрь ко Господу взирают. Таже он, Феодор, острым и скорым благоумным зрением и сердечною правостию к Вышнему царю возрев, 06 богоспасаемом том царствующем граде Москве ключимое поклонение сотворив в местех онех, святых жало- // (Л. 32 об.) стными слезами обливаяся и к чюдотворным ракам припадая, объемля целует, и молебное прощение совершив, и упованием крепяшеся, и сотворив к сотворшему Господени молитву, глаголя сице:

МОЛН'ГЕа Господи, Боже, Лросветителю и Спасителю мой, и защититель животу моему! Настави мя? на путь Твой, и поиду во исгинне! Твоей!» И прочее. И оставляет пресветлое царское приближение, отечество же и все сродьство". И спростарещи, вся земская мудрования со всяцем усердием во уметы вменив, и утаився от всех, нужными покрыва- // (Л. 33) лы гочию одеявся, и един ко Единому пастырю своему, - Христу, уединися. Вслед простирает светломыслении 10 свои криле, яко Финикс, желая вселитися в кедри те духовных, благоуханных арамат, сопричастника имея себе воследствующа от Бога дарован наго аггела хранителя. И долготы ради разстояния 11 места, неправо знаюша 12 пути, приходит убо во 06,13CTb Великаго Новаграда. Есть убо езеро велико, глаголемое Онего, во скрай его веси многи. И тамо достизает во едину, имянуемо 13 Кижи 14, И прилепися ко единому от житель тоя веси, зовомый // (П. 33 об.) Субота. Лоблий же Феодор сердечную веру делы исполняя, якоже и выше назнаменах, Божественым 15 ПОБИНУЯСЯ заповедем: ни мешца имеяше, ни двою ризу, ни при поясе меди, ни иного чесого, иже на потребу, верою же токмо и добродетельми 16 обогащься. И сего ради, по Апостолу, БСЯ уметы вмени, дает

1

7-8 15 22

10

1 окияньстей; 2 Саватия; 3 доб.: от; 4 душа; 5 нет. 6 в; 7 нет; 8 истине; 9 родство; светломысленнии; 11 разстояниа; 12 знаюше; 13 имянуема; 14 Кижа; 15 божественным;

16

добродетелми.

убо плод свой люботрудием многим, делом убо ручным и ума расмотрением '. И бяше? не токмо к тем благоключим, но и ко всякой добродетели благоприлежен сыи, на основании таковем нача здати, что убо господин // (Л. 34) его, видя произволение отрока, овец паству вручает. Веселяжеся, приемлет юноша: Господу бо прозревшу о нем, -да прежде словесных безсловесныя ' добре упасает:'. И тако пребыв немало дни>, к желаемому влечашеся. Родителем же его взысканию велику бывшу о нем. Поискавше его в царствующем граде всюду и по окрестным градовом и весем и не обретше, и плакашася, яко по мертвом. Предоблий же отрок, Богом набдим, на предняя проетираяся. И не п06 мнозе же времени, желаемаго не погреши, благополучно преходит землю // (Л. 34 об.) и море и достизает во благообразную ту красоту,30в07 оточное селение вселенских'' молитвеиикон и чюдодейсгвеников симы и Саватея". И се, видя пречюдный той дом, зело возрадовася неизреченною радостию. И у чюдотворных тех ковчег умилно 10 при паде, жалоетнотворными и радостными вкупе душевными и сердечными] 1 слезами обливаяся на мног час, помощи и заступления 12 прося Г К своему исправлению. Прият же бывает игуменом монастыря того и иноки. И сочетают и 14 со живущими ту. Настояи же игумен Алексей, // (Л. 35)15тако бо ему имя]6, тружатися ему повеле в монастырьских службах со инеми '? приходящими тружающимися, Он же, страхом Божиим огражаяся, со тщанием и смирением послушая, в простоте сердца разум не вся творяше. Помышляя бо в себе, како Господь наш и Бог в рабий и смиренный образ облечеся, от славы неизреченныя излияв себе, и нам быв подобен, безчестие 18 и поругание, и уничижение нас ради претерпе и конечне поносную смерть. И о распинающих Его моляшеся и по сих же не остави еже к нам любве, / / (Л. 35 об.) но милость свою всегда нам подая. Сия убо Феодор обращая во уме, доброразумно к настоятелю творя любовию к нему, тепле заповеди его соблюдая, любовь!" же и ко всем имея и всем покаряшеся со смирением о Господе. И тружаяся со всяцем усердием, амо же повелено бываше", и многи скорби и труды подья, яко безискупный раб, работая " лето и пол и вяшьше ". И бе удивленно Р видети, яко такову родетелю честну чадо и славну, и в мякости>' И В покои воспитан, таковым же жестоким делом себе влаяше о: дрова // (Л. 36) убо секии и землю копая= во отраде, и камение пренося, и в рыбных лолитвах всяку тяготу полья и ина вся таковая 1 разсмотрением; 2 беяше; 3 безсловесны. 4 упасе: 5 доб.: и; 6 нет; 7 в; доб.: божественую ограду боголепнаго Преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, II Пречистыя его Богоматере и Приснодевы Мария, честнаго 1I славнаго ея Успения и в то; 8 вселеньских; 9 Саватия; ]0 умильно; 11 лоб.: и чювствеными; 12 заступлениа; гз доб.: у та; 14 нет; 15--16 нет; 17 доб.: богорадными; ]8 бесчестие; 19 Любовию; 20 бысть; 2] нет; 22 вяше: 2] удивлено: 24 мягкости; 25 вяше; 26 копа,

со тщанием делаше. Многаши ж[е] и гной на плещу свою нося, и на устроение зелию полагаше, и на мелницы со всяким тщанием работаше. Многаши ж[е] от неразумных человек уничижаем и бием, но нравом всем подражая Владыки своему Христа: уничижаем - не гневашеся, бием - радовашеся, со смиреномудрием вся терпяше. И не бе знаем ' ни от кого же кто 1 и откуду есть. Но паче же он, пречюдный отрок, разсмотряше монастыря // (Л. 36 об.) того како в нем иноцы живут и имеют попечение- о единородных и безсмертных своих душах, и иже целомудрием облецаются и правдою препоясуются, и исправляют постническое течение, веселят же ся умерщвлениемплотьския своея похоти и зелною любовию пиют чашу, - Святую кровь Христову, от нея же живот вечный приемлют. И се велеумнаго мужа сего достоверно видение паче слуха уверяют, в неизреченно" удивление вводят. И до конца отсекает> мирская мудрования со всею славою, и, ревнуя, поревнова духовным чернилом ризы своя обагрити, / / (Л. 37) но и паче же - душу свою просветити. И к сему разжегся несытно Утешителевым божественым огнем, и радостною душею пречестныя 6 тоя Лавры к пастыревым ногам со духовными слезами припадает и молит с ним всю о Христе братию, яко да и он от них тамо счетан будет к богоизбранному их ограждению. Всечестныя же тоя Лавры настоя и Алексей и вся о Христе братия возрадовашася? его благому произволению, виляше- мужественое? и трудолюбное его тщание и 10 прозряше, еже он не токмо в мире мирская 11 благая исправления творяше, но и чернеческому // (Л. 37 об.) правилу навыкша, Господу образ. Он Богу поспешествующу ему ]2. Постригоша его во апельский же со отятием влас главы своея вкупе отлагает и плотьская мудрования и вся, яже !' в мире. И в Феодора место нарекоша имя ему Филипп. И на исправление предается в послушание и внимати чернечеству и благочинию монастырьскому некоему дивну мужу, единому Богоживущу, именем!" ермонаху Ионе, иже вторая правяше 15 монастыря того, иже и бысть сопричастник преподобному отцуэ Александру Сверскому!", Богомудрый же Филипп живяше у того честнаго Р старца // (Л. 38) во '? благочинии мнозе. От него же всяку заповедь и всяку добродетель в02О смирении душа делы научився, - во дни убо в трудех и постех, в нощи же многащи без сна пребывая, моляшеся. Прорече же о нем от Бога дарованным пророчеством старец его: «Сей будет настоятель во святой обители сей». Еже и бысть. Паки же в магерницу-! XII Филипп пастырем посылается и тамо, с22 молчанием, в послушании, на братию труды полагает. Огнь убо возгненет; 2 вписано повторно над строкой Троицкого списка и зачеркнуто перепис3 умершвением; 4 неизреченное; 5 отсеиает; б пречистыя; 7 воэрадовашеся; 8 Видя; 9 мужествена; 10 нет; 11 мирьская; ]2 доб.: и; 13 яж; доб.: суть; 14 имнем; 15 правяше; 16 доб.: нашему; 17 Сверьскому; 18 честна; 19 в; 20 6; 21 мегернииу; 22 нет. 1

чиком;

[УЛУllовская

щая и дрова секии, геонскаго 1 бытие огня во уме си помышляя и вся со смиреномуприем проходя. Дни иже / / (л. 38 об.) тамо пребыв немало, и в пеколницу ч" отходит. Ни тамо бо разленение приемлет. телеси же и телеснаго похотения извесное умершвение: дрова убо на раме своем влекии и воду нося, бдением же и на земли леганием за возраст младую болезни облегчевая. Труды убо удручашеся, собора же не отлучашеся, на памяти имея псаломское Давидоно слово: «Виждь смирение мое и труд мой, и отпусти вся грехи моя»ХIV. И прочее же в делех чернеческих благоискуствует: в соборном пении и в трудех первый обреташеся, по совершении ж2 - последний. И3 бысть // (л. 39) всеми! любим и почитаем, и хвалим. Он же, не хотя славою земною будущия 5 славы лишитися, с потщанием великим и с надежным мудрованием и желанием безмолвия от киновия= исходит, того же острова селение пустыню лобзает. И желание к желанию присна прилагая, и Богови спребывати всегда жадая, крайнему жестокому житию себе вдав: и вниманием убо известным отвсюду чювства спрятав," к Богу же ум возвысив", в? молитве упражняшеся 10 и божественным 11 поучение 12творя. И житие расчет добре, бесовския 13 брани Божиим пособием де- 11 (л. 39 об.) ржавне победи. И всенощными стояими и источники слезными душу 14 очистив, сосуд избран, даровании духовных бысть. Житие же 15высоко 16 немала лета препроводи, в киновию паки возвращается. Терпеливно убо послушанием киновийския страдбы со 17 смиреномудрием проходит и безмолвием многим украшаяся и ума расмотрением удобрен на всяк день являяся. Видя ж[е] его игумен Алексей тако превосходяша подвиги 18,- И чюдна смыслом и разсудигелна 19суща, и смирением украшена многим и мужествена в деланиих до- /1 (Л. 40) бродегелных, - радовашсся о нем зело, и спомощника и сопелника имяше его во многих служениих и попечении, о началных службах устрояти-? ему повеле. Он же, страхом Господним огражаяся, тепле к нему любовию разгарашеся, заповеди его творя усердно. И понеже, якоже рехом, во всем имеяше " Алексей споспешника-? блаженнаго Филиппа, и тако весь бысть отцу рука истая и жезл, старость подьемлюший 23, болезни облегчая и всякую лютаго бываюшаго+ отсекая печаль. Тело убо свое отягчавая церковными труды и службами, душу -> же 11 (л. 40 об.) умащая поучением - Вожественных-ё глагол вниманием, и благих нрав удобрением украшаяся?? прилежне. Служащу же сице Филиппу благоразумне же 11 богоугодне девяг-" лет, молитвы же и бдагословения-? отча насышаяся Р. Но убо Алексей,

тако его 1 превосходяша 2 видя З, превелию некую вещь сего житие 4 проразумевая, дивляшеся. И начасте ему глаголаше и инем многим се яве творяше, яко достойно и благохвално ему в себе место игуменство> прияти и наставляти братию. И словесы наказуя его и моляше на сие приводя, самому уже времени ради ста- 11 (л. 4]) рости И трудов многих сего отричюшуся и хотящу особь" жити. Видяше же и многу братию збирающуся", того ради печашеся, да доблеиша наставника изберет. Но чюдный Филипп 130всех смирением! украшаяся? - не хотяше начальство восприяти и власти отвращашеся, яко тяготы великия, - и повиноватися хотяше, неже наставляти иных. Сведяше ба блаженный 10,яко легчайше и удобнейше ко спасению наставлятися от инех, паче неже самому наставляти. Якоже и от древних уставленно бысть - ноипаче же та- 11 (л. 41 об.) ковым мужем, иже в добродетели живущим, во мнозе чювстве 11начальствоваги 12подобает - и многа искуства, и целомудрия, и разума требует. Мы убо, аще о воздержании тщащася иноки 13видим И дела и словеса их 14, благая впредспеяние полагаем. Истино 15же не токмо 16сия, но И мысленныя 17подвиги, яже внутрь души бьтваемыя и всокровне творимая, подобает предстателю испытовати и исправляти. Сия убо 18злая, аше умножатся, болше могут 19пакость сотворити. Сия же убо величество? блаженный раз1У)ЫШЛЯЯ, начальства 1/ (л. 42) отрицашеся, якоже рехом: «Не мнети же недоволна суша к сему свята го! Яко и вышше сего, добре начальство правя, в предилый 21 слово объявиг-", кто бо оного вяще тогда к таковому делу?». Но поиеже нехотяше коснутися чести и в последних изволяше бьпи, Божиею же благодатию и нехотящу ему предана бывает власть. Вся убо Алексей иноки созва, старостию+' преклонена и недугом одержима себе поведа 24, и вопрошает их, кого изволят настоятеля себе по нем и кто житие их благоуправлено окормляет. Сведяше " бо доблии, / / (л. 42 об.) як026 не на иного кого, но на Филиппа избрание возложат. Як027 убо елинем гласом вси реша: «Не бьпи лучши Филиппа к наставлению, иже житием и разумом преимуща и 028 всех вещех искусна суша». Слышав же убо Алексей, яко вси согласишася-? на се, и нимало отложив прочее, поручает ему власть ". Сим же всем не имея, како противитися, блаженный Филипп и нехотя " приемлет власть Р. Они ж[е] возвеселишася единодушно. Неuыи же от братии потшашася Ч с ним ити В Великий Новград, украшающу бо тогда престол Премудрости Божия Сло- /1 (л. 43) ва архиепископу Феодосию. Христовою же благодатию строине шествоваху путь по морю и по рекам и достизают Великаго Новаграла ".

------

доб.: его; 3 нет; 4 житии, S игуменьство; 6 особ; 7 сбuрmощуся; 8 смирение; в Троицком списке повторено дважды; 11 чювьстве; 12 началствовати; 13 инокы: 14сих: 15Истинно: 16точно: 17мысленыя: 18бо: 19 ногу 20 величьство: 21 предидуше; 22 обllя~иm; 23-24 l1;еКЛОIlЬСЯ :, недуга одер;;к:tlы n~вe()a; 25' Сведаше; 26 ,.ieT; 27 И яко; 28 от: 29 согласиша, 30 доб.: свою; 31 нехотящу; 32 доб.: нужею; 33 падпадшася; 34 Нограда. 1

геонскаго; 2 нет; 3 нет; 4 все.!-,; 5 будущиа: 6 киновии, 7 доб.: >1; 8 доб.: и время: 9 доб.: ее; 10 упражнение: It божественым; 12 поучением; 13 Бесовскиа; 14 душю; \5 нет; 16 совершено; 17 нет; 18 подвигы; 19 раздителна; 20 устаяти; 21 имяше; 22 поспешника; 23 подемлющий; 24 бывающую; 25 душю; 26 божествених. 27 украшая; 28 Ф ( ); 29 благословениа; 30 насыщая. I

редаКЦllЯ

нет:

9 украшая;

2

10

Посланнии же иноцы пришедше ко архиепископу и вдают игуменское 1 и братии писание, и рекоша: «Владыко святый: Молит тя собор Солонецкия обители, да поставиши нам игумена, посланнаго с нами? монаха 3 Филиппа». Архиепископ же рече+ «Почто его не вижу?». Бе бо ему преже пришествия его ведомо>, каков бе. Святому же пришедшу, благословению святительскому сподобляется и собеседник божесгвеных словес бывает и по 130- / / (л. 43 об.) прошению", благоразсудне по ряду вся сказуст. Святитель же, видя его 7, яко искусна суша и могуща паствити словесное стадо, и во время божественаго таинства 8 освятости его сущения игуменство? саном и предаст его братии, и рече: «Се отец ваш! Имейте его во Христов образ! Со всяким послушанием IОпокаряйтися ему!»!'. Одарив же 12его и отпусти с миром. Таже и мнози христолюбцы да ша милостыню доволно монастырю. И тако, обилнейши всем, в монастырь возвращается. Увидевше 13же 14 в монастыре при шествие его, бывший же игумен Алексей и вси иноцы изыдоша во стретение сго и чесгне 130- / / (л. 44) сприемлеют от него благословение и внидоша во 15 церковь и сотворив октенью 16за православнаго царя. И якоже лепо, и даст им писание от архиепископа, и возведен бысть на место игуменское ]7. И поучив их доволно И повелев иереом и дняконом готовитися К божественней гя службе, и сам таинству 19 касается и причастися телу и крови Христа Бога нашего. Тюке и вся братия причастишася от руки 20 его и видеша лице его, яко лице аггелово. Преподобный же Филипп, аще и старейшинство>! прием, но больма22 простираяся на духовный подвиг и мно- // (л. 44 об.) жае телесным себе вдаяше трудом, подвизаяся на лучшее. И 23 тако премину лета немала, мера добродетелем явися искусна. И сего ради, хвалима же и почитаема от всех видя, и сия себе вменяше.>' тщету, от юности бо смирением украшен и безмолвие любя, луче быти, помысли-о, в сих26 наслаждатися-", неже человеческими взиматися хвалами28. 29И тако игуменство Оставляет: «Упраздните бо ся, -- рече, - и разумейтеэ Ч По псалмопевцу Давиду: «Се удалихся, бегая, и водворихся в пустыниьх-, «чаях Бога, спасающаго мя»З],ХVI32Братия ж, совет сотворше, преже бы- // (л. 45) вшаго игумена Алексея возводят на игуменство. Алексею же, и не хотящу, повинуется братии= и, по благословению 1 доб.: писание; 2 доб.: брата; 3 старца; 4 доб.: то; S доб.: подробно о нем; 6 13 ТРОицком списке лважлы написано во, затем лишнее зачеркнуто переписчиком; 7 нет; R таиньства; 9 игуменьства; 10--1] нет; 12 нет; 13 Увидевше; 14 нет; IS в; 16 октению; 17 игуменьское; 18 божестееней; 19 таиньству; 'Ю руку; 21 старейшкньство; 22 60,1.\1а; 23 нет; 24цоб.: во; 2S помыслив: 26 сех; 27 наслажатися; 23 лоб.: И молит бывшаго игумена Алексея, дабы восприял пастырьскии жезл в его место. Сал! бо еще желая пустынного жития насладитися; 29-30 нет; 31 доб.: Старости же ради Алексей отреченна себе творя, Филипп же понуждаше старца /Ю послушение и рече: «Отче, мало послаби ми ж ремени сего дався, повеленая тобою сотворю. Алексей, и не хотя, повинуся прошению, союзника опечалити не восхоте; 32-33 нет.

святителя, восприемлет! старейшинство-. Блаженный же Филипп, един единому уединитися возжлеле ', древняго ' селения посещения- сотвори, в пустыню отходит, яко любовен, безмолвие любя, в монастырь убо приходя, егда хотяше комкати Тела и Крови Христа, Бога нашего. Алексею же, начальствуюшу лето едино и пол, и по Божию суду впапе в телесный недуг>. П ризывает же 7 всю о Христе братию и повелевает 8и Филиппу ис пустыни? прийти И // (л. 45 об.) исповедает им свое ко Господу отхождение ]0. II«Аз убо,-- рече, - в путь отец своих гряду. Вы же изберите себе отца, кого хощегеь'? И мир всем дав, и в руце Божий Дух свой предаст. Сотвори убо над телом отца дивный Филипп и весь сонм священнаго причта взаконеная, и со псалмы и песньми, и со евещами многими 13ко гробу проводища честне и погребоша его со отцы. Таже иноцы все, сотворища совет благ, начаша молиги Филиппа, да старейшинствует 14 над ними и окормляет добре живот их. Он же, не могии сслушатися моления их, и нехотя повинуется 15/ / (л. 46) и по святительскому благословению начальству касается. Начальство 16убо чюдный прием, болшая подвиги показует, всем образ себе полагает, на болшая и совершснныя добродетели восходит, якоже и выше назнаменах. Постом бо вооружився, да страсти плотьския духови по корит молитвою 17же, на всяк день собеседник Богу бывает. Смирением же преизлиха превосходя, добродетельми 18же и трудолюбием многим на всяк день являяся. Видяху же 19его иноцы сице пребываюша, раловахуся-? зело, хвалу Христу Богу возсылаюше, - яко такова благодатна пастыря им дарова. Богомудрый же / / (л. 46 об.) Филипп тако правя, лета немала ирепроводи. Таже " совешевает-? совет благ со ИНОКИ 23, еже поставити церковь каменну-" Пречистыя " Богородицы, честнаго-б ея Успения. Они же отвешаша-", глаголаху: «О отче! Иже ти известивый о сем Бог может тя и на дело убедити. Весть бо28, воистинну, весть уготованная-? сердца-? на дело его. Мы убо воли твоей покаряемся, Что убо еда" неправда от Бога но несть, Сам бо на сердце зрит, сим и помышление дает». Он же, слышав совет их, радости исполнися, еже надежи не погреши, обаче же Бога в помощь призывая и Ег032 // (л. 47) рождьшую всего мира Заступницу, лаки же и угодник ИХ, ктитор киновии сея, преподобных отец Зосиму и Саватея 33. Мастеров убо от Новагорола " прием, хитре зиждуших церкви, -- сам 60 на дело убедися, - и з братиею красну воздвиже церковь> в похвалу 1 поб.: сам; 2 старейшиньства; 3 вожделе: 4 до6.: своего; 5 посещении; 6 доб.: 11увидев свое ко Господу отшествие; 7 нет; 8-9 ис пустыни Филиппу; 10 отхожение: доб.: а в свое место повелееает быти игуменом Филиппу; 11-12 нет; 13 13 Троицком списке повторено дважды; 14 стареиньствует; IS 170611НУСЯ; доб.: им; 16 началство; 171>lOлитваJIlI; 18добродетелми, 19-·20 иноцы радуюшеся; 21 Тако же; 22 совешает; 23 иноиы; 24 камену;

25 Пречистые; 26 доб.: и славнаго; 27 отвещашая; 28 нет; 32 доб.: же; 33 Саватия; 34 Новаграда: 35 иерков.

29

уготоеаная;

30

сердце;

31

егда;

Божий Матери. Ту же и святому Предотечи 1 Иоанну храм пригради. Присовокупи же и трапезу велику, имущу внутрь юду саже н 8И (12), единостолпну же сущу. Особь? же и ины многия службы от основания, имуще благостройны, бо бяху в потребу монастырьскую. Якоже трудолюбива пчела, от различных цветов собирая // (л. 47 об.) сладость, украшая и напоявая 3 своя многочисленыя комары. Не туне бо подавая хотящему взяти сладость сота, ниже пут' чернечества труда невозлюбившим к пастве пастыря сего прибегати, не туне бо приходящая приимаше, но яко спострадати отцу хотяще, сих и чернечеству сподобляше, тако бо всегда в поте лица своего снепаше хлеб свой. Поминая же блаженнаго апостала Павла, глаголюща: «Туне хлеба не ядох, но руце мои, послужисте мне и сущим со мною,>XVI1.Делати бо рукама своима- сам восхоте. Самый бо оток красится его труды. Аще мы ум 0- // (л. 48) лчим, то дела его явленна творят. Горы бо великия прокопа и юдолия изьбразди, и воду тещи от езера во езеро претвори, к двадесятыме бо пягдесят ' озером" число и два источники сотвори и под монастырь во езеро приведе. От езера ж[е] воду испусти, внутрь киновии проведе, толчеюХVIIl же и мелею Ч" ко упокоению братскому сотвори. Монастырю, убо распространяющуся изобильством потребным, полаты благостройны содела, двоекровны и троекровны, в соблюдение 9монастырьских потреб 10. Что убо боголюбивая душа, - она иже добродегелем отец, ктитор пустынный / i (л. 48 об.) не хотя без 11подвига быти. Аще 12и оскудение имущи, но на милость Божию уповая и Пречистыя 13Его Матере. Призывает же в помошь началников Зосиму и Саватия, еже пособьствовати на дело, - яко воздвигнути величайшую церковь плинфотворну боголепное Преображение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, идеже виде лучу+' пресветлаго осияния Божества, руководитель и отец, наставник же и чюдотворец, преподобный Зосима. И открывает ко 15 братии слово, еже мысли своея к Богу, о воздвижении церкви. Они же, слышавше, недоумением покровени быша, но не сме- // (л. 49) яху препяти добра го его рачения. Тихо простирающе беседу, кротце глаголаху , самыя Истины 16 приводяще 17глаголющее слово: «Аще хощет кто столп здати, не прежде ли сед разочтет имения 18:и аше имать еже есть на совершение, да не егда положит основание и не возможет совершити, и вси видяще 19 начнут ругатисяьх", «О отче, недостатком в киновии суще и оскудению велику, градовом не прилежащи, откуду имаши злато на воздвижение великия церкви?» Он же, отвещав, глаголя: «О братие, твердо б02О есть еже уповати на Бога. Аще угодно / / (л. 49 об.) ему будет дело се, невидимо имать нам подати от неоскудных Его сокровишь еже на воздвижение дому Святаго имени Его». Они же, аще и не хотяще, но Предтечи; 2 Особ; 3 напаявая; 4 ПУП1ь; 5 нет; 6 двадесятим; 7 пятьдесят; 8 езерам; потреб монастырьских; 11бес 12ЯКО· 13Пречистые; 14ЛУЧЮ· 15к: 16истинны: приеодяши; 18 имениа; 19 ~об.: 11; '20 убо. ' '" , I

9-10

17

покаряющеся наставнику своему и прощения просяще препятию своему и глаголаху: «Вся бо, еже просиши у Бога, даст ти Бог», Он же паки делу касается. Мастеров убо собра художных', имущихразум, вящая' же собою навершая, и касатися дланма своима зданию исполняше, братии же во всем собоою образ показоваше, и делу художньг' сотворяя S, красен бо в славу Христа Бога нашего храм воздвиже. / / (л. 50) Присовокупи же и ину церковь= - во имя преподобных отец Зосимы и Саватия и архистратигу Михаилу обону? страну, и иных четыре на высоте храма согради - дванадесятим! бо апосталом? и седмидесятим, преподобному же Лествичнику Иоанну иСтратилату ФеодоpyXXJ. Иконами же украси и книгами, яко невесту, ризами же и паволоками 1034 драгими, сосудами и подсвещники златокованными и кадилы, якоже и воочию нашею ныне зрится. От страны же северныя тоя же церкви и гроб себе возлюби 11,идеже ныне лежат честныя его мощи, от заточения / / (л. 50 об.) принесены. В та же времена J 2 13благодатию Божиею вера християнская 14зело цветущи 15во всяком 16благочинии всюду и 17 распростроняшеся га свыше прежнего 19.2ОТогдаубо " покори Госполь-? благородному царю Р нашему противныя 24 сопостаты 25и иноязычницы от страха оцепенеша 26, а цари их и князи с молением припадоша. И многия-? царства 28под свою державу приведе-", 3ОПравящу убо престол Руския патриархия блаженому и приснопомнимому митрополиту Макарию старости мастити достигшу и преложися ко отце м своим в вечное блаженство ". Благочестивому-? же // (л. 51) 1 художних; 2 IШУII(У; з вяшуя; 4 художныи; 5 сотворяа; 6 церков; 7 обыну; 8 дванадесять; 9 апостол; 10павалак: 11ископа; 12доб.: Вседержителя света вишняго, царя всех, Бога и Отиа благодатию и бпаговолительным, света от света, явлением его единочадаго сына, Слова Божия, Господа Бога 11 Спаса нашего Иисуса Христа 11 утешительным его исполнением всесвятого 11 животворяшаго Духа того волею и действом, 11 неизреченною человеколюбною милостию пресветлаго высокага скипетра державьством Росийскаго государьства во елиием в царствующем граде Москве благоверному самодержьиу всеа Росии, великому царю государю и великому КНЯЗЮ Ивану Василиевичю. Честную же спасительную всех и владыки, Божиа Агньца, вземлюшаго грехи всего мира, ю же стяжа честною си кровию, церковь Пречистые его матере и Приснадевы Мария, честнаго 11 славнаго ея Успения, на востоце сияюще, благоугодно и апостололепно, правяше КОрМШЮсвятейшия митрополия Москве и всеа Русии, 11 иже всей вселенней православных архиереов благоукрашенный собор, и иже свет миру и соль земли, вас по ту наименовася соблюдаше стадо Христово невредимо от всякого еретическаго согнития чюдодейственому Макарию митрополиту, и советующу благочестивому царю, яже душе угодная, 11 елико споспешествует снискания блага. Сего убо святительским молением ко всемилостивому Богу 11 Пречистей его матери, и благочестиваго же царя и велика КНЯЗЯ Иванна Василиевича всеа Русии преславным державством неколико время; 13-14нет; 15доб.: християньская вера; 1617 благочестии и всюду; 18распространяшеся; 19прежняго; 20-·21Занеже; 22доб.: тогда; 23 государю; 24 нет; 25 супостаты; 26 оиепнеша; 27многие: 28-29 приведе государь нашь под свою десницу; 30-31 В лета убо 0/11 волней 11 животворивой Госnодни смерти и тридневнаго его воскресения вторыя тысяши предсвященному же Макарию митрополиту достигшу глубоце старости, и ко Господу отшедшу в вечное блаженьство; 32 Его же возлюби, благочестивому.

царю о нем жалостне слезящу и всему народу, а на его ' место з Божиею помошию 2 возведе митрополита всеа Русии Афонясия 3 и заповеда ему пасти и блюсти Церковь по Христопе заповеди 11 по правиломе Святых отец. Оному же бывшу едино лето и остави сам епискупство>. О сем убо благороднаго царя" и великаго князя Иваина Васильевича? всея'' Росии бывшу взысканию многу, - еже бы в таковое великое начальство, на апостальский престол возвести архиерея непорочна и праведна. И никако же обретоша, и аще которые и? покушахуся, но не благоволи Бог. //

Благолатию же Л['НЬЩ1 Божия, иже 10благоволи I1Свою Церковь утверлиги и немятежну соблюсти 11,Тои таковаго благодатного 13 пастыря дарует. Вразумляется православный царь н великий князь Иванн Васильевич 14 всеа Русии аще и в далных месгех, краи вселенныя 15, прелреченныя 16 СОЛОБенкия 17 обители блаженнаго и приснопамятнаго 18игумеН' писание и свое к царствующему граду отшествие. Братия же, слышавше. в скорби> велице бывше, пастыря и26 // (Л. 52 об.) благоцатна-? питателя внезапу отяти бывше. Он же угешаше их, глаголя, сам ж[е} жалостию снелашеся, разлучилися не хотяше ч, царскаго же повелении ?' ослушатисн не можаше Ч «Возверзите, - рече, - на Господа печаль свою 11 на Пречистую Богородицу -- тон 31препитает вас ". И на ПОМОЩЬ призывайте преподобных н богсносных отец наших Зосиму и Саватия», И поучив ИХ ДОБОЛНО О душевном спасении и о моностырском " предании, литоргисав же сам Божествечую службу. И причастися

Телу и Кропи Христа Бога нашего, тако же и всю братию причасти. и после трапезнаго насыщения / / (Л. 53) начинает путь шествовати к царьствуюшему ' граду Москве, Достизаюшу же ему Великий Новград- за три поприща, гражлане же, увепевше приход его, I1 со млапенцы во сретение изыдоша. яко побе .. лителю дары носяше. Умилне припаллюше, глаголаху': «Ходатайствуй, блаженне, к04 царю> о граде и о нас! Заступай свое отчество'». Уже 606 слуху належашу, яко царь гнев держит на град той, Пришелшу же ему во град, августалием ' XXl11любезно прият бывает, Пребыв же 81:1 нем? днии мало, паки к царствующему граду пути емлется 10, Достизает у6011 царьствующаго 12 града Москвы // (Л. 53 06.) стройно. И возвещено 13 бысть О приходе его благоверному варю, Царь же попеле его срести с великою почесгию 14, Блаженный же Филипп царем благочестие приемлем 15 бывает I! его царьслей 16 трапезе собеседник УЧИняется и дарсношением многим обогащается 17, Царю ж]е], о пришествин его еветле бываюшу, потом нача ему совет свой о его звании открывали и его любителными еловесы увешевати. И восприя глаголы от Божественнаго I~ писанин, что соборныя Церкви 19 Руския митрополия вдовствующи 20, пастыря утешна и наставника благополучна не 0- // (Л. 54) бретает ". «И22 ныне, по нашему совету, паче ж[ е] -- всего сияшеинаго собора, - та 23 благодать Божия тобою действуема да будет!». И за царевым гласом вси вкупе единодушно, весь освященный собор, и князи, и боляре+': 25(,Достоин сси, --- глаголаху, ,украшати престол Соборныя апостолекия Церкве царьсгвующаго града Москвыъ=. Сия же слышав, абие слез исполни очи блаженный Филипп. и рече: «О бпагий царю! Да не будет-? ми останити малое пустынное пребывание 28и в дело-? внити, паче моея силы суше! Отпусти мя, Господа ради, отпусти! Понеж[е] лодии мале бремя велико вручили не твердо есть!». Сип же / / (Л. 54 об.) ему глаголюшу, слезный источник в сокрушении сердца от очию жалостне свождаше, недосгойна себе ГЛ, 6uарю и епископом и? всему освященному собору и8 синьклиту собравшуся? в соборную иерковь Пречистыя 10 Богородицы, честнаго и славнаго ея Успения. И тако свяшение приемлет божественный 11 Филип 12, первопрестолник руския 13митрополия, рукою паствы своея. И совершив с ними службу Божественыя тайны, жертву хваления чисту всех Богу принесе за правосла- // (Л. 55 об.) внаго царя и за благородныя его дети, и за все православное християнство 14. Божественому же скончавшуся таиньству, изыде Филип богоносен весь и, обилнейше Святаго Духа сподобися благодати, поучает же благороднаго царя от Божественаго писания и его царьския 15дети и рече 16: «О благия веры Богом сотворенное тело 17!Царю снятый' Яко великим сподобился еси от Бога благим, гольми 18 болшая должен еси воздати Ему! Тем огдаждь благодателю долг благохваления, приемлющему 19 долг аки дар. Не благодать за благодать 2Овоздая Ему21, Тои ба присно дарми владеет, яко до- // (Л. 56) лжен сыи благодать-- воздаст-Р. Благохваления же просит от нас, не речию благия беседы, но делы благими приношения. Неприложен-" еси человеком высоты ради земнаго царьствия>, кроток же буди требующим державы, ради горняя власти. И отверзай уши в нищете стражущим, як026 да обрящеши Божий?" слух отверъст 28ко твоим прошением е. Яковы-? бо бываем 31клевретом нашим Ч, такова и о нас обрящем владыку=, Якож[е] и кормьчий+' бодрствует всегда, тако и царский многоочитый ум, - содержай твердо добраго закона правило, и иссушая крепко беззакония потоки, да кора- // (Л. 56 об.) бль всемирныя жизни не погрязнет волнами неправды=, Приемли благая, совещевати хотящая, а не ласкание творити всегда тщащаяся. Овии бо полезное воистинну= соблюдают, друзии же на угождение владушим " взирают-ё, АПаче всея славы царствия '? доброчесгие ч царя венец украшает+ Честно 41есть вправду+ ваше царствие, яко ратным показует 1 писаниа; 2 ;lIШlее; J времени; 4 избрану; 5 доб.: царица днем от седмии, повел е; царь; 8 доб.: всему; 9 быти; 10 Пречистые; 11божестееный; 12 Филипп; 13Рускиа; 14 християньство; 15иарския; 16ре; 17дело; 18толми; 19приемшему; 20-21 воздающему; 22 благодает; 23 воздает; 24 доб.: убо; 25 царствия; 26 нет; 27 Божиих; 28-29 нет; 30 Каковы; 31-32 нашим клевретом; 33 доб.: Отврашайся ласковиев лестных словес, яко 11 ераном хитателныя нравы. Они бо телесныл ископавают очеса, сии же душевныя ослепляют мысли, не попущаюшеви дети вещем истинны. Овии убо хвалят сущая хвалы достойная, друзии же хулят многажды хвалы достойная. Да ведомо будет всегда их грех: или зло хвалимо, или добро ХУЛИ;lЮ;34 кормчий; 35 здесь в Троицком списке вставлен фрагменг текста, отмеченный буквами А-Б; доб.: Богатьство ба отходит 11 держава мимо грядет, 11 слава преходит. Слава же, еже образ жития с бесмертными веки продолжена есть, и забвение выше имущих устраяет; 36 воистинно; 37владушими; 38 доб.: и телесных стени подражающе о них глаголемым их воскланяются; 39 иарския; 40доброчестия; 41-42 в правду есть. 6-7

власть, покоривым же дает человеколюбие и побеждаюше онех силою оружием, невооруженною любовию от своих побежается '. Точно греху, еже не возбраняти согрешающая, аще бо кто живет / / (Л. 57) законно, пристает же живущим беззаконно '. Соделник злым от Бога осужается! Аще ли хощеши добре обоя искусити, и добротворящая 3чти, а злотворяшим ' запрещай. За Православную- веру стояти твердо и непоколебимо, 6еретическая гнилая учения удобно оттрясаюше 7. Держали же еже апостали научиша и божествении+ отцы предаша", IОсиuе подобает мудрствовати. В тои же истинны мудровании руководити и под тобою вчиненых». Ничто же таковаго тщания и прилежания непщевати честнейше !'. Благоче- // (Л. 57 об.) стивый же царь, приятЧ от светлая 13 таковое благоугешителное поучение, с правостию душевною 14 во всем повинуяся ему. Також[еJ поучив и Богом порученное ему стадо и все православное християньство. Царьстей же трапезе, светле сотворяеми 15 блаженный ж[ е] царем, благочестне прият бывает и на трапезе собеседник учинается, тако же и вси 16престолницы, благороднии же вси, и 17боляре. И радующеся, хвалу Христу Богу возсылаюше о таковем отцы и учители, словесное 18 его изволившу '? пасти стадо. По насыщении же трапезнем в патриархию-? возвра- / / (Л. 58) тися. Паки же блаженному?' Филиппу-? прилежащу-- 024 управлении благоверия-> всего православнаго-е християньства, моля всесилнаго Бога и Пречистую Богородицю-? и их угодников, благий сей нрав28 подражая прежепомянугаго боголюбиваго Макария-? митрополита, усердно подшася-? последовати честным стопам его Ч, И в та времена бысть убо в царствующем граде Москве и во всех местех благочиние велие и всем-? славяшим " Вседержителя Бога и Пречистую Богородицу, даровавшаго такова изящна пастыря. Сему же бывшу сопряжеся духовная любы / / (Л. 58 об.) православнаго царя> с своим богомолцем и отцем, якоже есть лепо зрети и чюдитися. И кто доволен поведати любовная исправления по апостольскому словеси: «Идеже бе нелицемернаа духовная любы, - ту изообилует благодать Божия спасителная», Осирев же блаженный и вдале преселися от035 отеи36, но духом горяше, яко вкупе пребывая, часто в себе глаголаше: «Что ти ся случи, убогий Филиппе? Не довлелити начальсгво " сего мира тщеславию твоему отце м // (Л. 59) в киновии, паки вяще похитил еси? От какова " 1 доб.: Елико ба волку 11 овчати разньство, толико обема побежается разньство личное; 2 без закона; 3-4 нет; 5 доб.: же; 6-7 Всякия же ереси отриновенае имать; 8 60жественнии; 9 доб.: с велиием утвержением блюсти, яко тии божию слузе, СУЩУ nравославному государю царю; 10-11нет; 12прия; 13святителя; 14доб.: и; 15сотворяеме; 1617 нет; 1" словесно; 19изволивше: 20 митрополию; 21 святителю; 22 доб.: митрополиту; 23 доб.: сынови своему благоверному царю и его благородным детем, попечение имея о единородных и безсмертных их душах о спасении, и о телесном здравии; 24 11 о; 25 нет; 26 нет; 27 Богородицу; 28 нет; 29 Макариа; 30 нет; 31доб.: Не от иного слышах, но самого видех, 32 нет; 33 славяше; 34 доб.: государя; 35 от; 36 отеиь; 37 начальства; 38 таковаго.

покоя в каковы вдался 1 еси труды, от каковы? ТИШИНЫ IJ какову устремися пучину душа твоея корабль?» Сия ему умилне глаголющу и тепле любовию в помош ' призываюшу преподобных отец Зосиму и Саватия+ еже посещения их, и ту не погрешити> от юности, бо желанием 6к ним парим ', Паки ж[е] любовное совершая, в патриарьхииё храм во имя их возгради и, якоже церквам лепо, всякими лобротами украси. Яко да ту приходя, желание совершая и уныние печали отгоняя. Паки же на прежерече- / / (Л. 59 об.) нная возвратимся. И неколико время православная вера во благочестии зело цветуши? и распростреся. IOB Троицы 11славимаго истиннаго Бога имя хвалимо от верных человек, а лияволе 12- проклинаемо 13, и его УГОДНИКОВ, невернии же языцы, во всем от нас по-премногу уничижаеми. И на християн от них гонение во всю вселенную преста. И царствующий град Москва вельми 14прославися всякими дивными чюдесы. Враг же, рыкая, ходит, зря 15вся сия, завиля, якож[ е] Иову. Но Иов праведен бе, аще и пострада, того же врага до конца победи. Наше ж[е] естество тяшкосердо и нерадиво, яко / / (Л. 60) неистови. И 16 иже на нас милость Божию отвращаемся 17 и Господа Бога и Пречистую Его Богоматерь прогневаем и 18 не токмо славы небесныя лишаемся, но и земныя чести отпадаем, якоже есть 19писано: «Злодеяние И беззаконие превратит престол силных». АИсконному же злодею, началопагубному20 змию, лукавому хищнику, древнему завистнику, ирелестному шепотнику, сатане проклятому, еще ему мало себе с21 своими угодники - бесы тмообразными, своей им погибели. Но и еще, льстя 22, льстит вселенную, хотя злым зле погубити, беспрестани-! воеваше християнскую н // (Л. 60 об.) веру и благодарныя люди. Наипаче же всего вооружашеся на благопоспешныя духовныя правители, и аще 25наводит им26 смергоносныя скорби. Себе же окоянный-? на горшую-! муку, Они же, велехвалнии страстотерпцы, з Божиим поспешением, все со благодарением престрадают и от всех Царя и Солетеля - побелными-? вечными венцы украшаются и к Нему преходят Р в вечный покой ", понеже Ч бо не довлеют сего света во всю седмь тысящ лет всегоршия муки, к хотящей 33 славе явигися+. На ставшее> же " ныне злокозненому его враждованию слово // (Л. 61) еще да изглаголем иЗб тайную улицу его ныне открыем, еже в нас много гнусная его многоплетения 37 самая являются 38. Не токмо утоляхуся-? в простых человецех те вражии наветы, но и до самыя царевы советныя полаты доидоша Ф, И вельможи меж " себя 1 вдан; 2 таковы; 3 помощь; 4 Саватиа; 5 погреши; 6-7 парим к ним; 8 патриархии; цветуше; здесь в Троицком списке вставлен фрагмент текста, отмсченный буквами А-Б; 10-11 нет; 12 диявола: 13 проклинающе; ]4 велми; 15 нет; ]6 нет; ]7 оврашаем; лоб.: 11 на злодеяние обрашаемся; ]8 нет; ]9 нет; 20 доб.: пресиятому; 21 со; 22 нет; 23 безпрестани: 24християньскую; 25-26 на них наводит: 27 окаянный' 28 болшую; 29 непобедными: 30 прu~одяm; 3] свет: 31 нет: 33 будущей; 34 сm;вlllе; 35 нет; 36 нет; 37 l~lеlllеllllЯ; 38 явля~ еmся; 39 утоляшеся; 40 доиде; 41 межь.

9

содея ша ненависть за возлюбпение 1, гордость 2:1ХХVI.Сице Петр, верховный апостолом и небесных врат ключа вверенный и вхождение, сице и возлегии на перси возлюбленный ученик и друг согласно утвержает. Сице наши отцы прияша, сице нам сущим по онех предаша, сице и мы тебе совещеваем и советуем добродетельми украшати веру и верою добродетелей светлейших соделовати любовь. Но подобен убо началу конец - согласно же жительство вере, вера же совершается любовию! // (Л. 64 об.) Обще же благо и рода и отечества твою даи власть зретися и именоваги!» '. Таже нача глаголаги ко освященному собору: «На се ли совокупистеся-, отцы и братия, еже молчати, Что устрашаетися ' еже правду глаголати? Ваше убо молчание цареву душу влагает в грех, а своей души на горшую погибель, а в4 Православной вере - на скорбь и на смущение! Что желаете славы тленныя? Никий же нас сан мира сего избавит муки вечныя, преступающим> нам заповедь Христову! Но наше должное, истинное тщание - еже имети попечение духовное, о благочестии, благоверияч и всего / / (Л. 65) православнаго християнства 7 о смирении. И на се ли взираете, еже молчит царской" синклит. Они бо суть обязалися куплями житейсками". Нас же Господь Бог от всех сих 10 свободил 11. Да весть, ваше преподобство 12, на се учинен и есмы 13- еже исправляти всяку истинну! Совершеное же венцем небесным 14венчатися, еже и душа своя полагати за порученое 15 стадо 16. Да аще о истинне умолчите 17,сами весте, яко в День судный истязани будете о всех, иже вам поручи Дух Святый!». Они же стояху смиренобразни, делы же предатели и злобе пособницы, // (Л. 65 об.) творящии же угодие царю: Пимин Новгородцкий 18,Пафнотий Суздальский 19,Филофей Резанский 20, сингелXXVllблаговещенский 21Еустафие, тогда бо ему в запрещении сущу ?

от святого, 'по правилом-, Иже и духовник царев, сей же непрестанно, яве и втай, наносяше ' речи:' на страстотерпца Филиппа>, Прочии же ни по Филиппе побарающе ", ниже по цари, но яко царь восхощет, тако и они. "Якожге] рече пророк+ «'Гамо убояшася страха, идеже не бе страха»ХХV 111. 9И паки 10не помянуша рекшаго: «Пастырие! Взышу овец Моих от рук ваших, - Иеремеею 11глаголет, - пастырие изумешася 12!Пасты// (Л. 66) рие растлиша виноград мой!»у.хlХ. 13Един же от них токмо 14 спосо6ьствоваше 15блаженному Филиппу, иже обычай имея благ и делы украшен, - Герман, архиепископ Казанский 16. Угодницы же царевы сшивающе речи на святаго и глаголаху 17:«Добро было во всем царя слушати и на всяко дело без разсужения благословпяти и волю его творити и не разгневали». О неявленных судеб Твоих, Христе 18, Царю! О помраченная прелесть! Где было гнев царев пременити молением на смирение 19, а они на ярость подвижут и на разделение благостояннаго царства. Царь же видев, як020 ни- // (Л. 66 об.) кто же ему сопротив смея глаголати, но воли его веи повинушася и благословиша, 21и разве-? единаго блаженнаго Филиппа, сопротив глаголюща о благочестии и еже не разделяти царсгва-з. И никто же пособствоваше и блаженому " Филиппу: «Веи уклонишася, 26вкупе и непотребни быша, несть творяй благостыня»27ХХХ. И бысть царь гневен на свягаго. И нача по воли своей и по совету онех дело свое совершати. И28 которые князи и боляре, и прочии вельможи-? ему " годе, называше " их опришнинцами, сиречь дворовыми. Иных-? же князей и боляр, и прочих велможь ч нарицаше зем- // (Л. 67) скими, Тако же и всю землю своего державсгва-" раздели. Времени же доволну для таковаго совета зs бывшу ему во своем любимом " лому>, прежереченной " слободе. О, моих слез словом именуется слобода, а 39делом оставшая древлеегипетския льсги-ч 41Тамо первородных погубление, зде же, яко класыХХХ1,православнии пожинахуся. Отвсюду лютейшии огня жератокХХХl1 попалити землю не варвар нашествие и грады поби и винограды наша раскопа, самоизволеный мрак страха и тма дерзновение покры! Немину губя и первенец наших, не помазаша бо ся прази // (Л. 67 об.) ума и деяния кров ию домов наших! Бедствоваше благочестие, убивахуся душа первенец! ХОРутви42 видеша " бо, внезалу царствующий+ град весь45 облежащь, и слышати страшно, явися той царь46 со всем своим воинством+' вооружен.", наго оружие нося, едино лице и нрав имея, тако же и делы,- еже зачаться 1-2 в духовных винах; 3 наносяше; 4 доб.: неподобныя; 5 доб.: ко царю; 6 побораюше; Якож(е} пророк рече; 9-10 нет; 11Иеремея; ]2 изумишася; 13-14НО токмо един; 15 способствовише; 16 Казаньский; 17 глоголаше; 18нет; 19,нилосердuе; 20 нет; 21--22 нет; 7.3 доб.: и о смирении всего православнаго християньства; 24 пособьствоваше; 25 нет; 26-27 в преяесть мира сего; 28 нет; 29 велможи; 30доб.: государю; 31лоб. : бо; 32 И иных; 33 велмож; 34 державьства; 35доб.: тайнаго; 36любиммоом; 37доб.: в; 38прежреченной; 39-40 советом своим горши египетьския работы явишеся; 4]--42 нет; 43 Видевши; 44 царьствуюший; 45 нет; 46доб.: наш; 47 воиньством; 48доб.: весь. 7--8

1 нет; 2 совокуписться; 3 устрашаетеся; 4 нет; 5 преступаюши; 6 благоверного: доб.: царя; 7 християньства; 8 царский; 9 доб.: 11 вожделели мира тленнаго; 10доб.: тленных; 11доб.: есть; 12преподобьство; 13есве; 14лоб.: хотящим; J5 порученное; 16лоб.: христово; 17умолчете; 18 Новгороикий; 19Суждальский; 20Реэаньский; 21 благовешеньский:

22бывшу.

грех - и роди беззаконие. Еже есть вси, единолично, 'во одежах черных-, и ина неудобь и ' писанию предати. Входит же в соборную церковь Пречистые Богородицы. Сий же, Новаго Завета проповедник, великий Христов архиерей Филипп, аше и не того Стефана сын, // (Л. 68) но, благими делы последствуя, сын бы ваше ревностию и делы равноапостольному первомученику" Стефану, никако же устрашися сицеваго сверепьства и, видев> в православии великое возмущение неудобьносимыя всякия- безчестныя? скорби и раны, просветися убо душею и укреплься сердцем, приступль к самодержцу" и рече: «О, державный царю! Чести всякия? превышши 10 имея 11сан, чти паче всего сему тя сподобившаго Бога, яко 12подобию небесныя власти дан 13ти есть скипетр земныя силы, да человеки научиши правду хранити!" и еже 15на ня отженишиХХХll1 бесо- 1/ (Л. 68 об.) всксе " лаяние. Еже от него данный царствуем 17законом и сущим под тобою царствуй законно. Божественное 18учение и первое человецы суть еже разумети чесому, о нем учими 19есмы О себе бо, - разумевый познает Бога! Бога же уведевый подобен будет Богу, уподоби же ся Богу достоин бывый Богу, достоин же 20бывает Богу иже недостойно ничто же творя Богу, но мудрствуя и яже о Нем, глаголя же яже о мудрости, и2] творя же, еже глаголет. Земнаго имения ? нестояшее-' богаТСТБ024 речным водам подражает течения о.э-намале бо текии имети его мнящим, помалу же, пре- // (Л. 69) текая, ко инем преходит, Точию же правда, сокровище прибытно есть стяжавшим е, благим бо делом даровена, творящая их возвращаются. Естеством убо телесным точен еси всякому человеку, о царю! Властию же сана подобен еси иже 26надовсеми Богу, не имаше " бо на земли вышши себе. Подобает б028 ти, яко смертну, не возноситися, но аки Богу,- не гневатися! Аще бо и образом Божиим почтен еси, но и персти земней приложен еси. Им же научайся всем быти точен. Воистинну наречется 29 властелин, егда сам собою обладает и нелепым // (Л. 69 об.) похотем не работает, но помощника имея, благоверна ума, непобедимаго самодержца 30, самоволным похотем всетомителное-! хотение любве оружием целомудрства побежает! От начала убо несть слышано, благочестивым царем свою им державу возмушати. Ниже при твоих праотец сиеЗ2 бывало 33,сия, яже >' твориши, ни во иноязыцех тако обреташеся, 35якоже помышляеши Ч», Услышав же сия царь обличаем от святителя, не терпя в себе ярости, и рече: «Что тебе, чернцу, до наших царьских " советов дело? Того ли не веси, мене мои же хотят по- // (Л. 70) глотити?». Святый же рече: «Есмь, якоже глаголеши ", по данней же нам благодати от Пресвятаго и Животворящаго Духа и по избранию священнаго собора и по вашему

изволению - пастырь есмь Христоне Церкве! И едино есве с тобою должни попечение имети о благочестии 'и о смирении всего православнаго християнства-!» Царь же рече: «Едино, отче честный, глаголю ти ' _.. молчи! А нас на се благослови по нашему изволению'» Блаженный же рече: «Благочестивый ' царю! Наше молчание- грех души твоей налагает и всеродную наносит смерть. Якоже и о плавающих речеся,- егда кора/1 (Л. 70 об.) бленик соблазнится, малу и худу приносит пакость плавающим с ним; егда же кормчий>, - всему кораблю ТБОрИТпогибель. Аше ли же мы воли человечестей? последовати будем", како речем в день пришествия Господня: «Се аз, Господи, и дети, яже ми еси дал!»ХХХIV Ибо 9Господу рекшу во Святом Евангелии 10:«Си есть заповедь 11Моя да любите друг друга, якож[е) возлюбих вы. Больше 12сея любве 13никто же имать 14, 15да кто положит душу за други своя»Л'ХХ'\ И паки 16: «Яко весь закон и прароцы 17во двоих заповедех сих 18висят - еже возлюбиши Господа Бога твоего 19псем сердцем /1 (Л. 7J) гвоим-? и ближняго, яко сам?' себе»х''OCV1.22И лаки, угвержая ученики: «Аше в любви Моей пребудете, воистину ученицы Мои будетеь " хххм: Се мы мудрьствуем-" и держим крепце». Царь же рече: «Владыке святый! Восташа на мя, якоже и Давид, скорбляся, глаголаше: «Друзи мои и искрении= мои прямо мне приближишася и сташа, и ближнии мои отпалече мене сташа и нуждахуся ищущеи душу мою и ищушеи злая MHe!,>XXXVIII Святый же рече: «Есть господи, царю! Глаголют ТI126 лукавная и льстивная ". Приемли благая совещевати хотящая, а не ласкание творити всегда тщащаяся. Овин б028 полезное воистинну соблюдают, дру-// (Л. 7] об.) зии же на угождение владующим 29 взирают. Твое же благородие, - яко ратным показует власть, 110КОРИВЫМ же дает человеколюбие. Точно греху - еже не возбраняти согрешающим, но не разделяти. Твоя бо есть " едина держава. Учинен бо еси от Бога, еже разсуждати>' люди Божия в правду, а не мучительски сан держати. Доброчестие царя венец украшает, богатьство бо отходит, и держава мимо грядет, и слава преходит, Слава же, еже о Бозе житие, с32 бесмертными веки продолжена есть. Никто же бо, яже в мире собра, онамо отходя носит, но, вся оставив на эе- //(Л. 72) мли, наг слово отдает о житии своем. Ты же не право глаголющая ти обличи и отжени от себе, яко гнил Уд, и люди своя в соединении устрой! Идеже любы нелицемерная, - ту пребывает Бог!». Царь же рече: «Филиппе! Не прекослови-' державе нашей: Да не постигнет гнев мой на тя, или сан сей остави!». Святый же рече: «Благочестивый царю! Ни моление ти простирах, ни ходатай увешах ТН, ни мздою руки исполних, еже власть сию восприяти-ч Почто мя лишил еси пустыня и отец, аще дерз

1·-2 в черном в платии; 3 нет; 4 доб.: архидиякону; 5 виде; 6 всякиа; 7 бесчестныя; самодержьиу; 9 всякоя: 10превышыии; 11поб.: 11; 12 доб.: 110; 13дал; 14 тварити; 15еже; 16 бесовьское; 17царьствуем; 18Божественое. 19учимы; 20 нет; 21нет; 22 имениа; 23 неСlI!ояще; 24 богатьство; 25 течениа; 26 нет; 27 не имаши; 28 нет; 29 наричется; 30 самодержьиа; 31 томилное; 32нет; 33 не бывало; 34 еже; 35-36 нет; 37 царских; 38 доб.: чернец моему Христу.

1·-2нет; 3 та; 4 Державный; 5 молчатиние; 6 кормьчий: 7 доб.: и; R начнем; 9-10110_ велевшу Господу своим учеником; 11заповед; 12Больше; 13нет; J4 имат: 15-16ведыи убо Господь; 17пророиы; 18закона; 19-20нет; 21нет; 22-23нет; 24мудрствуем; 25 искреннии; 26доб.: 1/; 27лстивная; 28 убо; 29 владущим: 30 еть; 31 разсудиши; 32 со; 33 не прокослови; 34 восприях.

8

19 ]ак

~ I [~

сси чрез каноны? Твори, еже хощеши! Подвигу нашецшу // (Л. 72 об.) не подабает ослабевати!» Царь же отиде к себе в полаты в велицем размышлении, на святаго 1 гневен. Того же начинания советницы, злобе пособницы, - Малюта- Скуратов да Василей Грязной со своими единомысленики, - не престаюше всяк ков ' воэдвизающе на блаженнаго. увещающе царя, да не велит им отпасти от таковаго предложения. Послежде ж[е]4 мнози и сами поболеша. Таже по сем горшая бысть православной вере от того опришнинства> -- возмущение велие во всем мире и кровопролитие и суд не по правде. И от тоя обдержащия скорби друг друга возненавидяху''. Неции 7 / / (Л. 73) же благоразумнии, истиннии правителие и искуснии мужие, и от первых вельмож- и весь народ приидоша убо к пастырю своему заступления? ради с великим рыданием. Смерть пред очима имуще и глаголати не могуще, токмо показующе ему свое мучение различное. Чадолюбивый ж[ е] отец, любовию 10 превосходя, утешая и глаголаше: «Не скорбите, о чада! Верен Господь не оставит нас искуситися выше силы нашея и не попустит до конца прсбыти прелести сей! Аше бо и воздвиже враг рать, но по мале llHa его Ч главу возвратится. 13Господень есть 14глас глаголющий: «Нужа есть прийти / / (Л. 73 об.) соблазном, горе же тому, им же соблазн 15 приходит>" XXXI~Вижу бо строимы речи рать воздвижуще, извещение истинное увялающе, а клеветы цветуше, тризну даему, Се суть венцы, се увещание, се мне подвизание благо, якоже апостол глаголет: «Бог лица человеком не стыдигся»>! .. И Давид вооружает мя: «И глаголах о сведении 17 Твоих пред цари, не стъшяхсяеэ-! Сия же, избранницы Божии, приключишася нам грех ради наших и на исправление вашей честности 18, общаго ради спасения нашего. Се уже секира близ корени и от сего страх приимете, яко не земная нам благая обеща Бог, но небесная. / / (Л. 74) Ныне же и аз радуюся о страдании моих о вас. Вы бо ми есте 19 ответ и послуси и похвалы венец". Они же, питаеми словесы истинными, и отхожаху в домы своя. Времени же-? неколику минувшу. В день нелелный " блаженному Филиппу службу Божественою " совершающу-' во святилищи, изрядно предстоя олтареви по чину Захарии 24и Аарона->, кадило добровонно 26со угождением-? вознося горе вышнему, ярость Божию кротя пречестными молитвами. Таже прииде ту в соборную церковь Пречистые Богородицы28 царь к соборному-? пению, в черны ризы оболчен. Тако же и прочии-? олеяни, еще же, - и на / / (Л. 74 об.) главах своих высокие." шлы1 доб.: веЛ.ми бысть; 2 Молюта. 3 ко; 4 нет; 5 олришниньстеа; 6 не сведаху; 7 Неиыи; в ве!1AI0Ж; 9 заступлениа: 10 любовь; 11·-12 болезнь е.МУ на; 13-14 Якож Господень; 15 нет; 16 приходи; 17 свидении: 18 доб.: и; 19 нет; 20 жи; 21 недельный; 22божесmвеll.VЮ; 23 содеваюшу; 24·-25 пророка да; 26-27 с гождением; 28 лоб.: благоверный; 29 в Троицком списке дважды повторено окончание «Ну">; 30 доб.: пособницы злу; ЗI высокии.

ки, ризам подобии, по обра зу. яко же халдеи ч-" имут. Боляре же вси и весь синклит тако же одеяни, един образ имуше '. Филиппу ж[е], по чину молебная совершившу, рад же быв о приходе цареве. И исполнися божесгвенаго? света, всю свою изрядную надежу на Бога возложив, его же надеется достойне христоподражателне подяти ярем. И в кротости душевней воистинне разжегся огнем Божественыя любве и, яко адамант непоколебим, на уготованнем ему месте стоя. Царю же, к месту пришедшу 'лрикрвты благо- // (Л. 75) еловение просившу+ Святителю ж[е] не отвещающу ничтоже. Боляре ж[е] реша: «Владыке снятый! Яко благочестивый государь царь Иван Васильевич) вееа Русии- прииде к твоей святости, требует благословен бьпи от тебе». Блаженный ж возрев на нь и, приступль, рече ': «Царю благий] Кому поревновав", сицевым образом своего здания? доброту изменил еси, lOj.rеподоболепно вообразился еси II? Отнеле 12 же солнце в небеси, несть се слышано, еже 13 благочестивым царем свою им державу возмущати: 14Убоися, о царю, Божия суда и постыдися багряницы! Како иным закон полагая, сам вины судныя приемля IS? 16Добре / / (П. 75 об.) рече богогласный песнописец 17: «Отвращайся ласковцев лестных словес, яко и враном хитагелныя нравы,они бо телесныя ископовают очеса, сий же - душевная ослепляют мысли, не попущающе видети вещем истинны. Овии бо 18 хвалят сущая хулы достойная, друзии же хулят многажды хвалы достойная. Твой же царский многоочитый 19 разум содержай твердо добраго закона правило. И иссушая-? крепко беззакония 21 потоки, да корабль всемирныя жизни не по грязнет волнами неправды»ХLllI. Пресгани ? от таковаго начинания! Писано бо есть: «Правда царева - в суде"хиу. / / (Л. 76) Почто твоя держава убедиея, благочестиву ти сущу, не праведная дела творити Р? Колико стражут православнии християне] Мы убо, о царю, при НОСИ М жертву Господеви чисту и бескровну 24вмирское спасение 25, а за олтарем неповинно кровь лиется християнская-е и напрасно умирают. Аще убо, царю, и образом Божиим почген еси, но перьсти-? земней приложен еси. Прощения-" грехов требуеши, - прощай-? и к тебе согрешающая, яко прощению дается прощение! И еже клеврет наших, прощение владычня гнева.", свобода бывает. До конца бо ти ведущу Божественаго писания Ч учение, / / (Л. 76 об.) откуду сему поревновал еси. Самому Богу рекшу: «Си заповедаю вам, - да любите друг друга. Больши-? сея заповеди никто же имать"XLV. И божественым его учеником сему же согласующу, Иоанну Богослову, во своих посланиих л пишущу: «Всяк б034, не творяй правду, - несть от Бога, и не любя и брата своего, яко се есть обетование, еже слышаете и сперва, - да любим друг друга»ХLvr. И прочая вся 1 II.МУЩУ;2 божествена; 3 приступльшу; 4 испросшу; 5 Василиевичь; 6 Росии; 7 доб.: государю: 8 поревновал; доб.: еси; 9 созданиа; 10-11 нет; 12 Отнюду; 13 нет: 14-15 нет; 16-17 Не рех ли ти выше божественнаго песнописца, глаголя: 18 убо; 19 многоочитий; 20 изсушая; 21 беззакониа; 22 Вели престати; 23 твориши; 24-25 нет; 26 християньская; 27 персти; 28 Прошениа; 29 прошаяй; 30 нет; 31 писаниа; 32 Болша; 33 послании; 34 б.

Божественная 1 писания согласуют и нигде же развратно обряшеши». Царь же возгоревся 2 яростию и глаголаше: «О Филиппе! Наше ли изволение преложити хощеши? ЗЛучше // (Л. 77) было тебе с нами единомыслено бьгги-". Святый же рече: «То убо, 05 царю, тща будет вера наша>, тше ? же и проповедание апостольское! И всуе нам будут! Божественая предания, яже святыи? отцы предаша! И вся делания добродетелем християнскаго 10 учения, и самое же Владычняго смотрения во челсвечение ", еже нашего ради спасения, и вся, яже нам дарова, да непорочне 12соблюдаем 13. Ныне же сами разсыплем 14, - 15не буди нам того 16!Взыщет сего Господь 17 от руки твоея. Сия вся ссгашася 18от твоего царственаго разделения. Не о тех скорблю, иже кровь свою неповинно проли- // (Л. 77 об.) вают и скончевлются 19мученически, понеже недостойна сугь-? страдания?' нынешняя к хотящим благим тамо воздатися претерпевшим, но имех попечение 22и блюлохом ? о 24твоем спасении 25,>! Царь же святительскаго обличения и запрещения, ниже учения 26никако же внимая?", но, гневаяся на нь зело и рукою помавая, изгнанием прещаше и розными муками и смертными наветы. И рече: «Филиппе! Нашей ли державе являешися противен, да видим крепости твоея?» Долготерпеливый же пастырь, не бояся прещения, ни мук28 предложения 29, и ре- // (Л. 78) че: «Царю благий! Вашему повелению не повинуемся-? и разуму его же, не добре смышляеши, не согласуем, аще и тмами от вас лютая постражем !': «Господня есть земля и концы ея,>ХLVII,«аз пришлец есмь и преселник, яко же и веи отцы мои,>ХLVIII.За истину'? благочестия Ч подвизаюся. Аще и сана лишаем или лютейшая предлежит пострадати, - не смиряемся!». Сия убо слышав, царь ярости>' исполнися, Навадницы же безумнии, соблазн имеяху, богомерзская " угождения бесовом творяху, не радуются о благочестии и о смирении мира, но паче тщатся озлобити православное хрисгиянство " // (Л. 78 об.) и разорити благочестие, и на гнев превратити православнаго царя для своей мимо текущия чести и славы. Подпадают цареви, глаголюще ", яко царев глагол святитель иэмени ч И умышляют совег-? и сшивают 400болгания, иже по великому Исайи: «Зачинают болезнь и раждают беззаконие»ХLlХ. «И лжею,- реша,- покрыем себе», И всяк камень, еже слова рещи, подвижут, яко же от престола святаго низложити и християнской брани устремилище крепко сотвердити ", 42таже да и народ от него отвратят+' и конечне епископи возмутят. 44Идело бе сицево ", 1 Божественая; 2 возгореся; 3-4 нет; 5 нет; 6 ваша; 7 тща; 8 будет; доб.: вся; 9 святии; 10 християскаго; 11 человечения; 12 непорочное; 13 соблюдем; доб.: от язык; 14разсыпаем; 15-16 нет; 17 нет; 18 состашася; 19 скончеваются; 20 нет; 21 страданиа; 22-23 нет; 24-25 твоей 11 единой безсмертной души; 26 учениа; 27 внимания; 28 муки; 29 преложения; доб.: //0 пологаше душу за порученное Владыки своего словесное стадо; 30 повннемся; 31 доб.: от CllX убо мне ничто же коснется; 32 истинну; 33 благочестие; 34 лоб.: многи; 35 богомерзское; 36 християньство; 37 доб.: злая; 38 дсб.: II царя воздвигоша на гнев; 39 доб.: неправеден; 40-41 якож /Ш проповедника покаянию Иоанна Златаустаго, 11 счнняют любо плевелный свиток ложныи словеса. И наустиша лжесведетелей, да зготовят на святого вину народа на нь возглаголют; 42-43 да отвратят от нега народ; 44-45 нет.

Царю бо и епископом еще в церкви суще, // (Л. 79) анагносг- церкве Филипповы 1 2глаголаше: «Благоговейнства ради и добродетели приэва мя , и понеже по среде бысть нощи. Сопротивная отнюд и не полезная от их же непщеваше, от него видети и пострадати-". Слышавше же сия+, епископи 5и оглаголницые, иже угожающеи? uарю Пимин, архиепископ Новгородцкий", и прочии негодующе? глаголаху 'Ч «Како царя угвержает 11, самому же неистовая творящу?» Филиппу же к Пиминови 12 глаголющу: «И 13тщишися чюжий престол восхитити, но И своего 14помале 15 извержен будеши 16,>.17Стрый LIже его Харлампий, иконом великия церкве, зжалиси / / (Л. 79 об.) зело, ведяше, яко оклевета, особ истяза его. Он же со слезами глаголаше, яко не своею волею, но принужен еС1\!Ь страхом. Бе бо благообразен отрок 18.Епископи, иже 19любяшеи Филиппа, знающе, яко лжа есть, уже ничто же смеяху-? глаголати, ведуще, яко сложишася на извержение его. 21Припадшс же к блаженному, моляхуся о разрешении отрока 22. Отец же, яко отец, отеческая отраку показуя, ведяше, яко легчайши суть юношеския н к винам согрешения, и глаголаше сице: «Буди тебе милостив Христос, о любезне, и даждь ТI124прощение. Остави бо тем, иже тя на се Н и любезно 26 целова, и рече: «Блажени, яже избра и прият 5127 Господь»LХVIl, «память-" их от рода и29 в род»LХVIll.И отдаст ея при несшему юза. лепотною

\) изгнании

GЛАЖ€НtIОГО t1 О

// гл.

Фнхиппа

преставоении

в 31 Т ферь

ЕГО

91)

Видя же царь твердаго адаманта терпение и непоколебимо течение и ко своему начинанию непреложение Ч, заточением крепкаго ссужает в33 безлобство; 2 храмину; 3-4 десницы стягпуты. 5 покушшася; 6 нет; 7 доб.: сириша; 9 устыдевся; 10 доб.: и; 11некротцы; 12 нет; 13укротиша; 14бездушная; 15 спадоша; 16 утвержающе; 17доб.: рече премудрый Соломон: «Не дажд« вины человеку, кляти тя. В стении бо сердца его услышит сотворивый»; 18нет: 19осми; 20 превести; 21 нарицаему; 22доб.: исполнь ругания; 23 благочестне; 24 земли; 25 благословий; 26 любезне; 27 11; 28 Помят; 29 нет; 30 и; 31 во; 32 непрнложение; 33 во. i

8 Данииле;

Отрочь монастырь града Тфери 1. Времени же малу прешедшу' 11 11: рателя неблагодарны приставиша, и во уреченное место вскоре 11·1111 сотвори. Что же на пути блаженному сотворища скулсумнии прис 1:11 цы, - на мьсках ' везение неподобное и нужное, сырищу 4и сучгпп.' И ругание присиоеэ. Многострадалная же она душа никако же OCI'"I или осире, и все бе поминая блаженна- // (Л.91 об.) го апостола 11 ла, глаголюща: «Ничто же мене разлучити может от любве li()/~ скорбь ли или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или р.п или беда, или мечь». Яко же есть писано: «Яко Тебе ради умерщииг мы? есмы вес" день, вменихомся, яко овца заколению»»Lхrх. Сия ' блаженный Филипп обращая во уме, доброразсудно глаголаше: ,,1 дею бо ся, яко ни смерть, ни живот, ни заточение, ни позор, ни сво сродник посреде разлучение, ни сановныя почести, ни инакая тн. возможет? отторгнути нас!" от любве Христовы-Р>, «Якож[е] Госпол ви годе, - тако и будет! IIБуди имя Господне благословено отнынс до 1/ (л. 92) века Ч Благая восприях от руки Господня, злых ЛИ ир терпети не имам 13? Господня бо есть земля и исполнение 14 ев. А Бог по нас, - кто на ны? Проходяшу же блаженному уже к совершению лето в заточспии скорбьми стесневаем, от приставник досаждение, яко же и выше lIa·I менах 15. Во время ж[е] оно царю шествие творяшу в Великий Нонгра свое начинание в дело навершаюшу 16. Еще ему не дошедшу града, 111 же блаженный поточен, предпомянутый 17 ж[е] гя препосит, подстрск тель злобе, свята го сопостат, Малюта 19 Скуратов внезапу без опасснп прииде 20 в келию святаго. Блаженный ж[е] Филипп // (л. 92 об.) прежде " триех днех-? прип ствия его к сущим ту глаголаше: «Се уже совершение " моего подиш время приспе--". Они же не разуме ша от него глаголемых, яко 02) С глаголет, доиде26 же скончася. Таже, нача светел бывати, глагол.пп «Отшествие?? мое близ». Приемлет же и спутника - Пречистос 1 Христа, Бога нашего, и животочную Кровь. И обилнейши все " исио нися Пресвятаго Духа и бывает тайновидец-? сокровенным. Что же начало лукавства властолюбиваго раба, умилне припалая K блаженному, глаголаше+': «Подаждь благословение царю, владыко C тый, итги В Великий Новград». Блаженный же рече: «Буди ТИ, яко (л. 93) жеЗ2 хощеши, олюбезне, нане 33же пришел еси. Векую ми llC шаеши и Дар Божий лестию " непщевати хошеши!» И, сотворь МOJII сице рек:

1 Твери; 2 прешедши, 3 мсках; 4-5 лишение; 6 доб.: и простореши совершениын подл; 7 умерщвяеми; 8 весь; 9 возможе; 10,IIЛ; 11-12нет; 13IIме,l1; 14 концы; 15цоб.: ,·1 далческое житие проходя; 16на совершаюше; 17доб.: сий; 18нет; 19Молютн: )1/ монастырь, скоро же паки вниде; 21 преж; 22 перв.: дней; 23 совершения; 24 1111("/110: 26 донде; 27 ошествие; 28 весь; 29 тайновидеи; 30 к; 31 глаголюше; 32нет; 33 11(111; Ч 1

МОЛН'Т'I~А 1

Владыко, Господи Вседержителю! Приими с миром дух мой и поели аггела мирна от пресвятыя славы своея, наставляюща \ОН! усердно ко? Трисолнечному Ти Божеству! да не возбранен ми будет восход от началника тме со отступными его силами! И не посрами мене пред аггелы Твоими, и лику избранных мя причти, яко благословен еси во веки! Аминь' Каменосерлечный ' же он мужь" заят праведнаго уста подглавием, / / (Л. 93 06.) обличающая> неистовство суеумныхэ. И тако святый предаст (7078 / душу свою в руне Божии, венцом мучения увязеся в лето ]569)-1'[0] декабря в КГ (23) день, течение сконча и подвиг соверши.

ризы облече, во остров Каменной 'изгнание сотвори 2. И ИНЫХ по различным странам розосла. неким же от них и жиги- не попусти. И се тайныя " честнаго отиа глаголы солнца светлейша всем воочию прслложишася. Писанию ба глаголюшу: «Всяко беззаконие заградит уста своя»,

о возвращении

мощей блаженнаго Филиппа в Соловецкий монастырь

Неблагопарный же он. Малюта Скуратов, скончав свое хотение, и тако изыце ис келии. И пронырством 7 нача глаголати к настоятелю" обители тоя и? ПРИСП1Вником, яко небрежением вашим Филипп митрополит умре от неуставнаго зною келейнаго. Они же, страхом одержими, ничто же огвешати могуще. Малюта ж [е) ров глубок зело изрьгги повеле и пред собою погребе мно- // (Л. 94) гострадалное тело блаженнаго Филиппа за алтарем великия церкви Пречистыя Богородица 10. И ВОЗвратися паки отнюду же прииле. Обаче же, да речется Божие отмщение, иже неправедно сотворища страстотерпцу Филиппу от клирик же и рядник 11 сановных 12, инех же и сана неимущих. Какой прият 13 недуг лют? Негочию 14 же 15се, но [6 и царево прещение лаки на них возвратися. 17Последи бо уведе 18царь, яко лукавством сложишася на блаженнаго Филиппа. Изыскав убо известно, повеле их 19 изгнати по различны М странам. И бе видети позор умиления 20 достоин. Мнози бо от них на пути лютую смерть / / (Л. 94 об.) прияша, також де и друзии - согнитие 11021ногам их исхождаше сп омердением. Овин же от них ум погубиша. Соловеuкаго монастыря игумена Паисею во остров Валамокий заточити повеле И, иже с ним, елиномыслеников по иным странам розослати повеле. Филофея ж[е], епископа= рязвнскаго ", из сану изверже, внегца же возвратитися ему от Великаго Новаграда. И вину изыскав на архиепископа НОВГОРОДнкаго Пимина, и приложи 2Sи се26, еже неголова на блаженнаго Филиппа, на Веневу 827 монастырь свягаго Николы заточити ловеле. Яко же ему раскаявшуся освятем, яж[е] неправедно сотвори о нем. Не попу- // (Л. 95) сти2& же и тем, иже свята го в приставстве оскорбившеи. но вскоре месть сотвори. Стефана Кобылина, в черныя

По преставлении же блаженнаго Филиппа царю Иванну лета дополна препроводившу и преставися ко отцем своим. И бысть В него // (Л. 95 об.) место сын его благочестивый царь Феодор. В седмое же лето благочестивыя 5 державы его, в двадесятпервое лето по преставлении свягаго, Соловецкого манастыря иноцы благоговейнии воспомянуша потове и труды, и попечение Лаврьское блаженнаго Филиппа, ныне же лишение 6и егова спребывания 7, ибо кроме своего престола во изгнании скончавшуся, и возвещают наставнику своему Иякову, Сия же слышав, настоя и радости многи исполнися, яко от Бога извещение приимшу к своему начинанию. Помышляющу убо" ему, како бы пренести мощи блаженнаго ко отечеству сво- / / (Л. 96) ему, яко тако святому изволившу. да 9 идеже духом набдяй неотступно, ту и телом пребудет. Немедленно 10ж[е] убо пастырь шествие 11 сотвори к царствующему граду Москве к 12 благочестивому царю Феодору. Но вскоре пути касается, поим с собою некия от инок. Аше бо и путнаго шествия трепеща, яко ненадежно, но на Бога уповая надеждою, беззакоснения убо постизает 13град. К царю же приближитися дерзати не смеет 14.Тако бо 15мыслию сумняяся 16 И В себе ко святому моляшеся: «Понеже время прочее возвращения твоего к нам, благодать подаси ми испросити, о страдалче. Ибо 17 по Бозе живый и по смерти жив // (Л. 96 об.) пребывает ч. Но на твоя молитвы уповая 19, дерзнух-? полезная просиги себе же и чадом твоим. Не возревнуй немилостивному-! сердцу, иже ти неразумием сотвориша, но святыни Духа, без нея же никто же узрит Господа. Ибо мирный еси ходатай и за истинну ? пострала. Господне бо речение совершил еси и подобник его " словес явися. Блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся». Сия же ему изглаголавшу и приступль ко благочестивому царю, и рече: «Даруй 24нам, царю благий, пустыннаго нашего гражданина Филиппа, учениконым наветом отгнана своего престола, в чюжестранствии во гробе затворенаго, / / (Л. 97) иже от юности равно отцем киновии труды понесшаго. Ныне же и нам, живущим, клятве належащи,

2 к; 3 Каменносердечный, 4 .муж; 5 обличаюше; 6 нет; 7 пронырьством; 8 //анет; 10 Троица; 11 зядник; доб.: и; 12 доб.: и; 13 прияша: 14 Обаче: 15--16 нет; 17-18 Видя же; 19 и; 20 умилениа; 21 нет; 22 со; 2) архиепископа; 24 Рязаньскаго; 25·-26 к сим; 27 нет; 28 Напусти.

1-2 изгна; 3 жи; 4 тайны; 5 доб.: же; 6-7 его пребывание; 8 бо; 9 нет; 10 Немедлено; шествия; 12 ко; 13 постизаюше; 14 доб.: еже отце'!/ его негодование; 15 убо; 16 мятущеся; 17 и; 18 пребываеши; 19 уповах; 20 дернух; 21 немилостивну; 22 истину; 23 ея; 24 И даруй.

зои

'нет:

стояи;

9

11

иже 1 ему неразумнии сотвори ша. И твое благородие сицевым дарованием на ны наведет благословение, им же преступихом--, Покорися убо царь молению пастыря, и3 повелевает+ дати и своя царская> писания к епископу града Тфери=. Прием же Ияков послание, радостию постигоша град и ту живущим тако глаголаше: «Где положнете миротворнаго светнлника Филиппа? Рцете нам, где сокрысте новаго Моисея незаконоположника, но страдати изволивша за люди Божия, паче царских сокровищь вменившаго / / (Л. 97 об.) поношение Христово». Оскорбеша убо 7 тверстии людие, слышавше 8 сия. Таже и епископу Захарии показаша царское писание. Захария? же, повелению царскому провитилися не возможе, повеле настоятелю места того показати гроб, идеже погребен блаженный Филипп. Обаче же и не хотяще, показаша 10гроб, сами бо свою тшету вменяху. Начаша 11же 12раскоповати землю и обретоша гроб. Обаче же яко мироврением искипети от мощей святаго, благоухания 13некоего 14неиэреченнаго 15наполнися воздух и град весь умастиша от вони благоуханныя. Открыша же ковчег / / (Л. 98) и обретоша тело святаго цело и нерушимо. Поне ни ризам его прикоснуся 16тление. Стекошажеся от всюду всякаго 17возраста народи. И бе видети удивленно: свещный блеск, яко же звезды сияюще. Ту же и престолнику пришедшу, славословия 18 песни согласныя Господеви возсылающе и радостию благодарственая 19приношаху-? «Кто убо может исчесги?' судбы твоя, Боже, елико твориши чюдеса-! своими угодники-с. Велий еси, Господи, в делех твоих и дивен в щедротах. Довлеет и24 нам грешным дарование твоея милости, колику Божества любов о имаши к человеком. Кто доволен сказати // (Л. 98 об.) силы твоя, Господи, или кий язык изречет твоя милости, еже удивил еси на нас рабех твоих= в последнем роде сем, такова светилника показал еси, древняя благости нам открыл еси сокровищеэ-". И со слезами объемля, целует святаго. «Ходатайствуй28, - глаголя-", - к030 царю всех Богу " о граде, в нем же обита, и о нас в молитвах своих поминай». И тако дарьсгвует-Ч Иякова, глаголя3J: «Приими J4гроздь, иже от винограда вашего= израсте. Яко' крин во удолиих сияя, его же ради писанию э царскому '? противитися не можем». Печаль бо паки нестерпима отдающих мощи. Радость же неизглаголанная содержащи ч 105 приемлющих тело. Паки ж // (Л. 99) Захарий епископ с освященным собором и со множеством народа честно святего проводиша-? на край реки до места, отнюду же хотяше 01'плыти. 1 доб.: иж; 2 присгупихом; 3 нет; 4 доб.: убо; 5 иарьская; 6 Твери; 7 бо; 8 слышавши; Захарии; 10 показаше; 11Нача: 12 нет; 13 благоухание; 14 некое; 15нгизреченно; 16перв.: прикоснутися; 17 всякого; 18славословие; 19 благодарьственая; 20 приносит; 21 не чести; 22 чюдесы: 23 нег 24 нет' 25 любовь' 26 своих' 27 нег 28 Ходатаствуй; 29 глаголюиге. 30 к' 31 нет; 32' дapcт~yeт; 33' глаголющ;; 34-35 г;ещ от 'лозы вашея, 36 n;,саниа; 37 цap~Kaгo; 38 содержаше; 39 продиша. 9

Игумен же Ияков приим дар любочестный и сокровище безценное 1, вскоре пути касается, Бога благодаря 2, яко получи искомое, и святаго похваляше ', яко не презре. Егда же приближитися и 1\-1 со СВЯТЫМ ко отоку, 4услышавшеи ж в киновии живущеи> и изыдоша во сретение иноческия четы со множеством народа со евещами и кадилы, и несоша того- во святую и соборную? церковь, ю же своими- труды? возгряди 10, песни согласныя Богови возсылаюше, яко сподобишася / / (Л. 99 об.) его же, не надеющеся, обретше 11. Радуется убо и святый, яко ко отечеству си достиже. Егда же время утре нему 12славословию клепати, уранив убо настоЯИ прийти в церковь и обоняше воня благоухания необычнаго полну 13сущу 14, якоже мира многоценнаго 15, излиянна 16от мощей святаго, якоже и преже. Дивигижсся и параеклисиарху 170 сем 18. И тако благодаривше Бога и свята го посещению. По совершении же утреня го славословИЯ, егда уготовльше место, иде же хотяше почити, целоваше тело святаго с подобною честию. Ту и погребоша, иде же сам уго- // (Л. 100) това. И согреяся сердце его в нем, и возрадовася плоть его, яко жива и одушевлена ". ОБозе сго2О живе ", и даровании чюдес обогатися.

Чюдо А (1): О мужи Василии, исцелевшем молитвами святаго Филиппа митрополита Малу же времени прешедшу по принесении мошей ? блаженнаго Филиппа, поведа ми вещь сицеву Феодосий ермонах. «Муж, - рече,некий, Василий именем, восточныя страны, живый во обители преподобных отец Зосимы и Саватия. Рачитель же добрым желанием к Богу и тепл верою ко святым. Но и ручным художеством изрядна и изящна злагеля в23 сущих тогда бывша. // (Л. 100 об.) Игуменом же обители тоя повелено бысть ему и с прочими тружающимися?" готовити древеса на поновление церковное и на прочая иная потребы монастырьския. Секущим же им древеса, и по некоему случаю пале на него древо превелико зело 25. Ему же и телесныя уды сокруши, и раны многи-" навелс, И, якоже древлеразслабленаго-? сотвори, 28его же29 Иисус мой исцели. Сущии же3О с ним едва до монастыря его довезоша ". И уже не к тому жит и уповая, но одр сий32 гроб себе помышляя. Болезни же протяжение имущи, возлыханми острыми сердце си уяэвляше и утробу огнем печали распалаше. // (Л. 101) И тяжкою Р скорбию содержим, что убо не глаголя или что не творяше, умилено взываяЗ4 и бесценное; 2 благодаряше; J похваляюше; 4-5 нет; 6 нет; 7 доб.: того; 8 своu.ма; 10 до6.: 1/; 11обретще; 12утреннему; 13ПОЛНУЮ; 14ущу; 15многоценна; 16 tlзлиятися; 17_18нег; 19 одушевленна; 20 нет; 21 живем; 22 нет; 23 нет; 24 стражушимн; 25 нет; 26 многие; 27 древлеразслабленнаео, 28-·29 иже; 30 иже; Зi довязоша; 32 сей; 33 тяшкою; 34 воззывая. i

9 трудами;

горце стеняше. Со мнозем Воздыханием и слезами 1 омываяся 2 и ко святым моляшеся, исцеление получили желаше. Блаженнаго же Филиппа тепле] призываяч в болезни помощи, глаголаше: «Ты ми буди надежа и прибежище, о страдалче, ныне мя спаси погиёеюша-. И уже трети е лето исполняющу, болезни отягчение не престаяше э. Празднику же пришедшу Христова Рождества. Други своя видит, отходяща к6 утре нему славословию. Сам же конечне лежаше на одре, зелнейши возвожаше плачь, // (л. 101 об.) и, в себе мысля, сице глаголаше: «Кто убо ми есть прочее по Бозе? спасениюэ надежда, и кое обрящу утешение, и ким избавлен буду сипевыя напасти?» Умрети желаше, не же? к тому жиги. Таковая и тем подобная много глаголя с плачем и рыданием. Что же убо иже 10 чюдесем Бог не попусти абие печалию сокрушали Ilси душу 12, но вскоре угодником своим милость свою подает. Мало убо от печали воздремася боляи, на всенощном 1) собрании со иноки себя видит инеобычному пременению удиоляется, и некое явление странно зрит. Сердце убо суще радости полно, глаголяти ж[е] не могуще. Видит ба блаженнаго / / (Л. 102) Филиппа, блистаюшася 14 светом, оболчена святительским саном, с кадилницею ходяща и покажающа иноки. «И егда же, - рече 15, - приближися к моему одру, возрев на мя, и глагола ми: «Василие, востани». Отвсщав же ему боляи: «Господи, владыко, не могу», «Емь же мя за руку святый и рече: «Здрав буди именем Господним и ходи». Устраши бо мя И осязание, содроблены кости еще не терпят. Содрогнув же скоро и возбнух от видения. Здрава себе ощугих, стояща у своего одра». Иже иногда двигнугися немогий 16, ныне же 17 безболезнен о ногама шествуя, Богу ба благодарение воздая и святаго. // (л. 102 об.) В монастырь убо приходит, сщеl8 утренему славословию совершаему, и 19 поведает вся о себе случившаяся в соборе иноком, с подруги же светло торжествуя день спасения своего. Празднику убо праздничная духовне ЛИкоствуя. И ко гробу святаго приходит, припадая любезно, обьемля целует, благодагеля животу своему нарицает. Во всем же всех Бога прославляет, иже такову благодать дарова своему угоднику блаженному Филиппу».

Чюдо второе»: О иноце Исаи 21 Ин иная ми поведа священноинок Геронтий тон же честныя обители Соловеикия. «Брат, -- рече22,Исайя // (Л. 103) именем зовомый , прослутием зоря. Знаменит же бе во иноцех подвига ради трудов, и архиумывая; 3 доб.: вазнь; 4 приэыеающе; 5 престаша; 6 ко; 7 доб.: и; 8 спасение; 9 нет; 10 цоб.: и; 11-12 душю; 1.1 всеношнем; 14 блистающа; IS нет; J6 не могох; 17 нет; IЯ лсб.: и; 19 нет; 20 в Троицком списке порядковый номер чуда указан на полях 1

цоб.: лице;

рукописи

2

соответствующей

буквой,

имеющей

числовое

значсние;

21 Исайи;

22 нет.

могер, беяше многажды в поварницы. Тепл убо верою к блаженному Филиппу, и теплыя веры достойну обрете 1 мзду. Случися ему болезнь зубная, вельми? тяжка.', инако же спасения:' несть, 5точию, еже исгоргнути- их. Болезнь же болезни притяже. И к тому другая нападе: ногам ослабление 7, еже и 8 двигнугися от места НС могий. И на многа время недуга протяжение? сотвори. Неисходны 10 же ему дние и келия ", горесть показа. Молит убо иноки, иже сожителствуют ему в келии, да его болезни збо- // (л. 103 об.) лезнуют ч, кIЗ беэмезлному врачевству общага предстагеля раце блаженнаго Филиппа доведут, яко да болезни 14 тамо некое утешение приимет». Брат убо Григорий на его моление уклонися, аше и требоваше труда много 15. Ко гробу свята го Филиппа приводит и чюдеси сведетель бывает 16. «Болной же раку снятаго пред очима видя, верою моление ко 17 Господу простирает, исцеления 18 получити просит. Святаго же раце касатися дерзает, якоже врача того имущи, да небезделен отити хощет. Всякому бо просящему верно, еже мои Иисус рече, дастся 19. Абие ж[е] лелом последова вера: недуга-? болезнь?' умягчевашеся Р. Иже // (л. 104) прежле-? подкрепляем двигнутися не могий, ныне же силою благодати Христовы, никого же требуя, сам хожлаше. Получив 24 же 25 обою недугу исцеление, ясно проповедая величие Божие и силу блаженнаго Филиппа в чюдесех, иже благодать такову 260т Бога приимшагоь-".

Чюдо третиеи: О Иванне сребренике Коль благ Бог Израилев правым сердцем, яже сотвори 29во иже-? век кончина достиже, во дни вня же мало спасаемых, такова Спасителя последнему роду дарона. Иже в наша дни содеяшася. Во окиансгей '! пучиие-? в Примории на33 реце, глаголемей Варзуга Ч многи бо гамо веси человецы к сожитию имут богатства ради морскаго. Един же // (Л. 104 об.) от живущих ту, мужь Иваин " имя ему, художесгвом " же сыи сребреный '? ковачь, при иде к нам во обитель преподобных Зосимы и Саватия, чюдотворцев, в Соловки. Сам о себе в собрании иноком повела. «Случи бо ми ся, - рече3820, - болети тяжко зело внугрений '? моей, якоже и врачевьсгей-? хитрости не возмогати+' причастно. И уже не42 к тому жити уповах, иже в печали человецы безнадежи ------1 обрет; 2 велми; 3 доб.: и; 4 спасениа; 5-6 еже искоренити; тяжения; 10 Неисходни; 1I келиа; 12 доб.: и; 13 нет; 14 болезнь; 18 исцеление; 19 дасться, 2О недуг: 21 болезни: 22 умягчеваше; 25 нет: 26-27 даровавшаго; 28 13 Троицком списке порядковый

ослабения;

7

8 нет;

J5 многа;

16

преже;

24

23

9

про-

явися; 17 к; Получивше.

номер чуда указан на 29-30 в он же; полях рукописи соответствуюшсй буквой, имеюшей числовое значение; 31 акияньстей; 32 пучины; зз нет; 34 Варзуге; 35 Иван; ]6 художьством; 37 сребрены; 3Н нет; 39 внутреней; 40 врачевстей; 41 нет; 42 н Троицком списке пропущено, затем восстановлено переписчиком.

смерть призывати дерзают, якоже И мне СЛУЧИСЯ 1. Еще же и время протяженно? имущи без ослабы страдати. НОЩИ убо приближаюшися, прехолили же ' дню. Паки болезнь к болезни прилагашеся+, и уже утешения // (Л. 1(5) ни откуду имея>. На Господа же паки возложих надежду. Скорый же в МИЛОСТИ многотерпеливый Господь, иже колику божества любовь к человеком имать, изволи действоваги СВОИМИ СВЯТЫМИ. Спящу ми во елину от нощей, бодрости ж[е] не имея от болезни око, ниже совершено спя. Предста бо ми мужь» светолепен в 7 святительской одежд и и глагола ми: «Человече, чим болиши?». Аз8 же отвешах+ «Господи, утробою моею 60ЛЮ». СВЯТЫЙ же рече: «Покажи ми место болезни'). Болный же персгом показоваше своя ятра Р, Блаженный ж[е] осени руки своея крестом и рече ми: «Не знаеши ли мя? Митрополит бо есмь Филипп, иже в Соловках», И паки // (Л. 105 06.) невидим бысть. Возбнув же аз от сна и здрав бых 11 посещением святаго. И, радуяся, поях 12, кому не повем, страстотерпче божий, твоя знамения 13 и чюдеса, яже твориши». Воистинну свем тя яко великим от Бога благим сподобился еси приемник быти. Благословен Господь, яко посети и сотвори спасение тобою людем своим дароваги. О божественная 14 и честная глава, святителю Филиппе 15, свыше милостивне и 16 на нас призирай, иже 17 со аггелы ликоствуя 18 В приснобытии И освящение Пречистыя Троица подемля 19 яснее. Оттуду освящай хвалники своя и угвержай рабы своя. Молися убо за вселенную и2О православнагоп царя. Моли и за // (Л. 106) церковный мир, призывай 11 за чистительскии» чин. Не премолчи за иноких исполнение. Веси, якоже многа яже на ны вражия рать, поставляющи23 сеть и всюду ловящи. Стани молися, побори> за свое духовное стадо. Отжени волки мыслеиыя» молитвеною палицею своею. Имащи бо добро прибыгиа-е, его же возлюби, и обрете благодать, юже изволи. Насыщаешися неиэреченных благ?", их же буди и нам всем получиги благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа. Ему же лепо есть всяка слава, честь и покланяние ё со безначалным его отцем, и с29 Пречистым, и благим, и Животворящим Духом ныне и присно, и во веки веком. А\1ИНЬ. "Я сказал: вы - боги, и сыны Всевышнсговсе вы» (Псалтирь. 81 :6). «Ибо, где будет труп, там соберутся орлы» (Матфей. 24:28). 111 "Говорю же вам, что многие придуг с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царствии Небесном- (Матфей. 8: 11). 'У «А кого Он предопределил, тех и приэвал; а кого призвал, тех и оправлал: а кого оправдал, тсх и прославил. (Послание к римлянам. 8:30). 1 IJ

1 нет; 2 протяжено; 3 нет; 4 притяжаше; 5 имуши; 6 МУЖ; 7 во; 8 Боляи; 9 отвеша, 1о ятро; 11 бысть: 12 пояше; 13 знамениа; 14 божественая; 15 доб.: яже: 16 нет; 17 ,яж[ е]; 18 ликоствующии; 19 подемлюще; 20 доб.: за; 21 православныя; 22 чистителский; 23 постающн; 24 поборися; 25 несмысленыя; 26 прибытка; 27 лоб.: их же прежде жедаше вкусити; 28 поклоняние; 29 СО.

V «Вы - спет мира. Не может укрыться ГОРОд, стоящий на верху горы. И зажегши свечу, не ставят се под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в ломс. (Матфей. 5:14-15). Уl ,